Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Тема 4. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ, ИНФОРМАЦИОННАЯ И ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РФ В СИСТЕМЕ МИРОХОЗЯЙСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ
«Концепция национальной безопасности РФ» об экономической, информационной и экологической безопасности
Реализация национальных интересов России возможна только на основе устойчивого развития экономики. Поэтому национальные интересы России в этой сфере являются ключевыми.
Национальные интересы России в информационной сфере заключаются в соблюдении конституционных прав и свобод граждан в области получения информации и пользования ею, в развитии современных телекоммуникационных технологий, в защите государственных информационных ресурсов от несанкционированного доступа.
Национальные интересы России в экологической сфере заключаются в сохранении и оздоровлении окружающей среды.
Согласно Концепции национальной безопасности Российской Федерации существуют следующие угрозы национальной безопасности в экономической, информационной и экологической сферах.
38
В сфере экономики угрозы имеют комплексный характер и обусловлены прежде всего существенным сокращением внутреннего валового продукта, снижением инвестиционной, инновационной активности и научно-технического потенциала, стагнацией аграрного сектора, разбалансированием банковской системы, ростом государственного долга, тенденцией к преобладанию в экспортных поставках топливно-сырьевой и энергетической составляющих, а в импортных поставках – продовольствия и предметов потребления, включая предметы первой необходимости.
Ослабление научно-технического и технологического потенциала страны, сокращение исследований на стратегически важных направлениях научно-технического развития, отток за рубеж специалистов и интеллектуальной собственности угрожают России утратой передовых позиций в мире, деградацией наукоемких производств, усилением внешней технологической зависимости и подрывом обороноспособности России.
Негативные процессы в экономике лежат в основе сепаратистских устремлений ряда субъектов Российской Федерации. Это ведет к усилению политической нестабильности, ослаблению единого экономического пространства России и его важнейших составляющих – производственно-технологических и транспортных связей, финансово-банковской, кредитной и налоговой систем.
Экономическая дезинтеграция, социальная дифференциация общества, девальвация духовных ценностей способствуют усилению напряженности во взаимоотношениях регионов и центра, представляя собой угрозу федеративному устройству и социально-экономическому укладу Российской Федерации.
Усиливаются угрозы национальной безопасности Российской Федерации в информационной сфере. Серьезную опасность представляют собой стремление ряда стран к доминированию в мировом информационном пространстве, вытеснению России с внешнего и внутреннего информационного рынка; разработка рядом государств концепции информационных войн, предусматривающей создание средств опасного воздействия на информационные сферы других стран мира; нарушение нормального функционирования информационных и телекоммуникационных систем, а также сохранности информационных ресурсов, получение несанкционированного доступа к ним.
Угроза ухудшения экологической ситуации в стране и истощения ее природных ресурсов находится в прямой зависимости от состояния экономики и готовности общества осознать глобальность и важность этих проблем. Для России эта угроза особенно велика из-за преимущественного развития топливно-энергетических отраслей промышленности, неразвитости законодательной основы природоохранной деятельности, отсутствия или ограниченного использования природосберегающих технологий, низкой экологической культуры. Имеет место тенденция к использованию территории России в качестве места переработки и захоронения опасных для окружающей среды материалов и веществ.
В этих условиях ослабление государственного надзора, недостаточная эффективность правовых и экономических механизмов предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций увеличивают риск катастроф техногенного характера во всех сферах хозяйственной деятельности.
Концепция национальной безопасности Российской Федерации характеризует основные методы и средства обеспечения национальной безопасности в экономической, информационной и экологической сферах.
Обеспечение национальной безопасности и защита интересов России в экономической сфере являются приоритетными направлениями политики государства. Важнейшими задачами во внешнеэкономической деятельности являются:
В условиях либерализации внешней торговли России и обострения конкуренции на мировом рынке необходимо усилить защиту интересов отечественных товаропроизводителей.
Важнейшее значение приобретает проведение сбалансированной кредитно-финансовой политики, нацеленной на поэтапное сокращение зависимости России от внешних кредитных заимствований и укрепление ее позиций в международных финансово-экономических организациях.
Необходимо усилить роль государства в регулировании деятельности иностранных банковских, страховых и инвестиционных компаний, ввести определенные и обоснованные ограничения на передачу в эксплуатацию зарубежным компаниям месторождений стратегических природных ресурсов, телекоммуникаций, транспортных и товаропроводящих сетей.
39
Эффективные меры должны быть приняты в сфере валютного регулирования и контроля в целях создания условий для прекращения расчетов в иностранной валюте на внутреннем рынке и предотвращения бесконтрольного вывоза капитала.
Основными направлениями обеспечения национальной безопасности Российской Федерации во внутриэкономической деятельности государства являются:
Переход к высокоэффективной и социально ориентированной рыночной экономике должен осуществляться путем постепенного формирования оптимальных механизмов организации производства и распределения товаров и услуг в целях максимально возможного роста благосостояния общества и каждого гражданина.
На первый план выдвигаются задачи, связанные с устранением деформаций в структуре российской экономики, с обеспечением опережающего роста производства наукоемкой продукции и продукции высокой степени переработки, с поддержкой отраслей, составляющих основу расширенного воспроизводства, с обеспечением занятости населения.
Существенное значение имеют усиление государственной поддержки инвестиционной и инновационной активности, принятие мер по созданию устойчивой банковской системы, отвечающей интересам реальной экономики, облегчение доступа предприятий к долгосрочным кредитам на финансирование капитальных вложений, оказание реальной государственной поддержки целевых программ структурной перестройки промышленности.
Важнейшие задачи – опережающее развитие конкурентоспособных отраслей и производств, расширение рынка наукоемкой продукции. В целях их решения должны быть приняты меры, стимулирующие передачу новых военных технологий в гражданское производство, введен механизм выявления и развития прогрессивных технологий, освоение которых обеспечит конкурентоспособность российских предприятий на мировом рынке.
Решение указанных задач предполагает концентрацию финансовых и материальных ресурсов на приоритетных направлениях развития науки и техники, оказание поддержки ведущим научным школам, ускоренное формирование научно-технического задела и национальной технологической базы, привлечение частного капитала, в том числе путем создания фондов и использования грантов, реализацию программ развития территорий, обладающих высоким научно-техническим потенциалом, создание при поддержке государства инфраструктуры, обеспечивающей коммерциализацию результатов научно-исследовательских разработок с одновременной защитой интеллектуальной собственности внутри страны и за рубежом, развитие общедоступной сети научно-технической и коммерческой информации.
Государство должно содействовать созданию равных условий для развития и увеличения конкурентоспособности предприятий независимо от формы собственности, в том числе становлению и развитию частного предпринимательства во всех сферах, где это способствует росту общественного благосостояния, прогрессу науки и образования, духовному и нравственному развитию общества, защите прав потребителей.
В кратчайшие сроки должны быть разработаны механизмы поддержания жизнедеятельности и экономического развития особо кризисных регионов и районов Крайнего Севера, а также тарифная политика, обеспечивающая единство экономического пространства страны.
Приоритет экономических факторов в социальной сфере принципиально важен для укрепления государства, для реального государственного обеспечения социальных гарантий, для развития механизмов коллективной ответственности и демократического принятия решений, социального партнерства. При этом важно проведение социально справедливой и экономически эффективной политики в области распределения доходов.
Организация работы федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по реализации конкретных мер, направленных на предотвращение и преодоление угроз национальным интересам России в области экономики, также требует
40
дальнейшего совершенствования законодательства Российской Федерации в указанной области и обеспечения строгого его соблюдения всеми хозяйствующими субъектами.
К числу приоритетных направлений деятельности государства в экологической сфере относятся:
Важнейшими задачами обеспечения информационной безопасности Российской Федерации являются:
Экономическая безопасность РФ
Содержание понятия «Экономическая безопасность». Понятие «экономическая безопасность» является относительно новым в лексиконе российских органов управления экономикой. Экономическая безопасность – состояние, в котором народ (через государство) может суверенно, без вмешательства и давления извне, определять пути и формы своего экономического развития [1, с. 5]. Экономическая безопасность тесно связана с категориями экономической независимости и зависимости, стабильности и уязвимости, экономического давления, шантажа, принуждения и агрессии, экономического суверенитета и т.п.
Принято различать следующие уровни экономической безопасности: международная (глобальная и региональная), национальная, локальная (региональная или отраслевая внутри страны) и частная (фирм и личности).
Международная экономическая безопасность представляет собой такой комплекс международных условий сосуществования договоренностей и институциональных структур, при котором каждому государству – члену мирового сообщества обеспечивается возможность свободно избирать и осуществлять свою стратегию социального и экономического развития, не подвергаясь внешнему и политическому давлению и рассчитывая на невмешательство, понимание и взаимоприемлемое и взаимовыгодное сотрудничество со стороны остальных государств.
Путь к осуществлению международной экономической безопасности лежит через отказ от навязывания моделей развития, от экономического и политического принуждения, через признание права любого народа на выбор собственного пути, через уважение законности существования различных форм собственности и интересов, через сознание того, что «мирный дивиденд» возможен не только в военно-стратегических, но и в экономических отношениях по мере освобождения их от конфронтационности и ориентации на сиюминутную прибыль. В долгосрочном плане даже частный капитал выигрывает гораздо больше от прогресса зарубежных стран, чем от их примитивного ограбления и эксплуатации.
Правовые гарантии осуществления международной экономической безопасности заключаются:
41
• мирного урегулирования экономических споров без применения силы или угрозы силой.
Международной экономической безопасности будет также способствовать институционализация
ее международно-правовых норм на основе этих принципов, через заключение двусторонних и многосторонних договоров, создание и деятельность международных и прежде всего межгосударственных организаций в целях содействия развитию сотрудничества и экономической безопасности стран – членов этих организаций.
Необходимость международной экономической безопасности, стабильности и предсказуемости экономического развития, а также раннего оповещения о нарушениях его хода, естественно, видна с наибольшей настоятельностью в слаборазвитых странах. Но в этом заинтересованы абсолютно все страны, включая наиболее развитые.
Концепция международной экономической безопасности идет значительно дальше идеологии нового международного экономического порядка (НМЭП). Концепция международной экономической безопасности свободна от свойственной НМЭП некоторой односторонности, нацеленности на обслуживание нужд лишь одной группы стран – развивающихся, определенной доли конфрон-тационности, не всегда обоснованных требований, перераспределительных тенденций. В то же время концепция международной экономической безопасности не противоречит идеологии НМЭП, поскольку включает в себя все ее элементы.
По мере ее осуществления международная экономическая безопасность обеспечит сотрудничество государств в решении не только их национальных проблем, но и глобальных проблем человечества и станет материальной основой мирного сосуществования в безъядерном и ненасильственном мире, гарантией прогресса в деле ликвидации экономической отсталости и слаборазвитости.
Национальная экономическая безопасность – это такое состояние экономики и институтов власти, при котором обеспечивается гарантированная защита национальных интересов, гармоничное, социально направленное развитие страны в целом, достаточный экономический и оборонный потенциал даже при наиболее неблагоприятных вариантах развития внутренних и внешних процессах.
Национальная экономическая безопасность имеет внутреннюю материально-вещественную основу, достаточно высокий уровень развития производственных сил, способный обеспечить существенно важную долю натуральных и стоимостных элементов расширенного воспроизводства национального продукта; внутреннюю социально-политическую основу экономической безопасности достаточно высокий уровень общественного согласия в отношении долгосрочных национальных целей, делающий возможным выработку и принятие стратегии социального и экономического развития, претворяемой в жизнь через государственную политику, устойчиво поддерживаемой большинством народа.
Будучи идеальной категорией, экономическая безопасность даже в наиболее экономически развитых и социально стабильных странах с устоявшимся политическим режимом все же остается относительной. Те или иные неблагоприятные внешние воздействия, а также возможность и угроза их сохраняются даже в таких странах.
По мере интернационализации производства национальная экономическая безопасность все более тесно связывается с международной экономической безопасностью.
Частная экономическая безопасность (фирм и личности) – состояние юридических, производственных отношений и организационных связей, материальных и интеллектуальных ресурсов, при котором обеспечивается стабильность функционирования, финансово-коммерческий успех, прогрессивное научно-техническое и социальное развитие.
Конечно, понятие «национальная безопасность» существенно шире понятия «экономическая безопасность» и включает в себя такие слагаемые как военная, экологическая, информационная, социальная, энергетическая и другие виды безопасности. Все эти виды национальной безопасности тесно взаимосвязаны и взаимодополняют друг друга: каждый из видов национальной безопасности может достаточно ярко проявляться в сфере действия другого, дополняя или ослабляя его влияние. Так, например, не может быть военной безопасности при слабой и неэффективной экономике, так же как не может быть одновременно ни военной, ни экономической безопасности в обществе, раздираемом социальными конфликтами. Но все же базисом национальной безопасности продолжает оставаться экономическая безопасность.
42
Поэтому (с известной степенью осторожности) можно утверждать, что экономическая безопасность, проявляясь в сферах влияния других видов национальной безопасности, проникая в них и взаимодействуя с ними, в свою очередь аккумулирует в себе их воздействия, оставаясь при этом основой (базисом) национальной безопасности.
Суть экономической безопасности состоит в обеспечении экономического развития с целью удовлетворения социальных и экономических потребностей членов сообщества при оптимальных затратах труда и природоохранном использовании ресурсов и окружающей среды.
В общем виде можно сказать, что экономическая безопасность – это защищенность национальных интересов, готовность и способность институтов власти создавать механизмы реализации и защиты национальных интересов развития экономики, поддержания социально-политической стабильности общества.
