Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Юридическая психология как прикладная отрасль психологии.
Психология (от греч. «псюхе» – душа, «логос» – учение, наука) – это наука о закономерностях, особенностях развития и функционирования психики как особой формы самоорганизации человека, которая проявляется в его отношениях с самим собой, окружающими его людьми и миром в целом. Этим многообразием отношений человека объясняется достаточно большое число различных прикладных отраслей психологической науки, призванных оказывать непосредственную помощь людям в их профессиональной деятельности. Достаточно вспомнить такие бурно развивающиеся прикладные отрасли психологической науки, как детская и педагогическая психология, психология труда и инженерная психология, военная, авиационная, космическая психология, психология спорта. В этот ряд необходимо поставить и юридическую психологию, которую мы с вами будем изучать в течение семестра.
Юридическая психология – прикладная область психологии, изучающая психическую активность человека в сфере правоотношений.
Являясь пограничной наукой между психологией и правоведением, юридическая психология рассматривает закономерности и особенности психической жизни субъектов применительно к сфере правовой регуляции. Однако эта специфика настолько значительна, что вся система юридической психологии, ее понятийный аппарат согласуются с логикой правового регулирования, правовых факторов. Именно поэтому юридическая психология включает в себя помимо разработки общих для нее вопросов (предмет, система, методы) проблематику, относящуюся к психологии нормативно-правовой регуляции, психологического обеспечения право-применительной деятельности, правотворчества, к правовому сознанию как источнику правовой активности людей и внутреннему регулятору их юридически значимого поведения.
^ Юридическая психология по соотношению ко всему спектру нормативно-правовых и научно-юридических феноменов является не частной областью знаний, т.е. одной из множества научных дисциплин, способствующих совершенствованию правового регулирования, а выступает в роли дополняющей науки.
Основными объектами изучения юридической психологии являются личность и деятельность.
Юридическая психология изучает не только психические явления у отдельных участников процесса осуществления правосудия, отношения между ними, но и исследовать психологические особенности самой деятельности, связанной с осуществлением правосудия в целом и ее отдельными функциями.
Предметом юридической психологии являются различные явления психики, индивидуально-психологические особенности личности участников правоотношений, вовлеченных в сферу правоприменительной деятельности, социально-психологические закономерности этой деятельности, воздействующей на психику и поведение участвующих в ней людей.
Особенно актуальны для теории и практики борьбы с правонарушениями психологические исследования оперативно-розыскной, следственно-прокурорской, судебной, исправительно-профилактической деятельности различных государственных правоохранительных органов: суда, прокуратуры, органов внутренних дел, органов безопасности, исправительно-трудовых учреждений, а также органов правового обеспечения и правовой помощи (нотариата, адвокатуры) населению, юридическим лицам.
Как прикладная отрасль юридическая психология имеет тесную взаимосвязь прежде всего с фундаментальными психологическими науками: историей психологии, общей и социальной психологией.
^ Влияние психологической науки на развитие юридической психологии происходит через использование ее представителями:
- методологии;
- категориального аппарата;
- классификационных теоретических схем;
- общих законов и механизмов возникновения, проявления и развития психических явлений.
Для современной юридической психологии характерны очень тесные взаимосвязи со многимисмежными психологическими дисциплинами: дифференциальной, возрастной, педагогической, медицинской, инженерной психологией, психологией труда, психологией управления и др.
^ При принятии во второй половине 90-х годов нового законодательства введено значительное число новых понятий, имеющих сугубо психологический либо комплексный психолого-правовой характер. Так, в Уголовном кодексе РФ, введенном в действие с 1997 года, включены нормы, связанные с уголовной ответственностью лиц:
- с психологическим расстройством, не исключающим вменяемость (ст. 22);
- с деянием, совершенным по легкомыслию (ст. 26);
- с определением несоответствия психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ч. 2 ст. 28);
- с выявлением устойчивости и сплоченности как признаков преступной группы (ч. 3,4 ст. 35);
- с определением психического принуждения (ст. 40), особой жестокости (п. «д» ст.105, п. «б» ст.111, п. «в» ст. 131), аффекта и длительной психотравмирующей ситуации (ст.107,113), психологических страданий (ч. 1 ст. 117) и т.д.
|
Место юридической психологии в системе психологических и юридических знаний |
|
Находясь на границе психологии и юриспруденции, юридическая психология определенным образом включается как в систему психологических, так и в систему юридических наук и учебных дисциплин. Будучи прикладной отраслью психологической науки, юридическая психология органически связана с другими отраслями психологии. Эта связь обусловлена, во-первых, тем, что общим объектом для них всех является личность человека как субъекта деятельности; во-вторых, тем, что в различных условиях и видах деятельности личность подвергается различным видам деформации. Фактически юрист и юридический психолог изучают не какого-то абстрактного человека, а именно личность в конкретных условиях учебной, производственной, военной, правоохранительной, коммуникативной и других видов деятельности с точки зрения их соответствия правовым нормам.
Междисциплинарные связи юридической психологии с другими отраслями психологической науки могут быть представлены в виде схемы (см. рис. 1). Связь юридической психологии с общей психологией состоит в том, что при анализе поведения субъектов правовых отношений мы опираемся на установленные общепсихологические законы организации целенаправленной деятельности человека. Возрастная психология вносит свой существенный вклад в раскрытие онтогенеза личности, понимание деструктивных факторов девиантного и деликвентного поведения подростков и взрослых. Педагогическая психология позволяет раскрыть роль конкретных условий воспитания в формировании мотивации поведения и правосознания личности. Взаимодействие юридической психологии с психологией труда необходимо для раскрытия профессиональной ориентации личности, ее конкретного вклада или нанесения ущерба производственным процессам, профессиональной ориентации личности, профессиографического анализа деятельности юриста. Особенно тесны связи юридической психологии с социальной психологией, которая раскрывает механизмы общения и правового взаимодействия людей в их индивидуальной, групповой и общественной деятельности. При рассмотрении многих профессиональных вопросов юридическая психология опирается на данные патопсихологии и медицинской психологии, раскрывающих роль филогенетических и онтогенетических механизмов патологии психики в развитии протиправного поведения. Б.Ф.Ломов отмечает, что многие явления, изучаемые юридической наукой, не могут быть поняты без раскрытия роли в них психологических факторов, без знания механизмов индивидуального и группового поведения людей, без анализа психологических свойств и особенностей личности. Место юридической психологии в структуре юридических дисциплин представлено на рис. 2. Поскольку юридическая психология интегрирована в систему юридических дисциплин, следует указать на ее взаимосвязь с основными из них. Так, по мнению В.В.Романова, речь идет прежде всего о ее связи с уголовным правом и уголовным процессом. Основной целью уголовно-процессуальной деятельности правоохранительных органов является рассмотрение уголовных дел и установление истины по делу. Сам процесс поиска и доказывания истины протекает в соответствии с установленными в психологии закономерностями познавательных и эмоционально-волевых процессов человека как субъекта деятельности. Практика судопрозводства показывает, что учет этих закономерностей существенным образом влияет на успешность установления истины по делу и принятие адекватных судебных решений. В этой связи в ряде уголовно-процессуальных норм имеет место отражение указанных психологических закономерностей как необходимого условия достоверности результатов расследования и вынесения справедливого заключения (например, учета эмоциональных состояний обвиняемых, психологических особенностей потерпевших и т.п.). Судебное разбираетельство нельзя рассматривать как процесс психологического исследования, однако исторический опыт развития права требует учета психологических факторов для установления истины. Наука уголовного правапри изучении уголовно-правовых проблем опирается на юридическую психологию в рассмотрении субъективных факторов преступного поведения, психологической структуры личности преступника, его мотивационной и эмоционально-волевой сферы, уровня интеллектуального развития, психических состояний в момент совершения преступления: аффекты, стрессы, беспомощное состояние и т.п. Тесная связь наблюдается между юридической психологией, криминалистикой икриминологией. История развития криминалистики свидетельствует о большой роли психологических факторов в организации и совершении преступлений, а также их расследовании. Юридическая психология оказывает существенную помощь криминалистике в разработке следственной тактики и выборе методов расследования преступлений. Связь с криминологией как наукой о преступном поведении выражается в том, что она в развитии своего категориального аппарата и методов должна опираться на психологическую методологию личности как субъекта протиправного поведения. Юридическая психология привлекает внимание криминологов к тем свойствам личности, которые обусловливают преступные действия. К таким свойствам следует отнести мотивацию и направленность (структуру интересов и потребностей), характерологические свойства (отношения к нормам морали), уровень правосознания, психофизиологические свойства и т.д. Следует отметить также тесную связь юридической психологии с гражданским процессом и гражданским правом. Гражданский процесс имеет свои специфические особенности при рассмотрении познавательно-психологической деятельности. Так, если в уголовном процессе материалы предварительного следствия уже содержат созданную следователем модель изучаемого правонарушения, то в гражданском процессе концептуальная модель устанавливаемых фактов строится самим судьей в ходе подготовки дела. Связь юридической психологии с гражданским правомпроявляется в решении ряда правовых проблем. Например, проблема компенсации морального вреда, связанная с причинением лицу нравственных страданий, должна быть всесторонне исследована и решаться с учетом индивидуальных особенностей человека, которому причинен ущерб. Традиционными являются связи между юридической психологией и судебной психиатрией. Эта связь осуществляется в изучении пограничных состояний человеческой психики, находящихся между нормой и патологией (изучение психопатических личностей, проведение комплексной психологопсихиатрической экспертизы и т.п.). |
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРОИЗВОДСТВА ОТДЕЛЬНЫХ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ И СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
1. Общая характеристика предварительного следствия и судебного разбирательства
В решающей степени эффективность предварительного расследования и судебного разбирательства зависит от профессионализма, психологической подготовленности и специальной тактики поведения следователя, судьи. Предварительное следствие и судебное слушание уголовного дела можно рассматривать как познавательный, коммуникативный и удостоверительный процессы, предъявляющие серьезное требование к познавательной сфере, мышлению, социально-психологическим качествам, юридической грамотности следователей и судей. Можно отметить следующие особенности их мышления:
а) необходимость выделения и решения проблемных ситуаций, связанных с конкретным преступлением;
б) сочетание в деятельности дискурсивного (логического) и эвристического (творческого) типа мышления;
в) важную роль интуиции - антиципации (предвосхищения) в мыслительной работе;
г) рефлексивный способ мышления ("размышления о размышлениях другого человека, о своих собственных");
д) составление сложных информационно-логических моделей, называемых в праве следственными версиями;
е) критичность мышления, избавление от ненужной, "шумовой" информации;
ж) избирательность и направленность мышления на решение задач расследования преступления, сбора доказательств вины правонарушителя.
Применительно к следственной деятельности можно говорить о решении следующих функций: познавательной или информационной (сбор информации о событиях преступления); удостоверительной (фиксация полученной информации и вещественных следов в предусмотренной законом документальной форме); поисковую; конспиративную; конструктивную (выдвижение следственных версий и гипотез о поведении преступников); коммуникативную; правоприменительную; социальную (действия следователя как представителя власти); воспитательную (проведение воспитательных и профилактических действий в отношении лиц, проходящих по уголовному делу).
Следует обратить особое внимание на психологическую устойчивость следователя и судьи. Не секрет, что расследование и судебное рассмотрение уголовного дела сопровождается противодействием со стороны обвиняемых и других заинтересованных лиц (родственники, друзья, сослуживцы по работе и т.д.). Применяются различные способы такого противодействия от элементарного роспуска слухов о личности следователя или судьи до шантажа, провокаций и угроз. В этом случае следует позаботиться о применении предусмотренных законом мер против противодействующих законным действиям лиц, а также продумать мероприятия по обеспечению личной профессиональной безопасности.
2. Психология осмотра места происшествия
В ходе осмотра места происшествия основное внимание необходимо уделять организации познавательной психической деятельности: восприятию, мышлению, воображению, памяти. Основным методом изучения обстановки на месте преступления является наблюдение, то есть преднамеренное и целенаправленное восприятие. Наблюдение тесно связано с характеристиками внимания человека. Доказано, что в ходе осмотра места происшествия наблюдение бывает более успешным, если следователь придерживается следующих правил:
В значительной мере эффективность наблюдения при осмотре места происшествия зависит от знания следователем ряда закономерностей функционирования познавательных явлений. Известно, что с помощью зрения человек получает 60-65% информации об окружающем мире; с помощью слуха - 10-15%; осязания - 7-10%; обоняния - 2-4%. Таким образом, ведущим чувственным каналом при осмотре места происшествия является зрение.
Известно, что поле зрения (зона обзора без перевода взгляда) равна 70 градусов вертикальной плоскости (30 градусов вверх и 40 градусов вниз от горизонтальной линии обзора) и 120 градусов - в горизонтальной плоскости. Зона мгновенной четкой видимости составляет 18 градусов, а эффективной видимости при напряженном, концентрированном внимании - 30 градусов в вертикальной и 60 градусов в горизонтальной плоскости. Время темновой адаптации повышения чувствительности зрения при нахождении в темноте (равняется 30-40 мин., в время световой адаптации) снижение чувствительности зрения при ярком свете) - 10 сек. Экспериментами установлено, что в обстановке сильного шума световая чувствительность сумеречного зрения снижается до 20%. Наоборот, в дневное время такой же раздражитель усиливает чувствительность глаза. Острота зрения повышается при холодной погоде и снижается при теплой. Опыты показывают, что при осмотре места происшествия, каждый предмет, в целях получения достоверной информации о нем, следует рассматривать не менее 2-3 минут. Наконец, при зрительном восприятии следует учитывать объем внимания, заключающийся в том, что человек способен воспринимать одновременно от 4-х до 6-ти предметов. Более благоприятные условия складываются для восприятия разнородных предметов, если их число не превышает 2-х - 3-х.
При осмотре места происшествия следует учитывать закономерности адаптации органов обоняния. Органы обоняния очень быстро адаптируются к запахам: полная адаптация к гари и табачному дыму наступает через 3-5 минут, запаху йода - 50-60 сек.; камфары - 90 сек. и т.д. По истечении этого времени обоняние уже не отражает запахов. Чтобы восстановить чувствительность органов обоняния следователю рекомендуется выйти из помещения и минут 10 подышать "чистым воздухом".
Учитывая закономерности процесса переключения внимания, следователю при осмотре места происшествия не следует переходить после окончания осмотра одного предмета (или участка события преступления) к другому быстрее, нежели через 5-10 сек. Необходимо дать время для "угасания" следов предыдущего возбуждения и подготовить органы чувств к новой работе.
Полнота и точность восприятия зависят от физического состояния осматривающего место происшествия. Так, чувствительность зрения в темное время суток снижается в результате недоедания, утомления, переполнения желудка. Чувствительность к запахам резко снижается при насморке и частом курении. Учитывая данные исследований о том, что произвольное интенсивное внимание может сохраниться без заметного ослабления в течение 40 мин., целесообразно через каждые 35-40 мин. осмотра устраивать 3-5 минутные перерывы. (См. Водолазский Б.Ф. Психология осмотра места происшествия. Учебное пособие- Омск: Омская ВШ МВД СССР,1979,с.16).
Работа мышления при осмотре происшествия, в основном, направлена на реконструкцию события преступления, установление следственно-причинных связей между отдельными фактами и выдвижение следственных версий.
Раскрытие и расследование преступления, во многом, определяется организацией взаимодействия всех лиц, участвующих в осмотре места происшествия. Как правило, выезды на место происшествия и работы "по горячим следам" на практике осуществляют следственно-оперативные группы, в которые обычно входят следователь, оперативный работник, эксперт-криминалист, судебно-медицинский эксперт и др. Руководит группой следователь, а другие участники осмотра действуют под его руководством и по его поручениям. Большое значение имеет четкое распределение обязанностей лиц, участвующих в осмотре места происшествия, а также своевременный обмен информацией о полученных при осмотре результатах.
3. Психология допроса
Эффективность допроса зависит от коммуникативных качеств следователя, его развитых умений психологического воздействия на допрашиваемого и правильного планирования тактики действий в зависимости от личностных качеств допрашиваемого. В психологической литературе выделяются коммуникативные качества допрашивающего: выдержка, эмоциональная устойчивость, общительность, умение слушать, вежливость, чуткость, умение познавать внутренний мир человека, наблюдательность, интерес к людям, способность быстро и верно оценивать психическое состояние человека, чувство ответственности и нестандартность мышления. (Тыщенко П.П. Тактика и психологические основы допроса (опроса) - Учебное пособие - Домодедово: ВИПК МВД РФ,1998,с.10).
Без понимания личности допрашиваемого невозможно построение продуктивной тактики допроса. При этом следует помнить о значительных трудностях в процессе допроса. Одной из таких трудностей является отрицание вины обвиняемым. Следователю необходимо разобраться в мотивах отрицания вины. Среди таковых могут быть:
а) страх обвиняемого перед наказанием;
б) желание избежать неблагоприятных последствий для себя, родственников и близких;
в) боязнь огласки и общественного осуждения;
г) стыд от сознания противоправности своего поведения;
д) нежелание обнародовать интимные стороны своей жизни;
е) стремление скрыть соучастников преступления;
ж) боязнь мести;
з) уверенность в отсутствии доказательств и невозможности раскрытия преступления;
и) недоверие к следователю;
к) личное неприязненное отношение следователя к допрашиваемому.
Другой трудностью допроса является самооговор допрашиваемого (подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего и др.). Важно не только установить факт самооговора, но и выявить его причины. К числу мотивов самооговора можно отнести:
а) стремление избавить от наказания действительного виновника;
б) боязнь огласки каких-либо компрометирующих фактов;
в) желание получить от заинтересованного в самооговоре лица определенную материальную выгоду;
г) стремление уклониться от ответственности за более тяжкое преступление;
д) желание ускорить расследование;
е) стремление получить какие-либо выгоды от следователя (например, свидание с родственниками и др.);
ж) добросовестное заблуждение о своей виновности.
Эффективность допроса зависит от целесообразного и своевременного применения различных приемов психологического воздействия на допрашиваемого. Среди таких приемов отмечают: "последовательность", "внезапность", "выжидание", "снятие напряженности", "форсированный темп допроса", "замедленный темп допроса", "создание впечатления о хорошей осведомленности допрашивающего", "вызов", "создание психической напряженности у допрашиваемого", "настройка", "пресечение лжи", "опора на положительные качества личности допрашиваемого", "использование "слабых мест" у допрашиваемого", "повторность допросов", и т.д.
Выбор конкретных приемов психологического воздействия зависит от целей допрашивающего и особенностей личности допрашиваемого. Например, если целью является воздействие на психическое состояние допрашиваемого, то целесообразно выбрать приемы: "внезапность", "форсированный темп допроса", "выжидание" и др. В случае постановки следователем цели создания у допрашиваемого определенного представления о состоянии расследования и осведомленности допрашивающего возможно применение приемов: "последовательности", "пресечения лжи", "вызова", "создания впечатления о хорошей осведомленности" и др.
