Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Большая советская энциклопедия содержит три значения понятия "принцип":
- основное исходное положение какой-либо теории, учения, науки, мировоззрения, политической организации и т.д.;
- внутреннее убеждение человека, определяющее его отношение к действительности, нормы поведения и деятельности;
- основная особенность устройства какого-либо механизма, прибора.
Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова определяет принцип как научное или нравственное начало, основание, правило, основу, от которой не отступают*(1).
Согласно Философскому словарю, "принцип - первоначало, руководящая идея, основное правило поведения. Центральное понятие, основа системы, представляющее обобщение и распространение какого-либо положения на все явления той области, из которой данный принцип абстрагирован"*(2).
В отечественной теории права достаточно устоявшейся считается точка зрения, согласно которой принцип права понимается как основополагающая, руководящая идея. В то же время как нам представляется было бы полезным обратить внимание на лингвистическое понятие принципа как "особенности устройства" или принципа действия. В одном случае речь идет о векторе развития права (который к тому же задается извне: социально-экономическими предпосылками, правосознанием и т.п.). В другом - принцип предстает в качестве деятельностного, организующего начала самой системы (функции).
Еще в советской правовой доктрине правовой принцип определялся как "руководящая идея, правильно отражающая существенные свойства общественных явлений и общественные отношения и направляющая поведение людей в соответствии с объективной закономерностью исторического развития"*(3).
В современной общей теории государства и права под принципами права, как правило, подразумевают идеи, обладающие особыми свойствами. Некоторые авторы характеризуют их как основные, исходные начала, положения, идеи, выражающие сущность права как специфического социального регулятора*(4) О.И. Цыбулевская предлагает близкое по смыслу определение: принципы права - основополагающие начала, ключевые идеи права, определяющие и выражающие его сущность*(5). По мнению В.И. Леушина, принципы права - это руководящие идеи, характеризующие содержание права, его сущность и назначение в обществе*(6). А.Ф. Черданцев характеризует правовые принципы как основные руководящие идеи (начала), которые пронизывают право, характеризуют его содержание*(7). С точки зрения А.Л. Бобылева, это ведущие начала, определяющие идеи правового воздействия на общественные отношения*(8).
В этой связи хотелось бы отметить, что еще Л.С. Явич отмечал разнопорядковый характер идей права и правовых принципов. "Идеи права - область правосознания, в том числе и юридической науки. Идеи права могут предшествовать формированию данной правовой системы, могут в большей или меньшей степени найти свое выражение в нормах и принципах действующего права"*(9). Н.А. Чечина также указывала, что правовым принципом может стать только та идея, которая нашла свое выражение в правовой норме: "идея, не зафиксированная нормой права, не может стать правовым принципом"*(10). С.С. Алексеев отмечал: "Если принципы не выражены в содержании права, то они являются элементами правовой идеологии"*(11). Нужно сказать, что в советской правовой доктрине подобный подход был наиболее распространен*(12).
Соответственно принцип права есть не просто генеральная идея, но ее выражение в праве. "По своей юридической сущности основные принципы представляют собой нормы права, но лишь с более общим и принципиальным содержанием"*(13). В отличие от всех иных правовых идей, образующих сферу правосознания, принципы права "напрямую входят в материю права, обогащают ее, с весьма существенных сторон характеризуют ее содержание, а в этой связи - степень ее развитости, совершенства"*(14). С точки зрения В.И. Гоймана, к принципам права относятся "общеобязательные исходные нормативно-юридические положения, отличающиеся универсальностью, общей значимостью, высшей императивностью, определяющие содержание правового регулирования и выступающие критерием правомерности поведения и деятельности участников регулируемых правом отношений"*(15).
Однако в отечественной теории права высказывалась и иная точка зрения, согласно которой принципы появляются еще до того, как они формулируются законодателем, и являются, таким образом, принципам мировоззрения. Следовательно, руководящие идеи в области права остаются принципами права даже в том случае, если они прямо не сформулированы в нормативном акте*(16).
И.Ф. Демидов (применительно к принципам уголовного процесса) отмечает: "Отдельные принципиальные идеи не находят своего закрепления в правовых нормах в виде специальных терминов и соответствующих формулировок. По этой причине принципы не следует всегда отождествлять с процессуальными нормами"*(17). По мнению автора, "свое регулирующее воздействие на правоприменительную практику могут оказывать и такие правовые идеи-принципы, которые не закреплены в процессуальном законе". В этой связи Л.С. Явич по своему характеру выделял социально-экономические, политические, идеологические, этические, религиозные и специально-юридические принципы права. "За исключением специально-юридических принципов, все перечисленные принципы отражают предмет правового воздействия и содержание воли господствующих классов в праве"*(18). Специально-юридические принципы, по мнению автора, отвечают на вопрос: как отражается в праве его фактически социальная основа. В этих принципах отражаются особенности права как такового, и на их основе строится вся структура правовой реальности данной общественно-экономической формации.
