Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Киевское метро мало чем уступает московскому — разве что размерами и разветвленностью. Во всем остальном оно — тот же грандиозный противоатомный бункер. Случись ядерная война, киевляне спасутся в нем так же, как москвичи — в своем.
Старики говорят, что смерть — это старуха в балахоне и с косой в артритных мослах. Ничего подобного. Смерть — это молочно-снежная равнина, куда ни кинь взор.
Оптимисты живут весело, но недолго, а Сайгон намерен ещё понянчить внуков и впасть в старческий маразм.
Месть — это святое.
Сайгон недолюбливал огнестрельное оружие: грохоту много, пули рикошетят от стен, летят куда хотят…
Грех жаловаться, верно. Еды хватает: крольчатина, грибы, слизни, картофель, даже подобие чая из плесени — и то есть!
И он никогда её больше не увидит, потому что мирный атом перестал быть мирным и город разрушен…
Светка обещала жаркое из картошки, грибов и крольчатины. А уж она готовит — пальчики оближешь…
— Вот и наступил новый две тысячи тридцать третий год. A мы ещё живы. Вопреки всему.
Его зверью чужие проблемы до горелой лампочки — оно жрать всегда хочет, без учёта праздников.
Батарейки нынче безумно дорогие, но на собственной безопасности не экономят.
Клыки и когти — лучшая программа предвыборной кампании.
— Он странный.
— То есть? У него на лбу рога и он лает? Ты, братишка, поясни, а то как-то непонятно.
— А почему раньше молчал?
— Повода не было.
— А сейчас значит появился?
Каждый тюбик на внутренней поверхности спинки помечен заводским знаком и номером плавки, так и люди помечены чертами своих родителей.
Что за чертовщина? Почему светофоры работают? Везде они мертвы уже двадцать лет, а тут горят, словно зрачки демона из преисподней!
— Шутка, сказанная дважды, перестаёт быть смешной.
Сигналы светофоров предупредили об опасности. Следует ли дальше доверять намёкам анонимных доброжелателей?
— Девушка, милая, только драться не надо! — взмолился Сайгон, всерьёз уже решив, что если она ещё хоть раз…
Всё у этих баб не как у людей!
— Тут сядьте. Вставать, самостоятельно передвигаться запрещено. Громко разговаривать запрещено. Прямо тирания, какая то.
— Есть такая река, Амазонка, — задумчиво кивнул Сайгон. — В Южной Америке. Или была. Индейцы, пираньи, анаконды…
Он привык к тому, что при одном его виде с некоторыми особами женского пола, начинает твориться чёрт-те что. Не так уж много в метро сильных рослых мужиков.
В темноте мозг страдает из-за отсутствия информации. Чтобы не сойти с ума, надо хорошенько постараться.
Кто знает все поражающие факторы ядерного взрыва? Ах, в учебниках по ГО конкретно написано, по пунктам? Умные, да? А вот яйцеголовые — дураки с научными степенями — задирали лапки, понимая, что с каждым годом узнают всё больше и больше и знания эти их ничуть не радуют…
Об электромагнитном импульсе стало известно спустя десятки лет после взрыва первого ядерного заряда. «Ядерную зиму» просчитали и того позже. Нужны ещё доказательства?
Трое — ведь это уже колонна?
— Ага, — подтвердил Харон. — Водичка тут лечебная. Разливай в бутылки и продавай.
— И купаться в ней полезно не только на Крещение, — невесело развил тему Сайгон.
— Всё остальное в прошлом, в старом мире. А старый мир со всеми его небоскрёбами, кредитами, воинскими обязанностями и продажными чиновниками мёртв. Мы переживали насчёт озоновых дыр и лесов Амазонки, боялись за китов и панд? Всё! Можно не беспокоиться. Разве это не замечательно, малыш? Старый вонючий мир мёртв!..
Лучшие времена так и не настали. Скорее, настали худшие. Так что пора бы воспользоваться наследием прошлого по назначению.
Как водится, чудесные свойства плесени обнаружились совершенно случайно.
Упал — поднимайся, не можешь подняться — ползи, делай хоть что-нибудь. И не путай судьбу с глупостью и ленью!
Это ведь нехитрое занятие — ненавидеть. Много ума для этого не надо.
Если бы все люди метро поняли и простили других, не таких, как они, войны бы не было. Это точно.
Не верь, не бойся, не проси». Кажется, так у этой братии заведено?
— Здравствуй, муженёк. Чего это ты разлёгся? — Светка возвышалась над Сайгоном. Хитро прищурившись, она скрестила руки на груди. Светка! Господи, как он, оказывается, соскучился по ней за эти дни! Сайгон хотел вскочить, обнять её…
— Добро и зло. Иногда очень сложно отличить одно от другого.
Сайгон включил фонарь.
Последний комплект батареек в деле.
Но об этом сейчас думать не хотелось. Сейчас вообще нельзя думать, надо живее шевелить булками. Живее — чтобы выжить.