Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Министерство образования и науки Российской Федерации
АОУ ВПО Ленинградский государственный университет
им. А.С. ПУШКИНА
Юридический факультет
Кафедра уголовного права и процесса
КУРСОВАЯ РАБОТА
По дисциплине: Уголовное право
на тему:
Понятие соучастия преступления и его признаки.
Выполнил:
студент 2 курса
дневного отделения
Зайцев С.С.
Научный руководитель:
к.ю.н., доцент
Павлов В.Г.
Санкт-Петербург
2011 г.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Оглавление 1
Введение 2
Заключение 16
Судебная практика 18
Список литературы 24
Введение
Институт соучастия является одним из важных институтов уголовного права. Поэтому все вопросы, связанные с данным институтом актуальны в теории и практике уголовного права. Тема соучастия глубоко разработана в данной отрасли права, имеется ряд монографических работ и статей практиков и теоретиков на данную тему.
Особенностью данной темы является то, что в ней существует ряд дискуссионных проблем, в частности, относительно объективной и субъективной природы признаков соучастия. Целью работы является рассмотрение данных проблем и понятия соучастия в целом.
Преступность последнего десятилетия представляет реальную угрозу национальной безопасности страны. Особую тревогу вызывает рост групповой преступности. Официальные данные фиксируют увеличение бандитизма, похищения людей, захвата заложников, терроризма и других посягательств, совершаемых группами. Организованные группы, в том числе вооруженные формирования, контролируют коммерческие структуры, банки, производственную и посредническую деятельность. Организованный характер наркобизнеса угрожает здоровью населения. Трудно найти сферу, которая была бы вне интересов организованной и групповой преступности. Это и контрабанда, расхищение цветных металлов, вывоз природных ресурсов, капитала, антиквариата, художественных ценностей и др. Большая часть корыстных и насильственных посягательств также совершается группами. Заметна взаимосвязь групповой преступности и коррупции.
По прогнозам специалистов доля групповых проявлений преступности в ближайшей перспективе будет возрастать. Основная причина этого кроется в нерешенности социально-экономических проблем, в критическом состоянии экономики, в несправедливости распределения собственности, породившем резкое расслоение общества. В известной мере на этом процессе сказываются и недостатки правоохранительной и правоприменительной деятельности.
Уголовный кодекс 1996 г. создал удовлетворительную базу для борьбы с групповыми преступлениями. Несомненно, что она будет совершенствоваться, поскольку применение нового уголовного закона уже выявило его отдельные пробелы. Само стратегическое направление на совершенствование правовой базы борьбы с групповыми преступлениями за счет создания законов о борьбе с коррупцией, организованной преступностью и других, повлечет изменения и дополнения уголовного кодекса. Закон вынужден будет реагировать и на появление новых видов групповых посягательств.
1. Понятие соучастия.
Институт соучастия в преступлении в своей служебной роли подчинен общим задачам охраны комплекса общественных отношений и их участников от преступных посягательств (ст. 2 УК). Эта роль института соучастия в преступлении обладает, однако, своей спецификой, так как увязана в уголовном законе с массивом конкретных случаев совершения преступлений путем объединения усилий нескольких (двух и более) лиц.
В понятии «соучастие в преступлении» находит отражение и закрепляется уголовном законе преступная специфическая деятельность, что предопределяет особенности квалификации содеянного и пределы ответственности соучастников в отличие от случаев индивидуально совершаемых преступлений.
Статья 32 УК, содержащая характеристику соучастия и условия уголовной ответственности за соучастие в преступлении, не может распространяться на статьи Особенной части УК, в которых содержатся признаки преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, преступным сообществом (ст. 35). Если в действиях соучастников имеются признаки того или иного вида преступления, описанного в статье Особенной части УК, то содеянное надлежит квалифицировать лишь поданной статье Особенной части.
Определение понятия соучастия включает в себя наиболее типичные признаки данного института. К таковым относятся: участие в одном и том же преступлении двух и более лиц; совместность их участия в преступлении; умышленный характер деятельности соучастников.
Ныне этому разделу уголовного права посвящена специальная глава 7 УК (статьи 32-36). Детальная проработка законом данного типа опасного поведения вызвана тем, что преступление может быть совершено несколькими субъектами. Это обстоятельство вызывает необходимость специальной регламентации условий ответственности лиц, участвующих в преступлении.
