Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Западногерманская полиция и реальности политики в области борьбы с преступностью в ФРГ в 50-х годах.
Герхард Файкс уже известен советскому читателю по книге «Большое ухо Парижа», выпущенной издательством «Юридичес кая литература». Как видно, автор последователен в своих твор" ческих поисках. Первая книга была посвящена истории фран цузской полиции, вторая — полиции ФРГ. Принцип изложения материала также един: автор на конкретных фактических мате риалах Прослеживает становление полиции двух капиталистичес ких государств Европы. Исходный материал — конкретное уго ловное дело либо серия преступлений — служит автору как бы прологом для рассуждений и о характере преступности, и о социальных условиях, на фоне которых развертывается повес твование, и о причинах совершения преступлений и, наконец, о политической их подоплеке. В предлагаемой читателю книге отрезок истории сравнительно короткий, к^к короток период су ществования ФРГ, начавшийся с разгрома нацизма. В то же время для читателя, особенно советского, этот период истории весьма близок, многих он затрагивает непосредственно как уча стников великой битвы с фашизмом. Поэтому столь злободневно звучат политические мотивы, связанные со становлением запад ногерманского государства, противоборством существующих там политических сил, характеризующимся стремительным перехо дом от денацификации до покровительства неонацизму.
Полиция, по замыслу и теоретическим обоснованиям запад ных ученых, есть орган, ведущий борьбу лишь с уголовной прес тупностью. Но это — всего лишь миф, поддерживаемый из политических соображений идеологами западного мира. Они маскируют подлинную сущность буржуазной полиции и ее клас совое предназначение. Идея эта у Г. Файкса проводится доста точно последовательно.
Случаи, описываемые автором, позволяют увидеть, сколь стремительно преступность приобретала черты, присущие другим странам «свободного» мира, и в первую очередь США; как зах лестывали общество наиболее опасные ее формы, как бурно шел процесс сращивания преступного мира с государственным аппа ратом. Иными словами, как законы существования эксплуата торского общества неизбежно приводили к тому, что преступ ность стала составной частью образа жизни нового, образовав шегося после войны капиталистического государства.
Г. Файкс начинает повествование с дела об убийстве женщи ны в Гамбурге в условиях, когда еще не было практически западногерманского государства и, соответственно, полиции, ког-
да в оккупированных зонах хозяйничали американцы, англичане и французы. Автор описывает трудную экономическую и поли тическую обстановку этого периода, положение людей, разорен ных и развращенных, забитых и запуганных фашизмом, идущих на любые преступления. Уже тогда, в силу принятых на себя обязательств, оккупационные власти США, Великобритании и Франции должны были обеспечить порядок, безопасность насе ления. И начинать эту работу они должны были с денацифика ции, т. е. с выявления активных сотрудников бывших нацист ских учреждений, удаления их с государственных постов .и передачи их дел в суд за совершенные в период войны преступ ления. Однако с первых же дней после окончания войны и даже в период подготовки Нюрнбергского процесса над главными во енными преступниками США, Великобритания и Франция пос тавили своей целью укрыть бывших нацистов, взять их под за щиту до тех пор, когда их можно будет выпустить на сцену для борьбы с демократическими силами и начать .вновь пропаганду идей «Великой Германии» и борьбы с коммунизмом. Естественно, что на первых порах эта политика проводилась весьма осторожно, скрытно и некоторых нацистских преступни ков приходилось судить. Но уже с 1948 года западные державы практически отказались от политики денацификации. Обстановка потворствования преступникам, конечно же, давала себя знать и вызывала, с одной стороны, активизацию- преступных элемен тов, а с другой — страх населения и неверие в то, что преступ ники понесут заслуженную ими кару. ' И не удивительно, что бывшие эсэсовцы и другие члены преступных организаций нацизма, приученные к убийствам и зверствам, были организаторами преступных банд, терроризиро вавших население. Это, естественно, создавало немалые труднос ти для тех полицейских формирований, которые создавались для борьбы с преступностью.
Существенное значение имела и разобщенность полицейских ведомств, снижавшая их возможности в борьбе с преступностью. В этой «связи следует сказать и о том, что в каждой оккупаци онной зоне были установлены свои правила, соответствующие правовым принципам стран, контролирующих 'зону. Британские власти стремились организовать полицию по образу и подобию английской, в частности уголовную полицию по образцу Скот ланд-Ярда. Американские — внедряли свои правила, вытекающие из существующей полицейской системы США и американского законодательства.
Французы же, естественно, считали наилучшей полицией французскую. Что же касается законодательства, то во Фран ции, в отличие от Великобритании, действовало так называемое континентальное право, значительно отличающееся от англо американского. Смешение всех этих влияний не могло не ска заться на организации и деятельности немецкой полиции. При этом нельзя сбрасывать со счетов и, на наш взгляд, традицион-
ное нежелание западных полицейских органов оказывать по мощь друг другу, особенно если при расследовании выяснялось, что 'преступление совершено на «чужой» территории. Этот порок Г. Файкс показывает достаточно убедительно.
Кстати, именно разобщенность усилий полицейских подраз делений позволяла (и позволяет) длительное время действовать крупным «международным» аферистам («Человек с дипломати ческим паспортом»). Причем разобщенность эта и нежелание оказывать содействие друг другу принимает, подчас, просто па тологический характер. Сотрудники полиции одного округа чуть ли не с ненавистью относятся к своим коллегам из другого ок руга. Они готовы покрыть преступников, поступиться своим дол гом и оставить преступление не раскрытым ради достижения одной лишь цели: досадить коллегам, не дать им добиться успе ха, если успех этот в какой-то мере может повлиять на автори тет, часто ложно понимаемый, других полицейских.
Может быть, особенно ярко автор показывает внутреннюю грызню полицейских начальников, и, следовательно, всех поли цейских, в деле о банде Йегера, где шеф полиции г. Маннгейма Ристер делал все, чтобы досадить шефу полиции г. Франкфурта-, на-Майне — Конраду, а Конрад готов был идти на любые под лости, чтобы перехитрить Ристера. В результате страдало дело, а банда продолжала совершать тяжкие преступления.
В других же случаях полиция, проявляя профессиональную беспомощность, но страдая непомерной амбицией, идет на должностные подлоги и фальсификации, выискивая виновных там, где их нет, стремясь найти «преступников» среди тех кате-^ горий населения, которые в силу политических взглядов кажут ся полиции «потенциальными преступниками», и для того, что бы выставить себя в 'выгодном свете, именно такими путями, методами и средствами полиция создает видимость борьбы с преступностью и «делает» «благополучную» статистику.
