Роль государства в процессе постприватизационной адаптации На двух первых этапах приватизации- вау

Работа добавлена на сайт samzan.net:

стр 51

эти обстоятельства заставляют многих потенциальных инвесторов отступать от планов приобретения предприятия даже в тех случаях, когда экономическая сторона дела выглядит беспроигрышной.

Роль государства в процессе постприватизационной адаптации

На двух первых этапах приватизации: ваучерном и денежном роль государства в процессе формирования структур собственности в АО была доминирующей. Иначе говоря, формирование этих структур находилось под определяющим воздействием программы приватизации и государственных институтов, созданных для ее осуществления (т.е. Государственного комитета по делам имущества, Фонда управления государственным имуществом и разветвленной сети отделений того и другого). Но уже в ходе осуществления программы и особенно на третьем этапе приватизации происходит уточнение и изменение роли государства. В 1996 году должен в основном завершиться денежный этап Программы. В результате в секторе АО образуются две группы компаний: первая, где собственность передана и продана в частные руки (частные АО), и вторая, где сохраняется значительная государственная доля в акционерной собственности (АО со смешанным капиталом). Первая группа количественно многократно превышает вторую, но во второй (со смешанной собственностью) находятся крупнейшие компании энергетического комплекса, добывающей промышленности, транспорта, ВПК.

В отношении двух этих групп роль государства различна. Для первой группы государство привлекается к определению структуры собственности в критических ситуациях, связанных с процедурой банкротства и санации. Преобладающий метод решения проблем, связанных с банкротством, еще не определен. Исторический опыт знает разные пути участия государства в процессе банкротства: продажа активов обанкротившегося предприятия с погашением требований всех категорий кредиторов в порядке их очередности (эта очередность определена в Гражданском Кодексе РФ); санация предприятия, предполагающая его временную национализацию, с последующей реприватизацией и, наконец, национализацию с созданием соответствующего государственного органа в роли контролирующего собственника (например государственного холдинга).

Государство может оказать содействие и в более углубленных программах совершенствования корпоративного управления. В частности. Российский центр приватизации содействует деятельности крупнейших консультативных фирм - МакКинзи и Артур де Литтл в деле формирования эффективных производственных объединений на частной основе, с одновременным обменом акциями (пример вертикальной интеграции АО "Карельские окатыши" и АО "Северсталь). Ошибка (Финансовые известия. No 51, 17 мая 1996).

Для второй группы (смешанных АО) участие государства в структуризации собственности и создании центров контроля носит постоянный характер. Для многих АО смешанного типа участие государства, даже при отсутствии у него контрольного пакета акций, может вести к бюрократизации руководства. Контроль акционерной собственности ослабляется, поскольку роль контролирующей инстанции переходит к действующему руководству, опирающемуся на власть вышестоящих государственных структур, а не на собственность. Это, в свою очередь, ведет к ослаблению стимула для частных инвестиций. Государство во все большей степени вынуждается брать на себя инвестиционную функцию.

В последнее время в России намечаются некоторые способы решения этой дилеммы смешанных обществ. Государство передает свой пакет акций ряда АО в управление частным структурам (банкам, финансовым компаниям) и одновременно решает ряд важных фискальных проблем пополнения бюджета. Залоговые аукционы, прошедшие в конце 1995 года, определили временное решение проблемы контроля, которое одновременно содействовало значительным инвестициям в соответствующие АО. Залоговые аукционы как нельзя ярче высветили проблему контроля. Инвестиции потекли в означенные компании лишь на условии передачи реального контроля стратегическому инвестору. Государство не смогло бы обеспечить такой приток инвестиций на частной основе, если бы не отказалось от своей позиции контроля последней инстанции (хотя пока что этот отказ носит временный характер).

Хотя при проведении залоговых аукционов ощущалось отсутствие опыта, критика в адрес их организаторов далека от справедливой оценки. Решение проблем структуризации собственности легче проходит в форме дружеского слияния, чем в форме "захвата" (об этом писалось выше). Но дружеское слияние требует предварительной стадии согласования позиций разных коалиций, выступающих в роли совладельцев: ТК, РУК, СИ и ГОС. Государство в данной ситуации выступает не только как совладелец, но и как медиатор, арбитр такого согласования.

стр 52

Поэтому то, что именовалось залоговыми аукционами, фактически было лишь завершающей стадией длительных предварительных согласований. По мере накопления опыта в этой области будут, по-видимому, проходить и настоящие аукционы по поводу управления государственным имуществом, с участием многих претендентов и с более разработанными требованиями к участникам не только в отношении денежных, но и других параметров управления.

Заключение

Структуризация акционерной собственности в направлении создания центров контроля составляет ключевой момент для успешной деятельности предприятий, поскольку она открывает путь для частных инвестиций. Задержки на этом пути искусственно создают ситуацию банкротства, что в свою очередь служит для определенных политических сил предлогом проведения ренационализации. Поэтому для реформаторских сил особенно важно добиться решения вопросов, связанных с барьерами на пути структуризации акционерной собственности. Среди барьеров такого рода выделяются три группы, играющие главную роль: 1) защита собственности; 2) защита иностранных инвестиций; 3) защита прав акционеров. Каждая из этих групп требует дальнейших законодательных действий государства и действий, направленных на осуществление законов.

Уже прошедшие этапы реформы заложили основы экономики рыночного типа. Сейчас необходимо расширение поля реформы. Отсутствие постоянных усилий в этом направлении может обернуться задержкой реформы и поворотом экономики вспять. В области структурирования акционерной собственности и формирования центров контроля значительная опасность состоит в распространении и укоренении таких структур (особенно смешанных обществ, государственных холдингов и национализированных предприятий), которые надолго задержат экономику России в состоянии инвестиционного голода, низких (либо нулевых) темпов роста и всех тех явлений в политической сфере, которые характерны для стран с экономикой стагнационного типа (что в XX веке получило известность как латиноамериканский синдром).

Ю.В. КУРЕНКОВ

ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В МЕНЯЮЩИХСЯ УСЛОВИЯХ: ПРОМЫШЛЕННАЯ ПОЛИТИКА И ПЕРЕСТРОЙКА ПРОМЫШЛЕННОСТИ

1. Я бы хотел остановится на двух вопросах: о теории переходного периода и о практике переходного периода /на примере развития промышленности РФ/.

Теория переходного периода, на мой взгляд, еще не создана, поскольку практически ни одна страна не имела опыта перехода от 100-процентной государственной центрально-планируемой экономики к рыночной системе. Утверждения общего плана /на базе концепции Л.Вальраса, В.Парето, Э.Бароне/, что все развитие цивилизации можно теоретически представить как переход от одного равновесного состояния экономики к другому, вне зависимости от форм собственности, динамики НТП и качества человеческого фактора, по крайней мере, спорны. Во всяком случае М.Алле, лауреат Нобелевской премии 1988 г. в области экономики, в своих работах доказывает, что в мировом хозяйстве нет единого рынка и единых мировых равновесных цен /спроса-предложения/, а есть система локальных рынков, которую следует характеризовать как неравновесную. Вполне возможно, что теория перехода от равновесной системы к неравновесной и наоборот более приемлема для характеристики процессов переходного периода. В то же время нужна практическая основа теории переходного периода и здесь, на наш взгляд, наиболее важно правильно определить регуляционные функции и соотношения в двух взаимосвязанных структурах: государстве и рынке.

Общая схема нашего рассуждения такова: государство и рынок есть взаимосообщающиеся регуляционные сосуды, поэтому гипертрофированное развитие одной из этих структур вредит обеим. Опыт 100-процентного владения государством собственности /СССР/, планирования ее развития и управления ей, а также опыт функционирования практически нерегулируемого свободного рынка /опыт Великой депрессии США 1929-1932 гг./ убедительно доказали экономическую несостоятельность и крах таких автономных, однобоких хозяйственных систем.

стр 53

Теория и практика взаимодействия государства и рынка, по моему мнению, по степени актуальности выдвигаются на передний план. Первые опыты реформ показывают, насколько многосложен переходный процесс: довольно быстрая /автоматическая / смена форм собственности и собственника без кардинальных институциональных и законодательных изменений не ведет к изменениям в эффективности производства и как следствие не приводит к новому инвестиционному процессу и решению социальных проблем. Во всяком случав, в анализе принципов, форм и методов взаимодействия государства и рынка в современной российской экономической литературе имеется много путаницы и нелепостей. Покажем это на одном примере. В докторской диссертации Л.И.Ерохиной  /М.,199б г./ утверждается, что "... ключевым элементом экономики этих стран /речь идет о Франции, Великобритании, Италии - Ю.К./ являлось государственное планирование: государство концентрировало свои усилия на развитии базовых отраслей, играющих первостепенную роль в переориентации народного хозяйства." И далее "... успех японской модели развития в значительной мере объяснялся эффективностью планирования ...". И наконец, последний аккорд:"...Происходило однозначное усиление роли государства, а в рамках государственной деятельности возрастала роль планирования "/ речь идет о США - Ю.К./.

Другими словами, существует точка зрения, согласно которой следует усиливать роль государства, хотя, по нашему мнению, и в теории и на практике самой актуальной является задача разграничения регуляционных функций государства и рынка. Нужен своеобразный договор об общественном согласии, партнерстве, где целесообразно определить автономные регулирующие функции государства, автономные функции бизнеса и совместные функции /сферы деятельности/ государства и рынка.

2. Начальный этап переходного периода к рынку породил и его начальные иллюзии: предполагалось, что спад промышленного производства будет непродолжительным и не очень глубоким. Бытовало мнение, что можно довольно быстро исправить ценовые искажения, порожденные центрально - планируемой экономикой, создать конкурентную рыночную среду и войти в мировое сообщество с новой структурой промышленного производства.

Но этого не произошло. Либерализация цен (январь 1992 г.) оказалась палкой о двух концах: началась новая дифференциация цен, на которую влияли и спросовые ограничения, и оставшаяся монополизация, и расстыковка цен на топливо, энергию, капитальные товары, готовые изделия, транспортные тарифы, основные и оборотные фонды, и отсутствие класса эффективных собственников, грамотных менеджеров и т.д. Если раньше цены были состыкованы по принципу минимизации издержек производства и норматива рентабельности, хотя внутренние и мировые цены никак не согласовывались, то движение к рынку началось с ориентации на мировые цены, но для этого не были созданы условия для выхода на мировой уровень эффективности промышленного производства.

