Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Просто друзья?
Пролог;
Гарри Поттер был в смятении. То, что терзало его в последние пару дней, просто не укладывалось в голове... Откуда только в ней нашлось место для... этого!
С тех пор, как он прибыл в Нору, прошла неделя. Однако ощущение, что события в Министерстве Магии происходили месяцы, годы назад, стерло его боль, как будто огромный ластик. Теперь в его сердце остались лишь едва заметные следы, какие остаются на бумаге от сильного нажима. Возможно, он подсознательно загонял свои переживания поглубже, однако это никак не объясняло того факта, что с тех пор, как он прибыл в Нору, он не мог перестать думать о Гермионе.
О, он и раньше часто думал о ней, но ни разу - в таком ключе. Пять лет! Пять лет дружбы, взаимопомощи, пять лет жизни бок о бок и ни разу он не воспринимал свою подругу как объект вожделения. Ни разу он не воспринимал Гермиону, как девушку! Нет, он всегда находил ее симпатичной, как все нормальные люди находят симпатичными своих близких друзей, но никогда он не ощущал, как его сердце вздрагивает, а внутренности скручиваются, стоит ей появиться рядом с ним. Стоило им провести целый день вместе, как ночь его была гарантировано наполнена размытыми видениями, в которых полуобнаженная подруга пробиралась к нему в постель, целовала его, ласкала своими тонкими руками, забиралась ими, казалось бы, в саму душу...
Гарри было дико стыдно от таких нелепых, грязных, неправильно возбуждающих его мыслей. Отчего они возникали? От того ли, что Гермиона вне школы носила невозможно облегающие джинсы и короткие платья, открывающие и подчеркивающие ее внезапно оказавшееся таким прекрасным тело, от того ли, что Гарри знал, как безответно сохнет по ней Рон, и это вдруг сделало ее более привлекательной в его собственных глазах. Но она ведь не могла так резко измениться за пару недель! Или могла? Он просто не замечал раньше, что в ее всегда таких теплых коричневых глазах как будто появилась сталь, и это делало ее взрослее. А ее вечно взлохмаченные волосы вдруг показались Гарри чем-то невероятным, во что хотелось уткнуться, зарыться, в чем хотелось спрятаться от окружающего хаоса.
- Эй, Гарри!
Он вздрогнул. Когда ее голос успел превратиться в лезвие, которое безжалостно прокатывалось по нервным окончаниям всякий раз, когда он его слышал?
- П..Привет...
- Ты чего сидишь тут один? - такие теплые глаза, но такие серьезные. И губы... Четко очерченные, словно выбитые из камня, но при этом такие... влажные, влекущие.
Гарри впился в эти губы взглядом, мысленно проводя по ним языком, кусая их...
- Гарри, ты где?
Гарри не слышал. Его накрыло запахом Гермионы, который он с недавнего времени четко выделял среди всех прочих. Сладкий, но не приторный. Кажется, что-то яблочное... Или... Он не разбирался в ароматах, но теперь ассоциировал именно этот с Гермионой. Очнулся - она стоит совсем близко, ее рука на его плече, ее губы улыбаются ему, в ее глазах всеобъемлющее тепло, в которое хочется окунаться, словно в воск.
- А? Прости, я просто задумался.
- Понимаю. - Она села рядом, прижалась к нему, вложила свои холодные тонкие пальцы в его ладонь. Гарри передернуло. Это не выглядело, как дружеский жест. Не для него, грезящего о Грейнджер последние дни. Как же хотелось сжать ее ладонь, потереть ее ледяные пальчики, поцеловать их, согреть своим дыханием... Ему же пришлось отделаться вздохом и неопределенным пожиманием плечами.
- Гарри. - Его имя из ее соблазнительного рта звучало как провокация! - Я не в состоянии понять, как ты чувствуешь себя...
О да, тебе не понять!
- С одной стороны, я представляю, как тебе тяжело, но с другой - я не знаю, каково это - переживать потерю близкого человека...
На мгновение в мозгу Гарри вспыхнул образ Сириуса: его кривая, саркастичная улыбка, длинные темные волосы... В сердце вонзился тупой ржавый гвоздь, разрывающий и заражающий плоть. Но тепло, исходящее в этот момент от прижимающейся к нему Гермионы, как будто было целебным.
- Я в порядке... Правда... - черт, это и было правдой, пока она была рядом с ним.
- Я знаю: все уже никогда не будет, как прежде, но скоро все станет лучше, чем сейчас, - Гермиона ткнулась носом в висок Гарри, не замечая, как по его телу пробежала очередная волна дрожи, а потом встала и направилась к Норе.
Да, ты права, кажется, все уже никогда не будет, как прежде...
Глава 1;
- Подъем!
Гарри вздрогнул от вонзившегося в его сознание крика. Черт, Рон, зачем так орать?
- Сегодня погодка - просто супер, так что необходимо сбежать из дома, пока мама не заставила нас перебирать картошку или разгномливать сад! - веснушчатое лицо с хитрым прищуром на секунду возникло в поле зрения и тут же исчезло. Гарри поежился и снова накрылся одеялом. Ему хотелось вернуться в сон, из которого так беспардонно вырвал его Уизли. Лужайка, похожая на ту, что раскинулась недалеко от Норы, голубые колокольчики, источающие сладкий, едва уловимый аромат, Гермиона в легком голубом сарафане, лежащая перед ним...
- Эээй, друууг! - ощутимый толчок в плечо. Поляна, колокольчики, Гермиона - все в мгновение ока превратилось в прах.
Гарри всеми силами постарался подавить ненависть к Рону. Это всего лишь сон, сон, твою мать!
На кухне пахло гренками. Миссис Уизли пододвинула к ним тарелки с омлетом и жареным хлебом.
- Какие планы, мальчики?
Рон послал Гарри многозначительный взгляд "вот оно, друг, пора бежать!"
- Ну, мы собирались погулять, знаешь, показать Гермионе и Гарри окрестность...
- О... Хорошо! И правда, ребятам стоит развеяться! - миссис Уизли источала понимание и заботу, хотя было понятно, что она сожалеет о потере рабочей силы.
Спустя двадцать минут они уже были на улице. Пришлось подождать, пока девчонки соберутся, все это время Рон избегал взглядов матери. Благо миссис Уизли решила не донимать мальчиков и очень скоро ушла с кухни.
Появление Гермионы ознаменовалось ее запахом - манящим, едва уловимым. Она спускалась тихо, но Гарри накрыло этим ароматом еще в тот момент, когда она шагнула на площадку третьего этажа.
Черт, черт, черт, разве это нормально?! Ему хотелось броситься ей на встречу, сжать в объятиях, впиться в губы и одновременно с этим закопаться в землю. Поглубже, чтобы никто не нашел.
- Так, Джинни, сводим их в Чащу Эрика? - Рон распахнул и без того огромные глаза и пошевелил пальцами, как бы нагоняя загадочности. Гарри и Гермиона, прожившие в волшебном мире достаточно долго, встретили этот нелепый перфоманс с одинаковым выражением что-за-чушь на лицах. Стоит ли говорить, что этот почти идентичный жест вызвал внутри Гарри молниеносную реакцию: его сердце на миг сжалось, словно его схватила огромная рука, а потом резко увеличилось в десятки раз, заполнив не только грудную клетку, но и весь организм.
- Дурь, Рон! - Джинни словно и не собиралась подыгрывать. - Но мы можем сходить в поселок, прикинуться маглами... Уверена, у ребят отлично получится.
Гарри и Гермиона вновь переглянулись. На этот раз у Поттера сжалось горло, а в животе что-то ощутимо зашевелилось.
- Ха-ха, как бы вам на нашем фоне не выглядеть сумасшедшими - засмеялась Гермиона. Гарри смог выдавить из себя лишь жалкое подобие улыбки, в надежде, что она не покажется друзьям мерзким оскалом.
До деревни было минут двадцать пути. Все это время Гарри ощущал себя Русалочкой из магловской сказки. Каждый шаг - боль. Гермиона шла где-то рядом, то обгоняя его, то отставая, секретничая о чем-то с Джинни. И всякий раз он чувствовал острую иглу то в сердце, то в легких, то в горле.
Наконец они пришли, тут же наткнувшись на захолустный бар.
- Зайдем? - глаза Рона горели, ему явно не терпелось попробовать магловского алкоголя.
- Днем? - Гермиона скривилась. Гарри молчал. В его воображение помимо воли уже заползали картинки, в которых расслабленная алкоголем Гермиона прижимается к нему, утыкается лицом в сгиб между плечом и шеей, гладит его по колену...
- Гарри! - Джинни смотрела на него выжидающе, кажется, она что-то спросила... Ох! Юноша выдавил виноватую улыбку.
- Ты в последнее время как будто не с нами, постоянно где-то витаешь, - в тоне Рона слышалась обида.
- Рон, отвяжись от него, не будь таким поленом, прояви хоть каплю понимания, - девушка погладила руку Гарри повыше локтя, вызывая дрожь во всем теле. Гарри показалось, что на месте прикосновения Гермионы остались глубокие пульсирующие раны. Он сжал зубы, чтобы не застонать.
- Так, что мы тут обсуждаем? - спросил он, обводя друзей взглядом, в котором, он надеялся, не были заметны терзавшие его мысли.
- Рон предлагает зайти в бар, я считаю это дикостью, Джинни решила поиграть в Швейцарию и выбрала нейтральную позицию, - Гермиона как будто объясняла ему какую-то тему по истории магии. Гарри поймал себя на мысли, что его больше не раздражает этот тон. - В итоге наши дальнейшие планы в твоих руках.
Гарри помотал головой, как будто это могло выгнать назойливые картинки, которые снова норовили утащить его в сладкие мечтание о захмелевшей Гермионе.
- Рон, ты сам сказал, что погода просто супер! Пойдемте погуляем, в бар мы всегда успеем зайти. Если, конечно, нам там хоть что-то продадут.
Рон насупился - опять все решил Мальчик-который-выжил, - а Джинни потащила их в сторону центральной деревенской улицы. Гарри чуть отстал и теперь мог свободно любоваться стройными ногами Гермионы, которые почти не скрывал легкий сарафан.
Стоп! Остановись, что ты делаешь??? О чем ты думаешь сейчас??? О ногах Гермионы?!
Гарри почувствовал рвотный позыв, хотелось выблевать эти больные мысли, терзающие его, не дающие ему спокойно спать, есть, а главное - находиться рядом с подругой, его подругой, черт, соратником... Эти резкие перемены были похожи на внезапно охватившую его болезнь или... на действие зелья! Он бросил еще один взгляд на Гермиону, которая в этот момент забегала вслед за Джинни в продуктовую лавку. Нет, нет, бред какой-то, Гермиона не стала бы подмешивать ему приворотное зелье, какая глупость!
- Эй, друг, приземлись ненадолго, поговори со мной, а то я с ума сойду от этой девчачьей трескотни! - кажется, Рон уже не сердился, он закинул руку на плечо Гарри и потащил его в магазин. - Надеюсь, у кого-нибудь есть магловские деньги.
Гарри автоматически пошарил в карманах - ну, конечно, откуда там деньги, Дурсли никогда не были с ним щедры.
- Давай подождем на улице, - он снова постарался изобразить на лице улыбку. Ему нужна была передышка, хотелось хотя бы пару минут не видеть копну каштановых волос, не думать о теплых внимательных глазах и не мечтать о том, как бы согреть холодные пальцы Гермионы своими губами...
***
- Неплохо для магловского захолустного магазина! – Рон первым доел свой пломбир и теперь косился на порцию Гарри, к которой тот почти не притронулся.
Гарри рассеяно откусил кусочек мороженого, почти не ощущая прохладной сладости во рту. Сейчас он старательно делал вид, что задумался, обратив взор за горизонт, однако на деле он был сосредоточен на Гермионе, облизывающей свое лакомство кончиком языка. Она что, специально делает это так… возбуждающе? Гарри захотелось стать этим мороженым, хотелось, чтобы влажный язык Грейнджер ласкал его…
Наваждение! Это какое-то больное наваждение, это точно зелье, заклятье или…
Гермиона засунула мороженое в рот, сжав его губами, медленно вытащила, слизнула каплю подтаявшего пломбира, оставшуюся на нижней губе.
Гарри застонал. Мысленно, слава богу. Ему захотелось накинуться на подругу, вырвать это чертово мороженое, а вместо него сунуть в рот Гермионы свой язык.
- Эй, Гарри, у тебя пломбир потек, - Рон в своей излюбленной манере ощутимо ткнул друга в бок. Поттер вздрогнул, перевел взгляд на подтаявший десерт у себя в руках, протянул его Рону.
- Я что-то не хочу больше, будешь?
Уизли не нужно было уговаривать – он схватил мороженное, облизал его, умудрившись испачкать нос и подбородок. Гарри передернуло, однако он понадеялся, что это затмит картинку в его голове. Картинку, на которой Гермиона слизывала мороженное с его подбородка, носа, губ…
Гарри с ужасом ощутил пульсацию в штанах: его член наливался кровью от одних только мыслей! Он украдкой посмотрел на Гермиону, уже закончившую со своим пломбиром – она хохотала над какими-то словами Джинни, так бурно выражая свой восторг, что тонкая бретелька сарафана соскользнула с плеча. Гарри подавил желание вернуть ее на место, сжать хрупкое плечо подруги, провести языком по выступающей ключице… Ох, невыносимо!
- Ну что насчет бара? – спросил Рон, обсасывая деревянную палочку. Когда он успел всё слопать?
- У нас денег на него не осталось, - усмехнулась Гермиона.
- Уймись, Рон, если тебе так хочется выпить, попробуй отыскать тайничок Фреда с Джорджем – у них всегда что-нибудь, да припасено. – Джинни смотрела на брата с жалостью. Рон лишь пожал плечами.
- Да мне просто было интересно попробовать магловский алкоголь!
- Уверена, он ничем не отличается от волшебного, - фыркнула Гермиона. – Кто за то, чтобы прогуляться до другого конца деревни?
- Ну пойдемте, - пробурчал Рон, с трудом скрывая разочарование.
Гарри лишь пожал плечами. Ему не хотелось гулять. Если честно, ему не терпелось вернуться в Нору, закрыться в комнате и уснуть. Спрятаться от всех, потому что он чувствовал себя ненормальным, извращенцем! Нет, он конечно отлично понимал, что грезить о женских ласках в его возрасте нормально. Однако его нестерпимо смущал объект этих грёз… Почему, почему его терзают мысли о Гермионе? Почему не о Джинни, например? Почему, приехав в Нору, он вдруг осознал, что страстно хочет свою лучшую подругу, хотя в течение пяти лет ни разу не задумывался о ней, как о девушке, особи противоположного пола? Все настойчивее в его голову лезли мысли о том, что здесь не обошлось без магического вмешательства.
Он снова посмотрел на Гермиону, нагнувшуюся в этот момент за травинкой на обочине. Кажется, еще немного, и можно было бы разглядеть ее трусики. Гарри подавил желание наклонить голову.
Так, спокойно, нужно просто перестать думать о Грейнджер… в таком ключе.
Гарри впился глазами в спину подруги, стараясь подавить все грязные мысли, копошащиеся в голове. Его страшно отвлекали голые плечи Гермионы, еще больше – ее голые, длинные ноги. Ему вдруг стало невыносимо интересно, какова ее кожа на ощупь? Нежная, мягкая, прохладная... Захотелось подойти, обнять ее сзади, провести рукой по внутренней стороне бедра, добраться до трусов…
- Гарри, я серьезно начинаю беспокоиться, – рука Рона вцепилась в его локоть, разрушая очередную возбуждающую иллюзию. – Ты в порядке, друг? То есть я понимаю, что после того, ну… ты знаешь, после министерства… Но если ты вдруг захочешь… типа поделиться…
Рон замялся – он никогда не был специалистом в вопросах сочувствия. То ли дело Гермиона…
- Я в порядке, – Гарри надеялся, что голос его звучит искренне. – Не переживай, я скоро… приду в норму.
Рон похлопал друга по плечу, вкладывая всю свою заботу в этот простой жест. Гарри почувствовал неприятный укол совести – он не привык скрывать что-то от Уизли, но поделиться тем, что терзало его сейчас, он не мог ни с кем. Он с тоской подумал о Сириусе – смог бы он рассказать о таком крестному? Наверное, нет – умер бы со стыда! Хотя Сириус, возможно, помог бы разобраться в причинах этого… вожделения и в том, является оно естественным или навеяно с помощью магии.
Что лучше? Гарри не знал. Если это зелье, от этого можно избавиться, создав противоядие. Но кто мог бы подлить ему приворотное зелье? Гермиона? Зачем? Это звучало бессмысленно даже в его голове. А если он мечтает о Гермионе потому, что она действительно каким-то неведомым образом пробудила в нем доселе дремавшие чувства… Значит, ему придется мучиться, гнать от себя навязчивые картинки, меньше общаться с подругой, пока наваждение не спадет. Оно должно сойти на нет, должно!
Они вернутся в школу и там все встанет на свои места: Гермиона снова превратится в умницу, пропадающую в библиотеке и без конца поучающую их с Роном. Гарри снова станет Гарри, не мечтающим страстно целовать Грейнджер, гладить ее бедра, прижимать ее к стене в темном коридоре, ласкать ее между ног, ловя губами ее стоны и чувствуя, как набухает и пульсирует его плоть…
Гарри не заметил, как они добрались до края деревеньки. Перед ними раскинулись живописные холмы, покрытые свежей, благоухающей зеленью.
- Не знаю, как вам, а мне безумно хочется поваляться в траве! Там еще где-то земляника есть: можно наслаждаться, не двигаясь с места! – Джинни мечтательно закатила глаза и, не дожидаясь друзей, зашагала в сторону ближайшей полянки.
- Все лучше, чем работа по дому, - усмехнулся Рон и двинулся следом за сестрой.
- Ты идешь? – Гермиона одной рукой обхватила Гарри за плечо. – Ого, когда это ты успел так возмужать, тебя так просто и не обнимешь теперь!
Она засмеялась, прижимаясь к Гарри, окуная его в свой легкий яблочный аромат, ускоряя его пульс. Еще секунда и он прижал бы ее хрупкое тело к себе, впился бы в ее губы, кусая и облизывая их. Это вспыхнуло в его мозгу вместе с ощущением, что он внезапно шагнул в пустоту…
Гермиона отстранилась, подарив Гарри одну из своих понимающих улыбок и направилась к Рону и Джинни, уже расположившимся на траве, а Гарри так и остался на месте, чувствуя, что еще немного и его сердце вспыхнет в груди.
- Знала бы, что мы будем валяться на травке, надела бы шорты, - заметила Гермиона, аккуратно опускаясь на колени и одергивая короткий подол сарафана.
- Да ладно тебе, все свои, - захихикал Рон.
- Рональд, то, что вы мои друзья, вовсе не означает, что мне захочется светить перед вами своим нижним бельем, - ответила Гермиона своим типичным учительским тоном. – Гарри, ты идешь, чего ты там застыл?
Гарри медленно подошел к друзьям, присел рядом с Роном. У него возникло непреодолимое желание врезать другу, за его неуместную сальную шутку, хихиканье, масляный взгляд, которым он прошелся по плотно сжатым и едва прикрытым подолом ногам Грейнджер.
Так нельзя… Нельзя… нельзя, блять!
Рон – твой друг. Гермиона – твой друг! Неужели ты все разрушишь только из-за того, что внезапно, совершенно необъяснимо тебя потянуло к Грейнджер?
- Я не знаю, что с ним делать, он постоянно в себе, думает о чем-то… Удивляюсь, как у него еще получается ходить и есть! Вот сейчас он наверное даже не слышит, что мы говорим о нем!
Голос Рона снова вырвал Гарри из липких объятий мыслей о Гермионе. Ну ничего себе, они уже в открытую обсуждают его, как будто его здесь нет!
- Эй, ку-ку, я вообще-то отлично все слышу! – встрял он немного обиженно.
- Ого, друг, а ты не так безнадежен! – захохотал Уизли.
- Ой, Рон, да отвали ты уже от него, дай Гарри время! – Джинни бросила в брата колючий взгляд, а потом протянула руку и погладила Гарри по руке. Он вспомнил, как совсем недавно то же самое сделала Гермиона, от прикосновения которой его пронзил мощный электрический разряд. В том же месте, где к нему прикоснулась Джинни, не осталось даже ощущения этого контакта. Он вздохнул: его надежда на то, что странные чувства к подруге окажутся лишь немного ненормальным проявлением полового созревания и вполне могут возникнуть к кому-то еще, разрушалась на глазах. Похоже, он хотел именно Гермиону и это угнетало и пугало его.
Нужно было что-то с этим делать, ну а конкретно в данный момент необходимо было разрядить обстановку. Гарри выдавил из себя улыбку.
- Если вдруг заметишь, что я лежу без движения и от меня, вдобавок, попахивает, знай: самое время начать беспокоиться! А пока тебе не о чем переживать.
Друзья рассмеялись, а Гарри вздохнул с облегчением. Ему не хотелось, чтобы к нему лезли с расспросами, советами или сочувствием по поводу смерти Сириуса. Он сам себе стеснялся признаться в том, что за последнюю неделю вспомнил о крестном от силы пару раз, а все остальное время посвятил пошлым мыслишкам о Гермионе и представлениям о том, что он с ней делает. Пожалуй, стоит порыться в учебниках, почитать что-нибудь о приворотных зельях, дабы окончательно отмести эту идею и остаться один на один с действительностью, в которой его подруга, всегда бывшая «своим парнем», превратилась для него в объект страстного желания.
Глава 2
Гарри с трудом дожил до вечера. После прогулки в деревню девчонки подкинули идею пойти искупаться, которую активно поддержал и Рон. У Гарри же даже мысли о Гермионе в купальнике вызывали эрекцию, поэтому он решил не испытывать собственную выдержку. Сославшись на головную боль, он остался дома и смог хотя бы ненадолго вздохнуть с облегчением.
Чтобы отвлечься, Гарри предложил миссис Уизли свою помощь по дому.
- Нет, милый, ну что ты! Я не собираюсь эксплуатировать тебя, тем более в таком состоянии!
- Мне уже лучше, правда, мне хотелось бы чем-то занять себя, чтобы отвлечься... Ну, вы понимаете...
Миссис Уизли посмотрела на него ласково и печально, и от ее понимающего, пропитанного материнской заботой взгляда Гарри захотелось поёжиться. А еще ему стало тошно от себя самого - эксплуатировать смерть Сириуса в таком... таком контексте! Мысленно попросив прощения у крестного, Гарри отправился в сад, собирать овощи для рагу.
Здесь было удивительно тихо, если не считать стрекота насекомых и приглушенного ворчания гномов из их нор. Собрав все, о чем попросила его Миссис Уизли, Гарри тяжело опустился на старое полено, заменяющее в саду семейства скамью, и спрятал лицо в ладонях. Вся эта... история с Гермионой совершенно измотала его. Проковыряла в нем дыру, через которую тонкими холодными струйками вытекали все его душевные силы. В этом необходимо было разобраться... Нет, это необходимо было прекратить!
Он постарался припомнить, возникали у него прежде какие-то... хм, чувства к Гермионе? На ум пришел Святочный бал на четвертом курсе - увидев ее тогда, такую красивую, да еще и под руку с Крамом, он почувствовал укол чего-то, ужасно напоминающего ревность. Но то была скорее дружеская ревность, к тому же на тот момент он, кажется, был влюблен в Чжоу. Черт возьми, это было сто лет назад, в другой жизни, не с ним!
Все, что происходило с ним в Хогвартсе до этого, в миг показалось детским воспоминанием. Смешно, конечно, было рассуждать вот так, словно 30-летний, однако события в министерстве заставили его резко повзрослеть. Впервые в осознанном возрасте он потерял близкого человека. Боль защемила сердце Гарри, а образ Сириуса с укоряющей ухмылкой на лице вспыхнул в мозгу. Захотелось что-нибудь сломать, разрушить, а потом спрятаться под обломками и выть, чтобы хоть как-то смягчить эту боль, которую он так старательно загонял на задворки подсознания.
Да, вот так, думай о Сириусе, пусть страдания вытравят из тебя всю эту дурь, эти пошлые мечты о Гермионе!
Гарри почувствовал себя мерзко, но это единственное, чем он мог излечиться - так ему казалось. В голове промелькнула шальная идея - обсудить все с Гермионой, рассказать ей, в конце концов она самая умная из всех, кого он знал. Однако рассудок тут же отмел безумную мысль, стоило лишь представить лицо подруги, на котором смешались ужас, шок и смущение. Да и что он в самом деле может ей сказать? "Гермиона, знаешь, в последнее время я не могу находиться рядом с тобой без того, чтобы мысленно не раздеть тебя, облизать твое обнаженное тело и целовать тебя до тех пор, пока ты не начнешь задыхаться!" Даже от этого Гарри почувствовал, как невыносимо тянет в паху. Черт, если он не прекратит возбуждаться всякий раз при мыслях о Грейнджер, очень скоро он может оказаться в крайне неудобном положении!
От бессилия Гарри утробно зарычал, вонзая короткие ногти в лоб. Отвлечься, ему срочно нужно отвлечься! Вокруг творятся страшные вещи, Темный Лорд набирает силу, волшебное сообщество готовится к войне, а все, о чем может думать Избранный - это Гермиона Грейнджер, томно постанывающая и извивающаяся от его ласк, выдыхающая его имя, изнемогающая от переливающегося через край возбуждения...
- Гарри, милый! - голос миссис Уизли вывел Поттера из оцепенения. Да, точно, он же пришел сюда собирать овощи, а не грезить о том, как он доводит Гермиону до оргазма. Сделав пару глубоких вдохов, Гарри поднялся, ощущая, как постепенно спадает его эрекция, и двинулся к дому. Он чувствовал себя так, словно извалялся в грязи - ему было стыдно показываться на глаза миссис Уизли, как будто она могла увидеть на нем печать его мыслей.
- Простите, я немного... задумался, - Гарри выдавил виноватую улыбку, протягивая матери Рона корзинку с овощами.
- Ох, милый, ничего страшного, я все понимаю.
Уверены?
- Я, пожалуй, пойду прилягу, миссис Уизли.
- Точно? Ужин скоро будет готов, да и ребята вот-вот вернутся!
- Я.. ненадолго...
Миссис Уизли проводила его понимающим взглядом, который проел в спине Гарри небольшую открытую рану.
Поднявшись в комнату Рона, он упал на свою кровать и закрыл глаза, моля всех богов на свете о том, чтобы образы, мучившие его, отступили хоть ненадолго. Кажется, это сработало - по крайней мере ни обнаженная Гермиона, ни смотрящий с упреком Сириус не спешили появляться в его воспаленном сознании. Ему, вроде как, даже удалось задремать, правда, ненадолго - с грохотом открывшаяся дверь заставила Гарри буквально подскочить на кровати.
- Ого, я думал мама выдумывает, а ты и правда тут дрыхнешь! - Рон захлопнул дверь и с буквально упал на соседнюю кровать. С его рыжих волос капала вода, а на обсыпанных веснушками щеках играл румянец.
- Как покупались? - спросил Гарри скорее из вежливости.
Рон резко перевернулся на бок, подперев голову рукой. В его глазах вспыхнул хитрый огонек.
- Дружище, черт, я чуть было не спалился!
- Чего?
- Да ты прикинь! - Рон заговорщически понизил голос, слегка подаваясь к Гарри, - я думал, с ума сойду... Когда увидел Гермиону в купальнике.
Ком, который начал было собираться у Гарри в горле, камнем свалился куда-то на дно желудка. Он изо всех сил надеялся, что это никак не отразилось на его лице. Благо, Рон в этот момент откинулся на кровати, положив руки за голову.
- Черт, друг, не знаю, может, пора перестать тайно грезить о ней и признаться?
Какая ирония, что Гарри сейчас терзали по отношению к Гермионе схожие чувства! Однако из-за всех этих переживаний у него как-то из головы вылетел тот факт, что его лучший друг Рон сохнет по Грейнджер уже пару лет. Правда чувства Рона были, по мнению Гарри, какими-то вялыми. Он настолько сильно боялся быть поднятым на смех, что даже Гарри признался совсем недавно! Стоило ли говорить, что о признании Гермионе он и не помышлял. И вдруг - это заявление!
- Эй, как думаешь? - Рон снова повернулся к нему, на его смешном веснушчатом лице отразилась мольба. Но что должен был ответить Гарри? Что он ответил бы, не пылай в нем самом желание целовать Гермиону, вдыхая ее сладостный аромат, ласкать ее упругую грудь... Гарри закрыл глаза.
- Эээй! Я тут страдаю, а тебе вздумалось поспать?! - Рон запустил в друга подушкой.
Получив ощутимый удар в лицо, Гарри немного пришел в себя. Сел на кровати, надевая очки и пытаясь пригладить безнадежно лохматые волосы.
- Не знаю, что тебе посоветовать, дружище! Это так... сложно... Ведь она - наш друг.
Друг, друг, твою мать! Скажи это себе, долбаный извращенец!
- Ох, дааа, - протянул Рон, снова откидываясь на постель, - Думаю, она меня засмеет. То есть нет, она, конечно, не станет смеяться - это же Гермиона, она сама тактичность. Но она наверняка выдаст этот свой коронный ну-что-ты-за-балбеса-кусок взгляд и скажет "Роональд, ты же понимаешь, между нами не может быть ничего такого!"
Рон протяжно вздохнул, а Гарри почувствовал, как его горло сжимается. Сейчас друг, сам того не зная, описал его собственный страх. Гарри снова вспомнил, как на какие-то секунды в его мозг заползла дурная идея обсудить свое состояние с его виновницей. Перед глазами тут же возник образ Гермионы, в кой-то веки одетой, с упреком на лице. Поттер, как тебе только в голову пришла такая блажь!
- Эх, с этими девчонками так сложно - проще и вовсе без них, согласен?
Гарри взглянул на друга: сейчас он был согласен с ним, как никогда. Он задумчиво покивал, выгоняя из головы Гермиону, смотрящую на него, как на идиота.
- Пойдем есть, мама звала, - Рон поднялся с кровати, потягиваясь и резким движением стряхивая последние капли воды с волос.
- Я сейчас, - Гарри проводил друга взглядом, а затем зажмурился. Мог ли он хоть когда-нибудь представить, что им с Роном будет нравиться одна девушка, и, что еще хуже, девушкой этой будет Гермиона Грейнджер? Бред, бред, это невозможно! Нужно просто перестать думать о ней. И, видимо, выколоть себе глаза, вдобавок, чтобы не видеть ее. Гарри застонал, на этот раз вслух.
- Гарри? Ты в порядке?
В дверях комнаты стояла Гермиона - самый неподходящий в данной ситуации человек, его худший кошмар. Худший и наиболее желанный. Гарри захотелось упасть на колени, подползти к ней и целовать ее обнаженные бедра, которые едва прикрывал ненавистный сарафан. Ее волосы были пышнее, чем обычно, видимо, от воды, а на лице застыло обеспокоенное выражение.
- Я... да, все нормально... - он не смог произнести ее имя, боясь, что это заставит его сердце биться чаще.
- Идешь вниз? - Гермиона сделала пару шагов к нему, заглядывая в зеленые глаза, в которых застыло непонятное ей выражение. Гарри обдало волной яблочного аромата.
- Да... Сейчас, - она подошла ближе, ледяные пальцы слегка сжали его плечо, от чего Гарри вздрогнул. Гермиона поняла это по-своему, переместив руку ему на шею и легонько погладив.
Зачем ты это делаешь, черт, отойди, или я прямо сейчас повалю тебя на кровать!
Мозг Гарри чуть не взорвался от этого осторожного прикосновения.
- Гарри, я беспокоюсь.
Я знаю, блять, знаю! Знала бы ты лучше, как беспокоюсь я, когда ты так близко!
Не до конца понимая, что он делает, Гарри привлек к себе Гермиону и прижался лицом к ее животу. Сжал талию девушки, буквально впился в ее тело, лишь бы желание сдвинуть руки ниже, запустить их под сарафан, не победило.
Он почувствовал, как Гермиона вздрогнула, как напрягся ее живот, однако через секунду ее всепонимающие руки уже гладили его непослушные волосы. Эти ощущения мгновенно заструились в область паха, и Гарри почти инстинктивно сжал бедра, надеясь скрыть эрекцию Чертовы узкие джинсы могли выдать его, оставалось надеяться, что Гермиона не додумается посмотреть на его ширинку. В самом деле, зачем ей туда пялиться!
Ему захотелось прижать Грейнджер еще сильнее, усадить ее себе на колени, так,чтобы она почувствовала, как он возбужден, впиться поцелуем в ее шею... Ох, эти скверные мысли возбуждали его еще больше, так сильно, что его пальцы на талии подруги непроизвольно сжались. Она шумно вдохнула, приводя его в чувства - он ослабил хватку, а спустя мгновение с трудом отстранил Гермиону от себя и посмотрел на нее снизу вверх.
- Прости. Мне просто нужно прийти в себя.
- Я понимаю, родной. Все будет хорошо! - она потрепала его по волосам, одарив странным смущенным взглядом и направилась к выходу. - Идем на ужин?
- Да, сейчас, мне нужно сходить умыться, - выдохнул Гарри.
А еще мне нужно подождать, когда возбужденный член перестанет так пошло выпирать сквозь брюки!
Глава 3
В следующие несколько дней Гарри старательно избегал Гермиону. То, что он чуть было не поддался своему возбуждению в комнате Рона, сводило его с ума. Нужно было прекращать это, а лучшего способа, чем как можно меньше времени проводить с рядом с Грейнджер, он просто не видел. Доходило это до крайностей: однажды, спустившись в кухню к завтраку позже остальных и застав там только Гермиону, Гарри с трудом удержался от того, чтобы броситься бежать, пока она его не заметила. Стоит ли говорить о том, что ограничить контакты в почти замкнутом пространстве Норы было дико сложно! Из-за этого приходилось избегать и Рона с Джинни, постоянно ссылаясь на то, что ему необходимо побыть одному.
Хуже всего было то, что все эти действия не помогали. Казалось, напротив, чем реже он видел Гермиону, тем чаще она являлась к нему в его пошлых фантазиях. В одну из ночей он резко проснулся от того, что кончил в пижамные штаны! Резко отдернув руку, которая неосознанно сжимала член, он с ужасом и стыдом вспомнил, что ему снилось: Гермиона в полупрозрачной сорочке пробралась к ним в спальню, стала целовать его голый живот и массировать напряженную плоть своей тонкой ручкой. Сгорая от стыда, Гарри наощупь пробрался в ванную - очистить штаны при помощи магии он не мог, а думать о том, что это свидетельство его ночных грез заметит миссис Уизли, просто не хотелось.
Все чаще он стал замечать на себе косые взгляды Рона, а перешептывания друзей за его спиной страшно раздражали. Но что он мог поделать, оставалось лишь считать дни до отъезда в Хогвартс и надеяться, что там бегать от подруги будет намного легче.
Ложась в постель в ночь перед отъездом, Гарри вздохнул с облегчением: замок представлялся ему надежным убежищем! Учеба, тренировки, а также таинственные занятия с Дамблдором должны были отвлечь его. В спальню ввалился Рон: судя по лицу, его конец каникул совершенно не радовал.
- Не могу поверить, что завтра мы снова покатим в школу! - простонал он, прямо в одежде падая в кровать. - После наших геройств в министерстве нас просто обязаны были освободить от уроков!
Гарри посмотрел на друга, который вмиг запнулся, явно жалея о том, что напомнил Гарри о министерстве Магии.
- Все нормально, - Гарри выдавил из себя заученную улыбку, которая уже выглядела почти как настоящая.
- Одно радует, друг, - квиддич! Можно будет выкладываться на тренировках и поменьше думать... Ну, ты понял! - Рон картинно возвел глаза к потолку, где располагалась комната Джинни, которую та делила с Гермионой.
В Гарри вспыхнул гнев: с того злополучного разговора он не вспоминал о том, что Рон сохнет по Гермионе, и сейчас слова друга взбесили его! Ему было невыносимо от того, что кто-то еще думает о Грейнджер в том же ключе, что и он. На секунду он представил, как Рон дрочит на Гермиону, воображая ее тело, приоткрытые влажные губы... и от этой мысли его чуть не вырвало! Захотелось кинуться к Рону и задушить его. Гарри моргнул, прогоняя это наваждение.
В это время Рон поднялся, все же решив снять верхнюю одежду. Гарри посмотрел на его широкие плечи и с неконтролируемым злорадством отметил немного дряблый, гладкий живот и мягкие руки. На его животе и руках, в отличие от Рона, проступали мышцы, полученные годами тренировок, кроме того, живот Гарри был умеренно волосат, что самому Поттеру казалось весьма сексуальным.
Покидав смятую одежду на стул, Рон натянул на себя пижамные штаны и повалился на кровать.
- Знаешь, я подумываю отвлечься от... - понизил голос, - от Гермионы, переключившись на кого-то другого!
- Например?
- Ну не знаю, мало ли девчонок в школе!
- Мда...
Гарри задумался - эта стратегия могла помочь. Переключиться с подруги на другую. В конце концов, сбрасывать напряжение было просто необходимо, а делать это своими силами казалось ему не самым лучшим вариантом. Мысленно он перебрал всех однокурсниц, Сначала грифиндорок, затем знакомых девушек с других факультетов. Пытаясь представить их и так, и эдак, в самых развратных позах. Но ни одна не заставляла его вздрогнуть. Даже воспоминания о Чжоу не имели никакой силы. Разве что... Он вспомнил, как Джинни иногда смотрит на него, думая, что он не замечает. В ее взгляде было что-то, жутко похожее на желание... Но она тоже его подруга, да и вдобавок сестра Рона - чем вариант с Джинни намного лучше варианта с Гермионой?
"Тем, что она сама хочет тебя", - услужливо подсказал внутренний голос.
А что, если нет? Что, если он ошибся? В конце концов, сравнивать ему было особо не с кем - никто не награждал его страстными взглядами до этого. Но, может, попробовать? Гарри прикрыл глаза, чувствуя, какие горячие у него веки. Завтра, он подумает об этом завтра. Или через неделю. Главное до этого не сорваться и не броситься на Гермиону в каком-нибудь темном коридоре.
Рон погасил в комнате свет, соседняя кровать скрипнула.
- Хотел бы я, чтобы завтрашний день не наступал, - пробурчал он. Гарри ответил что-то невнятное. Разговаривать совсем не хотелось, к тому же накрывшая его темнота уже привычно подкидывала ему образы Гермионы. Он вспомнил, как прижал ее к себе несколько дней назад и это тут же создало уже знакомое напряжение в паху. Наплевать - сегодня он не будет пытаться отогнать от себя мысли о ней. Рука сама потянулась к уже начинающему набухать члену.
Он расслабился и впустил в воображение тот самый момент, подрисовывая ему недостающие подробности: вот его руки скользят по бедрам Гермионы вниз, медленно настигают края сарафана и теперь все также осторожно поднимаются вверх, проходятся по округлой попке, аккуратно спускают трусики Грейнджер, вызывая ее стон. Она пытается сжать ноги, отстраниться от Гарри, но он поднимает глаза к ее пылающему лицу, проходясь по ней вызывающим, похотливым взглядом. Одновременно с этим запускает руку ей между ног и стонет - громко, протяжно и... черт! Кажется, вслух!
- Гарри? - немного хриплый голос Рона ворвался в его сознание, разрушая божественную картину. - Ты в порядке?
Да, блять, просто я тут пытаюсь подрочить на Грейнджер, а ты мне мешаешь!
- Я... да. Мне приснился плохой сон - пробормотал Гарри, чувствуя, как слабеет его эрекция. Может, оно и к лучшему, не будет же он, в самом деле, дрочить при Роне, стыдливо спуская последствия своего возбуждения в кулак. Нужно выспаться - завтра будет тяжелый день.
***
Проснулся Гарри рано - Рон еще дрых, раскинувшись на своей узкой кровати, свесив одну руку на пол. Он так шумно сопел, иногда добавляя громкие всхрапы, что Гарри не сомневался - его разбудило именно это! За окном было пасмурно - подходящая погодка для начала учебы. Гарри неспешно оделся, окинул взглядом комнату на предмет своих вещей, которые он забыл положить в сундук. Кажется, все было собрано, включая клетку Букли, стоящую на столе. На часах - шесть утра, примерно минут через сорок миссис Уизли начнет массовую побудку, надо успеть поесть до этого, чтобы не сталкиваться... ни с кем.
На кухне было ожидаемо пусто, Гарри это совсем не смущало. Он сделал себе кофе, нашел хлеб и сыр - этого было вполне достаточно. Поев, он вышел в сад, наслаждаясь утренней прохладой. Вскоре из дома стал доноситься типичный шум, иллюстрирующий активные сборы: раздавались отдельные возгласы, гремели спускаемые с верхних этажей чемоданы и сундуки. Гарри решил, что пора бы и ему спустить свои вещи.
- Милый, ты уже встал?
- Миссис Уизли, я даже успел позавтракать, не беспокойтесь!
Прошмыгнув мимо хозяйки дома, Гарри беспрепятственно взлетел по лестнице на два этажа, однако на площадке между вторым и третьим этажом его встретила непреодолимая преграда в виде Джинни, тащущей две объемные сумки. Она уткнулась головой ему в грудь, роняя свою ношу. Гарри инстинктивно обхватил ее руками за тонкие плечи.
- Ой! - Джинни подняла на Поттера удивленные глаза, вместе с тем плотно прижимаясь к нему всем телом.
Гарри вздрогнул - это прикосновение было одновременно приятным и отталкивающим. Как же ему хотелось, чтобы на месте Джинни была Гермиона!
Он буквально отставил ее в сторону, освобождая себе дорогу и на ходу бормоча извинения. Джинни громко и весьма разочарованно выдохнула ему в спину. Плевать, Гарри хотелось быстрее завершить все эти сборы.
Он в два шага добрался до комнаты Рона и застал друга в полуодетом состоянии.
- Не верю, что этот день наступииил! - Рон сокрушенно швырнул какой-то учебник в сторону своего чемодана.
- Друг, советую тебе поторопиться со сборами, потому что через пару минут твоя мама начнет активное наступление! - Гарри подхватил свой сундук, клетку и потащил все это к лестнице
На кухне уже вовсю командовала миссис Уизли, расставляя тарелки с завтраком. Гарри предпочел вновь оказаться на улице, вдыхая прохладный влажный воздух. Даже обычно раздражающая мелкая морось, крапающая на лицо, сегодня казалась удивительно приятной.
Минут через двадцать к нему присоединился раздосадованный Рон – судя по звукам, ему крепко влетело от матери за плохо собранные вещи.
- Скорей бы уже оказаться в Хогвартсе, - буркнул он, наградив Гарри недовольным взглядом.
- Я думал, ты туда не особо стремишься, - усмехнулся Поттер.
- Там, по крайней мере, никто не заставляет собирать вещи и убирать за собой со стола!
В итоге сборы в Норе как обычно превратились в локальное стихийное бедствие, в центре которого бушевал тайфун по имени Молли Уизли. Она шпыняла своих детей, мужа, умудрилась даже прикрикнуть на Гермиону. В итоге до вокзала все добрались в угрюмом молчании, а, шагнув на платформу 9 и ¾, все вздохнули с облегчением.
Вокзальная суета, как ни странно, успокаивала Гарри. В конце концов, поездки в Хогвартс всегда были для него желанными, в отличие от Рона, который как обычно с нытьем отправился выполнять свои обязанности старосты вместе с Гермионой. Гарри был только рад: он мог спокойно отдохнуть от мыслей о подруге.
Закрывшись в купе, он откинулся на мягкое сидение и закрыл глаза. Веки по-прежнему горели – закралось подозрение, что у него поднялась температура, но это все мелочи: всегда можно забежать к мадам Помфри по приезду в школу. Сейчас главное расслабиться, прогнать из мозга все, даже самые мелкие мыслишки о Гермионе и, может, немного подремать.
Расслабиться, расслабиться блять!
Естественно, как только ты пытаешься не думать о ком-то, этот кто-то бесцеремонно врывается в твое сознание. Стоило Гарри закрыть глаза, как образ Гермионы вспыхнул на горячих веках так ярко, словно он часа три безостановочно пялился на нее. Несмотря на то, что подруга уже в Норе успела переодеться в форму, в воображение Гарри она явилась в злосчастном коротком сарафане. Тихо вошла в купе, с игривой улыбкой прислонилась к двери, закусывая нижнюю губу. Затем медленно подошла, встала между раздвинутыми ногами Гарри, сжала его плечи, наклонилась, обдавая запахом… Каким-то другим запахом!
Гарри резко открыл глаза – перед ним, сжимая его плечи, наклонившись совсем близко к его лицу стояла Джинни.
Глава 4
- Какого?..
- Привет, Гарри, наконец-то я тебя поймала! – прошептала она, почти касаясь его носом. - Бегал от нас все время в Норе - разве это по-дружески?
Гарри смущала такая откровенная близость Джинни, ее сладковатый цветочный запах, не такой, как аромат Гермионы, но все равно достаточно приятный. Джинни же, кажется, была совершенно невозмутима, она лишь чуть-чуть отстранилась и теперь сверлила Гарри взглядом, ехидно улыбаясь.
- Что же происходит в этой голове? – с этими словами она аккуратно провела пальцем по лбу Гарри, обводя шрам. Ее пальцы тоже не были похожи на холодные тонкие пальчики Грейнджер: у Джинни были мягкие и теплые подушечки.
- Ты… - Гарри прокашлялся, - ты разве не должна сейчас быть с Дином?
Джинни скривилась, убирая руку с плеча Гарри.
- Мы поругались, - выдавила она, плюхаясь на сидение рядом с Поттером, буквально вжимаясь своим бедром в его ногу. – Иногда он бывает невыносимой занудой! Ты не против, если я посижу здесь с тобой?
Гарри был против. Но разве он мог прогнать девушку без веской причины? К тому же он действительно слишком много бегал от нее и всех остальных: карта «мне нужно побыть одному» могла сейчас не сыграть.
Внезапно он вспомнил о своих мыслях перед сном накануне: отвлечься от Гермионы с помощью Джинни. Гарри скосил глаза на девушку рядом: второй раз за это утро она оказывается прижатой к нему по собственному желанию. Если это не признак того, что она к нему неравнодушна, тогда что же это?
Сейчас Джинни с самым невозмутимым видом крутила в руках магическую головоломку, которую принесла с собой. Получалось у нее не слишком хорошо, поэтому она поджимала губы и смешно морщила нос. Гарри вдруг подумал, что она довольно симпатичная, к тому же в последнее время она стала заметно более раскрепощенной. Смущал только ее роман с Дином, но судя по тому, с каким усердием она жалась к Гарри, это не должно было стать серьезным препятствием.
Гарри нахмурился: отбивать девушку у одногруппника, у хорошего парня, который всегда ему нравился, - мог ли он представить, что когда-нибудь дойдет до такого? Вот тебе и взросление, Поттер: гормоны сильнее этики. Ему стало смешно от этой мысли.
- Боже мой, Гарри, я думала, что уже никогда не увижу твою улыбку! – Джини наблюдала за ним с хитрым прищуром. – О чем таком приятном и веселом ты задумался?
- Ммм.. О школе, я рад, что снова еду в Хогвартс, – ответ прозвучал неубедительно, но, кажется, девушку он вполне устроил.
- Похоже, вы с Гермионой единственные, кого возвращение в школу настолько радует, - усмехнулась она.
Мысль о Грейнджер, патрулирующей вагоны с Роном, больно кольнула Гарри. Он снова нахмурился, отворачиваясь к окну.
- Пожалуй, я тоже рада, - как ни в чем не бывало продолжала Джинни. – Там можно будет проводить больше времени с тобой, по крайней мере, во время тренировок.
Я ведь не ослышался? Она сказала, что хочет проводить со мной время?
Гарри повернулся в сторону Джинни и не сразу понял, что произошло, пока язык гриффиндорки с силой не толкнулся ему в рот. Немного опешив от такого резкого поворота событий, Гарри не сразу среагировал, позволив Джинни прикусить его язык, а потом и нижнюю губу. Наконец он отстранился от девушки, для верности придерживая ее за плечо.
Наверное, на его лице отобразилось крайнее недоумение, потому что Джинни стушевалась и виновато опустила глаза.
- Прости, Гарри, мне не следовало… Ох, прости! Я…
- Всё… В порядке. – Сколько раз за последнее время он произносил эту фразу в моменты, когда все было далеко не в порядке? – Просто я думал, что ты… как бы несвободна.
- Да, это правда, но ты… Ох, Гарри, да что ты в самом деле удивляешься? – Несмотря на то, что краска залила ее лицо, Джинни упрямо посмотрела Гарри в глаза, - ты ведь прекрасно знаешь, как я отношусь к тебе! Всегда относилась! Я и с Дином-то начала встречаться, чтобы ты меня заметил!
Глупость какая-то. Гарри было не понять этих девчоночьих многоходовок, к тому же его мысли все равно были до краев заполнены Грейнджер, поэтому он не заметил бы симпатий Джинни, даже если бы она писала ему любовные записки и пела серенады под окном. Однако сейчас, в свете того решения, которое он принял… Смелость младшей Уизли играла ему на руку.
Он снова посмотрел в пылающее лицо девушки. Может, и правда все станет проще, если он сейчас поддастся юной соблазнительнице? Он обвел взглядом полные алые губы Джинни и уже собирался снова попробовать их на вкус, когда чертова дверь купе распахнулась, впуская злющего, красного Рона и насупленную Гермиону.
Джинни тут же отпрянула от Гарри, бросая на брата и подругу злобный взгляд. Гарри отдернул руку от ее плеча, надеясь, что никто этого не заметит. Однако, друзьям сейчас было явно не до него. Рон плюхнулся на сидение напротив и начал с остервенением распаковывать шоколадку. Гермиона вела себя более сдержанно, однако и на ее лице можно было разглядеть неприкрытую досаду.
- Что случилось? – спросил Гарри, откашливаясь.
Рон смог лишь фыркнуть, запихивая в рот большой кусок шоколада. Гермиона закатила глаза.
- Рон сцепился в коридоре с Малфоем, - выдавила она раздраженным тоном. – Как будто для тебя неожиданность, что этот урод любит провоцировать, Рональд! Ты как ребенок, ей-богу!
Рон сверкнул на Грейнджер глазами.
- Я не обязан молча выслушивать всё это дерьмо, Гермиона!
- Ты не обязан опускаться до его уровня, Рон!
- Боже, вы прямо как семейная пара, - захихикала Джинни. Две пары глаз, до этого яростно сверлившие друг друга, тут же обратились к провокаторше, впрочем, ни грамма не смущая ее этим.
Гарри почувствовал, что в нем опять закипает злоба. Он и раньше был свидетелем перепалок Рона и Гермионы, но никогда не видел в них такой подтекст. Что, если они и правда цепляются друг к другу, потому что таким образом подавляют взаимное влечение? Хотелось поскорей прервать внезапно начавшее давить на него молчание.
- Что… Что опять выдал этот хорек?
Гермиона протяжно вздохнула, гнев на ее лице тут же сменился усталостью.
- Да как обычно, наговорил гадостей, которые можно было пропустить мимо ушей.
- Ну да, конечно! – Рон и не собирался успокаиваться. – «Что, Уизли, твои нищеёбские родители все же нашли денег на то, чтобы собрать тебя в этом году в Хогвартс!» - пропищал он неестественным голоском.
- Рон, он постоянно говорит одну и ту же фигню, прекрати уже обращать внимание на этого самодовольного аристократического придурка, - устало пробормотала Гермиона, закрывая глаза. – Бери пример с меня.
- Он и по тебе прошелся? – Гарри почувствовал, как начавший было утихать гнев, снова душит его изнутри.
- Ой, да я даже не помню, что он там тявкал!
- Зато я отлично помню! – взвился Рон. – «Неудивительно, что тебе удается присунуть только грязнокровке, она под кого хочешь ляжет ради того, чтобы в ее организм попало хоть что-то из тела чистокровного волшебника!»
В купе повисла звенящая тишина. Гермиона густо покраснела, Джинни смотрела на брата с четким выражением «ну-ты-и-осел» на лице. Гарри же почувствовал, что его буквально трясет от злости: на уёбка Малфоя, на идиота Рона, на весь мир! Хотелось немедленно выскочить в коридор, найти слизеринца и вырвать его поганый язык. Рон, видимо осознав, что не стоило воспроизводить при друзьях слова их врага, покраснел еще больше Грейнджер и потупил глаза.
В следующую секунду он повернулся к Гермионе, чтобы извиниться, однако она отшатнулась от него, как от прокаженного, и выскочила из купе.
- Молодец, дебил, зачем ты только вспомнил об этом? – Джинни смотрела на Рона с нескрываемым отвращением, такое выражение на ее лице, обращенное на брата, даже немного пугало, однако сейчас Гарри полностью разделял ее эмоции.
- Я… Черт, я просто… Этот Малфой…
- Она права: какого черта ты ведешься на его мерзкие слова? Он же только и думает о том, как бы побольнее задеть! – Джинни кипела от злобы, а Гарри мысленно соглашался с каждым ее словом, надеясь, что его ярость, возможно, придушит Рона.
Сейчас ему не хотелось видеть перед собой это расстроенное и виноватое лицо с глуповато распахнутыми глазами.
- Пойду поищу Гермиону, - буркнул он и, не глядя на друзей, вышел из купе.
Наверняка она закрылась в туалете и плачет там из-за этих уродов. Нет, из-за одного урода: ядовитые речи Малфоя она давно научилась игнорировать, а вот стерпеть непроходимый дебилизм Рона было, видимо, выше ее сил.
Гарри добрался до туалета, прислушался: ни одного всхлипа. Возможно, она отправилась в другой вагон. Он открыл дверь в тамбур и увидел возле окна ссутуленные тонкие плечи и спадающие на них волнистые каштановые волосы, в которые хотелось зарыться лицом.
- Гермиона?
Она повернула к нему заплаканное лицо и шумно втянула воздух, чтобы опять не разреветься. Гарри мгновенно поддался естественному порыву: шагнул к ней и прижал подругу к груди. Гермиона вцепилась в лацканы его куртки и громко всхлипнула.
- Почему он такой идиот? – прошептала она в плечо Гарри, который в этот момент проявлял просто чудеса выдержки. Столько дней он избегал Грейнджер, и вот она в его объятиях, он словно нырнул с головой в облако ее божественного аромата и чувствовал, как спокойствие покидает его.
Он почти автоматически гладил Гермиону по голове, второй рукой придерживая ее за подрагивающую спину, всеми силами стараясь думать о чем-то невозбуждающем: профессоре Стебль, новорожденных соплохвостах, слюнявой пасти Клыка. Однако все его мысли, ловко лавируя между образами, которые он подкидывал, все равно упирались в хрупкое тело Гермионы, плачущей у него на плече.
- Не обращай внимания, ты же знаешь, в Роне такта меньше, чем в горном тролле, - выдавил Гарри и с облегчением почувствовал, как плечи Гермионы затряслись уже от смеха, а не от всхлипов.
- Хочешь, я ему нос сломаю? – предложил он, сам не замечая, что говорит это в макушку девушке, в то же самое время вдыхая ее чудесный аромат и зарываясь рукой в пышные волосы.
Гермиона отстранилась и посмотрела на него как-то странно. Гарри тут же убрал руку и закусил щеку изнутри. Грейнджер тоже выглядела смущенно.
- Всё… всё нормально, Гарри, это же просто Рон, ты прав, он бестактный идиот, мне не стоит из-за него реветь тут, – на секунду замешкавшись, она протянула руку и погладила предплечье Гарри.
- Спасибо тебе, ты настоящий друг.
Это слово показалось Гарри ругательством. Однако он лишь выдавил из себя кислую улыбку.
Гермиона бросила взгляд в окно.
- Надо же, мы подъезжаем, давай вернемся в купе.
Гарри кивнул и отправился следом за подругой, чувствуя, как в груди образуется неприятная тяжесть.
Глава 5
Вернувшись в вагон, Гарри уже четко знал, чего он хочет. Он хочет набить ублюдку Малфою рожу. Нет, он хочет буквально разрушить его смазливую рожу, раскрошить ее, размазав надменную ухмылку по осколкам.
Видимо, пока их не было, Джинни провела с Роном профилактическую беседу, потому что он не лез к Гермионе со своими извинениями, а лишь стыдливо прятал глаза. Где-то в глубине души Гарри ликовал: так облажаться перед ней – да Рон просто талант. В этот миг друг не казался Поттеру таким уж серьезным соперником. Гораздо большее беспокойство вызывало ненавистное слово "друг", пустившее ядовитые корни в его груди.
Ну конечно, Гермиона видит в тебе лишь друга. Твои тупые мечты навсегда останутся единственной реальностью, в которой она раздвигает перед тобой свои охренительно прекрасные ноги.
Гарри хмуро стащил свой чемодан с багажной полки, полностью игнорируя Джинни, бросающую на него жаркие взгляды.
Похер, просто похер. Сейчас нужно найти Малфоя и убить его. Да, убить.
Бросив тяжелый взгляд на притихшую Гермиону, что-то разыскивающую в своей сумке, он вышел из купе. Хорошо бы найти щенка прямо здесь, в поезде, чтобы расправиться с ним вне школы.
- Гарри, подожди меня! – Джинни нагнала его уже возле двери.
- Ты оставила своего гениального братца наедине с Гермионой? – Гарри посмотрел через плечо девушки.
- Не беспокойся ты за нее, - внезапно обиженным тоном выдала Джинни. – Она пошла отлавливать перваков. А Рона я предупредила не лезть к ней пока.
Гарри вздохнул: он представил Рона, бормочащего свои неуклюжие извинения и ему мгновенно захотелось внести друга в список тех, кому стоит испортить лицо.
Он настолько погрузился в свои мысли, что просто не замечал на себе пристального взгляда Джинни.
Поезд уже начал снижать скорость, а в окне совсем близко показались такие родные башни Хогвартса. Гарри почувствовал, как бурлящая в нем злость успокаивается благодаря этой идеалистической картине. В вагоне становилось шумно – из всех купе вываливались ученики, кто-то на ходу натягивал мантии, кто-то громко и весело болтал. Гарри перевел взгляд на толпу, надеясь заметить в ней ненавистные прилизанные светлые волосы. Бесполезно, похоже, Малфой со своими шестерками ехал в другом вагоне.
Как только Хогвартс-экспресс остановился, Гарри выскочил на влажную от шедшего весь день дождя платформу и стал оглядывать столпотворение учеников, все еще не теряя надежды найти хорька. Однако толпа буквально подхватила его и понесла к каретам с фестралами. Джинни где-то потерялась и Гарри отчасти был рад этому: во-первых, ему не нужны были свидетели, во-вторых, его не покидало тягостное чувство в присутствии рыжей бестии, постоянно норовившей прижаться к нему. Ему совсем не хотелось отвлекаться от кристально чистого желания мести.
- Гарри, здорово! - Огромная ручища Хагрида упала ему на плечо, отчего он чуть не распластался на платформе.
- Хагрид, привет, все нормально?
- Ага. - блестящие глаза великана посмотрели на Гарри с теплотой и пониманием. Со времени происшествия в Министерстве, ни один знакомый не упускал шанса посмотреть на него с сочувствием и пониманием, однако Хагрид был чуть ли не единственным, от кого Поттер принял этот взгляд без раздражения.
- Увидимся позже, Хагрид, - улыбнулся Гарри и двинулся дальше.
Не успел он сделать и пары шагов, как его снова окликнули: в толпе он заметил Невила, жестом приглашающего его в карету. Почему бы и нет, Невил никогда не был слишком навязчив. Помимо него в карете сидела Луна и... о, черт! Джинни!
- Что, не удалось от меня убежать? - с ухмылкой поинтересовалась она, наклоняясь к Гарри и как будто невзначай кладя ему руку на колено. Гарри вздрогнул, однако в тесном экипаже некуда было отодвинуться.
Луна с Невилом что-то обсуждали в полголоса, бросая доброжелательный взгляды на Гарри, а он уткнулся в окно, надеясь каким-то чудесным образом заметить Малфоя.
- Выискиваешь свою дорогую Гермиону? - шепот Джинни обжег его ухо.
- Вообще-то нет, - Гарри в упор посмотрел на девушку, которая, воспользовавшись полутьмой, уже успела переместить руку с его колена на внутреннюю сторону бедра. Джинни хмыкнула, поглаживая его сквозь плотную ткань джинсов, отчего у Гарри потянуло в паху. Чертовка внимательно следила за его реакцией, благоразумно прикрыв свою руку шарфом, как бы невзначай брошенным между ними. Гарри сглотнул, видимо слишком шумно, потому что Джинни тут же отметила это коварной улыбкой. Она вызывающе облизала свои губы, в то время, как ее рука поползла выше.
- Как ты отдохнул, Гарри? - безмятежный голос Луны прервал дуэль взглядов, переключив внимание Гарри на когтевранку. Рука Джинни замерла, но убирать ее девушка не собиралась.
- Ну, знаешь... - Гарри неопределенно пожал плечами, чувствуя, что в его штанах становится теснее.
- Понимаю, - Луна улыбнулась ему грустно и отрешенно.
Пальцы Джинни снова пришли в движение, заставляя Гарри сжать зубы. Он уже готов был наплевать на приличия и отшвырнуть руку нахалки, но в этот момент карета со скрипом остановилась - наконец-то они прибыли в замок.
Гарри резко вскочил, практически отпихнув Джинни от себя, и выскочил на улицу. По широкой лестнице, ведущей к большим воротам в замок, уже поднималась толпа студентов. На секунду ему показалось, что он увидел белесый затылок, но в следующий момент в него влетел мелкий второкурсник, отвлекая Гарри от ненавистного Малфоя.
- Аккуратнее, - прорычал Поттер, отпихивая мелкого мальчишку и отправляясь в сторону замка. Малфой пропал из виду - наверное, уже зашел внутрь. Гарри все больше злился - ему чертовски не хотелось попадаться на глаза учителям, когда он будет учить выскочку вежливости, однако, выбора, похоже, не оставалось. Прийдется рисковать, однако чертов урод должен ответить за свои мерзкие слова, сказанные в адрес Гермионы. Сердце Поттера непроизвольно защемило от мысли о Грейнджер, которая была сейчас неизвестно где. Пожалуй, стоит найти ее, убедиться, что она в порядке...
...обнять ее, зарыться руками в ее волосы, вдохнуть ее сладкий аромат...
Гарри потряс головой, прогоняя очередной поток ненужных мыслей. Войдя в холл, он снова попытался поймать взглядом Малфоя, однако слизняк, скорее всего, уже сидел в большом зале. "Что ж, там тебе от меня не спрятаться" - мстительно решил Гарри и направился к длинному столу Гриффиндора.
Еще у входа он заметил кудрявую голову Гермионы, рядом с которой восседала вездесущая Джинни. Вспомнив шаловливые руки последней, Гарри вздрогнул: чертовка явно не оставит его в покое, так не стоит ли воспользоваться ситуацией... Стоп! Он подумает об этом позже, сейчас важно отыскать Малфоя и размазать его самоуверенность по стенке.
Немного помедлив, Гарри все же направился в сторону девушек, поймав на себе смущенный взгляд от Гермионы и довольный - от Джинни. Рона видно не было, похоже, он чувствовал себя настолько виноватым, что решил не показываться на глазах у Грейнджер.
- Все в порядке? - Гарри слегка сжал плечо Гермионы, присаживаясь рядом с ней. Джинни тем временем едва слышно фыркнула: рядом с ней тоже было свободное место, которое Поттер проигнорировал.
- Да, - Гермиона немного скованно улыбнулась, нервно кусая губы. Гарри невольно повторил ее движение, от чего Гермиона вспыхнула и отвернулась. Гарри вздохнул: самое время отвлечься и поискать ублюдка Малфоя.
Долго искать не пришлось: некоронованный принц Слизерина восседал на своем привычном месте в середине факультетского стола, окруженный своей неизменной свитой: похожими на двух тупых горилл Креббом и Гойлом, надменным Забини и млеющей от одного взгляда на блондина Паркинсон. Это проблема - Поттер почти ни разу не видел Малфоя без дружков. Однако это не помешает ему совершить возмездие: надо будет - нахерачит придурку по морде в присутствии хоть всего Слизерина.
Из-за стола преподавателей поднялся Дамблдор, представил всем нового преподавателя зелий Слизнорта, говорил что-то еще, однако Гарри впервые не слушал. Распределение также прошло мимо его внимания: сейчас он сверлил ненавидящими глазами ухмыляющуюся рожу Малфоя. Пару раз он явно поймал взгляд слизеринца, однако ему было плевать: пусть уродец знает, что Гарри смотрит на него, знает и нервничает по этому поводу!
Где-то в середине ужина Гарри решил ненадолго отвлечься от Малфоя и наткнулся на знакомый силуэт на другом конце стола. Рон сидел рядом с Лавандой и выглядел раздавленным. Гарри даже почувствовал жалость к другу: он определенно сожалел о своем проступке и то и дело бросал осторожные взгляды на Гермиону. В какой-то момент он встретился глазами с Гарри и состроил еще более виноватую мину. Гарри пожал плечами, давая Рону понять, что он не собирается помогать ему вымаливать прощение.
Наконец тарелки опустели, а Дамблдор вновь встал и пожелал всем хорошего учебного года и приятных снов. Гарри заерзал на месте: ему не терпелось зажать Малфоя в темном коридоре. Однако он совершенно забыл, что уродец отхватил себе значок старосты, поэтому был немало разочарован, когда слизеринец решил исполнить свой долг и проводить перваков до гостиной. Гарри чуть не взвыл от бессилия: похоже, сегодня ему мерзавца не достать. Одно было хорошо: злость на Малфоя полностью затмила все прочие переживания. Сидя весь ужин бок о бок с Гермионой и периодически ловя на себе взгляды Джинни, Гарри почти не задумывался об этом.
Теперь же, поднимаясь в свою спальню, он вспоминал отдельные моменты: вот он потянулся за графином с соком и случайно коснулся руки Гермионы. Вот она решила поправить мантию, задев его бедром. Гарри вздохнул, чувствуя, как в голову снова ползут тягучие мысли о Грейнджер, заставляя его дышать чаще...
В коридоре, ведущем к башне Грифиндора, его нагнал Рон. Он выглядел до нелепого растерянным, это немного усмирило злость Поттера по отношению к непутевому другу.
- Гарри... Эм... Как там Гермиона?
- А ты как думаешь, Рон? - Гарри закатил глаза и подавил желание отвесить рыжему подзатыльник. - Откуда в тебе столько бестактной тупости?
Рон уткнулся в свои пальцы, которые нервно тер друг об друга. В этот момент они остановились около портрета Полной Дамы. Рон назвал новый пароль, а Гарри решил, что он еще долго стоял бы тут, не догони его друг: узнать пароль он не удосужился.
- Кстати, ты разве не должен помогать ей с первокурсниками?
Рон покраснел.
- Я подумал, что не стоит докучать Гермионе своим обществом, - промямлил он, пряча от Гарри глаза.
"Правильно подумал, идиот!" - Гарри чуть было не сказал это вслух, однако все же сдержался.
- Ладно, друг, лично я спать. А ты можешь посидеть и подумать над своим дурацким поведением. - Не дождавшись ответа Рона, Гарри направился в спальню шестикурсников. На счастье, она пустовала - никто из его соседей еще не вернулся, в комнате были лишь их вещи. Поттер вздохнул с облегчением: сегодня было слишком много впечатлений, нужно немедленно закончить этот день, отправившись в объятия Морфея. Кроме того, ему нужно набраться сил для того, чтобы завтра найти и проучить белобрысого уёбка.
***
Гарри едва успел закрыть глаза, как солнце уже нещадно прожигало его веки, воспользовавшись тем, что ночью он забыл опустить полог кровати. Несмотря на это, он проснулся весьма бодрым. Кажется, сами стены Хогвартса оказывали на него целебное воздействие: он не чувствовал ни жара, ни вчерашней головной боли. Никто из обитателей спальни еще не проснулся, и, взглянув на часы, Гарри понял, что мог бы поспать еще добрых полтора часа. Но для чего? Вместо этого он умылся и отправился вниз, в Большой зал.
Редкие студенты уже сидели за столами факультетов: кто-то, уткнувшись в учебник, кто-то - откровенно зевая или вяло беседуя. Гарри никогда не спускался к завтраку так рано, да еще и в гордом одиночестве, поэтому ему стало даже немного не по себе. За столом Гриффиндора сидело несколько третьекурсников и мрачный студент с седьмого курса, имени которого Поттер даже не знал.
Гарри собирался быстренько позавтракать и прогуляться перед началом занятий. Расписание на сегодня , которое накануне вечером всучила ему МакГонагалл, радовало: Заклинания и спаренная Травология с Пуффендуем. Можно в прямом смысле не напрягаться. Хотя он был бы рад какому-нибудь занятию со слизеринцами: шансов поймать Малфоя было бы больше. Ну ничего, говнюк рано или поздно попадется ему на пути. Главное - сохранить эту ярость в себе.
Подняв глаза к выходу, Гарри почувствовал знакомую дрожь в груди: в зал входила Гермиона. Она прижимала к себе объемную книгу, плечи уже привычно согнулись под тяжестью рюкзака. Как только она заметила Гарри, ее до этого озабоченное, даже встревоженное лицо просветлело, что заставило сердце юноши болезненно сжаться. Гермиона присела рядом с ним, скидывая тяжелый рюкзак на пол.
- Как спала? - Гарри нестерпимо хотелось протянуть руку и коснуться Гермионы, погладить ее по скуле, провести рукой по волосам. Он сжал зубы и для верности вцепился руками в собственные колени.
