Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ОБЩЕСТВО И ЭКОНОМИКА, № 1, 1998 © 1998 г. Б. Ясин,
доктор экономических наук, Министр Российской Федерации
РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
В последние десятилетия наша страна и, в частности, экономика России, стали ареной поистине эпохальных событий, колоссальных по своему историческому значению преобразований, подлинный смысл и влияние которых на судьбы страны, видимо, не дано в полной мере оце нить их современникам.
Напомню, что 10 лет назад состоялся Июньский (1987 года) Пленум ЦК КПСС, который положил начало реформам в России. Сейчас можно как угодно оценивать его решения, предпринятые тогда шаги, но спра ведливость требует сказать: именно после этого Пленума, после приня тия Законов о предприятии, о кооперации, об аренде начались тектони ческие подвижки в российской экономике.
Десять лет назад мы имели полномасштабную планово-распредели тельную систему, почти 100-процентную государственную собственность. Население простаивало в очередях. Но мы в то же время были второй сверхдержавой, внушавшей страх во всем мире и привлекавшей к себе многие бедные страны своим противостоянием Америке, способностью снабдить оружием и поддержать в них авторитарные режимы.
Мы также знали, что вся эта система начинена противоречиями, ко торые рано или поздно должны взорваться. Экономика была беременна рыночными реформами, и только идеологические скрепы да опасения тяжелых негативных последствий сдерживали их осуществление.
Прошло десять лет. Рухнула империя. Осталась Россия в границах РСФСР, местами близких к границам Московского царства VII века, с резко сократившимся населением и экономическим потенциалом. На этой территории примерно вдвое сократился валовой внутренний про дукт. Экономика в значительной мере натурализована. Заметно снизились показатели потребления основных продуктов питания. Сократилась про должительность жизни и стало убывать население. На место уравнитель ного "распределения по труду", будто бы существовавшего при социализ ме, пришла резкая дифференциация населения по доходам и материаль ной обеспеченности, возникли противоречия между видимым, кричащим богатством "новых русских" и бедностью большинства населения.
Страна, которая гордилась своим научно-техническим потенциалом и образованием, оказалась перед угрозой утраты завоеванных позиций. В ряде регионов наблюдаются процессы прямой экономической и соци альной деградации, потери значительной частью населения каких бы то
___________Российская экономика и экономическая политика_________29
ни было средств существования. Крайний Север, с трудом заселявшийся в течение десятилетий и дававший до 20% национального дохода, теперь обезлюдевает.
Казалось бы, налицо провал политики реформ, о чем с полной уве ренностью говорят многие экономисты и оппозиционные политики.
Но с другой стороны, основные рыночные реформы, необходи мость которых 10 лет назад признавалась практически всеми, большей частью позади. Больше нет планово-распределительной системы и всех тех проблем, которые она порождала. Исчез товарный дефицит и очере ди, магазины наполнились товарами в большинстве городов и районов страны. Две трети валового продукта производятся внегосударственном секторе, более половины активов стали частными. После либерализации цен в 1992 г. за 5 лет удалось, в основном, подавить инфляцию и устано вить над ней контроль. В 1997 г. было достигнуто значительное сниже ние процентных ставок в экономике: ставка рефинансирования Цент рального банка снизилась с 200 до 24%, кредит можно было получить под 40-50Уо годовых при годовой инфляции порядка 12-15%. Стабильной стала национальная валюта, причем на рыночной основе, а не вследст вие, как было, установления твердого административного курса.
Наконец, более или менее уверенно можно говорить и о стабилиза ции производства: многие отрасли закрепили свои позиции на внешних рынках (нефть, газ, вооружения, черные и цветные металлы, удобрения) и наращивают экспорт, пережив трудности, связанные с укреплением рубля. Они компенсируют таким образом недостаток внутреннего спро са, в то же время повышая его;
При казалось бы возросшей бедности, число легковых автомобилей в стране выросло за последние 5 лет вдвое, и уже никак нельзя считать, что ими владеют только нувориши. Число граждан, выезжающих на от дых и в туристические поездки за рубеж, за тот же период выросло в 20 раз, достигнув 3,5 млн человек. Быстро растет частное жилищное строи тельство, быстрее, чем это показывает официальная статистика. Все бо лее отчетливо выделяются регионы процветания, выходящие из кризиса, - Москва, Петербург, Нижний и Великий Новгород, Ярославль, Самара, Казань, Красноярск и другие. Дифференциация доходов после снижения инфляции также стала снижаться: децильный коэффициент, показываю щий соотношение доходов 10% самых богатых к 10% самых бедных с 1992 по 1994 гг. подскочил с 4,4 до 15 раз, но в 1997 г. опустился до 10.