За пять последних лет (1991-1995 гг.) в экономической ситуации промышленности произошли более существенные изменения, чем за предыдущие двадцать лет (1970-1990 гг.).

В первую очередь следует отметить повальное снижение физических объемов производства во всех отраслях промышленности, кроме полиграфической (хотя это не результат обильных капиталовложений в отрасль, где они в сопоставимых ценах составили в 1995 г. лишь 12% ,от уровня 1990 г.). Дифференциация темпов экономической динамики началась уже в 1991 г., когда диапазоны колебаний в развитии отдельных отраслей по сравнению с 1990 г. /100/ составили 49,5 процентных пункта (от + 25,5 в полиграфической промышленности до 24,0 - в приборостровнии). За 1992-1995 гг. расслоение в темпах экономической динамики нарастало - от 94,8 проц. пункта в 1992 г., 110,9 проц. пункта в 1993 г., 110,3 проц. пункта в 1994 г., до 116,8 проц. пункта в 1995 г. с той лишь разницей, что крайние плюсовые значения снижались, а крайние отрицательные значения возрастали (по текстильной промышленности, например, до  минус 80,8 проц. пункта). Общий объем промышленного производства сократился за эти годы в два раза. В связи с разными условиями воспроизводства отдельных отраслей промышленности, особенно проявившимися с 1992 г. в результате либерализации цен, началось изменение рыночной структуры промышленного производства в направлении, далеком от бытовавших ранее представлений о принципах и направлениях структурной политики.

Основные структурные изменения за 1991-1995 гг. в принципиальном плане заключались в следующем:

во-первых, резко возросла доля топливно-энергетического комплекса -на 19,3 проц. пункта;

во-вторых, существенно вырос удельный вес материально-сырьевых отраслей - на 6,4 проц. пункта;

стр 54

в-третьих, резко сократился удельный вес отраслей машиностроительного комплекса -на 12,9 проц. пункта;

в-четвертых, упала доля комплекса отраслей легкой промышленности -на 10,1 проц. пункта.

Реальные рыночные условия этих лет, связанные как со спросовыми ограничениями, так и с разной эластичностью движения цен по сравнению со среднепромышленной ценой привели к утяжелению структуры промышленного производства. В итоге повысилась доля отраслей, работающих на первичный и промежуточный спрос и, к сожалению, упала доля отраслей, работающих на конечный - инвестиционный и потребительский спрос. Но на это были объективные причины. Относительно цен в этом процессе можно констатировать, что в 1991-1995 гг. эластичность цен по отношению к средней цене в промышленности в электроэнергетике составила 2,1 раза, в топливной промышленности - 1,64, в то время как в машиностроении -0,71 и в легкой промышленности - 0,52, что и было одной из основных причин дифференциации.

Были и другие причины дифференциации промышленной динамики, которые связаны со спецификой продукции отдельных отраслей и их конкурентоспособностью. Продукция топливно-энергетических и материально-сырьевых отраслей изначально, при прочих равных условиях, более конкурентоспособна на внешнем рынке, чем продукция отраслей, работающих на конечный спрос (машиностроение, легкая, пищевая промышленность и др.). Отсюда, продукция ряда топливных и материалосырьевых отраслей (нефтяная, газовая, нефтеперерабатывающая, химическая, нефтехимическая, черная и цветная металлургия и др.) в условиях отмены монополии внешней торговли относительно быстро нашла дорогу на зарубежные рынки, что способствовало финансовой устойчивости развития этих отраслей.

В то же время малоконкурентоспособная на внешних рынках продукция отечественного гражданского машиностроительного комплекса, в условиях запрета самостоятельной продажи предприятиями продукции военного машиностроения, дорогостоящая по сравнению с импортными аналогами и менее качественная бытовая техника и электроника, неравномерное и слабое федеральное финансирование государственного оборонного заказа - все это вместе взятое привело к существенному снижению удельного веса машиностроительного комплекса в промышленном производстве. Что касается не менее существенного снижения в промышленном производстве доли исконно русской, традиционной, особенно для центральных районов России, текстильной и легкой промышленности, то здесь главная причина падения кроется в сломе сложившегося десятилетиями механизма клирингового обмена российской нефти на узбекский хлопок. В результате произошло "утяжеление" структуры промышленности и усилился "тяжелый" экономический рост, от которого в теоретических концепциях структурной политики мы хотели уйти. Расслоение промышленности сказалось на отраслевых приоритетах промышленного развития.

Для измерения ранговых инвестиционных приоритетов были использованы экономические критерии (интегральные показатели фондоотдачи продукции и рентабельности фондов), по которым были проведены расчеты для 27 отраслей промышленности РФ и США. Суть концепции измерения ранговых инвестиционных приоритетов по отраслям промышленности вытекает из критериев эффективности производства, к которым мы относим два: фондоотдачу продукции (соотношение продукт/капитал) и рентабельность фондов (соотношение прибыль/капитал). Методологически это означает: а) дефицит инвестиций и отсюда их минимизация на единицу конечного эффекта принимаются за главный критерий - ограничитель инвестиционного процесса в переходный период к рыночной экономике; б) получение максимума продукции на единицу основных фондов рассматривается как двуединое выражение: объективных и технологических схем соединения капитала и продукта и продуктивного использования капитала; в) получение продукции не с любыми экономическими характеристиками, а с показателями высшей рыночной рентабельности - то есть с показателями прибыли, снимаемой с единицы фондов. Ранговые инвестиционные приоритеты - это в конечном итоге условный показатель, на основе которого на макроуровне можно определять самые общие ориентиры для инвестиционных предпочтений. В то же время следует иметь в виду, что более или менее крупные отрасли промышленности могут быть дезагрегированы в более мелкие структуры (в российских промышленных цензах имеется примерно 435 таких структур, с учетом регионально-отраслевых кодов - 37845), поскольку в крупных и даже средних структурах находятся отдельные подотрасли и производства, имеющие как позитивную, так и негативную динамику приведенных выше измерителей. То же самое можно сказать и о регионально-отраслевых структурах.

Все измерения выполнены в текущих рыночных ценах, хотя в стационарной экономике динамические ряды экономических показателей измеряются как в текущих ценах, так и в сопо-

стр 55

ставимых ценах (индексах физического объема). Однако в переходной экономике РФ вряд ли целесообразно и возможно использовать показатели физического объема основных фондов и продукции по той простой причине, что физические объемы продукции падают, а после переоценок - восстановительная стоимость основных фондов растет. Например, для условий 1992 г., когда физический объем промышленного производства упал по сравнению с 1990 г. на 25%, а стоимость основных промышленно-производственных фондов выросла в 20 раз (т.е. 2000%), то фондоотдача при сопоставлении разнодвижущихся показателей упала бы в 27 раз, что не отвечает реальным процессам в экономике промышленного производства, изменениям в качестве, новизне и техническом уровне фондов. Поэтому все измерения проводились в реальных рыночных ценах продукции промышленного производства и рыночных ценах основных фондов по полной восстановительной стоимости. Ограничения методики связаны с двумя обстоятельствами: во-первых, реальная загрузка производственных мощностей различна в разных отраслях промышленности и ее желательно учесть; во-вторых, расчеты построены по производственной эффективности, из всех экзогенных факторов учтен только один: при разделении объемов промышленного производства на себестоимость и прибыль из объема продукции вычтены налог на добавленную стоимость и акцизы.

В 1990 г. в условиях дорыночного состояния экономики и регламентируемых цен, по экономической ситуации того времени, первые десять мест для приоритетного инвестирования заняли: 1) швейная; 2) кожевенно-обувная; 3) текстильная; 4) мебельная; 5) пищевая; 6) резино-асбестовая; 7) железнодорожное машиностроение; 8) деревообрабатывающая; 9) приборостроение, электронная; 10) электротехническая. Таким образом, отрасли текстильной, легкой и пищевой промышленности, работающие на конечный спрос, а также наукоемкие отрасли высокой технологии (приборостроение, точное машиностроение, электронная и электротехническая) - точки экономического роста - являлись предпочтительными для первоочередного инвестирования. Причем, для зрелой рыночной экономики США - шесть из десяти отраслей совпадают (швейная, кожевенно-обувная, мебельная, пищевая, приборостроение, транспортное машиностроение) и добавляются четыре новые - табачная, полиграфическая, некоторые товары длительного пользования, автомобильная (то есть отрасли также работающие на конечный спрос).

Либерализация цен 1992 г. несколько меняет эти приоритеты, в первой десятке остается шесть уже знакомых отраслей, и вместо отраслей - железнодорожного машиностроения, пищевой, деревообрабатывающей, промышленности и приборостроения - добавляются - нефтеперерабатывающая, цветная металлургия, автомобильная, нефтехимическая и химическая. Другими словами, появляются базовые топливно-сырьевые и материалопроизводящие отрасли: нефтеперерабатывающая, нефтехимическая, цветная металлургия, а также автомобильная - наиболее структурообразующая отрасль, что становится одним из индикаторов их будущей экспортной ориентации.

Последующие изменения цен в 1993-1995 гг. в направлении равновесных цен спроса-предложения меняют и эти приоритеты, но не кардинально.

В соответствии с относительной величиной интегрального коэффициента инвестиционной привлекательности, рассчитанного по условиям функционирования промышленности в 1995 г., то есть в условиях дальнейшей либерализации и дифференциации цен, новых переоценок стоимости основных промышленно-производственных фондов, первые двенадцать отраслей расположились в следующем порядке: 1) нефтеперерабатывающая; 2) швейная; 3) полиграфическая; 4) мебельная; 5) пищевая; 6) кожевенно-обувная; 7) цветная металлургия; 8) железнодорожное машиностроение; 9) автомобильная промышленность; 10) черная металлургия; 11) резино-асбестовая; 12) нефтехимическая. Взяты двенадцать отраслей, поскольку ранговые инвестиционные приоритеты трех последних практически совпадают. Общая картина представляется достаточно диверсифицированной: в наборе есть отрасли первичного сектора - топливные, вторичного - металлургическая, нефтехимическая и др., третичного, работающего на конечный потребительский спрос - автомобильная, полиграфическая, отдельные отрасли легкой промышленности и пищевая.

