Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
«Величие человека в его способности мыслить»
(Б.Паскаль)
Не только философов, но и всех людей во все времена глубоко интересовали такие вопросы: Как человек познаёт мир? Что такое истина и правда? Чем истина отличается от заблуждения? От чего зависят познавательные возможности человека? Как соотносятся знание и вера? Эти и другие вопросы о познании входят в круг проблем гносеологии. Существуют такие виды познания, как обыденное, научное, художественное, религиозное, квазинаучное. Гносеология исследует общие закономерности всех видов познания, т.е. она рассматривает общий познавательный процесс, который по-разному проявляется в различных сферах культуры.
Познавательный процесс протекает в рамках системы «субъект-объект». Субъект – это активно действующий и познающий, обладающий сознанием и волей, индивид или же социальная группа. Объект – это то, что противостоит субъекту, та сфера бытия, на которую направлена практическая или познавательная деятельность субъекта, выступающего носителем действия и знания. Объектом могут выступать предметы, процессы и явления природы, связи между явлениями (законы) созданные людьми вещи, другие люди, сам действующий человек (при самопознании), продукты его духовного творчества. Объектом могут быть как материальные, так и духовные явления. Например, сознание человека – объект для психолога. Используется также понятие «предмет познания», под которым обычно понимается та часть объекта (процессы, свойства, связи), которая исследуется именно в данном конкретном познавательном процессе. Например, объектом познания для анатомии и физиологии служат живые организмы, предмет анатомии – их строение, а предмет физиологии – их функционирование.
Объектом познания выступает не всё бытие, а те его части и сферы, с которыми субъект взаимодействует. Последние же выделяются субъектом на основе его потребностей в ходе преобразования им бытия. Преобразовательная деятельность субъекта является успешной лишь тогда, когда она не произвольна, а согласуется с закономерностями объекта. Отсюда у субъекта и возникает потребность в познании объекта. Таким образом, сферы бытия превращаются субъектом в объекты познания в результате его практической активности. При этом познавательная активность избыточна по сравнению с запросами практики: субъект познаёт не только то в бытии, что требуется практическим интересом в данный момент, но и другое – что будет необходимо в будущем. Первоначально стимулированное запросами практики познание затем становится относительно самостоятельным и далеко выходит за их пределы. Помимо практического интереса у субъекта возникает и бескорыстная потребность в истине, которая становится значительным стимулом познания.
Результатом взаимодействия субъекта и объекта служит знание – отражение действительности в форме идеальных, или психических, образов: восприятий, представлений, мыслей, теорий. Если знание соответствует сущности предмета, то это адекватное, или истинное, знание; если же оно соответствует только каким-то внешним проявлениям предмета и не соответствует его сущности, то это неадекватное знание, или заблуждение. Например, учение о теплороде было заблуждением, хотя и в нём верно отразились некоторые количественные особенности теплообмена, и математические выражения перешли из теории теплорода в молекулярно-кинетическую теорию. Адекватным знанием в целом является обыденное знание, наука и искусство, а мифология, религия, лженаука – неадекватное знание. Знание, являющееся истинным, может, естественно, обладать разной степенью адекватности, например, обыденное знание и научное сильно отличаются по степени адекватности или, скажем, физика XVII и физика ХХ веков.
Знание, о котором сейчас шла речь, можно назвать предметным, или объектным. Кроме него существует ещё практическое знание. Оно имеется в виду, когда, к примеру, говорят: «Я знаю, как управлять автомобилем». Практическое знание – это психическая модель системы действий, обеспечивающих какой-либо желаемый субъектом результат. В формировании данной модели, состоящей из представлений и понятий, может участвовать как простое подражание, так и собственное образное и понятийное мышление. Практическое знание, естественно, комбинируется на основе предметного. Ниже будет рассматриваться в основном предметное знание.
Поскольку знание – итог взаимодействия субъекта и объекта, то оно есть единство субъективного и объективного. Субъективное – это то, что определяется субъектом, производно от его качеств. Во-первых, в знании субъективна психическая, или идеальная, форма его существования, поскольку любое знание существует только в виде психических явлений – восприятий, представлений, мыслей. Тексты, картины, чертежи и т.п. – то, что часто неточно называют объективированным знанием, - это не знание, а его внешнее, знаково-модельное выражение, которое, будучи воспринято другим субъектом, порождает у последнего соответствующее знание. Во-вторых, субъективное в знании – это моменты эмоциональности и оценочного отношения субъекта к объекту. И, наконец, в третьих, субъективное в знании – это те моменты неадекватности (искажения, пристрастности, односторонности, неполноты знания), которые обусловлены особенностями личности субъекта.
Последний вид субъективного часто именуют субъективизмом, он наиболее выражен в обыденном познании. А второй вид субъективного наиболее присущ художественному познанию, без него искусство просто не может существовать. А вот идеалом научного знания служит освобождённость от второго и третьего видов субъективного.
Объективное в знании – это то, что обусловлено объектом и не зависит от субъекта. Один из моментов объективного в знании – причинная обусловленность знания объектом, поскольку психические образы у субъекта возникают в результате непосредственного или опосредованного действия на него объекта. Второй момент объективного в знании – большее или меньшее соответствие его содержания структуре и свойствам объекта, т.е. адекватность знания.
Основной вопрос гносеологии – это вопрос о сущности познания. Его решение давалось в рамках нескольких концепций. Одна из них – идущая от Платона концепция врождённого знания. Согласно ей, познание есть припоминание душой того знания, которое она получила в мире идей до вселения в тело человека. Более мягкий вариант этого учения разрабатывался Декартом. Он полагал, что врождёнными являются не все знания, а только некоторые основные, исходные положения, из которых разум по законам логики выводит все остальные знания. Вторая концепция о сущности познания – интуитивизм, разработанный А.Бергсоном. Познание, по Бергсону, - это интуиция, прямое проникновение субъекта в объект без всяких посредников (органов чувств, приборов и др.) Напомним, что и субъект и объект, по Бергсону, имеют чисто духовный характер.
И третья концепция – теория отражения. Её основателем следует считать Аристотеля. Признавая чувственное восприятие началом познания, он характеризовал его как «то, что способно воспринимать форму ощущаемого без его материи, подобно тому, как воск принимает отпечаток перстня без железа или золота» (Цит. по: 1,с.336). Здесь Аристотель замечательно точно выразил сущность познания как отражения – воспроизведение свойств объекта, но без материи последнего. Согласно третьей концепции, сущность познания – это отражение бытия, воспроизведение его свойств, связей и отношений в форме идеальных (психических) образов (ощущений, восприятий, мыслей и т.д.).
Данные современной психологии и нейрофизиологии подтверждают правильность теории отражения. В её современном варианте она обогатилась некоторыми моментами, идущими от первых двух концепций. Хотя врождённого знания нет, но есть врождённые задатки, на основе которых возникают способности к познанию. Ранее добытое и усвоенное знание, становясь привычным и очевидным, принимает видимость врождённого и оказывает влияние на последующий познавательный процесс. Таковым знанием, к примеру, служат аксиомы геометрии. Большую роль в познании играет интуиция. Однако она не есть прямое проникновение души в объект (такое вообще невозможно), а представляет собой обработку в сфере бессознательного информации, ранее полученной с помощью органов чувств и мышления, и выход в сознание готового результата.
Второй важнейший вопрос гносеологии – это вопрос о возможностях человеческого познания, который служит второй стороной основного вопроса философии. Как уже отмечалось в §4 главы 1, имеется три основных его решения: познавательным реализмом, агностицизмом и скептицизмом. Нам представляется правильным первое учение, согласно которому мир познаваем до уровня сущностей. Агностицизм, отрицающий познаваемость сущностей, имеет несколько источников. Один из них – преувеличение относительности и изменчивости знания. Однако в ходе развития знания не всё оно пересматривается: его правильные моменты сохраняются и переходят в новые теории. Ещё один источник агностицизма – игнорирование связи сущности и явлений (см. §1 главы 8). Если же эту связь учитывать, то агностических выводов сделать нельзя.
Что-то непознаваемое можно было бы представить себе как абсолютно изолированное от других вещей и поэтому недоступное для человека. Однако все вещи и явления в мире находятся во взаимной связи, нет ничего такого, что не участвовало бы в процессах взаимодействия. Если даже какая-либо вещь непосредственно недоступна человеку, то ему доступны эффекты её взаимодействия с другими вещами, по которым он и может судить о ней. Поэтому все вещи непосредственно или через цепочку связей могут отражаться в человеческом сознании. Вспомним знаменитый случай, когда О.Конт провозгласил, что химический состав звёзд и Солнца никогда не может быть установлен, поскольку человек не может приблизиться к этим необычайно раскалённым телам. Однако вскоре был изобретён спектральный анализ, и по излучению звёзд человек, не покидая Земли, смог установить их химический состав. Ещё пример: в организме больного происходят нарушения обмена веществ, молекулярный механизм которого врачу непосредственно недоступен. Однако врач производит анализ крови больного и путём умозаключений выявляет молекулярные основы нарушения.
Подтверждением принципа познаваемости сущности явлений служит успех практики. Когда на основе какого-либо учения предсказываются определённые результаты, затем практические результаты деятельности, построенной согласно этому учению, совпадают с предсказанными, то это и доказывает правильность данного учения. Наука базируется на принципе познаваемости сущности явлений. Без него она лишается смысла. Что бы, например, было с медициной, если бы считалось, что сущности болезней (причины и патогенез) непознаваемы? Она бы превратилась в простое описание явлений – симптомов без их объяснения и без обоснования способов лечения.
У человека имеется три основных способа постижения мира – чувственное, рациональное и интуитивное познание. Исходным моментом общего познавательного процесса служит чувственное познание. Оно осуществляется с помощью анализаторов. Каждый из них имеет три отдела: рецепторный, проводниковый (афферентные нервы) и центральный, расположенный в коре головного мозга. Первые два отдела вместе называются органом чувств. Рецепторы воспринимают воздействия объектов и формируют нервные импульсы (электрические сигналы), в множестве которых кодируются свойства объекта. Когда импульсы достигают центрального отдела, то у человека возникают ощущения и другие чувственные образы. При этом множеству свойств объекта соответствует определённое множество параметров мозгового кода, а последнему – особенности чувственного образа. В целом свойства объектов кодируются пространственно-временным распределением нервной активности в мозгу. Многие из этих кодов уже известны. Например, размер объекта при зрении кодируется количеством возбуждённых нейронов, его яркость – частотой нервных импульсов, цвет – видом возбуждённых рецепторов и центральных нейронов.