Не последнюю роль в этих отношениях играют и политичес кие симпатии или антипатии. При этом читатель может по ходу изложения материала в книге проследить, как растут среди по лицейского руководства симпатии к нацистам и антипатии к де мократическим силам.
Рост симпатий к нацизму и, можно сказать, ностальгия не которых кругов в ФРГ по фашизму и существовавшим в третьем рейхе порядкам вызваны, мягко говоря, весьма непосле довательной политикой местных властей. В ФРГ все время идет борьба между теми, кто понимает, сколь пагубной для страны была бы политика возрождения фашизма, 'что ничего, кроме го ря и бед немецкому народу это не принесет, и теми, кто, играя на реваншистских настроениях той части населения, чье созна ние было отравлено нацистскими пропагандистами, вновь подни мает на щит лозунги о «Великой Германии», о «восстановлении справедливости», о «заслугах Гитлера перед нацией» и т. п„ тре буя, в числе прочего, восстановления территории Германии в
границах 1937 года и поглощения ГДР. «Исследования» идеоло гов нацизма, книги о Гитлере, фильмы о нем, пластинки с рок-мелодиями, на которых изображен бесноватый фюрер, — всем этим наводнен рынок в ФРГ и в Западной Европе. Начало всей этой идущей во вред человечеству кампании было положено с' момента возникновения западногерманского государства, в част ности, правительством Аденауэра, и ныне подхвачено правыми силами.
Этот процесс тревожит прогрессивную» общественность стра ны. Правительство же не видит «особой опасности» в явной пропаганде идей .фашизма, но зато принимает так называемый закон о «запрете на профессии», на основании которого в ФРГ развернута и постоянно подогревается кампания преследования прогрессивно мыслящих людей, а тех, кто является членом ком партии, просто сочувствует ей либо принимает участие в дея тельности демократических организаций (в том числе междуна родных, таких, например, как Международная ассоциация юри стов-демократов), преследуют, увольняют с работы, оставляют без средств к существованию.
Герхард Файкс в Очерке «Захмелевший арестант» описывает, как на практике работы западногерманской полиции сказывает ся существование пресловутого закона о «запрете на профес сии», как полиция из кожи вон лезет, преследуя тех, кто явля ется «нарушителем» этого закона, но полностью бездействует тогда) когда нужно раскрывать тяжкие преступления, весьма беспокоящие население и оказывающие отрицательное влияние на его психологию.
Более того, в очерке «Смерть пришла по почте» автор прямо говорит о том, что западногерманская полиция ничего не делает для того, .чтобы арестовать преступника Галаца потому, что он не «левый» (1).
Кстати, нельзя не отметить, что Западной Германии еще тогда, когда она была разбита на зоны и не существовала как государство — ФРГ, было запрещено иметь тайную полити ческую полицию. Однако нарушения обязательств, вытекающих для Западной Германии, как последствие разгрома нацизма, стали повседневной практикой буквально на следующий день после подписания соответствующих документов. Еще не высохли чернила на них, как при полном покровительстве США, Велико британии и Франции на территории их зон стала создаваться именно тайная политическая полиция (тайно, конечно, на пер вых порах). Такой полицией была, например, так называемая «Служба Кельна». Дальше этот процесс протекал весьма стре мительно, в нарушение достигнутых соглашений и вопреки им.
Естественно, что подобная политика сказывалась отрицатель но на формировании кадров западногерманской полиции. Конеч но, трудности создания квалифицированного ядра полицейского аппарата, объективные трудности, были. Среди тех, кто комп лектовал полиимю, были и честные люди, желающие создать
профессиональную, грамотную полицию. Им было трудно пото му, что, с одной стороны, им не хотелось брать на службу в по лицию бывших нацистов или тех, кто, не будучи членом нацист ской партии, все-таки слишком усердно служил фашизму. С другой стороны, среди населения после войны нетак-то прос то было найти людей, желавших служить в полиции, покрывшей себя позором в годы гитлеризма. Определенные круги старались протолкнуть в полицию бывших гитлеровцев, преследуя при этом вполне очевидные политические цели. В результате в весь ма короткое время западногерманская полиция в немалой части превратилась во вместилище проходимцев/карьеристов, а также вобрала в себя и откровенно преступные элементы. Причем про цесс этот был характерен не только дл? полиции, но и для дру гих органов, ведущих борьбу с преступностью.
В очерке «Мошенники из комиссариата» Г. Файкс довольно убедительно показывает это. Вот персонажи, достаточно харак терные и типичные. Кроковски — прокурор. Образования не имеет, по профессии — аферист, Мильш — душевнобольной.
Такой же кадровый состав в полиции — значительная часть — мошенники и откровенные преступники (в данном ко миссариате, естественно, хотя это достаточно типичная карти на). А взгляните, читатель, на фигуру «эксперта» Брезе. Когда «эксперта» разоблачают его же коллеги, начальство берет Брезе под защиту. Его переводят на другую работу, но степень докто ра наук оставляют. Поскольку дело Брезе становилось все более •скандальным, его осудили за мошенничество, но... всего на один год лишения свободы. Степень же доктора ему оставили, а это значит, что и без работы покровители его не оставят. А поче му? Да потому, прежде всего, что фигуру Брезе определен ные круги стремились использовать в политических целях, для сведения счетов с «Востоком». Вот и весь секрет. А о том, что делать с теми людьми, которые были осуждены на основании экспертных заключений невежды, начальство Брезе предпочита ет молчать и, естественно, не пересматривать ни одного приго вора. Судьба людей безразлична этим политикам.
Иногда автор очень детально описывает фабулу того или иного конкретного дела,' одного или серии преступлений, поэто му от читателя могут ускользнуть некоторые весьма существен ные моменты, которые, безусловно, засиживают того, чтобы посмотреть на них более пристально. В частности, хотелось бы обратить внимание' читателя на следующее.
Империалистические идеологи и политики представляют ФРГ процветающим государством, как бы эталоном «свободного общества», в противовес Германской Демократической Респуб лике. Поэтому западные державы поставили своей целью до биться «процветания» ФРГ любой ценой. Капиталовложения в экономику ФРГ потекли рекой. В нарушение соглашений по За падному Берлину реваншистские круги пытались сделать его частью территории ФРГ или, как они выражались, — «фасадом
западного мира». Из того, чтобы сделать Западный Берлин час тью ФРГ, ничего не получилось вследствие твердой позиции со циалистических стран. Но стремление западных держав исполь зовать Западный Берлин в качестве идеологического форпоста империализма, прежде всего против ГДР, — сохранилось.