- Паршиво, - неожиданно откровенно выдавила Гермиона, нахмурилась и потерла немного опухшие глаза. Гарри поборол желание сесть ближе и прижать ее к себе.
- Неужели Лаванда храпит? - он надеялся, что идиотская шутка развеселит Гермиону. Она не оставила его попытку без внимания, наградив ее вялой улыбкой.
- Вчера был какой-то ненормальный день! Эта беготня в Норе, этот ушлепок Малфой и идиотская выходка Рона... А еще обязанности старосты! Я устала, а ведь учеба еще даже не началась! - Гермиона подняла на Гарри свои теплые карие глаза и тяжело вздохнула. - Наверное, скоро я войду в нужный ритм.
- Да... - Гарри хотелось поддержать Гермиону, но на ум приходили лишь весьма пошлые варианты. Он постарался переключиться на недоноска Малфоя, чью смазливую физиономию ему так не терпелось подправить. Обрывки здравого смысла пытались донести до него, что школьная драка, более того - избиение старосты - может негативно сказаться на нем. Но глядя на сидящую перед ним Гермиону, сейчас вяло потягивающую кофе, Гарри хотел одного: разыскать долбаного слизеринского слизняка и раздавить его!
Кажется, его желание было настолько сильно, что оно буквально приволокло в начинающий наполняться студентами Большой зал заносчивую задницу Малфоя. Он как всегда вышагивал, гордо задрав подбородок и глядя на всех вокруг, как на грязь. Поймав на себе взгляд Гарри, Малфой скривился, словно увидел что-то невероятно мерзкое. Гарри мысленно пожелал своему оппоненту сдохнуть в муках и повернулся к Гермионе. Та бездумно ковыряла вилкой омлет.
- Было бы неплохо, если бы ты поела, хотя бы чуть-чуть, - Гарри заглянул в лицо подруги, чувствуя, как в груди начинает скручиваться морской узел из подавляемых эмоций.
- Всё, чего я хочу сегодня, - это закопаться в землю. - Гермиона на секунду закрыла глаза, предоставляя Гарри возможность беззастенчиво любоваться красивыми изгибами бровей, точеными губами и подрагивающими длинными ресницами. В этот момент он краем глаза заметил движения за слизеринским столом. Резко повернув голову, он увидел, как Малфой вместе со своим подпевалами Забини и Ноттом поднимаются и направляются к выходу. Вот бы получилось перехватить гаденыша по пути в туалет!.. Если, конечно, он не имеет девчоночьей привычки бегать туда с дружками.
Еще раз взглянув на Гермиону, открывшую принесенный с собой том и погрузившуюся в чтение, Гарри решил: пора действовать. Наспех попрощавшись с подругой, он бросился следом за удаляющимися слизеринцами, в дверях Большого зала буквально налетев на Джинни.
- Какая приятная привычка - сталкиваться с тобой по утрам, - усмехнулась девушка, для устойчивости вцепившись в руку Поттера.
Гарри лишь хмыкнул, скользнув беглым взглядом по лицу Джинни, подмечая подведенные глаза и аккуратную прическу. Для кого она так разукрасилась в первый учебный день? Решила помириться с Дином? Удачи! Его же сейчас гораздо больше волновал Малфой, уже скрывшийся за поворотом, ведущим в подземелья. Если щенок решил вернуться в гостиную своего факультета, месть Гарри придется снова отложить, а ему этого ой как не хотелось!
Завернув в нужный коридор, Гарри резко остановился: голоса слизеринцев слышались совсем близко.
- Я плевал сто раз на эту бесполезную пару, - типичная манера растягивать слова - Малфой! - Если вам так нужно, идите, тухните со скуки, а я, пожалуй, займусь чем-то более интересным. Пенси с утра как раз намекала, что жутко соскучилась!
Громкий гогот - уроды явно поняли, на что хвастливо намекал Малфой. Гарри поморщился. А еще пожалел, что у него с собой не оказалось мантии-невидимки: к нему приближались шаги, единственным доступным убежищем оказалась приоткрытая дверь. Как оказалось - туалет. На всякий случай заскочив в кабинку, Гарри прислушался. Судя по голосам, мимо прошли Нотт и Забини. Гарри выдохнул - нужно поторопиться, иначе Малфой уползет в свою нору и...
Дверь скрипнула. Гарри не верил в свою удачу: в туалет вошел Малфой собственной персоной, без единого приспешника! Бросил самодовольный взгляд в зеркало, затем направился к писсуару. Пусть сделает свое дело, а потом получит по морде.
Справив нужду, слизеринец тщательно вымыл руки, затем провел мокрой рукой по волосам, привычно откидывая светлые пряди назад. Гарри устал наблюдать за этим самолюбованием и резко открыл дверь кабинки.
От неожиданности Малфой вздрогнул - это доставило Поттеру немало удовольствия. Однако слизеринец довольно быстро пришел в себя: поймал взгляд Гарри в зеркале и растянул губы в типичной наглой ухмылке.
- Что, Поттер, подсматриваешь за мной? Успел подрочить?
- Ты не в моем вкусе, урод, - процедил Гарри, делая шаг по диагонали - ближе и к Малфою, и к выходу, чтобы в случае чего перекрыть этой мелкой сволочи пути к отступлению. Этот маневр не остался незамеченным - слизеринец нахмурился.
- Поттер, не знаю, что ты задумал, но лучше тебе пойти нахер со своими идеями, потому что ты тоже не в моем вкусе - мальчиков я не трахаю.
- В чем дело, Малфой, испугался? - Гарри сделал еще один шаг к блондину. - Или ты способен устраивать разборки только с теми, кто заведомо слабее тебя?
Слизеринец попытался вернуть на свое лицо надменную улыбку, однако получилось у него довольно жалко. Гарри усмехнулся: без своих тупорылых дружков Малфой был просто обычным пиздаболом, боявшимся схлопотать по лицу. А именно это с ним сейчас и произойдет.
- Не знаю, на что ты намекаешь, придурок, но мне не хочется тратить на тебя время. Пошел прочь! - Малфой сделал решительный шаг вперед, но Гарри остановил его ощутимым толчком в грудь. На лице слизеринца отразилась смесь страха и возмущения.
- Ты охерел? Еще раз дотронешься до меня своими грязными руками...
- Что ты сделаешь, Малфой? Заоскорбляешь меня до смерти? - Гарри начинало нравиться давить на Малфоя, который явно трусил.
- Я размажу тебя, - процедил слизеринский принц, не особо убедительно, к слову.
- Нет, я скажу тебе, что ты сделаешь, урод, - Гарри подошел еще на шаг, - ты больше никогда, - еще шаг, - никогда, слышишь, сука? не приблизишься к Гермионе и ни слова не проронишь в ее адрес из своего гнилого рта...
Малфой, замешкавшийся от того, что Гарри начал наступление, вдруг снова расплылся в своей гаденькой улыбке.
- Ах, вот в чем дело! Чего это ты так напрягся, Поттер? Как будто это ты трахаешь нашу маленькую грязнокровую сучку! - губы Малфоя растянулись еще больше, - а я думал, это задача Уизли. Или вы делаете это по очереди?
Вспышка гнева буквально ослепила Гарри. Секунду назад перед ним было ухмыляющееся лицо Малфоя, и вот оно уже скрыто эго длинными белыми пальцами, сквозь которые проступает кровь.
- Ах ты сволочь! Ты ответишь за это, говнюк шрамированный! - злобное шипение Малфоя сквозь пальцы почти не доходило до Гарри. Он отрешенно наблюдал за тем, как слизеринец размазывает кровь по лицу. Гарри показалось, что этого мало и он снова выбросил вперед кулак, в этот раз попадая слизеринцу в скулу. Малфой буквально взвизгнул, отшатнувшись от него к подоконнику.
- Еще раз тронь меня, сука!
Гарри скривился: его тошнило от пустых угроз Малфоя. Он резко схватил слизеринца за мантию, притягивая к себе.
- Я предупредил тебя, урод. Еще раз я узнаю, что ты посмел тявкать на Грейнджер, и твоему смазливому личику пиздец, ты понял?
Серо-голубые глаза слизеринца смотрели на него с ненавистью и отвращением. Гарри стало противно, захотелось отшвырнуть от себя эту паскуду, вымыть руки. Пихнув Малфоя по направлению к выходу, он наблюдал, как тот хватает сумку, выбегает из туалета, что-то злобно крикнув напоследок.
Плевать. Сейчас Гарри чувствовал, как по телу от костяшек правой руки, впечатавшейся в морду ненавистного слизеринца, растекается приятное тепло. Конечно, хотелось наказать Малфоя еще больше, но пока ему и этого хватит. Где-то на периферии здравого смысла промелькнула мысль, что слизеринец и правда не оставит себя неотомщенным, но сейчас Гарри было всё равно. Он посмотрел на себя в зеркало, предпринял очередную бесполезную попытку пригладить волосы, усмехнулся сам себе и вышел из туалета.
По пути на пару он ощущал, что его беспокоит что-то... неуловимое. Покопавшись в себе, он наконец-то понял, что именно.
Да, он злился на Малфоя за то, что тот оскорбил его подругу, но гораздо больше злило его омерзительное предположение о том, что Рон... даже думать о таком было противно. Нет, этого не было и не будет - Уизли никогда не прикоснется к Гермионе своими нелепо большими руками или чем-то еще!
Гарри был так взвинчен, что не сразу понял: его окликнул знакомый властный голос. Повернувшись к декану своего факультета, он поймал на себе неодобрительный взгляд.
- Мистер Поттер, - МакГонагалл поджала губы в своей излюбленной манере, изучая Гарри, - хочу напомнить Вам, что в этом году Вы являетесь капитаном грифиндорской команды по квиддичу. Вы должны полностью укомплектовать ее и не затягивать с тренировками.
Квиддич! Как он мог забыть: в этом году он получил значок капитана! Гарри постарался выдавить из себя улыбку, однако лицо декана оставалось все таким же строгим.
- Да, профессор... Я помню, сегодня же назначу дату.
- Хорошо. - в этот момент взгляд МакГонагалл упал на его руки. Профессор нахмурилась. - Что произошло, мистер Поттер?
Гарри отлично понимал, что сбитые костяшки свидетельствуют об одном - о драке. Конечно, можно было рассказать профессору неправдоподобную сказку о том, что он случайно ударился о стену, однако он отлично понимал: мудрую женщину этим не убедить.
- Я... Я подрался с Драко Малфоем, профессор.
Перед тем, как виновато опустить глаза, Гарри успел заметить, как тонкие брови декана поползли вверх от его откровенности.
- Надеюсь, у вас была веская причина, Мистер Поттер, - процедила МакГонагалл, - хотя я не знаю таких дел, которые нельзя решить на словах.
- Я понимаю. И признаю свою вину, - Гарри посмотрел декану Грифиндора в глаза, - но я не мог спустить этому уроду оскорбление моей лучшей подруги!
- Мистер Поттер, выбирайте выражения! - тон у МакГонагалл был возмущенным, однако в глазах мелькнуло понимание. - Драко Малфой - искусный манипулятор, поддаваться на его провокации - в высшей степени глупо.
Гарри снова опустил глаза. Он видел, что МакГонагалл на его стороне, однако положение ставило ее в определенные рамки.
- Профессор, я приму любое наказание, - Гарри снова поднял глаза на МакГонагалл и готов был поклясться, что тонкие губы тронула улыбка.
- Это мы обсудим с Вами позже, Гарри. А сейчас отправляйтесь на урок.
Глава 6
Новости имели необыкновенное свойство молниеносно распространяться по Хогвартсу. Вернувшись с заклинаний в Башню Грифиндора, Гарри слышал, как два пятикурсника обсуждают, что Драко Малфоя кто-то отколошматил в первый учебный день. Поговаривали, что его видели бегущим к гостиной Слизерина с окровавленным лицом. Естественно, история уже обросла нелепыми подробностями, но это было не так уж важно.
Гарри улыбался, однако инстинктивно прятал руку с разбитыми костяшками в карман: нужно заскочить к мадам Помфри, она никогда не задает лишних вопросов, а просто делает свою работу.
За обедом Гарри заметил, что взбучку, которую получил хорек, обсуждает куча народа. Но гораздо важнее для него было то, что Гермиона, несмотря на показное равнодушие к этой истории, выглядела довольной и гораздо более бодрой, чем с утра. Он запихал поглубже желание подойти к ней и рассказать, что именно он покарал мерзкого недоноска. Подобное бахвальство Грейнджер не оценила бы.
Малфой на обеде не появился: вряд ли Гарри его настолько сильно травмировал, даже если сломал нос – для мадам Помфри это дело пяти минут. Скорее всего, урод вынашивал план мести, кроме того, не хотел показываться перед всей школой, по которой бродили слухи о его фиаско. Хотя на его месте Поттер поступил бы иначе, показав всем, что разговоры об избиении – всего лишь домыслы врагов.
Перед Травологией к Гарри подошел Рон.
- Слышал, что говорят про Малфоя?
- Угу.
- Интересно, это правда? Кто его отделал?
Гарри сжал правую руку, спрятанную в кармане, в кулак.
- Мало ли врагов у хорька, - бросил он, надеясь, что тон его максимально равнодушен. Почему-то не хотелось делиться этим с Роном.
Рон пожал плечами, потом бросил очередной несчастный взгляд за спину Гарри, которому не надо было оборачиваться, чтобы понять: друг высматривает Гермиону.
- Как думаешь… Мне не пора уже подойти и попросить прощения? То есть… - Рон замялся, - мне можно подойти?
Гарри оглянулся. Гермиона беседовала с Ханной из Пуфендуя, в сторону ребят она демонстративно не смотрела.
- Даже не знаю, - он перевел взгляд на несчастное лицо Рона и ему стало жаль друга. – Ты серьезно накосячил, так что дай ей время.
Гарри даже показалось, что он сказал это вполне искренне. Почему-то Рон больше не казался ему соперником за внимание Грейнджер, хотя, как показала утренняя стычка, мысли о том, что между Уизли и их подругой может что-то происходить, вызывали почти неконтролируемый гнев.
Травология прошла без особых приключений, и, когда зазвонил колокол в замке, Гарри был рад, что этот день закончился. Ранний подъем давал о себе знать: Поттеру жутко хотелось спать, чем он и решил заняться сразу после ужина. Совесть тихонько напомнила, что он обещал профессору МакГонагал назначить дату просмотра претендентов в новую команду, однако Гарри отмахнулся от этих мыслей: он все сделает завтра!
На ужин он отправился один, оставив Рона с Симусом и Дином – к последнему Гарри испытывал смешанные чувства. Среди них были стыд, жалость и еще какое-то непонятное ехидство.
На входе в Большой зал его поймала профессор МакГонагалл.
- Мистер Поттер, за Вашу честность и сомнительное благородство я не сняла с Вас баллы, однако вынуждена назначить Вам наказание… за сегодняшний проступок. – Глаза декана сузились, однако осуждения в них Гарри не заметил. Гораздо больше его побеспокоил Невилл, проходящий в этот момент мимо и, Гарри готов был поклясться, навостривший уши.
- Да, конечно, профессор, это справедливо, - выдавил он, инстинктивно сжимая правую руку в кулак.
- На данный момент у меня не так много времени, да и дел, которые можно было бы Вам поручить, однако в следующий понедельник я жду Вас и мисс Уизли в своем кабинете, в восемь.
Гарри решил, что он ослышался. Вас и кого?
- Вам что-то непонятно, мистер Поттер? – поинтересовалась МакГонагалл, видя недоумение на лице своего студента.
- Эм, простите, профессор, я просто не совсем понял, при чем тут мисс Уизли?
- Она также заработала сегодня взыскание, мистер Поттер, а у меня нет времени и желания выдумывать вам разнообразные наказания, - по строгому тону профессора Гарри понял – уточнять подробности не стоит. Что ж, Джинни – не худшая напарница для отработки. Главное, чтобы она во время отбывания наказания не полезла к нему в штаны. Или… наоборот?
Эта мысль одновременно пугала и возбуждала. Не так, как мысли о Гермионе: в этом было что-то низменное, чистая похоть, однако разве не об этом совсем недавно думал Гарри, лежа в комнате Рона? Трахнуть Джинни, которая, судя по последним событиям, была явно не против, чтобы хоть ненадолго перестать думать о Гермионе и перманентном напряжении в паху.
Конечно, все это ставило его перед серьезной моральной дилеммой: с одной стороны, ему нужен был от Джинни только секс, с другой – он не хотел обижать ее, ведь неизвестно, какие чувства к нему питает девушка. К тому же это ведь Джинни – младшая, пусть и ставшая слегка распущенной, сестра Рона, его друга! Джинни, которая была с ним в министерстве магии. Джинни – почти такой же его друг, как Рон и Гермиона.
Ну да, Поттер, давай, заливай про дружбу! Одного своего друга ты мечтаешь облизать с головы до ног и трахать в каждом темном уголке замка, на другого в последнее время смотришь, как на ничтожество, и мысленно потешаешься над ним при любом удобном случае!
Гарри стало противно от самого себя. Что с ним случилось? Неужели взросление и выброс гормонов способны уничтожить годы дружбы? Нужно что-то менять. И начать, пожалуй, стоит с Рона, чья рыжая макушка попалась ему на глаза при входе в Большой зал.
Рон вяло ковырялся вилкой в еде, прямо как Гермиона сегодня утром. Правда на Уизли такое поведение было совершенно не похоже: он никогда не отказывался от плотных вкусных ужинов Хогвартса.
- Как дела? – сходу спросил Гарри, плюхаясь рядом. Это было почти как в старые добрые времена. Почти.
- Черт знает, - Рон выглядел подавленным. Видимо чувство вины и правда ощутимо давило на него.
- Ты… так и не решился подойти к Гермионе? – осторожно спросил Гарри, неконтролируемо покусывая щеку изнутри. Какой ответ ему хотелось услышать? Я не пробовал, я попробовал и она меня простила или – я подходил, но Грейнджер послала меня к чертям собачьим?
- Мы еще не разговаривали, - буркнул Рон, и Гарри ощутил облегчение, хотя на месте этого чувства должна была появиться грусть от того, что два его близких друга находятся в ссоре.
Мысленно отругав себя, Поттер предпринял еще одну попытку реабилитироваться в собственных глазах засчет Рона.
- Попробуй поговорить с ней после ужина.
- Думаешь, пришло время? – на лице Уизли не было и намека на надежду.
Гарри не знал правильного ответа. Он попытался представить себя на месте Рона, но не смог: так накосячить было только в силах Уизли. Поэтому Поттер решил снять с себя ответственность, выбрав наиболее нейтральный ответ.
- Попробуй. – он окинул взглядом стол Гриффиндора, нашел знакомую копну волос, склонившуюся над очередным учебником. Это вызвало внезапный всплеск нежности в его груди. В следующую секунду в мозгу в очередной раз зародился образ неуклюжего, до ужаса нелепого Рона, пытающегося извиниться. Сразу захотелось запретить Уизли приближаться к Гермионе…
- Ого, хорек наконец-то вышел в свет! – Рон глянул за плечо Гарри и усмехнулся, - я уж думал, его привезут в инвалидном кресле, а на нем ни царапины!
Гарри обернулся: Малфой действительно стремительно прошагал к столу Слизерина. На его лице не было и следа от утренней драки, зато на нем было самое мрачное выражение, которое Поттер когда-либо видел. Но что еще больше удивило Гарри, так это полное игнорирование своей персоны. Он готов был к ненавидящему взгляду, прожигающему в нем дыру, однако Малфой даже головы не повернул в сторону гриффиндорцев. Это настораживало.
С другой стороны - плевать, плевать сто раз на Малфоя, его подпевал и его гнилые замыслы. Гарри готов был набивать ему рожу хоть каждый день - замучается в медпункт бегать. Главное, чтобы он больше не трогал Гермиону. Гарри прекрасно понимал: несмотря на ее умение абстрагироваться от слов слизеринца, они все же способны были пробить брешь в обороне лучшей ученицы Хогвартса. Внешняя стойкость скрывала ранимую девичью душу, которую он никому не позволит марать, особенно заносчивому чистокровному ублюдку.
На протяжении всего ужина Гарри старался не думать ни о Малфое, ни о Гермионе, ни о предстоящей отработке у МакГонагалл в компании Джинни, то и дело поглядывающей на него с другого конца стола. Он был расстроен тем, что его желание провалиться в сон сразу после еды куда-то улетучилось. Нужно было придумать себе занятие, чтобы не торчать в гостиной Гриффиндора. Почему бы не отправиться туда, где мало кто додумается искать Гарри Поттера - в библиотеку? Тем более он собирался поискать что-то... Гарри метнул быстрый взгляд на Гермиону, почувствовав, как вздрагивают внутренности... Да, он собирался поискать информацию о магических приворотах.
Закончив есть быстрее Рона, Гарри вскочил из-за стола и бросился к выходу, прежде, чем кто-то успел перехватить его. Он видел, что Рон хотел что-то спросить, однако ему помешал полный рот пирога с патокой: к концу ужина его друг заметно повеселел и вернул свой отменный аппетит. Не ускользнуло от внимание Поттера и резкое движение Джинни, которая, кажется, хотела встать и догнать его, однако на счастье именно в этот момент сидящая рядом одногруппница задержала подругу каким-то вопросом.
Спрятаться от всех среди пыльных многовековых томов – какая чудесная идея! Никто не пойдет в библиотеку в первый учебный день. Разве что…
Ты ведь идешь туда не за тем, чтобы подкараулить Грейнджер и зажать ее в одном из темных библиотечных коридоров, правда?
Нет, нет, Гарри был уверен: Гермиона пойдет в гостиную, она выглядела слишком усталой. Он изо всех сил игнорировал царапающую его изнутри надежду на встречу с объектом своих тайных желаний в сумраке библиотеки. Конечно, ему ведь не хотелось бы, чтобы она увидела, о чем он там читает!
Библиотека и правда была почти пустой, поэтому похожая на хищную птицу Ирма Пинс мирно дремала на своем месте. Правда, на Гарри чуть не налетели две выскочившие из-за стеллажа пуффендуйки.
- Осторожнее, - Гарри придержал одну из девиц. В ответ обе нервно захихикали и рванули к выходу.
Гарри покачал головой, в то время, как из-за его спины раздалась новая порция хихиканья.
- Боже, Венди, ты ему почти в объятия рухнула, растяпа!
- Не завидуй, Линда, сама умираешь от желания, чтобы он до тебя дотронулся!
Юноша резко обернулся, но студентки уже скрылись за дверью.
Да что такое с этими девчонками в новом учебном году? И не только с девчонками: Джинни жмется к нему на каждом шагу, Малфой все свои шуточки сводит к сексу, Рон собирается найти себе девушку, а малознакомые пуффендуйки превратили столкновение с Гарри в целое событие. Может быть, всех студентов Хогвартса настиг вирус похотливости?
Всех, кроме Гермионы.
Гарри вздохнул: Гермиона была слишком правильной, слишком умной, короче, слишком Гермионой для всяких легкомысленных делишек и пошлостей…
Так, нужно сосредоточиться, он ведь пришел сюда не размышлять, а искать определенную информацию! Только вот в каком разделе она может находиться?
Поттер тихонько подошел к столу мадам Пинс и взял библиотечный каталог.
Книги по истории магии? Нет!
Книги о темных искусствах? Хотелось бы верить, что нет.
Книги о магических заболеваниях? Возможно.
Зелья? Определенно!
Выбрав несколько разделов, Гарри отправился на поиски нужных томов. Он никогда особо не умел пользоваться библиотекой, не знал, как здесь лучше искать книги. Вот бы спросить у Гермионы, хаха!
Минут тридцать юноша бродил между рядами и прикидывал, какие книжки могут быть ему полезны. Это занятие откровенно бесило, к тому же его угнетал тяжелый запах пыли, плесени и старой бумаги, наполняющий помещение.
Наконец он набрал достаточное количество книг, в которых могла найтись хоть какая-то информация о приворотах. Выбрав самый дальний стол, скрытый от глаз большинства стеллажом со старыми выпусками «Пророка», Гарри приступил к чтению.
Первые два тома оказались бесполезными: книга о душевных заболеваниях, вызванных заклинаниями, включала в себя длинные непонятные описания всевозможных расстройств, однако ни одно не было связано с развратными желаниями по отношению к другому человеку. В сборнике «Магические травы» упоминались ингредиенты для Амортенции, однако никаких описаний того, как действует это зелье, не было.
Гарри нашел их в книге «Популярные магические зелья и способы их приготовления». Автор книги сообщал, что человек после приема зелья ощущает «необъяснимую потребность в контакте с тем, кто это зелье приготовил». В целом из описания становилось понятно: это похоже на одержимость, как эмоциональную, так и физическую. Однако Гарри чувствовал, что его влечение к Гермионе осознано. К тому же был и еще один нюанс: в книге не упоминалось, можно ли скрывать действие Амортенции, однако становилось понятно – одержимость подразумевает, что человек всеми способами пытается сойтись со своей мнимой любовью. А Гарри держал свои развратные мысли при себе. Да и в последнее время они все чаще переплетались с желанием защитить Гермиону, быть с ней не только неконтролируемо страстным, но и нежным.
Окончательно его убедило время действия Амортенции: нескольких капель хватало на час-полтора. Он бы, наверное, заметил, если бы в него постоянно вкачивали зелье. Окончательно отвергнув данную идею, Гарри обратился к книге с заклинаниями.
Здесь ответов было не больше, чем в сборнике магических трав. Заклинания, которым можно было бы влюбить в себя другого человека, просто не существовало! Гарри захлопнул книгу, чувствуя, как по внутренностям расползается холод. Выходит, никакой магии. Никаких заговоров и проклятий.
Он просто… Ох, нет! Он просто влюблен в Гермиону!
Этот факт упал на него, словно многовековое дерево, уставшее цепляться корнями за давно высохшую почву. Это придавило, расплющило его. Гарри просто не понимал, что ему делать с осознанием того, что Гермиона Грейнджер вдруг превратилась из друга в желанную девушку. Нет, этого не может быть!
Гарри снял очки, уронил голову на руки и зажмурился. Нет, нет, нет! Никакой любви! Он просто хочет Гермиону, да, страстно хочет! Но раз она не отвечает взаимностью, он будет трахать Джинни, трахать до тех пор, пока из его головы не улетучится последняя мысль о какой-то там влюбленности в Грейнджер!
Он сам себе не мог объяснить, почему его так взбесила мысль о любви к Гермионе. Что это, слабость, недопустимая для Избранного? Страх, что его близкая подруга просто не способна воспринимать его, как мужчину, и отвергнет любые попытки сблизиться?
Просидев минут десять с закрытыми глазами, терзая ногтями собственные виски, Гарри наконец-то сдался перед мыслью о том, что он не представляет, что со всем этим делать! Искать средства от влюбленности и страсти он не стал: что-то подсказывало ему, что их не существует, как и любовных заклятий.
Пора было возвращаться в башню Гриффиндора: ускользнувшая от него за ужином сонливость, настигла Гарри в библиотеке, бережно укрывая его своими тяжелыми крыльями. Расставив книги по местам, Гарри взглянул на часы и ужаснулся: оставалось пятнадцать минут до отбоя! Не хватало только напороться на Филча и добавить в свою копилку еще одно наказание.
Схватив сумку, Гарри стремительно выскочил из библиотеки и понесся в сторону гриффиндорской башни, однако убежать далеко ему не удалось: завернув в неосвещенный коридор в надежде срезать дорогу, он почувствовал, как чьи-то сильные руки толкают его в спину. Падение и темнота дезориентировали Гарри, но слух расставил все по местам. Его резанул знакомый голос:
- Бля, Поттер, мы уж думали, ты никогда не вылезешь из этой мудацкой библиотеки!
Гарри попытался подняться, но ощутимый удар в бок заставил его упасть на колени.
- Тпру, урод, куда это ты собрался, когда я с тобой разговариваю? – перед лицом Гарри возникла бледная ухмыляющаяся физиономия Драко Малфоя, который присел на корточки. В следующую секунду кто-то пнул Гарри в живот, заставляя его повалиться на спину. Вокруг раздался гогот.
- Что, слизняк, одному со мной не справиться? – спросил Гарри, предпринимая еще одну попытку подняться. Благо, за спиной оказалась стена, на которую он смог облокотиться. Ненадолго. Кто-то с силой рванул его вверх, прижимая руку и плечо к холодному камню. Краем глаза он заметил тупую морду Гойла.
Малфой тоже поднялся и сейчас стоял напротив Гарри, сложив руки на груди.
- Я просто не хочу пачкать об тебя руки, - протянул он с наглой улыбкой. – Разве что… чуть-чуть!
С этими словами он впечатал свой кулак Гарри в солнечное сплетение.
Глава 7
У Гарри перехватило дыхание, а от места коварного удара по телу заструилась боль. Он согнулся, пытаясь втянуть побольше воздуха. Очки сползли с носа и упали под ноги.
- Нравится? - зашипел ему в самое ухо Малфой. Гарри резко дернул головой, чувствуя, как об его висок ударяется нос ублюдка. Малфой взвизгнул и отскочил, а Гарри тут же получил новый удар в живот, сгибаясь еще сильнее.
- А он резвый, - хохотнул кто-то слева, разгибая Поттера и прижимая вторую половину его тела к стене. Естественно, Кребб.
- Сейчас мы его усмирим! - выплюнул Малфой со злобой. Из его тонкого носа бежала струйка крови, лицо перекосило от гнева. Гарри усмехнулся.
- Смотри, Малфой, как бы из тебя вся твоя чистая кровь не вытекла, - бросил он и смог каким-то чудом увернуть лицо от летящего в него кулака. Малфой ударил по стене и взвыл.
- Слизеринский принц не может набить мне морду, даже когда его ручные гориллы держат меня с двух сторон - вот смехота! - продолжал потешаться Поттер, понимая, что это еще выйдет ему боком.
Слизеринцы не заставили его долго ждать: Кребб швырнул его на пол и начал пинать своими массивными ногами по всему, до чего мог дотянуться. Гарри прикрывал лицо руками, проклиная себя за то, что засунул палочку в сумку, которая сейчас валялась шагах в пяти от него.
- Хватит, - внезапно гаркнул Малфой. - Не хватало еще угробить уёбка.
Кребб с особым чувством ударил в последний раз и отошел. Гарри чувствовал, как горят его кости, к тому же он неслабо приложился головой и его тошнило.
Малфой вновь опустился перед ним на корточки. Видимо болтать у говнюка получалось лучше, чем драться.
- Это только предупреждение, Поттер.
- Ты хотел предупредить меня о том, что ты слабак и не способен выяснять отношения один на один? - прохрипел Гарри, сплевывая кровавую слюну. И тут же расплатился за свое остроумие, получив удар по почкам. Пришлось изо всех сил сжать зубы, чтобы не застонать от боли.
- Шути, шути, ублюдок, но я тебя предупредил: только пальцем меня тронь, и мы переломаем тебе все кости - заебешься костерост пить! - Малфой поднялся и для верности еще раз лягнул Гарри в лицо.
- Держи свой вонючий язык за зубами или в заднице - где тебе больше нравится, и тогда никто не будет тебя трогать, - Гарри отлично понимал, что не стоило этого говорить, но остановиться уже не мог.
Малфой повернулся к нему, его губы растянула типичная улыбка.
- Я вижу, тебе мало, гнида. Думаю, мы не станем оставлять тебя без десерта.
Он кивнул свои дружкам. В ту же секунду громадные ручищи подхватили Гарри с двух сторон, крепко удерживая его на одном месте.
- Ну что, паскуда гриффиндорская, выбирай, что тебе хочется получить: сломанный нос, трещину в ребре или, может быть, мне расквасить тебе яйца?
- Можешь поцеловать меня в задницу или отсосать мне - ни в чем себе не отказывай, Малфой, - улыбнулся Гарри и тут же ощутил, как тупая, всепоглощающая боль охватывает его пах и рассыпается по всему телу.
Он снова согнулся и упал на колени, чувствуя, что руки Кребба и Гойла его больше не держат. А в следующую секунду он услышал вкрадчивый шепот Малфоя.
- Пошути так еще раз, недоносок, и я выебу вашу грязнокровку вместо вас с Уизли. И знаешь, что самое прекрасное? Ей это так понравится, что она приползет ко мне просить добавки. И вот тогда я, возможно, позволю ей отсосать мне!
Несмотря на адскую боль, Гарри ощутил вспышку гнева и уже собирался превратить ее в едкий ответ, но в эту секунду ему в лицо прилетел очередной удар. В глазах потемнело, а когда юноша пришел в себя, слизеринцев рядом уже не было.
Гарри с трудом поднялся, отыскал свою сумку, очки и собирался уже отправиться в гостиную, когда сильное головокружение заставило его сползти по стенке. Кажется, он получил сотрясение мозга. Однако, несмотря на, прямо скажем, скверное состояние, внутри гриффиндорца все еще кипела ярость.
Найти Малфоя и убить, убить, убить его! Швырнуть ему Аваду Кедавру в мерзкую рожу!
Гарри был уверен - сейчас в нем достаточно злости и желания расквитаться, чтобы заклинание сработало!
Он чувствовал, как ненависть, словно кислота, разъедает в его груди огромную дыру. В этот момент в память ядовитыми змеями вползли последние слова Малфоя: "я выебу вашу грязнокровку вместо вас с Уизли... выебу вашу грязнокровку..." Гарри хотелось зарычать, однако боль в ребрах не давала даже нормально вдохнуть. Одно он знал наверняка: за эти слова Малфой заплатит отдельно.
Просидев у стены еще минут пять (хотя по ощущениям все тридцать), Гарри с трудом поднялся и поплелся к башне Гриффиндора. Сейчас ему было наплевать на Филча, наказания и прочую незначительную ерунду. Главное - добраться до своей комнаты и постараться уснуть.
Похоже, вселенная решила, что Гарри получил сполна, потому что до портрета Полной Дамы он добрался без приключений. Назвав пароль и проигнорировав возмущения картины, Гарри буквально ввалился в гостиную, чувствуя, как силы стремительно покидают его. Здесь было пусто, хотя в камине все еще ярко пылал огонь. Гарри побрел в сторону лестницы, ведущей в спальню мальчиков, как вдруг...
- Гарри?
Его словно опять толкнули в спину, только на этот раз нежные тонкие руки. Гарри медленно повернулся и посмотрел на Гермиону, приподнявшуюся в кресле у камина.
- Гарри... о боже! Что с твоим лицом?! - на пол полетел тяжеленный том, который Гермиона держала в руках, сама она подбежала к другу, глядя на него растерянно и испугано.
- Всё... - Гарри осекся и понял, что он не хочет врать. Устал, просто устал говорить всем подряд "всё в порядке", когда это не так! Особенно ей... Однако ему все равно хотелось смягчить удар. Шумно втянув воздух, он с трудом улыбнулся, - Гермиона, не переживай, просто небольшая потасовка со слизеринцами.
Он попытался улыбнуться шире, тут же почувствовав, как саднит губа. Скривился, заметил, как на это отреагировала Гермиона, и попытался вернуть нормальное выражение. Получалось паршиво - все тело болело, правый бок горел огнем, а в лицо словно понатыкали иголок.
- Небольшая?! - Гарри с ужасом заметил, как на глазах его подруги наворачиваются слезы. - Да на тебе живого места нет!
- Гермиона... - Гарри не знал, что он собирался сказать. Сейчас ему просто хотелось отдохнуть. Он готов был лечь прямо здесь, на полу, свернувшись калачиком возле камина. Поэтому он устало прикрыл глаза. Девушка все поняла без слов - недаром она была самой умной из всех, кого он знал.
- Пойдем, присядешь, а я посмотрю, что можно сделать.
Гарри был благодарен ей. За то, что не разревелась, хотя собиралась. Грейнджер была удивительно стойкой, это он в ней и любил.
Любил, любил, сука! На секунду ему захотелось вырваться из осторожно придерживающих его рук и убежать во тьму коридоров. Возможно, он так и сделал бы, не будь он так чертовски вымотан и вдобавок избит.
Гермиона подвела его к креслу, Гарри с тихим стоном откинулся на благословенную мягкость подушек. Девушка поняла его стон по своему.
- Ох, Гарри, кто так тебя отделал? Это Малфой, да?
Гарри молчал, но ответ был очевиден. Пару секунд Гермиона пристально смотрела на него, потом на ее озабоченном лице проступила строгость.
- Значит, это правда? Малфоя сегодня утром побили, да, Гарри? Это был ты? - последний вопрос она выплюнула почти обвиняющим тоном. Юноша снова закрыл глаза и отвернулся.
- О, Гарри, что за ребячество! Зачем ты полез к этому недоноску! Уверена, он приперся отомстить со своими дружками, я права?
Юноша нехотя кивнул, снова посмотрев на подругу.
- Слушай, Гермиона, уже поздно и мне немного нехорошо, давай я просто пойду спать.
- Тебе нужно в медпункт!
- Ой, прекрати, мадам Помфри уже сто раз уснула, к тому же я не хочу больше шарахаться после отбоя - не хватало только, чтобы Филч поймал меня и раструбил всей школе о том, что Поттера избили! Я схожу в медпункт завтра. - Гарри сжал зубы, готовясь отразить очередную атаку, однако лицо Гермионы смягчилось.
- Подожди здесь, я принесу кое-какую настойку, обработаю твое лицо.
Она ушла в спальню, оставляя после себя свой тонкий яблочный аромат. Гарри втянул побольше воздуха и на пару секунд задержал дыхание. Несмотря на усталость и дичайшую боль во всем теле его радовал этот момент. Страх в глазах Гермионы, страх за него дорого стоил. Думать о том, что она переживает за него, исключительно как за друга, в данный момент не хотелось.
Легкие шаги возвестили о возвращении девушки. Она принесла какой-то невзрачный пузырек и вату.
- Что это?
- Настойка специально для таких случаев, - улыбнулась Гермиона. - Должна затянуть раны на лице. Куда еще тебя били эти скоты?
- Кажется, по ребрам, но это ерунда.
- Покажи. - Гермиона посмотрела на Гарри так строго, что сопротивляться расхотелось. Он аккуратно расстегнул мантию, скинул ее, а потом задрал футболку.
Даже в неровном свете от камина было видно, как Гермиона вспыхнула при виде обнаженного торса парня. На секунду отвела глаза, но тут же взяла себя в руки.
- Ну что там, - участливо поинтересовался Гарри.
Гермиона сосредоточенно изучала его ребра.
- Тут справа огромная гематома, надеюсь, там нет перелома, - пробормотала она.
Гарри зачарованно наблюдал за девушкой, которая аккуратно обводила взглядом каждый сантиметр его тела. Как же хотелось, чтобы она дотронулась. Гермиона, видимо, услышала его мысленный призыв, потому что нерешительно протянула к нему руку. Поймав на себе внимательный взгляд Гарри, она замешкалась, однако в следующий момент все-таки легонько коснулась синяка.
Гарри шибануло током от этого прохладного и одновременно обжигающего прикосновения ее ледяных пальцев. Гермиона аккуратно, без нажима провела по избитому телу одними подушечками. Потом она совершенно очаровательно склонила голову набок и закусила нижнюю губу. Гарри сжал зубы: как же ему хотелось впиться в эту губу, наплевав на то, что его собственные губы разбиты в кровь.
Гермиона убрала руку, отчего Поттер шумно втянул воздух, чувствуя невероятное разочарование. Кажется, Грейнджер снова восприняла это, как реакцию на боль.
- С этим моя настойка вряд ли справится, прийдется потерпеть до утра, уверена - мадам Помфри быстро избавит тебя от этого синяка. А вот подправить лицо я смогу.
Гарри выдавил из себя вялую улыбку: его ребра горели теперь еще сильнее, особенно в местах ее прикосновений.
Гермиона достала палочку, прошептала заклинание очищения, которое удалило с лица юноши всю кровь. Затем откупорила пузырек - Гарри в нос ударил резкий запах какой-то травы.
- Не морщись, пахнет вполне сносно, главное - это поможет, - Гермиона опустила колени на пуфик перед креслом, промокнула ватку настойкой и поднесла ее к губе Гарри.
- Будет немного жечь, - предупредила она, виновато улыбаясь.
- Валяй, вряд ли это больнее удара ногой по лицу, - усмехнулся Гарри и тут же пожалел о своих словах: на лицо Гермионы вновь упала тень ужаса, ее глаза расширились.
- Сволочи, - прошептала она, раздувая ноздри и смаргивая подступившие слезы. Гарри не удержался и подхватил пальцами слезинку, скатившуюся по щеке девушки. Наклонился совсем близко, стирая оставленную слезой дорожку.
- Не переживай, мне уже не больно, - так близко к ее губам, что он чувствовал ее теплое дыхание.
Гермиона не отстранялась. Она смотрела на Гарри жалобно, с каким-то бессилием.
- Зачем ты это сделал? - Вопрос упал между ними, разрушая волшебство момента. Гарри отстранился, рефлекторно потер костяшки правой руки: ссадины были еще свежие, от прикосновений их покалывало. Гермиона перевела взгляд на его руку.
- Это... - она шумно сглотнула, - это из-за меня? Из-за того, что Малфой сказал мне в поезде?
Гарри внимательно посмотрел на девушку. Она сидела, кусая губу, а на ее лице был и страх, и любопытство. Он невольно улыбнулся. Потом, совершенно не задумываясь о своих действиях, Гарри протянул руки и сжал ладошку Гермионы. Ватка с настойкой упала на пол.
- У тебя всегда такие холодные пальцы, что хочется дышать на них, пока они не согреются.
- У меня плохое кровообращение, - автоматически выпалила Гермиона и тут же смутилась.
- Да, Гермиона, я сделал это из-за тебя.
Для тебя, РАДИ тебя!
- Бог мой, Гарри, ну что же ты... - она замялась, а ее пальцы почти непроизвольно сжали ладони Гарри. Он вздрогнул. Уставился на их руки, как на что-то невообразимое и одновременно такое нормальное. Как будто так и должно быть. Затем он аккуратно прижал ладонь Гермионы к своему лбу и чувствовал, как напряжена Грейнджер - ее маленькая ручка почти вибрировала. Однако она не пыталась вырваться или отстраниться - спасибо и на этом.
Пусть это длится вечность, пожалуйста, пусть это не заканчивается!
- Гарри, мне нужно обработать твои раны, - Гермиона осторожно, но настойчиво освободила свою руку, достала новый клочок ваты и смочила его настойкой.
Гарри опять поморщился и откинулся в кресле.
- Я... постараюсь аккуратно, хорошо? - Гарри не ответил, только прикрыл глаза, всем своим видом давая понять, что ему всё равно.
Гермиона провела ваткой по его нижней губе, и сразу же начала дуть на ранку. Гарри приоткрыл глаза: ее сосредоточенное лицо снова было лишь в нескольких сантиметрах от него. Если бы не покалывание в губах...
Ватка переместилась к брови, Гарри ощущал, как стягивается кожа в местах, по которым проводит Гермиона. Из лица постепенно исчезали раскаленные иглы. Даже ребра, кажется, стали болеть меньше, хотя Гарри знал: утром ему будет сложно даже подняться, что уж говорить о походе в медпункт. Но сейчас его мало волновали такие глупости, был только этот момент, в котором Гермиона с обеспокоенным видом обрабатывала его раны, усмиряя боль своим нежным дыханием.
- Ну вот, лицо в порядке, наверное, мадам Помфри даже ничего не прийдется делать, - довольный голос подруги вывел Гарри из задумчивого оцепенения.
- Спасибо, - снова можно было улыбнуться не боясь, что получится вымученный оскал.
Гермиона задумчиво провела пальцем по разбитым костяшкам Гарри, заставляя его закусить щеку. Не от боли, само собой.
- Вы, мальчишки, думаете, что все в мире проблемы можно решить дракой.
- Ты не хуже меня знаешь, что разговаривать с Малфоем бесполезно!
Гермиона посмотрела на Гарри со своим фирменным упрямым выражением на лице.
- Не нужно обращать на него внимания!
- Но он оскорбил тебя!
Девушка вздохнула, смочила еще одну ватку настойкой и начала протирать костяшки Гарри. Кожа заживала на глазах.
- Я способна пережить тупые слова какого-то недоумка, Гарри. Ты же не будешь бросаться на него всякий раз, когда он скажет обо мне гадость.
Буду, еще как буду! Я убью эту ублюдка!
Вместо этого Гарри накрыл руку Гермионы своей и прошептал:
- Я видел твою реакцию, слова этого урода задели тебя. А я не хочу, чтобы ты снова плакала из-за него... Или из-за кого-то другого...
Гермиона вспыхнула, в ее взгляде больше не было упрямства, его сменила несвойственная девушке нерешительность.
- Я... Я плакала... О, боже, Гарри, просто слова Малфоя... - она на секунду зажмурилась, - не могу поверить, что обсуждаю это с тобой! Даже с Джинни не обсуждала...
Гарри напрягся. Он редко видел Гермиону в таком состоянии, ей всегда было что сказать, а тут... Сейчас он как будто стоял на пороге чего-то очень личного и не был уверен, что хочет знать какие-то интимные тайны своей подруги.
- Гермиона, ты не обязана мне что-то рассказывать, объяснять... - Гарри сжал руку подруги, чувствуя, как по его телу проходит пульсация. Сейчас ему больше всего на свете хотелось прижать к себе Грейнджер, спрятать ее краснеющее лицо у себя на груди и гладить ее роскошные волосы, пахнущие яблоками.
- Ох, Гарри! - Гермиона вырвала свою руку и спрятала лицо в собственных ладонях - не совсем тот вариант, который крутился в мечтах Поттера. - Просто его слова, такие гадкие... А ведь я даже ни разу...
Гарри понял, что она хочет сказать. Он почувствовал крошечный взрыв радости в животе, а дурацкие картинки того, как Рон лапает ее своими ручищами, рассыпались. Повинуясь внезапному порыву, он схватил девушку за плечи и привлек к себе. Одна рука легла на напряженную спину, вторая пробежалась по шее и зарылась в волосы. Гермиона тяжело вздохнула, позволяя Гарри прижать себя, немного помедлив, она несмело обняла его за талию, уткнувшись лбом в плечо своего друга.
Гарри не удержался, прижался носом к затылку девушки и шумно вдохнул.
- Гарри? - Гермиона в миг отстранилась и вопросительно посмотрела на него снизу вверх.
- Прости, - Гарри замялся, - твои волосы так сладко пахнут...
Как и вся ты, боже, как же я хочу поцеловать тебя! Целовать без остановки, уложить тебя на ковер, раздеть и целовать тебя всю, везде!
Мысль пронеслась в голове кометой, обжигая его изнутри. Гермиона выглядела озадаченной и смущенной, опять смущенной!
- Наверное, пора спать, - пробормотала она, отстраняясь и поднимаясь на ноги. - Слишком много событий для первого учебного дня.
Подняв свою книгу и закупорив пузырек с лекарством, Гермиона еще раз посмотрела на юношу, словно хотела оценить результаты своей работы.
- Ран на лице совсем не осталось, пожалуйста, сходи завтра к мадам Помфри, как только проснешься! - Гарри почти машинально кивнул. - Ну всё, спокойной ночи.
Девушка развернулась на каблуках и стремительно унеслась в спальню девочек. Гарри с тихим стоном откинулся на кресло. Она снова удрала от него. Ускакала, словно горная козочка. Кажется, он напугал ее.
Еще бы, идиот, зачем нужно было так напирать??? "Твои волосы так сладко пахнут" - ты рехнулся??? И это после того, как она почти призналась в том, что она девственница!
Так, все, она права - слишком много событий. Этот день, как и предыдущий, нужно немедленно закончить. А завтра... Завтра нужно придумать, что бы такого сделать с ублюдочным Малфоем. А еще завтра нужно постараться не думать больше о Гермионе и не пытаться прижимать ее к себе при любом удобном случае.
Глава 8
Гермиона тихо пробралась в спальню мальчиков. Она отлично знала, где именно его кровать, поэтому безошибочно отдернула полог и бесшумно скользнула на постель. Уселась на Гарри верхом, погладила холодными руками огромный синяк на боку, потом не удержалась, наклонилась и легонько дотронулась до него губами. Гарри вздрогнул, но не от боли и даже не от неожиданности - он ждал ее. Сильные руки обхватили упругую попку девушки, скрытую шелковыми пижамными штанами. Гермиона издала тихий стон и прочертила ногтями дорожки от плеч юноши к его животу. Гарри почувствовал, как напрягается его член, несмотря на боль в ребрах, ему захотелось немедленно подмять под себя хрупкое тело и впиться в приоткрытые влажные губы! Девушка наклонилась к нему, чтобы поцеловать и... растворилась.
Гарри распахнул глаза и уставился в темный полог над своей кроватью.
Сон, всего лишь гребанный сон!
Он сжал руки в кулаки - на них все еще было ощущение от прикосновений к прохладному шелку.
Не глупи, не было никаких прикосновений, тебе это приснилось!
Поттер попытался повернуться набок и тут же зашипел - в тело как будто вонзился острый прут. Снова откинувшись на спину, он полежал некоторое время, пока резкая боль не превратилась в слабую пульсацию. Затем уже медленно и осторожно он перевернулся на менее травмированный бок, откинул полог и пошарил на тумбочке в поисках очков. Взглянул на часы - начало седьмого, скоро все проснутся. Вчера, когда он пробирался в спальню, ему меньше всего хотелось сталкиваться с кем-либо из соседей. Благо, все уже дрыхли. Уйти раньше, чем кто-то проснется тоже было заманчиво: по крайней мере, они не увидят его синяка и того, что он еле двигается.
Спустив голые ноги на прохладный пол и поежившись от этого прикосновения, Гарри стал одеваться. Вещи, которые были на нем вчера, он закинул в сундук: нужно будет очистить их от грязи и крови. С трудом натянув футболку и накинув мантию, юноша пробрался к выходу. Срочно в медпункт, пока кто-нибудь не увидел, в каком он состоянии.
Общая гостиная пустовала - пока все складывалось для Гарри лучше некуда. Он с тоской посмотрел на кресло, в котором сидел несколько часов назад, почувствовав легкую дрожь от воспоминаний о прохладных прикосновениях Гермионы к его телу, о запахе ее волос...
Так, стоп! Ты собирался не думать о ней - самое время начать, кретин!
Если бы выгнать из головы мысли о Грейнджер было так же легко, как приказать себе сделать это...
Оказывается, Гарри просто обожал школу, когда в ней так тихо и пусто. Такие знакомые, родные коридоры, тайные переходы, дремлющие картины на стенах - это наполняло его измученную душу покоем, сладостным умиротворением. Этого так дьявольски не хватало в последнее время...
Он до сих пор не понимал, как все в его жизни могло так резко измениться за несколько недель! Он потерял родного человека. Не успев толком узнать его, сблизиться с ним... Но это не ослабляло боль, лишь добавляло отчаяния... Гарри ощутил приступ тоски, сжавшей горло. Он совсем не вспоминал о Сириусе, забыл о нем так скоро! И виной всему Гермиона...
Черт, как это вышло? Он просто не замечал, как она ему нравится? Отгораживался их дружбой, не обращал на нее внимания, не смотрел на нее, как на девушку. А она? Когда она успела вырасти, превратиться из невзрачной девчонки с нелепой копной волос в чувственное и притягательное создание?
Гарри не знал ответа. Его волновало одно: настолько ли далеко зашла их дружба, что Гермиона не решится отвечать ему взаимностью? Юноша осознавал, что в данной ситуации почти ничего не зависит от него и это бессилие бесило, ох как бесило! А еще бесило, что начавшееся с простой похоти чувство медленно, но верно перерастало во что-то большее, и он не мог это контролировать.
Он погрузился в тяжкие размышления с головой, на автомате выбирая нужное направление. Прошагал несколько коридоров, столкнувшись на втором этаже лишь с юнцом из Пуффендуя, и наконец-то добрался до медпункта. Дверь оказалась открыта, внутри слышался какой-то шум - значит, мадам Помфри уже встала.
Гарри в нос ударил едкий запах медикаментов и лечебных трав. Мадам Помфри, невысокая добродушная женщина, хлопотала возле большого шкафа, не замечая посетителя. Юноша откашлялся, привлекая к себе внимание.
- О, мистер Поттер! - мадам Помфри всплеснула руками, в одной из которых оказался непонятный металлический предмет, о предназначении которого Гарри предпочитал не знать. - Второй учебный день, а вы умудрились заболеть, а?
Женщина отложила странную железяку и поспешила к Гарри, который неловко переминался с ноги на ногу. Ему было немного не по себе, ведь его привела сюда далеко не простуда.
- Ну, что там у Вас? - взгляд женщины сканировал Гарри с профессиональным любопытством, пытаясь понять, что же у него болит.
- Тут... Вышло некоторое недоразумение... - Гарри нервно сглотнул, и вдруг его осенило! - У нас была тренировка, а за лето я подрастерял сноровку...
- Понимаю... - мадам Помфри кинула на него взгляд, который все так любили дарить юноше после событий в Министерстве.
- Ну, в общем, вот, - Гарри распахнул мантию и приподнял футболку, демонстрируя врачевательнице свой синяк. Женщина всплеснула руками.
- А я всегда говорила - этот спорт до добра не доведет! Взрослые умудряются калечиться, что уж говорить о детях! Так, мистер Поттер, идите-ка за ширму, раздевайтесь, сейчас мы уберем ваш синяк.
Все еще что-то бормоча себе под нос, женщина ушла к шкафу со снадобьями. Гарри вздохнул - кажется, обойдется без лишних вопросов и нравоучений. Он отправился за ширму, стянул мантию, футболку и при нормальном свете чуть ли не впервые смог оценить старания слизеринцев. Правый бок украшала внушительная гематома, охватившая сразу три ребра. Гарри попытался прикинуть - насколько сильно это похоже на удар бладжером, который раза в три-четыре меньше гигантской ступни Кребба. Помимо этого все его тело испещряли синяки поменьше. Кое-где это были лишь небольшие ушибы, однако обнаружилась и парочка достаточно крупных повреждений. В довершении всего была головная боль, которую Гарри старательно игнорировал весь вечер и все утро. На голове он легко нащупал большую шишку в том самом месте, которым вчера приложился об пол.
- Вы готовы к осмотру? - голос мадам Помфри из-за ширмы отвлек Гарри от любования последствиями своего неумения вовремя заткнуться.
- Да, я готов.
Врачевательница шагнула за ширму, принеся с собой внушительных размеров бутыль.
- Так, так... - Она принялась придирчиво осматривать Гарри - от этого становилось не по себе, как будто на парне не было не только футболки, но и штанов с трусами.
- У вас все тело в синяках! Как так получилось?
- Ну... Я упал... с метлы... - Гарри попытался сглотнуть вязкую слюну, скопившуюся во рту, она с большим трудом потекла в пересохшее горло. Мадам Помфри отвлеклась от его гематомы и строго посмотрела на юношу поверх очков.
- Мистер Поттер, давайте предположим, что я поверила вам. И что меня не смущает ваш визит в таком... хм, виде почти сразу после мистера Малфоя, который вчера явился ко мне со сломанным носом.
Значит, все-таки сломал! Красота!
Несмотря на нелепое ликование, вспыхнувшее в груди, Гарри постарался сделать смущенный и виноватый вид. Кажется, мадам Помфри он вполне устроил.
- Сейчас я обработаю ваши синяки, а также дам вам кое-какое средство для приема внутрь. Но, мистер Поттер... - женщина снова встретилась в ним глазами, - я бы не хотела тратить каждый день на вас и мистера Малфоя, учтите это и постарайтесь... Реже падать с метлы!
Гарри кивнул, а женщина уже откупорила бутыль со средством и начала смазывать его ушибы, параллельно нашептывая что-то и водя вокруг синяков палочкой. Чувство было такое, будто под кожей в местах ушибов нагревались и плавились металлические пластины, а затем под воздействием заклинаний расплавленный металл медленно выходил наружу. Гарри застонал, наплевав на мужество.
- Терпите, мистер Поттер, не так-то просто убирать подобные синяки, - проворчала мадам Помфри, орудуя палочкой.
Одно хорошо - пытка продлилась недолго. Минут через двадцать целительница отстранилась и придирчиво осмотрела парня.
- Ну вот и все, как новенький. Как вы себя чувствуете?
Гарри подвигался, повернул корпус вправо, затем наклонился - боли в теле не было.
- Все отлично, осталась только шишка на голове, - он выдавил очередную виноватую улыбку.
Мадам Помфри недовольно нахмурилась, затем нащупала шишку и бесцеремонно надавила на нее. Ее не смутил вскрик Гарри, ощупав травму, она и на нее нанесла мазь, а затем начала нашептывать свое пыточное заклинание. Юноша сжал зубы и для поднятия настроения представил себе Малфоя, которому поправляли нос, визжащего, словно девчонка.
Закончив, мадам Помфри протянула ему небольшой пузырек.
- Это поможет вам от головной боли, принимайте раз в день перед сном.
Выходя из медпункта, Гарри ощутил тягучую боль в бедре, но решил, что синяки на ногах вполне могут затянуться без помощи магии. Он поспешил в Большой зал, который уже был полон учеников. Стоило ему войти, как со стороны Слизеринского стола его накрыло хохотом. Он оглянулся: восседающий как обычно в центре Малфой что-то увлеченно рассказывал сокурсникам, беззастенчиво смотрящим на Гарри. Видимо, в отличие от него, слизеринский ушлепок с гордостью поделился с друзьями своими подвигами. Наплевать, Гарри радовался, что успел заскочить в медпункт и сейчас передвигался вполне нормально, не хромая и не кривясь от боли.
Заметив за своим столом рыжую башку Рона, он двинулся к другу. Тот что-то увлеченно обсуждал с Симусом и заметил Гарри, только когда тот плюхнулся рядом.
Гарри поймал на себе неуверенный взгляд рыжего и насторожился.
- Эм, привет, Гарри, как дела? Ты куда пропал вчера ночью?
- Я сидел в библиотеке, а потом, знаешь, не заметил, наступило время отбоя, ну, и... короче пробираться в башню пришлось окольными путями.
Рон поджал губы. Посмотрел на Гарри как-то странно, как будто искал в нем что-то...
Ооох, быть не может, уже вся школа в курсе?!
- Так, Рон, выкладывай, - Гарри нахмурился и оглянулся на стол Слизерина, где продолжал выступать Малфой. Его друг замялся.
- Ну... Просто Невилл слышал, как Малфой рассказывал своим подпевалам, как он вчера тебя отметелил.... И вот я подумал... Что такого не может быть, но ведь тебя не было вечером... да и утром, когда все встали, ты уже куда-то слинял... Да еще эти слушки про то, что кто-то избил Малфоя вчера... - Рон покраснел и совсем стушевался под взглядом друга.
Гарри наклонился к Рону совсем близко, так, чтобы их не слышал навостривший уши Симус.
- Малфой меня не бил, - Рон выдохнул с облегчением, однако Гарри продолжил, - меня избивали его тупомордые тролли Кребб и Гойл.
- Трое на одного?! - ахнул Рон, пожалуй, слишком громко. Гарри скривился, давая другу понять, что не стоит так орать.
- Скорее два с половиной - слизняк так толком и не дотянулся до меня, а разок даже чуть не сломал руку, вломив вместо меня стене.
Рон прыснул.
- Ладно, Рон, я не хочу это обсуждать.
- Блин, Гарри, мы должны отловить этого урода...
- Рон! - Гарри слегка повысил голос, от чего уши его друга вновь вспыхнули. - Я не собираюсь действовать его методами, понял? Я готов набить ему морду один на один, но не собираюсь нападать на этот кусок дерьма толпой.
Рон пожал плечами, мол, я просто так предложил. Гарри потыкал вилкой лежащий перед ним омлет - почему-то, совсем не хотелось есть, наверное, от того, что горло его сжимала непонятная тревога. Через пару секунд он определил ее источник: за столом не было ее.
- А где Гермиона? - он постарался придать своему тону максимальное безразличие, для большей правдоподобности даже запихал в рот кусок бекона, не почувствовав, впрочем, вкуса.
- Я ее не видел сегодня, - пробурчал Рон. Он явно до сих пор не помирился с девушкой и эта тема задевала его. Гарри лишь хмыкнул в ответ, хотя сердце словно налилось свинцом, потяжелело в груди...
Так, спокойно, она просто предпочла завтраку библиотеку - это же Гермиона, это в ее стиле...
Предприняв еще несколько попыток поесть, Гарри наконец-то забил на еду и направился в сторону выхода.
- Мистер Поттер, - на плечо юноши легла рука с длинными цепкими пальцами. Минерва МакГонагалл как обычно поджимала тонкие губы и смотрела строго, так что нельзя было понять - ждать от нее выговора или просьбы. Гарри на всякий случай приготовился к худшему.
- Вы не забыли о своем обещании, мистер Поттер? Уже назначили дату отборочных мероприятий?
Квидич!!! Вот осел! Совсем забыл о своих капитанских обязанностях!
Гарри ощутил не просто укол совести - кажется, она решила раз-другой вонзить в него большой средневековый двуручный меч.
- П-простите, профессор, вчера я засиделся в библиотеке и...
- В библиотеке? - декан удивленно подняла тонкие брови, - в первый день занятий?
- Д-да... - Гарри чувствовал, что его желание провалиться сквозь пол достаточно сильно, чтобы у него действительно это получилось. И все потому, что декан Гриффиндора имела невероятную способность давить на совесть и внушать неуверенность в себе.
- Мистер Поттер, я очень прошу вас оправдать оказанное вам доверие, иначе значок капитана я вынуждена буду отдать кому-то другому, - тонкие ноздри профессора трепетали от сдерживаемого возмущения - неудивительно, все вокруг знали, каким ревностным фанатом своей команды была МакГонагалл.
Отдать значок - такого позора Гарри не пережил бы. Он сразу представил нагло ухмыляющегося Малфоя, который не упустит возможности посмеяться над этим.
- Я все сделаю, профессор! Назначу отборочные на ближайшие выходные! Сегодня же повешу объявление в гостиной.
МакГонагалл кивнула. Гарри уже собирался уйти, когда она снова тронула его за плечо:
- Надеюсь вы не забудете о своем наказании, которое вам предстоит отбывать с понедельника?
У Гарри ёкнуло сердце, когда он подумал о том, что ему прийдется провести несколько вечеров наедине с Джинни. Он так и не разобрался, что ему делать с рыжей бестией... Кивнув, он отправился на урок зелий, погруженный в тяжелые мысли.
***
Гарри ждал, что совместный урок со Слизерином выльется в череду подколов, однако в этот день зелья прошли на удивление спокойно. Возможно, Малфой и компашка уже нагоготались за обедом, а может, это было затишье пред бурей - плевать. Гермиона сидела с Невиллом, Гарри показалось, что она нарочно игнорирует его, но почему? Разве он сделал что-то плохое, как-то обидел ее ночью?
Или напугал. Конечно же напугал, дебил, она, наверное, решила, что ты к ней подкатываешь! И кто скажет, что это не так?
Ощущение тяжести в груди и невидимой руки на горле не проходило все занятие. Гарри то и дело бросал взгляды на спину подруги, словно надеялся угадать ее настроение. Тщетно, девушка так ни разу и не повернулась.
Стоит ли поговорить с ней? Объясниться? Или, может, оставить ее в покое на какое-то время? Мучения Гарри совсем не облегчал Рон, который, несмотря на злобные взгляды Слизнорта, то и дело пытался поговорить с Гарри и о Гермионе, и о том, что от него надо было МакГонагалл, и даже о квиддиче. Гарри отделывался односложными ответами, шикал на Рона и старался подавить желание придушить его на глазах у всех.
К концу второго занятия почти доведенный до нервного тика Гарри наконец-то принял решение: ему нужно отвлечься. Да, вот так всё просто! Последние два дня высосали из него все силы и спокойствие. Еще ни один учебный год не начинался так тяжело, еще никогда возвращение в Хогвартс так не изматывало его. Ему просто физически необходимо переключиться. Забыть о Гермионе, Малфое, Джинни. Лучший способ - с головой уйти в учебу и плотно заняться тренировками. Конечно, ему вряд ли удастся избегать контактов с друзьями, особенно с Роном и Джинни, которые наверняка захотят получить места в команде, однако на поле он сможет отгораживаться от них своим статусом капитана. Идеальное прикрытие, хаха!
Гарри невесело усмехнулся своим мыслям, потом бросил еще один тоскливый взгляд в спину Гермионы, собирающей свои вещи. Это было так странно: все время вместе, не считая мелких недоразумений, и вдруг все так резко изменилось. Стоило ему почувствовать влечение к Грейнджер, как все пошло прахом... Может, это знак, что они не созданы друг для друга? В голове тут же зазвучал насмешливый голос подруги: "Знаки, ну какая чушь, Гарри! Ты же не веришь в это?!"
Не верит.. Не верил... Но если существуют пророчества, способные сломать жизнь человека, что мешает существовать знакам и судьбе?
Гарри почти на физическом уровне ощущал, как его тело обвивают липкие щупальца депрессии. Он давно не чувствовал себя таким одиноким, несмотря на то, что два его лучших друга были рядом. Рядом и так далеко от него. Да, определенно нужно отвлечься, иначе так и с ума сойти недолго...
Это решение оправдало себя в тот же вечер: Гарри составил объявление о наборе в команду по квиддичу, а потом сел разбирать старые запутанные стратегии Вуда и придумывать свои. Рон пытался присоединиться к нему, однако Гарри всеми силами дал другу понять, что он не в духе. Насупившись, рыжий переместился в другой угол гостиной к Дину и Симусу.
Раз или два Гарри окидывал помещение взглядом, но знакомой копны каштановых волос нигде видно не было. Юноша с удовольствием отметил, что его сердце почти не сжимается от этого - мысли о квиддиче в его голове потеснили все прочие. Разок он поймал на себе пристальный взгляд Джинни, сидящей с учебником возле окна, и тут же отвернулся.
Только не подходи, ох, пожалуйста, сиди на месте!
Возможно, девушка и не собиралась общаться с Гарри, а может, почувствовала, насколько сильно он не желает этого общения. В любом случае в тот вечер ни она, ни кто-то другой Гарри не беспокоили. И впервые за последние дни Гарри отправился спать в приподнятом настроении, переполненный идеями о предстоящих тренировках.
***
Кажется, кто-то сердобольный незаметно накинул на шею Гарри маховик времени и сделал так, чтобы остаток недели пролетел мимо него одним огромным размытым пятном. Он был только рад, потому что переживаний двух первых дней ему должно было хватить, пожалуй, до следующего года.
Проснувшись в субботу утром, Гарри ощутил забытое чувство предвкушения чего-то замечательного: на сегодня была назначена тренировка для желающих присоединиться к команде Гриффиндора. Несмотря на то, что Гарри продумал все до мелочей, его все равно периодически накрывало волнением, впрочем, оно было скорее приятным.
В Большом зале он то и дело ловил на себе заискивающие взгляды младшекурсников и тихо усмехался своей тарелке с овсянкой: это было забавно, правда забавно. Плотно позавтракав, он отправился в раздевалку. Хотя до обозначенного времени начала отбора оставался еще час, Гарри хотелось размяться, полетать, пока не нагрянула толпа - кажется, он не делал этого уже много лет...
Выходя из ворот замка, он чувствовал, как его переполняет уверенность в себе. Квиддич - его стихия, во время полета все тяжелые мысли и переживания испаряются, именно это ему и нужно сейчас. И как он не додумался до этого универсального средства еще в первый день? Улыбнувшись, Гарри зашагал в сторону стадиона, дошел до небольшой рощицы, окружавшей озеро, и тут...
Все внутренности разом скрутило. Легкость, которую он ощущал секунду назад, исчезла, а его кровь каким-то невероятным образом превратилась в расплавленный свинец. Гарри шумно втянул воздух, который куда-то делся из легких. Бесполезно, блять... И все потому, что по дорожке к замку, прямо навстречу ему, шагала Гермиона.
Юноша остановился как вкопанный. Сейчас он жалел о том, что так плотно позавтракал - кажется, овсянка не прочь была немедленно покинуть его тело. И с каких это пор при взгляде на Грейнджер он чувствует тошноту вместо эрекции? Девушка его еще не заметила - как обычно, вся в книге, которую она читала на ходу. Если она не соизволит поднять глаза, то непременно впишется в него...
- Привет, Гермиона, - Гарри даже не понял, что эти слова вырвались с его рта. Ему казалось, что его губы свело судорогой. Грейнджер вздрогнула, остановилась в паре шагов от него и подняла свои теплые карие глаза.
Вот оно! Знакомое ощущение, сводящее низ живота, слабое трепыхание в желудке, уже не похожее на рвотные позывы...
Гермиона неуверенно улыбнулась, прижимая к себе учебник, словно это был ее щит.
- О, Гарри, привет. Идешь на тренировку? - она взглянула на метлу в его руке и замялась - какой же глупый вопрос!
Гарри коротко кивнул. Все эти дни он пребывал в блаженном забытьи, в его мысли почти не врывался образ девушки, лишившей его покоя. И вот, стоило просто встретить ее на улице, как всё полетело к чертям, абсолютно всё! Он снова ощущал себя беспомощным и нелепым, стоя перед ней. Он снова ощущал желание прижать ее к себе и одновременно с этим - убежать от нее подальше, лишь бы не захлебнуться в волнах желания, которые захлестывали его. А все, на что он был способен вместо этого, - стоять и пялиться на нее, как идиот.
Кажется, Гермиона тоже чувствовала себя неловко: она опустила глаза, нервно ковыряя корешок книги. Сейчас они были похожи на двух знакомых, которые столкнулись впервые за несколько месяцев или лет и не знали, о чем поговорить друг с другом. Хотя на самом деле в Гарри бурлило столько противоречивых чувств, что он удивлялся, как они до сих пор не потекли из его ушей, глаз и рта разноцветными струйками.
