Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Глава 6
ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ:] ПРОБЛЕМЫ СООТВЕТСТВИЯ И ЭФФЕКТИВНОСТИ*
Настоящая глава посвящена обзору классических проблем типа: возможно ли социализм примирить с демократией? может ли демо кратия заменить капитализм? покушается ли капитализм на демо кратию? Дискуссия, направленная на обсуждение данных проблем, имеет долгую историю. Новейшее развитие событий в постсоциали стических странах и многих регионах третьего мира, а также про блемы политического и экономического характера в странах ОЭСР (Organisation for Economic Cooperation and Development) придают ей особую актуальность. Безусловно, я не смогу дать окончательного ответа на поставленные важнейшие вопросы. Однако надеюсь, что удастся заключить их в некие аналитические рамки и осветить хотя бы некоторые из них.
1. Системы политические Совокупность институтов одной и системы экономические страны представляет собой ее ин ституциональную систему. В рамках этой системы можно выделить различные подсистемы, в том числе политическую и экономическую. Невозможно провести четкую разделительную линию между данными подсистемами. Поэтому лучше последовать принятым дефинитивным традициям. Согласно такому подходу я бы отнес к политической сис теме все институты, связанные непосредственно с изменением и осу-
Первый вариант этой работы я представил на семинаре в Институте науки о че ловеке в Вене в сентябре 1994 г. Затем она была расширена и представлена на се минаре Европейского банка реконструкции и развития в феврале 1995 г., в котором я принимал участие как приглашенный член научных кадров Бюро главного эконо миста. Публикуемый здесь текст был написан в апреле 1995 г. во время моего пре бывания в Джорджтаунском университете в Вашингтоне, где я выступил в роли E.L. Wiegand Distingwished Visting Professor of Dennocratization. Выражаю благодар ность Аманде Клековски за помощь, оказанную в редактировании данного текста.
132
давлением власти в государстве. Сюда входят и определенные эле-„д^ы общего правопорядка, например: положения конституции, опре-,ля1ощие разделение власти и сотрудничество политических сил в дддной стране; законы о политических партиях, которые очерчивают дринципы их создания и функционирования. Политические партии (еспн таковые существуют) являются главным типом политических ин-^плутов, принадлежащих ко второй категории, т.е. к структурам ин-д.д11уциональным. Экономическая система, однако, состоит из инсти тутов, формирующих принятие и реализацию решений, относящихся к сфере производства, дохода, экономии, инвестиций и потребления (см. A.C.Lindbeck, 1977).
Невозможно, разумеется, избежать определенного наложения одной сферы на другую, т.е. институты, выполняющие разные функции, могут присутствовать как в политической, так и в экономической системе. Например, профсоюз или объединение работодателей, которые пыта ются влиять на интересующую их часть законодательства, являются со ставляющим элементом политической системы. Эти же организации, участвуя в процессе коллективных переговоров, принадлежат уже к экономической системе. Само государство — в зависимости от того, о каких органах и действиях идет речь, — также присутствует как в по литической, так и в экономической системе. Государственные институ ты, участвующие в законодательных процессах, могут рассматриваться как часть политической системы. Теория публичного выбора (public choice) анализирует именно этот политико-экономический параметр го сударства'. Государственные институты, участвующие в реализации экономической политики, принадлежат к экономической системе.
2. Типы политических Дискуссии на тему политических
систем систем, как правило, концентрируют ся вокруг классического различия между двумя типами — демократи ческим (Д) и недемократическим (не-Д). Я буду следовать этой важной традиции, но с некоторыми оговорками. Демократия, как мы здесь ее понимаем, носит характер правового института, когда к власти прихо дят путем регулярных, свободных и честных выборов, в основе кото рых лежит принцип: один человек — один голос. Это означает незави симо от величины группы свободу слова и собраний, что может иметь место и в условиях отсутствия демократии (например, при конституци онной монархии). Сущность демократии, следовательно, заключается в возможности систематической легальной и не применяющей насилия борьбы за власть, а значит, и в возможности мирного лишения власти тех, у кого она находится в руках на данный момент. Такая процедур-
ная дефиниция демократии, предложенная Ю. Шумпетером, всеми се годня признается, и не без оснований, наиболее логичной по сравнению с другими альтернативными дефинициями, дающими объяснение де мократии в категориях либо источника власти (воля народа), либо ее цели (общее благо). Дефиниции такого рода страдают двусмысленно стью и отсутствием точности (см. S.P. Huntington, 1991). Кроме того, им присущ оценочный характер, и как таковые они решают важные проблемы, основываясь на том, что должно быть доказано путем ана лиза^ Подобные идеалистические дефиниции могут иметь также опас ные практические последствия. Если учесть неизбежное расхождение между идеалом и действительностью, то они могут являться причиной разочарования формой правления, которая, несмотря на свое несовер шенство, оказывается лучше любой другой альтернативы, возможной в реальном мире.
