Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
27
СОДЕРЖАНИЕ
стр.
ВВЕДЕНИЕ 3
1. Шпицберген в международных отношениях 4
1.1 Международно-правовой статус архипелага на современном этапе 4
1.2 Стратегическое значение Шпицбергена 7
2. Анализ противоречий российско-норвежских отношений на Шпицбергене 12
2.1 Российское присутствие на архипелаге 12
2.2 Взаимоотношения России и Норвегии в контексте борьбы за природные ресурсы архипелага 16
2.3 Перспективы развития отношений 21
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 27
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ 29
Актуальность исследования. Юридически проблема разграничения западной морской границы России теснейшим образом связана с международно-правовым статусом архипелага Шпицберген, находящего под суверенитетом Норвегии. Парижский договор 1920 г. признал данный суверенитет над архипелагом на условиях, включающих в качестве основного положения равное право всех участников на хозяйственную деятельность. Россия еще со времен СССР (1926 г.) придерживается секториального принципа делимитации - вдоль линии меридиана. Однако Норвегия с 1970 г. настаивает на медианном, или срединном принципе разграничения территории архипелага по линии, равноудаленной от крайних точек территорий сопредельных государств, включая островную сушу.
Настоящая работа посвящена исследованию Шпицбергена в российско-норвежских отношениях на современном этапе.
Предметом данной работы являются основы Шпицбергена в российско-норвежских отношениях на современном этапе.
Объект работы - Шпицберген.
Основной целью работы являются основы Шпицбергена в российско-норвежских отношениях на современном этапе.
Данная цель достигается путем решения следующих задач:
1)изучить международно-правовой статус Шпицбергена в российско-норвежских отношениях на современном этапе;
2) провести анализ противоречий российско-норвежских отношений на Шпицбергене.
В данной работе использованы следующие методы: исторический, системного анализа, сравнительного исследования действующего законодательства в изучаемой области.
Работа состоит из введения, двух глав, подразделенных на параграфы, заключения и списка литературы.
Международно-правовой статус архипелага на современном этапе представляет собой следующее.
Международной территорией общего пользования являются огромные пространства, на которые не распространяется суверенитет или юрисдикция какого-либо государства, например, архипелаг.
Следует отметить, что в течение длительного времени правовой статус архипелагов и их ресурсов определялся посредством понятий, заимствованных из римского права, - terra nullius (ничейная земля) и res communis (вещь, находящаяся в общем пользовании). Использование римских гражданско-правовых понятий в международном праве подвергалось в международно-правовой науке обоснованной критике, поскольку их толкование и применение к конкретным ситуациям вызывало немало противоречий.
В отношении арктического архипелага Свальбард (Шпицберген) к середине XIX в. сложился обычай общего пользования и непринадлежности его какому-либо государству. В 1872 г. этот статус архипелага был подтвержден в Соглашении о Шпицбергене между Швецией, Норвегией и Россией. Однако в международных отношениях он ошибочно считался ничейной землей (terra nullius). Это дало повод Германии в 1898 г. попытаться аннексировать архипелаг, но противодействие России не позволило осуществиться германским планам1.
Климат архипелага Шпицберген в Северном Ледовитом океане не по-полярному мягок, природные богатства обширны. И пользоваться ими может каждый: несмотря на то, что суверенитет над архипелагом закреплен за Норвегией, там действует безвизовый режим для граждан всех стран.
Впервые архипелаг был нанесен на карту с указанием географических координат после экспедиции Виллема Баренца. Он же и назвал новую землю Шпицбергеном за ее остроконечные горы.
Согласно ст. 46 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. термин "архипелаг" означает группу островов, включая части островов, соединяющие их воды и другие природные образования, которые настолько тесно взаимосвязаны, что составляют единое географическое, экономическое и политическое целое или исторически считаются таковым.
К государствам-архипелагам, в частности, относятся Индонезия, Филиппины, Фиджи и др.
Правовой статус архипелажных вод приобрел особую актуальность в последние десятилетия в связи с попытками государств-архипелагов подчинить своему суверенитету воды, которые традиционно использовались как открытое море.
Впервые такие односторонние действия в нарушение норм международного права предприняли в 1955 г. Филиппины, заявившие, что рассматривают все воды между островами Филиппинского архипелага в качестве внутренних вод и подпадающих, таким образом, под исключительный суверенитет Филиппин. Вслед за Филиппинами в 1957 г. с аналогичными притязаниями выступила Индонезия, причем ее суверенитет в одностороннем порядке был распространен на огромные морские пространства, ранее без каких-либо ограничений используемые для международного судоходства.
Конвенцией предусмотрено право государства-архипелага проводить прямые исходные линии, соединяющие наиболее выдающиеся в море точки наиболее отдаленных островов и осыхающих рифов архипелага, при условии, что в пределы таких исходных линий включены главные острова и район, в котором соотношение между площадью водной поверхности и площадью суши, включая атоллы, составляет от 1:1 до 9:1. Длина таких исходных линий не должна превышать 100 морских миль (лишь 3% от общего числа таких линий могут достигать 125 морских миль1).
При проведении таких исходных линий не допускается сколько-нибудь заметных отклонений от общей конфигурации архипелага.
С внешней стороны архипелажных исходных линий отсчитывается ширина территориальных вод, прилежащей зоны, исключительной экономической зоны.
