Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
на тему :
« СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И
РЕЛИГИЯ В ОБОЮДНОМ АСПЕКТЕ »
МОСКВА 1997 г.
СОДЕРЖАНИЕ :
Введение..................................................................................стр.3
Глава 1. « Место и роль религии в международных отношениях »
.................................................................................................стр.11
Религиозный фактор в отношениях между нациями..стр.11
Исторические корни современных международных отношений с позиции соприкосновения с ними религиозных конфессий и организа-ций.......................................................................................стр.16
1.3. Роль религии в их предотвращении и урегулировании межнациональных конфликтов............................................стр.24
Глава 2.
« Актуальные проблемы и современная практика участия религии в международных отношениях»...........................................................................стр.32
2.1. Проблемы католическая экспансии в России на современном этапе.................................................................стр.32
2.2 Религиозное прикрытие внешней политики и международной деятельности некоторых ведущих мировых держав....................................................................стр.37
2.3. Мирное сосуществование религий как фактор гармонизации межнациональных отношений....................стр.45
Заключение.............................................................................................стр.49
Библиография........................................................................................стр.51
Введение.
Наряду с развитием курса международных миротворческих сил на активное использование религи озного фактора во внутренней и внешней по литике государств в 90-е годы налицо и другая тенден ция — усиление противодействия со стороны определенной части религиозных сил этой по литике.
На позиции определенной части религиоз ных кругов все больше сказывается характер современной эпохи. Разви тие мирового демократического процесса при вело в движение широкие народные массы, в том числе массы приверженцев различных ре лигий и вероисповеданий, которых не удовлет воряет действительность современного общества. Все решительнее они включаются в борьбу за социальный прогресс и социальную спра ведливость. Немаловажное значение имеет при этом то, что внешняя и внутренняя политика милитаристически направленных государств постепенно дискредитирует себя в их глазах.
Приобщение части религиозных сил к борь бе за социальные перемены в жизни челове ка — процесс сложный, отнюдь не прямолинейный и не равномерный, зачастую он при нимает противоречивый характер. Сильный от печаток накладывает на него сама природа религии, религиозного мировоззрения. Тем не менее объективные закономерности историче ского развития таковы, что значительные мас сы верующих, часть духовенства отказывают в доверии наиболее консервативным и агрес сивным кругам ведущих мировых держав, отказываются быть послушными исполните лями их воли. Капиталистическая действи тельность, конкретные политические акции милитаристически направленных государств содействуют закреплению этой тенденции, превращению ее в характерную черту современного демократического общества.
Со стороны каких же категорий религиоз ных сил наблюдается наибольшее противодей ствие? Это, прежде всего, верующие трудя щиеся, которые, так же как и трудящиеся-атеисты, испытывают на себе воздействие антинародного характера буржуазного государства. Они ока зываются первыми жертвами последствий ци клических и структурных кризисов, попыток правящих верхов переложить все трудности, связанные с кризисными явлениями, на тру дящихся. Именно эта часть верующих, входящих в светские религиозные организации и движе ния, наиболее активно выступает с протеста ми против политики современного милитаристически направленных государств. При этом многие из них выступают не столько с позиций веры, сколько в результате своей социальной принадлежности к угнетае мым и эксплуатируемым. Под воздействием рядовых членов этих объединений встают на демократические позиции и их руко водители, осуществляющие связи с церковью.
Настроения рели гиозных масс оказывают влияние и на пози ции духовенства. Естественно, что низшие эшелоны духовенства, ближе стоящие к про стым верующим, в большей степени разделя ют их отношение к внешней по литике правительств своих стран, чем высшие категории духовенства, связанные, как прави ло, с правящими верхами. Тем не менее руко водство национальных церквей в ряде случаев не может не считаться с настроениями своей паствы и принимает решения, которые неред ко расходятся с официальным правительствен ным курсом. К тому же имеют место случаи, когда сугубо земные интересы церковного ру ководства приходят в столкновение с курсом правящих капиталистических верхов. Следует при этом иметь в виду, что позиция религиоз ных лидеров зачастую отражает противоречия, существующие между различными фракция ми правящего класса, некоторые из которых считают недальновидным ориентироваться на сугубо реакционную, агрессивную, правую по литику.
Наиболее отчетливо расхождения между оп ределенной частью религиозных сил и правя щими верхами различных государств проявляются в подходе к важнейшим пробле мам современности, среди которых особое ме сто в 90-е годы занимают вопросы войны и мира.
Можно сказать, что за весь сложный период после второй мировой войны религиозные си лы еще ни разу не поднимались на защиту мира столь активно, как это произошло в 90-е годы. Если бросить взгляд в прошлое и срав нить то, что происходит сегодня, с мощным подъемом борьбы за мир в 50-е годы, то ока жется, что ныне религиозные силы включи лись в эту борьбу значительно более динамич но и массово. Напомним, что в те годы разво рачивавшейся «холодной войны» высказывания за мир считались признаком привержен ности или сочувствия коммунистам и Совет скому Союзу. Ватикан сурово карал тех от дельных смельчаков из среды католического духовенства, которые поставили подписи под Стокгольмским воззванием. А известного про поведника мира Хьюлетта Джонсона, настоя теля Кентерберийского собора, правая печать иначе как «красным попом» и не называла.
С тех пор многое переменилось. Анализ ре лигиозной печати, выступлений религиозных деятелей свидетельствует о том, что многих из них в антивоенное движение привела милита ристская политика администрации США. Рас суждения американских лидеров о том, что есть вещи поважнее, чем мир, о допустимости «ограниченной» ядерной войны и т. д., стрем ление любой ценой разместить новые амери канские ракетно-ядерные системы на европей ской земле, планы милитаризации космоса — все это всколыхнуло широкие массы населе ния, в том числе и верующих. Крепнет осозна ние различными категориями религиозных сил катастрофических последствий ядерной вой ны. Многие религиозные деятели отмечают, что такая война приведет к уничтожению че ловечества вообще, в том числе самих церквей и паствы. Все больше крепнет убеждение в том, что в предотвращении мировой ядерной катастрофы жизненно заинтересованы все лю ди доброй воли, независимо от того, каких религиозных и политических взглядов они при держиваются.
В религиозной среде ширится недовольство тем,, что средства, не обходимые для удовлетворения социальных нужд населения, правительства США и дру гих стран НАТО, несмотря на рост безработи цы, цен, числа лиц, живущих ниже официаль ной границы бедности, предпочитают расхо довать в интересах военно-промышленных мо нополий.
Верующие требуют от церквей активных выступле ний против угрозы войны. Показательны в этом отно шении результаты опроса среди практикующих (то есть регулярно посещающих воскресную мессу) католи ков во Франции, где на вопрос: «В какой сфере, по ваше му мнению, церкви следует с наибольшей пользой проявить себя в ближайшие годы» — 59 процентов опрошен ных ответили — в сфере международного мира. О недо вольстве деятельностью церкви в этой области свиде тельствует то, что лишь 38 процентов французских ка толиков удовлетворено степенью активности выступле ний церкви против ядерных вооружений (La Documen tation Calholique, 1985, juin 2, p. 613).
Руководители церквей и религиозных орга низаций не могут не считаться с тем, что идеи борьбы за мир, против войны охватили самые широкие слои населения . Оказаться в стороне от этого массового всемирного движения означало бы для церковных верхов изолиро вать себя от масс верующих, усилить кризис, который переживают многие церкви, и еще больше ослабить их влияние на население.
В религиозной среде антивоенные настрое ния и, как их результат, участие в массовом антивоенном движении возникли прежде всего в массах верующих, активистов светских ор ганизаций, приходских священников. Как пи сал французский католический журнал «Эн формасьон католик интернасьональ», «им пульс исходил отнюдь не от иерархии». Мно гие национальные епископаты католической церкви всячески сдерживают развитие анти военного движения, действуют с оглядкой на Ватикан, который занял в этом отношении не гативную позицию. Хотя в многочисленных за явлениях ватиканского руководства содержат ся осуждения ядерной войны и призывы к ее предотвращению, правые круги римской курии препятствуют активной антивоенной деятель ности католиков,
Расширение участия религиозных кругов в антивоенном движении в США в значительной степени связано с пониманием ими ответственности, которая ле жит на правительстве США за гонку вооруже ний и возрастающую угрозу возникновения войны. Так, американский иезуит Фрэнсис Уинтерс отмечал, что «Америка является един ственной страной... которая высказывает апо калипсические угрозы и берется за то, чтобы их реализовать». Американские церковные дея тели напоминают о том, что США—единствен ное государство мира, которое уже применяло ядерное оружие. Что касается религиозных кругов западноевропейских стран, то здесь ши роко распространено мнение о том, что вина за сложившуюся международную напряжен ность ложится на милитаристскую политику администрации США, отдающую приоритет наращиванию вооружений в ущерб перегово рам.
Многие представители религиозных кругов рассматривают производство и применение ядерного оружия как аморальное, несовмести мое с их мировоззрением. Из этого вытекает требование пересмотра концепции «справедли вых войн» в их религиозной трактовке. В прош лом все войны, в которых были заинтересова ны верхи церкви, объявлялись справедливыми. Ныне, когда исход ядерной войны может озна чать конец и самих церквей и их приверженцев, многие видные теологи заявляют, что в совре менном мире ни одна война с применением ядерного оружия справедливой в их понимании быть не может. При этом они опираются на вы воды II Ватиканского собора, который провоз гласил, что «всякий акт войны, направленный на разрушение без всякого разбора целых го родов и обширных районов и уничтожение их жителей, является преступлением против бога и против самого человечества и его следует осудить решительно и без колебаний».
В религиозных кругах утверждается мнение о том, что в ядерной войне не может быть по бедителей. Точно так же осуждаются все ва рианты ядерных войн, о которых так любят го ворить современные американские милитари сты, — «ограниченные», «демонстрационные взрывы» и другие.
Если вдуматься в содержание морально-по литических позиций этих представителей рели гиозных кругов, в тональность их выступле ний, то окажется, что по подавляющему боль шинству аспектов проблем войны и мира они сильно отличаются от соответствующих идейно-политических установок милитаристически направленных государств и даже противоречат им, приближаясь к плат форме подлинных борцов за мир и разрядку.
Подобного рода взгляды все чаще высказы ваются на международных форумах предста вителей религиозных кругов.
Крупнейшим антивоенным мероприятием этого типа в 80-е годы стала всемирная конференция «Ре лигиозные деятели за спасение священного да ра жизни от ядерной катастрофы» (1982 г., Москва), в которой участвовало несколько сот видных представителей всех крупнейших религий и вероисповеданий, религиозных дви жений и организаций из 90 стран мира.
Крупным форумом религиозных деятелей стала также встреча в Дели лидеров органи зации Христианская мирная конференция, призвавшая мировую общественность предот вратить опасные последствия гонки ядерного оружия.
Берлинской конференции европейских католи ков. О представительности мероприятия можно судить по тому, что в нем приняло участие око ло 240 религиозных католических деятелей из 24 европейских стран. В 1996 году состоялась Всемирная конфе ренция представителей христианских церквей в шведском городе Упсала под девизом «Жизнь и мир». В Москве состоялась конференция религиозных деятелей «круглого стола», по священная проблемам предотвращения исполь зования космоса в военных целях.
Первая половина 90-х годов показала, что такая международная деятельность религиозных организаций приняла уже довольно большой размах. В зависимости от особенно стей той или иной страны, положения ее в си стеме НАТО, правительственного курса дея тельность и антивоенные требования религи озных кругов приобретают свою специфику. Сказывается также уровень развития массо вого антивоенного движения в стране, степень влияния в нем наиболее последовательных борцов за мир, обострение со циальных противоречий.
Следует заметить, что даже в рамках одной страны, одной церкви у религиозных кругов далеко не всегда существует единодушие по всем вопросам, связанным с гонкой вооруже ний и войной. Ведь различные категории рели гиозных сил ведущих держав мира, в том числе духовенства, в разной степени связаны с правящими кругами, находятся под большим или меньшим воздействием довлеющей пропаганды. Противоречия между различными группами духовенства и верующих проступают весьма отчетливо. При этом возникает много промежуточных, половинчатых позиций и идей, отражающих сложную социально-политиче скую структуру сил, находящихся под влия нием религии. Тем не менее ход событий в 90-е годы позволяет считать, что значительная часть верующих и священнослужителей Запа да все активнее включается в антивоенную дея тельность, и это становится господствующей тенденцией в религиозной среде.
Антивоенная деятельность религиозных сил развернулась в ряде стран Западной Европы. В Великобритании выражением этой тенден ции стали антивоенные выступления ряда ру ководителей различных церквей. Значитель ную активность проявил ряд светских религи озных организаций: в Италии — «Пакс Кристи», «Христианские ассоциации итальянских тру дящихся», во Франции—«Христианская ра бочая молодежь» и «Христианская сельская молодежь», в Испании — «Справедливость и мир», в Бельгии — «Пакс Кристи», в Гол ландии — «Межцерковный совет мира» и дру гие.
Размежевание в религиозных кругах по во просам войны и мира произошло во Франции и ФРГ, где реалистично мыслящие религиозные деятели не согласны с проамериканской, пронатовской позицией консервативных церков ных верхов. Даже в Испании и Португалии, где руководители католической церкви издавна были известны своими правыми взглядами, верующими и священнослужителями предпри нимаются отдельные акции антивоенного ха рактера.
Религиозные круги вовлекаются в антивоен ное движение в первую очередь в тех странах, которым непосредственно угрожают послед ствия милитаристской политики американской администрации. И естественно, что против этой политики активно выступили и влиятель ные религиозные центры США. Брожение охватило, в частности, верхи католической церк ви, играющей значительную роль в политиче ской жизни страны.
Большое внимание международной общест венности привлекло пастырское послание выс шего органа католической церкви США—На циональной конференции католических епи скопов «О войне и мире». В этом документе, одобренном в мае 1993 года подавляющим большинством американских епископов (238 «за» и 9 «против»), содержались требования антивоенного характера, идущие вразрез с конкретными действиями администрации США и ее установками в военно-политической об ласти.
Таким образом, в 90-е годы в религиозной среде антивоенные настроения, понимание опасности ядерной войны привели к формиро ванию определенных позиций по основным во просам войны и мира, что не может не ока зывать давления на милитаристические круги, которые вынуждены считаться с этим фактом.
Противоречия между религиозными кругами и правящими верхами демократического общества охватили также социальную сферу. За последние десятилетия сформировался отряд рабочего класса, который находится под влия нием религиозной идеологии, имеет свои проф союзы. В 70—90-е годы под воздействием об щего кризиса капитализма и развития демократического процесса эта часть рабочего класса, хотя и не всегда последовательно, проявила себя в антимонополистической борьбе, приняла участие в массовых забастовочных выступле ниях. Рост классового сознания, стремление к социаль ным переменам ведет к дехристианизации этой категории рабочих, к падению в их среде вли яния церкви.
Активизация верующих трудящихся явилась основной причиной роста внимания церковных верхов к проблемам рабочего класса и людей труда вообще. Налицо также опасения, что по пытки монополистического капитала решить проблемы выхода из кризиса за счет трудя щихся могут повлечь за собой социальный взрыв, рост влияния на широкие трудящиеся массы демократических партий, социалисти ческой идеологии. В результате в папских эн цикликах стала звучать критика, хотя и уме ренная, демократического общества и его порядков.
Если церковные верхи проявляют в основном сдержанность, прибегают к оговоркам, когда подвергают критике реалии современного демократического общества, то светские рели гиозные организации, которые в большей сте пени выражают настроения масс, зачастую высказываются весьма радикально. Так, в США на 32-м ежегодном съезде Конференции христианского руководства на Юге — крупной негритянской организации, основанной Марти ном Лютером Кингом, администрация США обвинялась в общности взглядов с расистами из ку-клукс-клана. В ФРГ участники «парал лельного» Католического дня (1994 г.) выска зались за изменение структуры демократического общества.
Все это свидетельствует о том, что в религи озных кругах формируются влиятельные силы, на которые международное сообщество уже не может рассчи тывать в той степени, как это было в прошлом. Аналогичные процессы охватили зону на ционального освобождения. Освободительная борьба под религиозными лозунгами распространилась в Латинской Америке. Возникла своеобразная система религиозных взглядов— «теология освобождения», которая, несмотря на различные запрещения со стороны Ватика на, пользуется популярностью в религиозных кругах Латинской Америки. Здесь же возник ла «народная церковь», противопоставляющая себя той части духовенства, которая сотрудни чает с военно-диктаторскими режимами, круп ной национальной буржуазией и международное сообществом янки. «Теология освобождения», «теоло гия революции» и их модификации получили распространение также в ряде стран Азии и Африки.
Чем сильнее репрессии и преследования сил национального освобождения со стороны дик таторских, милитаристских, расистских режи мов, тем прочнее становится убежденность, что эти режимы не могли бы существовать без под держки милитаристически направленных государств США. Не случайно в этой связи генеральный секретарь южноафри канского совета церквей лауреат Нобелевской премии мира Десмонд М. Туту охарактеризовал политику американской администрации как «злодейскую, аморальную, совершенно нехри стианскую» *.
________________________________________
* International Gerald Tribune, 1994, December 8—9. 259
Для дальнейшего перехода широких масс верующих на демократические позиции, для активизации их участия в международном миротворческом движении, для вызревания соответствующих на строений среди части духовенства имеют боль шое значение как объективные факторы, опре деляющие закономерности развития современ ной эпохи, так и субъективные, связанные, в частности, с линией демократических партий по вопросам религии, верующих, церкви.
Глава 1.
« Место и роль религии в международных отношениях »
1.1. Религиозный фактор в отношениях между нациями.
Религия и этнос, религия и нация, национальные движения под религиозными знаменами, религиозный фактор в межнациональных отношениях—эти проблемы давно привлекают внимание научной общественности. Однако на протяжении десятилетий в нашей стране главной целью изучения религии в отмеченных взаимосвязях было появление негатива. поиск аргументов, способствующих обоснованию заданного тезиса о реакционном характере ее воздействия на национальные процессы. Отсюда односторонний характер многих выводов.
В постсоветский период наблюдается крен в противоположном направлении. В печатных и устных выступлениях религиозных деятелей, политиков, части ученых утверждается. "то все религии зовут только к миру и дружбе, что религиозное возрождение несет с собой умиротворение, преодоление социальных, межконфессиональных и межнациональных противоречий и конфликтов. Между тем воздействие религии и ее институтов на этнонациональные процессы далеко не однозначно.
На протяжении десятилетий в советской науке доминирующим было определение нации , данное И. В. Сталиным. Он характеризовал нацию как исторически сложившуюся, устойчивую общность людей, возникшую на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей культуры.
Это определение было неполным. В частности, оно не учитывало того, что таким общностям присуще самосознание. Положение осложняло утверждение автора о том, что отсутствие хотя бы одного из перечисленных признаков у той или иной общности не позволяет причислять ее к нациям.
Если попытаться учесть те предложения, которые вносились в ходе дискуссий по вопросу о понятии «нация», то можно дать следующее определение. Нация представляет собой исторически сложившуюся этносоциальную общность людей, которой свойственна общность территории, экономической жизни, литературного языка, этнических особенностей культуры и характера, а также общность самосознания.
В работах некоторых этнологов высказывается предложение отказаться от понятия нации как социально-этнической и культурно-исторической общности и понимать под нею согражданство, уравнивающее нацию с государством, как это делают многие западные ученые, описывая опыт своих стран. В соответствии с такими соображениями в состав той или иной нации включаются все граждане государства, независимо от их национальности.
Межнациональные отношения—это различного рода связи и взаимодействия между двумя или многими национальными общностями в самых разных областях общественной жизни: экономической, политической, идеологической и культурной. Они протекают как на личностном. так и на институциональном уровнях (взаимоотношения трудовых коллективов, общественных организаций, конфессиональных объединений, государственных учреждений и т. д.).
Понятия «национальные процессы» шире понятия «межнациональные отношения». Оно охватывает не только отношения между нациями и различными составляющими этих общностей, но также внутреннее их развитие, начиная с формирования этнонациональных общностей.
Длительное время в межнациональных отношениях (особенно в конфликтной их форме) многие авторы усматривали главным образом проявление лишь нерешенности экономических или политических проблем. В результате складывалось впечатление, что достаточно будет решить эти проблемы и межнациональных конфликтов не станет.
Весьма интересным и перспективным представляется предложение К. Н. Хабибуллина и Н. Г. Скворцова рассматривать самые различные формы межнациональных отношений как взаимодействие культур. Ход их рассуждений таков: любое человеческое сообщество представляет собой особую, уникальную культуру. А она охватывает как сферу производства и жизнеобеспечения, так и познавательную и соционормативную сферы, включая способы производства и навыки, направленные на удовлетворение материальных потребностей общества, функционирование многочисленных социальных институтов, а также совокупность обычаев, традиций, верований, систем ценностей, символов, стереотипов, правил и норм повседневного поведения и т. д.
Религия играла важную роль в формировании и развитии различных этнонациональных общностей, их самосознания, в передаче этнокультурной информации от поколения к поколению. В сложные периоды жизни этносов она становилась средством сохранения их культурной самобытности, действенным фактором борьбы за национальную независимость. В свою очередь религия испытывала на себе влияние этнической психологии исповедующих ее народов. Вероучение, религиозные традиции и культовая практика проходили своеобразную «этнизацию», приводившую подчас к возникновению новых вероисповеданий, которые обслуживали соответствующие этносы.
Влияние религии на формирование этноса, его психологию и обратное воздействие этнической общности, ее культуры на развитие религии, результатом чего явилось формирование новой конфессии, такова история принятия христианства в его византийской форме Русью. Новая религия способствовала ускорению консолидации русской народности и образованию централизованного феодального государства.
В отличие от католицизма принятое Русью православие разрешало использование местного (в данном случае, славянского) языка во время богослужений и перевод Священного писания на этот язык с применением особой письменности. В результате гораздо раньше, чем в западных странах, здесь получили распространение письменность, литература и право на своем языке.
Психология консолидирующейся этнической общности испытала сильное влияние новой религии. «Душа русского народа была сформирована православной церковью»*,—писал Н. А. Бердяев. Вместе с тем и религия, обслуживавшая этнос, вобрала в себя многое из древних верований, культовой практики, традиций местного населения. «Элемент природно-языческий вошел и в русское христианство», «произошла острая национализация церкви»,—подчеркивал великий русский (философ.
Влияние религии на национальное самосознание весьма характерно не только для прошлого, когда многие русские на вопрос об их национальности отвечали, что они православные, а узбеки, таджики, татары или башкиры, отвечая на аналогичный вопрос, говорили, что они мусульмане. Еще и сегодня широко распространены стереотипы типа «русский— православный», «татарин—мусульманин», «бурят—буддист» и т. д.
Насколько глубоко укоренились такие представления в массовом сознании, можно судить по следующему факту. В ходе социологического опроса, проведенного по всероссийской выборке весной 1993 г. Российским независимым институтом социальных и национальных проблем, значительная часть респондентов, не включивших себя в число верующих в Бога, назвались последователями различных вероисповедных сообществ. Так, среди колеблющихся отнесли себя к православным 69% опрошенных, к мусульманам и буддистам— по 7%, среди последователей нетрадиционных верований назвали себя православными 50%, мусульманами—8%, буддистами—6%. Даже среди индифферентных, неверующих и атеистов оказалось много людей, идентифицирующих себя с различными традиционными для России вероисповеданиями: соответственно—31, 7, 6%.
