Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Студенты Физ. МГУ (Курс 2010/Введ./02) Понедельник, 15 февраля 2010 г 52?
Работа выполнена Ситниковой Алёной Владимировной, группа 434-534
(Кафедра Физики элементарных частиц(Протвино))
,© Mark V. Zhelnov. Student’s Lectures. 2010.
Курс Философии и Философии Науки XXI века
для СТУДЕНТОВ физического факультета
МГУ имени М.В. Ломоносова.
2010 года
проф. М.В. Желнова
(февраль - май, сентябрь - декабрь 2010, январь 2011, Москва)
Лекции: каждая по 90 минут - 45 /-5 мин перерыв-/ + 45
Лекции в первом семестре 09.00.-09.45; 09.50- 10.35. ауд. 5-18. Семинар в первом семестре: 10.50 - 11.35; Консультации 11.40 - 12.25 - 13.30.
И далее до упора.
ВВЕДЕНИЕ.
Общее представление о
Философии, Науке и Истории XXI века
Как они есть сегодня
(Предваряющая характеристика некоторых основных
Проблем и концептов философии)
Метафизика(«Философствование» о …)
Само творения(и) «Меры» Конкретности
«размытости противостояния Субъективного и Объективного»
«Как Целого» «Теперь-и-Здесь» в «Этом Человеке» в XXI веке сегодня
(Платон и Аристотель, Декарт и Кант;
Гегель и Ницше, Хайдеггер и Поппер;
Хабермас и Деррида, Рорти и Бодрийяр.)
Лекция № 2(2010)
Основные проблемы философии времени, как скрытой истории в 21 веке. «Неопределённость Определённого» и «Определённость Неопределённого», «Невозможность Возможного» и «Возможность Невозможного»,
«Свободная Необходимость» и «Необходимая Свобода»,
«История Философии как Философия» и
«Философия как История Философии»
(Модели: Гегеля и Ницше, Хайдеггера и Поппера).
1.Be. Философия времени и время философии.
Философия истории, как самотворчество меры конкретности времени событий (скрытой истории). «Со-бытий» - принято писать так. Внутри подразумевается, что события имеют отношение к бытию. Проблемы объективности истории и нарративы. Многообразие исторических и философских вопрошаний во времени. «Трансформация» предметов историзма, историцизма и истории.
История философии среди других сходных феноменов (мировоззренческой проповеди, науки, религии и искусства).
«Несобытийность событийного» («несовременность современного», «несвоевременность своевременного»). (Модели: Фихте-Шеллинга-Гегеля-Фейербаха-Маркса и пост-нео-гегельянство 21 века).
2.Нео-праксио-прогмато-ситуационно-логические концепты историзма. Метафизика самотворения «превращенных форм предметности» виртуальных реальностей в 21 веке. Гносио-эпистемы «как центр».
«Событийность несобытийного» («современность несовременного», «своевременность несвоевременного»). (Модели: Шопенгауэра-Кьерке-гора-Ницше-Фрейда-Дзюн-Бергсона и пост-нео-ницшеанство 21 века).
3.Нео-онто-тео-феноменологические концепции историзма. Эпистемы-гносисы «как центр». «Бессмысленность смысла» (Модели: неокатианства-дильтеанства, Хайдеггера и пост-нео-хайдеггерианство 21 века.)
4.Неоэпистема-аналитико-математико-логические концепции историзма. Метафизика – мера «саморазвития» конкретности исторических событий. Нововременные теории концепта. Наиболее распространенная концепция историзма на базе нео-эпистемологических представлений. Сравнение схемы «саморазвития» психики ребенка со схемой «самотворчества» основных «идеальных универсалий».
Этапы выделения «предмета философии» в компаративистском презентизме 21 века.
«Смысл бессмысленности». (Модели: Оксбриджа-Витгенштейна-Куайна-Поппера и пост-нео-попперианство 21 века).
5. «История философии как философия» и «философия как история философии».
Специфика «трагической двусмысленности» постижения этим человеком исторических ценностей и философского смысла жизни «по краям» (ad marginem) в эпоху 21 века. Время и бытие. Процесс «перевёртывания» акцентов в исторической и философской проблематике. Создание нарративов истории «меры самотворения» духовной конкретности. «Свободная необходимость» и «необходимая свобода».
Проблема будущего России как мощепространства мифа и духовности.
ЛИТЕРАТУРА
Лекция для студентов-физиков 5 курса
№ 2(2010)
Основные проблемы философии времени, как скрытой истории
и в 21 веке.
«Неопределённость Определённого» и «Определённость Неопределённого», «Невозможность Возможного» и «Возможность Невозможного»,
«Свободная Необходимость» и «Необходимая Свобода»,
«История Философии как Философия» и
«Философия как История Философии»
(Модели: Гегеля и Ницше, Хайдеггера и Поппера).
Учебно-справочная:
Дополнительная:
Последняя, тёпленькая, пахнущая типографской краской
Основная цель лекции состоит, по крайней Мере, в следующем:
Во-первых, я постараюсь показать, что всё что вы думаете об истории как раз всё надо мыслить наоборот. К этому пришла мысль 21 века. Той истории о которой в думаете её нет, это всё нужно переосмыслить, но тогда у вас другие понятия возникнут, и чаще всего диаметрально противоположные.
Во-вторых, я постараюсь отработать ряд понятий, которые здесь провозглашены просто, и они не раскрываются достаточно глубоко. Перечислено множество имён, которые мы не можем сразу раскрыть всё содержание. Это просто нужно запомнить, как ту вероятную канву, на которую потом вы можете нанизать то, что будет изложено дальше. Есть такое понятие – канва. Вот когда вышивают, берут ниточку продевают там определенным образом, потом вышивают, потом ниточку вытягивают и всё оказывается ровненьким.
Прежде чем перейти к самому рассуждению я раздам схемы.
Рассмотрим первый наш вопрос.
Что такое философия времени и время философии?
Дело в том, что на самом деле, то что мы в прошлый раз рассматривали, это всё по сути понятия которые в основном разрабатывались до 19-20 веков. Всё как бы в стадии. Вам кажется, что история сама как предмет или как взгляд на мир существовала всегда. Действует «детское» представление: ведь что-то было, значит, если я вспомню о прошлом, я вспомнил и подумал об истории. Но это совершенно неверно! Чтобы додуматься что было в прошлом и соотнести его с нынешнем временем нужен огромный исторический промежуток времени.
Конечно какие-то факты были. Был Александр Македонский. Но история как сравнительная компаративистский презентизм начал возникать только в 19 веке с романтизма. До этого истории не было. Люди думали, что вот как оно есть, вертится все, повторяется. Не было сравнительного анализа. И поэтому возникла философия времени в конце 18 – начало 19 века, длилась весь 20 век и до нашего времени. А время философии оно как раз и определяется как человек определяет философию времени, а именно на каких-то этапах, когда ясны другие ориентиры можно увлекаться какой-то односторонностью, а когда наступает кризисный этап и теряются все ориентиры, то возникает время философии :посмотреть что же получится и что есть в мире. Это не так то просто. Что же такое для нас философия истории?
Я беру время, отрезок какой-то, последовательность она есть срав-ни-тель-ная, относится с другим в моих мыслях творчески и как люди действовали когда-то когда я начинаю сравнивать и пытаюсь найти, что же важное-неважное и насколько я всесторонне могу не просто чувственно всесторонне рассмотреть данное явление начитавшись похождений наполеона и что он там где думал. Есть какая-то история, насколько я могу восстановить полно всесторонность всего процесса, исходя из сегодняшнего дня в моих интересах. Без этого история мертва, она не нужна. Мне совершенно не интересно, что делал Александр Македонский, если я не соотношу с тем, что сейчас мне делать и как сейчас что делается. А так поговорить обо всем это совсем другое. Это не история. Что важно? Что событийно, а что не событийно?
Перечислять ли эпохи королей, когда они друг друга убили, кого перерезали, кого расстреляли, кто на ком женился, кто кого преследовал. Всё это ерунда. Главное, когда
начинается рассмотрение истории это внутренние какие-то события которые есть время. Оно получило такое название.
А если это так, если связано со мной, то возникает проблема объективности истории. Она объективна или субъективна?