Закон таким путем реагирует на то обстоятельство, что на практике значительную часть посягательств составляют групповые преступления, которые нередко характеризуются элементами профессионализма лиц, их совершивших, их организованностью, стремлением объединиться в группы, устойчивые группы и преступные сообщества. Наряду с этим в соучастии совершаются и такие посягательства, когда одни лица оказывают содействие другим в непосредственном совершении ими преступления. Серьезную опасность представляет также организованная преступность, уголовно-правовые методы борьбы с которой регламентированы блоком норм института соучастия в преступлении в сочетании с конкретными составами, предусматривающими в качестве основного или квалифицирующего признака факт совершения общественно опасного посягательства группами во всех их проявлениях. Более серьезная общественная опасность соучастия предопределяется тем, что участие в преступлении нескольких лиц позволяет более тщательно маскировать преступную деятельность, что нередко затрудняет работу правоохранительных органов по ее своевременному разоблачению и пресечению. К тому же различные объединения (группы, организованные группы, преступные сообщества) нередко становятся на путь совершения многих преступлений. В группах, например, усилиями нескольких лиц легче совершить преступление и причинить ущерб, который ощутимее коснется охраняемых интересов, что, в конечном счете, глубже затронет объекты охраны. Именно поэтому участие в содеянном нескольких лиц, при прочих равных условиях, вызывает возрастание общественной опасности самого посягательства по сравнению с аналогичным посягательством со стороны отдельного лица. В ряде случаев это учитывает и сам закон, конструируя в рамках Особенной части Уголовного кодекса составы, предусматривающие уголовную ответственность за совершение конкретных преступлений группой, организованной группой и преступным сообществом. Но утверждать, что соучастие в преступлении всегда повышает общественную опасность содеянного, нельзя. Из этого правила могут быть исключения, особенно при совершении преступления исполнителем совместно с пособником и другими предусмотренными законом соучастниками.1
Совершение преступления в соучастии представляет, как правило, повышенную опасность по сравнению с преступлением, совершенным в одиночку. Это объясняется тем, что объединение усилий соучастников делает совершение преступления более продуманным; при этом появляются большие возможности для сокрытия совершенного преступления. Все это делает совершение преступления более легким для соучастников и нередко толкает их на совершение самых тяжких и дерзких преступлений. При совершении преступления в соучастии обычно причиняется больший ущерб и наступают более тяжкие преступные последствия.2
Уголовное законодательство не создает особого основания ответственности за соучастие. Им остается совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом. Особенность основания ответственности при соучастии заключается в том, что эти признаки состава формируются из указаний, содержащихся в соответствующих статьях Особенной части Уголовного кодекса, с учетом общих условий ответственности при соучастии, предусмотренных главой 7 (статьи 32-36 УК). Эти нормы учитывают то, что нередко соучастники непосредственно не выполняют действия, охватываемые объективными признаками состава, а их опасное поведение (подстрекательство, пособничество, организация преступления) осуществляется самостоятельно до, во время, или при заранее обещанном укрывательстве и после выполнения преступления исполнителем. Как особая форма преступной деятельности соучастие характеризуется рядом объективных и субъективных признаков.3
2.Объективные признаки
По уголовному законодательству соучастием в преступлении признается
«умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления» (ст. 32 УК РФ). В этой законодательной формуле, следуя принятому в теории уголовного права методу разделения объективного и субъективного, выделяются две группы признаков: а) объективные и б) субъективные.
Соучастие, прежде всего, предполагает участие нескольких (двух и более) лиц в совершении преступления. При этом необходимо иметь в виду, что эти лица должны обладать признаками субъекта преступления: возрастом (ст.20) и вменяемостью (ст. 21 УК). В теории уголовного права, делая акцент на количественной характеристике этого признака, его относят традиционно к числу объективных признаков соучастия в преступлении.
Другим объективным признаком соучастия является «совместность участия» двух или более лиц в совершении преступления. С позиций уголовного закона (ст. 14 и ст.ст. 32, 33 УК) участие лица в преступлении может означать только образ преступного поведения, выражающегося в двух его внешних, то есть объективирующихся вовне, формах (действии или бездействии).4 В то же время и совместность участия в теории уголовного права обоснованно рассматривается в качестве своеобразного причиняющего фактора. Этими моментами объясняется, почему деяние лица, причинная связь и последствие в рамках учения о составе преступления относятся к объективной его стороне, несмотря на присутствие в деянии (действии или бездействии) лица субъективных признаков осознанности и волимости. Из сказанного также следует, что принципиальная характеристика деяния соучастника независимо от его видовой принадлежности аналогична деянию индивидуально действующего лица (за изъятием особенностей в образе преступного поведения и в способе воздействия на объект охраны, имеющих место при соучастии в преступлении).5 Однако эти и другие особенности поведения соучастников преступления не препятствуют рассмотрению признака «совместности участия» целиком в плоскости объективной, то есть как объективного признака соучастия. Поэтому представляются излишними существующие в теории уголовного права споры относительно объективной или субъективной природы этого признака, а вводимые при этом в терминологический оборот такие понятия и выражения, как «определенная психическая общность», предполагающая «знание о присоединяющейся деятельности других лиц и стремление достигнуть определенного результата путем объединения усилий», «умышленная координация общественно опасных действий двух или более лиц» и т.п. оправданны лишь в той мере, в какой они отражают особенности сознания и воли в деянии соучастника. Вместе с тем они ведут к смешению объективных и субъективных признаков соучастия в преступлении и поэтому методологически совсем неоправданны.
