Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Тут перед мысленным взором Вовчика возник друг Вовка, покачал неодобрительно головой:
'- Вовчик-Вовчик, ты что? Ты оправдываешься что ли?? За подарок? Перед кем, зачем?.. Да ты что?.. Ты ещё с этим Ильёй заочной фаллометрией займись, кто круче ножик своей девушке подарит! Чем ты тогда от тупого 'нового русского' отличаться будешь, что на свою подругу навешивает дорогие цацки 'чтоб люди оценили'!
Вовчик мотнул головой. А ведь правда! Всё же общение с Вовкой, опытным в таких делах и обычно преисполненным здорового цинизма, давало себя знать. Что это я оправдываюсь?..
И он уже спокойно парировал очередной выпад Адельки:
- Так ведь китайский он! Там сталь г... то есть так себе.
- Нормальная там сталь. Честная ножевая 440-я. Под наши задачи лучше и не надо. Затупился - подточим. А вот чем точить навороченную сталь высокой твёрдости - это вопрос! Чем и как. Лучше раз в несколько дней легко поправить режущую кромку надфилем или брусочком, чем на навороченной сталюке убитую в конце концов кромку мучиться восстанавливать. Некоторые ножи так и вообще только в заводских условиях заточить можно - а где у нас тут 'условия'? Так что сталь под свои задачи вполне себе, я отвечаю!
Это Вовчик сказал уже обращаясь к Катерине, молча следившей за дискуссией; а затем Адельке:
- Ты, кстати, не смотри что на Виксе такое лезвие красивое и полированное - это пока новый. Затупится - а затупится, если пользоваться постоянно, вообще всё что угодно, - придётся точить. Поцарапается. Да и ладно - нож должен быть инструментом, а не витриной для выпендрёжа!
Последней фразы Вовчик прямо и от себя не ожидал - а надо же, проговорил вслух. И ничего. Пусть знает. Выделывается ещё...
Язвительная Аделька только вновь открыла рот, чтобы вновь что-то сказать, как её остановила Катька:
- Это же мой нож, так что ты разоряешься? Ну и ходи со своим складнем, а я буду с этим. С фиксом, да. Кстати, ты в курсе, что твой Илья у Хронова в подвале сидит второй день?
От такого оборота Аделька моментально увяла, заткнулась насчёт ножей, и лишь выдавила:
- Да знаю я...
И опять отвернулась к окну.
- Ого! - Вовчик был шокирован, - Как так 'в подвале сидит'? Почему?
- Хрон его 'наказал'. - пояснила Катя, - Что-то там они в 'дружине' не поделили; по графику дежурств, или Илья стал выступать, что Витька что-то не то и не так делает. И Хрон его избил, и посадил в подвал - 'в наказание'. Это у него теперь типа гауптвахты.
- И ничего не избил... - не поворачиваясь от окна, обиженно произнесла Аделька, - Кишка у него тонка - Илью избить. Илья бы, если б захотел, Хрона бы отделал как бог черепаху! Он ракопашкой в Мувске занимался. Только он не стал обострять. А Витька - да, пару раз стукнул его; и ещё ружьём пригрозил. Илья не стал просто связываться...
- А что они?..
- Потому что Хрон дурак. И распоряжения у него дурацкие, непродуманные. Илья, как приехал, и в 'дружину' вошёл, всё время Хрона поправлял, чтоб было лучше; а тот решил, что Илья 'под него копает'!
- А пацаны?
- Пацаны, в общем, на стороне Ильи, потому что он дело говорит; но Хронов же командир... Ну и посадил он его в подвал 'пока не одумается'... Скотина!
- Даааа... Дела... - протянул Вовчик, - У Витьки уже диктаторские замашки прорезались. Ну что - можно было ожидать...
- О! Отец Андрей идёт! - прервала его размышления Аделька.
Вошедший Отец Андрей был по-рабочему - в стареньких джинсах и плотной клетчатой рубахе, обтягивающей прижатое подтяжками порядочное пузцо. Войдя он привычно с порога благословил присутствующих, но только Катька знала как на это реагировать - встала, склонила голову, прошептала что-то.
О, блин! - подумал Вовчик, тоже вставая на всякий случай, - В каждой избушке свои завитушки. Надо будет спросить потом что в таком случае принято делать.
Батюшка был в хорошем настроении, и, усевшись с пришедшими за стол, сразу и без обиняков перешёл к делу. Насчёт переезда коммуны 'на пригорок' он был не против, готов выделить и помещения, - вот тут же, за стеной; но крыша там худая, и нужно её перекрывать! Кто будет? Материалы? Опять же, раз сюда переезжать надумали - то и устав здешний, соответственно, соблюдать должны. А именно: некрещеным безусловно всем окреститься; он, батюшка, и проведёт обряд в ближайшие дни; потом - службы посещать, по территории женскому полу с непокрытой головой не ходить; никаких, понимаешь, коротких юбок и шортов! Опять-таки, решающее слово в хозяйственных и 'политических' вопросах останется за ним, за Отцом Андреем, поскольку он есмь пастырь...
Тут тебе не там... - присвистнул про себя Вовчик, которому претила роль овцы, пасущейся под управлением некоего 'пастыря', - и он стал спорить. Напирал на то, что они плюс 'коммуна' приходят 'на пригорок' отнюдь не как просители, но как равные, увеличивая своим присутствием экономический потенциал верующей общины. И потому относиться к ним должны как к равным, а не как к колонизированным дикарям-язычникам, которым деваться некуда!
- А куда вам деваться?.. - прищурился священник, - Я так понимаю, не от хорошей жизни вы из деревни проситесь под наш кров? А стало быть в чужой монастырь со своим уставом негоже въезжать!
Катька на всё это согласно кивала, Вовчик же при поддержке Адельки перешёл в наступление:
- Это ещё вопрос, кому и куда деваться некуда! Если пристально посмотреть, то наш переезд - это в первую очередь очевидная выгода и спасение вашей, батюшка, общины! Ибо работников у вас раз-два и обчёлся! Вон, даже крышу в доме залатать не можете! Опять же, мы перебираемся не как бедные родственники, а со своим имуществом, инвентарём, и будущим урожаем. Со своими дровами наконец! И крышу мы сами подлатаем, и печки починим, а нет - построим! А вы тут сами, с общиной, беззащитны и одиноки, как волосина на лысом черепе, и ваше счастье, что ещё...
Договорить он не успел: по деревянной лестнице за дверью торопливо простучали шаги, дверь без стука распахнулась, и в проёме возникла явно перепуганная женщина средних лет, которая, как знал Вовчик, была у Отца Андрея за экономку.
- Батюшка! Там эти, нерусские пришли! Много! С ружьями! Сказали что они теперь будут тут жить!