Таким образом, в переходной экономике вряд ли могут централизованно, сверху устанавливаться отраслевые структурные приоритеты, поскольку по мере созревания рыночной среды они будут динамично меняться. Следует иметь также в виду, что все хозяйство должно быть структурировано и взаимосвязано, фиксированные на длительное время приоритеты в инвестиционном процессе приводят к диспропорциям, что в конечном итоге подрывает развитие приоритетных отраслей.

При создании полновесной и устойчивой структуры хозяйства РФ, в первую очередь промышленности, следует иметь в виду, что в рыночной экономике, наряду с крупными предл-

стр 56

риятиями существует огромное количество малых и средних предприятий, в совокупности образующих единую, иерархическую структуру хозяйства (особенно интересен опыт Японии и Италии). По-видимому, есть смысл отказаться от строительства гигантов-долгостроев и создавать новые небольшие предприятия, построенные на современных замкнутых мини-технологиях, которые могут обеспечить новые рабочие места и расширить совокупный платежеспособный спрос.

Наконец, была сделана попытка рассчитать паритеты реальной покупательной способности отдельно по продукции и основным фондам в рублево-долларовом эквиваленте. Из этих экспериментальных расчетов вытекает, что пока инвестирование в промышленность РФ предпочтительнее, чем вывоз капитала, скажем, в США.

За четыре года развертывания экономических реформ появились обнадеживающие итоги, связанные в первую очередь с разгосударствлением собственности - важнейшего структурного сдвига в экономике РФ, что, естественно, отразилось на структуре инвестиционного процесса. В целом за 1995 г. государственные капитальные вложения составили 32%, смешанные (частно-государственные) -42% и частные - 17%; во вводе основных фондов - соответственно 30; 43; 20%; в объеме подрядных работ - 15; 45; 38%.

Принятые меры по самофинансированию инвестиционного процесса за счет ежегодной переоценки основных фондов, задействования механизма ускоренной амортизации и освобождения от налогов инвестиционных средств, идущих на накопление основных фондов, реально сказались на источниках финансирования капитальных вложений. Так, за 1995 г. за счет централизованных капитальных вложений было профинансировано 23% капиталовложений, а за счет собственных средств предприятий (включая совместные) - 68,3% капиталовложений.

Постепенное восстановление инвестиционного процесса за счет частных средств и усиление контроля за выполнением федеральной инвестиционной программы позволит выйти на более эффективные пропорции в структуре хозяйства и промышленности РФ. Процессам структурной перестройки хозяйства РФ будут способствовать наметившиеся сдвиги в привлечении иностранных инвестиций, а также возрастающая роль регионов в инвестиционном обеспечении структурной перестройки.

Очевидно, что слабые регуляционные силы нарождающегося отечественного рынка требуют в переходный период проведения определенной государственной промышленной политики. Одной из иллюзий начального процесса переходного периода стало мнение о необходимости упразднения регулирующей роли государства в промышленном развитии и переходе к системе авторегуляции рынка. На самом деле, речь должна идти об изменении самой концепции государственной промышленной политики. В СССР вся промышленность принадлежала государству и прямое управление развитием отдельных отраслей считалось наиболее эффективной формой их функционирования. В то же время западный опыт показывает, что произошел переход от классической формы государственной промышленной политики, суть которой состояла в прямом вмешательстве государства в развитие принадлежащих ему отраслей и компаний путем их субсидирования и защиты отечественных рынков за счет введения жестких таможенных тарифов, квот на импорт и т.д., к косвенным формам промышленного регулирования. Возникла общая тенденция к приватизации государственных предприятий в тех странах, где значительная часть промышленных отраслей находилась в собственности государства. Так, в США доля государства в национальном богатстве составляет 20%, в ВВП - 11-12%, в промышленности - 1,5%, хотя вряд ли кто будет утверждать о слабости американской государственности. Другими словами, регулирующая роль государства напрямую не зависит от владения им собственностью, а в значительной мере связана с совершенством законодательной базы и менталитета граждан.

К настоящему времени в отечественной промышленности произошли существенные изменения в формах собственности. Приватизация была проведена ускоренными темпами, и уже в 1994 г. государственная собственность составила в промышленности РФ только 20%, частная -15% и смешанная - 63%. При этом негосударственная форма собственности составляет от 69% в электроэнергетике до 99% в черной металлургии. Но пока, к сожалению, смена форм собственности автоматически не привела к повышению эффективности производства, основные показатели эффективности промышленного развития (рентабельность производства, фондоотдача, производительность труда и др.) по сравнению с базовым 1990 г. в настоящее время ниже.

В принципе, это понятно. Сохранились те же производственные мощности, технический уровень производства, те же люди (безработица невелика), и почти полное отсутствие квалифицированных менеджеров, преобладание смешанной формы собственности (где перемешались непонятным образом интересы государства, бизнеса и теневой экономики). Без существенных институциональных преобразований вряд ли можно было за такой короткий срок существенно

стр 57

увеличить результаты. В то же время хотелось бы согласиться с г-ном ван Хэлом, который в Европейской экономической комиссии в июне 1995 г. изложил модель перестройки государственных промышленных предприятий в Нидерландах, включающую пять типов преобразований: правовое преобразование государственных предприятий, требующее создания юридических основ регулирования прав собственности (где, по нашему мнению, создание акционерных обществ закрытого типа с ограниченной ответственностью вряд ли является наиболее эффективной формой экономического развития); экономическое преобразование государственных предприятий для условий реальной рыночной экономики, для чего требуется либерализация рынков и введение правил бухгалтерского учета, основанных на налоговом законодательстве, с целью придания предприятиям предпринимательского характера и обеспечения возможностей для перемещения прибылей; приватизация государственных предприятий и передача их в частный сектор, для чего необходимо создание рынков капитала и условий для его перемещения (перелива); техническое преобразование государственных предприятий, ориентирующихся на абстрактное производство (обезличенную потребность), в организации, специализирующиеся на производстве конкретных видов продукции, услуг и маркетинга с соответствующей реорганизацией, обменом технологиями и техническим переоснащением; социальное преобразование государственных предприятий, направленное на изменение образа мышления администрации и работников, их отношения к рыночным механизмам, включая переход от установления иллюзорных производственных планов к условиям неопределенности рыночной конъюнктуры, для чего необходимы меры по переподготовке кадров, социальной защите в сфере занятости в течение переходного периода. Предполагается, что рамочные условия и законодательная база таких преобразований должны быть обеспечены государством.

В заключение следует сказать, что если в стране с развитой рыночной экономикой и сравнительно небольшим промышленным сектором, в которой функционируют государственные промышленные предприятия, необходим довольно сложный процесс их перестройки на рыночные рельсы, то какой гигантской задачей является не квази, а реальное направление промышленного сектора РФ на эффективный путь развития. И здесь велика роль новой государственной промышленной политики (лучше идти на двух ногах - интегрируя регуляционные силы государства и рынка - , чем на одной, тем более в переходный период) и законодательной базы преобразований. Пока законодательная база такова, каковы сами законодатели, а образцом государственной промышленной политики кое-кто пытается изобразить экономическую политику Госплана.

Л.С. ДЕМИДОВА

СТРУКТУРНЫЕ АСПЕКТЫ РЫНОЧНЫХ РЕФОРМ

Структурная перестройка хозяйства входит в комплекс главнейших задач, которые решаются при переходе от плановой экономики к рыночной. Можно спорить о последовательности таких составляющих трансформации экономики, как финансовая стабилизация, приватизация, либерализация цен, но не вызывает сомнений положение о том, что эти процессы должны предшествовать реструктуризации, поскольку создание новой, эффективной структуры невозможно без свободных цен, свободы хозяйствующих субъектов и устойчивой экономической среды. Только в этом случае формируется нормальный инвестиционный климат, сокращаются неопределенность и риски, то есть создаются условия, необходимые для принятия рациональных хозяйственных решений относительно распределения ресурсов. Иными словами, начало реструктуризации должно следовать во времени за другими мерами по реформированию экономики. В свою очередь в ходе структурной перестройки преодолевается экономический кризис и закладываются основы для следующего этапа развития - перехода хозяйства к экономическому росту.

Ключевое значение для реструктуризации имеет нормализация цен: производители и потребители ползают правильные ориентиры в распределении ресурсов только при более или менее устоявшихся пропорциях цен и в условиях их общей устойчивости. В России после либерализации цен ценовая ситуация складывалась довольно противоречиво. С одной стороны, быстро меняется соотношение цен на различные факторы производства и виды продукции. В этом отношении показательно положение на рынке потребительских товаров и услуг. В странах с

стр 58

развитой рыночной экономикой на этом рынке по уровню цен всегда лидируют услуги, за ними следуют продовольственные, а затем непродовольственные товары. В дореформенной России соотношение цен на эти группы товаров было противоположным: сравнительно дешевыми были услуги, дорогими - непродовольственные товары, а продовольствие занимало между ними промежуточное место, но ближе к услугам. После освобождения цен стали стремительно формироваться новые ценовые пропорции. По нашим расчетам, с конца 1992 г. по июль 1995 г. непродовольственные товары подорожали в 33 раза, продовольствие - в 52 раза, услуги - в 327 раз (1). Таким образом, ценовые пропорции, глубоко деформированные административной моделью ценообразования, стали в большей степени соответствовать реальности. Динамично менялось соотношение цен и на других рынках.

Ломка ценовых пропорций несомненно способствует структурным преобразованиям, но, с другой стороны, как показывают приведенные данные, упорядочение цен происходило до самого последнего времени в условиях сильнейшей инфляции, которая тормозила этот процесс, обесценивая накопления, искажая ценовые сигналы. Соответственно замедлялся переход к активным и крупномасштабным структурным преобразованиям. Только в середине 1996 г. появились признаки стабилизации цен.

Структурная перестройка в отличие от других элементов реформы - задача намного более сложная. В первую очередь это связано с глубокими различиями в структурных характеристиках двух альтернативных хозяйственных систем. На основе планового распределения ресурсов сложилось громоздкое и неэффективное хозяйство. Его дефекты хорошо известны: преобладание тяжелой промышленности и военного сектора; преимущественная ориентация на промежуточный, а не на конечный спрос; невосприимчивость к научно-техническому прогрессу; неспособность динамично и адекватно реагировать на потребительский спрос. Производственный аппарат малоподвижен, инерционен, не в последнюю очередь из-за преобладания в его составе крупных и крупнейших предприятий; производству свойственны глубокие диспропорции, которые постоянно накапливались, не разрешались, как в альтернативной системе, под действием циклических и структурных кризисов.

