Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Глава II
ТРУДНЫЕ ПУТИ СТАНОВЛЕНИЯ КРАТОЛОГИИ
Для того чтобы осмысленно подойти к разработке крупной совре менной научной проблемы — оформлению системы представлений о строении и содержании кратологии, мало сказать только о сегодняш нем понимании ее роли и значении в жизни человека и общества; надо хотя бы задуматься о том, как шло и продолжается формирование взглядов на власть, знаний о власти, и понять, почему же до сих пор не было, да и сейчас фактически еще нет общепризнанной и крайне необ ходимой науки о власти.
1. О причинах отсутствия самостоятельной науки о власти в традиционной структуре знаний
Поскольку указанным образом вопрос в научном сообществе и в обществе в целом до сих пор вообще не ставился и коллективными уси лиями не обсуждался, следует, на наш взгляд, высказать вначале общие принципиальные соображения.
Первое. Собственно потребности в науке о власти у общества и у носителей власти не было и нет. К этому могли и могут вести следую щие причины.
1. Власти былых времен полагали, а порой и доныне полагают, что они и сами все знают, и серьезной потребности в такого рода науке не испытывают. Максимум того, что им требуется, — это круг разумных и вместе с тем угодных советников, обслуживающего персонала и, разу меется, послушных подвластных.
2. Потребности в этой науке может не быть и в том случае, если нет наработок в такой области знаний, если от нее нет никаких импульсов, не поступает никакой материал и давать и предлагать обществу и вла стям нечего.
3. Серьезной потребности в такой науке может не быть и тогда, ко гда она сама хотя и имеет наработки, но своих идей не выдает, делать это боится и не делает, а сферу исследований в данной области считает опасной по их последствиям. Возьмите, к примеру, ситуацию тоталита ризма, преследований и массовых репрессий. Можно ли было в этих ус ловиях заикаться о какой-либо науке о власти, помимо угодливых ком ментариев и восхвалений по адресу высказываний "великого вождя на родов"? И разве такие времена теперь уже везде и навсегда безвозвратно канули в прошлое?
Второе. Потребность в науке о власти самих власть имущих и тех, кто имеет дело с различными проявлениями власти, существует, но раз витой, разработанной, обоснованной системы знаний о власти все еще нет. А разве не близко к такому положению обстоят дела и сегодня в са мых разных странах?
1. Власть имущие ищут своего рода научных доноров в интересах оптимальной управленческой деятельности, но найти их не могут, ибо пока нет необходимого круга ученых. Они еще не выросли, не сформи ровались и в нужную сферу не вошли.
2. Власть ищет комплекс научных идей, но они разбросаны, рассре доточены, воедино не собраны. Поэтому впустую уходят здесь и силы, и средства, и расчеты, и надежды, и годы.
Третье. Идет взаимный процесс: потребность власть имущих в на уке о власти и тяга науки к власти — состояние, близкое к желанному в демократических условиях. Однако уже становится ясно, что наука о власти и сама власть до сих пор по большей части разлучены, разъеди нены. Даже названия "наука о власти" и тем более "кратология" факти чески не знакомы работникам органов государственной власти и рядо вым гражданам.
Наука о власти в России, по существу, оказывалась ненужной ни в годы царизма, ни в годы после Октябрьской революции. Не очень нуж дались в ней и власть имущие за рубежом. По всей видимости, не хоте лось возможных обличений и тем более осуждения Односторонности, непрофессионализма, безразличия к судьбам подданных. Не хотелось осмысления людьми властных реалий и протестов против злоупотреб лений властью, привилегий и незаслуженных благ властителей и их ок ружения.
Мы только в самом общем плане приблизились к ответу на вопрос, почему до сих пор не было самостоятельной науки о власти. Обстоя тельный, объективный и по-своему исчерпывающий ответ на этот воп рос можно дать, лишь проанализировав состояние отечественной и ми ровой науки на разных этапах ее развития. А это требует целого комп лекса исследований на базе обширного фактического материала. В данной же книге целесообразно показать общие подходы к такого рода анализу.
Напомним для начала, что в советские времена наука в целом и си стема образования, деятельность которых строго предопределялась правящей партией коммунистов, вовсе не нацеливались на изучение власти и властей разных видов, тем более государственной власти. Го ворить можно было, причем в хвалебных тонах, лишь о руководящей и направляющей роли КПСС и о преимуществах Советской власти. В са мой науке эти функции в первую очередь выполняли история КПСС, исторический материализм, политэкономия социализма, советское пра во, а с 1963 года — научный коммунизм.
Фактически властная проблематика подменялась рассуждениями о политике — политической жизни советского общества, его политиче ской организации, достоинствах и преимуществах единственной поли тической партии и в целом — о преимуществах так называемой Совет ской (политической) власти, воплощающей в своем лице единство (а не разделение) законодательной и исполнительной властей. Разумеется, речь шла и о политической (классовой) борьбе как движущей силе ис тории, о расколе мира на два (политических) блока, о движущих (поли тических) силах современности и т. д.
Власть в буржуазном обществе упоминалась, но тут же и осужда лась. А получить целостное, системное представление о собственно власти (властях) нельзя было даже в курсах советского права, изучав ших "историю политических учений". На словах В. И. Ленина о том, что "новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому на зад", основывались утверждения о партийности науки вообще, о пар тийности любой науки и одновременно проводилась ее крайняя полити-зация.
Все это практически не оставляло места для непредвзятого и глубо кого изучения, объективного анализа и строгой оценки такого ключе вого явления, как власть во всем богатстве ее содержания. Считалось обязательным провозглашать похвалы по адресу диктатуры пролетари ата, а с начала 60-х годов — общенародного социалистического госу дарства.
Так, один из фундаментальных и лучших по тем временам учебни ков для юридических институтов и факультетов — "История политиче ских учений" начинался следующими суждениями и установками: "Сре ди общественных наук важное место занимает история политических учений. Задача этой науки состоит в изучении истории идеологической борьбы, происходящей в области политических идей и учений, борьбы передовых мыслителей прошлого с защитниками старых порядков и от живших учреждений. Курс должен показать роль передовых идей и уче ний в борьбе с идеологиями, враждебными делу демократии и социализ ма, ознакомить с современной реакционной идеологией и ее историче скими корнями. Курс вооружает знанием истории возникновения и развития марксистско-ленинской политической теории, обогащавшей ся и обогащающейся непрестанно все новыми положениями в результа те опыта революционной борьбы рабочего класса, в идеологической борьбе с буржуазными и мелкобуржуазными идеями и учениями... Ста рые политические, правовые и иные взгляды, служащие интересам от живающих сил общества, тормозят его развитие, мешают движению общества вперед. Наоборот, новые взгляды, идеи, теории, служащие интересам передовых сил общества, облегчают развитие общества"*.
Можно долго продолжать цитировать этот учебник, но ясно, что при такого рода продиктованных сверху главных политических, идео логических установках трудно было ждать от него какой-то серьезной постановки вопроса собственно о феномене власти, о ее сущности, со держании, многообразии, типах, видах, о науке о власти и т. д. А ведь кроме этого учебника, казалось бы, способного обоснованно и глубоко поставить и осветить тему власти, других изданий в то время не было вообще.
Как видим, не только на проблематику науки о власти, но даже и на обстоятельное изложение сопутствующей политическим учениям вла стной (кратологической) проблематики единственный в данной области знания учебник в нашей огромной стране нацелен не был. Правда, от дадим должное научной добросовестности коллектива авторов, кото рые тем не менее к проблематике власти в своем учебнике обращают ся неоднократно.