***
Под штаб Витька Хронов, которого теперь в дружине по его же приказу величали уважительно 'Харон', захватил бОльшую часть дома бабки, у которой прежде квартировал; вытеснив и бабку, и её городских родственников в маленькую непроходную комнату и сени с баней. Бабке и её родственникам было заявлено что это временно, пока не подберём себе, значит, отдельный дом, чтоб без хозяев.
- Где ж ты, Витя, найдёшь теперь в Озерье да дом 'без хозяев'? - попробовала было вразумить его бабка, но он только загадочно и с видом полного над ней превосходства ухмыльнулся. И посоветовал не совать свой нос не в своё дело, 'а то отстрелят'. И вообще - должны быть рады, поскольку сейчас ваш дом - самое, по сути, охраняемое место в деревне. И вообще - не лезьте не в своё дело, будет нужно что - вам доведут. До сведения. Вот.
Большую комнату он назначил своей 'резиденцией' и по совместительству местом пребывания дежурной смены 'дружины'. Сейчас в ней на диване дрых непроспавшийся ещё со вчерашней пьянки боец; другой, Сашка Веретенников, работавший в прошлом в Мувске художником-рекламщиком, старательно переносил 'по квадратам' на растянутую на стене белую простыню портрет ЧеГевары с маленькой картинки. Изображать на 'знамени дружины' анархистскую символику типа черепа с костями Витька в свете нынешней ситуации посчитал невозможным; к ЧеГеваре же все относились или положительно или нейтрально, а 'знамя и символ' как бы необходимы, так что выбор был сделан.
Ещё три 'бойца' лениво копались по его распоряжению в бабкином огороде - дружина дружиной, но и жрать командиру тоже было надо что-то. Витька, расположившись за заставленным пустыми и полупустыми бутылками и тарелками с объедками столом, сдвинув всё на край, разобрал свой газовый пистолет и тщательно его чистил, смазывая, за неименеем оружейного, подсолнечным маслом... Магазин с единственным газовым патроном он предусмотрительно спрятал в карман. Пистолет он никому из своих бойцов в руки не давал, близко не показывал; и среди дружинников 'в кулуарах' ходили разные на его счёт слухи - начиная от того, что это ничего не стоящая газовая пукалка, до распускаемого самим Витькой - что пистолет этот 'ментовский', с полным магазином, снятый Хароном с трупа полицейского ещё во времена 'мародёрской недели' в Мувске.
В углу бубнил транзисторный радиоприёмник:
- ... таким образом, только присутствие Вооружённых Сил Местной Администрации спасло ситуацию от эскалации конфликта! ... О экономических вопросах: на нефтебазу пришёл очередной состав с топливом, таким образом в этом месяце будут отоварены на аккредитованных топливозаправках талоны типа 'А', 'С' и 'К', синего и оранжевого цветов. Талоны типа 'В' и все зелёные действительны только при предъявлении допуска от администрации и отовариваются в половину номинала; таким образом...
- Чо я тута застрял... - ковыряя спичкой во внутренностях 'Макарова' вполголоса, но так чтобы слышал рисующий ЧеГевару Сашка, вслух размышлял Витька, - Ведь глушь же! То ли дело в Никоновке! Или под Мувском - там разом хапнули все городские табачные запасы. Или под Ахтырском - коммерсы говорили, там на прошлой неделе колонну с беженцами кто-то из местной братвы накрыл... во оторвалась братва небось! Кто-то 'взял кОрОван'. Бабы, шмотки, тачки! И правильно - нехер в такое время таскаться по дорогам.
- Туда ВэВэшников отправили и вертолёт! - сообщил Сашка, - Коммерсы же и говорили. Переловят. Расшлёпают. Сейчас с этим быстро.
- Да хрен там! - отрезал Хронов, - Хрен кто туда кого послал, да ещё вертолёт! Сейчас до частников никому дела нет, уж я-то знаю! Насмотрелся... Вот этот вот... - он кивнул на радиоприёмник, - Топливный эшелон, - его небось охраняют. А беженцы - да кому они нужны! Вот там ребята оттягиваются, да... а мы тут...
- Чо, переживаешь что побандитничать не удаётся?.. - глухо раздалось из-под пола.
Витька кинул взгляд на крышку люка погреба в полу, у которой в проушину под замок был продет старый напильник, и ответил, чуть повысив голос:
- Ты повыступай, повыступай там ещё. Ты у меня не то что сегодня вечером, ты и завтра тут ещё день отсидишь! Понравилось, небось, в погребе-то?
- Ты фигнёй занимаешься, Витька! Тебя никто не уполномочивал на такие методы!.. Ты ответишь!.. - глухо донеслось из-под пола.
- Повыступай ещё... 'Ответишь'. Мне тут все отвечают, с меня ответ некому брать. Ты довыступаешься!
- Громосеев приедет. Перед ним ответишь.
- Когда он ещё приедет. А приедет - у него других дел будет много, чем за нарушителя дисциплины заступаться!
- ... к международным новостям. По данным международной неправительственной организации 'Наблюдатели без границ', радиоактивное облако, образовавшееся две недели назад в результате аварии на АЭС в Ганновере, миновав всю Европу, выпало осадками в Средиземном море. Правительство Объединённой Германии и Австрии заявляет, что принимаются все меры... ...закончена эвакуация жителей японского острова Хонсю на материк. Как уже сообщалось, в результате серии аварий на АЭС остров стал полностью непригоден для жизни. Также сталкеры сообщают, что несмотря на высочайший уровень радиации, на руинах бывшего Токио ещё существует жизнь, есть целые анклавы выживших. Коалиционное правительство принимает меры чтобы...
- У нас тут ещё жить можно! - откомментировал Сашка, отходя от полотнища и критически рассматривая своё творение, - У нас тута АЭС близко нету. А картошка есть. Хорошая в этом году картошка! Наши уже подкапывают вовсю.
- Картошка-картошка! Только и думаете о своей картошке! - передразнил Хронов, - Люди в мире большие дела делают, там такое творится!.. А мы тут всё 'за картошку'...
Вдали раздался выстрел.
Хронов встал и прислушался.
- Это где-то на пригорке, где церковь! - сообщил Сашка.
- Сам слышу... У попа разве есть ружьё? Ничего на этот счёт не говорили...
- Может это этот... как его? Ну, бывший председатель лесхоза. У него же ружьё есть ещё, - напомнил Сашка, - Или кто из новых. В Мувске, говорят, одноразовую стрелялку на базаре купить раз плюнуть.
- Да, суки... - задумчиво произнёс Витька, - Наверняка кто-что привезли с собой, но не показывают. Надо бы поголовный и подомовой шмон устроить. Согласовать с Громосеевым, чтоб не рыпались...
- Хрон, выпусти меня! - стукнул в крышку подпола снизу пленник. Витька не обратил на него внимания. Он выглянул в окно, потом опять сел за стол, стал собирать пистолет. Собрал, обильно ливанул в ствол подсолнечного же масла из стоявшей на столе бутылки; чертыхнувшись принялся вытирать вылившуюся на стол лужицу.