Если перед следователем возникает задача, например, допроса человека со слабой нервной системой, то на каждой части допроса /этапе/ можно применять специфические приемы психологического воздействия. В вводной части и установления психологического контакта показаны приемы: "настройка на одну волну", "терпеливое слушание", "втягивание в общение", "похвала и позитивная оценка" /эти приемы рекомендуется использовать и на остальных этапах допроса/, "нейтрализация настороженности", "гибкое реагирование", "сближающее "МЫ"". В главной части допроса можно использовать дополнительные приемы: "вызов борьбы мотивов", "перефразирование", " использование фактов", "построение моста". На этапе устранения противоречий можно применить прием "контрвопросы". (Описание около 100 приемов психологического воздействия дано в приложении к книге: Папкин А.И. Личная безопасность сотрудников органов внутренних дел. Тактика и психология безопасной деятельности - М.:1996)
4. Психология разоблачения маскировок, инсценировок и ложных алиби в процессе предварительного следствия
Под маскировкой часто понимаются действия преступника или правонарушителя, имеющие своей целью сокрытие подлинных намерений, дезинформацию и введение в заблуждение работников органов правопорядка. Преступник, желая уклониться от ответственности, стремится тем или иным способом воспрепятствовать установлению подлинных обстоятельств совершенного им противоправного деяния. Например, молодая женщина заявила в милицию по телефону, что на ее квартиру совершено разбойное нападение. По ее словам она доверчиво открыла дверь квартиры незнакомому мужчине и получила сильнейший удар по голове. Полтора часа пролежала без памяти и за этот период времени квартиру основательно обворовали. После прибытия следственно-оперативной группы женщина с заплаканным лицом еще раз рассказала о случившемся. Затем описала приметы преступника и подробно рассказала о пропавших вещах. При этом она продемонстрировала синяк от удара преступника, после которого она полтора часа пролежала без сознания. Опыт оперативных работников подсказал, что от сильного удара такого синяка быть не может и возможно женщина причастна к событию преступления. Дополнительная работа оперативников позволила установить информацию, от которой версия нападения незнакомого мужчины на квартиру и ее хозяйку полностью "рухнула". Заявительница сама распродавала вещи своей сестры, которая работала за границей. Предвидя ее скорое возвращение, преступница придумала версию с ограблением и для маскировки своего участия нанесла удар по лицу, вследствие чего появился небольшой синяк.
Маскировки связаны с применением специальных средств и приемов для сокрытия причастности к преступным деяниям. К числу таких приемов и средств часто относят:
Маскировка может выражаться в сокрытии своих переживаний и психических состояний, в совершении действий с какими-либо предметами, в контактах с другими людьми. Кроме того, маскировочные действия могут быть направлены на сокрытие личных планов, оценок, отношений, то есть сокрытие истинных психологических переменных в поведении преступника. Часто с целью маскировки участия в преступлении имитируются состояния подавленности, горя, отрицательных переживаний, либо, наоборот, состояния оптимизма, радости, удовлетворенности. Причем экспрессия поведения тщательно согласовывается с передаваемой преступником дезинформацией о своих реальных действиях и отношению к событию преступления.
При маскировке субъект преступления, передавая дезинформацию работникам органов правопорядка, пытается достичь ее правдоподобия, затруднить их работу по выявлению истинной картины противоправного деяния. Именно недостаточная степень правдоподобности, расхождения в информации, передаваемой преступником, с объективными факторами происшествия часто ведут к разоблачению маскировок. Важное значение для разоблачения маскировок играет профессионально-психологическая (особенно коммуникативная) подготовленность работников органов правопорядка. Она позволяет им по мельчайшим штрихам в поведении подозреваемых лиц, противоречиях в их высказываниях, невербальных реакциях определить неискренность и склонность к представлению лживой информации.
Одной из разновидностей маскировок является инсценировка. Обычно инсценировка включает в себя систему маскировочных действий для создания искусственной картины происшествия в целях сокрытия преступления. Посредством видоизменения обстановки места происшествия преступник преследует цель создания представления у работников органов правопорядка и других лиц о подлинности инсценируемого события, замаскировать истинное противоправное деяние и воспрепятствовать расследованию преступления, привлечению виновных к уголовной ответственности.
С психологической точки зрения инсценировка криминальной ситуации может быть охарактеризована как опосредованное межличностное взаимодействие, возникающее в процессе расследования преступления между двумя сторонами (противниками): следователем (а также другими работниками органов правопорядка) и преступником - субъектом инсценировки. Инсценировка реализуется посредством активных воздействий субъекта инсценировки на противника (следователя и других работников органов правопорядка) с использованием передачи лживой информации о своих истинных целях и намерениях и направленных на формирование искаженной картины криминальной ситуации. (См. Шевченко В.М. Психология инсценировки как способа сокрытия преступления. Дисс. на соиск. учен. ст. канд. психол. наук - М.: Академия МВД РФ,1992)
Различают следующие виды инсценировок:
1. созданные с целью "правдоподобного" представления о мотивах преступной деятельности (мотивационные инсценировки);
2. созданные с целью "правдоподобного" представления о способе преступной деятельности (операциональные инсценировки);
3. созданные с целью формирования "правдоподобного" образа относительно субъекта преступной деятельности (ролевые инсценировки);
4. созданные с целью формирования "правдоподобного" образа результата преступной деятельности (когнитивные инсценировки). (Там же)
В качестве примера можно рассмотреть случай использования преступниками воздействия на других лиц путем применения приема ролевого инсценированного контакта.
В стеклянные двери московского магазина верхней одежды - из тех, которые отгораживаются от случайных посетителей высокими ценами, - вошел широкоплечий полковник в уставном плаще. Маленькое, семенящее сзади существо с перемотанным шарфом горлом явно обременяло его своим присутствием. - Кругом! Шагом марш! - скомандовал полковник преследователю. В армии, как известно, принято отдавать приказы таким тоном, чтобы у подчиненного рассеялись всякие сомнения в правоте начальника и возник энтузиазм службы. Лица продавцов приняли выражение, говорящее, что офицер выбрал не самое удачное место для строевых занятий. - Ну, пупсик! - ничуть не оробев, прошептало хрупкое создание, видимо, страдающее фолликулярной ангиной. - Ты же черт знает, что выберешь! Так со своим начальником могла разговаривать только жена. - Вернись в машину! Не разноси инфекцию!
Женский персонал магазина бросился тушить семейный скандал. Супруга получила заверение, что полковника обслужат по высшему разряду. Протянув мужу внушительную пачку денег, женщина молча удалилась. Деньги полковник равнодушно сунул в карман плаща, после этого плащ был снят и небрежно брошен на кресло. Сверху на него упала фуражка. Проделав эти манипуляции, полковник отдал себя в распоряжение экспертов внешнего вида.
Полковник вертелся у зеркал, как барышня, и скоро совершенно потерял боевой вид. От обилия одежд, ежеминутно натягиваемых на плечи, наэлектризованный китель начал недовольно постреливать. Офицер остановил свой выбор на боярской шубе, подбитой горностаем.
- Все-таки пойду покажусь жене! - заявил полковник. - Пусть на меня из машины полюбуется. Ей нельзя выходить!
Предложение вызвало у продавцов секундное замешательство. Шуба, конечно, была шикарная. Но, с другой стороны, строевого полковника с благородной осанкой сложно было заподозрить в намерении смыться с неоплаченным товаром. Тем более на кресле лежал плащ с пачкой денег в кармане. - О, да, конечно! - понимающе согласились продавцы.
И шубу, и полковника, имеющего к армии не большее отношение, чем белогрудый пингвин, они видели последний раз в жизни. После получаса бессмысленных ожиданий персонал магазина решился обследовать уставной плащ. Карман оказался распоротым. Сквозь дыру, как несложно было догадаться - деньги транзитом проследовали в карман галифе. (Решетников В. Дырявый карман полковника - Известия, 18 сентября 1992 г.)
Основной целью инсценировки является попытка ее субъекта ввести в заблуждение, дезинформировать работников органов правопорядка и других лиц относительно истинной картины совершенного преступления. Преступник пытается, таким образом, навязать компетентным лицам органов правопорядка ложное представление о происшедшем событии, направить ход их мыслей в нужном ему направлении и побудить выдвигать версии, соответствующие инсценировке. Причем действия инсценировщика могут быть направлены для маскировки: преступного события в целом; отдельных обстоятельств совершенного преступления (времени, места, способа, субъекта преступления, соучастников и т.д.); самого субъекта преступления и создания ему ложного алиби; преступного умысла субъекта преступления.
Процесс формирования модели инсценировки у преступника проходит ряд этапов:
1) определение цели инсценировки;
2) мысленное моделирование и планирование инсценировки;
3) принятие решения по порядку проведения инсценировки;
4) выбор и подготовка средств сокрытия, возможных вариантов аргументации своей непричастности к событию преступления;
5) реализация инсценировки;
6) оценка субъектом результатов инсценировки;
7) выбор поведения субъекта после инсценировки.
Часто встречающейся разновидностью инсценировки является ложное алиби. Суть ложного алиби сводится к попыткам преступника убедить работников органов правопорядка в том обстоятельстве, что он не имел физической возможности совершить преступление, так как в период свершившегося события находился в другом месте. Ложное алиби создается самим преступником, а также по договоренности с другими лицами, действующими в его интересах. Возможны два варианта действий преступников для создания ложного алиби:
1) сокрытие преступниками времени совершения преступления посредством "размывания" границ его временных параметров (уничтожение следов, которые могут ориентировать относительно времени преступления и т.д.);
2) изменения времени совершения преступления путем "смещения" его фактических временных параметров на более поздний или более ранний период. В этом случае преступнику обычно приходится заранее обдумывать более сложные инсценировки (например, распространение слуха, что потерпевший в определенный период времени был жив, хотя фактически он был убит) или договариваться и инструктировать лжесвидетелей о своем ложном алиби.
Разоблачение инсценировок требует высокой профессиональной подготовленности работников органов правопорядка, проявление ими рефлексивности мышления, умения рассуждать о рассуждениях субъекта преступления. Безусловно, позитивно сказывается опыт деятельности в должности сотрудника правоохранительных органов.
Часто разоблачение инсценировок связано с анализом личности подозреваемого в преступлении - субъекта инсценировки. Исследования показывают, что ошибки и просчеты в инсценировочных действиях могут быть связаны с:
Учитывая возможность таких ошибок, работникам органов правопорядка следует уделять при диагностике инсценировки больше внимания противоречиям в информации, представляемой инсценировщиком и реальной обстановкой, объективными закономерными проявлениями в поведении людей (например, небольшой синяк на лице и утверждения преступника о нахождении после удара без сознания в течение полутора часов).
Так, при ролевой инсценировке, связанной с переодеванием в форменную одежду милиции и "перевоплощением" в работника органов внутренних дел следует обращать внимание на соответствие одетой форменной одежды официально установленной милицейской форме. Большое значение здесь приобретает диагностика полноты форменной одежды, правильного расположения знаков различий, погонов, петлиц, шевронов и т.д. Кроме того, диагностические возможности представляет анализ взаимодействия "оборотней". Вместо того, чтобы применять стандарты общения, принятые в органах правопорядка (по специальному званию, имени и отчеству), псевдомилиционеры могут обращаться по кличкам, применять слова из уголовного жаргона, неправильно употреблять юридические термины, проявлять недостаточную культуру общения и т.д.
Разоблачение ложного алиби часто возможно при анализе результатов различных экспертиз (судебно-медицинской, криминалистической, в частности, трассологической и др.), а также данных допроса большого числа лиц, знающих предполагаемого преступника. Полезно проведение различных следственных действий (очных ставок, предъявления для опознания и др.), позволяющих расширить круг объективной информации о событии преступления.
Психологический портрет в правоохранительной деятельности. Действующее уголовно-процессуальное законодательство, существующие нормативные документы непосредственно не регламентируют деятельность по составлению психологических портретов и их использованию в правоохранительной деятельности. Однако юридическая практика все больше и чаще стала пользоваться этим действием в трудных случаях раскрытия и расследования преступлений. За последние 20 лет имелся ряд случаев, когда с помощью психологического портрета удавалось раскрыть ряд «висячих» уголовных дел, получивших широкий резонанс. Психологический портрет и его использование не являются доказательствами по делу, но могут успешно применяться при поиске доказательств, а также осуществлении оперативных и следственных действий по изобличению виновных. В условиях неочевидности с его помощью можно уточнить, сузить круг подозреваемых, выдвинуть и осуществить проверку версий, которые возникают только при его использовании. Оправдывает себя использование психологического портрета и при решении оперативно-служебных и служебно-боевых задач профилактики, исполнения наказания, борьбы с террористами и др.
Было бы ошибкой отказываться от разработки и использования психологического портрета, обосновывая это сложностью и недостаточной подготовленностью сотрудника. Конечно, это требует определенных психологических знаний, умений и навыков. Опытные сотрудники овладевают ими за долгие годы юридической практики и составляют представление о психологии представляющих для них интерес лиц, не называя это психологическим портретом. Но сегодня этими действиями необходимо владеть всем, усвоив психологические знания и овладев приемами составления психологического портрета, воплощающими весь богатый практический опыт и результаты научных разработок, что намного ускоряет овладение этим действием.
Прием составления психологического портрета с приданием ему определенных свойств. Составление психологического портрета — не простой набор слов, содержащих некоторые психологические характеристики. Психологический портрет составлен профессионально, когда сотрудник изначально ориентируется на то, чтобы придать ему определенные характеристики, свойства. Для этого существуют некоторые правила.
Правило избирательности ориентирует на необходимость выбора определенных психологических характеристик лица, представляющего тот или иной профессиональный интерес для работника правоохранительного органа. Необходимо определить для самого себя, что надо выявить в психологии человека, чтобы понять, как с ним работать и общаться в связи со стоящей профессиональной задачей.
Правило достаточности исходит из того, что перечень психологических особенностей вообще практически беспределен. В русском языке имеется около 27000 слов, обозначающих разные оттенки одного только характера. Поэтому сразу надо исходить из определенного минимума и тех возможностей, которыми реально располагает рядовой работник правоохранительного органа. Вместе с тем этот минимум оправдает надежды, если он все же будет достаточен для нужной оценки психологии лица, заслуживающей доверия.
Правило достоверности, развивая предыдущее, рекомендует не ограничиваться количественными соображениями, а заботиться о засуживающей доверия информации. Таковая может быть получена лишь при достаточной психологической подготовленности самого сотрудника, следовании им рекомендациям юридической психологии. Особенно высокая психологическая подготовленность нужна при составлении психологического портрета скрывшегося преступника по следам, оставленным им на месте преступления (см. §8.6).
Правило целостности подтверждает то, что уже сказано выше о изучении личности: ее психология может быть понята при составлении общего представления о том, что же это за психология, и проверке, как она укладывается в общую картину преступления, деяния, поведения данного лица. Можно придумать красивую и многообещающую версию, а потом появляется человек, знакомство с которым приводит к выводу, что ни по своим внешним, а тем более по внутренним свойствам этот человек в разработанную версию «не влезает». Бывает и наоборот.
Прием структуризации психологического портрета. После ознакомления с характеристикой первого приема в сознании сохраняется вопрос: что конкретно надо изучать, чтобы это было и избирательно, и достаточно, и целостно? Этот прием задает алгоритм составления портрета.
Правило ориентации на общую структуру личности рекомендует при определении структурных компонентов составляемого избирательно психологического портрета исходить из рекомендаций психологии. Следуя им, надо мысленно представлять себе такую общую структуру: 1) направленность (це-ле-мотивацйонная структура, система побуждений — целей, мотивов, потребностей, интересов, взглядов на жизнь и пр.); 2) характер (морально-психологический облик, отношение к труду, к людям, к самому себе); 3) деловые качества (интеллект, внимательность, память, целеустремленность, настойчивость, упорство, организованность, активность, самостоятельность, самообладание, и др.); 4) подготовленность (образованность, профессия, опытность, житейская мудрость); 5) темперамент (уравновешенность, скорость реакции, эмоциональность, устойчивость и др.). Перебирая этот перечень в сознании, следует избирать для данного случая то, что имеет значение в конкретных условиях, а затем приступить к содержательному определению.
Правило юридически значимой типизации рекомендует для избирательного выбора из общей структуры портрета и определения его содержания исходить из определенных типов людей, с которыми сотруднику приходилось сталкиваться и которые имеют определенное уголовно-правовое значение. Так, определенной психологической типологией обладают люди, принадлежащие к разным возрастным, профессиональным, национальным группам, занимающие определенное уголовно-правовое положение (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель и др.), к разным типам личностей (например, сангвиник, холерик, флегматик, меланхолик). Имея дело с конкретным лицом и обладая исходными анкетными данными о нем, можно предположить у него некоторые типологические психологические особенности. Во всяком случае это может быть исходной версией о его психологии, с которой можно начать работу.
Правило индивидуализации рекомендует, опираясь на исходную версию о типологических особенностях человека, не ограничиваться ею, а постоянно конкретизировать, используя постепенно, по мере углубления знакомства с ним, собираемую психологическую информацию. Возможно даже, что столкнувшись с совсем нетипичной личностью, от исходной версии придется отказаться вообще.
Правило правовой компетентности и криминального опыта личности выделяет наиболее важную избирательную часть психологического портрета. Оно предполагает изучение и оценку уровня развития правовой психологии, отношения к праву, правоохранительным органам, конкретным уголовно оцениваемым деяниям, степень знакомства с криминальным миром и культурой, отношение к ним, к имеемым судимостям и др.
Правило ситуативной определенности психологии личности подчеркивает важность составления не отвлеченного психологического портрета, а его вероятных и действительных проявлений в конкретной юридической ситуации, которая сталкивает данное лицо с сотрудником правоохранительного органа. Иначе говоря, имеет значение прогнозирование или понимание занятой личностью позиции, ее отношение к сотруднику и выполняемой им профессиональной обязанности, проводимой линии поведения, преследуемым целям и актуальным мотивам.
Прием использования всех источников информации для составления психологического портрета. Существенный вопрос — откуда черпать информацию для составления" психологического портрета? Хотя у обычного сотрудника нет никаких психодиагностических устройств, он обладает немалыми возможностями для сбора вполне приемлемой для него психологической информации. Портрет нужен сразу, сейчас, надо хоть на что-то опереться, решая профессиональную задачу в отношении лица, которого он зачастую видит впервые, но учесть его психологию надо. Использование и изучение всех первичных материалов личности гражданина, субъекта правоотношений, всех деталей о нем позволяют затем действовать более обоснованно и направленно и снижают вероятность ошибок.
