наука главная редакция восточной литературы МОСКВА 1982 4И Древнеиндийск

Работа добавлена на сайт samzan.net:

Т.Я Елизаренкова

ГРАММАТИКА

ВЕДИЙСКОГО

ЯЗЫКА

АКАДЕМИЯ   НАУК  СССР

ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ

ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ

Т. Я. ЕЛИЗАРЕНКОВА

ГРАММАТИКА

ВЕДИЙСКОГО

ЯЗЫКА

издательство «наука»

главная редакция восточной литературы

МОСКВА   1982

4И (Древнеиндийск.) Е 51

Ответственный редактор В.  П. ЛИПЕРОВСКИИ

Книга представляет собой первое в советской индологии синхронное описание языка ведийских текстов. Автор рассматривает вопросы влияния семантики текста на его грамматические особенности, дает характеристику лексики и особенностей ее функционирования в разных ведах.

Основные классы слов (имя, местоимение, числительное, глагол) описываются с помощью свойственных им грамматических категорий на формальном и семантическом уровнях. Кроме описания фонетики дается также фонологическая интерпретация языковых фактов.

Работа базируется на богатейшем языковом материале,. особенно широко представлены тексты самого древнего памятника — Ригведы.

4602020000-124 013(02)-82

КБ-5-52-82

Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1982.

ВВЕДЕНИЕ

Ведийский язык представляет собой самый ранний период развития древнеиндийского языка, охватывающий собственно веды (veda- 'священное знание'), брахманы (brāhmaņa-'брах-манические объяснения') и упанишады (upanisad- 'тайное учение, передаваемое от учителя к ученику').

В данной грамматике описан ведийский язык в его наиболее архаичной форме, зафиксированной в четырех священных ведийских собраниях—самхитах (samhitā-): Ригведе (ŗgveda-'веда гимнов'), Яджурведе (yajurveda- 'веда жертвенных формул'), Самаведе (sāmaveda- 'веда напевов') и Атхарваведе (atharvaveda- 'веда [жреца огня] атхарвана')—прежде всего в их стихотворном тексте — мантрах (mantra-). РВ ' и СВ имеют целиком метрическую форму. АВ и особенно ЯВ включают в себя также прозаические части2.

На ведийском языке созданы первые из дошедших до нас памятников индийской культуры. Веды датируются условно серединой II — серединой I тысячелетия до н. э. Из них древнейшая — РВ, временем создания которой можно гипотетически считать вторую половину II тысячелетия до н. э. Все остальные веды более поздние, чем РВ, и в той или иной степени предполагают ее. СВ почти целиком основана на РВ, текст которой приспособлен в ней для литургических целей. ЯВ и АВ значительно самостоятельнее, но и они содержат немалое число заимствований из РВ.

При всех хронологических и прочих различиях, существующих между ^отдельными ведами, в целом их язык сохраняет свое тождество на протяжении всего того тысячелетия, которым датируется период самхит. Речь здесь идет об одной системе, засвидетельствованной в более или менее архаичных ва-

1 В конце книги приводится список всех используемых сокращении.

Подробнее о ведах, их датировке, экзегезе и соотношении друг с другом на русском языке см. во вступительных статьях к антологиям: «Ригведа. избранные гимны» fl7], «Атхарваведа. Избранное» [16].

риантах (в РВ, например, наиболее древней частью являются фамильные мандалы II—VII). Язык брахман (датируемых весьма условно VIII—VI вв. до н. э.) уже заметно отличается от языка самхит: в нем начинаются некоторые преобразования древней системы.

По содержанию АВ (веда заговоров) противопоставлялась в индийской ортодоксальной традиции трем другим ведам, трактовавшимся как три вида священного знания, к которому АВ была непричастна. Язык АВ в своей основе более народен,, чем язык культовой поэзии РВ, представляющий собой один из образцов индоевропейской высокой поэтической речи. Однако в целом текст АВ в том виде, в котором он до нас дошел, в очень большой степени уже близок к языку брахман.

Диалектные различия между отдельными ведами весьма немногочисленны и во многом неясны. К их числу следует отнести прежде всего некоторые фонетические черты: трактовку в РВ интервокальных d, dh как I, ļh, сильное преобладание г над / в древних частях РВ, особые варианты правил сандхи (сочетаний звуков).

Большие сложности сопряжены с географической локализацией отдельных вед. Ясно только, что РВ связана с крайним северо-западом Индии и, судя по гидронимам и топонимам, сложилась в единое собрание на территории Панджаба и прилегающих районов Афганистана (притом, что в отдельных гимнах могут встретиться очень отдаленные индоевропейские реминисценции). Остальные веды территориально более продвинуты на юго-восток вглубь Индии.

Ведийский язык иногда называют ведийским санскритом, что не вполне точно. От санскрита — языка эпоса, классической литературы и науки, а также эпиграфики (понимаемых здесь как нечто лингвистически единое) ведийский язык отличается во многих весьма существенных отношениях: не только хронологически (санскрит возник позже: эпический санскрит сложился условно в III—II вв. до н. э., расцвет классического санскрита драматургии относится к IV—V вв.), но также грамматически и по диалектной базе.

В области фонетики ведийский язык и санскрит обладают удар'ением разного характера (музыкальное в ведийском, экспираторное в санскрите); они различаются также некоторыми важными особенностями правил дистрибуции звуков в тексте (допустимость сочетания гласных в ведийском, запрет на них в санскрите, неустойчивость сочетаний некоторых групп согласных в ведийском, их стабильность в санскрите и пр.) и разной трактовкой вариантов некоторых фонем (глайдов, церебральных, анунасики и др.).

В области морфологии ведийский язык и санскрит отличаются друг от друга: 1) составом граммем ряда грамматических категорий — наклонения (в ведийском есть инъюнктив

и субъюнктив, в санскрите нет), времени (в ведийском в отличие от санскрита есть плюсквамперфект) и составом форм, образующих некоторые классы (например, инфинитивы и абсо-лютивы); 2) сочетаемостью некоторых граммем между собой (например, наклонения и времени: в ведийском языке допустимы формы косвенных наклонений не только от основы презен-са); 3) вариантами ряда грамматических форм (в ведийском ряд форм дублируется в отличие от нормализованного санскрита, например, N.pl.m. от основ на -а: -ās и -asas, N.—А.—V.du. -аи и -а, 2 pl.iv. -Та и -tana и др.); 4) употребительностью отдельных граммем и форм (например, футурума в ведийском по сравнению с его регулярным характером в санскрите и др.). В области синтаксиса различия между ведийским языком и санскритом наиболее ярко проявляются в разной употребительности классов форм (например, частиц) и конструкций (например, конструкций с абсолютивом, некоторыми причастиями и др.).

Далеко не все грамматические различия между ведийским языком и санскритом можно объяснить только хронологически; они, судя по всему, должны быть также и диалектными, поскольку санскрит связан с центральной частью Северной Индии— областью Мадхьядеша.

При всех указанных выше различиях ведийский язык и санскрит относятся к одному, древнеиндийскому, периоду развития индоарийских языков, которому противостоит среднеиндий-ский, представленный пали и пракритами. (Среднеиндийские диалекты в устной форме были употребительны в Северной Индии уже в середине I тысячелетия до н. э. и продолжали свое существование в качестве разговорных и литературных языков примерно до X в.). Эта периодизация не вызывает сомнений и подтверждается вескими диахроническими, синхроническими и типологическими доводами.

Дело осложняется тем, что ведийский язык связывают со среднеиндийскими языками некоторые изоглоссы, которых не разделяет санскрит. Это вызывает предположение о наличии у отдельных среднеиндийских языков общей диалектной базы с ведийским в отличие от санскрита. Кроме того, отдельные фонетические пракритизмы встречаются уже в языке РВ, что надо рассматривать как возможное влияние- разговорного языка — а именно таковыми вначале и были пракриты — на язык культовой поэзии.

Очевидно, в течение длительного времени, во второй половине I тысячелетия до н. э., языковая ситуация в древней Индии была такова, что сосуществовало несколько языков, между которыми были поделены сферы употребления. Ведийский был языком культа, санскрит — языком литературы и науки, а также разговорным языком высших слоев общества (bhāsā у Пани-ни), пракриты — разговорными диалектами низов.

Роль ведийского языка как Священной Речи позволила ему выйти за пределы времени и первоначального пространства в Индии. Поскольку для последующей культуры Индии, формировавшейся вокруг индуизма, который отражал и продолжал ведийское мировоззрение, авторитет вед был решающим, ведийский язык сохранился, оставаясь источником всех сведений и средством познания от того далекого периода, когда начиналась в Индии индоарийская цивилизация. (Боковыми ветвями этой культуры, основанными на отрицании авторитета вед, явились буддизм и джайнизм, пользовавшиеся другими языками: среднеиндийскими и санскритом.)

В ряде областей индийской культуры веды представляют собой «первотекст», на который так или иначе ориентируется все, что создается в данной области: гимны — на РВ, ритуал — на ЯВ, медицинские трактаты аюрведы (ayurveda-) — на АВ и т. п. На ведийский текст ориентировались филологические дисциплины, что в каких-то случаях могло иметь своим следствием ведизацию санскрита (хотя исторически развитие было обратным).

Как язык культа ведийский язык сохранился в Индии до нашего времени; ведийские мантры исполняются в храмах и вообще сопровождают индуса во все ответственные моменты жизни: при рождении, на свадьбе, на похоронах. В ритуале сохранились ведийские формулы. Интересно, что жрецы, и сейчас пользующиеся во время богослужения ведийским языком, нередко не понимают значения слов, но обязаны сохранять в чистоте произношение.

Изучение ведийского языка в Индии началось, видимо, вскоре после формирования корпуса ведийских собраний — самхит. Священные тексты надо было сохранять в неприкосновенности и передавать дальше. Они хранились в устной форме в школах жрецов-брахманов. При таком способе передачи очень скоро возникла потребность в составлении правил рецитации — фонетических трактатов пратишакхья (prātigākhya-), закрепленных за каждой ведой. Таким образом ведийские тексты передавались около трех тысячелетий. В Индии и сейчас существуют подобные хранители текста, живые продолжатели ведийской традиции. Графическую форму ведийские тексты приобрели очень поздно: первое сообщение о записи РВ в Кашмире относится к XII в. н. э. Первая работа по ведийской экзегетике — «Нирукта» (nirukta- букв, 'этимология') Яски (Yāska-) датируется, видимо, VI в. до н. э. Ей предшествовала длительная история изучения ведийских слов (Яска ссылается на своих предшественников).

В древнеиндийской грамматической традиции норма предписывалась для санскрита, а не для ведийского языка. У Па-нини неоднократно встречается противопоставление: bkāsā— chandas  'санскрит' — 'ведийский  язык'     (букв,    'разговорный

язык' — 'метрический текст'), причем о последнем упоминалось обычно как об отклонении от нормы.

В туземной комментаторской традиции, имевшей целью пояснение непонятных мест в священных текстах, также могут содержаться весьма важные лингвистические наблюдения. Это относится прежде всего к знаменитому комментатору РВ Сая-не (Sātjaņa-), жившему в XIV в. н. э.

Изучение ведийского языка в Европе возникает в начале XIX в. и развивается в двух основных направлениях: сравнительно-историческом и собственно индологическом. Материалы древнеиндийского языка (в том числе ведийского) играли важную роль на всех этапах развития сравнительно-исторического языкознания, начиная с трудов Ф. Боппа, А. Потта, А. Шлей-хера, К. Бругманна, Б. Дельбрюка, А. Мейе, вплоть до последних работ Э. Бенвениста, Е. Куриловича, М. Майрхофера и др.

В чисто индологическом плане огромный вклад в изучение ведийского языка и ведийскую экзегезу внесли издатели текстов Т. Бенфей, А. Вебер, М. Мюллер, Л. фон Шредер, У.Д. Уитни, Р. Рот, Т. Ауфрехт, их переводчики К. Гельднер, X. Грасман, А. Людвиг, У. Д. Уитни, А. Б. Кейт, М. Блумфилд и др., составители словарей В. Бётлинг, Р. Рот, X. Грасман и др. Тщательное филологическое изучение источников связано прежде всего с трудами X. Ольденберга, а также Р. Пишеля и К. Гельднера; филологическое и лингвистическое исследование соотношения отдельных вед — с работами М. Блумфилда и Ф. Эджертона.

Современный этап в изучении ведийского языка отмечен прежде всего энциклопедическими по охвату материала работами мэтра ведийской филологии Л. Рену во Франции, а также исследованиями П. Тиме в Германии, Я. Гонды и Ф. Б. И. Кёй-пера в Голландии. Началом изучения ведийского языка в России послужило  исследование языка  СВ  Ф.  Ф.  Фортунатовым.

Специальных грамматик ведийского языка немного (чаще ведийский материал приводится в качестве дополнения к санскритскому в грамматиках санскрита). Это две английские грамматики А. Макдонелла: большая, представляющая собой весьма полное собрание материала (раздел, посвященный синтаксису, в ней отсутствует) [35], и компактная малая грамматика, предназначенная для студентов и включающая материал вед и брахман ;[36]. На немецком языке издана классическая многотомная грамматика древнеиндийского языка Я. Вакернагеля — А. Дебруннера {39], в которой индийский материал (прежде всего ведийский, но также и санскрит) интерпретируется с точки зрения сравнительно-исторической грамматики индоевропейских языков. (Она не окончена: нет разделов, посвященных глаголу и синтаксису.) На французском языке создана последняя по времени грамматика ведийского языка Л. Рену — синхронное описание языка  мантр  на  всех уровнях, лучшее из всего, что

сделано в этой области [37]. Русской грамматики ведийского языка до сих пор не существовало.

Задача первой русской грамматики ведийского языка состоит в том, чтобы дать полное синхронное описание языка мантр с учетом новых результатов, которые были достигнуты в ведо-логии более чем за четверть века после выхода в свет грамматики Рену, и с использованием, где это представляется целесообразным, точных методов описания языка (которые в соответствии со сложившейся традицией обычно применяются к новым языкам, а не к древним).

Жанр грамматики не дает возможности ссылаться на отдельные использованные работы (их названия приведены в «Избранной библиографии») или давать подробную аргументацию в дискуссионных случаях.

Автор считает своим долгом выразить благодарность за предоставленную возможность пользоваться текстами и научной литературой кабинету Ю. Н. Рериха в Институте востоковедения АН СССР и Научной библиотеке им. Горького при МГУ им. Ломоносова.

ТЕКСТ.  СЕМАНТИКА

Семантика избранного круга ведийских текстов, т. е. четырех вед, определяется прежде всего культовым, сакральным характером этих текстов и далее — жанром каждой отдельной веды. Культовое назначение объединяет ведийские самхиты, противопоставляя их вместе другим классам ведийских текстов: брахманам (брахманическим объяснениям отдельных вед, содержащим не только комментарии к ритуалу, но и его мифологические или мистические толкования), а также спекулятивно-философским араньякам (araņyaka- букв, 'связанный с лесом',— текстам, предназначенным для лесных отшельников) и упанишадам (upanisad- сокровенным, тайным учениям, передаваемым от учителя одному ученику), с которыми самхиты объединяются в русле традиции шрути ((rūti- букв, 'слышание' [от бога] или 'божественное откровение') -. К традиции смри-ти (smŗti- букв, 'запоминание' [от учителя]) принадлежит класс ведийских текстов типа сутра (sūtra- 'нить'), по содержанию представляющих собой вспомогательную часть вед, а именно трактаты по отдельным вопросам, связанным с какой-либо ведой: с ее рецитацией, ритуалом и пр. Сутры по сравнению с самхитами занимают подчиненное положение, притом что в отдельных случаях без помощи сутры невозможно понять содержание самхиты (такова, например, роль Каушика-сутры при интерпретации ряда заговоров АВ).

Специфическое содержание каждой из четырех вед обусловливается ее местом в культе. Для РВ характерны прежде всего гимны-восхваления богов, для ЯВ — жертвенные формулы и пояснения к ним, для АВ, стоявшей вне официальной религии,— заговоры. СВ не может рассматриваться как самостоятельный по содержанию текст, поскольку большая ее часть представляет  собой  заимствования  из  РВ   (самостоятельны  лишь  75  и^

логический

 Р6ЧЬ прбЖде всего ° Различиях семантических, а не хроно-

1549 гимнов) 2. Это в значительной степени реаранжировка стихов РВ, снабженных нотацией, подчиненная определенным литургическим целям.

Итак, оригинальны по содержанию три веды: РВ, ЯВ н АВ, притом что в ЯВ и АВ имеется немалое количество стихов, заимствованных из более древней РВ. При описании содержания текстов самхит необходимо иметь в виду, что все они так или иначе связаны с ритуалом: РВ и ЯВ — с официальным ритуалом жертвоприношений богам типа шраута (grauta- букв, 'связанный с [традицией] grūti-'), а АВ — с домашним ритуалом типа грихья (gŗhya- букв, 'домашний') или с магическим ритуалом. Степень «ритуальности» текста у всех трех вед разная: наименее «ритуален» текст РВ, наиболее — текст ЯВ, но и эта последняя самхита не только не является зеркальным отражением ритуала, но обычно не дает даже общего представления о последовательности ритуальных действий, и реконструкция ритуала на основании текста одной лишь самхиты оказывается невозможной.

Практически при описании содержания этих трех вед для РВ и — с некоторыми оговорками — для АВ текст оказывается самодостаточным, и можно не обращаться к данным экстралингвистического уровня, т. е. к ритуалу. Для ЯВ такое обращение является необходимым, и структура текста данной веды принципиально иная, чем у остальных вед.

Все веды представляют собой собрания и могут быть разделены на более мелкие составные части. Законченная по содержанию единица текста, в соответствии с индийской традицией, для РВ — это гимн (fc-), для АВ — заговор (mdntra-), для ЯВ — жертвенная формула (yājus-) вместе с брахманиче-скими пояснениями. Основную, наиболее характерную для каждой веды часть содержания можно описать при помощи соответствующей единицы текста, создав некую среднюю ее модель.

Модель «среднего гимна» РВ, посвященного какому-либо божеству, включает две части: апеллятивную и экспликативную, отношения между которыми удобно описывать как ряд трансформаций. Апеллятивная часть содержит просьбы к данному божеству со стороны адепта. Экспликативная часть состоит из ряда уровней, образованных оппозициями различительных единиц, свойственных каждому из этих уровней.

Исследование функционирования мифологической системы РВ показывает, что характеристика любого мифологического персонажа может быть представлена в виде набора дифференциальных просьб, обращенных к данному персонажу. В состав

2 Надо отметить, что СВ интересна в лингвистическом плане теми вариантами форм, которые отличаются в заимствованных стихах от соответствующих форм в РВ.

10

апеллятивной части модели входят инварианты этих просьб. В тексте они бывают представлены различными вариантами. Например, инвариант просьбы к Индре — «Помоги арьям в борьбе против демонов и врагов!», а ее контекстом обусловленные варианты — «Убей демонов!», «Разрушь крепости врагов!», «Перехитри замыслы дасью!», «Будь нашим союзником!» и т. д.

Лишь небольшая часть просьб может быть обращена к любому мифологическому персонажу. Отсутствие некоторых весьма распространенных просьб в характеристике какого-либо бога является также семиотически значимым. Например, Варуну не просят радоваться, Ашвинов — дать победу, Индру — наделить целебными средствами, Рудру — опьяниться сомой и т. п., и это отсутствие определенных просьб мотивировано характеристикой данных персонажей на других уровнях.

Богов могут просить о совершении позитивных или негативных действий, например: «Дай!», «Защити!», «Помоги!» и т. п. в противоположность: «Убей!», «Прогони!», «Перехитри!» и ,т., п., а иногда и о несовершении негативных действий, например: «Не убей!», «Не наказуй!»  (—«Помилуй!»)  и т. п.

Просьбы к богам могут выражать связь с адептом эксплицитно, например: «Дай нам!», «Защити нас!» и т. п.— или имплицитно, например: «Взойди!», «Сядь!», «Совершите объезд!» и т. п.

Экспликативная часть модели имеет сложную иерархическую структуру, в состав которой входит несколько уровней: 1) уровень действий, совершаемых данным мифологическим персонажем; 2) уровень атрибутов, т. е соотносимых с ним признаков; 3) уровень эпитетов; 4) уровень связей с другими мифологическими персонажами. Например, для Варуны характерен следующий уровень действий: охраняет закон, указует богам, охраняет мысли людей, ищет грешников, находит вину, видит правду и ложь, следит за людьми, наказует, затягивает свои петли, распускает их, поражает водянкой, освобождает от страха, защищает от дурных снов, идет на свою водную родину, прячет океан (помимо космогонических действий, общих с другими великими богами: раздвигает небо и землю, освещает небо и землю, выпускает воды, несет небо, наполняет воздушное пространство, меряет землю солнцем). Уровень атрибутов этого бога представлен следующим образом: закон (ŗtā-), обет (vratā-), петли, соглядатаи, грех, вина, колдовская" сила, тьма, воды. К уровню эпитетов принадлежат: царь, асура, связанный с законом/праведный (ŗ(āvan-), всезнающий, чей обет крепок, тысячеглазый, таинственный, хитрый, яростный. Характерные связи: Митра, Адитьи, Адити, Сома и др.

Уровни в пределах экспликативной части модели удобно описывать как находящиеся в отношении трансформаций друг к Другу. Тот же тип отношений связывает экспликативную часть модели гимна с апеллятивной. Например, в семантическом про-

11

странстве Варуны допустимы трансформации: эпитет «тысячеглазый» (sahdsracaksas)<—^-атрибут «соглядатаи» (spdcah)^-* действие «следит [за людьми]» ([jdnān] dnu радуаН); или эпитет «имеющий множество петель» (bhūripūĢa-)<—^-атрибут «петли» (раса-) <—^действие «затягивает петлю» (pģža± sarņcŗ-tati)<—^просьба «расслабь петлю» (vi cŗta рпдат), «избавь от петель» (mumugdhi paĢūti).

Трансформационный подход дает возможность рассматривать эпитеты, атрибуты и связи как «свернутые» действия. В тексте гимна все эти элементарные единицы упорядочены с помощью синтаксиса, в определенных мифологических ситуациях. В гимне происходит последовательное переключение уровней экспликативной и апеллятивной части.

Порядок следования этих двух частей гимна не является строго предписанным. Экспликативная часть чаще предшествует апеллятивной, но может также следовать за ней или перемежаться с ней.

Такова полная модель гимна. Возможны и ее редуцированные варианты. Если апеллятивная часть сведена к нулю, то гимн состоит только из мифологического описания, которое не завершается традиционными просьбами. Если гимны расположены в собрании группами, то лросьбы иногда носят формальный характер, представляя собой рефрен, заключающий все гимны данной группы.

Значительно реже встречается другой редуцированный вариант полной модели гимна, когда экспликативная часть сведена к нулю и гимн состоит только из восхваления реальных или испрашиваемых даров (тип dānastuti-).

Полная модель гимна описывает большую часть содержания РВ. Поскольку одному божеству посвящается нередко множество гимнов, и все они построены по одной модели, различаясь лишь ее вариациями, содержание РВ довольно монотонно.

Модель «среднего заговора» АВ можно описать как переход от исходного состояния к желанному с помощью определенной магической процедуры. Заклинатель просит о ниспослании разных благ (долголетия, процветания, прочной власти, победы, женской любви и пр.), изгоняет разные несчастья и устраняет вызвавшие их причины (болезни, колдовство, колдунов и демонов, змей, дурные сны и пр.), предотвращает действие дурных предзнаменований, насылает несчастья на врагов и соперников.

Желанное состояние всегда бывает описано в соответствии с содержанием просьб. Описание исходного состояния присутствует далеко не всегда. Обычно оно выражено    эксплицитно

12

только в заговорах-искуплениях или в заговорах-предотвращениях, когда бывает важно, последствий чего именно не следует допустить (беды от двойни, родившейся у коровы; от ошибки, допущенной при жертвоприношении; от неблагоприятного расположения звезд на небе в день рождения ребенка и пр.).

Желанное состояние удобно описывать на основании его сравнения с исходным состоянием. Можно выделить три типа соотношений этих двух состояний.

1.  Желанное  состояние противоположно исходному:  а)   желанное состояние включает наличие чего-то, что отсутствует в исходном   состоянии   (например,   в  заговорах  на   возвращение [царской власти, ушедших коров], на дождь и пр.); б) желанному состоянию свойственно отсутствие чего-то, что есть в исходном состоянии  (например, в заговорах на изгнание  [болезней, червей, демонов, колдовства], на отсутствие страха и пр.).

2.  Желанное состояние равно исходному  (например, в заговорах на сохранение [царской власти, воинов, потомства, любви и пр.]).

3.  Желанное состояние  содержит большую  степень  какого-либо положительного качества по сравнению с исходным   (например, в заговорах на долголетие в сто осеней,  на усиление царской власти, на процветание и пр.).

Непременным элементом заговора, не подлежащим редукции, является магическая процедура, отраженная в тексте заговора. Она может быть представлена несколькими вариантами. Обязательным вариантом является произнесение заговора. Поскольку слову вообще и высказыванию истины в частности придавалось магическое значение, в заговоре полагалось назвать имя (или «тайные имена») врага и его родство: считалось, что это дает власть над врагом. Нередко в тексте заговора обыгрывает-ся «магическое слово», выражающее ключевое для данного заговора понятие (например: dhruvā- 'твердый' в заговоре на царскую власть, tnādhu- ' медовый', ' сладкий' в приворотном заговоре). Желанное состояние в магических целях может изображаться в заговоре как достигнутое (например, «Я убил твое жертвоприношение с помощью ярости грозного Агни»). С магической ролью слова, произнесения вслух, связан и такой формальный прием, нередко используемый в заговорах, как подробное перечисление в тексте заговора всех разрядов изгоняемого врага или изгоняемой враждебной субстанции, что принимает вид скрупулезной классификации (видов якшмы, изгоняемой из разных частей тела, типов колдовства, видов червей, змей и пр.).

Магическая процедура кроме обязательной словесной части может включать также определенные магические действия (что бывает весьма часто), буквальные (как давание лекарст-ва больному, присыпание раны песком, привязывание амулета, разведение огня и пр.) и символические (как отсылание кол-

13

довства  прочь,  изгнание  дурных  снов,  принесение  жизненной силы умирающему и пр.).

Символические действия особенно многочисленны в магической практике. Это такие относительно простые типы магического действия, как непосредственное стирание, смывание, стряхивание вредоносной магической субстанции (болезни, греха, колдовства, проклятия); перенос этой субстанции на другое лицо или предмет (колдовства — на колдуна, яд — на змею и т. п.); непосредственное соприкосновение с предметом — носителем благоприятной субстанции (надевание амулета, опускание амулета в молоко, мед, воду). Это также более сложные действия имитативной магии (опускание раскаленного топора в холодную воду для изгнания ревности и т. п.).

Магическая процедура, осуществляемая заклинателем, может предполагать использование посредника. В таком случае посреднику переходят функции заклинателя, а заклинатель принимает на себя функцию каузатора посредника.

В заговоре допустим не более чем один посредник: или тот, с которым возможно непосредственное соприкосновение: амулет (камень, металл, зерно, растение, дерево и пр.), барабан, пояс и т. п.; или тот, который действует на расстоянии: божество, солнце, луна, звезды и пр.

В заговорах с участием посредника в магической процедуре обычно содержится восхваление посредника, а иногда и краткое изложение мифологического прошлого этого посредника, его родословной и его имен. Иногда восхваления посредника носят целенаправленный характер, и восхваляют те его качества, которые нужны для исполнения просьбы заклинателя; однако это не обязательно.

Исходное и желанное состояние связаны с определенными субъектами. Ими могут быть лицо, произносящее заговор,—-заклинатель; лицо, в интересах которого заклинатель произносит заговор,— заказчик; постороннее, третье лицо — враг заклинателя или заказчика. Если заклинатель или заказчик является субъектом, то в желанном состоянии по сравнению с исходным предполагается наличие чего-либо положительного или отсутствие чего-либо отрицательного; или сохранение какого-либо положительного качества или увеличение его количества. Если враг — субъект желанного состояния, то это состояние отличается от исходного или наличием отрицательного качества, или отсутствием положительного, или же сохранением отрицательного качества. Таким образом, от характера субъекта — а он всегда один и тот же в исходном и желанном состояниях — зависит положительный или отрицательный знак этих состояний.

Если заклинатель не является субъектом исходного и желанного состояний, то субъектом ситуации заговора, т. е. агентом  магической процедуры, он остается всегда.  Заказчик же,

14

даже если он реально существовал, в тексте заговора может остаться не отраженным.

На формальном уровне соотношение лиц, участвующих в ситуации заговора, отражено в употреблении (а иногда и в игре) местоимений в тексте. О себе заклинатель говорит в 1-м лице — «я», реже «мы». К заказчику обращается во 2-м лице — «ты», «вы», или говорит о нем в 3-м лице — «он», «этот (человек)». О себе и заказчике вместе заклинатель может иногда говорить в инклюзивном значении «мы». О враге обычно говорит в 3-м лице — «он», но может обращаться и во 2-м лице — «ты». Используется сознательная игра, когда одно и то же местоимение обозначает разные денотаты: заказчика и врага. Наряду с этим при употреблении местоимения 3-го лица встречается и противопоставление: «он», «этот» (ауат) заказчик — -«он, тот» (asau) враг.

Таково краткое описание основных частей модели заговора. Определенная последовательность этих частей в рамках заговора не является строго предписанной. Притом что в разных типах заговора существуют некоторые тенденции взаимного расположения частей (например, там, где участвует посредник, заговор часто начинается с его восхваления или описания), конфигурация этих частей может быть весьма причудливой.

Текст ЯВ построен принципиально иначе, чем РВ или АВ, поскольку в нем нельзя выделить законченную по содержанию композиционную единицу, лежащую в основе более крупных композиционных единиц — книг (kāņda-). Те же семантические блоки, которые обладают законченным содержанием и из собрания которых складывается текст ЯВ в целом, композиционно могут быть рассредоточены по разным частям этого памятника. Поэтому метод описания содержания ЯВ должен отличаться от того, который применялся в отношении РВ и АВ.

Для максимально полного описания содержания ЯВ целесообразно выделить три уровня: I — ритуал, II—жертвенные формулы (ydjus), III — брахманические комментарии к жертвенным формулам. Только уровень I представляет собой строгую логическую последовательность определенных единиц (действий, из которых складывается ритуал), организуемых синтаксисом этого уровня в специфический текст; два других уровня таким свойством не обладают. Уровень I является внелингви-стическим и независимым по отношению к двум другим. Он определяет уровень II (жертвенные формулы произносятся в определенные моменты в ходе исполнения ритуала), элементы которого функционально не мотивированы без обращения к соответствующим элементам уровня I. Однако на основании данных уровня II обычно оказывается невозможным реконструировать последовательность элементов уровня I.

Связь между уровнями I и II может быть выражена внешним по отношению к тексту ЯВ образом. В роли указателя этой

15

связи нередко выступает какой-нибудь вспомогательный, комментаторский текст, примыкающий к ЯВ, типа сутры и др. Начиная с поздневедийского периода возникает целый класс текстов такого рода (его роль в истории древнеиндийской литературы очень велика), основная функция которых заключается в установлении соответствий между разными уровнями внутри одного более древнего текста или в связи с ним.

Уровень II является определяющим по отношению к уровню III, поскольку отправной точкой для брахманических комментариев служат жертвенные формулы. Данные уровня III в тексте ЯВ выступают в основной функции установителя соответствий. В синхронном плане данные уровня III могут устанавливать соответствия между элементами уровней I и II, т. е. между ритуалом и жертвенными формулами, во-первых, и кроме этого или одновременно с этим между элементами ритуала/жертвенными формулами и элементами мироздания, иными словами, между микрокосмом и макрокосмом, во-вторых. В диахроническом плане данные уровня III могут служить мифологической   интерпретацией   соответствующих  данных  уровня   II.

Взаимное расположение соотнесенных друг с другом данных уровней III и II в тексте ЯВ различно. До некоторой степени оно является признаком принадлежности к определенной школе, поскольку в редакциях Черной ЯВ брахманическая часть входит в состав самой веды, иногда непосредственно сопровождая формулы, иногда будучи отделенной от них, а в Белой ЯВ часть, содержащая комментарии, целиком отделена от яджу-сов, образуя Шатапатха-брахману.

Формально уровень II бывает как метрическим (мантры), так и прозаическим. Жертвенные формулы могут представлять собой оригинальный материал ЯВ или заимствования (точные или с вариантами) из РВ. Иногда это стихи, общие с другими ведами, и в таких случаях установить первоначальный источник того или иного стиха оказывается невозможным.

Уровень III всегда представлен прозаическим текстом. Он может включать, правда, отдельные стихотворные строки — краткие цитаты из уровня II, которые иногда сокращены до первых слов стиха. За этими цитатами следуют комментарии.

Цитаты из уровня II, входящие в состав уровня III, являются тем формальным средством, с помощью которого реализуется основная функция уровня III—установление соответствия между элементами двух других уровней. Цитата выделяется в тексте уровня III или словом it i 'так', 'кавычки'; или следующим за ней предложением НуШа 'он сказал так' — подразумевается жрец, произносящий яджус; или какой-либо отсылкой к форме произнесенного стиха, упоминанием его адресата — вообще любой формальной характеристикой его. Например, в ТС в комментарии к мантре IV,2,5,a, которая начинается словами: «Будь-

16

те едины, будьте в согласии, в любви...» в V,2,4,l говорится: «„Будьте едины" — четырьмя (стихами) он их объединяет»; или там же, стих f обращен к Агни Вайшванаре, а в комментарии в V,2,4,2 говорится: «Со (стихом), обращенным к Вайшванаре, он берет пращу». Если же уровень III не содержит цитаты из уровня II, то функция установителя соответствия между уровнями I и II переходит к внешнему тексту — к какой-нибудь сутре.

Иногда комментирование носит чисто тавтологический характер, и одно и то же содержание оказывается выраженным в двух формах: в виде цитаты и в виде комментария. Примером могут служить пояснения в VI, 1,8,4, начинающиеся с цитат: «„Так я разрубаю затылки ракшасов"; „Кто нас ненавидит и: кого ненавидим мы"—он говорит. Есть два лица: одно — кого он ненавидит, а другое — кто ненавидит его. Он в самом деле последовательно разрубает им затылки» и т. п.

В основе комментирования может быть чисто формальное соответствие — созвучие, на котором строится семантическое соответствие. Например, в ТС V,2,l,6 в комментарии к мантрам IV,2,1, k—п, посвященным подготовке места для разведения священного огня, говорится: «Он (т. е. цитируемый стих.— Т.Е.) содержит слово сидеть (sad-); в самом деле, он помогает ему достигнуть действительности (sat-tvam)-», и таким образо.* обыгрывается внешнее созвучие форм от разных корней: sad-и  as-.

Диахронический комментарий к данным уровней I и II нередко заключается в создании мифологического прошлого у одного из элементов этих уровней. Так, например, в ТС 1,5,1,1 необходимость вновь и вновь зажигать ритуальный огонь подтверждается тем, что только на этом условии бог Агни, бежавший с богатством богов, которое они доверили ему хранить на время их борьбы с асурами, согласился вернуть его. Эта была обещанная ему доля. Лингвистическим сигналом, отмечающим конец мифологического комментария, служит нередко-фраза, которую можно изобразить в виде модели: «Кто знает это мифологическое обоснование, процветает в настоящем» (в данном случае: «Кто знает так процветание от зажигания [огня] вновь, процветает»).

Атрибуты, эпитеты, связи уровня II и единицы ритуала уровня I могут разворачиваться с помощью уровня III в мифологические действия и ситуации. Например, в ТС (Ш,5,7с) с предметами ритуальной утвари: черпаком из дерева кхадира, разливательной ложкой из дерева парна и пр.— связываются определенные мифологические родословные.

Функция установления соответствий, основная для уровня III, часто осуществляется при помощи такого формального-приема как отождествление двух классификаций, принадлежащих к разным уровням, между элементами которых устанавли-

2    Зак. 80                                                                                                               ļ»

вается однозначное соответствие. В широком плане их можно считать отождествлениями микрокосма и макрокосма в синхроническом и диахроническом аспектах. Так, например, в ТС (I,6,5d) говорится: «Пусть боги, жрецы сделают (меня) сияющим в восточной стороне; пусть месяцы, отцы сделают (меня) сияющим в южной стороне; пусть дома, скот сделают (мeняJ сияющим в западной стороне; пусть воды, растения, деревья сделают (меня) сияющим в северной стороне; пусть жертвоприношение, год, повелитель жертвоприношения сделают (меня) сияющим в зените».

Подобные отождествления списков многочисленны и разнообразны в ЯВ. В них участвуют числовые списки, например, число слогов Священной Речи в ТС, 1,7,11: «Агни одним слогом завоевал Речь, Ашвины двумя слогами завоевали выдох и вдох, Вишну тремя слогами завоевал три мира... Праджапати семнадцатью слогами завоевал семнадцатичастное восхваление» — формула, в которой объект завоевания в числовом отношении изоморфен количеству слогов (см. также отождествление стихотворных размеров элементов жертвоприношения и космоса в ТС, III, 2,9; V,3,2 и др., типичные для ЯВ).

В основе этих числовых отождествлений (единицы которых— числа, слоги, стихотворные размеры, дни, месяцы, сезоны, т. е. части года и пр.) лежит ведийское представление об измерении как о космогоническом акте.

Ритуал жертвоприношения, моделирующий космогонический акт, включается в ряды отождествлений в частности и по таким параметрам, как число рядов камней, воздвигаемых при сооружении алтаря для священного огня (agnicauana-), и количество камней в каждом ряду. Обычно в этих отождествлениях используется натуральный ряд чисел, иногда это бывает ряд нечетных чисел (например, ТС, IV,3,10).

Среди параметров, по которым устанавливаются изоморфные ряды, следует отметить такой, как цвет жертвенного животного, соотносимого с определенным божеством (например, ТС, V,6,ll—23).

Моделирование вселенной посредством изоморфных рядов разных уровней представляет собой основной способ моделирования в ЯВ. Дальнейшее развитие этот метод получает в упани-шадах.

Следует отметить, что по содержанию данные, относимые к уровню III, нередко выходят далеко за пределы собственно комментирования формул уровня II и являются по существу совершенно самостоятельными мифологическими или философскими спекуляциями.

ЯВ — первый в индийской традиции текст, в основе которого лежит принцип «цитата — комментарий», причем комментарий перерастает порой в самостоятельное сочинение, лишь формально связанное с исходной цитатой. Этот принцип организа-

18

ции текста сыграл очень большую роль в дальнейшей истории: создания религиозных, философских и научных трактатов на древнеиндийском языке.

Выделение трех уровней дает возможность описать содержание ЯВ в полном объеме. Иначе обстоит дело с РВ и АВ, содержание которых оказывается более широким, чем область применения соответственно модели «среднего гимна» и «среднего заговора».

При помощи модели «среднего гимна», посвященного индивидуальному или групповому божеству, деифицируемому животному (коню, коровам) или предмету (давильным камням,, алтарю, колеснице и пр.), деифицируемым силам природы (водам, рекам, лесным деревьям и пр.), можно описать ббльшую-часть содержания РВ, прежде всего ее самую древнюю часть, представленную фамильными мандалами. За пределами этой модели остается лишь сравнительно небольшое число гимно» фамильных мандал. Сюда относятся ритуальные гимны типа апри (āprl). Они связаны с древним обрядом жертвоприношения животных. Хотя текст этих гимнов похож на обычные гимны божеству, в основе их структуры лежит совершенно иной принцип — набор ключевых слов и выражений, каждое из которых должно быть употреблено в заданном стихе3.

Остальные гимны, не описываемые общей моделью, принадлежат в основном более поздней части РВ, прежде всего» мандале X. Среди них можно выделить несколько типов, каждый из которых представлен небольшой группой гимнов.

Обрядовые гимны мандалы X сопровождают похоронные и свадебные обряды. В этом состоит их основное назначение. Они не .обнаруживают единого структурного типа. То это проста последовательность стихов, исполняемых в разные моменты протекания обряда (например, свадебный гимн Х,85 или похоронный гимн Х,18), то общие философско-мифологические спекуляции, то призывы к богам и «отцам» (душам умерших предков), то стихи магического назначения, как в заговорах.

Магические заговоры и заклинания РВ сосредоточены в основном в конце мандалы X (лишь единичные заговоры встречаются Ь конце других мандал). Заговоры РВ имеют много общего с заговорами АВ и могут быть описаны с помощью модели «среднего заговора». Лишь некоторые из них принадлежат к совсем иному типу. Это первые образцы повествования свет-

3 С ритуалом непосредственно связаны и многие гимны, описываемые моделью «среднего гимна», например, ряд гимнов Агни, исполняемых при зажигании жертвенного огня, или гимны Соме, исполняемые при приготовлении напитка из растения. Речь здесь идет не о связи с ритуалом, а о структуре текста.

2*                                                                                       ir.

ского характера, используемые в магических целях  (например, «Гимн лягушкам»  [VII,  103]  и «Гимн игрока» .[Х,34]).

Гимны-диалоги встречаются большей частью в поздних ман-далах РВ — X и I (в некоторых фамильных мандалах их нет вообще). Этот жанр в РВ еще не полностью сформировался. Реплики действующих лиц в диалогах (эти лица в тексте не названы, в связи с чем часто непонятно, кому именно принадлежит та или иная реплика) незаметно переходят в монолог или в авторскую речь. Не всегда ясна логическая связь между репликами. Гимны-диалоги описывают то как баллады с некой «драматизацией» сюжета, то как зачатки древнеиндийской драматургии. Сюжеты, разрабатываемые в гимнах-диалогах, большей частью заимствованы из области мифологии. Таковы, например, история рождения Индры при неблагоприятных обстоятельствах (IV, 18); вариант мифа Вала, главные участники которого в диалогической трактовке — это собака Индры Сарама и демоны Пани (Х,108); история о том, как боги нашли Агни, спрятавшегося в водах, и выбрали его хотаром (Х,51—52) и др. Особенно многочисленны сюжеты, связанные с Индрой. Даже когда участниками этих диалогических ситуаций являются мифологические персонажи, сами ситуации нередко имеют вполне светский характер, как, например, знаменитый диалог Ямы и Ями (Х,10); Индры, Индрани и обезьяны Вришакапи (Х,86) и др., не говоря уже о том, что иногда действующими лицами бывают и просто смертные, например, царь Пуруравас в диалоге Пурураваса и апсарас Урваши (Х,95).

Космогонические и спекулятивные гимны мандалы X также не подходят под модель описания «среднего гимна» РВ: они не содержат ни просьб к богам, ни трансформируемых в просьбы описаний действий, эпитетов, атрибутов и связей богов. Формальным признаком, присутствующим в ряде этих гимнов (но не во всех) является наличие серии вопросов, оставленных без ответа.

Основное различие между космогоническими гимнами мандалы X и космогоническими гимнами древних мандал — а значительная часть гимнов фамильных мандал, формально описываемых с помощью модели «среднего гимна», содержательно интерпретируется в космогоническом ключе (о чем см. ниже) —■ заключается не только и не столько в структуре текста, сколько в разном подходе к вопросам космогонии. Если древнему слою гимнов свойствен мифологизированный подход к проблеме происхождения вселенной, и космогонические подвиги приписываются многим богам, то для позднего слоя гимнов, объединенных в мандале X, характерен подход, который можно назвать философско-умозрительным. В этих гимнах впервые высказывается мысль о том, что в основе вселенной лежит единый организующий принцип. Этот принцип облекают в разную форму:  «Творец   всего»  (vigvākarman-), создавший вселенную,

20

совершивший жертвоприношение и принесший в жертву самого себя (Х,81—82); Агни — первопричина вселенной (Х,5), рассматриваемый как праоснова богов и приобретающий форму разных богов (Х,10); Священная Речь (vāc-) —сила, организующая вселенную (X, 71; ХД25); космический жар (tapas-), который, воспламенившись, последовательно породил элементы мироздания (Х,190); Пуруша (pārusa- букв, 'человек')—космический гигант, которого боги принесли в жертву и из частей его тела возникла вселенная (Х,90); Нечто Одно {tad ēkām, X, 129), Золотой зародыш (hiraņyagarbhā-, X,121), рассматриваемые как запредельное начало мироздания. В знаменитом космогоническом гимне (ХД29) происхождение Сущего (sat-) из Не-сущего (āsat-) изображается как мистический процесс возникновения материи из первоначального принципа, и возможность познания этого процесса подвергается сомнению.

В трактовке космогонической темы в этих гимнах постановка вопросов нередко оттесняет на задний план их решение. Большая часть вопросов вообще не может иметь ответа. Постичь то, что возможно, удается лишь риши благодаря внутреннему прозрению. Неразрешимость загадки мироздания нарочито подчеркивается тем, что в одном гимне перечисляются, например, разные «космогонические гипотезы» РВ, явно противоречащие друг другу, и никакого итога не подводится (X,   72).

Космогоническая тема трактуется в РВ иногда в виде загадок (brahmodya-), разбросанных по разным гимнам. Отгадки к ним, как правило, в тексте гимна не даются, а традиционную их интерпретацию сохранила комментаторская литература. Целиком из загадок (космогонических и пр.)  состоит гимн 1,164.

Гимны-самовосхваления представляют собой особый жанр поэтических произведений, в которых повествование ведется от 1-го лица и сводится к перечню заслуг говорящего (например, Индры; бога, напившегося сомы; женщины, одержавшей победу над мужем, и др.).

По типу гимнов и кругу высказываемых идей мандала X заметно отличается от того древнего семантического пространства, которое описывается с помощью модели «среднего гимна».

Наиболее древнее и оригинальное содержание АВ описывается посредством модели «среднего заговора». Но АВ в том виде, в каком она до нас дошла, состоит из ряда гетерогенных пластов, содержание которых организовано в соответствии с разными принципами. При этом, однако, надо иметь в виду, что поскольку эти части включены в один и тот же текст, основное назначение которого—магическое, у них можно предположить то же самое магическое назначение, что и у заговоров, и это подтверждается во многих случаях туземной комментаторской традицией. Таким образом, если магическое функциональное использование непосредственно вытекает из струк-

21

туры одной части текстов (а именно заговоров), составляющей: АВ, то для другой части эта функция является внешней и не обусловленной (или лишь частично обусловленной) их структурой.

Единицей текста, обладающей законченным содержанием, в АВ могут быть кроме заговора также гимн (sūkta-) или книга (kāņda-). То, что в туземной традиции называется термином sūkta-, по содержанию шире, чем модель «среднего гимна». В большинстве случаев, правда, сюда относятся гимны богам и силам природы, структура и содержание которых вполне укладываются в эту модель, выработанную на материале РВ. Основное различие — функционального плана, поскольку эти «гимны» АВ использовались скорее всего как заговоры на процветание. Есть несколько типов «гимнов» в АВ, которые по структуре содержания представляют собой разные степени контаминации моделей «среднего гимна» и «среднего заговора» или же в них имеются нарушения каких-либо существенных структурных особенностей «среднего гимна».

Гимны в интересах брахманов (V,17—19; ХП,4—5) ближе по структуре содержания к заговору-проклятью, чем к гимну-прославлению. Это не столько восхваление особы брахмана^ жены брахмана и прежде всего коровы как доли, принадлежащей только брахману, сколько изощренные угрозы и проклятья в адрес тех, кто может на все это покуситься. Интересной контаминацией моделей гимна и заговора является XIII, 3; первая часть каждого стиха состоит из прославления Солнца (перечня дифференциальных действий, эпитетов, атрибутов), а вторая содержит проклятье в адрес ненавистника брахмана (грех, отождествляемый с преступлением против Солнца).

Ритуальные гимны в АВ также были фактически связаны с брахманами. Эти гимны сопровождают различные ритуалы" жертвоприношений, проводимых под руководством брахманов. Среди них встречаются и гимны апри, исполняемые при жертвоприношении животных (V,12 и 27), и гимны к жертвенному возлиянию в ритуале нарван (pārvari) (VII,27), к жертвенной утвари (VII.28), на удачное умащение (VII,30) и т. д., и ряд гимнов, посвященных однодневным жертвоприношениям сава-яджня (savayajna-).

В ритуальных гимнах нередко дается мистическое толкование жертвенной субстанции: коровы, которая отождествляется с небесными коровами — грозовыми тучами, дающими дождь (Х,9), быка, который рассматривается как воплощение Индры (1Х,4), козла, который трактуется как божество Одноногий Козел (1Х,5), рисовой кашицы — одана, обычно сопровождающей эти жертвоприношения, а также служащий наградой брахманам — от нее ожидают счастья для жертвователя в загробном мире.

Иногда эти гимны близки по своей тематике спекулятивным

22

гимнам АВ. Например, в одном из гимнов саваяджня, посвященном остаткам жертвоприношения (ucchista-, XI,7), ритуал .служит только отправной точкой для мистических размышлений об остатке вообще, о том, что остается во вселенной за пределами феноменального мира, о средоточии богов и символе достижения всего мироздания во времени и пространстве.

В состав АВ входит ряд чисто спекулятивных и космогонических гимнов. Высказывалось предположение, что они включены в это магическое собрание потому, что их содержание может восприниматься как высказывание универсальной истины и тем самым магически содействовать заклинателю в достижении его делей.

Для философской концепции АВ характерен более развитый ло сравнению с РВ пантеистический подход к трактовке мироздания. Единый бог или единый созидательный принцип лежит в основе всего, принимая различные формы. Это может быть Брахман в облике ученика-брахмачарина (Х1,5), одновременно приводящий в движение вселенную и являющийся зародышем жизни; космическое дыхание (prāņa-, XI,4), которое являет собой жизнь, смерть и происхождение всего; космическая опора Скамбха (skambhā-; Х,7,8)—вариант мирового дерева, на котором зиждется все в пространстве и времени и соотношение которого с видимым миром остается непостижимым; Время (kātā-) — вечный конь с семью поводьями, обходящий вокруг вселенной, породивший людей и богов (XIX,53); женское начало Вирадж (VIII,9, 10).

В космогонических гимнах АВ встречаются также и вариа-дии на старые космогонические темы мандалы X в РВ. Это возникновение вселенной из жертвоприношения космического гиганта Пуруши, части тела которого дали начало разным элементам мироздания (Х,7; Х1Х.6), однако Пуруша здесь отождествляется с Брахманом. Есть и история развития вселенной, начинающаяся с того, что был золотой зародыш (hiraņyagarb-hā-), рожденный из космических вод, от которого произошло все остальное (IV.2). Нередко в космогонических гимнах АВ задаются вопросы, остающиеся без ответа в стиле РВ.

Некоторая часть содержания АВ моделируется с помощью такой крупной единицы текста, обладающей законченным содержанием, как книга4. Формально книги могут быть разделены (хотя это не обязательно, как, например, в случае с книгой XVII) на более мелкие части: гимны или периоды (прозаические— рагуауа-), которые тесно связаны по содержанию друг с другом и одна часть нередко является продолжением другой.

4 iB силу того, что предложенный здесь критерий является семантическим, книга XVI, не обладающая законченным содержанием (первая ее часть — Формулы, сопровождающие ритуал восхваления вод; вторая часть — заговоры против дурных снов), не удовлетворяет требованиям, предъявляемым к термину «книга».

23

В  западной  комментаторской  традиции  их  называют  книгами: на индивидуальные темы.

Две из них представляют собой обрядовые книги. Книга XIV состоит из мантр, сопровождающих свадебный обряд. Деление ее на два гимна условно. Это просто собрание стихов, не дающих представления о последовательности обрядов в свадебном ритуале. Значительная часть стихов заимствована из свадебного гимна РВ (Х,85), но немало и самостоятельных стихов. По содержанию стихи делятся на две части: изображение мифологического прообраза свадьбы Сомы с дочерью солнца Сурьей: и собственно обрядовые стихи, или даже стихи-заговоры (против демонов, владеющих невестой до свадьбы, против дурного глаза на свадьбе, против рубашки новобрачной, на согласие между супругами, на счастливое потомство и т. п.).

Книга XVIII (так называемая «Книга мертвых») является собранием мантр, сопровождающих похоронные обряды. При том, что определенная часть стихов заимствована из мандальг X РВ, текст этой книги интересен в том отношении, что он свидетельствует об оригинальной традиции поминального обряда, не встречающейся в других ведийских текстах. Деление на четыре гимна условно. Нет ни единого сюжета в каждом гимне, ни логической последовательности стихов. Мифологический сюжет о царе мертвых Яме и его сестре-близнеце Ями сменяется прославлением Агни и далее группами стихов, сопровождающих разные похоронные обряды (зажигание кремационного костра, а затем очистительного костра, отмеривание земли для захоронения костей, приглашение душ умерших предков — «отцов» на поминальный обряд, кормление и проводы «отцов» и т. д.). Последовательность обрядов не отражается в последовательности стихов. Так как участие в похоронных обрядах требовало очищения, ряд стихов носит характер искупительных заговоров (при зажигании чистого костра от огня домохозяина заговаривали «пожирателя мяса» — кремационный костер и др.).

Книга XIII посвящена прославлению Красного Солнца — Ро-хиты (rōhlta- 'красный'). Деление этой книги на четыре гимна вполне реально, но гимны эти тесно связаны между собой общей темой. Большая красная птица Рохита летит по небу, озирая все мироздание, наполняя небо жаром. Он мистически изображается как основное созидательное начало вселенной (породил небо и землю, все существования — его облачение, величием превосходит землю, небо, океан, воздух; все несет в себе, включая богов с Праджапати, и все охраняет). Гимны этой книги близки, с одной стороны, к спекулятивным гимнам АВ, с другой — к заговорам, например, заговорам на царскую власть (Рохита и его женское соответствие Рохини — прообразы царя и царицы) или заговорам-проклятьям.

Книга XV, разделенная на периоды, посвящена мистическому возвеличению Братья   (vrdtya-),  изображаемого как     единый

24

космогонический принцип, движение которого в разные стороны вызвало к жизни богов и жертвоприношение и тем самым породило космос. С числом дыханий Вратья (сакральное число 7) отождествляются разные элементы мироздания. Вратья принимает разные облики: хранителя сторон света, ведийского ученика брахмачарина. Даже в этой туманной и абстрактной книге мистические спекуляции нередко сопровождаются прикладной формулой типа («Кто знает так, пользуется тем, что сделал Вратья»).

В книге XVII, состоящей из одного гимна, восхваляется Солнце, отождествляемое то с Индрой, то с Вишну. В туземном же комментарии эта книга трактуется как заговор на долгую жизнь ребенка.

В состав АВ традиционно входит еще книга XX, которая не удовлетворяет семантическим требованиям, предъявляемым к термину «книга». Это большое приложение, состоящее почти целиком из гимнов, заимствованных из РВ, и расположенных по литургическому принципу.

Таково в основных чертах содержание ведийских самхит. Особенности содержания налагают большие ограничения на жанр этих ламятников. Они являют собой образцы высокой иератической поэзии, сакральной речи, употребляемой в культе, языка схоластических комментариев, но они никак не отражают разговорного языка, который, естественно, не мог не существовать в то же время (другое дело, что это был за язык; ср. наличие лракритизмов уже в РВ). Большую часть ведийских собраний составляет метрическая речь (древнейшее из них, РВ, целиком имеет стихотворную форму), и это делает язык еще более условным. Заговоры АВ, хотя и отражают в своей древней основе народные верования, по форме никак не могут считаться образцом народного языка (хотя язык этих заговоров в целом гораздо проще, чем язык гимнов РВ).

Семантика ведийских текстов наложила сильнейший отпечаток на их язык со всем его сложным взаимоотношением уровней. Она определяет некоторые особенности в области не только лексики, но также и синтаксиса и, наконец, даже морфологии. Особенно отчетливо эта зависимость проявляется в РВ — памятнике, обладающем наиболее сложной семантической структурой. Полное описание языка этого памятника на всех уровнях предполагает предварительное хотя бы самое краткое описание структуры его мифологического текста.

Данное описание исходит из известной гипотезы о том, что Древнее ядро РВ представляет собой гимны космогонической тематики, и первоначальное назначение всего собрания заключалось  в   том; чтобы сопровождать  ритуал, связанный со сме-

25

ной годового цикла, понимаемого как разрушение вселенной, погружение ее в хаос, и новое ее воссоздание, т. е. сотворение космического порядка. Мифологические сюжеты фамильных мандал допускают прочтение в космогоническом ключе, при этом надо заметить, что так называемые космогонические гимны мандалы X, в которых космогоническая тема выражена эксплицитно и не закодирована мифологическим текстом, принадлежат к совсем иной, более поздней системе.

Космогония, представленная в древней части РВ, выглядит как «вторичная», поскольку к моменту космогонического акта уже существуют не только элементы вселенной, но и демиург. (Вопрос о «первичном» акте творения ставится лишь позднее,, в космогонических гимнах мандалы X.) Как известно из гимнов РВ, вселенная имеет трехчленную структуру: небо (div-ļdyti-)r земля (p№thiv¥-) и воздушное пространство {antdriksa-). Каждая из этих сфер в свою очередь может делиться далее на три части: три земли, три неба, три воздушных пространства, например, на третьем небе находится обитель царя мертвых Ямы, Из гимнов же известна и более древняя,- двучленная модель-строения вселенной: dyģvāp№Thiv¥ (du.) 'Небо и Земля' (парное божество в РВ) или rodasi (du.) две половины мироздания, т. е. Земля и Небо. Основной космогонический подвиг богов заключается в создании третьей, промежуточной сферы: в разъединении слитых между собой Неба и Земли, удерживании их врозь, создании опоры, на которой зиждятся эти два полюса. Этот космогонический подвиг приписывается в РВ целому ряду богов (Индре, Адитьям, Соме и др.)- Вселенная, состоящая из-двух раздельных полюсов, соединенных через некий третий посредствующий член, представлялась упорядоченной.

В основе ведийской космогонии лежит оппозиция: «упорядоченная вселенная — неупорядоченная вселенная». Предлагалось рассматривать эту оппозицию как инвариант, реализующийся в тексте в виде ряда вариантов, а именно: устанавливать-опору (ruh-, rohayati); осуществлять посредничество, создавая пространство (antdr саг-); удерживать врозь (небо и землю), быть их основой (stabh-); наполнять пространства (prā-); быть единым (ēka-) или охватывать все существа.

Эти варианты элементарного космогонического акта выступают в тексте гимнов как действия или как атрибуты различных богов, и таким образом древнее мифологическое пространство РВ характеризуется взаимозаменяемостью, функциональной тождественностью богов •— космогонических агентов. Богов в функции космогонических агентов могут замещать также некоторые символические предметы и понятия: дубина грома (vdjra-), гора (адтап-), космическое дерево (ažvatthč-), солнечные лучи (ražmĻ-), колесо (cakrd-), колесница (rčthа-) и др., а также ряд предметов ритуала (о чем см. ниже).

Основные мифы РВ фактически   кодируют   одну   и   ту   же

26

тему: организация вселенной в соответствии с космическим порядком, что достигается путем борьбы богов с демонами, олицетворяющими силы хаоса: Индра убивает дракона Вритру, сковывавшего течение рек, и выпускает течь воды; Индра находит коров, спрятанных демонами-пани в скале-Вала, и, проломив скалу ваджрой, выпускает коров наружу (корова — важный ведийский космогонический символ; ср. вариант этого мифа: Индра находит свет, замкнутый в скале). Или другой вариант мифа Вала: Брихаспати находит коров и громким ревом проламывает скалу (еще один вариант: Ангирасы пением проламывают скалу), выпуская коров, и т. д. Космогоническую основу, как известно из индологической литературы, имеют и три шага Вишну, покрывающие всю (трехчленную) вселенную, и ежедневный объезд (vartis-) трех миров Ашвинами на трехколесной колеснице и др.

Космогония, отраженная в РВ, циклична: космогонический акт повторяется по прошествии определенного времени. Регулярно совершают Ашзины свой объезд вселенной, появляется, сменяя тьму, сверкающая Ушас, вздымает руки Савитар, давая жизнь всему живому, совершает по небу свой путь Сурья и т. д.— иными словами, космос сменяет хаос регулярно.

Известно, что ведийская космогония имеет ритуальный аспект. Цель жертвоприношения — осуществление связи между миром богов и миром людей. Таким образом, функционально оно тождественно среднему связующему звену, соединяющему два космических полюса: небо и землю. Предметы, используемые в ритуале, имеют свое соответствие в космогонической символике мифов: жертвенный костер (agni-) и небесный огонь (ср. ведийские схоластические рассуждения о том, сколько существует Агни [например, X, 88, 18] и небесную ипостась Агни — Vaigvūnard-)— его зажигают на «тройном месте» (ср. трехчленность вселенной), т. е. три костра, ориентированные на стороны света; жертвенный столб (упра- и др.) и космический столп, опора между небом и землей; алтарь (vedi-), который устанавливают на «пупе земли» (nabhiķ pŗthivyūs), и центр мироздания и т. д.

Жрец, совершающий жертвенное возлияние в огонь, по своей функции тождествен богу Агни — посреднику между богами и людьми, передающему своим пламенем жертвоприношение богам (его называют обычно божественным хотаром, но возможны отождествления и с другими разрядами жрецов, см. II, 1, 2). Кстати, другой бог — посредник между миром богов и миром людей, Сома, также имеет ярко выраженный ритуальный аспект: сок растения, особо выжимаемый и приготовляемый в ритуале жертвоприношения — напиток бессмертия богов, которому функционально эквивалентны жир (одна из космических суб-•станций), дождь, мед, молоко, совершающие кругооборот между небом и землей.

27

Отношения ведийского макрокосма и микрокосма строились по принципу круговорота, обмена, который в космическом плане регулировался космическим законом (№tč-), а в ритуальном плане жертвоприношением (yajnā-).

Ŗtā- рассматривается как универсальный принцип, в соответствии с которым существует ведийская вселенная. Нигде не сказано, чтобы кто-либо создал ŗtā-. Его обычно охраняют (ср. сложное слово ŗtā-pd- 'охраняющий ŗtā-') — эта функция характеризует прежде всего класс богов Адитьев, —соблюдают,, стремятся к нему. Ŗtā- можно лишь повторно воспроизводить в соответствии с установленными временными циклами; так, например:

Yād adyā sārya udyatl | priyaksatrū ŗtārņ dadhd \ yān nimrtici prabudhi vlņvavedaso | yād vā madhyč±dine divdh II ... (VIII, 27, 19 гимн Всем Богам) 'Когда сегодня на восходе солнца, о милые владыки, вы установили ŗtā-, когда на закате, при пробуждении, о вы, всеведущие, или же когда в середине дня...'. Ничего не сопоставляется с ŗtā- как равноценное. В этом смысле не случайно отсутствие слов типа dvaņidva с ŗtā- в качестве составной части.

В синтаксических сочетаниях ŗtd- чаще всего встречается в G.sg., определяя целый ряд имен существительных. Эти сочетания обозначают:

место ŗtā—ŗtāsya yōni- 'лоно ŗtā-', ~ nūbhi- 'пуп ŗtā-\ ~ sūnu- 'вершина ŗtā-', ~ budhnā- 'основа ŗtā-', ~ dhāman-'обитель ŗtd-', — sddana- (sādana-, šādas-, sādma-) 'сиденье ŗtā-', — pada- 'след ŗtā-', ~ ksāya- 'жилище ŗtd- (в равной мере о космическом законе и о жертвоприношении);

символику ŗtā-, связанную с коровами — ŗtāsya dhard 'поток ŗtā-', ~ pāyas- 'молоко №tč-', — dhenāvas (dhends, gūs) 'коровы ŗtā-' или их разновидности: ŗtāsya pŗņnayas 'пестрые (коровы) ŗtā-', ~ vāgrās 'мычащие (коровы) ŗtā-', ~ sudughās 'хорошо (доящиеся) коровы ŗtā-   (о жертвоприношении);

символику ŗtā-, связанную с движением и его способами — ŗtāsya rātha- 'колесница ŗtā-', — пай,- 'ладья ŗtā-', ~ ragmi-'луч ŗtā-', ~ pāttnan- 'полет ŗtā- , — rathi- 'колесничий ŗtā-' y ~ dvūrā 'врата ŗtā-';

путь ŗtā- — ŗtdsya pdnthā (pathiā-, vartani-);

богов как отпрысков ŗtā— жертвоприношения (прежде всего Агни и Сому) — ŗtāsya gārbha- 'зародыш ŗtā-', ~~ prajd- 'потомок ŗtā-', ~ prathamajū- 'перворожденный ŗtā-';

богов как хранителей и защитников ŗtā— ŗtāsya gopi-'пастух ŗtā-',— pati- 'господин №tč-', — vŗsan- 'бык ŗtd-'r ~ netār- 'вождь №tč-', ~ vedhās- 'устроитель или почитатель ŗtā-', ~ vipra- 'вдохновенный (певец) №tč-', ~ dhartār- 'опора ŗtd-';

предписания и обеты   №tč----ŗtāsya pradig (praņis-, dhdr-

man-, vratā-).

28

Кроме того слово ŗtā- нередко встречается в наречном употреблении adv. ŗtena 'правильно', 'закономерно', 'справедливо'.

На основании значений, которые имеет ŗtā- в наиболее характерной для данного слова синтаксической конструкции, можно сделать вывод о том, что понятие универсального принципа, организующего вселенную,— ŗtā- связано с такими важными в ведийской космогонии понятиями, как «центр» и «путь», «коровы» и «колесница». Ŗtd- порождает богов, и боги служат ему опорой. Ŗtd- «закон» и «справедливость», из него исходят более частные установления и обеты типа dhdman- (чаще Митры-Варуны, но также и других богов) и vratā- ('обет' богов — чаще Адитьев, а также людей). О последнем, например, известно, что его создали боги.— Так, в гимне Агни (I, 36, 5) говорится: tve vIģvū sāņigatānl vratū dhruvd yāni devā dkŗņvata 'В тебе сошлись все прочные обеты, которые создали боги'.

Ŗtā- в ведах находится в оппозиции к ānŗta- 'хаос', 'отсутствие порядка', 'отсутствие закона', с которым связаны силы зла — демоны. Поскольку для ведийской модели характерно описание положительного члена оппозиции, а не отрицательного, его можно лишь представить себе с обратным знаком по сравнению с ŗtā-. В АВ есть персонификация — богиня Nlrŗtl 'Гибель', хтоническая фигура, утаскивающая свои жертвы вниз, накидывая на них петли, и отождествляемая со смертью.

Центральным понятием ритуального аспекта является жертвоприношение yajnā-. Этим термином обозначался целый комплекс действий, оперирующих не только такими материальными жертвенными субстанциями, как жертвенное возлияние в костер (havis-), топленое масло (ghŗtā-), напиток из сомы и пр., а также различные жертвенные животные, но и исполнение искусно сделанного гимна, вознесение молитвы, прославление (например, IV,22,1, где говорится о том, что именно радует Индру: brāhma stomam ... somam ukthū 'Молитва, прославление... сома, хвалебные песни...').

О космогонической интерпретации жертвоприношения на уровне сюжетов в РВ и в АВ (например, гимны Пуруше) говорилось ранее.

Существительное yajnā- часто встречается в синтаксических сочетаниях с глаголами. Обычно в этих сочетаниях yajnā-стоит в I.sg. и pl. в конструкциях типа devdya yajnais (yaj-пёпа) īd-, dāg-, stu- и т. п. 'Почитать бога (D.) жертвами (жертвой)'. Гораздо реже yajnā- стоит в А.; ср. два варианта при глаголе yaj-\ īje yajnebhis (I. pl.) (VI, 13, 2) 'Он жертвует жертвоприношениями' и yaj®č± ... уа^а^т (A.sg.) (I, 13, 8) Пусть они двое пожертвуют жертву!'.

В именных сочетаниях, употребляясь в G.sg. и pl., yajn~ā-определяет ряд существительных, часть  которых  совпадает с

29

существительными в соответствующих конструкциях с ŗtd-, например: yajndsya nūbhi- 'пуп (т. е. центр) жертвоприношения' ,~gdrbha- 'зародыш жертвоприношения' (о хвалебной песне или молитве), ~ netdr- 'вождь жертвоприношения' (об Агни), yaj®ģnā± rathi- 'колесничий жертвоприношений' (о нем же). Подобная закрепленность одной и той же лексики за yajnd- и ŗtd- подчеркивает их функциональное сходство.

Специфичное для yajnd- сочетание yajndsya ketti- 'знамя жертвоприношения' (также сложное слово yajndketu— id.) в применении к пламени жертвенного костра обозначает, как неоднократно отмечалось, понятие, эквивалентное космическому дереву.

Функция посредника между миром людей и миром богов, присущая yajnd-, вытекает из идеи обмена, на которой покоится жертвоприношение: жертва приносится ради награды. Боги принимают жертву (вкушают ее буквально или радуются ей) и взамен посылают жертвователю испрашиваемые блага. Регулярное принесение жертв —это залог процветания для адепта. Об этом говорится в следующем стихе (IV,2,5): gomān agne 'vimān aĢvi yajnd ļ nŗvdtsakhū sddam id apramŗsydh \ Цп-vāfi eso asura prajavan \ dīrghō rayih pŗthubudhndh sabfid-vān |] 'Жертва, о Агни, влечет за собой коров, овец, коней, мужественных друзей. О ней никогда нельзя забывать. Она приносит подкрепление, о Асура, потомство. (Это), длительное богатство, с широкой основой, хорошего рода'. Природа жертвы отражена также в термине istāpārtd- 'исполненное в соответствии с пожертвованным'.

В более широком смысле можно сказать, что жертвоприношение существенно не потому, что оно приносит какие-то конкретные блага (коровы, потомство и пр.), а прежде всего потому, что оно служит постоянным средством связи мира людей с миром богов, тем самым поддерживая status quo вселенной в представлении ведийцев. В этом отношении важна регулярность принесения жертв (три раза в день, а кроме того строгая цикличность специальных жертвоприношений, ориентированных на лунный календарь). Жрец, совершающий жертвоприношения, как агент микрокосма изофункционален богам, охраняющим ŗtd-, как агентам макрокосма (об этом говорит обожествление брахманов, нашедшее свое отражение в АВ и в еще большей мере в ЯВ, а также поздний ведийский мифологический сюжет ЯВ и брахман о том, как жертвоприношение перебегало от богов к асурам, и из-за этого возникала космогоническая борьба между теми и другими).

Способ лингвистического кодирования соответствующих понятий отражает функцию средства связи между двумя сферами. Жертву, хвалебную песнь. Священную Речь приводят в движение (īr- в caus.), везут (vah-) и ведут (ni-) к богам  (см.  сложные  слова   ukthdvāhas-   'произносящий   гимны',

.30

букв, 'везущий гимны' и yajndvahas- 'приносящий жертвы', букв, 'везущий жертвы' и пр.). Возлияния, гимны, жертвенные животные идут (garn-) на небо (например, в АВ, IX,5,1 жерт* венный козел вступает [ā kram-] на третье небо). Говорится о пути жертвы, ее называют колесницей или упряжкой. В своем движении на небо жертва протягивает нить Utdntum ū tan- о жертвенном быке в АВ, 1Х,4,1); здесь имеет место параллель с брахманским шнуром, космогоническая роль которого хорошо известна.

Двусторонний характер такого обмена через жертвоприношение, когда на одном конце связи дают, а на другом конце берут и в свою очередь дают взамен, моделируется семантической структурой некоторой части лексики, обозначающей сакральные и ритуальные понятия. Так, например, двустороннюю направленность имеет значение brdhman- 'молитва', 'религиозное вдохновение' (направленное от адепта к богу) и «вдохновение» бога при совершении подвигов на благо адепта (направленное уже от бога к адепту): suta it tvdrņ nimigla Indra some stōme brdhmaņi Ģasydmāna ukthē ... (Vi,23,l) 'Тебе ведь, нравится, о Индра, выжатый сома, восхваление, молитва, произносимый гимн...' и tdt tvā yāmi suvtryam tad brdhma .... уёпа prdskaņvam ūvitha (VIII,3,9) 'Я иду к тебе с просьбой о той отваге, о той силе вдохновения.., с помощью которой ты поддержал Прасканву'5.

В соответствии с изложенными выше взглядами ведийцев на космогонию можно дать краткое описание ведийской модели мира, изобразив ее как пространство, определяемое двумя осями: вертикальной и горизонтальной, пересекающимися в центре. Основная оппозиция, характеризующая эту модель, которую-следует принять за некий инвариант, это «центр — периферия», причем на разных уровнях интерпретации данная оппозиция-представлена различными вариантами. Такая модель в том виде, в котором она реализована в ведийских самхитах, носит положительный характер по преимуществу, и отрицательная часть обрисована здесь лишь самым общим, неопределенным образом (скорее, ее можно описать через отсутствие положительных дифференциальных признаков, характеризующих противоположную часть).

Главным для ведийской модели мира является понятие «центра», по отношению к которому описывается пространство' по вертикали и по горизонтали. Центр — это максимум положительного качества различительного признака любой оппозиции,, описывающей соответствующее пространство, по мере же удаления от центра это качество уменьшается вплоть до полного-исчезновения (пространство же в этой части трактуется как отрицательная часть модели).

Подробнее об этом см. ниже, в разделе «Лексика».

ЗГ.

В центре ведийской вселенной находится космический закон ŗtā-, скала адтап-, алтарь vedi- или какой-либо замещающий его предмет, как, например, жертвенный столб упра- и пр., космическое дерево agvatthd-, изофункциональное с жертвенным столбом, жертвенный костер agni-, вершина šdnu- (скалы, Аг-ни, неба, земли и т. д.). Через этот центр проходит axis mundi. Он — средоточие сакральности, которая уменьшается по мере удаления от него.

В центре космоса пребывает ŗtā-, вокруг которого сосредоточены боги devā- (индивидуальные и групповые), охраняющие ŗtd- и живущие в соответствии с ним. На периферии находятся демоны (также индивидуальные и групповые), враждующие с богами и находящиеся вне ŗtd-. Термин dsura- в РВ амбивалентен, поскольку может обозначать и богов, и демонов (но лишь тех из каждого класса, которые связаны с силой чудесных превращений тпуа), начиная же с ЯВ обозначает только демонов, четко противопоставленных богам. Сфера богов является центром притяжения более низких разрядов деификаций: Апсарас, Гандхарвов, Ангирасов, мифических героев и жрецов, неантропоморфных объектов, а также занимающих особое место «отцов» (pitdrah) — усопших предков, живущих на третьем небе и служащих в поминальных ритуалах посредниками между людьми и богами.

К высшему уровню ведийского пантеона относятся 33 бога, которые традиционно соотнесены с тремя частями вселенной: небом, воздухом и землей. При этом пантеон в целом не является замкнутым, поскольку включает немало абстрактных богов разного типа: богов с именами с суффиксом деятеля -tar-, отражающими элементарные космогонические акты (ГvčšĒar< tvan- 'придавать форму', Savl(dr-<su- 'порождать' и т. п.); богов-создателей (Prajdpati- 'Господин потомства', ViĢvdkar-тап 'Творец всего'); богов — персонификаций абстрактных понятий (Vāc- 'Речь', Ģraddha- 'Вера', Мапуй- 'Гнев', Kūla-*Время' и т. п.).

Значительная часть ведийских богов сохранила связь с соответствующими явлениями природы, при этом несколько богов могут быть соотнесены с одним явлением природы в разных его аспектах (так, с солнцем связаны Сурья, Савитар, Агни, Митра, Пушан, Ушас). В результате, сферы действия богов постоянно пересекаются, разные боги оказываются функционально синонимичными. Иными словами, некоторые дифференциальные признаки, составляющие характеристику разных богов, совпадают, то актуализируясь, то нейтрализуясь в тех или иных мифологических контекстах. Это дает возможность для установления рядов отождествлений ведийских богов друг с другом типа: «Ты, Агни,— Индра, ... ты — Вишну, ... ты, Аг-ни,— царь Варуна» и т. д. (11,1). За счет той же особенности следует отнести и возможность функционального повышения в

32

ранге любого божества  независимо   от   его   места   в   системе (генотеизм, или катенотеизм).

Принцип, эквивалентный генотеизму в мифологии, характерен для ведийской модели мира вообще. В определенной ситуации любой символический предмет (птица, конь, колесница, целебное растение, давильные камни, стихотворные размеры [И др.) может быть помещен в центр, и вокруг него создается сакральное пространство. Из этого следует, что ведийская модель мира в принципе центростремительного типа и сакральный центр обладает притягательной силой по отношению к профа-нической периферии.

Трехчастное по вертикали, ведийское пространство концентрически расположено по горизонтали вокруг «центра земли» — места жертвоприношения, из которого исходят четыре стороны света6 (dtĢ- или pradi(-): uttara- 'северная', dakšiņa- 'южная', purva- 'восточная' и apara- 'западная' (ни одно из слов, обозначающих стороны света, не однозначно; все они кроме того выражают еще временную или иную пространственную ориентацию: uttara- 'верхний', 'лучший'; dakšiņa- 'правый'; pūrva-'передний', 'предшествующий', 'старый', 'ранний'; apara- 'задний', 'поздний', 'другой'). Из сторон света восток или северо-восток связан с богами, а юг с «отцами» и царством мертвых Ямой. Стороны света вообще постоянно используются в ведийских рядах отождествлений элементов макро- и микрокосма. Так, например, в оригинальных мантрах ЯВ ряд отождествляемых изоморфных понятий включает сторону света, время года, бога, тип богатства, тип прославления-стомы (stoma-), животное определенного возраста, определенный бросок при игре в кости, направление ветра, имя риши (ТС IV,3,3). Концентрическая ■структура пространства по горизонтали отчетливо выражена в ритуальном аспекте: кольцевые ограды, окружающие жертвенный костер и моделирующие элементы мироздания.

Ведийская пространственная ориентация отражена в группе дейктических прилагательных, имеющих одинаковую морфологическую структуру: корень (обычно таковым служит наречие-приставка, выражающее направление) + чередующийся суффикс Шапс-/-ас- (этимологически не суффикс, а самостоятельный корень), иногда распространяемый вторичным суффиксом -Ina-: anvdnc-, anūcind- 'направленный вслед за другим' (апи 'вслед за'); dpūnc-, apāctna- 'обращенный назад', 'на запад' (а"ра 'прочь'); arvdnc-, arvācīnd- 'обращенный сюда' (*arva- 'близкий'); dvānc- 'направленный вниз' (dva 'вниз'); lidanc- 'направленный вверх', 'северный' (tid 'вверх'); nianc- 'направленный вниз' (ni 'вниз'); parātie- 'обращенный прочь', 'направленный вдаль', 'проходящий' (о времени) (рагп 'прочь'); pratydnc- 'на-

6 Иногда сторон света насчитывается пять, к ним причисляют еще зенит, "апример, рапса pradlgas (IX, 86, 29 или ТС I, 6, 5d).

3    Зак. 80

33

правленный навстречу' (prāti 'навстречу', 'напротив'); ргАпс-, prācina- 'обращенный вперед', 'восточный' (ргй 'вперед'); vĻžvģ®c- 'направленный во все стороны' (vigva- 'весь'); vĻšva®c-, visāctna- 'направленный в разные стороны' (visu 'в обе стороны', 'в разные стороны').

В представлении ведиицев время, как и пространство, имеет циклическую структуру. Символом времени является колесо (cakrd-), которое в разных мифологических контекстах может быть представлено также такими вариантами, как колесница, конь, запряженный в колесницу, солнечный диск (—глаз богов). В одной из космогонических загадок РВ (1,104,11) время, отождествляемое с годом, изображается как вертящееся по небу колесо о двенадцати спицах (12 месяцев), на котором находятся стоящие парами его 720 сыновей (дни и ночи).

Цикличность времени и регулярная повторяемость этих циклов в соответствии с законом ŗtd- моделируется на мифологическом уровне всеми богами, связанными с небесными светилами и с путем: регулярно движется по небу Сурья, поднимает руки Савитар, появляется, сменяя ночь, Ушас, стережет пути Пушан, совершают объезд вокруг вселенной Ашвины и т. д. Именно идея циклического времени вызвала к жизни описание солнца как дневного и ночного: prūcinam anyād апи vartate raja | tid апуёпа jyotlsa yāsi sūrya (X,37,3) 'Ты вращаешься на восток через одно темное пространство, ты восходишь, о Сурья, другим, светлым пространством'.

Основное название для времени в РВ — это ŗtii- (имя, образованное суффиксом -tu- от того же глагольного корня аг-'приводить в движение' и пр., что и ŗta- — причастие совершенного вида от этого глагола)7. Значения ŗtu- это: 'определенное, установленное время', 'время жертвоприношения', 'время года', 'определенная, установленная последовательность', 'порядок', 'регулы'. Образованное от этого имени наречие ŗtuthd значит 'в определенное, установленное время', 'во время регулярных жертвоприношений', 'в соответствии с временами года'; 'регулярно', 'правильно'. Таким образом, уже в лексическом значении обозначения времени в РВ выражены, во-первых» регулярность, цикличность, и, во-вторых, изоморфность космического и ритуального циклов.

Основным циклом ведийского времени является samvātsara-'год' (с ним отождествляется время вообще в некоторых мифологических контекстах РВ)8. Он делится   на  пять  или  шесть

7  Название времени kala,- в РВ встречается только один раз в поздней части   (Х,42,9). В  АВ — персонификация    времени    это именно  Kāļa, слово samaya- (от sam 'с'+i- 'двигаться' стало основным для обозначения времени

позже).

8  Другое название года Кацапа- гораздо более редко;  оно засвидетельствовано впервые в АВ; сравнительно редкое слово samā- означает ' полугодие1, 'время года', 'год'.

34

сезонов: vasantd- 'весна', grīsmā- 'лето', varsā- 'сезон дождей', (ardd- 'осень', himč- 'зима', žĻžira- 'прохладный сезон' (если сезонов пять, то прохладный сезон особо не выделяется; в более поздних ведийских текстах их всегда шесть), которые в свою очередь делятся на два месяца каждый. Если год отождествляется с каким-либо сезоном, то с осенью: у богов просят, например, долголетия в сто осеней (ĢataĢārada-).

Существует изоморфизм малого и большого циклов. Год делится на две половины, лунный месяц — на темную и светлую половину, сутки — на день и ночь. Рубежом большого цикла является смена старого и нового года, рубежом малого цикла — смена темной и светлой половины месяца. Ночь полнолуния (paurņamāsi-) и ночь новолуния (amāvāsyd-) в АВ обожествляются. Они являются временным центром для цикла жертвоприношений. От них отсчитываются   дни  лунного   календаря.

Слово, обозначающее «день», одновременно значит «небо» и «свет» — div-/dyii-. От того же корня образовано название devā- 'бог' (ср. ведийский глагольный корень с согласным распространением dyut- 'сверкать', 'сиять').

Время в ведийской модели мира сопряжено с пространством. Диахронически они произошли из одного источника (как бы он ни трактовался). Синхронически между элементами того и другого в космическом и ритуальном плане устанавливаются ряды отождествлений, начиная с ЯВ и далее в брахманах и упанишадах.

Числовые константы ведийской модели мира — это «три» и кратные ему числа, «четыре», «семь». Например, вселенная трехчастна, есть три неба, три колеса у колесницы Ашвинов, три жертвенных костра, богов насчитывается 33, рек — 99 и т. д.; есть четыре стороны света, земля четырехугольна, жертвенная колесница имеет четыре ярма, четырехглазым называют Агни, у богов просят четыре моря богатств; есть семь мудрецов (звезды Большой Медведицы), у солнца семь лучей ( = конь с семью поводьями), семь священных рек, семь обязанностей жреца и т. д.

Ведийская модель мира, космогоническая по преимуществу, основана на противопоставлении широкого организованного пространства (игй lokā-) узкому и страшному хаосу (drņhas-). От urŗihas к игй lokā- ведет путь (pаthĻ-, gūtu-). Ведийская вселенная противопоставляется неведийской, а ведийский человек — неведийскому (иные уровни интерпретации описанной выше космогонической модели). При другой интерпретации этой модели, в центре находится царь (rūjan-), изофункцио-бальный богам высшего уровня и наделенный некоторыми их характеристиками (ср. rāj- 'править' и rāj- 'сверкать', 'сиять'). ° центре может быть также помещен жрец (brahmān-), совершающий жертвоприношения. Вокруг центра располагается Иерархия жрецов (hotar-, purōhita-, udgātār-, adhvaryu- и др.),

3*                                                                                                      35

а также мудрецы, слагатели гимнов и проч. (fsi-, kāvi-, vipra-и т. д.). Эквивалентность царя и жреца в определенных ситуациях нашла свое отражение в некоторых ритуалах,- например, в ритуале помазания царя на царство (rājasāya-).

К миру ведийского человека принадлежат те, кто поклоняется богам, принося им жертвы {yājamāna-, ydjvan-); противостоят те, кто этого не делает (ayaj®č-, ddeva-). Ведийскому человеку (агуа-) противостоят враги (dаsa-/◊čsyu-). Для этой модели существенно, что враги богов и их адептов названы одним и тем же словом — čdeva- 'не поклоняющийся богам' и 'не-бог' (в противоположность devč-); dusa-, ddsyu-не только «варвары» (враждебные неарийские племена), но и «демоны» —противники богов, Агуа- живут, располагаясь вокруг центра {Arīг viŗah 'арийские племена', pānca jānāh 'пять народов'), dģsa-/dčsyu— на периферии арийского мира.

В мире ведийского человека drņhas-, понимаемому как «узость», «недостаток», «ограниченность», «нужда», «беда», противостоят понятия «широта», «полнота» (материальных и прочих благ), «изобилие», «плодородие», «богатство», «благополучие». Именно о них просит ведийский человек своих богов. Слова, кодирующие полноту жизни агуа-, — это go- 'коровы', ghŗtd- 'жир', mddhu- 'мед' и др., dā- 'давать' и многочисленные глаголы, имеющие другое лексическое значение, но в мифологических контекстах РВ функционирующих как синонимы «давать»—duh- 'доить' (например, «доить молитву» или «доить жертву» означает получать искомое богатство через их

посредство).

При изоморфизме разных уровней в ведийской модели мира существуют понятия, которые не закреплены строго за какой-нибудь одной сферой и могут быть перенесены в другую. Так, космическая топография в значительной степени состоит из предметов, основным локусом которых является земля (река, поток, море, скала, дорога). Еще в большей степени это относится к космической фауне и флоре (корова, бык, конь, козел, собака, обезьяна, черепаха, птица, змея; дерево, целебная трава). В результате такого взаимопроникновения элементов в мифологическом повествовании иногда может быть неясно, идет ли речь о мире богов или о мире людей.

Соотносимые друг с другом предметы разных уровней часто обладают одинаковыми предикатами и атрибутами, например, катятся (vŗt-) колесница и солнце, имеют поводья (ražmĻ-) конь и солнце, правит (rāj-) царь и боги и т. п. В лингвистическом плане это значит, что изофункциональные мифологические персонажи и символические предметы могут быть закодированы одними и теми же выражениями, которые тем самым становятся знаком определенной функции. Например, в контекстах РВ выражение tantutņ tanoti 'протянуть нить' обычно связано   с   функцией   посредника.   Так   описывается   Агни —

36

жертвенный костер: уд yaj'ndsya prasddhanas \ tdntur devesv atatah \ tam ūhutam nacīmahi II (Xr57,2) букв. 'Кто исполнитель жертвоприношения, нить, протянутая к богам, того окропленного (жертвенным маслом), мы хотим достигнуть'; молитва, воссылаемая к богам поэтами: ndvyarņ-navyarņ tdntum ā tan-■vate divi \ samudre antdh kavdyah sudītdyah (1,159,4) 'Все новую нить тянут к небу из глубины океана блистательные поэты'; потоки сомы: tanturņ tanvāndm uttamdtn \ dnu pra-•vdia ācata (IX,22,6) 'Они устремились вниз по путям — высшей тянущейся нити' и др. Обыгрывание таких выражений является одной из характерных черт стиля РВ (ср. также ŗtdsya yoni- 'лоно ŗtd-\ №tčsya pathi- 'путь ŗtd-\ ūdhar duh- 'доить вымя' и др.).

Использование одного слова для обозначения эквивалентных друг другу предметов и понятий, принадлежащих к разным уровням, способствовало развитию многозначности прежде всего у того круга ведийской лексики, который кодирует ключевые понятия ведийской модели мира (подробнее об этом см. в разделе «Лексика»).

Мифологические сюжеты большей частью не излагались в линейной последовательности. О них упоминалось как о чем-то известном. Мифы РВ, таким образом, даны нам не в динамической, а в статической репрезентации. Иногда миф мог приобретать свернутую форму в виде эпитета или атрибута мифологического персонажа, иногда это только название действия без какой-либо сюжетной мотивировки (например, при обращении к Ашвинам: «Вы сделали старого Чьявану молодым», «Вы вывели сына Тугры из воды», «Вы подарили Педу белого коня» и др.), развернутое же содержание мифа узнается только из более поздней традиции. Бывает, что за данным мифом закрепляется определенная лексика и фразеология, и по ним в случаях сжатого изложения этого мифа, его можно узнать. В неясных мифологических контекстах РВ это служит словесным знаком мифа.

Широко используется звуковой символизм, с помощью которого передается дополнительная информация: в звуковую ткань гимна вплетаются звуковые намеки на имя божества, которому посвящен гимн (например, в гимне богине Речи Vāg Āmbhŗņl [X,125,1]: ahdm... bibharmy \ ahdtn indrāgnl и т. п.), на имя риши, который создал гимн (например, в гимне Х,21, автор которого Vimada, в каждом стихе повторяется vi vo mdde ... vivaksase 'В опьянении (сомой) я хочу вам провозгласить' и т. п.), на тему гимна (например, в «Гимне Единения» (Х,191) °быгрывается слово sdm 'вместе' и т. п.).

Поскольку время мифологического повествования  не  ориентировано на момент речи, в ведийском языке  (прежде  всего в Вив гораздо меньшей степени в других ведах) используется такой  лингвистический архаизм,  как   инъюктив,  система   гла-

37

гольных форм, не различающих грамматического времени и наклонения, в качестве стилистического приема для создания вневременного или всеобщевременного изложения мифологических событий. Наконец, в тексте древних гимнов модальные формы заметно преобладают над временными, при этом следует иметь в виду, что модальные формы не выражают категории времени, и, таким образом, возможности для выражения времени сужаются.

Набор древних мифологических сюжетов очень невелик. В тексте гимнов они неизменно повторяются то с некоторыми вариациями, то в виде одних и тех же застывших штампов. Единая космогоническая основа этого древнего круга мифов, периодическое возобновление космогонического цикла, возможно, моделируются подобной структурой содержания самой древней самхиты.

Семантика текста ведийских самхит определяет ряд особенностей структуры текста, лексики, синтаксиса и даже морфологии.

ЛЕКСИКА

Для ведийской лексики наиболее существенными общими характеристиками являются синонимия и полисемия. Эти два показателя противопоставлены друг другу. Первый из них определяет степень гибкости языка и отражает возможности передачи одного значения разными лексическими единицами. Второй определяет степень диффузности значений одного слова и отражает возможность передачи многих значений одной лексической единицей.

В ведийском языке широко используется принцип номинации, при котором один десигнат обозначается через разные признаки, что приводит к возникновению лексических синонимов. Обозначаемые наибольшим числом слов десигнаты являются, как правило, ключевыми понятиями ведийской модели мира, проходящими через все ее три сферы: космос, жертвоприношение и землю (в меньшей степени этот принцип распространяется и на другие пласты лексики).

Наиболее длинные синонимические ряды в ведийском языке характерны для имен. Отдельные члены этих рядов выглядят иногда как символические обозначения десигната — мотивировкой принципа номинации в этих случаях являются мифологические, религиозные, магические и пр. отождествления (прежде всего это относится к РВ). К этому следует добавить еще сложные ряды квазисинонимов (слов, выражающих видовые или родовые различия общего значения). В результате получаются разнородные синонимические ряды, связанные между собой общим десигнатом.

В качестве иллюстрации можно привести синонимы, обозначающие «корову» в РВ: go- f. 'корова' (общее название рода; 5-. 'бык'); dghniā- букв, 'неубиваемая', 'невредимая'; āditi-бУкв. 'неограниченная', 'неисчерпаемая' ( = nom.pr. богини, ко-^°РУю может символизировать корова); usrū-, usriyū- букв. кРасноватая' (ср. глагол vas- 'вспыхивать', 'зажигаться'; коро-Ь1:= розовые   утренние  облака);   g№š.tĻ-   'корова,   отелившаяся

39

один раз'; dakšiņa- 'дойная корова' ( = 'награда за жертву'); dh€nā-, dhenu- 'дойная корова' (ср. глагол dhay- 'сосать'); r©hiņī 'рыжая корова' (ср. rohit- 'красный'); vаž¥- 'корова не стельная и не отелившаяся', букв, 'хотящая' (ср. глагол vaf-'хотеть'); vāgrd- букв, 'мычащая'; vŗjatit- букв, 'находящаяся в загоне'; gyāvā- 'коричневая'; stari- 'яловая или неотелившая-

ся корова'.

Наибольшим числом синонимов (в порядке   убывания) в РВ

обозначены следующие понятия.

Около 50 слов выражают понятия:

«хвалебная песнь»/«хвала» — aūgusd-,arkā-, ukthā-, ucātha-, fc-, kārā-, gātti-, gāthā-, gāthā-, gāyatrā-, gir-, gurti-, cark-ŗti-, chdndas-, jard-, tristubh-, nāvisti-, nāvā-, ntthā-, panu-, panā-, pāristuti-, prāgasti-, prāstuti-, bhāra-, mdnman-, med-hd-, vdcas-, vdn.dan.a-, vandām-, vāka-, vip-, gāmsa-, gdsā-, gasti-, Ģūsd-, gravas-, gloka-, sdman-, sumati-, sumnd-, suvŗkti-, sugasti-, sustuti-, sūkta-,   sūnŗtd-, stdva-, stavdtha-,   stotrd-,

stoma-,

«пламя»,'«свет»/«блеск» (Агни, Сурьи и др.) — arka-, arci-, arcis-, ŗsii-, aidhd-, ketii-, ksāti-, gharmd-, ghŗņā-, ghŗņd-, ghfņi-, ghrarņsā-, cāksus-, jārņi-, jyōtis-, tapant-, tapas-, div-ļdyu-, pāvā-, pajas-, prakāgd-, praketd-, bhūnu-,bhūma-, bh&s-, bhāsas-, bhramā-, bhrājas-, rokā-< rocand-, rocis-, vāksi-, vayiina-, vārna-, vāstu-, vidyut-, virokd-, vivdsvan-, gukrd-, giic-, giici-, goka-, gocis-, gri-, suurmi-, suar-jsūr-, nāras-. Более 30 слов выражают понятие:

«жертвоприношение»'«жертвенное вoзлияниe»/«жepтвa» — adhvarā-, ūsic-, āhāvana-, āhuti-, ii-, iiā-, isti-, isidh-, upa-secana-, ōha-, gdvisti-, kārman-, nissidh-, prābhŗti-, prabh-ŗthā-, prasavā-, prāhuti-, prahosā-, bāli-, yājus-, yajūd-, rūti-, rādhas-, vaydna-, vāja-, gakti-, gārni-, sanitra-, suadh-varā-, hāvana-, havis-, havyā-, hotrā-, hotra-. Около 30 слов выражают понятия:

«борьба»'«состязание»/«битва» — ūhavā-, gdvisti-, tārus-, dhāna-, pŗt-, pftanā-, prātārti-, pradhāna-, bhāra-, tnldhā-, yiidh', yuddhā-, rāņa-, vija-, vikhādā-, viddtha-, vivāc-, vŗtrā-, gigndtha-, sdūkā-, sarņgā-, satņgamd-, samād-, samā-dana-, samanīkd-, samithā-, samīkā-, sāmŗti-, samohā-, spfdh-,

hāvana-;

«место для жилья» — adhisthūna-, āsta-, dstatāti-, okas-, okia-, ksāya-, ksā-, ksiti-, ksema-, gāya-, dhūman-, dhāsi-, nivegana-, padā-, pastiā-, yoni-, vās-, vdstu-, vŗjāna-, дауп-, gdrman-, saņivdraņa-, sādana-, šādas-, sādman-, sddana-, sthāna-, svadhd-, harmyā-.

Около 25 слов выражают понятия:

«мудры^Чпрозорливы^^вдохновенный» '«мудрец» (названия поэтов— слагателей гимнов} — āmura-, kāvi-, gŗtsa-, cikit-, dkitvān-, citti-, ddksa-, dhtra-, prdcetas-, matutha-, manasd-,

40

mdnasvat-, mayin-, mtini-, medhira-, medhya-, vicaksaņd-, vicetas-, vidvān-, vip?, vipra-, vipagcit-, sācetas-^ sumdnman-, sumedha-, samedītas-, suvidvas-;

«сила» '«мощь» — ojas-, tavās-, tavasya-, tavisā-, tdvisī-, prābhāti-, prūsāh-, barhāņā-, bāla-, būrhata-, mahān-, vāyas-, -vāja-, vŗjdna-, gakti-, gākman-, gācī-, gārdhas-, gdvas-, gdka-, cdkman-, gdsma-, gūsā-, gvūtrd-, sdhas-;

«милый»/«приятный» — kūmya-, caru-, priyd-, preņi-, pre-yas-, mādhu-, mandrā-, vānanvat-, vāpusa-, vāpus-, vdreņya-, valgu-, vārnā-, vāvdta-, gundhyā-, gubhrā-, gubhri-, givā-, geva-, supēgas-, subhāga-, subhū-, svadti-, sūnarā-, sānfta-.

Около 20 слов выражают понятия:

«пища»/«питание»,'«подкрепление» — ātra-, ādana-, ddman-, ānna-, āvas-, avasd-, ābhogāya-, ābhogi-, ghūsi-, dhāsi-, pitii-, pfks-, prāgavia-, pstir-, bhojana-, medana-, medha-, vdyas-, vayd-, vārdhana-, vāja-, sasā-;

«человек»/«мужчина»/«муж» — āyu-, carsaņi-, jāna-, nār-, пагуа-, purns-, piirusa-, pūru-, pārusa-, manu-, mānusa-, та-nusia-, mānus-, marta-, mārtya-, mānavā-, mdnusa?, vig-, virā-;

«ночь» — aktā-, aktu-, āsiknī-, kŗsņd-, kŗsņt-, ksdp-, ksapā-, tāmisrā-, nākta-, naktān-, nākti-, ndg-, moki-, rdtrī-, rāmā-, rāmi-, gārvarī-, giriņā-, gyāvā-, himyā-\

«дар»/«подарок»/«награда» — dakšiņā-, dattā-, dānā-, dāvās-, pārtā-, pūrti-, bāli-, mamhānā-, maghā-, rātā-, rāti-, rādha-, rddhas-, gakti-, sani-, sanitra-, sāti-, sumnā-, sānfta-;

«богатство»/«имущество» — dhāna-, posa-, rai-, rātna-, rayi-, rekņas-, revāt-, raivatyā-, vasavia-, vasu-, vāja-, vāra-, vārya-, veddtā-, vedana-, vedas-, gri-, sdman-, šina-;

«враг» — amitra-, drāti-, ari-, āmiir-, āmuri-, dāsyu-, dāsā-, driih-, dvis-, dvesas-, nigtit-, ripu-, vanii-, vantis-, vŗt-, gātru-, gimyu-, spfdh-, hriit-;

«поток»/«река» —-avāni-, kulyū-, ksoņl-, ksoņi-, ksōdas-, jīri-, dhdra-, dhoti-, nadt-, visrdh-, sarit-, sindhu-, sird-, sīrā-, sruti-, srū-, srčtas-, srotyd-;

«путь» — ājma-, ājman-, ddhvan-, āyana-, ēman-, jāmhas-, gūtu-, cāraņa-, jmān-, pdth-ļpathi-ļpānthan-, pdthas-, vārtman-, vyāthis-, vrājana-, sugā-, supātha-, sruti-;

«радость»/«удовольствие»/«наслаждение» — āvas-, ānandā-, okas-, okia-, cānas-, justi-, jōsa-, prāyas-, bhiij-, bhōga-, mā-yas-, rniid-, moda-, rāņa-, rdn-, surāņa-, sānfta-, hārsi-, hāsa-;

«желание» — abhimāna-, āvas-, āgās-, āgis-, istd-, isti-, kārna-, keta-, vāra-, vaga-, vēnā-, vēnā- (ср. также ряд квазисинонимов — gavyd- 'желание иметь коров', jigisd 'желание завоевать', rathayū- 'желание иметь колесницы', varivasyd-Желание свободы', vasūyģ- 'желание благ', vlrayd- 'желание иметь героев', gravasyū- 'желание славы' (морфологически — абстрактные существительные от отыменных глаголов);

41

«потомство»/«дети» — čpatya-, jdniman-, jantu-, jā-, jātā-, tan-, tāna-, tdnaya-, tdnas-, tdnā-, tiic-, ttij-, tokd-, tyajčs-, naptdr-, prajd-, bhrāņd-, ž€šas-;

«быстрый»/«стремительный» — drvat-, āgti-, ksiprd-, jā-, tdkavāna-, taku-, takvd-, turd-, turdņa-, tūrņi-, tvesd-, dra-vdt-, prdtārti-, vājin-, saraņyu-, sasri-, syandrd-.

Около 15 слов выражают понятия:

«конь» — dtya-, drvatr, dgva-, āgu-, etaga-, eva-, bradhnd-, i)dhnl-,   vāja-,   vājin-,   vŗsan-,   goņa-,   gyāvd-,   sdpti-,   hdri-,

harit-;

«призыв богов»/«обращение» — upamāti-, upavākd-, iipa-stut-, tipastati-, klōga-, vdktnan-, vihavd-, gūsus-, glōka-, su-hdva-, hdva-, hdvana-, hdvya-, liōtrā-;

«счaстьe»/«блaгo»/«милoсть богов» — omdn-, bhdga-, bhadrd-, bhanddnā-, yōs-, vdsyas-, дат-, glvd-, subhagatvd-, sumati-, sumnā-, siiar-jsūr-, sūnŗta-, svasti-;

«красный»/«красноватый» — aruņd-, aram-, usrd-, ŗjrd-, pāvakā-, babhrii-, bradhnd-, rohit-, rohita-jlōhita-, gōņa-, gyetd-, hdri-, harit-.

Не менее 10 слов выражают понятия:

«земля» — urvt-, ksdtn-, ksA-, ksūman-, ksmū-, go-, gmū-, jmū-, dhardņa-, bhuman-, bhūmi-, maht-;

«вода» — ap-, dmbhas-, ud-, udakd-, uddn-, ndbhas-, vdna-, vūr-, visā-, sdras-, salild-, sindhu-;

«солнце» — arka-, ūdityd-, etaga-, cdksas-, patarŗigd-, bradhnd-, savitdr-, suar-ļsūr-, sara-, sarya-, hdri-;

«стрела» — asanū-, isu-, godha-, bāņd-, banda-, vāņd-, ga-raviā-, garu-, дагуа-, даЬуа-, sayaka-\

«яма»/«нора»/«пещера» — ākhard-, kartd-, kūta-, kāpa-, kēvata-, bila-, rdndhra-, vaid-, vavrd-, vivard-, gvdbhra-.

«бык» — dghnia-, anadvdh-, uksān-, ustdr-, usrd-, gavayč-, go-, nadd-, vdmsaga-, vŗsan-, vŗsabhd-;

«старый»'«дряхлый» — āgind-, jaraņd-, jdrant-, jivri-, palitd-, mdh-, vŗddhd-,   sdna-, sanakā-, sandj-, sandya-;

«сома» — arņgii-,   amfta-,   indu-,   pdvamāna-,   vanaspdti-, vŗsan-, gukrd-, suta-, soma-, hdri-. Около 10 слов выражают понятия:

«замысел».'«намерение» — Akūti-, ādig-, ādhi-, cetti-, ddksa-, dhi-, mati-, mdnman-, sarņkalpd-;

«птица» — tdkvan-, paksin-, patarŗigd-, patatrin-, parņin-, vdyas-, vāyasd-, vi-, suparņd-;

«камень»/«скала»,'«гора» — ddri-, dgan-, dgna-, dgman-, giri-, grdvan-, pārvata-, pāsia-;

«рука» — kara-, gdbhasti-,   dakšiņa-, dos-,  bāhāva-,  bāhii-,

bharitra-, hdsta-;

«гром» — agāni-, tanyatu-, rdva-, vdjra-, sŗkd-, standtha-,

svand-; 42

«пчела» — arangard-, ŗdāpū-, maks-, maksa-, mdksika-, sarāt-, sāraghd-.

Здесь были перечислены только те ведийские имена, которые имеют наиболее длинные ряды синонимов (от пяти и более — практически до 50-ти). Имена с небольшим числом синонимов (от двух до пяти) гораздо более многочисленны, и перечень их был бы громоздким.

В целом можно сказать, что явление синонимии характеризует все семантические разряды ведийских имен. Проще перечислить те разряды, в которых хотя бы в части лексики более или менее регулярно одному десигнату соответствует одно название, т. е. речь идет о существовании специальных ведийских терминологий. Из них наиболее обширна и разработана ритуальная терминология. Она включает названия многочислен-ных разрядов жрецов и их обязанностей, например: purohita-'домашний жрец царя'— purohiti- 'обязанности домашнего жреца царя', hotar- 'главный жрец'— hotrd' 'обязанности главного жреца' и др.; названия предметов ритуала: vedi- 'алтарь', упра- 'жертвенный столб', barhis- 'жертвенная солома', grģvan-'давильный камень', idhmā- 'дрова для костра', paridhi- 'поленья, которыми обкладывается жертвенный костер', ardņi-'нижний кусок дерева для добывания огня трением', pramān-tha- 'верхний кусок дерева для добывания огня трением' и др.; названия ритуальной утвари: gharmā- 'котелок с горячим молоком', сатй 'чаша для сомы', juhu- 'жертвенная ложка', pavitra- 'цедилка' и др.; названия ритуальных блюд: odand- 'молочная рисовая каша', karambhd- 'ячменная каша', piņda- 'клецка' (для поминания умерших), puroddg 'жертвенная лепешка' и др. Ритуальная терминология охватывает также названия многочисленных обрядов и жертвоприношений1, например: nāmаdh€ya- 'нарекание именем', sāvana- 'выжимание сомы', haviskŗti- 'приготовление жертвенного напитка', agni-stoma— пот.рг. одного из основных обрядов жертвенных возлияний, atirātrd—nom.pr. одного из основных жертвоприношений сомы, и др.

К ритуальной терминологии тесно примыкает терминология, описывающая различные жанры словесности, например: Д> 'гимн', yājus- 'жертвенная формула', sdman- 'напев' и названия поэтических размеров, например: anustiibh-, gāyatri-, tri-stūbh-, jagatt- и др.

Довольно обширна в РВ терминология, описывающая коней, упряжки, колесницы. Иллюстрацией могут служить термины, связанные с колесницей: dksa- 'ось колеса', ddhiratha- 'груз на колеснице', ara- 'спица колеса', āņi- 'чека', upadhi- 'часть колеса между осью и ободом', upabdrhaņa-(-ī-) 'подушка', 'ва-

1 В полной мере эта терминология разработана в более поздний период, в литературе сутр.

4а

лик', gurta- 'высокое сиденье на колеснице', cakrd-{-ī-) 'колесо', ndbhya- 'ступица', pavĻ- 'обод колеса', pradhi- 'косяк', rdtha-'колесница'.

Анатомическая терминология — названия частей тела и внутренних органов человека и животного — наиболее полно представлена в АВ (в заговорах против болезней, как например, заговор, против якшмы [11,33] с подробным списком мест, из которых изгоняется болезнь) и в ЯВ (в списках соответствий частей и органов тела и различных с ними связанных божеств [ТС, 1,4,36], или в перечне частей тела жертвенного коня [ТС, VII,3,16—20]). В АВ (и в меньшей степени в других ведах) существует достаточно специальная медицинская терминология.

Значительной степенью терминологичности характеризуются в ведах названия родства и свойства, зоологические названия, как, например, перечень разновидностей змей в АВ (V,13 и Х,4), названия небесных тел и созвездий в ТС (IV,4,10).

Следует, однако, отметить, что даже те фрагменты ведийской лексики, которые в основном терминологически упорядочены, не закрыты целиком для применения принципа наименования десигната по разным признакам. Тенденция такова, что более общее, родовое понятие может иметь ряд синонимичных названий, а частные, видовые названия являются терминами. Например, родовое понятие «змея» выражено словами: dhi-, ābhogā- 'согнутая'; sarpd 'ползучая'; hvūrd- 'извивающаяся', и др., а видовые названия выражены каждое одним словом: pfdāku- 'гадюка', ajagard- 'удав'; то же относится к неото-ждествленным названиям видов змей в АВ: kairāta-, taimātā-, Aligī-, vūigi- и др.

Широко развитую синонимию ведийского глагола удобнее всего описывать в виде рядов квазисинонимов, которые объединяются друг с другом на основе семантического сходства (наличие хотя бы одного общего семантического компонента) в семантические поля. Семантические поля взаимно пересекаются, и члены крайних рядов квазисинонимов могут уже довольно далеко отстоять друг от друга.

Особенно богаты и разнообразны семантические поля глаголов перемещения и разных видов движения2.

Группа глаголов выражает значение целенаправленного движения: ars- 'устремляться', 'струиться'; i- 'идти', 'ехать', es-'скользить', 'сползать'; ^аг- 'течь'; gam- 'идти', 'приходить'; gu- id.; tar- 'пересекать', 'перебираться'; Tsar- 'ползти', 'красться'; dra- 'бежать'; pat- 'лететь', 'опускаться'; pad- 'падать';   pru-lplu-   'плыть';   bhrarŗiĢ-   'падать',   'выпадать';   уп-

2 Глаголы движения описывают все три семантические сферы ведийской модели мира: молитва и жертва адепта движутся вверх к богам, дары богов (в том числе и дождь) устремляются вниз к адептам, движутся в космосе божества (Сурья, Савитар, Сома, Индра, Маруты, Ашвины и др.), мчатся кони, запряженные в колесницы, струятся воды и т. п.

44

'ехать', 'идти', 'удаляться'; vij- 'подниматься', 'шарахаться'; Ыд- 'опускаться', 'входить'; sŗp- 'ползти'; srarņs- 'отпадать'; sru- 'течь'.

С этой группой глаголов пересекаются в разных точках другие группы, выражающие разные виды движения. Это глаголы моторно-кратного движения, например: at- 'бродить', 'ходить'; kram- 'шагать', 'ступать'; krld- 'скакать', 'плясать'; саг- 'двигаться', 'бродить';, jri- 'ходить', 'шагать'; dl- 'летать'; nŗt- 'танцевать'; phaņ- 'скакать'; vŗt- 'вертеться', 'кататься'; юга.]- 'ходить', 'странствовать'; skand- 'подпрыгивать'. С ними пересекаются глаголы колебательного движения: ej- 'двигаться', 'шевелиться'; kamp- 'колебаться'; суй- 'шататься'; tras-''трястись'; vanc- 'шататься', 'вертеться'; vip- 'вибрировать'.

С глаголами целенаправленного движения пересекаются также (или входят в них в качестве подкласса) глаголы, обозначающие быстрое движение: ajirāy- 'спешить'; ar-/ŗ- 'взвиваться', 'устремляться', 'кидаться'; is- 'убегать'; ŗnj- 'бросаться вперед'; g№dh- 'жадно кидаться'; ji/iv- 'торопиться'; jā-'спешить', 'гнаться'; tak- 'спешить', 'бросаться'; turaņy-'спешить', 'быстро продвигаться вперед'; dru- 'спешить'; dhan- 'быстро двигаться', 'бежать'; dhanv-id.; dhav- 'струиться', 'бежать'; dhav- id.; rarņh- 'бежать', 'спешить', 'бросаться';

raghuy- 'спешить';   saraņy----id.; sar- 'струиться', 'спешить';

hā- 'выскакивать', 'вырываться'.

С глаголами, обозначающими разные виды движения, пересекается группа глаголов, выражающих каузацию движения {иногда эти два значения объединены в одном глагольном корне); например: aj- 'гнать'; ar-ļŗ- 'приводить в быстрое движение'; as- 'кидать', 'бросать'; iūg- 'колебать', 'махать'; inv-'выпускать', 'гнать'; is- 'посылать'; išaņay- 'торопить'; isaņy— id.; inkh- 'качать'; lj- 'шевелить', 'гнать'; Ir- 'двигать'; āh-'двигать', 'толкать'; ksip- 'метать', 'бросать'; jā- 'торопить'; ni- 'вести'; par- 'перевозить'; bādh- 'гнать', 'угнетать'; yaks-'преследовать', ri-ļrl- 'выпускать'; vah- 'везти', 'увозить'; vyаth- 'сотрясать'; sŗj- 'выливать'; sinc- 'лить', 'поливать'; hi- 'прогонять', 'посылать'.

Наконец, семантически близки к глаголам целенаправленного движения глаголы, имеющие значение «достигать (цели)». Это синонимический ряд: ac-/arŗi(-, āp-, dagh-, nāks-, пас*, падпу-, radh-, sādh-, sidh-.

Синонимический ряд образуют глаголы со значением «си-ять»/«сверкать»/«светить»: arc-/ŗc-, kā(-, kŗpay-, bhand-, bhā-, bhas-, bhrūj-, myaks-, rāj-, mc-, гисау-, vas-lus-, ģuc-, Ģtimbh-, cubhay-, Ģcand-, cvit-. Среди них myaks- 'мерцать' и vas-ļus-вспыхивать' являются квазисинонимами, а остальные глаголы довольно близки друг другу по значению.

Ряд квазисинонимов образуют глаголы зрительного восприятия: īks- 'смотреть', 'видеть';   khyā- (с  разными  префиксами)

45

'смотреть', 'рассматривать', 'осматривать', 'узнавать' и др.; caks' 'видеть', 'смотреть', 'разглядывать'; 2. ci- 'разглядеть', 'заметить'; dŗg-, spag-ļpag- (образующие супплетивную парадигму) 'смотреть', 'видеть', 'разглядеть', 'понять'; dhī- 'видеть внутренним взором', 'представлять себе', 'думать', 'молиться'. Интересно при этом, что глагол слухового восприятия в ведийском языке один — дги- 'слышать'.

Ядро семантического поля глаголов говорения составляет небольшой ряд точных синонимов — глаголов со значением «сказать», «говорить»: ah-, brā-, bhan-, vac-, vad-. Некоторые из них отличаются оттенками значения, другие — синтаксическими свойствами. К ним примыкает синонимический ряд глаголов со значением «петь», «воспевать», «восхвалять»: arc-ļŗc-'воспевать'; ār- 'восхвалять'; gā- 'петь', 'воспевать'; glr- 'воспевать', 'прославлять'; gu- 'провозглашать', 'прославлять'; gur- 'прославлять'; gūrdhay- id.; jar- 'воспевать'; rap-flap-'говорить', 'хвалить', 'громко кричать'; vand- 'хвалить', 'почитать'; garŗis- 'торжественно произносить', 'восхвалять'. В свою очередь эти глаголы соприкасаются с рядом квазисинонимов, имеющих общее значение «громко говорить»: и- 'звать'; krug-'кричать'; ghus- 'громко говорить', 'громко звучать'; ruvaņy-'громко кричать1; huvany- 'звать'; hā- 'звать', 'призывать'. В это же семантическое поле входит ряд квазисинонимов, выражающих разные виды человеческой речи: nind- 'ругать'; prach 'спрашивать'; mantray- 'произносить заклинание'; дар-'проклинать', а также глаголы ги^ 'плакать', 'рыдать' и has-

'смеяться'.

К семантическому полю глаголов говорения примыкает семантическое поле, в котором объединены глаголы, обозначающие звуки, не принадлежащие человеческой речи: krand-'ржать', 'шуметь'; jeh- 'пыхтеть', 'зевать'; nad- 'реветь',, 'шуметь'; pruth- 'сопеть', 'пыхтеть'; та- 'реветь', 'блеять'; vūģ- 'реветь', 'рычать'; g'tuj- 'свистеть', 'пыхтеть'; cvas- 'пыхтеть', 'шипеть'; stati- 'шуметь', 'греметь'; sphārj- 'грохотать',, 'греметь';    svati-    'шуметь',    'звучать';    svar-   'звучать';   hes-

'ржать'.

Весьма обширный ряд квазисинонимов составляют глаголы,, объединяемые общим значением «есть», «кушать»: ad- 'есть',, 'кушать'; ад- 'есть', 'вкушать' (чаще жидкую пищу); khūd-'разгрызать', 'пожирать'; 2. gir- 'проглатывать'; gras- 'съедать',, 'сжирать'; ghas- 'есть', 'пожирать', 'проглатывать'; jaks- 'есть'; рп~ 'пить'; bhaj- 'принимать пищу', 'вкушать'; bhuj- 'вкушать',, 'наслаждаться едой'; bharv- 'жевать', 'пожирать'; bhas- 'жевать', 'разжевывать'.

Отдельные глаголы этого ряда соприкасаются с глаголами, объединяемыми общим значением «повреждать физическим воздействием» и концентрирующимися вокруг глаголов han-'бить', 'убивать' и vadh- 'убивать', 'повреждать': ŗch- 'ранить';

46

ŗs- 'колоть'; 1. kŗt- 'резать'; ksan- 'ранить'; ksad- 'забивать', 'вырезать'; tad- 'раскалывать'; tŗh- 'разбивать', 'дробить'; pig-'разрезать', pis- 'растоптать', 'разбить'; bhanj- 'ломать'; mur-jmar- 'раздробить', 'поранить'; mŗņ- 'разбить', 'расплющить'; mŗd- 'разбить', 'искрошить'; vyadh-[vidh- 'пронзить'; ruj- 'проломить'; vragc- 'расщепить'; gar-ļgir- 'разбивать', 'ранить'; gas- 'разрезать'; дпг- 'размозжить', 'убить'; gnath- 'пробуравить'; hims- 'поранить', 'повредить'3.

Помимо обычной лексической синонимии для РВ как культового памятника характерен особый тип синонимии, которую можно назвать символической или мифологической. Суть ее заключается в том, что в определенных мифологических контекстах в этом памятнике слово может функционировать как символ другого слова, и таким образом слова, не являющиеся синонимами по своему лексическому значению, начинают функционировать в качестве таковых, получая новое семантическое толкование. Например, синонимами, обозначающими грозовую тучу, могут быть кроме abhrā- 'грозовая туча' и nābhas- id. также ūdri- 'скала', go- 'корова', ūdhar- 'вымя'. Синонимами слова vŗsti- 'дождь' могут быть ghŗtā- 'жир', pdyas- 'молоко', mādhu-  'мед', soma- 'сома' и т. п.

Особенно богата символическая синонимика глаголов РВ, обозначающих различные космогонические акты, как это отмечалось исследователями. Например, значение «быть посредником (создавая пространство)» могут выражать глаголы: i- 'идти', 'ехать'; kar- 'делать'; kram- 'шагать'; paT- 'летать'; prath-'расширяться'; та- 'мерить'; sŗj- 'выливать' и др. В космогонических контекстах все эти глаголы таким образом выступают как синонимы.

Наглядной иллюстрацией символического ряда квазисинонимов являются глаголы со значением «давать». Помимо лексических синонимов dā- 'давать'; га- 'дарить', 'давать'; dhū-'устанавливать', 'давать' в этом значении могут употребляться глаголы, лексическое значение которых указывает на способ давания: dl- 'светить', duh- 'доить'; vŗs- 'идти дождю'; stan-'греметь' и пр.

В таком памятнике, как РВ, часто невозможно бывает провести твердую грань между обычной лексической синонимией и синонимией символической (как, например, синонимы для обозначения сомы). Жанровая обусловленность синонимии иногда существенно затрудняет размежевание синонимии и полисемии.

Полисемия, или многозначность, слова является другой очень важной характеристикой ведийской лексики, свойственной

На игре глаголами этого семантического поля построены два заговора против врагов в АВ (XIX, 2i8—129), где в параллельных синтаксических конструкциях они употребляются один за другим: «расколи, амулет, соперников моих!», «расщепи...», «разруби...», «зарежь...» и т. д.

47

весьма значительной части имен существительных, прилагательных и глаголов (в гораздо меньшей степени — другим классам слов). Многозначность ведийского слова в предельных случаях может доходить до антонимии, т. е. наличия прямо противоположных значений у одного слова. Многозначность части лексики является основой, на которой покоится суггестивный стиль и многоплановая структура такого культового иератического текста, как РВ.

Понятие многозначности исходит, как известно, из представления о дискретности лексических значений. Сколько-нибудь строгой меры для установления степени дискретности значений слов мертвого языка древних текстов, видимо, быть не может. (Эта мера не всегда ясна при описании значений слов живых языков и еще более проблематична в отношении мертвых.)

В связи с тем, что модель мира ведийца была совсем иной, чем у современного человека, нетрудно предположить, во-первых, возможность иного типа синкретизма значений слова, чем тот, который зафиксирован в современных словарях санскрита, и, во-вторых, наличие одного, с точки зрения ведийца, значения в разных контекстах там, где современный исследователь усматривает разные значения. Нет, например, строгих доказательств того, что правильным и адекватным ведийскому пониманию слова kratu- является различение в нем значений 1) 'способность', 'умение'; 2) 'рассуждение', 'соображение', 'понимание'; 3) 'озарение', 'воодушевление'; 4) 'стремление'; 'желание'; 5) 'жертвоприношение', а не признание одного син-кретного значения, денотат которого включает способность человека, реализующуюся и в умении правильно понять, и в умении принять решение, и в умении принести жертву. Таким образом, описание полисемии ведийской лексики во многих случаях невольно может оказаться неадекватным ведийскому восприятию значений слов.

Ведийская полисемия различна по своей природе. Она может быть вызвана чисто грамматическими причинами, может возникнуть в результате развития основного лексического значения и может быть следствием жанрово-стилистических особенностей памятника, в котором часть слов кроме обычных значений в определенных контекстах приобретает новое символическое значение.

Грамматическая полисемия частично пересекается с грамматической омонимией. Это одна из пограничных зон, которую с равным основанием можно описывать с двух разных точек зрения. Речь идет о том явлении, когда с одним и тем же фонетическим словом связываются разные лексико-грамма-тические значения, т. е. одно фонетическое слово трактуется как принадлежащее более чем к одному (реально к двум, максимум—к четырем) лексико-грамматическим классам.

Исходные фонетические слова морфологически бывают раз-

48

ной структуры. Во-первых, это может быть корень слова, равный основе (корневая основа), который грамматически трактуется как глагол или как имя (существительное или прилагательное). Дифференциация «имя — глагол» осуществляется с помощью флексии (одна для именной парадигмы, другая — для глагольной).

Теоретически любой глагольный корень в ведийском языке может иметь также именное значение. Практически же это именное значение реализовано лишь у некоторой части глагольных корней. В словарях данный тип трактуется как омонимы, например: īd- 'молить', 'призывать', 'восхвалять', 'почитать' и īd- f. 'хвала', 'почитание'; us-(/vas-) 'зажигаться', 'вспыхивать' и us- f. 'утренняя заря'; ŗc-(ļarc-) 'сиять', 'воспевать' и ŗc- f, 'гимн', 'сияние'; dā- 'давать' иdā- т. 'даятель', 'дар'; dhī 'смотреть', 'замечать', 'молить' и dhī- f. 'мысль', 'намерение', 'молитва' и пр.; Ыги- 'быть', 'становиться' и bhu- adj. 'сущий', 'становящийся' (с наречиями и приставками: punar-bhā- 'возникающий вновь', vi-bhu- 'выдающийся' и др.), а также bhā- f. 'мир', 'пространство', 'место'; vid- 'знать' и vid- adj. 'знающий', 'знаток' (в сложных словах: vigva-vid- 'всезнающий', ksetra-vid-'знающий местность' и др.), а также vid- f. 'знание' и т. п.

Так как корневые имена в послеведийский период постепенно выходят из употребления, этот тип полисемии (или омонимии) специфичен именно для ведийского языка.

Во-вторых, исходные фонетические слова могут быть морфологически производимыми от корня основами, имеющими различные основообразующие элементы или суффиксы. С одним и тем же формальным элементом такого рода могут быть связаны значения разных лексико-грамматических классов: существительного и прилагательного4. В словарях этот тип трактуется в отличие от предыдущего как разные значения одного слова5, например: adj. ŗtd- 'подходящий', 'соответствующий', 'священный', 'благочестивый' и nom.m. 'космический порядок', 'закон', 'вечная истина', 'право', 'справедливость', 'жертвоприношение'; jātā- part. 'рожденный', nom.m. 'сын', 'живое существо', п. 'род', 'племя', 'происхождение', pŗthii- adj. 'широкий', просторный', 'далеко простирающийся', adv. (nom.n. pŗthii-) широко', nom.f. (pŗthvi-) 'земля'; bŗhāt- adj. 'большой', 'обильный', 'сильный', 'высокий', 'густой', nom.m. 'большой, взрослый человек', п. 'высота', f. (bŗhati-) название стихотворного размера, adv. (nom.n. bŗhat-) 'далеко', 'сильно', 'громко', 'высоко'; sva- adj.pron. 'свой', 'собственный', pron.reflex. 'себя', nom.m.n. 'собственное «я»', m.f.pl. 'свои', 'родственники', 'близкие , п. 'свое', 'имущество'.

'Как видно из приведенных выше примеров, эти же значения могут сосуществовать и у корневых основ.

Здесь рассматриваются только те случаи, когда ударение не принимает участия в дифференциации значений.

4    Зак. 80                                                                                                                            ^

В описанных типах полисемия не только пересекается с омонимией, но также непосредственно связана со словообразованием. Полисемия может выражаться также средствами формообразования, что характерно для ведийского глагола.

У некоторой части ведийских глаголов разные структурные типы основ передают разные грамматические значения (переход-ность/каузативность/фактитивность — непереходность'пассивность и др.). Противопоставление основ обычно (но не всегда) сопровождается противопоставлением флексии (активной — медиальной). Таковы глаголы: ksi 'уничтожать', 'исчезать' (kŗi-ņdti—ksiyate); jan- 'порождать', 'рождаться' (janģti — jdy-ate); ji- 'побеждать', 'быть побежденным', (уг/гД-^г — j¥yаte); рп- 'очищать', 'очищаться' (punģti — pavatē) и др.

Более обширная группа глаголов имеет то же самое соотношение значений, но ему соответствует противопоставление не основ, а флексий: непереходному или пассивному значению соответствует медиальная флексия, переходному, каузативному или фактитивному значению — активная флексия, хотя последнее проводится менее последовательно. Таковы, например,глаголы: kar-/klr- 'прославлять', 'быть прославленным'; ksud-'сотрясать(ся)'; duh- 'доить(ся)'; пат- 'склонять(ся)'; prath-'расширять(ся)'; yat- 'соединяться)'; rej- 'сотрясать(ся)'; vid-'находить', 'иметь место'; svad- 'охотно вкушать', 'делать вкусным' 'быть вкусным' и др.

Целый ряд глаголов объединяют переходное и непереходное значение вне сколько-нибудь регулярной связи с противопоставлением основ или флексий. Так, глаголы движения, непереходные в своем основном значении, нередко имеют периферийное значение переходного действия (достижение цели движения и др.), например: i- 'идти', 'достигать'; īs- 'убегать', 'покидать'; ŗnj- 'бросаться вперед', 'добиваться'; kram- 'ступать', 'перешагивать'; ksar- 'течь', 'выливать'; gam- 'идти', 'достигать'; гаг- 'странствовать', 'проходить'; jinv- 'спешить', 'торопить'; tuj- 'мчаться вперед', 'швырять'; tsar- 'ползти', 'подползать'; dhāv- 'струиться', 'бежать'; 'выливать'; gā- 'идти', 'ехать', 'достигать', 'идти за чем-либо', 'просить'; vraj- 'шагать', 'идти пешком', 'проходить'.

Наоборот, некоторые переходные глаголы, означающие приведение в движение, могут иметь в качестве периферийного непереходное значение движения, например: ar- 'приводить в движение', 'посылать', 'возбуждать', 'устремляться', 'возбуждаться'; is- 'посылать', 'спешить'; ir- 'приводить в движение', 'содействовать', 'приходить в движение'; cud- 'точить', 'подстрекать', 'погонять', 'спешить', 'шевелиться'; суй- 'колебать', 'шевелиться', 'быть деятельным'; dhanv- 'гнать бегом', 'бежать'. По семантике и по соотношению значений к ним близки глаголы dhar- 'держать', 'держаться'; bhar- 'нести', 'уноситься';   gri-   'направлять',   'распространять',   'держаться' и др.

50

Переходные глаголы восприятия (особенно зрительного) обозначают одновременно соответствующее непереходное действие, например: khyā- ( + vj) 'смотреть', 'виднеться', 'являться'; caks- 'являться', 'видеть', 'смотреть'; cii- 'замечать', 'обращать внимание', 'показаться', 'явиться'; dŗc- 'видеть', 'воспринимать', 'замечать', 'быть видимым', 'выглядеть', 'казаться'; dhī- 'представлять себе', 'видеть мысленным взором', 'думать', 'являться'; man- 'думать', 'считать', 'полагать', 'считаться', 'являться'; дги- 'слышать', 'слышаться', 'быть известным'.

У глаголов с основным непереходным значением «сиять», «блистать», «пылать» обычно есть также переходное значение, развившееся на основе фактитива исходного значения, например: агс 'сиять', 'воспевать' ( — 'делать сияющим'); tap-'пылать', 'сжигать', 'мучить'; cumbh- 'блестеть', 'мерцать', 'украшать'; crl- 'сверкать', 'пламенеть', 'варить'; ср. противоположный тип соотношения значений — indh- 'воспламенять', 'зажигать', 'пламенеть', 'зажигаться'.

Типы соотношения значений у глаголов этих групп характерны для квазиконверсивов. Есть ряд глаголов, которые объединяют значения, свойственные конверсиву, например: av-'помогать', 'оказывать благодеяние' и др.—'охотно иметь', 'охотно принимать' (с некоторой натяжкой); kar- 'делать', 'создавать'— 'присваивать' (med.); dā- 'давать'—'принимать' (med.); dhā- 'класть'—'брать' (med.); bhaj- 'раздавать', 'наделять'— 'получать', 'иметь долю'; randh- 'попадать во власть'—'отдавать во власть' и некоторые другие. Из рассмотренных выше глаголов значениями конверсивов обладают также глаголы восприятия.

Грамматическая полисемия является для глагола наиболее существенной. Различные типы развития собственно лексического значения — метонимическую или метафорическую по-лисемию — удобнее всего проиллюстрировать на именах.

Как известно, различаются три основных вида полисемииг радиальная (все значения слова мотивированы одним и тем же центральным значением), цепочечная (каждое новое значение слова мотивировано другим, ближайшим к нему значением,, но крайние значения могут и не иметь общих семантических компонентов) и радиально-цепочечная (контаминация первых двух типов).

Радиальная полисемия встречается обычно у имен, означающих конкретные предметы, например: kha- 'отверстие в сосуде', '(просверленная) втулка колеса', 'отверстия человеческого тела'; gdrta- 'трон', 'высокое   сиденье  на   колеснице';   cakrd-колесо', 'колесо солнца', 'колесо   года';   pāvi-   'обод  колеса', металлический наконечник копья или стрелы'; vavrd- 'пещера', 'глубокая яма', 'колодец' и др.

Граница между  радиальной  и   цепочечной   полисемией   на

4*                                                                                           51

ведийском материале далеко не всегда очевидна в связи с общей неясностью ведийского моделирования мира; например, непонятны соотношения таких значений слова ragmi-, как 'шлея', 'повод', 'шнур для измерения' и 'луч солнца'; или характер соотношения значений (одно центральное значение или метафорический перенос?) в словах sūnu- 'вершина горы', 'поверхность земли', 'спина зверя', 'поверхность цедилки для сомы'; sic- 'кайма одежды', du. 'два края горизонта', du. 'два фланга войска' и т. п.

Главным организующим принципом ведийской лексической полисемии является цепочечный принцип. В чистом виде он встречается редко, например: dntama- 'ближайший' (в пространственном смысле), 'интимный', 'милый', 'дорогой'; tdpas-'жар', 'мука', 'аскеза' и некоторые другие. Наиболее часты многозначные слова радиально-цепочечного типа, в иерархии принципов организации значений которых высший уровень принадлежит цепочечному принципу, так именно с его помощью многозначная лексика включается в игру значениями, характерную для текста определенного жанра.

Вот некоторые примеры относительно простых случаев ведийской полисемии этого типа.

Jānman- 'рождение', 'происхождение'; 'место рождения', 'родина'; 'живое существо'; 'родня', 'род', 'племя'; 'природа', 'свойство', 'способ'.

Padd- 'шаг', 'след ноги'; 'место стоянки', 'место жительства', 'место'; 'стопа   стихотворения',   'стихотворный   размер'.

Pdrvan- 'сочленение стебля тростника или растения', 'костная трубка', 'сустав'; 'член тела'; 'узловой момент времени', 'отрезок времени'; 'время жертвоприношения'.

Ģrt- 'блеск', 'свет'; 'красота'; 'украшение'; 'богатство', 'сокровище', 'драгоценность'; 'счастье', 'благо'; 'прославление'; 'смешивание молока с сомой' ( = 'украшение').

Более сложными являются случаи полисемии у имен, функционирующих одновременно и как существительные и как прилагательные, а иногда отдельные падежные формы могут выступать и в роли наречия, и таким образом грамматическая полисемия сочетается с лексической.

Усложнением семантического плана является возможность существования у многозначного ведийского слова отдельных символических значений. Метафоричность переноса значения слова имеет в ряде случаев столь символический характер, что граница между полисемией и синонимией практически стирается.

Особую семантическую проблему представляют собой ведийские собственные имена, большая часть которых может функционировать одновременно и как имена нарицательные, например: agni- nom.pr. бога и 'огонь', mitrā—nom.pr. бога и 'друг'; vasu—nom.pr. класса богов  и   'хороший'   или   'добро'

52

и др. В РВ далеко не во всех контекстах бывает ясно, какое именно значение данного слова: собственное или нарицательное, имеется в виду6. В ряде случаев решение этой проблемы оказывается ключом к правильному пониманию текста. Собственные имена богов и людей в большинстве своем также входят в состав полисемии ведийских слов.

В словах с наиболее сложно организованной многозначностью могут сочетаться все эти типы. Вот некоторые примеры.

Aditi- adj. 'безграничный', 'неисчерпаемый'; f. 'безграничность', 'неисчерпаемость'; nom.pr. богини; 'дойная корова', 'молоко'.

Urti- adj. 'далекий', 'просторный'; 'широкий'; 'большой'; 'неограниченный', 'свободный'; п. 'простор'; 'неограниченность', 'свобода'; n.adv. 'далеко', 'широко'; f. (urvt-) 'земля'; du. 'земля и небо'.

Об- т. 'бык', f. 'корова'; т. 'крупный рогатый скот'; m.pl. 'созвездия' ( ='стада быков'); 'лучи' (утренней зари, солнца) ( ='красноватые коровы'); f.pl. 'утренние зори'; f. 'земля'; 'молоко', 'масло', 'жир'; f.pl. 'грозовые тучи'; т. 'коровья шкура'; 'ремень из коровьей шкуры'.

Nābhi- 'ступица колеса'; 'пуп'; 'центр' (земли, неба, мироздания); 'святыня' (=='центр жертвоприношения'); 'тесное родство'; 'родственник'.

Purarņāhi- adj. 'богатый', 'переполненный', 'богатство', 'благо'; 'полнота жертвенного возлияния'; 'жертвоприношение'; m.nom.pr. божества.

Rathl- adj. 'едущий на колеснице', т. 'колесничий'; 'воин на колеснице'; 'вождь'; adj. 'везущий колесницу', 'принадлежащий колеснице'; 'конь' (запряженный в колесницу) (ср. rātha-'колесница').

Satya- adj. 'истинный', 'хороший', 'действительный', 'правдивый'; A.adv. 'действительно', 'поистине', 'верно'; 'истина', 'правда', 'справедливость'; nom.pr. разных мифологических персонажей и людей и др.

В предельных случаях полисемия ведийских существительных доходит до антонимии, т. е. одно слово может обладать противоположными значениями, например: aktu- 'мазь', 'свет', 'блеск'; 'ночь' (ср. исходный глагольный корень anj- 'мазать'); ānta- 'край', 'граница'; 'конец'; 'кайма'; 'непосредственная близость'; ari- 'верный', т. 'друг'; 'враждебный'; 'враг'; vantis-'жаждущий', 'рьяный', т. 'сторонник'; т. 'противник' (ср. глагол van- 'желать, достигать'); gaiņsa- 'призыв', 'восхваление'; 'проклятие' (ср. глагол ža±s- 'громко, торжественно произносить') и др.

6 Ср. предлагавшуюся возможность интерпретации собственных имен класса абстрактных богов — Адитьев не как nom.pr., а как нарицательных имен с абстрактным значением.

53

У ряда ведийских глагольных корней, как было сказано выше, вследствие различных видов грамматической полисемии могут быть противоположные или конверсивные лексические значения.

Возможность сосуществования противоположных лексических значений у некоторой части ведийских имен и глаголов используется в РВ в жанрово-стилистических целях, как неоднократно указывалось исследователями. Выбор того или иноп> значения у амбивалентной лексики зависит от того, в каком контексте она употребляется. Контексты в РВ могут принадлежать к двум зонам: «благоприятной» и «неблагоприятной». «Благоприятная» зона включает богов и их адептов, «неблагоприятная» — демонов и врагов, поклоняющихся другим богам. Амбивалентные слова в зависимости от того, в какой зоне они употребляются, имеют «благоприятное» или «неблагоприятное» значение. Так, ari- значит 'друг' в «благоприятной» зоне и 'враг' в «неблагоприятной», тауп- 'чудесная сила богов' и 'колдовские чары демонов', randh- 'подчиняться богу или его-адептам', 'подчинять демонов и врагов' и т. д. Таким образом,, уровень текста занимает более высокое положение в иерархии по сравнению с лексическим уровнем.

Следующий шаг, необходимый для описания функционирования лексики в тексте определенного жанра, состоит в разделении «благоприятной» зоны на две сферы: бога и адепта. Часть слов, принадлежащих к «благоприятной» сфере (главным образом, имена существительные и прилагательные), имеют противоположную направленность или обращенность одного и того же лексического значения, в зависимости от того, выражают ли они понятие, связанное с богом или с его адептом. Вот ряд примеров: ddabdha- 'невредимый', 'не допускающий обмана' (бог) —'не обманывающий', 'верный' (адепт); агуй-'милостивый', 'благосклонный' (бог) —'благочестивый', 'преданный' (адепт); avŗkd- 'не вредящий' (адепт) —'не допускающий вреда', 'защищающий' (бог); ukthla- 'достойный хвалы' (бог) — 'возносящий хвалу' (адепт); bhāgd- 'доля (бога) в жертве' (принесенной адептами богам) —'доля', 'судьба', 'благо' (данное богами адептам); yajniya- 'достойный жертвоприношения' (бог) —'совершающий жертвоприношение' (адепт); vratd- 'божественная воля', 'предписанный закон' (богов) —'религиозный долг', 'обет' (адептов); surūdhas- 'совершающий благодеяния', 'щедрый' (бог) —'принимающий дары', 'благополучный' (адепт) и многие другие.

У глаголов такое соотношение значений в зависимости от того, кто является субъектом действия — бог или адепт, встречается в РВ редко, например: dāg- 'служить богу', 'почитать бога'—'исполнять', 'наделять' (о боге по отношению к адепту)1 и некоторые другие менее очевидные случаи.

Следует отметить, что если данное слово  амбивалентно  в

54

противопоставлении «благоприятной» —«неблагоприятной» зон, то внутри «благоприятной» зоны оно уже не бывает амбивалентным, т. е. эти два противопоставления не накладываются одно на другое.

В понятие антонимии включаются описания слов, имеющих противоположные или противоречащие одно другому значения.

Ведийская антонимия отличается некоторыми формальными и семантическими особенностями. По сравнению с санскритом объем ведийской лексической антонимии может быть значительно сужен, если в него включать не всю глагольную антонимию. Основание для этого дают ведийские приставочные глаголы (приставки являются основным средством образования глагольных антонимов), поскольку приставка может быть отделена от соответствующего глагола другими словами, и эти приставки в таких случаях функционируют в качестве предлогов-наречий. В силу факультативного характера связи глагола и приставки этот материал можно трактовать двояко: и как глагольную антонимию, и как антонимию самостоятельного класса неизменяемых слов (способных выступать также в функции морфем, т. е. приставок). Здесь выбирается вторая возможность, как потому, что в древнейших ведийских текстах чаще встречается самостоятельное употребление глагольных приставок, так и потому, что функционально эти приставки ничем не отличаются от некоторых наречий, например: adhds 'внизу', 'вниз'; bahis 'снаружи', 'вне', также способных употребляться в качестве предлогов-приставок.

Полисемия, характерная для ведийской лексики, определенным образом отражается на структуре антонимии. В целом эти особенности можно определить как неточность (неоднозначность) антонимического противопоставления у ряда многозначных слов. Во-первых, данное слово может быть антонимически противопоставлено другому слову только в одном своем значении, но не в других. Во-вторых, слово может быть антонимически противопоставлено другому слову в нескольких значениях. В-третьих, слово в разных своих значениях может быть антонимически противопоставлено нескольким другим словам.

Это можно проиллюстрировать на примере ряда приставок-наречий, служащих исходными единицами в словообразовании глагольных и именных антонимов: prāti 'одинаково'— vi 'по-разному' (prdtirūpa- 'имеющий одинаковый вид'— virūpa-'имеющий иной вид'), но в значении prāti 'против' vi антонимом не является, не имея значения 'за'; sdm 'с'— vi 'раз' (sdrņvŗta-'сомкнутый'—vivŗta- 'разомкнутый'), sdm 'вместе'—vi 'врозь' {sdtnvartante 'катятся вместе'— vivartante 'катятся врозь', '~в разные стороны'); А 'к', 'при'— рга 'от', 'у' (ūgacchati 'приходит'— prdgacchati 'уходит', 'отправляется') и & 'вверх' — āva 'вниз' (drohatl 'поднимается'— dvarohati 'спускается') и др.

55

По характеру противопоставления антонимы подразделяются на несколько классов.

Семантика первого класса антонимов состоит в томг что отрицание действительно для части толкования исходного слова (типы «начинать» — «переставать», «действие» — «уничтожение результатов действия»). В ведийском глаголе это антонимическое значение передается или посредством сочетаний с приставками-предлогами, или посредством противопоставления разных грамматических форм от одного корня (разных основ, разной флексии7) и лишь в незначительной степени посредством лексических антонимов, например: jan- 'рождаться' — таг- 'умирать', prī- 'любить'— āvis- 'ненавидеть', ža±s- 'прославлять'— nind- 'хулить' и др.

К этому классу относятся префиксы-прилагательные su-'хороший'— dus- 'плохой' и образуемые с их помощью имена: sugā- 'легкопроходимый'— durgd- 'труднопроходимый', sujātd-'прекрасно рожденный' ('счастливый') — dur jātā- 'плохо рожденный' ('несчастный'), sunāman- 'с добрым именем'— durņūman-'с дурным именем', sumati- 'благожелательность'—durtnati-'зловредность' и многие другие.

Этот класс включает также ряд антонимических пар, выражающих пространственную и временную ориентацию: agra-'начало'— ānta 'конец'; antdr 'внутри'— bahis 'вне'; prathamā-'первый'— сагата- 'последний'; dakšiņa- 'правый'— savyd 'левый'; purva- 'передний', 'ранний', 'восточный'—- apara- 'задний', 'поздний', 'западный'8; ргапс- 'обращенный вперед', 'восточный'— арппс- 'обращенный назад', 'западный'.

Сюда же относятся антонимы-прилагательные типа gvetā-'белый'— kŗsņd- 'черный' и некоторые другие.

Семантика второго класса антонимов состоит в том, что отрицание действительно для всего толкования исходного слова. Этот класс в ведийском языке является наиболее существенным. Он представлен именами, глаголами, неизменяемыми словами. Вот некоторые примеры: sātn 'с'— vi 'без', āvis 'явно'— gdhū 'тайно', av- 'помогать'— rudh- 'мешать', svap-'спать'— budh- 'бодрствовать', ārdrd- 'сырой'— Ģiiska- 'сухой', cāksus- 'зрячий'— andhd- 'слепой', jlvā- 'живой'— mŗtd- 'мертвый', sāt- 'сущий'— dsat- 'не-сущий', ŗtā- 'правда', 'порядок' — dnŗta- 'неправда', 'хаос', irā- 'подкрепление'— dnirā- 'обессиливание', pdrvan- 'сустав'— aparvān- 'место без суставов* и др.

Характерная для ведийского языка особенность заключается в том, что такая антонимическая оппозиция нередко состоит из трех слов: один из членов семантической оппозиции может быть  выражен,   во-первых,  с   помощью   префикса   отрицания

7  Об этом см. выше (с. 50).

8  Собственно к этому типу принадлежит   антонимия   значений   «восточный» — «западный».

56

а-/ап-, присоединенного к исходной основе и, во-вторых, без отрицания, т. е. с помощью другой лексической единицы, например:

citrā- 'светлый'

__acitrd- 'темный' (букв, 'не светлый'),

дупта- 'темный'; tasti- 'восхваление' - "Castļ 'проклятие'   ('не   восхваление'), •                                       Ģapatha-   проклятие ;

satyā- 'истинный'     -^«Тус- 'неистинный', J                                mogna-   ложный   и др.

Чаще бывает, что отрицательную форму имеет тот член оппозиции, который выражает положительное понятие, например:

āksata- 'не раненый',

sdrva- 'целый';

dcyuta- 'неколеблющийся'

sthirā- 'твердый';

adabdha- 'кого нельзя обмануть'

māyāvin- 'наделенный божественной мудростью', 'наделенный хитростью';

ābhaya- 'отсутствие страха', 'безопасность'

ksema- 'безопасность', 'покой';

āvithura- 'непоколебимый', 'устойчивый'

pibdand-   'устойчивый';   и др.

