нить Ариадны А

Работа добавлена на сайт samzan.net:

ПРОБЛЕМЫ И СУЖДЕНИЯ

РОССИЯ В ЛАБИРИНТЕ

КОРЕЙСКИХ ПРОБЛЕМ: найдет ли она "нить Ариадны"?

А. ВОРОНЦОВ Кандидат исторических наук

Конец 80-х годов продемонстрировал миру огромную привлекательность идей, основанных на "новом политическом мышлении", 90-е годы, увы, показали их иллюзорность и несостоятельность. Любопытно, что иллюзорными оказались ожидания демократической власти в Москве в 1991-1992 годах, рассчитывавшей в обмен на солидарность с Западом получить не только материальную помощь, но и заверения в поддержке России, в частности, в том, что он. Запад, будет учитывать ее национальные интересы в случае международных кризисов в Европе и Азии, действовать при этом в рамках цивилизованной демократии и быть верным своим обещаниям. Но эти расчеты не оправдались.

СТРАТЕГИЯ ВАШИНГТОНА

Первая половина 90-х годов дала немало поводов усомниться в искренности Запада: он и не думал выполнять свое обещание не распространять сферу влияния НАТО на Восток; Франция продолжила серию ядерных испытаний - вопреки достигнутой договоренности между тремя ядерными державами, что они будут воздерживаться от подобной практики; в ближневосточной   симфонии-какофонии США хотят играть не просто первую, а единственную скрипку и т.д. и т.п.

Игнорирование интересов России странами Запада, в частности США, прослеживается и в регионе Северо-Восточной Азии. После окончания "холодной войны" и дезинтеграции СССР - основного стратегического противника США - Вашингтон устами государственного секретаря У. Кристофера (журнал "Форин полиси", № 2, 1995 г.) весьма откровенно сформулировал свою политику в данном регионе.

32

1НЫ В ^ТНйШЙНЙ-: СвЯ^И С roCto»^ :ОЙ <3^ E8pCffi«« прИ^ЛЙ К фОр»ИрдВ9Н14ф

практически ^ттпт-»Qtu мира с с^ной «верх-д^ржбй^ " Оо^диненн^ ми Шг^твми Амв-рмки* Это т могло w приедет» к t н(жя1 Р&&-

появл^нй^ ш меж* шт.' "нoвыe•" ^ к укачай* тйм йЛ^уёт wQW>fMKf m .j oK^blisaiwea ж^ ^чн^ми* in междоа^д-»98ий, wTC»p6t@ г в основ» пр<жщ»-мой МЙОГИМИ г^у^рства" m ттгмт о пози^и ея-лы< иногда ^поиотичното от^атайия национальных и^ТёрвбОв и даж« от' каэа т <йэботве»нщ ~"~ щаний^дбя^йТб;

Она сводится к тому, что стратегический альянс "с Японией, а также Южной Кореей и другими союзниками имеет необычайно важное значение для безопасности и процветания Америки", что военное присутствие США "на передовых рубежах помогает подавлять искушения, которые могут возникнуть у какой-либо региональной державы, стремящейся к гегемонии, и ограни-

чить ее способность реализовать этот замысел". Об интересах России не говорится ни слова!

Направления и параметры политики Вашингтона в отношении Корейского полуострова, ситуация в самой Корее за последнее десятилетие серьезно изменились. В конце 80-х годов в восточно-азиатском регионе ощущалась разрядка международной напряженности, Москва и Вашингтон проводили крупномасштабные сокращения своих вооруженных сил (хотя и асимметричные, в пользу США), а в начале 90-х годов началось снижение уровня американского военного присутствия в Южной Корее.

Однако в середине 90-х годов этот позитивный процесс был остановлен и пошел вспять. Председатель Комитета начальников штабов США Дж. Шаликашвили объявил в Сеуле в январе 1995 года, что новая стратегия США в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР) заключается в отказе от планов поэтапного вывода войск из Южной Кореи, в сохранении мощной американо-южнокорейской системы безопасности и военного присутствия США в Северо-Восточной Азии, в размещении там воинских контингентов численностью более 100 тысяч человек.