- ... объединённое правительство Сообщества Американских Государств заявило официально, что фаза государственной деструкции закончилась; есть определённые признаки начавшегося экономического подъёма, благодаря чему... ...Наш собеседник в студии, профессор Всесвятский, полон скептицизма по поводу заявлений из Америки. Он просит напомнить нашим радиослушателям: 'В канун Великой Депрессии президент тогдашнего США Гувер оптимистически заявил: 'У меня нет опасений за будущее нашей страны. Оно светится надеждой'. Таким образом излишне оптимистичные заявления ОП САГ никоим образом не могут являться признаком конца деструкции Американского государства. Мы же хотим напомнить нашим радиослушателям, что в этом месяце на 15% увеличены нормы отпуска крупо-макаронных изделий на один бакалейный талон, таким образом...
Вдали опять хлопнули выстрелы. В дверь вошли встревоженные парни, вытирая руки тряпками:
- Харон! Слышь - на пригорке стреляют! И не из одного ружья...
- Слышу я, слышу... - Хронов, закончив протирать чистой вышитой бабкиной салфеткой пистолет, достал из кармана магазин и со щегольским щелчком вогнал его в рукоятку ПМ, передёрнул затвор и поставил пистолет на предохранитель. Принялся заталкивать его в кобуру на поясе:
- Лещинский! Иди, вернее, сбегай, выясни что там! Кто стрелял, зачем и всё такое.
Парни округлили глаза:
- Ты чо?.. Айда все вместе! Берём ружья - и туда! Все. Мы ж это... - дежурная смена дружины!
- Поговори ещё! - пристрожился Хронов, - Ты чо, ещё тут распоряжаться будешь? Тоже в подпол захотел, на воду и картошку??
Парни примолкли, и один из них вышел.
***
Их было много, нерусских, явно азиатской внешности 'чурок', и с 'видовой принадлежностью' - щетиной по всей роже; около двадцати человек, как на взгляд определил Вовчик. И не только по виду кавказоидов, но и явных азиатов - туркменов или киргизов, чёрт их разберёт. И по полю, это было видно, мимо нескольких одиноких домов членов религиозной общины к 'пригорку' шли ещё и ещё, таща на себе какие-то тюки, мешки, свёрнутые тенты... Там были и женщины, и дети-подростки; но в основном там были мужчины вполне трудоспособно-боеспособного возраста. Оно и неудивительно - вот она, значит, 'община гастарбайтеров', выдавленная 'Местной Администрацией' из Оршанска и местных мелких городков-сателлитов, уже который месяц кочующая по лесам от Никоновки до Демидовки. Теперь, значит, они сюда пришли, все... А мы думали, тешили себя надеждой что и 'цыганка', и периодически появляющиеся в деревне 'детишки' лишь разрозненные группки, а они вон - организация...
Распоряжался, командовал 'чурками' средних лет крепкий мужик, явно кавказской внешности - чеченец или аварец; он был в добротном камуфляже, чем выгодно отличался от остальной массы, одетой кто во что, в основном - в рабочую спецодежду. Мелькали шевроны и нашивки 'ОршанскКоммунМаш', 'ОршанскЗеленстрой', 'УП 'Чистые улицы' и другие подобные.
Все пришельцы были какие-то мятые, видно что 'давно не стиранные', но, что сразу бросилось в глаза, сытые и здоровые; и, что характерно, дисциплинированные. В отличии от членов общины Отца Андрея, явно не ожидавших такого вторжения, и потому ведущих себя крайне бестолково, пришельцы действовали слаженно: рассыпавшись по территории, они мигом, не обращая внимания на протесты старожилов, обследовали находившиеся около церкви, 'на пригорке' строения. Собственно, протесты были поначалу робкие - из-за неожиданности и многочисленности вторжения, и из-за того, что за плечами нескольких мужчин висели ружья... а на бедре главаря и вообще в открытой текстильной кобуре красовался пистолет, большой чёрный пистолет, и явно не айрсофт...
'Протесты' начались, когда пришельцы, быстро разобравшись - судя по всему, в первом приближении они и так ориентировались среди строений общины - сыграли роль лазутчики в виде тёток-попрошаек с детьми, вторую неделю захаживавших 'на пригорок' и которых подкармливали сердобольные батюшкины прихожане, - быстро разобравшись в назначении строений, стали сгонять старожилов в большое помещение рядом с церковью, где на втором этаже была и келья Отца Андрея; но здесь, рядом, на первом этаже, эти комнатки со снесёнными перегородками и кое-где и отсутствием потолка использовались под склад. Там стояли бочки с топливом, лежали грудами дрова и приготовленные в разделку на дрова старые доски, прикрытые листами шифера; там же, заботливо укрытый от сырости полиэтиленом, лежал и хороший пиломатериал.
Туда и стали, поначалу беззлобно, сгонять прихожан пришельцы.
- Идите-идите, посидите там пока, ничего вам не сделаем, не думай плохого, слышишь; просто посидите там пока мы с вашим старшим поговорим... Иди, я сказал, слышишь!..
Батюшка, а за ним и Вовчик с девчонками быстро ссыпались вниз по лестнице. Каждый оценил ситуацию по-своему. Отец Андрей, с суровым видом двинулся к старшему 'нерусских'. За ним поспешила Катька; Аделька была в замешательстве, растерянно поглядывая то вслед своей подруге, то на притормозившего Вовчика.
А Вовчику происходящий расклад вовсе не понравился, и он, как только они оказались на дворе, бочком-бочком стал отступать к углу дома, чтобы потом по-быстрому слинять отсюда...
Если и для батюшки, и для Катьки с Аделькой появление чужаков да ещё вооружённых, да ещё в таком количестве было полной неожиданностью, то Вовчик... нет, он конечно не предполагал именно сегодня этого нашествия; но, будучи убеждённым 'выживальщиком', он старался всегда просчитывать самые негативные варианты развития событий; а предвидеть = быть готовым, что здОрово экономит время при самом событии, и потому, пока Отец Андрей, гневно раздувая ноздри, как 'Титаник' шёл к 'айсбергу' - невозмутимому и деловитому главарю чужаков, Вовчик сразу смекнул, что ничем хорошим это не кончится, и потому... домой! - там Вовка; там автомат; и Вадим там, а у того ружьё - и тоже автомат! Чёрт бы побрал святого отца; да хрен с тем что можно бы было пацана какого на колокольню посадить бдить за окрестностями, как сам Вовчик бы и сделал, распоряжайся от тут; так ведь и те кто копался по хозяйству - что бы им по сторонам-то не смотреть, благо 'пригорок' на котором и церковь и постройки довольно-таки обособленно стоят; как чурки вот ррраз - и на территории оказались, почему никто тревоги не поднял, спали они что ли на ходу; чёртов поп, никакого контроля за происходящим, расслабил паству; а ещё говорили что он в армии служил, в стройбате он что ли служил, никакого понятия о ... впрочем, и заметили бы заранее - что бы сделали? Круговую оборону занимать? Чем, с кем? Одно старичьё верующее, бля. Хорошо верующему в бога, тепло ему на свете; только к противодействию реальной опасности это никоим боком...