Есть субъективное представление, которое вы постоянно повторяете за кем-то, известно за кем, что у истории нет сослагательного наклонения. Сейчас вышли огромные исследования, которые как раз доказывают что у истории есть сослагательное наклонение. Не в том смысле что сами какие-то события не происходили. Кого там убили , то и убили. Но вы же не знаете почему убили! Вы не знаете к чему это привело! Вы только сейчас можете понять, к чему привело убийство Распутина, кто такой Пётр Первый. Сейчас! А какое это имеет к нам отношение?! Никакого! Это идеологический образ который кому-то сегодня надо утилизировать, чтобы обосновать какие-то свои идеи. Вот это-то и центральная проблема того, что такое история. Это время. Но я его могу понять, только сравнивая сегодняшний день, с прошлым. Где же те пределы? Насколько ИСТОРИЯ объективна?
Каждый раз своя история. Историю каждое время переписывает под себя. Если вы вдумаетесь, что вы учили в школе и как сейчас многие процессы трактуются, уже можно увидеть различие. Сегодня так, завтра так. Сегодня нашли какие-то новые факты, а потом старые забыли и так далее. Всё время идёт такая игра. Значит есть такая классическая формула, что история – это политика сегодняшнего дня, обращённая в прошлое. Вот эта концепция называется концепцией Покровского, которая культивировалась у нас на протяжении всего 20 века.
Но если это так, то как же мне называть то, что излагаю я сегодня?
Как сегодня я думаю?
Это получило название нарратив. Нарратив на самом деле это рассказ, придуманное. На самом деле суммарное складываем и выдвигаем, как говорят, нарративы. Все мы живем в области таких мифологических нарративов. Это очень важно. Отсюда и множество всяческих исторических вопрошаний. Каждый день вы можете спрашивать, что было тогда-то. Вам предлагают много вариантов, а вы сами это должны осознать. Потому что наряду с придуманными кем-то и рассказанными вам какими-то представлениями-нарративами, у вас существует своя собственная история, настоящая история. Вы когда-нибудь родились, это точно. У вас есть представления, которые вам мама, папа, тётя, дядя, бабушка, дедушка рассказали.
Вы где-то родились. Место, обстановка, какие вам попались книги, что вам сказали в школе и так далее. Но источником является вот это. Всегда существует противоречие. Бабушка и дедушка говорят одно, а у вас другое. Надо это сочетать. Вот вы и формируете какое-то свое представление об истории и своим этим представлением вы живете. И это есть ваша история. Потом вы ее расширяете до локальной, потом больше. В конце концов доходите до того, что есть общие закономерности, что мы идём вперед к коммунизму, а на самом деле надо смотреть на себя, что вы предстявляете, что называется временем и историей. Есть известное выражение: времена не выбирают, в них живут и умирают. Это известное положение. Что вы можете делать?! Таково время!
Вы должны формировать и формируете у себя эти представления. Отсюда всякие изменения предметов. И люди выдумали разные понятия. Вам кажется, что есть история, а оказывается историй много. Считается, что надо подходить исторически. Историчнось. Да, нужно как-то сравнить. На самом деле можно напридумывать, что угодно. Отсюда введены понятия: историзм, то есть придумал я так вот. Или историцизм. Поппер всю концепцию марксизма называет историцизмом. Была построена идея, что мы строим коммунизм. Соответственно вся история переделалась, были мерзавцы-буржуи, эксплуататоры цари, а теперь новая история. Каждый раз создается новая история. Если помните, каждый раз мы хотели создать историю которая начинается с 17-го года новое исчисление, но не получилось. Французы вели своё исчисление после Великой Французской Революции. Но сохранилось только Христианство. Хотя существуют и другие: иудаизм имеет своё исчисление и так далее. Я могу сочинить новое. Есть полное отрицание всех этих периодов. Академик Фоменко отрицает существующую хронологию, считает, что она не соответствует действительности, что надо ее переделывать. Ничего страшного здесь нет. А отсюда вся эта история, история философии, философия истории должны отличаться от других всех представлений. Скажем, надо делать так, дело обстоит так. Но ТАК никто не может по-настоящему для себя ассимелировать. Мало ли кто говорит, как надо делать! Вы есть центр, который сам творчески порождает, и живете вы со своим представлением о времени, то есть с историей.
Пойдем дальше. Наука.
Нам кажется, что история есть наука. Есть историки которые начинают копаться в том что было, а чего не было. Но живем мы ни по какой-то науке исторической. Что она говорит? Почитайте газеты! Одни говорят то в истории, другие другое. Вообще в жизни вы не живёте по науке. Это ужасно жить по науке! Самый смысл - это жить антинаучно. Всё время придумывайте и творите сами.
Религия.
Можно вынести и сказать, что было что-то стабильное такое. Да. Многие люди так и делают. Это очень хорошая концепция. Возьмём христианство например. А почему христианство, почему не мусульманство, почему не иудаизм, и так далее. Огромное количество людей живёт по разному. И ничего страшного нет. Всё по-другому думают. А все равно как-то все уживаются. Что-то вы находите для себя среднее.
Искусство.
Кто-то рисует картины. Я читаю. А на самом деле я в искусстве часто раньше могу понять, куда идет дело по сравнению с тем что у нас с вами происходит.
Отсюда и тезис: «несобытийность событийного».
Вам кажется, что события вот они. Вам кажется что пришел к власти король. Но никакое это не событие. Внутри идут мелкие, никому не известные случаи, а они становятся историей. Событие произошло, а история пошла по-другому. Одно событие влечет за собой другое. То есть везде маленькое событие на самом деле не событийно. А вот это целая проблема. То что считается современным оказывается несовременным. Что современно? Вот сейчас все делают. А на самом деле наоборот. То что сейчас делают, это несовременно и соответственно несвоевременно. Что своевременно оказывается, что это не так. Отсюда равные модели.
Пошли дальше! У нас есть модели, которые уже в 19 веке были выдвинуты различными философами. Характеризовать их мы будем потом. Сейчас можно привести несколько примеров. Был философ Фихте, который говорил, о субъективизме. Все думают, что история идёт, а он говорил, что человечество творит мир и надо исходить из этого. Поэтому стабильного нет.
Шиллинг говорил, что всё, что мысль и что бытие – это одно и то же. Поэтому в мифологии всё это объединяется, и поэтому у нас все представления о прошлом – это мифология.
Наиболее интересна концепция Гегеля, который фиксировал следующее: человечество стремится к рациональности, но не получается всё по рациональному. Почему? Потому что рациональность – это живое движение понятий. У любого есть понятия о чём-то. Они как живые существа, которые друг с другом беседуют, разговаривают, развиваются в логике, потом в мире, проходят через мир, осознаются, потом реализуются. Идет какой-то дух, а вы только марионетки. Какой-то великий человек на самом деле никакой не великий, просто он оказался в данное время в данной точке, где он и реализует какую-то идею.
Но это не всем понравилось.
Феербах говорит: «один человек относится к другому». Это можно развивать на экономической основе. Есть некоторая идея. Но только это не идея, это экономика. Многие из вас придерживаются идеи, что какая экономика, как развивается производство. И если вы опираетесь на это, это вас куда-то ведёт. Это идея гегельянства.
Объединенное событийное несобытийно.
По-другому. Глубже надо смотреть. Наоборот. Это пост-нео-гегельянство 21 века. Идеи те, но кто-то их реализует по-другому. У вас под рукой есть схемы на которых всё есть. Есть и имена, есть названия основных течений. Какие течения сейчас складываются по поводу истории? Вот какие. У нас есть нео-праксио-прогмато-ситуационно-логические концепции. Это трансцендентально- прогматическое самотворение.
Чем трансцендентное чем отличатся от трансцендентального?
Трансцендентальное – это познавательное до какого-то предела (хочу за пределы выскочить, но н могу за пределы знаний выскочить).
Но я говорю, что за тем что я знаю есть что-то еще. Вот это еще и есть трансцендентное.
Если вы этим занимаетесь то у вас появляются такие концепции. В чем же здесь сложность? К сожалению, они по современному называются очень сложно и никак нельзя отделаться от таких прав. Есть виртуальная реальность (мы ступили в виртуальную реальность). А получило предметные формы.
Предметность.
Реальность превращенная в формы предметности. Как я выделил предмет и как он двигается у меня в сознании вот так я и смотрю на мир. Что получил, на то и смотрю. Могу привлекать широкую практику человеческую, могу более прагматично (а зачем мне куда-то далеко уходить), могу ситуационно (ориентируясь на данный момент). И это совсем другая идея, и здесь центром оказываются вот такие эпистемы (гносио-эпистемы). Мы должны уметь различать.
Эпистемы – это некие знания, которые вы не ощущаете, которые как бы лежат в основе наших представлений. Они действуют а можем даже о них ничего не знать. Что такое природа, что такое мать, что такое рот и так далее. Я могу изобразить теорию. Но все мы знаем, что такое хлеб, что значит есть, что значит пить. А если попытаться это определить, то вы свернете себе голову, потому что определение через ближайший род или родовое отличие оно очень примитивно.
