Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
PAGE 47
Федеральное агентство по образованию РФ
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Кемеровский государственный университет»
Факультет истории и международных отношений
Кафедра новой, новейшей истории и международных
отношений
О.Э. Терехов
Историческая мысль и историческая наука
Запада XIX – XX веков
Учебное пособие
Кемерово 2005
Оглавление
|
Введение………………………………………………………………… |
4 |
|
Раздел I. Историческая мысль и историческая наука в эпоху романтизма в первой половине XIX века….…………………………………….. |
10 |
|
Тема 1. Германская историография. Формирование немецкого историзма.………………………………………………….................... |
10 |
|
Тема 2. Возникновение историзма во французской исторической науке…………….……………………………………………………… |
20 |
|
Тема 3. Британская историческая мысль и историческая наука…… |
31 |
|
Тема 4 .Романтизм и становление историографии США………....... |
37 |
|
Раздел II. Историческая мысль и историческая наука в эпоху позитивизма во второй половине XIX – начале XX вв. ........................ |
42 |
|
Тема 5. Позитивизм во французской исторической науке…………. |
42 |
|
Тема 6. Позитивизм в британской исторической науке……………. |
50 |
|
Тема 7. Позитивизм и немецкий историзм в историографии Германии......................................................................................... |
57 |
|
Тема 8. Позитивизм в историографии США………………................ |
73 |
|
Раздел III. Историческая мысль и историческая наука в эпоху кризиса историзма в 1918 – 1945 годах………………………………...… |
84 |
|
Тема 9. Историография Германии. Кризис немецкого историзма................................................................................................. |
84 |
|
Тема 10. Французская историография. Поиск путей обновления исторической науки…………………………………………………… |
94 |
|
Тема 11. Британская историография: традиции и новации…………. |
102 |
|
Тема 12. Историография США. Подъём и упадок прогрессизма…………………………………………… |
111 |
|
Раздел IV. Историческая мысль и историческая наука во второй половине XX столетия……………………………………………..… |
117 |
|
Тема 13. Историография ФРГ. От немецкого историзма к структурной истории……………………………………………………….... |
117 |
|
Тема 14. Французская историография. Междисциплинарный синтез и «новая историческая наука»….……………………………………... |
130 |
|
Тема 15. Британская историография. «Новая социальная история»…………………………………………………...................... |
142 |
|
Тема 16. Историография США. От школы «консенсуса» к «новой исторической науке»………………………………………………….. |
150 |
|
Тема 17. Проблема постмодернизма в современной западной исторической мысли............................................................................... |
159 |
|
Список источников и литературы…………………………………. |
163 |
Введение
Предлагаемое учебное пособие посвящено развитию исторической мысли и исторической науки ведущих западных национальных историографий XIX – XX вв. Термин «историография» происходит от греческих слов «история» – разведывание, исследование прошлого и «графо» – пишу. Историография, наряду с источниковедением и методами исторических исследований, принадлежит к теоретическим дисциплинам исторической науки. Существует ряд определений историографии, которые можно свести к двум основополагающих характеристикам этой научной дисциплины. Во-первых, историография – научная дисциплина, изучающая историю исторической науки или, другими словами, историю развития и накопления исторических знаний. Для такого понимания историографии характерен широкий подход к изучению историографического процесса, который охватывает все его стороны. Во-вторых, историография – это совокупность работ по отдельной проблематике. Например, историография Великой Французской буржуазной революции.
В 70-е годы прошлого столетия известный отечественный специалист в области историографии, глава томской историографической школы Б.Г. Могильницкий обосновал новый вид историографического исследования – историю исторической мысли. При этом Б.Г. Могильницкий разделил историографию как таковую и историю исторической мысли. Он утверждал, что предмет истории исторической мысли не тождественен в широком смысле предмету историографии.
Какие аспекты научного исследования подразумевал Б.Г. Могильницкий под историей исторической мысли? По его мнению, история исторической мысли должна исследовать становление и развитие наиболее общих исторических представлений в их связи с социальной практикой. Из этого вытекает пограничное положение истории исторической мысли в системе исторических наук, которая одновременно шире и уже понятия «история науки». К истории исторической мысли следует относить не только работы собственно историков, но и труды философов, социологов, политологов и т. д., принадлежащие в той или иной степени к развитию и накоплению исторических знаний.
В своих дальнейших исследованиях Б.Г. Могильницкий продолжил работу по эпистемологическому обоснованию специфики истории исторической мысли. Он, в частности, ввёл в научный оборот понятие «парадигма истории», под которой понимал совокупность общенаучных и общемировоззренческих представлений, составляющих образ истории, доминирующих в течение более или менее длительного времени.
В пособии рассматриваются основные этапы становления исторической мысли и исторической науки Запада в XIX – XX вв. через изменения парадигмы и образа истории. Автор понимает всю сложность задач, возникающих при осуществлении такого теоретического и практического синтеза. Поэтому в центре нашего внимания и важной составляющей частью нашего подхода станет анализ эволюции главного принципа любого исторического исследования – принципа историзма.
Под историзмом следует понимать способ мышления и исследования, который рассматривает исторические явления в их динамике, то есть в развитии. Метод историзма требует при изучении исторического явления или факта обязательно учитывать конкретную историческую ситуацию, в котором они существовали и развивались. Существует ряд типологий историзма. Автор данного учебного пособия склонен рассматривать принцип историзм с точки зрения его теретико-методологических основ. Конечно, такой подход также не должен исключать мировоззренческую составляющую историзма.
Историзм подспудно формировался в европейской науке и мышлении в течение XVIII века, но только романтизм, с его обостренным чувством истории, придал историзму законченный характер. Центрами формирования историзма в первой четверти XIX столетия стали Германия и Франция. В каждой из рассматриваемых в учебном пособии национальных историографий принцип историзм имел свои специфические черты, на которые мы также будем обращать внимание
Таким образом, цель учебного пособия – проследить изменения парадигмы истории и понимания принципа историзма в новое и новейшее время в исторической мысли и исторической науке Запада. В контексте развития национальных историографий мы будет рассматривать эволюцию изучения отдельных крупных историографических проблем западной исторической мысли и исторической науки, которые для них являлись приоритетными при изучении новой и новейшей истории и анализировать творчество наиболее значительных в научном отношении фигур.
Во французской историографии – проблему Великой Французской буржуазной революции. В немецкой – проблему образования национального государства и проблему особого пути исторического развития Германии. В английской – проблему становления и эволюции демократических институтов английского общества и Английской буржуазной революции. В американской – проблему специфики американской цивилизации, так называемой теории «американской исключительности». Хотя мы, безусловно, не будем строго ограничиваться только этими сюжетами.
Историческая мысль и историческая наука Запада развивалась в русле основных научных и общественно-политических тенденций нового и новейшего времени. Поэтому эволюция западной исторической науки и исторической мысли повторяет главные этапы становления западного общества и культуры XIX – XX вв. Какие это этапы?
Первый этап – первая половина XIX века. Эпоха романтизма. Этот этап имеет ключевое значение для становления исторической мысли и исторической науки Запада. В первой половине XIX века на основе романтического мировоззрения и романтической парадигмы истории формируются национальные историографии, а историческая наука превращается в профессиональную отрасль знания. И самое главное, на этом этапе возникает принцип историзма, который становиться основным методом научного исторического исследования.
Романтическая историография понимала движение истории как органический процесс. Каждое историческое явление она рассматривала в становлении, развитии и упадке. Историки-романтики воспринимали все явления прошлого как неповторимые и уникальные (такой подход был присущ всем национальным историографиям). В их трудах, пожалуй, впервые в западной исторической и гуманитарной мысли возникла отчетливая граница между прошлым и настоящим. Каждая эпоха всемирной истории получила равное право на своё существование, неповторимость и вклад в развитие истории человечества.
Второй этап – вторая половина XIX – начало XX вв. Этап возникновения, расцвета и кризиса позитивизма в гуманитарной мысли Запада. Позитивизм оказал огромное воздействие на развитие новоевропейской исторической мысли. Позитивистская парадигма истории и историография создали новый образ истории, построенный на основе рационализма, гуманизма, строгих научных методах исторического исследования, веры в воспитательно-нравственное значение исторической науки и эволюционный общественный и научный прогресс западного общества. Историческая наука под влиянием позитивизма становится важным фактором самосознания буржуазного общества второй половины XIX века.
Каковы же были принципы позитивистской историографии и позитивистского историзма? Исторический процесс рассматривался позитивистами через призму теории факторов (географических, экономических, психологических, биологических и т. д.). Историки-позитивисты формально не отдавали предпочтение какому-либо фактору, но на практике выделяли один. Историки-позитивисты придерживались тезиса об эволюционном и прогрессивном развитии общества. Историки-позитивисты стремились отождествить методы естественных наук с общественными. При этом они отрицательно относились к поиску объективных закономерностей в историческом развитии, полагая, что поиском таких закономерностей должна заниматься социология, но в то же время признавали причинно-следственный характер исторических связей. Поэтому позитивистская историография уходила от широких исторических обобщений и замыкалась на поиске и описании фактов. Хотя среди позитивистско-настроенных историков предпринимались попытки создать общую теорию исторического процесса. Такой подход способствовал развитию источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин. Из-за пристального внимания историков-позитивистов к поиску и описанию строгих научных фактов вытекала формально декларированная аполитичность. Однако на практике она часто нарушалась.
Особняком в ряду позитивистской исторической мысли находится философия истории марксизма. Используя экономические и социальные факторы, марксизм попытался выстроить грандиозную картину человеческой истории, основанную на теории смены общественно-экономических формаций, смена которых являлась основополагающим законом исторического процесса.
Третий этап охватывает с 1918 по 1945 годы. Этот этап в развитии западной исторической мысли и исторической науки наиболее сложный и противоречивый. Он характеризуется: с одной стороны, глубоким и всесторонним кризисом того образа истории и принципов позитивистской парадигмы истории, которые сформировались до Первой мировой войны, с другой – поисками новых подходов и методов её изучения. Образ истории как целостной системы, характерной для исторической мысли XIX – начала XX вв. перестал существовать. Вместо этого появилось множество «историй», а метод историзма в его традиционной форме потерпел крах. Возникло множество «историзмов» различных по своим мировоззренческим, философским и прочим основаниям. Иными словами: наступила эпоха кризиса историзма.
Четвёртый этап начинается на рубеже 40 – 50-х годов XX столетия и продолжается до настоящего времени. На этом этапе историческая наука вышла на новый качественный уровень развития, основанный на междисциплинарном подходе. Тенденции, которые возникли в западной исторической мысли в межвоенный период, стали после Второй мировой войны господствующими. Историческая наука сумела преодолеть кризис историзма. Значительную роль в становлении послевоенной парадигмы истории сыграли такие гуманитарные дисциплины как социология, политология, антропология т. д. В частности, на основе междисциплинарного подхода сформировались такие крупные направления в западной историографии второй половины XX столетия как «новая социальная история» и «новая историческая наука».
Учебное пособие написано на основе курса лекций и практических занятий в рамках общего курса «Историография новой и новейшей истории стран Европы и Северной Америки», который автор на протяжении ряда лет читает на факультете истории и международных отношений Кемеровского государственного университета.
Раздел I.. Историческая мысль и историческая наука в эпоху романтизма
Тема 1. Немецкая историческая мысль и историческая наука. Формирование немецкого историзма.
Состояние немецкой исторической науки в первой половине XIX века. Особенности немецкого романтизма
После завершения наполеоновских войн и создания Германского союза Пруссия окончательно становится крупнейшим германским государством, которое начинает конкуренцию с Австрией за гегемонию в Германии. Великая Французская революция и реформы Карла Штейна способствовали переходу Пруссии на капиталистический путь развития. Хотя Германия оставалась раздробленным государством, в общественном сознании немцев начинает зреть мысль о создании единого германского государства. Важная роль в этом процессе принадлежала немецкой историографии.
С начала XIX века историческая наука в Германии постепенно превращается в важный инструмент различных концепций объединения страны. Историки становятся на службу государственным интересам, которые они понимают по-разному, в зависимости от традиций и особенностей немецких земель. В течение 20 – 40-х годов XIX столетия в исторической науке Германии развернулась борьба двух идейных и методологических направлений: консервативно-романтического, представленного прусской исторической школой во главе с Л. Ранке, и либерально-романтической, юго-западной или Гейдельбергской исторической школой.
Эта борьба проходила на фоне возрастающего интереса немецкой общественности к исторической науке. В университетах число студентов, изучавших историю, постоянно росло. С двадцатых годов начинается публикация источников по древнегерманской истории. Возникают различные исторические общества, которых к середине 40-х годов насчитывалось 44. И, наконец, в 1846 году во Франкфурте-на-Майне под председательством выдающегося немецкого филолога Я. Гримма состоялось первое общегерманское собрание историков и филологов. Повышенный интерес немецкой публики к истории был связан не только с проблемами объединения страны, но и с особенностями немецкого романтизма.
На рубеже XVIII – XIX веков господствующим мировоззрением в Германии становится романтизм. Немецкий романтизм носил выраженный консервативный характер. Это было связано с особенностями германской культуры и истории. Немецкие романтики подчёркивали огромную роль традиций и государства в развитии германских земель. Идеалом для немецких романтиков-консерваторов было сильное сословно-патерналистское государство способное сохранить традицию и обеспечить её поступательное развитие. Немецкие романтики апеллировали к исконному народному духу германского народа, которому были чужды принципы английской и французской демократии. Поэтому немецкие романтики в своём большинстве решительно отвергали французскую революцию за её радикализм, разрушение традиций и антиисторизм. Отрицание немецкими романтиками французской революции не ограничивалось только словами. Они приложили не мало усилий для того, чтобы доказать идеологическую и политическую несостоятельность французской революции. Немецкая классическая философия сыграла в этом отношении не последнюю роль. Как верно заметил К. Маркс, Германия пережила французскую революцию в плоскости философии.
В немецком романтизме существовало и либеральное течение. Но, во-первых, взглядам немецких романтиков-либералов также были присущи консервативные черты. Во-вторых, либеральное направление в немецком романтизме имело ограниченный круг влияния. Идейное и организационное преимущество оставалось за романтиками-консерваторами. Такое положение вещей не могло, не отразится на развитии немецкой исторической науки, которая в первой половине XIX столетия наряду с философией находилась в центре идейной и научной полемики в Германии. Именно немецкие романтики с их обостренным чувством истории сделали решающий вклад в развитие принципа историзма, что в свою очередь привело к формированию такого научного и общественного феномена как немецкий идеалистический историзм.
Элементы историзма существовали в работах великих немецких просветителей И.В. Гёте, Ф. Шиллера, Новалиса, братьев Августа и Фридриха Шлегелей и др. Большую роль в становлении немецкого идеалистического историзма сыграл И.Г. Гердер. Ранние немецкие романтики Юстус Мёзер, Адам Мюллер использовали в своих трудах принцип исторического сравнения. Они идеализировали немецкое средневековье и противопоставляли его современности. Первое теоретическое обоснование принцип немецкого историзма получил в работах представителей исторической школы права Фридриха Карла Савиньи (1779 – 1861) и Карла Фридриха Эйхгорна (1781 – 1854).
В 1814 году Савиньи выпустил брошюру «О призвании нашего времени к законодательству и науке о праве». Книга была полемическим ответом на выступление либерального правоведа из Гейдельберга Антона Тибо, который требовал введение единой правовой системы для всей Германии. Тибо также утверждал, что право есть порождение разума. Савиньи отверг идею Тибо о праве как порождении разума. Он считал, что право является продуктом национальной сущности каждого отдельно взятого народа. Право – часть исторических и национальных традиций. Ф.К. Савиньи ввел понятие «народного духа», который, по его мнению, является основой исторического развития. Право невозможно создать заново или заимствовать у других государств. Оно есть продукт исторического развития.
Взгляды Савиньи получили развитие в четырёхтомной «Истории немецкого государства и права» (1808 – 1823 гг.) Эйхгорна, который утверждал, что немецкое государство и право являются продуктом закономерного исторического развития немецкого народного духа. Таким образом, историческая школа права связывала существующие государственные и правовые институты Германии с эволюцией исторических традиций немецкого народного духа.
Становление немецкого историзма в трудах Г. Гегеля и Л. фон Ранке
Окончательное становление немецкого историзма происходит в философии истории Георга (1770 – 1832) и в исторических трудах Леопольда фон Ранке (1795 – 1886). Курс философии истории Гегель читал с перерывали в Берлинском университете с 1822 по 1831 годы. В 1837 «Философия истории» впервые была опубликована, и с тех пор неоднократно переиздавался на различных языках. «Философия истории» Гегеля до настоящего привлекает внимание специалистов по философии и методологии истории. Итак, каковы были идеи Гегеля относительно мировой истории, и в чём заключался его вклад в становления историзма?
Гегель применил к познанию исторического процесса свой знаменитый метод диалектики. Согласно Гегелю, исторический процесс это прогрессивный процесс, который развивается через единство и борьбу противоположностей. История делается не великими людьми, а подчиняется независящей от воли людей объективной закономерности, которую можно постичь рационально. Главную цель всемирной истории Гегель усматривал в развитии свободы. Он писал, «всемирная история представляет собой ход развития принципа, содержание которого есть сознание свободы».
Главной движущей силой истории является разум, который выступает в форме мирового духа. Понятие «духа» у Гегеля включало в себя три составляющих – общее, единичное и особенное. Под общим духом он понимал божественный дух, под единичным – дух отдельного человека, под особенным духом – народный дух. На различных этапах истории мировой дух воплощается в народный дух. Причём мировой дух может воплощаться на каждом этапе всемирной истории только в дух одного избранного народа, который и определяет вектор исторического развития. Сообразно с таким подходом Гегель выстраивает схему развития мирового духа в истории. Дух зарождается на Востоке, затем переходит в греко-римский мир и останавливается в германском мире, который, по мнению Гегеля, является высшим воплощением свободы. Цель исторического развития германского духа, по словам Гегеля, «заключается в осуществлении абсолютной истины как бесконечного самоопределения свободы».
Главным инструментом реализации народного духа в истории выступает государство. Именно в государственной форме общественного устройства в полной мере проявляются национальные особенности каждого народа. Г. Гегель понимал государство как «индивидуальное целое». Государство является воплощением абсолютного духа истории. Оно есть в практическом смысле политический абсолют. Не государство должно служить человеку, а человек государству. Но Гегель, несмотря на свою абсолютизацию государства, выступал за развитие гражданских свобод и за формирование гражданского общества. «Ведь нужно знать, что государство является осуществлением свободы…» – писал он по поводу соотношения государственных и частных интересов индивидуума.
Идеалом государства для Гегеля служила конституционная монархия. Гегель был против социального равенства и с подозрением относился к демократическим формам правления. Он осуждал крайности французской революции, хотя признавал её неизбежность. Таким образом, Г. Гегель философски обосновал немецкий идеалистический историзм.
В 1824 году никому неизвестный учитель гимназии Ранке выпустил труд под названием «История романских и германских народов с 1494 до 1535 года» с приложением историографического очерка «Критика новейших историографов». Эта работа сделала Ранке одним из ведущих историков Германии. В 1825 году он становится профессором Берлинского университета, в котором преподаёт до 1871 года. В 1833 году Ранке впервые вводит новую форму обучения студентов-историков – семинарские занятия. Из его семинаров вышел ряд крупных немецких и европейских учёных-историков. В 1841 году Ранке назначают официальным прусским историографом. С момента выхода первой книги в 1824 году слава Ранке неуклонно возрастала. Его собрание сочинений насчитывает несколько десятков томов. Он стал символом немецкой исторической науки XIX века. Ранке и наряду с Гегелем, внес решающий вклад в формирование принципов немецкого историзма.
Историческая концепция Ранке базировалась на религиозно-консервативной трактовке истории. «Всемирная история – писал Ранке – доступна одному богу». Но Ранке, в отличие от Г. Гегеля, отрицал существование закономерностей в истории и отвергал его абсолютный идеализм. Оставаясь в целом в русле романтической традиции, Ранке предпринял попытку выйти из неё. Он подверг критике романтиков за их необоснованное, по его мнению, желание приукрасить прошлое и стремление перенести прошлое в современность.
Такой подход Ранке к истории был обусловлен основополагающим принципом его методологии. Принципом объективности исторического познания. Творческим кредо Ранке как исследователя стал тезис писать историю «как это было в действительности». Объективному познанию истории должны способствовать источники. Ранке принадлежат большие заслуги в развитии источниковедения. Он одним из первых стал использовать архивы, разработал принципы внешней и внутренней критики источников.
Другим принципом методологии Ранке стал индивидуализирующий подход к историческим событиям и фактам. Он был убеждён, что главным объектом исторического исследования должно стать индивидуальное событие, идея или историческая эпоха. Историзм Ранке основывался на признании самоценности индивидуального исторического явления. Он трактовал историю как совокупность огромного количества фактов, не имеющих между собой ничего общего и типического. Именно в трудах Ранке впервые в немецкой исторической мысли был обоснован метод идеографизма, ставший в последствии важнейшим методом немецкого историзма. Таким образом, историзм Ранке был логическим завершением генезиса немецкого историзма с его повышенным интересом к конкретным историческим феноменам.
Однако Ранке как историк-объективист не мог полностью игнорировать наличие определённых закономерностей в истории. Он писал: «Историк должен заметить различия между отдельными эпохами для того, чтобы созерцать внутреннюю необходимость их последовательности». Ранке выделял два типа надысторических индивидуальностей – государство и идеи. Он был убеждён в изначальной божественной сущности государства, но не государства вообще, а только национального государства. Государство выступало у Ранке как духовная индивидуальность, воплощение нравственной идеи, коренным атрибутом которого является стремление к самоутверждению путём применения силы. По мнению Ранке, интересы отдельной личности необходимо подчинить интересам национального государства. В свою очередь, любое национальное государство может достичь расцвета только в случае независимости от других государств. Ранке считал, что изучение дипломатической и военной истории более приоритетно, чем изучение внутренней политики государств. Под идеями Ранке понимал господствующие тенденции каждого века. Эти господствующие тенденции могут быть только описаны. Историк, по мнению Ранке, не может до конца понять божественный замысел в истории.
Ранке начертал следующую схему европейской истории, начиная со средних веков и заканчивая XIX столетием. В европейской истории он выделял шесть эпох: 1) время Каролингов и образования германской империи. Господствующие тенденции: а) соединение церкви и государства; б) образование национальностей; в) объединение Европы; г) основание культуры; 2) эпоха папства XI – XIII века. Господствующая тенденция – подчинение государства церкви; 3) эпоха распада единства государства и церкви XIV – XV века. Господствующая тенденция – децентрализация государства; 4) эпоха Реформации и религиозных войн конец XV века – середина XVII веков. Господствующая тенденция – религиозное и культурное обновление западного мира; 5) эпоха возникновения и развития великих держав (Франция, Англия, Россия, Австрия, Пруссия) середина XVII – конец XVIII веков. Господствующие тенденции: а) создание сильных централизованных государств; б) возникновение абсолютной монархии; 6) эпоха революций конец XVIII – первая половина XIX веков. Господствующие тенденции: а) дифференциация принципов монархии и народного суверенитета; б) рост материальных сил.
Ранке отрицал идею прогресса в истории, так как он полагал, что каждая эпоха имела свои критерии прогресса. Он был убежденным сторонником прусской монархии и высоко оценивал роль дворянства не только в Германии, но и в Европе в целом. Ранке выступил против революции 1848/1849 годов в Германии, но поддержал политику объединения Германии под эгидой Пруссии под руководством Бисмарка. Под влиянием идей Ранке находилось большинство немецких историков XIX – начала XX веков.
Гейдельбергская историческая школа. Ф. Шлоссер
В 20 – 40-е годы XIX века определённую конкуренцию гегелевско-ранкеанскому пониманию истории составляла так называемая Гейдельбергская школа. Гейдельбергская школа сформировалась в 20-е годы вокруг профессора Гейдельбергского университета Фридриха Кристофа Шлоссера (1776 – 1861). Позднее под Гейдельбергской школой стали понимать всю либеральную историографию южной Германии. Гейдельбергская школа была главным выразителем идей либерального романтизма в немецкой исторической мысли и немецкой исторической науке в первой половине XIX века. По своим политическим взглядам историки этой школы примыкали к южно-немецкому либерализму 20 – 40-х годов XIX столетия. Теоретико-методологические взгляды историков Гейдельбергской школы основывались на традициях немецкого и французского Просвещения. Помимо Шлоссера видными представителями Гейдельбергской школы были Георг Готфрид Гервинус (1805 – 1871), Вильгельм Циммерман (1807 – 1878) и Карл фон Роттек (1775 – 1840).
В отличие от Л. фон Ранке, историки Гейдельбергской школы являлись сторонниками субъективного подхода к истории. Главным критерием оценки исторических событий для них служили: моральная позиция историка и связь истории с современностью. Основополагающей задачей историка должна стать, по мнению представителей Гейдельбергской школы, воспитательно-политическая задача в духе идеалов Просвещения. Историки Гейдельбергской школы скептически относились к методике критики источников, разработанной Л. Ранке. Они пытались отыскать закономерности в истории, верили в прогресс и сочувствовали народу.
Рассмотрим исторические взгляды лидера Гейдельбергской школы Шлоссера, который вошел в анналы немецкой и европейской истории как автор двух фундаментальных работ: восьмитомной «Истории восемнадцатого столетия» (впервые опубликована в 1823 г. в двух томах) и «Всемирной истории» (8 томов, выходила с 1844 по 1857 годы). Исторические взгляды Шлоссера в полной мере выразили двойственность немецкого либерализма первой половины XIX века. С одной стороны, в работах Шлоссера проявлялось стремление к демократизму. С другой – проявлялись черты его, в целом, консервативного мировоззрения.
По своим политическим взглядом Шлоссер был приверженцем просвещённого абсолютизма. Он полагал, что человечество более склонно к злу, чем к добру, а народ не может выполнять свой нравственный долг без помощи просвещенного монарха. Идеалом такого монарха для. Шлоссера являлся Фридрих II Великий. Шлоссер писал: «Пока был жив Фридрих Великий, прусское правительство благоприятствовало и содействовало прогрессу». Милитаризм Фридриха, его желание создать мощную армию Шлоссер оправдывал как необходимую меру, хотя и указывал на отрицательные стороны милитаризации немецкого общества. Оправдывал Шлоссер и агрессивную внешнюю политику Фридриха. Семилетняя война превратилась под пером Шлоссера в вершину полезной для народа деятельности Фридриха.
В соответствии со своей концепцией просвещенного абсолютизма Шлоссер оценивал Великую Французскую революцию. По его мнению, отсутствие во Франции XVIII столетия просвещённого монарха привело к тому, что французский народ не набрался разумных идей и не понимал смысла исторического прогресса. Несмотря на то, что Шлоссер относился с симпатией к народному движению во время революции, он, тем не менее, отвергал его радикальные требования и действия. Так, например, штурм Бастилии был, по мнению Шлоссера, не подвигом народа Парижа, а проявлением его низменных страстей. Ещё более резко Шлоссер высказывался о якобинцах, считая их демагогами и насильниками. Однако, критикуя с позиции морали революционное насилие, Шлоссер в политическом отношении оправдывает насилие как необходимое и полезное дело для победы во Франции идей прогресса. Король и французская аристократия были сами виновны в радикализации французской революции.
Несмотря на приверженность Шлоссера к идеям просвещённого абсолютизма в его работах прослеживались и демократические идеи и настроения. Он критиковал пороки феодализма и раннего капитализма, бюрократизм и паразитизм правящей знати, всесилие фабрикантов и денежных воротил. Негативно относился Ф. Шлоссер к английской конституционной монархии, которую он сравнивал с олигархической тиранией. В критике капитализма Шлоссером проявились не только антифеодальные черты его мировоззрения, но и антибуржуазные. Шлоссер осуждал капитализм с точки зрения консервативного мелкобуржуазного бюргерства.
В отношении Шлоссера к феодализму и капитализму проявились определённый демократизм и либерально-просветительские черты его исторических взглядов, но апология просвещенного абсолютизма не позволила ему в полной мере осознать новые тенденции в развитии общества первой половины XIX века. Шлоссер выступил против революции 1848/1849 годов и в конечном итоге не поддержал идею объединения Германии. После революции 1848/1849 годов популярность трудов историков Гейдельбергской школы и её лидера Шлоссера падает. Ранкеанское направление становится господствующим в немецкой исторической науке. К наследию Шлоссера и Гейдельбергской исторической школы немецкая историография возвратилась только в XX столетии.
Тема 2. Историзм во французской исторической науке
Школа историков периода Реставрации
В отличие от немецкой исторической науки первой половины XIX столетия французская историография обосновала другой тип историзма, основу которого составил конкретно-исторический подход к действительности. Французские историки-романтики полагали, что исторический процесс определяют не абстрактные идеи, а реальные интересы различных слоёв общества. Поэтому, по их мнению, было необходимо раскрывать конкретное содержание исторических терминов (король, феодализм, аристократия, революция и т. д.). Главной движущей силой исторического процесса французские историки первой половины XIX столетия считали классовую борьбу (сословную по их терминологии) и народ. Социологический подход к истории стал характерной чертой французского историзма и французской историографии.
Интерес французских историков к теории классовой борьбы был обусловлен бурным политическим развитием Франции конца XVIII – первой половины XIX веков. За какие-то 50 – 60 лет Франция пережила три революции и несколько периодов своей истории. В условиях быстро меняющейся политической реальности историческая наука во Франции стала играть большую роль в формировании общественного сознания. Историческая наука превратилась в орудие борьбы различных партий и группировок. Большинство видных французских историков первой половины XIX века были непосредственно вовлечены в политическую и государственную деятельность.
На развитие французской исторической науки первой половине XIX века также повлияло расширение её организационных основ. История заняла значительное место в государственной системе высшего и среднего образования, созданной в 1806 – 1808 годах. Преподавание истории вводилось в появившихся при Наполеоне лицеях. На «словесных факультетах», созданных в рамках новой университетской системы, были предусмотрены кафедры истории. В 1812 г. была организована Высшая нормальная школа, которая стала одним из важнейших высших учебных заведений в стране. В 1816 г. восстановили академию надписей, продолжившую эрудитскую традицию в издании источников. В 1821 г. для подготовки архивистов была организована Школа хартий. С 1819 г. стали выделяться ежегодные бюджетные ассигнования на поддержание исторических памятников. При Наполеоне авторитарный режим не давал возможности активно развиваться общественной мысли, но затем в период Реставрации история стала приобретать все большее общественное значение. Сказалось и влияние романтизма с его обостренным вниманием к историческому прошлому.
Ключевой этап в становлении французской исторической мысли и науки был связан с деятельностью либеральной школы историков периода Реставрации. Ведущими представителями этой школы являлись: Огюстен Тьерри (1795 – 1856), Франсуа Гизо (1787 – 1874), Франсуа Минье (1796 – 1884) и Адольф Тьер (1797 – 1877). Вклад историков эпохи Реставрации в историческую науку заключался в следующем: 1) они приступили к разработке научных методов изучения истории; 2) сформулировали основы теории классовой борьбы.
Признанным интеллектуальным лидером школы историков Реставрации считается О. Тьерри. Его перу принадлежат следующие труды: «История завоевания Англии норманнами» (1825), «Письма об истории Франции» (1827), «Десять лет исторических исследований» (1834), «Опыт истории происхождения и успехов третьего сословия» (1853).
В конце 10-х – начале 20-х годов Тьерри выступил с серией статей, в которых обосновал свой подход к изучению истории Франции и Европы. За основу своей исторической концепции Тьерри взял теорию завоевания, согласно которой общественное неравенство возникло в результате завоевания одного народа другим. Теория завоевания не была разработана Тьерри. Она впервые появилась в период Английской буржуазной революции. Затем её использовали в своих работах французские просветители. Новым в теории завоевания под пером Тьерри стало то, что он связал завоевание норманнами Англии и франками Галлии с развитием сословного (классового) общества в этих странах и появлением в дальнейшем сословной борьбы. Тьерри посредством теории завоевания попытался узаконить право третьего сословия – буржуазии на политическое и социальное господство в стране. Такая интерпретация Тьерри теории завоевания заложила основы теории классовой (сословной) борьбы во французской историографии. Под третьим сословием Тьерри понимал не только буржуазию, но народ в целом. По мнению Тьерри, только народная, национальная история является подлинной историей, которую нужно изучать. Следует писать не историю королей, а историю народа.
Таким образом, согласно Тьерри, главной движущей силой исторического процесса является борьба двух наций – нации завоевателей и нации покорённых. Борьба народа за свободу есть основной смысл исторического развития. По мере развития государственного и общественного строя в народе формируется так называемое третье сословие, которое стремиться уничтожить класс эксплуататоров. Английскую и французскую революции Тьерри объяснял социальной борьбой третьего сословия, потомков покорённой нации с дворянством потомками нации завоевателей.
Ф. Гизо пришел в историческую науку из публицистики и политической деятельности. В 20 – 40-е годы (до революции 1848 года) Гизо был одним из ведущих идеологов либеральной французской буржуазии. Перу Гизо принадлежат следующие работы: «История Английской революции» (2 т. 1826 – 1827), «История цивилизации в Европе» (1828), «История цивилизации во Франции» (1829/30). По силе воображения Гизо уступал Тьерри, но превосходил его по уровню исторических обобщений.
В основе исторической концепции Гизо лежала идея эволюции. Закономерность исторического процесса Гизо понимал как некую целесообразность, которой руководит разумная сила. Цель, к которой движется человечество, по мнению Гизо, заключается в создании справедливого и нравственного общества. Такое общество Гизо называл цивилизацией, а история цивилизации есть история нравственного совершенствования человечества во всех сферах социальной жизни.
Как и Тьерри, Гизо большое внимание уделял социальным и материальным факторам в истории. Гизо признавал роль классовой борьбы в истории. Он так же, как и Тьерри, связывал происхождение классовой борьбы с теорией завоевания. Однако Гизо придал теории классовой борьбы новое содержание. По его мнению, дальнейшее развитие классовой борьбы после завоевания было связано не с борьбой наций, а эволюцией имущественных отношений и развитием земельной собственности. Гизо также указывал на факт неоднородности третьего сословия и на то, что в нём самом существовали противоречия. Используя теорию классовой борьбы Гизо доказал, что французская революция была однотипна с английской. В обеих революциях политическая борьба была вызвана социальными противоречиями. Но, Гизо отмечал, что, несмотря на определённое сходство между двумя революциями, существовали и отличия, связанные с национальной спецификой Англии и Франции.