Подытоживая эту сторону характеристики признака «совместности участия», необходимо еще раз подчеркнуть, что осознанность и волимость являются, так сказать, начинкой, зарядом в деянии соучастника так же, как и в деянии индивидуально действующего лица, приобретая при соучастии в преступлении несколько иное содержание. За счет последнего деяние соучастника в изначальной своей заданности как раз и приобретает внешние, зримые черты и значение одного из слагаемых в сумме преступных усилий двух или более лиц.6
Содержание признака «совместности участия» не исчерпывается приведенными соображениями, оставляющими пока открытым вопрос о том, что же все-таки надо понимать под совместностью участия в преступлении двух или более лиц?
Как уже было упомянуто ранее, совместность участия в теории уголовного права рассматривается как своеобразный причиняющий фактор.
Причина, как это принято считать, предполагает не один изолированно действующий фактор, а определенную их совокупность. Роль и значение каждого причиняющего фактора в данной их совокупности различны. Одни (или один) выступают как причины, а другие как условия действия причины.
Последние тоже дифференцируются на необходимые и иные, сопутствующие процессу причинения, условия. В этом состоит одно из проявлений их неравноценности.
В случаях индивидуально совершаемого преступления преступник-одиночка включает свое деяние в данную совокупность объективно сложившихся обстоятельств — условий (иногда это может быть подготовлено с его участием), создающих для него возможность достичь определенного преступного результата.
Несколько иное положение возникает в случаях соучастия в преступлении, когда на месте, как минимум, двух из указанных факторов оказываются люди, обладающие сознанием и волей, а точнее, их преступное поведение. В уголовном законе (ст. 33 УК) оно предусмотрено как исполнение преступления, подстрекательство к его совершению, пособничество совершению преступления, организация и руководство совершением преступления.
Простого сопоставления приведенных видов поведения при соучастии в преступлении достаточно для обнаружения того, что все они и каждый из них в отдельности направлены на совершение преступления. Такую заданность в направленности поведения соучастников преступления в каждом конкретном случае дает заряд сознания и воли. Как правило, это происходит не само собой, а в результате соглашения (сговора) между соучастниками преступления. Такое соглашение на соединение усилий двух и более лиц может быть выражено устно, письменно, жестами, знаками и иными конклюдентными действиями, к числу которых может быть отнесено и так называемое молчаливое согласие на соединение усилий. Наличие соглашения между соучастниками свидетельствует о возникновении объективной взаимосвязи между их поведением и элементами детерминации, взаимообусловленности на стороне каждого из них (по меньшей мере, двух).
Это и позволяет рассматривать их поведение как составляющие (слагаемые) единого комплекса причиняющих факторов, в чем и проявляется его своеобразие при соучастии в преступлении.7
Не столь явно выражены признаки указанной объективной взаимосвязи между поведением соучастников при молчаливом согласии на соединение усилий. Тем не менее, они всегда есть и могут выразиться в характерных особенностях внешнего проявления поведения соучастника как при непосредственном исполнении преступления, так и перед этим, в направленности действий на один и тот же объект и предмет и т.п.