И тут он увидел лежавшего у угла дома мужика - из местных. Совсем недвижимо лежавшего, ногами в сторону Вовчика; и хотя и без видимых повреждений - но совсем нехорошо лежавшего. Мёртвого скорее всего. Вот так вот, Вовчик. Вот такие вот 'гости'. Это не в гости, нет, это 'спецоперация', и не даром они плачущих богомольных тёток в склад запихивают - как-то запахло от этого старым каким фильмом 'про войну', где фрицы стволами шмайссеров гонят деревенских в амбар... драпать немедленно надо! Куда Катька, дура, за попом увязалась; а Аделька стоит и хлопает глазами...
Коротко переговоривший со священником старший 'камуфляжный' отрицательно несколько раз покачал головой в ответ на многословные возмущённые 'подачи' Отца Андрея; и что-то тоже, в свою очередь стал говорить ему, впрочем, довольно уважительно, судя по виду. Вовчик бочком-бочком уже совсем было передвинулся к углу дома, когда его крепко взял за рукав видимо дежуривший за углом небритый и довольно щуплый чурка:
- Иди туда... пожалуйста! Сказано всем пока - туда!
- Да пошёл ты!! - Вовчик рванулся, выдёргивая рукав. И одновременно увидел, как Отец Андрей толкнул в грудь 'камуфляжного' и попытался пройти меж тем и его двумя приближёнными, детинами лет 25-ти, и один из них тут же ударил священника в лицо...
*** БОЙНЯ В ЦЕРКВИ - 2
ПОСЛЕ БОЙНИ
Из автомата, очередями он не стрелял вообще никогда; в Штатах - только из АР-15, гражданского варианта армейского карабина М-4, там нет автоматического огня; да из гражданской же версии китайского Калашникова. На гражданском оружии автоматический огонь по сути-то и не нужен; но тут совсем особый случай: атака группой, с короткого расстояния - метров 15-20, и ничего тут не придумаешь лучше в таком случае чем длинная, во весь магазин очередь; с такого близкого расстояния он просто хлестнул по бегущим на него как водой из брансбойта, промахнуться было немыслимо, да ещё Алла помогла картечью, - бегущие 'кончились' очень быстро, кончились все, совсем все; буквально несколько секунд - и все нападавшие были уже на земле.
Он быстро сменил магазин. Несколько секунд - какая-то оглушающая тишина после громкого стрекотания автомата и бухания дробовика. Но только несколько секунд тишины - тут же стали слышны стоны, вскрики, хрипы, невнятная ругань... С той стороны церкви снова ударил ружейный выстрел - интересно, кто это; это ведь он, получается, погнал бандитов на автомат Владимира; собственно они не знали, что тут, за углом, есть автомат; потому так стадом и ломанулись, вряд ли Алла смогла бы их всех остановить, дааа...
Взяв автомат наизготовку, жестом показав Алле и Гузели не высовываться из-за угла, он вновь двинулся влево, с целью всё же выйти в то намеченное место, откуда открывался бы обзор и на вход, на паперть церкви, и на её правую сторону. Упавшие под ливнем пуль бандиты явно больше угрозы не представляли: бежали компактно, группой; хлестнул он по ним с короткого расстояния, густо; вряд ли среди них нашёлся бы хоть один, не получивший 2-3-4 автоматных пули, а с такого расстояния пули наверняка проходили насквозь, доставая и тех, кто бежал сзади - явно всем хватило. Но он всё же посматривал и на них, на кучу лежащих друг на друге и ещё шевелящихся, стонущих тел - нехватало ещё получить пулю или заряд картечи от какого-нибудь чудом выжившего.
Открылся вход в храм, и полукруглое невысокое возвышение перед ним - паперть. Никого там не было, но угрожающе темнел вход в церковь, в то помещение, что Вовчик называл 'предбанником', а на самом деле - он вспомнил - оно называлось 'трапезная'. Да, сколько-то бандитов могло укрыться и в церкви, надо бы осторожней... На лицо капнуло. Он мельком взглянул на небо - ага, дождь собирается...
Из-за угла церкви показался ствол ружья и кто-то выглянул. Спрятался. Теперь Владимир не спускал глаз и ствола автомата с этого угла. Через секунды вновь кто-то выглянул; потом оттуда показалась рука, махами сверху-вниз показывающая опустить оружие - и наконец появился сам человек.
Ну да - Вадим. Как был только что в гостях у Петра Ивановича, только что с двустволкой в руках и с на две трети пустым теперь патронташем на поясе. Жестом же показал - сдвигайся на другой угол от входа. Ага, и он тоже опасается, что в церкви кто-то укрылся. Ну да, сейчас проверим, подойдём с двух сторон - зачистим, или как это у них, у вояк называется, - и потом уже будем разбираться с обстановкой, где Вовчик, Катька, и всё такое...
Не сводя ствола с темнеющего входа в церковь, перебежал к углу; мельком глянув на груду тел. Ружей не видно. Один, явно раненый, приподнялся на локтях, жалобно:
- Брат! Брат...
За углом хозпостройки видны уже стоящие Алла и Гулька. Алла молодец, не сводит ствола с лежащих бандитов. Но это потом, потом...
С другой стороны к двери в церковь, настороженно приготовив к стрельбе дробовик, крался Вадим. Подобрались, встали по обе стороны, держа под прицелом дверной проём.
- Кто тут есть - выходи! Оружие выбросить за дверь, выходить с руками на затылке, спиной вперёд!! - рявкнул Вадим, - Быстррро!! Считаю до трёх, потом брошу гранату!!
'-Гранату?..' - Владимир мельком недоумённо взглянул на Вадима, - 'Впрочем, понятно. На понт берёт'.
- Не стреляй! Слышишь? Не стреляй! Выходим! - из двери метра на полтора вперёд вылетел большой чёрный пистолет. Вадим тут же, сместившись, не опуская ствола, подобрал его. Затем в дверях, как и было приказано, спиной вперёд с руками за головой появилась фигура в камуфляже.
- Ещё два шага! На колени! Лёг! Руки за спину! - Вадим, казалось, распоряжался привычно, - Следующий!
- Нэ стырыляй, а! Нэ стырыляй! Сдаёмса! - опять из тёмного проёма вылетела прикладом вперёд двустволка; Вадим не стал поднимать её, только отшвырнул ногой подальше. Владимир не сводил ствола с проёма двери. На автомат, на лицо, на руки часто и мелко закапало - дождь. Появился так же, спиной вперёд, бандит; в затрёпанном синем, с оранжевыми грязными вставками рабочем комбинезоне, в такой же курточке поверх с жёлтой надписью 'ОршанскЗеленСтрой'. Послушно лёг рядом с первым.