Суверенитет государства-архипелага распространяется на архипелажные воды с учетом ряда положений, соблюдение которых позволяет должным образом учитывать законные интересы других государств в пользовании такими водами. Так, государство-архипелаг должно признавать традиционное право на рыболовство и другие виды правомерной деятельности непосредственно прилегающих государств в определенных районах в пределах архипелажных вод. Порядок и условия осуществления таких прав регулируются двусторонними соглашениями. Кроме того, государство-архипелаг не должно наносить ущерб существующим подводным кабелям, которые проложены другими государствами и проходят через его воды, не подходя к берегу, не препятствовать поддержанию этих кабелей в исправном состоянии и замене.
По аналогии с территориальными водами Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. при условии соблюдения режима внутренних вод, находящихся в пределах архипелажных вод, закрепила за всеми государствами право мирного прохода через них2.
В то же время для путей, обычно используемых для международного судоходства, которые находятся в пределах архипелажных вод и территориального моря, устанавливается режим архипелажного прохода. Под архипелажным проходом понимается осуществление права нормального судоходства и пролета единственно с целью непрерывного, быстрого и беспрепятственного транзита из одной части открытого моря или исключительной экономической зоны в другую часть открытого моря или исключительной экономической зоны.
За государством-архипелагом признаются широкие полномочия по установлению и замене морских коридоров или схем разделения движения для судов. Хотя такие коридоры или схемы утверждаются ИМО, соответствующее решение принимается государством-архипелагом.
Если такие коридоры не установлены, право архипелажного прохода по морским коридорам может осуществляться по путям, обычно используемым для международного судоходства.
В Договоре о Шпицбергене 1920 г. обозначены пределы, где реализуется на договорных условиях суверенитет Норвегии, а именно только на суше. А условия о равном доступе норвежцев и граждан других государств - участников Договора реализуются и на суше, и в "территориальных водах" местностей Шпицбергена. Используемый в Договоре 1920 г. термин "территориальные воды" местностей Шпицбергена отражает специфику того правового режима акваторий, прилегающих к Шпицбергену, который создан Договором. Составители текста Договора не стали употреблять термин "территориальное море (territorial sea) Норвегии". В Договоре не зафиксировано, что Норвегия осуществляет суверенитет над такими "территориальными водами" Шпицбергена; напротив, предусмотрено, что Норвегия осуществляет суверенитет только над перечисленными островами, т.е. только над сушей. Хотя в тот период институт территориального моря прибрежного государства уже существовал в международном праве. То есть составители Договора изначально заложили юридическое отличие понятия территориальных вод местностей Шпицбергена от классического института морского права - территориального моря прибрежного государства. Действительно, впечатляет перечень различий между традиционным институтом территориального моря и теми "территориальными водами местностей", которые предусмотрены Договором 1920 г.
В порядке толкования значения договора о Шпицбергене Норвегия предполагает, что такой суверенитет также распространяется на территориальные воды вокруг обозначенных Договором местностей. Это наиболее значимое правопритязание Норвегии, не имеющее основания в Договоре 1920 г. Но изобретательные норвежские юристы пытаются сослаться на то, что суверенитет над территориальными водами Шпицбергена мог подразумеваться.
Но даже при согласии с таким толкованием других государств-участников (что далеко не факт) и этот суверенитет Норвегии (над территориальными водами Шпицбергена) был бы ограничен договорным постановлением статьи 1, он реализуется лишь "на условиях, предусмотренных" Договором.
Тем не менее, судя по документам, даже государственные ведомства стран - участниц Договора смешивали юридически разные понятия: "территориальные воды Шпицбергена" и "территориальное море Норвегии". Понятно, что это упущение юридических советников руководителей ведомств, причем не только России. Но допускать такое упущение впредь нецелесообразно, поскольку это может иметь негативные правовые последствия. Если Россия, Исландия, другие заинтересованные страны будут фактически считать территориальные воды Шпицбергена территориальным морем Норвегии, это приведет в конечном счете к образованию соответствующей обычной нормы международного права1.
При любом толковании бесспорно то, что на морских "участках" внутри района действия договора о Шпицбергене за пределами территориальных вод Шпицбергена нет ни суверенитета, ни иных властных полномочий Норвегии по Парижскому договору 1920 г. Это важнейшая его юридическая характеристика, имеющая и сегодня практическое значение.
. Вправе ли Норвегия установить 200-мильную рыбоохранную (или исключительную экономическую) зону вокруг Шпицбергена, не нарушая Договор о Шпицбергене?
Королевским декретом 1961 года Норвегия расширила границы ранее установленной у ее материкового побережья, а также у побережья норвежского острова Ян-Майен рыболовной зоны до 6 морских миль с апреля 1961 г., а Законом о рыболовной границе Норвегии 1966 г. - до 12 морских миль с сентября 1966 г. Этим декретом, однако, не затрагивалось право на рыболовство у Шпицбергена, открытое для судов всех государств - участников Парижского договора 1920 г. на одинаковых с норвежцами условиях.