Ну же, скажи ей что-нибудь, придурок!
- Эм, Гермиона... - девушка вздрогнула от звука собственного имени и неуверенно подняла на него глаза. Гарри тоже смутился: что он собирается ей сказать? Ответ пришел сам собой, парень даже не успел его обдумать, просто произнес, тихо, как будто самому себе:
- Нам нужно поговорить.
Она посмотрела на него как-то жалобно, словно он попросил ее о чем-то неприемлемом. Гарри ждал ее ответа, как приговора: вот сейчас она скажет, что им не о чем разговаривать, что их дружба закончилась тогда, когда он почти прямым текстом признался ей в том, как она ему нравится...
- Да, ты прав... - она сказала это своим рукам, сжимающим учебник, но Гарри было достаточно и этого. Он почувствовал, как с его плеч обрушивается лавина. А сразу после этого в горло впились острые шипы: это ведь еще ничего не значит!
Он смотрел на смущенную, прячущую глаза Гермиону так пристально, словно пытался разглядеть ее мысли сквозь черепную коробку. Бесполезно.
- Ты... Ты можешь дождаться конца нашей тренировки?
Гермиона наконец-то посмотрела на него. Вид у нее был несчастный.
- У меня так много дел, Гарри... Профессор МакГонагалл завалила меня задачами, она говорит, я единственная староста, имеющая хоть какое-то представление об ответственности...
- Понятно, - шипы все яростнее раздирали его горло, даже удивительно, как это у него получается не плеваться кровью во время разговора.
- Гарри, - Гермиона сделала неуверенный шаг к нему, потом другой, заставляя его сердце сжаться, - мы поговорим, обязательно.
На секунду девушка прикрыла глаза, как и тогда, в гостиной, позволяя Поттеру украдкой полюбоваться ее лицом. А в следующее мгновение она сделала то, чего Гарри никак не ожидал: бросила свою дурацкую книгу на землю и прижалась к нему, вцепившись в отвороты его мантии. Гарри вздрогнул, нет, он содрогнулся всем телом, на миг почувствовав себя гигантским желе. От живота к макушке пробежала волна, вызвавшая головокружение: запах ее волос ударил в нос мощным апперкотом, сводя с ума, вытаскивая из него все его переживания, которые он старательно подавлял всю неделю. Метла полетела на землю к учебнику, руки сами сомкнулись на спине Гермионы.
Только бы она не почувствовала, как меня трясет!
- Я очень скучаю, Гарри, - он скорее ощутил, нежели услышал ее слова. Сейчас его сердце стремительно падало куда-то, словно в его груди внезапно возникла черная дыра. - Но сейчас всё так странно...
Гарри хотелось ответить, сказать, что он отлично понимает ее и чувствует то же самое, но он не мог. У него просто не было сил шевелить языком: сейчас все ресурсы его организма работали только на то, чтобы удержать своего обладателя на ногах. Он лишь посильнее обнял Гермиону.
Это длилось всего секунду или вечность - Гарри не разобрал. Просто в какой-то момент Гермиона немного отстранилась и посмотрела на него снизу вверх.
- Мне нужно бежать.
Руки Гарри непроизвольно сжали ее лопатки, но он почти тут же опомнился и ослабил хватку.
- Сообщи мне, когда у тебя будет время... - юноша замялся.
- Да, конечно, - Гермиона неуверенно улыбнулась, потом добавила, - удачной тренировки, Гарри.
Он знал, что она не любит квиддич, но это пожелание было таким искренним, что даже от него сердце ёкнуло.
Гермиона хотела было наклониться за своим учебником, но Гарри ее опередил, поднимая и книгу, и метлу. Между ними снова повисла неловкость - пора было расходиться.
- Ну, до встречи, - Гарри выдавил очередную неуверенную улыбку, получив в ответ точно такую же. Гермиона не пошла в сторону замка, она двинулась к теплицам, а Гарри остался стоять, как вкопанный, глядя ей вслед и не понимая, что же он сейчас чувствует.
Так, друг, у тебя тренировка, прийди в себя, ты проанализируешь этот момент позже!
Да, так он и сделает. Главное - стереть идиотскую улыбку, которая, судя по ощущением, растянула сейчас его губы.
Она сама шагнула к нему, она прижалась к нему, она сказала, что скучает по нему!!!
Гарри тряхнул головой, чтобы разогнать стайку непонятных радостных мыслей, повернулся к замку и тут увидел его - бледное, веснушчатое лицо и контрастирующие с ним ярко-красные уши: шагах в пяти от него стоял Рон и в его взгляде было что-то, жутко напоминающее отвращение.
Глава 9
Как долго он тут стоял? Как много он видел, а, главное, слышал?
Гарри старался отделаться от ощущения, что его поймали с поличным во время какого-то хулиганства. Рон не двигался - продолжал смотреть на него, словно застал друга за омерзительным непотребством. В груди начала потихоньку закипать ярость: да какого черта, вообще? Что он такого сделал? Просто обнимал свою близкую подругу! Он не виноват, что у Уизли не хватило такта промолчать тогда, в поезде, а сейчас не хватает ума и смелости извиниться перед ней!
- Что-то не так, Рон?
Рыжий скривился, как будто Гарри наотмашь ударил его по лицу.
- Всё отлично... Простите, что помешал, - последние слова Уизли буквально выдавил из себя, будто испытывал боль, произнося их.
Гарри напрягся. Ему не нравился тон Рона, совсем не нравился.
- Чему ты мог здесь помешать? - процедил он сквозь зубы, сдерживая злость.
- Ну... - Рон сделал неопределенный жест рукой, старательно изображая равнодушие, - вашим обжимашкам.
Гарри стало смешно. Ей-богу, захотелось рассмеяться прямо в это нелепое веснушчатое лицо. Но он решил заменить смех на ядовитую улыбку.
- В чем дело, Рон? Злишься на меня за то, что я не настолько глуп, чтобы унижать ее при всех, а потом бояться подойти и вымолить прощение?
Странно, казалось, эти уши не могут стать еще краснее...
Рон открыл рот. Закрыл, снова открыл - отличная пародия на рыбу, придурок! Гарри ждал, чувствуя, как раздражение царапает его изнутри.
- Что, мало тебе моей сестры, так ты еще решил захапать девушку, которая... которая мне нравится?!
ЧЕГО?!
Гарри даже закашлялся от удивления и возмущения.
- Ты.. ты совсем ёбнулся, Уизли? При чем тут твоя сестра?
Похоже, в ушах Рона скопилось уже слишком много крови, потому что нездоровые красные пятна стали перетекать на его шею и бледные щеки.
- Думаешь, я не видел, как она на тебя пялится?!
Гарри не знал, чего в нем сейчас больше: ярости или желания расхохотаться над этим... этим сюром!
- Ну-ка расскажи мне, как на меня пялится Джинни, потому что я этого, блять, не замечаю!
Конечно, замечаешь, да она почти ощутимо раздевает тебя своим пошлым взглядом!
Кажется, Рона вопрос смутил. Он явно не планировал обсуждать это в подробностях, думал оглушить Гарри голословным заявлением.
- Она... она....
- Лучше заткнись, пока не сказал того, о чем будешь жалеть, - это ты у нас делаешь мастерски! - процедил Гарри. Его душило раздражение, а бледное, покрытое веснушками и красными пятнами лицо Рона было последним, что он хотел сейчас видеть.
Рон, похоже, это понял. Он резко развернулся и почти побежал в сторону замка.
Беги, беги, придурок! Как же ты меня бесишь!
От этой мысли Гарри вдруг стало не по себе. Это же его друг, его лучший друг... Однако раздражение, видимо, было в данный момент сильнее дружеских чувств. Оно ядовитыми волнами разбегалось от горла по всему телу, парализуя нервные окончания. Гарри запретил себе чувствовать себя виноватым - это для Уизли.
Где-то на обочине подсознания затрепыхалась было мысль о том, что чертов Рон не так уж и ошибается в своих предположениях и у него есть повод для обид, однако Гарри быстро придушил мерзавку.
Загруженный размышлениями, он и не заметил, как добрел до стадиона. На трибунах там и тут расположилось несколько мелких кучек, состоящих, в основном, из девчонок, которые захихикали и запищали, увидев его.
Ну отлично, проводить отбор команды в присутствии фанаток - какая прелесть...
Гарри вошел в раздевалку и постарался успокоиться - сейчас ему просто необходимо хладнокровие, как можно больше, хладнокровия! Его кулак яростно впечатался в стену около душевых. Боль немного отрезвила - гриффиндорец отрешенно посмотрел на правую руку - на костяшках снова были ссадины, еще немного, и он к ним привыкнет. Восстановив палочкой стену, в которой образовалась небольшая вмятина, Гарри отправился переодеваться.
В целом его устроило, как прошли отборочные. Не считая того, что на них приперлось множество малолеток, которые даже толком не умели сидеть на метлах. Рон, естественно, не появился, так что к концу тренировки раздражение Гарри сошло на нет. Осталось только легкое, приятное воспоминание о том, что случилось до ссоры с Уизли. Оно растворило яд, растекающийся по венам юноши, даря такой необходимый покой...
По своему обыкновению Гарри остался в раздевалке после всех, спокойно сложил мячи и отправился мыться. Горячий душ завершил процесс душевной регенерации: Поттер ощущал, как струи воды смывают с него гнев и желание схватить Рона и немного побить его головой об стену... Через некоторое время его даже накрыло желание найти непутевого товарища и попытаться помириться, но оно почти тут же пропало: сейчас для него было важно поговорить с Гермионой, а Рон может и подождать.
Намылив волосы, он зажмурился и подставил уставшее тело под поток воды, одновременно с удовольствием впуская в голову мысли о Грейнджер, ее сладком запахе, ее тонких холодных пальцах и таких теплых глазах... Внезапно кое-что, помимо приятной теплой жидкости, коснулось его торса и самым наглым образом поползло от груди по животу и ниже. Гарри резко развернулся, спешно смывая пену с глаз, - перед ним с самой дерзкой улыбкой на миловидном лице стояла Джинни.
- Привет, капитан, можно мне присоединиться?
- Какого хрена, Джинни?! - Гарри с ужасом и смущением осознал, что на нем нет ни грамма одежды. На девушке, к счастью, было белье: видимо, она была не настолько смелой, какой хотела казаться. Правда, она совершенно без стеснения опустила глаза и уставилась на член Гарри, который, как назло, был уже в полуэрегированном состоянии от мыслей о Гермионе, и пошло облизала губы.
- Джинни, пошла к чертовой матери, немедленно, иначе я исключу тебя из команды!
Вместо того, чтобы подчиниться, девушка шагнула в душевую кабину. Гарри почти рефлекторно выставил руки, хватая нахалку за плечи.
- О ком это ты мечтаешь в душе, Гарри? - ничуть не смутившись его отпора, промурлыкала Джинни. Ее руки коснулись груди юноши, от чего низ живота скрутило.
Гарри сильнее сдавил плечи девушки, замечая, как она слегка скривилась от боли. Однако отступать, кажется, не собиралась.
- Хватит, Гарри, зачем ты сопротивляешься? Я так давно хочу тебя! - Джинни рванула вперед, каким-то чудом сбрасывая руки Поттера, прижимаясь к нему всем телом и впиваясь руками в его шею. Член парня оказался зажат между ними, от этого резкого прикосновения было немного больно и одновременно приятно, блять, как же приятно! Гарри на секунду закрыл глаза, Джинни тут же воспользовалась его слабостью, прильнула к губам юноши, а одной рукой схватила его напрягшийся ствол и легонько оттянула вниз крайнюю плоть.
Гарри против воли застонал, чувствуя, как волны возбуждения, зарождаясь внизу живота, расходятся по всему телу.
- Расслабься, Гарри, я все сделаю сама, - прошептала Джинни, на мгновение отрываясь от его губ. Свободной рукой девушка потянулась к вентилю, закрыв воду.
Нет, нет, не хочу, не с ней!
Пытаясь сохранить остатки самообладания, Гарри схватил запястье руки, которой девушка уже начала ритмично водить по его напряженному члену. Джинни, в этот момент рассыпающая влажные поцелуи по его шее, оторвалась от своего занятия и вопросительно уставилась на парня.
- Джинни, прекрати это.
Гриффиндорка нахмурилась, но руку убирать не спешила. Напротив, сильнее сжала член. Гарри шумно втянул воздух сквозь зубы, чувствуя, как возвращаются недавно покинувшие его злость и раздражение. Масло в огонь подлила наглая улыбочка, растянувшая пухлые губы девушки.
- Если ты сейчас же не уберешься…
- Что ты сделаешь? – Джинни улыбнулась шире, затем быстрым, почти неуловимым движением лизнула его щеку.
Гарри скривился. Хочешь поиграть, девочка? Ну давай поиграем.
Его рука сильнее сдавила запястье Джинни – он уже не заботился о том, что у чертовки могут остаться синяки. Другой рукой он грубо схватил лицо девушки, сдавив ее щеки и с удовольствием поймал страх, выпорхнувший из ее расширившихся глаз.
По лицу Джинни было видно, что ей больно, но она была упрямой, очень упрямой. Гарри надавил на запястье сильнее, кажется, еще немного, и они услышат хруст тонкой косточки. Это подействовало – рука разжалась. Гарри тут же ослабил свою хватку, убирая кисть девчонки подальше от своего паха. Затем выпустил ее лицо и перехватил вторую руку.
- Любишь погрубее? – Джинни снова улыбалась, хотя уверенности в ней явно поубавилось.
- Проваливай прямо сейчас и мы просто забудем об этом.
- В чем дело, Гарри? Не хочешь меня? Я что, недостаточно сексуальна для Избранного? Может, боишься, что я еще девочка? Не переживай – Дин сделал за тебя всю грязную работу!
Гарри нахмурился. Почему-то мысль о том, что Джинни трахалась с Дином, показалась ему неприятной.
- Просто… Просто уходи, Джинни, ладно? – юноша устало прикрыл глаза, надеясь поскорее стереть из памяти это эпизод.
- На кого ты собирался подрочить, а? – вкрадчивый голос проник в его сознание, заставляя открыть глаза.
Джинни смотрела на него… как? С любопытством, с обидой или и с тем, и с другим?
- Ты переходишь всякие границы, Джинни, и я даю тебе последнюю возможность уйти без последствий для нашей… дружбы…
- Дружбы? – губы девушки вновь растянулись в улыбке, - ты что, действительно полагаешь, что мне нужна от тебя дружба?! Неужели ты настолько слепой и правильный, Поттер?!
С этими словами она отступила на шаг и расстегнула свой ажурный бюстгалтер, выпуская наружу упругие белые груди.
Гарри вздрогнул, почувствовав, как от этого к его члену прилила новая волна крови.
Что за херня, Поттер, так легко возбуждаешься от одного вида сочных сисек?
Юноша снова сжал зубы, хватаясь за остатки самообладания. Возможно, в этой ситуации его прямолинейные попытки прогнать девушку лишь усугубляли положение. Он решил попробовать пойти по пути переговоров. Лишь бы это не привело к непоправимым последствиям…
- Чего ты хочешь, Джинни? Хочешь, чтобы я оттрахал тебя в душе? И что потом? – Гарри изо всех сил старался смотреть девушке в глаза, хотя ее округлая грудь с небольшими коричневыми ореолами страшно отвлекала его.
Вместо ответа чертовка шагнула вперед и прижалась к нему этой самой грудью. Гарри словно оцепенел, чем Джинни вновь нагло воспользовалась. Одна ручка скользнула на талию юноши, вторая зарылась в волосы, заставляя Гарри слегка наклонить голову. Ее жаркий шепот обжег щеку.
- Потом ты оттрахаешь меня в спальне девочек. И в спальне мальчиков. И в ванной старост. И в библиотеке. И в кабинете трансфигурации… - влажный язык скользнул Гарри в ухо, распространяя мурашки по волосам. – Зачем ты сопротивляешься, м? Я же чувствую, как ты этого хочешь.
Джинни подалась вперед бедрами, практически вдавилась в мокрое тело Гарри, которое, к слову, начало замерзать, несмотря на прижимающуюся к нему горячую девушку. Кажется, холодок, пробежавший между лопаток, немного привел Гарри в чувства.
Решительным движением он отстранил от себя Джинни, вдавливая ее в холодную кафельную стенку душевой кабины. Затем схватил валяющееся на лавке полотенце и почти с облегчением замотал его на поясе. Напряженный до предела член предательски оттопырил края, но Гарри все равно почувствовал себя увереннее.
Джинни все еще стояла у стены, сложив руки на обнаженной груди, и ухмылялась. Гарри повернулся к ней. Его терзали противоречивые чувства. Он вдруг подумал о том, что не встреться ему Гермиона перед тренировкой, не прижмись она к нему так отчаянно и нежно, возможно, сейчас он действительно трахал бы Джинни, прижав ее к этой самой стене. Гриффиндорец закрыл глаза, усилием воли отгоняя образ рыжей шельмы, покачивающейся на его члене и возбужденно выстанывающей его имя...
- Так, Уизли, - Джинни удивленно подняла бровь: он еще никогда не называл ее по фамилии. – Давай прекращать этот цирк.
- Поттер, - она произнесла это с нажимом, - я не понимаю, почему ты ломаешься. В конце концов, я тут девочка, а не ты.
Взгляд Гарри непроизвольно скользнул на ее грудь, которая торчала сейчас еще более вызывающе, благодаря подпирающим ее ручкам.
О да, я, блять, заметил!
Джинни проследила за его взглядом, ее коварная улыбка снова стала шире.
- Прекрати строить из себя пай-мальчика, Гарри, твой член говорит всё за тебя! – она сделала шаг к нему. Гарри инстинктивно отступил на шаг назад, чувствуя, как его икры уперлись в невысокую скамью.
Его вдруг охватило раздражение: какого хрена? Он что, не может дать отпор наглой полуголой девчонке? Да, он возбужден – она возбуждает его, но это ничего не значит, банальная физиология! На самом деле он ее не хочет, он хочет не ее!
Правда, Поттер? Уверен, что не хочешь? Совсем недавно ты думал иначе!
Игнорируя ехидный внутренний голос, Гарри твердо посмотрел на Джинни. Посмотрел ей в глаза. Кажется, ее улыбка повяла.
- Не путай простые физиологические реакции с настоящим желанием, - сухо выплюнул он ей в лицо. Гарри не хотелось быть грубым, но девушка сама довела его. – Сейчас ты оденешься и уберешься отсюда. И мы с тобой договоримся, что ни одна живая душа не узнает об этом нелепом инциденте.
- Особенно Гермиона, да? – Джинни больше не улыбалась, ее щеки вспыхнули, правда гораздо привлекательнее, чем у ее брата.
Сердце Гарри пропустило удар, другой. Кажется, оно совсем остановилось, притаилось в груди, чтобы не дай бог не выдать отношение своего хозяина к обладательнице прозвучавшего имени. Он молчал – просто не знал, что ответить. Любой ответ прозвучал бы лживо.
- Значит, я угадала! – Джинни внезапно сжала губы, и Гарри с ужасом понял, что она собирается разреветься.
- Не пори чушь, Джинни… - неубедительно, ох как неубедительно!
Губы девушки сжались еще сильнее: было видно, как сильно она старается не заплакать. Гарри напряженно ждал, что еще она предпримет. Одно хорошо: эрекция слабела.
Джинни дернулась, отчего Гарри напрягся еще больше, уже готовясь к новой сексуальной атаке. Однако в следующий момент девушка подхватила валяющийся на полу бюстгалтер и стремительно вылетела из душевой.
Гарри почти застонал от облегчения, тяжело опускаясь на скамью. Он слышал, как Джинни мечется по раздевалке, шумно одевается, хлопает дверкой шкафчика. А потом он услышал то, что заставило его сердце болезненно сжаться, - всхлип. Один короткий, почти утонувший в прочем шуме…
Гарри не мог разобраться, что он чувствует. Жалость? Возможно. Ему было жаль Джинни, потому как что-то ему подсказывало: ей двигала не просто похоть. В ее взгляде было что-то еще и, кажется, Гарри отлично знал, что испытывает девушка. Мозг пронзила внезапная мысль: сейчас они с Джинни играют в одну игру, только за разные команды. Разница лишь в том, что она оказалась проворнее, настойчивее и раскрепощеннее по отношению к нему, нежели он по отношению к Гермионе.
А почему? Потому что Джинни уже не девочка, а ты, Поттер, долбанный девственник!
Гарри нахмурился. Впервые этот факт настолько больно и неприятно уколол его. Мерзкая мысль о том, что стоило воспользоваться Джинни, чтобы поднабраться опыта, попыталась забраться в его голову, но он отогнал ее. Нет, он не такое дерьмо!
Громко хлопнула дверь – значит, можно было наконец-то идти переодеваться. Только сейчас Гарри осознал, как он замерз: собственные ледяные пальцы, стягивающие полотенце с бедер, напомнили ему о вечно прохладных пальцах Гермионы.
Гермиона… Что будет, если Джинни расскажет подруге, как она чуть не трахнула Поттера в душевой? А если она расскажет, что это он чуть не трахнул ее?
Гарри почувствовал, что его тошнит от подобной мысли. Нужно найти рыжую бесовку и спокойно поговорить с ней. Возможно, то, что на них будет одежда, упростит этот разговор.
***
Гарри прекрасно понимал, что попытки поговорить с Джинни сегодня успехом не увенчаются: девушка расстроена, разгневана, и, возможно, выяснение отношений спровоцирует ее на какие-нибудь необдуманные шаги. Например, она может рассказать всем (в том числе, и Гермионе!) о произошедшем.
А что ей мешает рассказать немного видоизмененную историю и без твоего вмешательства?
Гадкий внутренний голос вводил Поттера в ступор. Может, стоит броситься на поиски и убедиться, что она будет молчать? Может, стоит оглушить ее, видоизменить ее память, подвергнуть Империо?
Одна идея безумнее другой кружили в голове Гарри, пока он возвращался в замок. Войдя в коридор, он понял, что пропустил обед. Без разницы, желудок все равно от волнения свело неприятной судорогой.
Гарри отправился в гостиную, немного опасаясь того, что его там может ждать: разгневанный Рон? Джинни, рассказывающая всем, как капитан гриффиндорской команды пытался надругаться над ней в душевой? Гермиона, доведенная до слез этой историей?
Последнее казалось наименее правдоподобным: глупо предполагать, что Грейнджер станет лить слезы, узнав, что Гарри и Джинни…
Бред, всё бред! У Джинни хватит мозгов не болтать, а у Рона не хватит смелости на то, чтобы выяснять с ним отношения спустя несколько часов!
И все же он на пару секунд застыл в нерешительности перед портретом Полной Дамы.
Так, соберись, Поттер! Ты не боишься самого страшного темного волшебника столетия, но дрейфишь перед возможными разборками с лучшим другом или его сестрой?
- Ты собираешься заходить, дорогой, или так и будешь глазеть на меня? – любезный голос портрета вывел Гарри из оцепенения. Пробурчав пароль, он шагнул в гостиную.
Она оказалась на редкость пустынной. Наверное, многие ученики предпочли после обеда отправиться во двор, ловить последние по-настоящему теплые лучи солнца. В углу копошились какие-то младшекурсники, которые притихли, стоило Гарри переступить порог. Юноша оглядел помещение и заметил у камина одинокую фигуру Дина Томаса. Повинуясь непонятному порыву, Гарри подсел к сокурснику.
- Эм, привет, Дин, как дела? Ты сегодня отлично полетал на отборочных!
Парень как-то странно посмотрел сквозь Поттера.
- Мы с Джинни расстались, - бесцветным голосом выдавил он через пару секунд. Гарри почувствовал, как внутри что-то вздрогнуло, словно от предчувствия беды.
- Эм… А почему?
На этот раз Дин посмотрел Гарри в глаза.
Вот черт! Сейчас он скажет, что это произошло из-за тебя!!!
- Не знаю… - Дин уронил голову на руки, которыми упирался в колени. – Она просто... просто пришла и сказала, что нам нужно расстаться. Сказала… - Дин шумно сглотнул, - сказала, что не может больше обманывать меня!
У Гарри похолодели руки. С одной стороны, тот факт, что Томас не кидается на него с кулаками, подтверждает, что Джинни не рассказала бывшему бойфренду о происшествии в душевой. С другой – это не гарантировало, что о нем вообще никто не узнает.
Стараясь унять неприятный мандраж, Гарри решил увести разговор из опасного русла.
- Может, это просто очередная девчачья причуда, ну или, знаешь… - он замялся и уже не столь уверенно закончил, - не переживай, может, она передумает…
- Вряд ли, - Дин закусил костяшку большого пальца, - она ведь никогда не любила меня… Как тебя!
Гарри слегка отстранился, как будто своими словами Томас щелкнул его по носу.
- Что, прости?
- Брось, Поттер, все знают, что она давно сохнет по тебе. Наверняка, начала встречаться со мной, чтобы вызвать твою ревность!
- Какая херня, Дин, это просто смешно, - Гарри скривился, показывая, насколько его раздражает это предположение, однако горло сдавило знакомым чувством страха.
- Я думал, что, может, она ушла… ну знаешь… к тебе… - Дин поднял на Гарри несчастный взгляд. В нем не было злобы или ненависти, только грусть. Гарри стало жаль парня – он не виноват, что ему досталась девушка, которая….
Которая что, Поттер? Которая сохнет по тебе? Которая явно не оставит тебя в покое, раз порвала со своим парнем даже после неудачной попытки изнасиловать тебя в раздевалке?
Гарри тряхнул головой, понимая, что Томас все еще полувопросительно, полуумоляюще смотрит на него.
- Что ты, Дин, - как же он надеялся, что его голос звучит убедительно, - Джинни и я, хаха! Да она мне как сестра.
И ничего, что она далеко не как сестра терлась об мой ствол примерно полчаса назад.
Дин понурил голову. Кажется, он поверил, да у него и не было повода уличать Гарри во лжи. Попрощавшись с незадачливым Ромео, юноша отправился в спальню, чтобы оставить метлу и захватить учебники – раз уж делать больше нечего, нужно попробовать позаниматься.
Спальня была пуста, Гарри вздохнул с облегчением и тут же ощутил, как что-то скребет его грудь изнутри. Тревога? Страх? Чувство вины? Он опустился на свою постель, снял очки и закрыл глаза.
Это было что-то другое. Что-то, давно, очень давно не посещавшее его, - чувство одиночества. Он вспомнил, как нечто подобное частенько расковыривало его грудную клетку в прошлом. До поездки в Хогвартс.
Мальчик-Который-Выжил ради того, чтобы 11 лет прожить без любви, поддержки, без друзей. И вот он узнал о своем предназначении, о другом мире, в котором его считают героем, о мире, который подарил ему друзей. И где сейчас эти друзья? И друзья ли они до сих пор? Гарри не знал.
Дверь скрипнула – в спальню влетел Рон. Гарри резко поднялся и уставился на физиономию, которая совсем недавно вызывала у него радость, а в последнее время только и делала, что раздражала. Рон, заметив Гарри, буквально врос в пол.
- Рон, - Гарри шумно сглотнул и задумался: что же ему сказать?
Уизли не двигался, кажется, даже не дышал, как будто перед ним на кровати сидел не Гарри, а василиск, одним взглядом обративший его в камень.
- Слушай, Рон… - Гарри до сих пор не придумал, что сказать рыжему, но что-то ему подсказывало: стоит перестать говорить и парень, стоящий всего в паре шагов от двери, сбежит. – То, что сегодня случилось….
Рон громко вздохнул. Это не было похоже на вздох облегчения, скорее на судорожный вздох человека, который долгое время был лишен возможности дышать. А в следующую секунду он осел на ближайшую к нему кровать.
- Я идиот, Гарри! – он спрятал лицо в ладонях, но стремительно наливающиеся кровью уши выдавали его состояние. Гарри молчал – он надеялся, что Рону, в отличие от него, есть, что сказать.
Еще пару секунд Рон продолжал прятаться за собственными ладонями. Наконец он взглянул на Гарри поверх пальцев, все еще судорожно сжимающих его щеки.
- Слушай, я просто… просто с ума сошел, когда увидел, как вы обнимаетесь! Чуть не задохнулся от ревности!
Гарри закусил губу, стараясь никак не выдавать своего волнения.
- Ох, прости меня, друг, я не понимал, что несу! – Веснушчатое лицо снова спряталось за длинными пальцами. – Всё из-за того, что мы с ней до сих пор не помирились: я увидел вас и вдруг подумал, что у меня уже не будет шансов… с ней….
Ком в горле Гарри достиг размера среднего яблока. Он готов был поспорить, что сможет сейчас легко нащупать его, коснувшись шеи. И всё потому, что радость от того, что Рон заговорил и, по всей видимости, раскаивается, быстро сменилась отчаянием. Слова друга впивались в него отравленными дротиками, правда, вместо яда они пускали по венам всепоглощающее чувство вины.
Рон смолк и снова посмотрел на Гарри… выжидающе? Что ему ответить? Соврать, что у Гарри нет никаких видов на Гермиону? Успокоить Рона лживым обещанием, что у них с Гермионой всё наладится и что Гарри лучше умрет, чем встанет у Уизли на пути?
Юноша почувствовал во рту горечь, словно от одних только мыслей о Роне рядом с Гермионой к горлу подступила желчь. А вместе с ней подкралось такое привычное раздражение: с чего вообще этот рыжий взял, что Грейнджер захочет быть с ним? Хотелось выплюнуть эту мысль вместе со скопившейся по рту желчью прямо ему в лицо. Гарри сдержался. В конце концов, решать не Рону, а Гермионе… Только ей решать, с кем быть…
Желание наконец-то помириться с Роном схлестнулось в груди Поттера с желанием послать Уизли к чертям собачьим, сказать, что ему ничего, абсолютно ничего не светит с девушкой, которую так страстно хочет он, Гарри, великий Избранный, надежда и отрада Волшебного мира!
Что это, гордыня? Тщеславие? Годами подавляемое осознание того, что он лучше Рона? Гарри хотелось завыть, выпуская из легких отравленный подобными мыслями воздух. Когда он успел превратиться в такое самовлюбленное дерьмо?
- Рон… - не хотелось врать, но и сказать правду он не мог. – Тебе нужно просто помириться с Гермионой и тогда ты успокоишься. Я уверен, она простит тебя.
Ну вот, ни грамма лжи, только бы щемящее чувство в груди не разодрало его ребра.
Рон снова закрыл лицо руками.
- Блин, Гарри, только бы ты оказался прав! – парень вскочил на ноги и бросился к выходу.
- Куда ты? – Гарри и спрашивать было необязательно, он и так знал ответ.
- Найду ее! Срочно, иначе я и правда свихнусь!
Уже выскочив за дверь Рон внезапно вернулся, подбежал к Гарри и сжал его руку.
- Спасибо за поддержку, друг! И… прости, ладно?
Гарри отрывисто кивнул, провожая Рона взглядом. Сейчас ему очень хотелось, чтобы рыжий споткнулся на лестнице, свернул себе шею, да что угодно, лишь бы он не нашел Гермиону.
Глава 10
Гарри и подумать не мог, что однажды он проведет свое первое после каникул воскресенье в Хогвартсе вот так - в одиночестве бродя по опушке Запретного леса, подавляя страстное желание уйти поглубже в чащу и напороться там на что-нибудь недружелюбное, вроде гигантского паука, а еще лучше - на агрессивного кентавра Бейна. Желательно, пьяного и преисполненного ненависти к роду человеческому. Он даже готов был найти Малфоя и выкатить тому полный список его мерзких качеств, а также того, от чего Гарри желает хорьку сдохнуть. И хорошо, если в этот момент рядом будут Кребб, Гойл, Забини и все остальные. Потому что Гарри очень хотел, чтобы ему надавали по морде. Наваляли как следует, за то что он сказал: "Рон… Тебе нужно просто помириться с Гермионой и тогда ты успокоишься. Я уверен, она простит тебя."
Гениально, блять, это было ГЕ-НИ-АЛЬ-НО!!!
Вернувшись с ужина в гостиную, он застал Рона и Гермиону сидящими рядом у камина. Точнее, Гермиона сидела в кресле, а Рон, словно верный песик, устроился у нее в ногах и что-то рассказывал, бросая на девушку тошнотворно преданные взгляды. А она смеялась - о да, смеялась! Как будто Уизли вообще когда-то умел шутить! Гарри почувствовал, как только что съеденный бифштекс рвется наружу. Ему захотелось подойти к Рону и запихать его в камин. Он совершенно честно собирался это сделать, однако паренек с пятого курса, попавший в команду в этом году, перехватил его, задавая какие-то бестолковые вопросы про тренировки. Отделавшись от него, Гарри буквально взлетел по лестнице в комнату мальчиков, пока парочка его не заметила, и захлопнул дверь с такой силой, что чуть не вылетели окна, а разыскивающий что-то в своем сундуке Невилл издал жалобный писк и посмотрел на Гарри затравленным взглядом.
- Ты в порядке, Гарри?
Нет, блять! Нет нет нет, я не в порядке!!!!
- Типа того, Невилл.
Долгопупс пожал плечами - ему явно не хотелось встревать в дела разъяренного одногруппника. Поковырявшись в своих вещах еще секунд двадцать, скорее для приличия, он выскочил из комнаты.
Гарри рухнул на свою кровать и максимально сильно закусил костяшку указательного пальца, так, что через полминуты у него начало сводить кисть. Очень хотелось что-нибудь сломать, например, нос Рона. Но ему нельзя было поддаваться гневу... Когда вокруг косточки образовался кровоподтек, Гарри наконец выпустил костяшку и начал размышлять.
Во-первых: как это у Уизли получилось так быстро добиться прощения? Возможно, Гермиона уже давно готова была забыть о его оплошности и просто ждала, когда трусливый уродец прибежит к ней?
Во-вторых, почему, помирившись, они не соизволили найти его, своего друга, и порадовать своим счастливым воссоединением? Возможно, он уже стал для них третьим лишним, а?
Ну и наконец - он попросил Гермиону о разговоре. И она сама согласилась, что это необходимо. Она сама, черт, сама кинулась в его объятия и шептала, как скучает! И что же? Разве то, что она сейчас воркует с Уизли у камина, не свидетельствует о том, что у девушки появилось свободное время? Значит, она предпочла потратить его на рыжего идиота, не умеющего соображать и держать язык за зубами, а не на Гарри, по которому она так "скучает"?!
Юноша чувствовал, как густая, словно оборотное зелье, злость булькает в груди. А еще, и это было в сто раз хуже, он чувствовал себя обманутым, преданным! Плевать, что сам он совсем недавно страстно желал, чтобы Рон свернул шею, лишь бы его примирение с Грейнджер не состоялось. Яд задетого самолюбия растекался по венам, блокируя доводы здравого смысла.
Услышав, как кто-то поднимается по лестнице, Гарри не задумываясь задернул полог над кроватью и снова лег. Неважно, кто там, сейчас он не хотел видеть никого!
Дверь скрипнула, вошедший, судя по всему, в нерешительности помялся на пороге, а потом сделал несколько осторожных шагов к его кровати. Гарри напрягся в ожидании.
- Гарри, ты спишь? - голос Рона прозвучал, как скрип твердого мела по грифельной доске.
Проваливай, проваливай, проваливай нахер!
- Эй, друг? - Рон постоял возле него еще несколько секунд, однако быстро смирился. Отошел к своей кровати, пошарил в тумбочке и наконец-то покинул спальню.
Гарри выдохнул. Интересно, что ему было нужно? Хотел поделиться новостью о чудесном примирении? Вот уж спасибо!
Выглянув из-за тяжелой ткани полога и убедившись, что в комнате пусто, Гарри перевел взгляд на часы: начало девятого, даже первокурсники не ложатся в такое время! Однако спускаться в гостиную совершенно не хотелось, особенно зная, что его там ждет... Приняв решение, Гарри разделся и забрался в прохладную постель. Хотелось как можно скорее погрузиться в сон, лишь бы не думать больше о Роне, Гермионе и о том, чем они могут сейчас заниматься...
***
Гарри не помнил, как уснул накануне, главное, он уже не слышал, как в спальню возвращались его сокурсники, а утром встал достаточно рано, чтобы ни с кем не столкнуться в гостиной. В Большом зале в такое время в воскресный день по определению никого быть не могло. Есть Гарри не хотелось, поэтому он сразу же свернул в холл и вышел из замка.
Уже шагая по траве, еще слегка влажной от росы, вдыхая терпкий запах подступающей осени, Гарри решил, куда ему идти. Темные деревья Запретного леса притягивали, обещая промозглую сырость, аромат мха и опавших листьев. Поттера вновь настигло желание закопаться в землю, подальше от всего этого дерьма. Войдя под сень первых деревьев он с надеждой заглянул в чащу, мысленно призывая какое-нибудь чудовище, которое разорвет его на куски. Однако Запретный лес остался безразличен к его страданиям.
Тоже мне, страдалец, сохнешь по девчонке, которая даже не знает о твоих чувствах! Смотри, как бы Уизли не обскакал тебя!
Заткнись, внутренний голос, просто... заткнись.
С силой пнув какой-то пенек, Гарри почти с наслаждением принял острую боль в пальцах, быстро охватившую всю стопу. Следующий удар достался ближайшему дереву - уже начавшие затягиваться костяшки на правой руке снова резануло, похоже, им уже не суждено зажить, ха-ха!
Ему очень хотелось перестать злиться. Очень. Гарри чувствовал, как злость сжигает его, уничтожает в нем то, что, собственно, и делает его Гарри Поттером - самоотверженность, благородство, готовность умереть за тех, кто ему дорог... За кого он был готов умереть сейчас?
Нанеся еще один откровенно слабый удар по дереву, юноша безвольно опустился на пень, спрятал горячее лицо в ладонях.
Это какой-то дурдом... То, что происходит в его жизни - это не может быть правдой! Это плохой сон! Или порча... Или...
- Гарри? Ты чегой эт тут? - огромная фигура Хагрида накрыла скорбную фигуру Поттера тенью.
- А, Хагрид! Привет. Да я тут... гуляю, - Гарри выдавил жалкое подобие улыбки, ощущая, как от нее сводит челюсть, - похоже, улыбаться искренне он разучился.
- Чёт ты рано! Небось и не завтракал? - глаза-жуки одарили Гарри незаслуженным теплом. Юноша хотел было возразить, но громкое урчание в желудке выдало его с головой.
- Ооо, ну, всё ясно! - Хагрид похлопал Гарри по спине, чуть не сломав ему ребра. - Давай-ка пошли, чай попьем.
Гарри не хотелось никуда идти. Хотелось остаться здесь на весь день и упиваться своим душевным крахом, но внезапно сердце защемило от чувства тотального одиночества, в котором он погряз в последние недели. Это заставило его подняться и отправиться к домику Хагрида. Возможно, он единственный в Хогвартсе, с кем Поттер еще мог общаться нормально...
Здесь все было как обычно, почти как на первом курсе, когда Гарри впервые переступил порог сторожки. И пахло здесь как всегда чем-то неуловимо домашним. Гарри сел на табурет и с благодарностью принял большую чашку ароматного чая с травами. Хагрид сел напротив, подпер большую косматую голову рукой.
- Ну, давай, рассказывай, как начался твой год.
Херовей некуда...
- Ну... - врать Хагриду оказалось противнее, чем все остальным, но Гарри сжал зубы, - как обычно.
- Слышал я тут, что ты чуть ли не в первый день сцепился с Малфоем... - Хагрид сохранил добродушное выражение на лице, однако в его взгляде читалось неодобрение.
- Откуда? - Гарри действительно был удивлен. Одно дело - сплетни среди учеников, другое...
- Гарри, Гарри, ты же знаешь - тут и у стен есть глаза и уши. Что же ты не поделил с этим мерзавцем?
Прежде, чем ответить, юноша протяжно выдохнул. Горло свело от мысли о Гермионе, в голове тут же всплыла картинка, увиденная вчера вечером. Гарри закрыл глаза и потер переносицу, отгоняя неприятные образы.
- Он... Обидел Гермиону.
- Вот же сученок! - выпалил Хагрид и тут же хлопнул себя ладонью по губам. Гарри повеселил этот жест.
- Да уж, он неприятный тип, хотя мне, возможно, и не стоило пачкать об него руки.
- Правильно, Гарри, нечего с этим... этим гадом связываться. Он явно не станет играть с тобой по правилам.
Гриффиндорец кивнул, задумчиво глядя куда-то мимо своего собеседника. Отхлебнул уже остывший чай, от которого, кажется, еще сильнее заурчало в животе.
- Ох, я ж и забыл тебе предложить кексов! - Хагрид вскочил из-за стола, но Гарри, хорошо знакомый с кулинарными шедеврами товарища, остановил его.
- Не надо, я пойду в замок, уже время завтрака, а меня там, наверное, обыскались.
О да, все просто с ног сбились, идиот! Кому ты там нужен?
Проглотив эту горькую мысль и запив ее остатками чая, Гарри вышел их домика и направился к замку. У него было ощущение, что какая-то неведомая сила толкает его в грудь - хотелось развернуться и бежать по направлению к лесу, в саму чащу. Гарри стало противно от самого себя - разве это не трусость? Да плевать сто раз на всех!
Уже в холле он почувствовал заманчивые запахи из Большого зала и услышал, что тот полон народу. Игнорируя легкий, непонятно откуда взявшийся мандраж, Гарри двинулся в сторону входа. В этот момент из него как раз выпорхнула Джинни. Поттер напрягся, однако девушка даже не повернула головы в его сторону. Странно, не похоже, что она его не заметила, сложно было не заметить, они же чуть не столкнулись!
Гарри не понимал, что не так: ему бы радоваться, что похотливо настроенная девица решила оставить его в покое. Однако подобное поведение напротив неприятно кольнуло его и он даже с каким-то необъяснимым злорадством подумал о завтрашнем вечере, когда им предстоит вместе отбывать наказание от МакГонагалл.
Гарри не стал осматривать зал в поисках друзей, просто упал на первое попавшееся свободное место, придвигая к себе тарелки с овсянкой, тостами и сыром. Он ссутулил плечи, уткнулся в еду и молил Мерлина, чтобы тот сделал его максимально незаметным для всех. Не прокатило - минуты две спустя на плечо Гарри упала чья-то рука, а через мгновенье рядом плюхнулся Рон, бесцеремонно отодвигая сидевшего рядом третьекурсника.
- Дружище! Ты куда пропал?! Вчера Невилл вылетел из спальни и сказал, что ты там бесишься, а когда я поднялся, ты уже спал! Или нет? - Рон старался заглянуть Гарри в лицо, что невероятно раздражало.
- Я... уснул... Правда, вырубился! И я вовсе не бесился, просто не рассчитал силу, когда закрывал дверь. - Гарри старался, чтобы его голос звучал ровно, а чтобы больше не пришлось говорить, запихал в рот большой кусок тоста с сыром.
- О, ну ясно, - Рон похлопал его по плечу, вызывая желание оторвать ему руку. - Тогда ты, наверное, еще не знаешь, но мы с Гермионой вчера помирились наконец-то!
О, боги, заткнись, умоляю, замолчи!
Гарри пробубнил что-то нечленораздельное. Рон, кажется, не замечал, что новость друга не вдохновила: его собственной эйфории по поводу случившегося могло хватить на троих.
- Прикинь, я нашел ее - как думаешь, где? Ну конечно в библиотеке, ха-ха! Сказал, что не уйду, пока она не выслушает меня и не простит! - Гарри скривился. Хотелось сказать Рону, что он жалок. Вместо этого он отправил в рот очередной кусок хлеба, хотя есть уже совсем не хотелось.
- Сначала она не очень-то хотела разговаривать, но я сжал ее руку...
Ах ты ублюдок!
-...и сказал, что просто не могу нормально спать и есть, пока она злится на меня.
О да, заливай, жрал ты, как ни в чем не бывало!
Рон в упор не замечал сжатой челюсти Гарри, выступивших желваков, напрягшихся кулаков и гуляющих под кожей сухожилий. Он с упоением продолжал рассказывать, как долго они разговаривали с Гермионой, как он каялся и обещал больше не быть такой задницей, как наконец-то сердце девушки оттаяло и она позволила Рону обнять себя.
Обнять?! Это было слишком, слишком для выдержки Гарри. Он рывком встал, каким-то чудом не опрокинув на себя остатки овсянки. Рон отшатнулся и ошарашено посмотрел на Гарри снизу вверх.
- Ты чего?
- Я.. Тороплюсь! Только что вспомнил, что должен был отправить письмо...
Кому? Ну же, давай, придумай! Жалкое посмешище - тебе же не с кем переписываться!
Видимо, Рон думал о том же, потому что удивленно поднял брови. Гарри захотелось немедленно заехать по этому удивленному лицу кулаком с разбитыми костяшками.
Выбегая из Большого зала, Поттер чувствовал на себе полный недоумения взгляд рыжего и ругал себя за такую неадекватную реакцию. Рон ждал от него радости, а Гарри повел себя, как идиот. Он повел себя, как... как Рон накануне утром! Он не знал, хватит ли у Уизли ума сопоставить факты и понять причину неадекватности друга, но сейчас было уже поздно об этом думать. Сейчас Гарри не оставалось ничего другого, как отправится в совятню. Одно хорошо - обычно она пустовала, мало кто отправлял письма в первую неделю учебы.
Ожидания не обманули Гарри - в высокой башне без стекол не было никого, кроме дремлющих сов. Без труда отыскав в пестром многообразии белоснежную Буклю, Гарри поманил ее пальцем. Сова не торопилась - напротив, она отвернулась от хозяина, изо всех сил притворяясь спящей.
- Ох, да ты издеваешься? Если и ты меня бросишь... - Гарри не договорил и опустился прямо на соломенный пол, усеянный мышиными косточками и совиным пометом. Букля с легким шорохом слетела со своего насеста и приземлилась ему на плечо. Больно ущипнула за ухо, но тут же примирительно ухнула. Гарри с благодарностью провел рукой по гладким перьям.
- Знаю, знаю, я так мало внимания тебе уделял в последнее время. Прости, в моей жизни все запуталось и покатилось к чертям. - прижавшись щекой к теплому телу птицы, юноша закрыл глаза. В этом было что-то до смешного грустное: Избранный герой волшебного мира сидит в одиночестве в куче совиного дерьма.
О, да, Поттер, ты в дерьме, смирись с этим!
От очередного приступа самоуничижения его отвлекло требовательное уханье совы.
- Ох, Букля, прости, я хотел побыть с тобой, но мне совершенно некому писать и отправлять письма, так что отдыхай. - Птица еще раз легонько клюнула своего хозяина, не то обиженно, не то напротив - выражая свою солидарность, и упорхнула. Нужно было возвращаться в замок но Гарри понятия не имел, что ему там делать.
Можно было поискать Гермиону и поговорит с ней. Идея паршивая, потому что от одной мысли о Гермионе, позволяющей Рону обнять себя, Гарри начинал беситься.
Можно пойти в библиотеку и разгрести навалившуюся за неделю гору домашнего задания. Однако, учитывая высокий риск встречи в этой самой библиотеке с той самой Гермионой, эту идею так же можно было отправлять в утиль.
Можно было позаниматься в гостиной, но там наверняка торчит Рон...
Итак, Гарри Потттер вынужден был с прискорбием признать, что он впервые за все время пребывания в Хогвартсе не знал, куда ему податься. А раз уж ему нет места на земле, самое время отвлечься от проблем своим излюбленным способом.
Через пятнадцать минут он уже шагал в сторону стадиона с метлой на плече, все еще удивляясь, как это ему удалось ни с кем не столкнуться ни в гостиной, ни в спальне. А еще через пять он забыл обо всех своих проблемах, ощущая прохладный ветер на щеках. Это чувство было таким захватывающим и таким привычным. На душе сразу стало спокойнее, а все тяжелые мысли, кажется, остались на земле. Заходя в очередной кульбит, Гарри от всей души надеялся, что они исчезнут, когда он вернется, но отлично понимал, что надежды его тщетны. А раз так, нужно наслаждаться хотя бы этими краткими минутами умиротворения.
Он несколько раз облетел вокруг стадиона, поднялся повыше и ушел в резкое пике, выбравшись из него у самой земли. Чтобы не тратить время зря, Гарри решил отработать несколько новых финтов, подсмотренных им в спортивном обозревателе, который ему дал почитать мистер Уизли. Один из них, показавшийся юноше самым сложным, заключался в способности игрока резко развернуться на 180 градусов после плавного полета. Ловцу подобный маневр был просто необходим.
Попытавшись повторить движение, воспроизведя в памяти его описание, Гарри убедился, что это нелегко. Первый раз разворот получился вялым, во время второй попытки его метла закрутилась слишком сильно. Однако это лишь подогрело интерес: исполнение финта превратилось в дело принципа. Его пыл не остудил даже начавший накрапывать мелкий дождик, который немного портил Гарри обзор.
Третья, четвертая, пятая попытка - и вновь неудача. Гарри начинал злиться, но сдаваться не собирался, несмотря на то, что дождь усилился, насквозь пропитав мантию, сделав ее тяжелой и неудобной. Плевать: тренировка в неблагоприятных условиях - это даже к лучшему! Заходя в очередной вираж, он был уверен - вот сейчас получится. Гарри приготовился, резко дернул метлу в сторону и... почувствовал, как руки без специальных перчаток соскальзывают с мокрого древка. Тело, лишенное упора, завалилось в сторону. Гарри даже не успел покрепче сжать метлу бедрами, он как будто со стороны наблюдал за тем, как соскальзывает со своей верной Молнии и камнем летит вниз.
***
Боль в спине, в правой руке, в голове - Гарри не знал, где ее больше. Только секунд через двадцать после того, как он очнулся, Поттер понял, что лежит на мокрой траве ничком. В глазах все расплывалось - похоже, очки слетели с него при падении и валяются сейчас неизвестно где. Вдобавок эта тупая боль в затылке... Попытался подняться, оказалось, что опереться на правую руку нереально - она словно была начинена раскаленными иглами. Сжав зубы Гарри медленно перевернулся на другой бок, и, помогая себе левой рукой, сел. Спина невыносимо ныла, но зато неудачливый спортсмен чувствовал ноги - это внушало надежду на то, что он по крайней мере сможет сам добраться до замка.
Дождь лил вовсю, застилая и без того плохо видящие глаза. Гарри сидел насквозь мокрый и грязный, с безвольно опущенной правой рукой и ненавидел весь белый свет. И себя, за то, что поперся выполнять сложные финты в одиночестве. Ему даже не хотелось думать о том, что было бы, упади он чуть менее удачно. Свихни он себе шею или, на крайний случай, сломай позвоночник? Как скоро кто-нибудь спохватился бы и решил поискать его на поле для квиддича? Кто видел, что он выходил из спальни с метлой? Никто из знакомых. Да уж, Поттер, ты просто идиот!
Почувствовав, что он замерзает, Гарри решил, что пришло время двигаться. Решение было простым, а вот реализовать задуманное оказалось в разы сложнее. Пришлось сначала встать на колени, потом с огромным трудом, примерно с третьей попытки подняться на ноги. Правая рука бесполезно болталась, Гарри уже не чувствовал боли в ней - болела вся правая половина тела. Он попытался найти очки, однако дождь шел уже сплошной стеной, было так пасмурно и серо вокруг, что Гарри махнул рукой. Что было гораздо хуже - он не знал, где его метла. Метла, которую подарил ему Сириус... Горло сжалось от этой мысли...
Поттер оглядел все вокруг - метла не могла далеко улететь без седока. Ходить было тяжело, но Гарри все равно поковылял в сторону северной трибуны, затем прошел вдоль восточной. Уже лишившись всякой надежды, он наконец увидел Молнию, покачивающуюся в метре от земли.
Что ж, все не так уж плохо сегодня, правда?
Но как он ни старался, мыслить позитивно не удавалось. Вокруг было сплошное дерьмо и Гарри это прекрасно осознавал. Однако, пока он ковылял в сторону замка, он радовался погоде, которая разогнала учеников по уютным гостиным.
Да, вот что тебе остается, - радоваться долбанным мелочам.
В медпункте было светло и сухо. Гарри зажмурился от яркого свечения, исходившего от небольших сфер под потолком. Мадам Помфри, судя по звукам, хлопотала в подсобном помещении. Гарри решил, что не будет ее торопить. У него смертельно болело уже всё тело, он хотел лечь и не двигаться, не разговаривать, не думать...
- Мистер Поттер, что с Вами?! - целительница как раз вышла в общую палату. На ее лице смешались ужас и возмущение.
Гарри представил, насколько, должно быть, паршиво он сейчас выглядит: мокрый, грязный, скособоченный из-за боли в спине.
- Не поверите, но в этот раз я действительно упал с метлы, - для правдоподобности Гарри слегка потряс перед мадам Помфри Молнией.
- В этот раз я Вам даже верю, - нахмурилась женщина. Она подлетела к Гарри и буквально вырвала метлу у него из руки. Гриффиндорец не сопротивлялся, ему было всё равно. Сейчас он думал о том, что возьми он с собой палочку, не пришлось бы уходить с поля без очков. Придурок, он настоящий придурок...
- Раздевайтесь, я осмотрю Вас, - скомандовала мадам Помфри, бесцеремонно кидая Молнию на пол. Но даже это не заставило Гарри возмутиться.
Он добрался до уже знакомой ширмы и опустился на кушетку. Попытался расстегнуть мантию окоченевшими пальцами левой руки - получалось довольно скверно. Немного поерзав, он неудобно облокотился на подушку и откинул голову назад. В висках тут же застучала кровь, предупреждая, что данная поза - не лучшая идея. Гарри застонал, с трудом принимая нормальное сидячее положение.
- Мистер Поттер, Вы готовы? - голова целительницы высунулась из-за ширмы, а строгость на ее лице в один миг сменилась на сочувствие. Она больше ничего не стала спрашивать, просто подошла и стала помогать Гарри стянуть мантию. Когда она дотронулась до правой руки, юноша не смог сдержать крика.
- Ох, да что же это?! - целительница направила на рукав палочку, ткань треснула. - У вас тут перелом, мистер Поттер, прийдется Вам провести ночь в больнице и попить Ваш любимый костерост.
Гарри не возражал. Он был готов провести ночь где угодно и пить что угодно, лишь бы его оставили в покое. Голова так нестерпимо болела, что он не отказался бы даже выпить сильнодействующий нервно-паралитический яд, лишь бы ничего не чувствовать.
Мадам Помфри осмотрела его, ощупала ребра, голову. И только приступив к проверке чувствительности зрачков поняла: что-то не так.
- А где же Ваши очки, мистер Поттер?
Гарри пожал плечами. Точнее, только левым.
- Видимо, они где-то на поле, я не нашел их...
- Что же вы не воспользовались манящими чарами? - в ответ Гарри лишь вздохнул.
Мадам Помфри удалилась, снова бормоча что-то про опасный спорт, а также про безответственных юных волшебников, выходящих на улицу без палочек. Гарри даже не пытался прислушиваться. Он вновь откинулся на кровати - на этот раз полулежа, оставив на полу ноги. Ему было холодно и больно, но все это - как будто на втором плане. Он радовался тому, что не жалел себя: внезапно накрывшая его апатия показалась настоящим спасением в данной ситуации.
Целительницы не было довольно долго, наконец она влетела в медчасть, на ходу осушая свою мантию и волосы при помощи палочки.
- Ваши очки, мистер Поттер! - женщина положила очки на тумбочку возле Гарри. - И скажите спасибо, что Вы в таком ужасном состоянии, иначе я не пошла бы их искать.
Гарри почувствовал жуткое смущение - такое сильное, что оно умудрилось пробить брешь в его безразличии. Бормоча невнятные благодарности, он заметил, что на лице мадам Помфри играет сдержанная улыбка.
- Вам нужно отдохнуть, мистер Поттер! Сейчас я налью вам костерост, а также принесу успокаивающий настой. - Гарри лишь кивнул. Ему было непривычно чувствовать такую заботу. Пожалуй, последний раз о нем так заботилась мать Рона. Когда это было - год, два назад?
Ох, черт, что за бред, прошло чуть больше недели с тех пор, как он покинул Нору! А ощущение, как будто он не появлялся в уютном доброжелательном доме семейства Уизли уже очень долго... Неудивительно, что ему так изменило ощущение времени - всего за неделю дали трещину его отношения с Роном и Джинни... Гарри устало закрыл глаза, не зная, сможет ли он теперь поднять их на Молли и Артура Уизли без стыда.
Вернулась мадам Помфри, наколдовала фиксирующую повязку и помогла Гарри осушить полную чашку неприятно обжигающего костероста. Не дав ему толком отдышаться после гадкого пойла, она поднесла к его губам успокаивающий настой. Гарри окутал аромат полевых трав, каштанового меда, хвои. Всего один глоток и тяжелые мысли уже покидали его голову одна за другой. В следующем глотке растворилась апатия, а после третьего заботливые руки мадам Помфри вытащили чашку с отваром из ослабевших рук уснувшего студента.
- Бедный мальчик, - прошептала она, проводя рукой по растрепанным, все еще влажным волосам. - Спи спокойно.
Глава 11
Первой мыслью, которая посетила Гарри, когда он проснулся, была "Какого черта, где это я?!"
Память проснулась чуть позже, воскрешая перед мысленным взором картинки прошедших выходных: Гермиона, обнимающая его перед тренировкой, бледное лицо Рона, обнаженная Джинни, сжимающая его член, вновь Рон и вновь Гермиона, смеющаяся над шутками рыжего... Гнев, боль, отчаяние, апатия, бессмысленные полеты под дождем, вновь боль, боль, боль...
Гарри попытался приподняться - это получилось на удивление легко. Исчезли неприятные ощущения из спины и головы, даже многострадальная правая рука зажила - для верности юноша провел несколько несложных манипуляций, сгибая и разгибая конечность, шевеля пальцами.
А потом его накрыло внезапным осознанием: черт, сегодня же понедельник!!!
Рывком скинув с себя больничное одеяло, он вскочил с кровати, и тут же чуть не рухнул обратно. Когда головокружение прошло, Гарри надел очки и огляделся. Его метла мирно стояла в углу, мантия, уже починенная и почищенная, висела на стуле возле койки. Наконец, с некоторым страхом, Поттер перевел взгляд на часы - они показывали шесть утра.
Издав вздох облегчения, Гарри направился к выходу. Уже почти покинув медпункт, он заметил, что дверь в кабинет мадам Помфри приоткрыта. Помявшись некоторое время, он все же постучал и тут же заглянул. Женщина сидела за столом и, несмотря на раннее время, уже заполняла какие-то бланки.
- А, мистер Поттер, уже на ногах! Как Вы себя чувствуете?
- Отлично! - Гарри не врал - его физическое состояние, с учетом вчерашнего падения с метлы, было великолепным. Ну а душевные раны были вне компетенции школьный медсестры.
- Если почувствуете головокружение или боль в руке - сразу приходите! - добродушие на лице мадам Помфри просто с удивительной скоростью превращалось в строгость. - И постарайтесь больше не травмироваться! Неделя в школе, а вы уже дважды посетили медпункт!
Гарри кивнул. Ему самому осточертело бывать здесь так часто.
Перед завтраком нужно было непременно зайти в спальню - оставить метлу, переодеться, принять душ. Гарри чувствовал, как от него слегка разит, правда это был запах чистого пота, резкий, но не тяжелый.
До портрета он добрался без приключений, а вот в гостиной его ждало непреодолимое препятствие в виде сидящей в одном из кресел Гермионы. Заметив знакомую копну волос, Гарри резко остановился, чувствуя, как у него буквально немеют пальцы на ногах. Что она тут делает в такую рань? Он собирался было спросить, но тут осознал, что девушка спит. Несмотря на напряженную позу, она совершенно точно дремала, негромко посапывая.
Гарри не знал, как ему лучше поступить? Пройти мимо, остаться незамеченым? Или разбудить девушку? Она ведь не просто так уснула в гостиной! Внезапно его сердце сжалось от самого прекрасного на свете предположения: "Она уснула здесь, потому что ждала меня!"
Эта мысль казалась такой простой и такой правдивой, что Гарри готов был рассмеяться от нахлынувшей на него радости. Помедлив еще немного, разгоняя последние сомнения, он наконец приблизился к креслу и присел рядом с подругой.
Прежде, чем разбудить девушку, Гарри некоторое время любовался тонкими чертами ее миловидного лица. Темные выразительные брови еле уловимо нахмурены, как будто она уснула с таким выражением, длинные подрагивающие ресницы бросают тень на щеки. Но сейчас взгляд Гарри притягивали четко очерченные губы, которые были слегка приоткрыты, словно приглашая к поцелую.
Нет, Поттер, нельзя этого делать. Не сейчас, когда она так беззащитна!
Гарри протянул руку, провел пальцами по воздуху в каком-то сантиметре от губ девушки, поймав подушечками теплое дыхание. Удивительно, но сейчас, рядом с ней, в нем не было ни гнева, ни обиды. Тот факт, что она помирилась с Роном, посвятила тому время, которое обещала уделить Гарри, казался сейчас незначительной мелочью. Глядя на эти подрагивающие ресницы и приоткрытые губы, Гарри испытывал только всепоглощающую нежность, желание прижать эту хрупкую девушку к груди.
Он понял, что его собственные губы вот уже несколько минут растягивает неподвластная ему улыбка. Он смотрел на спящую Гермиону и не жаждал раздеть и трахнуть ее, он хотел лишь защитить ее, укрыть от всего непонятного и неприятного своим телом. В этот момент девушка дернулась и открыла глаза, немного красные и опухшие со сна, но от того не менее красивые.
- Гарри? - секунду-другую она смотрела на него с недоверием, словно пыталась понять - не снится ли он ей. Затем ее маленькая и как обычно ледяная ладошка провела по щеке, пропуская через все тело парня мощный электрический разряд.
Гарри непроизвольно закрыл глаза, шумно втянул воздух, пропитанный ее запахом, поддаваясь на эту незатейливую ласку. Рука дошла до его подбородка, затем пальцы несмело скользнули на шею, но тут же исчезли. Гарри открыл глаза и посмотрел на Гермиону, которая выглядела одновременно взволнованно и...
- Какого черта, Гарри Джеймс Поттер?! Где ты был??? Где тебя носило всю ночь?!
...и гневно. О да, Гермиона была разгневана! В карих глазах не осталось и следа сонливости, волнение тоже очень скоро расплавилось в огне, который, кажется, реально мог обжечь. Гарри отпрянул, нахмурился. Гермиона никогда прежде так не злилась на него и он решительно не знал, что с этим делать.
Его подруга тем временем выпрямилась в кресле и сложила руки на груди. Между бровями пролегла морщина, которая совсем не красила милое лицо. Гарри стало не по себе: он ожидал от нее нежности, такой же, какую он источал мгновение назад. Такой же, какая пару секунд исходила от пальцев, гладящих его лицо. Однако сидящая перед ним подруга была похожа скорее на фурию, чем на нежное создание.
- И что ты молчишь? - голос Гермионы сорвался, а в следующую секунду она плотно сжала губы, и Гарри с ужасом заметил, как огонь в ее глазах вот-вот затушат подступившие слезы.
- Гермиона! Ты... ты чего? - Начав фразу на повышенных тонах, ее окончание Гарри произнес тихо, осторожно.
Вместо ответа Гермиона спрятала лицо в ладонях, задушено всхлипнув. Гарри было достаточно этого короткого всхлипа. Он вскочил, опустился на подлокотник кресла и резким движением привлек подругу к груди. Она вцепилась в его мантию, как тогда, по пути на стадион, и затряслась в беззвучных рыданиях.
- Гермиона... Ну что ты? - Гарри беспомощно гладил дрожащую спину, другой рукой зарывшись в волосы Гермионы.
- Ты... исчез... неизвестно куда... не пришел ночевать... Рон... ни черта не знает... я с ума чуть... ну что ты за идиот? - девушка всхлипывала почти через слово, Гарри серьезно испугался, что у нее может начаться истерика. Он пропустил мимо ушей и упоминание о Роне, и обвинения в идиотизме. Важно было одно: Гермиона волновалась за него! Она всю ночь провела в гостиной, дожидаясь своего непутевого друга! От этой мысли грудь Гарри наполнилась чем-то... легким, приятным, щекочущим его изнутри.
Гермиона продолжала всхлипывать, хотя плечи ее вздрагивали уже заметно реже. Гарри бездумно уткнулся подбородком в ее макушку - девушка этого будто и не заметила, так и сидела, пряча лицо у него на груди. Гарри вдруг вспомнил, что пахнет не лучшим образом. Сжав плечи девушки, он отстранил ее от себя и смущенно посмотрел в ее заплаканное лицо, в котором уже не было гнева - Гермиона глядела на него устало и немного отрешенно.
- Прости, я со вчерашнего утра не был в душе, - промямлил Гарри. Девушка сглотнула, пожала плечами, которые он все еще сжимал, отвернулась.
- Гермиона! - Гарри аккуратно взял ее за подбородок, возвращая зрительный контакт. Она не возражала, просто смотрела на него грустными глазами. Гарри вдруг почувствовал, насколько неприятно ему видить в этих глазах слезы. Особенно, когда причиной этих слез стал не тупица Рон и не паскудный Малфой, а он сам!
- Слушай... - он неосознанно погладил ее подбородок указательным пальцем, от чего Гермиона вздрогнула. Гарри поспешно убрал руку. - Я не думал, что ты... Ты заметишь мое отсутствие и будешь переживать...
Это была правда. Он представить себе не мог, что Гермиона проведет ночь в кресле в общей гостиной, дожидаясь его возвращения.
Гермиона вздохнула, покачала головой - этот жест заставил Гарри чувствовать себя провинившимся первокурсником. Он наконец-то отпустил плечи девушки, потер внезапно вспотевшие ладони о колени.
- Гарри, ты мой друг, - ох, как же ранит это слово! - конечно я переживаю!
Гарри почувствовал, как нечто легкое и приятное в его груди сжимается, оно больше не распирает и не щекочет его, а скорее царапает изнутри.
- Ладно... Прости...
- Что вчера произошло?
Гарри медлил. Ему казалось, что рассказ о падении с метлы и ночи в медпункте вызовет, во-первых, жалость подруги, во-вторых, - кучу новых вопросов. Ни того, ни другого ему не хотелось.
- Гарри! - холодные ладошки Гермионы обхватили его лицо, ее глаза, вновь наполняющиеся тревогой, смотрели на него выжидающе. Гарри напрягся: приоткрытые губы девушки снова были в опасной близости от него. И ее запах...
Собравшись с силами он уже открыл было рот, чтобы соврать что-нибудь, как вдруг их обоих отвлек резкий звук. Дверь, за которой располагалась ведущая в комнаты мальчиков лестница, распахнулась, из нее вылетели Дин, Симус и Рон. Ну, конечно же Рон. Последний остановился так резко, что можно было легко представить прозрачную стену, в которую он вписался.
Уши рыжего вспыхнули, и Гарри понимал, от чего: он мысленно посмотрел на себя и Гермиону глазами Уизли и мстительно расхохотался. Про себя, естественно. Самым приятным было то, что Гермиона продолжала сжимать его лицо своими ладонями. Не нужно было обладать богатейшей фантазией, чтобы увидеть в этом жесте планируемый или даже прерванный поцелуй. Кажется, Рон увидел именно это.
Гермиона запоздало отдернула ладони от лица Гарри, а он медленно, почти картинно поднялся на ноги.
- Гарри! Привет, ты чего это, летал всю ночь? - добродушный Симус как ни в чем не бывало протянул ему руку для приветствия.
- Ну, почти, - усмехнулся Поттер, пожимая руку Симусу и Дину, который тоже подоспел со своим рукопожатием. Рон не двинулся с места, он напряженно переводил взгляд с Гарри на Гермиону и обратно.
- Привет, Рон! - Гарри сказал это своим лучшим беззаботным тоном, внимательно наблюдая за реакцией друга. Рон дернулся, как будто с него сняли заклинание обездвижения. Сжал правую руку в кулак, а затем нехотя протянул ее Гарри. Рукопожатие получилось напряженным и Гарри готов был поклясться, что пальцы Рона сдавили его ладонь сильнее, чем надо. Он решил не мстить - в конце концов это он сейчас оказался в выигрышном положении, это его лицо минуту назад сжимали такие нежные пальцы Гермионы.
В гостиной повисла неловкая тишина. Гарри разорвал затянувшееся рукопожатие, повернулся к немного смущенным одногруппникам и изобразил максимально правдоподобную копию искренней улыбки.
- Мне просто необходим душ, если займете мне место в Большом зале, я буду очень рад.
Не дожидаясь ответа он отправился к лестнице. От него, тем не менее, не скрылось движение Рона: тот резко развернулся в сторону Гермионы, все еще сидящей в кресле. Девушка поднялась и, не сказав ни слова, направилась в свою спальню. Гарри улыбнулся.
Уже стоя под едва теплым бодрящим душем, он размышлял о том, что произошло в гостиной. На одну чашу весов он сложил волнение Гермионы, ее сон в гостиной, ее слезы и, главное, прикосновение ее рук, ее лицо, так близко от его собственного, ее губы... На другую чашу камнем, валуном, обломком скалы упало слово "друг". Гарри не мог понять силу этого слова. Значит ли оно, что Гермиона никогда не допустит мысли о каких-то иных отношениях с ним, кроме дружеских? Или это просто слово и ничего больше? Это терзало, бесило, это слово...
Гарри закрыл глаза, подставляя лицо струям воды. Внезапно его настиг флешбэк: руки Джинни на его животе, ее обнаженная грудь, ловкая ручка, сжимающая его возбужденный член. Так, стоп! Что это делает здесь, рядом с мыслями о Гермионе?