О структурных различиях двух хозяйственных систем можно судить по результатам сравнения их некоторых характеристик. Так, доля 1-го подразделения в общественном продукте в предреформенном СССР составляла 75%, в США - 55%. Удельный вес тяжелой промышленности в промышленной продукции составлял соответственно 75% и 60%. В целом ряде случаев соотношение структурных элементов было зеркально противоположным: В России в потребительский сектор направлялось только 30% продукции машиностроения, тогда как в США -70%; доля сферы услуг в валовом внутреннем продукте России перед началом реформ равнялась 30%, в США - около 70%. В плановой экономике в сравнении с развитой рыночной относительно меньшая часть ВВП предназначалась для личного потребления и шла на социальные цели. Словом, хозяйство в значительной степени работало само на себя, с невысокой полезной отдачей. Вполне понятно, что преодоление столь глубоких структурных деформаций требует больших усилий, ресурсов и длительного времени.

Структурную перестройку осложняют и другие факторы, в частности дефицит инвестиционных ресурсов. Их хронический недостаток в неэффективной плановой экономике в современных условиях усугубляется резким кризисным падением производства, дефицитом государственного бюджета. По известным причинам экономического и политического характера не идут в российскую экономику иностранный и накопленный в последние годы отечественный капитал. Существенно негативное воздействие оказал и разрыв экономических связей в результате распада СССР и социалистической системы хозяйства, хотя нельзя не признать, что они далеко не всегда были экономически обоснованными и рациональными.

Опыт реформ показывает, что самым существенным тормозом на пути создания новой структуры, как и вообще рыночных реформ, является состояние, качество человеческого капитала, то есть убедительно подтверждается справедливость положения экономической науки о главенствующей роли человеческого фактора в развитии хозяйства. Значительная часть работников оказалась не готовой действовать в новой обстановке; им явно недостает соответствующих знаний, квалификации, предпринимательских навыков. В первую очередь это относится к руководящему звену. По данным социологических обследований, 2/3 современных управленцев - представители старого директорского корпуса; в своем большинстве они с трудом ориентируются в новых непривычных условиях; мало меняется их экономическое поведение: в центре внимания привычные заботы о производственных мощностях, а не проблемы рынка и сбыта продукции. По имеющимся данным, 83% директоров российских промышленных предприятий по образованию техники и технологи (2). В этих условиях, если бы инвестиционные ресурсы и

стр 59

были в наличии, маловероятно, чтобы их направление было рациональным, а использование эффективным. Известно также, что требованиям экономической обоснованности удовлетворяют не больше 10-15% инвестиционных проектов, поступающих в коммерческие банки. В адаптации к новым условиям нуждается и немалая часть рядовой рабочей силы: например, наши строители, работающие в югославских или турецких фирмах, далеко не всегда удерживают предложенный трудовой ритм, требования к дисциплине, недостаточен и уровень их квалификации.

Несмотря на множество трудностей и препятствий, реформы положили начало структурным преобразованиям, и в пестрой, довольно хаотической и часто противоречивой картине изменений уже можно выделить ряд четко выраженных сдвигов и тенденций, как позитивных, так и усугубляющих кризисное состояние экономики. Особенно сложно, учитывая отмеченные выше дефекты структуры, идут преобразования в промышленном секторе, где наметился ряд неблагоприятных тенденций: рост доли добывающих отраслей и в целом тяжелой промышленности при ухудшении позиций и без того слаборазвитой легкой индустрии, а также машиностроения и ряда высокотехнологичных производств. Но, с другой стороны, довольно четко определились сдвиги, сближающие хозяйственную структуру России с рыночной. К их числу в первую очередь относится расширение позиций сферы услуг в хозяйстве. Доля ее отраслей в ВВП России увеличилась с 30,2% в 1989 г. до 53% в 1995 г.; растет удельный вес услуг и в капиталовложениях, и в численности занятых, хотя и не столь быстро (3). В основе этого сдвига - две основные причины: первая - недостаточное развитие отраслей услуг в прошлом и соответственно меньшие размеры падения объемов их производства, чем в материальной сфере; и вторая- формирование целого комплекса услуг, в которых плановая экономика или вообще не нуждалась, или которым отводилось в ней скромное место. За короткий срок была создана разветвленная сеть кредитно-финансовых учреждений, а их лидеры - коммерческие банки - стали фундаментом кредитно-финансовой системы страны; динамично развивается мелкая розничная торговля; быстро прогрессируют система страховых учреждений, а также связь, особенно телекоммуникации, заметно сокращающие глубокое отставание от западных стран по масштабам и техническому уровню. В стране возникли и расширяют свои позиции такие ранее не известные виды услуг, как торговля недвижимостью, информационные, инновационные фирмы, а также разнообразные услуги, работающие на нужды производства и бизнеса в области менеджмента, маркетинга, аудита, различного рода консультационные службы и т.п.

Значение Для России этого сдвига многопланово. Важно, что на общем фоне падения производства в материальной сфере в услугах продолжается экономический рост, создаются новые рабочие места. Уже в 1993 г. в кредитно-финансовых и страховых учреждениях работали около 600 тыс, человек, в 1995 г. в услугах по компьютерному программированию - 200 тыс. человек(4). Среди лидеров по росту занятости- охранный бизнес, что едва ли можно отнести к разряду позитивных явлений, но это отражает непростой характер происходящих преобразований, существующий в обществе уровень культуры и нравственности. Не менее важное обстоятельство - создание в стране инфраструктуры рыночной экономики: без развитой системы транспорта и связи, широкой сети кредитно-финансовых и страховых учреждений, торговли, целого спектра деловых услуг современный рынок просто не работает. С появлением новых услуг преодолевается также примитивный характер сложившейся при социализме экономики: диверсифицируется и усложняется ее отраслевой состав, повышается интеллектуальная составляющая. Многие услуги - банковские, телекоммуникации, информатика, консультационные и другие виды деловых услуг - относятся к наукоемким. За рубежом наукоемкие виды услуг в сочетании с высокотехнологичными промышленными отраслями образуют активное ядро современного хозяйства, во многом определяющее его экономический рост, научно-технический прогресс и эффективность производства. Эти изменения соответствуют мировым тенденциям, и можно полагать, что Россия делает первые шаги на пути развития постиндустриальной экономики, по которому уже уверенно следуют развитые страны рыночной экономики. Как известно, на долю услуг в этих странах приходится в настоящее время до 60-70% валового внутреннего продукта и еще большая часть общей занятых в хозяйстве. Однако этот. структурный сдвиг не только в нашей публицистике, но и в научной литературе, нередко получает негативную оценку, как процесс деиндустриализация хозяйства. Действительно, позиции индустрии сокращаются, но такого рода изменения следует приветствовать, а не пугать ими широкую публику. Индустриальный сектор России по стандартам эффективной рыночной экономики гипертрофирован и нуждается в сокращении прежде всего за счет военных производств и ряда базовых отраслей тяжелой промышленности. На долю промышленности до начала реформ приходилось около 40% ВВП России, что намного больше, чем в западных странах, где этот показатель варьирует в пределах 20-30% (5). России нужна не реиндустриализация, как предлагается в некоторых программах, а

стр 60

переход промышленности на новую модель с иными структурными и качественными параметрами. Опыт глубокой структурной перестройки хозяйства развитых зарубежных стран во второй половине 70-х - начале 80-х годов показывает, что переход к постиндустриальному, информационному обществу невозможен без развития и участия широчайшего спектра услуг. Вообще, в современной рыночной экономике материальный продукт и услуги уже давно и никоим образом не противопоставляются; их глубокая интеграция, Взаимосвязь и взаимозависимость лежат в основе таких новейших направлений и форм развития производительных сил, как информатизация, компьютеризация хозяйства, интернационализация производства, глобализация рынков.

Расширение позиций сферы услуг в хозяйстве России неправомерно, по нашему мнению, рассматривать, как временное явление, связанное только с кризисным сокращением материального производства. Этот сдвиг - результат действия глубинных объективных причин. С одной стороны, с началом рыночных реформ и в ходе их реализации сформировались и возрастают потребности хозяйства в тех видах деятельности, которые опосредуют рыночные отношения, но, как уже отмечалось, не получили должного развития в плановой экономике. С другой стороны, хозяйство располагает ресурсами, необходимыми дм реализации этой потребности. Сравнительно безболезненно решается проблема рабочей силы для новых отраслей услуг за счет ее оттока из сокращающихся секторов, прежде всего из военно-промышленного комплекса, а также за счет немалых размеров скрытой безработицы во многих других отраслях хозяйства. Народившийся рынок рабочей силы обеспечивает довольно быстрое ее перераспределение в отрасли услуг. Сфера услуг получает, таким образом, основной ресурс, поскольку мнение ее отрасли отличаются высокой трудоемкостью, одновременно смягчается угроза безработицы. Сравнительно легче, чем в материальном производстве, решается в услугах и проблема инвестиций. Их основным источником было и до последнего времени остается быстрое накопление капитала в новых, как правило, высокоприбыльных видах деятельности. Более доступен для услуг и кредитный рынок из-за преобладания краткосрочных кредитов, используемых для реализации характерных для услуг сравнительно низкокапиталоемких проектов с короткими сроками окупаемости.