Объекты и предмет экономической безопасности. Проблема экономической безопасности имеет как собственный объект экономическую систему, так и объекты на пересечении и взаимном проникновении (влиянии) с другими возможными сферами деятельности: военной, социальной, политической, экологической, информационной и т.д.
Поэтому проблему экономической безопасности необходимо рассматривать в собственно экономической сфере, включая внутриэкономические и внешнеполитические проблемы, в том числе проблемы на их стыке в областях пересечения экономической сферы со смежными внеэкономическими сферами. К ним относятся:
Не принижая важности решения проблемы безопасности во всех областях и сферах деятельности, нужно еще раз подчеркнуть базисную роль экономики, так как производство, распределение и потребление материальных благ первичны для каждой из них, определяют жизнедеятельность и жизнеспособность общества.
К объектам экономической безопасности относятся государство, ее экономическая система и все ее природные богатства, общество с его институтами, учреждениями, фирмами и личность.
Субъектами экономической безопасности являются: функциональные и отраслевые министерства и ведомства, налоговые и таможенные службы, банки, биржи, фонды и страховые компании, а также производители и продавцы продукции, работ и услуг, общества потребителей и т.д.
Предметом государственной деятельности в области экономической безопасности являются:
Стратегия экономической безопасности включает в себя:
Практическая реализация стратегии экономической безопасности должна осуществляться через систему конкретных мер, механизмов, реализуемых на основе качественных индикаторов и количественных показателей макроэкономических, демографических, внешнеэкономических, экологических и др. Такая система составляет основу и содержание экономической политики государства.
43
Экономическая безопасность обеспечивается как чисто экономическими методами, так и средствами неэкономического характера, включая защиту секретов. В свою очередь, следует подчеркнуть, что безопасность в смежных внеэкономических сферах обеспечивается не только специфичными для них методами, но в значительной мере и экономическими средствами, в том числе всегда с привлечением денежных и иных ресурсов экономического характера. Кроме того, экономическая оценка последствий угроз безопасности в любых сферах, как правило, обеспечивает универсальный подход, давая возможность количественно оценить ущерб и на этой основе определить систему приоритетов.
Проблемы экономической безопасности в современной России. В условиях становления и развития рыночных механизмов в экономике России, приватизации государственных предприятий всех секторов национальной экономики наряду с бурным ростом частного предпринимательства весьма важной задачей экономической науки и практики хозяйственной деятельности российских предприятий становится разработка и практическое применение системы обеспечения экономической безопасности отечественных предприятий.
Огромные трудности экономического и политического характера, связанные с ломкой старого экономического механизма отечественной хозяйственной системы, а также радикальные изменения политического режима и системы ценностей, принятых в обществе, вынуждают российские предприятия адаптироваться к условиям общественно-политической и экономической нестабильности и находить адекватные решения таких сложнейших проблем и угроз эффективному функционированию экономических субъектов отечественного хозяйства, как отсутствие полной и квалифицированно разработанной законодательной базы, регулирующей различные аспекты деятельности общественных предприятий, а также постоянное изменение положений действующего законодательства, отсутствие на предприятиях квалифицированных специалистов, особенно это касается высшего и среднего менеджмента предприятий экономики России, сложное состояние технологий и производственного оборудования, острейшая нехватка у предприятий оборотных средств, вызванная жесткой денежной и налоговой политикой государственных органов Российской Федерации, разрывом связей кооперации и низким уровнем исполнения договорных обязательств по хозяйственным договорам, разразившийся в этих условиях острейший кризис неплатежей, охвативший большинство секторов российской экономики, который в сочетании с общим тяжелым спадом производства в экономике России и другими тяжелейшими проблемами поставил целые отрасли на грань развала и уничтожения.
Острой проблемой для функционирования российских предприятий в настоящее время стала высокая криминализация общества, охватывающая большинство эффективно работающих предприятий в различных отраслях экономики России. В настоящее время перед подавляющим большинством предприятий всех отраслей экономики России стоит острая проблема создания и применения системы оценки и обеспечения своей экономической безопасности, как механизма мобилизации и наиболее оптимального управления корпоративными ресурсами данного предприятия с целью наиболее эффективного их использования и обеспечения устойчивого функционирования данного предприятия, его активного противодействия всевозможным негативным воздействиям на свою экономическую безопасность.
Подтверждением большой актуальности проблемы создания системы обеспечения экономической безопасности отечественных предприятий может служить и тот факт, что в настоящее время многие крупные отечественные предприятия, в том числе большинство ведущих финансово-промышленных конгломератов, создали в своей структуре специальные подразделения, призванные обеспечивать экономическую безопасность этих предприятий. Однако эти вновь созданные службы, как правило, не имеют у себя разработанной и эффективно функционирующей системы оценки и обеспечения экономической безопасности предприятий, теоретической базы своей работы, что существенно снижает эффективность их функционирования и обуславливает существующий сейчас большой спрос на научные разработки в области проблем обеспечения экономической безопасности предприятий со стороны многих крупных предприятий различных отраслей экономики России.
Продовольственная безопасность – необходимое условие устойчивого, справедливого экономического развития, решающий фактор экономической и социальной стабильности в любой стране; а также наличие у всех людей постоянного доступа к достаточному количеству продовольствия для удовлетворения потребностей в питании, чтобы вести здоровую и продуктивную жизнь [12, с. 860].
44
В настоящее время мир не приближается к цели, поставленной в 1996 г. Организацией ООН по вопросам продовольствия и сельского хозяйства (ФАО) на Всемирном продовольственном саммите, – сократить к 2015 г. число голодающих с 800 млн до 400 млн человек. Фактически темпы снижения этого показателя более чем вдвое ниже необходимых.
Для обеспечения продовольственной безопасности (и прежде всего преодоления голода и недоедания) необходимы не только расширение производства продовольствия, калорийное питание или продовольственная помощь, но и множество разнообразных программ и мер: открытые рынки для сельскохозяйственной торговли, улучшение инфраструктуры и транспортных систем, использование технологических достижений, особенно в области биотехнологии и т.п. Все это в долгосрочной перспективе позволит добиться широкого экономического роста и повышения доходов.
Стратегии для решения проблемы продовольственной безопасности включают:
Более производительное сельское хозяйство необходимо для стимулирования экономического роста, который требуется для смягчения бедности в странах с низким уровнем продовольственной безопасности. Наименее защищенными в продовольственном отношении оказываются прежде всего сельские районы. Сельскохозяйственные исследования имеют ключевое значение для создания и внедрения новых сортов сельскохозяйственных культур, повышения урожайности и продуктивности животноводства, столь необходимых для сокращения недоедания и голода. Более того, ограниченные возможности использования земельных и водных ресурсов и растущие нагрузки на население и окружающую среду обусловливают необходимость делать упор на биотехнологию, которая также может улучшить питательные и другие качественные аспекты продовольственных товаров на благо всех потребителей.
Продовольственную безопасность невозможно обеспечить, просто производя больше продовольствия. Инвестиции в сельское хозяйство должны дополняться системами и программами социального обеспечения, позволяющими преодолевать голод среди наиболее уязвимых групп. Например, во многих развивающихся странах женщины вносят основной вклад в производство продовольствия, питания и доходы семей. Именно поэтому вопросы, связанные со здоровьем, образованием и занятостью женщин, становятся одним из ключевых факторов при планировании и реализации программ в области продовольственной безопасности.
В беднейших странах голод нередко обусловлен не отсутствием продовольствия, а его недоступностью. Такие условия порождаются сочетанием сложных факторов. Наряду с тем, что малоимущие не имеют возможности приобретать продукты питания, многие сельскохозяйственные и продовольственные товары не могут перемещаться между странами из-за высоких тарифов или плохих инфраструктурных и транспортных систем. Крестьяне, едва сводящие концы с концами, не в состоянии выйти за рамки натурального хозяйства, поскольку слабо определенные имущественные права не позволяют им использовать землю в качестве обеспечения кредитов, а это важнейшая потребность мелких фермеров повсюду. Многие страны не могут продавать свои излишки продовольствия, так как их системы обеспечения продовольственной безопасности недостаточны.
Беднейшим странам нужны открытые рынки, на которых они смогут продавать свои товары. Торговля может резко повышать уровень жизни, создавая новые возможности во всех развивающихся странах. Повышение доступности рынков для сельскохозяйственных товаров, отмена экспортных субсидий развитыми странами и научно обоснованные правила торговли укрепят продовольственную безопасность для всех государств. Продовольственная помощь остается важной составляющей международной системы безопасности для преодоления конкретных дефицитов продовольствия в странах с самыми низкими доходами, испытывающих природные или связанные с конфликтами сбои в продовольственных поставках или просто не имеющих возможности осуществлять коммерческий импорт продовольствия. Продовольственная помощь – уникальный ресурс для решения проблем голода и недоедания, удовлетворения чрезвычайных потребностей в продовольствии, поддержки программ развития и прямой организации питания незащищенных групп. Техническая помощь при обеспечении
45
продовольственной безопасности укрепляет национальные системы продовольственного регулирования, защищает местных потребителей и устраняет препятствия экспорту и импорту продовольствия.
Политика информационной безопасности России
В сфере национальных интересов России находится ряд проблем: экономика, внутриполитическая сфера, международная сфера, оборонная сфера, информационная сфера, социальная сфера, сфера духовной жизни и культуры. Рассмотрим подробнее информационную сферу.
Национальные интересы России в информационной сфере представлены тремя основными блоками [3].
1-й блок.
2-й блок.
3-й блок.
• Обеспечение безопасности и защиты информационных и телекоммуникационных систем
России, национальных информационных ресурсов, государственных информационных
ресурсов, федеральных органов государственной власти от утечки или искажения важной
политической, экономической, научно-технической и военной информации.
Виды информационной борьбы, характер воздействия и угроз.
1. Информационно-психологическая борьба:
2. Информационно-техническая борьба:
Объекты воздействия, влияния, защиты.
1. Информационно-психологическая среда общества:
2. Системы и средства информатизации общества:
Основные возможные последствия:
• Нарушение нормального функционирования жизнедеятельности госструктур, социальных
институтов, общественных организаций, объединений граждан и отдельных лиц.
46
Пути и решения проблем информационной безопасности России содержат три блока: организационный, законодательный и технологический. Организационный:
Законодательный:
Технологический:
Трехуровневая политика информационной безопасности. Под политикой информационной безопасности понимается совокупность документированных управленческих решений, направленных на защиту информации и ассоциированных с ней ресурсов. С практической точки зрения политику безопасности целесообразно разделить на три уровня.
К верхнему уровню можно отнести решения, затрагивающие организацию в целом. Они носят весьма общий характер и, как правило, исходят от руководства организации. Примерный список подобных решений может включать в себя:
На политику верхнего уровня влияют цели организации в области информационной безопасности: они формулируются, как правило в терминах целостности, доступности и конфиденциальности. Если организация отвечает за поддержание критически важных баз данных, то на первом плане может стоять уменьшение случаев потерь, повреждений или искажений данных. Для организации, занимающейся предоставлением услуг, вероятно, важна актуальность информации об этих услугах и их ценах, а также доступность услуг максимальному числу потенциальных покупателей.
47
Режимная организация в первую очередь заботится о защите от несанкционированного доступа – конфиденциальности. На верхний уровень выносится управление ресурсами защиты и координация их использования, выделение специального персонала для защиты особо важных систем, поддержание контактов с другими организациями, обеспечивающими или контролирующими режим безопасности.
Сфера политики верхнего уровня должна быть четко очерчена. Возможно, это будут компьютерные системы самой организации, а, возможно, и некоторые аспекты использования домашних компьютеров у сотрудников этой организации. Можно представить себе, и такую ситуацию, когда в сферу влияния включаются лишь отдельные наиболее важные системы политики информационной безопасности предприятия.
Выработка программы информационной безопасности верхнего уровня и ее осуществление – это задача определенных должностных лиц, за выполнение которой они должны регулярно отчитываться. Наконец, политика информационной безопасности верхнего уровня, разумеется, должна вписываться в существующие законы государства, а чтобы быть уверенными в том, что ей точно и аккуратно следует персонал предприятия, целесообразно разработать систему соответствующих поощрений и наказаний. На верхний уровень следует выносить минимум вопросов.
К среднему уровню можно отнести отдельные аспекты информационной безопасности, важные однако для различных систем, эксплуатируемых организацией.
Примеры таких вопросов – отношение к передовым, но еще недостаточно освоенным технологиям:
3. Применение пользователями неофициального программного обеспечения и т.д.
Политика среднего уровня по каждому подобному аспекту предполагает выработку соответ
ствующею документированного управленческого решения, в котором обычно имеются:
Продолжая пример с неофициальным программным обеспечением, можно представить себе позиции полного запрета или выработки процедуры приемки подобного обеспечения и т.п. Позиция может быть сформулирована и в гораздо более общем виде, как набор целей, которые преследует организация в этом случае. Вообще, стиль документов по политике безопасности, как и перечень этих документов, может быть существенно разным для разных организаций.
48
Вот лишь несколько примеров-вопросов, на которые следует дать ответ при разработке политики безопасности нижнего уровня:
При формулировке целей политика нижнего уровня может исходить из соображений целостности, доступности и конфиденциальности, но она не должна на этом останавливаться. Ее цели должны быть конкретнее. Например, если речь идет о системе расчета зарплаты, можно поставить цель, чтобы только работникам отдела кадров и бухгалтерии позволялось вводить и модифицировать информацию. В более общем случае цели должны связывать между собой объекты сервиса и логичные с точки зрения информационной безопасности, осмысленные, действия с ними.