Нужно сказать, что подразделение правовых принципов на общесоциальные и специально-юридические получило достаточно широкое распространение в отечественной теории права*(19). Так, С.С. Алексеев указывал: в связи с тем что в принципах права, в их составе, свойственном исторически определенным правовым системам, проявляются особенности содержания права, они могут быть подразделены на общесоциальные, имеющие характер социально-политических начал (выражают социально-политическое содержание права), и специально-юридические, или собственно правовые, принципы (выражают специально-юридическое содержание права)*(20).
Но здесь мы опять неизбежно приходим к дихотомии "принципа-идеи" и "принципа-нормы". Если исходить из того, что принцип права должен быть объективирован в юридической материи, что мы должны признать, что вне особого юридического выражения экономические, социально-политические и иные общесоциальные начала не могут приобрести значения принципов права*(21).
Выход из этой ситуации одни авторы видят в выделении социально-правовых и специально-правовых принципов права, которые различаются степенью их конкретности и направленностью*(22).
Другие исследователи разграничивают принципы-нормы и принципы-законоположения. Принципы-нормы, благодаря своей конкретности, ясности, не допускающей неоднозначного понимания и толкования, могут и должны непосредственно применяться при разрешении конкретных дел всеми общими и специальными судами. Принципы-законоположения, не обладающие четкой нормативностью, реализуются обычно в сочетании с другими правовыми нормами*(23).
Об этом же пишет и Р.З. Лившиц, который выделяет принципы-нормы и принципы, выводимые из норм*(24). Действительно, одни правовые принципы прямо закрепляются в нормах и становятся принципами нормами, другие - не получают нормативного закрепления. Формулировка правового принципа не переходит в формулировку конкретной нормы. Но она переходит во множество норм, как бы растворяется в них. Принцип в таких случаях как бы играет роль режиссера-постановщика за сценой, обретая жизнь не в одной, а во множестве норм. В этих случаях мы имеем дело с принципами, выводимыми из норм.
Здесь будет весьма кстати обращение к высказанному в правовой науке разграничению понятий "принцип права" и "правовой принцип". Последний трактуется как первичный по отношению к системе права. Правовые принципы с этой точки зрения представляют собой требования, предъявляемые к системе права определенного типа государства и формируемые до ее возникновения. Без этого невозможно создание новой системы права, что ведет к превращению правовых принципов в принципы права*(25).
Н.А. Беляев различает правовые принципы на закрепленные и на не закрепленные в праве. "И те и другие есть категории надстройки, но относятся они к разным ее частям: правовые принципы, не закрепленные в правовых нормах, входят в правосознание, а правовые принципы, закрепленные в нормах права, - в право. Правовые принципы, закрепленные в нормах права, становятся принципами права. Всякий принцип права есть правовой принцип, но не всякий правовой принцип есть принцип права"*(26).
При этом "...принцип права выступает, с одной стороны, в качестве категории правосознания, следовательно, руководящей идеи, а с другой - в виде положения нормативного характера, концентрированно выражающего идейное содержание права через систему его генеральных идей"*(27). Различие между принципом права и правовым принципом может быть лишь условным, "...поскольку, будучи воплощенными в системе права, правовые принципы остаются принципами правового сознания..."*(28).
Принципы действующего права, выступая как общие начала, как отправные положения, структурно являются одним из компонентов права, входят в его содержание и, более того, представлены как наиболее важные нормы. Такие принципы в первую очередь нашли свое отражение в главном законодательном акте - Конституции РФ, а также развиты и конкретизированы в отраслевых законах. Поэтому данные принципы являются не чем иным, как правовыми принципами, а их нарушение или прочее игнорирование - нарушением законности. Другие принципы, хотя и исходящие из юридических положений и идей, но не включенные в действующее право по каким-либо причинам, свойствами правовых норм не обладают. По своей сути они являются элементами правосознания либо проявляются в правовой деятельности в качестве так называемых неписаных, непреложных "правовых аксиом"*(29).
На наш взгляд, это разграничение принципов права и правовых принципов является надуманным, поскольку сводится лишь к форме или методу фиксации в праве тех или иных правовых идей. Идея, не воплощенная в правовой материи, не может являться ни правовым принципом, ни принципом права. Она так и остается конструкцией разума (сознания, коллективного сознания). С другой стороны, основоположение, не обозначенное текстуально как собственно "принцип", но, тем не менее, играющие роль "жизненной силы", "механизма саморегулирования", "стержня", обеспечивающего единство и согласованность всех элементов правовой системы"*(30), по сути своей является правовым принципом. Таков, например, принцип справедливости, который не выражен в Основном законе в качестве нормы дефиниции, но зримо и весомо присутствует в конституционной правовой материи. Принципы права потому так называются, что характеризуют уже сложившуюся правовую систему (отрасль, институт), и, несмотря на качественное различие между правом и правосознанием, существовать вне права они не могут. Отграничение же друг от друга рассматриваемых понятий может привести лишь к запутыванию проблемы, ибо терминологически они означают одно и то же, а содержание, вкладываемое в понятие "правовой принцип", подразумевает правосознание*(31).