Норвегия, проявляя актом национального законодательства свои природоресурсные права у материкового побережья и у побережья о. Ян-Майен, не применила те же нормативные меры у побережья Шпицбергена. Тем самым Норвегия в 1961 и 1966 гг. в полном соответствии с договором о Шпицбергене 1920 г. подтвердила различие между: а) осуществлением суверенитета над государственной материковой территорией страны и над о. Ян-Майен (без каких-либо договорных ограничений суверенитета) и б) осуществлением суверенитета над Шпицбергеном - на условиях, предусмотренных Парижским договором.
В целом исполнение после 1920 года в течение десятилетий тех положений Парижского договора, которые применимы к морской деятельности, было относительно неконфликтным. Такое положение дел стало изменяться в 1970-х годах. В этот период в русле развивающегося международного морского права прибрежные государства стали устанавливать исключительные экономические зоны шириной до 200 морских миль. Хотя эти морские пространства в состав государственной территории не входят, в них прибрежное государство имеет суверенные права в целях разведки, разработки и сохранения природных ресурсов, а также юрисдикцию в отношении некоторых видов деятельности. Практика установления таких 200-мильных "природоресурсных" зон получила уже в 70-х годах отражение в документах III Конференции ООН по морскому праву, а впоследствии - в принятой на ней Конвенции по морскому праву (1982 г.).
Норвегия с 1977 года поддерживает притязания на 200-мильные морские пространства вокруг Шпицбергена. При этом оставлено без внимания то, что Договор не предусмотрел территориального моря Норвегии вокруг Шпицбергена, а 200-мильная исключительная экономическая зона - это "район, находящийся за пределами территориального моря и прилегающий к нему" (ст. 55 Конвенции 1982 г.). Не удивительно после этого, что в средствах массовой информации государств - участников Парижского договора, прежде всего Исландии, участились публикации, оспаривающие норвежскую морскую политику в районе Шпицбергена, установление законодательством Норвегии в июне 1977 года 200-мильной рыбоохранной зоны (Fisheries Protection Zone) вокруг Шпицбергена и последующее исполнение этого законодательного акта1.
Обвинения со стороны Исландии в нарушении Норвегией международного права посредством введения 200-мильной зоны целевой юрисдикции вокруг Шпицбергена выглядели весьма убедительно.
Еще до введения 200-мильной рыбоохранной зоны у Шпицбергена - 17 декабря 1976 года - был принят Закон "Об экономической зоне Норвегии". Согласно ему:
1) устанавливается "на расстоянии 200 морских миль от применяемых исходных линий" экономическая зона "в морях, прилегающих к побережью Королевства Норвегия";
) лица, "не являющиеся норвежскими гражданами или не приравненные к норвежским гражданам... не могут заниматься рыбным, китобойным и тюленьим промыслом или охотой в пределах норвежской экономической зоны". В порядке уточнения района применения этого Закона в п. I Королевского декрета от той же даты предусмотрено, что "с 1 января 1977 г. в водах, примыкающих к материковой части Норвегии, устанавливается экономическая зона". То есть по смыслу п. I Королевского декрета Закон "Об экономической зоне Норвегии" 1976 г. не применяется к морским районам вокруг Шпицбергена. С учетом этого важного уточнения протестов в адрес правительства Норвегии со стороны других государств ни Закон, ни Декрет Норвегии не вызвали.
Правительство Российской Федерации 20 марта утвердило Стратегию российского присутствия на архипелаге Шпицберген до 2020 года. Об этом заявил первый заместитель председателя правительства Виктор Зубков на заседании комиссии по обеспечению российского присутствия на архипелаге Шпицберген. Об этом сообщает пресс-служба высшего исполнительного органа власти страны.
В стратегии отражены правовые основы российского присутствия на Шпицбергене, ключевые задачи, направления, принципы и механизмы её выполнения, а также ожидаемый результат от поэтапной реализации мероприятий, предусмотренных этим документов1.
Сейчас на Шпицбергене россияне по численности уступают лишь норвежцам. Живут они, в основном, в крупном поселении Баренцбурге. Ловят рыбу, добывают уголь, занимаются наукой. Но, судя по всему, вскоре поселок станет более многочисленным, а жизнь в нем - более интересной и комфортной.
В конце прошлого года правительство России приняло проект Стратегии российского присутствия на Шпицбергене. Там планируется построить рыбный комбинат, филиал Полярного института морского рыбного хозяйства, станцию приема спутниковых данных. Стратегия должна обеспечить улучшение качества жизни, гарантии социальной защищенности и безопасности гражданам России на Шпицбергене.
В настоящее время договор о Шпицбергене 1920 года предусматривает одинаковые права Норвегии, России, других государств-участников на занятие всякими хозяйственными операциями в "местностях" Шпицбергена и в их "территориальных водах", включая одинаковые права на рыболовство, охоту, горные промыслы и т.д. Эти ключевые положения Договора не могут быть изменены национальным законом Норвегии.
Статус "территориальных вод местностей Шпицбергена" Договором определен в главных чертах. Режим этих вод, установленный Договором, сущностно отличается от режима территориального моря, установленного международным морским правом. Многими из тех прав, которыми прибрежное государство обладает в территориальном море, Норвегия не обладает в "территориальных водах местностей" согласно Договору о Шпицбергене. Отменить эти отличия можно только изменением Договора.
На морские пространства за пределами территориальных вод Шпицбергена, которые входят в район действия Договора, ни суверенитет, ни суверенные природоресурсные права Норвегии не распространяются.