Но дело, конечно, не только и даже не столько в Западном Берлине и его статусе. Ремилитаризация, поправение политиче ского климата и тому подобные явления — это то, к чему стре мятся США и их союзники. Они всеми силами стимулируют эти процессы. ФРГ предназначена роль ядерного форпоста НАТО. И «процветающая» страна стала постепенно превращаться в терри торию, на которой пытаются все более откровенно хозяйничать США, используя для этого экономическую зависимость ФРГ от США и членство ФРГ в агрессивном блоке НАТО. В образе жизни этой страны стали со все большей отчетливостью прояв ляться черты, характерные для США, в том числе в размахе и характере преступности.
В ФРГ, по данным официальной статистики, ежегодно со вершается более трех с половиной миллионов преступлений. Рост преступности значительно обгоняет рост народонаселения. Но не только эти признаки—специфические и традиционные для оценки характера преступности и ее увеличивающейся об щественной опасности — имеют значение. Важно посмотреть, на какой социальной основе происходят процессы как количест венного увеличения преступности, так и изменения ее .качествен ных характеристик в сторону увеличивающегося процента тяж ких преступлений в общей массе преступности.
Причины преступности в ФРГ, естественно, те же, что и в любой стране эксплуататорской системы. Они коренятся в самой сущности эксплуататорских общественных отношений, ими порождаются, ими стимулируются. В ФРГ начало «стандар тизации» преступности и процессу становления ее единообразия с преступностью на Западе вообще и США в частности положе но не только указанными обстоятельствами, но и определенны ми специфическими факторами, в частности бесчинствами в зо нах оккупации английских «томми» (у Г. Файкса это показано на примере г. Люнебурга), американских солдат. Вообще про цесс милитаризации западного мира сопровождается узаконен ными (во всяком случае морально) преступлениями солдатни. Достаточно вспомнить зверства американских оккупантов во Вьетнаме.
Вот на то, что Г. Файкс часть своей книги посвящает показу модификации преступности в ФРГ, «сближения» ее с преступ ностью США, и хотелось бы обратить внимание читателя.
У Г. Файкса мы найдем утверждения о том, что власти ФРГ и западногерманская полиция не могут справиться с так назы ваемой «беловоротничковой преступностью». Как пишет Г. Файкс, западногерманская юстиция капитулировала перед этой формой преступности. Впервые исследования, посвященные
«беловоротничковой преступности» были сделаны сравнительно недавно видным американским криминологом и социологом Э.Сатерлендом. «Беловоротничковой» он назвал преступность представителей делового мира и высших чиновников государст венного аппарата США в области экономики, сколачивающих мошенническим путем многомиллионные состояния. Но принци пы организации хозяйства, погоня за максимальной прибылью, стремление к обогащению любыми средствами — характерная и неотъемлемая черта капиталистических общественных отноше ний. Недаром другой американский ученый — Т. Парсонс образ но говорил, что многие виды преступности выросли из банков ского дела, имея в виду методы осуществления финансовых операций капиталистическими банками. Естественно, что все эти преступные в своей основе способы обогащения перекочевали и в ФРГ: ведь связь капиталистических многонациональных мо нополий, где главенствующая роль принадлежит американским дельцам, очевидна и весьма крепка. Вот почему борьба с этим видом преступности не приносит особых успехов. Более того, некоторые добросовестные сотрудники полиции, проявляющие стремление к разоблачению преступников, часто остаются не у дел.
Другой вид, может быть, точнее другая черта преступнос ти — это изменение ее характера в сторону увеличения тяжести совершаемых преступлений. Г. Файкс показывает этот процесс, сопоставляя элементарное «любительское» ограбление в первые годы существования ФРГ и постепенное ужесточение форм это го вида преступности, приобретающего постепенно черты ганг стеризма — столь характерного для США.
Описывая этот процесс, автор представляет читателю целую галерею преступных персонажей «нового» типа — порождение изменяющихся общественных отношений в ФРГ и «американи зации» преступности.
Весьма характерна в этом плане история бывшего профес сионального боксера Гудера, который, потеряв надежду на даль нейшие успехи в спорте, стал опасным преступником. Значи тельное время Гудер прожил в США, а в ФРГ он стал своего рода гостем, гастролирующим преступником. Прослежи вая историю Гудера, читатель, конечно, не может не вспомнить судьбы многих американских (да и не только американских, а вообще западных) знаменитых в начале своей карьеры спорт сменов, заканчивающих жизнь в нищете или в тюрьмах.
Говоря об организации полиции, автор подчеркивает, что за падногерманская полиция современного образца построена по образу и подобию ФБР. Иными, словами, американизация во всем: и в формах преступности, и в формах организации поли ции (как и всех других правоохранительных органов).
Показывая особенности политического и морального климата в ФРГ, автор подчеркивает несдержанность западной прессы и ее погоню за сенсациями. Это действительно бич западного об-
щества. В общем хоре, создающем атмосферу страха, аморализ ма, вседозволенности, с одной стороны, военной истерии и анти коммунизма, с другой — огромна негативная роль средств мас совой информации. Прессу (как и радио и телевидение) вовсе не беспокоит то, что население дезинформируется, что у обывателя развивается страх, создается атмосфера неустойчи вости, неверия во все... Зато — сенсации, обогащение на фаль шивках и полное отсутствие воспитательной роли прессы. Не редко болтливость прессы служит ориентиром для преступни ков — как поступать. Практически преступники имеют возмож ность следить с абсолютной точностью за ходом расследования совершенных ими преступлений (в тех случаях, когда они не пойманы) и корректировать свои планы. Так что и в этом смысле пресса ФРГ — родная сестра американской прессы.
И, наконец, хотелось бы обратить внимание читателя на то, что Г. Файкс заканчивает свою книгу описанием деятельности западногерманских «левацких» террористов. Проблема борьбы с терроризмом стала ныне злободневной. И не только потому, что террористические акции являются одним из самых опасных видов преступлений, но прежде всего потому, что проблема тер роризма стала предметом политических спекуляций, инспириро ванных, в частности, администрацией Рейгана.