Думается, прав профессор В.И. Крусс, когда говорит, что различие между подходами к природе и роли принципов права заключается в признании или непризнании за правовыми принципами (или принципами права) значения самостоятельных средств правового регулирования*(32). Признание регулятивного значения только формализованных принципов, по его мнению, является фактически демонстрацией позитивистского подхода (в контексте советской традиции) и потому не может обеспечить необходимой последовательности в суждениях о том, что - в силу своей природы - не поддается сугубо эмпирическому восприятию. "Способ объективирования - закрепление в источнике законодательства - отождествляют с правовым явлением, однако говорят при этом о сущности самого явления"*(33).
Как нам представляется, речь идет лишь о различных способах юридической объективации правовых принципов. Так, например, В.В. Лазарев считает, что они могут быть:
а) легализованы, т.е. закреплены в законе;
б) выведены из содержания и смысла законодательства;
в) сформулированы юридической практикой, например: "выслушаем и другую сторону", "решенный окончательно судом вопрос не подлежит рассмотрению вновь тем же судом или судом параллельной юрисдикции", "никто не может передать другому больше прав, чем он сам имеет", "бремя доказательства возлагается на сторону, предъявившую иск", принцип незлоупотребления правом и др.*(34)
В общей теории государства и права принято выделять особую разновидность правовых норм - нормы-принципы, т.е. правовые предписания наиболее высокого уровня обобщения*(35). Указанные нормы характеризуются в специальной литературе как "исходные правовые нормы"*(36), представляющие собой "законодательные предписания, выражающие и закрепляющие принципы права. Регулирующая роль принципов права неразрывно связана с их законодательным закреплением. Она тем значительнее, чем полнее и последовательнее принципы права выражены в законодательстве. Принцип права, закрепленный в законодательном предписании, становится нормой-принципом"*(37).
В этой связи весьма интересно мнение В.П. Грибанова, который полагал, что отождествление правового принципа с нормой права практически равнозначно отрицанию правовых принципов вообще, признанию того, что принципов этих как таковых не существует, а есть только правовые нормы, различающиеся между собой более общим или более конкретным содержанием*(38). По его мнению, основное различие между правовыми нормами и правовыми принципами состоит в том, что нормы права (определенные правила поведения) составляют содержание определенной системы, отрасли или института права, тогда как правовые принципы выражают сущность права, его социальную природу. Поэтому в известном смысле можно сказать, что правовые принципы и нормы права, выражают соответственно, "дух" и "букву" закона. "В силу этих особенностей различна и регулирующая роль норм права и правовых принципов. Нормы права - это правила поведения. Правовой же принцип есть общая линия, общая тенденция права. Поэтому регулирующее значение норм права состоит в предписании определенного поведения участникам регулируемого отношения, тогда как регулирующая роль правовых принципов состоит в том, что они определяют основное содержание, характер толкования и применения норм данной системы, отрасли или института права"*(39).
На сегодняшний день большинство исследователей отграничивают "исходные правовые нормы", к которым относят и нормы-принципы, от норм - правил поведения (так называемых норм непосредственного регулирования человеческого поведения)*(40).
M.И. Байтин аргументирует подобное разграничение тем, что функциональная роль норм-принципов и норм - правил поведения в механизме правового регулирования неодинакова*(41). Исходные (отправные, учредительные) нормы не являются непосредственно регулятивными, поскольку сами не закрепляют прав и обязанностей субъектов. Они устанавливают (учреждают) общие начала, исходные положения и направления правового регулирования, участвуют в нем опосредованно, действуя в системной связи и единстве с нормами - правилами поведения, детализируются и реализуются через них.
Л.А. Морозова также полагает, что исходные правовые нормы определяют цели, задачи, принципы и направления регулирования, закрепляют правовые категории и понятия. Этим нормам присуща высокая абстрактность, они дают основы для правового регулирования, конкретизируются и получают развитие в нормах - правилах поведения*(42).
В указанных точках зрения настораживает кумулятивный, линейный процесс "развития" или "детализации" норм-принципов в нормах - правилах поведения. Схема "руководящая идея - принцип - правило поведения" не представляется нам сколько-нибудь жизнеспособной. Право есть живая материя, подчиненная собственным законам, и подобное "плановое" ее развитие вряд ли возможно. Как нам представляется, в данном случае имеет место смешение причины и следствия. Не норма-принцип является "первонормой", задающей вектор развития системы права, а, напротив, она сама представляет собой "результирующую правового поля".
Так, С.А. Комаров отмечает, что в отличие от других норм "нормы-принципы не содержат явно выраженных элементов норм права, они являются результатом нормативных обобщений, выражают социальное содержание всех норм права данной группы"*(43). Сходное утверждение высказано и О.Э. Лейстом, который полагает, что "нормы-принципы, дефинитивные и иные нормы представляют нормативные предписания высокого уровня обобщения, вынесенные за скобки многих правовых норм - правил поведения, но обретающих действенность и юридическую силу лишь в составе каждой из них"*(44).
