Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
ГДДВД4
ФАКТОР ВНЕЗАПНОСТИ, ЕГО УЧЕТ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ПРОЦЕССЕ РАССЛЕДОВАНИЯ
1. Фактор виезапноста* его смысл и формы использования в расследовании
"Фактор внезапности", "внезапность" — термины, весьма распространенные в криминалистической и процессуальной литературе. Употребляются они обычно в связке с указанием на то или иное следственное действие в качестве характерис тики момента его проведения или момента реализации ка кого-либо элемента действия: "обыск следует проводить вне запно для такого-то лица" или "допрашиваемому задается внезапный для него вопрос" и т. п. Именно в этом смысле чаще всего и используются эти термины и только такую функциональную нагрузку в большинстве случаев они и несут.
Едва ли можно найти хотя бы одну работу по тактике таких следственных действий, как задержание, обыск, допрос, в ко торой не отмечалось бы значение внезапности тех или иных действий следователя, не указывалось бы, что внезапность представляет собой залог успеха этих действий. Вслед за лингвистами криминалисты толкуют внезапность как неожи данность, считают эти понятия в употреблении синонимами, а в соединении со словом "фактор" — существенным обсто ятельством, подлежащим учету и использованию в следст венной деятельности.
Нам известны лишь две работы, специально посвященные использованию фактора внезапности при расследовании: это статья И. Е. Быховского "Об использовании фактора внезап ности при расследовании преступлений" (Вопросы крими налистики, № 8—9, М., 1963) и брошюра В. П. Бахина, В. С. Кузьмичева и Е. Д. Лукьянчикова "Тактика использова ния внезапности в раскрытии преступлений органами внут ренних дел" (Киев, 1990). В первой о внезапности говорится лишь применительно к выбору момента обыска и к постанов ке вопросов допрашиваемому, во второй это понятие рас сматривается более многопланово и детальнее. Ее авторы рассматривают внезапность как такую организацию следст венной работы, "которая обеспечивает непредусмотренность 90
содержания и характера действий следователя противодей ствующей стороной" (с. II). Они считают, что внезапность может иметь троякий смысл: как принцип следственной де ятельности, "характеризующий и отражающий ее наступа-тельность и действенность при преодолении противодей ствия, оказываемого расследованию заинтересованными лицами", как тактическая задача "по собиранию фактичес ких данных применительно к конкретным обстоятельствам расследования" и как реализация фактора неожиданности (с. 12). В то же время они возражают против отождествления внезапности с неожиданностью.
По их мнению, "внезапность — это способ действий с целью достижения результата в расчете на неожиданность" (с. 17), неожиданность же — это следствие внезапности дей ствий. Авторы различают "полную неожиданность", когда соответствующее лицо "не знает и не предполагает о факте и характере планируемых по отношению к нему мер", и "частичную неожиданность" — противодействующие следствию лица "прогнозируют возможные меры следова теля, но не знают точного характера и направленности его действий, времени и места их проведения" (с. 18—19). И на конец, в отличие от других авторов, В.П. Бахин и его коллеги хоть и вскользь, но упоминают, что "элемент неожиданности может проявиться по отношению к следователю и оператив ному работнику, что, несомненно, явление нежелательное" (с. 19), т.е. что фактор внезапности может использоваться обеими противостоящими сторонами в расследовании; пони мание этого обстоятельства представляется весьма важным.
Итак, что же такое фактор внезапности, сама внезапность применительно к следственной деятельности? Следует при знать, что определение, которое дается этому понятию авто рами упомянутой брошюры, в принципе верно раскрывает его сущность. Внезапность характеризует именно способ и форму деятельности и отдельных действий субъекта. Од нако верно ли считать, как авторы брошюры, что о внезап ности "можно говорить только в том случае, если ее следст вием является неожиданность для противодействующей сто роны" (с. 17)? Думается, что это утверждение справедливо лишь отчасти. Не случайно авторы вводят понятие "частич ная неожиданность". Но если так, то может быть существует некая "частичная внезапность"? 91
Для того чтобы разобраться в этом вопросе, следует деталь нее рассмотреть формы, в которых может проявиться фено мен неожиданности в процессе расследования.
Прежде всего заметим, что феномен неожиданности может быть использован обеими противодействующими в процессе расследования сторонами: как в отношении подследствен ного и его связей — следователем, так и ими — в отношении следователя и других участников процесса доказывания. К. этому следует добавить, что для следователя внезапными могут оказаться не только действия (или поведение) проти водействующей стороны, но и возникновение иных обсто ятельств, с нею не связанных, точнее, не связанных с ее действиями непосредственно, но в той или иной степени отражающихся на следственной ситуации.
Для противодействующей следователю стороны неожидан ными могут быть:
— действия следователя, выражающиеся в проведении следственного действия —вообще, или в данное время, или в данном месте;
— применение следователем того или иного тактического приема в ходе следственного действия;
— получение информации от следователя о вовлечении в процесс доказывания лиц, участие которых либо исключа лось противодействующей стороной вовсе, либо предполага лось на более позднем этапе расследования;
—то же в отношении материальных объектов: следов пре ступления и преступника и иных вещественных доказа тельств, результатов их экспертного исследования и т.п. Не ожиданным здесь может быть содержание передаваемой сле дователем информации об этом либо использование таких объектов при производстве следственного действия. Для следователя неожиданным может быть: ~- действие или поведение противоборствующей стороны, ее связей;
— возникновение новых обстоятельств, требующих реаги рования со стороны следователя. Это может быть новая до казательственная или ориентирующая информация, исчезно вение тех или иных проходящих по делу лиц, изменение ранее данных ими показаний и т.п. Неожиданным для следо вателя может оказаться и изменение уголовного закона по его действию как во времени и пространстве, так и по кругу
92
лиц. Все эти изменения прямо влияют на следственную ситу ацию и непосредственно отражаются на программе действий следователя. ,
Рассматривая содержание действий следователя в условиях тактического риска, Ю.Ю. Осипов называет три типа ситу аций, в которых может проявиться для следователя фактор внезапности:
"1) ожидаемые события известны, программа деятельности отрабатывается, неизвестно время наступления события;
2) событие известно в общих чертах, поэтому нет точной программы; время наступления события неизвестно;
3) время и характер события неизвестны"'. Последнее, как нам кажется, не представляет собой формы проявления фак тора внезапности, это выражение такого качества следова теля, как постоянная готовность к изменению следственной ситуации и его способность оперативно реагировать на такое изменение.
Внезапность и неожиданность как ее следствие имеют еще одну форму проявления, оказывающую существенное влия ние на содержание и ход расследования. Это — внезапность самого события, подлежащего затем расследованию, неожи данность случившегося для всех или некоторых участников события — в целом или отдельных элементов события, не ожиданность происходящего для окружающих. Подобное ти пично для многих дорожно-транспортных происшествий, для потерпевших при грабежах и разбоях и некоторых других преступлений. Наконец, неожиданность события может вы ступать как необходимое условие достоверности результатов следственного действия, например, следственного экспери мента, о чем далее будет сказано подробно.
Все эти формы использования фактора внезапности и не ожиданности как его следствия рассчитаны на срабатывание определенного психологического механизма воздействия не ожиданности в сознании людей. Суть этого механизма за ключается в следующем.
Внезапность как способ действий сторон в процессе рас следования представляет собой воздействие одного человека на другого. В русском языке воздействие определяется как
'Осипов Ю.Ю. Деятельность следователя в условиях тактического риска. Канд. дисс. М„ 1992, с. 21.
"действие, направленное на кого-, что-нибудь, с целью до биться чего-нибудь, внушить что-нибудь, оказать психичес кое воздействие на кого-нибудь"'. Разумеется, воздействие может быть оказано не только действием, но и бездействием, но для рассматриваемой нами проблемы интерес представля ет воздействие именно путем внезапного действия, о нем и будет идти речь.
Воздействие может быть физическим и психическим. В рассматриваемом нами аспекте правомерным будет вне запное физическое воздействие при задержании — в преде лах, диктуемых ситуацией задержания. Психическое воздей ствие осуществляется путем передачи или воздержания от передачи значимой для адресата информации. Внезапность предполагает именно передачу информации различными способами. Н.П. Хайдуков считает, что "воздействие одного человека на другого — это осуществляемый в личных или общественных интересах процесс передачи информации пу тем использования различных методов и средств с целью вызвать необходимую реакцию со стороны лица, на которое оказывается воздействие, и тем самым обусловить желатель ную позицию и поведение этого лица в нужном направле нии"^ К этому он добавляет, что оно должно оказываться "в допустимо-правомерной форме, когда оно не согласу ется с волей и потребностями объекта воздействия, но не ограничивает его прав, свободы выбора поведения и не противоречит законности и нравственным принципам об щества^.
Воздействие на противостоящую следователю сторону строится с учетом ее психического состояния в конкретный момент оказания этого воздействия. Если такой стороной является подозреваемый или обвиняемый, то следует иметь в виду, что он находится в состоянии постоянного внутрен него напряжения, вызываемого угрозой полного изобличе ния, желанием получить информацию о действиях следова теля, об имеющихся у него доказательствах, о поведении сообщников и т. п. У него возникает повышенный интерес к восприятию информации, ее отсутствие о том, какими
'Ожегов С.И. Словарь, русского языка. М., 1981, с. 82.
^Хайдуков Н.П. Тактико-психологические (ханоем воздействия следователя на участвующих в деле лиц. Саратов, 1984, с. 13. Там же, с. 17.