Не уходя в глубь истории, отметим, что террористические методы подавления населения, включая порабощение других народов, изобретены не в XX веке, эти методы органически присущи эксплуататорским общественно-экономическим форма циям и, конечно, империализму. Но именно в XX веке к власти в Германии пришла самая террористическая диктатура — фа шизм. И XX век дает нам пример того, как модифицируются различные виды преступной деятельности и какие теоретические битвы разгораются вокруг определения понятий тех или иных преступных деяний. Когда эксплуататоры были единственными вершителями человеческих судеб на земле, когда они вели борь бу между собой, используя любые формы и методы борьбы, тогда не возникал серьезно вопрос о терроризме как о преступ лении. Но как только зародились идеи социализма и коммуниз ма и тем более тогда, когда в повестку дня жизни народов встал вопрос о несправедливости эксплуататорских обществен ных отношений и их свержении, тогда появились псевдотеорети ки, объявившие не только действия революционеров, но и марк систско-ленинскую теорию—терроризмом. 'Таким псевдотеоре тиком был, например, К. Каутский, создавший опус «Терроризм и коммунизм», В этой связи уместно напомнить, что основопо ложники марксизма-ленинизма 0'трицательно относились к тер рористическим методам борьбы за власть, полагая, что террор со стороны одиночек ничего кроме вреда организованному рабо чему движению не приносит. Марксистско-ленинская концепция борьбы за освобождение народов от эксплуатации не отрицает насилия, но не приемлет террор и терроризм. Теоретики же им-
периализма пытаются приписать это всему национально-освобо дительному движению, всей революционной теории и практике. Цель же одна: развязать террор против всех, кто не приемлет империализм и угнетение.
Однако и в этом случае, вспоминая историю, сравнительно недавнее прошлое — конец 20-х — начало 30-х годов, — мы должны отметить, что такие теории развивались итальянским фашиствующим ученым Гарофало (кстати, явившимся одним из основных теоретиков о прирожденном преступнике и биоло гическом происхождении преступности) и были поддержаны су ществовавшей тогда международной организацией специалистов по уголовному праву под названием «Движение за унификацию , уголовного права и законодательства», принявшей даже специ альную резолюцию по вопросу о борьбе с терроризмом (чи тай — с коммунистическим движением), приветственно встречен ную столпами фашизма.
Сегодня же человечество имеет дело не только с теоретичес кими модификациями терроризма. Существуют две его разно видности. Родиной одною ответвления терроризма — «левацко го» — является ФРГ. Его теоретической основой является смесь анархизма, троцкизма и прочих псевдореволюционных теорий, дающих, в конечном счете, оружие в руки империализма для борьбы с подлинно революционным и национально-освободи тельным движением, ибо под маркой борьбы с терроризмом им периалистические круги террористическими методами ведут . борьбу со всеми прогрессивными и демократическими организа циями и движениями. Вот почему та часть книги Г. Файкса, где речь идет о «левацком» терроризме, представляет безусловный интерес.
Второй разновидностью является терроризм правый, фашист ского толка. Руками террористов этого направления реакцион ные круги империализма повсеместно ведут борьбу с демократи ческими силами. Более того, если «левацкий» терроризм объеди нен, образно говоря, духовно, а организационных связей между «леваками» из разных стран не отмечается (за исключением итальянских и французских), то правые террористы провели ряд международных встреч, на которых наметили целую программу террористических акций против демократических и национально-освободительных движений. Долгое время центром правых тер рористов была розданная в Испании организация «Ажинтер-пресс». После свержения в этой стране фашистской диктатуры деятельность ее была ограничена. Более того, руководители этой организации стали подыскивать другую страну для пребывания. Помимо этого силу набрала организация «Паладин», которую, пожалуй, сегодня можно считать международным центром фа шизма и правого терроризма.
В террористических организациях правого направления не малую роль играют сионисты. Кстати, премьер-министр Израиля М. Бегин длительное время возглавлял террористическую орга-
низацию «Иргун цвай леуме», запятнавшую себя кровью тысяч людей.
Характерной для нынешнего периода чертой является и, об разно говоря, сращивание правого и «левацкого» терроризма. С «левацким» терроризмом происходит то, о чем с присущей ему прозорливостью говорил В. И. Ленин. В деятельности «ле вацких» террористов кровно заинтересован империализм, ибо это позволяет ему) с одной стороны, организовать преследование демократов (с «левацким» терроризмом империализм ведет борьбу достаточно активно), а с другой—руками леваков рас правляться с любыми неугодными империализму людьми. Под стрекаемые правыми к «всеобщему бунту» леваки делают то, от чего правые круги хотят остаться в стороне. О смыкании «ле вацкого» и правого терроризма свидетельствует, например, дело о похищении в Италии американского генерала Дж. Доузера в декабре 1981 года (этот генерал являлся заместителем началь ника объединенных сил НАТО в южной зоне Европы). Похити ли его террористы левацкого толка из «Красных бригад». Но действовали они не одни, а при поддержке израильской развед ки «Моссад». К всеобщему смущению хозяев террористов и по кровителей Израиля эта преступная связь стала достоянием гласности. Для чего же это делалось? Как заявил раскрыв ший эти связи бывший член «Красных бригад» некий Альфреде Буонавита, для того, чтобы усилить дестабилизацию политиче ской обстановки в Италии. А чтобы поставить точки над i, мы вподне обоснованно можем предположить, что дестабилизация нужна в Италии, чтобы повернуть эту страну вправо.
Это надо иметь в виду, читая книгу Г. Файкса, хотя мы, ко нечно, далеки от мысли о том, что дали отвечающую на все во просы характеристику современного международного террориз ма. Это — предмет специального исследования.
Одно лишь ясно, что терроризм —международное преступле ние и влияние его на рост преступности на Западе, в частности в ФРГ, огромно.
СВОЕКОРЫСТНЫЕ «ОТЦЫ»
Уголовная полиция ФРГ во многом обязана своим существова нием оккупационным властям. Это — детище американской, анг лийской и французской военных администраций, которые его по родили, окрестили и поставили на ноги. Но, как говорится, у семи нянек дитя без глазу.
«Отцы» были не только чужими, у них не было даже единого мнения относительно того, каким должно быть их творение — но вая полиция и в каком направлении она должна развиваться. Каж дый хотел, чтобы «дитя» было похоже на него.