Договор о Шпицбергене не предоставляет оснований:
1) для установления территориального моря Норвегии вокруг Шпицбергена;
2) для установления 200-мильной исключительной экономической (рыболовной, рыбоохранной и т.п.) зоны Норвегии вокруг Шпицбергена;
3) для установления континентального шельфа Норвегии вокруг Шпицбергена1.
Установление вокруг Шпицбергена любой такой морской зоны является нарушением Договора о Шпицбергене.
Соответственно, предложение Норвегии осуществить разграничение с Россией континентального шельфа по равноотстоящей линии правомерно учитывать лишь в части, когда такая равноотстоящая линия отсчитывается от материкового побережья Норвегии; но не от побережья Шпицбергена.
Предпринимаемые Норвегией недискриминационные меры по защите окружающей среды, как в "местностях" Шпицбергена, так и в морских районах, примыкающих к ним, соответствуют международному праву. Однако некорректно смешение норм права о защите морской среды с нормами права об управлении морскими природными ресурсами, об осуществлении целевой природоресурсной юрисдикции1.
Не только географические, экономические и биологические (общность биоресурсов) реальности побуждают Норвегию и Россию - два соседних баренцевоморских государства к сотрудничеству. Норвегия объективно нуждается в подкреплении принятых национальных мер защиты окружающей среды в районе действия Договора о Шпицбергене международными договорными нормами. Но поскольку Парижский договор 1920 г. содержит императивные положения об одинаковом доступе к рыболовству, горным разработкам, "всяким" операциям (а эти положения могут сыграть роковую для Норвегии роль в случае разбирательства в Международном суде ООН, например, ее спора с Россией, Исландией, Испанией и т.д.), Норвегия идет на создание в противовес "неудобным" положениям Парижского договора двусторонней (с СССР/Россией) договорно-правовой базы, применимой к деятельности в морских пространствах вокруг Шпицбергена. Разрушение сложившейся таким образом двусторонней договорно-правовой базы не отвечает интересам обоих прибрежных государств Баренцева моря - России и Норвегии.
Любое государство - участник Договора о Шпицбергене может поставить вопрос о применении к Договору 1920 года клаузулы rebus sic stantibus (статья 62 Венской конвенции о праве международных договоров), посчитав, например, что последствия возникновения в международном праве институтов континентального шельфа, исключительной экономической зоны "коренным образом изменяют сферу действия обязательств" по Договору 1920 г. Надо учитывать, однако, что созыв новой международной конференции по Шпицбергену не отвечает интересам Норвегии, а пересмотр Договора вряд ли упрочит правовую стабильность в регионе.
Надежды Норвегии добиться согласия правительств России, Исландии, Испании, Дании на расширение действия суверенитета Норвегии на морские районы вокруг Шпицбергена, на придание со временем легитимности "территориальному морю Норвегии" и ее 200-мильной зоне вокруг Шпицбергена в значительной степени обусловлены отсутствием у США, Великобритании, Франции, других держав - участниц Договора 1920 года сильных экономических мотивов препятствовать такой морской экспансии Норвегии. Но согласие с такой экспансией чревато нарушением сложившегося баланса интересов заинтересованных государств, прежде всего России, Исландии, за которыми - интересы промышленности, прибрежных общин и хозяйств. Незамеченным такое нарушение не будет.
Применение Норвегией военных кораблей против российских невоенных судов в конечном счете может привести к реторсиям России согласно международному праву. Более того, такая линия поведения Норвегии усилит и в России позиции "жестких" политиков - вряд ли реторсии ограничатся лишь возвращением к правовому положению, существовавшему до введения Норвегией в 1977 г. 200-мильной зоны вокруг Шпицбергена.
Выкристаллизовывается в качестве оптимального путь практических договоренностей заинтересованных государств, прежде всего России, Исландии и Норвегии, по совместному управлению природными ресурсами в морских районах, прилегающих к Шпицбергену. В рамках этого подхода приоритетными видятся: выработка международно-согласованных правил управления морскими природными ресурсами в морских районах, прилегающих к Шпицбергену; выработка международной схемы обеспечения выполнения этих правил; создание для содействия такой схеме международного центра мониторинга экономической деятельности в районе действия Договора о Шпицбергене и международного арбитражного суда (с участием арбитров Норвегии, России, других заинтересованных государств) по спорам, связанным со всякой такой экономической деятельностью.
Ключевым пунктом во взаимоотношениях России и Норвегии в контексте борьбы за природные ресурсы архипелага всегда стоял вопрос определения общей границы морских пространств. От решения этой задачи во многом зависело дальнейшее межгосударственное сотрудничество в таких областях, как добыча полезных ископаемых на архипелаге, рыболовство, транспортное сотрудничество, охрана морской среды от загрязнения, сохранение морского биологического разнообразия и так далее.
Термин "природные ресурсы архипелага", используемый в Договоре о разграничении, специально в тексте Договора не оговаривается. Однако анализ сопутствующего материала позволяет включить в содержание данного понятия исключительные экономические зоны и континентальный шельф России и Норвегии в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане к северу от архипелагов Шпицберген и Земля Франца Иосифа.