Из целей обычно выводятся правила безопасности, описывающие, кто, что и при каких условиях может делать. Чем детальнее правила, чем более формально они изложены, тем проще поддерживать их выполнение программно-техническими мерами. С другой стороны, слишком жесткие правила могут мешать работе пользователей, и, вероятно, их придется часто пересматривать. Руководству необходимо найти разумный компромисс, когда за приемлемую цену будет обеспечен приемлемый уровень безопасности, а работники не окажутся чрезмерно скованы. Обычно, в виду особой важности данного вопроса, наиболее формально задаются права доступа к объектам.
Экологическая политика России
Экологическая безопасность (в военной сфере):
Экологическая политика – система специфических политических, экономических, юридических и иных мер, предпринимаемых государством с целью управления экологической ситуацией и обеспечения рационального использования природных ресурсов на территории страны [2, с. 806]. Целью государственной экологической политики является обеспечение гармоничного, динамично сбалансированного развития экономики, общества, природы. Выделение экологической политики в
49
самостоятельный элемент общей государственной политики (подобно военной, культурной, экономической, социальной, научно-технической, информационной и т.д.) в развитых странах произошло в 1970–1980-е годы и является следствием нарастания кризисных явлений в области экологии.
Экологическое движение в России как социальный институт, оказывающий необходимое воздействие на решение проблем охраны природы, защиты человека от вредных техногенных факторов, практически оформилось к середине 1980-х годов. На рубеже 1990-х годов это движение достигло своего пика развития. Затем в результате непродуманной стратегии и ряда тактических ошибок, допущенных при реформировании российского общества, значительно снизились социальные, экономические, политические предпосылки для его дальнейшего роста. Экологическое движение – социальный феномен, возникший в условиях усиления воздействия общества на природу в результате взаимодействия, социального партнерства всех сил, заинтересованных в сохранении природы и заботящихся о будущих поколениях, о здоровье нации. Оно вобрало в себя коллективную обеспокоенность состоянием окружающей среды и объединило совместную деятельность по предотвращению экологических угроз отдельных личностей, групп людей, а также многих общественных, производственных и государственных организаций [14, с. 806]. Период рубежа 1990-х годов не столько сопровождался позитивными сдвигами в развитии экологического движения, сколько привел к серьезным потерям многих завоеванных ранее позиций. Наблюдалась деградация экологического движения как социального института российского общества, призванного противостоять наиболее серьезной угрозе XXI в. – глобальной экологической катастрофе.
Специфика экологического движения, сложившегося в индустриально развитых странах Запада, состоит в том, что оно возникло как реакция на углубление кризисных процессов в окружающей природной среде (загрязнение биосферы, нарушение экологического равновесия, уменьшение способности самовосстановления экосистем, истощение озонового слоя и т.д.) и нацелено на защиту и сохранение природных основ жизнеобеспечения общества. Зарождение и развитие экологического движения в бывшем СССР связывают с образованием республиканских обществ охраны природы, а также с появлением в начале 1960-х годов студенческого движения за охрану природы. В ряде стран Запада в 1960–1970-е годы возникло и развивалось национальное экологическое движение. В СССР предвестниками такого движения выступали отдельные природоохранные (экологические) движения, в которых участвовали члены сложившихся традиционных природоохранных организаций, обществ охраны природы, обществ охотников и рыболовов, научных обществ, в том числе Географического общества, Московского общества испытателей природы и других, сотрудники нескольких сотен научно-исследовательских институтов экологического профиля, часть работников предприятий и учреждений – коллективных членов ВООП, школьники и студенты.
По оценке некоторых западных авторов, экологическое движение началось в СССР в то время, когда экологический кризис здесь был явно менее острым, чем в странах Запада в период возникновения там экодвижений. Это можно объяснить эмоциональным и символическим взрывом, вызванным загрязнением таких святынь, как Волга и Байкал, а также аварией на Чернобыльской АЭС.
Во второй половине 1980-х годов Россия находилась в группе самых загрязненных в экологическом отношении стран (хотя официально такая международная оценка прозвучала позже – в 1992 г. на Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро).
Экономические причины, обусловившие истощительный и разрушительный характер природопользования, усугублялись политическими, правовыми, информационными, мировоззренческими и иными причинами, в том числе недостаточным государственным контролем за охраной природы и использованием ее ресурсов; нарушениями и без того слабого законодательства по охране природы со стороны руководителей и работников многих объединений, предприятий; экологической цензурой о неисчерпаемости естественных богатств страны, о практически безграничной экологической емкости ее территории, под влиянием которых формировалось утилитарно-потребительское отношение к природным ресурсам, безответственное отношение к вопросам защиты окружающей среды от загрязнения.
Несмотря на требования ученых и общественности, длительное время сдерживалось создание государственной системы охраны природы. Первые же шаги вновь созданных комитетов по охране природы были обречены на неудачи вследствие разобщенности государственного контроля за природопользованием, отсутствия реального механизма экономического регулирования природопользования, организационной вялости властей как в центре, так и на местном уровне. Стало
50
очевидным, что ни государственные органы охраны природы, ни серьезная академическая наука, ни общественность по отдельности не в силах повлиять на состояние экологической ситуации. Противовесом ухудшению экологической ситуации, по мнению эколога Н.Ф. Реймерса, являются «развитое экологическое движение, сильное общественное мнение… информированность». Основным выводом итоговой декларации российско-голландской конференции «Отношения между правительственными и неправительственными экологическими организациями» (Москва, 1992) является заключение: для того чтобы улучшить экологическую ситуацию, необходимо иметь сильное и влиятельное природоохранное движение.
Для появления экологического движения процессы деградации природной среды должны были преломиться в общественном сознании, вызвать глубокую обеспокоенность людей, побудить к деятельности по оздоровлению этой среды. Широкому осознанию экологического неблагополучия способствовали новые информационные условия. Во второй половине 1980-х годов стала утверждаться экологическая гласность. С 1988 г. начали издавать ежегодные государственные доклады, посвященные состоянию окружающей среды в стране, и содержащиеся в них сведения тиражировались средствами массовой информации; активно использовали новые возможности для выступления в защиту природы многих ученых, писателей, публицистов; в политически адаптированном виде экологические проблемы освещались в ходе пропаганды, проводимой различными экологическими общественными силами.
Сегодня основу экологической политики любого государства составляет официально принятая общая концепция разрешения экологической проблемы. Данная концепция непосредственно определяет содержание как собственно государственной экологической политики, так и подход органов власти к экологическим аспектам всего комплекса проблем социально-экономического развития страны. В настоящее время экологическая политика в Российской Федерации определяется концепцией устойчивого развития, что закреплено Указами Президента Российской Федерации от 4 февраля 1994 г. «О государственной стратегии РФ по охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития» и от 1 апреля 1996 г. «О Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию».
Основные принципы, задачи и мероприятия экологической политики определяют:
К основным направлениям экологической политики Российской Федерации относят:
Наиболее существенное влияние на практическую реализацию экологической политики оказывают такие факторы, как:
51
Что касается последнего фактора, приведем в пример Киотский протокол. В чем важность Киотского протокола? Почему о нем так много спорили? И каких последствий стоит ожидать? В октябре 2004 г. Госдума России ратифицировала Киотский протокол к рамочной конвенции ООН об изменении климата. Этого решения ждали в более чем 120 странах. Ведь протокол вступает в силу только тогда, когда его принимают те страны, которые в сумме выбрасывают в атмосферу 55% парниковых газов. До присоединения России набиралось 46%. Соединенные Штаты вырабатывают больше всех (35%), но документ ратифицировать не хотели. Присоединение же России дало недостающие 17%. И тогда экологи – уже от лица этих государств – смогли начать контролировать количество вредных выбросов. Теперь дымящих труб должно стать меньше. Бороться с промышленными выбросами по всему миру станет легче. Поможет Киотский протокол. Главная задача – спасти планету от экологической катастрофы.
Вопросы и задания
а) международная, национальная, локальная и частная;
б) глобальная, региональная, фирм и личности;
в) международная, региональная или отраслевая внутри страны.
а) да;
б) нет.
8. Включает ли стратегия экономической безопасности характеристику угроз экономической безопасности
как совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно важным экономическим интересам
личности, общества и государства?
а) да, включая угрозы внутренние и внешние;
б) да, включая лишь угрозы внутренние;
в) нет.
Литература
52
7. Афонцев С. Национальная экономическая безопасность: на пути к теоретическому консенсусу // МЭиМО. –
2002. – N¹9. – С. 30–39.
2003. – N¹10. – С. 78–85.
Тема 5. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ ВО ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКОЙ СФЕРЕ
«Концепция национальной безопасности РФ» о внутриполитической национальной безопасности
Во внутриполитической сфере национальные интересы России состоят:
Согласно Концепции национальной безопасности Российской Федерации существуют следующие угрозы национальной безопасности во внутриполитической сфере.
Негативные процессы в экономике лежат в основе сепаратистских устремлений ряда субъектов Российской Федерации. Это ведет к усилению политической нестабильности, ослаблению единого экономического пространства России и его важнейших составляющих – производственно-технологических и транспортных связей, финансово-банковской, кредитной и налоговой систем.
Экономическая дезинтеграция, социальная дифференциация общества, девальвация духовных ценностей способствуют усилению напряженности во взаимоотношениях регионов и центра, представляя собой угрозу федеративному устройству и социально-экономическому укладу Российской Федерации.
Этноэгоизм, этноцентризм и шовинизм, проявляющиеся в деятельности ряда общественных объединений, а также неконтролируемая миграция способствуют усилению национализма, политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и создают условия для возникновения конфликтов.
Масштабы терроризма и организованной преступности возрастают вследствие зачастую сопровождающегося конфликтами изменения форм собственности, обострения борьбы за власть на основе групповых и этнонационалистических интересов. Отсутствие эффективной системы социальной профилактики правонарушений, недостаточная правовая и материально-техническая обеспеченность деятельности по предупреждению терроризма и организованной преступности, правовой нигилизм, отток из органов обеспечения правопорядка квалифицированных кадров увеличивают степень воздействия этой угрозы на личность, общество и государство.
Углубление кризиса во внутриполитической, социальной и духовной сферах может привести к утрате демократических завоеваний.
Концепция национальной безопасности Российской Федерации характеризует основные методы и средства обеспечения национальной безопасности во внутриполитической сфере.
Сближение интересов населяющих страну народов, налаживание их всестороннего сотрудничества, проведение ответственной и взвешенной государственной национальной и региональной политики позволит обеспечить в России внутриполитическую стабильность. Комплексный подход к решению этих задач должен составлять основу внутренней государственной политики, обеспечивающей
53
развитие Российской Федерации как многонационального демократического федеративного государства.
Духовное обновление общества невозможно без сохранения роли русского языка как фактора духовного единения народов многонациональной России и языка межгосударственного общения народов государств – участников Содружества Независимых Государств.
Дискуссии вокруг понимания этничности
Значение понятия нации обсуждалось главным образом в нашей стране, в большинстве же других стран было принято какое-то одно его значение. О смысле понятий «этнокультурная общность», «этнонация» шли споры среди мировой научной общественности. В основном они велись больше в академическом плане, но имели выходы и на политику [см. подробнее 1, с. 27–55]. Дискуссия вокруг понимания этничности стала развертываться с начала 70-х годов. Обычно ее связывают с ситуацией в мире – распадом колониальной системы, образованием новых государств, обострением межэтнических отношений в самих индустриальных странах. Проблемы этничности обсуждались в рамках объяснительных моделей в различных теориях, в том числе в теориях социальных изменений, межгрупповых отношений, дискриминации, этнической идентичности, ассимиляции. Все эти теории сводят, как правило, к трем подходам к пониманию этнического феномена – примордиалистскому, инструменталистскому и конструктивистскому.
В теориях примордиалистского подхода выделяются два направления: социобиологическое и эволюционно-историческое. Сторонники первого рассматривают этничность как объективную данность, изначальную (примордиальную, т.е. исконную) характеристику человечества. Они объясняют этничность с помощью эволюционно-генетических идей, интерпретируя ее как «расширенную родственную группу», «расширенную форму родственного отбора и связи». Излагая эту точку зрения, Ван ден Берг писал: «С прогрессивным ростом размера человеческих обществ границы этноса становились шире, связи родства соответственно размывались… Однако потребность в коллективности более широкой, чем непосредственный круг родственников на основе биологического происхождения, продолжает присутствовать даже в современных массовых индустриальных обществах».
Примордиалисты подчеркивают в этничности глубокую аффективную привязанность людей. Объяснение этому наука пытается дать лишь в последнее время, когда социальные психологи стали разрабатывать теорию аффилиации (потребности в принадлежности к группе).
Авторы и последователи другого – эволюционно-исторического – направления примордиалистского подхода рассматривают этносы как социальные, а не биологические сообщества, глубинно связанные с социально-историческим контекстом. Это реально существующие группы с присущими им чертами – языком, культурой, идентичностью, отличающими их от других групп.
Примордиалистское представление об этносе, главным образом второго направления, до 60–70-х годов XX в. практически доминировало в мировой науке, а в отечественной науке было единственным до начала 90-х годов.
Наибольшее распространение получили представления об этносе, сформулированные Ю.В. Бром-леем. Согласно данным представлениям, этносы характеризуются определенными собственно этническими свойствами (язык, культура, этническое самосознание, закрепленное в самоназвании), но эти свойства формируются только в соответствующих условиях – территориальных, природных, социально-экономических, государственно-правовых.
