Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
личность
главе одиннадцатая
247
После того, как проанализированы сущность человека и обще ства, рассмотрены основные сферы их деятельности, становится возможным обратиться к понятию личность.
Человек, индивид, личность. 22
ЧЕЛОВЕК, ИНДИВИД
1 Для правильного понимания сущности лично сти необходимо в достаточной степени отдиф-ференцировать его от близких к нему по зна-чейню понятий человек и индивид.
Понятие человек, как--"мы—^«явян, есть понятие родовое, выражающее общие черты, присущие человеческому роду. По скольку человек есть существо биосоциальное, то в понятие это включаются как его общесоциальные черты, так и биологические, ибо носителем его социальной сущности является живой челове ческий организм.
Индивид есть отдельный, конкретный человек, которому наряду с родовыми чертами Homo sapiens присущи и сугубо индивиду альные черты. Это касается и его природных задатков, и психиче ских свойств (особенностей памяти, воображения, темперамента, характера), и особенностей его мышления (взглядов, суждений, мнений), потребностей и запросов. В этом смысле мы говорим об индивидуальности человека.?
Вообще понятие «индивидуальность» в философской литературе употребляется далеко не однозначно с разбросом от отождеств ления индивида с индивидуальностью до отождествления индиви дуальности с личностью.^сл^ исходить из того, что каждое поня тие должно нести уникально- смысловую нагрузку (в противном случае оно теряет смысл), то индивидуальность может быть определена как совокупность свойств и способностей, отличаю щих данного индивида от массы других. Иногда индивидуальность однозначно связывают с многогранностью способностей, дарований человека, но вряд ли с этим можно согласиться: индивидуально стями несомненно являются и те, кто обладает одной, но ярко выраженной способностью, либо, обладая многогранностью талан та, реализует все же лишь одну из этих граней^ У Лермонтова Мцыри говорит: Я знал одной лишь думы власть. Одну — но пламенную страсть: Она, как червь, во мне жила, Изгрызла душу и сожгла.
И эта «однострастность», «односпособность» нисколько не принижают в глазах поэта, а вслед за ним и читателей поэмы ин дивидуальность Мцыри, его героико-романтический облик.
личность
'Хотя каждая личность является одновременно Человеком и гражданином, но далеко не каждый человек, индивид в своих общественных связях и поведе нии проявляет себя как личность. Это обнаруживается и тогда, когда мы бросаем ретроспективный взгляд на исторический процесс, и на современном уровне развития общества. В условиях первобытного общества человек еще полностью слит с социальной общностью, членом которой он является (род, племя), не осознает себя как самостоятельная личность и на самом деле еще не явля ется ею^ Человек, по выражению К.Маркса, еще не оторвался от пуповины естественных связей, и его личное бытие осознается им как бытие члена определенного коллектива. ^Исторически человек начинает формироваться как личность на основе выделения инди видуального труда, возникновения частной собственности, распада родоплеменного коллектива и отделения личных интересов от об щественных.'То, что верно для филогенеза человеческого рода, верно и для онтогенеза — процесса развития отдельного индиви да. 1С момента своего появления на свет ребенок является чело веком и индивидом, но он еще не является личностью: для этого ему предстоит пройти сложный процесс и биологического, и_пси-хического, а главное — социального созревания, социализации.?
А является ли личностью каждый современный, взрослый, пси хически нормальный человек? Разумеется, нет. И так обстоит дело в любых социальных условиях. ^Личность — это не просто носи тель конкретных исторических общественных отношений, но чело век, который оказывает активное воздействие на них соответст венно своим индивидуальным способностям и наклонностям, со знательности и организованности, трудовой и общественно-пол итической активности. Автономность личности отнюдь не означает, что эта позиция обязательно должна быть противоположна пози ции большинства или интересам общественного развития в целом. Речь идет о другом: независимо от того, присоединяется ли лич ность к мнению большинства или идет «на красный свет», в каж дом конкретном случае это — позиция личностная, пропущенная через мозг, чувства и совесть индивида.
2. ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО
импульсы В истории социальной мысли мы обнаружи-РАЗВИТМЯ ЛИЧНОСТИ ваем три варианта решения проблемы взаимо действия личности с окружающей конкретно-исторической средой. Первый из них был предложен Джоном Локком в его учении о
248
глава одиннадцатая
глава одиннадцатая
249
человеке как tabula rasa (чистой доске) и следовавшим из такого представления порочным кругом: плохая среда «пишет» на этой доске таким образом, что создает плохого человека, последний же, будучи таковым, не может изменить плохую среду.
Реакцией на этот вульгарно-материалистический, отрицающий ка кую-либо активность человека подход явилась идеалистическая концепция, предложенная Людвигом фейербахом. Исходя из принципиально правильной предпосылки об изменении социальной среды как результате деятельности человека, фейербах не мог согласиться с локковским образом пассивного индивида. И в то же время он впал в другую крайность, не нашел ничего лучшего как «поставить телегу впереди лошади». Сначала, решил Фейербах, можно и должно изменить сознание людей, а уж за тем эти изменившиеся люди изменят и свое общественное быт^Г^ Впрочем, и те, кто шли от Локка и слепо за ним, в конечном сче те тоже смыкались с идеализмом. В этой связи очень важна мысль Маркса из «Тезисов о фейербахе»: «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных об стоятельств и измененного воспитания, — это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан. Они неизбежно поэтому приходят к тому, что делят общество на две части, одна из которых возвышается надобществом (например, у Роберта Оуэна)»'. ^Диалектически переработав варианты, предложенные предшественниками, сохранившее рациональное, что в них было, Маркс сформулировал один из важнейших своих выводов: «Сов падение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика»^. Таким образом, изменение человека, превращение его в личность происходит не до и не после (как ав томатическое или полуавтоматическое следствие), но только в процессе деятельности, в том числе в процессе революционного преобразования человеком общества^
Если из наследия Локка была удержана догадка об отражении в характерных чертах индивида общественных отношений данной конкретной эпохи, то при критической переработке учения фейербаха была сохранена выдвинутая им задача самосо вершенствования личности, составляющая краеугольный камень всей его концепции. Эта гуманистическая задача сохраняет свое значение в условиях любого общества, коль скоро человек претендует на статус личности. Прекрасный совет дал когда-то Лев Толстой молодому Николаю Рериху: «Случалось ли в лодке переплывать быстроходную реку? — спрашивал писатель, глядя на
' Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 2. - Там же.
