СУДЕБНОИ ПРАКТИКЕ В.html
Работа добавлена на сайт samzan.net:
НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК В АРБИТРАЖНО-СУДЕБНОИ ПРАКТИКЕ
В.В, Витрянский
последние годы в практике арбитражных судов отмечается устойчивая тенденция роста числа споров, связанных с призна нием сделок недействительными и при менением последствий недействительно сти ничтожных сделок. Ежегодный при рост дел этой категории составляет 10-12 процентов'. Это обстоятельство объясня ется активным использованием участни ками имущественного оборота указанно го способа защиты нарушенных граждан ских прав, прямо предусмотренного ста тьей 12 Гражданского кодекса Российс кой Федерации.
Отличительной особенностью большинства способов защиты граждан ских прав, названных в статье 12 ГК, может быть признан их универсальный характер, что означает возможность применения указанных способов для защиты, как правило, любого нарушен ного гражданского права. При этом содержащийся в статье 12 ГК перечень, состоящий из одиннадцати таких спосо бов, не является исчерпывающим. В случае нарушения гражданских прав могут быть использованы и иные спо собы их защиты, предусмотренные за коном или договором. Однако едва ли они могут быть поставлены в один ряд с универсальными способами защиты.
См., например. Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 1996, № 3, с. 102.
130
131
Дело в том, что все иные известные способы защиты предназ начены для защиты определенных видов гражданских прав и не пригодны для универсального применения. Что же касается универ^ сальных способов защиты гражданских прав, то сфера их примене ния также может оказаться ограниченной, однако такие ограниче ния допустимы не применительно к отдельным видам субъектив ных гражданских прав, а в зависимости от существа правоотноше ний, самого способа защиты или субъекта гражданского права, ис ключающих возможность применения того или иного способа за щиты.
Другую категорию гражданско-правовых способов защиты со ставляют установленные законом способы защиты, применяемые для защиты только определенных видов гражданских прав или для за щиты прав от определенных нарушений. Именно такие способы за щиты обычно называют "иными способами, предусмотренными за коном". В этом смысле можно говорить о самостоятельных спосо бах защиты прав учредителей (участников) юридических лиц, соб ственника имущества (титульного владельца), кредитора в обяза тельстве и т.д.
Универсальный характер предусмотренных статьей 12 ГК спо собов защиты нарушенных гражданских прав, к числу которых от носится и признание сделки недействительной, а также применение последствий ничтожной сделки, важно иметь в виду, поскольку он приобретает существенное значение для последующего анализа практики применения арбитражными судами правовых норм о не действительности сделок.
Отмеченная тенденция роста количества дел, связанных с при знанием сделок недействительными и применением последствий недействительности ничтожных сделок, роль и значение этих спо собов защиты нарушенных гражданских прав нашли отражение и в постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 "О некоторых воп росах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"^
Так, отказ суда от принятия к производству исков о признании недействительными сделок, которые по определению, в силу пря мого указания закона относятся к категории ничтожных, мог бы негативным образом повлиять на обеспечение защиты субъектив ных прав, нарушенных такими сделками. В целом ряде случаев имеет
См. Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 1996, №9, с. 5-20.
принципиальное значение именно судебное признание ничтожной сделки недействительной, - например, если такая сделка уже по влекла передачу имущества другому лицу, либо имела иное право-устанавливающее значение, или если кто-либо оспаривает наличие оснований ничтожности сделки. Следует учитывать также, что для исков о признании сделки недействительной предусмотрен сокра щенный срок исковой давности в один год и при названных обстоя тельствах десятилетний срок исковой давности в отношении требо ваний о применении последствий недействительности ничтожной сделки может потерять практическое значение.
Лицо, чье право нарушено, не лишено возможности обратить ся в суд с требованием о признании соответствующей сделки не действительной, поскольку положение о том, что ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом (п. 1 ст. 166 ГК), не исключает возможность решения суда о ее ничтож ности. Нет оснований считать, что спор о недействительности сдел ки по мотивам ее ничтожности не подлежит рассмотрению в суде.
Учитывая, что Кодекс не исключает возможности предъявле ния исков о признании недействительной ничтожной сделки, в по становлении от 1 июля 1996 г. № 6/8 содержится разъяснение, со гласно которому споры по таким требованиям подлежат разреше нию судом в общем порядке по заявлению любого заинтересован ного лица. Принимая во внимание, что удовлетворение требования о признании недействительной ничтожной сделки должно сопро вождаться применением последствий недействительности ничтож ной сделки, постановление разъясняет, что указанные требования могут быть предъявлены в предусмотренный пунктом 1 статьи 181 ГК срок исковой давности (десять лет), установленный в отноше нии требований о применении последствий недействительности ничтожных сделок (пункт 32 постановления).
Заслуживают внимания также некоторые разъяснения Плену ма Высшего Арбитражного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ, касающиеся применения различных оснований недействитель ности сделок, совершенных коммерческими организациями и ины ми участниками имущественного оборота за пределами их право способности.
Как известно, коммерческие организации, за исключением уни тарных предприятий и иных организаций, предусмотренных зако ном, в соответствии со статьей 49 ГК наделены общей правоспособ ностью, и следовательно, могут осуществлять любые виды предпри-
132
133
нимательской деятельности, не запрещенные законом. Вместе с тем в учредительных документах таких коммерческих организаций мо жет содержаться исчерпывающий перечень видов деятельности, которыми соответствующая организация вправе заниматься. В по добных случаях сделки, совершенные указанными коммерческими организациями, в противоречии с целями деятельности, определен но ограниченными в их учредительных документах, являются оспо-римыми и могут быть признаны судом недействительными на осно вании статьи 173 ГК по иску таких коммерческих организаций либо их учредителей (участников), если будет доказано, что другая сто рона в сделке знала или заведомо должна была знать о ее незакон ности.
Что же касается унитарных предприятий, а также других ком мерческих организаций, в отношении которых законом предусмот рена специальная правоспособность (например, банков, страховых организаций), то совершаемые ими сделки, которые противоречат определенным законом целям деятельности таких организаций, яв ляются ничтожными на основании статьи 168ГК(п. 18 постановле ния).