Большое значение для развития французской исторической науки имели работы историков периода Реставрации о французской революции. Они заложили основы французской и европейской историографии этой тематики. Крупнейшей работой либерально-романтического направления, посвященной французской революции, стал двухтомный труд Ф. Минье «История французской революции» (1824). В этой работе Минье обозначил основные пути, в русле которых будет развиваться буржуазно-демократическое направление во французской историографии французской революции XIX – начала XX веков.
Революция, по мнению Минье, создала современную буржуазно-демократическую Францию. Поэтому она не поддаётся нравственной оценке. Минье считал, что революция не была делом случая, а неизбежным и необходимым процессом. Предпосылки революции заключались в борьбе классов за жизненные блага. По мнению Минье, победа третьего сословия в революции была обусловлена тем, что его программа реформ отвечала потребностям времени. Рассматривая различные этапы революции, Минье пытается объяснить её основные события с точки зрения государственного интереса, который является для него выражением исторической необходимости. Каждый этап революции возникал в силу внутренних или внешних обстоятельств и развития государственных интересов Франции. В третьем сословии Минье выделял буржуазию, которую считал главной движущей силой революции, а её классовые интересы наиболее созвучными потребностям времени.
«История Французской революции» (8 томов, выходила с 1823 по 1828 годы) Тьера написана с умеренно-либеральных политических позиций. Тьер приветствовал и одобрял не все, что совершила революция. Он в одинаковой мере осуждал действия королевского двора и якобинской диктатуры. Главную причину революции Тьер усматривал в злоупотреблениях королевской власти. Основным двигателем революции были, по его мнению, партийные и народные страсти. Как и другие французские историки эпохи Реставрации, Тьер для объяснения хода революции использовал теорию сословной борьбы. Но в проявлениях сословной борьбы Тьер видел скорее случайную необходимость, нежели закон исторического развития.
Положительной стороной концепции Французской революции Тьера стала идея о том, что все сменявшие друг друга у власти силы революции последовательно решали стоящие перед ней задачи. Также оценивал Тьер и деятельность великих революционеров. Они появлялись в нужное для революции время и уходили с политической сцены, когда им уже нечего было сказать или сделать. Тьер не скрывал своих политических взглядов. История революции была для него, прежде всего историей роли и места буржуазии в революции. Через весь труд Тьера проходит его увлечение практической политикой. События революции служили для него весьма удобным практическим руководством для целей реальной политики.
Исторические взгляды А. Токвиля
Июльская революция 1830 года покончила с режимом Реставрации и окончательно отстранила французскую аристократию от управления страной. Исторические и политические идеи либеральных историков периода Реставрации победили. Изменение общественно-политической ситуации во Франции после 1830 года поставило перед исторической наукой новые задачи, главной из которых стала задача выявить связь истории и современности. Эта задача ещё стояла в период Реставрации, но тогда она трактовалась в большей степени в политическом смысле, как борьба либеральной французской буржуазии против режима Реставрации. Однако после революции 1830 года становится очевидно, что развитие Франции с конца XVIII столетия отличается крайней нестабильностью. Перед французской общественной мыслью второй четверти XIX века остро встала проблема осмысления истоков революционного сознания французского народа.
Историческая концепция историков периода Реставрация была ориентирована в первую очередь на выяснение истоков буржуазного сознания во Франции и направлена на оправдание политического господства буржуазии. Поэтому возникновение июльской буржуазной монархии они считали вершиной современной им французской истории, упуская из виду её антинародный олигархический характер, который мог составить почву для новой революции. Историки периода Реставрации не создали после 1830 года значительных работ (кроме О. Тьерри), а занимались в основном политической и государственной деятельностью (Ф. Гизо, А. Тьер). Таким образом, перед французской исторической наукой вновь, как и в 20 – 30-е годы, встала задача понимания реальных механизмов социальных процессов в обществе.
Эту задачу в условиях французской действительности 30 – 50-х годов XIX века попытался решить выдающейся французский историк и политический деятель Алексес де Токвиль (1805 – 1859). Он происходил из аристократической семьи и получил образование на юридическом факультете Сорбонны. В 1831 году Токвиль был направлен в длительную командировку в США с целью ознакомления с судебной системой этой страны. Пребывание в США подвигло Токвиля к изучению системы американской демократии. Результатом стала книга «Демократия в Америке» (1 том вышел в 1835 году, второй в 1840). Книга имела ошеломляющий успех у французской, а затем и европейской читающей публики (до 1848 года только во Франции вышло 13 изданий первого тома). В «Демократии в Америке» Токвиль впервые в европейской общественной мысли подробно проанализировал политическую систему США. Каковы были основные идеи работы?
По мнению Токвиля, для того чтобы предотвратить новые революции во Франции следует принять политическую систему либеральной демократии по примеру американской. Книга об Америке была призвана дать ответ на вопрос: почему в США общество оказалось более либеральным и демократическим, чем в Европе и, в частности во Франции. Токвиль определяет демократию как уравнение условий развития обществ, в котором не существует в политическом отношении различий между сословиями и классами. Главное достижение демократии свобода, которая означает отсутствие произвола. Свобода основывается на демократической реальности с её равенством условий. Развитию демократии в Америке способствовали, по мнению Токвиля, особые условия американской истории: а) отсутствие по сравнению с Европой крупной земельной собственности; б) система ценностей эмигрантов-пуритан. Токвиль подчёркивал взаимосвязь религиозного американского духа с духом свободы и сравнивал в этом контексте взаимоотношения религии и демократии во Франции. В этой связи Токвиль писал, что французское общество раздирали конфликты между религией и демократией, между современным политическим сознанием и церковным клерикализмом; в) демократическое законодательство США. В политическом строе США Токвиль увидел прообраз будущего устройства Европы. Однако наряду с положительными сторонами демократии Токвиль отмечал и отрицательные ее черты, в частности эгалитаризм демократических институтов.
После успеха «Демократии в Америке» Токвиль, как и другие видные французские историки того времени, увлекается политической деятельностью. Он становится членом французского парламента и одновременно выступает как публицист. В публицистике и парламентских выступлениях Токвиль критикует наиболее отрицательные черты июльской монархии и высказывает мысль о возможной новой революции во Франции. Дальнейшие события полностью подтвердили опасения Токвиля. Поэтому революцию 1848/1849 годов он принимает как неизбежность, которую сам и предсказывал. Токвиль занимает пост министра иностранных дел в республиканском правительстве Луи Бонапарта. Он надеялся, что революция установит во Франции режим либеральной демократии. Бонапартистский переворот вызвал резко негативную реакцию Токвиля.
Он уходит в отставку, уезжает в своё родовое имение близ города Тур и начинает работу над политическими «Воспоминаниями». Работа над этой книгой выводит Токвиля на мысль рассмотреть современную историю Франции через призму революций и политических кризисов. Основную проблему, которая волновала Токвиля, можно сформулировать следующим образом: каковы были причины политической нестабильности во Франции в последние 60 – 50 лет? В поисках ответа на этот вопрос Токвиль обратился в первую очередь к истории Великой Французской революции. Итогом его размышлений над революцией стала книга «Старый порядок и революция» (первый том вышел в 1856, второй посмертно в XX веке в 1953 году).
Работа «Старый порядок и революция» является важной вехой в развитии французской исторической мысли XIX века. Во-первых, она открыла новый этап изучения французской революции. Во-вторых, ознаменовала переход французской историографии в новую стадию развития – стадию разрыва с романтизмом и созданием основ позитивистской историографии с её углубленным изучением источников и применения междисциплинарных методов исследования (у Токвиля – начала социологии).
Интерес Токвиля к истории Великой Французской революции возник ещё во время работы над книгой «Демократия в Америке». В 1836 году он опубликовал очерк «Социальное и политическое положение Франции до и после 1789 года», в котором, по мнению исследователей его творчества, предвосхитил основные идеи «Старого порядка и революции». Непосредственным поводом к написанию книги послужила работа Токвиля в архиве города Тур, а затем в других архивах Франции.
В центр своего анализа революции Токвиль поставил проблему, которая всегда волновала его воображение – проблему соотношения принципа демократии и аристократии, возможность синтеза демократии и аристократии и роли государства в этом процессе. Токвиль стремился выявить социально-политические причины революции и показать роль идеологии и идеологов в её подготовке и ходе. По мнению Токвиля, главная причина революции заключалась в существовании противоречий между политическими институтами дворянской, аристократической Франции, их растущим отчуждением от остальных сословий и возрастающим процессом демократизации французского общества, то есть в конфликте между обществом и государством. Токвиль подчёркивал, что это был конфликт не между третьим сословием и дворянством, а между формирующимся во Франции гражданским обществом и абсолютистским государством. Главная вина королевской власти заключалась в том, что она своей политикой разъединила сословия французского общества.
Токвиль также указывает на формирование зачатков гражданского общества во Франции перед революцией. Разжиганию революционных страстей способствовали интеллектуалы-просветители XVIII столетия. Именно они, по мнению Токвиля, пропагандой своих абстрактных и оторванных от реальной жизни государственных и политических идей, посеяли среди французов дух эгалитаризма, свободы и демократии. Но, по словам Токвиля, обвинять в жестокостях революции только французских просветителей было бы неверно. Токвиль подчеркивал, многообразие идейных и политических причин революции.
Токвиль в «Старом порядке и революции» рассматривает наряду с идеологическими предпосылками революции также социально-экономические. К социально-экономическим предпосылкам революции Токвиль относил: а) экономический спад; б) фактическое уничтожение перед революцией феодальных пережитков в деревне. Такое положение вещей делало для французских крестьян ещё более ненавистными остатки феодализма в деревне и создавало психологическую ценность возможности освобождения крестьян в ходе революции.
Вывод Токвиля гласил: революция не создала ни нового порядка, ни новой Франции, так как на 2/3 была совершена до своего начала. Она лишь упорядочила и узаконила те тенденции, которые в полной мере обнаружились ещё при старом порядке. Преемственность развития Франции до, во время и после революции не прерывалась. Революции можно было бы избежать, если бы государство вовремя осознало необходимость реформ. Книга «Старый порядок и революция» оказала большое влияние на дальнейшее развитие историографии Великой Французской революции не только французской, но и европейской в целом.
Демократическое направление. Ж. Мишле
В условиях июльской монархии во французской исторической мысли и науке происходит формирование демократического направления. Представители этого направления находились под влиянием левореспубликанских идей. В политическом отношении демократическое направление не было однородным. Оно включало в себя историков различных политических взглядов, от умеренно-демократических до радикальных, близких к идеологии раннего коммунизма (например, Ф. Буоноротти, Э. Кабе). Характерной чертой творчества историков демократического направления стала приверженность к якобинской традиции во французской общественной мысли, которая решающим образом повлияла на их представления об истории. Другой важной чертой этого направления во французской историографии середины XIX столетия был интерес его представителей к истории народных движений и роли народа в истории.
Крупнейшим представителем демократического направления и одним из его основоположников считается Жюль Мишле (1798 – 1874). Несмотря на умеренно-республиканские взгляды, Мишле неоднократно изгоняли с исторических кафедр таких престижных учебных заведений как Высшая нормальная школа или Коллеж де Франс за пропаганду республиканских и антиклерикальных взглядов. В 1846 году вышла знаменитая работа Мишле «Народ», в которой он, едва ли ни первым во французской историографии, попытался рассмотреть французский народ, его привычки, образ мышления, роль в истории Франции.
Под народом Мишле понимал, в первую очередь мелких собственников, прежде всего крестьян. Народу присущи следующие черты: любовь к Родине и глубокая привязанность к земле, героизм, самопожертвование, сердечность и теплота. Мишле разделял мелкую и крупную собственность, народ и буржуазию. Но он не считал владение собственностью главной причиной конфликта между народом и буржуазией. Он полагал, что этот конфликт происходит на психологическом уровне. У народа преобладают инстинкты, у буржуазии – рассудок. Чем ближе тот или иной слой общества к бессознательной жизни, тем выше его нравственность. Народ обладает большими нравственными преимуществами перед буржуазией. Буржуазия не знает народа и, наоборот, народ не знает буржуазии. Сближение народа с буржуазией является, по мнению Мишле, важнейшей социальной проблемой.
Концепция народа как объекта и субъекта истории прослеживается в другом крупном труде Мишле «История Французской революции» (7 т., 1847 – 1857). Мишле трактовал истоки революции с психологической точки зрения. Революция возникла из чувства равенства и братства и справедливости. Мишле говорил о том, что революция имела глубокую народную основу. Следуя своему пониманию народа, он противопоставлял необразованную, но сильную своими природными инстинктами массу образованной части общества: буржуазии, юристам, врачам, лицам свободных профессий и политикам честолюбцам. Высшие слои общества путём демагогии стремились обмануть народ. В этой связи Мишле осуждает деятельность якобинцев, в лице которых усматривал нечто вроде замкнутой секты образованных фанатиков. Хотя Мишле и отрицал наличие социальных предпосылок революции, он сделал важный вывод относительно социальной структуры французского общества накануне и в ходе революции. По его мнению, Французская революция была одновременно революцией нищеты и революцией богатства. К этому тезису Мишле французские историки будут неоднократно возвращаться.
Тема 3. Британская историческая мысль и историческая наука
Особенности английского историзма. Формирование
торийского и вигского направлений
В первой половине XIX столетия Англия становится крупнейшей индустриальной державой мира. В политическом, экономическом и социальном отношениях Англия была образцовой буржуазной страной раннего капитализма. Английская политическая система стала тем идеалом, на который ориентировались передовые слои Европы. А характерные черты английской политической культуры: индивидуализм, либерализм, стремление к эволюционному развитию общества были идеалом, к которому стремился каждый, считающий себя прогрессивным, европеец. Но в самой Англии, внешне достаточно благополучной, происходила серьезная политическая борьба: 1) между аристократией и буржуазией; 2) между буржуазией и начавшимся рабочим движением (чартизм); 3) Англия в первой половине XIX века в полной мере испытала влияние противоречий раннего капитализма, что создавало постоянную социальную напряженность в английском обществе. Политическая борьба не могла, не отразится на развитии английской исторической науки.
Становление английской исторической науки началось, как известно, ещё в эпоху Просвещения. Большую роль в этом процессе сыграло образование исторических кафедр в ведущих университетах Англии Кембриджском и Оксфордском, деятельность различных любительских исторических обществ, движение антикваров и Шотландская философско-историческая школа. В первой половине XIX столетия в Англии происходят изменения в историческом познании. Началась профессионализация исторических исследований, становление истории как самостоятельной научной дисциплины. В 1840 – начале 1850-х годов в Оксфорде стала формироваться школа юриспруденции и новой истории под влиянием Т. Арнольда. Наряду с историей государственных и общественных институтов, в ней уделялось внимание философии, политэкономии, психологии. Развивались антикварные и археологические общества. Библиотеки и музеи продолжали накопление исторических источников. В 1838 году было создано центральное архивное учреждение, главная задача которого состояла в структуризации архивного дела.
Историческая мысль Англии первой половины XIX столетия развивалась под воздействием принципа историзма. Английский историзм и английская историческая наука, как и национальные историографии Германии и Франции, также имели свою специфику. Она была связана с особенностями английской философской и общественной мысли. Ведущим направлением английской философской мысли являлся эмпиризм, основателем которого считается Джон Локк, а видными представителями были Джордж Беркли и Давид Юм. Согласно философии эмпиризма знания мы получаем: а) через интуицию; б) через рассуждение путём сравнения двух идей; в) через ощущения и восприятие единичных вещей. Именно ощущениям философия эмпиризма отводила ключевую роль в познании мира, прежде всего ощущениям отдельного человека.
Философия эмпиризма оказала сильное влияние на духовное развитие Англии. Под её влиянием сформировались принципы английского либерализма и индивидуализма, английское понимание сущности государства, в котором, как известно, индивидуум занимает центральное положение. Философия эмпиризма была ориентированна на создание определённого равновесия между человеком и окружающей его действительностью. Такое равновесие должно быть основано на опыте, эксперименте и эволюционном пути развития общества. Философские традиции эмпиризма позднее получили развитие в философии утилитаризма. Её основатель – социолог, философ и юрист И. Бентам – доказывал, что критерием целесообразности любого учреждения и законодательно акта является его полезность.
Применительно к истории такой подход предполагал оценивать события, исходя из полезности и необходимости их исторического опыта. Английских историков интересовали не факты сами по себе, а их интерпретация с точки зрения использования и применения к событиям текущей истории. Прагматизм английской исторической науки стал её характерной чертой на протяжении практически всего XIX столетия. Только на рубеже XIX – XX веков с началом кризиса позитивизма английская историческая наука становиться восприимчива к влиянию идеализма, в первую очередь немецкого.
Прагматичный подход к изучению истории способствовал политизации английской исторической науки, которая, в свою очередь, была связана с политической борьбой внутри правящего класса Англии. На рубеже XVIII – XIX веков в английской историографии начинается формирование двух основных направления, которые вплоть до середины XX столетия будут определять её облик и развитие: консервативного – торийского и либерального – вигского. Между ними происходила острая идейная борьба вокруг главных проблем английской истории.
В центре дискуссий стояла проблема наследия Английской буржуазной революции. Великая Французская буржуазная революция обострила полемику о традициях английской буржуазной революции в политической жизни Англии. Ключевую роль в начале этой дискуссии сыграла книга видного политика и публициста Эдмунда Берка (1729 – 1794) «Размышление о революции во Франции», опубликованная в 1790 году. Берк с позиции английского политика и сторонника парламентской монархии и эволюционного пути общественного развития резко осудил радикализм французских революционеров. Книга Берка получила широкую известность в Европе 90-х годов XVIII столетия, а её автор по праву считается отцом-основателем идеологии консерватизма в европейской общественно-политической мысли.
Торийская традиция в английской общественной и гуманитарной мысли имела под собой давнюю историческую почву. К числу её основоположников относят в частности видного философа и историка XVIII столетия Д. Юма. Самым значительным представителем торийского направления в английской историографии первой половины XIX считается Арчибальд Алисон (1792 – 1867.) Его перу принадлежат следующие работы: десятитомная «История Европы в период Французской революции» (1832 – 1842) и девятитомная «История от Реставрации до воцарения Наполеона III». Алисон выступал против любых попыток реформ и уж тем более против революционного изменения общества. Он крайне тенденциозно осветил историю Французской революции, особенно период якобинской диктатуры. Революционной анархии Франции и радикализму её вождей Алисон противопоставлял политическую умеренность английских политиков.
Несмотря на довольно сильные позиции историков-тори, ведущие положение в английской исторической науке первой половины XIX столетия занимало вигское направление. Историки-виги осуждали революционный путь преобразования общества, но в отличие от тори, активно ратовали за реформы и в своих трудах выстраивали историческую концепцию эволюционного развития английской демократии. Первым крупный историком-вигом в английской исторической науке был Генри Галлан (1777 – 1859) Его перу принадлежит работа «Конституционная история Англии от Генриха VII до Георга II» (1827). Согласно теории Галлана в Англии с древних времён существовала парламентская конституция. Нарушение этой конституции Яковом I и Карлом I Стюартами послужило причиной Английской буржуазной революции. Но Галлан, поддержав реформы Долгого парламента, решительно осудил развитие английской революции после 1642 года и особенно казнь Карла I. Он полагал, что Английская революция после 1642 года вступила в стадию анархии.
Крупнейшим представителем вигского направления в английской исторической науке первой половины XIX столетия является Томас Бабингтон Маколей (1800 – 1859). Уже первая историческая работа Маколея «Этюд о Мильтоне» (1826) привлекла внимание читающей публики своей страстной проповедью идей либерализма. Главная мысль Маколея, которую он проводил во всех своих работах, заключалась в идее о том, что опыт английской истории показывает возможность и желательность отказа от революционных изменений, и необходимость развития общества эволюционным путём. Маколей, признавая значение Английской буржуазной революции, но в тоже время и осуждал её. Образцом эволюционного и демократического пути развития Англии служила для Маколея, как собственно и для всего вигского направления, «Славная революция» 1688 года, изучению которой он посвятил свою главную работу «История Англии от воцарения Якова II» (5 т., 1842 – 1859).
В этом труде Маколей выдвинул концепцию непрерывного прогресса в истории Англии, основанного на идее реформистского пути развития английского общества и истории. Маколея считал, что английская парламентарная монархия должна служить образцом государственного и политического устройства для других стран. Характерной чертой творчества Маколея стала персонализация истории и отсутствие широкого исторического фона в его трудах, произвольное обращение с историческими фактами и с источниками. Ещё при жизни Маколея современники находили много исторических неточностей в его сочинениях. Однако благодаря ему либеральное направление к середине XIX века прочно заняло ведущие позиции в английской историографии.
Т. Карлейль
Особняком в английской исторической мысли и исторической науке эпохи романтизма стоит творчество одного из самых видных историков XIX века Томаса Карлейля (1795 – 1881). Выходец из народных низов, сын каменщика Карлейль не принадлежал ни к торийскому, ни к вигскому направлениям в английской историографии. По своим взглядам Карлейль был одновременно мелкобуржуазным демократом и консерватором. Но его консерватизм был иного рода, чем консерватизм тори. Карлейль стал идейным выразителем тех кругов английской буржуазии, преимущественно мелкой, которые были напуганы развитием капитализма и по своим политическим взглядам находились гораздо правее обычных тори. Большое влияние на формирование его идейно-теоретических воззрений оказали немецкая философия и в целом немецкий романтизм.
Историческая концепция Карлейля чрезвычайно противоречива. С одной стороны, в его работах звучит сочувствие к простому народу, гуманизм, критика капитализма. С другой – он в поисках идеала обращается к средневековому прошлому, отрицает прогресс, возвеличивает культ героев в истории. Поэтому идейное наследие Карлейля, его вклад в историческую науку Англии и Европы крайне противоречивы. Почти во всех своих сочинениях Карлейль резко критиковал современную ему буржуазную действительность, английский парламентаризм и лицемерие правящих классов. Но эта критика основывалась на консервативно-романтических идеалистических началах.
Первое крупное историческое произведение Карлейля «Французская революция. История» вышло в 1838 и принесло автору европейскую известность. Карлейль впервые в европейской историографии рассмотрел революцию снизу, с позиции народных масс. Он показал, что разложение старого порядка перед революцией, неимоверная эксплуатация и нищета народа послужили её главной причиной. Однако революция в представлении Карлейля – это анархия и безумие, которые вырвались из оков разума. Поэтому он критикует революцию, считая любую революцию более злом, чем добром. Карлейль осуждал радикализм Французской революции. В этой связи он подверг резкой критики якобинскую диктатуру, но отдавал должное якобинцам за их патриотизм и энергию.
Важным вкладом Карлейля в романтическую историографию стала его концепция героев и героического в истории. Истоки этой концепции уже прослеживаются во «Французской революции». В 1841 году Карлейль выступил с публичным циклом лекции на тему героев и толпы в истории, которые вышли в 1844 году отдельным изданием под названием «Герои, почитание героев и героическое в истории». Всемирная история, утверждал Карлейль, «есть в сущности история великих людей». Только они творят историю, накладывая на неё отпечаток своего гения. Целые эпохи становятся продуктом творчества великих людей. Таким образом, герои и вожди призваны, по мысли Карлейля, повелевать народными массами и указывать им каждый шаг. Карлейль рассматривает этапы эволюции героев и героического в истории. Сначала герой выступает как божество, затем как пророк, далее как поэт, писатель и пастырь. Высшая форма воплощения героического в истории – герой как вождь. Консервативные черты в мировоззрении и творчестве Карлейля приобрели более отчетливый характер после 1848 года. Особенно в его последнем крупном труде шеститомной биографии Фридриха II Великого (1858 – 1865), в котором он встал на сторону аристократии.
Тема 4. Романтизм и становление историографии США
В течение XIX столетия США прошли путь от аграрных задворок Запада до одной из крупнейших индустриально развитых стран мира, которая быстро становилась лидером западного мира. К настоящему времени существуют множество работ, в которых рассматриваются различные аспекты феномена американской цивилизации. Существуют также различные подходы, объясняющие столь успешное историческое развитие США. В американском общественном сознании долгое время господствовала теория исключительности Америки, ее отличия, в силу исторической специфики, от Европы. Проблема специфики американской цивилизации, несомненно, является важной и дискуссионной при изучении американской истории. Тем более, что эта специфика действительно наличествует. Один из основателей школы консенсуса – влиятельного направления в американской исторической науке середины XX столетия – Р. Хофстедтер писал, что, несмотря на многочисленные политические кризисы и острую идейную борьбу в США всегда существовал идеологический консенсус относительно базовых ценностей американской демократии.
Американская историческая наука, сознавая эту специфику, изучая её, тем не менее, в своих теоретико-методологических и мировоззренческих принципах ориентировалась на европейскую историческую мысль. Историография США, американский историзм в целом прошли тот же путь, что и европейская историческая наука, хотя романтизм и позитивизм на американской интеллектуальной почве приобрели несколько иную форму. В частности, американский романтизм с самого начала имел либерально-буржуазную окраску, а позитивизм в историографии США получил признание несколько позднее, чем в европейской исторической науке.
Американская историческая мысль берет свое начало от хроник и мемуаров раннего колониального периода, в которых историософской основой трактовки происходивших событий служила вера в предопределение явлений общественной жизни Божьим промыслом. Авторы проводили аналогию между своим переселением в Америку и исходом евреев из Египта. В конце XVIII – начале XIX вв. американская историография в отличие от европейской еще только начинала свое развитие. История не вполне отделилась от литературы, доходило до того, что историки достраивали недостающие эпизоды в своих произведениях без источников об этом. В стране не было хранилищ государственных документов, и официальные лица держали корреспонденцию у себя дома. Публиковались лишь отдельные выборочные правительственные документы, договоры. Поэтому первые американские историки опирались на сборники английских документов. Значительная часть документов находилась в частных архивах, а также в государственных архивах европейских государств, имевших ранее колониальные владения в Северной Америке. В конце XVIII века стали создаваться местные исторические общества, старейшим из которых было Массачусетское историческое общество, основанное в 1791 году Дж. Белкнапом. К 1860 году в США существовало уже 111 исторических обществ, которые издавали свои записки. Им частично перешли некоторые частные архивы, и были сделаны копии с ряда документов, хранившихся в европейских архивах. В 1800 году была создана Библиотека Конгресса, куда с 1828 года стали передаваться копии федеральных законов, дебатов в Конгрессе и другие правительственные документы. Тем не менее, несмотря на зачаточное состояние архивного дела в первой половине XIX века началась публикация источников.
Господствующее положение в общественной мысли США в первой половине XIX века занимал романтизм. В американской историографии романтизм с самого начала получил либеральную окраску. Для него были характерны пристальное внимание к своеобразию национального развития страны, представление об особой миссии Америки в создании идеального общественно – политического устройства. Романтикам представлялось, что политические учреждения США коренным образом отличаются от европейских. Романтики несколько отошли от светского и реалистического мировоззрения эпохи Просвещения в сторону провиденциализма. Прогресс виделся им не в развитии знаний как таковых, а в росте морально – этических принципов. Центром романтического направления был Гарвардский университет в Кембридже близ Бостона, и на американский романтизм также оказали влияние культура и религиозные традиции Новой Англии. Рассмотрим трактовку в романтической историографии США двух основополагающих проблем американской истории, которые в наиболее полной мере выразили специфику американской цивилизации – проблема Войны за независимость и проблему рабства.
Первые работы, посвященные анализу Войны за независимость, появились в США в конце XVIII – начале XIX веков. Американские публицисты и историки того периода как федералисты, так и антифедералисты сходились во мнении относительно предпосылок первой американской революции. Они выделяли следующие её причины: а) неразумная политика Англии в отношении североамериканских колоний; б) естественное право американцев на свободу и независимость; в) наличие в пуританской идеологии традиций сопротивления тирании.
В 20 – 30-х годах XIX столетия в исторической науки США формируется так называемая «ранняя школа», ведущим представителем которой был Джордж Бэнкрофт (1800 – 1891). В его главном труде «История Соединенных Штатов» (10 т. 1834 – 1874) значительное место уделено описанию событий Войны за независимость. Бэнкрофт испытал сильное влияние немецких романтиков, особенно Л. Ранке. Бэнкрофт в своем труде отстаивал тезис об американской исключительности, об избранности американского народа, который был направлен Богом по более совершенному пути, чем другие народы. Американская революция, по словам Бэнкрофта, часть божественного плана по улучшению общества и его членов в их движении к золотому веку. Она естественное и логическое проявление американских демократических институтов и духа народа. Причины революции Бэнкрофт усматривал в неодолимом движении Америки к прогрессу, её предрасположенности к свободе. Идеализация американской революции заходит в труде Бэнкрофта так далеко, что автор представил американцев во время революции как единую и сплоченную нацию. Бэнкрофт утверждал также, что США встанут во главе мирового прогресса, и в стране уже осуществлены идеалы свободы, демократии, равенства прав человека «История Соединенных Штатов» первое в американской историографии исследование, основанное на широком круге источников, которое оказало значительное влияние на развитие исторической науки США. Работа Бэнкрофта была чрезвычайно популярной и широко издавалась.
В 1849 – 1859 годах лидер аболиционистской историографии и публицистики Ричард Хилдрет (1807 – 1865) опубликовал шеститомную «Историю Соединенных Штатов Америки», в которой он даёт несколько иную трактовку первой американской революции, нежели Бэнкрофт. Хилдрет выступил против теории Бэнкрофта о создании США как воплощении божественного проведения. Хилдрет стремился показать историю войны за независимость без идеализации и прикрас. В частности, описывая период, предшествующий войне за независимость, он показывает не только отрицательные стороны английской колониальной политики, но и отрицательные моменты в позиции самих колонистов. Хилдрет также обратил внимание на экономические предпосылки революции. Он также отверг идею о внутреннем единстве революционного лагеря. И, наконец, Хилдрет первым в американской историографии отметил отрицательное влияние рабства на ход войны за независимость.
Самой острой проблемой американской политической жизни середины XIX века была проблема рабства. Естественно, что американская историческая наука того периода не могла обойти стороной эту проблему. В американском общественном сознании первой половины XIX столетия сформировалось два подхода к интерпретации и решению проблемы рабства. Демократическое, решительно осуждавшее рабство и требующие его немедленной отмены и реакционное, представленное выходцами с Юга, которые стремились всеми способами защитить плантационное рабство.
Защитники рабства утверждали, что США были образованы не совместным выступлением народа Северной Америки, а штатами, создавшими союз, и поэтому отдельные штаты должны обладать обширными правами, включая сохранение рабства, даже выход из союза, в который они вступили. Им возражали идейные преемники федералистов, обосновывавшие широкие полномочия федерального правительства, отрицавшие право штатов на выход из союза. Рабовладельцы оправдывали рабство его патерналистским характером, экономической эффективностью, представляли рабство гарантом политической и социальной стабильности, защитой собственности и необходимостью гарантий на нее. Требования отмены рабства они называли результатом влияния чартистов, европейских социалистов. Сторонники отмены рабства публиковали материалы, демонстрировавшие экономическое превосходство Севера и отставание в экономике, культурный упадок Юга, не говоря уже о позоре рабовладения. Однако в целом стоит заметить, что историография не была главным полем идейных столкновений по вопросу о рабстве, и в исторической науке в этот период эти вопросы нашли меньшее отражение, чем в общественной мысли в целом.
Лидером демократического аболиционистского направления был Хилдрет. В своих работах он обличал рабство, видя в нём главный тормоз для развития демократических традиций США. В 1836 году он опубликовал художественную повесть «Раб, или записки Арчи Мура» (другое название «Белый раб») о бунтарских настроениях негров. В ответ на публикацию книги А. Токвиля «О демократии в Америке» (1840) Хилдрет опубликовал памфлет «Деспотизм в Америке», где он писал о несовместимости южной олигархии, рабства и деспотизма с демократией. В своей «Истории США», охватывающей период от открытия Америки до 1820 г., он много писал о рабстве и считал, что рабовладение несовместимо с принципами Декларации независимости, провозгласившей равенство людей.
Лидером реакционного крыла считается виргинский плантатор Джордж Фитцхью (1806 – 1881) автор книг «Социология для Юга, или Банкротство свободного общества» (1854), «Все людоеды, или рабы без хозяев» (1857), в которых он пытался экономически обосновать рабство и в консервативно-националистическом духе специфику исторического развития американского Юга. Соответственно различалась и оценка причин гражданской войны. Представители реакционной южной историографии видели её причины в конституционном споре с Севером (сецессия), а историки – аболиционисты полагали, что основная причина гражданской войны заключалась в борьбе против рабства. По мере преодоления последствий гражданской войны и реконструкции Юга влияние южной историографии падало.
Раздел II. Историческая мысль и историческая наука в эпоху позитивизма во второй половине XIX – начале XX веков
Тема 5. Позитивизм во французской исторической науке
Позитивизм и французская историческая мысль
История Франции во второй половине XIX века, как и в первой половине столетия, отличалась крайней нестабильностью. За революцией 1848/48 годов последовали бонапартистский переворот и создание Второй империи, которая потерпела крах в результате неудачной для Франции франко-прусской войны и очередной буржуазно-демократической революции 1870 года. Итогом гибели Второй империи стала Парижская коммуна, а затем установление Третьей республики, которая, в свою очередь, в первые годы существования не получила массовой поддержки французского общественного мнения. Острая идейная и политическая борьба не обошла стороной французскую историческую науку. Ведущие французские историки второй половины XIX и начала XX веков продолжали традицию «политизированной» историографии. Более того, в этот период завершается институализация основных направлений во французской исторической мысли и французской исторической науке – консервативного, либерального и радикально-демократического. Эта идейно-политическая борьба во французской историографии происходила на фоне утверждения новой позитивистской парадигмы истории.
Как уже говорилось выше, выход в 1856 году книги А. Токвиля «Революция и старый порядок» является важным рубежом в развитии французской исторической мысли и французского историзма XIX столетия. Другой важной чертой в развитии французской историографии 50 – 60-х годов XIX века стало распространение позитивистской методологии исторического познания. Позитивизм оказал огромное влияние на европейскую историческую науку второй половины XIX столетия (кроме Германии, где он имел ограниченное влияние). Различные модификации позитивизма сохраняют влияние на историческую мысль до сегодняшнего дня.