Напомним, что, согласно философскому пониманию, принцип представляет собой "центральное понятие, основу системы, представляющее обобщение и распространение какого-либо положения на все явления той области, из которой данный принцип абстрагирован". Нужно сказать, что в доктрине права предлагалось выводить принципы права не из идеологических категорий, а из самой правовой материи. "Признавая в праве систему общественного порядка, средство общественного согласия, путь и средство предотвращения и разрешения разногласий, нужно соответственно конструировать и принципы права"*(45). Р.З. Лившиц называл принципы права "сухим остатком" богатейшей правовой материи, ее сутью, освобожденной от конкретики и частностей. Д.А. Ковачев, рассматривая конституционные принципы, называет их "объективно существующей политической и кибернетической закономерностью, а также закономерностью самой правовой материи"*(46).
Все эти рассуждения с необходимостью приводят к двум вопросам: во-первых, к вопросу об объективной обусловленности правовых принципов (откуда, собственно, они берутся) и, во-вторых, - об их значении для конкретной системы права.
В решении первого из поставленных вопросов практически все исследователи единодушны в признании объективного характера природы правовых принципов. Н.Г. Александров писал, что основные социалистические правовые принципы отражают главные объективные закономерности социалистического строительства и, таким образом, представляют собой юридическое выражение закономерностей общественного развития*(47). По утверждению С.С. Алексеева, принципы права суть нормативно-руководящие начала, характеризующие закрепленные в них закономерности общественной жизни, ее тенденции и потребности*(48).
В.Н. Кудрявцев отмечал, что принципы права - это такие начала, которые выражают важнейшие закономерности и устои общественно-экономической формации*(49).
На объективную природу базовых правовых принципов обратил внимание Г.В. Мальцев, полагающий, что как экономические законы, так и законы права относятся к сфере объективных закономерностей социального развития. "В сущности, одна и та же реальная связь в обществе может быть часто охарактеризована и как экономическая, и как правовая. Познать экономический закон и закон права - это не два различных акта. Всякое научно добросовестное и точное исследование экономических требований общественного развития предполагает познание имманентных им юридических императивов, попытку сформулировать соответствующий данной ситуации закон права"*(50).
И все же при всем единодушии взглядов на социально-экономическую обусловленность принципов обратим внимание на весьма примечательный нюанс. Так, например, В.П. Грибанов исходит из того, что принципы как элемент правовой надстройки в конечном счете являются выражением экономических отношений данного общества. "При этом характер влияния экономического строя общества на правовую надстройку таков, что сначала экономические отношения находят свое выражение в сознании господствующего класса (а в социалистическом обществе - в сознании всего народа) в виде политических, правовых, моральных представлений, идей, категорий и принципов, а затем уже соответственно этим взглядам создается определенная система, отрасль или институт права"*(51). Итак, генезис принципов права с подобной позиции выглядит следующим образом: экономические (социальные, культурные) основания - правовые идеи - правовые принципы - правила поведения.
Однако возможен и иной подход, зачатки которого можно увидеть в отечественной юриспруденции еще в работах советских правоведов. Так, С.Н. Братусь писал, что "принцип - это ведущее начало, закон данного движения материи или общества, а также явлений, включенных в ту или иную форму движения"; принцип - это "движущая сила или закон, относящийся именно к данной группе однородных социальных явлений"*(52). Комментируя эту точку зрения (и возражая против нее), В.П. Грибанов отметил: "Применительно к праву это должно, по-видимому, означать, что правовые принципы есть не что иное, как объективные закономерности развития права, и задача исследователя состоит в том, чтобы эти закономерности открыть"*(53).
Очевидно, что здесь акцент делается как раз на "кибернетических закономерностях", "закономерностях самой материи права" (Д.А. Ковачев). Невозможно отрицать, что развитие права обусловлено совокупностью экономических и социально-культурных факторов, однако нужно признать и наличие внутрисистемных, синергетических закономерностей формирования правовой материи. К сожалению, в отечественной теории права такой подход не получил пока еще достаточного развития.
Однако в данном контексте нельзя не сказать о модели правовых принципов, предложенной В.Н. Протасовым*(54). Он считает понимание принципов права как руководящих, основополагающих идей, закрепленных в праве, однобоким, не отвечающим общему уровню развития правовой теории. По его мнению, принципы права - это не что иное, как информационное отражение в праве основных связей, реально существующих в правовой системе. Автор полагает, что все сформулированные на данный момент правовые принципы ("кроме надуманных") можно "разнести" по принципам-связям, т.е. у каждого принципа-идеи можно найти "двойника", принцип-отношение, на котором он базируется. В результате он предлагает в системе права различать:
а) принципы-идеи, которые она содержит как информационная система и которые являются идейным отражением объективно существующих связей в механизме и объекте правового регулирования;
б) принципы собственной структурной организации системы права.
С позиции В.Н. Протасова, правовые принципы (принципы права, принципы правового регулирования) - это главные, определяющие, важнейшие структурные связи в объекте правового регулирования, внутри правовой системы и вне ее (связи с социальной средой), которые должны найти информационное отражение в системе объективного права в виде принципов-идей.