Правило оценки по делам, поступкам и их результатам. В поступке, в творениях своих рук воплощается психология человека. По одному поступку,
который послужил поводом для его встречи с сотрудником, сразу всего не скажешь, но есть основание сделать предположения о его мотивах, отношениях к праву, воле, самообладании и другом. Это обычно первая возможность, которая открывается перед пытливым и думающим юристом. По продуктам деятельности человека (письмам, поделкам, достигнутым результатам и их особенностям) можно судить о его целях, мотивах, интересах, способностях, опыте, профессионализме, уме, воле, самообладании, аккуратности, добросовестности и др.
Вторая возможность обычно связана с правилом учета мнений других о данном лице. Такой информацией, хотя и не всегда, сотрудник все же обладает. Эта информация представляет интерес, если сообщающий свое мнение человек хорошо знает данного или, как минимум, уже имел случай познакомиться с ним. Так, следователь может составить себе исходное представление о задержанном на основе доклада или рапорта сотрудника милиции, задержавшего правонарушителя. Нередко появление гражданина в служебном кабинете упреждает чей-то звонок, информирующий сотрудника и как-то ориентирующий его относительно этого человека. Разумеется, такая информация может быть весьма субъективной и даже ошибочной. Ее достоверность повышается при применении метода, именуемого в психологической науке методом обобщения независимых характеристик. Сотруднику следует узнать мнение о лице не от одного человека, знающего его, а от нескольких и составить некоторое усредненное мнение, которое будет достовернее мнения одного. Нередко эти мнения не совпадают, а порой кажется, что речь идет о разных людях, но и это важно, так как человек не прост, не однопланов и это позволяет приблизиться к пониманию его истинного «лица». В работе юриста часто приходится срывать маски, которые «надевают на себя» многие люди.
Правило психологической оценки документов, характеризующих интересующее лицо, удостоверяющих его личность, характеристик, анкетных документов, материалов личного и уголовного дела и других, — также одно из первых, которое можно использовать зачастую еще до личной встречи сотрудника с изучаемым лицом. Естественно, они многое сказать не могут. Анкета — лишь тень человека; она лишь повторяет его силуэт, а содержания его психологии не дает. Они дают лишь некоторую информацию, например, о возрасте, профессии, образовании, национальности, семейном положении, имеющихся судимостях и др. Но и знакомясь с ними, надо не просто читать бумаги, а стараться понять человека.
Более широкие возможности открываются при личном контакте и общении.
Правило получения информации в процессе психологического наблюдения за человеком. Возможности и способы его реализации см. в § 8.5.
Правило биографическое исходит из того, что психология человека на любом году его жизни — в значительной степени продукт его онтологического (прижизненного) развития. В качествах человека — жизнью «написанная в нем» его биография, интегральный результат всей совокупности условий, образа жизни, собственной активности. Поэтому, получив информацию об этом, можно с большой долей достоверности предположить наличие у него определенных личностных особенностей.
Такую информацию можно получить из беседы с человеком, расспрашивая его именно о тех особенностях его прошлой жизни на разных ее этапах, которые могли формировать его направленность, ценностные ориентации,
черты морально-психологического облика, познавательные, волевые и деловые качества. Для этого в ходе беседы обращается внимание не столько на хронологию жизни (где работал или учился), сколько именно на формирующие психологию обстоятельства: Какой была атмосфера в семье? Каковы взаимоотношения родителей? За что они его поощряли и наказывали? Чего требовали? Как учился? Чем интересовался? Что нравилось и не нравилось и почему? Чем увлекался? Чего старался добиться? Какой результат считал самым важным и почему? Что считает неудачей? С кем дружил? Что это были за люди? Что в них нравилось? Как проводили досуг, почему так? Какие книги любил и что в них нравилось? И т.п. Спрашивая, следует не только узнавать мнение и ответы, но и понимать; слушать не только слова, но и «душу», понимать. Все это можно делать, например, при заполнении анкетной части протокола допроса. Это, кстати, способствует и установлению психологического контакта, как бы переводя общение из формального во взаимно понимающее, доверительное. В таком разговоре познается не только само деяние, но и лицо, его совершившее.
Правило жизненной позиции продолжает изучение в ходе беседы, но переводит его на современность. Что нравится и не нравится в современной жизни общества и почему? Что бы изменил, если бы имел власть? Как оценивает работу правоохранительных органов, почему? Что нравится или не нравится в телепередачах? Что интересует в газетах? Чем занимается в свободное время? Как помогает родителям? С кем чаще всего общается и что в них нравится? И пр. Жизнь человека, представляющего особый интерес, скажем, подозреваемого, должна быть изучена досконально. Надо узнать все его достоинства и слабости, привычки и интересы, где, что и как он ест и пьет, как и каким маршрутом он ездит на работу, с кем находится в ссоре, с кем дружит и что с ним делает и пр. Бывает полезным сказать: «Будьте откровенны. Лучше, чтобы я вас понял. Это в ваших же интересах».
Правило извлечения психологической информации из вещей, принадлежащих человеку, расширяет возможности как в очном, так и опосредованном контакте с ним. Особенно информативны записные книжки, кошельки, записки, хранящиеся в карманах, украшения, предметы одежды. Пользоваться ими можно при выполнении санкционированных следственных, оперативно-розыскных действий либо попросив гражданина показать предмет, либо рассматривая и оценивая, например, украшения на руках, шее или одежде. Изучая все это, надо стараться понять его вкусы, интересы, потребности, аккуратность, культурность, круг знакомств, претензии, групповую принадлежность, отношения к криминальным символам и многое другое.
Психологически информативны обстановка квартиры, в которой человек живет, домашние условия, порядок, гардероб, стол, портфель или сумочка, записная книжка, дневник, календарь с записями, библиотека, инструменты, предметы увлечения и коллекционирования, аудиовидеотехника, наборы записей и кассет, журналы и др. Веши всегда более искренни, чем их владельцы.
Прием рефлексии предполагает мысленную постановку себя на место изучаемого лица и представление о том, какой может быть психология при этом. Подробно это рассматривается в § 8.5.
Агрессивность человека и ею склонность к агрессивному поведению существенно детерминируются особенностями ею индивидуальною развития. Разговор об агрессии правомочен при комплексном подходе к анализу совокупности всех факторов, рассматривающих агрессивность как системное свойство, реализующееся при наличии личностных, в том числе психологических характеристик и провоцирующих ситуационных факторов.
К.К. Платонов выделил следующие типы личностей преступников: 1) определяется соответствующими взглядами и привычками, внутренней тягой к повторным преступлениям; 2) определяется неустойчивостью внутреннею мира, личность совершает преступления под влиянием сложившихся обстоятельств или окружающих лиц; 3) определяется высоким уровнем правосознания, но пассивным отношением к другим нарушителям правовых норм; 4) определяется не только высоким уровнем правосознания, и активным противодействием или попытками противодействия при нарушении правовых норм; 5) определяется возможностью только случайного преступления. В группу лип, с делинквентным поведением относят тех, кто характеризуется неустойчивым внутренним миром, совершает преступления под влиянием обстоятельств или окружающих его лиц; с высоким уровнем правосознания, но пассивным отношением к другим нарушителям правовых норм; склонен к случайным преступлениям. У таких личностей в рамках сознательного волевого действия в силу индивидуально-психологических особенностей нарушается или блокируется процесс предвосхищения будущего результата проступка. Такие индивиды легкомысленно, часто под влиянием внешней провокации совершают противоправное деяние, не представляя его последствий. Сила побудительного мотива к определенному действию тормозит анализ отрицательных ею последствий. Нередко делинквентные действия опосредуются ситуационно-импульсивными или аффектогенными мотивами. В основе ситуационно - импульсных преступных действий лежит тенденция к разрешению внутреннего конфликта, под которым понимается наличие неудовлетворенной потребности (С.Л. Арсентьев). Реализуются ситуационно-импульсные мотивы, как правило, без этапа предварительного планирования и выбора адекватных объектов, целей, способов и программы действия для удовлетворения актуальной потребности.
Анализ механизма преступного действия показывает, что любой составляющий его элемент в существенной степени опосредуется психическим складом лица, совершившею преступление. Поэтому личность преступника становится ключевым понятием при рассмотрении процесса преступления и меры ответственности за него. Сейчас уже не вызывает сомнения ошибочность поиска устойчивых психологических или биологических черт, которые позволили бы выделить потенциального преступника среди массы про социально настроенных людей. Для практических работников правоохранительных органов может оказаться плодотворным другой подход к проблеме личности преступника. Личность адаптируется к условиям своего существования за счет отбора тех образцов взаимодействия с окружающей средой, которые наиболее соответствуют ее психологической структуре.
Наиболее известное эмпирическое исследование психологических особенностей личности преступника, выполненное Ю.М. Антоняном и его коллегами (1996), показало некоторые ощутимые отличия этих людей от законопослушных граждан. Проведенный ими анализ психологических особенностей преступников позволил сделать вывод о том, что среди преступников имеется значительное число лиц, обладающих однородными личностными особенностями, среди которых ведущими являются импульсивность, агрессивность, асоциальность, интерчувствительность к межличностным отношениям, отчуждение и плохая социальная приспособляемость. В то же время, рассмотренные психологические черты присущи различным категориям преступников не в равной мере. Например, по мнению ученых, у корыстно-насильственных преступников самая высокая импульсивность при низком самоконтроле. Они пренебрегают правовыми нормами, имеют наиболее низкий интеллектуальный и волевой контроль, повышенную враждебность к окружению, стремятся к непосредственному удовлетворению возникающих желаний и потребностей в сочетании с нарушениями общей нормативной регуляции поведения, неуправляемостью и внезапностью поступков. Значительная отчужденность от социальной среды, общая ригидность и стойкость аффекта. Совершившие изнасилование имеют самую низкую чувствительность в межличностных отношениях при низком контроле поведения, у них, в наименьшей степени выражены склонность к самоанализу, и способность поставить себя на место другого. Преступники, совершившие убийство, отличаются высокой чувствительностью к межличностному взаимодействию, высокой тревожностью и сильной эмоциональной возбудимостью. Они больше остальных хотят выглядеть в лучшем свете, придают большое значение мнению окружающих. В поведении руководствуются только своими интересами. Отсутствует свойство эмпатии. Высокая реактивность поведения, исключительная субъективность (предвзятость) восприятия и оценки происходящего. Получены, на наш взгляд, важные результаты о роли характерологических акцентуаций у преступников, совершивших криминально-агрессивные преступления. Установлено, что среди преступников высока распространенность лиц с ярко выраженными акцентуациями и характерологическими нарушениями. Больше всего лиц, имеющих акцентуации и аномалии характера, среди насильственных преступников (убийц, грабителей, совершивших разбой) и меньше всею среди воров и расхитителей. Распространенность среди преступников акцентуаций и характерологических нарушений может иметь 'значение в связи с тем, что сильная выраженность личностных черт снижает возможность гибкого реагирования при изменении ситуации. Любая акцентуация, любое характерологическое нарушение приводит к тому, что субъект становится зависимым от привычных способов поведения, стереотипов, присущих ею личности. Более того, высокая степень выраженности личностных качеств может приводить к снижению мотивационно - потребностной сферы и является жестким, фиксированным личностным конструктом, предрасполагающим в определенных критических ситуациях к дезорганизации или неадаптивному поведению.
Обнаруженная связь между психологическими особенностями и преступностью позволяет рассматривать первые как один из потенциальных факторов преступного поведения, который при определенных воздействиях среды становится реально действующим. Причем, среда может иметь как усиливающее, так и тормозящее влияние на проявление этою фактора и это подтверждается также нашими исследованиями.
Представляет интерес исследования Е.В. Кучинской (1996), которая исследовала несовершеннолетних правонарушителей с корыстной ориентацией, различающихся по особенностям отношения к социальной среде. Полученные результаты свидетельствуют о том, что в качестве ведущею параметра внутригрупповой дифференциации испытуемых выступили показатели, связанные с криминогенной деформацией личности правонарушителя - «представление о латентной криминогенности социальной среды» и «продолжительность противоправной деятельности». Кроме того, в качестве существенных показателей данной дифференциации выступили также показатели «отношение к другому человеку как к ценности» и «самооценка». В результате были выделены четыре различные группы испытуемых. Первая группа представлена испытуемыми с наименьшей личностной деформацией. Паттерн отношения к другому человеку и самому себе здесь является наиболее развитым и характеризуется сравнительно благоприятным отношением к другому человеку в сочетании с относительно благоприятной (среднего уровня) самооценкой. Показатели криминогенности в данной типологической группе наиболее низкие, что позволяет рассматривать ее как наименее криминогенную. У испытуемых второй группы паттерн отношения к другому человеку и самому себе представлен противоречивым вариантом развития личности (по В.В. Столину), при котором отсутствие уважения к себе сочетается с антипатией к другому человеку. Этот паттерн может быть охарактеризован позицией «Я плохой, вы плохие», что в транзактном анализе рассматривается в качестве истока антисоциальной направленности. Поскольку показатели криминогенности здесь являются сравнительно низкими, можно предположить, что антисоциальное поведение несовершеннолетних правонарушителей этого типа определяется глубоким внутри личностным конфликтом, связанным с неприятием, как самих себя, так и окружающих людей. У испытуемых третьей группы паттерн отношения к другому человеку и самому себе характеризуется низким уровнем гуманистического отношения к другому человеку как к ценности и средним уровнем самооценки. Этот паттерн близок к позиции «Я хороший, вы плохие», которая в транзактном анализе рассматривается в качестве наиболее типичной для правонарушителя. Повышенные значения показателей криминогенности позволяют оценивать эту типологическую группу как более криминогенную по сравнению с двумя рассмотренными ранее группами. По-видимому, здесь проявляется эффект определенного повышения самооценки под влиянием продолжительной противоправной деятельности, экспериментально зафиксированной Г.К. Валицкасом и Ю.Б. Гиппенрейтер.
Сходной с предыдущей является четвертая группа, для представителей которой, также характерны антигуманное отношение к другому человеку как к ценности и средняя самооценка. Однако показатели криминогенности в этой группе являются наиболее высокими среди всех рассмотренных групп, что свидетельствует об устойчивой антисоциальной ориентации несовершеннолетних правонарушителей этого типа.
Изложенная типология позволяет сделать вывод о том, что во внутри групповой дифференциации юношей - делинквентов с корыстной ориентацией с показателями, отражающими особенности их отношения к социальной среде («представление о латентной криминогенности социальной среды» и «отношение к другому человеку как к ценности») важная роль принадлежит показателю «самооценка», что свидетельствует о тесной связи отношения к друг им и самоотношения.
В.В. Ковалев (1981), утверждает, что одним из наиболее интенсивных и сложных агрессивных аффектов выступает ненависть. Важнейшей целью человека, захваченного ненавистью, является уничтожение объекта агрессии. При определенных условиях ненависть и желание мести могут неадекватно усиливаться. Если они становятся стабильной характерологической установкой, можно говорить о достижении уровня психопатологии характера. Эту точку зрения разделяет О. Кернберг (1998), в тоже время он отмечет, что ненависть является одним из проявлений агрессивных влечений, которые в соответствии с психоаналитическими представлениями так же естественны для человека, как и проявления либидо - сексуального влечения в широком смысле.
Отношения с ненавистным объектом представляют особую ценность для личности агрессора. В глубине души он одновременно стремится и к разрушению объекта своей ненависти, и к сохранению отношений с ним. Автор замечает, что ненависть играет роль мстительного триумфа, как над другим человеком, так и над той частью собственного «Я», которая внушает ужас в настоящее время и требует мести за прошлые страдания. Известно, что в поздних теоретических работах З. Фрейд пытался обосновать агрессию как проявление врожденного само разрушительного влечения к смерти, однако это представление не получило широкого признания. До сих пор остается дискуссионным вопрос о том, являются ли агрессивные влечения врожденными (изначально враждебно-деструктивными) или же они формируются вследствие жизненных конфликтов и фрустраций на основе друг их активных стремлений (например, к самоутверждению).
На практике, для определения меры ответственности и вида наказания, важно различать патологическую и непатологическую формы агрессивного поведения. Не патологическая форма, как правило, характеризуется не грубой выраженностью расстройств поведения и способностью к компенсации в благоприятных условиях. Например, агрессивное поведение подростков может носить характер возрастных реакций и не нарушать в целом их взаимоотношений с окружающими. Патологическая же агрессия, напротив, связана с качественными изменениями составляющих насильственного поведения, обусловленных болезненными изменениями психической деятельности и их динамикой. Можно выделить следующие признаки патологических изменений: агрессивное поведение с изменениями в эмоциональной сфере и возникновением аффективно - злобных реакций; агрессивное поведение с наличием сверхценных идей мести, ненависти, обиды; садистическая агрессия, главным признаком которой являются нарушения в сфере влечений, проявляющиеся, в частности, в переживании положительных эмоций при причинении физической боли или нравственных страданий другому человеку. Например, в случае патологической агрессии обычное критическое замечание может спровоцировать такой уровень злобы, при котором нарушается сознание, и человек, не помня себя, совершает убийство. В более «легких» случаях психопатологии ненависть приобретает форму жестких моральных запретов и агрессивного утверждения собственных идеалов. Также ненависть может проявляться в страстном желании обладать властью, подчинять или унижать. При более тяжелых формах проявляются садистские наклонности - желание заставить свой объект страдать с получением удовольствия от этого. Крайняя форма проявления ненависти - стремление к уничтожению (убийству) или радикальное обесценивание всех и вся. Ненависть может выражаться и в самоубийстве, например, когда Я идентифицируется с ненавистным объектом и самоуничтожение становится единственным способом ею устранения.
Условно можно говорить о конструктивной и неконструктивной формах агрессии (по терминологии Э. Фромма - «доброкачественной» и «злокачественной»). Различие перечисленных форм заключается в намерениях, предшествовавших проявлению агрессивности. При конструктивной злой, преступный умысел нанести кому-либо из окружающих вред отсутствует, тогда, как при неконструктивной он является основой выбора именно данного способа взаимодействия с людьми. Конструктивная форма агрессии может быть названа также псевдо агрессией. Э. Фромм описывает в рамках псевдо агрессивного поведения непреднамеренную, игровую, оборонительную, инструментальную агрессии, агрессию как самоутверждение. Непреднамеренная агрессия может быть признаком психопатологического типа девиантного поведения, в частности, при олигофрении или иных синдромах, сопровождающихся снижением интеллекта. Суть ее заключается в нарушении способности больного с умственной отсталостью или деменцией правильно оценивать действия окружающих и собственные реакции, неумении просчитать и спланировать последствия собственных действий. Признаки инфантилизма и интеллектуальной недостаточности способны привести к тяжелым последствиям и в рамках игровой агрессии, когда человек как бы «заигрывается» в пылу эмоциональной вовлеченности и не соизмеряет силу и выраженность движений в отношении партнера по игре или совместной деятельности. Агрессивность как удовлетворение потребности в самоутверждении и самоуважении, как правило, встречается при патохарактерологическом типе девиантного поведения. Она является неотъемлемой составной частью эмоционально неустойчивого и истерического расстройств личности, при которых часто вспышки гнева, раздражения и физической агрессии не имеют преднамеренного злою умысла, а формируются как ответные реакции по механизмам «короткою замыкания» или «смешенного аффекта».