— ksatd- 'раненый',

— cuytd- 'колеблющийся',

— dabhla- 'кого  можно   обмануть',

— Ыгауа- 'страх'.

vithurd- 'колеблющийся', 'неустойчивый'.

Поскольку член с отрицанием является, судя по всему, семантически исходным, от него может быть образован другой член оппозиции с помощью двойного отрицания, например:

anavadyd-     (морфологически

an-a-vadya-)  'безупречный'  __ avadyā- 'заслуживающий   по-

(букв.   'недолженствующий       рицания';

быть сказанным')

апШуй- 'безупречный' (букв.       пШуа. 'заслуживающий    по-

не   заслуживающий   пори-  - рИцанИЯ'

цания')                                         v

Семантика того члена антонимической оппозиции, который образован с помощью отрицания а-, бывает нередко более сложной, чем у другого члена, например: vājin- 'конь'— āvajin-'не-конь', 'плохой конь'; yoddhdr- 'воин'— dyoddhar- 'не-воин',

57

'плохой воин'; pūrvyd 'прежний'— dpūrvya- 'не бывший ранее\ 'несравненный' и др. В результате, слова, принадлежащие к одному морфологическому разряду и различающиеся только-наличием или отсутствием а-, могут перестать ощущаться как антонимы. Другая причина нарушения антонимии состоит в том, что префикс а- обладает способностью переводить слово-из класса существительных в класс прилагательных, например: gadā- 'болезнь', но agadā- 'здоровый' (букв, 'не имеющий болезней'); devu- 'бог', но ddeva- 'не имеющий богов', 'враждебный богам' и т. п.

Третий класс антонимов имеет семантику, описываемую в терминах «больше» — «меньше». Этот класс также широко-представлен в ведийском языке словами различной морфологической структуры. Вот некоторые примеры.

Слова, выражающие различия количества и размера: āti — наречие-приставка, выражающее чрезмерность качества — ара— наречие-приставка, выражающее неполноту качества,, приблизительность; bhūyas 'больше'— kdnīyas 'меньше'; bhūrir bahti 'много'— dabhrdm 'мало'; sthārd- 'сильный', 'толстый', 'большой'—kfĢd- 'худой', 'слабый', 'болезненный'; bŗhāt-, ŗsvā-'высокий'— nīcā-, ādhara- 'низкий'; gabhīrd- 'глубокий'— dīnd-'мелкий'; игм- 'ширь'— dtņhas- 'узость'; dīrghā- 'длинный' — hrasva- 'короткий'; vŗdh- 'увеличивать(ся)'— mi- 'уменьшаться)'; par- 'наполнять'— sic- 'выливать'; ci- 'собирать' — kir- 'рассыпать' и др.

Слова, выражающие различия в расстоянии и времени: ātiti 'вблизи'— dūrē 'далеко'; parās 'впереди'— paĢcdt 'позади'; agra- 'верх'— budhnā: 'низ', 'дно'; āntara- 'близкий'— pāra-'далекий'; drvānc- 'направленныйвблизь'—pārānc- 'направленный вдаль'; adanc- 'направленный вверх'— nianc- 'направленный вниз'; udvdt- 'высота'— nivāt- 'низина'; pāra- 'высший', 'отдаленный', 'передний', 'ранний'— āvara- 'низший', 'ближайший', 'задний', 'поздний'; purva- 'передний'— apara- 'задний'; purva- 'ранний'— apara- 'поздний' и др.

Оппозиция «старый» — «молодой» выражена антонимами: āņind—ydvan-; vŗddhā—tāruņa-; jārant-, sdna—ndva-; jaraņd-, sanāya— nāvya-. Оппозиция «старший» — «младший» выражена антонимами: jyesthd— kanisthā-, при этом интересно, что соответствующие формы с отрицательным префиксом а—čjyešĒha- 'не имеющий старшего', ākanistha- 'не имеющий младшего', употребляются в РВ как имена Марутов (V,59,6; V,60,5) в синонимическом смысле «одинаковые», а не в антонимическом.

Слова, выражающие различия в интенсивности: ища- 'горячий'— Ģltd- 'холодный'; ghŗņā- 'жар'— hitnā- 'холод'; Уу0'^^-'свет'— tdmas- 'мрак'; gura- 'тяжелый'— lagha- 'легкий' и др.

Для ведийского языка характерно, что многие прилагательные, которые по своей семантике могли бы образовывать анто-

58

нимы этого типа, их тем не менее не имеют, поскольку соответствующий противоположный признак обозначен словом с отрицательным префиксом а-. Так, например, в РВ есть много слов, обозначающих понятие «сильный», а понятие «слабый» выражено отрицательной формой abald- (bāla- 'сила'), или же ряд синонимов обозначает понятие «яркий», а «тусклый» выражено отрицательной формой acitrd- (букв, 'не яркий').

Объем омонимии в ведийском языке определяется, с одной ■стороны, ее соотношением с полисемией, с другой — границей со словообразованием. Известно, что многозначность и омонимия являются вообще относительными понятиями. Поэтому подобрать надежный критерий для распознавания, что именно имеет место — связь нескольких разошедшихся значений с одной лексической единицей (многозначность) или надо признать существование нескольких формально совпадающих лексических единиц, с каждой из которых связано особое значение {омонимия),— оказывается весьма сложным. Сложность эта усугубляется в ведийском языке отмеченным ранее особым характером многозначности, допускающей в крайних случаях наличие у одного слова антонимических значений, и использованием этой лексической особенности на уровне текста в памятниках определенного жанра. Трудно в таком случае применять только семантический критерий для разделения полисемии и омонимии (например, наличие у двух значений одного слова нетривиальной общей части). Практически при описании ведийских омонимов приходится использовать разные критерии: и семантический, и формальный (наличие в случае омонимов различий в парадигме, в словообразовании). В результате объект описания оказывается выделенным недостаточно строго.

Традиционно в словарях слова рассматриваются как омонимы, если различение двух лексических значений сопровождается двумя разными наборами грамматических категорий. На этом основании корневые имена и глагольные корни трактуются как омонимы9.

Омонимами могут быть корни, основы и отдельные грамматические формы. Первые два типа принадлежат к лексической омонимии, третий — к грамматической. Грамматическая омонимия здесь специально рассматриваться не будет; ее суть можно проиллюстрировать на нескольких примерах, когда исходные корни или основы не омонимичны, а омонимичны лишь отдельные формы двух разных парадигм: josam — \) lsg.inj. от глагола jus- 'наслаждаться', 'вкушать' и 2) A.sg.m. от существительного jōsa- 'наслаждение'; уата 1) 2sg.iv.act. от глагола уат- 'обуздывать' и 2) V.sg.m. от существительного уата-'узда' и т. п.

Омонимия именных основ может быть   полной   и   неполной,

Примеры см. выше (с. 49).

59

в последнем случае омонимы формально различаются лишь местом ударения. Этот тип омонимов следует рассматривать в пределах словообразования, т. е. в тех случаях, когда этим способом регулярно различаются имена деятеля и имена действия или результата действия, образованные от одного корня, например: karaņd- 'делающий', 'искусный'— kdraņa- 'деяние',. codd- 'погонщик'— coda- 'стрекало'; yagds- 'великолепный' — yā,Ģas- 'великолепие' и др. Та же часть этого типа, которая не принадлежит к регулярной словообразовательной модели (а именно, когда омонимы, различающиеся местом ударения, образованы от разных корней или же от одного исходного корня, но не выражают регулярной оппозиции значений), должна рассматриваться в пределах лексической омонимии, например: isti- 'побуждение' (корень is-) — isti- 'жертвоприношение' (корень yaj-); dhāyķ- 'испытывающий жажду' (корень 2.dhā- 'сосать', 'пить') — dhģyц- 'щедрый' (l.dhā- 'класть', 'давать'); или amati- 'сила', 'власть' и amati- 'бедность', 'нужда' (обе основы от корня ат-)\ brāhmaņd- 'брахман', 'член высшей касты' и brūhmaņa- 'благочестивый' (обе основы произведены от brah-mdtt') и др. Омонимы такого рода сравнительно немногочисленны.

Самое большое число омонимов — шесть — связано со звуковым комплексом vas-: 1. vas-/иš- 'зажигаться', 'вспыхивать'; 2. vas- 'одеваться'; 3. vas- 'оставаться', 'жить', 'ночевать'; 4. vas- 'нацеливаться'; 5. vas pron. 'вас', 'вам', 'ваш' (А., D., G.pl. от tvčm-); 6. vas- rn.f. 'место жительства', 'жилище'.

Обычное число омонимов — два, гораздо реже — три. По три омонима имеют следующие звуковые комплексы:

1. aksd- 'кость в игре'; 2. aksd- 'глаз'; 3. dksa- 'ось';

1. ajd- 'гонитель';    2. а ja- 'козел';   3. а ja- 'нерожденный';

1. ātra 'здесь'; 2. dtra- 'нечто съедобное';  3. atrd- 'едок';

1. dva- 'милость'; 2. āva indecl. 'вниз'; 3. avd- pron. 'этот';

1. и- 'звать'; 2. u-/vā- 'ткать'; и indecl. 'также';

1. esd- 'скользящий', 'спешащий'; 2. esd- 'желание'; 3. esa-'спешка';

1. kar- 'делать'; 2. kar-ļkir- 'рассыпать'; 3. kar- 'прославлять';

1. jar- 'старить', 'стареть'; 2. jar- 'шуметь', 'звать'; 3. у'аг-'шевелиться';

1. tūnva- 'родной сын'; 2. tānva- 'потомок Танвы'; 3. tūn-да- 'сотканный';

1. Тига- 'быстрый';   2. turd- 'сильный';   3. turd- 'раненый';

1. dū- 'давать'; 2. dā- 'отрезать'; 3. dā- 'связывать';

1. dāmdn- 'дар'; 'даритель'; 2. dūman- 'дарение'; 3. dāman-'веревка';

1. пи- 'реветь', 'шуметь'; 2. пи- 'двигаться'; 3. пи indecl. 'сейчас';

1. рп- 'защищать'; 2. рп- 'пить'; 3. рп- 'уходить';

60

1. тп- 'мерить';    2. та- 'реветь',   'блеять';    3. та   indecl.

'не' (запрет); I. типа- 'провидец';   2. типа- 'строение';  3. типа- 'шнур

для измерения'; 1. vdndana-   пот. рг. человека; 2. vdndana- 'восхваление';

3. vdndana- 'лишай', 'сыпь'; 1. vara- 'круг';    2. vara- 'желание';    3. vara- 'желанный',

'лучший';

1. vā- 'веять'; 2. то- 'уставать'; 3. vā-ļu- 'ткать'; 1. vāņd-  'стрела';    2. vāņd-    'дудка',    'музыка';    3. vōņč-

'вымя'.

Двумя   омонимами    представлены   следующие    глагольные корни:

1. až-/a±ž- 'достигать'; 2. ад- 'есть', 'вкушать'; 1. as- 'быть'; 2. as- 'кидать', 'бросать'; 1. is- 'хотеть', 'желать'; 2. is- 'посылать'; 1. uks- 'кропить'; 2. uks-ļvaks- 'расти'; 1. āh- 'толкать', 'передвигать'; 2. āh- 'замечать'; 1. ksi- 'жить'; 2. ksi- 'уничтожать'; 1. gā- 'идти'; 2. gā- 'петь'; 1. gir- 'хвалить', 'воспевать'; 2. gir- 'глотать'; 1. ci- 'собирать'; 2. ci- 'замечать'; 1. chad- 'покрывать'; 2. chad-ļchand- 'казаться'; 1. jaks- 'пожирать'; 2. jaks- 'смеяться'; 1. ji- 'побеждать'; 2. ji- 'оживлять'; 1. tan- 'тянуть'; 2. tаn- 'греметь'; 1. dl- 'летать'; 2. dl- 'сиять'; 1. dhū- 'ставить', 'класть'; 2. dhā- 'сосать'; 1. dhāv- 'струиться', 'бежать'; 2. dhāv- 'полоскать'; 1. пас- 'исчезать'; 2. пад- 'достигать'; 1. pat- 'летать', 'падать'; 2. pat- 'господствовать'; 1. раг-1 риг- 'наполнять'; 2. par- 'перевозить'; 1. bhuj- 'сгибать'; 2. bhuj- 'радоваться'; 1. уи- 'соединять', 'запрягать';    2. уи-   'отделять',   'отвращать';

1. raj-ļranj- 'окрашивать'; 2. raj-ļŗj-   'направлять  прямо'; 1. га- 'давать'; 2. га- 'лаять'; 1. rāj- 'светить', 'сверкать'; 2. rāj- 'царствовать'; I. ги- 'реветь'; 2. га- 'ломать';

1. rudh- 'мешать', 'препятствовать'; 2. rudh- 'расти'; 1. vap- 'стричь'; 2. vap- 'сеять';

1. var- 'охватывать', 'препятствовать';   2. var- 'выбирать'; 1. vid- 'находить'; 2. vid- 'знать'; 1. vid/г- 'почитать'; 2. vidh- 'быть пустым'; 1. vi- 'стремиться', 'наслаждаться'; 2. vl-\vyā- 'покрывать',

'скрывать';    •

1. ŗad- 'красоваться'; 2. cad- 'падать'; 1. sidh- 'удаваться'; 2. sidh- 'отталкивать';

61

1. sū-/su- 'побуждать'; 2. su-ļsu- 'рожать'.

Омонимия глагольных корней нередко имеет своим следствием омонимию произведенных от них именных основ, например; gūtu- 'проход', 'путь' и gātii- 'напев' соответственно от 1. gā- и 2. gā-; dūman- 'дарение' и dūman- 'веревка' от 1. dā- и 3. dā-, dhasi- 'место жительства' и dhāsl 'молочный напиток' от 1. dhā- и 2. dhā-; vāra- 'круг' и vara- 'желание' и   пр.,   или   vāra-   'волосы   хвоста'   и   vāra-   'сокровище'   от

1.  var- и 2. var-; vastnan- 'покрывало'   и   vdsman  'гнездо' от

2.  vas- и 3. vas-;  vedas-   'имущество'   и   vēdas-   'знание'   от 1. vid- и 2. vid- и др. Такая омонимия именных основ является производной.

Наряду с этим встречаются и случаи иного рода, когда омонимичные основы произведены от неомонимичных корней. Это бывает вызвано правилами морфонологии, в силу которых в одной из ступеней чередования могут совпадать разные исходные гласные, а также особенностями словообразования, например: 1. vdyas- 'птица' (ср. vi- 'птица') и 2. vayas- 'подкрепление', 'сила' (корень vī- 'стремиться', 'вкушать'); 1. prasavā- 'выжимание (сомы)' и 2. prasavd- 'возбуждение'; 1. savā- 'выжатый сома' и 2. savā- 'побуждение'; 1. sāvana-'выжатый сома', 'приготовление сомы' и 2. sāvana- 'подстрекание', 'побуждение' (где омонимы 1. произведены от корня su-'выжимать', а омонимы 2.— от корня sā- 'возбуждать'); 1. hā-■vana- 'жертвенное возлияние' и 2. hāvana- 'призыв'; 1. hōtrā-'жертвенное   возлияние'   и   2. hōtrā-   'призыв'    (где   омонимы

1.  произведены от корня Ни- 'совершать жертвенное возлияние', а омонимы 2.— от корня hā- 'звать') и др.

Для того, чтобы дать представление об объеме омонимии, нельзя не коснуться вопроса об омонимичности в тексте реальных форм этих словарных омонимов. У омонимов — имен существительных и прилагательных омонимичны целиком парадигмы склонения. У омонимов — глагольных корней, как правило, различаются    типы   основ    презенса,   например:   1. vas-, uchčti;

2.  vas-, vāste; 3. vas-,  vdsati и т. п.; омонимичными же кроме корней могут быть формы   производного   спряжения   и   отглагольные имена, т. е. омонимия не распространяется в большинстве случаев на основную парадигму.

У лексических омонимов, принадлежащих к разным классам слов: имя — глагол — неизменяемые слова — реальные омонимические формы в тексте минимальны, не говоря уже о том, что синтаксические конструкции, в которых они употребляются, никогда не совпадают, и это помогает распознать значение слова. Максимален объем омонимичности у омонимов — неизменяемых слов, поскольку они лишены парадигмы. Характерным для ведийского языка примером такого рода являются омонимы: 1. па 'не'; 2. па 'подобно', 'как'.

На грани омонимии и полисемии находятся случаи употреб-

62

ления некоторых ведийских местоимений в функции наречий или частиц, например: adās 'тот' и 'там'; ауат 'этот' и 'вот'; idām 'это' и 'здесь', 'сюда', 'сейчас'; kād 'что?' и 'ли'; kam 'кого?' и эмфатическая частица; tād 'то' и 'поэтому'; yād 'что' и 'когда', 'если'.

Некоторые омонимические пары, по-видимому, возникли в ведийском языке в результате метафорически мотивированной полисемии. Таковы с большой долей вероятности: 1. aksā-'глаз' (форма, встречающаяся в составе сложных слов) и 2. aksā- 'игральная кость' (как 'снабженная глазками'); 1. rāj-'сиять', 'блистать' и 2. rāj- 'царствовать'; 1. vŗsāy- 'идти дождю' и 2. vŗsāy- 'быть страстным'; 1. svadhd 'своя воля', 'свой обычай', 'своя склонность' и т. п. и 2. svadhd- 'жертвенный напиток' (как развитие одного из значений 1. svadhd- 'то, что удовлетворяет свою склонность') и др.

ФОНЕТИКА. ФОНОЛОГИЯ. МОРФОНОЛОГИЯ

Существует несколько источников, по которым можно судить о звуках ведийского языка. Это дошедший до нас письменный текст четырех вед, современное исполнение ведийских мантр в различных ведийских школах в Индии и описание ведийского произношения в древних фонетических трактатах — пратишакхьях (prātigākhya-). При всей неоспоримой ценности письменного текста он, естественно, не может дать ответа на многие вопросы, касающиеся именно произношения, к тому же не следует забывать, что запись слоговым письмом деванагари хотя и приближается к фонетической транскрипции, но сделана она была через много веков после создания ведийских собраний. Современная манера исполнения вед не единообразна, делится на разные школы и не может претендовать на тождество с исконной рецитацией вед во многих отношениях. Трактаты-лратишакхья (каждый из них принадлежит определенной веде) имеют целью сохранить 'неприкосновенной чистоту рецитации сакрального текста. Их главным предметом является фонетика: произношение гласных и согласных, изменения звуков в контексте, характер ударения, классификация слогов, ошибки в произношении и т. п. Они являются первым научным описанием древнеиндийской фонетики, содержащим наблюдения над рецитацией вед задолго до того, как их текст был записан.

ЗВУКИ   ВЕДИЙСКОГО   ЯЗЫКА ОБРАЗОВАНИЕ  И   ПРОИЗНОШЕНИЕ ЗВУКОВ

В соответствии с индийской фонетической традицией звуки ведийского языка приводятся в следующем порядке ■:

Гласные

простые aāiīuāŗJl дифтонги е о ai   аи

Согласные

гуттуральные k kh g gh n палатальные с ch j jh Я церебральные Ē th d dh ņ дентальные * ih И Ии " губные • полугласные фрикативные ģ s придыхание    h

t th d p ph b у r   I

 ņ

dh n bh m

v

1 В дальнейшем эта классификация звуков легла в основу алфавита.

64

Вспомогательные звуки

анусвара т, анунасика п висарджания h

Разбиение на гласные (svara-) и согласные (vyanjana-) производится в соответствии со способностью образовывать слог: гласные — слогообразующие, согласные — нет.

Вокализм. Гласные разделяются на монофтонгические (sa-mānaksara-) и дифтонгические (sandhyakšara-) в зависимости от того, состоит ли гласный из одного только слогообразующего элемента или из двух: слогообразующего и неслогообразующего. Последний тип гласных, дифтонги, включает два подкласса: 1) дифтонги исторические, дифтонгический характер которых проявляется только в чередовании: е, о перед согласным, ау, av перед гласным, и 2) дифтонги реальные ai, аи (таким образом, первый подкласс выделяется с помощью морфонологического критерия).

Ведийские гласные бывают краткими (hrasva-) и долгими (dīrgha-). Краткий гласный содержит одну мору (matrā-), долгий гласный — две моры. В пратишакхьях упоминаются еще сверхдолгие гласные (^м^г-), содержащие три моры. Эти гласные встречаются редко, обычно в глаголе вопросительного предложения, так что протяженность следует отнести за счет интонации, а не парадигматической характеристики самого гласного.

Краткими являются а, i, и, г, /; долгими —ō, [, ū, ŗ, e, о, ai, аи. Таким образом, по долготе и краткости различаются а~а, i—ī, u—ū, ŗ—ŗ. Из них в последней паре противопоставление реализуется очень ограниченно, поскольку ŗ — редкий звук, встречающийся только в двух грамматических формах: А. и G.pl. от основ на -г—формы, созданные по аналогии с другими основами на гласный, например:   основа  pitŗ-, A.pl.

5     Зак. 80                                                                                                                            __

00

pifŗn, G.pl. pitŗņdm, как основа devč-, A.pl. devūn, G.pl. de-vdkām. Следует отметить, что и в этих формах иногда, как показывают данные метрики, произносился краткий звук. Соответствующий же краткий звук — г — в текстах засвидетельствован хорошо.

Регулярно противопоставляются по долготе и краткости гласные а—ā, i—ī, и—ā, которые в пратишакхьях трактуются как имеющие одно качество (savarņa-) и различающиеся только количественно. Это вполне правомерно в отношении i—I и и—и, у которых краткий звук был несколько более открытым, чем соответствующий долгий, но сильно противоречит фонетической реальности а—п. Из тех же фонетических трактатов известно, что а был самым открытым (viv№ta-) из всех гласных, в то время как а был сравнительно закрытым (sarņvrta-), т. е. фонетически это мог быть нейтральный гласный э. Трактовать их одинаково можно было только, исходя из морфонологических соображений, так как удобно было приравнивать чередования ряда а к другим рядам.

Среди монофтонгов различаются собственно гласные и слоговые сонанты. Последние представлены прежде всего г, поскольку / встречается только в формах от одного корня Щр-'соответствовать'. Судя по описаниям, ŗ был кратким звуком смешанного характера, сочетающим вокалические и консонантный сегменты: консонантный посередине, вокалические призвуки в начале и в конце. В большинстве пратишакхий f и | считаются велярными звуками (jihvāmālīya-), поскольку они артикулируются у основания языка. Согласно более поздней точке зрения, № является церебральным звуком, а / — дентальным. Возможно, эти разногласия отражают диалектные различия. В отдельных случаях встречается в рукописях передача № как сочетания согласного г с гласным: ri, ru и др. Для f и | постулируется обычно одно место образования (s(hāna-), но разный способ (karaņa-): ŗ, как и согласный г, является дрожащим звуком, а / и соответственно / — латеральным.

Все остальные гласные не знают противопоставления по долготе. Ļ бывает только кратким, а дифтонги только долгими.

Из пратишакхий можно извлечь отдельные сведения относительно места образования гласных. Краткий звук а рассматривался как некий средний, нейтральный гласный, для артикуляции которого не требовалось специальных усилий произносительных органов2; считалось, что он образуется в горле. Гласные i, e, ai классифицировались как палатальные, й, ot аи — как лабиальные.

Так называемые дифтонги — е, о, ai, аи,— судя по описаниям (не вполне ясным), были   гласными  среднего  подъема: еу

2 Не случайно поэтому в слоговом письме деванагари а после согласного никак не обозначается, в то время как i и и обозначаются специальными знаками, добавляемыми к буквам для согласных.

66

о —более закрытыми, ai, аи—-более открытыми. Между собой эти две пары гласных различались прежде всего степенью открытости, а затем монофтонгическим или дифтонгическим характером. Хотя фонетически е, о были монофтонгами (в Рик-пратишакхье (XIII, 16) сказано, что в е, о составляющие их сегменты неразличимы в силу слияния их мэтр), их дифтонгическая трактовка у индийских ученых на синхронном уровне подкрепляется правилами сандхи: & + 1>е, й + й>о, а также морфонологическими чередованиями корня. У отдельных слов встречаются фонетические варианты с чередованием -ayi-/-e-, -ava-j-o-, например: desņā-/dayisņa- 'дар', žr€šĒHа-/žrčyišĒha-' лучший', žroņč-/žrčvaņā- 'хромой' и др., что напоминает пракритское фонетическое развитие.

У реальных дифтонгов ai, аи первый слогообразующий элемент произносился как краткий гласный. Исторически здесь была долгота, что на синхронном уровне обнаруживается в некоторых сандхи гласных и в морфонологических чередованиях в корне. В Рик-пратишакхье связь слогообразующего элемента а в составе этих дифтонгов с неслогообразующими глайдами -i, -и сравнивается со связью краткого гласного со вспомогательным носовым неполной смычки — анусварой.

В фонетических трактатах упоминается еще одна количественная градация гласных — сверхкраткий гласный, или сва-рабхакти (svarabhakti-), равный в зависимости от позиции -----------моры. Этот гласный, встречающийся только после г,

I в определенном фонетическом контексте, самостоятельным звуком не является, так как в обычных условиях он не способен образовывать слог.

Консонантизм. Ведийские согласные по способу образования разделяются на смычные (spŗsta- 'образованные прикосновением'), полугласные (antahsthā- 'стоящие между') и фрикативные (ūšman- букв, 'жар', 'пар'). Основу консонантизма составляют смычные согласные, представленные пятичленными симметричными рядами звуков одного места образования [vārga-). В пределах варги согласные различаются по звонкости—глухости (ghosavant—aghosa-), придыхательности—непридыхатель-ности (mahaprāņa—alpaprāņa-), и заканчивается каждая варга носовым согласным (nāsikya-), противостоящим прочим неносо-вым того же места образования.

При описании смычных согласных в трактатах может быть названа варга и номер данного согласного в варге: 1 — глухой непридыхательный, 2 — глухой придыхательный, 3 — звонкий непридыхательный, 4 — звонкий придыхательный, 5 — носовой. Сами же варги называются по первому члену: ka-varga-, ca-varga- и т. д.

5*                                                                                                      67

Гуттуральный ряд (kaņthya-) состоит из согласных, которые чаще всего описывают по активному органу как произведенные с помощью корня языка (jihvāmūla-); место артикуляции — мягкое нёбо (hanumūla- букв, 'корень челюсти ).

Палатальный ряд (tūlavya-) представлен согласными, артикулирующимися с помощью середины языка (jihvāmadhya-> на нёбе (tālu-). Этот ряд никак не выделяется индийскими фонетистами среди других. Судя по их описаниям, он отличается только местом образования, но не способом образования. Так, комментатор Рик-пратишакхьи Увата говорит, что с отличается от k местом образования, а от других нёбных звуков: i, j, у — способом образования. Иными словами, палатальный ряд рассматривался как смычные, а не как аффрикаты, хотя на основании описаний этим препалатальным смягченным согласным в какой-то мере должно было быть свойственно аффри-кативное произношение. Не случайно, что на дистрибуцию этих звуков наложены более строгие ограничения, чем у велярного или другого смычного ряда.

Церебральный ряд (mūrdhanya-) состоит из согласных, образованных путем смычки верхней части языка с твердым нёбом (в индийской терминологии с верхним нёбом, так как mūrdhan- 'вершина'), притом что самый кончик языка отогнут назад. По характеру артикуляции и наличию дополнительных артикуляторных усилии согласные церебрального ряда противостоят смычным всех остальных рядов, однако индийскими учеными они рассматриваются на равных с ними основаниях. С одной стороны, для звуков этого ряда характерны специфические ограничения дистрибуции; с другой стороны, в звуковой цепочке церебрализация вызывается у смычного носового или у спиранта контактным или дистантным воздействием на него определенных предшествующих звуков. Эти дистрибутивные особенности выделяют церебральный ряд из всех прочих рядов. В РВ к этому ряду принадлежат еще два церебральных сонанта / и //f — интервокальные варианты соответственно ◊ и ◊h.

Дентальный ряд (dantya-) включает согласные, местом образования которых являются зубы, точнее их основание, а активным органом — кончик языка.

Лабиальный ряд (ošĒhya-) представлен согласными, образующимися путем смычки губ.

Полугласные ведийского языка представляют собой согласные варианты соответствующих гласных или слоговых сонантов. Палатальный звук у имеет то же место артикуляции, что и i, а губной звук v артикулируется там же, где и. Разница заключается в способе образования, в несколько большем сужении щели на пути выдыхаемой струи воздуха и слабом контакте при произнесении согласного. Консонантный характер у и v выражен слабо, отсюда легкость перехода   i~>y, u>v в

68

ведийском языке. Степень консонантности у и v, как отмечается в более поздних трактатах, зависит от занимаемой ими позиции в слове. Они наиболее консонантны в начале слова3, средние — в середине и легкие — в конечном положении, где они могли образоваться в результате сандхи.

О тесной связи гласных и полугласных одного места образования говорит также наличие чередования lļiy, u/uv в формах одного слова в зависимости от звукового контекста, например: dhī- 'мысль', A.sg. dhiyam, fanā- 'тело', A.sg. tanuvam и т. п. и существование фонетических вариантов одного слова типа tvčm/tuvčm 'ты' и др.

В начальном положении звук v мог произноситься как ла-биодентальный спирант.

Плавные сонорные г и £ функционально представляли собой согласные варианты соответствующих слоговых сонантов г я I. Слогообразующая функция проявлялась в интерконсо-нантном положении или в начале слова перед согласными, неслогообразующая функция — в остальных положениях.

Фонетически г (repha-) представляет собой дрожащий сонорный согласный, местом артикуляции которого, согласно пратишакхьям, считаются альвеолы (dantamāla- 'корни зубов') или зубы. В соответствии с точкой зрения более позднего трактата, г является церебральным звуком (что объясняет его церебрализующее действие на к и s). Высказывалось предположение, что здесь имеют место диалектные различия.

Местом артикуляции латерального сонорного согласного являются зубы или их основание (как у дентального ряда). Ведийский I был, по-видимому, унилатеральным (а не билатеральным), «светлым» по качеству.

В РВ £ встречается редко (главным образом в поздних частях памятника). В отдельных случаях наблюдаются варианты одного слова с / и с г, например: ригй-ļ puld- 'многий'; mižrč-/ miglā- 'смешанный'; rabh-ļlath- 'хватать', 'получать'; rip-ļllp-'приклеивать' и др. В большинстве же случаев слова, известные из более поздних памятников как содержащие I, в РВ имеют г. В дальнейшем развитии языка / заметно распространяется за счет г. В ведийском языке в определенных сандхи на границе двух слов или двух морфем встречаются назализованные варианты полугласных и латерального сонанта — у, v, I.

Фрикативные согласные немногочисленны в ведийском языке. Они состоят из трех глухих сибилянтов, каждый из которых по месту образования совпадает с одной из варг  смыч-

3 В некоторых поздних трактатах — шикшах ((iksa-) даже утверждается, что начальный у следует произносить как / (что нашло свое отражение в определенных школах яджурвединов). Произнесение v в начальном положении с сильной смычкой объясняет дальнейшую тенденцию индийских языков к переходу v>b или мене этих согласных в вариантах одного слова.

69

ных: ģ — с палатальной варгой, s —с церебральной, s — c дентальной. Крайние по месту образования варги — велярная и губная — не имеют соответствующих сибилянтов (во всяком случае, в качестве самостоятельных звуков). Звонких сибилянтов нет вообще.

По способу образования фрикативные отличаются от смычных своей варги тем, что при их произношении происходит не смычка, а сближение органов артикуляции или, как сказано в Тайттирия-пратишакхье (11,45), «центр артикулирующего органа открыт».

Хотя звонких фрикативных не существует, но следы их сохранились в определенных сандхи.

Термином «фрикативный» (ūsman) в древнеиндийской фонетике обозначаются не только сибилянты, но и звук h, а также среди вспомогательных звуков разные виды придыхания, т. е. гортанные фрикативные. Местом образования этих звуков является гортань (а по мнению некоторых авторитетов, легкие). Самостоятельным, не обусловленным контекстом звуком является Л — единственный звонкий среди фрикативных. Хотя он и встречается в начале и в середине слова, на его дистрибуцию наложены очень большие ограничения, касающиеся прежде всего возможностей сочетания его с согласными (потому, естественно, что существует самостоятельный класс придыхательных смычных). Есть мнение, что звук h гоморганен с началом следующего за ним гласного, в то время как вспомогательное придыхание гоморганно с концом предшествующего гласного. Придыхание как вспомогательный звук называется в индийской традиции висарджания (visarjanīya- 'выход наружу', 'вытекание'). Этот звук встречается только после гласного в конце слова, редко в конце морфемы, являясь как бы консонантным завершением гласного. Фонетически висарджания представляет собой слабое глухое придыхание. Графически висарджания обозначается с помощью особого знака, следующего за буквой для предшествующего гласного.

В некоторых трактатах различается несколько видов такого придыхания в зависимости от того, с какого согласного начинается следующее слово. Висарджания рассматривается как нейтральное придыхание, встречающееся перед паузой, upad-hmānīya— придыхание перед глухим губным согласным, а jihvāmālīya— перед глухим гуттуральным.

В связи с видами придыхания следует затронуть вопрос о придыхательных смычных, входящих в состав каждой варги. Придыхательные смычные рассматриваются как единая артикуляция. Придыхание у звонких смычных является звонким, а у глухих— глухим. Характер связи между смычным элементом и придыханием неодинаков у звонких и у глухих придыхательных согласных. В РП утверждается со ссылкой на некоторые авторитеты, что у звонких придыхательных вторым

70

элементом бывает звонкий звук Л, а у глухих — соответствующий глухой фрикативный, т. е. ch — c+Ģ, th — t + s и т. д. (РП ХШ,8).

К вспомогательным звукам древнеиндийская традиция относит также носовые анусеару rņ (anusvāra- букв, 'следующий за гласным') и анунасику п (anunāsika- букв, 'сопровождающая назальность'). Если носовые согласные, распределенные по варгам,— это смычные звуки того же места образования, что и соответствующие неносовые согласные, то вспомогательные носовые смычными не являются; во всяком случае, у них нет полной смычки, в связи с чем они не имеют фиксированного места образования.

Большинство фонетических трактатов признает существование двух разновидностей вспомогательного носового: анусвару и анунасику, и только Атхарва-пратишакхья упоминает одну анунасику, подразумевая под этим термином все случаи употребления вспомогательного носового.

Разница между анусварой и анунасикой из самих трактатов не вполне ясна. В Рик-пратишакхье говорится, что анус-вара — это или согласный, или гласный (1,11), в другом месте этого же трактата она приравнивается к согласному (1,15), а в третьем месте сказано, что для гласных, анусвары и спирантов характерно длительное отсутствие смычки (XIII,6). Современные исследователи приходят к выводу, что под термином анусвара наиболее вероятно подразумевается носовой спирант. Первоначально анусвара встречалась, видимо, только в составе консонантных групп перед спирантом, в дальнейшем же стала употребляться в конце слова в определенном типе сандхи.

Анунасика представляет собой назализацию гласного. В пра-тишакхьях она описывается как носовая окраска гласного, т. е. составная его часть. Анунасика встречается только в особых сандхи гласных.

В фонетических описаниях анусвара рассматривается как элемент, отличающийся от предшествующего гласного, что говорит о сохранении ею консонантного характера, в то время как анунасика является носовой артикуляцией самого гласного. Графически анусвара и анунасика обозначаются не самостоятельными буквами — акшарами (aksara-), а надстрочными диакритическими знаками над акшарой, обозначающей предшествующий гласный.

ДИСТРИБУЦИЯ  ЗВУКОВ

Правила распределения звуков в ведийском тексте удобнее формулировать отдельно для начала, конца и середины слова. Наибольшие ограничения касаются конца слова.

71

Начало слова

В абсолютном начале слова (т. е. когда слово стоит в начале предложения или пады и для него недействительны правила сандхи с концом предшествующего слова) может находиться любой гласный, простой или дифтонгический, и дрожащий слоговой сонант ŗ. Соответствующий долгий звук ~ŗ, а также латеральный слоговой сонант / в этом положении не встречаются. Из согласных звуков в начале слова запрещены носовые п, п и ņ; в РВ в этой позиции не встречаются также звонкий палатальный придыхательный jh (он засвидетельствован вообще в одном только слове — звукоподражании jdjhj-hatis (V,52,6) и совсем не встречается в АВ), глухой зубной придыхательный th и церебральные t, th, d, dh (в дальнейшем развитии языка неносовые церебральные постепенно проникают и в начало слова, хотя употребляются здесь очень редко). Церебральный спирант s, хотя и допустим в этом положении, реально встречается лишь в нескольких словах: в числительном sas — 6 и некоторых производных от него, а также в прилагательном šāĒ 'победоносный' от корня sah-. Вспомогательные звуки — придыхание-висарджания и анусвара — как звуки, следующие за гласным, в начале слова употребляться не могут. Не встречаются здесь и назализованные гласные с анунасикой.

Сочетания гласных недопустимы в начале слова в ведийском языке, сочетания согласных разрешены. Широко распространены сочетания двух согласных. Они принадлежат к следующим типам: 1) «шумный + полугласный или сонант», 2) «шумный +носовой», 3) «шумный + шумный», 4) «носовой + полугласный или сонант», 5) «полугласный+полугласный или сонант».

Самым распространенным является первый тип. В РВ он включает следующие сочетания: kr, gr, ghr, jr, tr, dr, dhr, pr, br, bhr, cr, sr, hr, kl, gl, pl, gl; khy, cy, jy, ty, dy, dhy, ру, ду, sy, hy\ kv, jv, tv, dv, dhv, ģv, sv, hv. В качестве первого элемента здесь не представлены только церебральные, которые не могут находиться в начале слова.

Второй тип охватывает в РВ следующие сочетания: gm, gn, ghn, jn, jm, dhm, дп, gm, st, srn, hn. Среди шумных смычных, функционирующих в качестве первого элемента, нет глухих согласных.

Третий тип реализуется как сочетание смычного и фрикативного в любой последовательности. В РВ это: ks, ts, ps, дс, sk, st, sth, sp, sph.

Четвертый тип немногочислен. В РВ это: mr, ml, ту. Интересно, что носовым в этом сочетании бывает только т, но нг п. Встречающееся в РВ в начале слова сочетание букв пу-произносится только как nl-.

Пятый тип столь же немногочислен. В РВ его составляют

72

юг, vi, vy. Первым элементом из всех полугласных может выступать только v.

Начальные сочетания трех согласных редки. Все они представляют собой контаминацию двух бинарных начальных сочетаний. В РВ это: ksņ, ksm, ksv, str.

К фонетическим явлениям начала слова следует отнести отдельные случаи протетического гласного перед сонорным согласным, как в ulokd- наряду с loka- (u появляется под влиянием 0 'свободное пространство' и в нескольких менее очевидных глагольных корнях iraj(y)- 'править' (ср. rāj- id.), irddh- 'добывать' (ср. rādh- id.) и iras(y)- 'раздражать' (которые можно объяснить и иначе).

Конец слова

В конце слова в абсолютном исходе (т. е. в конце предложения или пады, когда не действуют правила сандхи в отношении начала следующего слова) могут быть представлены все гласные4. Слоговые сонанты /", г, / в этом положении запрещены (ŗ может встречаться в конце первого члена сложного слова, например: pitŗ-yajnd- 'жертвоприношение предкам', nŗ-cdksas- 'смотрящий на мужей', и др.).

Из согласных звуков в конце слова разрешены только k, п, t, t, п, р, т и все вспомогательные звуки, т. е. висарджания, анусвара, анунасика. Таким образом, запрет в этом положении распространяется на целые классы согласных звуков: из смычных на звонкие и придыхательные всех варг, на всю палатальную варгу, а также на церебральный носовой я; на все полугласные и сонорные; на все фрикативные; на придыхание h.

Из приведенных согласных, разрешенных в конце слова, наименее употребительны Л и t, которые встречаются в редких грамматических формах. Велярный носовой ® возможен в конце слова только в N.sg. от не слишком употребительных согласных основ на -апс-, например: ргйЛ (основа prūnc-), vigvaū (основа viĢvdnc-). Глухой непридыхательный церебральный t встречается в редких формах 2 или 3 sg.aor. или inj., как nat от пад-, yat от yaj- и др., а также в отдельных формах N.sg., например: г^ от rāj-, °vāt от vah- и др.

В связи со столь ограниченным репертуаром смычных согласных, допустимых в конце слова, увеличивается их функциональная нагрузка. Каждый глухой непридыхательный смычный в конце слова представляет как минимум четыре смычных неносовых согласных своей варги, например: N.sg. kāpŗt от kdpŗth-,  N.sg. ekapāt от   ēkapad-,  N.sg.   agnit  от  agnidh-,

4 Явления конца слова можно было бы также описывать в разделе о сандхи, трактуя их как сочетания конечного звука с паузой, что и делается в ряде грамматик.

N.sg. tristiip от tristtibh- и др. (во всех этих формах в связи с упрощением конечных групп согласных отпало окончание N.sg. -s). Наибольшая функциональная нагрузка приходится на глухой непридыхательный согласный велярного и церебрального рядов, которые представляют также палатальную варгу смычных, фрикативные -f и ■; и придыхание h. Иными словами, -k в абсолютном исходе может соответствовать кроме не-носовых смычных своей варги с, j, д, s, Ii; a t кроме соответствующих согласных своей варги также ch, j, д, s, пь (отражение палатальных согласных и Л в абсолютном исходе как велярных или как церебральных имеет диахроническое обоснование). Вот некоторые примеры: N.sg. tvdk от tvdc-, 3 sg.inj. prņak от pŗc-, N.sg. nirnik от niruij-, N.sg. saytik от saytij-, N.sg. tādŗk от tādfg-, 3 sg.in]. pra ņai и abhi nat от 2. nag-, N.sg. vit от vig-, 2, 3 sg.inj. piņak от pis-, 3 sg.aor. aprāt от prach-, N.sg. rāt от rāj-, N.sg. vit от vig-, N.sg. gartārāk от gartāriih-. N.sg. havyavģĒ от havyavdh- и др.

Встречаются отдельные случаи диссимиляции, когда соотношение между согласным в абсолютном конце слова и соответствующим ему исходным согласным нарушено, например, N.sg. aaustuk вместо anustiip от a'iustiibh- и некоторые другие.

При замене конечного h на k или Ē придыхание переходит на начальный согласный корня, если этот согласный является звонким непридыхательным, т. е. g, d, b, например: 3 sg.impf. ādhok от duh-, 3 sg.aor. adhāk от dah-, N.sg. abhidhriik от abhidrtih-. Данное правило можно назвать морфонологическим, поскольку перераспределение придыхания осуществляется в пределах корня. (Диахронически здесь происходит восстановление начального придыхательного при утрате придыхания конечным согласным у корней с двумя исходными придыхательными согласными.) Тот же процесс происходит внутри слова при соединении корней этой структуры с определенными начальными согласными флексии (внутреннее сандхи), но там это осуществляется менее последовательно.

Смычные носовые согласные, разрешенные в конце слова, в принципе не подвергаются изменениям в абсолютном исходе. Велярный Я, как уже говорилось, встречается очень редко, а дентальный и лабиальный смычные носовые — достаточно часто. В редких случаях конечный губной носовой т заменяется зубным носовым п (что бывает вызвано фонетическими причинами: упрощением группы согласных в конце слова и отпадением дентальной флексии -s или -t, с которой предшествующий носовой ассимилировался по месту образования), например: N.sg. dčn(<*dam+s) от ddm-, 2, 3 sg.plusq. ājagai {<*ajagam + s

5 При этом возможность представлять th и dh для ведийского языка является чисто теоретической, поскольку нет корней, которые бы оканчивались на эти согласные, корни же на -t и d- очень немногочисленны.

74

или ajagam + t) от  gam-, 3 sg.aor.  ауап  (<*ayam + s + t)  от уат-.

Полугласные у и v могут встретиться в конечном положении только в результате сандхи перед начальным гласным следующего слова. В абсолютном конце они не встречаются, в этой позиции им соответствуют i и и.

Латеральный сонорный согласный / в абсолютном конце слова не встречается. Дрожащий сонорный согласный г бывает представлен вспомогательным придыханием — висаргой (visar-ga-) (как и зубной фрикативный s), например: adv. punah от рйпаг-, N.sg. gth от gir-, N.sg. dhйn от dhiir- и др.

О рефлексах фрикативных и придыхания h в абсолютном конце слова было сказано выше.

Вспомогательные носовые анусвара и анунасика в абсолютном конце слова не встречаются, поскольку они являются результатом сандхи конечных носовых полной смычки п или т и начального звука следующего слова.

В ведийском языке в конце слова группы согласных в принципе не удерживаются и подвергаются упрощению. Отпадает последний согласный бинарных сочетаний, а в группе из трех согласных—два последних. Этот процесс происходил, например, регулярно в формах N.sg. согласных основ, как N.sg. pratydn (<* pratyanks) и форм атематических основ 2, 3 sg.act. со вторичными окончаниями -s, -t, как 2, 3 sg.impf. āhan (<*ahan + s и ahan + t) и др.

Удерживались в этом положении только группы согласных -rk, -rt, если конечный шумный смычный принадлежал корню, например: N.sg. ārk от ūrj-, 2, 3 sg.inj. vdrk (<*varj + 5 и *varj+t) от vŗj-, 3 sg. avart (<*avart + t), но 3 sg.impf. abib-har {<.*abibhar + t), так как здесь *-t было окончанием. Встречаются и отдельные исключения, когда конечный смычный все-таки отпадает вопреки общей тенденции, как в форме 3 sg.impf.intens. avarivar от vŗt-, или когда выпадает предпоследний согласный, а не конечный, как во 2 sg.aor. ayās от у а i-.

На сочетание двух гласных в конечном положении в принципе запрета нет, но эти сочетания отличаются неустойчивостью, поскольку их первым элементом всегда бывают узкие гласные i, и, легко переходящие в соответствующие согласные ^ v. Это имеет место, например, в парадигме склонения имен с основой на -I или -п, как vŗkt-, A.sg. vŗki(y)am, tanti-, I.sg. tami(v)ā, D.sg. tanu(v)e, L.sg. tanu(v)i и др.

75

Середина слова

Наибольшей сложностью отличаются правила дистрибуции звуков в середине «слова (см. таблицу бинарных сочетаний звуков в РВ)6.

В древнеиндийском языке существует тенденция избегать зияния гласных, или гиатуса, как внутри слова, так и на стыке двух слов. В пратишакхьях предписываются правила контракции двух простых гласных одинакового качества, а именно: ā+ā>a, l + t>ī, й + й>п, например: 3 sg.subj. gdchātKgac-ha-+a + ti, ирпуапа-<ира + ауаш-, tigmdyudha<tigma- + āy-udha-, absol. praT¥tyō<praTi + ityā, čparīta-<a + pari + iTа-, purārti-<puru- + uru-. Количество исходного гласного не имеет значения — в результате всегда получается долгий гласный. В пределах простого слова (т. е. на стыке корня и суффикса или префикса и корня) это правило соблюдается, в сложных же словах, как показывает размер, может нарушаться, и тогда имеет место гиатус.

При встрече гласных разного качества также происходит контракция, в результате которой возникает гласный нового качества, т. е. & + t>e, & + й>о, a + e>al, $ + o>aц, например: 3 sg.opt.act. caret<cara-+ī + t, pdreti<parā + iti-, āpodaka-< apa + udaka-, 3 sg.impf.caus.act. airayat<.a + erayat от a + īr-в каузативе, pa®caиdanam<pa®ca + odanam. Эти сандхи являются свидетельством на синхронном уровне дифтонгического происхождения долгих гласных е и о.

Гласные ?, й перед последующим гласным консонантизи-руются, т. е. t>y, u~>v, например: 3 pl.pr.act. y-čnti от корня Г- (ср. 1 pl.pr.act. i-tnds); 3 pl.pf.act. bi-bhy-us от корня bhī-(ср. p.p. bhī-td-), пуапс-<п1+аЯс-, svasti-<su + asti\ A.sg. ta1vam<tanū + am, D.sg. (atve<taiū + e от основы taiū и т. д. Однако в РВ сплошь да рядом наблюдается, как показывает размер, зияние гласных, особенно на границе двух членов сложного слова, префикса и корня, основообразующего гласного и флексии.

Следует отметить, что в пределах слова ?, й перед гласным могут давать и более сложные рефлексы: •>iy, u>uv, и таким образом сохраняется слоговое качество этих звуков (такого чередования не бывает при внешнем сандхи). Выбор варианта — у или iy, v или uv — происходит не впэлне автоматически. В значительной степени он определяется структурой предшествующего слога и отчасти —■ морфологической характеристикой формы (подробнее см. в разделе «Слогоделение и структура слога»).

6 Те изменения, которым подвергаются звуки, находящиеся внутри слова в непосредственном контакте друг с другом, часто называют внутренними сандхи (saŗņdhi- ' соединение') в отличие от внешних сандхи, имеющих место на границе двух слов в предложении.

76

В полном соответствии с простыми гласными I и it гласные дифтонгического происхождения е и о перед последующим гласным перекодируются в сочетание а с соответствующим консонантным глайдом, а именно е>ау, o>av, например: корень i-, 3 sg.pr.act. ё-ti, но 3 sg.subj.act. dy-ati; корень stu-, 2 sg.pf.act. tu-sto-tha, но 1 sg.pf.act. tu-stdv-a.

Дифтонги ai и аи перед последующим гласным перекодируются в сочетание долгого гласного ā с соответствующим консонантным глайдом, т. е. ai>āy, au~>āv, например: корень Ji-, 2 sg.aor.act. d-jai-s, adj. Jāy-ii; корень уи-, 2 sg.aor.act. уаи-s и yav-īs. (Диахронически здесь имеет место не удлинение а в сочетании с консонантной формой глайда, а сокращение слогового элемента дифтонгов, имевших первоначальную форму *āi, *āu.) Слоговой сонант № перед последующим гласным дает согласный г, например: корень kŗ-, 2 pl.pf.act. ca-kr-d, но 1 pl.pf.act. ca-kŗ-md; основа tnātŗ-, Q.— L.du. mātr-os, I.pl. mūtŗ-bhis.

Притом что цель всех перечисленных изменений состоит в предотвращении зияния гласных, оно тем не менее нередко встречается даже в пределах простого слова. Наиболее строго моделируются этими правилами сочетания корневого гласного и флексии, гораздо менее строго (прежде всего в РВ) — на других морфемных швах или даже в пределах одной морфемы.

Различные комбинации гласных встречаются на границе двух членов сложного слова, например: pura-etdr-, juhū-ūsia-, gč-opaga- и др. Степень их устойчивости весьма проблематична, так как неясно, графический ли это гиатус или также и ■фонетический. В простых словах гиатус закреплен графически только в двух случаях: Шай (в АВ titasu-) и prdilga- (<prd-yuga-), представляющих собой исключения.

Наконец, в РВ в ряде грамматических форм долгие гласные произносятся в два слога, т. е. фактически имеет место последовательность двух гласных, как в окончании G.pl. -ām, Abl.sg. -āt и др.

Сочетания согласных в середине слова отличаются разнообразием и гораздо большей сложностью, чем в начале слова. Здесь представлены все консонантные сочетания, употребляющиеся в начале слова, и кроме того, значительное количество сочетаний, допустимых только в данной позиции. Интервокальные сочетания согласных могут состоять из двух, трех и четырех членов.

Двучленные интервокальные сочетания согласных наиболее разнообразны. В отношении сочетаний, характерных только для этой позиции и не встречающихся в начале слова, можно отметить одну структурную особенность. Если оба компонента таких сочетаний не равны друг другу по степени сонорности {т. е. если это не два шумных смычных, два носовых, два полугласных или два сонорных), то   последовательность их  в

77

интервокальном сочетании определяется убыванием сонорности (-ng-, -rt-, -rm- и т. д.), в то время как в начальном положении она регулируется противоположным принципом — возрастанием сонорности (gn-, tr-, тг- и т. д.). Встречаются сочетания двух носовых согласных, недопустимые в начале слова.

Группа «шумный + шумный», разрешенная как в середине слова, так и в начале, в середине слова может приобретать совсем иную трактовку. В начале слова она всегда представлена сочетанием шумного смычного с фрикативным или наоборот. В интервокальном положении, кроме того, широко распространен такой вариант этой группы, как сочетание двух шумных гетерорганных смычных, соответствующих друг другу по звонкости—глухости. Такое сочетание функционирует обычно как пограничный сигнал на морфемных швах.

Только в интервокальном положении употребляются геми-наты. У придыхательных согласных геминация выражается в долготе смычки, что графически обозначается как tth, ddh и т. д. Церебральные и зубные геминаты чаще всего сигнализируют границу корня и суффикса.

Здесь приводится алфавитный список двучленных интервокальных сочетаний согласных РВ, которые не совпадают с сочетаниями в начале слова: kk, kkh, kņ, kt, kth, kn, km, ky, ks, ks; khv; ggh, gņ, gdh, gbh, gy, gv; ghm, ghy, ghv; nk, nkh, ng, ndh; cc, cch, cm, cr; chy, chr, chv; jj, jjh; ne, fich, nj; tk, tt, ty, tr, tv; thy; dg, ddh, db, dbh; dhv; ņd, ņm, ņyy ņv; tk, tt, tth, tn, tp, tm; thn, thy, thr; dg, dd, ddh, dn, db, dbh, dm; dhn; nth, nd, ndh, nn, nm, ny, nv, pņ, pn, pt, pp, pv, pg; phy; bj, bd, bdh, by, bv; bhn, bhm; mņ, mn, mp, mbr mbh, mm; mg, ±s, rņh; уу; rk, re, rch, rj, rd, rņ, rt, rd, rdhr rp, rbh, rm, ry, rĢ, rs, rh; Ig, Im, ly, lv, Iģ; ш; ģc, gp; sk, st, sth, sņ, sp, sm, sy, sr, sv, ss; ss; hm; hg, hs, hs.

Трехчленные сочетания согласных в середине слова представляют собой комбинации двух двучленных сочетаний, описанных выше. И в этих сочетаниях распределение согласных зависит от степени их сонорности. По способности занимать определенные места в трехчленных сочетаниях согласные делятся на два дистрибутивных класса: шумные и сонорные. К первому классу принадлежат смычные неносовые и фрикативные, ко второму — носовые, полугласные и сонанты. Члены каждого из этих классов не могут занимать одновременно всех трех позиций в консонантных сочетаниях. Если в трехчленном сочетании согласные первого класса занимают два места из трех, то между ними не может находиться согласный второго класса. Таким образом, шумные согласные могут быть первым и вторым членами или вторым и третьим, но не первым и третьим, например, str или rst. Согласные же второго дистрибутивного класса встречаются в маргинальных позициях и не могут занимать позицию  второго   члена.   Полугласные у и v

78

отличаются по своей дистрибуции от плавных и носовых сонорных в том отношении, что в трехчленных консонантных сочетаниях они могут занимать только третье место, если второе место занимает шумный согласный, причем и в этих сочетаниях консонантная природа полугласных весьма неустойчива, и они легко переходят в соответствующие гласные, например: agdstya-/agāstia-, mdrtya-ļmārtla-, bhaktvūyā-/bhak-tudyā, hāniva-lhdntua- и др. Если же второе место занимает один из согласных второго класса, то в РВ во всяком случае автоматически происходит вокализация полугласного у, v, как это явствует из размера. Графическая форма слов в таких случаях не соответствует их произношению, например, včsnya-произносится včsnia-, svčžvya- — sučžvia- и т. п.

Ниже приводится полный алфавитный список трехчленных интервокальных сочетаний согласных, характерных для РВ: ktr, ktv, ksņ, ksm, ksy, ksv; gdhv; nkt, nkr, flgdh, ngy; cehr, cehv; njm; ņdy\ ttv, tsn, tsy, tsv; ddv, dbhy; nty, ntr, nts, ndy, ndr, ndhy, ndhv; psn; mjn, rņgc, mst, msy, msr, msv; rkt, rks, rtn, rtm, rty, rtr, rtv, rdr, rdhv, rbhy, rņy, rst, rsņ, rsm, rsv; gcy; sty, str, stv, sthy; skr,  sty, str, stv.

Четырехчленные интервокальные сочетания согласных совсем немногочисленны. В РВ это nksv, ngdhv, rņstr, rksy. Они построены по одному принципу: шумные согласные занимают центральное положение, сонорные — маргинальное.

Во всех пратишакхьях содержатся указания на характер связи между согласными в сочетаниях разных типов.

При сочетании двух смычных согласных первый из них «подавляется» вторым и произносится имплозивно (о нем говорится, что он лишен выдоха и голоса), например, -d- в mariid-bhih, -k- в mukta- и т. д. Такая же ослабленная артикуляция свойственна согласному в абсолютном конце слова, т. е. перед паузой7. Данное явление называется термином абхинидхана (abhlnldhāna-). Относительно его границ существуют разногласия. Абхинидхана, бесспорно, имеет место в случае геминат или вообще согласных одного места образования, например, в datta-, patni-; это более проблематично при сочетании смычных разного места образования. Так, абхинидхана не имеет места, если смычный более заднего ряда следует за смычным более переднего, например, в atka-. При такой последовательности согласных происходит спхотана {sphotana- 'разрыв', 'откалывание') отпадение одного согласного от другого. Абхинидхана может спонтанно возникать при сочетании смычного с полугласным, как в adyč-.

7 Это наблюдение древнеиндийских ученых многое объясняет в дальнейшем развитии консонантизма: отпадение конечных согласных, ассимиляция интервокальных консонантных сочетаний.

79

В соответствии с пратишакхьями, в группе «смычный+ но-совой согласный» появляется промежуточный носовой звук, представляющий собой переход от смычного к носовому и реализующийся фонетически как частичная назализация смычного, например: rukkma-, svappna- и т. п. Эти звуки назывались яма (уата- 'близнец'). Считалось, что яма вместе со смычным носовым принадлежит   к  последующему  слогу, т. е.

ruk-ktna-, svap-pna-.

В отношении группы согласных «фрикативный+ носовои» у древних индийских авторитетов нет единого мнения. По мнению одних, между h и носовым согласным возникает частичная назализация Л, называемая насикья (nāsikya-), как в vah,w т-

и т. п.

В пратишакхьях указывается, что в ведийском языке в интервокальной группе из двух согласных, где первый согласный—шумный (этой группе может предшествовать также анусвара), первый согласный подвергается удвоению, например, sapptd- вместо saptd-, addyd- вместо adyd-, puttra- вместо putrā- и т. п. Не подвергаются удвоению только г и Л. Удвоение происходит также в двучленной консонантной интервокальной группе, первым членом которой является г, I, иногда h, а вторым — смычный согласный. Удваивается второй член этой группы, если он не фрикативный, например: sarppd- вместо sarpa-, pragalbbha- вместо pragalbha-. Древние фонетисты придерживаются различных точек зрения относительно допустимых границ удвоения согласных. Удвоение нашло отражение во многих ведийских рукописях.

В отдельных трактатах указывается, что удвоение в консонантных группах происходит только после краткого гласного. По-видимому, это была не более, чем тенденция, ясно проявлявшаяся также в отношении одиночных интервокальных палатальных согласных, которым предшествовал краткий гласный, например, gācchati вместо gdchati.

Во всех пратишакхьях говорится, что в консонантной группе «г или Т + согласный» (а иногда и «согласный + r или /») существует сверхкраткий вокальный элемент, разделяющий эти два согласных,— так называемый гласный сварабхакти {svarabhakti- букв, 'часть гласного'). Это сверхкраткий гласный (длительностью до '/• моры — единого мнения нет), качество и количество которого определяется его звуковым окружением. Общепризнанным является наличие гласного сварабхакти в группе «г+фрикативный», например: var'sa-, vdl'Ģa-y barhis и т. п. Иногда, как свидетельствует ведийский размер, сверхкраткий гласный может быть слогообразующим, как в ind'ra-, p'rd, rud'rd-.

Наблюдения авторов притишакхьев над характером связи согласных звуков в комбинациях друг с другом особенно ценны

80

а

з-з

VO

а

ТЕ

е-; го

,15

i о

! с."     ГО "

м

°-о> а> °

llfi

*Е  О

х i ra «

О   X  x   -*

Ф S ° ф

та ф ^ — .? х о 9

о  r О.  с

(О  С   j  ■

ш  а. н !

О  tt   н  ;

о *   го l

i)™   К

о <-* ■ о m

++++++1 11 ++++ +1 i

6ФФОФ©I ©1ФФФ+I I  I

фэффффi i i i i i и i i ++++ ++1 i i i i i i i i ++++ i  +111

++   +    l 1++-)-+

+4++++Ф11+++Ф

++++++ I i i+   + +

++++f+i 11+++ .+++ i 11+Ф+

4+-Ы- + + Ф1 I++

+++++Ф+ I I +-1-+Ф

+ ++--H-   + I I

I    4- + ©        I I

 t+-r + ++

4 + + +-+Ф+1++++

+■+ + + + +•+ I 1-Ц- + Ф

+++++++II++++ +++++++1 14++ f+        +

7.

4-t-

i i i i i i

+++ +

++1ФФ+ ++Ф©1ФФ+ +ф © н ©

++   +  ++ I I + +

4+4+   ++I|

+    1           П

+ + + + 44     I I

++4    4    4 I I        41

4                I I

4+ + + +Ф+i I+44®

4Ф4    +   4 I I       ©6 I

++ f + 4 + +I I+ + + +

+4©    4+4 114+ +4+44 44 1I44++ +++    ++     И

I | ++++1+

+    4 +   + + +

I I  I  I  I  I

I I  I  I  I  I + 1

+ + + + + 4 + + + +        +

I 4 + + + +

I    I

1    I

!    I     ®

I    I

I    I   I  I   I

I    I   I  I   I

I    I     ©

I    I

I    I

I    I

I    I

I    I

I 14 +

41  I

I  I

I  I

I  I

ii

++ 1Ф1

I© I

Ш1

I I

©i

1+

I I

14 1

I©

1Ф1

l  I

+++ + 1+Ф++   +

++ф+4ф++ 4©   Ф+ф

+■1

4

4 + 4

1+ i

101 I I + 1 I

|ф

101 + 1 + 14 +

1Ф1

l I +

4+Ф + +++Ф++l® I 4 Ф4   +Ф+Ф1     If

Ф+

1Ф i  I

+ I  |44

1114.

II    . I

I    I I

1   ' !

+Ф14 +ФФ + + ф-1-+©©+ I© I 4 +1     14

I |4                  |

i 1++Ф4+1Ф1

+

4 + 4 +

+ 1ФФ-М

i i

1 + 1+1

+ 4

14 14 I + i + i© i + I© 1 + I® 14 I i 1Ф I + I I i i

I i® 14

i 4 I 4

i + I +

i I +

+tl1ФI+

+   4

+ I М 1111 + + + 4 f + + + 4+ + 4+ + <• + +

 14++  +

4 44 +

I  I  I   I III

4   +

++ + i+   +

++ + + + +

+++  ++++++++

+++     +++-I+++ +

+++

I i I i i i I I I i i I I i i I I I I i i I i M i i i i M + i + i i i + I i i i i i i i I i 1+ i i 1+   +    1+  ++++   +++I+I++I++I

+    4    +++++++++++++++++++I

I + I + I + I 4 I I i i 14 i 4 i 4

! 4 I 4 1 +

 »2=E!2  S£S u 22^-- w

6    Зак,

потому, что они основаны на реальной рецитации текста, многие особенности которой не нашли отражения в графике.

Описание в пратишакхьях, а также графическая форма текста свидетельствуют о наличии в консонантных группах ассимиляции первого согласного по отношению ко второму (т. е. имеет место регрессивная ассимиляция).

В сочетании двух шумных неносовых согласных происходит ассимиляция по звонкости—глухости. Звонкий согласный оглушается перед последующим глухим, например: ķttara-<ud + tara-; mad-, 2 sg. mčtsi<mad + si. Глухой согласный озвончается перед последующим звонким, например: vģjavadbhih< vājаvat + bhi/г; (ak-, 2 sg.iv.aor. žagdhĻ<žak+dhi. Таким образом, в ведийском языке действует запрет на сочетание звонких и глухих согласных и наоборот.

Как показывает таблица бинарных сочетаний (табл. 1), из шумных неносовых согласных палатальные согласные не сочетаются ни с какой другой варгой. Если первым членом бинарного сочетания согласных должен быть палатальный согласный или h, то он подвергается чередованию. Характер чередования определяется не вторым членом консонантного сочетания, а диахроническими причинами: происхождением палатального согласного или h.

Существуют два типа чередований, которым подвергаются палатальные согласные и h, находясь перед последующим шумным согласным или перед паузой (см. ниже, раздел «Конец слова»).

Первый тип чередований, наиболее распространенный, состоит в мене между рядом палатальных согласных и Л, с одной стороны, и соответствующими гуттуральными — с другой, т. е. с, /', А и А, ^. Возникший в результате этого гуттуральный подвержен дальнейшим изменениям в сочетаниях с другими согласными (по звонкости—глухости). Палатальный сибилянт ģ в этом типе чередований не принимает участия. Палатальные придыхательные ch и jh вообще не участвуют в каком-либо типе чередований. Вот некоторые примеры чередования этих согласных в конце корня перед начальным дентальным согласным окончания: тис- 'освобождать(ся)', 2 sg.iv.pf. mu-mug-dhi, 3 sg. mu-mok-tu; vac- 'говорить', 2 sg.pf.act. u-vak-tha, p.p. uk-td; nij- 'мыться', 3 sg.int.rned. ne-nik-te, p.p. nlk-td-; vŗj-'отбрасывать', p.p. vŗk-td-.

Конечный h в данном типе чередования, перекодируясь в гуттуральный, сообщает придыхание следующему согласному. В этом случае имеет место регрессивная ассимиляция и по придыхательности, и по звонкости, например: dah- 'гореть', dagdhd-<dah + ta; duh- 'доить', dugdhč-<duh + ta.

Чередование между палатальными (включая те случаи Л, когда этот звук функционирует в роли придыхательного по отношению к j) и гуттуральными   в   ведийском   языке   реали-

82

зуется в разных типах удвоения от корней с начальным гуттуральным. В редуплицированных формах имеет место последовательность согласных: с—k, с—kh, j—g, j—gh, j—h. Вот некоторые примеры: kаr- 'делать', 3 sg.pf. ca-kūr-a; kyā- 'смотреть', 'сиять', 2 du.pf. ca-khy-athur; gam- 'идти', 3 sg.pf.. ja-gdm-a; ghra- 'нюхать', р.рг. ji-ghr-ant-; hā- 'покидать', 3 sg.pr. jd-hā-ti; hu- 'возливать', jii-ho-ti.

В некоторых редуплицированных формах от корней с начальным палатальным согласным имеет место противоположный процесс: в корне возникает гуттуральный согласный (синхронно — диссимиляция по отношению к палатальному согласному удвоения, диахронически — «восстановление» исконного согласного). Это происходит у ряда корней в перфекте и в дезиде-ративе (редко — в других формах), например: ci- 'видеть', 2 sg. des.rned. ci-kī-sa-te; cit 'замечать', 3 sg.pf. ci-kē-ta, 1 pl.des-ci-klt-sā-mas; ji- 'побеждать', 3 sg.pf. ji-gū-уа, 2 sg.des.rned. ji-gī-sa-se— но jan- 'рождать(ся)', 3 sg.pf. ja-jūn-a; jus- 'наслаждаться', 3 sg.pf. ju-jos-a; и др.

Особый случай чередования согласных в корне представляет собой корень han- 'убивать', у которого засвидетельствована мена трех согласных: h/gh/J; причем она может происходить и в пределах одной парадигмы: 3 sg.pr. hdn-ti, 3 pl.pr. ghn-dnti, 2 sg.iv. ja-hi (видимо, по аналогии с формами типа jdhāti от hā-), 2 sg.des. ji-ghāņi-sa-ti.

В разных словообразовательных типах корни могут быть-представлены разными вариантами: с конечным палатальным или гуттуральным. В редких случаях выбор варианта бывает обоснован фонетически: палатальный согласный встречается перед палатальным гласным, как в сотраг. ōj-īyas- по сравнению с ug-rd- 'ужасный', 'сильный'. Чаще палатальный и гуттуральный согласные встречаются в одинаковом звуковом контексте, например: bhuj- 'радовать(ся)', 'наслаждаться', bhoga-'наслаждение', bhojd- 'щедрый'; гас- 'сиять', roka-ļrokd- 'свет', rocand- id. (есть тенденция к употреблению гуттурального перед суффиксом -а, палатального — перед другими суффиксами); vac- 'говорить', vōkč- 'заговор', 'песнь', vācū-stena- 'отнимающий с помощью заговора'; и др.

Второй тип чередований, менее распространенный, состоит в мене между палатальными согласными и i, с одной стороны, и церебральными — с другой, т. е. с, j, h и t, d. Глухой палатальный с в этом типе чередований не участвует. Возникший в результате чередования церебральный ассимилирует последующий смычный. Вот некоторые примеры: ад- 'достигать',, inf. ds-tave; riņ- 'повреждать', p.p. rls-td; kruc- 'кричать', norn.ag. kros-tdr; yaj- 'жертвовать', p.p. is-td-, norn.ag. yas-tar-; srj- 'выливать', p.p. sŗs-td-, norn.ag. sras-tar-.

В том единственном корне, который оканчивается на -chT подверженном чередованию, это   чередование  происходит   по

6*                                                                                          83

типу с, а именно: prach- 'спрашивать', 3 sg.aor. dprat, p.p. pŗstā-.

Если корень оканчивается на звонкий фарингальный h, следующий данному типу чередования, то на морфемном шве в сочетании с начальными дентальными смычными окончания происходят сложные фонетические изменения. На стыке исходных согласных возникает звонкий церебральный придыхательный, а предшествующий ему гласный приобретает долготу, а иногда также меняет качество. (Диахроническая интерпретация такова: h>? перед последующим звонким, придыхание перераспределяется на конец группы, дентальный согласный озвончается и переходит в церебральный, г выпадает, вызывая за-менительную долготу предшествующего гласного, а иногда и меняя его тембр.) Вот некоторые примеры: sali- 'одолевать', nom.ag. sģ◊har-<sah + tar; rih- 'лизать', p.p. rī◊hč-<rih + ta\ vah- 'везти', p.p. п◊hč-<uh + ta, nom.ag. vodhar-<vah + žar, inf. v©◊hцm<vah + tum; tŗh- 'разбивать', 3 sg.pr. tŗņed-hi<tŗ-ņa-h + ti, p.p. t№◊hč-<t№h + ta (причем в РВ интервокальный dh произносится как ļti).

Кстати, такой же рефлекс в этих сочетаниях дает в некоторых случаях конечный глухой церебральный корня, например, sas— 6, sodhd 'шестью способами'<5^ + ^й.

Различие между двумя типами чередования палатальных согласных и Л в сочетании с другими согласными или в конце слова нивелируется в фонетическом контексте «палатальный + s» —в обоих случаях результат бывает -ks-, например: dith-'доить', 3 sg.aor. čdhukšat<a-duh + sa-t sah- 'одолевать', 3 sg.inj. sakšat<sah + sa-t.

Из таблицы бинарных сочетаний согласных видно, что на дистрибуцию придыхательных согласных наложены большие ограничения: аспираты засвидетельствованы в качестве первого элемента только в сочетании с носовыми, глайдами или плавными сонантами. Если же на морфемном шве встречаются придыхательный и шумный согласный, то придыхательный утрачивает придыхание и далее подвергается ^всем тем изменениям, которым подлежат непридыхательные смычные согласные в соответствующих сочетаниях. Если второй элемент сочетания представлен смычным непридыхательным согласным (практически t), то придыхание переходит к нему, т. е. перераспределяется на конец консонантной группы. Если же он представлен сибилянтом (т. е. звуком, не способным в ведийском языке стать придыхательным), то придыхание может перейти к начальному согласному корня при условии, что это звонкий смычный (аналогичные сандхи наблюдаются в консонантных сочетаниях конца слова). Вот некоторые примеры: dagh- 'достигать', 2 du.iv. dhаk-tam<dagh + tam; yudh- 'бороться', part.des. yķyиt-sant-<yи-yudh + sa-nt-, p.p. yuddhā-< yudh + ta-\    labh-   'получать',    p.p.   labdhč-<labh + tа.    Если

84

второй элемент — смычный придыхательный согласный, то группа согласных упрощается и вместо геминаты появляется один согласный, например, 2 sg.iv. bodhKbodh + dhi от badh-,пробуждаться', так же, как от bhā- 'быть', 2 sg.iv. bodhi, где придыхание первого согласного исчезает в силу диссимиляции.

В случае последовательности придыхательных согласных в двух соседних слогах первый из них утрачивает придыхание. Регулярно это происходит в слоге удвоения, например: bhar-'нести', 3 sg.pr. bi-bhar-ti; dhar- 'держать', 3 sg.pf. da-dhār-a, 3 sg.aor. ā-di-dhar-a-t, 2 sg.intens. ddr-dhar-si. В сочетаниях носового согласного с неносовым выбор носового определяется последующим шумным согласным (прогрессивная ассимиляция), например: корень yuj- 'запрягать', 3 sg.pr.med. уипЫё, 1 sg.pr. med. yunje (1 sg.pr.act. yundjmi); корень han- 'бить', 'убивать', 3 sg.pr.act. hdnti, 1 sg. hdnmi, 2 sg. hdņisl. Тем же правилом определяется структура корня, оканчивающаяся на группу согласных «носовой+ смычный», например: ing- 'колебать', anj-'намазывать', vand- 'прославлять', ratnb- 'свисать', hirņs- 'ранить'. Таким образом, перед смычным согласным внутри слова 'бывает представлен носовой того же ряда, перед фрикативным — анусвара. В ряде рукописей сфера применения анусвары расширена за счет гоморганного носового. На морфемных швах конечный т корня чередуется с п перед начальным зубным смычным окончания и перед v (то же сандхи имеет место в конце слова), например: gani- 'идти', Inf. gditave, nom.ag. gdntar-, 3 sg.intens. ganlganti, p.pf.act. jaganvūņis-; yam-'обуздывать', 2 sg.iv.aor. yaidhi, 2 pl.iv.aor. yanta.

В группе «шумный согласный+ п» происходит прогрессивная ассимиляция после смычных палатальных (практически после у), например: jnā- 'знать', yajnd- 'жертва', D.sg. rdjne от rājan- (при том, что последовательность jm допустима, например: majmdn 'величие', jmd- 'земля').

Наиболее сложные сочетания согласных внутри слова возникают на морфемных швах в первую очередь на границе корня или основообразующего суффикса и флексии. В определенных классах форм имеют место случаи утраты одного из согласных, в результате чего упрощается консонантная группа.

В формах 2 sg.iv.act. от корней с конечным палатальным согласным, дающим по правилам чередования гуттуральный перед начальным дентальным согласным флексии, этот гуттуральный выпадает, в результате чего группа согласных упрощается и возникает редкое сочетание гетерорганного носового с шумным согласным—ndh-, например: pŗc- 'наполнять', pŗndhiĶ*pŗfi-g-dhi (ср. 3 sg.pr.med. pŗnkte); bhanj- 'ломать', bhaūdhi<*bhaflg-dhi\ vŗj- 'повергать ниц', vŗn.dhi<*vŗūg-dhi <cp. 3 sg.pr.med. vŗūkte).

Более распространенным является выпадение фрикативного согласного s, оказавшегося на   морфемном шве  между  двумя

85

смычными. Это происходит в формах аориста на -s- от корней,, оканчивающихся на смычный согласный, например: тай- 'радоваться', 3 sg.aor.rned. amatta<*a-mad + s + ta (ср. 3 pl.aor. rned. amatsata и др. сигматические формы). Подобные формы, однако, неоднозначны и морфологически могут трактоваться: и как корневой аорист. В каждом конкретном случае вопрос решается наличием или отсутствием других форм того или: иного аориста. Но и это помогает не всегда, например, ср. yuj- 'соединять', 3 sg.aor.rned. ауиЫа при 1 sg.aor.rned. ayuji и 3 pl.aor.rned. ayuksata.

Явление иного рода засвидетельствовано в ряде корней, начинающихся с группы «s +смычный», у которых 5- подвижен и может исчезать после некоторых префиксов или в начальном положении. Таковы корни kŗ-/skŗ- 'делать', 3 sg.pr. kŗņoti и пр., но 3 pl.pr. pāri skŗņvanti, 3 sg.aor.rned. nir askŗta; tan-jstan- 'греметь', 3 sg.pr. tanyati, но 2 sg.iv. stanihi; tdr-f stdr- 'звезда', N.pl. taras, no I.pl. stŗbhis. У остальных корней, начинающихся на группу согласных «s +смычный», s утрачивается, оказавшись между двумя смычными после приставки ud-, например: stambh- 'укреплять', р.р. ķttabhiTa-; sthā-'стоять', р.р. и/!/Лг^а-.

В интервокальной группе согласных, начинающейся с геми-нированного сибилянта и встречающейся на морфемных швах, упрощение может происходить за счет утраты геминаты, например: as- 'быть', 2 sg.pr.act. čsi<*as-si; gūs- 'обучать', 2 sg. iv.rned. gāsva<.*Ģās-sva (ВС), ср., однако, 2 sg.pr.act. gāssi (PB); на границе членов сложного слова в apnasthd- 'хозяин богатства'<*apnas-stha- и т. п. Гемината из глухих церебральных спирантов (возникших в результате сандхи) может сохраняться, например, L.pl. havis-su от havis- 'жертвенное возлияние', но может разрешаться и иным образом, ср. вариант L.pl. havih-su.

Перед звонким согласным окончания 2 sg.iv.act. конечный сибилянт корня, по правилам сандхи, должен был озвончаться, переходя в z, который в ведийском языке выпадал в любом звуковом контексте, меняя иногда тембр предшествующего гласного или вызывая у него заменительную долготу. Такова форма 2 sg.iv.act. от as- 'быть'— edhi<*az-dhi. Аналогичные формы dehi от dā- 'давать' и dhehi от dhā 'класть' предлагалось объяснять как формы императива от сигматического аориста: *daz-dhi и *dhaz-dhi.

На сочетания гласных с согласными в пределах слова не наложено особых ограничений. В пратишакхьях упоминается тенденция (не отмечаемая на письме) к геминации придыхательного палатального ch после гласного (особенно краткого), например: презенс от gam- 'идти' произносится gdcchati (геми-нация придыхательного реализовалась как удлинение смычки).

Специфической  особенностью,  характеризующей   в   ведий-

8G

ском языке дистрибуцию звуков в пределах слова (и — не столь обязательно — в пределах предложения), является церебрали-зация. Она состоит в переходе зубных согласных в церебральные под влиянием фонетического контекста. В терминах общей фонетики церебрализацию следует описывать как случаи контактной или дистантной ассимиляции.

Наиболее простой случай церебрализации имеет место, когда под влиянием предшествующего шумного церебрального (обычно это s, иногда Т) последующий дентальный согласный становится церебральным, например: istā-, visņu-, sasti, ttte (<.[d + te). Это контактная регрессивная ассимиляция.

Менее очевидными в синхронном плане являются те случаи, когда один из звуков, встречающихся на морфемном шве, бывает звонким, и, по правилам сандхи, в качестве первого элемента сочетания должен был бы возникнуть звонкий церебральный спирант, который в ведийском языке выпадал в любой позиции. Следующий за ним дентальный согласный цереб-рализовался, а предшествующий гласный получал заменительную долготу или менялся в тембре, например: stu- 'восхвалять', сигматическая форма 2 pl.aor.rned. astoihvam<*a-sto-?-dhvam, и ряд форм, в которых ?<h перед последующим звонким шумным согласным, как в rī◊ha-<rih + ta- и пр. (см. с. 84). Здесь имеет место контактная прогрессивная ассимиляция.

Самые распространенные случаи церебрализации — это переход s>s, n>ņ под влиянием определенных предшествующих звуков, которые могут и не находиться в непосредственном контакте с ними. В пратишакхьях этот процесс называется термином наши {пай- 'сгибание'), а звуки, вызывающие церебрализацию,— термином намин (nāmin- 'сгибающий').

Для s звуками намин являются: 1) все гласные, кроме а, а (т. е. Ī, й, ŗ, е, о, ai, аи); 2) согласные k, г, s. Вот некоторые примеры: ls-, bhīsū, ūsas-, дат-, ŗsvā-, уётт, sajosa-, djaisam, уащта, rdksati, varsā-, havissu (сочетание -ss- неустойчиво, и возможен вариант havihsu), nissaplti-,

В принципе церебрализация s представляет собой контактную ассимиляцию, которой, правда, не препятствует назализованный (графически «гласный + анусвара») или придыхательный (графически «гласный+ висарга») характер гласного, например: jy©tī±ši, ģyп±ši, havihsu, pdruhsu; ср., однако, purņsds от pdņis-, и корни ninis-, hirņs-.

Препятствует церебрализации s следующий за ним г или Г, например: usrd- (ср. usds), tdmisrā-, tisfbhis, sisarti (но djusran).

Существует также диссимилятивная тенденция избегать s в двух соседних слогах, например: yāsisīšĒhās (но yasisimahi) от уп- 'идти'.

Все эти правила действительны для s внутри слова, но не в абсолютном исходе, где -s независимо от предшествующего

87

звукового контекста подчиняется правилам   изменения  звукок в конце слова.

Для п звуками намин являются: 1) гласный № и 2) согласные г и s, например: k№ņ©ti, parņd-, ņiisma-. Эта ассимиляция бывает или контактной, как в приведенных примерах, или; дистантной. В последнем случае церебрализация происходит лишь при том условии, если между звуком намин и п нет препятствующей артикуляции, а именно согласного одного из. средних рядов: палатального, церебрального или дентального. Вот некоторые примеры: karaņd-, rohaņa-, rugņd-, sārpaņa-, krdmaņa-, kŗpaņydti, dhiščņā, vfsaņvat-, но vŗjind-, nisd-dana-, vdrdhana-. Таким образом, из согласных не препятствуют церебрализации п только гуттуральные и лабиальные.

Препятствием для церебрализации является пауза, следующая за п, т. е. при соблюдении прочих условий n>ņ, если: п не находился в конце слова, ср., например: pūsdn, но pāsd-ņa-; Ģlrsdn-, но Ģīrsdņi. Кроме того, препятствуют церебрализации следующие за и дентальные неносовые согласные, например: корень гап- 'наслаждаться', rārdņas, rārdņat, но-rārdn, rārdndhl, rārantu.

УПОТРЕБИТЕЛЬНОСТЬ  ЗВУКОВ

В качестве образца ведийского текста, на материале которого производился подсчет употребительности звуков, был выбран отрывок из РВ длиной приблизительно в 10 тысяч знаков (VI, 1 —15,4). Встречаемость звуков оказалась следующей: а— 1999, / — 1027, г-985, у — 972, i — 699, п-668, v - 644, т -593, п -557, 5-431, 0-377, е - 322, и-282, d-269; т- 197, $ — 186, р — 175, ģ — 165, у'-160, Л — 158, h -145,. /fe— 134, dh —125, М-125, £ — 115, г—ИЗ, Г — 112, с-96, п — 77, ņ — 60, th — 45, ai — 39, п.— 26, b — 17, t — 16, аи— 13, ch —13, gh — \2, tfi — 6, 1 — 5, ŗ — 4, d — 4, n — 2. Не встречаются: /, kh, jh, dh, \h, ph, I, n.

Приведенные цифры показывают, что а—самый употребительный звук в ведийском языке и, следовательно, также самый употребительный гласный. Он встречается почти в три раза чаще, чем ближайшие к нему по употребительности i и п. Краткие гласные всегда бывают в несколько раз употребительнее, чем соответствующие долгие гласные. Самый редкий слогообразующий звук — J, употребляющийся в отдельных грамматических формах (ŗ встречается в 28 раз чаще). Редки дифтонги ai, аи, употребление которых ограничено определенными грамматическими и словообразовательными формами.

Из рядов согласных самые употребительные — дентальные (дентальные употребляются чаще, чем остальные варги, вместе взятые), а самые редкие — церебральные.   Придыхательные со-

гласные во всех варгах встречаются значительно реже, чем -соответствующие непридыхательные, кроме bh, засвидетельствованного в семь раз чаще, чем Ь. В трех варгах — гуттуральной, дентальной и лабиальной — звонкие придыхательные более употребительны, чем глухие, а в двух — палатальной и церебральной — наоборот. В четырех варгах глухие непридыхательные употребительнее соответствующих звонких, а в одной — палатальной — соотношение противоположное.

Полугласные звуки (кроме /) отличаются от остальных классов согласных гораздо большей употребительностью.

По-видимому, все эти статистические характеристики классов звуков соответствуют определенным их парадигматическим .характеристикам.

СЛОГОДЕЛЕНИЕ   И   СТРУКТУРА   СЛОГА

Правила слогоделения излагаются в пратишакхьях следующим образом8. Слогообразующим элементом является гласный. Поскольку плавные сонанты № и / образуют слог, они тоже считаются гласными (лишь в отдельных случаях сверхкраткий гласный сварабхакти, не обозначаемый на письме, может быть слоговым). Слогов в слове столько, сколько в нем гласных. Гласный — это ядро слога, а согласный в слоге подчинен гласному.

Описать слоговую структуру — значит указать, к какому гласному, предыдущему или последующему примыкает согласный. В абсолютном начале слова согласный или группа согласных примыкает к последующему гласному. В абсолютном конце слова согласный или группа согласных (последнее встречается редко), а также анусвара, висарга и гласный сварабхакти примыкают к предыдущему гласному. Одиночный интервокальный согласный примыкает к последующему гласному, например: e-kam, ma-hl, bhrā-tar, a-pŗ-cha-ta, ŗ-bhuh, a-vart.

В интервокальной группе согласных, как утверждается большинством авторитетов, первый согласный примыкает к предшествующему гласному, а остальные — к последующему, например: dīr-gha-, put-ra-, muk-ta-, has-ta-, bhak-tvā-yā, vak-syan-tī. Колебания возникают в тех случаях, когда вторым согласным является г, т. е. pat-ra- или put-tra-. Однако в РП допускается также примыкание всей группы согласных к последующему гласному, а в ТП в это допущение вносится ограничение: только группы «шумный согласный + полугласный» и «смычный + фрикативный» принадлежат целиком последующему гласному, например: ga-tvi, i-kse, di-tsa-ti.

8 Проблема слогоделения была важна для авторов этих фонетических трактатов, поскольку они имели дело прежде всего с метрическим текстом —■ силлабическим ведийским стихом.

Для двучленных интервокальных групп согласных такое слогоделение носило теоретический характер, потому что фактически, как говорилось ранее, здесь имела место геминацияг и слогораздел проходил между геминированными согласными,, представлявшими первый член консонантного сочетания, как в put-tra, muk-kta и т. п. В результате первый слог во всех случаях оказывался закрытым. Если же геминировался второй член сочетания, то в отношении места слогораздела могли быть колебания, как в dīrg-gha- или dīr-ggha.

При возникновении в консонантной группе вспомогательного носового согласного яма, по мнению одних, он относился к предшествующему гласному, по мнению других, к последующему, т. е. возможно слогоделение padd-ma- и pad-◊ma-r svapp-na- и svap-р-га- и т. п.

По древнеиндийской классификации, с точки зрения квантитативной характеристики различаются два типа слогов: тяжелые (guru-) и легкие (laghu-). Эта характеристика была существенна прежде всего для стихосложения, где исходной единицей служил слог.

Тяжелым слогом считается тот, который содержит долгий гласный или краткий гласный, за которым следуют два согласных. «Краткий гласный+ анусвара» метрически приравнивается к долгому гласному. Остальные слоги рассматриваются как легкие. Таким образом, легким называется слог, оканчивающийся на краткий гласный или на краткий гласный+ один согласный.

Фонетически эта классификация весьма приблизительна, поскольку она не в полной мере учитывает длительность согласных (начальные согласные вообще не принимаются во внимание). Мало того, на характеристику слога в трактатах иногда переносят термины «долгий» (dīrgha-), «краткий» (lirasva-), предназначенные для описания количества гласного (а отсюда в дальнейшем следует и использование понятия моры для метрической характеристики слога, а не гласного).

При всех неточностях в определении тяжелых и легких слогов их различение в ведийском языке является кардинальным с точки зрения не только метрики, но и морфонологиче-ских чередований, как это было показано в последних работах Куриловича.

В ведийском языке имеется ряд фактов, которые находят объяснение на стыке метрического и морфонологического уровней. Так, определенная последовательность слогов разной структуры регулирует употребление гласных или согласных вариантов глайдов в заданных морфонологических условиях. По закону, сформулированному Зиверсом и уточненному Эджертоном, после тяжелого слога ведийские постконсонантные у, v переходят в ly, uv перед гласным (в графике это не всегда отражается). При этом многими исследователями отме-

90

■чалось, что есть тенденция соблюдать закон Зиверса—Эджер-тона лишь в определенных грамматических формах: в склонении имен на долгие гласные -I- или -п- (N.sg. dhih, А. dhi-уат, I. dhlyā и т. д.; N.sg. taaūh, А. tandvam, I. tanū-vā и т. д.); в склонении имен на краткие гласные -Г- и -и- в окончаниях I.— D.— Abl.du. -Ыгуат, D. — Abl.pl. -bhyas; в именном словообразовательном суффиксе -tva-\ в абсолютивах на -уа, -tya, -tvū, -tvī; в суффиксе пассива -уа-, в суффиксе оптатива -уй-, в личных окончаниях глагола -dhvam, -dhve, -dhvai, ~sva. В некоторых же морфемах у и v всегда сохраняют кон-сона'нтный характер независимо от количества предшествующего слова: в относительном местоимении уа-, в окончании ■G.sg. -sya в суффиксе футурума -sya-, в именном словообразующем суффиксе -VŪ-.

Согласно новой интерпретации этого закона, предложенной Куриловичем, безударный рефлекс -iya- был обязателен после тяжелого слога, в то время как после легкого слога допускались как -уа-, так и -iya-.

Метрическое противопоставление -аТуа- (где символ Т согласный) и -aTiya-, -āTiya-, -aTTiya- приобретает шорфоноло-гическое значение, если между -а- и последующим согласным проходит морфемная граница. Перед такой границей может иметь место удлинение исходного краткого гласного первой морфемы, если вторая морфема начинается с легкого слога и с одного согласного. Наиболее отчетливо эта тенденция проявляется на границе двух членов сложного слова, например, dhanvā-sdh-, sahāsrā-magha-; в редуплицированных образованиях, где легкий слог корня, начинающегося с одного согласного, влечет за собой удлинение гласного редупликации, например: 3 sg.aor. apīpatat от pat- или ajijanat от jan-, но acikradat от kra(n)d-, sisvadat от svad-. В результате создается определенная ритмическая структура ряда грамматических форм. Наконец, во вторичном словообразовании на границе исходной основы и суффикса при тех же условиях возможно удлинение конечного гласного исходной основы или соединительного гласного, например: ŗņāvdn-, sdvīman-. Подобное удлинение является факультативным, но если оно происходит, то лишь в заданных фонетических и морфологических условиях.

Метрический уровень для такого текста, как РВ, является весьма существенным. Фонетически текст в пределах одной метрической схемы рассматривается как непрерывная последовательность слогов (отсюда возможность метрически трактовать стык двух слов иначе, чем они трактуются морфологически). В определенных местах этой схемы возможно удлинение гласного открытого слога в зависимости от структуры следующего за ним слога. Так, конечный гласный второго слога в паде перед третьим легким слогом может подвергаться удли-

91

нению, например, в формах 2 sg.iv.act. kŗdhi, jahi, наречии yatra и L.sg. местоимений tena, уепа в начале пады. И здесь метрический уровень пересекается с морфологическим, так как, если удлинение в заданных местах метрической схемы происходит, то оно происходит в определенных грамматических формах и не встречается в других. Так, способен удлиняться конечный гласный в глагольных формах на -а, -hi, -dhi, -sva; l.sg. на -епа имен и местоимений; -а в некоторых наречиях. Редко удлиняется конечный гласный G.sg. на -asya и L.sg. на -i. Никогда не удлиняется конечный гласный в D.sg. на -пуа, N.— A.pl. на -āni или в глагольной флексии -mi, -si, -tir -tīti, -tu, -ntu. Наиболее вероятным кажется предлагавшееся объяснение этого явления, которое исходит из разной ритмической структуры, свойственной отдельным грамматическим формам и обусловленным этим неупотреблением ритмически неподходящих форм в определенных местах метрической схемы.

Как метрические представляется целесообразным трактовать некоторые типы сандхи гласных (о чем см. в разделе «Сандхи»), принадлежащие языку поэзии и не свойственные разговорному языку.

Наконец, к метрическому уровню принадлежит такое явление, как нередко встречающееся в РВ скандирование долгих гласных в два слога, т. е. их расчленение. На письме сверхдолгота этих гласных не отражается, и судить о ней можно только по нарушениям размера. Чаще всего сверхдолгим бывает а, обычно в формах G.pl. на -ат, Abl.sg. на -ūt, N.— А.— V.pl. на -as и -asas, A.sg. на -ām, например: gonām — три; слога, gūm, gūs — два слога от go- 'корова' и др.

Расчленение гласного возможно в аугментных формах глагола, у которых аугмент а в таких случаях произносится как: отдельный слог, например: ānjan — три слога (от anj-)y aichas — три слога (от is-), aurņos — три слога (от vŗ-fār-). Расчленяться могут долгий гласный -й- в субъюнктиве тематических глаголов, в суффиксе причастий -пай-, иногда конечный корневой гласный -а в именных образованиях, как в рауй — три слога, mātdr — три слога, в предлоге-послелоге а и иногда в различных лексических единицах.

Гласные i, п могут скандироваться в два слога в окончании A.pl. -īs, как в drātīs — четыре слога, в кратких формах с вторичными окончаниями от глагола bhā-, как два слога и в ряде лексических единиц, например: pūsdti — три слога,, трехсложные формы L.pl. gīrbhis от gir-, L.pl. dhārsū от dhtir- и др.

Иногда сверхдолгое произношение ликвидирует наступившую контракцию гласных и восстанавливает первоначальную последовательность двух гласных разного места образования,, например: grd(y)istha- вместо žr€šĒha- (см. с. 67) и т. п.

Как   отмечалось   исследователями   ведийских   размеров,   в

92

определенных местах метрической схемы, а именно во втором слоге после цезуры в размерах т ришту б х (tristubh-) и джа-гати (Jagati-) сверхкраткий гласный сварабхакти может приобретать слоговое качество.

В связи со слогом следует еще отметить такую известную особенность ведийского языка, как нередко встречающееся выпадение одного из двух соседних тождественных или фонетически сходных слогов. Подобная гаплология встречается обычно в пределах одного слова, например: aor. aĢiĢnat —■hap.leg. наряду с ĢiĢndthat, Ģignathas и др. от žnath-; inf. irаdhyаi вместо *iradhadhyai от iradh-; devdtā как l.sg. от devdtāt-наряду с devdtātā.

Проявление того же принципа на синтаксическом (а отчасти и стилистическом) уровне можно видеть в синкопе флексии у одной из двух соседних форм одного и того же падежа, например: puruvdjābhlr āti (VI,10.5) 'с мощными подкреплениями' вместо ūtibhis, devdn jdnma (1.71.3, и др.) 'род богов' вместо-devānām, trisv d госапё (1,105,5; VIII,69,3) 'в трех светлых пространствах' вместо rocanesu и т. п.

ФОНОЛОГИЧЕСКАЯ   ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

Фонологическая система ведийского языка состоит из следующих 39-ти фонем: 1) а, 2) а, 3) i/y/iy, 4) i/y/iy, 5) u/v/uv,, 6) ū/v/uv, 7) ŗļr, 8) ///, 9) e/ay, 10) oļav, 11) al/āy, 12) au/āvr 13) k, 14) kh, 15) g, 16) gh, 17) n, 18) c, 19) ch, 20) /, 21) t,. 22) th, 23) ^ 24) dh, 25) ņ, 26) ^ 27) th, 28) d, 29) dh, 30) n,. 31) а 32) ph, 33) b, 34) bh, 35) m, 36) ģ, 37) s, 38) s, 39) h. Эти фонемы выделяются на основании синтагматических и: парадигматических характеристик.

По синтагматической оси (см. табл. 2) фонемы разбиваются на классы в зависимости от способности образовывать слог. Фонемы, не способные ни в каком контексте образовывать, слог, составляют класс согласных. Это фонемы 13—39. Остальные фонемы традиционно считаются классом гласных,, или фонемами, способными образовывать слог.

Для дальнейшей идентификации слогообразующих фонем необходимо разбиение их на два класса: 1) фонемы, способные образовывать слог в любом контексте, и 2) фонемы, способные-образовывать слог в определенном контексте. К первому подклассу принадлежат а, а, е/ау, o/av, alļāy, au/āv.

Для фонем 9—12 характерно наличие двух вариантов, находящихся в отношении дополнительного распределения: перед гласным встречается вариант, оканчивающийся на консонантный элемент, перед согласным —- чисто вокальный вариант,, например:   ш-   'вести',   2 sg.   пё-si,   ndy-a-si;   stu-   'хвалить',.

93-

Таблица 2

ФФ++4+44ФФ ф

®  4+44++ ф ФФ+ + -1-   ф +4444+ ©Ф4 +

4+ 4 + 4 + + + + + + + + 444 + 444  +  +  - +

44444 + + + + +44--

4444444  4++  --

2   3   4   5   6   7   8   9  Ю I!  12 13 И 15 16 17 1819 2021222324 25262728293031 323334353637383940

е   о ai аи к kh g gh n  с ch   j   t  th /d'^lh n t   th d dh n  p ph b bh m <J   s   s   h .

----------+--.  ф+--

44 444  4   + + +4

++++++  +    +4

+444444  + + ++

44+++++-+4 4 + Ф

4 4+4+++-++     +---

Ф  --:-----(

+ ++ + + +---K44+----------    +    ------------+------

+ 44444+  4444Ф------------фф--4ф---Ф--4- +

+ 4++ + +Ф  + + + +-----------------------h-------------

+444444  4444--Ф-----------

44444+++++++--------------

t++++4+-++44-:----4 + +-----+ 444®---Ф44444

4444 + 4444444       ----------------------фф----ф4----4-4-4

+ +. + + + +.       +      + +--------------------------------------------------------------------

■1-444444      +4         -----         -------4--------------- - фф----            ------------

+ 444444      4444----------------------------------------------ф----------ф-------------

4 + 44 + ++ + + 444--------------------------------ф----------44     44®---------4

-----------------------------+4----444-----Н------Ф-

Бинарные сочетания  фонем

3 sg.impf. a-stau-t,   3 sg.aor.pass. d-stav-l. Оба  варианта  этих фонем обладают слогообразующей функцией.

Далее для разбиения фонем, обладающих слогообразующей функцией лишь в определенном контексте, необходимо рассмотреть по синтагматической оси трехчленные комбинации фонем. Диагностическими для данной цели являются контексты типа VxC и СхУ.где V — гласный. С —согласный, а х — идентифицируемая фонема. В контексте типа VxC в функции х встречаются плавные сонанты и не встречаются в качестве самостоятельных фонем глайды. Плавные сонанты здесь бывают представлены согласными вариантами г, ^ например: sarpā-, gīrņd-, mūrdhdn-, kalpa-, kilblsa- и др.

•94

В контексте CxV плавные сонанты, с одной стороны, и глайды — с другой, выступают в виде разных типов аллофонов. Фонемы ŗ/r, ļ/l могут быть представлены здесь только согласными вариантами, например: prā, ugrūyi, klōga и др, Глайды же в контексте CxV репрезентируются несколькими вариантами: 1) согласными у, v; 2) гласными i, и; 3) сочетаниями гласного с согласными iy, uv. Тот или иной вариант глайда определяется количественной характеристикой предшествующего слога и отчасти — грамматической характеристикой формы (см. выше, раздел «Слогоделение и структура слога»)-При этом дистрибутивный критерий оказывается достаточным для выделения самостоятельного  класса   глайдов.

Некоторых пояснений требуют особенности распределения фонем класса плавных сонантов (речь пойдет только об их согласных вариантах, поскольку Ž засвидетельствовано лишь в одном корне Щр- 'соответствовать'). При фонетическом описании звуков упоминалось о том, что в РВ г заметно преобладает над I (последний встречается в более поздних частях памятника), и есть ряд слов, имеющих варианты с г и I.

При фонологической интерпретации плавных сонантов существенным представляется тот факт, что даже в РВ некоторые формы с I не имеют вариантов с г как, например: kapila-'коричневый', kevala- 'собственный', tilla- 'иссиня-черный' и др., и более того, существуют минимальные пары, различающиеся противопоставлением г—I, как, например: kārd-'песнь': kāld- 'определенное время', roka- 'свет': loka- 'свободное пространство', vara- 'жених': vaid- 'пещера' и др. Именно эта группа фактов представляет собой центр действия данной фонологической оппозиции, а случаи вариативного соотношения г/1 — ее периферию.

Дистрибутивные критерии позволяют уточнить фонологический статус количественной характеристики слогообразующих звуков. На фонетическом уровне в ведийском языке существует противопоставление долгих и кратких звуков: а, i, и,. №—а, ī, ū, ^ Остальные фонетически долгие звуки не имеют соответствующих кратких. Это гласные дифтонгического происхождения е, о и реальные дифтонги ai, аи.

Долгий дрожащий слоговой сонант f засвидетельствован в строго ограниченной группе грамматических форм — в А. и G.pl. от основ на -г: pitŗn, pitfņām от pitdr- и др., где долгота слогового сонанта вызвана аналогией с количеством глас* ного в этих формах у других типов основ: devūn, devūnām от deva-; agnin, agnindm от agtii-; gatrūn, Ģdtrūņām от Ģdtru-. Таким образом, оппозиции между хорошо засвидетельствованным кратким звуком № и_ встречающимся только в указанных формах долгим звуком № нет. Поэтому можно считать, что слоговые сонанты не принимают участия в фонологической оппозиции «долгота—-краткость».

9S

Фонологическая оппозиция «долгота—краткость» релевантна для трех пар фонем: а—ā, 1—1, й—и. Качественные различия между кратким и долгим коррелятами (а таковые велики между закрытым кратким а и открытым долгим а) являются фонологически несущественными. По сути дела такая же интерпретация дается во всех   пратишакхьях и у Панини.

Данная оппозиция складывается из противопоставления двух единиц: долгого и краткого гласного, место образования которых условлено считать одинаковым. Долгий гласный содержит две моры, краткий — одну. Сверхдолгий гласный плути, содержащий три моры, не принимает участия в фонологической оппозиции. Он представляет собой проекцию интонационного уровня на уровень морфологически обусловленных долгот и краткостей. Сверхкраткие гласные сварабхакти также не участвуют в фонологической оппозиции, т. е. не имеют смысло-различительной функции.

Оппозиция «долгота—краткость» служит для идентификации лексических и грамматических значений в ведийском языке. Она используется для отождествления глагольных корней, например: as- 'быть'— ās- 'сидеть', važ- 'желать'—vūģ- 'реветь', 'греметь', gri- 'опираться' —grī- 'пылать', пи- 'совершать жертвенное возлияние'— пп- 'звать'; и др.; именных основ, например: vāra- 'желание', 'дар'— vāra- 'хвост', dinč- 'отрезанный' — di па- 'слабый', kūla- 'семья'— kūla- 'склон' и др. Эта оппозиция широко используется также в отождествлении отдельных грамматических форм глагола и имени, например: 1 sg.pf.act. uvaca — 3 sg.pf.act. uvāca от vac- 'говорить'; 3 sg.pr.act. bhd-rati — Ъ sg.subj.act. bhdrūti от bhar- 'нести'; N.sg. devdh — N.pl. devūh от deva- 'бог'; N.— A.sg.n. guci — N.— A.du.m.f. (tici; N.— A.sg.n. uru — N.— A.pl.n. uru.

Наряду с этим в ведийском языке в определенных условиях происходит нейтрализация оппозиции «долгота—краткость». Она может быть вызвана действием правил сандхи, в силу которых конечный краткий гласный в ряде грамматических форм удлиняется перед начальным согласным следующего слова в определенных местах метрической схемы (см. раздел «Сандхи»). Нейтрализация данной оппозиции может определяться также чисто морфологическими причинами. У большинства открытых корней, оканчивающихся на гласный вариант глайда, количество корневого гласного релевантно только для различения определенных граммем в данной парадигме, но не для отождествления лексического значения, например: mi-ļtnī- 'вредить'— mi-nū-ti,    но    mt-ya-te;   рп-   'очищать'— ри-пп-п,   но

pū-yč-te и т. д.

Таким образом, для оппозиции «долгота—краткость», играющей важную роль при отождествлении единиц фонологического и морфонологического уровней, существуют большие ограничения.

■96

Дифтонгический или монофтонгический характер долгих гласных, не имеющих кратких коррелятов, т. е. е, о, ai, аи, не является фонологически существенным. Поскольку в положении перед гласным все эти фонемы представлены вариантом а или й + консонантный глайд, фонологически существенна степень открытости а.

Привлечение синтагматических параметров необходимо также для уточнения фонемного статуса ряда консонантных фонем. В частности, некоторых пояснений требует подкласс назальных фонем. Его образуют фонемы т, n, ņ, п. Зубная фонема п представлена несколькими согласными вариантами: п, n, n, ņ. Из них основной, несвязанный вариант —зубной; палатальный обусловлен соседством с палатальным согласным, например: sincāti, jnūtā-; велярный — последующим велярным шумным согласным, например: dngiras, ankte (при anjāntl и anākti от a®j- 'намазывать'); церебральный вызван правилами нати (nati) или сандхи, например: vāruņa-, usņd-, svār ņa. Губная и зубная носовые фонемы являются одними из самых употребительных согласных фонем. Церебральная носовая фонема (т. е. л в интервокальном положении, не вызванный правилами нати) встречается редко, например: ganā-, kalydņa- и др. Наиболее редко употребляется велярная фонема П.. Она встречается в конечном положении после гласного (т. е. в той позиции, где допустимы также п и т) в небольшой группе форм N.sg.m. от основ на -aile-. Отсюда возможность таких минимальных пар, как arvūn. 'обращенный к кому-либо'— arvān 'скачущий', арап 'обращенный назад'—арат — G.pl. от čp- 'вода' (место ударения здесь в расчет не принимается). В контрасте с другими носовыми фонемами П. встречается также в середине слова перед dh в нескольких атема-тических формах 2 sg.iv.act., например: pŗndhi от pŗc-'наполнять', bhandhi от bhanj- 'ломать', vŗndhl от vŗj- 'повергать ниц'; ср. bandhā- 'шнур' (фонема п), samdhi- (фонема т). В ведийском языке фонологически релевантная назальность непременно связана со смычной артикуляцией. Анусвара и анунасика, которые нельзя квалифицировать как смычные, не имеют фонологического статуса. Анунасика фонологически представляет собой позиционно обусловленный вариант согласных носовых фонем я и т. Этот вариант всегда является пограничным сигналом между двумя словами или — реже — двумя морфемами (обычно между префиксом и корнем).

В большинстве случаев анунасика представляет конечную зубную фонему п после долгого гласного перед начальным кратким гласным следующего слова, например: jagha'ivūn ind-ra<jaghanvun + indra. Фонетической реализацией является назализация предшествующего долгого гласного. Анунасика представляет фонему т в позиции перед щелевыми сонантами У, v, I на границе между двумя словами или   морфемами,  на-

7    Зак.

97

пример: savvatsara-<sam + vatsara-. Здесь фонетическая реализация представлена в виде назализации щелевого сонанта. На письме этот тип сандхи не отражается.

Анусвара представляет фонемы тип перед любым шумным согласным (перед лабиальными согласными это факультативно) и г на границе двух слов или двух морфем. В этой позиции анусвара всегда является пограничным сигналом, например: satņ-jayd- 'победный', но корень sanj- 'вешать'. Перед шумными щелевыми согласными анусвара может встречаться и в пределах морфемы, например: vaņiĢd-, haiņsa- и, следовательно, пограничным сигналом не является.

Изучение дистрибуции носовых фонем в тексте показывает, что выбор варианта носовой фонемы перед последующей согласной фонемой лишь в части случаев автоматически регулируется фонетическими причинами: перед шумным щелевым согласным может быть только анусвара, перед остальными согласными теоретически возможен как носовой полной смычки, так и вспомогательный носовой неполной смычки. Выбор варианта здесь диктуется морфологическими причинами. Граница префикса и корня или граница двух членов сложного слова сигнализируется всегда; граница редупликации корня в интенсивах— иногда; не сигнализируется граница корня и основообразующего суффикса или корня (основы) и флексии.

Висарга h (глухое придыхание, следующее за гласным в конце слова или — реже — в конце морфемы) на фонологическом уровне никак не связана с фонемой h — звонким фарингальным спирантом, несмотря на наличие между ними некоторой фонетической близости: это единственные согласные звуки, образуемые в области гортани. Решающими в фонологической интерпретации висарги являются морфонологические данные. В системе чередований висарга никогда не представляет фонему h. По правилам сандхи висарга представляет фонемы s и г перед последующим глухим согласным (перед t- -s сохраняется) на границе двух слов или двух морфем, например: apas tad, но ... dpah, dpah sucyū; kar Indra, но ... kāh | , kah purusatra. Поэтому висаргу следует рассматривать как «архифонему», в которой нейтрализуются различия между фонемами s и г и которая в ведийском языке используется в качестве пограничного сигнала.

Подкласс церебральных фонем также нуждается в уточнениях с помощью синтагматических характеристик. В древнейшем из ведийских текстов, в РВ, засвидетельствованы следующие церебральные звуки: t, th, d, dh, I, ļh, ņ, s. Среди согласных это единственный ряд, члены которого не могут встречаться в абсолютном начале слова. Исключениями, с синхронной точки зрения, являются слова sas 'шесть' и sūt — N.sg.rn. от sāh- 'одолевающий'. В абсолютном исходе церебральные представлены слабо: в немногих формах   встречается глу-

98

хой непридыхательный церебральный t (носовой в отличие от других рядов согласных здесь не встречается). Таким образом, различительными для церебральных являются прежде всего позиции внутри слова.

Во многих случаях для идентификации церебральных фонем необходима последовательность более чем двух звуков. Такова, в частности, ситуация с распределением в тексте звуков d и /, dh и ļh. В РВ в интервокальном положении (не только в пределах слова, но и на границе двух слов) ◊>l, ◊h>£h, в остальных звуковых контекстах встречаются ◊ и dh, например: īd- 'восхвалять', 1 sg.pr.rned. īle — 3 sg.pr.rned. ītte (<Cīķ + te); mīdhvds- 'щедро дарующий', N.sg. midhvah — D.sg. milhuse; pŗtanūsūl dmartyah<pŗtanāsdd + dmartyah. В письменном тексте РВ это распределение звуков не вполне последовательно отражено.

Дополнительное распределение этих звуков в тексте говорит о том, что £ — это вариант фонемы d, а [h — вариант фонемы ◊h. В пратишакхьях более поздних вед упоминается, что интервокальным вариантом церебрального ◊ может быть латеральный сонант /, а вариантом dh — соответственный придыхательный коррелят lh. Видимо, речь здесь идет о диалектных различиях вариантов.

Глухие церебральные, особенно придыхательные, встречаются значительно реже звонких. Самыми употребительными церебральными звуками являются непрерывный š и носовой п. В подавляющем большинстве случаев их следует трактовать на фонологическом уровне как позиционные варианты соответствующих дентальных фонем s и п, возникшие под влиянием нати или сандхи (т. е. контактной или дистантной ассимиляции), например: visa-, Ģiisņa-, rosati, vŗsan, vīksti, nissapt, dnti sdd (примеры на ņ см. выше). Однако в небольшой группе слов звуки s и п встречаются не после звуков намин, т. е. в независимом положении, и в этих случаях они должны трактоваться как самостоятельные фонемы, например: casa-, vdsat и др. Именно такие факты дают основания считать s и ŗ самостоятельными фонемами в ведийском языке, хотя из всех церебральных они наименее «фонемны».

В целом же класс церебральных фонем в ведийском языке довольно четко противопоставлен классу дентальных фонем прежде всего в середине слова, а глухие непридыхательные фонемы, также и в конце, например: mŗd- 'прощать'—mŗd-'разбивать', sādha- (p.p. от sah- 'одолевать') — sūdha- 'осуществление', aņu- 'маленький'—dnu 'вслед за', abhrāt (3 sg.aor. от bhrūj- 'сверкать') — abhrāt (Abl.sg. от abhrd- 'туча').

По парадигматической оси фонологическую систему ведийского языка можно описать с помощью следующих бинарных оппозиций ингерентных дифференциальных признаков: 1) «гласность—негласность», 2) «согласность—несогласность», 3) «ком-

7*

99

пактность—некомпактность», 4) «диффузность—недиффузность»» 5) «церебральность—нецеребральность» [разновидность более общей оппозиции «диезный—простой» («sharp—plain»)ļ, 6) «пери-ферийность—непериферийность», 7) «придыхательность—непри-дыхательность» [разновидность более общей оппозиции «напряженность—ненапряженность» («tense—lax»)], 8) «назальность— неназальность», 9) «непрерывность—прерывность», 10) «звонкость—глухость», 11) «долгота—краткость»9.

С помощью оппозиций «гласность—негласность», «согласность—несогласность» идентифицируются четыре класса фонем: гласные и несогласные а, о, е, о, ai, аи; гласные и согласные слоговые сонанты ŗ/r, Ц1; негласные и несогласные глайды Г/У/-У. ^/у/Гу. u/v/av, ā/vļuv; согласные и негласные все прочие фонемы, т. е. k, kh, g, gh, Я, с, ch, j, t, th, d, dh, ņ, t, th, d, dh, n, p, ph, b, bh, m, ģ, s, s, h.

Те же четыре класса фонем противостоят друг другу и по синтагматической оси.

Оппозиция «компактность—некомпактность» служит для различения среди гласных фонем самых открытых а, а, с одной стороны, и более закрытых дифтонгов ai/āy, aa/āv — c другой; среди согласных велярных смычных k, kh, g, gh, Я и палатальных с, ch, j; фарингальной непрерывной фонемы h и палатальной непрерывной ģ.

Посредством оппозиции дифференциальных признаков «диффузность—недиффузность» различаются среди гласных наиболее закрытые е, о, с одной стороны, и более открытые а, а, ai, аи — с другой; среди согласных фонем — губные, дентальные и церебральные, с одной стороны, велярные и палатальные — с другой, т. е. р, ph, b, bh, т, t, th, d, dh, n, t, th, d, dh, ņ, s, s—k, kh, g, gh, n, c, ch, j, h, ģ.

Следует отметить, что две последние оппозиции дифференциальных признаков моделируют фонологически существенные различия между простыми гласными и дифтонгами. Тем самым монофтонгический или дифтонгический характер гласного признается фонологически несущественным, что находится в соответствии с трактовкой этого вопроса и по синтагматической оси.

Оппозиция «периферийность—непериферийность» дает возможность идентифицировать среди гласных периферийные фонемы о, аи и непериферийные е, ai; среди глайдов — периферийные u/v/av, ā/v/av и непериферийные i/y/iy, f/у/гу; среди согласных — периферийные губные р, ph, b, bh, m и непериферийные дентальные с церебральными, т. е. t, th, d, dh, п, t, th, d, dh, ņ.

9 При данной системе описания эту оппозицию целесообразно трактовать в качестве ингерентной.

100

Релевантность оппозиции «придыхательность—непридыха-тельность» распространяется только на те фонемы, которые являются согласными, негласными, прерывными, неназальными. По этим признакам противопоставлены фонемы всех рядов: kh—k, gh—g, ch—c, th—t, dh—d, th~t, dh—d, ph—p, bh—b. Симметричность системы согласных в отношении данной оппозиции отчасти нарушается лишь в палатальном ряде, где для фонемы j эта оппозиция иррелевантна, поскольку нет соответствующей придыхательной фонемы jh.

Релевантность оппозиции «назальность—неназальность» распространяется только на фонемы, которые являются согласными и негласными. По признаку назальности в ряду лабиальных т противостоит р, ph, b, bh; в ряду дентальных п—Т, th, d, dh; в ряду церебральных ņ—t, th, d, dh; в ряду велярных я—k, kh, g, gh. Палатальный ряд не моделируется этой оппозицией, так как палатальная носовая фонема отсутствует.

Релевантность оппозиции «непрерывность—прерывность» распространяется только на те фонемы, которые обладают признаком согласности. С помощью этой оппозиции различаются среди согласных непрерывные h, д, s, s и прерывные смычные ^ kh, g, gh, Я, t, th, d, dh, ņ, t, th, d, dh, n, p, ph, b, bh, m вместе с аффрикатами с, ch, j; среди слоговых сонантов непрерывная фонема Ц1 и прерывная ŗļr. Симметричность в системе согласных в отношении этой оппозиции нарушается в ряду губных, не имеющих соответствующей непрерывной фонемы. Ряду велярных смычных в качестве непрерывной фонемы оказывается фонологически противопоставленным фарингаль-ный h.

Релевантность оппозиции «звонкость—глухость» распространяется на фонемы, обладающие согласностью, негласностью, неназальностью, прерывностью. С помощью этой оппозиции различаются согласные фонемы всех рядов: звонкие ^ gh, j, d, dh, d, dh, b, bh и глухие k, kh, c, t, th, t, th, p, ph. В ряду палатальных согласных симметричность системы нарушена тем, что одному звонкому члену j противостоят два глухих — с и ch, различающихся между собой по придыхательное™.

Релевантность оппозиции «долгота—краткость» распространяется на фонемы, обладающие признаком несогласности. Эта оппозиция позволяет различать гласные й—а, глайды f/у/гу— '/у/^У- ū/v/uv—u/vļuv.

Фонемы могут быть идентифицированы как пучки дифференциальных признаков в виде матрицы (табл. 3), где знак «плюс» символизирует наличие у данной фонемы признака — первого члена бинарной оппозиции, а знак «минус» — наличие у нее признака — второго члена бинарной оппозиции. Знак «ноль» символизирует иррелевантность данной оппозиции для данной фонемы.

101

Таблица 3

долгота-кратность

придыхательность-опридыхательность-

звонкость- глухость

|азальность-неназальность

церебральность-нецеребральность

периферийность-непериферийность

компактность-юкомпактность

ДИффуЗНОСТЬ-

недиффузность

непрерывность-прерывность

согласность-несогласность

гласность-негласность

у   у 'v   v р pil b bli m t th d dh n t th '\ ļh n k kh g Ф n cch ļ * $ ." h e  о   о п «i сцЛ   I

-+-+OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO - + OOOO

ОООО- + -+О-+- + О--Г--4-О-Н----Ю- + ООООООООООООО

OOOO-- + + O------1-4-О----+ + O-----H-O----+OOOOOOOOOOOO

oooo-

+OOOOOOOOOOOOOOO

ooooooooo-

-+++++OOOOOOOO-+OOOOOOOOOO

--OOOOOOOOOOOO-+OO-+OO

OOOO0OOOO0OOOOOOOOO + + + +H--------OO-+OO+ +----OO

oooot-

---------------------ц-----+ 4---------OO

oooo-

 + +-+OOOOOO-

■ + + + + +■

Матрица  идентификации  фонем  «Ригведы»

Фонологическое дерево, последовательность ветвлений которого символизирует последовательность шагов, необходимых для порождения фонем — от наиболее общих их классов к конкретным фонемам — является другой формой репрезентации матрицы идентификации фонем (схема 1).

Схема 1

10

Ю

i^T/yu/,ū^pphbbhm t thddh   n t' thd^dr^nkkhgghP с ch j   š   Š <j" h e" ō o"ff ai a'u I    i Фонологическое  дерево   «Ригведы»

Пучки дифференциальных признаков одиннадцати оппозиций реализованы в виде 39-ти фонем, которые представляют собой фонологическую систему ведийского языка. Для этой системы,

102

изображенной здесь в виде схемы (схема 2), особенно характерны четыре изоморфных квадрата, образованных 16-ю фонемами. Фонемы каждого такого квадрата имеют определенный общий набор дифференциальных признаков. Так, квадрат лабиальных фонем характеризуется признаками: периферийность, диффузность; квадрат дентальных — признаками: непериферий-ность, диффузность, нецеребральность; квадрат церебральных — признаками: непериферийность, диффузность, церебральность; квадрат велярных — признаками: компактность, недиффузность.

В каждом квадрате фонемы противопоставлены по двум оппозициям: «звонкость—глухость», «придыхательность—непри-дыхательность», и, таким образом, каждая фонема квадрата отличается от соседней на один признак.

К четырем изоморфным квадратам примыкает треугольник палатальных фонем (в котором нет звонкого придыхательного члена).

Четыре квадрата согласных фонем обладают признаком не-назальности. Каждому из них противостоит соответствующая назальная фонема. Треугольник палатальных фонем не имеет назальной фонемы своего ряда.

Схема 2

I/         п/

•/I         /'

-/г

i/ /У

Фонологическая система «Ригведы»

Все квадраты и треугольник являются прерывными фонемами. Трем квадратам из четырех, а также треугольнику противостоят соответствующие непрерывные фонемы. Таковой лишен квадрат лабиальных фонем.

103

Описанным выше согласным, негласным фонемам (все они в той или иной степени ориентированы на изоморфные структуры) противостоит класс слоговых сонантов, обладающих гласностью и согласностью. Он состоит из двух членов, отличающихся друг от друга как прерывная   и   непрерывная   фонемы

Класс глайдов отличается от прочих классов фонем совокупностью признаков негласность, несогласность. Четыре члена этого класса различаются между собой с помощью оппозиций «периферийность—непериферийность»   и «долгота—краткость».-

Класс гласных объединяет фонемы, характеризуемые глас, ностью и несогласностью. Члены этого класса образуют пят-и угольник, в котором фонемы различаются по компактности диффузности, периферийности и долготе. Последняя оппозиция моделирует противопоставление п—а, т. е. фонем, составляющих асимметричный угол пятиугольника (по всем другим параметрам эти фонемы — в традиции Панини — интерпретируются на фонологическом уровне как фонемы одного места образования).

Конфигурации фонем ведийского языка могут быть представлены графически (см. схему 2).

УДАРЕНИЕ

|В ведийском языке ударение было музыкальным по преимуществу и характеризовалось высотой тона гласного. Фонетически различались три основных тона: высокий — удатта (udātta-), низкий — анудатта (аtudātta- букв, 'невысокий') и понижающийся — сварита (svarita- букв, 'звучный'). В каждом слове под ударением мог находиться, как правило, только один гласный (о классах слов с двумя ударениями будет сказано особо). Ударение падало на слогообразующий гласный, но принадлежало всему слогу. Ударение было свободным, т. е. могло приходиться на любой слог в слове.

О ведийском ударении можно судить по трем источникам: по системе акцентуации дошедших до нас письменных текстов, по описанию акцентуации в пратишакхьях и —с меньшей степенью достоверности — по современной рецитации вед.

Акцент обозначен на письме во всех четырех ведийских самхитах и, кроме того, в Тайттириябрахмане и араньяке, в Шатапатхабрахмане, Брихадараньякопанишаде и Супарнадхьяе. Все остальные тексты дошли до нас не акцентуированными.

Существует несколько систем ведийской акцентуации. Наиболее распространенной является та, которая представлена в РВ, АВ, а из текстов ЯВ — в ВС и ТС. Согласно этой системе в слоговом письме деванагари слог, несущий главное ударение—удатту, специально не маркируется, маркируется предшествующий ему безударный слог, т. е. анудатта, горизонталь-

104

ной черточкой под строкой и следующий за ним заударный слог — энклитическое ударение сварита вертикальной черточкой над строкой, например: sahasram = sahdsram, raksaso = raksdso> Так же изображается и независимое ударение сварита, например: vļryeņa = viryeņa (=vīri[yjeņa), asuryam = asuryām ( — asuri[y]am). Если один или несколько слогов удатта находятся в начале полустишия, то удатта и в этом случае специально не обозначается, и маркируется лишь первый заударный слог сварита, например: рга уе cumbhante=prd уё Ģiim-bhante, у о askabhayad = yō āskabhayad. Один или несколько слогов анудатта, находящиеся в начале полустишия, обозначаются, как обычно, подстрочной горизонтальной черточкой (вплоть до первого слога удатта), например: rqyim no = rayirŗi no, urukramasy'a — urukramdsya. Из последовательных слогов анудатта внутри полустишия подстрочной черточкой маркируется только последний слог, предшествующий слогу удатта, а остальные слоги никак не отмечаются, так, например: tuvām

vāstūni UĢtnasi gamadhyai = tū vūrŗi vūstāni ucmasi gdmadh-yai (1,154,6). При этом обозначение предшествующей анудатты вытесняет обозначение энклитической свариты, например: babh-ruh Ģukrebtiih=babhruh gukrebhih, hiranyayāt pāri уопег ni$a-dyā = hiraņyāyāt pāri уопег nisddyā (11,35,10). В случае последовательности «независимая сварита+удатта» сварита обозначается следующим образом: за слогом сварита идет цифра 1, если гласный краткий, и цифра 3, если он долгий, причем соответствующая цифра диакритически маркируется дважды — надстрочной вертикальной черточкой и подстрочной горизонтальной, например: abhyaļgham- abhyaghdm (<abhi + aghdm) (AB,

VIII,4,2); tanvut3anū ca — tanvū tdnā ca (AB, VIII,4,10).

Полустишие, состоящее из одной или нескольких пад, трактуется как непрерывная последовательность ударных и безударных слогов. Существенной при обозначении ударения является граница двух полустиший, а не двух пад, и поэтому обозначение предшествующей анудатты и последующей свариты пересекает границу между падами, например:

pāri ņo hetī rudrasya vŗjyāķ pāri tvesasya durmatir mahl gūt \

= pdri    ņo   lieti   rud'rdsya   v№jyah   pdri   tvesdsya maht gūt (II,33,14ab).

durmatir

Наиболее важная особенность этой системы обозначения ударения заключается в том, что основной акцент, т. е. удат-та, не имел самостоятельного  обозначения  и  изображался  с

105

помощью двух других акцентов: предшествующей анудатты и последующей свариты. На этом основании высказывалось предположение о том, что фонетически удатта была средним тоном: выше анудатты и ниже свариты.

Другая система акцентуации представлена в двух редакциях ЯВ: МС и КС (ей следует также кашмирская рукопись РВ и редакция Пайппалада [paippalāda] AB). Здесь удатта обозначается посредством надстрочной вертикальной черточки (как сварита в РВ), из чего исследователями делается вывод, что этот тон стал рассматриваться как самый высокий. Ану-датта обозначается подстрочной горизонтальной черточкой (как в РВ). Для обозначения свариты используются особые диакритические знаки, различные в этих двух ведах. Общей для них является та особенность, что независимый акцент сварита обозначается иначе, чем энклитический, но технические средства выражения и детали в принципе обозначения разные. В МС независимая сварита, за которой следует безударный слог, обозначается с помощью подстрочного крючочка. Если же за независимой сваритой идет ударный слог, то на письме ему предшествует цифра 3 (независимо от количества гласного), и слог со сваритой пересекает посередине горизонтальная черточка, используемая в этой веде для обозначения энклитической свариты. Энклитическая сварита может обозначаться также тремя надстрочными вертикальными черточками. В КС независимая сварита передается с помощью подстрочного крючочка, если дальше идет безударный слог, и подстрочной крышечки, если следует слог ударный. В рукописях используются разные способы обозначения энклитической свариты (в изданиях фон Шредера они не применяются).

В СВ акценты обозначаются с помощью надстрочных цифр: 1, 2, 3 передают соответственно удатту, энклитическую сва-риту и анудатту. Таким образом, и в этой системе записи удатта стоит на первом месте, т. е. рассматривается как самый высокий тон. Для обозначения вариантов ударения к цифрам присоединяются буквенные индексы: 2г обозначает независимую свариту, Зк — анудатту, предшествующую удатте.

В ШБ отмечается только удатта с помощью горизонтальной подстрочной черточки (как анудатта в РВ), а независимая сварита изображается через удатту: сама сварита не обозначается, но предыдущий слог получает символ удатты. Если несколько слогов подряд имеет удатту, то маркируется лишь последний из них.

Эти графические системы передачи ведийского акцента явно стремились отразить фонетическую суть отдельных типов ударения. Той же цели служили кинетические средства — жесты, сопровождавшие рецитацию. Удатте соответствовало движение руки вверх, анудатте — вниз, а сварите — сначала вверх, а затем вниз или сверху вниз, по диагонали.

106

В парадигматической характеристике ведийского ударения главное место занимает вопрос о соотношении удатты и свариты. В АП (1,14) отмечается, что различия по высоте тона реализуются в заданном регистре (samūnayame), т. е. что это относительные, а не абсолютные величины. Там же говорится, что удатта является высоким тоном, анудатта — низким, а сварита — падающим (āksiptam) от удатты к анудатте (1,15— 16), и что полматры в начале свариты равны удатте (1,17). В РП же сказано (111,2), что полматры или даже половина сва-риты вьпне, чем удатта, а дальнейшая часть свариты есть анудатта, на слух воспринимаемая как удатта (111,3). По этому пункту РП противостоит всем остальным пратишакхьям, идентифицирующим начало свариты с удаттой. Интересно, что данное разделение не совпадает с разделением ведийских школ по тому, как они графически изображают ударение: удатту как самый высокий тон или свариту.

Весьма вероятно, что речь здесь идет о древних диалектных различиях в трактовке ударения, распределение которых для нас остается во многом неясным. В РВ, судя по всему, при произнесении свариты тон сначала повышался по сравнению с удаттой, а затем падал до анудатты.

Смешанный характер свариты как комбинации удатты и анудатты единодушно признается авторами всех трактатов.

Случаи употребления свариты в отдельном слове принято разделять на две части: энклитическую свариту и независимую \jatya- 'врожденная' или nitya- 'собственная'). По утверждению древнеиндийских авторитетов, каждый слог анудатта, следовавший за слогом удатта, т. е. первый заударный слог, получал свариту. Это самый распространенный тип свариты. От него отличалась не только по происхождению, но, видимо, также и фонетически, независимая сварита, встречавшаяся в небольшом числе слов как самостоятельное, основное ударение (энклитическая и независимая сварита в некоторых системах ведийской   акцентуации   обозначались по-разному).

В отдельном слове самостоятельная сварита встречается только в слогах, состоящих из полугласного у или v и гласного, причем соответствующий полугласный в тексте обычно приобретает вокалическую форму, т. е. y>i(y), v>u(v). Это слова kvā? 'где?', svār 'небо', формы склонения основ на -i-, -й- (например, A.sg. vŗkyām от v^r^, tanvām от tanū), основы с вторичным словообразовательным суффиксом -уа- (например: pūrvyā-, vi r у а- и др.).

Для РВ в подавляющем большинстве случаев, как неоднократно отмечалось, сварита в пределах слова имеет чисто графический характер. Если восстановить размер, скрываемый графикой, то у слова со сваритой фактически почти всегда бывает удатта на предыдущем слоге, а именно на вокализованном глайде i или и, т. е. M(v)a, su(v)ar,  vŗki(y)am,   ta-

107

nd(v)am, pūrvi(y)a-, vīri(y)a-. Таким образом, и здесь сварита оказывается энклитической. В РВ этот процесс засвидетельствован в переходном состоянии, чем и объясняется противоречие между фонетикой и графикой.

Наконец, сварита возникает в результате определенных типов сандхи ударного (удатта) и безударного (анудатта) гласного на границе двух слов. Общее правило в отношении сандхи акцентов таково, что если один из двух гласных имеет удат-ту, то соответствующий долгий гласный или дифтонг, получившийся в сандхи, тоже приобретает удатту, например: kareti<kara + i(i, dgai<d+agan,, рхгйги<ригй + игй (VIII, 25,16) и др. Однако -i + i->l (praglista-svarita-, по пратишак-хьям), например: abhltīķKabhi + itīķ (11,33,3); srucīva<srцcĻ + iva (X,91,15) и др.

Когда гласный вариант глайда, имеющий удатту, переходит в соответствующий согласный его вариант перед безударным гласным в начале следующего слова, то этот гласный приобретает свариту, или -ī+V->yV-, -d+V->-v\f- (ksaipra-svarUa-), например: vy āsmdd<vi+asmdd (11,33,2) (но vy amho<vi + ārŗiho it).); devy etu<devi + etu (1,40,3); viksv ūsti<vikm+usu (IV,36,5); nv evd<n.ii evd (IV,51,9) и др.

Когда происходит элизия начального безударного а после конечных ударных е, о, то удатта этих гласных меняется на свариту (аbhi'гihiTa-svаriTa-), например: ŗsvo 'gnir<ŗsvo + agnir (Ш,5,10); Ģveto 'rusp<ĢV3tč + aruso (Х,20,9).

Сварита, возникшая в результате сандхи, в письменном тексте выглядит как независимая. Дело, однако, в том, что в мантрах РВ для соблюдения размера элидированный гласный надо восстанавливать, а гласные, подвергшиеся контракции, разъединять, в результате чего снимаются сандхи. Таким образом, и этот тип свариты в языке РВ оказывается  фиктивным.

Случаи реально произносимого ударения свариты в РВ единичны и встречаются только в поздних мандалах. В дальнейшем сварита становится реальным акцентом типа циркумфлекса (так она описана у Панини).

В пратишакхьях различаются позиционные фонетические варианты низкого тона — анудатты. Авторитеты единодушны в определении предударной анудатты, т. е. анудатты, предшествующей удатте или независимой сварите. От нее, видимо, несколько отличается заударная анудатта, следующая за энклитической сваритой, так называемая прашя (ргасауа). Поскольку в РП говорится, что эти заударные слоги анудатта звучат, как удатта (111,11), видимо, они произносились выше, чем предударная анудатта.

В пратишакхьях описываются также синтагматические ком-, бинации акцентов в непрерывной последовательности акцентуированных слогов. Так, энклитической свариты не возникает, если  за слогом,   имеющим   удатту,   непосредственно   следует

108

слог с удаттой или независимой сваритой, например: sdm in-dro, addh svār.

В ведийском слове обычно бывает одно ударение: удатта или сварита (последняя — редко). Есть, однако, классы слов, которые характеризуются двойным ударением. Это инфинитивы на -tavai, у которых ударным является корневой гласный и конечный гласный суффикса, например: gdntavai от gam-'идти', sdrtavai от sar- 'течь'. При наличии префикса на него переходит ударение с корня, например: ātyetavai от ati-+i-'переходить', dpabhartavai от apa + bhar- 'уносить'. Предполагается, что суффиксальное ударение возникло в результате контракции с ударной эмфатической частицей.

Другой случай двойного ударения представлен некоторыми типами сложных слов. В словах двандва (dvandva-), у которых оба члена имеют флексию двойственного числа, обычно сохраняются два ударения, например: indrā-pūsdn-, indrā-vāruņa-, mitrū-vdruņa- и др. В словах татпуруша (tatpurusa-), первый член которых сохраняет флексию родительного падежа, также бывает двойное ударение, например: bfhaš-pdti-, vdnas-pāti-, vūstos-pdti- и др. Контаминация этих двух типов дает сложное слово с тройным ударением, засвидетельствованное в РВ (IV, 49,5) — indrā-bfhaspdtl-.

Ряд слов в ведийском языке не имеет ударения, т. е. употребляется энклитически. Их можно разделить на три группы в зависимости от степени энклитичности: 1) слова, никогда не имеющие ударения, т. е. полные энклитики; 2) слова, не имеющие ударения, когда они употребляются в определенном значении, а также слова, способные функционировать и в акцентной, и в энклитической форме с одним и тем же значением; 3) слова, в принципе не являющиеся энклитиками, но становящиеся таковыми в определенных синтаксических контекстах.

1.  Всегда бывают энклитиками:

а)  особые формы личных местоимений 1-го и 2-го лица: A.sg. та, tva; D.—O.sg. те, te; А.—D.—G.du. паи, vām; А.—D.—G. pl. nas, vas; местоименные основы   tva- 'такой', 'другой',   'некоторый' и sama-  'некий', 'любой'  (слово,   отличное от  тонического прилагательного sama- 'одинаковый', 'подобный');

б)  частицы-наречия iva 'как', и 'также', gha, ha 'ведь', cid 'даже', bhala 'конечно', samaha 'как-нибудь'; частицы —■ винительные падежи im, sīm (местоименного происхождения); союзы са 'и', vā 'или'.

2.  Употребляются то энклитически, то с ударением:

а)  yathā в значении «как», «подобно» в конце пады бывает энклитикой, в значении союза «чтобы» имеет акцентную форму ydthā;

б)  большая часть косвенных падежей  от  местоименной  основы а- 'этот'  может  иметь   наряду  с   акцентными   формами также энклитические (но не в начале пады);

109

I

в) большая часть форм дефектного местоимения епа- 'тот', 'он' является энклитиками, акцентные формы встречаются очень редко.

3. Парадигматически имеют ударение, но реализуют его лишь в определенных синтаксических условиях:

а)  наречия-префиксы,   употребляясь  самостоятельно,   имеют ударение, входя в состав акцентной личной формы глагола, не имеют его;

б)  личные формы глагола в главном предложении не имеют ударения (но не в начале предложения), а в придаточном предложении ударны;

в)  звательная форма имени ударна   в   начале   предложения или пады и безударна в середине или в конце;

г)  отрицательная частица па 'не' в сочетании с частицами hi и пи утрачивает   ударение:   nahi,   папа. Эмфатическая частица kam 'ведь', 'же' утрачивает ударение после   частиц пй, su, hi: nu kam, su kam, hi kam.

Место ударения в слове определяется в ведийском языке морфологическими данными — принадлежностью слова к тому или иному морфологическому классу10. Исторически наличие ударения удатта на каком-нибудь слоге в чередующихся основах влекло за собой определенную ступень чередования гласного в этом слоге, а именно, полную ступень, или, в индийской терминологии гуна (guņa-). Эта ситуация до некоторой степени сохранилась в ведийском языке, хотя имеется и немало нарушений ее, вызванных действием многочисленных более поздних тенденций.

Ударение играет смыслоразличительную роль. Фонологически релевантным является место ударения удатты в противоположность анудатте. Просодическая оппозиция ударения служит для различения значений целого ряда классов слов.

В морфологии только с помощью места ударения различаются в склонении нечередующихся атематических основ Abl.—G. sg., с одной стороны, и N.pl.— с другой, например: Abl.-G.sg. purds — N.pl. parās от риг- 'крепость', Abl.—G.sg. ŗcds — N.pl. ŗcas от fc- 'гимн' (A.pl. исторически объединялся с АЫ.— G.sg.r часто, однако, он имеет то же место ударения, что и N.pl., например: A.pl. parās от par-, A.pl. чаще vācas, иногда vācas от vāc- 'речь'). В чередующихся основах место ударения наряду с чередованием корневого гласного служит для противопоставления Abi.—G.sg., A.pl., с одной стороны, и N.pl.— с другой, например: АЫ.—G.sg., A.pl. apds — N.pl. dpas от dp-'вода', Abl.—G.sg., A.pl. pratīcds — N.pl. pratydncas от pra-tydnc- 'обращенный навстречу'.

10 Поэтому вопрос о нем будет рассматриваться в соответствующих разделах морфологии.

ПО

В первичном словообразовании имен разница в месте ударения определяет принадлежность основы к nom.act. или nom.ag., например: уата- 'узда', 'управление'— уата- 'связанный', 'близнец'; cāsa- 'приказ'— ģūsu- 'тот, кто приказывает'; ydĢas-'благословение'— yaqds- 'благословенный'; brdhman- 'молитва' — brahmdn 'жрец'. Место ударения служит единственным средством различения некоторых типов наречий и именных падежных форм, например, adharūt 'внизу'— čdharāt Abl.sg. от прилагательного ddhara- 'нижний'; порядковых и количественных числительных (в пределах второго десятка), например, ekādaļd- 'одиннадцатый'—ekādaca- 'одиннадцать'. В словосложении место ударения позволяет различать два типа сложных слов: кармадхарая {karmadhārауа-) и бахувраха (bahuvrīhl-), например: rājapatrd- 'сын царя', 'царский сын'— rājaputra-'имеющий царя (царей) сыном (сыновьями)'.

Кроме того, место ударения служит средством идентификации грамматического или лексического значения наряду с чередованием гласных, присоединением суффикса или флексии.

На периферии фонологической оппозиции ударения находятся случаи двух акцентных вариантов у одного слова, например: dksi-ļaksi-п. 'глаз', abhriya-ļabhriyd- 'происходящий из грозовой тучи', pūrvya-ļpārvyd- 'прежний', rodasi-frodast- f.nom.pr. жены Рудры, и др.

Противопоставление свариты другим типам ударения для периода РВ не является фонологически значимым. Как говорилось ранее, сварита в РВ имеет графический характер, реально же вместо свариты произносится удатта предшествующего гласного. Таким образом, разница оказывается не в качественной характеристике ударения, падающего на один и тот же гласный, а в том месте, на которое приходится ударение удатта. В словах с так называемой независимой сваритой глайд принимает вокалическую форму и несет ударение удатту, а следующий за ним гласный является безударным, в то время как в словах со сходной фонетической структурой и основным ударением удаттой оно приходится на гласный, которому предшествует глайд в консонантной форме; ср., например, devyd-(devia-) 'божественная сила' vidivyd- 'божественный', namasyd-(namasia-) 'почитаемый' (от ndmas-) и namasyd — 2 sg.iv. от namasy- 'почитать', svdr- (sdvar-) 'небо' и suvdti — Ъ sg.pr. от sū- 'оживлять' и т. п.

В тех более поздних ведийских текстах, где сварита приобрела статус самостоятельного ударения, противопоставление между сваритой и удаттой стало фонологическим, но различительная сила этого противопоставления оказалась весьма незначительной: противопоставлялась только независимая сварита в отдельных словах (а таких немного) удатте в словах со сходной фонетической структурой, при этом минимальные пары были единичны.

111

Сварита, возникшая в результате сандхи на границе двух слов или оказавшаяся при абхинихита-сандхи непосредственно перед удаттой первого слога следующего слова, служила пограничным сигналом в сочетании с удаттой следующего слога и, следовательно, выполняла иную функцию, чем словесное ударение, ср., например: та āsmdn<su + asmdn (1,47,5) svds-min — L.sg. от svd- 'свой', budhnyd ' jds<budhfiyo+ajds (11,31,6) и ojas- 'сила'.

От словесного ударения, которому была свойственна кульми-нативная функция (т. е., по Трубецкому, вершинообразующее выделение просодемы в слове) следует отличать фразовое, которому в ведийском языке присуща делимитативная функция (т. е. обозначение границ предложения).

Начало предложения рассматривается в отношении акцента как сильная позиция. Даже вокатив и личная форма глагола, обычно безударные в простом предложении или в главном в составе сложного, в этой позиции получают ударение. К началу предложения тяготеют ударные местоимения, наречия-префиксы, частицы.

В придаточном предложении личная форма глагола обычно бывает ударной, что маркирует, как правило, его конец. Начало придаточного предложения часто бывает маркировано находящимся под ударением указательным местоимением, наречием, союзом, частицей. Таким образом, ударение наряду с интонацией служит для подчеркивания синтаксического членения предложения.

САНДХИ

В метрических ведийских текстах слова в пределах пады (или метрической единицы) рассматриваются как эвфонически связанные началами и концами. В пратишакхьях правила, описывающие изменения звуков на стыке двух слов, называются сандхи (sa±dhi- 'соединение').

В другой системе описания принято различать сандхи внешние — на стыке двух слов и внутренние — на морфемных швах в пределах слова. Между теми и другими есть много общего, но существуют и весьма важные различия. Сандхи на границе двух членов сложного слова в принципе являются внешними, хотя им свойственны некоторые отклонения.

Деление на внешние и внутренние сандхи (последние рассматривались в разделе о дистрибуции звуков) является весьма условным. Морфемные швы перед окончаниями имен, начинающимися на -bh- и перед окончанием -su, а иногда также перед некоторыми вторичными суффиксами трактуются, с точки зрения сандхи, как граница между словами.

В иерархии уровней высшим является метрический. Начало пады считается  абсолютным   началом,   а   конец — абсолютным

112

исходом, даже если метрические границы не совпадают с синтаксическими, т. е. с концом предложения. Цезура в пределах пады означает ослабление или даже отсутствие сандхи. Требования семантического уровня также находят отражение в сандхи: энклитики эвфонически более тесно связаны с соответствующим полнозначным словом, чем два полнозначных самостоятельных слова друг с другом. Известен только один случай прямого управления правилами сандхи со стороны семантики: па 'не' вступает в сандхи с начальным гласным следующего слова,. па 'как'— не вступает.

Главные принципы, которые лежат в основе правил сандхи,— это стремление к ассимиляции звуков и устранению зияния гласных. Внешние сандхи в отношении ассимиляции заходят дальше внутренних, поскольку конечный шумный согласный озвончается перед начальным гласным следующего слова, но> не изменяется перед начальным гласным следующей морфемы. Зияние гласных, напротив, чаще встречается на границе двух слов, а не двух морфем.

Графическая форма текста часто не отражает его реальной фонетической сущности. Восстановление последней с помощью метрических данных показывает сплошь да рядом сохранение зияния гласных, что свидетельствует о более позднем и искусственном характере многих сандхи —■ результате редактирования в брахманских школах.

САНДХИ   ГЛАСНЫХ

Перед гласным одинакового качества простые (не дифтонгического происхождения) гласные подвергаются стяжению, давая долгий гласный независимо от количественной характеристики соседних гласных (pražlišĒa-sa±dhi-), т. е. й+й>а,. l+l>ī, й + й>п; например: utģparč±<иtč + aparam, ŗtūvū-jasra-Kŗtdvā+djasra-, Ģvaghntva<Ģvaghni + iva, uksdntād-nd<Cuksdtttu + udnd. При встрече друг с другом гласных дифтонгического происхождения е, о или дифтонгов ai, аи стяжения не происходит. Возможность контракции *-№+№->№ в прати-шакхьях не упоминается, и в текстах таких примеров нет.