В больших сообществах, включая национальные государства, демо кратия не может быть прямой, она может быть только представитель ной. И в зависимости от того, какая часть взрослого населения обладает избирательными правами, мы можем говорить о количественно огра ниченной демократии, когда только часть населения имеет такие права, а также о демократии массовой, когда эти права имеет практически все взрослое население. Сегодня только к этому варианту применимо на звание демократия, и в дальнейших рассуждениях я буду придержи ваться именно этой традиции. Концепция, базирующаяся на процедур ной дефиниции, позволяет изучить переменные особенности демокра тических систем, которые влияют на ее качество, измеряемое, напри мер, качеством принимаемых решений, а также установить, какие из менения необходимо ввести в правовом порядке, чтобы повысить дан ное качество. Этот вопрос связан с проблемой источников дифферен цирования в группе демократических систем. Например, демократии различаются по месту сосредоточения исполнительной власти (сравним президентскую систему и парламентскую), по избирательному праву и связанным с ним партийным системам, а также по тому, насколько сильны бюрократия и выборные политики, по типу, величине и силе групп интересов и т.п.
Интересный метод для описательного и нормативного анализа демо кратии дал Фишкин (см. J.S. Fishkin, 1991). Вслед за американскими федералистами И. Медисоном и А. Гамильтоном он предложил три критерия сравнительного анализа и оценки демократических систем: политическое равенство, отсутствие тирании и наличие размышления. Политическое равенство максимально проявляется в той системе, "которая гарантированно равно учитывает все преимущества и предос-
'"4
виляет всем приблизительно равные шансы в формулировании пре имуществ в рассматриваемых проблемах" (р. 30—31). Минимальным ^довием, отличающим Д от не-Д, являются равные избирательные права. Кроме того, степень реализации требования равенства может быть различной в зависимости от факторов, определяющих, в какой мере люди пользуются этими формальными правами. Данные факторы учитывают, например, и разную величину избирательных округов, ко торая дифференцирует и число голосующих за одного депутата (пред ставителя), и доступ к средствам массовой информации, и диапазон влияния на избирателей путем угроз или привлекательных обещаний, выходящих за пределы политической сферы (например, обработка по литической клиентуры или же обещание счастья в загробной жизни), и влияние экономического неравенства на возможность участия в поли-^ческой жизни.
Тирания определяется как "модель политики, которая навязывает су ровые ограничения, в то время как существует альтернативная полити ка, которая никого не подвергает подобным лишениям" (р. 34). В кон тексте демократии отсутствие или препятствие тирании означает, сле довательно, избежание "тирании большинства". Наконец, осмысление или взвешенный подход относятся к сфере знаний и разума в противо вес эмоциям и спонтанным, необдуманным порывам, препятствующим процессу демократического принятия решений, которые касаются из брания кандидатов на выборную должность, работы выборных чинов ников и таких форм прямой демократии, как референдум. Безусловно, от этого зависит правильность принимаемого решения.
Фишкин замечает, что большинство институциональных решений поддерживают одно или два из приведенных условий и приносят в жертву остальные. Они концентрируются на опасностях "плебисцит ной" формы демократии, опирающейся на частные изучения общест венного мнения, референдумы и телевизионные кампании, когда зна комство с кандидатом ограничивается лишь короткими клипами на те леэкранах . Эта форма демократии в большинстве стран становится все более распространенной и может содействовать политическому равенству, но лишь ценой сведения к нулю фактора размышления и благоразумия.
Недемократические системы (не-Д) — это, по определению, полити ческие системы, в которых переход власти из одних рук в другие осно ван на иных механизмах, чем регулярные и свободные выборы, напри мер: на преемственном наследовании, государственном перевороте, торговле за закрытыми дверями в лоне монополистической правящей партии и т.д. Некоторые недемократии, например в бывших социали стических странах, проводили выборы, преследовавшие лишь одну
цель — добиться подтверждения заранее принятых решений и являлись мерилом дисциплинированности общества. Среди недемократических систем, существовавших в реальном мире, наблюдалась гораздо более' сильная дифференциация, чем в демократических системах; возможно это объясняется явными личностными различиями людей, стоящих у власти. Институциональные различия включают в себя, например, со поставление роли армии с ролью монополистической партии или же позиции государства в отношении частного сектора экономики с про фессиональными союзами. Кроме дифференциации в пределах демо кратических и недемократических систем, существуют также опреде ленные переменные, которые могут проявляться в обеих категориях одновременно, например качество общественной администрации.
3. Типы экономических Типологию экономических систем я
систем буду обосновывать с помощью трех связанных между собой институциональных переменных: тип режима предпринимательства (RP), структура собственности (SW) и механизм координации. (Об этих переменных шла речь в предыдущей главе.) На помним только, что RP обозначает ту часть правового порядка, которая определяет, какие типы предприятий можно в соответствии с законом создавать и развивать. Существуют три основных типа RP: закрытый (RPi), открытый, или либеральный (RPo) и ограниченный (RPr).
Тип RP: не допускает, по определению, возникновения частных предприятий, чтобы гарантировать монополию фирмы иного типа, так как отдается предпочтение либо государственным предприятиям, как это было в СЭВе, либо самоуправляемым с формальной точки зрения предприятиям, как в бывшей Югославии (на самом же деле предпри ятия находились там под сильным контролем со стороны партийного аппарата, хотя и имели большую автономию по сравнению с другими формами социалистических экономик).
Тип RPg обеспечивает возможность выбора среди многих типов предприятий, как частных, таК и нечастных, например кооперативных. Этот вариант RP является типичным для государств ОЭСР, а также для некоторых развивающихся стран. Однако в развивающихся странах, по крайней мере до либеральных реформ последнего периода, чаще ис пользовался ограниченный режим предпринимательства (RPr). Он обеспечивал монополию государственным фирмам в избранных секто рах экономики ("стратегических секторах"). Здесь часто дополнительно прибегали к запутанным, трудоемким и дорогостоящим процедурам, регулирующим создание частных фирм.