В связи с тем, что в соответствии с пунктом 4 статьи 66 ГК государственные органы и органы местного самоуправления не впра ве выступать участниками хозяйственных обществ и вкладчиками в товариществах на вере, если иное не установлено законом, судам предложено исходить из того, что недействительными на основа нии статьи 168 ГК являются также сделки, связанные с приобрете нием государственными органами или органами местного самоуп равления, не уполномоченными на то законом, акций акционерных обществ либо долей в уставном капитале иных хозяйственных об ществ (пункт 26 постановления).
Немало ошибок допускалось в судебной практике при оценке сделок, совершенных филиалами и представительствами юридичес ких лиц. Кодексом установлено, что представительства и филиалы не являются юридическими лицами, их руководители назначаются юридическим лицом и действуют на основании его доверенности (п. 3 ст. 55). Соответствующие полномочия руководителя филиала (представительства) должны быть удостоверены доверенностью и не могут основываться лишь на указаниях, содержащихся в учреди тельных документах юридического лица, в положении о филиале (представительстве) и т.п., либо явствовать из обстановки, в кото рой действует руководитель филиала.
Необходимостью избежать чисто формального подхода к оценке сделок, совершенных руководителями филиалов (представительств), продиктовано включение в постановление разъяснения, в соответствии с которым при разрешении спора, вытекающего из договора, подпи санного руководителями филиала (представительства) от имени фили ала и без ссылки на то, что договор заключен от имени юридического лица и по его доверенности, судам следует выяснять, имелись ли у ру ководителя филиала (представительства) на момент подписания дого вора соответствующие полномочия, выраженные в Положении о фи лиале и в доверенности. Сделки, совершенные руководителем филиа ла (представительства) при наличии таких полномочий, следует счи тать совершенными от имени юридического лица.
Необходимо также учитывать, что руководитель филиала (пред ставительства) вправе передоверить совершение действий, на кото рые он уполномочен доверенностью, другому лицу с соблюдением правил, предусмотренных статьей 187 ГК. К числу таких правил относится и требование о нотариальном удостоверении доверенно сти, выдаваемой в порядке передоверия (пункт 20 постановления).
Немало вопросов возникло в практике применения нормы, со держащейся в пункте 3 статьи 340 ГК, в соответствии с которой ипотека здания или сооружения допускается только с одновремен ной ипотекой по тому же договору земельного участка, на котором находится это здание или сооружение, либо части этого участка, функционально обеспечивающей закладываемый объект, либо при надлежащего залогодателю права аренды этого участка или его со ответствующей части.
Дело в том, что формальное применение данного положения ГК могло бы привести к признанию большинства договоров ипоте ки ничтожными сделками, ибо в нашей стране много участников имущественного оборота, являющихся в результате приватизации собственниками зданий, строений, сооружений, в поисках кредит ных ресурсов закладывают эти принадлежащие им объекты недви жимости, несмотря на то что не являются собственниками земли, на которой эта недвижимость находится. Подобные действия не могут быть признаны неправомерными, поскольку в силу статьи 209 ГК они вправе, как собственники, по своему усмотрению распоряжать ся соответствующими объектами недвижимости, в том числе и пу тем передачи их в залог.
При разрешении споров судам предложено иметь в виду, что правило, предусмотренное пунктом 3 статьи 340 ГК, подлежит при-
134
135
менению лишь в случаях, когда лицо, выступающее в роли залого дателя здания или сооружения, является собственником или арен датором соответствующего земельного участка. Если такое лицо по договору ипотеки передает в залог только здание или сооружение, а земельный участок либо право его аренды не является предметом залога, такой договор должен считаться ничтожной сделкой на ос новании статьи 168 ГК.
Вместе с тем законодатель, устанавливая нормы об ипотеке зе мельного участка, конечно же исходит из того, что предметом зало га может служить лишь имущество, принадлежащее залогодателю на праве собственности или хозяйственного ведения (п. 2 ст. 335 ГК).
Поэтому в остальных случаях, когда залогодатель здания или сооружения не является собственником или арендатором земельно го участка, договор ипотеки не может считаться не соответствую щим законодательству. Права залогодателя, а при обращении взыс кания на здание или сооружение - и права покупателя на земельный участок, должны определяться исходя из статьи 37 Земельного ко декса РФ. Согласно этой норме при переходе права собственности на строение, сооружение или при передаче их другим юридическим лицам либо гражданам вместе с этими объектами к приобретателю переходит и право пользования земельными участками.
Одна из самых распространенных ошибок в залоговых обяза тельствах состоит в том, что, заключая договор залога, стороны до говариваются, что в случае неисполнения обеспеченного- залогом обязательства заложенное имущество будет передано в собствен ность залогодержателя. Между тем, в случае неисполнения долж ником обязательства, обеспеченного залогом, залогодержатель имеет только одно право: преимущественно перед другими кредиторами получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества ' (ст. 334, 349 ГК). В связи с тем, что действующее законодательство не предусматривает возможность передачи имущества, являющего ся предметом залога, в собственность залогодержателя, в постанов лении разъясняется, что всякие соглашения, предусматривающие та кую передачу, являются ничтожными, за исключением тех, кото рые могут быть квалифицированы как отступное или новация обес печенного залогом обязательства (пп. 45,46 постановления).
Последнее из числа тех разъяснений, касающихся положений о недействительности сделок, которые содержатся в постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ
136
от 1 июля 1996 г., относится к сделкам приватизации. В соответ ствии со статьей 30 Закона РФ от 3 июля 1991 г. "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Фе дерации"^ сделки приватизации признаются недействительными, в частности, в случаях, когда покупатель отказался от внесения пла тежа за приобретенный им объект приватизации, а также в случаях нарушений условий, на которых объект приватизации был приобре тен по конкурсу. Очевидно, однако, что указанные обстоятельства не могут рассматриваться в качестве оснований для признания сдел ки недействительной, поскольку они не могли иметь место при ее совершении. Речь идет о существенном нарушении условий дого вора одной из сторон, что является основанием для расторжения договора купли-продажи приватизированного объекта судом по тре бованию другой стороны.