фактами располагает следователь, приводит к перебору раз личных предположений об осведомленности следователя, что в конечном счете делает его особенно восприимчивым ко всему, что исходит от следователя. Изобличения во лжи боит ся и свидетель, дающий ложные показания, и потерпевший, по тем или иным мотивам также скрывающий от следователя правду. Их психическое состояние также характеризуется напряженностью, обостренной реакцией на передаваемую следователем информацию, если она относится к существу их показаний.
Воздействие, оказываемое внезапными действиями следо вателя на общем фоне постоянной напряженности субъекта, может вызвать резкое изменение его эмоционального состоя ния —как возбуждения, так и торможения психических про цессов. Следствием этого станет утрата контроля за словами или поступками, "причем неожиданность может привести к значительному превышению роли и места данного факта в общей системе доказательств со стороны лица, которому сообщается эта информация"'.
Испытываемая субъектом напряженность может достигать порога так называемой фрустрации, т.е. такого психического состояния, которое характеризуется гнетущим напряжением, тревожностью, отчаянием. В этом состоянии неожиданность и значимость действий следователя может повлечь защитную реакцию психики субъекта в виде заторможенности его пси хических процессов, являющейся средством "ухода" от труд ной ситуации. Субъект "уходит в себя", не реагирует на действия следователя, он растерян, но не пытается как-то выйти из сложившегося положения, молчит, глух к логичес ким доводам следователя, пытающегося убедить его в значе нии переданной информации.
На фоне напряженного эмоционального состояния субъек та неожиданность как результат внезапных действий следова теля может повлечь за собой:
а) неожиданную для самого субъекта его реакцию: изо бличающий его ответ на поставленный вопрос или играющие ту же роль его импульсивные действия;
б) переосмысление субъектом своей позиции, ее изменение в благоприятную для следствия сторону;
'Дулов А,В. Судебная психология. Минск, 1975, с. 175.
в) заторможенность его психических процессов в различ ном ее проявлении;
г) отсроченную реакцию субъекта, которому психическая напряженность не помешает в выработке новой обдуманной позиции с попыткой обратить полученную информацию в свою пользу.
Как уже отмечалось, фактор внезапности обладает двусто ронним действием: он может быть использован и против следователя.
Конфликтный характер большинства следственных ситу аций, обусловленный противодействием расследованию со стороны не только обвиняемого, но и иных лиц может вызы вать у следователя состояние тревожности) беспокойства. Тревожность определяется И.Д. Левитовым как такое "пси хическое состояние, которое вызывается возможными или вероятными неприятностями, неожиданностью, изменения ми в привычной обстановке и деятельности, задержкой при ятного, желательного и выражающееся в специфических пе реживаниях (опасения, волнения, нарушения покоя и др.) и реакциях'^.
Кроме того, на отдельных этапах расследования создается высокая напряженность в работе, что обусловливает острое реагирование на неожиданно возникающие помехи, вызван ные внезапными действиями или поведением противосто ящих следователю лиц. Разумеется, профессиограмма следо вателя включает в себя такие его качества, как спокойствие, выдержку, умение принимать правильные решения в экс тремальных условиях, при неожиданном изменении следст венной ситуации в неблагоприятную сторону, однако следо вателю присущи и обычные характерологические черты, и внезапность тех или иных действий, поступков, поведен ческих актов обвиняемого или иных лиц могут и у него вызвать замешательство, растерянность, поспешность в при нятии решения, неправильную оценку ситуации и как след ствие ошибочные действия. Как справедливо отмечает А.В. Дулов, "ожидаемое противодействие должно побуждать следователя к предварительной выработке в себе осторож ности, предельной внимательности к действиям, поведению
определенного участника. Никакие действия последнего не должны застать врасплох следователя, хорошо подготовив шегося к любой возможной конфликтной ситуации"'. Од нако даже высокий профессионализм следователя, его спо собность оперативно реагировать на неожиданные измене ния ситуации не мотуг полностью исключить его негативных реакций на внезапные действия противостоящей стороны: как бы ни был осторожен и предусмотрителен следователь, он не в состоянии предвидеть все без исключения изменения следственной ситуации, его профессиональный и жизнен ный опыт ограничивается, как правило, лишь типичными изменениями ситуаций и типичными программами действий при таких изменениях. Но сама неожиданность этих измене ний в силу тех или иных причин может оказать на следова теля дестабилизирующее воздействие. Этому способствует состояние ' 'постоянной эмоциональной экстремальности следственной деятельности, а иногда и ее повышения до "аварийных" пределов"^
Итак, фактор внезапности может воздействовать и на сле дователя и на противодействующую ему сторону. Но если следователь в силу своих профессиональных качеств должен находиться в состоянии постоянной готовности к действию этого фактора (должен, но отнюдь не всегда в жизни пребы вает в этом состоянии), то противодействующая ему сторона чаще всего такой готовностью не обладает, всех действий следователя предусмотреть не можете силу информационной неопределенности своего положения, складывающейся след ственной ситуации.
Ранее уже отмечалось, что неожццаняость как следствие внезапности имеет еще одну форму проявления, не связанную с противоборством сторон в процессе расследования: внезап ность самого события, подлежащего расследованию, или не ожиданность события как необходимое условие достоверности результатов следственного действия.. Психологические меха низмы воздействия фактора внезапности в подобных ситу ациях отличаются от механизмов ситуаций противостояния. Они зависят от характера события и роли в нем его участ-
Левитов И.Д. Психическое состояние беспокойства, тревоги// Вопросы психо логии, 1969, № 1, с. 133.
Дулов А.В. Основы психологического анализа на предварт^льном следствии. М. 1973. с. 137.
^ Котов Д.П., Шнханцев Г.Г. Психолопм следователя. Воронеж, 1976, с. 92. 4.133 ^
никое и проявляются в процессах восприятия, запечатления и воспроизведения информации о событии, его особеннос тях, связанных, определяемых именно ролью и состоянием субъекта. В этом нетрудно убедиться, сравнив состояние и показания, например, водителя и потерпевшего при дорож но-транспортном происшествии или нападавшего и жертвы при разбойном нападении, изнасиловании и иных подобных преступлениях. Здесь уже следует говорить не об использова нии фактора внезапности в расследовании, а об его проявле нии и учете в процессе собирания, исследования и оценки доказательств.
2. Тактика действий следователя с использованием фактора внезапности
Рассмотрению тактики использования фактора внезапнос ти должно предшествовать выяснение правомерности такого использования, поскольку некоторые авторы не только со мневаются, но и прямо отрицают законность подобной так тики. Особенно резкие возражения вызывает, например, та кой тактический прием допроса, как постановка внезапных вопросов, неожиданных для допрашиваемого. М.С. Строго-вич считал, что этот и подобные ему приемы, "основанные на предвзятом отношении к допрашиваемому и на отсутст вии элементарного уважения к человеку, виновность ко торого еще не установлена, не признана, — заслуживают самого решительного осуждения, а никак не одобрения и рекламирования"'. Позицию М.С. Строговича решительно поддержал И.Ф. Пантелеев^. "Приемы, основанные на вне запности, — пишет С.Г. Любичев, — некоторыми авторами рекомендуются как при производстве допроса, в результате чего у допрашиваемого возникает стрессовое состояние, лишающее его возможности быстро сориентироваться, ив котором он может сообщить сведения, которые в другой ситуации он попытался бы скрыть, так и при производстве других следственных действий, например обыска... Недопу стимо использование внезапности при воздействии на интел лектуальную сферу человека, когда результаты следственного
действия зависят от состояния психики лица, способности его оценивать обстоятельства и давать правильные ответы на поставленные вопросы. Использование в этих случаях вне запности может привести к дезорганизации психических процессов. Внезапная постановка вопроса вне всякой связи с предыдущими действиями следователя оказывает опреде ленное воздействие на допрашиваемого, нередко приводит к недостоверности его показаний"'. А.Н. Васильев считал замаскированным обманом одну из форм этого тактического приема, "когда допрашиваемому внезапно, после того как он даст по какому-то вопросу категорический отрицательный ответ, вновь, спустя некоторое время, неожиданно задается этот же вопрос. В результате иногда получают желательный для следователя ответ. Но при этом забывают, что подобная проговорка может и не иметь никакого доказательственного значения... допрашиваемый может заявить, что его не так поняли, или он не понял вопроса, или он сознательно под дался "на удочку", чтобы разоблачить следователя, ведущего с ним "нечестную игру", и т.п., и проговорка потеряет вся кое значение'^.
Как видно из изложенного, аргументы противников ис пользования при расследовании фактора внезапности лежат преимущественно в нравственной сфере; с нравственных по зиций толкуются и воздействия на психические процессы внезапных действий следователя. Но такой критерий допус тимости, например, тактического приема — это вопрос фак та, если прием не противоречит общепризнанным принци пам законности, закону. Действительно, проговорка, допу щенная допрашиваемым под влиянием внезапного вопроса, может не иметь доказательственного значения, из чего от нюдь не следует вывод о противоправности или безнравст венности примененного приема. Это лишь свидетельство ли бо неправильного выбора следователем в данной ситуации самого приема, либо неумения тактически грамотно реализо вать полученный с его помощью результат. Рассуждения же о "дезорганизации психических процессов" подследственно го, недопустимости "вторжения" в его интеллектуальную сферу, недопустимости "нарушения морального суверените-
* Проблемы судебной этики. М. 1974, с. 18.
^Пантелеев И.Ф. Некоторые вопросы психологии расследования преступлений// Труды ВЮЗИ. вып. XXIX, М. 1973. с. 224.