- Следующий!
- Нэту там болше никаго, началник, нету!.. Адни мы! Сдаёмса!
- Точно нету?? Если кто там из ваших, то я вас тут же...
- Нэту, началнык! Вашы толка в церквы закрылис, за дверами, да! Закрылис. Нашых нэту! Не стырылай - мы сдаёмса!..
Лежавший рядом, камуфляжный, тот что выбросил вперёд пистолет, что-то раздражённо сказал не по-русски ему, не поднимая головы от земли, и тот замолчал. Зато оживился Вадим:
- Ну-ка, ну-ка, ещё что скажи! Ааа?? Скажи что, я говорю!! Молчишь, сука?? Да ты чечен, а, скажи, чечен??!
- Аварец я...
- Пизд.шь, сука!! - щёлкнули спускаемые курки двустволки, ружьё вертанулось мигом в воздухе и прикладом обрушилось на затылок камуфляжного.
- О!!.. - тот распластался безжизненно.
- Не стырылай!! Нэ убывай, началнык!!! - завыл в ужасе лежащий рядом ничком его подельник.
- Вадим! - из-за угла появились Алла и Гузель. Теперь ружьё было и в руках у Гузели - трофейное.
- Аааа... - проворчал тот, оглядываясь, и убедившись что обе в порядке, не ранены, - Вы уже тута... Куда ж без вас, шишиб, юкабаш хатын кеше... Дома поговорим! - пообещал он им зло, но ни на Аллу, ни на Гузель это не произвело особого впечатления. Тогда он отослал их:
- Что, так вот все и толпиться тут будем?? Идите, поглядите что с этими... ну, кого он - Вадим кивнул на Владимира, - с автомата посёк, надёжно? Вон, ружьё ещё тоже возьмите.
- Я с вами! - воспротивилась было Гузель, - Там все почти убитые, что их смотреть?..
- Кому сказал, ахмакларча кыз!!.. И эта... этих посмотрите, что порезанные. Помощь там окажите, и всё такое... Вовчик там?
- Нет его там...
- Ну ясно, заперлись с попом в церкви; то-то я смотрю и попа нету. Эта - на лес тоже поглядывайте, да. Они ж с леса пришли? Вот и следите - если что - нас зови, значит... Ну чо, боец, пошли, посмотрим, как там наш друг? Да, этих сейчас свяжем сперва...
- Вадим, а ты специально их погнал на меня? - наблюдая как Вадим умело стягивает лежащим руки за спиной их же ремнями, спросил Владимир, посматривая в то же время и на вход в церковь: мало ли что чурка сказал, совсем это не убедительно.
- Я их не 'погнал', они сами побежали. Они тут сильно заняты были, суетились, по сторонам не смотрели - я потому близко и пробрался. Потом заметили - я стал стрелять. Удачно - четверо там, с той стороны, так и лежат; да и остальным, думаю, хватило, всех там цепануло, картечь разошлась; хотя у бабая шестёрка вместо чего покрупнее бы... Куда им деваться было? - вот и побежали. Хитрожопый чечен только с подручным затихарился - я тебе точно говорю, главный он у них! Был. А что ты там с автоматом - я видел. Я ж за тобой после деревни почти бежал - ты ж шпарил не оглядываясь, хе. Малай... по сторонам смотреть-то надо! И оглядываться. Эти вот - не оглядывались... Но ты молодец, не оплошал. Никто не убёг? И эта... тебя с автоматом кто видел?
- Да все, наверное, видели.
- Дааа... По улице, небось, шпарил; огородом не додумался? Спешил? Это плохо, это плохо, дааа... Но тут ничего не поделаешь, егет. Я бы и сам автомат взял, но он у меня далеко заначен, из-за юриста этого поганого, что у меня квартирует, ата эт... так я по-быстрому, с бабая стволом, видишь... Оно и к лучшему оказалось, дааа... Ну что, пошли?
В проходе к железным, кованым дверям в сам храм никого не было; никого не было и на колокольне - Владимир специально слазил; страхуясь, огляделся. Дождь разошёлся уже не на шутку, хорошо что они под крышей. Эти только, чурки поганые, на улице - да и наплевать бы на них. Хороший обзор тут... Глянул с колокольни: Алла с Гузелью перетаскивали видимо раненых с улицы в хозпостройку, ружья за спинами; подтянулись и несколько человек из домов общины, помогают - но пугливо озираются. А это кто рядом?? Ага, это ж Зулька! Тоже уже с ружьём - типа охраняет. Ну, куда ж без неё; ладно, Вадиму пока не скажу, он и так на нервах, опять разорётся...
Вадим стукнул в дверь прикладом - гулко отозвалось внутри храма.
- Кто есть живой?
- Тьфу на тебя! - живой-неживой! - Владимир отплевался через плечо чтобы не сглазить, замолотил кулаком: - Во-овчик! Катька! Отец Андрей! Вы там??
Тут же внутри заворочалось, стукнуло; двери дрогнули и открылись. В проходе стоял и, щурясь с полумрака храма на свет, радостно улыбался друг Вовчик:
- Вовка! Вадим! А я как услышал стрельбу очередями, так и понял, что это вы! И чурки сразу в дверь долбиться прекратили! Класс! Вовремя!
Но что у него был за вид!! Владимир аж охнул, увидев друга: весь, буквально весь в крови, и лицо в размазанной чуть подсохшей крови, явно разбитый нос, и говорит-то гнусавя и с одышкой; и руки, и грудь в крови, слипшиеся от крови волосы, и даже на бёдрах густые брызги крови. Одной рукой придерживает створку двери, другой прижимает к груди под курточкой, сплошь устряпанной кровью, какую-то тряпку. Рука, что держится за дверь, перевязана насквозь пропитавшимся кровью бинтом...
- Jeez! Вовчик!! Вот это да! Да ты ранен весь??
- Ну, не весь... - Вовчик скромно и радостно улыбается, пока Владимир, отставив автомат, рвёт перевязочный пакет из своего поясного НАЗа, который, с подачи и настояния Вовчика взял в привычку носить везде:
- Это не моя, в общем-то, - продолжал гнусаво пояснять Вовчик, - Мне вот - руку порезали здесь и здесь, и вот, и в грудь; ну, тут, сука, глубоко, бля, но грудину не пробил, нет, нет этого... пневмоторакса, ага. Этот достань, гемостоп, пластырем, должен быть, заклеим; я свой-то батюшке отдал, вернее тёткам, чтоб его подлатали. Ему руки здорово порезали; прикинь, Вовка, у них тут элементарной аптечки даже нету в церкви, не, ты представляешь?? Никакого порядка! Бабки тряпки какие-то рвут... Тут одну так вообще сильно порезали, вообще сильно, её ещё перевязывали... Сразу-то открывать не стали - мало ли что! Но я сразу сказал: сейчас наши, Вовка с Вадимом подоспеют, и - копец еретикам! Как я автомат-то услышал, так я сразу...