Гарри с силой потер лицо, потряс головой, вытряхивая из нее всякие воспоминания о субботнем инциденте. Это все из-за похожей обстановки, не более!
Только это блять никак не объясняет твой стояк!
Юноша стыдливо уставился на свой напряженный орган. Какие мысли вызвали возбуждение? Воспоминания о какой девушке привели его в такое состояние? К своему ужасу он осознал, что не может сказать точно. Просто не уловил момента, мысль об одной наплыла на другую...
Гарри резко повернул вентиль - на него хлынула ледяная вода. Тут же заломило все тело, но он терпеливо ждал, когда спадет эрекция. Затем наспех вытерся, надел свежую одежду и отправился на завтрак. Лучше пока ни о ком не думать, а то он стал каким-то слишком легко возбудимым...
К тому времени, как он спустился, многие студенты уже закончили есть, однако Дин и Симус все еще сидели за столом, дожидаясь Гарри. Рона с ними не было.
- Эй, Гарри, рассказывай, куда это ты пропал на всю ночь? - Симус ткнул Гарри локтем в бок и подмигнул.
- Да, мы тут спорим - взял ты метлу в качестве прикрытия или реально использовал ее по назначению, - усмехнулся Дин. Он уже не выглядел таким подавленным, как в субботу, видимо расставание с Джинни уже не печалило парня.
Гарри положил себе еды, посмотрел на сокурсников с расслабленной улыбкой. Им можно было не врать, они неплохие ребята, да и не станут его жалеть.
- На самом деле я решил полетать, попробовать некоторые финты, с одним не справился, так что грохнулся с метлы.
Дин присвистнул, Симус стер сальную улыбочку с лица. Однако в целом они отреагировали примерно так, как и хотел Гарри: без кудахтанья и лишних вопросов. Поболтав еще немного о квиддиче и домашнем задании, за которое ни один в выходные не садился, они отправились на урок.
На заклинаниях Гарри сел с Симусом, а к Дину подсел угрюмый, молчаливый Рон. Такая рокировка произошла как будто бы случайно, однако по тому, как Финиган и Томас переглядывались все занятие, было понятно: безмолвная ссора Гарри и Рона не прошла мимо их внимания.
Гарри почти не смотрел по сторонам, но чувствовал, как в его спине под взглядом Уизли планомерно прожигается дыра. Наплевать. Раз или два он глянул на Гермиону, сидящую чуть левее и на два ряда ближе к преподавателю. Компанию ей составил Невилл, и Гарри, в сущности, был рад, что она не остается одна, пока они с Роном ведут себя как идиоты.
В целом понедельник прошел для Гарри вполне сносно, несмотря на негативные флюиды, источаемые безмолвствующим Роном, а также отстраненность Гермионы, которая старалась не подходить к мальчишкам. Даже странно, что весь день они держались рядом, хотя не обмолвились и словом. Они словно приняли негласное соглашение: не общаться с Гермионой и держаться друг у друга на виду.
После ужина Гарри нагнала профессор МакГонагалл и он только в этот момент вспомнил о предстоящей отработке в компании Джинни.
- Мистер Поттер, в восемь я жду Вас возле своего кабинета. Пожалуйста, не опаздывайте.
Гарри покорно кивнул и отправился в башню Гриффиндора, чтобы скинуть вещи и сменить мантию на более повседневную одежду. Ему было любопытно, что приготовила для них декан, однако еще любопытнее было посмотреть на поведение Джинни. Продолжит ли она игнорировать его? Или изберет иную модель поведения? Он не видел девушку целый день, возникла даже дурацкая мысль, что она его избегает. Однако сбежать с отработки она никак не могла...
Без десяти минут восемь Гарри выбрался из проема за портретом Полной дамы и отправился к кабинету МакГонагалл. Он шагал по темным коридорам замка и не понимал, почему весь вечер он не может перестать думать о чертовке? Неужели она так сильно задела его? Неужели в нем говорит глупое мальчишеское самолюбие? Он не считался с Джинни, потому что своим поведением она ясно дала понять, что готова с ним на всё. Поэтому он воспринимал ее как раздражающий, но все же неотъемлемый элемент своей хаотичной ныне жизни. А что сделала она? Отвернулась от него и больше двух дней избегала? Этого самолюбие Гарри никак не могло принять.
Он заметил ее рыжую гриву, как только свернул в коридор, ведущий к кабинету МакГонагалл. Джинни стояла к нему спиной и что сразу бросалось в глаза - так это неприлично короткая юбка в легкомысленную складочку, едва прикрывающая стройные ноги девушки. Гарри почувствовал, как ёкнуло сердце: он решительно не знал, как стоит вести себя сейчас с Джинни. Притвориться, что ничего не было? Да, пожалуй, это самая безопасная тактика.
Она оглянулась на его шаги и тут же снова отвернулась, как будто к ней приближался не Гарри, а миссис Норисс, кошка завхоза.
- Привет. - Гарри не знал, что еще добавить. Джинни лишь кивнула в ответ. Проглотив резко возникшее желание поговорить с девушкой, Поттер отвернулся в противоположную сторону. Что он может ей сказать? Джинни, давай забудем о твоих грязных домогательствах в душе и снова станем добрыми друзьями?
Дружба? Ты что, действительно полагаешь, что мне нужна от тебя дружба?!
Слова Джинни зазвенели в ушах, вновь воскрешая воспоминания субботнего дня. Гарри поежился: скорей бы пришла МакГонагалл и разрядила эту напряженную обстановку.
Профессор трансфигурации не заставила себя долго ждать, опоздав всего на минуту.
- Простите меня, мистер Поттер, мисс Уизли, я задержалась у директора. Следуйте за мной.
Джинни пошла почти рядом с МакГонагалл, Гарри предпочел немного отстать. Ему не давали покоя голые ноги девушки: зачем она вырядилась так на отработку? Все ведь знаю, что обычно наказания заключаются в физическом труде, поэтому студенты надевают старые и удобные вещи, вроде потертых джинсов и простой черной футболки, которые выбрал Гарри.
Они остановились у старого класса, в котором уже давно не проводились занятия. Профессор МакГонагалл открыла его, взмахом палочки зажгла свечи на старой люстре. Кабинет оказался большим и жутко захламленным.
- Это старый кабинет трансфигурации, - пояснила декан, - здесь планировали сделать ремонт, но тому помешали события второго курса вашего обучения.
Гарри и Джинни невольно переглянулись: в тот год он спас ее от верной смерти в Тайной комнате. Как же давно это было... Поток воспоминаний прервал голос профессора МакГонагалл.
- Здесь осталось немало научных трудов по трансфигурации вон в тех шкафах в противоположном конце класса - у меня руки так и не дошли их разобрать. Их нужно внести в библиотечный каталог с полными описаниями. Позже я попрошу вас отнести книги в библиотеку. - Гарри и Джинни почти синхронно кивнули.
- Также здесь произошла небольшая авария, - МакГонагалл нахмурила тонкие брови, указывая на одну из парт, покрытую непонятной коркой. Гарри поморщился. - Это необходимо очистить. Обычная очищающая магия здесь не помогает, попробуйте сделать это руками. Работы не так много, думаю вы справитесь за один вечер, может за два. Затем вы получите новое задание. Напоминаю, молодые люди, что вы должны отрабатывать в течение всей недели, до пятницы включительно! Ну же, приступайте!
С этими словами МакГонагалл вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь. В классе повисла почти осязаемая тишина. Гарри откашлялся, глядя на Джинни, которая стояла к нему спиной.
- Кхм, давай я займусь этим мерзким пятном, а ты книгами, идет?
Девушка не отвечала. Она прошлась вдоль ряда парт к двери, попутно разглядывая картины на стенах. Все они изображали стадии трансфигурации различных предметов и существ.
- Эм, Джинни? Если не хочешь, можешь не разговаривать со мной, но давай поскорей отделаемся от этого наказания, - Гарри чувствовал, как на него накатывает раздражение.
Джинни как раз дошла до двери. Она приоткрыла ее, выглянула в коридор, затем захлопнула и, вынув из рукава палочку, запечатала ее заклинанием.
- Какого черта, Джинни?! - Гарри вмиг напрягся, в то время как девушка развернулась к нему и одарила его нахальной улыбкой.
- Ох, Гарри, ты снова будешь истерить? Расслабься уже! - Джинни приблизилась, но подходить вплотную не стала, усевшись на ближайшую к юноше парту. Гарри потер вспотевшие ладони о джинсы.
- Джинни, слушай, я думал, мы выяснили перспективы наших... хм, отношений еще в субботу. - Гарри старался говорить спокойно, даже безразлично, но длинные голые ноги девушки и глубокий круглый вырез ее кофточки отвлекали его, сбивали с мысли.
- Гарри, я не хочу так просто сдаваться. Ты мне небезразличен. Но я не собираюсь кидаться на тебя - я осознала свои ошибки. - На лице Джинни играла все та же наглая улыбка, а руки девушки легко, как будто невзначай, касались то ее груди, то ног.
Гарри вздохнул. Он понимал, что за игру затеяла чертовка и не собирался ей подыгрывать. Собрав в кулак всю свою силу воли, он развернулся и направился к шкафам, которые нужно было разобрать. Не собираешься кидаться, значит? Что ж, отлично, проверим, хозяйка ли ты своему слову, Уизли!
Кажется, девушка не собиралась двигаться с места. Это бесило. Открыв первый шкаф, Гарри закашлялся от пыли. Книг здесь было немеренно и он не собирался разгребать их в одиночестве.
- Или ты помогаешь мне с этими чертовыми книгами, или я прошу МакГонагалл назначить мне другое наказание, подальше от тебя, - бросил он через плечо.
- А ты заставь меня, - сладким голосом протянула Джинни.
Сучка, снова играть со мной вздумала? Посмотрим, насколько ты чувствительна к физической боли!
Гарри резко развернулся и решительным шагом направился к Джинни. Ничто не могло остановить его, кроме...
Когда их разделяла всего пара шагов, девушка резко раздвинула ноги, до этого сложенные одна на другую. Короткая юбка, которая от этого движения задралась еще выше, никак не прикрывала то, что было под ней. И уж конечно она никак не скрывала того факта, что под ней не было трусов. Гарри остановился как вкопанный: Джинни сидела перед ним с широко разведенными ногами, беззастенчиво выставив напоказ все свои прелести.
- Джинни, ты... - он захлебнулся словами, рвущимися наружу. Девушка приложила свой длинный палец к губам.
- Тише, Гарри, не приближайся, иначе я закричу.
- Чего? - Гарри уже совершенно не понимал, что происходит: Джинни сидит в полуметре от него без трусов, но при этом просит не приближаться? Что за бессмысленный спектакль?! Ему хотелось подойти, дать девушке хорошую затрещину, выгнать ее из кабинета, но все, что он делал - это стоял на месте и прикладывал все силы к тому, чтобы смотреть ей в глаза, а не на нагло раздвинутые, нежно-розовые, гладкие половые губы...
Джинни улыбалась. Она видела, как напряжен юноша и неприкрыто наслаждалась этим. Приоткрыв рот она медленно облизала палец, которым только что призывала Гарри к тишине. Поттер шумно сглотнул, чувствуя, как резко пересохло в горле.
- Раз не хочешь доставлять мне удовольствие, я сделаю это сама, а тебе пусть будет стыдно, - прошептала девушка, а в следующую секунду погрузила облизанный палец во влагалище, сопровождая это протяжным стоном. Гарри почувствовал, как моментально напрягся его член, от вида того, как Джинни беззастенчиво ласкает себя. Это нужно было прекратить, вот только...
Вот только он уже не мог оторваться от пальцев девушки, поглаживающих наливающийся кровью клитор, то и дело скрывающихся в недрах все больше увлажняющегося лона. Такие пошлые и такие возбуждающие влажные звуки, сплетающиеся с томными стонами Джинни вводили Гарри в оцепенении. Он чувствовал, как нарастает его эрекция, отчаянно борясь с желанием выпустить член из тесных джинсов и устроить ему разрядку.
Движения Джинни стали ритмичнее, стоны отрывистей. Она заерзала по парте, начала слегка покачивать бедрами. Глаза ее были закрыты, голова слегка откинута. Она то и дело закусывала и облизывала губы, и в этом было столько неприкрытого эротизма, что Гарри едва сдержал стон. Он снова посмотрел на ее промежность - из влагалища сочился сок, клитор и половые губы припухли от постоянного трения. Это зрелище было непривычным для Гарри, но оно возбуждало на уровне подсознания, давило на первобытные инстинкты. Захотелось припасть к этому ртом, погрузить в растянутое пальцами влагалище язык...
Гарри закрыл глаза, стараясь выкинуть эти неуместные, грязные мысли из головы. Этого она и добивается! Ждет, что он бросится на нее и оттрахает прямо здесь, посреди старого пыльного кабинета трансфигурации. Думает, что он тупой похотливый бабуин, которому достаточно показать влажную промежность, чтобы он перестал думать головой и переключился на мышление тем, что болтается между ног! Да, у него стояк, но это физиология, всего лишь долбанная физиология.
Стоны Джинни стали громче. Она уже даже не стонала, а вскрикивала. Гарри против собственной воли открыл глаза и увидел, как девушка быстро-быстро трет влажный от обильной смазки клитор, второй рукой с побелевшими костяшками сжимая край парты. Еще пара движений и она вскрикнула в последний раз, затряслась всем телом, резко сдвигая ноги, сжимая бедрами ладонь, все еще судорожно лаская ей себя. Напряжение в штанах юноши стало невыносимым, опустив глаза он увидел, что член просто безобразно оттопыривает ширинку. Если она это заметит...
- Я смотрю, тебе понравилось мое маленькое представление, - хриплый голос Джинни заставил Гарри вздрогнуть. Он поднял глаза на ее раскрасневшееся лицо. В глазах девушки читалось неприкрытое желание. - Мне кажется, тебе тоже не помешает разрядка.
Джинни спрыгнула с парты, Гарри инстинктивно отступил на шаг назад, соображая, где его палочка. Кажется, в заднем кармане джинсов. Да, определенно там.
И что ты собираешься делать? Обездвижешь ее и бросишь здесь?
- Хватит убегать от меня, Гарри, зачем нам эти игры в догонялки? Давай лучше поиграем во что-то более интересное, - Джинни наступала, одновременно с этим облизывая пальцы, которыми только что удовлетворяла себя.
Гарри остановился. Он что, убегает от какой-то девчонки? От похотливой, развратной, лишенной всяких комплексов, но все же девчонки? Это же просто смешно! Глубоко вздохнув, он резко двинулся на Джинни, заметив, как у та сразу изменилась в лице. Она уже собиралась ему что-то сказать, что-то пошлое и наверняка возбуждающее, но Гарри схватил ее за плечи и сильно встряхнул, так, что зубы девушки громко клацнули. Не дав ей очухаться, Гарри притянул Джинни к себе и зашипел ей в лицо:
- Послушай меня, милая моя. Твои домогательства не приведут ни к чему! Я мог бы просто трахнуть тебя, но я не хочу! Мне не нужен бездумный перепихон с тобой, Джинни, пойми!
Девушка молча хлопала глазами. Однако Гарри быстро сообразил, что это лишь отвлекающий маневр. Точнее, он это почувствовал, когда рука Джинни торопливо прошлась по его прессу и устремилась к ширинке. Гарри резко опустил свои руки ниже и теперь прижимал локти Джинни к бокам, не давая ей двигаться.
- Услышь меня, извращенка чертова! Я не буду тебя трахать! Можешь делать что угодно - ты не станешь для меня более желанной! Может, мой член и встает на тебя, но мое сердце не вздрагивает, как бы ты ни старалась!
Джинни прищурилась. Потом дернулась, скидывая руки Гарри со своих локтей.
- Ох, ну надо же! Гарри Поттер - святоша! Секс только по любви, а? - Джинни скривилась, как будто говорила о чем-то отвратительном. В ее взгляде сквозило разочарование и обида. Гарри понимал, что она пытается посильнее задеть его.
- Не понимаю, что с тобой случилось, Джинни, ты ведь всегда была такой...
- Какой? - девушка почти перешла на крик, - какой, Поттер? Тихоней? Забитой, да??? Да пошел ты! Ты никогда даже не пытался узнать меня - великий Гарри Поттер, чертова звезда!
- Я.. Разве? - Гарри растерялся, неужели он и правда вел себя высокомерно?
- Столько лет сохла по тебе, как дура! - Джинни прижала руки к лицу, отвернувшись от Гарри. - И вот решила, что пора раскрыться, обратить внимание на кого-то еще, раскрепоститься, в конце концов! А тебе оказывается и это не нужно!
Гарри не знал, что ответить. Поведение Джинни казалось ему вульгарным, слишком распущенным. Он не мог точно ответить себе, воспользовался бы он ей, не будь страсти к Гермионе, но ему хотелось верить, что нет.
- Джинни, ты всегда мне нравилась...
- Не ври! - взвизгнула девушка, поворачиваясь к нему. Ее глаза были полны слез.
- Ты нравилась мне, как человек, - поправился Гарри. Джинни уткнулась лицом в ладони, ее плечи мелко затряслись. - Но то, как ты ведешь себя сейчас... Это ужасно.
Джинни медленно убрала руки от лица, поджала губы.
- Знаешь, что, Поттер, не учи меня, как я должна себя вести! И знаешь, что еще? На тебе свет клином не сошелся, ты понял? Любой в этой школе отдал бы многое, чтобы залезть мне в трусы! И если тебя это не интересует, поверь, я найду того, кто не побоится удовлетворить меня! - Джинни развернулась и размашистым шагом пошла к двери, на ходу снимая заклинание.
Дернув дверь на себя, она вдруг обернулась, на губах снова играла кривая ухмылка.
- Что-то подсказывает мне, что это потому, что ты до сих пор девственник, правда? - улыбка стала шире. - Ты идиот, Гарри! Я могла бы подарить тебе незабываемые мгновения, а ты выбрал дрочку в душе - что ж, удачи!
Она вышла, громко хлопнув дверью, а Гарри устало опустился на ближайшую парту.
Слова Джинни не слишком сильно ранили его, скорее прошли по касательной. Быть девственником в 16 лет - не так уж страшно. Тем более в ближайшее время он планировал исправить это. С той, к кому испытывал настоящие чувства. Как и где? Гарри не знал. Но отчего-то сейчас он был уверен - это случится во что бы то ни стало.
Глава 12
Гарри вернулся в гостиную, когда перевалило за полночь. Он в одиночестве отскребал чертово пятно, правда большая часть непонятной субстанции осталась на парте. Он был зол, очень зол на похотливую сучку Джинни, он даже планировал найти ее с утра и высказать ей всё. Он не собирается всю неделю отрабатывать наказание за нее, нет!
Гостиная пустовала - Гарри почувствовал легкий укол сожаления. Ну а на что он рассчитывал? Что Гермиона будет ждать его в кресле каждый вечер? Размечтался! Он вдруг вспомнил, что они так и не поговорили. А о чем, собственно, он хотел поговорить с ней? Гарри не знал. Опустился в то самое кресло и уставился в тлеющие угли в камине.
Нужно поговорить с Гермионой о них... О том, что он изнемогает, о том, что необъяснимые чувства к ней терзают его. А что, если она скажет "Гарри, мы просто друзья и между нами никогда ничего не будет", что он будет делать тогда?
А она почти наверняка именно так и скажет!
Ехидный внутренний голос как обычно был не на его стороне. А вместе с ним Гарри покусывали сомнения.
Может, подождать, когда его чувства сойдут на нет?
Может, свести общение с Гермионой к минимуму?
Может, и правда лучше отвлечься на другую...
Так, стоп! Стоп, Поттер, нахер все эти трусливые мыслишки! Ты поговоришь с ней. И ты будешь убедителен, чертовски убедителен. В конце концов, все эти ее прикосновения, объятия, эти ночные бдения в гостиной, когда ты не вернулся в спальню - разве это ничего не значит? Разве это не свидетельствует о том, что она тоже испытывает... что-то...
Гарри чувствовал, что у него голова скоро лопнет от этих мыслей. Нет, хватит, нужно лечь спать. А завтра найти Гермиону и назначить время и место разговора по душам. Но перед этим найти гребанную Джинни и выбить из нее всю похоть и дурь!
На следующее утро Гарри проснулся раньше всех: это уже входило в привычку - вставать рано. Даже странно, учитывая как сильно Гарри любил спать. Видимо, сказывалось нервное напряжение, в котором юноша пребывал в последнее время. Он мало спал, мало ел, заглянув в зеркало в ванной он обнаружил у себя под глазами небольшие, но заметные синяки. Нужно было срочно что-то делать со всем этим дерьмом.
Он планировал поймать Джинни за завтраком. Решил, что не покинет большой зал, пока девчонка не явится. В столь ранний час студентов за факультетскими столами было мало, но Гарри был терпелив. Она не станет отказываться от еды. Она, наверное, и не думает о том, что он хочет промыть ей мозги, рассчитывает, что смущение или что-то еще не дадут ему подойти? Обломается!
Ждать долго не пришлось. Очень скоро рыжая чертовка впорхнула в Большой зал. В простой школьной мантии и с волосами, заплетенными в косу, она выглядела так целомудренно, сложно было представить эту девочку мастурбирующей на парте перед ним, но воспоминания Гарри были слишком остры. Ночью его мучил образ Джинни, похотливо ласкающей себя, а потом и его...
Гарри потряс головой, выгоняя мысли, от которых потянуло в паху. Джинни прошла мимо, даже не взглянув на него, и теперь устроилась на другом конце стола. Странно, что она пришла одна, обычно таскается с какими-нибудь подружками, но это Гарри только на руку. Он резко поднялся и направился к девушке. Джинни подняла на него глаза, когда он навис над ней. В этих глазах Гарри прочитал неприкрытое презрение.
- Надеюсь, сегодня ты соизволишь отработать наказание, вместо того, чтобы... - Гарри запнулся, а Джинни улыбнулась.
- Ты даже говорить об этом не можешь, чего я от тебя ждала, спрашивается! - она снова уставилась в свою тарелку с кашей.
Это вновь почти не задело Гарри. Но он и сам не знал, почему говорить с ней об этом... неловко. Сейчас, однако, было важно не это, сейчас нельзя было дать сучке перехватывать инициативу в их беседе. Он сел рядом, оседлав лавку, схватил руку Джинни повыше локтя, так сильно, что она поморщилась, но продолжала смотреть на свой завтрак. Гарри наклонился к самому уху девушки, потому что народу за столом прибавилось, а свидетели ему были ни к чему.
- Вместо того, чтобы дрочить в попытках как-то заинтересовать меня, сегодня будь добра разбирать долбанные книги!
- Твой член был очень даже заинтересован во мне, - прошипела Джинни, не поворачиваясь к нему. Она попыталась вырвать руку, но Гарри только усилил хватку, искренне надеясь, что его пальцы оставят на ней синяки.
- Я уже говорил тебе - не путай физиологические реакции с чувствами! Я не хочу тебя, пора бы это понять и перестать вести себя, как озабоченная в моем присутствии! Ты уже разрушила мое хорошее к тебе отношение, не стоит заходить еще дальше.
Джинни наконец повернулась, метнув в Гарри озлобленный взгляд.
- Ты просто козел, Поттер, какой же ты козел! - плотно сжав губы она еще раз дернулась. На этот раз Гарри разжал ладонь.
- Я предупреждал, Джинни. И я пытался сохранить между нами... адекватное общение, но для тебя, видимо, это и правда ничего не значит. А раз тебе насрать на меня, то и мне отныне насрать на тебя. Если не можешь контролировать себя в моем присутствии и тебе непременно нужно залезть к кому-то из нас в трусы, я попрошу МакГонагалл дать мне другое наказание.
Губы Джинни сжались еще плотнее, ноздри напряглись. Она смотрела на Гарри со злостью - он еще ни разу не видел на ее миленьком личике такого выражения. А потом он увидел это - слезинку, начертившую влажную дорожку на левой щеке. Джинни поспешно стерла ее кулаком, не отрывая от юноши разгневанного взгляда.
- Пошел ты, - она шептала, но не потому что не хотела привлекать лишнего внимания, а потому, что боялась разреветься на глазах у всего Большого зала, - пошел ты, больше я к тебе не подойду, урод!
Она вскочила, не закончив с едой и выбежала. На входе она чуть не столкнулась с Дином, который попытался схватить Джинни за плечи. Она увернулась. Дин прошелся взглядом по залу, ища причину расстройства своей бывшей девушки, и уставился на Гарри, который зачем-то пожал плечами. Отлично, теперь Томас уверен в том, что именно Гарри довел Джинни до слез. Благо, он не стал подсаживаться и выяснять подробности.
Очень скоро появился Рон, с мрачным видом сел возле Дина. Гермионы не было, Гарри начал переживать. Взглянув на часы, он решил, что у него еще есть время на то, чтобы поискать ее в гостиной. На ходу кивнув одноклассникам, он бросился в сторону лестницы.
Долго искать не пришлось - сегодня все девушки, которые были ему нужны, сами плыли в руки Поттеру. Он столкнулся с Гермионой на площадке второго этажа. Буквально столкнулся: она как обычно была погружена в книжку. Врезалась в Гарри, роняя том по нумерологии и негромко ойкнув. Гарри повторил рефлекторное движение Дина, только оказался чуть удачливее, сжав тонкие плечи подруги. Гермиона подняла на него испуганные глаза, но тут же заметно расслабилась.
- Ой, Гарри, прости, я вечно в кого-то врезаюсь - пора избавиться от привычки читать на ходу.
- Я не против, - Гарри продолжал сжимать плечи Гермионы, борясь с желанием прижать ее всю целиком к груди, в которой металось доведенное до предела сердце.
Гермиона смущенно улыбнулась. Гарри захотелось слизнуть эту трогательную улыбку с ее губ, ощутить ее вкус... Вместо этого он выпустил тонкие плечи и наклонился за книжкой.
- Ты помнишь... Что мы собирались поговорить? - спросил он, протягивая учебник. Гермиона закусила губу.
- Да, конечно. Но сейчас у меня так много дел, а у тебя отработка с Джинни...
Имя чертовки полоснуло подобно лезвию. В Гарри боролись раздражение и стыд. Ему начало казаться, что он был с девушкой слишком резок, чересчур груб. Но сейчас это не так важно! Важно, что...
- Гермиона, почему мне кажется, что ты избегаешь этого разговора?
Судя по тому, как Грейнджер поджала губы, он попал в точку. Посмотрев на друга жалобным взглядом, Гермиона посильнее вцепилась в книгу.
- Гарри, я вовсе... Ох, мы поговорим, обещаю! - глаза Гермионы забегали, как будто она искала помощи за спиной юноши. Гарри стало не по себе: почему она ведет себя так? Что такого страшного она там себе напридумывала, что постоянно увиливает от этого чертового разговора? Может, она догадывается, что хочет сказать ей Гарри и одна мысль о его признании кажется ей отвратительной? Гриффиндорец передернул плечами, пытаясь скинуть с себя сомнение, забирающееся по спине и протягивающее костлявые длинные пальцы к его горлу.
- Ладно, - сказал это так тихо и обреченно, как будто смирился с тем, что разговору не суждено состояться. Гермиона лишь шумно выдохнула в ответ.
- Иди же, позавтракать не успеешь, - Гарри отступил в сторону, пропуская девушку. Она проскочила мимо, не взглянув на него - дерьмовый знак, верно?
Очень, очень, очень, блять, дерьмовый знак!
Гарри почувствовал опустошение. Как будто эта беседа с Грейнджер проковыряла без того истончившуюся от переживаний плоть, выпуская наружу остатки ощущений. Стало вдруг бесконечно похер... На всё. На всех.
Здравствуй, апатия, давно не виделись!
Дойдя до класса зельеварения, Гарри забился в угол, для верности кинув сумку на соседний стул, чтобы ни у кого не возникло желание сесть с ним. Класс постепенно наполнялся учениками, первые вошедшие косились на Гарри, однако скоро народу стало достаточно, чтобы он мог отделаться от чужого любопытства. Вошли Рон, Дин и Симус. Первый даже не взглянул на примостившегося в углу друга, Дин посмотрел как-то отрешенно, Симус подмигнул. Гарри отвернулся - не хотелось видеть, слышать, думать о ком-либо.
В кабинет вплыл слизеринский принц в окружении своей свиты. Гарри заметил его краем глаза и тут же уткнулся в учебник. Даже цепляться с этим уродом желания не было, хотя обычно перепалки с Малфоем бодрили. Колокол известил о начале занятий, вмести с ним в класс вкатился добродушный Слизнорт, а сразу за ним влетела немного растрепанная и запыхавшаяся Гермиона. Это было нетипично для лучшей ученицы школы - врываться в класс после учителя. Обведя кабинет с затравленным видом, Гермиона уставилась на Гарри. Тот сразу же смекнул: единственное свободное место на стороне Гриффиндора осталось рядом с ним. Гермиона медлила, однако в дело вмешался профессор зелий.
- Ну что же вы, мисс Грейнджер, раздумываете над тем, стоит ли оставаться на моем занятии? - он хохотнул в усы, легонько подталкивая девушку вглубь класса. Она покорно пошла в самый конец, где сидел окаменевший Гарри. Опомнившись, он несгибающимися пальцами подцепил лямку сумки и закинул ее на спинку своего стула. Гермиона села - по ее прямой спине и по нервным движениям было заметно, как она напряжена.
Урок начался, Слизнорт объяснял особенности нового зелья. Гарри не слушал. Всё, что он слышал сейчас, - тихое сбивчивое дыхание сидящей рядом девушки. Она открыла учебник, поставила котел на горелку, сосредоточенно начала отмерять ингредиенты, все это время не глядя на соседа по парте, как будто им был не Гарри, а разъяренный тролль. Это было даже смешно. Гарри достал свой котел, начал медленно листать учебник, в поисках нужного раздела.
- Даже странно - как бы ты меня не избегала, а судьба все чаще подталкивает тебя в моем направлении, - он сказал это как бы между делом, даже не повернув головы, но буквально кожей почувствовал, как Гермиона напряглась.
Куда уж больше?
- Что за чушь, Гарри, я не избегаю тебя, - прошипела, выплюнула эту фразу, словно ругательство. Начала нервно резать корень солодки так, будто он был виноват во всех смертных грехах. Гарри почти не задумываясь, инстинктивно накрыл ее руку, сжимающую истерзанное растение, своей. Гермиона замерла, кажется, даже дышать перестала. Ножик, занесенный над солодкой, медленно опустился на стол.
У нее была настолько маленькая изящная ладошка, что ладонь юноши полностью закрыла ее. Гарри уставился на это, как на что-то необыкновенное, как тогда, в гостиной. Немного сжал руку, чувствуя как по всей длине разбегаются мурашки, взбираются по шее и взрываются где-то в волосах.
От одного прикосновения к ней!
Ладонь Гермионы дрогнула. Гарри решил, что сейчас она выдернет ее. Да, выдернет, посмотрит на него, как на придурка, может быть, вскочит и попросит сидящего на соседнем ряду Невилла поменяться с ней местами. И тогда уже весь класс будет смотреть на Гарри, как на идиота, а он...
Тонкие пальцы Гермионы едва уловимо раздвинули его собственные. Гарри замер, впитывая это непонятное ощущение. Она не пыталась вытащить свою руку, не пыталась скинуть его - она напротив как будто вцепилась в него. Даже не верилось. Юноша словно наблюдал за их руками через полупрозрачное стекло, при этом все его чувства сосредоточились сейчас на подрагивающей маленькой ладошке, такой хрупкой, что казалось надави он чуть сильнее, она сломается.
Помедлив секунду, он еще чуть-чуть пропустил ее пальчики между своими, чувствуя легкую вибрацию, исходящую от ее ладони. В этот странный и восхитительный момент вокруг не существовало никого. И Гарри совсем не волновало, что кто-то может заметить, подумать что-то не то... Потому что это был так правильно, так прекрасно, так трогательно, что в груди все сжималось и легонько пульсировало, распространяя по телу волны удовольствия.
Это длилось секунду или вечность и закончилось также внезапно: Гермиона вытащила свою руку, вырывая из груди Гарри разочарованный вздох. Как ни в чем не бывало снова принялась за солодку, скинула ее в котел, достала следующий ингредиент. Гарри огляделся. Все пыхтели над своими зельями, никто не обращал на них внимания, даже Рон не оборачивался и не метал молнии в их сторону. Как будто ничего не произошло, как будто сердце Гарри не пыталось сейчас вырваться наружу через горло.
Так, нужно сосредоточиться на занятии. Что там написано в рецепте? Измельчить корень солодки, растолочь хребет саламандры, добавить сушеный аспарагус... Мысли путались, вместо аспарагуса Гарри чуть не закинул в котел сушеный папоротник, если бы не получил чувствительный тычок под ребра.
- Боже мой, Гарри, внимательнее! - он шумно втянул воздух, еще раз перечитал рецепт.
Сосредоточься, сосредоточься на долбанном зелье!
Остаток занятий прошел, как во сне. Гермиона то и дело шикала на него, когда он пытался закинуть в зелье что-то не то. А самое ужасное, что она вскочила и чуть ли не самая первая вылетела из кабинета, когда колокол известил о конце занятий.
- Что, Поттер, даже твоя драгоценная подружка не в состоянии высидеть с тобою рядом? - насмешливый голос Малфоя вырвал его из задумчивого созерцания спины удаляющейся девушки.
- Отвали, Малфой, просто отвали, - Гарри устало прикрыл глаза и начал собирать вещи.
- Ох, вы слышали, как он меня отбрил? - слизеринцы загоготали, - ты потише, очкарик, а то придется снова научить тебя держать свой поганый язык в заднице!
Гарри резко повернулся к Малфою, который стоял в метре от него. Краем глаза заметил, что Дин, Симус и Рон замерли около своих мест и смотрят в его сторону.
- Что, хорек, смелый, когда вокруг твои шестерки? - процедил Гарри сквозь зубы. Кривая ухмылка медленно сползла с лица Малфоя, ноздри тонкого носа затрепетали. Сбоку от него дернулся Кребб. Или Гойл, Гарри не видел - он сосредоточился на серых глазах, источающих ненависть.
- Лучше заткнись, Поттер. Иначе то, что произошло неделю назад, покажется тебе легким массажем. - тонкие губы ублюдка снова растянула ухмылка. Гарри ответил тем же.
- Твои угрозы - пустой звук, Малфой. Не надейся еще раз подкараулить меня со своими дружками. Хотя можешь попробовать сделать это один - я с удовольствием сломаю твой сраный нос еще раз.
Малфой дернулся. Примерно то же самое сделал Рон. Рон, который не разговаривал с Гарри последние два дня! Рон, который, судя по виду, готов был разорвать Гарри на сотни маленьких Поттеров...
- Молодые люди, вы разве не собираетесь на обед? - вышедший из подсобки Слизнорт с беспокойством смотрел на немую сцену, развернувшуюся в классе. Слизеринцы зашевелились, кто-то потянул Малфоя за мантию. Гарри почувствовал, как на его локте сжимается чья-то рука.
- Идем-ка, не хватало тебе еще одно наказание схватить, - Симус легонько дернул его, заставляя сумку съехать с плеча.
Удивительно, но Гарри не чувствовал злости. Эта перепалка с Малфоем была какой-то... бесцельной, потому она вылетела из головы, стоило переступить порог кабинета. Гарри не понимал, куда подевался гнев, ненависть. А потом его вдруг осенило: его совершенно не трогали подъебы слизеринца, пока они касались лишь его. Да, гаденыш упомянул Гермиону, но он по сути не сказал о ней ничего неприятного. Потому Гарри и не завелся, не вспыхнул изнутри, как тогда, в поезде.
В большом зале было людно, однако Гарри сразу заметил копну каштановых волос. К его ужасу рядом с ней он увидел знакомую голову с тяжелой рыжей косой. И кажется... Да, определенно так и было: Гермиона приобняла Джинни и что-то говорила той, склонив к ней голову. У Гарри похолодело внутри, как будто на месте жизненно важных органов образовался кусок льда, разрастающийся по мере его приближения к столу.
Нет, нет, нет, рыжая сучка не могла рассказать ничего Гермионе, не могла! Пожалуйста...
Гарри чувствовал себя беспомощным. Он остановился и уставился на спины девушек. Что делать? Сбежать? Сесть в стороне? Подсесть рядом и выяснить, почему Гермиона успокаивает Джинни? Кто-то подтолкнул его в плечо - вновь Симус.
- Эй, друг, ты чего завис? Не переживай из-за поганца, он только и умеет, что языком трепать.
Гарри кивнул. Снова посмотрел на Гермиону, похлопывающую Джинни по спине. Дернулся было в их сторону, однако в это время на свободное место рядом с девушками плюхнулся Невилл. Ну что ж, можно расценить это как знак. Пропустив Симуса вперед, Гарри резко развернулся и отправился в тот конец стола, где обычно суетятся первокурсники. Бесцеремонно плюхнулся рядом с парой мелких девчонок, которые тут же зашушукались, с любопытством рассматривая его хмурый профиль. Гарри не обращал внимания - придвинул к себе пару блюд с едой, чувствуя, что желудок сводит в спазмах. Даже если он сейчас поест, долго держать в себе обед не получится.
Нет, он сейчас не мог думать о еде, он мог думать только о двух девушках, сидящих рядом. Его разрывало желание подойти и выяснить, о чем они говорят. И это же пугало его до чертиков. Чтобы не сидеть без дела, он взял кусок хлеба и начал его жевать. Ощущение было, что во рту картон. Он слегка наклонил голову, чтобы увидеть Гермиону и Джинни. Кажется, первая уже не успокаивала вторую, они ели, о чем-то разговаривая. Что ж, по крайней мере никто не мечет в него разгневанные взгляды. В конце концов мало ли у Джинни поводов для расстройства. Эти мысли немного успокоили, однако аппетит так и не появился. Оставив попытки прожевать картонный хлеб, Гарри уставился на стол преподавателей. Он вспомнил, что собирался подойти к МакГонагалл и попросить другое наказание. Профессор как раз закончила с обедом и поднялась из-за стола. Гарри дождался, когда декан пройдет через зал. Говорить с ней на глазах у всех, в том числе и Джинни, ему не хотелось.
Он нагнал ее в холле, сообразив, что понятия не имеет, как просить о таком. Какую назвать причину?
- П-профессор МакГонагалл... Я.. Хм...
- Мистер Поттер, если вы до сих пор не придумали, что хотите сказать, позвольте мне отправиться на занятия.
- Я... простите... Я хотел попросить вас назначить мне другое наказание! - Гарри выпалил это на одном дыхании и весь сжался, разве что не зажмурился в ожидание ответа. Тонкие брови декана поползли вверх.
- Простите, я не ослышалась? Вы просите изменить наказание? По какой же причине?
По причине того, что Джинни Уизли домогается меня, желая быть оттраханной посреди старого кабинета!
- Просто... Я считаю назначенное вами наказание недостаточно суровым. - Гарри посмотрел на МакГонагалл исподлобья. По ее лицу невозможно было ничего прочитать - маска беспристрастия прикипела к нему намертво. Она несколько секунд молча изучала своего студента.
- Мистер Поттер, вы не в том положении, чтобы выбирать себе наказание. А у меня не настолько богатая фантазия, чтобы выдумывать вам эти самые наказания. Поэтому предлагаю вам закончить то, о чем я вас попросила!
Гарри сжал губы. Вопрос, который он хотел задать, застрял в горле, пришлось откашляться, чтобы выдавить его.
- Могу я тогда отрабатывать наказание один?
Как он и предполагал, МакГонагалл нахмурилась, сжав и без того тонкие губы в едва заметную линию.
- Мистер Поттер, я решительно не понимаю, чего вы добиваетесь! Вы получили наказание и не в Ваших силах изменять его условия. Надеюсь, на этом мы с вами закончим?
Тон женщины был настолько категоричен, что Гарри не решился спорить. Он остался на месте, в то время как декан отправилась в сторону своего кабинета. В этот момент из дверей Большого зала вышла Джинни, благо без Гермионы. Она метнула в Гарри злобный взгляд, затем перевела его на спину удаляющейся МакГонагалл. От внимания Гарри не ускользнула нерешительность, появившаяся на лице девушки. Она явно боролась с желанием подойти к нему и узнать о результатах разговора. Он решил опередить ее.
- Ничего не вышло, Джинни. Нам придется отрабатывать наказание вместе. - Лицо девушки вспыхнуло. Она уже открыла рот, чтобы ответить что-то, но Гарри решил, что не хочет этого слышать. Резко развернулся на месте и отправился на следующее занятие.
***
Вечер наступил слишком быстро. Гарри ощущал, что с каждой минутой у него все сильнее сжимается горло. Ему не хотелось идти на отработку, он понятия не имел, что еще додумается выкинуть чертова Джинни. Одно он знал точно - она не рассказала Гермионе о том, что у них произошло, поскольку во взгляде подруги Гарри не обнаружил ни осуждения, ни каких-то еще признаков недовольства. Она даже улыбнулась ему, когда пробегала мимо в гостиной.
Без пяти восемь Гарри спустился из спальни мальчиков и отправился к старому кабинету трансфигурации. Джинни опять нигде не было и в глубине души Гарри надеялся, что она и вовсе не явится. Он готов был в гордом одиночестве оттирать ненавистное пятно, лишь бы его больше не пытались соблазнить или обвинить в высокомерии.
Он еще издали заметил, что знакомая дверь приоткрыта. Значит, Джинни уже там. Что ж, если уж их встреча и совместная уборка неизбежны, значит нет смысла медлить. Гарри подошел к кабинету и уже хотел распахнуть дверь, когда до его слуха долетели эти звуки...
Гарри замер, не донеся руку до дверной ручки. Из кабинета раздался стон. Определенно, это был стон. А еще шлепки. И у Гарри почему-то не было сомнений в происхождении этих шлепков. Он понял, что ужасно хочет заглянуть и в то же время мечтает оказаться где угодно, только не здесь. Из-за двери донесся еще один протяжный стон, а потом голос. Этот ёбаный, до боли знакомый голос...
- Давай, сучка, кричи громче, громче, бля! Хотела, чтобы я отодрал тебя как следует, тогда кричи! Скажи мое имя, шлюха!
Гарри вздрогнул - это был Малфой. Малфой трахал кого-то в кабинете, в котором должны отрабатывать свое наказание Гарри и Джинни... Правда рухнула на него огромным куском льда. До сих пор не уверенный в том, что он поступает правильно, Гарри распахнул дверь.
Они были там. Совсем недалеко от входа. Джинни почти распласталась по парте, сжимая руками ее край. На ней не было ничего, кроме той самой короткой юбочки, гольфов и туфель на невысоком каблуке. Белоснежные груди с небольшим коричневым ореолом были неестественно прижаты к столешнице, голова запрокинута. Малфой пристроился сзади - он был в рубашке, распахнутой на груди и в спущенных брюках. Одной рукой он держал Джинни за растрепанные волосы, другой упирался в ее обнаженную попку и с размаху вдалбливался в нее сзади. Девушка стонала, хотя по искаженному лицу никак нельзя было сказать, что ей хорошо.
Когда ворвался Гарри, она как раз задушенно прохрипела "Драко...", выгибаясь в спине и сильнее запрокидывая голову.
- Какого?... - Гарри сам не понимал, почему он вошел, почему вмешался, почему сейчас стоит и смотрит на то, как Малфой трахает Джинни. Слизеринец замер и уставился на вошедшего. Джинни открыла глаза - только сейчас Гарри заметил, что они полны слез. Его передернуло.
- Отойди от нее, Малфой.
Тонкие губы растянулись в привычной гаденькой улыбочке.
- Смотрите-ка, кто пришел, Святой Поттер! Решил посмотреть, как я деру одну из твоих сучек? - с этими словами он сильно подался вперед, вонзаясь в Джинни и срывая с ее губ очередной жалобный стон.
Гарри не представлял, что должен сделать. Он видел лицо девушки, на котором смешались стыд, страх и отвращение. Но слова, которые выкрикивал Малфой до того, как он ворвался в кабинет, не давали ему двинуться с места.
Хотела, чтобы я отодрал тебя как следует, тогда кричи!
Пауза затянулась. Гарри посмотрел на Джинни - по ее щекам струились слезы, но на лице больше не было ни страха, ни стыда. Только злость.
- Джинни, что ты делаешь?
- Какого хера тебе надо, Гарри? - зло выплюнула она, приподнимаясь на руках и демонстрируя ему свою красивую грудь. Рука Малфоя, до этого лежащая на заднице девушки, мгновенно сжала один из сосков. Джинни картинно выгнулась и застонала. Неестественно громко.
- Если хочешь присоединиться, очкарик, максимум что я позволю тебе делать, так это облизать мой член, после того, как я кончу, - Малфой мерзко улыбался, грубо сжимая грудь Джинни. Гарри скривился. Эта сцена была так отвратительна, так неестественна, что он даже порадовался отсутствию аппетита за ужином, потому что иначе его бы уже вырвало.
Он на секунду закрыл глаза, потом снова посмотрел на замершую полуголую парочку напротив себя.
- Господи, Джинни, какая же ты дура, - устало пробормотал он. В следующую секунду девушка скинула с себя руки слизеринца и резко поднялась, отскакивая от него. Малфой охнул от неожиданности, его возбужденный, блестящий от смазки член вырвался из влагалища гриффиндорки с неприличным чмоком. Джинни же подскочила к Гарри и залепила ему звонкую пощечину.
- Пошел ты, ублюдок, ПОШЕЛ ТЫ!!! Это все из-за тебя, ненавижу, сука, как же я ненавижу тебя!!!
Гарри на миг опешил, чувствуя, как пылает щека. В этот момент Джинни размахнулась еще раз, но он успел перехватить тонкое запястье. Малфой, воспользовавшись разборкой, уже успел натянуть на себя брюки и сейчас обходил гриффиндорцев по другому проходу между партами. Где-то на краю сознания трепыхнулась мысль о том, что сученка нужно остановить, но сейчас Гарри было не до него. Он пытался удержать Джинни, выворачивающую руку из его пальцев. Второй рукой она била его по груди. Не то чтобы это было больно, но Гарри перехватил и ее. Джинни собиралась пнуть его между ног, но Гарри увернулся, перекидывая оба тоненьких запястья в одну ладонь, а второй хватая рыдающую девушку за лицо.
- Успокойся! - прорычал он, стараясь не причинять ей боли. Джинни завертела головой, но через секунду сдалась, обессилено уткнувшись Гарри в плечо. Его это немного смутило. Неуверенно приобняв голую спину, он позволил ей прижаться к себе сильнее. Их рук коснулись мягкие обнаженные груди Джинни и это отдалось едва заметным уколом внизу живота. Гарри сильнее сжал зубы.
- Ты правда сама позволила Малфою... сделать это?
Джинни резко отстранилась, зло глядя ему в лицо.
- Ох, да скажи ты уже это! Да, я сама попросила его выебать меня! - она с силой дернула руки, вырывая их из ладони Гарри. - Я же сказала, ты не единственный парень в этой долбанной школе!
- Зачем, Джинни? - Гарри беспомощно наблюдал за тем, как девушка собирает разбросанные вокруг вещи, лишь с третьей попытки натягивает лифчик, рывком накидывает на себя блузку.
Услышав его вопрос она остановилась, издала звук, похожий ни то на стон, ни то на вой, и посмотрела на Гарри как на последнего дебила.
- Подумай, подумай своей башкой! Зачем бы я стала трахаться с гребанным Малфоем в незапертом кабинете, зная, что скоро ты придешь сюда отбывать гребанное наказание?!
Гарри шумно сглотнул. Его оглушило понимание того, как далеко может зайти девушка в желании... Насолить ему? Задеть? Чего она добивалась? Хотела унизить его? Продемонстрировать ему, что он должен был с ней делать, когда она так развратно предлагала себя? Ему стало мерзко, так мерзко... Он вдруг понял, что ему противно смотреть на Джинни, которая как последняя шлюха раздвинула ноги перед их главным недругом, лишь бы отомстить Гарри... за что? За то, что он не хочет ее?
Как-же-это-блять-мерзко!
В это время Джинни отыскала свои трусики и натянула их. Ну надо же, сегодня она хотя бы одела трусы. Гарри отвернулся от девушки. Он уже жалел о том, что вошел, остановил это. Нужно было дать им закончить, нужно было уйти, возможно тогда он не чувствовал бы, как его горло сжимает отвращение. Сейчас ему хотелось убраться отсюда и больше никогда не смотреть на нее. Но было кое-что, вдруг всплывшее в памяти и расшевелившее в его груди беспокойство.
- Почему сегодня за обедом Гермиона жалела тебя, что ты ей сказала? - он смотрел в спину девушки, которая замерла, перестав застегивать пуговицы на блузке. Она не отвечала и не поворачивалась. Против воли Гарри сделал шаг к ней.
- Ответь мне, что ты сказала ей? - он чувствовал, как где-то внутри зарождается знакомая ярость. Джинни шумно вздохнула.
- Я сказала ей... Сказала "Мне кажется, Гарри никогда не посмотрит на меня, как на девушку".
Гарри вздрогнул.
- А что... - в горле пересохло, - что она ответила?
Джинни резко повернулась - ее лицо снова было в слезах.
- Она сказала "Не сдавайся, Джинни, однажды у вас все получится. Может, попробуешь вызвать его ревность?"
Гарри закусил щеку. Так сильно, что у него защипало в носу.
- Ну и как, у меня получилось?! - с этими словами Джинни выскочила из кабинета, как и вчера громко хлопнув дверью. Гарри опустился на парту.
Однажды у вас все получится, однажды все получится... У вас, у вас, у вас!
Это значит, что Гермиона никогда не допускала мысли о том, что все у Гарри может получиться с ней. Гарри почувствовал, что его сейчас вырвет... Вырвет этими мыслями. Просто отлично, просто... зашибись.
Глава 13
Пятно с парты в старом кабинете трансфигурации было удалено. Гарри соскребал его с особым остервенением. Вымещая на нем всю свою злость. Жаль, нельзя было так же выскрести из головы воспоминания о сегодняшнем вечере. Они душили, от них бросало то в жар, то в холод. Картинки мелькали перед глазами гриффиндорца, как бы старательно он не зажмуривал глаза.
Мерзко, мерзко, мерзко!
Он не знал, что с этим делать. Просто не знал. Он уже представлял Малфоя, который делиться со всей школой подробностями о том, как он выебал Джинни Уизли на глазах у Гарри Поттера. Он видел алые уши Рона, видел ужас в глазах Гермионы. Гермиона... Ее образ никак не уходил из головы, как бы юноша ни старался. Она смотрела с осуждением, с неприязнью, с кучей других эмоций, которых раньше Гарри никогда не видел на ее лице. Но вообразить их было несложно. Она ведь думает, что Гарри и Джинни должны быть вместе, ха-ха! А Гарри ничерта не сделал для того, чтобы защитить Джинни от Малфоя. И кому какое дело до того, что слизеринец трахал чертовку по ее собственной просьбе? Кто в это поверит? Кто поверит, что Джинни с таким рвением домогалась Гарри в последнее время?
Никто, никто не поверит! Ты в жопе, Поттер!
Гарри взвыл, не заботясь о том, что кто-то может услышать его. Ему хотелось вонзить ножик, которым он отскребал пятно, себе в горло. Или выколоть глаза, чтобы никого больше не видеть. Никогда.
Что же теперь делать? Найти Малфоя и наложить на него заклинание забвения? Гарри не был уверен, что у него получится. Может, все и обойдется, может, Малфой не захочет рассказывать об этом... Можно посмотреть на ситуацию с разных сторон. Возможно, он решит, что несвоевременное появление Поттера во время того, как он "драл очередную сучку", - это не то, что стоит предавать огласке...
Да, успокаивай себя, придурок! Всё будет плохо, хуже некуда!
Закончив с пятном, Гарри отшвырнул ножик - короткое лезвие вошло в рассохшийся бок книжного шкафа. Чертыхнулся, пошел исправлять содеянное. Нужно было отдышаться, потому что он чувствовал, что находится на грани нервного срыва. Герой волшебного мира на грани срыва, вот это просто дико смешно!
Гарри прислонился к стене и сполз на пол.
Как же хочется вырвать этот день из своей жизни, растерзать его на куски и отбросить подальше.
Впервые ему захотелось уйти. Просто собраться и свалить в темноту. Впервые стены Хогвартса не были для него спасительными, родными. И это было так больно. Мог ли он когда-нибудь представить, что будет так страдать из-за... простых, банальных вещей? Из-за безответных чувств. Из-за чужой глупости... Он, готовый спасать мир, бороться с худшим злом на земле, будет сидеть на полу в заброшенном кабинете и мечтать о побеге...
Гарри вдруг стало противно от самого себя. Он справлялся со стольким дерьмом, а тут вдруг опустил руки? Малфой расскажет всем о том, что произошло? Насрать - правда на стороне Гарри. И те, кто не поверят ему, пусть катятся. О Джинни поползут по школе грязные слухи? Это ее проблемы, нужно было думать головой, прежде чем позволять Малфою засовывать в себя член. Гермиона... Вот тут уверенность подкосилась... Гермиона ему не светит... И это, кажется, факт. Какой смысл говорить с ней, объясняться, если он ей не нужен? Волна беспомощности окатила, забирая с собой остатки здравого смысла.
Ай, да к черту это всё! Он переживет. Переболеет. Перешагнет через это. Муки не могут быть вечными, особенно муки неразделенной любви. Пускай она найдет себе кого-нибудь. Пусть это будет Рон - бестактный, но все же верный и надежный. Сегодня он готов был броситься в драку из-за Гарри - в этом не было сомнений. Значит пусть это будет Рон. Ну а Гарри... Гарри когда-нибудь забудет обо всем этом.
Несмотря на слабость, охватившую тело, Гарри поднялся и побрел в спальню.
К черту. Всё к черту.
***
Утро как обычно наступило минут через пять после того, как он закрыл глаза. Гарри проснулся резко, будто кто-то схватил его за грудки и вырвал из мира сладостного забвения. В спальне было тихо: ее обитатели досматривали свои сны. Это хорошо, никто не станет мешать.
Сборы как обычно не заняли много времени, через 20 минут он уже спускался в Большой зал. Гарри ждал, что ото всюду на него будут смотреть осуждающие лица, но, кажется, в это утро никому не было до него дела. Первые студенты, пришедшие на завтрак, зевали, хмурились, листали учебники - всё как обычно. Гарри сел так, чтобы видеть входящих в зал. Зачем? Непонятно.
Положил себе омлет с беконом, схватил булочку и почувствовал, что впервые за несколько дней действительно дьявольски голоден! Зал постепенно наполнялся студентами, но Гарри интересовали лишь определенные личности. Одна из них вальяжно вошла в сопровождении своих прихвостней. Гарри впился в лицо Малфоя испытующим взглядом. Тот заметил и посмотрел... не так, как ожидал от него Поттер. Безразлично, чуть насмешливо, немного брезгливо - обычный взгляд Малфоя, которого удостаивается добрая половина студентов.
Гарри нахмурился - похоже, гаденыш что-то задумал. Иначе просто быть не может! Он не может оставить это вот так. Это же Малфой - он должен распускать грязные слухи, должен издеваться над людьми, должен...
В зал вошла Джинни. Что сразу бросилось в глаза - она старательно прятала лицо за распущенными волосами. Быстро прошла к гриффиндорскому столу, села спиной к остальному залу, уткнулась в деревянную поверхность. Ну хоть эта ведет себя ожидаемо. Гарри удивился, что при взгляде на Джинни его не выворачивает, как вчера вечером. Что-то скреблось у него в груди... Что-то... О, черт, ну конечно...
Жалость.
То, что Гарри не терпел по отношению к себе. То, что Гарри ненавидел испытывать к другим. И сейчас это чувство разрасталось внутри при взгляде на копну рыжих волос, скрывающих веснушчатое лицо, на котором не осталось ни вчерашней похоти, ни вчерашних слез.
По крайней мере жалость - это лучше, чем отвращение. Гарри вздохнул, допил кофе, поднялся из-за стола, тут же перехватив затравленный взгляд девушки. Она почти сразу отвернулась, снова уставилась в еду на тарелке. Нет, он не будет подходить. Он помнит, чем это заканчивалось в предыдущие разы.
Нет уж, спасибо, иди-ка нахер, Джинни.
Гарри знал, что им еще предстоит поговорить. Но не сейчас. Он отправился к выходу из зала, терзаемый мыслями о той, кого он ждал больше остальных сегодняшним утром. Она не появилась. Может, в очередной раз предпочла завтраку библиотеку, может, каким-то невероятным образом успела позавтракать раньше него.
День показался Гарри бесконечным. Время текло подобно патоке, тошнотворно медленно. В обед его поймала МакГонагалл, узнала, как продвигается отработка. Что ей было ответить? Пришлось соврать, что профессор недооценила коварство пятна на парте, поэтому Гарри и Джинни нужен еще один день для разбора книг в шкафах. Интересно, что ответила бы Джинни, подойди декан к ней? Ей, пожалуй, и невдомек, что два дня после ее выходок Гарри оставался в злосчастном кабинете и соскабливал гребанное пятно.
С одной стороны Гарри не мог дождаться окончания занятий. С другой - приближающийся вечер пугал необходимостью снова идти на отработку. Учитывая, что в первый день Джинни пыталась соблазнить его публичным самоудовлетворением, во второй - отомстить ему публичным сношением с Малфоем, Гарри боялся представить, что может ждать его сегодня. Оргия? Или, может, войдя в кабинет, он застанет там Джинни, трахающую Гермиону? Эта мысль показалась Гарри отвратительной. Возбуждающей, но отвратительной.
Он решил, что в этот раз должен быть лучше подготовлен к вечерним сюрпризам, поэтому отправился в кабинет трансфигурации на полчаса раньше. Вошел, огляделся - ничего необычного. Наверное, стоит преступить к разбору старых книжных шкафов - есть шанс закончить сегодня с этим непонятным местом.
Дверь скрипнула, Гарри даже оборачиваться не стал - и так понятно, что пришла Джинни. Оставалось только надеяться, что на ней была одежда. Хоть какая-то. Через мгновение девушка появилась в поле зрения. В джинсах и темно-серой толстовке, под которой едва проступал контур груди. Гарри усмехнулся. Достал очередную книгу, переписал автора и название на специальную карточку. Краем глаза заметил, что Джинни делает примерно то же самое возле другого шкафа.
Они провели в молчании, разбавляемом шуршанием книжных страниц и скрипом перьев, около пятнадцати минут. Гарри эта тишина совершенно не тяготила. А вот Джинни, судя по напряженному сопению, регулярным тяжелым вздохам и взглядам, украдкой бросаемым на парня, собиралась с духом, чтобы эту тишину разрушить. Наконец, Гарри не выдержал. Отложил очередной учебник, развернулся к девушке, прислонившись плечом к шкафу.
- Ты скоро воспламенишься, Джинни. Если тебя раздражает мое присутствие, я могу пойти спать. В конце концов два дня до этого я отрабатывал без тебя. - Гарри кивнул в сторону парты, избавленной от жуткого пятна.
Джинни захлопнула книжку, которую держала в руках, закашлявшись от пыли, и посмотрела на юношу исподлобья. Кажется, собиралась сказать что-то гадкое, по глазам было видно, но в последний момент передумала. Гарри ждал, улыбался. Почему-то сейчас эта ситуация веселила его. А еще... Он чувствовал необъяснимую власть над стоящей напротив девчонки. Девчонки, спрятавшей сегодня свое соблазнительное тело под бесформенной одеждой. Не просто так ведь.
- Джинни, - он вздохнул, заметил, как она дернулась. То ли собиралась прижаться к нему, то ли наоборот - отступить. Гарри подождал немного, понаблюдал. Потом улыбнулся шире. - Я смотрю, сегодня ты решила быть пай-девочкой.
Она проследила за его взглядом, скользнувшим по неброской одежде. Черт, зачем он это делает? Он что... заигрывает с ней? Гарри передернуло, воображение заботливо подпихнуло картинку - Джинни, прижатая к парте, плотный, покрытый каплями пота торс Малфоя у нее за спиной. Это отрезвило, спасибо.
- Я думал, Малфой всем раструбит о том, как он... трахал тебя на моих глазах.
Джинни фыркнула. Посмотрела на него со смесью жалости и снисхождения.
- И что же он, по-твоему, должен всем рассказать? Как я использовала его, чтобы позлить тебя? - Гарри почувствовал, как в груди закопошилось что-то..
Не может же быть, что гордость? Фу, блять!
- Малфой, конечно, гнида, но не идиот, Гарри, - она покачала головой, снова повернулась к шкафу, доставая очередной том. - Это будет довольно херово для его репутации хогвартского жеребца, не находишь?
Гарри поморщился - никогда еще не слышал, как она сквернословит. Куда подевалась трогательная девчушка, стыдливо прячущая от него глаза? Кажется, ее прибила и закопала в саду рыжая стерва, беззастенчиво мастурбировавшая у него на глазах пару дней назад.
По примеру Джинни он тоже вернулся к шкафу с книгами, почти с наслаждением вдыхая запах пыли и разлагающихся страниц. А она, кажется, так и не успокоилась - снова вздохнула, слишком громко впечатала очередную книгу в полку.
- Давай-ка поговорим, - Гарри развернулся, пристально посмотрел на девушку. Кажется, в одежде, да еще в такой, она чувствовала себя менее уверенно: заламывала руки, суетливо ощупывала взглядом пространство вокруг, глядела куда угодно, только не ему в глаза.
- Как же скверно, я надеялась, что до этого не дойдет.
Гарри удивленно поднял брови.
- До разговора?
Джинни подняла наконец на него лицо, демонстрируя пунцовые щеки.
- О чем нам разговаривать, Гарри? Все ясно и так: я тебя хочу, ты меня нет. Я избрала неверную тактику, но разве это сейчас имеет значение? К тому же, я не учла, что... - она запнулась, скрестила руки на груди, закрываясь от него.
По внутренностям пробежался неприятный холодок.
Что, что ты хотела сказать?
Хотелось вырвать недосказанные слова из ее глотки. Однако она произнесла их сама.
- Не учла, что ты явно неравнодушен к Грейнджер. И тут уж я бессильна.
БАХ!
Ее слова придавили, расплющили. Гарри чувствовал, как они сдавили ребра, не давая дышать. И что с этим делать? Что ему делать с этим?
Джинни смотрела на него, не отрываясь. Читала его как книгу, кривя губы в болезненном оскале. Кажется, это ее задевало. Но она была стойкой, настоящая гриффиндорка. Гарри уставился на девушку, надеясь что-то понять... Нужно было сказать ей что-то...
- Это так заметно? - Не это, ох, он хотел сказать что угодно, только не это! Но слова сами сорвались с губ, с грохотом покатились по полу к ногам Джинни. Она коротко кивнула. Тут же исправилась.
- Не всем, конечно. Мне заметно. Потому что это как раз то, что мешает тебе с удовольствием трахать меня без всяких обязательств, верно? - улыбка, которая по задумке должна была получиться лукавой и заигрывающей, на деле снова вышла похожей на оскал.
Гарри закусил губу. Что делать с тем фактом, что Джинни знает о его чувствах к Гермионе? Он ведь в открытую признался своим вопросом! Попросить ее ничего не рассказывать? А если она уже...
- Не переживай, я никому ничего не говорила, я не трепло, - успокоила девушка, правильно истолковав его неуверенные ужимки. Гарри выдохнул - слишком шумно, слишком с облегчением.
- Так и будешь на нее пялиться издалека? Дождешься, что ее завоюет мой любимый братец, - Джинни нервно рассмеялась.
- Это... непросто, - Гарри поверить не мог, что сейчас обсуждает с Джинни то, что терзало его столько дней и ночей. С Джинни, которая домогалась его, которая вела себя с ним, как последняя... Да уж, кто бы мог подумать.
- Куда уж проще, - усмехнулась Джинни. - А если она тебя отошьет, всегда можешь прийти порыдать у меня на плече. А я сделаю тебе утешающий минет.
Гарри поморщился. Пошлая прямолинейность Джинни одновременно отталкивала и притягивала. И он боялся разбираться, чего все же больше.
В тот вечер они наконец-то закончили со старым кабинетом трансфигурации. Перетаскивая на следующий день тяжелые книжки в библиотеку, Гарри вздохнул с облегчением. Было такое чувство, что он перевернул страницу, закончив весьма скверную главу своей жизни.
МакГонагалл отправила их к профессору Слизнорту, который добродушно раскудахтался, получив в помощь двух своих любимых студентов. Правда, это не спасло от чистки школьных котлов и инвентаризации ингредиентов для зелий.
Джинни присмирела, вела себя сдержаннее. Ну, то есть она не пыталась сорвать с него одежду или залезть к нему в трусы. Но и окончательно расслабиться не давала. Норовила коснуться невзначай, как будто случайно нагнуться перед ним, выставив аппетитную задницу, споткнуться и налететь на него, прижавшись грудью.
Гарри, как ни странно, не раздражали эти приемчики. Он отмахивался от безобидных приставаний, как от мошкары в знойный день, смирившись с тем, что никуда они не денутся. Общение их стало более открытым, без надрыва, хотя изредка он ловил на себе ее тоскливый взгляд. Единственно, чего они больше не касались, так это его неразделенных чувств к Грейнджер. Джинни без труда нащупала границу, за которую не стоит заходить. Правда раз-другой она намекала, что Гарри стоило бы набраться опыта.
Да, да, я тоже об этом думал, но тебе этого знать не следует!
Он не хотел от Джинни помощи в этом вопросе. Ни в каком виде. Ни советов, ни сочувствия, ни, тем более, практики. И она почти не лезла ни с чем таким. Оказалась умной, хоть и немного несдержанной. Гарри был рад, что прошло отвращение. Ему даже начинало нравиться проводить с Джинни время, хотя его было так мало.
В пятницу они встретились возле кабинета зелий и улыбнулись друг другу, как старые... не друзья, нет, но приятели.
- Странная была неделька, - усмехнулась Джинни, поправляя скользнувшую с тонкого плеча бретельку. Она решила не бросаться в крайности, потому последние два дня отработки провела в джинсах, но при этом в открытых маечках.
Гарри промолчал. Неделя была не просто странная, а какая-то... ненастоящая. Все, что происходило вокруг, казалось плодом больной, но при этом не очень богатой фантазии. Единственно отдушиной, лежащей рваной раной на теле окружающего абсурда, виделась субботняя тренировка. Гарри планировал загонять свою новую команду до хрипа, до боли в каждой клеточке тела. Двойное удовольствие - страдать самому и заставить страдать других, имея на это полное право.
Он назначил тренировку на десять утра - нефиг спать до обеда. Тем более слизеринцы забили поле с часа. В Большом зале его встретили недовольные лица участников команды. Одно, правда, источало то, что можно было обозначить как коварное дружелюбие, - Джинни смотрела на него одновременно радостно и как-то... подозрительно. Ладно, с этим он разберется позже.
- Так... - Гарри пожалел, что не подготовил речь. - В этом сезоне у нас изменения в составе... Нам нужно очень много тренироваться... Чтобы сыграться... Короче, все на поле!
Разнородная толпа двинулась в сторону стадиона, сопровождаемая недовольным ворчанием.
Ворчите, ворчите, нытики, сегодня я на вас отыграюсь!
Гарри оказался верен обещаниям, данным себе любимому: гонял игроков по полю так, словно поставил перед собой цель получить пару трупов по окончанию тренировки. В итоге один из новых загонщиков чуть не рухнул с метлы, второй так сильно лупанул по бладжеру, что вывихнул руку.
Гарри и себя не щадил - принялся отрабатывать злополучный финт, который помогу ему грохнуться с метлы в воскресенье. Получалось пока все также паршиво, но он, по крайней мере, не впечатался в землю
К слову Джинни летала превосходно, как-то даже слишком старательно, будто пыталась заслужить поощрение. Но Гарри был суров и сосредоточен на ошибках, так что никого не выделял и не хвалил.
В раздевалку все шли разгоряченные и обессиленные, каждый предвкушал, как на следующее утро будет ломить мышцы. Гарри решил, что пришло все-таки время слегка подбодрить народ, обвел всех взглядом и выдавил "Отличная тренировка". Странно, что они его не растерзали.
Он хотел опять посвятить время сбору мячей и анализу новых тактик, которые предстоит отрабатывать в будущем, но что-то подсказывало - не стоит принимать душ в одиночестве. Что-то во взгляде Джинни, который она бросила на него, отправляясь в женскую раздевалку, насторожило. Что, если чертовка все это время усыпляла его бдительность с одной простой целью - вновь предпринять попытку поиметь его в душевой?
Это казалось смешным, однако Гарри научился быть начеку. Помылся вместе с остальными и поплелся в замок. Тренировка принесла желанное физическое изнеможение, но она не помогла справиться с душевными терзаниями. Гарри ждал, что его мозг наполнит благоговейная пустота, но тяжелые, путанные мысли продолжали копошиться в нем, как черви.
На обеде было как-то необычно мало людей. Гарри не помнил - так всегда в выходные? Все обедают, когда захотят? У кого-то и вовсе только завтрак в это время. Наспех поев, он отправился в гостиную. Нужно было делать домашнюю работу, целый долбанный Эверест домашней работы.
В гостиной тоже было почти пусто. Правда, в ней была Джинни. Сидела на кресле с каким-то учебником на коленях. Подняв глаза на Гарри, усмехнулась.
- Удрал от меня в этот раз? - она пошло закусила губу, полностью оправдывая подозрения юноши. Опять хотела пробраться к нему в душевую, озабоченная сучка!