Однако сама проблематика власти — ключевая для жизни общест ва — не была выдвинута в центр внимания, необходимость иметь специ-
* История политических учений / Под ред. С. Ф. Кечекьяна и'Г. И. Федьки-на. М.: Госюриздат, I960. С. 7—8.
ализированную науку о власти не осмыслена, возможность вычленить и изложить историю становления знаний о власти не использована, тре буемая систематизация такого рода знаний, в частности применительно ко времени издания учебника, не проведена. И не сделано это все имен но потому, что на первом плане стояли вопросы идеологической, клас совой борьбы, политики и "партийности" науки.
Сейчас, по прошествии многих лет, уже нельзя не видеть, что за не малым числом добрых явлений и сторон нашего былого бытия оста лись не реализованными огромные пласты времени и возможностей, потраченных не на всестороннее образование, а на усвоение односто ронних догматических трактовок, на пустопорожнюю политическую трескотню, на поддержание непрерывной готовности к идеологиче ской, политической борьбе с противником. А главное, остались далеко не реализованными реальные возможности намного лучше устроить и жизнь, и власть и намного лучше прожить свои жизни. Впрочем, и ны не, хотя уже по другим причинам, это разбазаривание и растранжирива ние уникальных человеческих жизней и судеб все еще далеко не пре кращено.
Но обратимся и к не очень уж далекому прошлому. В 1983 году вы шел вторым изданием удачный учебник 3. М. Черниловского "Всеоб щая история государства и права". И даже этот авторитетный, знающий ученый дает всего лишь следующее определение: "Предметом науки и учебного курса всеобщей истории государства и права являются общие закономерности и специфические черты происхождения государства и права как в целом, так и в определенных регионах и странах, сущность и особенные формы государства и права, их развитие и функциониро вание, всеобщая история государства и права в ее основных чертах и особенностях, определяемых объективно обусловленными интересами политически господствующих классов общества, соотношением классо вых сил, классовой борьбой, а в том, что относится к истории эксплуа таторских формаций, — разложение и гибель одних государств, одних систем права и их замена другими"*.
Проблематика власти, и прежде всего государственной власти, пря мого отражения в приведенном определении не находит, хотя она как бы незримо присутствует за рассуждениями о государстве, господству ющих классах, классовой борьбе, об эксплуататорских формациях.
Говорить о власти было не принято, а ведь, по существу, мы имеем дело в первую очередь с государственной властью, из потребностей ус тановления, поддержания, защиты которой и проистекает необходи мость успешного утверждения государства, основательной разработки права, умелого проведения политики, выработки идеологии и неустан ного ведения той самой борьбы (политической, идеологической, клас совой), о которой так охотно толкует марксизм.
Помимо права в других науках и учебных дисциплинах до самого момента распада СССР речь о власти специально не шла. И это было вопреки всем оптимистическим политико-идеологическим утверждени ям предшествовавших десятилетий о восходящем развитии СССР и со циализма, его полной и окончательной победе, а также об историче ской обреченности и неизбежности гибели "загнивающего" капитали-
* Черниловский 3. М. Всеобщая история государства и права (история го сударства и права зарубежных стран): Учебник, 2-е изд., перераб. и доп. М.: Вы сшая школа, 1983. С. 13.
стического строя и буржуазных государств. Казалось бы, следовало не только хвалить социалистическую власть, но и демонстрировать ее ре альные дела, анализировать ее структуры, механизмы и технологии, раскрывать интеллектуальный потенциал и тайны мастерства. Однако ее реалиям фактически, по существу, внимания не уделялось. А может быть, речь о власти не шла потому, что это показывало бы настоящего обладателя власти и его ответственность? Больше всего говорилось о будущем, о том, что должно быть, рисовались утопические картины времен, когда и самого государства уже не будет, а на смену ему придет коммунистическое общественное самоуправление, при котором можно, очевидно, и без власти обойтись.
Попробуем еще шире взглянуть на проблему отсутствия науки о власти в былые советские и иные времена. Совершим еще один поучи тельный для науки экскурс, который может способствовать пониманию места и роли властной проблематики, а также преобладавших в нашем советском прошлом своего рода традиций в осмыслении и освещении фундаментального социокультурного феномена — власти.
Здесь особо показательны публикации разнообразных энциклопе дий и словарей, призванных излагать краткую и емкую характеристику наиболее распространенных и значимых явлений, а также отражающих их понятий и терминов.
Как же освещались феномен и понятие "власть" с учетом накоплен ного опыта и своеобразия марксистской трактовки в последнее десяти летие Советской власти?
По большей части в такого рода изданиях речь о власти как явле нии не шла, почти не упоминалась даже собственно государственная власть. Мы не будем называть имена авторов, составителей словарей, руководителей авторских коллективов. Такую позицию диктовало вре мя, а еще точнее — идеологические ориентиры правившей партии. Ска зать же об отсутствии внимания к проблемам власти в этих публикаци ях надо. Они требуют своего исследования, хотя похоже, что с уходом в прошлое времен правления КПСС безвозвратно канет в прошлое и ка кой-либо интерес ко всей подобной литературе ушедших дней.
Обратимся к фактам. В одном из самых обстоятельных советских изданий — пятитомной "Философской энциклопедии" (4500 терминов-статей) в ее первом томе (М., 1960) статьи "Власть" не было вообще. И это при всем философском значении феномена власти и множестве мыслителей, обращавшихся к теме власти на протяжении тысячелетий.
В последнем издании "Краткого политического словаря" статьи "Власть" не было, отсутствовала и статья "Государственная власть". О власти не упоминалось даже в статье "Политическая наука" (политоло-гия) и лишь в общем плане говорилось в статье "Государство"*.
Не предлагал статей "Власть" и "Государственная власть" и "Крат кий словарь по научному коммунизму", а государство в одноименной статье характеризовалось как "организация политической власти эко номически господствующего класса для обеспечения управления соци альными процессами, целостности и стабильности развития обществен ного организма"**.
"Юридический энциклопедический словарь" включал лишь статью "Власть государственная", объясняя, что это — "политическое руко-
* Краткий политический словарь, 5-е изд., доп. М., 1988. С. 89—91, 324. ** Краткий словарь по научному коммунизму. М., 1989. С. 54.
водство обществом при помощи государственного аппарата; выступает в качестве орудия осуществления общеобязательной воли господствую щего класса или всего общества. Власть государственная состоит в том, что она проводит в жизнь волю господствующего класса при помощи го сударственного аппарата, особых опирающихся на отряды вооруженных людей принудительных учреждений (армию, полицию, тюрьмы и т. п.)"*.
Не содержали статей о власти и многие другие идеологически ори ентированные издания словарей. А ведь, казалось бы, они должны бы ли ориентироваться на разъяснение читателям сути, содержания, специ фики этого важнейшего социокультурного феномена и, более того, формировать соответствующее отношение к власти. В их числе слова ри: "Коммунистическое воспитание" (М„ 1984); "Словарь по партийно му строительству" (М., 1987); "Краткий педагогический словарь пропа гандиста" (М„ 1988); "Управление экономикой" (М., 1986); "Современ ная социал-демократия" (М., 1990).
Вместе с тем, давая общую характеристику столь специфических изданий, как словари и энциклопедии, нельзя не отметить высокий ин теллектуальный и профессиональный уровень многих авторских колле ктивов и конкретных ученых. Именно поэтому еще в советское время вопросы о власти, несмотря ни на что, все-таки ставились в ряде изда ний, привлекая внимание к многогранности и своего рода неисчерпае мости феномена власти.
