Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE \* MERGEFORMAT 17
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ЗДРАВООХРАНЕНИЮ И СОЦИАЛЬНОМУ РАЗВИТИЮ
СЕВЕРНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИНСТИТУТ МЕНЕДЖМЕНТА
Кафедра менеджмента и маркетинга
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по дисциплине «Политология»
ТЕМА: «Политические учения в период возникновения и развития
феодализма»
|
Студентки Орфеевой Натальи Николаевны Шифр МДО - 07606 Специальность 061100 «Менеджмент организации» Курс 2 Форма обучения: заочная (с элементами дистанционного обучения) Преподаватель: Игумнова М.Б. |
Архангельск
2009
ПЛАН
Введение…………………………………………………………………………………….стр.3
1.Основные черты политической мысли западноевропейского феодального обществ..стр.4
2. Политические учения эпохи Возрождения и Реформации. Н. Макиавелли……….....стр.8
3. Политическая мысль феодальной России в период образования централизованного государства…………………………………………………………………………………стр.12
Заключение………………………………………………………………………………....стр.16
Список используемой литературы……………………………………………………..…стр.17
ВВЕДЕНИЕ
Генезис русской политической мысли принято связывать с возникновением древнерусского государства. Значительным экономическим и культурным подъемом было отмечено княжение Ярослава Мудрого. С его именем связана первая кодификация и инкорпорация всей совокупности русского правового материала, приведшая, в конечном счете, к созданию корпуса книг “Русской правды”, а также принятию Церковного Устава, в котором наряду с византийскими каноническими положениями, содержались и нормы русского права. Обсуждение и разрешение подобной проблематики возможны только на основе серьезных достижений в области политико-правовой культуры.
Формирование и развитие древнерусской политико-правовой идеологии проходило в условиях становления феодального общества и возникновения государственности, осложненных внешней опасностью. Важными факторами были образование к 882 г. государства – Киевской Руси и принятие в 988 г. христианства.
Развивающиеся социальные противоречия, порой выливавшиеся в восстания городских низов Киева во второй половине XI – начале XII в., необходимость отражения внешней угрозы со стороны кочевников и упрочения независимости государства, гегемонию над которым пыталась установить Византия, были главными источниками, питавшими основное содержание политической идеологии того времени. Идеи независимости Русского государства, его единства, сильной княжеской власти становятся ведущими в политической литературе Киевской Руси. В дальнейшем по мере упрочения феодальных отношений, развития процессов феодальной раздробленности и усиления внешней опасности все более настойчиво начинают пропагандироваться идеи единения всех русских земель (сначала вокруг Киева, а затем Москвы) и смягчения социальных противоречий путем умерения эксплуатации и угнетения.
1.Основные черты политической мысли западноевропейского феодального общества.
Зарождение древнерусской политической идеологии связано с летописями, появившимися в первой половине XI в. Опираясь на устные сказания, летописцы (главным образом Киево-Печерского монастыря) пытались восстановить историческое прошлое и объяснить настоящее Руси. В середине XI в. появляется первое чисто политическое произведение – “Слово о законе и благодати” киевского митрополита Иллариона, стремившегося теоретически обосновать независимость Киевского государства от Византии и идею сильной княжеской власти. В “Слове” излагается выдержанная в религиозном духе фантастическая концепция всемирной истории, которая делится на два периода – Ветхого завета и Нового завета. Период Ветхого завета – период богоизбранности одного, иудейского народа, период подчинения закону. Сменивший его период Нового завета – период благодати, когда христианство стало достоянием всех народов, принявших его свободно и добровольно. Русский народ приобщился к христианству по собственному почину, а не под влиянием Византии. Тем самым он вошел в равноправную семью народов и не нуждается ни в чьей опеке. Илларион восхваляет князя Владимира Святославича (Крестителя), могучее и независимое Киевское государство, обосновывает главенство киевского князя над всеми остальными русскими князьями.
Линия, намеченная Илларионом, получила отражение в последующих летописях, послуживших основой для “Повести временных лет” (начало XII в.), созданной, предположительно, монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Если Илларион в “Слове” стремился дать теоретическое обоснование независимости Русского государства и сильной княжеской власти, то Нестор в “Повести” дает их историческое обоснование.
Излагая историю славянских племен, описывая основание Киева и возникновение Киевского государства, автор “Повести” стремится опровергнуть византийскую идею о возникновении Киевского государства в результате крещения Руси под влиянием Византии. В летописи утверждается, что киевские князья происходят от варяжского князя Рюрика, который якобы был призван славянами для управления ими и установления порядка на русской земле. С Рюрика и начинается русская государственность, и его наследники – киевские князья по праву являются старшими среди всех русских князей.
Эти рассуждения летописца были использованы в XVIII–XIX вв. для создания “норманнской теории” происхождения Русского государства. Необоснованность этой теории показывал еще М.В. Ломоносов. Но нужно иметь в виду, что сам автор “Повести временных лет” стремился опровергнуть византийскую идею “несамостоятельности” Русского государства варяжской трактовкой “несамостоятельности”. Этим решались насущные политические задачи: отвергались притязания Византии на гегемонию над Киевской Русью, повышалось значение власти киевских князей, подчеркивались их старшинство и недопустимость усобиц между князьями в условиях наметившейся в это время тенденции к феодальной раздробленности.