С указанных позиций, например, принцип законности, по мнению ученого, отражает существенную связь между реальным поведением и нормами права, а точнее, отношение соответствия между реальным (фактическим) поведением и требованиями права как информационно-управляющей системы. Или, например, закрепленный в гражданском процессуальном праве принцип равенства процессуальных прав сторон является отражением важнейшей особенности отношений субъектов в гражданском процессе, обусловленной, в свою очередь, равенством сторон гражданского оборота.
Подобный нестандартный взгляд В.Н. Протасова на природу правовых принципов обусловлен спецификой его методологического подхода к исследованию правовых явлений (особенно ярко это выразилось в его теории правоотношения). В основе данного методологического подхода лежит так называемый системный подход к исследованию социальных явлений, т.е. анализ социального (правового) объекта как системы. Несмотря на то что в теории российского права широко употребляются понятия "система права", "правовая система" и т.п., системный подход к праву является лишь перспективной задачей.
"Под системой права понимается определенная внутренняя его структура (строение, организация), которая складывается объективно как отражение реально существующих и развивающихся общественных отношений"*(55). "Система права - объективное, обусловленное системой общественных отношений, многоуровневое внутреннее строение национального права, заключающееся в разделении единых по своей социальной сущности и назначению в общественной жизни, внутренне согласованных норм на определенные части, называемые отраслями, подотраслями и институтами права"*(56). "Под системой права понимается ее внутреннее строение, которое выражается в единстве и согласованности действующих в стране правовых норм и вместе с тем в разделении права на относительно самостоятельные структурные элементы"*(57).
Безусловно, авторы, рассматривающие понятие системы права, указывают на ее внутреннее единство. "Как целостное образование она охватывает все нормы, действующие в той или иной стране, и представляет собой сложный многоуровневый комплекс, состоящий из норм права, правовых институтов и отраслей права"*(58). Однако дальнейшее рассмотрение системы права сводится, как правило, к анализу ее структурных подразделений, элементов (норма, институт, отрасль). Но что же делает эту совокупность элементов системой? В чем заключено качество системности? Уже в античности был сформулирован тезис о том, что целое больше суммы его частей. Принципиальным положением системного подхода является несводимость системы как целого к совокупности составляющих ее элементов. Именно связь элементов системы между собой и является системообразующим фактором, оживляющим мертвую структуру. Куча камней, досок и гвоздей может стать домом, только если между ними появятся соответствующие связи. И если право есть система (что, безусловно, так), то его отдельные элементы (правовые нормы) должны находиться в определенной взаимосвязи между собой и с системами более высокого уровня (социальная, экономическая, культурная), которую, на наш взгляд, и выражает категория принципа права. Но здесь, как нам представляется, пора выйти из плоскости научной абстракций и рассмотреть системообразующий характер принципов права на конкретных примерах.
Принцип законности, согласно устоявшемуся в юридической науке мнению, означает "строгое и неуклонное соблюдение закона всеми государственными органами, общественными и хозяйственными организациями, должностными лицами и гражданами"*(59), "режим неуклонного действия правовых норм"*(60), "соответствие действий и поступков всех участников общественных отношений требованиям юридических норм"*(61). Как мы уже говорили выше, В.Н. Протасов видит в нем "связь между реальным поведением и нормами права, а точнее, отношение соответствия между реальным (фактическим) поведением и требованиями права как информационно-управляющей системы"*(62).
Интересно, что практически все исследователи наряду с этой "внешней" стороной законности выделяют еще одну, "внутреннюю" сторону, которая заключается в существовании строгой иерархии нормативно-правовых актов, их соподчиненности по юридической силе. В частности, Н.И. Матузов в качестве одного из важнейших принципов законности выделяет верховенство закона, которое выражается в безусловном приоритете закона над всеми иными нормативно-правовыми актами, носящими подзаконный, т.е. подчиненный по отношению к закону, характер*(63).
По мнению С.В. Фролова, в содержание общеправового принципа законности, закрепленного в ст. 15 и др. Конституции Российской Федерации, входят следующие императивы:
а) Конституция РФ имеет высшую юридическую силу;
б) законы и иные правовые акты не должны противоречить Конституции РФ;
в) Конституция РФ, федеральные конституционные законы и федеральные законы имеют прямое действие на всей территории Российской Федерации;
г) федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам;
д) субъекты правотворчества и реализации права, все граждане и должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ, законы и основанные на законах правовые акты и т.д.*(64)
Здесь речь идет уже о внутренних взаимосвязях системы права: без этой иерархии норм право перестанет быть системой, превратившись в разрозненный набор нормативно-правовых актов.
Все, о чем мы сейчас говорили, характеризует принцип законности с позиции его функционального назначения в системе права или, в терминологии В.Н. Протасова, в качестве "принципа-связи". А вот его информационное отражение в "принципе-идее" может быть охарактеризовано как "принцип построения и функционирования демократического правового государства"; как "определяемое им требование к деятельности всех властных структур, органов, организаций, учреждений, общественных объединений, их должностных лиц"; как "метод (средство) осуществления политической власти"; как "состояние (режим) общественной и государственной жизни и т.д."*(65).