Перевязав как мог свежими бинтами Вовчику раны, Владимир на мгновение отстранился и взглянул как со стороны на безудержно болтающего, видимо, от нервов, друга; и на глаза аж навернулись слёзы: живой! Живой, чёрт!! И болтливый донельзя!..
- Вовчик!.. - обнял друга, отвернувшись, смахнул слезу; не, ну ты смотри как расчувствовался...
- ... он меня бац! Бац - в лицо, в нос - больно, бля! Ну, думаю, копец! Ну, думаю, дурак что больше ножа не было. Теперь всегда буду носить - очень бы пригодился! Если б не надфиль в боковом кармане!.. Теперь обязательно на голени буду ещё нож носить! И знаешь какой? Я уже решил, Вовка...
- Да подожди! Вовчик, что у вас тут произошло-то?? Где тебя так отделали-то?? На улице?
- Да нет же! Я же тебе говорю! Тут уже! Мы когда заперлись, внутри-то, не знали, что они уже тут. Четверо, да. Эти - мародёры, типа. Четверо. И - с ножами, Вовка! Вот. Я же говорю тебе - теперь всё время с собой буду минимум три ножа носить, минимум! А мой НР я на улице выронил, в свалке! Ты, кстати, не видел его? Спереть могут... - Вовчик болтал всё бессвязней.
- Как четыре чурки?? Здесь, в церкви?! Где они??! - от неожиданного известия что в храме оказались враги, Владимир вновь было схватился за автомат; но Вовчик только досадливо помотал головой на непонятливость друга:
- Да нет же! Их убили всех.
- Кто?? Уби-или?? Ты?!
- Не. Я только дрался. Двоих Катька зарезала - прикинь! И двоих - батюшка насмерть зашиб. Этой, как его, - чашей для причастия. Погнул её всю, - нет, ты прикинь!.. И сейчас, типа, в трансе...
Мимо Владимира с Вовчиком, поддерживая под руку охающую и еле идущую женщину, на выход прошёл озабоченный Вадим. На секунду задержался, поставил у стены дедов дробовик, подхватил автомат Владимира, - тот ничего не сказал; там, на улице, автомат и правда будет понадёжнее, мало ли что. А мы тут пока осмотримся...
Видно было что в церкви было побоище, скорее даже бойня: перевёрнутая утварь; распахнутые то, что называется 'Царские врата'; а главное - залитые кровью четыре неподвижных тела. Владимир быстро обследовал их: действительно, двое были убиты ножом - один заколот в спину, несколькими точными и сильными ударами; второй вообще заплыл весь кровью, у него было зверски перехвачено горло, лежал он на спине - смотреть в его искажённое мёртвое лицо было неприятно. Он буквально плавал в луже крови, - понятно теперь почему Вовчик весь так уделан... Владимир даже подивился хладнокровию бойца, сделавшего это; и про себя подумал, что что-то тут не того, может Вовчик это их прикончил, с него бы сталось, ножом владеть умеет; а на Катьку списывает - только зачем? Авторитет ей, что ли, поднять среди девок? Да какой уж с этого авторитет...
Сама Катька сидела на корточках поодаль, сжавшись в комочек. Он проходил мимо - она только зыркнула на него затравленно, - и вновь, вновь сжавшись что-то вошкалась, ритмично что-то делала, вновь что-то делала с руками перед собой. Рядом с ней присел Вовчик, стал что-то успокаивающе и убедительно шептать в ухо; она ещё ниже опустила голову. Владимир всмотрелся - она тёрла руки какой-то тряпкой, сильно и непрерывно; ещё несколько смятых тряпок лежало рядом. Что-то спросила у Вовчика, неслышно. Тот протянул ей кусочек чистого бинта; она отбросила тряпку, стала тереть руки этим белым кусочком марли. Владимир отошёл чтобы не мешать им.
Две женщины суетились около сидящего на полу у противоположной стены священника. Был он 'по гражданке', не в облачении, как ходил обычно по хозяйству, и весь изорван; руки его от кистей и до плеч были замотаны чёрт-те чем; и бинтами, и какими-то тряпками, в которых угадывались и косынки простоволосых теперь женщин, и даже, пожалуй, оторванные ленты от подолов их платьев.
Перед ним лежали рядом два тела; лиц у них не было. Вместо лиц - кровавое месиво. Вокруг валялось несколько металлических предметов из церковной утвари, там же и действительно погнутая массивная чаша, видимо та самая что говорил Вовчик.
Священник раскачивался из стороны в сторону, держа руки перед собой. Женщины хлопотали около него, кажется они хотели поднять его под руки и вести к выходу; но он просто сидел и раскачивался из стороны в сторону, и ничем не пытался им помочь. Поодаль ещё две женщины, склонясь, что-то делали над телом другой. Убита? Нет, стонет...
Владимир подошёл к батюшке чтобы помочь женщинам поднять его, и натолкнулся на его полный муки взгляд. Как будто тому было настолько больно, что он еле сдерживался чтобы не закричать. Может он серьёзно ранен, а тётки этого не видят?? Нет, дело не в этом. Когда с помощью Владимира его подняли всё же на ноги, он пошёл к выходу сам, и пошёл достаточно уверенно, - но лицо было по-прежнему искажено мукой.
- Что с вами?.. Андрей Васильич?.. - почему-то Владимир вдруг вспомнил, как Отца Андрея звали 'в миру', - Вы ранены?
Священник приостановился, и, взглянув на него, произнёс с расстановкой:
- Ранен? Да. Я... я двоих людей сейчас убил. В божием храме убил. Своими руками. В алтаре. Сам... - покачал головой, и произнёс снова:
- Грех... Нет мне прощения...
И, уже не обращая больше внимания на Владимира, в сопровождении тёток побрёл к выходу.
- Как его тОркнуло... - оглядываясь, и видя что Вовчик уже помог встать Катерине и ведёт её, обняв за плечи, к выходу, а та всё так же трёт тряпочкой руки; как бы про себя произнёс Владимир, - Как бы с собой не покончил со стресса...
Рядом женщина, склонившаяся над телом раненной, подняла к нему голову, взглянула снизу вверх осуждающе:
- Да что вы. Что вы говорите! Руки на себя наложить - это грех смертный. Нет, батюшка не такой.
- А что ж он?..
- Грех это большой - человека убить. И в храме. И священнику. Но не смертный, нет, не смертный, потому как обстоятельства. Отмолим. Только священства теперь Отец Андрей не сможет отправлять, и таинства святые совершать не сможет... и храм нужно освящать... а сейчас... вы сами видите. Беда, беда большая всем нам...