'Любичев С.Г. Этические основы следственной тактики. М. 1980, с. 14—15. ^Васильев А.Н. Тактика отдельных следственных действий. М. 1981, с. 21.
та личности"' и пр. представляются бесплодным морализи рованием с позиций "коммунистической" нравственности, в отношении которого в свое время Б.Г. Розовский саркасти чески заметил: "Не скатываемся ли мы на позиции ультра моралистов, которые на всякий случай даже книги писателей мужчин и женщин ставят на разные полки?'^.
Итак) с позиции нравственности допустимость использова ния фактора внезапности в расследовании ~- вопрос факта. Что же касается законности его использования, то достаточно заметить, что по действующему процессуальному законода тельству оно не подпадает ни под один из установленных запретов ("насилие, угрозы и иные незаконные методы"^. И законными и "вполне этичными являются такие приемы, как использование внезапности, неподготовленности заинте-ресованныхлицколжи"^. В.Е. Коноваловарезоннозамечает: "На каком основании внезапность постановки вопроса как нарушение продуманной логики изложения, в том числе "логики лжи", можно считать безнравственной?.. Это не хитрость, не уловка, а проявление избранной позиции, сис темы правомерных действий для достижения цели, про думанная логика поведения в конкретной ситуации об щения"^
Внезапность действий следователи представляет собой од но из действенных средств преодоления противодействия расследованию. Как показали исследования, противодей ствие оказывалось по 88% изученных уголовных дел; об ока зании противодействия расследованию заявили 90,7% осуж денных'. Уже одно это свидетельствует о необходимости разработки и активного применения тактических приемов преодоления такого противодействия. Учитывая типичность противодействия расследованию, А.М. Ларин замечает, что "теория уголовного процесса и тактика расследования позво-
'Эвонков Б.Н. Проблемы этики и психологии расследования// Актуальные проблемы государства и права, кн, 1, Краснодар, 1976, с. 127. ^Розовский Б.Г. Допрос обвиняемого. Ровно, 1969, с. 9.
'Эта формула закона вообще отличается неточностью, хотя бы потому, что угрозы — форма насилия, в насилие может быть и правомерным.
^Леоненко В.В. Профессиональная этика участников уголовного судопроизводст ва. Киев, 1981, с. 61.
^Коновалова В.Е. Нравственные начала советского судопроизводства// Соц. законность. 1984, N» 5, с. 35. ^Бахин В.П. и др. Указ. раб., с. 12.
100
ляют выделить следующие условия, предотвращающие дей ствие указанных факторов при розыске и обнаружении дока зательств:
а) быстрота расследования и внезапность производства следственных действий;
б) осведомленность следователя о действиях и намерениях обвиняемого как при совершении преступления, так и во время его расследования;
в) следственная тайна"'. К этому можно добавить, что внезапность — действенное средство реализации такого тре бования закона (ст. 127 УПК), как своевременное проведение следственных действий, а своевременность — залог быстроты расследования (ст. 2 УПК).
Целью внезапности действий следователя является дости жение эффекта их неожиданности для противодействующей следствию стороны. Неожиданными могут быть:
1) время действия;
2) место действия;
3) содержание действия;
4) участники следственного действия. Иногда эти компоненты могут сочетаться, как это бывает, например, при неожиданном для подозреваемого — по вре мени и месту — задержании с поличным.
Рассмотрим подробнее варианты использования фактора внезапности.
Неожиданность времени действия. Тактической целью сле дователя в этом случае служит достижение неожиданности действия путем выбора такого момента, когда противодей ствующая сторона либо вообще не ожидает каких-либо дей ствий следователя, либо полагает) что они будут осущест влены позднее, либо считает, что не будет проведено именно данное действие.
В рассматриваемой ситуации действия следователя нередко носят упреждающий характер. Как отмечают В.П. Бахин и его коллеги, "наиболее благоприятная ситуация для ис пользования данного приема обычно складывается на пер воначальном этапе расследования, когда внезапность (дей ствий по времени — Р.Б.), как правило, связана с быстротой и неотложностью следственных действий, а также одновре-
Ларин А.М. Работа следователя с доказательствами. М., 1966, с, 46.
менным их осуществлением (обыск, допрос и т.п.) в отношении нескольких лиц. Так, 78,4% проинтервьюиро ванных следователей отметили зависимость реализации вне запности от этапов расследования. По данным анализа уго ловных дел, проведение обысков в день возбуждения уголов ного дела было результативным в 82% случаев, а затем ре зультативность данного следственного действия резко со кращалась: в течение 3 дней — до 25%, в течение 10 дней — до 15%"*
Прежде чем подробнее рассмотреть влияние неожиданнос ти времени производства следственного действия, следует отметить, что неожиданным по времени может быть не толь ко следственное действие, под которым обычно понимают не все процессуальные акты, а лишь те, которые служат средст вом собирания, исследования и проверки доказательств. Та ким процессуальным актом может быть любое процессуаль ное действие, реализующее принятое процессуальное реше ние: возбуждение уголовного дела, привлечение в качестве обвиняемого, избрание меры пресечения и др.
По факту недостачи материальных ценностей на значи тельную сумму, выявленную внезапной ревизией, для дачи объяснений к следователю был вызван бухгалтер Б., убежден ный в том, что в процессе ревизии ему удалось убедительно обосновать свою непричастность к недостаче. По прошлому опыту Б. полагал, что проверка материалов ревизии будет продолжаться достаточно долго, а привлечение к уголовной ответственности ему во всяком случае не грозит.
Следователь, извинившись перед Б., на несколько минут вышел из кабинета, оставив на своем столе постановление о возбуждении уголовного дела по факту недостачи, в тексте которого Б. увидел и свою фамилию. Это явилось для него настолько неожиданным — как сам факт возбуждения уго ловного дела, так и возможность его с ним связи, — что он в волнении не обратил внимания на то, что следователь допрашивает его в качестве свидетеля, и на первый же вопрос следователя дал уличающие себяяпоказания.
Аналогичное воздействие оказало на Г. постановление о привлечении его в качестве обвиняемого по делу о дорож но-транспортном происшествии, когда пешеход Г. своими
'Бахин В.П. и др. Указ. раб., с. 22.
действиями создал аварийную ситуацию, приведшую к наез ду на пешехода. Г. никак не ожидал такого следствия своего поведения) и если раньше ложными показаниями пытался избежать ответственности, то тут практически не ожиданно для себя полностью и правдиво описал случив шееся,
Столь же сильное воздействие может' оказать неожиданное избрание такой меры пресечения, как заключение под стра жу, когда подследственный рассчитывает самое большее на подписку о невыезде, и даже неожиданное изменение меры пресечения на более легкую. Так, обвиняемый В., упорно бравший на себя вину своего соучастника, был вызван к сле дователю) который объявил ему об изменении меры пресече ния с заключения под стражу на подписку о невыезде. Следо ватель разъяснил при этом В.) что это решение он принял потому, что сумел установить второстепенность участия 8. в совершении преступления и подлинную роль в этом его соучастника, которого В. напрасно выгораживал. Это так подействовало на обвиняемого, что он выразил желание дать правдивые показания о действиях соучастника.
Неожиданность действий следователя по времени их осу ществления типична для ряда тактических и оперативно-тактических комбинаций, особенно в тех случаях, когда реализуются оперативные материалы. Это, как правило, ха рактерно для задержания с поличным, в том числе и при задержании взяткополучателей,
По делу P., в отношении которого имелась оперативная информация о получении взяток за выдачу свидетельств о повышении квалификации сотрудникам смежных произ водств, сначала тайно от Р. были допрошены все лица, от которых Р. требовал деньги. Параллельно с этими допросами две группы сотрудников с санкционированными прокурором постановлениями на обыски рабочего места и жилища?. выехали к местам их производства. Оперативную группу, прибывшую на рабочее место P., он принял за очередную группу желающих получить свидетельства и тут же сообщил о своих условиях. Предъявление ему постановления о произ водстве обыска произвело в этой обстановке на Р. ошеломля ющее впечатление. Он был совершенно подавлен.
В ходе обысков на рабочем месте и дома у Р. были собраны многочисленные доказательства его преступной деятельнос-
103
ти. Туг же по окончании обыыков Р. был подробно допрошен и во всем признался. Более того, обнаруженные при обысках документы позволили изобличить Р. не только во взяточ ничестве, но и в крупном хищении денежных средств по подложным ведомостяя.
В ряде случаев неожиданное задержание с поличным, т.е. в момент, когда преступник этого ожидать не мог, представляет собой заключительный этап оперативно-так тической комбинации. Такая ситуация складывается при получении органами внутренних дел сообщения о вы могательстве или готовящейся передаче взятки. От лица — объекта вымогательства получают подробную информацию о характере и процедуре передачи взятки, предмет взятки маркируется, организуется наблюдение за процедурой пе редачи взятая, а затем осуществляется задержание с по личным, немедленный обыск места передачи взятки, ее осмотр и допрос взяткополучателя. Все эти действия по времени неожиданны для преступника, и сама их не ожиданность оказывает сильное психологическое воздей ствие на него.
Действие может быть неожиданным даже в тех случаях, когда субъект, против которого оно направлено, в принципе ожидает чего-либо подобного, но не знает, когда это про изойдет. В подобной ситуации успех обеспечивается такими действиями следователя, которые создают у субъекта пред ставление о неизбежной отсрочке или вообще об отказе сле дователя от проведения данного действия. При таких услови ях фактор внезапности дает должный эффект.