картину Рериха «Гонец». — Надо всегда править выше того места, куда вам нужно, иначе снесет. Так и в области нравственных требований: надо рулить всегда выше».
(Говоря о воздействии социальной среды на человека, необходи мо учитывать ее многослойность. При крупномасштабном подходе такими слоями будут:
а) мегасреда — огромный социальный мир вокруг нас, испуска ющий мощные импульсы, которые кровно затрагивают интересы всего челочевества и определяют — в условиях ин тернационализации информационного пространства — духовную, социально-психологическую атмосферу эпохи;
б) макросреда — большое общество, страна, к которой мы принадлежим по рождению, воспитанию, месту проживания;
в) микросреда — наше непосредственное социальное окружение в лице трех основных референтных групп: семьи, первичного коллектива (учебного, трудового, арже»"кпге>го и т.д.) и приятелей. /
Воссоздавая образ того или иного исторического деятеля (полко водца, мыслителя, законодателя, народного вождя, художника) ис следователь обязан учитывать воздействие на личность каждого из этих слоев среды. В противном случае образ получается искажен ным, а многие очень важные моменты, связанные с ним, остаются непонятыми. Как объяснить, например, тот факт, что в событиях русской истории XIX века мы встречаем и Муравьева-вешателя и тех Муравьевых, которых вешали либо ссылали на каторгу за уча стие в восстании декабристов? Ведь все они были вскормлены од ной и той же макросредой и принадлежали к ней по своему со циальному положению. Помочь в «дифференциальной диагности ке» здесь может только обращение к микросреде, то есть выяс нение специфических особенностей, в которых проходило их се мейное воспитание, влияние приятельского окружения, личного жизненного опыта и т.д.
{Обратное активное воздействие личности на каждую из сред, разумеется, не равнозначно. Наибольшими возможностями для непосредственного воздействия личность располагает по отноше нию к микросреде. Что же касается ее воздействия на макро- и мегасреду, то в подавляющем большинстве случаев здесь приходится говорить о воздействии опосредованном — через включенность индивида в различного рода объединения в нацио нальном и международном масштабе. В то же время по степени индивидуального вклада личности в развитие каждой из сфер су дят о ее масштабности. В этом смысле говорят о личностях рядовых, талантливых, выдающихся, гениальных./
ТРИ СОЦИАЛЬНЫХ ТИПА ЛИЧНОСТИ
Характеристика основных исторических типов социальности личности была дана К.Марксом: «Отношения личной зависимости (вначале со-
250
глава одиннадцатая
глава одиннадцатая
251
вершенно первобытные) — таковы те первые формы общества, при которых производительность людей развивается лишь в незна чительном объеме и в изолированных пунктах. Личная независи мость, основанная на вещной зависимости, — такова вторая крупная форма, при которой впервые образуется система всеоб щего общественного обмена веществ, универсальных отношений, всесторонних потребностей и универсальных потенций». Свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индиви дов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние, — такова третья ступень»'. Поскольку комментаторы Маркса, анализируя данное утверждение, далеко не всегда правильно расставляют ак центы, сделаем некоторые предварительные замечания.
Во-первых, марксова типология имеет своим основанием сте пень (уровни) свободы человека, развития его способностей и потребностей, то есть речь идет о гуманистическом измерении об щественного прогресса.
Во-вторых, и это вытекает из первого, вопреки распрост раненному мнению^, марксова типология не связана напрямую с формационным членением исторического процесса или, точнее, «завязана» не только на него. В дальнейшем мы постараемся по казать, как каждый из типов социальности зависит в определяющей степени от той или иной цивилизационной волны. Достаточно указать, что отношения личной зависимости были присущи всем докапиталистическим обществам, как доклассовым, так и классово-антагонистическим, чтобы стала ясна вся недоста точность формационного подхода.
уйтак, первый тип социальности — отношения личной зависимо сти. Субъект зависимости при этом может быть различен: в первобытном обществе им выступает родовая община, поскольку индивид, как мы видели, еще не является личностью в собствен ном смысле слова; в условиях рабовладения и феодализма субъ ектами зависимости выступают эксплуататорские классы; общество XX века знало таковых в лице тоталитарных режимов.
Во всех этих случаях человек подавлен как личность не только классовым гнетом (там, где он существует), но и коллективом, в который он включен. Функцию рода в этом отношении унаследо вали каста и сословие, цех ремесленников и купеческая гильдия, а на макроуровне — тоталитарное общество. Проявляется эта зави симость-подавление не только в поведении индивида, которое «обложено» со всех сторон соответствующими нормами, запретами, традициями, но и в его сознании, в неспособности вы членить себя из коллектива, атомизироваться.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 100—101.