У человека имеется 9 анализаторов. Помимо хорошо известных зрительного, слухового, осязательного, вкусового, обонятельного имеются ещё температурный, кинестетический, вестибулярный и висцеральный анализаторы. Температурный анализатор с помощью своих рецепторов, расположенных в коже, ротовой полости и во внутренних органах, даёт информацию о температуре внешних предметов и самого организма. Вестибулорецепторы, расположенные во внутреннем ухе, дают информацию об ускоренных движениях тела. Кинестетический анализатор с помощью механорецепторов, находящихся в мышцах и сухожилиях, поставляет сведения о величине суставных углов, степени сокращения и напряжения мышц, а через это о величине преодолеваемых мышцами сил. Висцеральный анализатор посредством хемо- и механорецепторов, находящихся во всех внутренних органах и сосудах, обрабатывает огромную информацию о состоянии внутренней среды организма. Наиболее изученные из висцеральных (органических) ощущений – голод, жажда, боль, удушье. Часть информации от органов чувств отражает внешний мир и используется для регуляции деятельности субъекта, а часть отражает состояние организма, личности и используется для регуляции работы внутренних органов.
Возможности чувственного отражения расширяются с помощью приборов, роль которых в познании и практике непрерывно возрастает. Существует их несколько типов. Приборы-измерители (весы, линейка, спидометр) дают количественную меру тем параметрам, которые воспринимаются анализаторами, но не измеряются, так как органы чувств лишены эталона для сравнения. Приборы-усилители (очки, микроскоп, телескоп, звукоусилитель) отображают объекты, не воспринимаемые или плохо воспринимаемые невооружёнными анализаторами в силу их малой чувствительности. Приборы-преобразователи (амперметр, радиометр, камера Вильсона) трансформируют воздействие объектов (например, радиоактивное излучение), для восприятия которых у человека нет органов чувств, в форму, пригодную для восприятия (чаще всего в показания по шкалам и циферблатам). Приборы-анализаторы (электрокардиограф, хроматограф) выявляют структуру и составные части исследуемого объекта или процесса. Современные экспериментальные установки обычно представляют собой сложную комбинацию приборов разных типов. Восприятие человеком прибора не является образом изучаемого объекта, а непосредственно отражает лишь процесс взаимодействия объекта с прибором. Поэтому возникает задача интерпретации показаний приборов и выявления того, что в приборном восприятии обусловлено самим объектом, а что – приборами и условиями.
Исходной формой чувственного познания служат ощущения. Примеры ощущений: красное, синее, горькое, тёплое, мягкое и т.п. Ощущение – это отражение отдельного (одного) свойства объекта. Например, ощущение красного отражает способность тел испускать электромагнитные волны длиной 700 нм, ощущение зелёного – волны 500 нм. Человек обычно отражает мир не как калейдоскоп свойств, а в виде множества определённых предметов, обладающих многими свойствами. Это происходит благодаря другой форме чувственного познания – восприятию, которое представляет собой целостный образ предмета, действующего на органы чувств. Восприятие – это система ощущений: отдельные ощущения в нём связаны так, как связаны в предмете его свойства. В формировании восприятия принимает участие много ощущений. Например, если мы кушаем апельсин, то его образ складывается из зрительных, осязательных, вкусовых, обонятельных и температурных ощущений.
Третья форма чувственного познания – представление. Оно есть след восприятия, целостный чувственный образ предмета, сохраняемый в памяти после действия предмета на органы чувств. По своей структуре представление в целом совпадает с ранее пережитыми восприятиями, но несколько бледнее их, не такое детальное, не такое яркое, в определённой мере обобщённое по ряду близких восприятий. На основе представлений при повторных восприятиях мы опознаём объекты в результате бессознательного сравнения наличного образа и образа памяти. Представление освобождает субъекта от связи с непосредственной ситуацией, позволяет выходить за её пределы. Человек обладает способностью оперировать представлениями, комбинировать их и создавать новые образы. Такая способность называется наглядно-образным мышлением, или воображением. Здесь – и возможность неудачных комбинаций, неадекватных образов, и возможность удачных, таких как образы-модели, образы-цели, образы-планы.
Если при отражении объектов их свойства, как отмечалось, кодируются в структуре мозгового кода, а последней соответствуют особенности чувственного образа, то как могут возникать неадекватные восприятия, обманы чувств? Это происходит в результате того, что при многократных восприятиях объекта сигналы от рецепторов актуализируют (пробуждают) уже имеющееся представление о нём, что ускоряет процесс восприятия и поэтому полезно. Однако при переживании человеком сильной эмоции у него может актуализироваться не то представление и полностью замещать собой восприятие, как, например, в случае с больным, одержимым манией преследования и принимающим халат за злоумышленника или звон посуды за бряцанье оружия. При галлюцинациях без внешнего раздражения под влиянием внутренней установки актуализируется образ, который принимается за внешний предмет. Таким образом, причина иллюзий и галлюцинаций коренится во влиянии на восприятие внутренней неадекватной установки субъекта (2,гл.IV).
Чувственным отражением всё человеческое познание не исчерпывается. Второй способ постижения мира – рациональное познание. Его же именуют понятийным мышлением, абстрактным мышлением, разумом, иногда интеллектом. Оно представляет собой обобщённое и опосредованное отражение бытия в форме системы понятий, обеспечивающей на основе чувственных данных раскрытие причин и законов. Базовыми формами рационального познания являются понятия, суждения и умозаключения.
Понятие – мысль, в которой отражаются общие и существенные свойства какого-либо класса предметов или явлений. Эти общие признаки фиксируются в определениях понятий. Понятия выражаются в виде отдельных слов («атом», «дом» и др.) или их сочетаний («элементарные частицы», «духовное бытие» и др.) и составляют смысл (семантическое значение) этих слов и сочетаний. По степени общности (по объёму) понятия бывают менее общими, более общими, предельно общими (стол – мебель – материальный предмет). В отличие от ощущений, восприятий и представлений понятия лишены наглядности, или чувственности. Восприятия, к примеру, отражают отдельные деревья во всей их уникальности, а понятие – дерево вообще, т.е. общие свойства всех деревьев.
Понятия вырабатываются в результате абстрагирования – отвлечения от несущественных, преходящих, единичных признаков предметов и выделения их общих и существенных признаков. Например, при выработке понятия «стол» мы отвлекаемся от таких признаков, как материал, цвет, размер, количество ножек, углов и т.п., и указываем, что это возвышенный твёрдый, с плоской поверхностью предмет, за которым совершают разные действия. Чем более существенны признаки, по которым обобщаются предметы, зафиксированы в содержании понятия, тем большую научную значимость оно имеет.
Каждое понятие характеризуется объёмом и содержанием. Объём – это класс обобщённых в понятии предметов, а содержание – совокупность признаков, по которым произведено это обобщение. Например, в объём понятия «живой организм» входят все растения и животные, а в его содержание – такие признаки, как белково-нуклеиновый субстрат, системность, обмен веществом и энергией со средой, саморегуляция, адаптивность, размножение.
Результат абстрагирования – абстракция – позволяет заменить в познании сложный образ простым, но выражающим основное в этом сложном. С помощью системы понятий в результате абстрагирования достигается менее детальное, но более глубокое отражение бытия по сравнению с восприятием. Важно также и то, что в понятиях могут отражаться и те явления, свойства и связи, которые вообще не воспринимаются органами чувств. Развитие знаний выражается в углублении понятий и в переходах от одних понятий к другим.
Суждения и умозаключения – это формы познания, в которых движутся понятия. Чтобы правильно воспроизвести мир, необходимо так связать понятия, как связаны между собой предметы, отображаемые ими. Это происходит в суждениях и умозаключениях. Суждение – это мысль, в которой посредством связи понятий что-либо утверждается или отрицается о чём-либо. Суждения делятся на утвердительные и отрицательные. Вот пример утвердительного суждения: «Ваза стоит на столе». Языковой формой выражения суждения служит предложение. Суждения возникают либо в результате осмысливания непосредственного восприятия, либо опосредованно – с помощью умозаключений.
Умозаключение – это мысль, в ходе которой из нескольких имеющихся суждений (посылок) получается новое суждение (вывод). Пример: все рыбы живут в воде, щука – рыба (посылки); следовательно, щука живёт в воде (вывод). Умозаключения служат высшей формой рационального познания, поскольку именно с их помощью на основе имеющегося знания без обращения к чувственному опыту приобретается новое знание. В умозаключении представлена способность мышления выйти за пределы того, что дано ему непосредственно органами чувств, наблюдениями и экспериментами. Правила построения суждений и умозаключений изучаются наукой логикой, основателем которой был Аристотель (см.§4 главы 3).
Представления, понятия, суждения и умозаключения могут образовывать целостную систему знания – теорию, которая призвана описывать и объяснять некоторую сферу бытия. Понятия, выраженные в научных терминах, составляют категориальный аппарат теории, суждения образуют принципы и законы теории, умозаключения – способы обоснования знания в ней с помощью вывода, а представления служат наглядными моделями (например, модель клетки, атома и т.п.).
История европейской философии была отмечена спором между сенсуализмом и рационализмом. Сторонники сенсуализма (Эпикур, Т.Гоббс, Дж. Беркли и др.) главным и даже единственным источником знаний признавали чувственное познание.. «Нет ничего в разуме, чего первоначально не было бы в ощущениях»,- утверждал Дж.Локк. За мышлением сенсуалисты признавали лишь функцию суммирования и упорядочения чувственных данных. Рационалисты (Платон, Декарт, Спиноза, Лейбниц и др.), напротив, преувеличивали, а в некоторых случаях и абсолютизировали роль разума в познании. Результаты чувственного опыта они считали либо неистинным знанием, либо поводом, толчком для настоящего познания. Не видя в чувственном материале исходных данных для познания, некоторые из них приходили к идее врождённых первоначальных знаний.
С диалектической точки зрения вопрос о том, какое познание важнее – чувственное или рациональное – некорректен. Правомочен вопрос только о функциях этих двух способов познания. Совокупное знание имеет своим источником как чувственное, так и рациональное познание. Первичным из них служит чувственное познание - ощущения и восприятия. Это – единственный непосредственный канал связи сознания с внешним миром. Без него познание вообще бы не началось. Однако чувственное отражение даёт сведения лишь о внешних свойствах, макроструктурах и механическом движении предметов. Если бы у человека не было понятийного мышления, то по своим познавательным возможностям он бы находился на уровне животных.
На основе чувственных данных мышление посредством умозаключений формирует новое, более глубокое знание – знание о микроструктурах, причинах, законах, не воспринимаемых в ощущениях объектах. Таким образом, чувственное и рациональное представляют собой два необходимых и дополняющих друг друга способа познания мира. Роль чувственного отражения в познании состоит не только в том, что оно – первичный источник данных для абстрактного мышления, но и в том, что результаты последнего часто выражаются в наглядно-образной форме, в виде различных моделей. Кроме того, слова устной и письменной речи, выражающие понятия и их связи, воспринимаются и существуют в сознании в виде чувственных образов. В итоге единство чувственного и рационального пронизывает всё человеческое познание.
Помимо чувственного и рационального у человека имеется третий способ постижения мира, представляющий собой особую комбинацию первых двух. Им является интуиция. Известно, что новые, наиболее глубокие, идеи в науке, означающие её революционное преобразование, возникают не в результате строгого логического выведения из предшествующего знания и не как простое обобщение опытных данных, а в результате именно интуиции, проявляющейся в вид озарения, внезапной догадки, просветления ума. Иногда интуитивная догадка возникает в процессе сновидения, как это было у Д.И.Менделеева с открытием им периодического закона элементов или у Ф.Кекуле при установлении им структуры молекулы бензола.