Так, "Советский энциклопедический словарь" в краткой, но емкой статье отмечал: "Власть—в общем смысле способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение лю дей с помощью каких-либо средств — воли, авторитета, права, насилия (родительского, государственного, экономического и др.); политиче ское господство, система государственных органов"**.
"Философский энциклопедический словарь" опубликовал развер нутую статью Ф. М. Бурлацкого "Власть". Фактически повторяя приве денную выше формулировку, автор далее подчеркивал: "Научный под ход к определению власти требует учета множественности ее проявле ний в обществе, а следовательно, выяснения специфических особенностей отдельных ее видов — экономической, политической (в том числе государственной, общественной), семейной; разграничения классовой, групповой, личной власти, которые переплетаются между собой, но не сводятся друг к другу; разграничения особенностей, форм и методов проявления власти в различных социальных, экономических и политических системах. Если в антагонистическом обществе главной характеристикой власти являются отношения господства и подчинения, то в социалистическом обществе на смену им все более приходят отно шения, основанные на убеждении, руководстве, влиянии, контроле"***. "Философский словарь" в статье "Власть" отмечал, что "к основным формам проявления власти относятся господство, руководство, управ ление, организация, контроль"****.
Стоит обратиться и к "Словарю синонимов русского языка". В нем говорилось: "Власть — 1. Кормило правления (или власти, государства)
* Юридический энциклопедический словарь. М„ 1984. С. 40. ** Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1980. С. 232.
*** Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 85. **** Философский словарь, 5-е изд. М., 1986. С. 68.
(книжн.); бразды правления (высок.); владычество (устар. и высок.) как символ власти монарха: престол, трон, корона, скипетр (в царской Рос сии: шапка Мономаха), 2. См. Полномочия. 3. См. Правительство. 4. См. Могущество"*.
В 1988 году обстоятельная статья "Власть" была опубликована в первом в СССР словаре по социологии (400 статей). Правда, в духе тех времен статья завершалась утверждением, что "в условиях коммунисти ческого общественного самоуправления отомрет основной институт по литической власти — государство, однако сохранятся руководство и уп равление, которые утратят политическое содержание"**.
Наконец, еще в советское время был подготовлен под редакцией автора данной книги первый в нашей стране "Политологический сло варь", авторы которого (а их 49 человек) объективно оценивали поли тическую лексику современности. Основное содержание словаря и по сей день не утратило своей актуальности и значимости. В статье "Власть" удалось изложить те основные идеи, которые получают раз витие и в данной книге***.
После 1991 года в связи с изменением общественно-политиче ской и собственно властной ситуации, несмотря на огромные трудно сти в исследовательской и издательской деятельности, возникли тем не менее новые, более благоприятные возможности и условия для разработки собственно проблем власти и науки о власти — кратоло-гии, как ее именует автор в печати с октября 1991 года****. В насто ящее время постепенно утверждается взгляд на власть как на широ кое^, многогранное, фундаментальное социальное явление, уникаль ный феномен, требующий масштабного видения и умения выделять в нем власть определяющую, главную — государственную, а не по литическую.
В качестве еще одного примера приведем определение власти, дан ное в "Иллюстрированном энциклопедическом словаре", впервые вы пущенном в нашей стране и содержащем 18 тыс. статей. "Власть, в об щем смысле — способность и возможность оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей с помощью каких-либо средств — воли, авторитета, права, насилия (родительская власть, госу дарственная, экономическая и другие); политическое господство, систе ма государственных органов"*****. Здесь в отличие от многих россий ских изданий по политологии утверждается крупномасштабный взгляд на власть и возможность выделения самостоятельных типов и видов власти. Наши же политологи в большинстве своем продолжают до сих пор толковать только о политической власти как о главном ее типе. Но разве можно не видеть, что нынешней государственной власти, хотя и политической по характеру, противостоит сейчас иная политическая власть-—власть в рядах оппозиции, практически не имеющая с государ ственной властью ничего общего?
* Словарь синонимов русского языка: ок. 9000 синонимических рядов, 5-е
изд. М„ 1986. С. 66—67.
** Краткий словарь по социологии. М., 1988. С. 30.
*** Политологический словарь / Сост. Р. Г. Григорян, А. А. Когтева, Т. А. Ма лыгина, В. Г. Смольков, В. Ф. Халипов. Киев: ИнноЦентр, 1991. С. 27—28. **** Партийная жизнь. 1991. №19. С. 51.
***** Иллюстрированный энциклопедический словарь. М.: Большая Рос сийская Энциклопедия, 1995. С. 134.
В настоящее время проблематика власти, особенно власти государ ственной, в частности, в связи с принятием Конституции Российской Фе дерации 1993 года, пронизанной идеей и формулировками государствен ной (а не политической) власти, стала выходить на подобающее ей цен тральное место. И если словарей социокультурного, гуманитарного профиля издается сейчас еще немного, их уже начинает пронизывать идея власти и проблема потребности в знаниях о власти*. Автору дан ной книги удалось в таких изданиях, как "Словарь делового человека" (1994) и "Политологический словарь" (1995), не только зафиксировать идею кратологии — науки о власти, но и в ряде словарных статей про вести характеристику этого нового научного направления, новой само стоятельной области знания**.
К числу последних справочных изданий можно отнести подготов ленный с участием автора данной книги словарь "Власть. Политика. Го сударственная служба" (1996). Из 900 терминов и понятий, освещенных в нем, собственно к проблематике власти относится 600 понятий***. Увенчивается весь этот теоретический труд изданием кратологическо-го словаря "Власть" с обстоятельной статьей "Власть"****.
Если демократизация приоткрывает возможность вникнуть в воп росы власти, властеведения, то откладывать ее использование на буду щее нельзя. Так или иначе, а потребность в развитии науки о власти уже возникла, и пришла пора усилить внимание к властной теории и прак тике. Резервы для этого у нас имеются, теоретический потенциал во многом наработан, методология рационального построения здания нау ки из массива накопленных идей во многом сложилась.
Вместе с тем надо ясно сознавать, что не только российские, ной зарубежные ученые далеко не всегда уходили вперед в разработке нау ки о власти и нередко признавали это. Можно согласиться с выводом Мишеля Фуко, приводимым В. А. Подорогой, что "теория власти как основа глобального политического анализа еще не создана и все реаль ные проявления власти продолжают и по сей день оставаться чем-то за гадочным, неопознанным, даже демоническим"*****.
Назревшие задачи углубленной разработки науки о власти приоб ретают сегодня особый, можно сказать, судьбоносный смысл и для Рос сии, и для других государств в силу ряда первостепенных причин. Здесь и приход к власти во всей ее вертикали многих новых молодых людей, и скудость рынка властных идей у теоретиков. Это и назревшая потреб ность новых идей в условиях реформ и перехода к рынку, в условиях
* Политология: Энциклопедический словарь / Общ. ред. и сост. Ю. И. Аверья нов. М.: Изд-во Моск. Коммерч. ун-та, 1993; Краткий словарь современных по нятий и терминов / Сост. и общ. ред. В. А. Макаренко. М., 1993; Социальное уп равление: Словарь / Под ред. В. И. Добренькова, И. М. Слепенкова. М.: Изд-во МГУ, 1994; Политологический словарь / Рук. авт. кол. А. А. Миголатьев. М., 1994. Ч. 1 и II.
** Словарь делового человека (для вузов). Под общ. ред. В. Ф. Халипова. М.: Интерпракс, 1994; Политологический словарь: Учеб. пособ. / Под ред. В. Ф. Хали пова. М.: Высшая школа, 1995.