СЕВЕРОКОРЕЙСКИЙ ЯДЕРНЫЙ КРИЗИС

В 1990-1992 годах успешно развивался межкорейский диалог, состоялись восемь встреч на уровне премьер-министров КНДР и РК, в 1991 году были подписаны важнейшие документы: Соглашение о примирении, ненападении, обменах и сотрудничестве между двумя государствами, а также Совместная декларация о безъядерном статусе Корейского полуострова, что, естественно, благотворно сказалось на снижении военно-политической на-

пряженности на полуострове. К сожалению, начиная с 1993 года, этот процесс прервался практически полностью, отношения между двумя Кореями возвратились на рельсы враждебности периода "холодной войны", А в 1993 году разразился так называемый "северокорейский ядерный кризис", едва не превративший полуостров в арену военной операции типа "Буря в пустыне" в восточноазиатском варианте.

Ориентация США и их союзников на военно-политические подходы к "корейской проблеме" вновь активизировала процессы, характерные для ситуации времен "холодной войны". В частности, в повестку дня поставлен вопрос о мобилизации оборонного потенциала неформальной трехсторонней структуры в составе США, Японии и Южной Кореи.

В период северокорейского кризиса (хотя наличие результативной военной ядерной программы у КНДР документально не смогла подтвердить ни одна международная ядерная инспекция, включая МАГАТЭ) военный механизм сотрудничества в рамках Вашингтон-Токио-Сеул заработал на полных оборотах. Так, в начале ноября 1995 года при повышенной секретности проводились военно-морские учения ВМС США и Японии, максимально приближенные к территориальным водам КНДР. В них принимали участие почти все основные корабли ВМС Японии (110 кораблей, 170 самолетов - всего 29 тысяч военнослужащих) и американские вооруженные силы - авианосец "Энтерпрайз", 10 кораблей сопровождения, 160 самолетов. В ноябре же 1995 года более 650 самолетов с военных баз США, находящихся за пределами Южной Кореи, проводили учения вблизи границ КНДР. Список подобных синхронизированных совместных учений можно продолжить.

Еще ранее, в апреле 1995 года, командование 7-го флота США в случае конфликта с КНДР предлагало Управлению национальной обороны (УНО) Японии направить к ее берегам японские минные тральщики и противолодочные самолеты "Р-ЗС" с целью уничтожения предполагаемых минных заграждений у берегов Северной Кореи. УНО Японии тогда отклонило это предложение, сославшись на конституционные ограничения, но выдвинуло план широкого обеспечения тыловой поддержки и подключения японских ВМС для ведения морской разведки. И Соединенным

Штатам пришлось перебросить свои два тральщика на базу в Сасэ-бо. А если бы разразился реальный военный конфликт с КНДР, писала газета "Асахи", к ее берегам направились бы пять авианосцев с кораблями сопровождения.

Усиление военных приготовлений в регионе с вовлечением в них вооруженных сил Японии объяснялось мировому сообществу наличием угрозы нападения с Севера и превосходством его военного потенциала над Югом. Надуманность таких мотивов подтвердили данные, опубликованные Стокгольмским институтом проблем разоружения и мира (СИПРИ), согласно которым в период 1989-1993 годов Республика Корея импортировала вооружений (в основном из США) на сумму 2,87 миллиарда долларов США, а КНДР - за этот же период (в основном советско-российского производства) на сумму 644 миллиона долларов, то есть в 4,45 раза меньше. Американский политолог профессор Самюэль Ким привел цифры об уровне ежегодных военных расходов, которые в РК в 1990-1993 годах увеличивались в среднем на 13 процентов в год, что в абсолютных цифрах составило рост с 10,62 до 12,06 миллиарда долларов, в то время как в КНДР происходило их сокращение на 58 процентов - с 5,23 до 2,19 миллиарда долларов.

Не случайно, что именно в этот период УНО решило пойти на переговоры об изучении возможностей совместных разработок вооружений и экспорта японского оружия в Южную Корею. Как известно, законодательство Страны восходящего солнца разрешает подобное военное сотрудничество только с США. Не исключено, что Министерство внешней торговли и промышленности и Объединение компаний-производителей вооружений Японии, добиваясь отмены известного "оружейного запрета", надеются, что японо-южнокорейские связи в данной области смогут дать дополнительный импульс трехстороннему военному сотрудничеству США, Японии и Южной Кореи.