Как было отмечено выше, в метрических ведийских текстах реально данный тип сандхи нередко отсутствует. Избегает сандхи ряд таких односложных слов, как па 'подобно', наречие-префикс vi- 'врозь', 'прочь', частица hi 'ведь', часто также местоимение sd 'он'.

Существует, кроме того, ритмическая тенденция, согласно которой энклитика са 'и' претерпевает сандхи перед последующим тяжелым слогом и избегает его перед легким слогом, на и эта дистрибуция соблюдается не строго; так, например, sdrņ cd ca<sdm + ca+d + са (IX,95,3).

8    Зак. 80                                                                                                            ИЗ.

Встречающиеся в письменном тексте в гиатусе конечные долгие гласные (чаще всего это бывает -а) обычно сокращаются в произношении перед последующим тяжелым слогом11. Иногда при гиатусе первый из гласных назализуется, чтобы служить фактическим разделителем гласных (здесь и в других типах сандхи).

Гласные а, а в сочетании с простыми гласными иного качества образуют гласные дифтонгического происхождения, а именно а + 1>е, $ + Ō>o; например: Ļndrehč<Ļradra^-ihč, abh-rāteva<abhrūtū + iva, dtho<dtha + u, sdnitotd<sdnita + utd (также praĢlista-sandhi-). Иногда сандхи не происходит, и имеет место зияние гласных, отраженное и в письменном тексте.

При встрече гласных а, п со слоговым сонантом ŗ, как правило, аналогичного сандхи не происходит, что последовательно отражено в письменном тексте РВ и ВС, например: saptaŗsdyah, pdyasā fsīņām. Восстановление размера показывает, однако, что в редких случаях имеет место произношение -ar-, а не -aŗ-.

Гласные а и ā в сочетании с гласными дифтонгического происхождения или с реальными дифтонгами дают один и тот же результат — дифтонг, т. е. d + e>ai, а + о>аи; $ + ai>ai, й + аи>аи. Вот некоторые примеры: svaĻnam<svģ + enam, ydtraiisadhih<ydtra+6sadhīh, pdrait<pdrā+ait, dpauhat< apa + atihat. Иногда сандхи не происходит, и тогда в тексте имеет место зияние гласных с возможной назализацией первого гласного, например: ugrah 6kah<ugra + ōkah (VII,25,4), ah ёй<п + ёй (VI.51,1).

Узкие гласные ?, й перед последующим гласным утрачивают слоговое качество и консонантизируются (ksaipra-sandhi-), например: hy udrl<hi+adrī, devy etu<devi+etu, sv āgnitņ< su + agnirņ, astv ojo<astu ōjo.

В древних частях РВ это сандхи имеет в большинстве случаев лишь графическое значение, в произношении же сохраняется гиатус. При этом, однако, двусложные префиксы с конечным -i или -и перед глагольной формой, начинающейся с гласного, обычно произносятся в один слог, например: āty ati-sthat, dnv emi.

Для гласных дифтонгического происхождения е, о тип сандхи определяется тем, начинается ли следующее слово с а или с какого-либо другого гласного.

Если за конечным -е, -э следует начальный краткий а, то этот звук исчезает, будучи «поглощенным» {abhinlhita-, отсюда название в пратишакхьях abhlnihita-sandhi-) конечным звуком. В графике исчезновение а- передается знаком аваграха (ava-graha-). Вот некоторые примеры: nide 'pa<nide + dpa, vdnas-patē 'va<vdnaspate+dva,  dhlyō  'vase<dhiyaķ + dvase,  dyu-

11 О синтагматических изменениях акцентов, имеющих место при сандхи гласных, см. в разделе «Ударение».

114

mdttamo 'bhi<.dyumdttamo+abhi. Реально в древних частях: РВ размер часто требует восстановления а-, причем, как было-отмечено исследователями, перед таким восстановлением а-конечный е или о метрически считается кратким, что дает основания предположить фонетический переход е>ау, o>av. Иногда а- сохраняется и в графике, например: vo amba (Х,97,2).

Если за конечным -е, -о следует любой другой звук, кроме краткого а, то -г>-а (udgrāha-sandhi-), -o>-av. Фактически в этих двух разных рефлексах засвидетельствованы две стадии одного процесса — дифтонгизация конечного гласного: e>ai, о>аи с дальнейшей консонантизацией неслогового элемента перед последующим гласным, т. е. ai~>ay, au>av, и затем утрата глайда в интервокальном положении, происходящая в случае е. Вот некоторые примеры: sūra udite<sūre + iidite, budhnd etā<budhne + etā (111,39,3), ta 6jah<te+6jah, hŗda U<hŗde + ū, visņav evayāvah<vlsņo+evayavah, indav indra-sya<indo+indrasya, ту^ d<vāyo+d (обычно примеры на этот тип сандхи дают вокативы на -о от основ на -и-).

Если же следующее слово начинается с п-, то перед ним выпадает -v гласного сандхи, и сандхи приобретает вид -о>-а,, например: inda ātibhlh<indo + ūtibhih- (VIII,48,15).

Конечные дифтонги -ш, -аи при встрече с любым начальным гласным, включая а-, подвергаются сандхи такого типа, как -е, -о не перед а-, с той только разницей, что в результате получается долгий гласный, а именно: -ai>-ā, -au>-āv, но перед ^ -au>-ā (й<возникает из переходных форм ау, āv)._ Вот некоторые примеры: kdsmā adyd<kdsmai+adyd, tdsmū dpo< tdsmai+dpo, sdrtavd u<.sdrtavai+u, dvdv iva<dvad+ lvar samudrdv dKsamudrati + ā, dasrāv āmartyah<dasrau+dmar-tyah, но rath¥tamobhģ<rath¥tamā + ubhģ (1,22,2); причем по размеру гласные восстанавливаются.

В ведийском языке существует ряд гласных окончаний определенных грамматических форм, на которые не распространяется действие правил сандхи,— так называемые прагрихья (pragŗhya- 'те, что должны быть выделены'). Это окончания на долгий гласный двойственного числа ■£, -п, -е; редкие формы L.sg. на -[, -п (просодически обычно краткие); -I в N.pl. от местоимения amt; окончание -е в L. некоторых местоимений: tve 'в тебе', asme, yusme (в двух последних с меньшей очевидностью); окончание -е во 2, 3 du.pr. и pf.rned. Вот некоторые примеры: aksi iva (11,39,5), indrāgni upa (1,21,1), gambhu А (1,46,13), asme antār (1,24,7), ущтё itthū (VI,18,5), cakrāte upamd (VIII,29,9). В некоторых случаях возможны колебания между сандхированными формами и формами прагрихья.

Эмфатическая частица и является прагрихья в отношении гласного начала справа и не прагрихья в отношении гласного исхода слева, например: vū и arthina<vai + u + arthina (1,105,2), ydta и ūyan<ydtas + u + dyan (11,24,6). При этом графически и

8*                                                                         115

после согласного и перед гласным в РВ регулярно изображается как v, например: trir v aĢvinā, но tdsmā и adyč<tčsmai и adyd. Вступая в сандхи с конечным а слева, эта частица образует гласный прагрихья — о, например, dtho indrūya (1,28,6). К явлениям сандхи следует отнести также удлинение в метрических текстах конечного краткого гласного перед одиночным начальным согласным следующего слова (конечному легкому слогу обычно в таких случаях предшествует тоже легкий слог), например: kŗdhl пак, но kŗdhi tvāya(e.

САНДХИ СОГЛАСНЫХ

В настоящем разделе рассматриваются сандхи конечных согласных при встрече с начальным согласным или гласным следующего слова. Общий смысл звуковых изменений, происходящих на границе двух слов, заключается в ассимиляции, причем в большинстве случаев конечный согласный уподобляется начальному (наоборот — при церебрализации и аспирации).

При описании сандхи конечных шумных принято брать за исходную ту форму, которую они имеют в абсолютном конце слова.

Конечные шумные смычные согласные уподобляются по звонкости—глухости начальному звуку следующего слова. Они бывают глухими перед начальным глухим согласным и звонкими — перед начальным звонким согласным или перед гласным (озвончение перед гласным отличает внешние сандхи от внутренних, где этого не происходит). Вот некоторые примеры: у^ te, ydt sīrņ, ydd divō, ydd vajri, ydd Indra.

Перед начальным носовым согласным конечный шумный смычный согласный может переходить в носовой своего ряда: уап navatirņ<ydd + navatitn, уап maruto<ydd+maruto, vi-raņ mitrūvdruņayor (X,130,5)<virģĒ + mitrģvčruņayor<vi-rāj+mitrģvčrиņayor, vīrtin madhujātū<vīrad + madhujātū< 4)[rudh + madhujātū, ddan nyāg<udak+nyāg. Таким образом, перед носовыми сонорными согласными ассимиляция заходит на один шаг дальше, чем перед шумными. Та же степень ассимиляции характерна для конечного -t перед начальным I- и палатальными согласными.

Перед начальным I- конечный -t переходит в -/, например: āflgūd-aflgāl I6mno-lom.no (X,163,6)<č®gād-аn■gād + l©mno-£om-no<dūgāt + augāt + I6mno-lomno.

Перед начальным палатальным согласным -t переходит в палатальный, причем в этом типе сандхи начальный палатальный сибилянт ģ переходит в придыхательный палатальный ch. Вот некоторые примеры: уас cid<ydt + cid, уас chardih<yat + chardih,   ydj  jātavedo<ydd+jātavedo,    уас    chirah<ydt +

116

Ģirah. Таким образом, -t + ch- и -t + Ģ- дают один и тот же результат -с ch-. Палатальный спирант ģ после конечного церебрального -/ может также переходить в ch, притом что t остается неизменным, например: <dbhrāt chveto<dbhrāt + Ģveto (1,66,6).

После конечного шумного смычного начальный /г- переходит в звонкий придыхательный согласный того ряда, к которому принадлежит конечный смычный, например: ydd dha<.ydd + ha, samrad dhdnta<samrdt+hdntā.

Конечный смычный зубной носовой п (и редкие случаи конечного велярного Я) подвергается изменениям не только в зависимости от начального звука следующего слова, но и от предшествующего ему гласного.

Конечный п. (или п) после краткого гласного перед гласным , следующего слова подвергается удвоению, например: rujann eti<rujdn + eti, уптапп d<.yūman + ū, tdsminn išĒčyah<tčs-min+istdyah, уйШ asi<yķn+аsi. При восстановлении размера в РВ такая геминация подтверждается только там, где она обоснована этимологией данной формы.

Конечный п после долгого гласного перед гласным следующего слова переходит в назализацию предшествующего гласного (анунасику — анусвару), причем, если это не а, то между конечным назализованным и начальным неназализованным гласным в сандхи возникает -г, например: mahdn asl<mahdn+asi, de-ч)йЛ d<devdn + d, devdn ihū<devdn + ihd, devdn īlitds<de-vdn+īl'itds; pradhthr iva<.pradhtn + iva, vanūnr dhan<va-nāa + dha'i, nfnr abhi<nfn + abhi. (Диахронически речь здесь идет, как указывалось исследователями, не о сандхи -п, а о сандхи -s, этимологически восстанавливаемого в ряде грамматических форм и в дальнейшем перенесенного по аналогии в другие формы. После -Л звук s перед последующим гласным выпадает,  а после -Г, -п, f, озвончаясь, переходит в г.)

Встречаются отдельные непоследовательности в проведении этого сандхи. Иногда оно не происходит в заданных условиях, например, etūvān asya (X,90,3), или происходит в непредусмотренных условиях, например, перед глайдами, сонантами и h, как в sdkhīhr уйй  (indra)<sdkhīn + ydn   {Л-Indra)  (IV,35,7).

Конечный п перед начальными палатальными согласными становится палатальным п, например: vaavdn cydvdnah<van-vdn+cydvaiah, vidvin jdnma<vidvdn + jdnrna. Обычно при этом типе сандхи начальный палатальный сибилянт ģ чаще всего дает придыхательный палатальный с/г, например: asmin chāra<asmi4 + Ģūra, sūhvūn chlro<sahvūn+Ģiro, хотя иногда с сохраняется.

Вообще сандхи «-.'г + начальный палатальный» отличается вариативностью. Его может не   произойти,  или  носовой  пред-

117

ставлен не палатальным, а анусварой. Последнее особенно часто встречается в более поздних ведах, но зафиксировано и в РВ. Наконец, между начальным с- и конечным носовым согласным может иногда возникать палатальный сибилянт, перед которым смычный носовой переходит в анусвару. Обычно это происходит перед энклитиками са и cld, например: tdņiĢ са< tan + ca, sāriņiĢ cicKsūrin + cid — в этимологически оправданных случаях (т. е. после -an<-*ans). В дальнейшем этот тип сандхи по аналогии распространяется на более широкий круг случаев.

Конечный -п в принципе сохраняется перед начальным t-,_ но иногда, в этимологически оправданных случаях, между -п и t- возникает дентальный спирант s, перед которым -п переходит в анусвару, например: sdrvātņs tūn <.sdrvān + tun. В дальнейшем этот вид сандхи распространяется. В редких случаях такого же типа сандхи происходит перед начальным р-, перед которым s переходит в висаргу, например: nfņih pdhi, njrņh pūtrarņ, svātavātņh pāyuh.

Между конечным -п и начальным s- иногда может развиваться переходный согласный -t- (соответственно между -П. и s-возникает -k-, что встречается совсем редко). Этот вариант сандхи является факультативным. Он хорошо засвидетельствован в АВ, например: etģnt sdkhīn<.etun + sdkhīn (АВ, V,22,ll)^

В пратишакхьях указывается, что -я перед начальным I-переходит в носовой латеральный сонант -/, что на письме,, однако, не нашло отражения.

Конечный -т подвергается гораздо меньшим изменениям,, чем -п. Перед начальным гласным следующего слова конечный губной носовой смычный остается без изменений, например: tām u, Indrām iva, арат agnes, stomam āvan. Без изменений он остается также перед начальным смычным губным согласным, например: дат mahās, grīvdyām baddhō, ankasdm pāri.

Перед начальным смычным согласным (в том числе и носовым) любого ряда, кроме губного, по предписаниям прати-шакхий конечный -т должен давать гоморганный носовой. На практике же в изданных ведийских текстах, а также во многих рукописях гоморганный носовой заменяется на анусвару, например: cakrdtņ kutsāya вместо cakrān kdtsāya, latām сапа вместо žatč® сапа и т. д. Нередко анусварой заменяется также конечный -т и перед смычным своего ряда.

Конечный -т перед начальным спирантом и перед дрожащим плавным сонантом г всегда переходит в анусвару, например: ūrjaņi svār, sardthaņ (dvašas, vārņ hŗdi, vāņi rdthatņ. Этого типа сандхи на морфемном шве избегает только слово samrāj-.

Согласйо пратишакхьям, конечный -т перед у, I, v ассимилируется, давая назализованные варианты этих звуков у, Г, v. Графически, однако, в этой позиции обычно  бывает  анусвара,

118

например:   sani   v^   (вместо   sdy   ydt),   imdņi   logam   (вместо imdl logam), tvani vŗtrdn (вместо tvdv vŗirdn).

Звук висарга h, как было описано выше, представляет в абсолютном исходе s, s, г. Сандхи, которым подвергается конечная висарга на стыке с гласным или согласным началом следующего слова, зависит от того, какой именно звук она этимологически представляет. Поэтому в данном случае целесообразно исходить не из формы слова в абсолютном конце, а из его этимологической формы.

В конце слова г сохраняется перед последующим гласным или звонким согласным, кроме г, например: pūr asi, piinar ēkas, antdr nadt, dhūr vŗsņas, svār janat. Перед начальным г- следующего слова конечный -г выпадает (геминирование г в ведийском языке недопустимо), вызывая заменительную долготу, например: а tītā rōdasKantār+rčdasi, prata rdtnam< prātdr+rātnam.

Перед начальным глухим согласным -г в принципе переходит в -к, например: a'itdh kŗsņdn<Cantdr + kŗsņdn, antāh sabar-ddghah < antdr + sabardiighah, piinah-punar < piinar + piinar. Наряду с этим действуют частные тенденции большей ассимиляции по отношению к согласным палатального и дентального рядов. Перед с- -г переходит в палатальный сибилянт ģ, а перед t- — в дентальный сибилянт s-, например: рад са<рйг+ са, svāg ca<svdr+ca, gis tribarhisi (I,181,8)<g¥r+tribarhĻyi.

Для сложных слов в целом действительны те же правила. Отклонения от них единичны, например: dhārsdd- 'находящийся у дышла' (с -г перед глухим согласным), svārpatl- 'повелитель неба', svārsā- 'достигающий неба', cdtuspad- 'четвероногий' (с церебральным спирантом вместо висарги).

Конечный -s отличается разнообразием рефлексов в сандхи, зависящих от последующего звука, а также от предшествующего гласного.

Конечный -s (которому может предшествовать любой гласный, кроме а или а) перед любым последующим звонким звуком, кроме г, т. е. перед звонким согласным и перед гласным, переходит в -г. Вот некоторые примеры: agnir hotā<.agnis+hotā, cdksur badgasya<cdksus+bhdgasya, devair dyūvāpŗthivi< devais + dydvāpŗthivt, dyaiir nd<dyaiis nd, yajnantr аsi< yajnanis + asi, paribhūr asi<paribhпs+asi, barhir dpa<bar-his + upa, vayor iva<vayos + iva. То же сандхи имеет место перед именной флексией, начинающейся с bh-, например: havirbhis — I.pl. от havis-, vāpurbhis от vdpus-.

Перед последующим г- конечный -S переходит в -г, который выпадает (во избежание геминации г), вызывая заменительную долготу предшествующего гласного, например: agnt raksatK. agnis + raksati, vāyū rdthe<.vāyiis + rdthe.

Конечное сочетание -as перед звонким согласным и перед гласным дает -о.  Это своеобразное  сандхи   (pražriTa-sа±dhi-)

119

не имеет достоверного объяснения. Ясно, что здесь происходит ассимиляция по звонкости, т. е. -as>*az, при том что, как известно, z в ведийском языке не удерживалось ни в каком звуковом положении. Естественно было бы ожидать рефлекса *аг, которого тем не менее нет. Приводилось сопоставление этого внешнего сандхи с редкими случаями внутреннего санд-хи сходного типа, как včdhave от vah-. Высказывалось и иное предположение, состоящее в том, что вместо выпавшего *z для сохранения просодической структуры слова вставлялся глайд v, сочетание которого с предшествующим а давало о.

Вот некоторые примеры. Перед звонким согласным: giro dā-sdsya, rsvō bŗhdd, rdkso ni, karo ydtra\ перед любым гласным,, кроме а: yd ēka id<yds + ēkas + id, jūyamāna utd<jūyamā-nas+utd, ŗtasūpa āsķr<№tasģpas+āsķr; перед a-: mandasand 'vāsayo 'pa<.mandasānds + avasayds+dpa; ср. asŗjo dfigira-svān и др. с отсутствием абхинихита-сандхи.

Таким образом, конечный -о, возникший в результате сандхи, вступает в то же сандхи с начальным гласным следующего слова, что и исконный звук о, т. е. становится -а перед любым гласным11, кроме а-, сохраняется перед а-, который в свою очередь может исчезать после -о.

Особый тип сандхи представляют собой формы N.sg.m. от указательного местоимения td- (и etd-). Форма sdh (esdh) в принципе встречается в абсолютном конце, форма sč (esd) — перед согласным. Перед начальным гласным возможны варианты: sd(esd) — форма не вступающая или вступающая в сандхи,. и so (esd). Вот некоторые примеры: ...čthā hi sdh\, ...aydtņ sdh\, sd ghā, sd gakrdh, sd mdhyam, sģsmаi<sč+аsmаi, sed<Z sd + id, sd ū, sd idhāno, so apūm, sd 'ydm<so+aydm.

Конечное сочетание -ās перед звонким согласным и перед, любым гласным утрачивает -s, вследствие чего образуется зияние гласных, например: dā harivo<.das + harivo, dddhānū mū< dddhānās + md, amŗta gātum<amŗtas + gūtām, prdsūtā dyan<. prdsātās + ауап, siidlnā ariprū uru<.sudinās + ariprds + uru, divyū ūpo<divyas + ūpo.

Конечный -s перед последующим глухим согласным в той или иной степени ассимилируется этим согласным. Рефлекс конечного -5 в этом контексте определяется прежде всего начальным согласным следующего слова, отчасти — предшествующим -s гласным.

Перед начальным глухим смычным палатального или дентального ряда конечный s бывает представлен соответствующим данному ряду фрикативным, т. е. сохраняется перед t, дает д перед с, например: yds tā, vigvās tad, nis trini, manus tokma; drdviņasag cakāndh, jirūg cid, matibhig ca.

11 Иной способ описания данного сандхи: конечное сочетание as перед любым гласным, кроме а утрачивает s, в результате чего образуется зияние-гласных.

120

Это сандхи действует не безусловно. Если конечному -s предшествует один из гласных намин (т. е. любой гласный, кроме а, а), то возможен переход s>s, что влечет за собой церебрализацию начального t следующего слова. В РВ церебра-лизация в таком звуковом контексте происходит только при последующем слове — местоимении, например: gticis tvdm, prd-sitis te, vidus te. Церебрализация характерна для сложных слов, например: dustdra- 'труднопреодолимый', dustdrītu- id. Конечный -s перед начальными k-, p- дает различные рефлексы. После гласных а, а -s может сохраняться или переходить в висаргу, например: dgmanas pāri (11,1,1), himdvatas pdri (AB, V,4,2), gatinas pdtih (VIII,75,4), sākhāyah krdtum, vigaķ prasnāiih. После прочих гласных s может давать церебральный (редко в сочетаниях, всегда в сложных словах) или переходить в висаргу, например: havis kŗņudhvam (VIII,72,1), dyaās pitū, dyaiih pŗthivī, sthdh kūka, но только gociskega-'пламенновласый', duspdd- 'с плохими ногами'.

Конечный -s перед начальной группой согласных «смычный + фрикативный», переходит в висаргу (которая может иногда исчезать), например, dyavah ksūmo, purvih ksapo, gatdkratuh tsdrat.

Конечный -s перед начальным фрикативным может ассимилироваться или переходить в висаргу. Таким образом, допустимы сандхи: -s + s->-s s-, -s+s->-ķ s-; -s+g->-g g-, -s + f->-A g-. В печатных изданиях ведийских текстов обычно во всех случаях дается висарга: ndrah samayante, sānuh gdvasā, хотя, по предписанию пратишакхий (и это явно более древнее сайд-хи), допустимо также ndras samayante, sīiiug gāvasā.

Конечный s- перед группой согласных «сибилянт + смычный» переходит в висаргу, которая имеет тенденцию исчезать, например: srjānd stosi<sŗjāndķ + stosi, fsaya sthūvirīs<ŗsa-yaķ + sthdvir[s.

Начальный s- может подвергаться церебрализации под влиянием конечных гласных намин предшествующего слова. Эта церебрализация факультативна в ведийском языке. Чаще всего она имеет место на границе наречия-префикса и глагольной формы, например: vi sahāmahe (sah-), pāri sthāh (sthā-), ddhi svdni (svan-), dnti sdd (sad-). Нередко церебрализация распространяется на начальный s- частиц и односложных местоимений, например: п su, abhi sīm, и syd, и svid; ср., однако, kdti smt (X,86,20). Колебания наблюдаются и в сложных словах, хотя там преобладает церебрализация начального s-, например: tristubh- 'триштубх', āyusdk- 'соединенный с жизненной силой', gosāti- 'добывание коров', но gosakhi-ļgōsakhi-'обладатель коров'.

Начальный -п может стать церебральным под влиянием г в предшествующем слове. Условия церебрализации те же, что и у s-, т. е. она  происходит  преимущественно   в   глаголах   под

121

воздействием наречия-префикса или в энклитиках и местоимениях, например: pāra ņaya<.pdra + naya, prd ņah<prd + nah, praiņān<prd + enān, svar ņa<svār + na. В сложных словах наблюдаются колебания, например: purāņāman- 'имеющий много имен', dgraņīti- 'первое принесение', но trinākd-'третье небо'.

Начальный ch- после конечного гласного (безусловно после краткого гласного), по предписанию пратишакхий, должен ге-минироваться в произношении, что, однако, не обозначается на письме, например:   па cchidyate, на   письме — па  chidyate.

МОРФОНОЛОГИЧЕСКИЕ  [ЧЕРЕДОВАНИЯ   ГЛАСНЫХ

Наиболее существенные чередования гласных в ведийском языке не обусловлены правилами сандхи. Это чередования в корне или в суффиксе, заданные морфологически и не зависящие от звукового окружения. Они лежат в основе ведийской морфологии и словообразования.

Различаются три ступени чередования гласных: л1) слабая, или нулевая; 2) гуна (guņa букв, 'качество'), или поеная, средняя; 3) вриддхи (vŗddhl букв, 'увеличение', 'наращение'), или долгая, усиленная. Каждому классу грамматических форм предписывается та или иная ступень чередования корневого гласного. Фонетический вариант данной ступени обусловлен звуковым окружением.

Исторически чередование гласных в корне зависело от перемещения ударения: полная ступень — под ударением, слабая ступень — без ударения, в предударной позиции 12. В ведийском языке это соотношение в значительной степени нарушено, в связи с чем перемещение ударения, с одной стороны, и чередование гласных — с другой, нередко независимы друг от друга.

Ниже приводятся схемы основных типов трехступенчатых чередований    гласных   (более   частные   типы отмечены   особо).

Слабая      Гуна    Вриддхи ступень

^        е/ау     ai/āu й       oļav     auļāv

12 Именно с диахронической точки зрения европейская лингвистическая традиция берет за исходную полную ступень чередования гласного, находящегося под ударением, а слабую ступень рассматривает как производную, в которой перенос ударения вызывает ослабление гласного. Индийская лингвистическая традиция, последовательно придерживающаяся синхронных принципов описания, исходной считает слабую ступень, от которой производится ступень гуна и затем вриддхи. Ступень вриддхи, гораздо более редкая, чем гуна, является результатом особого развития в определенных классах грамматических форм.

122

Слабая	Гуна	Вриддхи
ступень
г	аг	пг
Ž	ai	№
ноль	а	а
а/т	ат	ат

а/п

ап

ап

Приведенные схемы требуют некоторых пояснений. В слабой ступени количественная характеристика гласных i, и, т. е. их долгота или краткость, является несущественной с точки зрения чередования. В ступени гуна варианты е, о выбираются перед последующим согласным, а варианты ау, av — перед последующим гласным. В ступени вриддхи ai, аи бывают перед согласным, ау, av — перед гласным. Выбор вариантов определяется правилами сандхи13. Ступень вриддхи ai от латерального слогового сонанта / в ведийском языке не встречается.

Вот некоторые иллюстрации трехступенчатых чередований гласных. Слабая ступень иллюстрируется обычно причастиями совершенного вида, ступень гуна — большей частью формами презенса, корневого аориста, именами деятеля на -tar, ступень вриддхи — формами сигматического аориста, aor.pass., 3. sg.pf. act., формами каузатива.

Ряд i: nij- 'мыть', nik-td- —■ intens. ne-nek-ti — d-naik-s-ī-t; gri- 'опираться', gri-td — žrčy-a-ti, й-gfe-t — a-Qrāy*i, d-Ģrai-t; nl- 'вести', nī-td — ndy-a-ti, ne-tdr—ni-nūy-a, nais-ta.

Ряд    й: rtidh-   'препятствовать' rodh-a — a-raut;   stu-staut;   sā-   'оживлять', sāv-ī-s.

Ряд ŗ: kŗs- 'пахать', kŗs-a-sva — kars-a — имя существительное kūrs-man; bhŗ- 'нести', bhŗ-td- — bhdr-a-ti — a-bhar. При этом надо отметить, что перед суффиксом пассива -уа- и в некоторых других структурно близких классах форм слабый звуковой вид от корней на -г бывает представлен -ri-, например: kŗ- 'делать'— kri-yd-te, mŗ- 'умирать'— mrl-ya-te.

Ряд    ^^-'соответствовать',   pf.med.   сп-Щр-ге — kalp-a-sva.

Ряд а: ghas- 'пожирать', 3 sg.inj.med. gdha (<ghs + ta), ā-ks-an (<a + ghs + an) — ghds-a-t — ja-ghas-a; sac- 'следовать', sa-ĢC-ati «sa-sc-atГ) — sdc-a-se — p.nec.  sAc-ya.

Рядят: gam- 'идти', gа-tč- — gam-a-t — gām-aya\ уат- 'обуздывать', уа-М- — ydm-a-ti — уат-ауа.

Ряд an: tan- 'тянуть', ta-td- — ā-tan — ta-tūn-a; man- 'думать', ma-td----d-man-mahi — mārņ-s-ta.

13 Историческая  симметричность системы  нарушена тем,  что  в ступени вриддхи в дифтонгах ai, аи слоговой элемент является кратким.

123

ruddhd-   (< rudh + td-) — ru-

'восхвалять',   stu-td — sto-sl —

sā-td— intens.    so-sav-ī-ti —

В рядах -ат, -ап в слабой ступени вариант а бывает перед согласным, а вариант т или п — перед гласным (однако после двух согласных — ат, ап), например: tan-, tа-tn-ire; gam-, ja-gm-ūnā-; ппт-ап 'имя', I.sg. ппт-п-й, но vars-mdn- 'высота', I.sg. vars-mdņ-a. Перед т, у, v вместо ожидаемой слабой ступени а имеют место ат, ап, например: gam-, gan-ma, gan-vahi (cp. ga-td-); han- 'бить', 'убивать', han-yd-te.

В определенных морфологических позициях могут встречаться корни только в заданной ступени чередования (например, у причастий совершенного вида некаузативных глаголов всегда должна быть слабая ступень корня). В большинстве случаев этим позициям соответствуют рассмотренные выше схемы чередования. У ряда корней, однако, клетки трех морфологических позиций заполняются иным образом, что дает основания выделить некоторые особые типы чередований.

Слабой ступени I, й, ŗ у некоторых глаголов могут соответствовать в ступенях гуна и вриддхи сочетания консонантной формы полугласного или сонанта с а, и разница между второй и третьей ступенью будет заключаться в количественной характеристике а. Этот тип чередований называется сампраса-рана (samprasāraņa букв, 'распространение', 'растягивание'). Схемы чередования по типу сампрасарана можно представить следующим образом:

Слабая      Гуна    Вриддхн ступень

1	уа	уа
и	va	vā
Г	га	га
ī	уа	уп
п	va	va

Вот Ряд  к

некоторые примеры. yaj- 'жертвовать', is-td-

ydj-ati — a-yāt;  dlv-  'небо',

'день', A.sg. div-am — L.sg. dydv-i — N.pl. dydv-as (слово аномально, в его склонении используются и другие типы чередования).

Ряд и: vac- 'говорить', uk-td—vi-vak-ti — u-vdc-a; vas- 'вспыхивать', ш?-М, u-chd-ti — a-vas-ran — u-vds-a; парадигма склонения p.p.act. на — vāms-, например, kŗ- 'делать', I.sg. ca-kr-tls-ā — V.sg. cd-kŗ-vas — A.sg. ca-kŗ-vūms-am.

Ряд Г'- grabh- 'хватать', gŗbh-ī-td, a-gŗbh-ran — a-grabh-ī-t — имя grūbhd; prach- 'спрашивать', pŗs-td-— prds-tum— d-prat.

Ряд 1: jya- 'побеждать', jī-td — āes. ji-jyā-sa-ti; Ģyā- 'каменеть', 'замерзать', gi-td—имя Ģyd; суффикс оптатива атема-тических глаголов, например: ад- 'достигать', ад-с-mdhi — ag-yd-ma.

Ряд п: svād- 'сластить', sķ-šūd-a-ti —svād-a-te.

124

Отличие чередования типа сампрасарана от обычного чередования заключается кроме всего прочего и в том, что для сампрасараны долгота или краткость i, и в слабой ступени является существенной. При долгом гласном в слабой ступени чередование бывает двухступенчатым (нейтрализация различий между гуна и вриддхи).

Есть корни, которые допускают в своей парадигме чередования обоих типов (по типу сампрасарана у них обычно образуются отдельные формы), например: dŗg- 'видеть', d№š-Ēč, č-d№ž-ran — da-dčrž-a, drds-tum — a-drūk-s-ī-t (в брахманах); ^у'- 'выпускать', sŗs-td, d-sŗg-ran — ia-sarj-a — a-srāk;   и др.

У небольшой группы корней, оканчивающихся на -г (в индийской традиции они условно обозначаются как корни на -№), слабая ступень в трехступенчатых чередованиях бывает представлена не как ^ а как ir или Иг. Вот некоторые примеры: kŗ-lkir- 'воспевать', имя klr-tl — intens. car-kar-mi — d-kār-is-am; tŗ- 'пересекать', tlr-ņd-, lūr-уа----tdr-a-ti — d-tār-l-t; pŗ- 'наполнять', pūr-ņd- — pl-par-ti — par-is-at.

Перед гласной īr>ir, ār>ur, например: kŗ-ļkir-, kirdti; tŗ-r tirdti; pŗ-, pūpurantu.

Корни с корневым гласным -а- очень редко имеют все три ступени чередования. С точки зрения нормативной грамматики, корни, у которых засвидетельствована нулевая ступень в заданной морфологической позиции, представляют собой исключения. Кроме упомянутых ранее ghas- и sac-, это очень употребительный корень as- 'быть', s-dntl — ds-tl — āsa (<a + as + a) и bhas- 'жевать', ba-ps-ati (<ba + bhs + all) — bhds-a-t\. pat- 'летать', 'падать', pa-pt-ima, a-pa-pt-a-t (но pat-i-td-) — pdt-a-ti — pāt-dya-ti. Все остальные корни имеют в морфологических позициях, где должна быть слабая ступень, гласный а.. Схема чередования у них следующая:

Слабая ступень — гуна      Вриддхи а                    а

Приведем несколько примеров: bhaj- 'делить', bhak-td — bhdj-a-tl —bhūj-aya-ti; mad- 'опьянять(ся)', mat-td- — mdd-ati — mād-dya-ti. Таким образом, для этих корней действительна схема чередования: гуна — гуна — вриддхи.

Корни, оканчивающиеся на -а и подвергающиеся чередованию, имеют две ступени чередования: слабую и гуна—-вриддхи.. Схема чередования следующая:

Слабая ступень Г, ī

Гуна—вриддхи ā

Простых правил  распределения   вариантов  слабой  ступени:

нет.

125.

Вот некоторые примеры: dha- 'класть', hi-td-, °dhi-td- — u-dhā-t; та- 'мерить', mi-td-, mi-tva— mi-mū-ti; sthā- 'стоять',

sthi-td----d-sthā-t\   pā-   'пить',   pī-td- — pā-hi;   hā-   'уходить',

ji-hī-te — a-hā-s-ata; hā- 'покидать', hī-nd- — jd-hā-ti; суффикс глаголов IX класса -пА-ļ-nl-, например: bandh- 'связывать', badh-nū-mi — badh-nī-mds.

Следует отметить, что у корней данного типа корневой гласный, представленный любой ступенью, выпадает перед окончанием, начинающимся с гласного (кроме -ат, -ari). То же происходит с гласным презентного суффикса -;и- и суффикса оптатива -уп-, например: hā-, jih-āte, jih-ate, ji-hī-te; rt- 'выпускать', 'течь', ri-ņi-thās, но ri-ņ-anti.

Данный тип чередования встречается также у двух корней, в которых ā находится в интерконсонантной позиции: gās-'обучать', 'наказывать', fг5-/<г-, žĻš-a-t — gās-te, ga-gās-a и sādh-'достигать цели', sĻdh-ya-ti — sādh-a-tl (sādh- и sidh- нередко рассматривают как отдельные корни).

Некоторые корни на -ат, -ah имеют в слабой звуковой ступени иной рефлекс, чем в основной схеме. Трехступенчатые чередования у этих корней осуществляются по следующей •схеме:

Слабая      Гуна     Вриддхи ступень

ат

а

ат ап

ат пп

Вот ряд примеров: kram- 'шагать', kran-td — d-kram-us — ca-krūm-a; gram- 'уставать', grān-td-, gram-ya-nti — gram-is-ma — ga-grām-a; jan- 'рождать(ся)', jā-td-, jū-ya-te—d-jan-is-

ta — ja-jān-a;     van-    'желать',    vā-ta----vdn-a-te— va-van-a.

Таким образом, у этой группы корней на -ат формально различаются две ступени, хотя формы с -ат могут интерпретироваться двояко, в зависимости от морфологической позиции.

В небольшой группе корней чередующиеся формы могут различаться одновременно двумя элементами (обычно двумя вариантами бывает представлена слабая ступень). Речь идет о корнях на -īv/-yu: dlv- 'играть', dyū-td-, dtv-ya-ti— di-d€v-а; slv- 'шить', syā-td, slv-ya-ti; именная основа dĻv-/◊yķ- 'небо', 'день';  div-am,  dyūn — dydv-i, dyō-s — dyūv-as, dyaii-s.

Понятие корня в ведийском языке образует совокупность его алломорфов. Теоретически каждый корень в зависимости от морфологической позиции может выступать в трех ступенях чередования. В тексте же в зависимости от звукового окружения эти алломорфы представлены, в соответствии с правилами сандхи, рядом аллофонов;  например, vah-  'везти', слабая сту-

.126

пень: udhd-, °iihya — гуна: vdhati, vdksl, vodhum — вриддхи: uvdha, dvākslt, dvāt; su- 'выжимать', 'слабая ступень: sūnoti, susvati, suvānd-, sūydte — гуна: sotave — вриддхи: dsāvl.

Условным обозначением корня, его словарной формой служит обычно один из его алломорфов. У чередующихся корней берется слабая ступень в рядах чередования i, u, ступень гуна — в рядах чередования а, ат, ап. В рядах же чередования ŗ, / используется или слабая ступень (в индийской традиции), или ступень гуна (в европейской). Чередования типа ir, ār — ar — ar (в индийской традиции) обозначаются особым символом ŗ, не совпадающим ни с одним из алломорфов, или (в европейской традиции) вариантами корня -arļ-irļ-iir. В ряде чередований а — I для обозначения корня выбирается алломорф с -п.

СТРУКТУРА   КОРНЕЙ   И  ИХ   КЛАССИФИКАЦИЯ

Глагольные корни в ведийском языке бывают следующей структуры: V, CV, CCV, CCCV, VC, CVC, CCVC, VCC, CVCC, CCVCC, где символ V обозначает гласный, а символ С — согласный. Обязательной частью корня является V — гласный, представленный разными ступенями чередования. Вот примеры разного типа корней: и-, su-, ^и-, stya-, ud-, rud-, gcut-, ubj-, jūrv-, sphūrj-.

Для характеристики структуры корня существенной представляется позиция после слогообразующего элемента. По этому признаку корни разделяются на два класса: 1) открытые, оканчивающиеся на V, и 2) закрытые, имеющие в исходе С.

У открытых корней V в принципе может быть долгим или кратким. При этом нет корней, которые оканчивались бы на -а. Нет также неизменяемых корней данной структуры, которые оканчивались бы на гласные дифтонгического происхождения или дифтонги, т. е. на -е, -о, -ai, -аи (отдельные именные корни допускают такую структуру: гаг'- 'богатство', пай- 'лодка').

Открытый корень структуры V может быть представлен только кратким гласным (кроме а). Есть корни i- 'идти', и-'звать', ŗ- 'приводить в движение', но нет корней   *п,   *1,   *и.

У корней структуры CV или CCV С (или один из С) может быть придыхательным только при V, например: ^й-, bhā-, dhl-, dhū-, bhā- (но не *dhi-, *bhi-, *dhu-, *bhu-). У корней структуры CV, если С — придыхательный звук, то непременно звонкий. У корней структуры CC2V один из С может быть как звонким, так и глухим придыхательным. Здесь возможны две модели: 1) С1— придыхательный. С2— плавный сонант, глайд, носовой; например, dhmā-, khyā-, bhri-; 2) С1— s, С2— придыхательный, например, sthā-. У корней на -ŗ, не различающих оппозиции по долготе—краткости, если С придыхательный, то звонкий, например, dhŗ-, bhŗ-, dhvŗ-.

127

У закрытых корней наиболее распространена модель C-VC2: между Си С2 в этой модели существует определенное соотношение.

Если С1 и С2 являются смычными (включая аффрикаты) не-носовыми согласными, то они обычно не принадлежат к одной варге (однако tud- 'толкать', dudh- 'сотрясать'— последний, видимо, результат редупликации), т. е. не бывает *kag-, *pabh-и пр. Вследствие этого С1Ф С2, и это правило распространяется также на смычные носовые: нет корней *пап- и *тат-. Сочетание же носового и неносового согласного одной варги допустимы, например: tan-, bhām-.

Это правило не распространяется на непрерывные согласные, в связи с чем допустимы корни sad-, ģuc-, sas-.

Закономерности соотношения С1 и С2 в корнях типа CVC2 действительны для всех структур корней, где есть предвокаль-ные и поствокальные согласные, т. е. для CCVC, CVCC и CCVC, т. е. возможен корень типа cand-, не невозможен типа *canj-. Исключениями из этого правила являются несистемные элементы: звукоподражания и заимствования.

В корнях типа C'VC2, когда С1 и С2 представлены неносо-выми смычными (и аффрикатами), при С1 звонком С2 не может ■быть глухим. В результате возможны следующие типы соотношений С1 и С2: 1) С1— глухой, С2— глухой, например, tap-; 2) С1— глухой, С2— звонкий, например, pad-; 3) С1— звонкий, С2— звонкий, например, bhaj-, но корень типа *dap- недопустим.

В корне любой структуры не может быть двух придыхательных согласных, т. е. возможны bhaj- и jabh-, но не *bhajh-.

В корнях типа CVC при одном Ch для другого С действительны все ограничения, вызванные звонким придыхательным ■согласным.

При наличии более чем двух согласных в корне действует тенденция центростремительной сонорности. Ближе к вокалическому центру корня, к гласному, находятся сонорные согласные, маргинальное положение занимают шумные, например: žva®c-, granth-, syand-.

По степени участия в чередовании гласных корни делятся на полноизменяемые, неполноизменяемые и неизменяемые. Полноизменяемые корни способны выступать в трех ступенях чередования: слабой ступени — гуна — вриддхи в зависимости от морфологической позиции (примеры см. на с. 123). Иногда какая-либо ступень у полноизменяемого корня в ведийском языке не засвидетельствована (обычно вриддхи), так как не встречаются соответствующие грамматические формы или словообразовательные типы.

Неполноизменяемые корни различают две ступени чередования. Обычно у них нейтрализовано различие между слабой «ступенью и гуна. К этому типу   принадлежат большей частью

Л 28

корни с интерконсонантным -а- (кроме тех, которые чередуются по типу сампрасарана), например: gak- 'мочь', žak-я©-ti, žag-dhi — Ģa-Ģūk-a; yat- 'соединять', yat-ta-, ydt-a-ti — yūt-dya-ti; svan- 'звучать', svan-i-ta-, a-svan-ī-t — svān-ī-t. Гораздо реже встречаются неполноизменяемые корни, у которых нейтрализовано различие между ступенями гуна и вриддхи, и противопоставляется слабая ступень ступени гуна—вриддхи, например: anj- 'мазать', аj-yč-te, ak-td- — dnj-as-; vanc- 'двигаться согнувшись', vac-yd-te— vdnc-a-ti. (Формы морфологической позиции, в которой следует ожидать ступень вриддхи, засвидетельствованы от этих глаголов в более поздних памятниках. Корень в них имеет ступень гуна: pf. ān-anj-a, caus. anj-ауа-t'v, vanc-aya-ti.)

У неизменяемых корней нейтрализовано различие между всеми тремя ступенями чередования. Реально представленная форма корня, функционирующая во всех трех морфологических позициях, может совпадать со слабой ступенью, например: ing-'шевелить', 'колебать', i®g-čya-ti; ir- 'приводить в движение', ir-te, īr-dya-ti\ hirņs- 'вредить', hitņs-anti, hlrņs-i-t; со ступенью гуна, например: raks- 'защищать', raks-i-td-, rdks-a-ti, ra-rdks-a; med- 'жиреть', m€d-ya-ntu, med-dya-tha (абстрагирование корня в форме mid- неточно, так как слабая ступень от него нигде не засвидетельствована); со ступенью вриддхи, например: khyā- 'видеть', khyā-tč-, khyā-Ti, khyd-paya-ti (в брахманах); упс- 'просить', yūc-i-td-, yāc-a-ti.

Неполноизменяемость и неизменяемость корней удобно рассматривать как разные ступени редукции полноизменяе-мости.

По типу соединения корня с флексией или с суффиксом различают два основных класса корней, называемых по индийской традиции сет (set<sa + it 'с V, где ^—условное обозначение соединительного гласного i) и анит (anit<an + it 'без V). Соединительный гласный у корней сет употребляется между корнем и аффиксом, начинающимся с согласных s- и t-, если корень в данной форме не оканчивается на -п или на гласный слабой звуковой ступени. Диагностическими в отношении различения корней сет и анит формами являются (при соблюдении указанных условий) причастия на -М-, -tavyā-, -tva-, абсолю-тивы на -tvt, -tvū, имена деятеля на -tar-, формы аориста на s и футурума на -syd-, дезидеративы на -sa-. Остальные случаи, когда аффикс начинается с согласного, не содержат информации относительно принадлежности корня к классу сет или анит.

Вот некоторые примеры корней сет: pat- 'летать', 'падать', pat-i-td-, pat-i-tvū, pat-i-syd-tl, pl-pat-i-sa-ti; san- 'достигать', sdn-i-tar-, sdn-i-tva-, san-i-syd-ti (формы sā-ta-, si-sā-sa-ti не показательны); bhū- 'быть', bhdv-ī-tva- (с долгим соединительным гласным), bhav-i-syd-ti.

9     Зак. 80

129

В глаголе grabh- 'хватать' соединительный гласный долгий: gŗbh-ī-td, gŗbh-ī-tvā, a-grabh-ī-s-us.

Примеры корней анит: pad- 'идти', pannā-, pdt-tave, a-pat~ s-i; yaj- 'запрягать', yuk-td, yuk-tvā, a-yuk-s-ata; su- 'выжимать', s©-tva, sō-tave, so-tar-.

Результатом контаминации этих двух основных классов корней является третий, смешанный класс, в котором соединительный гласный факультативен для некоторых форм или в одних формах он встречается, в других — нет. Например, у глагола jan- 'рождать', с такими хорошо засвидетельствованными формами класса сет, как d-jan-is-ta, jan-isya-te, у причастий на -tva- встречаются варианты jdn-i-tva-l jdn-tva-. Другой случай — man- 'думать', формы анит mdn-tavai, a-maņi-s-ata, форма сет — man-i-sye.

Как известно, к классу сет тяготеют неполноизменяемые и неизменяемые корни, хотя в принципе эти две классификации независимы друг от друга. Все производные корни (например, «корни» каузативов и вообще корни, извлеченные из презент-ных основ) образуют формы по классу сет.

СЛОВООБРАЗОВАНИЕ

Слово в ведийском языке обладает большой самодостаточностью, что обусловлено, во-первых, весьма однозначным характером флексии, позволяющей определить на синтаксическом уровне наличие именно данной связи, и, во-вторых, прозрачностью морфологической структуры основы, помогающей изнутри установит^ внутреннюю форму слова. Если обозначить префикс символом Рг, суффикс — Sf, корень — R, то максимальная    модель    слова    будет   выглядеть   следующим   образом:

Pr+...+Pr+R...+R+Sf+...+Sf.

Каждый из составных элементов этой модели может повторяться более чем один раз, т. е. Рг -> Рг-. + Ргг+Ргз ..., R -> Ri+R2+R3 ••-. Sf-> Si'l + Sf2+Sfз ... Практически же при реализации максимальной модели в ведийском языке число префиксов, как правило, не превышает трех: сочетание двух префиксов при одном глагольном корне встречается часто, трех — исключительно редко (в РВ ни разу и всего два примера из АВ). Число корней в одном слове в ведийском поэтическом языке также реально никогда не превышает трех: нормой при развертывании являются два корня. Это встречается в реду-плицированных формах глагола и в произведенных от них именах, а также в подавляющем большинстве сложных слов. Разница заключается в том, что при редупликации корень по определенным правилам развертывается сам в себя, в то время как в сложных словах обычно происходит развертывание в один из элементов практически открытого класса корней.

Тремя элементами класс корней может быть изредка представлен в ведийском поэтическом языке только в составе сложных слов. Число суффиксов в одном слове реально не превышает трех, при этом три суффикса встречаются весьма нечасто — нормой при развертывании и здесь является последовательность из двух элементов.

Класс префиксов здесь рассматриваться не будет на том основании, что глагольные префиксы в ведийском языке не яв-

9*

131

ляются неотъемлемой частью слова. Они могут употребляться отдельно от той личной глагольной формы, с которой связаны семантически (прежде всего в самостоятельном или в главном предложении, где они несут на себе ударение при безударной личной форме глагола); в самхитах после РВ самостоятельность префиксов постепенно уменьшается. Некоторая часть этих глагольных префиксов-наречий одновременно выступает в функции именных послелогов. По этой причине глагольные префиксы в ведийском языке моделируются двумя уровнями описания: словообразовательным и синтаксическим (в настоящей грамматике отдано предпочтение последнему). Употребляясь в качестве именных префиксов, те же самые элементы образуют первый член сложных слов (точнее «ложных» сложных слов) определенных типов, в связи с чем они описываются в разделе о сложных словах.

Класс корней, развертывающийся в последовательность из двух элементов в составе одного слова, образует или редупли-цированные глагольные основы, выражающие определенное грамматическое или лексико-грамматическое значение (эти основы описываются на морфологическом уровне), или же сложные слова (в этом случае данный класс может быть представлен собственно корнем, основой или грамматической формой), которые описываются особо.

Класс суффиксов будет здесь рассматриваться прежде всего в связи с именным словообразованием, а также образованием наречий, т. е. в связи с теми классами слов, где суффиксы имеют деривационное значение. При образовании глагольных основ они имеют грамматическое или лексико-грамматическое значение и поэтому   описываются на морфологическом   уровне.

Класс суффиксов теснейшим образом соотнесен с классом корней (между корнями и префиксами тесной связи нет). Диахронически некоторые суффиксы становятся составной частью корня (переразложение основы в пользу корня). Синхронически присоединение того или иного суффикса к корню автоматически требует определенной ступени корневого гласного.

Именное словообразование в ведийском языке осуществляется с помощью суффиксации, чередования гласных и изменения места ударения. В реальных словообразовательных типах большей частью эти способы сочетаются.

Диахронически высший уровень в иерархии принадлежал ударению. Изменение места ударения в слове было необходимым и достаточным для образования нового деривационного значения, например: dpas-n. 'деятельность'— apds- 'деятельный', sddman-n. 'сиденье'—■ sadmdn- 'восседающий', gāka-m. 'сила' — gākd- 'сильный' и др. Место ударения в слове определяло его принадлежность к тому или иному семантическому классу, грамматический род слова, ступень чередования корневого гласного.

132

Словообразовательный тип, в основе которого лежит противопоставление деривационных значений, регулируемое только' изменением места ударения, засвидетельствован в ведийском языке не столь большой группой слов. Ударению на корне соответствует значение имени действия, ударению на суффиксе — значение имени деятеля, субстантивного или адъективного. Четкость этой оппозиции во всей системе словообразования нарушается многочисленными случаями фонетического регулирования места ударения (ударение на корне, если корневой гласный в полной ступени, на суффиксе, если корневой гласный в слабой ступени). Она нарушается также морфологическими причинами, а именно структурой основы: в основах с префиксами ударение в определенных словообразовательных типах падает на префикс, а в редуплицированных основах — обычно на слог удвоения (особенно при интенсивном удвоении). Несмотря на все эти противоречивые тенденции, место ударения служит существенным критерием для различения типов словообразования в ведийском языке.

Прежде чем перейти к описанию класса суффиксов, следует отграничить его от единиц, не принадлежащих к нему. Во-первых, 'речь идет о согласном элементе -t-, который является распространителем корней, оканчивающихся на краткий гласный -i-, -и-, г-. К таким корням -i- присоединяется в абсолютном исходе и перед некоторыми суффиксами (-уа-, -уи-, -уа-, -vari-). Во-вторых, имеется в виду так называемый соединительный гласный -i-, вставляющийся между корнями определенной структуры («тяжелые корни», описываемые на морфологическом уровне) и суффиксами, начинающимися с t- и S-. При описании, конкретных форм, порожденных различными словообразовательными моделями, эти элементы можно описывать или в составе корня, или в составе суффикса, притом что правила комбинации вариантов корня или суффикса задаются на морфологическом уровне.

Класс суффиксов при синхронном описании удобно разделять в соответствии с индийской грамматической традицией на первичные (kŗt) и вторичные (taddhita). Первичные суффиксы — это те, которые непосредственно присоединяются к глагольному корню, а вторичные — те, которые присоединяются к основе. Индийские ученые исходили из того, что всякий корень является глагольным. Поскольку реальное число именных корней в древнеиндийском языке совсем невелико (например: go- 'корова', 'бык'; dvār- 'дверь'; пай- 'лодка'; паг-'мужчина', 'человек'; hŗd- 'сердце' и некоторые другие), из системных соображений ими можно пренебречь.

Удобное разделение суффиксов на первичные и вторичные по существу весьма условно, так как любой глагольный корень ведийского языка (если не, практически, то во всяком случае теоретически) может функционировать в качестве имени. В ве-

133

дийском языке эти корневые имена довольно многочисленны, хотя и не продуктивны (в дальнейшем они постепенно выходят из употребления). Описание их в рамках двухчастной модели суффиксов требует введения нулевого первичного суффикса. Кроме того, следует отметить, что ряд суффиксов употребляется одновременно и как первичные, и как вторичные.

К первичным суффиксам относятся морфемы двух родов: основообразующие элементы и собственно суффиксы. Последние имеют самостоятельное деривационное значение, а первые его лишены и представляют собой чисто формальные единицы. Основообразующие элементы теснее спаяны с корнем: без них корень часто вообще не может существовать. Число основообразующих элементов очень невелико: 4Ф, -а-, -I-, -и-, -ā-, -i-, -ā-, -ar-, -an-, -as-. Все остальные члены этого класса принадлежат к суффиксам.

Не во всех случаях это деление является безусловным. У основ на долгие гласные -а- и -I- характер конечного элемента основы можно установить только из общей системы противопоставлений. Так, в galā- 'хижина' конечный -п.- — основообразующий элемент, а в priyū- 'приятная', 'возлюбленная' — вторичный суффикс женского рода; поскольку существует priyā- 'приятный' мужского рода ср. также основообразующий элемент -I- в gārni- 'Mimosa Suma' с суффиксом женского рода с- в devi 'богиня', поскольку имеется deva- 'бог'.

ПЕРВИЧНОЕ   СЛОВООБРАЗОВАНИЕ

Суффикс -4ф- образует характерный для ведийского языка тип именных основ, или корневые имена. При всей многочисленности имен этого типа в ведах его непродуктивность очевидна. Большая часть корневых имен засвидетельствована в качестве последнего элемента сложных слов, а не в самостоятельном употреблении. Многие самостоятельные корневые основы представлены лишь отдельными падежными формами и не имеют полной парадигмы. Корневые основы переходят в другие типы основ, прежде всего в тематические (этот процесс начинается с РВ, усиливаясь в ее поздних мандалах), например: mds-ļmūsa- 'месяц', nār-ļndra- 'мужчина', 'муж', tdn-f tdna-/tdnaya-/tdnas- 'потомство', rūj-lrūjan- 'царь', ksdp-/ksa-рп- 'ночь' и др.

Корневой гласный в этих основах обычно бывает представлен слабой ступенью, например: dig- 'сторона света'; ils- 'утренняя заря'; gir- 'голос', 'песнь'; ŗc- 'гимн', dhi- 'мысль', 'молитва'; bhū- 'вселенная' и др.

Небольшая группа основ имеет долгую ступень корневого гласного: vāc- 'речь', bhrūj- 'блекс', rāj- 'царь', °tnād-, напри-

134

мер, в sadhamdd- 'пирующий вместе' и некоторые другие. У корней на -й- долгий гласный в этих основах обычно сохраняется, например: dā- 'даятель', jā- 'рожденный', ребенок'; чаще же в основах с префиксами, например: prajū- 'потомство', 'народ', ргатп- 'мера', pratistha- 'устойчивое место' и др. У некоторых корней на -й- засвидетельствована, однако, слабая ступень, например, от корня dhā- 'класть': nidhi- 'сокровище', paridhi 'ограда' и др.

Ступень гуна засвидетельствована в небольшой группе корней, оканчивающихся на носовой согласный. Обычно это -я-, например: °hdn- 'убийца', rati- 'наслаждение', san- 'шумящий' и др. Из корней на -т этот тип основ встречается у ddm-'дом' и дат- 'благо'. Корень yaj- 'жертвовать' представлен двумя вариантами: ступенью гуна с сампрасарана в suydj-'прекрасно жертвующий' и др. и слабой ступенью в ŗtvij-'разряд жрецов'. К ступени гуна условно приравниваются и корни с интерконсонантным или предконсонантным -а-, например: spdg- 'соглядатай', upasād- 'прислуживание', ар- 'воды' и др. В сильных формах основ этой структуры возможно ритмическое удлинение корневого гласного.

Корневые имена могут употребляться как nom. act. и как пот. ag. В первом значении они бывают женского рода, во втором — мужского рода или прилагательными. Непосредственная связь с действием наиболее ярко выражена у инфинитивов — корневых основ в разных падежах, например: dŗgē '[чтобы] видеть' (D.), pratidhdm 'вложить' (А.), avapddas 'падать' (АЫ.) и др. Более абстрагировано от глагольного корня значение собственно имен существительных, например, женского рода: ksiidh- 'голод', dūg- 'почитание', ūpastut- 'призыв', ргауа-'продвижение', vimūc- 'распрягание', 'освобождение' и др.

Диапазон значений этих корневых имен женского рода очень широк: они могут обозначать не только действие, но и его результат — вплоть до названий конкретных предметов, например: gri- 'блеск', 'кра'сота', 'счастье', 'богатство', 'укра-шение' 'драгоценность'; samdfc- 'разглядывание', 'вид', 'видимая форма' и др.

У некоторых корневых основ, объединяющих значения пот. act. и пот. ag., последнее является производным, о чем свидетельствует сохранение женского рода при значение имени деятеля (в отдельных случаях возможен и переход в мужской род), например: ris. i. 'вред', 'тот, кто вредит'; paribūdh- f. 'препятствие', 'тот, кто препятствует'; bhuj- f. 'наслаждение', 'тот, кто наслаждается' и др.

Значение nom. ag. реализуется в двух вариантах: субстантивном, при котором основа бывает мужского рода, и адъективном; нередко оба эти варианта значения встречаются у одной и той же основы. Вот некоторые примеры: āre- 'сверкающий'; sdh- 'победный'; vibhu- 'выдающийся', 'сильный', гп-пот.

135

pr. класса богов; yiij- 'запряженный', 'сопряженный', m. 'упряжное животное, запряженное вместе с другим', 'товарищ';   и др.

Некоторые корневые имена сочетают значения nom. act. и пот. ag. и в соответствии со значением имеют то женский род, то мужской, или же функционируют в качестве прилагательного, например: jā- adj. 'рожденный', m.f. 'ребенок', f. 'создание', 'существование'; tiij- adj. 'ярый', 'неистовый', f. 'неистовство'; vip- adj. 'возбужденный', 'вдохновенный', т. 'вдохновенный жрец', f. 'песнь'; vŗdh- adj. 'подкрепляющий', f. 'подкрепление' и др.

Очень немногочисленные корневые основы среднего рода имеют относительно единообразную структуру. Они оканчиваются на согласный (-s-, -r-, -m-, -d-), которому чаще всего предшествует долгий гласный или гласный ступени гуна, например: ds- 'рот', bhās- 'свет', mās- 'мясо', dos- 'рука', yōs-'счастье', sdar-ļsūr- 'свет', 'солнце', 'небо', vdŗ- 'вода', 'влага', дат- 'благо' и со слабой ступенью корневого гласного hfd-' сердце'. Им не свойственно адъективное значение, а также значение nom. act. Эти имена среднего рода представляют собой названия конкретных предметов (среди них частей тела) или статичных абстрактных понятий.

Именно в этих основах среднего рода, а также в корневых основах, не связанных с глагольными корнями (отчасти они пересекаются), встречается больше всего формальных аномалий. Например, корень оканчивается на гласный в ступени вриддхи как в г ai- 'богатство', пай- 'лодка' или на гласный в ступени гуна, как go- 'корова', 'бык'; имеет неизменяемый интеркон-сонантный гласный гуна, как dos- 'рука' и yos- 'счастье'; имеет дефектную парадигму, как qām- 'благо' и yos-, фактически перешедшие в класс междометий, и т. п. Большинство этих архаичных основ в дальнейшем или переходят в другой тип основ, или выходят из употребления.

В небольшой группе корневых основ имеет место удвоение корня, интенсивное, например: jogu- 'громко поющий', praņeni-'всегда ведущий вперед', и др., или неинтенсивное, например: didyķ-/didyķt- 'выстрел', juhā- 'жертвенная ложка'.

Суффикс -а-, или тематический гласный, образует в ведийском языке самый многочисленный и продуктивный тип основ. Именно в этот тип постепенно переходят отдельные корневые основы, а в дальнейшем также различные основы на согласные. В силу разращенности и неоднородности этого типа формальные закономерности, определявшие его структуру, в значительной степени стерлись, и при синхронном описании трудно дать правила, которые моделировали бы весь материал.

Основы на -а- имеют существительные и прилагательные мужского и среднего рода, обладающие самым широким кругом значений. Основы среднего рода встречаются гораздо реже, чем основы мужского рода.

136

Тематический гласный -а- присоединяется к глагольному корню, гласный которого представлен чаще всего ступенью гуна, значительно реже — ступенью вриддхи и в небольшой части случаев — слабой ступенью. Ступень корневого гласного и место ударения регулируются грамматической семантикой основы (nom.act.—• пот.ag./adj.), ее фонетической структурой и морфологическим составом основы (наличием или отсутствием префикса).

Большая часть тематических основ имеет корневой гласный в ступени гуна. В целом у ряда основ без префикса прослеживается тенденция к постановке ударения на корень в nom. act. и на тематический гласный в nom. ag. Имена действия бывают преимущественно мужского рода. Вот некоторые примеры. Имена действия: veda- 'знание', seka- 'выливание', posa- 'процветание', yoga- 'запрягание', jara- 'изнашивание', tnāda- 'воодушевление', tara- 'переправление', rāņa- 'удовольствие', дгата- п. 'напряжение'; имена деятеля/прилагательные: devd-'божественный', 'бог', tvešč- 'стремительный', pļavā- 'челнок', 'лодка', bhojā- 'щедрый', karā- 'делающий', 'рука', ^га- 'стрела', andhā- 'слепой', bhangā- 'проламыватель', а jā- 'гонитель' и  др.

В ряде слов, однако, такого соответствия между значением и местом ударения не наблюдается, и nom. act. могут иметь ударение на тематическом гласном, а nom. ag.— на корневом, например: Ыгауа- п. 'страх', yaksā- п. 'преследование', svarā-'шум', или tnogfia- 'тщетный', vepa- 'вдохновенный', дёра-'хвост' и др.

Небольшая группа слов образует минимальные пары в соответствии с местом ударения, причем на первоначальные различия значений nom.ag.— nom.act. иногда могут наслаиваться лексические различия, например: coda- 'стрекало', 'кнут' ('инструмент для погоняния') — codā- 'вдохновенный', 'тот, кто погоняет'; уата- 'узда', 'управление'— уата- 'связанный', 'близнец'; vara- 'желание'— varā- 'желанный', 'жених', 'сват' и некоторые другие.

У некоторых основ этой структуры встречаются по два акцентных варианта при одном значении^или при совпадении основных значений, например: ārdha- m. 'половина', 'область' — ardhā- 'другой', т. 'половина'.

Наконец, у именных основ, не связанных с глагольным корнем, такого соответствия между значением и местом ударения быть не может. Вот некоторые примеры: āgva- 'конь', nakhā-m.n. 'ноготь', rātha- 'колесница', gaphā 'копыто' и др.

В сочетании с префиксом данный тип основ имеет обычно Ударение на тематическом гласном, например: apakāmā- 'отвращение' (ср. kūma-), pratijanā- 'противник' (ср. jāna- 'человек'), saņigamā- 'битва', 'сходка' и др.

Долгую ступень корневого гласного в тематических основах

137

имеют корни определенной структуры: это корни — открытые слоги, или корни, имеющие -а- перед согласным (включая носовые). Нередко удлинение гласного в корнях этой структуры носит позиционный характер и обусловлено ритмом словосочетания.. Соответствие значения nom.act.— nom.ag. и места ударения прослеживается в немногих случаях, например: kama-'желание'— kārnā- 'желающий', gūsa- 'приказ'— gūsā- 'тот, кто приказывает', 'повелитель', поскольку существует ярко выраженная тенденция ставить ударение на тематическом гласном независимо от значения, например: nom. act. tyāgā- 'отречение', bhūrd- 'груз', 'ноша', vasā- 'жилье', savā- 'выжимание сомы', наряду с nom.ag. jūrā- 'любовник', ппуа- 'вождь' и др.

Тематические основы со слабой ступенью корневого гласного -в подавляющем большинстве случаев имеют ударение на суффиксе. Они бывают в большинстве своем или именами действия, или прилагательными, не связанными с глагольным корнем. Отглагольные имена такой структуры довольно часто имеют основу глагола 6-го класса (см. раздел «Глагол», с. 318), например: tunjā- 'напор' (ср. (uj-, tunjdti), tarā- 'быстрый' (ср. tur-, turāti) и др. или 1-го класса (см. с. 317), например: kridā- 'прыгающий', 'танцующий' (ср. krld-, krtdati), jivā 'живой' (ср. jīv-, jtspati) и др. Они в основном употребляются в качестве второго члена сложного слова и по значению близки к причастиям.

Следует отметить, что продуктивный класс   тематических основ включает целый ряд глагольных основ различной структуры, встречающихся в составе  сложных  слов,   но   иногда и самостоятельно.   Чаще  это   бывают   основы   презенса   разной структуры. Например, со слабой ступенью корневого гласного, кроме указанных выше, сюда следует еще  отнести  основы  с носовым элементом: hinvā- 'побуждающий' (hi-, 3 pl. hinvānti), asunvā- 'не выжимающий [сому1' (su-, 3 pl.   sunvāntl),   vlgva-jinva- 'все оживляющий' (jinv-, 3 sg. jlnvati),   inā-   'деятельный', 'сильный' (хотя от   inv-   засвидетельствованы   презенсы inōti, invati, но не *таг'г) и др.; с суффиксом -ус-, как akšud-hyā- 'не голодный' (ksudh-, ksudhyati), atŗsyā- 'не испытывающий жажды'   (tŗs-,   iŗsyati)   и др.;   с   суффиксом   -ауа-,   как кйрауа- 'шевелящийся' или со ступенью гуна tanaya- 'потомство'. Со ступенью гуна корневого гласного употребляется целый ряд имен, имеющих основу глаголов 1-го класса, как moda-'радость' (mud-,  modati),   gardha-   'сильный',   'предводитель' (gardh-, gārdhati), jāna- 'род' {jau-, jdnati)   и др., при  этом конечному палатальному глагольного корня соответствует велярный согласный именной основы, например:   arkā-   'сияние', 'песнь' (arc-, ārcati), bhōga- 'наслаждение' {bhuj-, bhojate 'наслаждаться') и др. Единичные имена   имеют  основу  аориста: jesā- 'достижение', 'приобретение', nesa- 'ведущий'.

Группа тематических имен со  слабой ступенью  корневого

138

гласного вообще не связана с глагольным корнем. Основы этого типа не характеризуются ни единой структурой, ни единой семантикой. Вот некоторые примеры: nīda- 'место отдыха', 'гнездо', bija- п. 'семя', mukha- п. 'рот', 'лицо', mŗgā- 'дикий зверь', vŗka- 'волк' и др.

Некоторые имена, формально принадлежащие к данному типу, являются просто тематическим распространением корневых основ, например: в сложных словах °yujāl°yuj- 'запрягающий', ohān/oghnā- 'убивающий' и др., и таким образом -а-здесь вторичного происхождения.

Тематический гласный встречается также у группы основ с удвоением интенсивного типа со значением nom. ag., например: vevijā- 'спешащий', ādardirā- 'раздробляющий', sarīsŗpā-'ползущий' и др.

Суффикс -й- образует имена женского рода (существительные и прилагательные) от имен мужского рода, т. е. вторичная функция. Как первичный суффикс -й- встречается в небольшом количестве слов. Среди них наиболее компактную группу составляют слова со значением nom. act. и ударением на суффиксе производного спряжения глагола, а именно от дезидера-тивных и — реже — отыменных основ, например: jigīsū- 'желание победить', obhiksā- 'выпрашивание', 'нищенствование' (ср. mātņsabhiksū- 'выпрашивание мяса'), āgiksd-, 'желание учиться' и др.; apasyū- 'деятельность' (apasy- 'быть деятельным'), du-voyā- 'почитание' (ср. duvasy- 'почитать'), sumnayū- 'благоче-стивость' (sum/гау- 'быть благочестивым') и др.

За пределами этой группы первичный суффикс -а- встречается редко. Вот некоторые примеры: kubhā- — nom. pr. притока Инда, gāngā- — Ганг, gakhā- 'ветвь', sabhā- 'собрание' и др..

Некоторые основы на -й- являются формальным распространением корневых основ, например: idā-ļid- 'жертвенные возлияния', tānā-ļtān- 'потомство', vān-jvāna-jvānū-   'дерево'   и   др.

Суффикс -апа- служит для образования многочисленных имен существительных мужского и среднего рода, а также прилагательных от глагольного корня в ступени гуна с ударением на корневом гласном. Ступень вриддхи встречается у очень ограниченного числа корней, слабая ступень несколько чаще (в них же имеют место и наибольшие акцентные отклонения).

Суффикс -апа- выражает значения обоих больших семантических классов, связанных с глагольным корнем: имена действия среднего и мужского рода и имена деятеля мужского рода или прилагательные. Обычно у данного типа основ противопоставление значений не влечет за собой регулярного противопоставления места ударения. Имена с абстрактным значением преобладают, но встречается немало случаев дальнейшей спецификации значений, приводящей к возникновению пот. сопсг.: названий результата, места, инструмента действия. Вот

139'

некоторые примеры. Nom. act. п.: йуапа- 'движение', 'путь', v€dana- 'имущество', pdvana- 'очищение', rohana- 'восхождение', 'средство для восхождения', bhdraņa- 'ноша', krdmaņa-'шаг', vdndana- 'прославление', cdksaņa- 'вид', 'проявление' и др. Очень употребительны эти основы с префиксами, причем наличие префикса не меняет места ударения, например: nird-yaņа- 'выход', рагпуапа- 'уход' и др. Значение ряда nom. act. приближается к инфинитивному, и они иногда употребляются в ведах в синтаксических конструкциях, характерных для инфинитива.

Nom.ag.m./adj.: jdnana- 'родитель', vlbōdhana- 'пробудитель', vivācana- (со ступенью вриддхи) 'тот, кто решает', 'судья', jaraiid- 'старый', ma'idd'ia- 'радующий', Ģndthana- 'пронзающий', sacand 'помогающий', samkrdndana- 'ревущий' и др. Как видно из примеров, акцентные колебания чаще имеют место в простых словах nom.ag.— прилагательных (эти слова нередко употребляются также в качестве последнего элемента сложного слова). Следует упомянуть также некоторые пот. сопсг. ■с суффиксом -апа- мужского рода, как odand- 'рисовая каша', varaņd-— пот. рг. дерева, 'амулет из этого дерева', syandand-*повозка\

Некоторые основы на -ача- объединяют и тот, и другой круг значений, употребляясь соответственно в мужском и в среднем роде, или функционируя как существительное и как прилагательное, например: cetana- adj. 'видимый', 'прекрасный', п. 'вид', 'блеск', māna- m. 'строение', 'жилье', п. 'мера', 'величина'; vākšana- adj. 'подкрепляющий', п. 'подкрепление'; г>аг^ Лапа- adj. 'усиливающий', m. 'тот, кто усиливает', п. 'средство усиления' и др. Различение значений с помощью ударения встречается в таких единичных случаях, как kdraņa- n. 'деяние'— karaņd- 'искусный'.

У небольшой части основ суффикс -апа- присоединяется к корню в слабом звуковом виде с иным значением и иным местом ударения; например: kŗpdņa- п. 'горе', ntksaņa- п. 'заостренная палка', bhtivana- 'вселенная', vŗjdna- п. 'огороженное место жертвоприношения' и др. Иногда таким именным основам соответствуют глагольные основы 6-го класса, например: kirdņa-'лыль' (ср. kir-, klrdti), tarāna- 'быстрый' {tur-, turdti) и др.

На употребительный и продуктивный суффикс -апа- ориентируется несколько более редких суффиксов. Суффикс -апа-(иногда -dnā-) образует существительные женского рода с абстрактным и конкретным значением, например: jaraņū- 'старость', maņihānd- 'дар', 'готовность дарить', hasanū- 'шутка' и др. или kapanū- 'гусеница', raganu- 'веревка' и др.

Суффикс -anī- (иногда -ant-) образует основы прилагательных/имен деятеля (в отдельных случаях развивается абстрактное значение) женского рода от  соответствующего  суффикса

140

-апа- мужского рода, например: jdnanī- 'родительница , tapanl-'жар', niōcanī- 'милая', gūsanl- 'обучающая' и др.

Суффикс -āni- (иногда -ani-) образует небольшую группу имен с той же семантикой, что у суффикса -апа-, но только основы с абстрактным значением бывают обязательно женского рода, а основы с конкретным значением могут быть женского, мужского рода или прилагательным, например, nom.abstr.f.: /^a/ii- 'поторапливание', dhamdni- 'дутье', žarčņi- 'грех' и др.; nom.concr.: ardņi-ļardņl- 'дерево для трения', vartani- 'обод колеса', 'колея', 'дорога' и др.; nom.ag./adj.: carsaņi- (возможно с s из основы аориста) 'подвижный', f.pl. 'люди', tarāni- 'быстро достигающий цели', т. 'спаситель' и др.

Спецификацией суффикса -āni- и его комбинаций -sani-, •tdni-, -vdni- является употребление в качестве показателей инфинитива.

Суффикс -апа- имеет ту же семантику, что и *u-dni-, но только существительные с этим суффиксом бывают мужского рода. Он засвидетельствован в немногих словах: krandanii-'звучание', ksipaņu- 'метательный снаряд', nadanti- 'шум', 'шум битвы', vibhaUjanii- 'ломающий'.

Суффикс -as- образует абстрактные существительные среднего рода от корня с гласным в ступени гуна под ударением. Характерное значение этих имен — nom.act., часто они выражают результат действия, иногда засвидетельствовано и конкретное значение. Абстрактные имена на -as- представляют собой достаточно многочисленный и продуктивный тип в ведийском языке. Вот некоторые примеры: cdksas- 'блеск', 'взгляд', 'глаз'; vdcas- 'слово', 'речь'; manas- 'дух', 'ум', 'мысль'; tdmas-'мрак', 'заблуждение'; ēnas- 'грех'; gesas- 'потомство'; dohas-'доение', gravas- 'слава', kāras- 'деяние' и др.

У небольшой группы слов корневой гласный представлен ступенью вриддхи (разного происхождения: ритмическое удлинение в сложных словах, аналогия с отдельными корневыми формами и пр.). Обычно это бывает гласный -а-, например: ūgas- 'преступление', pūthas- 'место пребывания богов', vūhas-'принесение даров' и др. К корням на -а- суффикс -as- может присоединяться с помощью эпентетического -у-, Например: йпи-gāyas- 'тот, за кем следует напев'; dhūyas- 'вкушение', 'напиток'; vihdyas- 'могучий', хотя известны и случаи непосредственного присоединения суффикса к корню с конечным -й-, например: Jnds- т. 'родственник', dus- т. 'дающий'.

^Отдельные существительные имеют корневой гласный в слабой ступени. Они не представляют собой единой группы ни по своему происхождению, ни по значению, ни по формальным особенностям. Это несколько основ среднего рода: liras- 'грудь', (iras- 'голова', javas- 'скорость', ddvas- 'почитание', а также usds- f._ Ушас и bhlyds- m. или f. 'страх'.

Суффикс -ds- под ударением засвидетельствован  у неболь-

141

шой группы имен деятеля: существительных мужского или женского рода/прилагательных, например, apsarās- f.—нот.рг. класса водяных нимф, tavās- 'сильный', т. 'сила'; togās- 'щедро изливающий'; yajds- 'жертвующий' и др. Есть несколько минимальных пар, основанных на противопоставлении места ударения и соответствующего значения, например: diivas- 'дар'— dāvās- 'дарящий', māhas- n. 'величие'— mahās- 'великий', yāgas- 'благословение'— yagās- 'благословенный'. Иногда наблюдается несоответствие между формальной характеристикой основы и значением, как в jarās- m. 'изношенность', 'старость' или rodasi f.du. 'земля и небо'. С помощью суффикса -as-образуется также один из распространенных типов ведийского инфинитива, представленного формой дательного падежа. В инфинитивах ударение падает на суффикс, например: jīvdse 'чтобы жить', dohāse 'чтобы доить' и др.

К суффиксу -as- примыкают несколько редких и непродуктивных суффиксов (в которых -as- выступает, собственно, как распространение других исторических суффиксов), а именно: -tas- в retas- 'семя', srotas- 'поток', āpnas- 'имущество-; -nas-в ārņas- 'волна', parīņas- m. 'полнота', 'богатство' и в некоторых других; -vas- в pivas- 'жир', vārlvas- 'простор'; -sas- в vāpsas- 'форма'.

Следует отметить, что для ведийского словообразования вообще характерно существование «малых серий» суффиксов (по выражению Рену), ориентирующихся на какой-либо распространенный и продуктивный суффикс.

Суффикс -is- образует немногочисленные имена среднего рода, у которых корневой гласный чаще представлен ступенью гуна, а ударение падает преимущественно на суффиксальный гласный. Значение таких имен отчасти nom.act., отчасти пот. сопсг., например: arcls- 'луч', 'пламя'; krāvis- 'сырое мясо', jyotis- 'свет', 'светило'; barhis- 'жертвенная солома', vartis-'путь' и др. Эти слова иногда имеют параллельные формы основ на -/-, как, например: arcls- n./arci- т., Ģocis-ļgoci- 'пламя' и др.

Суффикс -us- образует немногие слова в ведийском языке разной структуры и значения. Имена существительные на -us-чаще бывают среднего рода (nom. abstr. и сопсг.), но возможен и мужской род (пот. act.). Имена на -us- могут иметь параллельные формы на -и-, например: dyus-ļdyu- 'срок жизни', cāk-sus-/cdksu- 'глаз', mānus-/mānu- m. 'человек', vanus-ļvanu- m. 'враг'. Для нескольких имен, однако, это единственная основа, например: pārus- 'сочленение стебля', yājus- 'жертвенная формула'.

Существует малочисленная группа прилагательных с основой на -us- с суффиксальным ударением: jaytis- 'победоносный'; daksiis- 'горящий'; nahtis- 'дружелюбный' (т. 'друг', 'сосед'); vantis- 'рьяный', 'враждебный' (т. 'сторонник', 'враг'); vidiis-'внимательный'.

Н2

Суффиксы -/- и -и- образуют основы, которые не имеют единой формальной морфологической или семантической характеристики. Сюда относятся прилагательные и существительные всех трех родов с различным местом ударения и разной ступенью корневого гласного. Основы на -i- и -и- достаточно многочисленны в ведийском языке, но они мало продуктивны, и некоторые структурные типы в период после РВ начинают исчезать.

Среди основ на -Г- совсем немногочисленны основы среднего рода: āksi- 'глаз', āsthi- 'кость', dddhi- 'кислое молоко', sākthi-'бедро' и некоторые другие. Обычно они не связаны с глагольным корнем. В склонении они принадлежат к гетероклитиче-скому типу, чередуясь с основами на -п-.

Основы на -и- среднего рода гораздо более многочисленны, чем соответствующие основы на -i-. Вот некоторые примеры: āĢru- 'слеза', пуи- 'срок жизни', Jānu- 'колено', dūnu- 'влага', 'роса' (также f.), dūru- 'дрова', ради- 'скот', mādhu- 'мед' и др.

Основы среднего рода имеют ударение на корневом гласном, который нередко бывает представлен ступенью вриддхи. Значение всех этих основ — преимущественно пот. сопсг.: выделяется небольшая группа слов, обозначающих части тела.

Основы на ■/- и -и- встречаются у многих прилагательных, а также у существительных nom.ag. мужского рода. Нередко значение прилагательного и существительного сочетаются в одной и той же основе. Среди прилагательных с основой на -и-выделяется группа очень употребительных качественных прилагательных. Вот некоторые примеры основ прилагательных на -i- и -и-, образованных от простого корня: ari- 'преданный', 'сторонник', 'враждебный', 'враг'; kavi- 'вдохновенный', 'поэт'; bhūri- 'многочисленный'; māni- 'большой'; Ģiici- 'сверкающий', 'чистый'; hāri- 'рыжий', 'рыжий конь'; 'лиса' и др., arņhu-'узкий'; ūģū- 'быстрый'; игй- 'широкий', 'далекий'; guru- 'тяжелый'; tanii- 'тонкий'; bahu- 'многий' и др. Для адъективных основ на -и- характерно ударение на суффиксе.

У группы адъективных основ на -i-, -и- засвидетельствована редупликация корня; корень представлен обычно слабым звуковым видом (иногда с нулем гласного), редко ступенью гуна; типы редупликации различные, место ударения тоже. Значение этих основ бывает близким к значению причастий несовершенного вида. В количественном отношении основы на -i- этой структуры заметно преобладают над основами на -и-. Вот некоторые примеры: jāghni- 'убивающий', jarbhāri- 'питающий', tutuji- 'стремительный', yayi- 'мчащийся' и др.; ar āru- 'враждебный', jigyii- 'победный', cikitu- 'мудрый' и др.

Суффикс -и- встречается также у некоторых адъективных основ отглагольного происхождения; в единичных случаях у временных основ, как, например, tanyii- 'гремящий' и др., чаще

143

дэзл деративных, как ditsii 'желающий дать', pipisu- 'желающий пить', mнmukšķ- 'стремящийся освободиться' и др.

Довольно многочисленны пот. ag. и пот. сопсг. мужского и женского рода на -i- и -и-, как, например: dhi- 'змей', fsi-'мудрец', kfmi-ļkrimi- 'червь', pati- 'господин', jdni- f. 'жена' и др.; lādu- 'капля', 'сома', isu- i. 'стрела', manu—пот. рг. прародителя людей, vūyu- 'ветер'.

Наконец, эти типы основ могут иметь значение пот. abstr., чаще встречающееся у основ на -/-, например: ghāsi- 'питание', rātņhi- 'стремительность', rūci- 'блеск' и др.; banānu- 'родство' (также 'родственник'), тпуй- 'мычание' и др. Значение пот. act. у основ на -Г- представлено в одном из типов инфинитивов в дательном падеже: dŗgdye 'чтобы видеть', запйуе 'чтобы захватить'.

Суффикс -ti- является средством образования многочисленных отглагольных абстрактных имен женского рода со слабой ступенью корневого гласного. Этой ступени должно было бы соответствовать место ударения на суффиксе, что и встречается почти у половины всех имен на -ti-. Существенно, что в РВ число окситонированных имен на -ti- больше, чем в каком-либо другом памятнике. После РВ число баритонированных имен на -ti- возрастает. Вот некоторые примеры с ударением на суффиксе: bhakti- 'наделение', mati- 'мысль', siktl- 'излияние', riti- 'струя', stuti- 'хвалебная песнь', āti- 'помощь', vŗsti-'дождь' и др.; с ударением на корне: gūti- 'ход', уай- 'удерживание', isti- 'жертва', justi- 'удовлетворение', vfddhi- 'подкрепление' и др. В единичных случаях возможно колебание в отношении места ударения, например, gakti-ļgdkti- 'сила'.

Нормой для корневого гласного является слабая ступень. Иногда это нулевая ступень при наличии стяжения, например: sti- 'домашний уклад', 'домочадцы' (корень as- 'быть'), vdsutti-'обогащение' (<*vasu-dā-ti-).

Корни, оканчивающиеся на -й-, могут его сохранять, и таким образом в данном типе основ встречается гласный в ступени вриддхи, как в °dati- 'дар' (dā- 'давать'), rāti- 'дар' (га-'давать'), °mūti- 'мера' {та- 'мерить') и др., а могут быть представлены слабой ступенью в виде -i- {-i-), чередующегося с -ā-: puro-hiti- 'служба пурохита' (dhā- 'класть'), sa±žiti- 'оттачивание' {да- 'точить'), sōma-pīti- 'питье сомы' (рп- 'пить') и др. В единичных случаях ступень вриддхи встречается у корней, оканчивающихся на согласный, например: ūpti- 'достижение', dhauti- 'ручей' и некоторые другие.

Слабая ступень от корней на носовой сонант может быть иногда представлена в виде -а- или -ān-, а на плавный сонант — в виде -īr- или -иг-, например: sāti- 'захват' (san- 'захватывать'), Ģūnti- 'покой' (дат- 'уставать'), klrti- 'хвала* (kar-ļkir- 'восхвалять') и некоторые другие.

У   нескольких   имен   встречается  ступень   гуна   корневого

144

гласного, а именно: tanti- 'шнур', rdnti- подкрепление', heti-'дротик'. Несколько имен на -ti- имеют редуплицированную основу. Это carkŗti- 'хвалебная песнь', dtdhiti- 'молитва', ji-garti- rn. 'глотатель' (возможно, результат номинализации личной формы глагола) и некоторые другие.

Основы на -ti- чаще встречаются в текстах самхит с приставками или в качестве последнего члена сложных слов. Приставка всегда несет ударение, например от корня man- 'мыслить' кроме простой основы mati- 'мысль', 'молитва' встречаются основы с приставками dtimati- 'крайнее мужество', dnumati-'согласие', abhimāti- 'преследование', upamāti- 'обращение', prdmati- 'забота', sdmmati- 'единодушие'. Для имен на -ti-характерно абстрактное значение от глагольного корня: обычно значение состояния, у небольшой группы инфинитивов — значение пот. act. Вот некоторые примеры инфинитивов в дательном падеже на -taye или -tyai, имеющих всегда ударение на суффиксе: pitdye 'чтобы пить', vītdye 'чтобы вкусить', ityai 'чтобы идти'.

Существует совсем небольшая группа имен на -//- со значением пот. ag. или прилагательных. Такие имена существительные мужского рода представляют собой, видимо, результат персонификации соответствующих абстрактных имен, например: citti- ī. 'прозрение', т. 'прозорливец', dhūti- т. 'сотрясатель', f. 'сотрясение'. В единичных случаях абстрактное значение у этих основ не засвидетельствовано, как у jnāti- 'кровный родственник', pūti- 'ленивый'. Основы на -ti- могут также функционировать в ведах в качестве персонификаций-собственных имен, например: dditi—пот. рг. богини (букв, 'несвязанность'), drāti- 'скупость'.

Суффикс -ti- используется также для образования ряда местоименных форм множественного числа: kāti 'сколькие', tdti 'столькие', ydti 'сколькие' (относит.).

Во вторичной функции этот суффикс используется для образования класса числительных, а именно десятков, которые грамматически являются именами женского рода, например: dagdti-'десятка', vimgati- 'двадцать' и т. д.

Абстрактные имена на -ti- по форме примыкают к причастиям на -ta- (та же ступень корневого гласного), но не обладают той же регулярностью места ударения. Кроме того, в отличие от причастий на -ta- они, как правило, не имеют соединительного гласного в корнях сет.

Формы с соединительным гласным единичны: sdniti- 'захват', snihiti-ļsnehiti- 'уничтожающий'. В нескольких словах встречается в а ри ан т суффикса—ati-l-ati-: amhati- 'притеснение', amati- 'мощь', amati- 'бедность', 'бедный', vasati-'гнездо', vŗkdti 'грабитель', 'хищник' и некоторые другие.

Суффикс -ni- в ведийском языке малопродуктивен. Он образует небольшую группу имен со структурой, аналогичной осно-

10 Зак. 80

145

вам на -ti-, но не имеющих единой семантики (ср. формальную аналогию у причастий на -ta- и на -па-). Имена с абстрактным значением женского рода здесь составляют меньшинство. Это jurņi- 'вспышка огня', čjyāni-   'невредимость',   ghfņi-   'жар'.

Несколько лучше засвидетельствованы nom.ag. и пот.сопсг. мужского рода, как, например: agni- 'огонь', yoni- 'лоно', pāņi-'рука', pārsiti (ш. или f.) 'пятка', vdhni- 'возница', 'конь' vŗsņi- 'баран' и некоторые другие. Эти имена не едины по своей структуре.

Основы на -ni- имеют также некоторые прилагательные (нередко в одной основе сочетаются значения прилагательного и существительного мужского рода), например: tūrņi- 'быстрый', pfgni- 'пятнистый', preņi- 'любящий', bhūrņi- 'возбужденный'.

Суффикс -ani-ļ-ani- тоже принадлежит к числу редких и малопродуктивных в ведийском языке. Он относится к суффиксу -ni- так же, как -аи- к -п-. Структура основ на -ani- и их значение разнообразны. Есть nom.act. и nom.abstr. женского рода, как isdņi- 'поторапливание', ksipaņi- 'бросок', dyotani-'блеск', vartani- 'путь'. Есть прилагательные, nom.ag. и пот. сопсг., как taraņi- 'спасающий', saksani- 'одолевающий', ūjani-'стрекало' и некоторые другие.

Суффикс -tu- образует основы, которые ни по своей формальной характеристике, ни по семантике не параллельны основам на -й-. Этот суффикс продуктивен только в функции образования одного из типов инфинитива, представленного в текстах самхит несколькими падежными формами: дательным падежом {dūtave 'чтобы дать'), отложительно-родительным падежом {datos 'от давания'), винительным падежом (ddtum 'дать', 'давание').

Суффикс -tu- мало продуктивен в функции образования имен. Корневой гласный в этих именах обычно представлен ступенью гуна, а ударение падает на корень. Чаще эти имена бывают мужского, редко — среднего, единично — женского рода. Они имеют значение nom.act. или пот.сопсг., причем граница между этими двумя семантическими сферами оказывается очень подвижной; nom.ag. совсем редки. Вот некоторые примеры мужского рода: aktu- 'мазь', ŗtii- 'установленное время', gūtu- 'ход', 'путь', jantti- 'потомство', 'род', 'живое существо', tdntu- 'нить', mantu- 'совет', 'советчик', setu- 'привязь', 'мост' и др.; среднего рода: dūtu- 'часть', vāstu- 'местожительство'; женского рода: vdstu- 'утро'. Основы на -tu- обычно употребляются без приставок.

В отдельных случаях суффикс -tu- выступает как вторичный, присоединяясь к глагольной основе, а не к корню, например, в edhatu- 'процветание', vahatu- 'свадебный поезд', tany-atu- 'гром', tapyatķ- 'пылающий', sisūsdtu- 'стремящийся захватить'. Приведенные примеры являются словами мужского рода или прилагательными, все  с суффиксальным   ударением.

146

Суффикс -пи- редок и малопродуктивен. Он образует некоторые имена прилагательные и существительные (преимущественно мужского рода) от глагольного корня с ударением на суффиксе, например: gŗdhnu- 'стремительный^ dhŗsņii- 'храбрый'; bhānu- 'луч', vagnti- 'звук', 'шум', sānu- 'сын' мужского рода: dāņu- m.f.nom.pr. демонов, n.f. 'влага', 'роса' (место ударения необычно); dhenii- f. 'дойная корова'.

Этот суффикс, примыкая к тематическому гласному или к ряду исторических суффиксов — распространителей корня, в синхронном плане лежит в основе небольшой серии малоупотребительных суффиксов. Все они образуют прилагательные или существительные мужского рода, в которых суффикс находится под ударением. Это -апй-, например: krandanu- т. 'рев', nadanii- т. 'шум', паЫгапй- т. 'источник', -tnu-: kŗtnu- 'деятельный', darinu- т. 'тот, кто проламывает'; -atnu-: с редупликацией — jigatnii- 'движущийся', jighatnu- 'стремящийся убить', без редупликации — kavatnu- 'скупой', -itnu- 'преимущественно от каузативных основ, как tanayitnu- 'гремящий', drāvayitnķ- 'бегущий' и пр. (т. е. во вторичной функции), но и от корня, как dravitnti- 'спешащий'; -snu-: jisņii- 'победоносный', nisatsnu- 'прочно сидящий') -isņii-: carisņd- 'движущийся', amarisņu- 'бессмертный', помимо употребления в каузативных основах, как pārayisņd- 'спасающий', mādayišņķ-'опьяняющий' и др.

Суффикс -уи- образует немногие имена существительные мужского рода и прилагательные, разные по своей структуре и значению: ddsyu- 'враг', тапуй- 'гнев', m№tyķ- 'смерть'; bhujyū- 'сгибаемый', yajyti- 'благочестивый', Ģundhyu- 'чистый' и некоторые другие.

Суффикс -яп- образует около трех десятков основ в ведийском языке (по численности это меньше, чем другие атема-тические основы на -п-), но совсем непродуктивен. Значительная часть основ на -аи- имеет дефектную парадигму, часть форм которой образуется от других основ и принадлежит к гетероклитическому типу. Это плохо сохранившийся тип основ мужского и среднего рода, в которых место ударения может быть как на корне, так и на суффиксе, а корневой гласный представлен чаще слабой ступенью или ступенью гуна (обычно гласным -а- и лишь в отдельных словах — ступенью вриддхи: āsdn- 'рот', rūjan- 'царь'.

Трудно сделать какие-либо выводы о соотношении места ударения с семантикой основ. Обращает на себя внимание группа основ среднего рода с гетероклитической парадигмой, в которой недостающие формы восполняются формами от основ на -г-, -s-, -i- (или производных от них). Значительная часть йтих основ является названиями частей тела ,или близкой к ним семантики. Это aksdn-ļdksi-, aksi- 'глаз', asdn-/dsŗj-'кровь', asthdn-ļdsthi- 'кость', dsdn-/āsyā 'рот', udhan-/ūdhar-,

10*                                                                                       147

ūdhas- 'вымя', yakdn-\ydkŗt- 'печень', Ģakdn-lgdkŗt- 'экскременты', sakthān-lsākthi-, sakthi- 'бедро'. Из основ с иной семантикой к гетероклитическому типу принадлежат основы среднего рода āhan-ļāhar- 'день', dadhdn-ldddhi- 'кислое молоко', nak-tdn-jndkti- f. 'ночь', mahdn-lmdhas- 'величие'.

Некоторые основы на -ап- имеют параллельные основы других типов, например: dgan- mjagani- {Jagman- m. 'камень', uddn- п.lād- i.ludakd- т. 'волна' и 'вода', dosdn-ļdos- 'рука', yūsdn- т.п./vūsa- 'мясная похлебка', а также единственная основа женского рода, принадлежащая к этому типу yōsan-ļyosit-' девушка'. Значение частей тела среди основ на -ап- имеют также majjdn- m. 'костный мозг', mārdhdn- ш. 'голова', gīrsdn- п. 'голова'.

Названия имен деятеля (среди них и названия животных) бывают мужского рода, например: uksdn 'бык', tdksan- 'плотник', pūsdn—• пот.рг. бога, rdjan- 'царь', vŖšan- 'бык', žvčn-'пес'. К ним примыкает несколько прилагательных: nikāman-'страстно желающий', pdrijtnan- 'странствующий вокруг', т. 'странник' (также 'странствование кругом'), yķvan-/yķvаT-'юный', т. 'юноша', vibhvan/vibhvdn- 'прекрасный'.

Имен с абстрактным значением мало: jmdn- 'путь', dhūr-van- 'повреждение', mahdn- п. 'величие'. Основу на -ап- в местном падеже имеет небольшая группа инфинитивов; -ап- в инфинитивах всегда присоединяется к -S-; ударение бывает на суффиксе, например: nesani 'вести', saksdni 'одолевать'.

Суффикс -а«- используется также при образовании нескольких числительных в пределах десятка: рапсап — 5, saptdn — 7, astdn— 8, ndvan—9, ddgan—10.

Суффикс -man-l-iman- представлен значительной группой основ среднего и мужского рода преимущественно со ступенью гуна корневого гласного независимо от места ударения и с абстрактным значением. У некоторой части основ на -тап-это значение nom.act., во многих же случаях (особенно у основ среднего рода) в ведийском языке засвидетельствовано конкретное значение места действия или его результата. Очень небольшая группа основ имеет значение nom.ag. или прилагательного.

В единичных случаях место ударения служит единственным различителем значения основы: ударение на корне у nom.act. среднего рода, а ударение на суффиксе у nom.ag. мужского рода. Это ddman- п. 'давание'— dāmdn- т. 'даятель', dhdrman-п. 'опора', 'поддержка'— dharmdn- m. 'поддерживатель', brdh-тап- п. 'молитва'— brahmdn- m. 'жрец-брахман', sddman- n. 'сидение'— sadmdn- m. 'тот, кто сидит'. Есть случай, когда в такой паре отсутствует противопоставление грамматического значения, и основы различаются только лексически, как, например, bhūman- n. 'земля'— bhāmdn- m. 'множество', и случаи одинакового значения   при   формальных  различиях:   vdriman-

148

■n.lvarimdn-   m.   'охват',   'ширина',   vdrsman-  n./varsmdn-   m. 'возвышенность', svūdman- n./svādmdn- m. 'сладость'.

У группы основ ступень корневого гласного представлена вриддхи, например: kūrsman- 'цель забега', 'финиш' (букв, 'борозда'), патап- п. 'имя', уптап- п. 'движение' и др.; у нескольких имен — слабой ступенью, например: syūman- n. 'ремень', 'цепь', vidmdn- п. 'знание' (также inf.).

Ряд основ среднего рода имеет конкретное значение, как ddman- 'еда', bhārman- 'носилки', гбтап- 'волосок на теле', v€žman- 'дом' и др. Основам мужского рода, имеющим большей частью суффиксальное ударение, часто свойственно абстрактное значение, например: ātmdn- 'жизненное дыхание', отап- 'дружелюбие', dhvasmdn- 'затемнение', majmdn- 'великолепие' и др.

Если первоначально форма суффикса -itnan- могла выступать как вариант суффикса -man-, например в jdnman- n.ļjd-niman- п. 'рождение', или как форма суффикса от корней сет, например в prathimdn- п. 'протяженность', jarimdn- т. 'старость', то в дальнейшем суффикс -iman- образует вполне автономную группу основ исключительно мужского рода.

Вариант этого суффикса -iman- более редок. Он встречается в нескольких абстрактных именах мужского и среднего рода с ударением на корне: pdrīman- 'полнота', bhdriman- 'питание', sdvīman- п. 'побуждение' и некоторые другие.

Суффикс -man-1-iman- может присоединяться не только к глагольному корню, но и к корню прилагательных, например: drāghmdn- 'длина'— ср. dirghd- 'долгий', drūghīvas- сотраг. и др.

Иногда встречается этот суффикс во вторичной функции, поскольку он присоединяется не к корню, а к основе прилагательного, например: агуатап- пот.рг.— ср. агуа- 'верный', 'благочестивый', harimdn- 'желтуха'— ср. hdri- 'желтый' и др.

Суффикс -тая- используется также при образовании одного из типов инфинитива, употребляющегося в дательном падеже, например: trūmane 'чтобы защитить', bhdrmaņe 'чтобы поддержать' и др.

Суффикс -та- малопродуктивен, образует небольшое число прилагательных с ударением на суффиксе и ряд существительных мужского рода разной структуры. Вот некоторые примеры прилагательных: tigmd- 'острый', dasmd- 'удивительный', bhīmd- 'страшный', vārna- 'милый' и др.; существительных: йта- 'помощник', gharmd- 'жар', dhūmd- 'дым', ydksma-'чахотка', soma—• пот.рг. растения и бога и др. Противопоставление места ударения и соответствующего ему значения засвидетельствовано в случае srdma- 'хромота'— srāmd- 'хромой'. Отдельные имена на -та- возникли в результате тема-тизации имен на -man-, например: dhčrma-/dhčrman- 'порядок', 'закон', yģma-/yģman- 'движение'.

149

Суффикс -mi- встречается всего в нескольких словах, где он находится под ударением: ārmi- m. 'волна', ragmi- m. 'повод'; jūmi- 'кровнородственный' и во вторичной функции в bhumi- f. 'земля' и bhumī- f. (женский род и -I по аналогии с pŗthivt).

Суффикс -па- в ведийском языке образует прежде всего-причастия совершенного вида от глагольного корня наряду с более продуктивным суффиксом -Та-. Кроме того, этот суффикс встречается у небольшой группы прилагательных и у некоторых имен. Ударение падает на суффикс или на корень, а ступень корневого гласного независимо от места ударения бывает слабая или гуна. Приведем примеры прилагательных: адпа-'прожорливый', usņā- 'горячий', °ānd- 'недостающий', kŗsņd-'черный', dind- 'мелкий', 'слабый', žvitna- 'светлый' и др.; существительных мужского рода и среднего рода: ghŗņd- 'жар', parņd- 'крыло', ргадпй- 'вопрос', yajnd- 'жертва', rdtna- 'сокровище', vdrņa- 'цвет' и др.

Суффикс -па- образует основы женского рода: он засвидетельствован в двух-трех словах: tfsņā- 'жажда', dhenā- 'дойная корова', 'кобыла', sānā- 'плетеная корзина'.

Всего лишь в нескольких словах (среди них есть весьма употребительные) встречаются суффиксы —Ina- {amind- 'мощный', dakšiņa- 'правый', vŗjind- 'кривой') и -ипа- (drjtina-'белый', tdrutia- 'нежный', 'юный', dharsiņa- 'опора', vdruņa— п.рг. бога и некоторые др.).

Суффикс -va- малопродуктивен в качестве первичного в ведийском языке. Он образует несколько отглагольных прилагательных и существительных различной структуры, например: ūrdhvd- 'высокий', jīvd- 'живой', pakvd- 'спелый', hrasvd- 'короткий', dgva- 'конь', ūrvd- 'замкнутое место', ēva- 'спешка* и некоторые другие. Суффикс -va- в ряде случаев выступает в качестве тематического варианта более употребительного суффикса -vati-, например: ŗkvd-ļfkvan- 'воспевающий'. Суффикс женского рода -vā- засвидетельствован в apvd—nom.pr. болезни. Форма суффикса с соединительным гласным засвидетельствована в dmlvā- 'бедствие'.

Изредка встречается в первичных основах комбинации суффикса -va- с каким-либо другим суффиксом, образующие самостоятельную словообразовательную единицу, например: -vara-в itvard- 'идущий', adhvard- 'богослужение', kdrvara- 'деяние'; -vaļa- в kevala- 'собственный', 'единственный'; -vani- в Tur-vdņi- 'проникающий' и др.; -vanu- в vagvanu- 'шум'.

Суффикс -vi- образует несколько прилагательных с ударением на корне или на редупликации, например: ghfsvi- 'радующий', dhriivi-, твердый', jūgŗvi- 'бодрствующий', dtdivi- 'светящий' и некоторые другие.

Суффикс -ar- малопродуктивен и является исчезающим в ведийском языке. Только одно слово с основой  на  -ar- имеет

150

полную самостоятельную парадигму склонения: ndr- m. муж , 'человек', 'герой' (ср. существующий уже в РВ тематический вариант пага-, употребляющийся в сложных словах). Слово siiar-/sūr- 'солнце', 'небо' среднего рода имеет неполную парадигму единственного числа. Слово vddhar- 'убийство' среднего рода представлено в РВ только этой единственной формой.

Далее, основа на -ar-ļ-ŗ- засвидетельствована небольшой группой слов среднего рода, имеющих гетероклитическую парадигму (чередование форм на -г-, -а-, -s-, -i-): dhar-, ūdhar-(cp. также основы с согласным распространителем корня, с синхронной точки зрения, не принадлежащие к основам на -г-, как dsŗj-, ydkŗt-, gakŗt-1).

Изолированно стоит основа женского рода usdr- 'утренняя заря', имеющая неполную парадигму по сравнению с хорошо засвидетельствованной основой usds- f. id.

Основы на -аг- встречаются также в ведийском языке в качестве базы, от которой образуется небольшая группа отыменных глаголов, как rаthаryčti 'ездить на колеснице' от *rathar- 'колесница', saparydtl 'почитать' от *sapar- 'почитание', а также в качестве первого элемента в составе некоторых сложных слов. Сюда же относятся и отдельные имена родства: ndnāndar- f. 'золовка', а также изолированные основы с суффиксом -var-: devdr- m. 'деверь' и -sar-: svdsar- i. 'сестра'. Суффикс -га- образует довольно многочисленные прилагательные и сравнительно небольшую группу существительных (некоторые из них возникли в результате субстантивизации). Ударение бывает большей частью суффиксальным, ступень корневого гласного обычно слабая, хотя встречается и гуна (особенно от корней на носовой сонант), и совсем редко — вриддхи.

Вот некоторые примеры прилагательных: ksiprd- 'быстрый', citrd- 'пестрый', turd- 'быстрый', Ģukrd- 'блестящий', bhadrd-'счастливый', žakrč- 'могучий' и др.

Существительные с суффиксом -га- имеют обычно значение nom. ag. или пот. сопсг., например: ksird- n. 'молоко', gūrd- т. 'герой', vdjra- т. 'дубина грома Индры', vīra- т. 'муж', 'герой' и др.

Наряду со слабой ступенью от корней на -ап-, -ат-, как в dasrd- 'удивительный' (корень dams-), mathrd- 'крутящийся' (корень manth-), есть формы и со ступенью гуна: tandra- 'усталый', tatnrd- 'омрачающий', mandrd- 'радующий'.

Среди имен с этим суффиксом немало таких, которые не имеют соответствующего глагольного корня, например: dgra-'острие', 'начало', abhrd- n. 'туча', indra- nom.pr. бога, ugrd-'ужасный', gaurd- m. 'bos Gaurus' и др.

1 См- с. 147—148.

151

Форму женского рода -га- этот суффикс имеет в немногих словах: dhdrā- 'поток', giprā- 'усы', sūrā- 'хмельной напиток* и некоторые другие.

Форма суффикса -ira- встречается с корнями сет, как в rtidhird- 'кровавый' и 'кровь', ^г//г/га- 'слабый' и др., а также в ряде случаев и с другими корнями, например: madira- 'опьяняющий', khadird—nom.pr. дерева и др.

Суффикс -ига- очень редок, из бесспорных случаев можно привести в пример vithurč- 'колеблющийся'.

Суффикс -г i- засвидетельствован в нескольких словах: ddri- 'скала', jīri- 'проточная вода', vdnkri- 'ребро', bhūri-'многочисленный' и некоторые другие.

Суффикс -ги- столь же малоупотребителен; примеры: сёги-'деятельный', bhlrii- 'страшный'; agru- 'слеза', Ģātru- 'враг', gmāgru- 'борода' и некоторые другие.

Вся эта малая серия суффиксов с -г- в качестве опорного элемента имеет соответствующие варианты с -/-, малоупотребительные в РВ и постепенно распространяющиеся, в дальнейшем образуя самостоятельную серию: -1а-, -Ш-, -ala-, -āla-, -На-, -ula-, -vaļa-. Вот некоторые примеры: gilā- (AB) 'камень', gila- (ЯВ) 'обычай', nakuld- (AB, ЯВ)   'ихневмон'   и  др.

Суффикс -tar- {-itar- после корней сет) — продуктивный и употребительный суффикс, специализировавшийся в функции образования имени деятеля мужского рода от глагольного корня. Корневой гласный в этих основах бывает в ступени гуна, а место ударения определяется грамматической семантикой основы, которой соответствует определенная синтаксическая конструкция.

1.  Основа на -tar- имеет суффиксальное ударение, если она выражает более или менее постоянную функцию деятеля; основа управляет родительным падежом, подобно имени.

2.  Основа на -tar- имеет ударение на корне, если она выражает значение, близкое к причастному; основа управляет винительным падежом,   подобно   глаголу,   например:   samādanasya kārtā 'создатель радости битвы' (1,100,6)  и   kārta   [sudāse]... lokām 'создающий   [Судасу]   широкое   пространство'   (VII,20,2) или hantā vŗtraņam 'убийца врагов' (IX,88,4) и hāntū ... vŗtrarŗi 'убивающий Вритру' (IV,17,8) и др.

Имена деятеля, обозначающие профессию, чаще имеют суффиксальное ударение, например, среди разрядов жрецов: vak-tār-, gamitār-, sotār-, stotār-, однако nestar-, hōtar-.

Суффикс -tar- засвидетельствован кроме имен деятеля также в ряде имен родства мужского и женского рода, отличающихся от nom. ag. некоторыми особенностями склонения. В этой функции суффикс -tar- непродуктивен: имена родства даются небольшим закрытым списком, но слова эти в высшей степени употребительны. Это pitār- 'отец', mātar- f. 'мать', bhrdtar-'брат',  duhitār-   f. 'дочь',   yūtar-   f. 'ятровка',   nāptar-  'сын',

152

*внук', jāmatar- 'зять'. Термины родства на -tar- не обладают ни единой структурой, ни единым местом ударения.

Суффикс -tra- {-itra- после корней сет) образует основы среднего и — реже — мужского рода. Корневой гласный большей частью представлен ступенью гуна, ударение чаще падает на суффикс. В целом этот суффикс достаточно распространен, но малопродуктивен.

У значительной части основ среднего рода засвидетельствовано значение инструмента, способа или места действия. Ударение у этой группы основ чаще падает на корневой гласный. Вот некоторые примеры: āritra- 'весло', ksetra- 'поле', gdtra-*член тела', ddtra- 'серп', убЫга- 'шнур', žr©tra- 'ухо' и др. Существительные среднего рода с ударением на суффиксе нередко имеют абстрактное значение, например: datrā- 'дар', destrā- 'указание', rastrā- 'царство', (astrā- 'приказ', stotrā-'восхваление' и др.

Основы мужского рода на -tra- гораздо менее многочислен-ны. Они не едины ни по своей структуре, ни по семантике. Вот некоторые примеры: astra- 'верблюд', dāmstra- 'клык', putrā- 'сын', māntra- 'заговор' и др.

Есть случай, когда место ударения дифференцирует грамматическую семантику основы и ее род: ātra- n. 'еда'— atrā-т. 'едок'.

В двух случаях одна и та же основа в зависимости от семантики трактуется по среднему (абстрактное понятие) или по мужскому роду (персонификация): mitrā- n. 'дружба', т. 'друг', пот.рг. бога; vŗtrā- п. 'препятствие', m.nom.pr. демона.

Форма суффикса женского рода -trā- засвидетельствована в немногих словах: astrā- 'стрекало', mdtrā- 'мера', hotrā- 'жертвенное возлияние' и 'призыв' и некоторые другие.

В суффиксе -ātra- начальный -а- играет роль соединительного тематического гласного. По структуре и семантике эти основы близки к основам на -tra-. Суффикс засвидетельствован в нескольких словах: āmatra- n. 'большая чаша', kŗntātra- m. 'ущелье', pātatra- 'крыло', yājatra- 'достойный жертвы' и др. Суффикс -tha- образует немногочисленный тип основ мужского и среднего рода со значением nom.act. Ударение большей частью бывает на суффиксе, ступень корневого гласного чаще слабая. Вот некоторые примеры: ukthā- 'песнь', udgīthā- 'исполнение Гсамана жрецом-удгатаром', soma-pīthā- 'питье сомы' и др.; с ударением на корне: ārtha- 'цель', hātha- 'удар'.

В отдельных случаях у основ на -tha- отмечается конкретное значение, как в yūthā- 'стадо', rātha- 'колесница'.

Засвидетельствованы единичные основы женского рода с формой суффикса -thā-: gdthū- 'напев', nithā- 'средство'.

Основанный на тематическом гласном суффикс -dtha- несколько более распространен, чем -tha-. При ударном суффиксе ступень корневого гласного обычно бывает туна. Для  сущест-

153

вительных мужского рода более характерно абстрактное значение, для существительных среднего рода — конкретное, например: tvesdtha- m. 'натиск', ravdtha- m, 'рев', vaksdtha- m. 'прирост', Ģapātha- m. 'проклятье', ayātha- п. 'нога', viddtha,' п. 'место праздничных собраний', žayčtha- п. 'место отдыха' и др. Это распределение, однако, не вполне   последовательно.

(В    изолированных    словах    встречаются    суффиксы----ūtha-,

-athu-, -thi-.)

Суффикс -уп- образует основы с абстрактным значением; он присоединяется к глагольному корню в слабых звуковых видах. В ведийском языке эти основы, вообще немногочисленные, чаще встречаются в качестве последнего члена сложного слова. Из основ в самостоятельном употреблении встречаются ityū- 'движение', kŗtyā- 'колдовство', vidyū- 'знание', sutyū-'выжимание сомы' и немногие другие.

Суффикс -sa- служит для образования небольшого числа основ не всегда ясной этимологии, в связи с чем его бывает трудно выделить. Из более ясных примеров можно привести iksa- m. 'медведь', kutsa- m.nom.pr. риши, drapsd- m. 'капля', vŗksd- 'дерево', gŗtsa- 'умный', ruksd- 'сверкающий' и немногие другие.

(В изолированных словах встречаются суффиксы -isa-, -īsa-, -sara- и др.)

Суффиксы -(ī)yas- [в сильных падежах -(ī)yaņts\, istha-выражают соответственно сравнительную и превосходную степень (действия или качества), присоединяясь к глагольному или адъективному корню, находящемуся под ударением и представленному ступенью гуна. Большая часть основ, образованных от глагольных корней, засвидетельствована в РВ. В дальнейшем же их число заметно уменьшается и устанавливается прочная связь этих суффиксов с корнями прилагательных.

Суффикс сравнительной степени имеет две формы: -īyas- и -yas-. Форма с начальным -I- преобладает. Форма без -i- встречается или после корня на долгий гласный, или иногда после легких корней, например: jydyas- 'более могущественный', bhuyas- 'больший', preyas- 'более любимый', rdbhyas- 'очень буйный', sdnyas- 'более старый' 'старый' и др. Оба варианта могут быть и у одного корня, например: tčvyas-/tavīyas- 'более сильный', včsyas-/včsīyas- 'лучший' и др.

Слабая ступень корневого гласного, как в bhūyas-, встречается в единичных случаях, редко — ступень вриддхи, как в ◊rģghīyas- (с сампрасарана) 'более длинный', drūghisļha- 'самый длинный' (ср. dīrghd- 'длинный'), или с -й- (большей частью в неизменяемых корнях с этим гласным), как в ūĢist-ha- 'самый быстрый' (ср. ада- 'быстрый'), svģdīyas- 'более сладкий', svddistha- 'самый сладкий' (ср. svādķ- 'сладкий') и некоторых других.

Присоединяясь к глагольному корню,  эти  суффиксы  обра-

154

зуют прилагательные nom.ag. со значением более интенсивной степени действия по сравнению соответственно с одним или с многими деятелями, а иногда просто интенсивного действия. Вот некоторые примеры: ydjiyas- 'приносящий жертву лучше другого' (АЫ.), 'прекрасно приносящий жертву', ydjistha- 'лучше всех приносящий жертву' (корень yaj- 'приносить жертву'); vedīvas- 'находящий больше другого' (Abi.), vēdistha- 'находящий больше всех' (корень vid- 'находить') и т. д. Чаще при данном глагольном корне засвидетельствована основа с каким-нибудь одним суффиксом сравнения.

Встречается ряд основ такого рода от глагольного корня с приставкой. Ударение в этих основах падает на приставку, например: ūgamistha- 'лучше всех приходящий', prdticyavīyas-'лучше прижимающийся, чем другой', vlcaylstha- 'лучше всех убирающий' и др.

Наиболее многочисленны основы с суффиксами сравнения, которые исходят из адъективного корня, т. е. имеют в качестве положительной степени однокоренные прилагательные, образованные с помощью какого-либо суффикса прилагательных, например: gdrcyas- 'более тяжелый'— guru- 'тяжелый', ddvl-yas- 'более далекий'— dūra- 'далекий', bhāyas- 'больший'— bhūri- 'многий' и др., или с чередованием конечного согласного (палатальный—гуттуральный): ojīyas- 'более сильный'— ugrd-'сильный', tejhtha- 'самый острый'— tigmd- 'острый' и др.

Существуют, наконец, отдельные основы с суффиксами сравнения, которые не связаны ни с глагольными, ни с адъективными корнями, например: jyāyas- 'более могучий', jyēstha-'самый могучир'— ср. существительное jyā- 'власть' в составе сложных слов; n€dīyas- более близкий', nedlstha- 'совсем близкий', grēyas- 'более прекрасный', žr€šĒha- 'прекраснейший'— ср. существительное grī- 'блеск', 'красота'.

ВТОРИЧНОЕ   СЛОВООБРАЗОВАНИЕ

Вторичное словообразование в ведийском языке характеризуется некоторыми формальными особенностями, отличающими его от первичного и в некоторых отношениях напоминающими трактовку именных основ при словосложении. При этом, однако, данные особенности не являются строго обязательной, неотъемлемой чертой вторичного словообразования, а лишь отчетливо выраженной тенденцией. В результате остаются некоторые случаи, лишенные формальных указаний на характер словообразования.

Эти особенности сводятся к следующему.

Трактовка конечного элемента основы. Конечные -а- и mi- именной основы исчезают перед вторичным суффиксом, начинающимся с любого гласного или с полугласного у- (который

155

здесь морфологически трактуется так же, как гласный вариант фонемы I), в то время как конечный -и- именной основы обычно бывает представлен ступенью гуна -av-, например: ratldra- 'подобный Рудре' (ср. rudrd— Рудра), asuryā- 'асу-рический мир' (ср. āsura- 'асура'), suhārda- 'добросердечный' (ср. hārdl- 'сердце'), sakhyā- 'дружба' (ср. sakhi- 'друг') и др., но ģdhvaryava- 'служба жреца-адхварью' (ср. adhvаryķ-), ппа-va- 'свойственный человеку' (апи- 'человек'), pa,Ģavyā- 'стадо' (ср. pažķ- 'скот') и др. Следует отметить, что гунирование конечного -и- в этих условиях является лишь тенденцией, и в ряде случаев встречается трактовка этого звука, соответствующая правилам сандхи, например: tūnva- 'собственный' (ср. ^«й 'тело', 'сам'), paldvd- 'принадлежащий Педу' (ср. pēdā—пот. рг. человека), yādva- 'относящийся к Яду' (ср. уйаи—пот.рг. племени) и др. Остальные конечные гласные основы имеют форму, которой требуют правила сандхи.

Если основа на согласный подвержена чередованиям, то перед вторичным суффиксом она обычно бывает представлена слабым звуковым видом, например: pitŗtama- 'самый отеческий', mātŗtama- 'самый материнский', рНгуа- 'свойственный отцам', vidķšĒara- 'хорошо знающий' и др. Основы на -п- чаще бывают представлены ступенью гуна, например: girsaņyā- 'головной', subrahmaņyd- 'прекрасное моление', romdņvat- 'волосатый' и др., но также vŗsņya- 'бычья сила' и др.

Возможны отдельные случаи внешнего сандхи на границе исходной основы и вторичного суффикса, например: ŗgmin-'поющий' (ср. fkvan- id.), mŗ/гтауа- 'земляной' (основа mŗd-) и некоторые другие.

Встречается удлинение конечного гласного основы перед некоторыми вторичными суффиксами: обычно перед -vin-, как в иbhayāvĻn- 'обращенный в обе стороны' (ср. ubhdya- 'обоюдный'), dvayāvin- 'неискренний', 'фальшивый' (ср. dvayd- 'двоякий'); часто перед -vant-, -vari-, как в gdktīvant- 'сильный' (ср. даШ- 'сила'), №ņāvčn- 'должный' (ср. ŗņd- 'долг') и др.

Бывают случаи, когда исходная основа не употребляется самостоятельно, а реконструируется на базе сочетания со вторичным суффиксом, например, из saparyā- 'достойный поклонения', основа *sapar- 'поклонение'.

Вриддхи гласного первого слога основы, к которой присоединяется вторичный суффикс. Эта черта является широко распространенной, но не строго обязательной. Чаще всего усиление гласного первого слога происходит при употреблении суффиксов -а- и -уа- (последний обычно с абстрактным значением), а также суффиксов -йуапа-, -еуа-, -i- (с патронимическим или релятивным значением), в отдельных случаях с -ka~ (в по-слеведийский период связь вриддхи первого слога с -ka- становится более обязательной), а также с -па-, -га-, -tya-.

При вторичном словообразовании гласный первого слога уси-

156

ливается независимо от морфологической структуры исходной основы, т. е. от того, принадлежит ли он корню, префиксу или первому члену сложного слова. Вот некоторые примеры: alndra-'индрический', 'как у Индры' (ср. indra-), straiņa- 'женский' (ср. strt- 'женщина'), saumya- 'сомический' (ср. soma-, однако есть и somyd- id.)- ārjuneyd- 'потомок Арджуны' (ср. ārjti-па-), kāņvāyana- 'потомок Канвы' (ср. kaņvd-), ūnustubha- 'подобный ануштубху' (ср. anustubh-), vaimanasyā- 'разброд мыслей' (ср. vimanas- 'растерявшийся'), daūrjīvitya- 'тот, кто вызывает состояние дурной жизни' (ЬаЬ.') и др.

Следует отметить, что если в префиксах nl-, vi- и адъективном префиксе su- в соответствии с правилами сандхи бывает согласный вариант фонемы -у- или -v-, то этот согласный, подобно гласному варианту, также может быть представлен ступенью вриддхи, например: naiyagrodha- 'связанный с деревом ньягродха' (ср. nyagrodha- 'Ficus indica'), vaiyažvč- 'потомок ВьяшвьГ (ср. vydgva-), sauvaĢvya- 'богатство из коней' (ср. svdgva- 'имеющий прекрасных коней') и некоторые другие (хотя здесь возможны и иные варианты)!

В сложных словах, имеющих вторичный суффикс, усилению подвергается обычно гласный первого слога первого члена, например: prājāpatyd- 'обряд Праджапати' (от prajapati-), va-ĪĢvānarā- 'принадлежащий всем людям' (имя Агни, от v'iģvū-nara- id.), pautakratd—пот.рг. сына Путакраты (pūtdkra-ta-), gūrhapatya- 'господство в доме' (от gŗhdpati- 'домохозяин') и др. В словах типа двандва (dvandva) возможно усиление начального слога и во втором члене, как в saumāpatisņd- 'связанный с Сомой и Пушаном', но это не обязательно — ср. maitrūvaruņd- 'связанный с Митрой и Варуной'. В отдельных случаях вриддхи имеет место, в первом слоге второго члена,, как в ĢatūĢārada- 'длящийся сто осеней' (fatā- и gardd-).

Перемещение ударения. В большинстве случаев ударение в основах с вторичным суффиксом падает на иной слог, чем в исходной основе, и таким образом служит одной из формальных характеристик вторичного словообразования. Описать место ударения с помощью набора жестких правил, однако, не представляется возможным, скорее речь идет о ряде перекрещивающихся тенденций.

Если имеет место вриддхи гласного первого слога, то ударение обычно бывает маргинальным — на первом или на последнем слоге в зависимости от места ударения исходной основы, например: йду'та- 'подобный Ашвинам'— agvin- nom.pr. богов-близнецов, ĢUrada- 'осенний'— gardd- 'осень', но sārņmanasya-'единодушие'— sdrŗimanas- 'единодушный', sārameyd- 'потомок Сарамы'— sardmū- nom.pr. собаки и др. Эта тенденция, однако, осуществляется не вполне последовательно.

1 Bahuvrlhi; подробнее о типах сложных слов см.  раздел «Словосложе-

ние».

157'

При отсутствии вриддхи гласного первого слога преобладает суффиксальное ударение, например: kakiibhd- 'выдающийся'— kakiibh- 'вершина', parusd- 'состоящий из сочленений'— parās- 'сочленение' и др.

Наконец в ряде случаев в производной основе ударение сохраняет свое место по сравнению с исходной основой, например: vaitasd- 'тростник'— vetasd- id., isumant- 'снабженный стрелами'— isu- 'стрела', hesasvant- 'вооруженный'— hesas-'метательное оружие' и др.

У основ с суффиксом -tā- ударение падает обычно на последний слог исходной основы, например: bandhūtū- 'родство'^ от bdndhu- 'родственник', mamātā 'себялюбие' от тата 'мой' (редкий случай вторичного словообразования от флективной формы) и др.

Почти нет случаев, когда ударение является единственным средством различения первичного и вторичного значения, как в ^sa- 'демонический' от dūšā- 'демон'.

Вторичные суффиксы в большинстве своем являются адъективными. Они образуют прилагательные от основ существительных (местоимений, числительных, неизменяемых слов) с широким кругом релятивных значений: происхождения, принадлежности, подобия и пр. При субстантивизации таких прилагательных формы мужского и женского рода становятся именами деятеля, а формы среднего рода — абстрактными именами.

Некоторые вторичные суффиксы образуют абстрактные существительные от прилагательных. Наконец, третья группа вторичных суффиксов не переводит произведенную основу в иной лексико-грамматический класс (существительное в прилагательное или наоборот), а выражает модификации лексического значения при сохранении исходной грамматической семантики класса (уменьшительное значение, степени сравнения).

Иногда вторичная субстантивизация производных основ приводит к стиранию разницы в значении между первичной и вторичной основами, например: bahdva- 'рука'— bāhii- id. faravyū- 'стрела'— garu- id. и др.

Суффикс -а- образует очень обширный и разнородный тип вторичных основ, сочетая в себе весьма различные функции. Это самый продуктивный из всех суффиксов. Для удобства описания вторичные основы на -а- целесообразно разделить на две части в соответствии с тем, имеет ли -а- самостоятельное деривационное значение или представляет собой чисто формальный элемент — тематический гласный, распространяющий менее продуктивные основы на согласный.

1. Суффикс -а-, присоединяясь к основам существительных (или субстантивизированных прилагательных), образует прилагательные  с  общим  значением   связи   с   тем,   что   выражено

J58

исходным существительным. В некоторых случаях происходит вторичная субстантивизация таких производных основ. Формально эти основы характеризуются большей частью усилением гласного первого слога, часто также перемещением ударения. Вот некоторые примеры: агапуа- 'расположенный в дикой местности'— йгапуа- 'дикая местность', gāndharvd- 'относящийся к гандхарвам'— gāndharvd- 'гандхарва' (nom.pr. класса полубогов), traistubha- 'имеющий размер триштубха'— tristiibh-'триштубх' (название размера), parthiva- 'земной', т. 'житель земли', п. 'земное пространство'— pŗthivt 'земля', sāpta-/sāptd-'семерка'— saptā- 'семь' и др.

В особую семантическую группу выделяется ряд основ, обозначающих происхождение, патронимические и метронимиче-ские имена, например: āĢvamedhā- 'потомок Ашвамедхи'— āĢvamedha- nom.pr. kāņvd- 'член рода канвов'—kdņva- nom.pr., aidd- 'сын Иды'— Idā- nom.pr., gaucadrathā- 'потомок Шуча-дратхи'— Ģucādratha- nom.pr. и др.

Небольшую группу составляют субстантивизированные имена с абстрактным или собирательным значением среднего рода, как, например: āntrd- 'внутренности'— ansar- 'внутри', pārgvd-'область ребер'— рагди- 'ребро', sadbhaga- 'благополучие'— subhdga- 'благополучный' и др.

К этой же группе относится ряд основ среднего рода с гласным ступени гуна в первом слоге, образующих ритуальный предмет, употребляемый определенным разрядом жрецов, или обязанности этого жреца: nestrd- 'сосуд для сомы жреца-неш-тара'; potrd- 'сосуд для сомы жреца-потара', 'обязанности по-тара'; hotrd- 'сосуд жреца-хотара', 'обязанности хотара' и т. п. Эти nom.abstr. исходят из соответствующих nom.ag. на -(ar-: nestar-, pōtar-, hotar-.

Основы без вриддхи гласного первого слога, в которых, однако, -а- имеет самостоятельное деривационное значение, единичны. Кроме упомянутых ранее, можно привести еще ta-masd- 'мрачный'— tdmas- 'мрак'. Следует учесть, что наличие вторичного суффикса -а- принято признавать во всех случаях, когда имеет место деривация значений, даже если основы являются минимальными парами, различающимися только местом ударения, как dūša- adj.— dāsd- subst., или только ступенью гласного первого слога, как в maitrd- 'дружеский'— mitrā-'друг', хотя наличие суффикса здесь не очевидно. Его признают из системных соображений (в европейской традиции вслед за индийской), поскольку другие суффиксы перед вторичным -а- выпадают. Таким образом, можно утверждать, что в ведийском языке нет вторичного словообразования с помощью одной только внутренней флексии.

2. Суффикс -а-, присоединяясь к различным основам на согласные, выступает в роли формального распространителя основы, не влияющего   на   ее   значение.   Распространяя   корневые

159

имена, этот суффикс далеко не всегда отличим от первичного суффикса -а-. Примеры такого -а- представлены в dānta- 'зуб' (dčnt- īd.), puda- 'нога' (pdd- id., N.sg. pūd), mātnsa- 'мясо' (mātņs-/mās- id.) и др. Исходной точкой для такой тематиза-ции могли служить отдельные морфологические неясные падежные формы типа A.sg.

Основы на тематический гласный возникают также в результате отпадения конечного согласного у основ на -п.-, что происходило обычно в составе сложных слов, например: adhi-rājd- 'верховный царь'— rājan- 'царь' (ср. трактовку этих основ в качестве первого элемента: raja-putrd- 'сын царя' и пр.).

Процесс тематизации основ, происходивший уже в РВ, в дальнейшем все более усиливался.

Суффикс -уа- и его варианты -iyd-, -iya-, имеющие также графическую форму -уа- (варианты с начальным гласным встречаются после тяжелого слога, но при дистрибуции форм на фонетические факторы налагаются также и грамматические — предпочтение того или иного морфологического типа по отношению к определенному варианту суффикса), принадлежат к числу крайне распространенных и употребительных. С ним связан не менее широкий круг значений, чем с вторичным суффиксом -а-, различия касаются в основном употребительности отдельных структурных и семантических типов основ.

Наиболее многочисленную группу составляют основы на -уа-без усиления гласного первого слога. Большей частью это прилагательные с широким релятивным значением, небольшую часть составляют абстрактные имена среднего рода, а иногда также и женского рода с соответствующей формой суффикса -уа-.

Суффикс -уа- присоединяется к именным основам любой структуры и иногда выглядит как формальный распространитель основы. Конечные гласные исходной основы -а- и -i- перед суффиксом -уа- выпадают (этимологически основы на -а- возникли, видимо, как результат тематизации основ на -i-). Большая часть основ данной структуры в ведийском языке имеет акцент сварита на суффиксе.

Чередующиеся основы обычно бывают представлены слабым звуковым видом (основы на -п— ступенью гуна), например: агуа- 'благочестивый'— ari- id., dūtyā- 'обязанности вестника'— dātd- 'вестник', pagavyā- 'стадо', 'стойло'— pažķ-'скот', parvatyā- 'заключенный в горах'— pdrvata- 'гора', rat-hyā- 'относящийся к колеснице', 'груз на колеснице'-— rdtha-'колесница', žīršaņyč- 'головной'— gīrsdn- 'голова' и др. В иной графической форме тот же суффикс представлен в usriya-'красноватый'— usrd- id., 'утренний', ksatriya- 'кшатрий' — ksatrd 'власть', yajniya- 'достойный жертв'— yajnd 'жертва' и др.

Определенная группа основ на -уа- данной структуры имеет

Л 60

маргинальный акцент удатта, перемещенный на начальный слог или на суффикс по сравнению с исходной основой, например, удатта на первом слоге: dāgya- 'заключенный в членах тела'-— angd- 'член тела', gdņya- 'состоящий из множества'— gana-'толпа', 'множество', pitrya- 'свойственный отцам'— pitdr-'отец' и др.; удатта на последнем слоге: divyč- 'небесный'—-div- 'небо', kavyd- 'мудрый'— kavĻ- id., satyč- 'истинный' — sdt- id., 'сущий' и др. С переносом ударения на последний слог встречаются и основы с формой суффикса -iyd-\ agriyd-'начальный'— agra- 'начало', indriyd- 'связанный с Индрой', 'природа Индры'— indra- nom.pr. бога и др.

Наконец, группа основ на -уа- сохраняет место ударения исходной основы, например: ibhya- 'принадлежащий к челяди' — ibha- 'челядь', ksdmya- 'находящийся на земле'— kščm 'земля', vfsņya- 'могучий', 'бычья сила'— vŗsan- 'бык' и др.

Основы на -уа- с вриддхи гласного первого слога по структуре и значению аналогичны соответствующим основам на -а-. Они не так многочисленны, как основы на -а-, и среди них преобладают существительные с абстрактным значением, а прилагательных меньше. Вот некоторые примеры: atithyd- 'гостеприимство'— dtithi- 'гость', ādiTyč- nom.pr. класса богов, сыновей богини Адити — dditi- nom.pr. богини, jyaisthya- 'превосходство'— jyestha- 'лучший', dārbhyd- 'потомок Дарбхи' — darbhd- nom.pr. человека, pūncajanya- 'распространяющийся на пять родов'— ср. рапса, 'пять' и jdna- 'род', samrūjya-'верховная власть'— samrūj- 'верховный царь' и др.

Притом что место ударения служит одним из критериев для классификации основ на -уа-, в ведийском языке встречается немало случаев акцентных вариантов одного и того же слова, как, например: gdvya-ļgavyd- 'состоящий из коров', mitrya-ļmitryd- 'дружеский' и др.

В небольшой группе имен суффикс -уа- выступает в функции первичного. Большинство из них — имена среднего рода с абстрактным значением, употребляющиеся в качестве последнего члена сложных слов, например: vаsud€yа- 'дарение имущества' (dā- 'давать'), somapeya- 'питье сомы' (pā- 'пить'), hotŗvūrya- 'выборы хотара' (var- 'выбирать') и др. Могут быть иногда имена женского рода на -уй-\ °yajya- 'почитание', °ЛаТуй-'убийство' и др. Кроме них существует совсем небольшая группа имен разной структуры и значения, в которых -уа-, видимо, является первичным суффиксом, как в ndbhya- 'ступица колеса', рй&уа- 'цветок', tnddhya- 'середина' и некоторые другие. В первичной функции суффикс -уа- употребляется для образования от глагольных корней причастий долженствования. На суффикс -уа- в ведийском языке ориентируется ряд малоупотребительных суффиксов.

Суффикс -īya- встречается в немногих словах. В одном случае это ритмический вариант суффикса -уа-: ndvlya^tiāvya-

11   Зак. 80                                                                                                                          161

'новый', в других — самостоятельный суффикс, как в arjīkiya-'сосуд для сомы'— ārjīka- Īd. или g№hamedh¥yā- 'свойственный домашнему жертвоприношению'— gŗhamedha- 'участвующий в домашнем жертвоприношении' или āhavan¥yа— название жертвенного костра.

Суффикс -еуа- образует небольшую группу производных прилагательных, имеющих обычно вриддхи гласного первого слога. Часть их обозначает патронимические и метронимические названия. Некоторые функционируют как абстрактные существительные среднего рода. Ударение бывает чаще на последнем слоге. Вот некоторые примеры имен происхождения: асШеуа-'сын Адити'—dditi- norn.pr., māmateyd-— nom.rnetr. риши Диргхатамаса, sārameyā- 'потомок Сарамы'— sarāmā- nom.pr., 'собака' и др.

Производные прилагательные на -еуа- нередко исходят из основ на -i-, например: ārseya- 'потомок риши'— fsi-, gārsteyd-'происходящий от телки'— grsti- 'телка', таипеуа- 'состояние мудреца'— miini- 'мудрец' и др., но эта связь не обязательна — ср. sabheya- 'связанный с собранием'— sabhū- 'собрание'.

Суффикс -епуа- (результат контаминации суффикса с носовым и -уа-) в отыменном употреблении встречается в единичных случаях, образуя прилагательные, как в virenya- 'героический'— vīra- 'герой', jāyenya- 'название определенной болезни'— jāyd- 'жена' и некоторые другие. Употребителен он в функции образования причастий долженствования от глагольных корней (в дальнейшем эта функция переходит к суффиксу -атуа-).

Суффикс -ayya-(l-ayiya-) аналогичен по своим функциям суффиксу -епуа-. Он редок в отыменных образованиях (почти все в РВ), как, например, dakšģyya- 'тот, кому надо услужить'— ddksa- 'искусный', rasdyya- 'сочный' — rasa- 'сок' и др., и более употребителен в функции образования причастий долженствования.

Суффикс -ауапа- образует основы с вриддхи гласного первого слога, ударением на последнем слоге и значением патронимических имен, например: kāņvāyana- 'потомок Канвы' — kdņva- nom.pr. 'певца', ūmusyāyaņa- 'потомок такого-то'— атйпуа- G. sg. от adas- 'тот' и др. Суффикс малопродуктивен.

Суффикс -i- в качестве вторичного образует немногие патронимические имена от основ на -а- со ступенью вриддхи гласного первого слога под ударением, например: padrukutsi- 'потомок Пурукутсы'— purukdtsa- nom.pr. человека, plūyogi- 'потомок Плайоги'— playoga— nom.pr. человека и пр. Единственный случай непатронимического значения у этих основ — sūrathi-'товарищ на колеснице'— sardtha- 'едущий на одной колеснице с кем-либо'.

Суффикс -in- образует многочисленные прилагательные от основ существительных на -а- и  -а-,   подвергающихся  элизии

162

перед ним, редко от других типов основ. Этот суффикс очень продуктивен в ведийском языке. Основы на -in- являются посессивными прилагательными, означающими «снабженный тем, что выражено исходной основой». Они легко субстантивируются, функционируя как названия и имена одушевленных существ. Вот некоторые примеры от основ на -а-\ agvin- nom.pr. богов-близнецов— agva- 'конь', dhanin- 'богатый'—dhdna- 'богатство', patatrin-, parņin- 'крылатый', 'птица'— pdtatra-, parņd-'крыло', vajrin- 'с дубиной грома' (прозвище Индры) — vdjra-'дубина грома' и др.; от основ на -ā-: manīsin- 'мудрый'— manīsū- 'мудрость', māyin- 'колдовской'— тпуа- 'колдовство' и др.; от других основ: khūdin- 'украшенный ножными браслетами'— khādi- 'ножной браслет', retin- 'богатый семенем'— retas- 'семя', varmin- 'со щитом'— vdrman- 'щит' и др.

Суффикс -in- присоединяется к числительным, образуя прилагательное со значением «кратный», «-частный», например: gatiti- 'стократный'— gatd- 'сто', sahasrin- 'тысячекратный' — sahdsra- 'тысяча' и др.

Главная функция суффикса -in- вторичная, но он функционирует в определенной части случаев в ведийском языке и как первичный, присоединяясь к глагольному корню и образуя отглагольные прилагательные, близкие по значению к причастиям несовершенного вида, например: nitodin- 'колющий', madin-'опьяняющий', havln- 'зовущий' и др. О том, что некоторые из этих основ представляют собой «квазипервичные» образования, можно предположить по трактовке конечного палатального согласного отдельных корней: arkin- 'блестящий', 'поющий' (ср. arka- 'блеск', 'луч', 'хвалебная песнь') и arcin- 'блестящий' (ср. arci-, arcls- 'луч', 'пламя') — корень агс- 'блестеть', 'воспевать'; virokin- 'светящийся' (ср. virokd- 'свет') — корень гис-'светить' (ср. rocis- 'свет').

Суффикс -min- (результат контаминации суффикса с -т-и -in-) встречается в нескольких словах — посессивных прилагательных: ismin- 'спешащий', ŗgmin- 'воспевающий', притом что соответствующие существительные с суффиксом -та- не засвидетельствованы.

Суффикс -vin- образует немногочисленные основы прилагательных с тем же значением, что и -in-. Этот суффикс присоединяется прежде всего к основам на -as-, как namasvin-'почтительный'— vdmas- 'почтение', raksasvin- 'вредящий' — rakļds- 'класс демонов' и др.

Форма суффикса -āvin- связана с исходными основами на -а-, как astrāvin- 'послушный стрекалу'— astrā- 'стрекало', mayāvin- 'колдовской'— тйуа- 'колдовство' и др., но употребляется и с основами на -а- при удлинении тематического гласного, как в indriyōvĻn- 'сильный'— indriyč- 'героическая сила', ubhayāvln- 'обращенный в обе стороны'— ubhčya- 'оба' и некоторые другие.

И*

163

Суффикс -vant- и его вариант -mant- образуют многочисленные прилагательные с посессивным значением от основ существительных. Ударение может сохраняться, как в исходной основе, или перемещаться на суффикс, если исходная основа оканчивается на окситонированные -i-, -й-, -ŗ-, -а- (<-ап-), например: vŗsaņvant- 'богатый жеребцами', 'запряженный жеребцами'— vfsan- 'жеребец', но aksaņvdnt- 'имеющий глаза'— aksān- 'глаз', isumant- 'снабженный стрелами'— isu- 'стрела', aņiĢumdnt- 'богатый стеблями сомы'— a±žķ- 'стебель сомы'.

Основной формой суффикса является -vant-. Распределение форм -vant- и -mant- первоначально, видимо, было дополнительным: -mant- после основ на -и- по диссимиляции. В дальнейшем этот принцип сохранился лишь отчасти. В ведийском языке суффикс -mant- присоединяется ко всем основам, кроме основ на -а- и -а- (исключения единичны: kdņvamant- 'подобный приготовляемому Канвой' и yavamant- m. 'сборщик урожая', п. 'богатство урожая'). Суффикс -vant-, употребляясь прежде всего с основами на -а-, -а-, сочетается также и с другими основами (из них в единичных случаях с основами на -и-, как visņuvant- 'сопровождаемый Вишну'). С основами на -Г- чаще употребляется -mant-, а с основами на согласный —vant-.

Конечный гласный основы иногда подвергается удлинению перед суффиксом, как в čžvāvant- 'имеющий коней'— dgva-'конь' (наряду с dgvavant— id.), gāktlvant- 'сильный'— gakti-'сила', tvisīmant- 'неистовый'— tvisi- 'неистовство' и др.

Значение, наиболее часто встречающееся у суффиксов -vant-, -mant—это «снабженный тем, что выражено именем», «богатый тем, что выражено именем», например: dgmanvant- 'каменистый'-— čžman- 'камень', dūnavant- 'богатый дарами'— dūna-'дар', prajūvant- 'богатый потомством'— prajā- 'потомство' — krdtumant- 'полный сил'— kratu- 'сила', vŗstimdnt- 'содержащий дождь'— vŗsti- 'дождь' и др.

Иногда данные основы субстантивируются. Частным случаем такой субстантивации является их употребление в качестве имен собственных, как, например: sdrasvant- norn.pr. мифологического персонажа, или топонимов: mūjavant- norn.pr. 'горы', himdvant- 'снежный', 'Гималаи' и др. Более обычно употребление этих основ как norn.abstr. среднего рода со значением «богатство, состоящее из того, что выражено исходной основой»: vīrdvat- 'богатство, состоящее из героев'— virā- 'герой'.

Присоединяясь к местоименным основам, суффикс -vant-образует небольшую группу местоименных прилагательных со значением подобия: mūvant- 'подобный мне'— та A.sg. от ahdm 'я', tvūvant- 'подобный тебе'— tvā A.sg. от tvdm 'ты', где исходными являются падежные формы. В формах yuvūvant* 'принадлежащий вам двоим'— yuvd- основа двойственного числа от tvčm и yusmūvant- 'принадлежащий вам [многим]'— yusmd-основа pl. от tvdm,   значение   подобия не выражено.

164

Это значение свойственно маленькой группе местоименных прилагательных от основ указательных местоимений: tāvant-'такой как', 'столький', etāvant—id., yāvant- 'какой (относит.)', kivant- 'какой? (вопросит.)', tvant- 'столь большой'. За пределами этой замкнутой группы значение подобия у суффикса -vant- почти не выражено.

Суффикс -vati- образует небольшую группу прилагательных от основ существительных. Формальные особенности у них те же, что и у основ на -vant-. Этот суффикс в ведийском языке непродуктивен и вытесняется суффиксом -vant-. Вот некоторые примеры: ŗtavan- 'истинный'— ŗtd- 'истина', maghdvan- 'щедрый' (эпитет Индры) — maghd- 'дар', arātivdn- 'враждебный'— drāti- 'враждебность' и др.

Суффикс -ка- (форма женского рода -kā-) образует прилагательные и существительные от исходных основ, принадлежащих к различным классам слов (существительные, прилагательные, числительные, местоимения, наречия, предлоги), присоединяясь к любому конечному элементу основы, что приводит к возникновению самостоятельных суффиксов: -ika-, -ikā-, -īka-, базирующихся на первоначальной форме -ka-. Суффикс -ka- и связанные с ним суффиксы очень продуктивны. В РВ их употребительность еще не слишком велика. В поздних сам-хитах она возрастает (особенно у суффикса -ika-), и этот процесс усиливается в санскрите и в среднеиндийских диалектах.