Покачав головой: 'Shit, ну и проблемы их тут волнуют!.. 'Таинства отправлять!' Их бы туда, 'на поляну', где трупы кучей лежали; впрочем, они и тут тоже кучей, и побольше будет, во дворе, успеют ещё полюбоваться... Тоже, проблема! - в алтаре двоих замочил... делов-то!' - он уже двинулся к выходу, когда за стеной церкви глухо но отчётливо простучала короткая автоматная очередь.
Опрометью он кинулся к дверям, проклиная себя что не взял оставленный Вадимом у дверей дробовик.
Ничего, дробовик стоял как стоял. Схватив его, он выбежал из церкви, обежал угол. 'Пленных' не было. Дождь шёл не то чтобы сильный, скорее мелкий, но уже по-осеннему упорный, видно что надолго. Поскальзываясь, выбежал 'во двор' перед хозпостройкой. Раненых и убитых прихожан уже всех унесли в дома и бывший склад, под крышу, куда нападавшие поначалу и сгоняли всех. А убитые и раненые чурки так и лежали один на одном во дворе, и стекавшая с них дождевая вода в лужицах окрашивалась розовым.
- Брат... Брат!.. - опять послышалось ему, но он, не обращая внимания, побежал туда, откуда послышалась очередь - к распашным дверям хозпостройки, от которых внутри после небольшого проходного помещения шла лестница на второй этаж, - и коридор налево, где склады-кладовки были заполнены всякой нужной и ненужной в хозяйстве всячиной.
В дверях чуть не столкнулся с выходящим Вадимом. В руках тот держал автомат, из ствола еле-еле полупрозрачной струйкой выбивался дымок.
- Вадим, что случилось??
- Ничего... - тот отвечал нарочито лениво, - Как это у вас, в Америке, говорят?.. 'Они отказались сотрудничать со следствием'... - и дунул в ствол, сдувая дымок.
Владимир мимо него просунулся за двери: там у стены лежали оба пленных. В полусумраке по безжизненным позам всё стало ясно; попахивало порохом. С верхней площадки лестницы выглянуло испуганное лицо женщины, одной из тех, что сопровождали священника. А, да, у него наверху же жильё, то есть келья! Увидела 'своих', юркнула обратно.
- Думаешь надо так было?
- Чо тут думать.
Вадим сплюнул в сторону, успокаивающе помахал Алле с дочерьми, высыпавшими из-под крыши склада под дождь с ружьями в руках; потом указующе потыкал пальцем в сторону колокольни, покрутил пальцем воздухе, рисуя окружность. Зулька согласно кивнула, пошла быстро к входу в церковь. Трофейное ружьё перед собой.
'Фак, он из них какой-то спецназ воспитал, чёртов татарин...'
Вадим снова перевёл невозмутимый взгляд на Владимира:
- Этот, в камуфляже, чечен - главный у них. Был. А второй - тот что с колокольни стрелял. В моих стрелял, и в тебя, кстати, тоже. Ну и вот. Ну и всё...
Оглядел Владимира, хмыкнул:
- Разгрузка самодельная, я погляжу?
- Вовчика.
- Угу. Якши. Так себе, конечно, но лучше чем ничего, да. Не в карманах же магазины носить.
Оглянулся за спину на лежащих, вздохнул, отдавая автомат и принимая назад старенькую двустволку Петра Ивановича:
- Этот ещё, кутак атмагыз, китель снимать не захотел!.. Да! Ты это... Надо с остальными дорешать. Сейчас вся деревня сюда припрётся - имей ввиду.
- Откуда знаешь?
- Да уж знаю. Этот, хроновский пацан тут засветился неподалёку. Как его - Лещинский? И внучка Викторовны тут отсвечивала уже. И ещё пацанва. Не сомневайся - сейчас все припрутся. И, конээээчно же, 'представитель власти', а как же! Кстати, заметь - ни одного долбака из 'дружины' этого вашего друга тут не нарисовалось, ни одного - пока всё не кончилось! А ведь у них, как не гляди, всё же два ружья, и как раз на такой случай, не по банкам же только стрелять!..
- Заметил... Нет, я добивать не буду!
- Эх, малай, малай, щен ты ещё... - оперевшись плечом о косяк и доставая сигареты, опять вздохнул Вадим, - Ну... Оставим эту 'честь' вашему товарисчу с газовым пистолетом в кобуре. Этот-то не откажется, ага. А потом везде будет трубить, что в одиночку перебил банду южан. Как думаешь, не откажется Витька?
- Он нам не товарищ.
- 'Не товарищ...' Бля. Надо было ево, поганца, ещё там, 'на поляне' заглушить. Вместе с теми.
- Надо было.
- Надо было, надо было, да, надо было... - снова вздох, - Знать бы кого и когда... чтоб заранее!
- Тогда, пожалуй, четверть деревни изводить бы пришлось - по твоему-то.
- Чо я, зверь?.. Совсем не четверть... Да, знаешь, егет, а тебе ведь линять отсюда нада... и поскорее, пока Громосеев не приехал! Раз ты так засветился, с автоматом-то. Не скроешь теперь, ага. Вопросы всякие задавать начнут... понимаешь?
- Да думал я уже про это. Да, придётся. Не скроешь...
- Вот! - Вадим оживился, отбросил окурок и вновь стал доставать сигареты, - Хорошо что понимаешь! А ты слиняешь - всё на тебя и повесим!
- Что... 'всё повесим'??
- Ну - всё! Автомат. Пусть про Никоновку думают - не волнует. Может он, может не он, - не знаем! В смысле - ты. И - сбежал. И всё. А?
- Да... Пожалуй. Вовчик как только?
- А чо Вовчик? Вовчик как бы ничо не знал, да. Вовчик же без автомата. Отмажем Вовчика. А ты - двигай. Куда ты там собирался - в Оршанск?
Он оглянулся за спину, на трупы.
- И этих тоже... ты, в случае чего.
- Ещё я чего 'тоже'??.. - возмутился Владимир.
- А - всё, - Вадим безмятежно курил, - Что за вопрос возникнет - всё на тебя и спишем. Раз тебя нет. Отработанная практика правоохранительных органов, хы!
- А Гузель??
- А что Гузель? Сам понимаешь, ей с беглецом под статьёй не с руки... Ну а... Щас обстановка быстро меняется, может со временем... сам понимаешь. Амнистия и всё такое..Поглядим.
- 'Вот сволочь!' - ясно прочиталось во взгляде Владимира, и Вадим поспешил сгладить впечатление:
- Да что ты?? Ты ж парень боевой, не пропадёшь! Ну а... потом, как всё нормализуется... или наоборот, если всё в такой развал придёт, что никого уже и волновать прошлые дела не будут... Да ты не волнуйся особенно-то! Я по своему опыту знаю: как дела налаживаться начинают - так за всё прошлое сразу амнистия! Ибо никому из властей неохота, чтобы палки в колёса вставляли и в спину стреляли!
- Ты, Вадим, прямо меня тут главным злодеем выставляешь! А сам?