Вместе с тем по общему правилу, предусмотренному пунктом 4 статьи 453 ГК, при расторжении договора стороны не вправе тре бовать возвращения того, что было исполнено ими по обязатель ству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. Означает ли это, что проданный в порядке приватизации объект, который, скажем, не был оплачен покупателем, не может быть возвращен продавцу? В постановлении содержится вывод о том, что указанное общее по следствие расторжения договора в подобных ситуациях не подле жит применению, поскольку отношения сторон регулируются спе циальным правилом (пусть даже и не вполне корректным), предус мотренным законом о приватизации.
Суть данного разъяснения в следующем. В связи с тем, что при знание сделки приватизации недействительной влекло бы за собой возврат сторон в первоначальное положение, при расторжении до говора купли-продажи приватизированного объекта стороны впра ве требовать возвращения того, что было исполнено ими по догово ру купли-продажи до момента его расторжения (п. 59 постановле ния).
Конечно, вопросами, по которым в настоящее время имеются официальные разъяснения, далеко не исчерпывается круг проблем, возникших в практике арбитражных судов в процессе применения положений ГК РФ об основаниях и последствиях недействительно сти сделок.
Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ, 1992, № 28, ст. 1614.
137
В частности, арбитражно-судебная практика не могла не отре агировать на то, что в новых условиях хозяйствования положения об основаниях и последствиях недействительности сделок в гораз до большей степени, чем ранее, сориентированы именно на защиту интересов субъектов гражданских прав. Прежде такие последствия во многих случаях имели конфискационный характер. В русле дан ного направления складывалась и прежняя арбитражно-судебная практика, когда общим правилом было взыскание в доход государ ства доходов, полученных организацией по сделкам, совершенным в рамках деятельности без лицензии либо предпринимательской деятельности, не предусмотренной уставом. В настоящее время по следствия конфискационного характера могут применяться лишь в отношении недействительной сделки, совершенной с целью, про тивной основам правопорядка и нравственности, а также сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамерен ного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств. Причем следует отметить, что указанные нормы права практически не находят применения в ар битражно-судебной практике.
Новый подход в регулировании последствий недействительности сделок вызван необходимостью адекватного отражения в праве изме нившейся роли государства в имущественном обороте, в соответствии с которой в условиях рынка государство призвано прежде всего опре делять "правила игры", не вмешиваясь в конкретные договорные и иные отношения участников имущественного оборота, если этого не требу ет защита интересов государства или общества в целом.
Требует своего окончательного разрешения проблема "конку ренции", с одной стороны, иска собственника имущества о призна нии оспоримой сделки недействительной либо о применении послед ствий недействительности ничтожной сделки, а с другой стороны, .виндикационного иска. Данная проблема возникает всякий раз, ког да собственник имущества вместо виндикационного иска использу ет иск о признании оспоримой сделки недействительной, либо о применении последствий недействительности ничтожной сделки в качестве способа защиты нарушенного права собственности. Подоб ные ситуации имеют место, например, в случаях, когда лицо, обла дающее чужим имуществом, полученным от собственника на огра ниченном вещном праве или в силу договора, отчуждает это иму щество, несмотря на то что указанное лицо не было уполномочено законом или договором на распоряжение имуществом.
138
Как известно, в соответствии со статьей 295 ГК государствен ное или муниципальное предприятие вправе распоряжаться недви жимым имуществом только с согласия собственника. Если же такое предприятие заключает договор купли-продажи, предметом кото рого является передача покупателю принадлежащей предприятию недвижимости, без согласия собственника, налицо сделка, противо речащая закону, а поэтому являющаяся ничтожной. В этом случае собственник вправе предъявить к продавцу и покупателю требова ние о двусторонней реституции, т. е. о возврате каждой из сторон своему контрагенту всего полученного по договору. В этом и будут состоять последствия недействительности ничтожной сделки.
Аналогичным образом могут быть защищены права собствен ника в ситуации, когда в качестве продавца выступает арендатор его имущества. На наш взгляд, то обстоятельство, что покупатель может оказаться в роли добросовестного приобретателя, в отноше нии которого закон не допускает виндикации, не должно служить препятствием для предъявления собственником иска о последстви ях недействительности ничтожной сделки.
В данном случае нельзя не заметить известную конкуренцию способов защиты нарушенного права: с одной стороны, виндикаци-онный иск, а с другой - иск, связанный с недействительностью сдел ки. Иногда в арбитражно-судебной практике возникает вопрос, как оценивать действия собственника, не располагающего правом ис требовать имущество у добросовестного приобретателя, но обра щающегося в суд с иском о применении последствий недействи тельности ничтожной сделки, что приведет в случае удовлетворе ния иска к изъятию имущества у добросовестного приобретателя. Представляется, что правильным был бы следующий ответ. Во-первых, недействительная сделка с момента ее заключения не порождает никаких правовых последствий, а стало быть, и титул собственника у добросовестного приобретателя отсутствует.
Во-вторых, в отличие от изъятия имущества по виндикацион-ному иску, применение последствий недействительности сделки не ведет к ущемлению законных интересов добросовестного приобре тателя, поскольку двусторонняя реституция лишь возвращает его в прежнее положение.
В-третьих, гражданское право не ограничивает собственника в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использова ние общих способов защиты гражданских прав в зависимость от наличия возможности использовать специальные вещно-правовые способы защиты.
139
В-четвертых, право на использование предусмотренных зако нодательством способов защиты само является субъективным пра вом, а в соответствии со статьей 9 ГК граждане и юридические лица осуществляют принадлежащие им гражданские права по своему усмотрению. В связи с этим вопрос о том) какой из способов защи ты нарушенного права собственности может быть применен в конк ретной ситуации, должен решать сам собственник.
И наконец, в-пятых, с точки зрения формально-юридической фигура добросовестного приобретателя появляется лишь в право отношениях, возникающих в связи с предъявлением собственником имущества виндикационного иска (статьи 301,302 ГК). Что касает ся норм об основаниях и последствиях недействительности сделок, то Кодекс, по общему правилу (ст. 167), не ставит применение по следствий недействительности сделки в форме реституции в зави симость от добросовестности сторон, совершавших сделку, и не пользуется термином "добросовестный приобретатель".
