вопреки распространенному мнению сторонников принципиальной производности немотивированности языкового
Работа добавлена на сайт samzan.net:
Введение
Явление звукоизобразительности издавна привлекает внимание исследователей, хотя долгое время оно рассматривалось лишь в связи с другими проблемами языкознания и было по отношению к ним второстепенным. Но, как утверждает С.В. Воронин, «вопреки распространенному мнению сторонников принципиальной производности, немотивированности языкового знака, проблема звукоизобразительности не мелка и не тривиальна — она тесным образом связана с самыми фундаментальными науками о языке (происхождение языка и его сущность, природа языкового знака, характер мотивированности, онтогенез речи, экспрессивность и другие)» [Воронин 1990]. От определения статуса звукоизобразительности в языке зависит принципиальное решение многих кардинальных проблем языкознания, например, вопросов о произвольности или непроизвольности языкового знака, о происхождении и роли языка и многих других.
Объектом исследования данной работы является звукоподражательная лексика французского и русского языков.
Предмет исследования составляют лексико-семантические и грамматические особенности звукоподражаний, а также специфика их функционирования.
Цель исследования заключается в попытке представить достаточно полную системную характеристику фонетических, лексико-семантических, грамматических, синтаксических и переводческих особенностей звукоподражательных слов во французском и русском языках в результате комплексного сопоставительного анализа. В соответствии с указанной целью в работе поставлены следующие задачи:
- Рассмотреть существующие научные концепции в сфере изучения звукоподражаний.
- Дать определение понятия звукоподражательных слов (ономатопов) с целью выявления границ исследуемой области.
- Определить место звукоподражательных слов в лексических системах французского и русского языков.
- Провести анализ французских и русских звукоподражаний путем выявления сходств и различий в ряду фонетических, словообразовательных, семантических, синтаксических характеристик данного разряда единиц.
Актуальность данной работы определяется:
- необходимостью провести подробный, комплексный анализ звукоподражаний в французском и русском языках в связи с тем, что до настоящего времени рассматривались лишь отдельные аспекты этой проблемы;
- необходимостью сопоставить звукоподражательную лексику французского и русского языков с целью выявления универсальных характеристик и национально-ориентированных особенностей данного пласта слов на материале языков, сопоставляемых в рамках исследования.
Теоретическая значимость данного исследования обусловлена проведением анализа звукоподражательных слов французского языка в сопоставлении с русским языком с целью выявить универсальное и идиоэтническое в английской и русской звукоподражательной лексике как на языковом, так и на национально-культурном уровне.
Практическая ценность исследования состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при последующей разработке вопроса звукоподражаний, при изучении проблем точности и адекватности перевода ономатопов с одного языка на другой, в частности, с французского на русский и наоборот. Кроме того, результаты исследования могут быть учтены в педагогическом процессе, в практике преподавания французского языка.
ГЛАВА I. ЗВУКОПОДРАЖАТЕЛЬНЫЕ ЕДИНИЦЫ КАК ОЪЕКТ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
1.1 История изучения звукоподражательных слов.
Связь между формой и значением слова пытались установить еще в древности. Первые попытки осветить положение о «естественном праязыке» можно найти у древнегреческой школы стоиков в форме так называемой «теории фюсей» («природа, отприродность»); связь звука со смыслом объяснялась ими с точки зрения «подражания звукам» (воспроизведения звуков, производимых человеком и внешней природой). В последующие столетия проблема связи звука со значением занимала умы таких ученых, как Святой Августин, Фома Аквинский, Жан Жак Руссо, Рене Декарт и др. В России на связь звука и значения обращал внимание М. В. Ломоносов. В период с XII по XIX вв. изучение ономатопеи (звукоподражания) и звукосимволизма идет в значительной мере в плане ономатопоэтической (звукоподражательной) и междометной теорий происхождения языка. В этой связи следует назвать, прежде всего, работы Т. В. Лейбинца, И. Г. Гердерга, В. Гумбольдта, Г. Штейнтайля, В. Вунта и Г. Пауля, в которых различным образом развивается тезис об отприродной связи между звучанием слова и его значением. Не умаляя значимости работ этих авторов, все же следует отметить, что многие свои обобщения эти исследователи строили на достаточно ограниченном фактическом материале, и методика исследований зачастую была недостаточно строгой; к тому же нередко непомерно расширяли и абсолютизировали принцип звукоподражания. Позднейшие исследователи отказались от поспешных обобщений абстрактных умозрительных построений, обращая больше внимание на строгость научной методики исследования.