Проблема разграничения взаимоотношений России и Норвегии в контексте борьбы за природные ресурсы архипелага базировалась главным образом на применении государствами разных методов установления общей границы на море. Так, норвежская сторона указывала на необходимое применение правила равноудаленности линии разграничения от соответствующих точек исходных линий. В подтверждение данной позиции Норвегия ссылалась на обязательные для обоих государств положения ст. 6 Конвенции Организации Объединенных Наций о континентальном шельфе 1958 г., а также на нормы международного обычного права, кристаллизованные в ряде решений Международного суда Организации Объединенных Наций
В свою очередь, Россия (а прежде - СССР) основывала процесс разграничения морских пространств на архипелаге. Данный метод предусматривает деление арктических территорий между арктическими государствами на сектора с вершиной в точке географического северного полюса. В качестве правового обоснования своей позиции российская сторона указывала на Постановление Президиума Центрального Исполнительного Комитета СССР от 15 апреля 1926 г., которым объявлялись территорией СССР "все как открытые, так и могущие быть открытыми в дальнейшем земли и острова, расположенные в Северном Ледовитом океане, к северу от побережья Союза ССР до северного полюса". При этом как западная, так и восточная граница российского (советского) сектора Арктики проходила по меридианам, соединявшим соответственно самую западную и восточную точки с северным полюсом1.
В результате использования различных методов установления границы в Баренцевом море образовалась спорная зона примерной площадью 175000 квадратных километров, права на эксплуатацию которой заявляли как Норвегия, так и Россия.
С подписанием мурманских соглашений договаривающиеся стороны отказались от применения какого-либо одного из рассмотренных выше методов разграничения морских пространств и избрали политическое решение данного вопроса, поделив спорную зону на две приблизительно равные части. При этом ст. 2 Договора обязывает стороны соблюдать установленную линию разграничения морских пространств и не претендовать на морские пространства за пределами этой линии.
Отдельное внимание следует уделить правовому режиму природных ресурсов архипелага, охарактеризованным в ст. 3 Договора о разграничении. Следуя п. 1 ст. 3 Договора, природный ресурс представляет собой территорию к востоку от линии разграничения морских пространств, находящейся в пределах 200 морских миль от исходных линий материковой части Норвегии, но за пределами 200 морских миль от исходных линий материковой части России. С момента вступления в силу Договора о разграничении в Специальном районе Россия осуществляет суверенные права и юрисдикцию, вытекающие из той юрисдикции в исключительной экономической зоне, которую Норвегия иначе была бы вправе осуществлять по международному праву.
Таким образом, установление разграничения взаимоотношений России и Норвегии в контексте борьбы за природные ресурсы архипелага является компромиссом между двумя государствами. С одной стороны, Норвегия отказывается от осуществления предусмотренных международным правом суверенных прав или юрисдикции в указанном районе в пользу России. Но, с другой стороны, Россия не расширяет свою исключительную экономическую зону за счет данного района1.
В конечном итоге четкое определение разграничения взаимоотношений России и Норвегии в контексте борьбы за природные ресурсы архипелага неизбежно стимулирует экономическое развитие указанных территорий, прежде всего в области рыболовства и эксплуатации шельфовых месторождений углеводородов. Проведем анализ регулятивного потенциала Договора о разграничении при решении обозначенных вопросов.
Межгосударственное правовое регулирование рыболовства на территории архипелага определялось советско-норвежскими межправительственными Соглашениями о сотрудничестве и взаимных отношениях в области рыболовства от 11 апреля 1975 г. и 15 октября 1976 г. соответственно. Так, первое из названных соглашений учредило Смешанную комиссию как площадку для принятия решений по совместному управлению рыбными запасами. Второе соглашение наполнило работу Смешанной комиссии конкретным содержанием, определив район осуществления юрисдикции, характер рыбных популяций, компетенцию и правовые инструменты, необходимые для регулирования рыболовства в пограничной зоне.
В целях уточнения района применения обозначенных институтов 11 января 1978 г. СССР и Норвегия подписали временный договор о смежном участке рыболовства (Договор о "серой зоне"), призванный регулировать вылов рыбных ресурсов на части спорной территории, расположенной в пределах 200-мильной зоны в Баренцевом море. Договор о "серой зоне" по взаимному согласию сторон ежегодно продлевался.
Обозначенные соглашения в первую очередь имели направленность на бесконфликтное управление рыбными ресурсами в условиях наличия обширной спорной зоны в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане.
В свою очередь, российско-норвежский Договор о разграничении подтвердил юридическую силу соглашений 1975 и 1976 гг. при регулировании вопросов рыболовства. Согласно ст. 1 приложения I к Договору данные соглашения остаются в силе в течение 15 лет с момента вступления в силу Договора с возможностью их последующей пролонгации на шестилетние периоды, если ни одна из сторон не заявит о прекращении их действия.
В то же время с достижением мурманских соглашений Договор о "серой зоне" прекратил свое действие. При наличии четкой морской границы необходимость в данном правовом инструменте отпала.
Осталась неизменной роль Смешанной комиссии как важного механизма при совместном регулировании рыболовства. Так, следуя положениям ст. ст. 3 и 4 приложения I к Договору, в рамках данной процедуры подлежат согласованию общие допустимые уловы рыбных ресурсов, взаимные квоты вылова и другие меры по управлению рыбными запасами, а также подлежат совершенствованию меры по мониторингу и контролю совместно управляемых рыбных популяций.