В “Повести” прямо осуждаются княжеские усобицы, ослабляющие Русь перед лицом внешнего врага. Князья-братья призываются к единению и подчинению старшему брату – киевскому князю. Касаясь самого способа добиться решения этих задач, следует заметить, что в раннем средневековье Западной Европы идея о том, что правящая династия происходит от могущественных иностранных правителей, была довольно широко распространена. Она способствовала усилению власти монархов в условиях феодальной раздробленности. Этому же ходу рассуждений и следовал автор “Повести”, обращаясь к варягам (норманнам), чьи походы оставили заметный след в истории Западной Европы.
Наметившаяся к XII в. тенденция к феодальной раздробленности вызывала все большее беспокойство передовых политических деятелей. Оно нашло отражение в “Поучении” князя Владимира Мономаха своим сыновьям. Усилиями Владимира временно возродилось начавшееся клониться к упадку величие Киевской Руси, были приостановлены процессы, ведущие к ее раздробленности, несколько сглажены острые социальные противоречия. Эти обстоятельства и нашли отражение в его “Поучении” – завещании сыновьям быть мудрыми князьями, продолжать политику укрепления и единения Русского государства, умиротворения внутренних раздоров в нем. Мудрый князь, по “Поучению”, должен заботиться о мире в своем княжестве. Для этого нужно не забывать об “убогих”, не позволять “сильным” погубить простого человека, быть милостивым в суде. Мудрый князь должен быть верен своему слову, клятве, данной братьям (другим князьям), и избегать усобиц. Особенно должен он заботиться о военном могуществе своего государства, быть храбрым воином и ни в чем не давать себе “упокоя”. Социальные (забота об “убогих”) и политические (избегать усобиц, усиливать военную мощь) мотивы “Поучения” Владимира Мономаха нашли отклик в последующем развитии политической и правовой идеологии.
Характерно, что в “Русскую Правду” (XI–XIII вв.) – памятник права раннего феодального общества, отразивший и закрепивший становление феодальных отношений, социальной дифференциации, феодального землевладения и феодальной зависимости – в период правления Владимира Мономаха вводятся статьи, ограничивающие сроки взимания процентов по денежным долгам, и сокращаются проценты по долгам, уплачиваемым натурой (медом, житом). Запрещается и бить смерда без вины. Значение этих статей не следует переоценивать. Они были лишь откликом на конкретную политическую ситуацию и сыграли временную роль как попытка смягчить нарастающие социальные антагонизмы. “Русская Правда” как кодекс раннего феодального права закрепила эксплуатацию холопов, закупов и других категорий населения, попавших в феодальную зависимость. Но появление этих статей отражало требования угнетенных масс, их стремление если и не к освобождению от эксплуатации, то, по крайней мере, к ее ограничению.
Показательно, что эти же мотивы со временем появляются и в летописях Великого Новгорода, превратившегося в боярскую республику. В Новгородской летописи “Повесть временных лет” была заменена “Начальным сводом”. Для “Свода” характерно критическое отношение к княжеской власти. Корыстные современные князья противопоставляются справедливым князьям прежних времен. В этом нельзя не видеть стремления правящей новгородской верхушки обосновать ограничение княжеской власти в республике. Но в этом отражаются и настроения простых людей – ушедшие в прошлое порядки доклассового общества им представляются справедливыми. О том же говорят и отмечаемые в летописи преимущества власти вече, а также появившиеся позже записи в летописи, с симпатией описывающие борьбу простонародья против засилия “больших людей”.
Вторая половина XII – первая половина XIII вв. (время, предшествовавшее татаро-монгольскому нашествию) характеризуются феодальной раздробленностью Руси и углублением феодальной эксплуатации. В политической литературе усиливаются призывы к единению всех сил русской земли, идеи борьбы против феодальной раздробленности, ослаблявшей Русское государство, и боярского засилия. Громадный след в русской политической идеологии оставило “Слово о полку Игореве”, написанное неизвестным автором после неудачного похода новгород-северского князя Игоря Святославича против половцев в 1185 г.
Основная патриотическая идея “Слова” – идея единства земли русской, кровной связи всех ее частей, общности интересов перед лицом внешней угрозы. Автор, сопоставляя славное прошлое Руси с ее тяжелым настоящим, видит главную причину всех бед в княжеских усобицах. В “Слове” резко осуждаются корыстные раздоры между князьями-братьями: “Ибо стали брат брату (говорить): “Это мое! А то тоже мое”. Княжеская корысть – “малое”. За ним князья забыли о “великом” – величии и независимости Руси: “И начали сами себе крамолу ковать, а поганые на Русскую землю со всех сторон приходили с победами”. От имени киевского князя Святослава автор “Слова” обращается ко всем русским князьям со страстным призывом забыть о раздорах, объединиться и совместно выступить за землю русскую. В этом он видит великую и насущную национальную задачу. Созвучие требованиям времени, ясность, убедительность и последовательность проведения основной идеи определили значение “Слова” в истории передовой русской политической мысли, влияние на ее развитие в XIII–XV вв.
Логика единства земли русской, пронизывающая “Слово о полку Игореве”, должна была привести и привела к исторически в то время оправданной идее единовластия, сильной княжеской власти. Эта идея, рассматриваемая главным образом в плане внутриполитических и социальных отношений, выражена в другом произведении литературы XII–XIII вв. – “Молении Даниила Заточника”.