Родиной позитивизма была Франция. Именно в недрах французской традиции научного мышления, ведущей своё начало от рационализма Декарта, к середине XIX столетия сформировалась установка познавать мир исходя из объективных научных фактов, отрицая спекулятивный, умозрительный подход к действительности. Точный научный факт был богом для позитивистов. Большое значение для становления позитивизма имело развитие естественных наук. Главной мировоззренческой и теоретико-методологической установкой позитивизма стала идея эволюции, возведенная в ранг универсального научного принципа. Для позитивистов не существовало принципиального различия между методами естественных и общественных наук. Они переносили методы естественных наук на общественные, отрицая при этом специфику гуманитарного познания.
Родоначальником позитивизма считается французский философ и социолог Огюстен Конт (1798 – 1857). Он также ввел в научный оборот понятие «социология». Главный труд Конта «Курс позитивной философии» публиковался с 1832 по 1842 гг. Центральная мысль Конта состояла в том, что вместо спекулятивного, умозрительного подхода к объяснению общественной жизни необходимо выработать позитивную науку об обществе как едином социальном организме, основанную, подобно естественным наукам, на точных наблюдениях и фактах. Применяя этот принцип к истории, он призывал также выявлять объективные факторы, влиявшие на ход истории, а не только уделять внимание деятельности выдающихся личностей. Наряду с влиянием на историю духовного начала, Конт большое значение придавал воздействию материальных факторов – биологических, географических, экономических условий. Решающую роль в жизни и динамики общества Конт отводил не индивидуальному, а коллективному сознанию людей.
История человечества выступает у него как отражение последовательной смены трех форм коллективного сознания: теологического, метафизического и позитивного (научного). Последовательная смена этих форм сознания определяет, по мнению Конта, прогресс человечества. Признавая идею прогресса, Конт придавал ей финалистский характер: история у него движется к позитивному веку, который будет организован на основе контовской философии и будет окончательным, представлявшимся ему в виде усовершенствованного буржуазного общества. Конт также полагал, что наука не может дать ответ на вопрос о причинах и сущности общественного развития, и познание наукой его законов должно быть ограничено установлением функциональной зависимости между явлениями. Поэтому, по мнению Конта, позитивная общественная наука не имеет необходимости использовать какую – либо философию. Идеи Конта о необходимости строго научного, основанного на точно установленных фактах подхода к изучению общества и важности превращения истории в науку способствовали совершенствованию методологии исторического исследования.
Развитие позитивизма во французской исторической мысли и науке прошло две стадии: «раннюю» 50 – 60-е гг. и «позднюю» 70 – 80-е гг. Выдающимся теоретиком «ранней» стадии позитивизма был историк, философ, искусствовед Ипполит Тэн (1828 – 1893). Его перу принадлежат многочисленные труды в различных областях гуманитарного знания «История английской литературы», «Английский позитивизм» и другие Тэн широко использовал в своих трудах теорию факторов, выделяя особо психологический фактор. Развитие общественной психологии являлось, согласно Тэну, доминирующим фактором исторического процесса. Саму историю Тэн определял как «психологическую анатомию». Он считал, что на формирование общественной психологии влияют следующие факторы: раса (национальные особенности), среда (география, климат, социальные и политические условия), конкретная историческая ситуация, под которой Тэн понимал взаимодействие расы, среды и исторических традиций.
Наиболее крупными представителями «позднего» позитивизма во французской исторической мысли являются Шарль Ланглуа (1863 – 1929) и Шарль Сеньобос (1854 – 1942). В 1898 году они в соавторстве выпустили работу «Введение в изучение истории», в которой систематизировали теоретико-методологический опыт французской позитивистской историографии. Впоследствии эту работу назвали библией позитивистского историзма. Ланглуа и Сеньобос полагали, что дальнейшее развитие техники исторического исследования должно быть основано на углублении критики источников и усилении фактологизма, который они понимали как более тщательное собирание фактов историками. Что же касается широких обобщений, установления исторических законов, то авторы считали это делом социологов, а не историков.
Несмотря на подавляющее господство позитивистской парадигмы истории, в начале XX столетия во французской исторической мысли появляются антипозитивистские тенденции. Кризис позитивизма продолжался во французской историографии несколько десятилетий и закончился в середине XX века сменой парадигмы истории. В конце XIX – начале XX вв. тенденция кризиса позитивизма едва просматривалась и первые голоса против позитивистской методологии раздавались из среды позитивистски ориентированных гуманитариев. Во французской гуманитарной мысли того периода антипозитивистские тенденции были связаны с именами социолога Эмиля Дюркгейма (1858 – 1917) и его школы и философа Анри Берра (1863 – 1954), который разрабатывал и пропагандировал теорию «исторического синтеза», согласно которой следует произвести синтез гуманитарных наук. Основой новой «всеобщей» гуманитарной науки должны стать история и философия.
Среди последователей Э. Дюркгейма необходимо выделить социолога и экономиста, основоположника социально-экономического направления во французской историографии Франсуа Симиана (1873 – 1936). Его, как и Берра, по праву считают одним из непосредственных предшественников школы «Анналов». В статье «Исторический метод и социальная наука» (1903) и докладе «Причинность в истории» (1906) Симиан выступил против трёх, как он говорил, идолов племени историков: идола политической истории, идола индивидуализирующей истории, идола исторической хронологии. Симиан полагал, что необходимо, во-первых, изучать историю с точки зрения коллективной психологии, во-вторых, искать в истории устойчивые отношения то есть законы и, в-третьих, рассматривать историю не как историю индивидуумов, а как историю институтов и социальных явлений.
Идейная борьба вокруг наследия Французской революции
Главным сюжетом французской историографии XIX века оставалась изучение истории Французской революции. Рассмотрим работы трёх наиболее ярких представителей ведущих направлений французской историографии Французской революции. С консервативных позиций написан крупнейший исторический труд И. Тэна «Происхождение современной Франции» в пяти томах (1875 – 1893), в котором он обратился к рассмотрению магистральной темы французской историографии – истории Французской революции. Задача книги показать три состояния Франции дореволюционное, революционное и постреволюционное. В подходе Тэна к изучению Французской революции сказывается влияние А. Токвиля.
Тэн подверг критики как старый, так и новый революционного порядка. Главную причину революции Тэн усматривал в особенностях французского духа – абстрактного, прямолинейного, излишни рационалистического. Тэн обрушивается с критикой на философию Просвещения, которая сформировала, по его мнению, наиболее отрицательные черты французского духа в новое время. Не менее жестко Тэн критикует народ. Он выдвигает концепцию народа-дикаря, невежественного, озлобленного, одержимого страстью к разрушению. Основной лейтмотив книги – психологическое описание революции. Якобинизм был для Тэна наиболее характерным проявлением революции, в котором выразился её разрушительный дух. Он сравнивал якобинцев с теологами, которые волей истории сделались инквизиторами. Выступив защитниками свободы и равноправия, они на деле осуществили диктаторское правление. Тэн выделял следующие психологические черты в якобинизма: самомнение, крайнее себялюбие, склонность к отвлечённому мышлению. Другой разрушительной силой был, согласно Тэну, народ. Тэн трактует революцию как стихийный ничем не мотивированный бунт.
Книга Тэна, его консервативная концепция Французской революции вызвали широкую дискуссию во французском обществе. Консерваторы поддержали основные выводы Тэна, особенно по Французской революции. Наоборот, левые, республиканцы увидели в книге Тэна политическую карикатуру на революцию и демократические традиции Франции. Дело закончилось тем, что видный либеральный историк революции Олар проделал скрупулезный анализ источниковой основы работы Тэна и в итоге подверг её суровой и зачастую справедливой критики. Олар доказал, что Тэн во время написания «Происхождения современной Франции» тенденциозно использовал источники. Однако сам Тэн не мог ответить на критику Олара, к тому времени он уже скончался.
Несмотря на определённую популярность книги И. Тэна, ведущую роль в изучении Французской революции во французской историографии конца XIX – начала XX веков играло буржуазно-республиканское направление во главе с Альфонсом Оларом (1849 – 1928). Как историк революции Олар получил известность в 80-е годы XIX столетия благодаря своему трёхтомному труду «Ораторы революции» (1882 – 1885). В 1887 году Олар становится редактором журнала «Французская революция» и вскоре возглавил кафедру истории Французской революции в Сорбонне, которая фактически была создана специально для него. Олар много сделал для публикации источников периода революции. В 1901 году выходит главный труд Олара по истории Французской революции «Политическая история Французской революции. Происхождение и развитие демократии и республики». Эта работа сделала его европейски известным учёным.
Олар вывел изучение революции на новый уровень. Он впервые обратился к рассмотрению такой важной проблемы в истории революции как происхождение и развитие демократии и республики. До Олара эта проблема не была приоритетной при изучении Французской революции. В свою очередь, обращение Олара к изучению проблемы демократии и республики было вызвано острой политической борьбой в Третьей республике, в том числе и вокруг идейного наследия революции. Работу Олара характеризует тщательный отбор фактов и их подгонка под его концепцию политической истории революции.
Олар поставил перед собой задачу доказать необходимость и важность для последующего развития Франции возникновения в период революции идеологии буржуазной демократии и республиканской формы государственного правления. Олар придавал первостепенное значение анализу идейных предпосылок революции. По его мнению, несмотря на то, что большинство французских просветителей были сторонниками конституционной монархии, именно они сформировали основы демократического образа мыслей французов и подготовили почву для республиканской формы правления во Франции. Он писал, что «руководящее общество было проникнуто республиканскими идеями», а с «Декларации прав человека и гражданина» началось формирование демократических и республиканских партий в ходе революции.
Олар давал следующую периодизацию эволюции демократической и республиканской идеи в период Французской революции и первой республики во Франции:1 период 1789 – 1792 гг. Происхождение демократии и республики, возникновение демократической и республиканской партии; 2 период 1792 – 1795 гг. Период существования демократической республики (жирондисты и якобинцы); 3 период 1795 – 1799 гг. Буржуазная республика (директория); 4 период 1799 – 1804 гг. Плебисцитарная республика (консулат). Политические симпатии самого Олара принадлежали периоду демократической республики, и прежде всего якобинцам.
В начале XX в. значительную роль в изучении Французской революции и в популяризации её идей сыграл видный деятель французской социалистической партии Жанн Жорес (1859 – 1914). Под его руководством была издана многотомная «Социалистическая история Франции», первая часть которой была посвящена истории Французской революции. Жорес с 1901 по 1904 годы сам написал четыре тома «Социалистической истории Французской революции» и создал комиссию по изучению социальной и экономической истории революции.
Жорес подверг критике концепцию Французской революции, выдвинутую Тэном. Не классический дух и некие абстрактные особенности психологии французов послужили, по мнению Жореса, предпосылками революции, а конкретные исторические феномены, и прежде всего классовые противоречия. Революция была вызвана беззаконием королевской власти и нещадной эксплуатацией народа.
Жорес и его соратники стали рассматривать экономическую и социальную историю революции с точки зрения классовой борьбы и движения народных масс. По мнению Жореса, экономически и социально революция была оправдана, так как ликвидировала экономический паразитизм дворянства. Главной движущей силой Французской революции Жорес считал народ, а авангардом народа якобинцев во главе с Робеспьером. Жорес идеализировал народ и якобинцев. «Социалистическая история Французской революции» характеризовалась тщательной работой с источниками и попыткой дать целостную картину революции. Написанная образным и эмоциональным языком, книга Жореса была рассчитана в первую очередь на читателя из народа и преследовала определённые политические цели – показать Французскую революцию как событие, подготовившее возвышение пролетариата и как родоначальницу французского социализма. Тем не менее, труд Жореса стимулировал интерес французской исторической науки к изучению экономических и социальных аспектов Французской революции.
Тема 6. Позитивизм в британской исторической науке
Позитивизм в английской исторической науке. Г. Бокль
«Викторианская эпоха» в истории Великобритании по праву считается «золотым веком» британской истории в целом. Английский капитализм вступил во вторую половину XIX столетия на вершине своего могущества. Великобритания завоевала статус крупнейшей промышленной и торговой державы мира. Британская политическая система продолжала оставаться тем образцом, к которому стремились передовые слои западного мира. Успехи исторического развития страны не могли не вызывать гордость у представителей британской общественной и гуманитарной мысли, а пропаганда идеалов и ценностей английской общественной и политической системы стала важной частью культурной экспансии Великобритании.
Англия, наряду с Францией, была вторым крупным центром европейского позитивизма. Философию позитивизма активно поддерживала передовая либеральная английская буржуазия. Английский позитивизм имел свою специфику. Если французский позитивизм носил несколько рациональный характер и стремился оперировать умозрительными схемами, то английские позитивисты стремились извлечь практическую пользу из новых данных науки (например, социал-дарвинизм). К числу видных английских учёных-позитивистов, которые оказали влияние на британскую историческую мысль, принадлежали Джон Стюарт Милль (1806 – 1873) и Герберт Спенсер (1820 – 1903). Милль был виднейшим представителем английской традиции в области философской и политической мысли. В своих работах Милль обосновал принцип индуктивного способа доказательств, основанного на признании объективного существования отношений между вещами и явлениями. Он считал, что индуктивным путём можно установить наличие законов, в том числе и в общественных науках, причём с помощью простого перечисления признаков наблюдаемого явления.
Творческое наследие Спенсера многообразно. Его перу принадлежат труды по философии, психологии, социологии. Спенсер являлся сторонником теории эволюции и резко выступал против теологических попыток объяснения окружающей действительности. Спенсер был приверженцем поиска закономерностей не только в естественных, но и гуманитарных науках. В истории общества он выделял три этапа. На первом этапе возникло племенное общество, на втором раннее классовое общество, на третьем этапе индустриальное общество. Спенсер перенёс элементы биологической теории Ч. Дарвина о естественном отборе на развитие человеческого общества и стал тем самым отцом-основателем социал-дарвинизма. Философские и социологические взгляды Спенсера оказали большое влияние на англо-саксонскую гуманитарную мысль.
Крупнейшим английским историком-позитивистом был Генри Томас Бокль (1821 – 1862). Он написал только одну книгу, но эта книга считается эпохальной для развития английской и европейской позитивистской историографии. «История цивилизации в Англии» (первый том вышел в 1857, второй в 1861) была задумана Боклем как введение к 15 томной «Истории цивилизации», но его преждевременная смерть помешала завершить этот грандиозный проект. Однако первых двух томов оказалось достаточно для того, чтобы имя Бокля осталось в анналах английской и европейской историографии.
В начале книги Бокль формулирует своё отношение к проблеме закономерностей в истории. Главную задачу своего исследования истории цивилизации он видел в поиске доказательств существования законов в истории. В отличие от большинства историков-позитивистов Бокль считал, что историк должен возвыситься над фактами, для того чтобы обнаружить законы которые руководят ими. Бокль отвергал претензии теологии на объяснение исторического процесса и рассматривал историю как процесс развития социальной материи. Бокль также выступал против теорий, проповедующих господство в истории случайности и свободы воли.
Первым элементом методологического подхода Бокля к истории стали методы логического анализа полученных результатов – индуктивный и дедуктивный. Вторым элементом методологии исторического познания Бокля стала теория факторов. Он утверждал, что первоначальный толчок развитию человечества задала географическая среда. Однако в Европе с течением времени роль географического фактора стала уменьшаться и, наоборот, возрастать роль интеллекта. История накопления и распространения интеллекта. Предпосылкой к этому послужили особые свойства интеллекта европейского человека – скептицизм и сомнение, что привело к быстрому развитию европейской науки. Бокль выделяет ещё два фактора, которые, по его мнению, повлияли на развитие европейской цивилизации – социальное развитие и национальный характер. Бокль указывал на то, что политическое развитие общества зависит от его социальной структуры. Но увлечение Бокля историей интеллекта не позволило ему в полной мере отразить специфику исторического развития Европы и отдельных европейских стран. История под пером Бокля предстаёт как борьба между верой и разумом, религией и наукой.
Итак, по мнению Бокля, исторический процесс развивается в направлении цивилизации. Под цивилизацией Бокль понимал достижение обществом и государством допустимого уровня умственной и гражданской свободы. Государство должно как можно меньше вмешиваться в жизнь общества. Бокль осуждал любое проявление деспотизма. Англия была для Бокля эталоном прогресса и цивилизации. Основные события истории английского средневековья и нового времени Бокль трактовал с либеральных позиций. Он высоко оценивал выступление народа против феодальной аристократии и короны в период Английской буржуазной революции, которая была, по его мнению, взрывом демократического духа, приветствовал Войну за независимость в США, высоко оценивал Великую Французскую революцию. Он показывал развитие цивилизации в Англии в сравнении с историей Франции, Шотландии и Испании. Бокль критиковал в истории Англии и других европейских государств роль крупной земельной аристократии.
Основные направления в английской исторической науке второй половины XIX – начала XX веков
Во второй половине XIX столетия в английской исторической науке происходят глубокие институциональные изменения: 1) начинается публикация архивов; 2) возникают исторические научные общества, а в 1897 году было образовано Королевское историческое общество; 3) с 1886 года выходит в свет центральный печатный орган английских историков журнал «Английское историческое обозрение»; 4) в 70 –80-е годы в Кембридже и Оксфорде формируются исторические школы – кембриджская и оксфордская. Кембриджская школа в основном занималась изучением новой истории, оксфордская – историей средних веков; 5) под влиянием позитивизма постепенно меняются взгляды английских историков на природу истории. Начиная со второй половины XIX столетия, взгляды английских историков на природу истории постепенно усложняются. На первый план выступает идея о научном характере исторического познания, его целей и принципов.
Традиционно история в Англии рассматривалась как школа морали и политики, а её задачи сводились по преимуществу к образовательным и воспитательным. Характерным представителем подобного подхода к истории был видный специалист по истории внешней политики Англии, один из лидеров кембриджской школы Джон Сили (1834 – 1895). Сили придерживался сугубо прагматического подхода к истории. Он говорил, что история это школа политики, и что в Кембридже историю преподают для подготовки будущих государственных деятелей Англии и дипломатов. В течение ряда лет Сили возглавлял кафедру новой истории Кембриджского университета, то есть был формальным лидером кембриджской школы. Основные труды Сили возникали из его лекционных курсов. Крупнейшая работа Сили «Экспансия Англии» (1883) написана на основе его лекционных курсов, посвященных британской колониальной политики. В этой работе Сили превозносил превосходство англосаксонской расы. Он свято верил в цивилизаторскую миссию Англии и считал, что Англии и США будет принадлежать ведущая роль в будущей в системе международных отношений.
Крупнейшим представителем либерального (вигского) направления в английской исторической науке последней трети XIX столетия был Джон Эмери Актон (1834 – 1902) или лорд Актон. После смерти Сили в 1895 году, Актон становится заведующим кафедрой новой истории Кембриджского университета и формальным лидером кембриджской школы. Большую роль сыграл лорд Актон в создании журнала «Английское историческое обозрение».
Научные интересы Актона разделялись на два направления: а) методология исторической науки; б) исследования по истории либерализма. Лорд Актон был одним из первых европейских историков, кто задумался о цене прогресса. Он понимал прогресс как возрастание свободы в обществе и считал, что развитию свободы мешали различные факторы: порочность политиков, национализм, войны, революции и т. д. Долгое время лорд Актон работал над большим трудом «История свободы», но не завершил его.
В области методологии истории лорд Актон разрабатывал такие проблемы как: специфика исторического познания, значение истории в общественной жизни, партийность и объективность исторической науки. Актон критиковал позитивистскую историографию за её попытки перенести методы естественных наук на общественные. Актон отстаивал специфику гуманитарного познания и был первым английским историком, который объявил себя сторонником немецкого идеалистического историзма. В конце XIX – начале XX веков под руководством Актона началась работа над знаменитой «Кембриджской историей нового времени». Несмотря на активную научную деятельность Актон не оставил после себя крупных работ. Его научное наследие составляют многочисленные статьи, рецензии и курсы лекций.
В последней трети XIX столетия в английской историографии начинается новый этап в изучении Английской буржуазной революции (далее также АБР), который связан с научной деятельностью Самюэля Гардинера (1829 – 1902). Гардинер называл период Английскую революцию пуританской революцией. Первая работа Гардинера по истории АБР вышла в начале 60-х годов XIX века, и до конца своей жизни он опубликовал 16 томов по английской истории XVII. Гардинер ввёл в научный оборот большое количество новых источников по истории АБР из английских и зарубежных архивов. Гардинер стремился к объективному изложению событий прошлого. Будучи историком-позитивистом, он избегал широких обобщений и выводов в своих работах. Гардинер создал свою школу в изучении АБР. Благодаря ему трактовка в английской исторической науке событий XVII века встала на свои места. Он отверг выводы, предшествующей историографии о главенствующей роли в истории переворота 1688 года («славной революции») в ущерб событиям 1640 – 1650-х годов.
Гардинер отказался от вигской трактовки АБР как конфликта исконных английских свобод и деспотизма королевской власти. Он рассматривал АБР как политическое, конституционное и, прежде всего как религиозное движение. Религиозная борьба и борьба за соблюдение некоторых свобод нарушенных королём выражалась, по мнению Гардинера, в столкновении партий, а не классов. Главной движущей силой революции были пуритане. Знаменитое определение Гардинера гласило: АБР – пуританская революция. «Славная революция» 1688 года была бы невозможна без АБР. Другим новшеством Гардинера в изучении АБР стала его реабилитация О. Кромвеля как героя и вождя революции. Таким образом, Гардинер в своей концепции АБР предпринял попытку синтеза вигской и торийской её интерпретаций.
Видным историком, который не принадлежал к какому-либо направлению, был Джон Ричард Грин (1837 – 1883). В 1874 вышло первое издание его самой известной работы «Краткая история английского народа». Грин отказался от написания истории английских королей и впервые в английской исторической науке предпринял попытку написать историю Англии через историю народа. Главными персонажами в «Краткой истории английского народа» стали фигуры священника, купца, поэта и философа. В соответствии со своей концепцией Грин уделил большое внимание описанию народных движений и резко критиковал позицию знати. Историк не скрывал симпатии к простым англичанам, благодаря которым, по его мнению, стала возможна британская история. Однако, будучи хорошим знатоком английской средневековой истории, Грин весьма слабо представил в своём труде основные вехи истории Англии в новое время. В частности, многие критики ставили ему в вину незнание важных источников периода Английской буржуазной революции.
В начале XX столетия наиболее заметной работой в английской общественной мысли стала книга историка, экономиста и общественного деятеля Джона Гобсона (1858 – 1940) «Империализм» (1902). Книга вызвала большой научный и общественный резонанс не только в Англии, но и в Европе в целом. Заслуга Гобсона в изучении империализма заключается в том, что он первый среди исследователей этого феномена превратил понятие «империализм» из понятия публицистического в понятие научное и исторически детерминированное. Он тесно связал империализм с особенностями политического и экономического развития Запада на рубеже XIX – XX вв. Гобсон писал, что империализм это новая доселе неизвестная в истории Запада стадия развития общества. Империализм, по мнению Гобсона, политика, определяемая экономическими интересами господствующих классов.
Возникновение империализма Гобсон усматривал в том, что буржуазия западных стран вместо того, чтобы направить излишки прибавочной стоимости на улучшение социального положения народных масс начинает вывозить их в колонии. Начинается экспансия ради экспансии. Из такой политики вытекали усиление колониальной политики, убыстрение вывоза капиталов. Последствиями такой политики стали: милитаризация, национализм, рост налогов, социальный паразитизм. Политическим результатом империализма может стать крах демократии и либерализма.
Для того, чтобы предотвратить отрицательные последствия империализма для дальнейшего развития западного общества Гобсон предлагал провести широкие социальные реформы, которые могли бы улучшить положение различных слоёв населения. Он писал по этому поводу: «Империализм есть плод ложной экономики; «социальная реформа» – лекарство против неё». Гобсон рассматривал социальные реформы как средство ликвидации империализма, а реформа основ капитализма лишала, по его мнению, возможность порождения империализма. Социал-реформистская концепция империализма, предложенная Гобсоном, его теория формирования среднего класса имели важное значение для дальнейшего развития западного обществознания.
Тема 7. Позитивизм и немецкий историзм в историографии Германии
Позитивизм и немецкая гуманитарная мысль.
Философия истории марксизма
Революция 1848/49 годов открыла в истории Германии новую эпоху. Во-первых, стало очевидно, что без объединения страны дальнейшее развитие германских государств в условиях быстро развивающегося капитализма будет затруднительно. Во-вторых, во время революции на политическую сцену вышла германская буржуазия, которая выдвинула ряд буржуазно-либеральных требований, в том числе поставила вопрос об объединении Германии. Однако немецкому юнкерству, опираясь на консервативные умонастроения, широко распространенные в бюргерской среде, удалось сохранить политическое господство. Такому развитию событий также способствовало поражение революции. В конечном итоге, германская буржуазия, политические взгляды которой были также весьма консервативны, заключила компромисс с юнкерством. Суть его состояла в следующем: буржуазия уступала юнкерству бразды управления объединенной Германией, но взамен получала содействие со стороны государства в области экономики.
Такой политический союз между германской буржуазией и юнкерством получил наименования альянса «стали и ржи», а фигура О. фон Бисмарка стала его символом. Этот альянс имел негативные последствия для дальнейшего развития Германии. Консервативная внутренняя и агрессивная внешняя политика, милитаризм, национализм, преклонение перед духом прусской военщины и бюрократии стали характерными чертами политической культуры Германии конца XIX – начала XX веков. Тем не менее, альянс «стали и ржи» позволил осуществить мощный рывок германской экономики, превратив страну к началу XX столетия в крупнейшую европейскую державу.
В условиях быстрого экономического и политического развития Германии историческая наука становится влиятельным инструментом духовной консолидации нации. Значительно расширяются организационные возможности исторической науки, а скрупулезность и тщательность изучения истории в немецких университетах сделало систему организации исторической науки в Германии привлекательной для студентов и учёных-историков других стран. В этот период начинается массовое издание источников. С 1859 года выходит в свет «Исторический журнал» (Historische Zeitschrift), ставший крупнейшим научно-историческим периодическим изданием в Германии, с конца XIX века регулярно проводятся съезды немецких историков. Теоретико-методологической основой немецкой исторической науки во второй половине XIX – начала XX вв. продолжал оставаться немецкий идеалистический историзм гегелевско-ранкеанского направления. Однако немецкие историки испытали определенное влияние позитивистской методологии истории.
Позитивистские идеи в большой степени воздействовали на смежные с историей гуманитарные дисциплины - философию, политэкономию, психологию. Влияние позитивизма получило отражение в трудах специалистов по политической экономии и экономической истории Вильгельма Рошера (1817 – 1894) и его ученика и основателя историко-экономического направления в немецкой историографии Густава Шмоллера (1838 – 1917). Рошер предпринял попытку обосновать существование экономических законов. Для Шммолера и других представителей историко-экономического направления было характерно признание роли экономики в развитии общества. Они неразрывно связывали экономику с различными сферами жизнедеятельности: государством, религией, правом и т. д. Экономика признавалась основой исторического развития и интерпретировалась как взаимодействие психологических и природных фактором в обществе. Такая теоретико-методологическая позиция была близка к позитивизму, хотя Шмоллер и его ученики всегда подчеркивали свою приверженность принципам немецкого историзма.
Крупнейшими представителями позитивизма в немецкой гуманитарной мысли XIX столетия были основоположники идеологии коммунизма Карл Маркс (1818 – 1883) и Фридрих Энгельс (1820 – 1895). Марксизм стал одним из самых значительных достижений европейской общественной мысли. Маркс и Энгельс, творчески переработав немецкую классическую философию и буржуазную политическую экономию, теорию классовой борьбы французских историков периода Реставрации, используя теорию факторов, акцентировали в своих трудах внимание на экономической и социальной стороне исторического процесса. В центре их исследований находились проблемы формирующегося капиталистического общества XIX столетия (раннего капитализма). Маркс обратил внимание на то, что в современном ему обществе социальные конфликты носят антагонистический характер, прежде всего борьбы между буржуазией и пролетариатом. Будучи сторонниками экономического и социологического подхода к истории, Маркс и Энгельс предприняли попытку проследить в истории человечества возникновение и эволюцию классовой борьбы. Они были приверженцами строго научных подходов к изучению истории и отвергали идеалистические представления о ходе исторического процесса.
Поэтому Маркс и Энгельс главным объектом своего анализа сделали экономику, так как она, по их мнению, в наиболее полной мере отражает развитие конкретных материальных сил в истории. В дальнейшем философия истории марксизма получила наименование исторического материализма. Основными работами Маркса и Энгельса, в которых нашли отражение их взгляды на исторический процесс, были: «Немецкая идеология» (совместно, 1845 – 1846), «Манифест коммунистической партии» (совместно, 1848), «Нищета философии» (К. Маркс, 1847), «К критике политической экономии. Предисловие» (К. Маркс, 1859), «Капитал» (совместно, 1867 – 1894). Итак, каковы же основные положения исторического материализма:
Основой истории, её движущей силой является материальное производство или экономика. Развитие производства обусловливает восхождение общества от низшей ступени к высшей. Каждая последующая ступень в развитии общества характеризуется более высоким уровнем развития производительных сил. Таким образом, Маркс и Энгельс формулируют теорию социально-экономических формаций. Движущей силой истории выступают противоречия между производительными силами и производственными отношениями, между базисом и надстройкой. Основным инструментом разрешения подобных противоречий выступает классовая борьба, когда один прогрессивный класс общества вытесняет другой регрессивный. Диалектика взаимоотношений производительных сил и производственных отношений в марксизме выводит на теорию революций, которые, по словам Маркса, являются «повивальными бабками истории».
Рассмотрев экономические предпосылки классовой борьбы, Маркс и Энгельс обратили внимание на современную им политическую ситуацию, в частности на политическое положение во Франции в период и после революции 1848/49 годов. В работах Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 год» (1850) и «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1852) на фактическом материале доказано, что революция во Франции была вызванная экономическим кризисом 1847/48 годов, а государственный переворот Луи Бонапарта потребностями крупной французской буржуазии.
Из своих представлений об истории Маркс и Энгельс делали, как известно, далеко идущие выводы о загнивании капитализма, грядущей социалистической революции и будущей диктатуре пролетариата. Тем не менее, марксизм как научная теория оказал значительное влияние на западную общественно-политическую и гуманитарную мысль.
Малогерманская школа
Ведущим направлением в немецкой исторической науке 50 – 80-х годов XIX столетия стала так называемая «малогерманская школа историков». Своё название школа получила из-за того, что её представители активно пропагандировали объединение Германии под эгидой Пруссии в противовес великогерманскому направлению под эгидой Австрии. Малогерманцы выражали идеи умеренно-либеральной немецкой буржуазии, которая была готова заключить союз с прусским юнкерством по вопросу объединения Германии. Крупнейшими представителями малогерманской школы были Генрих фон Зибель (1817 – 1895) – её идейный вдохновитель, Иоганн Густав Дройзен (1808 – 1884), Генрих фон Трейчке (1834 – 1896). К малогерманской школе также примыкал выдающейся историк античности Теодор Моммзен.
Формально малогерманцы критиковали позитивистские методы в истории. Так, например, ведущий методолог малогерманцев Дройзен в своём известном «Очерке историки» (1867) подверг резкой критике позитивистскую теорию истории, которая, по его мнению, не учитывала три важнейших фактора исторического развития – случайность, свободу воли, идеи и представления людей. Дройзен не скрывал, что его теоретические воззрения на историю были разработаны в пику Боклю. Но, несмотря на то, что по своим теоретико-методологическим взглядам малогерманцы находились в русле немецкого идеалистического историзма, они, тем не менее, внесли новые черты в его развитие, которые позволяют говорить об определённом влиянии на малогерманскую школу идей позитивизма:
Малогерманцы отказались от объективного метода Л. Ранке и признали партийность исторической науки. В отличие от Ранке, малогерманцы также признавали закономерный и прогрессивный характер развития общественного развития. Малогерманцы расходились с Л. Ранке по вопросу о роли экономики в жизни общества. Они уделяли внимание экономическому фактору в истории. Не поддерживали малогерманцы и мистицизм Ранке. Они отказались рассматривать религиозные идеи в качестве решающего фактора исторического процесса. Однако, в целом, теоретико-методологические воззрения малогерманцев не выходили за рамки немецкого идеалистического историзма. Основными историческими категориями в их трудах оставались: государство, нация, политика, а политическая история была основным предметом их научных исследований.
Малогерманские историки с консервативно-либеральных позиций трактовали новую историю Запада. Зибель в своей «Истории Французской революции» соглашался с прогрессивным характером революции. Высшей точкой революции для Зибеля было правление жирондистов. Войны, которые вёл Конвент с 1792 по 1794 годы, были, по мнению Зибеля, не революционными, а захватническими. Революцию 1848/49 года в Германии малогерманские историки оценивали неоднозначно. Её главным достижением они считали появление в немецких землях умеренного парламентаризма.
Через все работы малогерманцев проходит культ прусского монархического государства. В наибольшей мере эти тенденции в малогерманской исторической школе проявились после объединения Германии. В 1879 вышла «История Германии в XIX столетии» Трейчке. В этом труде он утверждал, что все успехи национального развития Германии в XVIII – XIX веках связаны с ролью Пруссии. Например, подъём немецкой культуры со второй половины XVIII столетия Трейчке приписывал военным победам Фридриха Великого, которые якобы привели к подъёму национального самосознания немцев. Трейчке осуждал либеральное и демократическое направления в немецкой общественной жизни как противоречащие прусским государственным традициям.
В 1889 – 1893 годах Зибель опубликовал один из самых концептуальных трудов малогерманской школы «Основание Германской империи Вильгельмом I» (7 т.). Именно с этого труда Зибеля в немецкой исторической науке начинается канонизация Отто фон Бисмарка как великого государственного деятеля и объединителя Германии. Главная идея книги заключалась в стремлении автора изобразить Бисмарка как единственного человека, который мог объединить Германию путём революции сверху. В погоне за прославлением Бисмарка Зибель отодвинул на второй план фигуру императора Вильгельма I. Работа Зибеля вызвала научную и политическую полемику, в том числе недовольство нового германского императора Вильгельма II.
К. Лампрехт и методологическая дискуссия 90-х годов XIX века
В конце XIX столетия стало очевидно, что исследовать новые политические и общественные явления методами классического немецкого идеалистического историзма невозможно. Бурное экономическое развитие Германии, наступление эпохи империализма, формирование массового общества, возникновение крупных политических партий и движений, первые признаки кризиса традиционных буржуазных ценностей, появление модернизма в культуре всё это требовало от историков расширения поля исследования и вовлечения в сферу исторической науки таких областей как социальная история, экономическая история, история культуры. Однако абсолютизация в немецком историзме принципа индивидуальности и неповторимости исторических явлений серьезно ограничивала научно-познавательные возможности историков. Начиная с 80-х годов, в германском обществознании постепенно разворачивается интеллектуальная кампания против позитивизма, который стал восприниматься как западная либеральная философия, чуждая немецким научным традициям. С критикой позитивизма выступили как консервативные, так и либерально настроенные учёные-гуманитарии.