136
структура собственности (SW) меняется в зависимости от доли част-дд^о и нечастного секторов. Можно выделить три главных типа SW: ка-
-д^алистический SWic (с преобладанием частного сектора), социалисти ческий SWs (с преобладанием социалистических предприятий, т.е. госу-
-дарственных или самоуправляемых), "смешанный" SWm, который явля ется промежуточным. В предыдущей главе относительно RP н SW я указывал, что RPo => SW^ RP, ^ SW„ RPr => SW».
режим предпринимательства и структура собственности опреде ляют методы координирования экономики. Координирование в сфе ре частных материальных ценностей с помощью рыночного меха низма предполагает свободу предложения, цен и спроса (RP о, SW^). Альтернативный командный механизм основан на постановке задач перед предложением, на административном распределении ценно стей, тормозящем спрос и, наконец, на контролировании цен (РРг, SWs с преобладанием централизованной системы государственных предприятий).
Существуют известные косвенные меры координации ("ни план, ни рынок"), широко использующие лицензирование, правительст венный заказ вместо командных распоряжений, а также контроль за ценами на основное сырье и материалы, потребительские товары и услуги.
Типы RP: и SW; с преобладанием фирм, управляемых самими работ никами ("самоуправляемых"), могут создать условия для существова ния некоего ограниченного рынка, что-то вроде ограниченной конку ренции с исключением рынка капитала. Типы RPr и SWm в соединении с ограничением свободы выхода на рынок дают искаженный рынок. На конец, постсоциалистические экономики, которые вводят радикальную либерализацию, будут иметь в начальных фазах своих прорыночных реформ определенные типы незрелого рыночного механизма. Эта не зрелость является результатом того, что для создания необходимых ин ститутов, обеспечивающих правильное функционирование рынка, т.е. правовой инфраструктуры, аппарата исполнения закона, финансовых посредников, требуется гораздо больше времени, чем для самой либе рализации.
Типология экономических систем, опирающаяся на рассмотренные институциональные переменные, представлена в табл. 6.1.
Необходимо подчеркнуть, что эта таблица не включает некоторые важные параметры дифференцирования в рамках отдельных типов. На пример, экономики, относящиеся к рыночному капитализму, отличают ся масштабами перераспределения через бюджет, формами проявления
Таблица б.
Типы экономических систем
|
Режим предприни мательства (RP) |
Структура собствен ности (SfV) |
Механизм коорди нации (МК) |
Тип системы ': |
|
Открытый |
Капиталистическая |
Рыночный |
Рыночный капит» лизм |
|
Закрытый |
Социалистическая |
Командный |
Командный социа лизм |
|
Закрытый |
Социалистическая |
Ограниченный ры нок |
Рыночный социа лизм |
|
Ограниченный |
"Смешанная" |
Искаженный рынок |
Искаженный капи тализм, или квази капитализм |
|
Открытый |
Переходная от со циалистической к капиталистической |
Незрелый рынок |
Либеральная эко номика переходно го периода |
|
Ограниченный |
Медленные изме нения |
Ни план, ни рынок |
Сильно регулируе мая экономика пе реходного периода |
4. Политико-экономи ческие системы: основные проблемы
в широком смысле заботы со стороны государства, а также структур ным соотношением частного предпринимательства, формой финансо вой системы, позицией центрального банка и т.д.
Рассмотрим теоретические возмож ности комбинации вышепредстав-ленных типов политических и эконо мических систем на основе табл. 6.2.
Таблица требует определенных комментариев. Во-первых, пред ставленные модели следует рассматривать как стилизованные описа ния, которые не включают все реально существующие политико-эконо мические системы. Например, экономика некоторых западных стран с развитой системой социального государства, с регулируемым рынком труда и находящимся в противоречии с правилами рынка протекцио низмом в сельском хозяйстве ближе к категории искаженного капита лизма, чем к рыночному капитализму. Среди экономик переходного периода Россия до 1995 г. находилась где-то между моделью либераль ной экономики в период перестройки и сильно регулируемой моделью экономики. Во-вторых, как я уже говорил, демократии отличаются друг от друга по многим важным аспектам. Отмеченные различия не нашли отражения в табл. 6.2, поскольку не удалось увязать разные типы этой формы правления с указанными типами экономической системы. То же относится к недемократии.
Как я отмечал в разд. 1 настоящей главы, изучение институтов должно сосредоточиться на вопросах их соответствия, действенности и динамики. Что касается представленных комбинаций политических и экономических систем, то можно сформулировать такие основные вопросы.
1. Какие пары этих систем находятся во взаимном соответствии, а какие нет, т.е. какие из них содержат в себе предпосылки к краху или к перерастанию в другую систему?
2. Насколько действенны соответствующие политико-экономические системы?
3. Каковы детерминанты и характерные особенности перехода от од ной политико-экономической системы к другой?
Проблема соответствия содержит такие вопросы: может ли социа лизм сосуществовать с демократией? ослабляет ли демократия рыноч ный капитализм?