^ См., например. Введение в философию: Учебник для высших учебных заве дений. М., 1989. Ч. 2. С. 567.
Причину такого низкого социального статуса индивида надо ви деть в специфике тех технологических способов производства, на базе которых он произрастал. Сначала это — доцивилизационный присваивающий способ, затем — технологический базис земле дельческой волны цивилизации. Даже на завершающей стадии этой волны, в условиях позднего феодализма, величины производимого прибавочного продукта было недостаточно для сколько-нибудь заметного прогресса в развитии духовных потен ций масс и удовлетворения их духовных потребностей. Разумеет ся, в исторических рамках этого типа социальности способности и потребности индивидов не остаются неизменными, равно как и не остается неизменным уровень их развития и удовлетворения. Ме ханизм реализации закона возвышения способностей и потребностей уже был запущен. 1 Сравнить хотя бы по этим параметрам раба и крепостного крестьянина. И здесь перед нами различия уже формационного порядка. 1Гаким образом, при ана лизе исторических типов социальности rnui "'висвь обнаруживаем сопряжение цивилизационного и формационного^
Процесс разложения типа социальности, сфокусированного в личной зависимости, детально исследован К.Марксом в «Критике политической экономии» и «Капитале», где развиты идеи его «Эко номическо-философских рукописей 1844 года». ^При переходе к капитализму формируется принципиально новый тип социальности — отношения вещной зависимости. Процесс его формирования носит двусторонний характер. С одной стороны, капитализм нуждается в лично свободном труженике, который мог бы свободно мигрировать туда, куда этого требуют развивающиеся производительные силы, свободно выбирать профессию и т.д. Та кой рынок свободной рабочей силы возникает в результате ликви дации крепостных отношений. С другой стороны, капитализм нуж дается в том, чтобы эти лично свободные труженики «свободно» продавали им свою рабочую силу как вещь, как товар в обмен на другие вещи, необходимые им для личного потребления. Но для этого труженик должен быть свободен от средств производства. Такое «освобождение», отторжение массы мелких производителей от принадлежавшей им собственности составляло одну из определяющих сторон процесса первоначального накопления ка питала. Так сложился исторически новый социальный тип личности"]
Анализируя этот феномен («рабочий стал товаром»), отмечая его существенные отрицательные последствия для труженика («счастье для него, если ему удастся найти покупателя»), Маркс в то же время характеризует его как великое завоевание на пути к свободе'. Придав вещным отношениям всеобщий характер, осво бодив человека от пут личной зависимости, капитализм привел к атомизации индивида. А это и есть необходимая объективная
' Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 48.
252
глава одиннадцатая
глава одиннадцатая
253
предпосылка для развития личности. Такова была великая гумани стическая миссия капитализма как новой, более прогрессивной об щественно-экономической формации. Но тут же отметим, что реализоваться в полной мере, во всеобщих размерах эта миссия смогла только с совершением промышленной революции, с ут верждением нового технологического способа производства, то есть в условиях индустриальной волны цивилизации. УМежду тем развитие капитализма исподволь подготавливает переход к новому историческому типу социальности, для которого характерны отношения свободных индивидуальностей.
Понятие свободная индивидуальность предполагает личность, располагающую невиданными на предыдущих исторических этапах возможностями для раскрытия своих способностей и для удовлет ворения своих здоровых, в том числе творческих, потребностей. Именно в этом направлении и идет многовековое развитие капита лизма. С одной стороны, разрушение всех сословно-кастовых пут, развитие средств массовых коммуникаций, -гттс-рнациопализация экономАшескоп-и рсей"-о6щеет»енной"жц.цщ создают возможность для появления таких индивидуальностей в массовом масштабе, с другой же стороны, общественный прогресс, начиная с технологи ческого, порождает необходимость их появления и расширенного воспроизводства. В особенности эта необходимость дает себя знать по мере перехода к новой, информационно-компьютерной волне цивилизации. Современному цивилизованному обществу для нормального функционирования в возрастающих масштабах требуются «свободные индивидуальности», то есть индивиды, вы сокоразвитые в умственном, нравственном и физическом отноше нии. Такой тип социальности адекватно отражает возможности и потребности новой исторической эпохи, знаменующей собой социа лизацию общественных отношений. Само название этого типа соци альности, очевидно, нуждается в определенных разъяснениях.
1. На первый взгляд название третьего типа социальности нарушает формально-логическую тональность, в которой даны Марксом определения первых двух типов, то есть казалось бы, нарушен принцип деления по единому основанию: в первых двух случаях таким основанием служит характер зависимости индивида, в последнем же случае он не просматривается. В действительно сти же и в третьем случае речь идет об отношениях зависимости, но уже на принципиально новом уровне — уровне свободных ин дивидуальностей.
2. Свобода индивидуальности, следовательно, не может быть абсолютной свободой, о чем и пойдет сейчас разговор. /
И прежде всего нам предстоит ответить на вопрос: что такое свобода? Хотелось бы сразу предостеречь изучающих социальную философию от соблазна сводить
СВОБОДА
И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЛИЧНОСТИ
свободу только к тому, о чем чаще всего говорят и пишут средства массовой информации — к свободе политической. В действительности же свобода личности есть понятие многоплано вое, многогранное.