Благодаря возникающей при соучастии в преступлении объективной взаимосвязи между поведением соучастников последнее образует совокупно действующий причиняющий фактор. Вместе с тем и поведение каждого соучастника не растворяется в поведении других, а остается действий другого (других) соучастника. Действия каждого соучастника дополняют действия другого, преступление совершается их общими, соединенными усилиями, хотя вклад того или иного участника в содеянное ими различен.8
В теории уголовного права выделяется также третий объективный признак соучастия: участие двух и более лиц в совершении «одного и того же преступления». Параметрами (признаками) единства преступления называются: единство объекта преступления, единство формы вины, единство посягательства в его первооснове.9
Современная судебная практика исходит из того, что соучастие возможно только при том условии, что участники преступления достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность (ст. 20 УК РФ), и являются вменяемыми (ст.21 УК РФ). На этот счет имеет четкое разъяснение Пленума Верховного Суда РФ.10 Однако ранее судебная практика признавала возможность преступления группой лиц, если в нее наряду с «годным» субъектом входили лица (лицо), которые не отвечали требованиям, предъявляемые к субъекту преступления (ст.19 УК РФ). Так, действия участника изнасилования, разбоя или грабежа, которое совершены группой лиц или по предварительному сговору группой лиц, Пленум Верховного Суда РФ предлагал рассматривать как совершенные в группе, даже если остальные участники преступления вследствие невменяемости или малолетнего возраста не подлежали уголовной ответственности.11
3. Субъективные признаки.
Содержание субъективных признаков соучастия отражает усложненный характер совершения преступления с участием в нем нескольких лиц. В результате через сознание и волю каждого отдельного участника такого преступления проходят не только его собственные общественно опасные действий (организация, подстрекательство, пособничество, исполнительство) в процессе совместного совершения преступления, но и подобные действия других соучастников, а также тот факт, что деяние совершается совместно и именно оно вызывает единый для всех преступный результат.12
По прямому указанию закона (ст. 32 УК) соучастие в преступлении — умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления. То, что соучастие — умышленная совместная преступная деятельность, свидетельствует также о возможности соучастия лишь в умышленных преступлениях. Это положение непосредственно вытекает из закона и последовательно проводится в практике применения норм о соучастии в преступлении.
Далее, «умышленное совместное участие», исходя из содержания умысла в ст. 25 УК, означает, во-первых, осознание каждым соучастником общественно опасного характера своего собственного поведения и общественно опасного характера поведения других соучастников (по меньшей мере, одного из них) плюс осознание объективной взаимосвязи своего поведения с поведением других соучастников (по меньшей мере одного); во-вторых, предвидение преступного результата от соединенных усилий; в-третьих, желание или сознательное допущение того, что этот результат будет достигнут именно путем сложения усилий всех соучастников или, по меньшей мере, усилий двух из них.
Из приведенных положений следует, что первые два из них составляют своеобразие интеллектуального элемента умысла при соучастии в преступлении.13 В теории уголовного права и практике применения норм о соучастии в преступлении он получил наименование взаимной осведомленности соучастников (по меньшей мере двух из них) о преступном характере их поведения и взаимосвязанности последнего. Как справедливо свидетельствует судебная практика, лицо не может быть признано виновным в совершении умышленного преступления, если по делу установлено, что, будучи введено в заблуждение, оно не сознавало преступного характера своих действий.14
Третье же положение отражает специфику волевого элемента умысла при соучастии. В теории и практике уголовного права он получил наименование согласованности волеизъявлений соучастников (по меньшей мере двух из них) в отношении общего для них преступного результата. При этом согласованностью волеизъявлений охватывается также и само сложение усилий, и их координация в направлении достижения общего и единого для всех (по меньшей мере двух) соучастников преступного результата. Верховный Суд РФ неоднократно отмечал, что обвинение в соучастии признается обоснованным в том случае, если установлено, что обвиняемый, объективно способствовавший совершению преступления, имел с непосредственным исполнением единые намерения, общие цели и взаимную осведомленность о преступной деятельности.15
Названные два субъективных признака соучастия в преступлении, то есть взаимная осведомленность и согласованность в указанном понимании, непосредственно и однозначно вытекают из закона (ст.25, ст. 32 УК РФ) и предопределяются своеобразием причиняющего фактора при каждой конкретной форме проявления такой преступной деятельности. Это в полной мере согласуется с взаимоотношением философских категорий объективного и субъективного, а также с взаимоотношением уголовно-правовых понятий деяния и виновного отношений к нему (УК РФ, ст. 14,25,32).16
В связи с изложенным нельзя признать обоснованными попытки иной трактовки субъективных признаков соучастия в преступлении. Это прежде всего касается концепции так называемой минимальной (односторонней) субъективной связи, согласно которой для наличия соучастия в преступлении достаточно того, что подстрекатель к пособник знают о преступной деятельности исполнителя, и вовсе не обязательно, чтобы исполнитель знал об их деятельности.
К сожалению, эта концепция периодически появляется в учебниках по Общей части уголовного права (учебники 1988 и 1994 годов). Эта концепция имела определенные основания в уголовном законодательстве до 1958 года.