Место ударения в основах на -ka- бывает различным. Чередующиеся исходные основы перед суффиксом -ka- обычно представлены слабым звуковым видом, например: rājakā- 'царек'— rūjan- 'царь', prātlka- 'облик'— pratyānc- 'обращенный навстречу' и др. По образцу исходных основ на -апс- конечный долгий гласный перед -ka- имеют dnāka- 'позвоночник'— ср. апи 'вдоль', 'вслед за' (*anvanc-), dpūka- 'тесно связанный'— ср. йра 'к', 'при' (*йрйпс-) и некоторые другие.

С суффиксом -ka- связаны различные значения, не всегда отчетливо выраженные.

Наиболее отчетливой семантикой обладает группа основ, в которых -ka- имеет диминутивное значение (пренебрежительное, ласкательное). Суффикс -ka- в этом значении обычно несет на себе ударение, например: devaka- 'божок'— deva- 'бог', pāda-kd- 'ножка'— puda- 'нога', putrakd- 'сынок', 'сынишка'— putrd-'сын', vamrakd- 'муравьишка'— vamrā- 'муравей', Ģakuntikū-'птичка'— ŗakunti- 'птица' и др. В отдельных случаях суффикс •ka- может выражать неполноту, меньшую степень качества, как в gttaka- 'прохладный'— Ģītā 'холодный'. Эта группа основ на -ka- невелика. Кстати, специализация суффикса -ikā- в функции образования основ, обозначающих существа женского пола, к основам на -ka-, обозначающим существа мужского пола, является развитием этого значения.

165

Начиная с РВ, все возрастает число основ с суффиксом -ka-, прилагательных или существительных адъективного происхождения, выражающих широкую семантическую связь со значением исходной основы. Вот некоторые примеры: āntaka- 'причиняющий конец' (эпитет Ямы) — ānta- 'конец', antīka- 'находящийся вблизи'— ānti- 'вблизи', trikā- 'связанный с тремя', 'троякий', 'состоящий из трех'— tri 'три', suctka- 'жалящее насекомое'— sūci- 'игла' и др.

После РВ в производных словах на -ka- и на -ika- этого типа все чаще начинает встречаться ступень вриддхи гласного первого слога, например: kairātikā- 'девица из племени кира-тов'— kirāta- nom.pr. племени, vāsantika- 'весенний'— vasantā-'весна' и др. В РВ к этому типу можно отнести, пожалуй, только местоименные прилагательные mūmakd- 'мой'— тата G.sg. от ahdm- 'я' и tuvāku 'твой'— tčva- G.sg. от tvdm- 'ты'.

Суффикс -ka- в ряде основ является плеонастическим, поскольку он не меняет семантики основы и выглядит просто как <ее формальное распространение, например: āvika- 'овца'— avi-id., dhenuka- 'дойная корова'— dhenй- Īd., ganakd- 'медленный'— gana- Īd., sanakd- 'старый'— sāna- id. и др. Именно в такой функции суффикс -ka- употребляется также в конце некоторых сложных слов типа бахуврихи (bahuvrīhi-).

В первичной функции суффикс -ka- (а также происходящие от него суффиксы -aka-, -aka-) встречается редко, например: (tiska- 'сухой', gloka- 'зов', mūka- 'немой' и др.

Далее следует упомянуть ряд малоупотребительных непродуктивных суффиксов, образующих в ведийском языке прилагательные (иногда субстантивизированные) от разных классов слов.

Суффикс -tya- образует прилагательные от наречий и приставок. Суффикс в этих основах бывает безударным, например: npatya- 'потомок'— dpa 'вниз', 'прочь', nitya- 'собственный', 'постоянный'— ni 'вниз', 'внутрь', sānutya- 'находящийся далеко'— ср. sanutār- 'далеко прочь' и некоторые др.

Суффикс -tfajna- образует прилагательные от наречий, обозначающих время: nūtana- 'теперешний'— пп 'теперь', prat-лй- 'давнишний'— prd 'перед', 'раньше' и др.

Суффикс -та- употребляется в основном как первичный, но он засвидетельствован и во вторичной функции: у единичных существительных типа drūmā- 'дерево'— drii- 'древесина'; у прилагательных, образованных от наречий, типа adhamd-'нижний'— adhās- 'внизу', арата- 'высший'— ара 'рядом', 'на' и др.; также в порядковых числительных типа saptamd- 'седьмой'— saptdn- 'семь', astamd- 'восьмой'— astd   'восемь'   и  др.

Суффикс -ima- встречается в нескольких основах, оканчивающихся на суффикс -tra-: kŗtrima- 'искусственный', pātrima-'очищающий'.

Суффикс -тйуа-  образует   прилагательные   со   значением

166

«сделанный или состоящий из того, что выражено исходной основой» и с ударением на предпоследнем слоге от основ существительных, местоимений, числительных и наречий, например: ayasmdya- 'железный'— dyas- 'железо', §отауа- 'состоящий из коров'— go- 'корова', тгптауа- 'земляной'— mfd-'земля', sūmdya- 'хорошо сделанный'— sii 'хорошо', Ыттауа-'из чего состоящий?'— kim 'что?' и др.

Суффикс -тпа- засвидетельствован в нескольких основах среднего рода с абстрактным значением, в которых он присоединен к существительным и наречиям: dyamnā- 'великолепие'— div-/dyu- 'небо', nimnd- 'низменность'— ni 'вниз', nŗmņd- 'мужество'— ndr- 'муж', samna- 'благодеяние'— sii 'хорошо'.

Суффикс -га- употребляется прежде всего как первичный, во вторичной функции образует небольшое число прилагательных от основ существительных, например: amhurā- 'угнетенный'— arņha- 'узость', asara- 'живой', nom.pr. класса мифологических персонажей — asa- 'сила жизни', agrīrā- 'некрасивый'— grt- 'красота' и др.

Суффикс -1а- (фонетический вариант -га-) также образует-прилагательные от имен и наречий, например: bahalā- 'толстый', 'густой', 'многочисленный'— baku- 'многочисленный' (единственное из хорошо засвидетельствованных в РВ слов с этим суффиксом), madhuld- 'сладкий'— mddhu- 'мед', gmagrala- 'бородатый'— cmdgru- 'борода' и др. В некоторых случаях гу этого суффикса можно отметить диминутивное значение и значение неполноты качества, приблизительности, например: vŗsald-'человечишко'— vŗsan- 'мощный человек', gigūla- 'ребеночек' — gigu- 'ребенок', gītala- 'прохладный'— gltā- 'холодный' и др.

У некоторых слов -га- и -1а- употребляются как варианты, например: agrīra-\aglīla- 'некрасивый', pāmsurā-ļpāmsulā-'пыльный'.

Суффикс -да- образует немногие прилагательные от существительных и прилагательных, например: готада- 'волосатый' — гбтап- 'волосок на теле', etaga- 'пестрый', nom.pr. коня солнца— eta- 'блестящий', 'род оленя', babhlugā- 'коричневатый'— babhru- 'коричневый'.

Суффиксы -tara- и -tama- служат для выражения степеней сравнения прилагательных в ведийском языке. Это очень продуктивные суффиксы, которые уже в РВ используются значительно чаще, чем соответствующие первичные суффиксы -īyas- и -istha-, а в дальнейшем вытесняют их все больше и больше. Суффиксы сравнения присоединяются к любым основам прилагательных, а также к ряду основ существительных. Чаще сохраняется место ударения исходной основы. Чередующиеся основы перед суффиксом сравнения бывают представлены слабым звуковым видом, основы на -ап— ступенью гуна.

Суффикс -tara- выражает сравнительную степень качества (сравнение с одним членом, а  иногда  и  со  многими),  суффикс

167

•tama- — превосходную степень качества (сравнение со всеми членами). Сравнение с другими членами данного класса может и отсутствовать, и тогда -tara- и -tama- выражают просто полноту качества. Вот некоторые примеры: priydtama- 'самый приятный'— priya- 'приятный', kāvi tara- 'более прозорливый' — kavitama- 'самый прозорливый'— kāvi- 'прозорливый', т. 'поэт', rathitara- 'лучше другого ездящий на колеснице'— rathitama-'лучше всех ездящий на колеснице'— rathi- 'ездящий на колеснице', carutama- 'самый милый'— сага- 'милый', maksūtatna-'очень стремительный'— maksa- 'стремительный', vidtistara-'более знающий'— vidvģ±s- p.pf.act. от vid- 'знать', bhdgavat-tara- 'более счастливый'— bhdgavait 'счастливый', rayintama-'очень богатый'— *гау'т- 'богатый', ср. rayi- 'богатство' и др.

Суффиксы сравнения -tara-, -tama- присоединяются также к прилагательным—сложным словам, например: iidrapūtama-'выпиваемый Индрой лучше всех', ratnadhātama- 'больше всех дающий сокровища', sukfttara- 'еще более благодетельный', sukfttama- 'самый благодетельный', dasyuhditama- 'лучше всех убивающий врагов' и др.

Присоединяясь к основам существительных, суффиксы сравнения выражают большую или самую большую степень наделен-ности тем качеством, которое выражено именем существительным, например: nftama- 'самый мужественный'— паг- 'муж', pitŗtama- 'самый отеческий'— pitdr- 'отец', mūtftamū- 'самая материнская'— mātdr- 'мать', vŗtratdra- 'худший сради вритр' и др.

В соединении с именем мифологического персонажа суффикс -tama- выражает наибольшую степень подобия этому персонажу, например: dngirastama- 'наиболее сходный с Ангирасом', ittdra-tamū- 'самая похожая на Индру', mdrattama- 'очень похожий на Марутов' и др.

Продуктивность этих суффиксов настолько велика, что они могут иногда плеонастически присоединяться к соответствующим менее продуктивным суффиксам сравнения, например: jy-esthatama- 'самый лучший' и  nedisļhatama-  'самый  близкий'.

Суффикс -tama- используется также для образования порядковых числительных, характеризуясь в этой функции ударзнием на последнем слоге, например: gatatani- 'сотый'— gatd- 'сто' и др.

Ряд вторичных суффиксов в ведийском языке специализировался в функции образования существительных с абстрактным значением.

Суффикс -tvd- образует существительные среднего рода с абстрактным значением от именных основ. Суффикс всегда бывает под ударением, исходная основа, если она чередующаяся, представлена слабым звуковым видом.

168

Суффикс -tvd- выражает значение состояния, характерных качеств. В отдельных случаях он может присоединяться к основам существительных с абстрактным значением, как правило же — к nom.concr. Вот некоторые примеры: amŗtatvd- 'бессмертие'— atnŗta- 'бессмертный' (mŗtd-p.p. от таг- 'умирать'), asuratvd- 'асурическая природа'— āsura- 'асура', garbhatvd-'беременность'— gdrbha- 'зародыш', janitvd- 'замужество'— jdni- 'жена', bhrātŗtvd- 'братство'— bhrūiar- 'брат', vŗsatvd-'мужская сила'— vfsan- 'бык' и др. В отдельных случаях воз-< можна ступень вриддхи гласного первого слога, как, например, в saubhagatvd- 'состояние счастья' наряду с subhagatvd- id. (ср. subhdga- 'счастливый' и saubhaga- 'счастье'). Этот суффикс может присоединяться также к сложным словам, например: aprajastvd- 'бездетность'— dprajas- 'бездетный', dirghāyutvd-'долголетие'— dirghdyu- 'долголетний' и др. Не очень многочисленные в РВ, эти основы начинают встречаться все чаще в поздних самхитах и особенно в последующих памятниках.

Суффикс -tvana- является вариантом суффикса -tva-, образующим также абстрактные существительные среднего рода. Засвидетельствован только в древних частях РВ {па по происхождению частица). Встречается обычно в сочетании с теми же исходными основами, что и -tva-, например: janitvand-, vŗsat-vand- и др.

Суффикс -tā- образует абстрактные существительные женского рода от именных основ. Ударение падает на гласный слога перед "суффиксом. Значение — состояние, иногда собирательность. Вот некоторые примеры: agotā- 'бескоровность'— g©• 'корова', nagndtā- 'нагота'— nagnd- 'нагой', purusdtā- 'человеческий обычай'— pūrusa- 'человек', vastitā- 'доброта', 'щедрость'— vasu- 'добрый' и др.

В самхитах этот суффикс менее употребителен, чем -Tva-. В РВ встречаются два случая сочетания обоих суффиксов в одной основе: isitatvdiā- 'воодушевленность'— isitd- (p.p. от is-'приводить в движение', 'возбуждать') и purusatvdtā = purusdtā.

Суффикс -tūti- (распространение -tā- посредством -й-) образует немногие существительные женского рода с абстрактным значением от именных основ. Ударение предсуффиксальное. Вот некоторые примеры: aristdtāti- 'невредимость'— drista-'невредимый' (в + р.р. от ris- 'вредить'), sdrvatāti- (ударение!) 'полнота благополучия'— sdrva- 'весь', 'целый' и др.

Иногда у этих основ происходит конкретизация значения, например: jyesthdtāti- 'высшая власть', 'высший владыка', de-vdtāti- 'служба богам', 'сонм богов'.

Суффикс   -tāt-   (распространение   -tā-)   образует   редкие .абстрактные имена женского рода, засвидетельствованные только в РВ и только в косвенных падежах. Ударение предсуффиксальное,    например:    upardtāt-   'близость'— йрага-   'ближайший.', devdtāt- = devdtāti-, vŗkdtūt-  'порча'(?) — vfka-  'волк', sarvd-

169

tāt- = sarvatati. Большей частью это   не   вполне  морфологически ясные формы.

Суффикс -vāt- образует немногочисленные абстрактные существительные женского рода, обозначающие место, от наречий-приставок: udvdt- 'высота'— ud 'вверх', nivčT- 'глубина'— ni 'вниз', pravdt- 'склон'— ргй 'перед', 'вперед' и др.

Ряд суффиксов в ведийском языке специализируется на образовании основ женского рода от основ мужского рода. Этот тип словообразования является регулярным для прилагательных. Он релевантен также для существительных — названий одушевленных существ (или сил, мыслимых как одушевленные), образующих от одной и той же основы названия представителей разного пола одного вида. Именно эта часть существительных, для которых категория рода является не классифицирующей, а словоизменительной, в ряде случаев дает модель для оформления граммемы женского рода и у прочих  существительных.

Лишь в единичных случаях встречаются основы — названия животных, обозначающие одновременно особи мужского и женского пола, как, например, gō- т. 'бык', f. 'корова', dvi- m. 'баран', i. 'овца' (различие грамматического рода у этой основы проявляется в выборе типа флексии).

У тех типов основ, которые способны выражать граммемы и мужского, и женского рода, категория рода в классе nom.ag. прилагательных может оставаться морфологически невыраженной: один и тот же тип основы и флексии обслуживает граммемы мужского и женского рода. Так, например, прилагательное vi-dyiit- 'сверкающий' (корень dyut-) в равной мере может определять dhūrā- 'поток' женского рода и deva- 'бог' мужского рода. Следует отметить, что уже в РВ наблюдаются отдельные случаи вторичного словообразования от корневых основ для выражения граммемы женского рода, например: spdgah... sudfgo (IX, 73,7) 'хорошо смотрящие соглядатаи'— spdg- мужского рода, но sudŖžī... (1,122,2) 'хорошо выглядящая' (об Ушас).

В других типах основ существительных, способных выражать граммемы мужского и женского рода, различие между граммемами рода реализуется с помощью разных типов флексии [основы на -tar- (имена родства), на -/- и -и-]. В тех падежах, где эта разница не выражена, различие между граммемами рода может быть передано синтаксически с помощью согласующихся прилагательных, например: sdrvesām ca krlmīņām sdrvāsārņ са krimtņām (AB, V,23,13) букв. 'И у всех червей, и у всех червих'.

В принципе вторичными суффиксами, служащими для образования основ женского рода от основ мужского рода, являются суффиксы на долгие гласные.

Суффикс -й- служит для образования основ женского рода

170

от основ мужского рода на -а-, В основах на -а-, обозначающих существа женского пола, сохраняется место ударения исходной основы. Вот некоторые примеры: ajū- 'коза'— ajd- 'козел', ^vā-, dtyā- 'кобыла'— āgva-, dtya- 'жеребец', vatsd- 'телка'— vatsd- 'теленок', žūdrģ- 'шудрянка'— gudra- 'шудра' и др.

Эти существительные следуют в своей словообразовательной модели прилагательным типа рпрп- 'злая'—papa- 'злой', priyā-'приятная'— priyd- 'приятный' и др. К этой же модели принадлежат и местоименные прилагательные: itarā- 'иная'— itara-'иной', kataru-, katamū- 'какая'— katara-, katatnd- 'какой'т апуп- 'другая'— апуа- 'другой', vigvā- 'вся'— vigva- 'весь', sdrvā- 'целая'— sdrva- 'целый', ēkā- 'одна'— ēka- 'один' (местоименное прилагательное от основы числительного). Основы прилагательных с суффиксами сравнения -tara- и -tama- выражают граммему женского рода также с помощью суффикса -й-, например: littarā- 'высшая'— tittara- 'высший', indratamā- 'самая похожая на Индру' и др.

Имеется ряд существительных, обозначающих одушевленные существа женского пола или различные понятия и явления, природы, мыслимые как женское начало, которые образованы! с помощью вторичного суффикса -а- без соответствующей исходной основы мужского рода на -а-. Сюда относятся собственные имена женщин или богинь, как, например: iia- nom.pr. богини, kusdvā- nom.pr. демонши [букв, 'дающая плохое (ka-У рождение (sava-)1], vigpdlū- nom.pr. женщины и др. названия женщин, самок животных: ambū-, папа- 'мама', капуа- 'девица',, kanū- 'молодая женщина' (ср. капа- 'молодой'), vagā- 'не стельная корова'; названия некоторых растений, как libujā- 'лиана* (символ женского начала в любовных заговорах АВ) и др.; многие названия рек, как kiibha-, garīga-, tŗstamā-, rasu- и др.

Суффикс -ikā- образует от именных основ вторичные основы с уменьшительным значением или со значением женского-рода, например: gttikā- 'холодная'— gītd- 'холодный', hlūdikā-'освежающая', 'прохладная' (ср. hradd- 'море', 'озеро', 'пруд'),. nūsikā- 'ноздря'— nāsā- 'нос', upajihvikū- 'муравьиха', vdrtikā-'перепелка' и др. В РВ эти основы совсем немногочисленны.

После РВ устанавливается прочное соответствие основ на -ikā- как форм женского рода, соответствующих основам на ■aka- мужского рода (в РВ встречается iyattikā- 'столь малая' к iyattakd- 'столь малый'), типа kumārikā- 'девочка'— kumā-rakd- 'мальчик'. Засвидетельствовано несколько случаев колебаний между формами суффикса -akā- и -ikā-. Изредка встречается суффикс женского рода —akl-, как в pŗsātaki— название болезни и nom.pr. персонифицирующей ее демонши и др.

Суффикс -Ī- употребляется во всех остальных случаях при образовании основ женского рода, где не употребляется суффикс -а-. Он присоединяется не только к исходным основам на. согласные и гласные, кроме -а-, но также и к некоторой части

171

основ на -а-, например: bahvi- 'обильная'— Ьа/гй- 'обильный', gomatt- 'богатая коровами'— gōmat- 'богатый коровами', gunt-'сука'— gvdti- 'кобель' и др. Таким образом, этот суффикс го-раздо более продуктивен в функции образования основ женского рода, чем суффикс -а-.

Типом исходной основы, от которой произведена основа женского рода на -i-, в значительной степени определяется тип склонения основ на -Г». В ведийском языке (прежде всего в РВ и в АВ) различаются два типа склонения основ женского рода на -1-. Первый — это тип devi (с ударным или безударным суффиксом), в котором конечный гласный -г- в положении перед начальным гласным флексии переходит в согласный -у-; при этом акцент в парадигме всегда бывает на флексии гласного «производного» типа. Второй — это тип vŗki- с суффиксом, ударным во всей парадигме, представленным вариантом -iy-перед начальным гласным флексии (графически — сварита -уа-) и флексией согласного «корневого» типа.

Флексию типа devi- имеют в подавляющем большинстве основы на -ī-, произведенные от всех основ, кроме основ на -а-. Если исходной является основа на -а-, то тип флексии производной основы на -I- до некоторой степени определяется структурными и семантическими особенностями -соответствующей основы на -а-.

В распределении двух типов флексии у основ на -г-, произведенных от основ на -а-, в целом наблюдаются следующие тенденции. Флексию типа vŗki- склонны иметь основы, обозначающие особей женского пола, например: vŗki- 'волчица'— vŗka-'волк', purusi- 'женщина'— рйгищ- 'мужчина', maniaki- 'самка лягушки'— maniaka- 'самец лягушки', mavāri- 'пава'— тау-йга- 'павлин', yami- 'Ями'— уата- 'Яма', simht- 'львица' — simhd- 'лев' и др. Этот тип флексии встречается иногда у сложных слов бахуврихи женского рода, как, например, vlgvarūpi-f. от vigvdrāpa- m. 'обладающий всеми обликами' и др., хотя с этой флексией здесь нередко конкурирует флексия основ на -а-, например: pururūp.ī- 'обладающая многими обликами' и др.

Флексия типа dб?v¥- засвидетельствована у ряда прилагательных женского рода от исходных основ на -а-, которые обозначают цвет, например: ārusī- 'красная'— агат- 'красный', gauri- 'светлая'— gaurd- 'светлый', gabali- 'пестрая корова'— gabala- 'пестрый' и др.

Из формальных тенденций можно отметить склонность ряда исходных основ на -а- во вторичных суффиксах, особенно с гласным вриддхи первого слога, образовывать формы женского рода по типу devi-, например: pāvamāni- 'песня над струящимся сомой'— pāvamānd- 'связанный со струящимся сомой' (ра-vamāna-), bhdratl- nom.pr. богини песни (букв, 'происходящая от Бхараты') — bhūrata- 'происходящий от Бхараты' (bharatd-) и др.

.172

Наряду с этим встречаются дублеты на -а- и на -I-, произведенные от одной и той же основы на -а-, например: kŗsnū-, kŗŗņt- 'черная' (обозначение ночи) от kŗsņd- 'черный', māniisī-, mdnusā- 'женщина'— mūnusa- 'мужчина' и некоторые другие! От всех остальных типов исходных основ образуются основы женского рода почти исключительно по типу devi- с сохранением или перемещением места ударения. Оно сохраняется обычно в случае исходного ударения на первом слоге, как в jdnitrī-'родительница'— jdnitar- 'родитель', dvipddī- 'двуногая'— dvlpdd- 'двуногий' (здесь отношения затемняются условиями сложного слова), dgmanvatt- 'каменистая'— āgmanvant- 'каменистый' и др. Чередующиеся основы, кроме основ на носовой,-представлены, как правило, перед суффиксом слабым звуковым видом. В основах на -ant- ожидаемую слабую форму имеют основы именного происхождения, причастия же тематического спряжения обычно сохраняют носовой в суффиксе, например: pdtantī- 'летающая' от pātati, coddyantī 'вдохновляющая' от соййуай и др.

Если исходная основа чередующаяся, то имеет место тенденция соответствия места ударения в производной основе на -i- месту ударения в слабых падежах исходной основы, например: sunŗtdvatl- 'прекрасная', как в I.sg.m. sānŗtdvatā от sānŗtdvant-, avltri- 'защитница', как в I.sg.m. avitrā- от avitār-, arvūcī- 'обращенная к', как в A.pl.m. arvācas от arvdnc-, pra-tlci- 'обращенная навстречу', как в Abl.sg. pratīcds от praty-dnc- и др. Если исходная нечередующаяся основа имеет ударение на последнем слоге, то в производной основе на -Г- оно обычно перемещается к началу слова, например: garbhinī- 'беременная'— garbhin- т., gatini- 'сотенная'— patin- 'сотенный' и др.

Здесь были перечислены лишь некоторые общие тенденции, отклонения от них достаточно многочисленны.

Образование вторичных основ женского рода неодинаково распространено в ведийском языке среди разных типов основ мужского рода. Так, основы на -i- редко образуются от основ на -S- или на -man- [ср., однако, brdhmī- 'благочестивая'— brahmān- 'брахман', «nāmnt- 'называемая' (в конце сложных слов) — пптап- 'имя'  и др.]

У основ на -vati- с присоединением суффикса женского рода -[- связано наличие гетероклитического чередования г/«, например: ŗtdvarl- 'благочестивая'— ŗtdvan- 'благочестивый', vibhd-vari- 'лучистая'— vibhdvan- 'лучистый' и gdkvarī- 'умелая' — Ģdkvan- 'умелый' и др.

В отдельных случаях конечный гласный элемент исходной основы перед суффиксом женского рода -[• приобретает ступень вриддхи, давая -dyi-, -dvi-, -drl-. Эти основы служат для обозначения жен соответствующих персонажей мужского пола, например: agndyl— agni-, vŗsākapdyī— vŗsdkapi-, jahndvi —

173

пот.рг Л.—jahnd- nom.pr.m., пап- 'женщина'— паг- 'мужчина'. Основе на -и- мужского рода может соответствовать основа на -ayī- женского рода, как в pātākratāyī- nom.pr.f. при pātākratu-nom.pr.m.

Суффикс -nī- используется для образования основ женского рода от небольшой группы прилагательных' на -ta-, обозначающих цвет, например: ent- 'пестрая'— eta- 'пестрый' (название вида антилоп), rohiņī- 'красная'— rohita- 'красный', hāriņī-'буланая'— hārita- 'буланый' и некоторые другие.

Этот же суффикс образует основу женского рода pātnī- 'госпожа' к рай- 'господин'.

Суффикс -аиГ- образует основы женского рода к соответствующим основам мужского рода на -а; их семантика — прежде всего собственные имена, например: araņyāni- nom.pr. лесной богини — агапуа- 'лес', Indrāni- пот.рг. жены Индры — indra-пот.рг. бога, varuņūnī- пот.рг. жены Варуны — včrиņa- пот.рг. бога и некоторые другие.

Таков инвентарь основных первичных и вторичных суффиксов в ведийском языке и правила их соединения с другими морфемами в составе основ.

Для ведийского словообразования характерна изофункцио-нальность ряда суффиксов, образующих синонимичные ряды. Так, в функции образования имени деятеля употребляются суффиксы: 1ф,-а-, -ana-, -man-, -(ar-, -in-\ в функции образования абстрактных имен: #, ■«-, -ana-, -as-, -ti-, -man-, -ya-, -tva-, -tā-, tūti-, -tāt-, -yā-; в функции образования прилагательных с общим значением связи с исходным существительным: -а-, -in-, -mant-ļ-vant-, -ka-, -тауа-; в функции образования патронимических имен: -а-, -i-, -еуа-, -ka-; в функции образования прилагательных сравнительной степени: -īyas-, -tara-; превосходной степени: -istha-, -tama- и т. п. (многочисленные малоупотребительные суффиксы здесь не принимались во внимание).

В связи с тем, что не всегда достаточно четко противопоставлены грамматические значения классов основ, образованных с помощью разных суффиксов, и иногда бывает сильно затемнена первоначальная система акцентных противопоставлений, на системные грамматические противопоставления в словообразовании нередко наслаиваются окказиональные лексические различия. Наличие пробных образований, характерных для поэтического языка, еще более увеличивает эти нарушения системности.

В результате одно значение может быть выражено разными суффиксами; так, например, от одного корня kar- 'делать': kŗt-, karā-, kŗtnii-, kftvan- 'делающий', 'деятельный'; kŗt I-, kdraņa-, kārman-, kāras-, karlsyā-, kartiņa- 'деяние', 'дело', но kŗtya-'колдовство' и т. п.

СЛОВОСЛОЖЕНИЕ

Термином «сложные слова» (samasa-) принято описывать в древнеиндийском языке весьма разнородный круг явлений, занимающих промежуточное положение между словообразованием и элементарными синтаксическими конструкциями (ЭСК). В ведийском языке сложные слова состоят обычно из двух членов. Трехчленные встречаются исключительно редко и представляют собой сочетание устойчивого двучленного сложного слова, воспринимаемого как самостоятельная единица, с третьим, конечным элементом слова, например: rāyasposade (visņave) '(для Вишну), дающего процветание богатства' (МС, 1,2,6), ср. гпу-āsposām (dŗtņha) (MC, 1,2,11), '(укрепи) процветание богатства'. Сложные слова в ведийском языке не столь многочисленны, как классическом санскрите, и образование новых сложных слов весьма ограниченно.

С точки зрения структуры сложное слово отличается от ЭСК своей цельнооформленностью. Существует набор формальных признаков, характеризующий сложное слово как единое целое:

1)  изменяющуюся   флексию имеет   только   последний   член сложного слова, первый член бывает обычно представлен в виде основы; таким образом, сложное слово, если оно употребляется в предложении  самостоятельно, а не  в  качестве  определения, согласующегося с другим  словом,   имеет   тот   набор   граммем, который свойствен последнему члену;

2)  сложное слово имеет одно ударение;

3)  в качестве последнего члена  сложного слова   могут  употребляться  корневые имена  в той   форме,   в   которой   они   не встречаются в самостоятельном употреблении;

4)  суффикс (если таковой имеется) присоединяется к последнему члену, оформляя слово целиком;

5)  сандхи на границе двух членов сложного слова отличаются в некоторых отношениях от сандхи   на  границе  двух слов.

Ни один из этих формальных признаков не является строго

175

обязательным. В отдельных типах сложных слов может отсутствовать какой-нибудь из них.

При семантическом единстве сложного слова встречаются, однако, отдельные случаи, когда первый его член соотносится с каким-либо другим словом, например: yčtkārna iddtn abhisin-cdmi vd'hdni tdn те sdrvaņi sani padyatūm букв. 'Что-желаю-щий я сейчас здесь возливаю вам, тб всё пусть мне достанется' (АВ, Х.9,27).

Первый член сложного слова может принадлежать к любому классу слов, кроме глагола в личной форме (причастия и — реже — отглагольные имена могут употребляться в этой позиции). Последний член бывает выражен преимущественно именем.

Первый член сложного слова, как правило, бывает представлен чистой основой. Если эта основа принадлежит к чередующемуся типу, то в сложном слове употребляется слабая форма, например: pitŗyāņa- 'исхоженный предками' (ср. pitdr-), yātay-djjana- 'объединяющий людей' (ср. yūtdyant-), nŗjit- 'побеждающий мужей' (ср. пйг-), rājayaksmu- 'царская якшма' (nom.pr. болезни) (ср. rūjan-) и т. п.

Иногда в качестве первого члена сложного слова выступает такая форма слова, которая самостоятельно не употребляется, например, от прилагательного mali- 'великий' эта форма mahā-: mahāgramd- 'большая толпа', mahdvadha- 'имеющий великое оружие'; от прилагательного turd- 'быстрый', 'сильный'— форма tuvi-: tuvigrtva- 'с мощным затылком', tuvirddhas- 'много дарящий' и др.

Личные местоимения, выступая в функции первого члена, не имеют единой формы. Местоимение 1-го лица единственного числа представлено формой, равной АЫ.: mdtkŗta- 'сделанный мной', А. тптрадуа- 'глядящий на меня', N. а/штуй- 'гордый'. Местоимение 1-го лица множественного числа представлено разными формами. Это может быть чистая основа — asmadruh-'враждебный нам', форма АЫ.— asmdtsakhi- 'имеющий нас другом', D.— asmēhiti- 'распоряжение для нас', адъективное прилагательное — asmūkūrthāya (AB) 'ради нас'. Местоимение 2-го лица единственного числа представлено формами А. tvūņi' kārna- 'желающий тебя' и I: tvūhata- 'убитый тобой'. Местоимения 2-го лица двойственного и множественного числа представлены в этой позиции основой с долгим конечным элементом: yuvādatta- 'данный вами двоими', yusmadatta- 'данный вами'. Местоимение 3-го лица встречается в форме среднего рода: tadvažč- 'желающий того'.

Некоторые частицы и адъективные префиксы встречаются в ведийском языке только в качестве первого члена сложного слова и не употребляются самостоятельно. Из наиболее широко используемых это привативная частица a-ļan- (соответственно вариант перед согласным и перед гласным), например: aketti' 'без света' {ketii- 'свет'),  anenās-  'безгрешный' (ēnas-   'грех');

176

dus- 'дурной', 'злой', например: durņdman- 'с дурным именем' (ndman- 'имя'), duskft- 'злодей' (букв, 'зло-творящий', kŗt-'творящий'), dudht- 'злонамеренный' {dhi- 'намерение'); ср., однако, антонимический адъективный префикс su-, например: sunūman- 'с добрым именем', sukŗt- 'творящий благо', sudht-'с добрыми намерениями', который употребляется и самостоятельно: vārdhasvā sii puru.stu.ta (VIII, 13,25) 'Возрастай хорошо, о многовосхваляемый!'; sa- 'вместе с', 'одинаковый', например^ sācetas- 'мудрый' (букв, 'с мудростью', citas- 'мудрость'), sārāpa- 'имеющий одинаковый вид' (гпри- 'вид'); ср., однако, предвокальный вариант этого префикса, способный употребляться как самостоятельный префикс — наречие при глаголах.

Числительное āva-, функционируя в качестве первого члена сложного слова определенного типа, имеет форму dvi-, например: dvipād- 'двуногий', dvijģ- 'дваждырожденный'.

Как уже говорилось, имя, представляющее собой последний член сложного слова, обладает флексией, выражающей грамматические значения. Если в отдельных случаях в этой функции выступает несклоняемое слово, оно переводится в соответствующий класс изменяемых имен, например: aprāti- 'непреодолимый' от префикса-наречия prāti [ср. A.pl.n. vŗtrdņy... aprattni (VII, 85,3) 'непреодолимые препятствия'], также tuviprati- 'сильно противостоящий' или dtathā- 'отрицающий', букв, 'не (говорящий:) «Так!»' от наречия tdthā [ср. N.sg.m. dtathās (1,82,1)J и др.

Корневые существительные, нередко выступающие в качестве последнего члена сложного слова (здесь их парадигма засвидетельствована более полно, чем у самостоятельных корневых имен, и некоторые из них вообще не сохранились в самостоятельном употреблении), могут подвергаться редукции, например: mitājnu- 'твердо стоящий на коленях' при jdnu- 'колено',. ŗtvij- 'жрец', букв, 'в определенное время (ŗtii-) жертвующий' (ij-У при корне yaj- 'жертвовать' (ср. satyaydj- 'истинно жертвующий'). Нерегулярной редукции, приводящей к изменению как тембра, так и количества гласного, могут подвергаться отдельные корни на конечный долгий гласный, например: ghŗta-snti- 'омытый жиром' при корне snā- 'совершать омовение', pŗĢūigu- nom.pr., букв, 'имеющий пятнистых коров' при go~ 'корова', 'бык' (наряду с pfĢnigo- id.), bhārigu- 'имеющий много коров' и др.

Корни, оканчивающиеся на краткий гласный, выступая в качестве последнего члена сложного слова, присоединяют распространитель корня -t-, например: vižvajĻt- 'всепобеждающий' — корень ji- 'побеждать', somasut- 'выжимающий сому'— su- 'выжимать', ulokakft- 'создающий свободное пространство'— kŗ-'создавать' и т. п.

Место ударения в сложном слове определяется двумя факторами: семантическим типом сложного слова и морфологической

12   Зак. 80

177

структурой входящих в его состав членов. Их взаимодействие приводит к наличию нескольких морфологических групп, характеризуемых определенным местом ударения в пределах одного семантического типа сложных слов.

Члены сложного слова находятся между собой в различных семантических отношениях, аналогичных отношениям самостоятельных слов в ЭСК. Однако семантика сложного слова обычно не равна в ведийском языке семантике соответствующей ЭСК, потому что два члена сложного слова, как правило, образуют семантическое единство, обозначая класс понятий или даже одно новое понятие. Так, например, значение сложного слова vĻžvedevāh, выражающего некое мистическое единство ряда (но не всех!) богов, не равно значению сочетания vigve devūsah 'все боги', слово hdryaĢva- 'имеющий рыжих коней' не обозначает любого обладателя таких коней, а только Индру, постоянным эпитетом которого оно является. В силу этого сложные слова ведийского поэтического языка консервативны в своей семантике, и новые слова не образуются свободно, как это стало возможным в последующие эпохи развития языка.

Исходя из семантики сложных слов, выделяют два больших класса в зависимости от того, существенно ли для их структуры соотношение внутренних элементов (класс I) или оно не существенно, а релевантным является внешнее соотношение с другими словами (класс II).

Класс I представлен тремя основными типами сложных слов.

1. Двандва (dvandva- букв, 'пара'*) — сочетание двух членов, находящихся в отношении сочинительной связи (ср. ЭСК 24, с. 390). В центре этого типа находятся сочетания имен двух божеств или мифологических персонажей, трактуемых как нечто единое. В таких двандва каждый из членов имеет окончание двойственного числа и самостоятельное ударение, например: mitrūvdruņā- 'Митра-Варуна', dyģvāp№thiv¥ 'Небо-и-Земля', indrāvisņā 'Индра-Вишну', usūsandktā 'Ушас-и-Ночь', agntsō-таи 'Агни-Сома' и др. Эта разновидность двандва лучше всего представлена в РВ. Обычно такие слова встречаются в форме N.-A.-V. В редких случаях косвенных падежей первый член сохраняет неизменяемым -й-, а второй принимает соответствующую флексию, например, mltrūvāruņābhyām. Форма G.du. di-vdspŗthivyos (11,2,3), в которой склоняются оба члена, является исключением. Если члены таких сложных слов имеют разный грамматический род, то все слово приобретает род последнего члена, например: dydvāpŗthivi... mskabhite ajdre (VI,70,l) 'Небо-и-Земля... укреплены (f.du.) порознь, нестареющие (f.du.)'; ср. также интересное согласование с   этим  словом   в   женском

* По индийской традиции, тип сложных слов обозначается одним из примеров, принадлежащих к нему.

178

роде существительного в ЭСК 22: dyģvаp№thiv¥ datraņdm dd~ hipatnl (AB, V,24,3) 'Небо-и-Земля — две владычицы дарителей'.

Из вед известны отдельные случаи эллиптичного употребления, при котором первый член в двойственном числе представляет всё слово двандва, например: mitrā (1,14,3) 'Митра-и-Варуна'.

В самхитах после РВ усиливается тенденция к утрате первым членом самостоятельного ударения, начало этого засвидетельствовано еще в РВ, например: indrāgnt 'о Индра-Агни!', somapāsdbhyam 'Сомой-и-Пушаном', ŗksamūbhyūm 'гимном-и-напевом' и др. Таким образом, если в слове двандва имеется одно ударение, то оно, как правило, бывает на последнем члене.

Рассмотренная группа сложных слов двандва имеет флексию двойственного числа. После РВ возрастает число таких слов, у которых первый член представлен чистой основой, например: uksavagaū. 'бык-и-корова', prastotŗpratihartŗbhyām 'прастотару-и-пратихартару' (двум разрядам жрецов) и др.

Двандва редко бывают во множественном числе; это возможно в том случае, когда хотя бы один из членов обозначает множество, например: ajāvdyas 'Козы-и-овцы' (РВ, X).

Слова двандва со значением собирательности могут иметь флексию единственного числа среднего рода, например: istā-pārtd- 'пожертвованное-и-исполненное' (РВ, X), кедадтадга-(кВ) 'волосы-и-борода'. Таких слов немного.

Существует небольшое число слов двандва, члены которых являются прилагательными, например: nīlalohitd- (РВ, X) 'сине-красный', tāmradhāmrd- (AB) 'темно-красный', priyāpriyč- (АВ) 'приятный-и-неприятный' и др. Прилагательные двандва, выражающие оттенки цветов, по соотношению значений составляющих их членов скорее следует отнести к сложноподчиненному типу, чем к сложносочиненному.

По принципу двандва регулярно образуются также числительные, обозначающие числа от 1 до 9 включительно в пределах десятков, начиная со второго. Это особая группа сочинительных сложных слов, выделяющихся не только семантически, но и формально: ударение у них бывает всегда на первом члене. Числительное «два» в составе сложных числительных имеет особую форму с долгим -а—dvu-, а не dvi-, как в других типах сложных слов; видимо, по аналогии с этой формой удлиняется гласный и в числительном «один» в слове «одиннадцать»— ekā-. Вот некоторые примеры: ēkadaga—11 ('один-и-десять'), dvadaga—-12 ('два-и-десять'), cčtиstri±žаt—34 ('четыре-и-тридцать'), ekāgata— 101 ('один-и-сто'), cdtuhsahas-га— 1004 ('четыре-и-тысяча') и др. Гораздо реже по этому способу образуются двандва, в которых в роли единиц от 1 до 9 выступают десятки, например, triiņgacchata- — 130 ('трид-цать-и-сто').

12*

179

К сложным словам типа двандва близко стоят повторы флективной формы с ударением на первом слове. В индийской грамматической традиции они считаются сложными словами птге-dita- (букв, 'повторенный'). Повторяются имена существительные, прилагательные, местоимения в единственном числе, наречия, наречия-префиксы, глаголы. Повторы имеют разделительное или усилительное значение, например: Jdnman-janman 'из поколения в поколение', gŗhe-gŗhe 'в каждом доме', ēka-eko 'каждый', sdtah-satah ( pratimanam) '(образец) для каждого существа', (esam) vdratņvaram (AB) 'каждого лучшего (из них)', maksū-maksā 'как можно скорее' и др.

2. Татпуруша {tatpurusa- букв, 'его человек'='слуга')— сочетание двух членов, находящихся в отношении подчинительной связи. В зависимости от характера семантического соотношения членов и их морфологического выражения древнеиндийские грамматики выделяли из этого класса подкласс кармад-харая (karmadliūraya-), который будет рассмотрен особо.

а) Собственно татпуруша — это подкласс сложноподчиненных слов, в которых составляющие их члены находятся в отношении падежного управления (ср. ЭСК 1 — 12, с. 384 ел.). В словах татпуруша управляющим является второй член, а управляемым — первый. Морфологически оба члена бывают выражены именами: существительными, прилагательными, причастиями; первый член может быть представлен иногда местоимением. Обычно один из двух членов обязательно бывает существительным. Все сложное слово целиком может относиться или к классу существительных, или к классу прилагательных.

У большей части татпуруша ударение падает на последний член. Наличие ударения на первом члене зависит от морфологической структуры одного из членов (см. ниже). Однако в целом в этом типе сложных слов колебания в отношении места ударения встречаются нередко.

В центре типа татпуруша находится группа сложных слов, у которых оба члена являются существительными. Если второй член оканчивается на тематический гласный, то ударение обычно падает на второй член, причем отчетливо выражена тенденция постановки ударения на последнем слоге сложного слова. Таким образом в ряде случаев здесь имеет место перенос ударения, по сравнению с самостоятельным словом. Вот некоторые примеры татпуруша этой группы: sāktavūkd- 'произнесение гимна', devamānd- 'жилище богов' (ср. māna-), ksetrajesd-'завоевание земли', brahmakilbisd- 'преступление против брахманов' (ср. ^//^isa-), vaĢābhogd- 'использование коровы' (ср. bhoga-) и др. В отдельных словах иногда встречается флексия первого члена, например: yatamkard- 'усмиритель', букв, 'делающий усмирение' (A.sg.) и др.

Наибольшие акцентные отклонения среди этих татпуруша представляют сложные слова, оканчивающиеся на -рай- 'госпо-

180

дин', 'повелитель', ср. формы с ударением на первом члене: gōpatl- 'господин коров', vdsupati- 'господин имущества', prajūpati- nom.pr. бога (букв, 'повелитель потомства') наряду с   apsarāpati-   (AB)   'повелитель Апсарас' и др.

В ряде слов перед -рай- встречается флексия G.sg., и тогда слово имеет двойное ударение: bŗhaspdti- m.nom.pr. бога, vdnas-pdtl- 'большое лесное дерево' (букв, 'господин деревьев'), rdt-haspdti- 'повелитель колесницы' и др. С двойным ударением засвидетельствованы отдельные слова татпуруша и иной структуры, например, собственные имена ndrāgamsa-, tdnūndpāt-, ĢūnafiĢe pa-.

У небольшой группы татпуруша второй член является прилагательным. Обычно они имеют ударение на первом члене, например: yajnddhlra- 'искусный в жертвоприношении', jātū-sthira- 'крепкий от рождения', dūnucltra- 'мерцающий в росе', ta'iUĢubhra- 'сверкающий телом' и др.

Если вторым членом является nom.act. с суффиксом -ti-, то ударение падает на первый член: большей частью на первый его слог, иногда на второй, например: somapīti- 'питье сомы', 'напиток из сомы', haviskŗii- 'приготовление жертвенного возлияния', ksstrasāti- 'добывание земли', va'iddhiti- 'кладка дров' и др. Ударение на последнем члене сложного слова может встретиться в случае утраты значения nom.act., например: devaheii- 'дротик богов'. Изредка встречаются формы с флексией первого члена, например: agvamisti- 'желающий коней'.

Второй член слов татпуруша может быть выражен отглагольным прилагательным. Самую распространенную группу представляют корневые имена со значением прилагательного nom.ag. Ударение в этой группе татпуруша падает на конечное корневое слово, например: abjd- 'рожденный в водах', grāmaņi- 'ведущий общину', ghŗtapū- 'очищающий масло', vigvajit- 'всепобеждающий', vŗtrahd'i- 'убивающий Вритру', 'убийца Вритры', aiŗtadvis- 'ненавидящий ложь' и многие другие. Среди этих основ встречаются отдельные тематизированные формы, например: goghnd- 'убивающий корову' (корень han-), rathesthd-'стоящий на колеснице' (корень sthū-). Это весьма употребительная группа слов татпуруша.

Среди этих слов встречаются и такие, в которых первый член имеет флексию, например: adhvaresthū- 'находящийся на жертвоприношении' (флексия L.sg.), apsuksit- 'живущий в водах' (флексия L.pl.), dhiyarņdhū- 'внимательный', букв, 'кладущий мысль' (флексия A.sg., двойное ударение) и др.

В качестве второго члена нередко встречаются отглагольные имена с суффиксом -апа- и ударением на корневом гласном, например: indramūdana- 'радующий Индру', karņagōbhana-'ушное украшение', dvesoydvana- (MC) 'отвращающий враждебность' и др. Такого же места ударения требуют менее  употре-

181

бительные отглагольные суффиксы -vati- и -man-, например: kratuprdvan- 'наполняющий сознание', talpaž¥van- 'лежащий в постели', svāduksddman- 'раздающий сладости' и др.

Отглагольные прилагательные с суффиксом -in-, выступая в качестве второго члена сложного слова татпуруша, имеют ударение на суффиксе, например: brahmacarin- 'странствующий как брахман', manyušāvĻn- 'в гневе выжимающий сому', bāhu-Ģardhin- 'дерзкий на руки' и др.

Второй член слов татпуруша может быть представлен именем, равным глагольной основе в презенсе. Первый член при этом нередко имеет флексию A.sg. Ударение всегда бывает на последнем слоге, например: agnimindhd- 'зажигатель огня' ( = жрец), valatņrujd- 'проламывающий пещеру', vigvaminvd-'всепронизывающий', vūcaminkhayd- 'поднимающий голос' и др.

Весьма распространены слова татпуруша, у которых второй член является причастием совершенного вида на -ta-. Эта группа сложных слов характеризуется ударением на первом члене, например: indrapīta- 'выпитый Индрой', parjunyajinvita- 'оживленный Парджаньей', vūjaprasūta- 'побужденный к награде', Ģyendjāta- 'мчащийся, как сокол' и др.; ср., однако, такие отдельные слова с ударением на суффиксе причастия, как kavi-castd- 'воспетый поэтом', /?г^гг)/г'^а- 'найденный отцами' и некоторые другие.

В целом тип татпуруша объединяет большое число групп слов разной морфологической структуры, в которых засвидетельствовано немало случаев акцентных отклонений   от   нормы.

Следует также отметить, что в индийской грамматической традиции принято классифицировать слова татпуруша в соответствии с тем, значению какого падежа эквивалентно семантическое соотношение его членов. Однако во многих случаях семантическое соотношение двух членов татпуруша бывает столь общим, что допускает интерпретацию с помощью нескольких ЭСК одновременно, например: abjū- 'рожденный из вод' (ЭСК 4), 'рожденный в водах' (ЭСК 6), 'рожденный водами' (ЭСК 2) и т. п.

б) Кармадхарая (karmadhāraya-) — это подкласс сложноподчиненных слов, в которых составляющие их чле'ны находятся в отношении типа согласования или примыкания. Определяющим членом обычно является последний, хотя известны и исключения.

В центре подкласса кармадхарая находится группа слов, у которых первый член выражен прилагательным, а второй — существительным (ср. ЭСК 20, с. 389). Ударение у слов этой группы следует обычной модели татпуруша, т. е. стоит на последнем слоге второго члена (если данная общая тенденция не перекрывается каким-либо частным правилом, моделирующим небольшую группу слов). Эта группа слов в языке ведийской поэзии совсем малочисленна, притом что весь подкласс кармад-

182

харая тоже малоупотребителен. Вот некоторые примеры: mahāgrāmd- 'большая толпа', mahādhand- 'большая добыча', uruksiti- 'просторное место для жилья', puruņithd- 'многоголосое пение', pūrvūhnd- 'первая половина дня', букв, 'ранний день' (тематизированная форма от dhan- 'день') и др. Изолированный случай представляет собой слово pitāmahd- (AB) 'прадед', в котором прилагательное находится в постпозиции к существительному. Изредка в качестве первого члена употребляется причастие (ср. ЭСК 21, с. 389), например, ajnātayaksmd- 'неизвестная болезнь' или 'тайная болезнь'; чаще — местоименные прилагательные, например: itarajand- (MC) 'другие существа' { ='демоны'), vigvdmanusa- 'все человечество', sarvavedasd-'полная отдача имущества' [ = название жертвоприношения — ср. атематическое vēdas- (MC) 'имущество'] и др.

Слова кармадхарая, в которых первый член является числительным, у индийских грамматиков называется двигу (dvigu-*две коровы'). Вот некоторые примеры: saptarsi- 'семь мудрецов' ( = 'семь звезд Большой Медведицы'), рапсаjand- 'пять родов', tridivd- 'третье небо', ekarūj- 'единственный царь' и др.

Небольшую группу слов кармадхарая представляют собой слова, оба члена которых являются существительными, причем одно определяет другое как приложение (ср. ЭСК 22, с. 390). Вот некоторые примеры: purиšаvyāghrč- (ВС) 'человек-тигр', vŗsūkapi- 'самец-обезьяна' (пот.рг.), mitrārājānā (varuņā) (V,62,3) 'о цари — Митра (и Варуна)!'— пример, в котором переплетаются кармадхарая и двандва, и др.

Еще одну группу среди кармадхарая составляют слова, у которых не только первый, но и второй член является прилагательным или причастием. Первый член приобретает в таких словах характер адвербиального определения, например: риги-stutd- 'многовосхваляемый', puruĢcandrd- 'очень блестящий', uruvydc- 'далеко простирающийся', prathamajd 'перворожденный' и др. В отдельных случаях первый член может иметь окончание A.sg. адвербиального характера, например, satydm-ugra- (PB) 'поистине ужасный'.

Следует отметить, что, выступая в качестве первого члена сложного слова, некоторые прилагательные более или менее регулярно меняют место ударения: vlgva- 'весь', sdrva- 'целый' в сложных словах обычно становятся окситонированными — vižvč-(менее последовательно), sarvd-. Акцентных колебаний в этих группах слов засвидетельствовано немало.

Наиболее обширную группу среди кармадхарая представляют собой слова, у которых второй член выражен именем прилагательным или — реже — существительным, а первый принадлежит к классу неизменяемых слов: префиксов-наречий, наречий, частиц, адъективных префиксов. Первый член определяет второй, и их семантическую связь можно трактовать как отношение примыкания в пределах яруса II (ср. ЭСК 15, с. 387)   в случае

183

первого члена — наречия   или  как управления  или  примыкания в пределах яруса I в случае первого члена — префикса-наречия.

Здесь требуются особые пояснения. Значительная часть слов кармадхарая этой структуры, строго говоря, вообще не являются сложными словами, и их относят сюда лишь в соответствии с индийской грамматической традицией. Описывать их следовало бы в разделе, посвященном словообразованию. Речь идет прежде всего о тех элементах, которые не встречаются в самостоятельном употреблении, а именно префиксы a-ļan- 'не', 'без'; dus- 'плохой', 'злой', 'плохо', 'трудно'; sa- 'с', 'общий' (тонический вариант этого слова sdm- может употребляться самостоятельно).

Глагольные ггрефиксы-наречия в ведийском языке употребляются не только в составе глагольных форм, но и отдельно от них, что дает основания рассматривать их сочетания с именами как сложение двух самостоятельных слов. Однако часто нельзя бывает доказать, имеет ли место в данном случае сложение: наречие-префикс+(корень+ суффикс), т. е. словосложение,, или (наречие-префикс + корень) + суффикс, т. е. словообразование. Например, в РВ есть слово pramāda- 'опьянение', но слово *mada- не засвидетельствовано, в то время как есть рга + глагольный корень mad-; есть vimocana- 'освободитель', но нет *тосапа-, в то время как существует vi + глагольный корень тис- и т. п.

Наконец, сочетание префиксов-наречий с личными формами глагола рассматривается традиционно как глагольное словообразование, в то время как аналогичный тип сочетания с именем относят к словосложению. Таким образом, если, отдавая дань традиции, рассматривать перечисленные выше группы слов как сложные слова, то это, по выражению Рену, «ложные» сложные слова.

Среди подобных «ложных» сложных слов особенно многочисленны слова с отрицательным префиксом а-(форма перед согласным)/ал- (форма перед гласным). В целом у этого префикса ярко выражена тенденция нести на себе ударение, но место ударения в сложном слове зависит также и от морфологической структуры основы, соединяющейся с префиксом.

При соединении префикса а-/ап- с глагольными причастиями ударение, как правило, бывает на префиксе, например: dkŗta-'несделанный', drista- 'невредимый', āsuta- 'невыжатый' (о соме), adevayant- 'не почитающий богов', dnimisant- 'не моргающий', dhlmsāna- 'не вредящий' и др.— ср., однако, отдельные формы причастий с безударным префиксом: arundhati- nom.pr. целебного растения, букв, 'непрепятствующая', amŗta- 'бессмертный', adfsta- 'невиданный' и некоторые другие.

Если префикс а-/ап- соединяется с причастием долженствования на -уа-, то ударение обычно падает на суффикс, например: anavadyd-   'безупречный',   anānukŗtyā-   'неподражаемый',

184

asahya- (CB) 'неодолимый' и др.— ср., однако, agohya- 'нескрываемый', čdābhya- 'тот, кого не обмануть' и некоторые другие.

Если префикс а-/ап- соединяется с корневым именем, то ударение обычно падает на корневое имя, например: adrdh-'невраждебный', abhdj- 'невкусивший', ayūs- ^направляющийся', asrldh- 'невредящий' и др.

При соединении префикса a-ļai- с именными основами на -а-или другой основообразующий элемент, а также с различными суффиксальными именными основами имеет место большой разнобой ударения. Оно падает на последний слог у слов кармадхарая этого типа, образованных от глагольных основ: asinvd-'ненасытный', asti'ivd- 'не выжимающий (сому)', ajuryd- 'не ■стареющий', арадуа- 'не видящий' и др.; на первый слог, т. е. на префикс, у многих прилагательных и у некоторых существительных, например: dpriya- 'неприятный', djasra- 'не устающий', dyudhvi>i- 'не сражающийся', dpracetas- 'неразумный'; adeva- 'не-бог', аЫгауа- 'отсутствие страха', dvljin- 'плохой конь', букв, 'не-конь' и др. У другой части прилагательных и существительных ударение падает на последний слог: acitrd-'темный', букв, 'неяркий', aiugrd- 'не грозный', 'слабый' (возможно также и dnugra-), ajarayii- 'нестареющий'; ayoddhdr-'плохой боец', букв, 'не-боец' и др., или на корневой: atnitra-'недруг', avtra- 'немужественный' и др.

Относительно других адъективных пргфиксов трудно вывести какую-либо закономерность, регулирующую их место ударения, если только их второй элемент не является корневым словом. В последнем случае ударение падает на корень. Вот некоторые примеры корневых слов: sukft- 'творящий благо', duskŗt- 'творящий зло', suga- 'легкопроходимый', diirgd- 'труднопроходимый', savŗdh- 'одновременно растущий', samdd- 'охота к борьбе' и др. В остальных случаях встречаются разные тенденции, например: siisuti- 'легкие роды', sustuti- 'прекрасное восхваление', suĢcandrd- 'прекрасно сверкающий', siibhadra- 'благодатный' и т. п. Возможны акцентные колебания в одном слове, например: dustiiti- и dāstutl- 'плохое восхваление', sujatd- и sujūta-'прекрасно рожденный'.

При сочетании именных основ с глагольными префиксами и предлогами ударение в словах кармадхарая чаще падает на первый член, например: ddhibhijaia- 'приправа', prdņapāt-'правнук', prdpaia- 'носок ноги', videva- 'небожественный' и др. Противоположная тенденция также засвидетельствована в ряде слов, например: apakūmd- 'отвращение', apikaksd- 'область подмышек и лопаток' и др.

Группа слов кармадхарая представляет собой сочетание нарзчия с именной основой. Место ударения в таких словах различно, и определяется оно в основном морфологической структурой именного члена: ударение бывает на корне   в случае корне-

185

вого имени: purasdh- 'от века победоносный', purobhu- 'находящийся впереди', sahavah- 'вместе везущий'; обычно на тематическом гласном в случае основ на -а- (при отсутствии суффикса): antarābhara- 'приносящий в распоряжение', evāvadd- 'так говорящий', prātahsāvd- 'выжимание (сомы) рано утром'; при одних суффиксах —на корневом гласном: piiroyavan- 'идущий впереди', prātarltvan- 'приходящий рано утром'; при других — на суффиксе: purahsthātdr- 'вождь', букв, 'стоящий впереди'; при третьих — на первом члене сложного слова: purōjiti- 'завоевание заранее', purōhiti- 'служба жреца-пурохита' (букв, 'установление впереди').

Класс II состоит из одного основного типа слов, который по индийской терминологии называется бахуврихи (bahuvrīhi-'имеющий много риса'). Для этого типа сложных слов существенно не внутреннее соотношение между двумя составляющими его членами, а внешнее соотношение с другим словом, с которым данное слово согласуется, причем это слово может стоять в тексте или подразумеваться. Таким образом, слова бахуврихи принадлежат к классу прилагательных, хотя их последний член, как правило, бывает выражен существительным. В ряде случаев они оформляются суффиксами прилагательных (такие бахуврихи засвидетельствованы главным образом в самхитах после РВ), а именно -ka-: pdncacitika- (ТС) 'сложенный в пять слоев' (сШ-'слой'Х -уа-\ dīrghajlhvyd- (PB) 'имеющий длинный язык' (jihvd- 'язык'), -а-: saumapausņdm (caram nirvapet) (MC) '(пусть он принесет в жертву жертвенную пищу,) посвященную Соме-Пушану' {somāpāsan, с вриддхи гласного первого слога каждого из членов исходного слова двандва), -in-: Ģvaghnin-'победитель в игре в кости' (*žvagh«č-) и др.

Бахуврихи — это синтаксический тип сложных слов, в котором используются сложные слова класса I, прежде всего кар-мадхарая и татпуруша, приобретающие в этом новом синтаксическом употреблении адъективное значение «обладающий тем, что выражено основой», «связанный с тем, что выражено основой», например: citrdratha- 'имеющий сверкающую колесницу', aĢlrsdn- 'безголовый', suvira- 'богатый сыновьями', 'имеющий храбрых героев', vdjrabāhu- 'с дубиной грома в руке', dhumd-ketu- 'чье знамя — дым' (эпитет Агни), goagra- 'с коровами во главе' и т. п.

Характер семантической связи слова бахуврихи с исходным сложным словом может быть весьма широким и может включать дополнительные семантические оттенки, кроме значения обладания, например: uriiyuga- (rdtha-) 'имеющая широкое ярмо (колесница)' при uruloka- (antdriksa-) '(воздух,) занимающий широкое пространство', или puruputrd- 'имеющий много сыновей' при puruvlra- 'достаточный для многих мужей' и др.

Тип бахуврихи является самым распространенным в ведийском языке. Достаточно упомянуть, что большая часть сложных

186

слов морфологической структуры кармадхарая в ведийских текстах употребляется как бахуврихи.

Этот тип в целом противопоставлен типам кармадхарая и татпуруша по месту ударения. Бахуврихи имеет в большинстве случаев ударение на первом члене, а кармадхарая и татпуруша— на втором. Засвидетельствованы минимальные пары, различающиеся только местом ударения, например: rājaputrd-'сын царя', 'царский сын': rūjaputra- 'имеющий царей сыновьями', ekāksard- 'единственный слог': ekāksara- 'односложный', аЫгауа- 'отсутствие страха': abhdya- 'не знающий страха' и др.

Противопоставленность по месту ударения двух основных классов слов — бахуврихи и татпуруша — кармадхарая является лишь общей тенденцией, осуществленной не во всех группах сложных слов. Неразличению субстантивного и адъективного значений способствует также возможность субстантивизации некоторой части слов бахуврихи. По тем или иным причинам ударение далеко не всегда может служить критерием для определения типа сложного слова, ср., например: trisadhasthd- adj. 'имеющий три сиденья', п. 'три сиденья' (Агни); durmati- \. 'злонамеренность', adj.m. 'злонамеренный' и др.

Если у слов бахуврихи первый член выражен именем, то наиболее часто это бывает прилагательное, находящееся в отношении определения к последующему существительному, например: dtrghāyus- 'имеющий долгий срок жизни', mddhudhara-'струящий сладость', pŖžnigo- 'имеющий пестрых коров', ntla-flkhaņda- (AB) 'с темным пучком волос' и др. В словах с риги- на первом месте ударение обычно падает на последний член слова, например: puruddmsa- 'совершающий многие чудесные деяния', puruvdra- 'имеющий пушистый хвост' и др. В единичных случаях прилагательное стоит после существительного, например, (piffn) yamdgresthūn (brāmds) (AB, XI,6,11) '(Мы призываем отцов) с Ямой во главе'. В этой роли может выступать также местоименное прилагательное, например: sdr-vavira- 'имеющий целых мужей', vižvčmanus- 'существующий для всех людей', svdvŗsti- 'удерживающий дождь для себя' и др.; или числительное (адъективный вариант двигу), например: ekapad- 'одноногий', caturaksd- 'четырехглазый', sahdsra-parņa 'с тысячей перьев' (о стреле) и др. Если в качестве первого члена выступают dvi- или tri-, то ударение падает на второй член, например: dvijūni- 'имеющий двух жен', dvimātdr-'произошедший от двух матерей', tridhūtu- 'состоящий из трех частей', trivdrātha- 'дающий троякую защиту' и др.

Среди слов бахуврихи, состоящих из двух существительных, нередко встречается отношение приложения, например: ūģvū-parņa- 'тот, у кого кони-крылья', manitsakhi- 'тот, кому Ма-руты — друзья', indraputrā- (AB) 'та, кому Индра — сын', uksānna- 'тот, чья еда —быки' и др. Большую группу составляют слова, находящиеся в отношении   падежного   управления,

187

например: vyaghrdprutlka- 'имеющий облик тигра', hiraņyavar-ņa- 'цвет золота', kšatražr¥- 'придающий блеск власти', vajnd-vanas- 'находящий радость в жертвоприношении' и др. Преобладает отношение родительного падежа.

Группу именных слов бахуврихи составляют сочетания с наречием-префиксом, адъективным префиксом или частицей в качестве первого члена. Ударение падает обычно на наречие-префикс, например: ddhyaksa- 'надзиратель', букв, 'направивший глаз на (что-либо)', adhivastra- 'носящий одежду', dpavrata- 'лишенный обета', abhikratu- 'сверхсильный', nirmāya- 'лишенный обмана', virāpa- 'разноцветный' и др.

В случае, если первым членом является частица a-ļan- или адъективные префиксы su-, dus-, ударение падает на второй член, например: aphalā- 'бесплодный', abaadhand- 'не имеющий привязи', suhasta- 'с прекрасными руками', suhiraņyd- 'с красивым золотым украшением', durņāman- 'с дурным именем', durvāsas- 'плохо одетый' и др. Встречаются и акцентные нерегулярности типа siisnusa- 'имеющий хорошую сноху' и др.

У слов бахуврихи, первым членом которых является причастие на -ta-, ударение падает обычно на первый член, например: kŗtdbrahman- 'у кого сотворена молитва', istdvrata- 'послушный желанию', dmītavarņa- 'у кого цвет не  изменился'   и  др.

Существует особая группа слов бахуврихи, у которых первый член представлен причастием настоящего времени на -dt- с ударением на гласном суффикса, а второй член — существительным со значением прямого объекта по отношению к действию, выраженному причастием. Эта группа слов выделяется своей семантикой в том отношении, что первый член в ней управляет вторым, например: ksayddvīra- 'правящий мужами', guhddava-dya- 'скрывающий ошибки', yātaydjjana- 'объединяющий людей' и др. В отдельных случаях, как в аномальном sādddyoni-'сидящий в лоне', глагол непереходный, и падежное управление в связи с этим иное.

Согласно индийской грамматической традиции, принято выделять в особый тип сложных слов те слова кармадхарая, которые в тексте функционируют как неизменяемые слова, представленные застывшей, наречной формой винительного (редко инструментального) падежа. Таким образом, здесь, как и в отношении типа бахуврихи, применяется внешний, синтаксический критерий для выделения типа сложных слов. Их индийское название — авьяйибхава (avyayībhāva 'имеющие неизменяемую природу'). Первым членом является наречие-предлог или просто наречие, управляющее вторым членом. Ударение, как у наречий, бывает обычно на последнем слоге, например: anukāmdm 'по желанию', anupārvdm 'в порядке очереди', adhaspaddm 'под ногами', pratidosdm 'к вечеру', pratikāmdm 'по желанию', yathākāmčm Īd., yathākŗtdm 'по обычаю', yathāparii 'по суставам' и др. Эти слова немногочисленны   в ведийском языке. По-

188

скольку падежные окончания не являются критерием при установлении типа сложных слов (в данном случае A.adv.), и кроме того некоторые из этих основ — во всяком случае в РВ — могут помимо наречной формы встречаться и в виде изменяемых прилагательных [ср. viĢvā hi martyatvanūnūkūmū (VIII,92,13) 'ведь все (произошло) по обычаю людей в соответствии с желанием' (N.pl.)J, нет оснований выделять эти слова в отдельный тип.

В ведах встречаются отдельные сложные слова, не моделируемые ни одним из перечисленных выше типов. Они эквивалентны целому предложению. Вот некоторые примеры: ahamut-taresu (AB, IV,22,1) 'в делах превосходства' (букв, 'в делах: «я — высший»'), tadldarthāh (РВ, VIII,2,16) 'прямо идущие к цели' (букв, 'вот и цель') и др.

имя

Класс имени в ведийском языке характеризуется на морфологическом уровне пересечением трех грамматических категорий: рода, числа и падежа. В зависимости от особенностей выражения этих категорий в пределах класса имени различаются подклассы существительных, прилагательных, числительных, местоимений. Для основных, наиболее типичных подклассов — существительных и прилагательных — релевантны все три грамматические категории. Некоторые разряды местоимений и числительных характеризуются двумя или даже одной грамматической категорией: категория числа не свойственна в принципе числительным, категорию рода не выражает большинство количественных числительных и личные местоимения. Таким образом, наиболее экстенсивной в классе имени, включая все его подклассы, является категория падежа.

Категория рода в ведийском языке складывается из противопоставления трех граммем: мужского (т.), женского (f.) и среднего (п.) рода. В структуре оппозиций этих трех граммем существует определенная иерархия. Граммема среднего рода противостоит граммемам мужского и женского рода, вместе взятым, как обладающая признаком неодушевленности в противоположность одушевленным (или во всяком случае потенциально способным выражать одушевленность). Среди граммем, обладающих одушевленностью, женский род отождествляется как обладающий признаком феминальности в отличие от мужского рода, лишенного этого признака. В результате маркированным членом лервой оппозиции оказывается средний род, второй оппозиции — женский (табл. 3).

Таблица 3

Идентификация граммем рода

■^-^Граммема Признак         -—^^^	га.	f.	п.
Неодушевленность Феминальность	—	+	+ 0

190

Иерархия оппозиций граммем рода косвенно находит свое выражение в дистри'буции граммем рода среди отдельных типов именных основ. Наряду с типами основ, способными выражать все три рода (корневые, на -i, на -и-), и типами основ, выражающими один род исключительно (производные на -й- и на -u- f.) или преимущественно (на •[- f., изредка гл.; на -s- п., отдельные случаи т. и f.), есть типы основ, регулярно объединяющие значение двух граммем рода (на -а-, -ап- т., п.; на -ar- т., f.). При этом нет типа основ существительных, в которых объединялись бы граммемы женского и среднего рода без мужского (т. е. граммемы, обладающие дифференциальным признаком со знаком «плюс»), и нет также типа основ, который обладал бы только одной граммемой мужского рода (т. е. немаркированной граммемой).

Специфика категории рода заключается в том, что разные подклассы имени связаны с ней в неодинаковой степени. Наиболее полно эту категорию выражают существительные и прилагательные (которые вообще не различаются в ведийском языке ни структурой основы, ни набором основных грамматических категорий). У существительных категория рода, семантически самостоятельная, является классифицирующей, т. е. каждое данное слово связано только с одним родом, и выбора рода для него нет. Что же касается прилагательных (а также местоимений и числительных адъективного типа), то здесь категория рода словоизменительная, т. е. каждое данное слово имеет возможность выбора рода и изменяется по родам (как по числам и падежам), однако род для него обусловлен синтаксически и определяется согласованием с соответствующим существительным. Таким образом, у тех подклассов имени, где категория рода формально наиболее четко выражена, она бывает зависимой, синтаксической, а там, где она реализуется формально менее отчетливо, она независима и соотнесена с лексическим значением слова (являясь тем самым лексико-грамматической ка-тегорией).

Формально категория рода выражена отчасти противопоставлением типа основы, отчасти противопоставлением типа флексии. Формальным признаком флексии среднего рода является совпадение двух падежей — именительного и винительного — во всех числах. Основы женского рода в ведийском языке имеют тенденцию к выработке особых, «усиленных» окончаний в ряде падежей. Таким образом, обе граммемы рода, наделенные дифференциальным признаком со знаком «плюс», имеют специальные формальные характеристики.

Категория числа складывается из противопоставления трех граммем: единственного, двойственного и множественного, идентифицируемых с помощью двух пар дифференциальных признаков: «множественность—немножественность» и «парность—непарность». Парность предполагает  возможность  участия  предмета

191

в паре, состоящей из двух однородных или разнородных предметов, например: agvina 'два Ашвина', bahū 'две руки', rddasl 'два мира' ( = 'небо и земля'), hārī 'два коня (бога)' и др. Множественное число идентифицируется как обладающее признаками множественности и непарности, единственное — как обладающее признаками немножественности и непарности. Для граммемы двойственного числа иррелевантна оппозиция по признаку множественности. Эта граммема идентифицируется как парная {табл. 4).

Таблица 4 Идентификация граммем числа

~~~~       ~^Г"раммема	sg-	du.	pl.
Множественность Парность	—	0 +	,+

Немаркированным членом в обеих оппозициях оказывается граммема единственного числа, противостоящая маркированным граммемам двойственного и множественного числа.

Формально категория числа выражается флексией, одновременно передающей значение категории рода и падежа. Характер сочетания категории числа с категорией падежа обуславливает тип формальных противопоставлений граммем падежа. Максимальная схема падежных противопоставлений реализуется в единственном числе (семь граммем). Редукция этой схемы по крайней мере на один шаг (а в зависимости от типа основы и на два шага) происходит во множественном числе. Еще большая степень редукции, в результате которой семичленная схема противопоставлений сводится к трехчленной, характеризует двойственное число.

Случаи нейтрализации категории числа встречаются в ведийском языке у существительных среднего рода, когда с флексией единственного числа связывается значение множественного (что видно из согласования с прилагательным или с глаголом), например: amftāni пита (X,123,4) 'бессмертные имена', trini sdrārņsi madhn (VIII,7,10) 'три медовых озера' и др.

Категория падежа складывается из противопоставления семи граммем: именительного (N.), винительного (А.), творительного (I.), дательного (D.), отложительного (АЫ.), родительного (G.) и местного (L.)1, идентифицируемых с помощью трех пар дифференциальных признаков: «направленность—ненаправленность», «объемность—необъемность»,   «периферийность—непери-

1 Порядок перечисления падежей взят из индийской грамматической традиции,, где их не называют, а нумеруют от первого до седьмого в данной последовательности.

192

ферийность». Признак направленности указывает на направление к предмету (А., D.) или от предмета (АЫ.), признак объемности — на возможность участия предмета в данном высказывании в определенном объеме (O.,L), признак периферийности — на побочную роль, предназначенную для предмета в данном высказывании (I., D., Abi., L.).

Граммема N. складывается из пересечения дифференциальных признаков ненаправленное™, необъемности и непериферийности (т. е. три знака «минус») и, таким образом, всегда выступает как немаркированный член в оппозиции с любым падежом. В противоположность ей граммема L. образуется пересечением дифференциальных признаков направленности, объемности и периферийности (т. е. три знака «плюс»), вследствие чего всегда функционирует в качестве маркированного члена в оппозиции с любым падежом. Между этими двумя полюсами расположены остальные падежи ведийской парадигмы. Граммема А. состоит из пересечения признаков направленности, необъемности, непериферийности, I.— из ненаправленности, необъемности, перифе-рийности, G.— из ненаправленности, объемности, непериферийности (объем каждого из этих трех падежей складывается из одного знака «плюс» и двух знаков «минус»). D. образуется пересечением признаков направленности, необъемности, периферийности, а АЫ.— пересечением признаков направленности и периферийности при иррелевантности оппозиции объемности (эти два падежа объединяются наличием двух знаков «плюс», притом что D. имеет третий знак — «минус», а АЫ.—«ноль»). По сравнению со всеми прочими падежами АЫ. имеет на один знак меньше (табл. 5); ср. в плане дистрибуции тенденцию к формальному совпадению этого падежа с каким-нибудь другим (с G. в sg. во всех парадигмах, кроме одной, с I., D. в du., с D. в pl.).

Таблица 5 Идентификация граммем падежа

~~~~~-~-_^^ Граммема Признак^~~^~-^^__^^^	N.	А.	I.	D.	АЫ.	G.	L.
Направленность /Объемность Периферийность	—	+	+	+ +	+ 0 +	+	+ + +

Указанные здесь значения граммем падежа являются инвариантами по отношению к преобразованиям в тексте. Следует привести также краткий перечень основных вариантов значений, засвидетельствованных у этих граммем   в  ведийских  текстах2.

2 Подробнее см. в разделе «Синтаксические структуры» и в специальной литературе, приведенной в «Избранной библиографии».

13 Зак. 80                                                                                                            ļgj

N. имеет следующие основные варианты значений в тексте: субъекта (и^ упй 'Ушас идет', mitro jānān yātayati 'Митра объединяет людей', paktiĶ pacyāte 'кушанье варится'); именной части предиката {ппгу asi 'ты еси женщина', tdnundpād ucyate gdrbha āsuro 'Танунапатом зовется отпрыск асуров').

Для А. характерны следующие основные варианты значений: прямого объекта при переходном глаголе (dhann dhim 'он убил змея'), сюда включаются также случаи внутреннего объекта (dvocama vdcah 'мы произнесли речь'); непрямого объекта при глаголах говорения и других (tvģm iye bhdgam 'я прошу тебя о счастье'); цели при глаголах движения (тп ksētrāņy draņāni ganma 'да не уйдем мы в чужие страны', yosām abhy eti 'он идет к девушке'); цели (pratydfl vigvāni bhdvanāni 'обращенный ко всем существам'); времени (как протяженности) (dhāni vigvā tatdnanta kŗstdyah 'все дни распространялись народы').

I. характеризуется следующими основными вариантами значения: орудия или средства действия (chindhi padA 'раздроби ногой', tč± tvāhema matibhir glrbhir ukthaih 'тебя мы хотим подбадривать молитвами, песнями, восхвалениями'), нередко здесь встречаются образования от одного корня (tje yajnebhih ĢūĢamē Ģdmībhir... 'он пожертвовал жертву, отслужил службу'); деятеля при глаголе с пассивным значением (agnir viprebhir astosta 'Агни прославлен вдохновенными'); социативности (та-rddbhih somam piba 'пей сому вместе с Марутами'); причины, основания (dcUtī уас cakŗmā dīnair ddksaih prdbhutī puru-satvdtā 'если по неразумию мы совершили [проступок], от слабых сил, от власти, от человеческой природы...'); времени (nākam raksethe dydbhir aktiibhir 'вы двое охраняете небосвод днями и ночами'); места (esi pathibhih sugebhih 'ты идешь удобными путями').

Основные варианты значения D. следующие: косвенный (второй) объект при глаголе (sd viž€ dati vAryam 'он дает племени лучшее', yaj®č± devebhyah prativeddyan 'провозглашающий жертву богам', t€bhyo agnibhyo kutam astv etdt 'тем огням да будет это жертвенное возлияние'); лицо, в интересах которого совершается действие (sиnut€ndrāya somam 'выжимайте сому для Индры'); цель (muncAmi tvā j¥vanāya 'я освобождаю тебя для жизни', kŗņvanūso amŗtatvAya gāttim 'приготавливающие путь к бессмертию').

Для АЫ. характерны следующие основные варианты значения: отправной точки в пространстве (А yātv indro divd ū pŗthivyA maksā samudrAd utd vū ptirīsāt 'пусть тотчас же придет Индра с неба, с земли, из океана или же из первоначального источника'); отделенное™, отчужденности (m№ty©r mukslya mūmŗtāt 'я хотел бы освободиться от смерти, не от бессмертия', pdhi duritūd 'защити от зла', tvdd bhiyA 'из страха перед тобой'); причины (ddha svanūn marātām drejanta prd mdnusāh.

194

'тогда от рева Марутов затряслись люди'); сравнения (ndkir indra tvdd uttaro 'никто, о Индра, не выше тебя').

G. характеризуется следующими основными значениями: по-, сессивности (vŖžcikasya visam 'яд скорпиона', bhrdtaro marii-tas tava 'Маруты — твои братья'); субъектности (devdsya glo-kam savitdr 'крик бога Савитара'); объектности (včrцņasya ^vratAni 'обеты Варуны'); партитивности (prathamo yajniyanām 'первый из достойных жертв', pūtam pdyasa usriyūyāh 'испейте вы двое молока коровы'); косвенного объекта (asyd priyo jaritA 'ему приятен певец'), прямого объекта при некоторых глаголах (tdsya veda 'он знает это', gyāvAgvasya grņu 'услышь Шьяваш-ву'); времени (aktos 'ночью', G. abs. as^ hiyāndsya ddksoh 'когда он мчится, чтобы гореть').

Основные варианты значения L. таковы: место действия (sd sumndm yaksate divi 'пусть он испросит милость на небе'), понимаемое очень широко не только в прямом, но и в переносных смыслах (somasya mdde 'в опьянении сомой', svdpne 'во сне', devAnam sumatad 'в милости у богов', bhadre saumana-se syāma 'да будем мы в большой радости'); направление действия (tvdm tam agne amŗtatvd uttamē martam dadhāsi 'ты, о Агни, помещаешь в высшее бессмертие этого смертного'), в том числе цель при глаголах движения (varmi у^Г samddām updsthe 'прикрытый щитом идет в лоно битв'); время (samvat-sare 'в течение года', dydvi-dyavi 'изо дня в день', а также в L. abs. trisandhek senayā jite 'когда армия Тришандхи победит'); изъявительность (kadA tiv āntdr vdruņe bhuvāni 'когда же я стану близким в отношении Варуны?'); косвенный объект (уадо asmAsu dhehi 'дай нам славу', sč tvč± па indra sūrye so apsv ānūgāstvd A bhaja jcvagamse 'приобщи ты нас, Индра, к солнцу, водам, безгрешности, к речи живых') и др. Вообще L. помимо указанных здесь значений способен широко дублировать значения всех остальных граммем падежа вплоть до N. (в абсолютных конструкциях типа jāte agnati 'когда родился Агни').

От граммем падежа принципиально отличается звательная форма (V.), которая, выражая ориентацию на адресата высказывания, принадлежит к совсем иной плоскости, чем падежная система, которой звательная форма противостоит в целом (различие между дескриптивной и апеллятивной функцией языка). По индийской грамматической традиции, звательная форма также не считалась падежом. Особая форма V. существует только в единственном числе, в двойственном числе V. совпадает по форме с N. и А., во множественном числе — с N.

В акцентном плане V. трактуется совсем иначе, чем падежи. Характер ударения именной падежной формы зависит от морфологических факторов, в то время как для V. он определяется исключительно синтаксическими причинами — местом этой формы в предложении. В начале предложения или пады V. имеет уда-

13*

195

рение на первом слоге независимо от словарного ударения основы, в то время как в середине предложения или пады V. всегда бывает безударным, например: āgne sukhātame rathe devun īļitā ū vaha 'О Агни, на легчайшей колеснице привези богов' (1,13,4) и susamiddho па А vaha devan agne havismate 'Прекрасно зажженный, привези нам богов, о Агни, к жертвователю' (1,13,1). Следует отметить, что V. как самостоятельная форма характерен только для подклассов существительных и прилагательных; он отсутствует у местоимений и числительных.

Притом что V. не является падежом, для практического удобства описания чередований в разных типах основ V. будет рассматриваться вместе с падежной парадигмой.

Как было отмечено выше, различение семи граммем падежа является максимальной схемой, которая реализуется в немногих парадигмах, все остальные типы парадигм представляют собой разные степени редукции этой максимальной схемы.

Семичленная парадигма реализуется у имен существительных и прилагательных мужского рода с основой на -а- (самый продуктивный тип) в единственном числе. Тот же тип различения падежей существует в парадигме личных местоимений единственного и множественного числа {ahām 'я', tvātn 'ты', vayām 'мы', уиуат 'вы') и в парадигме единственного числа мужского рода некоторых указательных местоимений (sd-ļtd- 'он', 'тот', esd/etd- 'этот', ауат 'этот', asaa 'тот'), а также вопросительного местоимения ka- 'кто?' и относительного уа- 'кто', ориентирующихся на парадигму sa-jtd- (схема 3, тип I).

Шестичленная парадигма представлена тремя вариантами. Противопоставление по направленности между N. и А. снимается в парадигме среднего рода единственного числа основ на -а-, а также в парадигмах указательных местоимений среднего рода единственного числа (tad 'оно', 'то', etčd 'это', iddm 'это', adas 'то'), а также у вопросительного kim 'что?' и относительного yād 'что' (схема 3, тип II). Следует отметить, что вообще у любого типа основ, объединяющего мужской и средний род, парадигма среднего рода различает на одну форму меньше, чем соответствующая парадигма мужского рода.

Другой вариант шестичленной парадигмы — это случай нейтрализации оппозиций по направленности и периферийности между АЫ. и G. в единственном числе всех парадигм существительных и прилагательных одушевленных родов (т. е. т. и f.), кроме основ на -а-, а также в парадигмах единственного числа женского рода указательных, вопросительного и относительного местоимений (схема 3, тип III).

Третий вариант шестичленной парадигмы заключается в нейтрализации признака объемности между  D. и АЫ. во  множест-

196

венном числе всех парадигм одушевленных родов класса имени, кроме личных местоимений (схема 3, тип IV).

Пятичленная парадигма падежных противопоставлений засвидетельствована двумя вариантами. Один из них можно описать как результат контаминации типов II и III, т. е. нейтрализуются различия между N. и А., G. и АЫ. Этот тип представлен во всех парадигмах единственного числа среднего рода существительных и прилагательных, кроме основ на -а- (схема 3, тип V).

Другой вариант пятичленной парадигмы можно описать как результат контаминации типов II и IV, т. е. нейтрализуются противопоставления N.-—А. и D.—АЫ. в парадигмах множественного числа всех существительных, прилагательных, числительных и указательных, вопросительных и относительных местоимений среднего и женского рода (схема 3, тип VI).

Трехчленная парадигма падежных противопоставлений, в которой сняты противопоставления N.—А., I.—D.—АЫ. и^ G.—L., представлена в двойственном числе у всех существительных, прилагательных, местоимений, а также у числительного dvaii 'два' (схема 3, тип VII).

Схема 3

Нейтрализация противопоставлений граммем   падежа

Тип I

Тип II

Тип III

Тип IV

Тип V

Тип VI

Тип VII

N.	А.
I.	D.	АЫ.	G.	L.
N.	А.
I.	D.	АЫ.	G.
N.	А.
I.	D.	АЫ.	G.	L-    I
N.	А.
I.	D.	АЫ.	G.	L.
N.	А.
I.	D.	АЫ.	G.	L-    !
N.	А.
I.	D.	АЫ.	о.
N.	А.
I.	D.	АЫ.	G.	ь-   1

197

От перечисленных типов редукции семичленной парадигмы следует отличать случаи дефектных парадигм, которые засвидетельствованы у некоторых местоимений. Здесь речь идет о принципиально ином явлении, поскольку дефектны энклитики — безударные варианты, дублирующие отдельные падежи акцентуированной парадигмы полных форм у личных местоимений, и отдельные падежи энклитического местоимения епа- 'он', 'она', 'оно' [в РВ один раз в начале пады встречается акцентуированная форма A.sg.f. endtn (VIII,6,19)].

Единичный случай недифференцированного употребления в функции разных падежей основы среднего рода svār- 'небо' [N., А., D., G., L. наряду с отдельными флективными формами: G. sūras и D.(?) sūre] выпадает из системы.

На основании существования разных типов редукции максимальной схемы противопоставления граммем падежа в ведийском языке можно сделать некоторые выводы относительно иерархии отдельных граммем. Самыми устойчивыми являются I. и L., совпадающие с другим падежом только в одном типе парадигм (тип VII). Меньшей степенью устойчивости обладает G., совпадающий в трех типах парадигм (типы III, V, VII). Еще менее устойчивы N. и А., которые совпадают в четырех типах парадигм (типы II, V, VI, VII). Наконец, наименее устойчив из всех падежей АЫ., совпадающий в пяти типах парадигм (III, IV, V, VI, VII). Таким образом, нет ни одного падежа, который не совпадал бы с каким-нибудь другим падежом, хотя бы в одном типе парадигм. В результате того, что каждый падеж совпадает лишь с определенными падежами, возможно разбиение падежей на два непересекающихся класса. Один класс составляют N. и А., другой —I., Abi., D., G., L. При этом во втором классе I. совпадает с совокупностью падежей D.—АЫ., I. и L. совпадают с другими падежами в одной и той же парадигме, в парадигме минимального различения граммем падежа, в которой нет ни одного падежа, не совпадавшего бы с каким-нибудь другим.

Для построения парадигмы склонения имен в ведийском языке необходимо иметь информацию о склоняемом имени по следующим параметрам:

1)  тип основы

а)  конечный элемент основы,

б)  корневой или производный характер основы;

2)  тип флексии;

3)  тип ударения;

4)  тип морфологических  изменений   конечного   элемента   основы.

Эти характеристики оказываются необходимыми и достаточными для склонения имен в ведийском языке. Информация о гра.мматическом роде заключена бывает или в пункте 1), или в пункте 2). В ряде случаев тип флексии автоматически определяется  типом основы, но это бывает не всегда, например, если

193

имеется производная основа на -а-, то это предполагает однозначный выбор флексии женского рода определенного типа. Тип ударения (подвижное—неподвижное) может автоматически вытекать из типа основы или типа флексии, но может быть и вполне самостоятельным (например, при одном типе основ и одном типе флексии возможны два разных типа акцентных парадигм: bhd-vant—A.sg. bhdvantam, I.sg. bhdvatā с колонным ударением и tuddnt—A.sg. tuddntam, I.sg. tudatū с подвижным ударением). Наконец, тип морфологических изменений конечного элемента основы, обычно предсказуемый на основании остальных параметров, может быть и независимым от них (например, pi-tdr—N.pl. pitdras, svdsar—N.pl. svdsāras, dātdr—N.pl. dātaras).

ИМЕНА   СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ   И  ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ

Склонение имен существительных и прилагательных заключается в их изменении по падежам и числам. Прилагательные изменяются также по родам, у существительных род фиксирован. Прилагательные формально не отграничены от существительных: имеют те же типы основ и флексии. Притом что некоторые типы основ являются адъективными или субстантивными по преимуществу, из-за многочисленных случаев субстантивиза-ции и адъективизации (существительное, употребляющееся как последний член сложных слов типа бахуврихи) принципиальной границы между существительными и прилагательными нет.

Ведийское именное склонение характеризуется следующими окончаниями (указываются без учета соединительных элементов):

sg.    N.

-s

-#

А.	-m--m-
I.	= N. -ā
	-ena -#
D.	-e
	-ai

(одушевленный род основ на краткий гласный, производных основ на -й- и отчасти на -i-, корневых основ на гласный);

(средний род,  кроме основ  на   -а-, большинство     производных     основ женского рода на -й- и на -ī-, основы на согласный); (основы на -а- среднего рода), после гласного ļ-am после согласного (одушевленный род); (средний род).

(кроме большинства основ на -а-); (большинство основ на -а-); (некоторые   основы   женского   рода на -Г- и на -й-). (кроме основ на -а- и на -а-); (гласные основы женского рода);

199

Abi.

О.—Abi. L.

V.

-ауа

-āt

-s

-as

-as

-sya

-i

-ātn

-i

du.    N.—A.—V.   -аи

I.—D.—Abi. -bhyām Q.—L.           -os

(основы на -а-). (основы на -а-);

после гласного /-as после согласного (кроме основ на -а- и на -й-); (гласные основы женского рода), (кроме основ на -а-); (основы на -а-).

(основы на согласный и на -а-); (гласные основы женского рода); (основы на -i-, -и-, некоторые  основы на -аи-). (кроме основ на -а-); (основы на -а-).

перед гласными 1-й перед согласными и  перед   паузой   (одушевленный род, кроме основ на -ā-, -i-, -и-); (основы на -а- и средний род остальных основ);

(основы   на   -i-,   -и-   одушевленного рода).

(одушевленный род); (вариант у основ на -а- одушевленного рода);

(средний род согласных основ); (средний род гласных основ), (одушевленный род согласных основ, кроме основ на -tar-); (мужской род гласных основ и основ на -tar-)\

(женский род гласных основ и основ на -tar-); (средний род).

(вариант у основ на -а-).

Для ведийского склонения характерно наличие вариантов окончаний для целого ряда сочетаний граммем, например: de-vaisļdevebhis —-I.pl. от devā- 'бог', purtl/purāļpurāņi — N.pl.n. от риги- 'многий' и др. Возможны варианты форм при одном окончании, но разных способах его присоединения к основе, например: mādhunas/mddfivas —• G.sg.n. от tnādhu- 'мед'.

200

pl.    N.

А.

-as -asas

-I

-# -as

-п. -s

	= N.
I.	-bhis
	-ais
D.—АЫ.	-bhyas
G.	-ām
L.	-su

Между конечным словообразующим элементом и окончанием в некоторых формах парадигмы склонения могут встречаться соединительные элементы -п- (преимущественно в формах среднего рода, а также в I.sg. и G.pl. производных основ на гласный и основ на -tar-, в I.sg. ряда гласных основ), -у- (в ряде форм женского рода основ на -й- и корневых основ на -[-) и -s-(в ряде форм у основ на -а- и на -й- местоименного типа).

Тип ударения служит одним из параметров, по которым различаются парадигмы склонения в ведийском языке. С точки зрения акцентуации ведийские падежи делятся на два класса: сильные и слабые. В сильных падежах ударение падает на основу (т. е. на корневой гласный или на гласный основообразующего суффикса), в слабых падежах — на окончание. Сильными падежами являются N., A.sg. и du., N.pl. одушевленного рода и N.—A.pl. среднего рода, слабыми — остальные, например: N.sg. pdd, A.sg. pudam, N.—-A.du. pūdau, но I.sg. padū, A.pl. padds, L.pl. patsu. и т. д. от основы pаd- 'нога'; N.sg. san, A.sg. sāntam, N.-A.du. sāntā, N.pl. sdntas, но I.sg. satū, D.sg. sate, A.pl. satds и т. д. Передвижение ударения при склонении встречается только среди окситонированных основ (включая корневые).

Парадигмы с подвижным ударением лучше всего засвидетельствованы в ведийском языке среди корневых основ. Наиболее частый случай акцентных отклонений в этих парадигмах представляет собой A.pl., когда он имеет ударение на корне, как, например, dvdras от dvūr 'дверь', piiras от риг- 'крепость', vigas от vig- 'племя' и др., в качестве единственной акцентной формы или как вариант, например: A.pl. dpas (со ступенью вриддхи) и apds от ар- 'воды', drukas и druhds от driih- 'демон' и др.

Парадигму с подвижным ударением имеют основы на -апс-, входящие в состав корневых, например: N.sg. pratydn, A.sg. pratyāncam, I.sg. prltīcū, N.pl. pratydncas, A.pl. pratīcds и т. д. от основы pratydnc- 'обращенный назад', 'западный', а из производных основ основы на -ant-, например: A.sg. ydntam, D.sg. yate, N.pl. yāntas, A.pl. yatds и др. от основы ydnt-'движущийся'. Парадигмы с подвижным ударением противостоят парадигмам с неподвижным ударением в пределах одного и того же типа основ, например, парадигме pratydnc- противостоит парадигма с неподвижным ударением от visvanc- 'обращенный в разные стороны': N.sg. visvaū, N.pl. visvancas, L.du. visācos, A.pl. visācas и др., парадигме ydnt—парадигма с неподвижным ударением от bhdvant- 'сущий': N.sg. bhāvan, A.sg. bhd-vantam, G.sg. bhāvatas и др.                                                        i

Другой тип передвижения ударения при склонении связан с фонетическими причинами: с консонантизацией конечного глайда или слогового сонанта основы перед окончаниями, начинающимися с гласного, в окситонированных основах на -i-, -i-, -и-, -/■-,

201

например: G.sg. aryds — N.sg. aris от ari- 'благочестивый', O.sg. pagvds — N.sg. pagūs от ради- 'скот', N.sg. dātū, A.sg. dātū-ram — l.sg. dātrd, D.sg. dātr€ (но I.pl. dātfbhis, D.—Abl.pl. dātfbhyas и т. д.— так называемые средние падежи); или с синкопой гласного суффикса перед окончаниями, начинающимися с гласного, у основ на -ап- например: I.sg. mārdhna, D.sg. mārdhne — N.sg. mūrdiiā, A.sg. murdhūnam и т. д. от mūrd-hdn- 'голова'. Тип акцентуации здесь может служить одним из средств различения парадигм; ср. парадигму mārdhdti- и парадигму ātmdn- 'дух': N.sg. ūtmā, A.sg. atmānām, I.sg. ūtmdnā, D.sg. ūtmdne и т. д.

Третий тип передвижения ударения встречается у окситони-рованных основ на -i-, -и-, -ŗ-, -ап- и у производных основ на -Ī-, у которых одно определенное окончание — O.pl.— всегда стоит под ударением, нарушая тем самым колонный характер ударения данной парадигмы, ср. O.pl. agnīndm в отличие от D.—Abi. agnibhyas и т. д.

Об особом характере ударения V. говорилось выше (см. с. 195-196).

Со структурой именной основы связаны особенности ее склонения. Существенным, с этой точки зрения, является корневой или производный характер основы, что связано с отсутствием или наличием словообразовательного суффикса. Другим критерием разделения основ является характер конечного элемента основы. В зависимости от того, оканчивается ли основа на согласный или на гласный звук, различаются два больших класса склонения, каждый из которых обладает некоторыми особенностями (у согласных основ их больше, в то время как разные типы гласных основ свидетельствуют значительное разнообразие: влияние местоименной парадигмы на склонение основ на -а-, наличие особой «усиленной» флексии у гласных основ женского рода и пр.).

Если конечные элементом основы является фонема-глайдито морфологически такая основа может трактоваться двояко. Основы на краткие -/- и -и- трактуются при склонении как гласные. Лишь отдельные формы у некоторых основ образованы по согласному типу, например, G.sg. dvyas от dvi- 'овца' и др. Основы же на долгие -г- и -а- большей частью склоняются по гласному типу производных основ, как devi- 'богиня' и vadhū-'невеста', но в ряде случаев могут принадлежать парадигме корневых основ: склонение типа vŗkt- I. волчица, rathi- m. 'колесничий', tanā- f. 'тело' и др. (т. е. флексия класса согласных основ, акцентная парадигма типа корневых основ).

Если конечным элементом основы является фонема — носовой сонант -п- (основы на -ап-, -man-ļ-van-, -in-), то по типу склонения основа всегда трактуется как согласная.

Если конечным элементом основы является фонема — плавный сонант -г- (основы на -r-ļ-ŗ- и на -tar-J-tŗ-), то парадигма скло-

202

нения такой основы сочетает черты обоих классов, гласного и согласного. По характеру флексии эти основы аналогичны гласным основам на -i-, -и-, а по характеру чередования основы они принадлежат к классу согласных основ (в котором и будут здесь рассматриваться).

Еще одним критерием разбиения основ при склонении является их изменяемость—неизменяемость. Изменяемые основы претерпевают при склонении чередование гласного в корне или в суффиксе, неизменяемые основы сохраняют одну и ту же ступень корневого или суффиксального гласного через всю парадигму.

Классы основ, получаемые с помощью этих трех принципов разбиения (корневые—суффиксальные, согласные—гласные, изменяемые—неизменяемые) не налагаются друг на друга. Изменяемыми, правда, бывают преимущественно согласные и корневые основы, но одно-однозначного соответствия здесь нет.

Чередование гласных, происходящие в изменяемых основах при склонении в ведийском языке, связаны с перемещением ударения при склонении. Для периода самхит между ступенью чередования гласного и местом ударения не существует одно-однозначного соответствия. Здесь возможны три типа соотношения.

1)  Передвижению ударения   в   сильных   и   слабых   падежах соответствует чередование   гласных, например, A.sg.   pudam — I.sg. padū. Противоположный вариант этой ситуации (со знаком «минус») представлен в тех  случаях, когда  тоже  наблюдается соответствие между передвижением   ударения   и   чередованием гласных: нет ни того, ни другого, что   бывает у  неизменяемых основ с неподвижным ударением, например, A.sg. devām — I.sg. devena от devā- 'бог'.

2)  Передвижению   ударения   не   соответствует   чередование гласных, т. е. передвижение  ударения есть, а основа   является неизменяемой, например, A.sg. vācam — I.sg. vācu от vāc- 'речь'.

3)  Чередованию гласных не соответствует передвижение ударения, т. е. основа является изменяемой, а ударение — неподвижным, например, A.sg. rdjānam — I.sg. rūjna  от  rājan-   'царь'.

В свете этой ситуации ясно, что деление падежей на слабые и сильные, как бы их ни определяли, на основании места ударения или на основании ступени чередования гласного, является условным, так как оно моделирует только часть случаев. Тем не менее это деление удобно для описания и традиционно принято.

Изменяемые основы бывают представлены двумя или тремя чередующимися формами. Если основа имеет две формы, то различаются сильные и слабые падежи парадигмы. В сильных падежах чередующийся гласный основы находится в ступени гуна или вриддхи; в слабых — в слабой ступени или гуна (в последней, если в сильных падежах была ступень вриддхи). Таким

203

образом, определенная ступень чередования не закреплена за сильными или слабыми падежами, существенна только схема противопоставления. Эти две схемы чередования могут встречаться у одного и того же типа основ, например: N.du. ksA-tnā— I.sg. ksamū от ksam- 'земля', но N.du. °hčnā — I.sg. oghnd от °hdn- 'убийца'. Если основа представлена тремя формами: вриддхи — гуна — слабая ступень гласного, то различаются сильные, средние и слабые падежи. Средними считаются падежи, в которых флексия начинается с согласного (I., D., Abl.du., Г., D., АЫ., L.pl.), а слабыми, в которых флексия начинается с гласного (I., D., АЫ., О., L.sg.; О., L.du.; G.pl., A.pl.m.f., N.A.du.n.). V. по типу основы примыкает то к слабым, то к средним падежам.

У ряда основ разделение падгжей на средние и слабые является условным, поскольку базируется на разных фонетических вариантах одной ступени чередования (перед согласным или перед гласным);—f-/-r-, -a-ļ-n-, например, основы на -ar-: A.sg. pitdram — l.p\. pitŗbhis — I.sg. pitrū от pitar- 'отец' или основы на -ап-: A.sg. rdjānam —l.pl. rūjabhis —• I.sg. rdjnī от rūjan-'царь'. Непозиционный характер имеет распределение ступеней чередования в средних и слабых падежах у основ на -апс-: A.sg.m. niancam — N.—A.sg.n. niak — I.sg. nīcd от nianc- 'обращенный вниз'; на -vārjis-: A.sg. vidvdrņsam -— l.pl. vidvddbhis — I.sg. vidiisā от основы vidvdrņs- 'знающий'; у ряда основ на -ar-: A.sg. dātdram — L.sg. dātdri — I.sg. dātrd, l.pl. dātŗbhis от dūtdr- 'даритель', а у основ на -ая- постольку, поскольку они имеют ступень гуна в L.sg., например, L.sg. rdjani от rūjan-.

В ведийском склонении используется только часть существующих в языке чередований гласных, а именно: а—а — ноль, Ur—ŗ/r, āū—a/n, в меньшей степени vi—и и аи,—о.

Согласное склонение

Согласное склонение характеризуется совокупностью некоторых общих черт, отличающих его от гласного склонения. Разные типы основ, относящиеся к этому склонению, имеют в принципе одну и ту же систему падежных окончаний (отклонения во флексии наблюдаются у основ на -аг-, представляющих собой промежуточный тип между согласным и гласным склонением). N.sg. обычно имеет нулевое окончание (-S бывает только у тех немногих основ на долгий гласный, которые по всем остальным признакам принадлежат к этому склонению). О. и Abl.sg. всегда совпадают. N. и A.pl.m. и f. по флексии также всегда совпадают, различие может быть выражено ступенью чередования основы или местом ударения. Основы одного типа мужского и женского рода не различаются  по флексии (откло-

204

нение в основах на -аг-). Основы ряда типов согласного склонения являются изменяемыми и/или характеризуются передвижением ударения при склонении.

К согласному склонению относятся все типы основ, оканчивающиеся на согласный, корневые, а также отдельные некорневые основы с невыделимым суффиксом и производные, основы на -аг-, а также немногочисленные корневые основы, оканчивающиеся на долгий гласный или на дифтонг, группа некорневых основ на -[- и некоторые основы на -п-, склоняющиеся по образцу корневых. Изменяемыми являются следующие типы: часть корневых основ (в том числе основы на -arlc-), основы на -ап-, -ant-, -yā±s-, -vā±s-, -аг-. Неизменяемыми являются: часть корневых основ, основы на -as-, -is-, -us- и на -in-.

Корневые (и некоторые подобные  им в склонении.) основы

Этот тип основ наиболее полно представлен в РВ, где он насчитывает несколько сот слов. В дальнейшем корневые имена постепенно выходят из употребления или переходят в другие типы основ. Корневые основы чаще встречаются как последние элементы сложных слов. Некоторые из них в РВ очень употребительны и имеют хорошо засвидетельствованную парадигму склонения; большинство же представлено отдельными падежными формами.

Основы на согласные

Сюда относятся собственно корневые основы, т. е. основы, не имеющие суффикса, а также ряд основ, не равных корню, в которых, однако, суффикс невыделим, например: kakiibh- f. 'вершина', kdpŗth- m. 'penis', bhisdj- m. 'знахарь', 'целебное средство', marūt- m.nom.pr. божеств бури и др.

В этом типе основ лучше всего представлено передвижение ударения при склонении. Он включает существительные всех трех родов. Флексии мужского и женского (т. е. одушевленного) рода не различаются. Им противостоит флексия среднего рода с совпадением N.—А. во всех числах. Существительные среднего рода очень немногочисленны. В самостоятельном употреблении встречаются: ds- 'рот', dam- 'дом', dos- 'рука', bhūs-'свет', mūs- 'мясо', vdr- 'вода', svār- 'солнце', 'небо', hfd-'сердце'. Все это слова с неполно засвидетельствованной парадигмой, иногда просто изолированные формы (как ddm-). Здесь же следует упомянуть сат- 'благо' и yos- 'счастье'— существительные среднего рода, функционирующие в качестве междометий.

205

Корневые имена в ведийском языке имеют широкий круг значений. Они могут быть nom.act. и в таком случае всегда принадлежат к женскому роду, например: vāc- 'речь', pfks-'подкрепление', 'питание', гис- 'блеск', 'благо' и др., или nom.ag. мужского рода/прилагательные, например: jit- 'побеждающий', т. победитель; rāj- m. царь, f. царица; -vdh- 'увозящий' m. 'тот, кто увозит' и др. То и другое значение могут объединяться у одного и того же корня, например: gir- 'воспевающий'/т. 'певец', f. 'воспевание'; duh- 'доящий'/т. 'доилыцик', f. 'доение' и др. Наряду с этим многие корневые имена являются пот. сопсг., например: tiūs- f. 'нос', par- f. 'крепость', puro-dūg- m. 'жертвенная лепешка', vdn- 'дерево' и др.

Передвижение ударения имеет место в парадигмах склонения ряда односложных основ. Если они являются изменяемыми, то основа, как правило, бывает представлена двумя видами.

При склонении корневых согласных основ на границе корня и флексии ряда форм вступают в действие правила сандхи. В N.sg. одушевленного рода и N.—А. среднего рода, где имеет место нулевая флексия, имеют место сандхи конца слова (см. с. 116 ел.). Звонкие согласные переходят в глухие, придыхательные в непридыхательные, например: N.sg. tristup — основа tri-stiibh— название стихотворного размера (-Ь перед последующим гласным или звонким согласным); палатальные, -$ и -h (в случае -h с перенесением придыхания на начальный звонкий согласный корня) дают -k или -/, например: N.sg. vģk — основа vāc-'речь', N.sg. ugik— основа ugij- 'стремящийся', N.sg. °dhuk— основа °duh- 'доящий', или N.sg. bhrāt — основа bhrūj- 'сверкающий', N.sg. rāt — основа rāj- 'царь', N.sg. spdt — основа spag- 'соглядатай', N.sg. sūt—основа sdh- 'одолевающий', N.sg. dvit— основа dvis- 'ненавистник'. В падежах, где флексия начинается с согласного (т. е. -bh- или -s-), действуют правила внутренних сандхи: озвончение перед звонким, оглушение перед глухим, утрата придыхания и пр., например: I.pl. mariidbhis от marāt-, L.pl. vīrātsu от vīrudh- 'растение' и т. п. Конечный звук -5 переходит в -г перед bh- флексии в dorbhyūm от dos-'рука'. Встречаются случаи нерегулярного сандхи, как церебра-лизация конечного дентального -d в корне pad- 'нога' перед начальным bh- в I.pl. padbhis или форма I.pl. mādbhis от mās-'месяц'.

Образцы склонения — pad- m. 'нога',   vig- f.   'род',   'племя':

sg.	N.-V.	pad	vīt
	А.	pudam	viļam
	I.	padd	viga
	D.	padi	vige
	АЫ.—G.	padds	vigds
	L.	padi	vigi

206

du.	N.-A.-V.	pddau,puda	vigau, viga
	I.-D.-Abl.	padbhyūm	vidbhyūm
	G.-L.	pados	vigos
pl.	■N.	pddas	vigas
	A.	padds	vigas
	I.	padbhis	vidbhis
	D.-Abl.	padbhyds	vidbhyās
	G.	paddtn	vigam
	L.	patsti	viksii

Основы среднего рода отличаются от приведенной парадигмы склонения одушевленного рода только тем, что во всех числах А. совпадает с N., например: N.—A.sg. vdr от vdr- 'вода', N.—A.du. maht от mdh- 'великий'. Форма N.—A.pl.n. в самхи-тах не засвидетельствована, в дальнейшем создаются формы типа trivftnl от trivŗt- 'трехчастный'.

Чередование гласного в основе происходит в односложных корневых именах в самостоятельном употреблении. Это прежде всего чередование ряда а—а. Оно представлено следующими корнями: ар- f. 'воды', N.pl. dpas — A.pl. apds (по диссимиляции I.pl. adbhis, D.—Abl.pl. adbhyds); ndbh- 'разрушитель' (?), N.pl. nūbhas — A.pl. ndbhas; sdh- 'побеждающий', N.sg. sūt, A.sg. šaham, N.—A.pl. sdhas — I.sg. sahū, A.pl. sdhas и т. д. У двух корней засвидетельствовано чередование ряда «а+носовой сонант». Это употребляющийся самостоятельно корень ksdm-f. 'земля', имеющий три ступени чередования, сильную в N.— A.du. ksdmū и N.pl. ksdmas, среднюю в L.sg. ksdmi и нулевую в G.sg. ksmds. Три ступени чередования представлены также в основе "Мл- 'убийца', 'убивающий', употребляющейся только как последний элемент сложного слова: A.sg. °hdnam, N.—A.du. ohdnā—-I.pl. °hdbhis — I.sg. °ghnū, D.sg. °ghti&, G.sg. °ghnds (парадигма следует по аналогии парадигме основ на -п). Чередование ряда va—а встречается в основах dvdr- f. 'дверь', N.—A.du. dvūrā, N.pl. dvdras — A.pl. duras и svdr- п. 'солнце', 'небо', N.—A.sg. svār — G.sg. sūras, D.sg. (?) sūre. Основа °тЛ- 'увозящий', употребляющаяся только как последний член сложного слова, подвержена чередованиям типа ^—и в составе некоторых сложных слов, например: от основы anadvdh- 'тягловое животное' (<čnas+vah-), A.sg. anadvūham, N.—A.du. anadvdhau — L.pl. anadutsu.

Сложный и нерегулярный тип чередования засвидетельствован в основе purns- m. 'мужчина', имеющий в сильных падежах вид pumārņs-, а в слабых purns-: N.sg. pumān (упрощение конца слова), A.sg. piimāmsam — АЫ.—G.sg. pumsds, A.pl. pu±-sds, при форме V. pumas.

Еще более сложный случай представляет собой парадигма склонения ^^- 'путь', в которой кроме нерегулярного  чередо-

207

вания имеет место супплетивизм основ. Сильные падежи образуются от основы panthā- с усилением ступени гласного обоих слогов: N.sg. pānthās, A.sg. pdnthātn (начиная с АВ употребляется форма по типу основ на -ап— pdnthānam). В слабых падежах выступает слабый вид основы — path- перед окончаниями, начинающимися с гласного: I.sg. pathū, Abi.— G.sg. pathds, G.pl. pathūm, а в средних падежах — основа pathi-: I.pl. pathibhis, L.pl. pathisu (есть также и дублетная форма G.pl. от pathi—pathīnūm).

В некоторых основах на -г- {-ir-, -иг-) корневой гласный удлиняется перед окончаниями, начинающимися с согласного, и в N.sg. (здесь — заменительная долгота), например: основа gir-f. 'воспевание', N.sg. gir, I.pl. gīrbhis, L.pl. gīrsti, но A.sg. giratn и т. д.; основа риг- m. 'крепость', N.sg. pār, I.pl. pūr-bhis, L.pl. pūrsii, но A.sg. pūram и т. д. По аналогии с этими основами тем же изменениям подвергается гласный -Г- в āgis- f. 'просьба', 'молитва': N.sg. āĢis, A.sg. ācisam и т. д.

Из не регул ярностей флексии следует отметить существование N.sg. на -п у двух прономинальных основ: N.sg. šaura от sadŗc- 'одинаковый', kīdŗn от kīdŗg- 'какого рода?' и N.sg. уйЯ-от корневого имени ytij- 'сопряженный', 'союзник', образованных по аналогии с соответствующим падежом от корневых основ на -апс-. У основы ydj- в сильных падежах встречается вариант с носовым согласным (видимо, по аналогии с глагольной основой от корня yuj-): A.sg. yiijam и yunjatn, N.—A.du. ytljā и yiinjā, но I.sg. только yujū и т. д.

Особую группу среди корневых основ на согласный составляют прилагательные на -апс— элемент, с синхронной точки зрения выглядящий как суффикс, присоединяемый к наречиям-префиксам и наречиям. Диахронически здесь имеют место сложные слова с корневой основой апс- 'склоняться', 'обращаться в определенную сторону' в качестве последнего элемента. В именах на -апс- типа pratydnc- 'обращенный против' различаются три ступени основы: pratyānc—сильная, pratydc- {-ас- реализуется перед согласными окончаниями как -ak- или -ag-) — средняя и pratīc—слабая, т. е. -апс—ас—с- с удлинением предшествующего гласного в слабой ступени. В именах типа ргппс-'обращенный вперед', 'восточный' различаются две ступени чередования: сильная и средняя.

Парадигмы склонения имеют следующий вид:

sg-

N.—V.	pratydn	prān
А.	pratydncam	prdncam
I.	pratīcd	prdcā
D.	pratīce	prdce
АЫ.-О.	pratīcds	prūcas
L.	pratīc i	prūci

208

du.    N.—A.          pratydncau, -a prdncau, -a

I.—D. Abi.    pratydgbhyam prdgbhydm G.—L.          prati cōs           prdcos

pl.

N.

A.

I.

D.-Abl.

G.

L.

pratydncas

pratīcds

pratydgbhis

pratydgbhyas

praticūm

pratydk.su

prdncas

prdcas

prdgbhis

prdgbhyas

prācātn

prdksu

Отличающиеся формы среднего рода следующие:

sg. N.—A. du. N.—A. pl.     N.—A.

pratydk

pratīci

pratydnci

prūk

prdcī

prdnci

Из них в самхитах засвидетельствованы только формы N.— A.sg., имеющие наречное значение, кроме того, это единственные формы, представляющие в самхитах средний вид основы (остальные падежные формы с этой ступенью засвидетельствованы позднее).

По образцу pratydnc- склоняются ddanc- 'обращенный вверх', tiryč®c- 'направленный наискось' (слабый вид основы — tirčžc-), пу'апс- 'направленный вниз', samydnc- 'направленный вместе', 'соединенный', а также anvdnc- 'направленный вслед' и visvanc- 'обращенный в разные стороны' (слабый вид двух последних основ — аппс- и višūc-). По образцу prdnc- склоняются йрайс- 'обращенный назад', arvānc- 'направленный сюда', āvānc- 'обращенный вниз', pdrānc- 'обращенный прочь' и от именной основы devānc- 'обращенный к богам'.

Соответствующие прилагательные женского рода образуют основу с помощью суффикса -ī- и, таким образом, принадлежат к производному спряжению на -1-.

Основы на гласные

Сюда относятся очень немногочисленные корневые основы на дифтонг и долгий гласный. Кроме того по типу флексии сюда следует отнести также около ста некорневых основ на -[-и -и- (несколько на -а-), имеющих флексию согласного склонения. Среди основ на краткие -i- и -и- засвидетельствованы только отдельные формы, следующие согласному склонению.

\Корневые основы на дифтонги

На дифтонг -ai- оканчивается одна основа г ai- 'богатство', которая в РВ бывает большей частью мужского рода, а в дальнейшем постепенно  переходит в  женский   род. Форма  основы

14 Зак.

209-

rai- встречается перед гласными окончаниями, производная основа rayi— перед согласными. Формы отдельных падежей с флексией на гласный образуются от основы га-. Парадигма в самхитах засвидетельствована неполно, а в дальнейшем развитии языка приобрела несколько иной вид. В ведах встречаются следующие формы:

N. А. I. D.

Abi.—G.   rayds

rayis

rdm, rayim

rāyd, rayiņā, гаууп

гпуё                            G.

N. A.

pl.

rdyas rāyds, rās

гпупт, raylņūm

На дифтонг -аи- оканчиваются четыре основы. Основы glad-т. 'ком земли' и пай- i. 'лодка', 'корабль' не имеют чередования гласного основы, представленного во всех падежах ступенью вриддхи (-aи-/-āv-) при подвижном ударении. Giati— редкое слово, засвидетельствованное отдельными формами, парадигма паи- представлена гораздо полнее.

Существительное go-ļgad- т. 'бык', f. 'корова' имеет изменяемую основу: ступень вриддхи в сильных падежах, т. е. gau-fgdv-, ступень гуна в слабых, т. е. go-ļgdv- при неподвижном ударении: A.sg. и pl. образованы от основы gā-, а АЫ.— Ģ.sg. от основы gu-. Парадигма склонения следующая:

sg.                                du.                           pl.

N.	gads	N.-A.	gdva, gdvau N.	gūvas
А.	gdm	I.-D.—Abl.	gōbhyām	A.	gds
I.	gdvū	G.—L.	gdvos	I.	gdbhis
D.	gdve			D.—Abi.	gobhyas
АЫ.—О.	gos			G.	gdvām,
L.	gdvi				gonūm
				L.	gosu

Существительное dyo- m., f. 'небо' представлено несколькими чередующимися основами: сильный вид — dyad-, слабый — div- перед гласными, dyd— перед согласными. Это распределение нарушается существованием отдельных редких форм среднего вида dydv-, употреблением основы dyu- в качестве дублетной формы в АЫ.—G.sg., а основы div- в сильном падеже A.sg. Парадигма этого слова, как она засвидетельствована в текстах, имеет следующий вид:

sg.                           du.

N.            dyaus               N.—A. dydva N.

A.            dyām, divām   V.n.(!)  dydvl   A.

I.              divu

pl.

dydvas, divas divas, divas, dyān

210

sg-

D.             dive

Abi.—G.   divas, dyos L.             dydvi, divi

du.

pl. I.       dydbhis

Корневые основы, на долгие гласные

Большей частью основы этого типа на -й- встречаются как последний элемент сложного слова. В самостоятельном употреблении засвидетельствовано лишь несколько слов в виде отдельных падежей. Корневой гласный -й- сохраняется и в слабых падежах перед согласным окончанием, например: I.pl. gopdbhis от go-pd- m. 'пастух', Abl.pl. bhūridābhyas от bhāri-dā- 'щедро-дающий' и др. В слабых падежах перед гласным окончанием корневой гласный может сохраняться (сандхи неотчетливое) или иметь нулевую ступень, например: G.sg. kŗstiprds от kŗsti-prd-'наполняющий племена', D.sg. pagu-sģ от pagu-sū- 'добывающий скот' и т. д.

Наиболее полная парадигма засвидетельствована у основы jū- m., i. 'ребенок': N.sg. jūs, A.sg. jdm, A.pl. jās, L.pl. jūsu.

Уже в РВ корневые имена на -а- обнаруживают тенденцию переходить в более продуктивные некорневые типы на -а- или на -а-, например, I.pl. ratnadhūbhis и ratnadhebhis от ratna-dhū- 'дающий сокровища', G.pl.f. vibhūnām от vi-bhd- 'сверкающий' и др.; основа pra-jū- i. 'потомство' также целиком перешла в склонение по типу производных основ на -й-.

Корневые основы на -I- и -а- (почти исключительно женского рода) также чаще встречаются в конце сложных слов. Качественного чередования корневого гласного при склонении нет. Характерная черта этой парадигмы склонения заключается в переходе перед гласными окончаниями долгого гласного в сочетание краткого гласного и согласного: t>iy, п>и^ При самостоятельном употреблении слова этот переход происходит всегда у в конце сложного слова обязательно после двух согласных, факультативно после одного.

Образцы склонения — dht- f. 'мысль', bhū- f. 'земля':

N.

А.

I.

D.

Abl.-G.

L.

dhis

dhiyam

dhiyd

dhiye

dhiyds

dhiyi

du.   N.—A.          dhiya, dhiyau

I.—D.—Abi.  dhlbhydm

G.—L.          dhiyōs

14*

bhas

bhiivam

bhuvū

bhuve

bhuvds

bhuvi

bhuvā

bhūbhydm

bhuvds

211

pl. N. А. I.

D.-АЫ. О. L.

dhĻyas                 bhķvas

◊hĻyas                 bhtivas

dhībhis                bhūbhis

dhibhyās              bhubhyds

dhiydm, dhlndm  bhuvdm, bhūnām

dhīsii                   bhāsii

Не все косвенные падежи множественного числа этих основ засвидетельствованы в самхитах. Форма G.sg. с -п.- образована по аналогии с производным спряжением. В дальнейшем развитии языка наблюдается проникновение дублетных форм с усиленными окончаниями женского рода в корневую парадигму.

По типу dht- склоняются корневые основы bhi- 'страх', grī-'красота', vi- m. 'получатель', употребляющиеся самостоятельно, а также встречающиеся в конце сложных слов °kri- 'покупающий', °nt- 'ведущий', oprt- 'любящий', °mt- 'уменьшающий', °vi- 'движущий', °ģī- 'лежащий', °gri- 'смешивающий'. По типу bhū- склоняются: dū- i. 'дар', brū- f. 'бровь', syū- f. 'нить', srū- f. 'поток', sa- т., f. 'родитель', 'родительница', jū- 'спешащий' и две основы — редуплицированные корни — juhū- f. ♦язык' и jogā- 'громко поющий'.

Некорневые основы на долгие гласные

Некорневых основ на -а- очень мало, и они засвидетельствованы лишь отдельными падежными формами с флексией данного типа. Это ugdnā- m.nom.pr. певца: N.sg. ugānā (по образцу производных основ на -ā-), A.sg. ugdnām, D.sg. ugdne; mdnthā- m. 'пестик для сбивания масла', N.sg. manthas; mahū- 'великий', A.sg. mahūm; dtā- m. 'рама', L.pl. dtāsu. Основа pdnthā- m. 'путь' употребляется в N. и A.sg. супплетивной парадигмы существительного pdth- (см. с. 208).

Некорневые основы на -i- и -п- бывают по преимуществу женского рода. Основ мужского рода встречается совсем мало, наиболее употребительны среди них rathi- 'колесничий', ahi-'змей'. Основы женского рода на -I- могут быть образованы к соответствующим основам на -а-, например: purasi- 'женщина'— ptirusa- 'мужчина', vŗki- 'волчица'—- vfka- 'волк' и т. д., а могут и не иметь этого соответствия, например: nadt- 'река', laksmi- 'признак' и др.

Все эти основы имеют ударение на последнем слоге. Акцентная парадигма рассматриваемых имен бывает неподвижной. Ударный основообразующий гласный подвержен количественному чередованию: краткий перед гласной флексией и долгий — перед согласной.

На письме формы этого именного склонения изображаются как имеющие конечный полугласный основы и акцент сварита последующего гласного окончания, т. е. vŗkyām вместо vŗkiam,

212

tanvātn вместо tandvam (гласный сохраняется на письме только во избежание определенных сочетаний двух согласных).

Образцы   склонения — nadi-  f.   'река',   ratht-   m.   'колесничий', tanū- f. 'тело':

sg.    N.	nadts	rathis	tanūs
А.	nadiam	rathiam	tanuam
I.	nadiā	rathiā	tantiā
D.	nadie	rathie	taniie
АЫ.-G.	nadias	rathias	taniias
L.			tanui
V.	nddi		tdnu

«du.    N.—■ A.          nadla            rathia           taniiā

I.-—D.—АЫ. nadtbhyām G.—L.          nadios                             tanuos

pl.	N.	nadias	rathias	taniias
	A.	nadias	rathias	taniias
	I.	nadibhis		tanūbhis
	D.—АЫ.	nadibhyas		tanūbhyas
	G.	nadtnām	rathtnām	tanūnātn
	L.	nadisu		tanūsu

В засвидетельствованных в самхитах формах N. и A.pl. не различаются местом ударения. Встречаются отдельные случаи L.sg. с нулевым окончанием, например: сатп 'в кубке', tanū 'на теле', gauri 'у буйволицы'.

На эту парадигму оказала влияние парадигма склонения производных основ на -ī- типа devi-, откуда заимствованы формы ■G.pl. с -п- и звательная форма. В дальнейшем усиливается смешение этих двух парадигм, и у основ данного типа начинают употребляться дублетные формы с усиленными окончаниями женского рода по образцу devi-.

Для основ на -и- данный тип склонения является единственным. Окситонированные основы на -I- склоняются отчасти по корневому типу, отчасти по производному типу, как devi-.

Некоторые основы на -I-, -и-

У отдельных основ на ^-, -и- засвидетельствованы следы корневой флексии. Прежде всего это две баритонированные основы мужского рода, которые обычно приводятся как исключения из основ на -Г-: sdkhi- 'друг' и pati- 'муж', 'супруг' (в значении «господин» это слово следует нормальному типу склонения основ на -Г-). Основа sdkhi- в сильных падежах имеет вид sdkhāy- (с обычной утратой конечного согласного в N.sg.), а в слабых падежах — основу sdkhi-/sdkhy-. В единственном и двойственном   числе  используется   флексия   согласного  типа,   при

213

этом Abi.—-G.sg. заимствует окончание у основ на -ar-, во множественном числе и в звательной форме — обычная флексия основ на •/-. Склонение выглядит следующим образом: sg.N, sdkhā, А. sčkhāyam, I. sakhyā/•sčkhiā, D. sdkhye, Abi.—G. sdkhyus/sdkhius (V. sdkhe), du.N.—A. sdkhāyd, sdkhdyau, pl.N. sdkhāyas (A. sdkhln, I. sdkhibhis, D.—Abi. sdkhibhyas, G. sdk-hīnām). Основа pati- 'муж', не знающая чередования, имеет флексию согласного типа в слабых падежах единственного числа: I. pdtyūlpdtiā, D. pdtye, Abl.-G. pdtyus, L. pdtyau (последняя форма — результат контаминации двух типов).

Кроме этого по согласному типу образуются формы (иногда дублетные) отдельных падежей у нескольких основ на -i-, -и-, например: ari- 'благочестивый', A.sg. агуат (наряду с arim)> G.sg. aryds, N.pl.rn.f. aryds, A.pl.f. aryds; mddhu- 'мед', G.sg. mādhvasļmddhuas (также mddhunas) и некоторые другие.

Основы на  -as-

Основы на -as- бывают в подавляющем большинстве среднего рода с ударением на корневом гласном. Немногие существительные одушевленного рода, принадлежащие к этому типу, имеют ударение на суффиксе: nodhds- rn.norn.pr. певца, raksds-rn.norn.pr. класса демонов, apsards- f.norn.pr. класса нимф, usds- f.norn.pr. богини и некоторые другие (но dngiras- т.пот. рг. класса полубогов). Суффиксальное ударение имеют и прилагательные на -as-, как apds- 'деятельный', tavas- 'сильный', yajds- 'почитающий' и др. Чаще же абстрактные имена среднего рода переходят в разряд имени деятеля, употребляясь в качестве последнего члена сложного слова, например: sumands-'благожелательный' при manas- n. 'мысль', acetds- 'неразумный* при cetas- п. 'разум' и т. п.

При склонении основ на -as- ударение остается неподвижным. Основы не знают качественного чередования, но в определенных формах гласный суффикс удлиняется. Это имеет место, во-первых, в N.—A.pl.n., причем гласный назализуется (под влиянием основ на носовой), давая исход -ā±s-i; во-вторых, суффиксальный гласный удлиняется в N.sg. одушевленного-рода.

По правилам сандхи -as > -о перед звонким начальным согласным окончания и -as > -ah перед глухим (реально перед -s-в L.pl.).

Образец склонения — Gravas- n. 'восхваление',

sg.                               du.

N.—А.     gravas      N.—А.      grdvasl         N.—А. I.              grdvasā    I.—D.Abl. grdvobhydm I.

D.             grdvase                                           D.—Abi.

АЫ.—G. grdvašas G.—L.       grdvašos      G. L.             grdvasi

L.

слава': pl.

grdvamsi grdvobhis grdvobhyas grdvasām grdvahsu

214

В силу абстрактного значения большинства основ на -as-формы двойственного числа встречаются редко.

У основ одушевленных родов N. и A.sg. не совпадают. Вот падежи парадигмы одушевленных родов, отличающиеся от парадигмы среднего рода, от основы прилагательного apds- 'деятельный': N.sg. apds, A.sg. apdsam, N.—A.du. apdsā.

Парадигма склонения usds- i. отличается рядом особенностей. В сильных падежах наряду с обычными формами употребляются формы с удлинением суффиксального гласного, а в l.pl. вместо ожидаемого исхода основы -о- засвидетельствовано -ad-(как от основы на -at-): N.sg. usds, V. ūsas, A.sg. usdsam, usdsam, N.—A.du. usdsau, usdsā, N.pl. usdsas, usdsas.

Основы на -is-, -us-

Эти основы бывают обычно среднего рода. Одушевленный род прилагательного встречается чаще всего в тех случаях, когда существительное данной структуры употребляется как последний член сложного слова бахуврихи, например: svdrocis-*имеющий собственный блеск', dīrghdyus- 'долголетний' и др. Среди основ на -us- есть, однако, несколько имен мужского рода: ndhus- 'дружелюбный', т. 'сосед', manus- т.пот.рг. родоначальника людей, jantis- т.п. 'происхождение', 'род', 'существо', а также несколько прилагательных. Основы на -is-имеют большей частью суффиксальное ударение: arcis- 'луч', barhis- 'жертвенная солома', vartis- 'круговой объезд Ашвинов' и т. д., но у_уо^£5- 'светило', vyčthis- 'путь'; основы на -us-среднего рода — обычно на корне, например: cdksus- 'глаз', 'зрение', dhdnus- 'лук', ydjus- 'жертвенная формула' и др. Суффиксальное ударение имеют те немногие основы на -us-, которые являются прилагательными, например: Jayds- 'победный', dakstis- 'пламенеющий', vidās- 'внимательный'. Акцентная парадигма неподвижна.

По правилам сандхи перед звонким -bh- окончаний -is->-ir-, -us->-ur-, а перед глухим -s- в L.pl. -is->-ih- или -is-, -us->-uh- или -us-. Исход сильных падежей во множественном числе по аналогии с основами на -as- бывает -intsi, -ū±ši, т. е. с удлинением и назализацией суффиксального гласного. В отличие от основ на -as- у основ на -is-, -us- одушевленных родов в N.sg. гласный не удлиняется.

Образец склонения — havis- n. 'жертвенное возлияние' и ■vdpus- п. 'чудесный облик':

sg.

N.—А.	havis	vdpus
I.	havisā	vdpusā
D.	havise	vdpuse
Abi.—G.	havisas	vdpusas
L.	havisi	vdpusi

215

du.    N.—A.          havisī                     vdpusī

I.—D.—Abi. havirbhyām            vdpurbhyām

G.— L.          havlsos                   vdpusos

pl.     N.—A.          havtrņsi                  vdpūrņsi

I.                  havirbhis                vāpurbhis

D.—Abi.       havirbhyas              vdpurbliyas

G.                havisām                 vdpusām

L.                 havissu, havihsu    vdpussu, vdpuhsu

У основ одушевленного рода N. и A.sg. различаются, например: N.sg. gukrUĢOcis, A.sg. gukrdgocisam от gukrdgocis-'имеющий яркий блеск'. Основа janiis- 'род' — единственная, у которой в N.sg. удлиняется суффиксальный гласный: janās.

Основы, на -yārņs-

Этот тип основ имеют прилагательные мужского и среднего рода в сравнительной степени. Основы являются изменяемыми: в сильных падежах суффиксальный гласный представлен ступенью вриддхи (долгота и назализация), в слабых — ступенью-гуна (краткость и отсутствие назализации), т. е. -yārŗis-/-yas-. У большинства основ суффикс -yā±s- присоединяется к корню не непосредственно, а с помощью соединительного гласного •[-. Акцентная парадигма неподвижна, ударение всюду падает на корневой гласный. N.sg. оканчивается на -йп- (сандхи конца слова). Ни у одной основы этого типа не засвидетельствована в самхитах сколько-нибудь полной парадигмы. Косвенные падежи двойственного и множественного числа в этих текстах не встречаются.

Образец склонения — greyārņs- 'лучший':

	sg-		pi.
N.	дгёупп	N.	greyūrņsas
А.	greyātņsam	A.	greyasas
I.	greyasū
D.	greyase
АЫ.—G.	greyasas	G.	greyasām
L.	greyasi
V.	greyas
N.—A. п.	greyas	N.—A. n.	greyārņsi

Соответствующие прилагательные женского рода   имеют неизменяемые основы на -yasi-.

Основы на -vāņis-

Основы этого типа имеют перфектные причастия действительного залога мужского и среднего рода. Основы изменяемы, имеют три ступени чередования: в сильных падежах  -vātņs-, в

216

средних —vat- (из основ на -vant-), в слабых —us-, т. е. чередование типа vā—и с назализацией гласного в ступени вриддхи. Ударение неподвижно и всегда падает на суффикс. Звательная форма оканчивается на -vas (т. е. такого же типа, как у основ на -yārņs-), после АВ все чаще употребляется форма на -van (из основ на -vant-). N.sg. оканчивается на -vāti (сандхи конца слова). Форма N.—A.sg.п. на -vat заимствована этим типом из основ на -vant-. Ряд косвенных падежей двойственного и множественного числа в самхитах не встречается.

Образец склонения — cikitvdrņs- 'сведущий'  (p.pf.act. от cit-"воспринимать'):

	sg-	du.		pl.
N.	cikitvdn	N.—A.   cikitvdrņsā	N.	cikitvūmsas
А.	cikitvārņsam		A.	cikitusas
I.	cikittisa		I.	cikitvddbhis
D.	cikituse
АЫ.—G.	cikitusas		G.	cikittisām
L.	cikitusi
V.	cikitvas
N.—A. п.	cikitvdt

Соответствующие основы женского рода на -usī- являются неизменяемыми.

Основы на -ant-

Основу на й^- имеют причастия настоящего времени мужского и среднего рода. Основа является изменяемой и представлена двумя ступенями чередования: -««^ в сильных падежах, -at— в слабых. Лишь в редких причастиях от корней на -а-чередование имеет вид -ānt-ļ-āt-. Акцентная парадигма бывает подвижной у окситонированных основ и неподвижной у барито-нированных. N.sg. у этих основ оканчивается на -ап (без заме-нительной долготы гласного). Основы среднего рода имеют сильную форму в N.—A.pl. -а«^, в парадигмах единственного и двойственного числа используется только слабая форма на -at-, и, таким образом, чередования нет. Парадигма склонения соответствующих причастий от редуплицированных основ (т. е. III класс презенса и интенсивы) является неизменяемой: основа всюду представлена слабым видом -at-, ударение неподвижно и падает на слог редупликации.

Основы женского рода оканчиваются на суффикс -I-, присоединяемый к полному или слабому виду исходной основы мужского рода, т. е. -й«^- или -atī- в зависимости от особенностей спряжения.

По образцу причастий на -а^- склоняется несколько прилагательных:   ŗhdnt-   'маленький',   pfsant-   'пятнистый',   bŗhdnt-

217

большой', 'высокий', mahdnt- 'великий' и существительное мужского рода dāni- 'зуб' (причастного происхождения). У прилагательного mahdnt- чередуются в склонении сильный и слабый звуковой вид (а не средний и слабый, как обычно).

Основам прилагательных с суффиксами -vant- и -mant- свойственны некоторые отличия во флексии по сравнению с основами на -ant-. В N.sg.m. гласный удлиняется: -vān, -тип, также в N.—A.pl.n. (по образцу основ на -van-, -man-). V.sg. оканчивается на -vas (в дальнейшем также и на -van), -mas.

Образцы склонения — иžčnt- 'желающий', prajdvant- 'имеющий потомство':

sg.	N.	идап	prajūvan
	А.	ugāntam	prajūvantam
	I.	uĢatd	prajdvatā
	D.	ugate	prajdvate
	АЫ.—G.	uĢatās	prajūvatas
	L.	UĢūti	prajdvati
	V.	йдап	prajāvas

du.    N.—A.          ugdnta         prajdvanta

I.—D.—Abi. ugādbhyām   prajdvadbhyām G.—L.          ugatos          prajūvatos

ugdntas        prajdvantas

ugatās          prajūvatas

ugādbhis       prajdvadbhis

ugādbhyas    prajdvadbhyas

ugatdm         prajūvatām

ugātsu,          prajūvatsu

ugāt             prajdvat

ugati            prajūvatī

ugānti          prajūvanti

pl.	N.
	A.
	I.
	D.—Abi.
	G.
	L.
sg.	N.—A. n
du.	N.—А. п
pl.	N.—A. n

Отличия парадигмы неизменяемых редуплицированных основ можно проиллюстрировать на примере dādat- 'дающий': N.sg.m. dādat, А. dādatam, N.pl. dādatas.

Отдельные окончания парадигмы основ на -vant- регулярно используются в парадигме основ на -vārņs- и проникают в некоторых случаях в парадигму основ на -van-, например, в склонении основы maghāvan- 'щедрый' средние падежи множественного числа образованы от основы на -vant-: I. maghāvadbhis, D.—АЫ. maghāvadbhyas, L. maghāvatsu, V. superl. magha-vāttama-.

218

Основы на -ап-

K этому типу относятся основы мужского и среднего рода (к женскому роду принадлежит одно слово с дефектной парадигмой — убзап- 'женщина'). Собственно основы на -ап- не столь многочисленны по сравнению с основами с суффиксами -man- и -van- и из всех этих основ наиболее богаты случаями отклонений от регулярной парадигмы.

Основы на -ап- изменяемы, при склонении представлены тремя формами: в сильных падежах ступень вриддхи, т. е. -ап-, в средних — вариант слабой ступени, т. е. -а-, в слабых падежах -*- вариант слабой ступени, т. е. -и-. Распределение этих вариантов нарушается в L.sg., где перед гласным окончанием -i- встречается наряду со слабой ступенью ступень гуна —ач-. Звательной форме также свойственна ступень гуна. Среди основ на ~ап- часто встречается L. без окончания. Ударение неподвижно (подвижно только у нескольких основ среднего рода на -аи-, имеющих гетероклитическую парадигму).

N.sg.m. оканчивается на -а (сандхи конца слова). N.—A.sg.n. оканчивается на -а. N.—A.pl.n. имеет наряду с обычным -āni окончание -а, которое в ряде случаев (возможно, по метрическим причинам) сокращается. В результате форма на -а среднего рода становится способной выражать граммему как единственного, так и множественного числа.

Основы с суффиксами -man-, -van- обладают некоторыми особенностями склонения. В слабых падежах -а- в суффиксе не синкопируется, если суффиксу предшествуют два или один согласный, например, G.sg. yājvanas от yājvari- 'жертвователь', l.sg. varsmāņā от varsmān- 'высота' и т. п. В ряде случаев то же происходит после долгой гласной, например: D.sg. dāvā-пе от dūvān- 'давание', l.sg. syūmanā от syūman- 'ремень' и др. Акцентная парадигма основ на -man- и -van- неподвижна.

Образцы склонения — rūjan- m. 'царь', brāhman- n. 'молитва':

sg.     N.                rajā                brāhma

А.                rdjānam                 »

I.                  rdjnū               brdhmaņā

D.                 rdjne               brāhmaņe

Abi.—G.        rūjnas             brāhmaņas

L.                 rdjani, rūjni   brāhmaņi, brāhman

V.              rdjan

du.    N.—A.          rdjana

I.—D.—Abi. rdjabhyām G.—L.           rdjnos

pl.    N.

rdjanas

brāhmaņi

brāhmabhyām

brāhmaņos

brāhmaņi,  brāhmā, brāhma

219

А.	rajnas	brdhmaņi,  brdhtna
		brdhma
I.	rdjabhis	brāhmabhis
D.—АЫ.	rdjabhyas	brdhmabhyas
G.	rdjnām	brdhmatiām
L.	rdjasu	brdhmasu

У основы murdhdn- 'голова' акцентная парадигма подвижная — в слабых падежах ударение падает на окончание, ср. N.pl. mārdhdnas и A.pl. mūrdhnds.

У нескольких основ в сильных формах представлена не сильная, а полная ступень чередования, т. е. -ап-, например: агуа-mdn- nom.pr. бога, pāsdn- nom.pr. бога, ŗbhuksdn- 'повелитель Рибху' и yōsan- f. 'женщина'. У основы uksdn- 'бык' в этом отношении наблюдаются колебания: A.sg. uksāņam и ukščņam,. N.pl. uksdņas.

Ряд основ на -man- имеет форму I.sg. на -па вместо -тпп: mahinū от mahimdn- 'величие', preņd от premdn- 'любовь' и др.

Основы gvdn- 'собака' и yķvan 'юный' представлены в слабых падежах формами дип- и упп-: N.sg. gvd, A.sg. ĢvdnamY N.—A.du. gvūnā, N.pl. Ģvūnas — l.ņl. cvdbhis, D.pl. žvčbhyas — I.sg. Ģiina, A.pl. gtinas и т. д.; N.sg. yuvā, A.sg. yiivānam, N.—A.du. ydvānā, N.pl. ydvānas — I.pl. yiivabhis, D.pl. ytiva-bhyas — D.sg. уйпе, A.pi. yūnas и т. д.

Основа maghdvan- 'щедрый' (эпитет Индры) имеет в слабых падежах вид maghon-, и, таким образом, чередование происходит между -vdn- в сильных падежах, -оп- в слабых и -vai- (иа основ на -vant-) в средних: A.sg. maghdvānatn — I.pl. maghd-vadbhis — G.sg. maghonas.

Ряд основ среднего рода на -ап- представлены отдельными косвенными падежами, которые входят в состав гетероклитиче-ской парадигмы вместе с основами на -/- и -г- (о чем см. далее).

Основы на -Ы-

Этот тип основ свойствен многочисленным производным прилагательным мужского и среднего рода. Часто имеет место их субстантивизация. Чередования гласных в основе нет. Ударение неподвижное: оно всегда падает на суффикс. Характерная особенность склонения состоит в том, что в средних падежах, т. е. перед согласными окончаниями, носовой согласный утрачивается, и основа оканчивается на -i- (аналогия с чередующимися основами на -ап-). N.sg.rn. оканчивается на -ī, N.sg.n.— на -i. В целом склонение отличается большой регулярностью.

Образец склонения — vājin- 'быстрый', т. 'конь':

220

	sg-		du.
N.	vāji	N.-A.	vājina
А.	vājinām
I.	vājina	I.—D.-Abl.	vājibhyām
D.	vājine	G.-L.	vājinos
Abl.—G.	vājinās
L.	vājini
V.	vājin
N.-A. n.	vāji	N.—A. n.	vājini
		pl.
	N.	vājinās
	A.	vājinās
	I.	vājibhis
	D.-Abl.	vūjibhyas
	G.	vājinām
	L.	vājisu
	N.-A. n.	vājini

Прилагательные женского рода образуются с помощью суффикса -[-: vājini.

Основы  на -аг-

Сюда принадлежат основы мужского (подавляющее большинство) и женского (несколько слов) рода. Основы среднего рода в самхитах практически почти не засвидетельствованы (прилагательные среднего рода появляются в брахманах).

Данный тип основ является изменяемым. В сильных падежах основа представлена или ступенью вриддхи —аг-, или ступенью гуна—аг-, в L.sg.—ступенью гуна, т. е. -аг-, в остальных падежах —г- перед гласным окончанием, -ŗ- перед согласным. В V.sg.— чистая основа в ступени гуна. Схема чередования основы здесь в принципе та же, что у основ на -ап-. У оксито-нированных основ в слабых падежах, начинающихся с гласного,, ударение перемещается на окончание (как в аналогичных основах на -ап-).

Флексия этого типа основ носит смешанный характер, так как отдельные граммемы падежа оформлены по типу гласных основ на -Г-, -и-. N.sg. оканчивается на -а, как у основ на -ап-. Характерным для данного типа основ является окончание АЫ.—G.sg. -иг (<-№+s). По типу гласных основ оканчиваются A.pLrn. на -?п (ср. -ln, -ūn), A.pl.f. на -fs (ср. -īs, -ās) и G.pl. на -f-ņ-ām (ср. -Inām, -ānām).

К данному типу основ относятся несколько слов на -а^: devdr- 'деверь', ndnūndar- f. 'золовка', svdsar- f. 'сестра', usdr- f. 'утренняя заря' (вариант usds-), а также корневые имена

221

ndr- 'муж', 'мужчина' и star- 'звезда' и многочисленные основы с суффиксом ^аг-. Основы с суффиксом -tar- в свою очередь делятся на две части: подавляющее большинство их составляются nom.ag. с ударением на суффиксе или причастия с ударением на корне, и совсем маленькую группу образуют имена родства: pitdr- 'отец', mātdr- f. 'мать', duhitar- f. 'дочь', bhrd-tar- 'брат', nāptar- 'потомок', 'внук' (все, кроме последнего слова, широко употребительные слова).

Nom.ag. и причастия на -tar- имеют в сильных падежах ступень вриддхи; имена родства на -tar-, кроме nāptar-, имеют в сильных падежах ступень гуна. Имена на -ar- — некоторые из них засвидетельствованы формами отдельных падежей — не имеют единого типа чередования. По типу nom.ag. образуют сильные падежи svāsar-: A.sg. svdsāram, N.—A.du. svdsārū N.pl. svdsāras и star-: N.pl. taras; по типу имен родства на -tar- — ndr-: A.sg. ndram, N.-A.du. nārā, N.pl. ndras.

Образцы склонения — datdr- m. 'даритель', mātdr- f. 'мать'

sg-	N.	dūtd	matā
	A.	dātdram	mātdram
	I.	dātrd	mātrd
	D.	dātre	mātre
	Abl.-G.	dattir	māttir
	L.	dūtāri	mātdri
	V.	dūtar	mūtar

du.    N.—A.          dātdrau        mātdrā, mātdrau

I;—D-—Abi. dūtfbhyām   mātfbhyām datros          mātrōs

G.-L.

pl. N. A. I.