- Ты не успокоишься? - Гарри почему-то тоже усмехнулся, Джинни уже не раздражала и не казалось опасной, она вдруг стала понятной и такой обыденной. А ее домогательства - все равно, что разговоры об учебе. Она сама сдалась ему, помахала белым флагом, лишив себя тем самым каких-либо козырей.
- Пожалуй нет, буду держать тебя в тонусе, - подмигнула и снова уткнулась в учебник - чертовка! Гарри почувствовал легкое напряжение в паху. В тонусе значит, ну-ну. Он направился в спальню за своими учебниками. Столько скопилось долгов, что проще сигануть с Астрономической башни, чем все это разгрести. Да и помогать особо некому...
В гостиной его ждал сюрприз. Рядом с Джинни примостилась Гермиона. Он не видел ее... Сколько уже? Всё только мельком, на занятиях, как будто она снова избегала его. А тут - совсем близко, можно потрогать. Гарри вздрогнул, у него аж челюсть свело от этого желания - потрогать, коснуться, провести рукой по волосам...
Увидев его, она вздрогнула. Как будто не Гарри вошел в гостиную, а какое-то чудовище. Вечно он чувствовал себя рядом с ней в последнее время кем-то другим - отвратительным, несуразным. Джинни, заметив его, скривилась. Как будто ждала, что Гарри останется в спальне и не столкнется с объектом своего тайного вожделения. Но при этом стоило отдать ей должное - она вела себя вполне сносно, как минимум с Гермионой.
Гарри медлил, прежде чем подойти. Неуместно оправил мантию, стал разглядывать книги в руках, как будто это были не его учебники или не его руки. Наконец присел рядом, неуверенно улыбнулся Гермионе, игнорируя громкое фырканье Джинни.
- Привет.
- Привет.
И что тут еще скажешь? Он замялся, озираясь по сторонам, ища тему для разговоров.
- Что, решил наконец-то заняться домашней работой? - ну да, вот же тема, прямо у него в руках!
- Ага. Скопилось что-то... Не хочу опять схлопотать наказание, - Гарри выдавил очередную неуверенную улыбку, ловя на себе ехидный взгляд рыжей чертовки.
Гермиона тоже улыбнулась, смущенно. Как будто он не был ее другом. Какой-то неловкий идиотизм.
- Может, вам вместе позаниматься? А то Гарри так вылететь недолго, - голос Джинни прозвучал словно скрип мела по доске. Что она там предложила? Это точно ее слова?
Гермиона вспыхнула, посмотрела на подругу, как на полоумную. Или это только показалось. Гарри решил, что он стал мнительным, слишком мнительным. Он взглянул на Джинни и готов был поклясться - она ему подмигнула. Словно намекала на что-то.
Какого черта, она что, пытается свести меня с Гермионой?
Мысль показалась ненормальной, просто чокнутой, поэтому Гарри предпочел не поверить своим ушам, когда услышал собственный голос, говорящий:
- Честно говоря, мне не помешала бы помощь. У меня с докладом для Снейпа полная жопа.
- Гарри! - в теплых коричневых глазах вспыхнул огонек. Как будто она никогда не слышала от него подобных слов. Смешная. Она некоторое время еще сверлила его взглядом, потом сдалась.
- Давай часов в семь в библиотеке встретимся, у меня еще дела с МакГонагалл. - Сказала и упорхнула, оставив Гарри в непонятном состоянии. В животе забились не то бабочки, не то какие-то менее приятные насекомые.
- Что бы ты без меня делал? - Джинни внезапно оказалась чертовски близко, обожгла дыханием ухо, а потом едва уловимым движением пробежалась кончиком языка по его шее - Гарри передернул плечами. Не от отвращения, скорее от неожиданности.
- Теперь ты мой должник, Поттер. - Она нагло запустила язык ему в ухо и ловко отскочила, когда Гарри опомнился и собирался уже отпихнуть нахалку. Застыв от него в паре шагов, Джинни неспешно облизала верхнюю губу, потом наиграно чмокнула воздух и скрылась за дверью в спальни девочек
Чокнутая, определенно.
Гарри склонился над принесенными учебниками, пролистал пергаменты с домашним заданием. В голове было пусто. Наконец-то восхитительно долгожданно пусто.
Давай часов в семь в библиотеке встретимся... Давай встретимся... Часов в семь...
Слова стучали в голове все громче. Сначала это был невнятный гул, потом на него словно посыпались стены замка. А потом все стихло и осталась одна мысль, голая, трясущаяся, словно с нее живьем ободрали кожу: "Сейчас или уже никогда."
***
Библиотека пустовала. Конечно, какому идиоту вздумается торчать здесь в субботу вечером. Разве что идиоту, по уши влюбленному в свою подругу и жаждущему объясниться с ней. Гарри пришел в половине седьмого и нервно расхаживал между рядами. Хватал наугад книги, тут же возвращал их не на те места - мадам Пинс уже должна была почувствовать неладное и коршуном спикировать на его макушку.
Сказать, всё сказать! Всё, что скопилось под кожей, забило поры, мешало дышать. Выплеснуть на Гермиону всю свою боль и страсть, и пусть захлебывается...
Гарри уже не просто расхаживал, он метался по библиотеке, ежесекундно вытирая влажные ладони об мантию. Резко развернулся, в очередной раз дойдя до конца ряда и вдруг застыл, словно обратился в камень: в проходе стояла Гермиона, сжимающая учебник по защите от темных искусств. Такая простая, такая домашняя в юбке и темной футболке - до боли во всем теле привлекательная. Гарри вздохнул.
Сейчас...
- Слушай, понимаю, это звучит очень глупо, но мы можем поговорить в другом месте?
Гермиона удивленно приподняла бровь. Однако от Гарри не укрылось ни нервное передергивание плечами, ни в миг закушенная губа. Занервничала.
- Я думала, тебе нужна помощь по предмету Снейпа.
- Да, но еще мне нужна ты... поговорить с тобой. - непонятно откуда взявшийся жар расползался от лица по шее, груди и ниже. Гарри казалось, что по нему медленно расходятся языки пламени.
- Ммм, хорошо. Мы ведь собирались... - Отвела глаза, как будто сомневалась в правильности происходящего. Неважно, главное, она согласилась на разговор. Только вот где он должен происходить?
В мозгу мелькнула Выручай-комната, но она была так далеко, да и мало ли кто там может торчать... Зато Гарри на ум сразу пришло помещение, которое вряд ли дожидалось посетителей. Мысль-поражение: кажется, с чертовым заброшенным кабинетом трансфигурации еще не покончено.
- Идем, - Гарри решительно двинулся к выходу из библиотеки, игнорируя недоверчивый взгляд мадам Пинс. Судя по звукам, Гермиона шла следом. И то хорошо.
Войдя в такое до тошноты знакомое помещение, Гарри осмотрелся: тут ничего не изменилось со времени их отработки, да и с чего бы - прошло всего три дня. Гермиона вошла следом, поморщилась. Да уж, место не самое шикарное. Гарри закрыл за ней дверь, помедлил, но решил не запирать - чего доброго, испугает девушку.
Когда обернулся, она уже ждала, присев на парту. Совсем не так, как Джинни. На ней была целомудренная юбка ниже колена, футболка почти без выреза. Она положила ногу на ногу, но в этом опять же не было пошлости, хотя бы потому, что правая стопа плотно переплеталась с левой лодыжкой.
Гарри замер. Что он хотел ей сказать, что выплеснуть на нее? Все мысли вмиг покинули потяжелевшую голову.
Конечно, да, сейчас самое время, блять!
- Гарри, ты в порядке? - тихий вопрос, пропитанный беспокойством - хоть выжимай - скользнул в его опустевший мозг и словно надломил там что-то.
Ответ был простым, он болтался на поверхности, как щепка.
- Нет. - Гарри отвернулся, запуская руки в непослушные волосы. Почему-то сейчас не хотелось ее видеть - это беспокойство, эта жалость в глазах...
Парта скрипнула - Гермиона спрыгнула с нее и подошла. Сама подошла! Легкая, почти невесомая рука скользнула по плечу юноши, ледяные пальцы пробежались по шее, разрывая, посылая стаю разъяренных мурашек по всему телу.
- Этот год - просто пиздец, знаешь? - Гарри нервно рассмеялся. Как сказать ей? Он понял, что не в силах. Просто не может.
- Гарри! - тонкие пальцы настойчиво потянули его за край рукава. - Посмотри на меня.
Обернулся, словно во сне. Этому тихому, но настойчивому голосу хотелось подчиняться. Этим запахом хотелось удавиться.
- Я же вижу, с тобой что-то творится... Я могу помочь?
В глазах столько понимания, чертового долбанного понимания. И нежности? Или это жалость? Гарри запутался. Просто шумно выдохнул и притянул Гермиону к себе, утыкаясь носом в ее макушку. Она окаменела, но через мгновение расслабилась, неуверенно обняла его за талию.
Несколько мгновений они просто стояли. Гарри боялся пошевелиться, спугнуть этот момент. А потом он почувствовал, как пальцы, леденящие даже сквозь ткань футболки, стали несмело поглаживать его поясницу.
- Всё будет хорошо, Гарри, - прошептала она ему в солнечное сплетение. Вдруг отстранилась, потянулась руками к плечам - Гарри вздрогнул в предвкушении, но Гермиона не стала его целовать, лишь потянула его голову к себе, прильнула к уху.
- Мы с тобой. Я с тобой и ты не должен сдаваться, Гарри, ты самый сильный и самый смелый из всех, кого я знаю, и...
Гарри понял, что не разбирает слов. Он сосредоточился на холодных руках: одна обхватила его шею, вторая неглубоко зарылась в волосы у самой границы. А еще запах.. Ее запах обволакивал его, подчинял себе. Гермиона привстала на цыпочки, прижалась к нему небольшой грудью, шептала что-то и он снова почувствовал то, что чувствовал к ней в последнее время: влечение. Вонзающееся тупым гвоздем в пах, сворачивающееся, словно змея, душащее. А еще он почти с ужасом ощутил, как твердеет его плоть.
Нет, не сейчас!
Нужно было оттолкнуть девушку, пока она не почувствовала, но это было выше его сил. Ее хрупкое тело словно пустило в нем корни за те пару минут, что они стояли посреди старого пыльного кабинета в этом извращенном подобии объятия.
Гарри сжал зубы, чувствуя, что член уже неприлично выпирает из штанов. Попытался отодвинуть от Гермионы хотя бы таз, но вместо этого неловко вжался бугром в брюках в ее бедро.
- Гарри... - Гермиона отстранилась и посмотрела на него... Совсем не так, как ему хотелось, чтобы она смотрела, почувствовав его эрекцию. Захотелось немедленно провалиться сквозь пол, пролететь четыре этажа, отделяющие его от земли, и закопаться в нее с головой. Гарри попытался смочить внезапно пересохшее и, кажется, даже потрескавшееся горло, но во рту не осталось ни капли слюны, а в голове не было ни одной мысли. Что нужно сказать? Что... что с этим делать?
Гермиона продолжала смотреть на него как-то странно, нервно покусывая нижнюю губу. Это отвлекало, о, как же это его отвлекало! Нужно сосредоточиться...
- Я... - Простое короткое слово вырвалось с хрипом и как будто разодрало горло, перерезав голосовые связки.
- Мне наверное лучше... - Глаза Грейнджер забегали, она искала пути к отступлению. Гарри с ужасом подумал, что отпустив ее сейчас, он уже не найдет момента для объяснений. Покашлял - стало легче. Что же ей сказать?
- Гермиона, слушай, это... - "Не то, что ты думаешь" - это ты хочешь сказать? Жалкое, убогое оправдание! Потому что это, блять, именно то, что она думает - у него стояк и стояк этот связан с ней, с тем что ее жаркое тело прижималось к нему, ее губы почти касались его уха, когда она нашептывала свои утешения, а ее запах, о, этот гребанный волшебный запах просачивался в его поры, лишая возможности нормально мыслить!
Гарри зажмурился, но разве это могло помочь? Скользкие щупальца возбуждения затягивали его в бездну, из которой было уже не выбраться. Все, что ему оставалось сделать, - это открыть глаза, сделать решительный шаг в сторону Гермионы и впиться в ее влажные, приоткрытые в немом вопросе губы.
Глава 14-1
Поцелуй длился всего секунду, затем Гермиона дернулась, отступила на шаг назад.
- Гарри?.. - его окатило непониманием, выплеснувшимся из карих глах. Однако Гарри осознавал: отступать уже поздно. Снова шагнул к Гермионе, сжал ее плечи, привлекая подругу к себе, прижимая к груди, перехватывая одной рукой подрагивающую спину. Закусил ее нижнюю губу, вырвав этим тонкий стон. Это сводило с ума! В тот же момент ладони Гермионы уперлись ему в грудь, надавили. Она отстранилась, глядя на него так невыносимо испуганно.
- Гарри... что ты делаешь?
- Гермиона... - Он на мгновение зажмурился, прячась от этого недоумения и страха в ее глазах, но ни на йоту не ослабляя свои объятия. - Пожалуйста... Ты можешь не задавать сейчас вопросов?
Открыл глаза и понял: она так близко, что ему даже не нужны очки. Напротив - они чертовски мешали, поэтому он снял их, откинув на стоящую рядом парту. Снова посмотрел на стоящую перед ним девушку: его подруга все еще выглядела ошеломленной, но она, по крайней мере, не пыталась вырваться, Может, сказывался шок... Рука Гарри медленно поползла вниз по девичьей спине, ощущая выступающий позвоночник, наткнувшись на застежку бюстгалтера. Гермиона дернулась, но вторая рука юноши уже легла на ее затылок, привлекая лицо девушки к своему.
- Просто. Никаких. Вопросов. - прошептал он в ее губы и снова накрыл их поцелуем. Обвел языком и неуверенно просунул его глубже, натыкаясь на преграду из ее собственного, напряженного, как и все тело, языка. Шумно, почти зло выдохнул ей в рот, закусил ее нижнюю губу, отчего Гермиона снова едва слышно застонала. Ей срочно нужно расслабиться, блять! Наконец Гарри оставил попытки завоевать губы девушки и переместил свои ласки на ее тонкую шею: покрыл поцелуями, провел языком до уха, влажно прикусил мочку. Затем прошелся языком по ушной раковине, чувствуя, как упирающиеся в его грудь ладони ослабляют свое давление.
- Гермиона, - ощутимо обжег шепотом ее ухо, от чего она опять вздрогнула.
- Гарри, пожалуйста... Это неправильно...
- Что тогда правильно? - спросил он, снова лаская губами ее длинную шею. Рука соскользнула с дрожащей спины на ягодицы, такие восхитительно мягкие, округлые. Давление ладошек на грудь снова усилилось.
- Гарри... пожалуйста... Это... - Тело Гермионы начало извиваться - она наконец-то предприняла попытку освободиться из его хватки. Это внезапно подняло внутри Гарри волну гнева: он утробно зарычал и подавшись к ней, прижал к стене, буквально впечатал в камень - только его рука на затылке девушки не дала ей удариться головой.
Гермиона охнула, на секунду потеряв концентрацию. Этого было достаточно - Гарри схватил ее за тонкие, хрупкие запястья, разводя их в сторону и прижимаясь к Грейнджер всем телом, а коленом раздвигая ее бедра.
- Гарри, нет! - почти в отчаянии выдохнула она, глядя на него со страхом. Но даже этот страх в глазах лучшей подруги не отрезвил его: Гарри уже был во власти ее манящего аромата, тепла худенького тела. Прижав руки Гермионы к стене по бокам от лица, Гарри снова наклонился к ней, совсем близко, почти касаясь ее губ своими.
- Ты сводишь меня с ума. Слышишь? Я сгораю, плавлюсь, рассыпаюсь на части, когда вижу тебя, чувствую твой запах! - Гермиона не отвечала, однако и трепыхаться перестала. Гарри снова закрыл глаза в надежде успокоиться. Куда там! Она так близко, такая горячая, тяжело дышащая...
Блять! Блять! Блять! Невыносимо!
Он отпустил ее руки, но лишь за тем, чтобы погрузить одну ладонь в пышные волосы, а второй схватить девушку за бедро, притягивая к себе, к бесстыдно выпирающему сквозь штаны члену, чтобы она почувствовала, сама почувствовала, как сильно он ее хочет!
- О, боже, - сдавленно прошептала Гермиона. И это, кажется, заставило вмиг взорваться все лампочки на панели его самообладания. В следующую секунду Гарри вновь впился в ее губы, терзая их, кусая и облизывая, как сотни раз до этого в своих мечтах!
И вдруг руки Грейнджер, которые после освобождения вновь вдавились в грудь юноши, скользнули выше, к его лицу и шее. Одна аккуратно прошлась по небритой щеке, вцепившись в скулу, вторая осторожно переместилась ему в волосы, сжала прядь и легонько потянула. О, черт, это движение отдалось во всем теле Гарри чередой ярких вспышек! Его рука еще сильнее сжалась на бедре Гермионы, как будто он хотел сломать хрупкую тазовую косточку, вторая, почти как и ее собственная, впилась в волосы на затылке девушки, заставляя ту запрокинуть голову, подставить беззащитную шею. В этот раз поцелуи были хаотичными, почти бездумными, Гарри еле сдерживался, чтобы не прокусить сонную артерию, пульсирующую сквозь тонкую кожу, и совершенно не заботился о том,что на этой самой коже могут остаться кровоподтеки. Гермиона застонала и подалась вперед бедрами. Возможно, это было неосознанное движение, но и его хватило на то, чтобы взорвать Гарри мозг! Он с трудом оторвался от шеи подруги и снова посмотрел ей в глаза. Страх в них смешался с чем-то... Боже, он еще никогда не видел во взгляде самой прилежной ученицы Хогвартса такого выражения. Что это, Грейнджер, похоть?
Гарри зарычал и опять прильнул к воспаленным губам, почти силой пропихивая язык в ее рот. Кажется, она больше не сопротивлялась, напротив, ее язычок встретил Гарри, позволяя ласкать себя, зубы, небо девушки. Она сама неуверенно закусила его нижнюю губу, вызвав очередное утробное рычание юноши. Он не в силах был сдерживаться: рука, до этого сжимающая бедро Гермионы, скользнула под ее юбку. Девушка ощутимо вздрогнула, сжимая ноги и отстраняясь от губ Гарри - в ее глазах вновь плескался долбанный страх.
- Гарри, нет, пожалуйста!
- Я не сделаю тебе больно, Гермиона, - выдавил он сквозь зубы. - Просто дай... дай мне почувствовать тебя!
Гермиона закусила нижнюю губу и, кажется, вспыхнула - в полутьме было не разобрать. Воспользовавшись ее замешательством, Гарри просунул руку глубже, добравшись до трусиков и испуская непроизвольное шипение: какие же они были влажные! Гермиона снова попыталась сжать бедра, но Гарри оказался проворнее: его пальцы скользнули под тонкую ткань, прижимаясь к горячим и влажным половым губам девушки, надавливая на пульсирующий клитор, вырывая у нее протяжный стон.
Блять, она была такой мокрой, мокрой благодаря ему, из-за него! Это сносило крышу, лишая Гарри способности мыслить здраво. Хотелось упасть перед Гермионой на колени и запустить язык в ее влажное лоно. Хотелось пошло, грязно вылизывать ее, пока она не кончит, выкрикивая его имя!
Вместо этого он сделал несколько плавных осторожных движений по клитору, заставляя ее содрогнуться всем телом. Ее руки соскользнули ему на плечи, сжали, в ее теплых глазах страх сменился мольбой. Да, он обещал... обещал, что не будет делать ничего такого...
Последний раз проведя по ее промежности, он нехотя убрал руку, ощущая на пальцах ее сок и подавляя желание слизать его. Гермионо торопливо одернула юбку, в то время, как Гарри обнял ее за талию, снова с силой притягивая к себе. Возбужденный ствол опять уперся в бедро девушки - как же хотелось проникнуть в нее, почувствовать этот влажный жар, утопиться в этих ощущениях... Но не сейчас, позже...
Гарри наклонился к уху девушки: он понимал, что черта, за которой стоило бы смущаться, осталась далеко позади. Сейчас хотелось высказать Гермионе все, хотелось сказать ей что-нибудь откровенное, что заставит ее потечь еще сильнее.
- Ты такая мокрая, Гермиона, - его язык обвел ее мочку. Она вздрогнула. - Я хочу ощутить всю тебя, так глубоко, как только смогу. И я очень, слышишь? очень хочу, чтобы ты стонала. Громко, требовательно стонала подо мной...
- Гарри...
- Тссс... Не сейчас, не сегодня. Но я хочу ласкать тебя там, - едва уловимое движение руки к промежности и обратно, - языком. Хочу облизать тебя всю, хочу, чтобы ты кончила от моих прикосновений. Чтобы ты извивалась и просила еще...
Гарри уже почти не понимал, что говорит, сам всё сильнее возбуждаясь от собственных слов и от картинок, которые они порождали в его мозгу. Гермиона сдержано застонала, кажется, сама испугавшись этого звука.
- Гермиона... - Гарри закрыл глаза, прижимаясь лбом к ее шее. Он вдруг ощутил невероятную усталость. Все эти дни... Это терзало, мучило его и вот он наконец-то прижал распаленную Гермиону к стене, такую влажную, такую влекущую и что же дальше? Он мог бы трахнуть ее прямо сейчас, но хотел ли он делать это вот так? Хотел ли получить то, что вожделел несколько недель, ценой их многолетних отношений?
Внезапно Гарри почувствовал, как тонкие ледяные руки скользнули по его спине, а следом за ними ринулся легион мурашек.
Что же ты делаешь со мной, милая моя?
- Прости... - это вырвалось помимо его воли, хотя разве он не сожалел?
Ее руки сжались на его лопатках. Он обнял ее за талию, снова прижимая к себе. Самое ужасное, что его член до сих пор стоял, нагло выпирая из штанов, требуя разрядки. Она чувствовала это своим бедром, потому что опять вздрогнула.
- Я... Боже, я не собираюсь... Гермиона! - ему казалось очень важным объяснить ей это прямо сейчас! - Я не собираюсь делать тебе больно!
Ее руки снова ощутимо сжались у него на спине.
- Я знаю, Гарри...
Он зарычал ей в шею.
- Но.. ох, Гермиона, я так сильно, так страстно, так неконтролируемо хочу тебя!
Вот оно - он признался ей и до сих пор не умер от стыда, не провалился сквозь землю, не вспыхнул адским пламенем. Она не отвечала. Просто сжимала его выступающие, напряженные лопатки.
На Гарри вдруг огромными валунами посыпались вопросы: и что же теперь будет? Он все разрушил? Или есть еще шанс восстановить их прежние отношения? Или... возможно ли, что впереди их ждут новые, совсем другие отношения? На такое он и не смел надеяться. Где-то из глубины подсознания его кольнул острый шип, напоминая о Джинни, изнывающей по нему. Но что он мог поделать? Она не вызывала у него тех чувств, на которые рассчитывала. Их вызывала, просто-напросто вытягивала из него раскаленными щипцами девушка, прижатая сейчас его телом к стене в темном заброшенном кабинете.
Он почти неосознанно погладил ее по талии, почувствовав, как она подается к нему бедрами, опять, блять, подается бедрами, как будто предлагая ему себя!!!
Гарри решительно отстранился - несмотря на невыносимо сильное желание снова впиться в Гермиону затяжным поцелуем, несмотря на продолжающий пульсировать член, несмотря на промелькнувшее, о да, он уверен в этом, в ее глазах разочарование!
Теперь он стоял на расстоянии своих вытянутых рук и смотрел на девушку... с раскаянием? Впервые за все эти месяцы он испытывал при взгляде на Гермиону не похоть, а что-то вроде страха... Страха, что он все испортил. Что сейчас было в ее глазах, он понять не мог: ее лицо слегка расплывалось. Все еще придерживая Грейнджер одной рукой за талию, словно боясь, что она сбежит, второй он нащупал свои очки. Картинка стала заметно четче и теперь он ясно видел лицо подруги, полное смущения. Неудивительно - пару минут назад его пальцы бесстыдно гладили ее между ног. Интересно, она все еще влажная? Гарри постарался отогнать эту мысль.
- Гарри... Что... Что с нами происходит? - спросила она, сжимая запястье руки, которой он держал ее за талию.
С нами, с нами, сука! Хотелось орать, рычать, стонать - с нами!!!
- Я все испортил да? - и снова вопрос вырвался из его рта прежде, чем он подумал, стоит ли его задавать.
Гермиона закрыла глаза. Гарри впился в ее лицо выжидающим взглядом, пытаясь разгадать, что же она ему ответит?
Наконец она прошептала едва слышно, не открывая глаз. Такие простые, запутывающие все еще больше слова: "Я не знаю"...
Гарри тоже не знал. Он просто притянул к себе Гермиону - не резко, как прежде, а аккуратно, словно боялся сломать ее. Прижал к груди, поудобнее обнимая за талию, второй рукой погладил пышные волосы. Как тогда летом, когда он впервые почувствовал непреодолимое влечение к своей лучшей подруге, ему хотелось спрятаться в ее сладко пахнущих волосах от творящегося вокруг хаоса. То, что происходило с ним сейчас, было уже за гранью всякого хаоса, это было гребаным дном. Гермиона осторожно обняла его в ответ. А потом он буквально почувствовал ее обжигающий шепот в своем ухе.
- Боже, Гарри, твой... Ох! Поверить не могу, что ты действительно меня настолько сильно хочешь.
И всё. Пиздец. Финита! Дальше всё странно исказилось и расплылось, словно с него опять сняли очки. Гарри лишь смутно помнил, как снова толкает Гермиону к стене и решительно, резко и почти грубо стягивает с нее до сих пор влажные трусы...
Глава 14-2
Эй, Поттер! Поттер! Какого хрена ты делаешь?
Где-то на периферии подсознания задергалось в агонии что-то, дико напоминающее совесть. Или здравый смысл. И у Гарри в голове словно включился свет, выхвативший из темноты старого кабинета силуэты двух подростков: прижатой к стене девушки с пышной копной волос, и юноши, который стоял перед ней на коленях, одной рукой обхватив голые, судорожно сжимающиеся бедра, а другой бесстыже шаря между стройных ног.
Поттер, ты что, совсем ёбнулся? Собираешься изнасиловать свою лучшую подругу? Ку-ку, очнись, мудила!
Гарри судорожно втянул воздух. В нем смешался тонкий яблочный аромат и терпкий запах возбужденной женщины - он еще никогда не сталкивался с ним так близко. Как зачарованный уставился на свои пальцы, блестящие от смазки, секунду назад готовые проникнуть в Гермиону. Как будто это чужие пальцы и это вовсе не он, Гарри, стоит сейчас на коленях перед окаменевшей Грейнджер и пытается...
Что ты пытаешься сделать? Думаешь, все станет лучше, проще, понятнее, если ты сейчас трахнешь ее?
Перед глазами неуместно вспыхнула картинка, которую он недавно лицезрел в этом самом кабинете: скривившаяся в надменной гримасе рожа Малфоя, вдалбливающегося в Джинни. И лицо Джинни, искаженное чем-то средним между возбуждением и отвращением...
Гермиона издала какой-то странный звук, что-то вроде сдавленного всхлипа. А ощущение было такое, будто она ударила его ножом. Острая, сводящая боль потекла вниз по позвоночнику, захватывая, воспламеняя все на своем пути. Гарри отстранился, медленно убрал руку с ягодицы девушки, сжал онемевшую ладонь в кулак. Рука, которой он мгновение назад неумело ласкал Гермиону между ног, как будто вспыхнула - захотелось подобно росомахе отгрызть ее, освободившись тем самым из капкана вожделения.
Что ты наделал? Что! Ты! Наделал?!
Гермиона с легким шуршанием сползла по стене на пол, подтянула к себе ноги, комкая в руках простые белые трусики, которые Гарри в порыве своей слепой страсти успел спустить до щиколоток. Видимо, сдавленный всхлип - единственное, на что хватило сил девушки. Сейчас она сидела тихо и почти неподвижно. Гарри боялся поднять глаза, посмотреть на нее.
Кабинет сжался до размеров сердца, которое грохотало в горле юноши. Было бы здорово, если бы стены и потолок обрушились сейчас на него и избавили от необходимости что-то говорить, как-то разгребать то дерьмо, в которое он старательно вляпался. Однако ничего не происходило: стены безмолвно взирали на две фигуры, сжавшиеся на полу в старом классе трансфигурации.
Да уж, Поттер, похоже никто не собирается решать твои проблемы за тебя!
Он откашлялся. Сердце нехотя провалилось в желудок, который моментально свело неприятным спазмом. О да, только проблеваться сейчас не хватало! Блестящий будет финал! Сглотнув скопившуюся во рту вязкую слюну, Гарри наконец-то решился поднять глаза на подругу. Она все также сидела, поджав худые ноги к животу, обхватив их руками, сжимающими трусы.
Почему она их не надела? Боже, до чего же неуместная и глупая мысль!
Хуже всего было то, что Гермиона смотрела на него. Прямо, блять, в него! Правда, во взгляде не было ни ненависти, которую так ждал Гарри, ни затравленного страха. Она просто смотрела, как будто ждала объяснений. А значит и дальше цепляться за нелепое молчание было просто невозможно.
- Гермиона... - даже ее имя далось с трудом, как же он будет говорить все остальное? Да и что он собирался сказать? Вот потеха: а ведь он сам, кажется, настоял на этом "разговоре" - когда это было? Неделю, месяц, сто лет назад?
Гарри ждал, что девушка отвернется, может, заплачет или вскочет на ноги. Может, - и это было бы лучшим вариантом, - пнет его в лицо. Но она не пошевелилась, продолжала смотреть на него, расковыривая этим равнодушным взглядом дыру в его груди.
- Я... Я не знаю, что тут можно сказать... Я... настоящий урод.... - слова выпали изо рта, неуклюже шмякнулись об пол. Гарри поморщился, настолько они были горькими. Горькими, но, по крайней мере, честными: он и правда не знал, что еще можно сказать. Однако это словно подтолкнуло Гермиону в плечо: она дернулась, приходя в себя, часто заморгала. Все ее тело, до этого разве что не разбрасывающее электрические разряды вокруг себя, обмякло: колени сползли на пол, обнимавшие их руки легли сверху. Лицо тоже ожило - тонкие ноздри едва заметно затрепетали, зубы вцепились в нижнюю губу, почти спрятав ее под верхней. А в глазах... Гарри невыносимо было смотреть в эти глаза! Стыдливо отвернулся, очередным шумным глотком пропихивая норовившее опять застрять в горле сердце.
- Просто... Понимаешь, мне крышу сносит... от тебя... Но это не оправдание, я знаю! - последние слова прозвучали невнятно, как будто он успел прожевать их перед тем, как произнести. И еще - это точно был его голос? Что-то не похоже...
У Гермионы вырвался шумный вздох-всхлип, но больше ни звука, ни слова. Гарри почувствовал, что задыхается: от этого молчания, от этой непонятности!
Ну что ты сидишь там? Кричи на меня, бей, осыпь самыми гадкими заклятиями, хочешь - убеги в темноту коридора, только не молчи!!!
Когда Гарри решил, что вполне готов к чертовой матери свихнуться и выпрыгнуть в окно, она наконец шелохнулась. Нервно оправила подол юбки, растерянно посмотрела на белый комок ткани, зажатый в руке, как будто не могла вспомнить, почему ее трусики в ладони, а не на своем законном месте.
- Гарри... - произнесла его имя глухо, но спокойно, без надрыва, без желчи. Юноша осторожно поднял глаза на подругу, мысленно умоляя ее не замолкать. - То, что произошло...
Ну все, приплыли! Сейчас она скажет это слово, которое хуже ножа, хуже непростительного, посланного в распоротую грудь. Давай, не тяни, всего шесть букв...
Гарри и не заметил, как закрыл глаза, зажмурился, как будто это могло как-то помочь. Как будто это могло остановить Гермиону...
- Думаю, мы оба в этом виноваты.
Чего? ЧЕГО?!!! Бля....
В носу засвербело, а все внутренности кто-то как будто утыкал мелкими иголочками. Гарри открыл глаза и уставился на Гермиону... как на ненормальную! Он был уверен - сейчас на его лице крайне комичное выражение, что-то среднее между недоумением и возмущением.
- Ты... Ты серьезно? - почему-то захотелось засмеяться, заржать во весь голос, упасть на пол и биться об него головой.
Ого, Поттер, да у тебя истерика!
Гермиона закрыла глаза и потерла их внутренние уголки у переносицы - прямо как он, когда старался сосредоточиться.
- Твой резкий напор меня напугал... - ох, блин, девочка моя, прости, какой же я долбанный придурок! - но если я скажу, что страх - это единственное, что я почувствовала, я совру, Гарри.
И что это значит?
Гарри решил, что он просто свихнулся. Эмоции, накрывшие его в тот момент, когда он прижил подругу к стене, облепил ее своими хаотичными поцелуями, запустил ей пальцы в трусы, просто свели его с ума. И все эти стоны Гермионы, движения ее бедер ему навстречу, а главное вот эти ее слова - всё это Гарри приглючилось. Это самый логичный ответ на всё. Определенно.
Юноша снял очки, аккуратно отложил их в сторону, потер лицо ладонями. Внезапно осознал, как же сильно затекли ноги, на которых он все это время сидел. Медленно, ощущая нарастающее покалывание, он выпрямил сначала правую, потом левую, пошевелил ступнями, ощущая, как кровь нехотя растекается по конечностям, возвращая им чувствительность. На пару секунд удалось без труда представить, что он один в этом пыльном кабинете, отгородиться от сидящей напротив девушки, спрятаться за ладонями, сжимающими лицо. Но лишь на пару секунд. Шумный вздох Гермионы вернул всё на свои места.
На чем они там остановились? Она считает, что они оба виноваты в случившемся. И что она испытала не только страх, но и... что же еще? Гарри посмотрел на Гермиону, расплывшуюся нечетким пятном. Чертово зрение, может, стоит спросить у мадам Помфри настойку для его улучшения? Водрузив на нос свои очки с круглыми стеклами, он снова взглянул на девушку, которая все так же пристально смотрела на него. Поиграем в гляделки, а?
- Скажи что-нибудь, Гарри...
- Прости меня... - в который раз за последний час он извиняется перед ней? Это уже входит в долбанную привычку.
- Гарри... Я... мне тоже немного снесло крышу... Я ведь могла остановить тебя! Но... ох! - настал черед Гермионы прятаться за ладонями. И... что же это? Гермиона Грейнджер не знает, что сказать? Она в смятении? Гарри почувствовал неуместное ликование, которое тут же угасло, стоило вспомнить о том, что у него нужных слов было не больше, чем у подруги.
Возникло неприятное чувство, что воздух между ними загустел, стал прохладным. Стоило, кажется, протянуть руку, и ощущение будет примерно такое же, как от соприкосновения с приведениями. Два близких человека, сидящих в полуметре друг от друга, внезапно стали такими чужими и от этого Гарри хотелось выть, царапать каменные стены, с мясом выдирая ногти.
Это не может так кончиться! Упустишь ее сейчас и всё, больше между вами ничего не останется!
Эта мысль стучала в мозгу, колотила, словно хотела проломить череп изнутри и вырваться наружу. Подчиняясь не то ей, не то каким-то глубинным инстинктам, но никак не здравому смыслу, приказывающему сидеть на месте, Гарри придвинулся к Гермионе. Еще немного. Еще на полсантиметра. Она напряглась, кажется, даже дыхание задержала. Гарри замер на несколько секунд, а затем протянул руку и легко коснулся ноги девушки чуть ниже колена. Она вздрогнула, но не стала отстраняться. Притаилась, словно ждала, что будет дальше. Самое смешное - Гарри понятия не имел, что ему делать дальше. Знал только, чего делать не стоит, - снова пытаться проникнуть под юбку подруги, снова поддаваться своему вожделению. Его, кажется, и не осталось. То, что совсем недавно яростно бурлило внутри, стало похоже на оборотное зелье, мерно булькающее и с каждой секундой густеющее все больше. Напряжение, сдавливающее пах и мешающее нормально думать, так же сходило на нет.
Гарри уже открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но подруга его опередила.
- Я чего угодно ждала от этого года, ну, знаешь, после всех событий в Министерстве. Но сейчас вокруг меня творится то, о чем я никак не могла подумать...
Гарри напрягся, но решил не вмешиваться в монолог девушки. Она некоторое время молчала, разглядывая пол. Или свои руки. Или пальцы Гарри, все еще легко сжимающие ее тонкую ногу. Он резко отдернул руку.
- Знаешь, я подозревала, что нравлюсь Рону...
Что?! Какого хрена она заговорила о Роне?!
- Но я в таких дела... - шумно вдохнула, как будто с силами собиралась, - я полный ноль в этих вопросах! Приготовить зелье, решить сложную задачу по нумерологии, трансфигурировать кота в крокодила - да пожалуйста! Но все эти... дела. Когда на четвертом курсе за мной начал ухаживать Крам, я жутко переживала, не знала, как себя вести, как с ним общаться... У нас и поцелуй-то получился какой-то неуклюжий, комичный.
Гарри постарался подавить неуместную вспышку гнева, запихнул поглубже желание немедленно отыскать ублюдского Виктора Крама и расквасить его болгарскую рожу за то, что посмел прикасаться своими гадкими, скользкими, пухлыми губами к Гермионе!
- А в этом году... Что со всеми случилось? Мы на пороге войны, а разговоры вокруг, кажется, только об... об одном!
Гермиона замолкла. Гарри сидел рядом и переваривал ее слова. Пока этому процессу жутко мешал образ Крама, неуклюже сгребающего девушку в свои ручищи и жадно целующего ее в губы. Очухался он только, когда почувствовал на себе ее взгляд. Медленно повернул голову и окунулся в прохладную печаль в ее глазах. Может, все дело в освещении, ведь ему всегда казалось, что глаза у Гермионы теплые. А, может, дело в нем и взгляд прохладен, потому что она смотрит на него.
И снова это молчание. Гарри попытался вытолкнуть из себя хотя бы звук, просто сказать ее имя - не получалось. В чувства его привела холодная ладошка, которая легла на его руку. Захотелось схватить эту ладошку, сжать до хруста тонких косточек, а потом прижать к своему пылающему лицу. Не стал. Бросил мимолетный взгляд вниз, просто чтобы убедиться, что это действительно ее ледяные пальцы, а не очередная галлюцинация.
- Я знаю, что испугалась не только тебя... Я и себя испугалась, понимаешь? - Гермиона заглянула Гарри в лицо и тут же отвернулась, словно стыдясь своей откровенности.
- Не очень понимаю... - голос чужой, хриплый, идущий откуда-то из груди - Гарри на миг даже стало страшно от самого себя.
Гермиона не отвечала. Только придвинулась чуть ближе. Буквально на сантиметр - и от этого тут же обдало жаром, пришлось сжать зубы.
- Ох... как же это объяснить?! - кажется, Гермиона была в легком шоке от того, что ей в кои-то веки с таким трудом давались объяснения. - Все годы, пока мы знакомы, я воспринимала и тебя, и Рона (опять этот гребанный Рон!) как друзей. А тут... Что-то такое происходит, чего я не могу объяснить себе! Я вдруг стала замечать на себе его взгляды... Такие... Недружеские...
Ох, убить, убить рыжего говнюка!!!
- ...и это смущает меня. Но еще больше меня смущает то, что я испытываю... из-за тебя.
Гарри замер. Весь, целиком. Сердце перестало гнать по организму кровь, глаза перестали моргать, легкие перестали втягивать свежие порции воздуха, а мозг вцепился в последние слова девушки, впился в них мертвой хваткой, не допуская больше ни одной мысли.
Пальцы Гермионы соскользнули с его руки, она снова обхватила колени, сжалась. Гарри зачем-то вспомнил, что она до сих пор без трусов, однако эта мысль быстро улетучилась. Сейчас было важно заставить девушку говорить, не дать ей закрыться, не закончив мысль. Нужно сказать что-то.. Ну же, не молчи, идиот! Однако Гермиона опять опередила его.
- Сегодня Рон сказал мне, что он в меня давно влюблен.
Удар под дых! Еще, еще, еще один! Гарри закашлялся, непроизвольно схватившись за грудь. ЧТО РОН СКАЗАЛ?!!!
Гермиона посмотрела на него как-то отрешенно. Как она может так смотреть?! Какого... Какого вообще хрена??? Она только что говорила, что испытывает нечто из-за Гарри, и вдруг... При чем тут Рон?!!!
Хотелось вскочить, сжать хрупкие девичьи плечи, поднять ее с пола и как следует встряхнуть! А потом пойти и убить Рона, убить нахер, размозжить его дурацкую рыжеволосую башку об угол!
Все эти ненормальные эмоции и желания вскипели в Гарри буквально за пару секунд... и тут же остыли, улеглись, стоило ее пальцам коснуться его плеча.
- Это какая-то дичь! - Гермиона нервно рассмеялась. - И знаешь, я повела себя, как идиотка. Сказала ему, что это просто невозможно, мямлила о том, что мы поговорим позже... а потом сбежала в библиотеку. К тебе.
Лучше всякого поцелуя. Одурманивающие, обволакивающие нежным спокойствием слова подхватили Гарри и подбросили к потолку кабинета.
Сбежала... К тебе.
Снова куда-то делся самоконтроль: Гарри повернулся к девушке, одной рукой зарылся в каштановую гриву, прижимаясь губами к ее шее. Совсем не так, как до этого: ему просто хотелось ощущать вкус ее кожи и запах волос. Вторая рука осторожно легла девушке на талию, привлекая ее ближе, но без настойчивости. Гермиона не возражала - сжалась рядом с ним, потом неуверенно погладила по щеке, заставляя дрожать всем телом.
- Вот об этом я и говорю, - ее шуршащий шепот запутался в волосах Гарри, почти не добравшись до уха. - Твои "недружеские" прикосновения, в отличие от неуместных взглядов и невнятных признаний Рона, взрывают мне мозги. И это пугает меня больше, чем целая армия Пожирателей Смерти.
Глава 15
- Гарри, нам нужно возвращаться в Башню.
Тихий голос Гермионы вытолкнул из умиротворения, в которое Гарри провалился с головой. Сколько они просидели здесь, прижавшись друг к другу? Кажется, много часов, на деле - не больше десяти минут. Он с трудом вырвался из плена ее мягких густых волос, прислонился спиной к стене. Гермиона поднялась, неуверенно комкая в руках трусики.
- Кхм, Гарри, ты не мог бы... отвернуться?
Сердце ёкнуло - он и забыл, что совсем недавно грубо стащил с нее влажные от смазки трусы. Сейчас, когда страсть не обволакивала его мозг удушливой дымкой, это заставляло смущаться и краснеть. Гарри поспешно встал, отошел к шкафам, которые они с Джинни совсем недавно освободили от старых книг.
Тихое покашливание возвестило - она готова. Медленно повернулся, посмотрел на тонкий силуэт, почти сожранный темнотой кабинета. Захотелось снова прижать ее к себе и утопиться в ее запахе. И никуда не возвращаться - запереться в старом классе трансфигурации от всего мира.
- Идем? - движение ее руки выбило из него воздух. Она ее просто протянула - слегка, неуверенно, ладонью вверх, скорее как вопрос, а не как предложение взять ее за эту руку. А Гарри уже дернулся, готовый схватить, прижать к груди, в которой снова что-то накалялось.
Вместо этого просто кивнул, оправляя рубашку. Интересно, какой у него сейчас вид? Ему почему-то казалось, что любой, взглянувший на Гарри Поттера в данную минуту, сразу понял бы, что тот недавно чуть не сорвался с обрыва сжигающей страсти. Чуть не натворил глупостей. Чуть не трахнул лучшую подругу. И что это желание по прежнему колотится внутри, недовольно огрызаясь на то, что его заперли в клетку.
- Сколько сейчас? - Гермиона замерла у двери, немного повернула голову, но не посмотрела на него.
- Эм, у меня нет часов.
Вздохнула, медленно открыла дверь, высунулась за нее. Гарри невольно прыснул: вспомнился какой-то старый магловский фильм, который он смотрел по телевизору, пока его родственнички были в отъезде. Там парочка детективов так же комично пробиралась в логово бандитов. Гермиона зашипела на него, почти бесшумно выскользнула в коридор, двинулась к лестницам. Гарри последовал за ней.
Вокруг было на удивление тихо. Как будто Филч решил взять отгул именно на этот вечер. До портрета Полной Дамы добрались быстро и без приключений, Гермиона пробормотала пароль и тут же скользнула внутрь, будто пыталась убежать от Гарри, так ни разу и не взглянув ему в глаза после того, что произошло в старом классе.
Ну уж нет, милая, не убежишь, я подобрался слишком близко, чтобы так просто отпустить тебя!
Он ввалился в проем за портретом следом за девушкой и замер. Потому что наткнулся на ее окаменевшую спину. В нескольких шагах от них стоял Рон.
А он тут какого хера?!
Вопрос резанул по мозгам, Гарри тут же почувствовал желание без слов пройти мимо рыжего, толкнув его плечом. Какая-то херня... Он ведь не сучий Малфой, чтобы вести себя так!..
- Привет, Рон. - голос Гермионы выдавал с потрохами ее волнение, которое трепетало вокруг нее невидимым сгустком энергии.
Рыжий не отвечал, он раскраивал их взглядом вдоль и поперек, искал, за что зацепиться.
- Ты чего... тут? Почему не спишь? - еще одна ее вялая попытка завязать дружескую беседу захлебнулась в собственной беспомощности и подохла с предсмертным хрипом на губах.
Рон скривился. Как будто она плюнула ему в лицо. Гарри захотелось впечатать эту гримасу в веснушчатую рожу кулаком. Сдержался.
Успокойся, расслабься, блять, расслабься!
Молчание укутывало, душило, потрескивание дров в камине звучало как насмешка. Наконец Рон кашлянул, словно собирался с силами.
- Я тут решил подождать тебя. Ну знаешь... чтобы закончить наш разговор. - Гарри чуть не рассмеялся над тем, с каким напором Рон произносит слово наш. Ха-ха, мудила разговорчивый, тебе ничего не светит!
- Вообще-то, уже поздно... - Гермиона нервно, так ощутимо нервно сжала руки перед собой, как будто еще секунда и она не выдержит, сорвется, убежит.
- Вот именно! - ноздри Рона трепетали, он сделал шаг вперед, однако тут же остановился, испугавшись собственного напора. Но и затыкаться не собирался. - Уже отбой, а вы где-то... ходите.
О, ну конечно! Ты ведь хотел сказать что-то другое, правда? Какое слово ты только что проглотил, чтобы не казаться слишком грубым? Или напуганным? От осознания того, что заставило двух твоих друзей вернуться в гостиную после отбоя.
Как же кстати-невовремя Гермиона решила заправить выбившийся из-за пояса край блузки! Рон заметил - вцепился в это движение, впился в него зубами, медленно проглотил, прокатывая по горлу. В данный момент по всем законам жанра у него должна была взорваться голова - настолько раскаленным выглядело его лицо. Странно, что пар из ушей не валил. Он громко прерывисто задышал, как будто в гостиной вообще не осталось воздуха - Гарри тоже чувствовал это, но он, в отличие от Уизли, дыхание задержал, даже голова начала кружиться.
Рон медленно, почти картинно поднял на них глаза. Посмотрел на Гермиону, потом, поморщившись, перевел взгляд на Гарри. И выдохнул:
- Трахались?
Слово-пощечина. Щлеп! И еще неизвестно, кому больше досталось, потому что и без того красное лицо Рона вдобавок покрылись уродливыми пятнами.
Гермиона шумно втянула воздух и сделала едва заметный шаг в сторону от Гарри, как будто минимальное расстояние между ними могло подтвердить правдивость предположения Уизли. Захотелось схватить ее за локоть, притянуть обратно, вдавить в себя, обнять - пусть рыжий придурок смотрит, пусть знает, чьи руки должны сжимать ее в объятиях!
Гарри ухмыльнулся. Так неуловимо - губы тронул лишь набросок ухмылки, не более. Но это не ускользнуло от пожирающего взгляда Рона. На миг у него сделалось такое лицо, словно он сдерживал рвотные позывы, а потом он дернулся, так резко, так молниеносно - никогда рыжий еще не проявлял подобной прыти. Вот он в паре шагов от них, а вот его кулак неуклюже впечатывается в скулу Гарри, отбрасывая голову последнего в сторону.
Кость тут же вспыхнула болью, но эта боль... эта боль была такой восхитительной - захотелось засмеяться и подставить другую скулу, потому что смотреть на искаженное бессильным гневом лицо Рона было сплошным удовольствием!
- Сука! - Рон орал так громко, что, наверное, было слышно даже в кабинете директора. - Ты ублюдок, уёбок сраный! Знал ведь, знааал, что она мне нравится! Решил доказать что и в этом ты круче, а?! Мало тебе баб? Тебе мало, да?
Он собирался прислать еще один удар, но Гарри увернулся почти без труда. Рон совершенно уморительно сделал по инерции пару шагов вперед и не упал только благодаря возникшему на его пути креслу.
Гарри повернулся к Гермионе: она была такой бледной, бледнее обычного, бледнее приведения. Стояла, сжавшись, словно ее кто-то скомкал, как пергамент с неудачным эссе. Руки прижаты к лицу, стиснули его, впились короткими ногтями в щеки. В глазах - страх. Откуда этот страх? Как будто перед ней Пожиратели, а не ее друзья.
О да, друзья, лучше некуда, бля!
Гарри шагнул к ней, девушка дернулась. В это время его тело обхватили сзади руки Рона: он попытался свалить Гарри на пол. Это, видимо, привело Гермиону в чувства.
- Рон, прекрати! - визг, так не похожий на нее, так не подходящий ей. Рыжий замешкался, это позволило Гарри скинуть его, отойти на приличное расстояние. Теперь Уизли мог лишь сжигать его взглядом.
- Мы не... Бог ты мой, Рон! - Гермиона закрыла лицо руками, снова сжалась. Рон не обращал на нее внимания: пожирал глазами лицо Гарри, словно надеялся, что взглядом можно вскрыть на коже болезненные язвы.
- Тебе нужно успокоиться... И... Я не отпущу вас сейчас в спальню, вы там поубиваете друг друга. - Гермиона говорила тихо и, кажется, сдерживала слезы.
Ох, нет, только не это, только не плачь!
Сердце Гарри сжалось, желание подойти, обнять, защитить, гладить и целовать ее волосы просто задушило, сдавило его горло ледяными пальцами. Но она не позволит. Не сейчас, не при Роне...
Рон сопел. Шумно, как носорог или бык, собирающийся кинуться на соперника. Гермиона бросила на него затравленный взгляд, потом посмотрела на Гарри. Умоляюще. В этом было что-то... Как будто она прошептала "Пожалуйста, соври ему, сейчас так надо". И Гарри сдался.
- Рон, что ты несешь. Мы не трахались. Это же... Да мы просто говорили. В библиотеке. - Последнее уточнение, как будто для того, чтобы оставить то, что произошло в кабинете трансфигурации, только между ними, только для них двоих.
Недоверие в глазах Уизли можно было ложкой жрать. Лишь бы не подавиться. Он снова взглянул на бледную девушку, зажавшую одной ладошкой рот, а второй обхватившую себя за плечо, нервно потирая его. Гарри вдруг почувствовал, как в нем всплеснуло это чувство, как будто вид Рона в этот момент был камнем, упавшим в озеро.
Жалость. О да, долбанная ненавистная, неприятная жалость.
Ему было жаль Рона, ведь в сущности он был недалек от истины: они почти трахались и если бы не... черт знает что, они бы сделали это... Или...
Почему-то перед ним возникло испуганное лицо подруги. Она могла остановить его. Она бы остановила. Но тогда все было бы кончено. И то, что он остановился сам - это спасение, как шумный, терзающий горло вдох человека, резко выныривающего на поверхность после долгого нахождения под водой. Как тогда, на четвертом, во время турнира, когда жабросли перестали действовать...
Подхваченный внезапными воспоминаниями, Гарри пропустил движение со стороны Рона. Тот вздохнул, расправляя плечи. Исподлобья посмотрел на Гарри, потер костяшки, которыми проехался по скуле Поттера, помотал головой, как собака.
- Это... пиздец. - Гарри вздрогнул, посмотрел на Рона, который сжал виски кулаками, зажмурился. - Я спать... Нахер.
Развернулся и скрылся за дверью. Глухой звук удара возвестил о том, что Уизли решил сделать ссадину на костяшках заметнее. Пускай психует. Выпускает пар.
Гарри повернулся к Гермионе: она все еще стояла, словно изваяние, рука, нервно теребившая ткань на плече, и та застыла. Гостиная как будто все еще пульсировала отзвуками случившегося. Шумно выдохнув, шагнул к ней - девушка вздрогнула.
- Гермиона, я...
А что ты собираешься сказать? Что? Давай наплюем на Рона и потрахаемся прямо здесь, а? Чтобы его обвинения не были голословными! Или хочешь предложить всё забыть? Или...
- Господи, Гарри, что нам с этим делать? - в ее глазах - и это уже без сомнений - стояли слезы. Гарри рванулся к ней, прижал к себе, несмотря на то, что она все также сжимала свои плечи, твердая, неприступная.
- Нам... Надо поговорить. То есть действительно поговорить, - из ее губ выпал нервный смешок, ударившийся об его грудь. - То, что сегодня произошло... И еще Рон со своими признаниями... Свихнуться можно...
Руки бездумно гладили ее спину, выступающий из-за напряженной позы позвоночник, волосы. Гарри только сейчас заметил, как они дрожат. Трясутся, блять. От гнева из-за поступка Рона? Или от страха, что она сейчас оттолкнет, скажет, что все слишком усложнилось и ей не до этого и еще что-то...
- Я запуталась. - шепот на уровне подсознания, как будто она сказала это не ему, а себе. - Разве сейчас... можно думать о таком? То есть...
Мерзкое ощущение, что он прочитал ее мысли. Или она его. Вместо ответа Гарри сильнее сжал ее. Как будто собирался задушить, лишь бы не дать договорить то, что она собиралась. Ну уж нет, она не выскользнет из его рук, только что оказавшись в них. Не задумываясь он наклонился и поцеловал соленые от слез губы.
Гермиона снова вздрогнула, напряглась еще больше, словно стальная пружина. Наплевать. Гарри аккуратно проник в ее рот, не встретив сопротивления. Это обнадежило, это как будто похлопало его по плечу со словами "Вперед, парень!"
Он углубил поцелуй, одновременно с этим медленно пробираясь от ее шеи к затылку. Почти ощущая её мурашки, как будто они сбегали с длинных каштановых волос по его рукам, на спину, а оттуда по всему телу.
Гермиона немного расслабилась, подалась к нему но почти тут же отпрянула. В глазах - отчаяние? боль? страх? Не разобрать.
- Прошу тебя... Не здесь, не сейчас!
Гарри раздирало желание остаться глухим к ее мольбе. Схватить ее, впиться губами в тонкую шею, заставить ее снова хотеть его, снова сходить с ума. Чтобы подавить это желание, нужно было выбежать из гостиной, скатиться по лестнице, выскочить из замка и приковать себя заклинанием к самому толстому дереву Запретного леса. Однако не это, а что-то в ее словах заставило его остановиться.
Не здесь, не сейчас... Значит - в другом месте, в другое время!
Посмотрел на Гермиону - нужно было убедиться, что он понял ее правильно. Нужно...
- Когда? - хриплый, словно простывший голос, можно подумать, что он с трудом сдерживает желание накинуться на нее и растерзать. Доля правды в этом есть...
- Гарри я не знаю... Это всё так... - он резко, почти больно сжал ее губы пальцами. Наклонился к уху, отпихивая подальше желание впиться зубами в мочку, в тонкую шею.
- Не смей... - протолкнул слова сквозь сжатые зубы. - Не смей сейчас ничего решать... Не смей отталкивать меня сейчас, когда...
Когда что? Когда ты наконец признался ей? Когда тонкое, словно твоя мантия-невидимка, самообладание, почти уже разорвавшееся к херам, было единственным, что как-то удержало тебя от необдуманного и готового разрушить всё траха?
- Пожалуйста... - и это прозвучало так жалко... Но... плевать! Пусть жалко, пусть как мольба! Он медленно убрал пальцы с ее губ, заглянул в глаза. Гермиона сглотнула, торопливо сжала запястье Гарри.
- Мне нужно в спальню. Мы поговорим. Обязательно.
И мягко высвободилась из его рук. А он не стал больше удерживать, разжал объятия и просто смотрел, как она поспешно убегает, скрывается за дверью. Ускользает от него.
***
Прежде, чем вернуться в спальню, Гарри выждал еще минут двадцать - не хотелось сталкиваться с разъяренным Роном. Не то чтобы он боялся гнева рыжего, просто не хотелось снова поднимать шум. Вопли Уизли наверняка слышал весь Гриффиндор - с утра по гостиной, а потом и по всему замку расползутся поганые змеи слухов.
В спальне было тихо - все пологи задернуты, из-за них раздается мерное сопение. Даже из-за того, под которым спал Рон. Неужели он так быстро отпустил свои сомнения и уснул? Гарри прокрался к своей кровати, скинул рубашку, штаны, немного поразмыслив решил, что ему не помешает контрастный душ, чтобы сбросить с себя все напряжение этого длинного дня.
Встав сначала под горячие, на грани болевых ощущений, струи, он закрыл глаза. Представил, будто вода сдирает с него кожу, пропитанную переживаниями и омерзительными мыслями. Не по отношению к Гермионе - он практически не стеснялся своих желаний, даже самых пошлых. Его вдруг накрыло отвращением к себе за то, что он в последнее время думал о Роне. Близкий друг внезапно превратился в соперника, к которому, при этом, не было ни капли уважения. И это было гадко, так гадко.
Вспомнились ситуации, когда Рон и Гермиона ругались, а Гарри приходилось метаться от одного к другому, в надежде примирить упрямцев. Сейчас ситуация была в сотни раз сложнее. Ему необходимо было выбрать: дружба с Роном или что-то эфемерное, окутанное сомнениями - с Гермионой. И как бы мозг ни старался быть объективным, кажется его сердце уже сделало свой выбор. И значит ли это, что он потерял друга?
Гарри резко повернул вентиль - на него хлынула холодная вода. Для разгоряченной кожи, особенно на скуле в месте удара, это было настоящее облегчение. Правда через пару минут приятное ощущение прохлады превратилось в сводящую всё тело судорогу. Но он продолжал терпеть, как будто это было наказанием, которое он сам себе назначил, и выключил воду только после того, как начало ломить все кости.
Чуть позже, опустившись в объятия мягкой холодной постели, он твердо решил: нужно перестать гнобить Рона, даже в собственных мыслях. Возможно, Уизли уже никогда не будет ему так близок, как прежде, если вдруг что-то... хоть что-то получится... Но нужно уважать их прошлое, уважать того, кто одним из первых принял его в магическом мире.
***
Впервые за много дней Гарри проснулся не рывком, а как-то плавно. Он медленно выплыл из сна, как будто тот был сделан из желе. В комнате уже кто-то копошился - это тоже было удивительно, ведь он так привык вставать раньше остальных. Потянувшись, Гарри уже собирался откинуть полог кровати, но замер, так и не дотронувшись до тяжелой ткани. Что, если там Рон? Несмотря на свое волевое решение перед сном, Гарри не был уверен, что хочет сталкиваться с угрюмым лицом в веснушках.
- Симус, идешь завтракать? - Рон.
- Нет, я в душ сначала! Но Дин вроде бы уже собрался. - бодрый голос Финигана. Черт, сколько же сейчас времени?
Какого вообще хрена ты притаился за пологом кровати, как будто ты до смерти боишься реакции Рона?!
Гарри поспешно одернул возмущенный внутренний голос - заткнись, мы решили относиться к Рону нормально!
Одернул полог, как ни в чем не бывало потянулся за часами на тумбочке - десять. Ого, видимо вчерашний разговор с Гермионой высосал из него слишком много сил. В спальне был только Рон, он копошился возле своего сундука с вещами. Немного помедлив, Гарри кашлянул.
- Доброе утро!
Рон вздрогнул, замер в полусогнутом состоянии с носком в руке. Выглядело это убийственно смешно, но Гарри не позволил себе даже намека на улыбку. Он молча наблюдал за тем, как рыжий медленно разгибается и оглядывается. А на покрытом веснушками лице - борьба. Кажется, он раздумывал, стоит ли сказать Гарри гадость или лучше ответить нейтральным приветствием и поскорее убраться из спальни. Поттер решил не давать другу времени на раздумья.
- Слушай... - и замолчал, потому что сказать Рону было ровным счетом нечего. Он, наверное, ждал сообщения о том, что Гарри не собирается вмешиваться в их отношения с Гермионой, но это было ложью. Да и самих отношений не было! Можно было сказать, что Гермиона сама в праве выбирать, с кем ей быть, но разве ее вчерашний невразумительный ответ Рону не был выбором? Разве тот факт, что она позволила Гарри целовать себя и ласкать свое влажное лоно, пусть и недолго, не было выбором? Разве тот факт, что она текла от его прикосновений и сама, сама, блять, призналась, что эти прикосновения "взрывают ей мозги", - не было выбором?!
Гарри почувствовал, как под кожей закипает чувство триумфа, легким покалыванием распространяясь по всему телу, разбегаясь фонтаном мурашек, берущим начало на затылке. Все это время Рон стоял напротив и ждал, комкая носок. Это почему-то напомнило Гермиону, комкавшую свои трусики, и Гарри захотелось рассмеяться, расхохотаться Уизли в лицо, наплевав на свое обещание относиться к нему с уважением.
- Всё, ничего больше не скажешь? - Рон швырнул носок в сундук, сложил руки на груди, всей своей позой показывая - не жди от меня радушия и понимания.
Гарри и не ждал. Он вдруг отчетливо осознал, что Рон еще очень нескоро смирится с тем, что между Гарри и Гермионой может быть что-то, помимо дружбы. И что он, Рон, останется за бортом. Несмотря на то, что много лет именно он тихо страдал по подруге. В голове, подобно далеким раскатам грома, возвещающим о приближении сильной грозы, уже звучали отголоски злости. Почему, собственно, Гарри должен чувствовать себя предателем? Рон имел миллионы шансов, сотни дней для того, чтобы признаться Грейнджер. Зачем он тянул? Сейчас он просто не имеет права аппелировать к тому, что было в прошлом!
- Есть еще кое-что. - Гарри нарочито медленно стянул с тумбочки очки, торжественно водрузил их на переносицу. - Тот факт, что ты оказался трусливым щенком и два года тянул со своим признанием Гермионе, конечно прискорбен. Но знаешь... - он с удовольствием впитывал в себя выражение беспомощного гнева, проступающее на лице Рона, - не удивляйся, если вдруг она уже выбрала кого-то другого.
Рон сделал короткий шумный вздох, оборвавшийся резко, словно от удара в грудь. Его губы затряслись, все лицо скривилось и Гарри почувствовал горячую липкую волну ненависти, выплеснувшуюся на него. Рон приподнял трясущуюся верхнюю губу, обнажая зубы - сейчас он был похож на скалящееся животное. Только не было ясно - собирается ли он броситься или просто отпугивает врага.
Гарри почувствовал, как его губы, почти против воли, тоже кривятся. Правда, в отличие от Рона, его оскал был приправлен ухмылкой. Ему даже стало интересно - что предпримет Уизли? Снова бросится на него с кулаками? Или убежит, как тогда, перед тренировкой? Видимо, и Рон размышлял над этим, в глазах сквозила нерешительность.
- Я тебе не верю. - прохрипел, словно у него в горле был песок. - Она... Вы не можете...
Гнев на лице рыжего постепенно менялся растерянностью. Гарри изнутри снова кольнула жалость, но он подавил эту эмоцию, сглотнул ее, загоняя поглубже.
- Вот значит почему вчера... Она отреагировала так... - Рон потер лоб, глядя куда-то сквозь Гарри. На него обрушивалось разрушающее его понимание - это было видно по бледнеющему лицу, по блуждающим, не способным зацепиться за что-то глазам, по трясущимся кулакам. Это растворило злость Гарри. Он поднялся, шагнул к другу. Еще шаг, еще - Рон не реагировал, теперь он стоял почти неподвижно, не считая едва уловимого покачивания головы из стороны в сторону, как будто он пытался из последних сих отрицать то, что узнал.
Гарри неуверенно протянул руку и осторожно похлопал Рона по плечу. Тот дернулся, сбрасывая с себя этот знак поддержки. Посмотрел на Гарри, взглядом умоляя: "Скажи, что ты пошутил! Прошу, скажи это!"
Гарри не мог. Покачал головой, чувствуя, как вместо злости его начинает уничтожать изнутри совесть. Несмотря на то, что совсем недавно он решил - я ни в чем не виноват и никому ничего не должен - долбанная совесть проковыривала в нем дыру за дырой, из которых сочился яд, сжигающий кожу.
- Твою мать, Гарри, почему? - хотелось стереть настолько жалкое выражение на лице Рона, сил не было смотреть на это.
- Ты ведь сам хотел отвлечься на кого-то другого - самое время. - Гарри надеялся, что это не прозвучало, как издевка. Кажется, Рону так не показалось.
- Да пошел ты... Поттер! - и выскочил из спальни, больно толкнув Гарри плечом в грудь.
Минус один друг, Поттер. Молодец, ты охеренный молодец.
Глава 16
Гарри почувствовал, что погружается в вакуум. Приступ апатии, гораздо более ощутимой, чем прежде, придавил его, размазал по стенам замка. После разговора с Роном и осознания того, что у него больше нет друга, ему стало невыносимо в Хогвартсе – в который уже раз за последнее время?
И ведь он даже представить себе не мог, что камнем преткновения станет их подруга, Гермиона. Лучшие друзья расплевались из-за девчонки – охренеть от смеха можно. И то, что девчонка эта, - тоже их друг, смеха только добавляло. Истерического, срывающегося, захлебывающегося, выдирающего остатки здравого смысла из организма.
Воскресенье пролетело мимо размазанной картинкой. Гермиона, кажется, опять избегала его и это, в кой-то веки, почти не трогало. Очередная учебная неделя стала своеобразным глотком свежего воздуха, возможностью закопаться в учебники и новые знания, которые, к сожалению, почти не проникали в мозг.
Несколько дней Гарри жил, точнее существовал на автомате. Ходил на занятия, ел в большом зале, делал домашние задания, с переменным успехом. Периодически кто-то пытался вторгнуться в его кокон отчуждения - Симус, добродушно спрашивающий как дела, члены команды по квиддичу, осторожно вызнающие, когда ближайшая тренировка, Джинни, норовившая опять поиграть в игру "Дотронься до Поттера как бы невзначай".
Гарри отмахивался от всех стандартными фразами, а Джинни по большей части и вовсе игнорировал. Периодически он ловил на себе тяжелые взгляды Рона, который старался тут же отвернуться, стоило Гарри заметить, что в нем прожигают дыры.
В среду Гарри несся по коридору, опаздывая на урок. Засиделся в библиотеке, пытаясь написать эссе по травологии. С ума можно сойти: Гарри Поттер засиделся в библиотеке! Странно, учитывая, что он уже три дня не общался с главной заучкой школы.
Сворачивая за угол, он с размаху вписался в кого-то. Отлетев в сторону смог рассмотреть свою жертву, распластавшуюся на полу - Малфой.
- Какого хера, Поттер?! Не вышло завалить рыжую сучку Уизли, решил меня завалить? - прошипел слизеринец, поднимаясь и отряхивая свою безупречную дорогую мантию.
- Заткнись, мудила озабоченный! - Гарри зло сверкнул глазами на своего вечного недруга, - что, ни о чем другом, кроме траха, думать не способен?
- Я об этом не только думаю, Поттер, я, в отличие от тебя, этим еще и занимаюсь! - тонкие губы изогнулись в стандартной для них гаденькой ухмылке.
Гарри почувствовал, как брошенный в его огород камень пробивает вакуум апатии. Стало обидно - по-настоящему обидно, совсем не так, как от слов Джинни на эту же тему. Захотелось немедленно втащить хорьку, но разве это не было бы лучшим подтверждением его слов?
Из последних сил Гарри вцепился в загривок своего гнева, одернув его, запихнув глубоко под кожу. Осталось даже немного сил на ответную ухмылку.
- Не знал, что твое сокровенное желание - подержать мне свечку, Малфой, но раз уж ты так об этом мечтаешь, я, возможно, разрешу тебе!
Самому стало противно от этих гадких слов. Слов в стиле Малфоя. От этой мысли передернуло. Не слишком ли часто он ненароком сравнивал себя с ублюдком в последнее время?
- Интересно, почему же тогда рыжая сука прибежала ко мне с просьбой отыметь ее? - Малфой продолжал кривить губы, но глаза уже покрывались ледяной коркой.
Гарри почувствовал, как от этого ледяного взгляда холодеет в груди. От взгляда и от слов. Похоже, Малфой долго носил в себе эту злобу. Поделиться, видимо, было не с кем. Действительно, кому бы он стал рассказывать, что стал орудием в любовных разборках гриффиндорцев, одним из которых, к тому же, является чудо-Поттер?
- Не смей называть ее так, - процедил Гарри скорее из необходимости, нежели из-за желания защитить доброе имя Джинни.
- Не то что, защитник херов? Начистишь мне рожу как тогда, из-за сраной грязнокровки? - лицо Малфоя внезапно озарилось. - Уж не ее ли ты в действительности поебываешь, а, Поттер? А бедняжка Уизли, не добившись твоего расположения, решила найти себе кого получше?
