Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Министерство образования и науки РФ
Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение высшего
профессионального образования
Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова
Курсовая работа
по стилистике и литературному редактированию
Языковые и стилистические особенности жанра "очерк"
Выполнила студентка 3 курс
филологического факультета
отделения журналистики
Канкулова Сюзанна Оганесовна
Научный руководитель
кандидат филологических наук,
доцент кафедры русского языка
Недельчо Елена Владимировна
кострома 2008
Содержание
|
Введение 1 ГЛАВА. Теоретические основы изучения языковых и стилистических особенностей жанра «очерк» 1.1. Очерк как жанр публицистического стиля. Сущность и разновидности очерка 1.2. Структурная организация очерка 1.3. Художественные элементы очерка: пейзаж, деталь, портретная характеристика 2 ГЛАВА. Языковых и стилистических особенностей жанра «очерк» 2.1. Типы речи 2.2. Языковые средства выразительности 2.3. Синтаксис Заключение Список литературы Приложения |
3 5 5 1 1 3 3 3 3 3 3 4 |
Введение
Данная курсовая работа посвящена изучению языковых и стилистических особенностей жанра «очерк». Понятие «очерк» в качестве названия журналистских публикаций определенного типа имеет неясное происхождение. Хотя существует мнение, что к его появлению причастен А. М. Горький, который в одном из своих писем коллеге по словесному ремеслу указывал, что исходным в определении текста, имеющего известную литературную форму, как «очерка» является глагол «очерчивать» [1, c. 145].
Точность этого мнения установить трудно. Однако то, что публикации, которые А.М. Горький называл «очерком», появились отнюдь не в тот момент, когда у него возникла мысль назвать их именно этим «именем», сомнения не вызывает.
Среди родоначальников отечественного очерка исследователи российской журналистики называют имена В.Г. Короленко («В голодный год»), А.П. Чехова («Остров Сахалин»), Г.И. Успенского («Разорение»), Н.В.Успенского («Без языка») и др. Немалое число выдающихся мастеров этого жанра прославили советскую журналистику, например А.М. Горький, М.Е. Кольцов, Б.Н. Полевой, К.М. Симонов, А.А. Бек, А.А. Аграновский, В.В. Овечкин, Г. Н. Бочаров и многие другие.
Очерк считается «королем» художественно-публицистических жанров, но с точки зрения подготовки его — он один из наиболее трудоемких. И это действительно так, поскольку написать хороший очерк журналист сможет только в том случае, если он уверенно владеет разными методами отображения действительности, существующими в его ремесле [2]. При подготовке очерка мало, например, суметь найти подходящий предмет выступления, успешно собрать материал, проанализировать его. Надо еще и соответствующим образом переосмыслить информацию и воплотить ее в такую форму, которая будет признана, действительно очерковой, что указывает на актуальность исследования
Целью данной работы является изучение языковых и стилистических особенностей жанра «очерк». Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
Предметом исследования являются языковые и стилистические особенности жанра «очерк», а объектом исследования – жанр «очерк».
Методы исследования: теоретические: изучение и анализ литературы по теме исследования; обобщение опыта; общенаучные и специфические или частные методы: анализа и синтеза; сравнительного анализа и др.
Источникам исследования послужил проблемный очерк, опубликованный в сентябре 1999г., в газете «Комсомольская правда», автором которой является М. Матвеева. При этом использованы труды таких авторов как Г.В. Лазутина, Р.П. Овсепян, В.Ф. Олешко, О.Р. Самарцев, А.А. Тертычный, В.Л. Цвик, Н.Э. Шишкин и др.
Структура исследования. Данная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.
1. ГЛАВА. Теоретические основы изучения языковых и стилистических особенностей жанра «очерк»
1.1 Очерк как жанр публицистического стиля. Сущность и разновидности очерка.
Одним из распространенных жанров публицистики является очерк.
Очерк -1. Небольшое литературное произведение, краткое описание жизненных событий (обычно социально значимых). Документальный, публицистический, бытовой очерк. 2. Общее изложение какого-нибудь вопроса. Очерк русской истории. (Толковый словарь)
Очерк – 1) В художественной литературе одна из разновидностей рассказа, отличается большой описательностью, затрагивает преимущественно социальные проблемы. 2) Публицистический, в том числе документальный, очерк излагает и анализирует различные факты и явления общественной жизни, как правило в сопровождении прямого истолкования их автором. (Энциклопедический словарь)
Итак, опираясь на определения словарей, можно сделать вывод, что характерной особенностью очерка является документальность, достоверность фактов, событий, о которых идет речь. В нем называются подлинные имена и фамилии изображаемых лиц, действительные, а не вымышленные места событий, описывается реальная обстановка, указывается время действия. В очерке, как и в художественном произведении, используются изобразительные средства, вводятся элементы художественной типизации.
Очерк – наиболее характерный для публицистики жанр, построен по законам драматургии и основан на фактах, он максимально приближается к художественным жанрам. Глубина авторского осмысления – отличительная черта очерка. Он не только описывает, комментирует или анализирует факт, но и переплавляет его в творческое сознание автора. Личность автора не менее важна в очерке, чем факт или событие. Сюда можно отнести творческий портрет. Правильный выбор выразительных средств имеет принципиальное значение. К выразительным средствам относятся:
Личность в очерке приобретает особое качество литературного героя, она обособляется. Очерк, как правило, строится по жестким драматургическим законам. Очерк полифоничен – в нем много различных линий.
Сущность очерка во многом предопределена тем, что в нем соединяется репортажное (наглядно-образное) и исследовательское (аналитическое) начало. Причем «развернутость» репортажного начала воспринимается как преобладание художественного метода, в то время как упор автора на анализ предмета изображения, выявление его взаимосвязей выступает как доминирование исследовательского, теоретического метода. Соответственно в ходе их применения создается или преимущественно-художественная, или преимущественно-теоретическая концепция отображаемого предмета. И уже в рамках той или иной концепции собираются или «перерабатываются» эмпирические факты. Именно непроясненность названного обстоятельства долгое время служила исходным моментом горячих споров о том, относить ли газетный (журнальный) очерк к художественным произведениям или же — к документально-журналистским.
Преобладание в ходе подготовки очерка того или иного метода зависит прежде всего от цели и предмета исследования. Так, если предметом исследования выступает какая-то проблемная ситуация, то целесообразным для ее исследования будет теоретический метод. Если же предметом журналистского интереса стала личность, то более подходящим для выявления ее характера будет художественный метод, позволяющий, так сказать, более естественным путем проникнуть в психологию личности, без представления о которой трудно судить о достоинствах или недостатках любого человека, в том числе и героя очерка.
Несмотря на то что во многих случаях (например, в публикациях широко известного в недалеком прошлом талантливого очеркиста — известинца Анатолия Аграновского) аналитическое, исследовательское начало в очерках является ведущим, все же представление об очерке в основном связано с существованием в нем применением художественного метода.
Современному очерку чаще всего свойственна документальная насыщенность, часто — в ущерб художественности. Это, очевидно, вызвано тем, что исходный материал, т.е. фактические события, о которых сообщает очеркист, часто настолько драматичен, сюжеты их настолько непредсказуемы, раскрываемые тайны настолько заманчивы, сенсационны, что сами по себе способны привлекать внимание читателя и восприниматься им на уровне информации, черпаемой из самых интересных художественных произведений. В этом случае потребность в интенсивной художественной переработке исходной информации нередко становится излишней.
Рассмотрим основные черты наиболее распространенного на сегодняшний день типа очерковой публикации (см. приложение 1).