Правительства западных держав, которых представляли эти военные администрации, обязались в соглашениях, имеющих меж-дународяо-правовую силу, искоренить германский милитаризм и нацизм, навсегда предотвратить возможность его возрождения, провести демилитаризацию, денацификацию и демократизацию Германии и дать немецкому народу возможность строить миролю бивое демократическое государство, «чтобы Германия никогда больше не угрожала своим соседям или сохранению мира во всем мире». Такое заявление было торжественно сделано представите лями держав-победительниц уже на Крымской конференции 1945 года и вновь подтверждено в Потсдамском соглашении от 2 августа 1945 года.
После капитуляции Германии все нацистские органы власти, организации, в том числе полицейский аппарат, были почти пол ностью распущены. Необходимо было создать новую полицию, и будущая немецкая полиция должна была по крайней мере внешне как можно меньше напоминать свою предшественницу — импер скую полицию. Та слишком сильно запятнала себя как рьяная прислужница имперских властей и надежная опора нацистской тирании.
В первые месяцы лета 1945 года западным союзникам прихо дилось еще думать об этом: нацистские преступления были слиш ком свежи в памяти народов. Поэтому и в западных зонах прово дилась денацификация, демилитаризация, децентрализация и де мократизация полицейского аппарата. Однако руководство запад ных союзнических офицеров полиции и вышестоящие органы, выполняя задание своих правительств, преследовали не столько демократические, сколько своекорыстные цели и уже тогда акцен тировали свое внимание не столько на нацистах, сколько на своем бывшем союзнике СССР. Спустя несколько лет это беззастенчиво признал в телевизионном интервью американский верховный ко миссар в Германии Клей. Тем не менее они были вынуждены, по крайней мере в первое время и хотя бы формально, производить чистку полицейского аппарата и юстиции от особо скомпрометиро-
вавших себя нацистов и милитаристов. Некоторые офицеры запад ных оккупационных частей не понимали политики своих прави тельств, верили их заявлениям и совершенно серьезно воспринима ли задачу денацификации. Об этом свидетельствует относительно высокое число арестов, приговоров и даже смертных казней наци стских преступников в первое послевоенное время.
Позднее западногерманские историки вменили децентрализа цию полиции и чистку от нацистских и милитаристских элементов в вину ее западным «отцам». И сегодня они нередко говорят о том, что западные союзники грубо сломали хребет «испытанной немец кой уголовной полиции», «одной из лучших в мире» и поэтому именно они виновны в том, что эта полиция по сей день не стала тем, чем могла быть.
Однако «сломать хребет» можно только, если таковой имеется. Что касается уголовной полиции нацистской Германии, которая была под контролем фашистской партии и нацистской службы бе зопасности (СД), то она как раз всегда отличалась бесхребетнос тью. Впрочем, это нисколько не мешает подобным «историкам», многих из которых коснулись мероприятия по чистке летом 1^45 года, делать подобные заявления.
Тем не менее нельзя не согласиться, что полиция, которую соз дали западные оккупационные власти летом 1945 года в своих зо нах, была весьма далека от совершенства. Сам план создания по лиции был чрезвычайно пестр, Американцы предпочитали и соответственно создали в своей оккупационной зоне привычную для них смешанную систему, что-то среднее между государствен ной и муниципальной полицией.
Французы придали полиции своей зоны черты централизован ной государственной полиции, взяв за образец французскую Сюрте Насьональ, и свели число общинных полицейских органов к мини муму.
Наконец, англичане, следуя своей древней традиции прикры вать полицейское насилие видимостью демократии, стремились к радикальной муниципализации немецкой полиции по британско му образцу.
В результате в трех западных зонах, оккупационные власти ко торых по своей политической сути и антикоммунистической пози ции были похожи как две капли воды, возникли совершенно различные полицейские структуры. Это неминуемо должно было привести к трудностям в межзональных полицейских связях и, скорее, мешало, чем способствовало борьбе с преступностью. Сис тема подведомственности полномочий и информационной службы уголовной полиции в каждой зоне была организована по-своему. В американской зоне, в которую входили земли* Бавария,
* Земля — исторически сложившиеся терррориальные образова ния в ФРГ и Австрии. В ГДР до 1952 года — крупные административно-территориальные единицы. — Прим. перев.
Гессен, Баден-Вюртемберг и Бремен, во всех общинах, насчиты вавших до 5 тысяч жителей, была создана государственная, орга низованная м, -'мельном уровне и позднее подчиненная прави тельствам зе^.гл.э полиция с относительно самостоятельными органами уголов ^го сыска. Крупные города и общины получили собственную муниципальную охранную и уголовную полицию. Кроме того, в каждой земле 6bui создан центральный государст венный орган уголовной полиции, который хотя и не мог давать указания нижестоящим органам, но должен был организовывать службу информации, опознание и розыск в границах данной зем ли. Первым центральным органом уголовной полиции в американ ской зоне было расположенное по традиции на Эттштрассе в Мюн хене Баварское земельное управление службы опознания (ланде-серкеннунгсамт). Оно было создано уже весной 1946 года при участии известного немецкого криминалиста Роберта Гейндля и в скором времени приняло на себя функции, распространившиеся на всю американскую оккупационную зону.
Во французской оккупационной зоне, в которую входили земли Южный Баден, Южный Вюртемберг-Гогенцоллерн и Рейнланд-Пфальц, полиция с самого начала строилась как централизованная государственная служба с самостоятельной уголовной полицией. В каждой земле было создано земельное управление (ландескри-минальамт), которому подчинялись нижестоящие органы уголов ной полиции. Сбор и анализ информации, картотеки и розыскная служба были централизованы и организованы по единому принци пу. Таким образом, административные границы и рамки подведом ственности не мешали деятельности уголовной полиции. Немецкая уголовная полиция французской зоны, как и французская военная полиция, была известна своими жесткими методами и поэтому вы зывала гораздо больше страха у преступников, чем полиция других западных зон.