И есть гносисы – это некое символическое понимание. Я не могу отделаться, что у меня что то ест я не могу понять что это такое. Я выдвигаю некоторую идею, какой-то символ. Я могу верить в это, в это , в это. А в конце концов я создаю какую-то концепцию. Например, так называемые авраамические религии. Я создал концепцию. Есть Бог, есть Христос, Есть Магомет. Всё это символы.
Символ отличается от знака тем, что он двойственен, многогранен. Мне он нужен не для фиксации того, что он есть и я им как-то пользовался, а просто как цель, стремление чего-то, двойственность всегда присутствует. И сила его в том, что из-за того что он может пониматься не одинаково всеми, люди могут объединяться. То есть, есть что то вне меня, от чего я завишу. На такой общей основе люди могут объединиться. Как раз этой основой этими центрами являются гносио-эпистемы. Отсюда вывод, что это метафизика меры самотворения.
Таким образом то что мне представляется несобытийным, или оказывается у вас несовременным, если у вас что то оказывается несвоевременным, вот это то и есть главная ваша ошибка. Потому что надо учитывать и как раз противоположное. Потому что то, что вы сегодня считаете важным, это ерунда. Вам кажется, что главное в вашей жизни получить диплом, а я вам говорю, что это ерунда. Диплом потерял своё значение. Формально нужно выполнить, но на самом деле вы с него ничего не получите. Кажется, я много достиг, но работы нет. Более того, складывается очень странная тенденция – не хотят брать краснодипломников на работу. Кому сейчас интересно выяснять окончили вы среднюю школу или нет?! Всякий дурак окончил. Если он абсолютный идиот, все равно его вытянут. А вы не хотите применить это и к себе? Главное добраться до третьего, четвертого курса! А дальше если воткнулся, то тихонечко тебя и вытянут. Может это быть? Вы скажете, что этого быть не может.
То же самое и современное. То что считается несовременным, будет современным. Или своевременным. Там куда кричат все и полезли туда все, там уже пустая кормушка. Там уже нет ничего. Сейчас какой то гугл придумал, чтобы создать эту сеть. А раньше смеялись все. А сегодня они что-то новое уже предлагают. Хотят создать переводчик на всех языках. Вот я держу в руках обыкновенный мобильник и что-то говорю, а он передает уже вам на другом языке. Вот идея какая поставлена. Смешно! Как? Когда это будет? Да никогда! А это всегда и предлагали разные люди.
Вот был такой Шопенгауэр, который говорил: «Да нет ничего рационального. Есть мировая воля. А вы ее не чуствуете. Она в вас преломляется». В каждом камне есть воля. В вас есть воля, и вы ей подчинены. Тогда вам нечего делать. Как она идёт, пусть и идёт. А если вы не выдерживаете это, то покончите жизнь самоубийством. Но вы ищете наркотики. Какие? А вот придумываете себе, скажем, театр, литературу, какие-то заменители. Вот так и живете.
Кьерке-гор говорил, что нет. Всегда человек что-то решать должен. И да и нет. И нет, и да. Это целая проблема, больная для человека. Он то думал, что можно принять эти решения, а оказывается нужно менять эти решения. Выборы какие-то делать. Вот в чем его суть дела, а не в этих дурацких исследованиях морали. Нужно, но как-то вот сложно. А Ницше вообще сказал, что человек это не Апполон, не Сократ, который думает, а это Вакх, это Дионис, такой полупьянчужка, который любит и поволочиться за другим полом. А Сократ засушил жизнь вашу. Неинтересно жить по какой-то науке. Надо жить по-другому, из тела. Вот от куда все ваши исходят идеи. Вот что в вашей власти! Вот что вас на самом деле беспокоит. Вы учитесь. Зачем? Чепуха! Для совершенствования науки и принесения пользы нашему обществу. Врёте! Если вы знаете что-то вы получаете власть над другими. Вот в чем дело! Вот и вытекает такая идея.
А то что нет рационального, это Фрейд. Ничего подобного! Что вами двигает? Да просто обыкновенное половое чувство! Больше ничего. Больше ничего вы не хотите. Эротика везде, только она преобразована. Чем отличается мысль философа, а да чёрт с ним, физика, по сравнению с половым актом? Да ничем! То же самое что-то ставится, стремление, неудовлетворенность, потом удовлетворенность, апогей, и перестает интересовать эта проблема. Так все и живут, в том числе и вы. Только придумываете себе, приукрашиваете, что это не лежит в основе. Это идея Фрейда, как вы знаете. Бессознательное.
Есть такой Дзюнь. Он говорит, что все ваши знания – это инструмент. Вот если они работают, то я их принимаю, а если нет то зачем они вообще нужны! Это общие рассуждения.
Ну а Бергсон, он такой был сторонником того, что в вашей жизни есть импульс, какой-то жизненный порыв, который врывается в вашу жизнь и направляет ее. А что вы думаете? Это надо выбросить.
Но центр здесь Ницше. Поэтому у нас и написано, что все это выливается в пост-нео-ницшеанство 21 века. Далее нео-онто-тео-феноменологические концепты. У вас все это написано и расписано подробнейшим образом по-серединке и по-отдельности. Онто это что такое? Это что-то начало, что-то самотворение, но без Бога. Ничто что-то творит там есть. Если у вас Тео- то вместо творящего Бог выходит. Что-то внешнее. А феномено- это я значит беру явления и начинаю их анализировать, что у них там в глубине лежит. А там феномены какие-то лежат. Не хочу я связываться ни с первой, ни со второй точкой зрения, а хочу рассмотреть то что у меня есть. И здесь наоборот в основу ложаться уже гносисы. Это гносисы. А эпистемы это я от тяжелых сложных теорий здесь откатываюсь. Не хочу я с ними связываться особенно. А тогда что, какая идея у меня возникает? Все что напридумывали теоретики эти, все эти смыслы куда мы идем, где что, это все бессмыслица. Строили коммунизм сельская страна, строили, и выяснилось что результат этого вы и есть. Где он коммунизм? В чем он состоит? Драка, всех расстреляли всех поубивали. А что? Надо проблемы решать. Сложные все проблемы. Тот смысл, который вы вкладываете, он оказывается совершенно не тот. Бессмыслица это. Как так? Как жить без смысла? Но то что я сочинил когда-то, поставил, может оказаться пустышкой. Целые страны идут по этому смыслу, сталкиваются, целые народы. Ведь Третий Рейх тоже
был задуман со смыслом, Гитлер тоже выдвигал какие-то идеи свои для кого-то. Тысячелетний Рейх..он и десять лет не продержался. Да, а вот есть такие вот мелкотианцы. Они говорят о том, что нет идеи, нет цели. Мир нам не дан, а задан. Как алгоритм какой-то вроде есть, но задан не жёстко. И вот мы живем в таком странном мире заданного. Есть еще идея о том, что надо смотреть на отдельного человека, на его биографию. Все эти разговоры, и вся история развивается как отдельный индивид. Для того, чтобы понять каждого из вас я должен написать вашу биографию. А вы ее даже сами не знаете, какие-то жизненные ситуации, жизнь замечательных людей. По-другому предстает человек. Вы чем угодно являетесь, только не тем, чем вы думаете вы являетесь.
Был такой Гуссерль. А он что говорил? А он говорил, что надо только сознание анализировать. Убрать все субъективное и выделить с сознании что-то объективное. А как его выделишь? Если я сознание убираю-убираю, то что я в пределе получаю без сознания? Значит я что-то выношу за скобки, чтобы не было ничего субъективного в том числе и наук. А в итоге получается что я какой то феномен схватил, а в итоге там что-то другое.
Ну а Хайдеггер создал свою знаменитую так называемую концепцию бытия человека. Вот каждый из вас думает что вы вот такие какие вы есть, а на самом деле в вас ставлена частичка откуда-то оттуда из бытия. Ваша боль, ваше настроение, ваш успех – вот что играет главную роль в вашей жизни, а вы этого не понимаете и что-то пытаетесь сделать, и ломаете. Это и есть так называемое пост-нео-хайдеггерианство.
Четвертое у нас нео-эпистемо-аналитически-математически-логические концепции историзма.
Что значит эпистема?
Это значит, что с точки зрения познания.
Что значит аналитически? Это значит я должен изучить, расчленить это все.
А что значит математически?