В 1883 году вышла книга известного философа Вильгельма Дильтея (1833 – 1911) «Введение в науки о духе. Критика исторического разума», в которой он резко критиковал позитивизм. Дильтей выступил против отождествления методов естественных и общественных наук. По его мнению, общественные науки относятся к так называемым наукам о духе и имеют собственные законы познания. Дильтей считал, что англо-французский позитивизм «уродует историческую действительность, чтобы подогнать её к понятиям и методам, свойственным естественным наукам».
В 1894 году видный немецкий философ- неокантианец Вильгельм Виндельбанд (1848 – 1915) при вступлении на должность ректора Страсбургского университета произнёс речь под названием «История и естествознание». Виндельбанд выступил за строгое разграничение естественных и общественных наук. Согласно Виндельбанду, естественные науки, которые он определил как номотетические (от древнегреческого слова номос – закон), должны устанавливать общие законы, а общественные науки – идеографические (от древнегреческого слова идиос – особенный, единичный), в том числе и история, должны описывать отдельные факты. Позднее ученик Виндельбанда Генрих Риккерт (1863 – 1936) уточнил и углубил идеи своего учителя. Риккерт предложил считать естественные науки генерализирующими, а общественные – индивидуализирующими. Риккерт также считал, что главная задача общественных наук состоит в соотнесении предмета их исследования с ценностями, которые он представлял как некие трансцендентальные образования, обладающие общекультурной значимостью.
Работы Дильтея, Виндельбанда, Риккерта по методологии исторического познания оказали противоречивое влияние на развитие исторической мысли Запада. С одной стороны, эти работы, безусловно, являлись выдающимся вкладом в разработку специфики исторического познания. С другой – апелляция Дильтея, Виндельбанда и Риккерта к индивидуализирующему методу изучения истории способствовала интеллектуальному оправданию принципов немецкого идеалистического историзма.
В начале XX столетия попытку разрешить противоречия между теорией и действительностью в методологическом и мировоззренческом отношении предприняли социолог, политэконом и историк Вебер и представители либерального крыла неоранкеанского направления в немецкой исторической науке, в особенности Ф. Мейнеке. Однако появление работ Вебера и Мейнеке не было бы возможно без знаменитой методологической дискуссии 90-х годов XIX века, которая была вызвана работами крупнейшего германского историка-позитивиста Карла Лампрехта (1856 – 1915).
С конца 70-х годов Лампрехт был тесно связан с либерально-буржуазным движением Рейнской области, что, в конечном итоге, определило сферу его научных интересов. Поскольку Рейнская область являлась наиболее развитой в промышленном отношении частью Германии, то в своих работах Лампрехт обращал внимание, прежде всего на экономические и социальные аспекты исторического процесса. В число ведущих немецких историков Лампрехт вошел во второй половине 80-х годов XIX столетия, после того как опубликовал четырёхтомную монографию «Хозяйственная жизнь в Германии в средние века» (1885 – 1886), в которой он попытался обосновать необходимость синтеза экономической, социальной и культурной истории. Только такой синтез отвечал, по мнению Лампрехта, потребностям современного научного исторического исследования.
Далее он пришел к выводу о том, что решающую роль в истории играют психологические и культурные факторы. Свой метод Лампрехт назвал культурно-историческим синтезом. Он полагал, что объектом исторического исследования должен стать коллектив, а не отдельная личность. Движущей силой истории следует считать развитие социальной психологии. Исторический процесс рассматривался Лампрехтом как последовательная смена культурно-исторических эпох через обновление социальной психологии, что, в свою очередь, приводило к обновлению социальных и экономических институтов общества. Лампрехт выделял шесть таких культурно-исторических эпох: анимизм, символизм, типизм, конвенционализм, индивидуализм, субъективизм.
Разработав теорию культурно-исторических эпох, Лампрехт приступил к её апробации в задуманном многотомном труде «История Германии». Предостережение Л. Ранке в 1886 году, сделанное им в беседе с Лампрехтом, о невозможности написать историю Германии с древнейших времён до конца XIX века ввиду отсутствия единой сквозной линии в немецкой истории, не изменило его планы.
Выход в первой половине 90-х годов первых томов «Истории Германии» послужил началом методологической дискуссии. Дискуссия вылилась в немецкой историографии в широкое обсуждение теоретико-методологических вопросов исторической науки. В её ходе Лампрехт и его оппоненты неоднократно изменяли и уточняли свои взгляды. С начала дискуссии в центре внимания её участников стоял вопрос о материалистическом подходе к истории. Взгляды Лампрехта на немецкую историю, его методология воспринимались немецкими историками в контексте материализма и позитивизма. Лампрехт утверждал, что историческая наука должна отказаться от описательности и рассматривать исторический процесс как эволюционное явление. Описательную историографию следует заменить эволюционной, которая должна показывать события не только в ракурсе «как это было в действительности», но и как это происходило и развивалось. Лампрехт выступил за поиск закономерностей в истории, на основе выработанной им программы культурно-исторического синтеза. Более того, он подверг критике, гипертрофированный, по его мнению, идеализм и мистицизм Ранке.
Нападки Лампрехта на творческое наследие Ранке вызвали остро негативную реакцию большинства немецких историков. Известный историк, приверженец ранкеанской школы, Феликс Рахфаль выступил со статьей-рецензией на первые два тома «Истории Германии» под названием «История Германии с экономической точки зрения». Он обвинил Лампрехта в том, что его попытки выдвинуть на первый план изучение хозяйственной и социальной истории являются материализмом. Во-вторых, по мнению Рахфаля, история германского народа определялась господствующими государственными, церковными, общественными идеями, а не психологией. В ответ Лампрехт заявил, что Рахфаль, как и его учитель Ранке, отрывает историю государства от истории общества.
В наиболее тяжелой форме проходила полемика между Лампрехтом и лидером консервативного крыла неоранкеанского направления Георгом фон Беловым. Белов обвинил Лампрехта в слепом копировании англо-французского позитивизма, выступил против идеи закономерности в истории и вообще поставил вопрос о компетентности Лампрехта как историка. В итоге, полемика между Лампрехтом и Беловым перешла на личностный уровень.
Методологическая дискуссия продолжалась до конца 90-х годов XIX столетия, но её последствия продолжали оказывать влияние на немецкую историческую науку вплоть до Первой мировой войны. Возражения Лампрехта о том, что его методология есть не что иное, как стремление вооружить немецкую историческую науку для лучшего решения задач современности, не принимались немецкими историками в расчёт. Лампрехт интеллектуально проиграл в методологической дискуссии и оказался в научной и духовной изоляции. Тем не менее, его критика методологических основ немецкого историзма заставила немецких историков задуматься о модификации концепции Ранке о роли идей в истории и отмежеваться от иррационализма и мистицизма ранкеанства.
Неоранкеанское направление в немецкой исторической науке рубежа XIX – XX веков. Г. фон Белов. Ф. Мейнеке
Методологическая дискуссия консолидировала сторонников метода Ранке в немецкой исторической науке рубежа XIX – XX веков и привела к образованию неоранкеанского направления. Если в методологическом отношении неоранкеанцы были относительно едины, то в политическом плане они разделились на два направления: консервативное (Ф. Рахфаль, М. Ленц, Г. фон Белов, Э. Маркс) и либеральное (Г. Дельбрюк, Г. Онкен, Э. Трёльч и Ф. Мейнеке).
Самой колоритной фигурой среди неоранкеанцев-консерваторов был Белов (1858 – 1927). Талантливый историк и прирождённый полемист Белов, несомненно, являлся одной из ключевых фигур немецкой исторической науки конца XIX – первой четверти XX столетий. Он происходил из среды восточно-прусского юнкерства и благодаря своим способностям уже в возрасте 33 лет стал профессором истории. Белов был горячим сторонником идеалистического подхода к истории. Главным объектом его исследований стала проблема роли государства в истории Германии, особенно в средневековье (Белов был одним из самых значительных медиевистов своего времени). Следует также отметить вклад Белова в развитие историографии немецкой исторической науки (работа 1916 года «Немецкая историография от освободительной войны до наших дней»).
Методологическая дискуссия заставила Белова обратить внимание на роль экономики в жизни общества. Но, по его мнению, политическая и экономическая история существуют в исторической действительности параллельно и независимо друг от друга. Под политической истории и в целом под политикой Белов понимал внешние формы правления, лишённые классового содержания. Политическое действие выступает в методологии Белова как сумма волевых актов отдельных лиц. Таким образом, возникает государство. Белов игнорировал экономические предпосылки политической истории, а политические интересы отдельных классов не зависели, по его мнению, от экономических интересов общества. С точки зрения Белова, причина любого социального явления крылась в самом человеке. Идеальным государством Белов считал кайзеровский рейх, а Бисмарк был для него идеалом политика.
Белов как публицист активно боролся против ценностей либерализма и демократии. Он был видным деятелем Пангерманского союза и в своей публицистике пропагандировал идеи союза. В Первую мировую войну Белов занимал жесткую шовинистическую позицию, требуя доведения войны до победного конца. Ноябрьскую революцию и учреждение Веймарской республики в Германии Белов встретил крайне враждебно.
Наиболее интересные тенденции в развитии немецкой исторической науке начала XX века обнаруживались в либеральном крыле неоранкеанского направления. Методологическая дискуссия не прошла для этих историков даром. Некоторые из них (как, например, Отто Хинтце) ещё в период дискуссии начали сомневаться в правильности ортодоксального ранкеанства, но, подчиняясь общему настроению, публично осуждали Лампрехта. Поэтому после завершения дискуссии ряд либеральных историков (О. Хинтце, Э. Трёльч) стали предпринимать попытки провести ревизию теоретико-методологические и политические принципы немецкой исторической науки. Однако в отличие от Лампрехта делали это более мягко, постоянно подчёркивая свою приверженность традиции. В начале XX столетия крупной фигурой среди представителей либерального крыла неоранкеанцев становиться Фридрих Мейнеке (1862 – 1954).
Мейнеке происходил из сословия прусских чиновников, учился с Боннском и Берлинском университетах. После окончания в 1887 году учёбы работал в Прусском архиве под непосредственным руководством Зибеля, который оказал на него большое влияние. В 1896 году Мейнеке становится редактором «Historische Zeitschrift» и остаётся им до 1935 года. Руководство «Историческим журналом» позволило Мейнеке влиять на научную политику в немецкой историографии.
Творческий взлёт Мейнеке как учёного начинается в первое десятилетие XX века. В 1907 году выходит первая крупная работа Мейнеке «От Штейна к Бисмарку», а через год в 1908 он публикует знаменитую книгу «Космополитизм и национальное государство», которая выдвинула его в число ведущих историков Германии. С этого момента слава Мейнеке и его авторитет неуклонно возрастали как в Германии, так и за её пределами. Трудно переоценить его влияние на развитие немецкой исторической науки XX столетия. Научные интересы Мейнеке были сосредоточены в области немецкой и европейской истории нового времени, главным образом XIX столетия и методологических вопросах исторической науки. Активно занимался Мейнеке и публицистикой. Рассмотрим основные идеи Мейнеке и его концепцию немецкой истории, изложенные в работе «Космополитизм и национальное государство».
Мейнеке выстраивает в один ряд прусские реформы начала XIX века, революцию 1848 года и объединение Германии под эгидой Пруссии. Он интерпретировал эту цепь событий как осуществление прусской консервативно-романтической государственной идеи. Эта идея противостояла, по его мнению, космополитизму Запада – либеральному пониманию государства в английской политической традиции и французской теории общественного договора. Мейнеке выстраивает триаду Гегель – Ранке – Бисмарк. Таким образом, он выделяет этапы становления прусской идеи государства. В отличие от консервативного крыла неоранкеанцев Мейнеке считал, что политика Бисмарка носила не консервативный или либеральный характер, а надпартийный и надклассовый характер. Для Бисмарка в первую очередь были ценны интересы всей нации, а не отдельных её представителей. Мейнеке отмечает также большие заслуги малогерманской школы в изучении истории Германии и формировании идеологии прусской государственности, тем самым он отдавал дань своему учителю Зибелю;
Но отличие от малогерманцев, Мейнеке полагал, что национальная и государственная идея в Германии возникла и развивалась не только на прусской почве, но и благодаря наличию культурного единства немецкой нации. Идея культурного единства немецкой нации понадобилась Мейнеке для того, чтобы показать её современное состояние и раскрыть перспективы дальнейшего развития;
Именно в отношении синтеза традиций и современности в истории Германии мысль Мейнеке делает неожиданный поворот. По его мнению, современное состояние прусской государственной идеи показывает, что прусский консерватизм сыграл свою решающую роль в истории германской государственности. Мейнеке выступил за увеличение политического влияния в государственном строе кайзеровской империи либерально-индустриальных сил (буржуазии) за счёт сокращения старопрусских консервативных сил. Иными словами, Мейнеке выступил за идею либерализации пруссачества. Книга «Космополитизм и национальное государство» вызвала широкий общественный и научный резонанс в Германии.
Первую мировую войну Мейнеке, как и все немецкие историки, встретил с воодушевлением. Но уже в 1915 году он вместе с Г. Дельбрюком, М. Вебером, Э. Трёльчем и рядом других немецких историков вошел в так называемое либеральное крыло немецкой гуманитарной интеллигенции, которое выступало с идеей заключение перемирия со странами Запада. По мере продолжения войны надежды Мейнеке на её благоприятный исход для Германии улетучивались. Мейнеке поддержал в октябре 1918 года усилия правительства Макса Баденского по либерализации Германской империи.
Социальная история М. Вебера
Максу Веберу (1864 – 1920) принадлежит, пожалуй, самая грандиозная попытка обновления теоретико-методологических принципов немецкого историзма в начале XX века, хотя его взгляды на проблемы гуманитарного познания находились в русле традиций немецкой гуманитарной мысли. Большое влияние на формирование методологии Вебера оказали неокантианцы, в частности его друг со школьной скамьи Риккерт. По своему базовому образованию Вебер был юристом и политэкономом, другой его страстью с начала научной деятельности в 90-е годы XIX столетия, стала новая наука в немецком обществоведении – социология. Именно рассмотрение общественных процессов с точки зрения их социологического содержания подвигло Вебера на выработку собственных взглядов на теоретико-методологические проблемы гуманитарных наук, что отразилось в его социологических и исторических исследованиях. Главный вклад Вебера в методологию общественных наук заключается в разработке категорий «социального действия» и «идеального типа». В области конкретных социологических и исторических исследований, история и социология синтезировались у Вебера в рамках социальной истории. Вебер внёс выдающийся вклад в изучение генезиса западного капитализма.
Рассмотрим категорию «социального действия». Вебер выделял четыре типа социального действия индивидуума: 1) целерациональное, основанное на исключительно рациональных мотивах и ожидании успеха; 2) ценностно-рациональное, основанное на сознательной вере в религиозные, этические и прочие мотивы поведения человека; 3) аффективное, основанное на эмоциональном восприятии окружающего мира; 4) традиционное, основанное на силе привычки. Вебер считал, что в чистом виде эти типы социального действия отсутствуют или, по крайней мере, переплетаются друг с другом. Но он полагал, что в разных обществах преобладает тот или иной тип социального действия. В традиционных обществах преобладает аффективный и традиционный тип, в индустриальных – целерациональный и ценностно-рациональный.
Категория «идеального типа» частично была направлена против неокантианского противопоставления наук о природе и наук о культуре. Вебер считал, что общественные науки также могут быть генерализирующими, как и естественные. Для этой цели Вебер вводит понятие «идеального типа». «Идеальный тип» – это мыслительная теоретическая конструкция, при помощи которой исследователь может выявить характерные черты индивидуальных явлений. Вебер постоянно подчёркивал, что «идеальный тип» всего лишь мыслительная конструкция, имеющая мало общего с действительностью, но помогающая учёному-гуманитарию провести генерализацию того или иного явления. К «идеальным типам» Вебер относил такие понятия как «капитализм», «христианство», ремесло» и т. д. Современники Вебера сразу увидели различия между идеальными типами и общественно-экономическими формациями марксизма.
Наиболее зримо методологические взгляды Вебера воплотились в его работах посвященных генезису капитализма на Западе. Самой известной работой Вебера по этой проблеме стала «Протестантская этика и дух капитализма» (1905). В ней он обосновал оригинальную концепцию становления современного западного капитализма, противоположную известному тезису Маркса о первоначальном накоплении капитала как главном источнике развития капитализма. Вебер выделял религиозно-этические причины генезиса капитализма. По его мнению, исходной точкой формирования капиталистического этоса стала религиозная протестантская этика. Протестантизм с его религиозной доктриной «призвания» нацеливал человека на служение своей мирской профессии, своим мирским обязанностям. Успешная профессиональная деятельность служила предпосылкой того, что в загробном мире человек предопределён к спасению. Протестанты в повседневной жизни отвергали наслаждение благами и стремились к ограничению личного потребления. Накопительство, таким образом, превратилось в богоугодное дело. Так шло, по Веберу, формирование класса капиталистических предпринимателей.
В работах, последовавших за «Протестантской этикой и духом капитализма», Вебер рассмотрел возможность появления капиталистического духа западного типа в других религиях. В итоге, он пришел к выводу об уникальности западной цивилизации. Историческая цепочка становления индустриальной западной цивилизации выглядит, согласно Веберу, следующим образом: протестантская этика – рационализация сознания (формальная рациональность, выраженная через целерациональное действие) – капитализм (индустриальное общество). Вебер выделял следующие признаки капитализма: 1) частная собственность на средства производства; 2) свободный экономический рынок; 3) свободный рынок труда; 4) коммерческая организация хозяйства; 5) рациональное экономическое право; 6) развитие техники.
Тема 8. Позитивизм в историографии США
Институционализация американской исторической науки
во второй половине XIX века
После Гражданской войны 1861 – 1865 годов и Реконструкции Юга в конце XIX столетия США становиться крупнейшей индустриальной державой мира. Бурный подъём капитализма не мог не отразиться на развитии американской общественной мысли. Большое распространение получили идеи позитивизма, причём в его самой ортодоксальной форме социал-дарвинизма, ведущим теоретиком и пропагандистом которого был профессор Йельского университета У. Самнер. Исключительную популярность приобрели идеи Г. Спенсера. В конце XIX века начинается формирование самобытной американской философии прагматизма, также тесно примыкавшей к позитивизму.
На фоне подъема общественных наук происходит завершающий этап институализации американской исторической науки. В теоретико-методологическом отношении американская историография продолжала испытывать двойное влияние. С одной стороны, немецкого идеалистического историзма в духе Л. Ранке. С другой – позитивизма, который к концу столетия стал господствующей методологией исторического познания. Позитивизм в историографии США получил признание несколько позднее, чем в европейской исторической науке. Поэтому расцвет позитивистской методологии начинается в американской историографии с конца XIX столетия и связан с формированием и деятельностью прогрессистского (экономического) направления во главе Ф.Д. Тёрнером и Ч.О. Бирдом. Особенность американского позитивизма заключалась в том, что для него было характерны требование тщательного и досконального исследования фактов, признание категории причинности, осознание необходимости построения социологической модели общественного развития, утверждения эволюционистского подхода к истории. Вместе с широко распространенной в американском обществознании философией прагматизма позитивизм составил специфическую теоретическую основу, оказавшую большое влияние на историческую науку.
Началась обширная издательская деятельность документов и личных материалов политических деятелей периода войны за независимость. Были предприняты публикации собрания документов о Гражданской войне на суше (1880 – 1901) в 130 томах и Гражданской войне на море (1894 – 1914) в 30 томах. Библиотека Конгресса стала получать обязательный экземпляр каждой выходившей в стране книги. Историю стали преподавать в колледжах, в ведущих университетах как форма организации учебного процесса появились лекционные курсы и семинарские занятия по истории. Занятие историей стало превращаться в профессию. Тесными были связи с германскими университетами в подготовке научных кадров. В 1884 году была создана Американская историческая ассоциация, к концу XIX века в нее вступили около 200 местных исторических обществ. С 1895 года ассоциация издаёт журнал «Американское историческое обозрение». В американской исторической науке появились авторитетные крупные историки и оформились как направления история первобытного общества (Л.Г. Морган), медиевистика (Г.Ч. Ли – крупный специалист по истории инквизиции).
В ходе и после Гражданской войны 1861 – 1865 гг. американская общественная и историческая мысль были заняты ее осмыслением. Свою версию Гражданской войны отстаивали историки, жившие на рабовладельческом Юге. Бывший президент рабовладельческой Конфедерации Дж. Дэвис создавал образ спокойного Юга, где рабы были лояльны к своим хозяевам, а Гражданскую войну связывал с интересами промышленно развитого Севера. Он заявлял в своей работе «Подъем и падение правительства Конфедерации» (1881), что «рабство – абстрактная проблема, и она даже отвлекает от предмета спора».
С либерально – буржуазных позиций характеризовал Гражданскую войну историк и публицист Хорас Грили (1811 – 1872). Историю Гражданской войны Грили рассмотрел в работе «Американский конфликт» (2 т., 1864 – 1866). Это была первая попытка систематизации фактов истории Гражданской войны, где привлекались газетные публикации, выступления политических деятелей, дебаты в Конгрессе. Грили отверг идею о том, что первоосновой конфликта между северными и южными штатами был конституционный вопрос о правах федерального правительства, и считал главной причиной сецессии рабство. Но он характеризовал отмену рабства как чисто конституционную меру и не рассматривал Гражданскую войну в качестве новой американской революции.
О Гражданской войне также писал Джон Дрэпер (1811 – 1882) – известный физик, химик, физиолог, по социологическим взглядам последователь позитивистов О. Конта и Г.Т. Бокля. Его «История Американской Гражданской войны» (1867 – 1870) в 3 томах была первой попыткой её обобщения. Движущими силами исторического развития Дрэпер считал саморазвитие идей и влияние географической среды. По его мнению, уже в XVIII веке в Северной Америке крепло чувство единства нации, но различный климат на Севере и Юге привел все же к временному возникновению идеи разделения. Жаркий климат Юга породил стремление к использованию рабского труда и созданию аристократической формы правления, а климатическим следствием жизни на Севере была демократия, проникнутая идеями индивидуализма. Стимулами для развития рабства Дрэпер считал также промышленный переворот в Англии, наличие свободных земель на западе США, но важны были, по его мнению, и естественные причины, связанные с различием природно-климатических условий. Вместе с тем, Дрэпер подчеркивал необходимость примирения с Югом. Американцы должны понять, что война была продуктом не личных, а естественных причин.
В последней четверти XIX столетия в американской историографии сложилась англосаксонская школа. Ее ядро составляли американские историки, получившие образование в немецких университетах и воспринявшие там также некоторые общеисторические концепции. Господствовавшее в то время в немецкой историографии малогерманское направление объявило германцев наиболее последовательными носителями идей индивидуальной свободы и ведущей силой европейской истории. Значительное влияние на формирование англосаксонской школы оказал также английский историк Эдвард Фримен с его формулой «История – это политика в прошлом, политика – история настоящего». Фримен распространил, применявшийся в лингвистике, сравнительный метод на изучение истории политических институтов и объяснял сходные черты политического устройства государств в разные исторические периоды происхождением от общего национального корня и расовой общностью.
Представители англосаксонской школы утверждали, что только народы арийской расы создали наиболее демократические конституционные учреждения, сочетающие принципы индивидуализма и сильную государственную власть, местное самоуправление и федерализм. Это политическое наследие англосаксы в пятом веке перенесли в Англию, английские колонисты и пуритане – далее, в Америку. Историки англосаксонской школы стремились даже в колониальной Америке найти связи со старогерманской племенной организацией. В их деятельности теория «американской исключительности» получила свое новое дыхание.
Центром англосаксонского направления стал университет Джона Гопкинса в Балтиморе, а самым его энергичным пропагандистом – Герберт Бакстер Адамс (1850 – 1901). В своих работах «Саксонская десятина в Америке», «Германское происхождение городов Новой Англии» и других он сопоставлял политические организации и земельные отношения в ранних колониальных поселениях Новой Англии и у германцев, описанных Тацитом, и пришел к выводу, что в ранних колониальных поселениях Америки действительно сохранились отдельные элементы сельской общины. Он провел также лингвистической анализ названий городов Северной Германии, Англии и США и пропагандировал расовую общность американских колонистов с древними германцами.
Представители англосаксонской школы преподавали также в Гарвардском, Корнельском и Колумбийском университетах. Джон Фиске (1842 – 1901) из Гарвардского университета даже патетически утверждал, что «наша американская история «восходит к тем дням, когда отважный Арминий в лесах Северной Германии разбил легионы Римской империи». Представители англосаксонской школы провозглашали право и обязанность США распространять свои совершенные политические институты за пределы страны и даже на весь мир.
На рубеже XIX – XX вв. продолжали выходить крупные обобщающие работы по истории США. Новаторским подходом к изучению американской истории отличалась «История американского народа» (8 т.) Джона Мак – Мастера (1852 – 1932), издававшаяся в 1883 – 1913 гг. Она охватывала время от Войны за независимость, которую автор называл революцией, до Гражданской войны 1861 – 1865 гг. Мак – Мастер отошел от традиционных сюжетов освещения исключительно политической истории. Он ставил перед собой задачу описать одежду, занятия, развлечения, литературные каноны, показать изменения нравов и морали и собрал большой материал по истории быта, нравов, духовной культуры, техники, широко использовал в качестве исторического источника газеты, мемуары, письма, дневники. Мак – Мастер расширил круг изучавшихся проблем, в частности рассмотрел колонизацию Запада. Историческое развитие страны в духе позитивистского эволюционизма виделось ему как плавный эволюционный процесс, и даже Война за независимость превратилась под его пером во вполне респектабельную революцию, «соединенную с умеренностью и достоинством, с любовью к законам и порядку», в противоположность «кельтской революции во Франции, где главную роль играло насилие». Главный герой истории США у Мак – Мастера – великий средний класс англосаксов.
Под влиянием позитивизма формируется направление культурной и дипломатической истории. Основателем нового направления в историографии США был Генри Адамс (1838 – 1918). Он также получил историческое образование в Германии. Главный труд Адамса – «История США в период администраций Джефферсона и Мэдисона (1801 – 1817)» (9 т., 1889 – 1891). На мировоззрение Адамса оказала влияние позитивистская философия Конта. Адамс считал, что история может быть изучена в том же самом духе и теми же самыми методами, которыми исследуют строение кристалла. Он сравнивал исторические процессы в обществе с физическими процессами в природе. Он стремился показать развитие американской коллективной психологии и факторы, которые повлияли на ее формирование. Адамс считал, что движущей силой в истории является интеллектуальная элита, а жизнь остальных миллионов людей, не более чем статистика. Адамс пытался также проанализировать международные отношения своего времени. Он изучал политические документы, вникал в личные особенности их авторов, но не обращался к анализу социально-экономических основ внешней политики великих держав и США.
Прогрессистское (экономическое) направление в американской
исторической науке конца XIX – начала XX вв. Ф. Тёрнер. Ч.О. Бирд. Формирование коммонсовско-висконсинской школы
На рубеже XIX – XX вв. в исторической науке США появились признаки кризиса позитивизма. Старый позитивизм игнорировал особенности исторического познания, связанные с личностью историка. Многие американские исследователи, столкнувшись со сложной проблемой влияния интересов современности на историческое познание, пришли к релятивистским выводам, заговорили об относительности суждений исследователя о прошлом, его неспособности беспристрастно воссоздать ход исторического процесса. Об этом же говорила и распространившаяся в США прагматическая философия, отрицавшая достоверность рационального познания как абсолютной безотносительной истины.
Новый этап развития американской исторической науки начинается в конце XIX века с формированием прогрессистского или экономического направления. Историки-прогрессисты выступили против фактографии классического позитивизма и его исключительного внимания к политической истории. Они были против уподобления социальных явлений биологическим, физическим и другим явлениям. Историки-прогрессисты, оставаясь в рамках позитивистской методологии истории, обратили внимание на социально-экономические факторы в историческом процессе. По их мнению, было необходимо уделять больше внимания не политической, а социально-экономической истории. Лучше всего характеризует инновации, которые внесли историки-прогрессисты в американскую историческую науку, требование одного из основателей этого направления Дж. Робинсона о создании институциональной истории, которая включала бы в себя основные линии прошлого, запечатлённые в политике, культуре, экономике и так далее.
В основе такой институциональной истории должны находиться экономические факторы развития общества. Через изучение роли экономики в истории историки-прогрессисты обосновали свою знаменитую теорию социального конфликта в американской истории, который, по их мнению, был её главной движущей силой. Возникновение прогрессистского направления связано с теми изменениями, которые переживало американское общество на рубеже веков. Появление монополий, обострение социального вопроса, становление идеологии буржуазного реформизма все эти факторы способствовали возрастанию интереса американского общества к экономическим и социальным проблемам.
Основоположником прогрессистского направления является Фредерик Джексон Тёрнер (1861 – 1932). Научные взгляды Тёрнера формировались под влиянием англосаксонской школы, однако он быстро отошел от неё. В статье «Значение истории», опубликованной в 1891 году, Тёрнер выступил за междисциплинарный подход к изучению истории и призывал обратить внимание на социальные и экономические факторы в истории. С конца 80-х годов Тёрнер пытался отыскать главную детерминанту экономического развития США. В 1893 году на конгрессе Американской исторической ассоциации Тёрнер выступил с докладом «О значении границы в американской истории», который послужил отправной точкой в формировании прогрессистского направления в историографии США. Выступление Тёрнера называют также «Декларацией независимости» национальной историографии США.
В этом докладе Тёрнер обосновал идею о том, что ключевым фактором истории США стало освоение и колонизация земель на Западе. В связи с этим он выдвинул идею о подвижности западной границы США. Тёрнер назвал экспансию на Запад основным законом развития США, который определял специфику американского общества и государства. В этой связи Тёрнер выступил против отождествления истории США с историей Европы. В противоположность концепциям, рассматривавшим историю США как естественное продолжение европейской истории, он проводил мысль о том, что американская история – это продукт условий Нового света.
Согласно Тёрнеру, Соединенные Штаты Америки самоутверждались на границе между заселёнными восточными и неосвоенными западными территориями. Характеризуя социальную роль свободных земель на Западе, Тёрнер отмечал, что свободная земля обеспечивала установление равенства среди западных поселенцев и препятствовала аристократическому влиянию Востока. Там, где каждый мог иметь ферму, легко достигалось экономическое равенство, которое было основой демократии. Демократия, по словам Тёрнера, не была завезена из Европы, она вышла из американского леса и черпала каждый раз новую силу в соприкосновении с границей. Демократический строй, установившийся на границе, затем обновляющее и возрождающее действовал на востоке США, поддерживая демократию. «Граница» (фронтир) влияла на историю США также в том, что под влиянием окружающей среды, социальных и географических условий на границе отмирали и трансформировались старые политические идеи, принесенные с Востока. Тёрнер говорил о фермерском пограничном происхождении демократии в США в период, когда в стране активизировалось популистское движение.
Большую роль отводил Тёрнер границе как политическому водоразделу американской демократии. Граница, в его представлении, выступала как антитеза капиталистической цивилизации Востока США. Он сводил социальный конфликт в истории США к борьбе пионеров-фермеров с капиталистическими кругами восточного побережья Америки. Граница выступала в качестве предохранительного клапана во внутренней политике США. Лишние люди на Востоке уходили на Запад.
В дальнейшем частью исторической концепции Тёрнера стала «теория секций» (географическая область с определенным укладом хозяйства и особым психическим складом населения). Социально – экономическую структуру секции у Тёрнера определяли, в конечном счете, географические условия. Содержанием американской истории XVIII – XIX вв., в терминологии Тёрнера, была борьба «динамически расширяющихся секций». Под влиянием работ Тёрнера активизировалось изучение социально-экономической истории в американской историографии. Расширились исследования по истории Запада. Борьба промышленного Севера и рабовладельческого Юга в этой терминологии была представлена как борьба северной и южной секций. Перенесение фокуса в рассмотрении американской национальной истории на Запад отодвигало на второй план роль и значение борьбы с рабством. Еще одним следствием идей Тёрнера было то, что объявление продвижения на новые земли залогом процветания и демократии в США стимулировало развитие в стране экспансионистской идеологии.
Дальнейшее развитие прогрессистского направления связано с именем Чарльза Остина Бирда (1874 – 1948), который считается большинством специалистов по американской историографии крупнейшим историком США XX столетия. Его работы открыли новый этап в развитии американской исторической мысли. Бирд родился в 1876 году в семье богатого фермера из штата Индиана. По вероисповеданию он принадлежал к методистской общине США и учился в методистском университете де Поу. После его окончания в 1898 году Бирд был направлен в аспирантуру Оксфордского университета. В 1902 году он возвращается в США и начинает свою преподавательскую и научную деятельность в стенах Колумбийского университета, где как учёный-историк примыкает к прогрессистскому направлению в историографии США. В течение 900-х годов Бирд в русле прогрессистской школы формирует собственную концепцию истории США. В частности, он выступает с критикой «теории границ» Тёрнера. Как полагал Бирд, не граница и наличие свободных земель являлись главным фактором американской истории, а промышленное развитие страны. Поэтому Бирд сосредоточил своё внимание на эволюции социально-экономических отношений в американском обществе.
Главную движущую силу исторического процесса в новое время Бирд усматривал в промышленном развитии капитализма. Если Тёрнер утверждал, что человек может найти гармонию и счастье в слиянии с природой, то Бирд полагал, что человек постепенно уходит от природы, и, на его взгляд, промышленное развитие, индустриализм должны были в итоге разрешить социальные противоречия. Роль индустриализма Бирд показал в своих первых работах – «Промышленная революция» (1901), «Развитие новейшей истории Европы» (1907), посвященных европейской истории, а затем перешел к разработке этих вопросов применительно к американской истории.