При расследовании крупного хищения чая из транспор тируемого контейнера у одного из подозреваемых был произ веден обыск, окончившийся безрезультатно. Его соучастни ки, которые в тот момент еще не были известны следователю, решили перенести в обысканное уже место свои доли ук раденного, рассчитывая, что "в одну и ту же воронку снаряды дважды не падают". Однако все украденное они там размес тить не смогли и вынуждены были часть похищенного воз вратить к себе домой. Между тем в процессе расследования были выявлены все связи задержанного подозреваемого, и следователь, обеспечив внезапность своих действий с по мощью оперативных работников, произвел одновременные неожиданные обыски у всех причастных к краже лиц, в том
104
числе и повторный обыск дома арестованного подозрева емого. Обыски увенчались успехом, а последовавшее за ними задержание остальных соучастников позволило в короткий срок завершить расследование: неожиданность и результа тивность обысков сыграли в этом решающую роль.
Неожвдаиность места дежтшя. В приведенном примере таким неожиданным было место производства повторного обыска, да и сам обыск. Наиболее сильное воздействие на преступника оказывает неожиданность места действий ор гана расследования при задержании с поличным. Внезап ность самого задержания, причем в таком месте, которое представлялось преступнику безопасным в силу тех или иных специально осуществленных им мер, способно парализовать его сопротивление и не дать возможности выстроить систему оправдательных аргументов. С подобной ситуацией часто можно встретиться при задержании вымогателей (рэкетиров), когда принятые ими меры безопасности получения условлен ного предмета вымогательсттва неожиданно для них оказыва-кугся безрезультатными, а сами они — задержанными на мес те преступления. Психологический шок вызывает у них не только сам факт задержания, но и то, что их расчет на безопасность места, несмотря на принятые меры, не оправ дался. Задержанный испытывает острую потребность в полу чении информации о том, как, каким образом правоохрани тельным органам стало известно о месте его встречи с жерт вой преступления, в чем заключалась его ошибка при плани ровании финальной стадии вымогательства и т.п. Задача следователя заключается в том, чтобы умело использовать это состояние растерянности задержанного, тактически правиль но построить немедленный после задержания допрос задер жанного, находящегося в неведении относительно имеющей ся у следователя информации о его преступных действиях.
Как следует из сказанного, неожиданность места производ ства следственного действияячасто сочетается с неожидан ностью времени его производства. Такое сочетание типично, когда, например, во время допроса задержанного в кабинете следователя проводится обыск его жилища, о чем допра шиваемый ставится в известность. А.П. Дербенев приводит пример тактически правильного использования подобного сочетания при расследовании дела о нарушении Б. правил о валютных операциях. 105
У Б„ задержанного за скупку иностранной валюты, при личном обыске было изъято 120 германских марок. Б. заявил, что эту валюту он приобрел для покупки не обходимых ему вещей в валютном магазине и что по добными операциями он раньше не занимался. Между тем у оперативных работников имелись данные о том, что Б. систематически занимается валютными спеку ляциями.
При допросе Б. следователь неожиданно сообщил ему, что в это время на его квартире производится обыск. Это сооб щение явно взволновало Б., хотя он поспешил заверить сле дователя, что дома у него искать нечего. При каждом теле фонном звонке Б. вздрагивал, и когда после очередного та кого звонка следователь сообщил Б., что у него найдена валюта (не говоря, какая именно), тот поспешно заявил, что у него действительно имеется 200 американских долларов, спрятанных в подоконнике на кухне. На самом же деле оперативные работники обнаружили в письменном столе тайник с 450 финскими марками. Но поскольку Е. был убежден, что финские марки им спрятаны более надежно, чем доллары, то он и посчитал, что именно доллары об наружены при обыске^ Внезапность задержания, допроса и обыска и как следствие их неожиданность в сочетании друг с другом и правильной тактикой проведения дали нуж ный результат.
В.П. Бахин и его соавторы приводят еще один вариант неожвданности места производства следственного действия: неожиданность, необычность места допроса: "По общему правилу, — пишут они, ~ допрос производится в кабинете следователя, что ограничивает возможности применить вне запность, поскольку вызов повесткой или нарочным пре доставляет лицу возможность обдумать причину вызова и определить линию своего поведения. Поэтому следователь, руководствуясь тактическими соображениями, проведение допроса может предусмотреть не в служебном кабинете, а в ином месте (месте работы, жилища и т.п.). Сам факт следственного действия и необычность места его проведения воздействуют на допрашиваемого, лишают его возможности
'Дербенев А.П. Эффективный тактический прием допроса// Следственная прак тика, выл. 125. М., 1980, с. 67.
106
оказать продуманное противодействие^. Представляется, что авторы переоценивают в данном случае степень воздей ствия самого места допроса. Нужное воздействие оказывает не место, а неожиданность самого момента допроса, выбор же места его проведения — условие, способствующее ре ализации эффекта неожиданности следственного действия. В общей форме это условие выглядит так: решение о проведении следственного действия — допроса — должно быть реализовано немедленно после его оглашения тому, кто будет допрошен, и в тот момент, когда он этого не ожидает.
Неожиданность самого действия. Вариантами подобной так тики могут быть:
— неожиданное проведение следственного действия вооб ще или какого-либо конкретного вида;
— неожиданное применение тактического приема — как такового или как элемента тактической комбинации;
— неожиданное предъявление объектов, приобретающих доказательственное значение.
Мы уже отмечали, какое воздействие может оказать ре ализация того или иного процессуального решения на субъ екта, к которому это решение относится: акта возбуждения уголовного дела, привлечения в качестве обвиняемого и т.п. Выбор момента объявления о подобном решении несомнен но носит тактический характер. Не менее, а в определенной ситуации и более важен выбор момента проведения неожи данного для подследственного конкретного следственного действия.
По одному из эпизодов группового дела по фактам мошен ничества путем производства самочинных обысков один из
Бахин В.П. и др. Указ. раб., с. 28; Васильев В.Л., оценивая способы вызова на допрос, пишет: "При выборе способа вызова нужно иметь в виду индивидуальные особенности личности допрашиваемого. Внезапная доставка в следственный орган без предварительного предупреждения, чтобы сохранить следственную тайну и быс тро получить правдивые показания, не всегда приводит к успеху. В таких случаях нужно учитывать индивидуальные особенности человека, который вызывается на допрос. Лица со.слабой нервной системой, наделенные повышенной чувствительнос тью к раздражителям, в описанной выше острой и сложной для них ситуации
уходят в себя", с ними невозможно наладить контакт не только на первом, но и на последующих допросах. Такое внезапное "приглашение" надолго травмирует их психику и вызывает стойкие отрицательные эмоции в отношении следователя" (Психологические основы организации труда следователя. Волгоград, 1976, с. 32—33).
107
тех, у кого был произведен самочинный обыск, упорно от рицал сам факт такого обыска) поскольку в противном случае вынужден был бы назвать источник получения значительной суммы денег, изъятой у него мошенниками при обыске. Между тем преступники по этому эпизоду дали полные и правдивые показания. Возникла сложная ситуация: для подтверждения и уточнения показаний преступников нужны были показания потерпевшего, он же вообще отрицал со бытие преступления.
Естественно, что при подобных обстоятельствах потерпев ший не допускал и мысли, что ему могут предъявить для опознания кого-либо из участников преступления. Но следо ватель, рассчитывая на психологическое воздействие этого следственного действия, в процессе которого он допускал и возможность "встречного" опознания преступником по терпевшего, решил его провести.
При очередном вызове потерпевшего на допрос следова тель неожиданно для него объявил о проведении предъявле ния для опознания. В соседней комнате все уже подготовлено для проведения этого следственного действия. Несмотря на настойчивые возражения потерпевшего, убеждавшего следо вателя в вымышленности расследуемого эпизода, ему было предложено принять участие в предъявлении для опознания. Как и следовало ожидать, тот заявил, что он никого не опознает) хотя от внимания присутствующих не ускользнуло, что опознающий избегает встречаться взглядом с находя щимся среди предъявляемых одним из преступников. Пос ледний, услышав отрицательный ответ опознающего, неожи данно для него воскликнул, смеясь: "Хватит дурочку-то ва лять, не узнаешь, как же! Глянь-ка еще раз на того, кого водой поил, когда тебя шмонали!" Окончательно растеряв шийся потерпевший через силу выдавил: "Это ложь, я вас не знаю", чем вызвал новый взрыв хохота уже многих присут ствующих.
Немедленно после опознания следователь — опять-таки неожиданно для потерпевшего — провел очную ставку его с участником преступления. Тот в своих показаниях привел настолько убедительные доказательства присутствия потер певшего при самочинном обыске, что последнему ничего не оставалось, как признать факт случившегося. Впоследствии это стало одним из оснований доказательства причастности 108
его самого к совершению преступления — хищения денеж ных средств в крупных размерах.
Неожиданным для лица, противостоящего следователю, может быть проведение любого следственного действия. Та ким может оказаться упоминавшееся задержание и обыск, допрос, следственный эксперимент и др.
При задержании сбытчиков фальшивых денег с поличным они обычно заявляют, что деньги изготовили сами и соучаст ников не имеют. Средством изобличения их во лжи служит обычно следственный эксперимент, проводимый с целью установления наличия у задержанных необходимых для изго товления фальшивых денег знаний и умений. Неожиданно для задержанного ему предлагают изготовить с помощью предоставляемых инструментов и материалов фрагмент фальшивого денежного знака, что чаще всего и выявляет его полную неспособность это сделать.