Российская экономика стала рыночной. Граждане России - несрав ненно более свободны. Это факт. Так можно ли говорить о провале ре форм? Или же напротив об их успехе? Картина выходит весьма противо речивой. Выводы далеко не однозначны.
Для того, чтобы прийти к правильным выводам, нужно прежде все го выделить, что в переживаемом кризисе было объективно обусловлено наследием советской эпохи, неизбежным крахом социалистического планового хозяйства, что никакой политикой было нельзя предотвра-
30 Е. Ясин
тить. А затем рассматривать, какие последствия, негативные или пози тивные, имела проводящаяся в эти годы экономическая политика. И еще учесть при этом, что реальные рыночные реформы проводились, в осно вном, последние пять лет, а полноценные результаты их будут прояв ляться еще долго. Напомню, что Китай, успехи которого ныне приводят ся в пример руководителям нашей экономики, начал реформы по сути с 1976 г., и результаты их стали чувствоваться, кроме села, по меньшей меречерез 15 лет. Посмотрим, что будет у нас через 5-10 лет.
Надежные оценки вклада в кризис советского наследия - предмет специального исследования и, думаю) не одного. Сошлюсь в этой связи только на работу Е.Т. Гайдара "Аномалии экономического роста", ар гументацию которого в основном разделяю. Здесь отмечу только несколько следующих факторов.
1. Сокращение чрезвычайно раздутого военного производства и продукции сопряженных отраслей обусловило снижение объема ВВП с 1990 г. по меньшей мере на 20-25%, то есть примерно наполовину от об щей величины спада в 1992-96 гг.
2. Низкое качество продукции) бедность ассортимента, техническая отсталость и высокие издержки были характерной особенностью совет ской обрабатывающей промышленности в гражданском секторе, обуслов ленной закрытостью и отсутствием стимулов в командной экономике.
Вследствие этого любое открытие экономики, любое сокращение государственного спроса и необходимость приспосабливаться к рыноч ному спросу неизбежно вели к потере части рынков, к замещению отече ственного производства импортом, который в то же время разрушал мо нополизм, свойственный планово-распределительной системе.
Можно, конечно, приписать эти потери реформам. Но они были неизбежны при любой политике. Поэтому по крайней мере частично их следует отнести на счет советского наследия. Это, как минимум, по моей оценке, еще 10-15% от размеров спада. По сути речь идет о той продук ции, которую производители и не могли продать, а если и продавали, то лишь потому, что у покупателей не было никакого выбора либо из-за расточительного потребления. Это была та продукция, на которую из водили ресурсы, чтобы обеспечить полную занятость, включая чиновни ков в госпланах и министерствах.
3. Прекращение производства ненужной, не находящей спроса про дукции повлекло за собой и определенное сокращение производства для ее сырья, материалов, топлива, если они не пошли на экспорт. Свой ственное советской экономике производство ради производства, когда объемы продукции вздувались, не доходя до конечных результатов, так же, естественно, упало. Это еще минимум 5% спада. Я готов изучить любые другие оценки тех же факторов. Если учесть только эти факторы и принять падение ВВП за 1992-1997 гг. на 45-55%, то выходит, что прямо на счет реформ, в том числе на сжатие спроса вследствие жесткой макроэкономической политики мож-
__________Российская экономика и экономическая политика_________И
но отнести 10%, ну от силы - 15% ВВП. Картина, типичная для большин ства стран с переходной экономикой.
Можно было бы еще попытаться разделить влияние политики пер вого, горбачевско-рыжковского этапа реформ и второго, с которым мы, собственно, и связываем рыночные реформы. Это важно уже хотя бы потому, что именно на первом этапе была главным образом подорвана материально-финансовая сбалансированность экономики, образовался колоссальный внешний долг, а искусственно накачанные сбережения граждан пущены на ветер. Бремя этих просчетов в политике при-шлось взять на себя реформаторам следующего призыва, которые вынуждены были применять более жесткие и непопулярные меры, чтобы выправить положение.