С выходом хозяйства из кризиса и при продолжении рыночных реформ тенденция опережающего роста отраслей сферы услуг в России должна, по нашему мнению, сохраниться. Она диктуется необходимостью дальнейшего расширения социальных услуг и бытового обслуживания, недостаточно развитых в прошлом, проблемы которых в последние годы еще более усугубились. По рыночным меркам далеко не удовлетворительны у нас масштабы торговли и кредитно-финансовой сферы, то есть ключевых посреднических звеньев рыночных отношений. В торговле США в настоящее время занято больше работников, чем в промышленности, тогда как в России их в три раза меньше, чем в промышленности. Велики также потребности производства и населения в средствах транспорта, современных коммуникациях, а также в информационной инфраструктуре, системе страхования и деловых услугах. В России деловые услуги только зарождаются, тогда как в странах с развитой рыночной экономикой эта отрасль выросла в крупное подразделение хозяйства с разветвленным отраслевым составом. В США по численности занятых - 6 млн. человек- деловые услуги превосходят транспорт и связь, вместе взятые, и строительство (6). Приведенные данные свидетельствуют о том, что в современной рыночной экономике многократно возрастают затраты ресурсов на предпроизводственные и послепроизводственные операции и на функции, опосредующие движение товара. Только при этом условии можно произвести конкурентоспособную продукцию, максимально удовлетворяя общественные потребности, и своевременно довести ев до конечного потребителя. Стремительно изживается и такой дефект организационной структуры хозяйства России, как практическое отсутствие до последнего времени мелкого и среднего производства. Социалистическая система хозяйствования изначально опиралась на крупное производство по причинам догматического толкования преимуществ экономии на масштабах и в интересах облегчения процесса управления хозяйством; имела значение и идеологическая оценка мелкого производства, как формы не соответствующей принципам социализма. За короткий срок число мелких и средних предприятий превысило 900 тыс., на них занято на постоянной основе 8,5 млн. человек и еще большее число работников получают здесь дополнительную работу. Уже сейчас этот сектор хозяйства отличается сравнительно высокой эффективностью: в 1994 г. на его долю приходилось 3% основных фондов, 10% постоянной рабочей силы, 12% ВВП и 1/3 прибылей (7).

Мелкое и среднее предпринимательство в России нуждается в дальнейшем расширении* Его нынешние масштабы недостаточны ни по меркам развитых рыночных стран, где доля этого сектора в ВВП приближается к половине или превышает ев, и еще выше она в численности занятых, ни в плане потребностей российских рыночных реформ. Судя по зарубежному опыту,

стр 61

мелкий и средний бизнес способен внести весомый вклад в решение острейших для России проблем безработицы и социальной устойчивости общества за счет поглощения рабочей силы, высвобождающейся из других сфер, и в результате формирования социального слоя мелких собственников. Не менее важна, по нашему мнению, его роль в утверждении в экономике рыночных принципов. С развитием мелкого производства распространяется рыночное мышление и знание, которых остро не хватает в обществе, утверждается рыночное поведение, подрывается традиционная иждивенческая жизненная позиция населения и его ориентация на помощь и поддержку со стороны государства, на его патернализм. Существенное значение для развития хозяйства на новой основе имеет немалый потенциал мелкого и среднего бизнеса в создании рыночной среды, активизации конкуренции. Развертывание в России конкурентной борьбы крайне осложнено преобладанием в хозяйственной структуре крупных предприятий и соответственно высокой степенью монополизации рынков. Конкурентное давление до последнего времени ограничивается главным образом экспансией иностранных товаров и услуг и в значительно меньшей степени иностранного капитала; на некоторых рынках начинает ощущаться и воздействие спросовых ограничений. Этого явно недостаточно для здорового развития рыночного хозяйства, его интеграции в мировую экономику. Утверждение же производителей товаров и услуг на мировых рынках, как показывают авторитетные зарубежные исследования, находится в прямой зависимости от степени развития конкуренции внутри страны (8). В наших условиях господства монополий на многих рынках катализатором конкуренции могут и должны стать мелкие и средние предприятия. Уже сейчас этому сектору хозяйства в большей мере, чем крупному производству, присуща рыночная модель поведения. По мере расширения он будет оказывать возрастающее конкурентное воздействие на рынки рабочей силы, инвестиций, сырья и готовой продукции. Учитывая ключевое значение этого сектора в решении многих острейших проблем, необходимо ввести режим наибольшего благоприятствования для мелких и средних хозяйственных структур. Этого, однако, не делается. Российский мелкий бизнес сталкивается в своей деятельности со множеством трудностей и преград. Главные среди них, судя по результатам обследований, - тяжелое налоговое бремя, несовершенство законодательства, неблагоприятные условия получения кредитов, трудности в мобилизации стартового капитала и т.п. Мелких предпринимателей душат коррупция и рэкет.

Нельзя сказать, что этот сектор совсем обойден вниманием со стороны государства: принимаются законы, программы, выпускаются указы, предусматривающие помощь и поддержку. Однако, во многом они носят декларативный характер, не подкрепляются реальными мерами; не разработан организационно-хозяйственный механизм их реализации. В экономической политике государства насущно необходим поворот к нуждам этого сектора, отход, несмотря на мощное давление промышленного и аграрного лобби от традиционной ориентации на интересы крупного производства.

Таким образом, начавшиеся в хозяйстве России структурные преобразования совершаются в сложной обстановке, в условиях кризиса. Отраслевые и воспроизводственные пропорции меняются в основном в результате разных темпов падения объемов производства, отличаются неустойчивостью. Но уже наметились некоторые отчетливо выраженные структурные тенденции; по экономическому и социальному значению среди них выделяются расширение позиций сферы услуг и формирование мелкого и среднего производства. То есть в соответствии с потребностями хозяйства в первую очередь возникают и быстро развиваются те звенья структуры, которые необходимы для реализации рыночных реформ и самого процесса реструктуризации.

Специфика структурной перестройки заключается в том, что на ее начальной стадии общая структура хозяйства меняется в значительной степени за счет формирования новых звеньев на периферии основной структуры, по внешнему контуру созданного ранее производственного аппарата. Изменения концентрируются преимущественно в сферах, где не требуются крупные инвестиции, в трудоемких отраслях и видах деятельности. В новых структурных звеньях более активно утверждаются рыночные отношения, хотя в целом их уровень остается недостаточным. Наиболее рыночными являются банковский сектор и другие услуги кредитно-финансовой системы, мелкая розничная торговля, страховой и туристический бизнес и ряд других отраслей услуг.

Реструктуризация ранее созданного производства идет медленно, принимает болезненные формы, сопровождается в ряде случаев ухудшением хозяйственных пропорций, утяжелением структуры. Прогрессивные перемены осложняются здесь неэффективностью многих производств, неопределенностью их перспектив, особенно отраслей военно-промышленного комплекса.

Рассмотренные сдвиги - расширение позиций сферы услуг и мелкого и среднего производства - с позиций рыночных реформ несомненно позитивны, однако их содержательное напо-

стр 62

лнение, функции новых структур далеко не всегда соответствуют стандартам рыночной экономики, Общеизвестны драматические последствия для широких масс населения многочисленных афер строителей финансовых пирамид, а также непрофессионализма, просчетов и ошибок в деятельности руководства других финансовых и кредитных организаций. Неорганизованная мелкая розница, прежде всего "челночный" 6изнвс, хотя и выполняет в современных условиях полезные для общества функции, часто принимает примитивные формы; их следует рассматривать в качестве временного явления и вводить в цивилизованное русло. Точно также мелкий бизнес в России организуется и действует по более упрощенной модели, нежели в рыночных странах, по преимуществу автономно и изолированно. В развитой же рыночной экономике мелкие фирмы в своей массе тесно интегрируются с крупным производством: в промышленности широко практикуются кооперационные связи между ними, в торговле и услугах - различного рода контрактные отношения. Такого рода кооперация взаимовыгодна для партнеров: с одной стороны, повышается устойчивость мелких предпринимателей, с другой - эффективность их крупных контрагентов с соответствующими позитивными последствиями для всего хозяйства и общества. Российские крупные предприятия не проявляют пока интереса к сотрудничеству с мелкими структурами, хотя оно способствовало бы решению их проблем. В отличие от зарубежных стран, где для мелкого бизнеса характерна узкая специализация, обеспечивающая их эффективность и конкурентоспособность, мелкий бизнес в России широко диверсифицирует сферу деятельности с тем, чтобы, учитывая конъюнктуру, оперативно перемещаться на более выгодные рынки, которых в стране недавнего всеобщего дефицита вполне достаточно, снимая с них "сливки". Отсюда и неустойчивость складывающихся отраслевых пропорций.

Реструктуризация идет во всех странах бывшей социалистической системы и бывшего СССР, но при существенных различиях в темпах и направлениях. В большинстве стран Центральной и Восточной Европы и в странах Балтии она осуществляется быстрее и успешнее, чем в России. Сказываются различия между этими странами и Россией в масштабах хозяйства, степени деформации его структуры, в частности, в размерах ВПК, продолжительности и глубине падения производства. Немаловажное значение имеют и более длительный в ряде стран предшествующий опыт реформирования, и более высокое качество человеческого капитала, в том числе не до конца утраченные в социалистический период навыки предпринимательства и хозяйственной инициативы, а также уровень культуры в обществе и настрой населения на реформы и перемены. При этом во всех странах четко выражен сдвиг в направлении сферы услуг и мелкого предпринимательства. По-видимому, это насущно необходимая для хозяйства и сравнительно более легко реализуемая форма реструктуризации в переходный период. Некоторые страны добились в этом отношении крупных успехов: по соотношению в хозяйстве крупного, среднего и мелкого производства Чехия и Венгрия уже вышли на уровень Австрии.

В большинстве реформируемых стран процесс реструктуризации хозяйства проходит начальный этап. Впереди намного более сложные задачи преобразования созданного ранее производственного аппарата. По всей вероятности, структурная перестройка займет длительный период времени, особенно в России с ее громоздкой, высококапиталоемкой структурой. Даже в восточных землях Германии, где хозяйственные пропорции были более близкими к рыночным, чем в России, при массированных вливаниях инвестиций и многоплановой научно-технической, информационной, организационной и т.п. поддержке со стороны государства, завершение кардинальной перестройки ожидается не ранее начала следующего века.

СНОСКИ:

1. Рассчитано по: "Российский статистический ежегодник 1994". Москва  1994 г.с.286; "Статистическое обозрение",  Москва 1995 г.N7, с. 44,45.

2. "Финансовые известия", 26.04.1996 г.

3. "Статистическое обозрение", 1995 г. N 6, с.21; N 7, с. 10.

4. "Российский статистический ежегодник, 1994 г.", с.61.

5. Рассчитано по: "Российский статистический ежегодник, 1994", с.242-245; "National Accounts, 1974-1991",

paris 1993, pp.56,239,267,541.

6. "Российский статистический ежегодник, 1994", c.61 Survey of Current Business", August 1993, p.91.