Проблема действенности охватывает следующие вопросы: имеет ли значение для экономического роста тип политической системы? как оценивается политическая действенность современной массовой демо кратии с учетом фактора участия в ней общества и уровня обществен ного недовольства политическим процессом и самими политиками?
Проблема динамики системы включает в себя как все огромные из менения, происходящие в обществе, так и изменения, происходящие внутри данной системы, например эволюцию современного капитализ-
ма. Далее в разделах, где основное внимание уделено посткоммунисти ческим преобразованиям, рассматриваются некоторые проблемы ин ституциональной перестройки, а затем затрагиваются некоторые про-" блемы соответствия и действенности. "
5. Может ли социализм Этот вопрос имеет большое зна-сосуществовать чение для постсоциалистических с демократией? стран, где сформировались, по крайней мере, плюралистические политические системы, которые пе реживают раннюю стадию рыночных реформ, находящихся в свою очередь под угрозой блокирования. Что может произойти с их полити ческой системой при дальнейшем сохранении подобной ситуации в экономической системе? Если обратиться к истории, то следует согла ситься, что такая комбинация политической и экономической систем не может удержаться, поскольку до сих пор нет примеров сосуществова ния социалистической экономики и демократии. Можно, однако, не без оснований утверждать, что один лишь исторический опыт нельзя рас сматривать как доказательство невозможности длительного сосущест вования обеих систем. История не признает проторенных путей. Из од ного лишь факта отсутствия сосуществования ранее еще не следует вы вод, что это невозможно и впредь. Например, можно утверждать, что именно сосуществование демократии и капитализма привело в резуль тате к целому ряду важных исторических событий: страны, которые в настоящее время объединяют в себе обе системы, прежде были капита листическими, капитализм дал ход экономическому развитию, а оно в свою очередь благодаря росту образования и возросшей потребности трудящихся масс в политических правах привело к демократии. Но это не является единственной возможной реальностью. По существу, пост социалистические страны сначала сделали решительный шаг в сторону демократии в политической сфере, прежде чем в них мог установиться капитализм. Почему же сохранение недемократической экономики должно было угрожать демократическим завоеваниям? Вернемся к первоначальному вопросу. Рассмотрим теоретические аргументы, отно сящиеся к союзу между социализмом и демократией. Я усматриваю три силы, мешающие сосуществованию социализма и демократии. Чтобы иметь более четкую картину их действия, представим себе систему, ко торая соединяет демократию и социализм, и зададим вопрос: что будет с социализмом и что будет с демократией?
1. Социализм в сравнении с конкурентным рыночным капитализмом может давать лишь слабые экономические результаты. Недостатки ко мандного социализма прекрасно всем известны . Рыночный социализм
д свою очередь будет страдать высоким уровнем безработицы и низкой инвестиционной способностью, т.е. низким ростом общего потребле-дия^. Относительно слабые экономические результаты сразу должны были бы стать всеобщим достоянием и понятно, что благодаря свобо дам, которые дает демократия (свобода средств массовой информации, свобода передвижения и т.д.), это может вызвать общественное недо вольство, которое необходимо было бы подавлять. Это означало бы от каз от демократии или же могло привести к экономической либерали зации, что в свою очередь означает переход к капитализму^.
2. Демократический политический строй допускал бы существование либеральных политических партий, которые требовали бы замены закры той системы предпринимательства (RPi) на открытую систему (RPo). Такие партии следовало бы запретить, что означало бы подрыв демократии, либо после длительного экономического кризиса они смогли бы добиться того, за что вели борьбу, т.е. положить начало переходу к капитализму. . 3. Демократия требует существования определенной общественной структуры, которая хотя бы отчасти должна быть связана с капитали стическими институтами (частные предприниматели, свободные про фессии). Блокирование развития капитализма, т.е. сохранение социа лизма, сделало бы невозможным возникновение социальной базы, не обходимой для прочного существования демократии.
Подобные аргументы объясняют, почему к тезису Шумпетера о том, что социализм может сосуществовать с демократией, следует относить ся скептически. Во-первых, он неверно утверждал, что социализм мо жет демонстрировать экономическое превосходство над капитализмом; тем самым он исключил проблемы 1 и 2. Вдобавок он условно распра вился с проблемой 2, предположив, что социализм можно успешно вве сти и удержать, если для этого созреют "вещи и души", что, следова тельно, можно рассматривать как утверждение, будто люди в демокра тии будут настроены против частного предпринимательства. Таким об разом, он предполагает то, что необходимо еще доказать, а это элемен тарная ошибка. Кроме того, Шумпетер вообще обошел проблему 3.
Из вышеприведенных аргументов следует, что странам, позже всту пившим на путь посткоммунистических преобразований, следует реко мендовать ускоренное осуществление экономических реформ не только в интересах экономического развития, но и во имя самой демократии.
6. Может ли капитализм Этот вопрос на первый взгляд вы-сосуществовать глядит абсурдным, поскольку то, с демократией? что мы именуем "демократией", существует исключительно в соединении с капитализмом. Правда, при этом чересчур ярко в нашем представлении высвечиваются некоторые
141
действительно имеющие место дилеммы и напряженность, связанные е ролью денег в современной политике. Преувеличивая роль этих факт» ров. Карл Маркс утверждал, что демократия в условиях капитализма невозможна, ибо в этой системе правящая роль принадлежит капитали стам. Правительство же является просто исполнительным комитетом буржуазии. Демократия, следовательно, здесь только "формальная" ли бо кажущаяся.