*** Халипов В. Ф., Халипова Е. В. Власть. Политика. Государственная служба. М.: Луч, 1996.
**** Халипов В. Ф. Власть. Кратологический словарь. М.: Республика, 1997. С. 70—76.
***** Власть: Очерки современной политической философии Запада. С. 206.
растущего осознания, что у рынка, бизнеса, менеджмента и власти мно го общего, схожего, немалое совпадение интересов, задач и технологий. Это и важность утверждения цивилизованных форм, структур и мето дов властвования, разумного освоения зарубежного политико-правово го опыта, достижений и невостребованных идей дореволюционной рос сийской правовой и политологической мысли.
В числе первоочередных сегодня обозначилась задача систематиза ции идей, конкретизации и координации теоретических усилий специа листов различных гуманитарных областей знания, в поле зрения кото рых входят те или иные существенные проблемы власти. Прежде всего следует назвать философию власти, социологию власти, психологию власти, этику и эстетику власти, антропологию власти, историю власти и, разумеется, все многообразие идей, представлений о власти, ее леги-тимности и конституционности в собственно правовой теории.
Отдадим должное большому кругу отечественных исследователей, которые, несмотря ни на что, обращались в своих трудах к проблемам власти и обогащали многие теоретические представления. Среди авто ров таких исследований С. С. Алексеев, Л. Н. Алисова, Д. Н. Бахрах, Ю. М. Батурин, Г. А. Белов, А. П. Бутенко, Н. А. Васецкий, Ю. Г. Вол ков, Г. В. Голосов, Р. Г. Григорян, Г. И. Демин, А. А. Деркач, В. Д. Дзод-зиев, Л. Г. Егоров, В. И. Ефимов, Н. Н. Ильчук, И. А. Исаев, Н. М. Кей-зеров, Д. А. Керимов, А. А. Когтева, М. И. Колесникова, Б. И. Краснов, О. Е. Кутафин, Г. В. Мальцев, Ю. Ф. Мельников, А. А. Миголатьев, В. В. Мшвениерадзе, В. С. Нерсесянц, В. С. Овчинников, А. П. Огурцов, В. П. Пугачев, Г. Ю. Семигин, А. И. Соловьев, Ю. Н. Старилов, Ю. А. Ти-хомиров, Б. Н. Топорнин, А. А. Федосеев, Г. Г. Филиппов, Е. В. Хали пова, В. А. Цыпин, Е. Л. Черников, Е. Б. Шестопал, Р. Г. Яновский и другие ученые.
В последний советский период появилась возможность полнее и громче заговорить о проблемах власти. Назовем лишь некоторые пуб ликации: Ф. М. Бурлацкий и В. О. Мушинский "Народ и власть" (М., 1986); А. П. Бутенко "Власть народа посредством самого народа" (М., 1988); Ю. В. Феофанов "Бремя власти" (М„ 1990); сборник статей "Пра во и власть" (М., 1990); книга "Власть" — очерки коллектива авторов, посвященные современной политической философии Запада (М., 1989); Д. М. Выдрин "Очерки практической политологии" (Киев, 1991) и др. Издавалась интересная переводная литература: бывший президент Французской республики Валери Жискар д'Эстен "Власть и жизнь" (М„ 1990; 1993); американский политолог Роберт Такер "Сталин: путь к вла сти 1879—1929. История и личность" (М., 1990); политолог русского за рубежья А. Авторханов "Технология власти" (М., 1991). Спустя многие десятилетия пришел к нашему читателю А. И. Деникин "Очерки рус ской смуты. Крушение власти и армии, февраль — сентябрь 1917" (М., 1991).
Выходят разнообразные аналитические труды и в постсоветский период. Они охватывают все более широкий круг проблем власти: ос мысливают прошлое СССР и КПСС, их противоречивый опыт и уроки, систематизируют властные представления в многовековой человече ской истории и современных зарубежных и отечественных концепциях, затрагивают новые области знания, намечают контуры грядущего. К исследованиям такого рода можно отнести: В. 3. Роговин "Власть и оппозиции" (М., 1993); "Наука и тоталитарная власть". Под рук. А. П. Огурцова. (Философские исследования. 1993. № 3); А. А. Игнатенко
"Как жить и властвовать. Секреты успеха, добытые в старинных араб ских назиданиях правителям" (М., 1994); Г. К. Ашин "Элитология" (М., 1995); Ф. Д. Бобков "КГБ и власть" (М., 1995); О. С. Анисимов, А. А. Деркач "Основы общей и управленческой акмеологии" (М., 1995); Т. П. Коржихина "Советское государство и его учреждения (ноябрь 1917 г.— декабрь 1991 г.)" (М., 1995); В. В. Аксючиц "Идеократия в России" (М.,
1995); "Самый короткий путь к власти". Под ред. Н. Н. Петропавлов ского (Таганрог, 1995); А. Богданова "Музыка и власть" (М., 1995); В. Д. Тополянский "Вожди в законе. Очерки физиологии власти" (М.,
1996); Ю. М. Лужков "Эгоизм власти" (М., 1996); П. А. Судоплатов "Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля" (М., 1996); Г. Н. Селезнев "Вся власть — ЗАКОНУ!" (М„ 1997) и др.
Как видим, власть и властители выдвигаются в центр внимания об щества. Пора сказать свое слово и науке о власти. Всегда плохо, когда наука и власть разъединены. Напомним о В. И. Ленине. Из того, что он написал и наговорил, значительная часть относится к политике и вла сти. Еще в сентябре 1917 года он писал: "Ни обойти, ни отодвинуть во проса о власти нельзя, ибо это именно основной вопрос, определяющий все в развитии революции, в ее внешней и внутренней политике"*.
Собственно о власти, особенно о Советской власти, он говорил до вольно часто. А в лекции "О государстве" II июля 1919 года В. И. Ле нин хотя и не упомянул о государственной власти, но вел речь именно о власти: "власти старейшин рода", "власти иногда за женщинами", "вла сти рабовладельцев", "власти одного", "невыборной власти", "власти меньшинства", "власти помещика", "власти капитала", "власти денег", "власти кучки миллиардеров", "власти народа", "власти общенарод ной", "власти советской"**.
Посмотрим в будущее оптимистически, с верой, что именно за нау кой о власти — завтрашний день науки и практики, и вместе с тем по кажем, сколь велик объем стоящих перед нами задач.
2. Необходимость масштабного взгляда на проблему неразработанности науки о власти
Мы с сожалением констатируем, что до сих пор не существовало науки о власти (кратологии). Но это верно лишь в общем плане. Дело в том, что в данной области знания предшественники сделали очень мно гое. Чтобы это увидеть, надо все сделанное переосмысливать, переоце нивать и истолковывать заново. Здесь предстоит и прорыв в науке, и формирование обновленной науки XXI века.
При этом следует принимать во внимание два принципиальных об стоятельства.
Во-первых, необходимо более глубоко исследовать становление, оформление, развитие за столетия и тысячелетия тех или иных кон кретных представлений, взглядов, понятий и концепций о власти в раз ных странах и на разных языках (греческом, латинском, персидском, индийском, японском, китайском, русском, английском, французском, немецком, итальянском, испанском и др.). Например, политика во вре-
* Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 200. ** См. там же. Т. 39. С. 64—84.
46
мена Аристотеля фактически толковалась прежде всего как совокуп ность знаний о власти, как наука о власти; ныне же к Аристотелю воз водят истоки политологии, а сама политология оттеснила на обочину потребность в науке о власти.