7. "Финансовые известия" 5.03. 1996г. 6. См. например, Портер М. "Международная  конкуренция: конкурентные преимущества стран". Москва

1993 г.

стр 63

K.P. ГОНЧАР

РЕФОРМЫ В ОБОРОННОМ КОМПЛЕКСЕ

Ход реформ в оборонном комплексе принес немало сюрпризов и опроверг многие прогнозы, особенно в части ожидания особенного противодействия переменам и организованного лоббирования экономических интересов ВПК. Есть все основания полагать, что за последние четыре годы некогда относительно монолитное образование оборонного комплекса претерпело серьезные структурные и институциональные перемены, в сущности перестав быть единым институтом с общими интересами и сходным вектором развития. Более того, лоббистские возможности ВПК оказались гораздо ниже ожидаемых, что особенно проявилось в структуре новых инвестиций, явно перераспределенных в пользу топливно-энергетического комплекса.

В дальнейшем мы покажем, что резкое сокращение производства и НИОКР в оборонных отраслях, различная динамика спада в отдельных секторах, перспективы восстановления экономического роста особенно в экспортно-ориентированных сегментах рынка, наконец стартовавшие структурные реформы, равно как и резкий рост конкуренции как на традиционных, так и на новых для оборонки рынках, привели к тому, что военная промышленность не мажет быть описана как однозначно депрессионная отрасль. Скорее она представляет собой затейливое сочетание безнадежных предприятий; кризисных компаний с перспективой восстановления роста и небольшой группы предприятий, довольно агрессивно расширяющих свой капитал, рыночную нишу и зону экономического и политического влияния. К числу парадоксов можно отнести и тот факт, что конверсия в ее классическом понимании (как замещение рынков) оказалась малопригодной стратегией в условиях всеобъемлющего спада: нередко случается что потеря военного заказа приводит к резкому сокращению гражданского производства на предприятии. Как оказалось, в условиях низких серий как гражданского так и военного производств оборонное предприятие гораздо более чувствительно к экономике масштабов производства и потере оборотного капитала, чем к чисто арифметическому сочетанию военного и гражданского рыночного спроса.

1. Сокращение ВПК

Одно обстоятельство не вызывает сомнений: произошло резкое сокращение оборонного комплекса. Как видно из таблицы 1, доля оборонных расходов в ВНП снизилась вдвое, причем реальное наполнение оставшихся 4% ВНП продолжает падать вместе с падением ВНП. Некоторый рост доли военных расходов в государственных расходах свидетельствует скорее об общем относительном снижении объема средств, перераспределяемых через федеральный бюджет, чем о реальной тенденции роста. В те же годы произошло радикальное изменение структуры военного бюджета: резкий рост финансирования содержания вооруженных сил и сокращение инвестиционных статей (закупок вооружений, НИОКР). С другой стороны, нельзя не сказать, что паравоенные расходы (в том числе, на содержание пограничных и внутренних войск) существенно корректируют тенденцию развития расходов на оборону, если последнюю понимать как расходы на содержание и оснащение вооруженных людей, а не только вооруженных сил.

Такое падение расходов наряду с резким сокращением спроса на гражданскую наукоемкую и иную продукцию оборонного комплекса и острый инвестиционный кризис привели к значительному сокращению производства и занятости в оборонном комплексе. Следует отметить, что масштабы падения стали неожиданностью. Конечно, не трудно было предположить, что изменение относительных цен в наибольшей степени скажется на субсидированных, энергоемких и наукоемких производствах, которые и составляют основу оборонного комплекса. Однако, падение военного производства в оборонном комплексе в 5 раз за 4 года и гражданского - в 2 раза за те же годы (см. таблицу 2) трудно объяснить только последствиями шоков либерализации экономики. Среди других возможных факторов падения можно назвать относительные размеры, зависимость от экономики масштабов производства, особенную уязвимость к росту материальных затрат. Похоже, что именно оборонные отрасли оказались в депрессионной стадии кризиса раньше и глубже, чем производства низких переделов, быстро переориентировавшиеся на спрос внешнего потребителя.

стр 64

Таблица 1. Динамика относительных показателей военного бюджета

	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995
Доля военных расхо-дов в ВНП	8.0	6.9	•	4.0	4.4	4.1	-
Доля военных расхо-дов в госбюджете	15.6	13.5	—	21.6	12.6	21.0	19.6

Рассчитано на основе официальной статистики бюджетных планов, за исключением 1989 и 1993 гг. Для которых приведены реально произведенные расходы. Данные за 1989 г. относятся к СССР, где по оценкам, 80% инвестиционных расходов приходилось на Россию.

Таблица 2. Динамика спада военного и гражданского производств

в оборонном комплексе в 1991 - 1995 гг.

	1991	1992	1993	1994	1995
Оборонный комплекс	100	82	69	45	39
Военное производство	100	62	43	26	20
Гражданское производство	100	93	83	56	50

Рассчитано на основе данных статистического ежеквартально сборника "Россия" Центра экономической конъюнктуры при Правительстве РФ за 1992-1996 гг.                      

Структурные слабости оборонной промышленности (чрезмерная вертикальная интеграция при одновременном разделении научных и промышленных предприятий; невывод откровенно убыточных компаний из экономической деятельности; недостатки иерархического корпоративного управления предприятий, структурированных по принципу самодостаточности скорее функциональных, чем ориентированных на продукт подразделений) определили невосприимчивость большинства оборонных предприятий к сигналам спроса и цен на рынке факторов производства. В результате, даже те небольшие инвестиции, которые были направлены в оборонный комплекс в последние годы, часто оказывались неэффективными и не достигали ожидаемого результата.

Что же стоит за приведенными цифрами? Как минимум, многократное превышение реальных объемов производства над размерами производственных мощностей. Так, при оцениваемых производственных мощностях авиапромышленности, рассчитанной на производство около 1500 самолетов различных типов в год, (((Данные, приведенные на семинаре по конверсии оборонозависимых регионов, организованном в г. Жуковском в ноябре 1994 г. ОЭСР.))) в 1994 г. было вылущено 138 гражданских самолетов, а в первые 6 месяцев 1995 г. - 37 гражданских самолетов ((("Россия - 1995. Экономическая конъюнктура", выпуск 3, стр. 105. Публикация Центра экономической конъюнктуры при правительстве РФ.))). Заметим, что это - в одной из наиболее конкурентоспособных отраслей, где конверсия по крайней мере не предполагала межотраслевого перелива капитала.

стр 65

Структура новых инвестиций в основные фонды по экономическим комплексам 1991-1994 в % .текущие цены

Таблица 3.

	1991	1992	1993	Янв.— июнь 1994
Новые инвестиции в основные фонды, всего	100.0	100.0	100.0	100.0
Топливно-энергетический комплекс	17.2	23.2	21.7	18.9
Металлургический комплекс	3.5	4.6	4.1	3.4
Химический и лесной комплекс	3.9	4.1	2.7	1.8
Машиностроительный комплекс	3.5	2.8	2.8	3.9
Оборонный комплекс	3.5	2.0	1.3	н.д.
Строительный комплекс	5.2	4.3	2.7	2.4
Транспорт и связь	8.0	6.6	7.8	10.8
Агропромышленный комплекс	18.7	16.5	12.6	n.a
Социальный комплекс	31.4	34.5	40.4	n.a
Прочее	5.1	1.4	3.9	n.a
Абсолютная величина новых инвестиций в основной капитал в миллиардах рублей	210.5	2670.2	25235.0	34392.6

Источник: Le Houerou, Philippe H. (1995), Investment policy in Russia, Studies of Economies in Transition, The World Bank, р.б2, на основе данных, предоставленных Российским Министерством экономики и Госкомстатом.

К сожалению, мы не располагаем надежными данными об абсолютных стоимостных или физических характеристиках производства в оборонном комплексе, равно как и о вкладе оборонного комплекса в общее падение промышленного производства и ВНП. Очень приблизительно, учитывая большой разрыв между динамикой производства и занятости, такую оценку можно дать только исходя из динамики численности занятых. Наш анализ показал, что оборонный комплекс, объединяя около 18% всей промышленной занятости в тоже время стал источником перемещения около 40% всей высвобожденной из промышленности рабочей силы. Не рискуя экстраполировать эти данные на стоимостные показатели производства, отметим все-таки, что с большой степенью вероятности можно отметить следующую тенденцию: вклад оборонного комплекса в падение промышленного производства как минимум вдвое превышает его долю в промышленном производстве.(((Бывший председатель Госкомоборонпрома (ныне - Министерства оборонных отраслей промышленности)  В .Глухих в одном из интервью сказал, что оборонный комплекс (без атомной промышленности) производит 8% общего объема промышленного производства в России. Эта цифра вызывает у нас сомнения, хотя бы в силу слишком большого разрыва с долей оборонки в промышленной занятости, что заставляет сделать нереальное предположение о чрезмерном отставании оборонных отраслей в производительности труда или сверхвысокой латеитной безработице в оборонке. Предположение нереально в силу уже указанной относительно высокой корреляции между динамикой занятости и производства в военной промышленности (которая в текстильной промышленности, например, вообще отрицательна).))) Учитывая, что индекс корреляции между динамикой занятости и производства в оборонных отраслях неожиданно оказался гораздо выше, чем в среднем по промышленности, предлагаемый вывод представляется вполне правомерным.

Анализ данных таблицы 3 показывает, что в иерархии так называемых экономических комплексов оборонный комплекс резко снизил свое значение по показателю новых инвестиций в основные фонды. Это во многом объясняет и падение гражданского производства в оборонке и неуспехи конверсии, которая по общему признанию по своей сути все-таки инвестиционный, а не технологический или социальный процесс, как это может показаться, читая законодательные акты и правительственные постановления об оборонном комплексе. Надежды на использование универсального оборудования, высвобожденного в результате сокращения оборонного заказа, для налаживания гражданского производства, оказались наивными. Не говоря о том, что предварительные оценки технического уровня этого оборудования были сильно преувеличены. Более того, с 1988 года - последнего года действительно крупных инвестиционных затрат в машиностроении, прошло уже 8 лет - половина срока полной амортизации. Так что можно с большой долей вероятности предположить, что возможности прямой конверсии оборудования, используе-

стр 66

мого в оборонной промышленности, исчерпаны хотя бы по технологическим соображениям, и дальнейшее развитие конверсии скорее всего пойдет в направлении создания производственных мощностей нового технологического уровня.