Значительное психологическое воздействие может оказать неожиданный допрос. Имеется в виду воздействие самого факта допроса, которого допрашиваемый вообще не ожидал, считая, что ему удалось не оказаться в сфере внимания ор гана расследования. Это в первую очередь, разумеется, от носится к участникам преступления, но может касаться и свидетелей и даже потерпевших, по каким-то причинам не желающих огласки их причастности в этом качестве к пре ступлению. С последним обстоятельством следователю ино гда приходится сталкиваться по делам об изнасиловании несовершеннолетних или совершенных группой, которые за кон относит к делам не частно-публичного, а публичного обвинения. Стремиться всячески избежать огласки может как сама потерпевшая под влиянием народной молвы о том, что она теперь "опозорена навсегда", так и родственники потерпевшей по той же причине или боясь, что следственные процедуры еще больше травмируют потерпевшего ребенка. При неожиданном для них допросе таких лиц необходимо иметь в виду все, что говорилось о травмирующем воздей ствии подобной тактики допроса на психику допрашиваемых и возможных негативных последствиях внезапного вызова на допрос.
Внезапность применения тактического приема, неожидан ного для лица, противостоящего расследованию, обусловлена созданием необходимых условий, способствующих его эф-109
фективности. Наиболее популярной в следственной практи ке разновидностью такого внезапно используемого приема является внезапно задаваемый в процессе допроса вопрос, неожиданный в данной ситуации для допрашиваемого. Ус ловия эффективности такого приема заключаются в созда нии такой атмосферы допроса, в которой внезапно заданный вопрос действительно окажется неожиданным для допраши ваемого. Это достигается в свою очередь применением других тактических приемов, которые в сочетании с внезапным воп росом образуют тактическую комбинацию.
В криминалистике разработан ряд тактических приемов, использование которых способно содействовать эффектив ности внезапного вопроса. Одним из них служит прием, условно называемый допущением легенды. Суть этого при ема заключается в том, что допрашиваемому предоставляется возможность беспрепятственно излагать ложные объяснения по предмету допроса, создавая впечатление, что они убежда ют следователя. Это впечатление после такого свободного рассказа затем усугубляется задаваемыми следователем воп росами, характер которых должен укрепить допрашиваемого во мнении, что его показания произвели требуемое впечатле ние. У удовлетворенного достигнутым эффектом допрашива емого наступает эмоциональное расслабление, снимается на пряженность, и в этот момент ему задается внезапно такой вопрос, который свидетельствует, что он обманулся в своих ожиданиях, что следователь вовсе не введен в заблуждение его ложными показаниями. Естественно, что неожиданность этого вопроса, опрокидывающего все построения и надежды допрашиваемого, может решающим образом изменить его позицию побудить к даче правдивых показаний.
По делу А., подозреваемого в совершении убийства, следо ватель при его допросе предложил ему подробно рассказать, где он был и что делал в день убийства. Примерно в течение получаса тот излагал свои действия в этот день, рассказывал, с кем и где встречался, особенно детально останавливаясь на своих поступках в тот промежуток времени, когда могло быть совершено убийство. Он явно стремился подчеркнуть свое алиби, хотя об убийстве не упоминал.
Следователь внимательно и с явными признаками сочув ствия слушал А. По окончании его рассказа он задал нес колько вопросов, создавших у А. впечатление, что его рас-110
сказу поверили и что следователь хотел лишь уточнить неко торые его детали. Он явно расслабился и даже попытался ответить на один из таких вопросов в шутливой форме. И вот в этот момент следователь внезапно задал вопрос: "А теперь объясните, почему потребовалось наносить удары ножом уже мертвому человеку и куда вы дели потом нож?" Вопрос произвел на А. ошеломляющее действие, он побледнел, хо тел что-то сказать и вдруг неожиданно разрыдался, долго не мог прийти в себя, потом жадно пил воду и наконец сказал: "Я все расскажу, только он сам виноват".
Другим тактическим приемом, преследующим те же цели отвлечения внимания допрашиваемого, служит так называ емый косвенный допрос. Сущность его заключается в том, что следователь задает ряд вопросов, "неопасных" с позиции допрашиваемого. Когда внимание допрашиваемого от глав ного в предмете допроса отвлечено, следует внезапно задава емый неожиданный вопрос, относящийся именно к главному моменту допроса.
Этот прием — косвенного допроса — сочетают иногда с другим, который именуют форсированием темпа допроса, Вопросы задаются во все ускоряющемся темпе, по-прежнему "неопасные", не требующие от допрашиваемого обдумыва ния. Выбрав нужный момент, следователь задает внезапно неожиданный для допрашиваемого вопрос.
Вместо внезапной постановки неожиданного вопроса мо жет быть использован — так же неожиданно — другой так тический прием, заключающийся в том, что после выслуши вания ложных показаний допрашиваемого следователь опи сывает реальную картину события, демонстрируя тем самым свою полную осведомленность о происшедшем и тщетность попыток допрашиваемого ввести его в заблуждение. Этот прием особенно эффективен, если предшествующим ходом допроса у допрашиваемого формируется убеждение в неос ведомленности следователя.
Рассказ следователя может представлять собой описание события без приведения подтверждающих это описание фактических данных, а может и содержать указание на эти факты. Так, В., обвиняемому в нескольких убийствах и изна силованиях. следователь подробно описал действия обвиня емого при совершении преступлений, причем сделал это внезапно) перебив излагавшего свою легенду допрашиваемо-III
го, а в ходе своего рассказа сообщил В., что при обыске его квартиры были обнаружены вещи и ценности потерпевших, опознанные ихродственниками. Ихотядругихдоказательств, подтверждающих рассказ следователя, нс имелось на момент допроса, следователю удалось создать у допрашиваемого впе чатление, что все рассказанное следователем подтверждено уже собранными доказательствами его вины. Допрашивае мый был явно удручен, но замкнулся и перестал отвечать на вопросы. Тогда следователь прервал допрос и внезапно для В. предъявил его для опознания оставшимися в живых потерпев шим. Он был уверенно опознан всеми ими. Это произвело на В. сильнейшее впечатление, он попросил прекратить прове дение других следственных действий и признался не только в совершении расследуемых преступлений, но и рассказал о других, которые следствию были неизвестны*.
Нс меньшее, а иногда и более сильное воздействие на допрашиваемого может оказать внезапное предъявление ему вещественных доказательств или иных объектов» имеющих доказательс-геенное значение. Неожиданность их предъявле ния для допрашиваемого может быть следствием его убежде ния, что эти объекты уже не существуют, были уничтожены им или кем-то по его просьбе, что их вообще никогда не было в природе или что с их помощью ничего нельзя доказать.
В течение нескольких месяцев в Вишкеке группой лиц было совершено несколько тяжких преступлений. Одну из угнанных преступниками машин обнаружили на следующий день. По показаниям владельца, из машины пропали различ ные предметы, в том чибле нож кустарного изготовления типа мачете.
Оперативным путем вышли на некоего М., ранее подозре вавшегося в совершении аналогичных преступлений, однако к уголовной ответственности не привлекавшегося. Его задер жали. При обыске в доме М. нашли похищенный из машины нож-мачете. Вот как описал последующие события следо ватель.
Предстоял допрос М. Многолетний опыт свидетельствует о том, что нередко у допрашиваемых подозреваемых бывает
I I
^ ••' ^
обострено чувство зависимости от следователя. Поэтому, чтобы установить с допрашиваемым контакт, необходимо снять состояние скованности, напряженности, предубежден ности. М. не знал о цели предстоящего допроса и мог о ней только догадываться в общих чертах, так как о результатах обыска ему не было известно.
Переддопросомсобрали информациюоличности М.,оего положительных качествах. "С воздействием на эти качества и был проведен первый допрос М. Его расспросили об учебе в техникуме, о бабушке, которую М. очень любил, о жене, занятиях спортом. Он вел себя спокойно, на вопросы отвечал охотно. В это время на стол неожиданно положили нож, изъятый при обыске. Наблюдая за реакцией М., мы отме тили, что его состояние резко изменилось, появилось смуще ние... В эмоциональном состоянии М. наступил перелом, который привел к признанию им своей вины. Он попросил лист бумаги и собственноручно написал о совершенных им преступлениях. Назвал он и сообщников"*.
В другом случае подозреваемому, который рассчитывал, что следы совершенного убийства надежно скрыты и труп потерпевшего никогда не будет обнаружен, при допросе не ожиданно предъявили фотографии места обнаружения трупа и самого трупа. Этого оказалось достаточным, чтобы побу дить допрашиваемого дать правдивые показанияя
Интересный пример неожиданного предъявления веще ственных доказательств во время допроса описан следова телем В.В. Крыловым^ по делу о гибели получателя почтовой посылки, в которой было смонтировано самодельное взрыв ное устройство, срабатывание которой и причинило потер певшему смертельные ранения.
После проведения многочисленных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, производства квали фицированной взрывотехнической экспертизы вышли на не коего К., племянника жены погибшего. При планировании его допроса использовали осведомленность следствия об об стоятельствах изготовления взрывного устройства и его кон-
Станкевич И.С. Фориы и метолы помощи прокурора-криминалиста следова телям при расследовании убийств и изначилований// Следственная практика, вып. 149. М.. 1986. с. 71—75.
'Торопов Л.М. Аналитическая работа по приостановленным делам обеспечила раскрытие тяжких преступлений// Следственная практика, вып. 150. М., 1986, с. 181—185.
' Крылов В.В. Версия, основанная на данных взрывотехническои экспертизы, подтвердилась// Следственная практика, вып. 139. М., 1983, с. 76—85.
113
структивных особенностях, почерпнутую из заключения взрывотехнической экспертизы; учитывая честолюбивый ха рактер К., предполагалось, ссылаясь на техническую ори гинальность устройства, "разговорить" его в нужном направ лении.