- Да нет... Но с автоматом же ты засветился, так? А про меня никто ничего... Да ладно, не переживай так! Отсидишься где-нибудь какое-то время... Гулька тебя подождёт... или не подождёт - это уж как вы с ней...
- 'В натуре сволочь!' - подумал Владимир, - 'Ну и родственничка в будущем мне бог подбросил! Или аллах. Что, в общем, один чёрт! Но в одном он прав - чем пытаться объяснить 'откуда автомат' проще слинять - а там как-нибудь устаканится. Со временем. А то могут под горячую руку... 'по принципу правоохранительных органов': был бы человек, статья найдётся!.. И: есть трупы - кто-то должен ответить...'
Вадим продолжал что-то говорить, Владимир прислушался:
- ... до конца. Так может ты и Хронова с собой заберёшь? В смысле - на себя возьмёшь? Если всё одно сваливать будешь.
- Как? 'на себя'?
- Ну как. Он ведь тоже сейчас нарисуется. Ну и мочкани ево. За западло, за то, что помогать не поспешил. А? Тебе, как бы, всё одно...
- Вадим, ты совсем с катушек съехал?? - всерьёз уже разозлился Владимир, - Вот так вот возьми и 'мочкани' при всех, без разбора, просто от личной неприязни?? За автомат ещё как-то отмазаться можно; ну, автомат и есть автомат, а за убийство?? Да у всех на виду??
- Ну, мочкани после разбора... - совершенно невозмутимо продолжал Вадим, - Какая разница? 'В результате внезапно возникшего сильного душевного волнения', как там юристы пишут? Кстати, о юристах! Если мой-то юрист тоже нарисуется сюда - так можно и его тоже, до кучи. Даже нужно! Вот тут я бы тебе был вот так благодарен! Очень я этого субъекта не люблю!
Владимир посмотрел в невозмутимое лицо Вадима, - тот курил, пуская дым струйкой в дождь, и, казалось на полном серьёзе рассуждал 'кого ещё до кучи'... вроде не шутит? Или шутит? Злость, и даже желание звездануть 'тестюшке' прикладом в и без того покрытое поджившими шрамами лицо вдруг преобразовалось в юмор. Стало смешно от казалось бы всерьёз излагаемых 'предложений':
- Вадим, ты давай уж списком! Что мелочиться?? Патронов хватит. Старосту? Ага, надо. Мунделя. Что в шестёрках у него. Непременно! Пару нукеров Витьки, из тех что постоянно с ним, того же Лещинского?.. Фролова, что на прошлой неделе просил, нет, требовал сигарет и при этом угрожал? - всенепременно! Морожина Костьку, за длинный язык и наглость? - почему бы и нет. Таисьи зятя, что вообще по жизни нагло себя ведёт, бездельник и пьяница? - да, на всякий случай. А? Или вообще перекрошить тут всех, - одни останемся, красота!
Вадим понимающе хмыкнул, неопределённо пожал плечами, вроде как и это 'предложение' можно бы рассмотреть... 'Совсем спятил!'
- Ты же сам говорил, что 'вопросы нужно решать по закону и по морали, 'по-человечески', что 'мораль неизменна' и всё такое?? Что ты такой двусмысленный-то, а??
- Ну дык мы по-человечески и решаем. Как оно обычно у человеков и бывает....
Помолчали, глядя на дождь и на груду тел во дворе, где кто-то ещё шевелился и стонал, на колокольню, где в проёмах под остроконечной зелёно-ржавой крышей маячила Зулька с ружьём.
- Вадим!
- А?
- Что главный у чурок сказал-то? Что они вообще сюда ринулись??
- Сказал... ну что сказал. Что жрать в лесу им стало совсем нечего, что. Они под Никоновкой было самозахватом дальнее поле под огород захватили, посадили там чего... потом их согнали...
- ... после нашей диверсии с дембелями, да?? После того как ты там узбекский ножик подбросил, а??
- Какая разница после чего - согнали и всё. Ну, они тут кочевали. Приворовывали, попрошайничали, рыбачили плюс какие-никакие запасы. А теперь прижало. А ещё осень. Ну. Надо было как-то определяться. Ну, они и 'определились': церковь большая, в выгодном месте стоит, народу тут мало... Помещения подсобные. Дома, этих, как их - прихожан, - все бы и поместились. Огороды вокруг возделанные, посадок много - ну, они посчитали, если вовремя и плотно тут сесть, то зиму можно вполне пересидеть. Этот вот, в камуфляже, у них главный. Был. Говорит, что прорабом на стройке работал, в Оршанске. Врёт-неврёт, я не знаю; только я думаю, что он ваххабитский командир в прошлом. Был.
- Почему так думаешь?
- Ну вот так я думаю. Чутьё у меня, зря я что ли... Опять же дисциплина у них - ты ж видал? Какое-никакое, а оружие. Кстати, об оружии... ну, это потом. Слушались его эти беспрекословно. Оттого и продержались так долго.
- Что они думали, им эта резня так вот с рук бы сошла?? Всё же не безвластие же! Оршанские менты, эти, никоновские 'силы самообороны', да хоть армия! Остатки. Что ж они думали?..
- Он говорит, что убивать они никого не хотели. В смысле - не ставили это целью. Наоборот - хотели местных этих 'живым щитом' использовать, буде против них тут какие акции затеят. Так, говорит, получилось. Ну и... нет, могло бы получиться, да. Место тут удобное...
- Вот! Я тебе у Петра Ивановича это и говорил! Что тут оседать надо, а не по конуркам!..
- ... можно отбиваться от наездов, да... Понаставить этих, рогаток, как в наполеоновских войнах; дорогу перекопать. Не, могло, могло получиться, что говорить; без армейской стрелковки - РПГ там, АГС, 'Шмелей', без техники их тут трудно было бы сковырнуть. Ну и основное - этот, старший у них, говорил что сейчас вообще всем всё пох, властям в особенности, что творится в регионах и 'на местах'. Если бы их наезд шумной огласки бы не получил, то никто бы и не возбудился по их поводу, из начальства, имеется ввиду. Ну, была православная община. Землю ковыряла, налог платила. Ну, вместо православной образовалась бы община ваххабистская. Тоже согласная налог платить. Кому, типа, какое дело до этого? Вот из этого и исходили.
С колокольни замахала руками Зулька, закричала:
- Па-апа! С деревни люди идут! И девчонки там!
- Ага. Что я говорил! - Вадим засуетился, - Ты это - автомат на всякий случай под рукой держи, и вообще веди себя нагло. Зульфия!! - спускайся! Алла, Гузель! Идите сюда! Ружья...
Вадим, чавкая по грязи, побежал к своим. Владимир тоже вышел под дождь и пошёл искать Вовчика с Катькой.
*** СВОЯ ВЕРСИЯ
*** СМЕРТЬ ЗА СМЕРТЬЮ
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