Интуиция – это постижение истины путём прямого её усмотрения без обоснования с помощью доказательства. В зависимости от характера деятельности выделяют научную, техническую, художественную, детективную, военную, финансово-экономическую, политическую, врачебную и другие виды интуиции. В зависимости от познавательного механизма выделяют эйдетическую (образную) и концептуальную (понятийную) интуицию. Примеры эйдетической интуиции – наглядное представление о структуре молекулы бензола, возникшее у Кекуле, или планетарная модель атома, созданная Э.Резерфордом.
Данный тип интуиции состоит в бессознательном переходе от понятий к наглядному чувственному образу – представлению. Для сравнения напомним, что восприятие – это первичное формирование чувственных образов, наглядно-образное мышление – это переход от одних представлений или восприятий к другим, абстрактное мышление – переход от одних понятий к иным. При концептуальной интуиции осуществляется переход от чувственных образов (восприятий или представлений) к понятиям. Примеры: возникновение понятия о нейтрино у Паули или постановка диагнозов С.П. Боткиным. Известно, что пока пациент проходил от двери до стула в 7-ми метровом кабинете, Боткин ставил диагноз. Основная часть его интуитивных диагнозов оказывалась верной.
Взаимодействие представлений и понятий и переход от одних к другим и наоборот при интуиции осуществляется в сфере бессознательного. Последняя по своему содержанию во много раз превосходит сферу сознания, поскольку в фокусе сознания в каждый момент светится только небольшая часть информации мозга. Возможность переработки информации на бессознательном уровне составляет 109 бит/сек, а на сознательном только 102 бит/сек (3, гл.X,§3). Поэтому подсознание способно за короткое время проводить обработку громадного количества информации. Выход творческого результата в сферу сознания создаёт эффект внезапной вспышки, озарения, просветления.
К условиям осуществления интуиции относятся: 1) основательная профессиональная подготовка человека, глубокое знание проблемы, 2) поисковая ситуация и попытки решить проблему, 3) наличие «подсказки». Если кто-то глубоко не изучил проблему, то он напрасно будет ожидать «озарения» как наяву, так и во сне. Информация – мать интуиции. Не случайно мы говорим об интуиции врача в отношении больного, но не говорим о такой интуиции студента 3-го курса. Пусковым механизмом, или «подсказкой», для интуиции обычно выступает какой-либо образ, вызывающий заключение по аналогии (сходству). Для Кекуле при открытии бензольного кольца им был, например, образ змеи, ухватившей свой хвост. Подсказка способствует освобождению от стандартных, шаблонных ходов мысли. Для того, чтобы иметь поле таких образов-подсказок, необходимо стремиться не только к максимуму знаний по своей и смежным с ней специальностям, но и к расширению своих интересов, включая музыку, живопись, поэзию, научно-фантастическую литературу, детективную литературу и др. Чем шире будет кругозор личности, тем больше будет факторов для действия интуиции.
Ошибки интуитивистов заключаются в отрыве интуиции от чувственного познания и логического мышления и в абсолютизации её роли в познании. Однако существование интуиции не принижает значения чувственного отражения и абстрактного мышления. Во-первых, интуиция базируется на данных этих обоих способов познания, во-вторых, «интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но её недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство» (4,с.217). А доказательство происходит путём логических рассуждений (умозаключений) и опытных подтверждений. При интуиции бессознательное решение принимается в условиях неполной информации, поэтому оно имеет вероятностный, а не полностью достоверный характер. В связи с этим имеется возможность неверного заключения. М.Фарадей писал, что никто и не подозревает, сколько догадок и гипотез, возникающих в голове исследователя, уничтожается его собственной критикой и едва ли десятая часть его предположений подтверждается. Иногда процесс доказательства интуитивной догадки растягивается на многие годы. Так, Дарвин 23 года обосновывал идею естественного отбора, прежде чем решился опубликовать свою знаменитую книгу «Происхождение видов».
Как наглядно-образное, так и понятийное мышление тесно связаны с речью. Речь – это деятельность, которая осуществляется с помощью языка, а язык – это система знаков, используемых для мышления и общения. Знак – это объект, который, не имея сходства с другим каким-либо объектом, представляет, или замещает, его в мышлении и общении. Знаки необходимы в связи с тем, что сами познаваемые объекты не могут входить в субъект или передаваться в процессе коммуникации. Примерами знаков служат буквы, слова (в том числе и имена), математические символы, цифры, триплеты азотистых оснований в ДНК и др. Объект может замещаться не только знаком, но и образом. От знака образ отличается тем, что сам по себе обладает сходством с объектом. К познавательным (психическим) образам относятся ощущения, восприятия, представления, понятия. Теории тоже есть сложные образы. Примерами материальных образов могут служить фотографии, картины, отпечатки, различные модели, чертежи, диаграммы. Впрочем, понятие образа более принято относить к психическим явлениям, а материальные предметы, воспроизводящие свойства и структуру других предметов, более принято именовать моделями.
Познавательный образ - это всякое явление сознания, которое находится в отношении любого подобия с отражаемым объектом. Подобие есть соответствие характеристик образа свойствам и структуре объекта. Благодаря подобию образы содержат определённую информацию об объектах. Информация – это адекватное отражение объектов, которое может быть использовано для создания моделей других объектов и различных процессов и их последующей реализации. Другими, помимо подобия, характеристиками познавательного образа служат идеальность его формы, наличие у него материального носителя (нейродинамической мозговой системы), предметность, или интенциональность (соотнесённость с отражаемым объектом), константность (относительная независимость содержания образа от условий познания).
Подобие образа оригиналу может иметь наглядный геометрический характер. Таким подобием обладают зрительные восприятия и представления. Здесь пространственные характеристики образа прямо соответствуют пространственным параметрам внешних объектов. Ощущения как образы обладают не геометрическим, а иным подобием: интенсивность (например, яркость, громкость), продолжительность и пространственная проекция ощущений соответствуют определённым свойствам отражаемых объектов. Поэтому нельзя признать верным распространившееся сейчас мнение о том, что ощущения к образам не относятся. Ощущения – это образы, поскольку как аналоги они содержат определённую информацию об объектах. Всё, что само по себе содержит какую-либо информацию о чём-либо, есть образ. Но ощущения – это не геометрический образ. Кстати, понятия и всё мышление тоже не относятся к геометрическим образам. Чувственное отражение есть аналоговое моделирование мира: в содержании чувственных образов имеются аналоги, которые непосредственно соответствуют свойствам и структуре внешних объектов. Мышление же - это не аналоговое, а дискретное моделирование мира. Понятие – это описание объекта с помощью множества слов (дискретных единиц), каждое из которых в свою очередь раскрывается посредством других слов и т.д. Множество таких описаний и создают мысленный образ объекта. Каким бы ни был характер подобия образа объекту, образ в отличие от знака содержит информацию об объекте.
Знаки могут участвовать в общении и передаче информации благодаря тому, что каждому знаку соответствуют предметное и смысловое значения; первое – это обозначенный знаком объект (денотат), второе – образ этого объекта, локализованный в субъекте. В процессе коммуникации с помощью знаков образы у передающего информацию человека выражаются вовне, а у воспринимающего её – актуализируются (пробуждаются). Мысли и другие психические образы от одного человека к другому не передаются (они неотделимы от мозга), а вызываются у другого человека посредством воздействия на него знаков. Если человек значений слов не знает, например, при слушании речи на неизвестном ему языке, то он воспринимает слова просто как физические явления (как «пустой звук»).
Существует устная, письменная и внутренняя речь (когда человек говорит «про себя», беззвучно). Основные элементы речи – слово и предложение. Слова, как и любые знаки, могут передавать информацию благодаря тому, что они обладают значением. Посредством языка представления и мысли отдельных людей превращаются из их личного достояния в общественное, в духовное богатство всего общества. С помощью языковых знаков, составляющих различные тексты, мы можем приобщаться к мыслям и чувствам людей, которые жили до нас. Поэтому язык выполняет функцию механизма социальной наследственности: он служит способом сохранения и передачи духовных ценностей.
Некоторые авторы, например, немецкий философ Ф.Шлейермахер (1768-1834), полагали, что мышление и речь тождественны, что разум и есть язык. В действительности же мышление и речь едины, но не тождественны: мышление отражает бытие, а язык обозначает его и выражает мысли. В этом единстве определяющей стороной служит мышление, сознание. Будучи отражением действительности, мышление обусловливает структуру языка. Ясная и стройная мысль выражается в понятной и последовательной речи. «Кто ясно мыслит, тот ясно и говорит», - гласит народная мудрость. В свою очередь, речь воздействует на мышление: сложившиеся языковые структуры (правила речи) влияют на построение мысли. Поэтому ребёнок, стихийно овладевая речью, овладевает и правилами мышления, хотя и не изучает науку логику.
Ведущая роль мышления по отношению к речи заключается ещё в том, что содержание мышления всегда богаче содержания текущей речи. Есть основания полагать, что оригинальная (новая) мысль всегда зарождается во внесловесной форме как содержание мозговых кодов и часто в виде интуитивной догадки, а уже затем обретает словесную форму. На это указывает факт, который можно назвать «муками слова», когда, говоря словами поэта, «изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». Если в процессе творчества происходит выбор подходящей словесной формы, то, следовательно, есть то, что управляет данным процессом. Этим управляющим фактором и является рождённая, но ещё внесловесная мысль. В процессе словесного оформления мысли происходит её дальнейшее уточнение и шлифовка. Поэтому правильным является совет: «Если вы хотите разобраться в своих мыслях, перескажите их кому-нибудь или, ещё лучше, изложите их в письменной форме». Иногда студент на экзамене говорит: «Всё знаю, но рассказать не могу, поставьте мне, пожалуйста, хорошую оценку». Правомерна ли эта просьба в свете сказанного о внесловесной мысли? Нет, во внесловесной форме зарождается новая, оригинальная мысль. А от студента не требуют научного открытия, от него требуют воспроизвести уже известные мысли, изложенные на лекциях и в учебниках. Но просьба студента будет иметь резон, если он отвечает на неродном языке, которым ещё полностью не владеет. Тогда он действительно может знать, но не иметь возможности выразить свои мысли.
Существуют ли принципиально невыразимые словами мысли? Некоторые полагали, что да. Крайним выражением этого мнения служит позиция, согласно которой, по словам поэта, «мысль изречённая есть ложь». Думается, однако, что это мнение неверно. Законы языка не противоречат законам мышления, а основываются на них. Человек не связан какими-либо принципиальными ограничениями в поиске правильного словесного выражения своих мыслей, хотя в силу относительной самостоятельности языка на этом пути могут быть и большие трудности.