И это несмотря на то, что в анкете вопрос был сформулирован достаточно определенно: «Если Вы верите в Бога, то последователем какой религии считаете себя?» При такой постановке вопроса приверженцы нетрадиционных верований, колеблющиеся между верой в Бога и атеизмом, люди, индифферентно относящиеся к религии, а тем более неверующие и атеисты не должны были отвечать.
Однако так не произошло. Многие из перечисленных групп респондентов пожелали ответить на вопрос анкеты и делали это в соответствии с существующими групповыми стереотипами. Это свидетельствует о сохранении в сознании значительной части населения национальной и конфессиональной самоидентификации неразделенными.
Весьма примечателен и такой факт. В своем выступлении на сессии Ассамблеи народов Казахстана, состоявшейся в Алма-Ате 24 марта 1995 г.. президент республики Нурсултан Назарбаев заявил, что 60% населения страны относят себя к мусульманам. Иначе говоря, речь шла обо всех казахах. узбеках, киргизах, татарах и других представителях тех народов, которые исторически были связаны с исламом, независимо от их отношения к религии.
Стремясь способствовать прогрессу своей нации, люди обращаются к «национальной религии», рассматривая ее и как связь с прошлым, и как утверждение своей этнической самобытности, и как важный фактор нравственного возрождения этноса. Следовательно, влияние религии на формирование этнонациональной психологии будет возрастать, хотя и сейчас оно достаточно велико. В свою очередь нормативные элементы национальной психологии—народные традиции, обычаи, привычки,—многие из которых либо были привнесены религией, либо тесно связаны с ней, оказывают сильное воздействие на становление личности членов этнонациональной общности.
Некоторые ученые полагают, что национальное самосознание отражает бытие «через адекватное и объективное видение» «интересов и потребностей социального субъекта». Но такая постановка вопроса исключает возможность неадекватного отражения национальным самосознанием интересов и потребностей этнонациональной общности. Между тем истории, в том числе и относительно недавней, известны многочисленные примеры, когда национальное самосознание воспринимало ложные интересы как подлинные национальные интересы (к примеру, национальное сознание германской нации в период правления страной А. Гитлером).
Религиозные организации имеют большие возможности влиять на формирование национального самосознания в сторону его гуманизации. Распространение идей конфессиональной и национальной толерантности, уважительного отношения к людям иной культуры, организация постоянного межвероисповедного диалога могут сослужить добрую службу на пути межэтнической интеграции, усиления чувства общности у граждан России.
На протяжении столетий храмовая проповедь способствовала взращиванию патриотических чувств у россиян. Если самоидентификация себя с великой державой глубоко укоренилась в сознании не только русских, но и татар, и башкир, и чувашей, и мордвинов, и кабардинцев, и граждан многих других национальностей, то в этом немалая заслуга религиозных организаций. Проповедь превращения России в великую процветающую державу и в дальнейшем может служить эффективным интегрирующим фактором. кг
Разъяснение верующим массам идеи всечеловеческого единства, а она, как известно, сформулирована и в Библии, и в Коране (если ее не связывать с утверждениями о «единственной истинности» лишь одной религии), к которой .должно прийти все человечество, может способствовать отказу от религиозной нетерпимости, преодолению национального эгоизма и переходу к общечеловеческому мышлению, к этике взаимопонимания и сотрудничества.
Этнонациональная психология, в том числе национальное самосознание, всегда, а в переломные периоды истории—в особенности, является ареной острой борьбы. Различные политические силы. стремясь повести за собой широкие массы представителей той или иной национальности, готовы играть на национальных чувствах людей, выпячивать застарелые, многовековой давности обиды. Наличие «белых пятен» в истории народов нашей страны, упрощенная или искаженная трактовка событий, имеющаяся в литературе и выступлениях иных государственных и общественных деятелей, создают благоприятные возможности для таких политических спекуляций.
Отсюда необходимость правдивого раскрытия исторического прошлого всех народов России, снятия «белых пятен» в истории и формирования цивилизованного исторического сознания.
Очень важно также глубокое изучение особенностей формирования у людей национального самосознания и межнациональных установок, вопросов межкультурного и межконфессионального общения.
Игнорирование мощного мобилизационного потенциала, которым располагают религии, слабое знание или незнание этнической психологии, путей и методов формирования общественного мнения, характерные для многих политиков регионального и даже федерального масштаба, приводят к принятию неверных решений в сфере государственно-церковных отношений, которые крайне отрицательно сказываются на этнонациональных контактах, способствуя обострению межэтнических противоречий.
1.2. Исторические корни современных международных отношений с позиции соприкосновения с ними религиозных конфессий и организаций.
Испокон веков правящие классы эксплуа таторских обществ прибегали к религии как средству достижения своих целей. Сменялись и видоизменялись религии, возникали новые вероисповедания, одни боги приходили на сме ну другим, а эта тенденция оставалась неиз менной. Эксплуатируя веру в высшую силу, господствующие верхи держали массы в по виновении, в узде, воспитывали их в духе идеи о богоданности, а следовательно, неиз менности существующих порядков.
В средние века в Европе католическая цер ковь давала религиозное освящение строю, основанному на феодальных началах, и сама была крупнейшим феодалом. Религия явля лась мощным и действенным оружием в руках верхушки феодального общества. Когда же феодализм изжил себя и в его недрах стал зарождаться капиталистический способ про изводства, то и буржуазия стала прибегать к религии как средству борьбы за свое утверж дение.
Наиболее подходящей мировоззренческой системой стало для нарождавшейся буржуа зии христианство в такой его разновидности, как протестантизм. В отличие от католициз ма, который почти до конца XIX века оставал ся выразителем интересов феодальной реак ции и связанной с ней монархии, протестан тизм служил знаменем для антифеодальных выступлений.
Так, уже в XII—XIII веках альбигойская ересь, носителями которой было торгово-ре месленное население городов Южной Фран ции и Северной Италии, возникла как выра жение идейных взглядов окрепшего бюргерст ва. Характерно, что уже в этот период ерети ческое движение разделилось на два потока: бюргерско-умеренный и плебейско-революци онный, подвергавшийся даже преследованиям со стороны бюргерства.
На первых ступенях борьбы буржуазии против феодальных сил ее выступления и ее революции принимали в значительной мере религиозную окраску. Протестантизм позво лял буржуазии сплачивать массы, вести их на бой против феодальных порядков, против ко ролевского абсолютизма.
Религия сыграла определенную роль в ис тории буржуазии и в качестве фактора, содей ствовавшего первоначальному накоплению ка питала. Для развития капиталистического про изводства мало было лишь превращения мел ких товаропроизводителей в наемных рабочих путем отделения их от средств производства. Нужен был еще и капитал. Одним из важней ших источников накопления капитала стало хищническое ограбление новых земель в период Великих географических открытий. С име нем бога пускались в трудные, но сулящие богатства путешествия. Во имя торжества веры захватывали новые заморские края, обращали в христианство завоеванные народы, присва ивая при этом принадлежавшие им материаль ные ценности. Именно в этот период рождает ся доктрина испанского теолога Франсиско ди Виториа из Саламанки (1480—1546), оправ дывавшего политику колонизации.
Открытие Нового Света, проникновение в Ост-Индию, Китай, Австралию не обходится без участия священнослужителей, которые шли бок о бок с конкистадорами, создавали для них благоприятный духовный климат, а иногда ока зывали и материальную поддержку. В ряде случаев церковники даже формально сами ста новились колонизаторами. Так, в Парагвае с 1609 до 1768 года просуществовало могуще ственное государство иезуитов, которое рас полагало развитой по тем временам экономи кой, вело обширную торговлю с Европой.
Колонизация Северной Америки неотделима от действий отцов-пилигримов, прибывших в Новую Англию на судне «Мейфлауэр». В це лом эта часть Западного полушария оказалась в религиозном отношении под влиянием про тестантов, что в определенной степени повлия ло на ее дальнейшее развитие. Священники Томас Хукер и Джон Хейнс основали в 1636 го ду колонию в Коннектикуте, а Джон Дэвен-порт и Теофилиус Итон, священники-пуритане, создали в 1638 году колонию в Нью-Хейвене.
За различными религиозными вероисповеда ниями стояли конкретные политические и эко номические интересы, которые сталкивались в Западном полушарии. Если за спиной проте стантизма стояла в основном нарождавшаяся
английская и голландская буржуазия, а затем местная, то католическая церковь была связа на с интересами конкистадоров и купцов Ис пании, Франции, Португалии. Это приводило к межрелигиозным столкновениям, подоплекой которых были сугубо светские причины. Так, в Мэриленде, где поначалу господствовала рим ско-католическая церковь, ее влияние вскоре свелось на нет усилиями протестантов и было даже введено законодательство, лишающее ее какого-либо политического влияния .
Добавим к сказанному, что в Северной Америке различные религиозные течения не только оправдывали, но даже пытались теоло гически обосновывать уничтожение колониза торами туземного населения, а затем и рабо владение.
Так постепенно здесь образовывался сплав религиозности, которая в сущности была не более чем ханжеством, и буржуазного образа жизни.
Несмотря на то что на определенном отрез ке своего развития часть буржуазии стреми лась освободиться от традиционных форм ре лигии (это нашло выражение, в частности, в возникновении буржуазного атеизма), тем не менее вера в некую высшую силу всегда оста валась духовной основой буржуазного образа жизни. Характерно, что даже вождь якобин ской диктатуры во Франции времен революции XVIII века Максимильен Робеспьер отвергал безбожие, а во внедрении культа «верховного существа», этой своеобразной государственной религии, видел путь к объединению и сплочению нации. Идея «верховного существа»—это «идея социальная и республиканская», говорил в этой связи Робеспьер, проповедовавший бес смертие души и отводивший новой религии кон кретную — цементирующую — роль в жизни общества. Таким образом, французская бур жуазная революция, отрицая христианские идеи, по которым к тому времени уже нанесло сильный удар просветительство, продемонст рировала, в частности, заинтересованность бур жуазии в использовании религиозного созна ния. Она сделала попытку создать свою собственную религиозную идеологию и новые религиозные институты, отличавшиеся от тех, которые существовали во времена феодализма и абсолютной монархии.
Во второй половине XIX века католическая церковь, как бы наверстывая упущенное, пря мо переходит на позиции отстаивания интере сов капитализма. Это совпадает по времени с понтификатом папы Льва XIII. Нет, пожа луй, такой сферы общественной жизни, в ко торой не проявлялась бы в этот период связь интересов буржуазии и церковников, не шел бы процесс укрепления сотрудничества между ними, не возрастала бы служебная роль рели гиозной реакции как откровенного проводни ка, хотя и в специфической форме, взглядов капиталистической верхушки, активного по собника ее политики. Данный процесс был ре акцией на распространение социалистических идей, возникновение первых революционных рабочих партий и организаций, на первые ша ги коммунистического движения в Западной Европе*.
Эти тенденции проявились в полной мере в конце XIX века, когда формировалась коло ниальная система милитаристически направленных государств и страны Азии, Африки, Латинской Америки оказались поделенными между могущественными капиталистическими державами,
____________________________
* См.: Маркс К.., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 632.
стали территория ми, куда внедрялись формировавшиеся моно полии Западной Европы и США. Церковные верхи включились в империалистический раз дел мира, действуя в интересах заморских трестов и буржуазных правительств. Именно в это время широкий размах приобретает дея тельность различных миссионерских органи заций США. Конец прошлого столетия стал периодом вспышки церковной экспансии, на сильственного насаждения христианства в за хватываемых колониях и полуколониях.
В Африке, например, где в начале XIX века католические миссии находились в прозяба нии, конец столетия знаменуется своеобраз ным бумом в насаждении католицизма, конеч но, как правило, посредством принуждения . Если за спиной католических миссионеров стояли в основном французские и бельгийские колонизаторы, то евангелические протестант ские миссии широко использовались англий ской короной, которая всячески поощряла их деятельность. Так на африканской земле за счет колонизуемых народов закреплялся по литический союз верхушки христианского ду ховенства и правящих классов капиталистиче ской Европы.
Миссионеры здесь не только выступали в роли проповедников учения Христа, но и про являли большую заинтересованность в так называемой предпринимательской деятельнос ти. Католические миссии были известны сво им участием в создании плантационных хозяйств, а евангелисты специализировались на торговле. И те и другие пользовались в этой отнюдь не религиозной деятельности поддерж кой капиталистических компаний. Со своей стороны миссионеры стремились не остаться у них в долгу, помогая им закабалять африкан ские народы.
Можно считать, что христианские миссии явились сообщниками по разграблению на циональных богатств и ресурсов народов аф риканского континента.
Христианский клерикализм был орудием ко лонизаторов и на Ближнем Востоке, где он широко использовался в борьбе против слабев шей Османской империи. Причем прибегали к его услугам все капиталистические державы, в том числе Соединенные Штаты. Уже в сере дине прошлого века в этом районе мира появ ляются многочисленные североамериканские миссионеры. В 1865 году американские мис сионеры освобождаются от уплаты налогов на землях Османской империи, и это дало им возможность с размахом поставить предпри нимательскую деятельность, занимаясь пере продажей беспошлинных товаров местным купцам.
Американские миссионеры весьма активно занимались духовной обработкой местного на селения, воспитанием его элиты, созданием для этого соответствующих учебных заведе ний. В 1862 году в Бейруте основывается кол ледж, который получил затем название Си рийского евангелического колледжа, а ныне именуется Американским университетом, пред ставляющий собой один из центров распрост ранения влияния США в этом районе.
Рассуждениями об евангелизации сопро вождалась экспансия западных держав в Азии. Как известно, В. И. Ленин, приводя в качестве примера такой экспансии «опиумные войны» в Китае, отмечал, что Англия и Фран ция «лицемерно прикрывали политику грабе жа распространением христианства» *. По не равноправным договорам, навязанным Китаю Францией, Англией и США, миссионерам была обеспечена там практически ничем не огра ниченнаяядеятельность.
Когда в 1874 году американская дальневос точная эскадра осуществила нападение на Корею, то задача закрепления этого «успеха» была возложена на миссионеров. В соответст вии с американо-корейским договором, зак люченным в 1882 году, миссионеры из США стали почти монополистами в распростране нии христианства в Корее, получили значи тельные привилегии по сравнению со своими конкурентами из других стран.
Конец XIX века знаменуется все большей интеграцией верхушки христианских церквей в хозяйственную систему капитализма. В ру ководстве церквей и религиозных организа ций выходцы из буржуазных кругов все в боль шей степени приходят на смену аристократам. Церкви становятся не только проповедника ми капиталистического способа производства, но и силой, непосредственно заинтересованной в его экономическом процветании.
В руках церквей концентрируется наряду с крупной земельной собственностью также свободный капитал. Происходит постепенное включение церквей
___________________________________
* Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 379.
с их материальными богат ствами в сферу капиталистической экономи ки. Они стали принимать все большее участие в деятельности различных трестов и банков.
Примечательным в этом отношении был подъем банковской и предпринимательской деятельности Ватикана, который быстро прев ратился в заметного участника биржевых операций и во влиятельного владельца круп ных капиталовложений. Он повел дела на рав ных с известными европейскими банковскими домами. Так, в 1870 году Ватикан оформляет заем в 200 тыс. долларов от дома Ротшильда, а в 1880 году сам учреждает свой банк— «Банко ди Рома», который вскоре вырос в один из влиятельнейших банков Италии и открыл за границей многочисленные свои от деления.
Ватиканский капитал постепенно проникал в различные итальянские банки и компании. В канун XX века ему уже принадлежали круп ная транспортная компания (трамвай и омни бусы) в Риме, общество мукомольных мель ниц и складских помещений и другие.
Стоит ли удивляться, что, несмотря на не простые отношения, сложившиеся между Ва тиканом и итальянским государством после объединения Италии, когда были урезаны светские прерогативы папы, у них продолжа ло существовать объективное совпадение ин тересов в области внешней поли тики? Итальянская буржуазия и ватиканская верхушка действовали в полном согласии и в войнах против Эфиопии, и против Ливии, и против других стран, которые они хотели ви деть итальянскими колониями.
В том же направлении развивались отно шения руководителей католической церкви с правящими кругами и в других странах. В США церковная иерархия с согласия папы Льва XIII энергично выступала в защиту ка питализма, укрепляя свои связи с крупными монополиями.
Однако основным фактором, который по влиял на возрастание роли религии и церкви в глазах буржуазии, а в среде высшего духо венства содействовал стремлению укрепить союз с буржуазией, было осознание ими роста популярности идей социализма и коммуниз ма, силы рабочего движения. В распрост ранении социалистических учений, особенно идей научного социализма, в первых рабочих партиях и организациях верхи ведущих держав мира и различных церквей видели обще го врага, угрожавшего самим устоям современного общества.
Для буржуазии церковь была важным ре зервом, который она намеревалась использо вать против все возрастающего влияния со циализма. Что касается церковных верхов, то, напуганные подъемом революционного ра бочего движения, укреплением социалистиче ских организаций и партий, они все в большей степени выражали готовность служить буржу азии в качестве ее идейно-политического ору жия. Результатом стала быстрая перестройка значительной части религиозных сил для того, чтобы активно включиться в борьбу против «призрака коммунизма», который в ближай шем будущем мог материализоваться в мощ ную реальную силу в лице массового рабочего движения, его партий и организаций.
В мобилизации всех реакционных сил на борьбу против коммунизма особенно усердст вовали римские папы. Еще в канун появления «Манифеста Коммунистической партии» Пий IX в энциклике «Кви плюрибус» (1846) осудил коммунистическое учение за то, что оно якобы противно естественному праву и может приве сти «к коренному перевороту прав, вещей, соб ственности всех и всего человечества». Духом антикоммунизма проникнут и четвертый пара граф «Силлабуса», опубликованного тем же папой в 1864 году .
Христианский социализм, или же, как он стал называться в конце XIX—начале XX ве ка, социальное христианство, с самого начала был направлен против всякой революционно сти. Его возникновение относится к первой по ловине XIX века и связано со стремлением церкви подчинить себе нарождавшееся проле тарское движение. Уже первые христианские социалисты—Ф.Ламенне и Ж. Бюше во Фран ции, В. Э. Кеттелер и А. Штёккер в Германии, Ф. Моррис и Ч. Кингсли в Англии, X. Бальмес в Испании и другие—обращались к про летариату, но призывали его к умеренности и рекомендовали искать решение всех вопросов в церкви. Христианские социалисты весьма активно выступали во многих европейских странах.
Христианские организации, которые пресле довали примерно одни и те же цели, создава лись для различных категорий населения и действовали во многих странах. Во Франции проявляли активность на рубеже веков «Со циальное действие женщин», «Христианские ассоциации матерей семейств», «Католическая ассоциация французской молодежи». В Гер мании—«Семьи Кольпинга», организации вза имопомощи, получившие название по имени немецкого священника, выступившего инициа тором их создания.
В Соединенных Штатах активизация дея тельности религиозных организаций осущест влялась в условиях бурного развития капита лизма после окончания гражданской войны. Американская буржуазия нуждалась в религи озных организациях для того, чтобы помешать распространению социализма в рабочем дви жении.
Таким образом, во всех промышленно раз витых странах в годы перерастания капитализ ма в международное сообщество происходило сближение правящих кругов современного общества с цер ковными верхами, оформляясь в буржуазно-клерикальный союз.
Новый этап в использовании международное сообществом религиозного фактора начинается после побе ды Великого Октября, когда все силы мировой реакции сплотились против молодой Советской республики — первого в мире государства ра бочих и крестьян. В годы интервенции и граж данской войны враги широко прикрывались рассуждениями о необходимости, дескать, «за щитить» религию от большевиков. Испытывая патологический ужас перед перспективой рас пространения демократических идей в других странах, крупнейшие религиозные центры не жалели сил и средств для свержения Совет ской власти. В связи с Генуэзской конферен цией в 1922 году Ватикан выступил в качестве рупора тех кругов на Западе, которые кате горически возражали против какого-либо уре гулирования отношений с Советской респуб ликой.
Особый размах антисоветская кампания кле рикальных сил приобрела в годы, когда Совет ская страна под руководством партии успешно принялась за осуществление первого пятилет него плана, осуществляя индустриализацию экономики и коллективизацию сельского хо зяйства. Именно в этот период, когда Совет ская власть уже выдержала экзамен на проч ность, продемонстрировала свою силу, ре акционные клерикалы, за спиной которых
стояли западные милитаристические круги, провозгласили антисоветский «крестовый по ход». В качестве инициатора этой враждебной нашей, стране акции выступил папа Пий XI, ко торый был поддержан примасом англикан ской церкви архиепископом Кентерберийским и его единомышленниками из других церквей.
«Всем было ясно,— писал по этому поводу из вестный советский историк Е. А. Адамов,— что за архаической фигурой римского перво священника скрывается сила гораздо - более современная и что громоздкий, покрытый пле сенью веков механизм католической церкви приведен в движение двигателем гораздо бо лее могущественным, чем она: дипломатией вошедшего в последнюю стадию своего раз вития капитала» *.
Характерно, что свои стрелы Ватикан на правил в энциклике не только против комму нистического учения, но и против реального опыта советских коммунистов, достижений Со ветской страны, вызывавших все большую рас терянность у мировой реакции. Авторы энци клики не могли не признать, что коммунизм «в России смог привести к пробуждению людей и вещей от долгой и вековой инерции и добиться... определенного успеха в материаль ной области».
__________________________________
* Адамов Е. А. Дипломатия Ватикана в начальную эпоху милитаристически направленных государств. М., 1931, с. 6.
Из такого признания вытекала главная цель энциклики: дискредитировать Советский Союз в глазах мировой общественности, призвать ее к консолидации на основе верности буржуаз ным принципам, содействовать мобилизации и сплочению всех антисоветских сил. Стоит ли удивляться, что в ход был пущен целый ряд штампов.
В росте влияния демократических идей и демократических партий Пий XI обвинял сво их партнеров и союзников—капиталистов, ко торые, по его мнению, явно недоучли роль церкви в борьбе против сил социального про гресса. «Не было бы ни социализма, ни комму низма,—самоуверенно заявлял он,—если бы те, кто управляет народами, не недооценили учения и материнских предупреждений со сто роны церкви». Все было бы по-другому, гово рилось в энциклике, если бы капиталисты строили возле заводов и фабрик побольше церквей, не жалели средств для поощрения дея тельности священников. Такой ход мыслей римского понтифика как бы подводил к выво ду, что правящая верхушка ведущих держав мира может положиться на католическую церковь и использовать ее возможности в большей степени, чем это делалось до тех пор.
В Соединенных Штатах реакционная часть ре лигиозных деятелей осуждала сотрудничество между США и СССР в годы второй мировой войны, всячески ему препятствовала.
Особенность ориентации международных сил на использование религиозного фак тора в современных условиях заключается, ко ротко говоря, в следующем:
— религиозный фактор поставлен на служ бу гегемонистским целям наиболее агрессив ной части монополистической буржуазии США.
— происходит дальнейшее укрепление сою за между правым крылом верхушки государ ственно-монополистического общества и кле рикальной реакцией. Налицо их совместное стремление заставить другие слои религиоз ных сил быть послушным орудием милитаристически направленных государств;
— к манипулированию религиозным факто ром международное сообщество прибегает в глобальном мас штабе: в географическом плане — во всех регио нах земного шара, а в политико-социальном — во всех областях общественной и духовной жизни человечества.
1.3. Роль религии в их предотвращении и урегулировании межнациональных конфликтов.