Но не будем делиться "курицей славы", у деятелей перестройки есть свои заслуги, дающие им историческое право на ошибки. Все повесим на Ельцина, Гайдара, Черномырдина и Чубайса. Вообще известно, что "во всем виноват Чубайс".
Конечно, геополитическое положение России существенно измени лось. Нам приходится быть скромнее. Но может быть это и неплохо. Страна стала более однородной в цивилизованном плане. А если госу дарство заботится о благосостоянии и правах граждан, а не об одном имперском величии, то его размеры не столь существенны. Богатств и природных, и человеческих России хватит.
Так что, мне кажется, нет никаких оснований говорить о провале реформ. Пока рано говорить и об успехах. Но оценить политику реформ, проводимую с 1992 г., разобрать доводы тех, кто считает эту политику неправильной, уже можно.
Из кругов оппозиции, а больше всего от отдельных ученых Отделе ния экономики РАН, доказывающих изначальную неправильность про водимой политики рыночных преобразований, обычно выдвигаются следующие основные обвинения:
1. Необоснованность и пагубность "шоковой терапии", точнее ли берализации цен;
2. Отрицательное влияние чрезмерно быстрого устранения государ ства из сферы управления экономикой;
3. Неоправданность и неприменимость в России монетаристских рецептов финансовой стабилизации, предлагаемых МВФ.
И много других, но в настоящей статье мы остановимся только на этих.
Следует отметить: сегодня большинство критиков политики прави тельства не отрицает необходимость рыночных реформ, более того, счи тает себя их сторонниками. Критике подвергаются неправильно выбран ные методы и средства, более всего излишний радикализм, увеличиваю щий потери и жертвы, с позиций эволюционно-градуалистского подхо да. Л.И. Абалкин в "Труде" не так давно сказал: "Мы планировали про-
32 Е. Ясин
грамму реформ на 25 лет". Хотелось продолжить: "А реформаторы-авангардисты вознамерились все сделать за 500 дней". Но рассмотрим выделенные вопросы по существу. Первый - шоковая терапия, которая состоит в единомоментной ли берализации цен вкупе с мерами жесткой денежной политики, призван ными предупредить чрезмерную инфляцию в момент ее перехода из по давленной в открытую. Вопрос, вообще говоря, уже уходит в область истории и обсуждать теперь, можно ли было обойтись без либерализа ции цен, заменить ее плановым повышением контролируемых цен или осуществлять ее поэтапно, в меру демонополизации и приватизации, уже не столь актуально. Дело сделано.
Все же вопрос будируется. Так, Н.П. Шмелев из выступления в вы ступление упорно твердит, что именно либерализация привела к ограб лению народа, поскольку обесценила сбережения населения. Конкретно про сбережения могу сказать, что я бы постарался связать компенсацию обесценения вкладов с массовой приватизацией. То, что этого не было сделано - на мой взгляд, ошибка.
Но это не подвергает сомнению либерализацию цен, причем чем более единовременную, тем лучше, и именно в качестве первого шага реформ, если не удается предварительно снять "инфляционный навес."
Напомню, что единовременные повышения цен были приняты в плановой экономике, пропагандировались и практиковались B.C. Пав ловым в 1987-91 гг. Именно их одновременность без гарантий против повторения подобных акций, при том, что цели сбалансированности обычно не достигаются или достигаются лишь на короткое время, дела ют подобные пересмотры социально неприемлемыми. Много больше, чем переход к свободным ценам. Напомню, что последний из них в 1990 г. стоил Н.И. Рыжкову поста премьера. Кроме того, эти методы вообще никакого отношения к рынку не имеют.
Поэтапная либерализация во многом напоминает единовременные пересмотры цен, но имеет и дополнительные негативные свойства, тогда как ее преимущества в смысле большей мягкости, гуманности на деле оказываются более чем сомнительны. Если часть цен свободна, а часть, причем в значительных секторах экономики, регулируется, то неизбежно возникают условия для злоупотреблений и диспропорций. В 1992-94 гг. цены на газ, энергию, перевозки жестко контролировались и, поскольку другие цены их резко опережали, приходилось их повышать рывками. Так, по энергии изменения тарифов в дальнейшем производились неод нократно, раз в квартал. А от этого, как круги по воде, расходились все новые повышения цен. В других отраслях естественных монополий было помесячное индексирование. Сейчас вновь усилен контроль за ценами естественных монополий, после того как стало ясно, что они поддержи вают высокую инфляцию. Но, поскольку инфляция сбита, а акцент де лается на снижение тарифов при условии оплаты живыми деньгами, влияние скачкообразного изменения цен существенно понизилось.