Данный подход представляется вполне приемлемым в случае, когда речь идет об одной сделке, совершенной лицом, не имеющим права отчуждать имущество (скажем, арендатором). Вопрос же о необходимости защиты законных интересов приобретателя возни кает, как правило, в отношении третьих лиц, получающих имуще ство на основе последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сде лок. Необходимо заметить, что в подобных ситуациях представля ются совершенно оправданными опасения, вызываемые широким применением собственником такого способа защиты, как призна ние всех совершенных сделок по отчуждению его имущества не действительными. В целях защиты интересов третьих лиц и обеспе чения в целом устойчивости имущественного оборота было бы це лесообразным установить ограничения в использовании такого спо соба защиты нарушенного субъективного права собственности, как , признание сделок недействительными и применение последствий недействительности ничтожных сделок, в отношении последующих (кроме первой) сделок с чужим имуществом.
Такого рода ограничения можно найти, к примеру, в книге 3 Гражданского кодекса Нидерландов. В пункте 5 статьи 45 этой кни ги предусмотрено правило, согласно которому "права, добросовес тно приобретенные третьими лицами, иначе как безвозмездно, на имущество, которое было предметом недействительной сделки, ос таются в силе'"*. Видимо, аналогичная норма была бы уместной и в
" Гражданский кодекс Нидерландов: Новая кодификация. Книги 2, 3, 5, 6 и 7/ Перевод с голл. М. Ферштмана. Отв. ред. Ф. Фельдбрюгге;
140 —_________________________________________________
ГК РФ. В настоящее время можно предложить прерывать цепочку признаваемых по иску собственника недействительными сделок с его имуществом, исходя из того, что при недействительности уже первой такой сделки приобретатель имущества лишен возможнос ти возвратить полученное в натуре, поскольку имущество находит ся у третьих лиц. В этом случае в соответствии с пунктом 2 ста тьи 167 ГК РФ собственнику, обратившемуся с иском о признании сделки недействительной, придется ограничиться денежным возме щением стоимости имущества, утраченного в результате недействи тельности сделки.
Позиция, высказанная в настоящей статье по вопросу о возмож ности признания недействительной сделки, одним из контрагентов по которой выступает лицо, которое по определению статьи 302 ГК является "добросовестным" приобретателем, конечно же, не явля ется истиной в последней инстанции, а представляет собой один из возможных вариантов решения этой сложной проблемы.
Следующий круг проблем, возникших в арбитражно-судебной практике в связи с применением положений ГК РФ об основаниях и последствиях недействительности сделок, имеет особое значение, ибо их решение оказывает непосредственное влияние на роль дого вора, обеспечение стабильности договорных связей и устойчивости имущественного оборота. Речь идет о применении названных зако ноположений в ситуациях, когда требование о признании сделки недействительной, а также о применении последствий недействи тельности ничтожной сделки, либо доводы о недействительности совершенной сделки, используются недобросовестной стороной в гражданско-правовом договоре в качестве способа защиты от тре бований контрагента, исполнившего свои договорные обязательства, о применении к недобросовестной стороне установленных законом или договором мер имущественной ответственности.
Можно привести целый ряд решений судов (в т. ч. Президи ума Высшего Арбитражного Суда РФ), когда гражданско-право вые договоры (в особенности займа и поручительства) признава лись недействительными, как ничтожные сделки, противореча щие закону (ст. 168 ГК), по искам акционерных обществ, не ис полнивших свои обязательства^ В качестве основания таких ис ков наиболее часто используется аргумент о том, что руководи-
Лейденский Университет. Институт восточно-европейского права и россиеведения. -Лейден, 1996, с. 190.
^ См.,например,ВестникВысшегоАрбитражногоСудаРФ, 1996,№5, с. 62; № 10, с. 106; № II, с. 72.
141
тель юридического лица, заключая договор, действовал с превы шением полномочий, предусмотренных уставом. К примеру, ак ционерные общества, созданные в ходе приватизации, добиваясь признания сделок недействительными, ссылаются на пункты ус тава, соответствующие Типовому уставу акционерного общества, утвержденному Указом Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 г. № 721 "Об организационных мерах по преобразо ванию государственных предприятий, добровольных объедине ний государственных предприятий в акционерные общества"^. На званные правила относят к исключительной компетенции обще го собрания акционеров принятие решений о продаже, сдаче в аренду, обмене или ином распоряжении имуществом общества, составляющим более 10 процентов его активов (п. 6.3 Типового устава), а к компетенции Совета директоров - определение поли тики и принятие решений, касающихся получения и выдачи ссуд, займов, кредитов, гарантий (п. 9.3 Типового устава).
Подобные аргументы можно было бы не принимать во внима ние, имея в виду, что в таких случаях речь идет о специальном осно вании недействительности оспоримой сделки, когда полномочия органа юридического лица ограничены его учредительными доку ментами по сравнению с тем, как они определены в законе (ст. 174 ГК). Ведь в соответствии с законом решение названных вопросов не входит в компетенцию ни общего собрания, ни Совета директо ров акционерного общества (ст. 103 ГК).
Однако арбитражно-судебная практика пошла по другому пути: принимая во внимание юридическую силу Указа от 1 июля 1992 г. № 721, который издан в период, когда Президент Российской Феде рации был наделен полномочиями по изданию указов, имеющих силу закона, в подобных ситуациях договоры, заключенные акционер ными обществами, признаются ничтожными сделками по основа ниям, предусмотренным статьей 168 ГК. Подобная арбитражно-су-йебная практика продолжает иметь место по спорам, возникшим из договоров, заключенных акционерными обществами до 1 января 1996 г., т. е. до введения в действие Федерального закона "Об акци онерных обществах". Основывается она на применении особеннос тей правового положения акционерных обществ, созданных в про цессе приватизации государственных и муниципальных предприя тий, которые были установлены законодательством о приватизации.
* См. Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ, 1992, № 28, ст. 1657.