История, однако, опровергла эти крайние взгляды. Маркс не учиты вал внутренних расслоений в самой группе "капиталистов" и возрас тающей роли других общественных классов, в том числе рабочих, что оказалось возможным благодаря существованию либеральных основ капиталистического общества, которых он не хотел замечать. Но, как и в случае любой другой диктатуры, этот взгляд несет в себе зерно прав ды и воспринимается как предостережение. Это относится к роли спон соров политических партий, оказывающих влияние на подбор кандида тов на политические посты, на выбор политической тематики, на поли тическое поведение и т.д. Те и другие проблемы рассматривают Р. Даль (R, Dahl, 1989), Дж.С. Фишкин (J.S. Fishkin, 1991) и другие аналитики современной демократии.
Следует отметить, что подобные влияния не ограничиваются лишь экономическими кругами. Очень часто начинают играть роль серьезной политической силы профсоюзы и различные отраслевые объединения. Поэтому необходимыми становятся определенные общие противодействия. Они должны включать в себя, например, абсолютную прозрачность партийных финансовых средств; воз можно, даже по отношению к партиям должны применяться те же требования бухгалтерского контроля, что и в отношении компаний, котирующихся на бирже, а также некое регулирование, ограничи вающее "лоббистские" соглашения. Это может быть вариантом не обходимого условия для решения одной из проблем массовой демо кратии: растущего общественного разочарования явными манипу ляциями. Другие реформы могли бы касаться средств массовой ин формации, особенно телевидения, а также тех процедур, которые способствуют большему размышлению и благоразумию в совре менной массовой демократии (см. J.S. Fishkin, 1991).
Тезис о существующей напряженности между капитализмом и демо кратией акцентирует внимание на экономическом неравенстве. Пра вильно утверждается, что чересчур большое экономическое неравенст во ведет к неравенству шансов для участия в политической жизни, что явно противоречит духу демократии. Но действительно ли экономиче ское неравенство при капитализме может приобретать крупные разме-
142
„ы? Ответ на этот вопрос будет неоднозначным для различных типов капитализма. При искаженном капитализме типа кадрово-олигархичес-goro, характерного до недавнего времени для стран Латинской Амери ку экономическое неравенство проявляется в значительно большей степени, чем при проэкспортном или более частном капитализме типа восточно-азиатского, который обеспечил гораздо более быстрый рост экономики. Из этого следует достаточно оптимистический вывод: эко номическая модель, наиболее способствующая росту экономики, созда ет также лучшие условия (т.е. относительно умеренное неравенство) для демократии.
7. Тип политической Здесь я буду придерживаться класси-системы и рост ческого подхода к определению по-
экономики литических систем в категориях оп-иозиции: демократия (Д) и недемократия (не-Д). А теперь задам такой вопрос: насколько существенным для роста экономики является факт наличия системы Д или не-Д, если предположить, что другие факторы остаются неизменными? Этот вопрос особенно актуален в отношении стран Восточной Европы и бывшего СССР, которым был дан историче ский шанс осуществления перехода как к демократии, так и к капита листической рыночной экономике. Понимание того, что можно ожи дать от каждой из этих систем, имеет бесспорно важное значение для обществ этих стран.
С методологической точки зрения вопрос о значении типа политической системы для экономического роста можно свести к двум сравнениям:
1) (Д, социализм) и (не-Д, социализм);
2) (Д, капитализм) и (не-Д, капитализм). Как я уже отмечал в разд. 5 этой главы, единственный вариант со циализма, известный из практики, это недемократический социализм, и есть веские основания считать, что у демократического социализма нет шансов для прочного существования. Отрицательный результат анали за соответствия снимает вопрос о его действенности. Поэтому мы мо жем сосредоточиться на другом сравнении,
За последние 20 лет проведено множество эмпирических исследова ний, определяющих связь между типом политической системы и тем пом экономического роста несоциалистических стран. Обзор этих ис следований содержится в работе L. Sirowy, A. Inkeles, 1990. Авторы приходят к выводу, "что в лучшем случае (..,) демократия не оказывает всеобщего и непосредственного влияния на ускорение экономического роста, если не касаться других факторов" (р. 1501). J.F. Helliwell (1992) в обстоятельном труде, рассматривающем 125 стран в период 1960—
1985 гг. приходит к идентичному выводу: "...остается невозможным выявление какого-либо систематического влияния нетто демократии щ рост экономики". В работе A. Alesina, P. Perotti (1994) тот же вывод^ сформулирован несколько иначе: "...нет доказательств, если говорить ^ общем и целом, что демократия с гражданскими свободами являете» ценным решением, обеспечивающим рост экономики". Затем авторы добавляют: "...проблема может быть представлена иначе, т.е. демокра тия с гражданскими свободами помогает росту экономики" (р. 354). Во втором утверждении, однако, цитируемые авторы выходят за пределы эмпирических наблюдений и смешивают демократию, как таковую (выборное правительство), с ее институциональными соотношениями. И, следовательно, опускают важнейшие вопросы о том, каким образом взаимосвязаны различные свободы и тип политической системы и ка кие свободы имеют самое большое значение для экономического роста.
