Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Сергей Мельников «Смерть Сократа» // socrat-online.ru/page/smert-sokrata
Ход судебного разбирательства по делу Сократа в современной науке достаточно хорошо изучен (13); все свидетельства древних авторов, за исключением полностью сохранившихся текстов Платона и Ксенофонта, были бережно собраны и наглядно представлены в капитальном издании, подготовленном Г. Джаннантони (14). Кроме одного-единственного. Речь идёт об уникальном свидетельстве, принадлежащем римскому императору и философу-стоику Марку Аврелию (26.04.121 – 17.03.180), расходящемуся с остальными настолько, что о нём и по сегодняшний день традиционно предпочитают умалчивать. Marcus Aurelius, III, 3: «Гиппократ, излечивший много болезней, заболел и умер. Халдеи многим предрекли смерть, а потом их самих взял рок. Александр, Помпей, Гай Цезарь, столько раз до основания изничтожавшие города, сразившие в бою десятки тысяч конных и пеших, потом и сами ушли из жизни. Гераклит, столько учивший об испламенении мира, сам наполнился водой и, обложенный навозом, умер. Демокрита погубили вши (15), Сократа – другие вши. Так что же? – сел, поплыл, приехал, вылезай» (16).
Отечественные комментаторы разъясняют это тёмное место в немногих словах: «вши» – «т.е. обвинители и судьи Сократа» (17). В адекватности принятой формулировки, разумеется, не приходится сомневаться. Вопрос вызывает другое: в чём значение столь необычной метафоры? Ведь от вшей умирали немногие даже в самые архаические времена. Что же касается в целом античной традиции, то скандальная смерть при помощи вшей здесь казалась обычно чем-то настолько разительным, что полагалась заслуженной исключительно в отношении к людям заслуженным: смерть от чего-то заведомо малого, от чего умереть человеку простому и в голову бы не пришло, в этом случае для людей выдающихся как бы являлась ещё одним признаком подлинного величия.
Для античной эпохи к настоящему времени в литературных источниках засвидетельствованы целых два легендарных сюжета, повествующих о кончине какого-нибудь мало-мальски известного исторического персонажа, произошедшей якобы от вшей.
Первый сюжет связан с прославленными именами Гомера и Платона, согласно преданию оказавшихся не способными разрешить загадку о вшах и от этого умеревших. История о Гомере является частью практически всех сохранившихся биографий творца «Илиады» и «Одиссеи» (18),однако, бесспорно, наиболее древним рассказчиком этого популярного анекдота для нас является Гераклит Эфесский (ок. 540 – ок. 480 гг. до н.э.), впрочем, о смерти поэта не сообщающий. Heraclitus, fr. 21 Marcovich (19) (22 B 56 Diels-Kranz) ap. Hippolytum, Refutatio omnium haeresium, IX, 9, 5: «Люди были обмануты явлениями, подобно Гомеру, даром что тот был мудрее всех эллинов. Ведь и его обманули дети, убивавшие вшей, загадав: «Что видели да поймали, того нам поубавилось, а чего не видали и не поймали, то нам в прибыток» (20). Этот же в точности анекдот, но о Платоне (21), рассказывает Иоанн Солсберийский (ум. 25.10.1180) в сочинении «Поликратик» (22), ссылаясь при этом на некоего Флавиана, труд которого «О заветах философов» (De vestigiis philosophorum), до нашего времени не сохранившийся, Иоанн, без сомнения, хорошо знал (23). Что касается личности упомянутого Флавиана, то таковым, по всей вероятности, должен считаться известный политический деятель конца IV в., прославленный литератор и «учёнейший разыскатель» (historicus disertissimus), согласно свидетельствам современников (24), Вирий Никомах Флавиан (Старший) (ум. 394) (25), главный исторический труд которого, с посвящением императору Феодосию, «Анналы», также, к сожалению, не сохранился.
Кто и когда произвёл в этой курьёзной истории мало чем объяснимую перемену имён, сказать затруднительно. Глухой отголосок уже состоявшейся метаморфозы звучит в четвёртой гомилии, составленной к тексту Первого послания к Коринфянам, Иоанна Златоуста (ум. 14.09.407 г.) (26). Примерно столетием ранее – у Диогена Лаэртского (Diogenes Laertius, III, 40) (27): «Мирониан в [сочинении] «Об [исторических] соответствиях» говорит, что у Филона [где-то] упоминаются пословицы о «Платоновых вшах», будто бы он таким-то вот образом скончался». О содержании этих «пословиц» сам Диоген, по-видимому, ничего не знал и даже не догадывался. Названный в тексте «Филон» – только имя, не поддающееся более точной идентификации. Что же касается несколько раз упомянутого Диогеном историка Мирониана Амастрийского (28), то о нём с уверенностью можно сказать только то, что он жил на какое-то время раньше самого Диогена, – вряд ли значительно раньше, но и вряд ли позднее середины II в. н.э. В целом, необходимо признать, что древняя притча о земном мудреце, вся мудрость которого как бы смолкает и рассыпается в прах перед лицом «святой простоты» по природе присущего всем здравого смысла, к Сократу, как минимум в изображении Марка Аврелия, вряд ли имеет какое-то отношение. С Гомером в античные времена, согласно преданию (29), мог соперничать из философов только Платон, совсем не случайно из своего философского государства подвергавший изгнанию в первую очередь поэтов.