Во-вторых, надо понять, как много своеобразия привносится при переводе с одного языка на другой, тем более с языков далеких эпох на язык наших дней, в понимание и истолкование любых вопросов, и в ча стности в понимание власти, ее видов, правления, управления, политики и т. д. Это связано с неадекватностью понятий в различных языках, их нетождественностью. Если уж в одном и том же языке меняется, разви вается, наполняется новым смыслом, содержанием то или иное кон кретное слово (тем более понятие), как это, к примеру, произошло в русском языке со словами "спутник", "информация", "демократия", то что же тогда говорить, когда произведения мыслителей минувших ве ков и тысячелетий переводятся с их родных языков на современные языки. Разве не встает вопрос о существенной трансформации былых текстов и смыслов в угоду нашему времени?
Однако еще не стало правилом принимать в расчет это своеобра зие, эти детали, хотя и очень важные. Но в нашем случае такие вопро сы не обойдешь вниманием, ибо речь идет о весьма принципиальном яв лении: фактическом конституировании ключевой области знания — на уки о власти (кратологии). Научная точность, объективность, справедливость, чистота научного поиска обязывают более вниматель но, более пристально и ответственно вчитываться в труды мыслителей прошлого.
Ведь мы, с большим трудом перейдя к науке о политике (политоло гии), в оформлении науки о власти (кратологии) делаем пока лишь пер вые шаги. Только отдельные темы о власти включены сейчас в те или иные программы и пособия по политологии.
Не решен даже ключевой вопрос о том, что чему предшествует: власть — политике или политика — власти и какую именно науку надо в первую очередь осмысливать, оформлять, формировать.
По нашему глубокому убеждению, речь должна идти в первую оче редь о власти, а уже затем о политике как о линии поведения 1) той или иной власти, 2) тех, кто стремится к власти, 3) тех, кто вообще занима ет какую-либо позицию в любых делах, в том числе в чисто обыденных, житейских.
Дело в конце концов не в том, что власть является якобы порожде нием, продуктом политики, объектом устремлений политиков. Дело в том, что именно власть — изначальное, фундаментальнейшее социаль ное явление; что же касается политики, то она есть пр<»'\'ьт, произ водное от власти, ее порождение, ее инструмент, ее орудие, ее функция.
Только те, кто борется за власть и добивается своей цели, говорят, что их политика привела их к власти. В действительности же власть да ет жизнь политике, а не политика рождает власть, хотя именно за ту или иную власть порой и ведется напряженная политическая борьба.
В общей системе научного знания основополагающей областью является наука о власти, а следом за ней, из нее, в ее развитие, во имя конкретизации и детализации науки о власти существует наука о по литике.
Следует признать, что с таких позиций, в таком соотношении власть и политика фактически впрямую не рассматривались. По боль шей части, по крайней мере в советские времена, речь шла о политике
и лишь в связи с политикой порой говорилось и о власти. Подобный подход обычно подтверждался ссылками на ведущих представителей политической мысли, таких, как Платон, Аристотель, Цицерон, Фома Аквинский, Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Дж. Локк, Вольтер, Ш. Л. Мон тескье, Г. В. Ф. Гегель, М. Вебер, Б. Н. Чичерин, и многих других мыс лителей от древности до наших дней.
А ведь если вчитаться в их труды внимательнее, то при всем значе нии политики и политического первое место в них отводится все же вла сти и властителям. И еще более странно, что многочисленные сужде ния, подводящие к выводу о необходимости науки о власти и даже пря мо говорящие о науке о власти, выпадали из поля зрения многих исследователей.
Нам представлялось, что об этом нужно было бы подробно сказать в данной монографии. Однако материал оказался столь велик, столь об ширен и значителен по содержанию, столь принципиально важен в ка нун третьего тысячелетия и у истоков информационного, подлинно де мократического общества, что он требует многих новых, фундамен тальных и желательно международных исследований. Мы приведем лишь некоторые, наиболее существенные принципиальные соображе ния выдающихся мыслителей прошлого и кратко скажем' о целом айс берге идей, давно уже ждущих своего творческого переосмысления и реализации.
Итак, каковы примеры того, что выдающиеся умы человечества уже издавна в первую очередь говорили впрямую о власти (а не о поли тике в ее наших нынешних истолкованиях), говорили собственно и о са мой науке о власти (правлении, властвовании, владычестве, управлении и т. п.)?
Если очень внимательно, обращаясь к источникам, анализировать древнюю историю, начиная с выдающихся памятников мысли Древнего Рима и Греции, Египта и Персии, Индии, Китая и Японии, можно найти массу подтверждений необычайному интересу к власти. Тема власти и науки о власти в истории, пронизывающая всю жизнь человечества с древнейших времен, еще ждет фундаментальных исследований.
На протяжении многих веков у крупных мыслителей и государ ственных деятелей зрели, обретали жизнь, становились известными и признанными, использовались на практике разнообразные (и уни кальные, и стандартные, и тривиальные) идеи науки о власти, точнее говоря, различных наук о власти. Здесь и оценка сути и роли власти и многообразия ее типов, видов и форм, характеристика специфики различных видов, процедур, технологий властвования и этапов, ста тики, статистики, динамики, эволюции, подъемов и спадов, кризисов, восхождений, расцвета, одряхления и гибели того или иного рода власти со всеми ее отличиями, приметами, аксессуарами, символикой и т. д.
Если не просто выискивать, чем не соответствовали недавним дог мам Цицерон (106—43 до н. э.), Августин Блаженный (345—430), Фома Аквинский (1226—1274) или же Давид Юм (1711—1776), Б. Н. Чичерин (1828—1904), Лев Шестов (1866—1938) и т. д., то мы увидим, сколь мно гое для своего времени, для своих народов и стран, для философии и кратологии сделали многочисленные выдающиеся мыслители различ ных эпох.
Сегодня многие имена возвращаются из небытия, переиздаются многие произведения, но остается еще множество чрезвычайно инте-
ресных трудов, которые могут так и не дойти ни к сегодняшнему любо знательному читателю, ни к читателю наступающего третьего тысяче летия. От этого серьезно страдает и наука вообще, и кратология в част ности.
3. Становление знаний о власти в истории кратологической мысли человечества
Власть как уникальный социальный феномен исторически предше ствует государству и политике. Она уходит корнями в первобытное уст ройство жизни людей, закладывается в самый фундамент элементарной организации их жизни и быта, восходит к первобытной семье, роду, пле мени, к матриархату и патриархату.
Если, скажем, возникновение государства в Древнем Египте можно относить к V тысячелетию до н.э. и подтвердить это материальными останками старины, теми же глиняными сосудами, помеченными опре деленными знаками, то надо задуматься и о тех десятках, сотнях, тыся чах, а то и миллионах лет, когда государства не было вообще, но какая-то праорганизация и правласть уже существовали и действовали.
А теперь обратимся к учениям и ученым, которые говорят с нами издалека, из глубины веков, но очень основательно и мудро. Нам из вестно о древнегреческих городах-государствах, называвшихся полиса ми и своим наименованием давших путевку в последующие столетия, в сегодняшний и завтрашний день одному из наиболее распространенных, ключевых понятий — политике.
Любой образованный человек вправе гордиться, если он читал та кие произведения философа и мудреца Платона (427—347 до н. э.), как "Государство" и "Политик", и знаком с трудами другого великого фило софа античности Аристотеля (384—322 до н. э.) "Политика", "Афин ская полития", "Никомахова этика".
Это, на первый взгляд, труды о политике и политиках. Но в том по нимании, как их воспринимали и толковали великие умы человечества, это труды о государстве и его видах, формах. Речь в них идет не о поли тике в ее сегодняшнем понимании, а прежде всего об организации жиз ни людей сообща, о власти как основном условии, принципе и средстве этой организации, о науке и искусстве властвования, начальствования, господства над людьми и соответственно об исполнительности и умении множества людей подчиняться или их нежелании это делать и обо всех вытекающих отсюда последствиях.