Высчитать конечно! Вот я хочу предсказать вам и предскажу. Высчитал все и предскажу .Вот такой вот у меня чистый историзм. Это метафизика меры саморазвития. Цент это Нововременные теории. Теории это что такое?
Это особое представление, что я могу создать высшее что-то, то есть знание особого типа. Оно позволяет мне предсказывать знание, как оно есть, предсказывать будущее, и в будущем там и получится. Вот все физические науки и теории базируются на нововременном этапе.
Но это было сильно в 19 веке, ослабло в 20 и сникло к концу 20 века. Все рвутся к науке. А что такое наука? И зачем к ней все рвутся? Имеет ли она ответы на вопросы? Несет ли она гибель человечеству, мы не знаем. Это вопросы и с ними надо разбираться. Дальше у нас идет. Вот эта концепция историзма она наиболее распространена. На другой стороне изложена схема.
Мы должны сравнить с вами «самотворчество» в чисто педагогически дидактических целях развитие психики ребенка. Которая в основном конечно и сводится к вам. Потому что вы и есть для истории дети. Хотя вы думаете, что вы большие. Ну большие дети бывают. Здесь, что у вас, смотрите. Ну вот, наверное, координаты. Внизу время. Вот оно идёт какое. Скажу сразу, опережая, что время – это не циклически высчитанное время, будь то солнце или Земля вращающаяся, или какой-то процесс. Нет. Гегель это называл «дурная бесконечность», прибавлением единиц. Взял один, два, три, четыре и так далее. Нет. Время – это ваше, жизненное время. А это темпаральность вычислительная. А что же здесь идет? Ну вот мы так предположили. Так ли эта хронология, не так – это не важно. Мы живем вот с таким представлением. Куда мы денемся? Никуда. Внизу в табличке все расписано.
Ребенок. До 600 в. до н. э. что у вас написано? Здесь считается возникла какая-то мысль, рождение Христа. Где-то что-то не совпадает. А внизу дальше идет 500 г. до н.э. А внизу у вас расположены возрастные рамки. Что же получается? Чепуха получается. Те известные философы, которыми мы будем заниматься на верху вынесены. Когда вам не ясно как написать, вместо того чтобы придумывать и приписывать черт знает чего, надо почитать это. Вначале возникло. Философия возникала также как у вас при рождении до 1,5 лет. Все что было раньше – буддизм, восточные религии – это представления ребенка до 1.5 лет. Он не выделяет еще себя из окружающей действительности. Дальше идем. Дошли до 600 в. до н. э. это значит древне-греческая философия возникла и тут идёт античность. Античность это не древние греки, это уже Рим. Это до 5,6 в. н. э. А греки все попадают в представление ребенка где-то 3 лет. Везде в основе вода. Хлопни комара, там вода. Это и ребенок может знать. Ему интересно, ему нравится. Еще что. Воздух, я дышу. Да всякий ребенок знает, что надо дышать. А от античности идет новый период преднового времени –
средневековье. И тоже. Как вы смотрите на свою жизнь, когда вам было от 3 до 7 лет? Куда вы бегали прятаться от всех? Под мамину юбку. Как хорошо жить с матерью! Защищает, всегда рядом, кормит, поит, все делает. Это несомненный авторитет. И отец тоже. Это же что-то большое и сильное есть. А это и есть рождение религии. Есть вне меня какое-то существо, оно за меня решает, мне помогает. Вот то же и в средневековье. Но как так только доходит до определенного возраста начинается ваш так называемый трудный возраст. Вы бросаетесь на землю, кричите, визжите, бьете кулаками, устраиваете истерики. Купите мне и пистолет и куклу, а когда вам купят, купите еще и мороженное, и кока-колу, и конечно обязательно надо еще и в Макдональдс. И вы требуете. А если иначе, то я вас не люблю родители, вы звери и так далее. Вот приблизительно то же самое. Люди перестают, отвергают и бросаются в другие идеи, и возникает вся остальная философия. Если у человека идеал далеко простирается, то он по особому смотрит. Если у него деньги есть, то он по особому смотрит, а если денег нет, то он быстро трезвеет и начинается более спокойная жизнь. Он лучше начинает разбираться в действительности. И так далее. И все таки немножко я воздействую на окружающий мир, и все мои грехи они как бы прощаются, потому что мое действие маленькое. Маленькие детки – маленькие бедки, а большие детки – большие бедки. Каждое ваше действие вам возвращается в усиленном виде и не ослабляется. Вы вступаете в жизнь и это есть представление о новых веках, о новом веке. Это надо более подробно как-то рассматривать.
Ну и соответственно везде будет разный предмет философии. Если я занимаю позицию теоретическую, то сначала надо познать мир, если я занимаю позицию теологическую, то плевал я на ваши знания, надо верить в бога и все будет в порядке. Если у вас первая концепция была, бытие, то надо смотреть глубже в феномен. Все это есть. А отсюда главным становится следующий тезис: «смысл бессмысленности». Если из всего прошлого в 21 веке старые смыслы покачнулись, я могу или держаться за них, или признать, что те смыслы стали бессмысленными. А теперь нужно рождать новые смыслы. Я создаю какие-то новые смыслы. Заведомо можно сказать, что они также будут бессмысленны. Что происходит? Не знаю. Порождает каждый свою идею. Вот такие идеи рождали школы «Оксбриджа». Это такое название плющевых университетов. Наиболее известных. Вот в Англии Оксфорд и Кембридж. Это считается английской идеей и вот именно они начали ее развивать.
Оказывается, что смысла вообще нет на самом деле. Язык не тот, логика не та. Хотели создать общий язык, но не получается. Витгенштейн был такой философ известный, который хотел создать общий язык точный, а потом говорит, что надо обычным языком пользоваться. Если у вас даже есть фраза, а вы ни одного слова не понимаете и начинаете с другими спорить, что-то все равно получается. Глупость, но получается. Глупость – великий механизм такой. Заблуждение – это лучшее, что может быть в жизни, потому что когда вы заблуждаетесь, вы все равно куда-то двигаетесь, а когда вы тараторите вот так и все, то вы стоите на месте.
Кулайн выдвинул идею, что ошибочность наших представлений, она онтологична. Это значит, что принципиально всегда вы ошибаетесь. Нет теорий, которые бы не были больны какой-то червоточиной. И обязательно они будут свергнуты. Принципиально нельзя создать законченные теории. Вот эту теорию выдвинул в конце концов Поппер, о том что все в мире правдоподобно, никакой истины нет. Надо вместо того, чтобы плакать о том, что я потерял важную истину, уметь работать в новых условиях, в условиях так называемого мира №3. он тогда по другому думал, но сейчас уже можно сказать. В следующий раз продолжим.
Краткие итоги лекции (от конца к началу и снова от начала к концу)
Мы закончили эту лекцию тем, что объявили, что на самом деле необходимо не только заниматься своей специализацией, но и всерьез углубляться в изучение философии. Казалось бы, ну зачем же это нужно такому «серьезному» человеку, как студенту-физику физического факультета Московского государственного университитета? В современном мире любому человеку нужно ориентироваться и он это делает. Карл Поппер по этому поводу и утверждал, что «каждый человек – философ».
Конечно, пережив столько потрясений 20 века – войны, катастрофы, теракты – человек уже не может утверждать, что он что-то определенное знает о мире. Это было бы попросту глупо так делать. Однако человек видимо потому и стоит на верхушке пирамиды животного мира, что во время всей своей истории он непрерывно побеждал свое невежество (которое, безусловно, нельзя никогда полностью изжить), пытался что-то делать для того, чтобы изжить все плохое в этом мире.
Однако выясняется, например: хотели получить дешевую электроэнергию – получили Чернобыль, хотели «мир во всем мире» – получили холодную войну и гонку вооружений между всеми странами. Сейчас физики, быть может как никогда, ждут единой теории (модели) всего. Кажется вот-вот сейчас все наконец-то станет ясно. Не станет, потому что каждый год обрушивается столько не объясненных фактов, столько нового, что диву даешься, как только сейчас можно говорить о теории Всего. Не получается создать какой-то приемлемой модели общества или мысли, при которой всем бы было хорошо. Все разбивается. И в 21 веке, сейчас и сегодня, мы особенно понимаем эту двойственность. Эта двойственность постоянно подчеркивается по ходу данной лекции.
Вообще вся история – это история потрясений человечества (не в смысле только отрицательных потрясений), после которых человечество тем или иным образом меняло свое представление о мире и о той же своей истории. И в ходе каждого периода своего развития человечество имело какие-то свои особенности философствования. И в этой истории философии мы сейчас с позиции нашего 21 века мы можем сказать, что это и есть философия. Потому что для нас сейчас все эти Декарты, Спинозы, Будды, Конфуции и пр. – это предметы серьезного выяснения роли философии сегодня. Поэтому история философии – это и есть философия.