С выходом в 1913 году его знаменитой книги «Экономическое объяснение конституции Соединенных Штатов» начинается второй и самый плодотворный этап развития прогрессистского направления. Книга по праву считается значительным событием в историографии США XX столетия. Бирд впервые в американской исторической науке дал развёрнутый анализ социальной структуры американского общества после войны за независимость и показал, что отцы-основатели США при написании конституции руководствовались, прежде всего экономическими интересами правящей элиты, а не абстрактными демократическими устремлениями. Они стремились создать наиболее безопасные условия для капиталистической деятельности и обезопасить себя от возможных социальных конфликтов. Право частной собственности отцы-основатели ставили выше правительства и народного сообщества. В тоже время как мелкие фермеры, по мнению Бирда, были в большинстве равнодушны к процессу создания конституции США.
В 1914 году вышла вторая крупная работа Бирда «Современная американская история», в которой он впервые апробировал свою концепцию индустриализации в истории США. Бирд показал, что промышленники и финансисты Северо-Востока США, которые пришли к власти после гражданской войны 1861 – 1865 гг., сполна использовали её для своего обогащения. Рассматривая проблемы экономического развития США на рубеже XIX – XX веков, Бирд подверг резкой критики антинародную политику американских монополий и призвал к проведению широкомасштабных социальных и политических реформ и введения государственного регулирования деятельности американских монополий.
В тесной связи с прогрессистским направлением развивалась коммонсовско-висконсинская школа по изучению истории рабочего движения. Своё название школа получила по имени своего лидера Джона Коммонса (1862 – 1945), работавшего с 1904 года в Висконсинском университете. Им был опубликован ряд трудов по истории экономического развития США и тред-юнионизма. Под его редакцией в 1910 – 1911 гг. вышла 10-ти томная «Документальная история американского индустриального общества», которая считается классической в историографии США.
Теоретико-методологические взгляды Коммонса сформировались под влиянием немецкой исторической школы в политэкономии и К. Бюхера. Согласно Коммонсу, на ранней стадии развития американского капитализма промышленная буржуазия находилась в зависимости от ссудного капитала и торговой буржуазии и для повышения своих прибылей была вынуждена эксплуатировать наёмный труд. Когда же предприниматели получили возможность увеличивать свою прибыль, то борьба между рабочими и капиталистами, связанная с условиями найма, стала затихать. Образование тред-юнионов было вызвано, по Коммонсу, не борьбой между трудом и капиталом, а конкуренцией внутри рабочего движения США, например, между квалифицированными и неквалифицированными рабочими из числа эмигрантов. Коммонс и его последователи выдвинули тезис о преимущественно рыночном сознании американских рабочих, что существенным образом отличало американский пролетариат от европейского, который был более политически организован. Это различие объясняло слабость влияния радикальных идей в рабочем классе США.
Раздел III. Историческая мысль и историческая наука в эпоху кризиса историзма в 1918 – 1945 годах
Тема 9 . Историография Германии.
Кризис немецкого историзма
Э. Трёльч о кризисе историзма
Германия проиграла Первую мировую войну. Этот факт произвел тяжелое впечатление на немецкую политическую и интеллектуальную элиту. Немцы не могли поверить в то, что западный либерализм и позитивизм оказался сильнее немецкого идеализма – гордости германской культуры. Парадокс ситуации заключался ещё и в том, что западный либерализм не только выиграл войну у немецкого консерватизма, но и смог косвенно повлиять на признание германской элиты буржуазно-демократических ценностей в форме Веймарской республики, которая изначально была враждебно встречена значительной частью населения Германии. Несмотря на все попытки германских либералов и демократов привить в стране буржуазно-демократические ценности, их усилия оказались тщетны. Пришедший на смену Веймарской республики национал-социалистический режим воспринимался немцами как возвращение Германии на истинный путь её исторического развития.
Ведущий отечественный специалист по проблемам германской историографии А.И. Патрушев пишет: «Крах кайзеровской империи поверг немецких историков в состояние шока. Прежний мир был потерян: историки оказались перед выбором – либо признать и поддержать новорожденную республику, либо бороться против неё и добиваться восстановления монархии». Был потерян не только прежний мир, но и научная система его познания.
Внешне научная жизнь протекла по-прежнему: защищались диссертации, выходили монографии, публиковались источники и т. д., но наиболее дальновидные немецкие историки приходили к выводу о том, что принципы немецкого идеалистического историзма, с его индивидуальным подходом к историческим явлениям, всё более и более не соответствуют реальности. Но сила инерции мышления была столь велика, что приступить к обновлению теоретико-методологических принципов немецкой исторической науки оказалось не так-то просто. Немецкий историзм вступил в полосу длительного кризиса. Процесс теоретико-методологической переориентации германских историков занял несколько десятков лет и завершился уже в 60-е годы в историографии ФРГ.
Первым из крупных немецких историков, кто поднял проблему кризиса немецкого историзма (и не только), стал Э. Трёльч (1865 – 1923). Трёльч вошел в число ведущих немецких историков в начале XX столетия своими работами по истории религии, в которых он развивал идеи М. Вебера. Он также входил в число ведущих представителей либерального направления в немецкой историографии в годы Первой мировой войны. Во второй половине 10-х – начале 20-х годов Трёльч написал ряд статей по проблемам методологии истории. В 1922 году он объединил их в одну книгу, которая вышла под названием «Историзм и его проблемы». Эта работа Трёльча вызвала широкий резонанс в европейской исторической мысли межвоенного периода.
Касаясь оценки общего состояния исторической науки, Трёльч писал: «Мы теряем почву под ногами и вокруг нас носятся в вихре самые различные возможности последующего становления в первую очередь там, где мировая война привела к тотальному преобразованию, в Германии и в России». По его мнению, в ходе Первой мировой войны в западной исторической науке начался всеобщий кризис историзма. Что понимал Трёльч под кризисом историзма:
Под этим процессом он понимал не столько кризис исторических исследований учёных-историков, а сколько кризис основ исторического мышления в целом. Кризис исторического мышления был, по его мнению, также связан с мировоззренческим кризисом западной цивилизации. Причины кризиса историзма Трёльч усматривал в том, что во второй половине XIX века историческая наука отвернулась от создания всеохватывающей исторической картины мира. В этой связи Трёльч отмечает целостность исторической теории марксизма. По мнению Трёльча, кризис историзма углубился во время войны и революции, когда прежние исторические теории прошли экзамен на практическую проверку, который они не выдержали. Трёльч критикует «дурной историзм», под которым он понимал не соотнесённую с современностью узкую ученость. Подвергает Трёльч критике и современные ему концепции исторического познания, в частности неокантианство;
Несмотря на то, что Трёльч оставался на позициях индивидуализирующего подхода к истории, задачу историка он видел в создании единой конструкции развития человечества на основе идеи культурного синтеза. Трёльч приходит к выводу о том, что человечество не обладает духовным единством в своём развитии. Поэтому для европейского историка необходимо ограничится изучением феномена так называемого европеизма, а остальные культуры следует воспринимать только в качестве социологического сравнения.
Европеизм – великий исторический индивидуум, который являет собой для европейцев подлинный предмет их истории. Формирование основ универсальной истории европеизма Трёльч относил к XV веку. Главные вехи его становления: реформация, Английская революция, Просвещение, Французская революция, капитализм XIX века. По мнению Трёльча, основой европейской универсальной истории всегда выступало государство. Он выделял три типа европейского государства: 1) французский – основанный на общественном договоре; 2) английский – основанный на взаимодействии автономных индивидуумов; 3) немецкий – основанный на понятии государства как автономного, надличностного образования, которое, тем не менее, не исключает индивидуальные права и свободы.
Философия истории О. Шпенглера
Наиболее зримо кризис немецкого историзма и мировоззренческих основ германской исторической науки продемонстрировал выход книги Освальда. Шпенглера (1880 – 1936) «Закат Европы» (2 тома, 1918 – 1922). Эта работа открыла новый этап в развитии западной исторической мысли. Поэтому не удивительно то ошеломляющее впечатление, какое она произвела на европейскую интеллектуальную публику. Нельзя не согласиться с мнением Б.Г. Могильницкого, который писал о том, что книга О. Шпенглера является духовным символом своего времени.
В «Закате Европы» Шпенглер вышел за рамки всех традиционных представлений об истории и одновременно органически их синтезировал. Он разрушил прогрессистский образ истории XIX столетия, но вернулся к тому же прогрессизму в форме «героического пессимизма» человека западной цивилизации. Он решительно отверг естественнонаучный подход объяснения истории, но уподобил ритм исторического развития биологическому ритму. Он обрушился с резкой критикой на европоцентризм, но во многом остался на европоцентристских позициях как представитель единственной, согласно его представлениям, существующей в мире западной культуры. Он весьма снисходительно отзывался о состоянии современной ему исторической науки, но в тоже время довёл до логического завершения принципы немецкого историзма, расширив принцип индивидуализации исторических явлений до размеров гигантского культурно-исторического типа, который виртуозно описывал в ницшеанско-дильтеевском духе. Эти параллели можно продолжить и дальше, но бесспорно одно, написанная намерено не в академической манере, книга Шпенглера стала важным фактором, повлиявшим на изменение исторического сознания Запада.
В основе философско-исторической концепции «Заката Европы» лежала идея культурно-исторического цикла в сочетании с принципом замкнутости локальных культур. Всего, по мнению Шпенглера, в истории человечества существовало восемь культур: египетская, вавилонская, китайская, греко-римская, византийско-арабская, майя, индийская и западноевропейская. Каждая культура подчинена жесткому циклу исторического развития, который Шпенглер определил примерным временным сроком в 1000 лет. Каждая культура проходит в своём развитии стадии рождения, расцвета и гибели. Каждая культура обладает суммой присущих только ей особенностей, которые выражаются в философии, искусстве, науке, экономике, политике и т. д. Культуры замкнуты и не проницаемы друг для друга.
Особый интерес у Шпенглера вызывала заключительная стадия существования культуры - цивилизация. Символами цивилизации являются города, индустриализм, космополитизм, безрелигиозность, воля к мировому господству, культ денег, цезаризм. Согласно Шпенглеру, западноевропейская культура с эпохи Наполеона вступила в стадию цивилизации. Он считал, что все последующие события европейской истории XIX – начала XX веков лишь подтверждали его вывод о близящемся «Закате Европы». Как верно замечали многие исследователи, в рассуждениях Шпенглера о конце западной культуры заканчивается Шпенглер- ученый и начинается Шпенглер-пророк и политический мыслитель. В этой связи необходимо отметить консервативную политическую основу философии истории Шпенглера, которого недаром причисляют к ведущим идеологам немецкого консерватизма XX столетия.
«Закат Европы» фактически положил начало становления цивилизационной теории в западной исторической мысли и исторической науки новейшего времени. Последующие поколения историков, культурологов, философов неоднократно возвращались к идеям Шпенглера, которые он выдвинул в «Закате Европы».
Борьба либерального и консервативного направлений в немецкой исторической науке в Веймарской республике
Центральным сюжетом в немецкой исторической науке в период Веймарской республики стала полемика между либеральным и консервативным направлением. Эта полемика происходила в первую очередь по линии отношения к республике и веймарской демократии. Либеральные историки, особенно представители леволиберального течения, активно выступали в защиту республиканско-демократических ценностей. Историки-консерваторы, наоборот, критиковали буржуазно-демократические институты Веймарской Германии как несоответствующие немецкой исторической традиции. Они выступали за восстановление авторитарной системы правления. Разногласия между либералами и консерваторами касались только политических проблем развития Веймарской республики, по вопросам методологии их расхождения были незначительны. Мировоззренческая и теоретико-методологическая сущность немецкого историзма продолжала оставаться непоколебимой.
После смерти в 1920 году М. Вебера бесспорным лидером либерального направления в немецкой историографии становится Ф. Мейнеке. В статье «Национальная идея в старой и новой Германии», написанной в конце 1918 года, в разгар Ноябрьской революции, Мейнеке признал, что он, как и другие немецкие историки, виновен в ортодоксально-бисмарковской трактовке немецкой истории XIX – начала XX вв. Немецкие историки, по мнению Мейнеке, переоценили прочность старопрусского фундамента Германской империи и не увидели его слабостей и противоречий. Мейнеке признавал неизбежность Ноябрьской революции, основные причины которой он усматривал: 1) в отсутствии национальной связи между правящими слоями и народом; 2) в государственном строе, созданном Бисмарком. Этот строй не мог удовлетворить новые социальные силы, возникшие во второй половине XIX столетия; 3) в безудержном росте милитаризма, следствием которого стала Первая мировая война, окончательно подорвавшая прусскую государственную традицию.
Крупнейшей работой Мейнеке, опубликованной им в годы Веймарской республики, стала книга «Идея государственного разума в новой истории» (1924), в которой он по-новому попытался осмыслить роль государства в истории. В центре внимания Мейнеке продолжала оставаться проблема государства в истории, выступившая на этот раз в форме развития государственного разума. Мейнеке порывает с традицией Л. Ранке и малогерманской школы рассматривать становление государства через тождество государственной идеи и исторической действительности. Мейнеке также отказывается считать нравственную идею подлинной сущностью государства. По его мнению, государство представляет собой сложную политическую конструкцию, в которой борются между собой идея «государственного разума» и «идея демонии силы». Во второй половине XIX столетия демония силы взяла вверх над государственным разумом, что привело к катастрофе 1914 года.
Среди историков леволиберального направления следует выделить Георга Хальгартена (1901 – 1975). В середине 20-х годов Хальгартен начинает работу над книгой, посвященной истории германского и западноевропейского империализма конца XIX – начала XX веков. Труд был завершен к началу 30-х годов, но приход национал-социалистов к власти не позволил Хальгартену издать его на Родине. Работа «Империализм до 1914 года» была впервые опубликована в сокращённом варианте в 1935 году во Франции.
В методологическом и политическом отношении книга Хальгартена считается важной вехой в развитии германской историографии, которую, правда, долго не замечали сами немецкие историки. Автор вышел за рамки традиционных представлений немецкой исторической науки о примате внешней политики над внутренней и постарался показать какие социальные силы и ради каких целей определяли внешнюю политику Германской империи. В фокусе исследования Хальгартена находились экономические предпосылки агрессивной внешней политики кайзеровского рейха. В методологическом плане Хальгартен использовал социологические методы, в первую очередь интеллектуальное наследие М. Вебера.
Хальгартен показал, что решающая роль в формировании внешней политики Германской империи принадлежала промышленным и финансовым кругам вкупе с юнкерством. Не упрощая противоречий между юнкерством и буржуазией, между отдельными группами финансово-промышленных кругов, Хальгартен доказал принципиальную общность их внешнеполитических целей. Более того, он пришел к выводу, что империалистическая политика имела в лице довольно многочисленного немецкого среднего класса широкую социальную базу. Таким образом, Хальгартен предвосхитил концепцию «социал-империализма», выдвинутую в 60-е годы Г.-У. Велером.
Значительной фигурой консервативного направления в немецкой исторической науке в период Веймарской республики стал профессор Фрайбургского университета Герхард Риттер (1888 – 1967). Риттер лояльно относился к Веймарской республике, понимая неизбежность её возникновения. Но он критиковал веймарскую демократию, считая, что ее демократические институты не соответствуют традициям германской государственности и несут на себе отпечаток западной общественной мысли.
Его работа 1925 года «Лютер – образ и символ» была посвящена критике западноевропейской идеологии. В обосновании специфики исторического развития немецкого государства и общества Риттер пошел ещё дальше немецкой историографии XIX – начала XX вв. По его мнению, формирование немецкого образа государства восходит к Лютеру, так как метафизическая немецкая сущность исполнена религиозным служением долгу, а не стремлением к счастью. Риттер призывал немцев искать некий «срединный» путь между Востоком и Западом. Большое внимание он уделял взаимоотношениям Веймарской Германии и Советской России, которая, как он надеялся, поможет немцам в их борьбе против Запада, а политику западных держав в отношении Германии Г. Риттер, наоборот, подвергал резкой критике.
Крупнейшей работой Г. Риттера в период Веймарской республики стала двухтомная монография руководителя прусских реформ начала XIX века барона Карла фон Штейна – одного из национальных символов Германии. Риттер объявил реформы Штейна исконно прусскими по содержанию и консервативно-либеральными по своему характеру. Истоки его реформ Г. Риттер как раз и усматривал в традициях Лютера, Канта и английской государственной мысли, но не в коем случае во влиянии Французской революции и наполеоновских войн. Штейн представал под пером Риттера как великий немецкий реформатор, заложивший своими реформами основы могущества Пруссии в XIX веке. По мнению Риттера, в борьбе двух путей объединения Германии: нравственно-либеральном в лице Штейна и силовом в лице Бисмарка, победил последний.
Таким образом, концепция немецкой истории Риттера в период его научной деятельности в годы Веймарской республики выглядела следующим образом. У истоков немецкой сущности стоял Лютер. Немецкая сущность коренным образом отличается от западноевропейской сущности и превосходит её морально. Штейн являлся для Риттера воплощением национального подъёма немецкого духа, который восстал против его угнетения Западом (Наполеон). В свою очередь, Бисмарк был для Риттера символом консервативной государственной немецкой традиции.
Немецкая историческая наука в годы нацистской диктатуры
Приход к власти в Германии в 1933 году национал-социалистов и развитие немецкой исторической науки в период двенадцатилетнего нацистского режима наглядно продемонстрировали политическую ангажированность и консерватизм немецких историков, которые были готовы поддержать любой вариант восстановления мощного государства, в том числе и тоталитарный. Несмотря на то, что многие историки выражали определённое недовольство внутренней и внешней политикой национал-социалистов, а некоторые, как, например, Г. Онкен и Г. Риттер, позволяли себе открыто вступить в полемику с нацистским режимом, немецкая историография в целом активно поддержала его.
Приход нацистов к власти квалифицировался как историческое событие. Историков привлекали лозунги национал-социалистов: «национальная революция», «единство нации», «народное сообщество» (Volksgemeinschaft). С поразительной быстротой историки признали определение нацистами капитализма как плутократии и как форму жизни Запада чуждую немецкому «народному сообществу». Согласие историков с национал-социалистическим режимом также базировалось на подавлении рабочего класса, ревизии результатов Ноябрьской революции 1918 года и вообще всего духовного и политического наследия Веймарской республики. Немецкая историография также взяла на вооружение расистские идеи национал-социалистов, в частности пресловутый лозунг «крови и почвы», то есть произошла определённая биологизация исторической науки.
Большую поддержку среди историков получила внешняя политика нацистов, их стремление возродить силовую политику (Machtpolitik) и сбросить оковы Версальского мирного договора. Поэтому определённое недоверие историков к нацистскому режиму сменилось его поддержкой. Этому не в последнюю очередь способствовала тот факт, что к 1940 году нацистам удалось расширить Германию до границ средневекового германского рейха.
Тем не менее, нацистам не удалось в полной мере подчинить своему контролю историческую науку. Порядка 80 историков были лишены возможности преподавания по расовым и политическим мотивам. Большая часть из них покинула Германию. Среди них были такие историки как А. Розенберг – один из первых исследователей Веймарской республики, Л. Бергштрассер – видный специалист в области истории политической мысли, Ф. Валентин – один из ведущих специалистов по германской истории XIX столетия, Г. Ротфельс – крупный специалист по истории Пруссии. Часть историков, как, например, Ф. Мейнеке, не приняв нацистского режима, находилась в так называемой внутренней эмиграции. Политический и методологический консерватизм немецких историков не всегда способствовал принятию ими идей «коричневой революции».
На главную роль в деле организации нацистской исторической науки претендовал Вальтер Франк (1905 – 1945). В 1935 году по его настоянию была распущена Имперская историческая комиссия, и вместо неё создан Имперский институт истории новой Германии. Однако в борьбе за влияние в немецкой исторической науке Франк вступил в конкуренцию с ведомством А. Розенберга. В 1941 году в результате интриг Франк был отстранён от занимаемой должности и отправлен в отставку.
В числе крупных работ немецких историков, опубликованных в годы нацистской диктатуры необходимо упомянуть книги Ф. Мейнеке «Возникновение историзма» (1936) и Г. Риттера «Государства силы и утопия» (1940). Работа Мейнеке была посвящена философско-историческим и методологическим проблемам исторической науки, однако её содержание выходило за рамки поставленных в ней проблем. Мейнеке рассматривал историзм как феномен не только немецкой, но и европейской исторической мысли. Таким образом, он ещё раз подчеркнул единство немецкой и европейской культуры.
Риттер в «Государстве силы и утопии» продолжил свою линию противопоставления немецких и европейских политических традиций. Он использовал термин Мейнеке «демония силы», преобразовав его в «демонию власти». По мнению Риттера, государство согласно христианской традиции должно нести службу по поддержанию общественного порядка. Когда же государство перестаёт соблюдать эту обязанность, оно отделяется от бога, что, в конечном итоге, приводит к возникновению «демонии власти». По мере формирования национальных государств формировались государства силы. Риттер выделяет два типа таких государств – островной (английский) и континентальный немецкий. В целом, немецкая историческая мысль и немецкая историческая наука находились в годы национал-социализма в состоянии застоя.
Тема 10. Французская историография. Поиск новых путей обновления исторической науки
Состояние французской исторической науки.
Возникновение школы «Анналов»
Развитие Франции в межвоенный период отличалось крайне противоречивым характером. С одной стороны, Франция сполна воспользовалась плодами победы в Первой мировой войне. С другой – несмотря на послевоенный экономический подъём и превращение Франции в индустриально-аграрную державу, в стране продолжалась эрозия политических институтов Третьей республики. Распад политической структуры Третьей республики сопровождался обострением классовой и политической борьбы. Это незамедлительно отражалось на развитии французской исторической науке, которая, как известно, всегда была политически ангажированной. Ведущее место во французской историографии 20 – 30-х годов занимало левореспубликанское направление в его различных вариантах.
В среде историков росло стремление к обновлению тематики, познавательных методов и содержания исторической науки. Историки традиционно-позитивистского направления продолжали сохранять большое влияние на французскую историографию. Они возглавляли кафедры, определяли курс научной политики, являлись авторами коллективных трудов и учебников. Тем не менее, несмотря на сохраняющееся влияние позитивизма, во французской исторической науке стали явственно проявляться антипозитивистские тенденции. В 20 – 30-е годы это выразилось, главным образом, в расширении тематики исследований, формировании новых направлений. Большую популярность получили идеи философа-интуитивиста А. Бергсона. Французские социологи и философы А. Берр, Ф. Симиан продолжили свою работу над созданием междисциплинарных подходов. В 30-е годы молодой философ и социолог Раймон Арон (1905 – 1983) в своих трудах популяризировал теоретико-методологические идеи немецких философов и историков.
Главную роль в начале антипозитивистского поворота французской историографии сыграли основатели школы «Анналов» Марк Блок (1886 – 1944) и Люсьен Февр (1878 – 1956). Блок долгое время работал в Страсбургском университете, а в 1936 году возглавил кафедру экономической истории в Сорбонне. С первых дней войны он был призван в армию, участвовал в движении Сопротивления, был арестован и трагически погиб. Февр также некоторое время работал вместе с Блоком в Страсбургском университете, затем возглавлял кафедру истории современной цивилизации в Коллеж де Франс.
Научные интересы Блока и Февра находились в области медиевистики. Основные труды Блока: «Короли-чудотворцы» (1921), «Характерные черты аграрной истории» (1931), «Феодальное общество» (2 т., 1939 – 1940), «Апология истории» (опубликована посмертно Февром в 1949 году). Основные труды Февра: Судьба Мартина Лютера» (1928), «Проблема неверия в XVI веке. Религия Рабле» (1942). Перу Февра принадлежит большое количество статей, многие из которых стали классикой французской и европейской исторической науки. В контексте данного учебного пособия нас будут интересовать не конкретные исторические труды Блока и Февра, а их теоретико-методологические взгляды, которые получили едва ли не большое признание, чем их труды.
Свои теоретические воззрения на историю и работу историка основатели школы «Анналов» вырабатывали под влиянием различных школ и направлений А. Берра, Э. Дюркгейма, А. Пиренна, П. Видаля де ла Бланша, И. Хейзенги, марксизма. Блок и Февр подвергли критике традиционную позитивистскую описательную историографию. Они выступили за создание так называемой «глобальной» истории, охватывающей все сферы исторического бытия. «Глобальная» история должна, по мысли её создателей, не просто описывать факты, а выдвигать гипотезы и решать научные проблемы. «Глобальная» история должна стать центром пересечения исторической, социологической, психологической и т. д. точек зрения. Таким образом, Блок и Февр обосновали идею и необходимость междисциплинарного исторического синтеза и системного подхода к истории.
Блок и Февр придавали важное значение экономической, социальной и психологической сторонам жизни общества. Они открыли новую область научных исследований – историю ментальности. Существенный вклад внесли Блок и Февр в трактовку понятий «исторический факт» и «исторический источник». Под историческими фактами они предложили понимать не только исторические события, но и исторические процессы. Касаясь вопросов источниковедения, Блок и Февр предложили новый подход к изучению источников, который основывался на выявлении культурологической составляющей источника, что позволило расширить круг исторических источников и сделать более объемной их информационное содержание. Блок и Февр всегда подчеркивали социальную значимость исторической науки.
С 1929 года Блок и Февр начали издавать журнал «Анналы социальной и экономической истории», вокруг которого постепенно формировалась группа их единомышленников. К концу 30-х годов журнал приобрёл некоторую известность и примерно с этого периода стали говорить о школе «Анналов». Но подлинный взлёт школы «Анналов» во французской и западной исторической науке начинается после Второй мировой войны, когда стало очевидно, что «анналисты» стояли у истоков «новой исторической науки».
Изучение социально экономической истории. Ф. Симиан.
Э. Лябрусс
В 30-е годы во французской исторической науке возникло новое направление исследований – социальная и экономическая история. Ведущими представителями этого направления были экономист и социолог Франсуа Симиан (1873 – 1935) и историк Эрнест Лябрусс (1895 – 1988).
Как мы уже говорили, Симиан стал видным специалистом в области экономической истории ещё до Первой мировой войны. После войны он продолжил исследования в этой области. В 1932 году во время экономического кризиса вышел главный труд Симиана по экономической истории «Заработная плата, социальная эволюция и деньги». В этой работе Симиан ставил перед собой задачу: проследить зависимость динамики экономического роста с изменением в социальных отношениях и коллективной психологии. Такой подход Симиана к изучаемой проблеме являлся новаторским во французской историографии того времени. Рассматривая динамику денежного обращения, цен и доходов на протяжении длительного времени с 1789 по 1928 годы, Симиан выявил два типа экономических циклов – большой длительности (100 лет) и короткий или промежуточный (10 лет). Симиан выделял следующие причины циклического развития экономики: размер денежной массы, стоимость денег, движение цен, уровень заработной платы и доходов. В свою очередь колебание цен и доходов воздействовали на коллективную психологию, а через неё на социальные отношения.
Лябрусс по праву считается крупнейшим специалистом в области социально-экономической истории во французской исторической науке XX столетия. Он был учеником выдающегося историка Французской революции А. Матьеза, но в отличие от учителя, Лябрусс изначально интересовался социально-экономическими предпосылками революции. В 1933 вышла первая значительная работа Лябрусса первый том «Очерка движения цен и доходов во Франции XVIII века» (второй том вышел в 1936 году). В 1944 году Лябрусс опубликовал первый том своего фундаментального труда (докторская диссертация) «Кризис французской экономики в конце старого порядка и в начале революции». Лябрусс испытал сильное влияние марксизма, но сторонником исторического материализма не стал.
Лябрусс, как и Симиан, стремился доказать, что экономические циклы определяют развитие общества и также считал, что движение доходов и цен является ключевым фактором социальных изменений. Но, будучи в отличие от Симиана историком по своей базовой специальности, Лябрусс конкретизировал влияние движения цен и доходов на социально-политическую борьбу. Основной методикой работы с источниками Лябрусса стало создание им статистических серий из различных экономических показателей.
В центре научных интересов Лябрусса находилась проблема экономических предпосылок Французской революции. Он установил, что 1726 по 1789 годы во французской экономике происходило длительное падение заработной платы, и одновременно увеличивался рост стоимости жизни. Он также выявил усиление налогового бремени в деревне. Соответственно эти процессы обостряли социальные противоречия во Франции XVIII столетия.
Суммируя данные собранных им статистических серий, Лябрусс пришел к выводу о том, что в середине 1789 года во Франции совпали три экономических процесса разной длительности: высшая точка долгой волны экономического подъёма и роста цен, обогащавшие французскую буржуазию с 30-х годов XVIII столетия, апогей ухудшения экономической конъюнктуры в последние два десятилетия старого порядка и, наконец, вызванный неурожаем продовольственный кризис и сезонный взлёт дороговизны, достигший пика в июле 1789 года. С одной стороны, длительный экономический рост обеспечил подъём буржуазии и её реформаторский порыв. С другой – обострение нужд народных масс привело к возникновению такой политической ситуации, которая в итоге закончилась революцией. Лябрусс, таким образом, подтвердил тезис Ж. Мишле, который определял Французскую революцию как революцию нищеты и революцию процветания одновременно.
В работе «Кризис французской экономики в конце старого порядка и в начале революции» Лябрусс уточнил и дополнил свою концепцию экономического и социального развития Франции XVIII столетия. По его мнению, французскую экономику XVIII века следует рассматривать как экономику, основанную на преобладании сельского хозяйства и текстильной промышленности. Он назвал её экономикой «хлеба и текстиля». Такая экономика слишком зависела от природных обстоятельств, что обусловливало частые колебания цен на рынке. В период кризисов падала заработная плата, промышленные и торговые предприятия закрывались, начинались социальные волнения. Таким образом, кризис, вызванный трудностями в сельском хозяйстве, принимал всеобщий характер. Самый острый из подобных кризисов XVIII столетия послужил причиной начала Французской революции.
В 1945 году Лябрусс возглавил в Сорбонне кафедру экономической истории, которую до него возглавлял М. Блок, и вскоре преобразовал её в кафедру экономической и социальной истории. Находясь в должности заведующего кафедрой, Лябрусс проделал большую педагогическую и научно-исследовательскую работу. Под его руководством во французской историографии сформировалась авторитетная школа социально-экономической истории.
История Французской революции в трудах А. Матьеза и
Ж. Лефевра
Изучение наследия Французской революции всегда считалось лакмусовой бумажкой духовного и политического состояния французского общества и французской демократии. В 20-е годы происходит падения авторитета буржуазно-республиканской школы А. Олара и на первый план в изучении Французской революции во французской историографии выходит левореспубликанское направление. Ведущими представителями левореспубликанской историографии Французской революции были Альбер Матьез (1874 – 1932) и Жорж Лефевр (1874 – 1959).
Матьез вошел в число ведущих французских специалистов в области изучения Французской революции ещё до Первой мировой войны, защитив в 1904 году диссертацию по религиозно-политическим проблемам эпохи революции. В 1907 году он основал «Общество по изучению робеспьеризма», а в 1908 стал издавать журнал «Анналы Французской революции», который быстро стал авторитетным научным органом по истории революции. Но свои главные работы «Французская революция» (3 тома, 1922 – 1927) и «Борьба с дороговизной и социальное движение в эпоху террора» (1927) Матьез создал в 20-е годы. Он вслед за Ж. Жоресом продолжил изучение социальных аспектов революции. По его мнению, Французская революция обеспечила победу буржуазии, но для её достижения буржуазия была вынуждена пойти на уступки народу, чтобы заручиться поддержкой низов.
Матьез впервые в историографии исследовал положение городских народных низов в 1792 – 1794 годах и показал борьбу народных масс против экономического либерализма жирондистов. Главными героями революции были, по мнению Матьеза, якобинцы и, прежде всего Робеспьер, личность которого он считал истинным воплощением революционного духа, великим демократом и патриотом. Матьез приписывал Робеспьеру социалистические намерения. За свои левые политические взгляды – одно время он был членом Французской коммунистической партии – Матьез только в конце жизни получил приглашение в Сорбонну, где возглавил кафедру Истории Французской революции. Матьез скончался в 1932 году во время семинара от кровоизлияния в мозг.
Научная карьера Лефевра развивалась очень медленно даже по меркам традиций французской гуманитарной мысли. Лишь к пятидесяти годам ему удалось защитить докторскую диссертацию «Крестьяне департамента Нор во время Французской революции» (1924), но эта работа стала важной вехой в развитии французской историографии революции и сделала автора одним из её ведущих представителей. Лефевр, обратившись к изучению роли крестьянства в революции, по существу открыл новую страницу в её исследовании. В своих трудах 20 – начала 30-х годов (наиболее значительный среди них «Аграрный вопрос в эпоху террора» – 1932 год) он доказал, что борьбу крестьянства во время революции против пережитков феодализма во французской деревне нельзя связывать только с борьбой буржуазии.
Лидеры революции, по мнению Лефевра, уничтожив феодальные повинности в деревне и национализировав земли аристократии и церкви, отнюдь не стремились передать их полностью в собственность крестьян. Более того, буржуазия старалась навязать крестьянству своё понимание собственности. Крестьяне были не против права частной собственности на землю, но увязывали его с возможностями общинного владения землей. Революция не столько решила аграрный вопрос, а сколько создала предпосылки для формирования деревенской буржуазии, что собственно не устраивало основную массу крестьян.
Рассмотрев развитие аграрного вопроса в ходе революции, Лефевр делает очень важный вывод: крестьянство выступало в период революции не в качестве вспомогательной силы буржуазии, а как самостоятельная общественная группа со своими целями и интересами. В рамках Французской революции развивалась автономная крестьянская революция, антикапиталистическая и консервативная одновременно. Она разрушила феодальный режим, но закрепила мелкокрестьянскую аграрную структуру сельского хозяйства Франции, что, в итоге, затормозило дальнейшую эволюцию капитализма во Франции.
Другим крупным вкладом Лефевра в изучение истории Французской революции стали его работы в области исследования социально-исторической психологии книга «Великий страх 1789 года» (1932) и статья «Революционная толпа» (1934). Эти работы были первыми серьезными исследованиями революционной психологии и коллективного революционного сознания. Лефевр по праву считается одни из основоположников истории ментальности.
Тема 11. Британская историография: традиции и новации
Кризис позитивизма и усиление религиозно-идеалистических настроений в английской историографии 20 – 30-х годов
В 20 – 30-е годы английская историческая мысль развивалась под знаком кризиса позитивистской методологии истории. Кризис методологии исторического познания происходил одновременно со сложными процессами во внешней и внутренней политике Великобритании. После Первой мировой войны Великобритания стала постепенно уступать США лидирующие позиции в западном мире. Внутриполитическое развитие Англии в 20 – 30-е годы характеризовалось глубокой социально-экономической и политической трансформацией общества. Закончилась викторианская эпоха, и вместе с ней ушло в прошлое прогрессистское, либеральное видение истории. Либеральное (вигское) направление в английской историографии постепенно теряет влияние, уступая консервативному (торийскому) направлению. В 20-е годы также начинается формирование лейбористского направления в английской исторической науке.