Речь идет прежде всего о свободе экономической, то есть в значительной степени о свободе от эксплуатации, которая в свою очередь тоже не мотнет быть сведена только к неравноправным отношениям между владельцами средства производства и лишен ными таковых собственниками рабочей сипы. Неэквивалентный об мен был и остается характерным для взаимоотношений между регионом развитых стран и третьим миром сегодня, зачастую он встречается и в отношениях между городом и деревней. Переход к патриархату, означавший всемирно-историческое поражение женщин, свидетельствовал о появлении еще одного вида эксплуа тации — дискриминации половины человечества, ограничения прав женщин в обладании собственностью, в получении образования и профессии, в оплате труда и т.д.
Но экономическая свобода по своему объему значительно превышает свободу от эксплуатации, включая в себя, в частности, такой важный момент, как свободу принятия экономических решений, свободу экономического действия. Индивид (и только он) вправе решать, какой вид деятельности для него предпочтительнее (предпринимательство, труд по найму и т.д.), какая форма собственнического участия ему представляется наи более целесообразной, в какой отрасли и в каком регионе страны он проявит свою активность.
Крайне важна свобода политическая, то есть такой набор гражданских прав, который обеспечивает нормальную жизнедея тельность индивида. При этом политическая свобода не может рассматриваться только как средство реализации других свобод — экономический, идеологической и т.д. Будучи средством, полити ческая свобода в то же время обладает самоценностью, ибо не мыслимо цивилизованное общество (тем более современное) без всеобщего и равного избирательного права, справедливого нацио нально-государственного устройства, примере--участия-- нар^д-а— е решении кровно затрагива^еьцих его вопросов. Потребность в пол итическом комфорте, обеспечиваемом демократией, является не отъемлемой чертой менталитета современного цивилизованного человека.
Еще одна сторона социального комфорта обеспечивается свобо дой духовной — свободой выбора мировоззрения, идеологии, свободой их пропаганды. Особое место в системе духовной сво боды занимает то, что и в официальных документах и в общество ведческой литературе именуется «свободой совести». Хотя этимо логически этот термин претендует на более широкое звучание, обычно при его употреблении имеется в виду свобода человека исповедовать любую религию либо не исповедовать никакой (быть
254
глава одиннадцатая
глава одиннадцатая
255
атеистом), а также право на религиозную либо атеистическую пропаганду.
Весьма специфической является такая грань свободы человека, которую условно можно назвать свободой гносеологической. На помним, что гносеология есть теория познания, и, таким образом, гносеологическая свобода может быть определена как способ ность человека все более масштабно и успешно действовать в результате познания закономерностей окружающего природного и социального мира. В литературе нередко встречается идущее от Гегеля положение, согласно которому «свобода есть осознанная необходимость», причем зачастую оно трактуется расширительно, распространяется на все грани свободы, а не только на свободу гносеологическую. И тогда мы попадаем в царство нонсенса. Ска жем, человек находится в совершенно невыносимых политических условиях, но если он осознал их как необходимость — он... сво-бодеи^впрочем, можно вспомнить, что в ключе подобного нон сенса ведут свое доказательство представители некоторых уже рассмотренных философских течений, например, экзистенциалисты. ^В Действительности же гегелевское положение применимо только к свободе гносеологической: чем глубже и полнее мы познаем, тем большие перспективы открываются перед нами в нашей дея тельности по овладению природой и нашими собственными обще ственными отношениями. Заметим, что в каждом конкретном слу чае индикатором того, что необходимость осознана адекватно, служит выбор нами оптимального варианта личного или коллектив ного действия. Максимализм же, равно как и минимализм, отражает поверхнистность наших знаний либо их игнорирование в процессе практики.
И все-таки свобода является лишь одной стороной, харак теризующей социальный статус индивида. Она не может являться абсолютной, поскольку индивид не Робинзон: он живет в обществе подобных ему, а посему его свобода должна быть «притерта» к свободе других индивидов^ коррелироваться с ними. f Таким образом, свобода является относительной, и из этой относительно сти исходят все демократически ориентированные правовые доку менты^ Так, в Декларации Организации Объединенных Наций о правах человека подчеркивается, что права эти в ходе своей реализации не должны ущемлять права Других индивидов. Зако нодательством многих стран запрещена пропаганда расовой и на циональной неприязни, а тем более ненависти; преследуется дея тельность изуверских религиозных сект, способных нанести вред физическому и психическому здоровью верующих.
^Относительный характер свободы находит свое отражение в от ветственности личности перед другими личностями и обществом в целом. Зависимость между свободой и ответственностью личности прямо пропорциональна: чем больше свободы дает человеку об щество, тем больше и его ответственность за пользование этими
свободами. В противном случае наступает разъедающая общество анархия^ Это ежечасно и ежеминутно должны помнить все мы. Как говорил Гете, «не то делает нас свободными, что мы ничего не признаем над собою, но именно то, что мы умеем уважать стоящее над нами. Потому что такое уважение возвышает нас са мих; нашим признанием мы показываем, что носим внутри себя то, что выше нас, и тем самым достойны быть ему равными».
ПРОБЛЕМА ОТЧУЖДЕНИЯ
Проблема свободы личности в социальной философии уже на протяжении ряда веков фокусируется в проблеме отчуждения. По
сути дела идея отчуждения была заложена в концепции «обще ственного договора», исходящей из передачи индивидами значи тельной части своих прав государству. Затем сама идея отчужде ния была подхвачена и развита Гегелем, превращена в одну из центральных категорий его философии (En+fremdung). Заметим, что и у Гоббса, Руссо, и у Гегеля отчуждение рассматривается только в плане духовном, идеалистически — как отчуждение пол итических прав, отчуждение духа и т.д.