Социобиологическое понимание этноса представлено в отечественной науке концепцией Л.Н. Гумилева, который считал этнос природным, биологическим феноменом. Источником развития, по Л.Н. Гумилеву, является пассионарный толчок. По существу, ученый продолжил развитие идей, сформулированных в начале XX в. С.М. Широкогоровым, хотя культуру, создаваемую этносом, он понимал как социальное явление.
Есть еще одна концепция понимания этноса. Н.Н. Чебоксаров и С.А. Арутюнов развивали представление об этносе как типе общности, основанной на информационных связях. Сходной концепции придерживается и А.А. Сусоколов.
В 70-е годы в США в связи с необходимостью объяснений массовых этнических и расовых движений начали появляться новые объяснительные концепции этничности. Теория «плавильного котла», которая представляла «ассимиляторское» направление в оценке этнических взаимодействий, стала заменяться концепцией так называемого «салата». В «салате» же при общей консистенции сохраняется и каждый ингредиент (составляющая). Какой же это ингредиент?
54
В сборнике статей «Этничность, теория и опыт», вышедшем под редакцией Н. Глезера и Д. Мойнихана, этническая группа трактовалась как общность, объединяемая интересами, а этничность – как средство для достижения групповых интересов, мобилизации в политической борьбе. Такое представление об этничности стало называться инструменталистским. Его сторонники объясняют сохранение этнических групп потребностями людей в преодолении отчуждения, характерного для современного общества массовой культуры, потребительских ценностей и прагматизма.
Подобные объяснительные мотивы исходят из социально-психологических теорий личности, общения. В известной мере они согласуются с теорией аффилиации и компенсаторных потребностей. Политический психолог Дж. Дэвис, развивая этот подход, писал о потребностях, которые побуждают людей к равенству, достоинству. Этническая группа способна поддержать людей в реализации таких потребностей, мобилизовывать на их осуществление.
Этническую мобилизацию объясняют также потребностью в изменении социальной стратификации (стремлением подняться в высшие слои общества), в разделении рынка, для чего требуется участие во власти. Поэтому данное направление в объяснении этничности называют также гедонистическим (речь о нем будет идти при объяснении межэтнических конфликтов).
Согласно третьему – конструктивистскому – подходу к пониманию этнической общности, порождаемое на основе дифференциации культур этническое чувство и формулируемые в его контексте представления и «доктрины» представляют собой интеллектуальный конструкт писателей, ученых, политиков. Широкое распространение образования и средств массовой информации позволило передавать их идеи самым широким массам. Ключевую роль в мобилизации членов этнической группы на коллективные действия во имя политических или социальных целей играют лидеры, которые нередко преследуют собственные цели и совсем не всегда выражают волю народов. В учебниках и работах по социальной и культурной антропологии часто цитируют Б. Андерсона, Р. Бурдье, Э. Геллнера, Э. Хобсбаума как выразителей идей конструктивизма.
Конструктивисты широко и специфическим образом иллюстрируют образование традиций, в частности приводят пример об изобретении знаменитой шотландской мужской юбки, которая была придумана англичанином и благодаря деятельности любителей гэльской культуры стала ассоциироваться с гэльскими кланами. Много примеров подобного конструирования можно привести и из постсоветской действительности. Так, ингушские лидеры обосновывают мысль о том, что село Ангушт в Пригородном районе и есть «прародина ингушей», а осетинские интеллектуалы, настаивая на тезисе о том, что аланы – предки осетин, «кости которых разбросаны по всему Северному Кавказу», называют республику Северную Осетию Аланией.
С позиций конструктивизма В.А. Тишков формулирует понимание народа (этнической общности) как группы людей, члены которой разделяют общее название и элементы культуры, имеют общее происхождение и историческую память, обладают чувством солидарности. Все эти признаки – «результат особых усилий, особенно процесса нациостроительства». Считая этнонацию социальным конструктом, конструктивисты вместе с тем признают ее значимой реальностью, способной определять действия людей, их мобилизацию для достижения целей.
Концепция конструктивизма естественно вызывает немало вопросов и даже возражений. Так, В.В. Коротеева верно отмечает, что тексты могут читать все (добавим: и слышать о каких-то идеях, видеть создаваемые символы – флаги, гербы и т.п.), но соответствующие воображения, представления возникают не у всех. Воображение объединяет лишь тех, кто обладает сходным жизненным опытом и подтверждает существующие деления.
Действительно, немало идей, которые «конструкторы» хотели бы внести в сознание людей, остаются лишь в их собственном воображении, другие же становятся консолидирующей силой в условиях недоступности людям средств массовой информации и системы образования. В период чеченского кризиса на территории республики это было совершенно очевидно. Не случайно, даже самый активный пропагандист конструктивизма в России В.А. Тишков все же солидаризировался с теми, кто считает, что в трактовке этничности «обстоятельный анализ требует интеграции всех подходов».
Таким образом, важным в подходах к пониманию этничности было:
1) признание сторонниками всех подходов решающей роли этнической идентичности для самовыделения группы и для выделения ее другими, равно как и для деятельности людей в этнической сфере;
55
Понятие этнического меньшинства. Объектом исследования социологов, работающих в этнической сфере, часто служат не доминирующие народы в полиэтнических государствах, а этнические группы, представляющие часть какого-то народа или национальности. Как называть их, чтобы наименование отвечало научным критериям, было понятно людям и не задевало их этнических чувств? Кроме того, с определением характера той или иной этнической группы связаны политико-правовые и политико-психологические вопросы.
Еще в Советском Союзе многие недоминирующие народы, которые давали наименование союзным республикам, по Конституции СССР имели право не только на самоопределение, но и на выход из состава государства. Недоминирующие народы Российской Федерации, дающие название республикам, имеют право на самоопределение в составе государства. Но обладают ли таким правом другие народы, не имеющие своих государственных образований, или части народа, например, ногайцы, лезгины в России, армяне Карабаха? Эти проблемы воспринимаются как психологически-правовые и часто конфликтные.
С точки зрения научной терминологии, и бурят в Бурятии, и татар в Башкортостане, и русских в Саха (Якутии), и хантов правомерно назвать этническими группами – здесь у социологов затруднений нет. Но в среде самих национальностей, а чаще – среди этнологов, бурят и хантов в Бурятии называют народами, татар в Башкортостане – национальным меньшинством, относительно русских в Саха (Якутии) могут затрудниться с определением, поскольку русских в этой республике больше, чем якутов.
Проблема меньшинств актуализировалась во всем мире, что связано с ростом этнического самосознания, национальными движениями, активизацией миграционных процессов. На постсоветском пространстве она воспринимается остро еще и потому, что вследствие распада Советского Союза народы были разделены отнюдь не эфемерными границами и для диаспор жизненно важным оказался вопрос: гражданами какого государства они должны стать, т.е. будут ли они иммигрантами, временными жителями или меньшинствами в государствах, где они живут. Именно так встал вопрос перед русскими в государствах нового зарубежья, перед украинцами в России, кто приехал, например, в Магаданскую область или Саха (Якутию). В связи с демократизацией и деятельностью правозащитных движений вопрос о правах граждан разных национальностей для многих стал уже не декларативным, а вполне реальным.
Россия приняла на себя международные обязательства по соблюдению прав меньшинств, следовательно, она должна соблюдать принятую в 1992 г. Генеральной Ассамблеей ООН «Декларацию о правах личности, принадлежащей к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам». Тогда же при Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе был учрежден институт Верховного комиссара по правам человека и национальных меньшинств с целью предотвращения конфликтов, связанных с положением этнических меньшинств. Верховный комиссар Макс ван дер Стул проявил свои способности, действуя на постсоветском пространстве, влияя на законодательство, например в Эстонии в отношении неэстонского населения.
Таким образом, и для отдельного человека, и для национальности (или части ее), к которой он себя относит, немаловажное значение имеет то, какое понятие используют для их наименования – «народ», «этническое меньшинство», «национальное меньшинство», «коренной народ», поскольку все они часто имеют вполне определенный социальный и политический смысл. Это делает необходимым выделить типы групп, которые в международной правовой или социальной практике могут быть отнесены к этническим меньшинствам. Но надо иметь в виду, что чисто количественные характеристики в данном случае не могут считаться достаточными и что пока нет всеми признанного определения этнического меньшинства. Действительно, титульные национальности в республиках Российской Федерации или франкоканадцы в канадском Квебеке считают себя не меньшинствами, а народами, нациями в этническом значении, хотя реально ни те, ни другие не являются доминирующим по численности большинством.
Понятие «этническое меньшинство» – не чисто демографическое, оно несет на себе и определенную социально-психологическую нагрузку. В самом деле, для того чтобы группа самоидентифицировалась как меньшинство, она должна ощущать свое недоминирующее положение или
56
дискриминацию. Приведем такой пример. В Киеве проходила международная конференция по проблемам новых диаспор (частей народа, живущих за пределами государства основного проживания). Выступая на этой конференции, социолог из Одессы, которая занимается национальными проблемами, спрашивала: «Почему мы, русские, в Одессе должны считать себя меньшинством? По социальному статусу мы не ниже рядом живущих с нами украинцев и по численности нас не меньше». Вот почему понятие «этническое, национальное меньшинство» имеет в своем содержании и социально-психологический компонент, который определяется, обусловливается конкретной исторической и социально-политической ситуацией.
Исторически так сложилось, что часть народов в прошлом в СССР и теперь в России, или, например, в Грузии, имеют государственные образования, носящие их имя. Это титульные народы республик. В официальной практике их не называли «меньшинством». А использовавшееся в России бытовое понятие «нацмен» по отношению ко всему нерусскому населению воспринималось как уничижительное и сегодня фактически ушло из практики употребления.
Титульные народы и другие этнические общности, кроме русских, в республиках часто называют коренными, хотя и это название неточно. Но, во-первых, во многих случаях на территории республик проживало не одно поколение русских. И даже столицы некоторых республик были основаны русскими, как, например, Якутск. Во-вторых, в международной практике под коренными народами имеются в виду аборигенные народы, «ведущие племенной образ жизни», как об этом говорится в Конвенции МОТ 1989 г. В трактовке, соответствующей современным условиям России, это народы, занимающиеся традиционными видами хозяйственной деятельности. Их права обычно защищаются как права малочисленных аборигенных народов.
Кроме того, термин «коренные» (жители) нередко трактуют как право на дополнительные преимущества на данной территории, что воспринимается как нарушение гражданских прав всеми другими национальностями, прежде всего, русскими, украинцами в республиках. Учитывая все эти обстоятельства, ученые и политики стараются как можно реже или вовсе не употреблять термин «коренные», используя понятие «титульные (нетитульные) национальности».
Какие же типы групп можно отнести к этническим меньшинствам? К таковым относят группы, во-первых, численно меньшие, чем этническое большинство в государстве, во-вторых, находящиеся в недоминирующем положении, в-третьих, обладающие этнокультурной спецификой и желающие сохранить ее. Они могут быть частью этнонации, проживающей за пределами основной территории самоопределения последней (грузины в России, татары в Сибири и др.); могут быть группой сохраняющего свою идентичность народа, но разбросанного по многим странам и не имеющего своего государства (цыгане, курды и др.); могут быть народом территории внутренней колонизации (эвены, чукчи и др.); наконец, группой обосновавшихся на постоянное жительство граждан – в прошлом иммигрантов (немцы Поволжья, испанцы в России и т.д.).
Распад СССР и создание постсоветских государств привели к появлению понятия «новые меньшинства». Иногда так говорят о русских в государствах нового зарубежья. В некоторых из них русским трудно осознать себя меньшинством, как, например, в Казахстане, где они не составляют численного меньшинства и по социально-профессиональному статусу не уступают титульному этносу. Сходная ситуация наблюдается и в Киргизии. Президенты этих государств употребляют в отношении русских термин «народ-партнер». Такая традиция существует в ряде западных государств, в частности, в категориях равного партнерства рассматривают франкоканадцев в Канаде, шведов в Финляндии, ирландцев, шотландцев в Великобритании. В некоторых государствах даже на официальном уровне признается двуязычие, как, например, в Финляндии.
В отношении этнических групп, являющихся диаспорами, международные документы не предусматривают права на территориальную автономию, а гарантируют главным образом защиту их от политической и культурной дискриминации. Неудивительно поэтому, что некоторые государства рассматривают значительные группы автохтонного нетитульного населения именно в качестве меньшинств, не принимая формул равного партнерства, как это имеет место, например, на Украине или в Латвии в отношении русских.
Все это побуждает ученых чаще использовать по отношению к меньшинствам, которые являются частью этнонации, живущей за пределами территории ее самоопределения, термин «диаспора». Если этническая группа признается другими и ощущает себя меньшинством, то обычно она нацелена на использование прав, которые предоставляют меньшинствам международные механизмы. Как правило, их права реализуются в рамках культурной автономии, но встречаются случаи, когда такие группы, их лидеры начинают бороться за право называться народом. Ведь народы имеют, хотя и оспариваемое
57
теперь рядом ученых, право на самоопределение. Движение, связанное с борьбой за самоопределение в виде создания государств, называют национализмом. Вокруг понимания права народов на самоопределение идут острые дискуссии, меняется содержание понятия «национализм», неоднозначно воспринимается и само обозначаемое им явление. Поэтому тема национализма требует специального рассмотрения.