Кажется весьма логичным тот факт, что во время потрясений 20-21 века человек может махнуть рукой и сказать, что судьбы человечества его не интересуют. Его интересует в первую очередь он сам, его семья, самое большое – его этнос, судьба его Студенты – народа. Но с другой стороны – существует человеческая, или общечеловеческая практика. Не случайно эти две концепции объединены в общее название – праксео-прагма-логические концепции – ведь они по сути своей говорят об одном и том же, только области применения их различаются. У практиков – эта область человечество, его прогресс и т.д., у прагматиков – я, моя семья, близкие, народ. И с этой позиции тоже можно смотреть на философию.
А если действительность у меня уже вообще непонятно где. Величайшее изобретение 20 века – Интернет. Где он? Кто его создал? Где эти люди, с которыми многие общаются в чатах, форумах и прочее. Нет их. Действительность стала виртуальной. А раз она виртуальная, то я и на философию смотреть должен совсем по-другому. Как – это еще надо разобраться.
Уже сейчас мы видим, что философия для каждого разная, она своя, каждый смотрит на нее со своей позиции. Например, последователи Тео-логической концепции смотрят на нее в-общем-то не слишком по-доброму. Не надо философствовать – надо верить – в конечном счете, все упрется в знаменитую формулу: «Верую ибо абсурдно». Но все равно процесс осмысления никогда не прекращается.
У феноменологов другой подход. Давайте мы будем смотреть на философию с позиции конкретного человека, его чувств, эмоций, мысли. Тоже, в-общем, позиция. Опять-таки взгляд на философию другой. У онто-логической концепции – Бытие. Вся философия должна содержать в себе примат Бытия. Взглядов много, но в них нужно как-то ориентироваться.
Наиболее распространенная концепция философии – это эпистемо-логическая концепция. Одновременно она же и более подходящая для нас – студентов-физиков (или вообще студентов, изучающих природу, получающих знание). Ее взгляд на философию – это взгляд ученого, считающего знание первичным. Знания нужно получать – это процесс трансцендентальный, т.е. когда мы стоим на краю познания. Ведь любой процесс получения знаний всегда оставляет нас на границе области незнания.
Конечно, хотя бы несколько слов нужно сказать о том, что мы сейчас понимаем под компаративистским презентизмом идей. Студенту-физику это особенно удобно сделать в русле эпистемо-логической концепции. Прошло меньше ста лет со дня создания квантовой теории. Немного больше прошло со времен принятия миром специальной и общей теории относительности. Но! Ведь до этого-то тоже были ученые и гениальные ученые – Максвелл, Фарадей, даже Архимед. В свете их знаний о мире они не могли смотреть на науку так, как сейчас на нее смотрит любой школьник, который хотя слышал имя Эйнштейна или Гейзенберга. Но у Максвелла и Фарадея были свои взгляды на философию, и нельзя сказать, что они были правильные или неправильные, можно только сказать, что они были. Это мы сейчас конечно можем заявить, что там этот ученый ошибался, тот чего-то недопонял. И свои идеи мы разумеется сейчас, сегодня, преподаем как «правильные». Однако никто не скажет, что будет с физикой через 100 лет. Что будут думать о нас наши потомки, он наших знаниях о мире. Компаративистский презентизм везде. Его даже можно преподносить не только с позиции временного различия идей. Даже учась на разных кафедрах мы по-разному смотрим на науку, по-разному объясняем те или иные физические процессы. Но никто не может сказать, что мы что-то говорим неправильно, просто мы это делаем с позиции нашей специализации, компаративистски представляем наши теории.
Поскольку все, что здесь написано – логический анализ лекции от конца к началу, то, добравшись до Жана Пиаже и развития философии постараемся пойти не с детства ребенка, а со стадии взрослого человека.
Взрослый человек – это в большей или меньшей степени прагматик, циник. Его интересует он сам, но в то же самое время и мир вокруг. Только отношение к миру у него несколько иное. В лекции хорошо сказано – «…вот великая экономическая теория, вот великая политическая теория…Вот, вот, вот – еще один компот». Его взгляд на философию будет своим, соответствующим взгляду человека 21 века.
Человек в возрасте до 16 лет много знает, и, что характерно, начинает в эти знания вникать. Получается, что, находя в них ценность, он начинает задавать вопросы – а почему в мире все не так, почему все не так хорошо как это могло бы быть. Такое отношение к миру у всех длится по-разному и зависит от конкретной среды, в которой человек живет. Это 20 век – Новейшее время.
Немного раньше в 13-15 лет человек начинает сознавать, что вместо мира объективного, существуют вещи, которые он создал, которые действуют без него, но одновременно без него не существуют. Например – деньги. Диалектика идеального и материального – 19-20 век.
В 11 лет начинается трудный период – переходный возраст. У человека появляется свое Я, он может создавать свои теории и говорить, что его теории правильны. Это основная идея Нового времени. До этого у ребенка 7-10 лет есть смутные представления о знаниях, как бы мы сейчас сказали прагносисах, мир существует вне него, Бог существует вне него. Так смотрели люди Средневековья на мир.
В 3-7 лет ребенок, например, не может связать прошлую вещь с той, которая сейчас появилась. Говорят, что ему не хватает операционального мышления. До 3 лет – это Античность. Какие-то атомы, космос, очень примерные представления и очень неточные. Но все равно знания о мире у него есть. Человек уже поосмысленнее становится.
Ну и наконец, младенческий возраст – это в нашем понимании Древность. Душа возникла, сознание возникло. Ребенку хорошо, пьет молоко, тепло, сухо. Но все равно возникают вопросы – почему палец могу согнуть, а, скажем, телевизор, не могу. Здесь начинается самотворение человечества, в этот период. Т.е. с позиции сегодняшнего дня Конфуций и Будда ничем не отличаются по взгляду на мир от младенца.
Короче говоря, взгляды людей в прошлом и самотворчество-самотворение-саморазвитие у людей было разным.
Ну а если это так. Если как мы уже сказали философия и заключается в том, чтобы изучать взгляды людей, то философия предстает как история философии точно также как история философии предстает как философия. Это очень важно. Мы смотрим на историю, одновременно выясняя для себя настоящее. Но если это так, то вроде бы получается, что познавая учение Конфуция, в котором есть смысл, а с другой стороны, с позиции сегодняшнего дня – нет, возникает центральная проблема бессмысленности смысла. А с другой стороны, изучая эту казалось бы бессмысленность, мы находим в ней (да еще какой) смысл.
В наше время, как никогда наступает время заниматься философией, осмыслять все, что происходит. Сейчас – время философии. С другой стороны, поменяв местами слова в последней фразе, мы получим философия времени. С чего собственно все и началось…
От начала к концу.
Начиная анализ историко-философских концепции для начала необходимо определить а чем же все-таки занимается философия? Ответ – временем, тем временем, в котором мы живем, экзистенциальным временем. Когда что-то происходит в мире и это надо объяснить, начинается время философии, которое и наступает сейчас.
Когда что-то изменяется, что-то рушится, какие-то старые представления уходят, новые приходят, возникает проблема бессмысленности смысла. В самом деле, мы что-то предполагали, что-то знали, в чем-то видели смысл, а на самом деле все это разрушилось и смысла больше в этом нет. Т.е. смысл бессмысленен. Но в этой путанице всегда есть самая суть, и надо уметь эту суть искать. Возникает проблема найти смысл бессмысленности.
Наша лекция не случайно началась с этих понятий. Как мы увидим в дальнейшем проблема бессмысленности смысла и смысла бессмысленности является центральной в философии. Найти смысл там где его нет – кажется задачей невыполнимой. Однако можно наверное, в этом контексте привести известную поговорку: «Все новое – это хорошо забытое старое». Действительно, даже сам процесс разрушения старых смыслов далеко уже не нов и из этого можно сделать выводы. Кроме того в старых представлениях людей можно найти истоки сегодняшней проблематики. Отсюда выясняется что проблема бессмысленности смысла, философия дает истоки истории философии.
Мы начинаем переосмыслять историю. Каждый человек философ – он хочет найти для себя смысл своей жизни. Однако в силу своей уникальности, в меру своего образования, человек переосмысливает смыслы по-своему. Это ведет к огромному числу нео-философских вопрошаний о будущем.