В действительности же исходной сферой возникновения отчуж дения выступает сфера экономическая, а исходным пунктом в ней — общественное разделение труда. В литературе нередко в качест ве такого исходного пункта рассматривают возникновение и ут верждение частной собственности, причем приписывают такое по нимание Марксу. Однако анализ «Экономическо-философских рукописей 1844 года» показывает истинный ход рассуждений Маркса: сама частная собственность видится ему как Продукт порожденного общественным разделением отчужденного труда, выступая одновременно как средство дальнейшего отчуждения, его реализация^ Следовательно, отчуждение по своему первоначальному происхождению носит цивилизационный характер, ибо общественное разделение труда, как это ни парадоксально выглядит на поверхности, нацелено на подлинную интеграцию общества, на установление всеобщей связи индивидов, Другое дело, что формационный облик общества каждый раз вносит в феномен отчуждения существенные коррективы.
В обществе с состоявшимся общественным разделением труда, а тем более с сформировавшейся и воспроизводящейся частной собственностью, отчуждение заложено уже в самом акте производства, в производственной деятельности индивида. Отчуж дение характеризует определенный тип связей противоположных сторон в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ, и важнейшей чертой этого типа является дистанцирование и принципиальное расхождение этих сторон (собственника средств производства и собственника
' См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 96.
256
глава одиннадцатая
глава одиннадцатая
257
рабочей силы, производителя и потребителя и т.д.). В особенности это дистанцирование дает себя знать в условиях антагонистических формаций: труд работника принадлежит другому; сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому; труд является для работника чем-то внешним, не принадлежащим его сущности.
Возникнув в сфере материального производства, отчуждение распространяется и на все другие сферы жизни общества. От ин дивида отчуждаются политические учреждения, производство и потребление духовных благ, институты социальной сферы (образование, здравоохранение). Причем отчуждение — удел не только народных масс, оно в ряде аспектов захватывает и «верхи» общества, о чем нам еще представится возможность сказать особо.
Отчуждение можно представить в виде двухступенчатой ракеты, первая ступень которой выводит общество на такую траекторию, когда от людей, как членов социальных коллективов, отделяются их силы, способности и результаты их деятельности. Но на этом «полет» не завершен: сами отчужденные результаты деятельности людей становятся самостоятельным фактором, выходят из-под контроля и превращаются в силу, господствующую над обще ством. Нередко это господство приводит к разрушительным по следствиям.
В каком смысле категория «отчуждение» является исторической? Очевидно, только в том, что у отчуждения, как мы видели, есть конкретно-историческое начало. Мнение же о том, что ис торичность отчуждения включает в себя и его конечность (такова была многолетняя позиция большинства марксистов) противоречит тенденциям и логике общественного развития. Оно было бы верным только в том случае, если бы исходным пунктом отчуж дения была частная собственность, — по мере социализации об щественных отношений отчуждение должно было бы исчезнуть. Но напомним, что таким исходным пунктом было общественное разделение труда, а оно отнюдь не обнаруживает тенденции к ис чезновению. Следовательно, сохраняется на всю обозримую перспективу и отчуждение, имманентно присущее са моразвивающемуся социуму, начиная с определенного этапа в его развитии.
В связи с этим встает вопрос о фазах и стадиях, которые проходит отчуждение в своем развитии. Вряд ли эти фазы и ста дии в своей последовательности могут быть представлены в виде восходящего либо нисходящего линейного процесса. Скорее всего можно говорить о спирали, образуемой несколькими порой разнонаправленными витками. Ведь в истории человечества встречаются общества с относительно минимальной степенью проявления отчуждения и общества, где отчуждение дает себя знать в абсолютной, патологической форме. Именно такая форма отчуждения была порождена всеобщим огосударствлением собст венности у нас под флагом строительства социализма. В обще-
ственное сознание внедрился двойной миф. Сначала изъятие средств производства у прежних владельцев, то есть деструктивный момент в революции, воспринимается и как мо мент созидательный, как истинное обобществление средств производства. А затем это мысленно осуществленное обобществ ление оценивается как создание в целом нового здания экономи ческих отношений. На практике такое «обобществление» воспроизводило многие из унаследованных форм отчуждения и породило его новые, крайние формы, поскольку произошло то тальное отчуждение от собственности всех слоев общества, Это не отменяет того достоверного факта, что в некоторых сферах (просвещение, здравоохранение) наблюдалось значительное смяг чение степени отчуждения.
Степень остроты отчуждения как общественного отношения за висит не только от определяющих его объективных причин, но и от того социокультурного и психологического фона, на котором оно реализуется. Коль скоро это так, то и оптимизация отчуждения может осуществляться умелым сочетанием социально-экономиче ских реформ с соответствующим воздействием на общественное сознание, призванное в данном случае в полную силу проявить свою компенсаторную функцию, смягчить ощущение индивидом своей отчужденности. Именно в этом ключе идет сегодня поиск возможностей для смягчения отчуждения в развитых странах. В этом ключе должен идти поиск и у нас, если мы не хотим, что бы реформирование обернулось крайними формами социальной незащищенности, а значит, и отчужденности человека.
3. СОЦИАЛЬНЫЕ РОЛИ ЛИЧНОСТИ
f^"
^Если верно, что индивид есть отражение всей совокупности об щественных отношений своего общества, то неизбежная многопла новость социальных ролей, которые он выполняет, становится предельно понятной. Характеристика этих ролей важна и сама по себе, но еще большую значимость она приобретает в контексте задач их совершенствования. В этом контексте ям»- и постараемся провести соответствующий анализ, памятуя, что импульсы к со вершенствованию ролевых функций личности идут по двум кана лам:
а) внешнему (объективному) — за счет оптимизации обществен ных условий, детерминирующих поведение индивида. В свою очередь, эта оптимизация может осуществляться обществом со знательно, а может явиться только рев4—faetum осознаваемым следствием происшедших объективных изменений;
б) внутреннему (субъективному) — за счет постоянного самосо вершенствования личности, к чему, как мы видели, всегда призывали величайшие гуманисты.