Специальные работы, посвященные этому вопросу, стали появляться лишь в конце 19- начале 20 вв. Этой теме посвятили исследования такие зарубежные лингвисты, как В. Эль, В. Астон, В. Вундт, М. Граммон, X. Хильмер, К. Броккельман, Г. Рамстедт, X. Марчанд и др. В России целый ряд трудов в этой области был написан тюркологами Н.И. Ашмариным и И.К. Дмитриевым. Высокий рост количества исследований, посвященных звукоизобразительным словам в языках народов нашей страны, в африканских и других языках, наблюдается после 1950 г.
В трудах современных авторов вопросы ономатопеи занимают значительное место. В этих исследованиях нашли освещение фонетические, структурные, семантические и синтаксические особенности междометий и звукоподражаний, их классификации, а также функционально-коммуникативные характеристики звукоподражаний. Хотя на материале отдельных языков и отмечается неразработанность проблем звукоизобразительности, где ономатопы приводятся преимущественно в качестве примера действия фонетико-фонологической мотивировки или же включаются в исторический обзор в рамках теории номинации, в плане исследования звуковой изобразительности в целом к настоящему времени сделано многое. Исследователями, в частности, выделяются следующие результаты: 1) собран обширный фактический материал; 2) предложены универсальная и частнолингвистические классификации ономатопов; 3) выявлены закономерности в характере соотношения между звукоподражательным словом и его денотатом; 4) установлен сложный, в структурно-семантическим отношении, характер корня звукоподражательного слова; 5) введено понятие фоностемы и фонотипа; 6) обращено внимание на применимость понятия модели к словообразованию звукоизображений; 7) доказана системность ономатопеи; 8) положено начало изучения типологии звукосистем и фоносемантических универсалий.
В настоящее время изучение звукоизобразительной лексики продвинулось далеко вперед, она исследуется по направлениям, которые, с известной долей условности, можно определить как: 1) семиотические исследования; 2) онтогенетические исследования; 3) экспериментальные психолингвистические исследования; 4) исследование роли звукового символизма в грамматике; 5) стилистические исследования, 6) структурно-таксономические исследования, т. е. исследования звукоизобразительной лексики с целью выявления ее особенностей с точки зрения строения и классификации; 7) этимологические исследования; 8) типологические исследования; 9) фоносемантические исследования.
Вместе с тем, несмотря на то, что в исследовании звуковой изобразительности в целом к настоящему времени сделано многое, проблема звукоподражаний не теряет своей актуальности. Дискуссионными продолжают оставаться вопросы частеречной принадлежности звукоподражательных слов, разграничения их от междометий, определения специфики их значения, роли в тексте, в языке детей, детской литературе, проблема их перевода и т.д.
1.2 Понятие звукоподражания в современной лингвистике
Этимологически термин «звукоподражание» восходит к латинскому «onomatopoeia». Впервые этим термином воспользовался грамматик Шаризиус, живший в 4-ом веке, который в свою очередь заимствовал его из греческого языка, где данный термин обозначал «создание слов» или «словотворчество». Аристотель же использует этот термин, говоря либо о создании новых слов, либо об образовании слов посредствам имитации какого-либо звука. Со временем второе значение постепенно вытеснило первое [Якушин, 1984:7; Fournier, 2003:5].