Вопрос об истине и способах её достижения неизменно интересовал философов и учёных, которых нередко называют рыцарями истины. Истина всегда признавалась главной ценностью науки и одной из основных ценностей общества. В истории философии оформилось несколько концепций истины. Концепция корреспонденции (от лат. корреспонденция – соответствие), называемая классической, основывается на принципе соответствия, её представители считают истиной знание, соответствующее действительности. Начало этой концепции идёт от Аристотеля, полагавшего, что «истину говорит тот, кто считает разъединённое разъединённым и связанное – связанным, а ложное – тот, кто думает обратно тому, как дело обстоит с вещами» (15,С.250). Это направление было продолжено Фомой Аквинским, Ф.Бэконом, Р.Декартом. Последний писал, что «истина…означает соответствие мысли предмету» (16,с.604). В дальнейшем эта точка зрения разделялась многими философами как материалистической, так и идеалистической ориентаций, в том числе большинством отечественных философов ХХ века. Формулировки определения истины в рамках данного подхода были различными, но во всех их сохранялся принцип соответствия знания объекту.
К неклассическим концепциям относится концепция когеренции (от лат. когеренция – связь, сцепление), которая в качестве истины понимает знание, которое согласовано с другим знанием. Это учение разработано австрийским философом О.Нейратом (1882-1945) и немецким философом Р.Карнапом (1891-1970). С их точки зрения, истинность заключается в согласованности предложений в системе знания. Любое новое предложение истинно, если оно может быть введено в систему, не нарушая её внутренней непротиворечивости. Истинность – это самосогласованность знания. Быть истинным – значит быть элементом непротиворечивой системы знания.
Как следует из содержания второй концепции, она описывает не сущность истины (не отвечает на вопрос «что есть истина?»), а такие её важные характеристики, как логическая непротиворечивость, системность, целостность. Поэтому если устранить претензии этой концепции на объяснение сущности истины, её результаты при правильной их интерпретации можно считать не альтернативными, как полагают некоторые авторы, а дополнительными к классической концепции. Учёт согласованности знания имеет значение для развития познания. Если какое-либо гипотетическое знание (например, предположение, что конструируемая машина будет функционировать) логически непротиворечиво согласуется с уже удостоверенным (истинным знанием), выводится из последнего (в нашем примере из законов физики), то можно предположить, что оно тоже истинно. Если возникает несколько гипотез, то «выбор между альтернативными гипотезами делается в пользу тех, которые в большей мере совместимы с данным базисным знанием» (17,с.126). На принципе когерентности знания основан логический критерий истины (см.§5 данной главы).
К неклассическим учениям об истине относятся ещё прагматистская и конвенционалистская концепции. Но и в них не раскрывается сущность истины, а последняя неоправданно отождествляется с критерием истины. Мы скажем об этих концепциях в параграфе, посвящённом критериям истины. На вопрос о том, что есть истина, отвечает только первая концепция. Истина всегда есть истина о чём-то, о своём предмете, а не просто истина. Без соотнесённости с предметом понятие истины не имеет смысла, беспредметной истины, истины ни о чём, не бывает. По справедливому замечанию В.В.Ильина, «познание бывает либо предметным, либо никаким» (17,с.23). Поэтому весьма странными представляются высказывания в учебной литературе о том, что «к слабой стороне классической трактовки истины следует отнести и тот факт, что она практически не применима в гуманитарных науках, также как и к оценке самих философских доктрин» (18,с.241). И ещё: «Очевидно, что классическое понимание истины, говорящее о соответствии знания действительности, не согласуется со спецификой предмета гуманитарной науки» (18,с.268).
По мнению цитированных авторов, «философия исследует Универсум, т.е. то, что в каждой вещи универсально» (18,с.10). Если классическая концепция истины к философии неприменима, то, следовательно, всё содержание философии «Универсуму» (или другому предмету философии) не соответствует. Возникает вопрос: зачем же нужна философия и гуманитарные дисциплины (науками их уже, по-видимому, нельзя назвать), если они ничего из действительности не описывают и не объясняют, если между реальностью и гуманитарными построениями нет соответствия? По нашему мнению, распространение положений, подобных только что цитированным, - вызванный постмодернизмом результат растерянности и потери здоровой критичности к агностическим концепциям в условиях возникшего сейчас безбрежного плюрализма мнений.
Цитированные авторы учитывают аргумент Канта о том, что мы знаем только наши восприятия и не знаем, что такое объект сам по себе, вне восприятия (18,с.241). Английский философ Д.Юм (1711-76) ещё полагал, что из-за этого нельзя сказать, существуют ли объекты вообще, возможно, их и нет. Но приведённый аргумент не опровергает концепцию соответствия. Юм, Кант и многие агностики и скептики были правы в том, что человеку непосредственно даны ощущения и восприятия, но не сами объекты. Правы они и в том, что наше знание невозможно непосредственно, т.е. прямо, сопоставить с объектом. Но они не приняли во внимание того, что у человека есть для этого опосредованный практикой, косвенный способ, заключающийся в сравнении двух образов. Субъект изучает объект и формирует о нём знание. Пока не известно, истинно ли оно. Путём оперирования с этим знанием по законам логики субъект выводит из него следствия и формирует модель ожидаемых явлений, т.е. представление о них. Затем либо в эксперименте, направленном на вопроизведение этих явлений, либо в наблюдении за естественным ходом событий (когда эксперимент невозможен или не нужен) он сравнивает свою модель ожидаемых явлений с восприятием действительных явлений. Если они совпадают, то можно предполагать, что знание, из которого выведены ожидаемые следствия, истинно, т.е. соответствует объекту.
Например, астроном П.Ловелл, изучая орбиты планет и обнаружив на основе математических расчётов возмущения в движении Урана, пришёл к выводу, что в Солнечной системе должна быть девятая, неизвестная до этого, планета, и указал район, где её следует наблюдать. Впоследствии другой астроном К.Томбо с помощью телескопа обнаружил эту новую планету, которая была названа Плутоном. Ещё пример: Д.И.Менделеев, изучая свойства химических элементов, открыл периодический закон. На основе этого закона он предсказал существование неизвестных до этого элементов галлия, германия, скандия и их свойства. В последствии эти предсказанные элементы действительно были обнаружены. Чем объяснить совпадение образа ожидаемых явлений с образом действительных явлений? Очевидно тем, что у Ловелла и Менделеева были знания, соответствующие действительности. А раз знания верны, то существуют и объекты этих знаний. Таким образом, совпадение умственно моделируемых результатов и результатов практики подтверждает как истинность знания, так и объективное существование внешнего мира.
Для достоверности в науке используют, конечно, не одну, а множество проверок. Развитие науки – непрерывная цепь гипотез и проверок, в ходе которых знание по своему содержанию всё больше приближается к объекту. Что же касается чувственных восприятий, служащих единственным непосредственным каналом связи сознания с внешним миром и непременно участвующих в проверке истинности знаний, то их адекватность (образный, информативный, характер) подтверждается фактом успешной ориентировки человека в окружающей среде как элементарной формы практики. Если бы восприятия были неадекватными, то человек бы натыкался на предметы, попадал под машины, падал в ямы, съедал несвежие продукты, обжигался о горячие предметы и т.п. В определённых условиях восприятия могут стать и неадекватными (иллюзиями и галлюцинациями). Об этом становится известно тоже из практики по нарушению ориентировки, чем занимается психиатрия.
Иногда сторонники гносеологического оптимизма, внёсшие существенный вклад в его развитие и считая агностицизм неверным учением, всё же полагают, что агностицизм опровержим только практически, а теоретически он неопровержим, вместе с тем задачу гносеологии они видят в обосновании возможности достижения объективного (истинного) знания (17,с.22). На наш взгляд, агностицизм опровержим именно теоретически. В гносеологии все доказательства и опровержения имеют теоретический характер. Практика сама ничего не опровергает, она представляет собой деятельность по преобразованию бытия, опровергаться могут одни положения и утверждения другими, но с использованием результатов практики. Описание того, как именно с помощью практики устанавливается соответствие знания объекту, и может считаться опровержением агностицизма. Выше нами приведён возможный вариант такого опровержения. Если же согласиться, что агностицизм теоретически неопровержим, то вся научная гносеология бы обесценилась, поскольку она и есть детальное опровержение агностицизма.
Возвращаясь к вопросу об истине, отметим, что она существует во всех науках – естественных, математических, технических, социальных, гуманитарных, философских. Существует также художественная истина, т.е. истина произведений искусства, если они реалистичны. Разве Пушкин, Лермонтов, Достоевский не дали нам истинных произведений? И везде истина – соответствие знания объекту, т.е. фрагменту действительности, с которым субъект взаимодействует. В гуманитарных и философских науках, а также и в искусстве, объекты, предметы познания и истина имеют свои особенности, в частности, объекты их обладают высокой степенью уникальности (хотя везде объекты уникальны), весьма сложны, изменчивы, содержат в себе субъективную реальность, не обладающую физическими свойствами. Эти особенности необходимо учитывать, не впадая в панику и не отказываясь от понимания истины как соответствия.
Итак, истина – это соответствие знания действительности. Но это положение нуждается в уточнении. Соответствует действительности любое знание, поскольку оно есть отражение. Даже заблуждение, например, чувственная или умственная иллюзия, в чём-то соответствует объекту. Истинное знание соответствует сущности объекта, а неистинное – только каким-то его внешним сторонам и проявлениям. В связи с тем, что некоторые философы под соответствием понимали тождество, совпадение (Гегель), а под действительностью – только духовный мир (Платон, Беркли), то, чтобы избежать этих необоснованных моментов, а также учесть, что истина не просто соответствие, а соответствие знания сущности объекта, следует определить истину как адекватное отражение объекта в сознании субъекта, воспроизводящее объект таким, каким он существует сам по себе, вне сознания.
Характеристика любого знания – объективность, а специфическая характеристика истины – адекватность как высшая степень объективности. Адекватность заключается в том, что содержание истины не зависит от субъекта, а определяется существенными свойствами, связями, отношениями объекта, которые воспроизводятся в этом содержании. Адекватность истины особенно заметна тогда, когда один и тот же закон независимо друг от друга открывают несколько учёных, как это было, к примеру, в 40-е гг. XIX в. с законом сохранения энергии. Здесь одна и та же идея в разной форме была выражена Гессом, Мейером, Джоулем, Гельмгольцем.
Ещё одна характеристика истины – конкретность. Она состоит в указании условий и пределов, в которых то или иное положение истинно. Например, положение «атом неделим» является не истинным и не ложным, а неопределённым. Истинным будут положения «атом неделим при химических реакциях» и «атом делим при ядерных реакциях». Таким образом, абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Истина конкретизируется в отношении состояний объекта, условий времени, пространства, типов взаимодействия между элементами объекта и между объектом и средой.
Положение о том, что мир познаваем до уровня сущностей, не означает, что истина даётся человеку в готовом и законченном виде. Постижение истины есть процесс. Для его понимания необходимо рассмотреть понятия абсолютной и относительной истины, которые характеризуют знание по степени его соответствия объекту. Абсолютная истина – это совершенно полное и точное, исчерпывающее знание об объекте, знание, адекватное на сто процентов. В силу того, что любой объект неисчерпаем, такая истина никогда не достижима, хотя человечество всегда стремится к ней как к некоему пределу.