Для того чтобы окончательно разъяснить высказанное понимание принципа права, позволим себе обратиться к одной очень старой проблеме, которая получила название "парадокс корабля Тезея". Суть ее сводится к тому, что поскольку с течением времени корабль неизбежно ветшает, разрушается, то приходится заменять в нем все новые и новые части на аналогичные. Наконец, наступает время, когда в корабле не остается ни одной старой доски. Возникает вопрос: это будет тот же самый корабль или другой?
Нужно сказать, что данная модель достаточно популярна в современной эпистемологии. В частности, нельзя не отметить интересный труд В.С. Степина, В.Г. Горохова и М.А. Розова*(66). Авторы приводят современный аналог парадокса корабля Тезея. "Например, что такое Московский университет? Это, конечно, студенты, но они полностью меняются с периодичностью в пять лет, а Московский университет остается Московским университетом. Это преподаватели, но и они меняются, хотя и не с такой строгой периодичностью. Может, следует указать на конкретное здание и сказать: "Вот Московский университет!" Мы, однако, прекрасно знаем, что университет может переехать в новое здание и остаться тем же самым университетом. Что же такое университет? Мы не способны связать его с каким-то конкретным материалом, с каким-нибудь веществом. Если вдуматься, это очень загадочное образование"*(67). Явления подобного рода авторы предлагают называть куматоидами (от греч. kuma - волна).
В упомянутой выше работе куматоид характеризуется "как некоторое устройство памяти, в котором зафиксированы указанные выше инварианты".
"Корабль Тезея остается тем же самым кораблем при полной замене образующих его деталей только потому, что сохраняется форма этих деталей, их связи и взаимное расположение. Иными словами, куматоид - это не просто поток материала, мы должны еще показать, что в этом потоке что-то остается неизменным, показать наличие некоторых инвариантов. Московский университет, например, меняет своих студентов и преподавателей, может переехать в новое помещение, но он остается Московским университетом, пока сохраняются его функции, пока и студенты, и преподаватели, и обслуживающий персонал выполняют предписанные им обязанности, пока живы традиции Московского университета. Можно сказать, что университет - это не здания и не люди, а множество программ, в рамках которых все это функционирует"*(68).
Как нам представляется, право в некотором смысле также представляет собой социальный куматоид, в котором можно заменить отдельные части (нормы - правила поведения), но, если сохраняются внутрисистемные связи (правовые принципы), система остается стабильной. В этом смысле важными представляются выводы авторов, что корабль Тезея будет существовать как куматоид только в том случае, если его перестраивать постепенно. Когда мы вынимаем только одну доску, все остальные "помнят" ее размеры, форму и положение. Если же вынуть сразу много досок, мы можем разрушить "память", и куматоид перестанет существовать.
Думается, что в правовой плоскости подобное может иметь место при глобальных изменениях социальной и правовой системы. Например, принцип плюрализма всех форм собственности, который в настоящее время рассматривается как одна из важнейших основ демократического государства, в советской системе права по понятным причинам отсутствовал. С другой же стороны, как нам представляется, существуют и вневременные, "вечные" правовые принципы, которые модифицируются, видоизменяются при трансформациях общественных и государственно-правовых основ, но при этом сохраняют свое внутрисистемное значение.
Таков, например, принцип законности, выражающий требование общеобязательности правовых норм и их структурно-системной определенности. Уберем этот принцип, и право перестанет существовать как социальное явление.
Таков же принцип равенства, который сводится к одинаковой силе юридической нормы в отношении равноправных субъектов. Круг субъектов, которые обладают равными правами, может меняться, но сам этот принцип остается неизменным. Если одна и та же норма будет применяться в отношении равных субъектов неодинаковым образом, то исчезнет всякая определенность правового регулирования.
Как нам представляется, право как особая социальная система не может не обладать определенным набором инвариантов, которые присущи ей по определению, т.е. в рамках любых конкретно-исторических условий. "Авторы, отрицающие наличие у права сущностного признака (т.е. общего отличительного признака, присущего праву при любых условиях), на деле отрицают возможность научного познания права и научный характер юриспруденции"*(69).
В этом смысле чрезвычайно интересна концепция В.С. Нерсесянца, согласно которой конституирующим признаком права, выражающим его сущность, является формальное равенство*(70). "В онтологическом плане право есть формальное равенство, причем это формальное равенство включает в себя такие компоненты, как абстрактно-всеобщая равная мера, формальность свободы и справедливости. Право как форма (правовая форма общественных отношений) и есть в онтологическом плане совокупность этих формальных свойств и характеристик права - равенства, свободы и справедливости"*(71).
Чрезвычайно важным в концепции В.С. Нерсесянца (либертарно-юридической теории) представляется признание формального равенства не морально-нравственным, ценностным феноменом, характеризующим правовые нормы "извне", а сущностной характеристикой права, отличающей его от других видов социальных норм и типов социальной регуляции. Как отмечал В.С. Нерсесянц, либертарно-юридическая теория различения права и закона (позитивного права) направлена как против легизма (юридического позитивизма), так и против смешения права с моралью, нравственностью и другими видами неправовых социальных норм. "При характеристике взаимодействия права с другими социальными нормами необходимо учитывать, что формальное равенство, будучи принципом права, имеет важное значение с точки зрения всех иных (неправовых) видов социальных норм, всех других типов социальной регуляции, но (и в этом суть дела!) не в качестве их собственного принципа"*(72).