___________Российская экономика и экономическая политика_________33
До 1992 г. соседствовали государственные и свободные цены част ного сектора, что позволило перекачивать средства из госпредприятий.
В 1992 г. на деле была проведена поэтапная либерализация: цены на нефть и уголь освободили не сразу. И это была очевидная ошибка: высо кая инфляция 1992 г. во многом была обусловлена тем, что цены на нефть, по Павлову, повысили в 5 раз, как бы задав нижнюю планку повышения остальных цен. Если бы этого не сделали, инфляция в первом году ре форм могла составить не 2600, а 500-700%, и весь график подавления ин фляции мог стать другим.
В Программе "500 дней" предусматривалась поэтапная либерали зация цен. Когда программа была отвергнута, пришлось анализировать экономические причины неудачи. В частности, отмечалось и то, что уже осенью 1990 г. процесс повышения цен практически вырвался из-под контроля, стал во многом спонтанным. Поэтому в условиях конца 1991 г. общая либерализация цен была не только лучшим, но по сути и единст венно возможным решением. Всякое иное решение ничего бы не решило.
Либерализация цен, на какой бы институциональной основе она ни производилась, оказывается критическим пунктом, важнейшим импуль сом и основным элементом рыночных реформ. За короткие сроки она приносит зримые результаты, убедительно говорящие каждому: рефор мы пошли. Как бы там ни было, дефицит, мучивший страну десятилетия, исчез в течение 2-3 месяцев. Конечно, этот результат не дается даром. И чем дольше откладываются реформы, тем они дороже обходятся.
Наконец, о шоковой терапии. В России ее практически не было. Уже в мае 1992 г. правительство Е. Гайдара стало снижать жесткость денежной политики. В августе В. Геращенко посредством взаимозачета долгов окончательно сорвал усилия по финансовой стабилизации. Шо ком были скорей не финансовые ограничения, а высокая инфляция, она стала главной причиной появления и роста неплатежей.
В целом на подавление инфляции ушло 5 лет, намного больше, чем в большинстве стран с переходной экономикой. Правительство в этой области как раз старалось проводить сбалансированную политику, спус кая пар всякий раз, когда чрезмерно возрастало давление.
Второй вопрос - роль государства. Критики утверждают, что роль государства в период реформ была принижена, тогда как именно в это время она должна возрасти. И далее - государство бросило промышлен ность, сельское хозяйство, армию, образование на произвол судьбы, именно этим обусловлен кризис. Оно не должно было допустить столь значительного спада, снижения уровня жизни и т. д.
Откровенно говоря, я не готов к обсуждению проблемы в терминах "должно - не должно", а предпочел бы разговор о том, что государство в данных обстоятельствах может делать, причем делать эффективно. Ибо, если оно возьмется за какое-то дело, а потом окажется, что сделало только хуже, то лучше бы не бралось. 2 Общество и экономика, Н' 1
34 Е. Ясин
В сущности, роль государства в современной экономике никто не отрицает. Вопрос в том, что и как оно должно делать. И надо поставить этот вопрос четко и недвусмысленно. Здесь два принципиально разных подхода. Первый: государственные органы берут на себя право и обя занность указывать хозяйствующим субъектам, что они должны произ водить, по каким ценам продавать, как распределять полученные дохо ды. Чтобы такие указания были правомочны, лучше иметь большую часть предприятий в государственной собственности.
Это как раз то, что мы проходили и от чего стремимся уйти. Да и ушли в значительной мере.
Второй подход: государство определяет правила игры (систему за конов) и обеспечивает их исполнение. Действия в рамках правил игры -самоограничение, подчиняющее государство обществу и делающее его инструментом общества, а не наоборот. Это, если хотите, одна из глав ных целей реформ, исключительно важная для судеб России. Если мы ее достигнем, то будет прервана вековая традиция соединения власти и собственности, сыгравшая в истории России столь пагубную роль.