Прозорливость Малфоя была на высоте. Впрочем, его, кажется, самого задели собственные слова: он скривился, понимая, что он самолично признал сейчас. Гарри очень хотелось озвучить проступившую на лице слизеринца мысль о том, что он подбирает то, что пришлось не по вкусу гриффиндорцу, но смолчал. В очередной раз показалось, что это прозвучало бы очень по-малфоевски.
- Не лезь к ним, ушлепок, просто отвали, ясно? - Гарри шагнул в сторону соперника с удовольствием замечая, как на безупречном лице промелькнул страх. Впрочем он почти мгновенно спрятался за типичным презрением.
- В последнее время именно твои подружки норовят залезть ко мне в штаны, - голос слизеринца сочился насмешкой, как ядом. - Не удивлюсь, если Грейнджер прибежит ко мне с просьбой трахнуть ее, потому что ты на это не способен!
Гарри размахнулся и нанес удар прежде, чем успел подумать о последствиях. Ухмыляющаяся рожа Малфоя магнитом притянула к себе уже успевшие зажить костяшки на правой руке, как будто они были начинены свинцом. Голова слизеринца отлетела, прилизанные волосы растрепались.
- Сука! - взвизгнул Малфой, хватаясь за скулу, по которой уже расплывался кровоподтек. Гарри подлетел к нему, хватая за грудки, не давая возможности сказать что-то еще. Сейчас он был чертовски рад, что в коридоре благодаря идущим в школе урокам, никого нет. Подтянул к себе бледного выродка, поморщившись от чересчур резкого запаха одеколона.
- Я предупреждал тебя... - он почти уткнулся носом в ненавистную рожу, ощущая на себе прерывистое дыхание. - Ни слова о ней из твоего поганого рта, Малфой.
- Ты еще поцелуй меня, Поттер, - слизеринец с усилием вырвался из хватки, потирая ушиб на лице.
- О таком тебе только мечтать, гнида слизеринская, - Гарри в свою очередь потирал костяшки, с извращенным наслаждением принимая уже забытую боль. - Я не собираюсь тебе угрожать, просто, блять, ни слова больше о Гермионе!
Он поймал злорадную ухмылку, вновь осветившую лицо Малфоя и с запозданием понял, как же он прокололся. Как будто только что разодрал мантию, а вслед за ней и грудную клетку, обнажая перед врагом самую сокровенную тайну, прячущуюся за нервно пульсирующим сердцем.
- Гермионе и Джинни, - поспешно выпалил он, но Малфой определенно не был дураком.
- Что же это у нас выясняется? Чудо-Поттер втюхался в свою лучшую грязнокровую подружку? А в это время сестрица его тупого рыжего дружка сохнет по Поттеру, да так сильно, что готова трахаться с тем, кто ненавидит всю ее семейку, лишь бы заставить очкарика ревновать? - он громко и отвратительно рассмеялся. - Какая запутанная и занимательная история, говнюк шрамированный! А что же Уизли? Он сохнет по грязнокровке или по тебе?
Гарри захотелось придушить мерзавца. Он почти ощутил на ладонях склизкий холод, которым наверняка исходит этот слизняк. Но проявлять еще большую слабость было просто нельзя! Очередное усилие перерезало его лицо ухмылкой, больше похожей на трещину в камне.
- В фантазии тебе не откажешь, придурок. Что, побежишь разносить свои догадки по школе? Не забудь рассказать всем, как твой хилый конец использовали, чтобы безуспешно насолить мне!
Вот так, он сказал это. Опустился до уровня Малфоя и даже ниже. Его гордость забилась под плинтус и оскалилась из под него, подобно крысе. Захотелось отрезать собственный язык и выкинуть его подальше.
Малфой молчал, видимо прикидывал, насколько плохо на его репутации скажется история с Джинни, стоит ей всплыть. Наконец тонкие губы сжались, стирая надменную улыбку.
- Ладно, Поттер. Мне откровенно похер на ваши любовные многоугольники - хоть всем Гриффиндором перетрахайтесь! Не в моих правилах трепаться о всякой херне, так что ты тоже помалкивай.
Гарри кивнул. Безмолвно подписался под соглашением не разглашать странных душевных тайн, опутавших его в последнее время. Малфой ответил легким наклоном головы и стремительно прошел мимо. Проводив его взглядом, Гарри понял, что на урок он безбожно опоздал - впервые в своей жизни. Интересно, где обычно студенты Хогвартса прогуливают занятия?
На ум не пришло ничего, кроме совятни, но выйти незамеченным из замка не представлялось возможным: наверняка, наткнется на вездесущего Филча. Идея отправиться в медпункт также была отброшена: с чем он сунется к строгой мадам Помфри? С жалкой ссадиной на костяшках? Рассмешил. Оставалось незаметно вернуться в гостиную и ждать обеда.
К его огромному, просто-таки колоссальному удивлению в одном из кресел возле камина сидела Гермиона. Она резко обернулась на звук открывающегося портрета, а при виде Гарри на ее лице... Что это? Юноша готов был поклясться, что на нем промелькнуло облегчение. Для начала и это неплохо. Обошлись без страха и смущения - и на том спасибо.
Гарри неспешно подошел к девушке, боясь спугнуть, как будто она была дикой ланью, замеченной им в лесной чаще. Гермиона почти также неспешно отложила учебник, который держала в руках.
- Что ты тут делаешь? - они задали этот вопрос одновременно, почти в унисон и оба смущенно рассмеялись, отводя глаза.
Ага, вот и оно - смущение. Просто немного опоздало на нашу вечеринку в стиле "Я не знаю, что сказать своему другу после того, как чуть не переспал с ним".
Неловкое молчание снова душило, Гарри прокашлялся и решил дать ему бой.
- Я... сильно опоздал на урок и решил, что уже нелепо будет приходить.
Гермиона посмотрела на него типично грейнджеровским осуждающим взглядом, однако тут же спрятала его - в конце концов, она сама явно прогуливала. А уж для нее это было даже более странно, чем для Гарри.
- Ну а мне стало нехорошо во время занятий... - она не могла не заметить, как Поттер изменился в лице: он мгновенно нахмурился. - Не переживай, всё, в сущности, нормально, я просто мало спала и много занималась в последнее время.
Гарри продолжал хмуриться. Он как будто впервые посмотрел на лицо подруги: оно было осунувшимся, на бледной коже отчетливо выступали синяки под глазами. Захотелось обнять ее - вот прямо сейчас, немедленно, наплевав на то, что день на дворе и кто угодно может их увидеть...
- Я попросилась в медпункт, Слизнорт естественно отпустил, - Гермиона усмехнулась, как будто сердечность преподавателя была чем-то из ряда вон выходящим. - Только... - лицо ее тут же стало серьезным, она замялась, отвела глаза. - Рона он попросил меня проводить.
Ох, ну конечно! Рона, кого же еще?! Потому что его, Гарри, не оказалось рядом!
Подавив рвущееся наружу рычание, Гарри шагнул чуть ближе к Гермионе, заглянул в лицо, без слов спрашивая "Что было дальше?"
Девушка вздохнула, устало прикрыла глаза, слегка откинулась на спинку кресла. Этот жест вымел почти всю злость из груди.
- Он поднялся с таким лицом... Как будто секунду назад проиграл в гляделки василиску... А когда мы вышли из кабинета, у меня было ощущение, что он меня по стенке готов размазать!
Сука, ненавижу, УБЬЮ!
Это бушевало в груди, стучало в висках, а на лице юноши едва ли дрогнул хоть один мускул. Гермиона, обманутая этим напускным спокойствием, продолжала:
- В общем я решила, что просто не вынесу его испепеляющего общества, отправила его обратно в класс, а сама на полпути в медпункт решила, что мне не так уже плохо и вот... пришла сюда.
- Как ты себя чувствуешь? - Гарри всей душой надеялся, что голос его не дрогнул, когда он произносил такой простой и такой важный вопрос.
- Ну, вроде бы...
Шагнул ближе, присел перед ней, сжимая маленькие коленки, буравя взглядом.
- Гермиона. Как. Ты. Себя. Чувствуешь?
Она опустила глаза, уставилась на его ладони. Гарри последовал ее примеру. На ее худеньких угловатых коленках его руки выглядели просто ручищами! Он внезапно осознал свою силу, понял, насколько он крупнее подруги, насколько она беззащитна. Но только не рядом с ним! С ним она в безопасности, он был в этом уверен.
Порывисто, скорее для того, чтобы не дать себе шанса передумать, он провел ладонями вверх по ногам девушки, заставляя ту почти инстинктивно сжимать бедра, несмотря на то, что от всего самого сокровенного его отделяла не только юбка, но и школьная мантия. Впрочем Гарри не собирался лезть к девушке в трусы, ему просто необходимо было... показать ей свою заботу.
Пару секунд они оба еще сверлили глазами его жилистые кисти на ее бедрах, затем Гермиона, словно прийдя в себя, протянула руку...
Сейчас оттолкнет...
Дурацкая мысль сверкнула, словно разряд молнии, и тут же погасла, когда ледяные пальцы пробежались по травмированным костяшкам.
- Что это?
- Просто ерунда.
- И ты еще требуешь от меня правды, когда сам нагло врешь мне? - Гермиона снова смотрела строго, как на провинившегося первоклассника.
Гарри упрямо сжал губы. Ни к чему ей знать об очередных его "геройствах".
- Опять сцепился с Малфоем, да? - черт, да что же сегодня за день прозорливых людей?!
Нехотя кивнул, украдкой глядя на ее реакцию. На лице подруги боролись строгость и обеспокоенность. Она почти бездумно, смотря куда-то в сторону, погладила разбитые костяшки кончиками пальцев. Тело Гарри мгновенно отреагировало на это незначительное прикосновение фейерверком мурашек, рассыпающихся вдоль позвоночника.
- Слушай. Это ерунда. Думаю, больше это не повторится, - Гарри взял ее холодную ладонь в руки, сжал. Она не возражала. - Мы вроде как договорились.
- Договорились? С Малфоем? Гарри, у тебя, случаем, не жар? - Гермиона насмешливо подняла бровь.
- Забудь об этом, хорошо? - Гарри вдруг понял, что ноги ужасно затекли от сидения на корточках. Он уперся в пол коленями, приподнялся. При этом колени девушки уперлись ему в грудь. Не задумываясь о том, как это выглядит, Гарри аккуратно развел ноги Гермионы, протискиваясь чуть ближе к ней. На усталом лице промелькнул страх. Но на Гарри это почему-то возымело обратный эффект. Он придвинулся еще ближе, обхватил талию девушки и уткнулся головой ей в живот.
Руками, лбом, ребрами, которые стиснули ее ноги, он чувствовал, как адски она напряжена. Но вместе с тем его обволакивало, затягивало чувство невероятного уюта. Как будто на полу в гостиной, между ее ног было самое спокойное и прекрасное место на земле. Легкий яблочный аромат убаюкивал, хотелось закрыть глаза и забыть о том, что происходит вокруг, как же хотелось!..
Особенно острым это желание стало в тот момент, когда холодные пальцы несмело пробежались по его шее, а потом так охренительно нежно зарылись в непослушные волосы, что Гарри показалось - вот сейчас в его голове что-то взорвалось, расплескивая ошметки по черепной коробке. Похоже, это был мозг. Наплевать, рядом с ней, в объятиях этих ощущений мозг ему был совершенно не нужен. Если бы это длилось вечно...
Идилию резко и бесцеремонно разрушил звук колокола, возвестившего о конце занятий. Гермиона вмиг отпрянула, отдернула руки, словно Гарри был прокаженным. Она что, настолько сильно боится, что их кто-то может увидеть? Эта мысль неприятно въелась в собирающиеся по кусочкам мозги.
Поднял голову, заглянул в теплые глаза с примесью этого надоевшего уже смущения. Со вздохом поднялся на ноги, закидывая сумку за плечо. Сейчас она показалась неимоверно тяжелой, как будто в нее кто-то украдкой положил всю недосказанность, накопившуюся между друзьями. Друзьями ли до сих пор?
- Пошли на обед?
Гермиона прятала глаза, потирая руки, будто ей было не по себе от того, что минуту назад эти самые руки так чувственно зарывались в волосы Гарри.
- Я себя неважно чувствую.
Это было невыносимо!
Гарри схватил девушку за тонкие плечи и легонько встряхнул, заставив ее наконец-то прямо взглянуть ему в лицо.
- Что происходит? Ты снова избегаешь меня, шарахаешься, как будто я прокаженный!
- Гарри, я...
- Нет, дай сказать! То, что случилось... - на щеках девушки мгновенно вспыхнул румянец, а Гарри почувствовал, как в паху от этих воспоминаний сворачивается змеиными кольцами возбуждение. Ему пришлось сделать глубокий до головокружения вдох, чтобы прийти в себя. - То, что случилось, - не должно вставать между нами! Ты... не должна стесняться этого!
Черт, что это в его голосе - мольба? Отчаяние?!
Гермиона снова опустила глаза. В этот момент портретный проем открылся, впуска в гостиную стайку хохочущих третьекурсников. Гермиона дернулась, но руки Гарри удержали ее. Не обращая внимания на притихших, а затем вновь захихикавших девиц, Гарри наклонился к самому лицу подруги.
- Чего ты боишься?
Девушка торопливо облизала губы, уничтожая этим нехитрым движением сразу несколько очков его самообладания. Гарри прикрыл глаза.
- Гарри, сейчас просто не время... Тут же народ...
Аггырррххх!!! Гарри почувствовал себя берсерком, готовящимся к битве, - настолько сильная ярость накрыла его, заливая горло раскаленным железом. На секунду руки чуть сильнее сжали тонкие плечи, и тут же отдернулись. Метнув в растерянную Гермиону бешеный взгляд, он развернулся и выскочил из гостиной.
***
Поведение Гермионы бесило и не поддавалось логичному объяснению. Почему она мучает его? То позволяет бесстыдно ласкать себя и говорит, что от его прикосновений у нее взрывается мозг, то избегает его, смущенно прячет глаза и шарахается от него, стоит на горизонте появиться даже незначительным свидетелям. И при этом сводит с ума своими ледяными руками, способными дотянуться до самого сердца!
Чувство, что он вот-вот свихнется, преследовало Гарри остаток дня. То он хотел немедленно найти Грейнджер и вытрясти из нее ответы на мучившие его вопросы, то - убежать поглубже в чащу Запретного леса и врасти в какое-нибудь гнилое дерево. Если бы Гарри знал, что такое маниакально-депрессивный психоз и вдобавок страдал киберхондрией, то уже поставил бы себе этот неутешительный диагноз.
К вечеру он принял решение: отрешиться от этой ситуации. Если Гермиона испугалась того, что между ними происходит, - что ж, пусть идет к черту. Именно так, к черту! У него просто не было больше сил бороться. Он и так потерял слишком много.
Неделю как будто засыпали в песочные часы с узкой перемычкой - настолько мучительно медленно она тянулась. Гарри с трудом дождался субботы - утренняя выматывающая тренировка была ему просто необходима. Наплевав на нытье своей команды о том, что им нужно подготовиться к первому походу в Хогсмид, который должен был состояться днем, Гарри без угрызений совести выгнал всех на поле. На Хогсмид ему было плевать - он туда не собирался. Какое удовольствие от подобной прогулки в гордом одиночестве?
Даже Джинни дулась на него за тренировку в девять утра, но это было Гарри на руку - пусть обида отобьет у рыжей чертовки желание лезть к нему в душ. Однако, несмотря на это, она снова отлично летала. Как и остальные. Смирившись с неизбежным, игроки, видимо, решили провести время тренировки с пользой - отправляясь в раздевалку Гарри был воодушевлен: его новая команда явно делала успехи.
Джинни подловила его на выходе из кладовой, где хранились мячи и школьные метлы.
- Привет, - тон обманчиво-спокойный, радушный. Гарри насупился. - Ты идешь в Хогсмид?
- Нет, чего я там не видел? - он собирался уже протиснуться мимо настырной девицы в раздевалку, но Джинни преградила ему путь, буквально впечатавшись в него разгоряченным после тренировки телом. Гарри перехватил ее чуть выше локтей, отстранил от себя.
- Так, ты решила взяться за старое? Кажется, мы уже прошли этот нелепый этап в наших отношениях.
- Ммм, не знала, что у нас отношения, - Джинни закусила нижнюю губу и начала извиваться, стараясь приблизить к Гарри лицо. Пришлось оттолкнуть ее - не слишком сильно, но решительно. Кажется, это нисколько не смутило девушку, напротив, завело еще больше. Показную невинную усмешку заменила откровенно пошлая, многообещающая. Джинни облизала губы, вводя Гарри в ступор: к своему ужасу он почувствовал знакомое потягивание в паху.
Ох, черт, только не это, не сейчас! Это все от... Даже про себя ему было нелегко признаться, что его несдержанность напрямую связана с дичайшей, не поддающейся никакому контролю неудовлетворенностью. На секунду в голове промелькнула мысль - почему бы не избавиться от нее с помощью Джинни? И тут же стало противно от себя. Ну уж нет, лучше подрочить, в сущности в этом нет ничего плохого. Это немного жалко, не более.
Пока он размышлял, Джинни успела снова подобраться к нему совсем близко. Запустила руку в волосы, прижалась всем телом, потянулась губами к его шее.
- Джинни, да какого ж черта? Ты ведь, кажется, осознала, что мне нравится... другая. - Гарри в очередной раз отставил от себя девушку, пока она ненароком не довела его до стояка. Она надула губы.
- Время покажет, Гарри. Смотри, я ведь не всегда буду так расположена к тебе.
Что это еще значит? Она что, рассчитывает, что Гарри может пожалеть о своем выборе? Дурная!
Джинни скривилась, потом совершенно по-ребячески показала ему язык и убежала в женскую душевую. Похоже, у этой чертовки снова обострение, значит стоит держаться от нее подальше. Гарри на секунду зажмурился, облокачиваясь на косяк. Дурацкие любовные игры Джинни, а также игра в догонялки с Гермионой - всё это жутко утомляло. Лучше бы ничего этого не было, черт! Сейчас он бы много отдал за бесчувственность и незаинтересованность в удовлетворении собственной сексуальной похоти. Но, к сожалению, работать приходилось с тем, что он имел.
В душе было пусто, только лужицы на кафельном полу напоминали о том, что недавно тут плескались ребята из его команды. Что ж, отсутствие свидетелей - это отлично. Закрыв дверь, Гарри пару секунд подумал, а потом все же запечатал ее заклинанием. Мало ли что взбредет в развратный мозг Джинни.
Мышцы после тренировки с полной отдачей приятно потягивало - Гарри любил это ощущение, оно было лучшим подтверждением хорошей работы на поле. Встав под прохладную воду, он замер, чувствуя каждую струйку, бегущую по уставшему телу. Ставшие такими редкими в его жизни минуты умиротворения казались сейчас чем-то бесценным, сравнимым с глотками свежего воздуха в закрытом помещении.
Лишь через пару минут он заметил, что небольшое возбуждение от столкновения с Джинни переросло в тяжесть, скопившуюся внизу живота. Гарри опустил глаза и почувствовал легкий приступ стыда - его член наполовину встал. Как хорошо, что рядом никого нет, еще заподозрили бы своего капитана в нетрадиционной сексуальной ориентации!
Так, надо расслабиться, нужно подумать о чем-то антисексуальном...
Рука против воли скользнула по напряженному прессу, сжала член - по телу тут же пробежала приятная судорога. Гарри закусил губу и выждал пару секунд, за которые смущение, трепыхнувшееся было в груди, сдалось и забралось поглубже, закрыв глаза. Рука прошлась по напрягшейся плоти - до самого основания и сразу вверх. В мозгу произошел микровзрыв, рассыпавшийся мурашками, облепившими голову, сползающими по шее. Гарри закрыл глаза.
Какого черта...
Рука вновь скользнула по окончательно вставшей плоти. Он понял, что прохладные струи воды отвлекают, шагнул вбок, прижавшись спиной к холодной стенке душевой кабинки. Это пробрало, до дрожи, и как же сильно, блять, как же невыносимо нужно было сейчас, чтобы это холодное прикосновение исходило от ее рук!
Из плотно сжатых губ просочился сдавленный стон - Гарри сильнее сжал свой член, почти до боли. Правда, тут же ослабил хватку и заводил ладонью ритмичнее, размазывая выступившую смазку по всей длине. Он чувствовал, как нарастает напряжение в паху, как по груди растекается приятная истома, а в мозгу одна за другой взрываются маленькие петарды, начиненные мурашками.
Образ Гермионы, прижатой к стене, истекающей, возбужденной, постанывающей от его неумелых, но горячих прикосновений, впечатался в подкорку, вспыхнул на воспаленных веках. Как же хотелось снова прикоснуться, провести пальцами по влажной промежности, погрузиться в возбужденное влагалище... Рука все быстрее двигалась по напряженному стволу, а мозг выхватывал из памяти картинки, подкидывая их, словно поленья, в костер возбуждения.
Еще, еще, быстрее... ох, блять!
Гарри зажмурился сильнее, стараясь выкинуть из головы окружавшее его пространство: школьную душевую, потоки прохладной воды, холодную стену под спиной и собственную руку на пульсирующем члене. Ему почти удалось представить легкие знакомые прикосновения прохладных рук к его телу, почти удалось поймать иллюзию горячего поцелуя на шее, ощутить легкий яблочный аромат...
Узел, затянувшийся в паху, в одно мгновение лопнул, пробежавшись волной наслаждения по всему телу, растекся горячей спермой по животу и пальцам, отдался самой яркой вспышкой в районе затылка. Гарри медленно сполз по стене, подставляясь под струи воды, не решаясь открыть глаза. В голове все еще мерцал размытый образ Гермионы, а в реальности его ждала пустая душевая и перепачканный в собственной сперме живот.
Когда цепляться за неясные образы было уже бессмысленно, Гарри наконец сдался. Открыл глаза, поднялся на непослушные ноги и снова встал под душ, опираясь одной рукой на стену. Сковавшее пах возбуждение прошло, а вместо него осталась легкость и пустота. Словно дыра в груди. В этот момент он горько пожалел о том, что пять лет назад встретил в поезде Хогвартс-Экспресс чертову Гермиону Грейнджер.
Глава 17
Гарри шагал к замку, не замечая ничего вокруг. Его терзали тяжелые мысли. Он в очередной раз оказался на распутье и решительно не знал, куда ему повернуть. Стоило ли продолжить борьбу за Гермиону? Судя по ее поведению, она не особо расположена к развитию отношений... Чертовы девчонки, ну как, как, скажите на милость, разобраться в том, чего они хотят?! Зачем она вела себя так, словно он ей не безразличен, а потом снова спряталась от него за непробиваемой стеной своего смущения?!
Юноша едва сдержался, чтобы от приступа ярости не долбануть своей метлой об дерево. Нет, всё, хватит с него! Все эти девичьи игры, правил которых он не знает, достали! ДОСТАЛИ! Он поругался с лучшим другом, да что там поругался - он потерял лучшего друга из-за девчонки, которая даже не уверена в собственных чувствах! Так продолжаться больше не может, увольте! Ну а его чувства к ней... Всё проходит. В конце концов, когда-то он думал, что будет вечно любит Чжоу, и где она сейчас? Судя по слухам, во всю трахается с каким-то семикурсником, с Гриффиндора, между прочим. И это Гарри совершенно не трогает! Значит и с Гермионой может быть так, нужно только подождать...
Гарри накручивал себя все больше, пока на подступах к замку его в очередной раз не посетила навязчивая мысль о том, чтобы забыть свою подругу в развратных объятиях Джинни. Может, неспроста он постоянно возвращается к этой идее? Может, это и есть его горькая пилюля от болезни, именуемой Гермионой Грейнджер? Он уже начал смаковать эту мысль, представляя, как затащит рыжую чертовку в до боли знакомый кабинет трансфигурации и сотрет с ее помощью образ постанывающей влажной Гермионы из своего сознания, как вдруг совершенно неожиданно налетел на кого-то.
Судя по сдавленному тонкому писку, это была девушка. Гарри встряхнул головой и уставился на поскуливающую от боли Лаванду Браун. Кажется, он отдавил ей ногу.
- Оу, прости... - он смущенно потер шею, оглядывая девушку и автоматически подмечая, что она выглядит как-то... иначе.
- Гарри, ну ты вообще не смотришь, куда идешь! С твоей комплекций хорошо бы быть повнимательнее, так ведь и до несчастного случая недалеко! - несмотря на возмущенный тон, однокурсница улыбалась. Что же в ней не так? Хм, вроде бы у нее были прямые волосы, а сейчас они вьются, как...
Гарри нахмурился, старательно вытряхивая из головы даже намеки на мысли о Гермионе.
- Слушай, ты не видел Рона? - Лаванда улыбнулась шире и захлопала длинными ресницами. Она их что, накрасила? Да и глаза подвела, как будто собралась на бал - надо же.
- Эм, нет. Я... я был на тренировке. - Гарри не мог понять, почему его голос звучит так, будто он оправдывается. Его отчего-то смущали густо подведенные глаза Лаванды, блестящие губы и эти чертовы неестественно волнистые волосы.
- Оу, ну, если вдруг увидишь его... - Лаванда потерла руки, отводя глаза. Видимо, ее смутил пристальный взгляд юноши.
Гарри автоматически кивнул. Странно, неужели Браун не заметила, что Рон в последнее время тусуется с Дином и Симусом? Видимо нескольких недель размолвки было недостаточно, чтобы люди вокруг привыкли к тому, что закадычные друзья таковыми больше не являются. Он собирался уже отправиться в замок, когда заметил выходящего из главных ворот Рона.
Завидев Гарри, Уизли замер. Поттер последовал его примеру. Лаванда же, кажется, совершенно не заметила этой немой напряженной сцены. Она радостно помахала, привлекая внимание Рона.
- Ну вот ты где, а я тебя ищу! Скоро в "Трех метлах" все места позанимают! - Она сделала пару шагов к парню, когда наконец-то соизволила обратить внимание на его хмурый вид. - Рон, ты чего?
Уизли резко дернул плечом, как будто включился. Он с трудом отвел взгляд от Гарри и выдал что-то отдаленно напоминающее улыбку.
- Ничего. Идем? - к огромному удивлению Гарри, он шагнул навстречу Лаванде и, хоть и весьма неуклюже, но все же подставил ей локоть, в который Браун тут же вцепилась мертвой хваткой. Гарри проводил этот жест недоверчивым взглядом. Что, вашу мать, происходит? Рон идет в Хогсмид с Лавандой? Рон, несколько лет страдавший по Грейнджер и несколько дней назад устроивший ему истерику по-поводу непонятных отношений Гарри и Гермионы? Быстро же он утешился.
Судя по напряженной спине, по дерганым движениям и явно подавляемому желанию обернуться, Рон нервничал. Он явно не ожидал, что столкнется со свидетелем их с Лавандой... свидания? Да еще и с таким свидетелем.
Гарри понадобилось еще несколько секунд, чтобы оторвать взгляд от удаляющейся парочки и отправиться в замок. В нем, словно свора собак, грызлись противоречивые чувства. Недоумение по-поводу увиденного. Недоверие. О да, недоверие! Он не мог поверить, что Рон вот так легко пригласил Лаванду на свидание, а она не только согласилась, но еще и расфуфырилась для него! И еще что-то... Кажется, радость.
Да, медленно но верно его грудную клетку наполняла густая теплая радость. Рон не станет бороться за Гермиону, не станет мешать Гарри, не станет...
Действительность с размаху отвесила юноше звонкую чувствительную оплеуху.
Очнись, Поттер! Дело ведь не в Роне! Дело в Гермионе, которая не хочет тебя!
Неприятный холодок прокатился по горлу, растекся по желудку. Какой смысл радоваться факту отступления Уизли, если это не изменит странных, раздражающих, убивающих, блять, метаний Гермионы? Сжираемый отчаянием и как обычно внезапно навалившейся апатией, Гарри и не заметил, как на автомате добрался до портрета полной дамы.
Пожалуйста, пусть в гостиной будет пусто, пусть в этой гребанной гостиной не будет ни одного человека!
Мольбам не суждено было сбыться. Да и с чего это Гарри взял, что судьба освободит для него целую гостиную? Хрен тебе, Поттер! Если хочешь, можешь потусоваться в обществе малолеток, которым не разрешается ходить в Хогсмид.
Окинув злым взглядом кучки хихикающих младшекурсников, Гарри кинулся в спальню. Спасибо, хоть здесь ни души, даже Невилл, обычно прогуливающий походы в магическую деревню, куда-то подевался. Закинув метлу под кровать, Гарри упал на жесткий школьный матрас, не снимая обуви и очков. Что же ему делать со всем этим дерьмом? Где найти укрытие от душевных и физических мук? Перенять тактику Грейнджер, шарахаться от нее по углам и робко дрочить в душевой? Великолепная перспектива...
Гарри хотел еще поразмыслить на тему своего безвыходного плачевного положения, но не заметил, как уснул.
***
Проснулся он своим излюбленным способом - рывком. Как будто Морфей грубо вытолкнул его из своего царства. Комната была укутана теплым светом, предвещающим скорое наступление вечера. Гарри поднялся, ощущая боль в висках. На часах - около шести вечера, скоро ужин. А значит скоро студенты вернуться из Хогсмида. Перед глазами немедленно всплыл образ размалеванной Лаванды и напряженного Рона. Когда он столкнулся с ними? Позавчера?
Голова, тяжелая со сна, неприятно пульсировала. Надо найти остатки снадобья мадам Помфри, иначе можно свихнуться. Роясь в чемодане, Гарри стал припоминать, что ему снилось. Кажется, он оказался в медпункте, где вместо строгой школьной медсестры его встретила Джинни. Одета она была в свою треклятую гиперкороткую юбочку и белую блузку, наподобие тех, что так любила Гермиона. Она заявила, что Гарри нужно отрезать руку, чтобы он не избивал студентов и не дрочил. Бред какой-то, от этого сна, восстановленного в памяти, стало гадко на душе.
Лучшее, что можно сейчас сделать, - это спуститься в Большой зал, поужинать, а потом постараться... нет! Определенно сесть за уроки. Порадовавшись лаконичности своих планов на вечер, Гарри влил в рот зелье от головной боли и шагнул к выходу из спальни. В этот момент на лестнице раздались шаги, подзвученные хихиканьем. Женским хихиканьем! Это еще кто?
Ответ ввалился в спальню через пару секунд: Гарри не сразу узнал в сплетение тел растрепанную Лаванду, повисшую на шее у Рона. Уизли выглядел ошалевшим, тем не менее одной рукой крепко прижимал девушку к себе. Вторая скользнула с дверной ручки в волосы девушки, когда он наконец-то заметил Гарри.
Ощущение было... идиотское. Как будто Гарри специально решил подсмотреть, как его одногруппники обжимаются в темном уголке. Кроме того, второй раз за полдня застав эту внезапно образовавшуюся парочку, Поттер не мог отделаться от чувства, что вселенная тычет его в это мордой, словно тупого котенка в лужу на полу.
Пауза затянулась. Лаванда, потянувшаяся было губами к шее Рона, резко обернулась и ойкнула при виде Гарри. Он же не сводил глаз с лица, планомерно покрывающегося знакомыми красными пятнами.
- Ох, Рон, ты ведь сказал, что тут никого нет! - Лаванда глупо захихикала, пряча раскрасневшееся лицо у Уизли на груди. Дьявол, они что, пьяные? Гарри поморщился.
- Не беспокойтесь, я уже ухожу, - против воли его губы искривились в ухмылке, отчего на лице рыжего вспыхнуло несколько новых пятен. Гарри не знал, откуда появилось захлестнувшее его отвращение. Если подумать, его одногруппники выглядели не пьяными, а скорее поддатыми - сколько раз они с Роном являлись из Хогсмида в таком же состоянии, с легкой от сливочного пива головой и желанием смеяться над всем происходящим вокруг?
Здесь было что-то другое... Гарри старался грубо отпихнуть мысль, сверлившую мозг, но она цеплялась за его извилины острыми коготками.
Это зависть, Поттер, ты тупо завидуешь рыжему, которому сегодня, возможно, перепадет!
Гарри чертыхнулся, захлопывая за собой дверь, и от всей души пожелал, чтобы встреча с ним выбила Рона из колеи и не позволила присунуть хихикающей Лаванде. Проигнорировав укол совести, приправленный отвращением к себе, Гарри вышел в освещенную гостиную и столкнулся с Симусом.
- О, Гарри! Ты чего это, не ходил что ли в Хогсмид? Я тебя не видел! - внезапно он прищурился, переводя взгляд с Гарри на дверь, из которой тот вышел, и обратно. Через секунда губы Финигана растянулись в лукавой улыбке.
- Эй, ты был в спальне? - Гарри кивнул, поморщившись от громкого заливистого хохота, которым окатил его одногруппник. - Вот умора, а ведь Уизли как раз попросил нас "некоторое время не соваться в комнату"!
Продолжая хохотать, Симус схватил Гарри за плечо и согнулся, - настолько сильные эмоции раздирали его в этот момент. Гарри почувствовал, как его собственный рот против воли растягивается в улыбке. Да уж, обхохочешься. Наконец Финиган немного успокоился, стирая выступившую слезинку.
- Вот это номер, да? Кто бы мог подумать! - он ткнул Гарри локтем в бок, напоминая о том, как раньше это любил делать Рон. - Как думаешь, ему сегодня перепадет что-то серьезное или дальше обжимашек не пойдет?
Гарри неопределенно повел плечами. От недавних пожеланий Рону стало не по себе. Симус подмигнул, все еще сжимая его плечо. Кажется, он тоже сегодня усердно налегал на пиво.
- Я слышал, что Лаванда уже давно не девочка, ха-ха! Говорят, ее еще в прошлом году драл какой-то когтевранец! Так что вполне возможно, сегодня и наш Уизли станет мужчиной! - очередной приступ смеха согнул Симуса, привлекая к ним внимание группки третьекурсников. Гарри аккуратно убрал с плеча руку одногруппника, похлопал его по спине и устремился к выходу из гостиной.
Он решительно не мог понять: чего в нем больше? Легкого отвращения ко всему происходившему сегодня (и, возможно, в данный момент всё еще происходящему в спальне мальчиков) или же радости за то, что Рон сошел с дистанции в гонке, которая, возможно, никогда не будет иметь финиша? Пожалуй, не стоит копаться в этом перед ужином.
Он знал одно - ему не хотелось видеть людей. Конечно, посещение Большого зала гарантировало ему столкновение с десятками учеников, но там всегда можно было отсесть подальше, уткнуться в свою еду. А вот по пути на ужин было почти невозможно проскочить мимо снующих вокруг людишек. Как же все они бесили - мелкие никчемные муравьишки, болтающие о своих никчемных проблемках.
Гарри решил не подпитывать зреющее в нем раздражение и выбрал более длинный, но при этом совершенно безлюдный путь до Большого зала, подсмотренным им на карте Мародеров. Пробираясь потайными проходами, он думал о Роне, какого-то черта думал о нелепом рыжем придурке, лапающем извивающееся тело Лаванды. Если подумать, Лаванда была симпатичной штучкой. Если бы еще знать, где у нее кнопка, отключающая хихиканье...
Завернув в очередной тускло освещенный коридор, он почти сразу заметил фигуру, скорченную у стены. Замер, раздумывая, стоит ли пройти мимо, развернуться или поинтересоваться судьбой сидящего на полу человека. Пока он решал, его присутствие было обнаружено и тонкий, до боли знакомый голос испуганно произнес:
- Кто здесь?
Гарри почувствовал, как всё его естество ухнуло вниз, сквозь пол, оставляя в темном коридоре пустую оболочку. Это была Гермиона! Гермиона, с какого-то перепугу сидящая на полу в малознакомой большинству обитателей части замка! Он откашлялся, шагнул к девушке, которая торопливо поднималась на ноги. В тусклом свете он различил перепуганное лицо, обрамленное пышными волосами.
- Ой, Гарри! Ты... Что ты здесь делаешь? - девушка занервничала, как будто ее, старосту и лучшую ученицу школы, застал здесь сам директор школы. Причем за непотребствами.
- Я шел на ужин... тайными тропами. А ты? - Гарри вдруг почувствовал, как же нелепа их встреча. - Почему ты...сидишь здесь?
Гермиона спрятала глаза - в этом она достигла гребанного совершенства! Захотелось схватить ее за подбородок и насильно заставить смотреть на себя! Гарри едва сдержался.
- Мне хотелось побыть одной... Я думала пойти в Выручай-комнату, но она оказалась занята... Кажется, там кто-то... - Гермиона нервно хихикнула. - Короче, я уже оставила эту идею и пошла на ужин, когда забрела сюда... Ну и вот...
- Решила посидеть на полу в безлюдном коридоре? - Гарри усмехнулся, представляя румянец, заливающий щеки девушки: увидеть его не позволяла слабая освещенность.
Гермиона молчала, потирая плечо, неловко переминаясь с ноги на ногу. Гарри стоял в трех шагах от нее и чувствовал, как его раздирает на куски. Лучше бы он пошел обычной дорогой - уже сидел бы и поглощал ужин, не чувствуя вкуса еды. Нет же, угораздило! Какого черта она сидела тут? Какого черта ей надо было побыть одной?! Внезапная догадка вонзилась в мозг отравленным дротиком: это из-за чертового Рона! Она наверняка увидела Уизли, тискавшегося с потаскушкой Браун, и вот прибежала в пустынный коридор, чтобы поплакать. Эта мысль привела Гарри в бешенство! Прежде, чем он успел посмаковать ее, проверить на жизнеспособность, из его рта выпрыгнул вопрос:
- Ты что здесь, из-за Рона?
Гермиона резко подняла на него глаза, вздернула одну бровь. Это не было похоже на выражение лица человека, застигнутого врасплох. Скорее на лицо того, кто не понимает, о чем речь. И это немного успокоило Гарри. Как и ее слова:
- А что с ним? - даже это безликое "с ним" показалось каким-то знаком! Пришло время Гарри опустить глаза.
- Ну... я решил, что ты переживаешь... Увидев его с Лавандой. - Выдавил, как пасту из тюбика, и тут же впился в лицо девушки, ловя малейшую реакцию на свои слова. Гермиона поджала губы.
- Не знала, что Рон... с Лавандой. - По ее тону сложно было понять, как она относится к данному факту. Гарри не отрывал взгляда от лица, которое стал лучше различать благодаря тому, что глаза привыкли к тусклому свету.
- Сегодня они ходили вместе в Хогсмид, а пару минут назад он затащил ее в нашу спальню. Я едва ноги унес.
Черт, черт, зачем ты ей это рассказываешь? Давай еще приплети слова Симуса о том, что Лаванда опытная давалка!
Гермиона снова погрузилась в молчание. Лицо застыло маской - ни одной внятной эмоции, что ж за фигня такая! Кажется, прошло много лет, прежде чем она ожила, вздохнула и произнесла:
- Ну что ж, наверное, это хорошо. Так будет... проще.
А затем она с завидной стремительностью преодолела разделявшее их расстояние и буквально впилась в губы Гарри.
Глава 18
От неожиданности Гарри отступил на шаг назад, но буквально тут же сориентировался и прижал маленькое тело к стене, отвечая на жадный поцелуй. В голове закрутилась добрая сотня мыслей и вопросов, но торопливые губы девушки не давали ему шансов сказать хоть что-то. А цепкие пальцы, зарывшиеся в волосы, вызывая тем самым канонаду эмоций, довершали процесс: Гарри стремительно терял рассудок, растворяясь в происходящем.
Волна за волной его накрывало возбуждение, блокирующее сигналы мозга, который из последних сил кричал: "Останови ее!"
Что он творит? Остановить ее, когда она сама бросилась в его объятия?
Его левая рука уже блуждала по спине девушки, правой он нырнул в каштановое море волос, задыхаясь от их аромата и от поцелуев.
- Гермиона... постой... Ты... - Гарри просто не мог поверить, что это прохрипел он. А в следующую секунду его руки отстранили от себя тяжело дышащую девушку. Даже в неясном свете коридора было видно, с каким недоумением она смотрит. Гарри и сам не понимал, какого хрена он творит. Но в груди скреблось неясное чувство смятения. Он не мог так легко, бездумно принять резкое изменение в поведении подруги. Да и потом - что значит "Так будет проще"?!
Взглянув в лицо Гермионы, он с ужасом заметил, что его опять покрывает ледяная корка смущения. О нет, нет! Неужели она уже жалеет о своем порыве?!
Подстегнутый страхом вновь упустить ее, Гарри наклонился и мягко поцеловал девушку в раскрасневшиеся губы. Она ответила несмелым осторожным движением языка по его верхней губе. Гарри шумно втянул воздух, чувствуя, как пульсирует успевший напрячься от всего этого член, и решительно, почти ощущая боль от своих действий, отстранился от девушки, прижимая ее плечи к стене.
- Гермиона... Что... Черт, что происходит?
Этот короткий и емкий вопрос, кажется, вобрал в себя всю боль, все переживания и сомнения, сжиравшие Гарри, сжигающие его заживо в последние дни. Гермиона посмотрела на него жалобно. Ну же, девочка, ты же такая умная, не мучай меня, ответь!
- Я... Черт, Гарри, в последние дни я просто с ума сходила! Я не знаю, что делать с чувствами, которые меня раздирают! Я... просто не знаю... Этого никогда не было со мной и потому... - Гермиона снова спрятала глаза в полутьму коридора, склонив голову, - прости, что шарахалась от тебя...
Гарри ждал. Этих бессвязных объяснений было мало. Ему нужна была хоть какая-то уверенность... Наконец, наполненные страхом карие глаза вцепились в его лицо.
- Гарри, я до сих пор не уверена в том, что поступаю правильно. Но твои слова о Роне... - юноша скривился при упоминании Уизли, - они как будто разрушили один из барьеров в моей голове. Я так боялась, что мои... действия заденут его чувства. Но он, похоже, уже... отошел.
Как же хотелось верить, что в ее голосе в этот момент не было горечи. Гарри попытался рассмотреть признаки сожаления на красивом лице подруги, но не нашел и их. Значит, она не переживает из-за чертового Уизли! Слова Гермионы про неуверенность в правильности ее действий, ее растерянный вид - все это затянулось дымкой, стало размытым и таким неважным! Гарри наклонился к Гермионе и в очередной раз соединил их губы.
Девушка сдавленно охнула, но тут же ответила на поцелуй, обнимая Гарри за шею, ероша волосы. Мурашки потекли от мест ее прикосновений вниз, к паху, где уже плескалось едва сдерживаемое возбуждение. Юноша оторвался от губ Грейнджер, прошелся поцелуями по тонкой шее, замер на ключице. Медленно, не глядя подруге в глаза, он расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки, второй рукой все еще поглаживая волосы на затылке. Гермиона замерла, чуть сильнее сдавив его хребет.
Трясущимися пальцами Гарри одолел вторую пуговицу, за ней третью. В вырезе уже был виден кружевной лифчик. Не в силах сдерживаться, он запустил руку за отворот блузки и осторожно погладил грудь девушки, прислушаясь к ее рваному тихому дыханию. Гарри опасался смотреть на подругу в этот момент: что, если в ее глазах опять плещется страх, смущение, сомнения? Нет уж, он не даст ей шанса продемонстрировать ему всё это!
Палец скользнул под кружево, нащупал твердый сосок. Гермиона издала едва слышный полустон. Гарри чуть отодвинул ткань, сжимая сосок двумя пальцами, заставляя девушку дернуться, чуть сильнее впиться в его шею. Ее блузка мешала - хотелось сорвать, разодрать вместе с долбанным лифчиком, обнажая вожделенную грудь, но юноша сдерживался, цепляясь за остатки самообладания. Не хватало еще спугнуть ее...
Аккуратно расстегивая оставшиеся пуговицы одной рукой, второй он накрыл небольшую грудь, сдавил. Гермиона пискнула, дернула плечом.
Ну нет, никуда ты не денешься!
Распахнув блузку, он пробежался одними подушечками по мягкому плоскому животу, линии талии. Рука скользнула на спину, прощупывая выступающие позвонки. Наконец он решился посмотреть на ее лицо. И нерешительность, и смущение - всё было на месте. Однако компанию им составляло что-то еще, проступающее в закушенной нижней губе, трепещущих тонких ноздрях, во взгляде...
Гарри шумно сглотнул, не в силах оторваться от этого зрелища. Рука, сжимающая грудь, скользнула к подбородку девушки, мягким движением пальцев высвобождая ее нижнюю губу из плена. Хотелось сказать ей, как же она восхитительно прекрасна, но слова затерялись где-то на полпути от мозга к голосовым связкам. Вместо этого он накрыл ее губы поцелуем, в этот раз медленно, вдумчиво исследуя маленький рот, проведя по гладким зубам, проникая глубже, переплетая свой язык с ее. Это воспламеняло кровь, сгоняя все больше алой жидкости в пах. Сдавленный стон девушки добавил пороху: Гарри почувствовал, что вновь распаляется и в скором времени не сможет сдерживаться и быть таким аккуратным и нежным.
Он сильнее вдавил Гермиону в стену, вжимаясь возбужденным стволом в ее бедро, как тогда, в старом классе трансфигурации. Однако на этот раз Гермиона не закрывалась, не смотрела на него с ужасом. Она скользнула взглядом вниз, однако темнота коридора надежно скрывала оттопыренную ширинку Гарри. Это, однако, не помешало девушке податься вперед и потереться об внушительную выпуклость.
Ох, это просто невыносимо! Охренительно!
Промелькнула дурацкая мысль "лишь бы не кончить в штаны!" и тут же растворилась в бесконечном потоке новых, острых ощущений. Мозг посылал телу бессвязные сигналы, поэтому Гарри действовал инстинктивно, в прямом смысле на ощупь. Резким движением сдернул блузку, рассыпая хаотичные поцелуи по тонким плечам, шее, скулам девушки. Она вцепилась ручками в его футболку, потянула вверх. Гарри не надо было упрашивать - он рывком стащил с себя одежду, отшвыривая ее в сторону и наслаждаясь прикосновениями прохладных пальцев к груди и животу. Не нужно было напрягаться, чтобы представить их как тогда, душе. Вот они - тонкими ледяными птичками порхают по его торсу.
Схватив Гермиону за запястье, Гарри почти бездумно поднес ее руку к губам, один за другим облизал пальцы, согревая их своим дыханием. Ох, как давно он мечтал об этом! Свободной рукой Гермиона царапнула его по щеке, опять подаваясь вперед бедрами. Всё, сил не осталось! Гарри резко схватил девушку за ягодицу, беспрепятственно проникая под юбку. Вторая рука уже легла на спину, пытаясь расстегнуть ее лифчик. Не тут-то было - он безуспешно шарил между лопаток, пытаясь совладать с коварной застежкой, но сказывалось отсутствие опыта.
- Дай... я, - Гермиона немного оттолкнула его, выгнула спину, опираясь плечами о стену. От этого она еще плотнее прижалась к паху Гарри низом живота. Он, почти не контролируя себе, зарычал, обеими руками впиваясь в попку девушки, запуская пальцы под трусики. В этот момент кружевной лифчик упал на пол, обнажая аккуратную грудь с небольшими ореолами и так нагло, возбуждающе торчащими сосками.
Гарри застонал, выпуская ягодицы Гермионы, перемещая руки на тонкие выступающие лопатки и припадая губами сначала к правому соску, потом к левому, жадно вылизывая грудь, снова хватаясь за соски, на этот раз зубами... Гермиона начала извиваться, то запуская руки в волосы, то царапая короткими ногтями его шею и спину. Хотелось, чтобы она царапала сильнее, глубже, чтобы содрала с него кожу, пропитанную отчаянием и сомнениями.
Ох, Грейнджер, кто бы знал, что в тебе столько животной страсти!
Оставив наконец в покое грудь, блестевшую от его слюны, Гарри снова впился в губы девушки, попутно раздвигая коленом стройные ноги, позволяя ей тереться промежностью о свое бедро. Она глухо застонала ему в рот, уже не сдерживаясь провела ногтями по груди, оставляя саднящие борозды.
Да, вот так, моя хорошая, разорви меня на части, потому что я больше не в силах терпеть!
С трудом отстранившись от опухших губ, Гарри на секунду замер, навис над трепещущим в его объятиях телом, пытаясь хоть немного расчистить рассудок. Это действительно происходит? Это и правда Гермиона, трущаяся об него, сдавленно стонущая, подставляющая под его ласки обнаженную грудь? Скромная маленькая заучка, к которой он по необъяснимым причинам воспылал страстью этим летом? Хотя нет, причины были на поверхности: в этом красивом, хотя и таком непохожем на обычную Грейнджер, лице, в этих руках, без стеснения гладящих и царапающих его, в этих искусанных красных губах, с таким рвением целующих его. Сейчас, в эту самую минуту она была совершенна в своей неистовой раскованности. Откуда в ней это? Всегда дремало под целомудренными белыми блузками и юбками ниже колена? Или зародилось под чьим-то воздействием. Думать об этом не хотелось, да и нужно ли было думать, когда перед ним трепетало изнывающее, требующее ласки девичье тело?
- Ты прекрасна, - он все-таки смог сказать это, покусывая мочку маленького уха.
- Поцелуй меня... еще раз! - тонкие пальчики снова зарылись в волосы, Гермиона заглянула Гарри в лицо. Разве можно было отказать этим зовущим влажным губам? Гарри вновь с наслаждением погрузил язык в жаркий рот своей подруги, ощущая, как напряжение в паху вот вот сведет его с ума... Однако что-то останавливало его от более решительных действий...
Гермиона снова подалась к нему, зажимая его ногу худыми бедрами, словно приглашая его попробовать что-то новое. Ощутимо прикусив нижнюю губу девушки, Гарри шумно втянул воздух, понимая, что больше нет сил! В следующую секунду его рука скользнула по талии, ниже, туда, где заканчивалась изрядно уже помятая ткань юбки. Задержавшись на мгновение, чтобы дать девушке время остановить себя, он двинулся выше, нащупывая тонкую ткань трусиков.
Гермиона тяжело дышала, но не делала попыток прервать юношу. Она как будто замерла, ожидая - что же он будет делать дальше? Гарри зажмурился и провел рукой у девушки между ног. Она сочилась терпкой влагой, ее тонкие трусики были уже насквозь мокрые и это... Блять, это было помешательством. Горячим, скользким, как ее промежность, взрывным, как первый тихий стон, слетевший с ее губ.
В этот раз Гермиона не стеснялась собственных стонов, хотя и пыталась сделать их тише. Но главное - она стонала осознанно, она стонала для него! Это к хуям сносило крышу и вызывало только одно желание: упасть перед девушкой на колени и вылизывать ее до тех пор, пока она не дойдет до исступленного оргазма! Почему-то Гарри не сомневался, что, несмотря на отсутствие опыта, у него получится довести Гермиону до точки высшего наслаждения. Его желание сделать это способно было заменить годы опыта.
Еще пару раз проведя пальцем между влажными складками, Гарри двумя руками потянул трусики вниз. Гермиона сдвинула ноги, но лишь за тем, чтобы ему было удобнее снять с нее белье.
Оказавшись перед девушкой на коленях, Гарри сглотнул жидкую слюну, внезапно обильно заполнившую рот. Это было весьма кстати, потому что горло напрочь пересохло. Он внезапно оцепенел, боясь сделать что-то неправильно. Его не подбадривало даже то, что его партнерша была столь же неопытна в вопросах сексуальных утех. Помедлив пару секунд, юноша осторожно поднялся, проводя ладонями по внутренним сторонам бедер. Затем оторвал левую руку, вцепляясь ей в густые волосы на затылке Гермионы, заставляя ее посмотреть себе в глаза. Правая рука осталась между стройных ног, начала медленно ласкать истекающую промежность.
Гермиона, секунду назад напряженно смотревшая на него, закатила глаза и тихо застонала. Это придало смелости - пальцы сами скользнули к влагалищу, указательный медленно, аккуратно погрузился мокрое, теплое и такое узкое пространство на одну фалангу, ощущая подушечкой ребристую поверхность. Девушка вздрогнула и Гарри почувствовал, как она сжалась.
- Всё... нормально? - он аккуратно вытащил палец, снова нащупывая им набухший клитор. Черт, если бы не пара нетрезвых посиделок с Фредом и Джорджем, он, возможно, и слова бы такого не знал! Но близнецы под воздействием алкоголя становились весьма словоохотливыми по части своих любовных похождений... Гарри потряс головой, выгоняя непрошеные образы. Ему не нужны сейчас свидетели, даже если они сидят в подсознании!
- Нормально... Просто... Непривычно. - Даже в неясном свете Гарри видел, как покраснела девушка. В этот момент он понял, что не хочет причинять ей боль. Это должно произойти не так, не здесь, не посреди холодного, слабо освещенного коридора! Но ведь можно и по-другому...
Он наклонился и снова поцеловал Гермиону, отвлекая ее, тем временем вновь пробираясь к истекающему влагалищу. Осторожно провел пальцами по нежной коже, собирая смазку, и тут же переместился к напряженному клитору. О напряжении в своем паху он старался не думать, хотя абстрагироваться от тянущего, почти болезненного возбуждения было очень сложно.
Думай о ней, думай о Гермионе!
Закрыв глаза, Гарри стал ритмично водить по клитору, иногда легонько надавливая. Гермиона почти сразу начала извиваться, бездумно царапая его шею, впиваясь в плечи, подаваясь к нему бедрами. Гарри не удержался и посмотрел на подругу: она яростно закусывала губу, из последних сил сдерживаясь. Свободной рукой юноша сжал ее призывно торчащий сосок, от чего Гермиона резко распахнула затуманенные возбуждением глаза и громко судорожно вздохнула.
- Пожалуйста... не молчи! - выдохнул подсознательно, и тут же испугался своего напора.
- Нас... Нас могут услышать... - голос Гермионы звучал жалобно, но глаза уже закатились от новых ласк. Гарри вновь легким движением освободил ее губу и поймал слетевший с нее приглушенный стон. Вдохновленный, он немного ускорил свои движения.
- Чуть... выше... - выдохнула Гермиона, вцепляясь в его руку, которой он гладил грудь девушки. Гарри повиновался и тут же получил благодарность в виде возбужденного вскрика. Девушка все активнее подавалась к нему бедрами, отчего стало немного неудобно ласкать ее. Почти инстинктивно Гарри подхватил Гермиону под левую ягодицу, закидывая ее ногу на свою выступающую тазовую кость и чуть сильнее наваливаясь на нее.
Гермиона притянула парня к себе, уткнулась в плечо, заглушая тем самым свои постанывания. Гарри пришлось приноравливаться к этой не самой удобной позе, потому что он чувствовал: девушка близка к пику. В какой-то момент тело Гермионы начало содрогаться, а через секунду она коротко всхлипнула, оседая, буквально вжимаясь в его руку. Гарри поспешно отпустил левую ногу девушки, позволяя ей свести бедра и осторожно приобнимая ее дрожащую спину.
Через пару мгновений ее дыхание выровнялось, а потеплевшие ладони сжали плечи Гарри. Только сейчас он осознал, что его правая рука до сих пор находится у девушки между ног. Он осторожно высвободился из плена сжатых бедер, ощущая липкую влагу на подушечках. Что с этим делать? Украдкой вытереть об штаны или поддаться животному порыву облизать пальцы?
Так и не решив, он просто сжал руку и посмотрел на Гермиону. Она улыбалась. Смущенной, но все же искренней улыбкой. Разрывающей нахрен все сомнения. Гарри почти бездумно опустил на улыбающиеся губы легкий поцелуй. По телу прокатилась теплая волна - это было какое-то новое чувство, совершенно невероятное. Причиной тому была улыбка девушки, которую он только что удовлетворил. Совершенно не задумываясь о собственной разрядке, полностью растворившись в ее ощущениях. Это завораживало...
- Это... невероятно... В какой-то момент я думала, что у меня голова взорвется, а из нее посыпятся искры, - Гермиона вздохнула, прикрывая глаза. - Пить хочется...
- Эм, сейчас, - Гарри было дернулся, но тут же понял, что просто не взял с собой палочку! Откуда такая беспечность в эти смутные времена? Гермиона, все еще сохраняя блаженную улыбку на губах, наклонилась своей сумке, валяющейся в ногах, и вытянула из нее свою собственную палочку. При этом, разгибаясь, она почти уткнулась в ширинку Гарри, которую по-прежнему оттопыривала напряженная плоть.
Все произошло так внезапно, юноша даже не сразу понял, что сжало его возбужденную плоть сквозь плотные джинсы. Опустив глаза, он увидел маленькую ручку, несмело поглаживающую его сквозь одежду.
- Гермиона, ты... не обязана... - почему-то его дико смущало происходящее, было как-то странно смотреть в ее улыбающееся лицо, хотя секунду назад он не мог отвести от него глаз. Девушка еще несколько раз провела пальцами по выпуклости, а затем резко потянула вниз бегунок, расстегивая молнию. Гарри инстинктивно сжал тонкое запястье.
- Гарри... прекрати.. я хочу... - голос Гермионы дрогнул, но, несмотря на это, она решительно протиснула пальцы в образовавшееся отверстие и сдавила член сквозь ткань трусов. Гарри с шипением втянул воздух сквозь зубы. От паха до затылка пробежал электрический разряд, сжигая все на своем пути: сжимающийся в спазмах желудок, слипающиеся от нехватки кислорода легкие и грохочущее, безумно мечущееся по клетке ребер сердце. В итоге осталось только покалывание в затылке и стягивающийся толстый канатный узел в паху.
Гермиона медлила и Гарри не знал, чего он хочет больше: чтобы она отдернула руку или сделала уже хоть что-то? Ему почему-то стало казаться, что сейчас его подруга стоит на распутье. И если она решит продолжать то, что начала, ей уже не суждено будет вернуться к той Гермионе, что может думать только об учебе и высших целях.
- Гермиона, ты...
- Тссс, - девушка резко прижала палец свободной руки к губам Гарри, а потом потянулась и расстегнула пуговицу. Вид у нее был сосредоточенный, словно она размышляла над каким-то сложным зельем. Юноша невольно усмехнулся. Тем временем Гермиона деловито стащила его джинсы до середины ягодиц и снова начала осторожно водить ручкой по бесстыдному бугру сквозь трусы, снижая мозговую активность Гарри, но не вырубая ее окончательно. Он снова мягко сдавил ее запястье и немного отстранил руку, но лишь за тем, чтобы спустить трусы, освобождая твердый, словно вытесанный из камня, член.
Гермиона невольно охнула, на мгновение отводя глаза.
- Я не заставляю тебя... - Гарри отпустил девичье запястье.
- Я просто... - Гермиона протянула руку, перехватывая его ствол у самой головки и завороженно разглядывая капельку выступившей смазки.
Гарри догадался, что она хочет сказать, за секунду до того, как девушка произнесла:
- Я просто не уверена, что смогу... сделать это правильно. - шумно сглотнув, Гермиона подняла глаза на юношу. В этом была какая-то ирония: мисс Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса, вынуждена признаться, что чего-то она не умеет. Гарри вновь усмехнулся.
- Здесь все не так сложно, как... у вас. Просто делай то, что делала.
Гермиона послушно провела ладонью к основанию.
Ох, просто... бесподобно!
Это совсем не было похоже на то, что чувствуешь, сжимая свою плоть в собственной руке. Прикосновение девушки умножало привычное ощущение на десять! Естественно, в дело вмешивались еще и эмоции от того, что ее рука сжимает его член! Невероятно, уму непостижимо!
Одно несмелое движение за другим и вот уже тонкие пальцы плотнее обхватывают напряженную плоть с выступающими венами, двигаются быстрее, ритмичнее, а теплые мягкие губы роняют быстрые поцелую то на грудь, то на предплечья рук, упирающихся в стену по обе стороны от головы девушки.
Гарри чувствовал, что сходит с ума. С каждой новой волной охренительного удовольствия, прокатывающейся по телу. Он навис над Гермионой, вцепившись руками в шершавую каменную стену, сдирая об нее кожу с подушечек, как будто эта стена была последним, что удерживало его в реальности. В паху уже сворачивались, сжимались знакомые змеиные кольца. Гарри рвано дышал через рот, понимая краем сознания, что воздуха не хватает, совершенно.
- Чуть... быстрее... - рука на члене мгновенно изменила темп. Гарри зажмурился, потому что картинка перед глазами все равно неумолимо расплывалась. Уткнувшись в сладко пахнущие волосы подруги, он утробно зарычал в попытке вытолкнуть из себя хотя бы часть невероятного напряжения. В этот момент Гермиона сама негромко застонала...
И всё. Это окончательно снесло крышу, раздробило черепную коробку, позволяя неугомонным мурашкам вырваться в полутьму коридора, заполняя ее, подхватывая двух людей у стены и разрывая их на кусочки.
Гарри едва успел накрыть ладонью головку, чтобы не забрызгать девушку горячей спермой. Вслед за пульсирующим наслаждением по телу от паха растекалась слабость, подкашивая ноги и терзая напряженные до этого момента мышцы во всем теле.
- Как же блять хорошо...
- Гарри, прекрати сквернословить! - Гермиона осторожно разжала пальцы и снова наклонилась за палочкой, которую успела кинуть на пол.
Гарри улыбался. И не решался открыть глаза, цепляясь за слабые, призрачные пульсации внизу живота. Он все еще сжимал свой измазанный в сперме член, но на этот раз не было ощущения дыры в груди. В этот раз он был не опустошенным, а наполненным до краев чем-то восхитительно приятным.
- Дай, я... - девушка замялась и просто аккуратно отвела его руку, шепча очищающее заклинание. Гарри натянул трусы с джинсами и внимательно посмотрел на подругу: она озиралась вокруг, затем начала собирать одежду. Поттер только сейчас понял, что девушка почти голая, на ней была лишь смятая юбка и скромные школьные туфли. Подобрав свои вещи, она вся как-то сжалась, как будто ее снова окутывало смущение. Гарри, не задумываясь, сгреб маленькое тело в свои объятья, прижимая ее к своему собственному голому торсу.
- Теперь я тебя точно не отпущу, Гермиона Грейнджер, - прошептал он. Девушка тихо хмыкнула ему в плечо.
- Можно подумать, я после такого куда-то денусь, - пробормотала она тихо, как будто себе. Гарри сдавил ее чуть сильнее и тут же отпустил. Помедлив мгновение, отвернулся, чтобы дать ей одеться.
- Ох, да не будь смешным! - Гермиона раздраженно втиснула ему в руки свою блузку и начала сосредоточенно застегивать лифчик. Гарри бросил на нее неуверенный взгляд и с удовольствием поймал подергивание уголков красивых губ.
Когда Гермиона справилась с бельем и забрала у него из рук блузку, Гарри наконец-то нагнулся за собственной футболкой. По остывающему телу пробежал озноб - только сейчас, когда горячая лава плескавшейся внутри страсти остыла, он заметил, как прохладно в этом коридоре.
- Подозреваю, что на ужим мы опоздали. - Гермиона нервно оправила юбку, не глядя Гарри в глаза. У юноши неприятно засосало под ложечкой.
- Эй, - он мягко взял ее за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. - Ты ведь не станешь шарахаться от меня, после...
- Ох, Гарри, я, конечно, не подхожу под понятие "нормальная девушка", но даже я не настолько конченная, - Гермиона закатила глаза, проводя ставшими привычно холодными пальцами по запястью руки, которая держала ее подбородок. - Просто это... Странно. И поэтому я смущена.
Пожалуй, нельзя было найти более точного определения ситуации, чем странно. Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, лучшие друзья, питавшие друг к другу чувства, сравнимые с братскими, вдруг стали любовниками. Да, это определенно странно, но кто сказал, что это ненормально? Дружить с привлекательным представителем противоположного пола и не испытывать к нему влечения - вот что действительно странно!
Гарри погладил девушку по гладкой щеке, получая в награду очередную смущенную, но искреннюю улыбку. Да, может, это и странно, но уж точно не противоестественно.
- Мы привыкнем. Наверное...
Закрепив свое обещание почти целомудренным поцелуем, он отстранился и окинул Гермиону довольным взглядом.
Поверить не могу - моя! Моя девочка...
- Я пойду, мне после ужина нужно было встретиться с профессором МакГонагалл.
- Я провожу тебя.
- Нет, - Гермиона мягко, но настойчиво надавила на грудь Гарри. Какого черта?
- Слушай, - она верно растолковала его удивленно-возмущенный взгляд. - Я не стесняюсь тебя и того, что у нас тут произошло... Ну, почти. Но я не хочу, чтобы это стало достоянием школы в первые часы...
- Джинни в курсе. И Малфой,а - Гарри выпалил это на автомате, чувствуя, как в нем закипает недовольство.
- Малфой? - глаза Гермионы не могли стать еще больше, но она превзошла сама себя. - А он какого черта в курсе?!
- Ну... Так вышло... Я не говорил ему прямым текстом... Просто недавно мы сцепились в коридоре, он снова начал оскорблять тебя, ну а я... Я выдал свои чувства... - пламя недовольства вмиг было затушено волной стыда. Тем не менее, подруга смотрела на Гарри удивленно, но уже без возмущения.
- Ох, ладно. Плевала я на хорька. Ну, а Джинни?
Гарри почувствовал, как горло сжимает знакомая ледяная рука страха. Как рассказать про осведомленность Джинни, не упоминая ее вульгарных домогательств? Гермиона смотрела на него выжидающе, а он просто не знал, что ответить. Вспомнились слова, которые, по уверениям рыжей чертовки, произнесла Гермиона: "Не сдавайся, Джинни, однажды у вас все получится." Это воспоминание разбавило страх негодованием! Зачем она сказала такое? Им овладело желание немедленно разобраться во всем!
- Джинни... хм, она догадалась. А еще рассказала, как недавно плакалась тебе о том, что я не обращаю на нее внимания. Ты что, в самом деле посоветовала ей не сдаваться и вызвать мою ревность?
- Ч.. чего?! - Гермиона посмотрела на него, как на последнего идиота, скривив губы и нахмурив выразительные брови. - Что за бред, Гарри? Не помню, чтобы я говорила что-то, хоть как-то напоминающее... это! И я, знаешь ли, не замечала за собой провалов в памяти!
Она была так возмущена, что практически дымилась. Однако для Гарри это возмущение было подобно признанию в своих чувствах!
- Значит, она обманула? И на днях в столовой ты утешала ее не из-за меня?
Девушка фыркнула:
- Она жаловалась, что МакГонагалл придирается к ней! А я говорила ей о том, что нет никого более справедливого, чем Минерва МакГонагалл, и что ей не стоит так драматизировать!
Гарри почувствовал себя обманутым и невероятно счастливым одновременно. Он притянул к себе Гермиону и в очередной раз с наслаждением закопался в густые волосы.
- Неужели ты считаешь, что я стала бы подбивать ее... завоевывать тебя? - голос Гермионы звучал глухо, но юноша все равно уловил в нем нотки обиды.
- О, ну для этого ей не понадобилось твое благословение.
Блять, зачем? Зачем ты сказал это?!
Гарри в панике отпрянул от девушки, заглянул в лицо. Она смотрела с недоверием, приподняв одну бровь.
- Что это значит? - в голосе скорее растерянность, чем недовольство.
- Ну, знаешь... Она в последнее время настойчиво... - чем бы заменить слово "домогалась"? - Короче изо-всех сил проявляла свою заинтересованность во мне.
Девушка нахмурилась, отвела взгляд и покивала каким-то своим мыслям. Гарри терпеливо ждал. Рассказывать о том, что происходило между ним и рыжей бестией, не хотелось: что, если Гермиона будет воспринимать его, как последнего кобеля?
- Хм, я не удивлена.
Правда?!
Гарри чуть не издал вздох облегчения - вовремя проглотил его и уставился на сосредоточенное лицо подруги.
- Как-то в женском туалете я слышала ее разговор с какой-то одногруппницей. Она доказывала той, что в этом году непременно завоюет сердце Гарри Поттера. - Гермиона усмехнулась, кривя губы, - совершенно негрейнджеровский жест.
- Она не интересует меня, как девушка.
- Я заметила. - Подруга уткнулась в его плечо, а Гарри почувствовал непреодолимое желание рассказать ей всё, чтобы это однажды не всплыло в извращенной форме. Однако, что-то мешало ему. Не трусость ли, Поттер?
- Ну всё, мне пора. Увидимся позже. - девушка бросила на Гарри прощальный смущенный взгляд и упорхнула. А его словно придавило к полу. Тяжело облокотившись на холодную стену, юноша прикрыл глаза. На опущенных веках тут же замелькали картинки, возвращая его в бездну страсти, которая разверзлась в этом темном коридоре час назад.
- Судя по твоему блаженному виду, Поттер, ты своего добился. - знакомый голос, искаженный злобой. Гарри резко открыл глаза и уставился на Джинни, стоящей в паре шагов от него. Черт, как она умудрилась подкрасться так тихо?
- Что тебе нужно? - его хриплый голос выдавал волнение, это не ускользнуло от девушки - она ядовито улыбнулась.
- Судя по тому, какой отсюда выскочила Грейнджер, она уже не девочка, я права?
Гарри захлестнула ярость, растоптавшая неуверенность.
- Это не твое дело!
- Что такое, Гарри? Тебе не понравилось? Может, хочешь попробовать чего-то другого? - она шагнула к нему, но почти сразу замерла в нерешительности. Гарри сжал челюсть. Злость уже клокотала в горле, он едва сдерживался, чтобы не выплюнуть ее в лицо нахалке.
- Чего ты добиваешься, Джинни? Ты прекрасно знаешь, что я не испытываю к тебе чувств, на которые ты рассчитываешь.
- О, ну конечно, ты испытываешь их к заучке-Грейнджер! - показное спокойствие дало трещину, лицо в веснушках исказилось обидой и неприкрытой ненавистью.
- Джинни, лучше заткнись. Я очень прошу тебя - закрой рот, пока не наговорила лишнего!