Преимущественно конструктивная агрессивность встречается при таких психопатологических синдромах, как астенический (церебро стенический, неврастенический) и истерический. В рамках астенического и истерического симптомо комплексов агрессивность проявляется раздражительностью, обидчивостью, вспышками гнева, а такжевербальной агрессией. Особенно часто вербальная агрессия и раздражительность встречаются при истерическом симптомо комплексе в рамках истерическою расстройства личности. Человек с подобными расстройствами эмоционально негативно реагирует на попытки окружающих уличить его во лжи, притворстве, срыве истерической маски, привлечения ею к ответственности за собственные поступки, т.е. на ситуации, в которых происходит блокада удовлетворения основной потребности истерика - быть в центре внимания и оказываться значимым для окружающих. Действия, которые приводят к невозможности индивида с истерическими чертами характера оказываться «заметным», «быть на виду», «управлять вниманием окружающих» способствуют бурным аффективным реакциям с элементами агрессии. Вербальные проявления агрессивности истерика в силу хорошо развитой способности говорить может быть очень яркой. В условиях конфликта он может проявлять виртуозные речевые способности, использовать красочные сравнения с негативными литературными образами или поведением животных, облекать это в форму ненормативной лексики и использовать угрозы и шантаж, прибегать к сверх обобщениям и крайним степеням оскорблений. Как правило, агрессия при истерическом симптомо комплексе не выходит за рамки вербальной. Встречается лишь битье посуды, выбрасывание и уничтожение вещей, порча мебели, но не прямая агрессия с насилием (В.Д. Менделевич, 1999).
Неконструктивная агрессивность является признаком либо криминального поведения, либо психопатологическою. В первом случае агрессивность человека опосредуется его осознаваемым деструктивным отношением к реальности и окружающим его людям, оппозиционной стратегией и тактикой взаимодействия с действительностью, которая расценивается враждебной. Во втором - она обусловлена психопатологическими симптомами и синдромами, чаше других - затрагивающими сферу восприятия, мышления, сознания и воли. Специалист должен дифференцировать два ведущих подхода к проблеме классификации поведенческих отклонений - психологический и клинический. В медицинской литературе под девиантным поведением понимается отклонение от принятых в данном обществе норм, межличностных взаимоотношений: действий, поступков, высказываний, совершаемых как в рамках психического здоровья, так и различных форм нервно-психической патологии, особенно пограничною уровня (В.В. Ковалев, 1981).
Агрессивность психически больных и лиц с психической патологией в виде психопатологического и патохарактерологического типов отклоняющеюся поведения отличается лишь особенностями мотивации и симптоматикой заболеваний. Криминогенное же значение психических аномалий заключается в том, что они при главенствующей роли социально приобретенных особенностей личности, взаимодействуя с ними, облегчают совершение преступления, выступая не причиной, а внутренним условием (Ю.M. Антонин, С.В. Бородин, 1991).
Проявления отклоняющегося поведения разнообразны и внешне мало отличаются от патологических состояний, неврозов, психосоматических расстройств. Но отклоняющееся поведение необходимо отличать от аномальною, которое в основном связано с мозговой патологией. У лиц с нормальной психикой отклоняющееся поведение социально детерминировано и в его происхождении большую роль играют дефекты личностного развития, которые сочетаются с недостатками, ошибками в воспитании и отрицательным влиянием неблагоприятной ситуации в семье, референтной группе.
В рамках клинических исследований представляет интерес комплексная систематика правонарушений В.В. Ковалева (1981), построенная по нескольким осям: социально-психологическая - антидисциплинарное, антиобщественное, противоправное правонарушение; клинико-психопатологической - непатологические и патологические формы; личностно-динамической - реакции, развитие, состояние.
Для решения таких вопросов, как определение степени выраженности делинквентности и меры воздействия на личность, важное значение имеет систематизация типов правонарушителей. В.Н. Кудрявцев, с соавт., ссылаясь на Н.И. Озерецкого (1932) отмечают, что им была предложена актуальная и сегодня типология правонарушителей по степени выраженности и характеру личностных деформаций: случайные, привычные, стойкие и профессиональные правонарушители.
Л.И. Долгова выделяет следующие три типа правонарушителей: последовательно-криминогенный - криминогенный «вклад» личности в преступное поведение при взаимодействии с социальной средой является решающим, преступление вытекает из привычною стиля поведения, оно обусловливается специфическими взглядами, установками и ценностями субъекта; ситуативно - криминогенный - нарушение моральных норм, правонарушение непреступного характера и само преступление в значительной степени обусловлены неблагоприятной ситуацией; преступное поведение может не соответствовать планам субъекта, быть с его точки зрения эксцессом; преступления часто совершаются в группе в состоянии алкогольного опьянения и индивид может не быть инициатором преступления; ситуативный тип - не значительная выраженность негативною поведения; решающее влияние ситуации, возникающей не по вине индивида; стиль жизни характеризуется борьбой положительных и отрицательных влияний.
В.Н. Кудрявцев разделяет правонарушителей на профессиональных (лицах, регулярно совершающих преступления, живущих на доходы от них), ситуативных (действующих в зависимости от обстановки), случайных (преступивших закон только однажды). Важно отметить то, что противоправное поведение по своей сути означает наличие конфликта между личностью и обществом - между индивидуальными стремлениями и общественными интересами.
Можно говорить об особой категории людей - экстремистах, проявляющих агрессию либо крайне часто, либо в крайних формах. Экстремисты, в свою очередь, отчетливо подразделяются на две группы: со сниженным и повышенным самоконтролем. Первые в силу слабо развитых сдерживающих механизмов склонны к постоянному проявлению агрессии, вторые - способны длительно воздерживаться даже от сильных провокаций, но проявлять крайние формы агрессии (вплоть до брутальных), когда внутренние ресурсы уже иссякают.
По детерминации можно выделить правонарушителей, у которых: не развиты высшие чувства; гипертрофированные возрастные реакции; те, кто устойчиво воспроизводит делинквентное поведение своего непосредственного окружения; с психическими и невротическими расстройствами; сознательно выбирающие делинквентное поведение (не страдающих психическими расстройствами, обладающих достаточным самоконтролем и понимающих последствия своего выбора).
Большинство зарубежных теорий, касающихся проблемы агрессивного поведения, допускает, что оно определяется внешними ситуационными факторами, когнитивными переменными или системами, а также внутренними факторами, отражающими характерные черты и склонности агрессора (Л. Бандура, 1986; Берковитц, 1989; Зильман, 1988). Рассматривая в контексте с друг ими факторами воздействие внешних, ситуационных, исследователи Carlson, Marcus-Newhall и Miller (1990) подтверждают, что на частоту и силу агрессивных действий, адресованных конкретному человеку, может сильно повлиять «степень ассоциации данной персоны с неприятными событиями вообще или с тем, что в прошлом или настоящем вызвало раздражение» (цит. по Р. Бэрон, Д. Ричардсон, 1997).
Агрессия может принимать самые разнообразные проявления - явные или латентные несмотря на то, что термин «агрессия» обычно употребляется для обозначения разрушительных намерений, ею распространяют и на более позитивные проявления, например активность, порождаемую честолюбием. Подобные действия обозначают как самоутверждение, чтобы подчеркнуть, что они побуждаются невраждебной мотивацией. Они проявляются в форме конкуренции, стремления к достижениям, иронии, спортивных состязаниях.
Наиболее же привычными проявлениями агрессии считаются конфликтность, злословие, давление, принуждение, негативное оценивание, угрозы или применение физической силы. Скрытые формы агрессии выражаются в уходе от контактов, бездействии с целью навредить кому-то, причинении вреда себе и самоубийстве.
Внутренними репрезентациями криминальной агрессии могут быть идеи, фантазии и аффекты. Например, человек может вынашивать идею насилия над кем - то, он может расправляться с обидчиком лишь в своих фантазиях или испытывать сильный аффект.
Агрессивное влечение может проявляться через различные агрессивные аффекты, такие, как (в порядке усиления интенсивности и глубины), раздражение, зависть, отвращение, злость, нетерпимость, неистовство, ярость, бешенство и ненависть. Интенсивность агрессивных аффектов коррелирует с их психологической функцией. Криминальная агрессия может выполнять такие важные для индивида функции, как отстаивание автономии, устранение источника угрозы или страдания, удаление препятствий на пути к удовлетворению потребностей, разрешение внутреннего конфликта, повышение самооценки. При этом агрессия может частично или полностью не осознаваться ее хозяином.
Личностные особенности, по которым различаются делинквенты от неделинквентов, определяются также развитием когнитивных функций, такие как моральное суждение и стратегия решения проблем. В целом у части делинквентов отмечается общее отставание в развитии способности к моральным суждениям, и способность делинквентов (особенно агрессивных) к разрешению проблем носит более ограниченный и враждебный характер. Семьи делинквентных детей отличаются большей хаотичностью воспитания, не дают набора ценностных и поведенческих норм, не осуществляют в достаточной степени наблюдения за детьми (Л. Валгрейв, 1992). Ряд исследователей указывают на [интерактивность, беспокойство, импульсивность и другие характеристики, что свидетельствует об отсутствии психической переработки между внешними стимулами и поведением, некоторые данные исследований показывают, что отрицательная самооценка является мощной причинной детерминантой делинквентности, а делинквентность оказывает положительное влияние на самооценку. Wells u Rankin обнаружили, что в основе сниженной самооценки лежит отрицательный социальный опыт, полученный в семье, в ходе образования, на рынке труда. Вместе взятые, эти факторы ведут к негативным перспективам интеграции в конформное общество. Наиболее неблагоприятными прогностическими признаками (в плане дальнейшего формирования антиобщественного поведения) можно считать: отсутствие совести и чувства вины, патологическую лживость, потребительское отношение к людям, равнодушие, неряшливость, выраженную психопатологию.
В результате психологических исследований Л. Валгрейв (1992) выделил ряд психологических переменных, по которым делинквенты отличаются от не делинквентов. В качестве одного из отличий автор рассматривает уровень IQ, гак как большая часть обзоров литературы свидетельствует о том, что более низкий IQ повышает риск делинквентности. Hirschi и Hindelang предполагают, что связующим звеном между сниженным IQ и делинквентностыо является школьный опыт. Низкий IQ обуславливает плохую реакцию па школьные требования, что провоцирует отрицательное отношение к школе, а позднее и к обществу в целом. H.Quay отмечает, что сниженный интеллект является одним из многих факторов, которые могут поставить ребенка в невыгодное положение с точки зрения успешного взаимодействия в многообразных ситуациях, с которыми, в процессе своего развития сталкиваются все дети. Rutter u Giller выдвигают гипотезу о том, что и когнитивный дефицит и антисоциальное поведение имеют общую этиолог ию - либо с позиций социально-семейных переменных, либо с точки зрения характеристик темперамента. По мнению Л. Валгрейв, связь IQ - делинквентность в значительной мере относима за счет психологических процессов в социологическом контексте. Низкое качество семейного опыта может стать причиной сниженной деятельности изначально нормального интеллекта. Последующий не обнадеживающий опыт в школе может привести к дальнейшему отходу от конформного общества.
В тоже время индивидуальные детерминанты противоправного поведения представляют особый интерес для психологического анализа.
По мнению Н.Д. Левитова (1967) индивидуальные особенности существенно определяются половыми различиями. Известно, что противоправное поведение более характерно для мужского пола. Несмотря на рост женской преступности, ее относительные показатели значительно ниже мужских (женские преступления в России в 1998 г. составили 15 % от общего числа зарегистрированных случаев).
Возрастной фактор определяет своеобразие поведения на разных этапах онтогенеза. Возрастная динамика частоты правонарушений проявляется следующим образом: возраст большинства преступников колеблется в пределах от 25 до 35 лет. Количество преступлений неуклонно растет от 14 до 29; максимум случаев совершения преступлений приходится па 29 лет; от 29 до 40 лет наблюдается постепенное снижение; после 40 лет преступления редки.
Е.В. Змановская (2004) считает, что имеют место «качественные» особенности проявления делинквентного поведения в различном возрасте.
Нарушения социальною поведения на ранних этапах онтогенеза представляют собой проблемы психическою развития ребенка или невротические реакции, носящие преходящий характер. Например, воровство ребенка пяти лет может быть связано с гиперактивностью, невротической потребностью во внимании и любви, реакцией на утрату близкого человека, задержкой в интеллектуальном развитии, невозможностью получить необходимые питание и вещи. В младшем школьном возрасте начинается этап интенсивной социализации личности в условиях возросших психических возможностей ребенка. С этого времени определенные действия ребенка можно рассматривать как приближенные к противоправным. Делинквентное поведение может проявляться в формах мелкого хулиганства, нарушения школьных правил и дисциплины, прогулов уроков, побегов из дома, лживости и воровства.
Характер агрессивного поведения во многом определяется возрастными особенностями человека. Каждый возрастной этап имеет специфическую ситуацию развития и выдвигает определенные требования к личности. Адаптация к возрастным требованиям нередко сопровождается различными проявлениями агрессивного поведения. В целом детская агрессивность является обратной стороной беззащитности. Если ребенок чувствует себя незащищенным (например, когда ею потребности в безопасности и любви не получают удовлетворения), в ею душе рождаются многочисленные страхи. Стремясь справиться со своими страхами, ребенок прибегает к защитно-агрессивному поведению. Другим возможным способом преодоления страха может стать направление агрессии на самого себя. Аутоагрессия может проявляться по-разному, например в саморазрушительных фантазиях, в робости или идеях самонаказания (Е.В. Змановская, 2004).
В младшем школьном возрасте агрессия чаще проявляется по отношению к более слабым («выбранной жертве») ученикам в форме насмешек, давления, ругательств, драк. Проявление агрессивного поведения школьников друг к другу в ряде случаев становится серьезной проблемой. Резко негативная реакция учителей и родителей на подобное поведение зачастую не только не уменьшает агрессивность детей, но, напротив, усиливает ее, поскольку служит косвенным доказательством силы и независимости последних. Тем не менее, именно учитель, ею авторитет и умение открыто выражать свое отношение к агрессивному поведению побуждает детей выбирать более социально одобряемые формы поведения.
Специфической особенностью агрессивного поведения в подростковом возрасте является его зависимость от группы сверстников на фоне крушения авторитета взрослых. В данном возрасте быть агрессивным часто означает «казаться или быть сильным». В отдельных случаях инициаторами агрессивного поведения могут быть отдельные подростки-аутсайдеры, дезадаптированные в силу различных причин и предпринимающие попытки самоутвердиться с помощью агрессии.
У взрослых людей проявления агрессивного поведения более разнообразны, поскольку определяются преимущественно их индивидуальными особенностями. В качестве индивидуально-личностных характеристик потенцирующих агрессивное поведение, обычно рассматривают такие черты, как боязнь общественного неодобрения, раздражительность, подозрительность, предрассудки (например, национальные), а также склонность испытывать чувство стыда вместо вины. Важную роль в поддержании склонности к насилию может играть убежденность человека в том, что он является единовластным хозяином своей судьбы (а иногда и судеб других людей), а также ею положительное отношение к агрессии (как к полезному или нормальному явлению).
Большой интерес представляет вопрос о влиянии психопатологии (в любом возрасте) на делинквентное поведение личности остается дискуссионным. По мнению В.В. Королева «проблема соотношения психических отклонений и антиобщественного поведения - одна из самых сложных и запутанных в психиатрии». В качестве наиболее распространенных аномалий, сочетающихся с делинквентным поведением, называются: психопатии; алкоголизм; невротические расстройства; остаточные явления черепно-мозговых травм и органические заболевания головного мозга; интеллектуальная недостаточность.
Люди, имеющие психические аномалии, проявляют сниженную способность осознавать и контролировать свои действия вследствие интеллектуальной или эмоционально-волевой патологии. В то же время отклонения от медицинской нормы нельзя считать конкретными причинами, вызывающими преступные действия, хотя в ряде случаев они сочетаются.
Многие авторы также рассматривают мало мотивированные, нередко неожиданные для окружающих жестокие убийства именно как проявление патологического поведения. Ю.Б. Можинский указывает, что в случае подобных преступлений, совершенных без признаков психического расстройства до убийства, прослеживаются две основные патологические тенденции: нарушение аффектов (депрессии, дистимии) и кризис личности (психопатическое развитие). Данные нарушения сочетаются с конкретным социально-психологическим контекстом. Среди них автор называет конфликтную ситуацию, длительный стресс (затяжной конфликт в семье), влияние референтной группы (групповых ценностей и правил), комплекс неполноценности, незначительную внешнюю угрозу.
X. Ремшмидт (1994) в этиологии делинквентного поведения выделяет легкие эмоциональные повреждения без признаков других психических заболеваний; выраженные эмоциональные нарушения, которые манифестируются страхами, тоской или насильственным способом поведения.
Расстройства настроения в ряде случаев сочетаются с патологией влечений. X. Ремшмидт, описывая депрессивных делинквентов, говорит о чередовании состояний «усиления влечений и агрессии» и «абсолютной утраты влечений».
Склонность психопатических личностей к агрессивным, в том числе криминальным, поступкам известна давно и выражена настолько значительно, что это послужило в свое время причиной неоправданною слияния понятия психопатий и преступности и вызвало огромный интерес к этой проблеме. В многочисленных работах судебных психиатров, криминологов, социологов неоднократно ставился вопрос о связи аномалий характера с феноменами агрессии и насилия. Приведенные в литературе данные свидетельствует о том, что среди преступников увеличивается доля лиц с психопатиями (Голоднюк М.Н., 1982; Антонян Ю.М., 1992).
G.O. Gabbard (1997) считает, что расстройства сферы личности обусловливают суициды, насилие и агрессию, аутодеструктивное поведение, частые разводы, неудавшиеся судьбы, болезненную изоляцию личности.
Американские ученые R.L.McNeely, G.Robinson-Simpson (1987), R.J. Gelles (1996) высказывают точку зрения, что насилие зависит от внутри личпостных факторов и имеет субъективную мотивацию.
Американские исследователи также убеждены, что личностные особенности, обозначаемые ими как «индивидуальные детерминанты агрессии», играют ключевую роль в развитии агрессивности. «Индивидуальные детерминанты агрессии», по их мнению, являются предпосылками для возникновения агрессии, заключены в устойчивых чертах характера и наклонностях, имеющих в отличие от кратковременных эмоциональных и аффективных реакций постоянный характер и способных переноситься индивидами из ситуации в ситуацию и воздействовать на их поведение в самом разнообразном контексте. А. Айхорн (2001) ввел понятие явной и латентной делинквентности.