Дальше всех от организационных принципов бывшей немецкой уголовной полиции отошли оккупационные власти британской зо ны (земли Нижняя Саксония, Северный Рейн-Вестфалия, Шлез-виг-Гольштейн и Гамбург). Этот отход был таким резким, что в первое время уголовная полиция здесь была вообще ликвидирова на как самостоятельная служба и в соответствии с директивой бри танской военной администрации от 25 сентября 1945 года вошла в общую полицию. Бюро прописки, полностью исключенные из компетенции полиции, превратились в гражданские администра тивные органы. Полиция в британской зоне, организационно при способленная к ее административному делению, получила в каж дом административном округе и в каждом городском районе, насчитывавшем сто тысяч и более жителей, самостоятельное поли цейское подразделение — полицайгебит, при котором существова ла и уголовная полиция. Все эти органы подчинялись только окку пационным властям и лишь спустя некоторое время перешли в распоряжение местных немецких органов власти. Несколько подразделений (полицайгебите) объединялись в так называемую
«группу» (полицайгруппе), при которой также существовало уп равление уголовной полиции, не имевшее, однако, никаких полно мочий по отношению к нижестоящим органам уголовной полиции. Все эти службы- были созданы произвольно, без учета географии преступности, и не столько способствовали, сколько мешали рас крытию преступлений. Поэтому уже через несколько недель они были распущены и заменены региональными ведомствами уголов ной полиции, которые впоследствии переросли в земельные ведом ства. Б существовавших тогда административных районах были созданы полицейские комитеты, куда входили представители ад министративных органов и разрешенных оккупационными властя ми партий. Комитеты должны были осуществлять надзор за дея тельностью полиции и решать ее важные кадровые вопросы. Но на деле эти органы стали ареной муниципальной и политиче ской борьбы за власть и «теплые» места и имели весьма ограничен ное влияние на полицию.
Жесткая муниципализация уголовной полиции явилась причи ной ее раздроблённости и привела к тому, что полиция оказалась совершенно оторванной от остальной полицейской системы бри танской зоны, не говоря уже о других оккупационных зонах. Из-за этого вхолостую работал механизм пресловутой демократии и страдало население, которое должно было расплачиваться за это беспомощное детище британских властей. И только всякого рода мошенникам, которые не придерживались ни правил игры в демок ратию, ни муниципальных границ, это было на руку.
Так, в земле Шлезвиг-Гольштейн зимой 1945—1946 годов бан да взломщиков долгое время безнаказанно разбойничала только лишь потому, что объектом своих набегов избирала усадьбы на границе с соседним полицейским участком. Даже если местная полиция прибывала вовремя, преступники вместе с добычей успе вали ускользнуть через близкую «границу». Для перехода через границу своего участка местной уголовной полиции необходимо было получить не менее трех разрешений: одно от своего шефа по лиции, другое от шефа полиции того участка, куда они хотели вторгнуться, и третье от компетентных оккупационных органов. Вся эта громоздкая процедура привела к тому, что многие поли цейские считали свой долг выполненным, если выгоняли преступ ников на соседний участок. Конечно, долго так не могло продол жаться.
Именно поэтому в той зоне оккупации, где стремились к полной децентрализации немецкой полиции,-было создано первое центральное зональное, не зависимое от общей полиции Управле ние уголовной полиции британской зоны (Криминальполицайамт дер бритишен зоне). Правда, этот орган не имел ни директивных полномочий по отношению к другим органам уголовного розыска, ни исполнительной, власти, то есть ему было далеко до Скотланд-Ярда. И все. же он внес значительный вклад в борьбу с преступнос тью. Служба собирала информацию по всей зоне о тех преступле ниях, которые были совершены на ее территории, сравнивала
26-
их с преступлениями в других землях и сообщала о результатах заинтересованным органам уголовного розыска. Управление рас полагало центральной зональной картотекой, криминалистической лабораторией и помогало отдельным органам уголовной полиции земель и районов в опознании преступников, анализе следов на месте преступления и организации розыска по всей зоне. Управле ние уголовной полиции британской зоны подчинялось только окку пационным властям и совершенно не зависело от немецких орга^' нов власти.
Это положение сохранилось и впоследствии, когда земельные розыскные службы были переданы в ведение немецкой админист рации земель. Со временем Управление было преобразовано в Федеральное ведомство уголовной полиции ФРГ — Бундескрими-нальамт (БКА).
ВОЛКИ В ОВЕЧЬЕЙ ШКУРЕ
В середине 50-х годов полицейская система ФРГ изменилась коренным образом. Начало этому процессу положило создание западногерманского сепаратною государства и провозглашение 23 мая 1949 года Основного закона ФРГ. За три недели до этого, 2 мая. в Бонне три военных губернатора западных зон письменно подтвердили так называемому Парламентскому совету, что буду щему федеральному правительству вновь разрешено создать цент ральные полицейские власти и органы полиции. Правда, они не должны были иметь «командной власти» над местной и земельной полицией, но им предоставлялись полномочия по надзору за пасса жирским сообщением и грузовыми перевозками на границе, по сбору и распространению полицейской информации, по расследо ванию случаев нарушения федеральных законов, то есть все задачи по так называемой охране конституции и недопущению ее наруше ния. Это было официальным сигналом западных держав для реак ционных кругов ФРГ сформировать полицейскую власть, которая по своему характеру и целям соответствовала бы недавно создап-
ному сепаратному государству. Такая полиция должна была охва тывать все, что необходимо господствующему классу для защиты его интересов и подавления любого протеста. А значит, в нее долж ны были входить все звенья полицейской структуры — от местной жандармерии и полиции порядка, от военизированной полиции готовности и пограничной полиции до уголовной и тайной полити ческой полиции.
Чтобы придать всему делу хотя бы видимость добропорядоч ности и демократии, в Основной закон были внесены статьи 73, 87 и 91, где речь шла о необходимых полномочиях правительства. Конституция недвусмысленно узаконивала суверенность полиции земель ФРГ, однако предоставляла федеральному правительству право в определенных случаях подчинять полицию земель своей власти.
Получив такую возможность, правительство начало издавать соответствующие законы один за другим.