Как известно, в соответствии со статьей 96 (п. 3) ГК РФ осо бенности правового положения акционерных обществ, созданных путем приватизации государственных и муниципальных предприя тий, определяются также (помимо Кодекса) законами и иными пра вовыми актами о приватизации этих предприятий. Указанная фор мулировка действительно позволила арбитражно-судебной практи ке прийти к выводу о том, что сделки, совершенные руководителя ми таких акционерных обществ за пределами их полномочий, пре дусмотренных Типовым уставом, противоречат закону. Хотя Указ Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 г. № 721 (даже имеющий силу закона) в соответствии со статьей 3 ГК относится лишь к категории правовых актов, в совокупности с названным по ложением пункта 3 статьи 96 ГК его требования могут рассматри ваться и как требования закона. / Таким образом, имеющийся сегодня подход со стороны арбит ражно-судебной практики, заключающийся в признании ничтожны ми сделок, заключенных руководителями акционерных обществ с нарушением полномочий общего собрания акционеров и совета директоров, предусмотренных Типовым уставом, имеет право на существование. Можно было бы не менее аргументирование обо сновать и другой подход, суть которого заключается в возможности применения в подобных случаях оснований недействительности сделок, предусмотренных не статьей 168 ГК, а статьей 174 Кодекса. Представляется, что с точки зрения признания роли договора и обес печения стабильности договорных отношений последний вариант был бы предпочтительнее. Однако выбор сделан.
В связи с этим возникает еще один вопрос: как долго, до какого момента к акционерным обществам, созданным в ходе приватиза ции, должны применяться предусмотренные законодательством о приватизации особенности, делающие договорные отношения с ука занными акционерными обществами такими хрупкими и ненадеж ными. В Гражданском кодексе этот момент не был определен. По этому по договорам, заключенным до 1 января 1996 г., арбитраж ные суды применяют названные особенности во всех случаях, когда хотя бы одна акция соответствующего акционерного общества -участника договорных отношений, - принадлежит государству или муниципальному образованию.
Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ "Об акци онерных обществах"^ урегулировал этот вопрос, что, конечно же,
^ СЗ РФ, 1996, № 1 ст. 1; № 25, ст. 2959.
является его заслугой. Как известно, в соответствии с пунктом 5 ста тьи.! этогоЗаконаособенностиправовогоположенияакционерных обществ, созданных при приватизации государственных и муници пальных предприятий, действуют с момента принятия решения о приватизации до момента отчуждения государством или муници пальным образованием 75 процентов принадлежащих им акций в таком акционерном обществе, но не позднее окончания срока при ватизации, определенного планом приватизации.
Четкости и определенности арбитражно-судебной практики будут способствовать также некоторые разъяснения, содержащиеся в совместном постановлении Пленумов Верховного Суда и Высше го Арбитражного Суда Российской Федерации от 2 апреля 1997 г. № 4/8 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" (пп. 2-3)*. В частности, судам предложе но иметь в виду, что предусмотренное Законом ограничение перио да действия особенностей правового положения акционерных об ществ, созданных при приватизации государственных и муниципаль ных предприятий, действует с момента принятия решения о прива тизации до момента отчуждения государством или муниципальным образованием 75 процентов принадлежащих им акций, но не позднее окончания срока приватизации, определенного планом приватиза ции данного предприятия. Моментом окончания срока приватиза ции признается последняя из дат, фиксирующих срок окончания продажи акций (проведения завершающего конкурса или аукцио на). Если в соответствии с законодательством о приватизации в го сударственной собственности закрепляется на определенный срок пакет акций создаваемого акционерного общества (51, 38 или 25,5 процента), сроком завершения приватизации будет считаться окон чание периода, на который закреплен в собственности государства соответствующий пакет акций.
По окончании срока приватизации либо с момента, когда коли чество акций, принадлежащих государству или муниципальному образованию, составит не более 25 процентов их общего числа, де ятельность акционерного общества, полностью переходит в сферу регулирования Закона.
Вместе с тем, решив один вопрос, Закон об акционерных обще ствах породил ряд новых проблем в деле обеспечения стабильности договорных отношений, которые уже не связаны с особенностями правового положения какой-то одной категории акционерных об-
ществ, а носят генеральный характер. Имеются в виду содержащие ся в нем положения о так называемых "крупных сделках" и порядке их заключения. Спору нет, выделение из числа всех договоров круп ных сделок, возможные сбои в исполнении которых могут привести к банкротству акционерного общества, и определение специально го порядка принятия решений о совершении таких сделок (общим собранием акционеров либо советом директоров) абсолютно необ ходимо. Однако с точки зрения юридической техники сделано это в тексте Закона небрежно.
К крупным сделкам, связанным с приобретением или отчужде нием акционерным обществом имущества, отнесены в том числе сделка или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приоб ретением или отчуждением либо с возможностью отчуждения об ществом прямо или косвенно имущества, стоимость которого со ставляет более 25 процентов балансовой стоимости активов обще ства на дату принятия решения о заключении таких сделок (за ис ключением сделок, совершаемых в процессе осуществления обыч ной хозяйственной деятельности).
При этих условиях можно обосновать отнесение к разряду круп ных сделок практически любой сделки, совершенной акционерным обществом. Допустим, что акционерное общество в лице его руко водителя выступило поручителем за третье лицо (должника) по кре дитному договору, заключенному на незначительную сумму, не срав нимую с четвертью балансовой стоимости активов акционерного общества - поручителя. Однако длительная просрочка в возврате заемщиком кредита может привести к многократному возрастанию общей суммы его задолженности перед кредитором, который к тому же располагает правом предъявить требования о взыскании предус мотренной договором неустойки и возмещении причиненных убыт ков, включая упущенную выгоду. Как известно, в соответствии со статьей 363 ГК поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение су дебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обяза тельства должником, если иное не предусмотрено договором пору чительства. Если в договоре поручительства отсутствуют какие-либо ограничения ответственности поручителя, то в итоге кредитор предъявит к поручителю - акционерному обществу исковые требо вания о взыскании суммы, превышающей 25 процентов балансовой стоимости его активов. Защищаясь от такого иска, поручитель обя-
Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 1997, №6, с. 12- 13.