Естественно, что новые сдвиги в трехстороннем сотрудничестве вышеназванных стран не снимают имеющихся между ними разногласий, препятствующих их более тесному сближению. Яркий пример тому - вновь вспыхнувший в феврале 1996 года давний территориальный спор между Республикой Корея и Японией по поводу принадлежности острова Токто-Такэсима. Но все-таки, не отдельные раз-

ногласия, как бы остры и эмоциональны они временами ни были, определяют сегодня характер взаимоотношений как в рамках упомянутого "треугольника", так и в более широком региональном пространстве. Набирающая темпы интеграция становится доминирующим фактором международных отношений в регионе.

Так же неизбежно и то, что военно-политическая стратегия США будет проецироваться на данные процессы, имея своей целью обратить их в свою пользу. На состоявшейся в ноябре 1995 года в Осаке очередной конференции организации Азиатско-тихоокеанского экономического     сотрудничества (АТЭС), созданной в 1989 году, была принята этапная Программа действий по построению к 2020 году зоны свободной торговли в регионе. Показательно, что на этой конференции, преследовавшей экономические цели, представители США попытались прозондировать реакцию членов АТЭС (а на сегодня их 18) относительно придания этой организации в будущем военно-политического характера. Так, президент США Б. Клинтон в интервью японским журналистам отметил: "Надеюсь, что наше военное сотрудничество с другими странами будет расширяться и позволит заключить региональное соглашение в этой области подобно тому, как мы сейчас строим региональное торговое сотрудничество в рамках АТЭС".

Примечательно и то, что в то время как большинство руководителей азиатских стран решительно отвергли предлагаемую им перспективу, бывший тогда премьер-министром Японии Т. Мураяма неожиданно для лидера страны с антивоенной конституцией отнесся к этой перспективе с пониманием. "Мне представляется, - заявил он, - что мы можем обсуждать вопросы обеспечения безопасности, когда это необходимо".

Описываемые и прогнозируемые процессы в рамках США -Япония - РК не могут не оказывать непосредственного влияния на ситуацию на Корейском полуострове и вокруг него, что прямо затрагивает национальные интересы России в Корее и на Дальнем Востоке в целом.

РАСЧЕТЫ И ПРОСЧЕТЫ

В первой половине 90-х годов политика Советского Союза (а затем и его правопреемницы Российской Федерации) в отношении Ко-

33

рейского полуострова пережила коренную трансформацию, соответственно произошли адекватные изменения возможностей и позиции СССР-РФ в столь важном для них Азиатско-тихоокеанском регионе.

В 1991 году СССР признал Республику Корея и установил с ней дипломатические отношения. После распада СССР, возникновения РФ и СНГ произошла коренная переоценка политики России в отношении ее восточных соседей. К ее очевидным успехам, несомненно, стоит отнести инициативную деятельность делегации РФ на конференции стран АСЕАН в Бандар-Се-ри-Бегаван (султанат Бруней) в августе 1995 года. В этой важнейшей в АТР международной организации, возможно, впервые конструктивно восприняли серию предложений российской делегации: идею выработки кодекса межгосударственного общения в АТР и проект Декларации "О принципах безопасности и стабильности в Азиатско-тихоокеанском регионе", предусматривающих создание механизмов, обеспечивающих разноскоростной и многовариантный процесс сотрудничества стран региона. Эта линия была активно продолжена в 1996 году, когда делегация РФ во главе с Е. Примаковым на очередной конференции министров иностранных дел в Джакарте добилась важного успеха - Россия стала полномасштабным партнером АСЕАН по диалогу и полноправным участником ее постминистерской конференции.

Несомненно также и то, что продолжение этого курса, имеющего целью интеграцию РФ в международные институты, возникшие в АТР, нашло выражение в работе российской делегации на конференции Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества в Осаке в ноябре 1995 года, принявшей ряд важных решений, определяющих стратегию развития региона до 2020 года.