Рассматривая приведённую в приложении 1 публикацию, можно отметить, что, несмотря на высокую насыщенность ее фактическим материалом, она не превращается, скажем, в статью или корреспонденцию, а остается очерком. Почему? Прежде всего потому, что журналист действует по «алгоритму» творчества, присущему именно очеркисту («писателю в газете», как его называли раньше). В чем это проявляется?
Во-первых, он избирает в качестве предмета отображения типичный для сегодняшней действительности случай. Причем выбран случай (при всей его типичности) — наиболее яркий, показательный, обладающий «набором» граней, характеризующих самое главное в явлении. На это автор указывает специально: «Если бы я писала учебники для будущих судей, я бы непременно целую главу посвятила бы именно этому многотомному делу. Почему? Да потому, что, во-первых, это классическое дело конца 90-х годов, и, во-вторых, потому, что в этом деле было все для того, чтобы вынести приговор, равно как и все для того, чтобы вернуть дело на дополнительное расследование. Все, как всегда, зависит от человека. Одного человека — судьи».
Во-вторых, драматургия этого произведения строится на классическом для художественных творений конфликте добра, справедливости, закона (с одной стороны) и зла, несправедливости, преступности (с другой стороны). Первую сторону этого конфликта представляет судья Чудова, вторую — рецидивист Боровков и его дружки-бандиты. И хотя конфликт этот в какой-то мере остается «за кадром», поскольку автор акцентирует свое внимание прежде всего на описании преступлений банды, но он в очерке присутствует. И автор дает об этом знать, уже начиная с «врезки», предваряющей текст.
В-третьих, автор достаточно скрупулезно, подробно «разворачивает» деятельность банды Боровкова. И делается это не случайно. Именно путем детальной проработки наиболее значимых и эмоционально насыщенных эпизодов, подробного описания преступлений и действий каждого из бандитов автор высвечивает характеры преступников, показывает их бесчеловечность и глубину нравственного падения. Подобного рода задачи характерны именно для произведений художественно-публицистического и художественного планов.
Портретный очерк. Герой портретного очерка – конкретный человек, обладающий теми или другими достоинствами и недостатками. В портретном очерке автор дает не только портрет в узком смысле этого слова, но и описание обстановки, в которой живет и работает герой очерка, рассказывает о его работе, интересах, увлечениях, о его взаимоотношениях с окружающими. Все это вместе помогает раскрыть внутренний мир героя очерка. Настоящий портретный очерк возникает в результате художественного анализа личности героя, опирающегося на исследование разных ее сторон (нравственной, интеллектуальной, творческой и пр.), т.е. в результате выявления характера героя. Пример — портретные очерки М. Горького. Найти полноценный портретный очерк на страницах современной российской прессы довольно не просто.
Публикации, подобные изложенной в приложении 2, исключительно характерны для современной российской периодической печати. Они лежат на границе художественно-публицистических и аналитических (или даже информационных) жанров и напоминают собой скорее корреспонденцию, предметом отображения в которой является человек, нежели очерк.
Художественный анализ качеств героя может приводить автора-художника к несколько иным выводам, нежели анализ, скажем, с позиции политических, деловых, интеллектуальных его характеристик. Автор-художник и автор-мыслитель как бы вступают в полемику друг с другом. Художественный метод помогает автору сделать свой образ более типичным, очистить его от всего случайного, наносного, поверхностного, дает возможность выявить глубинные, духовные начала личности, что не всегда будет совпадать с задачами политического, делового, профессионального, экономического или какого-то иного анализа.
Различие в выводах, следующих из художественного анализа и из анализа иного вида (например, профессионального), выступает как различие, существующее между целями нравственно-эстетического и иного (того же профессионального) развития людей, общества. Порой это различие может достигать степени конфликта. И в этом случае автор публикации может разрешить этот конфликт «силовыми» способами, подчинив, например, художественный анализ политическим целям. В этом случае он может специально «выпячивать» какие-то характеристики своего героя, с тем, чтобы использовать их для убеждения аудитории, скажем, в нравственности своего политического вывода.
Проблемный очерк. В центре проблемного очерка социально значимые вопросы: политические, экономические, морально-этические и др. Автор очерка пытается вмешаться в решение важных проблем, вступает в полемику со своими оппонентами.
В этом жанре публицистического стиля речи могут использоваться портретные зарисовки, но главным здесь оказывается не характер того или иного человека, а его отношение к данным вопросам, различные точки зрения, различные взгляды. В таком очерке можно встретить и путевые заметки, зарисовки. Но они тоже служат подтверждением позиции автора в споре, выражением определенного взгляда, одним из средств доказательства. Очерк такого типа носит полемический характер.
По своей логической конструкции проблемный очерк может быть сходен с таким представителем аналитических жанров, как статья. Причиной такого сходства выступает, прежде всего, доминирование в ходе отображения проблемной ситуации исследовательского начала. Как и в статье, в проблемном очерке автор выясняет причины возникновения той или иной проблемы, пытается определить ее дальнейшее развитие, выявить пути решения [3, c. 259-269].
В то же время проблемный очерк всегда можно достаточно легко отличить от проблемной статьи. Наиболее важное отличие состоит в том, что в проблемном очерке развитие проблемной ситуации никогда не представляется, так сказать, «в голом виде», т.е. в виде статистических закономерностей или обобщенных суждений, выводов и т.п., что свойственно статье как жанру. Проблема в очерке выступает как преграда, которую пытаются преодолеть вполне конкретные люди с их достоинствами и недостатками. На поверхности той или иной деятельности, которую исследует очеркист, проблема очень часто проявляется через конфликт (или конфликты), через столкновения интересов людей. Исследуя эти конфликты, их развитие, он может добраться до сути проблемы.
При этом наблюдение за развитием конфликта в очерке обычно сопровождается всевозможными переживаниями, как со стороны героев очерка, так и со стороны самого автора. Пытаясь осмыслить суть происходящего, журналист часто привлекает всевозможные ассоциации, параллели, отступления от темы. В очерке — это обычное дело, в то время как в проблемной статье они неуместны. Написать проблемный очерк, не разбираясь в той сфере деятельности, которая в нем затрагивается, невозможно. Лишь глубокое проникновение в суть дела способно привести автора к точному пониманию той проблемы, которая лежит в основе исследуемой ситуации, и соответствующим образом описать ее в своем очерке [3].
Путевой очерк представляет собой описание неких событий, происшествий, встреч с разными людьми, с которыми автор сталкивается в ходе своего творческого путешествия (поездки, командировки и пр.) Разумеется, хороший путевой очерк не может быть простым перечислением или изложением всего, что автор увидел в течение своей поездки. Да и опубликовать все увиденное журналистом вряд ли сможет себе позволить то издание, для которого готовится очерк. Так или иначе, но очеркисту приходится отбирать самое интересное, самое важное. Что посчитать таким самым интересным и важным — зависит от того замысла, который складывается у него в ходе путешествия. Разумеется, замысел может возникнуть и задолго до творческой поездки. Исходным материалом для него могут стать как прошлые личные наблюдения журналиста, так и полученная вновь информация из тех же газет, журналов, радио и телевидения. Но не исключено, что журналист получит определенное задание от своего редактора или замысел возникнет под воздействием каких-то иных факторов (скажем, в результате участия журналиста в какой-то политической акции). Как и в ходе подготовки любого серьезного и объемного материала (а путевые очерки именно такими и бывают), в ходе подготовки очерка, уже на стадии сбора сведений, этот замысел может быть скорректирован или даже кардинально изменен — все зависит от характера той информации, которая попадет в распоряжение журналиста.
Именно на этот полностью сформировавшийся замысел или, как его еще по-иному называют, основную идею будущего произведения и должны работать все собранные автором в ходе творческой командировки факты и впечатления. Если же они выходят за рамки такого замысла, то их приходится оставить в журналистском блокноте.