Для всякой религии, наряду с функцией, ведущей к противостоянию последователей разных вероисповеданий, характерны коммуникативная, интегрирующая и регулятивная функции, которые способствуют установлению связей между единоверцами, обеспечивают их общение, поддерживают конфессиональную общность, регулируют поведение людей. На протяжении многих веков эти функции религий «работали» в интересах обеспечения целостности общества, налаживания взаимопонимания между народами, ослабления и разрешения существовавших противоречий, улаживания межэтнических и иных конфликтов. Вместе с тем в прошлом можно найти немало примеров, когда религии становились барьером на пути позитивного взаимодействия народов и их культур, превращались в мощный фактор усиления межэтнических конфликтов. История знает немало и религиозных войн.
В исторические периоды, когда в обществе наличествуют острые, конфликтные политические отношения, различные силы активно стремятся использвать религиозный фактор в своих интересах и тем самым способствуют усилению практически всегда существующих межконфессиональных противоречий, религии чаще могут играть дезинтегрирующую роль, чем интегрирующую.
Тесная связь религии и этноса приводит к тому, что принадлежность противостоящих сторон в этноконфликтной ситуации к различным конфессиональным культурам создает много шансов для ее развития в полномасштабный, затяжной, а нередко и насильственный конфликт.
Во-первых, в этом случае возникают условия, позволяющие использовать религию в целях этнополитической мобилизации, для подготовки этнонациональной общности к противоборству с подлинным или мнимым противником, для дегуманизации и демонизации его образа. В священных текстах V в исторических фактах отыскивается аргументация, способствующая поддержанию накала страстей на высоком уровне. При этом подчас используются сюжеты прошлых веков, касающиеся деноминаций, которые нс имеют никакого отношения к этносам, участвующим в данном конфликте. Таким образом, межнациональный конфликт существенно отягощается, приобретая также черты межконфессионального противоборства, еще более сокращая возможности рационализации поведения противодействующих сторон.
Во-вторых, увеличению продолжительности конфликта и усилению его ожесточенности может способствовать и способствует солидарность с конфликтующими сторонами единоверцев из других стран, их моральная и материальная поддержка (в том числе поставками оружия и направлением боевиков).
В-третьих, принадлежность противоборствующих сторон в этнополитическом конфликте к различным конфессиям резко уменьшает пространство для использования возможностей религий и их институтов в целях урегулирования конфликта или хотя бы минимизации насилия в нем.
По похожей схеме развивались кровопролитные арабо-израильский, хорватско-мусульманский, сербско-мусульманский, сербско-хорватский, армяно-азербайджанский и многие другие конфликты.
Следовательно, когда речь идет о межнациональных конфликтах, раз они уж возникли, необходимо добиваться того, чтобы они ни в коем случае не приняли религиозную окраску. Конфликтующие стороны должны стараться смотреть в будущее, а не в прошлое: в прошлом всегда можно найти поводы для взаимных упреков, обид, несправедливость и многое другое, и эти воспоминания могут способствовать новому взрыву эмоций. Мысли же о будущем помогут участникам конфликта осознать, что в любом случае придется жить вместе и, стало быть, нужно искать пути к согласию.
Межнациональные конфликты, как известно, не обошли стороной и Россию. Они серьезно беспокоят население страны. В них общественное мнение усматривает одну из самых больших угроз сохранению Российской Федерации. Социологический опрос, проведенный в 1994 г. по всероссийской выборке Российским независимым инстиутом социальных и национальных проблем, показал, что 62,6% респондентов убеждены, что межнациональные конфликты-могут привести к развалу Российского государства. И только 14,2% опрошенных.. не согласны с таким мнением (23,2% затруднились ответить)
Демократическому гражданскому обществу присущ цивилизованный характер политической борьбы, способов разрешения этнонациональных противоречий. Российскому обществу до этого еще идти и идти. В начавшемся движении к желанной цели велика роль религиозных организаций и духовных наставников. На фоне резкого падения доверия населения к различным общественным институтам—государственным органам, профсоюзам, политическим партиям, школе, ар-мил—-религиозные организации воспринимаются многими как «архипелаг надежды».
Люди выражают надежду на то, что верующие, и особенно религиозные деятели, принесут в политику нравственное начало, используют авторитет религиозных учений и конфессиональных институтов для созидания межнационального мира и гражданского согласия, в которых так нуждается народ России.
Стремясь оказывать позитивное влияние на развитие политического процесса в сторону консенсуса через верующих политиков, религиозные организации вместе с тем ищут и иные пути решения этой задачи.
По общему признанию политиков и ученых, мусульманские и православные религиозные организации и служители культа внесли немалый вклад в дело формирования благоприятного общественного климата, способствовавшего урегулированию острых противоречий, возникших в связи с суверенизацией Татарстана. Менее результативными были миротворческие действия религиозных организаций, направленные на предотвращение осетино-ингушского конфликта. Из-за абсолютной непримиримости сторон огромные усилия религиозных организаций не дали ожидавшихся результатов, но они не пропали даром. Очень медленно, преодолевая большие трудности, процесс замирения все же идёт.
Не вина религиозных организаций, что им не удалось предотвратить чеченскую войну. И православные, и мусульманские, и католические, и буддийские, и иудаистские религиозные объединения еще до ее начала многократно призывали к благоразумию, к решению возникшей проблемы путем переговоров. После начала восенных действий они умножили свои старания, добиваясь скорейшего их прекращения, однако не были услышаны. Единственное, чего им удалось добиться,—помочь избежать придания конфликту характера межрелигиозной войны и тем самым не допустить еще более страшных последствий трагедии.
Эти и подобные им результаты миротворческой деятельности религиозных объединений могут показаться не очень значительными. Но если рассматривать их с учетом типичной для нашей страны конфронтационной политической культуры, когда стороны в конфликте действуют по принципу «кто-кого», и принимая во внимание то, что история не предоставила возможности для накопления большого опыта подобной миротворческой деятельности, вывод будет иным. Одновременно можно признать, что религиозные организации все четче определяют необходимость более активного и главные—инициативного своего участия в формировании межнационального согласия.
Умению искать и находить согласие и компромисс необходимо учиться. Чтобы тот или иной гражданский институт успешно выполнял роль учителя в этом непростом деле, в нем самом должны практиковаться и согласие, и компромисс. В ходе формирования гражданского общества и самим религиозным организациям необходимо избавляться от многих авторитарных, а тем более тоталитарных черт и, как писал известный русский религиозный философ С. Н. Булгаков, добиваться «всестороннего восстановления соборности и выборности в церковной жизни» .
Очевидна также целесообразность введения в духовных учебных заведениях преподавания соответствующих учебных дисциплин или чтения курсов лекций, имеющих целью формирование у будущих служителей религий национальной и религиозной (конфессинальной) толерантности, желания и умения воспитывать в этом духе верующих, а также способствовать урегулированию возникающих межрелигиозных и межэтнических противоречий и конфликтов.
В вероучительных текстах мировых религий зафиксированы многие общечеловеческие нравственные ценности и нормы, идеи всечеловеческого единства, но там же канонизированы стереотипы, отражающие межплеменные и межэтнические противоречия и конфликты прошлых эпох, образом врага наделены группы людей, исповедующие иные религии, или являющиеся нерелигиозными, содержатся призывы беспощадно бороться против иноверцев и неверующих. Следовательно, весь вопрос в том, какими положениями священных текстов будут руководствоваться верующие в своей общественной практике.
Характер взаимоотношений между членами различных этноконфессиональных сообществ зависит не только от предписаний, содержащихся в религиозных первоисточниках, от соответствующих обычаев и нравов, т. е. от давно установленных правил и форм поведения, но и от той позиции, которую занимают религиозные центры в настоящее время, от тех идей, которые распространяют духовные наставники сегодня.
Важная, во многом определяющая роль современной ориентации российских духовных центров в формировании отношений между этноконфессиональными сообществами объясняется рядом причин. Во-первых, огромным наплывом в религиозные общины новых групп верующих, не усвоивших конфессиональных нравственных требований. В связи с бурным процесом религиозного возрождения в стране во многих религиозных объединениях их в несколько раз больше, чем староверующих, для которых религиозные моральные нормы стали внутренней потребностью.
Во-вторых, значительная часть религиозных наставников сама пришла из среды неофитов и, следовательно, еще не успела должным образом впитать в себя религиозные нравственные предписания.
В-третьих, переходное кризисное время, характеризующееся небывалым обострением межнациональных и межконфессиональных противоречий, нуждается в новых подходах к решению проблем; оно особенно остро требует формирования цивилизованных отношений между вероисповедными и этническими сообществами.
Отсюда понятно, что устные и печатные выступления религиозных наставников различных конфессий, а тем более учебные пособия для будущих служителей религий, должны быть освобождены от всяких предрассудков и предубеждений в отношении любых народов, их верований и традиций.
Специалисты в сфере межнациональных отношений призывают к формированию жесткого механизма неотвратимости наказания за призывы к межнациональной вражде, за оскорбление национального достоинства людей, за преступления на этнической почве. И это совершенно справедливо. В неменьшей мере заслуживают уголовного преследования факты возбуждения вражды и ненависти между людьми на религиозной почве. Не случайно же Конституция Российской Федерации (ст. 29) одинаково запрещает пропаганду или агитацию, возбуждающие как национальную, так и религиозную ненависть и вражду, а также пропаганду национального и религиозного превосходства.
Приведем пример. С приходом южных славян на Балканы, они заняли территории, по которым, повто римся, прошла линия раздела Римской империи - на Западную и Восточную, отделив шая католичество от православия и предопределившая последующие конфликты между сербами и хорватами. Сложившееся положение очень хорошо описал М. Вебер, показавший как народ с едиными этническими корнями может распасться на две нации просто потому, что исповедует разные религии.
Османское иго, изолировавшее балканские народы от европейской цивилизации, также оказало глубокое воздействие на них. Турецкие завоеватели уравняли в бес правии все национальности и держали их в состоянии оцепенелости столетиями. После того как турки были вынуждены уйти с большей части Балканского полуострова, ислам здесь так и оставался одной из доминирующих религий, добавив существенный конфликтный элемент в Балканский котел.
Согласно переписи, проведенной в 1921 г., из 12 миллионов 545 тысяч жи телей назвали себя православными 5 миллионов 593 тысячи (44%), католиками -4 миллиона 708 тысяч (32%), мусульманами - 1 миллион 345 тысяч (10,7%). И хотя довольно трудно точно оценить процентное соотношение современной религиозной структуры Югославии, можно полагать, что с той поры картина в целом не изме нилась.
До начала нынешней гражданской войны все югославские республики - в меньшей степени, может быть, Словения - имели смешанное население Этническое. происхождение, религиозные привязанности, разговорный язык на любой из терри торий, где жили те или иные национальные группы, были столь перемешаны, что невозможно было и подумать о придании этим территориям этнической чистоты. Однако 45 лет спустя после второй мировой войны история повторилась: с тем же насилием и жестокостью.
До середины 80-х годов кто бы ни приезжал в Боснию, ни изучал отношения между хорватами, мусульманами и сербами, неизменно делал вывод, что реальных, заслу живающих тревоги проблем нет. Босния была примером плюралистического обще ства, в котором мирно уживались люди разных вероисповеданий.
Правда, временами становилось известно о выходках отдельных маньяков или одурманенных дураков. Но эти досадные исключения не нарушали нормального взаимодействия религиозно-этнических общин. Затем что-то изменилось в Боснии: за очевидно невстревоженным межэтническим общежитием приоткрывалась иная реаль ность. Из-за неосмотрительных замечаний по поводу "этих хорватов, мусульман и сербов, всегда дерущихся друг с другом", случайных показов по телевидению ярости людей в связи с теми или иными акциями правительства, разговоров на политических собраниях - "они всегда помогают им, а не нам" - накапливалась взаимная нетерпи мость. Так высеивались зерна недоверия между этносами. И не только в городах, поселках и селах Боснии, но и в столице - Сараеве. Тем не менее никто не мог пред видеть грядущей катастрофы.
Возможно, лишь при полном погружении в местные культуры, обычаи, традиции и в условиях подлинного взаимодоверия населения можно постичь подводные течения в социумах Боснии и Хорватии.
Заметим, даже после развернувшихся ужасов осады Сараева, беспощадного крово пролития значительное число сербов и хорватов добровольно оставались тут и раз делили страдания с мусульманами. Похоже, они продемонстрировали дух единения в будущем мире разногласий.
"Боснийский узел" затягивался все крепче. Война набирала обороты, стимулируя рост обоюдной жестокости. Боснийские мусульмане стремились утвердить собствен ную идентичность, краеугольным камнем которой должен был стать ислам. В то же время боснийские сербы и хорваты опасались исламизации Боснии и Герцеговины и вместе с тем утраты своей идентичности.
Кстати, народы, участвовавшие в боснийском и хорватском конфликтах, в общем-то разговаривали на одном и том же языке. А вот религия стала главным мотивом всех драматических событий в экс-Югославии - этнической гомогенизации (первая фаза), этнического разделения (вторая фаза), политического конфликта (третья фаза) и, наконец, гражданской бойни.
Македония — единственная республика, избежавшая четвертой фазы - войны. Она получила независимость мирным путем. Но у македонцев серьезные сложности с иден тификацией (выявлением собственно отличительных признаков от соседних народов), что угрожает их национальному самоопределению.
Так что несмотря на предварительное решение боснийской проблемы (до действи тельного замирения пока еще далеко) Балканы остаются полем возможных этниче ских конфликтов (или даже гражданских битв).
Надо сказать, что церкви в бывшей Югославии строго оберегают идентичность наций, к которым принадлежат, и твердо отстаивают старые стереотипы, предубеж дения, предрассудки, а также нетерпимость по отношению к нациям, исповедующим другую религию. Конечно, церковные иерархи не способны были развязать граждан скую войну. Это сделали правительства, политические лидеры, элиты. Они искали новые источники легитимности, но зашли в тупик.
События в бывшей Югославии показали, что как только начинаются перестрелки, контроль за политическими событиями переходит из рук рационально мыслящих поли тиков в руки экстремистов, которые неминуемо ведут дело к гражданской войне. Проще говоря, боевые операции, логика войны, всеобщий хаос дают шанс военным лидерам и радикальным политикам действовать автономнее, чем в мирной обстановке.
Сейчас, после нескольких кровопролитных лет, кажется, выход найден. Посред ством силового давления американцев война в Боснии и Герцеговине остановлена. Туда введены миротворческие войска, основу которых составили американские под разделения. Но насколько будет долговременным и прочным мир под сенью натовских штыков? Ведь проклятые вопросы межэтнических отношений так и не решены. А жизнеустройство, навязанное силой, никогда не было благом для народов, населяю щих Балканский полуостров.
Глава 2.
« Актуальные проблемы и современная практика участия религии в международных отношениях».
2.1. Проблемы католическая экспансии в России на современном этапе.
В последние несколько лет о католической экспансии говорили и много, и многие - от патриарха до причетника. На самом деле оснований для таких утверждений нет, и увидеть это довольно легко. Большая часть того, что в России до революции принадлежало Римской Церкви, ей до сих пор не возвращено. Возьмем наудачу лишь один город, некогда отличавшийся своим многоконфессиональным характером - северную столицу Империи. Из 13 католических храмов в Петербурге сейчас только два принадлежат исконным владельцам, из них один (посвященный Лурдским явлениям Девы Марии) оставался действующим практически без перерыва все советское время. По ходу дела стоит еще раз напомнить, что к началу горбачевского правления из всех католических храмов, часовен (3) и ораториев (4), число кото рых в начале XX в. превышало сотню, открытыми для богослужения были лишь две церкви - упомянутая в Ленинграде и еще одна в Москве. За минувшее время успели полностью восстановить и заново освятить менее 20 храмов по всей России.
Даже для непосвященного человека ничтожность приведенных дан ных очевидна. Можно было бы предположить практическое отсутст вие католического населения в России, но такая мысль тоже не впол не оправдана: по примерным оценкам, в стране проживает около 3 млн человек, для которых возвращение к религии предков означает обращение именно к Римско-католической церкви. Потенциаль ные католики - это потомки многочисленных переселенных немцев, литовцев, поляков. Что касается последних, то речь идет о жертвах не только сталинской политики, но и царских преследований. Эти народы не смогли сохранить традиционную веру, оказавшись лишенными священников, религиозного образования, храмов и в большинстве случаев - устойчивой среды обитания, определенной культурной атмосферы, предполагающей религиозный компонент своим стержнем. Никто не сомневается, что русские имеют право на возвращение в лоно традиционной для России православной церкви; однако о том, что в России есть люди, обладающие таким же неотъемлемым правом по отношению к католической церкви, часто забывают. Известны случаи неожиданно радостного приема при езжающих с Запада католических священников в самых удаленных и глухих местах России.
К сожалению, одной доброй воли этих граждан страны для вос становления полноценной церковной жизни на практике оказы вается недостаточно. Создание настоящего католического прихода обрастает трудностями и проблемами, которые варьируются в зави симости от позиции самых разных властей. Необходимо конста тировать - принципиальной разницы между метрополией и глубин кой здесь не наблюдается; единственная общая закономерность, которая действует повсюду, - это обычное для России пре небрежительное отношение к законам, установленным центральной властью (5). Поэтому все определяется моральными качествами отдельных лиц на ключевых постах и их представлениями о справедливости.
Возьмем ближайший пример - ситуацию в первопрестольной. Количество действующих православных храмов в ней выросло за последние годы более чем в пять раз, католических — на одну четверть. Пропорции именно таковы, сколь бы странно они ни выглядели. Несмотря на все решения московского правительства по поводу католической церкви Непорочного Зачатия Девы Марии на Малой Грузинской улице, по-прежнему большая часть этой церкви занята государственным складом. Верующим, которые уже с 1988 г. настаивают на возвращении отнятого в сталинские времена здания, предоставили лишь часть помещений первого этажа (6) и подвал. Третья католическая церковь города, посвященная святым первоапостолам Петру и Павлу и находящаяся в Милютинском переулке (улица Мархлевского), остается в полном владении государственного учреждения, которое требует равноценной площади в качестве ком пенсации за возвращение храма приходу. Наконец, остается старый, не закрывавшийся большевиками храм святого Людовика, где во время службы температура воздуха немногим отличается от уличной из-за отсутствия отопления.
В других городах к этим проблемам добавляются новые. Во Владимире община легко и быстро получила храмовое здание, ставшее первой восстановленной и заново освященной католической церковью на территории России. Однако вернуть расположенный рядом дом приходского священника оказалось гораздо сложнее - запрошенное с верующих денежное возмещение в 100 миллионов рублей превышает их возможности. Хотя не так давно это здание и было включено правительством в список памятников, подлежащих возвращению религиозным организациям до конца 1994 г., местные власти до сих пор (декабрь 1994 г.) не проявили никакой значимой реакции на указанное постановление. Все говорит о том, что и это распоряжение вряд ли будет выполняться.
Похожая история произошла в Смоленске. Этот город сохранил здание католического прихода. Возрожденная там в последние годы община, состоящая из местных поляков и нескольких русских интел лигентов, принявших католичество, пытается вернуть здание себе, однако наталкивается на барьер аналогичных претензий - от католи ков требуют денег. Становится очевидным, что возвращение отнятого пытаются подменить другой правовой операцией: куплей — продажей. Ментальность "новых русских" хорошо ощутима в этих перипетиях. Однако требованиями выкупа дело часто не ограничивается, и в силу начинают вступать факторы иноро, более "идейного" порядка. Смоленск является одним из самых заметных примеров неблаго приятных межконфессиональных отношений, поскольку приехавшего туда польского священника отца Птолемеуша Кучмика обвинили в прозелитизме (7), и сделано это было на весьма высоком уров не - митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом. Ра дикальный изъян всех обвинений такого рода заключается в том, что подтвердить эти обвинения никто не пытается, не собирается и не может.
Вообще же отношения с православными иерархами составляют свой особый и специфический background для урегулирования многих вопросов церковной жизнедеятельности российских католических общин. Нижегородский владыка Николай в течение шести месяцев отказывался от встречи с пастырями новой католической общины, стремившимися исполнить именно то, чего от них настоятельно требо вало священноначалие русской православной церкви - согласовывать с ним свои действия. Когда-те многие возмущались тем, что кандидатура предстоятеля Святого Престола в Российской Федерации не была предварительно предложена на рассмотрение Московской патриархии. Впоследствии глава епархии избегал какого-либо прямого разговора на вполне соответствующем ему уровне: другую сторону возглавлял апостольский администратор для католиков латинского обряда евро пейской части России архиепископ Тадеуш Кондрусевич. Состоявшаяся все-таки спустя полгода после запроса беседа показала, что владыка Николай не желает мириться с появлением пусть даже незначительной группы "инославных". Тот очевидный факт, что католики не могут получить даже некоторых помещений в здании принадлежавшей им до революции церкви, владыку не смущает. В ходе разговора выяснилось, что митрополит Николай видит в католической общине некий новый для города элемент; однако в Нижнем Новгороде накануне октябрь ского переворота было целых две римско-католических церкви, а в настоящий момент - ни одной.
Естественно, что далеко не все православные епископы при держиваются образа мыслей и действий нижегородского вла дыки. Во Владимире, например, местный предстоятель высо копреосвященный Евлогий не имел никаких возражений против открытия в городе католического прихода. Раз на раз не приходит ся, и если ректор саратовской духовной семинарии приветст вовал сотрудничество с католиками, решительно отказываясь ви деть в возрождении их общин опасные для православной Церкви симптомы, то в то же самое время в Новосибирске епископ Тихон предпочитает не отвечать на просьбы о встрече или телефонном разговоре.
Главным из пунктов обвинения Ватикану в свое время стало назначение папой двух епископов в Россию и одного - в Казахстан. Однако это действие, вызвавшее больше всего недовольства и воз мущения в некоторых православных и националистических кругах, не вступает в противоречие с повсеместно распространенной практикой пребывания нескольких предстоятелей в одном и том же городе при наличии христиан разных конфессий или разных обрядов. За при мерами далеко ходить не требуется: московская патриархия числит в своей иерархической структуре архиепископские кафедры в Брюсселе, Цюрихе, Берлине и т.п., где традиционно расположены центры като лических епархий, и это никем как будто не воспринимается как нару шение церковных обычаев или простой вежливости. Недовольство новыми епископскими назначениями Святого Престола, выраженное в том числе и в официальных документах Синода, выглядит тем более не обоснованным, что в данном случае речь шла не о создании епархий, а о возглавлении существующих общин апостольскими админист раторами (8).
Что же касается споров из-за церковного имущества на Запад ной Украине, которое, наряду с епископскими хиротониями, яв ляется предметом принципиальных претензий Московской патри архии, то любой ответственный разговор на эту тему предполагает разграничение двух разных вопросов: собственно правового и организационно-политического. С юридической точки зрения храмы, согласно нормам естественного права, должны принадлежать тому владельцу, у которого они были беззаконно отняты. Однако греко-католическая Церковь фактически остается по-прежнему не признанной со стороны православной иерархии, поскольку не отменены решения сталинского Львовского собора, провозгласившего ее присоединение к Церкви православной. По второму вопросу - о конкретных способах передачи храмов и связанных с ними случаях столкновений - нелишним будет обратить внимание на то, что конфликты в Галиции в действительности возникали между украинскими католиками и автокефалистами; поэтому поднятый патриархией шум и стремление изобразить себя в качестве обиженной стороны выглядят более чем странно. Как и в России, проблема здесь в настоящее время заключается в возвращении отнятого, а не в "католической экспансии".