Но вместе с тем следует признать, что результаты активности России, направленной на то, чтобы найти свое место в организациях АТР, где она до сих пор не представлена, пока скромны. Достаточно процитировать одного из архитекторов АТЭС, профессора Токийского промышленного института Т. Ватанабэ: "Вряд ли присоединение России к этой организации будет выгодно как для самой этой страны, так и для АТЭС", поскольку, как считает Т. Ватанабэ, "создавать экономические объединения целесообразно только тем странам,

34

которые имеют тесные экономические отношения, развитую инфраструктуру сотрудничества". У России же сегодня, подчеркнул он, столь слабые торгово-экономические связи со странами АТР, что ее вступление в АТЭС "вряд ли стоит считать разумным".

К сожалению, заключение японского профессора имеет под собой веские основания. Во времена существования Советского Союза у него были в АТР надежные друзья и союзники; КНДР, МНР и страны Индокитая. Была богатая и вместе с тем сложная история отношений с великой мировой державой Китаем. Со всеми этими странами имелась десятилетиями нарабатывавшаяся и сложившаяся инфраструктура полномасштабных связей во всех областях: политической, договорно-правовой, экономической, гуманитарной и т.д.

В этой связи, имея в виду государственные интересы России, трудно, а подчас невозможно, понять логику действий архитекторов ее внешней политики козыревских времен, которые, провозгласив курс на интеграцию РФ в АТР, без каких-либо объективных причин отвернулись от надежных партнеров и на практике почти полностью свернули сотрудничество с ними.

Что же касается российско-корейских отношений, позволю себе процитировать вывод из доклада экономиста М. Тригубенко на международной конференции "Мирное сотрудничество в Северо-Восточной Азии и проблемы объединения на Корейском полуострове", состоявшейся в марте 1995 года в Москве: "Россия почти потеряла своего традиционного партнера и соседа на Дальнем Востоке - (речь идет о КНДР. - Ред.), - что противоречит ее национально-государственным интересам, выражающимся в том, чтобы закрепиться в Тихоокеанском регионе в новом качестве и влиять на развитие политического диалога на Корейском полуострове". А в начале 90-х годов СССР-РФ имели полноценные отношения с обоими государствами Кореи, и это давало им возможность оказывать позитивное влияние на переговорный процесс между Пхеньяном и Сеулом. Сейчас, к сожалению, подобная возможность утрачена.

Конечно, нельзя не отметить как положительное явление динамичное и многостороннее развитие отношений между РФ и РК: наращивание политического, торгово-экономического сотрудничества, гуманитарных связей и т.д. Но вместе с

тем мы видим, что такие же процессы сотрудничества, на в более значительных объемах имеют место в отношениях между РК и КНР, которые установили дипломатические отношения в 1992 году. Например, товарооборот между РФ и РК в 1994 году достиг 2,072 миллиарда долларов, в 1995 году - примерно трех миллиардов долларов, в то время как китайско-южнокорейская торговля оценивалась в 1995 году в 16 миллиардов долларов. Но при этом Пекин не последовал курсом односторонней ориентации на Сеул, а счел нужным сохранить традиционно дружественные связи с КНДР. И, безусловно, Китаю это помогает позитивно влиять на решение проблем, возникающих в ходе межкорейских отношений.

Что заставило руководство демократической России пойти на демонтаж отношений с традиционными партнерами Советского Союза на Дальнем Востоке и в Индокитае? Одна из причин состоит в том, что РФ вступила на путь деидеоло-гизации внешней политики.

Как показала практика, тезис де-идеологизации в данном случае обернулся своей полной противоположностью - идеологической нетерпимостью к руководству и политическим режимам вышеназванных стран, что отодвинуло на второй план соображения национально-государственных интересов России в регионе. При этом архитекторы подобного "великого перелома", видимо, рассчитывали на его высокую оценку державами Запада и на то, что это поможет РФ надежно утвердить себя в качестве их прочного союзника. Этого, однако, не произошло. Напротив, упомянутые азиатские страны, неожиданно и мгновенно потеряв в лице РФ своего наиболее важного политического союзника и экономического партнера, естественно, оказались в труднейшей хозяйственной и внешнеполитической ситуации. Но эти страны, как показала жизнь, пережив болезненный шок, сумели найти более или менее эффективные пути обеспечения своей жизнеспособности. Некоторые из них, например Вьетнам, уже встали на рельсы интенсивного хозяйственного развития. (Мы сознательно не касаемся феномена экономического роста КНР, опыт которой подтверждает эффективность модели "рыночного социализма" в странах Восточной Азии.)