Однако по поводу эмпирических исследований есть определенные возражения с точки зрения методологии (см., например, A. Przeworski, F. Limongi, 1993). По этой причине дискуссия ведется также в теорети ческой плоскости. Но и она не дает окончательного решения и имеет свои особенности: приверженцы тезиса о верховенстве не-Д над Д вы деляют преимущества, которые могут иметь место только в некоторых недемократических системах, но получается так, что они как бы при сущи всем таким системам. Эти преимущества заключаются в способ ностях к мобилизации экономики и к концентрации энергии общества на решении задач долгосрочного экономического роста. Утверждается также, что авторитарные режимы лучше противостоят натискам групп интересов, которые являются побочным продуктом демократии и тор мозят развитие экономики.
Приверженцы тезиса об экономическом верховенстве Д над не-Д ут верждают в свою очередь, что права частной собственности надежнее гарантированы в условиях демократии (см. М. Olson, 1993; W. Niskanen, 1992). Однако их утверждение базируется на очень специфической мо дели функциональной пригодности диктатора. Определение, которое дает диктатору Mancur Olson, говорит само за себя: "a stationary bandit". Он считает, что диктатор максимализирует свое личное богатство и ни чего кроме. Данная предпосылка лежит в основе всех выводов, касаю щихся экономической неполноценности не-Д в сравнении с Д. Никакой симпатии к диктаторам я не испытываю, но, исходя исключительно из методологических соображений, не могу воздержаться от замечания, что все диктаторы похожи на Бокасса. Личный интерес не всегда может быть сведен только к функции пригодности, имеющей одну лишь вели чину — личное богатство. Здесь могут сыграть роль и другие мотивы,
'U
например себялюбие, порождающее тщеславие, желание повысить соб-дренный престиж, стремление к свершениям и т.д. Принцип функцио нальной пригодности личности, которая в силу своего институциональ ного статуса руководит всей страной, является ключевым в выводах, оценивающих модели недемократических систем^ , Даже предположив, что главным мотивационным фактором является богатство, но с оговоркой, что расти оно будет до определенного по-
•долка, т.е. принимая так называемую модель удовлетворяющего выбора согласно Simona (1959), можно прийти к выводам, отличным от тех, ко торые следуют из обсуждаемых работ.
'.' Приверженцы тезиса экономического превосходства демократии над ^демократией делают, следовательно, ту же логическую ошибку, что и
•риверженцы обратного утверждения: они трактуют то, что является специфически характерным только для некоторых демократий, так, как будто оно является типичным для всех видов политических систем. Ка тегории, отличающиеся значительным внутренним дифференцировани ем, они рассматривают как однородные. Это указывает на ограничен ность аналитической пригодности проводимого сравнительного анали за в категориях альтернативы: Д или не-Д.
Приведенное выше замечание подтверждает, что необходимо пере формулировать вопрос о взаимозависимости типа политической систе мы и роста экономики (и другими аспектами экономических итогов), а также заняться изучением его в рамках новой аналитической схемы. Эта схема должна опираться на теории об институциональных детер минантах экономического роста, которые скрыты за непосредственны ми детерминантами скорости развития, такими, как уровень инвести ций и темпы роста производительности. Следует увязать различные пе ременные, относящиеся к политической сфере, с институциональными детерминантами экономического роста. В некоторых случаях возможно наложение этих двух факторов друг на друга; в других случаях следует обратить внимание на сопряжение переменных политической системы и этих детерминант.
Политические переменные не должны ограничиваться общей дихо томией: демократия—недемократия. В демократических системах кро ется множество различий:
1) процедуры принятия решений, рассматриваемые с точки зрения глубокого размышления (см. J.S. Fishkin, 1991);
2) конституционное регулирование экономики, например уровень защиты экономических свобод или характер возможных норм, касаю щихся масштабов и способов финансирования бюджетного дефицита; 3) сила групп интересов (см. М. Olson, 1982).
145
Необходимо также разработать состав характерных переменных, носящихся к недемократическим системам, и связать эти переменные^ так же, как в случае характерных особенностей демократических си(^ тем, с институциональными детерминантами экономического роста, i
Такой подход наверняка показал бы, что в целом для экономическо го роста значение имеет не разделение на демократию и недемократию, а то, какого типа политической системы в рамках одной из этих двух-категорий придерживается данная страна. Цель исследования в данном случае — установить, какой темп экономического развития характере» или достижим для отдельно взятых типов систем^
Приписывая частотные показатели этим системным вариантам, можно получить статистические схемы темпа экономического роста соответственно для демократии и недемократии'". Можно пойти еще на шаг вперед и интерпретировать частотные показатели как вероятность проявления отдельных типов демократии и недемократии". Даже по верхностное рассмотрение показывает, что недемократические режимы гораздо более дифференцированы с точки зрения темпов роста, чем де мократические системы. Это объясняется, как мне кажется, двумя важ ными причинами. Во-первых, сами типы недемократии демонстрируют гораздо больший разброс форм, чем типы демократии. Во-вторых, ин ституциональные детерминанты экономического роста, которые не входят в дефиницию демократии или недемократии, но при этом сопут ствуют им, гораздо более дифференцированы именно в случае недемо кратии. Более широкий диапазон изменчивости переменных опреде ляющего характера, безусловно, должен привести к большей диффе ренциации определяющей переменной, т.е. темпа экономического раз вития. Дифференциация особенно касается области экономической свободы — фактора, имеющего ключевое значение для экономического роста. Данный фактор можно обнаружить, рассматривая тип режима предпринимательства и связанной с ним структуры собственности (см. гл. 5). Для недемократических систем характерно проявление всех форм переменных:
1) закрытый режим предпринимательства и социалистическая струк тура с преобладанием государственных предприятий (командно-рас пределительный социализм);
2) закрытый режим предпринимательства и структура собственности с преобладанием — хотя бы формальным — самоуправляемых трудо вых фирм ("рыночный" социализм югославского типа);
3) ограниченный режим предпринимательства и смешанная структу ра собственности (популистские автократии, до недавних пор сущест вовавшие в Латинской Америке);
46
4) открытый режим предпринимательства и капиталистическая структура собственности.