Именно государственная власть, т. е. власть как определяющее яв ление, как многозначный феномен, именно такая разноплановая власть, о которой много и оригинально говорят Платон и Аристотель, и находится в фокусе их диалогов и монологов. Это можно подтвердить непосредственным обращением к первоисточникам, к подлинным тек стам.
Правда, здесь есть три момента, с которыми нельзя не считаться, Во-первых, мы обращаемся к первоисточникам не на языке ориги нала, а в переводах с древнегреческого, которые порой не совсем адек ватно передают оттенки слов, мыслей и суждений.
Во-вторых, мы часто воспринимаем те или иные понятия (даже очень давнего происхождения) с позиций их сегодняшнего, современно го звучания, толкования, отражающего как развитие, так и определен-
ные изменения и даже искажения первоначального смысла за истекшие столетия и тысячелетия.
В-третьих, в наше время понятия, пришедшие, скажем, из латыни и древнегреческого, могут неоднозначно толковаться в различных совре менных мировых языках.
Все эти теоретико-познавательные тонкости существенно влияют на суть дела, на детали и оттенки концептуальных подходов и истолко ваний.
Обратимся к некоторым особенностям трактовки, толкования ин тересующих нас проблем власти у Платона и Аристотеля, повлиявших на многие поколения исследователей, ученых и практиков.
Еще раз подчеркнем, что мыслители древности, даже называя свои произведения "Политик" и "Политика", в центр внимания выдвигали не политику (в ее современном понимании), а власть. Кстати говоря, поли тику они и понимали как власть. "Политик" Платона содержит массу прямых или косвенных обращений к теме власти, властвования, прав ления, умения повелевать, искусства управления и т. д.*. Тема власти пронизывает и труд Платона "Государство"**. Столь же выразительно предстает этот комплекс проблем и в "Политике" Аристотеля. Цент ральная тема его труда — власть, что можно проследить буквально по странично***.
И Платон, и Аристотель с позиций своих убеждений смотрят на власть широко, масштабно, показывают, что она может проявлять се бя по-разному в разных странах и сферах жизни и требует поэтому при стального внимания и конкретного подхода. Платон говорит о "...вла сти врача, как и всякой другой власти"; различает царскую власть и дру гие власти: власть отца, матери, старейшего; власть немногих и большинства; вид власти; власть закона, выборную власть и т. д.****. в труде Платона "Законы" (кн. IV) речь идет о том, что родители долж ны править детьми, старшие — младшими, благородные — неблагород ными. У Аристотеля также подробно говорится о многообразии раз личного рода властей: господина по отношению к рабам, отца к детям, мужа над женой; власти государственного мужа; власти закона; власти законосовещательной и судебной, о пяти видах демократии, четырех видах олигархии и т. д.
Само собой разумеется, что оба мыслителя в фокус внимания выдвигают власть государственную, дают именно ей разносторон нюю характеристику. В этой области их взгляды более широко из вестны. О них написано очень много и в прошлые века, и в настоя щее время.
Платон в "Политике" называет три вида государственного прав ления: правление одного — монархия (и ее извращение — тирания), правление немногих — аристократия (и ее извращение — олигархия) и правление большинства (демократия). Симпатии Платона на сторо не наилучшего, по его мнению, государственного устройства при со-
* См.: Платон. Политик // Собр. соч.: В 4 т./ Общ. ред. А. Ф. Лосева, В. Ф. Асмуса, А. А. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1994. Т. 4. С. 26, 45, 47, 51, 58 и др.
**См.: Платон. Государство//Собр. соч.: В 4 т. Т. 3. С. 93—105; 120—122; 251; 300—302; 319^-359 и др.
*** См.: Аристотель. Политика // Соч.: В 4 т./ Общ. ред. А. И. Доватура. М.: Мысль, 1983. Т. 4. С. 376, 377, 382, 383, 386, 394, 398, 399 и т. д. **** См.: Платон. Собр. соч. Т. 3. С. 47, 58, 131,134,135,141, 142.
.блюдении законов — монархии, а также аристократии. Демократия же пугала Платона тем, что, по его мнению, ей свойственно отсутст вие истинного правителя, при ней совершается много зол, происходит упадок наук и искусств, утверждается беззаконие, царит распущен ность*. Подробно свои взгляды на различные виды государственного устройства, на виды власти — аристократия, тимократия, демократия (вот они — ...кратии, отсюда и кратология), а также тимархию**, олигархию (...архии) и тиранию — Платон излагает в книге восьмой своего труда "Государство".
Когда речь идет о власти, выдающиеся мыслители не обходят сто роной и вопрос о науке о власти. Для нашей книги это вопрос главный, определяющий. И Платон, и Аристотель признают необходимость иметь науку о власти и утверждают, что владение этой наукой, этими знаниями вооружает властителя искусством власти. Иначе говоря, сама власть в их представлениях является наукой и искусством. Из социаль ной потребности во власти в человеческих сообществах возникает по требность в таком ее инструменте, как государство. Из появления госу дарственной (или иной) власти и важности ее закрепления, отстаивания и защиты вытекает задача выработки и проведения соответствующей политики и формирования политиков, политических руководителей, властителей.
К характеристике значения знания, науки для власти и властво вания Платон обращался неоднократно. Он утверждал: "...если у че ловека величайшая власть соединяется с разумением и рассудитель ностью, возникают наилучший государственный строй и наилучшие законы — иного не дано"***; "...надо в каждом упражнять способ ность давать объяснение и его воспринимать"****. И далее: "...цар ское правление есть некое знание"; следует "...наречь царем того, кто обладает царским знанием..."; "...законодательство — это часть царского искусства; однако прекраснее всего, когда сила не у зако нов, а в руках царственного мужа, обладающего разумом"; "...умно и искусно уделяя всем в государстве самую справедливую долю, уметь оберечь всех граждан и по возможности сделать их из худших лучши ми"; "...монарх должен стремиться и быть в состоянии управлять до бродетельно и со знанием дела, справедливо и честно уделяя каждо му свое..."*****.
Впечатляюще в трактовке Платона передается диалог Сократа-младшего и Чужеземца о роли знания, науки в управлении государством — "науки подлинно царской"******. И завершается этот диалог благо дарностью Чужеземцу за превосходное изображение "царственного му жа — политика"*******, т. е. властителя, обладателя власти.
Хорошо понимая роль знания (науки) о власти, практически ото ждествляя в лексике своего времени политику с государственной вла стью, Платон мог подробно говорить о политике и политиках, о поли-
* См.: Платон. Собр. соч. Т. 4. С. 56—59.
** Правление, основанное на принципе ценза, обусловленного имущест венным положением (см. там же. С. 586). *** Платон. Собр. соч. Т. 3. С. 163. **** Там же. С. 38. ***** Там же. С. 45, 46, 48, 51, 57. ****** См.: Платон. Собр. соч. Т. 4. С. 60—62. ******* Там же. С. 70.
таческой науке* и утверждать, что "...невежественным гражданам нельзя поручать ничего относящегося к власти"**. Напомним также и седьмую книгу "Государства" Платона, в которой он прямо выделяет вопрос "Об отборе правителей и их воспитании". Вслед за надежностью и мужеством правителя Платон ставит на первый план и его острую восприимчивость к наукам, и быструю сообразительность. В число та кого рода наук входят философия (правителями государства, по Плато ну, должны быть философы), арифметика (счет, наука о числе), геоме трия (она "влечет душу к истине"), астрономия (стереометрия вращаю щихся тел), музыка (учение о музыкальной гармонии). К этому сказанному самим Платоном перечню наук следует добавить совокуп ность знаний о мудром правлении — науку о власти, фактически прони зывающую его знаменитые труды "Государство" и "Политик".