Реально люди всегда имеют дело с относительной истиной, под которой понимается знание, характеризующееся определённой неполнотой и неточностью. Примером относительной истины может служить любая научная теория. В познании мира заключён глубокий парадокс: хотя непознаваемых вещей нет, но знания на каждом историческом этапе развития общества ограничены. В актах взаимодействия с субъектом отображаются не все характеристики объекта, а только определённые. Те свойства, которые отображаются, воспроизводятся не с абсолютной, а лишь с относительной точностью. Таким образом, ограниченность знания (относительность истины) состоит в определённой неполноте и определённой неточности.
Важно, однако, отметить, что в любой относительной истине содержатся моменты абсолютной истины – такие элементы знания, которые совершенно адекватно отражают соответствующие стороны объекта и сохраняются в процессе дальнейшего развития познания. К ним относятся даты событий, научные факты и те теоретические положения, которые не опровергаются в дальнейшем. Например, долгое время считалось, что Солнце и планеты вращаются вокруг Земли. Потом эта теория была оставлена. Однако положение о том, что небесные тела движутся друг относительно друга, было совершенно правильным, и оно вошло в теорию Коперника, по которой планеты вращаются вокруг Солнца по окружностям. Однако и эта теория была неточной. Кеплер показал, что планеты движутся не по окружностям, а по эллипсам. А сейчас орбиты планет определяются ещё точнее. Таким образом, правильные положения прежних теорий переходят в новые теории. Благодаря этому удельный вес моментов абсолютной истины в совокупном знании непрерывно возрастает, происходит переход от знания менее полного и менее точного к знанию более полному и более точному, научная картина объекта и мира в целом становится всё более адекватной. Познание – бесконечный процесс приближения содержания знания к объекту.
В случае хорошо формализованных и математизированных теорий преемственность в их развитии выражается в том, что старая теория включается в новую как частный случай последней. Например, классическая механика вошла в теорию относительности как частный случай последней (в условиях малых скоростей). В подобном же отношении находятся сменявшие друг друга теории безусловных рефлексов И.М.Сеченова, условных рефлексов И.П.Павлова, функциональных систем П.К.Анохина. Историческая ограниченность, существующая на данном этапе познания, снимается последующим этапом, но на нём возникает своя ограниченность, которая преодолевается на следующем этапе и т.д.
Итак, истина есть процесс, и он представляет собой единство абсолютного и относительного, устойчивого и изменчивого. Если в силу каких-либо причин преувеличиваются моменты абсолютного в знании, то формируется догматизм, накладывается запрет на критику и пересмотр знания. Науке, критичной по своей сути, догматизм присущ в малой степени. Он характерен для религии, объявляющей вероучения абсолютными истинами, и идеологии тоталитарных режимов, выдающих свои положения за «единственно правильные».
Преувеличение же относительности знания приводит к релятивизму, о котором уже говорилось в §1 главы 3. Он представляет развитие познания как смену разных учений, которые не имеют ничего общего между собой. То, что вчера принималось за истину, - говорят релятивисты, - сегодня считается заблуждением, следовательно, истиной никогда нельзя обладать. Учёные – только искатели истины, но не её обладатели. Релятивисты подменяют верное положение «Знание содержит момент относительного», неверным «Знание только относительно». В конечном счёте релятивизм приводит к отрицанию объективности знания и, следовательно, к агностицизму. И догматики и релятивисты под истиной понимают абсолютно адекватное знание. Отличие между ними в том, что первые признают возможность достижения такого знания, а вторые – нет. Поскольку вторые не знают другой истины, кроме абсолютной, то они отрицают достижимость истины вообще.
Противоположностью истины является заблуждение, под которым понимается содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. История науки показывает, что заблуждения – неотъемлемый компонент познания. Выдвижение гипотез, в форме которых возникает новое знание, всегда происходит в условиях неопределённости, недостаточных опытных и теоретических данных. Поэтому при попытке проникнуть в неведомое всегда возникает несколько гипотез. Одни из них могут быть истинными, другие ложными, т.е. заблуждениями. Сами по себе заблуждения не опасны, они отсеиваются наукой в ходе дискуссий, опытных проверок и по-своему даже стимулируют познание. Заблуждение становится опасным тогда, когда какая-либо социальная группа монополизирует право на истину, выдаёт полезное ей заблуждение за истину и подавляет инакомыслящих. Поэтому свобода творчества и дискуссий – условие нормального развития всех видов познания.
Кроме понятия истины используется понятие правды. Эти понятия нетождественны, хотя иногда могут быть взаимозаменяемыми. Понятие правды имеет два смысла. Во-первых, под правдой понимается соответствие высказываний субъекта объекту. В этом смысле понятие правды близко к понятию истины. Только если понятие истины используют по отношению к любым высказываниям (но преимущественно научным), то понятие правды - применительно к утверждениям, касающимся экономических, политических, нравственных, художественных процессов и явлений. Например, говорят: «Правда в том, что эта программа выражает интересы народа», «Истина в том, что эта программа выражает интересы народа» и т.п.; и не говорят: «Физик в своей статье раскрыл правду об элементарных частицах». Понятие правды используется для характеристики тех знаний, в которых так или иначе выражаются интересы людей и их взаимоотношения. Поскольку показ правды нередко связан с опасностью, то в понятии правды имеется не только гносеологический, но и эмоционально-оценочный компонент: в нём фиксируется как момент совпадения высказываний с реальностью, так и нравственная и эстетическая оценка этой реальности, а также одобрение акта мужества лица, говорящего правду.
Во-вторых, под правдой понимается соответствие высказываний субъекта тому, что он думает, знает, переживает, т.е. собственному знанию об объекте (напомним, что истина – это соответствие знания объекту). Правда – это передача субъектом знания, принимаемого им за истинное, как истинного и принимаемого им за ложное как ложного. Если противоположностью истины выступает заблуждение, то противоположностью правды – ложь.
Более широким понятием, чем ложь, служит понятие дезинформации. Дезинформация – это передача ложного знания как истинного или истинного знания как ложного. Дезинформация бывает намеренной и ненамеренной. Например, преподаватель, разделяющий ложную концепцию (т.е. находящийся в плену заблуждения), преподаёт её студентам как истинную и вводит их в заблуждение. Это ненамеренная дезинформация. Намеренная же дезинформация есть ложь, или обман – передача ложного знания как истинного или наоборот. Если заблуждение нравственно нейтрально, то ложь безнравственна (за исключением некоторых случаев в медицине, педагогике и в работе спецслужб). В науке ложь встречается сравнительно редко, гораздо шире она распространена в личной жизни, экономике и политике. Ложь вырастает на тщеславии, малодушии, на потребности в благополучии, успехе, прибыли, в получении и расширении власти и др.
В зависимости от побуждений выделяют ложь прикрывающую (предательство, измену, халтуру и др.), посягающую (ради денег, славы, любви, власти и др.), разрушающую (авторитеты, ценности, идеалы), косметическую (приукрашивающую события, поступки, достоинства и др.), добродетельную (ради блага других людей). Обстоятельно этот вопрос разработан Ф.А.Селивановым (12,с.20-26).
Наряду с чистой ложью в политике большое распространение получил «обман умолчанием» или манипулированием информационными потоками. Социальные системы, как известно, особенно сложны и противоречивы. Если при характеристике такой системы всё время сообщать об одних её сторонах, скажем негативных, и умалчивать о других, то даже без прямой лжи в общественном мнении возникнет совершенно искажённый образ этой системы. Например, НАТО ещё до начала войны против Югославии в 1999 г. путём умелого манипулирования работой СМИ создало в общественном мнении западных стран такой негативный образ Югославии, что их население в целом одобрило последующую агрессию, хотя та объективно была грубейшим нарушением норм международного права и принципов гуманизма.
Как справедливо отмечается Д.И.Дубровским, обман составляет пока атрибутивную черту человеческой коммуникации. Он имеет место как в личных взаимоотношениях, так и в социальных процессах. За исключением сравнительно немногочисленных случаев так называемого добродетельного обмана обман – это безнравственная форма защиты и реализации интересов отдельных личностей, групп, классов, народов, государств. На всех исторических этапах нашей цивилизации обман служил оправданию эксплуатации, подчинению одной социальной группы другой, одних людей другим. Обман – непременное средство борьбы за власть, орудие амбиций, честолюбия, корысти (7, с.6-20).
Обман служит для поддержания стабильности существующей системы политической власти или социальных отношений. Эта стабилизирующая функция обмана широко используется государственными органами и СМИ в форме тщательно продуманной дезинформации (хорошо застрахованной от разоблачения), тонких манипулятивных действий над общественным сознанием. Одной из целей социального обмана служит поддержание авторитета правителя, правящей группы или системы правления. В целом обман выступает как способ консервации негативных сторон социального и личного бытия. Поэтому гуманизация общества невозможна без основательного изучения многоликих форм обмана, способов его разоблачения и сужения сферы его действия. Одно из необходимых условий этого – полная, неурезанная гласность (7).
Некоторые авторы, справедливо отмечая наличие сознательного обмана, или лжи, во всех сферах общественной и личной жизни, упускают из виду тот существенный момент, что ложь способствует сохранению не любых, а именно негативных сторон бытия. В результате этого ложь расценивается почти как положительный фактор жизни. Надо пояснить, что ложь, как и другие безнравственные поступки, а также и преступления, может быть более полезной, чем правда, для отдельных лиц или их группы. Для общества же в целом полезна только правда. Поэтому правда наряду с добром, красотой, любовью, справедливостью всегда относилась к высшим ценностям человечества. И это положение не теряет свою силу из-за существования благонамеренной лжи. Как справедливо отмечает Ф.А.Селиванов, сознательный обман не всегда может быть оправдан даже при достижении результата, являющегося добром. «Он может быть оправдан лишь в условиях так называемой «крайней необходимости», т.е. когда он единственное средство совершить доброе дело» (12,с.15).
Благонамеренная ложь имеет свои границы и должна сменяться правдой. Например, педагогу допустимо в отдельном случае несколько преувеличить результаты ученика для воодушевления последнего, но так нельзя поступать постоянно. Нельзя без конца скрывать от тяжело больного или умирающего человека диагноз заболевания и степень его тяжести. Если такой пациент испытывает панику, то сообщать диагноз ему смертельно опасно, и в этом случае ложь – единственное психологическое средство помощи больному. Но, подготовив пациента психологически, врач должен сообщить ему правду, которая необходима больному для мобилизации всех его сил на борьбу с болезнью или требуется умирающему человеку для завершения его земных дел и подготовки к достойной смерти. В противном случае между больным и остальными людьми устанавливается фальш. Вспомним, какие мучения в условиях такой фальши испытывал герой повести Л.Н.Толстого «Смерть Ивана Ильича».