D.—АЫ. G. L.

datdras        matdras

dātjti           mātŗs

dātŗbhis       matŗbhis

datŗbhyas     mātfbhyas

dātŗņdm      mātfņūm

dātŗsu          mātfsu

Встречаются отдельные случаи G.pl. с корневой флексией, т. е. без соединительного согласного -п-\ nārām, svdsrām. Парадигма склонения ndr- особенно богата аномалиями: G.sg. ndras по корневому типу, A.pl. nŗn по гласному типу, в G.pl. :кроме корневого варианта  флексии — гласный  вариант  nŗņdm.

Отдельные формы среднего рода на -ar-, чередующиеся в склонении с формами других основ (на -п-, -Г-, -s-), будут рассмотрены особо, в гетероклитическом типе склонения. Аномальная основа среднего рода sthatdr- 'стоячее', 'неподвижное' засвидетельствована в РВ (VI, 49,6).

222

Соответствующие имена деятеля женского рода образуются от данного типа основ с помощью суффикса -[-: netri- 'предводительница'— netdr- 'предводитель' и др.

ГЛАСНОЕ СКЛОНЕНИЕ (ПРОИЗВОДНЫЕ ОСНОВЫ)

Основы, относящиеся к гласному склонению, значительно менее едины по типу парадигм, чем основы согласного склонения. В противоположность согласному склонению здесь нет единого набора флексий. Основы женского рода отличаются от основ мужского и среднего рода особой усиленной флексией. Нет независимого подвижного ударения. Во всех парадигмах гласного склонения ударение является колонным (т. е. передвижение ударения с конечного элемента основы на окончание может быть вызвано только фонетическими причинами — консо-нантизацией конечного глайда основы перед начальным гласным окончания). Чередование гласных в основе или отсутствует вообще или оно не носит системного характера (противопоставления видов основы в сильных и слабых падежах нет). При присоединении гласных окончаний к основе весьма широко используются согласные — соединительные элементы (например, -п- в G.pl. и в; парадигмах среднего рода). При отсутствии соединительного-согласного между основообразующим гласным и начальным гласным окончания происходят сандхи, что иногда нарушает ясность морфологической структуры основы. В таких случаях целесообразно при описании данной формы вводить дополнительный индекс места окончания (присоединяется к основе или заменяет собой основообразующий элемент). N.sg.m. всегда оканчивается на -s. N. и A.pl.m. всегда различаются по флексии. BA.pl. основообразующий гласный перед окончанием всегда удлиняется. Окончание A.pl.т.—n, A.pl.f.— -s.

По гласному склонению изменяются все основы на краткие гласные -а-, -i-, -и- (исключения среди основ на -i- и -и- единичны), основы на -й- и большая часть основ на -1-.

Основы на -й-

Сюда относятся основы мужского и среднего рода. Этот тип-является самым продуктивным и употребительным в ведийском языке, где он охватывает более половины всех именных основ (существительных и прилагательных). Он дальше всего отстоит от согласного склонения и выделяется наличием ряда флексий,, заимствованных из местоименного склонения (основ, оканчивающихся на -а-).

При описании парадигмы склонения существенным является указание на место окончания. В косвенных падежах множественного числа тематический гласный перед окончаниями, начи-

223

sg-	N.m.	s,
	N.—A.n.	-m;
	A.m.	-m
	I.m.	-ena

нающимися с согласного, меняется на -е- (т. е. I., D.—АЫ., L.pl.).

Основы на -а— единственный тип основ, в котором существует особая граммема Abl.sg. (а не совпадающая с G.sg.) и материально выраженная (а не нулевая) флексия N.— A.sg.n.

Ударение при склонении неподвижное.

Для основ на -а- характерен следующий набор флексий:

на месте тематического гласного (ср. I.sg. tēna от указательного местоимения tā- 'тот', 'он'); встречаются отдельные формы с окончанием согласного склонения -а-, например: yajnū 'с помощью жертвы' от основы yajnd- т. 'жертва', mahitvū 'величием' от mahitvd- n. 'величие' и др.;

на месте тематического гласного; на   месте   тематического   гласного; звонкость   или   глухость   конечного согласного определяется правилами сандхи;

(ср. G.sg. tdsya от местоимения М-); — по правилам сандхи -a + i>-e т. е. чистая основа, оканчивающаяся на -а.

D. АЫ.

G. L. V.

<ш.    N.—A.m.

-ауа •ātļ-ād

-sya -i;

-а, -аи-

-4Ф

N.—А.п.        -I;

на месте тематического гласного; т. е.   чистая   основа   на   тематический   гласный, как  в единственном числе в редких формах; по правилам сандхи, -a + f>-e.

I.—D.—Abi. -bhyām,     причем предшествующий   тематический гласный удлиняется;

G.—Ļ.           -yos,          где   -у-   является    соединительным

согласным.

pl.    N.m.             -as;           по правилам сандхи, -a+as>-ās

•asas — вариант удвоенного окончания (более редкий), который в самхитах после РВ постепенно выходит из употребления;

N.—• A.n.        -ā, -āni-;   в РВ -āni — более редкий   вариант,

в дальнейшем положение меняется;

224

A.m. I.

D.-Abl. G.

L.

-аи

-ebhis

-ais

-ebhyas -ām

-esu

(*<ans — вариант, засвидетельствованный правилами внешнего сандхи в виде -ārņs, -ātņc)\

— в    РВ — равноправный     вариант окончания, в   дальнейшем   выходит из употребления;

на месте тематического гласного (ср. l.pl. tais  от   местоимения  tā-).

— окончание, присоединяемое   с помощью согласного   -п.-   к   основе   с удлиненным тематическим гласным, т. е. -ānām;

pl.

Образцы склонения — devā-  т. 'бог', padā- п. 'шаг', 'след':

N.—-А. paddm

padēna

padāya

paddt

paddsya

padē

pāda

padē

padūbhyām paddyos

N.—-A. padd, paddni

padēbhls, padais padebhyas padāna'm padesu

sg. N.	devās
A.	devām
I.	dēvēnа
D.	devdya
Abi.	devāt
G.	devāsva
L.	dēvē
V.	deva
du. N.-A.	devu, d

devā

I.—D.—Abi. devūbhyām G.—L.           devdyos

N. ■

A.

I.

D.—Abl.

G.

L.

devas, devdsas

devān

devēbhis, devais

devēbhyas

devūnam

devēsu

По этому типу склоняются также многочисленные прилагательные с основой на -а-. Исключение составляет лишь небольшая группа местоименных прилагательных, как katarā- 'который', апуа- 'другой' и т. п., которые следуют целиком или в значительной степени местоименному типу склонения.

Соответствующие существительные и прилагательные основы женского рода образуются с помощью суффиксов на долгие гласные -а- или -[-.

15 За ЕС. 80

225

Основы на -ī-

К производному склонению относится большая часть основ на -ī- женского рода. Они могут иметь соответствующие существительные мужского рода с другим типом основы, например: devi- 'богиня'— devā- 'бог', sdrasvatī- nom.pr. богини — sdras-vat- nom.pr. бога и др., но могут и не иметь его, например: r©dasī- 'вселенная', (āmī- 'работа' и др.

Основы этого типа бывают как баритонированными, так и окситонированными. У баритонированных основ акцентная парадигма неподвижна, у окситонированных ударение переходит на окончание в слабых падежах с гласными окончаниями, поскольку конечный элемент основы приобретает  консонантный  характер.

Особенность этого склонения заключается в том, что в парадигме склонения чередуются два вида основы: на -I- и на -уп-. Это распределение не совпадает, однако, с делением падежей на сильные и слабые. Основа на -уа- представлена в трех слабых падежах: D., АЫ.—О. и I.sg., в остальных слабых падежах, а также в сильных употребляется основа на -£-.

Особенности флексии в этом склонении таковы:

sg-

N. А.

I.

D.

аы.-о.

L. V.

-т

-а,

-ai:

-as:

-ат:

■#

т. е. чистая основа, оканчивающаяся на -Е; (а не -ат, как у  согласного  склонения  на

-г-).

дающее, по правилам сандхи, в сочетании с основообразующим элементом -уа (трактовка этой формы как основы на -yā-> -yā- + -ā недопустима потому, что в I.sg. -уа- в мантрах бывает большей частью двуслоговым, т. е. ī + ā, в отличие от односложных флексий падежей на -уа-); в сочетании с основообразующим элементом -у ai;

в сочетании   с   основообразующим   элементом -yās;

в сочетании   с   основообразующим   элементом -уйт;

при   сокращении   основообразующего   элемента, т. е. -L

du.   N,—• А.      -ī      (<-ī + ī).

pl.

 N, О.

А.      -s;

 -ат, причем окончание присоединяется к основе с помощью согласного -и-, т. е. -Inām.

Образец склонения — devī'- f. 'богиня':

sg.                                   du.                             pl.

N.              devi        N.—A.           devi            N.—A.      devis

A.             devim     I.—D.—Abi. devibhyām I.               devibhis

I.               devyd      G.—L.           devyos        D.—Abi.   devibhyas

D.              devyai                                            G.              deviņām

Abi.—G.   devyas

L.              devyām                                          L.              devtsu

V.              devi

У некоторых основ, склоняющихся по данному типу, в парадигму склонения могут проникать отдельные формы из консонантной парадигмы. Смешанную парадигму имеет существительное stri- 'женщина' (по происхождению двусложное слово): по производному типу N.sg. sTr^ D.sg. striyai, G.sg. striyūs, L.sg. striyām, по корневому типу A.sg. striyam, N.—A.pl. striyas.

Основы на -п-

Основы этого типа бывают исключительно женского рода' существительные и прилагательные. Часть из них имеет соответствующие основы мужского рода на -а-, например: uģvū-'кобыла'— agva- 'жеребец', priyā- 'милая'— prlyd- 'милый' и т. д., другие — нет, например: kanlā- 'девушка', chayū- 'отражение', 'тень' и пр.

Ударение в парадигме склонения неподвижное, флексия — в принципе та же, что и у производных основ на -1-. Специфика этого типа склонения заключается в форме, которую имеет основа в некоторых падежах, и в способе присоединения флексии к основе в ряде других падежей.

В данном типе склонения в трех формах конечный гласный основы -а- заменяется на -ау-j-e-: в I.sg. -ау- (форма оканчивается на -ауа), в G.—L.du. -ау- (форма оканчивается на -ayos) и в V.sg. -е при нуле окончания. В D., АЫ.—G. и L.sg. флексии присоединяются к основе на -п через соединительный согласный ■у- (заимствование из производных основ на -i-), что дает исходы соответствующих форм -āyai, -āyās, -пупт.

N.sg. имеет нулевую флексию, как в производных основах на -ī-, N.—A.du. -t, что, по правилам сандхи, дает исход -е (<-а-И)- N.pl. по аналогии с основами на -а- кроме основного исхода -as имеет вариант -ūsas, который после РВ быстро выходит из употребления.

Образец склонения — priyū 'милая', f. 'возлюбленная':

sg.                                     du.

N.              priyd        N.—A.           priye

A.             priydm     I.—D.—Abi. priyūbhyam

15*

227

	sg-	du.
I.	priyčyā	G.—L.      priydyos
D.	priyģyai
Abl.-G.	priyūyās
L.	priyģyām
V.	priye
		pl.
	N.—A.	priyas
		priyūsas
	I.	priyūbhis
	D.—Abi.	priyābhyas
	G.	priyūņām
	L.	priyāsu

У ряда основ с суффиксами -уа- и -ta- форма I.sg. равна основе (точнее, флексия -а присоединяется к основе на -а-, а не на -ау-), например, I.sg. priy& 'с возлюбленной', I.sg. mamdtā 'из собственного интереса'— основа mamutā- и др.

Основы на -i-, -и-

К этому типу принадлежат основы всех трех родов, существительные и прилагательные. Склонение отличается нерегулярностью, большим количеством отклонений, а в среднем роде — недостаточно полной установленностью парадигмы.

Это единственный тип склонения, объединяющий все три грамматических рода, а в ведийском языке наблюдаются тенденции к дифференциации отдельных родов в пределах склонения с помощью флексии и чередования конечного элемента основы. Процесс этот в самхитах весьма далек от завершения, поэтому многочисленные варианты отдельных граммем падежа затемняют системный характер отношений внутри всей парадигмы. Наряду с этим делаются попытки дифференцировать женский род на уровне словообразования, ср., например, mādhu-т., п., f. 'сладкий' и vasa- т., п. 'хороший'— vāsvī- f. 'хорошая'.

У баритонированных основ ударение при склонении бывает неподвижным, у окситонированных — переходит на гласные окончания в связи с консонантизацией конечного элемента основы в соответствии с правилами сандхи.

В противопоставлении родов внутри данного типа основ наблюдается определенная иерархия. Прежде всего одушевленный род, т. е. мужской и женский вместе, противопоставлен среднему (формально — и по характеру изменений конечного элемента основы, и по флексии), а затем — женский род мужскому в пределах одушевленного рода (формально — только по ряду флексий).

228

В некоторых падежах в этих парадигмах конечный элемент основы представлен ступенью гуна, а именно в D.sg. и N.pl.— -ау-, -av- перед гласным окончания (то же в L.sg. у некоторых имен на -и- с исходом формы -avi); в G.—Abl.sg.—е-, -о- перед согласным окончания, то же в V.sg. перед нулем окончания. В L.sg. он представлен ступенью вриддхи перед нулем окончания: -аи у основ на -i- и -и-, -а у основ на -i-. В N.—A.du. одушевленного и среднего рода одним из вариантов окончания является нулевая флексия, перед которой удлиняется основообразующий гласный, т. е. исход формы имеет вид -I, -п. То же происходит перед флексией G.pl.: исход форм—Inām, -иппт.

Ряд гласных флексий присоединяется к основе посредством соединительного согласного -п-. В I.sg.m.п. и в G.pl. всех родов соединительный согласный обязателен: соответственно -inā, -unā и -inām, -unām. В среднем роде в косвенных падежах единственного числа и в прямых падежах двойственного и множественного числа в самхитах встречаются варианты флексии с соединительным согласным, которые в дальнейшем развитии языка становятся единственным окончанием.

Характерные особенности флексии этого типа основ следующие:

sg.    N.             т., f.        -s;

А.             т., f.        -m;

N.—A.       п.              --1ф;

I.               т., f., п.   -а, т., п. -n-ū, f. #(-г-1Ф, -/=1ф) у основ

на -1-;

D.              т., Ī., п.   -е (т., f., п. -ay-e, -av-e; п. -и-п-е);

Abi.—G.   т., г., п.   -S (т., f., п. -es, -o-s);

п.              -as (-u-n-as);

L.              т., f., п.   -# {-аи 4Ф) у всех основ;

т., т., п.   -jķ (-āļķ) у основ на -i;

т., п.        -I (т., п.— -av-i, п. -и-п-1);

V.              т., i., п.   -# (т., г. ■(?#, -o^ķ, п.— -iļķ, -o#).

du.    N.—А.

Pl.

N. А.

N.—A.

т., f. т. f. п.

-# (т., f., п.— -ī, -и).

-as (-ay-as, -av-as);

•n (-īn, -ūn);

-s (-īs, -ūs);

-# (-f#, -«#, -i#, -и

-i (-ī-n-i, -u-n-'i).

Распределение флексий в граммемах некоторых падежей требует особых пояснений. В I.sg.f. наиболее частым исходом является -I типа citti 'с пониманием' от «'Ш-, heti 'дротиком' от heti- и т. п. В определенных местах метрической схемы ко-

229

нечный1долгий гласный I.sg.f. может сокращаться, ср., например, в конце пады siivŗkii (V, 41,10) 'с помощью прекрасной песни' и др. Флексия -у-1 у основ на -i- в РВ встречается почти в два раза реже, в дальнейшем же становится постепенно флексией женского рода в этом падеже. Флексия -п-п встречается у основ на -i- женского рода редко, ср., например, I.sg.f. nūbhl'iā (VI, 39,4) от nibhi- 'втулка колеса' и др. Следует отметить, что в единичных случаях фэрмы' женского рода единственного числа на -I от основ на -Г- могут иметь значение D.sg., например, āti (I, 100,1 —15) 'на помощь'. У соответствующих основ на -и- в этом падеже, наоборот, нормой является -v-ū, -й- встречается редко. Исходы с носовым соединительным согласным -iiū, -агп во всех трех рэдах пэсле РВ постепенно становятся нормой.

В L.sg. основы на -Г- имеют два варианта исхода: -1 перед согласной (<.*ai), -ā,vj-au перед гласной и в абсолютном исходе (заимствование у основ на -и-). Постепенно -аи вытесняет -п и становится главным вариантом окончания. У основ на -и- главный вариант исхода -аи, редкий -av-i, например: sū4O,vl 'на вершине' от situ- наряду с sdtau и с situmi.

В среднем роде в N.—А.р!. имеют место в качестве основного варианта формы без носового соединительного согласного (в дальнейшем ситуация меняется).

В A.pl.tn. исходная форма окончания -īn, -ūt засвидетельствована правилами сандхи в виде -īņs, -īrņr, -ātņs, -ārņr.

Основы женского рода в единственном числе в косвенных падежах, начиная с D., могут иметь варианты усиленных окончаний производного склонения: D. -yai, -vai, Abi.—G.-yas,-vās, L. -yatn, -vlm. В РВ эти формы редки, например: D. bhŗtyai 'для поддержки' от bhŗti-, Abi. nūbhyūs 'из центра' от nūbhi-, bhūmyām 'на земле' от bhūmi- и некоторые другие. После РВ роль этих вариантов все более возрастает.

Образцы склонения основ на -Г—agni- m. 'огонь', mati- f. 'мысль', 'молитва':

N.

А.

I.

D.

Abl.-G.

L.

V.

agnis

agnim

agninū

agndye

agnēs

agnad, agru

dgne

du.    N.—A.          agni

I.—D.—Abi. agnibhyām G.—L.           agnyos

matīs matim

matyd, mati matdye, matyai matēs,   matyds rnataii, matydm mdte

mati

matibhyām

matyos

pl.	N.	agndyas	matdyas
	A.	agnin	matis
	I.	agnibhis	matibhis
	D.-Abl.	agnibhyas	matibhyas
	G.	agninūm	matlnūm
	L.	agnis и	matisu

Основы среднего рода на -i- отличаются от основ мужского рода в прямых падежах, например, от основы Ģiici- 'сверкающий', N.—A.sg.n. Ģtici, N.—A.du.n. gticl, N.—-A.pl.n. giicini, Ģiicī, Ģtici.

Существительные sdkhi- 'друг' и pati- 'муж' склоняются по согласному образцу (см. с. 213—214); pati- в значении 'господин' склоняются по образцу agni-. У некоторых имен, как .указывалось ранее, могут встречаться отдельные формы, образованные по типу согласного склонения.

Основа vi- m. 'птица' имеет в РВ N.sg. vis и ves. Несклоняемое слово yōs 'благо', 'счастье' (в формуле благословения žč± yds) представляет собой N.sg. той же структуры со ступенью гуна.

У ряда основ женского рода реальная парадигма представляет собой смесь форм от двух типов основ: на -i- и на -I-, например: ©šadhi-/©šadhī-, nāri-/ndrī-, bhūmi-ļbhumi- и др.

Образцы склонения основ на -и—ради- т. 'скот', 'животное', dhenii- f. 'дойная корова', mddhu- n. 'мед', 'сладкий напиток', adj. 'сладкий':

2J0

sg.   N.	pagūs	dheniis          N.—A.	mddhti
А.	расйт	dhentim
I.	pagvd,	dhenvd	mddhvā,
	paĢiinā		mddhund
D.	pacdve,	dhendve,	mddhave,
	pdgve	dhenvai	mddhune
Abl.-G.	pagōs,	dhenōs,	mddhos,
	pagvas	dhenvūs	mddhunas
L.	pagau	dhenau,	mddhavi, mdd-
		dhenvūm	hau, mddhuni
V.	pdgo	dheno	mddhu
du.  N.—A.	ради,	dhenū	mddhvl
I.-D.-АЫ.	pdgvd pagiibhy-	dheniibhyām	mddhubhyām
	dm
G.-L.	pagvos	dhenvōs	mddhunos
pl.   N.	pagdvas	dhenavas     N.—A.	mddhā, mddhu,
			mddhāni
А.	pagān,	dhenūs
	pagvas

231

pl. I.

D.-Abl.

G.

L.

pagūbhis    dhenābhis paĢiibhyas dheniibhyas paĢānām   dhenūndm paĢiisu       dhendsu

mādhubhis mddhubhyas mādhānām mādhusu

У нескольких существительных основе на -ап-   в косвенных падежах соответствует основа на -№ + t- или J- в прямых  паде-

В отличие от основ на -i-, у основ на -и- флексия среднего рода засвидетельствована полнее пргжде всего в связи с наличием группы прилагательных с этой основой.

Следы чередования при склонении можно обнаружить в двух основах на -и-, у которых некоторые фэрмы парадигмы образованы от односложных основ: dūru- п. 'дерево', 'дрова', N.—A.sg. ddru, N.— A.pl. dūruni — I.sg. drunl, G.sg. druņas и drōs; sānu- 'вершина', N.—A.sg.n. šinu, A.sg.m. sūtum, I.sg. sūnunā, Abl.sg. sūnos и т. д.—I.sg. siu'iū, Abl.sg. stōs, I.pl. sniibhis, L.pl. sausu.

ГЕТЕРОКЛИТИЧЕСКИЕ   ОСНОВЫ

В отличие от всех остальных типэв основ речь здесь идет не о едином регулярном склонении, представленном полной парадигмой, а об отдельных исключениях из прочих типов склонений, обладающих одной общей характеристикой: в косвенных падежах используется преимущественно основа на -ai-, в прямых падежах — основа другого типа. Таким образом, эта парадигма является супплетивной. Ей свойственно подвижное ударение. По данному образцу склоняется несколько существительных среднего рода, большая часть которых представляет собой названия частей тела. Парадигма этих имен обычно бывает дефектной.

У нескольких существительных наблюдается в склонении супплетивизм основы на -ап- и на -Г-. Распределение основ в соответствии с сильными и слабыми падежами соблюдается только в единственном числе. Это aku-, aksl-ļakmn- 'глаз' (N.—A.sg. āksi, N.—■-A.du. aksi, N.—-A.pl. akscņi, I.—D.—Abl.du. akstbham — Abi.—G.sg. aksņds, N.—A.pl. aksdņi, I.pl. aksdbhis), dsthi-lasthdn- 'кость' (N.—A.sg. dsthi, N.—A.pl. dsthini— Abi.—G.sg. asth'ids, N.—A.pl. asthū'il, I.pl. asthdbhis), dddhi-ļ dadhdn- 'кислое молоко' (N.—-A.sg. dddhi — I.sg. dadhnū, Abi.—G.sg. dadhnās), sākthi-ļsakthān- 'бедро' (N.—A.sg. sdkthi, I.—D.—Abl.du. sdkthibhyām, G.—L. sdkthyos —■ I.sg. sakthnd, N.—A.pl. sakihūni). У одной основы это чередование в склонении менее отчетливо, так как на него налагаются словообразовательные различия. Эго āsia-ļūsdn- п. 'рот' (ср. также корневое имя ās- id.), у которого основа на -ai- встречается только в слабых падежах (A.sg. asiam, I.sg. āsiena, Abl.sg. āsiāt, L.sg. asie — I.sg. āsnū, D.sg. usnē, Abi.—G.sg. āsnds, L.sg. ūsdni, āsdn, I.pl. āsdbhis).

asŗk — I. sg. asna, (N.—A.sg. ydkŗt — (N.—A.sg. Ģdkrt—

жах. Это dsŗj-ļasdn- 'кровь' (N.—-А. sg. Abi.—G.sg. asnds), ydkŗt-ļyakdn- 'печень' Abi.—G.sg. yaknds), ŗdkŗt-ļgakdn- 'навоз' I.sg. gaknd, Abi.—G.sg. gaknds).

Тот же тип чередования -r-ļ-n-, но только в ступени гуна, представлен в парадигме основы udhar-ļādhan- 'вымя' (N.— A.sg. ūdhar, L.pl. ādhaņsu —• L.sg. adhan, adhani, при слабой ступени основ на -ап- в adhnas, I.pl. ūdhabhis).

Чередование трех типов основ -an-j-ar-ļ-as- засвидетельствовано у существительного dhan-\dhar-ldhas- 'день' (N.—A.sg. dhar, вся остальная парадигма от dhan-: I.sg. dhnā, D.sg. dhne и т. д., N.—A.du. dhani, N.—A.pl. dhāni, I.pl. dhabhis и т. д. и одна форма от dhas—I.pl. dhobhis).

Есть еще несколько слов, не составляющих единой группы, у которых основа на -п- не имеет прямых падежей, а основа другого способа образования дополняет ее в прямых падежах (в косвенных же иногда могут выступать обе основы). Это udakd-ļuddn- 'вода' (ср. ild- id.; I.sg. udnd, Abi.—G.sg. udnds и т. д.— N.—A. udakdm, Abl.sg. udakāt), dos-ļdosdn- 'рука' (G.sg. došņas—N.—A.sg. dos), yūsd-/yūsdn- 'мясная похлебка' (Abi.—G.sg. yūsņds — N.—A. vūsam), (iras-/gīrsd/i 'голова' (I.sg. (irsņū и т. д.— N.—A.sg. giras).

Следы гетероклитических основ можно обнаружить также в отдельных случаях в сложных словах, в деноминативных глаголах и в именном словообразовании.

ЧИСЛИТЕЛЬНЫЕ

Подкласс имени числительного характеризуется особой семантикой: референтами единиц этого подкласса являются числа. По характеру отражения чисел, с точки зрения их количественной характеристики или порядка в последовательном ряду, числительные делятся на два основных типа: количественные и порядковые. Этому семантическому разбиению соответствуют разные формальные особенности.

Ведийская система счисления является децимальной. Это отражено в структуре числительных: названия чисел 1 — 10 лежат в основе всех остальных рядов.

Названия чисел 1 — 10, десятков, ста, тысячи и кратных им чисел (насколько они засвидетельствованы в ведийских текстах) следует дать списком:

1 —ēka-                   10—"dčža-

2—-dvd-, du(v)d-,    20 — virņgati-dvio

1 000 — sahdsra-

232

233

3 — tri-

4 — catiir-

5 — pdnca-

6 — sds-

7 — saptd-

8 — astd-

9 — ndva-

30 — tritņgdt-

40 — caivārimgdt-

50 — pancūgdt-

60 — sasti-

70 — saptati-

80 — agīti-

90 — navati-

\0 000 —ay uta-* \00 000 —niyuta-1000000 — prayuta-\0000000 — drbuda-100000000 — nyārbuda-

и т. д.

Приведенные в списке слова являются, с синхронной точки зрения, простыми. Названия десятков со второго по пятый включительно образованы с помощью элемента -(7а/-/-(:а/г- (с синхронной точки зрения, суффикс числительных, этимологически связанный с ddga—■ 10), а со второго по девятый — с помощью суффикса -ti-. Названия всех десятков, кроме второго, бази-> руются на названиях соответствующих единиц. Во втором десятке исходной является частица -vi-, а не количественное числительное dva-. Исходная основа, предшествующая -Ģat-ļ -Gati- везде, кроме названия пятого десятка, имеет назализованную форму. В названии четвертого десятка в качестве исходной основы функционирует форма N.—A.pl.n. catvūri от catiir-. В названии пятого десятка конечный гласный исходной основы удлиняется. В названии восьмого десятка суффикс -й-присоединяется через соединительный гласный -/- не к основе соответствующей единицы с суффиксом -Та-, а к корню.

Названия промежуточных между десятками чисел являются сложными словами типа двандва4, в которых на первом месте стоят единицы, а на втором десятки, при этом ударение всегда бывает на первом члене. У числительного «два» и по аналогии с ним у числительного «один», а также у числительного «восемь» происходит удлинение конечного-а: čkadaga—11, dvd-daga—12, sōdaga—16 (фонетическое изменение по правилам сандхи), astūdaga— 18, ēkatritņgat— 31, cdtahsahasra— 1004 и т. п. Числительное Тгг- в сложных словах, обозначающих промежуточные числа, представлено формой N.pl. trdyas-, например: trdyodaga—13, trdyastrirņgdt—33, но trigatd — 300.

Другой способ образования названий промежуточных чисел, начиная с третьего десятка, и по этому же принципу чисел, в которых в качестве единиц выступают десятки или сотни, является синтаксическим. Сложение единиц, десятков, сотен, тысяч выражается посредством сочинительной синтаксической конструкции, члены которой часто (но не обязательно) связываются соединительным союзом са 'и'. Присоединяемое, т. е. меньшее число стоит на первом месте, например: trčyaž trirņgdc са (АВ) — 33, однако этот порядок не является строгим — ср. agltih santy astu uto te saptd saptatih (АВ, ЛХ, 47,3) 'они бы-

3  В перечнях больших чисел в разных самхитах наблюдаются различия. Лучше всего они засвидетельствованы в АВ и особенно в ЯВ.

4  См  раздел «Словосложение», с. 179.

234

вают (числом) рссемьдесят восемь, а также их семьдесят семь'. Иногда связь между частями настолько свободная, что неясно, идет ли речь о передаче одного числа, или по крайней мере двух, например: sasuh gaiā susupuh sAi sahāsrū | sastir virāso adhi sad duvoyd (VII, 18,14) 'шестьдесят сотен шесть тысяч шестьдесят герсев и еще шесть уснули (наЕеки) с почетом'.

Изредка промежуточные числа — как правило, число 9 — выражаются с помощью вычитания от последующего десятка единицы и т. д. Формально это выражается или трехчленным сложным словом, средний член которого —■ это прилагательное ānd- 'недостающий', например: ekonavimgatih — 19 (букв. '20'"с недостающей единицей'), или синтаксической конструкцией »с отрицанием па, например: ёШп nd virņgaiih — 19 (букв, 'из-за одного [АЫ.] не 20'). В РВ эти способы выражения не встречаются.

: Количественные числительные являются прилагательными или существительными по своим морфологическим и синтаксическим характеристикам. Они описываются с псмсщью тех же грамматических категорий, которые свойственны этим подклассам, отличаясь способом выражения этих категорий (формально меньшая выраженность).

Числительные 1 — 10 и те числительные, которые на них оканчиваются, являются прилагательными. Из них 1—4 — единственная группа сенов во всем подклассе, которая изменяется по родам. Об адъективном характере числительных 5—10 можно судить по данным синтаксического уровня. Зависящее от них «считаемое» существительное обычно не бывает в родительном падеже [единственное исключение встречается один раз в РВ: рапса ksitīnūm (V,35,2) 'пять поселений', где рапса стоит в ряду других числительных]. Если числительное в данном падеже имеет флексию, то согласование в падежах формально выражено, например: pahcdsu jdnesu 'среди пяти народов', sap-tdbhih putrais 'с семерьши сыновьями', navanāņi nazatinānt viščsyа ropusiņām 'у девяноста девяти разрушительниц яда', rājabhir dagdbhis 'десятью царями' и т. п. Именно это формально выраженное согласование дает основания для такой же интерпретации и тех случаев употребления, когда у числительного нулевая флексия, например: pdnca kŗstisu 'среди пяти племен', saptd ragmibhis 'семью лучами', ddga kaksiūbhis 'десятью подпругами' и др.

Остальные числительные являются именами существительными со значением собирательности: на -gat-ļ-gati-, -ii- женского рода, на -а- — среднего. «Считаемое» существительное может стоять при этом числительном в G.pl., например: gatā ca vitņ-gatirŗi ca gonām '120 быков', navalini пйюуйпйт '90 судоходных рек', vidtīnām sahdsram '1CC0 скакунов' и т. п. Более обычной, однако, является и здесь адъективная конструкция согласования (по крайней  мере   в   падеже),   например:   sastitŗi.

235

sahdsra vdsuni (A.pl.) '60000 сокровищ', trini catū trl sahās-rāņl triņiĢāc ca devā '3330 богов' и т. д.

Иногда числительное определяется оформленным прилагательным, обозначающим считаемый предмет, например: gavyģ sahdsrā 'на тысячи коров' (букв, 'тысячи, состоящие из коров'), gdvyam dĢvyam... gatām 'сто коров и коней' (букв, 'сотню, состоящую из коров и коней'). Эта синтаксическая конструкция подтверждает субстантивный характер числительного. В целом же в самхитах преобладают адъективные конструкции с числительными. Наконец, числительное и «считаемое» существительное могут составлять сложное слово5. Числительное āva- в составе сложных слов имеет форму dvi-: dvijģ- 'дважды рожденный' и др.

Категория рода выражена у числительных слабо, поскольку она не релевантна для большей части числительных-прилагательных (от 5 до 10 включительно).

Категория числа выражена также слабо, поскольку для большинства членов этого подкласса она не является словообразовательной, т. е. невозможен ее выбор для данной единицы. Eka- склоняется только в единственном числе. Формы множественного числа имеют значение неопределенного местоимения «некоторые». Dvd- склоняется только в двойственном числе. Числительные от 3 до 10 склоняются только во множественном числе (и соответственно числительные, на них "оканчивающиеся). Названия десятков, начиная со второго, обычно склоняются в единственном числе (в силу своего собирательного значения), формы множественного числа редки. Ģatd-, sahdsra-и др. названия кратных им больших чисел, которые не являются собственно числительными, а обычными существительными, склоняются во всех трех числах.

Категория падежа у числительных формально ограничена в выражении из-за слабой выраженности категорий рода и числа. Звательная форма числительных не употребительна вследствие их семантики. Граммемы падежа полнее всего различаются у числительного ēka-, склоняющегося по типу местоименных прилагательных,— семь падежей. Для парадигмы склонения числительных 5—10 характерно совпадение N. и А.— парадигма в пять или менее падежей. Та же форма, равная основе, может употребляться иногда и в функции других падежей (примеры см. выше). Остальные типы числительных склоняются по типу имен существительных с той же основой: числительные на -Ģat-, как согласные основы имен женского рода, на -ņatl- и -й-, как основы имен на -I- женского рода, на -а-, как основы имен на -а- среднего рода.

Числительное ēka- склоняется, как прилагательное с осно-

5 О числительных в составе сложных слов см. в разделе «Словосложение» (с. 179, 183, 187).

236

на -а-: N.sg.m. ēkas, N.—A.sg.n. ēkām, N.sg.f. ēkā по типу гоименных    поилагятельных   vi.r/nn.-   'ирг-.'     <гпга\п.   'чопмй'

вой

местоименных прилагательных vigva- 'весь', sdrva- 'целый' и др., т. е. в D., АЫ., L.sg. трех родов и в N.pl.m. имеет окончания основы указательного местоимения tā- 'тот', 'он'6.

Числительнре dvč- склоняется, как прилагательное на -а-т., п. и на -ā- f.:

N.— А.т. dvd, dvati; п., f. dve

I.—D.—Abi. dvabhyām

G.—L. dvdyos

Числительное trl- в мужском и среднем роде склоняется как имя с основой на -1-. В женском роде это числительное имеет основу на -ŗ—tisf-, В отличие от имен существительных на -ar- эта основа не подвержена чередованию гласных: N.pl. имеет ту же слабую ступень, что и A.pl., и эти падежи не различаются по флексии.

т.

п.

N. А.

trayas       N.—■ А. tri, trini trin

I.               tribhis

D.—Abi.   tribhyds

G.             trīņdm

L.

N.—A.

f. trīs rās

I.               tlsŗbhis

D.—-Abi.   tisfbhyas

G.             tlsŗņdm

L.           tlsfsu

Числительное catur- в мужском и среднем роде имеет изменяемую при склонении основу: в сильных падежах catvdr-, в слабых — catur-. Акцентная парадигма неподвижная, если не считать обычного для G.pl. передвижения ударения на окончание. В женском роде выступает основа catasŗ-, которая имеет ту же флексию, что и tlsf-, но при этом ударение подвижное, хотя схема, характерная для существительных, нарушена, и A.pl. имеет то же ударение, что и N.pl.

m.

п.

f.

N.	catvdras		N.-A.	cdtasras
А.	catiiras	N.—A. catvdr 1
	I.	caturbhis	I.	catasfbhls
	D.—АЫ.	catiirbhyas	D.-Abl	.   catasŗbhyas
	G.	caturņūm	G.	catasrņām
	L.	cattirsu	L.	catašŗsu

* У числительных 5—10 совпадают N. и А. Исключая astd-, они имеют в этих падежах нулевую флексию, т. е. форма равна основе. У числительных рапса-, saptd-, ndva-, ddga- форма N.—A. оканчивается на   -а, как у  существительных  среднего

6 См. раздел «Местоимения».

237

рода на -ап-7. Они склоняются как существительные среднего рода на -ап- во всех падежах, кроме G.pl., который следует образцу основ на -а-, У числительного astu- N.—А. имеют окончание двойственного числа на -а, -аи (видимо, репрезентация восьми как двух четверок). Числительное sds- имеет здесь нулевую флексию по типу всех согласных основ в N.sg. У бари-тонированных основ в косвенных падежах ударение перемещается на основообразующий гласный. Sds- и astd- имеют подвижную акцентную парадигму с различением сильных и слабых падежей. Saptd- имеет неподвижную парадигму, если не считать перемещения ударения на окончание в G.pl., как у всех числительных.

Парадигма склонения рапса- следующая:

N.—А.     рапса

I.              pancabhis

D.—Abi. pancdbhyas

G.            pancānūm

L.             pancdsu

Числительные saptā-, ndva-, ddga- имеют флексию того же типа, что и рапса-.

У числительного astd- флексия косвенных падежей присоединяется к форме прямого падежа двойственного числа   на  -а:

N.—А.     astd, astau

I.              astūbhis

D.—Abi. astūbhyds

G.            astānūm

L.             astāsti

Числительное ščš следует образцу склонения корневых согласных основ. G.pl. в самхитах не засвидетельствован.

N.—А.     sdt

I.              sadbhis

D.—Abi. sadbhyds

L.            satsii

Порядковые числительные являются прилагательными с основой на -а- мужского и среднего рода. Соответствующие основы женского рода образуются с основой на -I- от всех числительных, кроме первых четырех, от которых они образуются на гласный-й-. Порядковое числительное «четвертый»образуется не от основы соответствующего количественного числительного catiir-, а от ее редуцированного варианта tur- (ср. засвидетельствованную в ЯВ производную основу turya°).

Базой для всех порядковых числительных, кроме числительного «первый», служат соответствующие количественные числительные. В основе порядкового числительного «первый» лежит приставка-наречие ргй- 'вперед'.

7 Именно поэтому древнеиндийские грамматики рассматривали эти числительные как основы на -ап- среднего рода: рйпсап- и т. д., как пйтап-'имя'.

238

В ведийском языке нет единого способа образования порядковых числительных.

Порядковые числительные от 1 до 10 образуются с помощью ряда тематических суффиксов, находящихся, как правило, под ударением:

1 — prathamd-

2 — dvit¥ya-

3 — tŗttya-

4 — turiya- (РВ),

caturthd-

5 — pancamd-

pancathd- (редко)

6 — sasthd-

7 — saptdtha-,

saptamd-

8 — astamd-

9 — navamd-10 — dagamd-

C помощью суффикса -tamd- образуются порядковые числительные от количественных 100 и 1000: gatatamd-, sahasrata-md- (от употребления в функции суффикса превосходной степени прилагательных его   отличает  место   ударения).

Порядковые числительные от названий десятков образуются путем изменения конца основы соответствующего количественного прилагательного: их основа оканчивается на -а-, которое заменяет собой -i- в суффиксе -ti- и до которого усекаются суффиксы -gat- и -дай-. Конечный тематический гласный этих порядковых числительных всегда находится под ударением, например: catvāritņgd- 'сороковой', ekavirņgd- 'двадцать первый' и т. д.

Порядковые числительные от 11 до 19 образуются путем переноса ударения на конечный тематический гласный: ekadagd-'одиннадцатый' от ekadaga—11, sodagd- 'шестнадцатый' от sodaga — 16 и т. п.

В склонении порядковых числительных встречаются отдельные формы, образованные по местоименному типу, например: G.sg.f. prathamdsyās, L.sg.f. tŗttyasyam и др.

В отдельных случаях, нерегулярно, порядковые числительные могут употребляться в функции дробных, как saptamd—• 77, sodagd—■ -/1в (после РВ).

Числительные 2—4 служат базой для образования наречий8, выражающих кратность с помощью суффикса -s: dvis 'дважды', ^'s 'трижды', cattis 'четырежды'; sakft 'единожды', 'сразу' образуется не от числительного. Остальные кратные числительные образуются синтаксическим путем посредством сочетания с наречием kftvas 'раз', например, ddga kŗtvas '10 раз'. В тех же конструкциях могут употребляться при количественных числительных и кратные числительные, например: ^'s saptd 'триж-

8 О наречиях от числительных подробнее см. ниже, в разделе «Неизменяемые слова».

239

ды семь', употребляющиеся   наряду со сложными словами, как trisaptū id.

Числительное-прилагательное tibhā- 'оба' склоняется только в двойственном числе. Производное от него прилагательное аЫшуа- 'обоюдный' употребляется в единственном и множественном числах, но не в двойственном. Тип склонения — как у местоименных прилагательных.

МЕСТОИМЕНИЯ

В отличие от существительных и прилагательных подкласс местоимений составляет конечное множество, образованное весьма ограниченным набором единиц. Этот подкласс обладает особой семантикой, противопоставляющей его всем остальным классам слов: референтами его единиц являются не постоянные понятия, а переменные и, так сказать, «субъективные» — участники или неучастники конкретных речевых актов и соотнесенные с ними указатели.

По участию—не-участию в акте речи местоимения делятся на два разряда: 1) участники акта речи — адресант (местоимения 1-го лица) и адресат (местоимения 2-го лица) и 2) неучастники акта речи (местоимения 3-го лица, они же указательные). Личные местоимения 1-го и 2-го лица противостоят местоимению 3-го лица (собственно «не-лицу») и по типу склонения. Все остальные разряды местоимений, связанные семантически с указательными местоимениями,-— вопросительные, относительные, неопределенные местоимения — формально ориентируются на их парадигму.

Местоимения в ведийском языке описываются с помощью того же набора грамматических категорий, что и существительные с прилагательными: т. е. рода, числа и падежа, но репрезентация этих категорий у местоимений совсем иная.

Категория рода иррелевантна для личных местоимений. Она релевантна для указательных местоимений и тех, которые ориентируются на их парадигму.

Категория числа недостаточно грамматично выражена у личных местоимений, поскольку граммемы разных чисел связаны прежде всего с разными лексическими единицами — основами и лишь затем, и то недостаточно последовательно,— с разными окончаниями. Указательные и прочие местоимения не отличаются в отношении репрезентации категории числа от имен существительных.

Категория падежа представлена у местоимений всех разрядов весьма полно (семи- и шестичленные варианты парадигмы в единственном и во множественном числе). При этом устройство парадигмы склонения принципиально иное, чем у имени существительного, и в этом отношении местоимения всех разрядов, вместе взятые, противостоят имени существительному.

240

Отличия местоименной парадигмы от именной заключаются в целом ряде черт: 1) в пределах одной парадигмы наблюдается супплетивизм основ; 2) в большинстве парадигм основа N. противостоит основе остальных падежей, включая А., т. е. схема противопоставления падежей иная, чем у имени, и различения сильных и слабых падежей нет; 3) местоименным парадигмам свойствен ряд флексий, не встречающихся у имени (набор их зависит от типа местоимений), нулевая флексия используется не там, где у существительных; 4) отсутствует передвижение ударения при склонении; 5) отсутствует грамматически значимое регулярное чередование гласных; 6) во многих парадигмах перед окончаниями ряда падежных форм встречается элемент -sm~ (при различении рода —sy- в f.); 7) отсутствует звательная форма (кроме asau).

Парадигма личных местоимений 1-го и 2-го лица наиболее далеко отстоит по своему типу от субстантивных парадигм. Категория рода не выражена (отклонение — единичная форма A.pl.f. yusmās в ЯВ при A.pl.m. yusmūn, образованная по аналогии с существительными). Категория числа выражена прежде всего лексически — разными основами в разных числах и в меньшей степени окончаниями. Ряд падежей единственного и множественного числа имеют одинаковые или фонетически близкие окончания (N., D., АЫ.). Парадигма двойственного числа представлена более чем тремя формами (как это свойственно существительным). Наряду с полной парадигмой ударных форм существует неполная парадигма энклитических форм (здесь они указаны через точку с запятой).

Парадигма местоимений 1-го лица:

N. А.

I. D.

АЫ О.

sg-

ahām 'я' тйт; та,

тйуа таНуат, māhya; те māt, māmat, mattds тата; те

N.

А._D.—G.

vam паи

du.

'мы двое'

pl.

N. А.

мы nas

АЫ.         āvāt, avibhyam I.

D.

Ab! G.

L.      māyi, те

L.

vayatn

asindu;

(те)

asmābhis

asmābhyamr

asmi; nas

asmāt

asmūkam, asme; nas asme, asmūsu

N. A.

Парадигма местоимений 2-го лица:

sg.                     du.

yuvām 'вы двое'

tvām tvām;

ты

tvā

yuvdm; vam

pl.

упуат 'вы' yusmān; vas

16 Зак. 80

241

I.

D.

sg.

 tvdyā, tvā  b

tiibhyam, tubhya; te

Abi. tvdt

G.     tava; te

L.     tvdyi,  tve

 du.

yuvdbhyam,

yuvābhyām; vām

yuvdt

yuv©s, yuvdyos;

pl.

yиšmģbhis yиšmčbhyam,

ущтё; vas yusmdt

yusmūkam, yusmdka, ущтё; vas ущтё, yusmasu

Парадигмы обоих личных местоимений имеют сходную структуру. Двойственное число местоимения 1-го лица в самхитах неполно засвидетельствовано (недостающие формы впервые встречаются в брахманической прозе).

N. всех чисел оканчивается у личных местоимений на -ат. Различение числа в этом падеже связано с различением основ.

A.sg. имеет то же окончание, но с долгим гласным. Окончание -ат отличает в этом падеже полные формы от энклитических (притом что в РВ тат и tvām нередко бывают двусложными). Элемент -ат входит в состав и других окончаний личных местоимений: D.sg., pl. -bhyam, G.pl. -akām. В этих окончаниях конечный -т является неустойчивым и исчезает в ряде сандхи.

Во всех приведенных парадигмах, кроме парадигмы местоимения 2 sg., в A.sg. и далее используется иная основа, чем в N.sg. В I.sg^ основа имеет исход -ау-, а собственно флексией является -а— характерное окончание имен в этом падеже. Другой вариант той же ступени представлен энклитическими формами те, te (чистая основа). Вариант I.sg., образованный от местоименного корня плюс окончание, засвидетельствован редкой ригведийской формой tvā (она же встречается и в словосложении).

D.sg. и pl. имеет окончание -bhyam, у местоимения lsg. существует вариант этого окончания —1гуат (вызванный, по-видимому, диссимиляцией по отношению к начальному т-).

АЫ. всех трех чисел имеет окончание -at. Форма mdmat — случайное образование АЫ. на основе G. Форма' maitas (AB) образована от АЫ. в качестве основы с помощью наречного суффикса -tas.

G.sg. представляет собой чистую основу, у местоимения 1-го лица здесь имеет место редупликация.

G.pl. является собственно формой среднего рода от посессивного прилагательного asmūka-.

В L.sg. окончание -i присоединяется к форме корня на -ау-, выступающей также в I.sg. Формы L. те, te образованы по аналогии с основами на -а-.

В L.pl. характерными местоименными формами являются asme, ущтё, в то время как формы на -ūsu образованы по аналогии с именной парадигмой. Формы L.sg. asm€, ущтё упо-

242

требляются в РВ также в значении D. и G.pl. Остальные падежи множественного числа образованы по типу соответствующих падежей именной парадигмы.

В парадигмах множественного числа, начиная с АЫ., окончанию предшествует элемент -sm-.

Парадигма двойственного числа, засвидетельствованная у местоимения 2-го лица лучше, чем у 1-го, различает пять падежей. Кроме того, особая форма I.du. засвидетельствована в РВ в сложных словах: yuvd-datta- 'данный вами двоими', yuvū-nita-'принесенный вами двоими'. Наконец, в РВ в функции G.du. может выступать неизменяемая основа прилагательного yuvākii (ср. G.pl., имеющий также адъективную основу).

В G.du. форма на -dyos образована по аналогии с именным типом.

Таким образом, в РВ фактически представлена шестичленная парадигма в двойственном числе. Дальнейшее развитие приводит к ее редукции до трех членов.

Энклитические формы личных местоимений употребляются в тех случаях, когда не делается смыслового акцента на категорию лица (так, они не употребляются при противопоставлении граммемы одного лица другому, а также с эмфатическими частицами, и с этой точки зрения, отсутствие эмфатической формы именительного падежа не случайно).

Если граммемы 1-го и 2-го лица представлены каждая одним местоимением, то для выражения граммемы 3-го лица используется несколько местоимений. В функции 3-го лица выступают указательные местоимения, для которых существенна дифференциация дейксиса ближайшего и отдаленного.

Семантическим различием между этими двумя разрядами местоимений — личными и указательными — соответствуют формальные. Парадигмы указательных местоимений по типу флексии в целом довольно близки парадигме имен на -а- т. и на -й- i. (именно эти типы именных основ больше всего подверглись влиянию местоимений). Указательным местоимениям свойственно различение грамматического рода. Категория числа у этих местоимений выражена прежде всего грамматически, т. е. с помощью флексий, регулярного противопоставления разных основ по числам нет (более существен супплетивизм основ в пределах парадигмы одного числа, ср., однако, некоторое отклонение: asaā с основой ami-, используемой только во множественном числе).

От именной парадигмы склонение указательных местоимений отличается не только наличием обязательного супплетивизма основ, но и некоторыми характерными флексиями. Прямой падеж местоимений среднего рода оканчивается на -d (кроме kim и местоимений ауат, asad), N.pl.rn.— на -е, L.sg.— на -in. В единственном числе в D.—АЫ.—L.rn. окончанию предшествует элемент -sm-, а в D.—АЫ.—-G.—L. f.----sy-.

1

16*

243

В склонении указательных местоимений различаются два типа. Диагностическим для установления типа парадигмы являются формы N.sg. одушевленного рода. Если форма N.sg.m. оканчивается на -as/-a или N.sg.f.— на -а, то данная основа принадлежит к регулярному типу склонения, для которого характерно окончание прямого падежа среднего рода единственного числа на -d (кроме kitri) и супплетивизм не более чем двух основ. Если формам одушевленного рода свойственны иные окончания, то местоимение имеет парадигму склонения другого типа, характеризуемую супплетивизмом более чем двух основ и изобилующую отклонениями от нормы местоименного склонения. Ко второму типу принадлежат местоимения ауат 'этот' и asad^'тот', к первому — все прочие неличные местоимения.

Образец парадигмы регулярного типа — sd-ftd- 'тот', 'он':

т.

п.

sg-

N.	sa, sas              N.—А. tad	N.	sd
А.	tam	A.	tām
I.	tēna	I.	tdyā
D.	tāsmal	D.	tdsyai
АЫ.	tdsmāt
G.	tdsya	Abi.—G.	tdsyās
L.	tdsm'm, sdsmin	L.	tdsvām
pl.	N.	te	N.-
	A.	tģn
	I.		tebhis, tais
	D.—Abi.		tebhyas
	Q.		tēsām
	L.		tēsu

du.    N.-A.          td, tad             N.—A. te     N,—A.      te

I.—D.—Abi.               tdbhyām

G.—L.                        tdyos

N.—A. tdni N.—A.      tās

I.               tabhis

D,—Abi.    tdbhyas

G.              tdsām

L.              tūsu

Между вариантами формы N.sg.m. существует в принципе дополнительное распределение, которое, однако, нарушается в пользу sd. Вариант sč встречается перед согласной, вариант sds — перед гласной и перед паузой, но иногда sd бывает и перед гласной, давая в сочетании с нею различные рефлексы. В L.sg.m., п. вариант sdsmin засвидетельствован несколько раз в РВ, в дальнейшем форма этого падежа от основы td- становится единственной. В I.pl.m., п. основным вариантом является tebhis, вариант tais, получающий распространение, начиная с АВ, в дальнейшем становится единственным.

244

По типу sd-ltd склоняется целый ряд местоимений: указательные esd-ļetd- 'этот', syd-/tyd- 'этот', 'такой', tva- 'один... другой' (энклитика), пета- id., ena- 'он' (энклитика, дефектная парадигма), вопросительное ka 'какой?', относительное ус- 'какой', неопределенное sama- 'каждый', 'некий' (энклитика) и ряд местоименных прилагательных. Этот тип склонения и по характеру флексии, и по составу принадлежащих к нему единиц является адъективным.

Местоимение sd-ltd- функционирует в равной мере как существительное и как прилагательное, определяющее другое существительное. Оно может употребляться с личными местоимениями, придавая им эмфатический характер, например: tam tvūhema matibhir (X, 88,5) 'Тебя мы подгоняли молитвами'. Это местоимение нейтрально в смысле дейксиса. Ему противостоит маркированное местоимение esd-ļetd-, обозначающее ближайший к говорящему предмет или лицо.

Местоимение syč-/tyč-, засвидетельствованное в РВ, является прилагательным по преимуществу. Парадигма склонения почти ничем не отличается от предыдущих местоимений (sg.N.m. syd, f. syd, n. tydd и т. д., но I.sg.f. tyd). После РВ оно выходит из употребления.

Местоимение tva-, объединяющее неопределенно-личное и указательное значение «некий», «другой», чаще употребляется в повторах или в комбинациях с близким ему по' значению пёта-в разделительном смысле, например: №cģ± tvah posām aste pupusvūn | gayatrdrņ tvo gāya(i ņdkvarīsu (X, 71,1 i) 'Кто-то сидит, расцвечивая цветок гимна, кто-то поет мелодию к (стихам) шаквари'.

Безударное местоимение 3-го лица епа- имеет дефектную парадигму: sg.A.m. епат, п. enad, f. ēnām, I.т., п. епепа; du. N.—A.т. епаи, п., f. ene, G. eaos, etiayos; pl.A.m. enān, f. ēnās.

Парадигма вопросительного местоимения kd-'кто?', 'какой?' отличается от парадигмы sd-ļtd- только прямой формой среднего рода Ыт 'что?' (ср. форму A.sg.m. kam 'кого?'), употребляющейся наряду с обычной формой kad id. и вытесняющей ее постепенно из употребления. В словообразовании это местоимение представлено тремя вариантами основы: ka-, например, kādā 'когда?'; ki-, например, ki±yķ- 'желающий чего?' и ka-, например, kūtra 'где?', 'куда?'.

Безударное неопределенно-личное местоимение sama- 'каждый', 'некий', 'весь' склоняется по местоименному типу: D.sg. samasmal, Abl.sg. samasmāt, L.sg. samasmin, N.pl.m. same, отличаясь тем самым от ударного прилагательного sama- 'подобный', 'одинаковый', склоняющегося по именному образцу.

Группа прилагательных с абстрактным местоименным  значением оказывается втянутой в   орбиту  ме-

245

стоименного склонения. Они составляют периферию адъективного типа склонения местоимений, и парадигма некоторых из них является результатом контаминации двух моделей: именной и местоименной. Целиком по местоименному типу склоняются адъективные основы с суффиксами сравнительной и превосходной степени, образованные от местоименных корней: Нага 'другой', katarā- 'который (из двух)' — katamā- 'который (из многих)?', yatamd 'который', а также апуа- 'другой'. Они образуют форму среднего рода на -d, N.pl.m.— на -е и имеют элемент -sm- перед окончанием всех тех падежей, что и местоимения, например: N.sg.n. anyad, D.sg.m.,n. anyāsmai и т. д., N.pl.m. апуё. Прилагательные viņva- 'весь', sdrva- 'весь', 'целый' и числительное ēka- 'один', pl. 'некоторые' разделяют не все черты местоименной модели. Форму среднего рода они образуют на -т, а не на -d, в остальном склоняются как местоимения, хотя vigva- имеет в единственном числе ряд вариантов одного падежа по именному и по местоименному типу: N.—A.sg.n. vig-vam, D.sg. vigvasmai и vĻžvāya, Abl.sg. viĢvasmāt и vigvāt, L.sg. viĢvasmin и vigve, но N.pl.m., n. vigve, a ēka- в L.sg. наряду с ēkasmin имеет изолированный вариант eke. Основными у этих прилагательных являются формы местоименного склонения.

В ведийском языке существует довольно обширная группа прилагательных, выражающих ориентацию в пространстве и во времени, для которых основной является именная модель склонения, но отдельные падежные формы могут следовать местоименной модели. Таковы apara- 'низкий', madhyamā- 'средний', purva- 'ранний', 'первый' и др.

Местоименное прилагательное svd- 'свой' склоняется в принципе по именному образцу, и местоименная флексия встречается лишь в двух изолированных случаях: L.sg.n. svāsmin и G.sg.f. svdsyūs.

Второй, нерегулярный, тип склонения представлен двумя указательными местоимениями: ауат 'этот' и asaii 'тот', противопоставленными друг другу как указатели ближнего и дальнего плана по отношению к говорящему (непосредственное их противопоставление часто используется в заговорах АВ). N.sg. этих местоимений образован без -s, в парадигме склонения сочетается более двух основ, из которых одни с большей или меньшей степенью достоверности произведены от других. Склонение этих местоимений богато индивидуальными отклонениями, и поэтому в ряде черт одна парадигма отличается от другой. Так, в N.sg. в этих двух парадигмах по-разному распределены граммемы рода между основами: ауат т., idām п., iyātn f., но asaii т., {., adās п., в N.pl.m. разные окончания: irtie, но ami, наконец, разные типы супплетивизма основ при склонении.

Парадигма склонения ауат 'этот':

246

т.

п.

i.

N.	ayām		N.	iyam
А.	imām	N.—A. idām	A.	imūm
I.		end, enā, ena,	I.	ауй, апауп
		enēna
D.		asmai	D.	asyai
Abi.		asmūt	Abi.—G	.   asyūs
G.		asyd
L.		asmin	L.	asydm
	m	i.		n.f.
N.—A. imd. imaii	N.-A.	imē

I.—D.—Abl. abhyām O.—L.           ayos

pl.     N. A.

m.

imē imān.

n.

f.

N.—А. imd, imdni   N.—A. imds

I.               ebhis     I.               abhis

D.-Abi.    ebhyds  D. — Abl.  ābhyas

G.             esdm    G.             āsūm

L.             ēsti       L.              asti

В парадигме сочетаются формы от i- (соответственно ступень чередования ау-, е-) и от а-, а также от произведенных от них основ: от i- — imd-, ena-, от а—апа-.

N.sg. всех родов имеет окончание -ат, подобно личным местоимениям.

A.sg. одушевленного рода имеет форму основы ima-, которая используется также в прямых падежах двойственного и множественного числа. Ее рассматривают обычно как производную от формы A.sg. *im от местоименного корн"я i- (ср. местоименные частицы ш, I, в некоторых контекстах указывающие на А. прямого объекта без дифференциации рода и числа). A.sg.f. отличается от A.sg.m. долготой, подобно именным основам на -а-.

N.—А.п. имеет основу, произведенную, по-видимому, от формы среднего рода *id от местоименного корня i- (ср. эмфатическую частицу id).

l.sg. представлен в РВ основными формами епа т., п. и ayd f. Энклитический вариант формы мужского и среднего рода, а также вариант с кратким гласным епа (один раз имеет наречное значение) — не более чем изолированные случаи. Формы этого падежа от основы and- распространяются после РВ и в дальнейшем вытесняют исходные краткие формы.

Большинство форм косвенных падежей от корня а-, находясь в середине пады, может не иметь на себе ударения.

247

Парадигма склонения asatl 'тот':

m.

п.

sg-	N. *	asaii             N _A	adās      , •	asaii
	А.	атйт	A.	amūtn
	I.	amdnā	I.	атиуй
	D.	amiismai	D.	amiisyai
	Abi.	amdsmāt	Abi.—G.	amāsyās
	G.	amdsya
	L.	amāsmiii	L.	amusyām
du.		N- A.	amū
		L—D.—Abi.	amūbhyām
		G.-L.	amtiyos
pl.	N. A.	ami               ц _д amūn	amūni   N.—A.	amūs
	I.	amibhis	I.	amabhis
	D.— Abi.	amibhyas	D.—Abi.	amūbhya:
	G.	amisām	G.	amūsām
	L.	amisu	L.	amūsu

Косвенные падежи двойственного числа и некоторые косвенные падежи множественного числа засвидетельствованы в период после самхит.

В N. формы мужского и женского рода совпадают в единственном и в двойственном числе. Форма прямого падежа среднего рода произведена, по-видимому, от исходной формы среднего рода *ad от местоименного корня а-. Во всех остальных падежах единственного и двойственного числа основой является й.'ии-, что определило окончания A.sg. и I.sg. по аналогии с основами на -и-. Только от этого местоимения употребляются формы V. с ударением на первом слоге: āsau, āmī.

Во множественном числе основы оканчиваются всегда на долгий гласный (и, таким образом, противопоставление множественного числа единственному выражено дважды: посредством основы и окончания). Во множественном числе в большей части парадигмы дифференциация граммем рода осуществляется также с помощью противопоставления основ: ami- гл., п.— атп- I.

В качестве возвратного местоимения в ведийском языке употребляется неизменяемая местоименная форма svaydm 'сам', 'самого себя', 'самим собой' и пр., соотносимая со всеми тремя лицами. Это местоимение встречается и в составе сложных слов, например, svayambhā- 'самосущий'. Рефлексивное прилагательное sva- 'свой', также соотносимое с любым лицом,, лишь в очень редких случаях функционирует как существительное «сам» (например, II, 5,7).

248

Гораздо чаще в функции возвратных местоимений употребляются существительные tanti 'тело' и ātmdn, tmāti- (сокращение предыдущего) 'дух', которые, утрачивая свое лексическое значение, приобретают местоименное значение «сам», например: mģ hāsmahl prajdyā md tanūbhir... (X, 128,5) 'Да не погибнем ни сами мы, ни потомство!', рг'ьуат pltfbhya ūtmdne brahmdbh-yah krautā priydm (AB, XII, 2,34) 'Сделайте приятное предкам, себе, приятное — брахманам!', tmāne tokāya tdnayāya mŗda (I, 114,6) 'Помилуй нас самих, детей, потомков!'. В РВ в этой функции употребляется прежде всего tanti-, а также сокращенная форма tmdn-. Форма atmdti- распространяется, начиная с АВ, а затем вытесняет остальные.

Кроме этих функциональных местоимений в ведийском языке 'Существует ряд основ местоименных прилагательных. Они произведены от местоимений и близки в той или иной степени к регулярной местоименной парадигме. Сюда относятся прежде всего посессивные прилагательные, образованные от личных местоимений (от основ, а иногда и от падежных форм) с помощью суффикса -ka-: mdtnaka-, māmakd- 'мой' (от G.sg. mdma), tāvakd- 'твой' (от G.sg. tava), asmūka- 'наш', yusmūka- 'ваш'; с другими суффиксами: mūkiia- 'мой' и yuv.lkii- 'принадлежащий вам двоим'.

К корням указательных и других (ориентирующихся на них) местоимений могут присоединяться суффиксы сравнительной и превосходной степени прилагательных, образуя местоименные прилагательные: itara- 'другой', katarā- 'который (из двух)?', yatard- 'который (из двух)' (относительное), katamā- 'который (из многих)?', yatamd- 'который (из многих)' (относительное).

С помощью суффикса -(y)ani- от местоименных корней Г-, ki- образуются прилагательные с квантитативным значением: iyait- 'столь большой' (ср. производное от него iyattakā- 'столь маленький'), kiyant 'сколь большой?'. Прилагательные с тем же значением образуются от корней указательных и прочих местоимений с помощью суффикса -vait-, перед которым удлиняется предшествующий гласный: tvani- 'столь большой', etdvant-, tūva'it- id., kivant- 'сколь большой?', yāva:it- 'сколь большой' (относительное), а также от личных местоимений, представленных иногда падежными формами: māvant 'подобный мне', tvd-vani- 'подобный тебе', yuvavait- 'преданный вам двоим', yus-māva-it- 'принадлежащий вам'— с широким кругом значений.

Суффикс -ti- со значением перечисления образует от местоименных корней ряд прилагательных с неизменяемой основой, трактуемой как N.pl.rn., п: tdtl 'столькие', kūti 'сколькие?', уйН 'сколькие' (относительное).

Еще один ряд местоименных прилагательных следует рассматривать в пределах словосложения. Первым элементом этих сложных слов является корень неличного местоимения с удлинением гласного, вторым — cdŗg- 'выглядящий', а в ВС — вари-

249

ант odŗksa-: īdfg-, etadŗg-, tadŗg- 'такой' (с разным характером дейксиса: 'как этот', 'как тот'), kīdŗc- 'какой?', yādŗc- 'какой' (относительное) или īdŗksa-, etādŗksa- 'такой'— ср. также sadŖž- 'одинаково выглядящий', 'похожий'.

Употребляясь в составе сложных слов, местоимения, как правило, функционируют в качестве первого члена, причем в отличие от имен они чаще бывают представлены не основой, а флективной формой9. В качестве последнего члена сложного слова местоименные корни выступают только после отрицаний в составе отрицательных местоимений и местоименных наречий: ndkis 'никто', 'ничто', 'никогда', tiāklm 'никогда', 'не', mūkis 'никто', 'никогда', mūkīm 'никогда', 'не'.

Неопределенно-личные местоимения образуются на синтаксическом уровне путем сочетания вопросительного местоимения с частицами га, сапа, сШ, например: kāg ca 'любой', kac сапа 'любой', 'каждый', kāg cid 'кто-то', katamac canā 'какое-нибудь' и т. п.

На синтаксическом уровне местоимения — прежде всего формы среднего рода единственного числа — легко конвертируются в члены класса несклоняемых слов: союзы, наречия, частицы. На уровне словообразования местоимения служат основой для суффиксального производства наречий.

См. раздел «Словосложение», с. 176.

НЕИЗМЕНЯЕМЫЕ СЛОВА

Класс неизменяемых слов в ведийском языке весьма обширен и разнообразен. Он включает наречия, наречия-префиксы, предлоги-послелоги, частицы и союзы. Особенность этого класса заключается в том, что составляющие его подклассы весьма нечетко разграничены1. Формально выделяются только наречия, образованные с помощью какого-либо суффикса. Для всех остальных членов данного класса при отсутствии морфологического критерия разбиения остается только синтаксический критерий. При этом значительная часть лексических единиц рассматриваемого класса употребляется в нескольких функциях, например, может быть наречием-префиксом, предлогом и послелогом, наречием и союзом, частицей и союзом. В связи с этим разбиение на подклассы является довольно условным.

НАРЕЧИЯ

Наречия в ведийском языке многочисленны и имеют довольно разнообразную структуру. Кроме собственно .наречий, характеризуемых специальными адвербиальными суффиксами (иногда они неясной морфологической структуры), в функции наречий широко используются отдельные   застывшие  падежные  формы.

Суффиксы наречий присоединяются прежде всего к местоименным корням и основам и к основам числительных, а также к именным основам (из них в первую очередь к тем, семантика которых близка местоимениям или числительным).

Суффикс -tas образует наречия, имеющие аблативное значение «из чего», «откуда»; «от этого»,   «поэтому»,   например,  от

1 Подклассы неизменяемых слов здесь будут рассмотрены прежде всего с точки зрения их морфологических и лексико-семантических особенностей. Подробнее о синтаксических функциях см. раздел «Синтаксические структуры», с. 380—383, 387—388, 406 и ел.

251

местоименных корней: dtas 'от', 'из', 'от этого', 'отсюда', 'потом'; itds 'отсюда'; tdtas 'оттуда', 'из', 'потом'; ydtas 'из которого' (относительное), 'откуда', 'перед которым', 'как только'; kutas 'откуда?'; amātas 'оттуда'; от именных основ: agratās 'сначала'; mukhatas 'изо рта', hŗttds 'сердечно', 'охотно'; avā-ratas 'по эту сторону'; parātas 'по ту сторону'; daksiņatds 'справа'; savyātas 'слева'; vižvatčs 'со всех сторон' и др.; от нескольких неизменяемых слов: āntitas 'изблизи'; abhitas 'перед'; parītas 'вокруг'.

Иногда между формой на -tas и отложительным падежом имени или местоимения невозможно провести грань, например, ydh... marto martam marcāyati dvayena ātah pāhi (I, 147,5) 'Который смертный смертному вредит лживой речью, защити от него!' (или 'от этого'). Наречные формы на -tas от именных основ в дальнейшем ходе развития языка становятся все более продуктивными.

Суффикс -tra (или -trā с метрическим удлинением) образует наречия со значением места или направления, например, от местоименных корней и основ: ātra 'здесь', 'там', 'туда', 'сюда', 'тогда'; tātra 'там', 'туда'; ydtra 'где' (относительное), 'куда', 'когда'; kūtra? 'где?', 'куда?'; asmatrū 'у нас'; satrū 'вместе', 'целиком'; от именных основ: devatrd 'среди богов'; purusatrd 'среди людей', martiatrū 'среди смертных'; anyātra 'в другом месте', 'в другое место'; pākatrū 'бесхитростно', pu■ rutrū 'во многих местах' и др.

Наречия с этим суффиксом иногда бывают функционально синонимичны падежам: местному или винительному, т. е. deva-tra = devesu и т. п.

Суффикс -tāt тоже имеет значение места или направления, иногда с аблативным оттенком (что соответствует его происхождению: АЫ. от td- по именному образцу). Он является исключительно вторичным суффиксом, который присоединяется к наречиям или к наречным формам отложительного падежа на -ūt, например: adhardttāt, adhāstāt, avdstāt 'внизу'; uttarūttāt 'с севера'; updristāt 'сверху', 'наверху' «updri + stāt — форма суффикса, образованная по аналогии с adhds-tūt и пр.); prāktāt 'с востока' и т. д.

Суффикс -thā образует наречия образа действия. Он присоединяется прежде всего к местоименным корням и основам: tdtha 'так'; ydthā 'как' (относительное), 'подобно', 'чтобы' и безударная форма yathā 'как', 'словно' (в функции частицы сравнения); katM 'как?'; itthā 'действительно', 'очень'; imdthā 'таким образом^; а также к именным основам, например: апуа-thā 'иначе'; purvāthū 'как прежде', pratndtha 'по-старому'; ŗtuthū 'в определенное время', 'вовремя' и др.

Сюда же относится athā — наречие от указательного местоименного корня а- с вариантом dtha и кругом значений, не™ сколько отличных от обычных значений наречий на -thā: «тут»,.

252

«тогда», «далее»,   «а также»,   «и   вот»,-[«поэтому».   В   тексте dthā/dtha употребляется в функции   наречия,  частицы,  союза. С тем же значением встречаются отдельные наречия с формой суффикса -tham: kathdm 'как?', itthdm 'так'.

Суффикс -dā образует наречия времени" Jot местоименных корней: ^сй 'тогда', kadū 'когда?', yadā 'когда' (относительное), 'после того, как', 'как только' (употребляетсяЧкак союз времени); idū 'сейчас', 'теперь'; sddā 'всегда'.'Форма'суффикса -dam встречается в sddam = sddā.

В нескольких наречиях суффикс -dā распространен элементом неясного происхождения -nīm: idānīm=idat taddnīm=ta-dā, vlgvaddnīm 'всегда'.

Суффикс -di- представлен в слове уа^ 'если', употребляющемся в функции союза в условных предложениях.

Суффикс -dhā (допустимо также сокращение гласного), присоединяясь к основе любого происхождения, образует наречия образа действия. Местоименных наречий немного: ddhā/ddha 'вот', 'сейчас', 'и', 'также' (функционирует также в роли частицы и союза); addhū 'действительно'; katidhū 'сколькими способами?'. Ряд наречий от числительных с этим суффиксом — во всяком случае теоретически — неограничен: ekadhū 'одним способом'; dvidhā 'двумя способами'; tredhd, trayadhū 'тремя способами' и т. д. Суффикс -dhā присоединяется также к прилагательным, близким по своей семантике к числительным, например: purudhd, bahudhū 'многообразно', vižvčdhā/vižvčdha 'повсюду', 'везде' (со значением, отклоняющимся от семантического ряда); gagvadhū 'снова и снова', или иногда к прилагательным любой семантики: priyadhd 'ласково', mitradhū 'дружески'.

Форма суффикса с кратким конечным гласным засвидетельствована в наречии sadhd° 'вместе', употребляющемся в качестве первого члена сложных слов.

Форма суффикса -Ь.а представлена в ряде наречий: ihd 'здесь', kuha 'где?', sahd 'с' (употребляется преимущественно как предлог), samaha 'как-нибудь'. Количество гласного варьирует в vižvčhа/vižvahā 'всегда'.

Суффикс -rki образует ряд наречий времени от местоименных корней: etdrhi 'сейчас', tdrhi 'тогда', kārhi 'когда?', yārhl 'когда' (относительное).

Суффикс -vat, употребляясь исключительно во вторичной функции, образует от именных основ наречия со значением подобия, например: angirasvdt 'подобно Ангирасу', pārvavdt 'как прежде' и др.

Суффикс -fas образует наречия с дистрибутивным значением от числительных и имен, например: gatagds 'сотнями', sahasragds 'тысячами', ŗtugds 'одно время года за другим', parvagds 'сустав за суставом'.

Суффикс -s,  присоединяясь   к   нескольким  числительным,

253.

образует наречия со значением кратности: āvis 'дважды', trīs 'трижды', catds 'четырежды'.

Этот суффикс встречается также в ряде наречий с разной структурой и семантикой: adhds, āvās 'вниз', °dyds 'днем', sadyds 'сегодня', 'тотчас' и др.; tirds 'через'; parās 'вдали', 'за пределами'; purds 'перед'; mithds 'обоюдно'; gvds 'завтра'; hyds 'вчера'; avis 'воочию', 'явно'; bahis 'вне' и др.

Исход на -г имеет несколько наречий: antār 'внутри', avdr 'вниз', рйпаг 'снова', prātdr 'рано утром', sanitūr 'прочь', sanutār 'в сторону', sasvdr 'тайно', mdhur 'мгновенно'   и  др.

Две последние группы наречий по форме совпадают с основами существительных на s и на -г.

В ведийском языке в функции наречий широко употребляются отдельные застывшие именные падежные формы. В некоторых пограничных случаях трудно решить, образовано ли наречие с помощью суффикса или падежного окончания. Таковы, например, наречия на -tā (I.sg. или суффикс -tā): dvitA 'снова', 'во всяком случае', devdtā 'среди богов', 'к богам' и др.

Функционирование падежных форм в качестве наречий может быть сопряжено (но не обязательно) с передвижением ударения на последний слог, например: adv. adharūt 'внизу'— Abl.sg. от ddhara- 'нижний', adv. атиуй 'таким образом' — I.sg.f. от основы атй- 'тот' (ср. A.sg.f. amūm, Q.pl.m.,n. ami-sam и др.).

Чаще всего в функции наречий выступают А. и I., реже Abi. и L.; D. и G. употребляются всего в нескольких случаях; N.m., i. вообще никогда.

A.sg.— самый распространенный адвербиальный падеж. Наиболее типично использование в этой функции форм среднего рода. Все неличные местоимения среднего рода единственного числа могут употребляться также в качестве наречий, союзов или частиц, а именно: etdd 'таким образом', 'там'; tad 'тогда', 'поэтому'; kad 'ли' (вопросительная частица); kam — частица с дательным падежом, kam (энклитика) 'ведь'; kim 'почему?', 'зачем?'; ydd 'когда', 'если', 'что'; iddm 'сейчас', 'здесь'; adas 'там'; tyād 'конечно', 'ведь'; tvad...tvad 'то...то'.

Ряд ведийских частиц, союзов и предлогов оканчивается на -d, подобно N.—А.п. местоимений, а именно: id 'как раз', 'даже'; ced 'если' (<ca + id); ned 'чтобы не' (<na + ld); smdd 'вместе с', 'одновременно с'; kuvid 'ли', 'разве'.

От именных основ на -i, -и и на согласные в функции наречий выступает чистая основа или ее рефлекс (поскольку такова форма N.— A.sg.n.), например: bhūri 'часто', 'много'; mdhi 'очень', 'сильно'; tŗsii 'жадно'; sūdhti 'хорошо'; nāvīyas 'снова'; bhūyas 'больше'; prāk 'впереди', 'на востоке'; пита 'по имени'

254

и т. д. Вполне вероятно, что эти наречия ничем в принципе не отличаются от многих из рассмотренных ранее наречий на -s и -г, кроме того, что у последних не засвидетельствована соответствующая именная основа.

От именных основ на -а- в функции наречия выступает форма A.sg. на -ат, например: cirdm 'долго', tūyam 'быстро', dūrām 'далеко', prathamām 'сначала', 'впервые', tŗtiyam 'в третий раз', astatn 'домой', naktam 'ночью' и др.

Среди наречий этого типа следует отметить небольшую группу форм с суффиксом сравнительной степени от наречий-приставок. В РВ они почти исключительно мужского рода, в дальнейшем становятся женского рода: avatardm 'подальше прочь', pratardm 'дальше', 'вперед', 'больше', vitarām 'дальше во все стороны', samtarūm 'более вместе' и др.

На -т оканчивается и ряд наречий, основы которых засвидетельствованы только в этой форме, например: dramļālam 'довольно', ālakam 'напрасно', tūsņim. 'молча', sāydm 'вечером'.

Суффикс -vat, образующий наречия со значением подобия, является, собственно, тоже формой N.—А.п. от основ на -vant-.

Форма N.—А.п. представлена также в наречных сложных словах типа avyayibhava, состоящих из префикса и имени, например: ānusdk 'по очереди', 'последовательно'; upā±žķ 'при приготовлении сомы', pratidosdm 'к вечеру' и др. (подробнее об этом см. раздел «Словосложение»).

Наречия, представляющее собой застывшие формы I., также достаточно распространены в ведийском языке. В этой функции употребляется обычно I.sg., но иногда и I.pl. Наряду с формой мужского-среднего рода у группы наречий этого типа используется и форма женского рода. В I.adv. чаще, чем в другом адвербиальном падеже, происходит передвижение ударения на последний слог.

От неличных местоимений встречаются следующие наречные формы инструментального падежа: and 'ведь'; атп 'у себя', 'дома'; ауа 'таким образом'; епп 'так', 'здесь', 'там'; kdycl 'каким образом?'; атиуа 'таким образом'; iibhayā 'обоими способами'.

От именных основ в наречном употреблении встречается инструментальный падеж как единственного, так и множественного числа, например: divā и dyķbhis 'днем', исса и uccais 'высоко', (dnais и ganakais 'медленно' и др. Обращает на себя внимание та особенность, что в этих наречных формах далеко не всегда тип окончания соответствует типу основы, как в ŗtena 'правильно', daksiņena 'направо' и др. Независимо от типа основы очень широко употребляется окончание -а, например: иратп 'ближе всего', dakšiņu 'справа', madhyū 'посредине' (с переносом ударения), mehdnā 'обильно', savyū 'слева' и др.

Широко   употребляется при образовании   наречий окончание

255»

^

женского рода -уа, например: agvayd fc желанием иметь лошадей', ŗtaya 'правильно', рарауп 'плохо', тШшуп 'ложно', rag-huyū 'быстро', sādhuyā 'верно' и др. и даже kuhayū 'где' от наречия kiiha id.

Abl.sg. в функции наречий встречается значительно реже. Некоторые формы наречий сохраняют аблативное значение исходной точки движения или причины, другие его утратили. Нередко имеет место перенос ударения на последний слог. В основном эти наречия образуются от прилагательных, например: adharāt 'внизу' (ddhara-), apakūt 'издали' (dpāka-), utta-rdt 'с севера' (uttara-), dūrāt 'издалека' {dārd-), nicūi 'снизу' \nlcd-), pagcdt 'сзади' (*радса-) и др. От существительных эти наречные формы образуются редко: ārāt 'издали', āsdt 'изблизи'.

В наречиях, образованных от местоимений, аблативное значение обычно бывает стертым: ūt 'тогда', tūt 'так', yūt 'насколько', но amdt 'изблизи'.

Иногда в наречном значении употребляются отдельные формы L.sg. от существительных и прилагательных, например: dgre 'впереди', 'вначале'; āmke 'перед', 'впереди'; atitikē 'вблизи'; abhike 'перед', 'напротив', 'из' (предлог); āke 'вблизи'; āre 'вдали'; itdŗc'i 'в дальнейшем', 'в будущем'; ŗte 'кроме', 'без' (предлог) и др. Две наречные формы представляют этот падеж во множественном числе женского рода aparisu 'в будущем' и ūparūsu 'вблизи'.

D. почти не употребляется в качестве наречия. Засвидетельствованы отдельные случаи, а именно: арагйуа 'в дальнейшем', 'в будущем' (apara-), ndvyase 'снова', vdraya 'по желанию', 'охотно'.

G. представлен в наречном употреблении лишь двумя формами: aktos 'ночью' и vdstos 'на заре'.

N., как было указано, не употребляется в качестве наречия. Следы его можно усмотреть в местоименной форме °kis, входящей в состав nākts 'никто', 'ничто', 'никогда' и mātus 'никто', 'никогда'.

НАРЕЧИЯ-ПРЕФИКСЫ,   ПРЕДЛОГИ-ПОСЛЕЛОГИ

Эти два подкласса неизменяемых слов в значительной степени материально совпадают, т. е. для ряда единиц принадлежность к одному или к другому подклассу определяется их синтаксическими функциями, поэтому их целесообразно рассматривать вместе. Из наречий-префиксов не могут использоваться в качестве предлогов-послелогов только iid, /ii, pdrā, prd, vi, sdm, и очень редко употребляется с падежными формами āva; все остальные лексические единицы совмещают эти две функции.

.256

В подкласс предлогов-послелогов, кроме того, входит ряд единиц, употребляющихся исключительно с падежными формами. Они отличаются от наречий-префиксов также своей структурой. Наречия-префиксы представляют собой, как правило, непроизводные с синхронной точки зрения основы, в то время, как предлоги-послелоги данного типа образованы или с помощью адвербиальных падежных окончаний, как parītas, sahd и др., или с помощью адвербиальных падежных окончаний, как updri, ŗte и др. Таким образом, в ведийском языке не существует такого разряда неизменяемых слов, как предлоги: они формально совпадают или с наречиями-префиксами, или с собственно наречиями. Функционально же они являются скорее не предлогами, а послелогами, так как чаще следуют за именем, которым управляют, а не предшествуют ему.

Глагольных префиксов в строгом смысле слова, т. е. морфологических единиц, описываемых целиком на уровне словообразования, в ведийском языке тоже нет. Есть наречия-префиксы, которые, с одной стороны, составляют часть слова и описываются как словообразовательные единицы (всегда в именах существительных2, в причастиях на -ta-, -па- и в инфинитивах на -tu-, в зависимости от синтаксического контекста — в личных формах глагола), с другой стороны, употребляются как самостоятельные слова, которые могут быть отделены от личной формы глагола другими словами и имеют собственное ударение.

Префикс большей частью функционирует отдельно от соответствующей личной формы глагола в простом предложении и в главном предложении в сложном. При этом не всегда бывает ясно, является ли данная наречная форма префиксом при глаголе или предлогом-послелогом при имени. В придаточном предложении в составе сложного она обычно составляет одно слово с личной формой глагола. Присоединяясь в указанных синтаксических контекстах к личной форме глагола, префикс обычно утрачивает свог ударение, кроме как в типах основ, перечисленных выше. Вот некоторые примеры: anv īm avindan nicirūso (III, 9,4) 'Они нашли его, внимательные', уёпа hdrī mānasā nirataksata tena devatvdm ŗbhavah sam ānaca (III, 60,2)'Благодаря той мысли, с помощью которой вы создали двух коней, благодаря этому, о Рибху, вы достигли ранга богов', indraya brdhm6iyatam (I, 80,9) 'Для Индры вознесена мо-литва'.

При одном глаголе могут употребляться два (три — в одиночных случаях) префикса, причем каждый из них может иметь ударение как самостоятельное слово, например, prd... bfhaspd-tim matir dchā jigāti (X, 47,6) 'К Брихаспати стремится мысль'. Префикс нередко может употребляться без личной   формы гла-

^

2 См. в разделе «Словосложение» о так называемых ложных словах кар-мадхарая.

17   Зак. 80                                                                                                                                            257

гола, значение которой становится ясным из контекста, например: radāt patho vdrunah sāryāya | prārņā±si samudriyā na-dlnām (VII, 87,1) 'Варуна проложил пути для солнца. Он ш(пустил течь) в сторону моря потоки рек', ud usā iid и surya ūd idč± māmаkč± vdcah (AB, IV, 4,2) 'Вверх (поднимается) Ушас, вверх (восходит) также солнце, вверх (пусть воспарит) это слово мое!'.

В дальнейшем развитии языка происходит постепенная утрата наречиями-префиксами статуса самостоятельных слов и полное их слияние с личными глагольными формами, имеющими одно ударение на глагольной части.

Являясь формально самостоятельными словами в ведийском языке, наречия-префиксы тем не менее семантически образуют единое целое с глаголом. Они уточняют направление действия глагола (особенно отчетливо это выражено у глаголов движения), иногда сообщают переходность непереходному глаголу, в отдельных случаях образуют с глагольным корнем новое лексическое значение.

Далее приводятся списком наречия-префиксы ведийского языка с указаниями также на их употребление в роли предлогов-послелогов.

Achā 'к' указывает направление действия глаголов движения и говорения; управляет А., например: dchā sindhum... ayāsaņ (III, 33,3) 'я пришел к реке', dchā vada ... brdhmaņas pdtim   (I, 38,13) 'призывай Брахманаспати'.

Ati 'через', 'сверх', 'пере-', 'пре-'; употребляясь с глаголами движения, означает пересечение или выход за пределы, с другими глаголами — «избыток действия», «превосходство»; ati + man- 'думать', 'полагать' —'презирать'; управляет А., редко I. Например: kad... dti krūmema dūdhyo? (I, 105,6) 'Минуем ли мы зложелателей?' (букв. 'Перешагнем ли мы через зложелателей?'), nd tvām indrdti ricyate (VIII, 92,14) '(Никто), о Индра, не превосходит тебя'.

Adhi 'над', 'на'; употребляется с именами и глаголами, которым может придавать переходное значение, кроме того, употребляясь с именами, означает «в», «у», «из»; adhi + i-, gam-' двигаться'= 'постигать', 'изучать', 'проходить', ddhi+dhā-'класть' ='возлагать', 'облекать'; управляет L., АЫ., редко А.г единично I. Например: ydsya ņvetū vicaksaņū tisrō bhūmīr adhiksitdh... (VIII, 41,9) 'Чьи два светлых далеко смотрящих (светила) живут над тремя землями...', tisthā rdtham ddhi tam (V, 33,3) 'Взойди на эту колесницу', lļayās tvā pade vaydņi nūbhā pŗthlvyd ddhi...ni dhlmahi (III, 29,4) 'Мы устраиваем-тебя на месте Иды, на пупе земли', upajtkū udbharanti sa-mudrād ddhi bhesajdm (AB, II, 3,4) 'Муравьи приносят из-океана целебное средство'.

Апи 'после', 'вслед за', 'вдоль', 'по'; употребляясь с глаголами,   обозначает   следование,   длительное  приближение,   а   в

258

переносном смысле — соответствие; anu + jnā- 'знать'='уступать', 'предоставлять'; апи + тап- 'думать', 'полагать' — 'признавать', 'соглашаться'; anu + sthā- 'находиться', 'стоять'='следовать', 'помогать'; управляет А. Например: рапса padūni гард dnv aroharņ | cdtuspadīm dnv emi vratena (X, 13,3) 'Я взобрался по четырем следам земли (?), как положено, иду я вдоль по четырехследной', tdbhyam devā dnu vicve adaduh somapeyam... (V, 29,5) 'Все боги уступили тебе питье сомы...', dnu dyūn 'день за днем', ŗtahr dnu (I, 15,5) 'в соответствии с (установленным) временем'.

Antdr 'внутри', 'внутрь', 'в', 'между'; чаще употребляется как самостоятельное наречие, редко — в качестве глагольного префикса; как предлог-послелог управляет L., А., АЫ. Например: ayč± sūrye adadhaj jyōtir antdh (VI, 44,23) 'Он вложил свет в солнце', vaižvānar© по ... autas tisthāti duritūni viģvū (AB, VI, 53,2) 'Вайшванара пусть встанет между нами и всеми бедами' (т. е. 'пусть защитит нас от всех бед'), esū уауаи ра-ramdd antdr ddreh (IX, 87,8) 'Она пришла изнутри самой высокой скалы'.

Ара 'от', 'с', 'прочь'; употребляется преимущественно с глаголами движения, обозначая исходный пункт движения; не употребляется в качестве предлога-послелога. Примеры приглагольного употребления: ара... ripām ... davisthdm asya (VI, 51,13) 'Отбрось врага как можно дальше прочь!', dposū dnasah sarāt | sdmpistād dha bibhyusī (IV, 30,10) 'В страхе бежала Ушас прочь от (своей) разбитой повозки'.

Api 'в', 'у', 'на'; в сочетании с глаголами обозначает непосредственную близость, общность с чем-либо; dpi + dhū-'класть' ='накрывать', 'вставлять'; dpi+āh- 'замечать'='воспринимать', 'понимать'; управляет L. Например: уи^е' с^а dpi smasi yudhyanta iva vdrmasu (VIII, 47,8) 'У вас, о боги, мы находим прибежище, как сражающиеся — в щитах', atraivd vo'pi nahyāmy \ ubhe drtnī iva jydyā (X, 166,3) 'Тут вот связываю я вас, как оба конца лука — тетивой', ...ауат agne tve āpi ушп yajndm cakŗmū vaydm (II, 5,8) '...которую жертву, о Агни, мы здесь у тебя (или в тебя) принесли'.

Abhi 'к', 'навстречу', 'напротив'; обозначает с глаголами направленность действия в чью-либо сторону; нередко придает непереходному глаголу переходность; abhi+car- 'бродить'= 'колдовать'; abhi+pad- 'падать'='нападать'; abhi+as-, bhū-'быть' ='превосходить', 'побеждать'; управляет А. Например: rayim ... pdvamānābhy ārsasi (IX, 107,21) 'Ты струишься, о Павамана, навстречу богатству', vidvān sd vigvū bhuoanābhi расуап (IX, 73,8) 'Знаток, он озирает (сверху) все существа'. Āva 'вниз' (с глаголами движения), 'раз-', 'от-', 'вы-' (с рядом переходных глаголов); dva+khyā- 'смотреть', 'казаться' — 'разглядеть',   'увидеть';   dva+sā-    'связывать'='развязывать',

17*

259

'освободить',    'простить';   употребление   в   качестве   предлога-послелога (управляет АЫ.) встречается очень редко. Например: āva tāsya bālatļi tira (X, 133,5) 'Подави   его силу',  āva svāli sdk.hu dudhuvita pārvatah... dāsyum (VIII, 70,11) 'Пусть друг его — гора стряхнет вниз дасью', āva divās (VII, 64,2) 'с неба'. Ā 'к', 'в', 'при-', 'у';   в сочетании   с   глаголами   обозначает направленность действия на субъект или к какой-либо  цели, а также длительный характер действия; d+jnā- 'знать'='воспринимать',   'замечать',   'приказывать',   d+da-   'давать' = 'брать'; d + dig- 'показывать'-= 'иметь целью', 'замышлять', 'приказывать'; ģ+dhā- 'класть' —'давать', 'вручать'   (и  др.   значения);  управляет как послелог L., АЫ., А.,   как предлог — АЫ. Например: а по gahi sakhyebhih givebhir (III, 1,19) 'Приди  к нам  с  добрыми дружескими услугами!', viga а kseti vigyd vigam —vigam (X, 91,2) 'Он  пребывает   среди   племен,   как   член   племени, в каждом племени', svas(y d gŗhebhya  AvasA  d  vimōcanāt  (III, 53,20) '(Довези нас) благополучно до дома, до отдыха, до  рас-прягания!', tād ayām keto hŗdā d vi caste (I, 24,12) 'Это желание показывает мне так из сердца', ime vam somā apsv ū sutā (I, 135,6) 'Для вас двоих выжаты в воду эти соки сомы'.

Ūd 'еверх', 'воз-7'вз-', 'наружу', 'из-'; иd + i- 'двигаться' — 'восходить' (о светилах), 'выходить', 'исходить' (о звуке); tid + gā- 'петь'='запевать' (udgātār—разряд жрецов); iid + nī-'вести' — 'возводить' (жертвенный столб), 'доставать', 'вычерпывать' (сому); dd + sic- 'лить'='выливать' 'вычерпывать'; не функционирует в качестве предлога-послелога. Например: М pūtayati paksiņah (I, 48,5) 'Она (Ушас) заставляет птиц взлетать', ud vŗha rāksah sahāmālam Indra (III, 30,17) 'Вырви с корнем ракшаса, о Индра!'.

Upa 'близко', 'к', 'под-'/'подо-', 'при-'; значение близко к abhi и А {abhi часто предполагает враждебный смысл, йра — дружелюбный и почтительный; й обозначает полное включение в действие, ķpa — скорее вспомогательный характер действия); иногда придает переходное значение; йра + ās- 'сидеть'='почитать' (бога), 'служить'; йра+i- 'двигаться' —'предпринимать',, 'достигать'; upa + jīv- 'жить' = 'жить на что-либо', 'жить чем-либо'; upa + nī- 'вести'='приводить домой жену'; йра + sad- 'сидеть' -= 'присаживаться', 'служить'; управляет А., L., редко I. Например: йра kramasva pururapam d bhara vājam... (VIII, 1,4) 'Приступай (к делу), привози различную добычу!', йро sd grņuhi giro māghavan... (I, 82,1) 'Хорошенько прислушайся к восхвалениям, о щедрый!..', п vam dhiyo vavŗtyur adhvardh йра (I, 135,5) 'Да приведут вас двоих на жертвоприношения молитвы!', girīņūm йра sānusu (AB, X, 4,14) 'на вершинах гор', йра mitrāsy dhārmabhih (VIII, 52,3) 'в соответствии с обязанностями друга'.

Ni   'вниз',   'внутрь';  ni+kar-   'делать'='побеждать',   'унижать';   ni+pad-   'шагать',    'падать' -= 'ложиться',    'отдыхать';

260

ni+vŗt- 'катиться' —'возвращаться'; ni+svap- 'спать'='заснуть', 'умереть'; не употребляется в качестве предлога-послелога. Например: ni sū namdtimatim kāyasya cit... (I, 129,5) 'Согни хорошенько чье угодно высокомерие!', ni barhisi sada-tana (II, 36,3) 'Садитесь на жертвенную солому!'.

Nis 'из', 'вы-', в сочетании с именами 'без-'; nis+kar- 'делать'='вытеснять', 'исключать', 'снаряжать', 'изготовлять'; nis + jnā- 'знать' — 'выискивать', 'различать', nis + vŗt- 'катиться'—'происходить'; в качестве предлога-послелога не употребляется. Например: ...aje nir yuthdni gāvām ŗsih (VIII, 4,20) 'Я, риши, выгоняю стада коров', nir asya rāsam gaviso du-hanti te (X, 76,7) 'Они выдаивают сок его, жаждущего молока'.

Pāra 'прочь', 'от-'/'ото-', 'у-'; pārā + ji- 'побеждать'='терять', 'быть побежденным'; не употребляется в качестве наречия-префикса. Например: pāra ņudasva maghavann amitran (VII, 32,25) 'Оттолкни прочь недругов, о щедрый!', tvām giro amarmāņah pārāhan (VI, 26,3) 'Ты раскроил череп неуязвимого'.

Pāri 'вокруг', 'кругом', 'пере-'; иногда из значения «кругом» развивается значение «полностью» или значение предельности; pčri + j®ā-, vid- 'знать'='знать досконально', pāri+bhū-'быть' ='охватывать', 'выделяться', 'превосходить'; иногда из значения «вокруг» развивается значение неэффективности действия (ср. «вокруг да около»): pāri+caks- 'смотреть'='проглядеть'; pāri+man- 'считать' = 'пренебречь'; управляет как предлог-послелог АЫ. 'из', 'из-за' и А. 'около'. Например: sāhobhir vigvam pāri cakramā rājah (X, 56,5) 'С силами (своими) обошли они все пространство', pāri уд ragminā divo'ntān тате pŗthivydh... (VIII, 25,18) 'Кто лучом измерил вокруг границы неба (и) земли', tvām āgmanas pāri ... jāyase (II, 1,1) 'Ты рождаешься из камня', rāksasas pāri (AB, VI, 111,3) 'из-за ракшаса', madhyāndinam pāri (AB, VI, 108,5) 'около полудня'.

Prā 'вперед', 'далее','про-'; prč+j®ā- 'знать'='знать наперед', 'знать путь', prā + bhā- 'быть' —'выделяться', 'помогать'; prā + bhar- 'нести'='приносить в жертву'; prā + уат- 'обуздывать'—'протягивать', 'вручать'; не употребляется в качестве предлога-послелога. Например: prā vūjebhis tirata pusyāse nah (VII, 57,5) 'Продвиньте нас вперед (своими) наградами, чтобы мы процветали', aichāma tvā bahudhū jātavedah \ prā-vistam agne apsv ōsadhlsu (X, 51,3) 'Мы долго искали тебя, о Агни — Джатаведас, когда ты проник в воды (и) растения'.

Prāti 'против', 'навстречу', 'обратно' (значение бывает близко к abhi, но не содержит оттенка агрессивности, свойственного abhi); prāti + as-, bhā- 'быть' = 'быть подобным'; prčti+j®ā-'знать' ='признавать', 'соглашаться'; prāti + pad- 'шагать', 'падать'—'отвечать'; prāti + gru- 'слышать'='отвечать'; prāti+ тис- 'освобождать' —'надевать'; управляет А. Например: ubhA sā vāru prāty eti (V, 44,12) 'Он идет   навстречу обоим  жела-

261

«иям\ vigved agnih prati rdksamsi sedhati (VIII, 23,13) 'Агни ■отбрасывает обратно всех ракшасов', yuvo rdtho adhvardm... prati svdsaram dpa yāti... (VI, 68,10) 'Ваша колесница приезжает на жертвоприношение к обычному месту'.

Vi 'в разные стороны', 'насквозь', 'от', 'раз-'; обозначает удаление и распространение во все стороны, проникновение насквозь и разделение на части, отделение, интенсивность действия; может придавать действию переходный характер; vi + cŗt-, sā- 'связывать' = 'развязывать'; vĻ+dāž- 'почитать'='отрицать'; vi+brā-, vad- 'говорить'='спорить'; не употребляется в качестве предлога-послелога. Например: ydtra ndrah sdņi ca vi ca drdvanti \ tdtrāsmdbhyam isavah gar та yarņsan (VI, 75,11) 'Где мужи сбегаются и разбегаются, там стрелы должны дать нам защиту!', utd pavyā rdthanam ddrim bhindatity ojasā (V, 52,9) 'И колесничным ободом они с силой расщепили скалу'.

Sam 'c-'/'co-', 'вместе'; обозначает участие в действии нескольких агентов или распространение действия на совокупность объектов, иногда — полноту действия, его интенсивность; sam+jnū- 'знать'='быть единодушным'; sam + tan- 'тянуть' = "примыкать'; sam + prach- 'спрашивать'='приветствовать'; sam + sthā- 'стоять', 'находиться' —'встречаться', 'сталкиваться'; не употребляется в качестве предлога-послелога. Например: уд ... susvāņebhir mddati sdrņ ha vīraih (IV, 29,2) 'Кто пирует вместе с мужами, выжимающими сому...', ...sampdĢyan vigvā bhii-vanāni  gopAh (X, 139,1) 'пастух, озирающий все существа'.

Нередко глаголы употребляются с двумя наречиями-префиксами, каждое из которых может выступать в качестве самостоятельного слова, обладающего собственным ударением. Два наречия-префикса при одном глаголе с противоположными или далеко расходящимися значениями могут иметь при себе соединительный союз са (см., например, VI, 75,11, выше). Нередко второй префикс присоединяется к глаголу, а первый остается самостоятельным. В тех синтаксических контекстах, где префиксы сливаются с глаголом, первый из них чаще сохраняет ударение, а второй его утрачивает, но это не обязательно. Вот некоторые примеры: abhi prd yantu ndro agnirūpāh (X, 84,1) 'Пусть наступают мужи, подобные пламени!', ...vigve ydrņ deva utd mdrtyāso \ mddhu bruvdnto abhi samcdranti (VIII, 48,1) т...кого разыскивают все боги и смертные, называя (его) медом', āva Aganma sārer (падапатха: А aganma) (III, 31,14) 'Мы вошли в милость господина', упуат hi devīr ŗtayiigbhir dgva-ih | pariprayāthd bhtivanāni sadydh... (IV, 51,5) 'Ведь вы, богини, в один день объезжаете вокруг (всех) существ на своевременно запряженных конях...'.

У отдельных префиксов существует тенденция отдавать предпочтение первому   или   второму   месту3. Наиболее   прочно

3 О синтаксической характеристике наречий-префиксов см.  раздел «Синтаксические структуры», с. 382 ел.

262

второе место, т. е. непосредственная близость к глаголу, закреплено за А.

Поскольку глагол с наречием-префиксом образуют семантическое единство, формируются новые оппозиции лексических значений глаголов на базе сочетаний с наречиями-префиксами. Вот некоторые примеры: krī- 'покупать'— vi krī- 'продавать', dā- 'давать'— А dā- 'брать', sā- 'связывать'— vi sā- 'развязывать' и др. или prati тис- 'надевать'— vi тис- 'снимать', sdm var- 'закрывать'— vi var- 'открывать' и др.

С личными формами глагола в функции префиксов употребляется также несколько наречий: tirds 'через', purds 'впереди', 'перед', āvis 'явно', prādus id. Валентность этих наречий, однако, ограничена, и они функционируют в качестве префиксов только с глаголами kar- 'делать', dha- 'класть', bhā- 'быть\ От собственно наречий-префиксов они отличаются не только структурой, но и характером связи с глаголом. Они не присоединяются к личным формам глагола даже в придаточных предложениях. Слитно с глаголом эти наречия употребляются только в неличных формах: причастиях на -ta- и абсолютивах. Например: ajakāvdm durdfgīkam tird dadhe (VII, 50,1) 'Я устранил Аджакаву, имеющего мерзкий вид', но agnirņ itthd tirōhitam ainām пауап mātarigvā (III, 9,5) 'Агни, спрятанного там, привел сюда Матаришван'.

В качестве предлогов-послелогов с именами употребляется, кроме перечисленных ранее наречий-префиксов, ряд собственно наречий. Функционально эти две группы вспомогательных слов при именах не различаются, образуя однотипные конструкции управления, в которых они могут быть как в препозиции, так и в постпозиции, и могут быть отделены от соответствующего-имени другими словами4. Собственно наречия выступают в этой функции значительно реже, чем наречия-префиксы, а сама функция управления падежом выражена у них менее отчетливо.

С А. употребляются: adhds 'под', antarū 'между', abhitas 'вокруг', updri 'над', 'вне', pаrčs 'вне', 'за пределом', 'более';

с I.: sahd 'с', sākam id., sumddļsmdd id., av^ 'под', pards

вне';

с Abi.: adhds 'под', avds 'вниз от', ari 'вдали от', ŗtē 'без', pards 'вне', рига 'до', 'раньше', 'от';

с G.: purastāt 'перед', 'напротив', adhds 'под', āre 'вдалиот';

с L.: sdcā 'вместе с', 'среди', 'у', pards 'вне' (изолированно).

Вот некоторые примеры: gh№ņģ tdpantam dti sūryam pardh gakunā iva paptima (IX, 107,20) 'Мы перелетели за пределы палящего солнца, подобно большим птицам', ... па п gataņi sākām sāryasya ragmibhih (I, 47,7) 'Приезжайте к нам вместе с (первыми) лучами солнца!', nendrād ŗtē pavatē  dhama  kim

* См.   раздел    «Синтаксические    структуры»,    описание    ЭСК  яруса   I, с. 381 ел.

263

сапа (IX, 69,6) 'Ни одно место не очищается без Индры', sd-middhasya Ģrdyamāņah purāstād (III, 8,2) 'воздвигаемый перед зажженным (огнем)', āgtie mŗllkdm vdruņe sdcā vido marutsu viĢvabhānusu (IV, 1,3) 'О Агни, найди милость у Варуны, у Марутов всеблестящих'.

Особую группу несклоняемых слов составляют частицы. В самхитах они весьма многочисленны и исполняют самые разнообразные функции в простом и сложном предложении. Частицы служат для подчеркивания, эмфатического выделения значения слова, для соединения двух слов, для соединения двух предложений, равноправных или неравноправных, для выражения вопроса и отрицания.

Специального класса союзов (если не считать отдельных исключений) в ведийском языке нет, и их функции осуществляют частицы, местоименные формы и наречия, между которыми нельзя провести твердой грани.

С синхронной точки зрения, частицы не имеют морфологии и поэтому должны быть описаны на синтаксическом уровне. Здесь они будут заданы списком с указанием основных лексических значений и наиболее типичных значений в сочетаниях (подробнее о синтаксических функциях частиц следует смотреть раздел «Синтаксические структуры»).

Auga 'только', 'же', 'именно'— эмфатическая частица, выделяющая предшествующее слово; часто употребляется с местоимениями. Например: tvani angd (VII, 20,9) 'только ты', so ailgd veda (X, 129,7) 'Только он знает', kim angd (VI, 44,10) 'почему же?', ydd angd (I, 1,6) 'уж если', dd angd kuvid afigd (AB, II, 3,2) 'Вот как! Ну как?'.

Addhū 'в самом деле', 'действительно'— редкая эмфатическая частица, относящаяся ко всему высказыванию: ko addha veda (III, 54,5) 'Кто, в самом деле, знает?'.

Api 'также', 'тоже', 'кроме того'— эмфатическая частица, выделяющая слова; употребляется постпозитивно или препозитивно. Например: арадуат ... gandharvdn dpi. (III, 38,6) 'Я видел также Гандхарвов', уд gopd dpi tdrņ huve (X, 19,4) 'Кто пастух, того я тоже призываю'; кроме того, является наречием-префиксом при глаголах и предлогом-послелогом при именах.

Aha 'конечно', 'однако', 'ведь', 'же'— эмфатическая частица, выделяющая слова; часто употребляется в сочетании с другими частицами, и собственное значение бывает неотчетливым. Например: vdrdhdhainam (VI, 38,4) 'Укрепи же его!', agn€r iva prdsitir nūha vdrtave (II, 25,3) 'Его ведь не удержать, как порыв огня'.

А — частица со слабым эмфатическим значением, усиливающая слова; нередко употребляется с именами, обозначающими степень качества, или с числительными. Например: iris d divas (I, 142,3 и др.)   'трижды   в   день', mdhy d  te  sakhydm vagmi

.264

(III, 31,14) 'Я хочу твоей великой дружбы'; иногда встречается в функции соединительного союза, например: yāh Ģatdm d sa-hdsram bhūmyd updsthe 'vapaj jaghanvdn... (II, 14,7) 'Кто сотню и тысячу, убив, посеял в лоно земли...'. Широко употребляется также в качестве наречия-префикса и предлога-послелога; в разных контекстах все эти значения далеко не всегда четко разграничены.

Āt (Abi. от местоименного корня а-) 'тогда', 'затем', 'тут'; 'и', 'далее'; 'то', 'же', 'ведь'; сочетает в себе значения наречия, союза, эмфатической частицы. Например: dd rodasī vita-rdiņ vi skabhāyat (V, 29,4) 'Тогда он укрепил подальше врозь оба мира', yad indrdhan prathamajūm dhlnām | dn māyinām amindh protd māydh... (I, 32,4) 'Когда ты, Индра, убил перворожденного из драконов и перехитрил хитрости хитрецов...', kim dd utdsi vŗtrahan \ mdghavan rnanyumdttamaķ (IV, 30,7) 'А что, и сейчас ты, убийца Вритры, щедрый, (по-прежнему) самый неистовый?'.

tti 'так'— частица, выступающая в функции кавычек, отмечающая границу прямой речи; обычно следует за прямой речью. Например: sakne vi giksety abravīta (IV, 35,3) '«Друг, попробуй!»— сказали вы'.

Īd 'даже', 'как раз', 'именно', 'тоже', 'действительно'— широко употребительная эмфатическая частица, усиливающая значение слова или предложения (в последнем случае стоит в конце предложения); часто комбинируется с другими частицами. Например: asmd id и prd tavdse ... harmi stomam... (I, 61,1) 'Это ему, сильному, я приношу восхваление', sadfĢīr adyd sadfgir id и ģvo ... (I, 123,8) 'сегодня одинаковые и завтра тоже одинаковые', ichūmtd dhŗdd mdnasd cid indram (VI, 28,5) 'Сердцем и помыслом я, действительно, стремлюсь к Инд-ре', Ļndrasya prathamō rdtho devdndm dpāro rdtho vdruņasya tŗtiya it (AB, X, 4,1) 'У Индры первая колесница, у богов вторая колесница, а у Варуны третья'.

fva/va 'как'— частица, выражающая сравнение и относящаяся к слову или к неполному предложению; изредка выражает приблизительность; употребляется обычно постпозитивно. Например: vģtevājuryģ ... yātam arvdk (I, 39,5) 'Как ветры нестареющие, мчитесь в нашу сторону!', te su no mardto mŗ{a-yantu | уё smd purd gātūydntīva devdh (I, 169,5) 'Да простят нас до конца Маруты, боги, которые и раньше подобным образом указывали путь'.

1т 'ни'— эмфатическая частица, стоящая после местоимения (по происхождению — A.sg. от местоименного корня i-, притом что в ряде случаев семантика местоименного падежа — но не числа — сохраняется). Например: yd īrņ vakanta āĢiibhih ... ātra Ģrdvāmsi dadhire (V, 61,11) 'Кто бы ни ездил на быстрых конях, завоевывал себе славу'.

U (возможно метрическое удлинение) 'вот', 'же', 'тут', 'тот-

265

час же', 'и', 'а также', 'а', 'но'— объединяет значение эмфатической частицы, выделяющей слова (с глаголами и местоимениями имеет дейктическое значение), и сочинительного союза; нередко комбинируется с другими частицами. Например: аро navasva vŗsaņā (III, 35,3) 'Направь же (к нам) двоих жеребцов!', āvinda'in и dargatām apsv āntdr (III, 1,3) 'Вот нашли они прекрасного в водах', stda hotah svd и lokē (III, 29,8) 'Сядь, хотар, на свое собственное место', raghudnivah kŗsņā-sītāsa ū jiivah (I, 140,4) 'быстроногие и протягивающие за собой черные полосы кони'.

Utā 'и', 'а также'— союз, соединяющий слова или предложения. Например: sd tvdrŗi no adyd sumd'iā utdpardrŗi (I, 36,6) 'Будь благосклонен к нам сегодня и в дальнейшем', vfsā te vdjra utd te vfsā rdtho ... (II, 16,6) 'Бык —твоя ваджра, и бык — твоя колесница...'.

Evā 'так'— или дейктическая частица в начале предложения; 'как раз', 'только', 'действительно'; или эмфатическая частица, следующая за словом в любом месте фразы. Например: ydthā jaghāitha dhŗsatd parā cid ļ evā jahi gdtrum asmdkam indra (II, 30,4) 'Как еще раньше ты отважно убивал, так убей врага нашего, о Йндра', jajnand evd vy ābādhata spfdhah (X, 113,4) 'Едва родившись, он разогнал врагов'.

Кат (возможно, A'.sg. от вопросительного местоимения kā-) — эмфатическая частица, употребляющаяся только после D. или inf.D. Например: djījana osadhīr bhajan.āya kam (V, 83,10) 'Ты породил растения для еды', tām и akŗņvai tredhd bhuve kam (X, 88,10) 'Они создали его, чтобы он разделился на три части'.

Безударная частица kam употребляется только после некоторых частиц. Например: tisthateldyata sii kam (AB, I, 17,4) 'Остановитесь! Успокойтесь хорошенько!'.

Kad (N.—A.sg.n. от вопросительного местоимения ka-) 'ли'; употребляется в функции вопросительной частицы гораздо реже, чем klm. Например: Md itthū nfhh pūtram devayatdm (I, 121,1) 'Действительно ли (он) — сосуд для мужей, преданных богам?'. Кроме того, употребляется как полнозначная местоименная форма.

Kim (N.—A.sg.n. от вопросительного местоимения kā-) 'почему', 'зачем', 'ли'. Например: kim. no indra jighāmsasi (I, 170,2) 'Почему, Индра, ты хочешь нас убить?', kim те havydm āhŗņāno juseta (VII, 86,2) 'Будет ли он наслаждаться моей жертвой не гневаясь?'. Кроме того, употребляется как полнозначная местоименная форма.

КИа 'конечно', 'действительно'— частица, выражающая сильную эмфазу; употребляется в постпозиции по отношению к выделяемому слову; малоупотребительна. Например: indraĶ kila cratyā asyd veda (X, 111,3) 'Ну конечно, Индра понимает в этом, чтобы прослушать'.

266

Khdlu 'же'— очень редкая эмфатическая частица, употребляющаяся после глагола в повелительном наклонении. Например: mitrām kŗņudhvatņ khdlu (X, 34,14) 'Заключите же дружбу!'.

Kuvid 'ли', 'конечно', 'может быть'— частица, употребляющаяся большей частью с глаголом в сослагательном наклонении, хотя изъявительное наклонение возможно тоже; выражает сомнение или утверждение в тех случаях, когда в утвердительной форме имплицитно содержится сомнение. Например: kuvit sv indra ņah gdkah (VIII, 80,3) 'Конечно, Индра, ты поможешь нам!' (-='Поможешь ли ты нам, Индра? —я надеюсь').

Gha — безударная частица со слабым эмфатическим значением, близким к значению id, с которым gha часто комбинируется; чаще всего употребляется после отрицания па, местоимения, наречия-префикса. Например: nā gha sd māni dpa. josam jabhāra (IV, 27,2) 'Ведь он унес меня не против желания', tķbhya± ghēt te jdnā ... dhāsim hinvanty āttave (VIII, 43,29) 'Ведь это тебе эти люди посылают питание, чтобы ты ел'.

Са 'и'— сочинительный союз, одиночный или парный, соединяющий слова или предложения, употребляется постпозитивно; 'если' в очень редких случаях; частица, придающая неопределенно-личное значение вопросительным и относительным местоимениям. Например: hŗdrogdm ... harimūņarņ са ппдауа (I, 50,11) 'Уничтожь болезнь сердца и желтуху', arasdsa ihā-hayo уё anti уё са dārake (AB, X, 4,9) 'Лишены сока здесь змеи, которые близко и которые далеко', d са gdchan mitrām enā dadhāma (Xr 108,3) 'Если (сам) он придет, дружбу заключим с ним', yād adyā kāc са vŗtrahantt \ uddga abhi sārya \ sdrvam tad indra te vdce (VIII, 93,4) 'Над чем бы ты ни взошел сегодня, о убийца Вритры, о Сурья, все это, о Индра,. (находится) в твоей власти'.

Сапа 'даже' после отрицания (очень редко при утверждении); 'даже не' в утвердительном предложении; после вопросительных местоимений — частица, придающая неопределенно-личное значение. Например: tad esam nākir ā minat \ dravā сапа mārtyah (VIII, 28,4) 'Этого не отнимет у них никто, даже злокозненный смертный', ... арадуата hiraņydyam | dhībhĻž■ сапа mdnasā... (I, 139,2) '...Мы увидели золотой трон пусть только в мыслях, духом...', md te jivisuh katamdc canūhah (AB, IX, 2,10) 'Да не проживут они ни единого дня (букв, ни какого-нибудь)'.

Cid 'даже'— энклитическая эмфатическая частица, выделяющая предшествующее слово; частица, придающая обобщенно-личное значение (особенно часто употребляется после вопросительных и относительных местоимений и наречий). Например: jahi rākso māhi cid vāvŗdhānām (IV, 3,14) 'Убей ракшаса, даже   очень   усилившегося!',   indrāsomā  duskfte   md  sugām

262'

bhud | уд nah kadū cld abhiddsati druhd (VII, 104,7) 'О Индра-Сома, да не будет легко злодею, который когда-либо подводил нас обманом!'.

Ced 'если' (<са+id) — союз, очень редкий в РВ. Например: hdstenaivd grāhyā ādhir asyā brahmajayeydm iti ced dvocai (X, 109,3) 'Следует взять своей рукой ее залог, если сказали: «Она жена брахмана»'.

Тй (tā) 'же', 'ка', 'конечно'— эмфатическая частица, выделяющая предшествующее слово; чаще всего употребляется с глаголом в повелительном наклонении; 'но', 'однако'— частица в функции противительного союза. Например: п tv āņatrav а gahi (VIII, 82,4) 'Приди же, о не имеющий противников!', tā tu te satyū tuvinŗmņa vigva | pra dhendvak sisrate vfsņa ūdhnah (IV, 22,6) 'Однако, это все истинные твои (деяния), о мужественный, (что) дойные коровы проистекают из вымени быка'.

Nd 'не', 'нет'— частица, выражающая общее отрицание, употребляется с глаголом в любом времени и наклонении. Например: nd te sdkha sakhydm vasty etdt (X, 10,2) 'Твой друг не хочет такой дружбы', bfhaspdtir va ubkayū nd mŗļāt (X, 108,6) 'В обоих случаях Брихаспати не помилует вас', ... ag-пёг... агсауо bhīmūso nd ргаШауе (I, 36,20) 'Языки пламени Агни ужасны. (К ним) не приблизишься', ārāt nd nemih pdri tā babhūva (I, 32,15) 'Как обод —спицы колеса, он охватил (все) это'.

Изредка встречаются эмфатические корни формы отрицания nahi (<na+hi) и папи (<па + пи).

Nu (пй) 'теперь', 'тут', 'вот', 'еще', 'уже'; кроме того, частица, выражающая поощрение и побуждение, часто комбинируется с другими частицами. Например: indrasya пй vlryāņi prd vocarņ (I, 32,1) 'Я хочу теперь провозгласить героические подвиги Индры', as^ pītvū mddānām \ indro vŗtrdņy aprāti | jaghūna jaghdnac ca mi (IX, 23,7) 'Испив его пьянящих (струй), Индра убивал и еще будет убивать не имеющих равных врагов', so tin пй nd marūti (I, 191,10) 'Уж он, конечно, не умрет (от этого)'.

Ned (<.na+id)— эмфатическое отрицание; 'чтобы не' с глаголом в сослагательном наклонении. Например: mākir ena pat-hū gād ... ачуд nēt sārir ohate bhāridāvattaro jdiah (VIII, 5,49) 'Пусть никто не пойдет тем путем, чтобы никакой другой господин не прослыл более щедрым человеком'.

Мп 'не'— частица, выражающая отрицание при запрете; употребляется только с глаголом в инъюнктиве; например: aksair mā dīvyah (X, 34,13) 'Не играй в кости!'.

Yddi 'если', 'когда' (редко и только с глаголом в прошедшем времени) — союз, употребляющийся в сложноподчиненных предложениях. Например: yddi no gāni hdmsi yddydĢvam yddi pārusam tam  tvā  siseņa  vidhyāma  (AB,  I, 16,4)   'Если   ты

268

убьешь нашу корову, если коня, если человека, «мы пронзим тебя свинцом', ud astambhīt samidha nākam... agnir... yddī... matarigvā... havyavāhatņ samidhe (III, 5,10) 'Агни с помощью дров укрепил небосвод, когда зажег (его) Матаришван в качестве возницы жертвы'.

Va 'или'— разделительный союз, одиночный или парный, связывающий слова и предложения; часто комбинируется с другими союзами или частицами. Например: stenam гпуа sārameya tdskārarņ vā (VII, 55,3) 'На вора лай, о Сарамея, или на грабителя!', ydd va marutvah parame sadhdsthe \ ydd vāvame vŗjdne māddyase | dta ā yāhy adhvarārn no dchū (I, 101,8) ^Находишься ли ты) в самом отдаленном месте, о сопровождаемый Марутами, или же тешишься в соседней общине, приди оттуда к нам на жертвоприношение!'.

Vai 'в самом деле', 'конечно'— эмфатическая частица, подчеркивающая значение всего предложения и стоящая обычно после первого слова предложения. Например: па vģ и somo vrjindm hinoti (VII, 104,13) 'Конечно, сома не поощряет злодея'.

Sīm (A.sg. от указательного местоимения sā-) — частица, которая может символизировать А. упоминавшегося ранее имени логического субъекта без различения рода и числа; частица, иногда придающая предшествующему относительному местоимению обобщенно-личное значение (ср. lm). Например: vavrājā sīm ānadatir ddabdhū \ divo yahvtr dvasānā dnagnāh (III, 1,6) 'Он вошел в тех, что не едят (и) не терпят обмана, в юниц неба, что не одеваются (и в то же время) не нагие', ydt sīm ūgaĢ cakŗmā tdt su mŗļa (VII, 93,7) 'Если какой грех мы совершили, то прости уж его'.

5ц (sū) 'хорошо', 'полностью'— эмфатическая частица, связанная с глаголом; часто сочетается с другими частицами; после РВ выходит из употребления и встречается в основном в качестве первого члена сложных слов. Например: tdpo sv āgne dntarān amitran (III, 18,2) 'Спали дотла, о Агни, ближайших врагов'.

Sma (smā) 'же', 'именно', 'действительно', 'уже'— слабая эмфатическая частица, употребляющаяся с местоимениями, наречиями, глаголами; в РВ сочетание sma pūrā придает глаголу в настоящем времени значение прошедшего времени; нередко комбинируется с другими частицами. Например: ^й/га hi smā cyāvdyann dcyu(āny | eko vŗtrū cdrasi jighnamānah (III, 30,4) 'Ведь ты, действительно, сотрясая несотрясаемое, один выходишь, сокрушая врагов', ^' sū ņo maruto mŗļayanta уё smā purd gātāydntīva devāh (I, 169,5) 'Да простят нас милостиво Маруты, боги, которые еще раньше также указывали путь'.

Svid (<su+id) 'же'— эмфатическая частица, выделяющая предшествующее вопросительное местоимение или наречие; в единичных случаях придает им неопределенное значение; во-

269

просительная частица, изредка употребляющаяся и без вопросительного местоимения (в двойном вопросе). Например: kdh svit tēsām asad rdsah (AB, X, 4,18) 'Какой же у них будет сок?', adhāh svid āst3d updri svid āsi3t (X, 129,5) 'Был ли низ? Был ли верх?'.

На (очень редко М) 'же', 'ведь' и др.— частица с очень слабым эмфатическим значением, выделяющая слово. Например: yād dha tydn mitrāvaruņāv ŗtdd ddhy ādadhūthe dnŗtatņ (I, 139,2) 'Когда же, Митра-Варуна, вы выделили из истины ложь...', sakŗd dha dyaur ajāyata (VI, 48,22) 'Ведь сразу родилось небо'.

Hi 'ведь', 'же'— эмфатическая частица, усиливающая предшествующее слово; 'так как', 'потому что'— причинный союз в сложноподчиненных предложениях; 'хотя' (особенно в сочетании уйс cid dhi) — уступительный союз в сложноподчиненных предложениях. Например: ugrā hi pignamātarah (I, 23,10) 'Ведь ужасны сыновья матери Пришни', vddhīr hi dāsyurņ dhani-nam... (I, 33,4) 'Ведь ты убил богатого дасью...', п hi yātdm dthā sōtnasya pibatam sutdsya (I, 108,6) 'Придите же сюда и выпейте выжатого сомы', dhdnair abhi grutvū yanti | vidār hi takmanūĢanam (AB, V, 4,2) 'Прослышав (о ней), они идут (к ней) с богатствами, так как они знают изгонительницу лихорадки'.

В приведенном выше списке указаны также и те немногочисленные союзы, которые не являются частицами (для ряда частиц употребление в качестве союза представляет собой лишь одну из функций). В функции союзов употребляются также некоторые наречия и местоимения (см. соответствующие разделы).

В класс неизменяемых слов входят также междометия и звукоподражания. Сюда относятся восклицания общего характера, как bata 'увы!', bdd 'верно', 'действительно', badu id., hdnta 'ладно', 'ну!', haye 'эй!', hurāk 'прочь!', 'вон!'. Особо следует отметить ритуальные возгласы, именное или глагольное происхождение которых достаточно отчетливо прослеживается: Ģdm yōs 'Благо! Счастье!', vdsat (<vakšat от vah-'везти')—■ возглас жреца-хотара, в ответ на который жрец-адхварью бросает жертву в костер, svdhā — литургический возглас, приглашающий богов принять жертву.

Звукоподражания могут употребляться как отдельные слова (особенно часто в АВ), например: phčĒ 'бух!', 'бац!', phdl 'бултых!', bāl 'фють!' и др., в сочетаниях с вспомогательными глаголами, как kikirū kar- 'с шумом разрывать', c'iģcū kar- 'со свистом лететь', или в составе сложных слов с этими же глаголами, например: akhkhalikftya 'квакая', alalābhdvant- 'весело журчащий'.

ГЛАГОЛ

ОБЩАЯ   ХАРАКТЕРИСТИКА

К классу глагола в ведийском языке относятся слова, характеризуемые грамматическими категориями лица, числа, залога, наклонения, вида и времени. Наиболее экстенсивными из них являются категории вида и времени — они присущи подавляющему большинству членов. Далее по степени релевантности следуют категория числа (не свойственна только некоторым типам неличных форм: деепричастиям и инфинитивам) и категория залога (не свойственна кроме деепричастий и инфинитивов также некоторым типам причастий). По способности выражать категорию лица глагольные формы делятся на личные и неличные. Последние занимают в системе глагола периферийное положение, находясь на грани между глаголом и именем или глаголом и несклоняемыми словами. Категория наклонения релевантна только для личных форм.

Морфология глагола отличается удивительным богатством и разнообразием. Теоретически система спряжения одного глагола во всех временах, наклонениях, залогах, числах и лицах насчитывает намного более сотни форм (притом что ряд теоретически возможных сочетаний граммем в системе не используется). Все эти формы в каждом конкретном случае объединены в одну большую систему только через посредство глагольного корня. Корень объединяет личные и неличные формы глагола.

Максимальная теоретическая модель, описывающая структуру личных глагольных форм, состоит из семи элементов, а именно: префикс (1)+ аугмент ^^удвоение (3)+ корень (4)+суф-фикс основы (5)+модальный суффикс (6)+окончание (7). В реально встречающихся личных формах глагола длина конкретной формы не может превышать шести элементов, так как аугмент не совместим с модальным суффиксом (они находятся в отношении дизъюнкции); практически же обычно встречаются формы,

271

состоящие из пяти элементов, например: sam-a-ga-cha-nta (l+2 + 4+5+7) 'они сошлись' — 3 pl.impf.med. от gam- 'идти', d-ji-jan-a-dhvam (2+3+4+5+7) 'вы породили'—2 pl.aor.med. от jan- 'рождать', a-ji-ghāņi-sa-t (2 + 3+4+5 + 7) 'ты хотел убить'—2 sg.impf.des. от han- 'убивать', ā-va-vart-a-ti (1 + 3+ + 4+6+7) 'если он повернет'—3 sg.subj.pf. от vŗt- 'поворачивать', didhiseya (<di+dhl + sa + ī+a; 3+4+5 + 6+7) 'я стремился бы расположить к себе'— 1 sg.opt.med.des. от dhā-'класть' и др. Чаще употребляются формы, состоящие из меньшего числа элементов, например, из четырех, как d-kram-is-i (2 + 4+5+7) 'я шагнул'— 1 sg.aor.med. от kram- 'шагать', ba-bhā-yā-t (3+4+6+7) 'пусть он станет'— 3 sg.opt.pf. от bhā-'быть', mar-mŗj-yā-te (3+4+5+7) 'он украшает'— 3 sg.pr.int. от mŗj- 'украшать' и др. или из трех, как kŗ-ņō-ti (4+5+7) 'он делает'— 3 sg.pr. от kar- 'делать', bi-bhar-ti (3 + 4+7) 'он несет'— 3 sg.pr. от bhar- 'нести', d-sthā-t (2 + 4+7) 'он встал'— 3 sg.aor.   от   sthā-    'стоять',    tnŗ-ņī-hi   (4+5+7)    'раздроби'—

2  sg.iv.act. от таг- 'раздробить'   и др.   Необходимым и   достаточным для   порождения   личной   глагольной   формы  является сочетание из двух элементов: корня и окончания (4 + 7), например: han-ti 'он убивает'— 3 sg.pr.act. от han- 'убивать', дги-dhC 'слушай'— 2 sg.iv.act. от дги- 'слушать' и др.

Порядок последовательности морфем в рассмотренной выше максимальной схеме является фиксированным. Кроме нередуци-руемых элементов 4 и 7, т. е. корня и окончания, все остальные, как видно из приведенных примеров, допускают редукцию. Наименее «прочными» являются позиции элементов 1 и 2. Связь наречия-префикса с личной глагольной формой в самхитах не обязательна, чаще здесь имеют место два слова, а не форма одного слова. Употребление аугмента — показателя прошедшего времени в самхитах факультативно. Все остальные элементы строго обязательны для определенных классов грамматических форм.

В двух местах этой модели возможна циклизация элементов: в 1 и 5. В состав одной глагольной формы может входить более одного префикса и суффикса. Число префиксов никогда не превышает трех, единичный случай засвидетельствован в АВ(Х1, 1,36) — anusamprāyūhi (1'+1"+Г' + 4+7) 'отправляйся', не часто оно бывает равно двум, например: anunirdaha (AB, IX, 2, 9) 'сожги дотла', апъпдауе (АВ, X, 7,9) 'распростерлось' и др. (Процесс вхождения наречий-префиксов в состав глагольной формы быстро усиливается в период после РВ.) Число суффиксов не превышает двух: непосредственно за корнем следует словообразующий суффикс, за ним— формообразующий, например: dhār-ay-isya-ti (4+5' + 5"+7) 'он   будет   поддерживать' —

3  sg.pr.caus. от dhar- 'держать', uhydte (<uh + yd + a + te) 'если будет привезена'— 3 sg.pass.subj. от vah- 'везти' и др.

Соответствующая модель, описывающая структуру нелич-

272

н ы х глагольных форм, включает на два элемента меньше, так: как в составе неличных форм не может быть аугмента и модального суффикса. Она имеет следующий вид: префикс (1)+ удвоение (2)+корень (3)+суффикс основы (4) + флексия (5). Эта теоретически максимальная модель может реализоваться в полном виде, например: upa-ja-gm-iis-as 'подошедших'— A.pl. p.pf.act. от upa+gam- 'подходить', ājiihvānās (<ā+Ju+hu-r āna + ās) 'возливающие себе'— N.pl.p.pr.med. от ā + hu- 'возливать [жертвенное масло]' и др. Чаще употребляются редуцированные варианты этой модели, например, четырехчленный вариант: sa + sŗ-vdms-am (2+3+4+5) 'поспешившего'—А.sg.р.рг. act. от sar- 'струиться', 'спешить', prd-sthi-ta-tn (1 + 3+4+5) 'выступившего'— A.sg.p.p. от pra + sthā- 'выступать' и др. Трехчленный вариант редукции является минимально допустимым для одной части неличных форм, а именно для причастий, например: hi-td-sya (3+4+5)'положенного'—G.sg. от р.р. от dhā-'класть', ĢŌc-ad-bhis (3+4+5) 'светящимися'— I.pl. от р.рг. от Ģūc- 'светиться' и др. Двучленный вариант редукции является минимально допустимым для другой их части — абсолютивов и инфинитивов, например: hi-tvt (3+4) 'положив'—abs. от dhā-'класть', dŗg-e (3+5) 'чтобы видеть'— inf. от dŗg- 'видеть' и др. Как видно из приведенных примеров, у этих неличных форм допустима такая редукция модели, в которой отсутствует флексия, и, таким образом, нередуцируемым элементом во всех этих вариантах остается только глагольный корень.

Циклизация отдельных элементов в определенных позициях этой модели допустима в тех же местах и в тех же пределах, что и у личных форм, т. е. циклизуются префиксы и суффиксы, например: иpa-pra-y-čn(Г+l"+4+5+7, причем 7 представлено нулем) 'предпринимающий'— N.sg. от p.pr.act. от upa+pra + i-'предпринимать', nis-pdt-ant-y-os (l + 4+5' + 5" + 7) 'у двух вылетающих'— L.du.f. от p.pr.act. от nis+pat- 'вылетать', ydj-a-māna-sya (4 f 5' + 5" + 7) 'у жертвующего'—G.sg. от p.pr.med. от yaj- 'жертвовать' и др. При этом возможны комбинации двух словообразовательных суффиксов, например: -aut- и -[-. В результате циклизации указанных элементов могут порождаться формы, которые превышают длину максимальной модели, например: upadadyamāne (<upa + da-rd + ya+māna + l); (1+2+3+4' + 4" + 5) 'у вручаемого'—L.sg.p.pass. от upa + dā-'вручать'.

Ведийский глагол по ряду причин представляет большие сложности для описания. Дело не только в том, что он обладает обширной разращенной системой форм. Гораздо большие трудности связаны с такими его особенностями, как нередкое отсутствие ожидаемого регулярного соответствия между классификацией форм по их структуре и   по системе граммати-

18  Зак.

27а

ческих значений (одному типу форм может соответствовать несколько грамматических значений, и, наоборот, одно грамматическое значение может быть связано с несколькими структурными типами; или иначе: определенная форма может не иметь того грамматического значения, которое она «должна иметь» в соответствии со своей структурой, а имеет другое не обусловленное структурой значение). Можно сказать, что категории ведийского глагола недостаточно грамматичны. К этому следует еще добавить, что не все парадигмы полностью сформировались в ведийском языке, и некоторые из них находятся в периоде становления.

Показательно, что из названных ранее грамматических категорий, совокупность которых характеризует глагол как класс, ни одна не является обязательной для всех без исключения форм. Даже самые экстенсивные из них — категории вида и времени, не свойственны абсолютивам и некоторым инфинитивам, а каузативность, выражаемая всеми глагольными формами, принадлежит скорее не к грамматическим категориям, а к словообразованию (так называемое производное спряжение). Таким образом, единственной структурной единицей, объединяющей все эти многочисленные формы в одну систему, является корень глагола.

Категория лица глагола так же, как и у местоимения, складывается из противопоставления трех граммем: 1-го, 2-го и 3-го лица (см. с. 240). Эта категория выражает лицо субъекта действия.

Категория числа глагола, подобно соответствующей категории имени, образуется противопоставлением трех граммем: единственного, множественного и двойственного числа (см. с. 191 ел.). Она выражает число субъекта действия.

Категория залога складывается из противопоставления двух граммем: активного и медиального залогов. Эта оппозиция регулярно выражается во всей системе личных форм глагола посредством двух разных серий окончаний: активных и медиальных, присоединяемых к основе времени или наклонения. У ряда причастий способом выражения залогового противопоставления служат словообразовательные суффиксы.

Содержательная интерпретация глагольной диатезы, по Па-нини, такова, что активный залог представляет собой «слово для другого» (parasmaipada-), а медиальный — «слово для себя» (āttnanepada-), или, в соответствии с уточнением Бенве-ниста, в активном залоге глаголы означают процесс, исходящий от субъекта и внешний по отношению к нему, а в медиальном залоге — процесс, развивающийся в субъекте, и субъект является внутренним по отношению к процессу.

В духе этой диатезы легко интерпретируется та часть фактов — она находится в ее центре,— когда один и тот же глагол употребляется и с активными, и с  медиальными окончаниями.

274

Вот некоторые примеры: ydd aĢ/idmi bālam kurve (AB, VI, 135,1) 'Когда я ем, я создаю себе силу'— tķbhya± brāhmāņl vdrdhanā kŗņomi (VII, 22,7) 'Я создаю для тебя подкрепляющие молитвы', па nāthitō viidate marditāram (X, 34,3) 'Несчастный не находит сочувствующего'— ndhdrņ vindāmi kita-vāsya bhōgatn (ilo.) 'Я не нахожу пользы в игроке', daĢasydntā mdnave pārvyārņ divi yāvatņ vfkeņa karsathah (VIII, 22,6) 'Вы двое (Ашвинов), преданные человеку, утром рано пашете ячмень на волке'— aksair md dīvyah kŗsim it kŗsasva (X, 34,13) 'Не играй в кости! Паши (свою) ниву'.

Кроме этого есть ряд глаголов, которые спрягаются только в активном залоге, как as- 'быть'; jiv- 'жить', 'пребывать', 'править'; ksip- 'бросать', 'кидать'; gū- 'идти'; nŗt- 'танцевать';. pаt- 'летать'; bhā- 'светить'; rāj- 'править'; sŗp- 'ползти'; sidh-'помогать' и другие, среди которых, помимо ряда глаголов движения, можно выделить группу глаголов, обозначающих. различные деструктивные действия: kŗt- 'расщеплять', bŗh-'вырывать', таг- 'разбивать', ruj- 'ломать', rup-llu-p- Īd., vadh-'убивать', vyadh- 'пронзать', vragc- 'рубить', gas- 'резать'.

Менее многочисленны глаголы, которые спрягаются только в медиальной флексии, как ās- 'сидеть', īģ- 'владеть', 'повелевать', М- 'замечать', ksam- 'терпеть', dhav- 'течь', ramb- 'висеть', man- 'думать', labh- 'получать', vas- 'надевать', ģī- 'лежать' и др.

У этих- двух групп глаголов исключительное употребление активной или медиальной флексии определяется, по-видимому, прежде всего лексическим значением корня, хотя далеко не всегда характер этой связи ясен.

Выбор активной или медиальной флексии может зависеть от употребления глагола с наречием-префиксом (даже если это самостоятельное слово и связь чисто семантическая). Например, глагол sthū- 'стоять', 'находиться' спрягается преимущественно в активном залоге без префиксов и с префиксами, в медиальном залоге он встречается почти исключительно с префиксами (vi + sthā- 'расширяться', 'распространяться'— med., upa + sthā-'присутствовать', 'приближаться'— тез.); та же ситуация у глагола dō- 'давать', у которого медиальный залог связан прежде всего с префиксом а, меняющим лексическое значение: ā+dā-'брать' и т. п.

Употребление активной или медиальной флексии может быть обусловлено типом основы глагола. Классическим является соответствие медиального презенса активному перфекту, например: pādyate — papdda, pad- 'идти'; pdyate — pipdya, pi-ļpī-'набухать'; modate — mumoda, mud- 'радоваться' и т. п.

Разные типы основ аориста в неодинаковой степени сочетаются с активной и с медиальной флексией. Так, основа тематического аориста редко соединяется с медиальной флексией, у аориста на -sa- в медиальном   залоге употребляются   только

18*

275

формы 3-го лица, а у аориста на -sls— только модальные формы (оптатив). При наличии нескольких типов презентных основ к медиальной флексии тяготеет тематический тип. Особое распространение получила форма 3 pl. на -anta.

С противопоставлением активной и медиальной флексии, иногда — но не обязательно — сопровождаемым противопоставлением разных типов презентных основ, может быть связана оппозиция переходного и непереходного значения -.

С медиальной флексией, особенно за пределами презенса, может быть связано медио-пассивное или пассивное значение. Вот некоторые примеры: тп hāsmahi prajdyā md taiūbhir (X, 128,5) 'Да не будем мы покинуты ни потомками, ни (своими) телами!', astodhvam stomyā brdhmaņā те (I, 124,13) 'Вы прославлены, о достойные восхваления, моей молитвой', ayasmāye drupadē bedhise (AB, VI, 84,4) 'Ты привязан к железному столбу'.

Таким образом, во многих случаях медиальные формы не находятся в строгой семантической оппозиции с активными формами, и вся оппозиция приближается по ^своему характеру к словообразовательной.

В целом надо сказать, что медиальная флексия является отмеченной по отношению к активной и более редкой (соотношение 1 :3).

В ведийском языке существует также формальный способ выражения страдательного залога, пассива, но в основе его структурного и семантического отождествления лежат совсем иные принципы, чем у рассмотренной выше диатезы. Регулярная парадигма пассива существует только в системе презенса, точнее, в презенсе (пассив является развитием одного из типов презентных основ: IV класса, характеризуемого суффиксом -уа-, и отличается от него только местом ударения), к которому примыкают несколько форм имперфекта 3-го лица. Эта парадигма пассива использует медиальную флексию. Среди неличных форм существуют причастия страдательного залога, имеющие тоже двойную формальную характеристику: суффикс пассива и суффикс медиального залога. Эти причастия всегда выражают значение страдательного залога, но кроме них то же значение могут иногда выражать просто медиальные причастия, например: suretasā grdvasū tānjamūnā... (III, 1,12) 'приводимые в движение славой прекрасного семени...' и др.

В итоге можно сказать, что если в семантическом плане в ведийском языке существует противопоставление активного залога не только медиальному, но также и пассивному по признакам «необращенность на объект действия» (пассивный залог) — «обращенность на объект действия» (активный залог), то в формальном плане эти оппозиции принадлежат разным уровням. Диатеза активного и медиального залогов принадлежит к уров-

1

Подробнее см. в разделе «Лексика», с. 50 ел.

276

ню формообразования, а противопоставление активного залога пассивному, действительное для некоторой части глагольных форм, целесообразно рассматривать на уровне словообразования.

Категория наклонения ведийского глагола складывается из противопоставления следующих граммем: индикатива (изъявительного наклонения), императива (повелительного), оптатива (желательного), субъюнктива (сослагательного) и инъюнктива. Следует упомянуть еще одно наклонение — кондиционалис (условное или ирреальное), но для этого периода развития языка его вряд ли нужно принимать во внимание как элемент системы, поскольку в самхитах оно представлено всего лишь одной формой в РВ.

Инъюнктив противопоставлен остальным наклонениям по иному принципу, чем все они друг другу, и поэтому выпадает из данной системы оппозиций и будет рассмотрен отдельно. В основе различения системы наклонений в ведийском языке лежат оппозиции трех пар дифференциальных признаков: «условность—безусловность», «направленность—ненаправленность» и «автономность—неавтономность». Первая пара признаков служит для отождествления индикатива как безусловного (прямого) наклонения в отличие от трех остальных наклонений как условных (косвенных), т. е. выражающих такое действие, реальность которого не утверждается. С помощью второй пары признаков императив противопоставляется прочим наклонениям как направленный ненаправленным. Третья оппозиция имеет меньший объем, чем две предыдущие. Она служит для идентификации оптатива и субъюнктива и иррелевантна для индикатива и императива. Оптатив, основное значение которого — выражение желания, интерпретируется посредством этой оппозиции как действие автономного характера, не соотнесенное ни с какими другими обстоятельствами (он выражает только волю говорящего), в отличие от субъюнктива, который тоже выражает условное действие, но это действие соотнесено еще с другими обстоятельствами (значение субъюнктива может подчеркиваться модальными наречиями типа «возможно», «по-видимому», «конечно» и т. п.).

Пересечение дифференциальных признаков этих трех оппозиций дает следующий объем инвариантных значений наклонений в ведийском языке. Индикатив как наименее маркированное наклонение является безусловным и ненаправленным, императив, наоборот, предстает как условное и направленное наклонение. Для отождествления этих наклонений необходимы и достаточны две оппозиции дифференциальных признаков. Оптатив и субъюнктив обладают большим объемом, так как для их идентификации используются три оппозиции. Оптатив является условным, ненаправленным, автономным. Он маркирован по отношению к субъюнктиву — условному, ненаправленному и неавтономному.

277

Структуру граммем наклонения   можно   изобразить   в   виде таблицы (табл. 6).

Таблица &

~~—^^^^                     Наклонение Дифференциальные признаки~~~~^^^^^	Индикатив	Императив	Оптатив	Субь-юнктив
Условность—безусловность Направленность—ненаправленность Автономность—неавтономность	0	+ +°	+ +	+

Индикатив представлен наиболее обширной системой форм, включающей все возможные в ведийском языке видо-временные противопоставления. Действие трактуется как реальное, безусловно происходящее в настоящем, прошедшем и будущем. Вот некоторые примеры: esd... sōmah рипйпд arsati (IX, 28,6) 'Этот Сома течет, очищаясь', dhatin āhim dnv apds tatarda \ prd vaksdņā abhuiat pdrvatānām (I, 32,1) 'Он убил дракона, он просверлил отверстия для рек, он рассек чресла гор', glaiir itdh prd patisyati | sd galunto nagisyati (AB, VI, 83,3) 'Нарост улетит отсюда прочь. Он исчезнет из горла'.

Формы косвенных наклонений образуются от временных основ изъявительного наклонения. Особенность ведийского языка состоит в том, что они образуются не только от основы презен-са, хотя от нее по преимуществу, но также и от других основ: аориста и перфекта. Никакой разницы в значении между формами одного наклонения от разных временных основ нет, например: y©ktrāni muncata (III, 33,13) 'Отпустите постромки!', evds-mdd agne vi mumugdhi pagān (V, 2,7) 'Так распусти с нас петли, о Агни!', te па asnō vŗkāņām ūdityāso mumocata (VIII, 67,14) 'О Адитьи, освободите нас из пасти волков!' от глагола тис- 'отпускать', 'освобождать'.

Обращает на себя внимание та особенность, что формы косвенных наклонений почти не встречаются от основы футурума. Дело не только в том, что футурум редок в ранневедийском языке (РВ), но также и в том, что он является в отличие от настоящего и прошедших времен полумодальной формой.

Императив образуется от временной основы и характеризуется особым типом чередования гласных (у тех глаголов, которым оно свойственно) и особыми окончаниями в некоторых формах, а именно: 2,3 sg., 3 pl. Его парадигма неполная: в 1-м лице ее восполняют соответствующие формы сослагательного наклонения.

Инвариантное значение императива в текстах реализуется прежде всего как выражение приказа, побуждения, просьбы, пожелания. Эти значения  наиболее  отчетливо прослеживаются

278

во 2-м лице. Вот некоторые примеры: sd tvani vtpraya aaguse] rayiņi dehi sahasriņam \ dgne virdvatlm isam (VIII, 43,15) 'Дай ты искусному в речах почитателю тысячное богатство, о Агни, подкрепление, состоящее из героев!', ауат hōtū pratha-mdh | pdĢyatemdm (VI, 9,4) 'Вот первый хотар — взгляните на него!'.