На сегодняшний день понятие «звукоподражание» сузилось до рамок конкретного имитирующего слова. Французский исследователь, автор лингвистического словаря Жан Дюбуа (J. Dubois) называет звукоподражанием лексическую единицу, созданную вследствие имитации звука: «оn appelle onomatopée une unité lexicale créée par imitation d’un bruit naturel» [Dubois, 1974:346]. Сходные определения дают создатели словаря звукоподражаний П. Энкель (P. Enckell) и П. Резо (P. Rézeau) , а также французская исследовательница С. Фурнье (S. Fournier) . В настоящем исследовании предлагается рассматривать понятие «звукоподражание» в широком и узком смыслах этого термина. В широком смысле звукоподражание представляет собой способ словообразования, заключающийся в образовании новых слов посредством имитации звуков окружающей действительности. В узком смысле принимается точка зрения Ж. Дюбуа (J. Dubois): это лексическая единица, созданная вследствие имитации.
В настоящем исследовании используется термин «производное звукоподражание», который обозначает лексическую единицу, образованную от глагольной или именной основы с помощью суффикса с лексическим или грамматическим значением, а также посредством словосложения и конверсии.
Большое количество терминов, имеющихся для обозначения звукоподражаний, объясняется интересом многих лингвистов на протяжении многих веков к этому яркому лингвистическому явлению. В научной литературе для обозначения звукоподражаний различные исследователи используют такие термины: подражание (Платон), мимема (от греческого mimeomai — подражание) (Ашмарин, 1928; Баскаков, 1952), воспроизводящие восклицания (Виноградов, 1986), изобразительные слова, подражательные слова, образные слова (Кунгуров, Тихомиров, 1968, Исхаков), образоподражательные слова (Кононов), имитатив (Корнилов, 1978), звукоподражательное слово - ономатоп (Воронин, 1969).
Существование в языке данного класса слов (звукоподражаний) обусловило появление звукоподражательной теории происхождения языка. Разработанная древнегреческими философами-стоиками в 3 в. до н. э., эта теория состоит в том, что первые слова появились в результате подражания человека звукам окружающей природы и естественным шумам (шелесту лиcтьев, грохоту грома, журчанию ручья, шуму дождя и т.д.), а также крикам животных.
«“Естественным” или звукоизобразительным, праязыком человечества можно назвать те первичные зачатки языка рода человеческого, которые были основаны на естественной, отприродной, единственно возможной связи звучания со смыслом» [Газов-Гинзберг, 1965:3]. По мнению приверженцев звукоподражательной теории, словарь первобытного человека - это набор звукоподражательных слов. В языкознании эта теория получила развитие в трудах Г.В.Лейбница, В. Гумбольдта, А. Шлейхера, И.Г. Гердера. «Сильной стороной звукоподражательной теории было признание существования первоначальной связи между звуком и значением в словах языка и признание естественного, отприродного характера этой связи. Противники звукоподражательной теории, справедливо критикуя её за недооценку социальных условий возникновения языка и за абсолютизацию принципа звукоподражания, вместе с тем необоснованно принижали значение звукоподражания» [Лингвист. энцикл. словарь: 165].