Однако в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых в 1958 году. и в изданных вслед за ними Уголовных кодексах союзных республик, а также в ныне действующем уголовном законодательстве она не имеет достаточного основания.17
В законодательном определении понятия соучастия как умышленного совместного участия двух и более лиц в совершении преступления термин «умышленное» вовсе не случайно помещен на первом месте. Это означает, что он имеет вполне определенное отношение к каждому из последующих терминов этой формулы закона, в том числе и к указанному в законе минимуму соучастников, состоящих из двух лиц. Отсюда с очевидностью следует, что предписание закона об умышленной совместности участия в преступлении в равной мере относится к каждому из них, в том числе и к исполнителю преступления, ибо он по прямому указанию закона (ст. 33 УК) тоже является соучастником преступления. Это, в свою очередь, должно означать только одно: в каком бы сочетании с другими соучастниками ни выступал исполнитель (с организатором, подстрекателем, пособником или с другим исполнителем-соисполнителем), для него остается единое и непреложное требование закона, чтобы он действовал так же умышленно совместно, как и иные соучастники.18
Поэтому признаки взаимной осведомленности и согласованности в очерченном выше смысле не могут не быть на стороне исполнителя преступления. Характерно, что при изложении приведенной концепции ее сторонники пользуются либо надранными примерами, либо вообще их не приводят. Это вполне естественно, ибо судебно-следственная практика исходит и основана на действующем уголовном законе, которому эта концепция не соответствует.
Другое дело, что ситуации, на которых основываются сторонники концепции «минимальной» субъективной связи, конечно, не всегда и во всем безразличны для уголовного закона, однако даже значительное их сходство в отдельных случаях с соучастием в преступлении не должно служить основанием для их отождествления. Квалификация таких случаев, как соучастие в преступлении, свидетельствовала бы о возрождении аналогии уголовного закона, о переносе специальных положений закона об ответственности за соучастие в преступлении на деятельность, специально и прямо им не предусмотренную. Становится поэтому очевидно, что усилия сторонников рассматриваемой концепции должны быть нацелены не на отождествление случаев с соучастием в преступлении, на которых они основываются, а на создание в законе специальной нормы, предусматривающей ответственность в таких случаях (вне рамок института соучастия).19
Наряду с виновным отношением соучастников преступления к содеянному на стороне каждого из них могут присутствовать определенные мотив и цель. При этом необходимо иметь в виду, что мотивы и цели у соучастников преступления могут и не совпадать.
Заключение.
Подводя итог сказанному следует отметить, что соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении умышленного преступления, и оно должно отвечать следующим основным признакам:
- соучастие может быть только в совершении умышленных преступлений и не может быть в неосторожных;
- основанием ответственности соучастников является состав преступления, предусмотренного Особенной частью УК, а для организатора, подстрекателя и пособника необходима ссылка к тому же на ст.33 УК РФ, если они одновременно не являлись исполнителями данного преступления.
Соучастие имеет объективную и субъективную сторону.
Объективная сторона соучастия включает в себя:
а) участие в преступлении двух и более лиц, каждое из которых должно отвечать требованиям субъекта преступления, т.е. быть вменяемым и должно достигнуть возраста привлечения к уголовной ответственности;
б) совместную деятельность соучастников по совершению преступления, что означает:
- осуществление преступления общими усилиями всех соучастников;
- последствие, достигнутое в результате совершения преступления, является единым, неделимым, общим для всех соучастников;
- между действиями всех соучастников и совершенным исполнителем
(соисполнителем) преступлением, существует необходимая причинная связь.
Субъективная сторона означает, что не только само преступление должно быть умышленным, но и все соучастники должны действовать при его совершении умышленно - не может быть в соучастии соучастников, действующих с различными формами вины - одни умышленно, другие неосторожно. Причем этот умысел должен быть совместным, т.е. необходимо согласие всех соучастников на совершение преступления в соучастии.
Кроме того, умысел при соучастии имеет свой интеллектуальный и волевой моменты:
а) интеллектуальный момент включает в себя сознание каждым соучастников общественной опасности не только своих, но и действий других соучастников, а также предвидение наступления, в результате этих совместных действий, общественно опасных последствий;
б) волевой момент предполагает наличие у всех соучастников желания наступления общественно опасных последствий либо безразличного к ним отношения, т.е. они могут действовать при соучастии, как с прямым, так и с косвенным умыслом.