Ложь в социальных структурах и органах власти способствует сохранению коррупции, воровства, беззакония, безответственности, некомпетентности, недобросовестной работы, измены интересам народа, провалов социальных программ и других негативных факторов. Тем самым ложь – тормоз общественного прогресса, соответственно правда – стимул прогресса. Ложь может стабилизировать общество, но только в таких его состояниях, которые невыгодны народу, а выгодны обладающим властью лжецам. Вспомним, кому была выгодна тотальная ложь гитлеровского и сталинского режимов.
Правда действительно может разрушить социальную систему, но только в том случае, если эта система была построена на лжи и не была демократической. Например, правда о сталинском режиме существенно способствовала распаду СССР. Ложь имеет цепной характер: одна ложь вызывает другую, та – третью и т.д. Все негативные части бытия имеют шанс сохраниться только с помощью лжи: если о них замалчивается или же если они выдаются за позитивные. Так, сталинские репрессии преподносились народу как справедливая борьба с его, народом, врагами. Если ложь достигнет критической массы, то последующая правда может взорвать такую систему. Таким образом, правда опасна только для недемократических режимов. Для демократического же общества правда не только не опасна, но, напротив, служит необходимым условием его дальнейшего совершенствования. Вместе с тем правда служит и противодействием возникновению авторитарного или тоталитарного режимов. Вот почему так важно существование независимых от государства средств массовой информации.
Иногда говорят, что ложь оправдана в работе спецслужб по отношению к другим государствам или врагу. Для лгущей стороны это так. Но для человечества в целом ложь всё равно зло, а не добро. Ложь в международных отношениях – свидетельство недоверия, недоброжелательности или даже вражды в несовершенном обществе. В подлинно гуманном обществе её быть бы не должно, так же как и в счастливой семье.
Можно ли отличить истину от заблуждения, а правду от лжи? Существует ли критерий (от греч.«критерион» – мерило) истинности? Античные философы-скептики Пиррон, Аркесилай и другие полагали, что такого критерия нет, и верное знание никак нельзя отличить от неверного. Большинство же философов полагало, что критерий истины существует. Вопрос о том, что является критерием истины, следует отличать от вопроса о том, что такое истина.
В качестве критерия истины философы-рационалисты Декарт, Спиноза, Лейбниц предлагали считать ясность и отчётливость мысли, её очевидность. Декарт утверждал, что все вещи, познаваемые нами ясно и отчётливо, и на самом деле таковы, как мы их познаём; истинно то, в чём невозможно усомниться, что кажется истинным с очевидностью. Признавая, что ясность и отчётливость – ценные качества мышления (в противоположность туманности и запутанности), нельзя всё же считать их критерием истинности. Некоторые заблуждения тоже могут быть ясными и отчётливыми, например, иллюзия движения Солнца вокруг Земли, в отношении которого миллионы людей не сомневались веками. В ясной и отчётливой форме может быть представлена и искусная дезинформация, например, «легенда» разведчика.
Представители прагматизма (от греч.«прагма - дело) американские философы Ч.Пирс, У.Джемс критерием истины провозгласили пользу. С их точки зрения, истинно то знание, которое полезно субъекту, которое обеспечивает ему успех в делах, карьере, общественной деятельности. Джемс писал, в частности, что следует признать бытие Бога, если религиозные идеи полезны и помогают людям в их жизни. Прагматизм выражал узкий практицизм американской буржуазии конца XIX в., который исключал какие-либо бескорыстные отношения между людьми. Конечно, истинное знание может быть полезно человеку, однако и ложь может быть кому-то полезной (поэтому, кстати, она и существует). Вместе с тем истинное знание реакционными силами может быть использовано во вред другим людям. Трагический пример этому – атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки. Знание само по себе ни полезно, ни вредно, таковым его делает применение – либо во благо людям, либо во зло. Поэтому пользу нельзя признать критерием истины.
Представители конвенционализма (от лат. «конвенцио» - соглашение), основателем которого был французский учёный А.Пуанкаре, критерием истины считали соглашение учёных; истина – то, что учёные договорились считать истиной из-за соображений удобства, простоты, привычности. Конвенционализм приводил к релятивистскому пониманию познания, признанию исключительно субъективного характера знания, отрицанию объективности истины. В действительности соглашение учёных признаком истинности не является: бывали случаи, когда большинство учёных разделяло ошибочную идею, и наоборот, признавало неверной правильную идею. Соглашение не является и причиной истинности. Такой причиной служит соответствие знания объекту. А когда учёные убеждаются в наличии этого соответствия, то тогда и возникает их согласие по поводу истинности данного знания.
Вместе с тем некоторые моменты в науке имеют конвенциональный характер, т.е. принимаются по соглашению (научная терминология и символика, единицы измерения, правила оформления результатов). Однако содержание теорий – результат не соглашения, а логики её развития, отражающей объект. Когда новая теория выдвигается, то она может не приниматься большинством учёных, хотя и является истинной, например, так было с теорией Коперника о вращении Земли вокруг Солнца. Но рано или поздно она завоёвывает признание, т.е. становится общезначимой для всех учёных. Не истинность – результат соглашения, а наоборот – соглашение есть следствие истинности. Соглашение задним числом фиксирует истинность знания.
Близкий к конвенционалистскому критерий истины отстаивали русский философ А.Богданов (1873- 1928) и другие представители концепции общезначимости: истинно то, что соответствует мнению большинства. Однако общезначимость, как и соглашение учёных, является одним из следствий истинности знания, но не её критерием. Ещё Декарт справедливо отмечал, что вопрос об истинности не решается большинством голосов. Конечно, если многие убеждены в правильности какого-либо положения, то это заставляет нас предполагать его достоверность, но не может ещё служить гарантией этой достоверности. Мы должны внимательно изучить мнение большинства, но окончательный вывод сделать самостоятельно. Истина в момент её выдвижения чаще всего разделяется немногими лицами и только потом становится общезначимой.
Деятели тех сфер духовной жизни, в которых сильны элементы догматизма, в качестве критерия истины часто используют свидетельство авторитета. К таким сферам относится религия и политическая идеология недемократических режимов. Здесь истинными считаются положения, согласующиеся с религиозными текстами, цитатами из программных документов, высказываниями лидеров. Последним неофициально, а иногда и официально, приписывается качество непогрешимости. Так, в католицизме действует догмат о непогрешимости папы римского. Авторитетом обычно обладают люди компетентные, способные и благородные, поэтому учёт их мнений бывает, конечно, важен, особенно для молодёжи. Однако носитель авторитета, как и любой человек, может заблуждаться. Поэтому его мнение критерием истинности быть не может. Мы должны самостоятельно решить вопрос об истинности того или иного положения. Это особенно важно в современных условиях, поскольку с помощью СМИ и нечестных журналистов часто создаются «дутые» авторитеты, доверие к которым может нанести экономический и политический ущерб людям.
Итак, ни ясность и отчётливость мысли, ни польза, ни соглашение учёных, ни мнение большинства, ни свидетельство авторитета не могут быть признаны критерием истины. Анализ истории познания, особенно развития науки, показывает, что таким критерием служит практика как деятельность по преобразованию бытия. Это положение разрабатывали Бэкон, Локк, Маркс и большинство отечественных философов XX в., считавших себя сторонниками диалектического материализма. Для каждого вида познания характерны свои виды практики как критерия истины. Для естественных наук – это проверочные эксперименты (специфический вид), промышленность, техника, сельское хозяйство (общие виды); для медицины – клиническая практика и частично эксперимент; для социальных наук – естественный социально-политический процесс; для философии – вся совокупная человеческая практика.
Чтобы понять, как функционирует практика в качестве критерия истины, нужно рассмотреть полный познавательный цикл, включающий в себя проблему, гипотезу и теорию. Научное познание начинается с постановки проблемы. Проблема – это задача, требующая решения. Она стимулирует научный поиск и представляет собой знание о незнании, совокупность вопросов о том, что надо познать на основе уже имеющегося знания. Проблемы возникают либо в результате столкновения старой теории с наблюдением или новыми экспериментальными данными, либо при столкновении двух различных теорий, либо как следствие противоречия в отдельной теории.
Попытки решить проблему приводят к возникновению гипотезы – системы предположений, сформулированных на основе имеющихся фактов и теоретических знаний. Когда гипотеза формулируется на основе осмысления новых эмпирических фактов, то такой процесс называется абдукцией. К признакам состоятельности гипотезы относятся непротиворечивость, принципиальная эмпирическая проверяемость, предсказательные возможности. Невозможность проверки гипотезы делает её несостоятельной. Не является состоятельной и гипотеза, объясняющая только те факты, которые были связаны с постановкой проблемы. Гипотеза должна предсказывать нечто ранее неизвестное.
Гипотетическое знание носит вероятностный, а не достоверный характер и требует проверки, обоснования. Из гипотезы путём умозаключений выводятся следствия – ожидаемые результаты, возможные факты. В дальнейшем эти ожидаемые следствия сравниваются с результатами практики, построенной на основе данной гипотезы. Если ожидаемые следствия и результаты практики совпадают, то гипотеза признаётся истинной и приобретает статус научной теории. Таким образом, практическая проверка, выполняя функцию критерия истины, превращает гипотезу в научную теорию, наиболее развитую форму знания, дающую целостное отображение существенных связей определённой области действительности.
Если же практические результаты находятся в резком противоречии с ожидаемыми, то гипотеза отвергается как ошибочная и впоследствии заменяется другой. Чаще же практическая проверка в чём-то подтверждает гипотезу, а в чём-то нет. Тогда гипотеза модифицируется и вновь подвергается проверке. При этом необходимо учитывать не отдельные, а все имеющиеся на данном историческом этапе результаты практики. Использование ограниченной или устаревшей практики может послужить причиной заблуждения. Если выдвигается несколько гипотез, то более достоверной считается та из них, которая предсказала больше фактов, обнаруженных в реальности. Практика корректирует гипотезу до тех пор, пока она не даст удовлетворительного объяснения всей совокупности имеющихся фактов. В целом доказательство истинности гипотезы протекает в форме логической цепи рассуждений, отдельные звенья которой проверяются на практике.
Некоторые авторы неоправданно отождествляют критерий практической полезности с критерием практики и на этом основании объединяют позиции прагматизма и диалектического материализма. На самом же деле это различные факторы, и критерием истинности является лишь практика. Совпадение результата, предсказанного гипотезой, с практическим результатом подтверждает гипотезу независимо от того, о полезных или вредных явлениях идёт речь в этой гипотезе. Например, клиническая практика подтвердила предсказанное медициной в начале 90-х годов ХХ века возрастание заболеваемости туберкулёзом в нашей стране, хотя такое возрастание вредно для общества.
Некоторые авторы справедливо полагают, что практика – это ведущий критерий истины. А помимо него имеются другие критерии. Один из них – эвристичность - успешность применения данного знания в дальнейшем познавательном процессе (6,с.29). Имеется в виду, что знание можно признать истинным, если оно позволяет успешно решать новые познавательные проблемы. Такое знание характеризуется опережающим теоретическим ростом по сравнению с ростом эмпирических данных. Критерий выбраковывает тривиальные идеи, не обеспечивающие прироста информации. К последним относится, например, идея «непознаваемой жизненной силы» (энтелехии) в биологии, идея «абсолютного начала Вселенной» (мирового разума) в космологии, которые не дают никакого прироста информации.