Искажение реалий в вопросе о католической "экспансии" харак теризуется одной любопытной особенностью. Создается впечатление, что нынешнее беспокойство патриархии является реакцией на политику Ватикана 20-х годов нашего столетия, когда русская тема на некоторое время стала главной заботой папы Пия XI. Тогда, сразу после фатимских пророчеств, Ватиканом в самом деле обдумывались возможности развития католической Церкви в России, а сопут ствовавшие им попытки найти хоть какой-то общий язык Римской Церкви с Советской властью вызывали недоумение и недовольство у части русской эмиграции. Полная неудача такого рода деятельности, а также появление новых проблем в самой Европе в связи с распространением фашизма, привели к переключению внимания Ватикана на свои внутренние проблемы. И если в послевоенный период Россия еще оставалась предметом интереса, что демонст рировала в 70-е г. "восточная политика" Казароли, направленная на установление менее враждебных отношений с ними, то про нынешнюю ситуацию это сказать довольно сложно. Сейчас вопрос стоит совсем иначе - европейские католики, сталкивающиеся с необходимостью противостояния культуре потребления и вседозволенности, ожидают от русских христиан взаимопомощи и сотрудничества перед лицом общих проблем. Иначе чем дурным парадоксом такой сдвиг по времени, вызванный страхами Московской патриархии перед латинской угрозой, не назовешь.
Несчастье даже не в безосновательной озлобленности по отно шению к "латинянам", чудным образом процветающим среди духовенства тех районов России, где католиков спокон века не быва ло, и не в малоискренних псевдоэкуменических реверансах, сейчас, впрочем, уже почти забытых. В конце концов, католикам жало ваться на то, что многие православные собратья их не любят, просто глупо. Мало ли предубеждений существует на свете между людь ми! Однако печально видеть только-только освободившуюся от коммунистического режима и железной стены Россию наводнен ной потоком западной культуры, антихристианской по сути и антикатолической по форме. Если это считать нормой, то что можно сказать о позиции тех православных, которые предпочита ют на таких и еще более шатких свидетельствах строить свои пред ставления о Римской Церкви, избегая прямого и непосредственного общения?
2.2 Религиозное прикрытие внешней политики и международной деятельности некоторых ведущих мировых держав.
Программа экспансии и мирового господст ва, провозглашенная наиболее агрессивной частью международных сил США в 80-е годы, потребовала соответствующего идеоло гического обрамления и обоснования, понят ного для американского обывателя, для той среды, которую называют «молчаливым боль шинством». Считающий себя приверженцем той или иной церкви, воспитанный в духе ува жения к религии, «средний» американец стал объектом пропагандистской обработки, в ко торую важным составным элементом вошла религиозная риторика. Просматривалась на мерение подвести соответствующую идеоло гическую, даже теологическую основу под всю международную активность Соединенных Штатов.
Функцию разработки идеологического обес печения империалистической политики США выполняет современное консервативное на правление в американской социально-фило софской мысли, в особенности то течение, которое тяготеет к восприятию реальности че рез призму религиозных воззрений. Это течение получило название «фундаментализм». Именно идеологические построения фундаментализма лежат в основе нынешних внешнепо литических концепций милитаристически направленных государств.
Нынешний курс на активную идеологизацию с позиций религии внешней политики США стал проявляться еще при президенте Дж. Картере. Уже в те годы 3. Бжезинский полагал, что игра на религиозных чувствах в США и за рубежом открывает новые возмож ности для реализации американских интересов на международной арене. К этим же выводам стала постепенно приходить и Трехсто ронняя комиссия, где, как известно, вырабатывается мировая стратегия международных сил, прежде всего милитаристически направленных государств.
Какие же конкретные формы приобрело вторжение религиозного фундаментализма в сферу американской внешней политики?
Во-первых, это выразилось в использовании для оправдания американской внешнеполити ческой практики религиозной мо рали, опирающейся на американские тради ции и американскую историю. В сущности, мо ральным, нравственным объявляется все то, что делают США на мировой арене. Мораль ными провозглашаются любые средства и ме тоды, если с их помощью можно достичь же лаемого.
Американские консервативные идеологи и политики всю сложность происхо дящих в мире процессов сводят к борьбе сил «добра и зла». В американской идеологической практике эта идея не нова. В последние годы она уси ленно муссировалась в правой социально-фи лософской литературе, где международные проблемы рассматриваются в плане борьбы «бога» против «сатаны», «злодейства» против «добродетели», «греха» против «праведности» и т. п.
Так, в конгрессе США была сделана попытка рассматривать мировую аре ну как столкновение сил, сражающихся «во имя славы и имени господнего» с силами «меж дународной тирании», отрицающей «саму ве ру, самого бога» .
Католический вариант современного противоборства «добра» и «зла» получил одобрение на синоде католических епископов в Ватикане осенью 1993 года, где он рассматривался через призму вопросов о «грехе».
Политизация этой формулы, использование ее для оценки положения дел в мире таит в се бе в ядерный век немало опасностей и явно носит провокационный характер. Прежде все го, ее политическая трактовка исключает ка кую-либо возможность мирного сосуществова ния государств с различными социальными системами. Она препятствует политике пере говоров между противоборствующими в мире силами, предполагает отказ от каких-либо компромиссов. Если вдуматься в ее смысл, то станет ясным, что она предопределяет допу стимость применения против тех, кто объяв лен «силами зла», оружия массового уничто жения, причем применения его первыми. Сло вом, эта формула обеспечивает поджигателям войны как бы отпущение грехов, придает во енным действиям с их стороны священный ха рактер, является идеологическим обеспечением призыва к «крестовому походу».
Влияние религиозного фундаментализма на современную внешнеполитическую идеологию США выразилось и в том, что, основываясь на нем, предпринимаются попытки осуществить своеобразное обожествление международной деятельности американского милитаристически направленных государств. Насаждается мысль о том, что Америка—из любленная дочь бога, которой он всегда по кровительствует.
Характерным образчиком развития этой те мы может служить речь Р. Рейгана в Норман дии 6 июня 1984 года в связи с 40-летием вы садки здесь во время второй мировой войны английских и американских войск. Президент США, в частности, сказал, что людям, завое вавшим победу, помогала «их непреклонная убежденность в том, что провидение сыграет огромную роль в предстоящих событиях, что сам бог на их стороне в этом великом деле. Именно поэтому в ночь перед вторжением, когда полковник Вулвертон предложил своим парашютистам вместе с ним вознести молитву господу, он им сказал: «Не склоняйте головы, а смотрите вверх, чтобы видеть бога и просить его благословить нас на то, что нам предстоит сделать». В ту же ночь генерал Мэтью Риджуэй слышал во сне обещание, данное госпо дом Иисусом: «Я не покину тебя и не оставлю тебя».
Вот такая сладенькая история, как будто специально приготовленная для американской воскресной школы, была изложена ветеранам второй мировой войны, которые отлично знали, что если их высадка 40 лет тому назад на севере Франции прошла успешно, то это пото му, что основные силы гитлеровцев были со средоточены на советско-германском фронте.
Разглагольствования по поводу того, что все в руках божьих («Чего бог хочет от каждого из нас и от нашего мира, зависит от него, а не от нас с вами»), перекладывают на всевыш него ответственность за военные авантюры США, за их курс на гонку вооружений. По этой логике, бог покровительствует не только Америке, но и лично хозяину Белого дома. Как отмечает в этой связи «Вашингтон пост», «президент верит в то, что его жизнь и жизнь других людей направляется неким божествен ным планом. Ему случалось утверждать, что, по его мнению, «его карьеру направляет ру ка бога» .
Руководители США усиленно насаждают взгляд, что осуществляемый ими внешнеполи тический курс полностью соответствует боже ственным предначертаниям и отвечает десяти заповедям. Они стремятся внушить народам освободившихся стран, подвергающихся ог раблению американскими монополиями, что бог—источник «богатств (США), в которых он отказал нашим братьям и сестрам в менее благословенных странах мира» .
Манипулирование религией в политиче ских целях вызывает настороженность и кри тику со стороны части общественности США, в том числе религиозных кругов, которые ви дят резкое несоответствие между словами и делами правых политических деятелей, их ли цемерие.
Христос «учил нас любить ближнего... вот почему мы благожелательно относимся к дру гим народам»,—заявляют представители пра вящей верхушки США.
«Мы—справедливый народ. Нас учат не брать того, что принадлежит другим»,— гово рят эти деятели. А на деле — экономический грабеж освободившихся стран, стремление во что бы то ни стало сохранить несправедливый мировой экономический порядок, когда меж дународный капитал наживается на эксплуа тации народов Латинской Америки, Азии, Аф рики.
В политическую практику вошли ссылки на веру, прикрывающие политику обеспечения интересов наиболее реакционной части аме риканской монополистической буржуазии. Ак туально в этой связи звучат слова Ф. Энгель са, который четко охарактеризовал фарисей ские методы буржуазных политиков, отметив, что, чем дальше идет вперед капиталистиче ская цивилизация, «тем больше она вынужде на набрасывать покров любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, при крашивать их или лживо отрицать,—одним словом, вводить в практику общепринятое ли цемерие...» *.
Внедрение религиозных элементов во внеш неполитическую доктрину милитаристически направленных государств, ее своеобразное теологизирование направлено на решение конкретных поли тических задач.
Так, стремление США к глобальному гегемонизму, распростране нию сферы американских «жизненных интере сов» на весь земной шар, к утверждению себя в качестве лидера ведущих мировых держав, навязывание всем народам «американ ского образа жизни» выводится из мессиан ской роли США, которую эта страна должна якобы сыграть в мире в соответствии с боже ственной волей.
Тезис о том, что бог поручил Америке забо ту об исстрадавшемся человечестве, проходит красной нитью через всю американскую исто рию, так как всегда предоставлял правящим кругам этой страны в их неблаговидных политических акциях возможность сослаться на волю божью.
_____________________________________________
* Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с, 177.
По свидетельству американского исследова теля Морина Генри, еще в середине XVIII ве ка, когда формировалось американское нацио нальное самосознание, среди американцев ут верждалось мнение, что на них возложена «апокалипсическая роль в божественно пред установленной кульминации истории» . В го ды войны североамериканских колоний за свою независимость и возникновения США Америка смотрела на себя как на «упорядочи вающий центр окончательного возрождения мира», где бог отводит «заглавную роль аме риканскому народу-мессии». Во второй половине XVIII и в начале XIX века, отмечает М. Генри, в Америке упивались чувством сво ей исключительности, «избранности», своей особой миссии в мире. Пропагандировалась концепция «обновления» мира посредством американской экспансии, насаждения в дру гих странах американских институтов и по рядков. Горячие сторонники такой экспансии утверждали, что «порядок столь совершенный, как порядок США», должен распространиться, по крайней мере, на Северную и Южную Аме рику.
«Америка постепенно стала... страной,—за мечает далее М. Генри,— выполняющей мис сию спасения по отношению ко всему ччлове честву... Духовное обновление, необходимое для вступления в царство небесное, превраща ется через посредство Америки в преобразование мира,
______________________________
* Henry М. The intoxication of power. Dordrecht etc. Reidel, 1979, p. 43.
позволяющее всем вкусить счастья на Земле. Америка всегда считала, что выпол няет определенную миссию, хотя толкование этой миссии и средства ее выполнения меня лись. Но эта миссия всегда рассматривалась как миссия спасения, ведения человечества к свободе, процветанию и счастью» .
В условияя милитаристической политики, особенно после второй мировой войны, идея американского мессианства приняла форму активного и от кровенного экспансионизма и интервенциониз ма, выдвижения на передний план идей «Pax Americana» («Американского мира»).
Если на протяжении длительного времени мессианство Америки трактовалось главным образом через призму протестантизма, то во второй половине XX столетия оно в определен ной степени начинает стыковаться с католи цизмом. Стремление правыы католических кру гов к мировой церковной экспансии под лозун гом «евангелизации мира» накладывается на гегемонистские устремления милитаристически направленныы государств , находит выражение в их практическом сотрудничестве с США на мировой арене, в возвеличивании роли США в мире со стороны консервативного руководства Ватикана.
К числу внешнеполитических задач, кото рые решаются международное сообществом , относится и вмешательство во внутренние дела дру гих народов. При этом активно используется тезис о том, что долгом США является защита религии, религиозных свобод во всем мире.
Право определять, является ли удовлетво рительным положение церкви и верующих в той или иной стране, берут на себяятоже США, присваивая роль высшего судьи. Из этого про истекает произвол, нарушение суверенных прав независимых государств, попытки вмешатель ства в жизнь их народов. Нарушение религи озных свобод обнаруживается Соединенными Штатами только в тех странах, ччй общест венный строй и политика представляются для них неприемлемыми. В этом им на помощь приходят правые клерикалы, которые, как, на пример, католическая Международная комис сия теологов, считают, что тол кование прав человека исключает на практи ке соблюдение религиозных свобод.
Тщетно было бы искать в выступлениях аме риканских руководящих деятелей слова осуж дения по поводу гонений на религиозные кру ги в странах, пользующихся поддержкой со стороны США. Зато подробно развивается тезис о «репрессиях... против религиозных групп в России», о «преследованиях ка толической церкви в Польше» и т. д.
За выступлениями американских правых ли деров в защиту так называемых религиозных свобод стоит стремление разжечь в постсоциали стических и развивающихся странах антигосу дарственные, антиправительственные настрое ния среди верующих.
Вопрос о «борьбе против нарушения в раз ных странах религиозных свобод» как внеш неполитическом оружии дебатируется и в кон грессе США под углом зренияяотказа США от торговых и экономических отношений со стра ной, где якобы отсутствуют или ограниччва ются эти свободы. Их обеспеччние в других странах рассматривается как неотложная за дача, стоящая перед Соединенными Штатами. Согласно высказывающимся в конгрессе мне ниям, президент не должен подписывать ка кое-либо торговое соглашение со страной, где, по его оценке, существуют религиозные пре следования .
Таким образом, США присваивают себе пра во судить об общественных порядках в других странах, предпринимают попытки их изменить в соответствии с американскими представле ниями и интересами, хотя подобный курс не что иное, как попрание международных норм поведения.
Религиозная проблематика широко исполь зуется агрессивными силами для идео логического обеспечения их планов подготов ки и ведения третьей мировой войны. В целях оправдания своей преступной милитаристской политики современные поджигатели войны выхватывают из Библии и из трудов церков ных авторитетов прошлого те места, которым можно дать толкование, нужное для реализа ции воинственных планов.
Так, население США и других стран НАТО пытаются убедить, ссылаясь на «священное писание», в неотвратимости третьей мировой войны, а следовательно, и в бесполезности борьбы против военной угрозы. В материалах конгресса США можно найти, например, при зывы «не забывать слова нашего господа бога, который объявил, что будут существовать войны и шум войны до самого конца мира». «Неизбежность» третьей мировой войны выво дится из того, что в мире, дескать, существует враг, который хочет «уничтожить веру в Хри ста, в бога, веру в единого подлинного бога и любую религию, исповедующую ее» .
С помощью подобных приемов пытаются ут вердить религиозное видение новой мировой войны, представить ее как логическое разви тие и завершение борьбы сил «добра» против сил «зла». Такая трактовка мировой катастро фы преследует цель облегчить восприятие ве рующими, их религиозным сознанием полити ки подготовки к войне.
Американским верующим пытаются вну шить, ччо третьей мировой войны страшиться не следует, так как бог не допустит гибели праведной Америки и победа будет на ее сто роне. Так, президент организации «Еванджеликл министриз» К. Крибб утверждает, что «Иисус до конца сокрушит многомиллионное воинство дьявольского диктатора-антихриста». Другой мракобес — лидер «Морального боль шинства» Дж. Фолуэлл заявляет, что «Россия будет униччожена при помощи ядерного ору жия». Словом, по логике этих религиозных изуверов, война против России— дело богоугодное и потому беспроигрышное. Как заявляет Дж. Фолуэлл, победа США в этой войне чуть ли не обеспечена, так как ее «будут вести не Соединенные Штаты, а гос подь наш Иисус Христос».
Американцев заверяют, кроме того, что ис ход ядерной войны будет решен вдали от американского континента. Как пишет дирек тор Нью-Иоркского института психоистории Л. Де Моз, «в качестве основного звена наше го апокалипсического жертвования, если это потребуется, Америка решила подготовить Ев ропу, руководствуясь соображением о том, что это будет целебным кровопусканием, униччо жением мирового заговора и что Америка смо жет выжить в ядерный век и вновь испытать радость на очищенной земле» * . Простодушных людей, которые готовы все му верить, Дж. Фолуэлл пытается убедить, что даже в случае нанесения ответного удара по Америке они спасутся, ибо будут вознесеныыживыми на небо. Причем для одурачивания легковерных обывателей он не останавливается перед такими
_______________________________
' De Mause L. Reagan's America, N. Y. 1996, p. 104— 105.
россказнями: «Представьте, что ВЫ едете в автомашине. Скажем, вы ее ве дете. Вы христианин. В машине вместе с вами находится несколько человек, в том числе, воз можно, и какой-нибудь человек, не яяляющий ся христианином. Когда прозвучит трубный глас, вы и остальные христиане будете мгно венно вознесены, то есть вы просто исчезнете, и в машине останутся лишь одежда и другие неодушевленные предметы, неспособные обре сти вечную жизнь. Человек, который останется в машине, внезапно увидит, что он один, а ма шина оказалась без водителя, и тут она во что-то врезается». Когда верующий летчик «вознесется к Иисусу», продолжает Дж. Фолу элл, «его самолет либо разобьется, либо кому-то другому из числа экипажа придется взять на себя управление».
Как видно, картина конца света представле на деловито, весьма конкретно, и из нее сле дует, что «христианам» не нужно бояться све топреставления в его ядерном варианте.
Разработка, производство оружия массового уничтожения, ос нащение им вооруженных сил США и НАТО, в том числе размещение в Западной Европе американских ядерных ракет средней дально сти, преподносятся милитаристами как отве чающие христианским идеалам. Так, орган Ат лантического союза «НАТО ревью» опублико вал статью «Общественное восприятие и ядер ная мораль», в которой предпринимаются попытки доказать, что нет ничего более «мо рального», чем ядерная политика НАТО . С деланной наивностью журнал вопрошает, что же аморального видят в этой политике уча стники и сторонники антивоенного движения, если ядерное оружие США существует лишь ради спасения мира?
Полемизируя с религиозными пацифистски ми кругами, натовский журнал заявляет, что их трактовка учения о «справедливых войнах» устарела и неприменима в современной обста новке. Дело в том, что религиозные пацифи сты считают необходимым видоизменить это учение, так как современная война с примене нием оружия массового уничтожения вообще не может быть справедливой и отвечать нор мам христианской морали.* Для натовцев же устарелость этой традиционной концепции про истекает из того, что она не предусматривает фактор «ядерного устрашения». Следователь но, с позиций учения о «справедливых войнах» нельзя осуждать нынешнюю ядерную полити ку НАТО, заявляет журнал и рекомендует цер ковникам сделать проблему ядерного устраше ния ключом теологии современной войны.
______________________
NATO Review, 1996, N 2.
Спекуляция на моральных принципах стала одним из приемов, используя которые милитаристические круги хотят укрепить НАТО, под нять его престиж, предотвратить его кризис. Эту агрессивную военную организацию стре мятся представить в глазах общественного мне ния как сообщество приверженцев единой хри стианской цивилизации, поборников общечело веческих моральных принципов и воззрений, умалчивая, естественно, что во всех странах НАТО существуют разные социальные силы, противоборствующие классы, сторонники раз личных мировоззрений.
В сущности, взгляды, выражаемые правыми католическими кругами и отражающие пози цию Ватикана, смыкаются с курсом американ ской администрации по проблемам ядерного вооружения. Признавая антигуманный харак тер оружия массового уничтожения и гибель ные для человечества последствия его приме нения, Ватикан тем не менее придерживается той точки зрения, как это следует из выступле ния его представителя на стокгольмской кон ференции, что «сила устрашения является фак тором безопасности в той мере, насколько он препятствует потенциальному противнику под даться искушению осуществить нападение; за неимением другого средства (сила устрашения.) может быть временной необходи мостью» .
Оговорки, которыми сопровождается призна ние Ватиканом «необходимости» такого устра шения, не меняют существа дела. Не случайно американские руководители неоднократно под черкивали, что между ними и Ватиканом по этому вопросу нет принципиальных расхожде ний. К этому можно добавить, что Ватикан ока зывает постоянное давление на сторонников пацифизма в католической церкви, чтобы по мешать им проявить себя в качестве активной антивоенной, и прежде всего антиядерной, силы.
Такая позиция Ватикана развязывает руки правым американским руководителям, кото рые стремятся «призвать к порядку» религи озные круги, осуждающие милитаристский курс администрации США. Сильный нажим был оказан на американских католических еписко пов в начале 1993 года, когда они разрабаты вали пастырское послание по вопросам войны и мира.
2.3. Мирное сосуществование религий как фактор гармонизации межнациональных отношений.
Для успеха реформ и выхода из всеохватного кризиса России как воздух нужен консенсус, нужны гражданский мир и межнациональное согласие. Без них .страну ждет дальнейшее движение вспять и даже распад. К такому выводу приходят как отечественные, так и зарубежные ученые и политики. Религиозные организации располагают большими возможностями для сглаживания этнополитических противоречий, формирования толерантности. С целью эффективного использования этих возможностей необходимо в первую очередь добиваться устранения межконфессиональной нетерпимости и взаимодействия между вероисповедными сообществами. Один из известных западных теологов-модернистов Г. Кюнг отмечал, что мира между нациями нс может быть без мира между религиями. А мира между религиями не может быть без диалога между ними . Выдвигаемые время от времени различными мыслителями и религиозными деятелями идеи и планы создания единой общечеловеческой религии, способной изжить нетерпимость и установить взаимопонимание между народами, утопичны.
Из уст многих политиков и экономистов можно слышать утверждения о том, что «рынок поставит все на свои места», что победа рыночных реформ приведет к изживанию и межнациональных, и межконфессиональных конфликтов. Опыт многих стран мира, и прежде всего Югославии, Великобритании, Канады. Ливана, свидетельствует о том, что рыночные отношения сами по себе не являются надежным средством преодоления межконфессионального и этнонационального противостояния.
Еще совсем недавно, в период «холодной войны», в различных странах, в том числе и в России, происходили многочисленные межрелигиозные конференции, симпозиумы, собеседования. Их инициаторами были христианские и мусульманские религиозные организации. Несмотря на то, что, содействуя проведению этих встреч, политики преследовали свои цели, связанные с «холодной войной», само взаимодействие видных представителей различных деноминаций—и прежде всего христианства, ислама и буддизма—демонстрировало верующим и всем людям межрелигиозное согласие по многим животрепещущим вопросам общественной жизни.
Идеи межконфессионального и межнационального сотрудничества, разработанные на этих форумах, находили затем отражение в средствах массовой информации и в храмовой проповеди и таким образом оказывали благотворное воздействие на сознание последователей различных вероисповеданий, активизируя их взаимодействие.*
С окончанием холодной войны и переходом России к рыночным реформам диалог религий стал давать трещину, межрелигиозные противоречия
* Кюнг Г. Религия на переломе времени // Будущее религии: проблемы и перспективы. Часть 1. М., 1991.
усилились как в мире в целом, так и в нашей стране. В сложившихся условиях особенно необходим активный поиск взаимопонимания, причем со стороны всех конфессий нужна добрая воля и инициатива. Для позитивного взаимодействия имеется множество стимулов и объектов. Оно возможно в решении социальных, экологических, нравственных, культурных, межнациональных проблем, в защите прав человека.
Очевидно, нужно искать реальные механизмы предупреждения и разрешения межконфессиональных противоречий, организации сотрудничества людей разных вероисповеданий во имя обеспечения гражданского мира и межнационального согласия. Одним из звеньев этой системы могла бы стать, по нашему мнению, Российская ассоциация межрелигиозной гармонии, если бы она была создана. В нее могли бы войти на добровольной основе как религиозные деятели, так и миряне любых вероисповеданий.