Разумеется, для этого нашим бывшим партнерам пришлось пойти на коренную переориентацию своих внешнеэкономических и по-

литических связей и приоритетов. И что показательно: им помогают выходить из трудностей, в которые их поставила Москва, те самые западные страны, на поддержку которых последняя рассчитывала.

Аналогичные тенденции просматривались в данный период и во внешнеполитическом подходе РФ к Корейскому полуострову. С одной стороны, Россия и Республика Корея достигли положительных результатов в развитии политических отношений. Состоялись встречи президентов двух стран: в ноябре 1992 года в Сеуле Б. Ельцин и Ро Дэ У подписали Договор об основах отношений между двумя странами. Москву в июне 1994 года посетил президент РК Ким Ен Сам. Премьер-министр РФ В. Черномырдин нанес визит в Южную Корею в сентябре 1995 года, а тогдашний спикер верхней палаты парламента В. Шумейко совершил поездку в Сеул в октябре 1993 года. Имел место обмен взаимными визитами министров различных ведомств, включая посещение Сеула российским министром обороны П. Грачевым в мае 1995 года. Во время пребывания последнего в РК было парафировано соглашение о военно-техническом сотрудничестве между двумя странами, предусматривающее поставку в РК современных образцов российского вооружения. В ходе взаимных визитов и контактов государственных деятелей сформировалась широкая договорно-правовая основа двустороннего сотрудничества.

С другой стороны, в политике РФ в отношении КНДР отмечается в этот период последовательная линия на свертывание политических связей и контактов, которые практически осуществлялись лишь на уровне посольств. Эта линия нашла логическое завершение в отказе Москвы в 1995 году от продления Договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и КНДР от 1961 года. Внешнеполитическое руководство Российской Федерации предпочло фактически денонсировать его, предложив КНДР обсудить возможность заключения нового Договора об основах отношений.

Очевидно, что подобный подход к КНДР - стране, имеющей общую с Россией границу, явно противоречит одной из важнейших целей внешней политики Москвы: созданию пояса добрососедства по периметру границ РФ.

В период ядерного кризиса Россия избрала довольно сдержанную в отношении Пхеньяна позицию, более жесткую, чем многие другие страны, включившиеся по инициа-

тиве США в единый фронт давления на КНДР.

Характерно, что в вопросе о возможности принятия международных санкций против КНДР российские представители в ООН нередко демонстрировали более жесткий подход, чем даже американцы.

НЕХВАТКА ТВЕРДОСТИ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ

Летом 1994 года КНДР и США, проявив политическую волю и заботу о собственных государственных интересах, неожиданно для многих аналитиков сменили жесткость на конструктивность, и после визита в июне 1994 года в Пхеньян •Дж. Картера и его переговоров с Ким Ир Сеном перешли от взаимных угроз к процессу интенсивных дипломатических контактов. Несмотря на то, что переговоры были трудными, полными драматических эпизодов, они завершились в 1995 году подписанием компромиссных соглашений в Куала-Лумпуре о замене имевшихся на Севере двух реакторов АЭС на два сопоставимых ядерных легководных реактора, не способных производить оружейный плутоний. Финансирование этой операции должно осуществляться за счет международной Организации по содействию развитию энергетики Кореи (КЕДО) и международных фондов, в которые основной финансовый взнос из общей суммы в 4,5 миллиарда долларов вносят Сеул и Токио.

В результате, с одной стороны, была снята крайне обострившаяся в тот период напряженность на Корейском полуострове и вокруг него, с другой - достигнут прорыв в американо-северокорейских отношениях, поскольку обе стороны после пятидесятилетнего периода взаимного непризнания договорились обменяться миссиями связи, что знаменует собою первый шаг на пути к полной межгосударственной нормализации отношений.