17 Зак. 73
258
глава одиннадцатах
глава одиннадцатая
259
ЛИЧНОСТЬ КАК ТРУЖЕНИК
Сохраняя избранную в учебнике логику, '(на чнем рассмотрение социальных ролей лихо сти с базисной, с его роли как труженика не зависимо от того, в какой сфере общественного разделения труда эта деятельность совершается.
Проблема совершенствования личности как труженика об наруживает ряд аспектов (профессиональный, нравственный и т.д.), причем реализация каждого из них идет успешно лишь при одновременном включении двух только что упомянутых каналов. Общество должно стимулировать, экономическими, правовыми, идеологическими и иными средствами побуждать труженика к со вершенствованию, но как сработают эти импульсы (и сработают ли они вообще) в решающей степени зависит от индивида — его пси хологической установки, волевых качеств, общей культуры.
Совершенствование личности как труженика — процесс систем ный, и, пожалуй, наиболее рельефно эта системность вырисовалась сегодня, в связи с переходом к новому, ин формационно-компьютерному, технологическому способу производства и соответственно к новой ступени в развитии цивили зации. От труженика требуются, в частности, не только невиданный ранее уровень общеобразовательной (ТО—12 классов) плюс профессиональной (до 5 лет) подготовки, но и высокая нравственность. Такая постановка вопроса у многих может вызвать недоумение: разее нельзя побудить к производительному, эф фективному труду чисто экономическими или, на худой конец, правовыми мерами? И так ли уж велика, судя по накопленному историческому опыту, значимость в этом деле нравственного начала?
Правильные ответы на эти вопросы возможны только при учете специфики современного труда, который все больше наполняется творческим содержанием. В этих условиях дисциплина, под держиваемая извне (надсмотрщиком, инспекцией по приему продукции) все больше принуждена сменяться самодисциплиной, самоконтролем, и главным контролером при этом выступают со весть, другие моральные качества личности.
личность Начиная с середины 80-х годов, с провоз-КАК СОБСТВЕННИК глашения так называемой «перестройки», в
эпицентре наших общественных баталий нахо дится проблема личности как собственника. Дискуссии эти не об ходятся без крайностей — без утверждений, согласно которым человек, «свободный» от собственности, вообще не может быть пичностьюТ^Выходит, не был личностью раб Спартак, как и многие видные философы и общественные деятели прошлого, не обла давшие ни наследственной, ни благоприобретенной собственно стью.
ГНе надо быть профессиональным историком, чтобы понять, на сколько ошибочно такое понимание. Равно как ошибочно полагать,
будто превращение всех в собственников решит проблему превращения всех в личностей. Исторически именно мелкий собст венник (в особенности сельский), задавленный каждодневными за ботами, хозяйствующий отнюдь не при самых прогрессивных усло виях производства, оторванный в значительной степени от других таких же хозяев, не воспринимающий в силу узости своих ин тересов многие общенародные проблемы, меньше всего выступал как социально активная личность. Добавим также, что нет и прямой зависимости между вели.чиной собственности, которой об ладает индивид, и его личностными качествами.
В чем же тогда состоит проблема совершенствования личности как собственника?
Дело в том, что обладание собственностью в любом ее виде в потенции способно оказывать не только позитивное, но отрицательное, разлагаюц^е воздействие на личность, вести к ее распаду^Цедь отчуждение^своим сатанинским крылом ^^касается не только отверженных от собственности: оно бьет и по представителям противоположной стороны, лишая их того удовлет ворения, которое дает физический и умственный труд (если они и таковым тоже не занимаются), развивая паразитические потребности и аномальные способы их удовлетворения, вызывая зачастую полную апатию к жизни, а то и добровольный уход из нее. Собственник, если он хочет оставаться личностью, не может не обуздывать в себе каждодневно и ежечасно эти зловещие по тенции, используя свою собственность во благо себе — для своего духовного развития, сохранения психофизического и нравственного здоровья, во благо своим ближним и во благо всего общества (путем спонсорской и иной благотворительной деятельности).
Но у проблемы совершенствования личности как собственника есть и другой поворот. В зависимости от того, как достигается прибыль (юридически и нравственно допустимыми способами или грязными, криминальными) и на что она расходуется, обществен ная значимость собственника может проявиться либо со знаком «плюс» либо со знаком «минус». В свое время И.Ильф и Е. Петров вложили в уста незабвенного Остапа Вендора призыв чтить уго ловный кодекс. К сожалению, в наше время весомая часть до морощенных предпринимателей не внемлют этому призыву, на плевательски относясь и к кодексу уголовному, и к кодексу моральному.
личность В проблеме «личность как потребитель» мож-как потребитель но выделить три основных аспекта.
О первом из них — проблеме здоровых пот ребностей — скажем очень кратко, поскольку она уже рассмат ривалась в главе второй. Подчеркнем лишь, что здоровые (равно как и нездоровые) потребности не только самовоспитуемы, но и по сути дела общественно воспитуемы, стихийно или осознанно
260
глава одиннадцатая
глава одиннадцатая
261
контролируемы государством, общественным мнением, семьей и т.д. В одних случаях держатся под прессингом потребности не здоровые (потребность в алкогол^^ порнографической продукции и т.п.) ih всячески поощряются здоровые (занятия спортом и туризмо^^ художественная самодеятельность); /в других — сдерживаются потребности здоровые (скажем, потребность в ос нащении быта современной техникой) и в разных целях, прежде всего, в политических (для отвлечения граждан от политики) и эко номических (с целью увеличения прибылей) поощряются потребности нездоровые, в третьих — могут поощряться и те, и другие.