Автор “Моления” находится в заточении и обращается к князю (в первой дошедшей до нас редакции произведения – к основателю Москвы Юрию Долгорукому, во второй – к переяславскому князю Ярославу Всеволодичу) с просьбой защитить его от притеснений и освободить из заточения. Беды Даниила и всех “сирот” – от произвола, чинимого боярами, княжескими слугами, богачами. Все свои надежды на личное освобождение и установление порядка в государстве он связывает с сильной княжеской властью: “Яко же дуб крепится множеством корней, тако и град наш, твоею державою”. Установление единовластия князя – основная идея произведения. “Орел птица – царь над всеми птицами, – пишет автор, – а осетр над рыбами, а лев над зверьми, а ты, княже, над переяславцами”. Единовластие князя, по мнению Даниила, – единственное средство возвеличения государства, установления твердого порядка и избавления простых людей от бедствий. Даниил рисует образ мудрого и решительного князя, советующегося с образованными и умными людьми хотя и незнатного происхождения, избегающего феодальных усобиц и заботящегося о благосостоянии своих подданных, защищающего их от произвола.
Идеализация мудрого единовластного князя, князя – избавителя от всех бед созвучна широко распространившимся позже “царистским иллюзиям” русского крестьянства.
Основные направления политической мысли в период образования Московского царства
Развитие Руси было заторможено феодальной раздробленностью, а затем татаро-монгольским игом почти на два с половиной века. Причины бедствий, постигших русский народ, его борьба против поработителей становятся основными темами летописных произведений. Среди них выделяются “Повесть о разорении Рязани Батыем” и “Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его князя Володимира Андреевича”, более известная под названием “Задонщина”.
И в том, и в другом произведении вполне определенно чувствуется влияние и идейного содержания, и самой литературной формы “Слова о полку Игореве”. В “Повести” главная причина трагедии Рязани – в нежелании владимирского князя помочь рязанскому, т.е. в раздробленности земли русской. Одновременно автор высоко ценит доблесть рязанцев, погибших, но не сдавшихся жестокому врагу: “Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти”.
“Задонщина” описывает Куликовскую битву 1380 г. – первую крупную победу русских над татаро-монголами, положившую начало освобождению Руси. Для автора “Задонщины”, как и для автора “Слова о полку Игореве”, речь идет об общенародном деле и его успех – результат единения всех сил земли русской. Русь, ослабленная княжескими усобицами, потерпела поражение в походе Игоря, Русь объединяющаяся торжествует победу на Куликовом поле. И в “Задонщине” звучит горячий призыв к объединению как залогу побед над поработителями. Но если автор “Слова” обращается с этим призывом ко всем русским князьям и видит центром объединения Киев, то автор “Задонщины” обращается уже только к великому князю Московскому и центром объединения русских земель во имя освобождения и независимости он видит Москву.
Роль, сыгранная Москвой в изгнании татаро-монголов, усилила стремление русских земель к объединению вокруг нее. Москва – центр освободительной борьбы – становится силой, обеспечивающей объединение этих земель в единое государство. Однако в связи с этим встала сложная внутриполитическая проблема – преодоления сопротивления “княжат” и набравшего в условиях раздробленности силу боярства. Кроме того, двойной гнет, легший на закрепощенное крестьянство (татаро-монгольский и княжеско-боярский), не ослаб – то, что шло захватчикам, стало достоянием собственных поработителей. Эти главные социальные конфликты, конфликты между сторонниками и противниками создания единого государства и между эксплуататорами и эксплуатируемыми, и стали определять ведущие направления развития русской политической идеологии в XV–XVI вв. Если до этого основное внимание уделялось внешнеполитическим проблемам, то теперь они как самостоятельный фактор постепенно отступают на второй план, увязываются с решением внутриполитических задач.
Усиление власти великих князей московских, успехи политики объединения русских земель и борьбы против считавших себя наследниками Золотой Орды казанских ханов отразились в принятии Иваном III титула “самодержец Всея Руси”, а затем присоединении и титула “государь Всея Руси”, власть которого имеет божественное происхождение – “поставление имеем от бога”. Столь очевидное признание решительно возросшей роли Москвы, возглавившей Русское государство как государство независимое, получило обоснование в ряде произведений политической литературы: “Повесть о Флорентийском соборе”, “Послание о Мономаховом венце”, “Сказание о князьях Владимирских”. Эти произведения были связаны общей идеей величия власти московских государей, являвшихся якобы наследниками римского императора Августа и получивших знаки царского достоинства (скипетр, державу и корону) от византийского императора Константина Мономаха. Эта идея нашла развитие и завершение в теории “Москва – третий Рим”, обоснованной псковским монахом Филофеем в начале XVI в.
По этой теории история человечества представляет собой историю трех великих всемирных государств, чье возникновение, возвеличение и дальнейшая судьба направлялись волей бога. Первое из них (Рим) пало из-за ереси. Второе (Византия) было завоевано турками из-за греко-католической унии 1439 г., заключенной на Флорентийском соборе. Третьим Римом после этого стала Москва – хранительница православия. Она будет им до предначертанного богом конца света, “а четвертому не быти”, и московский государь – “высокопрестольный”, “вседержавный”, “богоизбранный” наследник власти великих государств.
2. Политические учения эпохи Возрождения и Реформации. Н. Макиавелли.