Институт соучастия в преступлении в своей служебной роли подчинен общим задачам охраны комплекса общественных отношений и их участников от преступных посягательств (ст.2 УК РФ). Эта роль института соучастия в преступлении обладает, однако, своей спецификой, так как увязана в уголовном законе с массивом конкретных случаев совершения преступления путем объединения усилий нескольких (двух или более) лиц.
Судебная практика.
Производство по делу в отношении лица, осужденного по ч. 4 ст. 33, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ (подстрекательство к убийству с целью скрыть другое преступление), прекращено ввиду непричастности его к совершению преступления, а квалификация его действий по ч. 4 ст. 33, п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ (подстрекательство к разбою в крупном размере) изменена на п. "б" ч. 2 ст. 175 УК РФ (заранее не обещанное приобретение автомобиля, заведомо добытого преступным путем)
Определение Судебной коллегии по уголовным
делам Верховного Суда РФ
от 9 октября 2003 г. N 55-O03-6
Верховным Судом Республики Хакасия 28 ноября 2002 г. Платонов осужден по ч. 4 ст. 33, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 4 ст. 33, п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ.
Он признан виновным в соучастии (в форме подстрекательства) в разбое с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, в целях хищения чужого имущества в крупном размере и в соучастии (в форме подстрекательства) в убийстве потерпевшего с целью скрыть другое преступление.
Как указано в приговоре, преступления Платонов совершил в июне - августе 1999 г. в г. Абакане.
В судебном заседании Платонов виновным себя не признал. В кассационной жалобе он отрицал, что подстрекал Гасанова к совершению разбоя и убийства, утверждал, что приговор в отношении него основан на противоречивых показаниях Гасанова и свидетеля Т., оговоривших его, и ссылался на приговор окружного военного суда в отношении Гасанова, вынесенный с учетом этих же обстоятельств.
Адвокат осужденного Платонова также считала приговор необоснованным.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 9 октября 2003 г. приговор изменила, указав следующее.
Вывод о виновности Платонова суд основал на показаниях Гасанова.
Между тем Гасанов на протяжении предварительного следствия и всудебных заседаниях давал разные показания в отношении Платонова. Так, допрошенный в качестве свидетеля он показал, что Платонов предложил ему только угнать автомашину. Согласно показаниям Гасанова в качестве подозреваемого, он сам решил угнать автомашину и угнал ее, убив водителя. Платонову он сообщил, что угнал автомашину и предложил купить ее. Тот согласился купить за 30 тыс. рублей. Он поставил ее в гараж Платонова. На очной ставке Гасанов также не уличал Платонова в какой-либо причастности к совершению преступлений. Как показал Гасанов на допросе 3 сентября 1999 г., он предложил Платонову купить автомашину на запасные части, после чего договорился со своим знакомым угнать автомашину, и они это сделали, убив водителя. При последующем же допросе он стал утверждать, что инициатива угнать автомобиль исходила от Платонова, но не говорил, о том, что тот требовал убить водителя автомашины. Допрошенный 5 ноября 1999 г. без участия адвоката Гасанов показал, что Платонов предлагал ему не только совершить угон автомашины, но и убить водителя автомашины.
Во время очной ставки с Платоновым 8 февраля 2002 г. Гасанов изменил свои показания в отношении Платонова, заявив, что оговаривал его.
По-разному Гасанов объяснял и причину изменения своих показаний. В одном случае он утверждал, что хотел, чтобы Платонова отпустили под подписку о невыезде, в другом - заявлял, что давал показания, выгодные следователю. Затем он стал утверждать, что его избили оперативные работники. Согласно показаниям Гасанова, Платонов говорил на очной ставке то, что ему было выгодно, и его (Гасанова) заставили давать показания, аналогичные показаниям Платонова.
При таких обстоятельствах у суда не было оснований делать вывод о том, что показания Гасанова свидетельствуют о степени участия Платонова в совершении преступлений и что незначительные противоречия в его (Гасанова) показаниях не дают повода сомневаться в их правдивости.
В обоснование вины Платонова суд сослался также на показания свидетеля Т. и протокол следственного эксперимента с ее участием в целях проверки ее показаний на месте. По словам Т., находясь на кухне во время вечеринки по поводу праздника, она слышала, как Платонов уговаривал Гасанова совершить угон автомашины с убийством водителя, на что тот не согласился.
Отвергая доводы стороны защиты об оговоре Платонова свидетелем Т. из личной неприязни, суд констатировал, что неприязни друг к другу они не испытывали, отношения между ними были дружескими.