Таким образом, роль общества, и в первую очередь госу дарства, зримо ощущается в реализации такого уже известного нам закона, как закон возвышения потребностей. И здесь мы переходим к рассмотрению второго из интересующих нас аспек тов, представляющего собою, в сущности, обратную связь от инди вида с его определенным уровнем потребностей к обществу в целом, совокупность индивидов, потребности которых не развиты, и тем более не возвышаются, тормозит развитие общества. Подоб ная линия торможения четко просматривается в советской истории, особенно в истории села. Когда в середине 60-х годов была резко поднята оплата труда в сельском хозяйстве, казалось, что оно быстро пойдет в гору и страна решит все свои продовольственные проблемы. Но уже через несколько лет эти проблемы обострились неожиданно для многих, в том числе и для высшего руководства. Оказалось, что в связи с традиционно низким уровнем и узким кругом потребностей резко возросшая оплата труда в общественном секторе позволила крестьянству так же резко сократить свое личное подсобное хозяйство. В дальней шем какие бы меры общество ни принимало (новые не однократные повышения оплаты труда, попытки внедрения более интенсивных форм организации труда и т.д.), их предполагавшаяся инициаторами стимулирующая роль тут же гасилась неразвитыми потребностями селян.
И, наконец, еще об одном аспекте — о проблеме организован ного потребителя. Как соотносится потребитель со своей макросредой? Как жалкий, а порой и затравленный монополией производителей одиночка или как член мощного, хорошо организованного сообщества потребителей? Такая постановка вопроса выводит нас на весьма важный индикатор, позволяющий понять и облик личности — потребителя, и облик социума, в ко торый этот потребитель «вписан». Если перед нами жалкий и затравленный потребитель-одиночка, то в плане потребительском он ни в коей степени еще не представляет собой личность. Но и общество в таком случае не есть еще гражданское общество в полном смысле, ибо, как мы видели, гражданское общество характеризуется опосредованными связями индивидов с
макросредой в целом и отдельными ее сферами и институтами. В сформировавшемся и нормально функционирующем граждан ском обществе индивид в своей профессиональной, политической, потребительской и всех прочих видах деятельности предстает как член соответствующей ассоциации — прдфсшма, партии, клуба из бирателей, союза потребителей и т.д.
личность КАК ГРАЖДАНИН
Понятию «гражданин» в нашем сознании противостоит понятие «обыватель» — человек, далекий от животрепещущих проблем своего общества. И дело чаще всего не в том, что индивид не осведом лен об этих проблемах: он может о них быть достаточно «наслы шан» и в целом неплохо разбираться. Беда в другом — он не считает для себя необходимым вмешательство в ход обществен ных дел, личное участие в решении этих проблем, тем более если это связано с риском для его материального благополучия, карьеры, нс говоря уже о риске для здоровья и жизни. А между тем, поскольку общество сохраняется и движется вперед только через активную деятельность людей, такое участие крайне необхо димо. Обыватели вредны и опасны для общества не только сами по себе, но и тем, что заражают своим пассивным отношением к общественным делам многих из окружающих их людей. И это за кономерно, ибо существует,.*1ан- мвг улее-виДиад^ социально-психо-логический рефлекс подражания.
В определенных социальных условиях обывательщина может превратиться в феномен, охватывающий большинство членов об щества. Подобные условия, похоже, сложились у нас в последние годы. Судя по результатам проводимых в различных регионах социологических исследований, все больше падает уверенность опрашиваемых в возможности улучшения своего положения за счет решения общественных проблем и соответственно все более возрастает установка «опоры на собственные силы», включающая в себя наряду с интенсификацией трудовых усилий использование протекционистских связей, спекулятивную деятельность и т.п. Мас сы становятся индифферентными по отношению к политической практике — а это тоже чрезвычайно важный показатель.
Есть еще один феномен, без которого наше представление о гражданине становится неполным, — феномен законопослушания^ Многим нашим читателям, очевидно, уже известен ^классический пример законопослушания, преподанный Сократом и своим современникам, и грядущим поколениям. Приговоренный афин скими властями к смерти, Сократ тем не менее отвергает предложение своих учеников организовать его побег из тюрьмы. Свой выбор он мотивирует примерно так: «Нельзя нарушать зако ны, даже если в данном конкретном случае они тебя не устраивают. Лучше претерпеть несправедливость, чем неспра ведливо поступить». Итак, нарушение законов гражданами —
262
глава одиннадцатая
глава одиинадцатая
263
несправедливо. В менталитете разных народов отношение к зако-нопослушанию настолько различно, что в литературе (и в научной, и в художественной) мы встречаем во многом справедливые рассуждения о народах законопослушных и закононепослушных^ «Вот немец, — рассуждает один из героев В.Шукшина, — его как при рождении поставили на се^единочку, так он по этой серединочке всю жизнь и ходит». ) В российском <а*е менталитете запожен^.нягтрепив^существенный элемент закононепослушания, и это сегодня в значительной степени тормозит общественные изме нения, в том числе и переход к правовому государству.
На первый взгляд может показаться, что законопослушание сродни конформизму. В действительности же конформизм есть приспособление к существующему порядку вещей без какого-ли бо активного стремления к его изменению. Законопослушание же личности не исключает критического отношения к законам и правомерной, в конституционных рамках, деятельности по их со вершенствованию.