Возрождение и Реформация – самые крупные и знаменательные события позднего западноевропейского средневековья. Несмотря на хронологическую принадлежность эпохе феодализма, они по своей социально-исторической сути представляли собой антифеодальные, раннебуржуазные явления, подрывавшие устои старого, средневекового мира. Разрыв с господствовавшим, но уже превращающимся в анахронизм феодальным укладом жизни, утверждение принципиально новых стандартов человеческого бытия – вот что составляло основное содержание Возрождения и Реформации. Естественно, что это содержание видоизменялось и развивалось, приобретая в каждой из стран Западной Европы специфические черты, национально-культурную окраску.
Когда говорят о Возрождении, имеют в виду период кризиса римско-католической церкви и защищаемой ею ортодоксальной религии, формирования антисхоластического типа мышления, гуманистической культуры, искусства и мировоззрения.
Реформация же представляла собой облеченное в религиозную форму и буржуазное по социальной природе движение против феодального строя, выступление против защищавшего этот строй католицизма, борьбу против непомерных притязаний римской курии.
Для Возрождения и Реформации характерны такие общие моменты, как: ломка феодальных и возникновение раннекапиталистических отношений, усиление авторитета буржуазных прослоек общества, критический пересмотр (в отдельных случаях – отрицание) религиозных учений, серьезный сдвиг в сторону секуляризации, «обмирщения» общественного сознания.
Будучи по своему социально-историческому смыслу антифеодальными, пробуржуазными явлениями, Возрождение и Реформация в своих высших (точнее, наивысших) результатах превзошли дух буржуазности, вышли за его пределы. Благодаря этому обрели жизнь такие образцы социокультуры, которые стали органичными и непреходяще актуальными компонентами всего последующего поступательного развития цивилизованного человечества. В ряд подобных замечательных образцов включается также известная совокупность политико-юридических ценностей и идей.
В процессе выработки последних деятели Возрождения и Реформации постоянно обращалась к духовному наследию античности, интенсивно его использовали. Конечно, такого рода обращения знало и западноевропейское средневековье. Однако сами фрагменты античной культуры, которые отбирались и переносились в современный феодальному средневековью контекст, а главное – способы, мотивы и цели их использования были существенно иными, чем в практике Возрождения и Реформации.
Идеологи Возрождения и Реформации не просто черпали требовавшиеся им представления о государстве, праве, политике, законе и т.п. из сокровищницы духовной культуры античной цивилизации. Демонстративное обращение к эпохе античности являлось у них прежде всего выражением неприятия, отрицания господствовавших и санкционированнных католицизмом политико-юридических порядков и доктрин феодального общества. Именно эта установка определяла в конечном счете направление поиска в античном наследии государствоведческих идей, теоретико-правовых построений (моделей), нужных для решения новых исторических задач, которые встали перед людьми Возрождения и Реформации. Данная установка обусловливала и характер трактовок соответствующих политико-юридических воззрений, влияла на выбор форм практического приложения таковых.
В борьбе со средневековой консервативно-охранительной идеологией возникла система качественно иных социально-философских взглядов. Ее сердцевиной сделалась мысль о необходимости утверждения самоценности личности, признания достоинства и автономии всякого индивида, обеспечения условий для свободного развития человека, предоставления каждому возможности собственными силами добиваться своего счастья. Такой гуманистический настрой складывающейся системы социально-философских взглядов побуждал находить и в античном мировоззрении прообразы, созвучные упомянутому настрою, «работающие» на него.
В миропонимании Возрождения считалось, что судьба человека должна предопределяться не его знатностью, происхождением, званием, конфессиональным статусом, а исключительно его личной доблестью, проявляемой активностью, благородством в делах и помыслах. Приобрел актуальность тезис о том, что одно из главных слагаемых достоинства индивида – гражданственность, бескорыстное инициативное служение общему благу. В свою очередь, под понятие общего блага стало подводиться представление о государстве с республиканским устройством, опирающемся на принципы равенства (в смысле ликвидации сословных привилегий и ограничений) и справедливости. Гарантии же равенства и справедливости, залог свободы личности усматривались в издании и соблюдении законов, содержание которых согласуется с естеством человека. В рамках возрожденческого миропонимания была обновлена стародавняя концепция общественного договора. С ее помощью объяснялись как причины возникновения государства, так и легитимность государственной власти. Причем ударение ставилось на значении свободного изъявления своей воли всеми организующимися в государство людьми, обычно добрыми по природе.
Несколько по-иному обстояло дело в идеологии Реформации. В ней, правда, признавалась известная ценность земной жизни и практической деятельности людей. Признавалось право человека самому принимать решения по важным для него вопросам, отчасти отдавалось должное определенной роли светских учреждений. Такие и аналогичные им положения позволяют говорить о том, что дохристианские и внехристианские авторы оказали некоторое влияние на политико-юридическую мысль Реформации. Но все же главным ее источником было Священное Писание, Библия (в особенности– Новый Завет).