Понимание национализма в отечественной и мировой литературе
Национализм считают одной из мощных сил современности, идеи его по степени влияния сравнивают с идеями либерализма и демократии. Национализму посвящены, особенно на Западе, многочисленные работы политологов, антропологов, политических и социальных психологов. Внимание к нему было связано с антиколониальным движением, ростом этнического самосознания в развитых индустриальных странах, с национальными движениями, в том числе на постсоветском пространстве.
Среди политиков, ученых, общественных деятелей, вовлеченных в национальные движения, идут споры. С одной стороны, нельзя не признать справедливым стремление людей сохранить целостность своего народа, его язык, культуру, с другой стороны, многие считают, что ориентация на сохранение культурной специфики этносов часто перерастает в требование определенных преимуществ для них, служит целям обоснования неравенства в гражданских правах, а поиски традиционных корней, ведущие к архаизации, препятствуют процессам модернизации и демократизации.
В СССР, а потом в России дискуссии о национализме стали возможны только в условиях начавшейся демократизации. Но именно тогда возникли массовые национальные движения, представители элит в союзных и автономных республиках выступили с обоснованием идей национализма. Полемика вокруг национальных проблем выходила далеко за пределы научного сообщества, она оказалась неотъемлемой частью всей политической жизни нашего общества.
В советской, а затем в российской науке и общественно-политической практике термин «национализм» использовался в негативном смысле – как политическое клеймо при оценке отступления от интернационализма. В социологии под национализмом имели в виду систему установок и политических идей об исключительности, превосходстве «своего» народа над другими, нетерпимости, нежелании смешиваться с другими народами (эксклюзивизм), а также действия, направленные на их дискриминацию.
Под влиянием национальных движений в союзных республиках, которые в начале перестройки способствовали падению тоталитарного режима, у российских политиков и ученых вырос интерес к мировому опыту оценки национализма. Еще в СССР начали переводиться работы Э. Геллнера, обсуждаться идеи Э. Кендури, Э. Хобсбаума, Э. Смита, Б. Андерсена, Д. Холла. В западной литературе национализм трактовался как принцип, согласно которому политические и национальные единицы должны совпадать.
Верность идеям этнического возрождения стала мобилизующей силой общественных движений, направленных на достижение собственной государственности. Нация должна быть как можно более независимой, что требует достижения ею некоторого политического суверенитета.
Суть национализма состоит в том, что это одновременно и политическое движение, стремящееся к завоеванию или удержанию политической власти, и политика, оправдывающая такие действия с помощью доктрины приоритета интересов и ценностей нации.
Несоответствие деклараций национализма его реальной практике, которое реально имеет место, не избавляет от необходимости объективного анализа сути национализма. Поэтому ученые пытались найти такое определение понятия «национализм», с которым согласились бы и его противники, и его сторонники (последние воспринимали его позитивно). Приведенное выше понимание национализма отражает не оценку его, а именно суть.
В начале национальных движений в СССР признанию права народов самим решать свою судьбу, создавать государственность и определять меру независимости способствовала привычная для советской науки ленинская трактовка права наций на самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельных государств. Это право, пусть и декларативное, было записано в Конституции СССР, а кроме того все прекрасно помнили ленинские высказывания о национализме больших и малых народов, о позитивной направленности национально-освободительных движений в процессе деколонизации. Все упиралось в одну проблему – отсутствие действенного механизма осуществления этого права.
58
Но вскоре обнаружилось несоответствие деклараций национализма реальной практике, что отмечалось и в западной литературе, правда тогда оно не вызвало к себе особенно острого внимания. Впоследствии же неоднократные нарушения гражданских прав людей, не принадлежавших к титульной национальности, в получивших независимость государствах на постсоветском пространстве снова дали основание для употребления термина «национализм» (прежде всего в политической литературе) в оценочном (негативном) смысле. Несостоятельности его постулатов была, например, посвящена статья П.Е. Канделя «Национализм и проблема модернизации в посттоталитарном мире». Политики в России не употребляли понятие «национализм» в нейтральном смысле. Задачей же ученых было проанализировать объективно его суть.
В науке считается общепризнанным разделение национализма на гражданский (государственный) и этнический – этнонационализм. Первый иногда называют территориальным и считают его основанным на свободном самоопределении личности и рациональным. Такой национализм, отождествляемый с патриотизмом, признается нормой человеческого общежития, поскольку направлен на консолидацию всего населения государства с помощью юридических институтов, общегражданских прав, культуры, идеологии. Но в крайних вариантах он нацелен на государственную экспансию либо на агрессивные формы шовинизма или изоляционизма.
Этнический национализм (этнонационализм) может быть политическим или культурным. Основанный на понимании нации как этнической общности, политический этнонационализм имеет целью достижение или удержание государственности, включая институты, ресурсы, культурную систему.
Культурный этнонационализм направлен на сохранение целостности народа, на поддержание и развитие его языка, культуры, исторического наследия. Он играет положительную роль при двух непременных условиях: во-первых, если не содержит в себе идей культурной замкнутости и изоляционизма, негативной направленности против других культур, и во-вторых, если у него нет стремления возродить и распространять те архаические элементы в культуре, которые препятствуют развитию этноса.
Обычно критике подвергается именно политический этнонационализм, который характеризуют как направленный на достижение преимуществ для одного народа во власти, идеологии, культуре. Этнонационализм доминирующих народов в крайних формах доходит до дискриминации по отношению к другим национальностям, узурпации государственных институтов и идеологии. Этнонационализм недоминирующих этнических групп в экстремальных формах преследует цели сепаратизма, устранения неравенства любыми путями и средствами.
Различая гражданский и этнический национализм, Э. Смит отмечает, что это всего лишь два идеальных типа и что «каждый национализм содержит гражданские и этнические элементы в разной степени и разной форме». Характер национализма, его направленность зависят от источников, которые его порождают и питают.
Источники национализма. Национализм – это не только идеи и соответствующая им политика, но и система ориентации, чувств. Поэтому источниками, которые его питают, могут быть как реальные обстоятельства, события, так и восприятие их, переживания людей.
Источниками национализма в условиях многоэтнических государств имперского типа являются протест против национального неравноправия и стремление народов получить как можно больше независимости. В XIX в. он имел место в Австро-Венгрии, Османской империи, проявлялся среди недоминирующих этнических общностей в России. В XX в. национализм подобного рода существовал во всех частях мира.
На уровне обыденного сознания зачастую бывает трудно понять, почему народы, которые неплохо живут, включены в процессы модернизации, получают возможность широкого образования при поддержке метрополий, тем не менее, стремятся к самостоятельности. Почему национализм активно проявляет себя в Квебеке, в Ирландии, почему так сильны были его вспышки на Украине?
В социологии известен закон возвышающихся социальных ожиданий. Чем активнее включаются народы в процессы урбанизации, интеллектуализации, модернизации в целом, тем шире становится диапазон их потребностей. Образование, распространение средств массовой информации делают доступными для людей широкие сравнения с опытом других народов. Все это и порождает новые потребности. Как говорится, «чем больше мы имеем, тем больше мы хотим».
Источником национализма нередко выступает реакция на возможность утраты уже достигнутого уровня автономии внутри полиэтнического государства. Если же речь идет о государственном национализме, то таким источником оказывается реальная или воображаемая опасность потерять
59
независимость. Еще одним источником служит осознание ущерба, который могут нанести интересам страны другие государства в сфере экономики, использования ресурсов, территории, культуры. Опасность может восприниматься как со стороны метрополии, так и со стороны других народов. Например, якуты видят угрозу своим интересам в использовании ресурсов со стороны Центра, а осетины и ингуши ведут споры между собой из-за территории.
Подобные настроения довольно часто и широко используются теми политическими лидерами, которые не всегда руководствуются интересами народа, а заботятся о том, чтобы получить доступ к власти. В стремлении войти во власть или удержаться у власти они нередко разжигают националистические чувства людей.
Источником национализма может служить социальная почва – конкуренция за рабочие места, особенно в престижных сферах деятельности. Такая конкуренция возможна как между представителями доминирующей этнической общности и другими группами в самом государстве, так и с иммигрантскими группами.
Особо высокий экономический статус некоторых диаспорных групп даже по сравнению с доминирующим этносом тоже может стать источником националистических ориентации. Так, высокое представительство русских и евреев в бизнес-элите Эстонии и Латвии поддерживает национал-изоляционистские ориентации по отношению к русским и России; такие же настроения известны по отношению к китайцам в странах Юго-Восточной Азии, к японцам в некоторых странах мира.
Национализм – это не только система идей и политика, но и специфические политико-психологические состояния и чувства, которые окрашивают восприятия политических идей и действий. Здесь же важно отметить, что источником для появления национализма могут послужить конкретные ситуации, в которые попадают социальные группы, например ситуация депривации. Известно, что в случае осложнения экономического положения всегда ищут виноватых – ситуация поиска «козла отпущения», как говорят социологи. Таким «козлом отпущения» обычно оказываются те группы, которые в силу конкретных обстоятельств меньше страдают от трудностей и в глазах обывателя становятся виновниками этих трудностей. На постсоветском пространстве именно из этого источника питался погром турок-месхетинцев, антисемитские настроения.
Другой тип ситуации – это когда группа не имеет возможности для выработки собственных положительных идентичностей и целевых установок и национальная принадлежность становится основной переживаемой компенсирующей идентичностью. Часто такая ситуация возникает в низкостатусных или в чем-то ущемленных группах.
Источник национализма кроется и в психологии маргинальных групп, т.е. тех, кто не может идентифицировать себя ни с одной из групп, обладающих признаваемым в обществе статусом и достоинством. Политические психологи считают, что национализм такого типа чаще всего диффузный, пассивный и только в стрессовых ситуациях принимает агрессивную форму.
Политический национализм, если он не является выражением интересов угнетенного, дискриминируемого народа, как правило, бывает тесно связан с консервативными (правыми в капиталистических, государственно-социалистическими в постсоветских странах) и авторитарными ориентациями. «Эта связь, – пишет Г.Г. Дилигенский, – естественна и органична. Консерватизм выражает интересы привилегированных социальных групп, стремящихся сохранить статус-кво… Апелляция к общенациональным интересам – наиболее удобный способ оправдания такой позиции, игнорирования реального многообразия социально-групповых интересов, существующих в обществе. Кроме того, она позволяет эксплуатировать стихийный массовый консерватизм, питаемый страхом перемен (“не было бы хуже!”), особенно сильным в кризисной, неопределенной, стохастической ситуации».
Национализм питают не только политические, социальные и психологические источники, но и правовые, поскольку он, естественно, ищет правовую основу для достижения своих целей. Одним из важнейших в этом отношении является право на самоопределение.
Типы национализма. Попытки классифицировать национализм были шагом вперед в его понимании, облегчавшим социологический анализ межэтнических отношений и идентичностей. Ранее уже говорилось о выделении таких типов, как гражданский (государственный) и этнический национализм. Разные авторы предлагают свое видение разнообразия национализмов. Дж. Брейли различает сепаратистский национализм, реформаторский, нацеленный на придание существующему государству более четко выраженного национального характера, и ирредентистский, направленный на объединение нескольких государств или присоединение части одного государства к другому.
60
Дж. Холл классифицирует все многообразие национализмов применительно к конкретным историческим периодам и регионам.
Подход к национализму, изложенный в книге «Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов» (авторы – Л.М. Дробижева, А.Р. Аклаев, В.В. Коротеева, Г.У. Солдатова), состоял в том, чтобы на основе изучения деклараций, институциональных решений и практического поведения выделить типы национализмов в Российской Федерации. В результате были зафиксированы следующие типы.
1. Национализм классический, выражающий стремление к полной независимости (вариант
Чеченской Республики – Ичкерии). В СССР этот тип был реализован в республиках Прибалтики,
Грузии, Армении, на Украине, в Молдове. Сюда же можно отнести и Азербайджан, Казахстан,
республики Средней Азии, правда, с учетом того, что за полную самостоятельность они не боролись,
а получили ее в результате распада СССР. В составе же СССР они стремились к конфедеративному
устройству. И в этом отношении их национализм того периода можно отнести к следующему типу.
Наконец, есть некоторые основания для выделения 5-го типа – модернизационного национализма, при котором доминируют «идеи инновационного прорыва». Он был свойствен российским реформаторам, которые нередко заявляли: «Сначала реформируем Россию, потом сами все к нам потянутся». Иногда он прослеживается в Татарстане.
Конечно, декларируемые идеи и политика, как и практика, заметно различаются. В реальной жизни очень редко удается осуществить идеи национализма без ущерба для людей других национальностей.
Учитывая критику национализма, важно выделить и показать возможности либерального национализма, который в декларациях, законах и постановлениях реализует культурный плюрализм, паритет культур и сохранение гражданских прав личности, культуру толерантности и отсутствие враждебного восприятия других наций.
Если существует сила, которую нельзя преодолеть, то важно понять ее, найти ее позитивные варианты и стимулировать их всеми возможными для научного мира способами.
Стремление к образу «национализма с демократическим лицом» есть в республиках Российской Федерации. При наличии традиции негативной оценки национализма в республиках принципы его обычно определяются в концепции самоопределения и суверенитета, а в ряде республик имеют место попытки создания республиканского согражданства. Например, под заголовком «Мы татарстанцы» публикуются материалы на целые газетные полосы, слово «татарстанцы» можно увидеть на плакатах-призывах. Представление «мы – якутяне» настойчиво встраивается в общий идеологический каркас в Саха (Якутии). И при всех сложностях во взаимоотношениях этнических общин это тоже содействует развитию толерантности, уважения прав человека.