1. Последняя категория охватывает прокапиталистические автократии, вторые существовали до недавнего времени в Восточной Азии и дос-^дгали — в рамках этой институциональной формы — очень быстрого темпа роста; в некоторых из этих стран, например в Южной Корее и на
-Тайване, в 90-х гг. победила демократизация. '•'• Однако если не касаться постсоциалистических стран, то можно ут верждать, что демократические системы сосуществовали только с дву-^я вариантами режима предпринимательства и структуры собственно сти: с либеральным режимом и капиталистической структурой (пример стран ОЭСР и вновь демократизированных "азиатских тигров"), а так же с ограниченным режимом предпринимательства и смешанной Структурой собственности (например Индия до времени недавней ли берализации). Думаю, что и другие институционально обусловленные детерминанты экономического роста, например макроэкономическая стабильность, система налогов, тип и роль профсоюзов и объединений бизнеса, могут быть еще более дифференцированы в условиях недемо кратии, чем демократии.
Нельзя отрицать, что существует определенный тип недемократиче ского режима, например азиатская прокапиталистическая автократия, способная развиваться быстрее, чем какой-либо другой тип демокра тии. Но это пока лишь гипотеза, которую необходимо проверить, со поставив в соответствии с методологией экономический рост недемо кратических стран Восточной Азии в период 1961—1990 гг. с темпом роста некоторых быстро развивающихся демократических стран в 50-х и 60-х гг. (например Япония, Западная Германия, Италия). Такое срав нение, по-моему, выявило бы общие детерминанты в обеих группах стран. И здесь следует отметить очень большое нагромождение инсти-
• туциональных фундаментов экономического роста, чрезвычайно либе ральный режим предпринимательства и капиталистическую структуру собственности со значительным участием классических частных фирм, низким уровнем налогов от национального дохода, эластичностью рынка труда и т.д.
Другое сравнение, которое может пролить свет на зависимость меж ду типом политической системы (Д—не-Д) и экономическим ростом, Должно касаться экономических результатов "азиатских тигров" до пе риода демократии и в ее условиях. При сравнении необходимо, разуме ется, учитывать влияние разницы в начальном уровне развития и во внешних экономических условиях.
147
Не буду здесь предварять результатов предлагаемых исследовани Хотел бы, однако, сформулировать условное утверждение: вероятщ преимущество быстро развивающихся недемократических стран н« быстро развивающимися демократическими объяснялось бы больше способностью первых к достижению высокого уровня экономики и ин вестиций без ущерба для темпа роста производительности. Можщ ожидать, что второй фактор будет формироваться в обеих групп, стран одинаково — как результат широкого диапазона экономическ» свобод. Преимущество очень быстро развивающейся недемократаи на) чрезвычайно быстро растущими демократиями было бы возможно) только благодаря их особой способности к мобилизации общественной экономии.
Следует помнить, что это лишь гипотеза, которую можно подтвер дить или опровергнуть. Даже если бы она выдержала тест на фальси фикацию, то и это бы еще не означало, что страны Центральной и Вос точной Европы, начавшие в 1989 г. переход как к демократии, так и к капитализму, должны отказаться от демократии в надежде на то, что они ускорят рост своей экономики.
Для опровержения подобной позиции существует несколько причин. Во-первых, демократия, хотя и не может подменить значение капита лизма для экономики, тем не менее играет огромную внеэкономиче скую роль: она гарантирует в современных условиях самый высокий уровень общественной легитимизации тех, в чьих руках власть, а также в наивысшей степени уважает достоинство тех, кем власть управляет. Во-вторых, какая бы ни была попытка перехода к недемократическому режиму с позиций незрелой демократии, господствующей в Централь ной и Восточной Европе (или какой-либо демократии), она вряд ли привела бы к возникновению умелой экономики восточно-азиатского типа. Ибо это очень редкий тип экономики, и появиться он может толь ко в определенных условиях. Отход от демократии, вероятно, закон чился бы популистской диктатурой, которая сказалась бы на экономике гораздо хуже, чем незрелая демократия. Следовательно, выводы для стран Центральной и Восточной Европы очевидны. Эти страны должны укреплять демократическую систему, в частности путем процедуры усиления роли фактора размышления в процессе демократического принятия решений, путем введения в жизнь конституции, ограничи вающей действие популистской политики, путем избирательного права, способного сократить чрезмерное количество политических персона жей, и т.д. Такие реформы, повышая рациональность принимаемых по литических решений, ускорят переход к действенному капитализму, а это в свою очередь укрепит демократию.