Путевые очерки могут преследовать самые разные цели. Так, главным для журналиста может стать показ того, как в разных городах, районах, через которые он проезжает, решается какая-то одна проблема (например, как государство заботится об инвалидах). Он может поставить перед собой и цель иного плана, например исследовать, как население разных городов проводит свободное от работы время, какое хобби предпочитает. Может рассказать о том, как сохраняются памятники культуры на том маршруте, которым он следует. Или он может встретиться с проживающими в населенных пунктах, через которые проезжает, участниками Великой Отечественной войны, имеющими звание Героя Советского Союза или являющимися полными кавалерами ордена Славы. Таких целей существует бесконечное множество. В результате их реализации могут появиться самые разные по содержанию путевые очерки. В любом случае журналист должен уметь использовать те преимущества, которые предоставляет ему путевой очерк.
1.2. Структурная организация очерка
Специфика структуры газетного очерка вытекает из особенностей этого жанра, имеющего сложную и многогранную природу. С одной стороны, очерк строится по законам художественной литературы, а с другой – публицистики и науки. Говоря о «двойной подсудности» очерка, Е.И. Журбина в свое время писала, что «особенность художественности очерка... состоит в том, что публицистическая мысль в нем акцентирована, поднята, хотя и опирается на изобразительные моменты». По ее мнению, в «очерке должно произойти органичное слияние публицистической мысли и художественного приема» [4, c. 24]http://evartist.narod.ru/text/81.htm - _ftn16. Чтобы достичь такого слияния, автору нужно позаботиться не только о создании очеркового образа, но и о его насыщении публицистической мыслью. В данном «сцеплении» значительная роль отводится различным композиционным приемам.
Основные типы композиционных форм должны соответствовать типам связей, характерным для окружающей действительности – временным и причинно-следственным. В соответствии с этим выделим следующие типы очерковых структур:
1. Хроникальное построение очерка (описание явлений, событий, человеческой жизни в их временной последовательности).
2. Построение, основанное на логике причинно-следственных связей (очерк-исследование, анализ, где нет рассказа о событии, явлении или каком-либо отрезке жизни героя «во времени», а все повествование строится по принципу не временной, а логической последовательности. В основе этих структур лежит не логика изложения, как в первом случае, а логика исследования.
3. Так называемая эссеистская, свободная форма построения, основанная на сложных ассоциативных связях и образных обобщениях. Эта форма наиболее распространена в практике газетного очерка. Она, как правило, совмещает в себе элементы обоих предыдущих типов и характеризуется наибольшей полифоничностью, многогранностью, многообразием употребляемых композиционных приемов и средств [5, c. 75]http://evartist.narod.ru/text/81.htm - _ftn17.
Рассмотрим, как же в очерке используются подобные типы связей.
Первый тип композиционной структуры очерка – хроникальный – отличается наличием событийного ядра. В данном случае очерк выстраивается исходя из последовательной смены различных периодов, эпизодов и действий. «Период – способ отражения продолжительного отрезка деятельности героя, когда передаются типичные для этой деятельности действия. Эпизод же – своеобразный крупный план, вырывание момента (ограниченного отрезка) из процесса или события. Единичное действие – отражение такого отрезка деятельности, который при нормальных обстоятельствах занимает немного времени и не развертывается в эпизод» [15, c. 84-85]http://evartist.narod.ru/text/81.htm - _ftn18. Существуют два принципа отображения события в очерковом произведении: прямая и смещенная хронология.
При прямом хронологическом отображении автор разворачивает повествование, последовательно описывая наиболее значительные моменты из жизни героя. При внешней простоте в написании такого очерка журналиста ожидает ряд трудностей. Первая из них связана с компоновкой жизненного материла. Ведь уместить в одном очерке рассказ о всей жизни героя невозможно. Поэтому незначимые периоды опускаются, не нарушая хронологического принципа описания. Вторая проблема связана с динамикой повествования. Вялотекущее описание биографических данных вряд ли кого-то может заинтересовать. Поэтому желательно, чтобы описание в очерке имело событийную канву. В основу хронологического очерка может быть положена ярко выраженная фабула, за развитием которой читателю было бы интересно следить. Выдвигая на передний план некое динамичное действие, журналисту легче объединить вокруг этого событийного ядра самые разнородные элементы.
Портретный очерк, построенный как хронологическое описание жизни героя, требует от журналиста особого мастерства. Здесь, справедливо замечает Т.А. Беневоленская, прежде всего необходим самый тщательный отбор биографических фактов. При этом «очеркиста всегда подстерегает опасность увлечься чисто внешними (которые могут быть яркими, даже сенсационными) подробностями быта, перипетиями судьбы в ущерб главному, основному – раскрытию внутренней сути современника, его мироощущения, его социального лица, без чего нельзя представить социальную роль героя – его профессию, его дела» [11, c. 67]http://evartist.narod.ru/text/81.htm - _ftn19. Особенно часто подобного рода ошибки журналисты допускают в портретных очерках с остросюжетным событийным началом. Увлекшись развитием сюжета, авторы порой забывают донести до читателя мысли героя, собственные размышления по поводу описываемого события.
Хронологический принцип построения произведения присущ не только портретному, но и путевому очерку. В данном случае автор может поделиться собственными впечатлениями в прямой хронологической последовательности. Это могут быть записи «изо дня в день», дневник наблюдений и т.д. Главное при этом – отобразить фрагмент действительности через цепочку последовательно сменяемых друг друга впечатлений.
В очерках со смещенной хронологией наряду с событием, отображающим некий фрагмент действительности, может присутствовать и метасобытие. Данным термином обозначается «деятельность журналиста по изучению явления действительности». Эпизоды метасобытия могут, по мнению Л.М. Майдановой, «насыщаться элементами метатекста, т.е. пояснениями, почему об этом говорится теперь, а не после или раньше, о чем будет сказано в следующих строках и т.п. При конкретно-чувственной позиции повествователя обилие метатекстовых замечаний приводит к тому, что говорящий существует для читателя в двух временных планах: как собеседник в настоящем и как действующее лицо прошлых эпизодов» [15, c. 85] http://evartist.narod.ru/text/81.htm - _ftn20. Благодаря метатекстовым элементам автор может объединить в метасобытии очень разнородные по времени впечатления. Если в очерке отсутствует метасобытие, то разные события объединяются общей темой.
Второй тип композиционной структуры очерка – логический – основан на логике причинно-следственных связей. В таких произведениях автору важно показать развитие собственной мысли за счет выдвижения системы положений и доказательств.
Выявляя различные причинно-следственные связи между явлениями действительности или исследуя внутренний мир героев, мотивы их поведения и т.п., автор строит произведение согласно логике своей мысли. В зависимости от того, что выступает предметом мысли, Л.М. Майданова выделяет три типа логической схемы. К первой она относит описательную логическую схему. По этому принципу, по ее мнению, выстраиваются портретные очерки и зарисовки. «В тексте этого жанра, – пишет она, – важно не просто констатировать, что герой – хороший производственник и славный человек, а выявить отличительную и притом социально важную черту, что и сделает портрет запоминающимся, индивидуализированным» [15, c. 31]http://evartist.narod.ru/text/81.htm - _ftn21.
Третий тип очерковой структуры – эссеистская, свободная форма построения очеркового материала – требует от очеркиста особого мастерства, так как только на первый взгляд может показаться, что здесь законы композиции не действуют. Как отмечают теоретики, «третий тип композиционной структуры наиболее удобен для краткого газетного материала, а потому и самый распространенный, соединяет в себе элементы первого и второго типов, а также множество других форм. Материалы третьего типа отличаются наибольшей полифоничностью композиционных приемов, наибольшей свободой построения и пестротой рисунка. В журналистской практике часто бытуют выражения: веерная, мозаичная, ступенчатая, эссеистская, ассоциативная композиция. Движение мысли соединяется здесь картинкой или эпизодом, лирические и философские раздумья с элементами острой фабулы. Это вольная цепь ассоциаций по сходству и близости мыслей, образов, мотивов, близости по времени и пространству» [11, c. 75] http://evartist.narod.ru/text/81.htm - _ftn25.