144
зательно вспомнит статью 78 Федерального закона "Об акционер ных обществах" и будет просить суд признать договор поручитель ства недействительной сделкой, поскольку эта сделка связана с воз можностью отчуждения имущества общества (косвенно, путем об ращения на него взыскания), по стоимости имущества, превышаю щего предел, за которым для совершения соответствующей сделки необходимо решение совета директоров. Что и требовалось дока зать!
Таким образом, анализируемые положения Федерального за кона "Об акционерных обществах" создают реальную угрозу для стабильности договорных отношений и, стало быть, для нормаль ного имущественного оборота. Данные законоположения, безуслов но, нуждаются в уточнении. А пока остается надеяться, что судеб ная практика пойдет по пути их ограничительного толкования.
Не может не вызывать тревогу складывающаяся практика при менения статьи 174 ГК. Нормы данной статьи представляют собой новеллы гражданского законодательства, направленные на обеспе чение стабильности договорных отношений. Положения указанной статьи строятся на презумпции добросовестности контрагента, всту пающего в договорные отношения с юридическим лицом через его соответствующий орган и ориентирующегося при этом на компе тенцию этого органа (должностного лица), определенную в законе или в доверенности. То обстоятельство, что соответствующий орган (должностное лицо), заключая договор, выходит за пределы своих полномочий, ограниченных в уставе юридического лица или в ином учредительном документе, само по себе не может опорочить совер шенную сделку. Для этого требуется представить доказательства, подтверждающие, что контрагент по договору заведомо знал или должен был знать об этих ограничениях. При этом бремя доказыва-ния возлагается на обращающееся с иском юридическое лицо, в . интересах которого установлены указанные ограничения.
Принимая во внимание сказанное, приведу пример разрешения подобного спора.
Акционерное общество закрытого типа "Якутское предприятие вычислительной техники и информатики" обратилось в Высший арбитражный суд Республики Саха (Якутия) с иском о признании недействительным договора залога имущества, заключенного с ком мерческим банком "Инфробанк". Решением от 16 мая 1995 г. иск удовлетворен. Постановлением от 27 июля 1995 г. решение остав лено без изменения. В протесте заместителя Председателя Высше-
го Арбитражного Суда РФ предлагалось состоявшиеся решения от менить и в. иске отказать. Рассмотрев протест, Президиум не нашел оснований для его удовлетворения и мотивировал свое постановле ние следующим образом.
Как видно из материалов дела, между коммерческим банком "Инфробанк" и АОЗТ "Якутское предприятие вычислительной тех ники и информатики" 26 августа 1994 г. был заключен договор за лога имущества общества в обеспечение возврата кредита, выдан ного банком индивидуальному частному предприятию "СЭ-ХЭН". Предмет залога - здание, состоящее из основного строения, гаража и склада, и земельный участок площадью 3992 кв. м. Заложенное имущество оценено почти в миллиард рублей (954.620.800 рублей). Договор залога со стороны залогодателя подписан председателем правления акционерного общества, действующим, как указано в договоре, на основании устава. Из этой записи следует, что другая сторона в сделке должна была ознакомиться с текстом устава обще ства, чтобы выяснить, имеются ли у председателя правления полно мочия на заключение договора залога недвижимого имущества. Между тем, как усматривается из устава акционерного общества, председатель правления не наделен полномочиями совершать та кие сделки. При этих условиях на основании статьи 174 ГК данный договор является недействительной сделкой^.
Нельзя не заметить, что при таком подходе анализ действитель ного волеизъявления сторон и их действий по заключению догово ра подменяется формальной констатацией обязанности сторон, всту пающих в договорные отношения, тщательно изучить учредитель ные документы друг друга. Таким образом, смысл норм, содержа щихся в статье 174 ГК, меняется на прямо противоположный: уже добросовестная сторона должна доказывать, что она не имела воз можности ознакомиться с учредительными документами контрагента (а как это можно доказать?!). Вместо обеспечения стабильности договорных отношений путем всемерного усложнения процесса оспаривания совершенной сделки мы получаем дополнительное средство защиты недобросовестных участников имущественного оборота, которые, не исполнив обязательства, могут добиться прак тически автоматического признания договора, исполненного кон трагентом, недействительной сделкой.
Если же оценивать ситуацию, подобную той, которая состави ла фабулу приведенного дела, не с формальных позиций, а с точки
См. Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 1996, № 7, с. 44.
146
147
зрения реального волеизъявления сторон, то следует сделать вывод: председатель правления, указывая в тексте договора, что он дей ствует на основании устава акционерного общества, сообщил кон трагенту ложные сведения, ибо он-то наверняка должен был знать о содержащемся в уставе ограничении собственных полномочий. Иными словами, руководитель акционерного общества не только не поставил контрагента в известность о действительном объеме своих полномочий, но и сознательно исключил такую возможность, сославшись в договоре на то, что его действия по заключению дого вора основаны на уставе акционерного общества.
В данном случае уместна цитата из книги В.М. Хвостова "Систе ма римского права", изданной в 1908 г.: "Ради прочности оборота по этому необходимо иногда связывать лицо, изъявляющее волю, не его внутренней волею, а волею, как она представилась адресату... . При оборотных сделках^ лицо, изъявившее волю, несогласную с его дей ствительной волей, иногда связано изъявленной волей в том виде, как ее содержание мог понять адресат, относясь к ней, со своей стороны, с должным вниманием. Это имеет место, в особенности, в том случае, когда неверное содержание воли, принятое адресатом за правильное, может быть вменено в вину автору изъявления воли"". Более того, В.М. Хвостов считал, что "лицо, сознательно умолчавшее в целях об мана о том, что оно не имеет в виду действительно заключить сделку, о которой идет речь, должно исполнить сделку, если адресат не мог до гадаться о несерьезности сделанного ему изъявления воли"^.