148
Примечания
I ^ia теория не рассматривает функционирование недемократических систем, как и поли-
-^д„рких систем, которые прошли переломную фазу либерализации и проистекающий из нее тюмЯ период "чрезвычайной политики".
^ Существует определенное сходство между обремененными оценочным характером дефи-'•. мшиями социализма и подобными дефинициями демократии.
• * Средняя "вставка", состоящая из непрерывного потока слов, когда речь шла о кандида-,iixi баллотировавшихся в президенты США, сократилась с 42,3 секунды в 1968 г. до 9,8 се-^wffli в 1988 г. (см. К. Adato, 1990, цит. по: J.S. Fishkin, 1991, р. 62). * Кроме того, командный социализм, принимая во внимание свойственную ему огромную
• юицеппию власти в высших эшелонах экономической иерархии, не позволил бы подобного доимирения с демократией.
* A. Shieifer (1994) добавляет, что демократия в условиях рыночного социализма угрожала . бы экономическим результатам, доспокимым благодаря политизации экономики.
''Отметим здесь некоторый парадокс. Представим себе страну, находящуюся на начальном этапе удовлетворения требованиям демократии и капитализма, которая во имя демократии 110ДИТ так называемую экономическую демократию, т.е. частные предприятия превращаются • самоуправляемые (по принципу: один человек — один голос), и в которой исключается возмож ность частного предпринимательства. Если учесть сравнительно слабые экономические результаты самоуправляемого рыночного социализма, то это могло бы припссто либо к подавлению демокра тии в политической сфере, либо к возвращению капитализма в экономической сфере.
" G.W. Scully (1991) выдвигает общий тезис о том, что системы, обеспечивающие более широкий диапазон экономических свобод в категориях прав личности, а также равномерное распределение этих прав, могут достичь как высокой экономической отдачи, так и относи тельно равномерного распределения доходи.
* В принципе теорию о поведении демократических режимов следовало бы основывать на разложении вероятностей различных функций пригодности диктаторов. Эмпирическую цен ность выводов, вытекающих из моделей, необходимо измерять вероятностью появления дик таторов, максимализирующих личное богатство, помноженной на вероятность того, что они «ыберут именно тот вариант максимализации богатства, который предполагают эти теории. Причем произведение обеих вероятностей скорее ближе к нулю, чем к единице.
' Характерный темп роста отвечал бы средним показателям роста данного системного ти па, темп же достижимый — ее максимальным показателям. Разница между двумя типами объ ясняется дифференциацией проводимой экономической политики, возможной для данного варианта. Видимо, масштаб этой дифференциации при недемократическом варианте будет го раздо больше, чем при демократическом, так как при первом варианте заметнее разница в факторах личностного плана на вершинах власти.
Частотные показатели можно базировать на проценте стран, являющихся эмпирическим эквивалентом отдельных типов.
Перемножая показатели вероятности и темпы роста, установленные для отдельных ти пов демократии и недемократии, мы получили бы ожидаемые оценки этого темпа в переводе на счет вероятности. Вероятность проявления некоторых типов недемократической системы (например, "азиатских тигров") может быть настолько низка, что их очень высокий темп роста может сопровождаться низкой ожидаемой оценкой этого роста.
Библиография
К. Adato Tlie Incredible Shrinking Sound Bile. Joan Shorenstein Baronce Center оГ lhe John F. Kennedy School of Governinent. Research Paper No. 2, June, Carnbridge. Mass. 1990.
A. Alesina, R. Perotti The Polilical Economy of Growth: A Critical Survey of the Recent Literature, „The World Bank Economic Review" 1994, l. 8, nr 3, s. 351372.
R. Dahl Democracy and Its Critics, Yale University Press, New Haven, Conn. 1989. J. S. Fishkin Democracy and Deliberation: New Directions for Democratic Reform, Yale Uniwersity Press, New Haven—London 1991.
S. P. Huntington The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century, University of Oklahoma Press, Oklahoma City—London 1991.
J. F. Helliwell Empirical Linkages between Democracy and Economic Growth. National Bureau of Economic Research, Working Paper No. 4066, May 1992.
A-C. Lindbeck 77ie Political Economy of the New Left. Harper and Row, New York 1977.
L. von Mises Socialism: an Economic and Sociological Analysis, Yale University Press, New Haven 1951.
A. Przeworski, F. Limongi Political Regimes and Economic Growth, .Journal of Economic Perspectives" 1993, t. 7, nr 3. s. 51-69.
W. A. Niskancn Autocrutic. Demoi.raiii. and Optimal Government, paper submitted to the Third Schumpeter Prize Competition, March 1992 (material powielony).
M. Olson Dictatorship. Democracy and Development, „American Political Science Review" 1993, 1. 87. nr 3, s. 567576.
M. Olson The Rise and Decline of Nations, Economic Growth. Stagflation and Social Rigidities, Yale University Press, New Haven, Conn. 1982.
G. W, Scully Rights, equity and economic efficiency, „Public Choice" 1991. nr 68. s. 195-215.
A. Shieifer 77ie Politics of Market Socialism, „Journal of Economic Perspectives" 1994, t. 8, nr 2. s. 165-176.
L. Sirowy, A. Inkeles The Effects of Democracy on Economic Growth and Inequality: A Review, „Studies in Comparative International Development" 1990. t. 25, nr 1. s. 126-157.