Возвращаясь к общей оценке социально-исторического значения политических и правовых идей Возрождения и Реформации, необходимо пояснить, какое конкретно содержание подразумевается, когда эти идеи аттестуются как раннебуржуазные. Во-первых, «ранняя буржуазность» означает отрицание феодально-средневековых экономических порядков, политико-юридических институтов, духовных ценностей с позиций более высоко стоящего на исторической лестнице общества – с позиций буржуазного строя. Во-вторых, она предполагает совпадение по ряду пунктов жизненных интересов разнородных социальных групп, подвергавшихся в феодальную эпоху эксплуатации, угнетению, притеснениям, ограничениям. В-третьих, «ранняя буржуазность» предполагает неразвитость (либо вообще отсутствие) тех специфических экономических, политических, социальных и других отношений, которые вызревают и становятся господствующими с победой буржуазного способа производства, буржуазного образа жизни. Своеобразие и величие многих идей Возрождения и Реформации, сопровождавших и ускорявших начало возникновения новой эпохи всемирной истории, как раз и состоит в том, что они еще открыты для восприятия общечеловеческих социокультурных ценностей и благоприятствования им.
Новая наука о политике. Н. Макиавелли
В истории концепций государства и права немного найдется таких, которые вызывали бы столь яростные споры их приверженцев и противников, доброжелателей и радикальных критиков, как политические идеи знаменитого итальянского мыслителя Никколо Макиавелли (1469–1527). Большой знаток античной литературы, дипломат и политик (в частности, 14 лет работы на посту секретаря Флорентийской республики), он вошел в историю политико-юридической мысли как автор ряда замечательных трудов: «Государь» (1513), «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» (1519), «История Флоренции» (первое издание– 1532)и др.
Исследователи согласны в том, что творческое наследие Макиавелли по своему духовному содержанию весьма противоречиво. Объяснение этому ищут в характере самой личности писателя, во влиянии на него драматически сложной эпохи, современником и вдумчивым аналитиком которой он был. Отмечают его пламенную любовь к отечеству, тяжко страдавшему от внутренних междуусобиц, неистовства мелких тиранов, вмешательства церкви в светские дела, вторжений иноземных держав. Также не без оснований подчеркивают его симпатии республиканскому строю, отдельным демократическим институтам.
По иронии судьбы вышло так, что отмеченные сейчас (и иные подобные им) особенности Макиавелли как практического деятеля и политического писателя запечатлелись главным образом в «Рассуждениях...», «Истории Флоренции» и в некоторых других его произведениях. Однако наибольший след в развитии мировой политической мысли оставили, конечно, не они, а макиавеллиевский «Государь». Но в нем-то как раз республикански-демократические мотивы, гражданско-гуманистические ноты звучат максимально приглушенно (если звучат вообще). Тут нет ничего удивительного. Макиавелли писал его вовсе не для прославления демократических и республиканских ценностей, апологии права и гуманизма.
«Государь» при первом ознакомлении с ним предстает трактатом (скромным по объему) о роли, месте и значении правителя, главы государства в Италии и Европе XVI в. Более внимательное его изучение показывает: в человеческих качествах и поведении государя Макиавелли на свой лад раскрывает черты, закономерности политической деятельности персонифицированного в нем (т.е. в правителе) самого государства. В этой установке на выявление природы государства, а не в составлении портрета нужного стране правителя и даче ему советов, приспособленных к злобе дня, заключается глубокий концептуальный смысл «Государя». Дальше разговор будет идти в основном о нем.
Мировоззренческая позиция Макиавелли при рассмотрении им вопросов политики, государства– позиция религиозного индифферентизма. Он практически исключает религиозную точку зрения из арсенала своих объяснительных средств. Главный авторитет для него – опыт истории. Трактовка политики отделяется таким образом от теологии, религиозная аргументация устраняется из государствоведения. Макиавелли постулирует новый, по существу не известный ни античным писателям, ни мыслителям средневековья, закон: политические события, изменения в государстве, смена его форм происходят не по воле божьей, не по прихоти или фантазии людей, но совершаются объективно, под воздействием «действительного хода вещей, а не воображаемого».
Постулат самостоятельной трактовки политики, принятый Макиавелли, побудил его отъединить государствоведение не только от теологии. Это же он делает по отношению к этике. С его точки зрения, неуместно, нереалистично осмысливать и решать политические проблемы, находясь в кругу моральных критериев и суждений, ибо власть, политика, технология политического господства (им в первую очередь посвящен «Государь») – изначально явления внеморального плана.
Автор «Государя» мало озабочен решением этических вопросов. Главное для него выяснить: «какими способами государи могут управлять государствами и удерживать власть над ними». Прежде всего, полагает Макиавелли, созданием прочного фундамента власти. Власть государя «должна покоиться на крепкой основе, иначе она рухнет. Основой же власти во всех государствах... служат хорошие законы и хорошее войско. Но хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и, наоборот, где есть хорошее войско, там хороши и законы». Логично, что у Макиавелли опора законов (так же, как опора государственной власти) – армия, вооруженная сила. О праве, справедливости и т.п. речи нет.
Макиавелли отрицательно относится к тому, чтобы государь, принимая решения, был ограничен чьей-либо волей, испытывал давление постороннего интереса. Суть власти, самодержавия государя в том и заключается, что все в государстве определяется лишь его собственным усмотрением. Отсюда возражения итальянского мыслителя против наличия властных полномочий не только у чиновников и должностных лиц, получивших свои посты из рук государя, но также у баронов и магистратов.
Совершенно чуждо Макиавелли (будем помнить, что речь идет о «Государе») и представление о народе как о носителе, источнике верховной власти. Ни слова нет о правах народа на управление государством, даже на минимальное его подключение к самостоятельному отправлению государственных дел. В политической сфере народу надлежит быть пассивной массой, превращаемой всевозможными манипуляциями со стороны государей в удобньхй и послушный объект государственной власти.
Там, где жизнь людей направляется приказом, где ими командуют, с правами и свободами подвластных одни только хлопоты. Кроме того, сам Макиавелли склонен считать, что подданные не очень уж заинтересованы в обладании такими правами и свободами. Людей волнует не их отсутствие, а прежде всего возможность сохранять в неприкосновенности свою собственность. Они в состоянии, думает Макиавелли, смириться с утратой свободы, престижа, власти (влияния), но никогда и никому не простят потерю имущества.
Опекая подданных, воздерживаясь (при отсутствии экстраординарных обстоятельств) от «притеснения» народа, государю одновременно нужно совершать все свои действия, адресуемые подданным и рассчитанные на их восприятие, именно как благодеяния. Обычно люди не надеются получить от государства что-либо полезное, хорошее для себя. Поэтому, когда они видят «добро со стороны тех, от кого ждали зла, особенно привязываются к благодетелям». В отличие от обид, которые, по Макиавелли, надо наносить разом, благодеяние разумно оказывать малыми порциями, чтобы оно длилось дольше и чтобы подданные ощутили его как можно полней, лучше.
Делая выбор в пользу страха как такого состояния, которое вернее всего гарантирует государству (государю) покорность его подданных, Макиавелли руководствуется одной из основных аксиом своей политической философии – аксиомой об исконной, от их асоциальной, антиобщественной природы идущей порочности людей – существ эгоистичных и злобных. О людях в целом, убежден автор «Государя», «можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность и влечет нажива». Столетие спустя макиавеллиевскую идею асоциальной сущности человека воспримет и разовьет Т. Гоббс.
Гуманистический дух эпохи Возрождения, каким его наследовал европейский XVI в., «Государя» едва коснулся. В этом труде доминирует, как нам уже известно, отнюдь не превознесение высокого достоинства человеческой личности, создающей
и творящей самое себя. Нет в нем апологии свободной воли, направленной к добру и общему благу; нет рассуждений о призвании индивида к гражданско-нравственной деятельности на поприще политики. В фокусе этого макиавеллиевского сочинения – идеальный правитель и технология его властвования. Прообразом же подобного правителя выступает Цезарь Борджиа – поистине сатанинский злодей в котором автор хотел видеть великого государственного мужа, объединителя Италии.
Отмеченный разлад Макиавелли с гуманизмом проистекает не из прихотливых личных симпатий и антипатий флорентийца. Его (т.е. разлада) глубинные истоки лежат в трагическом несовпадении (а зачастую в открытом конфликте) двух качественно отличных друг от друга измерений, двух разных способов социального бытия: этического и политического. У каждого из них свои собственные критерии: «добро» – «зло» у первого, «польза» – «вред» («выигрыш» – «проигрыш») у второго. Заслуга Макиавелли в том, что он до предела заострил и бесстрашно выразил это объективно существующее соотношение политики и морали.
3. Политическая мысль феодальной России в период образования централизованного государства.
Общественный и государственный строй централизованного русского государства
По общественному строю русское централизованное государство можно характеризовать как феодальное, а по форме правления - раннефеодальную монархию. В обществе феодального периода классовое различие населения фиксировалось установлением юридического места каждого разряда населения или делением на сословия.
Если в период раздробленности иерархия класса феодалов была относительно стабильной, то в XV веке удельные князья стали служилыми князьями великого московского князя "княжатами". Существенно ослабло экономическое и политическое значение боярской знати, подавленной в результате сопротивления централизации. Они уже ни имели "права отъезда" к другому сюзерену, ибо последовало лишение вотчины и обвинение в измене. Прекращается выдача иммунитетных грамот, изымаются судебные функции. Одновременно усиливается значение средних и мелких феодалов и возвышается формирующееся дворянство. Централизованное государство нуждалось в сильное армии и бюрократическом аппарате. Эту задачу могли выполнять дворяне, владеющие поместьями и зависимые от великого князя.
По экономическому положению феодалы разделялись на бояр (владельцы вотчин), дворян (владельцы поместий). Само значение термина боярин стало неоднозначным. На верхней ступени находились "введенные бояре". Чин "введенного боярина" торжественно объявлялся и давался за службу или за особые заслуги именитым боярам. Чины приравнивались к государственным должностям.
На второй ступени был чин "окольничего", носителем которых были мелкие удельные князь и знатные бояре, не вошедшие в состав "бояр введенных". Остальные бояре слились с "детьми боярскими" и дворянами. Одним из них получали чины думных дворян и думных дьяков, другие чины стольников дворян московских, дворян городовых. Дворяне (от слова "слуга над дворским") и помещики (производное от слова "испоместить" на земле и за службу) возникали еще в Ростово-Суздальском княжестве, но как социальная группе и в Московском государстве формируется во второй половине XV в.
Служба в аппарате государства в Московском княжестве считается привилегией. Постепенно отмирает дворцово-вотчинная система управления. Дворецкий уже не занимается княжеским хозяйством, а вместе с казначеем и, опираясь на дьяков, контролирует администрацию на местах и осуществляет судебные функции по наиболее важным делам. Конюший становится главой Боярской думы.
Кравчий занимается вопросами продовольствия и снабжения. Ловчие, сокольничьи, постельничьи занимаются государственными делами и могут оказывать влияние на решение важных вопросов.
В этот период произошли и изменения в правовом положении крестьян (крестьянин - производное от слова христианин, возникло в XIV в.). В ХV в. крестьянин не был уже свободным, он платил подати или государству или феодалу. Государственные крестьяне назывались черными или чернотяглыми (" тягло " - сумма налогов на общину), или черносошными ("соха" - единица обложения, равная 5О десятинам земли). У этой категории крестьян за поступление податей в казну отвечала вся община. Община ведала землями, защищала от посягательств, принимала новых поселенцев, оказывала судебную защиту членов распределяла размеры сборов и повинности. В XV - XVI вв. сельская община укрепилась, так как эта форма организации была удобна и государству и крестьянам.
Частновладельческие крестьяне платили подати феодалам в виде продуктов и отрабатывали барщину.
К феодально-зависимому населению относились монастырские крестьяне (монастырские детеныши, подсуседники и др.).
На низшей стадии общественной лестницы находились холопы, работавшие во дворах князей и феодалов (ключники, тиуны). Их число заметно сократилось, т.к. часть их сажали ни землю. К тому же Судебник 1497 г. ограничивает источники холопства. Холопами становились в случае женитьбы на лицах аналогичного состояния, по завещанию, при самопродаже. Поступление в сельское тиунство также влекло за собой холопство, но остальные члены семьи оставались свободными. В городах же положение было иное - поступление в услужение "по городскому ключу" не влекло холопского состояния.
Судебник 1550 года подробнее регламентировал "отказы" (переходы), повторив тот же срок перехода. Вместе с тем установил, что "пожилое" платится "с ворот", а не каждым поколением совместно проживающей семьи. Сумма "пожилого " увеличивалась до двух алтынов. Таким образом , Судебники 1497 и 1550 годов сыграли важную роль в оформлении крепостной зависимости.
В период централизации существенно изменился и его государственный строй. Прежде всего следует отметить усиление власти великого князя (царем еще назывался ордынский хан). Этому способствовало ограничение иммунитетных прав феодалов, особенно удельных князей. Ликвидируется политическая обособленность княжеств. Падение Византии обусловило возвеличивание московского государя. Бегство ордынского войска на Угре (1480 г.) означало становление независимости русской земли. Формируются государственные атрибуты: византийского типа символика (герб и регалии). Брак Ивана III с племянницей византийского императора Софьей Палеолог укрепил историческую преемственность от Византии. Начиная с сына Ивана III Дмитрия великий князь венчается на великое княжение в Московском Успенском соборе (с 3 февраля 1498г.) Василий III (1505-1553 гг.) успешно боролся с феодальным сепаратизмом. При нем уже княжество не делится на уделы. 19 января 1547 года венчался на царство Иван IV. К его титулу "государь и великий князь Московский" добавлялось слово "царь", что приравнивало Ивана Грозного императору "Священной Римской империи". Византийский патриарх и все восточное духовенство признали за ним царский титул. Ликвидация уделов и самостоятельных княжеств означала упразднение системы вассалитета. Все люди стали подданными Московского великого князя и должны были служить государю. Юрисдикция по наиболее важным делам на местах передавалась государственным органам.
Уделы (княжества, земли) упраздняются, а вся территория делится на уезды и волости. Сам монарх сосредоточил в своих руках всю полноту власти (гражданскую, судебную, административную и военную). Его статус в Судебниках закреплен не был, так как он признавался стоящим вне закона. Важные государственные дела он решал с советом феодалов - боярской думой, возникшей как высший орган в середине XV в. и превратившийся в постоянное учреждение. Боярская дума ("Государев верх") - преемник совета феодалов, включала в себя крупных бояр ( введенных или окольничих), бывших удельных князей, а впоследствии представителей дворянских фамилий и служивой бюрократии. Боярская дума решала основные вопросы внешней и внутренней политики, осуществляла верховное управление страной, руководила приказами и органами местного управления, устанавливала налоги, решала вопросы по вооруженным силам, осуществляла судебные функции.
Разделение компетенций царя и думы не было. Поэтому многие указы начинались словами "царь указал, а бояре (то есть дума) приговорили".
Феодальные съезды собирались для решения вопросов исключительной важности, требующих больших усилий и жертв. Они собирались крайне редко. Но то, что они существовали доказывается тем, что ИванIII перед походом на Новгород в 1471 году, созвал съезд, на котором присутствовали братья великого князя, вассальные князья, церковная иерархия, бояре, воеводы и "вои".
Центральное управление строилось на основе дворцово-вотчинной системы , при которой не было четкого разделения между функциями органов по управлению государством и княжеским доменом. Данная система состояла из:
дворцового управления, которое называлось "пути" (слово "путь означало выгоду, преимущество, доход) во главе с путными боярами (сокольничий, ловчий, конюший, стольничий, чашничий);
наместников и волостелей в государственных уездах и селах;
вотчинную администрацию в феодальных владениях.
В конце 15 -начале 16 в.в. вместе с процессом ограничения функций наместников и волостей возникли новые органы центрального управления приказы.
Каждый приказ возглавлял боярин, в распоряжении которого находился целый штат должностных лиц. Приказная изба имела своих представителей или уполномоченных на местах. Приказная система была тесно связана с дворянством и назначалась из его состава (показать на схеме).
Местное управление осуществлялось наместниками в уездах и волостелями в волостях. Они управляли всей территорией уездов или волостей, за исключением боярских вотчин. Местное управление строилось по системе "кормления", при которой местное население обеспечивало наместников и волостелей всем необходимым. За счет местного населения обеспечивалась вся местная администрация. Но система кормлений к 16 веку стала себя изживать. Так как должности наместников и волостелей занимали бояре, которые часто допускали самоуправство, система кормлений перестала удовлетворять и центральную власть и дворянство.
Центр стал ограничивать срок кормления (обычно - годам), штатную численность администрации наместников и волостелей, а также размеры податей.
Власть наместников окончательно была подорвана после серии земско-губных и судебных реформ 30-50-х годов 16 века. Губные, земские и судебные реформы 30-50-х. годов были обусловлены двумя причинами.
Во-первых ,обострения классовых противоречий привело к ситуации, когда государственные органы не справлялись с карательными обязанностями в отношении "лихих людей " и возникла необходимость привлечь к этому местное население.
Во-вторых , рост значения дворянства, купечества, разбогатевшей верхушки крестьянства усилило противодействие феодальному произволу, требовало упорядочения судя и т.д. Органы губного самоуправления, так называемая губная изба, состоящая из губного старосты и целовальников были выборными органами и формировались главным образом из дворянства. Функциями губных изб были обнаружение преступлений, допрос и т.д. Позднее они стали сосредотачивать в своих руках и судебные функции и даже приводили в исполнение судебные приговоры.
В этот период получили определённое развитие взаимоотношения государства и церкви. До середины 15 века митрополита русской православной церкви назначал Константинополь из своих представителей. Но постепенно позиции национального духовенства окрепли, и митрополитом назначался представитель русского духовенства при утверждении византийского патриарха. В конце 15 века Иван 3 добился права назначения митрополита без согласия патриарха византийского, тем самым укрепив свою власть над церковью. В дальнейшем митрополитов меняли на свое усмотрение. Но вместе с тем церковь сохранила свои позиции, хотя внутри духовенства шла борьба двух политико-философских течений: иосифлян и нестяжателей (нестяжателей допускали секуляризацию церковных земель ). Церковный собор 1503 года не поддержал планы Ивана 3 секуляризировать церковные и монастырские земли.
Не удалось добиться секуляризации церковных земель и Ивану Грозному на Стоглавом соборе 1551 года.
На рубеже 14-15 вв. в России сформировалось централизованное государство, знаменовавшие окончание периода феодальной раздробленности.
Русское государство обретает могущество, расширяет свои границы.
Важную роль в укреплении централизации, государственного аппарата, усилении влияния дворянства и охране крепостнических порядков сыграл Судебник 1550 года. Увеличив плату за "пожилое", осложнил "выход" крестьян, установил более суровое наказание за преступление против феодального порядка. В нем более ярко выражено право - привилегия господствующего класса.
Субъектами гражданского права являются как частные лица, так и коллективные (община, монастырь и др.), которые удовлетворяли определённым требованиям, таким как пол, возраст, социальное положение и имущественное положение.
Заключение
Русская политическая мысль в XI–XVI вв. прошла большой путь развития. Характерными ее чертами были практически-политическая направленность, стремление ответить на основные вопросы своего времени, показать пути их решения. Характерным было и своеобразное сочетание религиозных идей и светской аргументации в политических сочинениях. Конечно, теология была господствующим мировоззрением; но в принципе средневековая схоластика, свойственная почти всему соответствующему периоду в Западной Европе, не играла ведущей роли.
В развитии русской политической мысли этого времени можно выделить два основных этапа: XI–XIII и XIV–XVI вв. На первом этапе преобладало внимание к внешнеполитическим проблемам – идея независимости Русского государства прослеживается начиная со “Слова о законе и благодати”. Органически связанной с ней была внутриполитическая проблематика – задачи преодоления феодальной раздробленности, идея единства земли Русской. Своеобразным аккумулятором ведущих проблем стало замечательнейшее произведение древнерусской литературы “Слово о полку Игореве”, проникнутое, несмотря на поражение Игоря, патриотизмом и историческим оптимизмом, верой в русский народ, в его силу и будущее.
На втором этапе, после освобождения от татаро-монгольского ига, преодоления феодальной раздробленности, на первый план выдвигаются внутриполитические проблемы. С нарастающей силой развиваются идеи сильной самодержавной власти, ломающей все виды оппозиции (боярской, церковной, народной) усилению самодержавной власти царя, насаждающей крепостничество, проводящей активную внешнюю политику для укрепления своей независимости и могущества.
Исторические условия развития страны порождали и поддерживали идею государственной власти, стоящей высоко над народом. Необходимость защиты, а затем освобождения Руси от иноземных захватчиков, раздоры удельных князей, жесткие формы феодального закрепощения крестьянства – все это способствовало становлению и укреплению самодержавия царей. К тому же в России не было дуализма духовной и светской властей, как в странах Западной Европы. Феодальная православная церковь, добившись гарантий незыблемости церковных имуществ, в целом служила укреплению самодержавия. В господствовавших теориях был резко выражен полумистический взгляд на царскую власть как на нечто незыблемое, сверхъестественное. Модификацией этого взгляда, выражавшего крайнюю степень политического отчуждения, были и царистские иллюзии крестьянских движений XVII в.
Список используемой литературы