Вопрос: может ли быть философия сведена к множеству изречений или совершенно непонятных на первый взгляд фраз? Может ли быть философия закрытой для обычного человека? Нет, не может, потому что иначе бы ее не было в силу того, что каждый человек что-то хоть как-то обдумывает. Может ли быть философия открытой? Тоже нет, т.к. она при этом теряет смысл. Может ли быть философия религиозной? Почему нет, может. Только религиозность в наше время становится специфической – неконфессиональной.
Раз мы выяснили, что философия предстает как история философии, то надо определиться с позиции какой концепции эту историю исследовать. В данной лекции мы рассматривали, в основном, наиболее распространенную концепцию сегодняшнего дня – нео-эпистемо-логическую. В ее основе лежит вообще концепция всей науки: противопоставить, как субъект, себя чему-то находящемуся вне меня и предполагаю, что вне меня существует вне зависимости от меня. Идея науки взять объективное, которое от меня не зависит, и противопоставить субъективное. Соответственно, история философии будет показываться, как история противопоставления постигающего субъекта противостоящего ему постигаемого объекта и наоборот.
Очень удобным оказалось сравнить такую вот схему самотворчества основных идеальных универсалий как инвариантов самотворения типичности человека той или иной эпохи со схемой развития психики ребенка, предложенной Жаном Пиаже. Детали этой схемы изложены в тексте лекции и в логическом анализе от конца к началу, поэтому здесь необходимо остановиться на важных пунктах анализа.
Самотворение человечества началось со времен Древности – это Будда, Конфуций. В Античности все это развивалось. Важный период произошел во времена Средневековья и Возрождения. Возникли пра-эпистемы, пра-гносисы (древние знания). К концу эпохи Возрождения происходит важный переворот в сознании – вместо отношения Бытия и сознания, примат отношения сознания и Бытия. У человека появляется свое Я. Основная идея нового Времени – я создал теорию и она более глубоко, более правильна, чем все гипотетические представления о мире. И так далее.
Очень важно отметить здесь, что вся эта схема рассматривалась с позиции нео-эпистемо-логической концепции. Разумеется всегда есть и другие, о чем шла речь в начале анализа. Это философствования в русле онто-логических ипостасей, тео-логических, феномено-логических.
Нельзя не отметить следующий факт. То, что рассматривается история идей сегодня, означает, что мы это делаем с позиции сравнительной. Мы занимаемся компаративистским презентизмом идей, своих или чужих. Никогда нельзя сказать, что та идея, которую мы предложили, является окончательной и непреложной истиной. Такой истины нет – этому учит вся история философии. Но это означает, что история философии предстает как сама философия. Ведь она дает логически осмысляя историю философии мы приходим к каким-то заключениям, размышляем. Каждый человек начинает размышлять, отыскивать для себя что-то стоящее, отбрасывать от себя что-то ненужное. Важный урок преподнесла нам история философии – никакой окончательной истины не существует, тем более в науке.
Отметим, что поскольку, фактически к таким выводам, мы приходим сами, то в будущем, по-видимому, крайне важным будет биографически-личностный характер философии. В смутное время особенно остро встает необходимость думать и размышлять о будущем. И Московский государственный университет дает каждому студенту такую возможность, устраивая лекции и семинары по современной философии и философии науки.
Эссе.
№1.
Философия как история философии . Проблема бессмысленности смысла и смысла бессмысленности.
Всю философию можно рассмотреть только как историю философию. Например, мы на самом деле изучаем только историю физики, а не саму физику. Почему?
Если заниматься историей философии и представлять, что это и есть философия. При изучении философствования возникает проблема бессмысленности смысла, если посмотреть на историю и физики и философии, то можно увидеть, что вся история складывается так - один сказал, вложил смысл и объяснил мир (Ньютон), а потом прошло время, и люди начали говорить, что у этого нет смысла, это частный случай. Они приходят к тому, что надо искать новый смысл.
Поэтому не надо зацикливаться , что есть какой-то вечный смысл. Одновременно с этим возникает другой вопрос, противоположный - мы думаем , что смысл будет такой, а в результате самотворчества и самотворения он стал диаметрально противоположный как следует из упоминания в лекции.
Человек начинает заново придумывать смысл для бессмысленности с точки зрения прошлого, и скажете - как же так, я хочу вечную настоящую истину! А такого не бывает, возникает противоречие и надо его рассмотреть.
У человека его движущей силой согласно современному уровню философии является интерес этого человека, почему этого? Потому что этот человек - это каждый из вас. Вы думаете что вы не ищите, но вы ошибаетесь. Вы хотите понять свою мощь, свою логику.
Во-первых , речь идет о создании так называемых концептов. Концепт - это ваш вывод на основе каких-то противоречий, когда вы сразу высказываете какое-то соображение , и оно вас нервирует.
Что такое бессмысленность смысла? Если вам все понятно в физике, то вы в ней ничего не понимаете.
Несвоевременность своевременного.
Нам кажется сейчас своевременным на самом деле не нужно, а то что вам говорили несвоевременно, на самом деле своевременно. Туда уже с мыслью большой физической не пойдешь.
Бессмысленность смысла.
Мы не можем жить, не придумывая смысла. По-крайней мере, человек уже 20-21 века. Вам родители говорят: смысл жизни в том, чтоб ты был честным, хорошим человеком, жил хорошо, вот в этом смысл жизни. Однако идет время, и все заветы, которые вы получаете от прошлого: нужно построить коммунизм
Значит смыслы с течением времени выясняются что они бессмысленны, по крайней мере, в том смысле, в котором вы их думали. Хорошо, чтоб все были счастливы. Но не получается, чтоб все были счастливы. Почему? А я хочу, хотеть можно. Но ужас-то в другом состоит. Вот рушится все старое, возникает новое, и оно предстает в первую очередь как бессмысленное. Вот бессмысленное. Куда идем, что… Вот вроде бы старое разрушилось. Ан нет! Это и есть самое главное - решение вопроса. Когда тупик, появляется возможность решения вопроса. И вот в этом в этой бессмысленности и есть главный смысл. Развалилось что-то, а вот что-то пробивается. И вот надо в этой, казалось бы, бессмысленности(оно по-старому бессмысленно) найти новый смысл. Этим и занимается философия на переднем рубеже, где новое. Отсюда и обращение к ним. Значит, философия и дает истоки истории философии. Каков мой взгляд сегодня, так я смотрю и на историю философии. К какой кафедре вы принадлежите, так вы будете и на историю физики смотреть. Вы будете выбирать то, что вам интересно для ваших практических задач.
Религиозно-неконфессиональный концепт.
Есть люди, которые не связывают себя с религией, верят что есть что-то выше, вне себя..
Линия, разделяющая религию и науку постепенно стирается, в результате образуется научная мифология.
№2. Нео-праксио-прогмато-ситуационно-логические концепты историзма.
Принцип историзма укоренился в континентальной европейской философии только благодаря Г.В.Ф. Гегелю и О. Конту, а затем К. Марксу и Ч. Дарвину. Впрочем, британская аналитическая традиция, напротив, до сих пор не считает его существенным элементом систематического философского мышления. «Историю философии необходимо изучать студентам, но о ней следует забыть сформировавшемуся философу, занимающемуся позитивным анализом философских проблем», - сказал мне как-то один известный оксфордский профессор. И все же в общем виде значимость исторического подхода в философии сегодня является едва ли не трюизмом. И этот трюизм развенчивается только при более детальном взгляде на ситуацию. Как понимается и как изменяется историзм, какое место он занимает, какие формы он приобретает в контексте философской рефлексии, - все эти вопросы по-прежнему представляют собой проблемы, далекие от окончательных решений. Приемлемость же историзма за пределами социальной философии, философии истории и культуры, его применимость к эпистемологии проблематичны еще в большей мере. Если эпистемология призвана заниматься анализом условий и форм необходимого и всеобщего знания, как полагал И. Кант, то поле действия историзма ограничено преходящими, относительными, вероятными элементами знания и потому исключается из подлинного предмета эпистемологии. И даже у самого Гегеля историзм приобретает порой превращенную телеологическую форму, в контексте которой, к примеру, физиология человека оказывается ключом к физиологии обезьяны.