Ряд отечественных и зарубежных лингвистов, отмечая роль звукоподражаний в возникновении языка, не считают их единственным источником человеческой речи. Ими доказывается, что характер соотношения звука и изображаемой им действительности гораздо сложнее, чем просто подражание звучащим явлениям. Так, в исследованиях отечественных лингвистов 50-80-х годов XX века: Спиркина А.Г. [Спиркин, 1957], Будагова Р.А. [Будагов, 1960], Газова-Гинзберга A.M. [Газов-Гинзберг, 1965], Якушина Б.В. [Якушин, 1984] также содержатся некоторые свидетельства того, что звукоподражания сыграли важную роль при возникновении языка. Однако многочисленные звуки животных, а также звуки природы, которым не могли не подражать первобытные люди, явились лишь дополнительным источником
При исследовании звукоподражаний весьма существенным оказывается вопрос о границах данной языковой категории. Поэтому необходимо установить специфику собственно звукоподражаний, формирующих ядро этого языкового феномена, и отграничить их от тех лексических единиц, которые имеют иную лингвистическую природу или же окказионально функционируют в роли звукоподражаний. Успешное решение поставленной задачи кроется в выявлении и чётком осмыслении основных характерных признаков звукоподражаний. В настоящем исследовании за основные признаки звукоподражаний принято считать:
1)фонематическую оформленность звукоподражаний;
2)возможность их графического представления;
3)наличие морфологических и синтаксических характеристик (возможность установить частеречную принадлежность, а также синтаксическую функцию).
Исходя из такого понимания звукоподражаний, представляется необходимым дифференцировать данное лингвистическое явление от:
1) непроизвольных выкриков (устной бесфонемной имитации);
2) междометий;
3) мимологизмов;
4) лексических единиц, используемых человеком при обращении к животным.
Непроизвольные выкрики представляют собой звуки, которые вырываются у человека неосознанно под влиянием боли, испуга и других физиологических ощущений, а также всевозможные рефлекторные звуки, издаваемые человеком при покашливании, при усталости и жаре, когда в рот попадает что-либо горькое или кислое, при смехе и т.д. (Ch ─ Bruit produit par une forte expiration (звук вдыхания воздуха))
Происхождение значительной части непроизводных звукоподражаний от непроизвольных выкриков, рефлекторных звуков и криков, сходство в их графическом и фонетическом оформлении делает тем более необходимым их чёткое разграничение.
Сущность связи звукоподражаний и рефлекторных криков сводится к тому, что отдельные непроизвольные выкрики и звучания вошли в язык, приобрели в нем осознанные коллективом говорящих значения и стали употребляться как исторически отработанные и закрепившиеся в языке средства передачи той или иной информации. И.И. Мещанинов отмечал, что выкрик, не вошедший в широкое употребление, не получивший определённого социального значения, остаётся выкриком и не входит в состав языка, получивший общественное признание, обращается в слово и перестаёт быть выкриком [Мещанинов, 1978:353].
Внести ясность в вопрос о различии звукоподражаний и рефлекторно-физиологических актов может учение великого русского физиолога И.П. Павлова о первой и второй сигнальных системах. И.П. Павлов определяет первую сигнальную систему как систему ощущений и представлений, а вторую − как речевую, от которой неотделимо человеческое слово и речевое мышление [Павлов,1954: 335-336].
Базируясь на этом учении, можно утверждать, что рефлекторные выкрики, инстинктивно издаваемые человеком под влиянием различных раздражителей внешней среды и, следовательно, не служащие средством общения, представляют собой явления первой сигнальной системы. Звукоподражания, будучи коллективными знаками выражения состояния человека, являются результатом деятельности второй сигнальной системы. Таким образом, именно эта обусловленность звукоподражаний как полноправных единиц языка даёт основание для их отграничения от рефлекторных криков и звуков.
До сегодняшнего дня спорным остается вопрос о принадлежности/непринадлежности звукоподражаний к группе междометий. Среди языковедов до сих пор нет единого мнения относительно места звукоподражаний в системе частей речи. Чаще всего они с различными оговорками включаются в разряд междометий. Такой подход получил особенно широкое распространение в работах В.В. Виноградова (Виноградов, 1978), А.А. Потебни (Потебня, 1977), Н.А. Янко-Триницкой (Янко-Триницкая, 1989), в грамматиках современного испанского языка, а также в грамматиках русского языка.