Ещё один критерий истины – логическая доказуемость. О действии логического критерия можно говорить тогда, когда для установления истинности к практике непосредственно не обращаются, а используют уже удостоверенное знание. Например, учёный производит экспертизу проекта какого-либо технического устройства, предложенного инженером. Здесь на основе данных физики и логических рассуждений учёный делает вполне обоснованное заключение о том, будет или нет функционировать это устройство. В дальнейшем чтобы избежать действия каких-либо неучтённых факторов одобренный проект всё же проверяют на опытном образце, и если он даёт ожидаемый эффект, то начинают серийное производство. Как видим, логический критерий является производным от практического в двух отношениях: 1)при логическом обосновании как исходные используются положения, ранее подтверждённые практикой, 2)итоговый результат снова проверяется на практике.
В тех случаях, когда практическая проверка пока недостаточна, отсутствует, либо невозможна, например, в некоторых разделах космологии, палеонтологии, геологии, в математике, то кроме логического обоснования используются такие критерии, как простота и красота. Они служат средством установления предпочтительности при выборе конкурирующих гипотез. Простота предполагает объяснение данной предметной области минимальным числом положений. Какая из альтернативных гипотез проще? Та, которая при объяснении нового эмпирического материала не обрастает новыми допущениями и уловками. Красота, или эстетический критерий, представляет характеристику знания со стороны её субъективной удовлетворённости и подразумевает гармонию, совершенство теории. Этот критерий даёт эффект, по-видимому, в результате того, что мир сам по себе красив, поэтому и картина мира, даваемая науками, тоже должна быть красивой. Исследователь интуитивно оценивает разные гипотезы и более гармоничную, стройную, изящную из них признаёт и более истинной. Два последних критерия не обладают высокой надёжностью и имеют вспомогательное значение по сравнению с практикой, которая служит определяющим и наиболее надёжным критерием истинности.
Познание как деятельность по отражению бытия и практика как деятельность по его преобразованию развиваются в единстве и взаимодействии. Познание без практики было бы мёртвым, превратилось бы в пустое теоретизирование. В свою очередь, практика без познания стала бы слепой и малоэффективной. Познание, особенно научное, теоретически вооружает практику, создаёт программы деятельности, технологии, проекты изменения бытия. Познание может в одних направлениях опережать практику, создавая для неё теоретический задел, а в других направлениях отставать от неё, что нежелательно.
Помимо того, что практика служит ведущим критерием истины, она выполняет ещё три функции в отношении познания: а)движущей силы, б)основы, в)конечной цели познания. Первая из них состоит в том, что потребности практики – главная движущая сила развития познания. Последнее развивается также в результате наличия внутренних противоречий (между познанным и непознанным, между различными учениями, между новыми экспериментальными данными и старой теорией и др.) и вследствие познавательного интереса, присущего деятелям духовной культуры. Среди мотивов познания могут быть также честолюбие и материальный интерес учёных. Однако главные импульсы, обусловливающие возникновение нового знания, исходят от запросов практики. Они определяют финансирование исследований, открытие новых научных учреждений, их оснащение материально-техническими средствами, подготовку научных кадров, что и определяет в главном развитие познания.
Как основа познания практика служит источником фактического материала, который подлежит обобщению и теоретической обработке. Тем самым практика питает познание, как почва дерево, не даёт ему оторваться от реальной жизни. Хотя в настоящее время большая часть знаний отдельными людьми приобретается из уже имеющейся духовной культуры, для человечества в целом знания в конечном счёте своим главным источником имеют практику. В естествознании это эксперимент, в социальных науках – общественно-политическая практика. Такие науки, как математика и логика, непосредственно к практике не обращаются и для получения нового знания используют лишь логические рассуждения. Но исходные их положения, или аксиомы, служат концентрированным отражением прошлой практики. Люди забывают о практических корнях аксиом и в результате этого иногда делают вывод, что данные науки – не отражение бытия, а чистые конструкции мышления.
Практика является основой познания и в том смысле, что она создаёт материально-техническое обеспечение процессу познания, поставляет приборы, аппараты, материалы, информационную технику, энергию и многое другое, необходимое для познания. Практика создаёт и материальные условия и средства для жизни людей, занимающихся познанием, ибо, прежде чем заниматься наукой, искусством, философией, религией, человек должен есть, пить, одеваться, иметь жилище, транспорт, средства связи, книги и многие другие материальные предметы.
И ещё одна функция практики состоит в том, что она служит конечной целью познания. Непосредственная цель познания – постижение истины, получение объективного знания, но само знание необходимо обществу для улучшения жизни. Если в данный момент какое-либо теоретическое знание не используется на практике, то рано или поздно наступает момент практической реализации этого знания. Чем более фундаментальной является теория, тем большее практическое применение она потом находит. Недаром учёные говорят: «Нет ничего практичнее, чем хорошая теория». Человечество во всех сферах своей жизни под действием практических потребностей движется от незнания к знанию, а от знания к преобразованию бытия.
Знание отдельного человека по какому-либо вопросу называется мнением. В результате демократических преобразований и расширения свободы реальностью в нашей стране стал плюрализм мнений, т.е. наличие некоторого множества взглядов по какой-либо политической, экономической, нравственной, художественной или научной проблеме. Поэтому в последние десятилетия вновь после античности стала весьма актуальной проблема соотношения мнения и истины. В политической, экономической, нравственной, художественной, научной сферах плюрализм мнений имеет свои особенности, однако общими остаются такие вопросы: 1)Если свобода означает возможность каждому человеку иметь своё мнение, а мнений много, то следует ли отсюда, что и много истин по одной и той же проблеме? 2) Или же всё таки истина одна, а мнения с ней ничего общего не имеют? Именно в такой недиалектической форме этот вопрос обычно и ставился в прошлом, начиная от Протагора (любое мнение – истина) и Платона (мнение и истина несовместимы).
Мнение и истина представляют собой диалектические противоположности. Истина без мнений отдельных людей не существует, она вырабатывается из этих мнений. Но мнения – это не истина. Истина, объясняющая какой-либо объект, одна. Единство истины есть отражение единства объекта. Мнений же много. Объекты, особенно социальные, представляют собой сложные системы. Поэтому истина тоже сложна и многогранна. Истина – это целостное отражение объекта, она воспроизводит его в единстве всех его сторон и связей. Мнение же – это частичное, фрагментарное отражение объекта, оно воспроизводит лишь его отдельные стороны и свойства, часто к тому же в искажённом виде. Мнение может содержать в себе момент, частицу истины.
Многообразие подходов и мнений – положительный фактор в познании, поскольку позволяет наиболее полно охватить различные стороны и грани объекта. Однако плюрализм мнений по тем или иным проблемам политики, экономики, культуры, науки не является конечным результатом и конечной целью познания, а представляет собой некий исходный его этап. На следующем этапе познания борьба различных мнений должна завершаться конструктивным, синтетическим решением – установлением единой, объективной, целостной истины, включающей в себя правильные моменты мнений. Для достижения этой истины собственно и нужны дискуссии. Если же они ведутся ради процесса спора, то ценности они не имеют. На новом уровне познания, предполагающем более глубокое постижение объекта (познание сущности второго порядка), вновь возникает плюрализм мнений и подходов, который затем снова должен смениться новым, ещё более содержательным синтезом и т.д.
В процессе выработки конструктивного решения очень важна роль интеллектуального лидера или координатора, управляющего дискуссией, например, спикера парламента, научного руководителя и т.д. Его функция состоит в том, чтобы выделить из отдельных мнений рациональные моменты, освободить их от односторонности, субъективизма и включить в целостную картину объекта. Особая трудность заключается в том, что различные мнения (а чаще всего бывает два полярных мнения) обычно выступают как взаимоисключающие, и человек, включающийся в дискуссию, не может подняться над ними, а просто присоединяется к одному из них.
Важно также отметить, что различные мнения могут быть неравноценными по содержащимся в них моментам истины. Когда мы говорим, что перед лицом истины все равны – и академик и рядовой преподаватель – то это означает лишь то, что ни у кого нет монополии на истину, но не то, что истины у всех поровну. Мнение может быть более объективным, менее объективным, наконец, просто ошибочным. Например, в корпускулярной и волновой гипотезах света истина была представлена приблизительно одинаково в каждой из них, а корпускулярно-волновая теория света стала их синтезом. А вот в гипотезах о сущности теплоты – молекулярно-кинетической и гипотезе теплорода – истина была представлена в основном в первой из них, которая и приобрела в дальнейшем статус научной теории, тогда как гипотеза теплорода оказалась в целом ложной, хотя её математический аппарат и нашёл в последующем некоторое применение.
В управлении деятельностью человека участвуют не только достоверные знания, но и вера. Во время существования СССР отечественными философами роль веры в жизни людей недооценивалась, всякая вера нередко отождествлялась с религиозной, считалось, что вера в жизни людей несущественна, что людям достаточно просто знаний и убеждений. В настоящее время устанавливается представление о многообразии форм веры и её связи со знанием (5). Сейчас всё более выявляется, что вера, особенно разумная и истинная, - это необходимый, ничем незаменимый, элемент в структуре как познавательной, так и практической деятельности. Веру следует противопоставлять, с одной стороны, достоверному знанию (убеждению), а с другой стороны - неверию.
Вера – это заключение о существовании чего-либо в условиях недостатка знаний и отсутствия достаточного логического и опытного обоснования и соответственно признание утверждения об этом существовании истинным. Предметом веры могут быть явления настоящего, прошлого и будущего. Вера выполняет три взаимосвязанные функции: информационно-компенсаторную (восполняет недостаток знаний), смыслообразующую (даёт человеку основание жить ради осуществления того, во что он верит) и активирующую (мобилизует все силы человека для достижения жизненных целей).
Вера незримо присутствует во многих обычных познавательных и практических действиях. Когда студент, например, изучает учебник, то он не повторяет эксперименты учёных, на основе которых сделаны теоретические выводы, а просто верит в результаты этих экспериментов. Отдавая какие-то распоряжения своим детям, мы верим, что они их выполнят. Впрочем, если у человека в повседневной жизни возникают сомнения в предмете веры, то он сразу же прибегает к разным видам проверки («доверяй, но проверяй»).
Значение веры особенно заметно тогда, когда путь к цели не совсем ясен, имеется значительный риск, отсутствуют полные сведения о способах действий, ситуация в целом является неопределённой. Будучи интуитивной оценкой перспектив деятельности и жизни, вера компенсирует недостаток информации. Если бы существовала полная информированность, то необходимость в вере отпала бы. Поскольку же полная информированность недостижима (образ всегда беднее оригинала), то вера принципиально неустранима из структуры деятельности. Недостижимость абсолютного знания является постоянным условием существования веры.