Необходимость создания общественной организации, аналогичной предлагаемой Ассоциации межрелигиозной гармонии, осознают как верующие в Бога, так и нерелигиозные граждане России. В ходе названного социологического опроса 61% респондентов высказались в поддержку такой идеи и лишь 10% не согласились с необходимостью создания подобной. организации. Среди верующих в Бога соответствующие показатели выглядят так: за создание—62%, против—8%.
В регионах с поликонфессиональным и многонациональным населением заметно большая часть опрошенных высказывается за создание межрелигиозной организации, способствующей налаживанию добрых отношений между конфессиями и их приверженцами, противодействующей возможности возникновения межвероисповедных конфликтов. При этом наблюдается следующая закономерность: чем выше уровень образования у людей, тем с большей последовательностью они высказываются за создание такой организации.
Потребность в создании региональных ассоциаций межрелигиозной гармонии остро ощущается на местах. Уже предприняты шаги по созданию Сибирской ассоциации межрелигиозной гармонии, немалая работа проведена в Самарской области. Весьма актуальной является проблема создания такой ассоциации на Северном Кавказе и в ряде других регионов.
Ассоциации межрелигиозной гармонии могли бы организовывать встречи людей разных мировоззрений для обсуждения насущных вопросов, выдвигать проблемы для межрелигиозного (межконфессионального) диалога, разрабатывать программы совместных благотворительных, милосердных, правозащитных, миротворческих акций. Взаимодействие представителей разных вероисповеданий по реализации таких программ поможет снять бытующие предубеждения и подозрительность, будет способствовать созданию атмосферы доверия и согласия.
Поскольку в поликонфессиональном и полиэтническом обществе противоречия между вероисповеданиями могут возникать систематически, то для их разрешения необходимы разработанные процедуры. Ассоциация межрелигиоэной гармонии могла бы с помощью ученых создать «технологию» урегулирования межконфессиональных противоречий и конфликтов.
Одной из приоритетных задач, выполнением которой могла бы заняться Российская ассоциация межрелигиозной гармонии, является разработка Концепции мирного сосуществования религий, а затем и организация движения по претворению ее в жизнь.
В преамбуле Устава Организации Объединенных Наций говорится о решении народов «проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи». Очевидно, подобное положение применительно к взаимоотношениям между вероисповедными сообществами одним из первых могло бы войти и в упомянутую Концепцию мирного сосуществования религий. В такой документ могли бы быть включены многие другие важные принципы, такие, как уважение человеческого достоинства последователей любой религии (конфессии), приверженность общечеловеческим ценностям и интересам, юридическое равенство религий и религиозных объединений, отказ от конфронтационного мышления, готовность к межконфессиональному (межрелигиозному) диалогу и др.
Разработка названной концепции может стать этапом на пути подготовки и принятия Хартии мирного сосуществования религий. Подобная Хартия может стать выражением доброй воли, стремления конфессиональных сообществ России к взаимодействию в интересах гражданского мира и межнационального согласия.
Принятие Хартии мирного сосуществования религий будет способствовать преодолению «образа врага», различных
конфессиональных и этнических предубеждений, создаст благоприятные предпосылки для углубления доверия между этноконфессиональными сообществами, сократит возможности формирования вероисповедной и национальной нетерпимости, явится важной предпосылкой формирования благоприятных условий для воплощения в жизнь норм, которые приемлемы для всех людей, независимо от их происхождения, социального положения, политических убеждений, национальной, религиозной принадлежности.
Заключение.
Таким образом, религиозная идеология в ее самых реакционных проявлениях стала одним из факторов международной деятельности милитаристически направленных государств . Этот фактор дал себя знать как в сфере разработки современных экс пансионистских внешнеполитических доктрин США, так и в области их реализации на прак тике. Религиозно-буржуазный фундаментализм, выражая взгляды наиболее реакционно го и воинствующего крыла монополистической буржуазии, предопределил агрессивный характер своего воздейст вия на американскую внешнюю политику.
Сформировавшись как философско-мировоз зренческое течение сугубо антикоммунисти ческой и антидемократической направленности, религиозно-буржуазный фундаментализм осу дил с позиций своей «морали» политику мир ного сосуществования государств с различным общественным строем, выдвинув в качестве альтернативы идею антидемонического «крестового похода».
Внедрение клерикальных моментов во внеш неполитическую идеологию милитаристически направленных государств яви лось одним из многочисленных выражений общего кризиса ведущих экономически развитых держав, когда реакция вы нуждена использовать крайние средства в целях замедления его развития. «Игра муску лами» на международной арене сопровождает ся использованием самых реакционных идео логических систем для ее обоснования.
Для дела мира на земле такая идеология представляет опасность в той мере, в какой она становится практическим ориентиром для правительств, для руководящих государствен ных деятелей, для тех сил, которые распола гают возможностями оказывать влияние на ход международных дел. Приходится констати ровать, что именно таким ориентиром руковод ствуются в своей внешнеполитической практи ке правящие круги США и других ведущих государств НАТО.
Один из главных вопросов—почему в многонациональном и многоконфессиональном государстве прибегают к религии в решении национальных вопросов? Опыт Советского Союза и нынешние национальные проблемы в России показывают, что светские и политические средства решения национальных вопросов не разработаны на должном уровне. Если бы национальные меньшинства могли решать проблемы сохранения и развития своей национальной культуры, языка, политического суверенитета светскими, демократическими средствами, то для религии оставалось бы меньше места в решении этого сложного, злободневного—национального вопроса.
Следует отметить, что тесное или слабое переплетение национального и религиозного зависит от конкретных социально-политических условий. Известно, что у народов, наций и этнических групп, оказавшихся этноконфессиональным меньшинством среди более сильных народов, национальное и религиозное чувства проявляются более обостренно и ярко, особенно в том случае, если национальная и конфессиональная принадлежность сливается в единое целое. Так, например, происходит с татарами, узбеками, азербайджанцами за пределами своих республик. Светские, политические средства для сохранения самобытности народов в этих случаях оказываются недостаточными. Русские, например, в России меньше всего нуждаются в религии для защиты своего языка, национальной самобытности, тогда как татары, дагестанцы и другие мусульманские народы считают ислам реальным, важным гарантом от ассимиляции и потери национальных духовно-культурных ценностей.
Однако сами же русские, несмотря на свою многочисленность и господствующее положение, могут оказаться и оказываются в ситуации, когда национальная религия для них становится главным средством для сохранения самобытности. Так, например, русское меньшинство в среднеазиатских государствах, на Кавказе, в Канаде, США более сильно подвержены влиянию православия, чем у себя на Родине в России. Это объясняется тем, что в русских православных церквах этих стран сконцентрированы все возможности и средства для сохранения самобытности русских. Национальные школы, музеи, курсы изучения русского языка и т. д. создаются при церквах или при их содействии.
Таким образом, русское меньшинство в иноконфессиональной и инонациональной среде испытывает те же трудности, что характерны для нерусских среди русских. Потеря национальной культуры, языка, обычаев и традиций у русских за пределами России вызывает беспокойство и в России. Беспокойство у русских усиливается особенно после распада Союза, когда суверенные государства восстанавливают статус национальных языков, обычаи, образ жизни, а русский язык теряет свой статус языка общения.
Однако ни религиозная, ни национальная принадлежность не служат причиной возникновения межнациональных кофликов. В их основе лежат социально-экономические, политические причины. Вместе с тем недооценивать роль религиозного фактора в межнациональных отношениях, особенно в межличностных и семейно-бытовых, нельзя. Развитие межнациональных отношений требует учета всех факторов, влияющих на эти отношения, в том числе и религиозных.
Библиография :
1. Россия на новом рубеже / Междунар. фонд соц.-экон. и политол. послед. (Горбачев-фонд). Центр проблем культуры. М.: Апрель-85, 1995.
Современные теории цивилизаций. Реф. сб. / РАН. Ин-т всеобщ. истории. М., 1995.
Социальные реформы в России: история, современное состояние и перспективы. СПб.: Петрополис. 1995.
ЯРОВАЯ Е.В. Социальная наука в контексте общественно-исторического и научного процесса (на примере США) / РАН. ИМЭМО. М., 1995.
5. Бромлей Ю., Подольный Р. Человечество—это народы. М., 1990.
6. Бромлей Ю. В. Национальные процессы в СССР: в поисках новых подходов. М.,1988.
7.Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.., 1990.
8. Congressional Record, 1993, April 20, p. 722.
9. Washington Post, 1996, April 8.
10. Congressional Record, 1993, June 9, S. 8138.
Baud R.. Religion in America. N. Y., 1990, p. 8—9.
12. Шмеман А, Исторический путь православия. М.,1996г.
13. Наука и религия. 1989, N. 4. С. 27, 28.
14. Московский церковный вестник, 1994, No. 4..
15. Русская мысль. 30.06-6.07.1994, С. 8.
16. Свящ. Фетисов Н.Н. Опыт уяснения основных вопросов науки сектоведения. Киев. 1994.
17. Свящ. Внеденский А. Виновато ли духовенство в происхождении и развитии русского сектантства? Спб, 1995.
18. Прот. Восторгов И.И. Вражеский духовный авангард, М., 1994.
19. Мельгунов С.П. Из истории религиозно-общественных движений в России в XIX веке. Москва. "Задруга". 1996.
20. Мельгунов С.П. Церковь и государство в России. В переходное время. Выпуск второй. Сборник статей (1905-1908).
Лялина Г.С. Цензурная политика церкви в XIX-начале XX в. (Русское православие. Вехи истории. М., 1989.
Бонч-Бруевич ВД. Избранные сочинения. Том 1. О религии, религиозном сектантстве и церкви. М., 1959.
23. Ярославский Е.М. О религии. М. 1997.
24. Конрад Н.И. Запад и Восток. М., 1996.
25. Конрад Н.И. Избранные труды. История. М., 1994.
26. Султангалиева А.К. Ислам в Казахстане // Восток. 1994. N3. С.72-
27. Абазов P., Василивецкий А., Пономарев В. Ислам и политическая борьба в странах СНГ. М., 1992.
28. Истина и жизнь. Информационное приложение 1994. № 4.
29.Независимая газета 1994. 2 апр. 14. Из беседы автора с митрополитом Алматинским и Семипалатинским Алексием 17 ноября 1994 г.
30. Хак. Исламская политическая газета. 1992, № 2.
А .К. Султангалиева и др. //Восток. 1994. №3.
******************************************************************************************************************************************
МЕСТО И РОЛЬ
ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
1. Государственно-церковные отношения как специфическая сфера политики государства
Государственно-церковные отношения—совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимосвязей между институтами государства и институциональными религиозными образованиями (религиозными объединениями, религиозными партиями, религиозными движениями, международными конфессиональными центрами), одна из составных частей внутренней и внешней политики государства. В основе государственно-церковных отношений лежат законодательно закрепленные представления о месте религии и Церкви в жизни общества, об их функциях, о сферах деятельности и компетенции всех субъектов этих отношений. В то же время, будучи сферой общественной жизни, государственно-церковные отношения не могут не ощущать на себе влияния идей и представлений о характере и перспективах данных отношений со стороны верующих граждан и различных религиозных образований *. Демократические государства обычно согласовывают свои отношения с субъектами своей вероисповедной политики и при формировании ее стремятся учитывать интересы верующих различных религиозных объединений таким образом, чтобы при этом не были ущемлены права неверующих граждан.
* Примеч.: Характеризуя отношения Церкви и государства, следует иметь в виду, что современное' религиоведсние различает понятия «религиозная и нерелигиозная деятельность» и «религиозные и нерелигиозные отношения». Религиозная деятельность—внекультовая.и культовая—это деятельность религиозных ^индивидов, групп, институтов и организаций, которая выражается в разработке' вероучения и в его преподавании, в подготовке кадров духовенства, в различных формах культовых актов и т. п. Религиозная деятельность не является компонентом государственно-церковных отношений, таковым является только нерелигиозная деятельность институциональных религиозных субъектов — политическая, "эко-' комическая, научная и т. п. Нерелигиочная деятельность может приобретать религиозную окраску или интерпретацию, по по своему объективному содержанию и предмету она—собственно внерелигиозная деятельность.
Аналогично представленной выше схеме обстоит дело и с религиозными отношениями — внеку.чьтовыми и культовыми. Они представляют собой форму отношений верующих к гипостазированным существам, свойствам, связям, а также форму отношений верующих друг с другом. Эти от-
Государство нормирует и закрепляет свои отношения с религиозными объединениями (церквами) и другими субъектами этих отношений прежде всего в Конституции и специальном законодательстве о свободе совести, вероисповедания и религиозных объединениях. В законодательстве, собственно, и отражаются основное содержание и характер государственно-церковных отношений. Здесь оговариваются социально-политические и организационные вопросы взаимодействия государства и Церкви, хозяйственная, благотворительная, культурно-просветительская деятельность религиозных организаций, мировоззренческий аспект школьного и вузовского образования, возможность или невозможность функционирования церковных структур в армии, миссионерской деятельности иностранных граждан на территории страны и т. д.
Политика государства в отношении религии и Церкви находит свое отражение и в других, частных законодательствах, а также в подзаконных актах, в которых могут быть статьи, регулирующие деятельность церквей, связанную со здравоохранением, брачно-семейными отношениями и т. д. Иногда эти нормы подкрепляются двусторонними соглашениями между государством и конкретными церквами, либо международными конфессиональными центрами, например, конкордатами—специальными соглашениями междуватиканом и правительствами тех или иных государств о положении и правах верующих—католиков и Католической церкви в этих странах.
В отдельных случаях указанные выше законодательства могут дополняться соглашениями о сотрудничестве между какими-либо институтами государства и конкретными церк-
ношення никак не соотносятся со сферой государственно-церковных отношений, в таковую входят лишь внерелигиоэпые отношения институциональных религиозных субъектов применительно к экономической, политической п даже государственной деятельности. Вовлеченность религиозных субъектов в область данных отношений, как и в приведенном выше случае с нерелигиозной деятельностью, объективно не может быть отнесена к сфере религиозных отношений, хотя субъективно в них может вкладываться определенный религиозный смысл (подробнее о специфике религиозной и нерелигиозной деятельности, религиозных и нерелигиозных .отношений см, в кн-: Основы религиоведения. Учебник/Под ред. И.'Н..Яблоко-ва. М., 1994, Глава III — «Элементы и структура религии».
Вами. Такие соглашения, в частности, в последние годы были заключены между Министерством обороны РФ и Русской православной церковью (РПЦ), между Министерством образования РФ и Отделом религиозного образования и катехизации Московского патриархата и т. п.
Особое место в регулировании жизни церквей и отчасти в их отношениях с государством занимают кодексы канонического права, которыми обладают отдельные конфессии. Формально каноническое право как совокупность норм, сформированных на основе канонов—актов церковной власти, имеет силу закона только внутри Церкви. Правда, в средневековой Западной Европе, например, католическое каноническое право включало в сферу своей компетенции и внецерковные правоотношения: международные, брачно-семейные, уголовные, имущественные. Данная традиция в современном мире окончательно не преодолена, и в отдельных «католических» странах, где Церковь формально отделена от государства',1 например, в Польше, некоторые нормы канонического прав^ на основе заключенного в 1993 г. конкордата рассматриваются как правовые, признаваемые Республикой Польша. Разумеется, признание этих норм государством (например, введение с 1990 г. уроков по изучению катехизиса в школах) существенным образом влияет на характер государственно-церковных отношений в этой стране'.
В современной России, провозгласившей курс на демократизацию общественных отношений и создание правового государства, коренным образом меняются отношения между государством как основным институтом политической системы и Церковью. В условиях, когда религия играет все более заметную роль в жизни общества, чрезвычайно актуальной становится задача формирования новой концепции государственно-церковных отношений. ^Сложность решения этой задачи в нашей стране определяется многими факторами. Прежде всего здесь надо назвать исторический фактор.
'Отношения между Православной церковью и российским государством строились в различные исторические периоды па разных принципах: союзничества и партнерства; соперничества и борьбы за верх.овенство в жизни страны; подчинения церковной власти светским властям и полного огосударствления самой Церкви и, наконец, отделения Церкви от государства и
'. В конкордате, подписанном между Ватиканом и Польшей, эксперты-юристы усматривают 16 нарушений Конституции Польши и других законов.
лишения ее возможности заниматься благотворительной, культурно-просветительской, воспитательной, деятельностью .и т. д. Весь этот исторический фон существенным образом„вли-яет на современные попытки решить вопрос: какими же Должны быть эти отношения, какие принципы п какая историческая модель могут (если вообще могут) лежать в основе новой концепции государственно-церковных отношений.
Другим фактором можно считать слабую законодательную базу взаимоотношений государства и Церкви в современной России. Действующие Конституция Российской Федерации (1993 г.) и Закон «О свободе вероисповеданий» (1990 г.), декларируя светский характер гсударства, оставляют-немалый простор для произвольного толкования ЮтдеЛьных их статей, не предусматривают конкретных механизмов их осуществления. Результатом этого является неудовлетворенность существующим законодательством со стороны как верующих, так и неверующих, убежденность многих представителей различных церквей в несоблюдении прокламируемого государством принципа равенства всех религий. Подчас практика реализации политики государства ^ отношении 'религиозных организаций такова, что одной части граждан она дает основание говорить о клерикализации государственных и общественных институтов, другой—об ущемлении их религиозных свобод. ; •
Третий фактор: выработка новой, базирующейся на принципах демократизма и нормах гражданского общества концепции государственно-церковных отношений затруднена недостаточной разработанностью концепции самой политики, которая адекватно отражала бы содержание и характер .политического процесса в Российской Федерации, а главное—указывала перспективы его эволюции. ... .
Известно, что до последнего времени в отечественном обществознании (философии, политологии, правоведении) политика трактовалась весьма, узко: по сути, как отношение между социальными группами, слоями и классами, национальными образованиями, как борьба между ними по поводу завоевания, удержания и использования власти в обществе, государстве. Подобное понимание политики отражало п во многом отражает реальную ситуацию, но сегодня оно не во всем, не в полном объеме и не всегда адекватно отвечает изменившейся ситуации и новым требованиям. Речь идет о необходимости смены политической парадигмы, о переориентации политики на цели гуманистического преобразования об-
щества. В основе такого понимания политики — не обслуживание групповых либо классовых интересов, а общий интерес народа, государства. В конечном счете такой «общностный» знаменатель должен сооответствовать и интересам каждого отдельного человека и гражданина. Вопрос о ценностной переориентации, о выборе новой, универсальной парадигмы, отражающей веление нашего времени, ставит конкретная ситуация в современной России: политический и мировоззренческий плюрализм, многопартийность, многонациональный и многоконфессиональный характер нашего государства. В таких условиях лишь совместный поиск точек соприкосновения, а не размежевания, лишь основанные на общечеловеческих моральных критериях политические решения могут обеспечить гражданское согласие в стране.
Подобное представление о политике как инструменте гуманистического преобразования общества и искусстве гуманистического управления им пока еще не подкреплено соответствующими теоретическими разработками и реальной практикой государства, хотя официальное признание такой политики Россией состоялось вместе с подписанием ею Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 г.), Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975 г.), Парижской хартии для новой Европы (1990 г.) и других международных документов.
Отсутствие целостной концепции политики, базирующейся на новой парадигме, существенно затрудняет и выработку новой концепции государственно-церковных отношений как специфической сферы политики государства. Несмотря на это, можно отметить, что в основе новой концепции государственно-церковных отношений должны лежать нормы и принципы, соответствующие международным обязательствам России; что свобода совести не может сводиться исключительно к «свободе вероисповеданий», как это имеет место сегодня; что ! новая концепция должна учитывать мировой и отечественный—позитивный и негативный—опыт построения отношений государства и Церкви, с тем чтобы был соблюден баланс интересов религиозной и нерелигиозной частей общества. Необходимо сознание того, что государственно-церковные отношения — общественно значимая сфера политики, от которою во многом зависят состояние межнацинальных отношений, психологический климат и общественно-политическая ситуация в Стране в целом.
^. Религия и Церковь в политической жизни российского общества
Обилие в современной России традиционных религий и нетрадиционных культов, многоояразие политических позиций, занимаемых представителями даже одного вероучения, делают невозможным составление однозначного представления о месте религии и Церкви в общественно-политической жизни страны. Эта закономерность характерна не только длч России — и в политической жизни других стран религия в своих конкретных институциональных проявлениях (религиозные организации, религиозные партии и движения) играет сложную и требующую в каждом случае конкретно-исторического анализа роль. Одна и та же религия, как известно, может содействовать как прогрессивно ориентированным движениям, так и консервации анахроничных общественных отношений и сил.
Несмотря на отмеченную выше трудность, можно установить и определенные закономерности во взаимоотношения \ двух сфер социальной действительности—религии и политики. Ведь несмотря на то, что каждой из них присущи свои специфические особенности,, множащиеся в процессе их конкретных взаимоотношений, общее диалектически воспроизводится через частное и наоборот. Выявленные закономерности помогают разобраться в конкретных фактах и процессах, а те в свою очередь наглядно иллюстрируют объективные закономерности функционирования и взаимовлияния религии и политики.
Один из основных вопросов рассматриваемой темы — специфика церковных социальных учений (концепций политики, права, экономики и т. д.). Как известно, современная религиозная общественная теория в целом исходит из того, что ее идеи и постулаты не обусловлены социальной действительностью, а выводятся из Откровения и «прочтения» природы сотворенного Богом человека, что тождественно постижению религиозно понимаемого естественного права. Заявляя о независимости своих социальных идей от материальных условий жизни людей. Церковь, по словам ее иерархов, выделяет в социально-политических вопросах единственно нравственный аспект и дает политике только этическую, аксиологическую характеристику, не вторгаясь непосредственно в ее сферу. Практически все, например, христианские конфессии под-
черкнвают свое желание дистанцироваться от участия в политике. Удается ли это им?
Известный православный богослов А. Мень отмечал, что христиане как отдельно взятые личности вправе «иметь любые политические убеждения, за исключением людоедских». В самом деле, верующие, да и представители духовенства, активно участвующие в политической жизни, занимают подчас противоположные позиции по тем или иным проблемам. При этом большинство из них не претендует на то, чтобы их личные политические убеждения считались «христианскими», «православными», а все прочие взгляды--«нехристианскими». Так, например, православный священник Александр Борисов считает, что общехристианские идеалы надо искать в Библии, а выбор тех или иных политических убеждений, если они не сопряжены со ставкой на насилие,—право каждого интересующегося политикой христианина.
Уже в документах Поместногоо собора Русской православной церкви 1917—1918 гг. содержался отказ от общеобязательной для всей Церкви/политической ориентации (прежде провозглашалась верность Церкви монархическим принципам); политическая деятельность признавалась делом личной совести и ответственности верующих и духовенства. «Верная своим священным заветам. Церковь Православная не принимает участие в борьбе политических партий»,—утверждалось, например, в постановлении Поместцого собора 1 сентября 1917 г. «по поводу угрожающей Родине братоубийственной войны»*,
В том же духе высказался и Священный Синод Русской православной церкви в Заявлении от 3 апреля 1990 г. Отметив, что различные общественные силы и течения, находясь в состоянии ожесточенной полемики и противоборства, хотели бы видеть Церковь среди своих союзников, Синод решительно отверг эти притязания. «Православная церковь не может встать на сторону тех или иных групповых или партийных интересов или связать свою судьбу с тем или иным политическим курсом» ^—подчеркивалось в заявлении Священного Синода.
Отделение политики от религии признавалось христианами повсюду в первые три века христианства. Однако в начале IV столетия, после Миланского эдикта (313 г.), давшего свободу христианской религии, ситуация начала изменяться.
'. Церковные ведомости. 1917. № 40—41. С. 359—360. " Московский церковный вестник. 1990. Апрель. № 9 (27). С. 1.
Цезарь помогал Церкви, но при этом вмешивался в ее дела. Симбиоз политической и религиозной властей вел к абсолютизму власти Цезаря, а также к возникновению «политической христологии». История государств может назвать достаточно много примеров вовлечения Церкви в политику как на Востоке, так и на Западе, когда налицо было взаимное проникновение религии и политики, и только Великая Французская революция помогла осознать необходимость отделения религиозной деятельности от политической.
Вовлечение церкви в политику очень часто превращалось в ее служение политико-хозяйственным целям. Чаще всего это происходило в случаях, когда речь шла о «государственных» религиях («чье господство, того и религия»), т. (^ конфессиональная принадлежность правящего монарха создавала политические преимущества для его религии.
Вовлечение Церкви в политическую жизнь может осущс-ществляться в различных формах. Например, политическая власть ценою предоставляемых Церкви привилегий или посулов завоевывает ее благосклонность, чтобы использовать ее авторитет в своих целях. Иной раз вовлечение церкви в политику может проявиться посредством союза между алтарем и троном политической власти, а также путем иерократии или через кажущееся отделение Церкви от государства при фактическом подчинении ее государству. Классическим примером тому может послужить недавнее положение Церкви в странах с коммунистическим режимом, когда, несмотря на декларированное отделение ее от государства, последнее грубо вмешивалось в деятельность Церкви, когда это было выгодно, использовало ее для решения своих сугубо политических задач. Подобное вовлечение Церкви в политическую жизнь видно также и в поддержке ею христианских партий, союзов или просто политических лидеров, зачастую неверующих, желающих улучшить свой политический имидж.
Нынешняя политическая ситуация требует новых решений в области отношений между государством и Церковью. В средние века государства, как правило, были одноконфессиональными. Сегодня же в границах одного государства сосуществуют различные религии и мировоззрения. Экономический, политический и религиозный плюрализм требует отхода от модели религиозного государства с одной господствующей религией, и с этим соглашается большинство религиозных теоретиков. Так, известный французский католический персо-
налист Ж. Марнтен, формулируя принципы взаимоотношений современного государства и Церкви, подчеркивает, что такое государство обязательно должно быть светским, однако при этом оно не трансформируется в государство атеистическое. Такое светское государство отделяет политическую сферу от религиозной, признавая автономию обеих. Христиане как индивиды, граждане включаются в жизнь политико-общественной структуры, внося в нее свой «вклад евангельского духа». Таким образом, светское государство, по убеждению Ж. Ма-ритена, может быть обогащено христианскими идеалами, однако исключчтельно посредством активности верующих граж-дан-мирпн. Справедливость, равенство, свобода, достаток, культура и прочие ценности, реализуемые в рамках светского государства, должны быть создаваемы также и христианами. Роль христиан в этом случае сводится к «инспирации евангельским духом» общественно-политической жизни государства.
Схожей с представленной выше является позиция и других христианских конфессий. Так, Предстоятель Русской православной церкви Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, выступая на пресс-конференции в Волгограде 18 июня 1993 г., отметил: «.'..сегодня мы глубоко убеждены в том, что Церковь должна быть отделена от государства, должна быть свободна от его вмешательства в свои внутренние дела и в свою очередь не должна вмешиваться в политическую жизнь государств. Но это не должно означать отделение Церкви от общества, равнодушие к тем процессам, которые в нем происходят. Когда того требуют обстоятельства, Церковь выражает свое отношение к происходящим событиям. Но главная наша задача—-это духовное п нравственное здоровье общества»'.
Таким образом, согласно установкам церковных иерархов, верующие, будучи гражданами своего государства, политической общности, могут и должны заниматься также и политической деятельностью, однако не как представители Церкви, хотя и являются ее членами. В то же время деятельность официальных представителей Церкви, выступающих от ее имени, должна носить иной характер, а именно: они призваны быть духовными предводителями, ведущими людей ко спасению: во имя исполнения своей духовной миссии священники, монашествующие и епископы должны избегать политической зависимости, чтобы гарантировать себе, по словам
' Журнал Московской патриархии. 1994. №2. С. 8.
церковного руководства, независимое, полное и достоверное проповеданпе истины.
Можно ли однозначно принять декларации руководителей различных церквей о признании ими принципа «Богу — Богово, кесарю—кесарево» за свершившийся факт? Действительно ли на практике политика государства (в основе ее — земные, социальные, экономические и прочие интересы) не пересекается с политикой церквей (их задачей объявляется содействие достижению спасения человека), и у Церкви вообще нет политики в собственном смысле слова, а есть лишь богословско-нравственная оценка тех либо иных политических процессов? Факты свидетельствуют о том, что это пока не так. В разных странах Церковь нередко и сегодня выступает в роли политической силы, вовсе не индифферентной по отношению к определенным социальным группам, политическим элитам и т. п. В современном мире она силой своего авторитета бичует (хотя все реже в политических категориях) неугодные ей социальные режимы, производственные отношения, выражает поддержку одним политическим группам и осуждает другие.
Практика взаимоотношений государства и Церкви в современной России не является в этом смысле исключением. Косвенное и непосредственное участие религиозных организаций (церквей) в политике свидетельствует о том, что сегодня они, как и прежде, нередко «используются» светскими политиками, что помимо своего желания они оказываются вовлеченными в политическое противостояние, п, занимая место по одну из сторон баррикад, теряют моральное право выступать от имени всего народа, утрачивают имидж объединяющей силы п в результате сталкиваются с острыми внутрицерков-нымп проблемами. Так, глава Русской православной церкви Алексий II, выразив однозначно поддержку Президенту Б. Н. Ельцину во время событий в августе 1991 г., столкнулся с оппозицией своему решению со стороны не только значительного числа верующих, но и части епископата. Показательно, что уже в октябре 1993 г. иерархия РПЦ, в отличие от августа 1991 г.. не вынесла официального определения, однозначно осуждающего одну из сторон трагического столкновения. И вполне понятно решение руководства Церкви, убедившегося в том, что авторитет ее не способен разрешить вызванные глубинными объективными причинами политические конфликты, отказаться от участия представителей православного духовенства в борьбе за места в Государственной .думе
РФ .накануне выборов декабря 1993 г.
Государство и его политика, с одной стороны, и религия и Церковь, с другой, имеют разные цели и выполняют разные задачи в обществе. Если политика как искусство управления государством и обществом ставит своей целью решение конкретных земных проблем, то религия и Церковь как ее институциональное выражение формально абстрагируются от идеи приведения людей к «земному счастью» "и провозглашают, что их предназначение — содействовать «сверхъестественному» спасению человека. Если почти все религии объявляют главным своим принципом любовь к ближнему, то политика — и об этом свидетельствует вся человеческая история — часто представляет собой нечто прямо противоположное. Политическая борьба, борьба за власть, как правило, бывает суровой, зачастую не гнушается никакими средствами, базируется не на этических критериях или истинах Откровения, а руководствуется мотивами эффективности действия, достижения цели нередко с помощью непопулярных, игнорирующих общечеловеческие нормы средств. Реальная практика, однако, свидетельствует о том. что и Церковь далеко не всегда ограничивается богословско-этическим уровнем оценки действительности. что се деятельность не всегда укладывается в прокламируемые религиозными теоретиками рамки. ****************************
На начало 1993 г. деструктивные тенденции в государственно-церковных отношениях и религиозной ситуации стали очевидными. Они проявились, в частности, в следующем: насильственное вторжение так называемых новых, нетрадиционных религий; массированная атака иностранных религиозных миссий на традиционный духовный (христнанско-пра-вославный, мусульманский, буддийский) менталитет россий-
ских народов, политизация религии и сакрализация политики государства и его институтов; разрыв (или ослабление) дружественных связей между различными конфессиями и межконфессиональные трения; конфликтные ситуации в некоторых религиозных центрах и обострение внутрицерковной борьбы; потеря устойчивости рядом конфессий; ущемление интересов и прав (в том числе имущественных) рядовых верующих в пользу «церковной бюрократии»; падение авторитета отдельных российских религиозных организаций на международной арене; неуправляемое перераспределение собственности религиозных (местных) обществ; снижение интел-„•'ектульного уровня общественного сознания; дискредитация научных знаний; апофеоз оккультизма; дискриминация неверующих и атеистов.
Подробнее на некоторых из этих положений остановимся ниже. Здесь приведем два свидетельства.
В одном из своих публичных выступлений в январе 1993 г. В. С. Полосин говорил: «Мне приходится впрямую заниматься вопросами государственно-церковных отношений, и хочу с сожалением отметить, что у нас нет целостной концепции этих отношений. Что мы видим? Заигрывания с религией различных политических деятелей, в том числе руководителей государства, с целью заполучения голосов верующих на выборах и референдумах... С другой стороны, многие верующие политизируются настолько, что уже диктуют государству свои теократические убеждения».
В коммюнике Международной конференции «Религиозная свобода как фактор мира и согласия», состоявшейся в Москве в мае 1993 г., отмечалось, что «в повседневной практике еще нс обеспечена» реализация принципа свободы совести; что является «насущной необходимостью последовательное осуществление принципа разделения церкви и государства», что требует своего «совершенствования российское законодательство «О свободе вероисповеданий».
С весны 1993 г. можно говорить, что на федеральном уровне развитие обозначенных выше нежелательных тенденций осознается как «опасное». Стремясь снять проявившуюся в религиозной сфере общества напряженность, выйти на новый виток конструктивного диалога со всеми религиозными объединениями, Президент РФ Б. Н. Ельцин встретился с главами и представителями церквей и деноминаций. Он продемонстрировал заинтересованность государства в диалоге и
75
партнерстве со всем спектром религиозных организаций, заверил присутствовавших в непременной ликвидации допущенных ошибок и недоразумений со стороны органов власти, информировал о намерении создать в аппарате Правительства орган, ведающий проблемами свободы совести и вероисповеданий.
Кстати, летом 1993 г. и Верховный Совет признал ошибочность разрушения в рамках исполнительной власти системы органов, занимавшихся вопросами обеспечения свободы совести и вероисповеданий, высказался за корректировку поспешно принятого Закона «О свободе вероисповеданий». «Исправленный» проект Закона подавался на рассмотрение Президенту, но тот отверг его.
Однако реализовать намеченное ни исполнительная, ни законодательная ветви власти не смогли в условиях обострения политического противостояния между ними. Насущная необходимость корректировки вероисповедной политики была перечеркнута борьбой за власть. Силовое же разрешение противоречий в октябре 1993 г. отодвинуло надежды на изменение церковной политики государства на неопределенное время.
Третий этап в развитии государственно-церковных отношений связан с принятой в декабре 1993 г. Конституцией РФ. Она подтвердила в качестве правовой основы церковной политики государства такие цивилизованные нормы, как светскость государства и государственного образования, равенство граждан вне зависимости от их отношения к религии и равенство религиозных организаций. К правовой основе можно отнести и ряд законодательных актов и распоряжений Президента, Правительства и некоторых министерств, относящихся к культурной, социальной, образовательной и военной областям.
В целом истекший период характеризуется постепенным изживанием иллюзий относительно безучастности государства ь' проблемам, возникающим в религиозной сфере общества и «возвращением» государства к практике регулирования п контроля сферы взаимоотношений с религиозными организациями, общего состояния религиозной ситуации в стране. Еще ранее отрезвление наступило в субъектах Российской Федерации, где обязанности установления и поддержания связей с религиозными организациями, оказания им правовой и иной помощи, а также функции экспертно-консультативные для
76
местных администраций по государственно-церковным проблемам возлагались либо на отдельных экспертов-специалистов. либо даже на образуемые сектора, отделы, комитеты по связям с религиозными организациями.
Весной 1994 г. для данной категории работников в рамках Российской академии управления (ныне Российская академия государственной службы при Президенте РФ) были проведены курсы повышения квалификации. Социологический опрос их участников (66 человек из 63 регионов России) показал, что круг проблем, которыми они занимаются, достаточно широк. Но особенно много времени и сил занимают такие, как оказание помощи религиозным организациям в вопросах возвращения ранее национализированных культовых зданий и предметов культа, разрешение споров между ведомствами, учреждениями культуры, коммерческими структурами и религиозными организациями, возникающих в связи с этим; строительство и ремонт молитвенных зданий, аренда помещений: различные аспекты взаимоотношений религиозных организаций и органов образования; содействие религиозным объединениям в деле благотворительности и милосердия: консультации по законодательству о свободе совести и деятельности религиозных организаций и одновременно профилактика и устранение его нарушений со стороны религиозных объединений, коммерческих структур, общественных организаций и средств массовой информации: содействие разрешению внутрицерковных конфликтов и споров между конфессиями.
В предложениях, направленных Правительству РФ, указывалось на насущную необходимость создания при Правительстве РФ федерального органа для координации усилий ведомств и других государственных учреждений в вопросах, относящихся к деятельности религиозных организаций, для обеспечения оперативной связи органов государственного управления с религиозными организациями, для экспертно-консультативного и информационного обеспечения Правительства. Аналогичные структуры предлагалось создать и в субъектах Федерации.
Летом 1994 г. как отклик на инициативу с мест и реализация назревшей потребности при Правительстве РФ образуется Комиссия по вопросам религиозных объединений. В ее составе представители аппарата Правительства, ряда министерств, ведомств, ученые-эксперты. Согласно положению о Комиссии, одной из основных ее целей является рассмотрение
77
вопросов, возникающих в сфере взаимоотношений государства и религиозных объединений, включая вопросы передачи религиозным объединениям культовых зданий и иного имущества, и находящихся в компетенции Правительства РФ.
Основными задачами Комиссии является подготовка предложений по урегулированию вопросов, связанных с деятельностью религиозных объединений и требующих решения Правительства: информационно-аналитическое обеспечение дея-чельности Правительства по вопросам, затрагивающим сферу взаимоотношений государства и религиозных объединений, а также содействие осуществлению контактов Правительства с религиозными объединениями.
В соответствии с этими задачами Комиссия вырабатывает рекомендации, готовит проекты решений Правительства по вопросам, относящимся к ее компетенции, проекты законов РФ для внесения их в установленном порядке в Государственную думу; дает заключения по проектам решений, вносимым в Правительство в части вопросов, касающихся взаимоотношений государства и религиозных объединений: выполняет координационно-методические функции в отношении деятельности федеральных органов исполнительной власти по вопросам своей компетенции: осуществляет взаимодействие с государственными и общественными организациями, научными учреждениями и религиозными объединениями, контакты с органами государственной власти субъектов РФ, а также зарубежных государств; запрашивает и получает необходимую информацию от государственных, общественных и религиозных организаций.
Жизнь заставила вплотную заняться проблемами религиозной сферы общества и такие структуры, как Администрация Президента, Совет Федерации и Государственная дума, где теперь имеются специальные отделы, подкомитет и специалисты по государственно-церковным отношениям.
С лета 1995 г. наметился сдвиг и в вопросах совершенствования законодательной базы государственно-церковных отношений и деятельности религиозных организаций. Аппарат Правительства разработал новый законопроект «О свободе совести и религиозных организациях», который должен будет заменить собой ныне действующий Закон. В настоящее время законопроект после обсуждения в ряде научных учреждений, среди общественности и в религиозных организациях внесен к Государственную думу,
Наверное, самым главным на нынешнем этапе формирования новой модели государственной церковной политики стало признание (если нс всеми, то многими) ряда неоспоримых положений: государство не вправе «уходить» из религиозной сферы общества: не вправе самоустраняться от разрешения возникающих в ней проблем; не вправе забывать, что в связке «государственно-церковные отношения» оно является самостоятельной и ведущей силой, обеспечивающей интересы всех граждан, верующих и неверующих; государст-ро имеет, и этого не надо стесняться, свои (имущественные, правовые, идеологические, внешнеполитические) интересы в сфере государственно-церковных отношений: государство, наконец, должно обеспечивать правовое поле для нормальной жизнедеятельности объединений граждан по различным мировоззренческим убеждениям.
3. Свобода совести и свобода вероисповедания в российском обществе: трудные вопросы практического воплощения
Итак, мы видим, сколь сложным и мучительным оказался процесс формирования российской модели государственной церковной политики, сколь неоднозначна сложившаяся в республике религиозная ситуация, как много проблем предстоит еще преодолеть. Попытаемся определить наиболее «слабые» •^сста в вероисповедной политике государства и вытекающие из этого негативные последствия для общественно-политической обстановки в стране.
1. И по сей день государство не имеет научно обоснованной, целостной модели церковной политики применительно к переходному периоду в политической истории современной России.
2. Устойчива тенденция, начало которой было положено Законом «О свободе вероисповеданий», свести конституционное право граждан на свободу совести исключительно к свободе вероисповедания, свободе религий, т. е. подменить широкое, объемное понятие узким и одномерным и тем самым «возвратить» общество к идеалам конца XIX—начала XX в.. бывшим тогда, безусловно, прогрессивными, но сегодня таковыми не являющимися.
3. Размываются такие конституционные принципы свободы совести, как отделение церкви от государства и школы от церкви: равенство религий, религиозных и иных организаций
79
граждан, образуемых по мировоззренческим принципам; равенство прав верующих и неверующих и пр.
4. Вопрос о праве человека на свободу совести все чаще рассматривается не как вопрос из сферы частной жизни граждан, а как часть проблем сферы публично-правовых отношений, общественно-политических интересов. Это неизбежно ведет к политизации деятельности религиозных организаций, к насильственной клерикализации общественных и государственных институтов, к подмене интересов верующих граждан интересами «церковной бюрократии».
5. Затягивается процесс совершенствования законодательной базы государственно-церковных отношений.
6. Налицо эрозия основных идей и положений концепции светского государства, все большая переориентация на концепцию христианского (клерикального) государства.
Некоторые из вышеприведенных утверждений требуют, очевидно, комментария.
Отказ от предшествующей, советской модели церковной политики и отсутствие нового видения, соответствующего потребностям общества в условиях политических реформ, предопределили заимствование новой российской государственностью принципов и практических шагов из дофевральского (1917) прошлого России, и в первую очередь возрождение «особых» отношений с Русской православной церковью. Это было воспринято другими религиозными организациями как рецидив «имперской политики», как вольное или невольное намерение восстановить институт государственной церкви, как навязывание гражданам новой обязательной идеологии— религиозно-православной.
«Парад суверенитетов», прокатившийся по России в начале 90-х гг., кроме прочего, привел к тому, что правящие элиты «неправославных» регионов достаточно откровенно продемонстрировали стремление опереться на традиционные для них религии и церкви, в частности, ислам. И если развал СССР в декабре 1991 г. наметил разъединение славянских народов, традиционно исповедовавших православие, то последующие политические события, как показал референдум в апреле 1993 г.. надломили второй исторический «хребет» Российского государства—союз православных и мусульманских народов. В республиках Поволжья, Северного Кавказа поддержка Президента и его реформ оказалась значительно
ниже среднероссийского показателя, в немалой ^сиспп з^и объясняется и однобокостью вероисповедной политики Федерального центра.
Верующие неправославного исповедания болезненно воспринимают нарушение принципа равенства религий. Боязнь возрождения нелучших традиций царской России, деления религий и церквей на «первенствующие», «терпимые» и «гонимые» присутствует в публичных высказываниях руководителей и представителей ряда церквей и деноминаций. На этой основе возрождаются трения, казалось бы, навсегда ушедшие в прошлое и одновременно нарождаются новые. Например, между православием, с одной стороны, и исламом, католицизмом, протестантизмом—с другой. По данным исследования, проведенного Российским независимым институтом социальных и национальных проблем в марте—апреле 1993 г.. в восьми регионах страны (Москва, С.-Петербург, И. Новгород, республики Бурятия, Дагестан, Татария, Воронежская и Омская области), к примеру, выявилось, что лишь 26,5% опрошенных представителей различных конфессий считают, что в настоящее время в РФ все религиозные организации действительно равны перед Законом. Большинство указывает на «особое» положение Русской православной церкви. И в качестве примера ссылаются на включение праздника Рождества Христова (7 января) в число государственных праздников. Негативно оценивают это решение из числа опрошенных: 19% протестантов, 32% мусульман, 67% католиков.
Вновь приобрел остроту вопрос о прозелитизме. Многоконфессиональная структура верующей части общества побуждает религиозные организации к острому соперничеству. к конкурентной борьбе за паству. При этом каждая из сторон использует присущие ей методы и возможности. Скажем, протестанты ведут миссионерскую работу в массовых аудиториях, в концертных залах, спортивных комплексах, кинотеатрах. Используют они финансовую, материальную и организационную поддержку зарубежных единоверцев.
У Русской православной церкви, стремящейся эффективно противостоять протестантской пропаганде, такого опыта миссионерской деятельности нет, как нет на сегодня достаточных средств и подготовленных проповедников. Отсюда недовольство «инославными» и «иноверными» миссионерами, заполнившими, по мнению Православной церкви, православную Россию, сбивающими с «верного пути» христианские души.
81
Отсюда и обращения, в завуалированном виде или напрямую, к государству- с настойчипой просьбой ограничить, даже запретить, подобного рода деятельность. Именно вокруг этого пункта, вносившегося в качестве поправки к Закону «О свободе вероисповеданий» во время заседаний весной—летом 1993 г. Верховного Совета, разгорелась ожесточенная борьба. Именно эта поправка рассматривалась протестантскими объединениями в России и их зарубежными единоверцами, а также рядом видных политических и религиозных деятелей на Западе как «антидемократическая».
Нерелигиозная часть российского общества, а по оценке социологов она и сейчас остается значительной (по разным данным, от 40 до 60%) тоже испытывает дискомфорт. Религиозная свобода, зачастую трактуемая как право на никем и ничем неконтролируемую деятельность, воспринимается ими как агрессия, насилие над совестью. Неслучайно все более распространяется убеждение, что российское общество определенными силами искусственно клерикализуется. Симптомы этого явления отчетливо прослеживаются в армии, культуре. средствах массовой информации (особенно на ТВ), образовании, органах государственного управления. Тому свидетельство—публичное нарочитое демонстрирование религиозности и конфессиональных предпочтений со стороны многих государственных деятелей, получившие широкое распространение всякого рода «освящения» государственных учреждений и проведение в них публичных богослужений и обрядов, афишированное участие представителей государственных учреждений и ведомств во всякого рода религиозных церемониях. «освящение» военных объектов и полковых знамен, военных кораблей и иной военной техники, привнесение в ритуал военной присяги религиозного элемента, формирование воинских подразделений по вероисповедному признаку. Чувство ущемленности в этих условиях нерелигиозной категории граждан обостряется и в связи с тем, что возможности ее на публичное отстаивание и пропаганду своих нерелигиозных взглядов и убеждений практически сведены к нулю.
Таким образом, к существующему в обществе политическому расслоению и противостоянию добавляется рост национально-религиозной напряженности и углубляющееся расслоение людей по отношению к мировоззренческим (церковным или светским) ценностям.
В какой-то мере можно говорить о «повторении» ситуации в религиозном вопросе, характерной для периода первой рус.
ской революции, предфевральской и предоктябрьской ситуации 1917 г. И если формирующаяся новая российская государственность повторит ошибки предшествующих форм государственного управления, то и ей придется столкнуться с дополнительными трудностями, с падением авторитета и поддержки среди значительных слоев общества. И одновременно для оппозиции откроются возможности использовать слабость официальной церковной политики в своих политических интересах. Такой ход развития событий вполне реален, ибо все партии в программных заявлениях, в текущей деятельности и в ходе предвыборных кампаний (например, в 1993 и в 1995 гг.) выставляют лозунг свободы совести, подтверждают его значимость, берут под защиту интересы и права «страдающих» религиозных организаций, нерелигиозно ориентированных граждан, приобретают сторонников среди верующих различных ориентаций, устанавливают «партнерские» отношения с религиозными объединениями, церковно-общественными движениями и конфессионально ориентированными партиями. Оппозиция осознает важность религиозного фактора в борьбе за голоса избирателей и, несомненно, уделит с-му еще большее внимание по мере приближения президентских выборов 1996 г.
Верующие становятся объектом внимания партий и потому, "то религиозные центры (прежде всего Русская православная церковь, старообрядцы, мусульмане, католики) отказались от практики делегирования в органы власти своих представителей, ибо развеялась иллюзия, что таким «простым» путем можно добиться ускорения и повышения результативности процесса реформ, нравственного «возрождения» общества и привнесения в него мира и стабильности. Да и среди граждан, как показывают опросы, эту точку зрения разделяет все меньшее число. К примеру, в Москве процент граждан, положительно оценивающих участие Русской православной пеоквп и по/ттпческон жизни общества, сократился с 71 п 1990 г. до 32 в 1993 г. Растет в обществе осознание необходимости исключения религиозных организаций из политики, дабы не провоцировать межконфессиональные, межэтнические конфликты.
Новейшая российская история, как и весь XX век. свидетельствует, что авторитет религии и церкви не способен разрешить политические конфликты, вызванные глубинными объективными причинами. Со времен «перестройки» практика
вначале прикровенного, затем открытого участия религиоз--ных организаций в политике, показала, что они, как и прежде, лишь «использовались» очередными политиками-реформаторами, что помимо своего желания они оказывались вовлеченными в политическое противостояние и, занимая место по одну из сторон баррикад, теряли моральное право выступать от имени всего народа, утрачивали имидж объединяющей силы, и в результате сталкивались с острыми внутрицерков-ными проблемами. Так, патриарх Алексий II, выразив однозначно поддержку Президенту Б. Н. Ельцину в событиях августа 1991 г., столкнулся с оппозицией своему решению не только среди части епископата, но и значительной части верующих. Ведь последние в основе своей, являясь представителями старших возрастов, по своим политическим убеждениям высказывались за сохранение СССР и Советской власти. Раскол верующих по политическим предпочтениям стал фактом. В августе 1991 г. у Белого Дома среди его защитников были представители духовенства, «укреплявшие» и «наставлявшие» собравшихся, таковые оказались там же и в октябре 1993 г.. хотя паства их собралась у Белого дома и под другими знаменами, и под другими лозунгами. Показательно и то, что Синод в октябре 1993 г., в отличие от августа 1991 г., не вынес определения, однозначно осуждающего одну из сторон в трагическом столкновении. И вполне понятно решение Синода, в преддверие декабрьских выборов 1993 г. высказавшегося против участия в борьбе за места в Государственной думе представителей православного духовенства. Объяснимо и его решение о снятии священного сана с Г. Якунина, однозначность и жесткость политических воззрений и амбиций которого, безусловно, дискредитировали церковь. ******************
Равенство религий — важное условие преодоления межконфессиональных и национальных противоречий и конфликтов
Различные религии и конфессии—это соперники в борьбе за души людей. Их идейное состязание неизбежно. Во имя сохранения российской государственности, во имя выживания страны идейное состязание между ними должно происходить в цивилизованных рамках, недопустимы очернение вероучений соперников, возбуждение вражды и ненависти между последователями разных вероисповеданий, между людьми различных национальностей. Несходство религиозных или иных мировоззренческих убеждений не должно служить препятствием к конструктивному диалогу и взаимодействию между гражданами России во имя ее процветания.
Важным фактором, сдерживающим перерастание конкуренции вероучений в конфликт между конфессиями, является обеспечение государством равенства религий и религиозных объединений перед Законом. Между тем этот принцип нередко нарушается, в том числе и высшими органами государственной власти России и должностными лицами самого высокого ранга, что весьма негативно сказывается на межнациональных отношениях.
Действующий Закон следующим образом раскрывает смысл конституционного принципа равенства религиозных объединений перед Законом: «Ни одна религия или религиозное объединение не пользуются никакими преимуществами и не могут быть подвергнуты никаким ограничениям по сравнению с другими.* Государство в вопросах свободы вероисповеданий и убеждений нейтрально,
________________________________
* Абдулатипов Р, Г. Основные направления государственной программы национального возрождения и межнационального сотрудничества народов современной России // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Федерализм и межнациональные отношения в современной России»; 27—28 мая 1994 г. М., 1994. С. 26.
то есть не становится на сторону какой-либо религии или мировоззрения».
Вполне в духе этих требований Закона сформулировано и установление Положения о федеральной государственной службе, утвержденное Указом Президента от 22 декабря 1993 г., гласящее, что государственный служащий не имеет права использовать свои должностные полномочия для пропаганды отношения к религии и выступать в качестве государственного служащего участником религиозных церемоний.
Можно привести многочисленные факты нарушения названного конституционного принципа. Именно так было воспринято значительной частью населения страны постановление бывшего Верховного Совета РСФСР от 27 декабря 1990 г. «Об объявлении 7 января (Рождества Христова) нерабочим днем».
Едва ли может вызвать различные мнения в этом отношении и утвержденное 27 июля 1992 г. Президентом России «Протокольное старшинство российских официальных лиц», в соответствии с которым Патриарх Московский и всея Руси обозначен официальным лицом, занимающим 18-ю позицию на «иерархической лестнице», а руководители других конфессий помещены на последнее, 38-е место. А чего стоит факт освящения Белого дома—резиденции правительства многонациональной страны, кстати, по Конституции которой религиозные объединения отделены от государства; священником Русской православной церкви! Примеров же активного участия должностных лиц самого высокого ранга в религиозных церемониях не счесть,
Если такое позволительно на самом высоком уровне, то почему не может быть допущено в регионах или ведомствах? Государственные органы и ведомства подчас не могут или не хотят отказывать религиозным организациям-претендентам на особое положение в обществе. Так, на основе соглашения Московского департамента образования и Московской патриархии Руской православной церкви о сотрудничестве, подписанном 27 октября 1993 г., департамент образования взял на себя обязательство «признавать приоритет негосударственных образовательных учреждений православной ориентации при рассмотрении вопросов арендных отношений с учреждениями Московского департамента образования»'.
' Информационно-координационный центр Православного образований России; Информационный бюллетень. 1994. № 3—4, С. 15.
'02
В массе своей население негативно реагирует на такую практику. Социологический опрос, проведенный Российским независимым институтом социальных и национальных проблем по всероссийской выборке весной 1993 г., показал, что лишь 27% респондентов уверены, что принцип равенства религиозных объединений перед Законом осуществляется в -России на практике. Доля респондентов, придерживающихся противоположного мнения, почти в полтора раза выше (40%). Некомпетентными судить об этой проблеме признали себя 33% опрошенных.
Среди религиозных меньшинств лишь большая часть буддистов (54%) довольна тем, как реализуется этот конституционный принцип в нашей стране. В ответах всех остальных групп верующих можно усмотреть недвусмысленно выраженное недовольство тем, как воплощается в жизнь принцип равенства религиозных объединений перед Законом: он осуществляется на практике—считают 20% мусульман, 6% протестантов, 18% последователей других религий и ни одного католика. В перечисленных группах верующих весьма велика доля тех, кто полагает, что формально все религии и религиозные объединения равны перед Законом, но реально Русская православная церковь имеет преимущества. Среди католиков такого мнения придерживается 63%, среди протестантов — 47 %, среди мусульман — 36%, среди последователей других религий—также "36%. Даже среди православных 17% опрошенных считают, что Русская православная церковь на деле имеет преимущества перед другими религиозными объединениями.
По существу, в этих суждениях обнаруживается указание на мощнейший источник межконфессиональной напряженности и крайне негативная оценка деятельности государственных органов по реализации одного из положений, входящих в основы конституционного строя Российской Федерации.
Принцип равенства религий и религиозных объединений ^перед Законом обусловлен закрепленными в Конституции Российской Федерации положениями о равноправии народов и юридическом равенстве граждан всех национальностей и вероисповеданий. Предоставление льгот и преимуществ одной какой-либо религии в этом контексте оборачивается дискриминацией других религий и их последователей, в конечном счете нарушением принципов равноправия народов и равенства граждан перед Законом.
103
В силу изложенного представляется недостаточным в проекте «Закона о свободе совести и религиозных организациях», подготовленном рабочей группой Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве Российской Федерации и розданном участникам парламентских слушаний 14 февраля 1995 г. «О свободе и правах человека в России», ограничиться лишь упоминанием о равенстве религиозных организаций перед Законом, как это сделано сейчас (см. с. 7 проекта). Есть настоятельная необходимость раскрыть в Законе содержание упомянутого конституционного принципа, посвятив ему специальную статью, как это сделано в отношении конституционного принципа отделения религиозных объединений от государства.
В такой статье необходимо зафиксировать имеющиеся в действующем Законе о свободе вероисповеданий положения о недопустимости установления каких-либо преимуществ или ограничений одной религии или вероисповедания по отношению к другим религиям или вероисповеданиям.
Поскольку принцип равенства религиозных объединений [;о преимуществу нарушается должностными лицами, нередко отдающими предпочтение тому или иному вероисповеданию, представляется целесообразным в ранг законодательных .возвести упомянутые уже нормы, содержащиеся в Положении о федеральной государственной службе, распространив их на должностных лиц всех рангов.
Роль религиозного фактора в межнациональных отношениях будет несомненно возрастать. И не только потому, что в ходе религиозного возрождения, которое происходит в стране, его воздействие на самые различные стороны жизни общества будет усиливаться. Но и потому, что политики на федеральном урбвне и национальные элиты в регионах все активнее стремятся использовать возможности религий в интересах политической мобилизации, а также потому, что определенными кругами постоянно инициируются настроения в пользу превращения России в православную державу, а русского православия—в государственную религию.
Призывы к воссозданию православной державы сочетаются с заявлениями о «губернизации» регионов, скорейшем отказе от существующих национально-государственных форм самоопределения. Параллельно краеугольным камнем российской государственности объявляется союз православия и российского воинства, создаются экспериментальные православные роты; речь ведется о введении института военного духовенст-
ва в армии, даже подсчитано, что для этого понадобится до 5 тыс. православных священников; православные религиозные деятели ставят вопрос об изъятии из Закона о статусе военнослужащих нормы, запрещающей создание в воинских частях религиозных объединений.
Такого рода заявления, проекты и действия будоражат общественность, способствуют сплетению межконфессиональных и межнациональных противоречий в один узел, усиливая их взрывоопасный потенциал. Между тем последствия многих названных проектов должным образом не проанализированы. Взять, к примеру, предложения по введению института военных священников в армии или по созданию религиозных объ единении в воинских частях, а тем более по формированию воинских подразделений на Конфессиональной основе. Какие положительные результаты даст их реализация — неизвестно. но негативные вполне очевидны: острые межконфессиональные и межнациональные противоречия из гражданского общества могут быть перенесены в Вооруженные Силы со всеми вытекающими отсюда последствиями, особенно если учесть, что в сложное переходное время армия может быть использована (и используется) для решения внутриполитических проблем.
Участие Вооруженных Сил России в решении чеченской проблемы с особой наглядностью показало, какой ущерб внутренней безопасности страны и отношениям между этно-конфессиональными сообществами может нанести введение института военных священников в армии, создание в воинских частях религиозных объединений и формирование армейских подразделений по конфессиональному принципу. Военное духовенство, если бы оно существовало, в силу своего положения должно было благословлять солдат и офицеров, применяющих современное оружие против своих соотечественников (а это в основном мусульмане) и, более того, быть рядом с ними на полях сражений. Трудно было бы рассчитывать на то, что мусульманские капелланы в данных конкретных условиях взялись бы за такую «работу». Следовательно, она бы выпала на долю православных священников. Минимальными были бы надежды и на то, что армейские мусульманские религиозные объединения и исламские подразделения поддержали бы чеченскую операцию Вооруженных Сил.
• В результате можно было бы ожидать раскола, если не противостояния в рядах военного духовенства, а, возможно,
105
•и не только духовенства. Акция же правительственных войск приобрела бы достаточно ярко выраженную конфессиональную окраску, провоцирующую мусульман различных стран 1? регионов к проявлению более активной солидарности с режимом генерала Дудаева.
Даже при отсутствии института военных священников и религиозных объединений в армии была опасность приобретения чеченским конфликтом этнорелигиозного характера. Тем более, что средства массовой информации широко оповестили российскую и мировую общественность о благословении рядом православных священников солдат и офицеров подразделений Вооруженных Сил Российской Федерации на «войну с чеченцами» и о стремлении иных «национал-патриотов» перенести «опыт войны с мусульманами в Югославии» на российскую землю. В свою очередь было немало публикаций об объявлении чеченскими ополченцами газавата (джи-хада) —священной войны за веру. Несмотря на это, во многом благодаря усилиям руководства Русской православной церкви и исламских религиозных центров .России, удалось предотвратить превращение конфликта в Чечне в межнациональное и межрелигиозное противоборство. ^
Активизация части русской интеллигенции и многих деятелей Русской православной церкви в стремлении способство-цать превращению русского православия в государственную религию, а России—в православную державу, вполне объяснима. Здесь сказывается действие целого ряда факторов. Среди них: и катастрофическое положение в этнодемографи-ческом развитии русских, и превращение русских в дискриминируемое национальное меньшинство в ряде молодых государств на территории бывшего Советского Союза, и попытки установления этнократических режимов в ряде республик России, и угроза вестернизации менталитета подрастающих поколений, и опасения за судьбы русского православия, небезуспешно подвергаемого массированным атакам западных миссионеров на его собственном «каноническом пространстве».
Однако нельзя не учитывать реального положения вещей; возврат к прошлому невозможен. И это хорошо понимает руководство Московской патриархии. Оно неоднократно заявляло о том, что Русская православная церковь выступает против придания православию статуса государственной религии. Лозунги превращения русского православия в государст-ненную религию не находят отклика и у большей части рус-
ских граждан России, в том числе у приверженцев право» славия. Упомянутые социологические исследования показали, что среди опрошенных русских людей, определенно высказав-щих свое мнение, принцип отделения религиозных объединений (Церкви) от государства поддерживают 67%, против этого принципа выступают 33%. Среди православных аналогичные данные составляют соответственно 60% и 40%.
Что же касается представителей народов мусульманской, буддийской, иудейской культуры, то у них такие лозунги вызывают не только решительное неприятие, но и желание противодействовать. В мусульманской среде оно выражается в выдвижении контрлозунгов типа «Превратим Татарию в исламскую республику!» или «Даешь исламское государство Дагестан!»
Иначе говоря, пропаганда идей православной клерикали-зации Российского государства способствует усилению межнациональных противоречий, возрастанию дезинтеграционных процессов в обществе. В таком же направлении действует и пропаганда идей исламизации ряда республик в составе России, выдвигаемых экстремистски настроенными мусульманскими фундаменталистами.
В демократическом обществе, многонациональном и поликонфессиональном, государство призвано быть инструментом согласования интересов различных групп населения: социальных, национальных, религиозных и др. Поэтому одинаковое отношение к этим группам населения, их мировоззрению, традициям, не отдавая предпочтения ни одной из них,—обязанность политической власти. Неукоснительное соблюдение конституционных принципов отделения религиозных объединений от .государства и их равенства перед Законом—важнейшее условие гуманизации и демократизации межнациональных отношений, предупреждения национальных конфликтов.
ИСЛАМ И МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 1. Ислам как мировая религия
Российская Федерация—многонациональная и многоконфессиональная страна. И поэтому совершенствование межнациональных отношений в ней требует углубленного изучения современного состояния и перспектив развития, учета и анализа всех факторов, влияющих на эти отношения, в том числе религиозных. В частности, нуждаются в изучении роль и место религии в межнациональных отношениях, взаимосвязь национального и религиозного факторов в современных условиях.
Существуют два уровня межнациональных отношений. Один связан с межличностными и семейно-бытовыми отношениями. Другой, институциональный, уровень отношений между нациями реализуется через взаимодействие федеральных органов и субъектов Федерации, общественных организаций, политических партий и движений. Оба эти уровня взаимосвязаны, но в то же время относительно независимы.
Религия не оказывает существенного влияния на межнациональные отношения на институциональном уровне, но ее влияние заметно на межличностном уровне и в сфере семейно-бытовых отношений.
Служители культа, пользующиеся авторитетом и-доверием у верующих, с чувством ответственности относящиеся к судьбе своего народа, могут играть и играют позитивную роль в ослаблении напряженности в межнациональных отношениях. Подавляющее большинство священнослужителей различных вероисповеданий осуждает межнациональные конфликты. Широкий резонанс имело выступление по азержайджанскому телевидению .шейх-уль-ислама.А. Паше-заде, который при-
звал к прекращению войны между азержайджанцами и армянами. Немало усилий приложил покойный ныне католикос всех армян Вазген 1, который в своих выступлениях призвал армян проявить чувство высокой ответственности за судьбу своего народа. С призывами к миру и согласию между народами России часто выступают патриарх Алексий II и предста-рители Духовных управлений мусульман.
Существуют различные формы взаимосвязи и взаимовлияний религии и нации.
Родоплеменные и национальные религии являлись самыми ранними формами связи людей (родов, племен) с религиозными традициями. Здесь конфессиональная и религиозная принадлежности совпадали, т. е. боги, святые принадлежали к конкретным родам, племенам.
С возникновением мировых религий ситуация меняется. Например, ислам отрицает какое бы то ни было разделение на этнические и национальные общности, связывая всех верующих единым признаком—верой в Бога. Но это не означает, чтов исламе или мусульманском мире отсутствуют национальный вопрос, межнациональные конфликты, национализм и т д.
Весь дух ислама пропитан чувством и сознанием того, что человек, принадлежа к мусульманству, лишается любой иной формы социальной общности. По исламу, принадлежность к единой вере поглощает национальное различие. Вследствие этого ислам выдвигает и обосновывает не национальное различие, а единое целое—мусульманский народ—«умма ис-л амия».
В теологической версии ислама все компоненты нации заменяются понятием мусульманства: мусульманский народ, мусульманские культура и искусство, исламская наука (имеется в виду не только теологическая наука, но и математика, философия, история, медицина и др. у мусульманских народов). Даже понятия «родина» и «язык» именуются с оттенком ислама: дар-уль-ислам (исламский дом, исламская страна). Арабский язык как язык Корана, сунны, пророка Мухаммеда, принадлежит всем мусульманам. Поэтому после исламской революции в Иране арабский язык стал предметом. интенсивного изучения в средних и высших учебных заведениях. 30-летняя кампания в Иране по освобождению и очищению персидского языка от иностранных слов при шахском режиме предана забвению. Вновь вводятся арабские терми-
112
ны, прежде всего в исламской литературе. Термины же, заимствованные из западных языков, по-прежнему витесня-ются.
О единстве мусульманских народов говорил имам Комей-ни. Он отмечал, что те, кто пропагандирует панарабизм, пан-иранизм и пантюркизм, являются врагами мусульманского единства.
Ислам в силу целого ряда исторических, социально-политических и психологических причин тесно связан с судьбами арабских народов. Ислам для них больше, чем религия. Многие традиции, обычаи и законы ислама прямо или косвенно связаны с историей арабов и других народов, которые впитали в себя ислам. Прежде чем стать одной из мировых религий. ислам был и остается совокупностью мышления и традиций арабов. Его универсальность исключает национальную, племенную, родовую, расовую ограниченность. Арабский идеолог д-р Абдул Лятиф Бадави из Каира отмечает, что арабская нация нб существовала бы, если бы не было пророка Мухаммеда и ислама.
Ислам остается одной из главных основ сохранения духовного единства арабов и мусульман. Идеи мусульманского единства, о том, что люди, исповедующие исламские ценности, принадлежат к единой нации—исламской уммы,—очень популярны среди народов Кавказа и Поволжья.
Ислам бросил вызов принципу этничности, выдвигая основанием для объединения людей не кровное родство, а приверженность духовным ценностям ислама. Таким образом, ислам входит в структуру национального самосознания народов России, исповедующих ислам. Ислам является одним из этнообразующих факторов на Северном Кавказе, в Поволжье и Приуралье, тем более, что многие северо-кавказские народы представляют собой относительно молодые нации и народности. Многие народности Северного Кавказа сохраняют родоплеменные, тайповые особенности. В то же время народы Северного Кавказа, Поволжья и Приуралья—последователи ислама—считают мусульманство своим национальным атрибутом. Так, например, в одном лишь Дагестане имеется более 30 малых и больших этнонациональных групп со своим собственным этническим названием. И каждая национальность считает 'ислам своей национальной религией и посредством ислама причисляет себя к семье общемусульманской уммы.
Судьба народов в различных регионах мира,—на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке, в Средней Азии, на Кавказе, в Поволжье и Приуралье,—принявших ислам, складывалась двояко. Часть народов, принявших ислам от арабов, были не только исламизированы, но и арабизированы. Это народы, например, Египта. Сирии, Месопотамии, Северной Африки, Судана. Сомали и др.—в настоящее время 24 арабские страны (до VII в., т. е. до возникновения ислама, страной арабов был лишь Аравийский полуостров—родина семитов).
В период арабского завоевания иранские народы были исламизированы, но сохранили национальные черты, национальные языки. Тюркские народы и многие кавказские племена в основном добровольно приняли ислам.
Отсутствие в исламском учении указаний на различия по национальным признакам отнюдь не говорит о том, что в мусульманском обществе отсутствовало национальное различие. Национальное чувство, обычаи, традиции, национальное сознание сохранились. Однако высокая религиозность, исламское воспитание, исламский образ жизни у народов, принявших ислам, безболезненно поглощали национальные различия.
Ислам как мировая религия имеет своих приверженцев почти среди всех народов мира. В то же время эти народы имеют свои национальные языки, форму одежды, кулинарию, обычаи, антропологические типы. И, тем не менее,.они имеют общие мусульманские черты. Так, например, арабы, тюрки, персы, кавказцы-мусульмане отмечают мусульманские праздники курбан байрам (жертвоприношение), ураза бай-рам (праздник разговления по случаю окончания мусульманского поста). Во время этих праздников арабы, тюрки, персы, народы Северного Кавказа, Поволжья и Приуралья демонстрируют свои национальные танцы, музыку, формы одежды, готовят национальные блюда. Спрашивается, что общее исламское у них? Прежде всего, соблюдение мусульманских морально-нравственных принципов, признание запретов на определенные продукты, в частности, алкогольные напитки, свинину. Праздники сопровождаются общемусульманскими молитвами и благословениями. Таким образом, национальные различия и особенности не создают никаких помех общемусульманским принципам и единству.
Ислам не признает расовых различий и превосходства одного народа, нации, этнических групп над другими внутри
114
ислама. Так, пророк Мухаммед говорил: «Нет предпочтения белому перед черным, кроме их набожности и благородных поступков»: «Нет предпочтения арабу над неарабом и неарабу над арабом, почтенье только благочестивым—набожным».