Таким образом, отечественные и зарубежные исследователи имеют разные точки зрения на происхождение личностных расстройств - от биологических (J.M. Pollak, A. Lazare) до социальных (E. Aushindoss, М. Michels). Отличием динамического подхода (П.Б. Ганнугпкин, О.В. Кербиков, Б.В. Шостакович, А.Е. Личко, Ю.В. Попов) от биологического дегерминизма является рассмотрение антисоциального поведения психопатов с позиции вероятностной предрасположенности, которая отражает повышенную чувствительность психопатических личностей к различным экзо - и эндогенным воздействиям, приводящим к изменениям, как в клинической картине психопатий, так и в поведенческой сфере.
Исследовав агрессивное поведение лиц с различными психическими патологиями, Н.В. Васильева (1999) утверждает, что личностные расстройства являются фактором, чрезвычайно повышающим вероятность делинквентного поведения, в особенности высоко криминального.
До сих пор остается дискуссионным вопрос о том, являются ли агрессивные влечении врожденными или они формируются вследствие жизненных конфликтов и фрустраций. Агрессия как внутренняя побудительная тенденция - неотъемлемая часть личностной динамики.
В то же время, описывая правонарушителя, большинство авторов склоняются к выводу о решающей роли антисоциальной направленности личности в становлении делинквентного поведения. Речь идет о специфической мотивации, выступающей непосредственной причиной противоправного поведения. В.Н. Кудрявцев говорит об антиобщественной ориентации личности. Другие авторы используют сходные термины: криминогенная деформация личности, антиобщественная установка, антисоциальная направленность, противоправная мотивация. Данные термины обозначают систему наиболее устойчивых и доминирующих мотивов личности - внутренних побуждений, потребностей, установок, ценностей, интересов и убеждений.
В других психологических исследованиях (И.А. Кудрявцев, Н.А. Ратинова, 2000) типология криминальной агрессии разрабатывалась на основании соотношения характера нарушений структуры деятельности, и уровня ее регуляции, и были выделены следующие типологические группы:
- смысловая агрессия, проявляющаяся при эмоциональном напряжении или в нейтральном состоянии. Испытуемые характеризуются богатым криминальным анамнезом, ярко выраженной антисоциальной направленностью, деформацией морально-этической сферы, сниженным отношением к ценности человеческой жизни. У них отмечаются раннее проявление жестокости, насильственно-доминирующий стиль межличностного поведения, а агрессия носит характер самоценности;
- функционально-утилитарная агрессия, проявляющаяся в личностно приемлемых фрустрирующих ситуациях либо в состоянии невыраженного эмоционального напряжения. У испытуемых отмечались асоциальная направленность, более высокая способность к самоконтролю по сравнению с предыдущей группой. Агрессивное поведение у них являлось не единственным вариантом межличностных взаимоотношений, однако, наиболее предпочитаемым;
- привычно-неконтролируемая агрессия проявляется в достаточно широком спектре ситуаций, которые испытуемые расценивают как конфликтные. В этой подгруппе отмечаются дефект эмоционально-волевой сферы, самая высокая степень сочетания эмоциональной неустойчивости с чертами аффективной ригидности, низкий самоконтроль с невысоким уровнем агрессивности;
- ситуационно-оборонительная агрессия, главная роль в которой принадлежит фактору ситуации, когда угроза возникает неожиданно, затрагивает наиболее значимые личностные особенности. В результате этого происходит «сбой» саморегуляции (у лиц с осознанным стремлением контролировать свое поведение), эмоциональная неустойчивость проявляется ослаблением прогноза, а аффективная ригидность - трудностями выбора оптимального способа реагирования;
- агрессия, обусловленная аффективной целью, проявляющаяся в состоянии выраженного эмоционального напряжения. Испытуемые характеризуются выраженной просоциальной направленностью, слабой стрессовой толерантностью, криминалу, как правило, предшествует длительный конфликт, с неоднократными попытками не силового разрешения
Противоправная мотивация может иметь различные истоки, формы и степень выраженности. В.В. Лунеев предлагает рассматривать следующие ведущие мотивации противоправных действий: корыстно-алчную, насильственно-эгоистическую, анархистско-индивидуалистическую, легкомысленно безответственную, трусливо малодушную.
Противоправная мотивация, как устойчивая система доминирующих мотивов конкретной личности, непосредственно связана с ее правовым сознанием. Правовое сознание предполагает: знание законов и их понимание; принятие правил как личностно значимых, убежденность в их полезности и справедливости; готовность, умение и привычку действовать в соответствии с законами и правилами. Очевидно, что нормальное социальное развитие предполагает процесс преобразования культурных (в том числе правовых) норм в индивидуальные ценности. Преломленные через систему личностных смыслов правовые нормы в сочетании с волевой регуляцией обеспечивают такое качество личности, как законопослушание.
В.З. Змановская (2004) отмечает, что, сталкиваясь с делинквентным поведением, прежде всего, необходимо исследовать мотивы, за ним скрывающиеся. Мотивация выполнения правил или их нарушения может быть самой разнообразной. Отдельными мотивами, побуждающими к противоправным действиям, мот быть: стремление немедленно получить удовольствие, стремление самоутвердиться, стремление к комфорту или высокому социальному статусу, оппозиционное поведение (внутреннее стремление нарушать запреты), поведенческие стереотипы (опыт пребывания в криминальной среде), агрессия и садистические наклонности, следование социальным стереотипам и традициям, потребность чувствовать принадлежность к группе и получать ее одобрение, скука, стремление к риску и острым ощущениям, фрустрация, необходимость вынужденной защиты, альтруизм (правонарушение ради других людей или высокой цели).
В психоаналитических исследованиях, раскрывающих бессознательную мотивацию, делинквентность рассматривается как следствие внутреннего конфликта и примитивных защит. В случае антисоциального поведения могут действовать бессознательные мотивы делинквентности: желания, требующие немедленного удовлетворения; переживание бессильного гнева, отчаяния - агрессии, ищущей разрядки; обида, требующая мщения; зависть, побуждающая к восстановлению справедливости; недоверие и стремление сохранять дистанцию; фантазии величия и всемогущества.
Доминирующие и наиболее часто проявляющиеся у конкретной личности мотивы определяют общую направленность личности. Уровень социальной адаптации при этом может быть различным. Если в первом случае имеют место антисоциальные действия, то во втором - это состояние существует, но не проявляется внешне. Человек с антисоциальной организацией личности не обязательно совершает преступления, но ею жизнь в целом определяется специфической мотивацией. Психоанализ рассматривает делинквентов как тех, кто не в состоянии разрешить свои внутренние конфликты. Потребность оказывать давление, как указывает Мак-Вильяме, имеет преимущественное значение.
Важнейшим принципом анализа мотивации поведения, с точки зрения современных представлений, является учет взаимодействия личности и ситуации. Наряду с уровнем агрессивности как свойства личности на проявление агрессивною поведения влияет так называемое социальное научение (теория социального научения - A. Bandura, 1973). Социальное научение (протекающее как викарное научение - через наблюдение поведения других) предполагает, что у человека закрепляются те формы поведения, которые получают положительное подкрепление. В процессе развития личности внешние подкрепления, позитивные и негативные интериоризируются и переходят во внутренний план, становясь уже субъектными, внутри личностными регуляторами поведения.
Современные мотивационные теории агрессии рассматривают в качестве основополагающих личностных факторов агрессивного поведения наряду с агрессивными тенденциями (базовой агрессивностью индивида) также и тенденции торможения агрессивности, которые определяются как мотивы, оказывающее тормозящее влияние на открытое проявление агрессивности в поведении. Ф.С. Сафуанов (2002) предложил модель трехмерной типологии агрессивных действий, в которых учитывается принцип взаимодействия личностных и ситуационных факторов, а также принцип системного анализа личностных структур, взаимодействие различных сторон организации личности:
- Уровень агрессивности как свойство личности (шкала «низкая агрессивности» - высокая агрессивность»);
- Уровень фрустрации, характеристика ситуации в которой совершаются агрессивные действия (шкала «нейтральные ситуации - психотравмирующие ситуации»);
- Личностные структуры (шкала «выраженность тормозящих агрессию личностных структур»).
Другой особенностью, влияющей на агрессивное поведение личности, является ее способность переносить фрустрацию. Как известно, под фрустрацией понимают состояние, вызванное препятствием на пути удовлетворения потребности или достижения цели. Некоторые авторы (J. Dollard, 1939; L. Berkowitz, 1993 at all) рассматривают фрустрацию как одну из ведущих причин агрессивного поведения. В целом фрустрация распространенное явление, и люди существенно различаются по способности справляться с ней.
То ли же агрессивное поведение успешно способствует устранению фрустрации, то оно с большой вероятностью усиливается в соответствии с законами научения. К тому же проблемы могут возникать в том случае, если человек имеет повышенную чувствительность к фрустрации, а также, если у пего не выработаны социально приемлемые способы преодоления фрустрации.
Но детерминации поведения Е.В. Змановская (2004) выделила несколько основных групп делинквентных личностей: ситуативный правонарушитель, невротический правонарушитель (асоциальные действия которою выступают следствием интрапсихического конфликта и тревоги), «органический» правонарушитель (совершающий противоправные действия вследствие мозговых повреждений с преобладанием импульсивности, интеллектуальной недостаточности и эффективности), психотический правонарушитель (совершающий деликты вследствие тяжелого психического расстройства - психоза, помрачения сознания), антисоциальная личность (антиобщественные действия которой вызваны специфическим сочетанием личностных черт: враждебностью, неразвитостью высших чувств, неспособностью к близости).
Некоторые виды отклоняющегося поведения могут переходить с крайней границы нормы в болезнь и становиться предметом изучения медицины. Например, эпизодические употребления наркотиков в медицинских целях, которые могут приобрести форму злоупотребления (психологической зависимости) и развиться в болезненное пристрастие с признаками физической зависимости (наркоманию). Специалисты немедицинских профессий не должны выходить за рамки своей компетентности и заниматься патологическими формами поведения без участия врачей. Болезненные расстройства, в том числе и поведенческие, перечислены и описаны в классификациях болезней. Поэтому все, кто профессионально занимаются отклоняющимся поведением, должны иметь общее представление о видах поведения, регулируемых медицинскими нормами.
В других случаях агрессивное противоправное поведение может быть невротически обусловлено, например, если оно мотивируется сильной формой и неосознаваемым чувством вины. Склонность к противозаконным действиям также наблюдается в случае антисоциальной направленности личности, для которой враждебное отношение к другим людям является стилем жизни. Особый случай агрессивности представляют серийные и внешне почти не мотивированные противоправные действия. По мнению Э. Фромма они носят характер злобной разрушительности и садистской жестокости, возникают внезапно и неожиданно для окружающих и близких людей. Такая форма агрессии, но мнению автора, не имеет явных биологических или экономических причин и составляет реальную проблему человечества.
Стремясь ответить на вопрос о природе противоправной агрессии, Л. Бандура и Р. Уолтер исследовали социальные условия становления и личностные особенности индивидов с устойчивым антиобщественным поведением. По мнению ученых, индивиды с асоциальной агрессией существенно отличаются от своих более успешных в социальном плане сверстников. Они чаще и более непосредственно выражают свою агрессию (особенно дома). Авторы предполагают, что неспособность устанавливать позитивные отношения с отцом оказывается одним из решающих факторов формирования у мальчиков антиобщественной направленности.
Агрессивные индивидуумы, нарушающие законы, не доверяют окружающим, избегают ситуаций, в которых могут оказаться в эмоциональной зависимости. Они менее доброжелательно относятся к сверстникам, часто смешивают секс и агрессию, практически не чувствуют вины за агрессивное поведение. Они во многом напоминают маленьких детей, чьи импульсы подчиняются больше внешним, а не внутренним ограничениям. Подростки действуют практически во вред себе, потому что в результате своих действий еще более лишаются привязанностей и попадают под жесткий контроль представителей власти, к которым не испытывают ни доверия, ни уважения. Тем не менее, в условиях жестко регламентированного внешнего контроля (заключения) они нередко чувствуют себя комфортно, порой даже более чем на свободе.
Несмотря на повторные и серьезные наказания агрессивное антисоциальное поведение трудно изживается, приводит многих исследователей к выводу, что такой нарушитель практически не способен учиться на опыте. Возможно, это связано с тем, что заслуженное наказание практически никогда не следует немедленно за проступком или не наступает вовсе. Уверенность в том, что агрессия (преступление) останется безнаказанным играет существенную роль в поддержании антисоциального поведения.
В работах отечественных психологов агрессия структурировалась с позиции психологической организации человека, путем выделения уровней агрессии от индивидного до личностного. Психологи ленинградской школы (Т.Н. Курбатова, 1995), опираясь на позиции Б.Г. Ананьева, выделяют индивидный, субъективно - деятельностный и личностный уровни агрессии. При этом индивидный уровень связывается с природной основой человека и состоит в защите себя, потомства, имущества. Субъективно - деятельностный уровень связан со стремлением к достижению цели, успеха и является ответной реакцией на угрозу. Личностный уровень агрессии сопряжен с мотивационной сферой, самосознанием и проявляется предпочтением действий для достижения и реализации своих целей.
Психология свидетеля Свидетель в уголовном процессе – это лицо, располагающее информацией о преступлении и его участниках. Свидетель может лично воспринимать событие преступления (очевидец) либо получить информацию от других лиц. Расширительное толкование понятия «свидетель» предполагает, что в качестве источника информации может выступать любое осведомленное лицо, в том числе и не являющееся участником процесса (например, в оперативно-розыскной деятельности). При этом психологические особенности таких свидетелей в основном совпадают. Психология свидетеля (осведомленного лица) определяется следующими основными моментами. 1) Физиологическим и психофизиологическими особенностями, состоянием психики (норма или патология), половыми и возрастными характеристиками, свойствами второй сигнальной системы, т.к. связано с восприятием, запоминанием и воспроизведением информации. 2) Эмоциональным фоном до и эмоциональным реагированием в период преступления. 3) Особенностями личности (социальным положением, направленностью личности, мотивационной и ценностной сферой, профессиональной принадлежностью и т.д.). 4) Значительной долей оценочной информации, требующей тщательного анализа. 5) Внушаемостью и самовнушаемостью. 6) Процессуальным положением на предварительном следствии. 7) Психологической ролью в совершенном преступлении. 8) Характером взаимодействия с лицом, проводящим расследование.
Описанные психологические особенности учитываются в процессе получения значимой информации от свидетеля (как в уголовном процессе, так и в оперативно-розыскной деятельности). Осуществляется: 1) диагностика и оценка состояния психофизиологических, познавательных процессов, памяти, уровня и характерных особенностей мышления; 2) диагностика и оценка личностных характеристик свидетеля; 3) выбор и применение психологических способов активизации памяти, мышления, стимулирование восстановления ассоциативных связей (в том числе с помощью гипноза); 4) анализ психологической роли свидетеля в совершенном преступлении; 5) оперативный анализ и оценка невербальных реакций свидетеля, особенно при диалоговом этапе допроса; 6) оперативное изменение тактики допроса на основании вышеперечисленных факторов; ) применение специальных психологических приемов распознавания и преодоления умышленного либо непроизвольного искажения фактов.
(С.А. Гонтарь)
Пенитенциарная психология |
Одной из наиболее развитых отраслей юридической психологии является пенитенциарная (от лат. poenitentiarius — покаянный, исправляемый) психология. Ее также называют «исправительно-трудовой», «уголовно-исполнительной» (по названию соответствующей отрасли права) или «исправительной» психологией.
Предмет изучения пенитенциарной психологии составляют факты, закономерности и механизмы проявлений психики у отдельных осужденных, социально-психологические явления в их среде, а также эффективность средств воздействия, применяемых сотрудниками исправительных учреждений в процессе исполнения различных видов наказания.
Пенитенциарная психология изучает проблемы эффективности наказания, динамику личности осужденного в процессе в процессе исполнения наказания, формирование ее поведенческих особенностей в условиях лагерного и тюремного режимов, особенности ценностных ориентаций и стереотипов поведения малой группы в условиях социальной изоляции, соответствие текущего исправительного законодательства задачам исправления и перевоспитания осужденных. Исправительная психология исследует психологические стороны перевоспитания лиц, совершивших преступления, приобщение их к нормальному существованию в обычной социальной среде, динамику личности осужденного и факторы, влияющие на его перевоспитание, структуру коллектива осужденных, а также, разрабатывает практические рекомендации по перевоспитанию и ресоциализации осужденных.
Существенное влияние на становление и развитие пенитенциарной психологии в России оказали отечественные писатели (Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов, Г. А. Медынский, А. И. Солженицын, О. В. Волков и др.); юристы (М. Н. Гернет, С. В. Познышев, Б. С. Утевский, Н. А. Стручков, И. В. Шмаров, Г. Ф. Хохряков и др); педагоги (А. С. Макаренко, Л. А Высотина, М. П. Стурова, А. В. Пищелко, Н. А. Тюгаева и др.); психотерапевты и психиатры (В. М. Бехтерев, П. Б. Ганнушкин) и, естественно, психологи (А. Ф. Лазурский, А. Г. Ковалев, А. Д. Глоточкин, В. Ф. Пирожков, И. П. Башкатов, А. И. Папкин, В. Г. Деев, А. Н. Сухов, А. И. Ушатиков, М. Г. Дебольский и др).
В современной пенитенциарной науке феномен наказания в виде лишения свободы рассматривается в трехракурсном плане: кара, исправление и профилактика совершения осужденными новых преступлений.
В настоящее время все более настойчиво проявляются попытки внедрять в практику исправительных учреждений психологически обоснованные технологии ресоциализации осужденных. В число основных направлений ресоциализующей деятельности входят:
— психологическая диагностика личностных особенностей каждого осужденного, выявление дефектов общей и правовой социализации личности, а также дефектов в психической регуляции и наличия пограничных нервно-психических расстройств; — разработка долгосрочных программ индивидуально-личностной и групповой психолого-педагогической коррекции осужденных и поэтапная их реализация; — осуществление в специально созданных центрах необходимых мер психотерапии для осужденных, страдающих невротизацией и психопатическими проявлениями, неадекватными методами психологической защиты и личностными акцентуациями; — разработка и внедрение новых моделей и принципов исполнения и отбывания наказаний, базирующихся на психологически обоснованных критериях исправления и предоставляющих возможности для личностного роста; — всемерное восстановление нарушенных у осужденных лишением свободы социальных и других связей, мобилизация их психической активности на выработку социально положительных ценностных ориентации и норм поведения, психологической готовности к правопослушному поведению после освобождения.