Основная трудность в выстраивании подобного рода материалов заключается в необходимости наиболее гармонично расположить в очерке разнородные содержательные элементы. Чтобы достичь такой стройности, журналисту необходимо: 1) четко продумать замысел произведения; 2) рассмотреть различные варианты размещения тематических и образных единиц текста; 3) определить, какие связки и отступления будут использованы в очерке; 4) продумать основные способы монтирования разнородных композиционных элементов и т.д. Все это позволит избежать небрежности в изложении, вынужденных провалов между различными частями текста, а также фрагментарности повествования.
Таким образом, разноплановая компоновка содержательных элементов зависит в очерке от различных способов тематического развертывания материала.
1.3. Художественные элементы очерка: пейзаж, деталь, портретная характеристика
Как известно, очерк обладает многими признаками, присущими художественным произведениям. Впрочем, вобрав в себя лучшие художественные приемы в изображении действительности, очерк отличается наличием собственного инструментария публицистической поэтики.
К художественным средствам изображения, как правило, относят пейзаж, художественную деталь, речевую характеристику, диалог, портрет, и т.д. Их «служебные» функции – выступать в виде своеобразных связующих мостиков, скрепляющих текст в единое целое. Очеркист, пользуясь разнообразными художественно-выразительными средствами изображения, имеет широкие возможности в показе жизненных явлений, в передаче тончайших состояний человеческой души, в обрисовке внешней среды, в характеристике героев посредством ярких деталей и особенностей речи, и т.д. Так воссоздается «кусочек» реальности во всех своих многообразных проявлениях. Кроме этого, закладываются важные предпосылки для эстетического восприятия действительности читателем. «Природа художественной выразительности, – отмечает В.В. Учёнова, – реализуется главным образом в формировании специфического эстетического феномена, в вовлечении читателя, слушателя, зрителя в эстетическое переживание, в комплекс эстетического восприятия. Подобное вовлечение в сопереживание предполагает не только знакомство читателя с документально-выразительными фактами, не только логически убедительное выяснение их социально полезных и социально-негативных связей, но и использование документальных данных в особой художественной интерпретации. Последняя предполагает стремление и способность автора поставить документальные фрагменты в такой контекст их авторского восприятия, в котором эти фрагменты приобретают дополнительный объемный и многозначный эстетический смысл» [6, c. 161]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn14.
Пейзаж в очерковых произведениях применяется не только в качестве украшения или своеобразного фона. Его «служебные» функции очень широки. Пейзаж может использоваться в качестве обрисовки места и обстановки, жизненной ситуации, разрядки напряженного повествования, постановки социально значимых проблем, передачи читателям определенного настроения и показа внутреннего состояния героя произведения, наконец, как композиционный элемент. Формы и приемы использования пейзажных зарисовок во многом зависят от стоящих перед журналистом целей и задач.
В путевом очерке Николая Климонтовича «Румяный город» нет развернутых пейзажных зарисовок, но каждый пейзажный штрих имеет в произведении свое конкретное назначение. В первом случае пейзаж используется для обрисовки местности. «День клонится к ранним потемкам, вьется первая поземка, порывами налетает ветер, вы стоите перед запертой гостиницей, в которой уповали принять горячий душ, и податься вам ровным счетом некуда...; поземка тем временем превращается натурально в метель, мороз под двадцать, дело к пяти, и, озираясь по сторонам в поисках хоть такси, которых здесь, конечно же, не заведено, вы замечаете невероятную картину: из всех углов в валенках с галошами, телогрейках и ушанках едут по снежным мостовым люди – на велосипедах...» [16]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn15. Во втором – для передачи непосредственных авторских впечатлений: «Сквозь занавесь на окне низко било солнце, я отдернул ее. Снегопад стих. Прямо передо мной темнела вода не замершего еще озерного затона, на берегу вверх истертыми днищами одна на другой лежали старые лодки. Напротив – из плотно пригнанных стоймя темных сырых досок забор, переходящий в стену сарая, и стена эта уходила в воду. И прямо в воду же отворялась в этой стене дверца – российская Венеция». В третьем – для сопоставления: «Прежде, в слепцовские времена, Осташков славился раками, снетком и маринованными налимами. В наши дни раков, как и налимов, сделалось мало, им нужна чистая вода, зато далеко за пределами окрестностей гуляет слух о невероятном обилии в озере угрей». В четвертом – для описания пути: «Обитель – на острове Столобенском, туда ведет живописная дорога, вьющаяся сквозь сосновый бор. Она ныряет в какой-то овраг, выныривает в каком-то весьма благообразно глядящемся в снежном покрове селе, огибает его по околице, и, не заметив как, вы въезжаете на узкий мост и взбираетесь круто вверх, оказываясь вдруг под монастырскими стенами. Вокруг на соседних островах виднеются и сям и там запорошенные деревеньки, а монастырь вознесен над озером. Заливчики и заводи уж заморозило, хотя вода на самом озере еще чиста, и в затоне видна одинокая фигура рыбака. Пейзаж самый умиротворяющий». Эти и другие пейзажные зарисовки, которые словно золотые россыпи обнаруживаются во многих частях очерка, создают не только своеобразный фон журналистского путешествия, но и поэтичность повествования. С помощью пейзажа автор воссоздал картину старинного русского города, его характерные черты и особенности, а также обрисовал быт людей.
В путевых очерках пейзаж необходим:
В портретном очерке пейзаж может нести как фоновую, так и смысловую нагрузку, раскрывая нечто новое в человеке. Для примера приведем очерк Олега Блоцкого «По лезвию бритвы», в котором рассказывается об известной альпинистке Рано Сабировой и о ее рискованном переходе по горам Гиндукуша из Пакистана через Афганистан в Таджикистан. Ее спутницей была американка Фрида. В первой пейзажной зарисовке описывается опасность предпринятого маршрута: «Три дня экспедиция по узенькой тропе поднималась все выше и выше в горы. Люди шли по маленькому уступчику, постоянно прижимаясь к скалам. Порой он был настолько узок, что стопу приходилось ставить на ребро. И если сорвешься, то никто и ничто не поможет» [17]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn16. В следующей пейзажной зарисовке эта опасность нагнетается: «На четвертый день экспедиция вышла под перевал. Начиналось царство льдов и запорошенных трещин. И вот тут-то сплошной чередой, словно неукротимая лавина с гор, пошли неприятности». Здесь уже используются образные сравнительные характеристики. В ходе трудного перехода, рассказывает журналист, Рано Сабирова и ее американская спутница безнадежно отстали от своих проводников. Катастрофическую для женщин ситуацию очеркист передает через описание суровой окружающей природы: «Три огромных, неподъемных тюка остались лежать на снегу. Вокруг во все стороны простирались горы, путь через которые был неизвестен. Связи с внешним миром не было. Шел мокрый холодный снег, порывами дул ледяной ветер, и помощи ждать было неоткуда... Дело шло к вечеру. Мороз опустился до 20 градусов. Женщины, разбив палатку, забрались внутрь. Там, обнявшись, они дали волю слезам. Они плакали и абсолютно не стеснялись своих слез. А маленькая палатка была крохотной цветной капелькой на фоне величественных изломов огромных гор, вечных льдов и отвесных пропастей». С помощью подобных контрастных красок очеркисту удалось описать внутреннее состояние альпинисток, передать не только страх перед неизвестностью, но и отчаянье. Обращение к природе выводит журналиста на рассуждения философского плана, которые, с одной стороны, характеризуют особенности авторского мировосприятия, а с другой – характер героев произведения. «Именно в таких суровых и величественных горах человек с особой остротой начинает ощущать себя микроскопической песчинкой мироздания, крохотной частицей вечного мира, который он, как ни пыжится, а до конца понять все равно не сможет. И он четко осознает, что с природой шутить нельзя, переоценивая свои силы. Горы за это непременно накажут. Цивилизация осталась где-то далеко-далеко. А здесь – свои законы». Но альпинистки не сдались. «Все то время, – пишет автор, – когда альпинистки, лазая по горам, отчаянно искали перевал на Афганистан, их объединяла духовная нежность». А ведь были моменты, когда их дороги могли разойтись. Но они, несмотря на все разногласия, шли дальше, подавляя в себе проявления эгоизма, отчаянья и страха...