Давая оценку характеру взаимоотношений между Т. и Платоновым, суд оставил без учета ее явную заинтересованность в благоприятном исходе дела для Гасанова. Как показала Т., она испытывала к Гасанову материнские чувства и чувства признательности за то, что он защищал ее сына от обидчиков, а Платонову она хочет "отомстить за все".
Кроме того, исследованная судом переписка Т. с Гасановым, а также показания потерпевшей М. свидетельствуют о том, что Т. была осведомлена относительно показаний Гасанова, и когда тот изменил их в пользу Платонова, она стала влиять на Гасанова для того, чтобы он дал прежние показания.
Как видно из материалов дела, заявление Т. в прокуратуру о причастности Платонова к совершению указанного преступления поступило 15 мая 2002 г., а 17 мая 2002 г. Гасанов вернулся к своим прежним показаниям относительно причастности Платонова к содеянному.
Следовательно, суд сделал неправильный вывод о нормальном характере взаимоотношений между Т. и Платоновым и ее объективности в отношении Гасанова.
Суд как на доказательство сослался также и на протокол следственного эксперимента с ее участием.
В соответствии со ст. 181 УПК РФ следственный эксперимент производится в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела путем воспроизведения действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события. Таким образом необходимо было проверить возможность Т. слышать разговор Платонова и Гасанова при обстоятельствах, указанных ею и Гасановым (во время вечеринки, когда звучала музыка и было шумно).
Данный следственный эксперимент проводился без воспроизведения обстановки при разговоре и в отсутствие участников события - Гасанова и Платонова.
Поэтому у суда не было оснований признавать, что упомянутое следственное действие осуществлено с соблюдением всех процессуальных норм.
Считая Платонова виновным в совершении инкриминированных ему деяний, суд сослался также на приговор Западно-Сибирского окружного военного суда от 27 марта 2000 г., которым Гасанов и М. признаны виновными в разбойном нападении на потерпевшего Ч. с целью завладения его автомобилем и его убийстве с целью скрыть другое преступление, т. е. разбой.
Согласно ст. 90 УПК РФ, определяющей условия преюдиции, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом без дополнительной проверки, если они не вызывают сомнений у суда.
Как усматривается из приговора по настоящему делу, у суда не возникло никаких сомнений относительно обстоятельств, признанных установленными приговором Западно-Сибирского окружного военного суда.
Между тем установленные военным судом факты, касающиеся нападения на потерпевшего, отличаются от тех, которые признаны имевшими место судом по данному делу.
В частности, согласно приговору военного суда днем 7 августа 1999 г. Гасанов предложил М. совершить нападение на водителя автомобиля ВАЗ любой модели: 2108, 2109, 21099 с целью завладения автомашиной и последующей ее продажи.
Гасанов и М. договорились о том, куда и под каким предлогом попросят водителя их отвезти. Как поступить с водителем, они планировали решить после завладения автомобилем. Таким образом, согласно приговору военного суда у осужденных, в том числе и Гасанова, изначально не было умысла на убийство потерпевшего.
О причастности иных лиц (уголовное дело в отношении которых выделено в отдельное производство) к возникновению такого умысла у Гасанова данный приговор не свидетельствует.
Как видно из приговора по настоящему делу, Гасанов и М., выполняя условие Платонова, направленное на убийство водителя после завладения автомашиной потерпевшего, набросили последнему удавку на шею и задушили его. Далее Гасанов подогнал похищенный автомобиль к гаражу Платонова согласно заранее достигнутой договоренности с ним.
Приговор военного суда такой ссылки на предварительную договоренность с лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, не содержит. Более того, из приговора военного суда, сославшегося в этой части на показания свидетеля Платонова, усматривается, что вечером 8 августа 1999 г.
Гасанов предложил Платонову купить автомашину (потерпевшего) и познакомил с М. Позднее Гасанов сказал, что они с М. завладели автомобилем, убив водителя. Он, Платонов, отдал Гасанову деньги за автомашину.
Следовательно, согласно приговору военного суда умысел на убийство потерпевшего сформировался у Гасанова при обстоятельствах, исключающих постороннее воздействие на его решение. О нападении на хозяина машины согласно данному приговору Платонов узнал после содеянного Гасановым и М.
Приговор военного суда вступил в законную силу и с учетом положений ст. 90 УПК РФ и изложенных доказательств, в том числе показаний М. об отсутствии определенности у Гасанова относительно возможности сбыта похищенной автомашины (продать Платонову или отогнать в Красноярск), имеет преюдициальное значение по делу.