Автор разграничивает два взаимосвязанных аспекта взаимодействия правовых и иных социальных норм:
1) соответствующее моральное, религиозное, эстетическое и т.п. отношение (понимание, восприятие, оценка, притязание, применение) к правовому принципу равенства;
2) признание и выражение в праве данного отношения (морального, религиозного и т.д.) с учетом специфических особенностей и требований самого принципа правового равенства (формально всеобщая равная мера, свобода, справедливость).
В первом аспекте речь идет о различных формах (моральных, религиозных и т.п.) осознания права (и правового равенства). Во втором - о правовой форме признания ("и следовательно, вовлечения в сферу действия принципа правового равенства") прав и свобод в области морали, религии, эстетики и т.д.
Представляется, что либертарно-юридическая концепция В.С. Нерсесянца в значительной степени опередила свое время, и многие правоведы открывают и еще будут открывать различные ее грани и смыслы. Можно не соглашаться с отдельными ее положениями (в частности, небесспорно выведение, развертывание всех сущностных характеристик права из одного-единственного принципа - принципа формального равенства), однако привлекает сам методологический подход - выявление онтологического основания права, которое не выводится из социально-экономических предпосылок или правосознания (здесь иные механизмы взаимовлияния и взаимообусловленности), а имманентно присуще ему как особому социальному явлению.
Право есть не некий "придаток", "надстройка" социально-экономических платформ, базисов, а качественно своеобразный и вполне самостоятельный феномен социальной жизни. То, что мы называем принципом права, не некий вектор, задающий извне пути развития права, а имманентно присущий ему принцип существования и деятельности. Здесь ближе всего нам оказывается семантико-лингвистическое понимание принципа не как идеи, а как "основной особенности устройства", т.е. принципа действия.
М.В. Пресняков,
Поволжский институт Российской академии народного хозяйства
и государственной службы им. П.А. Столыпина,
профессор кафедры служебного и трудового права,
доктор юридических наук, кандидат философских наук
"Гражданин и право", N 4, апрель 2012 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) См.: Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова. 4-е изд., исп. и доп. М., 1997. С. 497.
*(2) Философский словарь / Под ред. М.М. Розенталя. 3-е изд. М., 1972. С. 329.
*(3) Шейндлин Б.В. Сущность советского права. Л., 1959. С. 65.
*(4) См.: Малько А.В. Теория государства и права. М., 2001. С. 111.
*(5) См.: Цыбулевская О.И. Принципы права // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. Саратов, 1995. С. 122.
*(6) См.: Леушин В.И. Принципы права // Теория государства и права / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М., 2001. С. 242.
*(7) См.: Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М., 2002. С. 186.
*(8) См.: Бобылев А.Л. Теоретические проблемы правового регулирования // Право и политика. 2002. N 8. C. 11.
*(9) Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 149.
*(10) Чечина Н.А. Принципы советского гражданского процессуального права и их нормативное закрепление // Правоведение. 1960. N 3. С. 78.
*(11) Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. I. M., 1981. С. 98.
*(12) См., например: Александров Н.Г. Сущность социалистического государства. М., 1969. С. 63; Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1963. С. 151; Добровольская Т.Н. Принципы советского уголовного процесса. М., 1971. С. 9; Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права М., 1988. С. 28; Свердлык Г.А. Принципы советского гражданского права. Красноярск, 1985. С. 17; Семенов В.Н. Принципы советского социалистического общенародного права // Правоведение. 1964. N 1. С. 20; Чечина Н.Л. Принципы гражданского процессуального права // Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса. Л., 1979. С. 52-53.
*(13) Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 25.
*(14) Алексеев С.С. Избранное. М., 2003. С. 205.
*(15) Гойман В.И. Право в системе нормативного регулирования // Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М., 2002. С. 134.
*(16) См.: Савицкий М.Я. К вопросу о системе принципов советского уголовного процесса // Сов. государство и право. 1950. N 1. С. 45; Городилов B.В. О понятии принципа советского уголовного процесса // Научные труды Омской высшей школы милиции МВД СССР. Вып. 5. Омск, 1969. С. 80-81.
*(17) Курс советского уголовного процесса. Общая часть. М., 1956. С. 136-137.
*(18) Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 151.
*(19) См., например: Марченко М.Н. Понятие и основные признаки права. С. 296-299; Карташов В.Н. Принципы права // Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. С. 226-228; Гойман B.И. Указ. изд. С. 135-137; Любашиц B.Я., Смоленский M.Б., Шепелев В.И. Теория государства и права. М., 2006. С. 297-299.
*(20) См.: Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1994. С. 99.
*(21) См.: Рабинович П.М. Упрочение законности - закономерность социализма. Львов, 1975. С. 62.
*(22) См.: Гойман В.И. Указ. изд. С. 135.
*(23) См.: Малеин Н.С. Правовые принципы, нормы и судебная практика // Государство и право. 1996. N 6. С. 12.
*(24) См.: Лившиц Р.З. Теория права. М., 1994. С. 196-197.