К императиву непосредственно примыкают по значению изолированные, непарадигматические формы 2 sg. с окончанием презенса -si, например: d deva devdn yajdthāya vāksi | sdkhū sdkhīn samana yaksy agne (III, 4,1) 'Привези, о бог, богов на жертвоприношение! Как друг благожелательный почитай друзей, о Агни!'.

Императив не встречается обычно с отрицаниями и очень мало употребителен в придаточных предложениях (в отличие от субъюнктива, являющегося типичным косвенным наклонением придаточных предложений).

Оптатив образуется от временной основы с помощью характерного суффикса — у<4-/^-, чередующегося там, где это предусмотрено типом глагольной основы, и выступающего в виде неизменной формы -ī- у неизменяемых основ. Кроме того, существует разновидность оптатива, образуемого только от одного из типов основ прошедшего времени — сигматического аориста, а именно, так называемый прекатив, или бенедиктив, который характеризуется суффиксом -yds-/-īs- (т. е. суффикс оптатива + -s— показатель аориста) и который ограничивается исключительно выражением желания.

Главное инвариантное значение оптатива реализуется в виде выражения желания. Именно в этом значении он большей частью употребляется в самостоятельных предложениях. Как отмечалось исследователями, в разных грамматических лицах оптативу могут быть свойственны особые дополнительные оттенки желания: желание, касающееся говорящего, в 1-м лице, просьба или пожелание во 2-м лице, оттенок возможности, эвен-туальности в 3-м лице. Вот некоторые примеры: tvdyā vājam ■vūjayd'ito jayemlbhi syxma pŗtsuttr mirtyliam (V, 4,1) 'С тобою да завоюем мы добычу как добытчики, да устоим мы против нападений смертных', п no vavŗtyāķ suvltdya deva (I, 173,13) 'Пусть повернешь ты нас к благополучию, о бог!', ddhl <ļdylta nirŗter updsthe \ 'dhainam vŗkā rabhasūso adytih (X, 95,14) 'Что если он найдет покой в лоне небытия? Что если его сожрут лютые волки?'.

В предложениях, выражающих условие, оптатив иногда может приобретать вызванное контекстом значение нереализуемого действия, причем условие может и подразумеваться, например: rdtrlbhir asmā dhabhir dagasyet \ suryasya cdksur miihur un mimlyāt (X, 10,9) 'Ночами и днями она услаждала бы его. В (один) миг обманула бы глаз солнца' (но он против этого). В дальнейшем развитии   языка это значение (видимо, как  наи-

279

более периферийное по отношению к инвариантному значению) отходит к другому наклонению — кондиционалису. Тот единственный пример кондиционалиса, который засвидетельствован в РВ, выражает скорее будущее действие, связанное с прошлым, а не ирреальное: уд vŗtrūya sinam dtrūbharisyat | prātam jānitrī vidum uvāca (II, 30,2) 'Родительница предсказала знающему того, кто принес бы Вритре расплату за это'. Оптатив редко употребляется в придаточных предложениях в отличие от субъюнктива.

Субъюнктив образуется от временной основы и характеризуется суффиксом основы — тематическим гласным, способностью соединяться в пределах одного залога с двумя сериями личных окончаний (а не с одной, как это свойственно любой временной основе), причем некоторые из них имеют «утяжеленные» варианты, специфичные для данного наклонения.

Инвариантное значение субъюнктива как наклонения реализуется в выражении различных оттенков модальности: возможности, вероятности, желательности, долженствования, проблематичности действия с явной или — чаще — имплицитной зависимостью от каких-то других обстоятельств. Вот некоторые примеры: рйпаг ehi vŗsākape \ suvitū kalpayāvahai (X, 86,21) 'Возвращайся снова, Вришакапи,— мы хорошо поладим!', kanist-hikū са tisthati | tisthad ld dhamānir mahi (AB, I, 17,2) 'Когда останавливается самая младшая, непременно остановится и великий сосуд', prd пи vocā sutesu vō± vīryģ... (VI, 59,1) 'Хочу я сейчас у выжатых (струй сомы) провозгласить ваши героические деяния' и др.

Субъюнктив нередко употребляется при вопросе и с отрицанием па, например: арат nāpād āguhemū kuvit sa \ supegasas karāti jōsisad dhi (II, 35,1) 'Апам Напат, погонщик коней,, украсит ли_их — ведь он будет радоваться (им)' (или 'Конечно, Апам Напаш, погонщик коней, их украсит — ведь он будет радоваться'), Mm abhtig vadāsi (X, 95,11) 'Что же ты попусту говоришь?', sō citi nu nā таг āti \ по vayām marāmāre ļ asya yōjanarn haristhā \ mādhu tvā madhulū cakāra (I, 191,10) 'И он, конечно, не умрет (от яда), и мы тоже не умрем: ездящий на золотых конях устранил его действие, сладкое (растение) сделало тебя медом' и др. В этом употреблении также проявляется условное и неавтономное модальное значение субъюнктива.

Субъюнктив является основным наклонением, употребляющимся в придаточных предложениях в ведийском языке, и в этом заключается его главное синтаксическое отличие от императива, который никогда в них не употребляется, и оптатива, который употребляется редко. Вот некоторые примеры: уйт jīvām acndvāmahai \ nd sa risydti pūrusah (X, 97,17) 'Если: мы живого застанем, не должен пострадать этот человек',. ... evū ni hanmi te mdno \ ydthā mūrņ kāminyaso \ yāthu  man.

280

nāpagā ūsah (AB, VI, 8,2) '...так и я прибиваю мысль твою — чтобы стала ты меня любящей, чтоб не стала ты избегать меля!' и др.

Наиболее частым и наименее модальным значением субъюнктива является выражение будущего времени. Можно сказать, что в РВ — это нормальный способ выражения будущего времени, поскольку футурум редок, в АВ же соотношение меняется в пользу футурума, но субъюнктив по-прежнему не утрачивает этой функции. Вот некоторые примеры: bahūni те dkŗtā kdrtvāni \ yddhyai tvena sdtn tvena pŗchai (IV, 18,2) 'Я должен совершить многие не совершенные (еще деяния). Я буду (или хочу) биться с одним, договариваться с другим', sd te Ģdtrāri ddharān pūdayāti (AB, X, 3,3) 'Он повергнет ниц   твоих   врагов' и др.

Благодаря столь широкому кругу значений и отсутствию ограничений на употребление в простых или сложных предложениях субъюнктив в ранневедийский период гораздо употребительнее, чем оптатив.

Различаясь по совокупности инвариантных значений, все три косвенных наклонения могут быть очень близки друг другу в каком-нибудь одном значении вплоть до синонимичного употребления. Ср., например, при выражении желания или пожелания: fdm agnlr agnibhih karac \ chdm nas tapatu sūryah (VIII, 18,9) 'Счастье пусть создаст [subj.] Агни со (многими) Агни, счастье пусть воссветит [iv.] Сурья...', asmūkam astu kevalah (I, 70,10) 'Да будет [iv.] он (Индра) только нашим!', asmdkāsad indro vdjrahasta't (I, 173,10) 'Да будет (subj.) нашим Индра, с дубиной в руке!', А по devdh savitū... jagamyāt (VI, 50,8) 'Да придет [opt.] к нам бог Савитар!', п vo gachūti... vdsisthah (VIII, 33,14) 'Да придет [subj.] к вам Васиштха!'.

Инъюнктив структурно и семантически выпадает из системы наклонений. Он не противостоит индикативу по какому-либо формальному признаку, не имея ни характерного суффикса, ни особой флексии. Фактически инъюнктив можно характеризовать только негативно: это основа презенса или аориста индикатива без аугмента (его употребление вообще факультативно), неспособная соединяться с окончаниями первичной серии.

Инъюнктив в ряде случаев трудно отделим от субъюнктива с кратким -а-, и принадлежность конкретных форм к одному или к другому наклонению можно определить, исходя не из структуры данной формы, а из системы противопоставлений всех форм данного глагольного корня.

Столь же неотчетлива семантика инъюнктива. Как было показано в ряде специальных исследований, формы инъюнктива могут выражать очень широкий круг временных и модальных значений. Инъюнктив может в некоторых контекстах выражать

281

действие общего характера, близкое к общему презенсу (но ке к презенсу настоящего момента), например: viņņum stōmūsah purudasmām arkā \ bhdgasyeva kāriņo yāmani gman (111,54,14) 'К Вишну идут восхваления, напевы, к многочудесному, как при выезде удачливого героя', rāpad gandharvtr аруй са yōsaņū | naddsya nādē pāri pūtu те mānah (X, 11,2) 'Когда шепчет Гандхарви — водяная дева, пусть защитит она мой дух во время рева ревущего (Сомы)' и др.

Инъюнктив может также в определенных контекстах приравниваться по значению к прошедшему времени (опорной является обычно какая-нибудь находящаяся поблизости форма прошедшего времени, снабженная соответствующими показателями этого времени), например: уате iva yatamāne ydd aitām | prd vām bharan mūnusā devayāntah (X, 13,2) 'Когда вы прибыли [impf.], схожие как два близнеца, люди, стремящиеся к богам, вывели [inj,] вас вперед', ddardar titsam dsŗjo vi khdni | tvdm arņavūn badbadhanūn aramņāh \ mandātam Indra pdrvatam vi ydd vdh \ sŗjō vi dhūrā āva dānavdrņ han (V, 32,1) 'Ты проломил (путь) [impf.] источнику, выпустил течь [impf.] каналы, ты успокоил [impf.] бушующие волны. Когда ты (Индра) раскрыл [inj.] скалу, ты выпустил течь [inj.] потоки. Ты убил [inj.] Данаву' и др.

Нередко инъюнктив близок по значению к футуруму, иногда с легкой модальной окраской, например: па паи mdntrā ānudi-tāsa ete ļ mdyas karan pdratare canūhan (X, 95,1) 'Эти мысли,, оставаясь невысказанными, не принесут нам радости даже в самый отдаленный день', in.drasya пй viryūņi prd vocarŗi (I, 32,8) 'Я провозглашу (или хочу провозгласить) сейчас героические деяния Индры'.

Таким образом, инъюнктив изофункционален различным временам индикатива. Кроме того он широко употребляется в значениях, синонимичных значениям косвенных наклонений. Подобно императиву, инъюнктив может выражать приказ, побуждение, например: ūsu smd по maghavann Indra prtsv | dsmā-bhyam māni vdrivah sugām kah (VI, 44,18) 'В этих сражениях создай нам, о щедрый Индра, великий простор и счастливый путь!', rākso agnim адйщт tūrvayāņarņ (I, 174,3) 'Охраняй, Агни, Ашушу, Турваяну!' и т. д. В сочетании с отрицательной частицей mģ инъюнктив выражает запрет, например: та по magheva nissapt pāra dāh (I, 104,5) 'Не раздай нас, как мот — (свои) богатства!', āgne sakhye md risamā, vayam Tčva (I, 94,1) 'О Агни, в дружбе с тобой да не потерпим  мы   вреда!'   и др.

Изофункциональность императиву наиболее отчетливо проявляется в формах 2-го лица, в остальных лицах значение инъюнктива часто бывает ближе к оптативу, т. е. инъюнктив выражает желание, пожелание, просьбу, например: yaj®až са bhād viddthe cdrur āntamah (X, 100,6) 'И жертва пусть будет приятной, близкой для общины!', jujosann (а mardtah sustutim.

282

nah (VII, 58,3) 'Пусть возрадуются Маруты нашей  прекрасной хвале!' и др.

Инъюнктив употребляется иногда синонимично субъюнктиву и имеет в таких случаях слабое значение эвентуальности, сомнения, возможности и пр., например: piirāravo md mŗthā md prā papto | md tvā vŗkūso āņivāsa и ksan (X, 95,15) 'О Пуру-равас! Ты не должен ни умереть, ни исчезнуть! Злые волки не должны тебя загрызть!', kuvin по asyd vdcaso nibodhisad 01, 16,7) 'Конечно, он обратит внимание на наше слово'   и  др.

Покрывая своими значениями значения всей системы времен и наклонений в ведийском языке и тем самым не выражая ни временных, ни модальных различий, инъюнктив противостоит всем этим категориям, вместе взятым. Высказывались соображения о том, что, в отличие от форм, выражающих время и модальность и описывающих действие, инъюнктив лишь упоминает его (меморатив). Согласно другой точке зрения, инъюнктив выражает недифференцированно только связь деятеля с действием в категориях лица и залога, в то время как остальные глагольные формы дифференцируют действие по временам и наклонениям.

Как бы то ни было, уже в РВ инъюнктив является архаизмом, используемым в стилистических целях. Он употребляется часто в повествовании о мифических событиях, в которых различие действий по временам и наклонениям может быть сведено к минимуму. После РВ инъюнктив быстро исчезает и в дальнейшем сохраняется только с одним значением: 2-го лица единственного числа при выражении запрета.

В целом глагольные формы, реализующие разные оттенки косвенной модальности, заметно преобладают в ранневедийском языке над формами индикатива. Это объясняется семантикой такого текста, как РВ, в гимнах которой содержатся многочисленные просьбы к богам, пожелания, проклятия и т. п., а изложение, описание отступает на второй план. Когда же дело доходит до изложения, то описываются преимущественно мифические события, которые в ведийской модели мира имеют общий, вневременной характер (языковое выражение этого — инъюнктив), в связи с чем формы индикатива и здесь играют вспомогательную роль.

В морфологическом плане влияние семантики текста проявляется в том, что у многих глаголов не установлена или установлена весьма неполно парадигма индикатива с его противопоставлением временных основ, чему способствует также неразличение временных противопоставлений между косвенными наклонениями, образованными от разных основ.

Категории вида я времени ведийского глагола целесообразно описывать с помощью предложенной Куриловичем универсальной схемы противопоставления видов, состоящей из четырех членов:    В   (несовершенный) — fi  (совершенный) — Г   (нейтраль-

283

ный) — т (сложный — состояние), которая, будучи соотнесенной с моментом речи, дает три возможных варианта реализации: в настоящем, прошедшем и будущем времени (схема 4). При этом будущее время находится не на одной линии с настоящим и прошедшим, поскольку сочетает в себе не только временное, но и модальное значение. В силу этого наиболее корректным противопоставление видовых различий бывает в связи с планом настоящего и прошедшего времени.

Схема

I [Связь с моментом речи]    II   [Связь с  моментом   прошлого!

III [Связь с моментом будущего]

В свою очередь чисто временные противопоставления, т. е. соотнесенность с моментом речи: предшествование ему (прошедшие времена), следование за ним (будущее время) или совпадение с ним (настоящее время) можно описать в виде пересечения двух пар дифференциальных признаков: «претериталь-ность—непретеритальность» и «гипотетичность—негипотетичность» (последняя пара признаков моделирует модальный характер противопоставления будущего времени прочим граммемам времени).

Категории вида и времени в ведийском языке образуются оппозициями следующих шести граммем: презенса, имперфекта,

284

аориста, перфекта, плюсквамперфекта и футурума. Из них плюсквамперфект участвует лишь в формальной оппозиции граммем (и то во многих случаях недостаточно отчетливо), семантически же не является самостоятельным членом какой-либо оппозиции, совпадая по значению то с имперфектом, то с аористом. В связи с этим плюсквамперфект не будет приниматься во внимание в схеме содержательной интерпретации видо-вре-менных оппозиций.

В ведийском языке используется редуцированный вариант максимальной схемы противопоставлений, в котором презенс выступает в функции 1\ и В., имперфект — в функции Г, и В2. аорист — р,, %, перфект — т.. Та и футурум — в функции Г,, В3)

Р., Т.- ■

Точно так же нет одно-однозначного соответствия между рядом граммем и бинарными оппозициями дифференциальных признаков времени. Так, аорист и перфект могут быть прете-ритальными в одной части случаев и непретеритальными в другой. Обе эти граммемы негипотетичны. Презенс непретеритален и негипотетичен, имперфект претеритален и негипотетичен, футурум непретеритален и гипотетичен. Все граммемы времени: маркированы по отношению к презенсу, характеризуемому двумя признаками с отрицательным значением.

Таковы инвариантные значения временных основ, образуемые-пересечением трех оппозиций, моделирующих видовые и временные различия. Употребляясь в текстах, эти основы реализуют свои системой обусловленные значения в ряде вариантов.

Презенс может выражать актуальное настоящее время,, совпадающее с моментом речи, нейтрального или несовершенного вида, например: ilt te stabhnāmi pŗthiviņ (X, 18,13) 'Я укрепляю землю над тобой'— фраза, сопровождаемая действием в погребальном обряде; yčkšma± mčtasnābhyā± plihno yaknds te vi vŗhāmasi (AB, II, 33,3) '...якшму из почек, из селезенки, из печени мы вырываем у тебя!'— фраза из заговора против болезни якшмы, сопровождаемая магическим действием.

Презенс выражает также настоящее время общего характера, универсальную истину, например: pārvapardm carato-maydyaitau \ ģiģū kriĻantau pāri yāto adhvarām \ vigvāny апуд bhuvanābhicdsta | ŗtūnr апуд vidddhaj jāyate piinah (X,. 85,18) 'Один за другим, сменяя друг друга, движутся эти двое. Как играющие дети, обходят они место жертвоприношения. Один озирает все существа, другой рождается снова, устанавливая времена года'— космическая загадка о солнце и месяце.

Презенс может выражать прошедшее время в повествовании о прошлом для более живой репрезентации событий. Употребляясь в этом значении, глагол в презенсе часто сопровождается наречием рига 'прежде', 'раньше' и эмфатическими частицами: (ha) sma, например: sarņhotrārņ sma purū nūrī | samanām vdva   gachati \ vedhū   ŗtdsya   viriņtdrapatnī   mahlyate   (Xr

28S

■86,10) 'Раньше (эта) женщина ходила на общее жертвоприношение или на праздничное собрание. Ее возвеличивали как устроительницу порядка, супругу героя, жену Индры'.

Презенс иногда выражает ближайшее будущее, например: по dha prd vindasy anyātra somapītaye (X, 86,2) 'Нет, не найдешь ты и в другом месте сомы для питья'.

Презенс, наконец, может под влиянием контекста (в частности в условных предложениях) приобретать модальные оттенки •значения, близкие к оптативу или субъюнктиву, например: yddi sthd ksetriyāņām | yādi vā pdrusesitāh \ yādi sthd ddsyubhyo jātā, | ndĢyatetdh sadānvāh (AB, II, 14,5) 'Если вы возникли с лолей или если были посланы людьми, если вы были рождены от дасью — исчезните отсюда, о Саданвы!'.

Имперфект выражает действие нейтрального или несовершенного вида в прошедшем времени. Он не выражает связи с настоящим в отличие от аориста и перфекта и употребляется как время повествования об отдаленном прошлом, часто о мифических событиях. Фактически здесь имеет место перенесение основы презенса в план прошедшего. Вот некоторые примеры devuša йуап рагадппг abibhrai \ vdnā vŗgcānto abhi vidbhir āyan (X, 28,8) 'Боги отправились. Они несли топоры. Рубя деревья, они выступили вместе с племенами', sdm it tāii vŗtra-.hūkhidat | khe arūh iva khedayā | prdvŗddho dasyuhdbhavat \ ekayū pratidhdpibat \ sākām sdrarŗisi trirņĢdtam | i'idrah soma-sya kāņukd (VIII, 77,3—4) 'Убийца Вритры сдавил их всех вместе, как спицы (колеса) — во втулке. Возросши, стал он убийцей .дасью. В один глоток, сразу, Индра выпил тридцать озер бурлящего (?) сомы'.

Аорист выражает действие совершенного вида. Во временном плане он обозначает действие, которое только что завершилось на глазах у говорящего, и таким образом является прошедшим, входящим в настоящее, например: vyuclid>itī hi ragmibhir | vigvam ābhāsl rocandm \ tām tvām usar vasūydvo \ glrbhih kdņvā ahūsata (I, 49,4) 'Ведь сверкая лучами, ты озаряешь все небо — вот и призвали тебя (сейчас) хвалебными песнями потомки Канвы' (из цикла песен Канвов), ājaismadyā-sanāma cūbhāmānāgaso vaydm (VIII, 47,18) 'Мы победили сегодня и достигли цели. Мы стали безгрешными'.

Аорист констатирует действие в прошлом, в связи с чем это действие субъективно представляется как точечное независимо от объективного характера его протекания, например: ajaisam sdrvān ājtn vo | ndgyatetāh sadānvāh (AB, II, 14,6) 'Я выиграл все ваши забеги — сгиньте отсюда, о Саданвы!', čžrava± hi bhūriddvattara vūm \ vijāmātur utd vā ghā syālģt (I, 109,2) 'Я ведь слышал о вас двоих, что вы более щедрые дарители, чем какой зять или шурин'.

Аорист может обозначать действие, которое фактически еще не совершилось, но представляется как завершенное. Как отме-

286

чалось исследователями, такой «аорист предвосхищения» часто употребляется в заговорах АВ, например: ārē abhūd visam araud visi visām aprāg dpi (AB, X, 4,26) 'Далеко стал (яд). Он остановил яд. Он подмешал к яду яд' (заговор против змеиного яда), dbhūd и prārthas takmd sd gamisyati bdlhikan (AB, V, 22,9) 'Вот, стала готовой лихорадка. Она уйдет к бал-хикам' (заговор против лихорадки).

Перфект выражает видовое значение состояния. В некоторых своих значениях он плохо вписывается в схему временных противопоставлений, выражая вневременное состояние, например: уд nah pitd janitd уд vidhātā \ dhūmāni veda bhdvanani vigvā (X, 82,3) '(Тот) — наш отец, родитель, кто устроитель, кто знает все состояния и существа' (или 'кому известны'), bibhāyā hi tvāvata \ ugrūd abhiprabhaūgiņah \ das-mdd ahdm ŗtlsdhah (VIII, 45,35) 'Боюсь я такого, как ты, грозного проломителя, я — кудесника несокрушимого' (или 'мне страшно перед таким, как ты...').

Перфект часто выражает состояние, достигнутое в результате завершившегося действия, охватывая таким образом настоящее и будущее, связь с настоящим во многих случаях бывает имплицитной, например: agnim stosāny ... уд bhāntinā pŗthivtm dyātņ utemam\ ātatāna rddasl antāriksam (X, 88,3) 'Я хочу прославить Агни..., который (своим) светом протянулся через землю и через это небо — через два мира и через воздушное пространство' (т. е. «и вот мы видим все это»).

К этому значению близок другой семантический оттенок,, свойственный перфекту,— констатация действия, например: nastāsavo nastāvisā \ hatd indreņa vajriņā \ jaghdnendro jaghnimū vayām (AB, X, 4,12) 'Погибла (у них) жизненная сила, погиб яд. Убиты Индрой — громовержцем. Убил Индра. Убили мы'; ср. предикативное употребление причастий совершенного вида наряду с формами перфекта.

В этой функции перфект близок к значению аориста. Если две эти граммемы времени употребляются в одном контексте,, то аорист, противостоит обычно перфекту как упоминание недавнего прошлого в отличие от констатации давно совершившегося действия, например: аnčyāhčm ©šadhyā | sdrvāh kŗtyū adūduļam \ упт ksetre cakriir ydrņ gosu ļ yģ± m te parusesit (AB, IV, 18,5) 'Этой травою я испортил [аог.] все колдовство,, что сотворили [pf.] в поле, в коровах, или что в твоих  людях'.

Перфект, наконец, широко употребляется как время повествования о прошлом наряду с имперфектом, для обозначения, как отмечалось исследователями, наиболее важных мифологических действий. Это значение очень близко к функции констатации действия в прошлом, например: vā/iesu vy dntdriksam tatāna | vājam ārvatsu pāya usriyāsu \ hŗtsu krāturņ vāru no apsv āgniņi \ divi sāryam adadhāt somam ddrau (V, 85,2) 'Среди деревьев протянул [pf.] он   воздух, волю  к  победе  Ва-

287

руна (вложил) в скакунов, молоко — в коров, разум — в сердце, Агни — в воду, солнце поместил [impf.] на небо, Сому — на -скалу'.

Плюсквамперфект не имеет самостоятельного значения, совпадая то с одной, то с другой граммемой прошедшего времени, например: М и syā devāķ samtu уауптпа \ hiraņyuyītn amātiiņ ydm ācigret (VII, 38,1) 'Вот тот бог Савитар простер ввысь [pf.] (свой) золотистый образ, который он распространил fplusq.]\ kās te mūtāraņi vidhdvām acakrac \ chaytim kās tvūm ajighūtņsac cārantam | kas te devo ādhi mārdīkā āsīd... (IV, 18,12) 'Кто сделал [plusq.] вдовою твою мать? Кто хотел убить [tmpf.ļ тебя, лежащего или идущего? Что за бог пожалел [impf.] тебя...?'.

Ф У т У Р У м обозначает действие ожидаемое, которое должно произойти по желанию субъекта в будущем, причем будущее может быть ближайшим или отдаленным. Эта граммема времени имеет сильную модальную окраску, например: yād angā dūguse tvām | āgne bhadrārņ karisyasi... (I, 1,6) 'Если уж ты, Агни, возжелаешь сделать добро чтущему тебя...', grīvās te kŗtye pūdau cūpi kartsyāmi nirdrava (X, 1,21) 'Я разрублю тебе, порча, кости на затылке и ноги. Удирай!'.

Понять функционирование системы времен ведийского глагола помогает предложенное Бенвенистом различение двух планов сообщения: плана истории и плана речи. Исторический план сообщения, для которого характерно повествование о событиях прошлого без учета говорящего, включает в ведийском языке имперфект и плюсквамперфект по преимуществу, перфект в функции времени повествования, констатирующего события прошлого. Из прошедших времен аорист принадлежит главным образом к речевому плану. Речевой план использует в принципе все времена, притом что граммемы прошедшего времени входят в этот план лишь в определенных своих функциях (например, перфект как выражающий состояние) или только в формах 1-го и 2-го лица.

Аугмент -а. Аугмент а является формальным показателем прошедшего времени. Он префигируется к корню или к слогу удвоения, если таковой имеется. При наличии неотделимого префикса аугмент занимает место между этим префиксом и корнем или соответственно слогом удвоения, например: рагу-а-yās 'ты обошел вокруг' от pari+yā-, adhy-ā-sthāt 'он поднялся' от adhi + sthā-, Adatta 'он взял себе' (<ģfč+datta) от a-\-dū- 'брать' и др. Аугмент всегда несет  на  себе  ударение.

Аугмент употребляется в имперфекте, аористе и плюсквамперфекте. Аугментные формы всегда имеют вторичные окончания.

Присоединение аугмента к корню характеризуется в некоторых случаях особыми правилами сандхи. Если корень начинается с гласных i-, и-, /"-, то в сочетании с ними аугмент образует

:288

гласные не ступени гуна, т. е. е, о, ar, а ступени вриддхи т. е. ai, аи, ār, те, которые в мантрах произносятся обычно в два слога с зиянием, например: 3 sg.impf.act. ait от i- 'идти', 3 pl.impf.med. aisatita от is- 'посылать', 3 pl.impf.act. aiiksan от uks- 'кропить', 3 sg.impf.act. aunat от ud- 'бить ключом', 3 sg.aor.med. ūrta от r-ļar- 'приводить в движение', 3 pl.impf. act. ardan от ŗd- 'сотрясать', 'уничтожать' и др.

Перед корнями, начинающимися с v-, у-, г-, п-, аугмент может иногда подвергаться удлинению, например: 2, 3 sg.aor.act. ūvar от var- 'покрывать', 1 sg.impf. āvŗņi от vŗ- 'выбирать', 2, 3 sg.impf.act. dvŗņak от vŗj- 'поворачивать', 'скручивать', 3 sg.impf.act. āvidhyat от vyadh-ļvidh- 'пронзать', 3 sg.impf.act. āyunak от yuj- 'запрягать', 2, 3 sg.aor. ūraik от ric- 'оставлять', 3 sg.aor.act. ūnat от пад- 'достигать'. В большинстве случаев в аналогичной ситуации удлинения аугмента не происходит.

Аугмент в ведийском языке часто отсутствует у форм с-вторичными окончаниями. В РВ безаугментные формы преобладают над аугментными, в связи с чем нередко говорят о факультативном характере аугмента. Между тем это выражение нельзя признать точным, поскольку безаугментные формы со вторичными окончаниями, т. е. формы инъюнктива, по значению не равны аугментным формам. Семантически они гораздо шире снабженных аугментом форм прошедших времен и помимо пре-теритального значения способны выражать также и другие временные и модальные значения.

В дальнейшем развитии языка аугмент становится обязательным для соответствующих форм прошедшего времени.

Редупликация. Редупликация, или удвоение корня, является формальным средством характеристики ряда глагольных образований: одного из типов презентных основ (III класс), одного из типов аориста, системы перфекта (т. е. перфекта, плюсквамперфекта и причастий от основы перфекта), дезидеративов и интенсивов. Каждое из этих образований имеет специфические особенности редупликации, но, кроме того, существуют общие характерные черты редупликации как таковой, проявляющиеся во всех ее видах.

Редупликация заключается в частичном или полном повторении корня глагола, которому слог редупликации предшествует. Полная редупликация встречается только у интенсивных глаголов, во всех же остальных типах основ, знающих редупликацию, она бывает частичной, что и принимается за норму (редупликация интенсивных глаголов считается усиленной).

При обычной редупликации слог редупликации состоит из одного начального согласного корня и гласного. Это воспроизводит по определенным правилам начало корня, оканчивающегося на согласный, и весь корень, если он кончается на гласный, например:   par-, pr. pi-par-tl; ģuc-,   pf. ди-дос-а;   ris-, inj.

19 Зак.

289

aor. rī-ris-at, des. ri-rik-sa-ti или та-, рг. mi-na-ti; su-, pf. su-sāv-a; nī-, pf. ni-nāy-a. Характер гласного удвоения зависит от типа редупликации.

Если корень начинается с гласного, то удваивается этот гласный. В ряде случаев это дает долгий начальный гласный, как, например: as-, pf. asa (<a + as+a); av-, pf. āva (<a+av+a) и др., хотя здесь возможны многочисленные рефлексы.

Начальные согласные корня в слоге удвоения подвергаются регулярным фонетическим изменениям. Гуттуральным согласным корня, а также h соответствуют палатальные слога редупликации, например: kar-, pf. cakūra; gam-, pf. jagāma; hu-, pr. juhoti. Придыхательным согласным корня соответствуют непридыхательные в удвоении, например: dhā-, pr. dadhāti; bhā-, pf. babhūva; ср. комбинацию этих двух правил в случае гуттуральных придыхательных: khād-, pf. cakhāda; ghar-, pr. jigharti.

Если корень начинается сочетанием двух согласных, то удваивается первый из них, кроме сочетания «сибилянт+смычный», когда удваивается второй, смычный, согласный, например: tra-, pf. tatre; dhvas-, pf. dadhvase; syand-, aor. asisyadat, но sthā-, pr. tisthati; stu-, aor. atustavat (некоторые особенности в этом отношении наблюдаются у интенсивов).

Ударение и чередование гласных. Известная особенность ведийского глагола в отношении ударения заключается в том, что ударный или безударный характер личной глагольной формы определяется на синтаксическом уровне. Общее правило таково, что глагол бывает безударным в самостоятельном предложении и в главном предложении в составе сложного, а ударным — в придаточном предложении. Согласно частному правилу, глагол в главном предложении приобретает ударение, если находится в начальной позиции, сильной в акцентном отношении2 (ср. ударный характер звательной формы имени в этом положении). В соответствии с другим частным правилом глагол в метрических текстах должен быть ударным в начале пады независимо от требований синтаксического уровня.

Парадигматическую характеристику ударения следует давать на морфологическом уровне. Атематическим глаголам (как и именам) свойственно при спряжении перемещение ударения между основой и окончанием, чему большей частью, но не обязательно, соответствует чередование гласных. В сильных формах ударение падает на основу (на корневой гласный или на чередующийся гласный суффикса), в слабых формах — на окончание. В аугментных формах независимо от того, сильные они или слабые, ударение всегда приходится на аугмент. При редупликации место ударения в сильных формах определяется до известной степени  классом основы   (в интенсивах  всегда,  в пре-

2 Подробнее см. в главе «Синтаксические структуры».

290

зенсе большей частью оно падает на слог редупликации, а в перфекте — на корневой слог).

Чередование гласных, характерное для атематических основ, происходит между сильными и слабыми формами в пределах одной парадигмы, а именно, между единственным и неедин-ственным числом в активном залоге, или между парадигмами двух разных залогов в пределах одной граммемы времени. Сильными являются формы 1, 2, 3 sg.indic.pr. и irnpf.act. (и соответствующие формы инъюнктива, имеющего основу презенса); 1 sg.,du.,pl.iv.act. и rned., 3 sg.iv.act. За пределами системы презенса и импэратива чередования происходят между парадигмами активного и медиального залога: сильные формы в активном залоге — слабые в медиальном (в определенных типах аориста, перфекте, оптативе).

В сильных формах чередующийся гласный обычно бывает представлен ступенью гуна (редко вриддхи), в слабых формах — слабой ступенью (редко гуна). Если чередование происходит в суффиксах основы, то предшествующий ему корень всегда представлен слабым звуковым видом. В тематической парадигме субъюнктива всюду засвидетельствована ступень гуна.

В корнях сет между корнем в ступени гуна и суффиксом основы или окончанием используется соединительный гласный -i- перед начальным аффиксальным -s- (в аористе на -s-, футу-руме на -sya-, дезидеративах на -sa-) обязательно и перед начальным -t- (в неизменяемых и именных формах глагола: абсо-лютивах на -tvi и -tvā, инфинитивах на -tave, -tavai, -tum; причастиях на -ta-, -tva-, -tavya-\ именах деятеля на -tar-), а также в некоторых других случаях. Корни анит присоединяют к себе аффиксы и окончания без посредства соединительного гласного. В целом древнее различие в типе чередования между корнями сет и анит в ведийском языке уже достаточно затемнено, в связи с чем -i- можно описывать не как составную часть корня определенной структуры, а как элемент, обладающий некоторой самостоятельностью. У ряда корней соединительный гласный бывает долгим; долгим он бывает регулярно в окончаниях  2  и   3 sg. -ts, -It в одном из типов аориста.

Системы глагола. Ведийский глагол состоит из нескольких автономных систем, связанных между собой только общим глагольным корнем. В пределах такой системы формы имеют одно инвариантное значение и определенную структурную общность. Определение такой системы как совокупности форм, образуемых от одной глагольной основы, было бы не вполне точным, поскольку от одного глагольного корня образуется довольно регулярно по нескольку основ аориста, что в меньшей степени относится также и к презенсу, а в систему пассива объединяются два разнородных структурных типа: регулярная парадигма, близкая к одному из классов презентных основ, и личная форма аориста.

19*

291

I.  Основная часть парадигмы — это личные формы и^те'при-частия активного и   медиального залогов,   которые   образуются от определенной временной основы (а не от корня). Разделение на частные системы релевантно   практически  только  для ļ этой части глагольных форм.

Система презенса включает презенс, имперфект и причастия настоящего времени. Это самая богатая и разветвленная система, в которой наиболее полно представлены модальные формы, прежде всего императив и оптатив, а также инъюнктив и субъюнктив, структурная принадлежность последних к данной системе выражена с меньшей отчетливостью.

К системе презенса структурно близки парадигма личных форм пассива, футурума и производные спряжения, состоящие из отглагольных и отыменных типов основ.

Система аориста состоит из аориста, прекатива и причастий аориста, а также императива, оптатива, инъюнктива и субъюнктива, в целом представленных не так полно, как в системе презенса.

Система перфекта охватывает перфект, плюсквамперфект и причастия от основы перфекта, а также модальные формы от основы перфекта императива, оптатива, субъюнктива, которые немногочисленны и часто лишены отчетливой формальной характеристики.

Система футурума теоретически образована футуру-мом и кондиционалисом, но последним, ввиду его крайней редкости для этого периода в развитии языка, можно   пренебречь.

II.  Пассив   состоит   из   системы   презенса   и   одной   формы 3-го лица единственного числа аориста.

III.   Неличные  формы, образованные  от   глагольного   корня, включают изменяемые отглагольные   имена причастного типа и неизменяемые абсолютивы и инфинитивы.

Все эти образования относятся к первичному, или непроизводному, спряжению глагола. Часть III связана с этим спряжением наиболее условно, поскольку она находится на грани формообразования и словообразования. Первичному спряжению противостоит вторичное, или производное, охватывающее разные типы отглагольных и отыменных образований. Структурно к этому спряжению следует отнести те глаголы, у которых все формы образуются от основы презенса (а не от корня). Всем этим образованиям свойственно дополнительное деривационное значение. Сюда относятся каузативы, дезидеративы, интенсивы и деноминативы.

Личные окончания. В ведийском глаголе имеется две серии личных окончаний, с помощью которых различаются активный и медиальный залоги (см. табл. 7). Эта оппозиция флексии действительна для всех временных и модальных систем. Внутри же существуют более частные оппозиции. Окончаниям перфекта активного залога противостоит бинарная   система   первичных—

"92

вторичных окончаний, релевантная в общем для всех остальных граммем времени и наклонения. Первичные окончания характеризуют презенс и футурум, вторичные — аугментные времена, т. е. имперфект, аорист, плюсквамперфект (и кондиционалис), а также инъюнктив и оптатив с прекативом. Единственной основой, способной сочетаться и с теми, и с другими окончаниями в пределах одной парадигмы, является субъюнктив, который, кроме того, в медиальном залоге использует некоторые специфичные для него «усиленные» окончания. Императив имеет особые окончания во 2 sg. и 3 sg. и pl. В 1-м лице всех чисел функционируют соответствующие формы субъюнктива, остальные формы имеют вторичные окончания.

Таблица 7

Личные окончания ведийского глагола

Окончания	Залог	Активный	Медиальный
	\ Чис-Лицс;\		du.	pl.	sg-	du.	pl.
Первичные	1-е	-mi	-vas	-māsi, -mas	-е	-vahe	-mahe
	2-е 3-е	-si	-thas	-tha, -thana	-se	-āthe	-dhve
		-ii	-tas	-(a)nti, -ati	-te, -e	-āte	-(a)nte, -ate, -re, -rāte
Вторичные	1-е	-(a)m	-va	-та	-i, -a	-vahi	-mahi
	2-е	-s	-tam	-ta, -tana	-thas	-āthām	-dhvam,   -dhva
	3-е	-t	-tām	-(a)n, -ur	-ta, -i	-ātām	-(a)nta, -ata, -ran, -ram, -rata
Императив	1-е	(-ū, -āni)	(-va)	(-та)	(-ai)	(-vahai)	(-mahai)
	2-е	-#,- (d)hi, -ana, -tat	-tam	-ta, -tana	-sva	-ethām, -āthām	-dhvam
	3-е	-tu	-tām	-(a)ntu, -atu	-tām, -ām	-etām -ātām	-ntām, -atām, -rām, -rātām
Субъюнктив	1-е	-ā, -āni	-va	-та	-ai	-vahai	-mahai, -mahe
	2-е	-si, -s	-thas	-tha	-se, -sai	-aithe	-dhvai
	3-е	-ti, -t	-tas	-(a)n	-te, -tai	-aite	-ntai, -nta
[   Перфект	1-е	-a	-va	-та	-e	-vahe	-mahe
	2-е	-tha	athur	-а	-se	-āthe	-dhve
	3-е	-a	-atur	-иг	-e	-āte	-re

293

Две серии окончаний, служащие для различения активного и медиального залогов, не совпадают друг с другом ни в одной форме парадигмы. Их различительная способность — максимальная. В пределах одного залога совпадение окончаний одного лица в сочетании с разными граммемами времени и наклонения достаточно многочисленны: вторичные окончания используются при образовании ряда форм императива, субъюнк-тива; в медиальном перфекте в большинстве форм употребляются соответствующие первичные окончания.

Первичные и вторичные окончания одного "лица и залога в ряде случаев имеют общий исходный элемент, притом что первичные окончания представляются распространением вторичных (что подтверждается и с диахронической точки зрения) — ср. окончания активного залога в 1,2,3 sg.; 1 du., pl., 3 pl. Приметой первичных окончаний медиального залога является -е, которому в 1-м лице всех чисел у вторичных окончаний соответствует -i. Варианты -re, -rāte засвидетельствованы в единичных случаях у корневых основ.

Среди первичных окончаний в 1 pl.act. -māsi является основным вариантом, -mas — значительно более редким (в после-ведийский период -māsi выходит из употребления). Во 2 pl.act. -tha представляет собой основной вариант, -thata — более редкий (который в дальнейшем выходит из употребления). В 3 pl. act. распределение вариантов таково: -uti после тематической основы, -anti после атематической, -аи после редуплицирэван-ных основ. В 3 sg.mej. -te — общее окончание, а -г принимает всего несколько глаголов. В 3 pl.med. во всех граммемах при атематическом спряжении выбирается вариант окончания без носового.

Среди вторичных окончаний варианты без -(а)- (1 sg.act. -т, 3 pl.act. -п, 3 pl.med. -tīta) соединяются с тематическими основами, а варианты с -(а)—с атематическими. Во 2 pl.act. основной вариант -ta, более редкий -tana (который после РВ начинает выходить из употребления). В 3 pl.act. основные окончания — это -ап, -иг; они употребляются в оптативе, в атематиче-ских типах аориста, в имперфекте редуплицированных основ и корневых основ на -а. В 3 sg.med. общим окончанием является -ta, окончание -i свойственно только форме 3 sg.aor.pass. Во 2 pl.med. -dhva является единичным фонетическим вариантом основного окончания -dhvam. Варианты -rai/-ram и -rata очень редки; они встречаются в отдельных случаях атематического аориста и имперфекта.

В императиве первые лица всех чисел являются формами субъюнктива, включенными в парадигму императива. Характерные окончания императива представлены во 2 sg. В качестве основных в активном залоге здесь выступают нулевое окончание и -dhiļ-hi. Нулевое окончание, т. е. форма, равная чистой основе (ср. V. у имен), свойственно тематическому спряжению,

294

-dhij-hi — атематическому, причем вариант -dhi употребляется всегда после согласной, а после гласной могут быть как -hi, так и -dhi. Окончание -āna засвидетельствовано у некоторых глаголов IX класса. Окончание -tāt (видимо, местоименного происхождения), употребляющееся прежде всего во 2 sg., встречается иногда и в других лицах императива: в 3 sg., 2 du., а после РВ и в 1 sg. и 2 pl., в результате чего постепенно утрачивается его личный характер. В активном залоге конечный элемент этих окончаний -и (ср. эмфатическую частицу -а) присоединен к соответствующим вторичным окончаниям: 3 sg. -tīt (ср. -Т), 3 pl. -(a)ntu (ср. -an<-*ant). В 3 sg.med. -tām представляет собой общее окончание, а -йт встречается у тех нескольких глаголов, которые в 3 sg.med. имеют первичное окончание -е. В двойственном числе медиальные окончания с начальным -е- присущи тематическому спряжению, с начальным -а- — атематическому. Распределение вариантов общих окончаний -ntāmļ-atām в 3 pl.med. также соответствует различию: между тематическим и атематическим спряжением. Окончания -гйт и -rātām засвидетельствованы в нескольких формах корневых основ. Остальные окончания императива являются вторичными.

Субъюнктив объединяет окончания разных серий. В активном залоге специфичным для субъюнктива являются окончания 1 sg. -ā и его вариант с распространением -āni. Вариант -āni, преобладающий у тематических основ, более употребителен, в период после РВ он вытесняет вариант -п. Особая серия окончаний используется в медиальном залоге, где гласному -е первичных окончаний медиального залога соответствует гласный -ai (— результат сандхи между -а- — приметой субъюнктива и -е медиальных окончаний, распространившийся по аналогии во всей серии). Это так называемые «усиленные» окончания. Во 2,3 sg, и 1 pl.med. в качестве вариантов функционируют также первичные окончания. Во 2,3 sg.act. используются как первичные, так и вторичные окончания. В 1 du., pl. и в 3 pl. употребляются ата-ричные окончания, а во 2 du., pl. и в 3 du.— первичные.

В перфекте в активном залоге употребляются специфические окончания во всех формах, кроме 1 и 3 pl., где представлены вторичные окончания. В медиальном залоге перфекта используются первичные окончания, кроме как в 3 pl., где выступает окончание -re (которое в системе первичных окончаний является очень редким вариантом, возникшим, скорее всего, под влиянием перфекта).

Причастия, входящие в состав временных систем, имеют соответствующую временную основу, распространенную с помощью суффикса. Суффиксы причастий различают залог. От основы презенса существует оппозиция причастий на -ant- act.: -māna-ļ-āna- med. (где -māna- присоединяется к тематическим основам, -āna— к атематическим), от основы аориста   на -ant-

295

L

act. (редко) : -ana- med., от основы  перфекта   на   -varņs- act-: ~āna- med. Таким образом, суффикс причастий медиального за. лога не знает временной дифференциации, а в активном залоге система презенса—аориста противопоставлена на уровне  причастий перфекту.

Будучи именами, причастия склоняются по образцу прилагательных с соответствующим типом основы.

Выше был приведен набор флексий ведийского глагола и дана система оппозиций, служащая для их отождествления. Реально засвидетельствованные в самхитах парадигмы отдельных глаголов сильно отличаются от той максимальной теоретической парадигмы, которую можно породить, заполнив все клетки абстрактной системы. Это несоответствие объясняется не только и не столько недостаточной засвидетельствованностью в текстах разных частей парадигмы и составляющих ее элементов, сколько проявлением глубинных тенденций фонетического, морфологического и семантического уровней, налагающих ограничения на теоретически возможную сочетаемость граммем. Механика порождения этих сочетаний во многом остается неясной, и не последнюю роль в этом играет сосуществование несистемных, архаичных элементов с системой оппозиций, принадлежащих данному синхронному срезу.

Реально даже у наиболее употребительных глаголов засвидетельствованы обычно весьма неполно отдельные временные и модальные граммемы, и при этом всегда остается возможность того, что отсутствие у какого-либо типа форм в парадигме является не случайным. У многих глагольных корней часть форм структурно трудно интерпретируется и может быть отнесена более чем к одной системе. Наконец, жанр такого текста, как РВ, являющего собой образец древнего высокого поэтического языка, сохраняющего большое количество архаизмов и допускающего наряду с этим поэтические вольности, нововведения и вообще некоторую текучесть языка, тоже налагает сильный отпечаток на его грамматику.

/. ОСНОВНАЯ   ЧАСТЬ   ПАРАДИГМЫ

СИСТЕМА ПРЕЗЕНСА

По индийской грамматической традиции, в системе презенса различают десять классов глаголов в зависимости от конечного элемента основы. Более целесообразным представляется принятое разбиение на два основных спряжения: атематическое и тематическое, базирующееся на отсутствии или наличии тематического гласного -а- в качестве конечного элемента основы (классы глаголов индийской грамматики распределяются по этим

296

двум спряжениям). Такое разбиение является кардинальным, потому что оно отражает наиболее существенные различия в спряжении глаголов   в  системе презенса.

У атематических глаголов флексия присоединяется непосредственно к корню в чистом виде или к следующему за корнем атематическому суффиксу, в тематических — к тематическому гласному, следующему за корнем, или к одному из тематических суффиксов.

Атематическому спряжению свойственна подвижная акцентная парадигма. В сильных формах ударение падает на основу, а именно на корень или на суффикс, в слабых — на окончание. У большинства атематических глаголов передвижение ударения сопровождается чередованием гласных в корне или в суффиксе. У тематических глаголов акцентная парадигма неподвижна, чередования гласных не происходит.

Суффиксы основ, принадлежащих к этим двум разным спряжениям, принципиально различны. Суффиксы атематических основ, подверженные чередованию, -пд-ļ-nu-, -nd-j-nī- и инфикс -nā-ļ-n- играют морфологическую роль. Тематические суффиксы -уа-, -cha-, -nva-, -па- такого значения не имеют.

Между атематическим и тематическим спряжением существуют незначительные различия во флексии: 2 sg.iv.act. тематическая флексия—ф^: атематическая -duiļ-hi, 2 du.iv.med. -etham: -āthām, 3 du.iv.med. -etām: -ātām, 3 pl.act. вторичных окончаний -ап: -иг; различаются и формы суффикса медиальных причастий у атематических и тематических глаголов — -ana-: -māna-. Существует также распределение форм суффикса оптатива между атематическим спряжением, где он представлен двумя чередующимися вариантами -уи-ļ-ī-, и тематическим, в котором суффикс оптатива имеет единую форму -е-(<-а-+с).

+).

Никакой разницы в значении между атематическими и тематическими глаголами не наблюдается. На протяжении всей истории развития языка происходит тематизация атематических основ. Этот процесс засвидетельствован уже в РВ, где сплошь и рядом у атематических глаголов могут встречаться отдельные тематические формы, например: dā- 'давать', регулярный презенс dādāti — отдельные формы dadati, dadate; yuj- 'запрягать', регулярный презенс vunakti — отдельная форма yojate и т. п. Отправной точкой для создания тематической парадигмы может служить форма 3 pl.pr. -anti, которая у атематических основ анализируется как -anti, а у тематических — как -a-nti. Кроме того, тематизации основ в ведийском языке способствует существование субъюнктива, приметой которого является тематический гласный.

297

Атематическое спряжение

Корневые основы (II класс, по индийской традиции) образуются путем присоединения флексии непосредственно к корню. В сильных формах ударение падает на корневой гласный, представленный большей частью ступенью гуна, а в слабых — слабой ступенью.

Образцы спряжения — i- 'идти' (act.), brā- 'говорить' (med.):

Активный  залог

1.  ēmi

2.  esi

3.  ēti

1.  ауат

2.  ais

3.  ait

2.  ihi itūt

3.  ētu

1.  āyani dyā

2.  dyasi dyas

3.  dyati dyat

1.  iydm

2.  iyūs

3.  iyūt

Презенс

du.

ivas

ithās

itds

pl.

imāsi, imds

ithd

yānti

Имперфект

aiva

aitām

aitām

aima aita (na) пуап

Императив itdm         itd(na), etāna

itūm         yāntii

Субъюнктив dyāva       аупта

dyathas    dyatha dyatas      dyan

Оптатив

iydva

iyūtam

iyūtām

iydma

iyģta iyķr

Причастие — ydnt-, yatt- f.

(В медиальном залоге глагол i- встречается только в сочетании с наречиями-префиксами в период после РВ).

298

	Ме	диальный  за	лог
		Презенс
	sg-	du.	pl.
1.	brūvē	brūvdhe	brūmdhe
2.	brase	bruvūthe	brūdhvē
3.	brūtē	bruvūte	bruvdte
	brūvē
		Имперфект
1.	dbruvi	dbrāvahi	dbrāmahi
2.	ābrāthās	dbruvāthām	dbrūdhvam
3.	dbrūta	dbruvātām	dbruvata
		Императив
2.	brūsvd	bruvūthām	brudhvdm
3.	brātam	bruvūtām	bruvdtām
		Субъюнктив
1.	brāvai	brdvāvahai	brdvamahai
2.	brdvase	brdvaithe	brdvadhve
3.	brdvate	brdvaite	brdvanta
		Оптатив
1.	bruvlyd	bruvīvdhi	bmvlmdhi
2.	bruvīthūs	bruviyāthām	bruvīdhvdm
3.	bruvitd	bruvīyātām	bruvlrdn
Причастие —	bruvāņd-,	-ū- f.

Приведенные парадигмы спряжения глаголов-образцов имеют теоретический характер, так как ни от одного реального глагола вся совокупность форм в текстах не засвидетельствована. Особенно слабо представлена медиальная парадигма, а среди ее форм — двойственное число в косвенных наклонениях.

В качестве образцов для простоты иллюстрации сандхи были выбраны корни, оканчивающиеся на гласные. При спряжении здесь имеют место сандхи перед гласными окончаниями: -Г>-у-(или -iy- после двух согласных), -й^о- (или -uv- после двух согласных). Аугмент в имперфекте у корня, начинающегося с гласного, дает в сандхи гласный ступени вриддхи (обычно двуслоговой). В некоторых случаях помимо нормальных для императива сильных форм к ним принадлежит также форма 2 pl., и тогда ступень гуна корневого гласного бывает под ударением: ētana.

Если корень оканчивается на согласный, имеют место внутренние сандхи между конечным согласным корня и начальным согласным  окончания.  Вот   некоторые   примеры:   ^А- 'доить".

299

pr.act.sg. dōhmi, dhoksi (<doh + si), dōgdhi (<doh + ti), pl. duhmds, dugd'hā «duh + tha), duhānti, 2, 3 sg.impf.act. ādhok (<a + doh+s или a + doh + t), 2 sg.iv.act. dugdhi {<duh + dhi), 2 sg.iv.med. dhuksvd «duh + sva); dvis- 'ненавидеть', pr.act.sg. dvēsmi, dvēksi, dvesti, pl. dvismds, dvisthd, dvisdnti, 2, 3 sg. Impf.act. ddvet (<a+dveš+s или a+dves + t), 2 sg.iv.act. dvid-dhi (<◊viš + dhi), 2 sg.iv.med. dviksvd (<dvis + sva); rih- 'лизать', 3 sg.pr.act. rēdhi (<reh + ti); ūs- 'сидеть', 2 pl.iv.med. ādhvam (<ās + dhvam); caks- 'смотреть', 2 sg.pr.rned. cakse (<cakš+se), 3 sg. caste (<cakš+te) и др.

В корне vag- 'хотеть', 'желать' при спряжении имеет место чередование между ступенью гуна и слабой ступенью по типу сампрасарана: pr.act.sg. vdgmi, vdksi (<važ+si), vdsti (<vаž+ ti)—\ pl. UĢtndsl и žmčsi с нулем гласного.

В корне Ла«- 'бить', 'убивать' происходит чередование не только гласных, типа -ап-: -а-/-п-, но и согласных: pr.act.sg. hčnmi, hdmsi, hdnti, pl. hanmds (у корней на -ап, -ат в слабых формах перед начальными -т, -у, -v окончания или суффикса сохраняется ступень гуна), hathd, ghndnti, impf.act.sg. ahanam, dhan. (<ffi+te/! + s), dhan «a + han + t), pl. dhanma, ahāta, dghnan, opt. hanyām и т. д., 2 sg.iv.act. jahi.

В корне as- 'быть' слабые формы представлены нулем, т. е. отсутствием гласного. Парадигма имеет следующий вид:

Презенс                                   Имперфект

	sg.         du.	pl.	sg.	du.	pl.
1.	dsmi     svds	smds(i)	ūsām	ūsva	ūsma
2.	asi       sthds	sthd	asīs«	dstam	dsta
3.	asti      stds	sdnti	āsīt, ūs	ūstūm	dsan
	Императив			Оптатив
2.	edhi     stdm	std		syūm	и т. д.

3. astu     stdm     satītu Причастие — sč^-, sa^- f.

Сандхи таковы: 2 sg. dsl<as + si, 2 sg.iv. edhi<*az + dhi< as + dhi, 3 sg.impf. ās<a + as + t. Формы 2, 3 sg.impf. на -īs, -īt возникли, видимо, под влиянием одного из типов аориста.

Несколько корней на -и имеют в сильных формах вместо обычной ступени гуна (или наряду с ней) ступень вриддхи, а именно ksņu- 'точить' (по происхождению основа с носовым суффиксом), пи- 'шуметь', 'воспевать', уи- 'соединять', stu-'прославлять', например: stu-, 3 sg.inj.act. ^аи^ 3 sg.impf.act. astaut, наряду с 2 sg.pr.act. stosi, 1 sg.subj.act. stāva, 3 sg. stāvat и т. д.— 1 pl.pr.act. stumdsi, 3 pl. stuvdnti.

Из корней иной структуры mŗj- 'стирать' имеет в сильных формах вриддхи, в слабых — слабую ступень, например: 1 sg.pr. act. mūrjmi — 1 sg.pr.med. mŗje, 3 pl.pr.act. mŗjdntl.

300

Группа корней имеет неподвижную акцентную парадигму о ударением на корневом гласном и лишена чередований, почти все они спрягаются только в медиальном залоге. Это несколько корней с начальным долгим гласным: ās- 'сидеть', īd- 'просить', 'восхвалять', īr- 'двигать', 1д- 'повелевать' или с конечным долгим гласным: trū- 'защищать', gī- 'лежать', sū- 'рожать', а также несколько корней иной структуры: са^- 'смотреть', taks-'вытачивать' (спрягается в активном залоге), nims- 'целовать' (по происхождению — редуплицированный глагол), vas- 'надевать'. Вот некоторые   их  формы:   3 sg.pr.med.   й^с,   ttte,   tge;

2  sg.iv.med. trdsva; 3 pl.pr.med. trate, nimsate и др.

Глаголы Ģl- и vas- имеют во всей парадигме ступень туна, в сильных   и   в  слабых   формах,   например:   2 sg.pr.med.   Ģese,

3  sg. дауе, 3 pl.impf.med. dņeran,   3 sg.pr.med.   vdste,   3 pl.pr. med. vdsate.

Корни ап- 'дышать', vam- 'тошнить', ^as- 'пыхтеть', svap-'спать' в сильных формах перед окончаниями, начинающимися с согласного, имеют соединительный гласный ^-, а во 2, 3 sg. impf.act.— долгий гласный -[, например: 3 sg.pr.act. dniti; 3 sg. impf.act. ūnīt; 3 sg.impf.act. dvamlt; 3 sg.pr.act. ņvasiti, svdpiti. У этих глаголов, как и у некоторых других, соединительный гласный может встречаться и в ряде слабых форм перед согласными окончаниями. Чаще всего это бывает в форме 2 sg.iv., например: anihi (an-), gnathihi (gnath- 'убивать', 'разбивать'), stanihl (stan- 'греметь'), tdisva (īd-), jdnisva (jan- 'рождать'). В отдельных случаях соединительный гласный может быть долгим, например: 2 sg.iv.med. gŗhīsva (grabh- 'хватать').

Глаголы ат- 'вредить' и brū- 'говорить' имеют в сильных формах соединительный гласный -ī-, например: pr.act.sg. brd-vlmi, brdvīsi, brdvīti, 3 sg.impf.act. dbravlt наряду с 1 sg. ābravam (ср. слабые формы 3 pl.pr.act. bruvdnti, 2 sg.iv.act. brāhi и приведенную выше медиальную парадигму); 2 sg.pr.act. amisi, 3 sg. amīti, 3 sg.impf. āmīt, 2 sg.iv.med. amīsva.

Следует отметить некоторые особенности флексии корней этого класса. Корни на -а и несколько других корней выбирают в 3 pl. вторичное окончание -иг, причем конечный гласный -а элидируется перед окончанием. Все эти формы на -иг недостаточно отчетливы и могут быть отнесены как к системе презен-са, так и к аористу, например: dgur от ga- 'идти', ариг от рй- 'защищать', inj. caksur от са^- 'смотреть', inj. duhur от duh- 'доить' и др.

У нескольких глаголов форма 3 sg.pr.med. оканчивается не на -te, а на -е: īģ, īge; cit- 'замечать', citē; duh-, duhe; brū-, brūvē; vid- 'находить', vidē; gī-, дауе. Глаголы duh-, gī- и некоторые другие имеют окончания 3 pl., содержащие -г-: 3 pl. pr.med. duhrē, duhratē (наряду с duhate), gēre, gērate; 3 pl. impf.med. aduhran, dgeran, avŗtran; 3 pl.iv.med. duhrūm, duhrdtām,   gēratūm.   Засвидетельствована   также   аномальная

301

форма 3 sg.iv.med. на -ат, а не на -tām: duhdm, vidām, дауат. Корневые глаголы образуют формы 3 pl. без -п-, подобно ре-дуплицированному типу основ, например: 3 pl.pr.rned. vasater 3 pl.subj.med. vasata от vas- 'одеваться'; 3 pl.pr.med. gāsate, 3 pl.impf.med. dgāsata от gūs- 'обучать' и др.

В имперфекте и соответственно в инъюнктиве у корней, оканчивающихся на согласный, регулярно совпадают формы 2 и 3 sg.act. вследствие действия сандхи конца слова, например: 2, 3 sg.impf.act. ādhok от duh-, ddvet от dvis-, но 2 sg, ais, 3 sg. ait от i- и т. п. Эту особенность разделяют все атемати-ческие образования.

Модальные формы от корневого презенса очень многочисленны, особенно инъюнктивы и субъюнктивы. Некоторые из форм инъюнктива достигают предела допустимой краткости, например: 2, 3 sg. kar от kar- 'делать', 3 sg. gan от gani-'идти', 3 sg. ra.T от rāj- 'править', 3 sg. vet. от vid- 'знать*, 2, 3 sg. han от han- 'убивать' и др. (не все эти инъюнктивы с очевидностью связаны с основой презенса, а не аориста).

Субъюнктивы от корневых презенсов выглядят как инъюнктивы от тематических презенсов, или просто как тематический презенс индикатива, и классификация таких модальных форм по наклонениям возможна (да и то не всегда), лишь исходя из всей системы форм данного глагола. Так, например: bhārat от глагола bhar- 'носить'— инъюнктив, так как хорошо засвидетельствован тематический презенс bhdrati, а корневой презенс bharti представлен очень слабо, в то время как vedati — субъ-юнктив, потому что тематического презенса от глагола vid-'знать' нет. От корневых презенсов в АВ встречаются отдель-ные нерегулярные формы субъюнктива с долгим гласным, как если бы исходным был тематический презенс, например: dsāt от as- 'быть' наряду с asai, ayāt от i- 'идти' наряду с dyat и др.

К корневым презенсам с синхронной точки зрения относится также засвидетельствованная в РВ группа форм 2 sg.act. с окончанием -si от корней, не имеющих презентнои парадигмы этого типа, со значением императива, например: jesi 'победи1 от ji- (pr. jdyati), nēsi 'веди' от nl- (pr. пауай), pdrsi 'перевези' от par- (pr. piparti) и др. (С диахронической точки зрения, как было показано рядом исследователей, эти формы при* надлежали аористу на -5- с медиальной флексией -i.)

В медиальных причастиях от корневых основ иногда имеют место акцентные колебания, например: duhānd-ļdahāna- от duh-, vidānd-ļvldāna- от vid- 'находить'.

С корневыми основами презенса в ведийском языке не связано какое-либо особое значение, которое противопоставляло бы его другим типам презентных основ.

По этому типу образуют основы презенса около 130 корней (число приблизительное, поскольку многие корневые формы мож-

302

но отнести с равным основанием и к презенсу, и к аористу). Этому типу основ свойственны наибольшее число различных отклонений в спряжении, сложные правила сандхи, наличие неоднозначных форм. Полнее всего он представлен в РВ. В дальнейшем развитии языка   постепенно выходит из употребления.

Редуплицированные основы (III класс, по индийской традиции) являются атематическим типом основ. Помимо общих правил редупликации корня здесь действуют также частные правила, характеризующие особенности презентнои редупликации. Редупликация здесь неусиленная, т. е. корень повторяется не целиком, а в соответствии с известными правилами. Ударение в сильных формах падает большей частью на слог редупликации. Преобладающий тембр гласного редупликации -л Он свойствен корням на -?-, -ar-, -а-, большей части корней на -а-, например: ci- 'видеть', cikesi; bhī- 'бояться', Ы-bhiyat; ar- 'приводить в движение', iyarti (с эпентетическим согласным -у-, отделяющим слог редупликации от корня); раг-'перезозить', piparti; vac- 'говорить', vivakti; sac- 'следовать', sisakti; gā- 'идти', j i gūti; да- 'точить', gigāti и др. При корневом гласном й гласный удвоения бывает -и-, например: уи-'удерживать', уиубй; Ни- 'совершать жертвенное возлияние', juhōti и др. Некоторая часть корней на -а- имеет в слоге редупликации гласный -а-, например: dā- 'давать', dddāti; dhā-'класть', dddhāti, sac- 'следовать', sagcati (наряду с sisakti) и др. Исключением из корней на -ar является vŗt- 'вертеть' с презенсом vavarti (<.va-vart-ti).

Образец спряжения — hu- 'совершать жертвенное возлияние'

Активный  залог

	Презенс
sg-	du.	pl.
1. juhōmi 2. juhōsi 3. juhoti	juhuvds juhuthds juhutds	juhunids(i) juhuthd jiihvati
	Имперфект
1. djuhavam 2. djuhos 3. djuhot	djuhuva djuhutani djuhutām	djuhuma djuhuta(na) djuhavur
	Императив
2. juhudhi 3. jahotu	juhutdm juhutdm	Juhutd(na), juh6ta(na) jiihvatu

303

Субъюнктив

sg.                   du.                   pl.

1. jahdvāni  juhdvava          juhavāma

2. juhdvas  juhdvathas       juhdvatha,

juhāvūtha

3. juhdvat   juhdvatas         juhāvan

Оптатив

1.  juhuyām      juhuydva         juhuydma

2.  juhuyūs       juhuydtam       juhuyūta

3.  juhuyūt       juhuyātām       juhuyiir

Причастия — jiihvat-, jiihvati- f.

Медиальный  залог

1.  juhvē

2.  juhuse

3.  jahute

Презенс

juhuvāhe

jāhvāthe

jiihvāte

Имперфект

1.  djuhvi         djuhuvahi

2.  djuhuthās    djuhvāthām

3.  djuhuta       djuhvūtām

Императив

2.  juhusvd       jtihvāthūm

3.  juhutūm       juhvātūm

Субъюнктив

juhdvāvahai

juhdvaithe

juhdvaite

Оптатив

jiihvīvahi

jiihvīyūthām

jiihvīyātām

-ā- f.

1.  juhdval

2.  juhdvase

3.  juhavate

1.  jķhvīya

2.  juhvīthās

3.  juhvīta

Причастия — juhvāna-,

juhumdhe juhiidhve juhvate

djuhumahi

djuhudhvam

djuhvata

juhudhvdm jdhvatūm

juhdvamahai

juhdvadhve

juhdvanta

jiihvīmahl

jāhvidhvam

jiihviran

Реально в текстах медиальная парадигма редуплицирован ных глаголов засвидетельствована чрезвычайно слабо, совсем мало среди них акцентуированных форм.

Нормальный тип чередования для этих основ происходит между ступенью гуна корневого гласного в сильных формах и слабой его ступенью — в слабых, например: 3 sg.pr.act. vivesti —

304

I.pl.pr.act. vivismas от vis- 'хватать', yuy©ti — 2 du.iv.act. уиуи-tdm от уи- 'удерживать', bibharti—bibhŗmdsl от bhar- 'нести' и др. Сильными формами кроме обычных часто бывают также формы 2 pl.iv.act. и 3 pl.impf.act. Вариант сампрасарана представлен у корней vyac- 'охватывать' и hvar- 'сгибать', 'вредить', например: 3 sg.lnj. vivyak — 3 du.pr.act. viviktds, 2 sg. inj.med. juhārthas, 2 sg.subj.act. juhuras (сильных форм редуп-лицированного презенса не засвидетельствовано — ср. pr. hvd-rate). У некоторых корней с -а- в слабых формах происходит выпадение корневого гласного: bhas- 'жевать', 3 pl.pr.act. bap-sati (ср. subj. babhasat) и sac- 'следовать', 3 pl.pr.act. sdĢcati, 3 pl.inj.med. sagcata (cp. sisakti), что послужило в последнем случае отправной точкой для развития тематического презенса 2 sg. sagcasi.

Корни на -а обнаруживают разные типы чередований. У тп-'мерить', та- 'шуметь', 'реветь', га- 'давать', да- 'точить' и hā- 'покидать' имеет место чередование āļl (причем i в отдельных случаях может сокращаться): 3 sg.pr.act. mimāti — 3 sg.pr. med. minūte; 2 sg.iv.med. raŗāsva, 2 du.iv.med. rarāthām — 2 pl.iv.med. rarldhvam, 2 sg.iv.act. rirīhi; 3 sg.pr.act. žižāti — 2 sg.iv.act. ^fff/ii; 3 sg.pr.act. jdhāti — 3 sg.pr.med. jihlte. Перед окончаниями, начинающимися с гласного, корневой гласный выпадает, например: 3 pl.med. mimate, jihate. У корней dā- 'давать' и dhā- 'класть' во всех слабых формах (и перед окончаниями, начинающимися с гласного) выпадает корневой гласный, и основы приобретают вид ^^, dadh-. При спряжении этих глаголов перед начальными согласными окончаний происходят сандхи, особенно сложные у dha- (ассимиляция по звонкости, перенос придыхания на начальный согласный корня).

Образец спряжения — dhā- 'класть':

Презенс

	sg-	du.	pl.
1.	dddhāmi	dadhv~ds	dadhmds
2.	dddhāsi	dhatthds	dhatthd
3.	dddhāti	dhattds	dddhati

Медиальный  залог

1.  dadhe        dddhvahe   dddhmahe

2.  dhdtse       dadhūthe    dadhidhve

3.  dadhe        dadhūte     dddhate

2 sg.iv.act. dhehK*dhaddhi, daddhi и dehi от глагола dā-, который имеет парадигму, аналогичную парадигме dhā-. Ударение в форме 2 sg.med. на корне аномальное. Вариант формы

20 Зак.

305

3 sg.med., равный форме 1 sg.med., возник, видимо, под влиянием перфекта.

Влияние перфектной парадигмы можно усмотреть также и в том, что у глаголов dl- 'светить', dhī■ 'смотреть', 'думать', М- 'набухать' гласный удвоения бывает долгим, например: 3 sg.inj.act. dīdet, 2 sg.iv.act. dīdihi; 1 sg.pr.med. adidhye, 3 sg.impf.act. ādldhet; 2 sg.inj.act. pīpes, 2 sg.iv.act. pipihi и т. д.

Из особенностей флексии следует отметить, что в 3 pl.impf. act. редуплицированные глаголы имеют -иг, кроме abibhran.

По данному классу спрягается около 50 глаголов (это число довольно условно, в связи с тем, что ряд редуплицированных основ представлен только модальными формами, а их можно в равной мере отнести и к системе презенса, и к системе перфекта). Уже в РВ ряд этих глаголов имеет параллельно основной атематической парадигме отдельные тематические формы, а несколько глаголов целиком перешли в тематический класс: рп- 'пить', pibati, sthā- 'стоять', tisthati; han- 'убивать', jigh-nate (наряду с hdnti).

Согласно распространенному мнению, определенная часть редуплицированных презенсов выражает итеративно-интенсивный, или более точно — многократный способ действия. У некоторых глаголов это непосредственно связано с лексическим значением корня, как у gā- 'идти', 'шагать', та- 'мерить', vac-'гозорить'. У других значение действия как состоящего из однократно повторяемых актов выявляется из семантического противопоставления основам других структурных типов того же корня. Например, у ar- 'приводить в движение', 'стремиться' основа iyarti чаще всего встречается в сочетании с формой винительного падежа vācam букв, 'приводить в движение речь', т. е. 'провозглашать', например: ара уд ndmo nāmasl stabhā-ydnn | iyarti vācam jandyan ydjadhyal | ... endram kŗņvīta (IV, 21,5) 'Кто, строя почитание на почитании, приводит в движение речь для жертвоприношения, порождая (ее), пусть привлечет Индру...'. Другие презентные основы того же глагола — /*ло//, ŗņvdti в таком контексте не встречаются.

Основы с суффиксом -nō-ļ-nu- (V и VIII классы, по индийской традиции) как класс основ презенса с синхронной точки зрения следует трактовать как суффиксальный, хотя ряд фактов свидетельствует об ином историческом принципе членения этих основ. В глаголах так называемого VIII класса на *an: tan- 'тянуть', tanōti; man- 'думать', manītie; van- 'любить', 'желать', vanoti; san- 'добывать', sanoti—п- принадлежит корню —ср. pf. tatāna, аог. atan и пр. (ср. в этой связи существование в ведийском языке эмфатической частицы и), а в глаголе V класса дги- 'слышать' -и- принадлежит корню, а -я- выглядит как инфикс: gŗņoti, но pf. Ģucrāva, аог, derot и пр.

306

При спряжении в данном типе основ происходит чередование гласного в суффиксе: -о- под ударением в сильных формах. 1-й- без ударения в слабых. Чередование носит весьма регулярный характер, лишь формы 2 pl.lv. и impf.act. имеют у ряда глаголов сильную ступень: kŗņota(na) наряду с kŗņuta и dkŗņotana наряду с dkŗņuta от kar-, hinota(na) от hi- 'посылать' и др. Корень всегда представлен неизменным слабым звуковым видом.

Этот тип презенсов имеют многие корни, оканчивающиеся на гласный. Долгий гласный обычно сокращается перед основообразующим суффиксом, например: ksī- 'уничтожать', ksiņoti; mi- 'уменьшать', minōti (но dhā- 'сотрясать', dhānoti). Корень var- 'покрывать' имеет два варианта презенса данного типа vŗņoti и urņoti.

Образец спряжения — kar- 'делать':

Активный  залог

	Презенс
	du.	pl.
1. kŗņōmi 2. kŗņosi 3. kŗņōti	kŗņvds kŗņuthds kŗņutds	kŗņmds(i) kŗņuthd kŗņvdnti
	Имперфект
1. dkŗņavam 2. dkŗņos 3. dkŗņot	dkŗņva dkŗņutam dkŗņutām	dkŗņma dkŗņuta, dkŗņotana dkŗņvan
	Императив
2. kŗņuhi, kŗņii,   kŗņatdm kŗņutāt, kuru 3. kŗņotu              kŗņutām	kŗņuta, kŗņota(na) kŗņvdntu
	Субъюнктив
1. kŗņdvā(ni) 2. kŗņdvas 3. kŗņdvat	kŗņdvāva kŗņdvathas kŗņdvatas	kŗņdvāma kŗņdvatha kŗņdvan
	Оптатив
1. kŗņuydm 2. kŗņuyūs 3. kŗņuyūt	kŗņuyāva kŗņuyūtatn kŗņuyātām	kŗņuyūma kŗņuyūta kŗņuyur

Причастия — kŗņvdnt-, kŗņvatt- f. 20*

307

Медиальный  залог

1.  kŗņve

2.  kŗņuse

3.  kŗņute kŗņve

1.  dkŗņvi

2.  ākŗņuthās

3.  dkŗņuta

2.  kŗņusvd

3.  krautam

1.  kŗņdvai

2.  kŗņdvase

3.  kŗņdvate

Презенс du.

kŗņvdhe

kŗņvūthe

kŗņvate

Имперфект

dkŗņvahi

dkŗņvāthām

dkŗņvātām

Императив

kŗņvūthūm kŗņvūtam

Субъюнктив

kŗņdvavahai

kŗņdvaithe

kŗņdvaite

Оптатив

1.  kŗņviyd           kŗņvīvdhi

2.  kŗņvithds         kŗņvīyāthām

3.  kŗņvltd           kŗņvlyātam

Причастие — kŗņvānd-, -й- f.

pl.

kŗņmdhe

kŗņudhve

kŗņvate

dkŗņmahi

dkŗņudhvam

dkŗņvata

kŗņudhvdm kŗņvdtām

kŗņdvamahai

kŗņdvadhve

kŗņdvanta

kŗņvi mdhi

kŗņvldhvdm

kŗnvirdn

Из глаголов на -пб-ļnu- kar- засвидетельствован в текстах полнее всего (притом, что оптатив, особенно медиальный, реально совсем слабо представлен), но он обладает также и некоторыми индивидуальными особенностями. Форма 2 sg.iv.act. kuru встречается, начиная с мандалы X РВ. По-видимому, она возникла в результате контаминации основ разных типов у этого глагола (ср. корневой тип, 1 pl.pr.act. kurmds). В АВ в качестве сильной формы к kuru- начинает употребляться karo- (откуда регулярный презенс karoti в классическом языке). В РВ встречается еще одна изолированная форма с суффиксом -и: 3 sg.pr. med. tarute (X) от tar-, tir-, tur- 'пересекать' (ср. opt. turvū-ma, tuturyat).

У корней, оканчивающихся на гласный, перед окончаниями с начальными -т, -v гласный суффикса -и- выпадает: kŗņvds, kŗņmdsi. У корней, оканчивающихся на согласный, перед начальным гласным окончание -u->-uv-, например: ад- 'достигать', 3 pl.pr.act. aĢtiuvanti, но su- 'выжимать', sunvdnti.

308

, Во 2 sg.iv.act. нормальным окончанием является -hi {-dhi только в ž№ņudhi), но по аналогии с тематическими глаголами ряд глаголов с презенсом на -n©-/-nu- имеют форму, равную основе, например: l(nv) 'отправлять', i/iii; su-, suņu; Ģru-, Ģŗņti и др.

При тематизации данного типа основ обобщается слабый вид атематической основы, поскольку исходной в этом процессе является форма 3 pl.pr.act. Ряд глаголов перешел таким образом целиком в тематическое спряжение: i(nv)-, invati (ср. inoti); jl(nv)- 'оживлять', jinvati (ср. jinōsi); pi(nv)- 'струить(ся)', Сделать набухшим', pinvati (ср. pl-, p.pr.med. pinvānd-); hinv-'посылать', hinvati.

В ведийском языке по данному типу атематических основ образуют презенсы около 30 глагольных корней.

Презентным основам с носовым элементом разных способов образования свойствен, как известно, общий круг значений: они выражают детерминативный способ действия, т. е. обозначают действие, мгновенное или длительное, как имеющее конечный или начальный пункт. Это значение выражено недостаточно отчетливо, оно проявляется лишь у части презенсов с носовым элементом. Его легче обнаружить в противопоставлении носовой основы с презентной другого структурного типа от того же глагола, например: ar- 'приводить в движение', 'стремиться', ŗņōti (тематический вариант ŗtivdti) — Ļyarti: tvani dhānir Indra dhunimatir \ ŗņōr apdh sirā nd srdvantīh (I, 174,9) 'Ты, Индра, бушующий, привел в движение бушующие воды, (чтобы стали они) струящимися, как реки', tvesds te dhāmd ŗņvdtl | divi san chukrd ūtatah (VI, 2,6) 'Стремительный твой дым вздымается вверх, распространяясь, сверкая, когда он на небе'— значение lyarti (см. с. 306).

Отмечалось также, что большинство основ с носовым элементом имеет переходное значение (иногда из него развивается фактитивное значение), например: ŗdh- 'преуспевать', 'способствовать', основы ŗdhnō-, ŗdhya- и др.: ūd ŗdhnoti haviskŗtitn ргппсапг kŗņoty adhvardm (I, 18,9) 'И он делает жертвоприношение успешным, он продвигает вперед жертвенный обряд', ihd prlydm prajdyd te sdm ŗdhyatām (X, 85,27) 'Да выпадет тебе здесь на долю радость через потомство!'.

Основы с суффиксом -nū-1-nī- (IX класс по индийской традиции) состоят из корня в неизменяемом слабом звуковом виде и чередующегося суффикса, который в сильных формах, т. е. под ударением, имеет вид -па-, а в слабых -nt-. Перед начальным гласным окончания -[- в суффиксе исчезает.

Хотя, с синхронной точки зрения, данный тип основ являет-тя суффиксальным, есть следы, указывающие на связь -а с корнем. Об этом свидетельствует наличие вариантов корней с •а, например: pаr- 'наполнять', p№ņģti/prō- Īd. (если речь идет о корне, а не об извлечении из форм аориста  и  перфекта);  ji-

309

'побеждать', jindti/jya- id. Обращает на себя внимание также наличие у ряда основ с -nd-/-nī- параллельных основ с -йуа-(видимо, отыменного происхождения): grabh- 'хватать', gŗbhņd-й, gŗbhaydti; ma(n)th- 'взбивать', mathnāti и mathāyčti и др.

Этот тип презенсов имеют корни — так называемые двуслоговые базы. Конечный долгий гласный корня перед суффиксом сокращается, например: ksi- 'уничтожать', ksiņdti; ml- 'уменьшать', minūti; jā- 'спешить', Jundu; pā- 'очищать', pun&ti.

Образец спряжения — grabh- 'хватать':

Активный  залог

1.  gŗbhņdmi

2.  gŗbhņūsi

3.  gŗbhņdū

1.  dgŗbhņam

2.  dgŗbhņūs

3.  dgŗbhņāt

2.  gŗbhņihi gŗbhņltūt gŗbhāņd

3.  gŗbhņūtu

1.  gŗbhņdni

2.  gŗbhņūs

3.  gŗbhņdt

1.  gŗbhņiydm

2.  gŗbhņiyds

3.  gŗbhņiydt

Причастия — gŗbhņdnt-

Презенс

du.

grbhņlvds

gŗbhņlthds

gŗbhņltds

Имперфект

dgŗbhņiva

dgŗbhņītam

dgŗbhņltām

Императив gŗbhņltdm

gŗbhņltūm Субъюнктив

gŗbhņdva

gŗbhņdthas

gŗbhņdtas

Оптатив

gŗbhņlydvd

gŗbhņiyūtam

gŗbhņīydtām

гл., gŗbhņati- f.

pl.

gŗbhņīmds(i)

gŗbhņlthd(na)

gŗbhņdnti

dgŗbhņīma

dgŗbhņita

dgŗbhņan

gŗbhņltd(na) gŗbhņdntu

gŗbhņdma gŗbhņdtha gŗbhņdn

gŗbhņlydma

gŗbhņiydta

gŗbhņīyiir

Медиальный  залог

1.  gŗbhņe

2.  gŗbhņlsē

3.  gŗbhņīte

Презенс

gŗbhņīvdhe

gŗbhņdthe

gŗbhņdte

gŗbhņimdhe gŗbhņidhve gŗbhņdte

310

	Имперфект
sg.	du.	pl.
1. dgŗbhņi	dgŗbhņlvahi	dgŗbhņimahi
2. dgŗbhņīthās	dgŗbhņathām	dgŗbhņldhvam
3. dgŗbhņita	dgŗbhņātām	dgŗbhņata
	Императив
2. gŗbhņīsvd	gŗbhņūthām	gŗbhņidhvdm
3. gŗbhņltūm	gŗbhņdtām	gŗbhņdtām
	Субъюнктив
1. gŗbhņai	gŗbhņāvahai	gŗbhņdmahai
2. gŗbhņdse	gŗbhņaithe	gŗbhņddhve
3. gŗbhņdte	gŗbhņai te	gŗbhņdnta
	Оптатив
1. gŗbhņiyd	gŗbhņlvdhi	gŗbhņimdhi
2. gŗbhņlthds	gŗbhņlydthām	gŗbhņidhvdm
3. gŗbhņltd	gŗbhņlyātām	gŗbhņirdn

Причастия — gŗbhņanā-, -d- f.

Отдельные формы в этой парадигме уже в РВ образуются от варианта корня grah-, например, 2 sg.iv.act. gŗhāņd, 3 sg. iv.act. gŗhņdtu. Медиальная парадигма реально засвидетельствована в текстах очень слабо (особенно оптатив, а также имперфект).

Характерной для основ данного типа является форма 2 sg. iv.act. на -and, такие формы образуются от корней, оканчивающихся на согласный: адппа от ūģ- 'есть', stabhānd от stabh-'укреплять' и др. В РВ засвидетельствовано начало образования этой формы, и во 2 sg.iv.act. возможны варианты флексии; в дальнейшем -апа твердо закрепляется за корнями с конечным согласным.

В целом флексия у основ этого типа отличается большой регулярностью.

Презенс на -nd-/-nl- образует группа корней, оканчивающихся на «носовой + согласный»: bandh- 'связывать', manth- 'взбивать', skambh- 'поддерживать', stambh- 'укреплять'. В составе презентной основы эти корни бывают представлены без носового: badhnūti, mathndti и т. д. Отсутствует носовой согласный и в презенсе этого типа от корня jnū- 'знать'— jāndti.

У ряда глаголов, образующих презенс с суффиксом -nģ-/-nī-, встречаются отдельные тематические формы, возникающие в результате сокращения -а- в -пп-, например: pŗņdti (ср. pŗņūti) от par- 'наполнять', mŗņdti (ср. mŗņdt'i)  от  таг-  'разбивать',

c№ņčti (ср. ž№ņģti) от саг- 'ломать*.

311

По данному типу образуют основы   презенса  более  40 корней.

Подобно всем носовым презенсам презенсы на -nd-/-nī-имеют детерминативное значение. Например, у глагола žraĒh-'распускать(ся)', 'ослаблять(ся)' это значение видно из противопоставления основ Ģrathnā- и žrathaya-: tvč± tyčm indra mārtyam \ āstrabudhnāya venydm \ mdhu/i crathnā manasydve (X, 171,3) 'Ты, о Индра, в один миг освободил этого заслуживающего любви смертного для жаждущего Астрабудхны', уап marutah sabharasah svarņarah \ sūrya ādite mādathā divo marah | na vo'cvāh Ģrathayanta (V, 54,10) 'Когда вы, Маруты, снабженные дарами сверкающие мужи, радуетесь на восходе солнца, небесные мужи, то ваши кони не утомляются'.

У основ на -nģ-/-nī- в более сильной степени, чем у других носовых основ, выражено фактитивное значение. Оно прослеживается наиболее отчетливо у группы глаголов, у которых основе на -пп- с активным окончанием и фактитивным значением противопоставлена тематическая основа с медиальным окончанием и непереходным значением, например: jā-, jundti 'торопит'— jāvatē 'спешит', рп-, punūti 'очищает'— pavatē 'очищается', ram-, ramņūti 'успокаивает'— rdmate 'успокаивается', hvar-ļhru-, hruņāti 'отвращает', 'направляет по неверному пути'— hvarate 'идет неверным путем'.

Основы с инфиксом -nā-ļ-n- (VII класс, по индийской традиции) образуются от корней, оканчивающихся на согласный, смычный или сибилянт. В сильных формах, под ударением, конечному согласному корня предшествует сильный вариант инфикса -па-, в слабых, безударных, формах ему предшествует слабый вариант инфикса в виде носового согласного, гоморган-ного с конечным согласным корня. Корневой гласный, предшествующий инфиксу, всегда бывает в слабом звуковом виде. В качестве сильной формы иногда выступает 2 pl.iv.act.

Образец спряжения — yuj- 'запрягать':

Активный  залог Презенс

1. yundjmi

2. yundksi

3. yundkti

1. dyunajam

2. dyunak

3. dyunak

du.

yunjvds yunkthds yunktds

Имперфект

dyunjva

dyunktam

dyunktām

pl.

yunjmds

yunkthd

yunjdntl

dyunjma

dyunkta

dyunjati

	Императив
sg.	du.	pl.
2. yungdhi yufbdhi 3. yandktu	yu®ktčm yu®tčm уипЫпт yuutām	yuilktd, yuntd, yundkta(na) yunjdntu
	Субъюнктив
1. yиnčjōni 2. yundjas 3. yundjat	уundjāva yundjathas уundjātas	yundjāma yundjatha yunājan
	Оптатив
1. yunjyūm 2. уи^'уйх 3. yun.jyāt	yu®jyģva yц®jyģtam yunjyūtūm	yuiijyūma yunjyūta yunjyur

Причастия — yu®jčnt-, yunjati- f.

Медиальный  залог

1.  yunje

2.  yunkse

3.  уипШ

1.  dyunjl

2.  dyutlkthās

3.  čyu®ktа

2.  yunksvd yuksvd

3.  yunktūm yuntām

1.  yunājai

2.  yundjase

3.  yunčjate

1.  yunjiyd

2.  yu®jīthģ5

3.  yunjītd Причастия — yunjānd-

Презенс

yunjvdhe yanjūthe yunjūte

Имперфект čyu®jvahi

čyu®jāthōm

dy uti jūtām

Императив junjūthām

у un jātām

Субъюнктив

yundjāvahai

yundjaithe

yundjaite

Оптатив

yu®jīvčhi yu®jīyģthōm

yunjīyātūm -d- f.

yunjmdhe yungdhve yunjdte

dyunjmahi

dyungdhvam

dyunjata

yungdhvdm yunjdtām

yundjamahai

yunājadhve

yundjanta

yunjīmdhi

yunjīdhvdm

yunjlrdn

312

313

Парадигме данного типа основ свойственны сандхи согласных там, где окончания начинаются на шумный согласный. Это те же сандхи, которые имеют место у корневых и редуп-лицированных основ от корней на согласный, а именно: замена палатальных гуттуральными и ассимиляция по звонкости, как во 2 sg.pr.act. yunāksi (<yunaj+si), 3 du.pr.act. yurlktds (<yu®j+tas), 2 pl.pr.med. yungdhve (<yunj + dhve) от yuj-, 3 sg.pr.act. rindkti (<rinac+ti) от ric- 'оставлять', 3sg.pr.med. pŗnkte (<pŗrlc + te) от pŗc- 'наполнять', 'насыщать'; сандхи придыхательных в группе согласных: 3 sg.pr.act. ruņāddhi (<ruņadh + ti) от rudh- 'препятствовать'; церебрализация согласных: 3 sg.pr.act. pindsti от pls- 'раздробить'; упрощение группы согласных в конце, в результате чего 2 и 3 sg.impf.act. и соответствующие формы инъюнктива регулярно совпадают: ипар (<unabh + s или unabh+t) от ubh- 'связывать', 'заковывать', pinak (<.pinas+s или pinas + t) от pis-, ābhinat (<abhi-nad+s или abhinad + t) от bhid- 'расщеплять' и т. д.—ср. в АВ 2 sg. abhanas вместо обычного abhanak от bharlj- 'ломать'.

Характерным для рассматриваемого типа спряжения является упрощение в середине слова групп согласных, возникающих на стыке корня и окончания в слабых формах. Эти упрощения проводятся не вполне последовательно, в РВ встречается немало форм со скоплением трех согласных в интервокальном положении, но есть и упрощенные группы из двух согласных. Именно так объясняется наличие двух фонетических вариантов форм, например: 2 sg.iv.act. yungdhi и yurldhi, 3 du.iv.act. уипЫйт и yu®tām, 2 pl.iv.act. yunktd и у и Яш; ср. также такие формы из РВ, как 3 sg.pr.med. indhe (<*inddhe), 2pl.iv.med. indhvam {<*inddhvam) от indh- 'зажигать'; 2 sg.iv.act. chindhi (<*chinddhi) от chid- 'отрезать'; pŗndhi (<*pŗrlgdhi) от pŗc-\ bhandhi (<*bhangdhi) от bhanj- 'ломать' и др.

Особый случай церебрализации в результате сандхи представлен формой 3 sg.iv.act. tŗņēdhu от tŗh- 'разбивать', 'разламывать' (ср. 2 sg.iv.act. edhi от as-, dehi от dā-, dhehi от dhā-).

Флексия данного типа основ отличается большой регулярностью. Из отклонений можно отметить единичную форму 3 sg.pr.med. на -е — vŗnje от vŗj- 'повергать ниц', а не на -te (такие формы встречаются и в других атематических типах). В отношении ударения колебания возможны в форме 3 pl.med.: indhdte/indhate и др.

Случаи тематизации в этом типе основ единичны, в связи с чем следует обратить внимание на существование группы тематических основ с носовым инфиксом (выглядящих как те-матизация слабого вида основы), у которых нет атематических соответствий, например: muncdti от тис- 'освобождать', sincdti от sic- 'поливать' и др.

Около 30 глаголов в ведийском языке образуют презенсы с

314

помощью инфикса -nā-ļ-n-. Как и прочие носовые основы, они выражают детерминативное значение. Это значение способа действия часто связано с лексическим значением глагольного корня, поскольку группа глаголов данного типа имеет значение «разбивать», «ломать»: chid- 'отрезать', tŗd- 'пронзить', pis-'раздробить', bhanj- 'сломать', bhid- 'расколоть', vic- 'отделить'. Ряд основ на -nd-1-n- имеет переходно-фактитивное значение по сравнению с другими типами основ, например, ric-, rindkti 'отпускать', 'освобождать'— ricyate (только с приставками) — непереходное значение в зависимости от значения приставки: rindkti kŗsņtr агиШуа pdnthām (VII, 71,1) 'Черная освобождает красному путь'— tid ln nv āsya ricyate'ņiĢO dhdnaņi nd jigyiisah (VII, 32,12) 'Ведь доля его выделяется, как богатство победителя'.

Темгтлческое спряжение

Это спряжение отличается большим единээЗразием и просто той. Нет чередования гласных. Ударение неподвижно во всей парадигме. Меньше вариантов окончаний (в изъявительном наклонении их нет). Субъюнктив отчетливо выделяется благодаря долготе характерного гласного (-й- <тематический гласный -а- + -а- — примета субъюнктива), оптатив — благодаря формальному показателю -г- (<-а- + -1-).

Особенности флексии тематического спряжения (см. с. 297) сводятся   к    следующему:    2    sg.iv.act.#;    3   pl.impf.act.   -я;

2, 3 iv.du.med.— варианты окончаний с начальным -в------ethām,

-etām;   3    pl.med.—варианты    окончаний     с     -я------rite, -nta,

-ntām. В 1-м лице всех чисел тематического спряжения (кроме 1 sg.impf.act.) тематический гласный удлиняется.

Тематические основы являются продуктивным типом, в который переходят отдельные формы или целиком глагольные парадигмы атематического спряжения. Тематические основы гораздо'более многочисленны, чем атематические.

Тематические основы на -а- (\ класс, по индийской традиции). Ударение падает на корневой гласный, который обычно бывает представлен ступенью гуна, окончания присоединяются к тематическому гласному.

Образец спряжения — bhā- 'быть':

Активный  залог Презенс

pl. bhdvamas(i)

sg-

1.   bhdvāmi

2.  bhdvasi

3.  bhāvati

du.

bhdvūvas

bhdvathas

bhdvatas

bhdvatha bhdvanti

315

	Имперфект
sg-	du.	pl.
1. dbhavam 2. dbhavas 3. ābhavat	dbhavāva dbhavatam dbhavatām	dbhavāma dbhavata dbhavan
	Императив
2. bhdva bhāvatāt 3. bhdvatu	bhdvatām bhdvatām	bhdvata bhdvantu
	'Субъюнктив
1. bhdvānl bhdvā 2. bhdvūsl bhdvās 3. bhdvāti bhdvāt	bhdvāva bhdvāthas bhdvātas	bhdvāma bhdvātha bhdvān
	Оптатив
1. bhdveyam 2. bhdves 3. bhdvet	bhdveva bhdvetam bhdvetam	bhdvema bhdveta bhdvevur

Причастия — bhdvant-, bhdvanti- f.

Медиальный   залог

1.  bhdve

2.  bhdvase

3.  bhdvate

Презенс

bhdvūvahe bhdvethe bhdvet e

Имперфект

1.  abhave         dbhavavahi

2.  dbhavathās dbhavethām

3.  dbhavata      dbhavetām

Императив

2.  bhdvasva      bhdvethām

3.  bhdvatām     bhdvetam

Субъюнктив

bhdvāvahai bhdvaithe

1.  bhdvai

2.  bhdvāse bhdvāsai

3.  bhdvāte bhdvātai

bhdvaite

bhdvamahe bhdvadhve bhdvante

dbhavamahi

dbhavadhvam

dbhavanta

bhdvadhvam bhdvantām

bhdvamahal bhdvadhve

bhdvante

316

Оптатив

sg.                    du.                       pl.

1.  bhčveya        bhdvevahi             bhdvemahi

2.  bhdvethās    bhdveyāthām        bhdvedhvam

3.  bhdveta        bhdveyātām          bhdveran

Причастия — bhdvamāna-, -ū- f.

У корней, способных к чередованию, нормой для этого типа презентных основ является ступень гуна: jčyati от ji- 'побеждать', pldvate от plu- 'плавать', tdrati от tаr- 'пересекать', rdmate от гат- 'успокаивать', jdnatl от jan- 'рождать' или по 'типу сампрасарана: yajatГ от yaj- 'жертвовать', vdhati от vah-эвезти' и др. У корней с интерконсонантным -а- нормой для того типа основ является -а-: tdpati от tap- 'пылать', sdcate от sac- 'следовать'.

У нескольких корней с носовым перед конечным согласным этот носовой вопреки общему правилу в презентной основе не сохраняется, например: dāļāti от darņg- 'кусать', sajāti от sanj- 'прикреплять'.

По данному типу образует презентную основу и ряд неизменяемых корней, имеющих постоянную слабую или сильную ступень корневого гласного. Единственным показателем их принадлежности к этому типу является место ударения на корневом гласном, например: kridati от krīd- 'прыгать', 'играть',. jtvati от jlv- 'жить', dhūvati от dhāv- 'бежать' и др.

В отдельных случаях корневой гласный представлен не ступенью гуна, а удлинением соответствующего гласного, например: ūhate (наряду с ohate) от uh-jāh- 'наблюдать', gūhati от guh- 'прятать', krāmati (наряду с krdmate) от kram- 'ступать'.

Глаголы gam- 'идти', уат- 'обуздывать' образуют презент-ные основы с помощью суффикса -cha-, присоединяемого к корню в слабом звуковом виде: gāchati, ydchati.

Глагол sad- 'сидеть' имеет презенс sidati (<*si-zd-a-ti< si-sd-a-ti). Результатом явной тематизации редуплицированных основ являются презенсы pibati от рп- 'пить', tisthati от sthā-'стоять', jighrati от ghrā- 'нюхать'. Отдельные тематические редуплицированные формы встречаются от глагола hatt- 'убивать': jighnase, jighnate, jighnante (основной презенс — hānti).

Презенсы от корней на -nv: invati, jinvati, pinvati, hinvati (см. с. 309) являются результатом тематизации основ на -пд-/-пи-.

Это самый продуктивный тип презентных основ, к нему принадлежит около половины всех глагольных корней. Определить точное число представляется затруднительным, так как существует немалое число модальных форм (gamema- от gam-, sanat и пр. от san-), принадлежность которых к системе пре-зенса сомнительна.

Тематические основы на -а- (VI класс, по индийской традиции) образуются от корней, представленных слабым  зву-

31Т

ковым видом, ударение падает на тематический гласный, например: viļāti от vig- 'входить', tuddti от tud- 'толкать', n№žčti от mŗg- 'трогать' и др. Корни на -а- почти не встречаются.

Парадигма этого типа ничем не отличается от парадигмы с ударным корневым гласным в ступени гуна. Реально, во всяком случае в РВ, презентная парадигма от основ с ударным тематическим гласным является до некоторой степени фикцией. Причины этого следующие. Формы изъявительного наклонения с первичными окончаниями очень редко употребляются по сравнению с большим количеством форм со вторичными окончаниями. -В изъявительном наклонении преобладают формы претерита, значение которого колеблется между имперфектом и аористом. Очень многочисленны модальные формы, особенно инъюнктива и субъюнктива. Причем эти модальные формы обычно бывают хорошо засвидетельствованы в фамильных мандалах, а формы изъявительного наклонения встречаются только в поздних мандалах. К этому еще следует добавить, что по своей структуре данный тип презентных основ ничем не отличается от основы тематического аориста".

Корни, оканчивающиеся на -Г и -и, в этом типе основ перед ударным тематическим гласным дают рефлекс -iy-, -uv-, например: ksiydti от ksi- 'жить', 'владеть', ruvdti от ги- 'реветь', suvdti от sā- 'оживлять', huve от hū- 'звать', а также syati {по размеру — siyati) от sā-/si- 'связывать' и ddyas (по размеру — ādiyas) от dā-/di- id.

Корни, оканчивающиеся на -ŗ, перед ударным тематическим гласным дают рефлекс -ir или -иг (таким образом эти корни нередко абстрагируют как оканчивающиеся на -ir, -иг), например: kirdti от kŗ-(kir) 'рассыпать', girdti от gŗ-(gir-) 'глотать', tirdu от tŗ- (tar-, tir-, tur-) 'пересекать', bhurdntu от bhŗ-(bhur-) 'дергаться', sphurati от sphŗ- (sphur-) 'лягать', 'прыгать'.

Группа корней, оканчивающихся на согласный, имеет в пре-зентной основе перед последним согласным носовой инфикс: kŗntd- от kŗt- 'резать', trmpd- от tŗp- 'удовлетворять', piiŗigd-от piĢ- 'украшать', limpd- от пр- 'липнуть', lumpā- от lup-'ломать', vinda- от vid- 'находить', sincd- от sic- 'поливать'. Перечисленные глаголы образуют презенс только по данному типу. У некоторых корней презенс с носовым инфиксом употребляется наряду с презенсом другого способа образования, например: umbha- от ubh- 'заковывать', tundd- от tud- 'толкать', dŗrņha- от dŗh- 'быть твердым', bŗrņhd- от brh- 'быть сильным', Ģumbhd от žumbh- 'блистать', ž№nthč- от grath-'ослаблять'.

В состав нескольких презенсов этого типа входит суффикс -cha-: ichā от is- 'желать', ŗchd- от ar-(ŗch-) 'настигать', исМ-от vas- 'зажигаться', а также pŗcha- от prach-ļpŗch- 'спраши-

318

_

вать'— глагол, у которого элемент -ch- входит в состав корня, поскольку встречается не только в системе презенса.

Многие тематические основы с ударением на тематическом гласном имеют мгновенное, точечное значение, например: vigrī-vāso mūradevā ŗdantu (VIII, 104,24) 'Да падут с переломанной шеей поклоняющиеся демонам!', gaurō nd kseptor avije jyāyā/i (X, 51,6) 'Я отпрянул, как бык от натягивания тетивы  (лука)\

Другая группа основ этого типа имеет терминативное значение, которое часто подчеркивается употреблением их только с наречиями-префиксами. Например, от глагола tar-, tir-, tur-основа tird-, употребляющаяся только с префиксами, обладает терминативным значением по сравнению с основой tara-, использующейся преимущественно без префиксов: māyūbhir indra māyinarņ tvām gtisņam āvātirah (I, 11,7) 'О Индра, колдовскими чарами ты пресек колдовского Шушну', avāte a^s taras i svabhāno (VI, 64,4) 'При безветрии ты пересекаешь воды, о обладающий собственным сиянием'.

По этому типу в ведийском языке образуют презентные основы около 70 глаголов.

Основы с суффиксом -уа- (IV класс, по индийской традиции) образуются от корней в слабом звуковом виде, находящихся Под ударением. В этом типе основ *у- в суффиксе обычно не дает рефлекса -iy-. Вот некоторые примеры: vidhyati от vyadh-/vldh- 'пронзать', /s^'^^/ от is- 'посылать', čsyati от as- 'бросать', 'кидать', piisyati от pus- 'цвести', ŗdhyati от ŗdh- 'преуспевать' и др.

Для корней определенной структуры в составе презентных основ на -уа- характерны особые рефлексы корневого гласного. Корни, оканчивающиеся на -ŗ, имеют в презенсе слабую ступень -ir-, -ār-, например: Jtryati, jūryati от jar- 'стариться', part. рйгуатппа- от par-ļpur- 'наполнять'.

У корней, оканчивающихся на -ат, корневой гласный в пре-зентной основе данного типа подвергается удлинению: dāmyati от dam- 'подавлять', дгатуап от дгат- 'уставать', а также jūyate 'рождаться' от jan- 'рождать'. Эти долгие гласные представляют собой здесь особый рефлекс слабой ступени. Те корни на -ат, которые принадлежат к числу анит, сохраняют перед суффиксом -an-: tdnyati от tan- 'греметь', mčnyate от man- 'думать'.

Корни, оканчивающиеся на -а, в большинстве своем сохраняют долгий гласный в презентной основе неизменным: gāyati от gā- 'петь', glāyati от glā- 'уставать', trģyati от trč- 'защищать', pyūyate от руп- 'набухать', гпуап от га- 'лаять', vģyati■ от vā- 'уставать', žrģyati от дгп- 'варить'.

Презенсы ◊hčyati от dhā- 'сосать', včyаti от ■vā-/vi-ļu-'ткать', vydya-ti от vyā-/vī- 'скрывать' и hvāyati от hvā-jhā-'звать', имеющие краткий гласный перед -уа-, с синхронной точки зрения могут интерпретироваться неоднозначно: как при-

319

надлежащие к данному типу; к тематическому типу с ударением на корне от корней dhay-, vay-, vyay-, hvay-\ к типу с суффиксом -ауа-.

Презенсам на -уа- свойственна достаточно отчетливо выраженная семантика — большая часть их имеет непереходное значение. Ряд корней, образующих эти презенсы, выражает состояние: kriidh- 'гневаться', ksadli- 'голодать', tus- 'быть довольным', badh- 'бодрствовать', gus- 'сохнуть' и др.

У многих глаголов способ действия, выражаемый презентной основой на -уа-, является длительным, курсивным, не имеющим начала и конца. Это значение отчетливо проступает в противопоставлении основ на -уа- основам с носовым элементом (особенно с суффиксом -пп-) от одного и того же корня, причем на оппозицию способов действия часто налагается оппозиция непереходного действия — фактитивному, например, от глагола ri-ļrl- основа riya- значит 'течь', 'струиться', основа riņd- 'выпускать течь': rtyate ghŗtdtn (I, 135,7) 'Течет жир'— ydtrū vo didyād rādati krivirdati \ riņdti pagvdh stidhiteva barhdņā (I, 166,6) 'Где пробивает ваш кровавозубый выстрел, он выпускает течь (воды), как хорошо нацеленная сила — стадо'.

Основы на -уа- часто употребляются с медиальными окончаниями, при этом некоторые из них могут иметь пассивное значение. Например, от глагола mi- имеет место оппозиция miyate 'быть нарушенным', и minūti 'нарушать', 'уменьшать': уа и Qriyū ddmesv А | dososdsi pragasydte \ ydsya vratdm nd mi-yate... (II, 8,3) 'Кто за (свою) красоту в домах вечером и утром прославляется [pass.], чей обет не нарушается ... [рг. на -уа-]'— minūti дпуат ja rimu tantiņām (I, 179,1) 'Старость уменьшает красоту членов'.

Связь презентных основ на -уа- с основами страдательного залога очевидна и в структурном,   и   в   семантическом   плане.

Около 70 глаголов в ведийском языке образуют основы презенса с помощью суффикса -уа-.

Основы с суффиксом -ауа- (X класс, по индийской традиции). К этому презентному типу можно отнести только те основы, у которых корневой вокализм не усилен, т. е. представлен слабой ступенью или -а-, что отличает их формально (по крайней мере ту часть, где корневой гласный в слабой ступени) от каузативных глаголов, принадлежащих производному спряжению. Вот некоторые примеры: ingčyati от ing- 'колыхаться', citdyanti от cit- 'замечать', turdyante от tur- (tŗ-) 'прорываться вперед', dyutayanta от dyut- 'сиять', patdyanti от pat- 'летать', Ģumbhdyante от диЫг- 'блистать', 'украшать' и некоторые другие.

По этому типу образуют формы презенса немногие глаголы. Уже в РВ он явно непродуктивен, и ряд глаголов имеет дублеты презенсов с усиленным вокализмом корневого гласного, например: citčya- и cetdya- от cit-, dyutdya- и dyotdya- от dyut-,

320

risaya- (inf. risayadhyai) и resdya- от ris- 'получать повреждения', 'повреждать', vipčya- и vepdya- от vlp- 'трясти(сь)'.

Данный тип презенсов морфологически довольно неясен С одной стороны, формально он может совпадать с каузативами, от которых отличается своим значением. С другой стороны, он совпадает с теми деноминативными глаголами, которые имеют нетипичное ударение (не на суффиксе -уа-, а на тематическом гласном -а-), например: isdya- от isay- 'быть подкрепляющим' (ср. -is f. 'подкрепление'), ārjdya от ūrjay- 'набухать', 'подкреплять' (ср. ūrj- f. 'жирный напиток', 'подкрепление'), ŗtdya-от ŗtdy- 'быть праведным' (ср. ŗtd- 'космический закон') и др. У части презентных основ данного типа обнаруживается императивное или слабое интенсивное значение. Классическим примером является соотношение основ pdta- 'лететь' и pаtčya-'летать', 'порхать' от глагола pat-: ...raksdsah sdm pinasta-na ļ v^o ye bhātvi patdyanti naktdbhir \ ye va ripo dadhirē dēvē adhvarē (VII, 104,18) 'Раздавите ракшасов, которые, превратившись в птиц, порхают по ночам или совершают осквернения на божественных жертвоприношениях!'.

В дальнейшем развитии языка  этот  тип   презентных   основ выходит из употребления.

Презентные основы на -ауа- представлены небольшой группой глаголов (менее 15). Они имеют слабую ступень корня перед презентным суффиксом и ударение на конечном гласном суффикса. Это морфологически неясные основы. Более половины из них имеет параллельные презенсы на -пп- (что может свидетельствовать в пользу связи -а с корнем). Это gŗbhāyd- (ср. gŗbhņū-) от grabh- 'хватать', ргитуа- (ср. prus-ņū-) от prus- 'брызгать', mathāyč- (ср. mathnū-) от math-'взбивать', musāyd- (ср. mиšņģ-) от mus- 'грабить', žrathōyč-(ср. Ģrathnā-) от grath- 'расслаблять', skabhaya- (ср. skabhnū-) от skambh- 'подпирать', stabhāyd- (ср. stabhnū-) от sta(m)bh-'укреплять'. Другая часть не имеет параллельной основы на -пп-, а именно: tиd!!yč- (ср. tudd-) от tad- 'толкать', damāya-от damay- 'угнетать', nāĢāyd- от падау- 'достигать' (ср. пад-ld.), раппуа- от раппу- 'удивляться' (ср. pan- id.), vasāyč- от vasāy- 'одеваться' (ср. vas- id.), датйуа- от датау- 'трудиться' (ср. дат- id.). У этих презенсов обычно предполагают деноминативное происхождение (чем объясняется и выводимая из презенса форма корня), хотя, строго говоря, оно недоказуемо. Так или иначе, ни для одного из глаголов, имеющих презенс на -пуа-, этот тип презенса не является единственным и не отличается по значению от презенса иной структуры. В после-ведийский период презенсы на -пуа- выходят из употребления. Формы на -S- не образуют в ведийском языке единого типа презентных основ. Это изолированные образования от нескольких глаголов, не обладающие ни единой структурой, ни единой семантикой. Формы 3 pl.pr.rned. tdrusante, 3 pl.inj.rned.

21   Зак. 80

321

tarusanta, 1 pl.opt.act. (arusema от (ar- '(хотеть) победить' и 3 pl.inj.med. vanusanta от van- 'желать', 'любить' являются распространением посредством -s- основ на -и— tarute, vanute. Значение этих форм близко к дезидеративному. Дезидератив-ный оттенок имеют и формы 1 sg.pr.med. arcase от ŗc- 'прославлять', ŗnjase от ŗnj- 'отдавать предпочтение', ohise от ип-'замечать', gŗņise от gir-(gŗ-) 'воспевать', punīse от рп- 'очищать', stuse от stu- 'восхвалять', hise от hi- 'гнать'.

3 sg.med. rāsate от га- 'давать', 'дарить', судя по значению, является скорее субъюнктивом сигматического аориста (ср. 3 pl.aor.med. drūsata), чем презенсом.

Формы 2 sg.lv.act. nesa от nī- 'вести' и pars'a от par- 'перевозить', 'спасать', видимо, образованы как системные изофунк-циональные формы, призванные заменить несистемные 2sg.pr.act. nēsi, pdrsi в функции императива.

Встречаются, наконец, отдельные формы медиальных причастий с -5-: ŗnjasāna- от rnj-, jrayasūnā- от jri- 'шагать', grosamāna- от gru- 'слушать'. В последнем случае -s- могло иметь словообразовательный характер, поскольку есть имя grūsti- от того же корня. Вообще же элемент -$• исторически использовался как один из распространителей корня, ср. i- и is-, da- и dās-, bhā- и bhās- и др.

Многоосновные глаголы.

Явление многоосновности глагола в презенсе характеризует наиболее древний период в развитии языка (в дальнейшем мно-гоосновность глаголов встречается заметно реже). В РВ около одной трети всех глагольных корней, т. е. около 170, образуют более чем один структурный тип презентных основ. Самые многочисленные из них — глаголы с двумя основами презенса (более 70-ти). В целом же отношение между числом корней,, имеющих по нескольку типов презентных основ, и количеством этих типов обратно пропорционально (три основы имеют приблизительно 35 глаголов, четыре — около 20-ти, пять — менее 10-ти и восемь основ — один глагол tar-ltir-ltur-). Во многих случаях между разными основами одного глагола нет различий в значении. Часто это вызвано тем, что один тип основы произошел от другого, например, в результате тематизации корневых основ, или могут иметь место разные фонетические варианты одной основы. Иногда можно предположить, что различия были, но стерлись.

В части случаев можно проследить различия в значении между основами разных структурных типов от одного корня. Разные основы могут, как было показано выше, выражать разные способы действия (Aktionsarten). Разные основы могут противопоставляться друг другу по переходности ('каузативно-

322

сти) — непереходности (/пассивности). Наконец, они могут противопоставляться по связи с определенным залогом: одни сочетаются исключительно (или преимущественно) с активными окончаниями, другие — с медиальными.

Иногда две основы от одного корня настолько могли разойтись в значениях, что при синхронном подходе они воспринимаются как два разных корня-омонима, например: is-, isyati, isema, isņūti 'гнать', 'посылать' (ср. i- 'идти') и is-, ichāti искать', 'желать'.

СИСТЕМА  АОРИСТА

В системе времен ведийского глагола аорист как граммема отождествляется семантически (с помощью своего инвариантного значения, см. с. 286) и формально. Формальным критерием служит способность основы соединяться с той или иной серией окончаний. К аористу относятся те основы, которые могут соединяться только со вторичными окончаниями, т. е. не имеют соответствующего презенса; к системе презенса — те основы, которые соединяются как с первичными, так и со вторичными окончаниями. На основании этого определения, вопрос «аорист или имперфект?» решается конкретно для каждого глагола, при этом надо исходить из всей системы его форм, а именно, из наличия или отсутствия презенса соответствующей структуры. Например, čgāt — аорист, так как презенс будет jigati (презенса *gāti от корня gā- 'идти' нет), а dyāt — имперфект, поскольку есть презенс упй от yā- id. или dsarat — аорист, так как презенс от глагола sar- 'течь' будет sisarti, а atarat — имперфект, о чем свидетельствует презенс (drāti.

Принятое формальное определение аориста не моделирует многочисленных модальных форм, для которых, как известно, выбора первичных или вторичных окончаний нет. У многих же глаголов формы аориста индикатива представлены слабо, а модальные формы как раз преобладают.

Данное определение аориста не принимает во внимание структурных особенностей основы, относимой к системе аориста или презенса. Между тем в определенной части случаев существует формальная характеристика основы, однозначно свидетельствующая ее принадлежность к одной из систем. Так, формальными характеристиками системы презенса являются суффиксы -пй-1-nī-, -по-/-пи-, инфикс -flārf-n-, суффиксы -уа-, -ауа-, а формальной характеристикой системы аориста — элемент -s-, находящийся между корнем и окончанием. Последний критерий не является безусловным, ср., например, ddiksat — аорист от dig- 'показывать' (презенс cf/f<i^i) и dgiksat — имперфект дезидератива от дак- 'мочь' (презенс дезидератива giksa(i), хотя в большинстве случаев он действует.

21*

323

Формальной характеристикой основы может служить также тип редупликации (редуплицированные основы есть в системе презенса, аориста, перфекта и в производном спряжении у интенсивов и дезидеративов). Этот критерий, однако, тоже не безусловен. Оппозиция выражена четко, если основа аориста имеет редупликацию на -ī- или -й-, но она нейтрализуется, если в слоге редупликации у аориста краткий гласный (прежде всего -а-) и если основа аориста атематическая.

Таким образом получается, что данное определение аориста является необходимым и достаточным лишь для той части форм, которые лишены специфических структурных признаков, и оно избыточно для тех форм, которые такими признаками обладают.

Исследователями неоднократно отмечалось, что инвариантное значение аориста наиболее ослаблено как раз у форм, которые не имеют специфической структурной характеристики.

К тому же главный критерий — способность основы соединяться только со вторичными окончаниями тоже оказывается иногда относительным. Например, у глаголов dā- 'давать', dhū-'класть', sthā- 'стоять' аугментные корневые формы adāt, ād-hāt, dsthāt являются аористами, потому что есть хорошо засвидетельствованные редуплицированные презенсы: dadāti, ddd-hūti, tisthati, но наряду с ними встречаются и изолированные формы с первичными окончаниями: dati, dhāti, sthūti.

Все эти факты свидетельствуют о недостаточной разграниченности системы аориста и системы презенса. После этих предварительных замечаний можно перейти к описанию аориста.

Аорист в ведийском языке образуется с большей или меньшей вероятностью от половины всех глагольных корней. Личные формы засвидетельствованы в РВ приблизительно от 230 корней, в АВ несколько меньше чем от трети всех корней (в дальнейшем развитии языка аорист употребляется все реже). В РВ свыше трети всех корней, образующих аорист, имеют более одной основы аориста. При этом следует отметить, что парадигма аориста даже в индикативе бывает обычно неполно представлена в каждом данном типе аориста. Одна основа может употребляться преимущественно в активном залоге, другая — в медиальном, да и то не во всех формах. Нередко встречаются изолированные пробные образования.

Аорист включает ряд различных структурных типов, которые в целом принято подразделять на асигматический и сигматический аорист, в зависимости от отсутствия или наличия приметы аориста -s-. В пределах этого общего разбиения типы аориста могут быть атематическими и тематическими, простыми и редуплицированными, а в рамках сигматического аориста существуют различия по форме элемента, содержащего -S-.

В результате всех этих разделений различают следующие классы аориста:   1) простой корневой   аорист,   2) тематический

324

аорист, 3) редуплицированный аорист, 4) аорист на -S-, 5) аорист на -is-, 6) аорист на -sis-, 7) аорист на -sa-.

Аорист имеет те же вторичные окончания, что и имперфект. В 3 pl.act. в аористе заметно преобладает окончание -иг над -ал.

Атематическим типам аориста свойственно чередование гласных в корне. Тип чередования отличается от презентного. Чередование происходит не столько в пределах одной парадигмы, как в презенсе, а главным образом между корнем в активной и в медиальной парадигме: гуна — слабая ступень или вриддхи — гуна.

В индикативе ударение всегда бывает на аугменте, а в модальных формах и в причастиях наблюдаются большие акцентные колебания.

Модальные формы аориста весьма многочисленны, они те же, что в системе презенса; по разным типам аористических основ они распределены неравномерно.

Простой корневой аорист (1-й класс) является самым распространенным типом аориста в ведийском языке. Он засвидетельствован приблизительно у 100 глагольных корней. Это наиболее употребительный, но отнюдь не продуктивный тип аориста, поскольку у многих корней он представлен разрозненными формами, часто при преобладании модальных форм над индикативом.

Аорист 1-го класса образуется от корней любой структуры. Как всякому атематическому образованию, ему свойственно чередование корневого гласного. Корни, допускающие чередование (прежде всего с i, и, ŗ), имеют ступень гуна в активном залоге, кроме 3 pl.act., и слабую ступень — в медиальном и в 3 pl.act. Корни с -а- не претерпевают чередования, например, 3 sg.subj.aor.act. padati — 3 pl.aor.med. apadran, 2 sg.inj.aor.act. bhag — 3 sg.aor.med. abhakta и др. Корни, оканчивающиеся на -а-,— а таких немало в этом типе аориста — в ряде случаев имеют чередование типа ā/i или aļi, например: 3 sg.aor.act. adāt — 1 pl.aor.med. adimahi, adīmahi (ЯВ) от dā- 'давать'; 3 sg.aor.act. ddhāt — 3 sg.aor.med. ādhita от āhā- 'класть'; 3 sg.aor.act. dsthāt —3 sg.aor.med. asthita от sthā- 'стоять'.

Образцы спряжения — ^- 'давать', kar- 'делать':

Активный  залог

1.  ādam

2.  ādās

3.  adāt

1.  ākaram

2.  ākar

3.  ākar

du.

ādāva

adatām

adatām

ākarva

ākartam

ākartām

pl.

adāma

ādāta

adur

dkarma

dkarta

ākran

325

Медиальный  залог sg.                   du.                   pl.

1.	akri	akŗvahi	dkŗmahi
2.	dkŗthās	dkŗtam	dkŗdhvam
3.	dkŗta	dkŗtām	dkrata

Глагол da- засвидетельствован в РВ только в аористе активного залога (отдельные формы медиального аориста встречаются позднее). Ни у одного глагола в самхитах реально не засвидетельствована форма 1 du.act. У глаголов на -п этот гласный выпадает в 3 pl.act. перед окончанием -иг. Формы 2 и 3 sg.act. у корней, оканчивающихся на согласный, совпадают вследствие упрощения конца слова: 2 sg. akar<*akars, 3 sg. akar<*akart.

Вообще чередование корневого гласного в активной парадигме этого типа аориста отличается некоторой нерегулярностью. Ступень гуна наиболее прочно закреплена за формами единственного числа. Исключение представляет собой только глагол bhā- 'быть', сохраняющий -п во всех парадигмах активного залога; перед начальным гласным окончания -u>-ūv, как в перфекте, например: 3 sg. dbhāt — 1 sg. abnāvam, 3 pl. dbhā-vati. Засвидетельствована также форма 3 du. anītām от Ш-'вести' с корневым гласным в слабом звуковом виде.

Ряд корней на дифтонг с носовым имеют и в слабых формах -а% перед окончаниями, начинающимися с -v и -т. В остальных слабых формах перед начальным согласным окончания они имеют -а, а перед гласным окончания 3 pl. утрачивают корневой гласный, например: 1 du.inj.med. ganvahi, 1 pl.aor.med. dganmahi — 2 sg.aor.med. dgathās, 3 sg.aor.med. dgata от gam-'идти'; amata от mai- 'думать'— 3 pl.aor.act. dgman, 3 pl.aor. med. dgmata; dtnata от tai- 'тянуть'. Ср., однако, формы 1 и 3 sg.aor.med. djaii от ja-i- 'рождать', 3 sg.lnj.med. vaita от vai- 'желать'. У корня ar- 'приводить в движение' имеет место гуна в ряде засвидетельствованных слабых форм: 3 sg.aor.med. arta, inj.med. arta, 3 pl.aor.med. drāta. У корня ghas- 'пожирать' корень с нулевой ступенью гласного подвергается фонетическим изменениям: 3 pl.act. dksai (<a + ghs + an), 3 sg.inj. med. gdha (<ghs-ta).

В формах 2 и 3 sg.act. имеют место сандхи конца слова. Конечная палатальная согласная корня бывает представлена гуттуральной или церебральной, например: 3 sg.aor. dmok (<a-i-moc + t) от тис- 'освобождать', 3 sg.lnj.act. vark (<varj+t) от vŗj- 'повергать ниц' или 2 sg.aor. dnat (<a-(-n%Ģ-\-s с удлинением аугмента) и 3 sg.lnj. nak от пад- 'достигать', 3 sg.aor. dbhrāt (<a + bhrāj+t) от bhrāj-  'блестеть'.

Корни с начальным звонким смычным, оканчивающиеся на звонкую придыхательную, в абсолютном исходе и   перед окон-

32G

чанием на t- переносят придыхание на начальный согласный, например: 2 sg.inj. dhak (<dagh-s), 3 sg.inj. dhak «dagh + t), 2 du.inj. dhaktam от dagh- 'достигать'.

В связи с тем, что в конце слова запрещались сочетания согласных, кроме редких групп «плавный сонорный +шумный смычный» (vark от vŗj-, 3 sg. avart от vŗt- 'вертеться'), при упрощении групп согласных у корней с двумя конечными согласными исчезает второй согласный, например: 3 sg. akran (<а+ krand-t) от krand- 'ржать', 3 sg. askan (<a + skand+t) от skand- 'прыгать' и т. п.

Наконец, засвидетельствована гаплологическая форма 1 sg. aor.act. vam (<*varam) от var- 'покрывать' по аналогии с формами 2, 3 sg. vаr.

У корней, оканчивающихся на согласный, формы 2, 3 sg. неясны по своей структуре и семантике. Дело в том, что они сходны с соответствующими формами аориста на -s-, тоже подвергающимися аналогичным фонетическим изменениям. Критерием для различения форм этих двух типов аориста служит ступень корневого гласного: гуна в корневом аористе, вриддхи в аористе на -s-, например: akran — корневой аорист, akran (<a + krā/гd + s + s или а+ ^0^ + 5 +0 — сигматический.

Еще более сложной представляется интерпретация форм 2 и 3 sg.aor.med. от корней, оканчивающихся на смычный неносо-вой согласный, типа 2 sg.inj.med. nutthās от nud- 'толкать', ■vikthās от vij- 'отпрянуть', 3 sg.aor.med. dsŗsta от sŗj- 'выпускать', 'выливать' и т. п. Теоретически такие формы могут восходить также к аористу на -s-, т. е. nutthās<nud + thās и nud + s + thās, asŗsta<a + sŗj+ta и a + sŗj+s+ta. В каждом отдельном случае критерием здесь может служить только вся система форм данного глагола. Таким образом, nutthās и vikt-hās — корневые аористы, так как форм аориста на -s- от этих глаголов нет, asŗsta может принадлежать и к корневой, и к сигматической парадигме, потому что у глагола sŗj- засвидетельствованы другие формы корневого и сигматического типа, а abhakta от глагола bhaj- 'наделять'— сигматическая, поскольку корневых форм аориста у этого глагола нет.

В целом корневой аорист весьма близок по своей структуре к имперфекту корневого типа. У неизменяемых корней парадигма та же, что и в имперфекте, если не считать небольших различий в вариантах флексии, в аористе отдается предпочтение в 3 pl.act. -иг, хотя -ап тоже употребляется, а в 3 pl.med.— -ranļ-ram и -ata. Самым распространенным окончанием здесь является -гап, например: ddŗĢran от dŗg- 'видеть', dyujran от yuj- 'запрягать', dsŗgran от sŗj- 'выпускать' (форма с меной гуттурального — палатального согласных) и др. Вариант -гат встречается редко: ddŗcram, dbudhram от budh- 'пробуждаться', dsŗgram. У чередующихся корней различия более существенны, так как отличаются друг от друга  схемы  чёре-

327

дования: в аористе активному залогу без 3 pl. противостоит вся остальная парадигма, в имперфекте единственному числу активного залога противостоит остальная часть парадигмы, т. е. двойственное и множественное число активного залога и весь медиальный.

Корневой аорист так же, как и корневой презенс, обладает разнообразными модальными формами. Наиболее многочисленны формы субъюнктива со вторичными окончаниями. У корней с чередованием гласного в субъюнктиве обычно бывает представлена ступень гуна, например: karat, pdrcas, grāvāt. Структурно формы субъюнктива часто плохо отграничены от тематических форм инъюнктива. Достаточно употребительны также формы инъюнктива, часть которых является предельно краткими, односложными словами, как 2 sg. jes от ji- 'побеждать', rok от ruj- 'ломать', 2, 3 sg. kar от kar- 'делать', 3 pl. dur от dā- 'давать', dhur от dhū- 'класть'.

Оптатив от корневого аориста (прекатив здесь не принимается во внимание) также засвидетельствован несколькими десятками форм. Суффикс оптатива -уА-ļ-ī- чередуется в сильных и слабых формах, например: 1 sg.act. адуйт — 3 pl.act. адуйг, 1 sg.med. agīyā, 1 pl.med. agīmdhi от ад- 'достигать'. Корни на -п перед суффиксом оптатива меняют -а на -е, например: 2 sg.act. jneyūs от jnā- 'знать', 1 pl.opt.act. stheydma от sthā- 'стоять'.

Формы императива от основы аориста приближаются по числу к формам субъюнктива. Окончание 1 sg.act.— обычно -dhi, но d gahi от аЛ-gū- 'приходить' с сокращением корневого гласного. У корней, оканчивающихся на согласный, перед согласными окончаниями действуют обычные правила внутренних сандхи, в частности упрощение групп согласных, например: 2 sg.act. yodhi (<yodh+dhi) от yudh- 'бороться', 2 pl.act. vārta (<vart+ta) от vŗt- 'вертеться'. Форма 2 sg.act. bodhi является императивом одновременно от двух глаголов: budh- (из bodh + dhl) и bhā- (из bho+dhi). Ступень гуна встречается в формах 1-го лица, особенно часто во множественном числе. Вообще императив корневого аориста обнаруживает много отклонений от нормы и в отношении ступени корневого гласного, и в отношении ударения.

Активные причастия данного типа весьма редки, медиальные встречаются гораздо чаще. Как правило, они бывают окси-тонированы, но возможны и акцентные варианты, например: dŗgāna- и dŗgāna- от dŗg- 'видеть'.

Уже в РВ засвидетельствовано немало случаев тематизации корневого аориста. Она заключается в проникновении тематического гласного за пределы форм 1 sg.act. с окончанием -ат или 3 pl.act. с окончанием -ал, например: 3 sg. ākarat (наряду с ^аг) по аналогии с 1 sg. ākaram от kar-. Существенную роль в процессе тематизации  сыграло, видимо,   наличие  тема-

328

тических форм субъюнктива. У некоторых корней на -а тема-тизация происходила за счет сокращения корневого гласного, например: ģdat от ū + dū, dhat от dhā-.

Более половины корней, образующих в РВ формы по данному типу аориста, имеют параллельные основы других структурных типов. Особенно часто сосуществуют формы корневого аориста и аориста на -S-. Еще Мейе отметил здесь тенденцию к дополнительному распределению: форме на -s- отдается предпочтение, когда окончание начинается с гласного. В результате этого формы на -s- преобладают в медиальном залоге индикатива и в субъюнктиве. Среди тех форм, где -s- стоит перед согласным, большинство — тоже медиальные. Видимо, этот формальный элемент стал ассоциироваться с медиальным залогом вообще.

Нередко встречаются у одного глагола простой корневой аорист и аорист на -is-. Первый имеет сравнительно полную парадигму, второй обычно бывает представлен отдельными формами — как отмечалось исследователями, чаще с окончаниями, начинающимися с дентального. Здесь можно наблюдать черты супплетивизма: 1 sg.med. и 3 pl.med. всегда бывают корневыми, и аорист на -is- у таких глаголов их никогда не образует. Императив хорошо засвидетельствован у корневого аориста, а у аориста на -i?- почти не встречается. Оптатив если и встречается у таких глаголов в аористе на -i$-, то только в медиальном залоге.

Подобный супплетивизм приводит к постепенному вытеснению корневого атематического аориста.

Корневой тематический аорист (2-й класс) образуется в РВ более чем от 30-ти глаголов, в АВ их число возрастает. Его парадигма целиком совпадает с парадигмой имперфекта глаголов VI класса: корневой гласный в слабом звуковом виде, ударение на тематическом гласном (здесь оно реализуется лишь в модальных формах), а у группы корней определенной структуры — с имперфектом глаголов I класса: корневой гласный в ступени гуна под ударением, основа тематическая.

Этот тип аориста образуют преимущественно корни, оканчивающиеся на согласный. В качестве корневого гласного выступают обычно -i-, -и-, -ŗ-, например: chid- 'отрезать', bhid-'ломать', sic- 'поливать', druh- 'обманывать', тис- 'освобождать', yuj- 'запрягать', kŗt- 'резать', tŗp- 'насыщаться', vŗdh- 'возрастать' и др. У корней этой структуры корневой гласный всегда бывает в основе аориста в слабом звуковом виде, а ударение в модальных формах падает на тематический гласный: dūcat, lopt.aor.act. videyam, 2du.iv.act. ruhātam.

Небольшая группа корней оканчивается на дифтонг с плавным или носовым сонантом: ar- 'приводить в движение', kar-'делать', sar- 'течь', tan- 'тянуть', san- 'добывать', gam- 'идти',.

32Э

gram- 'уставать' и др. (принадлежность к тематическому аористу основ от корней данной структуры часто бывает весьма проблематичной). У этих корней корневой гласный бывает представлен ступенью гуна, и в модальных формах на него падает ударение: dkarat, 2 sg.iv.act. sara, I pl.opt.act. saņēma.

Корни с конечным -Г, -и и с интерконсонантным -а- почти не встречаются в этом типе аориста (есть отдельные недостоверные формы).

От некоторых корней на -а в данный тип перешли отдельные формы в результате тематизации (см. с. 328). Корень ņās-'обучать' представлен в основе данного аориста вариантом (is— 3 sg.inj. cisat.

Образец спряжения — vid- 'находить' (рг. vindčti):

Активный  залог

sg.

1.  dvldam

2.  dvldas

3.  dvidat

du.

dvidūva

dvidatam

dvidatām

pl.

dvidāma

dvidata

dvidan

Медиальный  залог

1.  dvide          dvidāvahi     dvidāmahi

2.  dvldathūs    dvidethām    dvidadhvam

3.  dvidata        dvidetātn      dvidanta

Такова теоретически полная парадигма. Реально в самхитах в большинстве случаев парадигма индикатива оказывается фикцией. Более или менее полно в РВ представлены в активном залоге индикатива только глаголы khyā- 'смотреть', bhā-'быть', vid- 'находить', san- 'добывать' и sar- 'течь'. Медиальный залог от основ этого типа засвидетельствован очень слабо. У многих глаголов в РВ этот аорист представлен формами 1-го лица оптатива на -гуат, -ета и безаугментными формами на -as, -at, -an. (они могут также быть субъюнктивом от аориста 1). При этом надо иметь в виду, что оптатив иногда имеет свою основу, не совпадающую с основой   какого-либо  времени.

Модальные формы у этого типа аориста тоже немногочисленны. Кроме упомянутых форм оптатива встречается еще инъюнктив. Субъюнктив и императив редки. Немногочисленны и иногда не вполне достоверны также причастия от этих основ, активные и медиальные.

В целом в РВ зафиксировано начало становления тематического аориста (ср. сходное положение с презентным типом tuddti). Начиная с АВ, число корней, образующих этот аорист, и количество форм неуклонно возрастает.

330

Редуплицированный аорист (3-й класс) образуется в ведийском языке приблизительно от 90 корней. Этот тип основ встречается у корней любой структуры. Как правило, основы редуплицированного аориста тематические, но употребляются также и отдельные атематические формы.

Редупликация в аористе бывает неполной, гласный удвоения — большей частью тембра -i- (у корней на i, а, ŗ), -и- лишь у корней на этот гласный. Гласный удвоения -а- засвидетельствован у очень небольшого числа корней.

Общие правила редупликации действительны и для редуплицированного аориста, притом что он обладает одной специфической особенностью. Основам данного типа свойственна определенная ритмическая структура: в этих четырехсложных формах должен быть обязательный контраст между долгим гласным слога редупликации и легким корневым слогом. Из этой главной тенденции вытекают частные правила. Если корень начинается одним согласным, гласный удвоения бывает -I-или -и- от корней на -и-, например: па(- 'исчезать'— dnlnagat, par- 'перевозить'— dpi parāt, budh- 'пробуждать(ся)'— dbābud-hat, Ģri- 'опираться'— aglĢret и т. д. Если корень начинается с двух согласных, то удлинения гласного не происходит, например: суй- 'сотрясать(ся)'— dcucyavat, cnath- 'просверливать'— dĢiĢtiat, svap- 'спать'— slsvap. Если корень является тяжелым слогом (т. е. кончается на долгий гласный + согласный или на краткий гласный + два согласных), возможны два варианта: а) корень не изменяется и гласный удвоения не удлиняется, например: dūc- 'почитать'— dddāgat, dhāv- 'бежать'— adadhāvat; б) корень изменяется, становясь легким слогом за счет сокращения корневого гласного или опущения одного согласного, и гласный удвоения удлиняется, например: vūg- 'реветь', 'мычать'— dvivaĢat, sddh- 'достигать цели'— sīsadhas, krand- 'ржать'— dcikradat, srarņs- 'падать'— asisrasat.

Ударение падает в принципе на слог удвоения, но встречаются также формы с ударением на корневом гласном.

Ступень корневого гласного задается ритмом данного образования: как правило, он бывает в слабой ступени в закрытом слоге и в ступени гуна в открытом слоге, например: ris- 'вредить', rīrisat, но prī- 'нравиться', apiprayan или dhar- 'держать', adldharat.

Образец спряжения — jan- 'рождать':

Активный  залог du.

pl.

1.  djījanam

2.  djījanas

3.  djijanat

djījanava

djījanatam

dļījanatām

djljanama

djījanata

djijanan

331

Медиальный  залог

sg-

1.  djījane

2.  djījanathas

3.  djījanata

. du.

djijanāvahi ujījanethām djījanelām

pl.

djījanāmahi

djījanadhvam

djījananta

Из этой теоретической парадигмы реально в самхитах не засвидетельствована форма 1, 2 du.med. и 1 du.act. Медиальный залог у этого типа аориста представлен в текстах очень слабо.

Атематическое спряжение в этом классе аориста представлено отдельными формами 2, 3 sg.act. и 3 pl.act., а также соответствующими формами инъюнктива, например: 2 sg.act. djīgar от gir- 'глотать', 3 sg.act. ap:ipot от рп- 'очищать', 3 pl.act. ažиžravиr от дги- и др. В 3 pl. перед гласным окончания конечный корневой гласный бывает в ступени гуна.

У нескольких тематических аористов с редупликацией -а имеет место ноль корневого гласного: apaptat от pat- 'летать', avocat (существует vicat'i) от vac- 'говорить' и ategat (ср. слабые формы перфекта) от пад- 'исчезать'.

У корня dyut- 'сверкать' редупликация, вопреки правилу на -i-, а не на -и-: čdidyutat.

Несколько редуплицированных аористов образованы от формы корня с конечным -р, извлеченным из каузативной основы. Корни на -а меняют при этом -а на -i-: djijnipat (caus. j®ā-рауай) от jnā- 'знать', dththipat (caus. sthāpdyati) от sthā-'стоять', jīhipas от hā- 'оставлять', 'покидать'.

Редуплицированные аористы принято считать каузативными по значению и связывать их в одну систему с каузативными презенсами на -ауа-. Структурно это совершенно различные образования (как уже говорилось, -р- в корне из каузатива прослеживается всего у нескольких корней). Семантически эта связь, судя по всему, тоже вторична. Аористы с редупликацией на -i- имеют фактитивно-переходное значение. Как отмечалось в научной литературе, в случае переходных глаголов их можно рассматривать как каузативы только к соответствующим непереходным презенсам, и они ничем не отличаются по грамматической семантике от презентных форм с переходным значением. Ср., например, от глагола jau- 'рождать(ся)' значение активного имперфекта djanat 'он породил' (презенс jčnati), имперфекта каузатива čjanayat (презенс jančyati), редуплицированного аориста ajījanat, и медиального имперфекта čj!!yata 'он родился' (презенс jAyate)\ indro... ajanad... saryam... (III, 31,15) 'Индра породил солнце', čjanayаt sĢrya± (II, 19,3) 'Он породил солнце', Ģukrdm jyōtir ajījanat (IX, 66,24) 'Он породил сверкающее светило' и cdksoh suryo ajāyata (X, 90,13) 'Из глаза родилось солнце'.

Редуплицированные аористы с удвоением на -а- имеют боль-

332

шей частью непереходное, слабо интенсивное значение. Ср., например, основы разных типов удвоения от глагола vŗt- 'вертеться)': ime jīvū vi mŗtalr ūvavŗtran (X, 18,3) 'Эти живые отделились от мертвых' и abhi tvā devdh savitdbhl somo avīvŗtat (X, 174,3) 'Тебя выдвинул бог Савитар, тебя Сома выдвинул'.

Аорист на -S- (4-й класс) образуется в ведийском языке более чем от 100 корней. Среди них существенно преобладают легкие корни, корни анит, хютя тяжелые корни и корни сет тоже представлены (как известно из диахронических исследований, первоначальному распределению аористов на -х- и -ls-соответствовало разделение корней на анит и сет).

Характерной приметой этого класса аориста является элемент -S-, находящийся между корнем и окончанием. Аорист на -s- является атематическим, и ему свойственно чередование гласных в корне. Это чередование в отличие от презентных основ происходит между активной и медиальной парадигмой. В активном залоге аориста на -s- корни выступают в ступени вриддхи. В медиальном залоге корни с серединным гласным, подверженным чередованию, имеют слабую ступень, с конечным гласным -i, -и, -ŗ —- ступень гуна. Вот некоторые примеры: aralks-ļariks- от г 1с- 'оставлять', arauts-/aruts- от rudh- 'препятствовать', asrāks-ļasŗks- от sŗj- 'выпускать течь' или ajais-lajes- от ji- 'побеждать', astaus-ļastos от stu- 'восхвалять', ahārs-ļahŗs- от Лаг- 'держать', корням на -а- свойственно чередование типа -ā-/-a-, например: atāps-ļataps- от tap- 'жечь', 'мучить', abhāks-ļabhaks- от bhaj- 'наделять'.

Корни на дифтонг с носовым -ап, -ат в сильных формах всегда имеют вриддхи: 2, 3 sg.act. atān от tan- 'тянуть', 2, 3 sg.act. аупп от уат- 'обуздывать', а в слабых формах у них возможны два решения: гуна, как в 3 pl.med. dmarņsata от man-, 1 pl.opt.med. vaņisīmdhi от van- 'желать', или слабая ступень, как в 1 pl.med. dgasmahi от gam-, 1 sg.opt.med. ma-sīyd от man-, 1 pl.opt.med. vasīmdhi от van- 'желать'. Корни 1. dā- 'давать' и 2. dā- 'резать' следуют типу чередования -ā-/-i-, например: 3 sg.subj.aor. dāsdt— 1 sg.opt.med. disīya от 1. dā-.

У корня sali- 'одолевать' в данном типе аориста во всех формах встречается ступень вриддхи, например: 1 sg.med. asāk-si, 1 sg.opt.med. sāksīyd и др.

Образцы спряжения — bhar- 'нести' (act.), stu- 'восхвалять' (med.):

Активный   залог

	sg-	du.	pl.
1.	dbhārsam	dbhārsva	dbhārsma
2.	dbhār	dbhārstam	dbharsta
3.	dbhdr	dbhārstām	dbhārsur

333

Медиальный  залог sg.                     du.                     pl.

1. dstosi           dstosvahi         dstosmahi

2.  dstosthas

3.  astosta

dstosatham dstosātām

dstodhvam dstosata

В реально засвидетельствованной в РВ парадигме медиальные формы представлены гораздо полнее, чем активные (и в этом отличие аориста 4-го класса от других типов аориста). Особенно многочисленны те медиальные формы, где -s- нахо-дится перед гласным окончанием.

Формы 2, 3 sg.act. у корней оканчивающихся на согласный, в этом типе аориста регулярно совпадают вследствие упрощения конечной группы согласных (2 sg. abhār<a-bhār-s-s, 3 sg. abhār<a-bhār-s-t). Фонетической нормой является утрата морфологической ясности окончания в этих формах. У корней с конечным гласным утрачивается окончание -5 или -t, а показатель аориста -S- остается, например: djais от ji- 'побеждать', aprūs от ргп- 'наполнять', dhūs от ha- 'оставлять'. У корней с конечным согласным исчезают согласный окончания и -s-аориста, например: dca.it от cit- 'замечать', dtān от tan- 'простираться', dhūr от har- 'держать'. Фонетические изменения у этих корней затрагивают также конечный согласный корня, а из двух конечных корневых согласных последний исчезает, например: ауап от уат- 'обуздывать', aprāt от prach- 'спрашивать', ddhūk ит dah- 'сжигать', dvāt от vah- 'везти', dsrāk от s№j- 'выпускать течь', или dkrān or\krand- 'ржать', dsyūn от syand- 'течь' и др.

В ведах встречается несколько случаев, когда в формах 2„ 3 sg.act. сохранено окончание, иногда за счет конечного согласного корня, например: 2 sg. dyās от yaj- 'жертвовать' (РВ) (2 sg.inj. yūt, 3 sg.aor. ayāt), aĢrait от Ģri- 'опираться', 2 sg.inj. srūs от sŗj-, 3 sg. dhait от hi- 'гнать'. Корень vas- 'сиять* образует 3 sg.aor.act. dvāt (<a+vās+s+t).

В дальнейшем развитии языка, чтобы избежать этих морфологически неясных форм, перед окончанием вставляется -[-: 2 sg. -īs, 3 sg. -it (ср. impf. abravit и   aor.   на  -is — akramlt).

У корней, оканчивающихся на шумный согласный, перед, окончаниями, начинающимися с этих согласных, в результате внутренних сандхи возникают морфологически неясные формы 2 и 3 sg.med. типа dbhakthās, dbhakta от bhaj-, которые фонетически могут одновременно интерпретироваться и как корневые, и как сигматические (см. с. 327).

В форме 2 pl.med. dstodhvam от stu- церебрализация -dh~ вызвана озвончением и выпадением показателя аориста -S-.

В этом типе аориста окончание 3 pl.act. -иг, 3 pl.med. -ata.

Модальные формы от данного типа аориста весьма неравно-

334

мерно распределены по наклонениям. Они могут быть иногда самостоятельными с точки зрения ступени чередования корневого гласного.

Инъюнктив достаточно употребителен. В 1 sg.act., видимо, под влиянием субъюнктива вместо ожидаемой ступени вриддхи всегда бывает ступень гуна, например: jesatn от ji- 'побеждать', stosam от stu-, а у уи- 'отделять'—удлинение гласного: упщт. У ji- эта же ступень засвидетельствована в 1 pl.act. jesma.

От корней на -а засвидетельствованы формы инъюнктива с вокализмом -е-, например: 1 pl.act. jnesma от jna- 'знать', desma от dā- 'давать', 1 sg.act. yesam от -yā- 'идти', 3 pl.act. sthesur от s^ā- 'стоять' и др.

Оптатив от основ аориста на -S- возможен только в медиальном залоге, причем формы 2, 3 sg. почти всегда принадлежат прекативу, т. е. имеют -s- в суффиксе, напоимер: 1 sg.opt. med. masīyd — 3 sg.opt.med. mamsista от man- 'думать'.