личность КАК СЕМЬЯНИН
морфозы, 1-
Престижность социальной роли личности, свя занной с функционированием семьи, за по следний век претерпевала зримые мета-описав солидный виток, сегодня вроде бы
возвращается «на круги своя».
В начале века получили распространение взгляды, так или иначе исходившие из предрешенности судьбы семьи, доселе выступав шей в качестве незыблемой ячейки общества. Аргументация была различной: это — и успехи цивилизации, позволяющие семье све сти чуть ли не к нулю свою хозяйственную функцию; и последст вия неизбежной эмансипации женщин (в том максималистском ви де, в каком она тогда представлялась многим); и шагнувшая да леко вперед система образования, которая якобы должна взять на себя воспитательную функцию, выполнявшуюся семьей.
В этих пессимистических прогнозах отразились многие объектив ные процессы, действительно сигнализировавшие о кризисе первичной ячейки общества. К числу таких процессов прежде все го следует отнести гипертрофически возросшее, в особенности во второй половине века, число разводов. А. Тоффлер вспоминает, что когда он со своей будущей женой учился в школе, она была единственной ученицей в классе, родители которой находились в разводе. А сегодня, продолжает Тоффлер (и это относится к середине 80-х годов), наша дочь единственная в классе ученица, родители которой не развелись.
Кстати, само по себе количество разводов еще не свидетельст вует о деградации семейных отношений. В определенных ис торических ситуациях (демократизация общества и уравнивание женщин в правах с мужчинами) «девятый вал» разводов может выступать индикатором формирования нового, более
прогрессивного типа семьи. Сошлемся на опыт отечественной ис тории. В дореволюционной России женщина не обладала правом бракоразводной инициативы, она получила его после революции. И уже это одно изменение юридического статуса женщины долж но было значительно (гипотетически — вдвое) увеличить количест во разводов. Женщина получила равный с мужчинами доступ ко всем ступеням общего и профессионального образования, исчезла дискриминация в оплате ее труда. И это изменение в сопряжении с только что отмеченным должно было увеличить количество разводов еще значительнее. Наконец, еще один фактор нельзя игнорировать: несомненно возросшие духовные требования супругов Друг к другу. В общем, настораживает не столько коли чество разводов, сколько два других, имеющих непосредственное отношение к исследуемому сюжету обстоятельства: во-первых, нежелание значительной части молодежи вступать в брак, и, во-вторых, уменьшение числа повторных браков. Если иметь в виду все три фактора в совокупности, то кризис современной семьи, несомненно, налицо.
А между тем семья призвана и сегодня оставаться основопола гающей ячейкой общества, реализуя такие функции, которые за нее никакая другая структурная единица социума выполнять не в состоянии.
К этим функциям прежде всего относится функция воспроиз водства человека. Конечно, биологическое воспроизводство чело века в определенных размерах происходит и вне семьи, в услови ях внебрачных отношений, но последние по «замыслу» своему не ориентированы, как правило, на воспроизводство человека. И если сегодня мы фиксируем в России уже не просто тревожащее сни жение рождаемости, но и начавшийся процесс депопуляции, то причину сего надо видеть не только в общей социально-психоло гической атмосфере неуверенности, царящей в обществе; причина и в кризисе семьи, прогрессирующем вытеснении семейно-брач ных отношений внебрачными отношениями между полами.
Напомним банальную истину: чтобы человек стал существом об щественным, требуется длительный процесс его социализации. И исторический опыт убеждает, насколько велика в этом процессе, в особенности на его начальном, самом трудном этапе, роль семьи. Здесь перед нами функция социализации индивида, или иначе — функция социального воспроизводства человека. Го воря о соответствующем историческом опыте, мы имеем в виду опыт не только позитивный, но и негативный, добытый по методу «доказательства от противного». Ведь установка на «стерильно» общественное воспитание ребенка, на отрыв его от семьи уже в состоянии грудного младенца, из области спекулятивных, схоласти ческих рассуждений то и дело прорывалась в нашу практику (вспомним хотя бы массовое движение за создание школ-ин тернатов в первой половине 60-х годов). Доза социализации, ко-
264
глава одиннадцатая
торую призвана дать вновь появившемуся на свет человеку семья, не может быть восполнена никакими яслями, детскими садами, интернатами и т.п., способными осуществить в лучшем случае лишь грубую, общестандартную, не учитывающую индивидуальные особенности воспитуемого притирку индивида к обществу. И толь ко малый, интимный коллектив близких людей, каковым является семья, способен сочетать социализацию ребенка с его индивидуа лизацией, осуществляя этот процесс в соответствующей эмоцио нальной и эстетической форме. Конечно, речь идет о семьях нормальных, здоровых. Но задача преодоления кризиса семейно-брачных отношений и состоит в том, чтобы сделать именно такие семьи явлением массовидным и преобладающим.
Сохраняется, хотя и не в прежнем объеме, хозяйственно-быто вая функция семьи, связанная с ведением домашнего хозяйства и организацией быта членов семьи. В особенности велика значи мость этой функции на селе в связи с необходимостью сохранения личного подсобного хозяйства и неразвитостью социально-бытовой инфраструктуры. Впрочем, сегодня роль этой функции возрастает и в городе: городская семья становится производителем картофеля, овощей и фруктов, а непрекращающийся рост цен за ставляет ее вернуться к внутрисемейному способу удовлетворения бытовых потребностей, отказываясь во многих случаях от услуг об щественной сферы обслуживания.