Используя пейзажные зарисовки, автору удалось, во-первых, красочно и сочно обрисовать место действия (природный фон), во-вторых, через контрастные сравнения передать всю опасность предпринятого альпинистками перехода; в-третьих, выразить их чувства, начиная от горестного отчаянья и кончая надеждой; в-четвертых, показать, как преодоление естественных трудностей привело людей к духовному единению; в-пятых, продемонстрировать не только силу их духа, но и характера.
Наличие развернутых пейзажных зарисовок в портретных очерках скорее исключение, чем правило. Ведь внимание очеркиста в большей степени направлено на биографические аспекты жизни человека, на раскрытие его характера, на показ его душевных особенностей и т.д. Поэтому пейзажные компоненты если и присутствуют в произведении, то обычно выступают в качестве фона, характеризующего место действия. Введение пейзажных элементов в портретный очерк необходимо только в тех случаях, когда без этих выразительных средств невозможно передать атмосферу происходящего, проникнуть в суть человеческого мировосприятия, выяснить отношение человека к окружающему миру и т.д. В этом случае пейзаж становится смыслообразующим элементом.
В портретных очерках пейзаж применяется:
В проблемных очерках пейзажные компоненты встречаются крайне редко. Обусловлено это тем, что на первое место здесь выдвигается авторская мысль. Впрочем, пейзаж может использоваться в качестве экспозиции, как, например, это сделано в очерке-расследовании Александра Экштейна «Оргии в городе мертвых». Экспозиция очерка начинается с пейзажной зарисовки: «Весенний таганрогский парк был красив той красотой, от которой ни с того ни с сего начинают плакать женщины, напиваться мужчины и выть собаки. Понякин, старший инспектор уголовного розыска в славном городе Таганроге, и я сидели на скамье не зря. Когда в начале аллеи появились двое молодых мужчин, Понякин внутренне напрягся, а внешне расслаблено “заотдыхал” и “занаслаждался пейзажем”...» [18]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn17. В данном случае пейзаж несет двойную функцию: с одной стороны, он четко обозначает место и время действия, а с другой – становится для оперативника, занимающегося слежкой за наркодельцами, своеобразным прикрытием для отвода глаз. В качестве художественного средства в постановке социально значимых проблем пейзажные компоненты могут применяться в очерках на экологическую тему.
В проблемных очерках пейзаж может выступать:
Таким образом, пейзаж в очерковых произведениях применяется не только в качестве украшения или своеобразного фона. Его «служебные» функции очень широки. Пейзаж может использоваться в качестве обрисовки жизненной ситуации, постановки социально значимых проблем, передачи читателям определенного настроения и показа внутреннего состояния героя произведения, наконец, как композиционный элемент. Формы и приемы использования пейзажных зарисовок во многом зависят от стоящих перед журналистом целей и задач, а также от вида очерка.
Деталь в очерковом произведении является одним из средств художественной типизации. Посредством удачно найденной детали можно передать характерные черты внешности человека, его речи, манеры поведения и т.д.; выпукло и зримо описать обстановку, место действия, какой-либо предмет, наконец, целое явление. Конечно, это требует от очеркиста особой наблюдательности. Истинный художник, отмечал Гоголь, добивается того, «чтобы вся та мелочь, которая ускользает от глаз, мелькнула бы крепко в глаза всем» [цит. по: 7, c. 36]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn18. Именно с целью воссоздания таких «мелочей» многие писатели и журналисты ведут записные книжки, куда заносятся наиболее примечательные детали, которые в дальнейшем могут быть использованы в очерке. Посредством яркой детали можно заменить целые описательные фрагменты, отсекая лишние и заслоняющие суть дела подробности. К основным признакам детали можно отнести ее изобразительную емкость и конкретность. «Конкретные детали показывают жизнь не в абстрактных, а в индивидуальных проявлениях, – отмечает Г.В. Колосов. – Отдельные, пусть даже интересные мелкие наблюдения только тогда находят себе место в очерке, когда их связывает сила обобщения. Описание различных картин жизни, определенных черт людей с помощью конкретных деталей дается для раскрытия их внутреннего содержания, состояния сущности, для выявления психологии и мировоззрения героев. Конкретная деталь способствует законченности портрета, делает образ осязаемым, зримым». И далее: «Живыми герои станут тогда, когда очеркист в любом из них найдет, отметит и подчеркнет характерную, оригинальную особенность речи, жеста, фигуры, лица, улыбки, игры глаз и т.д. Правдивая деталь помогает полнее изобразить предмет, повышает художественность произведения, конкретизирует его» [7, c. 35-36]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn19.
Деталь служит также эффективным средством типизации очерковых образов. По мнению В.В. Учёновой, «без обращения к детализации, предметности, конкретизации, индивидуализации элементов бытия попытки создания художественно-образного представления обречены на неуспех» [6, c. 172]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn20. Чтобы деталь заняла в произведении достойное место, стала «ключевой», способствовала созданию художественного образа, характеристике героев и художественно-эстетическому осмыслению действительности, журналист должен овладеть различными методами обыгрывания детали. В.В. Учёнова выделила несколько этапов работы над деталью.
Первый этап – вычленение опорной детали из обилия впечатлений, окружающих журналиста в процессе сбора материала. Как может происходить данный процесс? На наш взгляд, многое зависит от использования тех или иных методов сбора информации, многое в отборе жизненных фактов определяется первоначальным замыслом произведения и, конечно, определенными навыками профессиональной работы [19, c. 28-35]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn21. Журналист, отправляясь на задание, должен четко представлять не только то, какого рода информацию ему необходимо собрать, но и на какие стороны объекта обратить особое внимание. Таким образом, вычленение выразительных деталей из обилия впечатлений предполагает не только определенную зоркость, но и умение соотнести их с замыслом произведения.
Второй этап связан с выбором опорной детали, способной стать сердцевиной не только логической, но и художественной концепции произведения, – определяющий момент художественно-образного решения в журналистике и микродетализацию избранной опорной детали [6, c. 172-173]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn22. Таковы основные этапы отбора художественно-выразительных деталей для публицистических произведений.