В наччле допроса К. вообще отказался отвечать на вопросы, касающиеся дела, настаивая на своем алиби. Тогда разговор перевели на обнаруженные при обысках сделанные им элек-тро- и радиоизделия, формулируя вопросы с подчеркнутым уважением к техническим знаниям и умениям К. Тот разгово рился и стал подробно отвечать на вопросы. Он рассказал, что помимо прочего изготовил для отца обогреватель из металли ческой болванки с ребрами. Неожиданно его внимание обра тили на лежащие на столе и накрытые бумагой осколки оболочки взрывного устройства, скрепленные пластилином в единое целое, и сказали: "А вот и вторая болванка". По смотрев на это вещественное доказательство и получив разре шение взять его в руки, К. заявил: "Я рассчитывал, что ее именно так и разорвет..." — и стал внимательно рассматри вать осколки. В это время ему задали вопрос: "А чем, интерес но, были сделаны поперечные нарезы на болванке?", на что он ответил: "Ножовкой". Тут он спохватился и снова стал отрицать свою причастность к преступлению, но вскоре дал правдивые показания. Возникшие у следователя сомнения в психическом состоянии К. получили подтверждение: судеб но-психиатрическая экспертиза признала его невменяемым.
О.Я. Баев описал группу тактических приемов, использова ние которых неожиданно для допрашиваемого позволяет до биться должного результата. Он назвал их приемами "демон страции возможностей расследования" и подразделил их на приемы, демонстрирующие возможности: а) получения до казательств, изобличающих допрашиваемого, путем произ водства определенных следственных действий (допросов тех или иных лиц, очных ставок, осмотров и т.п.); б) применения научных методов расследования и производства различных видов экспертиз*. Для иллюстрации он приводит пример из практики прокурора-криминалиста Э. Б. Межиковского о раскрытии двух убийств.
Не имея к моменту допроса подозреваемого А. заключений назначенных экспертиз, следователь решил провести пред варительное исследование вещественных доказательств, а по дозреваемого сделать его "участником". Об этом было не ожиданно для допрашиваемого ему сообщено, что вызвало заметное напряжение с его стороны. "Мы взяяи плащ, — пишет автор статьи, — изъятый при осмотре квартиры А. и в его присутствии стали тщательно его осматривать. При этом мы обратили внимание на то, что.в области правой лопатки мел настолько глубоко проник в ткань, что отчи стить его не удалось. Показывая плащ А., мы рассуждали о механизме образования этого пятна. Включившись в наш разговор, А. подтвердил, что он действительно пытался вы чистить мел на плаще, но это ему не удалось... Однако А. заявил, что испачкал плащ мелом у себя в коридоре, когда пьяный возвращался домой. Здесь же, при А., было принято решение о немедленном изъятии соскобов мела в коридоре и комнате его квартиры. На вопрос А., зачем все это делается, ему объяснили, что соскобы мела с забора, где б^ло совер шено убийство, уже взяты, а в его квартире образцы мела не отобраны, и разъяснили возможности судебно-химической экспертизы, которая сможет определить, откуда происходит мел на его плаще — из его квартиры или с места проис шествия. Затем лист растения из кармана его плаща сопоста вили с образцами листьев акации с того же места убийства. А. спросил: "Для чего это?" Ему объяснили возможности био логической экспертизы". Далее ему были разъяянены воз можности судебных экспертиз и ряда других вещественных доказательств, фигурирующих по делу. Подобная демонстра ция возможностей экспертизы сыграла свою роль: А. изме нил свою позицию и своими показаниями способствовал установлению истины*.
По соотношению деятельности первой и второй сигналь ных систем И.П. Павлов различал три типа людей. Тех, у кого более активизируется первая сигнальная система, он относил к "художественному" типу, тех же, у которых преоб ладает деятельность второй сигнальной системы, — к "мыс лительному типу", а всех остальных — к "среднему" типу,
'Бмв О Я. Так-пиесжие приемы "демоисграцки воаможностей расследования"// Следственная [фактика, вып. 120. М., 1978, с, 85—90.
114
' Межиковский Э.Б. Что предрешило быстрое раскрытие двух убийств// Следст венная практика, вып. 100. М„ 1975, с. 48—50.
115
когда ни одна из этих систем не обнаруживает заметного преобладания'.
"Люди "художественного" типа, — пишет Н.П. Хайду-ков, — характеризуются повышенной эмоциональностью, яркостью восприяяий, наглядно-образной памятью, богат ством воображения, которое преобладает над абстрактным мышлением. Реальные доказательства, факты, чувственно отражаемые "художником", могут быть использованы как действенные средства, позволяющие изменить поведение и деятельность такого типа в нужном направлении"^. По делу об убийстве у знакомого одного из обвиняямых — Д. был обнаружен саквояж с вещами одной из жертв. В саквояже среди прочих вещей была колода гадальных карт. Поскольку Д. был уверен, что эти вещи надежно спрятаны и следова телем обнаружены быть не могут, его допрос построили следующим образом.
Из колоды гадальных карт отобрали ту, на которой был изображен кресте надписью: "Видеть во сне крест— значит скоро умереть". Карту положили на стол с таким расчетом, чтобы Д., войдя в кабинет следователя, обязательно ее уви дел. И действительно, как только в кабинет ввели Д., его взгляд приковало к карте и он словно оцепенел, даже не смог назвать следователю свою фамилию и все смотрел на карту. Когда его спросили, откуда эта карта, он, не отвечая на вопрос, попросил бумагу, чтобы самому описать, как было совершено преступление.
В отличие от "художников" "мыслители" более подвер жены влиянию абстрактных понятий, теоретических положе ний, логических рассуждений и выводов. Именно в отноше нии них эффективно может быть использована предлагаемая О.Я. Баевым "демонстрация возможностей расследования", что отмечает и Н.П. Хайдуков: "При воздействии на таких участников расследования научное обоснование заключения эксперта, мнение специалиста, рассуждение следователя о причинах и последствияя преступных деяний могут ока заться более продуктивными, чем обращение к конкретным образам"^ На них может произвести нужное воздействие
Павлов И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. М., 1951, с. 464. Хайдуков Н.П. Указ. раб., с. 99. Хайдуков Н.П. Указ. раб., с. 99.
116
внезапное сообщение значимой информации, наличия кото рой у следователя они никак не ожидали. Особенно сильное впечатление на таких лиц производит детальное описание следователем механизма события, если оно опирается на достоверно установленные факты и создает у подследствен ного представление о всесторонней осведомленности следо вателя.
Среди приемов, основывающихся на использовании фак тора внезапности, следует упомянуть и такой, который за ключается в сообщении подследственному в тактически пра вильно выбранный момент о существовании лица или объек та, о которых, по его представлению, следователь не мог знать или которые должны были находиться вне пределов досягаемости следователя. Это может быть сообщение о за держании соучастника, о существовании которого, по мне нию подследственного, следователь не должен был даже по дозревать, или об оставшемся в живых потерпевшем, или о наличии очевидцев, которые могут опознать обвиняемого, и т.п. А.Б. Соловьев описывает такой случай.
Заключенный К. совершил покушение на убийство заклю ченного Е. на территории ИТК, где оба они отбывали наказа ние. К. нанес Е. несколько ножевых ранений, после чего доставил его в санчасть. При этом заявил, что подобрал Е. раненым. К. был уверен, что от полученных ранений Е. умрет. Свою причастность к преступлению категорически отрицал, держался уверенно и вызывающе.
Действия подозреваемого исключали возможность исполь зования в качестве доказательств имевшихся на нем следов крови. Пальцевых отпечатков на рукоятке ножа не было, но даже если бы они и были, К. мог сослаться на то, что дотрагивался до ножа при обнаружении потерпевшего.
В результате оказанной медицинской помощи и последую щего лечения Е. остался жив, однако потерял дар речи и воз можность писать. Такое его состояние, как предполагали врачи, могло продлиться несколько месяцев; получение от Е. показаний исключалось.
В ходе расследования версии о причастности к преступле нию других лиц не подтвердились, но и серьезных доказа тельств вины К. также добыто не было. Он допрашивался неоднократно. О том, что потерпевший жив, но утратил способность говорить и писать, ему не сообщалось, и у К. 117
сложилось впечатление, что Е. скончался и ему нечего боять ся разоблачения, поэтому вину свою на допросах он упорно отрицал.
Следователь стал думать, как побудить К. дать правдивые показания, и решил попытаться сформировать у К. мнение, что Е. не только жив, но и дает уличающие К. показания, которые по каким-то соображениям ему не предъявляются. Решено было воспользоваться с этой целью фотографиями Е., сделанными для того, чтобы успокоить мать потерпевше го, не получавшую в течение длительного времени писем от сына. Во время очередного допроса К. на столе среди бумаг было положено несколько фотографий потерпевшего, на ко торых он был запечатлен вместе со следователем.
К. сразу же увидел снимки, узнал Е., которого считал умершим, и все его внимание сконцентрировалось на фото графиях. Следователь как ни в чем не бывало продолжал допрос. К. не выдержал и спросил, что это лежит среди бумаг. Следователь с безразличным видом ответил) что фото графии, и продолжал допрашивать подозреваемого. К. уже не мог сдержать себя и попросил показать снимки. После его неоднократных и настойчивых просьб следователь наконец разрешил ему посмотреть их. Было заметно, что допрашива емый потрясен, но тем не менее ничего не сказал следова телю, который тоже ничего не сказал ни о фотографиях, ни о Е„ закончил допрос и отпустил К. На следующем допросе К. дал правдивые показания и признался в покушении на убийство ЕЛ
Варианты использования подобного тактического приема, основанного на факторе внезапности, различны. Особенно эффективным может быть неожиданное участие живого по терпевшего, или задержанного соучастника, или неизвестно го подозреваемому очевидца в следственном действии, про водимом в присутствии или с участием подозреваемого. Та ким следственным действием может быть очная ставка, предъявление для опознания, проверка и уточнение показа ний на месте, следственный эксперимент и др.