Кроме того, если государство ставит какие-то задачи, важные для общества, оно должно платить тем, кто эти задачи решает. Обществен ные приоритеты должны выражаться в приоритетах бюджетного финан сирования.
Но здесь роль государства ограничивается тем, сколько оно может собрать налогов с предприятий и населения и сколько в данных обстоя тельствах целесообразно их собирать. Чтобы решить проблемы и про мышленности, и сельского хозяйства, и армии, и образования, и Крайне го Севера, и других сфер, оставаясь в рамках второго подхода, с кото рым вроде все уже согласны, надо собрать в бюджет средства, намного превышающие годовой валовой продукт страны. Между тем разумные пределы перераспределения валового продукта через бюджет зависят от уровня развития страны и, скажем, в европейских странах не превышают 50% ВВП. В Швеции - до бОУо, но уже и сами шведы признали, что такой уровень налогообложения душит экономику. В США - 35Уо ВВП, в Япо нии - того меньше.
В современной российской экономике, где в первую очередь надо решать задачи экономического роста, налоговое бремя не должно пре вышать 28-30% ВВП, тогда как в 1996 г. через так называемый бюджет расширенного правительства (федеральный бюджет плюс бюджеты субъектов Федерации плюс государственные социальные внебюджетные фонды) при низкой собираемости налогов прошло 35% ВВП. А государ ственные расходы составили 39% ВВП, в том числе 4% - за счет займов, обслуживание которых уже становится в бюджете самой емкой статьей.
Но если мы согласны со вторым подходом к роли государства, то приходится согласиться с тем, что, кроме законодательства и исполнения законов, амбиции государства должны быть ограничены тем, что оно может собрать и потратить без ущерба для экономики.
Российская экономика и экономическая политика 35
Исходя из сказанного, никак нельзя признать, что роль государства у нас принижена. Да, она понизилась по сравнению с советским перио дом, что и естественно. Да, в целом государственные институты ослаб лены: и тем, что мы пережили крупный общественный переворот, и не достаточным финансированием. Но по отношению к возможностям эко номики обязательства государства и сегодня чрезмерно велики. А когда обязательства велики и реально не могут быть исполнены, это наносит самый большой ущерб авторитету государства.
Когда оппоненты политики правительства в этом вопросе говорят о том, что государство должно выполнять обязательства, я с ними согла сен, но с одним уточнением: при условии приведения этих обязательств в соответствие с реальными возможностями. Если же они говорят об уси лении вмешательства государства в экономику, то я спрашиваю словами В. Высоцкого: 'Тде деньги, Зин?".
Можно, конечно, избрать иезуитскую комбинацию 1 и II подходов, записывая в законы, а еще больше в указы, постановления, ведомствен ные инструкции всякого рода ограничения и указания, приобретающие вид правовых актов, но на самом деле характерных для 1 подхода. На пример, можно ввести ограничение уровня рентабельности, запретить без лицензии ввозить в Россию капитал и т. п. Именно это зачастую се годня и делается, особенно на уровне регионов.
На самом деле, если не говорить о денежной накачке, то остается полагать, что рекомендация критиков правительства - действовать именно таким образом, поближе к привычным, но как известно) крайне малодейственным административным методам.
Но, пожалуй, скорее речь идет все-таки о денежной накачке. Здесь мы как бы подошли к третьему вопросу - о неприменимости в России монетаристских рецептов. Эти доводы повторяются особенно часто.
На первый взгляд, они и наиболее обоснованные. Действительно, мы имеем факт непрекращающегося и даже нарастающего кризиса не платежей и натурализации или бартеризации экономики. Нехватка лик видности в реальной сфере - общераспространенное явление. И в это время правительство и ЦБ, как полагают, под нажимом МВФ, проводит жесткую денежную и финансовую политику, ограничивая рост денежной массы. Отношение денежного агрегата М2 к годовому ВВП (показатель монетизации экономики) снизилось с 62,4% в 1990 г. до 9,8% - в 1996 г. (правда, в 1994 г. было 5,4Уо, а в 1993 г. - даже 4,1"/о)' . Кажется очевид ным, что именно такая политика и привела к неплатежам, натурализа ции, денежным суррогатам. Она не дает экономике встать на ноги. Во обще, почему нужно молиться на М. Фридмана, хотя есть не менее авто ритетный Дж. М. Кейнс, предлагавший для выхода из кризиса увеличить государственные расходы даже за счет эмиссии, даже если это приведет к
Данные С. Дзарасова. Вопросы экономики, № 8, 1997.
36 Е. Ясин
некоторому росту инфляции. Тем более, что и сам М. Фридман, узнав, что творится в России, молвил, кажется: я им этого не советовал.
Вывод из подобных рассуждений один: деньги надо напечатать! Ничего, что инфляция будет не 12-15%, как в 1997 г., или 22%, как в 1996, а скажем, 35-40% в год. Многие страны и при такой инфляции доби вались экономического роста. Более того, отдельные ученые Отделения экономики РАН знают секрет, как таким образом на имеющихся произ водственных мощностях уже в 1997-98 гг. поднять темпы роста до 6-8% в год. И ведь как просто!
Позволю себе усомниться в качестве подобных выводов и рекомен даций.
Не стану при этом отрицать общеизвестные научные истины, такие, например, как закон количества денег в обращении или то, что чрезмер ное сжатие денежной массы угнетает производство и может вызвать де фляционный шок. Я даже не буду отрицать специфики российской эко номики, включая монополизм и неадекватное по рыночным эталонам поведение российских экономических агентов. Я построю свои доводы на следующих двух утверждениях: 1. Инфляция - зло, которое грабит граждан, преимущественно бед ных, и препятствует инвестициям и развитию. Высокая инфляция -большое зло.
2. Ограничительная денежная политика, т. е. ограничение эмиссии является необходимым условием подавления инфляции. Необходимым, хотя может быть недостаточным, а иногда не самым эффективным, ког да речь идет о долгосрочных перспективах.
Полагаю, что эти утверждения подкрепляются здравым смыслом и опытом, а не теорией монетаризма. В равной мере к ним присоединились бы и кейнсианцы, и институционалисты, и даже марксисты.
А далее надо рассматривать те или иные положения не вообще, а в контексте развития событий, с учетом конкретных условий. Не вообще снижение показателя монетизации, а когда, при каких обстоятельствах.
1990 год - показатель монетизации 62,4%, но при оценке ВВП в твердых государственных ценах и всеобщем дефиците. Неплатежей пра ктически нет, но деньги никого не интересуют. Уровень натурализации хозяйства повыше, чем сейчас.
1992 год - цены либерализованы, в несколько месяцев исчезает ин фляционный навес. Но появляются неплатежи. Какова главная причина их - жесткая денежная политика или инфляция? Думаю, инфляция. Ко нечно, свою роль играет сокращение военных расходов, государствен ных инвестиций. Но главное - инфляция, съедающая деньги всех, делаю щая кредиты недоступными именно для производства.
Лето-осень 1992 года - под сильнейшим политическим давлением смягчение денежной политики, частичное пополнение оборотных средств, взаимозачет долгов имени В.В. Геращенко. Некоторая стабилизация производства, но при этом инфляция подскакивает еще выше. Централь-
___________Российская экономика и экономическая политика_________37
ный банк за счет эмиссии финансирует бюджетный дефицит, правитель ство выделяет централизованные кредиты по льготным, практически отрицательным ставкам, как утверждают, под самые необходимые вещи. Казалось бы, все, как сейчас рекомендуют критики. Но что-то не было никакой сатисфакции. Инфляция под 30% в месяц заставила вновь вер нуться к жестким мерам, неплатежи вновь стали расти с еще большей скоростью, производство возобновило свое падение. Правительство Е. Гайдара пало, смягчение денежной политики ему не помогло.
1993 год. Новое правительство провозглашает умеренную антиин фляционную политику, без шока. Б. Федоров, новый министр финансов, старается взять под контроль централизованные кредиты по льготным ставкам, так как на них разные люди делают бешеные деньги и кладут их в свой карман. Появляется кредитная Комиссия. Годовая инфляция со ставляет 930%, почти столько же, сколько в 1992 г., если исключить пер воначальный рывок цен и 5-кратное повышение цен на нефть.
С лета Федоров с вернувшимся на время Гайдаром стараются уже сточить денежную политику, сражаясь с Центробанком. Проводится секвестр бюджета. Инфляция начинает снижаться, но октябрьские собы тия и последующие выборы вновь приводят к изменениям в правитель стве, из которого удаляются все "монетаристы". Казалось бы, теперь уж точно будет проводиться та политика, которую сегодня хочет видеть оппозиция.
1994 год. В первом полугодии самый сильный спад за все время ре форм, на это явно повлияло осеннее ужесточение денежной и финансо вой политики. Но одновременно выбран основной потенциал спада. Инфляция снижается^ это создает иллюзию, что теперь можно добавить денег. Летнее опережение роста денежной массы с кредитованием ЦБ бюджетного дефицита при сохраняющихся высоких инфляционных ожиданиях приводит к "черному вторнику". Инфляция вновь подскаки вает до 17-18% в месяц, а за год - 320%. И с каждым циклом "ослабления - ужесточения" денежной политики производство все больше падает, неплатежи растут. Показатель монетизации на минимуме. И это неуди вительно, ибо он тем меньше, чем выше инфляция; падает, когда она растет или "галопирует". А в 1993-1994 гг. был именно "галоп". Эта за кономерность выявлена всем мировым опытом и доказана теоретически: рост денежной массы при высокой инфляции вызывает опережающий рост инфляционных ожиданий, а следом - цен, вследствие чего номи нальный ВВП растет много быстрей увеличения денежной массы. И при этом, ясно, будут расти неплатежи, бартер, применение денежных сурро гатов. И одновременно - бегство национальной валюты, долларизация.
Говорят, в России общие закономерности не действуют. У нас дей ствительно огромная специфика, прежде всего в поведении рыночных агентов в переходном периоде. Но, пардон, именно в монетарной сфере, как следует из нарисованной картины, которую квалифицированный читатель дополнит известными ему данными, постсоветская Россия мо-
38 Е. Ясин
жег служить иллюстрацией для учебника, причем, написанного монета-ристом.
1995 год. Наученное горьким опытом, желая все же вырваться из стагфляционной ловушки, правительство прекращает заимствовать у Центробанка на покрытие дефицита бюджета. Надо бы при этом сокра тить дефицит и расходы, нажать на сбор налогов. Но жалко людей, жал ко предприятий. И ставка делается на рост коммерческих заимствова ний, на раскручивание рынка ценных бумаг.
Итог: только теперь по-настоящему начинается финансовая стаби лизация, инфляция снижается с 18% в январе до 1% в августе и до 4% в декабре. Всего за год - 230%, из них основная часть падает на первое по лугодие. Впервые удается не допустить осеннего "большого скачка" ин фляции, переломить тенденцию, сбить инфляционные ожидания. При этом спад производства продолжается, но его темп заметно снижается -4% за год.
Летом вводится "валютный коридор" и стабилизируется рубль. Осенью замораживаются цены естественных монополий.
Правда, жесткость денежной политики заставляет экономику, кото рая сопротивляется структурной перестройке, изыскивать все новые и новые способы ухода от жестких бюджетных ограничений. Идут в ход векселя, КО, КНО (налоговые освобождения). Раскрутка ГКО-ОФЗ и ОГСЗ ведет к быстрому увеличению госдолга и расходов по его обслу живанию.
Здесь как раз уместно обсудить вопрос о соотношении монетарной политики и институциональных преобразований. Конечно, первая не заменит вторых, и отставание с ними создает проблемы для бюджета и стабильности цен. Достаточно напомнить отставание с реформой жи лищно-коммунального хозяйства, военной реформой. Но верно и то, что жесткая денежная политика способствует структурным реформам, заста вляет быстрей адаптироваться, тогда как ее ослабление всем позволяет расслабиться. Безусловно, политика должна быть сбалансирована, она должна стимулировать/но не убивать, однако надо учитывать также и то, что затяжка с финансовой стабилизацией означает затягивание кризиса.
Когда сейчас говорят, что еще рано снижать инфляцию до 5% в год, что лучше бы 40%, я спрашиваю: а сколько времени будет достаточно? Пять лет разве мало?
1996 год. Выборы, ухудшение сбора налогов, рост заимствований бюджета на внутреннем и внешнем финансовых рынках. Доходность ГКО доходит до 200%. Усиливается спад. Ускоряется рост неплатежей и бартера, поскольку снижение годовой инфляции до 121,8% не дополня ется снижением процентных ставок: подпирает высокая доходность ГКО и кредит по-прежнему недоступен большинству предприятий. Сказы вается то, что в начале 1995 г. "пожалели" и не стаяли резать расходы и нажимать на сбор налогов.