Кризис позитивизма привёл к усилению идеализма в исторической мысли Великобритании. Большинство британских историков стали придерживались точки зрения на историю как науку, которая должна изучать только единичные факты. Более того, по их мнению, история имела больше сходства с литературой, чем с наукой. В условиях кризиса позитивизма британские историки предпринимают попытки найти новые методологические подходы к изучению истории. Самый значительный вклад в развитие методологии исторического познания в английской исторической науке межвоенного периода внесли Арнольд Джозеф Тойнби (1889 – 1975) и Робин Джордж Коллингвуд (1889 – 1943).
Тойнби, наряду с О. Шпенглером, принадлежит решающая роль в становлении современной цивилизационной теории. Свою научную деятельность Тойнби начинал как историк-антиковед, после войны занимался проблемами международных отношений, в 1925 – 1956 годах возглавлял Королевский институт международных отношений. С 1934 по 1961 годы Тойнби публикует свой главный труд двенадцатитомное «Постижение истории», в котором он обосновал оригинальную концепцию всемирной истории.
По словам самого Тойнби, первоначальным толчком, побудившим его приступить к работе над собственной версией цивилизационной теории, стало знакомство с первым томом «Заката Европы» О. Шпенглера. Историческая концепция Тойнби имеет довольно сложный генезис. В историософии «Постижения истории» соединились, казалось бы, не сочетаемые элементы: остатки либерально-викторианских воззрений автора, подходы свойственные позитивизму, иррационализм и интуитивизм. Тойнби являлся последователем философии Анри Бергсона. Немало важное значения в формировании теоретико-методологических взглядов Тойнби имело христианское понимание истории.
В качестве основы исторического развития, единицы умопостигаемого исторического измерения Тойнби выбирает локальную цивилизацию, под которой понимал пространственно-временные феномены, объединенные общностью духовной культуры и исторических судеб. Всего в истории он насчитывал 21 цивилизацию. Происхождение и гибель цивилизаций Тойнби связывал с законом «Вызова-и-Ответа». Вызовы могли быть разнообразного характера от географического до социального. Для того чтобы цивилизация отреагировала на вызов и успешно развивалась необходимо найти адекватный ответ. Задачу поиска такого ответа Тойнби возлагал на творческое меньшинство цивилизации.
Если творческое меньшинство не справляется с этой задачей, наступает эпоха надлома и гибели цивилизации. Ведущую роль в процессе гибели цивилизации Тойнби отводил внешнему и внутреннему пролетариату. К первому он относил слои людей, ведущих паразитический образ жизни. Ко второму – варварские народы, проживающие на внешних границах цивилизации. Но Тойнби полагал, что и в этом случае гибель цивилизации можно остановить через единение духа и создание новой вселенской церкви.
Цивилизационная концепция Тойнби отличалась от подобной концепции Шпенглера двумя чертами. Во-первых, Тойнби не настаивал на фаталистическом характере истории и признавал за человеком право на свободу выбора. Во-вторых, он отвергал идею Шпенглера о непроницаемости цивилизаций и культур друг для друга и считал, что единению человечества способствуют мировые религии.
Коллингвуд был видным археологом и специалистом по древней английской истории, преподавал в Оксфордском университете. Другим направлением научной деятельности Коллингвуда стал его интерес к проблемам философского осмысления исторической науки. Самая известная работа Коллингвуда по этой проблеме «Идея истории» бала закончена в начале 40-х годов, но опубликована после смерти автора в 1946 году. Какие идеи выдвигал он относительно методологии исторического познания:
По мнению Коллингвуда, историческая практика требует опыта философского осмысления. Историк должен обладать основами философского мышления. В противном случае он рискует попасть под влияние общепринятых и банальных истин. В центр исторического процесса Коллингвуд ставил развитие исторического сознания, которое он понимал как развитие субъективного сознания учёного-историка, как воображаемую картину прошлого. «Исторический процесс сам по себе является процессом мысли и существует постольку, поскольку индивидуальные субъекты, составляющие части его, сознают себя таковыми» – писал он. Поэтому историческая наука в своём развитии постоянно заново проигрывает исторические события. В этой связи Коллингвуд выдвигает свою знаменитую формулу исторического познания: «Всякая история есть современная история». Коллингвуд отвергал уподобление методов исторического познания естественнонаучным методам. Характерна в этом отношении его критика написания истории методом ножниц и клея, под которой он понимал историю, сконструированную путем отбора и комбинирования фактов. Коллингвуд призывал историков вчувствоваться и вживаться в мысли прошлого.
Консервативное направление. Л. Нэмир. Г. Баттерфилд
Господствующее положение в английской исторической науке межвоенного периода занимало консервативное направление. Историки-консерваторы подвергли основательной и зачастую аргументированной критики вигскую концепцию британской истории. Ведущее положение в консервативном направлении принадлежало двум крупным представителям британской историографии XX столетия Герберту Баттерфилду (1900 – 1979) и Льюису Нэмиру (1888 – 1960).
Баттерфилд получил религиозно-католическое воспитание. В 1919 году он поступил на исторический факультет Кембриджского университета, в котором впоследствии преподавал. В 1931 году он выпустил свою первую работу «Вигская интерпретация истории», написанную в историографическом и методологическом ключе. Среди других значительных трудов Баттерфилда следует выделить: «Англичанин и его история» (1944), «Христианство и история» (1949), «История и человеческие отношения» (1951) и ряд других. Пик научной деятельности Баттерфилда пришелся на 40 – 50-е годы.
В «Вигской интерпретации истории» Баттерфилд подверг критике либеральное направление в английской исторической науке. По его мнению, вигизм как историографическая традиция выполнил свою функцию, дав британцам осознать преемственность демократического развития английской истории. Главным недостатком вигской интерпретации истории Баттерфилд считал произвольный отбор фактов историками-либералами. История в их трудах просто подгонялась под либеральную схему исторического процесса Согласно Баттерфилду, основа исторического познания должна заключаться в постижении всего многообразия фактов и явлений. Историку необходимо скрупулезно изучить все факты и явления, относящиеся к тому или иному историческому событию. Он должен чувствовать живое дыхание истории.
Взгляды Баттерфилда на предмет и задачи исторической науки получили дальнейшее развитие в курсе лекций, прочитанных в 1947 – 1948 годах на Би-би-си и вышедших отдельной книгой в 1949 году под названием «Христианство и история». В этом курсе лекций Баттерфилд развивал христианское понимание истории. Он был уверен, что мировоззрение историка определяется истоками его религиозной веры. Баттерфилд также предпочитал оценивать историческое событие с точки зрения его божественной вечности. Главного противника религиозного понимания истории он усматривал в марксизме, но, вместе с тем, признавал за ним огромную притягательную силу в современном мире.
Л. Нэмир (Нэмировский) происходил из семьи австро-венгерского помещика, перед Первой мировой войной приехал учиться в Англию, окончил Лондонскую школу экономики и исторический факультет Оксфордского университета, где учился на одном курсе вместе с А.Дж. Тойнби. В 1918 году принял британское подданство. Нэмир занимался политической историей Англии XVIII столетия, историей международных отношений, проблемами национальных отношений. Наибольшую известность ему принесли работы по истории английского парламентаризма XVIII столетия: «Политическая структура при восшествии на престол Георга III» (1929) и «Англия в эпоху американской революции» (1930).
Нэмир подверг критики одно из важнейших положений вигской концепции английской истории идею о том, что в XVIII столетии в Англии происходил поступательный процесс укрепления институтов парламентской демократии. Нэмир также подверг сомнению тезис либеральных историков о том, что внутриполитическая борьба во время правления Георга III была соревнованием программ политических партий – либералов (вигов) и консерваторов (тори). Опираясь на источники, Нэмир показал рыхлость и неустойчивость партийно-политической системы Великобритании того периода. Политические деятели в английском парламенте XVIII столетия руководствовались, прежде всего, личными, корыстными интересами, а партии либералов и консерваторов можно было лишь с большой долей условности назвать политическими организациями. По мнению Нэмира, главная цель деятельности английских того времени политиков состояла в борьбе за так называемые доходные местечки.
Либеральное направление. Дж. М. Тревельян
Несмотря на значительное усиление после Первой мировой войны в британской исторической науке и исторической мысли консервативных тенденций, либеральное направление продолжало сохранять достаточно прочные позиции. Символом вигского направления первой половины XX столетия по праву считается Джордж Маколей Тревельян (1876 – 1962). Он происходил из прославленной британской семьи потомственных историков. Дж. М. Тревельян приходился внучатым племянником Томасу Маколею, его отец Дж. О. Тревельян (1838 – 1928) также принадлежит к числу видных британских историков.
Большая часть научной деятельности Тревельяна связана с Кембриджским университетом, где он долгое время заведовал знаменитой кафедрой новой истории. Перу Тревельяна принадлежит множество работ, написанных великолепным стилем, который он, как полагают исследователи, унаследовал от Т. Маколея. Назовём наиболее значительные из них: «Англия при Стюартах» (1905), «Англия в царствование королевы Анны» (3 тома, 1930 – 1934), «Социальная история Англии» (1946), «Иллюстрированная история Англии» (неоднократно переиздавалась).
Тревельян получил известность благодаря его дискуссии в 1904 году с Дж. Б. Бери о природе истории. В противовес тезису Бери о научном характере исторического знания, Тревельян отстаивал идею о не научности истории, основная ценность которой была, по его мнению, художественно-образовательная. В своих трудах он постоянно подчеркивал эволюционный, а не революционный путь развития британской истории. В этом заключалась специфика исторического развития Англии, тесно связанная с особенностями национального характера британцев. Английский народ всегда предпочитал выборы революциям и бунтам. В лице Тревельяна вигская традиция в исторической науке Великобритании XX столетия получила достойного продолжателя. Но он не мог не учитывать изменившейся ситуации и поэтому предпринимал попытки модернизации вигской традиции в историографии (этим, например, объясняется его интерес к социальной истории).
Книга Тревельяна «Социальная история Англии» впервые была опубликована в 1942 году и принадлежит к числу поздних его работ, являясь квинтэссенцией теоретико-методологических и мировоззренческих взглядов английского историка. Тревельян определяет социальную историю как промежуточное звено между политической и экономической историей. «Ее сфера может быть определена как повседневная жизнь населения данной страны в прошедшее время; она охватывает как общественные отношения, так и экономические отношения различных классов к друг другу, характер семейных отношений, домашний быт, условия труда и отдыха, отношение человека к природе, культуру каждой эпохи…» – писал он. Таким образом, в понимании Тревельяна социальная история есть широкая панорама исторического процесса, охватывающего различные сферы человеческой деятельности.
В «Социальной истории Англии» проявились характерные черты вигской концепции национальной истории. Так, например, в событиях середины XVII века Тревельян отказывается увидеть Английскую буржуазную революцию, которую он называет Великим мятежом. Наоборот, в «славной революции» 1688 года он усматривает образцовое событие, обеспечившее победу конституционного строя в Англии. Развитие британской истории предстает под пером Тревельяна как плавный прогресс. Описывая историю Англии, он употребляет такие выражения как «золотой век» или «счастливое состояние». Социальные и политические конфликты в истории Англии Тревельян сводил к борьбе философских и религиозных идей в английском обществе. Методологической точки зрения «Социальная история Англии» продолжает линию, которая проходит через все творчество Тревельяна – считать историю неким срединным феноменом между наукой и литературой. Книга написана образным, художественным языком. Как типичный историк-позитивист Тревельян не стремится выявить связь между различными историческими факторами. Он выявляет лишь связь между однородными историческими явлениями.
Формирование лейбористской историографии. Р. Тоуни.
Дж. Коул
В межвоенный период в английской исторической науке формируется лейбористское направление, которое с момента своего возникновения начинает оказывать серьезное влияние на развитие английской исторической мысли и науки. По существу историки-лейбористы способствовали формированию социально-экономической истории. Ведущими представителями лейбористского направления в 20-е – 40-е годы были профессор Лондонского университета Ричард Тоуни (1880 – 1962) и профессор Оксфордского университета и видный деятель левого крыла лейбористской партии Великобритании Джордж Дуглас Говард Коул (1889 – 1959).
Тоуни посвятил свою научную деятельность исследованию социально экономических предпосылок Английской буржуазной революции. Работы Тоуни по этой проблеме получили признание не только в английской, но и в западной историографии. В числе главных трудов Тоуни следует назвать книги: «Аграрная проблема в XVI столетии» (1912); «Религия и рост капитализма» (1926) и статью «Подъём джентри, 1558 – 1640» (1941).
Тоуни подверг критике тезис М. Вебера о роли и значении протестантизма при формировании капитализма. Тоуни полагал, капитализм возник независимо от протестантизма и воздействовал на него, а не наоборот. Причины английской революции он усматривал в развитии капиталистического хозяйства новых дворян – джентри. Он выделял в первую очередь экономические предпосылки революции. Тем самым, Тоуни оспорил знаменитый тезис С. Гардинера об Английской революции как пуританской революции, который был господствующим в английской историографии того времени. Не менее важное значение предавал Тоуни политическим предпосылкам революции. По мнению Тоуни, взаимосвязь экономических и политических предпосылок и вызвало к жизни тот исторический феномен, который мы называем АБР. Его статья «Подъем джентри» вызвала в конце 40-х – 50-х годах знаменитую дискуссию, которая вошла в историографию под названием «Спора о джентри».
Коул считается одним из ведущих английских специалистов по истории рабочего движения. В числе его крупных работ следует назвать: «Краткую историю английского рабочего движения» (1925 – 1927); «Простые люди» (1938); «Портреты чартистов» (1941). Коул разработал первую в английской исторической науке периодизацию истории английского рабочего движения. Первый этап последняя треть XVIII века – 1848 год – период рождения индустриального рабочего класса, который характеризовался слепыми бунтами против новой промышленной системы. Второй этап охватывает с 1848 по 80-е годы XIX века – период адаптации промышленных рабочих к капиталистическим условиям труда и буржуазному государству, создание первых профсоюзов. Третий этап начинался в 80-х годов XIX века и продолжался до Первой мировой войны – период укрепления самосознания английского рабочего класса и создание массовых профсоюзов тред-юнионов, распространение марксизма и образование массовой рабочей партии.
Тема 12. Историография США. Подъем и упадок прогрессизма
Развитие «прогрессистского» направления
в американской исторической науке
После завершения Первой мировой войны США фактически становятся крупнейшей державой западного мира. В политическом и особенно экономическом отношении США выиграли от войны, но американская элита в первые годы после её окончания не представляла, как использовать с выгодой для себя плоды своей победы. В американской внешней политике началась новая волна изоляционизма. К тому же вскоре внутренние проблемы развития страны отодвинули на второй план проблемы внешней политики. 20 – 30-е годы в истории США XX столетия характеризовались обострением социальной и политической борьбы. Эра просперити, Великая депрессия, новый курс Ф.Д. Рузвельта в корни изменили облик американского общества.
Историческая наука США остро реагировала на эти изменения основных параметров развития американской цивилизации. В 20-е – 30-е годы значительно возросли социальная функция и престиж исторической науки в глазах общественного мнения США. Как и другие национальные историографии Запада в межвоенный период историческая наука США переживала кризис позитивистской методологии истории. Большое распространение получил релятивизм. Согласно теории релятивизма историческое знание относительно и объективно невозможно. В американскую историческую науку стали проникать идеи немецкого неокантианства.
Тем не менее, позитивистская методология продолжала оставаться доминирующей в трудах американских историков. Это было связано с тем, что американская историческая наука несколько позднее европейской приняла идеи позитивизма. Свою роль также сыграла специфика позитивистской методологии истории в историографии США. С формированием на рубеже XIX – XX веков прогрессистского направления с его акцентом на социальную и экономическую историю, научно-познавательные возможности позитивистской историографии США значительно расширились. Прогрессистское направление становится ведущим в американской историографии межвоенного периода. Среди крупнейших его представителей следует назвать имена Ф. Д. Тёрнера, Ч.О. Бирда (1874 – 1948) А. М. Шлезингера-старшего (1888 – 1965), Дж. Т. Адамса (1878 – 1949) и ряда других историков.
После Первой мировой войны прогрессистское направление становится господствующим в американской историографии. Историки-прогрессисты попытались в своих трудах выявить внутреннюю логику, общие закономерности исторического развития США. Они выделили три крупных периода американской истории: 1) ранний – от образования колоний в Северной Америке до конца XVIII столетия; 2) средний – до 1860-х годов; 3) поздний – от Гражданской войны до современных им событий. В основе каждого периода находились социальные конфликты между народом и правящей элитой. Кульминацией первого этапа исторического развития США была Война за независимость 1775 – 1783 гг., которую историки-прогрессисты характеризовали как социально-политическую революцию, второго – Гражданская война 1861 – 1865, охарактеризованная как вторая американская революция, в качестве финала третьего этапа признавалась победа антимонополистических и демократических сил.
Историки-прогрессисты первыми в историографии США дали всесторонний анализ революционной, леворадикальной и демократической тенденций в американской истории, обратили внимание на историю борьбы фермеров и антитрестовских движений, исследовали методы социального господства элиты на различных этапах истории США. Ведущую роль в социальной борьбе историки прогрессистского направления отводили среднему классу и его либерально-демократической идеологии. Они верили в бесконечную возможность развития демократии в США и восприняли новый курс Ф.Д. Рузвельта как антимонополистическую революцию.
Историки-прогрессисты пришли к выводу о том, что американская история в своих основных этапах схожа с европейской. И в Европе, и в США общество развивалась путем социальных конфликтов. Тем не менее, теория «американской исключительности» все же наложила свой отпечаток на их работы.. В частности, они выделяли следующие специфические черты американской истории: отсутствие феодальной аристократии, наличие свободных земель, устойчивость мелкобуржуазных слоев населения. Эти условия создавали более благоприятную почву для развития капитализма и индустриализма, а также демократических институтов американского общества.
Лидером прогрессистского направления был Ч.О. Бирд. После войны он пишет большое количество статей и рецензий, но новая большая работа Бирда выходит только в 1927 году – двухтомный труд «Подъём американской цивилизации, написанный совместно с женой Мэри Бирд. В этой книге концепция американской истории Бирда приняла законченный вид.
По мнению Бирда, развитие США происходило посредством политических и социальных конфликтов, корни которых находились в экономике. Главными проводниками общественной борьбы являлись либеральные мыслители и политические реформаторы. На соотношение сил в политической борьбе оказывало влияние изменение базиса американской экономики, то есть её эволюция. В колониальный период, указывал Бирд, феодальные и капиталистические элементы существовали в американской экономике параллельно. В период войны за независимость, Бирд отмечает наличие внутреннего конфликта в лагере сторонников независимости США, борьбу между бедными и богатыми. Главное содержание американской истории первой половины XIX века заключалось, по мнению Бирда, в борьбе народа против новой аристократии. Касаясь гражданской войны 1861 – 1865 годов, Бирд впервые в исторической науке назвал её второй американской революцией. Рассматривая развитие США в период империализма, Бирд в очередной раз критиковал всесилие американских монополий. Развитие США после Первой мировой войны вызывало у Бирда определённый оптимизм, так как, по его мнению, социальные конфликты в американском обществе были смягчены либеральными реформами начала XX века, проведенными Т. Рузвельтом и В. Вильсоном.
Работа «Подъём американской цивилизации» стала последним значительным трудом Бирда, написанным с позиции экономического детерминизма. Под влиянием усиления роли государства в экономике в 20 – 30-х годах (плановая экономика в СССР, экономическая система фашизма, новый курс Ф.Д. Рузвельта) Бирд отходит от экономического детерминизма и приходит к выводу о том, что в западном обществе после Первой мировой войны не экономика определяет политику, а наоборот политика стала определять экономику.
Отход Бирда от экономического детерминизма и рассмотрения истории с точки зрения экономических и социальных факторов означал его фактический отход и от прогрессистской школы. В 30-е годы он как учёный-историк переходит на методологические позиции неокантианства и выступает с критикой принципов классического позитивизма. Работы Бирда, написанные с новых методологических позиций, не имели такого признания как его работы «прогрессистского» периода. Несмотря на это, Бирд до конца своей жизни сохранял авторитет выдающегося американского историка как среди коллег-профессионалов, так и среди широкой общественности.
В 30 – 40-е годы вслед за Бирдом от прогрессистского направления начинают постепенно отходить и другие его видные представители. Это было обусловлено пересмотром их теоретико-методологических позиции и подходов к американской истории. В частности, отказом от теории социального конфликта как движущей силы истории США. Вместо социального конфликта основой исторического развития США провозглашалась деятельность президентов-реформаторов от Т. Джефферсона до Ф.Д. Рузвельта. Упадок прогрессистского направления был также обусловлен и внутриполитическими причинами. Вступление США во Вторую мировую войны сплотило американскую нацию и привело к усилению консервативных умонастроений в стране. Социальные конфликты в истории и обществе стали восприниматься весьма негативно.
В.Л. Паррингтон и радикальное направление в историографии США
Другим видным американским историком межвоенного периода был Вернон Луис Паррингтон (1871 – 1929). В советской исторической науке Паррингтона долгое время причисляли к представителям прогрессистской школы. Между тем, исторические и политические взгляды В.Л. Паррингтона были гораздо радикальнее, чем взгляды историков-прогрессистов, которые являлись либералами-реформаторами и выступали за социальное сотрудничество классов. Паррингтон и ряд других историков занимали более радикальные антимонополистические позиции, поэтому следует выделить в историографии США того периода леволиберальное направление (это также признаёт современная отечественная американистика).
Паррингтон не был профессиональным историком. Он был известным американским литературоведом. Однако его крупнейшая работа «Основные течения американской мысли» (3 тома, 1927 – 1930 гг.) является одной из первых попыток в гуманитарной науке США создать синтетическую картину эволюции американской общественной мысли и американского духа в их различных проявлениях от политических доктрин до развития литературы. Паррингтон использовал обширный исторический материал и делал соответствующие выводы. Поэтому «Основные течения американской мысли» также оказали серьезное влияние на американскую историографию. Какова же была историческая концепция В.Л. Паррингтона?
Основная детерминанта американской истории, согласно Паррингтону, заключалась в борьбе сторонников права собственности с приверженцами идеи прав человека. Обе эти тенденции проявились уже на этапе формирования американского государства. Традиция защиты прав человека воплотилась, по мнению Паррингтона, в американском либерализме, у истоков которого стоял Т. Джефферсон. Традиция защиты права собственности в умеренно-консервативном направлении американской общественной мысли. Паррингтон противопоставлял «Декларацию независимости», написанную Т. Джефферсоном, и конституцию США, созданную сторонниками умеренно-консервативного курса. Рассуждая о борьбе двух тенденций в американской общественно-политической мысли, Паррингтон не принимал в расчёт того обстоятельства, что в буржуазном обществе право собственности является главным правом человека. Он явно перепутал буржуазно-либеральную традицию в истории США, ведущую своё начало от Т. Джефферсона и ряда других деятелей эпохи образования США, и мелкобуржуазную аграрную традицию, носившую определённый антисобственнический характер, представленную в период создания США восстанием Даниэла Шейса, а в XIX века различными так называемыми «третьими партиями» большей частью популистского толка. В таком подходе к американской истории и заключается мелкобуржуазный радикализм взглядов Паррингтона. Он приписывал «третьим партиям» антибуржуазные идеалы, считая их сторонников поборниками чистой демократии, которые боролись ради того, чтобы поднять человека над собственностью.
Из исторической концепции Паррингтона, его взглядов на роль мелкобуржуазной традиции в истории США вытекает его периодизация социальной борьбы в американской истории, стержнем, который были социальные движения мелкобуржуазных, и в первую очередь аграрных слоёв населения. Борьба демократической и консервативной традиции в США представлялась Паррингтону как борьба аграрной Америки (фермерства) и капиталистической Америки (городских буржуазных слоёв), но Паррингтон упускал из вида тот факт, что до гражданской войны 1861 – 1865 годов главными выразителями идеалов аграрной Америки были плантаторы-рабовладельцы. Однако, в итоге, мелкобуржуазная интуиция не изменила Паррингтону-исследователю. Он одинаково осуждал как буржуазию Севера, так и рабовладельцев Юга. Как полагал Паррингтон, после гражданской войны в США окончательно утверждается буржуазное общество, а «золотой век» американской аграрной демократии в духе Т. Джефферсона и Э. Джексона навсегда уходит в прошлое.
Раздел IV. Историческая мысль и историческая наука во второй половине XX столетия
Тема 13. Историография ФРГ. От немецкого историзма к структурной истории
Послевоенная дискуссия о причинах «немецкой катастрофы» 1945 года. Ф. Мейнеке, Г. Риттер
«Немецкая катастрофа» 1945 года вновь, как и после Первой мировой войны, повергла немецких историков в состояние идейного и политического шока. Однако на этот раз ситуация была гораздо хуже, чем в 1918 году. Под вопрос было поставлено само существование Германии как государства. Стало очевидно, что концепция германской истории, которая доминировала в немецкой исторической науке в XIX – первой половины XX веков безнадёжно устарела и в научном плане полностью обанкротилась. Коренного пересмотра также требовали традиционные теоретико-методологические и мировоззренческие основы немецкого историзма.
Первым из видных немецких историков, кто предпринял попытку проанализировать исторический момент и оценить нацизм, стал Ф. Мейнеке. Зимой 1945/46 годов 84-летний патриарх немецкой историографии написал книгу «Немецкая катастрофа», которая в 1946 году вышла в Швейцарии. В последствии заглавие книги стало хрестоматийным определением в историографии и публицистике послевоенного состояния Германии.
В своей новой и последней значительной работе Мейнеке задался целью выявить исторические и идеологические причины «немецкой катастрофы». Для того, чтобы понять происхождение гитлеризма он обратился к истории Германии XIX столетия. Мейнеке считал, что прусско-германский милитаризм несёт главную ответственность за создание Третьего рейха. Он также подверг критике немецкую буржуазию за её приверженность идеалам национализма и шовинизма, за её отвержение идей демократии и либерализма. Мейнеке осудил реакционно-консервативные силы Германии за их отрицательную роль в немецкой истории.
С другой стороны, Мейнеке попытался отыскать истоки нацизма в европейской истории. К феноменам европейской истории, которые способствовали, по его мнению, возникновению нацизма, он причислял империализм и социализм. Гитлеризм был синтезом социализма и империализма, осуществлённый преступниками. Самого Гитлера Мейнеке назвал злым духом немецкой истории. Будущие Германии Мейнеке видел в решительном разрыве с прусско-милитаристскими традициями. Новое немецкое государство необходимо создать на принципах социальной справедливости, на классовом компромиссе между буржуазией и рабочим классом. Во внешней политике Ф. Мейнеке выступал как сторонник тесного союза с западными державами.
По словам известного отечественного специалиста по истории Германии А.И. Борозняка, Ф. Мейнеке в своей книге сформулировал основной вопрос общественного сознания будущей ФРГ «был ли нацистский режим органическим продолжением германского прошлого или же случайным выбросом в истории страны». Однако в условиях консервативного господства в западногерманской исторической науке во второй половине 40-х – 50-х годах проблема континуитета и дисконтинуита в германской истории первоначально была решена в консервативном ключе. Инициатором «расчёта с прошлым» с консервативных позиций выступил Риттер.
В 1948 году он выпустил работу «Европа и германский вопрос», имевшую подзаголовок «Соображения относительно исторического своеобразия немецкого государственного мышления». Центральной проблемой книги стал вопрос сформулированный Риттером: «Должны ли мы рассматривать гитлеризм как закономерный этап развития прусско-германского государственного мышления?»
В отличие от Мейнеке, Г. Риттер делал акцент на выявление общеевропейских корней фашизма. Он полагал, что фашизм был «несчастным случаем» в истории Германии, разрывом с прусско-германскими традициями, который произошел вследствие воздействия на немецкое общество и государство чуждых идей западной демократии. Фашизм являлся результатом демократического «восстания масс» 20 – 30-х годов как в Европе в целом, так и в Германии. Победу национал-социализма Риттер также связывал с демонизмом личности Гитлера, с иррациональным характером нацизма. Тем не менее, немецкие консерваторы после окончания Второй мировой войны прекрасно понимали, что восстановление прусско-германской государственной традиции целиком не возможно. Поэтому Риттер, как и Мейнеке, выступал за либерализацию внутренней политики в будущем германском государстве и сближение с Западом во внешней. Ещё до образования ФРГ он был тесно связан с верхушкой Христианско-демократического союза и поддерживал политику К. Аденауэра.
Тема изучения истории фашизма была продолжена Риттером в работе «Карл Гёрделер и немецкое движение Сопротивления», вышедшей в двух томах в 1954 году. В новой книге он опять повторил свои, высказанные ранее, взгляды относительно места национал-социализма в германской и европейской истории. Нацизм, по его мнению, возник в результате разрыва с прусскими традициями и кризиса либерализма в Европе. Подлинными героями сопротивления нацистской диктатуре являлись представители консервативного крыла немецкого движения Сопротивления, с которыми Г. Риттер в годы войны был лично связан. Они были единственными носителями прусской государственной традиции в тоталитарной и нацистской Германии.
Формирование неолиберального направления в историографии ФРГ в конце 50-х – 60-х гг. Ф. Фишер
Работы, написанные Мейнеке, Риттером и рядом других видных немецких историков, во второй половине 40-х – начале 50-х годов находились в русле идей классического немецкого историзма. Однако дальнейшее успешное развитие исторической науки ФРГ требовало обновления её теоретико-методологической основы. В 50-е годы в историографии ФРГ обозначились новые тенденции, связанны с появлением новых факторов в её развитии. Во-первых, выход первых трудов первого послевоенного поколения немецких историков (например, Курта Дитриха Брахера 1922 г. р. и др.). Во-вторых, теоретико-методологические поиски историков старшего поколения. В-третьих, с проникновение в историческую науку обобщающих методов смежных гуманитарных дисциплин, в частности политологии. Популярностью стала пользоваться теория тоталитаризма. Например, книга Ханны Аренд «Истоки тоталитаризма», изданная на немецком языке в 1955 году, вызвала большой не только научный, но и общественный интерес. В итоге, новые тенденции, которые обозначились в исторической науке ФРГ, привели к возникновению в конце 50-х – начале 60-х годов неолиберального направления.
Идейными вдохновителями неолиберального направления стали Ганс Ротфельс (1891 – 1976), вернувшейся в 1946 году из эмиграции в Германию, и Вернер Конце (1910 – 1986). В статьях и выступлениях 50-х годов Ротфельс и Конце призывали к переосмыслению принципов традиционного немецкого историзма и выступили с идей создания социально структурной истории. Принцип индивидуализации исторических явлений они предложили заменить теорией идеальных типов М. Вебера. Конце также пропагандировал в качестве теории исторического процесса теорию индустриального общества.
Одной из первых работ, формирующегося неолиберального направления и, одновременно, структурного в историографии ФРГ, стала книга Брахера «Распад Веймарской республики» (1956). В качестве теоретико-методологической основы автор также использовал методы политологии. Брахер выдвинул концепцию «вакуума власти», опираясь на которую, он доказывал, что у политических сил республики накануне её краха не было желания и возможностей поддерживать власть. Образовался своеобразный вакуум власти, в который устремились правые и левые радикалы. Таким образом, судьба первой немецкой республики была предрешена.
Важным шагом в формировании неолиберального направления стало появление в 1961 году книги профессора Гамбургского университета Фрица Фишера (1908 г. р.) «Рывок к мировому господству. Вопрос о целях войны в политике кайзеровской Германии (1914 – 1918)». На основе обширной источниковой базы Фишер доказал, что аннексионистские и империалистические планы передела карты Европы и мира сформировались у германской правящей элиты задолго до начала войны. Различные экономические и политические группировки подталкивали германское правительство к достижению агрессивных целей с помощью войны. По мнению Фишера, разница между аннексионистским и умеренным крылом правящей элиты кайзеровской Германии была незначительна, и агрессивные планы германского руководства оставались неизменны до осени 1918 года.
Более того, Фишер обратил внимание тождество захватнических целей Германии в Первую и Вторую мировые войны, что позволило ему сделает вывод о возможной преемственности внешней политики Германии в течение длительного времени. Таким образом, Фишер попытался проследить существование континуитета в истории Германии с образования империи в 1871 году до краха Третьего рейха в 1945. В своих последующих трудах Фишер прямо указывал на существование такой преемственности.
Книга Фишера нарушала все каноны традиционной немецкой политико-дипломатической истории, поэтому вокруг неё завязалась дискуссия, вышедшая за рамки строго академических споров. Историки-консерваторы во главе с Риттером обвинили Фишера во всех смертных грехах. На съезде западногерманских историков в 1964 году работа Фишера была подвергнута острой критике. Наоборот, демократическая общественность ФРГ поддержала фишеровскую интерпретацию германской истории. Дискуссия продолжалась до середины 60-х годов. Противникам Фишера так и не удалось переломить общественное мнение в свою пользу. В 60 – 70-е годы в Гамбургском университете сформировалась школа Фишера по изучению истории Германии.
В течение 60-х годов неолиберальное направление становится господствующим в историографии ФРГ. И если историки старшего поколения Г. Ротфельс, В. Конце, Т. Шидер, Ф. Фишер не всегда в своих трудах следовали принципам, которые провозглашали, то их ученики, историки послевоенного поколения Г.-Ю. Пуле, Д. Штегман Р. Козеллек, М. Штюрмер и др. внесли решающий вклад в формирование новой социальной истории в неолиберальном духе.
Характерными чертами неолиберального направления стали: 1) отход от индивидуализирующего метода в историческом исследовании; 2) признание объективности исторического знания; 3) отход от истории событий и переход к истории структур; 4) междисциплинарный синтез; 5) в качестве теории исторического процесса историки-неолибералы использовали теорию индустриального общества; 6) центральными темами исторических работ историков неолиберального направления стали: социальная история, история рабочего класса, проблема национального государства, то есть в их трудах произошел отход от традиционной политико-дипломатической истории. Во внутренней политике они выступали за дальнейшее развитие либеральной демократии в ФРГ, во внешней – за интеграцию Западной Германии в европейские структуры.