Субъюнктив встречается достаточно часто. В РВ явно преобладают формы активного залога. Ступень корневого гласного гуна во всей парадигме, ударение на корне. Весьма употребительны первичные окончания. Вторичные окончания принадлежат только активному залогу. Вот некоторые примеры: 1 sg.act. stosāni от stu-; 3 sg. tiesāti, nēsāt, 2 pl. nesatha от nī- 'вести'; 2 sg.med. mdmsase, 3 sg. mdrņsate, 3 pl. mdtnsante от man-'думать' и др.

Императив от данного типа основ встречается в единичных случаях. Столь же редки причастия, причем те несколько, которые употребляются, имеют суффикс активного залога: ddk-sat- и dhāksat от dah- 'сжигать', sdksat- от sah- 'осиливать'. Более 3/4 глагольных корней, образующих в РВ аорист на -s-, обладают параллельными основами аориста других структурных типов. Особенно часто аорист на -s- сочетается с простым корневым аористом, причем между формами этих двух аористов существует, как говорилось ранее (см. с. 329), отношение дополнительного распределения. В результате этой тенденции у таких многоосновных глаголов в индикативе медиальная парадигма лучше представлена у аориста 4-го класса, чем у аориста 1-го класса, субъюнктив чаще образуется от основы аориста 4-го класса, императив и активный оптатив — от аориста 1-го класса, медиальный оптатив —от аориста 4-го.

Ряд глаголов РВ сочетают в своей парадигме аористы на -s- и на -is-. У легких корней обычно полнее засвидетельствован аорист 4-го класса, а аорист 5-го класса представлен отдельными формами, у тяжелых корней — наоборот, но есть и отклонения от этой тенденции.

Аорист на -is- (5-й класс) образуется в ведийском языке приблизительно от 120 глаголов. По употребительности он занимает следующее место после аориста 1-го класса. Это един-

335

ственный тип аориста, встречающийся у производных (деноминативных) «корней».

Данный тип аориста образуют преимущественно тяжелые корни, сет, но ввиду его распространенности также встречаются корни и иной структуры. Среди многочисленных корней, оканчивающихся на согласный, выделяется большая группа корней на придыхательный (среди корней, образующих аорист 4-го класса, был только один корень budh-), нет корней на -п (они образуют аорист 4-го класса).

Аорист на -is- является атематическим образованием, тем не менее чередование гласных не имеет здесь регулярного и системного характера, как у аориста на -5-.

Общие правила, описывающие ступень корневого гласного, таковы. У корней, оканчивающихся на согласный и обладающих корневым гласным -i-, -и-, -ŗ-, в активном и медиальном залогах бывает ступень гуна. У корней, оканчивающихся на гласный, в активном залоге имеет место ступень вриддхи, в медиальном — ступень гуна. Корни с интерконсонантным -а- иногда удлиняют его в активном залоге, иногда нет. Вот некоторые примеры: 3 pl.act. apāvisus— 3 sg.inj.med. pavista от рп- 'очищать', 1 sg.act. asānisam— 3 pl.inj.med. sanisanta от san- 'добывать', 3 pl.inj. jārisus от jar-(jŗ-) 'дряхлеть', 3 sg.inj. parisat от par-(pŗ-) 'перевозить' и др., но 3 sg.inj.act. vegīt от v'iģ- 'входить', 2 sg.inj. yodhls, 2 du.iv.act. yodhistam от yudh-'бороться', 2 sg.inj.act. mardhīs, 2 du.iv.act. mardhistam от mŗdh- 'бросать', 'пренебрегать', 3 du.iv.act. jdnistām, 3 sg.aor. med. djanista от jan- 'рождать(ся)' и др.

Для данного типа аориста специфичны формы 2, 3 sg.act. на -īs, -it (теоретически восходящие к -is-s и -is-t, но фонетически трудно объяснимые).

Ударение в модальных формах бывает, как правило, на корневом гласном.

Образец спряжения — kram- 'ступать':

Активный  залог

1.  dkramisam

2.  ākramīs

3.  ākramīt

du.

dkramisva

dkramistam

dkramistām

pl.

dkramisma

dkramista

dkramisur

Медиальный  залог 1. dkramisi         dkramisvahi       dkramismahi

2.  dkramisthas

3.  dkramista

dkramisatham dkramisātām

dkramidhvam dkramisata

У глагола kram- встречается еще форма 1 sg.act. akramim, образованная по аналогии с соответствующими формами 2-го, 3-го лица; ср. также dgrabhlm от grabh- 'хватать' и avadhim.

336

vadhīm от vadh- 'убивать'. Кстати, корень grabh- имеет долгий соединительный гласный во всей парадигме — ср. 1 pl.aor. act. agrabhisma. Начальный согласный в окончании 2 pl. -dhvam под влиянием предшествовавшего -s-, который выпал, подвергшись озвончению, церебрализируется. Другой фонетический рефлекс засвидетельствован в форме 2 sg.iv.act. на -dhi в aviddhi (<av + iš+dhi) от av- 'помогать'.

В нескольких слабых формах корневой гласный представлен слабой или нулевой ступенью вместо обычной ступени гуна. Это 1 sg.aor.med. gmišīyč от gam- 'идти', rucisīyd от гис-'сиять' и 2 sg.inj.rned. nudisthās от nud- 'толкать'.

К аористу на -is- на основании ступени корневого гласного» вриддхи относят отдельные формы сет без -s-, а именно: 1 pL act. atārima (РВ) от tar- 'пересекать' и 3 pl.rned. avādirati-(АВ) от vad- 'говорить'.

Реальная парадигма аориста 5-го класса сильно отличается от теоретически максимальной парадигмы. Как неоднократно» отмечалось исследователями, лишь немногие глаголы имеют одновременно формы и активного, и медиального залогов. Активная парадигма вообще представлена гораздо полнее. В медиальной употребляются фактически формы с окончанием на зубной согласный: 2 sg. на -isthās, 3 sg. на -ista.

Из модальных форм с основой аориста на -is- особенно часта встречаются инъюнктивы, особенно в активном залоге. Субъ-юнктив представлен совсем незначительным количеством форм с первичными окончаниями — только в 1-м лице (именно этот тип субъюнктива широко распространен с основами аориста на -S-). Наиболее употребительны формы 2, 3 sg.act. на -isas, -isat-Оптатив же засвидетельствован только в медиальном залоге,, при этом формы 2, 3 sg. всегда имеют прекативное -s- в суффиксе. Формы императива — встречаются только в активном залоге — очень редки.

Аорист 5-го класса гораздо реже сочетается у одного глагола с другими типами аористических основ, чем аорист 4-го. Чаще всего он сочетается с аористом 1-го класса, образуя с ним в индикативе супплетивную парадигму. Более чем в половине всех случаев аорист 5-го класса является единственной основой аориста.

Аорист на -sis- (6-й класс) является результатом контаминации аористов на -s- и на -is-. Парадигма ничем не отличается от аориста на -is-. Образуется от нескольких корней на -а- и на носовой согласный. В РВ формы этого аориста засвидетельствованы у двух глаголов: gā- 'идти', 3 pl.act. agāsisur,. 3 sg.subj. gāsisat; yā- id., 1 sg.act. ayāsisam, 2 pl.act. ayūsistay 3 pl.act. ayāsisur, 2 du.iv.act. yāsistam, 2 pl.iv.act. yasista (с долгим гласным в суффиксе), 3 sg.subj.act. yāsisat, 2 sg.opt. med. yāsisīsthās. В АВ встречаются формы еще от нескольких глаголов: руп- 'набухать', На- 'покидать', vati- 'желать'.

22 Зак. 80

337

Медиальный залог представлен только в оптативе. Все остальные формы принадлежат активному залогу.

Все те глаголы, от которых засвидетельствованы формы аориста на -sis-, имеют, кроме того, параллельную основу аориста на -S-.

Аорист на -sa- (7-й класс) для периода самхит является пробным образованием, имеющим неполную парадигму. В РВ он засвидетельствован с той или иной степенью достоверности менее, чем от 10 корней, всего в самхитах — не более, чем от 15 корней.

Аорист 7-го класса образуется от корней, оканчивающихся на шумный смычный согласный или на -h. Корневой гласный бывает -i-, -и-, -ŗ-, но не -а-. Корневой гласный представлен слабым звуковым видом, а ударение — оно засвидетельствовано модальными формами — падает на суффикс (ср. имперфекты класса VI презенса).

По правилам сандхи, конечный согласный корня, соединяясь с -sa-, дает -ksa-, являющееся приметой аориста 7-го класса: kruksd- от kruĢ- 'кричать', ghuksd- от guh- 'скрывать' (с переносом придыхания на начальный согласный корня), dhuksd-{сандхи то же) от duh- 'доить', dviksd- от dvis- 'ненавидеть', mŗksd- от mŗj- 'стирать', yaksd- от yaj- 'жертвовать', vŗksd-от vŗj- 'повергать ниц', spŗksd- от spŗg- 'трогать'.

Аорист на -sa- следует в спряжении обычному тематическому типу. Реальная парадигма очень неполная. В индикативе не встречается двойственного числа. В медиальном залоге засвидетельствована только форма 3 sg. и pl.

В РВ этот тип аориста лучше всего засвидетельствован у глагола duh-, имеющего два фонетических варианта основы: adhuksa- и aduksa-. Представлены следующие формы: 2 sg.inj. act. duksds, 3 sg.aor.act. ddhuksat, aduksat, 3 pl.aor.act. dd-huksan, inj. dhuksdn, 3 sg.aor.med. ādhuksata, in]. dhuksdta, 3 pl.med. ādhuksata, inj. dhu.ksan.ta, 2 sg.iv.med. dhuksdsva. Форма 3 pl.med. ādhuksata могла бы в равной мере принадлежать аористу на -s-. Вообще вся парадигма выглядит как отдельные попытки тематизации форм аориста 4-го класса.

Остальные глаголы представлены чаще всего только формой 3 sg.act. Модальные формы с основой данного аориста единичны.

Прекатив — это оптатив от основы аориста, в котором за суффиксом оптатива -yā-/-ī- следует элемент -S-. В активном залоге суффикс прекатива присоединяется к основе корневого аориста, в медиальном — к основам сигматического аориста, а также к другим типам основ.

Прекатив в ведах не составляет единой парадигмы, он суп-плетивен с формами простого аориста от основ оптатива. В медиальном залоге этот супплетивизм выражен более отчетливо. Показатель -s- после приметы оптатива встречается толь-

338

ко во 2, 3 sg., например, у сигматических основ, 2 sg. matņsi-sthās от man- 'думать', modisīsthūs от mud- 'радоваться',. yūsisīsthūs от yā- 'идти', 3 sg. mamsīsta от man-, mŗksīsta от mŗc- 'вредить', janislsta от jan- 'рождать'. Практически формы 2, 3 sg.med. без -s- не встречаются, кроме одного случая в СВ — bhaksīta от bhaj- 'наделять'.

Формы медиального прекатива встречаются от разных основ: перфекты — 2 sg. sāsahisthās от sah- 'одолевать', корневого аориста — 3 sg. padīsta от pad- 'падать', miicīsta от тис-'освобождать', тематического — videsta от vld- 'находить', ре-дуплицированного — ririslsta от ris- 'вредить'.

В активном залоге формы прекатива употребительны прежде всего во 2, 3 sg., например: 2, 3 sg. agyās (<ag-yā-s-s- и ад-уй-s-t) от ад- 'достигать', gamyds от gam- 'идти', bhāyās от bhū- 'быть' и др. Возникновение этих форм можно объяснить аналогией с совпадающими формами 2, 3 sg. в корневом аористе и аористе на -S-. Видимо, именно отсюда -S- в суффиксе прекатива стало распространяться в формы других лиц активного залога. В РВ засвидетельствованы изолированные формы 1 sg. bhūyāsam и 1 pl. kriyāsma, в более поздних самхитах — еще 2 du. bhāyūstam и 2 pi. bhāyāsta. В дальнейшем образуется полная активная парадигма с показателем прекатива — yās-r хотя эта разновидность оптатива всегда остается малоупотребительной 3.

СИСТЕМА  ПЕРФЕКТА

Перфект в ведийском языке является продуктивным и употребительным образованием, формы которого засвидетельствованы приблизительно от 300 глаголов. Подобно презенсу и аористу, он имеет свою систему модальных форм, а также аугментную основу со вторичными окончаниями — плюсквамперфект. Косвенные наклонения от основы перфекта, однако, гораздо менее многочисленны, чем от основы аориста и тем более презенса, и не всегда отличаются ясной морфологической структурой.

Перфект формально отчетливо противопоставлен презенсу и аористу особой серией личных окончаний в действительном залоге и характерным типом редупликации. Основе перфекта свойственна неполная редупликация при доминирующем гласном удвоения -а-. Перфектная основа является   атематической.

Корни с неначальным гласным а, а, № в перфекте всегда имеют в слоге удвоения гласный -а-, например: tap- 'жечь', 'мучить', tatūpa; пад- 'исчезать', папйда; van- 'желать', vavū-па; рп- 'пить', рарай (рг. pibati); та- 'мерить', 3 sg.med. тате

- Об аористе пассива см. ниже, в разделе «Система пассива» (с. 348 ел.). 22*                                                                                       339

течь

<pr. mime), rādh- 'достигать цели', raradha; sar-'струиться', sas&ra (pr. sisarti); tŗh- 'разбивать', tatarha. Корни на I, й повторяют этот гласный в слоге удвоения, например: Ш- 'вести', nindya; ric- 'освобождать', rireca; ruj- 'разламывать', ruroja; Ли- 'звать', juhūva и т. п. Отклонения от этих правил немногочисленны: bhā- 'быть', babhūva и sū- 'рождать', sasāve (но в АВ susuve). В понятие корней с неначальным I, й входят также и те корни, у которых соответствующий глайд имеет неслоговую, консонантную форму, а корневой гласный другой, например: tyaj- 'отказываться', /'//удуа; суи-'колебаться', 2 sg.med. cicyuse (наряду с 3 sg.med. сисуиюё); dyut- 'сверкать', 3 sg.med. didyute; vyac- 'охватывать', vivydca; vyadh- 'пронзать', p.pf.act. vividhvārņs-; svap- 'спать', 3 pl.act. susupur.

Аномалией в отношении гласного редупликации является перфектное причастие vivakvdms- от vac- 'говорить', а в отношении согласного редупликации — перфектная основа jabhār-от глагола bhar- 'нести', засвидетельствованная многими формами в РВ в противоположность изолированной правильной форме 3 sg.med. babhre (III, 1,10).

Корни с начальным гласным дают различные рефлексы в слоге удвоения. Корни, начинающиеся с й-, нормально имеют в слоге удвоения а «а- редупликации+а- корня), например: av- 'помогать', āva; ад- 'есть', dga; as- 'быть', Asa; ah- 'говорить', āha (глагол, у которого нет презенса и парадигма перфекта дефектна); арг 'достигать', ара. По этому же типу ре-дуплицируется глагол ar-ļŗ- 'приводить в движение'— āra.

Группа корней с начальным а- и ŗ- имеет в слоге удвоения ān-, а именно: а(т)д- 'достигать', 3 sg.act. ānaņiga и anāga (наряду с 3 du.act. āgatur, 3 pl.act. āgur); a(n)j- 'намазывать', 3 sg.med. ānajē, 3 pl.med. ānajre; a(rŗi)h-/aah- 'соединять', anaha (с кратким гласным в слоге удвоения); arc-jŗc- 'воспе-3 pl.act.    ānŗcur,    ardh-ļŗdh-    'процветать',    3 sg.med.

вать

anŗdhe. Высказывалось предположение о том, что от корней, у которых носовой согласный входит в состав корня, он был перенесен по аналогии в некоторые другие корни.

Корни, начинающиеся с I-, й-, в слабых формах имеют долгий гласный слога удвоения и корневого гласного, а в сильных формах гласный удвоения бывает кратким. В обоих случаях он отделен согласным вариантом соответствующего глайда ■—у-или -V-—-от последующего гласного (ступени гуна корневого гласного в сильных формах, гласного окончания —в слабых), например: i- 'идти', 2 sg.act. iyetha, 3 sg.act. iyāya — 2 du.act. īydthur, 3 du.act. īydtur, 3 pl.act. Iyur; uc- 'нравиться', 3 sg. act. uvoca — 2 sg.med. ucise и пр. Исключение —2 sg.med. va-iiakse от tiks- 'кропить'.

В результате контракции гласного удвоения и корня в слабых формах у корней с начальным долгим гласным  возникают

340

морфологически неясные формы, которые можно интерпретировать и как презенс, и как перфект, например: 1 sg.med. Iļe от īd- 'прославлять'; īse от ts- 'убегать', 'избегать'; ūhe от uh-'замечать'. В дальнейшем развитии языка корни именно такой структуры образуют описательный перфект.

Некоторые корни, начинающиеся с уа-, va- и подверженные чередованию по типу сампрасарана, редуплицируются подобно корням с начальными I-, и-, например: yaj- 'жертвовать', 1, 3 sg.med. īje, 3 pl.med. ījire; vac- 'говорить', uvūca; vad- Īd., 1 pl.med. ūdima; vas- 'светить', uvāsa; vas- 'жить', 3 du.act. ūsatur; vah- 'везти', uvāha.

В ведийском языке широко распространено ритмическое удлинение гласного удвоения в перфекте, если далее следует открытый слог корня, например: gŗdh- 'жаждать', 3 pl.act. jāgŗdhār; ran- 'нравиться', 1 sg.act. rāraņa; vas- 'надевать', 3 sg.med. vāvase; dl- 'светить', 2 sg.act. dldetha, 3 sg.act. dīddya; dhī- 'смотреть', 1 sg.act. d(dhaya, 1 pl.act. didhima и др. Эта тенденция, правда, проводится весьма непоследовательно— ср. kar- 'делать', 1 sg.act. cakara и т. п., с одной стороны, и пат- 'кланяться', 3 sg.act. nāndma— с другой.

Как атематическому образованию перфекту свойственно чередование гласных: в сильных формах корневой гласный бывает представлен ступенью гуна, в слабых — слабой звуковой ступенью. Сильными формами являются: 1, 2, 3 sg.act. (подобно презенсу); 3 sg.iv.act.; subj.act., med. Исключение представляют собой корни bhā- 'быть' и sū- 'рождать', сохраняющие во всей парадигме слабую ступень (см. выше).

Ударение в сильных формах падает на корневой гласный, в слабых — на окончание. (В отличие от ударения в редуплици-рованном презенсе и в значительной степени также от ударения в редуплицированном аористе оно никогда не приходится на слог удвоения.) Иногда у корней с начальным гласным ударение является единственным формальным средством для различения грамматического значения, например: av- 'помогать', 3 sg.act. ^a — 2 pl.act. āvā.

Для перфекта характерно удлинение корневого гласного -а-в 3 sg.act. в открытом слоге, чем достигается дифференциация двух форм: 1 и 3 sg.act., например: gam- 'идти', 1 sg.act. ja-gdtna — 3 sg.act. jagdma; ml- 'уменьшать', 1 sg.act. mimaya — 3 sg.act. mimāya и др.

В некоторых корнях, начинающихся с палатального согласного или с h-, имеет место мена палатального/гуттурального в корне (с диахронической точки зрения, здесь происходит восстановление гуттурального согласного), например: ci- 'видеть', cikdya; cit- 'замечать', ciketa; ji- 'побеждать', jigdya; han-'убивать', jaghūna.

Перфект, как известно, имеет в активном залоге особую серию окончаний с исходом на -а или -г. В медиальном залоге

341

1

используется соответствующая серия Окончаний презенса, притом что в 1-м и 3-м лице единственного числа употребляется окончание без -/-, а в 3-м лице множественного числа — окончание -re (для системы презенса это редкие варианты окончаний).

Ряд окончаний, начинающихся с согласного, а именно: О. sg. act. -tha, 1 pl.act. -та, 2 sg.med. -se, 3 pl.med. -re, регулярно присоединяются к корню, оканчивающемуся на согласный, с помощью соединительного гласного -i-, если перфектная основа оканчивается на тяжелый слог, например: takš- 'вытачивать', 3 pl.med. tataksire; vand- 'восхвалять', 1 pl.act. vavandima,. 3 pl.med. vavandire; kŗt- 'резать', 2 sg.act. cakartitha; rudh-'препятствовать', 2 sg.act. rurodhltha, но 3 pl.med. rurudhre; vif- 'входить', 2 sg.act. vivegitha, но 3 pl.med. vivižr€   и т. д.

К корням, оканчивающимся на гласный, большей частью окончания присоединяются непосредственно. Так, от корней на Г-, -и встречается только одна форма с соединительным гласным: 2 sg.act. babhūvitha от bhā- 'быть' (наряду с гораздо более распространенной формой babhūtha). Корни на -ŗ присоединяют через -i- только окончание 3 pl.med. -re, например: kar- 'делать', cakrire, но cakārtha, cakŗmd, cakŗse. Корни на -а присоединяют через -i- согласные окончания слабых форм, и корневой гласный в этих формах выпадает, как перед гласным окончанием, например: рп- 'пить', 3 pl.med. papire (ср. 2 sg.act. pa-pātha); та- 'мерить', 3 pl.med. mamire; stha- 'стоять', 1 pl.act. tasthima, 3 pl.med. tasthire и др.

Перед окончаниями, начинающимися с гласного, корни на -а утрачивают конечный гласный, например: dā- 'давать', 2 du. act. dadāthur, 3 du.act. dadātur, 2 pl.act. dadd, 1, 3 sg.med. dade. Эти же корни имеют в 1, 3 sg.act. окончание -аи: dadaii от da-, tasthaii от sthā- и т. д. (форма 1 sg.act. в мантрах,, видимо, не засвидетельствована). В РВ засвидетельствован единичный случай окончания 3 sg.act. -ā перед согласным — paprd (I, 69,1) от рга- 'наполнять'.

Образцы спряжения — kar- 'делать', dhā- 'класть':

Активный  залог

sg-

1.  cakāra

2.  cakārtha

3.  cakāra

du.

cakŗvā

cakrāthur

cakratur

pl.

cakŗmā

cakrā

cakriir

Медиальный  залог

1.  cakre

2.  cakŗse

3.  cakre

cakŗvāhe

cakrūthe

cakrāte

cakŗmdhe cakŗdhve cakrire

Активный  залог

sg-

1.  dadhati

2.  dadhūtha

3.  dadhau

du.

dadhivā

dadhāthur

dadhatur

Pl-

dadhimā dadhā dadhdr

Медиальный  залог

1.  dadhe

2.  dadhise

3.  dadhč

dadhivdhe

dadhāthe

dadhāte

dadhimahe dadhidhvč dadhire

342

Эта теоретически максимальная парадигма реально весьма полно засвидетельствована в текстах. Не встречаются вообще мало употребительные формы 1 du.act. и med., а также форма 1 sg.act. от корней на -п.

В целом перфектная парадигма отличается большой регулярностью. Лишь в редких случаях ступень гуна встречается за пределами нормальных сильных форм, например: 1 pl.act. yuyopimā (VII, 89,5) от уир- 'стирать' и 3 pl.act. vivegur (IV, 23,9) от vig- 'входить' наряду с правильной формой vivigur.

Ряд корней структуры dVC2, где V =- -а-, в слабых формах перед гласными окончаниями утрачивают интерконсонантный корневой гласный, а именно: khan- 'копать', 3 pl.act. cakhnur <АВ); gam- 'идти', 2 du.act. jagmathus и т. д.; ghas- 'пожирать', opt.pf. jaksīydt, part.pf.act. Jaksivūms-; jan- 'рождать(ся)', 3 pl.act. jajnur, 2 sg.med. jajnise и др.; tan- 'тянуть(ся)', 3 sg.med. tatne и др.; pat- 'летать', 1 pl.act. paptima и др.; sac- 'следовать', 1 pl.act. sagcima, 3 pl.act. sagcur, 3 pl.med. sagclre; han- 'убивать', 2 du.act. jaghnāthur.

Корни, оканчивающиеся на два согласных — носовой + гомор-ганный смычный,— в слабых формах обычно утрачивают носовой, например: i(n)dh- 'зажигать', 3 sg.med. īdhe (ср. 3 sg.pr. med. indhe); kratid- 'ржать', 3 sg.med. cakrade; vanc- 'бежать пригнувшись', 3 pl.med. vāvakre; stambh- 'укреплять', 3 pl.act. tastabhur, но 3 sg.act. tastāmbha и др.— ср., однако, нарушение этой тенденции в парадигме глагола vand- 'восхвалять'— 1 pl.act. vavandima, 3 sg.med. vavande, 3 pl.med. vavandire, подобно 3 sg.act. vavanda.

Корни структуры С,уСг, у которых V = -а-, аСа- смычный согласный, могут образовывать слабые формы, меняя -а- на -е-без редупликации, например: pat- 'летать', 2 du.act. petathur, 3 du.act. petātar (наряду с 1 pl.act. paptima, 3 pl.act. paptur); дар- 'проклинать', 1 sg.med. дерё и др. В качестве С. иногда может выступать носовой согласный, например: пат- 'кланяться', 3 sg.med. neme; tan- 'тянуть', 3 pl.med. ^«^ (АВ, в РВ tatnire и проч.). Наиболее полно слабые формы перфекта на -е-

343

засвидетельствованы у глагола sad- 'сидеть'. В активном залоге в РВ встречаются следующие формы: 2 sg. sasāttha, 3 sg. sasdda, 2 du. seddthur, 3 du. sedatur, 1 pl. sedima, 2 pl. seddy 3 pl. sediir, в медиальном залоге — форма 3 pl. sedire. Высказывалось предположение, что именно перфект от этого корня, первоначально имевший редупликацию в соответствии с нормой, но претерпевший определенные фонетические изменения (*sa-sd->*sa-zd->sed-), послужил отправной точкой для распространения по аналогии основ подобной структуры и у других корней.

Корень vid- 'знать' образует перфектную парадигму без редупликации со значением презенса. В РВ засвидетельствованы следующие формы: в активном залоге 1 sg. veda, 2 sg. vettha, 3 sg. veda, 2 du. vidāthur, 1 pl. vidmd, 2 pl. vidd, 3 pl. vidury в медиальном залоге 3 pl. vidre.

Кроме парадигмы этого корня в РВ встречаются изолированные формы без редупликации с перфектными окончаниями еще от нескольких корней: aj- 'гнать', 3 pl.act. ajur; arh- 'заслуживать', 3 pl.med. arhire; inv- 'посылать', 3 pl.med. invire; taks- 'вытачивать', 2 du.act. takŗathur, 3 pl.act. taksur; pinv-'набухать', 3 pl.med. pinvire; уат- 'обуздывать', 3 du.act. yamdtur, 3 pl.act. уатиг; skambh- 'укреплять', 2 du.act. skamb-hāthur, 3 pl.act. skambhur. Ни одной сильной формы без редупликации не встречается. Высказывалось предположение о том, что это пробные формы, образованные по аналогии с системами презенса и аориста. Достаточно употребительны несколько причастий активного залога от основы перфекта без редупликации: dāĢvāms- от dūg- 'почитать', midhvūms- от mih- 'выливать', sahvūms- от sah- 'одолевать', а также vidvdrņs- от vid- 'знать'.

Из аномалий в области окончаний следует отметить вариант 3 pl.med. -rire (вместо -re), засвидетельствованный в РВ несколькими формами от корней с конечным согласным: cikitrire от cit- 'замечать', jagŗbhrire от grabh- 'хватать', dadrire от dā- 'давать', dadhrire от dhar- 'держать', bubhujrire от bhuj-'вкушать', vlvidrire от vid- 'находить', sasŗjrire от sŗj- 'выпускать течь' и в СВ duduhrire от duh- 'доить'. Этот редкий вариант окончания мог возникнуть в результате неверного анализа таких форм, как cakrire от kar- 'делать', где -ŗ- входит в состав корня.

От основы перфекта в ведийском языке образуются формы различных косвенных наклонений. По значению они никак не связаны с перфектом. По форме они часто недостаточно отчетливы, в связи с чем их трудно отграничить от редуплициро-ванного презенса, аориста или интенсивов. Полнее всего эти модальные формы засвидетельствованы в РВ.

Из модальных форм с основой перфекта наиболее употребителен субъюнктив. Он образуется от основы перфекта с корневым гласным в ступени гуна посредством присоединения тема-

344

тического гласного вторичных или первичных окончаний и постановкой ударения на слог удвоения, например: cit- 'замечать', pf. ciketa, subj.pf. 3 sg.act. clketat, ciketati; jus- 'наслаждаться', pf. jujosa, subj.pf. 2 sg.act. jujosasi, 3 sg.med. jdt josate и т. п. Отклонения от нормы встречаются нередко' например, слабая ступень корневого гласного во 2. sg.act. ciki-tas от cit-, mumucas от тис- 'освобождать' и др. или ударение на корне в 3 sg.act. tatānat от tan- 'тянуть', jaghānat от han-'убивать' и др. Формы активного залога существенно преобладают над медиальными.

Оптатив образуется путем присоединения чередующегося суффикса -yā-J-ī- к слабому виду перфектной основы (корни на дифтонг с носовым имеют ступень гуна), например: gam- 'идти', pf. jagdma, opt.pf. 1 sg.act. jagamyām; vŗt- 'вертеть(ся)', pf. vavdrta, opt.pf. 1 pl.act. vavŗtyāma, 1 pl.med. vavŗtīmahi и др.

Формы императива от основы перфекта немногочисленны и нерегулярны по своей структуре. В соответствии с нормой 3 sg.act. образуется от сильной основы перфекта, остальные формы — от слабой, например: тис-, pf. титбса, iv.pf. 2 sg.act. mumugdht, 3 sg.act. mumoktu. Сильная основа встречается, однако, иногда и в других формах, например: 2 du.act. титб-catam и др. Окончание 2 sg.med. -sva часто присоединяется к тематической основе, например: prl- 'радовать(ся)', pf.med. pipriye, iv.pf. piprāyasva и др.

Перфектные причастия образуются от слабого вида основы с помощью суффикса -vātņs- в активном залоге и -ппа в медиальном, например: cakŗvūtņs-, cakrūņd- от kar- 'делать'; dad-vārņs-, dadānā- от dā- 'давать'. Суффикс -vdms- присоединяется к корню посредством соединительного гласного -i- после конечного тяжелого слога, например: ārivūtņ's- от ar- 'приводить в движение', jagmivūrņs- от gam- (наряду с Jaganvdrns-) и др.

Плюсквамперфект образуется от основы перфекта с помощью аугмента и вторичных личных окончаний. По форме это прошедшее время к перфекту (подобно имперфекту к пре-зенсу), по значению же плюсквамперфект не является самостоятельной граммемой времени и выражает просто недифференцированное прошедшее время, совпадающее с имперфектом или аористом.

Плюсквамперфект бывает атематическим и тематическим. Первый соответствует преимущественно перфекту активного залога, второй — медиального, например: plusq. abibhet, ср. pf. bibhdya от bhī- 'бояться', но plusq. dtitvisanta, ср. pf. titvise от tvis- 'возбуждаться'.

Атематический плюсквамперфект, в соответствии с общим правилом, должен был бы образовывать формы единственного числа активного залога от основы с корневым гласным  в  сту-

345

пени туна, а остальные — от основы со слабым видом корневого гласного. Такое соотношение форм встречается, например: 1 sg. act. cakaram — 3 pl.med. acakriran. Но поскольку у плюсквамперфекта фактически нет парадигмы, а есть лишь отдельные формы от разных корней, судить об этом трудно.

Формы 2 и 3 sg. могут совпадать, как в других атематиче-ских претеритах, например: cākdn (<*cākans или *cākant) от kan- 'быть довольным', pf. cakāna. Окончание может сохраниться с помощью соединительного -[-, отделяющего его от корня, например: 2 sg.act. čvivežīs от тд- 'входить', pf. viv€ža.

Самая большая сложность с плюсквамперфектом заключается в установлении его объема, т. е. в отграничении его форм от форм редуплицированного имперфекта, редуплицированного аориста, модальных форм перфекта (притом что безаугментный плюсквамперфект встречается нередко} и интенсивов. Все предлагавшиеся критерии мало эффективны. Не подходит и семантический критерий, поскольку по временному значению плюсквамперфект не противопоставлен другим аугментным граммемам, а по каузативности—некаузативности он не отличим от той части редуплицированных аористов с удвоением на -а-, которая имеет непереходное значение. Указывалось, что наиболее очевидные случаи плюсквамперфекта имеют место тогда, когда у данного глагола есть перфект, а соответствующего презенса нет. Такие случаи единичны.

В дальнейшем развитии   языка   плюсквамперфект   исчезает^

СИСТЕМА ФУТУРУМА

Футурум, или будущее время, в ранневедийский период, т. е. в РВ, находится в состоянии становления. Нормальным способом выражения значения будущего времени является субъ-юнктив. В РВ основа футурума засвидетельствована от 15 глагольных корней (личные формы — от девяти), в АВ —■ приблизительно от 30 корней. В дальнейшем развитии языка футурум получает широкое распространение, а субъюнктив выходит из употребления. Уже в брахманах футурум весьма употребителен.

Футурум образуется от корня в ступени гуна с помощью суффикса -syč-/-išyč-, на который падает ударение. Спряжение принадлежит к обычному презентному тематическому типу и фактически является одной из разновидностей презентных основ с футурально-модальным значением.

Распределение вариантов суффикса без соединительного гласного -i- и с -i- в значительной степени нарушает границу между корнями анит и сет. Большая часть корней, оканчивающихся на гласный, кроме ŗ, образует футурум без соединительного гласного, например: dā- 'давать', dāsyč-; ksi- 'жить', kse-syd-\ nī- 'вести', nesyd- и др., однако bhū-   'быть',   bhavisyd-i

346

'восхвалять', stavisyd- (позднее также stosyd-). Корни на -Г обычно образуют футурум на -isyd: kar- 'делать', karisyd-\ bhar- 'нести', bharlsyd-\ таг- 'умирать', marisyd- и др. Около 2/. корней, оканчивающихся на смычные и носовые, присоединяют суффикс -sya-, но сформулировать правила распределения вариантов суффикса вряд ли возможно. Вот некоторые примеры: gam- 'идти', gamišyati; pat- 'летать', patišyаti; пап- 'исчезать', nažišyati■, man- 'думать', manisye (РВ) и др. На стыке корня и суффикса могут иметь место внутренние сандхи согласных, например: dah- 'жечь', dhakšyč- (с перераспределением придыхания на начальный звонкий согласный корня); mih- 'мочиться', meksyd-\ rādh- 'достигать цели', rūtsya- и др. В тех немногих случаях футурума, которые засвидетельствованы в РВ, -i- суффикса практически встречается только после -г, -п. В дальнейшем положение меняется, и более распространенным вариантом суффикса футурума становится -isyd-. Только эту форму суффикса имеют в будущем времени каузативные глагольные основы, которые перед суффиксом утрачивают конечный -а, например: caus. vārayisyate (AB, X, 3,4) 'он заставит скрыться' от var- 'скрывать' и др.

Из отклонений следует отметить основу футурума от sū-'рождать', где -и- сохраняется неизменным: susyd-, как и в других временных формах от этого глагола (ср. pf. sašāva) и от sah- 'одолевать', где корневой гласный долгий: sōkšya-, что имеет место и в некоторых других формах от этого глагола (ср, рг. sūhati наряду с sahate).

Модальных форм от основы футурума фактически нет (если не считать одной не очень достоверной формы 2 sg.subj. kаri-syās от kar-), поскольку граммема футурума сама является полумодальной.

От основы футурума образуются причастия активного и медиального залогов соответственно на -dnt- (женский род -dntl-) и māna-, например: /i- 'побеждать', ješyčnt- 'готовый победить'; sū- 'рождать', sāsyantī- (с аномальным ударением) 'собирающаяся родить'; stu- 'прославлять', stavisydmāna- 'долженствующий быть прославленным' и др. Медиальные причастия редки.

Описательного футурума в мантрах нет. Он появляется в брахманах.

Кондиционалис, или аугментная основа футурума, по форме принадлежит к системе футурума, по значению же является граммемой наклонения, а не времени, выражая ирреальное действие (см. с. 280). В самхитах исчерпывается одним примером из РВ: abharlsyat от bhar- 'нести'. Эта граммема входит в употребление в брахманах, хотя и там остается редкой.

347

//.  СИСТЕМА   ПАССИВА

Пассив, или страдательный залог, в ведийском языке имеет особую форму выражения только в пределах системы презенса (в остальных временных системах пассивное значение могут выражать медиальные окончания). Структурно он очень близок к одному из типов презентных основ — основам с суффиксом -уа- (IV класс, с которым он был генетически связан). Пассив образуется от корня в слабом звуковом виде с помощью суффикса -ус-, находящегося всегда под ударением, и медиальных окончаний, например, vidyčte от vid- 'находить', nīydte от nī- 'вести', yujyāte от yuj- 'запрягать', pāyate от рп- 'очищать', sŗjydte от sŗj- 'выпускать течь' и др. У корней с интерконсонантным -а- этот гласный остается неизменным, например: ajydte от aj- 'гнать', madyate от mad- 'веселить' и др. Таким образом, отличия пассива от IV класса состоят в месте ударения и в запрете на активные окончания.

Корневой гласный в основе пассива характеризуется некоторыми особенностями. У корней, оканчивающихся на -i, -и, перед суффиксом -уа- гласный удлиняется, например: дги-'слышать', žrūyčte; su- 'выжимать', sūyate; stu- 'прославлять',, stāyāte и т. д. В результате в основах пассива нейтрализуется противопоставление между формами от корней на долгий и на краткий конечный гласный, например: suydte может быть формой страдательного залога от su- 'выжимать' и от sū- 'рождать', hūyate от hu- 'совершать жертвенное возлияние' и от hā- 'звать'.

Корни на -й большей частью в основах пассива имеют корневой гласный -I (слабый звуковой вид по типу чередования ūji с последующей долготой гласного перед суффиксом -уа-), например: gā- 'петь', p.pr.pass. gīyčmāna-; dā- 'давать', dīyč-te; dhā- 'класть', dhīyčte; та- 'мерить', p.pr.pass. miydmāna-и т. д., но jnā- 'знать', jnāydte.

Корни, оканчивающиеся на два согласных с предпоследним носовым, в основе пассива утрачивают носовой согласный, например: а(п)с- 'сгибать', acyd-\ a(n)j- 'намазывать', ajyd-; i(n)dh- 'зажигать', idhyč-; ni(n)d- 'насмехаться', nidyd-\ ba{n)dh-'связывать', badhyd- и др. В результате этого в формах пассива может произойти нейтрализация противопоставления корней с носовым и без носового согласного, например: ajydte— pass. от anj- 'намазывать' и aj- 'гнать'.

Корни на конечный -ŗ обычно имеют в основе пассива рефлекс -ri, например: dhar- 'держать', dhriyčte; bhar- 'нести', bhriydte. Другие возможные рефлексы корней на -ŗ (так называемый -ŗ)—ir, -пг, например: gar-jgŗ- 'давить', giryate\ par-lpur-lpŗ 'наполнять',  pārydte  (встречается   в   брахманах).

Ряд корней обнаруживает в пассиве чередование по типу сампрасарана, например: vac- 'говорить', ucydte\ vad- id., udy~ dte; vap- 'сеять', upydte; vah- 'везти', uhydte.

348

Парадигма глаголов в пассиве, если не считать места ударения, в точности повторяет парадигму глаголов IV класса в медиальном залоге. Пассив в ведийском языке засвидетельствован почти исключительно в презенсе. Имперфект представлен всего лишь несколькими формами 3-го лица единственного и множественного числа.

Встречаются отдельные модальные формы от основы пассива: субъюнктив, как 3 sg. bhriyāte от bhar- или 3 pl. ucyantai от vac-, и императив, как 3 sg. hīyatām от hā- 'оставлять' и др. Оптатив от основы пассива засвидетельствован несколькими формами в брахманах.

Причастие несовершенного вида образуется от основы пассива с помощью суффикса тематического спряжения -māna-, например: guh- 'скрывать', guhydmāna- 'скрываемый'; уат-'обуздывать', уатуатапа- 'обуздываемый' и др. Они достаточно употребительны. В ряде случаев этим причастиям страдательного залога синонимичны просто медиальные причастия на -māna- или -āna-, которые иногда тоже могут иметь пассивное значение, например: stūydmāna-, stdvāna- и stdvamāna- 'прославляемый' и др.

В ведийском языке засвидетельствованы отдельные формы переходного характера между презенсом на -уа- и пассивом. Среди презенсов на -уа- встречаются основы с медиальными окончаниями, но с ударением на корневом гласном, как и положено для этого класса, имеющие пассивное значение: jūyate 'он рождается'— jdnati 'он рождает' от jan-, jtyate 'он побеждается'— jināti 'он побеждает' от ji- и miyate 'он уменьшается'— minūti 'он уменьшает' от ml-. Кроме того, есть основа с ударением на суффиксе и медиальным окончанием, но имеющая не пассивное, а непереходное значение: mriydte 'он умирает' от таг-. Наконец, в РВ встречаются случаи употребления основы с ударным суффиксом -уа-, первичным окончанием и пассивным значением: yūbhir angiro mdnasū niraņydthas... (I, 112,18) Те, с помощью которых [I.pl.], о Ангирас, вы удовлетворяетесь душою...'— ср. основу IV класса от этого же глагола: vĻžvāni уд dmartyo havyā mdrtesu rdņyati (V, 18,1) 'Который бессмертный удовлетворяется всеми жертвенными возлияниями [A.pl.ļ у смертных'. Все эти примеры свидетельствуют об исконной связи между пассивом и презентным типом основ на -уа-.

3 sg.aor.pass. н а -i —это единственная форма этого залога от основы аориста; в остальных лицах и числах значение пассива выражает медиальная флексия. В самхитах эта форма образуется приблизительно от 45 глагольных корней.

Форма 3 sg.aor.pass. структурно не связана ни с одним из-типов основ аориста. Она является корневым образованием, но от корневого аориста отличается ступенью корневого гласного. Это аугментная форма, имеющая особое окончание -i.   В меди-

349

альном аористе окончание -i встречается только в 1-м лице, например: akri от kar- и др. При этом, однако, в других граммемах времени возможно совпадение флексий 1 и 3 sg.: в перфекте это происходит регулярно (1, 3 sg.med. -e), в презен-се — в небольшой части форм, образующих 3 sg.med. без -/- в окончании (duhe от duh-, дауе от ģī-).

Корневой гласный в 3 sg.aor.pass. на -i бывает представлен •ступенью гуна или вриддхи. В корнях, оканчивающихся на согласный, гласные Г, и, № имеют ступень туна, например: cit-'замечать', āceti; yuj- 'запрягать', dyoji; sŗj- 'выпускать течь', dsarji и др. Корни с конечным гласным -i, -и, -ŗ имеют ступень вриддхи, например: Ģri- 'подпирать', dĢrāyi; stu- 'воспевать', čstāvi; kar-(kŗ-) 'делать', dkari и др. Корни с интерконсонантным -а- удлиняют его перед одним согласным и не удлиняют перед двумя, например: gam- 'идти', dgāmi; pad-'идти', 'падать', pudi; vac- 'говорить', āvāci и др., но myaks-'мерцать', dmyaksi; vand- 'восхвалять', vandi и др. Исключением является только форма djani без удлинения а- от jan-'рождать(ся)' (наряду с jūtii). Корни с конечным -п имеют эпентетический согласный -у- между гласным корня и -i окончания, например: dā- 'давать', dūyi\ dhā- 'класть', čdhāyi; pā-'пить', dpāyi и др., благодаря чему сохраняется ясность морфологической структуры формы.

Ударение в безаугментных формах всегда приходится на корневой гласный, например: vid- 'находить', v€di; дги- 'слышать', Ģrūvi и т. д.

Хотя данную форму принято называть пассивом аориста, в некоторой части случаев она, как уже неоднократно отмечалось, имеет не пассивное, а медиальное или просто непереходное значение. У глаголов непереходных данная форма может ничем не отличаться по значению от соответствующих активных форм, например, от глагола sad- с приставкой ni- 'усаживаться', ср. aor.pass. asddi и impf.act. asīdat: divō vā nūbha ny āsādi hōta (III, 4,4) 'Или хотар уселся на пупе земли', и agnir hotā пу āsldad yajlyān upāsthe tnātah... (V, 1,6) 'Агни-хотар, .лучше других приносящий жертву, уселся в лоне матери...'. Иногда и от переходных глаголов форма 3 sg.aor.pass. на -i имеет скорее не пассивное, а медиальное значение, например: āvir abhān mdhi mdghonam esam ļ vĻžva± jīvdrŗi tdmaso nir amoci (X, 107,1) 'Вот проявилась их великая щедрость. Все живое освободилось из мрака'. Преобладающим, однако, является пассивное значение этой формы от переходных глаголов, например, akāri от kar-: ауапг vo yajnd ŗbhavo 'kāri (IV, 34,3) 'Приготовлена для вас эта жертва, о Рибху'.

:350

///. ОТГЛАГОЛЬНЫЕ  ИМЕНА

К неличным формам в ведийском языке относятся отглагольные прилагательные, инфинитивы и деепричастия. Все эти классы форм находятся на периферии глагола, характеризуясь одновременно грамматическими категориями глагола и какого-нибудь другого класса слов (соответственно прилагательного, существительного, наречия). Они принадлежат к первичному словообразованию, поскольку образуются непосредственно от корня. Отглагольные имена связаны с глаголом не только некоторыми общими грамматическими категориями, но обычно и на синтаксическом уровне — участием в одних и тех же ЭСК. Наконец, с глаголом они тесно связаны семантически единым лексическим значением корня (существенно, что вся разветвленная система личных форм глагола тоже объединяется лишь с помощью глагольного корня, и по этому же признаку к ней присоединяются неличные формы).

ОТГЛАГОЛЬНЫЕ  ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ

Отглагольные прилагательные, или причастия, как их нередко называют (не делая различий между ними и собственно' причастиями, образованными от временных основ), представляют собой наиболее распространенный класс отглагольных имен. Семантически они тесно связаны с глаголами и могут интерпретироваться как причастия с той только разницей, что> у них нет формальных показателей времени и залога (активного или медиального). Отдельные периферийные формы могут обладать значением прилагательных, встречаются и случаи субстантивизации, но в целом глагольное значение преобладает.

Отглагольные прилагательные на -tā-ļ-nā-. Основным вариантом суффикса является -td-, который присоединяется к корню в слабом звуковом виде, причем ударение падает на суффикс. Суффикс -tu- может присоединяться прямо к корню или с помощью соединительного гласного ч- (всегда в производном спряжении, где ступень корневого гласного может быть иной). Соединительный гласный никогда не встречается с суффиксом: -па-.

Отглагольные прилагательные на -ta-ļ-na- могут употребляться с префиксами (хотя такое употребление здесь бывает реже, чем у личных форм). При наличии префикса на него обычно падает ударение, например: āhuta- 'возлитый' от ā+hu-,. nihita- 'вложенный' от ni + dhā-, pārāgata- 'ушедший прочь' от parā + gam- и др., однако, praļastā- 'прославленный' от pra-rĢarņs-. Если же префиксов два, то в случае их спаянности с отглагольным прилагательным   в одно   слово,  ударение  при-

35*

ходится на второй из них; префикс-наречие, употребляемый самостоятельно, всегда несет на себе ударение, например: apdvŗkta- 'отброшенный прочь' от apa + ā+vŗj-, но ара pareta- 'ушедший прочь' от apa + parō + i- и т. п.

Перед суффиксом -ta- корни определенной структуры могут иметь особые рефлексы слабой звуковой ступени. Так, в корнях на -а большей частью перед -ta- наблюдается -I или -/, а именно: gā- 'петь', gltā; dhā- 'сосать', ◊hītč-; ра- 'пить', pītā-; есть несколько корней, в которых конечному -а предшествует -у-'- jyā- 'побеждать', jltā-; vyā- 'покрывать', vītā-; дуй- 'сгущаться', 'замерзать', Ģītā-; dā- 'связывать', ditā-; dhā- 'класть', hītā- (с утратой смычности начальным согласным, ср., однако, в сложных словах ddrdhita- 'плохо положенный', sddhita- 'хорошо положенный'); та- 'мерить', mitā-; да- 'точить', gitā-; sā-^связывать', sita-; sthā- 'стоять', sthitā-; но jnā- 'знать', jnātā-. Глагол ģūs- 'обучать' образует отглагольное прилагательное на -ta- gistā-. Глагол dā- 'давать' образует отглагольное прилагательное на -ta- от основы презенса — dattā- («правильная» форма, встречается в составе сложного слова tvūdāta- 'данный тобой').

В корнях на дифтонг с носовым в данном классе форм встречаются разные варианты слабой звуковой ступени. Регулярным является рефлекс -а-, например: gam- 'идти', gatā-; уат- 'обуздывать', yatd-; man- 'думать', matā-; han- 'убивать', hatā- и др. Несколько корней на -ап имеют в качестве слабой ступени -а: khan- 'копать', khātā-; jan- 'рождать', jātā- и san-'достигать', sātā-. Наконец, у группы корней на -ат и одного корня на -ап слабая ступень представлена вариантом -ап: kram- 'ступать', krāntā-; дат- 'быть спокойным', Ģāntā-; дгат-'уставать', granta-; dhvan- гскрываться'(?), dhvāntā-.

В отдельных случаях при корневом вокализме тембра а может иметь место нулевая ступень, т. е. выпадение гласного. Такова, например, встречающаяся в некоторых сложных словах форма °tta- от глагола dā-: devātta- (PB) 'данный богами' или ogdha- от ghas- 'съедать': agdhūd- (ТС) 'едящий несъедобное'.

В корнях, оканчивающихся на группу согласных с предпоследним носовым, перед суффиксом -ta- носовой исчезает, например: anj- 'намазывать', aktā-; bandh- 'привязывать', bad-dhā-; garņs- 'провозглашать', gastā- и др.

Несколько корней, оканчивающихся на -г (принадлежащие к ряду морфонологических чередований f), имеют рефлексы -Ir, ~ār: gar- 'разбивать', °girtā-, gurtā-; glr-ļgur- 'восхвалять', gurtā-; par-jpur- 'наполнять', pārtā-.

У корней, оканчивающихся на шумный согласный, на морфемном шве имеют место сандхи согласных, ассимиляция по звонкости/глухости (vid- 'находить', vittā-), мена палатальных и гуттуральных (anj- 'намазывать', aktā-), церебрализация (vig- 'входить', vistā-), перераспределение придыхания на конец

352

группы согласных (indh- 'зажигать', iddhā-). Неоднозначны сандхи конечного корневого -h: ср. nah- 'прикреплять', naddhā-; mah- 'заблуждаться', mugdhā-; но ruh- 'подниматься', rūdhā-; vah- 'везти', ādhā- (с сампрасарана); sah- 'одолевать', sādha-(три последних примера с церебрализацией одиночного придыхательного согласного и заменительной долготой предшествующего гласного).

Около '/в части отглагольных прилагательных данной структуры в непроизводном спряжении образуется в РВ и АВ посредством варианта суффикса -itā. Сколько-нибудь строгих правил дистрибуции -tā- и -itā- нет. Отмечалось, что суффикс -itā- присоединяет значительная часть корней, оканчивающихся на сочетание двух согласных или на такой согласный, который при соединении с начальным -t- суффикса давал бы фонетически сложный результат, но этим все не исчерпывается. Обращалось внимание также на то, что неизменяемые корни имеют тенденцию присоединять суффикс -itā-. Вот некоторые примеры: JLV- 'жить', jīvitā-; manth- 'взбалтывать', mathitā-; raks-'охранять', raksitā-; vyath- 'колыхаться', vyathitč-; stambh-'укреплять', stabhitā- и др., но наряду с этим также саг- 'бродить', caritā-; pat- 'лететь', 'падать', patitā-; vad- 'говорить', aditā- и др. Производное спряжение глаголов, особенно каузативов, использует суффикс -itā- регулярно. В отглагольных прилагательных от каузативов ступень корневого гласного бывает та же, что в презентной основе, т. е. гуна или вриддхи, например: ад- 'есть', Agita-; cud- 'точить', 'вдохновлять', codi-tā-; vig- 'входить', vegitā-; ar- 'приводить в движение', arpitā-(чаще ārpita- с необычным ударением). Эти отглагольные прилагательные совсем немногочисленны в ведийском языке (в отличие, например, от причастий на -ant-, образованных от каузативов).

Корень grabh-lgrah- 'хватать' имеет долгий соединительный гласный: gŗbhltā-jgŗhltā-.

Встречаются отдельные корни, образующие отглагольные прилагательные параллельно и на -ta- и на -На-, например: а'Лгх- 'мужаться', ā-dhŗsta- и dhŗsitā-; mad- 'опьянять(ся)', mattā- и maditā-.

Довольно значительная группа корней образует отглагольные прилагательные с помощью суффикса -па-. Среди них преобладают корни, оканчивающиеся на долгий гласный (в том числе на *ŗ), а из согласных — ряд корней с конечным -d, -с, -у. Перед суффиксом -па- конечный ā может сохраняться, а может подвергаться чередованию типа ā/l или ā/i, например: drā- 'спать', drāna-; hā- 'оставлять', hīnā-; dā- 'отрезать' и ■dā- 'связывать', dinč-. У корней с конечным -iļ-i, -uļ-ā гласный в этом типе основ бывает долгим, например: ksi-jksī- 'уничтожать', kslņā- (наряду с ksitā-); li- 'приставать', 'приникать', linā-; du-ļdū- 'гореть', dūnā-.

23  Зак.

353

Корни, оканчивающиеся на -г (морфонологический ряд •-/-), имеют перед суффиксом -па- рефлексы -ir, -ūr, например: gir-lgf' 'глотать', gīrņč-; jar-ļjur- 'стариться', jirņā-ljārņd-; tar-ļtir-ļtur- 'пересекать', tīrņd-; par-ļpnr- 'наполнять', pārņd-и др.

Корни на согласный менее многочисленны. Больше всего корней с конечным -d, который перед -и суффикса переходит в -п, например: chid- 'отрезать', chinnd-; tad- 'толкать', tunnd-; pad- 'идти', pannā-; skand- 'прыгать', skanna- и др. Несколько корней оканчивается на палатальный согласный, переходящий перед п- суффикса в соответствующий гуттуральный, например: гиу'- 'ломать', rugnd-; vragc- 'отрезать', vŗkņd-.

В единичных случаях от одного корня встречаются отглагольные прилагательные как на -(а-, так и на -па-, например: sad- 'сидеть', sattā- и sannd-; vid- 'находить', vittd-, viditd-и vinnd-.

Следует отметить, что корни, склонные к чередованию с сампрасарана, следуют этому чередованию в соединении с любым из вариантов суффикса, например: yaj- 'жертвовать', istd-; prach- 'спрашивать', pŗstd-; vad- 'говорить', uditā-; vragc-'раскалывать', vŗkņd-.

Отглагольные прилагательные на -td-/-nd- обычно называют причастиями прошедшего времени (participium prae-teriti)4. От переходных глаголов они имеют пассивное значение, а от непереходных — активное, например: kŗtd- 'сделанный' от kar- 'делать', hīnd- 'оставленный' от ha- 'оставлять', но gatč-'ушедший' от gani- 'идти', sattd- или sannd- 'севший' от sad-'сидеть' и т. п.

Будучи образованными от переходных глаголов, эти причастия могут иметь при себе инструментальный падеж существительного, обозначающего логического деятеля, например: gharmdh sdmiddho agninā (AB, VIII, 8,17) 'Котелок с жертвенным напитком разогрет на огне (букв, огнем)'.

Инвариантным значением этой формы, присущим ей в той мере, в какой она является причастием (а не прилагательным), т. е. входит в состав глагольной парадигмы, является значение совершенного вида. Чаще всего это инвариантное значение реализуется при выражении прошедшего времени. Именно такой круг значении обычно свойствен этим причастиям, когда они выступают в предикативной функции, например: girņām bhii-vanam tdmasdpagādham (X, 88,2) 'Вселенная была проглочена, сокрыта мраком'. Однако, связь совершенного вида со значением прошедшего времени не является строго обязательной. В некоторых контекстах совершенный вид может оказаться связанным с планом будущего времени или со сферой  модаль-

4 Они таковыми и являются по своему значению, но только в отличие от рассмотренных ранее причастий не соотнесены с какой-либо конкретной граммемой прошедшего времени.

ных значений, например: hitvā grāman prdcyuta yantu gdtra-vah (AB, V, 20,3) 'Побросав (свои) деревни, пусть уйдут изгнанные враги!'.

Наконец, адъективная природа этих форм также может возобладать в отдельных случаях, и тогда нейтрализуется значение вида и форма на -td-ļ-nd- выражает просто признак предмета, например: mŗtd- 'мертвый', а не 'умерший' (от таг-'умирать'); žuddhč- 'чистый', а не 'очищенный' (от gu(n)dh-'очищать'); grūtā- 'знаменитый', а не только 'услышанный' (от дги- 'слышать') и т. п.

Встречаются единичные случаи, когда, наоборот, прилагательные, имеющие иные, чем -td-/-nd-, суффиксы, выступают в функции причастий, например: pakvd- 'спелый' как причастие к глаголу рас- 'варить', т. е. 'сваренный'.

Отдельные отглагольные прилагательные на -td-j-nd- подвергаются субстантивизации, например: ŗņd- п. 'вина', 'долг', (от ar- 'приводить в движение'); kŗtd- п. 'деяние' (от kar- 'делать'), bhātd- п. 'прошлое', 'существо', 'сущее' (от bhu- 'быть') и т. д.

Отглагольные  прилагательные долженствования

В ведийском языке существует несколько типов прилагательных, образованных от глагольного корня с помощью различных суффиксов, со значением долженствования, необходимости, возможности совершения действия. Исходя из подобной семантики, их обычно называют причастиями долженствования (participia necessitatis), или причастиями будущего времени с трэда тельного за лог а (participia īuturi passivi), так как от глаголов переходных они имеют пассивное значение. Эти основы объединяют отглагольное, причастное значение и значение адъективное, по-разному комбинирующиеся в разных структурных типах, а иногда и в пределах одного типа. Довольно часто происходит субстанти-визация этих отглагольных прилагательных.

Отглагольные прилагательные долженствования на ~уа-образуются от корня, находящегося под ударением и чаще всего представленного ступенью гуна. Суффикс почти всегда реально произносится как -iya- (об этом свидетельствуют показания метрики и особенности сандхи — трактовка -у- как гласного) и, как правило, не получает ударения сварита.

Конечные -I, -й, -ŗ корня могут иметь ступень гуна или вриддхи, представленную тем вариантом, который употребляется перед последующим гласным, например: U- 'прилипать', a-lāyya-; hu- 'совершать жертвенное возлияние' и -hū- 'звать', hdvya-; bhū- 'быть', bhdvya- и bhāvya-; var- 'выбирать', vūrya-и др.

23*

355

Гласные -i-, -и-, -/•-, за которыми следует один согласный, нередко бывают представлены ступенью туна, например: cit-'замечать', cetya-; vid- 'знать', vedya-\ yudh- 'бороться', yōdhya-\ gŗdh- 'быть дерзким, смелым', gardhya- и др. При этом встречается достаточное число случаев, когда эти гласные имеют слабую ступень, например: i(n)dh- 'зажигать', °idhya-; guh- 'скрывать', guhya-\ budh- 'пробуждать(ся)', a-budhyā-\ prach- 'спрашивать', pŗchya-. Некоторые корни с конечным -г, -и, -ŗ, имеющие в данном типе основ слабую ступень гласного, приобретают между конечным гласным и -у- суффикса согласный -i-, например: i- 'идти', itya-\ дги- 'слышать', grutya-\ stu-'восхвалять', stūtya-\ kar- 'делать', kŗtya-.

Корни на -а- могут иногда удлинять его перед одним согласным, например: upa+sad- 'присаживаться', 'почитать', upasčdya-; caks- 'смотреть', cdksya-; sah- 'одолевать', a-sahyd-r но mad- 'опьянять(ся)', mādya-\ vac- 'говорить',   vācya-  и  др.

Корни, оканчивающиеся на -а, перед суффиксом -уа- меняют -а на -е, например: dā- 'давать', deya-\ dhā- 'класть', dheya-\ рй- 'пить', °рёуа~ и др.

Основы на -уа- являются наиболее распространенными среди отглагольных прилагательных долженствования. Они образуются приблизительно от 40 корней в РВ и еще от 20 корней в АВ.

Отглагольные прилагательные долженствования на -аууа- (произносится -йучуа-) встречаются главным образом в РВ, где они образуются от нескольких простых, т. е. непроиз-водных, корней: daks- 'воздать должное', daksūyya- 'тот, кому надо угодить'; рап- 'удивляться', раппууа- 'заслуживающий удивления'; vid- 'находить', vidāyya- 'долженствующий быть найденным'; дги- 'слышать', gravāyya- 'достойный славы'; hnu-'устранять', a-hnavāyyč- 'неустранимый', а также от нескольких глаголов производного спряжения. Высказывалось предположение о том, что этот суффикс возник в результате неправильного морфологического членения форм типа аШууа- от It- или отыменных основ на -пу-. В отдельных случаях он может употребляться и в качестве вторичного суффикса.

Отглагольные прилагательные долженствования на -ёпуа- (произносится обычно -eniya-) столь же немногочисленны, как и прилагательные на -аууа-. Неконечный корневой гласный представлен у них слабой звуковой ступенью, например! īd- 'восхвалять', īdenya-; vag- 'желать', идёпуа-; dŗg- 'видеть', dŗgenya-, но саг- 'бродить', сагёпуа-; var-ļvŗ- 'выбирать', vāreņya-. Суффикс -ёпуа- используется также и в качестве вторичного, присоединяясь однажды к основе сигматического аориста: abhyāyarņsenya- (РВ) 'тот, кого можно направить в определенную сторону' от abhi+ā+уат-; он употребляется также с основами производного спряжения и даже с именными основами, например:   kīrtenya- 'достойный  славы',

356

ср. klrti- 'слава'; vireņya- 'достойный героев', ср. vīrč- 'герой' (хотя и тут не исключено посредство отыменных глаголов). Отглагольные прилагательные долженствования на -tva-

(произносится tuva-) тоже очень немногочисленны и ограничены преимущественно РВ. Этот суффикс присоединяется к корню в ступени гуна, находящемуся под ударением, например: hi-'гнать', h€tva-; su- 'выжимать', sčtva-; kar- 'делать', kārtva-; vac- 'говорить', vaktva-; san- 'достигать', sānitva- (с соединительным гласным -i-) и др. Высказывалось предположение о связи этого типа отглагольных прилагательных с инфинитивами на -tu-.

Прочие структурные типы отглагольных прилагательных долженствования в ведийском языке представляют собой единичные формы. Основы на -iavyā- и -ani)a- (именно эти типы основ стали наиболее продуктивными в дальнейшем) в РВ не встречаются, а в АВ по два раза: janitavļā- 'собирающийся родиться' от jan-, hiņisītavļā- 'долженствующий потерпеть ущерб' от hirņs- и upajīvaniya- 'долженствующий существовать' от upa + jīv-, āmantraniya- 'долженствующий быть'приглашенным' от ā + mantray-.

Все эти отглагольные прилагательные разной структуры имеют значения долженствования, необходимости и выражают эти модальные значения чаще всего в связи с планом ^будущего. От глаголов переходных они имеют пассивное [значение. Логический деятель при таких отглагольных прилагательных может быть выражен инструментальным падежом (хотя возможны и дательный и родительный падежи), как при глаголе в страдательном залоге, например: abhūd devah savītā vāndyo nu па | idūnim aknā upavacyo nŗlhih (IV, 54,1) 'Вот должен быть прославлен у нас бог Саиитар, сейчас, в это время^дня, к нему должны обратиться мужи'. Чаще всего эти прилагательные образуются именно от переходных глаголов, но если они употребляются от глаголов непереходных, то значение, естественно, бывает непереходным, например: anyāsya cittdm abhi samcareņ\am (I, 170,1) 'Надо стремиться навстречу мысли другого'.

У отглагольных прилагательных на ^г'а-, как отмечалось исследователями, преобладает значение будущего времени в противоположность прешедшему, например: nahl nv āsya pra-timdnam āsty \ antār jāiesūta уё jānitvāh (IV, 18,4) 'Ведь нет ему подобного среди рожденных и тех, кто должен родиться'.

Небольшая группа отглагольных прилагательных на -аМ-тоже может иметь значение долженствования, которое, правда, не во всех случаях ясно Еыражено: dargata- 'долженствующий быть увиденным', 'прекрасный' (^^- 'видеть'), bharata- 'за кем надо ухаживать' (bhar- 'нести'), yajatā- 'достойный жертвоприношения' (yaj- 'приносить жертву') — то же значение имеет образование yājatra-.

357

У ряда основ причастное значение стерто, и они ничем не отличаются по значению от обычных прилагательных, например: guhya- 'тайный' (guh- 'скрывать'), dvšsya- 'отвратительный' (āvis- 'ненавидеть'), bhdvya- 'настоящий',,'будущий' {bhū- 'быть'), ŗravūyya- 'знаменитый' (дги- 'слышать') и др.

Нередко происходит субстантивизация этих отглагольных прилагательных, например: vācya- n. 'речь', 'молитва' (vac- 'говорить'), vdrya- п. 'сокровище', 'богатство' (var- 'выбирать'), hdvyā- i. 'призыв' (Аи- 'звать'), kārtva- n. 'задача' ( = 'то, что должно быть сделано', kar- 'делать') и др.

ИНФИНИТИВЫ

Инфинитивы в ведийском языке представляют собой очень употребительный и структурно пестрый класс форм. Это отглагольные имена существительные со значением nomina actio-nis, функционирующие в виде застывших падежных форм или имеющие собственные окончания. Инфинитив сочетает значения существительного и глагола. Формально, однако, он отличается от обоих, хотя дифференциация проведена не до конца.

В отличие от имен инфинитивы не имеют парадигмы склонения. Нет изменения по числам — инфинитив всегда представлен формой единственного числа. Нет также изменения по падежам, поскольку даже при наличии инфинитивов с разной падежной флексией от одного глагольного корня это бывают падежи от разных основ. Вообще исходы инфинитивов не являются формообразовательной флексией, в некоторых отношениях они ближе к словообразовательным аффиксам, и поэтому правильнее называть их суффиксами.

В отличие от глагола инфинитивам не свойственно различение диатезы. Образуются они обычно от корня, отдельные формы от временных основ представляют собой редкие исключения. Изредка встречаются инфинитивы от основы пассива. Пассивное значение могут выражать в зависимости от контекста обычные формы инфинитива, образованные от корня. Столь же редки инфинитивы от каузативов.

На синтаксическом уровне нет также безусловных параметров, которые позволяли бы отождествлять данные формы как инфинитивы или как имена. Подобно глаголам, инфинитив часто управляет винительным падежом имени, выражающим прямой объект, но может также управлять и родительным падежом, подобно именам. Может выступать в предикативной функции, как и личные формы глагола (см. ЭСК 14 в разделе ^Синтаксические структуры»). Наконец, инфинитив может иметь собственные синтаксические функции, не дублируемые каким-либо другим классом слов, замыкая предложение и соотносясь с его значением в целом при выражении цели всего высказывания.

358

Наиболее надежным, хотя и далеко не безусловным критерием разделения инфинитивов и отглагольных имен являются, как отмечалось исследователями, все-таки морфологические параметры. Суффиксы весьма распространенных типов инфинитива: -dhyai, -tavai, -sāni — не совпадают с падежными формами именных основ. При совпадении же суффикса инфинитива с падежной флексией разница может быть в месте ударения или в ступени корневого гласного, однако практически это различие не реализуется, так как от одного корня очень редко образуется и инфинитив, и отглагольное имя с помощью одинакового суффикса. В редких случаях они могут ничем не различаться, например: I- 'идти', inf. etave 'чтобы идти' (D. от основы etu-) и svā-etu- 'самодвижущийся' (засвидетельствована в РВ форма N.pl. svd-etavas, а D.sg. нет).

Инфинитивы, образуемые при помощи особых суффиксов

Инфинитивы на -dhyai встречаются в РВ, где они весьма употребительны (засвидетельствованы от 35 корней), в остальных ведах они представлены лишь единичными случаями. Суффикс -dh)■ai присоединяется всегда к тематическому гласному,, даже если основа презенса от данного глагола является атема-тической, например: iyčdh)ai от i- 'идти' (pr. eti), dhiyddhyal от dhā- 'класть' (pr. dddhāti). Корневой гласный у этих инфинитивов бывает чаще в слабой ступени, а ударение—на тематическом гласном (т. е. они имеют основы типа VI класса презенса), например: iščdhyаi от is- 'посылать', huvddhyai от hu-'звать', vŗjddhyai от vŗj- 'повергать ниц'. При том же месте ударения может встречаться и ступень гуна корневого гласного или -а- у корней на этот гласный, например: stavddhyal от stu- 'прославлять', tarddhyai от Таг- 'пересекать', manddd-hyai от ma(n)d- 'опьянять(ся)', yajddhyai от yaj- 'жертвовать* (есть и yčjadhyai). Наконец, засвидетельствованы некоторые формы инфинитивов и с корневым ударением и со ступенью гуна, например: gdmadhyai от gani- 'идти', bhdradhyai от bhar- 'нести', včhadhyai от vati- 'везти'. Таким образом, в структуре инфинитивов на -dhyai наблюдается разнобой. Этот распространенный тип ригведийских инфинитивов встречается также от формально охарактеризованных основ: презенса — p№ņčdh>ai от par-lpur- 'наполнять' (рг. pŗņūti, pŗņdt'i), pibad-hyai от pā- 'пить' (рг. pibati); перфекта — vāv№◊hčdhуai от vŗdh- 'увеличиваться'; каузативов — nāžayčdhyai от пад- 'исчезать' (caus. ппдауай) и др.

Инфинитив на -dhyai чаще стоит в конце предложения и по значению близок к дательному падежу цейи или придаточному предложению   цели,   например:   prd   dtdhitir  vigvdvurā

359

jigati | hotaram, ildh prathamdņi ydjadhyai \ dcha ndmobhir vŗsabhdm vandddhyai (III, 4,3) 'Молитва, несущая все блага, стремится, чтобы почтить первым хотара жертвенного возлияния, чтобы поклонами прославить быка'. Инфинитив на -dhyai может выступать также в функции предиката простого предложения, имея модальное значение (которое обычно называют императивным), например: uta tyd те yagdsā Ģveta'iūyai \ vy-dntā pdatauĢijo huvddhyai (I, 122,4) 'И этих вот двоих прославленных, охотно пьющих, (я), сын Ушиджа, хочу позвать к себе на утреннее возлияние'. Как отмечалось исследователями, инфинитив в этой функции выражает действие, значение которого близко к медиальному залогу.

Инфинитивы на -tavai встречаются более чем от десяти корней. Они характеризуются двойным ударением. Одно падает на конечный дифтонгический гласный, другое — на корень в ступени гуна, например: netavai от т- 'вести', bh€ttavaĻ от bhid- 'расщеплять', mdttavai от man,- 'думать'. В случае употребления префикса на него переносится ударение с корня, например: dtyetavai от ati + i 'выступать', d'ivstavai от aгu + i-'следовать'. Высказывалось предположение, что необычное двойное ударение объясняется присоединением к инфинитиву на -tave с ударением на корне ударной эмфатической частицы. Однако эмфатическая частица и, которая в ведийских текстах обычно сопровождает инфинитивы этой структуры, является безударной.

Некоторые корни присоединяют суффикс инфинитива -tavai через -i-, например: mātithitaval от ma'ith- 'взбивать', ydmita-vai от уат- 'обуздывать' и др.

Инфинитивы на -tavai, как и на -dhyai, часто выступают в функции дательного падежа или придаточного предложения цели, будучи семантически связаны со всем высказыванием в целом, например: nahi grdbhaydraņah suņevo | 'пубаагуо mā-nasā mdntava u (VII, 4,8) 'Вгдь чужэй (сын) не бывает настолько милым, чтобы удерживать [D.sg.] (его), рожденный из другой утробы — чтобы думать (о нем) от (всего) сердца'.

Инфинитив на -tavai может употребляться в сочетании с глаголами неполной предикации, конкретизируя их значение, например: tvdm Indra srdvltava apds kah (VII, 21,3) 'Ты, о Индра, сделал, чтобы текли воды (букв, сделал воды для течения)'.

Инфинитив на -tavai может употребляться в качестве предиката в отрицательном предложении. В этой функции он выражает долженствование, например: naisū gdvyātlr dpabhar-tavū и (X, 14,2) 'Это поле нельзя обобрать'.

И:н|фдялтивы на -sani могли бы рассматриваться как формы местного падежа от основ на -sai-, но таких в ведийском языке нет, и поэтому целесообразна принимать за суффикс инфинитива целиком -sāti. Инфинитивы этой структуры образуются

360

менее чем от десяти корней. Корневой гласный чаще бывает представлен ступенью гуна, удаление падает на суффикс, например: nesani от м- 'вести', parsdņi от par- 'перевозить', saksdņi от sac- 'следовать' и с долгим соединительным гласным -ī— taustiņi от tar- 'пересекать'. Встречается и слабая ступень корневого гласного: žūščņi от ей- 'набухать', а также формы от основ презенса: gŗņīsdņi от gar-ļgir- 'воспевать' и stŗtļīstiņi от ^аг- 'расстилать'.

Инфинитивы на -sani могут выражать цель, намерение, завися от определенного члена предложения, например: ndyisthū и по nesani pdrsisthū и nah parsdņy dti dvisah (X, 126,3) '(Вы) лучшие вожди, чтобы нас вести, (вы) лучшие перевозчики, чтобы нас перевезти через враждебные замыслы'. Они могут употребляться также в функции императива, например: devtitņ-derarņ vo 'vasa indram-indram gŗņīsdņi (VIII, 12,19) ^.'Только бога вам на помощь, только Индру надо воспевать'.

Инфинитивы с флексией дательного падежа

Инфинитивы на -е образуются непосредственно от корня. Корни, подверженные чередованию, бывают обычно в слабой звуковой ступени, а ударение падает, как и у корневых имен в том же падеже, на окончание, например: dŗce от dŗĢ- 'видеть', bhuje от bhuj- 'вкушать', rise от ris- 'вредить' и др. Корни, оканчивающиеся на -а, имеют в исходе этого инфинитива в соответствии с правилами сандхи -ai, например: paradai от para + dā- 'передавать', pratimai от prati + mā- 'подражать' и др.

Этот тип инфинитива употребляется чаще от корней с приставками, причем в таких приставочных формах ударение нередко падает на корневой гласный, например: sampfche от sam + prach- 'приветствовать', ргапиуе от pra + mi 'уменьшать' и др.

Инфинитивы данной структуры образуются более чем от десяти глагольных корней.

Инфинитивы на -āse формально совпадают с дательным падежом основ на -as, от которых они теоретически отличаются местом ударения. Практически же по месту ударения трудно классифицировать форму D.sg. на -as, ср., например: bhix-dsam — A.sg. от bhiyds- 'страх', bhiydse — m\. от глагола bhl-'бояться', к тому же у части инфинитивов ударение падает на корневой гласный, как у dyase от i- 'идти', cdksase от т^-'видеть'. Единообразия в отношении ступени корневого гласного нет, ср. ŗnjdse от ŗ(n)j- 'устремляться', arhdse от arh-'заслуживать', rājdse от rāj- 'сверкать'.

Эти инфинитивы образуют около 25 глагольных корней.

Инфинитивы на -йуе по форме  являются  дательными   па-

361

дежами от основ мужского-среднего рода на -i-. Корневой гласный бывает обычно в слабой ступени, ударение — на гласном основы, например: dŗgdye 'чтобы видеть' (имени *dŗgi- нет), та/шуе 'чтобы радоваться' (имени *mahl- с тем же местом ударения и значением нет, есть прилагательное māhi- 'великий', 'сильный'), yudhčye 'чтобы бороться' (*yudhĻ- нет) и некоторые другие.

Инфинитивы на -tdye, совпадающие с дательным падежом от основ женского рода на -ti-, образуются тоже всего лишь от нескольких корней: istdye 'чтобы подкрепить' от is- 'приводить в движение', 'подкреплять' (ср. isti-), pītdye 'чтобы напиться' от pā- 'пить' (ср. pīti-), vītdye 'чтобы вкусить' от ш- 'стремиться', 'вкушать' (ср. vīti-), satdye 'чтобы одолеть' от san-'одолевать' (ср. sūti-).

Один инфинитив имеет окончание -tyai: ityai 'чтобы идти' от i- 'идти'.

Инфинитивы на -tave по форме соответствуют дательному падежу от основ на -tu-. Суффикс -tave присоединяется к корню в ступени гуна, находящемуся под ударением, например: pāktave от pac- 'варить', vettave от vid- 'находить', vōdhave от vali- 'везти', vārtave от var- 'скрывать' и др. Некоторые корни присоединяют суффикс инфинитива с помощью соединительного гласного -i-, например: cdritave от саг- 'бродить', hdvitave от М- 'звать'.

Этот тип инфинитива образует более 30 корней.

Инфинитивы на -тапе, -vane соответствуют дательному падежу от основ на носовой согласный. Единообразия в ступени корневых гласных нет; у инфинитивов на -тапе ударение чаще бывает на корне, например: dūmane от da- 'давать', dhdrmaņe от dhar- 'держать', но vidmdne от vid- 'знать'; у инфинитивов на -vane — на суффиксе: turvdņe от tar-ļtur- 'пересекать', dāvātie от dā- 'давать'.

Для инфинитивов с флексией дательного падежа наиболее характерно значение цели. Они могут быть семантически связаны со всем предложением в целом, например: vŗtreņa ydd dhinā bibhrad āyudhā \ samdsthita yudhdye cdtņsam āvide \ ... (X, 113,3) 'Когда ты, неся оружие, столкнулся со змеем Врит-;рой, чтобы сражаться, чтобы познать славу...'. Могут также зависеть от одного слова, обычно от глагола, например: dd īņi tritdsya yōsaņo \ karini hinvanty ddribhih \ indum indrāya pī-tdye (IX, 32,2) "Гут жёны Триты гонят камнями золотистого коня — каплю Индре для питья'.

Прямой объект при инфинитиве от переходного глагола выражается чаще винительным падежом, но может быть в результате аттракции также дательный падеж, например: jyok ca sūryam dŗce (I, 23,21) 'и чтобы долго видеть солнце' и asmd-Ыгуат drĢdye sūryaya (X, 14,12) '...чтобы нам видеть солнце' (букв, 'для видения для солнца').

362

В функции сказуемого из всех разновидностей инфинитива с флексией дательного падежа выступают только инфинитивы на -tave. В этой функции они имеют значение императива, например: agner iva prāsitir nūha vdrtave (II, 25,3) 'Его не повернуть, как порыв огня'.

Инфинитивы   с флексией винительного падежа

Инфинитивы на -ат по форме являются винительным падежом от корневых основ. Корневой гласный представлен слабой ступенью, на него падает ударение. Почти всегда эти инфинитивы образуются от корней с приставками, например: pratiram от pra + tar- 'продлевать', vicŗtam от vi + c№t- 'развязывать', samidham от sam + i(n)dh- 'зажигать' и др., единично— ciibham от Ģubh- 'сиять'.

В РВ этих инфинитивов более десятка.

Инфинитивы на -tum представляют собой по форме винительный падеж от основ на -tu-. Суффикс -tum присоединяется к корню в ступени гуна, находящемуся под ударением, например: otum от и- 'ткать', prdstum от prach- 'спрашивать'. Некоторые корни присоединяют суффикс инфинитива через -i-, например: khdnitum от khan- 'копать'.

В РВ этот тип инфинитива образуют только пять корней. Совсем немногочисленны они и в АВ. В дальнейшем развитии языка, в санскрите, этот тип инфинитива становится единственным и образуется от любого глагола.

Инфинитивы с флексией винительного падежа управляются глаголами движения или глаголами со значением «мочь», «хотеть» и т. п., выступая в функции прямого дополнения, например: tvdm paĢūn vicŗtam vettha sdrvān (AB, VI, 117,1) 'Ты знаешь, как разнять все оковы', ddhā nv āsya samdŗcam , ja-ganvān (VII, 88,2) 'Раз пришел я его увидеть...'.

Инфинитивы с флексией отложительного-родительного падежа

Инфинитивы на -а$ являются по форме корневыми именами от корней на согласный в слабой звуковой ступени, находящихся под ударением. Засвидетельствованы только корни в сочетании с приставками, например: avapddas от ava+pad-'падать вниз', sampŗcas от sam + pŗc- 'смешиваться' и др.

Этих инфинитивов в самхитах менее десятка.

Инфинитивы на -tos совпадают по форме с отложительным-родительным падежом от основ на -tu-. Корневой гласный имеет ступень гуна и находится под ударением, например; etos от i-   'идти', yčtos  от   уи-   'отвращать',   kārtos   от   kar~

36*

'делать'. Инфинитивы на -tos столь же немногочисленны, как и на -as.

Инфинитивы на -as обычно имеют значение отложительного падежа и управляются словами, автоматически требующими этого падежа, как ŗte 'без', рига 'перед', или глаголами определенной семантики: trū- 'защищать', bhī- 'бояться' и т. п., например: trūdhvain. kartūd avapādo yajatrāh (II, 29,6) 'Защитите от падения в яму, о достойные жертв!'.

Инфинитивы на -tos могут иметь значение как отложительного, так и родительного падежа в зависимости от того, какое слово им управляет. Отложительный падеж управляется ригп и А 'до', родительный — madhyū 'посреди' и глаголом īģ-'иметь', 'мочь', например: caturag cid dddamānād | bibhīyūd ū nidhatoh (I, 41,9) 'Надо бояться держащего четыре (игральные кости) до раскладывания (костей)', ice hy āgnir amŗtasya bhiirer | tge rāydh suviryasya dūtoh (VII, 4,6) 'Ведь Агни может дать обильный напиток бессмертия, он может — богатство из-прекрасных сыновей'.

Инфинитивы с флексией местного падежа

Эта группа инфинитивов наименее обширна — она охватывает формы несколько более чем от десяти корней — и наименее ясна семантически и морфологически.

Инфлнитизы на -/ трудно отделить от местного падежа корневых имен, поскольку у них не встречается управления винительным падежом имени. Примеры таких инфинитивов: budhi 'при пробуждении' от budh-, satņcaksi 'при виде' от sam + caks- и др.

Инфлнитивы на -tari засвидетельствованы в двух случаях: dhartdri '(чтобы) поддерживать' и vidhartāri '(чтобы) наделить' от корня dhar-. Собственно локативного значения у этих инфинитивов нет.

Инфинитивы на -ani, -mani представлены несколькими неясными формами: hani 'чтобы возбуждать' от -is-, vidhar-matii 'чтобы распределить' от vi+dhar- и  некоторые  другие.

ДЕЕПРИЧАСТИЯ

Деепричастия, или абсолютивы, представляют собой неизменяемые, наречные формы, образованные с помощью суффиксов от глагольных корней и выражающих побочное действие. Деепричастия сочетают черты наречия и глагола. Подобно личным формам глагола, деепричастия от переходных глаголов управляют винительным падежом. Подобно наречиям, они входят в состав только конструкций примыкания, которые не могут быть .предикативными.

364

В ведийском языке абсолютивы образуются с помощью нескольких суффиксов, представляющих собой застывшие падежные формы. Между этими суффиксами нет никакой разницы в значении.

Существует дополнительное распределение вариантов суффиксов деепричастия в зависимости от того, образовано оно от простого глагольного корня или от корня с префиксом. В первом случае используются суффиксы на -tv- (т. е. восходящие к падежным формам основ на -tu-): -tvt, ^va, -tvdya, во втором — суффиксы на -у- (т. е. восходящие к падежным формам имен на -i-): -yāļ-tyā, например: gatvi, gatvūya 'пойдя' от gatn-, но āgdtyā 'придя' от ā+gam- или snātvd 'искупавшись' от snā-, но utsnūya 'вынырнув' от ud + snā-.

Деепричастия на -tvī образованы с помощью наиболее употребительного из суффиксов на -tv-; в РВ он засвидетельствован в 15 случаях. После РВ он выходит из употребления. Высказывалось предположение о том, что он восходит к местному падежу основ на -te-.

Этот суффикс присоединяется непосредственно к корню в слабом звуковом виде. Ударение падает на суффикс. Рефлексы слабой звуковой ступени корневого гласного и сандхи на морфемном шве те же, что у отглагольных прилагательных на -td-. Вот некоторые примеры: vistvi от vis- 'действовать', bhūtvi от bhū- 'быть', gādhvi от guh- 'скрывать' (ср. отглагольное прилагательное gādhd-), kŗtvt от kar- 'делать', vŗktvt от vragc-'откалывать', pltvl- от рп- 'пить' (ср. pttd-) и др. В двух случаях суффикс -tvi присоединяется к корню посредством соединительного гласного -/-: janitvi от ja г- 'рождать(ся)' и skabhitvt от skabh- 'подпирать'. В одном случае рефлекс корневого гласного в деепричастии отличается от его рефлекса в отглагольном прилагательном: hā- 'покидать', абсолютивы hitvt, hitvd, hitvdya с кратким гласным, отглагольное прилагательное hīnd— с долгим.

Деепричастия на -tva (произносится -tuvu) встречаются в РВ от девяти корней. В дальнейшем их употребительность резко возрастает и к периоду санскрита -tvā становится единственным суффиксом деепричастий от глаголов без приставок. Вот некоторые примеры: <Ь/г^г;г)Д от bhid- 'раскалывать', yuktvd от yuj- 'запрягать', vŗtvū от var- 'покрывать', hatvū от han-'убивать', istvū от yaj- 'жертвовать', suptvū от sva^ 'спать', mitvd от та- 'мерить' (ср. mita-) и др. Некоторые корни присоединяют -tvd с помощью соединительного гласного -i-, например: patitvū от ^^ 'летать', 'падать', hitnsitvā от Ams- 'вредить' и др., а глагол grabh-/grah- 'хватать'— с помощью -1-: gŗhitvū. В редких случаях в ведийском языке встречаются деепричастия от каузативов: kalpayitvģ 'устроив' от kalp- 'соответствовать'.

Деепричастия на tvāya являются результатом   контамина-

365

ции двух типов: на -tvd и на -уа. В РВ они встречаются у семи корней и еще у нескольких в других самхитах. Структура основы та же, что у основ на -tvā, например: gatvģya от gam-'идти', hatvģya от han- 'убивать', yaktvdya от yuj- 'запрягать', kŗtvūya от kar- 'делать' и др.

Деепричастия на -уа (с долгим гласным, который может сокращаться; по происхождению — окончание инструментального падежа от основ на -i-) образуются от глаголов с префиксами, причем в этих формах префикс составляет с корнем одно слово. Это самый многочисленный тип деепричастий. В РВ по нему образуют формы около 40 корней. Корневой гласный у деепричастий на -уа обычно бывает представлен слабой ступенью, хотя на него и падает ударение, например: vibhidya от га + bhid- 'разбивать', abhibhūya от abhi + bhā- 'превосходить', anudfgya от anu + dŗg- 'глядеть вслед', upasddya от upa + sad-'почитать' и др.

Существуют некоторые отличия в структуре корня у деепричастий на -уа и на -tv-. Корни на -п сохраняют этот гласный в деепричастиях на -уа, например: ттпуа от vi+mā- 'измерять'— ср. mitvģ от та- 'мерить', āddya от ā + dū- 'брать' — ср. dattvģ (dat—■ усеченная форма презентной основы) от dā-'давать' и т. п. Корни, оканчивающиеся на краткий гласный, имеют между этим гласным и суффиксом вставной согласный -/- (как у корневых имен), например: abhijitya от abhl+ji- 'побеждать', иpаžrķtyа от иpa + žru- 'подслушивать' и др., а также корни на -ап, -ат, слабая ступень которых представлена -а, например: avagdtya от ava + gam- 'сходить', vihčtya от vi + han- 'разбить' и др.

Первым элементом таких деепричастий иногда бывает не префикс, а наречная или даже именная форма, например: akhkhalīkŗtyā 'издавая (звук) «аккхали»' (звукоподражание), ararņkŗtya 'приготовив' (наречие), namaskŗtya 'делая поклон' (имя), punardūya 'возвращая' (наречие), pādagŗhya 'схватив за ногу' (имя), hastagŗhya 'взяв за руку' (имя).

Морфологически деепричастия не имеют показателей вида, времени или залога. В контексте обычно им свойственно значение совершенного вида прошедшего времени, поскольку они обозначают побочное действие, предшествующее действию, обозначаемому сказуемым, например: ...raksdsah sdm pinastana ļ vdyo уё bhātvi patdyanti naktābhir (VII, 104,18) 'Раздавите ракшасов, которые, став птицами, летают по ночам!', dtlyāma nidds tirdh svastibhir \ hitvāvadydm drātlh (V, 53,14) 'Нам хотелось бы благополучно пересечь поношения, оставив бесчестие и бедствия (позади)!'. В отдельных случаях, однако, этих значений может и не быть, например: sa no duhlyad ydvaseva gatvi | sahdsradhūra pdyasā maht gauh (IV, 41,5) 'Пусть она доится для нас, как если бы ходила [abs.] по пастбищу, великая корова, дающая тысячу струй!'.

366

Деепричастия на -ат для периода самхит можно признать только условно, они более характерны для языка брахман и в меньшей степени — сутр. Речь идет о функционировании винительного падежа на -ат от нескольких имен действия в качестве деепричастий несовершенного вида, которые выражают побочное действие, протекающее одновременно с действием сказуемого, например: ŗcū kapotaiņ. nudata praņōdam (X, 165,5) 'Гимном оттолкните голубя, выталкивая (его)!'.

ПРОИЗВОДНОЕ   СПРЯЖЕНИЕ

К производному, или вторичному, спряжению в отличие от основного относят такую систему спряжения, в которой все формы в принципе образуются от производной основы (а не от корня) и в которой всем формам свойственно кроме основного лексического значения корня еще некоторое дополнительное значение. Таким образом, критерием для отнесения к производному спряжению служат как формальные, так и семантические признаки. К этому спряжению относятся каузативы, интенсивы,   дезидеративы   и  деноминативы.

Следует заметить, что личные формы производного спряжения в ведийском языке представлены преимущественно презен-сом, иногда имперфектом. За пределами системы презен-са засвидетельствованы лишь его отдельные формы. Поэтому данное спряжение можно рассматривать прежде всего как производные системы презенса. Первые три его разновидности — каузативы, интенсивы и дезидеративы — принадлежат к отглагольному словообразованию, последняя — деноминативы — к отыменному словообразованию глагола.

Каузативы, или понудительные глаголы, выражают про-изводность глагольного действия от тождественного ему по лексическому значению глагола. Этот тип производных пре-зентных основ менее последовательно отграничен от основного спряжения (а именно от X класса) как по своей формальной характеристике, так и по значению (которое свойственно не всем его членам).

Каузативы образуются путем присоединения суффикса -ауа к корню с усиленным вокализмом, т. е. в ступени гуна (вридд-хи). Ударение всегда падает на суффикс. Вот некоторые примеры: vid- 'знать', vedčyati; ksi- 'жить', ksdydyati; cud- 'точить', codčyati; суй- 'сотрясать', cyōvčyati; vŗt- 'вертеть(ся)', vartčyati; var- 'покрывать', vārčyate; vas- 'проживать', 'ночевать', vāsčyati и др.

Корни, оканчивающиеся на гласный -ii, -ŗ (но не на -i; от корней на этот конечный гласный каузативы вообще очень редко встречаются, ср. выше kšayčyаti, что объясняют чисто фонетической причиной — нежелательной последовательностью — ауауа-), нередко имеют в каузативах ступень вриддхи,

367

например: bhu- 'быть', bhavdyati;   dhar-   'держать',  dhardvati (см. также выше).

Корни с -а-, за которым следует один согласный, т. е. корни — легкие слоги, также имеют тенденцию к удлинению гласного, например: ап- 'дышать', ānčyаti; ат- 'вредить', āmdyati; tap- 'пылать', tāpčyāti; sad- 'сидеть', sādčyаti. Корни на -а-чаще имеют долгий гласный в каузативе.

Ряд корней указанной структуры имеет по два варианта каузативной основы: со ступенью гуна и вриддхи, например: dru- 'бежать', ◊ravčyate и drāvdyati; уи- 'отделять', yavdyati и yāvčyаti; дги- 'слышать', žravčyati и žrāvčyаti; sar- 'течь', sarčyate и sārdyate; gam- 'идти', gamčyаti и gāmčyati.

Наконец, корни той же структуры могут иметь одну каузативную основу со ступенью гуна, например: har- 'удерживать', hardyati; pati- 'восхищаться', pančyati; ža±s- 'восхвалять', ža±sčyati; žnath- 'пронзать', žnatMyati и др.

В отдельных случаях в каузативе вместо качественного усиления корневого гласного происходит количественное, т. е. долгота, например: dus- 'портить(ся)', dūščyati (ср. рг. dиšyati); par-/ риг- 'наполнять', pūrčyati (видимо, под влиянием р.р. pārņd-).

Корни, оканчивающиеся на -а, используют в каузативе суффикс -(п)рауа-, например: dhā- 'класть', ◊hāpčyati; sthū-'стоять', sthāpčyati; hā- 'продвигаться', hūpayati. По аналогии эта форма употребляется в каузативах от нескольких корней на другие конечные гласные: ji- 'побеждать', jāpava- (ЯВ), gri- 'опираться', дгпрауа- (ЯВ) и ksi- 'жить', ksepaya- (наряду с kšayčya-), а также от ar-)ŗ- 'приходить в движение', аграуа-. Начиная с АВ, встречаются случаи сокращения корневого гласного перед суффиксом -рауа-, как в snapdya- по сравнению с основой РВ snāpdya- от корня snā- 'купаться'.

От корня рп- 'пить' употребляется каузативная основа рпуауа- (принадлежность -у- к корню не исключена ввиду существования р.р. pīta-).

Имперфект от основы каузатива распространен достаточно широко. Он ничем не отличается от тематических имперфектов основного спряжения, например: /а/г- 'рождать(ся)', 3 pl.act. ajanayan, 3 pl.rned. djanayanta; vŗt- 'вертеть(ся)', 3 sg.act. dvartayat.

Личные временные формы за пределами системы презенса встречаются в ведийском языке в единичных случаях. Это несколько форм футурума: dūšayišyģmi от dиš- 'портить', dhā-rayišyčti от dhar- 'держать', vārаyišyčte от var- 'покрывать' и vāsayisydte от vas- 'надевать'— и сигматического аориста: dhvanayīt от dhvan- 'скрывать' и vyathayīs от vyath- 'сотрясать'. В АВ один раз встречается форма описательного перфекта от отглагольного имени на -п с основой каузатива+ вспомогательный глагол kar- 'делать': gamayūņ cakāra 'послал' (букв, 'сделал посылание') от gam- 'идти'.

368

Модальные формы с основой каузатива достаточно употребительны, прежде всего формы императива, а также субъюнк-тива и инъюнктива. Оптатив с этой основой очень редок.

Из неличных форм весьма широко распространены причастия на -ant- активного залога (этот залог вообще сочетается с каузативной основой гораздо чаще, чем медиальный), например: N.sg.rn. jardyan, f. jārdyantī от jar- 'стареть', 'старить' и др. Изредка встречаются отглагольные прилагательные на -td-, у которых связь с каузативной основой выдает ступень корневого гласного, например: coditd- 'вдохновленный' от cud- 'точить', 'вдохновлять', arpitd- и drpita- 'вставленный' от ar-lŗ- 'приводить в движение' и др.; еще реже отглагольные прилагательные на -пууа, как рапауйууа- 'долженствующий вызывать восхищение' и др.; инфинитивы, как pāyayitavai 'чтобы напоить' от ра- 'пить', vartayddhyai 'чтобы заставить вернуться' от vŗt- 'вертеть(ся)' и др.; абсолютивы, как sādayitvū 'усадив* от sad- 'сидеть', sramsayitvū 'уронив' от srarņs- 'падать' и др.

Каузативное значение, как не раз отмечалось исследователями, связано в ведийском языке с основами на -ауа- в весьма неодинаковой степени. От некаузативных основ класса X, образуемых также с помощью суффикса -ауа-, каузативы, как правило, отличаются усиленным корневым вокализмом. Формальному противопоставлению «слабая ступень корневого гласного — ступень гуна или вриддхи» соответствует в некоторой части случаев семантическая оппозиция «непереходное значение (иногда проступает древнее нецеленаправленное, итеративное значение) — каузативно-переходное». Наиболее отчетливо это проявляется, когда имеют место основы на -ауа- двух структурных типов от одного корня. Ср., например, гас-, rucdyati 'он сияет'— rocčyati 'он зажигает' ( = 'он заставляет сиять'): divčž cid п te mcayanta rokā (III, 6,7) 'Твои огни сияют до самого неба' и indrah sarvam arocayat (VIII, 3,6) 'Индра зажег солнце' и т. п. Иногда это древнее соотношение значений распространяется и на те случаи, когда две основы на -ауа-от одного корня различаются ступенью гуна и вриддхи корневого гласного. Ср., например, dru-, dravdyati 'он спешит', 'он струится'— drōvčyati 'он выливает' ( = 'он заставляет струиться'): ārmir nd nimnair dravayanta vdkvāh (X, 148,5) 'Как волна низинами, пусть льются рокочущие (песнопения)' и ddh-varyo drāvdya tvani somam (VIII, 4,11) 'О жрец, лей твоего сому!'.

Однако в целом это соотношение даже в РВ в значительной степени уже стерто. Основы на -ауа- со слабым и усиленным вокализмом могут семантически не различаться, например, citdya- и cetdya- от глагола cit- 'являться', 'воспринимать',, 'понимать'. Иногда основа со слабым вокализмом имеет переходное значение, как p.pr. gŗbhdyant- 'хватающий' от grаbh-/ gŗbh-,   а   основа   с   полным   вокализмом — непереходное,   как

24 Зак.

369

rarņh-, rarņhayate 'он бежит' (ср. рг. ratņhate 'он торопит.'). В результате можно сказать, что форма во многих случаях не является критерием для установления значения основана -йуа. С вокализмом же ступени вриддхи, а также с суффиксом -рйуа-каузативно-фактитивное значение бывает связано регулярно. В дальнейшем развитии языка основы на -йуа- со слабой ступенью корневого гласного и итеративным или непереходным значением совсем вышли из употребления.

Следует уточнить еще понятие каузативного значения в ведах. Исследователями неоднократно подчеркивалось, что основы, классифицируемые по структурным признакам как каузативные, имеют каузативное значение только по отношению к исходному непереходному глаголу и, как правило, семантически ничем не отличаются от исходного переходного глагола. Например, jan-, jdyate 'он рождается'— jānati, jandyati 'он порождает' (противопоставлению основ здесь соответствует также противопоставление медиальных и активных окончаний): gārbhe sāti jayase piinah (VIII, 43,9) 'Находясь в утробе, ты рождаешься снова'— devām ddevaiņ janata prdcetasaņ (IV, 1,1) 'Порождайте бога, устремленного к богам, мудрого', agnirņ naro janayata sugēvam (III, 29,5) 'Агни, о мужи, порождайте дружелюбного'. Если же исходный глагол имеет переходное значение, то каузатив сохраняет это значение, а также часто и конструкцию, например, от глагола dha- 'класть', 'помещать': ..Jāsmīn mdrņ dhehi pavamānāmfte loki dksite (IX, 113,7) '...туда помести меня, о Павамана, в бессмертный нерушимый мир!' и žrčddhe Ģrād dhūpayehā nah (X, 151,1) 'О Вера, помести нас здесь в веру!'.

Конструкция с инструментальным падежом посредника при каузативном глаголе в ведах встречается, но это употребление редкое, например: sāni kāĢayāml vahatķ± brāhmaņā gŗhair \ aghoreņa cāksusā mitriyeņa (AB, XIV, 2,12) 'Я велю домашним взирать на свадебную процессию с молитвой, не страшным взором, дружеским' (букв. 'Я велю, чтоб было посмотрено домашними...').

Интенсивы, или фреквентативы, выражают усиление значения основного глагола в качественном или количественном отношении. Этот тип производного спряжения в РВ образуется более, чем от 90 корней, в АВ приблизительно вполовину меньше (в дальнейшем интенсивы постепенно выходят из употребления и в санскрите встречаются крайне редко). Существуют некоторые структурные ограничения в отношении корней, способных образовывать интенсивы. Их не образуют корни, начинающиеся с гласного, кроме ŗ-ļar- 'приходить в движение' и корни, оканчивающиеся на -п.

Интенсивы образуются двумя способами: 1) без суффикса, с помощью особого типа удвоения и 2) путем присоединения суффикса -уа- к интенсивной основе первого типа.

370

Бессуффиксный способ образования интенсивов посредством особого специфичного только для этого производного спряжения удвоения является основным в ведийском языке, и ему следует большая часть корней, от которых засвидетельствованы формы интенсивов. Основы этого типа атематические, корневой гласный подвержен чередованию. Тип парадигмы в принципе тот же, что у редуплицированных атематических основ класса III презенса. В сильных формах ударение падает на слог удвоения, а корневой гласный представлен ступенью гуна, в слабых формах — на окончание, а в форме 3 pl.act.— на удвоение при корневом гласном в слабой звуковой ступени. Флексия 3 pl.act. -ati — как у редуплицированных презенсов, суффикс активного причастия —at-.

Как у всех атематических образований, на морфемных швах: и в ряде форм в конце слова в интенсивах действуют сандхи согласных.

Для интенсивов характерен усиленный тип удвоения. Корневые гласные I, й в слоге удвоения бывают представлены ступенью гуна, т. е. соответственно е, о, например: diĢ- 'показывать', dediste; vi- 'стремиться', 'наслаждаться', veveti; pruth-'сопеть', p.pr. pōpruthat-; г и- 'реветь', roravīti.

Корни, вокализм которых представлен исконными дифтонгами на плавные и носовые сонорные, большей частью также имеют ступень гуна в слоге удвоения, т. е. ar, ai, an, am, например: kar- 'делать', p.pr. kārikrat-; vŗt- 'вертеть(ся)', va-rtvartl; cal- 'шевелиться', catcallti (ЯВ) (также cācalat — AB); san- 'добывать', 3 pl.med. sanisņata; пат- 'сгибать', nāmnamīti и p.pr. nānnamat-; jambh- 'разжевывать', p.pr.med. jānjabhāna-и др. Из корней на № только три имеют иной рефлекс в слоге удвоения. У дифтонгов на остальные сонорные нередко встречается и иной вокализм редупликации, например: randh- 'подчинять', iv. rārandhi; van- 'желать', iv. vāvandhi (наряду с adj. vānīvan-) и др. Корень ar-/ŗ- образует основу интенсива ālar-(результат диссимиляции согласного). Корень gāh- 'нырять' имеет аномальную редупликацию с согласным п — jāngahe.

Корни с а, за которым следует шумный согласный (а в некоторой части случаев — сонант), имеют в слоге редупликации а, например: 1ар- 'болтать', lūlapltl; vad- 'говорить', vāvadlti; Ģvas- 'пыхтеть', p.pr. Ģūgvasat- . Из глаголов на -ŗ по этому типу образуют интенсивы gar- 'бодрствовать', iv. jāgŗhi; dar-'разламывать', iv. dādŗhi (наряду с более употребительными (кормами dārdarsi и пр.) и dhar- 'держать', dūdharti (наряду с формами РВ dardharsi и пр.), а также некоторые глаголы на -ai, -ап, -ат (см. выше).

Более, чем у 20 корней, оканчивающихся на носовой согласный, носовой + шумный согласный, -п или имеющих корневой гласный г, засвидетельствовано двуслоговое удвоение, вторым слогом которого   является   гласный   -£-.   Количество   гласного

24*

371-

определяется ритмической закономерностью: Г перед одним согласным, I перед двумя, например: gatn- 'идти', gartiganti (я редупликации, как указывалось исследователями, возникло в результате ассимиляции с корневым -п, вызванным сандхи; при этом надо отметить, что последовательность -amī- в интенсивах вообще не встречается); krand- 'ржать', kdnlkranti; han- 'убивать', p.pr. ghdnighnat- (наряду с janghanti и пр.); dhu- 'сотрясать', p.pr. ddvidhvat-; dyat- 'светить', 3 sg.inj. ddvidyot; bhar- 'нести', 3 pl.act. bharibhrati (наряду с jarbhŗ-tds) и др.

Тип интенсивов с двуслоговым удвоением не вполне устойчив, и ряд основ имеет дублеты по обычному типу. В интенсивах с -i- в удвоении не всегда соблюдаются правила, касающиеся консонантизма удвоения. Придыхательный согласный корня может сохраняться: bhar-, bharibhr-, но dhū-, davidhv-; phan- 'прыгать', pdmphaņ-. Гуттуральный согласный корня может сохраняться, как в krand-, kdtiikr-; gatn-, ganīgati-ļga-nigtn-; возможны оба рефлекса, как в skaud- 'прыгать', cani-skad- и kdniskand-; наконец, встречается случай «восстановления» согласного в корне, как в основе janghan.- от ha;i-, или также в слоге удвоения, как в основе ghānighn- от того же корня. Кстати, случай колебания между гуттуральным и палатальным при редупликации засвидетельствован также в интенсиве без соединительного гласного: основы kdrikr- и carikr-от kar- 'делать'. У корня bhar- имеет место аномальный палатальный согласный в слоге удвоения — jarbhŗ- (ср. также перфект jabhāra).

В корнях на -а- корневой гласный подвергается сокращению после слога редупликации с долгим гласным, например: kāĢ-'сиять', cākaĢiti; bādh- 'угнетать', 3 sg.tned. bābadhe (наряду с аномальной формой badbadhē); vūģ- 'лаять', 3 du.impf.med. avāvaĢitām.

Корни, оканчивающиеся на -ŗ, имеют в интенсивных основах разные рефлексы, например: kar-ļkir- 'восхвалять', carkarmi, carkiran. (ср. также аномальную форму 3 sg.med. cdrkŗse); gar-jgir- 'глотать', subj. jalgulas, p.med. jdrgurāna-; tar-ļiir-ļ tur- 'пересекать', tartarlti, p.med. tdrturāņa-; dar-jdir- 'тре-скаться', dardarīti, subj. dardirat.

В отношении флексии интенсивов, в целом следующей образцу атематического редуплицированного класса презенса, следует отметить ту особенность, что ряд согласных окончаний у некоторых глаголов присоединяются к корню посредством гласного -1-. Обычно это бывают окончания -mi, -й и один раз встретились окончания 2 du.act. -thas (tartarlthas от (ar-) и 3 sg.iv. -Tu (johavītu от hā-). Причем гласный -Г- имеет место перед флексией только в тех случаях, когда его нет после слога редупликации в данной форме. Вот некоторые примеры: kāĢ-,   cākagīmi,  cākaĢt(i\  bhtir-   'дергаться',   jdrbhtirKi;   hū-

372

"звать', johavltni, johavīti и др. Образцом для этих форм могли служить как отдельные формы атематического презенса типа brū- 'говорить', brdvtti, так и формы аориста и имперфекта на -it.

Имперфект у интенсивов также бывает атематическим, в силу чего совпадают формы 2 и 3 sg.impf.act., например: 2, 3 sg. ddardar от dar-. Со вторичными окончаниями встречаются все структурные разновидности основ имперфекта, например: ddvidyot от dyut-, djohavīt от hū- и др. В целом же имперфект засвидетельствован гораздо хуже, чем презенс, и совсем редко встречается в медиальном залоге.

Из модальных форм от основы интенсива встречается прежде всего императив, причем всегда с активными окончаниями, например: nenigdhi от nij- 'мыть', barbŗhi от bŗh- 'вырывать' •{с утратой корневого -h перед -h- окончания), carkŗtat от kar-, vevastu от viģ- и др. Засвидетельствованы также формы инъюнктива и субъюнктива, корневой вокализм которого может быть представлен как ступенью гуна, так и слабой ступенью, например: parpharat от phar- 'рассыпать', но marmŗjat от mŗj- 'стирать'. Оптатив почти не встречается.

За пределами системы презенса имеется несколько форм перфекта с основой интенсива, например: davldhāva от dhu-'сотрясать', nonūva от пи- 'ликовать', jagūra от gar- 'бодрствовать' (этот глагол образует всю парадигму от основы интенсива, утратившей специфическое значение и функционирующей в качестве корня).

Причастия от основы интенсива достаточно многочисленны, особенно в активном залоге (примеры см. выше).

Образование интенсивов с помощью суффикса -уа-, находящегося под ударением, мало характерно для ведийского языка, особенно для его раннего периода развития, представленного в РВ (в дальнейшем этот тип интенсивов развивается за счет атематического). В ведийском языке насчитывается около десятка таких форм. Они не образуют парадигмы. Встречаются только формы 2, 3 sg. и 3 pl. В этих формах суффикс -уа-присоединяется к основе интенсива (без гласного ? удвоения), а флексия всегда бывает медиальной. По форме эта тематическая разновидность интенсивов напоминает пассив. Корневой гласный перед суффиксом -уа- трактуется у этих интенсивов так же, как в пассиве. Вот некоторые примеры: dig- 'показывать', dediĢydte\ rih- 'лизать', rerihydte; tar- 'пересекать', tar-tūrydnte и др. Кроме того засвидетельствовано несколько медиальных причастий: саг- 'бродить', сагспгуатппа- и др.

Как уже было сказано, интенсивные глаголы передают значение усиленного и повторного характера действия, выраженного исходным глаголом. Вот некоторые примеры: рапуа А dardirac chatū \ sahdsrā vājy dvŗtah (VIII, 32,18) 'Удивительный захватчик добычи пусть разбивает сотни, тысячи — беспре-

373

пятственно!'; imātņ те agrie purusarŗi mumugdhy \ ауат уб baddhdh stiyato lālapīli (AB, VI, 111,1) 'Освободи мне, Агни, этого человека—того, кто громко кричит, связанный, крепко затянутый!'. Это значение присуще всему классу интенсивов. Лишь у отдельных глаголов — gar- 'бодрствовать', nij- 'мыть' и vis- 'действовать'— это значение стерлось, и интенсивные презенсы выступают в функции обычных.

Дезидеративы выражают желание совершить действие, обозначенное исходным глаголом. В самхитах их образует около 60 глаголов (в дальнейшем развитии языка их число возрастает).

Дезидеративы образуются от корня в слабой звуковой ступени с помощью неусиленного удвоения, на которое падает ударение, и суффикса -sa-. Таким образом, дезидеративные основы являются тематическими и, следовательно, лишенными чередования.

Дезидеративное удвоение подчиняется общим правилам редупликации, но при этом обладает некоторыми специфическими особенностями, как и трактовка корня. Гласным редупликации в дезидеративах бывает -Г- при корнях на а, i, г; и — при корнях на п, например: pat- 'летать', pipatisati (AB; единственный случай в раннем ведийском языке, когда суффикс -sa-присоединяется через -i-, в дальнейшем же распространяется именно вариант -īsa-), pa- 'пить', pipāsati, pipisati; ris- 'вредить', ririksati; nī- 'вести', ninisati; ruh- 'подниматься', niruksati; duh- 'доить', inj. diiduksan; bhū- 'быть', bubhāsati\ sŗp- 'ползти', sisŗpsati.

В основах дезидеративов корневой гласный подвергается определенным изменениям. Конечные -i, -и корня перед суффиксом -sa- удлиняются, например: ci- 'видеть', cikīsate; ji-'побеждать', jigīsati; дги- 'слышать', g.med. giigrāsamūņa-. Конечный -ŗ корня дает рефлексы -ir, -ūr, например: kar- 'делать', cikīrsati; tar-/tir-/tur- 'пересекать', tūtārsati (с долгим гласным удвоением), titīrsati (в брахманах), а также dhvar-ļ dhūrv- 'повреждать', diidhārsati. Конечный -а у ряда корней в дезидеративных основах бывает представлен -ī, а в одном случае —-г: ga- 'идти', jigīsati (CB), jigāsati (брахманы); ра-'пить', pipīsati, pipāsati; hā- 'продвигаться', jihīsate; dhā-'класть', didhisanti с кратким -i; но jrla- 'знать', jijnāsate; dā- 'давать', p.pr. didāsant-, sthā- 'стоять', tisthāsati (брахманы).

Наибольшие изменения происходят в дезидеративных основах, если корень имеет гласный -а-. В нескольких корнях на -ап, -ат слабая ступень представлена долгими -ān, -ām: gam-'идти', jigarņsati; man- 'думать', mīmāmsate; han- 'убивать', jighāmsati, или долгим гласным -ā: vari- 'желать', vivāsati; san- 'добывать',  sisāsati.

Небольшая группа корней с вокализмом -й или -а- образует

374

дезидеративы без удвоения с вокализмом -•-. У части этих корней подобная основа дезидератива является результатом фонетического развития, вызванного утратой конечного -а, у другой части основы дезидератива такой структуры возникли, видимо, по аналогии, причем грань между теми и другими не всегда легко провести. Фонетическими причинами целесообразно объяснять дезидеративные основы от dā- 'давать'— ditsati (наряду с p.pr. didāsant-) и dhā— dhitsati (наряду с didhisanti и пр.), потому что известны редуплицированные презент-ные основы с нулевым корневым вокализмом datte, dhatte и пр. (наряду с полными редуплицированными основами dddāti, dadhāti). Можно предположить фонетические причины в возникновении дезидеративов от dabh- 'угнетать'— dipsati (<*di-dbh-sa-ti) и от дак- 'быть способным', 'мочь'— giksati (<*žĻ-žk-sa-ti). Кроме этих дезидеративов по той же модели образуют дезидеративные формы корни sali- 'одолевать'-— stk-santa; labh- 'получать'— līpsate; āp- 'достигать'— inj. ipsan и один корень с вокализмом г — ŗdh- 'процветать'—p.pr. īrt-sant-. В одном случае дезидератив отличается от исходного глагола не только грамматическим, но и развившимся на его базе лексическим значением: bhaj- 'наделять', bhiksate 'просить (милостыню)'.

Глагол а(т)д- 'достигать' образует дезидератив iyаkšаti, который в свою очередь служит моделью для дезидератива inaksati от пад- id.

У нескольких корней гласный удвоения бывает долгим, например: tar-/tur- 'пересекать', tūtārsati; būdh- 'угнетать', bīb-hatsate (с сокращением корневого гласного); man- 'думать', p.med. mīmāmsamāna- (с удлинением корневого гласного).

Если корень начинается с палатального согласного или с h-, то в дезидеративной основе в нем «восстанавливается» исконный гуттуральный, как в с^- 'замечать', cikitsati; ji-'побеждать', jigīsati; han- 'убивать', jighāmsati и др.

Спряжение дезидеративов в презенсе и имперфекте следует тематическому образцу.

За пределами системы презенса формы от основы дезидератива в ведийском языке почти не встречаются. Следует упомянуть лишь две формы аориста, засвидетельствованные в АВ: ŗdh- 'процветать', īrtsīs; cit- 'замечать', acikitsīs и отдельные причастия.

От основы дезидератива образуется ряд прилагательных на u-: didŗksti- 'желающий видеть' (drg-), pipīsu- 'желающий пить' (pā-) и т. п. и абстрактные существительные женского рода на -ā: jiglsd- 'желание победить', bhiksū- 'выпрашивание' и т. п.

Дезидеративные глаголы имеют вполне отчетливую семантику, обозначая желание сделать то, что выражено исходным глаголом. Иногда это значение приближается   к значению фу-

375

туральности. Вот некоторые примеры: dipsausadhe tvdrņ dip-santam (AB, V, 14,1) 'Постарайся ты повредить тому, о трава^ кто старается повредить!', čdhvaryo drāvčyā tvč± | somam indrah pipāsati (VIII, 4,11) 'О адхварью, дай ты струиться соме: Индра хочет пить!', bhūridā bhūri dehi по | md dabhrām bhūry ū bhara \ bhūri ghed indra ditsasi (IV, 32,20) 'О дающий много, дай нам много. Не мало, а много принеси! Ведь ты хочешь, о Индра, дать много!'.

У некоторых дезидеративов развилось новое лексическое значение по сравнению с исходным глаголом, например: tij-'точить'— titiksa- 'терпеть', bhaj- 'наделять'— bhiksa- 'просить', man- 'думать'— mimāmsa 'разбирать', 'доказывать' дги-'слушать'— žķžruša- 'слушаться', gak- 'мочь'— (iksa- 'учить' и др.

Деноминативы, и^и отыменные глаголы, образуются от именных основ (большей частью существительных, иногда прилагательных) с помощью суффикса -уа-, на который падает ударение. Они выражают широкий круг значений, базирующихся на значении исходного имени: «быть подобным тому, что выражено именем», «действовать как то, ~», «становиться тем, —», «использовать то, ~~», «желать того, ~» и др. Они могут быть непереходными и переходными, употребляться с активными и медиальными окончаниями. Как глаголы они употребляются с наречиями-префиксами.

Деноминативы особенно широко распространены в РВ, где они образуются более, чем от ста основ. В дальнейшем их число заметно уменьшается.

Деноминативы принято формально классифицировать по тому типу именной основы, к которой присоединяется суффикс -уа-. В сочетании с этим суффиксом конечный элемент основы может претерпевать определенные изменения.

Самым распространенным типом деноминативов являются образования от продуктивных именных основ на -а. В сочетании с тематическим гласным основы образуется исход деноми-натива -ауа-, который отличается от суффикса каузативов -с)/а- только местом ударения, если оставить в стороне разницу в значении. Вот некоторые примеры: indray-, indrayante 'вести себя, как Индра' {Indra-); ŗtay-, ln]. ŗtavanta 'действовать в соответствии с космическим законом' (ŗtd-); devay-, р.рг. de-vaydnt- 'служить богам' (deva-); sumnay-, р.рг. sumnayant-'быть благочестивым' (sumnd-); anu vīray-, 2 pl.iv. anu vīray-adhvam 'брать пример мужества' (апи 'вслед', 'за'; vīrč- 'герой') и др. В отдельных случаях исходная основа на -а- в самостоятельном употреблении не засвидетельствована, например, kaņākay-, р.рг. kaņākaydnt- 'быть в нужде'.

Из этого продуктивного типа деноминативов выделяется суффикс -аус-, который изредка присоединяется к согласным типам основ, например: isay-, I pl.opt. isayema,   р.рг.  isaydnt-

376

тбыть свежим', 'быть сильным' (is- f. 'сок', 'сила'); urjdy-, иг-jayanti, p.act. ārjdyan(-, p.med. ūrjdyamana- 'изобиловать', 'быть сильным' с необычным местом ударения (ūrj- f. 'жирный •напиток', 'сила'). Морфологически неясной остается основа де-номинатива dhunay-, inj. dhunayanta 'шуметь' (dhiinl- 'шумный').

В определенной части случаев тематический гласный в именной основе перед суффиксом -уа- удлиняется, например: aņvāy-, р.рг. agvāydnt 'желать коней' (d(va-); tilvilāy-, 2 pl.iv.med. tilvilāyadhvam 'быть плодородным' (tilvila-); priyay\ 3 sg.impf. med. dpriyāyata 'дружить' (priyd-); yajnāy-, р.рг. yajnāydnt-'приносить жертву' (yajnd-); rathiray-, р.рг. rathirāydnt- 'перевозиться на колеснице'(rathird- 'колесничий'); randhanāy-, impf. arandhanāyas 'отдавать во власть' {г and hana- 'уничтожающий', п. 'уничтожение').

Иногда от основ на -а- сосуществуют оба варианта деноминативных основ, например, от ŗtd- 'космический закон'— rtay-и ŗtāy-, от sumnd- 'благочестивый'— sumnay- и sumnāy-.

В отдельных случаях в деноминативах, образованных от тематических основ, перед суффиксом -уа- -а- меняется на -ī-, -i-, например: anniy-, р.рг. anniydnt- 'хотеть еды' (dnna-); adhva-rīy-, p.pr. adhvariydnt- 'устраивать праздник жертвоприношения' (adhvard-); putrīy, p.pr. putriyānt- 'хотеть сыновей' {putra-).

В деноминативах от основ на -а- конечный гласный основы обычно сохраняется перед суффиксом, например: gopāy-, gopāy-anti 'охранять' (gopa- m. 'пастух'); duchunāy- 'хотеть причинить зло' (duchunā-); таппу-, manāydnt- 'быть расположенным' {manā- i.). Деноминативов от этих основ немного. Среди них попадаются отдельные случаи, когда деноминатив образован не от основы, а от падежной формы на -а, например: dhiyāy-, dhiyāyate, p.pr. dhĻyāyant- 'размышлять', 'отмечать' от dhiyū I sg. от dhl- f. 'мысль'; tvāy-, p.pr. tvāydnt- 'любить тебя' от tvd — A.sg. от ^ага 'ты'.

В небольшой группе деноминативов, образованных от основ на -i-, -I-, -и-, -п-, гласный, предшествующий суффиксу -уа-, почти всегда бывает долгим, например: arātīy-, aratlyant-'быть враждебным' (drāti-); jdnīy-, janīydnt- 'хотеть жены' (jani-, jdnī-); rayiy-, p.pr. rayīydnt- 'хотеть богатства' (rayi-); kavly-, p.pr.act. kavīydnt-, p.pr.meJ. kaviydmāna- 'действовать как мудрец' (kāvi-); ŗjūy-, ŗjūydnt- 'направляться прямо' (rjti-); sukratūy-, sukratāyase 'быть очень искусным (при жертвоприношении)' (sukrdtu-) и др., но gātuy-, gātuydnti 'создавать свободный путь' (gūtu-) и raghuy-, p.pr. raghuydnt- 'быстро мчаться' (raghd-). Деноминатив ^и^гу-, р.рг. žrцdhīyant-'слушаться' образован от формы 2 sg.lv.act. žrиdhĻ 'слушай!' от глагола ņru-.

Встречается один случай образования  деноминатива  от ос-

377

новы на дифтонг, которая представлена ступенью гуна: gavy-r р.рг. gavyčnt- 'хотеть коров' (go-).

Среди деноминативных глаголов, образованных от основ на согласные, чаще других встречаются формы от основ на -as- и на -ап-. Деноминативы на -asyčti образованы от основ среднего рода на -as-. Они обладают ясной морфологической структурой. Вот некоторые примеры: apаsy-, subj. apasydt 'быть деятельным' (dpas-); duvasy-, duvasydti 'делать подарки' (dķv-as-)\ namasy-, namasydnti 'почитать' (ndmas-); Ģravasy-dii subj. žravasyģt 'стремиться к славе' (gravas-). Они образуются иногда от сложных слов, например: nŗmaņasy-, nŗmaņasyase 'быть расположенным к людям' (nŗmdņas-); вызывают образования по аналогии как mānavasy-, р.рг. mānavasyčnt- 'действовать, подобно людям' (хотя соответствующая именная основа mānаva-). Иногда исходная именная основа на -as-, от которой образован деноминатив, не засвидетельствована, например: irasy-, irasydti 'сердиться' (*iras- нет).

К деноминативам на -asyati примыкают небольшие группы деноминативов на -г^ул^г и -ušyčti соответственно от основ на -is, -us, например: iavisy-, iavisydte 'быть сильным' (*tаvis-нет, но есть tavisd- 'сильный' и tdvisl- 'сила'); sanlsy-, sani-šyati, р.рг. sanisydnt- 'хотеть добыть' (*sanis- нет, но есть sani- 'добыча'); urusy-, urusydti 'избегать', 'спасать' (*urus-нет, есть игй- 'широкий', 'свободный'); vanusy-, vanusydti 'быть ревностным' (vanus-); vapusy-, inj. vapusyan, р.рг. vapušyčnt-'дивиться' (vdpus-).

От основ на -п, реальных или предполагаемых, образуются деноминативы на -anyčti, например: uksaņy-, р.рг. uksaņydnt-'вести себя, как бык' (uksdn-); иаапу-, р.рг. udanydnt- 'струиться' (uddn- 'волна'); vŗsaņy-, vŗsaņyati 'кидаться, как бык' (vfsan-); damany-, inj. damanyat 'подавлять' (*daman- нет); ruvaņy-, inj. ruvaņ,yas- 'громко кричать' (*ruvan- нет); sara-ņy-, subj. saraņyān 'спешить' (*saran- нет, есть °saraņa-'спешащий') и др.

Несколько деноминативных глаголов образованы от именных основ на -г, большая часть которых в текстах не засвидетельствована, например: adhvary-, р.рг. adhvarydnt- 'устраивать праздник жертвоприношения'; vadhary, р.рг. vadharydnt- 'метнуть оружие' (vddhar-). Отсутствуют соответствующие существительные у rathary-, ratharydti 'ехать на колеснице' (ср. rdtha-); vithury-, vithurydti 'колебать' (ср. vithиrč-); žrathary-, gratharydtl 'отпускать', 'освобождать'; sapary-, saparydti 'уважать', 'почитать'.

От основ на смычные согласные деноминативные глаголы почти не встречаются. Существует лишь одна бессуффиксная форма bhisdj-, bhisdkti 'лечить' от bhisdj- т. 'лекарь'.

Встречаются отдельные морфологически неясные деномина-тивы,   как   isudhy-,   lsudhyati   'целиться'   (*isudh-   нет,  есть

378

isudhl- 'колчан'— сложное слово: isu- 'стрела'+ dhi- от dha-'класть'); hary-, р.рг. harydnt- 'сверкать' (hdri- 'золотистый'). Глагол pat-, pdtyati 'повелевать', имеющий вид простого глагола и относимый обычно к классу IV презенса, видимо, также является деноминативным  (ср.   рай-   'господин', 'повелитель').

Есть несколько деноминативов с ударением, как у каузативных глаголов: arthay-, arthčyati 'стремиться' {drtha- 'цель'); mantray-, mantrdyante 'говорить' (mdntra-). Эти глаголы составляют переходное звено между деноминативами и каузативами, от деноминативов они отличаются также по значению.

Среди деноминативов встречается немало однократных, пробных образований. Ряд деноминативов имеет дублетные основы. Многие представлены только формой причастия настоящего времени активного залога.

Деноминативы — это разновидность тематического спряжения презенса. Презентная основа представлена также отдельными формами имперфекта, императива, инъюнктива и субъюнк-тива со вторичными окончаниями. За пределами системы презенса встречаются только изолированные формы аориста: ипау-, 2 sg. unayīs 'быть неисполненным' (ūnd-); jaray-, 3 sg.aor.pass. jārayayi 'вести себя, как любовник' {jūra-).

Деноминативное происхождение предполагают у группы глаголов на -āyd-, которые, видимо, произведены от незасви-детельствованных имен женского рода на -а- типа g№bhāyčti 'хватать' (от gŗbhū-) наряду с gŗbhņūti (см. с. 321).

СИНТАКСИЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ

На синтаксическом уровне ведийский текст можно описать в виде набора элементарных синтаксических конструкций (ЭСК). и правил их сочетаний в предложении.

Под ЭСК подразумеваются минимальные сегменты текстаг в пределах которых реализуются все возможные типы связей в простом предложении. ЭСК, состоящие из полнозначных слов, бывают обычно двучленными. Для ведийского языка целесообразно выделять два яруса ЭСК в зависимости от семантики составляющих их элементов. Ярус I объединяет сочетания пол-нозначного слова с неполнозначным. У последнего типа слов лексическое значение полностью реализуется лишь в сочетании с одним из слов первого типа. Степень слияния значений бывает весьма различной: от сохранения двух отдельных лексических значений, из которых одно уточняет другое, до почти полной утраты вспомогательным элементом конструкции самостоятельного лексического значения и приобретения им грамматического значения, в результате чего может возникнуть одно новое лексическое значение всей конструкции. Ярус II объединяет сочетания двух полнозначных слов.

По характеру отношений между входящими в их состав членами ЭСК могут выражать подчинительную и сочинительную связь. Подчинительная связь реализуется в виде согласования, управления или примыкания. При согласовании оба члена конструкции характеризуются одним набором граммем; при управлении набор граммем у членов конструкций разный, в этом случае выбор хотя бы одной граммемы в наборе одного члена (управляемого) определяется набором граммем другого члена (крайний случай этой ситуации — когда управляющий член имеет нулевой набор граммем); при примыкании один из членов конструкции (управляемый) обладает или нулевым набором граммем, или минимальным набором неразрывно связанных между собой граммем (т. е. является неизменяемым словом).

В этом разделе в описании используются следующие симво-

380

лы: Adj.—• прилагательное, Adv.— наречие. С.—- классы полнозначных слов. Со.— союз, G.abs.—• родительный падеж в абсолютной конструкции, L.abs.—местный падеж в абсолютной конструкции, Nom.— имя, Nom.nominat.—■ имя в именительном падеже, Nom.acc.—■ имя в винительном падеже, Nom.lns,r.— имя в инструментальном падеже, Nom.dat.— имя в дательном падеже, Nom.ab!.— имя в отложительном падеже, Nom.gen.— имя в родительном падеже, Nom.ioc.— имя в местном падеже, Nom.-Subst.—■ имя существительное, Part.— причастие, Pel.— частица, Postp.— послелог, Praef.— приставка, Ргаер.—- предлог, Vb.— глагол, Vb.ab-oi.— глагол в форме абсолютива, Vb.fm.— личная форма глагола, Vb.Inf.— глагол в форме инфинитива, pērs.— лицо.

ЯРУС  I ПОДЧИНИТЕЛЬНАЯ СВЯЗЬ

Управление

I а) Praep./Postp.

В качестве предлога или послелога здесь могут выступать ācehā, āti, adhās, ādhi, dnu, antār, abhi, a, tipa, updri, ti-rds, pāri, parās, prāti; так, например: jānāh āti 'через людей', aehā rāvām 'на зов', mvthur а 'в мгновение', antār ... junmobhayā 'между обоими родами', bhavanopāri 'над мирами',. tāmas tirās 'сквозь мрак' и т. д.

I b) Praep./Postp.

В качестве предлога или послелога здесь возможны ādhiy āvās, йра, parās, sām, šahā, sākām, smdd; например: sdm pātnībhis 'с женами', šahā dhībhis 'с молитвами', sdhasā šahā 'с силой', sākām krātunā 'с умом', ада d'voā 'с неба', йра dyubhis 'с течением дней' и т. д.

i

с) Praep./Postp.

В качестве предлога или послелога здесь могут выступать adhās, ādhi, antār, āvās, d, ŗte, nis, parās, pāri, ptirās, pūra; например: hŗdayād ādhi 'из сердца', antār āgmanas 'из(ну~ три) камня', A samudrūt 'до моря', divās pāri 'с неба', ŗte tvāt 'без тебя', рига gŗdhrāt 'до коршуна' и т. д.

381

I                 i

d) Praep./Postp. + Nom.loc.

В качестве предлога или послелога здесь могут выступать adhds, ddhi, antār, dpi, d, tipa, purds, sdcā; например: dpi kdrņe 'рядом' (букв   'около уха')   dāma а 'в доме'   йра tvaci

 рядом' (букв, 'около уха'), dāma а 'в доме', йра tvaci  шкуру', sute sdcā или sdcā sute 'у выжатого (сомы)' и др.

Примыкание

4-                            I

е) Adv.-Praef. + Vb.

Первый член этой конструкции нуждается в пояснении. В ведийском языке нет глагольных префиксов, описываемых с помощью словообразовательной модели. В функции префиксов употребляется ряд неизменяемых слов наречно-предложного ти-ла, способных иметь самостоятельное ударение и быть отделенными от глагола, с которым они связаны. Проблема — два слова или две морфемы одного слова — решается факультативно. Так, например, ava srakttr vežyavŗccad indrah ргауас-had vIģvū bhōjanā sudāse (VII, 16,17) 'Иглой Индра отколол зубцы. Он подарил все запасы Судасу'. Семантически наречие-приставка и глагол образуют единство.

В ведах встречаются следующие наречия-префиксы: dchaļ dchā, dti,^ ddhi, dnu, antdr, dpa, dpi, abhi, dva, d, ad, йра, ni, nis, pdrā, par i, prd, prati, vi, sdm. В той же функции могут употребляться некоторые слова с более ярко выраженной адвербиальной структурой, как āvis, tirds, purds и др. (твердой грани между этими словами и наречиями не существует). Например: achā nŗcdksā asarat (IX, 92,2) 'Притек он со взглядом героя', ара durmatim han (X, 182,2) 'Пусть разобьет он недоброжелательство!', pra ydd vahethe... (I, 180,9) 'Когда вы двое уезжаете' и т. д. Значительно реже подчиненный элемент следует за глаголом, например: sf§akty arydh prā yugd {X, 27,19) 'Он преследует поколения благородного'.

Сочинительная связь

i) Adv.-Praef., +Adv.-Praef.г ( + Vb.)

VpaņiĢtinā sam amŗtatvdm ānat (IV, 58, 1) 'Вместе с растением сома ты вобрал в себя напиток бессмертия', pra sadyd agne aty e§y апупп (V, 1,9) 'Агни, ты тотчас превосходишь других', apāvŗktā aratndyah (VIII, 80,8) 'расставлены локти'.

Данная ЭСК  моделирует связь   между   двумя   наречиями-

382

префиксами, связанными с одним глаголом (в качестве глагола в этой и в следующей ЭСК может выступать также причастие) и образующими с ним, как правило, единое семантическое целое. ЭСК принадлежит к числу весьма распространенных. Три наречия-префикса при одном глаголе в РВ не встречаются, в АВ отмечены всего два случая: anusamprdyāhi (AB, XI, 1,36) и upasaņipdrāņayāt (AB, XVIII, 4,50).

Известно, что отдельные наречия-префиксы имеют тенденцию употребляться в определенном месте этой конструкции. Так, в качестве Adv.-Praef.г, т. е. в непосредственной близости к глаголу, чаще употребляются п, parū, dva; затем ud, ni, prd. Тенденцию употребляться в качестве Adv.-Praef.! имеют abhi и ddhi.

d) Adv.-Praef.ico. + Adv. Praef.2co. (+Vb.)

Например: Tvdrņ tdn sam ca prati cāsi majmdnā (II, 1,15) 'Ты и похож: на них и превосходишь их величием', арадуат gopām...& ca pāra ca pathibhic carantam (I, 164,31) 'Я видел пастуха, приходящего и уходящего (своими) путями'.

В этой ЭСК каждая из приставок по отдельности образует с глаголом семантическое единство (т. е. имеют два значения, а не одно, как в предыдущей ЭСК). Поэтому здесь допустима была бы и другая интерпретация: выделение двух ЭСК типа Adv.-Praef. + Vb., из которых первая эллиптична (глагол опущен). Значительная часть наречий-префиксов при глаголах материально совпадает с предлогами и послелогами, управляющими именами. В результате при анализе ведийского текста далеко не всегда бывает ясно, имеет ли место управление именем или примыкание к глаголу, например: esd vigvāny abhy astu bhuma (II, 4,2) 'Пусть он будет надо всеми существами' (abhi управляет А. vigvāni bhūmā) или 'Пусть он превзойдет все существа' (abhi примыкает к astu); Mm... hvard d dadhuh (II, 2,4) 'Его вложили в змея' (а управляет L. hvārē и/или примыкает к dadhuh); amufican nir avadydt (III, 31,8) 'освободил от бесчестья' (nis примыкает к тис- и/или управляет Abi. avadydt) и т. д. Синтаксически в таких случаях несклоняемое вспомогательное слово связано одновременно и с именем, и с глаголом, но в целях экономии при описании приходится делать выбор между конструкцией управления и примыкания.

ЭСК яруса I входят в качестве одного из  членов  в состав ЭСК яруса II.

ЯРУС  II ПОДЧИНИТЕЛЬНАЯ СВЯЗЬ

Управление

а) Имя в качестве определяющего элемента

i                 I

1. Nom.acc. + Nom.

Например: indro пита 'Индра по имени', yajndm ātdtiih 'пронизывающий жертву', pratydn (vigvāni) bhuvananl 'обращенный ко (всем) существам', jardyann arim 'старящий врага', dhdnāni sātdye 'для достижения богатства', ydstā devūn 'почитатель богов', sarņvatsardrņ gagayanūs 'пролежавшие год'. Эта конструкция реализуется если не в идиоматизмах, как в первом примере, то в случае, когда имя представлено прилагательными или причастиями, сохраняющими глагольное управление.

2. Nom.mstr. +

Например: citdyantatņ aksdbhih 'смотрящего глазами', hōt-rābhir ... svadhvardh 'хорошо жертвующий жертвенными дарами', hdvam... glrbhih 'призыв с песнями', bhagdrņ... varena 'долю по (своему) выбору', svadhdbhir mddantl 'наслаждающаяся по своим законам', dngirobhir gŗņandh 'воспеваемый Ангирасами', dnnai (rabhasdm) dfĢānam 'проявляющегося (как неистовый) благодаря кушаньям', adbhir yānt- 'движущийся в водах', smdyamāno ndbhobhih 'улыбающийся сквозь облака', purnā mddhunā 'полные меда', samā devaih 'подобный богам', ksapd pdriskŗto 'приготовленный ночью'. Именной элемент в этой конструкции нередко бывает представлен причастием.

3.

 I  Nom.

Например: уатпуа ndmah 'поклон Яме', amŗtatvdya gātti-'путь к бессмертию', urje tvā 'Для силы тебя!', draviņodū ararņkŗte 'дающий богатства приносящему жертвы', tiibhyam rāta (havtnisi) 'тебе даны (жертвенные возлияния)', priyčh ...indrāya 'приятный Индре'.

384

i                  I

4. Nom.abi. + Nom.

Например: апуёпа mdt 'с другим, чем я', asmād... tdvyān 'более сильный, чем он', stidhitam dūrdhitād ddhi 'хорошо сложенное по сравнению с плохо сложенным', ^^ bhiyd 'из страха перед тобой', gdrma ...dmhasah 'защита от нужды', nirjaganvdn tdmasah 'вышедший из мрака'. Типичными для имени являются случаи, когда конструкция выражает сравнение. Имя тогда бывает выражено прилагательным (часто в сравнительной степени).

5.

 I  . + Nom.

Например: paijavandsya ddnam 'дар Пайджаваны', ddsyor hantd 'убийца дасью', tdsām rohiņim 'из них к Рохини', pitŗ-tamah pitŗndm 'самый отеческий из отцов', rūjā vigam 'царь племен', manītām Ģdrdhah 'толпа Марутов', ydjamanasya ради,- 'скот заказчика жертвы', tčva hotrdm 'у тебя — служба хотара', ddca gdvām 'десять коров', pārņd... mddhvo... 'полный меда', div©... gūtam 'путь на небо', indrasya priydh 'приятный для Индры', asya bhiyd 'из страха перед ним'. Эта ЭСК является наиболее типичной именной конструкцией. В качестве имени может  выступать  также  числительное-существительное.

i                    I

6. Nom.1Ос. +Nom.

Например: svdsaresu dhendvaķ 'коровы в загонах', (ādeve) jdne 'бог среди (боголюбивого) народа', apšu, ydnt-'движущийся в водах', gāttir adhvare 'путь на жертвоприношение', dhani (priyd) ijānds 'пожертвовавший в (хороший) день', tve (mdno) hitdm 'к тебе направлена (мысль)' viddthe... bhājayuh 'наделяющий при жертвоприношении', anjisu priyāh 'находящие удовольствие в украшениях', ydjistham (mūnuse) jdne 'из (человеческого) рода лучше всех приносящего жертву'.

Ь) Глагол в качестве определяющего элемента

ļ 7. Nom.acc. + Vb.

Например: dhann dhim 'Он убил дракона', somam pibati 'Он пьет сому', agnim (manām) avocāmā (suvŗktim) 'Агни мы произнесли (великий гимн)', yajndm upaydnti 'Они приходят на жертвоприношение', tvārņ... sagcire 'Они последовали за тобой', dhā (viĢvā) dīdihi 'Сияй (все) дни', vigvāni patyase 'Ты

25 Зак. 80

385

господствуешь надо всем', kitavdm tatapa 'Игрока мучило', hčvyāni (surabhtņi) kŗtvi 'сделав возлияния (благоуханными)'. Имя в винительном падеже в этой ЭСК большей частью предшествует глаголу. Данная ЭСК является самой распространенной глагольной конструкцией.

8. Nom.lnetr. + Vb.

Например: yajnena... ayajanta 'Они почтили жертвоприношением', sūdayāti prč ^Лг6Лг7г 'Пусть он приготовит с молитвами', dyiibhis... jāyase 'Ты рождаешься в светлые дни', yanty ddhvabhih 'Они идут путями', vardhase girū 'Ты возрастаешь от песни', griyd... pragasydte 'Он прославляется за красоту', vepate bhiya 'Он трясется от страха', А (no) gani sakhebhih 'Приди (к нам) с друзьями!', (gulko) nd kriydte... abalena '(Пошлина) не платится бессильным', kŗtvi devair (nikilbisdm) 'сделав с помощью богов (искупление)'.

9. Nom.dat.

Например: ddadhā mdrtyāya 'Ты дал смертному', dvocā-та... agndye 'Мы сказали Агни', (рйпаг) nesad aghdgamsāya 'Пусть он отправит (обратно) к злоречивому', svastāŅe... dīdihi 'Воссвети на благо!', asyai dattvūya 'дав ей'.

10.         ai.

Например: adbhyds... jāyase 'Ты рождаешься из вод', уи-yodhy āsmdd 'отврати от нас', dmād... titvise sdm 'от ярости затрясся', dva... divd А... уауиг 'с неба спустились', Antād (divdh) papratha 'распространилась до края (неба)'.

11. Nom.

 gen.

Например: udnō datta 'Дайте воды', (dhar) devānām Asīd '(день) был у богов' ( ='принадлежал богам'), ydsya sambhujam 'к которому я хотел бы прибегнуть', pŗksd īgise 'Ты повелеваешь силой', asyd pītvA 'попив его'.

\         I

12. Nom.loC. + Vb.

Например: vadema viddthe 'Да будем мы говорить в собрании!', а (cāsmin) satsi barhisi '(И) сядь на (эту) жертвенную солому', asmdsu dīdihi 'Воссвети  нам', ādhītau...  ganīsi  'при

386

воспоминании был пропет', samvatsare sdm apŗcyanta 'исполнились в течение года', ava... (gomati) vrajē 'помогай в отношении загона, (полного коров)', dhdne (hite) sdrtave 'чтобы бежать ради (установленной) награды', ddadhād indre 'он создал Индре'.

13.

Например: sd ū vaha 'Привези!' (букв, 'он привези'), notā... satsi 'Сядь как хотар', devo... yajasi 'Ты приносишь жертву, как бог', ūrja stha 'Вы есть сила' (ТС, I, 5, 6, Ь), тапуе bhejānč (amŗtasya) (AB, III, 13,6) 'Я считаю себя вкусившим (амриты)', (ydthā nah) subhdgasasi (IV, 57,6) '(Чтобы) ты стала приносящей счастье (для нас)'.

14.   Nom.nominat./acc./dat.               .

Например: agnir nābhimŗge 'Агни нельзя трогать', А vūm... huvddhyai 'Вас двоих надо призывать', vŗsabhdtņ ydjadhyai 'Надо принести в жертву быка'. Имя в этой ЭСК собственно стоит в номинативе или в аккузативе; датив здесь встречается как результат аттракции.

Примыкание

а) Имя в качестве определяющего элемента

I         I 15. Adv. + Nom.

Например: notā... pradivah 'хотар от века', vigvdtas pŗthuĶ 'повсюду широкий', āke namasyas 'долженствующий быть прославленным вблизи', tridhā sdmaktam 'трижды помазанного'. Имя в этой ЭСК чаще бывает представлено причастием.

Ь) Глагол в качестве определяющего элемента

i         I 16. Adv. + Vb.

Например: ihd mādayasva 'Здесь радуйся!', п vaha (devdh) adyd 'Привези (богов) сегодня!', bŗhdd vadema 'Да будем мы высоко вещать!', kathA bravāma 'Как мы будем говорить?'.

25*

387

1

17. Vb.f.

Например: dnu daksi dāvātie 'Запылай, чтобы дать', gakē-ma уатат 'Пусть мы сможем управлять', dvatarņ jise 'Вы двое помогли победить', (ydg cakāra) nā gagdka kārtam (AB, IV, 18,6) '(кто сделал,) не смог сделать', Vb.mt. этой конструкции обычно стоит на втором месте.

\           I

18.   Nom.nomlnat. + Vb.absol.

Например: (sarātharņ hi) bhātvd... tvām '(ведь) будучи (союзником), ты', уд... (kŗtyām) kŗtvū 'кто, сотворив (колдовство)', gādthvi (tdmo)... usd 'сокрыв (мрак), ... Ушас', abhik-hyūya mdrtyo 'созерцая, смертный', sā (pravolhŗn) parigdtyū 'он, окружив (похитителей)'. Члены этой ЭСК чаще расположены дистантно.

с) Любой класс полнозначных слов в качестве определяющего элемента

19. С. (Nom. V Vb. V Adv.)+Pcl.

Например: giriņāyūm cid 'даже ночью', arusdha 'два красных же', tām и 'это его', sākām hi 'ведь одновременно', vat-sč± па 'как теленка', piteva 'словно отец', md... igata 'да не овладеет', nā miyate 'не нарушается'.

Семантический тип частицы в значительной степени выводим из конструкции. Эмфатические частицы стоят непосредственно после полнозначного слова. Если таковое представлено глаголом с наречием-префиксом, то частица стоит после этого последнего (что подтверждает общую тенденцию вспомогательных слов занимать второе место в любом сочетании слов), например: prā hi nesi 'ведь ты проведешь' (ср. svā d datne 'в своем доме'). В постпозиции бывают частицы, выражающие сравнение (обычно стоят после именных форм). Частицы же, выражающие отрицание, как правило, стоят перед полнознач-ным словом (а именно перед личной формой глагола), непосредственно предшествуя ей или начиная предложение. Так, в большинстве случаев каждому из двух разных значений частицы па — сравнительному и отрицательному — соответствует свое место в конструкции.