Так, В.В. Виноградов в своих работах рассматривает звукоподражания в качестве особого разряда междометий [Виноградов, 1978:249]. А.А. Потебня считает, что звукоподражательные междометия, означающие мгновенность действия, каковы, например, бух! бац! - стоят по употреблению в одном разряде с «предикативными частицами» или «междометными формами глагола» [Потебня 1977: 190]. Н.А. Янко-Триницкая считает возможным отнести звукоподражания к междометиям на основе общности их синтаксических функций [Янко-Триницкая 1989: 163]. В грамматике современного испанского языка содержат следующие трактовки звукоподражаний: «звукоподражания составляют другую важную группу междометий» [Alcina Franch J., Blecua J. M., 1980:820], «междометиями считаются также воспроизведения определённых звуков». [Escarpanter J., 1977:185]
Л.В. Щерба в работе «О частях речи в русском языке» предложил выделить звукоподражания в особый разряд слов. Он писал: «Само собой разумеется, что так называемые звукоподражания «мяу мяу», «вау вау» и т.п. нет никаких оснований относить к междометиям» [Щерба,1957:67]. Такой подход к звукоподражаниям характерен и для многих исследований отечественных лингвистов последних десятилетий, что стало возможным благодаря тщательному анализу семантических, словообразовательных и грамматических свойств звукоподражаний [Кунгуров Р.К., 1962; Кунгуров Р.К., Тихомиров А.Н., 1968:254-258; Торопцев И.С., 1974:3-11; Косов В.Т., 1963:215-313; Степанова М.Д., 1953:43; Тихомиров А.Н., 1981:72-76].
Для решения вопроса об объединении или разграничении звукоподражаний и междометий необходимо выделить как общие, так и отличительные признаки, присущие этим языковым единицам. Звукоподражания сближаются с междометиями по следующим признакам:
1. Фонетическое оформление;
2. Структурное сходство, обнаруживающееся в том, что:
а) звукоподражания, как и первичные междометия чаще всего являются односложными, неподдающимися морфемному делению словами. Реже встречаются многосложные звукоподражания;
б) подобно междометиям, звукоподражания способны редуплицироваться или же многократно повторяться;
3. Аналогично междометиям, звукоподражания выступают вместе с поясняющим предложением, занимая в нем препозитивное, интерпозитивное и постпозитивное положения;
4. Для тех и для других характерна тесная связь с ситуацией и контекстом;
5. Звукоподражаниям присуща яркая экспрессивность, хотя в меньшей степени, чем междометиям.
Однако исследователи выделяют важные различия между этими двумя классами слов. Звукоподражания существенно отличаются от междометий по семантическим, словообразовательным, а также морфолого-синтаксическим признакам:
1) звукоподражания условно представляют звуковую, реже зрительную стороны действительности, в то время как междометия передают эмоции и волевые побуждения человека (ср. ah, oh, ohé interj. и cocorico, coucou onom.);
2) звукоподражания чаще участвуют в словообразовательных процессах, а также легче поддаются аффиксации, в отличие от междометий, гораздо слабее связанных со словообразовательной системой языка;
3) междометия, за редким исключением, не вступают в синтаксические связи с другими лексическими единицами в предложении, иными словами не являются его структурными компонентами. Лишь в случае перехода в другие части речи, они могут стать членами предложения. Звукоподражания органически входят в структуру предложения, образуя словосочетания различных типов (свободные и устойчивые).
Отечественный лингвист А.И. Германович, исследование которого было посвящено изучению звукоподражаний в русском языке, приходит к выводу: «Как слова, имеющие своеобразную функцию в речи, специфическое значение, форму и историю, звукоподражательные слова должны быть выделены из категории междометий» [Германович, 1947:190].
Подробный анализ сходных и отличительных признаков, присущих звукоподражаниям и междометиям, приводит к заключению о том, что более убедительными представляются положения, исключающие звукоподражания из класса междометий.