Характерно, что «первой ласточкой» был закон о Федеральном ведомстве по охране конституции от 27 сентября 1950 года, кото рый санкционировал официальное существование тайной полити ческой полиции ФРГ. Собственно в замаскированном виде и с одобрения оккупационных властей этот орган существовал уже давно. Он был известен как «служба Кельна». Согласно закону, ведомства по охране конституции не имели права применять поли цейские средства принуждения или как-то по-иному вмешиваться в гражданские права, но в действительности все выглядело далеко не так. И началось это отнюдь не с принятия так называемого за кона «О радикальных элементах» и практики запрета на профес сии. Так было всегда. Официально считается, что федеральное ве домство по охране конституции занимается «защитой от антикон ституционной политической деятельности», борьбой со шпиона жем, охраной государственных тайн и проверкой государственных служащих на лояльность. Но фактически его деятельность выхо дит далеко за рамки выслеживания политических противников в стране. В широком масштабе это ведомство занимается также шпионской, саботажной и подрывной деятельностью, направлен ной против ГДР и других социалистических стран. Тогдашний ми нистр внутренних дел Баварии Хехерль назвал сотрудников ведом ства по охране конституции «солдатами борьбы против врагов государства». И здесь не было никакой иронии, поскольку боль шинство из них еще до 1945 года «боролись с врагами государства» и набирали соответствующий опыт в аппаратах юстиции и службы безопасности «третьего рейха». Начало этому положил первый президент ведомства Губерт Шрюббер, который в годы нацизма сделал себе карьеру как прокурор на процессах по обвинению в государственной измене. То же можно сказать о его вице-прези денте Альберте Радтке, служившем в эсэсовском аппарате государ ственной безопасности при Гейдрихе. Не был исключением и спе циальный уполномоченный президента Федерального ведомства по охране конституции, доктор Густав Гальзвих, бывший обе-
рштурмфюрер СС и директор уголовной полиции, виновный в во енных преступлениях на территории Польши и Советского Союза.
Иоганн Штрюбинг, бывший гауптштурмфюрер СС в IV управ лении РСХА (гестапо), который раньше пытал заключенных— антифашистов, а теперь руководил в Федеральном ведомстве по охране конституции слежкой и надзором за профсоюзными ак тивистами, или бывший штурмбаннфюрер СС Курт Фишер — все они, а также многие и многие другие из тех, кто формировал и возглавлял боннскую тайную политическую полицию, натянули на себя новую, более «демократическую» овечью шкуру и с преж ней ретивостью приступили к делу. Это ведомство подчинялось фе деральному министру внутренних дел и довольно скоро было до полнено земельными ведомствами по охране конституции. Все они тесно сотрудничали с уголовной полицией, особенно с группой безопасности федерального ведомства уголовной полиции. Их пол-номочия быстро расширялись.
Спустя каких-нибудь полгода после создания Федерального ведомства по охране конституции был издан закон о федеральной пограничной охране, .руководство -и рядовой состав которой сос тояли практически полностью из бывших кадровых офицеров и унтер-офицеров гитлеровского вермахта. Официально задачей это го органа является охрана государственной границы с ГДР. Эти униформированные, вооруженные самолетами, танками, скоро стрельными пушками и другим тяжелым оружием полицейские вооруженные силы, в которые входят и специально обученные ди версионно-десантные подразделения, также подчиняются непос редственно федеральному министру внутренних дел. Причем они действуют не только в районе границы, но и в глубоком «тылу». Во время крупных акций по розыску и задержанию преступников, при поимке террористов федеральная пограничная охрана предос тавляет снайперов. Она всегда тут как тут, если надо жестоко по давить выступления политических противников империалистиче ского режима в ФРГ. Все чаще ее силы используются при разгоне демонстрантов и борцов за гражданские права, как это бы ло в Брокдорфе, Гронде и Калькаре, где население выступало про тив строительства атомных электростанций. Это военизированное полицейское формирование, о котором бывший председатель за падногерманского профсоюза полицейских служащих Кульман говорил, что «пытки там обычное дело», используется на аэродро мах, в самолетах и паже заграницей для охраны посольств ФРГ. Специальное подразделение федеральной пограничной охра ны (так называемая «группа 9»), созданное и обученное для борь бы с террористами и проведения особых операций, действует и в других странах, что доказала акция по освобождению заложников в Могадишо летом 1977 года.
Третий орган полицейской системы ФРГ, имеющий централь ное подчинение, — Федеральное ведомство уголовной полиции, Бундескриминальамт (ВКА). Оно было создано 8 марта 1951 года как информационный орган, поэтому его быстро окрестили «поч-
товым ящиком полиции». Законом предусматривалось, что Феде ральное ведомство уголовной полиции может само расследовать преступления, если поступит соответствующая просьба от земель ной службы или по поручению министра внутренних дел. Как по казала практика, это происходит главным образом при расследова нии преступлений «гастролеров», действующих на территории ряда регионов, и прежде всего в так называемых случаях нарушения закона об охране государства. Специальными задачами Федераль ного ведомства являются: сбор данных о борьбе полиции с прес тупниками-гастролерами, координация деятельности уголовных ведомств земель, информирование земельных полицейских орга нов о взаимосвязи преступлений, обслуживание криминалистиче ской техники, а также проведение экспертиз.
Кроме того, Федеральное ведомство уголовной полиции осу ществляет все связи с международными полицейскими службами и является национальным бюро Интерпола. С 1 апреля 1951 года оно издает свои печатные органы «Бундескриминальблатт» и «Дойче фандунгсбух». Федеральное ведомство было создано на базе бывшей службы уголовной полиции британской зоны. В нача ле августа 1953 года оно переехало из Гамбурга в Висбаден в новое, специально для него построенное, здание. И сегодня штаб-квартира Федерального ведомства уголовной полиции находится в Висбадене. Штаты службы уголовной полиции британской зоны, составлявшие первоначально 185 единиц, были значительно рас ширены. Федеральное ведомство имело уже 9 отделов, подразде лявшихся на 37 секторов. К. ведомству относится и «охранное от деление», состоящее из пяти секторов.
Федеральное ведомство уголовной полиции было создано в то время, когда пост министра внутренних дел занимал известный своими милитаристскими взглядами Лер, по прозвищу «пушечный Лер». Неудивительно, что с самого начала на руководящие посты ведомства прежде всего назначались чиновники из старых «испы танных» полицейских кадров. .,
Первым президентом Федерального ведомства стал бывший шеф прусского земельного уголовного ведомства и один из издате лей журнала «Криминалистик» в годы нацистского режима, доктор Макс Хагеман. В апреле 1952 года его сменил доктор Ганс Йесс, который с 1918110 1932 год «набирался опыта» в полиции Нос ке* на постах начальника полиции, шефа ведомства уголовной полиции земли и, наконец, начальника отдела полиции в прусском министерстве внутренних дел. Вслед за ним в 1955 году президен том был назначен Рейнгард Дуллиен, член НСДДП с 1933 года, эсэсовец, служивший во время войны в аппарате гаулейтера и во енного преступника Коха. В 1965 году его преемником на посту
президента стал Пауль Дикопф, бывший сотрудник абвера при ад мирале Канарисе. Наконец, в 1971 году президентское кресло ;}й-нял Хорст Герольд, полицай-президент Нюрнберга.