Традиционно предметом исследований пенитенциарных психологов являются конфликты и групповые эксцессы в среде осужденных. Выявленные психологами закономерности и механизмы развития данных негативных явлений учитываются в проведении сотрудниками учреждений различных форм профилактической работы, а также в специальных мероприятиях по разложению или нейтрализации влияния криминальных группировок. В пенитенциарной психологии наиболее глубоко изучено влияние лишения свободы на содержание и динамику психических состояний осужденных (М. Н. Гернет, А. Д. Глоточкин, В. Ф. Пирожков, В. А. Елеонский); проблема суицидов осужденных и возможности их профилактики (А. Г. Абрумова, М. Б. Метелкин, А. И. Мокрецов, И. Б. Бойко).
Отечественными пенитенциарными психологами в последние годы разработаны научно обоснованные рекомендации по воздействию на негативные социально-психологические явления в среде осужденных, создан ряд специальных методик для изучения элементов криминальной субкультуры.
умение лгать – одна из отличительных черт рода человеческого. Психология лжи изучается многими учеными-психологами всего мира вот уже много лет, но до сих не найдены средства, позволяющие дать стопроцентный ответ: лжет человек или нет.
Психологии лжи посвящено немало книг, в том числе и нашумевшая одноименная книга знаменитого профессора психологии Калифорнийского университета Пола Экмана. Психология лжи рассматривает механизм лжи, проявление лжи в речи, жестах, мимике человека, изучает причины, побуждающие человека лгать. Безусловно, одним из интереснейших направлений психологии лжи является поиск средств для выявления лжи и обмана.
Большинство ученых сходится во мнении: нет такого человека, который мог бы на все 100% скрыть правду – просто есть люди, не замечающие проявлений лжи. А между тем знание основ психологии лжи просто необходимо в мире современного бизнеса, с его жесткими законами и правилами.
Приведем в пример несколько типичных признаков лжи, которые помогут выявить, говорит ли человек правду.
Так, лжеца очень часто выдают его глаза. О том, что «бегающие» глаза – это практически прямой сигнал о лжи, знают, наверное, даже школьники. Но вот о том, что на ложь по особому реагируют зрачки глаз, известно не столь широкому кругу людей.
Управлять своими зрачками невозможно, а потому их расширение или сужение, в зависимости от испытываемых эмоций, с головой выдает лжеца. Например, если человек испытывает радость, положительные эмоции - его зрачки расширяются, а при негативных эмоциях зрачки, наоборот, сужаются.
Поэтому полезно внимательно посмотреть собеседнику в глаза и подметить: так ли он рад, как говорит об этом? А может собеседник вялым голосом рассуждает о деловом предложении, а его глаза уже «загорелись»?
Обнаружить признаки лжи можно и по жестикуляции собеседника. Человек, который лжет, непроизвольно подносит руку ко рту, как бы пытаясь сдержать неправдивые слова.
Если собеседник прикрывает рукой рот, большой палец прижат к щеке – это один из наиболее явных признаков лжи. Менее заметный признак – почесывание или поглаживание своего носа. О лжи может свидетельствовать и потирание века.
Ложь способна вызывать легкие зудящие ощущения в мышцах лица и шеи. Этим и объясняется зачастую настойчивое желание лжеца почесать нос, оттянуть воротничок рубашки или ослабить галстук.
Ученые, изучающие психологию лжи, склонны полагать, что можно проверять искренность человека, глядя на левую сторону его лица. Дело в том, что за интеллектуальную деятельность и речь отвечает левое полушарие головного мозга, тогда как за эмоции, воображение и сенсорную деятельность – правое.
Как известно, правое полушарие головного мозга управляет левой «половиной» человека. Именно поэтому эмоции на левой половине лица контролировать сложнее. Причем наибольшая разница наблюдается при проявлении негативных эмоций – положительные обеими «половинами» лица отображаются одинаково.
Как распознать ложь, зная эти особенности? Если человек лжет, его скрытые истинные эмоции могут «прорваться» наружу именно на левой стороне.
В психологии лжи помимо мимики лжецов изучаются и движения их конечностей, характерные позы. Так, если человек говорит правду, его мимика и жесты синхронны, в противном случае человек сначала воспроизводит жест, а уже затем мимику.
Человек, говорящий неправду, не может усидеть на одном месте. Он пытается «умоститься» на стуле или диване, теребит пуговицы, перебирает мелкие предметы в руках. Курящие лжецы раз за разом прикуривают, «очкарики» - то и дело протирают свои очки.
Определяя вышеназванные признаки лжи в каждом конкретном случае, следует помнить, что некоторые жесты, движения глаз, позы могут быть всего лишь индивидуальными особенностями каждого конкретного человека. Более того, результат определения лжи будет точнее, если оценивать не отдельные ее признаки, а их совокупность.
Поэтому специалисты по психологии лжи советуют обращать внимание: характерно ли столь подозрительное поведение для собеседника? Одно дело, если собеседник – левша и жесты левой рукой для него привычны. Совсем иначе выглядит ситуация, когда человек-правша вдруг начинает активно жестикулировать левой рукой – это повод задуматься.
Кроме того, специалисты по психологии лжи рекомендуют также относиться к собеседнику непредвзято, не обвиняя его во лжи лишь потому, что он чем-то пришелся не по нраву.
Отечественные криминалисты уделяли и уделяют большое внимание изучению личности преступника. Практически каждая научная работа по криминалистической тактике и методике содержит те или иные психологические аспекты. Важно заметить, что однако, при всем этом ряд психологических особенностей правонарушителей остаются за кадром в силу узких рамок предмета криминалистики. К примеру, правонарушитель выбирает способ совершения преступления с учетом ϲʙᴏих не только психологических, но и физиологических признаков. Здесь требуются другие знания – на стыке психофизиологии и криминалистики, позволяющие разработать более эффективные методы раскрытия и расследования преступлений.
Проанализируем криминальные проявления с позиции психофизиологии, опираясь на один из ее комплексных разделов, изучающий акцентуации характера.
Последние включают в себя психологические, социально-психологические и физиологические качества, проявляющиеся непосредственно в характере, а также в деятельности, в т.ч. и преступной. Стоит сказать, для криминалистики важно, что крайние формы акцентуации характеров реализуются в противоправных действиях и зачастую становятся препятствием адаптации человека в окружающей среде. В ϶ᴛᴏм случае огромную роль играют слабые места у акцентуированных личностей, определяющие их мотивацию и способ действий.
Акцентуации характера – крайние варианты его нормы. Когда отдельные черты характера чрезмерно усилены, пробудет избирательная уязвимость в отношении определенного рода психогенных воздействий при хорошей и даже повышенной устойчивости к другим. Изучим классификационные группы акцентуаций, кᴏᴛᴏᴩые наиболее характерны для правонарушителей, а также психофизиологические особенности акцентуированных личностей преступников.
Различают несколько категорий людей, выделяющихся некᴏᴛᴏᴩыми специфическими акцентуированными признаками. Это люди с астеническими, гипертимными, эмоционально неустойчивыми, эпилептоидными и истероидными акцентуациями. Конечно, градация людей по их характерологическим особенностям достаточно условна, по϶ᴛᴏму приведем ее общие критерии, полезные при изучении корреляции данных признаков с криминальным поведением.
Астенический тип – физически слабый (греч.). В аспекте физиологического развития данные люди чаще всего узкоплечи: тело угловатое, удлиненное, мышцы конечностей развиты слабо, кости тонкие; длинная, плоская, узкая грудная клетка, отмечается истощенность. Лицо имеет угловатый профиль, кожа бледная. Овал лица удлинен книзу, подбородок небольшой, черты лица резкие и мелкие. Астенические женщины не только худощавы, но и малорослы. Астеникам, в частности, присущи рационализм, склонность действовать по программе, ритуально, используя уже известный алгоритм либо подсказанный людьми из числа имеющих на них влияние. Астеники с трудом переключаются в сложных ситуациях, а попадая в них, стараются быстрее дистанцироваться. Стоит сказать, длительное пребывание в экстремальных условиях чревато эмоциональным взрывом, имеющим, правда, оборонительный характер. Не зная, что сказать или сделать, астеник пытается защититься таким образом.
В сложных ситуациях астеники предпочитают не выяснять отношения с обидчиками, а искать помощи у более сильных или имеющих высокое социальное положение. В случае если таковых нет, они будут терпеливо ожидать случайного разрешения конфликта. Стоит сказать, для астеника дискомфортны значительное количество людей, шум, необходимость выступления перед аудиторией, самостоятельный выбор определенной цели, незнакомая обстановка, принятие ответственного решения, неизвестная деятельность и даже вечернее время. Более комфортны для астеников общение с хорошо знакомыми людьми, монотонная привычная работа, состоящая из одной-двух операций, утренние часы.
Астеники склонны к уединению, их речь характеризуется точностью выражений, лаконизмом. Прежде чем сказать что-либо, они продумывают ответ, а при наличии сомнений лучше промолчат или постараются избежать разговора. На предложения соглашаются не сразу, а в сомнительной для себя ситуации обычно отвечают отказом. Астеникам ϲʙᴏйственны нерешительность и пессимизм, они недоверчивы к людям. На обещания реагируют скептически, а оказавшись обманутыми, глубоко переживают. Люди ϶ᴛᴏго типа способны к сильной концентрации внимания, кᴏᴛᴏᴩое у них небольшое по объему, но очень точное. По϶ᴛᴏму, воспроизводя увиденное, астеник не исказит информацию, однако ее объем будет невелик, хорошо запомнитсятрадиционно ее начало.
Для астеников характерны тревожная мнительность и легкость возникновения навязчивых мыслей, страхов, опасений. Последние замыкаются на будущем (как бы чего не вышло). Страх за будущее близкого человека бывает даже сильнее, чем опасения за себя. Довольно часто данные страхи толкают астеника на преступление. Слабое физическое развитие и отсутствие лидирующих наклонностей заставляет астеника всегда держаться в «тени», на периферии группы, а страх перед неопределенностью активно заставляет искать ведущего, мнение кᴏᴛᴏᴩого практически непререкаемо и может стать мотивом преступления. Страх перед лидером у астеника пересиливает запреты уголовного закона.
Люди с гипертимными чертами обладают объемной мускулатурой, широкими плечами, плотным телосложением, склонны к ожирению. Конечности у нихтрадиционно короткие, а лицо плоское, широкое с мягкими чертами.
Психологические особенности гипертимов следующие. Им ϲʙᴏйственны перепады настроения, однако преобладают фазы повышенного тонуса, адепрессионные – кратковременны. Причем ϶ᴛᴏ в большей степени зависит от внутренних процессов (состояние здоровья, артериальное давление). К внешним факторам ᴏᴛʜᴏϲᴙтся мнение коллектива, а также погодные условия. В период повышенного настроения гипертим может делать много как хорошего, так и плохого, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно ϲʙᴏим наклонностям. Преступник в таком состоянии может совершить серию деяний «на одном дыхании».
Гипертимы обладают высокой потребностью в общении. К вечеру они находятся под впечатлением увиденного за день и тогда могут утомить собеседника разговорами. Речь гипертима отличается быстротой, импровизацией. Разговаривая, он часто смеется, склонен к выявлению противоречий в словах собеседника, хорошо управляет беседой. В депрессивном состоянии преобладает незавершенность фраз, односложность ответов, полных пессимизма. Гипертимам присуще многословие. Их характеризует усиление влечений и ослабление задержек, т.е. в фазе возбуждения границы между дозволенным и недозволенным стираются. Плохо воспринимают критику, самокритика слаба, а самомнение завышено. Среди гипертимов немало ленивых, поверхностных, необязательных и недобросовестных людей, отличающихся большой разбросанностью и неумением доводить дело до конца.
Вместе с тем гипертимы не лишены творческих способностей, поскольку инициативны, энергичны, изобретательны, обладают стремлением к лидерству в группе. Предпочитают быть формальным лидером, что исключительно упрочивает их неформальные позиции. Довольно часто стремление быть первым становится мотивом преступления. Стоит заметить, что они довольно деловиты, что в совокупности с энергичностью и инициативностью позволяет быстро адаптироваться к любой незнакомой для них деятельности, проявляя при ϶ᴛᴏм максимум изобретательности, особенно вначале. При этом деловитость обычно показная, преследующая цель закамуфлировать отрицательные качества личности. Материал опубликован на http://зачётка.рф
Круг их знакомств весьма широк и включаеттрадиционно ровесников либо молодежь. Концентрация внимания невелика, однако объем запоминаемой информации значителен, но состоит из обрывочных, поверхностных знаний.
Следующую группу людей составляют атлетоиды. В отличие от предыдущих типов они дифференцируются на три подгруппы – эмоционально неустойчивые, эпилептоидные и истероидно акцентуированные личности. Материал опубликован на http://зачётка.рф
Физическое состояние у них практически одинаковое. Отметим, что тело и конечности пропорциональны, хорошо развита мускулатура, лицо имеет овальную форму и прямоугольный подбородок.
Эмоционально неустойчивые субъекты отличаются такими особенностями, как невыдержанность, нетерпеливость и, как следствие, недостаточная управляемость. По϶ᴛᴏму для них характерны крайние формы проявления как отрицательных, так и положительных эмоций. Реакция данных людей чаще всего импульсивна. Своих антипатий они не скрывают, компромиссов в конфликтах не ищут, давая волю раздраженности. Материал опубликован на http://зачётка.рф
Их требования при ϶ᴛᴏм зачастую беспочвенны и завышенны, а если они не выполняются, то возможны эмоциональные вспышки. Конфликтуют, как правило, в незнакомой ситуации, причем с противником, кᴏᴛᴏᴩый физически слабее. В случае если эмоционально неустойчивый тип не сможет взять верх в ϶ᴛᴏм положении, то демонстративно уйдет, а если же возможен выигрыш, то обязательно использует ϲʙᴏй шанс и постарается нанести противнику сокрушительный удар.
Агрессивность данных людей носит как бы превентивный характер, так как они неправильно оценивают ситуацию, считая оппонента врагом, по϶ᴛᴏму такая реакция служит средством подавления мнимой атаки. При этом они трусливы, боятся наказания, легко подчиняются силе, выбирая исключительно те модели поведения, кᴏᴛᴏᴩые сулят немедленное наслаждение или выгоду. Трусливость и примитивизм не позволяют занять ведущее положение. Обычно они становятся послушными орудиями лидеров преступных групп. Любят азартные игры и скоростную езду, могут вступать в ссору по незначительным поводам.
Важно заметить, что одна из особенностей эмоционально неустойчивых людей – безволие, чаще всего проявляющееся в явном нежелании учиться и работать. Стоит заметить, что они предпочитают праздный образ жизни, однако в поиске развлечений разнообразием не отличаются. В основном набор стандартный – алкоголь и дурманящие средства. Речь таких лиц не имеет логической последовательности, мышление ситуационно, лексический запас небогат, набор слов стандартен. Стоит заметить, что они не склонны к обмену мнениями, диалог для них неприятен. Даже если намечается компромисс или иное приемлемое решение, то любой пустяк может свести все на нет. Возможны проявления самоконтроля и исполнительской дисциплины, но исключительно в перспективе получения значительной выгоды либо под жестким постоянным контролем.
Эмоционально неустойчивые субъекты воспринимают ситуацию избирательно, т.е. под углом зрения ϲʙᴏих симпатий и антипатий к объекту, но, воспроизводя увиденное, не фантазируют. Отметим, что тем не менее ответы из-за особенностей восприятия необъективны. Таких людей отличает нежелание подчиняться установленным нормам. Контакты их, как правило, поверхностны. Желание сиюминутной выгоды нередко становится мотивом преступления.
Главные черты эпилептоида – ϶ᴛᴏ напряженность инстинктивной сферы, вязкость, тяжеловесность, инертность, накладывающие отпечаток на всю психику. Стоит заметить, что они склонны к дисфории и тесно связанной с ней аффективной взрывчатости. Дисфории могут длиться днями и отличаются злобно-тоскливой окраской настроения, словно в ожидании чего-то плохого. Раздражение постепенно накапливается и при наличии объекта, на кᴏᴛᴏᴩом срывается зло, выливается в аффектном выплеске. Поводом для него, последней каплей может быть что угодно. И ϶ᴛᴏ имеет ϲʙᴏю логику, обусловленную определенными чертами характера. Раздражительность накапливается в сфере реализации суперидеи, точнее, невозможности ее осуществления. Взрыв же, как правило, происходит в сфере далекой от нее и может случиться в общественном транспорте, дома и т.д. Аффект отличается большой силой и продолжительностью, при ϶ᴛᴏм эпилептоид обнаруживает склонность к садизму, сам ищет повод для конфликта.
Аффект может возникнуть и вследствие властности, неуступчивости, жестокости и себялюбия эпилептоидов. Поводом способно послужить даже незначительное ущемление их интересов (например, неисполнение указания). Аффект украшен безудержной яростью, циничной бранью, жестокими побоями, безразличием к слабому и беспомощному противнику, неспособностью учесть ϲʙᴏю превосходящую силу. Эпилептоиды предпочитают крепкие спиртные напитки и крепкий табак, обнаруживают тягу к пиромании, обладают изощренной мстительностью, отличаются коварством, любят наблюдать за мучениями противника. Обиды не забывают.
В группе эпилептоид чувствует себя властелином, устанавливая ϲʙᴏи правила поведения. В случае если же лидерство уже захватил другой, возможно угодничество, но для получения власти над определенной частью группы. В драке стараются схватить противника за горло, ударить его по животу или в промежность. Эпилептоиды склонны к сексуальным-эксцессам, их половое влечение нередко сопряжено с садистскими устремлениями. Сексуальные влечения реализуются с большой силой, однако повышенная забота о ϲʙᴏем здоровье заставляет отдать предпочтение постоянному партнеру. Эпилептоиды ревнивы, измен, как действительных, так и мнимых, не прощают. Очень азартны: играть могут запоем, нередко теряя контроль над собой и проигрываясь до нитки. Интересы эпилептоида нередко формируются в суперидею, кᴏᴛᴏᴩая становится доминантой, определяющей поведение.
Ситуацию эпилептоиды воспринимают довольно точно. При этом точность восприятия объектов зависит от длительности наблюдения. В силу некᴏᴛᴏᴩой медлительности эпилептоиду нужен определенный промежуток времени для вживания в ситуацию. Точность воспроизведения и пунктуальность в деятельности зачастую приводят эпилептоида к педантизму. Из-за него у эпилептоида возможны конфликты с людьми гипертимного типа и эмоционально неустойчивыми в силу несобранности первых и отношения к труду вторых. Агрессивность, однако, обычно пробудет как сдержанная раздражительность и чаще всего имеет место в случае противоречия чужих интересов его суперидее.