2 Сегментация

Если для всех отраслей оборонного комплекса сокращение военных закупок, кризис спроса и государственного финансирования стали общим явлением, то последствия этих шоков в разной степени отразились на показателях экономического развития отдельных секторов оборонной промышленности. Есть основания говорить о существенной сегментации в развитии оборонного комплекса, появлении лидеров и аутсайдеров даже на отраслевом уровне, не говоря уже о микроуровне.

Таблица 4.

Динамика производства и занятости в оборонном комплексе

Отрасль	Производство в 1995 в % от 1991	Занятость в 1995 в % от1991	Доля военного производства в общем производстве
Оборонный комплекс всего	38.5	57.2	37.3
Авиационная	31.0	60.6	33.2
Судостроение	58.0	60.6	37.9
Радио	33.5	49.0	42.7
Связь	21.3	46.8	34.7
Электроника	21.9	43.6	64.1
Пром-ть вооружений	33.7	62.6	нет данных
Боеприпасы и специальная химия	29.0	55.8	нет данных
Космическая	57.8	55.9	нет данных
Атомная	82.4	84.0	нет данных

Рассчитано автором на основе данных статистического сборника "Россия" за 1992-1996 годы. Доля военного производства в общем производстве получена в результате обследования 700 предприятий оборонного комплекса Госкомстатом (Отчет о конверсии военного производства, Госкомстат, 1995).

Таблица 4 показывает, что наибольший слад производства произошел в электронике, промышленности средств связи и авиастроении, которые испытали 3-5 кратное падение производства за четыре года. Такие итоги оказались довольно неожиданными, хотя бы в силу двойного характера используемых технологий и оборудования и огромного накопленного потенциала неудовлетворенного спроса на потребительские товары длительного пользования, которые традиционно производились этими отраслями. Более благополучны судостроение и атомная промышленность, которые по итогам 1995 года показали даже некоторый экономический рост. Есть признаки стабилизации в космической промышленности. Занятость во всех отраслях снизилась меньше, чем производство, причем разрыв больше всего как раз в наиболее депрессионных отраслях, накопивших большой потенциал скрытой безработицы.

Интересно, что уровень милитаризации отрасли оказывается фактором далеко не первого порядка (так, наибольшая доля военного производства в общем объеме производства наблюдается в наиболее депрессивной - электронной - промышленности, невоенная часть которой стала жертвой жесткой конкуренции с дешевой качественной импортной электроникой). Это свидетельствует о том, что после 1992 года кризис оборонки гораздо в большей степени объясняется шоками макроэкономической природы, чем факторами динамики нестабильного и плохо финансируемого военного спроса.

Каковы же причины подобной сегментации? Почему высокотехнологичные отрасли подвержены кризису больше, чем среднетехнологичные, в которых по определению падение военного спроса на "железки" должно было бы в большей степени сказаться на динамике производства и занятости? Одно из возможных объяснений заключается в том, что в условиях деп-

стр 67

рессионного внутреннего рынка решающими факторами относительного успеха в приспособлении к шокам рыночных реформ стала возможность реализации конкурентных преимуществ на внешнем рынке, доступ к ограниченным источникам государственного финансирования ((( Нельзя не отметить существенные изменения в порядке размещения государственных военных заказов, которые, в отличие от прошлых лет, подверглись сильной концентрации на относительно небольшом числе критически важных для национальной безопасности предприятий. Передача функций контрактования из Министерства оборонной промышленности в Минобороны привела к тому, что последнее фактически стало министерством военной промышленности, а первое - министерством конверсии невостребованных военными оборонных предприятий и держателем государственного пакета акций приватизированных оборонных предприятий. ))) и преференциальным льготам или возможности поставок инвестиционного оборудования в отрасли, защищенные государственным спросом. И лишь с недавних пор несовершенный российский рынок стал реагировать на подвижки в качестве корпоративного управления, дав шанс сильным командам менеджеров изменить тенденцию слада на отдельных предприятиях даже в самых депрессионных отраслях.

Показательно в этом отношении изменение роли экспорта оружия как стратегии выживания и развития. Не секрет, что завышенные оценки экспортных возможностей большинства оборонных предприятий привели к большим потерям, особенно в 1992-1993 гг., когда огромные накопленные резервы и оборотные средства были растрачены на производство оружия на экспорт без подписанных контрактов и оплаченных счетов. Урок обошелся дорого, однако сегодня можно говорить о значительной инвестиционной роли экспорта военной техники для небольшого числа элитных оборонных предприятий, которые, как правило используют доходы для активной реструктуризации, инвестирования в оборонные НИОКР, и в конверсионные проекты.

Повторим, что такая стратегия оказалась пригодной для узкой группы суперзвезд с давно устоявшейся репутацией и связями на международной рынке оружия. Для большинства этот рынок недоступен и в силу принципиального изменения его характера (рынок покупателя), и в силу низкой конкурентоспособности техники, и отсутствия достаточно квалифицированных кадров для работы с внешними заказчиками.

3. Консолидация

Бедой оборонного комплекса все последние года было отсутствие структурных реформ. Стремление "сохранить" оборонку в прежнем объеме и форме, в прежней системе взаимоотношений субподрядчиков и заказчиков, на неком нерыночном острове, привело к тому, что оборонный комплекс больше других секторов пострадал от трагического сочетания ошибок несовершенного рынка и слабого правительства.

Однако с 1995 года появились признаки того, что понимание необходимости структурных перемен как на отраслевом, так и на микроуровне стало господствующей политикой. Рискуя несколько упростить ситуацию, отметим, что в самом общем виде реструктуризация оборонного комплекса происходит "сверху" и "снизу", причем успешные коллизии получились как раз в тех случаях, когда интересы и цели тех и других совладали.

Проблемой структурных реформ "сверху" стало то обстоятельство, что в общем-то невредные идеи (создание федеральных научных центров, унитарных предприятий и акционированных компаний как трех основных элементов новой стрехзвенной структуры оборонного комплекса) не были поддержаны достаточным финансированием и задержались на концептуальной фазе. Так, из планировавшихся 500 унитарных (казенных) предприятий такой статус пока получило только одно предприятие. И это хорошо, потому что честно, поскольку средств для поддержания статуса унитарных военных предприятий в более или менее значительном числе просто нет. Менее честно поступили с федеральными научными центрами (более 40 на конец 1995 г.), которые, получив такой статус, потеряли значительную часть предпринимательской свободы в коммерческой деятельности, однако не приобрели обещанного финансирования и льгот. Так же плачевно обстоит дело с управлением государственным пакетом у акционированных предприятий, для которого у департаментов Министерства оборонной промышленности нет не только средств, но и достаточно квалифицированных кадров.

В то же время нельзя не отметить, что хотя бы на концептуальном уровне экономическая и структурная политика в отношении оборонного комплекса стала гораздо более взвешенной. Новая программа конверсии отошла от принципа ничем не подкрепленных деклараций о намерениях, характерного для всех прежних программ. Военные власти всерьез говорят о необходимости концентрации военного заказа, прекращения дублирования, стандартизации. Таким

стр 68

образом, можно говорить что нас ожидает реальная оптимизация военной части оборонного комплекса, ориентированного на реально оплачиваемый военный спрос и связанная с этим структурная перестройка.

Некоторые практические шаги в направлении консолидации в авиапромышленности уже сделаны. Речь идет, например, о беспрецедентном слиянии (вернее - агрессивном поглощении) Московским авиационно-промышленным объединением МАПО сначала конструкторского бюро МиГ, а затем еще двенадцати предприятий, в результате чего оформляется крупный вертикально интегрированный концерн полного инновационного цикла, ориентированный прежде всего на внешний рынок. Интересно, что среди поглощенных предприятий 9 имеют промышленный профиль и 4 занимаются НИОКРами. Более того, концерн вышел за рамки самолетостроительной отрасли и включил ключевые фирмы вертолетостроения (Камов и Климов). Этот случай можно отнести к числу примеров инициированной снизу реструктуризации, однако при активном участии и поощрении государства.

Реструктуризация и связанный с ней передел сфер влияния, собственности, заказов, конечно, не мог не вызвать обострение конкуренции на отраслевом и корпоративном уровнях. Нельзя сказать, что отношения в оборонном комплексе советского периода обходились без конкуренции: известно немало примеров острого соперничества КБ и генеральных конструкторов за принятие на вооружение и развертывание полномасштабного производства дублирующих систем и видов военной техники. Однако в настоящее время конкурентная борьба приобрела новые, гораздо более жесткие формы, да и предмет соперничества чаще всего определяет само выживание предприятия, а не просто получение наград к празднику. Причем даже короткая реформенная история уже дала примеры межотраслей конкуренции за крупные сделки (достаточно упомянуть, например, борьбу вокруг сделки по продаже ракетных двигателей в США между самарским авиационным предприятием "Двигатели НК" и подмосковной космической "Энергомаш"), внутриотраслевой (особенно острой в авиапромышленности, в которой идет процесс сокращения числа генеральных подрядчиков, ассоциированных чаще всего с определенным типом военного или гражданского самолета); а также конкуренции между оборонными и гражданскими предприятиями на нетрадиционных для оборонки рынках (речь чаще всего идет о ценовом и технологическом вытеснении традиционных производителей).

4. Приватизация ((( По данным на конец 1995 г. из 2000 предприятий оборонного комплекса акционировано 1100, в том числе на 700 предприятиях сохранен государственный пакет акций. 430 предприятий (в основном занимающихся НИОКР, а также практически все подчиненные Миноборонпрому ракетно-космические предприятия) включены в запретительный список. Интересно, что число предприятий, желающих покинуть этот список, почти уравновешивается числом компаний, которые хотели бы туда попасть, да и сами принципы и критерии составления этих списков не слишком формализованы и могут быть предметом торга. )))

Серия скандалов вокруг приватизации оборонных предприятий обострило внимание общества к этой проблеме, причем к некоторых публикациях говорят об остановке приватизации в оборонной промышленности или даже ревизии приватизационных актов на ряде предприятий. Предметом споров стали запретительные списки, залоговые аукционы, факты рыночной недооценки акций, а также приватизация стратегически важных компаний, которые продолжают участвовать в выполнении военных программ. В арбитражных судах находятся споры по сделкам с НПО "Энергия", КБ Сухого, Туполевском комплексе и многими другими предприятиями.