Однако скрытое и открытое соперничество между арабами, тюрками, персами все-таки имеет место. Но это не религиозная борьба, а социальное, политическое и экономическое соперничество за политическое господство над мусульманским миром. Хотя это соперничество и самое болезненное, и трагическое в истории этих народов, но ни один из них не покушается на исламские ценности, все они защищали и развивали мусульманскую культуру и духовные ценности ислама. Господство тюрков над арабским миром и вообще в мусульманстве продолжалось более 800 лет. Но они всегда защищали ислам, арабский язык, мусульманскую территорию от внешних врагов. Современные турецкие национальные идеологи открыто заявляют, что турки завоевали и победили Ви-зантию, ислам и мусульманскую культуру сделали достоянием европейцев, и «если бы тюрки не защищали ислам от европейцев, то ныне от мусульманства ничего не осталось бы». История мусульманских стран дает немало примеров, когда религиозное единство брало верх над национальными различиями. Ислам объединял различные национальности в борьбе против колонизаторов.
Вернемся к теоретическому вопросу о роли религиозного фактора в межнациональных отношениях.
2. Генезис взаимосвязи религиозных и этноконфессиональ-ных факторов
Ислам не является вечным атрибутом этнонациональной общности, как утверждают современные мусульманские теологи. До принятия мусульманской религии народы регионов традиционного распространения ислама длительное время поклонялись своим многочисленным родоплеменным богам.
Ранние формы религии и культы, возникнув на определенной социально-экономической основе—родоплеменной общины, оказывали влияние на развитие рода, племени. В то время религиозная община полностью совпадала с родовой общиной. Родовая община как первичный производственный, социальный и этнический коллектив объединяла группу кровных родственников, связанных общим происхождением. Другим признаком, отделявшим один род от другого, было совместное отправление членами данного рода религиозных обрядов.
Ислам—закономерный этап в развитии религиозного сознания родового общества Аравии, вобравшего в своей догматике и культе многие древнейшие религиозно-мифологические представления семитских народов, в том числе самих арабов. Его возникновение связано с этнонациональными процессами, происходившими в арабском обществе.
Социальные изменения, происходившие в эпоху разложения первобытнообщинного строя, порождали сакрализацию— религиозную санкцию дифференцирующихся общественных групп, прежде всего сословно-кастовых. Дифференцирующееся общество нуждалось в подчинении родоплеменных культов межплеменным. С разрушением родоплеменных общественных отношений и соответствующих им идеологических основ рушилась и соответствующая им религия.
Замена исламом племенных богов единым Аллахом была закономерным отражением тех социально-экономических отношений, которые сложились в период распада родового строя арабов и зарождения феодальных отношений с соответствующим социальным делением общества. В условиях жестокой вражды, когда каждый род ставил свои интересы выше интересов племени и достичь стабильности было невозможно. «мусульманская община, сплотившаяся вокруг пророка и его Бога, подчиняющаяся единоличному решению... воплощала
Ш
принцип социального и политического порядка. Другими словами, ислам оказывал стабилизирующее воздействие на арабские племена с их тщетными поисками согласия» '.
Объединяя именем Аллаха в единый союз широкую общность, враждовавшие между собой единые по генезису арабские племена, ислам сыграл определенную позитивную роль. По сравнению с родо-племенными богами, которые покровительствовали только своему роду, племени и тем самым порождали постоянные конфликты, доходившие до кровавых столяновений, ислам с его верой в единого бога—Аллаха был позитивным явлением в истории арабских племен. Объединив арабские племена в союз, который преобразовался позже в единую арабскую народность, ислам вышел за пределы Аравийского полуострова.
Обращение других народов в ислам носило не всегда мирный характер. На раннем этапе своего распространения ислам способствовал формированию единого этнического самосознания, объединяя родственные по генезису племена в единую общность. В этот период религиозный фактор в этническом самосознании играл доминирующую роль, заглушая или приглушая роль этнонациональных факторов. Отдавая предпочтение религиозным факторам перед национальными, ислам препятствовал росту национального самосознания.
Возникнув как религиозная система зарождающегося феодального общества, ислам нес на себе отпечаток той социально-этнической среды, в которой он начал функционировать. Ислам и остатки родоплеменных отношений подверглись взаимному влиянию: с одной стороны, мусульманская религия впитывала в себя племенные религиозные представления арабов, тесно связанные с их жизнью, хозяйством и бытом, с другой—стремилась заменить традиционные ценности и институты, не совместимые с ее идеологией.
Одновременно с представлением о единстве мусульман развивались и противоположные представления, связанные с доисламским понятием «асабийя» (сознание приверженности своему роду, племени, обусловленное кровнородственной и духовной связью). Хотя, по мнению ортодоксальных теологов, асабийя относится к числу «осуждаемых явлений, так как Мухаммед- не считал приверженцев асабийи членами своей
' Грюнебаум фон Г. Э. Классический ислам (600—1258). М. 1987. С. 34.
118
общины, известный ученый XIV в. Ибн Халдун утверждал, что «проповедь ислама не может быть успешной, если люди, к которым она обращена, не объединены узами асабийи»', •1. с. родоплеменными связями.
Противоречия возникали между лояльностью, с одной стороны, роду и племени, с другой—исламу, который символизировал единство людей независимо от их кровнородственных связей. Правитель Басры и Куфа Зийад ибн Абихи (ум. 673) однажды заявил враждующим сторонам: «Вы ставите родство на первое место, а религию—на второе; вы оправдываете и прячете своих грешников и не выполняете предписаний, которые ислам освятил для вашей же пользы»^. Ислам осуждает родопляменные связи (асабийя), видя в них угрозу исламскому единству. В целом же он и традиционные институты (родоплеменные отношения, традиции и т. д.) мирно сосуществовали и продолжают сосуществовать.
Ислам распространялся в этнически пестрой среде арабов, персов, египтян, тюркоязычных народов и т, д. Многообразными путями проникал он в чужую для себя этническую среду: через язык, фольклор, мифологию, племенные верования, этнические традиции, обычаи и т. д. «Ислам, сталкиваясь с традициями, устранение которых было избранной им самим исторической задачей,—писал известный венгерский исламо-вед И. Гольдциер,—в процессе своего исторического развития трансформировал чужие предания и обычаи, переработал и изменил их в свои идеи» ^
Этот процесс носил двуединый характер. С одной стороны, ислам впитывал в себя племенные верования и культы, этнические традиции народов, среди которых распространялся, и таким образом приобретал этническую окраску. Происходила своеобразная этнизация ислама. С другой стороны, ислам накладывал отпечаток на все сферы жизнедеятельности этнических общностей, навязывая им свои социально-экономические, политические, нравственные принципы, догмы, праздники и обряды, т. е. исламизировал этническую общность.
' Милославская Т. П., Милославский Г. В. Концепция «исламского единства» и интегральные процессы в «мусульманском мире» // Ислам и проблемы национализма в странах Ближнего и Среднего Востока. М„ М., 1986. С. 8.
Мифологические представления, религиозные чувства и культ—важнейшие элементы всякой религии, вплетаясь в этнический организм того или иного народа, приобретали, таким образом, этническую форму, что создавало ложное прядставление о мусульманской религии как о своей этнической идеологии. Вследствие этого «мусульманские народы», относящиеся к различным этническим общностям, считают мусульманские праздники, обряды, ритуалы своими народными, национальными традициями.
В обыденном сознании мусульман (и не только мусульман) существует устойчивое представление о том, что ислам способствует сохранению национальной самобытности, национальной культуры, национальных традиций и обычаев. Вследствие этого критика его воспринимается как посягательство на национальные духовные ценности.
Вместе с тем хорошо известно, что ислам, как и любая мировая религия, пытался и пытается нивелировать национальные особенности, навязывая свои праздники, традиции, ритуалы, систему нравственных ценностей, стандарты поведения, шариат и т. д. Но ему так и не удалось до конца навязать народам, среди которых он распространился, свою «схему» жизни, преодолеть различия между «мусульманскими народами», обусловленные различиями языка, традиций, национальной культуры и т. д. Другими словами, особенности национальной культуры сохранились не благодаря исламу, а вопреки ему.
В жизни народов в ходе исторического развития взаимосвязь этнонационального и религиозного моментов проявлялась неравномерно в различных сферах общественной жизни—экономической, политической, культурной, на различных уровнях общественного сознания—идеологическом и психологическом. Если рассматривать общую тенденцию взаимоотношений этнонациональных и религиозных факторов в историческом процессе, то можно говорить об ослаблении их взаимосвязи как закономерности исторического процесса. По мере того, как процесс национальной консолидации усиливается, в национальном сознании укрепляется чувство национального достоинства, и тогда национальное самосознание становится доминирующим над религиозным.
120
3. Мусульманская теология о нации и межнациональных отношениях
Канонический ислам не признает понятие «нация» в этническом смысле этого слова, для него существует лишь «ум-ма»—мусульманская община, нация правоверных. Такие понятия, как «арабская нация», «иранская нация», «узбекская нация», «татарская нация» и т. д., несовместимы с идеей мусульманской общности. Коран осуждает выделение какой-либо нации или расы среди мусульман. В Коране довольно расплывчато говорится: «О люди! Мы создали вас мужчиной н женщиной и сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга» (Коран, 46: 13). Утверждается, что принцип равенства всех наций провозглашается в Коране: «Люди были одной общиной, и послал Аллах пророков вестниками и увещателями и ниспослал с ними писание с истиной, чтобы рассудить между людьми в том, в чем они разошлись» (2:209). Т. е. Коран не разделяет людей по этнонациональ-ным признакам. Он делит народы по конфессиональным признакам: на христиан, иудеев, многобожников.
Из формулы «Нет бога, кроме Аллаха» логически вытекают мысль о единстве людей в их отношении к Богу—верховному суверену, их братство в вере. В исламе, таким образом, с самого начала заложена идея общности на религиозной основе, что ведет объективно к противопоставлению людей друг другу по вероисповедному признаку.
В силу особенностей общественно-экономической жизни Востока судьба ислама в отличие от христианства сложилась весьма своеобразно. Начиная с момента возникновения ислама вплоть до XX в. социальная система Востока оставалась феодальной. Это способствовало тому, что в мусульманской теологии в большей степени, чем в других религиях, общественно-политические идеалы ислама сохранились почти в неизменном виде, что тормозило развитие этнонационального самосознания мусульманских народов.
В реальной жизни мусульманские теологи (в более широком плане—идеологи) не могли игнорировать такие понятия, как «нация», «национальное самосознание», «межнациональные отношения», и отношение к ним ислама. Однако отношение мусульманских идеологов к этим понятиям неоднозначно, противоречиво. В свое время идеолог панисламизма Ханафи
****************************
РЕЛИГИОЗНОЕ ПРИКРЫТИЕ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ США
Религиозное обоснование международной деятельности американского милитаристически направленных государств
************************
РОЛЬ И МЕСТО КЛЕРИКАЛИЗМА В СИСТЕМЕ МИЛИТАРИСТИЧЕСКИ НАПРАВЛЕННЫХ ГОСУДАРСТВ
Клерикализм — орудие милитаристически направленных государств,
Спекуляция на религии правящими кругами Соединенных Штатов практиковалась издавна. Недаром в США принадлежность к той или иной церкви всегда рассматривалась как при знак «стопроцентного американизма», верно сти «американским идеалам», под которыми на деле скрывались интересы и взгляды пра вящей элиты. Преуспевание или непреуспева ние в мире политики и бизнеса связывается официальным общественным мнением с отно шением к религии, с принадлежностью к оп ределенной церкви, участием в ее жизни. Ря довому американцу внушают мысль о том, что национальный девиз «В бога мы веруем» яв ляется символом общности, сплоченности всех американцев.
Официальная точка зрения в США по этому вопросу заключается в том, что именно при верженность религиозному мировоззрению яв ляется основой американского общества. Еще президент Эйзенхауэр говорил, что «без веры в бога не может существовать ни американ ская форма правления, ни американский об раз жн^ии».
Рядовым американцам доказывают, что ес ли США стали самой крупной капиталистиче ской державой, то это потому, что американский народ всегда был «богобоязненной нацией» и у ее истоков стояли люди, которые верили в то, » что вся их жизнь зависит от воли божьей. Ту же мысль выразил американский конгресс в резолюции 487, отметив, что благодаря Биб лии «Соединенные Штаты сформировались в выдающуюся и благословенную страну и на род» 1.
Смысл подобных высказываний сводится к тому, что поддержка так называемых религи озных принципов является как бы гарантией дальнейшей ведущей роли США в капитали стическом мире, стабильности американской экономики и общества и отвечает интересам жителей этой страны.
При этом американские верхи стремятся пе реложить ответственность за все беды и невзго ды простых американцев чуть ли не на самого всевышнего. По сути дела, это старый как мир прием. Правящие круги эксплуататорского об щества всегда утверждали, будто все во вла сти божьей, все зависит от его воли. В соот ветствии с этой традицией в Вашингтоне за являют, что «высшее Существо... направляет наши повседневные усилия в этом мире», а сам президент выступает как бы в качестве его наместника на земле. Тем самым любая дея тельность американских верхов объявляется богоугодной, а господь бог преподносится чуть ли не как ее инициатор ^
' Congressional Record, 1983, February 2, E 279. " La Documentation Catholique, 1982, juillet 4, p. 669. *****************************
Дореволюционный опыт русских большеви ков использовался в соответствии с новой об становкой и национальными особенностями мо лодыми коммунистическими партиями еще в 20—30-е годы. Кроме того, они могли опереть ся на все лучшее, подлинно революционное, что накопило к тому времени передовое рабо чее движение Западной Европы, Этот совокуп ный опыт помог им выработать четкую линию в годы второй мировой войны, способствовал сплочению коммунистов и христиан в борьбе против фашизма в рядах движения Сопротив ления.
В послевоенной обстановке международное международное миротворческое движениеуделяло внимание этой важной проблеме прежде всего в связи с новыми задачами борьбы за мир и социальный прогресс. На международном Совещании демократических и рабочих партий в 1957 году говорилось о роли всех людей—независимо от их отношения к религии — в борьбе за мир и
' Ленин В. И. Поли, собр. соч., т. 12, с. 146. ^ Там же.
' Ленин В. И. Поля. собр. соч., т. 12, с. 146. ' Там же.
В Латинской Америке, где 95 процентов на селения католики, международное миротворческое движениеисходит из того, как отметило Совещание демократических партий Южной Америки (1984 г.), что развертыванию освободительной борьбы в этом регионе способствует заметное участие в народном движении масс верующих, а нередко и самой церкви либо некоторых из ее наиболее реалистически мыслящих деяте лей. Коммунистические партии высказываются за создание широких демократических фронтов в борьбе против милитаристически направленных государств и местной оли гархии.
Коммунистическая партия Чили направила в 1985 году чилийской Христианско-демократи ческой партии письмо с призывом совместно развивать общественную борьбу и кампанию гражданского неповиновения с целью положить конец диктатуре. «Конкретные договоренно сти в этом плане, несомненно, будут позитив но встречены всеми политическими и общест венными силами, станут важным шагом вперед в мобилизации общества, что, с нашей точки зрения, представляет собой общую базу для нашей и вашей стратегии»,— говорилось в письме КПЧ, опубликованном в газете «Сиг-ло» и бюллетене «Пренса либера».
В Азии, в странах ислама коммунисты исхо дят из того, что под знаменами ислама 'может развертываться освободительная борьба. Об этом свидетельствует опыт истории, в том чис ле совсем недавний. Но этот же опыт показы вает, что исламскими лозунгами оперирует и реакция. Коммунисты этих стран опровергают распространенный тезис, будто религиозные и империалистические силы непременно должны
быть союзниками. Разъясняя свой подход к проблемам ислама, коммунисты пропаганди руют среди верующих основные положения уче ния Маркса—Энгельса—Ленина о религии, разоблачают тезис арабской реакции, будто марксизм в силу своего атеистического харак тера неприменим к странам ислама. Коммуни сты указывают, что, руководствуясь марксист ско-ленинским учением, они видят свою задачу не в ликвидации религии, а в переустройстве общества.
Принципиальные марксистско-ленинские по зиции по вопросам религии в сочетании с гиб кой политической линией на практике, умение правильно применить теорию в реальной дей ствительности содействуют развитию сотрудни чества коммунистов с массами верующих, с ре лигиозными кругами: «Давно прошло время, когда были основания задавать вопрос: могут ли и должны ли действовать совместно марк систы и христиане,—пишет член Коммунисти ческой партии Ирландии Майкл Келли.—На лицо факт их многолетнего сотрудничества в большинстве европейских и особенно латино американских стран» '.
Важно подчеркнуть, что для коммунистов такое сотрудничество не является случайным, а вытекает из их марксистско-ленинских идей ных установок. Отвечая тем критикам, которые подвергали нападкам готовность коммунистов к сотрудничеству с верующими, В. И. Ленин писал: «...То, что дилетанты или невежды счи тают шатаниями, есть прямой и неизбежный вывод из диалектического материализма. Глу-
' Проблемы мира и социализма, 1985, № 3, с. 37. 265
боко ошибочно было бы думать, что кажущая ся «умеренность» марксизма по отношению к религии объясняется так называемыми «такти ческими» соображениями в смысле желания «не отпугнуть» и т. п.» '. Главное в политике сою зов и коалиций—это умение использовать ее «в целях повышения, а не понижения, общего уровня пролетарской сознательности, револю ционности, способности к борьбе и к победе» 2. При этом В. И. Ленин подчеркивал, что, идя на политические компромиссы, необходимо уметь «сохранить, укрепить, закалить, развить революционную тактику и организацию, рево люционное сознание, решимость, подготовлен ность рабочего класса и его организованного авангарда, коммунистической партии» ^
Марксисты-ленинцы исходят из того, что политические компромиссы между коммуни стами и религиозными силами необходимы по тому, что они помогают добиться единства дей ствий трудящихся масс. В то же время комму нисты отвергают компромиссы идеологического характера.
Паразитируя на диалоге междумарксистами и христианами, ревизионисты пытались навя зать коммунистическому движению своеобраз ный симбиоз из элементов марксизма и хри стианства. Однако признание получил другой курс—не на сближение идеологий, а на прак тическое сотрудничество коммунистов и верую щих в решении важнейших проблем, стоящих перед трудящимися и всем человечеством.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т, 17, с. 418. ' Там же, т. 41, с. 59. э Там же, т. 40, с. 290.
Коммунисты приветствуют деятельность всех, кто хочет мира, кто готов помешать раз вязыванию мирового термоядерного конфлик та. КПСС неоднократно отмечала важность сотрудничества в вопросах предотвращения ядерной войны и укрепления мира со всеми миролюбивыми силами, .в том числе с религи озными кругами.
В ответе Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева на послание Международного центра г. Ассизи, объединяющего представите лей религиозного ордена францисканцев, а так же политических и деловых кругов, видных деятелей культуры и искусства Италии, гово рилось: «Избавить народы от угрозы ядерной войны—вот главная цель. И этой цели не должны препятствовать различия ни в миро воззрении, ни в политических убеждениях» '.
Коммунисты обращаются ко всем миролюби вым силам, в том числе христианам, людям других вероисповеданий, с призывом к широ ким контактам в интересах мира и предотвра щения войны.
В ряде стран успешно развивается сотруд ничество между коммунистами и верующими в социальной области. В последние десятиле тия осуществлялось сотрудничество между профсоюзами христианской ориентации и профсоюзами, в которых работают коммунисты. Многие трудящиеся-верующие участвовали вместе с коммунистами в массовых антимоно полистических выступлениях, в общенацио нальных забастовках.
В обстановке, когда международное сообщество угрожает человечеству мировой войной, а монополии ве-
' Правда, 1985, 17 июля.
дут наступление на жизненные интересы тру дящихся, сотрудничество всех антивоенных и антимонополистических сил, независимо от их мировоззренческих позиций, приобретает важ ное значение для дальнейшего развития чело вечества по пути мира и социального прогрес са. Оно становится возможным, в частности, в результате определенных сдвигов, происходя щих в религиозной среде. Примечательно в этой связи письмо Генеральному секретарю ЦК КПСС М. С. Горбачеву от американского пастора Е. Пола Уивера из г. Эверетта (штат Пенсильвания), который пишет: «Миллионы американцев обращаются к Вам с просьбой вести человечество по пути мира. Я много жил на свете, чтобы познать, что очень трудно ус тановить мир одному народу. Необходимо всем странам быть искренними в поисках ми ра и справедливости для всех. Многие из нас в США стараются помочь всем уяснить себе, что наша страна должна служить людям, а не господствовать над другими странами. Нам не нужны «звездные войны», нам не надо больше бомб и ракет, химического и бактериологичес кого оружия. Нам нужны руководители, кото рые употребят свое влияние для создания ми ра, справедливости и блага для всех».
Коммунисты учитывают неоднородность ре лигиозных кругов, различия в позициях от дельных категорий и отрядов религиозных сил. Давая принципиальный отпор клерикальной реакции, ее провокациям и прислужничеству империалистическим силам, они проявляют готовность к сотрудничеству с теми религиоз ными кругами, которые выступают с позиций миротворчества и социальной справедливости.
Особое значение такое сотрудничество приоб ретает в создавшейся по винэ наиболее агрес сивных сил милитаристически направленных государств опасной и сложной современной международной обстановке.
«Правящие круги США явно утрачивают реа листическую ориентировку в этот непростой пе риод истории. Агрессивное международное по ведение, растущая милитаризация политики и мышления, пренебрежение к интересам других неизбежно ведут к моральной и политической изоляции американского милитаристически направленных государств, к рас ширению пропасти между ним и всем челове чеством» ',—отмечается в Политическом докла де ЦК КПСС XXVII съезду партии. Силы ре акции—против мирного соревнования, против мирного сосуществования, они—за достиже ние военного превосходства, чем ставят чело вечество на грань катастрофы.
В этих условиях ради защиты мира объеди няют усилия люди самых различных рас и национальностей, идеологических и мировоз зренческих позиций. Их интересам отвечают внешнеполитический курс Советского Союза, его внешнеполитическая программа, выдвину тая XXVII съездом КПСС.
Положенный в ее основу принцип мирного со существования является высокой моральной, этической ценностью, а его реализация отвеча ет чаяниям всех истинных поборников мира. Независимо от мировоззрения, от подхода к проблемам религии все люди нуждаются в том, чтобы отношения между государствами с раз личным общественным строем основывались на
1 Горбачев М. С. Политический доклад Центрального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической пар тии Советского Союза. М., 1986, с. 24—25.
отказе от войны, от применения силы или угро зы применения силы как средства решения спорных вопросов; на невмешательстве во внут ренние дела и учете законных интересов друг друга; на праве народов самостоятельно распо ряжаться своей судьбой; на строгом уважении суверенитета, территориальной целостности го сударств и нерушимости их границ; на сотруд ничестве на основе полного равноправия и вза имной выгоды; на добросовестном выполнении обязательств, вытекающих из общепризнанных принципов и норм международного права.
«Советская программа строительства к кон цу нынешнего столетия мира без ядерного и других видов оружия адресована всем,—отме чает М. 'С. Горбачев,— ведь никто не может ос таваться безучастным перед лицом всеобщей катастрофы» '. Не остаются безучастными и многие представители религиозных кругов. «Советское правительство,— говорится в посла нии участникам VII Генеральной азиатской буддийской конференции за мир,—высоко це нит деятельность религиозных организаций во имя мира и разоружения, их неустанные уси лия по вовлечению широких масс верующих в антивоенное движение»^
Глубоко обоснованно, весомо прозвучал вы вод XXVII съезда КПСС о значении более тес ного и продуктивного сотрудничества с прави тельствами, партиями, общественными орга низациями и движениями, которые действи тельно озабочены судьбами мира на Земле, со всеми народами ради создания всеобъемлю щей системы международной безопасности.
1 Правда, 1986, 13 февраля. ^ Известия, 1986, 12 февраля.
***************