Одновременно с федеральным ведомством создавались цент ральные аппараты уголовной полиции земель. Земельные ведомст ва уголовной полиции должны были работать на Федеральное ведомство. Таким образом, уже в марте 1951 года определилась структура уголовной полиции ФРГ. основные черты которой со хранились и сегодня.
Согласно этой структуре, уголовная полиция находится в зе мельном подчинении, но одновременно обеспечено влияние на нее со стороны федерального правительства. Западногерманские экс перты и историки полиции утверждают, что большинство скан дальных промахов и неудач в деятельности уголовной полиции до этого времени можно объяснить отсутствием центрального органа уголовной полиции. Но в таком случае следовало ожидать корен ного изменения ситуации с момента создания Федерального ве домства. Напрасные надежды! Преступность неуклонно растет с каждым годом, а успехи уголовной полиции в раскрытии преступ лений неуклонно падают. Если в 1953 году в ФРГ было раскрыто 73,6% всех преступлений, то в 1956 году это были всего лишь 70,6 °о. Причем кривая продолжала быстро ползти вниз пока, нако.нец, в 1970 году число раскрытых преступлений не составило всего 48,3%, то есть менее половины от всех уголовных дел.
За последнее время это печальное положение усугубилось и не надо быть провидцем, чтобы сознавать: для оптимистического взгляда на будущее нет никаких оснований.
* Густав Носке (^68—1946). социал-демократ крайне правых взглядов, один из организаторов белого террора в 1919 году в Германии. В 1919—1920 гг. военный министр.—Прим. персе.
«ТВЕРДЫЕ, КАК КРУППОВСКАЯ СТАЛЬ!»
С 50-х годов картина преступлений в ФРГ становилась все более пестрой, сами преступления все более жестокими, а преступники все более молодыми. Закоренелые профессиональ ные преступники столкнулись с растущей конкуренцией со сто роны подростков. Преступность среди молодежи стала серьезной проблемой. Хулиганские выходки юнцов, шайки, которые терро ризировали целые жилые районы, банды воров и грабителей, со стоявшие из детей и молодежи, от которых не было спасения, погромы, хулиганство, далеко выходившее за рамки дурачеств молодости, — все это не могло не волновать общественность страны.
17 марта 1958 года западногерманская пресса сообщила о группе, которая называла себя «Банда пантеры и состояла из 14—15-летних подростков. Больше года они орудовали в юроде Арнсбург (Северный Реин-Вестфалия). На их счету было нема ло дерзких краж со взломом.
8 июля того же года газета «Зюддойче цайтунг» написала о банде десяти подростков из Штуттгарта, которые ввели в устав банды принцип «измена карается смертью» и в течение четырех лет совершили 172 преступления.
Год спустя штуттгартская полиция ликвидировала шайку по хитителей автомобилей. В нее входили двенадцать человек от 16 до 21 года, успевшие угнать 27 легковых и один грузовой ав томобиль.
Изо дня в день уголовной полиции и судам приходилось за ниматься преступлениями несовершеннолетних, которые ворова ли, грабили, опустошали магазины, турбазы, разбивали уличные фонари и окна, стреляли в прохожих, нападали на женщин и девушек, насиловали их, убивали и совершали поджоги.
Общественность негодовала. Пресса то запугивала обывателей сообщениями об Э1их преступлениях, то, наоборот, оптимисти чески заявляла, что в Нью-Йорке. Чикаго или Сан-Франциско дела обстоят гораздо хуже. Было немало жарких споров о том, почему «современная молодежь такая жестокая». Социологи, криминологи, специалисты по уголовному праву, сравнивая уго ловную статистику разных лет. только руками разводили.
В Германии 1932 года молодежь составляла всего 4,3 °/ц осужденных преступников. В ФРГ в 1954 году их число воз росло до 17,8"^, а спустя еще пять лет до 23,6°о. И конца стремительному росту молодежной преступности не было вид но. Полиция и правосудие самыми суровыми методами стара лись обуздать преступную молодежь. Тюрьмы для несовершен нолетних были переполнены. Укреплялись отделы уголовной полиции по борьбе с несовершеннолетними преступниками, рас ширялась сеть мест заключения. Преступность среди молодежи стала модной темой в предвыборной борьбе политических пар тий и в драке за парламентские места. Одновременно она слу жила оправданием для правительства Аденауэра, продолжавше го форсировать ремилитаризацию и укреплять полицейскую систему.
Милитаристы и реваншисты на высоких политических постах обвиняли во всем родителей и педагогов, которые, по их мне нию, слишком мягко, не по-солдатски воспитывали молодежь. Это были времена, ко[да боннское правительство трубило сбор всех реакционных сил для психологической войны «против Вос тока». Министр обороны Франц-Иозеф Штраус заявил в бундес таге, что существует одна-единственная проблема, проблема «красных», и больше никаких проблем в мире нет. Это были времена, когда военный преступник, ставший министром в пра вительстве Аденауэра, Оберлендер открыто провозгласил: «Там, в России, нас ждет земля, там мы должны пустить корни. Эту мысль нужно снова и снова внушать нашей молодежи, готовя ее к выполнению задачи». А директор научно-исследовательского совета им. Иоганна-Готтфрида Гердера Кайзер, уже не боясь ответственности, писал в журнале «Цайтшрифт фюр остфор-
135
шунг»: «Германия не заканчивается ни на Эльбе, ни на Одере, ни на Висле'»
Прежний зловещий дух нацизма и милитаризма возродился и среди преподавательских кадров ФРГ. Директор Педагогиче ского института в Геттингене профессор Хайзе, человек возглав лявший учреждение, которое должно было готовить учителей и воспитателей, в ноябре 1958 года призвал бундесвер прививать молодому поколению солдат «антицивилизаторскую твердость по отношению к живучему Востоку». Под антицивилизаторской твердостью профессор имел в виду то качество, которое Гитлер в свое время обозначал словами «твердые, как крупповская сталь».
Антицивилизаторская твердость выплескивалась на молодежь со страниц сотен тысяч книг, комиксов, бульварных изданий и фильмов. «Кто стреляет первым, получает больше от жизни!» — кричали киноафиши в земле Рейнланд-Пфальц в начале 60-х го дов. Хулиганствующие элементы восприняли этот призыв бук вально.