В арбитражно-судебной практике возникли и более общие воп росы, связанные с оценкой действий руководителей и других орга нов и должностных лиц, выступающих от имени юридического лица. Начнем с того, что далеко не во всех случаях указанные действия рассматриваются в качестве действий представителя юридического лица. Так, при рассмотрении одного из дел Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ констатировал, что заместитель руководи теля юридического лица, не располагавший полномочиями, осно ванными на уставе либо доверенности, тем не менее действовал, подписывая договор займа, как орган юридического лица, наделен ный соответствующими полномочиями^.
Под оборотными сделками В.М. Хвостов понимал сделки, составля ющие деловой, имущественный и возмездныЙ оборот. Цит. по кн.: Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. - М., 1996, с. 152. Там же, с. 153. См. Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 1996, № 8, с. 9.
Представляется, однако, что, оценивая действия руководителя (или иного должностного лица) юридического лица по заключению сделок, мы не можем выходить за рамки правоотношений, регули руемых нормами о представительстве и доверенности. Руководи тель юридического лица является его законным представителем и поэтому вправе совершать сделки от имени юридического лица без доверенности. Что же касается иных должностных лиц, то совер шать сделки от имени юридического лица они вправе не в качестве органа юридического лица, а лишь как его представители, распола гающие соответствующими полномочиями, основанными на дове ренности или учредительных документах этого юридического лица. Если же такие лица совершают сделки, не имея указанных полно мочий либо превышая их, то в соответствии со статьей 183 ГК соот ветствующая сделка может создавать, изменять и прекращать граж данские права и обязанности для представляемого (юридического лица) лишь при условии последующего одобрения им этой сделки.
Практически во всех случаях, когда подобные совершенные сделки признавались арбитражными судами недействительными, в т. ч. и в связи с тем, что руководители или другие представители юридических лиц (истцов) действовали с превышением полномо чий, речь шла о сделках, обязательства по которым были исполне ны одной из сторон (ответчиком), не представившей, однако, дока зательств прямого письменного одобрения контрагентом совершен ной сделки. Возникает вопрос, насколько правомерно применять положения о недействительности сделок к фактически исполнен ным договорам, когда обращающаяся в арбитражный суд в каче стве истца сторона является должником? Следует ли в подобных ситуациях требовать от добросовестного контрагента представле ния еще каких-либо доказательств, подтверждающих прямое одоб рение должником совершенной сделки?
Думается, что таким доказательством прямого одобрения сдел ки, вполне достаточным для целей статьи 183 ГК, может служить принятие контрагентом исполнения обязательства, предложенного добросовестной стороной. Кстати сказать, Г.Ф. Шершеневич допус кал такую возможность. Он считал, что "последующее согласие мо жет быть явно выражено или может также быть выведено из дей ствий, т. е. то лицо, в интересе которого (выделено мною - В.В.) была совершена сделка, может или прямо одобрить действия лица, взявшего на себя роль представителя, и принять их на свой счет, или присвоить себе результаты, вытекающие из действий этого лица... .
148
Было бы в высшей степени несправедливо подвергать третьих лиц опасности опровержения сделки со стороны представляемого под тем предлогом, что она выходит за пределы полномочия, когда сдел ка оказалась для него невыгодной"'".
Примечательно, что проблема ущемления интересов добросо вестной стороны в результате возможного признания недействитель ным исполненного ею договора находилась в центре внимания рос сийских дореволюционных юристов при подготовке проекта Рос сийского Гражданского уложения. Во всяком случае, проект Книги V Гражданского уложения "Обязательственное право", внесенный 14 октября 1913 г. в Государственную Думу, включал в себя следу ющее положение: "Возражение о недействительности договора мо жет быть предъявляемо до тех пор, пока существует право требо вать исполнения основанных на договоре обязательств" (часть тре тья ст. 32)^.
И, наконец, последнее замечание относительно практики ар битражных судов, связанной с применением положений ГК РФ об основаниях и последствиях недействительности сделок. Допуская, с одной стороны, чрезмерно широкое применение указанных поло жений в отношении договоров, исполненных одним из контраген тов, с другой стороны, арбитражно-судебная практика не всегда использует реальные возможности применения норм о недействи тельных сделках в ситуациях, когда незаконность совершенных сде лок представляется очевидной.
Прежде всего, речь идет о трактовке понятия "сделка, не соот ветствующая требованиям закона или иных правовых актов". В ка честве таковой, как правило, признается лишь сделка, которая не соответствует прямым предписаниям законодательства. Если же такие прямые предписания отсутствуют, а противоправность сдел ки тем не менее не вызывает сомнений, в лучшем случае предпри-.нимаются попытки косвенным образом "подвести" эту сделку под конкретную правовую норму, что далеко не во всех случаях являет ся бесспорным. Иллюстрацией к сказанному может служить следу ющий пример.
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изда нию 1907г.)/ВступительнаястатьяЕ.А. Суханова.- М„ 1995,с. 132. Герценберг В.Э., Перетерский И.С. Обязательственное право. Книга V Гражданского Уложения: Проект, внесенный 14 октября 1913 г. в Государственную Думу, с предисловием и предметным указателем. -СПб., 1914. с. 6.
Екатеринбургский комитет по управлению городским имуще ством обратился в арбитражный суд с иском о признании недей ствительным договора поручительства от 29 августа 1994 г., заклю ченного акционерным коммерческим банком содействия коммер ции и бизнесу "СКБ-банк" и государственным предприятием "Ека теринбургский хлебокомбинат", по мотиву противоречия этой сделки целям, указанным в уставе предприятия. В удовлетворении иска было отказано, а постановлением апелляционной инстанции это решение было отменено и иск был удовлетворен. Президиум Высшего Ар битражного Суда РФ, рассмотрев это дело, не нашел оснований для удовлетворения протеста об отмене постановления апелляционной инстанции, мотивировав свое постановление следующим образом.
Акционерный коммерческий банк "СКБ-банк" 29 августа 1994 г. заключил с государственным предприятием "Екатеринбург ский хлебокомбинат" договор поручительства, по которому хлебо комбинат обязался перед банком отвечать за исполнение акционер ным обществом "Екатеринбург-АРТ" обязательств по возврату до 29 августа 1995 г. ссуды в размере 1 млрд 100 млн рублей и 155 процентов годовых за ее использование. Эти обязательства были предусмотрены кредитным договором от 30 августа 1994 г. № 138, заключенным акционерным обществом с банком.