Приемы обыгрывания деталей в очерке могут быть самыми разнообразными. В одних случаях детали используются для образной трактовки тех или иных событий, в других – для создания символического образа, в третьих – для ассоциативных связок, в четвертых – для передачи особенностей внешних и внутренних человеческих проявлений. Вот как через опорную деталь-образ с яблоками обыгрываются в очерке Л. Лейнер различные эпизоды из жизни художницы Е. Ненастиной: «Однажды зимой она работала во дворике, укрывшись от ветра в складочке старого дома, и вдруг окно над ней растворилось, из него протянулась рука с румяным яблоком, и чей-то голос ласково произнес: “Мерзнешь, художница? Вот тебе яблочко. Я его давно берегу, с лета – оно теплое”. В другом месте тот же мотив с яблоками рассказывается героиней: «А в другой раз, летом, в Васильевке, куда Бунин к брату ездил из своих Озерок, сижу в садике, рисую. Теплый дождик накрапывает. Смотрю на мольберт, но смутным зрением вижу – какая-то женщина не спеша идет ко мне. Подходит. И вдруг на траву ложатся огромные яблоки – будто падают с неба. Поднимаю голову и вижу лучистые глаза. И это голубое сияние, и запах яблок, и предчувствие надвигающейся грозы заполнило все пространство картины ощущением счастья!» [20]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn23. Обозначив в сердцевине этих двух примечательных эпизодов деталь с яблоками, автор кроме образной трактовки событий охарактеризовал необычайно свежее восприятие мира своей героини. Интересна и форма передачи данной детали. Она «выхвачена» не из непосредственных авторских впечатлений, а из рассказов художницы. При этом в одном случае журналист, описывая данную деталь, повествует о случае с яблоками от третьего лица, а в другом – приводит прямую речь героини.
Деталь-символ использует в своем очерке А. Трохин. «Маленький рыхлый домик Андреевых примостился на отшибе. За ним – бездонные хвойные дали. Во дворе дюжина разномастных комочков-кроликов, пара рябых несушек, банда усатых котищ и несколько дворняг в придачу. Сосенка, посаженная отцом в честь рождения сына, – жгучее напоминание свежей утраты» [21]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn24. Чем примечательна последняя деталь? Находясь в конце второстепенных перечислений, она поражает своей неожиданностью и символичностью. Сосенка была раньше символом счастья (родился первенец!), а теперь – напоминанием свежей утраты. Казалось бы, автор привел маленький штрих из судьбы героя, но в нем заложена значимая для конкретного человека смысловая глубина.
В очерках используются не только существенные, но и несущественные детали. И те и другие, по мнению Г.В. Колосова, «выполняют одинаково важные роли, хотя, на первый взгляд, вызывает сомнение утверждение о правомерности несущественной детали. Основных, характерных деталей подчас бывает недостаточно. И второстепенная деталь, сама по себе представляющая мало ценности, приобретает в контексте весомость, необходимость и большую значимость» [7, c. 36]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn25. Кроме этого, несущественные детали могут подспудно подготовить читателя к восприятию опорной детали, или же создать некий фон, из которого и возникнет целостное впечатление об описываемом фрагменте действительности. Именно поэтому нельзя снижать значения несущественных деталей. Как отмечает В.А. Алексеев, «в реальном мире у предметов есть множество качеств: главные и второстепенные, основные и несущественные, прямые и косвенные. В очерке, если автор взял даже не главные, не основные, а второстепенные, косвенные детали, они становятся основными, главными в художественном образе, потому что на них сосредоточено внимание читателя». При этом он подчеркивает, что нельзя путать детали реального предмета с художественными деталями в рассказе, романе или очерке. «Деталь самого предмета и детали его изображения в художественном повествовании – это разные вещи, хотя они и взаимосвязаны, вернее, детали предмета определяют детали художественного образа, так как автор отбирает их из числа существующих в жизни» [2, c. 53]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn26.
Рассмотрим, как используются различные детали в очерке Дмитрия Беловецкого «Павлиныч, говоришь?». Повествование начинается с описания предметов, лежащих на письменном столе вице-мэра Москвы В. Шанцева. Среди различных канцелярских принадлежностей журналист обратил внимание на девять маленьких каменных черепашек. «Они выстроились друг за другом ровненькой шеренгой, смотрят одна другой в попку и связаны между собой черной шелковой бечевой. Можно создавать какие угодно цепи, перемещая их в любом направлении». Казалось бы, совершенно несущественная деталь. Мало ли какая сувенирная игрушка лежит на столе у московского чиновника? Тем не менее автор разворачивает дальнейшее повествование, оттолкнувшись именно от этой детали: «Мне почему-то кажется, что в этом есть какая-то символика. Я вспомнил виденную в телефонно-информационном справочнике “Москва” за 1997 год схему структурного построения городского органа исполнительной власти: в правительстве Москвы девять заместителей премьера. На схеме черными жирными линиями обозначена их взаимозаменяемость и взаимоподчиненность. Прямоугольник с фамилией Шанцева придавлен только растянутым кеглем – премьер правительства». Девять черных черепашек вызвали у журналиста вполне конкретную ассоциацию. Кроме этого деталь удачно обыграна и в диалоге: «Они зачем? » – «Да это мне кто-то из Китая привез... Как сувенир... – Шанцев аккуратно ровняет их по верхнему краю разлинованного, мелко исписанного листа. – Вот они полностью подошли... Во-первых, прижимают мой рабочий план, во-вторых, их по-разному можно расставить и вроде каким-то делом занимаешься...».
Следующие детали, которые используются в очерке, обрисовывают внешность Шанцева: «На военном параде Шанцева сфотографировали как-то в армейской форме. Было жутко холодно. Кто-то заботливый принес ему бушлат и фуражку. Потом в газете снимок и к нему подпись: военная форма цвета хаки идет Шанцеву, как кепка – Лужкову. Шанцев обиделся. “Я, – говорит, – знаю, для чего это делается”. – “Для чего?” – “Впечатление создать, что я злой, некультурный... Человек, взгляд которого тяжел, как штанга...”. А мне кажется, что он напрасно обиделся. У Шанцева настороженно-справедливое лицо городового: Где нарушения?! Кому помощь нужна? Меня не обведешь вокруг пальца! Давайте разберемся! Дела делать надо!» [5]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn27.
Здесь, как и в предыдущем фрагменте, опорная деталь («армейская форма») находится в ассоциативной связке с другими деталями («кепка московского мэра», «взгляд тяжел, как штанга»). С помощью этих деталей автору удалось описать типичные черты столичного городового.
Таким образом, особенность работы журналиста с деталью связана, с одной стороны, с тщательным отбором наиболее характерных деталей, а с другой – с искусством их обыгрывания в тексте. Все это позволяет придать описываемой картине выразительность, конкретность и образность.
Портретные характеристики. По мнению В.И. Шкляра, «портрет в публицистике зачастую выступает в качестве своеобразного аналога характера героя. Он дает возможность наглядно, зримо увидеть героя и в этом плане он стимулирует читательское воображение. Другая его функция – помочь через выделение каких-то внешних деталей заглянуть в мир души человека, в мир его эмоций и чувств» [8 c. 44]. http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn28Портретная характеристика напрямую связывается с психологическими особенностями личности. Действительно, внешность человека, его манера одеваться, привычные позы, жестикуляция, мимика и т.п. могут при внимательном взгляде многое сказать о человеке. Основное требование, которое предъявляется к любой портретной характеристике – это документальная точность отображения. В данном случае очеркист не имеет права что-то выдумать в обрисовке внешности человека, но не стоит отказываться и от показа типического. Именно сочетание строгого документализма и художественного обобщения и рождает полноценный очерковый образ.
В портретных характеристиках журналисты активно используют достижения современной психологии. Например, выяснив, к какому психологическому типу относится тот или иной человек: сангвиник, флегматик, холерик или меланхолик, они могут определить, как те или иные качества проявляются в облике и поведении личности. Именно этим методом пользуется Владимир Васильев, пытаясь создать эскиз психологического портрета Евгения Примакова. По его мнению, бывший премьер-министр – типичный флегматик. Что это означает? Определяющим для флегматика является сочетание двух качеств. Первое – интраверсия: обращенность внутрь себя, закрытость от окружающих, склонность воспринимать себя и остальных в функциональном, неодушевленном плане. Второе – низкая эмоциональная возбудимость: спокойствие, уравновешенность, умеренность переживаний. Исходя из данных положений, автор описывает своего героя. «Одежда. Если он стоит или идет, пуговицы всегда застегнуты (за исключением нижней, не застегивать которую предписывает этикет).