Социально-критическое направление в историографии ФРГ. Г.-У. Велер
На рубеже 60-х – 70-х годов в историографии ФРГ формируется новое направление, которое получило название социально-критической школы. Представители этого направления не были удовлетворены теоретико-методологическими новациями историков-неолибералов. Они выступили за более радикальный поворот к социальной истории, за более широкое применение междисциплинарных методов в исторических исследованиях. На становление теоретико-методологических взглядов историков, принадлежащих к социально-критической школе, большое влияние оказали теория рационализации М. Вебера, западный неомарксизм, методы социологии и политологии.
Представители социально-критической школы выступали за превращение истории в подлинную общественную науку, которая в их программном заявлении определялась как «история социальных, политических, экономических, социокультурных и духовных явлений, скреплённых в определённые общественные формации». Центральной темой должно было стать исследование и изобретение процессов и структур общественного развития. Первоочередной задачей исторического исследования они провозгласили «анализ социальных слоёв, политических форм господства, экономического развития и социокультурных феноменов», иными словами: социально-экономическую интерпретацию истории.
Историки социально-критической школы полагали, что ни одна философско-историческая теория не может обладать монопольным правом на истину. Историю следует изучать, опираясь на совокупность теорий и методологических подходов. Тем не менее, представители социально-критической школы в своих исследованиях больше всего обращались к теории модернизации, которая в их трудах стала междисциплинарной теорией, претендующей на комплексное объяснение исторического процесса. Они понимали под модернизацией комплекс ментальных и общественных структур, переход от традиционного общества к современному индустриальному через рационализацию и бюрократизацию сознания. Главная роль в этом процессе отводилась доиндустриальным элементам общества. Признание роли доиндустриальных факторов в процессе модернизации является ключевым моментом в изучении историками социально-критической школы особенностей исторического развития Германии.
С 1975 года выходит главный печатный орган социально-критической школы журнал «История и общество», который на сегодняшний день является одним из ведущих исторических журналов ФРГ и имеет высокую репутацию за рубежом. В числе видных представителей социально-критического направления в историографии ФРГ следует назвать Г.А. Винклера, В. Моммзена, Ю. Кокку и др. Центром формирования социально-критической школы стал Билефельдский университет, её бесспорным лидером профессор Ганс-Ульрих Велер (1931 г. р.). В конце 60-х – начале 70-х годов Велер прочитал ряд лекционных курсов, в которых изложил свою концепцию истории Германии в период кайзеровского рейха. Эти лекционные курса послужили основой для создания его знаменитой трилогии: «Бисмарк и империализм» (1969), «Очаги кризисов кайзеровской империи» (1970), «Германская империя, 1871 – 1918» (1973).
По мнению Велера, объединение Германии в 1871 году на основе господства старых доиндустриальных структур (аграриев и связанной с ними бюрократии) под руководством Бисмарка привело к тому, что задачи формирования современного общества демократически-парламентского типа не были решены в полной мере. Особую роль в процессе объединения Германии играло государство, которое Бисмарк понимал как надклассовый и патерналистский орган управления обществом. Естественно, что в условиях политического господства доиндустриальных элементов такое государство, покровительствовало, прежде всего консервативным общественным силам. Наряду с аграриями важное место в общественно-политической жизни Германии последней трети XIX века занимал другой доиндустриальный слой – «старый» средний класс.
Несмотря на то, что Велер также подчеркивает значение буржуазии в развитии кайзеровской Германии, он утверждает – авторитарный режим, созданный Бисмарком объективно не мог способствовать модернизации второй империи, что в итоге и предопределило её крах. В этой связи представляется интересной трактовка Велером проблемы германского империализма, который он определяет как социал-империализм. Согласно Велеру, Бисмарк, для того чтобы нейтрализовать возрастающее социальное напряжение в обществе и в целях идеологического и политического маневра, был вынужден проводить агрессивную внешнюю политику. В месте с тем Велер не отрицает наличие экономической подоплёки внешней политики кайзеровской Германии.
Характерной чертой концепции немецкой истории Велера стала жесткая линия преемственности кайзеровский рейх – Веймарская республика – Третий рейх. Крах Веймарской республики и приход национал-социалистов к власти Велер объясняет сохранением влияния доиндустриальных слоёв населения на общественно-политическую жизнь Германии.
Изучение истории национал-социализма
Значительное место в историографии ФРГ занимает проблема изучения национал-социализма и фашизма. В числе крупных историков, чьи работы внесли существенный вклад в изучение феномена национал-социализма, следует назвать К.Д. Брахера, М. Брошата, Г. Шульце, Г. Моммзена и другие. Палитра мнений историков ФРГ о национал-социализме необычно широка, от попыток его реабилитации до безоговорочного осуждения, от персонификации нацизма в фигуре Гитлера до анализа различных аспектов его политического и социального содержания.
Особенности подхода историков-неолибералов к изучению национал-социализма и фашизма можно проследить на примере творчества Эрнста Нольте (1923 г. р.) 60-х годов, когда он, как исследователь, примыкал к этому направлению историографии ФРГ. В 1963 году вышла знаменитая монография Нольте «Фашизм в его эпоху», которая сыграла заметную роль в историографии национал-социализма. Нольте подверг критике теорию тоталитаризма, как слишком абстрактную и не учитывающую конкретных исторических фактов концепцию. Несмотря на признание Нольте новых методов в исторической науке, он продолжал придерживаться главного принципа немецкого историзма – рассматривать любое историческое явление в связи с его эпохой (отсюда вытекает название книги).
Согласно Нольте, фашизм является порождением эпохи мировых войн, которую он хронологически определил с 1914 по 1945 годы. Другим историческим феноменом эпохи мировых войн был. И фашизм, и большевизм следует понимать как равновеликие явления, которые в своей борьбе определяли ход европейской истории первой половины XX века. Более того, Нольте утверждает, что без коммунизма не было бы и фашизма и даёт следующее его определение: «Фашизм есть антикоммунизм, стремящийся уничтожить противника путём разработки противоположной и всё же сходной идеологии».
Главное внимание при изучении фашизма Нольте уделял идеологии. При исследовании феномена фашистской идеологии Нольте вводит в историческую науку методы философской феноменологии и рассматривает фашистские движения через деятельность, манифестацию их лидеров. Таким образом, главное внимание в своей работе Нольте уделяет не социальным, экономическим и политическим предпосылкам фашизма, а эволюции мировоззрения лидеров фашизма.
Рассмотрев мировоззренческие и идеологические взгляды фашистских лидеров, Нольте попытался определить место и роль фашизма в новейшей истории Запада. Фашизм, по его мнению, был трансполитическим феноменом, порожденным буржуазным разумом в индустриальную эпоху. Возникновение фашизма означало второй кризис либерализма (первым кризисом либерализма Нольте считал появление большевизма), так как он стремился уничтожить буржуазно-либеральное общество.
Среди работ посвященных исследованию личности Гитлера выделяется книга Иохима Феста «Адольф Гитлер» (1973), которая ныне признана одной из лучших биографий фюрера Третьего рейха. Под пером Феста Гитлер предстаёт символом немецко-австрийского мелкого буржуа со всеми его комплексами и предрассудками. Осуждая человеконенавистническую политику Гитлера, Фест трактует её в духе бихевиоризма и фрейдизма, оставляя на заднем плане социальные предпосылки нацизма. Фест не даёт ответа на вопрос о сущности национал-социализма. Являлся ли он проекцией личности Гитлера, или же был порождён более глубокими идеологическими, политическими и социальными причинами.
Среди представителей социально-критической школы, внесших вклад в изучение истории национал-социализма и фашизма, следует назвать одного из значительнейших историков ФРГ Генриха Августа Винклера (1938 г. р.). Он апробировал концепцию о роли доиндустриальных слоёв населения применительно к истории фашизма. В работе 1978 года «Революция, государство, фашизм» Винклер пришел к выводу о том, что фашизм победил в тех странах, в которых сложились определённые обстоятельства, связанные с особенностями исторического развития. В этих странах, к числу которых Винклер причислял и Германию, в силу специфики исторического развития процесс перехода от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму носил форсированный характер. Это привело к дезорганизации традиционных средних слоёв общества, которые в сложившихся условиях стали необычно восприимчивы к праворадикальным лозунгам, направленным против либеральной демократии. Кроме того, значительные позиции в этих странах сохранили представители правящей элиты, принадлежавшие к доиндустриальным группам земельной аристократии, бюрократии и военные.
Существенный вклад в развитие западногерманской историографии национал-социализма внесли представители демократического направления, которое сформировалось в Марбургском университете вокруг видного специалиста по истории рабочего движения В. Абендрота. Выдающимся представителем марбургской школы является Рейнхард Кюнль (1936 г. р.). Ему принадлежит ряд крупных работ по истории нацизма и фашизма: «Национал-социалистическая левая» (1966), «Фашизм. Причины. Структуры господства. Актуальность» (1983) и другие.
По мнению Кюнля, приход Гитлера к власти стал возможен благодаря тому, что цели национал-социалистов совпали с целями правящих классов Германии. Большим преимуществом национал-социалистов было наличие массовой партии, которой не было у правящей элиты Веймарской республики. Говоря о структуре нацистского господства, Кюнль полагает, что она имела бонапартистский характер. Но он не считает что, фашизм был агентом крупного капитала. Капитал заинтересовался нацистским движением только тогда, когда оно достигло большого размаха. До союза с крупным капиталом оно являлось автономным движением мелкой буржуазии антисоциалистическим и антикапиталистическим одновременно.
Наиболее заметным научным и общественно-политическим событием в развитии западногерманской историографии национал-социализма 80-х годов стал «спор историков» 1986/87 годов. С приходом в 1982 году к власти неоконсервативного правительства Г. Коля в исторической науке ФРГ усилились консервативные тенденции. Ряд видных исследователей истории национал-социализма, в частности А. Хильгрубер и Э. Нольте, перешедший к этому времени на консервативные позиции, независимо друг от друга в ряде статей в полемической форме подняли дискуссионные проблемы истории нацизма: 1) какие причины были главными при установлении нацистской диктатуры – внутри- или внешнеполитические; 2) каков был уровень преступлений нацистского режима по сравнению с другими тоталитарными диктатурами, прежде всего большевистской; 3) каковы были подлинные причины Второй мировой войны и каков был её характер.
Стремясь найти ответы на эти вопросы, Нольте и Хильгрубер выступили с идеей освобождения историографии национал-социализма от излишнего морализаторства. Но за этим предложением чётко просматривалась консервативная основа их рассуждений о природе нацизма. Нольте заявил, что фашизм вторичен по отношению к большевизму. Если бы не было большевизма, то не было бы и фашизма. Германия во Второй мировой войне выступала, по словам Нольте, бастионом Запада в отражении большевистской агрессии. При этом он игнорировал тот факт, что Германия вела войну на два фронта, как против большевизма, так и против западного либерализма. Хильгрубер выступил с идеей о равной ответственности Германии и СССР за развязывание Второй мировой войны. Фактически он реабилитировал старый тезис Гитлера о «превентивной войне».
Первый кто выступил против новой интерпретации Нольте и Хильгрубером истории нацизма стал известный немецкий философ Юрген Хабермас. Он обвинил Нольте и Хильгрубера в том, что их трактовка истории нацизма лишает преступления, совершенные нацистами, исключительности и чудовищности. На сторону Хабермаса встали ведущие историки, философы и политологи ФРГ, а также немецкая общественность. «Спор историков» вылился на страницы крупнейших газет и журналов страны. Он носил преимущественно политико-идеологический характер и закончился моральной победой либерального лагеря. Главным итогом «спора историков» стало усиление и углубление исследований по истории национал-социализма во второй половине 80-х – 90-х годах.
В 1987 году вышла известная работа Нольте «Европейская гражданская война (1917 – 1945). Национал-социализм и большевизм», написанная автором под непосредственным впечатлением «Спора историков». В этой работе Нольте уточняет и дополняет свои тезисы, высказанные во время «спора». Он разворачивает в книге грандиозную картину европейской гражданской войны между двумя антагонистическими идеологиями и политическими практиками – национал-социализмом и большевизмом. Основная мысль работы заключается в идее о том, что национал-социализм являлся вторичным идеологическим и политическим феноменом по отношению к русскому большевизму. Без Ленина не было бы Гитлера, без ГУЛАГа – Аушвица. Реакционная модернизация (диктатура развития), проводившаяся большевиками в СССР, представляла серьезную идеологическую и политическую угрозу западной демократии. Национал-социализм стал, по мнению Нольте, радикальным ответом на русский коммунизм.
Таким образом, Нольте попытался встроить историю национал-социализма в общее русло развития антикоммунистических и антисоветских идей на Западе. Это, естественно, лишало феномен национал-социализма его исторической уникальности. С одной стороны, «Европейская гражданская война» была логическим завершением многолетней научно-исследовательской работы Нольте в области теории фашизма, с другой – свидетельствовала об его переходе на довольно жесткие консервативные позиции, что, в конечном счете, создало ему, как ученому, скандальную репутацию.
Тема 14. Французская историография.
Междисциплинарный синтез и «новая историческая наука»
Школа «Анналов» и «новая историческая наука»
После Второй мировой войны начинается новый этап в развитии школы «Анналов». Теоретико-методологические подходы «анналистов» оказались весьма актуальны в условиях фундаментального обновления исторического знания второй половины XX столетия. Известность и авторитет школы «Анналов» перешагнули границы французской исторической науки и приобрели международный характер. Важным шагом в укреплении идейно-организационного положения направления «Анналов» в системе французского гуманитарного знания стало создание в 1947 году VI секции экономических и социальных наук при Практической школе высших исследований. Во главе VI секции встал Л. Февр. Со временем секция превратилась в мощную организационную структуру, включившую в себя десятки научно-исследовательских, учебных и издательских учреждений.
Произошло расширение проблематики исследований. В 1946 году журнал «Анналы» изменил свое название на «Анналы. Экономика. Общество. Цивилизации». Наибольшие успехи были достигнуты в изучении средневековой истории и раннего Нового времени. Среди ведущих представителей школы «Анналов» следует назвать имена Ж. Ле Гоффа, Ж. Дюби, Э. Ле Руа Ладюри, Р. Шертье, М. Ферро и других. В 70-е годы начинается кризис «Анналов», который был вызван определенной исчерпанностью концепции «глобальной» истории. Поэтому «третье поколение» школы «Анналов» обратилось к микроистории и заложило основы исторической антропологии. В 80-е годы школа «Анналов» фактически распалась на ряд направлений.
Развитие школы «Анналов» в первые послевоенные десятилетия неразрывно связанно с деятельностью одного из крупнейших историков Франции XX века, ученика Л. Февра Фернана Броделя (1902 – 1985). Путь в науку Броделя был тернист и долог. Несмотря на то, что работу над докторской диссертацией он начинает на рубеже 20 – 30-х годов, защитить ее Броделю удалось только в 1947 году. Зато диссертация «Средиземное море и средиземноморье в эпоху Филиппа II» вывела его в число ведущих французских и европейских историков. Это исследование, вышедшее отдельной книгой в 1949 году, во многих отношениях стало новаторским.
Бродель попытался на практике претворить идею основоположников школы «Анналов» о «глобальной» истории. Характерна структура книги, состоящей из трёх частей: «Роль среды», «Коллективные судьбы и общее движение», «События, политика и люди». Но Бродель не был бы достойным продолжателем традиции «Анналов», если бы не попытался дать собственную интерпретацию концепции «глобальной» истории. Особенностью методологического подхода Броделя стало противопоставление прочных, устойчивых структур в истории, меняющимся структурам и сугубо событийной истории. Бродель выдвинул концепцию о существовании разноскоростного исторического времени. Он различал время «большей длительности» и «короткое время». Историк, по мнению Броделя, должен интересоваться процессами большой временной длительности. В «Средиземноморье» был осуществлен синтез истории природы, среды обитания и собственно событийной истории.
В 1950 году Бродель сменяет Л. Февра в должности заведующего кафедрой современной цивилизации в Коллеж де Франс, а чуть позже на посту главного редактора «Анналов». Он становится признанным лидером второго поколения школы «Анналов». В 1962 году по инициативе Броделя был основан «Дом наук о человеке» – главный французский центр междисциплинарных исследований в области гуманитарных наук.
В своих многочисленных лекциях, выступлениях и статьях он выступает за расширение междисциплинарного синтеза в исторической науке, тематики исторических исследований в духе структурной истории, уточняет свою теорию различных скоростей исторического времени. Высказанные Броделем идеи перекликались с идеями структурализма, нового направления в гуманитарной мысли середины XX столетия. Однако говорить о том, что «структурная» история Броделя являлась разновидностью структурализма нельзя. Структуралисты настаивали на существовании постоянных и устойчивых структур. Бродель же говорил об их, хотя медленной, но эволюции.
В наибольшей степени теоретико-методологические идеи Броделя получили отражение в его втором крупном труде «Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV – XVIII вв.» (3 т., 1967 – 1979), в котором он рассмотрел в глобальном масштабе тенденции разложения старого порядка и формирования капитализма и рыночной экономики. Написанная на основе огромного количества архивных материалов, обобщающих работ историков, экономистов, географов и представителей других областей гуманитарного знания, изобилующая оригинальными подходами и выводами, книга Броделя явилась крупным историческим событием в мировой исторической науке. В месте с тем «Материальная цивилизация» продемонстрировала предельные возможности «структурно-глобальной» истории. Стало очевидно, что охватить все стороны исторического процесса довольно сложно и что в погоне за описанием структур теряется событийная история.
На рубеже 60 – 70-х годов начинается кризис броделевских «Анналов», который был вызван определенной исчерпанностью концепции «глобальной» истории. Поэтому «третье поколение» школы «Анналов» обратилось к микроистории и внесло существенный вклад в формирование исторической антропологии в современной французской историографии. Кризис концепции «глобальной истории» вызвал к жизни феномен «новой исторической науки», которая, опираясь на достижения школы «Анналов», тем не менее значительно отличалась от нее.
Важным этапом становления «новой исторической науки» стал выход в 1974 трехтомного сборника статей «Техника истории» под редакцией известного представителя школы «Анналов» Жака Ле Гоффа и политолога Пьера Нора. Целью сборника было проиллюстрировать новые направления в исторической науке, показать новый тип историописания, наметить пути, по которым должна была развиваться историческая наука. Предполагалось, что «новая историография» априори будет открыта междисциплинарному подходу к истории. В частности, авторы сборника выступали за обновление политической истории через ее синтез с политологией. Центральная идея, которую проводили авторы «Техника истории», заключалась в стремлении вернуть событийную историю в сферу внимания историков. Для этого они были готовы пожертвовать броделевской концепцией «глобальной истории».
Переход к микроистории соответственно предполагал расширение тематики исследований. В поле зрения представителей «новой исторической науки» оказались такие проблемы как история семьи и брака, история отношения к смерти, история болезней и медицины, роль климата, значение мифологии и символов, история грамотности и образования и т. д. Отличительной чертой «новой истории» стало применение количественных методов исследования. Характерным примером «новой исторической науки» во Франции явилась работа Эммануэля Ле Руа Ладюри «Монтайю» (1975), в который показана повседневная жизнь одной из пиренейских деревушек на рубеже XIII – XIV веков. Таким образом, возникновение «новой исторической науки» во Франции стало возможным, во-первых, ввиду разочарования историками в концепции «глобальной истории», во-вторых, в силу влияния новейших тенденций в западной исторической мысли и исторической науки, прежде всего возрастания интереса к проблемам микроистории.
История и общественные науки во Франции. Р. Арон
Стремление к методологическому синтезу было характерно не только для представителей школы «Анналов». Большое развитие во Франции после Второй мировой войны получают такие общественные науки как социология и политология, а достижения французских философов в «модных» философских направлениях таких как экзистенционализм (Ж.П. Сартр, А. Камю, М. Мерло-Понти и др.) и структурализм (К. Леви-Стросс, Р. Барт, М. Фуко и др.) получают мировое признание. Во второй половине XX столетия французская гуманитарная мысль становиться законодательницей мод в западном обществознании. Поэтому не удивительно, что историки и обществоведы в методологическом отношении шли навстречу друг другу, разрабатывая различные междисциплинарные подходы. Для политологов, социологов, философов история стала широким полем апробации и доказательства их теорий. Историки, наоборот, воспринимали от своих коллег по гуманитарному цеху новейшие теоретические и методологические концепции. В итоге создавались работы, написанные на стыке наук. Как, например, труды выдающегося французского философа-структуралиста Мишеля Фуко (1926 – 1984), в которых органично синтезировались многие направления гуманитарного познания.
В этой связи характерно творчество одного из крупнейших представителей французской гуманитарной мысли XX столетия философа, социолога, политолога и видного публициста Раймона Арона (1905 – 1983), в трудах которого был осуществлён междисциплинарный методологический синтез на основе изучения теоретических проблем исторического познания и новейшей истории. Известность Арону принесла докторская диссертация, посвященная неокантианской методологии истории, защищенная в конце 30-х годов. В 1938 году вышли две первые крупные работы Арона «Очерк теории истории в современной Германии: критическая философия истории» и «Введение в философию истории: очерк о границах исторической объективности», в которых он представил французской публике немецкую философию и методологию истории, практически неизвестную во Франции 30-х годов XX века.
Однако содержание этих работ не ограничивалось только популяризацией взглядов немецких теоретиков истории конца XIX – первой трети XX веков. Арон предпринял попытку разработать собственную теорию исторического познания в русле так называемой «критической философии» истории», выходившую за рамки французской гуманитарной традиции. По словам Арона, главная его задача заключалась в создании «исторической философии, противопоставляющей себя сциентистскому рационализму, так и позитивизму». Что понимал Арон под «критической философией истории»?
Он полагал, что наши данные о прошлом дискретны и неоднозначны. Их историческая реконструкция нуждается в определенной философской схеме. С точки зрения Арона, история не может быть полностью объективированным знанием, ибо в ней действуют разнообразные факторы, часто не согласующиеся между собой: причинность, свобода, случайность и т. д. Несмотря на то, что история в своих основных структурах сверхиндивидуальна, она, тем не менее, является многофакторным процессом. Такой подход Арона к проблеме исторического познания шел явно в разрез с теоретико-методологическими установками социологизируещего французского историзма. Его докторская диссертация вызвала бурную дискуссию в кругах парижских интеллектуалов.
После Второй мировой войны Арон от теоретических проблем исторического познания обратился к проблемам социологического и политологического анализа современного ему общества. Своими работами он внёс существенный вклад в разработку концепции «индустриального общества» и теории тоталитаризма. В 1962 году вышла его книга «18 лекций об индустриальном обществе», написанная на основе курса лекций, прочитанных в Сорбонне.
Строго говоря, термин «индустриальное общество» не являлся изобретением Арона. Впервые он появился в XIX века в трудах К.А. Сен-Симона и О. Конта, в которых означал тип общества отличного по своей структуре от военно-феодального, и в котором на смену завоеваниям и захвату военной добычи приходит эксплуатация природных ресурсов на основе индустриального машинного производства. В XX столетии концепция «индустриального общества» получила своё второе рождение, в первую очередь в трудах американских политологов и социологов и стала одной из важных теоретических составляющих западного обществоведения в противовес марксистскому пониманию диалектики исторического развития. В такой интерпретации «индустриальное общество» считается одной из трёх стадий исторического развития наряду с аграрным и постиндустриальным обществом.
В своём анализе индустриального общества Арон отталкивался от дискуссии с марксистской концепции общественно-экономических формаций. Нисколько не ставя под сомнения правомерность понятия «общественно-экономический строй», Арон считал, что не менее законно сопоставлять капитализм и социализм в рамках идеального типа единого индустриального общества. Под индустриальным обществом Арон понимал такую общественную организацию, в которой «типичную форму организации труда составляют крупные предприятия» основанные на высокотехнологичном производстве. Социализм и капитализм в системе координат индустриального общества отличаются друг от друга следующими чертами: собственностью на орудия производства и принципами регулирования экономической жизни (план, рынок).
Арон также соглашался с тезисом о том, что в индустриальном обществе неизбежны социальные конфликты между наёмными работниками и работодателями за распределение национального продукта (прибавочной стоимости). Но при этом Арон считал, что социальные конфликты присущи индустриальному обществу в целом, вне зависимости от господствующего общественно-экономического строя.
Классовая гармония и стабильность в странах социализма обманчива и является следствием однородности общественного строя и всесилия государства, ликвидировавшего свободы граждан. Однако унификация политической жизни в странах социализма не означает исчезновение социальных противоречий. Вместо частных и юридических лиц владельцами собственности в социалистическом индустриальном обществе становиться партийная и государственная бюрократия.
В 1965 году вышла другая известная работа Арона «Демократия и тоталитаризм», написанная, как и книга об индустриальном обществе, на основе курса лекций, прочитанных автором в Сорбонне. В последствии Арон подчеркивал прямую взаимосвязь между ними. В «Демократии и тоталитаризме» Арон обратился к рассмотрению принципиальных различий между демократическими и тоталитарными режимами. В качестве критерия определения характера режима Арон избирает наличие или отсутствие многопартийности и выделяет два типа политических режимов – конституционно-плюралистические и тоталитарно-однопартийные.
К сущностным признакам тоталитарных режимов Арон относит следующие: 1) монопольное положение какой-либо партии; 2) наличие у этой партии идеологии, консолидирующей общество и претендующей на истину в последней инстанции; 3) монополию государства на средства массовой информации; 4) монополию государства в сфере экономической и профессиональной деятельности; 5) проникновение государства во все сферы жизни. Террор как способ идеологического и полицейского давления.
Обозначив характерные признаки тоталитарного режима, Арон, тем не менее, не стремиться механически перенести их на историческую действительность. Он осторожно подходит к типологизации тоталитарных режимов и не ставит знак равенства между правым и левым тоталитаризмом. Кроме того, он выделяет ряд режимов (испанский, португальский), которые, несмотря на наличие однопартийного режима, принадлежат, по его мнению, более к авторитарной, нежели тоталитарной организации общества. Формированию тоталитарного режима не в последнюю очередь способствуют революционный напор и революционная энергия партии и масс.
Изучение истории Французской революции.
А. Собуль. Ф. Фюре. Ж. Годшо
Изучение истории Французской революции традиционно продолжало оставаться во французской исторической науке одной из главных тем. Во второй половине XX столетия в развитии историографии Французской революции обозначились четыре направления: 1) левореспубликанское, продолжавшее традиции Ж. Жореса, А. Матьеза и др. Его крупнейшим представителем и «живой легендой» был Ж. Лефевр; 2) марксистское направление, центральной фигурой которого являлся А. Собуль; 3) ревизионистское направление, связанное в первую очередь с именами Ф. Фюре и Д. Рише; 4) сравнительно-историческое направление, ведущим представителем которого являлся Ж. Годшо с его теорией «атлантической революции». Сначала мы остановимся на рассмотрении двух наиболее значительных и в тоже время диаметрально противоположных концепций Французской революции – марксистской и ревизионистской и их ведущих представителях А. Собуле и Ф. Фюре. Затем обратимся к наиболее оригинальной, разработанной Ж. Годшо.
В центре исследований Альбера. Собуля (1914 – 1982) находились городские низы во время революции, объединенные понятием «санкюлоты». Докторская диссертация Собуля называлась «Парижские санкюлоты во 2-ом году республики (1958). В ней он поставил задачу раскрыть логику и специфику народного движения во время революции, показать его своеобразие. Собуль считал, что подъём народного движения как самостоятельной политической силы достиг своего пика в период якобинской диктатуры. Поэтому он хронологически ограничивает своё исследование 2 июня 1793 года приходом якобинцев к власти и 9 термидора (27 июля) 1794 года падением якобинской диктатуры.
По мнению Собуля, суть движения санкюлотов заключалась в борьбе против аристократии. Санкюлоты предоставили буржуазии революционные массы необходимые для ликвидации феодализма. Но Собуль считал, что главная движущая сила революции имела не только общереволюционные задачи, но и собственные. «Санкюлотская революция» подобно «крестьянской революции» шла собственными путями и развивалась по собственным законам, которые не всегда совпадали с общим ходом Французской революции. Таким образом, Собуль обосновывал тезис о народной революции, базу которой составляли санкюлоты и крестьяне. Несмотря на то, что и санкюлоты, и крестьяне поддерживали требования буржуазии, они выдвигали собственные требования, выходившие за рамки буржуазной революции.
Собуль также подчеркивал неоднородность социального состава санкюлотского движения. В его состав входили представители всех сословий «простого» парижского люда от клошаров до мелких буржуа. Движение санкюлотов являлось в большей степени коалицией различных социальных сил, а не организованным политическим движением. Они выступали вместе против аристократии, за ликвидацию феодальных пережитков, за углубление демократических реформ. Но санкюлоты не имели какой-либо общей программы или идеологии. Внутри санкюлотского движения постоянно существовали противоречия. Падение якобинской диктатуры Собуль объясняет разногласиями среди парижских санкюлотов по вопросу поддержки якобинцев.
Вывод Собуля о том, что санкюлоты не являлись единым социальным образованием, вызвал критику советских историков, которые поставили ему в упрёк недооценку экономического базиса и идеологической настройки Французской революции. Советские историки отвергали идею о том, что только ненависть к аристократии и феодальным порядкам смогла сплотить в едином революционном порыве антимонархические слои во Франции. Известный отечественный специалист по истории Французской революции А.В. Адо во вступительной статье к русскому переводу книги Собуля недоумевал: что же собственно следует считать буржуазной революцией во Франции, если цели её основных участников буржуазии, санкюлотов, крестьян не совпадали. Какие классовые столкновения составляли собственно процесс буржуазной революции.
В 1965/66 годах молодые историки Франсуа Фюре и Дени Рише опубликовали двухтомную работу под названием «Революция», которая заложила основы ревизионистского направления во французской историографии революции. Фюре и Рише попытались пересмотреть подходы к изучению революции различных школ и направлений, особенно радикально-демократического (якобинского) и марксистского. Ведущим представителем ревизионистского направления по праву считается один крупнейших французских историков второй половины XX столетия Фюре (1927 – 1997). В его многочисленных публикациях ревизионистская концепция Французской революции получила свое логическое завершение. Самой значительной работой Фюре по этой проблематике стала книга «Постижение Французской революции» (1978).
По мнению Фюре, за десятилетия научных изысканий историков феномен Французской революции превратился в своеобразного «метафизического монстра». Политическая и социальная функция историографии революции заключалась в осмыслении проблемы национальной самоидентификации французского общества и французской демократии. Но, согласно Фюре, такой подход к проблеме изучения революции является ложным, так как говорить о начале становления демократических традиций во Франции в период революции можно лишь с большой долей условности.
Фюре полагал, что процесс демократизации французского общества, начавшийся в период революции (и даже до неё), завершился на рубеже XIX – XX веков, а последствия революции, её борьба с реставрацией были преодолены только в начале Третьей республики, когда республиканцы в парламентской борьбе одержали вверх над монархистами. Таким образом, по мнению Фюре, Французская революция едва ли может претендовать на роль события, которое скрепила французскую нацию и создала современную Францию.
Фюре подверг критике республиканскую историографию за её выводы о том, что Французская революция носила антифеодальный, буржуазный характер. С точки зрения Фюре в 1789 году произошла не одна революция, а три – революция просвещённого либерального дворянства и верхушки буржуазии, революция крестьян и революция санкюлотов. Только революцию правящей элиты следует считать, по мнению Фюре, прогрессивной. Революции крестьян и санкюлотов, проникнуты антибуржуазными настроениями, напротив, мешали прогрессивному развитию Франции. В этой связи особо отрицательную роль сыграла якобинская диктатура, которая наглядно продемонстрировала всю бессмысленность и жестокость революции.
Фюре отверг представление о Французской революции как о начале перехода от феодализма к капитализму. Революция не была разрывом с феодализмом, который исчез ещё до её начала. Наоборот, революция, как полагал Фюре, замедлила развитие капитализма во Франции. Главным содержанием революции Фюре считал не социально-экономические, а политические процессы, а именно рождение гражданского общества и гражданской политической культуры во Франции.
Жак Годшо (1907 – 1989) обратился к изучению Французской революции ещё до Второй мировой войны в 30-е годы, но его самые значительные работы по этой проблеме выходят во второй половине XX столетия. В соавторстве с американским историком Робертом Палмером Годшо, опираясь на методологические и конкретно-исторические новации Ф. Броделя в его труде о Средиземноморье, выдвинул концепцию о существовании особой атлантической цивилизации. Образование такой цивилизации стало возможно в результате единого цикла революций, охвативших одновременно страны Европы и Северной Америки. Годшо определил этот процесс как атлантическая революция. В первоначальном виде теория атлантической революции была изложена в совместном докладе Годшо и Палмера на международном конгрессе историков в Риме в 1955 году и в книге Годшо «Великая нация. Революционная экспансия Франции в мире от 1789 до 1799» (1956).
Суть теории атлантической революции сводилась к следующему. По мнению Годшо, в результате развернувшегося в последней трети XVIII промышленного переворота контакты между Старым и Новым Светом становятся регулярными, что в свою очередь приводит к осознанию единства общности исторической и географической судьбы между жителями Европы и будущих США. И если Европа стала духовной Родиной атлантической цивилизации, то США придали ей политическую форму, создав либеральную демократию.
Согласно Годшо, Американская война за независимость и Французская революция положили начало формированию атлантической цивилизации. Они были первыми атлантическими революциями, в которых проявилась специфика атлантической цивилизации: стремление к свободе и демократии, осознание общности судеб Европы и Северной Америки. В этом контексте Французская революция имела колоссальное значение, так как оказала решающие влияние на становление атлантической цивилизации по обе стороны Атлантического океана. Позднее Годшо раздвинул хронологические рамки единой атлантической революции, доведя её до середины XIX столетия, то есть до буржуазных революций в Европе 1848/49 годов и Гражданской войны в США 1861/65 годов.
Тема 15. Британская историография. «Новая социальная
история»
Неопозитивизм и «новая социальная история»
В 50-е годы прошлого столетия в английской исторической науке, как и в других национальных историография Запада, начинается новый этап развития. Он характеризуется преодолением кризиса историзма, формированием междисциплинарных методологических подходов, возникновением новых научных направлений, ведущим из которых стала так называемая «новая социальная история».
Определенную конкуренцию «новой социальной истории» в британской исторической мысли и науке составили теоретико-методологические взгляды на историю неопозитивистов. Характерной чертой неопозитивизма как философского направления стала его концентрация на проблемах методологии научного познания. Особое внимание неопозитивисты обращали на язык и логику научного мышления, через анализ которых они постулировали единство научного знания. Таким образом, в неопозитивизм вновь поставил вопрос о тождестве методов естественных и гуманитарных наук. Помимо британской гуманитарной мысли неопозитивизм получил широкое распространение в общественных науках США.