Национализм проявляется в разных формах. Одни из них жестко связаны с империализмом (если это национализм доминирующей нации), с авторитаризмом, национальной исключительностью. Но некоторые формы его проявлений вполне согласуются с демократией, социальной толерантностью.
Недоверие к национализму, даже в его либеральной и конституционной формах, иногда может порождать такие заблуждения, как «чисто инстинктивная поддержка всех без исключения, даже деспотических, многонациональных государственных образований», – пишет М. Линд.
Этнополитическое развитие России
Освещая этнополитическую ситуацию, необходимо прежде всего изучить:
61
Российское государство изначально формировалось как многонациональное. Более того, оно возникло на пересечении нескольких цивилизаций. Как писал Г. Флоровский, «в русской исторической действительности даже недавнего прошлого… татаро-мусульманская и монголо-ламаистская стихии оказывали бурное сопротивление духу святой Руси, – не русификации, но духу православия и церковности» [1, с. 58–65].
С самого начала массовой миграции восточных славян из региона их первоначального обитания в Среднем Поднепровье на территорию, составляющую современную Европейскую часть Российской Федерации, они сталкивались с племенами, обитавшими здесь ранее. Эти племена принадлежали к разным языковым семьям (финно-угорской, балтской, тюркской, иранской). Исторические источники показывают, что взаимоотношения с коренными народами были сложными и противоречивыми, но никогда не имели характера тотального культурного, а тем более физического геноцида. Население колонизируемых территорий иногда выступало против русской (славянской) экспансии. Нередки были также случаи, когда колонизируемые вместе с одной частью колонизаторов выступали против другой их части (например, русские князья привлекали «инородцев» для борьбы с другими князьями; широко представлены они были и в рядах народных повстанческих армий С. Разина, И. Болотникова, Е. Пугачева). Нельзя забывать и о том, что значительная часть территории, которую занимал СССР, а теперь – Российская Федерация, в течение длительного времени практически находилась на положении колоний других государств (Хазарского Каганата, Золотой Орды, Казанского и Астраханского ханств, Турецкой и Иранской империй и др.).
В Российской Империи национальный признак не имел решающего значения в организации территориального деления. Особый статус, обеспечивавший значительную степень самостоятельности, имели те провинции, которые вошли в состав Российского государства, будучи уже сложившимися самостоятельными государствами (Польша, Хивинское ханство и Бухарский эмират в Средней Азии, Грузия), а также Финляндия, особый статус которой в Российской Империи оговаривался международными договорами. Все остальные территории, даже если там в количественном отношении значительную часть составляло нерусское и неправославное население, входили в состав государства «на общих основаниях», т.е. национальный признак не играл решающей роли в организации властных структур на их территории.
Вообще политика всех царских правительств была более лояльной по отношению к коренному населению присоединявшихся территорий, чем политика других митрополий (Великобритании, Франции, Голландии, Германии и других в отношении их колоний), хотя без насилия не обходилось и в России. Однако «этническое» насилие в истории Российской Империи практически никогда не было направлено против этноса в целом.
Для понимания социально-демографического и этнополитического развития Российской Империи как многонационального государства важно иметь в виду, что конфликты между центральной властью и колонизированными этносами имели два разных источника, а именно – конкуренцию из-за земель и других природных ресурсов и конкуренцию из-за политической власти.
В процессе крестьянской колонизации из оборота местного населения изымалась часть земель, передававшихся русским крестьянам. Это, безусловно, вызывало сопротивление местного населения. Однако в ряде регионов (например, в Средней Азии, в Закавказье, в Якутии) русские крестьяне начинали производить культуры (в основном зерновые), которые были в дефиците именно в данном регионе и которые местному населению до этого приходилось приобретать по высоким ценам. Но были и противоположные примеры (скажем, при колонизации земель сибирских татар, ряда народов Кавказа), когда использование земель русским крестьянством было значительно менее эффективным по сравнению с использованием их местным населением. Местные же властители далеко не всегда выступали защитниками интересов собственных народов, предпочитая идти на компромисс с царскими властями.
Конкуренция из-за власти вела в основном к конфликтам с политической верхушкой отдельных этносов. Например, массовая эмиграция адыгского и другого северокавказского населения (условно объединяемого термином «черкесы») в XIX в. («мухаджирство»), после завершения русско-турецких войн, коснулась в первую очередь этнополитической верхушки Северо-Кавказского общества, поддерживавшей политику турецкого правительства и угнетавшей местное население. Не случайно в период строительства русских крепостей в первой половине XIX в. нередки были случаи, когда местные крестьяне разных национальностей предпочитали перейти под протекторат русского гарнизона, воспринимая его как «хорошего» феодала, нежели оставаться под властью «своих» князей (уорков и пши).
62
Анализируя историю этнополитических отношений в любом регионе, социолог должен в первую очередь выяснить, какие из межэтнических противоречий преобладали, как они соотносились в истории. И нельзя забывать, что часть местной этнополитической элиты ссылается, как правило, на наиболее негативные стороны истории российской колонизации, в то время как этнополитическая элита Центра нередко склонна вспоминать только о положительных моментах.
Столь же неоднозначной была история национально-государственного строительства в СССР, продолжавшаяся около 40 лет – с 1918 г. по конец 50-х годов.
Кризис Российской Империи, вылившийся в серию революций и переворотов начала XX в., усилил центробежные тенденции на ее национальных окраинах. Восстановление единства территории централизованного государства, осуществлявшееся с середины 20-х до начала 40-х годов, опиралось и на естественное желание части населения сохранить свою принадлежность к российской цивилизации; и на коварство и лицемерие. При этом использовалось прямое насилие, причем не только по отношению к «верхушке», но нередко и по отношению к рядовому населению.
Основой политики в тот период было стремление перевести социальное напряжение из русла межнациональных в русло межклассовых противоречий. Коммунистические организации на местах, руководимые РКП(б), а затем Центральными органами ВКП(б), старались сплотить беднейшие и наиболее страдавшие от власти этнических элит слои населения и настроить их против собственных этнических лидеров. Сам факт воссоединения земель и народов почти в прежних границах Империи и формирование новой, достаточно устойчивой политической структуры менее чем через 20 лет после ее распада говорит о том, что расчет этот, с точки зрения авторов политики, был правильным, поскольку привел к искомому результату.
Однако ценой, заплаченной за удержание власти на таком огромном пространстве, было создание системы национально-государственных образований на территории, некогда гомогенной именно в этнополитическом отношении.
Основой этого процесса был старый принцип империй «разделяй и властвуй», только здесь он был переведен из социальной сферы в этническую. Его реализация требовала в первую очередь выделения на каждой территории большой социальной группы, получавшей определенные преимущества в культурном, политическом, а иногда и в экономическом отношении по сравнению с остальным населением данной территории. Такая группа называлась «коренной» нацией. Уже в перестроечные времена был введен более адекватный термин «титульная» нация.
На начальных этапах национально-государственного строительства в союзных и автономных республиках СССР широко использовались научные, в первую очередь этнографические и этнолингвистические данные. Однако этнополитические цели преобладали над целями культурной политики. Об этом говорит целый ряд фактов.
Во-первых, в целом ряде случаев «коренным» признавался народ, не составлявший большинства на данной территории и не превалировавший в политической и экономической структуре. Классический пример – Башкирия, где башкиры стоят на третьем месте по численности после татар и русских. Менее известен, но не менее выразителен пример – Якутия: в ее состав вошли территории, населенные тунгусскими племенами эвенов и эвенков, по отношению к которым якуты выступали такими же колонизаторами, как и русские, с той только разницей, что конфликты между тюркскими (якуты) и тунгусскими племенами имели тысячелетнюю историю.
Во-вторых, в рамках единых национально-государственных образований нередко под названием «коренные» объединялись народы, принадлежавшие к разным языковым семьям и в истории нередко враждовавшие друг с другом, в то время как единый этнический массив разрезался республиканскими границами. Подобные процессы характерны для поздних (послевоенных) этапов национально-государственного строительства на Северном Кавказе. Достаточно вспомнить такие названия, как Кабардино-Балкария (кабардинцы по языку принадлежат к адыгской языковой семье, а балкарцы – к тюркской), Карачаево-Черкесия, Дагестан.
В-третьих, в этнополитических целях проводилась политика консолидации новых наций на основе иногда родственных по языку и культуре, а иногда и достаточно разнородных элементов. Так, на основе объединения племенных группировок сформировались киргизская, казахская, туркменская нации. Нет единого мнения среди ученых и политиков по поводу того, составляли ли реальное единство грузинская, украинская, белорусская нации до образования союзных республик. Достаточно древнюю историю имеет этноним, или скорее этнополитический термин «узбек», однако та группа среднеазиатского населения (кочевые и полукочевые скотоводы), к которой традиционно относился этот термин, составляла лишь незначительную часть населения, объединенного затем в общность под
63
названием «узбекская нация». В нее, помимо собственно узбеков, вошли не только тюркоязычные земледельцы («сарты»), но и часть ираноязычного таджикского населения городов. Справедливости ради отметим, что вообще провести четкие, территориальные границы, разделявшие языковые и культурно-хозяйственные группы в оазисах Средней Азии в тот период (да и в более поздние), вряд ли представлялось возможным.
В-четвертых, в ряде случаев единый этнический массив разделялся границами, и на его базе формировалось несколько самостоятельных народов. Это деление, поначалу чисто формальное, со временем закреплялось в их самосознании и культуре. Так, единый массив тюркоязычного населения юга Сибири был разделен в результате образования Горно-Алтайской и Хакасской автономных областей. Затем хакасы, алтайцы и родственные им шорцы, оказались в несколько разных экономических и культурных условиях, что и привело фактически к формированию новых этносов.
Ярким примером «разделения» этносов является история национально-государственного строительства на Северном Кавказе.
По мнению ряда исследователей, тюркские (карачаевцы и балкарцы) и адыгские этносы (адыгейцы, кабардинцы и черкесы) составляют два единых народа, однако они «разведены» по разным национальным республикам.
Некоторые ученые, придерживающиеся концепции «этнолингвистической непрерывности», считают достаточно искусственным членение по административно-территориальному признаку и ряда малочисленных народов Севера.
Напомним вкратце основные этапы национально-государственного строительства в СССР.
1918–1922 гг. Формирование ряда независимых национальных государств на территории бывшей Российской Империи. Создание национально-государственных образований на территории РСФСР. Тогда в основном сложилась территориальная структура будущего союзного государства. Самостоятельными государствами, помимо окончательно вышедших из состава единого российского государства Польши и Финляндии, стали Украинская, Белорусская, Армянская, Азербайджанская, Грузинская, Литовская, Латышская, Эстонская, Хорезмская и Бухарская республики.
Одновременно на территории РСФСР, которая включала тогда значительную часть Средней Азии и весь нынешний Казахстан, возникли автономные республики: Туркестанская, Татарская, Башкирская, Немцев Поволжья, Мордовская, Карельская, Крымская, Дагестанская, Горская, а также автономные области Чувашская и Вотякская (Удмуртская). Как свидетельствует даже этот перечень, многие из новых республик имели полиэтнический характер. Кроме того, существовала Дальневосточная республика, образованная не по национальному, а по территориальному признаку.
В конце 1922 г., на первом Общесоюзном съезде Советов был создан Союз Советских Социалистических Республик, в состав которого вошли РСФСР, УССР, БССР и Закавказская Федеративная Социалистическая Республика, объединившая три закавказские республики. Необходимо отметить, что Советский Союз изначально создавался не как чисто политическое, а в первую очередь как хозяйственно-экономическое и военное объединение.
В 1923–1924 гг. произошло национально-государственное размежевание в Средней Азии. На базе Туркестанской автономной республики образовались Узбекская, Киргизская, Туркменская союзные республики, а также две автономные области. В результате влияние национального фактора на территориальную структуру общества значительно усилилось. В те же годы на территориях союзных и автономных республик формировалось большое количество национальных сельсоветов в местах компактного расселения национальных меньшинств. Например, даже на территории такой, казалось бы, чисто русской по составу населения области, как Смоленская, было образовано 14 национальных сельсоветов (литовские, латышские, еврейские). В Сибири насчитывалось несколько сотен национальных сельсоветов.
До 1936 г. происходило дальнейшее увеличение количества национально-территориальных образований, повышался их статус. В частности, именно тогда сложилась в основном структура национальных автономных республик Поволжья, многие из которых были преобразованы в республики из автономных областей.
В 1930–1933 гг. были образованы национальные округа для малочисленных народов Севера, сыгравшие в те годы огромную положительную роль в сохранении этих народов и адаптации их к новым условиям жизни.
Новый этап национальной политики в СССР начался с принятия Конституции СССР 5 декабря 1936 г., а также ряда сопутствующих ей постановлений и законов. С этого момента курс на учет (в той или иной мере) национальной специфики как в административно-территориальном делении,
64
так и в культурной политике, постепенно начал сменяться курсом на унификацию национальной жизни. Иногда этот курс неправильно интерпретируют как курс на насильственную русификацию. Речь шла скорее о всемерном повышении роли титульных этносов союзных республик в культурной и политической жизни. Одновременно происходило и усиление роли русского языка в жизни страны. Политика в большинстве случаев вела не к утрате родного языка, а к сужению его функций и к свободному владению вторым – русским – языком, который постепенно становился основным языком всего советского общества. Ведущую роль в этом процессе играла средняя школа, которая была призвана обеспечивать достаточно хорошее владение русским языком новым поколением советских граждан. Во многом эта политика была обусловлена необходимостью дальнейшего укрепления единства политического и культурного пространства страны, потребностями модернизации и индустриализации, а также все более актуальными военными нуждами.