Вопросительные частицы в данной конструкции употребляются препозитивно, более того, обычно они стоят в начале предложения, фактически относясь ко всему высказыванию, например: kim (и svid asmai nivido) bhananta (IV, 18,7) 'Говорят ли они (ему слова приглашения)?', kuvit (tisŗbhya ā) vārām... (II, 5,5) 'Разве не самое приятное из трех...?'.

388

Согласование

а) Имя в качестве определяющего элемента

20. Adj. + Nom.-Subst.

Например: dlrghdm tdmas 'долгий мрак', rayir bahulo 'многое богатство', rodasī ubhe 'обе части вселенной', vigvāni ... kārma 'все деяния', asmdkam dyumnām 'наш блеск', тапап gārbhah 'велик зародыш', ko (nu vām)... ŗtāydn 'Кто (же из вас двоих)... благочестив?', tisrō devih 'три богини', prathamdh kavih 'первый поэт', sve ddme 'в своем доме', tvdrņ... garņga-yās 'ты, несущий благо дому', tām tvā... (saparyema) '(Мы хотим почитать) этого тебя', sahāsram gāvyam [Adj.] 'тысяча коров'.

В этой ЭСК в качестве согласующегося члена могут функционировать также указательные и некоторые другие местоимения, порядковые и некоторые другие числительные, сложные слова типа бахуврихи — в общем, все те слова, которые имеют набор граммем, характеризующий прилагательные. В качестве существительного могут выступать также местоимения и прилагательные, заменяющие существительные, а также числительные (то же— в ЭСК 21).

Прилагательное в данной ЭСК может предшествовать существительному или следовать за ним в нейтральной речи. Если оно входит в состав предиката, то обычно бывает в постпозиции. Для непредикативных атрибутивных конструкций более характерна препозиция прилагательного.

Согласование происходит во всех граммемах, т. е. в роде, числе и падеже, кроме тех случаев, когда существительное бывает среднего рода. Тогда допустимо несогласование в числе, и при прилагательном множественного числа стоит существительное единственного, типа vigvāni[p\.]kārma [sg.]. То же относится и к согласованию в ЭСК 21 и 23.

I                        I

21. Part. + Nom.-Subst.

Например: vyāktā nārah 'украшенные мужи', dhirņ (pār-vate) gigriyaņam 'змея, лежащего (на горе)', indro... (dngiro-bhir) gŗņānāh 'Индра, воспеваемый (Ангирасами)', brāhma kriyāmāņā 'молитвы, творимые' (где имя в единственном числе среднего рода, а причастие во множественном числе среднего рода), abhtddho gharmās 'Разогрет котелок', tvdm... stibhŗtah 'Ты хорошо выпестован', uchāntyām usdsi (I, 184,1) 'когда зажигается Ушас'-=Ь.аЬ8., piiruse mŗte (AB, XII, 2,5) 'когда умер

389

человек' = L.abs., tēsām, nuttdnam (adhamd tāmaņisi) (AB, IX, 2,4) 'когда их столкнут (в нижний мрак)' = G.abs.

В нейтральном стиле речи в этой ЭСК причастие, управляющее каким-либо падежом или являющееся предикативом, стоит обычно после имени, с которым согласуется.

22. Nom. + Nom.

Например: rdjā vdruņo 'царь Варуна', dyģvāp№thiv¥ rodasī (ubhe) 'Небо-и-Земля — оба мира', sahāsrarņ gdrņsāh 'тысяча похвал', ^^ visņuh 'ты —Вишну', ет (te) yoniķ 'он—-(твое) лоно', (tava) gndvo... sajātyām (II, 1,5) 'божественные жены — (твоя) родня', tvģm... pitdram 'к тебе, как к отцу', īļito... dr-han 'призванный как достойный', sd tvani (AB, XIV, 2,71) 'она— (это) ты'.

В этой ЭСК необходимым и достаточным является согласование лишь в одной из граммем—в граммеме падежа (в отличие от ЭСК 20 и 21, где согласование происходило во всем наборе граммем). Имя нередко бывает представлено не только существительным, но и местоимением, его заменяющим, или числительным. Определяющим членом ЭСК целесообразно считать тот, который характеризуется большим набором граммем (если таковой есть).

Ь) Глагол в качестве определяющего элемента

-23.

Например: indrah plbatu 'пусть пьет Индра', tvdrŗi jāyase 'ты рождаешься', ādityūsah... cakrlre 'Адитьи создали', vydc-asvatlr vi prathantātņ 'просторные пусть расширяются', sam-радуатйпп amadan 'окидывающие взорами обрадовались', vigva āha 'каждый называл'. В этой ЭСК имя обычно стоит на первом месте.

Сочинительная связь

24. С. + С.

Например: (ajanad...) sūryam usdsani '(Он породил...) солнце и утреннюю зарю', А gata gŗņutd (та imdrņ hdvam) 'Придите, услышьте (этот мой призыв)!', (visņur) urugāyō namas-yāh '(Вишну), широко шагающий, достойный хвалы', gatd ddga prati 'против сотен,   десятков'.

390

25. C.

Например: brahmd (cāsi) gŗhdpatig ca '(Ты еси) и брахман, и домохозяин', asmdn ca tdrņg ca 'и нас, и их', devdsya таг-tyasya ca 'бога и смертного', ^у^ indrag ca 'о Вайю и Ин-дра' (в случае если союз са объединяет два вокатива, второй из них представлен номинативом), (vaydm) saņēma ni ca dhi-mahi 'Пусть мы добудем и сбережем', gopd utd (nah) paraspd 'пастух и наш защитник', adyd ca aparam ca 'и сегодня, и после', dyиmčd utd revdd 'светло и богато', drvatā таг... brdh-maņū vā 'конем или заговором', gyāvd... rōhitū vā 'два коричневых или два красных'.к

Из описанных здесь ЭСК строятся простые предложения. Однако в ведийском языке допустимы также простые односоставные предложения, состоящие из одного слова. Различается несколько типов таких предложений.

На грани самостоятельного предложения и отдельного вводного слова находятся вокативы, столь употребительные в ведийских метрических текстах. Критерием для той или иной трактовки вокатива может служить, как указывалось исследователями, только ударение. Известно, что вокатив, стоящий в начале предложения, всегда имеет ударение, причем это ударение бывает на первом слоге (независимо от требований словесного ударения), в то время как в середине или в конце предложения вокатив остается безударным, например: uso vģ-jena vājini prdcetā \ stomaņi jusasva gŗņatō maghoni (III, 61,1) 'О Ушас, награждающая наградой! Как мудрая радуйся восхвалению певца, о щедрая!' (в парадигме ударение падает на последний слог основы — usds). Вокатив, имеющий самостоятельное ударение, можно считать отдельным предложением. При этом не следует забывать, что функция такого предложения апеллятивная — привлечение внимания божества, сигнал о том, что с божеством осуществляется связь, а не изобразительно-описательная, как   у  большинства   нейтральных   предложений.

Самостоятельным простым предложением может быть неизменяемое слово — междометие или возглас, например: /гауё 'о', 'эй'; агё 'эй'; vdsat — возглас хотара при жертвоприношении, после которого адхварью бросает жертву в огонь; svūha — литургический возглас приглашения богов на жертвоприношение; от — слог, произносимый в начале и в конце священного текста и др. Междометия нередко комбинируются с вокативами, например: haye ndro mdruto (V, 97,8) 'о мужи Маруты!', бпг khdm brdhma (ВС, 40,17) 'ом! кхам! о Брахма!'. Этим предложениям также свойственна апеллятивная функция.

В качестве самостоятельного предложения может выступать одна   глагольная  форма.   Собственно   безличных   предложений

391

среди них встречается очень мало, поскольку те значения, которые в других языках обычно передаются безличными конструкциями, в том числе глагольными, при обозначении явлений природы (типа 'Похолодало', 'Светает1 и др.) или ощущений (типа 'Знобит', 'Страшно') в ведийском языке реализуются в виде предложений с выраженным субъектом. Субъектом при глаголе, обозначающем явление природы, бывает обычно имя бога. Например, глагол varš- 'идти дождю' в единичных случаях, хорошо известных в научной литературе, употребляется безлично: yād īm enān ugato abhy āvarsīt (VII, 103,3) 'как только на них, желающих (этого), попадает дождь' (abhy dvarsīt), как правило же, встречается в конструкциях, в которых субъект выражен или подразумевается, например: а vŗsas-va purāvaso sutāsyendrdndhasah (VIII, 61,3) 'Излей дождь (ū vŗsasva) выжатого растения, о владеющий многими богатствами Индра!', ср. также varš- в каузативной форме, например: в гимне Митре-Варуне: dyūrņ varsayatho āsurasya тпуауа (V, 63,3) 'Вы двое заставляете небо излиться дождем с помощью волшебной силы Асуры'.

Иногда глаголы, обозначающие явления природы, функционируют в ведийской поэзии как переходные — синонимы «дарить», «давать», употребляясь соответственно в субъектных конструкциях, например: usāso revād āsuh (III, 7,10) 'утренние зори воссветили богатство'. Следует заметить, что довольно регулярная форма безличных предложений совпадает с ЭСК 14: agnim yājadhyai 'Агни надо почитать', окказионально в роли безличного предложения может выступать ЭСК 7: kitavarņ tatāpa 'Игрока мучило'.

Самостоятельное предложение в ведийском языке образует личная форма глагола, при которой нет подлежащего. Субъект глагольной формы всегда бывает выражен окончанием, употребление же соответствующего личного местоимения или именительного падежа существительного не является строго обязательным. При глаголе во 2-м лице императива его отсутствие — это норма (подлежащее употребляется здесь в эмфатических целях), нередко при таких глагольных формах используется вокатив, например: āt tistha brahmaņas pate (I, 40,1) 'Встань, о Брахманаспати!', mats'i (I, 175,1) 'Опьяняйся!', ni vartadhvam (X, 19,1) 'Вернитесь!'. При глагольных формах во всех других наклонениях, включая индикатив, также может отсутствовать подлежащее, и такой глагол может образовывать предложение, например: (pītvi somasya) vāvŗdhe (III, 40,7) '(Выпив сомы), он подкрепился', а радуай prāti радуай pāra радуай радуай (АВ, IV, 20,1) 'Она смотрит рядом, смотрит вокруг, смотрит вдаль, смотрит'.

Все остальные типы простых предложений бывают по меньшей мере двучленны и строятся из перечисленных ранее ЭСК. Из 25 ЭСК 18 могут функционировать в качестве самостоятель-

392

ного предложения, иными словами, обладают предикативностью. При этом только конструкциям 14 и 23 во всех относящихся к ним примерам свойственна предикативность. Следует заметить, что конструкция 14 является редкой и идиоматичной, а конструкция 23 — широко распространенной. Остальные из этих ЭСК могут становиться предикативными лишь в части составляющих их примеров: 3 [уатйуа nāmah 'поклон Яме', ārje tvā 'для силы тебя!'], 5 [tava hotrāņi 'у тебя — служба хотара'], 7 [āhann dhim 'он убил дракона' и др.] (здесь и в дальнейшем во всех примерах глагол представлен личной формой), 8 [yaj-adhvam havisā 'почитайте жертвенным возлиянием' и др.], 9 [g№ņat€ dhāh 'дай певцу' и др.], 10 \adbhyo jāyase 'ты рождаешься из вод' и др.], 11 [udno dаttа 'дайте воды' и др.], 12 [vadema vidāthe 'да будем мы говорить в собрании' и др.], 13 [sā a vaha 'привези', ūrja stha 'вы есть сила' и др.], 16 [ihā mūdayasva 'здесь радуйся!' и др.], 17 [ānu daksi dāvātie 'запылай, чтобы дать!' и др.], 19 [md... igata 'да не овладеет он', т. е. сюда относятся только личные глагольные формы с частицами], 20 [mahdn gārbho'benuK зародыш', k©... ŗtāyān 'кто благочестив?'],. 21 [abhlddho gharmds 'разогрет котелок', tvč± siibhŗtah 'ты хорошо выпестован'], 22 [tvč± visņuh 'ты Вишну', (tava) gnāvah sajātyām 'божественные жены — (твоя) родня', sd tvām 'она — это ты'], 24 [d gata gŗņutd 'придите', 'услышьте', т. е. сюда, как и в 25, относятся только личные глагольные формы], 25 [saņēma ni ca dhlmahi 'пусть мы добудем и сбережем'].

Поскольку любая личная глагольная форма в ведийском языке в принципе может функционировать как предложение,, предикативностью могут обладать все те же ЭСК, в состав которых, хотя бы в части примеров, входят эти формы. Максимальную модель предикативной конструкции выражает ЭСК 23, включающая личную форму глагола и согласующийся с ней именительный падеж субъекта. Именно эту модель удобнее всего взять за основу для описания механизма порождения простых предложений в ведийском языке путем свертывания и развертывания членов этой ЭСК. Неполные предложения в определенных контекстах (нередко под влиянием стилистических требований, о чем см. ниже), получаются в результате свертывания до нуля личной формы глагола, например: svadhd avdstāt prdyatih parastai (X, 129,5) 'Порыв внизу. Удовлетворение наверху', ...yādi vū nā (X, 129,7) '...или может, нет' и т. п.

Предельно полную модель простого распространенного предложения в ведийском языке можно получить путем развертывания первого (I) и второго (II) членов ЭСК 23.

Имя в ЭСК 23 может развертываться в группу имени следующими 15 способами, предусмотренными в ЭСК 1, 2, 3,4,5,. 6, 14, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25. Таким образом, на первом шаге развертывания разрешается:

39$

1)  Nom.„omlnat.^■Nom.ac<:. + Nom. (I—23->l):

ydsta 'почитатель'->ydstd devdn 'почитатель богов'.

2)  Nom.nomlnat.-»•Nom.lnstr. + Nom. (I—23—2):

hdvam   'Призыв'—hdvam gīrbhih 'призыв с песнями'. •3) Nom.nominat.-^Nom.dat. + Nom. (I—23—3):

draviņodū 'дающий богатства'—draviņodū aramkŗte 'дающий  богатства  приносящему жертвы'.

4)  Nom.nominat.-^Nom.abL + Nom. (1—23—4):

bhiyū 'из страха'->-tvdd bhiyū 'из страха перед тобой'.

5)  Nom.nominat.-^Nom.gen. + Nom.   (I—23—5): rūjā 'царь'—гйу'й vigam 'царь племен'.

■6) Nom.nominat.-*Nom.loc +Nom. (1—23—6):

dhendvah 'коровы'—svdsaresu  dhendvah   'коровы   в   загонах'.

7) Nom.nominat.-^Vb.inf. + Nom. (1—23—14):

agnih  'Агни'-^agnir nabhimŗcē 'Агни нельзя трогать'.

8^ Nom   ~~i~ + —*Ыпт       i   L -4-Vh  i.   .  (\__^?Я—>-1RV

mdrtyo  'смертный'—abhikhydya   mdrtyo   'созерцая,  смертный'.

9) Nom.nominat.—C. + Pcl. (I—23— 19):

žĻriņāyām 'ночью' —žĻriņāyā± c^ 'даже ночью'.

10)  Nom.nominat.->Ad]. + Nom.-Subst. (1—23—20): vdyas 'сила'—иttamč± vdyas 'высшая сила'.

11)  Nom.пOmlпаt.~>Pаrt. + Nom.-Subst. (I—23—21): ndrah 'My>KH'->vyāktā ndrah 'украшенные мужи'.

12)  Nom.nominat.-^Nom. + Nom. (I—23-*22): rdjā 'царь'—-rajā vdruņo 'царь Варуна'.

13)  Nom.пomlпat.->Nom.ņom.пat. + Vb.fiп. (1—23—23): indrah 'Индра'—indrah pibatu 'пусть пьет Индра'.

14)  Nom.nominat.-C. + C. (1-23-24):

sāryam 'солнце'—sūryam usdsam 'солнце и утреннюю зарю'.

15) Jtom.nominat.-"C.co. + C.(Co.) (1—23—25):

brahmd 'брахман'—brahmd ca gŗhdpatic ca 'брахман и домохозяин'.

На втором шаге могут быть далее развернуты элементы, полученные в результате первого развертывания ЭСК.

Имя может быть развернуто в любую другую ЭСК, в состав которой входит имя — ЭСК 1 — 15, 18—25.

Adj.

Adj.

Adj.

Part.

Part.

Part.

Vb.ab,oi.->Vb.ataoi. Vb.,taoi.->Vb.ātao,.

 Pcl. (19)  j     Adj. (24)  ^Adj.co+AdJ.co (25)  >Part. + Pcl. (19)  >Part. + Part. (24)  Part.co+Part.co (25)

 . (19)  ,b,oi. (24)

:394

С         -C + Pcl. (19)

С.         -С. + С (24)

С.         -С со + С со  (25)

 o    (25)

В каждом узле ветвления дерево предложения допускает циклы, ограниченные количественно. Поэтому любой полнознач-ный член С. в составе ЭСК может развертываться в самого себя (т. е. в члены своего класса) по принципу конъюнкции, что формально выражается в виде бессоюзной или союзной синтаксической связи. Такого рода развертывание абсолютивов в тексте, как правило, бывает бессоюзным, например: punardūya brahmajāyūrņ \ kŗtvt devair nikilbisdm | ūrjam pŗthivyd bhak-tvūyorugāydm upāsate (X, 109,7) 'Снова отдав жену брахмана, сотворив с помощью богов искупление греха, вкусив силы земли, они почитают широкошагающего (Вишну)', в связи с чем теоретическая формула развертывания заключена в квадратные скобки.

От этих циклов следует отличать те циклы, которые образуют семантическое единство: к таковым принадлежит циклизация форм одной и той же лексической единицы, например, jahyesārņ vdraiņvararņ (AB, XI, 10,21) 'Убей каждого лучшего из них!' или maksū-maksū kŗņuhl... (III, 31,20) 'Сделай как можно скорее...!'. Не случайно, что в индийской грамматической традиции такая циклизация описывается как особый тип сложных слов.

Здесь следует сделать одно уточнение. При развертывании в тексте в ЭСК 23 Nom.nominat.-»Nom.nom|nat. + Nom.1nom,nat....+ + Nom."nOminat. в согласовании между Nom.nominat.+Vb.flп. происходят определенные изменения. В случае двух Nom.nominat. в единственном числе Vb.fm. стоит обычно в двойственном числе, например: maht dyaiih pŗthivt ca nu imdrņ yajndrņ mlmiksa-tatn (I, 22,13) 'Великие Небо и Земля пусть окропят нам эту жертву!'. В случае, если число Nom.nominat. превышает два и каждый из них стоит в единственном числе, Vb.fm. чаще бывает в единственном числе, например: tan no'hir budhnyd adbhir arkais | ^ pdrvatas tdt samtā cdno dhāt (VI, 49,14) 'Эту нашу (песнь) пусть одобрит Змей глубин с водами и песнопениями, эту — (бог)-гора, эту — Савитар'. Но если один из Nom.nominat. стоит во множественном числе, то Vb.fm. чаще употребляется во множественном числе, например: md по mitro vdruņo агуатйуйг | indra ŗbhuksū manitah par i khyan (I, 162,1) 'Да не проглядят нас Митра, Варуна, Арьяман, Аю, Индра, РибХукшан, Маруты!'. Однако это не более чем общие тенденции, и колебания весьма многочисленны, например: dhātū rātih saviteddm jusantām prajdpatir nidhipdtir no agnih (TC, I, 4,44,a) 'Пусть Дхатар-даритель, Савитар этому обрадуются [pl.j у нас, Праджапати, Господин сокровищ, Агни!'.

39S

В ЭСК 23 глагол может развертываться в группу глагола 13 способами, предусмотренными в ЭСК 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 16, 17, 19, 23, 24, 25. Таким образом, на первом шаге развертывания разрешается:

16)  Vb.fin.-^Nom.acc. + Vb (II—23-*7):

dhan 'он убил'^-dhann   dhim 'он убил змея'.

17)  V_b.fln.->Nom.instr. + Vb. (II—23—>8):

ydjadhvam    'почитайте'^ydjadhvam     havisā    'почитайте жертвенным возлиянием'.

18)  Vb.nn.->Nom.daI. + Vb. (II—23->9): dhāh 'Aan'^gŗņatē dhāh 'дай певцу'

19)  Vb.(ln.->Nom.abi. + Vb. (II—23-*10):

jayase 'ты poждaeшьcя'->adbhy©  jāyase   'ты   рождаешься из вод'.

20)  Vb.,ln.^Nom.gen. + Vb. (II—23-^11): datta 'дайте'-э-ийяо datta 'дайте воды'.

21)  Vb.lln.->Nom.loc. + Vb. (II—23-9-12):

vadema 'да будем мы тоъопитъ' ->vadema  viddthe   'да будем мы говорить в собрании'.

22)  Vb.fin.-+Nom.nomlnat +Vb. (II—23-»-13): satsi гсядь!'->Ло7й satsi 'сядь как хотар!'

23)  Vb.t,n.->Adv. + Vb. (П-23-И6):

madayasva 'радуйся!'->гЛа mādayasva 'здесь радуйся!'

24)  Vb.fin.-*Vb.Inf. + Vb.fIn. (Н-23-И7);

čnu dаkši 'запылай!'-»шш daksi  dāvdne   'запылай,   чтобы дать'.

25)  Vb.fln.-*C. + Pcl. (Ц_23->19):

mtyate 'нарушается'^nd mtyate 'не нарушается'

26)  Vb.fin.-->Nom.nomInat. + Vb.f,n. (II—23^23):

pibatu   'пусть он пъет'-^indrah pibatu 'пусть Индра пьет'.

Л gata 'придите'-^д gata ŗŗņutd 'придите, услышьте'.

saņēma 'пусть мы добудем'-+sanēma ni ca dhīmahi 'пусть мы добудем и сбережем'.

На втором шаге могут быть далее развернуты элементы, полученные в результате первого развертывания ЭСК.

Глагол может быть развернут в любую другую >ЭСК, в состав которой входит глагол, т. е.:

Vb.    ->ЭСК  7-13,    16-19,    23-25. Adv. ->Adv. + Pcl. (19)

Adv. ->Adv. + Adv. (24) Adv. ->Adv.Co +Adv.(co) (25) Vb.,nf.-»-Vb.In- +Pcl. (19) Vb.ln(.-Vb.lnf. + Vb.inf. (24)

396

 o  (25)

... С       ->C. + Pcl. (19) С.       ->С. + С. (24) С       ->C.co+C.<co) (25)

Каждый полнозначный элемент С. здесь также   может  развертываться сам в себя, т. е. образовывать циклы.

Количество циклов в данном узле   ветвления   дерева  предложения теоретически неограниченно, практически же обычно в ведийском метрическом языке   бывает   сравнительно   невелико. Серии циклов склонны образовывать лишь вполне определенные классы слов. Это V. в гимнах, обращенных к нескольким адресатам, например, в гимне рекам:   ...gaūge  yamune   sarasvati \ Ģiitudri... parusņi (X, 75,5) 'О Ганга, Ямуна,  Сарасвати,   Шу-тудри, Парушни!', а в пределах ЭСК в конструкциях согласования это Adj. в ЭСК 20 и Part. в ЭСК 21, например: ayģsa± hdrim  arušam...   pdtim   (IX,   89,3)   'неутомимого   золотистого красного ... повелителя', hinkŗņvati vasupdtnī (vdsūnūrņ vat-sdm) ichdntī (I, 164,27) 'издающая звук «хин!» повелительница (благ), стремящаяся  (к теленку)'. В  конструкциях   управления циклы образуют чаще всего имя в   косвенном   падеже,   управляемое глаголом, прежде всего Nom.acc. в ЭСК 7, затем Nom.lns,r. в ЭСК 8 и др., например: dadhlkrūrņ (vah  prathamatn) ūģvi-nosdsam agniņi sdmiddham bhdgam (ātdye) huve Indrām vis-ņutn pāsdņam brdhmaņas pdtim  ādityān   dydvapŗthivi   apdh svāh (VII, 44,1) '(Сначала) я призываю (для вашей поддержки) Дадхикру, Ашвинов, Ушас, Агни Зажженного,   Бхагу, Индру, Вишну, Пушана, Брахманаспати, Адитьев, Небо-и-Землю, воды, солнце', yajadhva± havisā  (tdnā)  gird   (I, 193,1)   'почитайте возлиянием, (льющейся) песней' и др. В  конструкциях  примыкания это чаще  бывает  наречие,   примыкающее   к   глаголу в ЭСК 16, например: pagcāt  purdstūd  adharūd   ādaktāt (kavlh kūvyena) pdri pāhi (rājan) (X, 87,21) 'Сзади, спереди,  снизу, сверху (как поэт — поэтическим даром) защити вокруг, о царь...'. Как   видно   из   приведенных   примеров,   наиболее   длинные циклы представляют собой перечни-обращения или разного рода «списки», использование которых в описании определяется стилистическими задачами. Так, для стиля  заговоров   АВ   характерны перечни, например, органов, откуда   изгоняется болезнь (Nom.abi. + Vb., т. е. ЭСК 10): aksibhyām   te  nūsikābhyām  kdr-ņabhyām chtibukād ddhi ydksmarņ Ģīrsaņyām mastiskāj jihvd-yā vi vŗhāmi te (AB, II, 33,1сл.) 'Из   глаз твоих,   из   ноздрей, из ушей, из подбородка, якшму головную —из мозга, из языка я вырываю у тебя!' и т. д.; или мест,   где  сотворено   колдовство (АВ, V, 31); видов червей или змей и т. п.

Для стиля РВ, пожалуй,  наиболее   характерна   циклизация c.> при этом только из широкого семантического  контек-

397

ста становится ясным, надо ли интерпретировать эти последовательности как состоящие из ЭСК 7 или из ЭСК 22, например: agnim īle purohitam \ yajndsya devdm ŗtvijam \ notāram ratnadhūtamam (I, 1,1) 'Я призываю Агни (как) поставленного во главе, (как) бога жертвы, жреца, (как) хотара, приносящего самые большие сокровища'.

Следует отметить, что для ведийского метрического языка совсем не характерны серии циклов с Vb.abSoi.» примыкающим к глаголу, которые типичны для более позднего периода.

В целом же проблема циклических ветвлений в ведийском языке должна изучаться не только на синтаксическом, но и на стилистическом уровне (составляя здесь часть обширной системы повторов единиц разных планов).

Если оставить в стороне циклические ветвления, схему простого ведийского предложения в большинстве случаев можно построить в четыре этапа посредством последовательного переписывания символа предложения S в символы элементарной модели простого предложения. В качестве нулевбго шага принимается Vb.fin., первый шаг — Nom.nominat, и Vb.f,n., второй; шаг — развертывание этих символов в ЭСК 1—25, третий шаг — развертывание символов ЭСК 1—25 в символы ЭСК 19, 24, 25, Таков анализ или синтез предложения S в ведийском языке в пределах яруса II.

Символы Nom. и Vb. в пределах яруса I способны развертываться: Nom. в ЭСК а-—d, Vb.— в ЭСК е —g.

Способность быть членом той или иной ЭСК яруса I или 1Г может служить параметром для классификации падежей именной парадигмы.

Все падежи могут быть описаны в пределах яруса II (т. е. могут употребляться без Praep./Postp.).

А., I., Abi., L. могут быть описаны также в пределах яруса I (т. е. способны употребляться с Praep./Postp.).

Принадлежа к ярусу II, D. в ЭСК 19 противостоит остальным падежам по тому признаку, что сочетается с Pel., с которыми не сочзтаются другие падежи {kam, smdt).

Принадлежа к ярусу II, G. в отличие от других падежей имеет тенденцию в ЭСК 5 сочетаться с именами полуслужебного характера (не утратившими своего лексического значения,, но приобретшими также значение грамматического показателя типа Praep./Postp.), например: dgre rdthānām 'впереди колесниц', 'перед колесницами' {agra- 'начало'), mŗtyor antīkām, 'вблизи смерти', 'к смерти' (antīka- 'близость'), apām mddhye 'посреди вод', 'в воде' (mddhya- 'середина') и т. п.; -

N., описываемый только в пределах яруса II, не сочетается ни с какими характерными только для него частицами, ни с полуслужебными словами.

При комбинировании ЭСК в предложении возникает вопрос о количественных ограничениях   на   управляемые   члены  ЭСК„

398

зависящие от данного управляющего члена. Прежде всего эта касается ЭСК, в состав которых входит Vb. Теоретически допустимы Vb. с каждым из этих элементов вместе и порознь-(Vb.+ Nom.noп..nat.+ Nom.acc.+ Nom.lnstr. + Nom.dat. 4- Nom.abl + + Nom.geп. + Nom.lOC). Практически же такой максимальный вариант никогда не осуществляется. На него налагаются ограничения как лексико-грамматические (значение глагола, его переходность—непереходность, залог и пр.), так и стилистические. Один глагол управляет не более, чем тремя падежными формами.

Один глагол может управлять двумя одинаковыми падежными формами, имеющими разное значение (случай, не равный циклическому ветвлению). Таков, например, двойной А. при переходных или каузативных глаголах движения: sd paktūram divām vaha (AB, X, 9,25) 'Отвези готовящего (тебя) на небо'г при глаголах неполной предикации: tvūm...ādityūsa dsydm... cakrire (I, 192,13) 'Адитьи сделали тебя ртом', при глаголах говорения: tvdm in те gopatim vlgva āha (VII, 18,4) 'Лишь-тебя каждый называл мне владельцем коров' и др. Двойной I. встречается при глаголах с пассивным значением: iddm āddnam akaram | tdpasendreņa sdtņcitam (AB, VI, 104,2).'Я сделал это-привязывание, подогретое жаром Индрой'. Двойной D. при глаголе обычно представлен D. инфинитива и D. имени существительного (так называемая аттракция падежей): dvaitu pŗgni cevalam | gane jardyv dttavē (AB, I, 11,4) 'Пусть упадет пестрый скользкий послед собаке на съедение' (букв, 'для собаки для съедения').

Сочетания Vb. с тремя различными падежами имени встречаются нередко, например: gdrbhe [L.] уотт [А.] ddadhur vatsdm [А.] āsdny [L.] арссуёпа mdnasotd [I.] jihvdya [I.] (X, 53,11) 'Они вложили женщину в утробу, теленка — в рот с тайным смыслом и (тайным) языком' (при наличии циклов А., L., I.), п vām [А.] rājdnav adhvare [L.] vavŗtyām havyebhir [I.] indrū-varuņā ndmobhih [I.] (VII, 84,1) 'Я хочу пригласить вас, о два царя, на жертвоприношение с помощью возлияний [I.], о Индра-Варуна, и поклонений' (при циклизации I.), п по [А.] gani sak-hyebhih [I.] givebhir mahūn [N.] mahibhir ātibhih saraņydn (\\T 31,18) 'Приди к нам с добрыми дружескими услугами, великий с великими поддержками спешащий'.

Прежде чем перейти к описанию линейной последовательности ЭСК (и составляющих их членов) при синтезе предложения, следует сделать несколько замечаний о характере ЭСК в ведийском метрическом языке. Для стиля ведийской поэзии характерно употребление неполных ЭСК. Это относится как к ярусу I, так и к ярусу II. В пределах яруса I соответствующую ЭСК представляет служебное слово: предлог, при   котором  опущено

399

управляемое им  существительное,   угадываемое   из   контекста, или префикс-наречие при отсутствии связанного с ним глагола, например: prāti  в kumarāg  cit   pitāram   vāndamānam \ prāti nānāma rudropayāntam (II, 33,12) 'Как сын   перед  уважаемым отцом, склонился я перед   (тобой), о Рудра, когда   ты  приближаешься', antār в vaigvānaro по ādabdhas  tanūpā \ antās ti-sthāti duritūni vigvā (AB, VI, 53,2)   'Вайшванара,   неуязвимый защитник нашего тела, пусть стоит между (нами и) всеми трудностями', vi в sā  sukrātur yō vi diirah paņīnūm...   (VII, 9,2) 'Он — прозорливец,   который, рас(крыл)   врата   демонов-пани...', abhi в saptā svāsāro abhi matārah gigarti nāvaņi jajnānām... (IX, 86,36) 'Семь сестер как матери при(шли) к новорожденному ребенку...' и др.

В пределах яруса II встречаются разнообразные типы эллиптичных конструкций. Чаще  всего элидируется   Nom.acc, в   ЭСК 7, например: tūvad dadhāty йра yajndm  ауап \ brahmaņō ho-tur āvaro nisidan (X, 88,19) 'Тотчас же устанавливает  (жертвенные принадлежности) пришедший на жертвоприношение брахман, сев напротив хотара', хотя   возможна и элизия Vb. в этой конструкции, например: sā по vŗstitn divās pāri \ sā по vājam anarvūņam \ sd nah sahasriņīr isah (II, 6,5) 'Он  нам дождь с неба   (пусть даст), он   нам — добычу   неоспоримую,   он   нам — тысячное  подкрепление!'. Вообще   в   глагольных   конструкциях управления Vb. может элидироваться и в сочетании с другими падежами, например, в   ЭСК   8 при I. : devebhir   deva   suriicā rucūno (III, 15,6) '(Приди) с богами, о бог, блестя чудным  блеском' и др.   Весьма   частый   случай   эллиптичной   конструкции представлен в конструкции согласования  ЭСК 20 (в части примеров   также — ЭСК 21).   Как   и   в   глагольных   конструкциях, элидируется член высшего ранга — в данном случае Nom.-Subst., например: prā vatā iva  dodhata j tin  та   pītā   ayamsata (X, 119,2) 'Как ветры буйные,   понесли  меня вверх   выпитые   (соки сомы)',   āva tmdna   bŗhatāh   gdmbaram   bhet   (VII, 18,20) 'Ты сам столкнул Шамбару с высокой (горы)'. Наконец   в наиболее распространенной из именных конструкций управления —■ в ЭСК 5 управляющий член Nom. элидируется при Nom.ger... например: jānyuĶ pātis tanvām п vivigyūķ (X, 10,3) 'Как муж —(в тело) жены, пусть войдешь ты в (мое) тело'.

Здесь были приведены лишь наиболее часто встречающиеся типы эллиптичных ЭСК. В целом же типы элизии ЭСК крайне разнообразны, и в одном предложении может содержаться более, чем одна эллиптичная ЭСК.

Довольно часто два члена одной ЭСК расположены дистантно (прежде всего это касается глагольных ЭСК). Даже в те ЭСК, членам которых, в принципе, свойственно контактное расположение, в поэтическом тексте вклиниваются вводные слова — вокативы. В результате, как неоднократно отмечалось исследователями, уже на синтаксическом уровне может возникнуть 400

неоднозначность слова, и слово во фразе иногда бывает расположено так, что может по смыслу трактоваться как член по меньшей мере двух ЭСК (справа и слева) одновременно.

Слово в ведийской поэзии обладает большой само:тоятель-ностью во фразе. Его синтаксическая семантика нередко многозначна, следствием чего являются менее жесткие синтаксические связи с другими словами той же фразы, чем это было в более поздней прозе.

От предварительных замечаний можно перейти к описанию порождения предложения из перечисленных ЭСК. Для этого нужно прежде всего рассмотреть, как выражаются в ведийском языке предикативные отношения. Выше говорилось о том, что потенциально любая личная форма глагола обладает предикативностью и может функционировать в качестве простого предложения (в ведах это довольно часто реализуется у личных форм глагола в косвенных наклонениях). Были также перечислены 18 ЭСК, способные выступать в качестве самостоятельного предложения (ЭСК 14 и 23 — во всех случаях, ЭСК 3, 7—13, 16, 17, 19—22, 24, 25 только в части составляющих их примеров). Предикативность в этих ЭСК выражается прежде всего с помощью Vb.fm., а также с помощью Part., Adj., Nom.-Subst. (или заменяющих его местоимений), Vb.m...

Кроме этого предикативность может выражаться сочетанием двух ЭСК. Одной из них бывает ЭСК 23, в которой Vb.fm. выражен глаголами as- 'быть', 'существовать', bhā- 'быть', 'становиться', sthū- 'стоять', находиться', т. е. глаголом-связкой, или вариант этой же ЭСК с переходным глаголом — глаголом неполной предикации kar- 'делать'. В функции связки употребляются иногда и некоторые другие глаголы, например: jan-'рождаться', 'возникать' и др. Все эти глаголы могут сочетаться с другой ЭСК, также употребляясь и самостоятельно. В качестве второй конструкции может выступать ЭСК 20, например*.

ļ                                                     j      |          ļ

sugo   (hi   vo   агуатап   mitra)   pāntha   anŗksaro   (varuņa)

__________________________I t

\         I--------------------------------------t

sadhiir asti (II, 27,6) '(Ведь) легко проходим (о Арьяман, о Ми-

ļ|         — тра, ваш), путь, не тернист, (о Варуна), хорош';   sč   и   дгёуап

I bhavati (jāyamanah) (III, 8,4) '(Рождаясь), он   ведь  становится

ļ       i                                        4-----------------—\

еще лучше'; imūtn tvām indra  mī◊hvah  suputrām  subhāgāņ

t         t

li-----------------------------------------

kŗņu (X, 85,45) 'Ты, милостивый   Индра,  сделай  ее   имеющей

26 Зак. 80                                                                                                            401

прекрасных сыновей, очень счастливой!'. В случаях, когда исходным является Vb.fm. (а не ЭСК 23), согласование бывает выражено имплицитно (при отсутствии грамматического подлежащего указание на адресат нередко содержится в вокативе), например: vŗsajātir hi jajnišā ūbhūbhir indra turvdņih (V, 35,3) 'Ведь (ты) родился, о Индра, стремительным, как бык, превосходящим (всех) силами'. Вокатива, однако, может и не быть, например: dhruvds tisthāvicacaūh (X, 173,1) 'Стой твердый, непоколебимый!' (или 'Останься твердым, непоколебимым!'); в таких случаях лицо подразумеваемого субъекта выражена глаголом, а его род — прилагательным. Не менее часто в качестве второй конструкции выступает ЭСК 21,  например:  tebhyo

I         i        i I agnibhyo hutdm astv etat (AB, III, 21,1) 'Да будет это пожерт-

4 1.              Ф               I

вовано тем огням', ninditdro   nindyaso  bhavantu  (V, 2,6) 'Да

станут хулители достойными хулы!',   dvantam  dtraye  gŗhdņi

I           t

I I

\

kŗņutdm   yuvdm aŗvina  (VIII, 73,7) 'Вы,   о   Ашвины,   сделали для Атри дом помогающим (ему)'.

В качестве второй конструкции в предикативном   сочетании

ЭСК

ļļ          |

нередко используется ЭСК 22, например: tvč± nardņi gdrd-

l    i

l    i 4-    i

ho asi (II, 1,5) 'ты еси сила мужей', dmo 'hdm asmi (sd tvani)

■J-                                  I

(AB, XIV, 2,71) 'я есмь он (ты —она)'; tvdm putro bhavasi (II,

t______________ļ

1,9) 'ты становишься сыном', mānavi ŗcau dhayye kuryād (ТС,

f t         t       |

II,   2,2,10) 'Два стиха Ману пусть он сделает дополнительными стихами'.

Если Vb.fin.— связка в самостоятельном употреблении или в составе ЭСК 23 соединяется с ЭСК 5, то такое предложение выражает принадлежность. В функции 1Мот.ёгп. здесь чаще вы-

i        i i    \

ступают местоимения, например: smdsi sma vaydm esam (I, 37, 15) 'Ведь мы   принадлежим   им'   (букв.   'Мы   суть   ведь   их'),

4               I   I                        [

tāvagne yajnd 'ydm astu (X, 51,9) 'Твоей, о   Агни, пусть  будет эта жертва!'.

Окказионально могут встречаться и другие предикативные сочетания ЭСК.

Обычно именные предикативные ЭСК принято описывать как: эллиптичные предложения (т. е. сочетания двух ЭСК) с опущен-

402

i

ным глаголом-связкой в настоящем времени. В ведийском языке как в поэзии, так и в прозе, именные предложения весьма широко распространены. ЭСК 21 употребляется предикативно гораздо чаще, чем ее сочетание с ЭСК 23. И если в синхронном описании фразы типа tvarņ varuņah удобно рассматривать как эллипсис от tvatņ varuņo 'si, то с диахронической точки зрения такая интерпретация вряд ли подтверждается.

Порядок слов в предложении в ведийской поэзии является весьма свободным. Тем не менее определенные тенденции здесь были отмечены, хотя сформулировать их как запреты или предписания представляется невозможным. Поскольку члены ЭСК очень часто расположены дистантно, ЭСК могут быть разорваны вставленными вокативами, и, наконец, поскольку ЭСК (да и более крупные синтаксические сочетания) могут употребляться в эллиптичной форме, проще говорить о порядке слов в пределах предложения. В простом повествовательном предложении нейтрального стиля, не усложненном причастными и абсолютными оборотами, существуют следующие тенденции в отношении порядка слов.

В ЭСК 23 Nom.non,inat., как правило, стоит в начале предложения, а Vb.fm. той же ЭСК — в самом конце предложения. Между ними располагаются члены остальных ЭСК. Поскольку ведийское предложение может строиться и без Nom.nominat, место Vb.fm. является более фиксированным и может служить точкой отсчета для определения мест других членов ЭСК.

Если предложение образует ЭСК 20 и 21, то предикативный член (Adj. или Part.) обычно следует за Nom.-Subst. и вообще тяготеет к концу предложения. Если предикативность в предложении выражена комбинацией двух ЭСК, то Vb.fin.—связка занимает конечное положение в предложении. Вот некоторые примеры: ghŗtām mimikse ghŗtdm asya yonir ļ ghŗte Ģrito ghŗtdm-v a-sya dhūma (II, 3,11) 'Жир струится (из него), жир— его лоно, он установлен в жире, и жир —его форма', ndkir indra tvād āttaro | nd jydyān asti vŗtrahan (IV, 30,1) 'Никто, о Индра, не выше тебя и не лучше, о убийца ВритрьГ.

Менее отчетливо выражена общая тенденция, заключающаяся в том, что в непредикативных конструкциях, членами которых являются полнозначные слова, элемент низшего ранга (управляемый, примыкающий, согласующийся) предшествует соответствующему элементу высшего ранга.

Эта тенденция является реализацией синтаксической модели I, в центре которой находится тот вариант ЭСК 7, когда Nom.aCC предшествует Vb.fln. Она не распространяется на значительную часть случаев ЭСК 17, где Vb.lnf. стоит после управляющего им Vb.fin.. Вообще надо отметить, что инфинитив с окончанием D. нередко занимает место в конце предложения,

26*

403

^

например, в ЭСК 14: ilayas tva pade vaydm | ndbha pŗthivyū ddhl | jātavedo ni dhlmahy \ dgne havyūya vōĻhave (III, 29,4) 'Мы устраиваем тебя на месте Иды, на пупе земли, о Агни-Джатаведас, чтобы (ты) увозил жертву'. Той же тенденции нередко следует Nom.dat. в ЭСК 9 при выражении цели (значение, близкое к значению инфинитива), например: asmūn ihū vrņisva \ sakhyūya svastdye \ maho гпуё divitmate (IV, 31,11) 'Нас выбери здесь для дружбы, для благополучия, для великого сверкающего богатства!'.

Здесь необходимо сделать ряд частных уточнений, касающихся отдельных ЭСК. Если Vb.fin. входит одновременно в состав нескольких ЭСК, то в непосредственной близости к Vb.fin. обычно находится Nom.acc., например: tvdstā [N.] duhitre [D.j vahatum [A.] kŗņoti [Vb.] (X, 17,1) 'Тваштар для дочери устраивает свадьбу', sugebhir [I.] vigvā duritd [А.] tarema (X, 113,10) 'Легкими путями мы хотим пройти через все опасности', prūsmdd [Abi.] ёпо [А.] vahantu (AB, XVI, 1,11) 'Пусть они увезут грех прочь от нас!' и т. п.

В ЭСК 5 Nom.gen. в синтаксической модели I предшествует Nom., например: marātam gdrdhah 'толпа Марутов', te Ģdrmaņl 'под защитой у тебя' и пр. За пределами этой модели регулярно остаются те случаи, когда в функции Nom. выступает числительное, например: ddga... kaldgānārņ 'десять кубков', sahdsra triņiĢdtarņ dāsdnām 'тридцать тысяч дасов' и др., и Nom.gen. всегда следует за числительным-существительным. Последняя тенденция может рассматриваться как реализация синтаксической модели II, описывающей ЭСК, в которых элемент низшего ранга следует за элементом высшего ранга. В центре этой модели находится тот вариант ЭСК 7, когда Nom.acc следует за Vb.fin.. Из рассмотренных здесь вариантов ЭСК этой модели принадлежит значительная часть примеров ЭСК 14 и 17.

В конструкциях согласования — ЭСК 20 и 21 — согласующийся член может быть в препозиции или в постпозиции по отношению к Nom.-Subst. Будучи предикативными, Adj. или Part. в нейтральной речи употребляются обычно постпозитивно, например: anāgohatyū vai bhitnū (AB, X, 1,29) 'Ведь страшно убийство безвинных', divō mālam dvatatam pŗthivvū ddhy dttatam (AB, II, 73) 'С неба корень протянут вниз, из земли протянут вверх'. В атрибутивной функции Adj. и Part., не имеющий при себе какого-либо зависящего от него слова, чаще находятся в препозиции, например: babhrdve nu svdtavase \ 'гиппуа divispŗge | sdmūya gāthdm arcata (IX, 11,4) 'Исполните песнь бурому, обладающему собственной силой, красноватому, касающемуся неба Соме!', dtŗpņuvantam viyatam abu-dhydm | dbudhyamānam susupdņdm indra \ saptd prati pra-vdta адауапат \ dhitŗi vdjreņa vi riņā aparvdn (IV, 19,3) 'Ты рассек дубиной на ровном   месте  ненасытного   разметавшегося

404

змея, которого будить не надо, который спит беспробудно, о Индра, запрудив семь потоков'.

Если в ЭСК 21 от Part. зависит какое-либо другое слово, то чаще Part. находится в постпозиции к Nom.-Subst., образуя причастный оборот, например: sdmiddho agnir nihitah pŗthi-vydm | pratydn vigvdni bhdvanāni asthūt (II, 3,1) 'Зажженный Агни, установленный на земле, встал обращенный ко всем существам'.

Известна также стилистико-синтаксическая особенность ведийской поэзии, заключающаяся в том, что ряд определений к одному имени строится скорее как ряд приложений (в иных терминах ЭСК 20 и 21 употребляются в функции ЭСК 22). Это неоднократно отмечалось в отношении указательных местоимений, постоянных эпитетов-имен богов и др.; в таких случаях постпозитивное употребление обычно соответствует автономному характеру этих согласующихся членов ЭСК, например: sd dar-catagrir dtithir gŗhe-gŗhe \ vdne-vane gigriye takvavtr iva (X, 91,2) 'Он, обладатель замечательной красоты, гость в каждом доме, скрывается в каждом куске дерева, как охотник — в лесу' (или 'Этот обладающий замечательной красотой гость...'), tam indram johavīmi maghdvānam ugram... (VIII, 97,13) 'Этого Индру я призываю (кдк) щедрого, ужасного...' (притом что maghdvan- и ugra- являются постоянными эпитетами Индры). Поскольку структурно основы прилагательных в большинстве типов не отличаются от существительных, подобное синтаксическое употребление еще более способствует субстантивизации прилагательных. Наконец, вопрос о препозиции или постпозиции согласующегося члена ЭСК бывает иррелевантным в тех многочисленных случаях, когда Nom.-Subst. соответствующей ЭСК опускается и лицо субъекта ясно только из глагольного окончания, например: bhdva mitro nd gevyo ghŗtāsutir \ vibhātady-umna evayd и saprdthāh (I, 156,1) 'Будь благосклонен, как Митра, подкрепляющийся жирным напитком, (ты) обладающий ярким блеском, быстро идущий и далеко распространяющийся', ā revdtī rōdasī citrdm asthāt (III, 61,6) 'Богатая, (она) ярко взошла на оба мира'. Таким образом, на синтаксическом уровне последовательность членов ЭСК 20 и 21 описывается с помощью как модели I, так и модели II.

В центре синтаксической модели II находится, как уже говорилось ранее, тот вариант ЭСК 7, когда Nom.acc. следует за Vb.fin.. Она делит также с моделью I и все остальные именные и глагольные ЭСК подчинительной   связи,  включающие  полно-

i                            ļ

значные слова, например: ауат indro marātsakha | vi vŗtrdsy-

I                        1________________   ___________________

|    |       ļ        ļ  |          ļ

abhinac chirah\ vdjreņa gatdparvaņā (VIII, 76,2) 'Этот Индра с Марутами-друзьями раскроил голову Вритры  сточленной ду-

405

I               ļ

биной' (модели II здесь следуют ЭСК 20, 7, 8), par i spago vdruņ-

I

I                                   I       i        i I

usya smddista | ubhe pagyanti rodasī sumeke (VII, 87,3) 'Наблюдатели Варуны, воодушевленные одинаковым желанием, озирают эти два прочно   укрепленных мира'   (модели   II   здесь

i                                      I

следует ЭСК 5, 20, 7), tisrō dydvo nihita antdr asmin... (Vil, 87,5) 'Три неба установлены в нем...' (модели II здесь следует ЭСК 6) и т. п.

Несколько особое место в отношении взаимного расположения составляющих ее членов занимает ЭСК 19. Как отмечалось ранее, из конструкции выводим до некоторой степени семантический тип частицы. Важно отметить, что употребление частиц в ведийском языке выходит за пределы ЭСК, и в ряде случаев функции частиц реализуются в рамках предложения. В соответствии с занимаемой ими в предложении позицией частицы, как известно, образуют несколько классов:

I.   частицы, соотносящиеся с одним словом, к  которому   они примыкают постпозиционно (а, iva, ста, са, cld, vā);

II.   частицы, соотносящиеся со всем предложением   в   целом:

а)  частицы, которые занимают место после первого слова предложения (āngd, dha, id, и, kam, klla,  khdlu, tu, nti, vai, sma, svld, ha, hi);

б)  частицы, которые занимают первое место в  предложении (dpi, utd, iti, evdm, dtha— всегда ударные);

III.   Частицы, способные соотноситься и с одним   словом, находясь в препозиции   к нему, и с целым   предложением,  занимая первое место в нем (nd, md).

Частицы классов I и II имеют выделительное, эмфатическое, уточняющее значение. Частицы класса III выражают отрицание. Частицам всех классов свойственно образовывать циклы, в которых собственное значение отдельной частицы бывает трудно выделить. Такие циклы служат источником слитных сложных частиц, функционирующих в ведийском языке в качестве единых, например: сапа (<ca + nd), ndnu «nd + пй), nahi (<nd + hi), ned (<nd + id). Циклы частиц могут начинать предложение или следовать за его первым словом, например: hdrl nti kam rdtha indrasya yojam \ ūyai sūktena vdcasā ndvena \ md šķ tvūm dtra bahdvo hi viprā \ ni riraman ydjamānaso апуё (II, 18,3) 'Вот хочу я запрячь с помощью прекрасно произнесенной новой речи двух буланых жеребцов в колесницу Индры, чтобы он прибыл. И никогда пусть тебя не удержат другие жертвователи — много ведь здесь вдохновенных!'—здесь комби-

406

нации частиц пи kam в паде а после первого   слова  и  то   т (где m©<mģ + u) в начале пады с.

Одна из частиц имеет тенденцию встречаться в конце предложения в силу того, что она следует за дательным падежом или за дательным инфинитивом на -е, тяготеющим к этой позиции, например: tam ū akŗņvan tredhū bhuve kam (X, 88,10) 'Они сделали, чтобы он стал трехчастным'.

В функции частиц в ведийском языке употребляется также ряд слов наречного, местоименного, адъективного происхождения, причем твердой грани между частицами и этими классами слов не существует.

Частицам классов I и II свойственно преимущественно эмфатическое значение (притом что оно тесно связано также с другими семантическими оттенками). На уровне синтаксиса эмфатическое значение соотносится с позицией соответствующего» слова в начале предложения (частицы класса II и отчасти, класса III).

В отрицательных предложениях отрицание реализуется с nov мощью отрицательных частиц класса III. Общее отрицание высказывания выражается с помощью частицы па, которая всегда бывает в препозиции: или в начале предложения, или непосредственно перед глаголом. Эта частица находится в отношении дополнительного распределения, нарушаемого, правда, в пограничных случаях, другой отрицательной частицей — тй: последняя употребляется с глаголом в Inj. (отдельные нарушения общего правила распределения относятся к области opt. и iv). Частное отрицание выражается частицей па, стоящей непосредственно перед тем словом, к которому относится.

Ведийскому предложению в основном свойственно одно отрицание, т. е. если употребляется отрицательное местоимение или наречие (этот класс слов мало развит в ведийском языке), то глагол имеет обычно положительную форму. Вот некоторые примеры: nd tvā rdksūrņsi pŗtanāsu jigyuh... md te hetyd muksata daivyāyāh (AB, V, 29,11) 'Тебя не победили ракшасы в боях... Да не избавятся они от небесной пращи!'; tdn поп nacad ydh pitdrarņ nd veda (I, 164,22) 'Ее не достанет тот* кто не знает отца'; ndkir mā daivyam sdho varate dpratitam (IV, 42,6) 'Никакая божественная сила не удержит меня, неодолимого'; makis tokdsya по risat (VIII, 67,11) 'Да не повредит никто нашему потомству!'. При отрицании в именном предложении употребляется обычно па, например: nd te dtra lokdh, (AB, XII, 2,1) 'Нет тебе здесь места!'.

В целом реализация отрицания на синтаксическом уровне не образует полной и стройной системы. Частное отрицание мало развито, видимо, потому, что более распространено его выражение на уровне словообразования (префикс а-/ап-), например: па-sad āsīn по sdd āsīt tadūnīm (X, 129,1) 'Не было не-сущего,, и не было сущего тогда'.

407-

Употребление частицы сапа наряду с отрицанием не является, строго говоря, двойным отрицанием, поскольку эта частица встречается и в утвердительных предложениях, примыкая обычно к формам местоименного происхождения и придавая им значение неопределенности, например: па tāni rājūnāv adite kiitag сапа ndrnho agnoti duritdrņ ndkir bhayām ydm agvinā... puro-rathāņi kŗņuthdh... (X, 39,11) 'Не настигает того, о два царя, о Адити, откуда-нибудь ни нужда, ни беда, ни какой-либо страх, кого вы, Ашвины, с (его) колесницей продвигаете вперед...'; ёпо md ni gani katamdc candhdņi (AB, V, 3,4) 'Да не впаду я ни в какой (букв, в какой-нибудь) грех!'.

, Вопрос в ведийском языке выражается с помощью вопросительных слов, форм вопросительного местоимения ka-, вопросительно-эмфатических частиц и особой вопросительной интонации. Вопросительная интонация является обязательным просодическим компонентом, но в графике отражается только тогда, когда с ней связано протяженное произношение гласного — плути, фиксируемое на письме. Частный вопрос, относящийся к отдельному слову в предложении, всегда выражается с помощью вопросительного слова, которое может также сопровождаться частицами. Вопросительное слово, как правило, находится в начале предложения (в остальном порядок слов тот же, что и в утвердительном предложении), например: Ы mŗlāti katatnd dgamistho | devdnām и katamdĶ gdmbhavisthah (IV, 43,2) 'Кто сжалится? Который из богов придет скорее всех, и который самый благожелательный?', kēnemdm bhūmim aurņot \ kena pdryabhavad divām (AB, X, 2,18) 'Чем он покрыл эту землю? Чем он окружил небо?', kveyatha kved asi (VIII, 1,7) 'Куда же ты ушел? Где ты находишься?'.

Серии вопросов (обычно оставляемых без ответа) являются характерной стилистической особенностью ведийской поэзии. Кроме того, существует и такая синтаксическая особенность, как двойной вопрос при одном глаголе, например: kathū ha tad vdruņāya tvani agne \ katha dive garhase kdn na dgah (IV, 3,5) 'Как же ты, о Агни, на это Варуне, как —небу жалуешься? Что у нас за грех?'.

Общий вопрос выражается вопросительными частицами и интонацией. Собственно вопросительной частицей является svid, следующая, как всякая другая частица, за первым слогом, например, в предложении adhdh svid āst3d updri svid ūst3t (X, 129,5) 'Был ли низ? Был ли верх?'. Эта частица наряду с другими употребляется и в специальных вопросах после вопросительных слов. Вопросительная частица kиvĻd, по происхождению связанная с основой вопросительного местоимения, но утратившая самостоятельное лексическое значение, обычно употребляется, подобно этому местоимению, на первом месте в предло-

408

жении, например: kuvit sōmasyūpām iti (X, 119,1 — 13, рефрен) 'Не напился ли я сомы?', В функции вопросительной частицы может иногда выступать и вопросительное местоимение среднего рода Ыт, например: kim dd utdsi vŗtrahan \ mdghavan manyumdttamah (IV, 30,7) 'А ты все еще самый яростный, о убийца Вритры, о щедрый?'.

До сих пор речь шла о порядке слов в предложении при нейтральном стиле речи. В гимнах ведийской поэзии речь обычно имеет сильную эмоциональную окраску, что вызывает изменения в обычном порядке слов. Известна общая тенденция ведийского языка, состоящая в том, что слово, на котором делается логическое ударение, ставится в начале предложения. В начальной позиции оно приобретает ударение независимо от того, является ли данная грамматическая форма ударной в данной синтаксической структуре или нет. В этой позиции ударной становится личная форма глагола в главном предложении, например: vddhid indro vardgikhasya geso | 'bhyāvartĻne cāya-тпппуа giksan (VI, 27,5) 'Убил Индра потомков Варашикхи, помогая Абхьявартину, сыну Чаяманы'; ударным становится вокатив: dgna esii ksdyesv d \ revdn nah gukra dīdihi (V, 23,4) 'О Агни, в этих жилищах воссвети нам, о светлый, богато!'. Относительно вокатива следует заметить, что он может стоять в любом месте предложения, в том числе вклиниваясь между членами одной ЭСК и обычно не неся на себе ударения, кроме как в эмфатической, начальной позиции в предложении.

В предложениях, в которых в функции предикатива выступает имя или имя со связкой, в целях эмфазы оно может передвигаться на первое место в предложении, например: stīrņģ asya sarunāto vigvdrāpā \ ghŗtdsya удпаи sravdthe mddhūnūm (III, 1,7) 'Распространились его скованные разноцветные (члены) в лоне жира, в потоке медовых струй'; nastūsavo nastdvisā I hatū indreņa vajriņā \ jaghūnendro jaghnimū vaydm (AB, X, 4,12) 'Без жизненной силы, без яда они. Убиты Индрой-громо-вержцем. Убил Индра, убили мы'; svdsāratņ tvā kŗņavai md piinar gā... (X, 108,9) 'Сестрой тебя я сделаю. Не уходи снова!'; apraketdrņ salildņ sdrvam ā iddm (X, 129,3) 'Неразличимая пучина — все это'.

Порядок слов в ведийской поэзии зависит также от стилистических причин (повторы синтаксических структур и пр.) и от метрических требований. Все это делает его еще более свободным и неупорядоченным.

Простое предложение строится из ЭСК. Исходной единицей для сложного предложения является простое. Основные типы связок, объединяющие эти единицы в целостную синтаксическую структуру более высокого уровня, в принципе, одни и те же: это отношения сочинения и подчинения.

27 Зак.

409

Более простой тип сложного предложения — сложносочиненное получается в результате циклического соединения двух или нескольких простых предложений. Такая циклизация может осуществляться посредством чистого сочинения без союзов (ср. в простом предложении — ЭСК 24) или с помощью сочинительных союзов, одинарных и парных (ср. ЭСК 25), а также с помощью частиц (ср. ЭСК 19), способных функционировать в сложном предложении как союзы и выступать с ними в парных сочетаниях (твердой грани между частицами и союзами, как, впрочем, между союзами и некоторыми словами местоименно-наречного происхождения, не существует.)

Здесь следует сделать некоторые замечания относительно членимости на более мелкие единицы ведийского метрического текста. При отсутствии знаков препинания как таковых разделители стихов и пад служат одновременно указателями синтаксических границ. В подавляющем большинстве случаев конец предложения совпадает с концом стиха. Границы между падами являются хотя и не столь же обязательным, но тем не менее тоже весьма существенным ориентиром синтаксического членения. С ними нередко совпадают границы простых предложений. Если же стих — сложное предложениел то обычно граница между падами одновременно отделяет главное предложение от придаточного. Все многочисленные повторы, в том числе балансированные синтаксические конструкции, ориентированы на метрическую структуру ведийского стиха.

Очень важную роль при синтаксическом членении ведийского текста играет фразовое ударение. Главное правило состоит в том, что личная форма глагола в главном предложении всегда безударна, кроме тех случаев, когда глагол стоит на первом месте в предложении. Наоборот, во второстепенных предложениях на личную форму глагола падает ударение. Понятие второстепенного предложения включает придаточное предложение в составе сложноподчиненного, а также иногда — менее жесткий тип обусловленности — одно из предложений в составе сложносочиненного, противопоставленное другому по значению или вообще понимаемое как более или менее тесно связанное с ним по смыслу. (Подробнее о фразовом ударении см. в разделе «Фонетика. Фонология».)

При отсутствии союзов или частиц, выступающих в их функции, ударение личных форм глагола является единственным критерием для правильного ответа на вопрос: сложносочиненное бессоюзное предложение или последовательность простых пред-ложений, например: prēto muncūmi nūmutaķ \ subaddhdm amd-tas karam \ ydtheyam indra midhvah | suputrū subhdgdsati (X, 85,25) 'Отсюда освобождаю я, (а) не оттуда! Там я сделаю (ее) прочно привязанной, чтобы она, о милостивый Индра, имела прекрасных сыновей и была счастливой', где Vb.fm. под ударением — muncūmi  указывает на   противопоставленность   одного,

410

простого предложения в составе сложносочиненного предложения другому, эллиптичному, и где muncūmi приравнено наличием ударения к dsati в придаточном соседнего сложноподчиненного предложения.

Если же одно предложение не противопоставлено другому по смыслу, то глагол первого бывает безударным, и тем самым предложение в целом лишается объективного критерия для правильного членения текста, например: mihah pūvakdh prātatā abhāvan \ svasti nah piprhi pūram ūsām (III; 31,20) 'Стали ясными распространившиеся туманы, переведи нас благополучно на ту сторону их!'. Нет критерия и в тех случаях, когда глагол занимает недиагностическую с точки зрения ударения (всегда под ударением) начальную позицию в предложении, например: āvūsŗjanta jivrayo nā deva \ bhdvah samrāl indra satydyonih° (W, 19,2) 'Боги сникли, как старики; ты стал всеобщим владыкой, о Индра, заняв истинное место'.

В бессоюзных сложносочиненных предложениях с противительным значением в ведийском языке нередко употребляются соотносительные местоимения апуа-... апуа- 'один.., другой', например: somam апуа upāsadat \ pūtave camvoh sutām \ ka-rambhām апуа ichati (VI, 57,2) 'Один подсел к соме, чтобы испить выжатого из двух сосудов, другой стремится   к  каше'.

На грани бессоюзных и союзных сложносочиненных предложений находятся предложения с одинарным наречием ddhaļātha 'тогда', 'далее', 'затем'; 'сейчас'; 'также', способным в определенных контекстах приобретать значение союза «а также», «но», «поэтому» и комбинироваться с разнообразными частицами, например: bhdgam ugrffvase jōhavīti \ bhdgam dnugro ddha yati rātnam (VI, 38,6) 'Бхагу призывает на помощь могущественный, к Бхаге не-могущественный также идет за сокровищем', где ударная личная форма глагола первого предложения подчеркивает семантическую целостность всего периода.

Простые предложения объединяются в сложносочиненные с помощью ряда союзов, которые одновременно функционируют в ведийском языке и как эмфатические частицы. Союз utd 'и' стоит обычно в начале предложения (место, характерное для частиц). В составе сложносочиненного предложения он находится между двумя предложениями, например: mani vūm utir agvinā mayobhūr ļ utd srūmdm dhisņyū sdtņ riņīthaĶ (I, 117, 19) 'Велика ваша помощь, о Ашвины, целительна. И хромого вы вылечиваете, о готовые помочь!'. В абсолютном начале, т. е. в начале стиха, utd стоит в тех случаях, когда выражает — в более широком плане — связь данного стиха с предыдущим. В таком употреблении значение соединительного союза не вполне отделено от значения эмфатической частицы. Гораздо отчетливее это значение прослеживается в тех случаях, когда uta соединяет два слова, в частности две личные глагольные формы. С точки зрения индийской  синтаксической традиции, здесь

411

имеют место два простых предложения, причем второе из них эллиптично, поскольку в одном предложении может быть только одна личная глагольная форма. Таким образом, простое предложение с циклическим ветвлением глагола: tad d jānītotd pusyatā vāco... (I, 94,8) 'Поймите же и исполните это словоГ в соответствии с индийской синтаксической традицией трактуется как два предложения, и uta, таким образом, оказывается в начале второго предложения.

Utd употребляется в сложносочиненных предложениях в парном сочетании со значением «и.., и», «как.., так», причем нередко комбинируется с различными частицами, например: uta smāsya panayanti jānā \ jūtltņ kŗstipro abhibhātim ācoh \ utainam āhuh samithe viydntah \ pāra dadhikrd asarat sahds-raih (IV, 38,9) 'И люди восхищаются его скоростью, превосходством скакуна, заполняющего (все) поселения, и о нем говорят, расходясь по полю битвы: «Дадхикра унесся с тысячами»'.

Значение соединительного союза наиболее отчетливо выражено у cd 'и', соединяющего между собой, подобно всем остальным союзам этого класса, не только отдельные слова,, но и простые предложения в составе сложносочиненных. Соединяя два предложения, са стоит в начале второго предложения после первого его слова (место безударной энклитической частицы), например: ž№ņvčntā vām dvase johavimi \ vŗdhe ca по bhavataiņ vūjasatau (I, 34,12) 'Я призываю вас двоих на помощь, о прислушивающиеся, и пусть будете вы нам в поддержку при захвате добычи'.

Парные союзы са, соединяя предложения, ставятся обычно после глагола, если же это глагол в сочетании с наречием-префиксом, то после наречия-префикса, например: prajūvatā vd-casā vdhnir asā ca huve ni ca satsihd devaih (I, 76,4) 'Я приглашаю тебя богатой потомством речью как ведущий (жертвоприношение) с помощью слова, и пусть сядешь ты здесь с богами'.

Еще один сочинительный союз vū имеет разделительное значение 'или' и, будучи также безударной энклитикой, занимает в сложносочиненном предложении то же место, что и са. При соединении предложений чаще употребляется парный союз vā,. например: tdsya vā tvdm mana ichū sd vā tdvddhā krņusva samvidarņ sdbhadrām (X, 10,14) 'Ищи ты его сердца, или он твоего, и образуй с ним счастливый союз'.

В функции разделительного союза в отрицательных сложносочиненных предложениях употребляется отрицательная частица па, повторяющаяся в каждом предложении. Эта частица является ударной и стоит или непосредственно перед глаголом, или в начале предложения, например: pūšņčž cakrdrņ nā risy-аи | nd kŌĢŌ'va padyate | по asya vyathate pavih (VI, 54,3) 'Колесо Пушана не ломается, кузов (колесницы) не сваливается,, обод колеса не шатается'.

412

В результате этого краткого обзора союзных сложносочиненных предложений можно сказать, что по своим синтаксическим характеристикам союзы очень близки к эмфатическим частицам: на первом месте в предложении располагаются ударные члены этого класса, на втором — безударные. Союзы имеют тенденцию комбинироваться с разнообразными частицами в начале предложения (синтаксическое свойство частиц), например: utd + u, utd + и + пй, utd + vā, сапа, vā + gha, nd + u и т. д.

Самый сложный тип синтаксических структур представлен сложноподчиненным предложением, в котором одно предложение зависит от другого (преобладает связь управления, реже встречается связь согласования). Частым способом соединения простых предложений в сложноподчиненные является соединение с помощью относительного местоимения уа- в разных падежах и с помощью относительных союзов. В языке ведийской поэзии встречаются и бессоюзные сложноподчиненные предложения.

Иногда при соположении в тексте двух предложений ударение на личной форме глагола первого предложения является единственным формальным средством организации этих предложений в сложноподчиненное, например: sōmasya та tavdsam vdksy agne | vdhnirn cakartha vlddthe ydjadhyai (III, 1,1) 'О Агни, (так как) ты хочешь меня (видеть при приготовлении) крепкого (HannTKaJ сомы, ты сделал меня ведущим, чтобы жертвовать на месте жертвоприношения'.

Гораздо чаще формальная связь между главным и придаточным предложениями выражена с помощью эмфатической частицы hi 'ведь', способной выступать в определенных контекстах в значении союза «так как», «потому что», например: dhdnair abhi grutvū уапп \ vidiir hi takmanūganam (AB, V, 4,2) 'Прослышав (о ней), они идут (к ней) с богатствами, потому что они знают (ведь они знают) изгонительницу лихорадки'; čžrava± hi bhāridāvattarā \ vārn vijāmatur uta vū ghā sy-ālat | dthū somasya prdyati yuvdbhyām \ indrāgnī stomam janayāmi ndvyam (I, 109,2) 'Так как слышал я (Ведь слышал я) о вас двоих как о дающих больше, чем негодный зять или же свояк, вот я и создаю вам новое восхваление за принесением сомы, о Индра-Агни'. Подобную последовательность предложений можно трактовать как сложноподчиненное предложение с придаточным причины.

Самым распространенным типом сложноподчиненных предложений является предложение с придаточным относительным, в котором формальная связь между придаточным и главным выражена относительным местоимением уа- в придаточном предложении. В главном предложении ему может соответствовать указательное местоимение ta- или а-. Наличие уа- в придаточном предложении обязательно, это местоимение обычно стоит в начале   придаточного.   Наличие   указательного   местоимения   в

413

главном не обязательно. Придаточное относительное может быть связано не только с местоимением, но и с именем в главном предложении.

Придаточное относительное (как и другие типы придаточных предложений) может предшествовать главному или следовать за ним (ср. на уровне ЭСК синтаксические модели I и II). Если придаточное предложение следует за главным, нередко это влияет на порядок слов в главном предложении: слово, с которым связано придаточное предложение, выносится в конец главного предложения, в непосредственную близость с относительным местоимением уа-, например: prūsmdt pūĢān varuņa mutlca sdrvūn | yalh samūmč badhydte yair vyāme (AB, XVIII, 4,70) 'Сними с нас все петли, о Варуна, которыми перевязано вдоль, которыми поперек'.

Формальная связь между придаточным относительным и главным предложением бывает весьма свободной, и в этом заключается одна из особенностей ведийского поэтического языка. По типу связи отношения между главным предложением и придаточным определительным описываются не только как управление или согласование (реже), но и как примыкание.

Наиболее жесткой формальная связь между придаточным относительным и главным бывает в тех случаях, когда имеются согласующиеся соотносительные местоимения, например: уд по dātd sd nah pltū (VIII, 52,5) 'Кто наш даритель, тот наш отец', уд dyam dstabhnāt sd janāsa indrah (II, 12,2) 'Кто поддержал небо, тот, о люди, Индра!'.

Здесь иногда встречается нарушение согласования простых предложений в составе сложного. Относительное местоимение уа-, которое обычно связано с глаголом-сказуемым в 3-м лице, иногда управляется глагольной формой 2-го лица, например: ydh sunvate pdcate dudhrd ū cid | vijarn ddrdarsi sa kilūsi satydh (II, 12,15) '(Ты), который выжимающему (и) варящему неистово захватываешь добычу,— конечно, ты истинен!'. Иногда это местоимение управляется глагольной формой в 1-м лице, например: ime ta Indra te vaydm purustuta \ ye tvūrdbhya cdrāmasi prabhūvaso (I, 57,4) 'Вот, о Индра, твои (люди) — те самые мы, которые, о много восхваляемый, бродят (букв, бродим), приникнув к тебе, о богатый имуществом'.

При отсутствии согласования соотносительных местоимений возможна и более свободная связь между предложениями, например: уб no dldeva yatamō jaghūsa \ ydthā sd asyd parid-Jiis pdtāti (AB, V, 29,2) 'Кто б нами ни играл, который (из них) яи пожирал бы (нас) — пусть рухнет эта его ограда!'.

Относительное местоимение в придаточном предложении нередко бывает связано с каким-либо именем в главном предложении, например: medyantu te vdhnayo yēbhir iyase (II, 37,3) ''.Пусть жиреют твои кони, на которых ты ездишь'. Существительное, к которому относится  придаточное   предложение,   до-

414

вольно часто опускается в главном предложении, например: tvdm putro bhavasi yds tē'vidhat (II, 2,9) 'Ты становишься сыном (того), кто тебя почтил'.

Встречаются случаи включения относительного придаточного-предложения с уа- в состав главного в нарушение общей синтаксической схемы главного предложения, например: gandhar-vūpsardso brāmo \ aļvinā brdhmaņaspdtim \ агуата пита yō devas (AB, XI, 6,4) Тандхарвов-Апсарас мы призываем, Ашви-нов, Брахманаспати, который бог по имени Арьяман'. Возможны, наконец, случаи не только формального несоответствия между придаточным предложением и главным, но и некоторого логического сдвига, например: уё 'māvāsyāņi ratrim \ uddsthur vrājdm atriņah \ agnis turiyo yātuhū \ sō asmdbhyam ddhi bravat (AB, I, 16,1) 'Пожиратели, которые возникли роем в ночь новолуния,— четвертый Агни, убийца злых духов, пусть он подбодрит нас!'.

Семантика относительных придаточных предложений Еесьма широка. Они выражают отношения атрибутивности, релятивности, субъектности, объектности и др., и таким образом их функции аналогичны функциям имен (прилагательных, причастий, существительных) в различных именных ЭСК. В ведийском поэтическом языке этот тип предложений очень употребителен, и встречаются сложные иерархические синтаксические структуры, построенные по принципу относительных придаточных, например: ihd prd brūhi yatamdh sd agne \ уд yātudhūno ya iddtņ kŗņōii (X, 87,8) 'Провозгласи здесь, о Агни, который (из них) тот, кто колдун, который это делает'.

Особый тип составляют сложноподчиненные предложения, в которых придаточное предложение присоединяется к главному с помощью союза yad 'что' (форма среднего рода относительного местоимения уа-), которому в главном предложении соответствует tad 'то'. Семантика этого союза чрезвычайно широка. Встречаются случаи его употребления, формально не выделимые из относительных предложений с согласующимися соотносительными местоимениями, определяющими существительное среднего рода, например: ydt svdpne dnnam aĢnūmi \ nd prā-tār adhigamydte ļ sdrvarņ tad astu те civdiņ (AB, VII, 101,1) 'Еда, которую я съедаю во сне, и утром она не находится,— да будет вся она благоприятна мне!' (возможно также понимание: 'Если я съедаю еду во сне..., то пусть будет...'). Этот пример принадлежит к числу пограничных. Более обычным для yad является отчетливо выраженное значение союза в сложноподчиненных предложениях разных типов. Так, yad может присоединять придаточное изъяснительное к главному предложению, например: ddrogha satydtņ tava tdn mahitvdrņ | sadyō ydj jāto dpibo ha somam (III, 32,9) 'О не допускающий обмана? Истинно ведь то твое величие, что, едва родившись, ты выпил сому'. Придаточное с yad выражает значения: времени, напри-

415

мер, johātro agniķ prathamdh pitevelds pade mantisā ydt samiddhah (II, 10,1) 'Агни должен быть громко призываем первым, как отец, когда он зажжен человеком на месте жертвенного возлияния'; причины, например, sthōtķž carātham aktūn vy ūrņot | pāri ydd esam eko vigvesām \ bhiivad devō devānām mahitvā (I, 68,1—2) 'Он раскрыл, что стоит, что движется, (а также) ночи, потому что (этот) бог один своим величием охватил (величие) всех богов'; цели, например, āhā ydd indra sudinā vyucfidn | dddho yat kettim upamdņi samaisu | ny āgnih sīdad asaro nd hotā... (VII, 70,3) 'Чтобы воссияли прекрасные дни, о Индра, чтобы ты дал высшее знамя в сражениях, садится, как Асура, Агни-хотар...'; условия (нередко в сочетании с частицами), например, ydt sthō dlr ghāprasadmani ļ ydd vādd rocane divāh \ ydd vā samudre ddhy ākŗte grhe \ 4a d yatam agvinā (VIII, 10,1) 'Если вы находитесь у Диргхапрасадмана, или если там, в светлом пространстве неба, или если на море, в воздвигнутом доме — придите оттуда, о Ашвины!'.

Этот союз, не вполне отделившийся от соответствующего относительного местоимения и имеющий очень широкий недифференцированный круг значений, остается очень употребительным и в брахманической прозе (например, в прозаических частях ЯВ). В эллиптичных придаточных предложениях его значение может сближаться со значением эмфатической частицы.

Большинство остальных союзов и союзных слов (собственно наречий) произведены с помощью различных суффиксов от основы относительного местоимения уа- и употребляются в сложноподчиненных предложениях с четко очерченным кругом значений.

Относительное наречие yčtra 'где', 'куда', 'когда', употребляясь в придаточном предложении, может соотноситься с указательными наречиями tčtra, ātra, местоимением tad, частицей ddha в главном предложении. Придаточные предложения с yčtra выражают значения: места, например, te ha nākam mahimanah sacanta | yātra parve sādhyāķ sdnti devāh (I, 164,50) 'Эти величественные проследовали на небо, где находятся прежние боги — садхья'; направления, например, yātrā-sate sukŗto ydtra te yaytls \ tdtra tvl devāh savītā dadhātu (X, 17,4) 'Где сидят благочестивые, куда они ушли, туда пусть поместит тебя бог Савитар'; времени, например, ydtrotd mār-tyāya kam | āriņā indra sūryam \ prāvah gācībhir etagam (IV, 30,6) 'И когда для смертного ты привел в движение солнце, о Индра, силами (своими) ты поддержал Эташу'.

Относительное наречие yadā 'когда' выступает в функции союза в придаточном предложении, в то время как в главном с ним могут соотноситься различные наречия или частицы, реализующие временные отношения, типа ddha, At и др. Такие придаточные предложения выражают отношение времени, например: yad&  māgan  prathamajā   ŗtdsyād   id  vico  agnuve

416

bhāgdm asyģh (I, 164,37) 'Как только подходил ко мне перворожденный закона, тут и получал я долю в этой речи'; yadū satydtn kŗņute тапуйт indro \ vigvarņ dŗlhdm bhayata ejad asmāt (IV, 17,10) 'Когда Индра делает свою ярость действительной, все твердое (и) подвижное страшится этого'. В ряде случаев придаточные предложения с yadā выражают также отношение условия, следствие которого содержится в главном предложении, например: yadā nah sānŗtāvatah \ kāra ād art-hāyāsa id (I, 82,1) 'Если ты собираешься сделать нас счастливыми, то ты должен (на это) и настроиться'.

Функция выражения отношения условия в сложноподчиненном предложении является основной для союза yddi 'если'. При этом не существует автоматической связи между союзом и временем или наклонением глагола — они определяются контекстом. Вот несколько примеров: ytivā yddi kŗthdh рйпаг \ й kūmam ŗņve vadhvāh (V, 74,5) 'Юный, если вы сделаете (его) снова (таковым), он удовлетворит желание жены'; grāhir jagrāha yddi vaitdd enam \ tdsyā indrāgnī prd mumiiktam enam (X, 161,1) 'Или если его тут схватила Грахи, освободите его от нее, Индра и Агни!'; adyū muriya уй^ yūtudhāno dsmi \ ус^ vāyus tatdpa pūrusasya (VII, 104,15) 'Пусть я умру сегодня, если я колдун или если я сжег жизнь человека'.

Союз yddi может выражать также отношение времени, если глагол придаточного предложения обозначает обычное, многократно повторяющееся действие, например: ddha ksapa pdris-kŗto | vdjan abhi prd gāhate \ yddi vivdsvato dhiyo \ hdrim hinvanti yātave (IX, 99,2) 'И приготовленный ночью он ныряет за наградами, когда молитвы Вивасвата поторапливают к бегу жеребца'.

Союз ydthā в сложноподчиненном предложении передает целый ряд семантических отношений. Vdthā выражает отношение сравнения, и в этом случае придаточное предложение обычно предшествует главному, и в главном союзу у^М соответствует частица evd 'так' (редко местоименно-наречные элементы itthā, etāvat, tad, tdtha), например: ydthā yugdtņ varatrāyā \ nahyanti dhartiņāya kam | evā dādhara te mdno | jīvūtave nd mŗtydve \ 4ho aristdtātaye (X, 60,8) 'Как ярмо связывают ремнем, чтобы держалось, так укрепил он твой дух: для жизни, не для смерти, а для невредимости'. В функции предиката в придаточном сравнительном предложении обычно употребляется тот же глагол, что и в главном, например: >г^М vŗksdm libu-jā | samantdm parisasvajē | evā pāri svajasva māņi (ĀB, VI, 8,1) 'Как лиана дерево обняла вокруг, так и ты меня обними!'. Поэтому придаточные сравнительные часто бывают эллиптичны — в них опущен предикат, например: jāstatamāso nŗtamūso anjibhir \ vy ūnajre ke cid usrā iva stŗbhih (I, 87,1) 'Самые любимые (и) мужественные некие (мужи) покрыли себя украшениями, как небеса — звездами'.

417

Союз ydthā в сложноподчиненном предложении может выражать отношение цели. Глагол в придаточном предложении чаще бывает в сослагательном или желательном наклонении, например: ydthā vidvdn aram karad \ vigvebhyo yajatebhyah \ ауат agne tve dpi | уат yaj®č± cakŗtnū vaydm (II, 5,8, 'Чтобы он, знающий, воздал должное всем, достойным жертвы) вот у тебя жертва, которую мы приготовили'. Чаще, однако, при этом значении yāthā придаточное предложение стоит после главного, например: уёпп nicakrd āsurindram devēbhyas pāri tenā ni kurve tvdm ahdtņ \ ydthā te'sāni siipriyā (AB, VII, 38,2) 'Чем Асури покорила Индру среди богов, тем покорю я тебя — чтобы стала я тебе самой милой!'.

Союз ydthā в сложноподчиненном предложении может выражать также отношение изъяснительности, придаточное предложение в этом случае следует после главного, например: evd babhro vŗsabha cekitāna \ ydthū deva nd hŗņīse nd hdrņsi (II, 33,15) '(Да будет) так, о бурый бык удивительного вида, что ты, о бог, не разгневаешься (и) не убьешь!'.

В редких случаях в сложноподчиненных предложениях в качестве подчинительного союза, выражающего отношение условия, употребляется союз са (обычно функционирующий как соединительный), например: tvdm са soma no vdgo \ jīvdturņ nd marāmahe (I, 91,6) 'Если ты. Сома, хочешь нас для жизни — мы не умрем' (возможна и другая трактовка: 'А ты. Сома, хочешь нас для жизни — так мы не умрем').

Изредка в той же функции употребляется ced (<ca + id)— союз, у которого в РВ значение условия выражено слабо и неотделимо от значения времени, например: arthlno ydnti ced ārtham \ gdchān id dadiiso rātim (VIII, 79,5) 'Если деятельные отправились для деятельности, пусть достигнут они подношения дарителя' (или 'Когда деятельные отправились...').

Частицы па и iva служат для включения придаточного сравнительного предложения в состав сложноподчиненного. Придаточные предложения с этими частицами бывают, как правило, эллиптичными. Частица iva обычно замыкает придаточное предложение, например: ...tūsām adhvarytir ūgatau | ydvo vŗstiva modate (II, 5,6) '...Когда они пришли, он — адхварью — радуется, как ячмень дождю'. Частица па стоит обычно после первого слова придаточного предложения, например: mūso nd gignū vy ddanti | mādhyā stotdram te gatakrato (X, 33,3) 'Как крысы — в свои хвосты, вгрызаются заботы в меня, певца твоего, о стоумный!'. Поскольку эти же частицы способны примыкать и к отдельным словам, граница между словом и эллиптичным придаточным предложением оказывается весьма шаткой.

|В ведийском языке принято передавать чьи-либо слова   или мысли в той форме, как их [произнесло  или   подумало   данное

418

лицо. Прямая речь не имеет единого синтаксического оформления. Нередко она не отграничена никакими формальными средствами и выделяется как таковая только благодаря тому, что в предложение вклинивается глагол говорения. Встречаются отдельные случаи употребления косвенной речи, т. е. передачи чьей-либо прямой речи в виде придаточного предложения, синтаксически зависимого от главного. О том, насколько непоследовательно выдержаны оба этих принципа, можно судить по следующему примеру: trini ta āhtir divi bdndhanāni \ trtņy apsit triny antdh samudre \ uteva те vdruņag chantsy arvan \ ydtrā ta āhtih paramdm janitram (I, 163,4) 'Три у тебя — говорят — на небе привязи, три в водах, три в океане. А вот мне, скакун, ты кажешься Варуной (там), где, говорят, (находится) твое высшее место рождения'.

Граница прямой речи нередко бывает отмечена частицей iti 'так', стоящей в конце нее. При этом прямая речь обычно бывает краткой, иногда эллиптичной, например: jyesthd āha ca-masā dvd kareti \ kdnīyan trin kŗņavāmety āha ļ kanistha āha cattiras kareti (IV, 33,5) 'Старший сказал: «Я хочу сделать две чаши». Помоложе сказал: «Три мы хотим сделать». Самый младший сказал: «Четыре я хочу сделать»'.

При всем разнообразии типов сложноподчиненного предложения в ведийском поэтическом языке существует широкая синтаксическая синонимия между функциями придаточного предложения в составе сложного и функциями некоторых отглагольных форм: причастий и инфинитивов — прежде всего, образующих  различные ЭСК в составе  простого   предложения.

В функции придаточных предложений, выражающих отношение времени или условия, выступают ЭСК 21 в той ее разновидности, когда Nom.-Subst. и согласующееся с ним Part. стоят в местном падеже (так называемый Locativus absolūtus), например: tā vām adyd... huvemochdntyām usdsi (I, 184,1) 'Вас двоих сегодня... мы хотим призывать, когда зажигается Ушас ( = при зажигающейся Ушас)'; td ihd tapyantām mdyi tapyd-mane (AB, II, 12,1) 'Пусть они здесь изводятся', раз я извожусь ( = при мне изводящемся)', ^г'/г svar abhavaj Jāte agnaii (X, 88,2) 'Солнце явилось взорам, когда родился Агни (—при родившемся Агни)'.

В той же функции может выступать другой вариант ЭСК 21, в котором Nom.-Subst. и Part. стоят в родительном падеже, например: tēsām nuttūnām adhamū tdmamsy \ dgne vastāni nirdaha tvdm (AB, IX, 2,4) 'Когда их низвергнут в нижний мрак ( = у них, низвергнутых в нижний мрак), о Агни, сожги ты дотла поселения'; asyd raņvā svdsyeva pustih \ sdmdŗstir asya hiyāndsya ddksoh (II, 4,4) 'Радостно его процветание, как.

27*

419

(процветание)  своего  добра,   (радостен)   облик   его,   когда   он мчится пламенеющий ( = его, мчащегося, пламенеющего)'.

В функции придаточного изъяснительного предложения выступает тот вариант ЭСК 21, в котором Nom.-Subst. и Part. стоят в винительном падеже, при этом Nom.-Subst. управляется глаголом говорения, знания и т. д., например: susupvāmsa ŗbhavas tad apŗchatagohya ka idātņ tio abūbudhat \ gvdnatn basto bodhayitāram abravīt (I, 161,13) 'Выспавшись, вы спросили, о Рибху: «Агохья, кто нас тут разбудил?». Козел сказал, что разбудила собака ( = козел сказал собаку разбудителя)'; prāti tvā jānantu pitdrah paretam (AB, XVIII, 4,51) 'Пусть отцы узнают, что ты ушел ( = узнают тебя, ушедшего)'.

В функции придаточного времени или условия может выступать вариант ЭСК 21, в которой Nom.-Subst. и Part. стоят в именительном падеже. ЭСК 21 бывает в полном виде, например: ^ш?г hi deva vandīto \ hantā ddsyor babhūvitha (AB, I, 7,1) 'Ты ведь, о бог, если (тебя) прославишь ( = ты ведь, о бог, прославленный), становишься убийцей дасью', или в усеченном, когда Nom.-Subst. отсутствует, а указание на адресата [содержится в вокативе, например: udyātin adyā mitratnaha \ ārō-hann ilttarām divām \ hŗdrogām mdma sārya ļ harim&Ķam ca ппдауа (I, 50,11) 'О почитаемый как друг, когда ты взойдешь сегодня (и) поднимешься ( = восходящий и поднимающийся) на высшее небо, уничтожь, о Сурья, мою болезнь сердца и желтуху!'.

ЭСК 13 в том варианте, в котором Nom.nominat. представлено причастием, а Vb.— глаголом думания, может употребляться в функции придаточного изъяснительного предложения, например: тапуе bhejūno amŗtdsya tdrhi | hiraņyavarņā dtŗpaņi yadā vah (AB, III, 13,6) 'Я считаю, что тогда вкусил амриты, когда я насладился вами, золотистые' ( = 'Я считаю себя вкусившим...' [Nom.]); somam manyate papivān | ydt sampirņsānty osadhim (X, 85,3) 'Считают, что испили сомы' (букв. 'Он [impers.] считает себя испившим... [Nom.]), когда разотрут растение'.

ЭСК 17, в которой Vb.fm. управляет инфинитивом с окончанием дательного падежа и значением цели, выступает в функции придаточного предложения цели, например: āvasŗjaķ sdr-tave saptā slndhān (I, 32,12) 'Ты выпустил семь рек, чтобы они текли ( = для течения)'; etarņ te pāri dadāmy dbhittyai (ТС, IV, l,.6,f) 'Ею я окружаю тебя, чтобы (ты) не сломалась ( — для несломления)'.

ЭСК 18 выступает в функции, синонимичной функции придаточного предложения времени в сложном предложении, обозначая действие, предшествующее Vb.fin. (т. е. «после того как...», «в то время как»), например: tvdm agna ī[itd jātave-dō | 'vād dhavyūni stirabhiņl kŗtvi (X, 15,12) Ты, о Агни, призванный, как Джатаведас, увез жертвенные возлияния, сделав (их) благоухающими [после того как (ты) сделал их благоухаю-

420

щими]'; agnih kravyūd bhutvū brahmagavi brahmajyām pravigyātti (AB, XII, 5,41) 'Став Агни-пожирателем мяса (и) проникая в угнетателя брахмана, корова брахмана пожирает (угнетателя брахмана)' ( ='После того как... (и) по мере того как...').

В самом древнем образце ведийского поэтического языка — в фамильных мандалах РВ, ЭСК 18 в этой функции встречаются несравненно реже, чем те ЭСК, в состав которых входят причастия. В брахманической прозе удельный вес ЭСК 18 заметно возрастает.

Все, что говорилось до сих пор о соотношении ряда ЭСК в простых предложениях и в придаточных в рамках сложных предложений, свидетельствует о существовании между ними отношения трансформации.

Перечень трансформаций, допустимых при сохранении заданного смысла, является необходимым средством для разрешения омонимии внутри ЭСК, когда одна и та же конструкция может передавать разные значения. Далее приводятся основные типы трансформаций, необходимые и достаточные для идентификации примеров конструкций, содержащихся в приведенном ранее перечне ЭСК (исключая случаи идиоматического употребления). Конструкции, находящиеся в отношении трансформации, соединяются в записи связывающим их знаком эквивалентности:

1. а) yajnam atanih = (yo) yajnam  ātanotl  'пронизывающий жертву' (Nom.acc. + Nom.'-AdJ.= Nom.acc. + Vb/f,n.);

b)  jarayann arim = (yo) arim jarayati   'старящий   врага' (Nom.acc. + Nom'. -Part. = Nom-acc + Vb'-fm.);

c)  apo   yant- = apšu   yant- = adbhir   yant- = (yo)apd  eti 'движущийся в водах'

(Nom.acc + Nom'.-Part.= Nom.ioc + Nom'.-Part.= Nom.lnstr + + Nom'.-Part.= Nom.acc. + Vb'.fm.);

d)  dhanāni     sātaye = dhanānām     sātaye = dhanasātaye 'для достижения богатств'

(Nom.acc +Nom'.= Nom.gen. + Nom.'EEEE Nom.-Сотр. ( = Nom.+ Nom.');

e)  у^М devān = yastd devānūm 'почитатель богов' (Nom.acc + Nom. '= Ь1от.ееп.+ Nom.');

f)  samvatsaram     ĢaĢayūnās = samvatsare    ĢaĢayānās ~ sarņvatsareņa gaĢayanās 'пролежавшие год'

(Nom.acc +Nom.'-Part.= Nom.ioc +Nom/-Part.= Nom.instr + NAP)

^)

2. a) citayant- aksabhih = (yo) aksabhih citayati  'смотрящий глазами'. (Nom.lnstг.+ Nom.'-Part.= Кот.,^^^ Vb.'tm.);

421

b)  havam gīrbhih = havam girag ca 'призыв с песнями' (Nom.' + Nom.lns,t.= Nom.'+ ^т-потша^ ca);

c)  bhāgarņ varena = bhāgarņ varaya 'доля по выбору* (Nom.mstr. + Nom/ = Nom.dat. + Nom.');

d)  pārņa- madhunā = purna- madhvas 'полный меда' (Nom.lnStr. + Nom.'-Part.= Nom.geп. + Nom./-Part.);

e)  adbhir yant- = apo yant- = а^и yant-   'движущийся в водах'

(Nom.ļnstr +Nom./-Part. = Nom.acc +Nom.'-Part. = Nom.ioc.+

+ Nom/-Part.).

i) samvatsareņa cacayānās = satņvatsaratņ gagayanas = = sarņvatsare Ģagayānās 'пролежавшие год' (Nom.instr + Nom/-Part. = Nom.acc + Nom.'-Part.= Nom.loc.+ + Nom/-Part.);

g) angirobhir gŗņānah 'воспеваемый Ангирасами'-* aflgira-so jaritārah 'Ангирасы — певцы' (Nom.instr. + Nom.'-Part.-+ Nom.nomlnat. + Nom/ag.).

3.  а) уатйуа namah 'поклон ЯшГ^уатауа  пато   'stu  'да

будет поклон Яме!'

Шот^. + ^т/потШа^ = Nom.dat.+ Nom.'nominat. + Vb.copul.);

b)  gātur adhvarāya = gātur adhvare 'путь  к  жертвоприношению'

(Nom.dat +Nom.' = Nom.юс. + Nom.');

c)  priya- indrāya = priya- indrasya 'приятный Индре' (Nom.dat. + Nom.'= Nom.gen. +Nom.').

4.  a) tvad bhiyā = tava bhiyā 'из страха перед тобой'

(Nom.abi. + Nom.' = Nom.gen. + Nom.').

6. a) Paijavanasya  danam   'дар   Пайджаваны' = Paijavano dadāti 'Пайджавана дает' (Nom.gen. + Nom/ = Nom.nominat. + Vb.'fm.);

b)  dasyor hantū 'убийца дасью' see dasyum   hanti   'он  убивает дасью'

(Nom.gen. + Nom.' = Nom.acc. + Vb/fin.);

c)  tāsām rohiņim = tašu rohiņīm 'из них к Рохини' (Nom.gen. + Nom/ = Nom.ļOC. + Nom.');

d)  pitŗtamah pitŗņām = pitŗtamah pitŗsu 'самый отеческий из отцов'

(ge.pl.                 ]p.               p                       p

e)  marutātņ gaņas = marutvan gaŗias 'толпа Марутов'; (Nom.gen. + Nom/= Nom.-Adj. + Nom.');

f)  tava hotram   'у   тебя — служба   хотара' 1= tava   hotram asti 'у тебя есть служба хотара' = tvam АоМ 'ты хотар'

(                        '              N              N'

 у

en. + N0m.'n0minat.= NOm.

gen.

р

'nomlnat. + Vb.copul.—

oia.    Nom/ag.); g) daca gavam^daĢa gavas 'десять коров'

(Nom.-Num. + Nom.'gen._ Pi. -— Nom.-Num. + Nom.'nom.pi.); h) pūrņa- madhvas = purna- madhunā 'полный меда'

(Nom.gen. + Nom.'-Part. ss Nom.instr. + Nom.-Part.);

422

i) priya- indrasya = priya indraya 'приятный Индре'

(Nom.gen + Nom/ = Nom.dat. + Nom.'); j) tava bhiyā = tvad bhiyā 'из страха перед тобой'

(Nom.gen. + Nom/ = Nom.abi. + Nom.').

€. a) gātur adhvare = gātur adhvarāya 'путь к жертвоприношению'

(Nom.ioc. + Nom.' = Nom.dat. + Nom.'); b)'^apsu yant = apč  yant = adbhir  yant-   'движущийся   в

водах'

(Nom.ioc +№)т/-Ра11. = №т.асс -г-Nom.'-Part.ss Nom.instr +

+ Nom.'-Part.);

c)  tāšu rohiņīm = tāsām rohiņīm 'из них к Рохини' (Nom.ioc. + Nom/ = Nom.gen. + Nom.');

d)  saņivatsare     ĢaĢayānās = samvatsaram     ĢaĢayūnās^ = samvatsareņa caļayātiās 'пролежавшие год' (Nom.ioc -г Nom.'-Part. = Nom.acc +Nom.'-Part.^E Nom.|nstr + + Nom.'-Part.);

e)  tve hitam -> tubhyam hitam 'к тебе направлена' (Nom.ioc + Nom.'-Part.-> Nom.dat. -r-Nom.'-Part.);

f)  anjisu   priyāķ ' находящие    удовольствие    в    украшениях' = anjayaķ priyāķ (santi) 'украшения   доставляют удовольствие'

(Nom.ioc. + Nom.'-Adj. = Nom.nominat.+ Nom.'-Adj.).

7.  a) ahann  ahim   'он   убил   дракона' =ahir   hatah   'дракон

убит'

(Nom.acc. + Vb.fin.trans. ^Nom.nom,nat. + Part.);

b)  somam pibati = somasya pibati 'он пьет сому'. (Nom.acc. + Vb. se Nom.gen. + Vb.);

c)  agnim avocāma = agnaye  'vocāma 'для   Агни  мы  произнесли'

(Nom.acc. + Vb. s= Nom.dat. + Vb.); <1) yajnam  upayan.ti = yajnāyopayatiti = yajiia  upayanti

'они приходят на жертвоприношение'

(Nom.acc. + Vb. = Nom.dat. + Vb. = Nom.ioc. + Vb.); e) apās.. eti = apsveti = adbhir eti 'он движется   в водах'

(Nom.acc.+Vb. īs Nom.ioc. + Vb. = Nom.lnstr. + Vb.); i) tva± saĢcire~tvayā sagcire 'за тобой последовали'

(Nom.acc. -i- V b. = Nom.instr. + Vb.);

g)  ahū didihi = ahasu dīdihi = ahabhir dldihi  'сияй в течение дней'

(Nom.acc. + Vb. = Nom.ioc + Vb. = Nom.instr. + Vb.).

8.  a) yajnena\. ayajanta^yajnam ayajanta   'они   почтили

жертвоприношением'

(Nom.jn-t-. + Vb. = Nom.acc. + Vb.);

b) sudayati pra dhībhih 'пусть он   приготовит  с   молитвами' = sūdayāti pra dhiyo hinvūnah   'пусть  он   приготовит, воссылая молитвы' (Vb. + Nom.mstr. = Vb. + Nom.acc. + [Part.]);

423

c)  ahabhir dldihi ==. ahū dldihi = ahasu dldihi  'сияй  в течение дней'

(Nom.instr + Vb. = Nom.acc. + Vb. == Nom.iOc. + Vb.);

d)  adbhir eti = apa eti = apsveti 'он движется в водах'

(Nom.lnstr + Vb. = Nom.aCc + Vb. = Nom.ioc. + Vb.);

e)  (Nom.instr. + Vb.^Nom.abi. + Vb.)

Примечание. При грамматической синонимии ЭСК 8 и ЭСК 10 в значении выражения причины для каждой из конструкций характерен свой лексический набор Nom. и Vb., ср., например: vepate bhiyā [I.] 'он трясется от страха', ноне *vepate bhiyas [Abi.] id.. или atnāt [Abi.] titvise sam 'он затрясся от ярости', но не *атепа [I.] titvise sam id.;

f)  (gulko) па kriyate... abalena 'пошлина не платится бессильным' — abalo  па   kŗņotl   (gulkam)   'бессильный   не платит пошлину'

(Nom.'nominat. + ) Vb.+Nom.lmtr.--<Nom.'acc.+) Vb.+

nominat.

+ Nnominat.

g) jīvata... deyam~ jlvan  dātum   arhati    живущий   должен дать'

(Nom.in3tr. + Vb.part.nec. —- Nom.nominat. + Vb.lnf. + Vb.fin.).

9. a) adadhū martyaya = adadhā martye  'ты  создал   смертному' (Nom.dat +Vb. ^Nom-ioc + Vb.);

b)  avocama... agnaye = agnim avocāma 'для Агни мы произнесли'

(Nom.dat +Vb. = Nom.acc. + Vb.);

c)  yajnāyopayanti = yajna   upayanti = yajnam   upayanti 'они приходят на жертвоприношение'

(Nom.dat + Vb. = Nom.loc. + Vb. = Nom.acc.+ Vb.).

10.  a) Nom.abl. + Vb. = Nom.lnstr. + Vb.)*.

11.  a) somasya pibati = somam pibati 'он пьет сому'

(Nom.gen +Vb. = Nom.acc.+ Vb.);

b) (ahar) devūnūm   ūsld = devū   ahapataya   āsan   '(день) был у богов'________

1

([Nom.' [/

 I  .gen +Vb. = Nom.nominat.+

[comp.l)

12. a) apsveti~apās...eti = adbhir ей 'он  движется  в  водах (Nom.ioc +Vb. = Nom.acc.+ Vb. = Nom.lnstr. + Vb.);

b)  yajna   upayanti = yajnam   upayanti = yajnenopayanti 'они приходят на жертвоприношение'

(Nom.ioc. + Vb. = Nom.acc. + Vb. = Nom.dat. + Vb.);

c)  adadhū martye = adadhū martyūya  'ты   создал   смертному'

(Nom.ioc. + Vb. se Nom.dat. + Vb.);

См. примечание к 8-е).

1

d)  ahasu dīdihi — aha didihi = ahabhir dldihi  'сияй в течение дней'

(Nom.ioc. + Vb. == Nom.acc. + Vb. = Nom.lnstr. +Vb.);

e)  ava... (gomati) vraje^ava...(gomatej vrajāya  'помогай в отношении загона (полного коров)'

(Nom.ioc. + Vb. = Nom.dat. + Vb.). 13. a) sa ā vaha = tvam ā vaha 'привези!'

(3   Sg.   Pron.nommat. + Vb.iv. =2   Sg.   PrOn.nominat. + Vb.iv.).

b) hota satsi = hoteva satsi 'сядь как хотар'

(                                                                  )

(nomlnat.                               n0minat.                        );

с) тапуе bhejano (amŗtasya) = manye kad (aham) bheja-

no (amŗtasya) 'я считаю себя вкусившим (амриты)'

(Vb. + Nom .nominat. = Vb. + Con]. + Nom.nominat.). 14. a) agnir  nabhimŗge = agnir   anabhimŗĢyaķ   'Агни   нельзя

трогать'

(Nom.nominat. + Vb.inf. = Nom.nominat. + Part.nec.); b) vŗsabharņ yajadhyai = vŗsabho yajatah 'Надо принести

в жертву быка'

(Nom.acc. + Vb.mf. = N0m.nominat. + Adj.-Part.nec).

15—19. Эти ЭСК  в   трансформации   не   нуждаются   ввиду   их однозначности.

20.  а) dīrgharņ  tamas  'долгий   мрак' = dlrghatamas   'долгий

мрак', 'погруженный в долгий мрак' (Adj. + Nom.-Subst. = Nom.-Сотр.) или (Ad]. + Nom.-Subst. = Ad].-Comp.);

b) mahān garbhah 'велик зародыш' = garbho   mahūn   asti 'зародыш великий есть'

(Ad]. + Nom.-Subst.= Noin.-Subst.nomlnat. + Adj. + Vb.copui.).

21.  а) vyakta naraķ 'украшенные  мужи'= torfffо   narah   'та-

кие мужи'

(Part.+Nom.-Subst. = Adj. + Nom.-Subst.); b) abhīddho   gharmas 'разогрет  котелок' ss gharmo  'bhld-dho 's^i 'котелок разогретый есть' (Part. + Nom.-Subst. = Nom.-Subst.nominat. + Part. + Vb.copui.);

с') puruse mŗte = yadā puruso mamāra 'когда  умер   человек' (Nom.loc. + Part.loc. = yadā + Nom.nomlnat. + Vb.f|n.);

с") mayi tapyamane = yadū   māņi tapati   'когда   меня   му-чают' [неопределенно-личная форма] (Nom.ioc. + Part.ioc. -- yada+Nom.acc. + Vb.fin);

d') tesam pannanam = yada ta'padran 'когда они упали' (Nom.gen. + Part.gen. = yadū + NomLnomInat. + Vb.fm.);

d") ^аот nuttanam = yada tah anunot 'когда   их  столкнули' [неопределенно-личная форма] (N              Pt?Nom.acc. + Vb.f,n.);

424

Примечание. В случаях с и d выбор конструкции трансформа определяется переходностью—непереходностью глагольного корня и видовым значением причастия исходной конструкции.

425

22. a) rajā varuņah 'царь Варуна' ="5 varuņo nama raja 'царь по имени Варуна'

b)  tva± visņuh 'ты — Вишну' = tva± visņur  asi   'ты   еси Вишну'

(N01x1. +Nom/ ^Nom.' + Vb.copui.);

c)  tvām pitaram = tvām pitaram iva  'к тебе [как к отцу' (Nom. + Nom.' = Nom.+ N0111/+ ^иа).

23—25. Эти ЭСК в трансформациях   не   нуждаются   ввиду  их однозначности.

С помощью набора ЭСК и всех возможных их трансформаций описывается разнообразие минимальных синтаксических конструкций языка и определяется его синтаксическая гибкость при выражении одного и того же значения. Синтаксические трансформации задают также набор основных синтаксических отношений.

Отношение предикативности

Примечание. Это отношение в ведийском языке может быть выражено одной личной глагольной формой, в связи с чем ЭСК 21 можно представить как трансформ ЭСК 23.

 om.nat. + Vb fln —= + Nom.nominat.-- Nom.acc. +  V

 t. + Norn.nom,nat. =         g  .instr. + Vb.fln. = Nom.dat.

-Vb.fin.ssNom.+Vb.mf. = Adv. + Vb.= Vb.fln. + Vb.inf. ЭСК 23, За, 5f, 7—17, 20b, 21b, 22b).

Отношение объектности

1)  Первый объект (Nom.acc. + Vb.^ Nom.асс. + Nom.--Nom.асе.+ +Vb.inf = Nom.gen+Nom.= Nom.gen+Vb.;   ЭСК  7a,   b, f, la, b, d, e, 14b, 5b, lla).

2)  Второй   объект  (Nom.dat + Vb.= Nom.dat + Nom.= Nom.acc. ^Ь.= №нп.1ос.^Ь.= Nom-ioc+Nom.; ЭСК 9a, 3a, 7c, 12c, 6e).

Отношение направленности

(Nom.acc + Vb.= + Nom. = Nom.dat 9c, 3b).

(Nom.,oc + Vb.= Nom.loc + Nom.= Nom.,nstr.+ Vb.= Nom.instr. + No.= Nom.acc +Vb.= Nom.acc +Nom.= Nom.abi.-f-Vb.-- Nom.abi.+ Nom; ЭСК 12a, 6b, 8d, 2e, 7e, lc, 10 (cp.  adbhyo  jūyase   'ты

acc + Nom.= Nom.loc. + Vb. = Nom.ioc.+  .= Nom.dat +Nom.);  ЭСК 7d, la, 12b, 6a,

Отношение места

426

рождаешься из вод'), 4 (ср. nlrjaganvān tamasah  'вышедший из мрака').

Отношение времени

hacc. + Vb.= Nom.acc.+ Nom. = Nom.loc + Vb. s Nom l0, +  Nom+Vb= Nom       + Nom.; ЭСК 7g, lf, 12d,6e,

Отношение причины, основания

ОС ļ

К Nom-abi.+Nom.= Nom.instr.+ Vb. = Nom.lnstr.-f Nom.; ЭСК 10a, 4a, 8e, 2, cp. svadhābhir madanti 'наслаждающаяся по своим законам').

Отношение  цели

(Nom.dat. +Vb.= Nom.dat. + Nom. = Nom.acc + Vb.= Nom.acc + + NoIп. = Nom.lOc.+Vb. = Nom.loc.+Nom.= Vb-f^+Vb.,,,,.; ЭСК 9c, ob, 7d, Īd, 12 (cp. dhane [hite] sartave 'чтобы стремиться к установленному богатству'), 17).

Отношение сравнительности

(Nom.abI.+Nom.= Nom.1Пstr.+Nom.; ЭСК 4 (ср. asmād tavyūn более сильный, чем мы'), 2 (ср. samo devaih 'подобный богам')).

Отношение партитивности

.; ЭСК 5с, 6с).

Отношение притяжателъности

(Nom.gen.+Nom. = Ad]. + Nom.-Subst.; ЭСК 5 (ср. уаjāmāna-sya ради 'скот жертвователя'), 20 (ср. sve dame 'в своем доме')).

Отношение   инструментальности (Nom.iпstr.+Vb. = Nom.lпstr.+Nom.; ЭСК 8а, 2а).

Отношение субъектности

(Nom.Iloei.-flVb.----Nom.,iet.. + Vb.= Nom.lnstr. + Part. = Nom.+ Nom. = Nom.nomlnat. + Adj.nomlnat = Nom.nominat + Part.nominat. = Nom.1Oc+ Part.Ioc. = Nom.gen + Part.gen = Nom.nominat. + Vb.abSoi.= Nom.gen. + Nom.; ЭСК 23, 8f, 2g, 22b,'20b, 21b, c, d, 18, 5a).

427

Отношение ^атрибутивности

j. + Nom.-Subst.=Part. + Nom.-Subst.=Nom.                    j

+ Vb.; ЭСК 20а, 21а, 22, [ср. dyāvāp№thivī rodasī (ubhe) 'небо-и-земля — оба мира'], 16).

В приведенном перечне не нашли отражения редкие трансформации и конструкции, не имеющие трансформов. Конкретные лексические наполнения данной ЭСК в тексте налагают на ее употребление определенные ограничения. В целом же описание на трансформационном уровне помогает решить все существенные вопросы анализа и синтеза синтаксических структур языкя.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

Названия ведийских текстов

АВ   — Атхарваведа АП   —Атхарва-пратишакхья ВП   — Ваджасанейи-пратишакхья ВС  —Ваджасанейи-самхита КС — Катхака-самхита МС — Майтраяни-самхита РВ   — Ригведа

РП  — Рик-пратишакхья СВ  — Самаведа ТП  — Тайттирия-пратишакхья ТС   —Тайттирия-самхита ШБ — Шатапатха-брахмана ЯВ   — Яджурведа

Основные грамматические термины

А. — винительный падеж

АЫ. — отложительный падеж

absol. — абсолютив

aci — активный залог

adj. — прилагательное

adv. — наречие

аог. — аорист

сотраг. — сравнительная  степень

D. — дательный   падеж

des. — дезидератив

du.—двойственное число

f. — женский род

fut. — будущее время

G. — родительный падеж

hap. leg.— единичный пример

I.—творительный падеж

impf. — имперфект

inf. —-инфинитив

inj. — инъюнктив

int. — интенсив

iv. — повелительное наклонение

L. — местный падеж

т. — мужской род med. — медиальный залог п. — средний род N. — именительный падеж пот. — имя

пот.  abstr. — имя абстрактное пот. act. — имя действия пот. ag. — имя деятеля пот. сопсг. — имя конкретное opt. — желательное наклонение pass. — пассивный залог р. — причастие pf. — перфект

pl. — множественное число plusq. — плюсквамперфект р. р. — причастие прошедшего  времени

рг. — настоящее время sg. — единственное число subj. — сослагательное наклонение subst. —■ существительное V. — звательная форма

Библиографические сокращения

ВЯ           — «Вопросы языкознания». М.

КСИНА   —«Краткие сообщения Института народов Азии АН СССР»1. М.

ABORI     — «Annals of the Bhandarkar Orienta! Research Institute». Poona.

429

АО            — «Acta orientalia».  Ediderunt societates orientales Batava, Danica,

Norvegica (Svecica). Leiden.

BSLP       —«Bulletin de la Sociētē de linguistiaue de Paris». BSO(A)S —«Bulletin of the School of Orienta! (and African) Studies, London

Institution (University of London)». HOS         —«Harvard Oriental Series». IIJ             — «Indo-Iranian Journal». Leiden.

JA             — «Journal asiatique». Paris.

JAOS       —«Journal of the American Oriental Society». New York —New Ha-

ven. K.Z            — «Zeitschrift fur vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete der

indogermanischen Sprachen».

PIFI         —«Publications de l'Institut Fran^ais de l'indologie». ZDMG     —«Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen  Gesellschafb.   Leip-

zig, Wiesbaden.

ИЗБРАННАЯ  БИБЛИОГРАФИЯ

Издания текстов

1.  Atharva-prāticākhya. Ed. and Transi. by W. D. Whitney,—JAOS. 7,  1862

2.  Atharva Veda Sanhita. Hrsg. von R. Roth und W. D. Whitney. Berlin, 1856 (Bonn, 1966).

3.  Aufrecht Th. Die Hymnen des Rigveda. T. 1—2. Aufl. 4. Wiesbaden, 1068 (Aufl. ii, 1801 — 1863).

4.  The Kashmirian Atharva-Veda (School of the Paippaladas). Ed. by M. Bloom-field and R. Garbe. Baltimore, 1901.

5.  Kāthaka-Saŗnhitā. Hrsg. von L. von Schroeder. Leipzig,  1900—1912  (Wiesba-den, 1969—"19.70).

6.  Maitrāyaņī Sarņhitā. Hrsg. von L. von Schroeder. Leipzig, Bd 1, 1881; Bd 2, 1885.

7.  M ū 11 e r M.   The Sacred Hymns of the Brahmans together with the Com-mentary of SāyaņScārya. Ed. 2. Vol. 1—3. London, 1888—1892.

8.  Ŗgveda-Saŗnhitā with the Commentary of SIyaņācārya.   Poona. Vol. 1, 1ФЗЗ; vol. 2, 1936; vol. 3, 1941; vol. 4, 1946; vol. 5, Г951.

9.  Rig-Veda-Prātišākhya. Hrsg. von M. Muller. Leipzig, 1869.

10.  Sāma-Veda. Die Нутпеп des Sāma-Veda. Hrsg., iibers. von T. Benfey. Leipzig, 1848 (Wiesbaden1 1968—1969).

11.  Sukla-Yajurvedīya Kaņva-Saŗnhita. Ed. by Satavalekar. Aundh, 1940.

12.  Taittirlya-prāticākhya.'Ed.  and Transi. by W.  D. Whitney.—JAOS. 9,   1871.

13.  Die Tāittirīya-Sarnhitā. Hrsg. von A. Weber.—«Indische Studien». Bd 11, 12. Leipzig, 1871—18712.

14.  Vājasaneyi-praticākhya.     Hrsg.   von  A.   Weber.— «Indische  Studien».   Bd   4. H. 3. Leipzig, 1858.

15.  Vājasanevi-Sanhitā. Ed. by A. Weber. Berlin — London,  1852 (Berlin,  1952).

Переводы текстов

16.  Атхарваведа.  Избранное.  Перевод,   комментарий   и   вступительная   статья Т. Я. Елизаренковой. М., 1976.

17.  Ригведа. Избранные гимны. Перевод, комментарий и вступительная статья Т. Я. Елизаренковой. М., Ш72.

18.  Atharva-Veda Saŗņhitā. Translated with a Critical and Exegetical Commentary by W. D. Whithey.  Revised and  Brought Nearer to Completion and Edited by Ch. R. Lanman. Cambridge, Mass.,  H9iO5  (=HOS. Vol. 7—8).

1'9. GeldnerK. F. Der Rigveda aus dem Sanskrit ins Deutsche ubersetzt unct mit einem laufenden Kommentar versehen. Cambridge, Mass., 1961 ( —HUb. Vol. 33—35. Index-vol. 36).

20. К e i t h A. B. The Veda of the Black Yajus School Entitled Taittinya Saŗņhitā. Vol. 1—2. Cambridge. Mass., 1914 ( = HOS. Vol. 19).

431

Текстологические исследования

20а. Фортунатов. Ф. Sāmaveda-Āraņyaka-Samhitā. M., 1875.

21.  Bloomfield M.   Rig-Veda Repetitions. Pt'1—3. Cambridge, Mass.,   1916.

22.  Bloomfield M. A   Vedic Concordance. Cambridge, Mass.,   1906.

23.  Bloomfield  M.,   Edgerton  F.,   Emeneau  M.   B.   Vedic   Variants. Vol. 1—3. Philadelphia, 1930—1934.

24.  Oldenberg H. Die Нутпеп des Rigveda. Metrische und textgeschichtliche Prolegomena. Bd 1. Berlin, 1-888.

25.  Oldenberg  H.   Ŗgveda.  Textkritische und  exegetische   Noten.   Bd   1—2. Berlin, 1909—1912.

26.  Renou L.  Ētudes vediques et pāņineennes. T. 1—417. Paris, 1955—1969.

Словари

27. Bohtlingk O.   und   Roth R.   Sanskrit-W6rterbuch. Bd  1—7. St. Peters-

burg, 1855—1875. 2'8. Grassmann  H.   W6rterbuch  zum   Rig-Veda.   Aufl.  3.   Wiesbaden,    196S

(Aufl. 1, 1872).

29.  M а у r h о f e r M.   Kurzgefafites etymologiscr.es Wōrterbuch des Altindischen. Bd 1—4. Heidelberg, 1956—1980.

30.  Monier-Williams M.   A  Sanskrit-English    Dictionary.    Oxford,    1970 (Ed. 1, 1888).

31.  Neisser W.   Zum W6rterbuch des Rigveda. H.  1—2. Leipzig,  1924—1980.

Грамматики и работы общего характера

32.  Барроу Т.   Санскрит. Перевод с английского Н. Лариной. М.,  1976.

33.  В 1 о с h J.   Indo-Агуап from the Vedas to Modern Times.  English Edition. Tr. by A. Master, Paris, il965 (французское издание 1934 г.).

34.  Whitney W. D.  A Sanskrit Grammar. Ed. 5. Leipzig, 1924.

35.  M а с d о nel 1 А. А.  Vedic Grammar. Strassburg, 1910.

36.  Macdonell А. А.   А Vedic Grammar for Students. Oriord,  1916.

37.  Renou L.   Grammaire de la langue vēdique. Lyon — Paris,  1962.

38.  Renou L.   Introduction gēnērale. Nouvelle edition du texte [Wackerna-gel J.   Altindische Grammatik] pāru en 1896, au tome 1. Gōttingen, Ш57.

39.  W а с k e r n a g e 1 J.,   DebrunnerA. Altindische Grammatik. Bd  1—3. G5t-tingen, 1896—1954. Bd (1. Lautlehre. 1896; Bd 2. T. 1. Einleitung zur Wortlehre. Nominalkomposition.  1905; Bd 3. T. 2. Die Nominalsuffixe. 1964; Bd 3, 1—2. Deklination der Nomina. Zahhvorter — Pronomina.   1929—1980).

40.  W h i t n e у W. D.   The Roots, Verb-Forms and  Primary Derivatives of the Sanskrit Language. Leipzig, 18'85.

Монографии, сборники, статьи Текст, семантика

41.  «Индия в древности». М., 1964 (с. 95—104).

42.  Семенцов В. С. Проблемы интерпретации  ведийской прозы. М.   1981.

43.  Approaches to Semiotics. 30. The Hague, Paris, Ш73.

44.  Benveniste E. Le vocabulaire des institutions indo-europeennes. T.  1—2. Paris, 1969.

45.  Benveniste E.   et   Renou L.   Vŗtra et VŗOragna. Paris,  1934.

46.  Blair С J.  Heat in the Rig Veda and Atharva Veda. New Haven, 1'961.

47.  CoomaraswamyA. K.  Chāyā.— JAOS. Vol. 56, 1935.

432

the

 ymns of the

59.

•48. E 1 i z а г е п к о v а Т. An Approach to the Description of the ContenU nf Ŗgveda.—Melanges d'indianisme. Paris, 1968 (c. 255-268)       ^onlents of

49.  Gonda J.   The So-called Saecular, Humorous, and Satyrical Hvr Ŗgveda.— Orientalia neerlandica. Leiden, 1948.                                y

50.  Gonda J.   Some Observations on the Relations between «Gods» and «Po-wers» in the Veda. 's-Gravenhage, 1957.

51.  Gonda J.   The Vedic Concept of aŗnhas.— IIJ. Vol. 1, 1957 (c   33—601

52.  Gonda J.   The Vision of the Vedic Poets. The Hague, 1963.     '

53.  G о n d a J. Eye and Gāze in the Veda. Amsterdam, 1969.

54.  Kuiper  F.  B.  J.   The Ancient  Агуап Verbal  Contest.—IIJ.  Vol.  4    1960

(c. 217—©81).

55.  Kuiper F. B. J.   The Three Strides of Visņu,—Indological Studies in Ho-nour of W. Norman Brown ( = «American Oriental Series», 47), 1962 (c. 137—

151).

56.  Kuiper F. B. J.   The Bliss of aša.— IIJ. Vol. 8,  1964  (c. 96—129).

57.  Luders H. Varuņa. Gōttingen. Bd 1, 1951; Bd 2, 1959.

58.  S с h а у e r S. Die Štructur der magischen Weltanschauung nach dem Atharva-Veda und den Brāhmaņa-Texten. Munchen — Neubiberg, 1925. Schlerath B.   Gedanke, Wort und Werk im Veda und im Awesta.— Anti-quitates indogermanicae. Innsbruck, 1974 (с. 20Г—221).

60.  Schlerath B.   Das Kōnigtum im Rig- und Atharvaveda. Wiesbaden, 1960.

61.  Thieme P.  Der Fremdling im Ŗgveda. Eine Studie ūber die Bedeutung der Worte ARI, ARYA, ARYAMAN und ĀRYA. Leipzig, 1938.

62.  Thieme P.   Untersuchungen zur Wortkunde und Auslegung des Rigveda.

Halle, 1949.

63.  Thieme P.  Mitra and Агуатап. New Haven, 1967.

Стиль

64.  Елизаренкова  Т.  Я.,    Топоров  В.  Н.  Древнеиндийская  поэтика    и ее индоевропейские истоки.— «Литература и культура древней и средневековой Индии». М., 1979 (с. 36—88).

65.  Топоров В. Н. Об одном примере    звукового символизма    (Ригведа X, 126).— «Sēmiōtike.  Труды  по  знаковым   системам».   Вып.  2.   Тарту,    1965

(с. 3<1'7—319).

66.  Gonda J.  Alliteration und Reim im Satzbau des Atharvaveda.— АО. Vol. 18,

1939.

67.  Go nd a J.  Epithets in the Ŗgveda. The Hague, 1959.

68.  Gonda J.   Stylistic Repetition in the Veda. Amsterdam, 1959.

69.  Gonda J.   Ellipsis, Brachylogy and Other Forms of Brevity in Speech in the Ŗgveda. Amsterdam, 1960.

70.  Renou L.   Langue et religion dans le Ŗgveda: quelques remarques.— «Die

Sprache». 1. Wien, 1949'. . Renou L.    Sur l'economie des    movens    linguistiques dans le  Ŗgveda.—

BSLP. 50, 1, 1964.

72.  Renou L. Histoire de la langue sanskrite. Lyon — Paris, 1956.

73.  Renou  L.    La  phrase  vēdique.— Symbolae    linguisticae.    Wroclaw,     1965

(c. 230—234).

74.  S с h m i 11 R.   Dichtung und Dichtersprache in indogermanischer Zeit. Wies-

baden, 1967.

75.  Starobinski J.  Les mots sous Ies mots. Paris, 1971.

76.  Wackernagel J.   Indogermanische Dichtersprache.— «Philologus». Bd 95, 1943 (c. 1'—19).

71.

Лексика

• Ksiega

77  Топоров  В.  Н.   Ведийское rad-   (значение, этимология,  связи)

' pamiatkowa ku czci E. Sluszkiewicza. Warszawa, 1974.            „finpM,. игто,пии

78. Топоров В. Н. О брахмане. К истокам концепции^-Проблемы истории, языков и культуры народов Индии. М., 1974 (с. 20—74).

28  Зак.

433

79.  Burrow T.   Sansimt Urāna- «step, stride, etc.» — «Deccan College Research Institute. S. K. De Felicitation Volume». Poona (c. 1—7).

80.  Burrow T.   Vedic is- «to prosper».—BSO(A)S. Vol.  17,  1965.

81.  Burrovv T.    Sanskrit gŗļgur- «to    welcome».— BSO(A)S.    Vol.  20,   1957 (c. 133—144).

82.  Burrow T.   Saskrit pā- «go, move, pass, traverse».— IIJ. 1973,   15,   № 2 (c. 81—108).

83.  Elizarenkova T.   Concerning a Peculiarity of the Rgvedic Vocabulary.— ABORI. Diamond Jubilee Number. Poona, 1977—1978  (c.  129—136).

84.  G о n d a J.  Notēs on Brahman. Utrecht, 1960.

85.  Gonda J.  Adhvarā- and adhvaryu-.— Selected Studies. Vol. 2  Leiden, 1975 (c. 86—100).

86.  Gonda J.   Some Notēs on the Study of Ancient Indian Religions Termino-logy.—Selected studies. Vol. 2. Leiden, 1975 (cl—31).

87.  Gonda J.   Zur Homonymie im Altindischen.— Selected Studies. Vol. 3. Leiden, 1975 (c. 1—42).

8'8. Hoffman  K-   Vedisch  vidh,  vindh.— «Aufsatze  zur  Indoiranistik».   Bd   1.

Wiesbaden, 1975 (c. 23S—2!44). 8i9. H о f f m a n   K.   Mārtaņda   und   Gayomart. — «Aufsatze   zur    Indoiranistik».

Bd 2, 1976 (с. 422--438).'

90.  J a n e r t K. L.   Sinn und Bedeutung des Wortes dhasi. Wiesbaden, 1956.

91.  Ku i p er F. B. J.   Vi dayate and vidatha.— «Indologica taurinensia». 2. To-rino, 1975 (c. 12(1 — 132).

92.  Renou  L.   L'ambiguitē  du  vocabulaire  du    Ŗgveda.—JA.    T   231,     1939 (c. 161—235).

93.  Renou  L.   List of  Words  and Forms  in  the Sāmaveda.— «Vāk».   1962, 2 (с. 10O—M6).

94.  Renou L. Vocabulaire du rituel vedique. Paris, 1954.

95.  Renou L.   Words and Word-Forms Peculiar to the Kāņva-samhitā.— «Vāk». 1954, 4 (c. 131—136).

96.  Renou L. List of Remarkable Words from the Kašmirian (Paippalādā) Ver-sion  of  the  Atharva-Veda   (According  to  L.  С  Barret's   Edition) — «Vāk». 1956, 5.

97.  Renou L,  Les noms pour «don» dans le   Ŗgveda.—BSO(A)S. Vol. 20, 1967 (c. 471—480).

9®. Renou L.   Ētudes sur le vocabulaire du  Ŗgveda.— PIFI. № 5. Pondichērv,

1958. 99. R e n о u L.  Vedique punša-.— IIJ. Vol. 4, 1960.

100.  Renou L,   SilburnL.   Sur la notion  de brahman.— JA.   T. 237    1949 (c. 7—46).

101.  Thieme P. Brahman.— ZDMG. Bd 10G, 1962: (c. 91—129).

Фонетика,   фонология,   морфонология,   метрика

102.  Елизаренкова Т. Я.   Исследования по диахронической фонологии ин-доарийских языков. М., 1974.

103.  Зализняк А. А.   Грамматический очерк санскрита  (раздел «Морфонология») — Санскритско-русский словарь. Сост. В. А. Кочергина. М.,  1978.

104.  3 а л и з н я к А. А. Морфонологическая классификация древнеиндийских глагольных корней.— Очерки по фонологии восточных языков. М., 1975 (с. 59— 85).

105.  АПеп W.  S.   Sandhi, the Theoretical,  Phonetic   and   Historical   Bases   of Word-Junction in Sanskrit. The Hague, 1962.

106.  А 11 e n W. S.  Phonetics in Ancient India. London, 1963.

107.  Arnold E. V.   Vedic Metre in its Historical Development. Cambridge, 1967 (1-st ed. 1905)..

108.  Burrow T.   Spontaneous Cerebrāls in Sanskrit.—BSO(A)S. Vol. 34, pt 3. 1971.

434

109.  Hoffman  K.  Zur Aussprache von  altindoar a.—«Aufsatze  zur Indoiranistik». Bd 2. Wiesbaden, 1976 (c. 552—554).

110.  Kuiper F. B. J.   Traces of Laryngeals in Vedic Sanskrit.—India antiaua. Leiden, 1947.

111.  Kuiper F. B. J.   Shortening of Final Vowels in the Rigveda   Amsterdam 19155.

142. Kuiper F. B. J. The Sanskrit Nom. sing. vlt.— lU. Vol. 10, № 2/3 1967 (c. 103—126).

113.  К u г у 1 о \v i с z J. L'apophonie en Indo-Europēen. Wroctaw, 1956.

114.  Kurylowicz J.    L'accentuation des langues    indo-europēennes. Wrociaw 1958.                                                                         t

115.  Kury.owicz J. Autour de v. ind. SAST1 et SADHATL— Mēlanges d'indi-anisme. Paris, 1958 (c. 433^437).

116.  Kurylowicz J.   Metrik und Sprachgeschichte. Wroclaw,  1975.

M7. Ku г у 1 owicz J. Zwei junggrammatische Lautgesetze im Altindischen.— Studien zur allgemeinen und vergleichenden Sprachwissenschaft. Jena, 1976 (c. 94—105).

118.  Lehmann W. P.   On the Reading of Some ya- Suffixes in the Rigveda.— Pratidānam. The Hague —Paris, 1968 (c. 39—45).

119.  Mayrhofer M.   Uber spontanen Zerebralnasal im frūhen Indo-Arischen.— Mēlanges d'indianisme. Paris, 1968 (c. 509—517).

120.  RysiewiczZ.   Un archaisme de l'accentuation vēdique. Krakow,  1948'.

121.  Varma S.  Critical Studies in the Phonetic Observations of Indian Gramma-rians. Delhi, 1961.

Именное   склонение,  словообразование,   словосложение

123. М а к а е в Э. А. Именное склонение в ведическом и в санскрите.— В'Я. 1964, № 6 (с. 94—-104).

123.  Benveniste E.   Noms d'agent et noms d'action en indo-europeen. Paris, 1948.

124.  Hauri С   Zur Vorgeschichte   des   Ausgangs — ena   des   Instr.   Sing.   der a-Stāmme des Altindischen. Gōttingen, 1968.

125.  Hoffman K. Der vedische Typus    menāmenam.— «Aufsatze zur Indoiranistik». Bd 1. Wiesbaden, 1975 (c. 113—119).

126.  Kuiper F. B. J.   Notēs on Vedic Noun-Inflexion. Amsterdam, 1942.

127.  Kurylowicz J.  Les adjectifs thematiques ā feminin en -i-.— Pratidānam. 1968' (c. 46—512).

128.  Leumann M.    U- und  YU- Adjektive des Altindischen.— Mēlanges d'indianisme. Paris, 1968 (c. 467—478).

129.  Liebert G.  Das Nominalsuffix -ti- im Altindischen. Lund2 1940,.

130.  Manessy J. Les substantives en -as- dans la  Ŗ-Sainhitā. Dakar,  1961.

1-31. Renou L. Juxtaposition et composition dans le Ŗgveda.— «New Indian Antiquary». Vol. 3, 1940 (c. 266— 272).

132.  Renou L. Sur certains emplois d'a (n)° priv. en sanskrit en notamment dans le    gveda — BSO(A)S. Vol. 10, 1940—1942, (c. 1—18).

133.  Renou L. Observations sur les composēs nominaux du Ŗgveda.—«Language». 29, 3, 1953 (c. 231—236).

134 Renou L. Dērivēs abstraits en -tāt- et -tāti- du Ŗgveda.—BSLP. 55, 1960 (c. 10—19).

Местоимение, числительное

135.  Воробьев-Десятовский В. С.   Развитие личных местоимений в ин-доарийских языках. М.—Л., 1956.

136.  Gonda J.   Reflexions on the Numerals «One» and «Two» in Ancient Indo-European Languages. Utrecht, 1953.

137.  Gonda J.   Bemerkungen zum Gebrauch der Pronomina der  1. und 2. Per-

28*

435

son  als  Subjekt  im Altindischen.— «Selected  studies:».  Vol. 3.  Leiden,   1976-(c. 111—179).

138.  Gonda J.   Notēs on the Indo-European Wi- and Шо- Pronouns.— Selected studies. Vol. 1. Leiden, 1975 (с. 2О5—24Э).

139.  Gonda J.   The Original Character of the Indo-European Relative Pronoun io-.— Selected studies. Vol. 1. Leiden, 1975 (c. 164—204).

140.  Hauri C.  Der Stamm атй- «jener» des Altindischen.—KZ. Bd 78, № 1—2, 1963 (c. 115—126).

141.  Liebert  G.   Die  indo-europāischen  Personalpronomina und  die Laryngal-theorie. Lund, 1967.

142.  Liebert G.  Uber das enklit. Pronomen vah als Subjektkasus im Rigveda.— «Lunds Universitets ārskrift». Bd 46, № 3, 1950.

143.  Szemerēnyi  O.   Studies in Indo-European System of Numerals. Heidel-berg, 1960.

«Ригведе». — Языки

147. 148.

GondaJ. Gonda J. Gonda J. Gonda J.

Глагол

144.  Елизаре н к о в а Т. Я. Аорист в «Ригведе». М., 1960.

145.  Елизаренкова Т. Я.   Значение основ презенса   в Индии. М, 1961  (с. 91—165).

146.  Шор  Р.  О.   Семантика  ведийского  аориста.— Академия  наук СССР  академику Н. Я. Марру. М.—Л., 1985 (с. 433—450).

Andrews S.   The Nasal Present and the Aorist in the  Ŗgveda. Harvard,

1961.

A v e г у  J.   Contributions  to  the  History  of  Verb-inflection  in   Sanskrit—

JAOS. Vol. 10, 1880.

149.  Burchardi G.   Die Intensiva des Sanskrt und Avesta. Leipzig,  1802.

150.  Charpentier  J.   Die Desiderativbildungen  der  indoiranischen   Sprachen. Uppsala, 1912.

151.  Delbriick B. Das altindische Verbum aus den Hymnen des  Ŗigveda seinem Baue nach dargestellt. Halle, 1874.

152.  D el b r uck  B.   Syntaktische   Forschungen.  T.  2:  Altindische   Tempuslehre. Halle, 1876.

Remarks on the Sanskrit Passive. Leiden, 1961. The  Character of the Indo-European Moods.  Wiesbaden,   1966. Reflections on the Indo-European Medium.— «Lingua». 9,  1960. The Aspectual Function of the Ŗgvedic Present and Aorist. The Hague, 1962.

157.  Hoffman  K.  Der   Injunktiv  im Veda:  eine  synchronische  Funktionsunter* suchung. Heidelberg, 1967.

158.  Hoffman   K.    Der  vedische    Prekativtyp  yesam,  jesma.— «Aufsātze    zur Indoiranistik». Bd 2, 1976 (c. 465—474).

159.  Hoffman   K.   Zur  vedischen  Verbalflexion.— «Aufsātze  zur   Indoiranistik». Bd 2. VViesbaden, 19176 (c. 358—372).

Kuiper F. B. J.   Zur Geschichte der indo-iranischen   s-   Prasentia.— АО.

Vol. 12, -1934.

Kuiper F. B.  J.   Die indogermanischen  Nasalprāsentia. Amsterdam,   1937.

KurylowiczJ.   Le type vedique gŗbhāyati.— Ētrennes de linguistique of-

fertes... ā Emile Benveniste. Paris, 19Ei8 (с. 51--62).

Leumann M.   Morphologische  Neuerungen  im  altindischen Verbalsystem.

Amsterdam, 1962.

Narten J.   Die sigmatischen Aoriste im Veda. Wiesbaden, 1964.

N e g e 1 e i n J. von. Zur Sprachgeschichte des Veda. Das Verbalsystem des

Atharvaveda. Berlin, 189®.

R e n о u L.   La valeur du parfait dans Ies hymnes vēdiques. Paris,  19E6.

Renou L.    Le tupe    vedique    tudāti.— Melanges    Vendryes.    Paris,    1925

(c. 309—316).

Renou L.   Les formēs dites d'injonctif dans le Ŗgveda.— Ētrennes de lin-

guistique E. Benveniste. Paris, 192® (c. 63—80).

153. 154. 155. 166.

160.

161. 162.

163.

164. 165.

166. 167.

168.

436

169.  Renou L.   A propos du subjonctif vedique.—BSLP   33   1   1940  tr   4—ЧГЛ

170.  Renou L. Sur l'aoriste vedique en -is.— BSLP. 35, 1, '1934  (c   l—U)

171.  Renou L.   Infinitifs et dērivēs nominaux dans le Ŗeveda__BST P   чя   i

1937 (c. 69—87).                                                                       '                    '   -'

172.  Renou L.   Le futur dans le Veda.—BSLP. 56, 1, 1961   (c. 6—14)

173.  S g а 11 Р.  Die Infinitive im Ŗgveda.— «Acta Univ. Carolinae, Phil»  2   Pra-gue, 1958.

174.  Strunk K. S.   Nasalprasentien und Aoriste. Heidelberg,  1967.

175.  Thieme P.   Das  Plusquamperfektum  im Veda.  Gottingen,  1929.

Синтаксис

176.  Топоров В. Н.   К   вопросу   о   природе   древнеиндийского   локатива — КСИНА. 62 («Языки Индии»), 1964' (с. 1'66—183).

177.  D е 1 b г п с к В. Altindische Syntax. Halle, 18®8.

178.  GondaJ.   La place de la particule nēgative na dans la phrase en vieil in-dien. Leiden, 1951.

179.  GondaJ.  Remarques sur la place du verbe. Utrecht, 1952.

180.  Gonda J.   The Character of the Sanskrit Accusative.— «Selected  studies». Vol. 1. Leiden, .1976' (c. 44—02).

181.  Gonda J.   On  Nominatives  Joining or  «Replacing»  Vocatives.— «Selected studies». Vol. 1. Leiden, 19i75 (c. 11—26).

182.  Gonda J.   Some Notēs on Adverbial Case Forms in the Veda.— «Selected studies». Vol. 1. Leiden, 1975 (c. 72—81).

183.  Gonda J.  The Unity of the Vedic Dative.—«Selected studies». Vol. 1. Lei-den, 1975 (c. 34—43).

184.  Gonda J.   The Use of the Particle ca — «Selected studies». Vol.  1. Leiden, 1975 (c. 320—3912).

185.  OerteJ H. The Syntax of Cases in the Narrative and Descriptive Prose of the Brāhmaņas. Heidelberg, '1926.

186.  P о r z i g W. Die Hypotaxe im Rigveda.— IF. 41, 1923.

187.  Renou L.   La separation du preverbe et du verbe en vedique.— BSLP. 34, 1983 (c. 49^96).

188.  Speyer J. S.   Vedische und Sanskrit-Syntax. Strassburg, 18>96.

Библиографии, обзоры

189.  Dandekar R. N.   Vedic Bibliography. Poona. Vol.  1,  1946; vol. 2,   1961; vol. 3, 1973.

190.  Dandekar R. N. A Decade of Vedic Studies in India and Abroad.— ABORI. Vol. 56. Poona, 1975 (с. Г—25).

191.  Gonda J. Old Indian (Handbuch der Orientalistik. Abt. 2. Bd 1. Abschn. 1). Leiden —Koln, 1971.

192.  Renou L. Bibliographie vēdique. Paris, 1931.

Addenda

193.  Елизаренкова Т. Я. О типологии ведийского языка.—ВЯ.  1980, № 3 (с. 22-35).

193а. Топоров В. Н. Ведийское ŗta-: к соотношению смысловой структуры и семантики.—«Этимология 1979». М., 1982 (с. 139—156).

194.  Агуап and non-Aryan in India. Ed. by M. M. Deshpande    and    Р.  Е. Ho-ox(=i«Michigan Papērs on South and South-East Asia.14). Ann Arbor, 1979.

195.  Gon d a J. The Medium in the Ŗgveda. Leiden, 1979.

196.  Haudry J. L'emploi des cas en Vēdique. Introduction а 1 etude des cas en Indo-Europeen. Lyon, 1977.                                                                               ,

437

197. Lazzeroni R. Fra glottogonia e storia: ingiuntivo e indicativo in una de-sinenza sanscrita.— «Studi e Saggi linguistici». XIX,  1979  (c. 53 ел.).

J98. Lazzeroni R. Fra glottogonia e storia: ipotesi sulla formazione del sistēma verbale sanserito—«Studi e Saggi Linguistici». XX, 1980 (c. 23 ел.).

199.  Lazzeroni R.    II «Precongiuntivo autonomo» del sanserito e l'autonomia del congiuntivo nelle altre lingue indo-europee.^«Studi vedici e medio-india-ni». Pisa, 1981 (c. 233—244).

200.  Palsule G. B. Verbal Forms in the Ŗgveda  (Maņdala VI). Pūne, 1978.

201.  Sani S. Jabhara:  una traecia  di stratificazione dialettale nel sanserito ve-dico? — «Studi vedici e medio-indiani». Pisa,  1981   (c. 87—100).

202.  Schlerath B. Indo-iranisch var — «wā'hlen».— «Studien zur Indologie und Iranistik». 5/6, 1980 (c. 199—208).

203.  Z i m m e r S.    Genitiv  und  konkurrierendes  Adjectiv    im    Rigveda.— «Zeit-schrift fiir vergleichende Sprachforschung». 92, 1978/9 (c. 50—61).

204.  Zimmer S. La notion de l'appartenance dans la langue du   Ŗgveda.—«Indo-logia Taurinensia». 6, 1978/80 (c 325—335).

СОДЕРЖАНИЕ

Введение ........

Текст. Семантика......

Лексика........

Фонетика. Фонология. Морфонология

Словообразование      .....

Словосложение......

Имя.........

Неизменяемые слова.....

Глагол      .......

Синтаксические структуры

Список сокращений.....

Избранная библиография

3

9

39

64

131

175

190

251

271

380

429

431

Татьяна Яковлевна Елизаренкова

грамматика ведийского

ЯЗЫКА

Утверждено   к   печати

Институтом востоковедения

Академии   наук   СССР

Редактор Е.   К.  Борисова Младший   редактор    Д.   Ш.   Хесина

Художник В.  Д.  Трукин

Художественный   редактор   В.   Л.   Резников

Технический   редактор   3.   С.   Теплякова

-Корректор  Л.   И.   Письман

ИБ  №   14307

•Сдано в набор 06.02.80. Подписано к печати 16.06.82. А-11172. Формат 60X90'/ie. Бумага типографская № 2. Гарнитура литературная. Печать высокая. Усл. п. л. 27,5. Уел кр.-отт 27,5. Уч.-изд. л. 28,02. Тираж 1500 экз Изд №   4447.   Зак.   №   80.   Цена   4   р.   60   к.

Главная   редакция   восточной   литературы

издательства «Наука» Москва  К-45,  ул. Жданова,  12/1

3-я типография  издательства <Наука» Москва Б-143, Открытое шоссе, 28

ОПЕЧАТКИ

Страница	Строка	Напечатано	Следует читать
57	15 СВ.	caytd-	cyutd-
95	9 сн.	pitfn,	pitŗn,
100	6 сн.	u/vfav, ū/vlav	uļvluv,  ūļvļuv
105	14 сн.	tanvātšand	tanvāt3and
120	5 сн.	vifvās	vlļvās
122	2 св.	nah,	naķ,
123	3 св.	r	ŗ
135	20 сн.	prayd-	prayd-
139	3 св.	riīdd-	nīdd-
142	11 св.	rčdasi	rōdasī
147	2 сн.	aksi-	aksi-
154	10—Пев.	в слабых  звуковых видах	в слабом  звуковом виде
157	24—25 сн.	(pūtdkrata-)	(pūtdkratd-)
158	2 св.	kakabhd-	kakubhd,-
159	20 св.	ansdr-	antdr-
159	24 сн.	образующих	обозначающих
206	6 св.	rāj-	rdj-
206	21 сн.	*tU-	Uļlj-
210	9 св.	rās	rds
218	18 св.	prajāvas	prajāvas
220	5 св.	brdhmanām	brdhmanām
241	13—14сн,	mām;md, ...asmdn;nas(me)	mdm;mā,(me)...asmdn; nas
308	13 св.	kŗņusvd	kŗņasvd
313	13 сн.	junjdthām	yunjāthām
342	2 сн.	cakŗse	cakŗse
343	4 св.	dadhātha	dadhdtha
355	3 сн.	-fiū-	hū-
378	9 св.	ļravasy-du	fravasy-,
386	6 св.	8. Nom.lnstr. + Vb.	h                1 8. Nom.!.nstr. + Vb.
400	21 св.	\sā	]sd
402	16 сн.	4        1 dmo   hdm	dmo 'hdm
406	2 св.	1                           \ pa(yanti rōdasi  sumehe	1               4-      • pa(yanti rōdasl   sumehe
416	2 св.	samiddhah	sdmiddhaķ
421	10 сн.	(=Nom. + Nom/);	. =Nom. + Nom');
435	11 сн.;	gveda.	Ŗgveda.

Зак. 521