Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
БЕНЕФИС ТЯНИТОЛКАЯ
или ЧАЕПИТИЕ НА КУХНЕ
(иротическо-эроническое мини-атюрэ)
– Мы расстались, – сообщил мне мой друг Марат.
– Секс – это же настоящий апофеоз, апофеоз открытости и искренности!
А она, мне кажется, в постели всё время скрывает что-то.
Я правильно понял, что речь идёт о сексе – не о любви, не о платонической
привязанности, не о дружбе – о сексе – таком паритетном начале,
при котором невозможно обойтись без физического контакта или без
внутреннего к нему стремления, или хотя бы без демонстрации такого
стремления? Если так, то я вот что хочу спросить, господа:
– Этот самый секс – он где начинается, с какого момента? Когда муж-
ское начало или – назовём условно – конец уже внутри женской пло-
ти, в недрах материнства пребывает? Спросите у дам. Уверен, они вам
признаются, что порой – в недрах не в недрах, а сексом и не пахнет ни-
чуть – ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Бенефис Тянитол-
кая – называла такой секс одна моя подруга.
А может быть, секс начинается со страстного поцелуя? Но мы-то с вами
понимаем, что частенько страсть изображаем только. Никакой страсти-
то и нет – техника одна. Чмак-чмак… Это секс? Тьфу! Лучше уж пойти
зубы почистить. И то приятнее.
А касание, выдох, движение губ – уже секс? Порой семь потов сойдёт,
и толку – чуть. Иногда за руку берёшь – уже достаточно, отдыхать пора.
Рука – она ж разнообразная очень – мышцы всяческие, ногти, пальцы
опять-таки, жилочки. Всё живет, дышит, двигается. Нога? Это же песня!
Целый мир. Ты помнишь – мы сидели в кафе этим летом? Сидели напро-
тив, в дождь, туфли все в песке стояли рядом. Голые ноги твои в царапинах,
пятнышках прилипшей глины, протянутые в мою сторону – помнишь?
И позвякивание в баре вилок и бокалов… Это – секс, скажите? Секс?
Вы полагаете, господа, что всё это возможно в атмосфере полной откры-
тости и искренности?! Не смешите меня своим апофеозом. Правда – это
любовь! Секс – фокус, иллюзия. Женщина – тайна из тайн – открыта?
Я смеюсь, господа! Полностью открытая женщина напоминает мне козу
на верёвочке. Она скучна до отвращения. Скучна, как чужая невеста. За-
хотеть её невозможно. Ибо, если хочешь женщину, то стремишься что-
либо про неё узнать. А как узнавать, когда узнавать нечего? Что узнавать,
когда всё наружу? Секс и ружа – вещи несовместимые, господа! Секс –
величайшая земная игра полов! Обязательно игра! Игра – пью ли я на
кухне с женщиной чай или уже на пути к восторгу. Игра – совместная
это пилка дров или разговор покупателя с продавцом, соитие или танец,
взгляд или финал. Если женщина не интересна как женщина, если скуч-
но, то секса не будет ни за чаем, ни на подушке. Интересна – будет секс!
Будет, что бы ни происходило. Да, господа, секс – игра! А в игре должны
быть и стратегия, и тактика, и уловки, и хитрости, и сиюминутные тай-
ны.
Можно без тайн, конечно. Вот, иду по улице, и навстречу – настоящая
живая женщина, знакомая, к примеру, по каким-нибудь совместным
конференциям. Всё у неё шевелится, звучит, пахнет. Подхожу. Я открыт
и правдив. «Мадам, - говорю совершенно искренне, – Вы прелестны
настолько, что мне захотелось несильно укусить вас за сосок. Разреши-
те приступить, мадам?» Женщина, конечно же, в экстазе, исходит аб-
рикосовым соком от переполняющего её чувства благодарности за мой
апофеоз. «Хорошо, – говорит она, – только, не желая вас унизить, скажу
правду: это не доставит мне большого удовольствия. Поэтому – услуга за
услугу – погладьте меня своей гордостью между лопатками, когда закон-
чите кусать. Ни у кого не могу допроситься».
Ооо! Мы в восхищении, как писал незабвенный Михаил Афанасьевич.
Так приятно слушать и говорить правду!
Мужчина и женщина рядом. Коснулись друг друга ладонями. Выпи-
ли вина из одного бокала. Вот она, когда её губы дотронулись до сине-
го стекла, посмотрела на него как-то странно. Вроде бы даже коварно.
Вроде бы даже злобно. Но всё равно – позвала. Мужчина верит. У него
возникает желание разгадать этот взгляд. И когда до момента истины
остаётся всего ничего, в воображении женщины без спросу, никого не
предупредив, возникает её бывший партнёр. Она пытается избавиться
от этого наваждения. Но злополучный фантом становится всё активнее,
все напористее. А наш герой-то уже на пороге счастья. И тут женщина,
переполненная правдой и справедливостью, неожиданно прекращает
всяческую подвижность:
– Стоп! Я тебя слишком уважаю. Не буду тебе врать. Я сейчас была не
с тобой, мне мой бывший бойфренд привиделся. Не могу тебя унижать.
Вынимай все свои причиндалы, топай на кухню, ставь чайник.
И мужчина, с трудом сдерживая слёзы от переполняющего его чувства
благодарности за столь сокрушительное доверие, корчась от боли в чу-
дом не лопнувшем семенном протоке, во глубоком удовлетворении, как
последний золушок, топает.
Мы этого хотим? Мы об этом мечтаем ночами, обливаясь мёрзлым по-
том в постелях, под боком у спящих любимых?
Скука! Да проснись же, проснись, наконец! Будь нежной и злобной фури-
ей, рабыней и королевной, Маргаритой и Тамарой, нильским крокоди-
лом и птицей Феникс, похотливой самкой и доброй матерью. Уничтожь
меня! Возроди! Люби! Мне не нужна только правда! Мне нужна только
любовь!
Однажды я наблюдал искренний и открытый секс. Два молодых верб-
люда дромадера совокуплялись на иранской границе. Скажу – это было
зрелище. Юноша орал так, что девушка, помедлив, отказала – заслуша-
лась. И его гигантский фаллос болтался потом брошенный, одинокий,
никому не нужный.
Но мы ведь тоже орём. Иногда. Ну орём. Что ж – мир соткан из про-
тиворечий. А хорошо бы повеселее, позагадочнее. Побережнее, господа!
Особенно – по отношению к самым близким, самым дорогим.
Даже когда полный апофеоз.