Осанка. Только сидя Евгений Максимович позволяет расслабиться: откинуться на спинку кресла или, напротив, опереться на руки, положенные на стол.
От флегматика бессмысленно ожидать интенсивной жестикуляции, разнообразия выразительных движений. Но информативность жестов чрезвычайно высока.
Мимика. Наиболее характерное выражение лица – сосредоточенно-напряженное, отражающее деловую собранность. Отклонения от этой «нормы» наблюдается в трех основных вариантах: жесткость, обида и улыбка – каждый из этих вариантов не оставляет сомнений в искренности отражения соответствующих эмоциональных переживаний...» [22]http://evartist.narod.ru/text/79.htm - _ftn29.
Вот так, исходя из определенных психологических характеристик, воссоздается портрет человека. В описании облика используются также различные портретные штрихи. Они необходимы, когда журналисту нужно подчеркнуть какое-либо психологическое состояние героя, его привычные жесты и мимические реакции, наконец, манеру одеваться и держаться с людьми.
Художественные средства изображения необходимы не только для обрисовки внешней среды, но и внутреннего состояния человека. В современной публицистике, как мы убедимся далее, усиливаются психологические начала в показе духовного мира личности.
2. ГЛАВА. языковыЕ и стилистическиЕ особенностИ жанра очерка
Данная глава посвящена анализу типа текста, которое обычно относятся к «авторской» или «писательской» журналистике, подчеркивая тем самым их особый характер. Проявляется он, прежде всего, в повышенной требовательности к языку, художественной образности, эмоциональной насыщенности текстов, глубине авторского обобщения действительности. В силу этого освоения искусства написания очерка в художественно-публицистическом жанре считается наиболее трудной ступенью при восхождении к вершинам журналистского мастерства. В данной главе идет подробный анализ языковых и стилистических особенностей жанра «очерк» (типы речи, стилистические фигуры, синтаксические конструкции предложений), на примере проблемного очерка М. Матвеевой «Служить или выживать?». Данный материал очень актуален на сегодняшний день и его структура типична для рассматриваемого мною жанра.
2.1. Типы речи
В своем очерке автор рассуждает над тем, что сегодня служить в России опасно. В данном тексте очерка существует характерная черта очерков. Это смешение типов речи.
Автор использует рассуждение, тезис которого можно выделить в 6 предложении, что неуставные отношения и жестокость военного начальства, ведет к тому, что служить сегодня в России опасно. Аргументы мы видим в примерах, доказывающих неуставные отношения солдат, в предложениях 10: «Например, заставляли без конца открывать и закрывать форточку, нанося при этом всякий раз «духу» удар в солнечное сплетение», 11: «Или за пять секунд приносить старшему тапочки и полотенце (за опоздание провинившийся должен был с разбегу биться головой о стену)», 12: «Просто избивали табуретом или гантелей по темени», 13: «Чтобы не оставалось следов, приказывали прикрывать голову вывернутыми наружу ладонями («делать лося»)», 14: ««Результат такой «воспитательной работы» весьма плачевный: «органическое поражение головного мозга травматического генезиса с легким интеллектуальным снижением и стойким астенодепрессивным синдромом», как сказано во врачебном заключении». Заключение, из которого следует, что случаи «дедовщины» не единичны, а наоборот их очень много, заключается в предложениях 19, 20, 21, 22: «Если бы этот случай оказался единичным, можно было бы, возмутившись жестокостью старослужащих, а также слепотой, равнодушием или молчаливым пособничеством командиров, тем не менее продолжать доверять армии. Действительно, виновные (по крайней мере непосредственные) наказаны; армия вообще – при любой организации службы, в любой стране – не застрахована от проявлений насилия между своими же служащими.… Однако таких подобных случаев (даже тех, что разбираются в судах) - сотни. Таких, о которых знают только сами солдаты и их родители – во много раз больше»
Так как в тексте сообщается о проблеме «дедовщины» в армии, в его временной последовательности, а на первый план выдвигается порядок протекания действия, развитие сюжета, то можно сделать вывод, что и тип речи повествование тоже присутствует в данном проблемном очерке. Завязку действия мы видим в 9 предложении («В учебной воинской части № 7527, расположенной в центре Орла, «деды» заставляли молодых солдат – «духов» стирать себе исподнее, отбирали деньги и продукты, развлекались изобретением разнообразных «упражнений» для новобранцев»), далее в хронологической последовательности идет развитие действия. В 14 предложении («Результат такой «воспитательной работы» весьма плачевный: «органическое поражение головного мозга травматического генезиса с легким интеллектуальным снижением и стойким астенодепрессивным синдромом», как сказано во врачебном заключении») кульминация повествования, и в 16 предложении («В конце концов «дедов» наказали») развязка события. Выразительная и изобразительная сила данного повествования заключается, прежде всего, в наглядном представлении действия, движения людей и явлений во времени и пространстве. Поскольку в данном проблемном очерке сообщается о событиях, особую роль здесь принадлежит глаголам особенно формам прошедшего времени: «заставляли», «отбирали», «развлекались», «избивали», «приказывали», «наказали». Они, обозначая последовательно сменяющие друг друга события, помогают автору разворачивать повествование
2.2 Языковые средства выразительности
Так как данный текст посвящен армейской теме, то здесь встречается лексика, характерная для армейской среды: «призывник», «воинская честь», «деды», «духи», «новобранцы», «делать лося», «рота», «старослужащие», «командиры», «солдаты». Благодаря ним автор доказывает нам свою осведомленность в проблеме неуставных отношений в армии, и у читателя появляется больше доверия к данной информации. Написать проблемный очерк, не разбираясь в той сфере деятельности, которая в нем затрагивается, невозможно.
Для более точного эмоционального выражения проблемы «дедовщины» в армии, автор использует иронию: «Результат такой «воспитательной работы»…», «…развлекались изобретением разнообразных «упражнений» для новобранцев». Слова «воспитательная работа» и «упражнения», автор ставит в кавычки, что позволяет аудитории искать, обратный, противоположенный смысл высказывания. Следовательно, под выражением «воспитательная работа», читатель понимает – издевательства, которые совершали старослужащие по отношению к молодым солдатам; а слово «упражнения», означает наказания, которые пришлось терпеть солдатам-призывникам.
Использование антитезы в предложении 3 «Воспитывает ли армия «настоящего мужчину» или превращает здорового молодого человека в калеку?», противопоставляет понятия «здорового молодого человека» и «калеки», что усиливает впечатление и придает тексту трагическую нотку.
Для того, чтобы показать результаты неуставных отношений в армии, то как они могут поменять жизнь молодого человека, автор использует цитирование врачебного заключения: «…органическое поражение головного мозга травматического генезиса с легким интеллектуальным снижением и стойким астенодепрессивным синдромом…», что придает очерку официальный и серьезный тон, и так же показывают читателям осведомленность автора в данной проблеме.
Точное место действия: «В учебной воинской части № 7527, расположенной в центре Орла…», делает очерк достовернее, так же точные фактологические данные это главный признак, как проблемного очерка, так и всего публицистического стиля в целом.
Для усиления выразительности речи, для придания тексту красочности автор использует различные средства выразительности, благодаря которым текст становится насыщеннее и интереснее. Благодаря градации, с использованием экспрессивно-оценочной лексики: «…слепотой, равнодушием или молчаливым пособничеством…», Матвеева передает нам атмосферу жестокости, бесчеловечности командиров к солдатам, которая царит в современной армии. Автор, для того, чтобы показать невыносимое, беспомощное состояние простых солдат использует синонимы: «провинившийся», «новобранец», «пострадавший».