- О, что, кинешься на меня с кулаками за свою Гермионочку? Изобьешь меня, как Малфоя?
- Откуда... Да, неважно. Просто молчи и дай пройти.
Джинни не двинулась с места, прожигая в Гарри кровотачащие дыры. Он же почувствовал, как из него тонкими струйками вытекает терпение.
- Черт, ну чего ты от меня хочешь? Ты ведь сама... Черт, ты сама подтолкнула ее ко мне!
- Да! - выплюнула Джинни и в это мгновение сломалось то, что удерживало ее от срыва - из глаз побежали слезы. Гарри невольно отвернулся, он не мог смотреть на струящиеся по щекам капельки, как будто это было что-то неприличное, интимное.
Джинни громко всхлипнула, возвращая его внимание. Гарри поглядел на девушку исподлобья, судорожно ища слова, которые стоило бы сейчас сказать ей. Но мысли хаотично метались в мозгу и лишь путались в клубок.
- Я думала... - Джинни стерла слезинку, застывшую посреди щеки, кулаком, - думала, это же Гермиона! Она скорее учебник по нумерологии трахнет, чем... Я думала, она отошьет тебя, будет шарахаться примерно как от идиотских нелепых подкатов моего братца.
Упоминание о Роне, подкатывающем к Гермионе, пусть и неумело, слегка резануло, но лишь слегка. Гарри просто сжал плотнее пальцы, которыми совсем недавно ласкал Грейнджер, как будто желая спрятать это ни с чем не сравнимое чувство в кулаке.
- Ну что ж, ты ошиблась, - холодом в его голосе можно было легко заморозить озеро перед замком. Слезы смыли с лица Джинни ненависть, теперь она смотрела жалобно. Гарри плотно сжал губы, запрещая себе жалеть ее. Слишком много нервов вымотала эта несносная девчонка. Ему захотелось уйти, прямо сейчас - сил не было смотреть на это заплаканное лицо.
Гарри схватил девушку за плечи, собираясь отставить в сторону, но она оказалась проворнее. Вцепилась в футболку на груди, прильнула к нему всем телом и буквально впилась в его рот, больно закусывая нижнюю губу.
- Да какого ж... - от возмущения слова застряли в горле. Гарри отшвырнул нахалку и уставился на нее свирепым взглядом, надеясь обжечь ей лицо, стереть эту вульгарную улыбку. В этот момент он краем глаза заметил движение за ее спиной. Поднял глаза и почувствовал, что стремительно летит в пропасть.
- Я, кажется, обронила тут свою палочку... - голос Гермионы звучал хрипло и как будто даже безразлично, но он остро диссонировал с ее видом. Казалось, она вот-вот разревется.
Глава 19
Гарри сковало ужасом. В прямом смысле: он не мог пошевелиться, перестал моргать и, кажется, даже дышать. Он просто стоял и смотрел на испуганное лицо Гермионы, как будто они снова были одни в этом темном коридоре.
- Ох, ну до чего же вовремя, - голос Джинни сочился еще более опасным ядом, чем пару минут назад. Кажется, плюнь она в этот момент в Грейнджер и непременно прожжет дыру.
Гарри захотелось ударить рыжую суку. Просто схватить ее зашкирку, как тупого котенка, и размазать по стене, к которой он совсем недавно прижимал распаленную Гермиону. Или давно, возможно, год или два назад... Ощущение времени стерлось, осталось только ощущение холода в груди. А еще дерьмовейшее чувство, что она снова выскальзывает из его рук.
- Смотреть на вас жалко! - Джинни отступила от Гарри, неприятно кривя губы. - Можешь не переживать: он твой! Стоило мне прикоснуться к нему, как он тут же покрылся коркой льда. - Несмотря на неприкрытое отвращение в голосе, девушка посмотрела на Гермиону скорее с нескрываемой обидой. Та передернула плечами, как будто слова Джинни были оскорбительными.
- Джинни, проваливай. Сейчас. - Гарри аккуратно процедил слова, как будто они могли обжечь его губы. Девушка нахмурилась.
- Не указывай мне, Поттер! - рыжая ткнула в юношу пальцем. Сейчас она жутко напоминала разъяренную и одновременно напуганную кошку. Гарри проглотил подкатившее к горлу раздражение и перевел взгляд на Гермиону. Она выглядело растерянно. Это взбесило даже больше, чем визги Джинни: ситуация, конечно, двусмысленная, к тому же Гермиона могла появиться именно в тот момент, когда озабоченная Уизли кинулась на Гарри с поцелуем, но... какого черта, в самом деле? Она что, считает его тупым кобелем? После того, как он вывернулся перед ней наизнанку? После того, как выплеснул на нее копившуюся неделями болезненную страсть? Уму непостижимо!
Видимо, его возмущение отразилось на лице: Гермиона сжалась, отвела глаза. Просто отвернулась от него, как будто он был в чем-то виноват! Гарри почувствовал, как стягиваются легкие, отказываясь принимать новые порции воздуха.
- Гермиона, в чем дело? - она нехотя подняла на него глаза, косясь на Джинни. Последняя облокотилась плечом на стену и взирала на происходящее с таким видом, как будто перед ней был полный чан копошащихся червей. Гарри стало интересно: какого хрена эта стерва все еще здесь? Почему не уходит?! Однако гораздо больше его интересовало другое: почему Гермиона до сих пор не ответила? Почему молчит, как будто он задал ей невероятно сложный вопрос?
Все это напоминало спектакль, в котором актеры выдерживают затянутые, гротескные драматические паузы. Или на нелепое соревнование по игре в молчанку. Гарри надеялся, нет, он страстно желал, чтобы проиграла Гермиона, однако первой сдалась другая девушка.
- Хватит таращиться на него так, словно ты застала его со спущенными штанами в женской душевой, Гермиона! - Джинни посмотрела на Грейнджер с насмешкой. - Уж не знаю точно, что тут у вас происходило, но ты выпорхнула из этого коридора с таким видом, будто на тебя вылили по меньшей мере ведро Элексира Эйфории. А на долю Гарри, судя по его лицу, пришлась, как минимум, бочка. И неужели ты думаешь, что он стал бы намеренно целовать меня после... хм, этого?
У Гарри сложилось впечатление, что ему на голову упал обломок стены. Что творит Джинни? Она в самом деле пытается убедить Гермиону в его невиновности или это очередная хитроумная игра засранки? Он перевел глаза на Грейнджер: растерянность на ее лице боролась теперь с чем-то еще. Она нахмурила выразительные брови и наконец-то ответила на взгляд юноши. Правда рта так и не раскрыла.
- Ох! - Джинни аж топнула от раздражения. - Да не тупи ты, Гермиона! Я сама поцеловала его, а он чуть череп мне не раскроил об стенку! И в душе полезла к нему сама, и на отработке - всё сама! - последние слова заглушил отчаянный всхлип. Джинни судорожно вздохнула и спрятала раскрасневшееся лицо в ладонях.
- В душе? - тупо переспросила Гермиона, забыв, что нужно моргать. Джинни ответила еще одним задушенным всхлипом.
- Гермиона... Давай я провожу тебя до кабинета МакГонагалл и мы... поговорим? - Гарри чувствовал, что ступает по очень тонкому льду. Одно неверное слово и, кто знает, может, Грейнджер уверится в неправильности того, что произошло между ними, и снова сбежит?
Гермиона глубоко вздохнула, словно собиралась с духом. Она в упор смотрела на Джинни, сотрясающуюся в беззвучных рыданиях. Ох, нет, только не смей бросаться жалеть эту чертову развратницу! Гарри снова душило раздражение, и он упорно не хотел замечать жалость, скромно топтавшуюся за спиной этого чувства, раздувшегося до размеров гигантского паука, чуть не прикончившего их с Роном на втором курсе. Гарри понимал, что слезы Джинни, скорее всего, искренние, но не желал принимать этого. Она довела его, достала хуже вечно подкалывающего Малфоя, хуже мерзких бессердечных Дурслей. Она ведь понимала, что здесь произошло, и все равно полезла к Гарри со своими нелепыми, не имеющими шансов поцелуями! Вряд ли кто-то сейчас мог бесить его сильнее, даже несмотря на то, что Джинни принялась уговаривать Гермиону не делать скорых выводов об увиденном. Гарри хорошо изучил повадки рыжей ведьмы и его грызли сомнения.
Тем временем Гермиона сделала пару неуверенных шагов в их сторону. Не было понятно, идет она успокаивать Джинни или хочет забрать Гарри из этого осточертевшего коридора. Юноша открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент Уизли издала громкий всхлип и рванула прочь.
- Джинни! - Гермиона дернулась в сторону подруги, но не побежала следом. Гарри со вздохом опустил голову и заметил палочку, валявшуюся в полуметре от его левой ноги. Подняв ее, он уставился на Гермиону. Вместо облегчения от того, что Джинни наконец-то ретировалась, он испытывал неуместную неловкость.
- Слушай...
- Гарри! - решительно перебила девушка. - Ты не думаешь, что она может... что-то сделать с собой?
ЧЕГО?!
Предположение показалось нелепым. Яркая, красивая, похотливая, пользующаяся успехом у мужчин девушка решит покончить с собой из-за несчастной любви? Ну и бред! Гарри даже не был уверен, что Джинни двигала любовь или хотя бы влюбленность. За всеми ее выходками он видел лишь похоть и в те редкие моменты, когла она срывалась, теряя маску женщины-вамп, он списывал это на возраст, но никак не на чистые чувства к себе.
- Не думаю. Она домогается меня с начала года, и, как видишь, до сих пор в полном порядке.
Он старался, чтобы его голос звучал равнодушно, но это, кажется, возымело негативный эффект. Гермиона нахмурилась и покочала головой.
- Ты не можешь быть настолько черствым к ней! До этого она думала, что у нее есть шанс завоевать тебя, а сегодня... И этот поцелуй... Это было похоже на отчаянную последнюю попытку обратить на себя твое внимание!
Гарри ушам своим не верил! Она что, защищает Джинни?! Застав ее, целующей Гарри, после признаний рыжей бестии о многочисленных домогательствах - Гермиона ЗАЩИЩАЕТ ДЖИННИ?!
Стараясь подавить растущее в нем возмущение, он спросил достаточно сухо:
- Предлагаешь мне броситься на ее поиски?
- Мы оба должны... - Гермиона замялась. - Ох, Гарри, вот этого я и боялась: сейчас просто не время для наших отношений!
В груди юноши неприятно ёкнуло. Он почувствовал, как из под ног ускользает надежная опора - он вот-вот рухнет в обрыв, в который уже слетел в тот момент, когда их с Джинни застала Гермиона. Последняя стояла перед ним, пряча глаза, полные сомнения. Гарри захотелось как следует встряхнуть ее, чтобы из нее выпали все эти глупости. Вместо этого он просто сжал тонкие плечи и заглянул девушке в лицо.
- Гермиона... Ты ищешь причины, по которым нам стоит сейчас сделать вид, что ничего не произошло?
Она шумно втянула воздух носом, закусывая губу. Ее теплые карие глаза метались по лицу Гарри, словно испуганные птицы по клетке. Не желая больше чувствовать, как ее сомнения царапают кожу, Гарри зажмурился и поцеловал девушку. Гермиона ответила не сразу - на секунду юноше показалось, что все вернулось на круги своя, и чудесные моменты, связавшие их в этом коридоре, приснились ему. Однако в следующую секунду мягкие губы девушки приоткрылись, впуская его напряженный язык в свой умопомрачительный сладкий рот. Гарри решил, что не стоит слишком напирать, поэтому просто аккуратно провел по верхней губе, легонько оттянул и прикусил нижнюю, завершив эту незатейливую ласку аккуратным поцелуем в нос.
- Прекрати это, хорошо? С Джинни ничего не произойдет.
- Ох, Гарри... - она снова опустила глаза и в этом жесте было столько отчаяния, что хотелось удавиться. - Просто всё так странно, резко и я не знаю... правильно ли?
Гарри нахмурился, но запущенная ей мысль уже заметалась по голове. Прошло так мало времени с тех пор, как непонятное, непривычное чувство к Гермионе заполнило его грудь, живот, заполнило каждый сосуд и каждую клетку в организме. И все действительно слишком быстро, слишком резко. И можно задохнуться от переполняющих эмоций, ведь совсем недавно он думал, что будет вечно умирать от неразделенных чувств, он даже в какой-то сумасшедший момент решил, что Гермионе будет лучше с Роном. Ёбнуться можно! А сейчас - она рядом, прижимается к нему, комкает край его футболки. А в голове все еще стоит картинка - ее почти обнаженное тонкое тело, ее горячая влажность на его пальцах, ладошка, сжимающая его член. От этого кружилась голова, но все это, кажется, было давно. Потому что сейчас она смотрела на него и из ее глаз лилось это мерзкое, почти неконтролируемое...
Он не хотел пускать это внутрь, но оно уже само по-хозяйски ползло под кожу, царапая изнутри, - сомнение. Гребанное сомнение. Правильно ли? Уместно ли? За стенами замка творится черти что, а Избранный способен думать лишь о том, как он жаждет свою лучшую подругу. Гарри глубоко, шумно вздохнул, уткнулся в изгиб между шеей и плечом Гермионы.
- Я не смогу отпустить тебя сейчас. Это уже слишком глубоко во мне.
Девушка дернулась, ее руки сильнее впились в ребра Гарри, как будто она хотела освободить кости от обтягивающих их никчемных мышц и кожи.
- Чего ты боишься? - вопрос возник в голове неожиданно и тут же вырвался из губ, которые Гарри сжимал почти усилием воли. Он по-прежнему прятал лицо в волосах Гермионы, не хотел смущать ее своим взглядом.
- Ох... Ну, хорошо! - ее пальцы еще сильнее сжали его ребра, выдавая ее волнение, стало почти больно. - Я боюсь, Гарри, что у меня может не остаться друзей.
Это было так неожиданно, так не похоже на то, что юноша предполагал от нее услышать, что он резко отстранился, чтобы посмотреть на ее лицо. Впрочем, не нашел на нем ничего нового: все то же сомнение, немного отчаянное.
- Да что ты такое...
- А разве я не права?! Нашей троицы уже нет: Рон ненавидит нас обоих! - Гарри с ужасом уловил нотки истерики в ее голосе. - Ну а мы? Да, сейчас всё... Бог мой, всё просто невероятно, мне крышу сносит от твоих прикосновений и поцелуев, но что будет потом? А если у нас не сложится? Мы ведь уже не сможем вернуться к старым отношениям, к дружбе!
Выпалив все это на одном дыхании, Гермиона, кажется, задержала дыхание, кривя губы, стараясь не заплакать. Гарри оглушили ее слова. Он всегда думал о том, что будет, если подруга отвергнет его чувства и никогда не задумывался о ситуации, в которой они оказались сейчас. О ситуации, в которой его лучший друг Рон должен чувствовать себя третьим лишним. О ситуации, в которой они оба не имеют права на ошибку. Сейчас было самое время подумать, причем делать это нужно было быстро, пока Гермиона не расклеилась и не выпустила свои чертовы сомнения потоками слез.
- Гарри, я боюсь, что это всё разрушит. Уже разрушает...
Это... Вот значит как... Кажется, ее отчаяние все же нашло лазейку, выбралось наружу и теперь пробиралось в Поттера. В данный момент ему сложно было представить ситуацию, в которой у них "не сложится", ему просто не хотелось заглядывать так далеко вперед - зачем, если сейчас, в данный момент так хорошо?
Он постарался избавиться от тягостных мыслей. Попробовал посмотреть на Гермиону так, как всегда смотрел. Это его подруга. Самая умная, уверенная в себе, иногда немного высокомерная. Уравновешенная, редко поддающаяся эмоциям. Сейчас всё это исчезло. Пффф, растаяло, стало дымом, не более. Ни уверенности, ни высокомерия, ни контроля над эмоциями. Неужели то, чего он так хотел от Гермионы, мешает ей быть собой? Это же абсурд! Или...
Гарри аккуратно погладил девушку по теплой щеке, осознавая, какими холодными вдруг стали его собственные пальцы. Прямо, как у нее...
- Я... понимаю твой страх. - черт, правда ведь понимал! - Но ты сейчас... Ты цепляешься за прошлое, как будто только оно правильное. Но в будущем тоже может быть неплохо. А Рон... Рон отойдет, он поймет это. В конце концов, он скрывал свои чувства к тебе два года.
- Два года? - удивление на ее лице перекрыло все остальные эмоции. Что ж, удивление - не так уж плохо.
- Да, два. За два года он ни словом, ни делом не дал тебе понять, как ты ему нравишься. По мне, так это о многом говорит.
- Например, о его нерешительности, - усмехнулась Гермиона.
- Или надуманности его чувств, - в тон ей ответил Гарри. Гермиона пожала плечами. Она заметно расслабилась, ее цепкие пальцы уже не пытались выдрать ребра юноши. Хотелось сказать что-то... значимое, что убедит ее в том, что у их отношений есть будущее, но Гарри не мог выдавить из себя ни слова, а только осторожно гладил девушку по голове.
- Возможно, ты прав. Рон сейчас с Лавандой - это должно его отвлечь. - сомнения на лице Гермионы сменились задумчивостью, а ее руки почти на автомате гладили спину Гарри - от этого в паху моментально заворочалось уже знакомое чувство. - Но ты...
- А что со мной? - Гарри изо всех сил старался сосредоточиться на беседе, ощущая, как его медленно накрывает новая волна возбуждения.
- Я не хочу потерять тебя, если вдруг... - она замолкла и посмотрела на Гарри очень внимательно, как будто на его лице можно было найти ответ на ее сомнения. А Гарри вдруг стало смешно, по-настоящему смешно от ее слов. Он не смог удержать широкую улыбку, растянувшую лицо. Девушка насторожилась.
- Гермиона Грейнджер, ты, вроде бы, самая умная из всех, кого я знаю. Зачем же ты говоришь такие дискредитирующие тебя глупости?
Она очень смешно сморщила нос, просто умилительно. Сердце Гарри сжалось от приступа нежности.
- Даже если ничего не получится, я всегда буду твоим другом.
- Гарри, у меня, конечно, небольшой опыт, но даже я знаю, как сложно побороть смущение после... хм...
Гарри вздохнул, прижал Гермиону к груди, наклонился к ее уху, попутно втягивая сладкий яблочный запах волос:
- Боюсь, мы уже миновали точку невозврата. Поэтому сейчас единственно, что мы можем, - это двигаться вперед. И я не боюсь. Одна знакомая как-то сказала мне "Я знаю: все уже никогда не будет, как прежде, но скоро все станет лучше, чем сейчас."
Гермиона усмехнулась ему в плечо, почти сразу же отстранилась.
- МакГонагалл убьет меня...
- Пойдем, я провожу тебя, скажу, что это я задержал тебя.
- Только ради бога не рассказывай, чем, - пробормотала девушка и впервые за все это время искренне улыбнулась.
***
Джинни не появилась на завтраке. Гарри упустил бы этот факт из виду - он не имел привычки высматривать рыжую копну волос среди студентов Хогвартса. Однако за обедом к нему подсела Гермиона с обеспокоенным выражением лица. Юноша уже было решил, что его подруга хочет вернуться ко вчерашней беседе, но она его удивила.
- Джинни пропала.
Гарри совершенно честно поперхнулся куском хлеба.
- Что за бред?
- Ее не было за завтраком, а сейчас ко мне подошла ее подружка Кэролайн и спросила, не знаю ли я, где Джинни. Ее не было на занятиях.
Гарри поморщился: похоже на очередную игру рыжей бесовки.
- Слушай, никуда она не пропадала, просто захотела привлечь к себе внимание! Наверняка, даже отпросилась у преподавателей. Что там у них было до обеда?
- Кажется, зелья. - Гермиона выглядела настороженно.
- Отлично. - Гарри отбросил недоеденный кусок и поднялся.
- Куда ты?
- К Слизнорту.
Краем глаза Гарри заметил, что Гермиона идет за ним. Пусть идет, сейчас это не так важно. В данный момент он сосредоточился на том, что его наполняло тяжелым свинцовым раздражением. Чертова Джинни! Когда она уже успокоится? Когда перестанет действовать на нервы и портить его жизнь?
Они добрались до кабинета преподавателя зелий и Гарри ворвался почти без стука. Слизнорт был на месте, что удивительно: обычно он предпочитал обедать в Большом зале. Но Гарри так не терпелось во всем разобраться, что он даже не подумал поискать его взглядом за преподавательским столом. Впрочем, это было неважно - в данный момент добродушный профессор восседал в удобном кресле, рассматривая какие-то не то открытки, не то колдографии.
- Профессор Слизнорт, простите... - Гарри все-таки почувствовал запоздалое смущение от того, с каким напором ворвался к преподавателю. Он слышал, как за его спиной скрипнула дверь - Гермиона нерешительно присоединилась к нему.
- Мистер Поттер, вот так сюрприз! Но в будущем все же старайтесь стучать. - несмотря на укоризненный тон, под пышными усами растянулась улыбка.
- Извините. - Гарри прокашлялся. - Дело крайне важное, потому я поторопился.
- Ну же, мой мальчик, не медлите, что привело Вас?
Гарри понял, что не знает, как начать разговор. Он обернулся к подруге, взглядом прося ее о поддержке. Гермиона выступила из-за его плеча.
- Профессор Слизнорт, скажите, Джинни Уизли отпрашивалась сегодня с Вашего занятия?
Преподаватель зелий нахмурился, задумчиво погладил усы.
- Мисс Уизли? Рыжая и шустрая? Нет. Не припомню, была ли она сегодня?
- Нет, - выдохнула Гермиона, непроизвольно хватая Гарри чуть выше локтя.
- Мда... Вчера вечером она подходила ко мне, но и речи не шло о том, чтобы отпроситься с урока.
- Вчера вечером? - Гарри напрягся, чувствуя, как то же самое сделала рука Гермионы на его бицепсе.
- Да! Это был несколько... хм, несвоевременный визит, но я простил юную особу, ведь такое рвение к знаниям похвально...
- О чем вы говорите? - Гарри напрягался все сильнее, неприятное предчувствие уже засосало под ложечкой.
- Она пришла и попросила мою подпись. Ей нужен был доступ в особую секцию. Юная мисс сообщила, что хочет в будущем заняться зельями и собирается написать эссе по сложно компонентным ядам.
Гарри почувствовал, как сдавило горло. Неужели, у Джинни и правда хватило мозгов?.. Невероятно! Гермиона пискнула, впиваясь в его руку ногтями.
- И это не показалось вам... странным, подозрительным? - Слизнорт покачал головой.
- Нет ничего странного в подобных желаниях. Она не первая, кто просит у меня доступ в закрытую секцию библиотеки для того, чтобы пополнить свои знания.
- Или для того, чтобы приготовить яд! - выпалил Гарри, ужасаясь этой мысли.
- Что?! - на одутловатом лице Слизнорта отразился не меньший ужас. - О чем Вы, мистер Поттер! Что за вздор! Даже не беря в расчет тот факт, что студентка пятого курса не способна правильно приготовить зелья подобного ранга, зачем, боже правый, это делать юной мисс Уизли?
- Много есть причин, - тихо заметил Гарри, чувствуя, как тяжелое раздражение превращается в невыносимый страх. - И, к Вашему сведению, профессор, мы в свое время умудрились приготовить Оборотное зелье на втором курсе.
С мрачным удовольствием поймав выражение крайнего недоумения на лице Горация Слизнорта, Гарри развернулся и вышел из кабинета. Гермиона догнала его не сразу. Ее пальцы вновь впились в руку, заставляя остановиться.
- Что же нам делать, Гарри? - в ее больших глазах сквозила паника.
- Для начала, успокоиться. - Гарри сделал глубокий вдох, как будто демонстрируя, как это можно сделать. - Еще не факт, что Джинни решила приготовить яд и убить себя, так? - Гермиона коротко кивнула. - Потом Слизнорт прав: мало кому под силу приготовить сложное зелье. И речь тут идет даже не об отсутствии нужных ингредиентов. Далеко не все такие же способные, как ты. В том числе и Джинни.
Несмотря на критичность ситуации, щеки Гермионы вспыхнули румянцем от брошенного вскользь комплимента. Гарри невольно усмехнулся, но тут же снова нахмурился. Он чувствовал бессилие, потому что понятия не имел, что могло взбрести в сумасбродную башку Джинни. И это неведение бесило. Нужно было что-то делать. И, кажется, роль командира снова ложилась на плечи Гарри.
- Так, ладно.. Ладно... Пусть эта Католина...
- Керолайн!
- Неважно. Пусть она поможет нам искать. Пусть проверит спальню и, возможно, какие-то места, где они любят обсуждать свои девчоночьи секреты.
Гермиона фыркнула.
- Ну да, у нас у всех есть "особые места" - она выразительно подняла брови и пальцами заключила последние слова в кавычки, - где мы обсуждаем девчоночьи секреты.
Гарри немного смутился, но он, в конце концов, никогда не ставил Гермиону в один ряд с остальными девушками. Даже тогда, когда и как девушку ее не воспринимал.
- Ладно, не злись. - он протянул руку в примирительном жесте, и Гермиона позволила погладить себя по плечу. На людях - вот это прогресс. - Найдешь ее?
- Хорошо. Но, Гарри...
Ох, да что же еще?!
- Мы должны сказать Рону... - девушка спрятала глаза, предугадывая реакцию. Гарри уже собирался разбушеваться, но передумал. В этом был смысл: в конце концов, Рон - единственный родственник Джинни, находящийся на территории школы, и он просто обязан знать, что его чокнутая сестра пропала и, возможно, уже наложила на себя руки.
- Ты права, - пришлось выталкивать это из себя, потому что Гарри понимал, что последует за этим. - Иди найти Керолайн, а я... я сообщу Рону.
- Может...
- Нет, я скажу ему. К тому же, я понятия не имею, как выглядит подружка Джинни.
- Мы можем вместе сказать Рону, все равно нам сейчас на Травологию.
Гарри кивнул. Он мысленно уже смаковал оттенок, который примут уши Рона, когда они вместе сообщат ему о том, что его сестра куда-то пропала и, возможно, по их же вине. Хотя, какого, собственно, черта? Она куда-то делась по вине собственной упрямой глупости! И как только он ее найдет, он ей устроит!
Они почти опоздали на травологию, по крайней мере в теплицу влетели прямиком за профессором Стебль. И это выглядело так... словно они вместо обеда решили уединиться и едва опомнились, что пора на урок. По крайней мере, именно это предположение Гарри прочел и в глазах преподавателя, и на лице Лаванды Браун, которая сидела, прижавшись к Рону.
Странное это было зрелище: массивная фигура Уизли с отрешенным выражением лица и жеманная Лаванда, едва ли не залезшая к нему на колени, как будто давая всем вокруг понять, что это ее парень. От Гарри не укрылось и то, с каким надменным видом она взглянула на Гермиону. Как будто Браун победила последнюю в схватке за Рона. Правда, Гермиона, кажется, не заметила этого. Она поспешила к ближайшему свободному месту. К сожалению, оно было на краю скамьи Пуффендуйцев, и сдвигаться еще на одно они явно не собирались.
Гарри мысленно чертыхнулся и поплелся на другой конец теплицы. Тяжело опустился рядом с Невиллом. Как раз напротив Рона. Тот, кажется, пытался всеми силами не замечать льнущей к нему девушки. Его взгляд на секунду задержался на Гарри и тут же скользнул дальше, куда-то вглубь теплицы. Мда, беседа явно не будет приятной и дружеской.
Всё занятие Гарри подбирал слова, которыми он начнет разговор с Роном. История была настолько сумбурной и неприятной, что сложно было изложить ее так, чтобы не задеть ничьих чувств. В голове складывалась совершенно бредовая версия.
"Привет, Рон, как твои отношения с Лавандой? Она помогла тебе забыть о Гермионе? Кстати, о Гермионе и обо мне: нас тут вчера вечером Джинни чуть не застукала. И решила в очередной раз поцеловать меня, когда Гермиона ушла. Почему я говорю "в очередной раз"? Просто твоя сестра уже совершила несколько попыток совратить меня. Но это долгая история... Короче, она пропала, и нам кажется, что она прихватила с собой справочник сложносоставных ядов и, возможно, уже приготовила себе порцию-другую!"
То и дело Гарри украдкой поглядывал на бывшего друга и всякий раз словно утыкался в стену: взгляд все такой же отрешенный, будто Рон пытался хотя бы мысленно сбежать от происходящего вокруг. Гермионе тоже досталось немного внимания: Гарри бросил на нее несколько взглядов через плечо, но всякий раз мог лицезреть лишь ее макушку и волны каштановых волос, закрывающих бледное лицо.
Колокол, возвестивший о конце занятий, прозвучал слишком громко, слишком надрывно. И как это раньше его звук мог казаться величественным? Гарри тяжело поднялся, наблюдая за Роном, на руке у которого повисла Лаванда. Похоже, она его решила не отпускать. Вообще. Интересно, в туалет она тоже за ним бегает?
Продвигаясь в плотном потоке студентов к выходу, Поттер лихорадочно придумывал, что же все-таки сказать Рону и как, для начала, избавиться от его пассии. Выйдя на свежий воздух, он ускорился, чтобы нагнать Уизли, но, обойдя Эрни МакМиллана, резко затормозил: Рон стоял шагах в трех от него и с довольно неприятным выражением лица взирал на Гермиону. Лаванда с самым недовольным и обиженныи видом, который только можно вообразить, стояла чуть поодаль.
Какого черта Гермиона решила поговорить с Уизли без него? Боится, что они затеют драку посреди школьного двора?
Скинув оцепенение, Гарри решительно шагнул к друзьям... Мда, друзья... Эта мысль больно чиркнула по груди, оставляя почти ощутимую глубокую борозду. Рон тут же метнул в него злобный взгляд. Гермиона смотрела испуганно, как будто была готова в любую секунду кинуться их разнимать.
- Ты ему рассказала?
- Ну почти...
Рон сжал губы, сверля глазами то Гарри, то Гермиону.
- Так что там с Джинни? - в тоне - неприкрытая враждебность. Интересно, сможет ли она стать еще более явной, когда он узнает, "что там с Джинни"?
- Она пропала. - Гарри выпалил это на выдохе, растеряв все свои мысли и идеи данного разговора. Лицо Рона вытянулось, сквозь враждебность мигом проступила привычная растерянность, от которой у Гарри необъяснимо защемило сердце: он как будто на миг вернулся в то время, когда они были друзьями.
- К-как пропала? Куда? Что за фигня?
- Рон, нам так кажется, но это еще не факт! - Гермиона робко протянула руку и коснулась мантии Уизли повыше локтя. Он, кажется, даже не заметил этого жеста, в вот Лаванда, судя по виду, уже мысленно отрывала Гермионе эту самую руку.
- С чего вы взяли вообще? - медленно, но верно растерянность сползала с веснушчатого лица, уступая место негодованию и недоверию.
- Да с того, блин, что ее не было ни на завтраке, ни на обеде, ни на гребанных занятиях! - выпалил Гарри, чувствуя, что теряет терпение.
- Д-да, а еще Слизнорт сказал, что она получила от него разрешение на книгу... о ядах. - Гермиона опустила глаза и самозабвенно мяла край собственной мантии, как будто это могло чем-то помочь.
Рон смотрел на них, как на парочку идиотов. Как будто они подбежали к нему рассказать о том, что решили бросить школу и заняться разведением соплохвостов или выращиванием цукини. Гарри удержал себя от того, чтобы не отхлестать Рона по алеющим щекам. Для этого пришлось так же, как и Грейнджер, вцепиться в край своей одежды.
- Простите, но это какая-то херня. Какие яды? Что за... чушь? Зачем ей... яды? - рыжий хлопал глазами и усмехался своей такой привычной, открытой, ребяческой улыбкой, что все раздражение Гарри как рукой сняло. Чего он в самом деле? Скажи ему кто-то такое, в других обстоятельствах, конечно, он отреагировал бы примерно так же. Поэтому он решил, что просто необходимо четко донести до Рона суть происходящего. Однако в этот момент в разговор вмешалась Лаванда. Ей явно надоело стоять в стороне, она приблизилась и вцепилась в рукав Уизли.
- Рон, может, пойдем?
Он посмотрел на нее так, как будто видел впервые и вообще был крайне удивлен тем, что она подошла и куда-то его зовет.
- Ты иди, а нам с Роном нужно кое-что обсудить, - Гарри от души надеялся, что его слова не звучат слишком грубо, однако девушка скривилась, явно давая понять, что Поттер - хамло. Вместо ответа она перевела глаза на Рона, ожидая, что скажет он.
- Хм, да... Иди, а мы тут... - Уизли замялся, глядя на девушку исподлобья. Она поджала пухлые губы, кинула очередной недовольный, подобный увесистому булыжнику, взгляд на Гермиону и зашагала в сторону замка.
Почему-то только посмотрев на громаду Хогвартса, который освещал подступы к теплицам ярким светом, льющимся из многочисленных окон, Гарри сообразил, что начало темнеть. Он поёжился, захотелось оказаться в светлой, согретой большим камином гостиной. Желательно, в то время, когда они трое все еще были просто друзьями, а не тремя отдельными людьми, неловко переминающимися с ноги на ногу в сгущающейся вокруг них тьме.
- Может, пойдем в замок? - в голосе Гермионы читалась робкая надежда. Гарри коротко кивнул. Рон повел плечами.
Они двинулись к главному входу все вместе, и при этом как будто по отдельности. Гермиона, шедшая по правую руку от Гарри, чуть приотстала, и это нервировало: юноше хотелось притянуть ее к себе, сжать ее маленькую ладошку, просто чтобы знать, что она рядом и с ней все в порядке. Рон напротив чуть обогнал их, предоставив Гарри возможность сверлить взглядом его широкую спину. Было совершенно непонятно, он так сдержан потому, что не поверил им, или потому что оцепенел от страха за сестру? Или просто еще не осознал, что слова друзей - не розыгрыш?
Войдя в замок, Гарри дернулся было в сторону привычной лестницы, ведущей наверх, однако Гермиона вцепилась в его руку. Это движение не ускользнуло от притормозившего и повернувшегося к ним Рона. Он нахмурился, нет, он скривился, поймав этот почти нежный жест. Гарри решил, что не будет это анализировать, он просто повернулся к Грейнджер и вопросительно поднял брови.
- Давайте пройдем через Большой зал, вдруг... Вдруг она там. - Гермиона попыталась вытащить свои пальцы из ладони Гарри, и в этот момент он понял, что неосознанно сжимает их. Отпустил, вздохнул, игнорируя тяжелое сопение Рона за спиной.
- Да, ты права. Идем? - вопрос адресовался уже рыжему. Тот снова неопределенно дернул плечом, мол, мне пофигу, делайте что хотите, парочка психов.
Большой зал уже был полон студентов, звуков и запахов. У Гарри свело желудок - оказывается, он чертовски проголодался. Но это потом, сначала нужно разобраться с чертовой Джинни. Бросив беглый взгляд на стол Гриффиндора, он не нашел знакомой рыжей шевелюры. Зато Гермиона уже спешила к какой-то черноволосой девчонке с худым скуластым лицом. Им с Роном не оставалось ничего другого: оба поплелись за Грейнджер. Было в этом что-то странно нормальное - вот так идти бок о бок, делать что-то вместе. Гарри успел позабыть это ощущение. Они подошли к девушкам как раз в тот момент, когда темноволосая собеседница Гермионы покачала головой.
- Ее не было на уроке... И в башне нет. Господи, я просто с ума уже схожу! - на бледном лице было неподдельное беспокойство.
- Не волнуйся, Керолайн, мы найдем ее. - Гермиона неуклюже похлопала подругу Джинни по плечу и повернулась к ребятам.
- А вот теперь вы мне расскажете, какого хера случилось, - процедил Рон.
- Не здесь. - Гарри дернул головой в сторону выхода и, не дожидаясь ответной реакции, зашагал к двери.
Рон и Гермиона нагнали его уже у подножия лестницы. Всю дорогу до портрета Полной дамы никто не произнес не слова, но на этот раз напряжение Уизли ощущалось физически. Гостиная оказалась пустой, хотя слабая надежда обнаружить в ней Джинни все же теплилась в груди Гарри. Как только проем вновь закрылся портретом, Рон шумно вдохнул, привлекая к себе внимание.
- Ну и где она?
- Если бы мы знали, мы не стали бы спрашивать у тебя, не находишь это логичным? - съязвил Гарри, не понимая, откуда в нем опять эта непонятная злость на возможно-бывшего-друга.
Гермиона, явно почуяв приближение очередной стычки, шагнула в пространство между ними.
- Так, все успокоились, - произнесла она назидательным тоном, бросая настороженные взгляды то на одного парня, то на другого. Впрочем, между ними почти не было напряжения: Рон на укол Гарри лишь поджал губы. Убедившись в том, что никто не собирается бросаться на оппонента, Гермиона повернулась к Уизли.
- Рон, Джинни сегодня весь день не было на занятиях. А вчера, как я уже упоминала, она подписала у профессора Слизнорта разрешение на книгу по сложносоставным ядам из особой секции библиотеки.
Заметив страх, искажающий лицо Рона, она поспешно добавила:
- Думаю, о последнем можно не беспокоиться: во-первых, сложносотавные яды крайне непросто готовить. Во-вторых, на их приготовление требуется некоторое время. Я думаю, это просто некоторый жест отчаяния, не более. Но все же...
- Да не станет она ничего с собой делать! - вспылил Гарри. - Но мы все равно должны найти ее, раз уж она пропала из-за нас.
Рон дернулся.
- Из-за вас?
Гарри поглядел на Гермиону, которую стремительно покидала уверенность и строгость: щеки девушки заливал предательский румянец.Ох, и дернул его черт за язык. Не рассказывать же теперь Рону всю историю своих нелегких и весьма извращенных взаимоотношений с его сестрой, а также подробности тех обстоятельств, в которых Джинни застала его и Гермиону!
- Это неважно. - Гарри постарался придать лицу максимально нейтральное выражение. Получалось откровенно паршиво, потому что Уизли смотрел на него все также - с отвращением и недоверием. - Давайте просто найдем ее, иначе твоя мать, Рон, спустит шкуру со всех!
- И как же? - выплюнул рыжий.
Очевидный ответ пришел сам собой. Гарри рванул к лестнице, игнорируя недоуменное и смущенное лицо Гермионы, а через пару минут уже спускался обратно со старым пожелтевшим пергаментом в руке. Рон и Гермиона за время его отсутствия, кажется, даже не дышали. По крайней мере они стояли в точно таких же позах, с точно такими же выражениями на лицах: смущение и отвращение.
- Интересно, почему я только сейчас додумался воспользоваться картой? - пробормотал Гарри, направляясь к невысокому столику у окна. Там он развернул карту Мародеров и начал пристально изучать ее. Рон и Гермиона приблизились и встали по обе стороны от юноши, тоже уставившись в пергамент.
Джинни не было ни в башне Гриффиндора, ни в Большом зале, ни в долбанном кабинете трансфигурации, стены которого в последнее время повидали много интересного. Пробежавшись глазами по окрестностям и не обнаружив нужную точку ни на стадионе, ни возле хижины Хагрида, ни у кромки Запретного леса, Гарри сдавленно зарычал: наверняка, он просто упустил глупую девчонку! Она прячется где-то...
Прячется... Точно! Юноша с чувством хлопнул по столу, на котором была разложена карта. И как ему раньше не пришло в голову? Где еще может быть эта чертовка, раз ее нельзя обнаружить с помощью изобретения Мародеров!
- Она в Выручай-Комнате.
- Ты уверен? - Рон и Гермиона задали вопрос в один голос. Гарри поморщился.
- Да. Ее нет на карте, а единственное место в замке, которое на ней не отображается - это...
- ...Выручай-Комната! - выдохнула Гермиона. - Как же я сама не догадалась?
- Просто решила дать другим шанс проявить свои интеллектуальные способности, - улыбнулся девушке Гарри. Она улыбнулась в ответ, легонько проведя по его руке пальцами. Рон громко закашлялся, даже слишком громко: казалось, что его вот-вот вырвет.
- Вы тут любезничайте, а я пойду вытащу свою сестру из Выручай-Комнаты! И если она там жива, я убью ее! - он яростно сверкнул глазами, и Гарри почувствовал, что большая часть злости Уизли направлена вовсе не на сестру.
- Позволь, я схожу за ней. - к Гарри мгновенно повернулись два удивленных лица. Он готов был биться об заклад, что на его физиономии сейчас примерно такое же выражение.
- Нафига? - Рон задал вполне резонный вопрос, который, к слову, отразился и на лице Гермионы.
- Не хочу, чтобы ты брал грех на душу, - голос Гарри сочился желчью, которую он явственно ощущал на языке. - В конце концов, этот спектакль затеян ради меня и будет правильно, если я стану единственным зрителем и поговорю с Джинни.
Рон нахмурился и, судя по сосредоточенному выражению, анализировал слова Гарри. Он же, в свою очередь, перевел взгляд на Гермиону. Девушка стояла почти неподвижно, лишь сжатые в кулачки руки и закушенная нижняя губа выдавали ее волнение.
- Тебе не о чем беспокоиться, - он аккуратно погладил подругу по плечу. Она лишь дернула им, отводя глаза, как бы говоря "Мне все равно". Гарри сжал ее хрупкое плечико, почувствовав большим пальцем тонкую ключицу. - Я иду туда один не для того, чтобы... - он замялся и скосил глаза на Рона. Тот ковырял болячку на руке.
- Я знаю, - слишком резко бросила Гермиона. - Иди.
Гарри вздохнул. Совсем не хотелось оставлять девушку в компании насупленного и явно недоброжелательного Уизли. Но ведь он тоже ее друг! Ну или был им когда-то... Ничего он ей не сделает. К тому же, вот-вот с ужина начнут возвращаться студенты, Рона наверняка отвлечет его дорогая Лаванда. Однако Гарри почувствовал острую необходимость показать Гермионе свою заботу, а Уизли - границы, через которые тому не стоит переступать. Поэтому он резким, может, слишком резким движением притянул к себе Гермиону и без лишних прелюдий проник языком в ее чуть приоткрытый рот. Она сдавленно охнула, но позволила целовать себя, позволила оттянуть свою нижнюю губу зубами, позволила выдыхать в свою горячий рот несказанные слова и признания. Гарри не видел реакции Рона, потому что закрыл глаза, однако, отстранившись от Гермионы, он как будто окунулся в прорубь.
- Какого... - это всё, на что хватило Уизли, который теперь смотрел на них, как на прокаженных, обжигая холодом, струившимся из глаз.
Ох, да наплевать. На-пле-вать. Теперь уже нет смысла скрываться. Гарри уронил еще один легкий поцелуй на губы растерянной Гермионы и стремительно вышел из гостиной.
Глава 20
До чертовски знакомого коридора на восьмом этаже Гарри добрался быстро, однако, оказавшись у стены напротив гобелена с Варнавой Вздрюченным и троллями, он замер. Как попасть внутрь? Что могла загадать ненормальная девчонка? Может, ее и вовсе там нет! А, может, он уже опоздал? Рассматривать этот вариант определенно не хотелось...
Так, думай, Поттер, думай! Напряги свои чертовы мозги. Если бы ты хотел сварить яд и отравиться - на что была бы похожа твоя Выручай-Комната?
Идей не было. Голову покинули все мысли. Абсолютно. Только одна бешенно пульсировала, стучала о стенки опустевшей черепной коробки: мысль о последнем поцелуе с Гермионой на глазах у Рона. Он был таким... пронизанным нежностью, таким щемящим! Даже сейчас, от одних только воспоминаний, у него приятно засвербело в носу, а от горла к центру груди потянулись тонкие струны. Невыносимо сильно захотелось плюнуть на все и бежать обратно, в гостиную Гриффиндора, в ее объятия, в ту минуту, когда он притянул к себе Гермиону за тонкую талию и проник в ее рот. В его рот. От этого чувства обладания ей натуральным образом кружилась голова.
Так, Поттер, соберись! Она твоя, твоя! Но сейчас нужно решить одну проблему...
Да, точно, нужно было вытащить Джинни из Выручай-Комнаты. Если чертова рыжая сучка действительно была там.
Гарри шагнул вдоль заветной стены. Что же она могла загадать?
- Мне нужна лаборатория для приготовления зелий, - пробормотал он. Что ж, этот вариант выглядит вполне правдоподобно.
Гарри прошелся в одну сторону, в другую, при этом изо всех сил думая о зельеварении и всем для этого необходимом. Проходя мимо стены в третий раз, он в надежде вскинул голову, но все, что он увидел, - это кривая каменная кладка стены. Черт!
- По крайней мере я знаю, что ты там, раз комната не открылась мне... Ну же, Джинни, что ты придумала? - Гарри удержал себя от того, чтобы кинуться на стену, яростно пиная равнодушный камень. Это точно не поможет.
Может, он слишком мелко мыслит? Нужно копнуть глубже. К чему стремилась Джинни, идя сюда с книгой о сложносоставных ядах и мыслями о том, с чем она столкнулась вчера в темном коридоре? С мрачными, разрушающими мыслями. Гарри почти почувствовал легкий шлейф отчаяния, тянущийся в пространстве и исчезающий в стене.
- Мне нужно место, где я смогу умереть. - Да. Вот так. Это вполне трагично и это вполне похоже на то, о чем может просить раздавленный обстоятельствами человек. Это звучало глупо и правдоподобно. Гарри сглотнул горький комок и шагнул вдоль стены, сосредотачиваясь на неприятной мысли. Раз, другой, третий... Каменная кладка оставалась безучастной. Ни намека на дверь.
- Блять! Что ты могла придумать?! Джинни! - ее имя он выкрикнул так громко, что даже тролли на картине забормотали что-то недовольно. Гарри покосился на них и снова вперил взгляд в чертову стену. Он прекрасно знал, что девушка не слышит его криков. Магия Выручай-Комнаты изолировала ее от внешнего мира. И это был чертов тупик. Он просто не знал, как еще можно попасть туда.
Если бы он только знал, в каком настроении была Джинни? Злость, отчаяние, апатия? Ни одной гребаной зацепки. И почему она до сих пор торчит там? Целый день без еды - небывалая и совершенно бессмысленная самоотверженность... Он еще раз с досадой пнул стену, а в следующий миг отшатнулся, потому что в каменной кладке проступила дверь. Вот так просто, нужно было лишь пнуть? Гарри в нерешительности уставился на латунную ручку, которая начала медленно поворачиваться. Оцепенении спало, когда в приоткрывшейся створке показалось знакомое лицо в обрамлении рыжей гривы с вороватым выражением.
Прежде, чем девушка успела что-то сделать или хотя бы сообразить, Гарри подался вперед и схватил ее за тонкое запястье. Джинни охнула, попыталась вырвать руку, но она явно уступала юноше и в силе, и в ловкости.
- Какого черта, Поттер?! - беспомощно зашипела она, не оставляя, впрочем, попыток вывернуть свою руку из его хватки. Гарри с извращенным удовольствием наблюдал, как краснеет белая кожа под его пальцами. Он сжал их еще чуть сильнее и приблизил лицо к пылающей стыдом и возмущением мордашке Джинни.
- Нет, это ты мне скажи, какого черта, Уизли?!
Девушка открыла было рот, однако Гарри, не дожидаясь ответа, резко втолкнул ее в комнату, захлопывая зачарованную дверь. Помещение оказалось довольно просторным, хорошо освещенным. Оно все еще имело тот вид, который загадала Джинни, поэтому Гарри начал с любопытством озираться, игнорируя яростно вырывающуюся девицу.
- Отпусти меня, ты мне скоро руку оторвешь! - Джинни резко дернулась и для верности пнула Гарри по колену. От неожиданности он отпихнул строптивую девицу на невысокий диван и продолжил изучать комнату. Его взгляд наткнулся на стол, на которой располагался небольшой котел, склянки с ингредиентами, весы. Если бы он не знал, что Джинни проторчала здесь целый день, то решил бы, что она и правда собралась готовить зелье. Однако все это выглядело слишком... стерильным, нетронутым.
Гарри посмотрел на девушку, которая сжалась на диване. Она все еще выглядела как растрепанная кошка, которую без всякой причины шваркнули об стену: возмущение, которым сочился ее взгляд, было почти осязаемым.
- Что такое, Джинни? Смотришь на меня так, как будто ты чем-то возмущена, - бросил Гарри, складывая руки на груди, в точности копируя жест сидящей напротив девицы.
- Да, представь себе, я возмущена тем, что ты ворвался сюда и чуть не лишил меня руки, неотесанный... - Джинни захлебнулась, не договорив.
Вот значит как, сучка, ты возмущена? Гарри почувствовал, что теряет терпение. Шагнул к дивану.
- В таком случае, - он наклонился к девушке, - я просто в неконтролируемой ярости!
Последние слова он почти выплюнул Джинни в лицо - она непроизвольно отодвинулась, вжимаясь головой в спинку дивана. Ее замешательство только подстегнуло злость и раздражение, извивающиеся в груди Гарри подобно двум ядовитым змеям.
- Чем ты вообще думала, безмозглая дура, когда брала в библиотеке чертову редкую книгу по чертовым ядам? Каким местом ты думала, когда пришла сюда, не сообщив о своем местоположении никому? Какого хрена ты торчала тут целый день, идиотка проклятая?!
Кажется, где-то внутри Гарри река негодования прорвала плотину спокойствия. Слова выплескивались из него гневным потоком, обрушиваясь на Джинни, которая с каждой секундой все больше сжималась. Напускное возмущение облетало с ее красных щек, словно сухая шелуха с лука.
Когда Гарри закончил свою гневную тираду, она выглядела совсем не так, как пару минут назад. Не было ни дерзости во взгляде, ни искривленных злобой губ. Она лишь мелко и быстро дышала, как будто в комнате резко сократилось количество кислорода. Сейчас ее было почти жалко. Гарри сжал челюсть, глотая последние эпитеты, на секунду зажмурился, стирая веснушчатое лицо. И наконец задал вопрос, который волновал его больше всех прочих:
- Джинни, скажи честно: ты что, правда собиралась приготовить яд и выпить его?
Рыжая чертовка скривила губы:
- Гарри, я тебя умоляю. Я передумала уже в тот момент, когда получила от Слизнорта разрешение с подписью. Это был порыв - сумасшедший, неконтролируемый. Не знаю, почему мне в голову пришла эта книга, которую я как-то видела у Билла. И почему я решила, что это будет, хм-м... Правильно. Но тогда... Я не особо думала, мне было так паршиво... Но я не решилась бы сигануть с Астрономической башни или проткнуть себя кинжалом. - Губы девушки все еще кривились, а вот взгляд стал рассредоточенным. Она задумчиво уставилась в стену.
- Я вернулась в спальню, закинула эту бумажку с разрешением под подушку, потому что даже уничтожить ее не было сил. Лежала и плакала.
Гарри почувствовал неприятный спазм в горле. Плакала. Из-за него.
- Не переживай, не очень долго, - бросила Джинни, уловив изменения на лице юноши. - Скоро в комнату пришли одноклассницы, и я притворилась спящей. А утром проснулась с какой-то дурацкой, необъяснимой решимостью. Пошла в библиотеку, получила книгу и отправилась сюда. Решила - найду что полегче, приготовлю, если за это время не успокоюсь...
Гарри нахмурился. Глупая, господи, какая же ты глупая девчонка!
- Как ты понимаешь, мне стоило лишь открыть эту книгу для того, чтобы понять: сварить хотя бы одно из этих зелий нереально.
- Откуда же ингредиенты?
- Ну, я ткнула в первый попавшийся яд, - пожала плечами Джинни. - Комната выдала все необходимое, но я к этому даже не притронулась.
- Так какого же черта ты не вышла отсюда и не отправилась на занятия?! - Гарри совершенно не заботило, что его тон может напугать или обидеть девушку. Сейчас его волновала только ярость, стремительно заполняющая грудь. Джинни поморщилась.
- Не ори на меня, Поттер. Мне было хреново, понял? Было больно, тоскливо, было противно! Я была противна сама себе: расклеилась, впустила в голову такие ужасные мысли - фу! Хотелось внушить себе, что ты того не стоишь! - красивое лицо девушки пылало, не гневом, но отчаянием. Это мгновенно успокоило Гарри.
- Джинни, я...
- Ох, лучше молчи! Просто заткнись, пожалуйста, хорошо? - она спряталась в ладонях, и Гарри показалось, что ее плечи затряслись в безмолвных рыданиях, но через секунду Джинни отняла тонкие пальцы от лица и посмотрела на него абсолютно сухими глазами.
- Мне захотелось побыть одной. Вот что я загадала Комнате: место, в котором я смогу побыть одна! Просто... подумать. Проанализировать всё, что происходило... между нами в последние недели. Честно говоря, это был полный пиздец.
Гарри скривился, ему до сих пор было непривычно и неприятно слышать бранную речь из уст Джинни. Даже несмотря на то, что из этих невинных на вид губ вырвалось в последнее время немало непристойностей. От девушки не ускользнуло и это.
- Брось, Гарри, не будь ханжой! Ты сам не прочь бросить крепкое словцо!
- Мне можно, - категорично отрезал юноша, стараясь предать себе суровый вид. Джинни это, видимо, позабавило.
- А ты притягателен, когда сердишься! - Гарри дернулся, потому что она снова смотрела на него с вожделением. Однако девушка тут же рассмеялась.
- Расслабься, я не собираюсь приставать к тебе. Напротив - я хочу извиниться.
Ого!
- Я вела себя, мягко говоря, недостойно. Просто устала стесняться, устала прятать свои чувства к тебе, как будто это что-то преступное. И да, ошиблась со средствами выражения. - Джинни вздохнула, отводя глаза. - Просто когда растешь с толпой озабоченных мальчишек, как-то иначе смотришь на вещи. Подслушивая разговоры подвыпивших Фреда с Джорджем, я все больше убеждалась, что в девушках их раздражает холодность, закрытость. "Как же бесят ломаки!" - говаривал Джордж, - Джинни усмехнулась, бездумно поглаживая выступающую из под школьной юбки коленку. Гарри отвел глаза - на всякий случай.
- Я решила: хватит ломаться, соблазню Гарри Поттера, пока кто-нибудь меня не опередил. Опоздала...
Гарри откашлялся:
- Гермиона меня не соблазняла... Скорее, я ее...
- Да какая разница! - Джинни повела плечом. - Но это... Черт, никогда бы не подумала: ты и она! Бред...
- Я сам до конца не верю, что это происходит.
- Странно, что Рон до сих не удавил вас. Он ведь в курсе?
- Ну... - в груди мгновенно затянулся узел от воспоминаний о поцелуе. - Он догадывался, но теперь он определенно в курсе. Перед тем, как пойти сюда я, хм... Я поцеловал при нем Гермиону.
Сложно было сказать, что отразилось на лице Джинни. Она попыталась сохранить безразличное выражение, однако ее выдали дрогнувшие ноздри и секундный прищур глаз.
- Здорово, - выдавила она, отворачиваясь и предательски громко сглатывая.
Гарри закусил губу. Он никак не мог взять в толк: нормально или совершенно неприемлемо обсуждать с Джинни все это? В конце концов, эта тема вызывает у нее душевные мучения. Хотя по лицу сложно сказать: сейчас девушка выглядела отстраненно.
- Думаю, Рон переживет. Он.. Он сейчас с Лавандой.
Джинни посмотрела на него с жалостью.
- Боже, Гарри, не смеши! Лаванда Браун - пустоголовая недалекая курица! Рон с ней решил отвлечься, не иначе! Несмотря на то, что он сам далеко не гений, Лаванда все равно не тот уровень.
Гарри пожал плечами, всеми силами отгоняя от себя назойливо зажужжавшую мысль. Он сам себе не хотел признаваться в том, что отношения Рона и Лаванды, как бы они не выглядели со стороны, заставили его вздохнуть с облегчением. Так приятно было держаться за факт того, что Рон отступился и не станет мешать им с Гермионой. А эти слова Джинни, произнесенные с насмешливой уверенностью, заставили его спокойствие дать трещину, которая медленно, но верно расползалась...
Гарри так глубоко погрузился в свои мысли, что не сразу обнаружил на себе пристальный взгляд прищуренных ореховых глаз. Девушка внимательно изучала его и нисколько не смутилась, когда он наконец-то посмотрел на нее, а не сквозь нее.
- Похоже, тебе она и правда очень дорога, да? - полувопрос-полуутверждение. Вместо ответа Гарри лишь вздохнул. Нужно ли было что-то говорить?
- Похоже, моя настойчивость в пух и прах разбита скромностью и невинностью, - фыркнула Джинни. - Знаешь, я, может, и не вела бы себя так... смело, если бы не мой первый опыт, - Джинни нервно рассмеялась, сцепив пальцы. - Пожалуй, он и подтолкнул меня к раскрепощению.
- Кто? Дин?! - Гарри не верил своим ушам. Это вытеснило даже мысли о Гермионе, Роне, Лаванде. Не может быть! Скромный флегматичный Дин Томас, который разве что не разрыдался, когда Джинни его оставила, оказался чувственным любовником?
- Упс! - Джинни притворным картинным жестом прикрыла рот рукой. - Прости, я тебя обманула. Не хотела шокировать! Кстати, Дин меня даже обнаженной ни разу не видел, так что в этом ты его обскакал.
Гарри едва заметно тряхнул головой, прогоняя образ-наваждение: Джинни в одних трусиках посреди душевой на стадионе...
- Тогда... кто? - в голове мелькнул и тут же распался на молекулы образ Малфоя. Нет, она не могла, не в первый раз...
- Джон Маккензи.
Гарри это имя ни о чем говорило.
- Кто это?
- Это... Блин... Это одноклассник Билла. - Джинни опустила глаза, кажется, ее действительно это смущало: по бледным щекам расползался алый румянец.
Одноклассник Билла? Старшего сына Артура и Молли? Того, что на 11 лет старше Джинни? Внезапно в голову заполз образ: высокий, широкоплечий брюнет с небритым лицом, жутко напоминающим самого Билла, лапает Джинни. Ту Джинни, которую Гарри помнил с первого курса. Маленькую, тонкую, пугливую. Это заставило неосознанно скривить губы.
- Эй, какого черта! Ты его даже не видел, а скривился так, как будто я рассказала тебе, что отдалась Фенриру Сивому! - щеки Джинни по-прежнему пылали, но теперь в ней было больше возмущения, чем смущения.
- Прости. Я представил... - Гарри в очередной раз по-собачьи помотал головой, внезапно вспомнив, что это была повадка Сириуса. В сердце провернулся почти забытый им ржавый гвоздь.
- Ох, только не думай, что он меня изнасиловал, нет! Фу! Нет, он был обходителен и осторожен. И он хорош. Я рада, что моим первым мужчиной, - она сделала упор на последнее слово, - был он. Мужчиной! Это был взрослый, опытный человек, а не какой-то неумелый девственник, понимаешь?
О да, он понимал. Он посмотрел на нее... как? Вопросительно? Да, именно, как будто спрашивал: "Чего же ты тогда хотела от меня?" Джинни поймала этот взгляд, задумчиво прокатила его по горлу, медленно сглотнув.
- Гарри, мне казалось, что я смогу легко покорить тебя. Моя неуверенность - вот что стояло между нами все эти годы! Так мне казалось... Может так и было. Но на самом финише между нами оказалось нечто большее.
Губы девушки выгнулись, все лицо в миг превратилось в гримасу боли. Гарри понял, что не готов опять смотреть на это, слушать это. Он готов был признать себя малодушным, но, с другой стороны, что он мог сделать, что изменить? Он не любил Джинни. В нем тлели болезненные отголоски вожделения, слабые, мерцающие угольки желаний, которые когда-то вспыхнули и тут же потухли. И это всё. Всё!
Гарри перевел взгляд на девушку. Она отвернулась. Кусала нижнюю губу, то и дело выгибая верхнюю: пыталась не заплакать.
- Джинни.
Дернулась. Как будто его слова были раскаленным прутом, которым он ткнул ее в голое плечо.
- Джинни, пожалуйста. Давай... Вернемся в гостиную. Рон там с ума сходит! И, кстати, готов тебя придушить.
- Брось,ты ведь не ради Рона хочешь туда вернуться, - девушка медленно вздохнула. - И даже не ради меня.
- Да. Ты права. И я ничего не могу с этим поделать. Ничего.
- Да, точно... - на пару секунд Джинни оцепенела, уставившись в противоположную стену, но очень быстро пришла в себя. - Пошли.
Она уже потянулась к дверной ручке, когда в мозгу Гарри вновь вспыхнуло ослепительное воспоминание, от которого его передернуло. Пальцы сами собой сомкнулись на локте Джинни.
- Что-то еще?
- Просто ответь мне: почему? Почему ты сделала это... с Малфоем?
Джинни хмыкнула, поворачиваясь к Гарри и в очередной раз складывая руки на груди.
- Ты хотел спросить, почему я решила потрахаться с Малфоем?
- Ну, да. - Говорить об этом было неприятно, но Гарри хотелось понять.
- Если тебе от этого будет легче, я выбрала его вовсе не потому, что он твой главный враг! Лично я к нему отношусь не так нервно, как вы трое.
Упоминание об их троице, еще совсем недавно казавшейся нерушимой, кольнуло Гарри. Прошлось по сердечной мышце ледяным осколком стекла, заставляя практически ощутить эту острую боль от пореза. Однако внешне он остался спокоен.
- Ну а почему тогда?
- Ох, я хотела задеть тебя, да, но я выбрала долбаного Малфоя не потому, что ты ненавидишь его, а потому, что он популярен среди девушек в школе. Потому что он опытный и...
- А, ясно. Хотела задеть меня тем, что я девственник? - внезапно Гарри стало смешно. Это даже немного смягчило, размазало в его голове картинку, с которой он столкнулся в кабинете трансфигурации.
Джинни поджала губы.
- Я чувствую себя полной идиоткой. Полной. Не нужно напоминать мне об этом, хорошо?
- Хорошо. Пусть это останется в прошлом. - Гарри погладил ее по плечу в знак примирения. Джинни кивнула, внезапно хитро прищурилась, усмехнулась.
- Справедливости ради скажу, что чисто физически это было даже ничего.
Вот же чертовка! Гарри уже не знал - кривиться ему от легкого приступа отвращения или же скопировать ухмылку, растянувшую губы девушки. Внезапно он почувствовал что-то вроде облегчения. Как будто его отпустила неприязнь по отношению к Джинни, душившая столько дней.
- Ладно, пойдем отсюда, пока ты не решила поделиться со мной подробностями! - он почти по-дружески похлопал Джинни по спине и подтолкнул к двери.
В коридоре их ждали. На подоконнике напротив двери сидела Гермиона. По напряженной позе, по сосредоточенному и немного смущенному лицу было понятно: она боролась с собой перед тем, как прийти сюда. Скользнув взглядом по Джинни, она уставилась на Гарри... как? Кажется, виновато. Это выглядело до дрожи в руках трогательно. Захотелось немедленно схватить девушку и прижать к себе. Мешало только присутствие еще одной, которая в этот момент громко откашлялась, обращая на себя внимание.
- Эм, Джинни... Ты в порядке, как... хорошо... - Гермиона выдавила неловкую улыбку. Она явно не знала, как себя вести и на всякий случай была осторожна.
Гарри застыл. Его в данный момент больше всего волновала реакция Джинни. Она застыла в шаге от него, медленно опустила лопатки, расправляя плечи, вздернула подбородок. Он не видел лица рыжей, по в растерянному виду Гермионы сложно было прочитать хоть что-то. На всякий случай Гарри приготовился встать между ними, хотя мысль о том, что Джинни может броситься на подругу, казалось дикой.
- Да. Я в порядке. - Голос без единой примеси эмоций. В следующий момент Джинни коротко глянула через плечо. - Спасибо, Гарри, я пойду, найду Рона и позволю ему еще немного поорать на меня.
Гарри кивнул, проводил Джинни взглядом и снова повернулся к Гермионе.
- Привет.
- Привет.
- Хм... Как Рон?
Что? Зачем ты это спросил? Какое тебе дело, как там Рон?
- Он... Нормально. Прожег во мне приличную дыру после того, как ты ушел, а потом кинулся в спальню, словно ее охватил пожар, пожирающий его любимую коллекцию презрительных взглядов. - Гермиона улыбнулась. После ухода Джинни она заметно расслабилась. Помедлив, все же сползла с подоконника и сама подошла к Гарри, который все еще стоял в дверях волшебной комнаты, не отрывая глаз от приблизившейся Гермионы.
- Идем? - она легонько тронула его за мантию, почти не коснувшись руки под ней. Гарри моментально захотелось это исправить. От Гермионы за милю разило этой сковывающей неуверенностью: кажется, ей до сих пор казалось, что все это - неправильно. И это удручало. И, как ни странно, подстегивало упрямство. Гарри бросил короткий взгляд через плечо, на Выручай-Комнату, все еще выглядевшую так, как того пожелала Джинни. Повернулся к Гермионе.
- Идем! - и, вопреки ее робкому движению к лестницам, он схватил девушку за руку и втащил внутрь.
- Что ты... - ее дыхание сбилось, когда он прижал ее к захлопнутой двери.
- Я умру, если не побуду с тобой наедине хотя бы минуту. - Гарри наклонился и поцеловал Гермиону. Легко. Целомудренно. А у самого уже все органы пульсировали от ее близости, ее запаха. Отстранился и взглянул на девушку с обрушившимся сквозь его тело и все этажи под ними чувством нежности и облегчения: Гермиона улыбалась. Пусть смущенно, пусть как-угодно-наплевать-как, но она улыбалась ему. В ответ на его поцелуй. И это было всем.
Следующий поцелуй был другим: более сильным, более страстным, более влажным. Гарри старался глубже втянуть в себя ее упругий, напряженный язык, своим собственным ощущая ребристую поверхность нёба, гладкость зубов и мягкость щек. Он прижался к Гермионе всем телом, как будто собирался провалиться в нее. Когда она застонала, Гарри немного отстранился, но тут же почувствовал, как холодные пальцы практически вонзились в шею, притягивая его обратно.
Гермиона укусила его за нижнюю губу - чувствительно, почти больно, вырывая неконтролируемое рычание. Хотелось броситься на нее и терзать своими поцелуями до тех пор, пока она не попросит о пощаде, но Гарри сдерживался, из последних сил сдерживался, не позволяя своим рукам сползать ниже тонкой талии.
- Как же ты... упоительна... - прохрипел он в приоткрытый рот, запуская дрожащую руку в густые каштановые кудри. О да, его трясло, колотило от возбуждения, которое уже затапливало разум, скручивая всё внутри. В ответ Гермиона лишь выдохнула, снова впуская его в свой рот, о котором Гарри мечтал столько дней. И это было что-то невообразивое, нереальное, сказочно-прекрасное, раздирающее его на кусочки и вновь собирающее из этих кусочков более совершенного Гарри Поттера, наполненного этим чувством...
- Я люблю тебя... - он сам едва услышал собственный шепот. Девушка в его руках вздогнула, но Гарри прижался лбом к ее щеке, сжал руки на теле, как будто боялся, что она может исчезнуть прямо сейчас. Ее ладошка переместилась с шеи в его волосы. Губы легко коснулись закрытых глаз. И Гарри почувствовал, что ему уже не страшно.
- Гермиона... Я всегда любил тебя, ты знаешь. Но сейчас я понимаю... Это что-то другое... Я люблю тебя, как никогда не любил раньше. И это волшебно.
Гермиона всхлипнула. Гарри резко отстранился, однако на лице девушки не было слез, на нем по-прежнему мерцала легкая улыбка. Ее ладонь легла на щеку юноши, прошлась по успевшей выступить к вечеру щетине. Она ответила еще одним поцелуем. Нежным, нежнее, глубже, чем все предыдущие, проникающим в самое сердце. И это было громче слов, больше всех возможных слов, которые она могла бы сказать. У Гарри перехватило дыхание от мысли: "Его девочка. Его Гермиона. Только его!"
Он оторвал ее от двери, прижал к себе, одновременно с этим снимая и откидывая очки на стоящий рядом стол. Затем вдавился твердым членом в ее тело. Она почувствовала, подалась вперед, осторожно, до гребаных мурашек по всему телу целуя его в шею. И у него больше не осталось сил, стало слишком мало того, что уже было. Аккуратно развернувшись, он подтолкнул Гермиону к дивану, поймав и тут же отбросив сторону слабое сомнение, промелькнувшее на ее лице. Он просто слизнул его, в очередной раз позволив своим губам коснуться ее губ, щек, глаз.
- Все нормально, я не стану делать того, чего ты не позволишь. - Было просто чертовски важно пробормотать это сбивчивое объяснение, пока он опускал ее на мягкие диванные подушки, пока сам опускался на колени между ее ног. Она не сопротивлялась, расслабилась, обхватила руками его плечи, двинула выше - к шее, волосам, порождая новые волны мурашек. В этом можно было утонуть, и Гарри с превеликим удовольствием захлебывался в ощущениях.
На секунду отстранился, чтобы насладиться ее лицом, на котором уже не было смущения, на котором читалось желание, пусть робкое, пусть такое несвойственное обычной Гермионе. "Прежней Гермионе", - мысленно поправил он себя.
- Что? - ну вот, опять смутилась. - Почему ты так смотришь?
- Любуюсь тобой. - Гарри улыбнулся, погладил девушку по залитой соблазнительным румянцем щеке. Он почувствовал, как его покидает животное возбуждение, мешающее думать, чувствовать, и уступает место чему-то иному, более невесомому, растекающемуся по всему телу, а не концентрирующемуся в паху.