Изменения в правовом режиме коснулись главным образом вопроса определения юрисдикции договаривающихся государств при установлении технических правил в отношении, к примеру, размера ячеи сетей и минимального промыслового размера для своих рыболовных судов. С появлением линии, разграничивающей спорные морские территории двух государств, каждая сторона теперь вправе единолично устанавливать технические правила для своих рыболовных судов в границах зоны своей юрисдикции в пределах 200 морских миль от материковых частей России и Норвегии. В целях сглаживания негативных последствий указанных изменений ст. 2 приложения I к Договору введен переходный период сроком в два года на применение технических правил обоих государств в бывшем спорном районе 200-мильной зоны.
В отличие от сферы рыболовства, правовое регулирование разграничения взаимоотношений России и Норвегии в контексте борьбы за природные ресурсы архипелага в приграничной зоне не получало должного отражения во взаимоотношениях двух государств. Однако с разрешения вопроса о делимитации морских пространств данное направление межгосударственного сотрудничества приобрело закономерную основу для развития1.
Регулированию отношений России и Норвегии в контексте борьбы за природные ресурсы архипелага посвящены положения ст. 5 и приложения II Договора о разграничении. Так, согласно ст. 5 Договора месторождение углеводородов признается трансграничным, если оно простирается за линию разграничения. При этом в целях его разработки стороны заключают соглашение об эксплуатации этого месторождения как единого целого, включая его распределение между сторонами - Соглашение об объединении. Заключение указанного Соглашения является необходимым условием для эксплуатации трансграничного месторождения.
В приложении II к Договору приведен перечень позиций, подлежащих раскрытию в Соглашении об объединении, начиная с географических координат расположения трансграничного месторождения, его географических, геофизических и геологических характеристик и заканчивая взаимными обязательствами сторон при разработке данного месторождения.
Таким образом, в случае наличия разногласий сторон в вопросах разграничения взаимоотношений России и Норвегии в контексте борьбы за природные ресурсы архипелага указанные спорные моменты подлежат урегулированию путем переговоров, иной согласительной процедуры или путем передачи спора на рассмотрение в арбитражный суд ad hoc. Разногласия же, касающиеся распределения месторождения углеводородов, разрешаются посредством привлечения независимого эксперта, решение которого является обязательным для сторон.
В настоящее время крупные поставки, необходимые для реализации проектов по освоению месторождений архипелага Норвегии, осуществляются главным образом на базе стандартных контрактных условий, которые были согласованы в процессе переговоров между ведущими добывающими компаниями и федерацией норвежской машиностроительной промышленности. Этот порядок действует с 1983 г.. Разработка данных согласованных документов была вызвана жестким политическим давлением. Требовалось привести контракты, действующие в отрасли со времен начала нефтяной деятельности, в большее соответствие с традициями, принятыми в норвежской законодательной практике. В этом смысле контракты рассматривались как один из механизмов участия государства в нефтяной деятельности. Однако в последние пятнадцать лет совершенствование согласованных документов приобрело свою собственную динамику, и инициаторы стандартов постоянно рассматривают необходимые модификации. Сегодня Норвегия предлагает единственный широко применяемый согласованный стандартный контракт на строительство сооружений в области проектов по освоению архипелага. За последние несколько лет в других странах, осуществляющих нефтяную деятельность, были разработаны подобные документы, однако они пока не получили широкого практического использования. Таким образом, передовой опыт Норвегии в области стандартизации строительных контрактов может быть интересным.
Главным правилом контрактной практики развития отношений России и Норвегии, как и в большинстве других юрисдикций, является правило свободного подряда: стороны сами решают, когда, каким образом и с кем они хотели бы заключить контракт, и согласовывают условия данного документа. Очевидно, существуют и некоторые модификации этого правила1.
Во-первых, условия контракта должны отвечать основным требованиям, заложенным в общем контрактном праве, например, такому, как добросовестное выполнение обязанностей, для того чтобы обладать юридической силой по норвежскому законодательству.
Во-вторых, условия лицензии на добычу требуют, чтобы вся деятельность, осуществляемая в рамках данной лицензии, велась в соответствии с норвежским законодательством и с соблюдением принятой в Норвегии практики в сфере заключения и выполнения контрактов. Цель данной клаузулы, очевидно, состоит в том, чтобы избежать среди прочего общих условий контракта, которые в значительной степени отличаются от условий, обычно используемых в схожих контрактах в нефтяном секторе Норвегии. Однако и точное значение, и практическое применение клаузулы представляются неясными.
В-третьих, модификации касаются способов заключения контрактов: Норвегия является участником Соглашения о Европейском экономическом пространстве (ЕЭП) и, следовательно, должна выполнять требования Директивы о материально-техническом обеспечении. Директива введена в норвежское законодательство в виде специального предписания, текст которого близок к тексту Директивы. Деятельность, осуществляемая на шельфе, регулируется данным предписанием. Что означает, что при заключении контрактов в нефтяной отрасли на поставку товаров и услуг следует руководствоваться соответствующими требованиями предписания. Как правило, этим подразумевается, что контракты выставляются на конкурентные торги, а процедура и критерии выбора подрядчика для выполнения работ по контракту должны быть объективными и равными для всех участников тендера. В целом введение предписания не внесло каких-либо значительных изменений в систему, применяемую операторами.