Роль веры возрастает во всех случаях, когда увеличивается нестабильность и неопределённость ситуации, как это, например, произошло в последние десятилетия ХХ века в странах СНГ. Вера обеспечивает поддержание целевой установки, постоянного внутреннего напряжения, она питает энергию, волю. Неверие, разочарование, напротив, парализуют волю. Особенно существенна роль веры в наиболее трудных фазах творческой деятельности, а также в экстремальных условиях (в том числе и в условиях тяжёлой болезни), когда требуется максимальное напряжение духовных и физических сил чтобы преодолевать неопределённость, противоречия, разнообразные препятствия на пути к цели. В §9 главы 12 мы уже говорили о роли исцеляющей веры. Исключительная роль чувства веры в жизни человека обусловлена тем, что она интегрирует все другие психические процессы (волю, эмоции, знания, потребности) в единую ценностно-смысловую структуру, направленную на реализацию цели. Без веры нет счастья и смысла жизни.
Нередко приходится слышать, что людям для счастья необходимо во что-то верить. В действительности же им для этого необходимо верить не во что-то, а во многое: в доброту своих родителей, в благородство своего супруга, друзей и детей, порядочность коллег и соседей, в возможности науки и социальных преобразований, в гуманизацию международных отношений, искоренение насилия и предотвращение мировой войны и во много другое. Представим себе, каким бы нам показался мир, если бы мы вдруг лишились этих видов веры. Для религиозных людей определённую роль играет ещё вера в существования Бога и его помощь людям.
Особое место среди всех видов веры занимает вера в себя как способ самооценки своих качеств и возможностей. Вера в себя – неотъемлемая часть самосознания, она существенно влияет на активность человека и результативность его деятельность. Хорошо об этом сказано Л.Мартыновым:
Да будет твой путь неспокоен,
Но знай: побеждают в борьбе
Учёный, художник и воин,
Сумевшие верить себе.
Однако не всякая вера играет положительную роль в жизни. Вера имеет внешний и внутренний источники: знания о предмете веры и потребность в существовании этого предмета. В зависимости от того, какой из этих источников преобладает, вера бывает разумной и слепой. Разумная вера основывается главным образом на всестороннем анализе ситуации, сопоставлении различных мнений, на собственных размышлениях и интуиции. Такая вера способна к коррекции со стороны разума при наличии аргументов.
Слепая вера питается в основном эмоциями, вызванными потребностью в предмете веры: желаемое принимается за действительное. Даже если человек чувствует, что такая вера не имеет достаточных оснований, он хочет её иметь. Например, Цицерон писал: «Если я здесь заблуждаюсь, веря в бессмертие человеческой души, то заблуждаюсь я охотно и не хочу, чтобы меня лишали этого заблуждения, услаждающего меня, пока я жив» (8,с.30).
Чем более выражена потребность и связанная с ней эмоция, тем сильнее слепая вера. Например, усиливающийся с возрастом страх перед смертью бессознательно склоняет человека к вере в бессмертие души. Раньше атеизм в нашей стране был обязательным, поэтому страх лишиться жизненных благ перевешивал страх перед смертью, и большинство наших обществоведов считали себя неверующими в существование Бога. Теперь обязательность атеизма снята, и многие наши обществоведы перешли на религиозные позиции. Разум здесь не сыграл никакой роли: не изменились способности и эрудиция этих обществоведов, не придумано за это время и новых «доказательств» существования Бога. Всё дело в изменении мотивационно-эмоциональной сферы. Процессу перехода бывших атеистов на религиозные позиции способствовали ещё другие факторы: 1) ситуация общей нестабильности в стране в 90-е годы, когда ни низы, ни верхи не были уверены в завтрашнем дне, и все уповали на Бога, 2) вакуум веры – крушение веры в гуманность социальных преобразований порождает веру в помощь Бога, поскольку без веры жизнь лишается смысла, 3) массовое внушение – когда большинство говорило, что Бога нет, то и другие верили этому, когда же теперь многие говорят, что Бог есть, то и другие начинают этому верить.
Слепая вера либо глуха к голосу разума, либо сильно избирательна к информации – приемлемые сведения принимает, неприемлемые – игнорирует. Она склонна к некритическому восприятию авторитета и формирования культа личности. Одно из отрицательных следствий такой веры состоит в том, что она снимает с верящего личную ответственность и перекладывает её на предмет веры (вспомним: «За солдата думает и отвечает фюрер»). В этих условиях могут наблюдаться массовые деструктивные явления, такие как терроризм и фашизм.
В зависимости от характера содержания – адекватного или неадекватного – вера бывает истинной или ложной (иллюзорной), хотя это выясняется лишь со временем, в конечном счёте посредством практической проверки. Причинами ложной веры могут быть чрезмерное влияние на неё потребности, односторонние знания и дезинформация. Например, беспрецедентная вера людей в мудрость и благородство Сталина была сформирована путём систематической многолетней дезинформации. Деление на истинную и ложную веру не совпадает с делением на разумную и слепую. Разумная вера обычно бывает истинной, хотя иногда может быть и ложной. Пример последнего – вера, которая оказалась научным заблуждением (вера в существование флогистона, теплорода, эфира и др.). Слепая вера чаще всего оказывается ложной, хотя в некоторых случаях бывает и истинной (например, вера ребёнка в доброту матери).
Когда человек, имевший истинную веру, получает достаточные знания о предмете веры, то его вера превращается в убеждение, т.е. знание, которое человек считает несомненно истинным. Поэтому, например, Коперник при выдвижении своей гипотезы мог говорить: «Я верю, что Земля вращается вокруг Солнца». Современный же астроном говорит: «Я убеждён, что Земля вращается вокруг Солнца». Но он имеет веру уже другого содержания, скажем, в пульсирующую Метагалактику. В процессе развития познания субъективно неопределённое знание, знание-сомнение (некоторая гипотеза) может переходить в знание-веру, а знание-вера – в знание-убеждение.
Отнесение знания к истинному осуществляется человеком посредством учёта объективного и субъективного оснований. Объективное основание включает в себя логические доказательства и эмпирические подтверждения. В субъективное основание входят ощущения согласованности данного знания с прежним опытом субъекта, со всем его мировоззрением, а также с его потребностями, идеалами, стремлениями, ожиданиями. Сомнение можно охарактеризовать как такое состояние, когда нет достаточного ни объективного, ни субъективного основания для признания чего-либо истинным. Вера – состояние, когда имеется достаточное субъективное, но недостаточное объективное основание для принятия истинности какого-либо положения. Наконец, убеждение – состояние при достаточном и объективном и субъективном основании. Само субъективное основание есть итог бессознательной и сознательной обработки предшествовавших объективных данных. Так, например, если вера касается другого человека, то её субъективное основание зависит от поведения последнего в прошлом: если ранее он всегда сообщал правильные сведения, т.е. не лгал и не ошибался, совершал поступки в соответствии со своими обещаниями, доводил порученные ему дела до конца и т.п., то степень веры в такого человека будут высокой. И наоборот, человек, ранее скомпрометировавший себя и имеющий плохую репутацию, веры не вызывает. Когда объективные сведения находятся в резком противоречии с субъективным основанием, а последнее сильно выражено, то эти сведения человеком могут игнорироваться. По этой причине, например, даже крупные учёные иногда не принимают вполне резонных аргументов представителей иного научного направления.
Если в процессе индивидуального творчества вера – необходимый элемент научного познания, то по-другому обстоит дело с научным сообществом. Последнее ничего не принимает на веру. Аргумент верой исключается нормами научного познания, которое требует логического доказательства и практического подтверждения выдвигаемых положений. В индивидуальной деятельности учёный может руководствоваться чем угодно, в том числе может опираться на веру. В науке же действует организованная критика, которая ставит жёсткий фильтр на пути общественного признания идей. Благодаря ей в науку не проникают произвольные, недостаточно обоснованные аргументами, положения.
Когда человек получает адекватное знание об объекте, которого касалась ложная вера, то наступает разочарование, и эта вера рушится, переходя в неверие, но упорно при этом сопротивляется, особенно если она была слепой. Чем более важные потребности личности затрагивает эта рухнувшая вера, тем более тяжёлыми будут для неё последствия потери веры. Крайним случаем может быть утрата смысла жизни и самоубийство. Истинная вера ведёт человека по правильному пути и не грозит разочарованием. С ложной верой дело обстоит прямо противоположным образом. Поэтому человеку нужна разумная истинная вера, служащая одним из условий его счастья.
По вопросу о соотношении религиозной веры и знания идёт многовековая дискуссия, обозначившая 4 основные позиции: 1)вера выше разума и в обосновании знанием не нуждается (Тертуллиан: «Верую, потому что абсурдно», сейчас эта позиция не отстаивается); 2)исходное знание – не подлежащие доказательству и критике догматы веры, на основе которых разум познаёт мир (Августин и Ансельм Кентерберийский: «Верую, чтобы понимать»); 3)разум посредством знания должен обосновывать догматы веры (Абеляр: «Понимаю, чтобы верить»), вторую и третью позиции объединил Фома Аквинский: разум должен обосновывать доступные ему догматы, а «сверхразумные» истины постигаются актом веры в виде божественного откровения; 4)религиозная вера есть слепая ложная вера, она не совместима с разумом и объективным знанием (современные атеисты). В демократическом обществе отношение к религиозной вере есть личное дело каждого человека, и каждый из нас сам для себя решает этот вопрос.
Литература
1.Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М.,1981
2.Губанов Н.И. Чувственное отражение. М.,1986
3.Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. М.,1997
4.Интуиция//Философский энциклопедический словарь. М.,1983
5.Евстихеева Е.А. Феномен веры и активность сознания//
Философские науки.1987.№7
6.Халин С.М. Познание и метапознание (Проблема топологического
единства). Тюмень,1998
7.Дубровский Д.И. Обман. Философско-психологический анализ.
М.,1994.
8.Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.,1974.
9.Гордеев Ю.В. Методические рекомендации по курсу философии
(тема «Теория познания»). Тюмень, 2000.
10.Суворова Л.Г. Смысл лжи//Современная Россия: смыслообразующие факторы развития (Тезисы докладов межрегиональной философской конференции. 16-17 декабря 1998 года). Тюмень,1998
11.Маркова Л.А. Теология в эпоху постмодернизма//Вопросы философии.1999.№2
12.Селиванов Ф.А. Ошибки. Заблуждения. Поведение.
Томск, 1987
13.Энциклопедия философских знаний в 6-ти томах. М.,1999
14.Рачков П.А., Платонов Г.В. Порядок и хаос//Вестник МГУ.
Серия 7. Философия. 2000.№6
15.Аристотель. Соч. в 4-х т. Т.1 .М. 1975. С.250.
16.Декарт Р. Соч. В 2-х т. Т.1.М. 1989. С.604.
17.Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М. 1993.
18.Философия в вопроса и ответах. Учебн.пособие./Е.В.Зорина, Н.Ф.Рахманкулова и др.; под ред. А.П.Алексеева, Л.Е.Яковлевой.
М. 2004.
PAGE 213