Екатеринбургский комитет по управлению городским имуще ством, являясь представителем собственника и реализуя предоставлен ные пунктом 1 статьи 295 ГК права по осуществлению контроля за использованием по назначению и сохранностью принадлежащего пред приятию имущества, вправе был предъявить иск о признании договора недействительным. Как видно из устава государственного предприя тия "Екатеринбургский хлебокомбинат", его уставный фонд по состоя нию на 1 января 1991 г. составлял 13 млн 34 тыс. рублей. Следователь но, погашение за третье лицо 1 млрд 100 млн рублей кредита и 155 процентов годовых за пользование им приведет к необходимости реа лизации недвижимого имущества государственного предприятия, «гго лишит его имущественной базы. При этом нарушается и право госу дарственной собственности, так как сделка направлена на безвозмезд ное отчуждение государственного имущества в виде недвижимости предприятия в пользу коммерческого банка.
В соответствии с пунктом 2 статьи 295 ГК предприятие не впра ве распоряжаться принадлежащим ему на праве хозяйственного ве дения недвижимым имуществом без согласия собственника. На зак лючение договора поручительства представитель собственника со-
150
151
гласия не давал. Таким образом, исполнением договора поручитель ства причиняется вред не только имущественным интересам пред приятия, но и имущественным интересам собственника. Поэтому представитель собственника, не дававший согласия на отчуждение недвижимого имущества, вправе предъявить иск о признании этого договора недействительным. Кроме того, исполнение данного до говора поручительства приведет к безвозмездному отчуждению го сударственного имущества на цели, не связанные с уставными це лями и с предметом деятельности Екатеринбургского хлебокомби-ната. Кредит взят акционерным обществом "Екатеринбург-АРТ" для оплаты тиража фильмокопий фирмы "Уолт Дисней" и рекламной кампании ее фильмов. Между тем уставом государственного пред приятия "Екатеринбургский хлебокомбинат" не предусмотрена де ятельность, связанная с распространением кинопродукции. Целью его деятельности является получение дохода за счет производства пищевой продукции. Таким образом, договор поручительства от 29 августа 1994 года является неуставной сделкой.
В соответствии со статьей 50 ГК РСФСР, действовавшего на момент заключения договора поручительства, сделка, совершенная юридическим лицом в противоречии с целями, указанными в его уставе, недействительна. При таких обстоятельствах апелляционная инстанция правомерно признала договор поручительства от 29 ав густа 1994 г. недействительным. Вместе с тем сказанное не означа ет, что государственные предприятия не вправе заключать догово ры поручительства, соответствующие требованиям закона и их ус тавной деятельности.
В итоге Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ решил -постановление апелляционной инстанции по данному делу оставить без изменения, а протест — без удовлетворения^.
В данном случае речь идет по существу о сделке, формально соответствующей правовым нормам (кто же будет утверждать, что государственному предприятию закон запрещает выступать в роли поручителя?), но совершенной в обход закона. По поводу таких сде лок В.М. Хвостов писал: "Желая достичь цели, противной закону, стороны заключают сделку, не подходящую по букве под текст за кона, но ведущую к достижению того практического результата, с которым борется закон.... Такие сделки ничтожны, ибо нормы пра ва должны применяться не по букве своей, а согласно с их целью"^.
Что же мешает в настоящее время квалифицировать сделку, совершенную в обход закона, как сделку, не соответствующую тре бованиям закона? Видимо, решающим является то обстоятельство, что действующий Гражданский кодекс не знает соответствующего понятия. В то же время юристы помнят, что статья 30 ГК 1922 г. наряду со сделками, противными закону, особо выделяла такой вид недействительных сделок, как сделки, совершенные "в обход зако на", то есть сделки, облеченные внешней видимостью законности при фактически противозаконном их содержании; а также "сделки, направленные к явному ущербу для государства".
Понятие "сделка, совершенная в обход закона" отсутствовало уже в тексте ГК РСФСР 1964 г. Обращая внимание на это обстоя тельство, О.С. Иоффе счел необходимым заметить, что отсюда не следует, что классификация противозаконных сделок, имевшаяся в ГК 1922 г., утратила теоретическое значение и лишена какого бы то ни было практического смысла. "Напротив, проводимое в теории различие между сделками этих видов позволит и на практике не за бывать о том, что противозаконны не только сделки, с очевиднос тью нарушающие закон, но и такие, незаконность которых тщатель но замаскирована или заключается в явной ущербности для интере сов государства и общества"^. Следует прислушаться к этим словам!
См. Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, 1996, № 3, с. 62 - 63. Хвостов В.М. Указ. соч., с. 154.
152
Иоффе О.С„ Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР / ЛГУ им. Д.А. Жданова. - Л., 1965, с. 61.
153
2. Лабораторная работа 3 Тема- Дисперсия света Цель- Ознакомиться с явлением дисперсии белого света в п
3. Меры пресечения
4. а Джевонс Эджуорт Кларк Методологический индивидуализм объясняли эк
5. Реферат- ПЭВМ
6. Зигмунд Фрейд - Введение в психоанализ (лекции)
7. Возможные проблемы ребенка- нарушение дыхания и других жизненно важных функций; нарушение питания всле
8. Исследование платежеспособности и финансовой устойчивости на примере ООО
9. задание Выполняйте задания в предложенной последовательности
10. ЭкспрессСервисКурьер
11. Теоретические аспекты финансового менеджмента
12. НЕ с наречиями на ОЕ Слитно- 1 без НЕ не употребляется;
13. тема закономерно развивается переходя от равновесного состояния к неравновесному и так далее
14. Программное обеспечение в фазе модернизации1
15. на тему- Формы и способы ограничения властных структур Автор работы- студент 1 курса Очной ф
16. Алексинская средняя общеобразовательная школа Праздник Праздник лучшего друга.html
17. Поклонение волхвов
18. реагины в реакции Вассермана является отрицательно заряженный фосфолипид ФЛ кардиолипин
19. реферату- Поняття законності.
20. Классный час География Английский