Эпистемологии предстояло вынести подлинный урок из немецкой классической философии лишь при посредстве двух позднейших влияний, а именно, «философии жизни» и неокантианства. Надо было дождаться возникновения теории и истории культуры, истории и социологии науки как самостоятельных дисциплин, пережить дискуссию о блеске и нищете историцизма и догматизм исторического материализма, чтобы в полной мере осмыслить символическое значение спора между К. Поппером и Т. Куном для судьбы философии познания. Благодаря этому спору философы были вынуждены уйти и от невнимания к историчности познания, и от ее абстрактного принятия как отягощающего, но неизбежного обстоятельства. Типы эпистемологически значимой историчности и эпистемологическая работа с историей стали существенными темами, вне которых оказалось невозможно квалифицированно обсуждать весь круг проблем теории познания и философии науки. Что есть история, вовлекаемая в эпистемологический оборот? Как исследователь познания работает с историей? Это вопросы о предмете и методе исторической эпистемологии. Первое же уточнение вопроса о предмете расчленяет его на три других вопроса. Во-первых, имеет ли место корреляция, возможно ли согласование истории познания, истории культуры и гражданской истории? Во-вторых, можно ли выявить влияние исторического процесса на процесс познание? В-третьих, имеет ли место влияние познания на историю?
Ответ на первый вопрос предполагает построение согласованной периодизации истории познания, истории культуры и гражданской истории или, по крайней мере, определение фазового сдвига этих трех процессов друг относительно друга. К примеру, как соотносятся между собой классическая наука, гуманизм и буржуазное общество? Или каковы взаимно соотносимые границы античной науки, мифа и рабовладельческого общества? Средневековой учености, христианства и феодализма? Аналогичную проблему пытался решить О. Шпенглер, но явного успеха не достиг. Можно высказать гипотезу, что относительные совпадения границ этих трех разных сфер фиксируются преимущественно в точках радикальных трансформаций, которые как раз и могут рассматриваться как хотя бы частично детерминированные этой синхронностью. Таково возникновение классического математического естествознания в период завершения эпохи Возрождения, Реформации и ранних буржуазных революций (первая половина XVII века). Возникновение ряда социально-гуманитарных наук аналогичным образом совпадает с завершением эпохи Просвещения и первыми демократическими революциями (первая половина XIX века). Первая мировая война как проявление кризиса империализма разражается в момент наивысшего расцвета европейского искусства модерна, совпавшего с возникновением неклассического естествознания.
Такого рода синхронизация наводит на мысль (в соответствии с изначальным смыслом слова «индукция») о связи между завершением очередного этапа развития культуры, кризисом общественного устройства ивозникновением нового типа знания. Истолкование данной гипотезы как формы обоснования материалистического понимания истории лежит на поверхности. В самом деле, определенная общественная формация, обеспечив условия развития культуры, исчерпывает себя в тот момент, когда культурная динамика приводит к возникновению нового типа знания. При этом и речи нет о прямом влиянии социального развития на возникновение новой науки. Напротив, оно обусловлено предшествующим расцветом культуры, который оказывает определенное влияние и на предшествующий тип научности, и на идеологию, а через нее – и на общественное устройство.
В эту модель современный неклассический историзм вносит существенные коррективы, исходя из принципов нелинейности истории, культурной относительности и двойственной природы исторического событии. В картине познания, понятого как историческая реальность, практически снимается традиционная проблема социокультурной обусловленности знания и обратного влияния науки на социум: социальные и культурные содержания оказываются интегральным и внутренним измерением познавательного процесса.
2. Три интерпретации историзма в эпистемологии
Однако прежде необходимо осуществить эпистемологическую работу с историей, т.е. так отобрать, расположить и интерпретировать исторические феномены, чтобы они приобрели релевантность для понимания и объяснения познавательных ситуаций. Мы выделим три эпистемологические интерпретации историзма, каждая из которых достаточно успешно решает свои собственные проблемы, но не в состоянии решать проблемы друг друга.
1. Первая из них – это историческая рефлексия в методологии науки, получившая развитие, начиная с 1960-х годов. Как только главной проблемой философии науки была провозглашена проблема роста знания и стали анализироваться условия, предпосылки и перспективы развития, в эпистемологию вошло время. Важность истории науки для методологии науки была признана и К. Поппером и Т. Куном, и И. Лакатосом и С. Тулминым. Однако в критическом рационализме под историей понимался, скорее, материал для воплощения логики. История возникала только как продукт рациональной реконструкции, и только в этом качестве она могла выступать в качестве критерия истинности методологической модели. Логика вторгалась в историю, вмешательство же истории в логику оставалось под запретом. Реальную эмпирическую историю науки, в которой трудно провести демаркационную линию между внешней и внутренней историей, нужно было рационально очистить. Это, по существу, подразумевало ее редукцию к собственно познавательным содержаниям. В фокус анализа попали уже два известные со времен неопозитивизма уровня научного знания – теория и эмпирия. Поскольку же в этих содержаниях необходимо было вскрыть механизмы развития, то статичные структурные элементы науки были поняты динамически, с точки зрения их взаимоотношения, обмена смыслами между ними. К теоретическим конструкциям и фактам стали применяться такие понятия как прогресс и регресс, развитие и стагнация, успех и неудача, причем в соотносительном смысле («эмпирический успех теории»).
2. В качестве второй эпистемологической интерпретации историзма выступила, как известно, конкурирующая программа «исторической школы». Ее интенции наиболее последовательно выразила историческая социология знания (науки). Она поставила своей задачей исследование ситуаций социального производства знания как обмена смыслами не между теорией и эмпирией, но между внутренними и внешними контекстами. В работах Т. Куна, несмотря на его репутацию лидера исторической школы, речь идет в основном о ситуациях и процедурах, характеризующих «нормальную науку» и потому не включающих непосредственное вмешательство социальных, культурных и психологических факторов. По Куну, эти факторы влиятельны лишь в краткие периоды экстрапарадигмальной науки. Эдинбургская школа, школа антропологии науки и близкие к ним исследователи, напротив, доказывали, что внешние контексты пронизывают знание, значимы во все периоды его развития и даже определяют его решающим образом. Попперовскому «знанию без субъекта», обеспечивающему свободу развития науки, пришло на смену «знание без объекта», фиксирующее зависимость ученого от научного сообщества и более широкого (социального, культурного, биографического) контекста его жизни. Теперь уже вторжение логики в историю, общей схемы в конкретное событие рассматривалось не столько как произвол, столько как особенный социально-исторический феномен. Сила истории оказывается, напротив, интегральным проявлением социальности познания. Она проявляет себя в приоритете отдельного события перед общим принципом, и потому исторически ориентированным исследователем задача наxождения общности и единства может не ставиться вообще. «В интеллектуальной истории любая действительная проблемная ситуация создает некоторый спектр возможных интеллектуальных новаций», - пишет С. Тулмин. Реальны и первичны лишь познавательные ситуации, демонстрирующие погруженность знания в контекст, а принципы и схемы появляются лишь post factum, как их обобщение, реконструкция. Отныне не история – результат рациональной реконструкции, но логика – итог исторического исследования.
3. Многие философы науки конца ХХ века увидели роль истории не только в информационном обогащении теории познания, не только в проверке ее теоретических положений. Они показали, что историко-научная и историко-культурная реконструкция представляет собой не просто один из приемов современного эпистемологического исследования, но неотъемлемый элемент последнего, если оно не ограничивает себя «контекстом обоснования». Более того, они обнаружили, что наиболее достойным и многообещающим предметом эпистемологического исследования являются не отдельные категории (опыт, рассудок, разум, восприятие, понятие, суждение, умозаключение и т.п.), но традиции (П. Фейерабенд), темы (Дж. Холтон), парадигмы (Т. Кун). Параллельно рецепциям историзма в англо-американской философии науки шли поиски в континентальной философии, а именно, в трансценденталистской эпистемологии, исходившей из некоторых идей И. Канта и Э. Гуссерля. Исследование историко-культурных предпосылок науки выступило в трансцендентализме как анализ исторически-априорных форм познания. Они были поняты как исторические целостности, являющиеся квинтэссенциями конкретных культурных и познавательных ситуаций – исторические априори (Э. Гуссерль), универсалии культуры (О. Шпенглер), эпистемы (М. Фуко), исторические ансамбли, априорные онтологии (К. Хюбнер) категории культуры (А.Я. Гуревич).