Двадцатилетие с середины 30-х до середины 50-х годов в области национально-государственного строительства ознаменовалось двумя важными событиями: во-первых, возвращением в 1939–1940 гг. в состав государства территорий Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии, а во-вторых, депортацией народов и ликвидацией ряда национальных автономий в период Великой Отечественной войны. Частично результаты депортаций были устранены в 1956–1957 гг. Хотя полностью в советское время они так и не были ликвидированы (это касалось, например, возвращения крымских татар и турок-месхетинцев, восстановления обучения в школах на языках репрессированных народов).
В период с 1956–1957 гг. до конца 80-х в области национальной политики в целом продолжали господствовать тенденции предвоенных лет. На фоне некоторой либерализации общества, частичной или полной реабилитации репрессированных народов стала все больше набирать силу тенденция к «сворачиванию» культуры и языка титульных наций автономных республик, а также «нетитульных» национальных меньшинств при усилении роли русского языка, языков и культур титульных этносов союзных республик. Особенно ярко это проявлялось в сфере школьного образования. Так, к концу 80-х годов среди титульных этносов Российской Федерации только для двух (башкир и татар) родной язык преподавался в школе в течение всех 10 лет обучения; якутский и тувинский языки преподавались в сельской местности в I–VII классах. Языки всех остальных титульных этносов (не говоря уже о «нетитульных») изучались в лучшем случае в начальной школе. Многие народы, прежде всего репрессированные, практически не имели возможности приобщать молодое поколение к языку и культуре предков.
Ситуация стала резко меняться с началом перестройки, а особенно с 1991–1992 гг., т.е. после распада СССР. Политика усиления роли языка и культуры титульных этносов в бывших союзных и автономных республиках стала доминирующей.
Российская Федерация – также многонациональное государство. Нерусское население составляет 18% и включает, по оценкам статистических органов России, представителей более 170 этносов. Специалисты-этнографы иногда насчитывают в России в 2–3 раза больше этнических общностей. По своему государственному устройству Российская Федерация не имеет аналогов в мире. Ее субъектами являются 21 республика, 1 автономная область и 10 национальных округов. Некоторые территории объединяют в качестве титульных от двух (Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария) до 10 (Дагестан) этносов. Национально-территориальные образования занимают более 53% территории страны.
Из примерно 10% населения России, относящегося к титульным этносам национально-территориальных образований, лишь 7% проживают на территории «своих» республик, областей и округов; остальные также находятся в положении нетитульных этносов на других территориях. К ним можно прибавить еще около 10% населения, не имеющего национально-территориальных образований в Российской Федерации.
В настоящее время именно проблемам социального и культурного развития «титульных» этносов, т.е. этносов, проживающих на территориях национально-территориальных образований, где они имеют определенные культурные и политические привилегии, уделяется, пожалуй, основное внимание.
Зоны межнациональных конфликтов и напряжений
Северный Кавказ. Наиболее сложной зоной, где проходили вооруженные действия и до сих пор сохраняется высокое межнациональное, межэтническое напряжение, является Северный Кавказ [см. 1, 5, 6].
Особенностью ситуации в данном регионе, в который входят Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Чеченская республика, является
65
чрезвычайно сложное социально-экономическое положение. Темпы и объем падения производства промышленной и сельскохозяйственной продукции в нем существенно выше, чем в других регионах России. Практически во всех республиках, а особенно в тех, где больше беженцев, – Дагестане, Игушетии, Северной Осетии и в Чеченской республике много безработных, причем длительно неработающих людей. Так, накануне Осетино-ингушского конфликта на территории трех районов Ингушской республики неработающими было около половины взрослого населения.
Социальные противоречия в Северокавказских республиках ощущались уже в 70-е и 80-е годы. В Северной Осетии подготовка специалистов шла настолько интенсивно, что к 1989 г. осетинская интеллигенция стала полиструктурной. Доля специалистов с высшим образованием среди осетин и русских практически выровнялась; о насыщенности специалистами говорил тот факт, что их значительно больше, чем во многих других республиках, проживало на селе и работало не по специальности.
В Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Дагестане темпы подготовки специалистов в 70–80-е годы были высокими, но далеко не всегда специалисты могли найти применение себе в республиках. Особенно это было характерно для репрессированных народов, которые вернулись на территории, где жили и работали люди других национальностей.
В этих условиях стремление национальных элит реально прийти к власти на волне общего подъема национальных движений в СССР, суверенизации республик в России стало фактором этнополи-тической напряженности. Причем в силу высокой полиэтничности республик и существования республик с двумя титульными этносами и Дагестана, где титульного этноса нет, речь шла не только (а иногда даже не столько) о противоречиях с местными русскими, но и о конкуренции среди самих кавказских народов.
Статусные споры между национальностями уходили историческими корнями в советское время, когда Центральная власть решала вопросы национально-государственного устройства и изменения границ, и даже в досоветскую эпоху. Историческими являются здесь и многие территориальные споры.
Особо осложняют ситуацию в регионе «следы» депортаций народов. Они являются основой территориальных претензий и статусных споров (желание восстановить свою государственность, автономию) и постоянно воспроизводящегося неблагоприятного психологического состояния значительных групп людей, коллективной эмоциональной мобилизации, фрустраций, связанных с ущемленным достоинством, искалеченным прошлым.
Специалисты считают, что для этого региона характерно также стремление ряда руководителей республик использовать межнациональные трения для удержания власти. Элитные группы здесь имеют дополнительные возможности для влияния на массы, так как опираются на традиционные институты и представления, а также невысокую политическую культуру населения.
На Северном Кавказе произошли два вооруженных конфликта – Осетино-ингушский и Чеченский. Осетино-ингушский был первым вооруженным конфликтом в Российской Федерации. Он произошел в конце октября – начале ноября 1992 г., хотя первые признаки напряженности были зафиксированы еще в конце 80-х годов. Открыто декларировавшимися причинами его были территориальные споры вокруг Пригородного района и части Владикавказа, которые перешли к Северной Осетии после депортации ингушей.
Для тысяч осетин и русских этот район стал местом, где за долгие годы они обустроились, обзавелись хозяйством, построили свои дома (по официальным оценкам, им принадлежало 99% жилого фонда). Кроме того, Пригородный район является для Северной Осетии важнейшей частью ее сельскохозяйственных площадей.
Осетины не признают «исторического права» ингушей на спорные территории и обосновывают тезис, согласно которому на этой территории до ингушей (практически до 1921 г.) жили осетины и казаки. В этой ситуации лидеры, стоящие у власти, могли сохранить ее, только действуя «на опережение» в выражении национальных интересов.
Детонатором событий явилось принятие 26 апреля 1991 г. Верховным Советом РСФСР Закона о реабилитации репрессированных народов, предусматривавшего и территориальную реабилитацию. На основании этого закона ингуши заявили претензии на спорные территории.
После возвращения ингуши в большинстве своем жили в Чечено-Ингушской республике, но 18 тыс. ингушей (по официальной статистике) проживали в Северной Осетии, главным образом в ряде сел Пригородного района, составляя в них от 50 до 80% населения. В обеих республиках ингуши жили в районах, хуже обустроенных в социально-экономическом отношении, и нигде не занимали престижных позиций.
66
В 1989 г. радикальная часть ингушского национального движения заявила о создании Ингушской республики в составе России. Это послужило основанием для другого события: осенью 1991 г. была провозглашена Чеченская республика без участия ингушей, в которую не были включены три основных района их проживания. Дудаевское правительство прекратило выделять ингушам в этих районах ресурсы. А 4 июня 1992 г. Верховный Совет РФ принял Закон об образовании Ингушской республики в составе Российской Федерации. Так она стала республикой без столицы и границ. Пригородный район для ингушей представляется жизненно важной территорией, а часть Владикавказа они хотели бы иметь своей столицей.
Важны были действия Центра. Есть ряд фактов, которые говорят о том, что Б.Н. Ельцин и часть его ближайшего окружения не хотели иметь прецедент вооруженного конфликта на российской территории. Воспоминания о падении престижа М.С. Горбачева после акций в Тбилиси и Баку были еще очень живы в памяти людей и руководителей. Но очевидно и то, что центральные силовые структуры не реагировали на военные приготовления в Северной Осетии и Ингушетии. Чеченский фактор присутствовал при принятии решений относительно Осетино-ингушского конфликта.
Конфликт имел отчетливо выраженный межэтнический характер. Убивали и изгоняли по этническому признаку. «Борьба за территорию» была открытым девизом, но «пружины» конфликта лежали глубже. Практически все факторы, определявшие сложность северокавказской ситуации, присутствовали в нем. Центральная власть проявила тогда неспособность контролировать ситуацию, защищать граждан и проводить последовательную политику в межнациональных отношениях.
Это был крупномасштабный конфликт, охватывавший значительную территорию, в него были вовлечены тысячи людей, легальные и полулегальные военизированные формирования. Он принес, как уже говорилось, многочисленные жертвы и насильственные перемещения.
Второй вооруженный конфликт развертывался в Чеченской республике. События вокруг него называют Чеченским кризисом, поскольку он был связан с жизненно важными обстоятельствами и политической ситуацией в стране в целом.
Существует несколько подходов в понимании причин чеченского конфликта и начала военных действий. Широко распространено мнение, что он начался из-за борьбы за нефть и деньги. Через республику шла торговля оружием, нефтепродуктами, машинами, осуществлялся неконтролируемый вывоз валюты. Дж. Дудаев не согласился с ролью «клиента» и начал действия, обеспечивая себе роль «патрона», но с этим не согласились заинтересованные группы в Москве. Эксперт Совета Федерации Э. Ожиганов обнародовал эту версию в самом начале 1995 г.
О криминальной природе событий в Чечне говорилось в Послании Президента РФ Федеральному собранию в феврале 1995 г.
Э.А. Паин и А.А. Попов показали, что политическая конфронтация привела к прекращению демократического процесса (разгон парламента, запреты на деятельность независимых партий и организаций, преследования их активистов, тотальный идеологический контроль за деятельностью СМИ). Режим Дж. Дудаева отказался от проведения рыночных реформ, возвратившись к административным методам управления, нагнетая антироссийскую истерию; он стал источником дестабилизации на Северном Кавказе. Этот подход означает, что президент должен был действовать. Вопрос: как?
Автор другой версии рассматривает чеченские события с точки зрения концепции национально-освободительного движения, в контексте исторических, социально-экономических, этнических, демографических, психологических факторов, которые предопределили «Чеченскую революцию» и последующую борьбу за суверенитет.
Есть еще одна версия. Возможно, начало военных действий в Чечне было связано с попыткой продемонстрировать силу Президента РФ, способность сохранить единство России накануне президентских выборов, а заодно и повлиять на другие «строптивые регионы». «Силовики» обещали сделать это с помощью «блицкрига».
Другие интерпретации Чеченского конфликта – типа противостояния двух культурных систем, варианта «конфликта цивилизаций» – вряд ли могут объяснить всю сложность ситуации, которая привела к военным действиям.
По мнению В.А. Тишкова, помимо сложного исторического «шлейфа», способствовавшего «мифотворчеству», историко-культурного и социально-политического пласта, Чеченский конфликт «заключает в себе решающие по значимости элементы личностного, эмоционального и морального воздействия, которые не могут быть объяснены в привычных категориях позитивистской казуальности».
67
В ходе «регулирования» Чеченского конфликта было использовано немало методов, оправдавших себя в других ситуациях. Это и попытки деконсолидации конфликтующих сил (поддержка оппозиции, склонной к компромиссам), и попытки прагматизации переговоров (они, как известно, предпринимались несколько раз), и разделение общих решений на ряд договоренностей (первоначальные перемирия для захоронения погибших, переговоры об обмене военнопленными и др.).
Но Центр допустил и крупнейшие просчеты. Таковым было, прежде всего, само начало военных действий, которое сплотило чеченское общество; к числу серьезнейших просчетов относится и отсутствие единой политики, исходившей из Центра (одни говорили о необходимости мирных переговоров, другие начинали военные действия, которые прерывались, когда казалось, что федеральные силы могут добиться успеха).
После того как под влиянием общественных сил Президент РФ нашел в себе мужество приостановить военные действия в Чеченской республике, начался и продолжается до сих пор цикл переговоров, которые покажут, чем завершится этот конфликт.
На Северном Кавказе есть и другие зоны высокого межнационального напряжения, о причинах которого ранее уже говорилось. К 1990 г. обнажились противоречия между народами Дагестана. Идею суверенизации здесь высказывали кумыки, которые образовали «Народное движение «Тенглик»» и ведут борьбу по сути за ресурсы (против ущемления их прав на землепользование в связи с переселениями в места их проживания некумыкского населения, чаще всего лакцев). В 1992 г. между кумыками и лакцами произошли даже вооруженные столкновения, состоялись массовые митинги кумыков.
Время от времени активно действуют лезгины. Их движение «Садвал» ставило вопрос об объединении территории их проживания в Дагестане и Азербайджане в единую республику Лезгистан в составе РФ. Но это инициирует конфликт с Азербайджаном и может стимулировать тюркско-горскую напряженность.
Ногайцы тоже ставили вопрос о своей государственности. Территория, на которой живет этот народ, сейчас разделена между Дагестаном, Карачаево-Черкесией, Чеченской республикой и Ставропольским краем. Их движение «Бирлик» искало способы объединения территории и какого-то вида самоуправления.