Выбор тактически верного момента для использования фактора внезапности, обеспечивающего неожиданность воз-
действия на лицо, противодействующее следствию, может быть результатом превосходства следователя над преступни ком в ранге рефлексии. Именно с такой ситуацией мы встречаемся при розыске скрывшегося обвиняемого или по дозреваемого, при организации засад и задержаний. Следова тель моделирует ход мыслей обвиняемого и его решение, ставя себя на его место и представляя, как бы он вероятнее всего поступил в этом случае.
Еще одно замечание по поводу использования фактора внезапности. Оно касается учета степени тактического рис ка, допускаемого следователем при использовании этого фактора.
Известно, что тактический риск заключается в предвиде нии и допущении негативных последствий действий следова теля. Он может выразиться, например, в том, что неожидан ное для подозреваемого предъявление его для опознания свидетелю-очевидцу окажется безрезультатным и тот его не опознает или соучастник на неожиданно проведенной очной ставке изменит свои правдивые показания на ложные и т.п. Ю.Ю. Осипов применительно к использованию фактора вне запности предлагает следующие пути минимизации такти ческого риска:
— использование вещественных доказательств, докумен тов, видео-, кино-, звукозаписей и иных источников инфор мации, направленной на преодоление позиции, занятой под следственным;
— изменение места и времени проведения следственного действия;
— перемена темпа производства отдельных следственных действий;
— изменение "психологического поля", т.е. обстановки производства следственного действия^
Если негативные последствия предотвратить или хотя бы свести до приемлемых пределов не удалось, следует при знать, что данный вариант использования фактора внезап ности не достиг цели. Естественно, что повторная попытка использования фактора внезапности в аналогичной ситуации
Соловьев А.Б. Совершенствовать производство допросов на предварительном следствии// Следственная практика, вып. 119. М., 1978, с. 52—53.
'Осипов Ю.Ю. Деятельность следователя в условиях тактического риска. Лек' ция (рукопись). Фонд кафедры криминалистики Академии МВД РФ. 1992, с. 22-23.
или с аналогичными средствами предприниматься не долж на. Возможен лишь иной вариант действий с учетом всех допущенных ошибок и коренным образом отличающийся от предшествующего.
Сказанное отнюдь нс означает, что следователь, осознавая рискованность предстоящих действий, должен обязательно отказаться от них. Использование фактора внезапности всег да связано с риском, но возможный "выигрыш" следствия, как правило, его оправдывает.
3. Учет воздействия фактора внезапиосто
на деягельность следователя
Ранее уже указывалось, что в процессе расследования нуж но учитывать и возможность воздействия фактора внезапнос ти на самого следователя. Это могут быть как неожиданные для следователя действия противостоящей ему стороны, так и неожиданное для него возникновение новых обстоятельств, изменяющих следственную ситуацию: получение новой ин формации, изменение показаний проходящими по делу ли цами и др. Отмечалось также, что следователь должен нахо диться в состоянии постоянной готовности к подобным не ожиданностям. Но ясно, что эти прописные истины отнюдь не всегда соответствуют реальной действительности, по скольку следователь — человек "и ничто человеческое ему не чуждо". Как и любой человек, он под влиянием ситуации может порой совершить необдуманный поступок, влекущий неожиданные для него последствия, при возникновении не ожиданных обстоятельств может не сразу найти правильное решение, наконец, просто растеряться, упустить время для эффективных ответных действий, что и скажется на резуль татах расследования.
Естественно, что дать рекомендации следователю, как по ступать в каждом подобном случае, невозможно. Речь может идти лишь о рекомендациях более или менее общего харак тера, рассчитанных на относительно типичные ситуации. Смысл их в сущности заключается в том, чтобы неожиданное сделать ожидаемым, т.е. в предвидении этого возможного неожиданного, предвидения поведения проходящих по делу лиц, и особенно противостоящей следователю стороны. По этому поводу А.В. Дулов пишет: "Обязательным является 120
предварительное построение следователем мысленной мо дели поведения участника во время предстоящего следствен ного действия. При построении ее принимаются во внима ние: результаты изучения личности; объем информации, которой, вероятно, располагает данный участник; предпола гаемое воздействие на него условий и общений; информа ция, которую будет получать лицо в процессе следственного действия; психическое состояние, которое может наступить у участника в результате всех этих воздействий; возможность выполнения функции при сложившихся условиях и насту пившем психическом состоянии. Прогнозирование поведе ния участников следственного действия — обязательный этап психологической подготовки"'.
Предвидение поведения может основываться на коллектив ном или личном опыте следователя. Именно опыт коллек тивной следственной практики может побудить его принять меры против возможной попытки подследственного уничто жить те или иные предъявляемые ему доказательства, по скольку такие случаи встречались в практике, или неожидан но напасть на следователя и т. п.
Предвидение может быть результатом рефлексии следовате ля. В условиях конфликтной ситуации противоборствующие стороны стараются мыслить друг за друга, чтобы предвидеть поведение противостоящей стороны и принять соответствую щие меры противодействия. Так, "лицо, совершившее пре ступление, исходит из учета возможных способов и приемов, применяемых следователем, старается их затруднить и сделать безрезультатными. В свою очередь, следователь исходит из* учета возможных способов совершения и сокрытия преступле ния, стараясь установить скрываемые факты, парализовать со противление заинтересованных лиц, обеспечить наказание ви новного^.
Предвидение следователя может носить и интуитивный характер. Интуиция представляет собой не результат логи ческой деятельности, сознательных мыслительных постро ений, а неосознанное постижение тех или иных положений, основанное на опыте и знаниях. "Интуиция является непо-
'Дулов А.В. Основы психологического анализа иа предварительном следствии. Минск, 1973, с. 120.
^Ратанов А.Р. Теория рефлексивных игр в приложении к следственной практи ке// Правовая кибернетика. М., 1970, с. 188.
121
средственным знанием, однако только в том отношении, что в момент выдвижения нового положения оно не следует с логической необходимостью из существующего чувствен ного опыта и теоретических построений"'. Интуитивное предвидение действий противостоящей стороны позволяет следователю лишить их неожиданности и позволяет вовремя предупредить их.
Предвидение позволяет следователю составить представле ние о рискованности предпринимаемых им действий, а сле довательно, заблаговременно принять меры к минимизации тактического риска, если уж его нельзя избежать совсем. Если быть точным, то в подобной ситуации ничего неожи данного для следователя не будет. Так, следователь не может не предвидеть, что на очной ставке субъект, давший прав дивые показания, может изменить их, а следовательно, в рас чете на такую "неожиданность" должен и строить тактику очной ставки; при выходе с обвиняемым на место он обязан предввдеть возможную попытку того совершить побег и т. п. Внезапность действий противостоящей стороны перестает, таким образом, нести в себе неожиданность для следователя, он внутренне готов нейтрализовать их.
Внезапным может быть не только действие противосто ящей следователю стороны, но и изменение следственной ситуации, не связанное с таким действием.
Ситуация может внезапно измениться в связи с неожидан ным получением следователем важной значимой информа ции. Ее источником может быть любое лицо, проходящее по делу или до того неизвестное следователю, оперативный ра ботник, результаты следственного действия. Эта информация может потребовать от следователя:
а) выдвижения новой версии, изменяющей направление расследования, а также положение проходящих по делу лиц со всеми вытекающими отсюда, последствиями, например, требующей немедленного освобождения задержанного и, на оборот, задержания лица, считавшегося до этого времени свидетелем, и т. п.;
б) немедленного производства тех или иных следственных действий, осуществление которых потребует неожиданного для следователя изменения планируемой работы, оператив-
Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М., 1974, с. 190.
ного решения возникших задач, причем решения безотлага тельного;
в) осуществления практически без надлежащей подготовки сложной оперативно-тактической комбинации с немедлен ным привлечением оперативных работников, специалистов и других лиц, ранее не привлекавшихся следователем и с ним не взаимодействовавших.
Готовность к подобным "крутым поворотам" в ходе рас следования формируется не только в процессе профессио нальной подготовки следователя, но и на практике, при накоплении им опыта действий в аналогичных ситуациях. В итоге такая готовность становится одним из качеств, ха рактеризующих хорошего следователя, подлинного профес сионала.
Есть еще одна форма проявления фактора внезапности, которая может отразиться на ходе расследования, — внезап ный для следователя срыв тех или иных планируемых дей ствий или мероприятий. Этот срыв чаще всего является след ствием технических или организационных причин: неявка вызванных свидетелей, непредоставление транспорта для вы езда с обвиняемым на место и т. п. Строго говоря, все эти возможные внезапные последствия подобных причин вполне поддаются предвидению и поэтому не должны заставать сле дователя врасплох. Но предвидение подобных срывов прихо дит с опытом, для молодого следователя такой срыв может быть полной неожиданностью.
4* Влияние фактора внезапности на полноту и достоверность доказательственной информации
В процессе расследования преступлений фактор внезап ности воздействует не только на поведение, решения и дей ствия следователя и противодействующей ему стороны, его влияние необходимо учитывать при оценке полноты и дос товерности доказательственной информации, полученной в результате производства следственных действий. Речь идет прежде всего о той информации, которую содержат показа ния участника или очевидца расследуемого события.