Губы Гермионы. Они едва заметно дрогнули, позвали Гарри, и он подарил им очередной поцелуй: медленный, тягучий, усиливающий то чувство, которое захватывало его. Скользнул на скулу, к уху. Обвел языком хрящ, обтянутый бархатной кожей. Спустился к шее - Гермиона застонала, чуть подаваясь к нему. Руки Гарри приняли это движение без участия мозга, заскользили по ногам, по внутренней стороне бедер, туда, где они сходились, срывая еще один стон, - громче, требовательней. Пальцы Гермионы, до этого переберавшие его волосы, напряглись, она потянула одну из непослушных прядок, заставляя Гарри откинуть голову. Девушка рваным движением пробежалась по его губам - он успел лизнуть подушечки - и опустила дрожащую ладонь юноше на грудь. Легонько провела ногтями, как будто проверяла: как он на это отреагирует. Гарри зарычал. Ему хотелось, чтобы она вонзила в него ногти, разодрала грудную клетку, ибо то, что его переполняло, было уже слишком огромным!
Его руки двинулись дальше, глубже, пальцы нащупали влажную ткань. Ох, такая мокрая! Снова влажная, абсолютно влажная, сочащаяся своей неконтролируемой сексуальностью! Гермиона закрыла глаза, сильнее надавливая твердыми ногтями на его солнечное сплетение в тот момент, как пальцы Гарри скользнули под тонкую полоску трусов, погружаясь в блаженное, густое безумие. Он четко ощутил, что от одного касания ее мокрых складок позвоночник пронзает разряд, отдающийся в мозгу, взрывающий там все к чертям, лишая его рассудка. И это было поистине великолепно.
Пальцы аккуратно проскользнули в пульсирующее влагалище, стенки которого моментально сжались вокруг них. Гарри сглотнул.
- Расслабься. Я не сделаю тебе больно.
Еще чуть глубже, в божественную безду ощущений. На секунду представляя, как он погружает в это узкое пространство свой член, задыхаясь от одних только мыслей об этом. Когда-нибудь. Но не сегодня.
Пальцы выскользнули, размазывая густую смазку, переместились на клитор. На этот раз Гермиона застонала в голос, громко. В этом воодушевляющем стоне ясно читалось "Ну, наконец-то!". Гарри начал медленно обводить возбужденный бугорок, легко надавливая и с сумасшедшим восторгом ощущая покачивания ее бедер. Свободная рука переместилась на грудь Гермионы. Ее собственные руки уже расстегивали блузку, позволяя ему быстрее добраться до стремительно твердеющего соска. Она все сильнее извивалась, требовательно вжималась всем телом в ласкающие ее руки. Это будоражило, потому что было так не по-гермионовски, и от мысли, что это реакция на него, у Гарри волосы по всему телу вставали дыбом.
Он чувствовал, как его вновь затапливает звериное вожделение. Оно подтолкнуло к тому, чтобы стянуть мешающие ласкам трусы, а в следующую секунду именно оно заставило Гарри припасть наконец-то губами к возбужденной влажной промежности Гермионы.
- Гарри? Ох, что ты делаешь? - его голову мгновенно сжали напряженные бедра, а тонкие пальцы впились в волосы, пытаясь отстранить юношу. Однако он одним решительным движением снова развел ноги девушки, бросив на нее укоризненный взгляд, и наклонился, созерцая раскрытую перед ним возбужденную женщину. Ощущения были не те, что от вида пошло вожделеющей его Джинни. Они были совсем другие - кристально-чистые, захватывающие не только член, но и всего его.
- Скажи... Если будет неприятно или.... - Гарри почувствовал, что смущается вместе с ней и сделал единственное, что было правильным в данной ситуации. Он нагнулся и провел языком по пульсирующему клитору, собирая кончиком терпкую смазку. Эффект от этого последовал незамедлительный: Гермиона резко выгнулась и застонала. И, судя по этому стону, ей было более чем приятно.
Гарри начал двигать языком сильнее, ритмичнее, вслед за этим аккуратно погрузил палец в узкое влагалище. Гермиона уже не была против: она все яростнее двигала бедрами, насаживаясь, загоняя его палец глубже, непроизвольно сжимаясь вокруг него. Гарри пришлось сжать ее тазовую косточку свободной рукой, немного успокаивая рывки, из-за которых сложно было сосредоточиться на единственно важной в данный момент точке ее тела.
Гермиона вжалась в диван, чтобы не дергаться, впилась руками в подушки. Она уже не стонала, а скорее поскуливала от наслаждения, все громче, и громче, и громче. В голове Гарри пронеслась мысль о том, что не будь они под защитой магии Выручай-Комнаты, ее крики слышал бы весь замок. И это возбуждало еще сильнее. Его палец уже двигался в ней в одном ритме с языком, все быстрее и быстрее с головокружительным хлюпаньем окунаясь в горячее, влажное пространство. Еще немного и девушка дернулась, ощутимо, почти больно сдавила бедрами голову Гарри. Он отстранился, позволяя ей свести ноги, цепляясь за слабещий оргазм. В последний раз надавил мокрыми от смазки пальцами на клитор, поймав судорогу, прокатившуюся по хрупкому телу.
Гермиона еще пару секунд сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку дивана, лениво скребя ногтями обивку. Наконец она подняла голову, одернула подол юбки и посмотрела на Гарри. Он успел проглотить идиотский вопрос о том, понравилось ли ей: это и так было видно по расслабленной позе, по умиротворенному выражению лица, по едва заметной улыбке, скользнувшей по красивым губам. Любуясь ей в этот момент, Гарри почти забыл о собственном возбуждении, пытающемся в данный момент разорвать его брюки. Сейчас это было не так важно. Поэтому он просто обнял худые икры и уткнулся подбородком в колени Гермионы.
- Это сумасшествие, - ее улыбка вмиг стала смущенной, - но это было настолько хорошо, что... Ох...
- Я мог бы делать это хоть каждый день, - усмехнулся Гарри, целуя худую коленку и перемещаясь на диваня рядом с подругой.
Она уже была не просто смущена, ее щеки походили на закатное зарево, как будто вся кровь из ее организма вдруг хлынула к лицу. О да, самое время краснеть! Гарри наклонился к ухо Гермионы и прошептал:
- Привыкай. Мне слишком понравилось доводить тебя до оргазма, чтобы я вдруг перестал.
- Гарри! - она ткнула его кулачком в бок в притворном негодовании, но почти сразу же прижалась, уткнувшись в сгиб между шеей и плечом, накрывая своим прекрасным запахом.
- Давно хотел спросить... Этот твой запах, который сводит меня с ума... Откуда он? Духи? Шампунь?
- Это зелье, - усмехнулась Гермиона, подтягивая к себе ноги и поудобнее устраиваясь у него на груди.
- Зелье? - Гарри отчетливо почувствовал холодок, пробежавший по шее. Тут же вспомнилось смятение, в котором он пребывал в первые дни, когда ощутил, что его тянет к лучшей подруге. Неужели...
- Ну да. Я его нашла еще на втором курсе. Это что-то вроде магловских духов, только запах держится долго. И он не слишком резкий. Такой...
- Едва уловимый... - Гарри почти не задумываясь зарылся лицом в благоухающие волосы. Его накрыло смешенное чувство облегчения и самодовольства. Значит, все-таки зелье! Но никакой магии в их отношениях, кроме той, что возникла естественным образом. А лучшего волшебства просто не придумать.
Вместо эпилога
Итак, вот она. Последняя глава. Честно говоря, я уже не думала, что она с нами случится, ребятки. И я до сих пор не уверена, что она вам понравится. Честно говоря, я до чертиков боюсь ее выкладывать. Хотя, с другой, стороны, это своеобразный подарок для всех, кто так жаждал... иного взгляда на историю:) Но я не обижусь, если вы решите не читать это. Если ее прочитает только Настя Чацкая - я это приму почти без боли.
Уф, ну всё... Вот вам глава, вот вам песня - Plus 44 - Baby, Come on. А я удаляюсь, дабы не мешать вам... -_-
_______________________________________________________________________________________
Гермиона была в смятении. Она всегда стремилась к тому, чтобы в ее жизни все было четким и предельно ясным. Естественно, получалось не всегда: порой даже ее рациональное мышление тонуло в эмоциях. И в такие моменты девушка чувствовала себя беспомощной. Особенно сильно из колеи выбивали те кусочки эмоционального пазла, что касались лично ее. Гермиона страшно нервничала, когда кто-то проникал под ее надежный панцирь. Нет, она не была ни черствой, ни бездушной, но старалась контролировать всё, в том числе и свои переживания. И она не считала себя обидчивой и ранимой, но порой и ее умудрялись ранить так, что в пору было выть и царапать землю под ногами, в надежде раскопать яму поглубже и спрятаться в ней от боли.
Особенно больно было, когда под ее толстую шкуру попадали ядовитые иголки, выпущенные близкими людьми. Ох, сколько раз ей уже приходилось беситься и реветь из-за чертового Рона Уизли? Он умел быть на редкость непрошибаемым болваном и порой выдавал то, что можно было сравнить разве что с пощечиной, данной наотмашь. Ну кто, кто тянул этого рыжего идиота за язык? Кто просил повторять грязные, обидные, неуместные слова слизеринского хорька?
Но смущало и ввергало в смятение вовсе не беспардонное поведение Уизли. В конце концов, это был не первый косяк с его стороны. Нет, в смятение Гермиону приводили собственные чувства. Чувства, которые пронзили ее в тот момент, когда Гарри Поттер отыскал ее в холодном тамбуре и прижал к груди. От него пахло чем-то свежим - наверное, миссис Уизли постирала его мантию перед отъездом. Обида Гермионы медленно растворялась в этом незамысловатом запахе. А когда рука друга закопалась в ее густые волосы, она почувствовала, как тысячи, сотни тысяч мурашек растекаются бесконечными прохладными струйками по всему телу.
Это не было обычным рефлексом, связанным с тем, что ладонь Гарри прошлась по нервным окончаниям на голове. Это было что-то большее, захватившее Гермиону, поглотившее ее и начавшее медленно переваривать ее хрупкое тело, надежно укрытое от всех в мире идиотов широкой спиной ее друга. Друга! Невозможно чувствовать такое к нему, поэтому она испуганно отпрянула от Гарри и позорно сбежала.
Ну а что ей оставалось делать? Слишком уж нежно он обнял ее и еще, - может, ей показалось, конечно, - он вдохнул запах ее волос! И это было так... интимно! От этого в груди произошел маленький взрыв, на секунду пробивший брешь в ее защитных редутах, и это было уже слишком. Проще всего в тот момент было спрятаться за обязанности старосты и ждать, пока все вернется на круги своя.
***
Новость о том, что Гарри побил Малфоя, казалась нереальной, но все вокруг только это и обсуждали! В любое другое время Гермиона нашла бы своего друга и основательно прочистила ему мозги, объяснив, как глупо, как опрометчиво было бросаться на паскудного хорька. Он ведь не оставит это так, он найдет способ отомстить! Но что-то удержало ее. Может, смущение, которое она неизменно испытывала в последнее время в присутствии Гарри. А, может, нелепое подозрение, что Поттер побил Малфоя из-за нее.
Это не на шутку напугало Гермиону. Гарри, конечно, не отличался сдержанностью и уравновешенностью, но раньше он вряд ли пошел бы бить морду сквернослову-слизеринцу. Не из-за трусости, из-за здравого смысла. Он просто не захотел бы пачкаться. В конце концов, это было не первое оскорбление от Малфоя, разве нет? Что изменилось? Почему Гарри вдруг решил разобраться с белобрысым выскочкой так... по-магловски? Эта мысль немного забавляла: они оба - и Гарри, и Гермиона - выросли среди маглов. Но она никак не могла представить своего друга, разбирающегося с кем-то... кулаками!
Слухи, которые настырные однокурсники с маниакальным упорством мусолили весь день, беспокоила Гермиону все больше, словно вода подтачивая камень ее рационализма. Несколько раз в тот день она порывалась разыскать Гарри и прямо спросить: была ли драка? Неужели он настолько вспыльчив и глуп, чтобы нападать на Малфоя? Она репетировала этот монолог в голове, отвлекаясь от лекций, и звучал он достаточно убедительно. Однако, стоило ей поднять глаза на друга, как ее уверенность рассыпалась на неровные иррациональные куски.
Однако Гермиона Грейнджер просто не была бы собой, если бы не ее знаменитое упрямство. Промучившись весь день, она решила во что бы то ни стало дождаться Гарри и поговорить с ним. Она честно собиралась сделать это после ужина, но Поттер вылетел из Большого зала с такой скоростью, словно Рон, с которым он разговаривал, прокусил его ядовитыми клыками. Гермиону это мало удивило: в последнее время Уизли с особым старанием впивался в собственных друзей своими необдуманными выпадами.
Заскочив после ужина в библиотеку, Гермиона вернулась в гостиную Гриффиндора, где было шумно и тесно: соскучившиеся друг по другу ученики никак не желали расходиться. А еще там был Рон - сидел в кресле возле окна и раздражающе часто поглядывал на Гермиону. Ей пришлось сосредоточить всё свое внимание на учебнике по рунам и вдобавок стиснуть зубы до боли в скулах, лишь бы придушить собственное желание заорать на всё помещение "Какого черта тебе нужно, Уизли?!" Гермиона самой себе не могла объяснить, почему она с таким остервенением злится на Рона: не первый косяк, не первый глупый необдуманный поступок, но в этот раз Рон переступил какую-то черту. И в противовес ему был Гарри, который пришел ее успокаивать, который, похоже, побил Малфоя... Который шлялся сейчас неизвестно где!
Девушка не желала впускать в себя ползающее вокруг нее тяжкое чувство беспокойства, но явственно ощутила его липкие прикосновения, когда студенты один за другим стали покидать гостиную, и даже Уизли позволил Симусу увести себя. Время близилось к отбою, а Гарри видно не было. Может, он ушел после ужина в спальню и уже давно спит? Эта мысль казалось жалкой, Гермионе пришлось почти сразу отбросить ее. Она попыталась сосредоточиться на рунах, но замысловатые символы разбегались от ее взгляда по странице. Дурное предчувствие грызло изнутри, царапало грязными когтями желудок, заставляя его неприятно сжиматься. Поттера не было в спальне, она знала это так четко, будто лично поднялась наверх и проверила.
Он вернулся через час после отбоя. Ввалился в портретный проем и застыл, увидев ее. А Гермиона почувствовала, как комок, пульсировавший в горле последние тридцать минут, разорвался и начал растекаться по горлу обжигающей отравой. Ее непроницаемый панцирь дал трещину, когда она увидела разбитое, покрытое запекшейся кровью лицо Гарри. Копившиеся в ней упреки один за другим исчезали с легкими хлопками - пф, пф! - и вот осталось только щемящее сердце желание подбежать к нему и... что? Гермиона понятия не имела. Она уронила учебник, бросилась к Гарри и застыла на полпути.
А потом все как в тумане - его избитое тело, такое красивое, сильное, подтянутое тело в ужасных кровоподтеках, его большие теплые ладони, сжимающие ее холодные пальцы, его внимательные зеленые глаза - Гермиона чувствовала, как от нее медленно отваливаются лоскуты кожи, обнажая ее под этим взглядом. И эти-его-слова, подтверждающие ее подозрения и окончательно выбивающие почву из под ног, слова о том, что Гарри избил Малфоя из-за нее...
Он сделал это как друг, верно? Разве может быть другой вариант? Естественно, как друг. Только его прикосновения, взгляды и снова прикосновения кричали ей "Очнись!" А глухие удары собственного сердца, отдающиеся дрожащей вибрацией по всему телу, нашептывали "Друзья не ведут себя так. Не смотрят так друг на друга!"
И Гермиона испугалась. Впервые за много лет по-настоящему испугалась. Это уже не было тем легким испугом, который едва заметно трепал ее волосы, подобно легкому ветерку, в последнее время. Она невероятно сильно, до тошноты, до ощущения чего-то холодного и скользкого, извивающегося в желудке, испугалась! Его, себя, этой ситуации! Она предприняла слабые и неуместные попытки отчитать Гарри, в какой-то момент сквозь смятение даже проступило знакомое упрямое возмущение его опрометчивым поступком, но взгляды и прикосновения оказались сильнее. И когда юноша прижал Гермиону к груди, позволив услышать, как колотится его сердце, она поняла, что еще немного, и произойдет что-то непоправимое. Разрушится то, что они старательно выстраивали в течение пяти лет.
Отшатнуться и вновь трусливо сбежать в свою спальню показалось Гермионе единственным правильным решением. Последним аргументом в его пользу были мурашки, разбежавшиеся по спине от прикосновения Гарри, и то, как чувственно, как умопомрачительно нежно он вдохнул запах ее волос. Опять. Ни разу за пять лет и второй долбаный раз за последние два дня. И это было чересчур даже для такой рациональной личности, как Гермиона Грейнджер.
***
Всю следующую неделю она неосознанно избегала Гарри. То есть она совершенно не собиралась это делать, но, стоило ей заметить друга, как тут же возникало неконтролируемое желание спрятаться от него. Как минимум - спрятать взгляд. Чтобы не видеть этих глаз, этих рук, не представлять это тело под школьной мантией... Как же дико. Гермиона никогда не думала о Гарри... в таком ключе. Да что тут говорить, она даже о Краме почти не думала, как о мужчине, хотя его ухаживания были настойчивы. Так настойчивы, что он даже умудрился поцеловать Гермиону во время Святочного бала!
Это было... неплохо. Но и должного впечатления на девушку не произвело. Она совсем не почувствовала в животе легкости, о которой щебетали одногруппницы, уже успевшие поцеловаться с кем-то. Вспоминая о настойчивых губах Крама, о жесткой щетине, неприятно оцарапавшей ее нежную кожу, Гермиона совсем не горела желанием повторять это. И тут же мозг ковырнула мысль: а как целуется Гарри? Каково это - ощущать его тонкие и одновременно чувственные губы на своих? Каково это, когда его язык...
О боже, о чем она только думала?! Это ненормально! Неприлично! Нездорово! На секунду у Гермионы возникло настойчивое желание отправиться в медпункт и пожаловаться мадам Помфри на легкую форму помешательства. Правда, описывая симптомы, она бы умерла от стыда, и даже опыт школьной целительници не помог бы.
Это определенно нужно было прекращать. Девушка стала замечать, что периодически она не может сосредоточиться на том, что происходит вокруг. На уроках, на разговорах с людьми, на своих обязанностях старосты. А еще было это неуместное ощущение, чуждое, глупое и совершенно необъяснимое. И Гермиона не сразу осознала, что это, но спутать это чувство с другими было нереально. Оно словно стояло особняком от того эмоционального фарша, который переполнял ее в последнее время. Она скучала.
Да, в этом почему-то было нелегко признаваться, но она скучала по Гарри Поттеру. По парню, с которым виделась каждый день на занятиях и во время трапез в Большом зале. По тому, с которым привыкла проводить рядом все свободное время и которому не могла сейчас спокойно смотреть в глаза. Она скучала по старому беззаботному Гарри, а этот замкнутый отстраненный мрачный тип, в которого он превратился, смущал, но вместе с тем... Его руки, его прикосновения, его дыхание на коже... Это было то, что Гермиона хотела бы повторить. И это сводило с ума и заставляло вздрагивать и раз за разом опускать глаза, стоило знакомой фигуре появиться в поле ее зрения.
***
По окончанию первой учебной недели Гермиона чувствовала себя измотанной. Проснувшись в субботу утром, рассматривая красноватые полосы на подоконнике, девушка осознала, как же она устала. Когда она в последний раз поднималась на рассвете? Пожалуй, никогда. Однако сейчас даже сны истощали. Ей снилось что-то непонятное, что-то тревожное, волнующее... Кажется, ей снился Гарри. Он словно издевался. Она избегала его в реальном мире, и он являлся ей во сне. Никакого спасения.
Его не нашлось ни в прохладном душе, ни в аппетитном завтраке, который Гермиона наспех проглотила, спустившись в пустой Большой зал. Оставалось единственное место, где она могла укрыться. Забаррикадироваться от тяжких мыслей толстыми пыльными томами. Однако мысль о библиотеле показалась ей такой душной, пропитанной запахом разлагающихся страниц, и впервые этот запах не манил ее. Ей напротив хотелось сбежать из замка, подышать свежим воздухом, ухватить последние теплые дни и впитать последние солнечные лучи своей бледной кожей.
Она решила прогуляться до теплиц - все равно собиралась самостоятельно изучить новые ядовитые магнолии, которые в этом году начала разводить профессор Стебль. Это действительно было правильным решением: свежий воздух вкупе с учебой помогли отвлечься от странных мыслей, касающихся Гарри. Ровно до тех пор, пока она чуть не впечаталась в него по пути в замок.
В первую секунду, когда он произнес ее имя, когда посмотрел на нее, Гермионе захотелось сбежать. Отпрыгнуть с его пути и ускакать подальше, петляя между деревьями. В следующее мгновение эта поистине глупая и трусливая мысль была отброшена. Что такое? Кого она испугалась? Это ведь Гарри, просто Гарри, ее друг Гарри...
Девушка чувствовала, что растерянность на его лице отражается и на ее лице тоже. Боже, как нелепо - стоять тут и пялиться друг на друга, не зная, что сказать! Что изменилось? Ничего! Все как прежде. Только... сложнее... И когда Гарри предложил им поговорить, Гермиона вцепилась в это предложение, как в чертов спасательный круг. Да, конечно, он прав, потому что все происходящее между ними, вся эта неуверенность... Это просто случайность, и им нужно только обсудить это. И они смогут общаться как раньше, и Гермионе больше не придет в голову думать о том, каковы его губы на вкус, ей не придется гнать из головы картинки с его обнаженным, испещренным ссадинами и синяками торсом. Представлять такую горячую, обжигающе-горячую кожу под ее ледяными пальцами...
Она стояла так чертовски близко и ей вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к нему. Просто почувствовать, что она все еще может сделать это, не боясь показаться нелепой. Она даже не поняла, как это произошло: просто отшвырнула учебник и вцепилась в отвороты его мантии, как будто это было жизненно необходимо. Как и сказать ему, что она скучает. Он должен знать, должен!
А потом она растворилась в этом ощущении. Его широкая грудь под щекой, его сильные жилистые руки, сомкнувшиеся у нее на спине. Это было так правильно, так прекрасно. Она чувствовала себя защищенной от тревог последних дней, стараясь не думать, что основной причиной этих тревог был человек, прижимающий ее к себе. Хотелось, чтобы это объятие длилось вечно, потому что в этот самый момент не нужно было думать, анализировать, пытаться понять все, что происходит между ними. Однако Гермионе пришлось отстраниться, пришлось убежать, потому что она почувствовала: они снова на краю чего-то... необъяснимого. И лучше бы им остановиться, пока не стало поздно.
***
Утренняя встреча выбила Гермиону из колеи. С одной стороны, на нее обрушилось облегчение: всю неделю ее терзала тревога, мучили необъяснимые чувства по отношению к Гарри, она так беспокоилась, что может потерять его. И то, что они собираются поговорить - это явно шаг. Вот только куда? Шаг назад, к их прежним замечательным, легким и теплым дружеским отношениям, или... И вот тут Гермиону начинало мутить. И она вдруг отчетливо поняла, что все это время по возвращению в школу она была совсем одна. Поругалась с Роном, избегала Гарри. Какой-то абсурд! Что стало с их троицей?
Нужно было вернуть всё на круги своя, ведь им просто необходимо быть сейчас вместе перед лицом надвигающейся войны! Да, именно это двигало Гермионой, а вовсе не желание еще раз почувствовать, как ее затапливает будоражащими волнами мурашек от прикосновений друга.
Она не хотела признаваться самой себе, но грядущий разговор с Гарри пугал Гермиону до чертиков. Можно, наверное, повременить с этим. У нее много дел, учёба, а у него начался квиддич... Да, стоит начать с того, что проще: можно для начала помириться с Роном. Судя по его жалобным взглядам, он давно этого жаждет. Да и Гермиона уже остыла.
Он сам отыскал ее, пока она сидела в библиотеке. Вошел, заметил подругу и замер в дверях. Ну же, Уизли, смелее, почему ты решительный только тогда, когда говоришь обидные глупости своим друзьям? Наконец он подошел совсем близко к ее столу.
- Эм, привет...
- Привет. - Гермиона честно не знала до сих пор - хочет ли она этого разговора? Смотря сейчас в суетливо бегающие глаза Рона, на его нервно потирающие друг друга руки, она не могла точно ответить себе: скучала ли она вот по этому? Но Рон тоже был ее другом, и она должна была хотя бы попробовать...
- Я... Мы можем поговорить, Гермиона?
- Даже не знаю, Рон...
Прежде, чем девушка успела еще что-то сказать, рыжий с невероятной прыткостью опустился на стоящий рядом с ней стул и сжал ее руку. И это было... Нормально. Не отвратительно, не странно, не неловко, но и не приятно, как если бы это был Гарри... Гермиона пару раз моргнула, прогоняя наваждение. Потом аккуратно высвободила свою ладонь. Рон смотрел на нее как-то... испуганно. Как будто ожидал, что она вскочет и убежит, или залепит ему смачную пощечину. Но Гермиона не знала, что ему сказать. Она чувствовала себя... странно. Совсем недавно она сама хотела помириться с Роном, забыть уже об этом глупом недоразумении. Но сейчас, глядя в его смешное веснушчатое лицо, она уже не была так уверена в своем решении. Если бы только он сам начал этот разговор... И он начал, словно прочитал подсказку на лице девушки.
- Гермиона... Слушай... Я знаю, что я законченный идиот, я кусок дерьма и...
- Рон!
- Нет, дай мне сказать! Я кусок дерьма, и я не стою ни одной твое слезы, и я просто не имел права... Но поверь мне: я не могу нормально спать и есть, пока ты злишься на меня! Ты моя подруга, а я так обидел тебя... Я просто не подумал...
О да, в этом ты мастер!
- Я просто... Ты простишь меня?
Гермиона проглотила нотацию, которая уже готова была выплеснуться из ее рта в несчастное лицо Уизли. Как-нибудь в другой раз, она скажет всё это, но не сегодня. Сейчас ей было просто необходимо вернуть себе хотя бы одного друга.
- Да, Рон. Конечно. Я прощаю тебя, только пообещай...
Она не успела договорить, потому что Уизли вновь проявил чудеса резкости: дернулся к ней, навалился всем телом и почти удушил в медвежьем объятии. Он додумался отпустить Гермиону только тогда, когда она с шипением втянула воздух, дернувшись в его руках.
- Черт, прости. У меня просто такой гигантский валун с души только что рухнул! - Рон смущенно отвел глаза, заметив, что Гермиона потирает помятые плечи.
- Ничего, Рон. Мне... тоже стало легче. - Гермиона поспешно отвернулась и начала собирать учебники в сумку, чтобы юноша не заметил напряжения на ее лице. Она не знала, стало ли ей действительно легче. Ей не хотелось кривить душой, однако и признаваться в том, что последние дни без общения с Роном прошли для нее... гладко, тоже не стоило. Возможно, в ней еще тлела обида. И дело вовсе не в том, что она все время думает о Гарри и совершенно забыла о существовании Уизли. Определенно.
Тем не менее, Гермиона решила, что пришло время расставить приоритеты. Что-то случилось с ними в этом году, их крепкая дружба под давлением непонятных ей вещей дала трещину, но это ерунда. Любую трещину можно заделать. И настало время заняться этим. Нужно вернуть простую и надежную дружескую компанию своих мальчишек. И раз уж она решила начать с Рона, нужно посвятить ему некоторое время. Правда, это было тяжело: как она ни старалась, она все время отвлекалась от беседы с Роном и от игры в волшебные шахматы, ища глазами растрепанные черные волосы и и такое хмурое в последнее время лицо. И в какой-то миг оно промелькнуло - так стремительно, что могло бы показаться случайным видением. Однако это действительно был Гарри, скрывшийся за дверью, которая вела в спальню мальчиков. Боже, что это было? Он видел... их? А, может, он снова столкнулся с Малфоем? Рой мыслей опутал Гермиону, догадки неприятными вертлявыми насекомыми заползали под кожу. И самое ужасное - она должна была оставить их при себе. Потому что раз Гарри не подошел к ним, значит у него были на то свои причины.
***
Весь следующий день Гермиона не пыталась искать встречи с Гарри. Точнее это было что-то на грани "избегала" и "старалась не видеть в каждом проходящем мимо студенте его". Потому что, как бы она ни старалась, она его не видела. Ни за завтраком, ни за обедом, ни за ужином, ни в гостиной, ни в библиотеке, ни в коридорах. Беспокойство облепляло ее, словно хлопья липкого мокрого снега, и к вечеру достигло своего апогея.
- Рон, ты сегодня видел Гарри?
Рыжий поковырял в зубах, прежде, чем ответить. Гермиона закатила глаза: некоторые привычки Рона были по-настоящему отвратительны.
- Ага, за завтраком. Правда он почти сразу сбежал. - Рон пожал плечами, нелепо выпячивая нижнюю губу.
- А... потом?
- Больше я его не видел. Я ему рассказал, что мы помирились - он ведь сам меня на это подтолкнул. - Гермиона удивленно вскинула брови, а Уизли тут же замялся, осознав, как глупо это прозвучало. - Ну, то есть не подтолкнул, а скорее... хм... воодушевил? Но стоило мне об этом упомянуть, как он тут же сорвался с места, сказал, ему надо отправить письмо. А кому? Сириус мертв, а больше Гарри ни с кем и не переписывался.
Гермиона вспыхнула. Сейчас ее раздирало на части от желания придушить Рона за очередную выбешивающую бестактность и немедленно броситься искать Гарри. Неужели... Его ведь не могло расстроить сообщение о том, что Гермиона помирилась с Роном, или... Возможно, он решил, что девушка предпочла провести вечер с Уизли, вместо того, чтобы поговорить с Гарри...
Это просто нафиг сводило с ума. Куда из их отношений пропала беззаботность и доверительность? Гермиона просто перестала понимать этих мальчишек. Вдобавок, Рон начал откровенно ее раздражать. Она что, не замечала в нем этого раньше? Этих его дурацкий привычек, этой прямолинейной бестактности, этого... всего! И почему вдруг заметила? Не связано ли это с тем, что она также обратила внимание на то, как заботлив Гарри и как он чертовски привлекателен без рубашки...
Так, стоп. Остановись, Гермиона! Гарри твой друг. Друг. ДРУГ! И Рон... Он бывает раздражающим, да, но при этом он милый, верный, добрый, беззлобный.
- Гермиона, эй! Ты здесь?
Девушка вздрогнула. Она совершенно забыла, что все еще стоит рядом с Роном. Её охватило почти неконтролируемое желание сбежать. Наверное, это стресс. Или гормональный сбой... Или последствия недосыпа. Гермиона решила, что сварит себе успокаивающий раствор. Но сначала она дождется Поттера. И поговорит с ним наконец.
Гермиона обосновалась в одном из кресел, отмахнувшись от Рона, который пытался отправить ее спать, от Джинни, которая с необъяснимым упорством выясняла, почему Грейнджер не уходит в комнату. Она ждала, прикрывшись очередной книгой, когда абсолютно все покинут гостиную. И вот тогда Гермиона дала своему страху полную свободу действий: возволила его когтистым лапам пройтись по плечам, по спине, оставляя саднящие борозды вдоль позвоночника, разрешила ему залить в свое горло что-то густое, холодное, липкое, сворачивающееся в желудке и вызывающее тошноту.
Что, если ублюдочный Малфой и его друзья снова напали на Гарри? О да, они могли... Они могли избить его так, что у него даже не осталось сил на то, чтобы добраться до гостиной. Вполне возможно он сейчас лежит где-нибудь в темном коридоре и истекает кровью.
О боже, нет, ну что за бредовые мысли? Малфой, конечно, жестокий тип, но он не стал бы... Это ведь школа... Гермиона расслабила пальцы, до боли впившиеся в фолиант, и с помощью палочки ликвидировала следы ногтей, оставшиеся на мягкой коже обложки. Нужно успокоиться, чертов Гарри Поттер скоро вернется, иначе ей придется отправиться на его поиски и навалять ему похлеще всех дружков слизеринского засранца.
Строчки превращались в угловатых змей, медленно расползающихся и переплетающихся в малоприятные клубки. Гермиона моргала примерно раз в минуту, делать это чаще сил не было. Она не хотела смотреть на часы, потому что боялась цифр, которые увидит там. Самым разумным было бы подняться в женскую спальню, а утром найти Гарри и высказать ему.. да, высказать... Чертов Гарри, какой он бестолковый... Дурак...
***
Странное было пробуждение. Вот она видит лицо Гарри, размытое дымкой сна, а вот он уже четкий, осязаемый, теплый, улыбающийся, так близко... Гермиона протянула руку, провела по небритой щеке. Нужно было убедиться, что это он и он действительно здесь. А потом...
Потом захотелось залепить этой колючей щеке звонкую пощечину! О боже, очень захотелось, она едва сдержалась, чтобы не кинуться на него и не выцарапать его чертовы зеленые глаза!.. И она почти услышала хруст, с которым надломилось ее самообладание. Почему она была так напугана отсутствием Гарри? Какого черта она вообще ждала его в гостиной? Почему ей так жизненно необходимо было убедиться, что он в порядке?
Гермиона плакала, уткнувшись лбом в твердую грудь, и почти не замечая сладкого покалывания во всем теле от прикосновений сильных рук. От Гарри пахло острым мужским потом, и почему-то этот запах показался девушке таким упоительным. Она подавила желание вжаться в него сильнее, а в следующее мгновение Гарри мягко, но решительно отстранил Гермиону от себя и промямлил что-то про душ. О, господи, ну что за глупости...
В этот момент ее изнутри располосовывало непонятное чувство. Гермиона ощущала, как органы отделяются друг от друга, теряют связи и беспомощно бултыхаются внутри, меняясь местами в произвольном порядке. Ее тошнило от этого. И еще ее тошнило от осознания, которое стекало густыми ледяными струями по распотрошенным внутренностям. Осознание того, что ей небезразличен Гарри Поттер. Небезразличен в том самом смысле.
Ох, нет... Невозможно. Вы друзья и всё, никаких других отношений между вами быть не должно!
В очередной раз возникло желание вскочить и убежать. От Гарри, от его притягательного животного запаха, от этих внезапно разворотивших ее изнутри чувств, от себя самой. Но вместо этого она снова вцепилась в это знакомое лицо, кажущееся сейчас таким непривычным, таким неизведанным. Просто потому что ей нужны были эти прикосновения, это шершавое горячее ощущение под пальцами, этот прожигающий сквозь круглые линзы очков взгляд. И она, кажется, готова была... податься к нему... Потому что его рот был так близко... Но этот пугающий и прекрасный момент был в одночасье разрушен. Конечно же, Роном.
Гермионе стало не по себе. Потому что их с Гарри застали в такой... непонятный момент, когда она и сама не знала, что хотела или скорее готова была сделать. Дискомфорта добавлял и колючий взгляд Рона, в котором смешались возмущение и неверие. Как будто он застал их за чем-то действительно неправильным! Поймав на себе этот взгляд, словно бы наполненный крошками стекла, Гермиона решила, что не готова сейчас разбираться. Встала и ушла, малодушно отвернувшись от немого вопроса в глазах, которые из привычно голубых вдруг стали почти прозрачными.
Отворачиваться от проблемы, бежать от нее - в последнее время это стало обычной тактикой для Гермионы, которая раньше никогда и не подумала бы поступать подобным образом. А все потому, что она была бессильна в сложившейся ситуации. Хотя она, кажется, осознала, что происходит. Ответ болтался на поверхности, он был банален и прост: они повзрослели. О, да! Теперь их волновала не только обучение магии и борьба с вселенским злом. И осознание этого заставляло Гермиону заливаться краской и нервно хихикать. И именно благодаря этому ее горло сжало спазмом, когда случайно, совершенно случайно она подслушала разговор Джинни и ее подружки в туалете. Гермиона не собиралась подслушивать, она как раз собиралась выйти из кабинки и сказать Джинни привет, стоило ей услышать знакомый голос, однако ее остановили слова:
- Все, Кэролайн, я серьезно устала ждать, когда он обратит на меня внимание!
- Вы ведь общаетесь! Разве он не провел лето у вас дома?
- Брось, ты ведь понимаешь, что это не то! - судя по высоким нотам в голосе, Джинни нервничала. Гермиона замерла, так и не повернув ручку двери. Напротив, она постаралась дышать тише. - Чертов Гарри Поттер относится ко мне, как к сестре своего друга, но не как к девушке! И мне это осточертело! Даже к Грейнджер он явно больше расположен, а они ведь дружат с детства, откуда бы там взяться страсти?
- С чего ты взяла? - тон Кэролайн, которую Гермиона видела прежде, не понравился девушке: в нем сквозила насмешка.
- О, да ты бы видела, как он ломанулся за ней в поезде, когда мой дурацкий бестактный братец обидел ее! - Джинни отчетливо фыркнула, заставив Гермиону еще больше нахмуриться. Однако, легкое негодование не помешало ей расслышать в голосе девушки обиду.
- Они же просто друзья.
- Друзья, конечно, но что-то я уже начинаю сомневаться в абсолютной невинности их отношений. А это значит, мне нужно действовать. Нужно переключить внимание Гарри на себя.
Послышалось сдержанное хихиканье Кэролайн, а затем хлопнула входная дверь - Гермиона поняла, что девицы ушли. На секунду прислонившись лбом к дверке кабинки, она почти тут же отшатнулась, брезгливо поморщившись. Туалет - не лучшее место для погружения в раздумья. Наспех помыв руки, она выскочила в коридор, на всякий случай огляделась в поисках Джинни и зашагала на урок, игнорируя мысли, которые бились в голове, бесцеремонно отталкивая друг друга в попытке перетянуть внимание на себя.
Джинни небегразличен Гарри - это она и так знала. Однако раньше это было тихое обожание, выражающееся во взглядах, брошенных украдкой, в несмелых улыбках. Но стоило признать: в последнее время Джинни изменилась: стала раскованной, открытой, местами даже какой-то... дерзкой. И то, что она собиралась начать активные действия относительно Гарри. Хм, разве это должно волновать Гермиону? Разве это должно душить ее и заставлять содрогаться от картинок, подкидываемых воображением: Джинни, обнимающая Гарри. Ее руки, гладящие его лицо. Его те-самые-руки, зарывающиеся в рыжие волосы... Разве это...
Гарри небезразлична Гермиона - а вот это уже что-то... Это то, что она старательно не пускала в свое сознание в последние дни. Это как раз то, что и казалось ей странным.
"Они ведь дружат с детства, откуда бы там взяться страсти?"
Слова Джинни не звучали обидно, они были скорее логичными, правильными, нормальными, но они были неприятны Гермионе. Как будто она, в конце концов, не достойна страсти со стороны Гарри! Не то, чтобы ей это было нужно, но...
Так, хватит, Гермиона! Ты ведь уже призналась себе в своем отношении к Поттеру, так зачем же сейчас отрицать это в собственных мыслях? Глупо и трусливо. А ведь ты никогда не была трусихой, Грейнджер! Соберись! Тебе просто нужно понять, каких отношений с Гарри ты хочешь больше? Желаешь вернуть былую дружбу? Или тебе хочется попробовать что-то новое? То, что кроется за ненормальным желанием прикоснуться к нему, почувствовать его тепло, его силу...
Гермиона не знала ответа. И вот это было действительно паршиво...
***
Гермиона никогда не опаздывала на занятия. Однако в последнее время она была так рассеяна, что чуть не забыла про Зелья. Ворвавшись в кабинет сразу следом за Слизнортом, она поняла, что расплата за такую халатность дожидается ее на последней парте. Единственное свободное место было рядом с Гарри, с которым Гермиона боялась встречаться даже взглядами. В памяти сразу же всплыло их утреннее столкновение, после которого ее до сих пор колотил нервный озноб. Потому что снова эти руки сжали ее так, что хотелось остаться в этих тисках навсегда и одновременно с этим сбежать как можно дальше...
Гермиона так и не смогла разобраться, чего она хочет больше: вернуть доверительные отношения с Гарри или ступить на неизведанную зыбкую дорожку новых отношений. Она серьезно боялась ошибиться с выбором, к тому же ее смущал подслушанный разговор Джинни и ее подруги. Гермиона и подумать не могла, что когда-нибудь будет соперничать с младшей Уизли за парня, тем более за такого. Это смущало. Как и острый, словно скальпель, взгляд Гарри, которым он протащил ее от входа в кабинет до места рядом с собой.
- Даже странно - как бы ты меня не избегала, а судьба все чаще подталкивает тебя в моем направлении, - Гарри произнес это, не повернув головы, как будто беззаботно, безразлично, но Гермиону окатило фразой, как ведром ледяной воды. Возмущенно-беспомощное "Что за чушь" вырвалось раньше, чем она смогла обдумать свой ответ. А он, вместо того, чтобы спорить, вдруг совершенно внезапно накрыл ее руку своей ладонью.
Такое простое прикосновение. Пугающе-нежное. До сжатых зубов, до сведенных скул решительное и вмиг обратившее Гермиону в каменное изваяние. Настолько ей стало страшно спугнуть это. Осторожно, как будто на руку ей опустилась робкая бабочка, а вовсе не широкая мужская ладонь, Гермиона пропустила свои тонкие пальчики между пальцами Гарри. А он почти также аккуратно повторил ее движение. В этот момент возникло ощущение, что все глаза в кабинете уставились на их слишком напряженные руки. И это заставило Гермиону отдернуть свою в тот момент, когда больше всего на свете хотелось утопиться в этом непонятном чувстве, что дарило прикосновение Гарри.
Остаток занятия прошел так, если бы между ними была прочная стеклянная стена. Лишь изредка Гермиона игнорировала ее, когда видела, что ее друг собирается в очередной раз испортить свое зелье. И, как обычно в последнее время, унеслась прочь из класса, стоило колоколу известить о конце занятий.
Боже ты мой, как же глупо вести себя так! И с кем - с Гарри! С ее Гарри, милым, простым и таким необъяснимым Гарри. Гермиона корила себя всю большую перемену, прячась в дальнем углу двора. Она собиралась заняться этим и за обедом, но тут к ней совершенно внезапно подсела Джинни. Хотя, чего, казалось бы, в этом было внезапного? Они ведь подруги. Ну, то есть, приятельницы. И их много связывает.
Например, Гарри.
Гермиона почему-то ждала серьезного разговора именно об этом. И почти выдохнула с облегчением, когда Джинни начала жаловаться на придирки МакГонагал и стала спрашивать, что, по мнению Гермионы, может растопить сердце неприступного профессора. Да уж, полным идиотизмом было думать, что Джинни способна затеять разборку относительно симпатий Гарри Поттера посреди Большого зала. Возьми себя в руки, Грейнджер, кажется, ты глупеешь.
Джинни продолжала что-то беззаботно рассказывать, а Гермиона лишь через некоторое время поймала себя на том, что не слушает. Вместо этого она неосознанно водила глазами по залу, пытаясь найти...
Нет, нет, нельзя! Не веди себя, как влюбленная дура. Это ведь невозможно. Все, как раньше. Нужно просто почаще напоминать себе о этом. И совершенно неважно, что "как раньше" между вами уже никогда ничего не будет.
***
Панацеей от всего странного и непонятного в жизни Гермионы Грейнджер, естественно, стала учеба. Ей было невдомек, что Гарри пытался справиться со своими проблемами примерно тем же способом, правда с меньшими успехами. Что до Гермионы, то ей удалось закопаться в занятиях, дополнительных заданиях и обязанностях старосты с головой. Она даже почти не думала о своем друге, внезапно ставшим для нее кем-то еще. Просто вздрагивала всякий раз, когда видела его в гостиной, в коридоре, во время трапезы или уроков.
В субботу утром Гермиона проснулась в приподнятом настроении. За прошедшие дни она смогла вернуться в привычную колею. Почти. От обычного состояния ее ограждало отсутствие в ее жизни значительного элемента. Сколько они уже нормально не общались с Гарри? Пару вечностей, примерно. И это тихо, практически незаметно подтачивало изнутри. Но думать об этом было просто нельзя.
Позавтракав, Гермиона прогулялась до библиотеки, но почему-то в этот день компания угрюмой мадам Пинс ее не прельщала. Захотелось вернуться в уютную общую гостиную Гриффиндора.
Не в надежде же встретить там Гарри, правда?
Было еще слишком рано - большая комната почти пустовала. Правда, на кресле возле камина обнаружилась Джинни. В голове тут же промелькнула неуместная мысль: ее присутствие означает, что субботняя тренировка команды по квиддичу закончилась. Откинув ее, Гермиона присела в соседнее кресло, поймав на себе насмешливый взгляд. Это что, так очевидно, что она надеется увидеть здесь совсем другого человека?
И он пришел, он, черт возьми, выскочил из-за двери и резко застыл, одергивая мантию и отводя глаза. А у Гермионы внутренности перекрутило ледяным жгутом. Кровь застыла в сосудах. И вся эта внутренняя бравада, все эти попытки убедить себя в том, что она перестала думать о нем каждую минуту, - всё это рассыпалось в труху. Потому что он подошел и просто сказал привет.
А потом Джинни какого-то черта предложила им позаниматься вместе. И сотни раз, которые они занимались вместе раньше, показались Гермионе ничтожными и какими-то совершенно бесполезными. Потому что она готова была променять их все на одну вот эту возможность, к которой ее непонятно зачем подталкивала девушка, влюбленная в Гарри. Наверное, она просто не знает...
Не знает о чем? О чем?! О том, что ты готова сейчас рассыпаться на острые ледяные осколки под этим его взглядом?
В назначенное время Гермиона была в библиотеке. И не было таких слов, которыми можно было бы адекватно описать ее состояние. Во-первых, ее трясло. Как будто она шла заниматься с разъяренным драконом. Во-вторых, ее подташнивало. От волнения и липкого страха, растекающегося по грудной клетке. В-третьих, ей хотелось поскорей увидеть Гарри. Сидя в кабинете Макгонагалл, обсуждая с ней какие-то вопросы дисциплины, она не могла сосредоточиться. Потому что отчетливо ощущала по всему телу это желание: скорее попасть в библиотеку и просто увидеть его.
Гарри уже ждал ее. И снова между ними звенело это жуткое напряжение. Да что же это...
- Слушай, понимаю, это звучит очень глупо, но мы можем поговорить в другом месте?
Что? Зачем? От этого предложения по спине побежали мурашки. Этот решительный выпад спутал все карты Гермионы. Хотя она сама до конца не знала, что бы она делала, как вела бы себя в процессе этих "занятий". И, кто знает, может, другая обстановка не будет давить так, как это делали библиотечные полки?
И она дала увести себя в старый кабинет трансфигурации на том же этаже - темный, пыльный, угнетающий. Гарри заметался между партами, явно собираясь с мыслями. Он так настаивал на этом разговоре, а сейчас вел себя так, словно это Гермиона затащила его сюда и заставляет говорить с ней, обсуждать эту щекотливую ситуацию, в которой они оба оказались. Он выглядел как загнанный в ловушку зверь. И впервые за эти дни Гермиона подумала, что Гарри, возможно, гложет что-то...
Ну, конечно. Эти события в министерстве, смерть Сириуса... И все это он переживал совершенно один. Ведь Гермиона видела, что они не общаются с Роном. Видела, но не желала замечать. Закопалась в своих идиотских проблемках, в этих непонятно откуда возникших недочувствах. Бездушная сука. Что она за подруга вообще? Дерьмовейшая.
Шагнув к Гарри, Гермиона вцепилась в его рукав, стараясь развернуть к себе сопротивляющееся тело. А через одно бесконечное мгновенье она оказалась в его объятиях. Прижалась к широкой груди, вдыхая слабый запах ткани и чего-то еще, чего-то, принадлежащего только ему. И руки сами легли Гарри на спину в районе поясницы, глаза сами закрылись, а все тело содрогнулось от очередного неконтролируемого потока мурашек.
А потом Гарри как-то нелепо дернулся, и Гермиона почувствовала, что ей в бедро упирается твердый, как камень... о боже! Сказать - что она задохнулась от смущения - значит промолчать. Все эти дурацкие догадки, сомнения, обрывки подслушанных разговоров - все это было неправдоподобно и давало ей надежду на то, что они еще могут вернуться к прежним привычным отношениям. Но это... Это перебивало всё, падая на соседнюю чашу весов невыносимой тяжестью. И несмотря на отсутствие опыта, она отлично осознавала происходящее: Гарри Поттер хотел ее. И для этого достаточно было робких объятий. И голова тут же наполнилась лихорадочными мыслями.
О, черт? И что это... То есть, что сейчас произойдет? Что с этим делать? Это ведь неправильно, верно?
Гермиону накрыла паника: вполне нормальное состояние, учитывая сложившуюся ситуацию. Нужно бежать. Потому что у нее не хватит сил и смелости разобраться с этим. Да, она струсила, но, в конце концов, она впервые в жизни столкнулась с ситуацией, когда ей в бедро утыкается возбужденный мужской член. И тот факт, что этот член принадлежит человеку, которого она много лет воспринимала почти как брата, никак не облегчало ситуацию.
Она уже собиралась, правда собиралась отскочить к спасительной двери, но почему-то медлила. Что-то удерживало ее, что-то, непривычно сдавливающее низ живота, сжимающее и заставляющее едва уловимо пульсировать промежность. Что-то, вызывающее настойчивое желание плотнее свести бедра, чтобы унять это непонятное постыдное напряжение.
Если бы Гермиона была чуть более опытной, она легко узнала бы возбуждение, но ее рациональный мозг из последних сил отвергал этот вариант. Даже когда Гарри зажмурился, а потом резко шагнул к ней и опустил свои губы, оказавшиеся почти до боли горячими, на ее, Гермиона не приняла растекающееся по телу ощущение. В голове продолжала истерить мысль: "Еще можно всё исправить! Нужно всё исправить!", когда сильные руки припечатали ее к стене, а губы продолжили сжигать ее заживо.
В голове все еще трепыхалась слабеющая с каждой секундой мысль о том, что нужно бежать, а губы сбивчиво шептали, как же все это неправильно, однако Гермиона явственно ощущала, что слабеет под натиском Гарри. Вот он снова вдавился в нее членом, уже не скрывая своего желания. Эта решительность пугала, а резкие поцелуи вызывали головокружение. Никаких бабочек в животе, нет, это больше походило на серию микроскопических взрывов, отдающихся в промежность. А невыносимее всего было ощущение вязкой влажности между ног. Трусы Гермионы насквозь промокли, и она не способна была это контролировать.
Раньше ей казалось, что все эти животные порывы - точно не про нее. Гермиона просто не представляла, что означает "терять контроль над собой". Она полагала, что на такое способны лишь слабые духом люди. Но здесь дело было в другом. Сейчас она теряла контроль почти осознанно. Она упустила тот момент, когда ее руки перестали отталкивать Гарри, а ее рот призывно открылся для его требовательного языка. Но это произошло, и хотя голос разума все еще хрипел в ушах, она не желала его слушать, позволяя Гарри целовать себя.
Она немного пришла в себя лишь в тот момент, когда сильные пальцы скользнули под юбку. Почти уснувший было страх снова встрепенулся внутри, роняя сбивчивые мысли:
О, нет! Он не должен! Ему нельзя... Я не готова!
Впрочем, была и еще одна, немного чуждая: "Он узнает, как там мокро!" Эта мысль была самой стыдной. А еще она заводила. До одурения. И что-то подсказывало: если Гарри обнаружит это, он уже не остановится. Собрав остатки воли в кулак, Гермиона прошептала:
- Гарри, нет, пожалуйста!
- Я не сделаю тебе больно, Гермиона. Просто дай... дай мне почувствовать тебя!
Почувствовать. Не "трахнуть", не "облапать", не "грязно залезть тебе в трусы". Почувствовать. Всего лишь слово, но оно сделало свое дело - Гермионе нестерпимо захотелось подарить ему такую возможность. Ведь это Гарри и он обещал не делать ей больно. И то, как его пальцы скользнули под влажную ткань трусов, не было больно. Это было невыносимо, потому что впервые в своей жизни Гермиона ощутила неповторимые электрические разряды вожделения, прокатывающиеся по телу. Впервые она ощутила совершенно неясное ей желание насадиться на пальцы, ласкающие ее, раздвинуть ноги шире и ощутить его пальца внутри себя. А еще ей хотелось стонать. Это было за гранью ее понимания, просто в тот момент, когда Гарри надавил на особенно чувствительную точку, Гермионе захотелось откинуться на стену, грязно тереться об руку, вытворяющую с ней что-то невообразимое, и стонать. В голос. Собственно, это она и сделала, чувствуя, как через горло ее покидает малая часть напряжения, сосредоточенного между ног.
Правда страх тоже не сдавался: он напомнил ей о боли, которую Гарри обещал ей не причинять, но можно ли было доверять ему в таком состоянии? Ослабевшими руками Гермиона сжала плечи навалившегося на нее Поттера. Она разрывалась между "О, боже мой, умоляю, не останавливайся!" и "Прекрати это, пока оно не уничтожило всё. Не уничтожило нас..." Потому что в прояснившемся сознании вдруг четко вспыхнуло понимание: больше всего на свете она не хочет, чтобы всё, что было между ними, оборвалось вот на этом моменте. Липком, одурманивающем, лишающем самоконтроля моменте.
Гарри остановился. Его расширившиеся из-за полутьмы и похоти зрачки напоминали тлеющие угли, но он остановился. Невыносимо медленно убрал свои пальцы, а затем снова прижал Гермиону к себе. Он и не думал прекращать свою пытку. Наклонился и опалил ухо жестоким шепотом:
- Ты такая мокрая, Гермиона. Я хочу ощутить всю тебя, так глубоко, как только смогу. И я очень, слышишь? очень хочу, чтобы ты стонала. Громко, требовательно стонала подо мной...
Он как будто и не убирал руку. Эти слова заставляли Гермиону сгорать от стыда, но они же словно продолжали ласку, затеянную пальцами. Она физически ощущала, как новые порции смазки сочатся из нее, а тело заходится мелкой дрожью.
- Я хочу ласкать тебя там, - он быстро провел по животу, ниже, к сжавшимся бедрам и обратно, - языком. Хочу облизать тебя всю, хочу, чтобы ты кончила от моих прикосновений. Чтобы ты извивалась и просила еще...
Эти слова ядом вливались в Гермиону, отравляя остатки здравого смысла. В голове не осталось связных мыслей, лишь жажда ощущений. И, о боже, это стыдно, но она чувствовала, как страстно желает, чтобы Гарри исполнил свою угрозу. Это было необъяснимо, соврешенно не свойственно ей, безнравственно и так сладко, это было чем-то инстинктивным - желание, чтобы язык, ласкающий ее шею, скулы, губы, рот, проник между ног, вылизывал ее, перенимая невыносимую болезненную пульсацию. Она почти была готова умолять его об этом, но внезапно Гарри сник, как будто где-то внутри него сели батарейки. Это резкое изменение отрезвило Гермиону, но то, с каким отчаянием Гарри уткнулся лбом в ее шею, оказалось сильнее голоса пробудившегося разума.
Гермиона скользнула руками по напряженной спине, ощущая выступающие мышцы, мысленно моля, чтобы эти ощущения отвлекли ее от того, что она вновь чувствовала в районе своего правого бедра. Это заставило ее вздрогнуть, а Гарри - сжать ее плечи до судороги.
- Я... Боже, я не собираюсь... Гермиона! Я не собираюсь делать тебе больно!
Она знала. И это знание вытесняло сосущее чувство страха, сдавливающее горло чувство стыда, шершавые, царапающие кожу изнутри сомнения. А потом он решил добить эти сомнения, раздавив их следующей фразой:
- Ох, Гермиона, я так сильно, так страстно, так неконтролируемо хочу тебя!
И всё. Просто чувство, что сквозь весь организм, от горла, через желудок к комку напряжения внизу живота протекло что-то густое, горячее. Однако, что удивительно, оно не оставило тяжести, напротив - внутри образовалась легкость. Все было таким прозрачным и очевидным. Гарри хочет ее. И на этот раз Гермиона безропотно приняла это. То, что в ее представлении никак не совместимо с дружбой.
Стоп. А чего хочет она? То есть... За тем, что происходит сейчас, в данный момент, стоит что-то большее? Или всё, чего хочет Гарри, - это трахнуть ее у стены заброшенного кабинета? Думать было сложно, потому что то, что сжимало промежность, давило уже, кажется, и на мозг. В этот момент Гарри нежно погладил ее по талии, и Гермиона почти инстинктивно подалась к нему бедрами. Что-то внутри нее жаждало вновь ощутить его длинные пальцы...
Гарри с шумным выдохом отстранился. На его лице было столько... отчаянного раскаяния! Нет, не может быть, что ему нужен лишь секс, всё это мучает его изнутри, невозможно не заметить боль, плещущуюся в его глазах. У Гермионы против ее воли защипало в уголках глаз. Что же это... что...
- Что с нами происходит? - вопрос вырвался с выдохом и повис между их напряженными и все еще такими возбужденными телами. Он будто полоснул Гарри по лицу - его черты исказились.
- Я всё испортил, да? - спросил он в ответ. Гермиона помолчала, покатав этот вопрос на языке. Прислушалась к происходящему внутри. Там было тихо. Никаких зияющих дыр, никакого внутреннего кровотечения в районе сердца. Перед ней все еще был Гарри, ее Гарри. Но проблема была в том, что они в данный момент словно балансировали на узкой стене, разделяющей их дружбу и что-то другое. То, что происходит, когда двое друзей внезапно осознают наличие между ними влечения. И возможно ли игнорировать это и остаться друзьями? Гермиона не знала. У нее совсем не было опыта в подобных делах. Да что там - у нее в принципе было довольно мало опыта в отношениях с людьми. Она ответила, как есть. И почти с облегчением спряталась от полного боли взгляда Гарри у него на груди, млея от ощущений его рук в своих волосах. А потом снова почувствовала это: его твердый член, требовательно упирающийся ей в ногу.
Это пугало. И это завораживало. Неужели он настолько сильно хочет ее? Гермиона была довольно критичного мнения о силе своей женской привлекательности. Но ощущать продолжительную эрекцию Гарри, которую она спровоцировала, даже ничего особо не делая... Гермиону вдруг накрыло упоительное ощущение своей власти над ним. Это было удивительно. Мысли суматошно метались в голове и одна, самая дерзкая, вдруг вырвалась тихим шепотом, даже не поинтересовавшись, хочет Гермиона ее озвучивать или нет.
- Поверить не могу, что ты действительно меня настолько сильно хочешь.
И эти слова что-то резко изменили. В следующую секунду Гарри толкнул ее с стене и с рычанием, почти агрессивно стянул с Гермионы трусы. Оставшись на коленях перед ней, он одной рукой сжал бедро почти под самой ягодицей, вторую запустил ей между ног. Этот тут же вызвало реакцию организма: начавшее было сходить на нет возбуждение вспыхнуло с новой силой, однако его почти сразу задушил страх, стоило подушечкам пальцев Гарри проникнуть во влагалище. Нет, Гермиона не готова была.. сейчас...
Гарри прервался почти так же внезапно, как и начал. Отдернул руку, словно обжегся сочащейся из Гермионы смазкой. В этот момент у нее из груди вырвался сдавленный всхлип. Она вдруг осознала, что напряжение последних минут душило ее. Это было не только возбуждение - скорее нервное напряжение, сковавшее всё тело и мешающее дышать. И это состояние было пограничным с истерикой. У Гермионы вдруг подкосились ноги и она безввольно сползла на пол, поджав к груди ноги и комкая свои такие неправильно влажные трусы. На миг, только на миг захотелось расплакаться - просто от бессилия. Но им необходимо было что-то сделать с... этим.
Гермиона понимала это, но не могла выдавить из себя ни слова. Просто сидела и смотрела на сумбурные попытки Гарри оправдаться перед ней.
Боже, не надо, молчи! Не извиняйся! Как ты не понимаешь - мы оба виноваты! Да и стоит ли говорить о вине? Разве мы оба не хотели этого?
Да, определенно нужно было сказать об этом Гарри. Иначе он покончит с собой путем самобичевания.
- Гарри... То, что произошло... Думаю, мы оба в этом виноваты.
Кажется, она попала в точку: на лице ее друга появилось недоверчивое выражение, как будто она только что сказала одновременно глупую, смешную и неприличную вещь. Но сейчас это было неважно. Важно было объяснить. Ему и себе. Объяснить, что это не ошибка. И это то, что не должно разрушить их отношения. Во что бы они не превратились... теперь.
***
Спустя время Гермиона не могла вспомнить тот их разговор на полу. Она помнила лишь свое признание. Свое поражение перед действительностью. Перед тем фактом, что она влюбилась в своего лучшего друга. Отвергнув симпатию второго. И еще она отчетливо помнила руки Гарри в своих волосах и его сбивчивое осторожное дыхание на своей шее.
Время стерло и страх, который накрыл ее позже, в гостиной, когда раскрасневшийся от негодования Рон обвинял своих друзей в том, что они трахались за его спиной. Гермиона смутно помнила, что готова была пойти на попятную, потому что по-настоящему испугалась, столкнувшись с реакцией Уизли. Скольким еще людям принесет боль новость о том, что Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер... Ох! Тогда это казалось правильным - прекратить это, пока они не сделали хуже, пока не испортили всё.
Потом она, кажется, несколько дней избегала его, хотя на деле - избегала себя. Никак не желала признавать, что ее чувства к Гарри сильнее всего, что происходило вокруг. Вместо этого она гнала прочь все мысли, как-либо связанные с ее лучшим другом. Столкновение в гостиной показало ей, насколько сильно ее поведение мучает Гарри, но столько всего удерживало Гермиону от решительных шагов в тот момент! Например, Рон, источающий неприязнь. Несмотря на скверное поведение Уизли и на то, как он раздражал Гермиону в последнее время, обижать его совершенно не хотелось. Ей представлялось, что известие об ее... романе с Гарри просто убьет Уизли. Она упорно отгоняла от себя мысль о том, что былых отношений в их троицу не вернуть и продолжала прятать от Гарри глаза.
А сама изнывала. Воспоминания о его прикосновениях, его губах, его ласках не давали ей спать. А больше всего прочего душили воспоминания о словах. Стоило воспроизвести в голове одну из фраз, оставшихся в пыльной полутьме заброшенного кабинета трансфигурации, как в животе тут же холодело и начинало что-то шевелиться. Возможно, это не было похоже на бабочек, но там определенно трепыхалось какое-то существо, мешая Гермионе сосредотачиваться хотя на чем-нибудь. Эти непонятные спазмы возникали и тогда, когда ее взгляд натыкался на Гарри в толпе студентов. И даже когда она видела кого-нибудь, просто похожего на Поттера. И это все больше походило на паранойю: она начинала видеть его в каждом втором темноволосом студенте, независимо от того, какого он был роста и возраста.
Спустя время вспоминать все эти нелепые попытки зацепиться за прошлое, за привычное, было смешно. Рон, крививший губы при виде нее, громко фыркающая Джинни, косые взгляды однокурсников, которые, на самом деле, существовали лишь в воображении Гермионы, - все это не имело ровным счетом никакого значения. Потому что Гермиона приняла решение уже тогда, сидя на полу в старом классе трансфигурации. Решение оставить платонические отношения с Гарри Поттером в прошлом и дать шанс новым. Она не хотела подводить это под пошлые определения, вроде "новый уровень" или "больше, чем дружба". У них не было ничего больше, чем их дружба. Просто к ней добавилась страсть, позволившая им стать ближе. И это стоило всех прочих отношений со всеми прочими людьми на земле.
***
Гарри зарылся в волосы Гермионы и шумно вдохнул их запах, пропуская через ее расслабленное тело легкие разряды. Ему больше не нужно было делать это украдкой. Никогда. Он мог делать это даже при толпе одноклассников. Упоительные мысли распирали его изнутри, а ощетинившиеся демоны, терзавшие столько дней, нехотя покидали тело.
Гермиона чуть сильнее прижалась к груди Гарри, а потом положила ладошку на бедро, совсем близко ко все еще твердому члену. Месяц назад даже мысли о подобном были способны спалить ее ярким пламенем стыда. Но сейчас она жаждала прикоснуться к Гарри и готова была сделать всё, чтобы ему было хорошо. Пальцы решительно расстегнули ремень, пуговицу, ширинку и легонько пробежались по твердой плоти.
Гарри дернулся, заставляя Гермиону поднять голову и посмотреть на него. Ее глаза блестели. Это было похоже на похоть, но она была какой-то... непорочной. Разве такое возможно? Абсурд, оксюморон... Гарри захотелось рассмеяться и облизать ее блестящие губы. Хотя сейчас она делала это гораздо эффектнее: привычным жестом закусила нижнюю и медленно выпустила ее, слегка прижимая зубами. В этот момент ее ладонь настойчивее сжала член Гарри, заставляя его до боли сдавить челюсть.
- Во что ты меня превратил, Гарри Поттер, - прошептала она, опуская горячий поцелуй на его шею. Проводя языком вдоль ворота рубашки. Оттягивая ткань трусов и проходясь прохладными пальцами по выступающим венам.
- Не вали всё на меня, Гермиона Грейнджер, - усмехнулся Гарри, легко поглаживая крестец девушки. Вторая рука лежала на диване, но он намеренно не пускал ее в ход: ему было ужасно интересно, что она собирается делать с ним, поэтому он не решался отвлекать ее.
Гермиону уже отпустила расслабленность после оргазма и она чувствовала, как внутри снова назревает вожделение. Как она вообще жила раньше без этого захватывающего ощущения, приятно сжимающего грудь в районе солнечного сплетения и оплетающего теплом низ живота? Она приподнялась, нависла над улыбающимся напряженной улыбкой Гарри и медленно стянула его джинсы. Затем начала все также неспешно расстегивать рубашку, роняя поцелую на открывающуюся грудь. Он задышал чаще, его пальцы неловко скользнули под юбку Гермионы и впились в ногу. Кто вообще мог когда-либо представить их в такой... позе? Гермиона нервно захихикала, прижавшись к груди друга, но тут же взяла себя в руки. Себя и его жаждущий разрядки член.
Играть с ним и дальше было бы просто бессердечно. Поэтому она почти сразу начала ритмично ласкать твердый ствол, прячась от все еще терзающего ее легкого смущения в поцелуе, съедая сладкие, сдавленные стоны Гарри.
О боже, он никода к этому не привыкнет! Ее нежные прикосновения раздирали его как будто впервые, полностью отключая способность связно мыслить, забивая ватный мозг кристально чистыми ощущениями: нежные губы, ласкающие его лицо и шею, решительные движения мягкой ладошки по тверди члена, короткие вспышки в области поясницы, возвещающие о приближении оргазма... Внезапно Гермиона замерла.
- Что... Что-то не так? - Гарри едва сдерживался, чтобы не завыть. Его лицо исказила мука, которую он даже не пытался скрыть.
- Все хорошо. - Гермиона шептала, нерешительно кусая губы.
Что нашло на эту девчонку?
Ответ Гарри получил буквально через секунду, когда Гермиона резко опустила голову и, обхватив губами головку члена, медленно скользнула вниз, одновременно сжимая его у основания. По телу прошлась волна почти болезненных мурашек. Кажется, они содрали с него кожу, по телу распространилось покалывание. Пламя нечеловеческого и такого приятно напряжения облизало живот Гарри изнутри в тот момент, когда Гермиона выпустила его плоть с едва слышным чмоком и тут же снова погрузила в свой влажный рот.
Она делала это мучительно медленно, смакуя собственные ощущения. Сомнения о том, что это может быть омерзительно, покинули Гермиону почти сразу. Это было скорее непривычно, хотя, стоило ей один раз чуть дальше насадиться на член, как она почувствовала неприятный спазм в горле. Что ж, к таким подвигам она пока не готова. К тому же, судя по рычанию Гарри, его вполне устраивало и не слишком глубокое проникновение. Его пальцы, сжимающие ногу Гермионы, скользнули выше и беспрепятственно проникли во влагалище, все еще влажное. Или вновь влажное, потому что трудно было отрицать: ласкать член Гарри ртом было невероятно возбуждающим занятием.
Гермиона немного прогнулась в спине, изменив угол, под которым в нее входили пальцы, и невольно охнула от удовольствия. Это заставило ее немного ускорить темп.
- Гермиона... остановись... я сейчас...
Гарри попытался мягко отстранить девушку, но она лишь сильнее сжала его ствол в последний раз максимально глубоко впустила в свой рот, упирая головку в нёбо. Протяжно застонав, Гарри излился в горло девушке, резким движением вытаскивая не успевший обмякнуть член.
Ощущение от теплой стекающей по горлу спермы тоже было скорее необычным, чем противным. Гермиона подавила желание закашляться и улыбнулась, глядя на блаженное лицо Гарри, откинувшегося на мягкие подушки. Его ресницы едва заметно подрагивали, грудь мерно вздымалась, а рука, секунду назад ласкавшая Гермиону между ног, безвольно опустилась рядом с ее коленом. Такой умиротворенный. Это выражение в противовес хмурости последних недель радовало Гермиону. Лекго погладив Гарри по щеке, она опустила голову ему на грудь.
- Как думаешь... Люди когда-нибудь привыкнут к тому... Ну, к нам? - спросила осторожно, потому что знала - ее сомнения и метания доставили ему уже достаточно боли. Рука Гарри зарылась в пышные волосы.
- Я думаю, мне плевать на людей. Пока ты рядом, люди могут идти в задницу и оставаться там столько, сколько сами посчитают нужным.
- Гарри!
- Да, да, точно, я обещал не сквернословить. Я постараюсь. Если ты обещаешь больше не бегать от меня.
- Больше никогда. Обещаю.