В Хасавюртском районе переплетаются интересы чеченцев, аварцев и лакцев. Напряжение здесь увеличилось в связи с Чеченским конфликтом. Вопрос о представительстве во власти для ногайцев, лезгин и других народов практически не решен. Крупнейшим движением среди горских народов является «Джамаат» – объединение аварцев. Его военно-политическое ядро составляет Народный фронт имени имама Шамиля, способный мобилизовать вооруженное население.
Кроме того, в Дагестане свои организации имеют терские казаки. Лидеры нижнетерского казачества тоже выдвигали вопрос о территориальной автономии.
В Кабардино-Балкарии в начале 90-х годов балкарцы на первом съезде балкарского народа провозгласили Балкарскую республику и в 1991 г. провели референдум, который дал положительный результат. Но эта акция крайне отрицательно была воспринята кабардинцами. Съезд народов Кабардино-Балкарии осудил решение о выделении Балкарской республики. На какое-то время вопрос был снят. Но балкарцы считают себя дискриминируемыми и во властных структурах, и в сфере бизнеса, в частности, в возможностях доступа к ресурсам (минеральная вода, туризм и др.), ставят вопрос о самостоятельном использовании средств, которые Центр выделяет им как репрессированному народу.
В Кабардино-Балкарии создана и организация кабардинцев (Конгресс кабардинского народа – ККН). ККН нацелен на объединение адыгов – кабардинцев, черкесов, адыгейцев, шапсугов. Но механизм интеграции не выработан, и пока эта тенденция реализуется через договор о сотрудничестве. ККН действовал в поддержку абхазского народа. ККН является активным участником политизированной и военизированной организации – Конфедерации народов Кавказа (КНК).
В Кабардино-Балкарии достаточно жестко, с очень дозированными элементами демократии осуществляется административное управление. С правительством этой республики Центр подписал один из первых Договоров о разграничении полномочий, как бы демонстрируя политическую поддержку. Правительство этой республики уже не раз выступало своеобразным стабилизатором ситуации на Северном Кавказе: и в период активизации действий Конфедерации народов Кавказа, и после начала военных действий в Чеченской республике.
В Карачаево-Черкесии тоже ставился вопрос о разделении. В частности, речь шла о выделении пяти моноэтнических республик. Но территории их практически перекрывают друг друга, и раздел
68
может привести к вооруженным конфликтам. В случае раздела могут обостриться противоречия между карачаевцами и казаками. Попытки черкесов соединиться с кабардинцами и адыгами Адыгеи могут породить новые противоречия. Поддерживает идею разъединения Карачаево-Черкесии основная национально-политическая организация в Адыгее «Адыге Хасе». Свои организации имеют в республике абазины («Адгырла») и казаки, которые тоже выступали за создание казачьей автономии и выход из Карачаево-Черкесии. В середине 90-х годов активность практически всех объединений снизилась, а оживление имело место только в связи с событиями в Чеченской республике.
Урало-Поволжье и Сибирь. Зонами этнополитического напряжения в Урало-Поволжье в конце 80-х – начале 90-х годов были Татарстан и в известной мере Башкортостан, в Сибири – Саха (Якутия) и Тува [см. 1, 14].
Татарстан – одна из наиболее высоких по своему социально-экономическому потенциалу республик Российской Федерации. Это республика с традициями национальных движений. В исторической памяти татар – собственная государственность. В 1989–1993 гг. в республике имело место выраженное, достаточно массовое национальное движение. Основной организацией движения был Татарский общественный центр (ТОЦ), затем Всетатарский общественный центр (ВТОЦ). В нем представлено центральное и более радикальное крыло, выступавшее за независимость республики. Еще более радикальной направленностью отличался «ИТТИФАК». Кроме того, здесь есть и другие татарские организации – «Суверенитет Татарстана», Ватан (Родина), Общество Ш. Марджани (просветительской направленности), Фонд Султан-Галеева и Магариф.
Организации в основном русских, пророссийской направленности – это «Народовластие», «Гражданский союз», «Граждане Российской Федерации». Есть здесь и отделения общероссийских организаций – ДПР, НДР, ДемРоссии и др.
Основная направленность национального движения в период пика активности – за повышение статуса республики, реальный федерализм, максимально возможный по геополитическим условиям. Крайние радикалы выступали за независимость. Но, как показывают социологические опросы, они не пользовались массовой поддержкой. Между тем суверенитет в составе Федерации был желателен для большинства татар и части русского населения. Руководство Татарстана проводило продуманную интегрирующую политику внутри республики, поэтому конституционный, институциональный конфликт с Центром не перерос здесь в межэтнический групповой конфликт. Межэтническое напряжение возникало в период массовых демонстраций национальных татарских объединений и принятия закона о двуязычии, но правительство во главе с М. Шаймиевым демонстрировало умелую тактику сглаживания конфликтности.
Несмотря на превалирование татар во властных структурах и очевидное повышение авторитета татарской культуры и языка, на межличностном уровне среди татар и русских сохраняются достаточно благоприятные взаимодействия и возможность развития равностатусных отношений.
Татарстан продемонстрировал мирный вариант решения сложного конституционного конфликта. Как известно, конституция, принятая в республике в 1992 г., фиксировала ее независимость и ассоциированное членство в Федерации. Федеративный Договор республика тогда не подписала.
В феврале 1994 г., после серии переговоров Договор между государственными органами Российской Федерации и республики Татарстан был подписан, благодаря чему основные противоречия были урегулированы. С тех пор развитие отношений на основе подписанного Договора стало называться «Моделью Татарстана». Главная проблема теперь – регулирование федеративных отношений, выполнение обязательств.
Элементы институционального конфликта имели место и в Башкортостане. Эта республика подписала федеративный Договор, но на определенных условиях. Конфликтность была снята после подписания Договора о разделении полномочий с федеральным Центром. В Башкортостане башкиры составляют 21% населения, но есть большие русская и татарская общины. Та и другая активно действовали на уровне лидеров национальных объединений. Активность общественных движений к середине 90-х годов снизилась, но лидеры башкир последовательно отстаивают идеи суверенитета.
Конституционные конфликты имели место еще в двух республиках – Саха (Якутии) и Туве. В них в начале 90-х годов активно действовали национальные объединения, особенно якутские. Связано это было с желанием получить больше самостоятельности в рамках Федерации. В конституциях республик, принятых до Конституции РФ 1993 г., было зафиксировано приоритетное право на использование местных ресурсов и законов республик, а в Туве – также право на выход из состава Федерации.
69
Идеологически тувинские лидеры опираются на государственность до 1944 г. Авторитетная в начале 90-х годов организация «Хостуг Тыва» сейчас уже не пользуется прежней поддержкой. Выразителем национальных идей стало руководство республики.
Тува более чем на 90% – дотационная республика, и осознание этого факта есть и в массах, и в руководстве. Но социальная напряженность здесь велика, поскольку уровень жизни низкий, безработица очень высокая. Недовольство проецируется в национальную сферу, поэтому межнациональные отношения в республике достаточно напряженные.
Саха (Якутия) – одна из самых ресурсообеспеченных республик, но ее территория расположена в крайне сложных условиях Севера. Якуты в советское время, в последнее десятилетие, очень быстро набирали образовательный потенциал. Они располагают более высокой, чем русские, долей интеллигенции, особенно научной и занятой в сфере образования. А в последнее время якуты заметно продвинулись и в сфере бизнеса. Представление о самодостаточности у них широко распространено. В сфере управления на командных позициях их приоритет очевиден. Статус русских в республике изменился.
Благодаря стимулируемой в значительной мере Президентом республики Саха (Якутия) идеологии толерантности и взаимной заинтересованности в равновесии сил здесь поддерживается межнациональное согласие.
Осложнения отношений с Центром из-за доступа к ресурсам (алмазы и др.), из-за права распоряжения ими обостряют ситуацию, особенно в условиях роста безработицы, невыплаты зарплат, несвоевременного предоставления средств на завоз продовольствия.
Обычно межэтнические напряжения рассматривались на уровне республик. Но сейчас в России есть и области, где эти проблемы стали не менее актуальными. К ним относятся, прежде всего, области высокого притока переселенцев, беженцев – Краснодарский край, Ставрополье, Оренбургская область. Ситуация в них требует постоянного внимания и серьезного изучения.
О регулировании межэтнических конфликтов. На развитие межэтнических конфликтов влияют не только причины, приводящие к ним, но и другие обстоятельства: во-первых, то, насколько широко они разрастаются, какое охватывают пространство (при этом имеется в виду не просто территория, что важно особенно для насильственных конфликтов, а именно какая это территория – равнинная, горная, лесистая, болотистая и т.д.); во-вторых, население какого типа поселений вовлечено в конфликт – большого города, малого города, поселков и т.д. Имеют значение также интенсивность и время развития конфликта, поскольку, например, чем затяжнее конфликт, тем сложнее выходить из него.
И, конечно, немалую роль играет то, какого типа субъекты вовлечены в конфликт. Как показали события на постсоветском пространстве, это могут быть и достаточно массовые этнонациональные движения типа тех, что наблюдались в республиках Прибалтики, Армении, Грузии, и локальные столкновения численно небольших групп.
От всех этих обстоятельств зависят возможности и способы регулирования конфликтов.
Методы снижения напряженности и урегулирования межнациональных конфликтов рассмотрим на основании представлений, которые сложились в основном в Центре этнополитических и региональных исследований после изучения такого опыта в странах ближнего зарубежья, в Российской Федерации и в других регионах мира.
Методом ослабления конфликта является деконсолидация сил, участвующих в конфликте, с помощью системы мер, которые позволяют отсечь (например, путем дискредитации в глазах общественности) наиболее радикальные элементы или группы и поддержать силы, более склонные к компромиссам, переговорам.
Важно в процессе регулирования конфликта исключить воздействие факторов, способных консолидировать ту или иную конфликтующую сторону. Таким фактором может быть применение силы или угроза ее использования. Опыт Чеченского конфликта очень наглядно продемонстрировал это.
Приемом торможения конфликтов является использование широкого спектра санкций – от символических до военных. В ситуациях, когда военные операции шли на территории государств «нового зарубежья», а вооруженные силы и военная промышленность официально перешли под юрисдикцию России, она использовала в качестве меры воздействия дозирование или прекращение поставок вооружения, боеприпасов, горюче-смазочных материалов воюющим сторонам.
Однако были случаи, когда санкции приводили к ожесточению насилия, «работали» на экстремистские силы, а страдали от них те, кому меньше всего хотели причинить вред. Так было с угрозами этнополитических санкций в адрес республик Прибалтики, Украины.
70
Вооруженное вмешательство считается допустимым только в одном случае: если в ходе конфликта, принявшего форму насильственных столкновений, имеют место массовые нарушения прав человека.
При вооруженном вмешательстве окончательное решение, согласно международной практике, принимает президент. При этом, как показывает мировой опыт, должна быть уверенность, что на стороне использующих силу есть ее безусловное преимущество и что быстрое прекращение насильственных столкновений возможно.
Если вооруженные силы используются на территории других государств, то обязательно требуется заручиться санкциями международных организаций.
Как правило, наиболее эффективен прерыв конфликта. Данный способ ослабления конфликта позволяет расширить действие прагматических подходов к его регулированию. И еще, что тоже очень важно, в результате этого меняется эмоциональный фон конфликта, снижается накал страстей, идут на спад психозы, ослабевает общая консолидированность групп в конфликте.
Особые правила существуют и в переговорном процессе. Для того чтобы добиться успеха, его важно прежде всего прагматизировать. Прагматизация переговоров состоит в разделении глобальной цели на ряд последовательных задач. Обычно стороны бывают готовы заключить договоренности по жизненно важным потребностям, по поводу которых и устанавливаются перемирия: для захоронения погибших, обмена пленными. Затем переходят к наиболее актуальным экономическим, социальным вопросам. Политические вопросы, особенно имеющие символическое значение, откладывают и решают в последнюю очередь. Если ясно, что в данный момент решить их невозможно, то используют тактику так называемых «отложенных решений». Подобный прием принес успех и в Приднестровье, и в Южной Осетии.
Бывают случаи, когда переводу конфликта в стадию переговоров мешает личностная позиция лидеров.
Переговоры должны вестись таким образом, чтобы каждая сторона стремилась найти удовлетворительные ходы не только для себя, но и для партнера. Как говорят конфликтологи, надо сменить модель «выигрыш-проигрыш» на модель «выигрыш-выигрыш». Каждый шаг в переговорном процессе следует закреплять документально.
Полезным считается участие в переговорах посредников и медиаторов. В особо сложных ситуациях легитимацию договоренностям придает участие представителей международных организаций.
Урегулирование конфликтов – это всегда очень сложный процесс, граничащий с искусством. Намного важнее не допускать развития событий, приводящих к конфликтам. Сумма усилий в этом направлении определяется как предупреждение конфликтов.
Вопросы и задания
1. Во внутриполитической сфере национальные интересы России состоят в следующем (вычеркните лишнее):
а) в сохранении стабильности конституционного строя, институтов государственной власти;
б) в обеспечении гражданского мира и национального согласия;
в) в обеспечении территориальной целостности, единства правового пространства, правопорядка;
г) в завершении процесса становления демократического общества;
д) во влиянии инфраструктуры и уровня социально-экономического развития на национальную
безопасность;
е) в нейтрализации причин и условий, способствующих возникновению политического и религиозного
экстремизма, этносепаратизма и их последствий – социальных, межэтнических и религиозных
конфликтов, терроризма.
71
виду не просто территория, что важно особенно для насильственных конфликтов, а именно какая это территория – равнинная, горная, лесистая, болотистая и т.д.); во-вторых, … Назовите вторую группу причин.
Литература