Практицизм мешает им тратить время попусту. Алкоголь делает их болтливыми, и тогда они могут говорить о таких вещах, о кᴏᴛᴏᴩых следовало бы промолчать. Эпилептоиды бывают веселыми шутниками в чужой для себя компании, а в кругу близких они обычно сдержанны и немногословны. Речь эпилептоида характеризуют замедленный темп, обстоятельность и повышенное внимание к сказанному. По϶ᴛᴏму для акцентирования значимости сказанного эпилептоид делает паузы или повторяет фразу. Трудно переключается с одной темы на другую. Словарный запастрадиционно небогат, любит употреблять одно-два понравившихся слова.
Основные черты эпилептоидов – целеустремленность, деловитость, стремление к лидерству, склонность к авторитарным (формальным и неформальным) методам управления. Круг их общения включает профессионалов и людей, полезных в сфере суперидеи. При подборе людей для какой-либо деятельности эпилептоид считает, что если он что-либо может, то и другим ϶ᴛᴏ под силу. Отказ выполнять его поручения или просьбы приводит к желанию отомстить. Суперидея – ϶ᴛᴏ особая категория для эпилептоида, являющаяся двигателем его жизненных интересов и зачастую становящаяся мотивом преступной деятельности. Материал опубликован на http://зачётка.рф
Эти люди хорошо представляют цель, но плохо разбираются в средствах ее достижения.
К главной черте лиц истероидного типа относится стремление казаться значительнее, чем есть на самом деле. Истероиды повсюду стремятся обратить на себя внимание, произвести эффект. При этом их достижения поверхностны, привязанности непрочны, а интересы неглубоки. Возможно обращение за помощью к другим. При ϶ᴛᴏм истероид прибегает к лести либо обману с целью побудить к действиям. Жажда эффекта превращает деятельность истероида в «спектакль», сопровождающийся какими-либо необычными, экстравагантными действиями. Как только желаемый эффект достигнут, истероид охладевает к делу.
Общение истероидов избирательно. И если для эмоционально неустойчивых людей важно, кто ему нравится, то для истероидов – кому нравится он. Обычно данных людей привлекают яркие предметы, необычная информация, однако суть вещей до них доходит тяжело. Да истероид и не утруждает себя, обладая аномальной способностью к вытеснению. Стоит заметить, что он может в определенный момент стирать из памяти знания о событиях, о кᴏᴛᴏᴩых ему невыгодно помнить. По϶ᴛᴏму, совершая преступление, истероид как бы говорит себе, что виноват не он, а случайное стечение обстоятельств. Еще одна характерная черта истероида – ϶ᴛᴏ необдуманность поступков, поскольку он в основном полагается на интуицию либо на ϲʙᴏи исключительные качества, кᴏᴛᴏᴩые нравятся окружающим. Заметна также склонность к интригам и клевете.
Воспроизведение ситуации у истероида неадекватное, так как непонятные для себя элементы ситуации он зачастую просто опускает, а взамен придумывает различные конструкции. По϶ᴛᴏму его речь цветиста, эмоциональна, но несодержательна. Много позы, жестов, явной лжи, причем истероид лжет с невинным выражением лица, поскольку неправда для него в ϶ᴛᴏт момент занимает место истины.
Среди истероидов нередко встречаются самонадеянные и кичливые, всегда демонстрирующие данные качества, ɥᴛᴏбы выделиться среди других. Это достигается и бахвальством. Отрицательное отношение окружающих не останавливает, исключительно бы быть на виду. Стоит сказать, для ϶ᴛᴏго могут совершить даже преступление. Аналогичное происходит, когда истероид считает себя незаслуженно обиженным. Стоит сказать, для большего эффекта он рассказывает о нечеловеческих усилиях, кᴏᴛᴏᴩые прилагал для преодоления рокового удара судьбы. В случае если же препятствие непреодолимо, то он может «уйти в болезнь», т.е. симулировать симптомы заболевания. В случае возникновения конфликта почти сразу бросается на противника в атаку. При этом последняя будет выражена в криках, ругани, а не физическом насилии. Эти люди способны и к проявлению жалости, но и в ней они стремятся показать себя.
Речь истероида образна, красива, изобилует характеристиками людей. Хорошо вживаясь в образ, он описывает поведение какого-либо человека от его лица, что мешает говорить логично. Истероиду не нужно мучительно приспосабливаться к неожиданно изменившейся обстановке, ϶ᴛᴏму способствует умение быстро вживаться в ситуацию. Он чувствует малейшие колебания настроения собеседника, не прилагая к ϶ᴛᴏму особых усилий. Довольно часто у него получается игра ради игры, а не для достижения конкретных результатов. Его отличает беспредельный эгоцентризм, жажда постоянного внимания к себе, восхищения, почитания, сочувствия. Стоит заметить, что он может предпочесть даже ненависть, но не безразличие.
Лживость и фантазирование истероида целиком направлены на приукрашивание ϲʙᴏей персоны. Ему присущи и суицидальные демонстрации. Способы суицида при ϶ᴛᴏм избираются самые безопасные, либо рассчитанные на пресечение серьезной попытки окружающими. Нередки случаи суицидальной «сигнализации»: написание прощальных записок, «тайные» признания и т.д. Причиной может быть утрата внимания со стороны окружающих, потеря авторитета, необходимость избежать наказания. Анализ противоправного поведения истероидов показал, что им ϲʙᴏйственны мошенничество, подделка ценных бумаг, обман и кражи у лиц, к кᴏᴛᴏᴩым вошли в доверие. Стоит заметить, что они избегают насилия, но перед сверстниками могут его совершить ради бравады подражания. При ϶ᴛᴏм за образец берутся люди действительно оригинальные, авторитетные и т.д. Истероиды обладают качествами ведущего, но предпочитают быть в числе приближенных к лидеру группы и пользоваться его расположением.
Предложенные характеристики акцентуаций определяют личность не в целом, а исключительно отдельные ее стороны. Это обусловлено тем, что они присутствуют у каждого человека не по отдельности, а в комплексе. Главная особенность сочетания признаков заключается в доминанте какого-либо одного из них. Так, у человека могут преобладать эпилептоидные признаки на фоне истероидных и астенических. доля всех остальных может быть незначительной и не оказывать явного влияния на поведение. В силу ϶ᴛᴏго смешанные типы весьма разнообразны, но определенные их сочетания подчинены ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующим закономерностям. Черты одних типов сочетаются друг с другом довольно часто, а других – почти никогда. По϶ᴛᴏму все смешанные типы возможно дифференцировать на две категории: промежуточные и амальгамные. Образование первых предопределено генетическими признаками, переданными по наследству. Амальгамные типы формируются как следствие напластования черт одного типа на эндогенное ядро другого вследствие воспитания или иных длительно действующих факторов.
Изучим характерные соотношения различных акцентуаций.
1. Сочетание гипертимных и эмоционально неустойчивых качеств с доминантой первых. У такого человека высокий жизненный тонус, оптимизм, любознательность и огромное стремление к лидерству. При этом данные качества несколько деформированы влиянием эмоционально неустойчивых черт. Так, сильная активность сочетается с большой «разбросанностью», любознательность – с поверхностностью, нежеланием доводить дело до конца, стремление к лидерству – с неумением подчинить себе. Зачастую чрезмерная энергия таких людей реализуется в преступных делах.
2. Сочетание эмоционально неустойчивых и истероидных качеств при доминанте последних дает следующие психологические особенности.Материал опубликован на http://зачётка.рф
Так, если истероид в общем трудолюбив, то эмоционально неустойчивые качества распыляют его внимание, дезорганизуют его. У людей подобного склада нередки аффектные состояния. Последние обычно возникают в отношениях с людьми, мешающими достичь цели. Тяга к праздному образу жизни имеет источником истероидный эгоцентризм. Зачастую в поведении пробудет бравада для обретения авторитета, обнаруживаются претензии на лидерство. При этом роль лидирующего стремится занять среди младших по возрасту и более слабых физически. В совершении преступлений часто использует ϲʙᴏе умение втираться в доверие. Психика нестабильна, несамостоятельна.
3. Сочетание истероидных и эпилептоидных качеств при доминанте последних ставят человека в положение раздвоенности. Материал опубликован на http://зачётка.рф
В случае если истероидные признаки требуют разносторонней активности, то эпилептоидные тормозят. Это постоянно раздражает человека, толкает его на конфликты. Нужно помнить, такие люди более трудолюбивы, чем чистые эпилептоиды или истероиды, но их деятельности всегда присущ подчеркнуто показной характер. Нужно помнить, такие люди чаще ориентируются на внешнюю оценку себя и ϲʙᴏей деятельности, по϶ᴛᴏму почти безразличны к глубине и содержанию выполняемого дела, зачастую не доводят его до конца. Поскольку реакция окружающих бывает отрицательной, возможно и выражение недовольства тем, что их мало ценят. При этом ϶ᴛᴏму типу ϲʙᴏйственно подавление агрессивности и подозрительности для создания в глазах других ϲʙᴏей внешне положительной характеристики, но внутри всегда сохраняется отрицательное отношение к человеку, кᴏᴛᴏᴩое высказывается «за глаза», а не напрямую. Даже во время аффективных вспышек и при удовлетворении извращенных влечений обнаруживается демонстративность.
4. Сочетание гипертимных и истероидных качеств при доминанте первых порождает активность и позерство, незаурядный интеллект и чрезмерную эмоциональность, рисовку, стремление к высокой организации труда и усиленное внимание к его формам. Последнее приводит такого человека к потере содержания труда. Стоит заметить, что он, например, организует деятельность некой группы людей, а затем самоустраняется.. Когда достигнут результат, он требует признания и ϲʙᴏего вклада, нередко приписывая себе чужие заслуги. Довольно часто на основании одного-двух мнений наделяет себя качествами лидера. В критической ситуации обычно прибегает ко лжи или переводит разговор на другую тему. В работе берется за наиболее броскую ее часть, обещающую поощрение.
5. Сочетание гипертимных и эпилептоидных качеств при доминанте последних образует несколько завышенную самооценку. На фоне решительности и энергичности у субъекта наблюдается поверхностность отношения к людям. Характерен формальный контакт с ними. Такой человек довольно категоричен в оценке других людей, причем построенной не только без глубокого анализа, но и неверной по существу, в ошибочности кᴏᴛᴏᴩой его трудно переубедить. Несмотря на легкость в общении, откровенен нечасто, обычно с противоположным полом.
6. Сочетание астенических и эпилептоидных качеств при доминанте последних создает потребность человека в опеке, повышенную осторожность и даже трусость, чувствительность и утомляемость. Суждения такого человека чаще всего поверхностны, но с претензией на знание предмета. Эпилептоидное стремление к лидерству зачастую приводит к неправильной самооценке, к потребности в общении и демонстрации ϲʙᴏей деятельности. Материал опубликован на http://зачётка.рф
Присущи холодность к людям, но повышенная чувствительность к ϲʙᴏей персоне. Внешне производит впечатление расчетливого, рационального. В общении остро реагирует на враждебность. Свойственны ехидность, сарказм, самолюбие, потому часто конфликтует. Крайне отрицательно относится к большим нагрузкам и ограничениям.
7. Сочетание эпилептоидных и эмоционально неустойчивых черт приводит к совмещению, казалось бы, несовместимого, проявляющегося в следующих особенностях поведения. Характерна явная тяга к праздному образу жизни, склонность к половым извращениям. В асоциальных группах занимают лидирующее положение, устанавливая при ϶ᴛᴏм довольно жесткие порядки. Свой авторитет поддерживают и укрепляют посредством жестоких расправ над непослушными, нередко в назидание другим. В наибольшей степени частые преступления – нанесение тяжких телесных повреждений, убийства, грабежи со взломом, изнасилования. Преступления совершают с сообщниками, кᴏᴛᴏᴩым отводится наиболее опасная роль. Весь образ жизни имеет антисоциальную направленность.
Для выявления акцентуированных черт характера человека в связи с изучением личности преступника разработан специальный тест, представляющий собой набор вопросов, кᴏᴛᴏᴩые находят отклик у человека с чертами той или иной акцентуации.
ПСИХОЛОГИЯ СОВРЕМЕННОГО ТЕРРОРИЗМА
Щит, 2005, № 11.
Среди явлений, угрожающих сегодня нашему обществу, особое место занимает эскалация терроризма. Терроризм представляет собой одно из самых опасных и сложных явлений современности, приобретающих все более угрожающие масштабы. Террористические акты сеют чувство страха, взаимной вражды, подозрительности. Терроризм во всех его формах и проявлениях и по своим масштабам и интенсивности, по своей бесчеловечности и жестокости превратился ныне в одну из самых острых и злободневных проблем глобальной значимости. Терроризм и международный терроризм как преступления и преступные явления, как часть организованной преступности, угрожают стать в XXI веке серьезными препятствиями на пути решения национальных, региональных и мировых проблем.
Сегодня и политические экстремисты, и простые уголовники, и криминализованные бизнесмены, и просто нездоровые одиночки успешно освоили технику устрашения своих оппонентов. Для этих людей, а точнее нелюдей, сеять ужас стало повседневным занятием.
В настоящее время мы еще мало знаем о природе и причинах терроризма, личности и стимулах индивидуального террористического поведения. Это происходит, среди прочих причин, и потому, что не научились мы выделять его разновидности, находимся в постоянном поиске того уникального мотива, который порождает поведение террориста.
Исследования показали, что контроль над терроризмом – это научное и официальное понимание данных деяний, определение сил и обстоятельств, порождающих их, а также принятие политических, правовых и других мер по предупреждению и пресечению террористической деятельности. Важное место в разработке мер предупреждения и борьбы с террористическими проявлениями занимают исследования психологической природы данного явления.
Здесь необходимо иметь ввиду, что психология террористической деятельности имеет существенную специфику, иногда мало понятную, если исходить из общепринятых мотивационных и поведенческих стандартов. «Эффективная антитеррористическая политика, - пишет американский исследо-ватель Д.Хаббард, - зависит от понимания того, что думают террористы, и того, почему они делают то, что делают; если мы берем самих себя в качестве модели, поведение террористов будет казаться необъяснимым.»1
Современный терроризм в психологическом плане имеет ряд отличительных черт:
Во-первых, терроризм – средство психологического воздействия. Его отличительной особенностью является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности. При этом, создается обстановка страха, напряженности не на индивидуальном или узкогрупповом уровне, а на уровне социальном и представляет собой объективно сложившийся социально-психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий их к каким-либо действиям в интересах террористов или принятию их условий. Создание обстановки страха есть выражение терроризма, проявление его сути. Его главный объект – не те, кто стал жертвой, а те, кто остался жив. Его цель – не убийство, а устрашение и деморализация живых. Таким образом, он наносит не только материальный, экономический и политический ущерб, но и болезненную моральную травму обществу.
Во-вторых, акции терроризма совершаются с особой жестокостью, причем это изначально планируется их организаторами, то есть они не совершаются спонтанно, по неосторожности или в состоянии аффекта. Подготовка террористического акта дело не простое. Они тщательно и скрытно готовятся. Иногда на подготовку конкретной террористической атаки уходят месяцы, а то годы. Но данное обстоятельство, с одной стороны, обеспечивает возможность своевременного выявления и предупреждения преступных замыслов террористов со стороны правоохранительных органов, а с другой стороны, вследствие тщательной конспирации действий организаторов теракта эта работа крайне затруднена.
В-третьих, терроризм имеет в качестве культурного основания нигилизм – отказ от общей этики. Общечеловеческие ценности отвергаются или сводятся на нет – они просто не существуют для современного терроризма. Он отрицает основное право человека - право на жизнь. Известный английский исследователь П.Уилкинсон пишет, что «террор кардинально отличается от других видов насилия не просто жестокостью, а высшей степенью аморальности, неразборчивости в средствах и неуправляемостью».2 Это эффективное средство собирать радикальную молодежь из отверженных слоев общества и направлять ее на ложные цели.
В-четвертых, терроризм отличает публичный характер его исполнения. Терроризм без широкой огласки, без открытого предъявления требований не существует. Террористы принимают в расчет общественный резонанс, вызванный их действиями, за которым следует обвинение в адрес правоохранительных и властных органов, якобы неспособных защитить граждан. Терроризм – это всегда вызов обществу. В его основе лежит обесцененная человеческая жизнь. Террористическим актам нередко предшествуют угрозы, шантаж, другие деяния, рассчитанные на запугивание людей. Реально сам террористический акт не приводит к достижению декларируемых целей. Часто это всего лишь повод для демонстрации террористами своих требований и возможностей. Вслед за самим террористическим актом обычно его организаторы, устроители и исполнители, публично «берут ответственность» за его осуществление и объявляют, во имя чего совершен террористический акт, а также иногда условия прекращения подобных актов. Тем самым, даже не достигая каких-то больших, главных целей, они достигают целей промежуточных: организация становится более известной и «авторитетной», о ней начинают говорить.
В-пятых, сейчас современный терроризм самым тесным образом связан с современными средствами массовой информации. Аморализм террористов подчеркивается тем, что иногда самые жестокие преступления совершаются ради достижения внешнего эффекта, которого нередко добиваются с помощью средств массовой информации. Террористам необходима возможно большая аудитория, максимальный отзвук, широкий резонанс. Они обычно предполагают и просчитывают реакцию политических партий и правительств, широкой общественности. Эта реакция порой важнее для террористов, чем убийство намеченной жертвы. Средства массовой информации существенно усиливают косвенное воздействие террористических акций. Без средств массовой информации не было бы современного терроризма. Он не знает никаких границ в пространственном отношении, а имеет только политико-психологические границы. Средства массовой информации создают терроризму «виртуальное пространство», через которое можно добиться политических и психологических воздействий на реальный мир. И не случайно, что в последнее время все чаще поднимается вопрос о моральной ответственности СМИ.
Из сказанного можно сделать вывод, что терроризм – это особая форма насилия, которая характеризуется жестокостью, целеустремленностью и внешне достаточно высокой эффективностью. На практике – это совершение демонстративно деструктивных, разрушительных действий для того, чтобы вызвать страх, запугать своих противников или же все население. Психологически, терроризм – естественное продолжение радикализма, экстремизма и фанатизма. Это реальный экстремизм уже не в теоретических рассуждениях, а в непосредственном практическом действии, осуществляемом с редким фанатизмом во имя абсолютно радикальных идей и ценностей.
Что побуждает человека заниматься террористической деятельностью, какие мотивы толкают его в члены террористической организации? Ответ на этот вопрос следует искать в глубинах его психологии. Конечно, безусловно, существуют социальные, политические, экономические и многие другие причины, порождающие терроризм, но все они преломляются в личности и наличие определенных личностных факторов, психологических механизмов, личностной предрасположенности, в конце концов, приводят человека в ряды террористов.