Таким образом, можно говорить об очевидном успехе дипломатии КНДР, которая сумела выйти из международной "полуизоляции" и встать на путь развития отношений с западными державами, а также дипломатии США, которая явно перехватила инициативу в международном содействии урегулированию ситуации на Корейском полуострове и приобрела перспективы для закрепления своих позиций на севере Корейского полуострова

К сожалению, подобного нельзя сказать о российской дипломатии. Своим участием в совместном дав-

лении международного сообщества на Северную Корею РФ во имя солидарности с Западом в определенной степени растворила собственные интересы на Корейском полуострове и утратила инициативу в решении его проблем.

В качестве примера, подтверждающего справедливость этого вывода, можно привести эпизод острой борьбы между КНДР и США по поводу типа легководного реактора, предлагаемого Северу. Пхеньян, исходя из политических, экономических и иных соображений, настаивал на том, что в этом вопросе он должен иметь дело прежде всего с Россией, так как его специалисты были подготовлены в СССР и знакомы с соответствующей технологией. Российский Минатом, естественно, активно поддержал эту идею, обоснованно утверждая, что его легководные реакторы, поставлявшиеся ранее в Финляндию, Словакию, Германию и Венгрию, вполне безопасны и отличаются высоким качеством. Пытался отстаивать эту позицию и МИД РФ. Так, 4 марта 1995 года на пресс-конференции в Токио А. Козырев заявил, что именно Россия должна поставлять легководные ядерные реакторы в Северную Корею в рамках международной программы, поскольку именно ей принадлежит идея экспорта подобных реакторов в КНДР взамен уже имевшихся там на АЭС.

Однако, по мнению северокорейских дипломатов, российским коллегам в данном вопросе явно не хватало твердости и последовательности, что дало основания японской прессе утверждать: "От России ждут, что она прямо или косвенно смирится с единой позицией Вашингтона, Токио, Сеула, настаивающих на реакторе южнокорейской модели". К сожалению, эти прогнозы полностью оправдались, и РФ потеряла еще один рынок для своих АЭС, о чем с горечью писала российская печать. "Жесткости северокорейской дипломатии можно только позавидовать, - подчеркивала "Общая газета" (№ 9, 1995 г.), - а Россия в очередной раз сталкивается с тем, что партнерские отношения с США вовсе не отменяют борьбу за перспективные рынки, в том числе и ядерных технологий".

Когда наступил неожиданный поворот в развитии ситуации, Москва оказалась к нему не готовой и осталась за бортом двустороннего переговорного процесса Вашингтон-Пхеньян, в обеспечении которого важную посредническую роль играл Пекин и, как всегда в таких

35

случаях, позитивно-выжидательную - Токио, который сразу проявил готовность занять освобождавшуюся нишу на севере Кореи.

Попытка Москвы подключиться к переговорному процессу посредством выдвижения инициативы о созыве шестисторонней конференции по Корее серьезного международного отклика не получила. Поэтому нельзя не согласиться со следующим выводом российского ко-рееведа В. Ткаченко: "Достаточно проанализировать итоги кризиса (ядерный кризис в Корее. - А..В.), чтобы убедиться, что в выигрыше оказались США, Китай, КНДР, тогда как Россия и Республика Корея утратили свои позиции или оказались дистанцированными от участия в решении актуальных проблем безопасности региона".

НЕОБХОДИМОСТЬ КОРРЕКТИРОВКИ КУРСА

Подводя итог эволюции российской политики в отношении Корейского полуострова за прошедшие шесть лет, следует констатировать, что если в 1990-1991  годах СССР-РФ обладали наиболее предпочтительными стартовыми позициями по сравнению с другими вовлеченными в дела полуострова державами, были способны выполнять функцию арбитра в межкорейских спорах и располагали широкими возможностями для обеспечения как своих национальных интересов в регионе, так и для содействия диалогу между Сеулом и Пхеньяном, то к середине 90-х годов подобные преимущества оказались утраченными.

Представляется, что политика России в отношении обоих корейских государств, как и ее стратегические цели на полуострове, требуют существенной корректировки. Подобная оценка находит все более широкое понимание в отечественных научных и политических кругах.