Российская экономика и экономическая политика__________39
Но что характерно: один более спокойный год по инфляции - и по казатель монетизации начинает расти, при увеличении цен на 2.1,8% де нежная масса выросла на 30%.
И здесь ключевой вопрос: что такое спрос на деньги? Критики по литики правительства из рядов академических ученых считают, что раз на предприятиях нет денег, процветают бартер и денежные суррогаты, то, стало быть, спрос на деньги не удовлетворяется и ЦБ обязан произ вести эмиссию, которая этот спрос удовлетворит. А наши доморощен ные монетаристы, как считает знаток и бывший критик буржуазных эко номических теорий Ю. Ольсевич, даже М. Фридмена не могут усвоить и "спрос на деньги" подменяют "предложением денег"'.
Однако реальный спрос на деньги нельзя так определять. Если пред приятия могут не платить налоги, зарплату, за потребляемые энергию, газ и тепло, и при этом их руководство может жить припеваючи, выпи сывая себе по 30-40 млн рублей в месяц, то зачем им деньги? Без них как-то проще. А себе наскребем, да еще "черным налом" подзаработаем. Да, к сожалению, дело обстоит именно так. Это специфика, надеюсь времен ная, российских рыночных агентов.
Если выпущенные деньги, даже если их прямо отправляют в сель ское хозяйство, в текстильную промышленность, завтра оказываются не в составе оборотных средств, не в производственных инвестициях, а на валютном рынке, и при этом цены начинают расти быстрее, значит, спрос на деньги намного меньше того, что кажется. Ускорение роста цен и па дение рубля на валютной бирже гораздо лучшие показатели спроса на деньги, чем заявки директоров на то, сколько им нужно денег, чтобы покрыть потребности в инвестициях и пополнить оборотные средства. Равнение на эти заявки кроме нового витка инфляции со всеми потерями для экономики ничего не даст. Только умеренная, осторожная, чутко ре агирующая на динамику цен и процентных ставок, курс рубля политика монетизации и может решить проблему.
Ведь наши критики и оппозиция так любят умеренность и постепен ность. Что ж в данном случае они вдруг торопятся?
А осторожность и взвешенность начинают приносить плоды. В 1997 г. доходность ГКО, ставка рефинансирования ЦБ и процентные ставки по кредитам резко пошли вниз. Позже, чем хотелось и чем пред сказывали, но пошли. Монетизация экономики пошла быстрее, хотя еще медленно: уже рост денежной массы на 33% при инфляции 12% за год.
Да, неплатежи и бартер пока не рассасываются. Но мы тем самым получаем доказательство того, что они преимущественно явление не мо нетарное, а институциональное, что преодоление их требует иных средств, и во всяком случае не эмиссии сверх реального спроса на деньги.
Вопросы экономики,№ 8, 1997.
40 Е. Ясин
Слов нет, в российской экономике множество сложнейших проблем, множество угроз, которые в случае осуществления способны принести еще немало бед. Я в другой раз готов обсудить их.
Отмечу лишь одно: обозначившееся в начале 1998 года ухудшение экономической динамики по ряду показателей ни в коей мере не опро вергает сделанные выше выводы. Не буду рассматривать здесь влияние известных потрясений на мировых финансовых рынках (кстати говоря, Россия способна справиться и справляется с их последствиями). Есть, разумеется, и внутренние причины, затрудняющие выход из кризиса. Однако изжить их можно лишь продолжая реформировать экономику.
Не хочу, чтобы считали меня неоглядным оптимистом или апологе том политики правительства во что бы то ни стало.
Понимаю также, что при том глубоко кризисном состоянии эконо мики и общества, какое сегодня мы имеем, было бы просто удивительно, если бы не было критики в адрес правительства. Также должны плохо восприниматься и попытки оправдать или даже просто объяснить эту политику.
Но это как бы не для науки, где компетентность, беспристрастность и взвешенность выводов должны быть нормой. Поэтому рискую высту пить с этой статьей и обращаюсь к своим бывшим коллегам: страна трудно, спотыкаясь, начинает вставать на ноги, шаг за шагом преодоле вая наследие недавнего "светлого" прошлого. Кончайте ругаться и пле ваться. Критикуйте, но по делу. А лучше давайте работать, решать кон кретные задачи. Если можете.