Второй античный легендарный сюжет, повествующий о загадочных вшах как источнике гибели знаменитостей, значительно более распространённый и в современной науке значительно лучше изученный (30), для объяснения смысла метафоры, употреблённой Марком Аврелием, заслуживает большего внимания. Речь идёт о не раз подмечавшейся древними авторами уникальной способности умирать людей выдающихся, легендарных или просто известных от достаточно неприятной болезни – фтириазиса (лат. morbus pedicularis). Самым ранним бытописателем этой болезни является Аристотель (31), называющий среди жертв имена Ферекида Сиросского (32) (легендарного наставника Пифагора) и лирического поэта Алкмана (33). Наиболее полный список имён пострадавших от «вшивой болезни» исторических лиц и мифических персонажей содержится у Плутарха (ок. 45 – ок. 125 гг.) в «Жизнеописании Суллы» (Plutarchus, Sulla, 36, 3-4): «Говорят, что в далёкой древности вшивая болезнь погубила Акаста, сына Пелия, а позднее поэта и певца Алкмана, богослова Ферекида, Каллисфена Олинфского, брошенного в темницу, а также юриста Муция. Если же сюда добавить и тех, кто не прославился ничем полезным, но всё же приобрёл известность, то упомянем и беглого раба по имени Эвн, который начал рабскую войну в Сицилии; пойманный и привезённый в Рим, он умер от вшивой болезни» (34). От фтириазиса умирает и сам римский диктатор Луций Корнелий Сулла Феликс в 78 г. до н.э. Смерть его выглядела ужасной. Плутарх рассказывает (ibid. 36, 2-3): «Вся его плоть сгнила, превратившись во вшей, и хотя их обирали день и ночь (чем были заняты многие прислужники), всё-таки удалить удавалось лишь ничтожную часть вновь появлявшихся. Вся одежда Суллы, ванна, в которой он купался, вода, которой он умывал руки, вся его еда оказывались запакощены этой пагубой, этим неиссякаемым потоком – вот до чего дошло. По многу раз на дню погружался он в воду, обмывая и очищая тело. Но ничто не помогало. Справиться с перерождением из-за быстроты его было невозможно, и тьма насекомых делала тщетными все средства и старания» (35). Свидетельство Диогена Лаэртского о Спевсиппе Афинском (ум. 339 г. до н.э.) (36), якобы также скончавшемся от вшей, восходит, по всей вероятности, к неизвестной редакции вышеуказанной книги Плутарха; свидетельство Марка Аврелия о Демокрите (ок. 460 – ок. 370 гг. до н.э.), по-видимому, тоже. В первой книге своего сочинения Марк Аврелий, перечисляя последовательно имена наиболее близких своих наставников и друзей, упоминает, в частности, имя философа-стоика Секста Херонейского, племянника Плутарха (37), от которого, предположительно, император и позаимствовал информацию о Демокрите, скончавшемся якобы от вшей, в соответствии с текстом какой-либо черновой редакции «Жития» диктатора. Совершенно иначе дела обстоят с Сократом, имя которого, разумеется, вряд ли случайно соседствует с именем Демокрита, – философа-современника, также, согласно преданию, оказавшегося перед народным судом, но оправдавшегося. Тем не менее, Марк Аврелий настаивает на том, что Сократа погубили какие-то «другие вши».
Ключ к разгадке смысла метафоры, использованной Марком Аврелием, содержится в формулировке самой метафоры, в которой замечательным образом соединяются два момента. С одной стороны, факт справедливого осуждения и законного наказания государственного преступника, каковым, без сомнения, с точки зрения подавляющей части судивших его сограждан был афинянин Сократ, символически означает своеобразное возрождение и торжество как закона, так и всего государства, – в этом смысле судьи Сократа, наподобие вшей (38), как бы рождаются из Сократа, будучи «плотью от плоти его», и тем самым при этом его убивают. С другой стороны, природная незначительность вшей, их нарочитая малость, ничтожество и невзрачность служат Марку Аврелию изобразительным средством для демонстрации в равной степени незначительности случившегося с Сократом и с судившим его государством: ничтожество появившихся на свет «детей» только тем и значительно, что через явную малость свою как бы ещё один раз подтверждает величие погибшего «отца».