Определенные изменения внешнеполитического курса Москвы на этом направлении уже начались. Как положительный следует оценить тот факт, что в феврале 1996 года, как и годом раньше. Президент^ России Б. Ельцин поздравил руководителя КНДР Ким Чен Ира с днем рождения. В послании высшего должностного лица Российской Федерации отмечается: "Уверен, что отношения добрососедства и сотрудничества между нашими странами получат новое развитие на благо наших народов в интересах мира и безопасности на Корейском полуострове".

События последних полутора лет показывают, что уверенность прези-

36

дента находит результативное проявление во внешнеполитическом курсе России в отношении Корейского полуострова. Российская дипломатия, возглавляемая Е. Примаковым, прилагает усилия с целью восстановления сбалансированности корейского направления внешней политики Кремля, вывода отношений России с КНДР из тупика. Осе-' нью 1996 года между министерствами иностранных дел двух стран был подписан план дипломатических обменов на период 1997-1998 годов.

Важными шагами в развитии двухсторонних отношений, позволяющими вывести их на новый уровень, стали первое заселение Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству (апрель 1996 года), возглавлявшейся с российской стороны вице-премьером РФ В. Игнатенко, а также визит в Северную Корею спикера Государственной Думы Г. Селезнева весной того же года - первые визиты российских руководителей на столь высоком уровне за последние годы.

МИД РФ активизировал усилия, направленные на восстановление и упрочение позиций Москвы на Корейском полуострове. Так, глава МИД Е. Примаков во время визита в Японию в ноябре 1996 года пригласил Токио к взаимодействию в урегулировании в Корее, подчеркнув, что Россия и Япония заинтересованы в том, чтобы их не отодвигали от решения проблем Корейского полуострова и что укрепление российско-японских отношений могло бы способствовать стабилизации ситуации в этом регионе и в АТР в целом. Несмотря на то, что Пхеньян и Пекин до сих пор не дали положительного ответа на предложение об их участии в четырехсторонней конференции, МИД РФ продолжает отстаивать идею созыва широкого международного форума по Корее с привлечением к его работе, помимо КНДР и РК, пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, а также представителей ООН и МАГАТЭ. Этот форум, по мнению руководителей МИД РФ, реализуя формулу комплексного решения проблем полуострова, в большей степени отвечал бы существующим здесь реалиям.

Осуществляемые Россией дипломатические акции свидетельствуют о том, что она прилагает усилия с целью адекватного обеспечения подобающей ей роли в укреплении мира и безопасности на Корейском полуострове и более сбалансированном развитии отношений как с Сеулом, так и с Пхеньяном.

1. Художественная техника пианиста
2. ТЕМАХ Спеціальність 08
3. отряд федеральной противопожарной службы по Республике Карелия полковник внутренней службы А
4. мерных векторов скалярное произведение длина вектора Угол между векторами определение матрицы опре.html
5. Смоленские колбасы Время проведения акции Пт- с 16
6. Лекция 3 ОСНОВЫ ПОТОЧНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СТРОИТЕЛЬСТВА Общие положения поточного строительства
7. схоластической казуистики
8. А агЕнт алфавИт аэропОрты им.html
9. Разработка проектно конструкторской документации на изготовление платья из хлопчатобумажных тканей
10. Матеріальна культура кам~яного віку в Україні
11. ВВЕДЕНИЕ Гигиена физического воспитания и спорта как учебная дисциплина имеет большое общеобразовательно
12.  Эл-мех харки тяговые нагрузочные FT = const FT const 2Мех
13. Сознание и бессознательное
14. Тема 11 Проблеми соціальної адаптації і реабілітації
15. темаРозділ- Гроші і кредит Грошова система Грошова система це форма організації грошового обороту в кра
16. Выполнение штукатурных работ
17. 2014 учебного года студентов заочного отделения ФИЯ 2А 221523зс
18. Бэт Мастерсон в Омахе дата неизвестна Запись в церковной книге гласит- 27 ноября 1853 года
19. фармакология маманды~ы І курс студенттеріне арнал~ан емтиханды~ тест с~ра~тары 1.html
20. Тема- Сущность цели и задачи финансового менеджмента

Материалы собраны группой SamZan и находятся в свободном доступе