Если даже не перечислять всего богатства и разнообразия идей о власти у Аристотеля, не касаться его критики Платона, все равно мы с полным правом можем сказать, что, подобно Платону, он в своей "По литике" вел речь прежде всего о самой власти. В "Никомаховой этике" Аристотель называл политику наукой о государстве*** и прямо исполь зовал формулу наука о власти господина****. Видя многообразие видов и форм власти, Аристотель свой знаменитый труд "Политика" начина ет с рассуждений о том, что "неправильно говорят те, которые полага ют, будто понятия "государственный муж", "царь", "домохозяин", "гос подин" суть понятия тождественные"*****. Естественно, что у этих разных лиц и разные возможности проявления соответствующей вла сти. И далее все восемь книг "Политики" — это книги о власти и вла стителях, их реалиях и проблемах.
Характерное для Аристотеля стремление к систематизации, класси фикации знаний нашло выразительное отражение в его характеристике шести видов государственного устройства—три из них оцениваются как правильные, три — как неправильные, т. е. как извращения первых. Правильные виды: царская власть, аристократия, полития (правление большинства, отбираемого на основании определенного ценза и пекуще гося об общем благе). Неправильные виды: тирания, олигархия и демо кратия (правление большинства, неимущих в интересах этого большин ства). Как видим, и Платон, и Аристотель не жалуют демократию. Эта линия пройдет потом через взгляды многих мыслителей, в том числе та ких отечественных ученых, как Б. Н. Чичерин и В. С. Соловьев. Заме тим в связи с этим, что сегодняшнюю демократию следует подкреплять делами, а иначе ее идея может быть дискредитирована в России.
И еще раз подчеркнем, что и у Платона, и у Аристотеля, при всей общности и при существующем различии их взглядов по поводу власти, речь шла больше всего о власти государственной, а тема собственно власти как феномена ставилась нередко лишь попутно. Нас же в данной книге интересует не только сугубо государственный аспект, но и цело стный, универсальный взгляд на власть в жизни человека и общества.
Следует считаться и с тем фактом, что сам Аристотель не называл свое произведение "Политика". И это также веский аргумент, для того
чтобы современные исследователи более осторожно и осмотрительно возводили начала нынешней политики и политологии (в их современ ном понимании) к так называемой "Политике" Аристотеля.
Исторически сложилось так, что теоретический труд Аристотеля оказался в ту пору без специального названия. И ему лишь спустя годы дал название один из последователей и редакторов трудов Аристотеля (возможно, Теофраст). Основой этого трактата Аристотеля послужили 158 греческих и варварских государственных устройств, и греческое слово "политика" в свое время означало "то, что относится к государст ву"*, к его устройству и функционированию.
Этому примечательному обстоятельству ученые уделяли внимание и ранее. Л. Гумплович в труде "Общее учение о государстве", обраща ясь к проблемам политики, считал нужным и важным подчеркнуть, что понятие "политика" "в новейшее время принято почти во всех европей ских языках"** применять в смысле "государственная мудрость" ("Staatsklugheit"). Здесь же он прямо отмечал, что "в том смысле, в ка ком слово это употреблялось у Аристотеля и других греческих писате лей... для такого (греческого) значения вполне подходят немецкие сло ва "Staatslehre" (учение о государстве) и "Staatswissen.schaft" (государст венная наука)"***.
Для углубленного понимания сути политики, власти, государства и их соотношения полезно сравнить оценки Платона и Аристотеля со взглядами других виднейших мыслителей (по большей части филосо фов) и оценить их собственный вклад в развитие политической, право вой, а также, скажем, и кратологической теории и истории****.
Предлагаемый нами подход к политико-правовой проблематике требует конкретизации, а то и переосмысления многих современных положений истории политических и правовых учений и создания само стоятельной как специфической, так и более широкой области знаний — истории власти, т. е. истории теорий, учений и практики власти (или исторической кратологии). Сколь велики здесь научные резервы и ре сурсы, видно уже на приведенных нами примерах из обращения к наи более известному научному наследию Аристотеля и Платона. Но если даже у них оказались идеи, обойденные должным вниманием потомков, то какой же гигантский интеллектуальный потенциал в целом до сих пор оказался невостребованным, сколько теоретических богатств не то что кануло в безвестность, но не вышло на поверхность, не нашло спро са, отклика, разумного применения.
Чтобы еще раз подтвердить, что это так, можно привести множест во примеров и из истории Востока, и из средневековья, и из нового вре мени, и из жизни России.
В том же IV в. до н. э„ т. е. в пору творчества и Платона, и Аристо теля, в Древнем Китае создается один из наиболее известных трактатов
* См.: Платон. Собр. соч. Т. 4. С. 62. ** Там же. С. 141.
*** См.: Аристотель. Соч. Т. 4. С. 55, 56, 57, 74. **** См. там же. С. 386. ***** Там же. С. 376.
* Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 508—509, ** Гумплович Л. Общее учение о государстве. Спб., 1910. С. 465. *** Там же. С. 464—165.
**** К примеру, интересно заново проанализировать эти проблемы у Геге ля в "Философии духа" (М.: Мысль, 1977. С. 376—381); у Б. Рассела в "Истории западной философии" (Новосибирск, 1994. Т. 1. С. 116—125; 186—195); у Б. Н. Чичерина в "Истории политических учений" (1869—1902) или даже в "Истории политических и правовых учений" (Учебник для вузов. Под общ. ред. В. С. Нер-сесянца. М., 1995. С. 51—63 и др.).
Востока о власти — "Книга правителя области Шан". Естественно, что понятие "политика" не применялось еще в те времена в Китае. В цент ре внимания была власть. А в самом трактате, почитаемом и поныне, отмечалось: "Порядок в государстве достигается тремя путями: зако ном, доверием, властью. Закон — это то, чего сообща придерживаются правитель и сановники. Доверие — это то, что сообща устанавливают правитель и сановники. Власть — это то, чем распоряжается один пра витель"*.
Наконец, в том же самом IV в. до н.э., на этот раз в Древней Индии, создан трактат "Артхашастра, или Наука политики" (о политике гово рится в русском переводе с санскрита. Другое название книги — "Нау ка о государственном устройстве")**. Эта своего рода энциклопедия ла конично повествует о жизни страны в давно минувшую эпоху. В центре внимания здесь тоже стоит не политика, а власть (государственное уп равление). Трактат особо выделяет четыре главные области знания, именуя их науками: "философия, учение о трех ведах, учение о хозяйст ве, учение о государственном управлении"***. В книге подчеркивается, что "основными элементами государства являются: государь, министр, сельская местность, укрепленные города, казна, войско и союзни ки"****, и дается яркая характеристика идеала государя, его определя ющих качеств как властителя. При этом прежде всего отмечается, что государь должен быть "в высшей степени энергичным, не имеющим обыкновения медлить, господином своих вассалов, с сильной волей, не имеющим в своем окружении лиц негодных..."*****. Далее определя ются вопросы практической деятельности и материального содержания государственных служащих.
Перешагнем мысленно через пару тысячелетий и обратимся к суж дениям о власти и о науке власти некоторых выдающихся мыслителей XVII—XVIII вв.