Таким образом, вывод суда относительно соучастия Платонова (в форме подстрекательства) в разбойном нападении, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, и соучастия его (в форме подстрекательства) в умышленном убийстве с целью скрыть другое преступление необоснован.
Как установлено по делу, приобретая автомашину у Гасанова, Платонов был осведомлен, что она добыта преступным путем. Данное обстоятельство, кроме показаний Гасанова о том, что он после совершенного нападения предложил Платонову купить автомашину за 30 тыс. рублей, подтверждено показаниями и самого Платонова о предложении Гасанова купить автомашину "с проблемами". Платонов не отрицал, что при приобретении у Гасанова автомобиля знал, что она добыта преступным путем.
Приобретение Платоновым именно этого автомобиля объективно подтверждается протоколами осмотра, обыска и выемки из гаража у его родственника деталей от автомобиля потерпевшего.
С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам
Верховного Суда РФ приговор в отношении Платонова по ч. 4 ст. 33, п. "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ отменила, производство по делу прекратила на основании п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ за непричастностью его к преступлению, а квалификацию его действий по ч. 4 ст. 33, п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ изменила на п. "б" ч. 2 ст. 175 УК РФ, поскольку он совершил заранее не обещанное приобретение автомобиля, заведомо добытого преступным путем.
Список литературы.
1. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 N 63-ФЗ (принят ГД ФС РФ 24.05.1996) (ред. от 07.03.2011).
2. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу. Под ред. Наумова А.В. - М., 2002г.
3. Берестова Н.П. Соучастие в преступлении и особенности установления его признаков в условиях деятельности ОВД. - М., 2003г. – 278 с.
4. Ветров М.И. Уголовное право. Общая часть. - М., 2003г.
5. Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями - Краснодар, 2000г.
6. Журавлев В.С. Уголовное право. Общая часть., 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ИНФРА-М-НОРМА, 2008 г.
7. Иногамова-Хегай Л.В. Уголовное право. Общая часть. - М.: Контракт, Инфа – М, 2008. - 559 с.
8. Лебедева В.М. Судебная практика к Уголовному кодексу РФ. - М., 2001г.
9. Прохоров С.А. Соучастие в преступлении. - М., 2003г.
10. Трайнин А.Н. Учение о соучастии. - М., 2001г. - 363 с.
11. Трусов А.И. Судебная практика к Уголовному кодексу РФ. – М., 2001г.
12. Постановления Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннослетних»\\БВС РФ. 2000г. №
13. Сборник постановлений Пленума Верховных Судов СССР и РСФСР по уголовным делам. - М., 2000г.
1 Борьба с групповыми преступлениями Галиакбаров Р.Р. – Краснодар, 2000г. - С.35
2 Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу под ред. Наумова А.В. - М., 2002г. - С. 206
3 Ветров Н.И Уголовное право. Общая часть. - М., 2000 г.
4 Прохоров С.А. Соучастие в преступлении. – М., 2003г. - С. 111
5 Ветрова Н.И. Уголовное право. Общая часть - М., 2003г. - С.143
6 Берестова Н. П. Соучастие в преступлении и особенности установления его признаков в условиях деятельности ОВД. - М., 2003г. - С.56
7 Трайнин А.Н. Учение о соучастии. - М., 2001г. - С. 205-207
8 Прохоров С.А. Соучастие в преступлении. - М., 2003г.- С. 114-1115
9 Журавлев В.С. Уголовное право. Общая часть. - М., 2008г. – С. 142.
10 Постановление Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000г. № 7 «О судебной практике по делам несовершеннолетних»\\ БВС РФ.2000г. № 4.
11 Сборник постановлений Пленума Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М., 2000г. - С 310, 422.
12 Берестова Н.П. Соучастие в преступлении и особенности установления его признаков в условиях его деятельности ОВД. - М., 2003г. - С. 89.
13 Журавлев В. С. Уголовное право. Общая часть. - М.2008г. - С.157.
14 Лебедева В.М. Судебная практика к Уголовному кодексу РФ. - М., 2001г. - С. 93-94.
15 Трусов А.. И. Судебная практика к Уголовному кодексу РФ. - М., 2001г. - С. 122, 124.
16 Трайнин А.Н. Учение о соучастии. - М., 2001г. - С 216
17 Иногамова -Хегай Л.В. Уголовное право. Общая часть. - М.,2008г. - С 159.
18 Ветрова Н.И. Уголовное право. Общая часть. - М., 2003г. - С.147
19 Иногамова -Хегай Л.В. Уголовное право. Общая часть. - М., 2008г. - С.162