Сегодня большинство строительных контрактов, используемых на архипелаге в части совершенствования взаимоотношений Норвегии и России, основано или находится под влиянием "семьи" стандартных контрактов на изготовление сооружений (NF family contracts). Начало этой "семье" было положено согласованным стандартным контрактом 1987 г. (NF 87). Контракт 2007 г. NF 07 по-прежнему содержит условия, предназначенные главным образом для контрактов на изготовление оборудования и материалов, и очень похож на своего предшественника NF 87 и его последующую версию NF 92. С годами в силу необходимости в эту "семью" были добавлены еще три контракта. Первый из них стал ответом на новую "философию" проектов по освоению месторождений, в соответствии с которой подрядчик берет на себя всю работу по доставке основных узлов или готовой установки, включая проектирование, закупку и изготовление. Это потребовало регламента, в котором не было жесткой необходимости при заключении предыдущего типа контрактов, что и привело к разработке Полного контракта 2000 (NTK 2000), в настоящее время - NTK 07. Второй контракт NTK 07 MOD был разработан, когда стал расти спрос на работы по модификации, т.е. замене и расширению существующих узлов и устройств. И наконец, третий контракт был создан специально для выполнения подводных работ NSC 05.Все с
Стандартные NF контракты широко используются в предназначенной для них сфере применения. Даже добывающие компании, не участвующие в переговорах по согласованию условий документов, часто используют стандарты, основанные на этих документах, для реализации своих проектов. Концепты и технологии, используемые в NF стандартах, оказывают сильное влияние на содержание контрактов в других сферах, таких как подряды на закупки, на перевозку тяжеловесных грузов, на осуществление строительных проектов на суше и даже на выполнение норвежскими компаниями международных строительных проектов.
В качестве перспектив развития отношений является то, что установку никогда (если только она не очень маленькая) не строят последовательно от начала и до конца, выполняя по порядку различные виды работ. Напротив, обычно строительство установки разделено на пакеты работ, которые планируются и выполняются параллельно. Таким образом, экономится время, а время в этом бизнесе очень важно, т.к. чистая текущая стоимость добычи в последний год освоения месторождения существенно ниже, чем в первый1.
Для выполнения каждого из этих пакетов работ существуют отдельные контракты. В добавление к этому часто имеются отдельные контракты, охватывающие деятельность, относящуюся ко всем или по крайней мере к нескольким пакетам, например, к инженерным работам и транспортировке. Большинству поставщиков, работающих по всем этим контрактам, для выполнения своих работ понадобится помощь субподрядчиков. Таким образом, в стандартном проекте по разработке и освоению месторождения обычно существует сложная иерархия подрядов. Во главе этой иерархии находится нефтяная компания, которая обычно координирует работу расположенных ниже уровней.
Для исполнения некоторых крупных проектов по разработке и освоению месторождения на архипелаге компания заключает главный контракт с одним подрядчиком, в который включены работы по строительству всей платформы или подводной установки и т.д. В таких случаях главный подрядчик получает на основе контрактов необходимые услуги, основные узлы оборудования, главные модули и т.д. от других подрядчиков и субподрядчиков. Юридическая основа для функционирования этих субподрядов в основном такая же, как и у обычных главных параллельных контрактов, которые заключает компания. Но тот факт, что они представляют собой подряды, подчиненные главному контракту, на практике делает их более сложными с юридической точки зрения.
Тесные связи между различными контрактами и уровнями контрактной иерархии должны быть отражены в общих условиях каждого отдельного контракта данной иерархии. Существенные черты документов можно объяснить именно тем фактом, что каждый отдельный контракт не появляется в зияющем одиночестве. Он представляет собой часть сложной, внутренне тесно связанной "семьи" контрактов, целью создания которой является реализация определенного проекта разработки и освоения месторождения с соблюдением сроков и бюджета.
При заключении строительных контрактов на норвежском шельфе наиболее часто используются стандартные условия норвежского строительного контракта 2007 (NF 07) или, если подрядчик берет на себя выполнение более широкого спектра задач, схожего с ним по основным параметрам полного контракта NTK 07. Согласованный документ NF 07 разработан для "изготовления оборудования и материалов и их доставки на норвежский шельф". На практике этот стандарт используется даже для небольших контрактов и в случаях, если дополнительно к строительству требуется поставка крупных инженерных элементов. Если в основе главного контракта лежат условия NF 07, они также "зеркально" используются и для субподрядов.
Например, стандарт NF 07 разработан с учетом опыта, полученного международными нефтяными компаниями и подрядчиками при реализации строительных проектов по освоению месторождений шельфа, и исходя из необходимости соединения разнообразных клаузул, появившихся в результате данного опыта, в "норвежский стандарт". Разработанный в итоге документ характеризуется следующими чертами.
За последние несколько лет произошли два изменения, которые могут повлиять на эту тенденцию. Во-первых, норвежские нефтяные компании и компании-подрядчики принимают участие во все большем количестве зарубежных проектов по разработке и освоению месторождений, не относящихся к континентальному шельфу Норвегии. Во-вторых, вследствие реорганизации отрасли количество компаний, инициирующих развитие стандартов, существенно уменьшилось.