Нельзя не согласиться с мнением известного специалиста в области психологии терроризма профессора Д.В.Ольшанского, который считает, что терроризм это оружие слабых. Либо физически, материально слабых – либо духовно, психологически.
Психологи выделяют ряд личностных предрасположенностей, которые часто становятся побудительными мотивами вступления индивидов на путь терроризма3 : сверхсосредоточенность на защите своего "Я" путем проекции с постоянной агрессивно-оборонительной готовностью; недостаточная личная идентичность, низкие самооценки, элементы расщепления личности; сильная потребность в присоединении к группе, т. е. в групповой идентификации или принадлежности; переживание большой степени социальной несправедливости со склонностью проецировать на общество причины своих неудач; социальная изолированность и отчужденность, ощущение нахождения на обочине общества и потери жизненной перспективы. При этом нельзя сказать, что приведенный набор этих характеристик является каким-то обобщенным психологическим профилем личности террориста. Важное значение в ряде случаев имеют политико-идеологические мотивы вступления в террористическую группу. Но они чаще являются формой рационализации более глубинных личностных мотивов - стремления к укреплению личностной идентичности и, что особенно важно, потребности принадлежности к группе.
Террористическая группа в психологическом смысле снимает у индивида неполноту или расщепленность психосоциальной идентичности. Она становится для него стабилизирующим психологическим основанием, позволяющим чувствовать себя целостной личностью, важным компонентом его самосознания и обретения смысла жизни, мощным механизмом духовной, ценностной и поведенческой стереотипизации.
Для личности террориста характерно негативное мироощущение, которое возникает под воздействием ряда факторов. В первую очередь к ним относится несоответствие между образом идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями самореализации. Это противоречие с идеалом трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности; в результате для личности террориста характерна позиция “ Я хороший, мир плохой”. Эта позиция становится средством моральной самозащиты, позволяющей оправдать любые деструктивные действия. Таким образом деятельность террористов принимает характер деструктивной самореализации. При этом через отрицание зарождается новая умозрительная концепция уверенности в своей правоте, которая сводит на минимум возможности позитивного воздействия на террористическую группу и отдельного террориста.
Понятно, что терроризм вызывается комплексом факторов. Будущие террористы вступают на этот путь под влиянием общества, семьи и средств массовой информации - в наибольшей степени на них влияют модные в данной среде идеи. Религиозная принадлежность здесь является лишь одним, хотя и достаточно важным фактором. Религиозные взгляды позволяют лидерам террористических организаций легче рекрутировать новых сторонников и подводить под их действия идеологическую базу. Но, при этом, каждая террористическая группа преследует конкретные политические цели. Совмещение сакральных религиозных заповедей и сиюминутных политических целей по сути своей абсурдно, но адептов террористической идеологии это противоречие не смущает.
Терроризм силен, потому что террористам, как правило, нечего терять. В подавляющем большинстве случаев, они находятся под влиянием религии или иных идеологий, прославляющих мученичество и самопожертвование.
Помимо личностных факторов выделяют и ряд социально-психологических факторы, обеспечивающих вовлеченность в террористическую деятельность. Среди них можно выделить следующие:
Действенная профилактика террористических проявлений и эффективные котртеррористические мероприятия предполагают обязательный учет типологии личности террористов. Нельзя всех причесывать одной гребенкой. Террористическая организация, как и любая другая преступная организация, имеет сложную иерархическую структуру и на различных ее ступенях находятся различные люди, каждому из которых присущи определенные индивидуальные особенности. Но террористическая деятельность, как и любой другой вид деятельности, приводит к тому, что у людей которые ею занимаются вырабатываются определенные типичные способы поведения, типичные особенности личности. Да и само включение в террористическую организацию уже предполагает наличие определенных типичных для той или иной иерархической ступени особенностей личности.
Обобщая различные психологические исследования проблем терроризма, можно предложить следующую классификацию личности террористов:
I. «Организаторы-вдохновители».
Первую категорию составляют генетические террористы, или люди, склонные к террору от рождения. С позиций современных медицинских знаний можно с уверенностью утверждать, что генетические террористы имеют врожденные или рано приобретенные дефекты глубинных структур мозга, вследствие чего в них заключено трагическое для всего остального человечества сочетание садистических черт с неуемной жаждой власти. Причем власти тайной и достигаемой не путем постепенного восхождения по карьерной политической или социальной лестнице, а власти немедленной, получаемой путем устрашения окружающего микро- или макромира, посредством ужаса, который вызывают их нечеловеческие деяния. Но пребывать в полной таинственности в настоящее время не желает ни один террорист. И хотя руководители терроризма тщательно прячутся от людских глаз, теперь стало принято брать на себя ответственность за каждый конкретный теракт и таким образом провозглашать свою власть над миром. Не личную, а коллективную власть определенной террористической группировки.
Внутри данной категории можно выделить следующие типы:
а) идеологи–фанатики – наиболее опасный тип террориста, руководствующийся своими собственными убеждениями (религиозными, идеологическими, политическими) и искренне убежденный в необходимости своих действий, в правоте своих воззрений, в собственной непогрешимости, в возможности управлять судьбами людей. Как правило данная категория отличается достаточно высоким уровнем интеллекта, умением эффективно оказывать психологическое воздействие на других людей, красноречием.
б) непосредственные организаторы – тип более уравновешенный и хладнокровный, занятый не столько идейным обеспечением и эмоциональной энергетизацией, сколько продумыванием и планированием террористической деятельности и конкретных терактов. Лидер, предпочитающий оставаться в тени.
в) демонстративный тип – типаж откровенного боевого лидера, тщеславного и самолюбующегося «бойца-храбреца». Самоупоение при полном презрении ко всему и вся. Самоуверенность до мании величия.
II. «Обеспеченцы».
Вторую категорию составляют люди, готовые делать деньги любым путем, понимающие незаконность или преступность своих действий, но не обременяющие свою совесть никакими сомнениями. Их психологический портрет мозаичен и имеет массу оттенков в зависимости от того, какую функцию эти люди исполняют в деле террора. Но, как правило, их всех объединяет одно – сугубо корыстная мотивация поведения. Хотя, конечно, могут встречаться и отдельные исключения.
В данной категории можно выделить следующие типы:
а) вербовщики - поскольку дорогу к террористам найти не так просто, необходимо следить за потенциальными кандидатами, отбирать и вербовать их. Пополнять ряды террористической организации помогают специальные вербовщики. Данная категория лиц отличается высокой коммуникабельностью, умением легко вступать в психологический контакт, обладает навыками психотехнологий, внушающего воздействия.
Оплата у них сдельная и трудятся вербовщики не покладая рук, выискивая недовольных своей жизнью военспецов, любителей приключений, просто падких на деньги людей без морали и принципов, людей без устойчивого мировоззрения, имеющих серьезные личные проблемы, психотравмы. Кого-то им удается завлечь, а кого-то и заставить путем угроз или шантажа прийти на службу терроризму. Психология их примитивна: деньги платят – и ладно. Чем больше завербованных, тем больше денег.
Данная категория является наиболее слабым звеном в террористической организации в плане их обнаружения и выявления, так как им приходится действовать на виду у других.
б) разработчики терактов - в подавляющем большинстве это бывшие военспецы, прошедшие хорошую диверсионную подготовку в одной из спецслужб, а иногда даже в спецслужбах двух и более стран. Многолетняя диверсионная, а то и антитеррористическая деятельность формирует у них психологические черты, присущие и самим террористам. В принципе этих военспецов от террористов отличает только социальная направленность личности.
Однако, если по каким-либо причинам ущемляется их самолюбие или по возрасту с точки зрения государственной службы они «выходят в тираж», тогда происходит кардинальная смена социальной ориентации: они продолжают вести привычную деятельность, но только уже в «стане врага». Моральные принципы таких военспецов, как правило, давно стерты годами обучения и годами диверсионной деятельности. Помимо ущемленных амбиций, большую роль в смене социальных ориентаций играют деньги. В терроризме за ту же работу платят во много раз больше, чем на государственной службе любой страны.
в) «педагоги-воспитатели» - находятся на одной ступени с разработчиками терактов. Это инструкторы по всем видам специальностей террористической деятельности. Чаще всего это тоже бывшие работники спецслужб, ринувшиеся за большими деньгами. И так же, как у разработчиков терактов, у «педагогов-воспитателей» террористов, собственно, профессиональная деятельность не меняется. Просто раньше они учили людей бороться с террористами, а сейчас на основе своего прошлого опыта учат противостоять бывшим ученикам.
Сюда следует отнести и тех, кто «вбивает» в головы рядовым членам религиозные догмы, проводят идеологическую обработку – специалистов по индоктринации (промывания мозгов).
г) технологи – члены террористической организации, функции которых заключаются в техническом обеспечении проведения терактов. Обладают техническими и другими навыками, позволяющие им конструировать взрывные устройства и создавать условия для совершения конкретных террористических действий. Кто-то изготавливает для террористов фальшивые документы, кто-то обеспечивает их транспортом, билетами на самолет, жильем, складскими помещениями под взрывчатку.
Возможно, эти люди далеко не всегда знают, для кого они так стараются и на чьи деньги живут. Хотя сейчас даже человек, не обремененный большим интеллектом, способен понять, для и на кого он работает. Достаточно просто прочитать газеты, посмотреть новостные программы и сопоставить конкретные случаи терроризма со своими деяниями. Только вся эта техническая обслуга не очень-то обременяет свою совесть чужими горем и страданиями.
III. «Исполнители».
Следующую базовую категорию составляют люди, ранее и не помышлявшие о терроре, но кем-то или какими-то обстоятельствами вовлеченные в процесс террора. Уже будучи «приобщенными», они обретают уверенность, нередко фанатичную, в необходимости своего участия в террористических акциях и постепенно «входят во вкус» террористической деятельности. Характерологически многие из них постепенно сближаются по своим садистическим наклонностям и стремлению к власти с «организаторами». Наверное, и «организаторы», и вовлеченные в процесс террора имеют много общего с точки зрения их подсознательных побуждений. Равно как и серийные маньяки имеют те же изъяны в глубинных отделах мозга.
Этот тип террористов стоит на низшей ступени иерархической лестницы террористической организации и представляет собой непосредственных исполнителей терактов. Это те люди, которые доставляют взрывчатку к месту ее использования, проводники смертников, контролеры исполнения теракта, люди, нажимающие кнопки дистанционного управления (если смертники по каким-либо причинам этого не делают). Наконец, собственно, смертники и смертницы, ниже которых уже никого нет и быть не может.
Внутри данной категории можно выделить следующие типы террористов:
а) агрессивный тип – у данных людей агрессивная страсть к насилию, убийству, разрушению и устрашению преобладает над всем. Террор – основной способ эмоционального удовлетворения. Среди этой категории можно выделить тип «отморозка» - абсолютно безнравственного, хищного, работающего за вознаграждение, которому все равно кого резать и в кого стрелять.
б) авантюристический тип – человек не имеющий устойчивых политический ориентиров и твердых политических убеждений, но одержимый манией величия и жаждой, хотя и скандальной, известности, чьей жизненной стихией является риск и опасность. Как правило, данный тип в отличи от других действует в одиночку, что обуславливает трудности в его выявлении и применении к нему мер превентивного характера.
в) фанатичный тип – один из самых опасных типов террористов, так как идя на совершение теракта, заранее и сознательно подготовлен к собственной смерти, а потому наименее предсказуемый и наименее поддающийся мерам превентивного характера. При всей универсальности идейно-политических мотивов и ориентаций наиболее распространенным типом террориста-фанатика является религиозный фанатик независимо от его конкретной конфессиональной принадлежности.
г) зомбированный тип – это тип идеального исполнителя смертоносных заданий. Действует как запрограммированный автомат. Предельно внушаем. При выполнении задания, как правило, не испытывает чувство страха, быстр и сообразителен, в жизни чаще всего неприспособленный, пришибленный и безликий субъект.
д) мстительный тип – ведущий мотив основан на личной вражде и мести – за себя, за близких или друзей, единоверцев. Внутри этого типа с повышенной частотой оказываются подростки и женщины.
Внутри трех последних приведенных выше типов «исполнителей» можно выделить и весьма специфичный тип террориста – террориста-смертника.
В последние годы террористические организации все чаще стали применять метод борьбы, эффективность которого превышает эффективность любых ракетно-бомбовых ударов по направленности действия и затратам на его осуществление. Отличие - неизбежная смерть человека, являющегося одновременно и «средством доставки». При этом приходится констатировать: мировой опыт свидетельствует о том, что предотвратить действия террориста-смертника практически невозможно.
Смертники не работают в одиночку. За ними всегда стоит какая-то группировка. Использование смертников дает ей огромное преимущество над противником. Это преимущество заключается в следующем: во-первых, такие акции почти всегда приводят к многочисленным жертвам. Во-вторых, они всегда попадают в фокус СМИ, потому что символизируют решимость мятежников жертвовать собой. В-третьих, применение тактики самоубийств гарантирует, что атака состоится в наиболее подходящий момент, с учетом обстановки и расположения цели для удара. Бомбы с часовым механизмом или дистанционным управлением не столь совершенны. В-четвертых, нет нужды готовить пути отхода. В-пятых, нет опасений, что преступник попадет в руки противника и выдаст своих работодателей.
Ну а сам самоубийца - какова его мотивация? Им, по мнению специалистов, движут чаще всего религиозный фанатизм, националистический экстремизм и желание отомстить. Эти люди движимы желанием умереть и убивать. Что бы человек стал самоубийцей-смертником он должен чувствовать себя или совсем слабым или почти «богом». Один из внутренних мотивов подобного преступления – почувствовать собственное всесилие, справиться с беспомощностью. Таким людям свойственны экстремальные переживания – зависть и обида. Они завидуют тем, кто живет лучше, они обижены на них. Для них в мире царит абсолютное зло.
Проблема борьбы со смертниками настолько серьезна и всеобъемлюща, что для ее решения необходим комплексный подход с привлечением соответствующих специалистов. Чтобы раздавить нечисть, нужен опыт и многое другое.
Прежде всего, необходимо дать четкое определение тому, что представляет собой теракт, совершенный самоубийцей. Если боевик замыслил, к примеру, захватить автобус и направить его в пропасть, это еще не значит, что он - самоубийца. Ведь для него сохраняется шанс остаться в живых. К упомянутой выше категории не относятся и угонщики самолетов, других видов транспорта, террористы, которые прикрепляют к телу взрывные устройства на случай, если их распознают. Смертником может считаться такой террорист, который сознает: его задание может быть выполнено только при условии, что сам он не останется в живых.
Чаще всего смертник не сам предлагает принести себя в жертву. Его отбирает «духовный наставник» или командир. Затем наступает довольно длительный период подготовки, в том числе психологической. Готовят будущих террористов-смертников, как правило, в ряде стран Ближнего Востока, Закавказья, в Афганистане и Пакистане.
Обезвредить самоубийцу-террориста чрезвычайно сложно. Ведь он готов на смерть. Единственное средство против этого зла - эффективная работа служб безопасности. Специалисты считают, что террорист просто психологически не в состоянии ежесекундно быть готовым к самоубийству. Он не может постоянно держать палец на кнопке подрыва, ибо в этом случае преждевременный взрыв неминуем. Подсчитано, что террористу необходимо как минимум полминуты, чтобы подготовить себя к самоубийству. Вот эти-то полминуты являются решающими для профессионалов.
Психологический парадокс состоит в том, что часть смертников считают себя «честными и идейными бойцами террористического фронта», наивно полагая, что вся их деятельность происходит во имя ислама, во имя Аллаха или во имя каких-либо «благородных» с их точки зрения идей. Напротив, у насильственно вовлеченных в эту деятельность с помощью угроз и шантажа даже специальная нарко-сексо-психологическая обработка не всегда стирает в мозгу общечеловеческое понимание всей мерзости террористической деятельности. Умерщвлять самого себя оказывается не так-то просто. Именно поэтому идеологи терроризма и стали вовлекать в террористическую деятельность малолетних детей, с раннего детства воспитывая у них готовность умереть во имя террористических целей, подменяя в детском сознании этими целями святое для мусульман имя Аллаха.
Довольно сложно дать обобщенный психологический портрет террориста, но анализ различных психологических исследований, посвященных данной проблеме позволяет выделить следующие наиболее характерные черты личности террористов:
1. Комплекс неполноценности, проявляющийся в ущербности личности. Он чаще всего является причиной агрессии и жесткого поведения, которые выступают в качестве механизмов компенсации.
2. Низкая самоидентификация и заниженная самооценка. Террористическая группировка помогает индивидууму избавиться от недостатка психосоциальной идентификации, выполняя функцию психостабилизирующего фактора.
3. Самооправдание. Политико-идеологические мотивы, как правило, являются формой рационализации скрытых личностных потребностей.
4. Личностная и эмоциональная незрелость. Большинству террористов присущи максимализм, абсолютизм, часто являющийся результатом поверхностного восприятия реальности, теоретический и политический дилетантизм.
5. Агрессивная паранойя, склонность к возложению ответственности за собственные неудачи на обстоятельства и поиску внешних факторов для объяснения собственной неадекватности.
6. Для подавляющего числа террористов характерна слепая преданность террористической организации, ее задачам и идеалам.
7. Для типа исполнителей характерен низкий образовательный уровень, слабые познавательные интересы, недостаточно развитый интеллект.
8. Озлобленность личности, связанная с тем, что, как правило, террористами становятся лица вышедшие из неблагополучных семей, неполных семей, имеющие социально-патологическое развитие личности, люди не нашедшие себя в обществе, не имеющие или потерявшие работу, потерявшие близких, имеющие устойчивые асоциальные контакты, лица, с ограниченными физическими возможностями, лица, пережившие тяжелые психотравмы, дети.
9. Для всех характерна высокая агрессивность, постоянная готовность защитить свое «Я», стремление самоутвердиться, чрезмерная поглощенность собой, незначительное внимание к чувствам и желаниям других людей, фанатизм.
10. Для всех них характерная крайняя нетерпимость ко всякого рода инакомыслию, колебаниям и сомнениям.
Хотелось бы подчеркнуть: угроза терроризма вполне устранима. Было бы неверно рассматривать это явление как фатально неизбежное. Но непременное условие победы над ним - объединение усилий всех групп и слоев общества.
Проблема заключается не в том, чтобы уничтожить "Аль-Каиду" или другую какую-либо террористическую организацию. Главная проблема - уничтожить идеи терроризма.
Сейчас исключительно важно формирование у граждан чувства неприятия насилия как метода политической борьбы, а также понимания необходимости усилий всего общества по противодействию насилию. Однозначно ясно, что эта борьба должна вестись в области образования, массовой культуры, работы средств массовой информации, формирования общественного мнения и т.д. Победа над терроризмом возможна лишь тогда, когда этого желает общество.