Английский философ Томас Гоббс (1588—1679) в рамках своей фи лософской доктрины особо выделял проблематику власти, науку о вла сти. Широко известно его произведение "Левиафан, или Материя, фор ма и власть государства церковного и гражданского" (впервые издано в Лондоне в 1651 году). Но ему предшествовал труд "О гражданине" (из дан в Париже в 1642 году). Мы выделяем его не только потому, что в нем содержится раздел "Власть", но прежде всего потому, что Гоббс уже в "Предисловии" начинает рассуждать о тайнах власти и практиче ски о науке о власти.
Гоббс отмечает, что этой гражданской наукой "первым заинте ресовался Сократ, когда она еще только зарождалась и лишь час тично, как бы сквозь облака, просвечивала в управлении государст вом, и так отдался ей, что, оставив все прочие разделы философии, только ее одну почитал достойной своего таланта. А за ним обрати лись к ней Платон, Аристотель, Цицерон и прочие философы, как греческие, так и латинские, и вот уже не только все философы во всем мире, но и просто досужие люди стали заниматься ею..."******.
И далее Гоббс утверждает: "...следуя суждению мудрых людей, из всех наук наиболее уважаемой, конечно, оказывается та, которая важна для государей и других людей, управляющих родом человече ским"*. По мнению Гоббса, "правильное обучение граждан науке о государстве необходимо для сохранения мира"**, а "все обязанности правителей можно выразить одной фразой: благо народа — высший закон"***.
Как видим, уже с позиций XVII века многое виделось полнее и глуб же, чем порой сегодня, в канун XXI века.
Обратимся к другому известному английскому философу — Дж. Локку (1632—1704). Его традиционно характеризуют как основопо ложника эмпирической теории познания нового времени. Нас же в первую очередь интересуют его взгляды на власть. Здесь наиболее показателен изданный в 1988 году в Москве 3-й том его сочине нии****. В нем впервые на русском языке публикуются: "Опыт о ве ротерпимости", "Первый трактат о правлении", "Мысли о том, что читать и изучать джентльмену", "Опыты о законе природы". Отметим важные для нашего анализа три момента. Первое. Локк глубоко, осмысленно, целеустремленно, обстоя тельно анализирует проблемы власти. Наиболее показателен в этом отношении труд "Два трактата о правлении" (1690)*****. Обычно при его рассмотрении правоведы обращают все внимание на проб лематику устройства государства. Но это труд прежде всего о прав лении, т. е. о самой власти, и о совокупности знаний (науке) о вла сти.
Вот некоторые характерные высказывания мыслителя: "...нельзя причинить больше вреда государю и народу, чем рас пространением неправильных понятий о правлении..."******; "...уместно дать определение того, что я считаю политической вла стью, с тем чтобы власть должностного лица над частным можно было отличить от власти отца над своими детьми, от власти хозя ина над своими слугами, от власти мужа над своей женой и от вла сти господина над своим рабом. Хотя все эти виды власти иногда оказываются в руках одного человека, однако если его рассматри вать с точки зрения этих различных отношений, то это может по мочь нам отличить один вид власти от другого и показать разницу между правителем государства, отцом семейства и капитаном гале ры"*******;
Наконец, отметим идею Локка собственно о науке о власти ("наука о видах правления"), сформулированную в труде "Мысли о том, что чи тать и изучать джентльмену": "...кто желает быть сведущим во всем, должен познакомиться с объектами всех наук. Но для джентльмена, чье призвание — в служении отечеству... более всего подобает заниматься вопросами нравственными и политическими. Итак, к его призванию са мым непосредственным образом относятся науки о добродетелях и по-
* Книга правителя области Шан. 2-е изд., доп. М.: Ладомир, 1993. С. 196. ** См.: Артхашастра, или Наука политики. М.: Ладомир; Наука, 1993. С. 5. *** Там же. С. 16. **** Там же. С. 284. ***** Там же. ****** Гоббс Т. Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1989. Т. 1. С. 275.
* Гоббс Т. Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1989. Т. 1. С. 276. ** Там же. С. 400. *** Там же. С. 401.
**** Локк Дж. Соч.: В 3 т. М.: Мысль, 1988. Т. 3. ***** Там же. С. 135—406. ****** Там же. С. 138. ******* Там же. С. 263.
роках, о гражданском обществе и видах правления, а также право и ис тория"*.
Второе. Объективным показателем того, сколь много внимания Локк уделял вопросам власти, т. е. "науке о правлении", может служить приведенный составителем рассматриваемого 3-го тома А. Л. Субботи ным "Предметный указатель". Вот как выглядит в нем рубрика "Власть" (без указания страниц тома). Мы видим, насколько широк круг ее понятий, сделавший бы честь любому современному исследова телю науки о власти**: "Власть: — виды — первоисточник — пределы —цель
— абсолютная (неограниченная) — деспотическая — божественная (бога) — высшая (более высокая) — гражданская (человеческая) — естественная (природная) — монархическая — ограниченная — отцовская (отца) — патриархальная — политическая — родительская — справедливая и несправедливая
— суверенная (верховная власть, владычество, господство) — тираническая — господина над рабом — должностного лица
— мужа над женой (Адама над Евой, супружеская) — правителя (правительственная, государственная) — в государстве: законодательная объем исполнительная федеративная соподчинение властей — хозяина над слугами — над жизнью и смертью другого — над собственной жизнью".
Вот как обстоятельно и разумно (и это с позиций XVII века) представлена у Локка проблема власти. Воистину уже одно такое пе речисление может побудить вдумчивого человека к изысканиям, по зволяющим логично выстроить систему представлений о власти и ее видах.
Добавим, что все это обогащается множеством других рубрик, т. е. рассмотренных Локком проблем: Авторитет, Безопасность, Благо, Бог, Воля, Государство, Демократия, Закон, Законодатель, Империя, Мо-
* ЛоккДж. Соч.: В 3 т./ Пер. с англ. и лат. М.: Мысль, 1988. Т. 3. С. 609. ** Там же. С. 657.
цархия, Правитель, Правительство, Правление, Право, Теократия, Че ловек, Человечество и т. д. А мы в конце XX — накануне XXI века все еще пребываем в раздумьях: есть ли такая наука, как наука о власти (кратология)? Максимум, на что мы пока решились, — это открыть для себя политологию и в нее раздельчиком в учебниках ввести политиче скую (а почему не государственную?) власть.
Мы начинали эту часть рассуждений в нашей книге с сопоставления политики и власти, политологии и кратологии и уяснения их взаимосвя зи. Попробуем и здесь посоветоваться с Локком. Это третий момент, о котором хотелось бы сказать в связи с рассматриваемым томом его сочи нений.
О восприятии данного тома его составителем, переводчиками, реда кторами, редколлегией свидетельствует любопытный факт. Если все содержание тома переполнено мыслями о власти, то о политике в нем говорится крайне редко, и то, возможно, в силу своеобразного воспри ятия и известного осовременивания самой лексики. Что же касается предметного указателя к рассматриваемому 3-му тому, то в нем рубри ка "Политика" вообще отсутствует. Вот так сама власть как суперфе номен заслонила богатством своей проблематики тему вырабатывае мой и определяемой ею политики, высветила функциональную подчи ненность политики, ее зависимый характер.
Это — весьма убедительные, идущие из глубин истории аргументы в пользу необходимости коренного поворота внимания к проблематике науки о власти и к осознанию хотя и важности, но обусловленности по литики, производности и зависимости проблем политики от фунда ментального феномена человеческого сообщества —власти, я в связи с этим и от науки о власти, от кратологии, разрабатываемой и отстаиваемой автором.
Этот факт органично вписывается в общий комплекс доказательств необходимости выделения в конце концов науки о власти как само стоятельной науки.