Известно, что процесс формирования показаний проходит несколько стадий, первой из которых называют стадию вос приятия. Эта стадия "представляет собой создание опреде ленных представлений, образов на основании совокупности 123
ощущений, синтезированных в мыслительных процессах. Го воря о стадии восприятия, необходимо иметь в виду, Что в своих показаниях участники процесса свидетельствуют не только о наблюдении объектов. Восприятия могут касаться и динамики событий, действий того или иного лица. Нако нец, очень часто объектом восприятия являются собственные действия лица, которое дает показания"*. На полноту и адек ватность восприятия характеру события влияют многочис ленные факторы, среди которых одно из важнейших мест занимает фактор внезапности самого события, обусловлива ющий неожиданность этого события для тех или иных субъ ектов.
Событие может оказаться неожиданным: а) для всех его участников и очевидцев. Эта ситуация харак терна для многих транспортных происшествий, особенно часто для дорожно-транспортных: столкновений, наездов и др. Событие при этом, как правило, характеризуется не только внезапностью, но и быстротечностью и кратковре менностью.
Внезапность и как следствие неожиданность события явля ются тем объективным фактором, который существенно вли яет на его восприятие участниками и очевидцами. Особен ности восприятия такого события определяются тем) что восприятие осуществляется в результате непроизвольного внимания, привлеченного действием определенного раздра жителя — самого события или связанных с ним обстоя тельств. Как отмечает Н,И. Гаврилова, "особенностью не произвольной формы внимания является то, что оно воз никает без предварительного сознательного намерения. Чем вызывается непроизвольное внимание и что обычно привле кает к себе людей? Это необычность предмета, события, странная форма, цвет) общий вид и компоновка, несоответ ствие предмета обстановке, непривычное положение, несо ответствие размера, интенсивность раздражителя. Вызывает непроизвольное внимание также и то, что контрастирует или согласуется с психическим состоянием человека"^. Объекты внимания при этом специально не выбираются, у субъекта нет заранее поставленной цели, и поэтому результаты непро-
извольного внимания в целом значительно беднее, чем вни мания произвольного и могут таить в себе значительно боль ше ошибок и искажений. Это, конечно, не означает, что восприятие при непроизвольном внимании вообще не может содержать отражения существенных для дела обстоятельств. В силу особенностей обстановки, роли в событии его участ ника, его психического состояния и иных причин восприятие и при непроизвольном внимании может оказаться достаточно полным, конкретизированным и адекватным воспринятому.
Помимо сказанного необходимо учитывать и следующее. Неожиданно начавшееся событие не всегда скоротечно и кратковременно. Оно может длиться какое-то время, в те-чение которого, во всяком случае для его очевидцев, а иногда и участников, непроизвольное внимание заменяется вни манием, уже произвольным. "Если в ходе восприятия проис ходит осознание свидетелем смысла и значения происхо дящего, то непроизвольное внимание, вызванное необыч ностью события или интенсивностью раздражителя, может перейти в произвольное, целенаправленное внимание, по вышая качество восприятия в целом"'. В целом же не ожиданные быстротечные и кратковременные события вос принимаются неполно и менее детально. Экспериментально установлено, что при этом лучше запоминаются более яркие, заметные, необычные признаки, приметы, особенности, а также те, которые обращают на себя внимание субъекта в силу его профессиональных качеств или знаний, его про фессиональной принадлежности;
б) для потерпевших, некоторых участников и очевидцев события. Если в первом случае имелась в виду неожиданность события для всех его участников, в том числе и для самого правонарушителя, действия которого иногда могут носить импульсивный, неожиданный для самого него характер (хулиганство, действия в состоянии аффекта и др.), то здесь идет речь о таких ситуациях, обычных для практики, когда преступное событие происходит неожиданно для потерпев шего и некоторых связанных с ним лиц, другие же лица становятся участниками события уже в его ходе, позднее. Иллюстрацией подобной ситуации может быть следующий пример.
'Дулов А.В. Судебная психология. Минск. 1975, с. 301. Гаврилою Н.И. Ошибки в свидетельских показаниях. М., 1983, с. 36.
'Там же, с. 37.
ш
В городском парке трое подвыпивших молодых парней, сидевших на одной из скамеек, нарочито громко в нецензур ных выражениях "комментировали*' внешний вид и облик проходящих мимо них посетителей парка. Неподалеку от них сидели молодой человек с девушкой.
В тот момент, когда мимо парней проходил пожилой чело век в очках, один из них внезапно вскочил со скамейки, подбежал к нему и в наглой форме потребовал сигарету. Тот ответил, чо он не курит. Тогда хулиган ударил его по лицу, сбил очки, а потом подсечкой повалил его на землю. Его товарищ также подскочил к лежащему и нанес ему удар ногой, В этот момент сидевший с девушкой юноша вмешался в происходящее. Несколькими приемами самбо он свалил на землю обоих нападавших и удерживал одного из них — за чинщика — до прихода милиционера; двое других хулиганов сразу же сбежали.
Можно сделать вывод, что в описанном случае случившееся было неожиданностью только для потерпевшего, очевидцы же события, в том числе и юноша, который активно вмешал ся в происходящее, в той или иной степени были подготовле ны к подобным действиям хулиганов их поведением.
Типичным примером того, как событие, неожиданное для других, не является таковым для одного из очевидцев, служит практика действий оперативных работников, ведущих поиск и задержание карманных воров. Наблюдая за действиями подозрительного субъекта, оперативный работник прослежи вает их, начиная от подготовки к совершению кражи и до момента покушения на нее или ее совершения и затем задер живает преступника с поличным. Для потерпевшего и других присутствующих в месте кражи событие, развернувшееся внезапно, оказывается совершенно неожиданным;
в) для потерпевших — при отсутствии очевидцев события. Эта ситуация характерна для многих разбойных нападений, изнасилований, убийств. Восприятие события преступления оставшимися в живых потерпевшими зависит от психологи ческих черт их личности и эмоционального состояния в мо мент нападения. "Особенно отрицательно сказывается на восприятии событий чувство страха. Оно не только притуп ляет память, но и угнетающе действует на всю психику чело века, на его интеллектуальную деятельность, снижает волю, нравственный самоконтроль и критическое отношение к ок-
\U
ружающему, препятствует правильной оценке обстановки происшествия"'. Все это необходимо учитывать при допросе таких потерпевших. Тактические приемы корректировки их показаний, оживления в их памяти воспринятого детально описаны в специальной литературе.
Влияние фактора внезапности на достоверность доказа тельственной информации имеет еще одно проявление, ко торое необходимо учитывать следователю при производстве некоторых следственных действий. Речь идет об учете этого влияния прежде всего при производстве следственного экс перимента, достоверность результатов которого зависит от возможности воспроизведения неожиданности исследуемого события для его участников. Типичным примером подобных экспериментов служат опыты, предпринимаемые с целью определения возможности вовремя остановить транспортное средство при внезапном возникновении на проезжей части препятствия, например пешехода. "Камнем преткновения" при этом служит невозможность воспроизвести практически неожиданность появления препятствия: ведь участникам эксперимента необходимо сообщить его цель, проинструк тировать о действиях, которые им предстоит совершить, а, кроме того, по закону экспериментальные действия не долж ны создавать угрозу для жизни и здоровья их участников. В результате следователь не в состоянии выполнить важней шее тактическое условие эксперимента: добиться максималь ного сходства подлинной и воспроизводимой обстановки события. Довольствуясь производством опытов с макетом препятствия, он может получить лишь вероятные выводы. Лишь в тех случаях, когда результаты эксперимента не зави сят от необходимости информировать участников опытов об их содержании, они могут приобрести доказательственное значение (например, при проверке возможности восприятия того или иного факта, явления).
Ранее уже говорилось о такой форме использования фактора внезапности, как неожиданное производство след ственного действия — неожиданного для лиц, противосто ящих следователю. Теперь же нужно ответить на вопрос: следует ли обеспечивать неожиданность следственного дей ствия для других его участников, например, для опознаю-
* Закатов А.А. Тактика допроса потерпевшего. ВоАГОград, 1976, с. 26.
щего или того участника очной ставки, который дает прав дивые показания? Однозначного ответа на этот воп рос нет.
Можно допустить, что внезапным может быть лишь момент проведения следственного действия, но не сама неожидан ность его производства. Так, правдивому участнику очной ставки совсем не обязательно знать, в какой момент рас следования она будет проведена, но едва ли следует от него скрывать до самого ее начала, что такое действие будет пред принято. В ряде случаев, наоборот, следует заранее психоло гически готовить его к очной ставке, укреплять его реши мость в отстаивании своей позиции. То же может потребо ваться и в отношении опознающего. Таким образом, строго говоря, эти действия для указанных субъектов неожидан ными в принципе не становятся. При производстве же иных следственных действий — допроса на месте или проверки показаний на месте, получения образцов для сравнительного-исследования, осмотра и т.п. — для добросовестных их участ ников, стремящихся содействовать установлению истины, фактор внезапности дезорганизующего влияния на их психи ческие процессы, как правило, не оказывает, да и необходи мости в его использовании не возникает. Если же по так тическим соображениям он в данной ситуации используется против лиц, оказывающих противодействие следователю, и может оказать негативное влияние и на добросовестных участников расследования, возникает задача нейтрализовать это негативное влияние, приняв необходимые меры, т.е. ми нимизировать допускаемый тактический риск.
128