Крупнейшим представителем англо-саксонского неопозитивизма считается британский философ австрийского происхождения Карл Поппер (1902 – 1994). Он неоднократно обращался к проблемам методологии истории. Такие его работы как книги «Открытое общество и его враги» (2 т., 1945), «Нищета историцизма» (1957) и статья «Историческое объяснение» (1962) стали классикой исторической мысли XX столетия. Поппер выступил против холистского подхода к истории. Он считал, что историю невозможно предвидеть, ибо открыть ее объективные законы человеческий разум не в силах. Поэтому Поппер резко критиковал философию истории как разновидность исторического познания.
Поппер отвергал индивидуализирующий подход к истории и акцентировал внимание на логике исторического объяснения. Он подчеркивал принципиальную близость объяснительных процедур в истории и естественных науках. При этом он предостерегал историков от абсолютизации интуитивистских процедур объяснения, Поппер указывал на то, что принцип исторического объяснения имеет ограниченный локальный характер. Историческое объяснение, по Попперу, всегда конкретно и ситуативно.
Новые тенденции в историографии Великобритании наглядно проявились в так называемой «новой социальной истории», или «новой исторической науке». «Новая социальная история» охватила историков всех направлений. Её характерной чертой стал междисциплинарный синтез и переход к так называемой «тотальной истории», а главной задачей – понимание социальных, политических, экономических и культурологических механизмов функционирования общества.
Особенностью становления «новой социальной истории» в британской историографии стало то, что главную роль в её развитии играли историки-неомарксисты и близкие к ним леволиберальные историки. Английская неомарксистская гуманитарная мысль изначально развивалась в русле европейской неомарксистской традиции. Историки-неомарксисты отказались от ортодоксального марксизма. Используя материалистический подход к истории, они на основе междисциплинарного синтеза дали новую трактовку таким категориям как «класс», «народ», «социальный протест» и так далее. Идейно-теоретическим центром «новой социальной истории» в историографии Великобритании, прежде всего её неомарксистской составляющей, стал журнал «Прошлое и настоящее», который начал издаваться с 1952 года и на данный момент входит в число наиболее авторитетных научно-исторических изданий Запада. Рассмотрим особенности «новой социальной истории» на примере творчества выдающихся британских историков-неомарксистов второй половины ХХ столетия Эдварда Палмера Томпсона (1924 – 1993) и Джорджа Рюде.
Томпсон прошел путь типичный для представителя западного неомарсксизма. В 18 лет он, на волне антифашизма и в связи с отрицательным отношением к английскому империализму, вступил в коммунистическую партию Великобритании. После войны ему, как и большинству западных неомарксистов, казалось, что Советский Союз выступал оплотом мира и демократии. Венгерские события 1956 года стали отправной точкой разрыва западных неомарксистов с ортодоксальным коммунизмом. Томпсон не был исключением в этом ряду. Он вышел из компартии и до конца 80-х годов настороженно относился к СССР.
Помимо марксизма другим фактором, оказавшим влияние на формирование научных взглядов Томпсона, был его интерес к возможностям междисциплинарного синтеза в исторических исследованиях. Томпсона по праву называют отцом «новой социальной истории» в историографии Великобритании. В 1963 году вышла его книга «Становление английского рабочего класса», сделавшая автора знаменитым. Эта работа носила новаторский характер как для развития неомарксистского направления в английской исторической науке, так и в целом для становления «новой социальной истории».
Основная цель, которую ставил перед собой в этой работе Томпсон, заключалась в анализе эволюции классового сознания английского пролетариата конца XVIII – первой половины XIX веков на основе социальных последствий промышленного переворота. Используя статистические данные, методы социальной психологии и социальной антропологии, Томпсон выявил те черты классового сознания английского пролетариата, на которые до его исследования не обращали внимания историки других направлений. В частности, в пику классическому марксизму, Томпсон доказал, что рабочий класс Англии в вышеуказанный период не был един. Соответственно не существовало и единого классового пролетарского сознания.
По мнению Томпсона, классовое сознание любой общественной группы не может быть просто продуктом развития экономики, а является производным определенных исторических традиций. Сам процесс становления классового сознания, по Томпсону, чрезвычайно сложен. Он связан с творческим отношением индивидуума к окружающей его социальной среде, с его осознанием своего места в окружающем мире.
Таким образом, Томпсон полагал, что класс не может быть определён только в рамках производственных отношений. Класс – это, в первую очередь социально-психологическая и культурная общность. Томпсон выделял в английском обществе XVIII – XIX веков два класса – патрициев и плебеев.
Наряду с разработкой теории класса и классового сознания, не менее важное значение для развития «новой социальной истории» имела концепция Томпсона о «моральной экономии» (иногда переводят как «моральной экономики») и «плебейской культуре». Исследуя народные бунты, народное протестное сознание Англии XVIII – начала XIX веков, Томпсон пришел к выводу о том, что основными предпосылками народных возмущений были не экономические кризисы, а нарушение в их ходе традиционного понимания социальных норм. Сумму подобных норм Томпсон называет «моральной экономией». Грубые нарушения «моральной экономии» вызывали волнения также часто, как и действительная нищета. Главной целью участников бунтов было восстановление норм «моральной экономии».
Работы Томпсона оказали значительное влияние как на британскую и европейскую неомарксистскую историческую мысль, так и на развитие «новой социальной истории» в целом. Так, например, известный американский специалист по историографии Георг Иггерс в своём труде, посвященном исторической мысли Запада XX столетия в главе о марксистской историографии основное внимание уделяет творчеству Томпсона.
В центре внимания Рюде, другого видного представителя «новой социальной истории» в английской историографии, находилась проблема изучения идеологий народных движений. В 1964 году вышла самая известная работа Рюде по этой тематике «Народные низы в истории, 1730 – 1848», в которой он обратился к рассмотрению идеологии народных движений во время перехода от доиндустриальной эпохи к индустриальной. Его интересовал, вопрос о социально-психологических основах народной идеологии.
Рюде критиковал представления, сложившиеся в традиционной историографии о подчиненной роли народных масс в социальных и политических движениях протеста. Либеральную историографию Рюде критиковал за то, что она считала низы придатком буржуазно-либерального движения. Такая позиция либеральных историков в отношении низов выражалась, по мнению Рюде, в понятии «народ», вошедшим в обиход с появлением в истории феномена буржуазно-демократических революций. Историков-консерваторов, Рюде, наоборот, критикует за их пренебрежительное отношение к низам как черни и сброду, которые могут устраивать только бунты.
Для того чтобы понять общее и особенное в движениях протеста народных низов, выявить их специфику необходимо, по мнению Рюде, проанализировать социально-психологическую структуру «толпы» и её составляющие элементы. Рюде пришел к выводу о том, что народные движения в Европе XVIII – первой половины XIX вв. имели собственную логику развития, зачастую несовпадающую с идеологией правящей элиты. Характер народных волнений зависел не только от материальных факторов, но и от приверженности традиционным идеалам и ценностям. Таким образом, Рюде подтвердил вывод Томпсона о существовании в народном сознании норм так называемой «моральной экономии». Не менее важную роль в народных движениях играли такие факторы как роль личности (героев толпы), случайность, локальные интересы участников. Как полагал Рюде, народные массы интересовались не идеями и конституциями, а заботой о хлебе насущном.
В своих дальнейших исследованиях Дж. Рюде продолжил изучение проблемы идеологий народных движений. В этой связи характерна его небольшая работа 1980 года «Идеология и народный протест». Народная идеология состояла, по мнению Рюде, из двух элементов. Первый элемент он определял как «врожденную традиционную идеологию». Второй – как позаимствованные и привнесённые извне идеи и представления, нередко принимающие форму политических, религиозных или иных убеждений. Таким образом, народное сознание не было изначально «чистой доской» (tabula rasa), на которой ввиду отсутствия собственных идей можно было написать любые идеи. Рюде также указывал на то, что взаимодействие различных идеологических пластов в народном сознании представляло собой чрезвычайно сложный процесс.
Историография Английской буржуазной революции
Английская буржуазная революция продолжала оставаться одной из главных тем британской историографии второй половины XX века. Революция рассматривалась в рамках концепции «всеобщего кризиса XVII столетия». Она интерпретировалась как политический конфликт, основу которого составляли противоречия между государственной, королевской властью и обществом, на стороне которого выступил парламент. В развитии британской историографии Английской революции второй половины XX века выделяется ряд этапов.
Первый этап охватывает конец 40-х – начало 60-х годов и связан с так называемым «спором о джентри», в котором приняли участие историки всех направлений. Основой «спора о джентри» стала дискуссия между лейбористским историком Р. Тоуни и историком консервативного направления Х. Тревор-Роупором. Тоуни в 1941 году опубликовал статью «Подъём джентри, 1558 – 1640», в которой выдвинул новую концепцию Английской революции. Её суть состояла в идее относительного экономического упадка аристократии и, наоборот, экономического возвышения джентри перед революцией. Попытка королевской власти остановить экономический упадок аристократии привела к революции.
Тревор-Роупер в ряде работ, вышедших в первой половине 50-х годов подверг критики концепцию Тоуни и его сторонников. Он утверждал, что Тоуни не правильно использовал статистические данные. В частности, он не обратил внимание на тот факт, что экономические интересы джентри были сосредоточены главным образом в новых сферах деятельности: промышленности, торговле, судопроизводстве. Более того, как полагал Тревор-Роупер, джентри не были однородной социальной прослойкой английского общества. В Английской революции принимали участия так называемые «земельные джентри», которые страдали от прогрессирующей инфляции.
Второй этап охватывает период 60-х – 70-х годов и связан с развитием неомарксистской и неолиберальной историографии революции. Крупнейшим представителем неомарксистского направления в историографии Английской революции считается Кристоф Хилл. Он выдвинул концепцию народной революции. В монографии 1972 года «Мир, перевёрнутый вверх дном» Хилл выступил с идеей о существовании двух революций в Англии середины XVII века – революции собственников, которая победила и плебейской, народной революции, которая потерпела поражение. Хилл также сделал вывод о возникновении в период революции народной культуры, противоположной по духу как аристократической, так и новой буржуазной культуре английского общества.
Для становления неолиберального направления историографии Английской революции большое значение имели работы американского историка Петра Загорина. Основу его концепции революции составила идея конфликта между различными группировками внутри правящего класса. Революция, по мнению Загорина, стала возможна только тогда, когда в этот конфликт были втянуты другие группы английского общества. Это придало революционному процессу радикальный характер и привело к формированию нового политического устройства в стране.
Сходную концепцию АБР развивал в 60-е годы британский либеральный историк Джордж Эймлер, который, основываясь на социологических методах исследования, сделал вывод о том, что расхождения противоборствующих сторон в революции по конституционным и религиозным проблемам были вызваны социальными различиями. Этот вывод Эймлер обосновывал преимущественно географическим размежеванием страны в ходе революции. В Англии накануне революции существовали «парламентские» и «роялистские» графства. Эймлер также отмечал качественные изменения в социально-экономической и общественно-политической сфере жизни страны, произошедшие в годы революции в пользу среднего класса. Структура аристократического землевладения была подорвана.
Крупнейшим историком неолиберального направления в историографии Английской революции был ученик Р. Тоуни Лоренс Стоун, который также является одним из ведущих представителей британской «новой социальной истории». Основой взглядов Стоуна на Английскую революцию стала его концепция «кризиса аристократии». Он усматривал причины революции в том, что режим Стюартов, являвшийся политическим выражением власти аристократии, вступил в полосу кризиса. Суть этого кризиса заключалась в неспособности системы приспосабливаться к экономическим и политическим переменам. В итоге, буржуазно ориентированная часть элиты начала открыто выражать своё недовольство по конституционным, политическим и религиозным вопросам. Согласно Стоуну, Английская революция была первоначально внутриполитической борьбой правящей элиты, к которой затем подключились другие сословия английского общества.
Характерной чертой британской историографии Английской революции 80-х – 90-х годов стало пристальное внимание историков к изучению её локальных особенностей. Таким образом, работы английских историков второй половины XX столетия опровергли тезис С. Гардинера об Английской революции как исключительно пуританской революции, лишенной социально-экономического содержания.
Тема 16. Историография США.
От школы «консенсуса» к «новой исторической науке»
Школа «консенсуса»
Вторая половина XX столетия стала временем существенного обновления и подъема исторической науки США. В американской историографии появилась плеяда историков, труды которых приобрели широкое международное значение. Аналогичное положение сложилось в других отраслях гуманитаристики США. Американская гуманитарная мысль стала важным фактором развития западного обществознания в целом. Дискуссии, проходившие в обществознании США, в той или иной мере приобретали международный характер.
Возрастание внутри и внешнеполитической мощи США способствовало кардинальным переменам в умонастроениях американских историков. В предисловии к своей работе «Американская политическая традиция и люди, которые ее сделали» (1948) Р. Хофстедтер выдвинул предположение о том, что, несмотря на наличие идеологических конфликтов в американской истории, общественное мнение США всегда старалось поддерживать консенсус относительно базовых ценностей американской цивилизации. Таким образом, Хофстедтер вместо теории конфликтного развития США обосновал теорию консенсусного развития американской истории, которая в итоге привела к формированию нового направления в историографии США – школы «консенсуса». Новое направление быстро завоевало господствующее положение в американской исторической науке.
Идеологической основой школы «консенсуса» была теория «согласованных интересов». Она провозглашала, что американское общество на всем протяжении своей истории отличалось единством по фундаментальным вопросам общественно-политического развития и отсутствием каких-либо серьезных социально-политических конфликтов. Представители школы «консенсуса» выдвинули идею об «органической преемственности» политических и общественных институтов США.
Соответственно рассмотрение истории США с позиции теории «согласованных интересов» требовало иного ракурса исследования, нежели у историков прогрессистов. Центральное место в трудах историков школы «консенсуса» отводилось роли идей, политических доктрин, деятельности ведущих американских президентов. Акцент на поиск стабильности в американской истории привел к тому, что крупные социальные конфликты (например, Гражданская война 1861 – 1865 гг.) отодвигались на задний план. Приверженцы теории «согласованных интересов» утверждали, что в Америке никогда не было классовой борьбы в европейском смысле этого слова, придав тем самым новое дыхание теории «американской исключительности». Школа «консенсуса» имела многочисленных последователей, как среди консервативно, так и либерально (неолиберально) настроенных историков. Среди консервативного крыла школы «консенсуса» выделяются Луис Харц и Даниэль Бурстин, среди неолиберального – Ричард Хофстедтер и Артур Шлезингер-младший.
Л. Харц в своей, ставшей уже классической, работе «Либеральная традиция в Америке» (1955) связал специфику американской истории с идеологическими особенностями английской колонизации, а именно с ярко выраженными либеральными традициями английских пуритан-колонистов. В условиях отсутствия феодального наследия, утвердившаяся в США система ценностей (либерально-локковская, по Харцу) обеспечила развитие страны в рамках либерального согласия. В результате чего, общественно-политическая система США не испытывала столь масштабных социальных противоречий как европейская. Разногласия же возникали лишь относительно трактовки коренных ценностей американской либеральной цивилизации.
В отличие от Харца, Бурстин (1914 г. р.) считал, что согласие по фундаментальным вопросам государства, морали, культуры и т. д. сложилось в Америке не вследствие утверждения, изначально данных принципов либерализма, а в результате приспособления американских колонистов к новой и специфической для них среде. Попытки пуритан, опереться на европейские догмы в Новом Свете, потерпели неудачу. Американцы отбросили всякую идеологию и на основе опыта, отличного от европейского, выработали новый образ жизни. В итоге, американцы стали в целом одинаково смотреть на свои общественные институты и расходились только в средствах их сохранения и стабилизации. Америка, по мнению Бурстина, не нуждается в политической философии, поскольку американская цивилизация и американская культура сами по себе содержат здравую жизненную философию.
Крупнейшим трудом Бурстина считается трилогия «Американцы», первый том которой «Колониальный опыт» вышел в 1958 году, второй том «Национальный опыт» в 1965, третий том «Демократический опыт» в 1973 году. Сквозная идея трилогии – анализ американской цивилизации во всём проявлении её многообразия. Главная мысль. Бурстина относительно специфики американской цивилизации заключается в его идее о том, что США рождались не столько из планов и проектов переселенцев, сколько из отрицания, которое Новый Свет привносил в догмы, приобретенные в Старом Свете. Европейская модель жизнедеятельности оказалась малопригодной для Америки. Бурстин отрицал, что в колониальный период сложилась единая американская нация и единая американская культура, и что можно говорить о формировании специфической американской цивилизации.
Формирование американской цивилизации как таковой Бурстин относить к периоду между Войной за независимость и Гражданской войной. В своей работе он показывает как формирование американской нации и государственности приводит к созданию своеобразного типа культуры, в которой переплелись традиции различных народов населяющих США. Бурстин критически оценивает тот факт, что в XIX веке европейцы рассматривали Америку как «культурную провинцию» Европы. По мнению Бурстина, ярким свидетельством своеобразия и непреходящего значения исторического и культурного опыта США является становление и развитие американской демократии.
Представители неолиберального течения в школе «консенсуса», разделяя с консерваторами многие положения теории «согласованных интересов», расходились с ними в трактовке ряда существенных моментов истории США. Историки-неолибералы не отрицали наличие борьбы либеральной и консервативной традиции в американской истории. Они также признавали существование социальных противоречий в американском обществе. Опираясь на концепцию «старого» и «нового» капитализма, историки-неолибералы приложили теорию «согласованных интересов» к американской истории XX века. Главной темой их исследований стала история американского реформизма. Важнейшая роль отводилась изучению идейных, политических и психологических мотивов президентов-реформаторов.
Научные интересы Р. Хофстедтера (1916 – 1970) были сосредоточены вокруг проблем американского реформизма, главным образом начала XX столетия. Для Хофстедтера характерен акцент на поиск психологической мотивации в истории. Исторический процесс выступает у него как ряд социально-политических изменений, обусловленных переменной психологической атмосферы в обществе. Подъем популистского и демократического движений начала XX века он объясняет психологической реакцией, связанной с переходом от аграрного общества к современной городской цивилизации. Хофстедтер подчеркивает антимонополистический характер этих движений, их стремление вернутся к капитализму свободной конкуренции. Таким образом, Хофстедтер свел конфликт в американской истории к изменениям социальной психологии. Говоря в целом о развитии американского реформизма, он в работе «Эра реформ» (1955) выделил следующие его этапы: 1) аграрное движение, нашедшее свое наивысшее выражение в популизме 90-х годов XIX века; 2) прогрессистское движение, развивавшееся с 1900 по 1914 годы; 3) «новый курс» 30-х годов.
А. Шлезингер-младший (1928 г. р.) происходил из именитой семьи американских историков. Выше уже говорилось, что его отец А. Шлезингер-старший был одним из ведущих представителей прогрессистского направления в историографии США. Шлезингер-младший начал свой научный путь с того, что примкнул к историкам-прогрессистам. Известность и авторитет ему принесла монография «Эра Джексона» (1945), в которой он с прогрессистских позиций рассмотрел джексоновскую демократию. Но вскоре после выхода книги Шлезингер-младший оставляет прогрессистские позиции и становиться одним из основателей неолиберального направления в историографии США и школе «консенсуса».
Основополагающим элементом исторической схемы Шлезингера-младшего стала концепция чередования либеральных и консервативных циклов в американской истории, которые он связывал со сменой поколений. Рассматривая социальные конфликты в истории США в рамках борьбы либерализма и консерватизма, Шлезингер-младший также включал в либеральную идеологию антибуржуазные и антимонополистические течения. Американская история, по его мнению, развивалась путем нарастающего торжества либерального реформизма, главным орудием утверждения которого выступало государство. Поэтому не удивителен пристальный интерес Шлезингера-младшего к «новому курсу», которому он посвятил один из своих самых значительных трудов «Эра Рузвельта» (3 т., 1957 – 1960).
«Новая историческая наука» и проблемы изучения
национальной истории
В 60-е годы американская историческая наука вступает в новый этап своего развития, который характеризуется ее качественными изменениями. Новые тенденции в историографии стали следствием изменений в американском обществе в бурные 60-е. Подъём либерального движения, обострение социальных, политических, расовых конфликтов, крах консервативной стабилизации первых послевоенных лет и 50-х годов, всё это не могло не отразиться на состоянии американской историографии, в которой произошло размежевание между либералами и консерваторами.
В 60-е годы начинается кризис школы «консенсуса», а её либеральные представители выступили с критикой наиболее консервативных научных и идеологических постулатов теории «согласованных интересов». Научным манифестом отхода либеральных историков от главных догматов школы «консенсуса» стала монография одного из основателей школы Хофстедтера «Прогрессивный историзм. Тёрнер. Бирд. Паррингтон» (1968). В этой работе критически сопоставляются исторические концепции прогрессистской школы и школы «консенсуса». Хофстедтер в итоге признает наличие в американской истории социальных конфликтов и революционный характер Войны за независимость и Гражданской войны 1861 – 1865 годов.
В ситуации кризиса школы «консенсуса» в историографии США начинает формироваться «новая историческая наука». Главной чертой этого направления стал междисциплинарный методологический подход, а её особенностью использование количественных методов исследования. Поэтому «новую историческую науку» часто также называют «новой экономической историей» или клиометрией (измеряющей историографией). Затем на основе клиометрии стали формироваться «новая социальная история», «новая политическая история» и т. д.
Представители «новой исторической науки» подвергли критике основные идеи школы «консенсуса». Они обвинили историков школы «консенсуса» в неспособности отвечать на вопросы, поставленные перед исторической наукой самой жизнью, которая, по мнению представителей «новой исторической науки», изобиловала примерами социальной активности народных масс. В центр своих научных исследований историки «новой исторической науки» ставили проблему поиска закономерностей общественного развития. Важнейшим средством её решения провозглашалась «математизация истории»: широкое использование количественных методов и ЭВМ. Тем не менее, развитие «новой исторической науки» показало, что ни математические методы, ни междисциплинарная методология не устраняли теоретических и идеологических разногласий. Постепенно в рамках «новой исторической науки» формировались консервативное, либеральное и радикально-демократическое направления.
Наиболее последовательными критиками принципов предшествующей историографии в «новой исторической науке» стали представители радикально-демократического направления, которое сформировалось на волне молодёжного протеста 60-х. Историки-радикалы считали себя продолжателями традиций прогрессистской школы. Основополагающее влияние на формирование теоретико-методологических взглядов историков радикально-демократического направления оказали марксизм, школа «Анналов», философия Франкфуртской школы. Главное внимание в трудах историков радикального направления было уделено исследованию влияния мировоззренческих, политических и социально-психологических факторов в истории. В целом историки-радикалы осуществили пересмотр американской истории с позиций «новых левых» и рассматривали американское общество как антагонистическую социально-политическую систему на всех этапах её развития.
«Новая экономическая история» (клиометрия) играла в 70 – 80-е годы важную роль в развитии американской историографии. Историки-клиометристы, используя количественные методы и методы компьютерного моделирования, рассмотрели ключевые проблемы истории США: промышленный переворот, индустриализацию и освоение Запада. Широкую известность получила дискуссия клиометристов о роли железных дорог в промышленном развитии США в XIX столетии. Одна группа доказывала клиометристов, что строительство железных дорог благоприятствовало индустриализации США, другая группа на основе метода контрафактического моделирования (компьютерная модель, на которой был просчитан альтернативный вариант исторического развития) утверждала, что по своей рентабельности железные дороги уступали водному и гужевому транспорту. Чрезмерное строительство железных дорог не только способствовало, но даже и препятствовало процессу индустриализации. В итоге пятнадцатилетняя дискуссия закончилась тем, что победила концепция сторонников рентабельности железнодорожного строительства.
Вслед за «новой исторической наукой» появилась «новая социальная история», в рамках которой сформировались следующие направления: новая рабочая история, новая городская история, история социальных общностей и т. д. При исследовании этих проблем «новые социальные историки» опирались на методы антропологии, психологии, социологии и, конечно же, на количественные методы исследования. «Новые социальные историки» вывели изучение феномена социального на микроуровень, обратив внимание на этнические, религиозные, групповые, деревенские, городские и соседские общности, институт семьи и брака и т. д.
Рассмотрим в качестве примера для иллюстрации новых подходов к изучению американской истории в «новой исторической науке» проблемы рабства и Гражданской войны 1861 – 1865 годов. Эта проблема занимала одно из ключевых мест в исследованиях представителей различных направлений «новой исторической науки». Лидирующие позиции в её изучении занимали историки радикально-демократического направления и клиометристы. Наиболее авторитетным специалистом по истории второй американской революции среди историков-радикалов считается Юджин Дженовезе. Его перу принадлежат следующие работы: «Политическая экономия рабства. Исследование экономики и общества рабовладельческого Юга» (1965), «Мир рабовладельцев» (1969), «Мир, созданный рабами» (1974).
Дженовезе выдвинул оригинальную концепцию истории американского рабовладения. Он противопоставил традиционному подходу изучения рабства с экономической точки зрения исследование «политической экономии» феномена рабовладения, которое включало в себя отношение к собственности, политическую надстройку, идеологию и культуру, то есть весь комплекс ментальных, политических и социально-экономических структур рабовладельческого Юга.
Дженовезе показал, что американское рабовладение даже будучи связанно с мировой капиталистической экономикой, обладало уникальной формой социальных отношений. Рабство было не столько простой формой вложения капитала, сколько фундаментом определённого образа жизни, который с течением времени становился непохожим на образ жизни американского Севера. Рабство дало толчок развитию иерархического образа жизни, основанного на патернализме, который связывал все классы Юга США сложной системой взаимной ответственности. Мировоззрению рабовладельцев были чужды индивидуализм и приобретательство. Они считали себя ответственными главами большой семьи, к которой причисляли и собственных рабов. Таким образом, основанное на принципах капиталистической эксплуатации, американское рабовладение стало постепенно трансформироваться в своеобразный аристократический стиль и образ жизни. Это привело к тому, что капиталистический Северо-восток и рабовладельческий Юг превратились в две разнородные и антагонистические системы, дальнейшее развитие которых в одном государстве стало весьма проблематичным.
Новые подходы к интерпретации рабства историками радикально-демократического направления вызвали широкую дискуссию по этой проблеме в американской историографии. Вслед за радикальными историками изучением истории рабства в США занялись клиометристы. В 1974 году историки-клиометристы Роберт Фогель и Стэнли Энгерман выпустили двухтомный труд «Время на кресте. Экономика американского негритянского рабства».
Используя обширный источниковый материал разнообразного характера, обработанный с помощью количественных методов, авторы пришли к сенсационным выводам. Во-первых, Фогель и Энгерман утверждали, что плантационное рабовладельческое хозяйство было на 35% эффективнее, чем фермерская система на Северо-Востоке США. Во-вторых, плантационное рабство обеспечивало неграм-рабам более высокий уровень жизни, нежели тот, который гарантировал промышленный капитализм рабочим, или тот, которого добились черные американцы после освобождения. В-третьих, накануне Гражданской войны плантационное рабство как экономическая система достигло пика своего процветания.
Работа Фогеля и Энгермана вызвала обширные отклики как за, так и против их концепции. В частности, их упрекали в том, что они не критически подошли к рассмотрению источников рабовладельческого Юга. В целом в оценке рабства и Гражданской войны клиометристы разделились на два направления. Одно направление на основе построения компьютерных моделей пыталось доказать экономическую нецелесообразность Гражданской войны, другое – наоборот, её необходимость для дальнейшего развития США.
Тема 17. Проблема постмодернизма в современной
западной исторической мысли
В 80 – 90-е годы XX столетия в западной исторической науке обозначились новые тенденции, которые связаны с определённой переориентацией в мышлении и исследовательской практике историков. Появление этих тенденций обусловлено как внутренней, так и внешней логикой развития исторической науки. Что касается внутренней логики, то она обусловлена расширением поля исторических исследований. В частности, внимание историков стали привлекать не действия великих исторических персонажей, не безличные процессы или структуры в развитии общества, а на первый план выдвинулись различные аспекты социокультурной стороны исторического бытия отдельного человека. Перешел переход от макро - к микроистории.
В центре внимания историков находятся не коллективные феномены, а маленькие группы и даже отдельные личности. Большое распространение получили исследования, в которых рассматриваются отношения между полами и поколениями, роль традиции в воспитании и религии, локальная история. Иными словами, произошла определённая антропологизация исторического познания. В этой связи большую популярность получила историческая антропология, которая рассматривает исторический процесс через призму человеческого измерения истории. Таким образом, поворот к микроистории был обусловлен всей логикой развития «новой исторической науки» в 60 – 80-е годы.
Что же касается внешних влияний на историческую науку, то в этом отношении ситуация гораздо сложнее и противоречивее. Она связана с общим духовным состоянием современного западного общества, в котором во многих сферах культуры господствует постмодернизм. До сих пор не существует какой-либо чёткой дефиниции постмодернизма. Под постмодернизмом, прежде всего, понимают совокупность новейших тенденций, которые обозначились в развитие культурного самосознания Запада. Сам термин «постмодернизм» в буквальном смысле этого слова означает то, что после современности. Однако критерии начала современности исследователи определяют по-разному.
Статус понятия «постмодернизм» получил после выхода в 1979 году работы французского философа Франсуа Лиотара «Ситуация постмодерна». К числу характерных черт постмодернизма относят: 1) постмодернизм возникает вследствие исчерпанности прежней онтологии, в рамках которой реальность могла подвергаться насильственному преобразованию, переводу из «неразумного» состояние в «разумное»; 2) вследствие этого в постмодернизме произошел отказ от систематизации мира, в том числе и на теоретическом уровне; 3) приверженцы постмодернизма отрицают возможности субъектно-объективного познания действительности, а единственной реальностью, которая для них существует, является язык. Происходит так называемый «лингвистический поворот», игра со смыслами текстов, а их деконструкция становиться основным принципом научной методики постмодернизма.
Относительно оценки постмодернизма различные исследователи также расходятся, как и в определении его сущности. Одни учёные считают, что постмодернизм является кризисом западного рационализма. Другие, например А.Я. Гуревич, полагают, что возникновение постмодернизма следует рассматривать как реакцию на марксизм и структурализм с характерной для них обезличенностью понимания человека в истории.
Вторжение постмодернизма в историческую науку было не менее интенсивным, чем в другие сферы гуманитарного знания. Особенно сильное влияние постмодернизм оказал на англосаксонскую историческую науку. Начало «лингвистического порота» в историографии было положено работой американского историка Хайдена Уайта «Метаистория: историческое воображение в Европе девятнадцатого века» (1973, русский перевод 2002 год). Эта книга считается одним из самых значительных исследований в области методологии истории в западной исторической мысли XX столетия.
Уайт ставит перед собой две задачи: 1) определить генетические характеристики, сменяющих друг друга различных концепций в исторической науке и исторической мысли XIX века; 2) вторая задача состояла в выявлении качественных характеристик различных философский теорий, с помощью которых предпринимались попытки обосновать возможность использовать историческое мышление для познания реальности. Уайт отказался от традиционных методов историографической критики. Его в первую очередь интересует не адекватность исторических конструкций реальности, а философская подоплёка и исследовательская техника в работах историков. Поэтому в центр своего анализа Уайт поставил определённый набор исследовательских и нарративных (повествовательных) операций в исторической науке XIX века.
Он рассматривает исторический труд как форму нарративного прозаического дискурса. Из такого подхода вытекает подзаголовок книги. В интеллектуальных опытах историков Уайт искал не столько изображение конкретных фактов, сколько способы представления излагаемого материала и его авторскую интерпретацию. Уайт выделяет литературно-исторические жанры, господствующие в исторической науке XIX века: хроника, рассказ, историческое исследование. Эти трём типам исторического повествования соответствуют четыре типа фабулы: романтическая, сатирическая, комическая и трагическая.
В качестве исследовательской техники интерпретации историками реальных событий Уайт также выделяет четыре парадигмы, благодаря которым историки реализовывали способы своих доказательств: парадигму многообразия, органицистскую, механическую и контекстуальную парадигмы. Для того, чтобы синтезировать разнородные элементы своего подхода к изучению повествовательного дискурса в историографии XIX века, Уайт заимствует из литературоведения теорию тропов (ирония, метаномия, метафора и т. д.).
В развитие исторического воображения XIX столетия Уайт выделяет три этапа: 1) от начала века до 1830 года – реакция на кризис исторического сознания мыслителей позднего Просвещения. Основной тропы, которые использовали в этот период историки-романтики – ирония и метафора; 2) 1830 – 1870-е годы – этап разработки философии истории и попытка объективного взгляда на исторический процесс, основополагающий троп метаномия; 3) последняя треть XIX – начало XX вв. Кризис историзма как реакция на излишнюю романтичность предшествующего этапа, основной троп ирония. В рамках каждого из вышеперечисленных этапов историки и философы истории использовали разные тропы, а не только присущей тому или иному этапу в целом. Каждому из этапов соответствовал свой тип прозаического дискурса, фабула и парадигма. Таким образом, Х. Уайт отрицает наличие логических и причинных связей в историческом исследовании.
Ведущим представителем постмодернизма в британской историографии является профессор Сасекского университета К. Дженкинс. Его перу принадлежат довольно многочисленные работы о постмодернизме в исторической науке, среди которых следует выделить: «Переосмысление истории» (1991), «Постмодернистская история. Хрестоматия» (1997), «Зачем ещё история? Этика и постмодернизм» (1999). В этих работах Дженкинс проследил становление постмодернистской философии истории. Исходя из теоретических установок постмодернизма, Дженкинс заявил, что история – это некий непостоянный и проблематичный дискурс, который создаётся группой оплачиваемых работников (историков), интересы которых связаны с политической властью. По его мнению, «история – идеологическая конструкция, постоянно перерабатываемая и переоформляемая властью».
История в представлении Дженкинса – словесная игра, где истина не более чем попытка власти установить свой контроль над обществом. Споры о том является ли история наукой или искусством, по мнению Дженкинса, бессмысленны. Прошлое и история никак не связаны друг с другом, а знание истории не предполагает знание прошлого. Дженкинс утверждает, что постмодернизм – судьба Запада. Он вызван к жизни крахом социального эксперимента на Западе, состоявшего в том, чтобы достичь с помощью науки, техники и разума всеобщего социального благоденствия. Поэтому традиционная историография не способна выступить в унисон с современной социальной реальностью.
Источники и литература
Источники
Литература