*(25) См.: Остроумов Г.С. Правовое сознание действительности. М., 1969, С. 123-127; Лукашева Е.А. Принципы социалистического права // Сов. государство и право. 1970. N 6. С. 23; Теория государства и права. Л., 1987. С. 284-285.
*(26) Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Л., 1986. С. 32.
*(27) Вопленко Н.Н. Сущность, принципы и функции права. Волгоград, 1998. С. 34.
*(28) Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. М., 1973. С. 9.
*(29) См.: Деревесников А.В. Справедливость как принцип права: историко-теоретический аспект: дисc. ... к.ю.н. Кострома, 2005.
*(30) См.: Вопленко Н.Н. Указ. соч. С. 34.
*(31) См.: Лившиц Р.З. Указ. соч. С. 195-197.
*(32) См.: Крусс В.И. Теория конституционного правопользования. М., 2007. С. 421.
*(33) Там же.
*(34) См.: Общая теория государства и права / Под ред. В.В. Лазарева. М., 2000. С. 137.
*(35) См., например: Марченко M.Н. Теория государства и права. М., 2002. С. 582; он же. Проблемы теории государства и права. M., 2001. С. 626; Мицкевич А.В. Нормы права // Проблемы общей теории права и государства / Под общ. ред. B.C. Нерсесянца. М., 2002. С. 261-262; Лазарев В.В., Радько Т.Н. Нормы права // Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М., 2002. С. 204; Перевалов В.Д. Нормы права // Теория государства и права / Под ред. В.М. Коррельского и В.Д. Перевалова. М., 2001. С. 284.
*(36) См.: Нормы советского права. Проблемы теории / Под ред. М.И. Байтина, В.К. Бабаева. Саратов, 1987. С. 159-160 и др.
*(37) Бабаев В.К. Нормы права // Теория государства и права / Под ред. В.К. Бабаева. М., 2002.
*(38) См.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 216.
*(39) Там же.
*(40) См., например: Нормы советского права. Проблемы теории. С. 159-160; Бабаев В.К. Теория современного советского права. Н. Новгород, 1991. С. 47.
*(41) См.: Байтин М.И. Нормы права // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2003. С. 209.
*(42) См.: Морозова Л.А. Теория государства и права. М., 2003. С. 209.
*(43) Комаров С.А. Общая теория государства и права: Курс лекций. М., 1996. С. 181.
*(44) Лейст О.Э. Нормы права // Проблемы теории государства и права: Учебное пособие / Под ред. М.Н. Марченко. М., 2002. С. 610.
*(45) Лившиц Р.З. Указ. соч. С. 195-196.
*(46) Ковачев Д.А. Конституционный принцип: его понятие, реальность и фиктивность // Журнал российского права. 1997. N 9. С. 73.
*(47) См.: Основы теории государства и права / Под ред. проф. Н.Г. Александрова. М., 1960. С. 205.
*(48) См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. I. С. 98.
*(49) См.: Кудрявцев В.Н. Правовая система социализма: понятие, структура, социальные связи. Кн. 1. М., 1986. С. 8.
*(50) Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М., 1977. С. 241.
*(51) Грибанов В.П. Указ. соч. С. 218.
*(52) Братусь С.Н. Принципы советского гражданского права // Правоведение. 1960. N 1. С. 48; он же. Предмет и система советского гражданского права. М., 1963. С. 135.
*(53) Грибанов В.П. Указ. соч.
*(54) См.: Протасов В.Н. Что и как регулирует право. М, 1995. С. 47-48; он же. Теория права и государства. Проблемы теории права и государства. М., 1999. C. 113-114.
*(55) Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. М., 2004.
*(56) Теория государства и права: Учебник для юрид. вузов / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 2003.
*(57) Мелехин А.В. Теория государства и права: Учебник. М., 2007.
*(58) Общая теория права: Учебник для юрид. вузов / Ю.А. Дмитриев, И.Ф. Казьмин, В.В. Лазарев и др.; Под общ. ред. А.С. Пиголкина. 2-е изд., испр. и доп. М., 1998. С. 143.
*(59) См.: Мелехин А.В. Указ. соч.
*(60) См.: Теория государства и права / Под ред. А.С. Пиголкина.
*(61) См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Указ. соч.
*(62) Протасов В.Н. Что и как регулирует право. С. 47-48; он же. Теория права и государства. C. 114.
*(63) См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Указ. соч.
*(64) См.: Фролов С.В. Принципы права (вопросы теории и методологии): Дисс. ... к.ю.н. Кострома, 2001. С. 30.
*(65) См.: Витрук Н.В. Законность: понятие, защита и обеспечение // Общая теория права / Под ред. В.К. Бабаева. Н. Новгород, 1993.
*(66) См.: Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М., 1996.
*(67) Там же.
*(68) Там же.
*(69) Лапаева В.В. Правовой принцип формального равенства // Журнал российского права. 2008. N 2.
*70 См.: Нерсесянц В.С. Философия права. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2006. С. 30-47.
*(71) Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства. М., 1999. С. 70.
*(72) Там же. С. 87.