Сторонники этого третьего варианта эпистемологического историзма акцентировали внимание на том, что философ не имеет дело с «сырой», эмпирической историей. В качестве предмета анализа и материала обобщений философия выбирает присущие самой истории и культуре формы всеобщности. В них «бессознательное мышление эпохи» уже проделало обобщающую работу и схематизировало формы практического и практически-духовного познания, вплетенные в деятельность и общение людей. О. Шпенглер полагал, что универсалии культуры обладают, во-первых, формальной всеобщностью и необходимостью, во-вторых, получают свое содержание из исторической эпохи и, в-третьих, приобретают функциональную силу во многом благодаря концептуальному оформлению, в котором ведущая роль отводится философской рефлексии. По сути, Шпенглер поставил тем самым вопрос об онтологических основаниях культуры и познания вообще. Шпенглер, утверждая «универсальность» и «априорность» известных исторических сюжетов и парадигм, вместе с тем подчеркивал их историко-культурный характер, их привязанность к определенной культуре. В этом смысле культурная универсалия – это схема опыта некоторой определенной культуры, а не человеческой культуры вообще, безотносительно исторической эпохи. И в то же время данному элементу специфической культуры часто придается столь общий и абстрактный смысл, что возникает возможность отрыва ее от локальной исторической ситуации. М. Элиаде говорит в этой связи о культурном символизме как «скважине» в трансцендентное, как продукте процесса исторической универсализации.
Именно трансцендентализм сформулировал в ясном виде проблему исторических типов рациональности, предприняв нечто вроде синтеза двух предшествующих подходов. Теперь уже не логика вторгается в историю, и не история навязывает присущую только ей контингентную логику, но история и логика диалектически взаимодействуют между собой. Иное дело, что в трансцендентализме не были разработаны конкретные методологические сценарии этого взаимодействия – то, как должен действовать эпистемолог, синтезируя историю и рациональность. Шпенглер указывал, что исторические априори существуют не сами по себе, но лишь как реализации в конкретной исторической ситуации и требуют концептуальной проработки на конкретном культурном материале. Однако онтологизированный образ исторических априори остался все же доминирующим.
№3. Бессмысленность смысла.
Нео-онто-тео-феноменологические концепции предмета истории философии ,история выделения порождающего все первичного бытия и включенности в него человека.
Неоистория разновидностей гносио-эпистем как центра философствования ( поздний Мартин Хайдеггер).
Ели кто-то не хочет примешивать сегодняшнее, а рассматривать только историю, то он не сможет это сделать. Как можно представить себе то,что было в прошлом,не исходя из сегодняшнего дня? Это была простая точка зрения.
Онтологические концепции изучают историю выделения порождающегося первичного бытия и включенность в неё человека, но без бога. Центром будут эпистэмы. Теологические концепции изучают сверхестесственное. Тогда другая концепция оказывается в центре рассмотрения - гносисы, образы, мифы, притчи. Экзистенциально феноменологические концепции - смешанные концепции разных точек зрения.
Интенция внутри человека заставляет совершать его дикие поступки, так формировалась история.
«Я все старое отодвигаю( что я познающий субъект и познаваемый объект) и лезу в другую сферу - если есть бытие то необязательно что я его познаю, я его чувствую.»
Возникает вопрос: «Можно ли религиозные взгляды подтвердить с точки зрения науки?»
Ответ таков: « Нет, это совсем другая сфера. Если бы мы все делали по разуму и рациональности , то жить было бы скучно». И ведь не поспоришь.
Человек не может предсказать, чего он хочет в детстве, как сложится его жизнь никто не знает. И предмет философии будет совсем другой, феномен сидящий внутри человека, двигающий им в критических ситуациях - это очередная концепция.
Что такое человек он понимает, когда гибнет. Тогда вся история предстает совсем по-другому.
Представитель онто-логической концепции говорит, что не обращайте. Что вы говорите? Есть Бытие. И надо его историю показать. Да все равно, вот как ранний Хайдеггер говорил: было правильное непосредственное восприятие мира у греков, а вы забыли об этом Бытии, а поэтому все беды.
Представитель тео-логической концепции:
Когда возникло учение Фомы Аквинского, отцов церкви – вот тогда возникло настоящее учение. Поэтому все надо выбросить, а учитывать, но главное будет центральное Средневековье. Вот где история настоящая. Поэтому все это переворачивается, все по-другому.
Представитель феномено-логической концепции:
Наконец, что скажут феноменологи. Что они скажут? Да нет, ну это Бог, это надо доказать. А человек, у него внутри сидит интенция вылезает. И вот их нужно посмотреть. Ну что там прошлое. Вот я посмотрю на себя. У меня есть заботы, у меня есть страх, у меня есть потребности – вот их надо положить в основу..
№4. Нео-праксио-прагма-ситуационные логические концепции предмета истории философии ,практика, прагматика и ситуация. Эпистемогносио теоретическая смесь как центр философствования ( Жиль Белез и Ричард Рорти) , история самотворения возврата смазанности противопоставления субъективного и объективного почти до полного их неразличения.
Праксио-прагма-ситуационные концепции истории философии. Они и представляют собой суть нашего времени. Все, что мы изучали в детстве сейчас переписывается заново.
Например, сейчас хотят ввести историю религиозных учений, а что делать мусульманам и другим конфессиям в такой ситуации?
Есть три понятия - практика ( деятельность в экономически-историческом плане ), которая, как выясняется, иррациональная прагматика ( действовать в сложившейся сегодняшней ситуации) ,которая тоже есть смесь концепций (смазанность противопоставления субъектитвного и объективного почти до полного их неразличения);
Тут начинается работа с виртуальными реальностями , что-то промежуточное между сущим и несущим и тд.
Яркий пример того, что историю определяет не что-то там, а каждый конкретный человек - это желание семейных пар иметь какое-то количество детей. Любой человек - это самотворящая личность в исторической определенной форме.
Последний у нас этап истории философии. Конечно, когда я говорил о нео-эпистемо-логических про Карла Поппера надо было сказать. Но мы будем изучать более подробно Карла Поппера, поэтому я на этом не останавливаюсь. Ну и что же получается? Есть и такие. А тогда что?
А тогда я буду изучать историю совсем по-другому. Я буду изучать историю обыденного человека, обыкновенного. Который вот так вот каждый раз ситуативно приспосабливается к условиям сегодняшнего дня, и ничего страшного и нехорошего в этом нет. И вот придумывают.
Тем более у меня действительность стала виртуальной. Я ее настолько переделал, что вообще говоря, я не могу отличить себя от объективной действительности. Я работаю с какими-то виртуальностями, они есть и нет, есть и нет. Сижу за компьютером, засунул голову, а там ничего и нет. Ну как же так? Есть этот Интернет и нет Интернета, где она?
Француз Жиль Делёз разрабатывал концепцию прагматичного. Он говорил: «Концепты, интенциальность – но это не про меня. Мне и так хорошо». А довел до абсурда все это Ричард Рорти(американец). Говорил – а если вы на все посмотрите, все упрется в ваш этнос и язык. Что такое ваш язык? Вы говорите, и этот мирок языка и кусочек этноса, т.е. вы уже оторвались уже от каких-то деревен, тогда уже и история будет совсем другая.
№5. История философии как философия .
Трудноразличимые понятия - история философии и философия истории. Подойдем с точки зрения философии самотворения, меры конкретности. На самом деле ничего до конца не получается, а чаще всего получается наоборот.
Овещнение - стремление сделать вещи своими. в итоге получается продукт вашей деятельности – овнешнение ( пошел процесс от вас не зависимый внешне после ваших действий ). Внешне независимый процесс - идет сам по себе.
Поэтому интенции – сохранить рациональность. Например: я хочу сохранить ratio, реализовать идеи Просвещения, я хочу чтобы была справедливость, я хочу чтобы все были счастливы, чтобы у всех было материальное достояние, чтобы все хорошо жили, стремлюсь – давайте сядем и договоримся, усилиями мира не получается. Я хочу новой эно-логии(эно – единое). Общее для всех теорий создать, а у меня видите, не получается. Не получается. Я стремлюсь к единству, а у меня все разбивается. И возникает центральный вопрос. А что же все-таки главное: единство или так оно и будет. А может быть сила-то как раз не в единстве, а в том что многообразие мира. А с другой стороны если все многообразно, то как-то люди живут вместе? И т.д.
То есть можно создать такую философию со слабыми и сильными сторонами.
В чем слабость? В том, что нет определенности. Я хочу, чтобы все возможности реализовались! Но с самого начала понятно, что возможности никогда не реализуются, они невозможны. А вот будет возможно, то что невозможно.
И главное это личностный характер философии. Вот это надо подчеркнуть. Вот Карл Поппер – он писал, что каждый человек философ, по этим все вопросам вы каждый из вас имеет свое мнение, или даже если не имеете, вы обдумываете, ведь вы все равно живете в мире. Поэтому у вас появляется такое представление. Потом пошире, другое. Я что-то расскажу, вы как-то вот, что-то идет, кто-то поглубже пойдет, кто-то поменьше это схватит. Есть такие возможности.