Олицетворение «воспитывает ли армия», «доверять армии», использованное в предложении 3 и 19, одушествляет армию, дает ей характеристику живого существа.
Повтор слова «любой» в 20 предложении («Действительно, виновные (по крайней мере непосредственные) наказаны; армия вообще – при любой организации службы, в любой стране – не застрахована от проявлений насилия между своими же служащими.…»), делает речь автора призывнее. Матвеева дает читателю понять, что проблема «дедовщины» в армии есть не только в нашей стране, а с ней можно столкнуться везде. Это проблема не только России. Для того чтобы язык текста был красноречивее, автор использует характерный для проблемного очерка троп- гипербола. В тексте она встречается часто «…без конца открывать и закрывать…», «…за пять секунд приносить…», «Однако таких подобных случаев (даже тех, что разбираются в судах) – сотни. Таких, о которых знают только сами солдаты и их родители – во много раз больше». Преувеличения данных фактов, выделяют данную проблему, проблему дедовщины в армии.
Выразительная и изобразительная сила данного повествования заключается, прежде всего, в наглядном представлении действия, движения людей и явлений во времени и пространстве. Поскольку в данном проблемном очерке сообщается о событиях, особую роль здесь принадлежит глаголам особенно формам прошедшего времени: «заставляли», «отбирали», «развлекались», «избивали», «приказывали», «наказали». Они, обозначая последовательно сменяющие друг друга события, помогают автору разворачивать повествование.
2.3 Синтаксис
Проблемный очерк М. Матвеевой начинается с каскада риторических вопросов, которые не требуют ответа, так как ответ найти на них невозможно, и просто вопросительных предложений: «Почему? Воспитывает ли армия «настоящего мужчину» или превращает здорового молодого человека в калеку? Какой должна быть армия, чтобы выражение «воинская честь» и «священный долг» не произносились с иронией, а необходимость служить не казалась бедой?», это позволяет заострить и одновременно убедить аудиторию в том, что служит сегодня в российской армии опасно, и нужно как-то решать эти вопросы, найти ответы.
Использование предложения с умолчанием– внезапным прерыванием высказывания («Действительно, виновные (по крайней мере, непосредственные) наказаны; армия вообще – при любой организации службы, в любой стране – не застрахована от проявлений насилия между своими же служащими.…»), предоставляет возможность читателю догадаться, или самому поразмыслить над этим предложением. И все равно автор останавливается на том, что решить такую проблему, как «дедовщина» в армии очень сложная задача, не только в нашей стране, но и во всем мире.
Так как данный текст, написан типом речи – рассуждением, то здесь встречается большое количество предложений с вводными конструкциями (11,13,20,21) помогает аудитории лучше понять идею автора, которую он хочет до них донести. Это так же большое количество сложноподчиненных предложений: «Какой должна быть армия, чтобы выражение «воинская честь» и «священный долг» не произносились с иронией, а необходимость служить не казалась бедой?», «Те из потерпевших, кто был в состоянии продолжать службу, продолжали ее в других частях.», «Если бы этот случай оказался единичным, можно было бы, возмутившись жестокостью старослужащих, а также слепотой, равнодушием или молчаливым пособничеством командиров, тем не менее продолжать доверять армии», «Таких, о которых знают только сами солдаты и их родители – во много раз больше». Дробление предложений 10,11,12,13: «Например, заставляли без конца открывать и закрывать форточку, нанося при этом всякий раз «духу» удар в солнечное сплетение. Или за пять секунд приносить старшему тапочки и полотенце (за опоздание провинившийся должен был с разбегу биться головой о стену). Просто избивали табуретом или гантелей по темени. Чтобы не оставалось следов, приказывали прикрывать голову вывернутыми наружу ладонями («делать лося»)», делают речь автора призывнее, настойчивее, ритмичнее и динамичнее, так же короткие конструкции предложений легче воспринимаются аудиторией.
Повторение одной и той же грамматической конструкции в начале предложений – анафора, а так же одинаковое построение рядом стоящих предложений – параллелизм предложений («Однако таких подобных случаев (даже тех, что разбираются в судах) – сотни. Таких, о которых знают только сами солдаты и их родители – во много раз больше»), придают заключительному абзацу проблемного очерка настойчивость и незавершенность.
Внимание автора в очерке «Служить или выживать?» сосредоточено на действии, действующее лицо остается в тени, так как оно не важно для М. Матвеевой. В данном тексте подчеркиваются действия и конкретизирующие его дополнения обстоятельства, что и обуславливает наличие в тексте множества неопределенно – личных предложений («Например, заставляли без конца открывать и закрывать форточку, нанося при этом всякий раз «духу» удар в солнечное сплетение. Просто избивали табуретом или гантелей по темени. Чтобы не оставалось следов, приказывали прикрывать голову вывернутыми наружу ладонями («делать лося»).
Заключение
Подобно искусству, публицистика реализует себя в различных жанровых формах. Жанр – это относительно устойчивая структурно-содержательная организация текста, обусловленная своеобразным отражением действительности и характером отношения к ней творца [9, c. 138]. К жанрам информационной публицистики сегодня принято относить: заметку; интервью; событийный репортаж. К жанрам аналитической публицистики относятся: проблемная статья в печати, проблемный репортаж, корреспонденция, беседа, комментарий, обозрение в прессе, на радио и ТВ. К жанрам художественной публицистики относятся: зарисовка, очерк, эссе, фельетон и другие сатирические жанры.
Очерк — литературный жанр, отличительным признаком которого является художественное описание по преимуществу единичных явлений действительности, осмысленных автором в их типичности. В основе очерка как правило лежит непосредственное изучение автором своего объекта.
Основной признак очерка — писание с натуры. В других литературных жанрах типизация создается путем обобщения отвлекаемых автором характерных черт множества единичных явлений; типическое конструируется здесь при помощи вымысла, фантазии, опирающихся на наблюдения этих явлений. В очерке вымысел играет значительно меньшую роль, чем в других жанрах. Типизация в очерке достигается, помимо выбора типичных явлений, отбором особенно типичных для явления черт.
Из описательного по преимуществу характера очерка вытекает и композиционное его построение. В очерке может совсем отсутствовать сюжет или он во всяком случае ослаблен. Автор очерка часто переходит от одного характеризуемого явления или его стороны к другому, лишь в общей форме намечая их зависимость. Не связанный необходимостью наглядно, в образной форме показывать развитие действия, автор очерка чаще, чем авторы других жанров, вмешивается в ход описываемых событий от первого лица. Это дает очеркисту возможность более свободной группировки материала, возможность многообразных сопоставлений, аналогий и пр.
В очерке гораздо большее значение, чем например в рассказе, имеют публицистические рассуждения, научные обобщения, иногда даже статистический материал.
Язык очерка в большей мере, чем язык любого другого литературного жанра, включает элементы языка публицистического и научного.
Черты очерка как жанра не остаются постоянными. В разные исторические периоды и у разных классов выступают и усиливаются то одни характерные стороны жанра, то другие; меняется само положение очерка среди прочих жанров. Очерк встречается в истории литературы в самые разнообразные эпохи. Но в определенное время очерк получает особенно важное значение, выдвигаясь на передний план литературной жизни. Это бывает, прежде всего, в период формирования пробуждающимся классом своей литературной идеологии, когда активная позиция класса требует безотлагательного вмешательства в новые жизненные условия. Те же обстоятельства обусловливают выдающееся значение очерка и у класса укрепившегося, но резким поворотом истории поставленного перед необходимостью по-новому осознать мир.
Являясь одним из жанров литературы и журналистики, очерк своими особыми средствами — показом характерных явлений, типических изменений психики людей — решает задачу создания стиля реализма.
Список литературы