Исследование показало, что звукоподражания представляют собой своеобразные лексические единицы, характеризующиеся специфичными, но весьма определёнными признаками. Эти признаки позволяют чётко очертить границы рассматриваемого класса слов, за пределами которого располагаются рефлекторные и нечленораздельные звуки, мимологизмы, лексические единицы, используемые при обращении к животным, а также междометия.
1.3 Роль звукоподражаний в художественной литературе
Большое значение для языка художественной литературы имеют экспрессивные языковые формы, передающие эмоциональное состояние персонажа или повествователя при помощи восприятия интонационных оборотов, присущих живой индивидуальной речи, зачастую закрепленных за их конкретным носителем - рассказчиком. Существенное значение (в особенности в стихотворной речи) приобретает и звуковая организация речи, получающая иногда непосредственную значимость, но в основном способствующая интонационной выразительности.
Анализ слов-звукоподражаний , наблюдение над их употреблением в текстах художественной прозы показывает следующее. Те звуки, которые издаются людьми и животными (и в первую очередь – людьми) и, соответственно, называющие их слова отличаются от тех звуков (и слов), которые связанны с предметами неживой природа. Первые являются как бы сигналом мысли, эмоционального и физиологического состояния человека или иного живого существа и поэтому целенаправленны.
Слова же, которые связаны со звуками неживой природы, как бы зависят от качеств и природных свойств источника звука (стекло, песок, дерево, метал) от видов источника звука и характера среды, в которой звук возникает.
Все это обуславливает относительную субъективность слуховых ощущений, что находит отражение и в языке художественной литературы. Конечно, надо учитывать, что художественной прозе в целом свойственны метафоричность и разнообразные отклонения от нормы. Но разве не свойственна метафоричность нашей разговорной речи? Вряд ли можно возражать против того, что писатели отражают сложившуюся практику речевого употребления, а метафоры – пусть даже самые смелые – базируются на скрытой логике смысловой структуры. На страницах романов, повестей, рассказов слова-звукоизображения используются как в своем прямом значении, так и в переносном.
На основное значение слова-звукообозначения как бы наслаивается добавочное. Оно-то и служит базой для семантической и синтаксической сочетаемости слова в предложении и становится преобладающим. При помощи этого приема явлениям и предметам приписываются признаки, им не свойственные. Так, метафора раздвигает границы сочетаемости слова-звукообозначения. Поскольку же переносное значение слова выявляется только в контексте, то метафорическому переосмыслению подвергается целиком все словосочетание.
2. Омск 2011 1.html
3. 2012 року РОБОЧА ПРОГРАМА НАВЧАЛЬНОЇ ДИСЦИПЛІНИ ГЕ 01 УКРАЇНСЬКА МОВА ЗА ПРОФЕСІЙНИМ СП
4. казеина сахара жира минеральный солей и воды.
5. О торговле который вступил в силу с 8 февраля 2004 г
6. Мишель Нострадаму
7. Теория о бесконечности простых чисел-близнецов.html
8. среда человека выступает родовым понятием
9. I Построение треугольника с данными сторонами
10. 1. Понятие и правовой статус органов исполнительной власти
11. ТЕМА 6 ПОВЕДІНКОВА РЕАКЦІЯ ПОКУПЦІВ План лекції 1
12. Обвиняемый как учасник уголовного процесса
13. реферату- Країни Центральної АзіїРозділ- Географія Країни Центральної Азії До складу регіону входять нез
14. Нарушения осанки и сколиоз позвоночника у детей
15. Организация кафе быстрого обслуживания.html
16. Предмет метод периодизация курса истории отечественного государства и права
17. Антисоциальные личности могут получать психотерапевтическую помощь в разных условиях в зависимости от с
18. вершина в том числе вершина горы многоступенчатое культовое сооружение в древнем Междуречье типично
19. самое сердце русской жизни России
20. НА ТЕМУ- СТРУКТУРА СОВРЕМЕННОГО РЫНКА ЦЕННЫХ БУМАГ РУКОВОДИТЕЛЬ- ЖУКОВ Е.