Эти два изменения могут сместить акцент с вопроса стандартизации контракта. Но они также могут дать начало новой эре в этой области. Участие в международных проектах может привести к тому, что операторы и подрядчики захотят работать по проверенным с точки зрения технологий и коммерции контрактам, сбалансированным так, как только согласованные стандарты могут быть сбалансированы. А уменьшение количества спонсоров стандартизации привело к тому, что была создана новая совместная схема, целью которой является реорганизация формального базиса для работы по стандартизации.
Таким образом, норвежский опыт показывает, что согласованные стандарты могут сделать контроль выполнения контрактов и реализации проектов более эффективным и тем самым повысить их рентабельность. Поэтому возможно, что тенденция к интернационализации проектов и новая схема дальнейшего совершенствования контрактного стандарта могут способствовать взаимному укреплению и развитию.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключение хотелось бы отметить следующее.
На практике эта состязательность правовых позиций уважалась и Норвегией, и Советским Союзом, пока СССР был. Распад СССР в 1991 году геополитически изменил многое в политико-правовом соотношении интересов в различных морях, но не в Баренцевом: здесь побережье советское осталось целиком побережьем российским. Тем не менее Норвегия, судя по фактам, решила воспользоваться ослаблением своего баренцевоморского соседа (как это уже имело место в период после I мировой войны) и ужесточить обеспечение выполнения норвежского законодательства в морских районах у Шпицбергена вразрез со сложившейся в советский период практикой, которой следовали оба государства. Этим, видимо, объясняется то, что в 1997 - 1998 гг. норвежские власти закрывают промысел в районе о. Медвежий для российских рыболовных судов; на некоторые высаживается норвежский десант; позднее норвежские военные арестовывают траулер "Новокуйбышевск"; в 2001 г. арестовывают и доставляют в порт Тромсе траулер "Чернигов". В 2005 г. кораблями береговой охраны Норвегии была предпринята попытка задержать российский траулер "Электрон" по обвинению в нарушении национальных правил рыболовства в морских районах вокруг Шпицбергена, затем в этих же районах были задержаны другие суда, в т.ч. под российским флагом.
Вряд ли юридически правильны встречающиеся утверждения о том, что, продвигая национально-законодательное регулирование в морских районах у Шпицбергена, агрессивно обеспечивая его выполнение, Норвегия опирается исключительно на одностороннюю волю. В позиции норвежской стороны, как уже отмечалось, прослеживается довод о том, что применимость к морским районам вокруг Шпицбергена национальных законов Норвегии обусловлена именно международным правом, но не Договором о Шпицбергене, а современным международным морским правом, в т.ч. положениями Конвенции по морскому праву 1982 г., двусторонних соглашений с СССР (Россией) об управлении морскими природными ресурсами.
В зарубежном исследовании отмечено, что столкновение правовых позиций Норвегии, с одной стороны, и с другой - России и некоторых других государств - участников Договора о Шпицбергене 1920 г. в своей основе сводится опять же "к определению суверенитета Норвегии" над архипелагом и его территориальными водами. "Если этот суверенитет ограничен Договором о Шпицбергене, тогда на самом деле неправомерны притязания Норвегии за пределами" территориальных вод Шпицбергена
1 Молодцов С.В. Международное морское право. М.: Междунар. отношения, 2013. С. 207
1 Андреева Е.Е., Кукушкина А.В. Международно-правовые основы охраны окружающей среды. В кн.: Международное право / Под ред. А.Н. Вылегжанина. М., 2013. С. 122.
2 Лопатин М.Л. Международные проливы и каналы: правовые вопросы. М.: Междунар. отношения, 2013. С. 74 - 90
1 Международное право. Особенная часть: учебник для вузов / М.В. Андреев, П.Н. Бирюков, Р.М. Валеев и др.; отв. ред. Р.М. Валеев, Г.И. Курдюков. М.: Статут, 2010. С.162
1 Орешенков А.М. Особенности международно-правового режима Шпицбергена // Московский журнал международного права. 2012. N 3. С. 44.
1 Вылегжанин А.Н. Вопросы толкования и исполнения Договора о Шпицбергене 1920 года // Московский журнал международного права. 2010. N 1. С. 4 - 30.
1 Тимченко Л.Д. Государственная территория общего пользования: юридическая природа и правовой режим. На примере Шпицбергена // Московский журнал международного права. 2013. N 3. С. 32
1 Тимченко Л.Д. Государственная территория общего пользования: юридическая природа и правовой режим. На примере Шпицбергена // Московский журнал международного права. 2013. N 3. С. 32
1 Санникова Л.В. Международное право. М., 2013. С. 102
1 Ковалев А.А. Международная защита прав человека: учебное пособие. М.: Статут, 2013. С.159
1 Хели Й. Скандинавские источники права и юридическая методика с позиций норвежского права // Энергетическое право. 2012. N 2. С. 2 - 5.
1 Косен К. Строительные контракты на норвежском континентальном шельфе // Энергетическое право. 2012. N 2. С. 34 - 39.
1 Андреева Е.Е., Кукушкина А.В. Международно-правовые основы охраны окружающей среды. В кн.: Международное право / Под ред. А.Н. Вылегжанина. М., 2013. С. 122