Однако есть все основания предположить, что указанные причины споров носят лишь внешний характер, и настоящие проблемы с приватизацией оборонных предприятий в принципе сходны с проблемами и противоречиями приватизационной стратегии и программы вообще. Главное в том, что не были достигнуты ожидавшиеся результаты, прежде всего в отношении обеспечения доступа к инвестиционному капиталу и улучшения качества корпоративного управления* Приватизация не стала залогом рыночного успеха, да и не могла стать, если учесть, что фондовый рынок в принципе пока не может быть инструментом привлечения эффективного инвестора.

Акционированные оборонные предприятия в той же мере, что и гражданские, демонстрируют враждебность к сторонним акционерам (аргументируя такую политику в том числе опасностью доступа криминального капитала к стратегически важным производствам и угрозой разрыва технологических цепочек). Однако при всей серьезности приведенных аргументов, нередко

стр 69

они лишь прикрывают стремление менеджеров сохранить свою власть, которая неизбежно перестает быть неограниченной на акционированном предприятии.

Суммируя сказанное, отметим, что реформы в оборонном комплексе несомненно сдвинулись с того тупикового пути, который преобладал в первые годы провозглашения конверсионной политики. Начало оптимизации военной части оборонки и уроки, полученные в ходе реформ директорами наиболее активной части предприятий, наряду с возможностями, которые может дать формирующийся финансовый и фондовый рынки и создаваемая система имущественного и корпоративного права в условиях относительной стабилизации экономики, дает надежду на восстановление экономического роста хотя бы в той части оборонной промышленности и науки, которые ориентированы на ликвидные военные и гражданские рынки.

ИВАНОВА Н.И.

НАУКА И ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС В ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИКЕ

(((Исследования по данной  теме поддержаны Российским Гуманитарным Научным Фондом, грант N 743 от 9.04.1996 г.)))

Изучение технического прогресса является одним из центральных направлений западной экономической науки. Из описанных в основном докладе течений современной теории ею занимаются как представители "мейнстрима" - неоклассической школы, так и "альтернативы" - эволюционисты и компаративисты. Достаточно сослаться на работы нобелевского уровня: Р.Солоу по оценке роли технического прогресса в обеспечении экономического роста, и их развитие в самое последнее время представителями "новой теории роста" П. Ромером и Р. Лукасом, продвинувших гипотезу об эндогенном характере важнейших научно-технических нововведений. В этом же ряду - классическая работа Э. Денисона о причинах страновых различий в темпах экономического роста, в которой сделан вывод о решающей роли затрат на науку и образование. Р. Нельсон, один их основоположников эволюционной теории экономического развития, ведущей свое происхождение от концепций Шумпетера, опирался при создании теории на собственный богатый опыт изучения экономики научно-технического прогресса, считая именно ее центральной в современной политэкономии капитализма.

Наиболее важны для освещения проблем переходной экономики следующие общие положения современной экономической теории, принимаемые представителями разных школ.

Во-первых, экономическую ценность научных исследований трудно предсказать и не менее трудно - судить о ней в ретроспективе. Экономические блага, принесенные научными открытиями и изобретениями, могут реализоваться очень быстро, а могут, что случается чаще, оставаться долгое время невостребованными и нереализованными с экономической точки зрения. Чем ближе научные исследования к границам познания, тем более неопределенным становится их экономический результат.

Во-вторых, реализация экономической ренты (прибыли) даже от коммерчески прибыльных результатов исследований возможна лишь в той степени, в какой могут быть юридически защищены и экономически обеспечены авторские права на научное открытие. Эта проблема, решаемая чаще всего с помощью патентов и авторских прав, дает изобретателям и новаторам лишь ограниченные возможности получения доходов. Так, в корпорациях индивидуальный изобретатель или исследователь неизбежно отдает все или часть прав своей компании. В фундаментальных исследованиях, результаты которых обычно не патентуются, а публикуются открыто, часто бывает сложно установить приоритет какого-либо исследователя в сравнении с его коллегами, тем более что исследования в одной области ведут обычно несколько групп ученых. Таким образом неопределенная и часто нереализованная индивидуальная прибыль от научного открытия неизбежно меньше той значительной общественной отдачи, которую приносят открытия и радикальные нововведения. Этот факт можно считать доказанным теоретически и эмпирически, на многочисленных примерах (от пенициллина до ксерокса).

Из различия между индивидуальной и общественной отдачей затрат на научные исследования вытекает третье принципиальное положение экономики науки - о неспособности рынка (market failure) обеспечить адекватное вложение ресурсов в науку, т.е. о том, что рынок, в отсутствие специальных стимулов, в принципе не может гарантировать оптимальный или социаль-

стр 70

но приемлемый уровень научных расходов (underinvestment in R&D). Именно этот аргумент является центральным в экономическом обосновании государственного регулирования сферы научных исследований в последние 40 лет.

На практике реализуются три основные схемы преодоления государством указанной "слабости" рыночного механизма.

(1) Прямое участие государства в производстве знаний путем организации государственных лабораторий, находящихся на бюджетном финансировании и бесплатно предоставляющих полученные знания широкому кругу потенциальных пользователей. Такими были практически все без исключения научные организации в СССР. В США и других развитых странах к ним можно отнести крупные национальные лаборатории, связанные с решением проблем обороны, энергетики, здравоохранения, а также сельскохозяйственные лаборатории и опытные станции. В данном случав и объемы и структура расходов на производство знаний являются непосредственным результатом государственной политики.

(2) Предоставление безвозмездных субсидий на проведение фундаментальных научных исследований ученым, находящимся вне государственных лабораторий - в основном в университетах. Условием получения субсидий является полная отчетность о ходе исследований, открытая публикация всех полученных результатов, т.е. отказ от особых прав на полученное знание.

(3) Обеспечение благоприятных условий для частного производства научных знаний и технологий - предоставление патентов и авторских прав, налоговых и амортизационных льгот и привилегий частному бизнесу, вкладывающему средства в научные исследования.

Хотя специфика отношений покулатель-продавец на рынке новых знаний и других информационных продуктов не позволяет вполне эффективно, с точки зрения ряда экономистов, использовать эти инструменты, их применение в течение более чем 200 лет дает в целом благоприятные экономические результаты.

Первые две схемы очень близки друг другу в смысле источника ресурсов и характера научной продукции, являющейся преимущественно общественным благом. Это та часть Науки, которая увеличивает общий фонд знаний. По третьей схеме работает преимущественно Технология, т.е. осуществляются прикладные исследования и разработки в частном секторе. Этот сектор нацелен на создание ренты, которая может быть извлечена из владения (или права использования) частного по характеру создания и использования знания. Каждый сектор имеет собственную организацию и мотивацию занятых, соответствующую характеру и целям научной деятельности. Таким образом общество одновременно обеспечивает как бы два научных сообщества, имеющих разные функциональные характеристики, существующих параллельно, но, безусловно, неразрывно связанных между собой и взаимозависимых: рыночную и общественную, огосударствленную. Действительно эффективное размещение ресурсов в производство использование знаний в современной экономике требует наличия непременно этих двух сфер, каждой со своими функциями и целями, в состоянии динамического равновесия.

Хорошо согласуясь с указанными теоретическими положениями, практический опыт развитых стран устанавливает пределы государственного регулирования научно-технической деятельности, показывает приемлемое соотношение механизмов рациональности и спонтанности, "плана" и "рынка". С одной стороны, конкуренция товаропроизводителей на локальных, национальных и глобальных рынках создает благоприятную для технического прогресса среду, поскольку создание и реализация технологической ренты является в условиях насыщенного спроса чуть ли не единственной основой долгосрочного устойчивого роста. Конкурирующие компании вынуждены брать на себя высокий экономический риск, связанный с реализацией дорогостоящих инновационных проектов. При этом действие цен, прибылей и других стоимостных категорий как объективных экономических реальностей рынка обеспечивают довольно эффективный самонастраивающийся механизм выявления существующих и перспективных потребностей, сбалансирования противоречивых интересов производителей и потребителей.

С другой стороны, высокая активность государства в финансировании науки, подготовке кадров, создании материальной и информационной структуры, а также в обеспечении налоговых, амортизационных и других экономических привилегий для НТП в частном секторе, обеспечивает развитие сферы НИОКР и укрепление научного потенциала, и, вместе с тем, усовершенствует рыночный механизм создания, тиражирования и использования нововведений. Однако государственное регулирование не может заменить рыночный механизм НТП, а отсутствие этого механизма в плановой экономике как раз и приводило к тому, что, по образному выражению Ю.Васильчука, "государство, проспавшее два этапа НТР, погибло".

Вместе с экономическими реформами в России и других постсоциалистических странах начался переход от полностью государственной, подчиненной политическим и идеологическим

1. РЕФЕРАТ НА ТЕМУ- Исследование поведения потребителя на рынке туруслуг Выполнила студент
2. Взаимодействие компьютера и человека как социальное явление
3. Средняя общеобразовательная школа 30 города Белово Формирование вычислительных навыков
4. Реферат- Мотивационно-ценностные отношения в профессиональном становлении студентов дошкольного факультета
5. а используют дифференцированно в зависимости от возраста детей состояния их здоровья с учетом подготовле
6. Законы Хаммурапи
7. Охрана труда.html
8. летию Московского университета КЛАССИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТСКИЙ УЧЕБНИК Редакционный совет с
9. Витебск Суд Первомайского района г
10. РЕФЕРАТ дисертації на здобуття наукового ступеня кандидата медичних наук Київ ~ Дисе1
11. Теме искусственное освещение рабочих мест
12. грандиозная возможность языка JvScript
13. Лидер XXI века по Волгоградской области далее ~Конкурс Общие положения Настоящее Положен
14. Эпоха царствования Павла I
15. Propter quid основываясь на том что первично само по себе; либо он исходит из следствия и называется qui12 основ
16. белых пятнах и всю правду истории оказывают воздействие на историкопознавательный процесс
17. . Введение. Совместный труд требует единства при распределении труда по времени по часам суток дням недел
18. Либерально-консервативный реформизм
19. Отчет по производственной практике
20. Линейная алгебра на 2012-2013 уч

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе