Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Средства и способы правовой защиты сторон коммерческого спора
М.А. РОЖКОВА
БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Марина Александровна Рожкова (р. 1969 г.) - ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, кандидат юридических наук.
Занимается проблемами судебной и внесудебной защиты гражданских прав коммерческих организаций и граждан-предпринимателей. Автор около 80 научных работ по указанной тематике, в том числе книг "Мировая сделка: использование в коммерческом обороте", "Судебный акт и динамика обязательства", "Новые правила обращения в Европейский Суд по правам человека. Текст Регламента, новеллы, комментарии", "Основные понятия арбитражного процессуального права" и др., а также целого ряда статей, опубликованных в ведущих юридических журналах и справочно-правовых системах "КонсультантПлюс" и "Гарант".
Окончила Московскую государственную юридическую академию, а впоследствии - Российскую школу частного права при Исследовательском центре частного права при Президенте РФ. С 1990 по 1992 г. - сотрудник Госарбитража РСФСР, а затем с 1992 по 2003 гг. - сотрудник Высшего Арбитражного Суда РФ. С 2001 по 2003 гг. совмещала основную деятельность с ведением рубрики в журнале "Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации". В 2003 - 2004 гг. - зам. генерального директора коммерческой организации.
В ныне занимаемой должности в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ с 2004 г. Кроме того, ведет преподавательскую работу на кафедре правового обеспечения рыночной экономики Российской академии государственной службы при Президенте РФ.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Право может быть рассматриваемо с двух сторон: внешней и
внутренней. С внешней оно представляет собой известное
явление, которое возникает, изменяется и прекращается;
с внутренней оно - не что иное, как предоставленная
законом частному лицу власть, подлежащая
осуществлению, нарушению и защите.
Е.В. Васьковский <*>
--------------------------------
<*> В кн.: Учебник гражданского права. Вып. 1: Введение и общая часть. СПб., 1896.
Одно из важнейших прав, которым обладает каждый, есть право на защиту. Осуществление этого права коммерческими организациями и гражданами-предпринимателями предполагает использование различных средств и способов правовой защиты, предоставленных им действующим законодательством.
К сожалению, возможности по защите гражданских прав традиционно рассматриваются большинством коммерсантов и юристов практиков только в смысле права на предъявление иска. И в случае возникновения коммерческого спора предложения юристов, консультирующих работодателя или клиента по вопросам этого спора, обычно ограничены единственным предложением об обращении с соответствующим исковым требованием в арбитражный суд. Вследствие этого, как свидетельствует статистика, количество коммерческих споров, передаваемых на разрешение государственных (арбитражных) судов Российской Федерации, неуклонно возрастает.
Такой подход имеет соответствующие "исторические корни": в советский период лицо, права которого нарушались, было практически лишено права самостоятельно их защищать. Возможности хозяйствующего субъекта по защите своих прав в силу норм действующего в тот период гражданского законодательства были сведены фактически к правомочию обращения с соответствующим требованием к уполномоченным органам (государственным или общественным). То есть эффективно можно было защититься, только используя силу государственного принуждения, а возможности осуществления собственных действий по защите своих же прав существенно ограничивались, допускаясь гражданским законодательством лишь в исключительно редких случаях.
В таких условиях нельзя не отметить вклад В.П. Грибанова в разработку теории защиты прав, который одним из первых в условиях социалистического государства заговорил о том, что право на защиту нельзя рассматривать исключительно как право на обращение с соответствующими требованиями о защите к компетентным органам.
Справедливости ради надо сказать, что в период социалистической плановой экономики хозяйствующие субъекты и не испытывали особой нужды в осуществлении каких бы то ни было "лишних" действий по защите своих нарушенных прав, поскольку интерес в конечном результате их деятельности отсутствовал, а сама деятельность осуществлялась лишь в целях выполнения плана. Иными словами, в условиях планового хозяйства социалистической системы использовался весьма ограниченный круг средств и способов правовой защиты ввиду отсутствия их экономической целесообразности.
Сегодня, когда целью коммерческих организаций и граждан-предпринимателей является получение прибыли, результат осуществления защиты прав имеет огромное значение, а отсутствие интереса к эффективности гражданско-правовой защиты прав может обернуться для них большими финансовыми потерями, а также иными утратами: разрывом деловых связей, утратой доверия клиента, потерей доброго имени, ударом по деловой репутации и т.д. Существующие экономические условия требуют от коммерсантов, субъективные гражданские права которых нарушены или оспариваются, большей самостоятельности и оперативности в деятельности по защите этих прав. Вследствие этого, безусловно, возрастает интерес к изучению положений гражданского права, определяющих возможности коммерческих организаций и граждан-предпринимателей по осуществлению защиты их субъективных гражданских прав.
Между тем в современном гражданском праве проблема защиты гражданских прав в целом разработана явно недостаточно. Нехватка серьезных работ, в которых комплексно исследуется обозначенная проблематика, всегда была свойственна отечественному праву, где традиционно большее внимание уделяется внешней стороне субъективного права - его возникновению, изменению и прекращению, - нежели стороне внутренней - осуществлению и защите (см. эпиграф к предисловию). В связи с этим еще в 1972 г. В.П. Грибанов отмечал, что "в цивилистической науке вопрос о защите гражданских прав с точки зрения принадлежащего управомоченному лицу права на защиту вообще не исследовался" <*>.
--------------------------------
<*> Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 105. (Классика российской цивилистики.)
В имеющейся гражданско-правовой литературе рассмотрение темы защиты гражданских прав ведется применительно к отдельным проблемам или отдельным правовым институтам гражданского права. В частности, цивилистической наукой созданы учения о способах защиты прав различных видов правоотношений (например, о вещно-правовых способах защиты прав), самостоятельно изучаются институты мер оперативного воздействия, взыскания процентов, присуждения к исполнению в натуре, удержания и т.д. Что касается развития теории защиты гражданских прав в целом, то постановка и разрешение ее вопросов практически не выходят за рамки учебной литературы <*>. Сложившееся положение не может быть признано правильным: проблематика защиты гражданских прав требует монографической разработки.
--------------------------------
<*> Исключение из указанного правила составляют следующие работы: Грибанов В.П. Основные проблемы осуществления и защиты гражданских прав: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1970; Витрянский В.В. Проблемы арбитражно-судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1996.
Настоящая работа предполагает дать общий обзор защиты субъективных гражданских прав коммерсантов, являясь первой попыткой комплексно оценить доступные коммерсантам средства и способы правовой защиты и расположить их в систематизированном виде. Задачей автора являлось предоставление информации общего характера для юристов практиков и исследователей, которые занимаются разработкой отдельных проблем из рассмотренных в этой монографии. Автор надеется, что в этой работе они найдут основные необходимые сведения, а библиографический список даст указания, где отыскать подробности. Разумеется, в работе такого типа, где на нескольких сотнях страниц рассматриваются дискуссионные вопросы, ссылки на источники составили бы, вероятно, треть всей работы. Учитывая скорее объяснительную, чем описательную направленность настоящей работы, автор сочла многочисленные ссылки избыточными для широкого круга читателей, а ученые-юристы сами определят, где им искать необходимые сведения. Поэтому автор ограничилась ссылками лишь на те работы, которые представлялись ей наиболее ценными для целей того или иного параграфа.
В предлагаемой вниманию читателя работе автор, учитывая сложность и многочисленность проблем защиты гражданских прав, не стремилась к постановке и разрешению всех вопросов. В ней рассматриваются наиболее важные, основные проблемы, выявляемые в процессе использования различных средств правовой защиты или применения способов защиты гражданских прав. В дальнейшем автор надеется продолжить работу в обозначенном направлении.
Современная юридическая литература дает повод к неутешительному выводу: нередко авторы не утруждают себя работой по различению терминов. Это приводит к смешению или подмене понятий и порождает бурные дискуссии там, где они не возникли, если бы авторы следовали верному значению терминов и не подменяли одни термины другими. Самой распространенной ошибкой, безусловно, является употребление термина "способ защиты прав" там, где речь идет о средствах защиты прав, и наоборот - использование термина "средства правовой защиты" там, где говорится о способах защиты прав.
Автор ставила перед собой задачу не столько определить понятия, связанные с защитой гражданских прав, сколько обозначить допустимость применения того или иного способа защиты гражданских прав либо использования того или иного средства правовой защиты. Это обусловлено основной целью настоящей работы - продемонстрировать возможности для защиты субъективных гражданских прав, предоставляемые коммерсантам действующим гражданским законодательством.
Вместе с тем поставленная цель вызвала необходимость решения другой задачи - раскрытия содержания широко используемых в юридической литературе терминов. Нужда в разъяснении содержания устоявшихся в литературе понятий вызвана тем, что без уяснения их содержания сложно разобраться в проблемах защиты гражданских прав, а отсутствие современных теоретических разработок создает немалые трудности на практике.
К сожалению, принятие ныне действующего Гражданского кодекса РФ не повлекло за собой качественных изменений в развитии теории защиты гражданских прав: в подавляющем большинстве книг и статей, посвященных рассматриваемой тематике, отсутствует научный анализ, но содержится только комментирование отдельных законоположений и судебной практики. В результате, сталкиваясь с правоприменительной проблемой, практикующие юристы не могут решить ее, заглянув в комментарий, а вынуждены обращаться к теоретическим разработкам советского периода, которые, безусловно, не могут быть проигнорированы при проведении теоретических исследований, но, по сути, уже устарели для создания практических ориентиров в условиях современного гражданского законодательства. Иными словами, сегодня явно ощущается нехватка литературы, которая содержит серьезный научный анализ возможностей по защите субъективных гражданских прав, предоставляемых действующим законодательством частному лицу.
Настоящая монография, в которой предпринимается попытка обозначить доступные коммерсантам средства правовой защиты и способы защиты прав в их взаимосвязи и взаимозависимости, является, пожалуй, первым теоретическим исследованием такого рода. В этих условиях автор сочла возможным в начале (гл. I) рассмотреть "базисные" вопросы теории защиты прав, определив понятия права на защиту, спора о праве гражданском, компетентного суда, защиты гражданских прав, формы защиты и др., без которых углубление в заявленную проблематику попросту невозможно. Опираясь на выводы, сделанные в гл. I, автор в последующих главах (гл. II и III) анализирует непосредственно средства правовой защиты и способы защиты прав, используемые коммерсантами.
Освещая проблемы, которые служат предметом оживленных дискуссий, автор излагает собственную точку зрения, приводя соответствующее тому обоснование. Кроме того, уделяя внимание проблемам защиты прав коммерсантов, в числе которых не только индивидуальные предприниматели, но и юридические лица, автор сочла возможным уйти от использования некоторых терминов, которые привнесены в гражданское законодательство и цивилистическую доктрину из чуждых ей правовых учений. Это касается, в частности, понятий "потерпевший", "пострадавший" и других аналогичных терминов, которые заменены в настоящем издании единым термином "субъект защиты". Таким образом, с учетом основ современного законодательства и практики его применения, автор по-новому рассматривает проблемы защиты гражданских прав коммерсантов.
УКАЗАТЕЛЬ СОКРАЩЕНИЙ
Законодательные акты
АПК РФ - Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 21 июля 2002 г. N 95-ФЗ (ред. от 31 марта 2005 г.)
ГК РФ - Гражданский кодекс Российской Федерации Часть первая от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (ред. от 21 июля 2005 г.). Часть вторая от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ (ред. от 18 июля 2005 г.). Часть третья от 26 ноября 2001 г. N 146-ФЗ (ред. от 2 декабря 2004 г.)
ГПК РФ - Гражданско-процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ (ред. от 21 июля 2005 г.)
НК РФ - Налоговый кодекс Российской Федерации. Часть первая от 31 июля 1998 г. N 146-ФЗ, (ред. от 2 ноября 2004 г.,) с изм. от 1 июля 2005 г.). Часть вторая от 5 августа 2000 г. N 117-ФЗ (ред. от 22 июля 2005 г.)
Закон об авторском праве - Закон РФ от 9 июля 1993 г. N 5351 -1 (ред. от 20 июля 2004 г.) "Об авторском праве и смежных правах"
Закон об арбитражных судах - Федеральный конституционный закон от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ (с изм. от 25 марта 2004 г.) "Об арбитражных судах в Российской Федерации"
Закон об исполнительном производстве - Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" (ред. от 22 августа 2004 г.)
Закон о международном арбитраже - Закон РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже"
Закон о правовой охране программ для ЭВМ и БД - Закон РФ от 23 сентября 1992 г. N 3523-1 (ред. от 2 ноября 2004 г.) "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных"
Закон о правовой охране топологий интегральных микросхем - Закон РФ от 23 сентября 1992 г. N 3526-1 (ред. от 2 ноября 2004 г.) "О правовой охране топологий интегральных микросхем"
Закон о селекционных достижениях - Закон РФ от 6 августа 1993 г. N 5605-1 "О селекционных достижениях"
Закон о судебной системе - Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ (ред. от 5 апреля 2005 г.) "О судебной системе Российской Федерации"
Закон о товарных знаках - Закон РФ от 23 сентября 1992 г. N 3520-1 (ред. от 11 декабря 2002 г., с изм. от 24 декабря 2002 г.) "О товарных знаках, знаках обслуживания, наименованиях мест происхождения товаров"
Закон о третейских судах - Федеральный закон от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации"
Патентный закон - "Патентный закон Российской Федерации" от 23 сентября 1992 г N 3517-1 (ред. от 7 февраля 2003 г.)
Прочие сокращения
ВАС РФ - Высший Арбитражный Суд Российской Федерации
МКАС - Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации
РГ - "Российская газета"
СЗ РФ - "Собрание законодательства Российской Федерации"
Глава I. СОДЕРЖАНИЕ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
§ 1. Формы защиты гражданских прав коммерсантов
Свободное распоряжение гражданами и юридическими лицами принадлежащими им субъективными правами, осуществление их по своему усмотрению является основным принципом, характеризующим частное (гражданское) право. Вместе с тем свобода распоряжения субъективными правами по усмотрению названных лиц не беспредельна: гражданское законодательство предусматривает ряд ограничений и требований к осуществлению этих прав. Несоблюдение упомянутых ограничений и требований к осуществлению гражданских прав влечет за собой столкновение с правами других лиц, что рассматривается как нарушение гражданских прав. Нарушение прав возникает и в связи с противодействием управомоченному лицу сторонних лиц, неисполнением обязанным лицом возложенных на него обязанностей и т.п. В любом из этих случаев управомоченному лицу (субъекту защиты) приходится прибегать к защите своего субъективного гражданского права.
В литературе нередко отмечается происходящая подмена понятия "защита прав" понятием "охрана прав". Причем одни авторы отождествляют эти понятия, другие признают, что понятие "охрана прав", являясь более широким по значению, включает в свое содержание защиту прав. С указанными точками зрения нельзя согласиться по следующим основаниям.
Для того чтобы любой участник коммерческого оборота мог не только свободно осуществлять, но и при необходимости успешно защищать свои гражданские права, задействована охрана гражданских прав деятельность, осуществляемая законодательными и исполнительными органами государства в целях нормализации коммерческого оборота, обеспечения беспрепятственного осуществления гражданами и юридическими лицами их субъективных прав, объединяющая правовые, экономические, политические, организационные и иные меры. Для целей настоящей работы интерес представляет правовая составляющая охраны гражданских прав, под которой автор настоящей работы понимает издание правовых актов, содержащих нормы гражданского права.
Гражданское законодательство (ст. 3 ГК РФ) и иные акты, содержащие нормы гражданского права, регулируя коммерческий оборот, предусматривают минимальное количество запретов и максимальное - возможных дозволений; они определяют правила осуществления субъективных гражданских прав, тем самым предупреждая их нарушения. Нормы, регулирующие нормальные отношения, обозначают как регулятивные нормы гражданского права. Вместе с тем в случае нарушений субъективных прав или законных интересов участников коммерческого оборота подлежат применению нормы гражданского законодательства, которые принято обозначать как нормы охранительные. Эти нормы гражданского права направлены на поддержание имущественного положения субъекта защиты в положении, существовавшем до нарушения его прав или законных интересов, на восстановление нарушенного права или компенсацию субъекту защиты причиненных ему убытков. И регулятивные, и охранительные нормы гражданского законодательства определяют поведение участников коммерческого оборота: первые - в нормальных отношениях, вторые - при нарушении или оспаривании субъективных гражданских прав и законных интересов.
В отличие от охраны гражданских прав, которая обеспечивает их нормальное осуществление и защиту посредством властных предписаний, содержащихся в гражданском законодательстве и иных правовых актах, содержащих нормы гражданского права, защита гражданских прав осуществляется посредством действий (в некоторых предусмотренных законом случаях - посредством бездействия) самим управомоченным лицом, права которого нарушены (субъектом защиты), либо по его требованию уполномоченным органом. Целью защиты прав является обеспечение осуществления конкретным лицом (под которым в контексте настоящей работы понимается коммерсант) принадлежащих ему прав, восстановление положения, существовавшего до нарушения, и возмещение причиненных убытков. Вследствие этого под защитой гражданских прав следует понимать действия субъекта защиты, совершаемые в соответствии с требованиями охранительных норм гражданского законодательства, либо правоприменительную деятельность уполномоченных государством лиц и органов. К уполномоченным органам относятся судебные органы, а в некоторых случаях, специально установленных законом, - административные органы.
Таким образом, можно утверждать, что охрана гражданских прав и защита гражданских прав очевидно близки по цели, но различны:
- по адресату воздействия (в первом случае правовые предписания адресованы неопределенному кругу лиц, во втором - конкретному нарушителю гражданских прав);
- по субъектам осуществления (в первом случае это органы законодательной и исполнительной власти, во втором - судебные органы и непосредственно субъект защиты);
- функционально (в первом случае принимаются нормативные правовые акты, во втором - осуществляются действия, непосредственно направленные на защиту прав конкретных лиц).
Инициатива защиты в гражданско-правовом порядке всегда принадлежит субъекту защиты, пишет Г.Ф. Шершеневич <*>. В силу этого основным постулатом защиты гражданских прав является положение, согласно которому недопустимо понуждение частного лица к осуществлению каких-либо действий по защите его субъективных прав. Только субъект защиты вправе решать, осуществлять ли ему какие-либо действия, направленные на защиту его субъективных прав, или отказаться от их осуществления; обращаться ли ему к помощи органа, обладающего полномочиями по принятию обязательного для сторон решения, или использовать средства правовой защиты, доступные ему самому.
--------------------------------
<*> Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 217. (Классика российской цивилистики.)
Под субъектом защиты в рамках настоящей работы рассматриваются участники коммерческого оборота, т.е. коммерсанты. Отечественное гражданское законодательство относит к участникам коммерческого оборота:
- граждан-предпринимателей: в этом качестве выступают граждане, которые занимаются предпринимательской деятельностью (самостоятельной, осуществляемой на свой риск деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг) без образования юридического лица и зарегистрированы в качестве индивидуального предпринимателя (п. 1 ст. 2, п. 1 ст. 23 ГК РФ);
- коммерческие организации: к ним относят организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности; коммерческие организации могут создаваться в форме хозяйственных товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий (ст. 50 ГК РФ).
Допустимость со стороны коммерсантов, как субъектов защиты, различных действий, направленных на защиту их прав, будет подробно исследоваться далее (§ 2, гл. II и III настоящей работы). Здесь же автор считает целесообразным осветить вопрос защиты права посредством использования принудительной силы уполномоченных органов, поскольку обращение к уполномоченным органам было и пока остается одной из наиболее используемых форм защиты прав.
Итак, в том случае, если субъект защиты решит искать помощи у государственных и иных органов, он задействует судебный (общий) и административный (специальный) порядок защиты гражданских прав.
В п. 2. ст. 11 ГК РФ не предусмотрено, какие органы вправе действовать в административном порядке, вследствие чего субъект применения этого порядка защиты гражданских прав четко не определен. Использование административного порядка защиты гражданских прав предусматривает обычно обращение с жалобой на действия и акты государственных органов и должностных лиц в вышестоящий по отношению к ним орган власти (или вышестоящему в порядке подчиненности должностному лицу).
Будет нелишним отметить, что согласно п. 2 упомянутой статьи ГК РФ защита гражданских прав в административном порядке может осуществляться лишь в случаях, прямо предусмотренных законом, а решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд. Таким образом, применение административного порядка допускается в виде исключения из общего правила и только в прямо предусмотренных законом случаях (в отдельных случаях закон предусматривает обязательное обращение к административному органу, предшествующее обращению в суд, т.е. лицо, полагающее свои права нарушенными (оспоренными), должно вначале использовать административный порядок защиты прав и лишь затем - судебный; такой порядок применим для рассмотрения, например, патентных споров). При этом административный порядок рассматривается как отличающийся большей простотой и дающий возможность административным органам быстро восстановить нарушенные права и интересы управомоченных лиц (субъектов защиты).
Судебный порядок защиты нарушенных или оспоренных гражданских прав в силу п. 1 ст. 11 ГК РФ может быть реализован посредством обращения в судебные органы в соответствии с правилами подведомственности. Упомянутая статья ГК РФ называет судебные органы, которые наделены полномочиями по защите гражданских прав: это государственные суды (суд общей юрисдикции и арбитражный суд) и суд негосударственный - третейский суд.
Названные в п. 1 ст. 11 ГК РФ государственные суды входят в судебную систему Российской Федерации, включающую в себя наряду с федеральными судами (к которым отнесены Конституционный Суд Российской Федерации, система федеральных судов общей юрисдикции и система федеральных арбитражных судов) конституционные (уставные) суды и мировых судей субъектов РФ (п. 2 ст. 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" <*>; далее - Закон о судебной системе).
--------------------------------
<*> Российская газета. 1997. 6 января.
Суды общей юрисдикции в совокупности составляют систему федеральных судов общей юрисдикции, которая включает Верховный Суд РФ, верховные суды республик, краевые и областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды. Арбитражные суды в совокупности составляет систему федеральных арбитражных судов, включающую Высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов (арбитражные кассационные суды), арбитражные апелляционные суды, арбитражные суды субъектов РФ.
Согласно ст. 1 Закона о судебной системе судебная власть, осуществляемая государственными судами, самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей. Органы, осуществляющие судебную власть, - государственные суды - финансируются из федерального бюджета. В своей деятельности, осуществляемой от имени государства, они подчиняются установленным федеральными законами правилам судопроизводства. Решения государственных судов, вступившие в законную силу, признаются обязательными для исполнения на всей территории Российской Федерации (ст. 3 Закона о судебной системе). Осуществляя защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав и законных интересов, государственные суды, т.е. суды, входящие в судебную систему Российской Федерации, осуществляют правосудие в Российской Федерации (п. 1 ст. 4 Закона о судебной системе).
Негосударственные суды - третейские суды - в судебную систему Российской Федерации не включаются.
Термин "третейский суд" употребляется в настоящей работе в отношении:
- во-первых, международных коммерческих арбитражей, если место арбитража находится на территории Российской Федерации;
- во-вторых, третейских судов и арбитражей, которые являются национальными и традиционно обозначаются как "внутренние" третейские суды.
Международный коммерческий арбитраж и "внутренний" третейский суд, имея много общих признаков, являются различными правовыми институтами: первый берет начало из транснациональных коммерческих отношений, в силу чего его регулирование основано на принципах международного частного права и обычаях делового оборота, принятых в мировой торговой практике, тогда как "внутренние" третейские суды регулируются внутренним (российским) законодательством. Наличие специфических черт международного третейского разбирательства (разбирательства в международном коммерческом арбитраже) создает необходимость его особого правового регулирования, отличного от регулирования "внутреннего" третейского разбирательства. Указанное и послужило причиной разработки самостоятельных законов для международного коммерческого арбитража и "внутреннего" третейского суда.
Порядок деятельности международных коммерческих арбитражей регулируется Законом РФ "О международном коммерческом арбитраже" 1993 года, в основу которого положен Типовой закон о международном коммерческом арбитраже, принятый в 1985 г. Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮН-СИТРАЛ). Согласно ст. 1 названного закона в международный коммерческий арбитраж по соглашению сторон могут быть переданы споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей, а также споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами права Российской Федерации.
Основным критерием, который позволяет квалифицировать третейское разбирательство как международное, является местонахождение основного бизнеса коммерческих организаций (сторон спора) в различных государствах. Кроме того, относящееся к международному коммерческому арбитражу понятие "коммерческий" употребляется, исходя из характера споров, подлежащих рассмотрению в международном коммерческом арбитраже, - споров, вытекающих из отношений, связанных с перемещением товаров, услуг или платежа через границу различных государств. В силу сказанного две российские компании, ведущие основной бизнес на территории России, обладают правом передавать возникший между ними спор на рассмотрение не международного коммерческого арбитража, но "внутреннего" третейского суда.
Порядок формирования и деятельности "внутренних" (национальных) третейских судов регулируется Федеральным законом от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" <*> (далее - Закон о третейских судах). В соответствии с п. 1 ст. 1 Закона о третейских судах в третейский суд по соглашению сторон могут быть переданы любые споры, вытекающие из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом.
--------------------------------
<*> Российская газета. 2002. 27 июля.
Далее, рассматривая вопросы третейского разбирательства, автор будет обозначать и международный коммерческий арбитраж, и "внутренний" третейский суд единым термином "третейский суд (арбитраж)", указывая в соответствующих случаях на отличия в регулировании международного коммерческого арбитража и "внутреннего" третейского суда.
Законодательное решение об отнесении третейских судов (арбитражей) к судебным органам, уполномоченным осуществлять защиту нарушенных и оспоренных гражданских прав, породило дискуссию относительно проблемы соотношения компетенции государственных судов и третейских судов в Российской Федерации. В этой дискуссии можно было обнаружить две диаметрально противоположные позиции: согласно одной из них третейские суды (арбитражи) занимаются деятельностью, в определенной мере сходной с оказанием платных юридических услуг, которая должна "эффективно контролироваться" государственными судами; сторонники противоположной позиции настаивали на том, что третейский суд, как и государственный суд, осуществляет правосудие.
Думается, что как первая, так и вторая трактовка природы третейского разбирательства являются юридически некорректными в силу следующего.
Наряду с законодательной и исполнительной властью судебная власть рассматривается как самостоятельная сфера публичной (государственной) власти. Судебная власть представляет собой совокупность полномочий по осуществлению правосудия, т.е. полномочий по рассмотрению конституционных, гражданских, административных и уголовных дел в порядке, установленном законодательством о судопроизводстве (ст. 118 Конституции РФ). Таким образом, правосудие является формой государственной деятельности; осуществлять такую деятельность могут только специально созданные государственные учреждения - государственные суды, составляющие в совокупности судебную систему. Это положение прямо следует из ч. 1 ст. 1, ч. 1 ст. 4 Закона о судебной системе, согласно которым правосудие осуществляется только судами, учрежденными в соответствии с Конституцией РФ и названным федеральным конституционным законом; никакие другие органы и лица не вправе принимать на себя осуществление правосудия.
Третейские суды (арбитражи) в государственную судебную систему не включаются. Следовательно, третейские суды не могут осуществлять правосудие, являющееся, как было сказано выше, прерогативой государственных судов.
Вместе с тем третейский суд (арбитраж) является уполномоченным на разрешение спора, вытекающего из гражданских правоотношений, судебным органом, который создан на основании закона, независим от исполнительной власти и сторон спора, обладает сроком полномочий и разрешает дела в соответствии со специальной процедурой, которая служит гарантией законности в каждом конкретном случае. Обращение частных лиц (субъектов защиты) в третейский суд (арбитраж) с целью пресечения нарушений, восстановления нарушенного права не противоречит положениям Конституции РФ (ст. 46 гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод, п. 2 ст. 45 предоставляет право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом). Какое-либо ограничение возможности частных лиц по использованию указанного вида судебной защиты (при юридической действительности третейского соглашения) не будет соответствовать конституционным положениям о праве на судебную защиту.
Деятельность любого (государственного, негосударственного) суда по рассмотрению и разрешению отнесенных к его компетенции дел - основная деятельность суда - есть судопроизводство <*>. Пункт 2 ст. 118 Конституции РФ предусматривает возможность осуществления конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Государственные суды (суды общей юрисдикции и арбитражные суды), разрешая гражданские дела, осуществляют тем самым гражданское судопроизводство, т.е. деятельность по рассмотрению и разрешению споров, вытекающих из гражданских правоотношений.
--------------------------------
<*> Судопроизводство - рассмотрение дел в суде (См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1991. С. 776).
Неверно в этой связи встречающееся в литературе обозначение деятельности арбитражного суда по рассмотрению и разрешению гражданских дел как арбитражного судопроизводства. Конституция РФ в ст. 118 не предусматривает такой вид судопроизводства, а деятельность арбитражного суда по рассмотрению и разрешению гражданских дел обозначается в АПК РФ термином "судопроизводство в арбитражном суде" (ст. 1, 2, 3, 6, 8, 9 и последующие статьи АПК РФ).
Третейский суд (арбитраж) наравне с государственными судами наделен полномочиями рассматривать споры, вытекающие из гражданских правоотношений, осуществляя тем самым защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав (п. 1 ст. 11 ГК РФ, п. 2 ст. 1 Закона РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" <*> (далее - Закон о международном арбитраже), п. 2 ст. 1 Закона о третейских судах). По этой причине деятельность третейских судов (арбитражей) по рассмотрению и разрешению споров, вытекающих из гражданских правоотношений, не может рассматриваться как коммерческая деятельность или деятельность по возмездному оказанию услуг. Эта деятельность третейских судов (арбитражей) представляет собой гражданское судопроизводство, осуществляемое по правилам третейского разбирательства (на третейские суды не распространяется в обязательном порядке действие законодательных актов, регламентирующих судопроизводство в государственных судах, - АПК РФ, ГПК РФ).
--------------------------------
<*> Российская газета. 1993. 14 августа.
Здесь следует отметить, что современное отечественное законодательство различает два вида третейских судов (арбитражей):
- постоянно действующие третейские суды (или институционные арбитражи);
- арбитражи ad hoc, или третейские суды (арбитражи), создаваемые для разрешения конкретного спора.
Постоянно действующие третейские суды (арбитражи) - это стабильные третейские суды, имеющие постоянное место расположения, обладающие собственными регламентами (например, регламентом, определяющим процедуру третейского разбирательства, и регламентом согласительной процедуры), которые регулярно осуществляют судопроизводство, не прекращая свою деятельность с окончанием рассмотрения конкретного дела. Со своей стороны, арбитражи ad hoc создаются самими сторонами для рассмотрения единичного спора и после его разрешения прекращают свое существование, они не имеют определенного места расположения - место его проведения определяется соглашением сторон либо самим арбитражем ad hoc. Порядок судопроизводства такого арбитража по общему правилу также устанавливается самими сторонами.
В силу сложившихся традиций российские граждане-предприниматели и коммерческие организации для разрешения споров, вытекающих из гражданских правоотношений, обычно обращаются в государственный суд (в соответствии с правилами подведомственности - суд общей юрисдикции или арбитражный суд). Вместе с тем в 2003 г. было отмечено увеличение количества дел, передаваемых на рассмотрение международных коммерческих арбитражей; после принятия Закона о третейских судах (в 2002 г.) количество споров, передаваемых на рассмотрение "внутренних" третейских судов (арбитражей), существенно возросло.
Наряду с третейским разбирательством существуют и иные возможности ликвидации споров, вытекающих из гражданских правоотношений, без обращения к государственной системе правосудия, которые в литературе сегодня принято обозначать единым термином "альтернативное разрешение споров", или аббревиатурой АРС (на русском языке).
Термин "альтернативное разрешение споров" является переводом термина Alternative Dispute Resolution (официальная аббревиатура - ADR), используемого в теории права и в законодательстве США. Этот термин стал применяться в США для обозначения неформальных и более гибких процедур урегулирования конфликтов, которые возникли как альтернатива сложному и тяжеловесному государственному правосудию. К таким процедурам относят арбитраж (третейское разбирательство), мини-суд, посредничество с позиции силы, доарбитражное производство, независимое экспертное заключение, переговоры (медиация) и т.п. (подробнее о некоторых из этих процедур будет сказано в § 5 настоящей главы). В отличие от США, где сегодня заинтересованными лицами используется более 20 разновидностей названных процедур, отечественные коммерсанты задействуют лишь малую часть из существующего разнообразия.
Нельзя не отметить, что заимствованный из американской доктрины термин "альтернативное разрешение споров" не совсем точно отражает суть рассматриваемых процедур, в целом направленных к окончанию спора. Это обусловлено тем, что, во-первых, разрешение спора - прерогатива лица, наделенного полномочиями выносить обязательное для сторон решение, лица, которое не является участником конфликта и само по себе независимо от сторон, лица, которое рассматривает возникший спор с позиции беспристрастного судьи. В таком качестве обычно выступают арбитры (третейские судьи). В то же время термином "альтернативное разрешение споров" не могут охватываться процедуры, которые предусматривают не разрешение споров как таковое, а урегулирование (ликвидацию) спора - окончание спора путем достижения взаимовыгодного консенсуса, удовлетворяющего обе спорящие стороны. Урегулирование спора, как известно, достигается самими спорящими сторонами, в том числе и с помощью иных лиц - посредников (медиаторов).
Во-вторых, далеко не во всех случаях процедуры, предусматривающие урегулирование спора, представляют собой альтернативу государственному правосудию. Напротив, во многих случаях эти процедуры могут "соседствовать" с государственным судебным разбирательством, являясь предпосылкой к динамике судебного процесса в государственном суде. Это, в частности, подтверждено положениями ст. 138 АПК РФ, которая прямо предусматривает возможность сторон использовать различные примирительные процедуры с целью достигнуть урегулирования спора, находящегося на разрешении в арбитражном суде. Урегулирование спора о праве посредством заключения мирового соглашения в силу ч. 2 ст. 150 АПК РФ выступает основанием прекращения процедуры судебного разбирательства в арбитражном суде.
Таким образом, более точным было бы обозначить рассматриваемые процедуры термином "внегосударственное разрешение и урегулирование споров". К таковым процедурам, в той или иной степени используемым российскими частными лицами, относятся арбитраж и примирение.
Термин "арбитраж" используют как в значении "орган, созданный для рассмотрения споров" (см. выше), так и в значении "процедура разрешения спора" <*>. Арбитраж как процедура разрешения спора, как уже указывалось ранее, является в настоящее время наиболее известной в России разновидностью рассматриваемых процедур и представляет собой деятельность единоличных третейских судей (арбитров) или составов третейских судей (арбитров) по разрешению переданного на их рассмотрение спора. По окончании рассмотрения этого спора третейский суд (арбитраж) принимает (выносит) решение, которое является обязательным для сторон третейского разбирательства.
--------------------------------
<*> Здесь нельзя не вспомнить имевшие место в начале 90-х гг. прошлого столетия сетования отечественных правоведов в отношении наименования государственного суда, разрешающего коммерческие споры, как "арбитражного суда". Несмотря на многочисленную критику этого законодательного решения со ссылками на законодательство иностранных государств, в котором этим термином обозначают третейский суд, то есть суд негосударственный (не входящий в судебную систему государства), это наименование так и не было изменено, прижилось и стало для российских юристов привычным.
К процедурам внегосударственного разрешения и урегулирования споров относится также и примирение (согласительные процедуры).
Примирение имеет задачей сглаживание конфликтной ситуации, т.е. в отличие от процедуры арбитража, которая направлена на выявление правой и неправой стороны и разрешение спора, согласительные процедуры нацелены на устранение противоречий между сторонами, сближение позиций сторон и их убеждение достичь взаимоприемлемого выхода из сложившейся ситуации (часто вовсе без оценки позиций сторон), сохранение или восстановление конструктивных отношений между спорящими сторонами.
В принципе, любая согласительная процедура (процедура примирения) основывается на переговорах сторон (в различных вариациях), по итогам которых стороны сами принимают решение по существу спора между ними. Вследствие этого неверно утверждение отдельных авторов о том, что российским коммерсантам вовсе незнакома такая процедура, - в большинстве коммерческих контрактов содержится положение о том, что в случае возникновения спора стороны договариваются урегулировать возникший спор посредством переговоров и только при безуспешности этого предприятия обратиться в суд за разрешением этого спора. Таким образом, процедура примирения (согласительная процедура), по сути, начинается с момента, когда спорящие стороны начинают проведение переговоров с целью прекратить возникший спор и тем самым защитить принадлежащие им субъективные права.
Примирение может осуществляться самими спорящими сторонами без привлечения сторонних лиц. Например, при возникновении спорной ситуации руководители обоих конфликтующих предприятий могут в ходе совместных переговоров заслушать специалистов с обеих сторон (если требуется согласование технологического, производственного, финансового или иного вопроса) либо юристов (если возник спор о праве). Следовательно, руководство получит более полную и объективную картину имеющейся проблемы, что позволит быстрее найти выход из нее.
Однако сегодня все большее распространение получает примирение с помощью иных (сторонних) лиц. В таком качестве могут выступать эксперты в различных областях: в одном случае сторонам поможет заключение опытного специалиста в той сфере, в которой возник спор (например, специалист в финансовой, технической или иной сфере); в другом случае, когда возник спор о праве, - экспертная оценка юриста, авторитетного специалиста в конкретной области права, который даст заключение в отношении правовых позиций сторон, их шансов на успех в случае возникновения судебного процесса; в третьем случае необходимо использовать опыт психолога для сглаживания возникшего у каждой из сторон негативного представления о другой стороне, преодоления враждебности для цели их дальнейшего сотрудничества и т.п. Важно, чтобы посредник (медиатор) обладал необходимым опытом и способностью с помощью своего авторитета помочь сторонам достигнуть компромисса и ликвидировать возникший конфликт.
Вследствие весьма большого спектра разновидностей процедур примирения достаточно трудно очертить круг лиц, которые вправе осуществлять действия по примирению сторон, однако некоторые случаи хотелось бы выделить специально.
Прежде всего необходимо отметить, что в отличие от деятельности по разрешению споров, вытекающих из гражданских правоотношений (гражданского судопроизводства), осуществляемой государственными и третейскими судами (арбитражами), действия сторонних лиц, направленные на примирение спорящих сторон, бесспорно, следует рассматривать как оказание услуг спорящим сторонам. Иными словами, посредник (медиатор), неполномочный выносить обязательные для сторон решения, к помощи которого обращаются стороны с целью урегулировать возникший между ними конфликт, оказывает сторонам соответствующие услуги (обычно возмездные).
Задачи и порядок осуществления примирительных процедур, полномочия посредников (медиаторов) и порядок их назначения на сегодняшний день не регламентированы действующим отечественным законодательством. Положения о посредничестве планировалось ввести в АПК РФ: в частности, проект АПК РФ содержал три статьи, регламентирующие задачи посредничества, полномочия посредника, порядок его назначения и т.д. Однако законодатель отказался от этой идеи, сохранив правило о том, что стороны вправе обратиться за содействием к посреднику в целях урегулирования спора (п. 2 ч. 1 ст. 135 АПК РФ).
Вместе с тем действующий АПК РФ предусматривает положение, согласно которому на арбитражный суд возложена обязанность принимать меры для примирения сторон, содействовать им в урегулировании спора (ч. 1 ст. 138 АПК РФ). Указанную норму нельзя рассматривать как возлагающую на суд обязанность по осуществлению примирения сторон - такого рода услуги не могут осуществляться арбитражным судом. Однако арбитражный суд может внести "посильную лепту" для целей примирения сторон: например, объявить перерыв по делу или отложить судебное разбирательство по ходатайству обеих сторон в случае, когда сторонам нужно время для формулирования условий урегулирования спора, что допускается, в частности, ч. 2 ст. 158 АПК РФ. В целом содействие арбитражного суда урегулированию спора между конфликтующими сторонами должно проявляться прежде всего в разъяснении им права заключить мировое соглашение по спору, смысла заключения мирового соглашения и юридических последствий его заключения. Кроме того, арбитражный суд должен разъяснить требования, предъявляемые законом к мировому соглашению, порядок его заключения и утверждения судом, возможности принудительного исполнения.
Ни Закон о международном арбитраже, ни Закон о третейских судах не содержат ни одного положения о примирительной функции третейского судьи (арбитра). Но в отличие от государственных судов примирение может осуществляться третейскими судьями (арбитрами-примирителями), если такая процедура предусмотрена согласительным регламентом соответствующего третейского суда (арбитража) либо входит в качестве составной части в регламент третейского суда (согласительное производство в рамках арбитража). В этом случае третейский суд осуществляет не судопроизводство, а выступает в роли посредника, в силу чего при осуществлении согласительного производства арбитр-примиритель не вправе выносить обязательного для сторон решения.
Процедура примирения (согласительная процедура) может осуществляться и с привлечением в качестве посредников частных физических лиц, пользующихся у спорящих сторон авторитетом и уважением, или сотрудников организаций, оказывающих услуги по посредничеству (из кандидатур, предложенных такой организацией, посредника выбирают сами стороны). В любом случае требованиями к посреднику (медиатору) помимо необходимой специализации в определенной сфере являются незапятнанная личная и деловая репутация, независимость и беспристрастность при исполнении функций посредника (медиатора).
Основным отличием функций посредника (медиатора) от функций судьи является то, что примиритель не выносит обязательного для сторон решения. Его цель - наладить взаимопонимание между сторонами и оказать им содействие в выборе наиболее приемлемого для них варианта урегулирования спора. Если ему удалось "склонить стороны к миру", в результате чего ими заключается соглашение об урегулировании (это соглашение предусмотрено для случаев наличия между сторонами конфликта, но не спора о праве) или мировая сделка (соглашение, заключаемое по спору о праве), то цель согласительного производства считается достигнутой, а само производство - оконченным.
Завершая рассмотрение круга лиц, одни из которых наделены правом разрешить спор, вытекающий из гражданских правоотношений, другие - урегулировать такой спор, хотелось бы еще раз подчеркнуть, что и при разрешении, и при урегулировании спора обычно применяются охранительные нормы гражданского права, определяющие защиту гражданских прав.
Вследствие того что защита гражданских прав, предусматривающая применение охранительных норм гражданского права, допускает ее осуществление в одних случаях самим субъектом защиты прав, в других - уполномоченными органами (судебными, в некоторых случаях административными органами), важно различать два типа реализации охранительной нормы гражданского права:
- реализация охранительной нормы права субъектом защиты, т.е. лицом, право которого нарушено или оспаривается;
- принудительная реализация охранительной нормы права уполномоченным органом (правоприменение).
В зависимости от субъекта, осуществляющего защиту гражданских прав (субъекта применения охранительных норм гражданского права), определяется форма защиты гражданских прав (под которой понимается механизм реализации охранительных норм гражданского права посредством использования определенных средств и способов защиты гражданских прав). То есть субъект применения охранительных норм определяет форму защиты гражданских прав.
Различают два вида таких форм: неюрисдикционную и юрисдикционную.
Непосредственно коммерсант как субъект защиты вправе задействовать собственные резервы и использовать предоставленные ему законом средства и способы правовой защиты нарушенных субъективных прав. Тем самым будет использована форма защиты, которую принято именовать неюрисдикционной формой защиты прав.
Привлечение субъектами защиты сторонних лиц, не обладающих полномочиями выносить обязательное для сторон решение (медиаторов, независимых экспертов, арбитров-примирителей), не изменяет форму защиты прав - это будет неюрисдикционная форма, при которой защита прав осуществляется путем урегулирования (ликвидации) спора самими спорящими сторонами с помощью сторонних лиц.
В том случае, если субъект защиты не может сам эффективно осуществить защиту собственных субъективных прав (не обладает правом на реализацию охранительной нормы гражданского права либо безрезультатно исчерпал собственные возможности по защите гражданских прав), он вправе обратиться к уполномоченным органам, обладающим правом вынесения обязательного для сторон спора решения: суду общей юрисдикции, арбитражному суду, третейскому суду, в вышестоящую инстанцию, административный орган и т.п. Таким образом субъект защиты прибегает к применению так называемой юрисдикционной формы защиты прав. Обращение за защитой нарушенных (оспоренных) прав к государственным или иным уполномоченным органам (обращение к юрисдикционной форме защиты гражданских прав) допускается в предусмотренном законом порядке.
Юрисдикционная форма защиты прав предусматривает, что уполномоченный орган разрешит спор, вытекающий из гражданских правоотношений, посредством вынесения обязательного для сторон решения (судебного акта государственного суда или арбитража, а в тех редких случаях, когда защита гражданских прав производится в административном порядке, - административного акта).
Сказанное объединено в схеме 1.
Схема 1. Формы защиты гражданских прав
┌───────────────────────────────┐ ┌─────────────────────────────┐
│ ЮРИСДИКЦИОННАЯ ФОРМА │ │ НЕЮРИСДИКЦИОННАЯ ФОРМА │
│ Осуществляется уполномоченным │ │ Осуществляется самим │
│ органом (по специальному │ │ управомоченным лицом │
│заявлению управомоченного лица)│ │ (субъектом защиты) │
└───┬────────────────┬──────────┘ └──┬────────────────┬─────────┘
│ │ │ │
│ │ │ │
\ / \ / \ / \ /
┌───────┐ ┌─────────────────┐ ┌─────────┐ ┌───────────────────┐
│ Суд │ │Иной публичный │ │ Субъект │ │Субъекты защиты │
│ │ │орган, │ │ защиты │ │с помощью иных │
└─┬─────┘ │обладающий │ └─────────┘ │привлеченных лиц, │
│ │полномочиями │ │которые не вправе │
│ │на вынесение │ │выносить │
│ │обязательного │ │обязательные │
│ │для сторон │ │для сторон │
│ │решения │ │решения │
│ └─────────────────┘ │(медиатор, │
│ │арбитр-примиритель,│
│ │независимый │
│ │эксперт и т.д.) │
│ └───────────────────┘
│
└────┬───────────────┬───────────────┐
│ │ │
\ / \ / \ /
┌────────────┐ ┌─────────────┐ ┌────────────┐
│ Суд общей │ │ Арбитражный │ │ Третейский │
│ юрисдикции │ │ суд │ │ суд │
│ │ │ │ │ (арбитраж) │
└────────────┘ └─────────────┘ └────────────┘
§ 2. Право коммерсанта на защиту
В предыдущем параграфе был очерчен круг субъектов, которые вправе осуществлять защиту нарушенных и оспоренных гражданских прав и законных интересов коммерсантов. Однако, как уже неоднократно подчеркивалось, центральной фигурой является сам субъект защиты, наделенный достаточно широкими полномочиями по защите собственных субъективных прав и, прежде всего, правом решить, будет он осуществлять какие-либо действия, направленные на защиту его субъективных прав, или откажется от их осуществления, обратится он к силе уполномоченного органа, обладающего полномочиями по принятию обязательного для сторон решения, или к помощи посредника. Иными словами, только субъект защиты, под которым в рамках настоящей работы понимается коммерсант, может принять решение об осуществлении каких-либо действий, направленных на защиту субъективных гражданских прав, т.е. принять решение о реализации права на защиту гражданских прав.
Понятие права на защиту гражданских прав можно рассматривать в объективном и субъективном смыслах. В объективном смысле речь идет о юридическом институте - совокупности правовых норм. Институт права на защиту охватывает те нормы права, которые регулируют отношения, связанные с защитой гражданских прав, и включает как гражданско-правовые нормы, так и нормы процессуально-правовые. Таким образом, в объективном смысле право на защиту гражданских прав представляет собой комплексный институт права, в котором, впрочем, преобладающее значение следует признать за гражданско-правовыми нормами.
В субъективном смысле право на защиту гражданских прав (далее - право на защиту) представляет собой выбор возможности определенного поведения субъекта защиты, дозволяемого действующим законодательством. При этом, надо отметить, юридическая квалификация права на защиту до сих пор вызывает бурные дискуссии правоведов. В отношении права на защиту в цивилистической науке на сегодняшний день можно выделить две основные позиции. Одни ученые придерживаются точки зрения, в соответствии с которой право на защиту представляет собой самостоятельное субъективное право, появляющееся у его обладателя лишь в момент нарушения или оспаривания субъективного права; другие высказывают мнение, согласно которому право на защиту выступает составной частью содержания всякого субъективного права.
Если исходить из того, что в гражданском правоотношении каждому субъективному праву участника правоотношения должна корреспондировать соответствующая обязанность другого участника, то право на защиту не может рассматриваться в качестве разновидности субъективного права, поскольку ему не корреспондирует соответствующая обязанность другого участника правоотношения. В качестве корреспондирующей праву на защиту обязанности нельзя рассматривать, например, обязанность надлежащим образом и своевременно исполнять обязательства, или обязанность не причинять вред, или обязанность не нарушать вещных прав и т.д. - это обязанности, вытекающие из запретительных норм гражданского права. Такого рода обязанности охватывают всех участников коммерческого оборота независимо от того, является ли лицо управомоченным или обязанным; это "обязанности не перед контрагентом, не перед другой стороной гражданского правоотношения, а обязанности любого участника гражданского оборота перед государством" <*>. Вследствие сказанного представляется неверным рассматривать право на защиту как самостоятельное субъективное право.
--------------------------------
<*> Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 295 - 298.
Думается, что право на защиту входит в содержание всякого субъективного гражданского права, обеспечивая его возможностью применения субъектом защиты различных мер, предусмотренных охранительными нормами гражданского права и соответствующих характеру самого нарушенного субъективного права. Пребывание в составе нарушенного субъективного гражданского права определяет характер и содержание права на защиту.
Это находит выражение в том, что право на защиту, как и все субъективное право в целом:
- во-первых, представляет собой меру возможного поведения субъекта защиты (поведения, связанного с использованием мер, допускаемых охранительными, а не регулятивными нормами гражданского права);
- во-вторых, обусловливает использование таких средств и способов правовой защиты, которые соответствуют характеру самого нарушенного субъективного права;
- в-третьих, включает в себя несколько возможностей (правомочий) субъекта защиты, которые позволяют ему обеспечить защиту своего права в различных ситуациях.
С учетом сказанного под правом на защиту следует понимать возможности совершения управомоченным лицом (субъектом защиты) действий, направленных на устранение препятствий в осуществлении субъективных прав, на пресечение нарушений этих прав, восстановление нарушенных прав, а также компенсации всех потерь, вызванных нарушением субъективных прав.
В современной литературе к возможностям (правомочиям) субъекта защиты, которые позволяют обеспечить защиту права в различных ситуациях, обычно относят, во-первых, возможность собственного воздействия на нарушителя, во-вторых, возможность применения к нарушителю мер оперативного воздействия и, в-третьих, возможность обратиться к уполномоченным органам (обычно к судебным органам) с требованием принуждения нарушителя к определенному поведению. Тщательный анализ указанных возможностей приводит к выводу о том, что первые два правомочия наделяют субъекта защиты возможностью воздействовать на нарушителя (обычно участника правоотношения), а третье правомочие - возможностью влиять на судебный орган с целью побудить его к осуществлению правоприменительной деятельности. Такой подход, бесспорно, влечет смешение различных правовых явлений, поскольку первые два правомочия определяются материальным (гражданским) правом, а третье - процессуальным правом.
Право на обращение в суд (его нередко обозначают как право на предъявление иска) - это институт процессуального права, регулирующий основания возбуждения судебной деятельности по защите субъективных прав и законных интересов лиц и предусматривающий возможность субъекта защиты обратиться к судебным органам в исковой или иной предусмотренной законом форме с соблюдением претензионного или иного досудебного порядка урегулирования споров (ст. 3 ГПК РФ, ст. 4 АПК РФ). Процессуальным последствием реализации права на обращение в суд является возникновение судебной деятельности - судопроизводства.
Для вывода о реализации права на обращение в суд не имеет значения вопрос существа судебного решения, на вынесение которого направлен иск. Иными словами, не имеет значения, будет ли рассмотрен иск по существу или нет, будет ли он удовлетворен или в его удовлетворении будет отказано и т.д., - право на обращение в суд признается реализованным с момента возбуждения судом производства по делу при условии обращения субъекта защиты в компетентный суд (о компетентном суде см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы).
В литературе проблема права на обращение в суд нередко подменяет собой исследования правомочий, входящих в состав права на защиту, т.е. проблема процессуальной науки подменяет собой исследования цивилистической проблемы, что приводит к очень узкому формулированию возможностей, предоставленных субъекту защиты.
Между тем возможности, входящие в состав права на защиту и представляющие собой правомочия, предоставленные субъекту защиты материальным правом, имеют достаточно широкий диапазон. Анализ возможностей субъекта защиты по совершению действий, направленных на защиту его гражданских прав, позволяет сделать вывод, что право на защиту, составляя содержание любого субъективного права, включает в себя три группы правомочий, такие как:
- правомочие непосредственного воздействия на нарушителя с требованием от него определенного поведения;
- правомочие (непосредственного либо через сторонних лиц) урегулирования спора сторонами;
- правомочие использования принудительной силы судебных органов (для некоммерческих отношений в отдельных случаях - административных органов).
В совокупности названные правомочия исчерпывают все предоставленные участникам коммерческого оборота (субъектам защиты) возможности. В одних случаях все указанные полномочия могут поочередно использоваться субъектом защиты, в других - только некоторые из них. Например, недействительность оспоримой сделки может быть признана только посредством использования силы судебных органов и, напротив, возмещение вреда в случае пропуска субъектом защиты срока исковой давности не может быть осуществлено путем использования принудительной силы судебных органов, если о пропуске исковой давности было заявлено нарушителем - причинителем вреда (ч. 2 ст. 199 ГК РФ) <*>.
--------------------------------
<*> См. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 ноября 2001 г. N 15 и Пленума ВАС РФ от 15 ноября 2001 г. N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" // Вестник ВАС РФ. 2002. N 1.
Третье из названных правомочий - правомочие использования принудительной силы судебных органов - заслуживает особого внимания.
Прежде всего, указанное правомочие не следует отождествлять с конституционным правом на судебную защиту, закрепленным в п. 1 ст. 46 Конституции РФ. Отождествление и подмена названных прав искажает их отраслевую принадлежность: право на судебную защиту является конституционным правом, правомочие использования принудительной силы судебных органов входит в содержание субъективного гражданского права.
Конституция РФ гарантирует судебную защиту прав и свобод каждому, что соответствует п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривающему, что каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Таким образом, в отличие от правомочия использования принудительной силы судебных органов, которое входит в состав содержания субъективного права (права, которое возникает и прекращается в результате наступления конкретных юридических фактов и которому корреспондирует обязанность иного (иных) участника правоотношения), право на судебную защиту представляет собой неотъемлемое статутное право, которому корреспондирует обязанность государства признавать его, соблюдать и охранять.
Гарантированная государством судебная защита прав выражается в праве каждого обратиться в суд с заявлением о нарушении его прав и свобод и в обязанности суда, в свою очередь, принять, рассмотреть это заявление и вынести по нему законный и обоснованный судебный акт. То есть любое лицо, обладающее процессуальной право- и дееспособностью (ст. 36 - 37 ГПК РФ, ст. 43 АПК РФ), в том числе реально не имеющее материально-правовых оснований для обращения, вправе обратиться в суд с заявлением, и его заявление должно быть рассмотрено судом. Вместе с тем рассмотрение судом заявления по существу может иметь место только в том случае, если обратившееся лицо обладает конкретным субъективным правом, которое нуждается в защите. В ином случае заявление не будет рассматриваться судом по существу (возвращение заявления, отказ в принятии заявления (предусмотрен только ГПК РФ), оставление заявления без рассмотрения или прекращение производства по делу).
Из конституционного права на судебную защиту вытекает рассмотренное выше право на обращение в суд, которое представляет собой право на подачу заявления в суд. Право на обращение в суд также не следует смешивать с правомочием использования принудительной силы судебных органов, поскольку они имеют различные задачи и существенные отличия. Так, задачей реализации права на обращения в суд признается возникновение судебного процесса, задачей правомочия использования принудительной силы судебных органов - оказание необходимого воздействия на нарушителя субъективного права, вследствие чего задача первого считается выполненной после возбуждения производства по гражданскому делу, а второго - если результат судебной деятельности оказался положительным для субъекта защиты (его материально-правовое требование удовлетворено судом).
Правомочие использования принудительной силы судебных органов входит в качестве составляющей в содержание всякого субъективного гражданского права. Поэтому допустимость осуществления субъектом защиты этого правомочия закрепляется в материальном законодательстве, а применимые к нему правила вытекают из норм гражданского законодательства. Для того чтобы эффективно использовать принудительную силу судебных органов, лицо должно обладать субъективным гражданским правом, которое фактически нарушено иным участником правоотношения. Это требование следует, например, из п. 1 ст. 179 ГК РФ, предусматривающего, что требовать признания недействительной сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также кабальной сделки вправе участник сделки, право которого нарушено заключением этой сделки. В противном случае, т.е. при отсутствии конкретного нарушенного субъективного права, реализовать правомочие использования принудительной силы судебных органов не удастся по причине отсутствия права на защиту вообще и указанного правомочия в частности.
Нельзя не подчеркнуть, что реализация правомочия использования принудительной силы судебных органов обязывает субъекта защиты соблюдать не только нормы материального (гражданского) права, но также и нормы процессуального права. В том случае, если субъект защиты - обладатель нарушенного субъективного права - не будет надлежащим образом поддерживать в суде свое требование о применении принуждения к нарушителю его прав, соблюдая предусмотренные процессуальным законодательством требования (например, не будет являться в судебные заседания, не заявляя о рассмотрении дела в его отсутствие, либо не представит надлежащих доказательств в обоснование своего требования), желаемого результата он не достигнет.
Вышесказанное изложено в схеме 2.
Схема 2. Право на защиту гражданских прав
┌──────────────────────┐
│ ПРАВО НА ЗАЩИТУ │
│ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ │
└───────────┬──────────┘
│
┌─────────────────────────┐ │ ┌─────────────────────────┐
│(в субъективном смысле) │ │ │(в объективном смысле) │
│возможность совершения │ │ │комплексный институт │
│субъектом защиты │ │ │права - совокупность │
│действий, направленных │ │ │правовых норм, которые │
│на устранение препятствий│ │ │регулируют отношения, │
│в осуществлении │<─────┴────>│связанные с защитой │
│субъективных прав, │ │гражданских прав, │
│на пресечение нарушений │ │и включает как │
│этих прав, восстановление│ │гражданско-правовые │
│нарушенных прав, │ │нормы, так и нормы │
│компенсации потерь, │ │процессуально-правовые │
│вызванных нарушением │ │ │
└─────────┬───────────────┘ └─────────────────────────┘
│
│
├────────────────────────┬─────────────────────┐
│ │ │
\ / \ / \ /
┌─────────────────────┐ ┌─────────────────┐ ┌────────────────┐
│непосредственное │ │непосредственное │ │использование │
│воздействие │ │либо через │ │принудительной │
│на нарушителя │ │сторонних лиц │ │силы судебных │
│с требованием от него│ │урегулирование │ │органов │
│определенного │ │спора сторонами │ │ │
│поведения │ │ │ │ │
└─────────────────────┘ └─────────────────┘ └────────────────┘
Под правом лица, подлежащим защите судом, принято рассматривать субъективное гражданское право конкретного лица <*>, т.е. объектом защиты выступают нарушенные субъективные гражданские права. Однако в некоторых случаях нужда в защите обнаруживается и при отсутствии нарушения субъективных гражданских прав - когда нарушены охраняемые законом интересы коммерческой организации или гражданина-предпринимателя. То есть объектом защиты в некоторых случаях может стать законный интерес коммерсанта, что, безусловно, позволяет говорить о необходимости рассмотрения в настоящей работе понятия законного интереса.
--------------------------------
<*> Пункт 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 ноября 2001 г. N 15 и Пленума ВАС РФ от 15 ноября 2001 г. N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" // Вестник ВАС РФ. 2002. N 1.
Интерес - это общенаучная категория. Для целей настоящей работы будет рассматриваться юридически значимый материально-правовой интерес, под которым автор понимает потребность субъекта в получении пользы (выгоды, блага), которая может быть достигнута путем реализации субъективного гражданского права или движения гражданского правоотношения.
В отсутствие конкретного субъективного права лицо лишено возможности его реализации; это обычно свидетельствует и об отсутствии у этого лица юридически значимого материально-правового интереса. Так, лицо, не являющееся титульным владельцем имущества, не вправе:
- предоставлять это имущество в пользование другим лицам;
- реализовать его;
- истребовать это имущество из чужого незаконного владения.
Аналогичная ситуация отсутствия материально-правового интереса наблюдается в случаях, когда лицо имеет определенный интерес, "бессильный" оказать влияние на движение правоотношения между иными лицами. Например, предприниматель, арендующий нежилое помещение для коммерческих целей, имеет пользу от того, чтобы арендаторы в этом здании обладали качествами "солидной фирмы"; т.е. лицо имеет интерес в отношении договоров аренды соседних помещений, совершаемых арендодателем с иными лицами, но такой интерес не является материально-правовым интересом. Интерес, не являющийся юридически значимым материально-правовым интересом, не признается правом и не может иметь юридической защиты. Другой подход к данному вопросу привел бы к полной ликвидации гражданского оборота - практически любое лицо было бы вправе вмешаться в правоотношение, связывающее иных лиц.
Широко используемое в юридической литературе, законодательных и судебных актах понятие "законный интерес" сравнительно недавно стало объектом исследований, хотя объектом защиты категория охраняемого законом интереса выступает достаточно давно. Нельзя не согласиться с высказываемым в литературе мнением, что законный интерес есть правовая категория, которая включает в себя все те случаи, когда материально-правовые интересы не опосредованы субъективными правами. К законным интересам следует, безусловно, отнести классический случай, когда интерес еще не получил правовой оболочки" в виде норм права, т.е. не был законодательно закреплен. Пробелы в праве нередко являются следствием того, что право не успевает за быстро развивающимися общественными отношениями, - для этих случаев законодательство предусматривает возможность применения аналогии права.
Надо отметить, что в литературе выделяют и иные случаи наличия у субъекта защиты законного интереса. Они не бесспорны, но заслуживают внимания. К законным интересам, в частности, относят:
- интерес, который еще не оформлен субъективным правом (например, в случае, когда стороны не могут договориться на стадии заключения договора и обязательственное правоотношение между ними еще не возникло, обращение в суд с требованием о понуждении заключить договор по правилам ст. 445 - 446 ГК РФ является требованием о защите законного интереса);
- интерес, который имеет место в том случае, если в результате нарушения было уничтожено субъективное право (обычно в качестве примера приводят случай уничтожения вещи, вместе с которой погибает и право собственности на нее; в результате право собственности не может быть защищено, а защищается законный интерес бывшего собственника вещи);
- интерес, который не будет оформлен субъективным правом, но прямо защищается гражданским законодательством (в частности, это тот случай, когда лицо, не участвующее в спорном правоотношении в силу закона, имеет право оспаривать действительность гражданско-правовой сделки в силу ст. 173 ГК РФ);
- интерес, который нуждается в защите по причине незаконного возложения на лицо обязанностей (такой интерес преследует субъект защиты в том случае, если, например, его контрагент без правовых оснований начисляет штрафные санкции).
Ситуации, когда коммерческие организации или предприниматели обращаются за защитой не субъективного права, но законного интереса, на практике встречаются нередко. Суд осуществляет защиту законных интересов, если такого рода законные интересы не противоречат действующему гражданскому законодательству (объективному праву) и подлежат защите в суде. Далее в настоящей работе рассмотрение проблем защиты субъективных прав будет охватывать и вопросы защиты законных интересов, если специально не оговорено иное.
Резюмируя вышесказанное, можно сделать вывод о том, что право на защиту, входящее в содержание субъективного гражданского права, представляет собой весьма важную составляющую этого права. Это обусловлено тем, что всякое субъективное гражданское право имеет для управомоченного лица значение в том случае, если это право имеет защиту, которая может осуществляться действиями самого субъекта защиты или с использованием принудительной силы судебных органов; в случае отсутствия права на защиту (например, по причине истечения срока исковой давности) субъективное гражданское право становится слабым или, по словам дореволюционных ученых, беззащитным <*>.
--------------------------------
<*> Попов Б.В. Право ответчика на судебное решение // Вестник права. 1916. N 47. С. 1130.
В заключение настоящего параграфа представляется необходимым обозначить соотношение понятий "право на защиту" и "защита гражданских прав", которые в литературе не всегда разграничиваются.
Право на защиту, как было сказано выше, представляет собой совокупность правомочий субъекта защиты, предоставленных для устранения препятствий в осуществлении субъективных гражданских прав, пресечения нарушений этих прав, восстановления нарушенных прав и компенсации всех потерь, вызванных таким нарушением. Право на защиту входит в состав всякого принадлежащего субъекту конкретного гражданского права и начинает работать ("пробуждается") в момент нарушения этого права или его оспаривания.
В свою очередь защита гражданских прав представляет собой действия самого субъекта защиты (или с привлечением иных лиц) либо правоприменительную деятельность судебных органов (возникшую по заявлению субъекта защиты), при осуществлении которых применяются охранительные нормы гражданского законодательства с целью устранения препятствий в осуществлении субъективных гражданских прав, пресечения нарушений этих прав, восстановления нарушенных прав и компенсации всех потерь, вызванных этим нарушением.
Защита гражданских прав осуществляется посредством совершения действий (редко - посредством бездействия, например неисполнение ничтожной сделки). Пределы осуществления защиты гражданских прав установлены законом: в силу п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия коммерсантов, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом на защиту в иных формах. В том случае, если при защите гражданских прав это требование закона не было соблюдено субъектом защиты, суд может отказать лицу в защите, (п. 2 ст. 10 ГК РФ). Например, подписав с должником соглашение об отсрочке уплаты долга (то есть заключив мировую сделку), кредитор предъявляет в суд исковое требование о взыскании с просрочившего должника неустойки.
Защита права может быть задействована после нарушения или оспаривания субъективного права, т.е. после "пробуждения" права на защиту. Инициатива по защите гражданских прав всегда принадлежит субъекту защиты, который обладает правом на защиту. Только он решает, будет ли он осуществлять защиту самостоятельно, прибегнет ли к помощи посредников, использует ли принудительную силу судебных органов или вовсе не будет защищать принадлежащее ему субъективное право.
Таким образом, если осуществление права есть реализация субъективного гражданского права, то защита права есть реализация права на защиту как в неюрисдикционной, так и в юрисдикционной форме.
§ 3. Споры в коммерческой практике (коммерческие споры)
В § 1 гл. I настоящей работы акцентировалось внимание на том обстоятельстве, что отношения сторон могут порождать различные виды споров. Целесообразность выявления и определения разновидностей споров продиктована не только теоретическими, но и практическими соображениями: необходимостью формирования правильной практики применения охранительных норм гражданского законодательства.
Однако, прежде чем переходить к рассмотрению разновидностей коммерческих споров, целесообразно коротко обозначить понятие коммерческого спора, которое не имеет легального определения и законодательно не закреплено, при том что оно широко используется в юридической литературе и на практике. Определяя существующую разновидность споров как "коммерческие споры", исходят обычно из субъективного (личностного) признака. То есть под термином "коммерческие споры" понимаются споры, которые возникают между специальными субъектами гражданского права - лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность (предпринимателями, коммерсантами).
Учитывая, что отношения между коммерсантами регулируются гражданским правом и на них распространяется частноправовой режим, коммерческие споры - это всегда споры, вытекающие из гражданских правоотношений.
Коммерсантам в процессе осуществления деятельности часто приходится сталкиваться с различными государственными и иными органами, наделенными определенными полномочиями (например, полномочиями по государственной регистрации, лицензированию и т.п.). Споры, возникающие в случае нарушения этими органами прав коммерческой организации или гражданина-предпринимателя, превышения этими органами полномочий и т.д., вытекают из административных правоотношений, которые строятся не на принципе равенства, а на принципе власти и подчинения. Вытекающий из гражданских правоотношений спор с участием государственных органов может иметь место только в том случае, если этот орган является стороной гражданского правоотношения (например, выступает покупателем по договору купли-продажи товаров). Однако в любом случае названные споры не могут рассматриваться в качестве коммерческих споров, поскольку только одна из их сторон является коммерсантом.
Представляется, что все коммерческие споры можно разделить на две группы: споры о праве гражданском и споры по факту.
Прежде всего следует остановиться на понятии "спор о праве".
В дореволюционной литературе и судебной практике спору о праве вначале придавался субъективный характер, т.е. под этим понятием понималось субъективное отношение сторон к своим правам и обязанностям, субъективное мнение сторон об их праве. Позднее под спором о праве стали понимать объективное состояние права (в правоотношении), когда оно нуждалось в принудительном осуществлении или защите. В связи с этим, в частности, В.Л. Исаченко отмечает, что "под именем спора о праве не следует понимать простое разномыслие двух лиц о каком-либо юридическом вопросе; спором о праве гражданском называется такой спор, когда одно лицо, оспаривая право другого, присваивает его себе. Только в этом последнем случае каждый из спорящих вправе обратиться к суду и требовать его содействия" <*>.
--------------------------------
<*> Исаченко В.Л. Русское гражданское судопроизводство: Практическое руководство для студентов и начинающих юристов. Пг., 1915. Т. 1. С. 1.
Понятие спора о праве вызывает интерес современных исследователей, однако до сих пор в отношении правовой природы спора о праве гражданском нет единого мнения. Одни ученые считают, что спор о праве представляет собой гражданско-правовую категорию, другие придерживаются мнения о его процессуальной природе, третьи говорят о существовании двух самостоятельных понятий спора о праве в материальном и процессуальном смыслах.
Прежде всего хотелось бы отметить, что умозаключение о процессуальной природе понятия спора о праве неверно по причине допустимости досудебного урегулирования спора о праве гражданском самими спорящими сторонами. Иными словами, возможность сторон ликвидировать спор о праве гражданском до начала судебной процедуры опровергает мнение относительно спора о праве как процессуальной категории, поскольку спор о праве может возникать, существовать и оканчиваться вне судебного процесса.
Являясь гражданско-правовой категорией, спор о праве гражданском в любом случае представляет собой совокупность действий (в некоторых случаях включает и бездействие) сторон гражданского правоотношения. Спор о праве представляет собой сложный юридический состав, который порождает правовые последствия только в случае наличия совокупности определенных юридических фактов при условии их возникновения в обусловленном порядке. До завершения юридического состава нет оснований говорить о наличии между сторонами спора о праве гражданском.
Спор о праве гражданском возникает при наличии совокупности всех нижеперечисленных юридических фактов, возникших в следующем порядке:
1. Нарушение или оспаривание субъективных прав одного лица (субъекта защиты) конкретным лицом (нарушителем).
2. Предъявление субъектом защиты требования к нарушителю об определенном поведении.
3. Неисполнение нарушителем требования субъекта защиты. Рассмотрим подробнее каждый из юридических фактов, составляющих в совокупности спор о праве гражданском.
1. Нарушение или оспаривание нарушителем прав субъекта защиты
Нарушение гражданских прав рассматривается в большинстве случаев как посягательство на субъективное право управомоченного лица либо противодействие управомоченному лицу в осуществлении принадлежащих ему прав. Нарушение прав может осуществляться как путем совершения действия (т.е. активная форма: например, незаконное владение чужой вещью, нарушение договорных обязательств и т.д.), так и посредством бездействия (т.е. пассивная форма: в частности, нарушение договорных обязательств в большинстве случаев состоит в неисполнении обязанности).
Оспаривание гражданских прав представляет собой проявление разногласий сторон гражданского правоотношения об их правах и обязанностях, создающее управомоченному лицу препятствия в нормальном осуществлении права. В частности, такого рода разногласия могут возникнуть в отношении объекта права (например, несколько лиц претендуют на исключительное право на использование произведения, оспаривая права друг друга), в отношении предмета договора (например, между сторонами договора возникли разногласия в отношении объема обязанностей одной из сторон договора) и т.п.
Однако само по себе нарушение или оспаривание гражданских прав еще не влечет спора о праве. Нарушитель может заблуждаться в отношении объема собственных субъективных прав либо возложенных на него обязанностей, в силу чего допущенное им нарушение (оспаривание) гражданских прав управомоченного лица не будет для него очевидным. Например, права управомоченного лица на земельный участок могут быть нарушены другим лицом из-за ошибки, допущенной в выданной ему землеотводной документации (смещение границ земельного участка в плане участка).
В свою очередь, управомоченное лицо может мириться с некоторыми нарушениями его прав, например в силу их незначительности, случайности и т.п., то есть по субъективным причинам, либо ошибаться в самом факте нарушения его прав либо личности нарушителя (так, коммерческая организация может считать, что ущерб ее имуществу причинен сторонним юридическим лицом, тогда как фактически виновными являются работники самой этой организации).
В силу этого любые обстоятельства, свидетельствующие о нарушении или оспаривании субъективных прав частного лица, еще не позволяют говорить о наличии спора о праве - это только факты нарушения или оспаривания субъективных гражданских прав.
2. Предъявление субъектом защиты требования к нарушителю об определенном поведении
Совершение такого действия свидетельствует о том, что управомоченное лицо (субъект защиты) намерено защитить свое нарушенное субъективное гражданское право и требует прекратить нарушение, восстановить нарушенное право, возместить ущерб и т.д.
Во-первых, такое требование должно быть адресовано конкретному лицу, которое, по мнению управомоченного лица, является нарушителем принадлежащего ему субъективного права (или оспаривает его). Если субъективное право нарушено, но его нарушитель неизвестен, то спора не возникнет, - спор о праве требует наличия как минимум двух спорящих сторон.
Во-вторых, требование к нарушителю об определенном поведении должно быть явно выражено внешне (например, письмом, телеграммой, телефонограммой и т.п.). Иными словами, субъект защиты должен предъявить нарушителю (лицу, оспаривающему его право) конкретное материально-правовое требование с соответствующим обоснованием. Если управомоченное лицо только высказало намерение предъявить требование или предъявленное требование носит общий, а не конкретный характер (например, субъект защиты высказывает общее требование о немедленном прекращении нарушения его прав), спора о праве не возникнет, - спор о праве должен иметь индивидуальный предмет.
Вследствие сказанного совокупность фактов нарушения (оспаривания) субъективных прав и предъявления управомоченным лицом (субъектом защиты) требования нарушителю об определенном поведении еще не может рассматриваться как спор о праве гражданском.
3. Неисполнение нарушителем требования субъекта защиты
Необходимость установления позиции нарушителя вызывает в среде ученых множество дискуссий. Некоторые авторы высказывают мнение о том, что позиция нарушителя не имеет значения для возникновения спора о праве. Однако такое мнение ошибочно, поскольку именно выявление позиции нарушителя позволяет сделать вывод о действительности спора о праве между сторонами гражданского правоотношения.
Предъявление субъектом защиты требования к нарушителю об определенном поведении может повлечь за собой прекращение последним нарушения права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, возмещение убытков и т.д. Если такое требование субъекта защиты (управомоченного лица) будет удовлетворено нарушителем добровольно, спор о праве гражданском не возникнет.
При этом следует иметь в виду, что если в ответ на требование субъекта защиты нарушитель признал факт совершения им нарушения и принял на себя обязанность в разумный (конкретный) срок устранить последствия этого нарушения, но субъект защиты, надлежащим образом извещенный об этом, заявил исковое требование в суд до наступления этого срока, то поведение субъекта защиты в этом случае будет иметь признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ). Безусловно, ни о каком злоупотреблении права субъектом защиты не может быть и речи, если нарушитель, признав факт совершения им нарушения и приняв на себя обязанность устранить последствия этого нарушения, не приступает своевременно к исполнению этой обязанности.
Для того чтобы спор о праве был признан возникшим, необходимо, чтобы поведение нарушителя явно указывало на факт неисполнения требования субъекта защиты. Нарушитель, например, может прямо не согласиться с обоснованностью предъявленного требования субъектом защиты или в установленный срок не обозначить свою позицию в отношении этого требования (во втором случае молчание нарушителя приравнивается к несогласию с требованием субъекта защиты). Такое поведение нарушителя, свидетельствующее о том, что требование субъекта защиты об определенном поведении не будет исполнено надлежащим образом, является замыкающим юридическим фактом в юридическом составе рассмотренных фактов и позволяет говорить о наличии между сторонами спора о праве гражданском.
Таким образом, спор о праве гражданском может считаться возникшим с момента, когда считается выраженным неисполнение требования субъекта защиты к нарушителю об определенном поведении. То есть для наступления юридических последствий в рассматриваемом случае требуется соблюдение определенного порядка и последовательное накопление юридического состава, а до момента накопления юридического состава все обстоятельства имеют только фактическое значение.
Вышеизложенная позиция, вероятно, может создать впечатление о том, что автор настоящей работы призывает к введению обязательного претензионного порядка урегулирования споров для всех без исключения случаев. Однако это не так.
Претензионный порядок устанавливается специально соглашением сторон или следует из обычаев делового оборота и лишь в некоторых случаях прямо предусматривается федеральным законодательством (например, положения об обязательности претензионного порядка урегулирования споров сохранены в ст. 797 ГК РФ). Установление претензионного порядка предполагает непременное обращение субъекта защиты к нарушителю с требованием об определенном поведении, и только после предъявления такого требования субъект защиты приобретает право на обращение с иском в суд. Иными словами, если законом или договором предусмотрено соблюдение претензионного порядка, возможность обращения к юрисдикционной форме защиты прав (судебной защите) поставлена в зависимость от соблюдения указанного досудебного порядка.
При том что претензионный порядок и порядок формирования спора о праве весьма схожи, их нельзя отождествлять. Формирование спора о праве гражданском может иметь место не только во внесудебном (претензионном) порядке. Спор о праве может формироваться и иным образом с учетом того, что наиболее часто используемым сегодня является судебный порядок разрешения спора.
Так, после нарушения (оспаривания) гражданских прав субъект защиты предъявляет в суд соответствующее требование к нарушителю в форме искового заявления. Нарушитель не исполняет названное требование, что подтверждается представлением отрицательного отзыва (отзыва с возражениями по существу или отрицанием) или отсутствием отзыва со стороны нарушителя при надлежащем его извещении о предъявленных требованиях субъекта защиты. Таким образом, на стадии обращения в суд субъекта защиты спор о праве фактически отсутствует, но на момент судебного разбирательства (при надлежащем уведомлении нарушителя-ответчика о судебном разбирательстве) он уже реально существует.
Нельзя не отметить, что внесудебный порядок формирования спора о праве имеет свои преимущества перед судебным порядком, которые заключаются в следующем. Совершение спорящими сторонами обозначенных действий после нарушения (оспаривания) субъективных прав создает хорошие условия для урегулирования возникшей конфликтной ситуации еще на стадии формирования спора о праве. То есть стороны могут ликвидировать зарождающийся спор о праве, согласовав между собой все спорные моменты (процедура примирения), и спора о праве вовсе не возникнет. В том случае, если стороны не достигли консенсуса в период формирования спора, они не лишены возможности урегулировать возникший спор о праве посредством процедуры примирения (согласительной процедуры), что, бесспорно, позволит сохранить им не только деловые контакты и долгосрочные хозяйственные связи, но и сэкономить время и деньги, избежав достаточно длительного, дорогостоящего и обременительного судебного процесса.
И только в том случае, если стороны все же не смогли самостоятельно или с помощью посредников урегулировать конфликтную ситуацию или не захотели этого сделать, спор о праве может быть передан на рассмотрение и разрешение суда (государственного или третейского), задачей которого является защита нарушенных и оспоренных субъективных прав.
Изложенное наглядно демонстрируется в схеме 3.
Схема 3. Спор о праве гражданском
┌─────────────────────┐
│Нарушение или │
│оспаривание │ ┌────────┐ ┌───────────────────┐
│нарушителем прав ├─────>│ Факт 1 ├─────>│ │
│и законных интересов │ └────────┘ │ │
│субъекта защиты │ │ │
└─────────┬───────────┘ │ │
│ │ │
\ / │ │
┌─────────────────────┐ │Совокупность │
│Предъявление │ │указанных фактов │
│субъектом защиты │ ┌────────┐ │при соблюдении │
│требования ├─────>│ Факт 2 ├─────>│последовательности │
│к нарушителю │ └────────┘ │их возникновения │
│об определенном │ │представляет собой │
│поведении │ │спор о праве │
└─────────┬───────────┘ │гражданском │
│ │ │
\ / │ │
┌─────────────────────┐ │ │
│Неисполнение │ │ │
│нарушителем │ ┌────────┐ │ │
│требования субъекта ├─────>│ Факт 3 ├─────>│ │
│защиты │ └────────┘ └───────────────────┘
│об определенном │
│поведении │
└─────────────────────┘
Изложенная авторская позиция в отношении спора о праве гражданском не позволяет согласиться с точкой зрения специалистов по процессуальному праву, утверждающих, что иск является основанием спора о праве.
Факт предъявления иска может рассматриваться в качестве одного из фактов, составляющих в совокупности спор о праве, а упомянутое умозаключение ученых-процессуалистов представляется ошибочным, ибо зиждется на смешении понятий "спор о праве гражданском" и "гражданское дело" (под последним обычно понимается принятый судом к производству для рассмотрения и разрешения по существу спор о праве гражданском).
Далее остановимся на понятии "спор по факту".
Споры в коммерческой практике зачастую возникают и при отсутствии нарушения или оспаривания права: это те ситуации, когда стороны гражданского правоотношения расходятся в выводах о наличии какого-либо обстоятельства (факта) либо в его оценке. Такого рода споры обозначают термином "спор по факту". Этот спор, например, может возникнуть при оценке уровня оборудования, спроектированного одной из сторон договорного правоотношения, либо при выяснении вопроса об объеме или самом факте предоставленных по договору услуг, либо при оценке соответствия фактических условий поставки товара требованиям контракта.
Спор по факту не предусматривает предъявления к нарушителю требования об определенном поведении, ибо нарушения (оспаривания) субъективного права здесь нет. Вместе с тем такие споры нередко перерастают в спор о праве. Так, разногласия между сторонами в отношении соответствия назначения переданного по договору аренды имущества условиям такого договора (спор по факту) в большинстве случаев повлекут за собой спор о праве между арендатором и арендодателем <*>; спор в отношении соответствия качества товара требованиям договора (спор по факту) - спор о праве между покупателем и продавцом <**>.
--------------------------------
<*> Арендатор может воспользоваться установленными в ст. 612 ГК РФ способами защиты прав и потребовать от арендодателя либо безвозмездного устранения недостатков имущества, либо соразмерного уменьшения арендной платы, либо возмещения расходов, произведенных им для устранения недостатков арендованного имущества; непосредственно удержать сумму понесенных им расходов по устранению таких недостатков из причитающихся арендодателю арендных платежей при условии предварительного уведомления об этом арендодателя; потребовать досрочного расторжения договора.
<**> Покупатель, считающий качество товара не соответствующим предъявляемым требованиям, может заявить требование о соразмерном уменьшении продавцом покупной цены товара, безвозмездном устранении продавцом недостатков товара в разумный срок, возмещение своих расходов на устранение недостатков товара и т.д. (ст. 475 ГК РФ).
Вследствие сказанного согласование сторонами вопросов, которые касаются наличия и оценки фактических обстоятельств, связанных с обязательствами (как договорными, так и внедоговорными), имеет весьма важные последствия. Урегулирование сторонами спора по факту избавляет стороны от многих проблем в дальнейшем: это касается как их последующего сотрудничества и сохранения деловых связей, так и хода судебного процесса в случае возникновения впоследствии спора о праве и передачи его на рассмотрение в суд.
Спор по факту может быть урегулирован, в частности, путем обращения к независимому эксперту. В качестве эксперта может выступать лицо, которое пользуется у сторон авторитетом и является специалистом в той сфере, в которой возник спор. Указанное лицо дает экспертную оценку техническому, финансовому или иному специальному вопросу (вопросу факта), при рассмотрении которого между сторонами возник спор. Основываясь на заключении эксперта, стороны могут заключить соглашение об урегулировании либо, если они договорились об этом заранее, признают это заключение обязательным и будут в дальнейшей деятельности руководствоваться им.
В том случае, если спор по факту между сторонами перерос в спор о праве и дело передано на разрешение в суд, стороны могут заключить соглашение по фактическим обстоятельствам, которое предусматривается, в частности, нормой ч. 1 ст. 70 АПК РФ. Под таким соглашением понимается достигнутое сторонами процесса соглашение в оценке обстоятельств в целом или в их отдельных частях. Признанные сторонами в результате данного соглашения обстоятельства принимаются судом в качестве фактов, не требующих дальнейшего доказывания (ч. 2 ст. 70 АПК РФ).
Соглашение по фактическим обстоятельствам есть договор, который рассматривается как процессуальное соглашение (см. о нем § 2 гл. II настоящей работы) и который стороны вправе заключить как непосредственно в арбитражном суде, так и вне его. Для заключения соглашения по фактическим обстоятельствам представитель стороны должен быть наделен полномочиями на его заключение от имени представляемого лица, что специально оговаривается в доверенности, выдаваемой представляемым, или ином документе, подтверждающем полномочия представителя (ч. 2 ст. 62 АПК РФ). Соглашение по фактическим обстоятельствам должно удостоверяться письменным заявлением каждой из сторон и заноситься в протокол судебного заседания (ч. 2 ст. 70 АПК РФ); в противном случае такое соглашение не будет иметь юридических последствий. Обстоятельства, подтвержденные соглашением по фактическим обстоятельствам, в случае их принятия арбитражным судом не проверяются им в ходе дальнейшего производства по делу, однако они могут быть опровергнуты при наличии доказательств того, что признание обстоятельств было совершено в целях сокрытия определенных фактов или под влиянием обмана, насилия, угрозы, заблуждения, что не было выявлено судом при принятии соглашения.
Анализ практики разрешения коммерческих споров показывает, что сегодня достаточно большое количество споров по факту перерастает в спор о праве гражданском. В процессе разрешения такого спора о праве суд исследует обстоятельства, имеющие значение для дела, оценивает доводы сторон и представленные ими доказательства и на этом основании делает собственный вывод о наличии спорного факта и его оценке. Оценка факта, данная судом, таким образом ложится в основу решения по спору о праве гражданском.
Подводя итоги настоящего параграфа, можно еще раз подчеркнуть, что в коммерческой практике могут возникать два вида споров: споры о праве и споры по факту. Несмотря на весьма значительные различия в существе указанных споров, нельзя недооценивать последствия каждого из них для делового оборота.
§ 4. Разрешение коммерческих споров
арбитражными и третейскими судами
В § 2 гл. I настоящей работы некоторое внимание уделялось праву на обращение в суд. В частности, были обозначены процессуальные последствия обращения субъекта защиты в суд - возбуждение производства по делу (возбуждение гражданского дела). Это, бесспорно, доказывает, что судебный процесс не самозарождается, а нуждается в двигательном начале, в роли которого выступает заявление заинтересованного лица - заявление, под воздействием которого судебный процесс возникает и начинает свое развитие. В некоторых случаях заявление заинтересованного лица может выступить основанием не только для начала, но и для окончания судебного процесса (прекращения производства по делу), например в случае отказа истца от иска. Аналогичные последствия наступят и в том случае, если стороны спора о праве гражданском заключат мировое соглашение, - в этом случае предмет судебного рассмотрения утрачивается (ведь спор ликвидирован) и производство по делу подлежит прекращению. Однако на сегодняшний день судебный процесс в большинстве случаев оканчивается самим судом - путем вынесения итогового правоприменительного акта (о решении, оканчивающем дело, см. п. 5 § 4 гл. I настоящей работы).
Далее будут рассмотрены основные вопросы, возникающие в процессе осуществления судом деятельности по рассмотрению и разрешению коммерческих споров, т.е. в процессе судопроизводства (о судопроизводстве см. § 1 гл. I настоящей работы).
Обращаясь за защитой в суд (общий, арбитражный, третейский), коммерческая организация или гражданин-предприниматель, будучи связанными гражданским правоотношением (материальным правоотношением), вступают в процессуальные правоотношения.
Выявляя отличия материальных отношений от процессуальных, необходимо подчеркнуть особенности гражданских правоотношений, которые заключаются в том, что:
- их субъекты (т.е. участники, под которыми здесь понимаются коммерсанты) самостоятельны, независимы друг от друга;
- эти правоотношения в большинстве случаев устанавливаются по обоюдной воле участвующих в них лиц; основанием их возникновения, развития и прекращения служат юридические факты, предусмотренные гражданским законодательством (ст. 8 ГК РФ);
- коммерсанты обычно имеют права и обязанности в отношении друг друга (материально-правовые обязанности, корреспондирующие субъективному праву, составляют содержание этого правоотношения);
- в качестве объектов гражданских правоотношений, безусловно, следует признавать поименованные в ст. 128 ГК РФ вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, работы и услуги, информацию, результаты интеллектуальной деятельности и права на них; предметом этого правоотношения является поведение его сторон, связанное с передачей самых различных объектов имущественного оборота, с производством работ, оказанием услуг и т.д.;
- гражданское правоотношение регулируется нормами гражданского законодательства, определяющими поведение сторон в области коммерческого оборота;
- гражданские правоотношения признаются отношениями координации (горизонтальными отношениями), участники которых являются равными по отношению друг к другу.
Определяя сущность процессуального отношения, можно выделить следующее:
- субъектами, т.е. участниками этого отношения, являются суд и стороны коммерческого спора; в процессе проявляется правоприменительная деятельность суда, а стороны коммерческого спора рассматриваются только в отношении к деятельности суда с точки зрения содействия этой деятельности;
- основанием возникновения, развития и прекращения процессуального правоотношения выступают действия, оформленные в соответствии с требованиями процессуального законодательства;
- процессуальные права и обязанности, составляющие содержание этого отношения, существуют между судом и каждой из сторон коммерческого спора, стороны коммерческого спора по отношению друг к другу не имеют процессуальных прав и обязанностей;
- гражданское правоотношение коммерсантов представляет для суда предмет исследования и оценки;
- объектом процессуального правоотношения выступают нарушенные субъективные гражданские права или законный интерес коммерсантов, т.е. объект защиты (см. об объекте защиты § 2 гл. I настоящей работы); предметом - коммерческий спор;
- процессуальные отношения регулируются нормами процессуального законодательства, определяющими порядок осуществления гражданского судопроизводства;
- процессуальные отношения традиционно рассматриваются как отношения субординации (вертикальные отношения, властеотношения), обязательным участником которых выступает суд, руководящий процессом по каждому конкретному делу.
Таким образом, субъектный состав материальных отношений и процессуальных отношений различается: субъектами процессуального правоотношения являются суд и каждая из сторон коммерческого спора, суд и иные участники процесса; стороны коммерческого спора по отношению друг к другу не имеют процессуальных прав и обязанностей, но они связаны между собой материальным правоотношением.
Осуществляя деятельность по рассмотрению и разрешению коммерческого спора, суд тем самым осуществляет гражданское судопроизводство. Гражданское судопроизводство протекает в особой, специально установленной для него законом форме, вследствие чего в теории процессуального права порядок гражданского судопроизводства, т.е. установленный процессуальным законодательством порядок рассмотрения и разрешения споров о праве и иных дел, принято именовать процессуальной формой. Процессуальную форму не следует путать с формой защиты прав: понятие "процессуальная форма" представляет собой понятие теории процессуального права, а понятие "форма защиты гражданских прав" - цивилистическое понятие.
Значение процессуальной формы заключается в установлении определенного стандарта судебной процедуры, который обеспечивает для сторон процесса гарантии правомерного разрешения дела и одновременно создает для суда условия, которые позволяют, правильно применив нормы материального и процессуального права, вынести законное и обоснованное судебное решение. Сообразно этому третейские судьи, например в случае выявления пробела в законодательстве, регулирующем порядок третейского разбирательства, при разрешении коммерческого спора вправе (но не обязаны!) применить нормы процессуального права по аналогии.
При общем сходстве судебного разбирательства в государственном суде и третейского разбирательства они имеют существенные различия. Сопоставляя судебное разбирательство в государственном суде и третейское разбирательство, обычно отмечают преимущества третейского суда (арбитража) перед государственным судом, которые заключаются в следующем.
Во-первых, как уже говорилось ранее, основным минусом разбирательства в государственном суде является длительный срок разрешения коммерческих споров. Третейское разбирательство коммерческих споров признается гораздо более оперативным. Кроме того, как известно, система государственных судов характеризуется инстанционностью - наличием ряда инстанций, позволяющих несколько раз пересматривать одно дело, что влечет определенную задержку в исполнении решения. Арбитраж как процедура разрешения спора в этом смысле является более привлекательным, поскольку третейские суды (арбитражи) не имеют вышестоящих инстанций (отсутствует процедура пересмотра решений третейских судов в апелляционном, кассационном, надзорном порядке), решение третейского суда (арбитража) не предусматривает обжалования, но допускает оспаривание <*>, если стороны в соглашении не оговорили иное (см. об этом п. 4 § 4 гл. I настоящей работы).
--------------------------------
<*> В литературе подчеркивается терминологическая разница: термин "обжалование решения" предполагает обращение в суд вышестоящей инстанции и последующую проверку вынесенного по делу решения в апелляционном, кассационном и надзорном порядке (для арбитражных судов), тогда как термин "оспаривание решения третейского суда" предусматривает обращение в государственный суд не в качестве суда вышестоящей инстанции, а в качестве компетентного суда, управомоченного проверить соблюдение требований, предъявляемых к третейскому разбирательству, при разрешении конкретного дела (формирование состава третейского суда (арбитража), соблюдение условий арбитражного соглашения и проч.).
Быстрота разрешения коммерческого спора и окончательность разрешения этого спора третейским судом позволяют говорить о том, что третейское разбирательство является гораздо более эффективным, нежели разбирательство в государственном суде, поскольку оперативно устраняет возникшую правовую неопределенность в отношениях сторон, вследствие чего у них снижается риск возникновения незапланированных убытков, снимается напряжение в деловых отношениях, сохраняются хозяйственные связи.
Во-вторых, разбирательство спора в государственном суде характеризуется необходимостью соблюдения достаточно сложной процедуры и многочисленных правил, установленных законодательством (в частности, АПК РФ включает более 330 статей, регламентирующих порядок судопроизводства в арбитражном суде). Место рассмотрения коммерческого спора компетентным государственным судом определяется правилами территориальной подсудности и нередко удалено от места нахождения спорящих сторон, что создает дополнительные трудности со своевременной явкой представителя стороны в суд, своевременным и надлежащим представлением доказательств по коммерческому спору и т.п.
Процедура третейского разбирательства не регламентирована многочисленными процессуальными правилами, она весьма проста (при этом стороны сами вправе определить ее частично или полностью), а кроме того, разбирательство спора в третейском суде носит чрезвычайно демократичный характер, вследствие чего в третейском разбирательстве в качестве представителя стороны может участвовать не только юрист, но и любое лицо, которое владеет вопросом (нередко в этом качестве выступают финансовые работники организации или иные специалисты).
Немаловажным является и тот факт, что стороны третейского разбирательства наделены правом определить место его проведения вне места нахождения постоянно действующего третейского суда, установив своим соглашением место проведения арбитража непосредственно по месту нахождения сторон спора либо договорившись об арбитраже ad hoc по месту нахождения сторон.
В-третьих, нередко у судей государственных судов не хватает специальных знаний в определенной области, необходимых для разрешения коммерческого спора с учетом его специфики.
В третейском разбирательстве сами стороны избирают состав третейского суда: третейскими судьями (арбитрами) избираются наиболее авторитетные юристы - ученые и практики, - обладающие соответствующей квалификацией и знаниями в требуемой области (например, области технологий финансового рынка и т.п.). Кроме того, третейскими судьями (арбитрами) нередко являются и специалисты в иных сферах, например в сфере экономической.
В-четвертых, разбирательство коммерческого спора в государственном суде характеризуется публичностью и гласностью, которые являются основополагающими принципами такого разбирательства. Отступление от них допускается в исключительных случаях, специально предусмотренных законом.
Третейский суд (арбитраж), в отличие от государственного суда, создает для сторон коммерческих споров условия конфиденциальности:
- разбирательство споров проводится на закрытых заседаниях, что гарантирует сохранение производственных и коммерческих тайн их участников;
- любые посторонние лица допускаются к участию в третейском разбирательстве только с согласия обеих сторон;
- публикация решений третейского суда (арбитража) без согласия сторон запрещена.
Принцип конфиденциальности третейского разбирательства, не позволяющий полностью публиковать и размещать на интернет-сайтах решения третейских судов, принятые по конкретным делам, к сожалению, сужает возможности использования информации о правоприменительной практике третейских судов по конкретным вопросам и в какой-то мере сдерживает популяризацию третейских судов. Иными словами, принцип конфиденциальности имеет и некоторые негативные последствия, преодолеть которые возможно путем аннотации третейскими судами наиболее интересных решений при условии изъятия из них информации, разглашение которой может нанести ущерб конкретным участникам коммерческих споров. Публикация информации в таком виде будет оказывать серьезное влияние на повышение предсказуемости и стабильности коммерческого оборота. Сегодня, пожалуй, единственным источником информации о практике разрешения коммерческих споров в третейском суде являются сборники решений Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ (далее - МКАС), материалы для которых отбираются и подготавливаются к печати одним из ведущих арбитров и членов Президиума МКАС доктором юридических наук, профессором М.Г. Розенбергом <*>. В этих сборниках, представляющих огромную практическую ценность, публикуются результаты обобщения и анализа практики МКАС (без указаний наименования сторон и названий товаров, по поводу которых возникли споры, а также некоторых других данных).
--------------------------------
<*> Практика Международного коммерческого арбитражного суда. Научно-практический комментарий / Сост. и автор комментария - М.Г. Розенберг. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1998; Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1998; Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1999; Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2002; Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2004; Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2003 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2004.
В-пятых, затраты на третейское разбирательство, определяемые документами третейского суда (арбитража), сравнительно невелики и во многих случаях бывают ниже, нежели "стоимость" судебной процедуры в государственном (арбитражном) суде.
В то же время достоинства третейского суда (арбитража) есть обратная сторона его недостатков. К недостаткам арбитража относят:
- во-первых, быстроту рассмотрения спора, в жертву которой иногда приносятся процессуальные гарантии сторон третейского разбирательства;
- во-вторых, то обстоятельство, что не во всех случаях третейские судьи (арбитры) выносят мотивированные решения - иногда мотивировка решения не оглашается;
- в-третьих, решение третейского суда (арбитража) может быть вынесено без обращения к нормам права, а основано на принципах справедливости (если такой порядок предусмотрели стороны) и т.п.
Однако самым существенным минусом использования процедуры арбитража (причем это касается "внутренних" третейских судов (арбитражей)) является проблема исполнимости решений. Решение "внутреннего" третейского суда (арбитража) является обязательным для сторон третейского разбирательства и подлежит добровольному исполнению, что, к сожалению, на практике не всегда имеет место. В случае отсутствия добровольного исполнения решения третейского суда (арбитража) сторона, в пользу которой вынесено это решение, должна обратиться в государственный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. То есть законодательно установлена специальная судебная процедура, предшествующая принудительному исполнению решения третейского суда (арбитража). Только в случае вынесения государственным арбитражным судом соответствующего определения и выдаче на его основании исполнительного листа сторона, в пользу которой состоялось решение арбитража, вправе обращаться в службу судебных приставов-исполнителей. Такое положение, бесспорно, несколько удлиняет сроки исполнения решения третейского суда (арбитража) в том случае, если оно не было исполнено добровольно (см. об этом подробнее в п. 5 § 4 гл. I настоящей работы).
1. Определение компетентного суда
Дореволюционная литература обнаруживает указания на существование большого количества учреждений и должностных лиц, осуществляющих правоприменение. Во избежание столкновений между ними каждому отведен определенный круг деятельности, "в границах которого ему предоставлено право и вместе с тем вменено в обязанность совершать определенные действия. Этот круг деятельности называется "компетенцией" <*>.
--------------------------------
<*> Васьковский Е.В. Курс гражданского процесса. М., 1913. С. 484.
И сегодня правоприменительная деятельность осуществляется целым рядом уполномоченных органов - органов гражданской юрисдикции. Эти органы, к которым наряду с судебными органами отнесены и некоторые иные органы (учреждения юстиции по государственной регистрации прав, органы нотариата и др.), в силу закона наделены правом решать различные юридические дела в сфере гражданского оборота. Под понятием "юридическое дело" следует понимать случай, который в силу своего характера нуждается в разрешении, т.е. в осуществлении компетентным органом правоприменительной деятельности. Термин "юридическое дело" употребляется не только в отношении споров о праве гражданском (когда речь идет о нарушенном или оспоренном праве); в правоприменительной процедуре нуждаются и "мирные" вопросы, за разрешением которых обращаются заинтересованные лица. В целом, термином "юридическое дело" обозначают вопрос, требующий правоприменения со стороны органа гражданской юрисдикции: к юридическому делу можно, например, отнести вопросы государственной регистрации прав на недвижимое имущество, которые отнесены к ведению органов юстиции, или вопросы удостоверения и засвидетельствования права и факта, отнесенные к компетенции нотариальных органов.
В силу сказанного органы гражданской юрисдикции, в совокупности составляя систему гражданской юрисдикции, подразделяются на:
- бесспорную юрисдикцию (задача которой состоит в удостоверении и фиксации бесспорных прав, решении иных правовых вопросов);
- спорную юрисдикцию (которая заключается в разрешении споров о праве).
При осуществлении правоприменительной деятельности первоочередным вопросом для любого органа гражданской юрисдикции является вопрос наличия у него компетенции в отношении конкретного юридического дела, переданного на его рассмотрение. При отсутствии у органа гражданской юрисдикции компетенции на рассмотрение такого дела, вынесенное этим органом решение или совершенное им действие в любом случае не может признаваться соответствующим закону. В связи с этим вопрос наличия компетенции является принципиально важным.
Прежде чем перейти к рассмотрению проблемы определения компетентного суда, необходимо установить, что включает в себя понятие компетенции.
Вслед за дореволюционными правоведами современные ученые определяют понятие "компетенция" как круг установленных законом властных полномочий органов государства или должностных лиц, которые в то же время являются и их обязанностями. Следовательно, понятием "компетентный орган" обозначается орган, обладающий полномочиями на рассмотрение определенных законом категорий юридических дел <*>.
--------------------------------
<*> Компетенция есть круг полномочий, прав; компетентный - обладающий компетенцией (см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1991. С. 289).
С учетом того, что органы гражданской юрисдикции уполномочены государством на разрешение различного рода юридических дел в сфере гражданского оборота, в широком смысле понятием "компетентный суд" в контексте настоящей работы следует обозначить суд, обладающий компетенцией на решение юридических дел в сфере гражданского оборота. В силу ст. 11 ГК РФ к судам, обладающим такой компетенцией, отнесены суд общей юрисдикции, арбитражный суд и третейский суд.
Наряду с вышеприведенным смысловым значением, термин "компетентный суд" имеет и иное - узкое - значение. В узком смысле под понятием "компетентный суд" следует понимать суд, в силу закона обладающий компетенцией на разрешение переданного на его рассмотрение конкретного юридического дела. Другими словами, суд, в силу закона наделенный полномочиями на разрешение переданного на его рассмотрение конкретного юридического дела, является компетентным судом в отношении этого дела.
Разграничение компетенции органов гражданской юрисдикции создает известные трудности, однако наиболее проблематичным признается разграничение компетенции между двумя системами государственных судов: системой федеральных судов общей юрисдикции и системой федеральных арбитражных судов <*>. Для целей настоящей работы представляется верным уделить некоторое внимание вопросам разделения компетенции арбитражных судов и судов общей юрисдикции, не останавливаясь вовсе на вопросах разграничения компетенции между иными органами гражданской юрисдикции.
--------------------------------
<*> Следует отметить, что в действующем АПК РФ глава, устанавливающая правила подведомственности и подсудности, названа "Компетенция арбитражных судов", тогда как в прежнем арбитражном процессуальном законодательстве глава, регулирующая эти же вопросы - гл. 3 АПК РФ 1995 г., - имела наименование "Подведомственность и подсудность". Глава 3 действующего ГПК РФ, определяющая правила подведомственности и подсудности гражданских дел судам общей юрисдикции, и сегодня именуется "Подведомственность и подсудность".
Наличие у конкретного государственного суда компетенции на разрешение переданного ему на рассмотрение юридического дела определяется исходя из свойств подведомственности и подсудности этого дела; у третейского суда (арбитража) - исходя из оценки арбитражного соглашения и свойства арбитрабильности переданного ему на рассмотрение дела.
Рассмотрим обозначенные понятия подробнее.
Понятие подведомственности уже долгое время является краеугольным камнем отечественной юридической науки: правоведы расходятся во взглядах на определение подведомственности, признавая лишь, что в любом случае речь идет о распределении юридических дел между различными органами гражданской юрисдикции. Однако на определенном этапе относительно понятия "подведомственность" сформировались две основные точки зрения. В соответствии с первой из них подведомственность представляет собой круг дел, отнесенных к ведению того или иного органа, согласно второй - свойство дел, в силу которого они подлежат разрешению определенными органами.
Представляется, что круг дел, на рассмотрение и разрешение которых уполномочен конкретный орган гражданской юрисдикции, нельзя рассматривать иначе как компетенцию последнего. Таким образом, следует согласиться с теми учеными, которые признают подведомственность свойством юридических дел. Сказанное позволяет определить подведомственность как свойство нуждающегося в решении юридического дела, позволяющее отнести его к компетенции одного из органов гражданской юрисдикции.
Особенностью подведомственности юридических дел государственным судам как одним из органов гражданской юрисдикции является то, что правила о ней должны закрепляться только в федеральном законе, причем они могут содержаться не только в процессуальном законодательстве, но и в законодательстве материальном.
Нормы, регламентирующие подведомственность дел суду общей юрисдикции или арбитражному суду, рассматривающим дела по прямому указанию закона, должны быть максимально четкими и понятными. Однако нормативные положения действующего процессуального законодательства, определяющие подведомственность, сегодня подвергаются обоснованной критике как со стороны ученых, так и со стороны практиков. Отсутствие в законодательстве простых, четких и ясных правил определения подведомственности юридических дел нередко приводит к судебным ошибкам и формированию различных подходов в практике применения законодательства, а в некоторых случаях - выступает преградой для эффективной защиты нарушенных гражданских прав.
Подведомственность как свойство конкретного юридического дела обнаруживается в том случае, если упомянутое дело отвечает определенным критериям. Таких критериев, которые в совокупности или самостоятельно образуют свойство подведомственности и используются для разграничения компетенции между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, сегодня насчитывают всего два. Это, во-первых, субъектный состав участников правоотношения, из которого возникло юридическое дело, и, во-вторых, сфера правоотношения, из которого возникло дело.
Надо отметить, что с учетом того, что арбитражному суду теперь подведомственны отдельные дела с участием граждан <*> (см., например, ч. 4 ст. 27, ст. 33 АПК РФ), субъектный состав спора далеко не всеми учеными признается критерием разграничения подведомственности между государственными судами. Такая позиция основана и на том, что на стадии разработки новых процессуальных кодексов обсуждалась возможность разграничения компетенции государственных судов исключительно на основании второго критерия: в компетенцию арбитражных судов предлагалось передать все споры, вытекающие из корпоративного законодательства, вексельного законодательства и ряд других споров, которые по своей сути являются спорами в коммерческом обороте независимо от участия в них граждан и организаций (не являющихся юридическими лицами). Однако эти предложения были приняты и отражены в новых АПК РФ и ГПК РФ лишь частично.
--------------------------------
<*> В силу п. 1 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ суды общей юрисдикции разрешают дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав свобод и законных интересов, а также с участием иностранных граждан, лиц без гражданства, иностранных организаций, организаций с иностранными инвестициями, международных организаций (ч. 2 ст. 22 ГПК РФ). Согласно ч. 2 ст. 27 АПК РФ арбитражные суды разрешают дела с участием организаций, являющихся юридическими лицами, индивидуальных предпринимателей, а в случаях, установленных АПК РФ или федеральным законом, - с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Арбитражные суды также разрешают дела с участием российских организаций, граждан РФ, а также иностранных организаций, международных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, осуществляющих предпринимательскую деятельность, организаций с иностранными инвестициями (ч. 5 ст. 27 АПК РФ).
В силу сказанного можно согласиться с точкой зрения тех ученых, которые придерживаются мнения, что первый критерий (субъектный состав участников правоотношения, из которого возникло дело) по-прежнему играет основополагающую роль, позволяя разграничивать компетенцию государственных судов (судов общей юрисдикции и арбитражных судов).
Участниками дела, которое может быть рассмотрено в арбитражном суде, по общему правилу являются индивидуальные предприниматели и юридические лица. При этом юридические лица, являющиеся некоммерческими организациями, могут обращаться в арбитражный суд с исковым требованием только в тех случаях, если сфера правоотношений, из которой возникло дело с их участием, носит экономический характер, связано с осуществлением предпринимательской деятельности. Таким образом, в некоторых случаях решающее значение приобретает второй критерий (сфера правоотношения, из которого возникло юридическое дело).
В отдельных случаях второй критерий может стать единственным критерием определения подведомственности. Например, делами, подведомственными арбитражному суду вне зависимости от субъектного состава правоотношения, являются поименованные в ст. 33 АПК РФ дела, которые по своему характеру связаны с предпринимательской и иной экономической деятельностью. Это, в частности, дела о несостоятельности (банкротстве), споры о создании, реорганизации и ликвидации организаций, дела о защите деловой репутации в сфере предпринимательской деятельности и некоторые другие, участниками которых могут быть не только юридические лица и индивидуальные предприниматели, но и иные организации и обычные граждане. Подведомственность дел, установленная ст. 33 АПК РФ, названа специальной не случайно: это лишний раз подтверждает тезис о том, что субъектный состав юридического дела во всех иных случаях выступает в качестве основного критерия разграничения подведомственности дел между судами общей юрисдикции и арбитражными судами.
Предметом рассмотрения настоящей работы является коммерческая практика и споры, в ней возникающие, т.е. коммерческие споры. Как уже было сказано выше, понятием "коммерческий спор" обозначаются споры, возникающие между коммерсантами (гражданами-предпринимателями и (или) коммерческими организациями) из договорных и иных гражданско-правовых отношений. Руководствуясь первым критерием (субъектным составом участников правоотношения), можно сделать единственно верный вывод о подведомственности коммерческих споров арбитражному суду <*>.
--------------------------------
<*> Законодателем установлено, что арбитражным судам подведомственны дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности (ч. 1 ст. 27 АПК РФ). Термин "экономические споры", используемый и в Конституции Российской Федерации, и в АПК РФ, учеными не признается удачным: этот термин не имеет правового содержания, не определяет характера правоотношений, из которых возникает спор.
Далее остановимся на понятии подсудности.
Понятие подсудности рассматривается обычно как производное от понятия подведомственности: подсудность - это разновидность подведомственности применительно к судам одной судебной системы. Если подведомственность является свойством юридического дела, позволяющим определить тот или иной орган гражданской юрисдикции, обладающий компетенцией по разрешению этого дела, то подсудность является свойством юридического дела, позволяющим определить конкретный государственный суд в том случае, когда данное конкретное дело подведомственно судам одной из систем федеральных судов - арбитражным или общим.
Основываясь на том, что коммерческие споры подведомственны арбитражным судам, остановимся подробнее на подсудности дел арбитражным судам. Под подсудностью дел арбитражным судам следует понимать свойство конкретного юридического дела, в силу которого оно подлежит разрешению определенным арбитражным судом внутри системы федеральных арбитражных судов.
Принято различать родовую и территориальную подсудность.
Родовая подсудность представляет собой такое свойство юридического дела, которое определяет уровень (звено) системы федеральных арбитражных судов.
Согласно ст. 3 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации" <*> (далее - Закон об арбитражных судах) систему федеральных арбитражных судов составляют:
--------------------------------
<*> СЗ РФ. 1995. N 18. Ст. 1583.
- Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее - ВАС РФ);
- федеральные арбитражные суды округов (арбитражные кассационные суды);
- арбитражные апелляционные суды;
- арбитражные суды первой инстанции в республиках, краях, областях, городах федерального значения, автономной области, автономных округах (далее - арбитражные суды субъектов РФ).
Согласно ч. 1 ст. 34 АПК РФ дела, подведомственные арбитражному суду, рассматриваются в первой инстанции арбитражными судами субъектов РФ, за исключением дел, подсудных ВАС РФ. Дела, отнесенные к компетенции ВАС РФ, исчерпывающе поименованы в части 2 названной статьи. Это дела:
- об оспаривании нормативных правовых актов Президента РФ, Правительства РФ, федеральных органов исполнительной власти, затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности;
- об оспаривании ненормативных правовых актов Президента РФ, Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания РФ, Правительства РФ, не соответствующих закону и затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности;
- экономические споры между Российской Федерацией и субъектами РФ, между субъектами РФ.
Если родовая подсудность конкретного юридического дела позволяет отнести его к компетенции ВАС РФ, компетентным арбитражным судом, обладающим полномочиями на разрешение данного дела, является, безусловно, только ВАС РФ. Учитывая, что круг дел, отнесенных к компетенции ВАС РФ как суда первой инстанции, не включает коммерческих споров, за разрешением коммерческих споров допустимо обращаться только в арбитражные суды субъектов РФ. Арбитражные апелляционные суды и федеральные арбитражные суды округов не наделены полномочиями по разрешению дел в качестве суда первой инстанции, вследствие чего недопустимо обращение к ним с исковыми заявлениями. Поэтому в тех случаях, когда родовая подсудность приписывает рассмотрение юридического дела к компетенции арбитражных судов субъектов РФ, то, с учетом того, что количество таких судов превышает 80, компетентный суд, на разрешение которого будет передан конкретный коммерческий спор, будет определяться исходя из свойства территориальной подсудности этого дела.
Территориальная подсудность определяет место рассмотрения и разрешения юридического дела в тех случаях, когда оно подлежит рассмотрению в арбитражном суде субъекта РФ. Общим правилом является то, что территориальная подсудность обусловливается местом нахождения или местом жительства ответчика, или, иными словами, исковое требование, как правило, предъявляется в арбитражный суд по месту нахождения или месту жительства ответчика (ст. 35 АПК РФ).
Вместе с тем АПК РФ предусматривает три исключения из общего правила.
Во-первых, законодательно закреплена допустимость в определенных случаях альтернативной подсудности. В частности, ст. 36 АПК РФ предусматривает, что по некоторым категориям дел истцу принадлежит право выбора арбитражного суда субъекта РФ, которому будет передано на рассмотрение и разрешение юридическое дело. Таким образом, в специально установленных случаях истец наделен правом по своему усмотрению предъявить иск в арбитражный суд по месту нахождения (месту жительства) ответчика либо в другой арбитражный суд субъекта РФ по месту, указанному в законе.
Статья 36 АПК РФ ограничивает случаи применения альтернативной подсудности строго установленным перечнем:
- иск к ответчику, место нахождения (место жительства) которого неизвестно, может быть предъявлен по месту нахождения его имущества либо по его последнему известному месту нахождения (месту жительства в Российской Федерации);
- иск к ответчикам, находящимся или проживающим на территории разных субъектов РФ, предъявляется по месту нахождения (месту жительства) одного из ответчиков;
- иск к ответчику, находящемуся или проживающему на территории иностранного государства, может быть предъявлен по месту нахождения имущества ответчика на территории РФ;
- иск, вытекающий из договора, в котором указано место его исполнения, может быть предъявлен также по месту исполнения договора;
- иск к юридическому лицу, вытекающий из деятельности его филиала, представительства, расположенных вне места нахождения юридического лица, может быть предъявлен по месту нахождения юридического лица или его филиала, представительства;
- иски о возмещении убытков, причиненных столкновением судов, взыскании вознаграждения за оказание помощи и спасание на море могут предъявляться по месту нахождения судна ответчика или порта приписки судна ответчика либо по месту причинения убытков.
Во-вторых, исключением из общего правила территориальной подсудности выступает договорная подсудность, возможность применения которой предусматривается в ст. 37 АПК РФ. Договорная подсудность дела устанавливается соглашением сторон: стороны вправе изменить подсудность, установленную ст. 35 - 36 АПК РФ. Правом изменить территориальную подсудность юридического дела стороны обладают до момента принятия арбитражным судом субъекта РФ заявления к своему производству.
В-третьих, АПК РФ предусматривает специальное правило, согласно которому территориальная подсудность отдельных категорий дел императивно закреплена законом и не допускает изменения ни при каких условиях. Это исключительная подсудность, которая установлена в ст. 38 АПК РФ. В отношении предусмотренных в названной статье АПК РФ категорий дел исключена возможность рассмотрения и разрешения их в каком-либо другом арбитражном суде субъекта РФ помимо прямо указанного в законе.
Статья 38 АПК РФ в отношении исключительной подсудности закрепляет следующие правила:
- иски о правах на недвижимое имущество предъявляются по месту нахождения этого имущества;
- иски о правах на морские и воздушные суда, суда внутреннего плавания, космические объекты предъявляются по месту их государственной регистрации;
- иск к перевозчику, вытекающий из договора перевозки грузов, пассажиров и их багажа, в том числе в случае, если перевозчик является одним из ответчиков, предъявляется в арбитражный суд по месту нахождения перевозчика;
- заявление о признании должника банкротом подается по месту нахождения должника;
- заявление об установлении фактов, имеющих юридическое значение, подается по месту нахождения (месту жительства) заявителя, за исключением заявления об установлении фактов, имеющих юридическое значение для возникновения, изменения или прекращения прав на недвижимое имущество, которое подается по месту нахождения недвижимого имущества;
- заявление об оспаривании решений и действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя подается по месту его нахождения;
- заявления по спорам между российскими организациями, осуществляющими деятельность или имеющими имущество на территории иностранного государства, подаются по месту государственной регистрации на территории РФ организации-ответчика;
- заявления по спорам между российскими организациями, осуществляющими деятельность или имеющими имущество на территории иностранного государства и не имеющими государственной регистрации на территории РФ, подаются в Арбитражный суд Московской области;
- заявления об оспаривании решения третейского суда и о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда подаются в арбитражный суд субъекта РФ, на территории которого принято решение третейского суда;
- заявление о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений подается стороной, в пользу которой состоялось решение иностранного суда, в арбитражный суд субъекта РФ по месту нахождения (месту жительства) должника либо, если место нахождения (место жительства) должника неизвестно, по месту нахождения имущества должника;
- встречный иск независимо от его подсудности предъявляется по месту рассмотрения первоначального иска;
- иск о возмещении убытков, причиненных неисполнением определения арбитражного суда об обеспечении иска, рассматривается в том же арбитражном суде (ч. 6 ст. 96 АПК РФ).
В обобщение вышесказанного порядок определения компетентного арбитражного суда представлен схемой 4.
Схема 4. Определение компетентного арбитражного суда
┌───────────────────────────────────────────────────┐
│ АРБИТРАЖНЫЙ СУД, обладающий компетенцией │
│ на рассмотрение конкретного дела в силу свойств │
└───────────────────────┬───────────────────────────┘
│
┌───────────────────┐ │ ┌────────────────────────┐
│Подведомственности │ │ │Подсудности (свойства │
│(свойства │ │ │юридического дела, │
│юридического дела, │ │ │определяющего конкретный│
│позволяющего │<────────┴────────>│арбитражный суд внутри │
│отнести его │ │системы федеральных │
│к компетенции │ │арбитражных судов) │
│(системы) │ └──────────────────────┬─┘
│федеральных │ \ /
│арбитражных судов, │ ┌──────────────────────────────────────────┐
│которое образуется │ │родовая подсудность - свойство дела, │
│из двух критериев) │ │определяющее уровень (звено) системы │
└──────────────────┬┘ │федеральных арбитражных судов │
│ └────────────────────────┬─────────────────┘
│ ┌─────────────────────┐ │ ┌──────────────┐
│ │подсудность Высшему │ │ │подсудность │
┌───────────────┐ │ │Арбитражному Суду │ │ │арбитражному │
│субъектный │ │ │Российской Федерации │ │ │суду субъекта │
│состав │ │ │(только в случаях, │<─┴─>│Российской │
│участников │ │ │указанных │ │Федерации │
│правоотношения,│<─┤ │в ч. 2 ст. 34 АПК РФ)│ │(суду первой │
│из которого │ │ │ │ │инстанции) │
│возникло │ │ └──┬──────────────────┘ └────────────┬─┘
│юридическое │ │ \ / \ /
│дело │ │ ┌──────────────────────────────────────────┐
└───────────────┘ │ │территориальная подсудность - свойство │
┌───────────────┐ │ │дела, определяющее место арбитражного │
│сфера │ │ │суда субъекта РФ (место разрешения дела) │
│правоотношения,│ │ └─────────────────────────────────────────┬┘
│из которого │<─┘ ┌──────────────────────────────────────┐ │
│возникло │ │общее правило территориальной │ │
│юридическое │ │подсудности: подсудность по месту │<──┤
│дело │ │нахождения или месту жительства │ │
└───────────────┘ │ответчика (ст. 35 АПК РФ); либо │ │
└──────────────────────────────────────┘ │
┌──────────────────────────────────────┐ │
│альтернативная подсудность: │ │
│в некоторых случаях право определения │ │
│территориальной подсудности (право │<──┤
│выбора компетентного суда) принадлежит│ │
│истцу (ст. 36 АПК РФ); либо │ │
└──────────────────────────────────────┘ │
┌──────────────────────────────────────┐ │
│договорная подсудность: обоюдным │ │
│соглашением стороны изменяют │ │
│территориальную подсудность, │<──┤
│установленную в ст. 35 - 36 АПК РФ │ │
│(ст. 37 АПК РФ); либо │ │
└──────────────────────────────────────┘ │
┌──────────────────────────────────────┐ │
│исключительная подсудность: │ │
│территориальная подсудность некоторых │ │
│дел специально установлена законом │<──┘
│и не может быть изменена ни при каких │
│условиях (ст. 38 АПК РФ) │
└──────────────────────────────────────┘
В завершение рассмотрения вопроса определения компетентного арбитражного суда хотелось бы отметить, что вопрос наличия компетенции проверяется арбитражным судом в обязательном порядке каждый раз в начале судебного разбирательства по юридическому делу, переданному ему на рассмотрение. В том случае, если арбитражный суд приходит к выводу о том, что заинтересованным лицом при обращении с исковым заявлением были соблюдены и правила подведомственности, и правила подсудности, в силу чего этот арбитражный суд обладает компетенцией на разрешение данного конкретного дела, суд переходит к разбирательству дела по существу.
В том случае, если арбитражный суд делает вывод о том, что данное юридическое дело не отвечает требованиям правил подведомственности (не обладает свойством подведомственности арбитражному суду), арбитражный суд прекращает производство по делу на основании п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. Прекращение производства означает окончание процесса по делу без вынесения решения по существу; в силу ч. 3 ст. 151 АПК РФ прекращение производства по делу не допускает повторного обращения в арбитражный суд по тому же делу (между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям). Принятие юридического дела к рассмотрению с нарушением правил подведомственности, в принципе, должно рассматриваться как существенное нарушение, которое в любом случае (в том числе и с учетом несовершенства действующих правил о подведомственности) должно повлечь за собой отмену вынесенного по этому делу судебного акта, поскольку нарушается основной принцип разделения границ судебной власти.
По-иному решается вопрос в случае несоответствия переданного на разрешение арбитражного суда юридического дела правилам подсудности (при отсутствии у дела свойства подсудности). Неподсудность юридического дела должна быть установлена арбитражным судом первой инстанции уже на стадии принятия искового заявления. В случае выявления неподсудности дела данному арбитражному суду заявителю по правилу ч. 1 п. 1 ст. 129 АПК РФ возвращается поданное им исковое заявление, что не препятствует повторному обращению с таким же требованием с соблюдением правил подсудности в другой арбитражный суд (ч. 6 ст. 129 АПК РФ). В том случае, если арбитражный суд не выявил на стадии возбуждения производства отсутствие у дела свойства территориальной подсудности и принял дело к своему производству, установление впоследствии этого процессуального нарушения позволяет передать дело в другой арбитражный суд (по подсудности) в соответствии с правилом п. 3 ч. 2 ст. 39 АПК РФ. Нельзя не отметить, что нарушение правил территориальной подсудности, выявленное вышестоящей инстанцией при пересмотре дела, не рассматривается в качестве безусловного основания для отмены вынесенного по делу судебного акта, несмотря на то обстоятельство, что арбитражный суд, разрешивший дело с нарушением правил подсудности, не может рассматриваться как компетентный суд в отношении этого дела.
Продолжая тему компетентного суда, нельзя не остановиться на вопросах определения компетенции третейских судов (арбитражей), представляющих собой альтернативу государственному правосудию (о чем было сказано в § 1 гл. I настоящей работы).
Выше уже говорилось о том, что ГК РФ наделил субъектов гражданского правоотношения, в том числе коммерсантов, правом самостоятельно определять, в какой суд - государственный или третейский - они обратятся за защитой нарушенного субъективного права (ст. 11 ГК РФ). Вследствие этого участники коммерческого оборота обладают правом выбора конкретного суда - арбитражного или третейского, - который будет рассматривать их юридическое дело. В том случае, если стороны договорятся о передаче в третейский суд (арбитраж) возникшего или могущего возникнуть в будущем спора, им необходимо оформить это соглашение в письменной форме, указав точное наименование третейского суда, которому будет передан на разрешение коммерческий спор. Такое соглашение принято именовать арбитражным или третейским соглашением (далее - арбитражное соглашение; подробнее см. в п. 3 § 2 гл. II настоящей работы).
В настоящее время отсутствует единство мнений относительно видов арбитражных соглашений. Одни из авторов выделяют, во-первых, арбитражный договор как самостоятельное соглашение о передаче возникшего или могущего возникнуть спора на рассмотрение арбитража; во-вторых, арбитражную оговорку как соглашение об арбитражном порядке разрешения споров, прямо включенное в контракт; в-третьих, третейскую запись как отдельное соглашение, заключенное сторонами после возникновения спора. Другие авторы делят арбитражные соглашения на третейские записи (компромиссы), совершаемые отдельно от основного контракта, и арбитражные оговорки - соглашения, включаемые в текст основных контрактов.
Анализ категорий дел, отнесенных законом к компетенции третейских судов (арбитражей), дает основания для вывода о том, что определенные категории юридических дел, подведомственные государственному суду - арбитражному суду, - одновременно подведомственны и судам негосударственным - третейским судам (арбитражам). В теории процессуального права такую разновидность подведомственности юридических дел органам гражданской юрисдикции называют в одних случаях альтернативной, в других - договорной. То есть единства взглядов в отношении ее наименования еще не сложилось. Думается, что более точным было бы называть подведомственность дел третейским судам (арбитражам) альтернативной подведомственностью, поскольку рассмотрение третейскими судами (арбитражами) определенных категорий споров допускается законом как альтернатива государственному судебному разбирательству. Обозначение подведомственности как договорной, по всей видимости, не будет совпадать с основными принципами подведомственности дел органам гражданской юрисдикции: принципу определения подведомственности юридического дела только на основании норм федерального законодательства и принципу невозможности ее изменения соглашением сторон.
Надо отметить, что компетенция государственных судов и третейских судов (арбитражей), распространяющаяся на определенные категории дел, не является конкурирующей компетенцией, т.е. нельзя сначала обратиться к компетентному третейскому суду за разрешением спора, а в случае неудовлетворенности исходом дела (решением третейского суда) - к компетентному государственному суду с требованием о разрешении того же спора. Иными словами, избрав посредством заключения арбитражного соглашения третейский суд (арбитраж) в качестве органа разрешения дела по существу, стороны добровольно отказываются от права на рассмотрение и разрешение дела по существу государственным судом, что Европейским судом по правам человека признается допустимым и не противоречащим ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Если, игнорируя арбитражное соглашение, один из участников коммерческого спора обращается с иском в государственный суд, другая сторона этого арбитражного соглашения вправе заявить возражения относительно рассмотрения и разрешения этого коммерческого спора в государственном суде.
При своевременном заявлении указанных возражений со стороны участника арбитражного соглашения государственный (арбитражный) суд должен исследовать вопрос о действительности арбитражного соглашения, установить, не утратило ли арбитражное соглашение силу и может ли оно быть исполнено, а кроме того, не исключен ли коммерческий спор из компетенции третейского суда (арбитража). При положительном ответе на указанные вопросы государственный суд должен признать себя некомпетентным на разрешение данного коммерческого спора, что повлечет за собой такое процессуальное последствие, как оставление искового заявления без рассмотрения (ч. 5 ст. 148 АПК РФ).
В том случае, если участник коммерческого спора обратился с исковым требованием в третейский суд (арбитраж), то этот суд должен установить, является ли он компетентным судом по отношению к данному конкретному спору.
Вопрос наличия либо отсутствия у третейского суда (арбитража) компетенции на разрешение переданного на его рассмотрение дела решается этим судом самостоятельно даже в том случае, если одна из сторон арбитражного соглашения возражает против наличия у этого суда такой компетенции (оспаривает компетенцию третейского суда (арбитража), например по мотиву отсутствия или недействительности арбитражного соглашения). Здесь вступает в действие "принцип компетенции компетенции", в силу которого состав третейских судей (арбитров) в любом случае компетентен рассматривать вопрос собственной компетенции на разрешение переданного ему спора (ст. 16 Закона о международном арбитраже, ст. 17 Закона о третейских судах). Иными словами, третейский суд (арбитраж) в любом случае самостоятельно решает вопрос наличия либо отсутствия у него права рассматривать переданный ему на разрешение спор.
Для целей определения наличия или отсутствия компетенции на рассмотрение переданного ему на разрешение коммерческого спора третейский суд (арбитраж) должен, во-первых, дать оценку арбитражному соглашению сторон и, во-вторых, установить арбитрабильность этого спора.
Оценка арбитражного соглашения сторон предусматривает исследование третейским судом (арбитражем) этого соглашения на предмет того, что это соглашение: 1) действительно; 2) не утратило силу; 3) может быть исполнено.
О действительности арбитражного соглашения <*> можно говорить в том случае, когда не усматривается дефекта воли, например заблуждения, обмана и др., или очевидного отсутствия полномочий представителя стороны при подписании арбитражного соглашения, а форма арбитражного соглашения соответствует предъявляемым законом требованиям (отечественное законодательство предписывает письменную форму арбитражного соглашения - п. 2 ст. 7 Закона о международном арбитраже, п. 1 ст. 7 Закона о третейских судах).
--------------------------------
<*> В силу принципа автономности арбитражной оговорки арбитражное соглашение не считается недействительным (или утратившим силу) вследствие недействительности основного связывающего стороны договора (п. 1 ст. 16 Закона о международном арбитраже, п. 1 ст. 17 Закона о третейских судах).
Арбитражное соглашение может быть признано утратившим силу по ряду обстоятельств. Например, когда стороны договорились прекратить арбитражное соглашение, либо предусмотренный сторонами срок действия арбитражного соглашения истек, либо стороны прекратили возникший между ними спор внесудебной мировой сделкой и арбитражное соглашение в отношении этого спора утратило силу одновременно с ликвидацией (урегулированием) данного спора.
В том случае, если спор, подпадающий под действие арбитражного соглашения, разрешен государственным судом (при отсутствии со стороны ответчика своевременных возражений против рассмотрения и разрешения этого коммерческого спора в государственном суде), арбитражное соглашение не признается утратившим силу. Однако по причине отсутствия конкурирующей компетенции между государственными судами и третейскими судами (арбитражами), думается, здесь справедливо говорить об отказе сторон от права на обращение в третейский суд (арбитраж).
Исполнимость арбитражного соглашения предусматривает его ясную формулировку, которая позволяет установить истинные намерения сторон арбитражного соглашения в отношении судебного органа разрешения спора. Напротив, неисполнимым является арбитражное соглашение, текст которого не позволяет установить волю сторон. Так, было признано неисполнимым арбитражное соглашение, в соответствии с которым споры, вытекающие из контракта, подлежали рассмотрению в "парижском институте", точное наименование и адрес которого стороны третейского разбирательства не смогли уточнить <*>.
--------------------------------
<*> Пункт 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 16 февраля 1998 г. N 29 "Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 4.
Если формулировка текста арбитражного соглашения является недостаточно четкой для признания такого соглашения исполнимым, третейский суд может учесть последующее поведение сторон. В частности, последовавшее после возникновения спора поведение сторон - обращение с иском в конкретный третейский суд и отсутствие возражений со стороны ответчика в отношении компетенции этого третейского суда - обычно рассматривается как закрепление арбитражного соглашения в форме обмена исковым заявлением и отзывом на иск (при отсутствии возражений со стороны ответчика).
С целью избежать проблем при определении исполнимости арбитражного соглашения подавляющее большинство третейских судов (арбитражей) разработали для потенциальных сторон третейского разбирательства стандартный текст арбитражного соглашения - арбитражную оговорку, устанавливающую компетенцию данного конкретного третейского суда (арбитража). Арбитражная оговорка излагается на интернет-страницах третейских судов, приводится после текста регламента третейских судов, содержится в рекламных буклетах и т.п.
Оценив представленное арбитражное соглашение и признав, что оно действительно, не утратило силу и может быть исполнено, третейский суд приступает к исследованию такого свойства переданного на его разрешение спора, как арбитрабильность спора.
Исследование свойства арбитрабильности спора предусматривает анализ двух факторов, к которым относятся: 1) допустимость передачи такого спора на разрешение третейского суда; 2) включение данного спора в объем арбитражного соглашения.
Первый фактор арбитрабильности спора - фактор допустимости передачи такого спора на разрешение третейского суда - определяется двумя критериями.
Во-первых, на разрешение третейских судов (арбитражей) могут передаваться споры, вытекающие только из гражданских правоотношений. При этом компетенция "внутренних" третейских судов (арбитражей) и компетенция международных коммерческих арбитражей имеет определенные отличия. Так, "внутреннему" третейскому суду (арбитражу) может быть передан на рассмотрение любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений (п. 2 ст. 1 Закона о третейских судах).
В силу п. 2 ст. 1 Закона о международном арбитраже в международный коммерческий арбитраж, по общему правилу, могут быть переданы споры, которые возникли между коммерческими организациями, местонахождение которых расположено в различных государствах, и которые вытекают из гражданских правоотношений, связанных с перемещением товаров, услуг или переводом платежей через границу различных государств. Вследствие сказанного международный коммерческий арбитраж не обладает компетенцией, например, в отношении споров, вытекающих из отношений с участием лица, неправомочного осуществлять коммерческую деятельность, либо спора между лицами, ведущими основной бизнес на территории одного государства (например, двух российских коммерческих организаций, ведущих основной бизнес на территории Российской Федерации).
Во-вторых, это возможно в том случае, если иное не установлено федеральным законодательством. То есть определенные споры, вытекающие из гражданских правоотношений, могут быть исключены из компетенции третейских судов в силу их публично-правовой значимости, или, напротив, законодательство может прямо закреплять норму, в силу которой отдельные виды споров, имеющие публично-правовое значение, включаются в компетенцию третейских судов (арбитражей). Например, из компетенции третейских судов (арбитражей) исключены дела о несостоятельности (банкротстве). При любых обстоятельствах, включая наличие соглашения всех заинтересованных лиц, они не могут рассматриваться третейским судом (арбитражем).
Следует особо подчеркнуть, что изъятие из компетенции третейских судов или специальное отнесение к компетенции третейских судов каких-либо категорий споров устанавливаются исключительно федеральным законодательством. Это означает, что указы Президента РФ, постановления Правительства РФ и иные нормативные акты не могут определять круг споров, полномочиями на разрешение которых обладают третейские суды (арбитражи).
Второй фактор арбитрабильности спора - включение данного спора в объем арбитражного соглашения.
Обычно круг потенциальных споров, которые стороны полагают передать на рассмотрение конкретного третейского суда (арбитража), определяется ими в арбитражном соглашении достаточно широко: например, "все споры и разногласия, возникающие из договора и в связи с ним". В этом случае объем арбитражного соглашения охватывает все возможные споры, вытекающие из данного гражданского правоотношения (договорного отношения).
Однако в некоторых случаях круг споров, включаемых в объем арбитражного соглашения, специально определяется сторонами достаточно узко: например, арбитражное соглашение относит к компетенции конкретного третейского суда только споры по качеству поставляемой по договору продукций. При таком варианте в третейском суде могут быть рассмотрены лишь споры, специально поименованные сторонами в арбитражном соглашении (входящие в объем арбитражного соглашения), а остальные подлежат рассмотрению в государственном суде (например, споры, вытекающие из того же договорного правоотношения и связанные с исполнением денежного обязательства). Если третейский суд (арбитраж) примет к рассмотрению спор, который не входит в объем арбитражного соглашения, это будет основанием для заинтересованной стороны сделать заявление о превышении третейским судом (арбитражем) его компетенции по причине отсутствия у данного конкретного спора свойства арбитрабильности. В обобщение вышесказанного порядок определения компетенции третейского суда (арбитража) представлен схемой 5.
Схема 5. Определение компетенции третейского суда
┌────────────────────────────────────────────┐
│ ТРЕТЕЙСКИЙ СУД обладает компетенцией │
│ на рассмотрение конкретного дела (спора) │
│ при наличии совокупности двух критериев │
└──────────────────┬─────────────────────────┘
│
┌──────────────────┐ │ ┌─────────────────────────┐
│Наличия │ │ │Если оценка арбитражного │
│арбитрабильности │<────────┴────────>│соглашения позволяет │
│спора (свойства │ │сделать вывод о том, что │
│данного спора, │ └───────┬─────────────────┘
│позволяющего │ │
│отнести его │ ┌──────────────┐ │ ┌──────────────┐
│к компетенции │ │арбитражное │ │ │арбитражное │
│третейского суда, │ │соглашение │<─┼─>│соглашение │
│которое │ │действительно │ │ │не утратило │
│образуется │ │ │ │ │силу │
│из двух факторов) │ └──────────────┘ │ └──────────────┘
└────────────────┬─┘ \ /
│ ┌──────────────────────┐
│ │арбитражное соглашение│
┌──────────┴───────────┐ │может быть исполнено │
│ │ └──────────────────────┘
\ / \ /
┌───────────────┐ ┌──────────────────────┐
│объем │ │установлена(проверена)│
│арбитражного │ │допустимость передачи │
│соглашения │ │такого спора │
│охватывает │ │на разрешение │
│данный │ │третейского суда │
│конкретный спор│ │ │
└───────────────┘ └────────┬─────────────┘
│
┌──────────────────────┐ │ ┌─────────────────────────────────┐
│спор возник │ │ │нет запрета федерального закона │
│из гражданских │<──┴──>│на разрешение этой категории │
│правоотношений │ │споров третейским судом │
└──────────────────────┘ └─────────────────────────────────┘
В завершение рассмотрения вопроса определения компетенции третейского суда (арбитража) хотелось бы отметить, что вопрос наличия или отсутствия компетенции - первоочередной вопрос, ответ на который определяет возможность третейского суда рассматривать по существу переданный на его разрешение спор. Отсутствие компетенции у третейского суда (арбитража) препятствует продолжению третейского разбирательства, в силу чего третейский суд прекращает производство по делу (п. 1 ст. 16 Закона о международном арбитраже, ст. 38 Закона о третейских судах).
Положительное решение о наличии у данного третейского суда (арбитража) компетенции на рассмотрение конкретного спора, вынесенное составом третейских судей (арбитров), может быть предметом последующего оспаривания в государственном арбитражном суде. Статья 235 АПК РФ предусматривает, что решение третейского суда о наличии у него компетенции (в АПК РФ оно обозначается как постановление третейского суда предварительного характера о наличии у него компетенции) <*> определяет правила такого оспаривания. В частности, названная статья АПК РФ устанавливает, что заявление по вопросу компетенции третейского суда может быть подано в арбитражный суд в течение месяца после получения стороной уведомления о "постановлении третейского суда предварительного характера о наличии у него компетенции". Таким образом, государственный (арбитражный) суд может рассматривать заявление по вопросу компетенции третейского суда параллельно с ведущимся третейским разбирательством, а в том случае, если решение по существу дела было принято непосредственно сразу после принятия решения о наличии компетенции, - после завершения третейского разбирательства и вынесения третейским судом (арбитражем) окончательного решения по существу.
--------------------------------
<*> Согласно п. 5 ст. 17, ст. 38 Закона о третейских судах при отсутствии у третейского суда компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, состав третейского суда выносит об этом определение.
Вынесенное третейским судом (арбитражем) решение по существу коммерческого спора может быть оспорено в государственном арбитражном суде лицами, участвующими в третейском разбирательстве (ч. 2 ст. 230 АПК РФ). Но здесь надо иметь в виду, что основанием оспаривания решения третейского суда (арбитража) не могут быть вопросы, связанные с существом рассмотренного дела, либо вопросы применимого права. То есть основанием для отмены решения третейского суда (арбитража) могут выступать только нарушения порядка третейского разбирательства, исчерпывающим образом поименованные в ст. 233 АПК РФ. Никакие иные основания не могут послужить причиной для отмены вынесенного третейским судом (арбитражем) решения. Так, заинтересованная сторона не вправе ссылаться на факты неправильной, с ее точки зрения, оценки доказательств третейским судом (арбитражем) или неверное, на ее взгляд, применение гражданского законодательства к спорным правоотношениям сторон.
В заключение настоящего параграфа, посвященного вопросам определения компетентного суда, хотелось бы остановиться на разграничениях компетенции арбитражных судов и третейских судов (арбитражей) в отношении различных видов коммерческих споров: споров о праве гражданском и споров по факту (подробно об этих видах коммерческих споров см. § 3 гл. I настоящей работы).
Вначале следует сказать о компетенции арбитражного суда как органа гражданской юрисдикции, призванного осуществлять спорную юрисдикцию, а в исключительных случаях и бесспорную юрисдикцию.
Осуществляя спорную гражданскую юрисдикцию, арбитражный суд рассматривает и разрешает споры о праве гражданском. То есть арбитражный суд является компетентным судом в отношении такой разновидности коммерческих споров, как споры о праве гражданском.
Осуществляя бесспорную юрисдикцию, арбитражный суд рассматривает и разрешает дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение для возникновения, изменения и прекращения прав лиц в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности (ст. 30 АПК РФ). Дела такого рода характеризуются отсутствием спора о праве и рассматриваются в порядке особого производства (ст. 217 - 222 АПК РФ).
Необходимость обращения к арбитражному суду с заявлением об установлении факта, имеющего юридическое значение, возникает в тех случаях, когда лицо считает, что оно располагает конкретным субъективным правом и само право никем не оспаривается, но осуществить это право лицо не может, поскольку факт, подтверждающий наличие этого права, не является очевидным и требует проверки. В силу отсутствия спора о праве единственной стороной по делам особого производства является заявитель - лицо, обратившееся с требованием об установлении юридически значимого факта.
Вместе с тем в делах особого производства могут участвовать заинтересованные лица, которые не являются стороной по делу (их процессуальное положение сходно с положением третьих лиц, не предъявляющих самостоятельного требования относительно предмета спора), но вправе представлять доказательства в подтверждение обоснованности либо необоснованности предъявленного требования, участвовать в исследовании доказательств, совершать иные процессуальные действия. Вследствие участия заинтересованных лиц в делах особого производства между ними и заявителем могут возникать споры по факту. Так, если привлеченные к участию в деле заинтересованные лица заявляют возражения относительно достоверности факта, положенного заявителем в обоснование его требования о признании принадлежности ему правоустанавливающего документа (например, свидетельства о праве собственности на недвижимое имущество), то налицо спор по факту, который будет рассмотрен арбитражным судом. Особое производство есть "бесспорное" производство только в том смысле, что в нем отсутствует спор о праве (при наличии спора о праве заявление об установлении юридически значимого факта подлежит оставлению без рассмотрения), но спор по факту в рамках особого производства является допустимым и возможным, что было подтверждено Президиумом ВАС РФ <*>.
--------------------------------
<*> Пункт 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 17 февраля 2004 г. N 76 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 4.
Необходимость рассмотрения спора по факту возникает не только в рамках особого производства, но, разумеется, и в рамках искового производства. Например, при разрешении спора, вытекающего из договора, стороны могут спорить по факту надлежащего исполнения обязательств, повлекшего возникновение между ними спора о праве. Суд, как и при рассмотрении дел особого производства, должен исследовать обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, дать надлежащую оценку доводам сторон и представленным ими доказательствам и на этом основании сделать вывод о наличии (отсутствии) спорного факта либо дать ему оценку.
Вместе с тем самостоятельное требование о рассмотрении спора по факту не будет рассматриваться арбитражным судом по существу. Так, спор между лицами относительно правовой оценки поведения одного из них (например, признания его добросовестным векселедержателем, титульным владельцем, законным пользователем и т.п.) не может быть рассмотрен ни в порядке особого производства <*>, ни в порядке искового производства, но правовая оценка поведения этого лица может быть дана судом в рамках дела особого производства или в рамках дела искового производства. Так, при рассмотрении иска об истребовании собственником имущества из чужого незаконного владения будет исследоваться вопрос добросовестности приобретателя, но самостоятельное требование о признании приобретателя добросовестным заявить нельзя.
--------------------------------
<*> См. об этом п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 17 февраля 2004 г. N 76 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 4.
Таким образом, спор о праве гражданском между коммерсантами входит в компетенцию арбитражного суда, а спор по факту не может быть самостоятельным предметом рассмотрения арбитражного суда.
Третейский суд (арбитраж) обладает правом рассматривать и разрешать споры, возникающие из гражданских правоотношений (п. 2 ст. 1 Закона о международном арбитраже, п. 2 ст. 1 Закона о третейских судах), в силу чего дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение, по причине отсутствия в таких делах спора о праве гражданском не могут быть отнесены к компетенции третейских судов.
Следовательно, споры о праве гражданском относятся к компетенции третейских судов (арбитражей).
Возможность отнесения к компетенции третейских судов (арбитражей) споров по факту, думается, вызовет возражения по причине отсутствия в отечественном законодательстве о международном коммерческом арбитраже и законодательстве о "внутренних" третейских судах соответствующих нормативных положений. Например, шведское законодательство об арбитраже содержит указание на возможность установления арбитрами наличия определенных (фактических) обстоятельств. Вместе с тем, видимо, споры по факту могут быть самостоятельным предметом рассмотрения третейских судов (арбитражей), если стороны предусмотрят такую возможность в арбитражном соглашении. Но отдельное (самостоятельное) рассмотрение третейскими судами (арбитражами) споров по факту вряд ли найдет широкое применение на практике, поскольку в большинстве случаев такие споры почти всегда неразрывны со спорами о праве гражданском.
Изложенное в заключительной части параграфа представлено схемой 6.
Схема 6. Компетентный суд, обладающий полномочиями
на разрешение коммерческого спора
┌─────────────────────┐
┌─────────────────┐ │ КОММЕРЧЕСКИЙ СПОР │
│Дело │ └────┬────────────────┘
│об установлении │ │
│факта, имеющего │ │
│юридическое │ │ ┌───────────────┐
│значение │ ├──────>│ Спор по факту │
│(не является │ │ └──────────┬────┘
│спором о праве) │ │ │
└───┬─────────────┘ │ │
│ \ / │
│ ┌──────────────────────────┐ │
│ │ Спор о праве гражданском │ │
│ └───────┬─────┬────────────┘ │
│ │ │ │
│ ┌─────────────────────┘ └───────────┐ │
\ / \ / \ / \ /
┌─────────────────┐ ┌───────────────────────────┐
│ Арбитражный суд │ │ Третейский суд (арбитраж) │
└─────────────────┘ └───────────────────────────┘
В заключение данного параграфа хотелось бы отметить, что приведенное в ст. 2 Закона о третейских судах понятие "компетентный суд" и указанное в ст. 2 Закона о международном арбитраже понятие "суд" сформулированы для использования этих терминов в целях, преследуемых поименованными законами. По смыслу названных законов упомянутые понятия распространяются только на государственные суды, осуществляющие правосудие в Российской Федерации. Нормы Закона о международном арбитраже и Закона о третейских судах при наличии корреспондирующих норм в АПК РФ наделяют арбитражные суды различными полномочиями, касающимися сферы третейского разбирательства, о которых подробнее будет сказано далее: применение обеспечительных мер, производство о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решение третейского суда и т.п.
2. Расходы, связанные с разрешением дела в суде
Как известно, рассмотрение и разрешение дела в суде требует определенных затрат. Затраты, которые несут стороны, обратившиеся в государственный суд, традиционно обозначаются как судебные расходы; затраты, которые несут стороны третейского разбирательства, - как расходы, связанные с разрешением спора в третейском суде.
Вначале рассмотрим сущность и состав судебных расходов.
Как и ранее действовавшее арбитражное процессуальное законодательство, действующий АПК РФ (ст. 101) относит к судебным расходам:
- во-первых, государственную пошлину;
- во-вторых, судебные издержки, связанные с рассмотрением дела.
Государственная пошлина, которую ст. 13 НК РФ относит к федеральным сборам, является обязательной платой, которая взимается с организаций и граждан, обратившихся в государственный суд, и имеет своим назначением компенсацию расходов государства на осуществление правосудия, в данном случае - осуществление правосудия арбитражным судом. С учетом этого Федеральным законом от 2 ноября 2004 г. N 127-ФЗ разд. VIII НК РФ был дополнен гл. 25.3 "Государственная пошлина".
Вместе с тем государственная пошлина не является прямым эквивалентом суммы реальных затрат государства на рассмотрение каждого конкретного дела, а исчисляется по специально установленной шкале. Упомянутая шкала в силу ч. 1 ст. 102 АПК РФ может быть установлена только федеральным законом; сегодня размер государственной пошлины по исковым делам определяется по правилам гл. 25.3 НК РФ, заменившей утративший силу Закон РФ от 9 декабря 1991 г. N 2005-1 "О государственной пошлине".
Ранее действовавшее арбитражное процессуальное законодательство к судебным издержкам прямо относило суммы, подлежащие выплате за проведение экспертизы, назначенной арбитражным судом, вызов свидетелей, осмотр доказательств на месте, расходы по розыску ответчика, а также расходы, связанные с исполнением судебного акта. Согласно действующему АПК РФ состав судебных издержек, связанных с рассмотрением конкретного дела, расширен и в соответствии со ст. 106 АПК РФ теперь включает в себя:
- денежные суммы, подлежащие выплате экспертам, свидетелям, специалистам и переводчикам, т.е. участникам судебного процесса, содействующим осуществлению судопроизводства в арбитражном суде;
- расходы, связанные с проведением осмотра доказательств на месте;
- расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде;
- расходы на оплату услуг представителя.
Анализ состава судебных расходов позволяет сделать вывод о том, что последние состоят из:
- общих расходов, необходимых для осуществления судопроизводства в арбитражном суде (государственная пошлина);
- дополнительных расходов, связанных с разбирательством конкретного дела в арбитражном суде (денежные выплаты содействующим осуществлению судопроизводства участникам судебного процесса: экспертам, свидетелям, специалистам и переводчикам; расходы, связанные с осмотром доказательств на месте, и др.);
- сопутствующих расходов (расходы на оплату услуг представителей, возникшие в связи с судебным разбирательством).
Понятием "расходы, связанные с разрешением спора в третейском суде" объединены те затраты, которые несут стороны, обратившиеся за разрешением спора в третейский суд.
Учитывая, что третейский суд не является государственным судом, никакие средства, взимаемые в связи с разрешением спора в третейском суде, не являются ни налогом, ни государственным сбором, ни государственной пошлиной: деятельность третейского суда не финансируется государством, поэтому ему (суду) необходимы средства, которые позволят осуществлять судопроизводство. Таким образом, платежи, связанные с разрешением коммерческого спора в третейском суде и уплачиваемые сторонами этого спора, идут прежде всего непосредственно на обеспечение деятельности и покрытие затрат третейского суда. В соответствии с п. 1 ст. 15 Закона о третейских судах в расходы, связанные с разрешением спора в третейском суде, включают:
- гонорар третейских судей;
- расходы, понесенные третейскими судьями в связи с участием в третейском разбирательстве, в том числе расходы на оплату проезда к месту рассмотрения спора;
- суммы, подлежащие выплате экспертам и переводчикам;
- расходы, понесенные третейскими судьями в связи с осмотром и исследованием письменных и вещественных доказательств в месте их нахождения;
- расходы, понесенные свидетелями;
- расходы на оплату услуг представителя стороной, в пользу которой состоялось решение третейского суда;
- расходы на организационное, материальное и иное обеспечение третейского разбирательства (вознаграждение секретариата суда, расходы на аренду помещения, организацию делопроизводства, техническое обеспечение, эксплуатационные услуги, почтовые расходы и т.п.);
- иные расходы, определяемые третейским судом.
Несмотря на существенные отличия судебных расходов от расходов, связанных с разрешением спора в третейском суде, по своей экономической сути и составу они в определенной степени совпадают. Так, расходы, связанные с разрешением спора в третейском суде, состоят из:
- общих расходов, необходимых для осуществления судопроизводства в третейском суде (как правило, включают гонорары третейских судей, докладчиков, расходы на организационное, материальное и иное обеспечение третейского разбирательства);
- дополнительных расходов, связанных с разбирательством конкретного дела в третейском суде (денежные выплаты содействующим осуществлению судопроизводства участникам третейского процесса: экспертам, свидетелям и переводчикам, расходы, понесенные третейскими судьями в связи с участием в третейском разбирательстве, расходы, связанные с осмотром и исследованием доказательств на месте и др.);
- сопутствующих расходов (расходы на оплату услуг представителей, возникшие в связи с судебным разбирательством).
Изложенное представлено схемой 7.
Схема 7. Состав расходов,
связанных с рассмотрением дела в суде
┌────────────────────────┐ ┌─────────────────────┐
│ Судебные расходы, │ │ Расходы, связанные │
│ которые стороны │ │ с разрешением спора │
│несут в арбитражном суде│ │ в третейском суде │
│ │ │ (арбитраже) │
└────────────────────────┘ └─────────────────────┘
/ \ / \
└───────┬───┬───┐ ┌───┬───┬─────────────┘
┌─────────────┐ │ │ │ │ │ │ ┌─────────────────┐
│общие расходы├───┘ │ │ │ │ └────┤ общие расходы │
│(госпошлина) │ │ │ │ │ │(третейский сбор)│
└─┬───────────┴────┐ │ │ │ │ ┌────┴─────────┬───────┘
│дополнительные ├──┘ │ │ └───┤дополнительные│
│расходы │ │ │ │ расходы │
└──┬─────────────┴───┐ │ │ ┌───┴───────────┬──┘
│сопутствующие │ │ │ │ сопутствующие │
│расходы ├──┘ └───┤ расходы │
│(оплата услуг │ │ (оплата услуг │
│представителя) │ │ представителя)│
└─────────────────┘ └───────────────┘
Закон о международном арбитраже не устанавливает состав расходов, связанных с разрешением спора в третейском суде. Однако регламенты международных коммерческих арбитражей предусматривают расходы, которые возникают у сторон в процессе третейского разбирательства, используя иную, нежели в Законе о третейских судах, терминологию. Например, Положением об арбитражных расходах и сборах (Приложение к Регламенту Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ) предусматривается взимание регистрационного сбора, под которым понимается сбор, уплачиваемый при подаче в МКАС искового заявления или ходатайства об обеспечении требования для покрытия расходов, возникающих до начала арбитражного разбирательства; арбитражным сбором является такой сбор, который взимается по каждому поданному для разбирательства в МКАС иску для покрытия общих расходов, связанных с деятельностью МКАС, и т.д.
В отличие от государственной пошлины, порядок определения размера которой установлен НК РФ, единого для всех третейских судов акта, централизованно определяющего размер каких-либо затрат из числа расходов, связанных с разрешением спора в третейском суде, не имеется. Размер расходов, связанных с рассмотрением дела в третейском суде, устанавливается регламентами самих третейских судов. Вместе с тем в п. 3 - 5 ст. 15 Закона о третейских судах устанавливаются определенные критерии, которые должны быть учтены при определении размера гонорара третейских судей: цена иска, сложность спора, время, затраченное третейскими судьями (арбитрами) на третейское разбирательство, и иные обстоятельства, имеющие отношение к делу.
Согласно п. 2 ст. 15 Закона о третейских судах, если правилами постоянно действующего третейского суда не определено, что стороны несут расходы, перечисленные в п. 1 упомянутой статьи, то такие расходы включаются в сумму третейского сбора, который уплачивается при подаче искового заявления субъектом защиты. В отличие от АПК РФ, в некоторых случаях допускающего отсрочку или рассрочку уплаты государственной пошлины либо уменьшение ее размера (ч. 4 ст. 102 АПК РФ), а в исключительных случаях предусматривающего льготы по ее уплате (ст. 105 АПК РФ), Закон о третейских судах не предусматривает для сторон никаких льгот по уплате третейского сбора. Это обстоятельство особенно важно для сторон третейского разбирательства в связи с тем, что до уплаты третейского сбора третейское разбирательство по иску не проводится.
По окончании судебного разбирательства как в арбитражном суде, так и в третейском суде расходы, связанные с разрешением спора, подлежат распределению между участвующими в деле лицами (ст. 110 АПК РФ, ст. 16 Закона о третейских судах).
Важным является тот факт, что действующее законодательство предусматривает право сторон договориться о распределении между ними понесенных расходов, закрепив это в соглашении о распределении расходов, связанных с разрешением дела в суде. Так, при наличии соглашения о распределении судебных расходов арбитражный суд относит эти расходы на стороны, руководствуясь этим соглашением (ч. 4 ст. 110 АПК РФ); при наличии соглашения о распределении расходов, связанных с разрешением спора в третейском суде, третейский суд относит эти расходы на стороны, руководствуясь этим соглашением (п. 1 ст. 16 Закона о третейских судах). Иными словами, наличие такого соглашения обязывает суд распределить упомянутые расходы в соответствии с установленным в нем порядком, что находит отражение в судебном решении.
В том случае, если стороны не смогли (не пожелали) договориться о распределении понесенных ими расходов, такое распределение осуществляется судом самостоятельно. Общим принципом является то, что расходы, связанные с разрешением спора, взыскиваются со стороны, проигравшей дело: истец, заявивший неосновательный иск, несет убытки, связанные с невозмещением ему уплаченных расходов; ответчик, проигравший дело, понуждается не только к исполнению обязанности, но и, сверх того, к оплате таких расходов. В том случае, если исковые требования удовлетворены частично, то расходы взыскиваются пропорционально удовлетворенным требованиям: на ответчика - пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований, на истца - пропорционально той части иска, в удовлетворении которой ему было отказано. Возлагая уплату судебных расходов и расходов, связанных с разрешением спора в третейском суде, на проигравшую спор сторону, законодатель имеет в виду побудить стороны воздерживаться от предъявления необоснованных исковых требований и ходатайств.
Вопрос о допустимости применения положений ГК РФ об убытках к судебным расходам долгое время решался судебной практикой отрицательно: суды не рассматривали эти расходы в качестве убытков и отказывали в удовлетворении исковых требований о возмещении расходов на оплату услуг представителя.
Действующий ГК РФ в ст. 363 прямо называет судебные расходы разновидностью убытков. Однако заявлять самостоятельное исковое требование для возмещения расходов на оплату услуг представителя нет оснований. В том случае, если вопрос распределения судебных расходов в судебном заседании при вынесении решения по существу решен не был, заинтересованное лицо вправе обратиться в этот суд с заявлением о вынесении дополнительного решения по вопросу о судебных расходах, что прямо предусматривает п. 3 ч. 1 ст. 178 АПК РФ. То есть законодатель регламентировал ситуации, когда распределение судебных расходов по каким-то причинам выпало из поля зрения суда и сторон процесса. Думается, подобным образом будет решаться вопрос распределения расходов, связанных с разрешением спора и в третейском суде (арбитраже).
3. Применение судом обеспечительных мер
Необходимость применения обеспечительных мер возникает тогда, когда имеется реальная угроза того, что нарушитель субъективных прав будет действовать злоумышленно, или когда непринятие таких мер сделает невозможным последующее исполнение судебного акта (если иск будет удовлетворен судом). Для применения судом таких мер недостаточно простого опасения субъекта защиты в отношении будущей невозможности или затруднительности исполнения судебного акта, для этого необходимо убедить суд в основательности таких опасений (причем решение этого вопроса в любом случае принадлежит суду).
Обеспечительным мерам посвящены ст. 90 - 100 АПК РФ.
Часть 1 ст. 90 АПК РФ определяет обеспечительные меры как срочные временные меры, направленные на обеспечение иска или имущественных интересов заявителя. Единым термином "обеспечительные меры" объединены:
- во-первых, меры по обеспечению иска, возможность применения которых допускается на любой стадии арбитражного процесса (ч. 2 ст. 90 АПК РФ);
- во-вторых, предварительные обеспечительные меры, допускаемые в период до обращения субъекта защиты с требованием в суд (п. 1 ст. 99 АПК РФ);
- в-третьих, меры по обеспечению исполнения решения, возможность применения которых предусмотрена законом для случаев, когда непринятие таких мер сделает невозможным исполнение вынесенного по делу судебного акта (ст. 100 АПК РФ).
Основанием для принятия обеспечительных мер является либо угроза того, что непринятие таких мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, либо цель предотвращения нанесения значительного ущерба заявителю (ч. 2 ст. 90 АПК РФ). Заявитель ходатайства о применении обеспечительных мер должен обосновать причины своего обращения с этим ходатайством конкретными обстоятельствами, подтверждающими целесообразность принятия обеспечительных мер, и представить доказательства, подтверждающие его доводы <*>.
--------------------------------
<*> Пункт 13 Постановления Пленума ВАС РФ от 9 декабря 2002 г. N 11 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. 2003. N 1.
Учитывая, что принятие мер по обеспечению иска есть право, а не обязанность суда, упомянутое ходатайство должно быть основательно проработано и подкреплено надлежащими доказательствами. В противном случае суд откажет в обеспечении иска, признав, что представленные заинтересованным лицом документы не подтверждают наличие оснований, указанных в ч. 2 ст. 90 АПК РФ: не доказана угроза того, что непринятие таких мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, либо в принятии таких мер не усматривается цель предотвращения значительного ущерба заявителю (ч. 3 ст. 93 АПК РФ) <*>.
--------------------------------
<*> См., например, п. 1 - 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 7 июля 2004 г. N 78 "Обзор практики применения арбитражными судами предварительных обеспечительных мер" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 8.
Действующим АПК РФ допускаются одновременное принятие нескольких обеспечительных мер (ч. 1 ст. 91 АПК РФ) и последующая замена одной обеспечительной меры на другую (ст. 95 АПК РФ). При этом перечень обеспечительных мер, установленный в ч. 1 ст. 91 АПК РФ, не является исчерпывающим (арбитражный суд вправе применять и иные разновидности обеспечительных мер), включая в себя наиболее известные обеспечительные меры, такие как:
- наложение ареста на денежные средства или иное имущество, принадлежащее ответчику и находящееся у него или других лиц;
- запрещение ответчику и другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора;
- возложение на ответчика обязанности совершить определенные действия в целях предотвращения порчи, ухудшения состояния спорного имущества;
- передача спорного имущества на хранение истцу или другому лицу;
- приостановление взыскания по оспариваемому истцом исполнительному или иному документу, взыскание по которому производится в бесспорном (безакцептном) порядке;
- приостановление процедуры реализации имущества в случае предъявления иска об освобождении его от ареста.
Вопрос определения компетентного суда в отношении применения обеспечительных мер следует рассмотреть более подробно.
Вначале остановимся на компетенции государственных судов.
1. Компетентным арбитражным судом в отношении обеспечения иска, т.е. арбитражным судом, обладающим компетенцией на принятие мер по обеспечению иска, предъявленного в арбитражный суд, в силу ч. 1 ст. 92, ч. 1 ст. 93 АПК РФ является арбитражный суд, который фактически рассматривает дело (относительно определения компетентного арбитражного суда см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы). Следовательно, если дело рассматривается арбитражным судом первой инстанции, компетентным на принятие мер по обеспечению иска судом является арбитражный суд первой инстанции, если пересматривается арбитражным судом апелляционной инстанции - компетентным на принятие мер по обеспечению иска является арбитражный апелляционный суд, и т.д.
2. Компетенцией по принятию предварительных мер (мер по обеспечению будущего иска, подлежащего предъявлению в арбитражный СУД) в соответствии с ч. 3 ст. 99 АПК РФ обладает арбитражный суд субъекта РФ (арбитражный суд первой инстанции). Ходатайство о принятии предварительных мер заявитель может направить в арбитражный суд субъекта РФ, находящийся:
- по месту нахождения заявителя;
- по месту нахождения денежных средств, в отношении которых заявитель ходатайствует о принятии обеспечительных мер;
- по месту нахождения иного имущества, в отношении которого заявитель ходатайствует о принятии обеспечительных мер;
- по месту нарушения прав заявителя.
Немаловажно, что в силу п. 7 ст. 99 АПК РФ последующее за таким ходатайством исковое заявление может быть подано в тот арбитражный суд, который вынес определение о принятии предварительных обеспечительных мер, или в иной арбитражный суд. Таким образом, заявитель не только обладает правом определения территориальной подсудности ходатайства о принятии предварительных обеспечительных мер (альтернативная территориальная подсудность), но, в случае удовлетворения ходатайства о принятии предварительных мер, - и правом изменить территориальную подсудность дела (о территориальной подсудности см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы).
Вместе с тем компетенция арбитражного суда в отношении принятия обеспечительных мер по конкретному ходатайству может быть ограничена самим арбитражным судом в том случае, если большая эффективность предварительных обеспечительных мер предполагается от применения таких мер иным арбитражным судом субъекта РФ. В частности, арбитражный суд, находящийся по месту нахождения заявителя, может отказать ему в удовлетворении ходатайства о принятии предварительных обеспечительных мер в том случае, если заявитель ходатайствует о применении обеспечительной меры по месту нарушения прав заявителя, которую эффективнее реализовать в арбитражном суде по месту нарушения прав заявителя <*>.
--------------------------------
<*> См., например, п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 7 июля 2004 г. N 78 "Обзор практики применения арбитражными судами предварительных обеспечительных мер" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 8.
3. Компетенцией на принятие мер по обеспечению исполнения решения арбитражного суда обладает арбитражный суд, вынесший соответствующий судебный акт по существу дела. Таким образом, на основании ст. 100 АПК РФ, если решение по существу дела вынесено арбитражным судом первой инстанции, компетенцией на принятие таких мер обладает этот суд, если арбитражным судом апелляционной инстанции - этот же апелляционный арбитражный суд, и т.д.
Переходя к проблеме установления компетентного суда, обладающего полномочиями на принятие обеспечительных мер в отношении исков, предъявленных в третейский суд (арбитраж), необходимо отметить следующее.
Вопрос обеспечения иска, предъявленного в третейский суд (арбитраж), требует самостоятельного рассмотрения в силу того, что третейский суд (арбитраж), не являющийся государственным судом, не обладает аппаратом для принудительного исполнения принимаемых им актов (не обладает полномочиями на осуществление принуждения). Вследствие этого распоряжения третейского суда (арбитража) о принятии какой-либо стороной спора обеспечительных мер могут быть исполнены сторонами только добровольно (полномочия третейского суда (арбитража) распорядиться о принятии обеспечительных мер установлены в ст. 17 Закона о международном арбитраже, п. 1 ст. 25 Закона о третейских судах).
Учитывая отсутствие механизмов принудительного исполнения таких распоряжений, положения ст. 17 Закона о международном арбитраже и п. 1 ст. 25 Закона о третейских судах, предусматривают возможность заинтересованного лица обратиться с ходатайством о применении обеспечительных мер в третейский суд (арбитраж), которым будет вынесен акт о применении обеспечительных мер. Этот акт третейского суда (арбитража) приравнивается к промежуточному решению, а для его принудительного исполнения заявителю следует непременно обратиться в государственный суд. Такие правила принятия обеспечительных мер, безусловно, неудобны и удлиняют процедуру третейского разбирательства, в силу чего сторонам третейского разбирательства предоставлено право иным образом решить вопрос обеспечения их имущественных интересов - путем обращения с ходатайством о применении обеспечительных мер непосредственно в государственный суд, минуя суд третейский.
Положения, устанавливающие для сторон третейского разбирательства (включая потенциальные стороны третейского разбирательства) возможность обратиться непосредственно в государственный суд с ходатайством о принятии обеспечительных мер, закреплены в ч. 3, 4 ст. 90 АПК РФ. Упомянутые нормы предусматривают, что заявления сторон третейского разбирательства о применении обеспечительных мер рассматриваются и разрешаются арбитражным судом по общим правилам применения арбитражным судом обеспечительных мер. Таким образом, арбитражный суд, не принимая к рассмотрению по существу коммерческий спор, уже переданный на рассмотрение третейского суда (арбитража) или подготавливаемый к передаче на рассмотрение третейского суда (арбитража), полномочен рассмотреть юридическое дело о принятии обеспечительных мер по этому коммерческому спору. В отличие от обеспечительных мер, принимаемых в рамках искового производства в арбитражном суде или в обеспечение будущего иска в арбитражный суд, юридическое дело о принятии обеспечительных мер по спору, переданному на разрешение третейского суда (арбитража), является самостоятельным и обладает определенной спецификой.
Во-первых, требовать применения обеспечительных мер в арбитражном суде сторона третейского разбирательства вправе в том случае, если рассматриваемый спор в качестве альтернативной подведомственности предусматривает подведомственность его арбитражному суду (об альтернативной подведомственности см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы). Учитывая, что коммерческие споры в качестве альтернативной подведомственности предусматривают подведомственность арбитражному суду, в отношении коммерческих споров это правило будет соблюдено.
Во-вторых, учитывая, что родовая подсудность коммерческих споров всегда относит их к компетенции арбитражных судов субъектов РФ, ходатайства о применении обеспечительных мер могут подаваться сторонами третейского разбирательства только в арбитражные суды субъектов РФ - арбитражные суды первой инстанции (но не в арбитражные апелляционные суды, арбитражные кассационные суды или ВАС РФ). С учетом правил, установленных ч. 3 ст. 90 АПК РФ, ходатайство стороны третейского разбирательства подается по ее выбору в арбитражный суд субъекта РФ:
- по месту нахождения третейского суда;
- по месту жительства должника;
- по месту нахождения имущества должника.
Надо отметить, что у заинтересованных лиц не имеется препятствий в обжаловании отказа арбитражного суда в принятии обеспечительных мер либо принятия обеспечительных мер арбитражным судом. То есть заявитель, ходатайство которого не было удовлетворено, бесспорно, вправе в апелляционном, кассационном и т.п. порядке обжаловать определение арбитражного суда об отказе в применении обеспечительных мер по коммерческому спору. Аналогичным правом обжаловать определение арбитражного суда о применении обеспечительных мер обладает другая сторона, не заинтересованная в применении обеспечительных мер по коммерческому спору, рассматриваемому в третейском суде (арбитраже).
В-третьих, для того, чтобы арбитражный суд сделал вывод о целесообразности принятия обеспечительных мер, помимо прочего необходимо, чтобы разрешение коммерческого спора было правомерно передано сторонами на рассмотрение третейского суда. Иными словами, арбитражный суд будет не только оценивать наличие оснований для применения обеспечительных мер, но и проверять полномочия третейского суда (о полномочиях третейского суда см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы), правильность формирования состава третейского суда и соблюдение процедуры возбуждения третейского разбирательства. Именно для этой цели АПК РФ предусматривает обязанность стороны третейского разбирательства приложить к ходатайству о принятии обеспечительных мер копию искового заявления, принятого к рассмотрению третейским судом (заверенную председателем этого третейского суда или удостоверенную нотариально), и копию арбитражного соглашения, заверенную надлежащим образом (ч. 5 ст. 92 АПК РФ).
С учетом вышесказанного арбитражный суд, обладающий компетенцией на принятие обеспечительных мер по коммерческому спору, переданному на разрешение третейского суда (либо до его передачи на разрешение третейского суда), определяется следующим образом:
1. Компетентным арбитражным судом в отношении обеспечения иска, переданного на разрешение третейского суда, т.е. арбитражным судом, обладающим компетенцией на принятие мер по обеспечению иска, предъявленного в третейский суд, является арбитражный суд субъекта РФ (суд первой инстанции):
- по месту нахождения третейского суда;
- по месту жительства должника;
- по месту нахождения имущества должника.
2. Компетенцией по принятию предварительных мер (мер по обеспечению будущего иска, подлежащего предъявлению в третейский суд) в соответствии с ч. 3 ст. 92 АПК РФ обладает арбитражный суд субъекта РФ (арбитражный суд первой инстанции). Ходатайство о принятии предварительных мер заявитель может направить в арбитражный суд субъекта РФ:
- по месту нахождения третейского суда;
- по месту жительства должника;
- по месту нахождения имущества должника.
3. Компетенцией на принятие мер по обеспечению исполнения решения третейского суда (арбитража) обладает арбитражный суд субъекта РФ:
- по месту нахождения третейского суда;
- по месту жительства должника;
- по месту нахождения имущества должника.
Вместе с тем при обращении в арбитражный суд с ходатайством о принятии мер по обеспечению исполнения решения третейского суда (арбитража) субъект защиты должен учитывать следующее. В том случае, если решение третейского суда (арбитража) не исполнено добровольно в установленный срок, оно подлежит принудительному исполнению по правилам гл. 30 АПК РФ (подробнее об этом будет сказано в п. 5 § 4 гл. I настоящей работы). Часть 3 ст. 236 АПК РФ предусматривает, что заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда подается по месту нахождения (месту жительства) должника либо, если оно неизвестно, - по месту нахождения имущества должника. С учетом сказанного целесообразнее обращаться в арбитражный суд с ходатайством о принятии мер по обеспечению исполнения решения третейского суда (арбитража) по месту нахождения (месту жительства) должника, а если место нахождения (место жительства) должника неизвестно - по месту нахождения его имущества.
Правила определения арбитражного суда, обладающего компетенцией по применению обеспечительных мер, представлены в схеме 8.
Схема 8. Применение арбитражным судом
обеспечительных мер
┌───────────────────────────────────┐
│ АРБИТРАЖНЫЙ СУД, │
│ обладающий компетенцией │
│ по применению обеспечительных мер │
└───────────────┬───────────────────┘
┌───────────────────────┐ │ ┌─────────────────────────┐
│По коммерческому спору,│ │ │По коммерческому спору, │
│относящемуся │<────┴────>│относящемуся │
│к компетенции │ │к компетенции третейского│
│арбитражного суда │ │суда (арбитража) │
└───────────┬───────────┘ └────────────┬────────────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────────┐ ┌───────────────────────────────┐
│Предварительные │ │Предварительные │
│обеспечительные меры │ │обеспечительные меры │
│применяет арбитражный суд │ │применяет арбитражный суд │
│первой инстанции по месту:│ │первой инстанции по месту: │
│- нахождения заявителя; │ │- нахождения третейского суда; │
│- нахождения денежных │ │- жительства должника; │
│средств (или иного │ │- нахождения имущества должника│
│имущества), в отношении │ │ │
│которых заявитель │ └──────────────────┬────────────┘
│ходатайствует о принятии │ │
│обеспечительных мер; │ \ /
│- нарушения прав заявителя│ ┌───────────────────────────────┐
└───────────┬──────────────┘ │Меры по обеспечению иска │
│ │применяет арбитражный суд │
\ / │первой инстанции по месту: │
┌──────────────────────────┐ │- нахождения третейского суда; │
│Меры по обеспечению иска │ │- жительства должника; │
│применяет арбитражный суд,│ │- нахождения имущества должника│
│который фактически │ └──────────────────┬────────────┘
│рассматривает дело │ │
└────────────┬─────────────┘ \ /
│ ┌───────────────────────────────┐
\ / │Меры по обеспечению исполнения │
┌──────────────────────────┐ │решения третейского суда │
│Меры по обеспечению │ │(арбитража) применяет │
│исполнения решения │ │арбитражный суд первой │
│применяет арбитражный суд,│ │инстанции по месту: │
│вынесший соответствующий │ │- нахождения третейского суда; │
│судебный акт │ │- жительства должника; │
│по существу дела │ │- нахождения имущества должника│
└──────────────────────────┘ └───────────────────────────────┘
Учитывая, что обеспечительные меры являются срочными, ходатайство об их применении подлежит рассмотрению арбитражным судом не позднее следующего дня после его поступления в суд без извещения сторон (ч. 1 ст. 93 АПК РФ). В случае удовлетворения этого ходатайства арбитражный суд выносит определение об обеспечении иска, которое приводится в исполнение немедленно в порядке, установленном для исполнения судебных актов арбитражного суда; на основании определения об обеспечении иска выдается исполнительный лист (ч. 1 ст. 96 АПК РФ).
В гл. 8 АПК РФ, определяющей правила применения обеспечительных мер, законодателем впервые введен термин "встречное обеспечение".
В отличие от обеспечительных мер - действий, предпринимаемых арбитражным судом в целях создания условий для надлежащего исполнения судебных решений, - встречное обеспечение является действиями участвующих в деле лиц. Кроме того, в отличие от обеспечительных мер, направленных, по сути, на защиту прав и законных интересов истца, требование о встречном обеспечении, по общему правилу, направлено на защиту прав и законных интересов ответчика, что вытекает из смысла п. 1 ст. 94 АПК РФ.
Вместе с тем АПК РФ, закрепляя порядок предоставления встречного обеспечения, в п. 2 ст. 94 предусматривает применение встречного обеспечения как истцом, так и ответчиком. В этой связи возникает проблема определения содержания встречного обеспечения.
Итак, действующий АПК РФ предусматривает, что при принятии заявления о применении обеспечительных мер арбитражный суд по ходатайству ответчика может потребовать от лица, обратившегося с этим заявлением, либо по собственной инициативе предложить лицу, обратившемуся с этим заявлением, предоставить обеспечение возмещения возможных для ответчика убытков, т.е. встречное обеспечение (ч. 1 ст. 94 АПК). Для целей разграничения различных видов встречного обеспечения можно обозначить такое встречное обеспечение, как первичное встречное обеспечение (это действие лица, ходатайствующего о применении обеспечительных мер, которое направлено на обеспечение возмещения возможных для ответчика убытков). Наглядным примером первичного встречного обеспечения выступит внесение истцом денежных средств на депозитный счет арбитражного суда в обеспечение возмещения возможных для ответчика убытков (по причине наложения ареста на денежные средства ответчика на счете в банке).
Учитывая, что обеспечительные меры ограничивают деятельность (действия) ответчика и могут повлечь для него неблагоприятные имущественные последствия, АПК РФ закрепляет правило, согласно которому ответчик может представить встречное обеспечение взамен обеспечительных мер по иску о взыскании денежной суммы путем предоставления встречного обеспечения в размере требований истца (ч. 2 ст. 94 АПК РФ). Такое встречное обеспечение можно обозначить как вторичное встречное обеспечение (это действие ответчика, осуществляемое с целью не допустить применения обеспечительных мер и уберечься тем самым от возможных для него убытков). Так, с целью не допустить наложения ареста на денежные средства, находящиеся на счете в банке, ответчик в вышеуказанном примере может в свою очередь предоставить вторичное встречное обеспечение путем внесения денежных средств на депозитный счет арбитражного суда.
Сходство между первичным и вторичным встречным обеспечением заключается в том, что в любом случае оно предоставляется с целью свести к минимуму возможность возникновения убытков у ответчика. Но между ними имеются и существенные различия.
Во-первых, внесение первичного встречного обеспечения направлено на создание условий для обеспечения иска арбитражным судом, внесение вторичного встречного обеспечения - на создание условий для отказа арбитражным судом в обеспечении иска. Так, если при подаче ходатайства об обеспечении иска заявитель предоставил первичное встречное обеспечение, а затем ответчик предоставил вторичное встречное обеспечение, то суд, руководствуясь правилами ч. 7 ст. 94 АПК РФ, должен отказать в обеспечении иска либо отменить обеспечение иска.
Во-вторых, первичное встречное обеспечение осуществляется путем внесения на депозитный счет арбитражного суда денежных средств в размере, предложенном судом (либо предоставления банковской гарантии, поручительства или иного финансового обеспечения на ту же сумму). Размер суммы первичного встречного обеспечения должен быть в пределах суммы исковых требований, но не менее половины размера суммы иска (ч. 1 ст. 94 АПК РФ). Вторичное встречное обеспечение может быть осуществлено путем внесения на депозитный счет арбитражного суда денежных средств в размере требований истца либо путем предоставления банковской гарантии, поручительства или иного финансового обеспечения на ту же сумму. Размер суммы вторичного обеспечения иска равен размеру требований истца в полном объеме (ч. 3 ст. 96 АПК РФ).
Предполагается, что встречающееся в литературе обозначение первичного встречного обеспечения как "встречное обеспечение, предоставляемое истцом ответчику", а вторичного встречного обеспечения как "встречное обеспечение, предоставляемое ответчиком истцу" не являются правильными по той причине, что встречное обеспечение не имеет задачей предоставление одним лицом другому какого-либо имущества (денежных средств). Встречное предоставление, самой простой формой которого является внесение денежных средств на депозитный счет арбитражного суда, в любом из названных случаев представляет собой способ предотвращения имущественных потерь у ответчика на тот случай, если в удовлетворении иска будет отказано.
В том случае, если применение обеспечительных мер не сопровождалось встречным обеспечением, в случае отказа в иске ответчику могут быть причинены убытки. Например, если к коммерческой организации, осуществляющей строительные работы, были применены меры по обеспечению иска в виде запрета продолжения строительных работ на определенном объекте на определенное время, то после отклонения этого иска и отмены указанной обеспечительной меры названная организация, бесспорно, ощутит негативные последствия применения к ней обеспечительных мер.
С учетом изложенного некоторое внимание следует уделить вопросам возмещения убытков, возникающих в связи с применением обеспечительных мер.
Статья 98 АПК РФ предусматривает право лиц, которым причинены убытки обеспечением иска, после вступления в законную силу решения суда, которым в иске отказано, требовать от лица, заявлявшего ходатайство о применении обеспечительных мер, возмещения убытков, причиненных ему вследствие применения таких мер. В силу ч. 10 ст. 99 АПК РФ лица, которым были причинены убытки вследствие принятия предварительных обеспечительных мер, обладают аналогичным правом при условии, что заявителем в установленный судом срок не было подано исковое заявление по требованию, в связи с которым арбитражным судом были приняты предварительные обеспечительные меры, или вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда в иске отказано.
За неисполнение определения об обеспечении иска лицом, на которое судом возложены обязанности по исполнению обеспечительных мер, это лицо может быть подвергнуто судебному штрафу (ч. 2 ст. 96 АПК РФ). Однако норма о допустимости взыскания в этом случае в пользу истца возможных убытков не предусматривается действующим АПК РФ (в отличие от ранее действовавшего арбитражного процессуального законодательства).
Действующий АПК РФ помимо обеспечительных мер предусматривает также и меры по обеспечению доказательств (ст. 72). Меры по обеспечению доказательств рассматривают как действия суда, направленные на фиксацию сведений о фактических обстоятельствах в тех случаях, когда участвующие в деле лица имеют основания опасаться, что представление в суд необходимых доказательств станет для них невозможным или затруднительным. Иными словами, обеспечение доказательств есть мера, надобность в применении которой возникает в том случае, если источники сведений о фактах могут быть уничтожены, исчезнут, изменят свои свойства либо использование этих источников станет невозможным или затруднительным. К сожалению, потенциальные возможности института обеспечения доказательств используются на практике гораздо реже, чем они того заслуживают.
Обеспечение иска и обеспечение доказательств - это два специальных, отличающихся друг от друга института арбитражного процессуального права. Во-первых, их отличие в том, что обеспечительные меры принимаются, если их непринятие может сделать затруднительным или невозможным исполнение судебного акта, а также в целях предотвращения причинения значительного ущерба заявителю (ч. 2 ст. 90 АПК РФ), а обеспечение доказательств допускается в случае опасения, что представление необходимых доказательств станет впоследствии невозможным или затруднительным (ч. 1 ст. 72 АПК РФ). Во-вторых, различны конкретные цели этих институтов: если целью обеспечения иска является гарантия исполнения судебного акта, то цель обеспечения доказательств - лишь фиксирование в судебном порядке определенных явлений и фактов, которые впоследствии могут быть использованы стороной для доказывания ее прав.
Вместе с тем между обеспечением иска и обеспечением доказательств можно обнаружить некоторое сходство, которое определяется их общей целью - гарантированием прав и законных интересов участвующих в деле лиц. В силу этого действующий АПК РФ предусматривает правило, согласно которому обеспечение доказательств производится арбитражным судом по правилам, установленным АПК РФ для обеспечения иска (ч. 3 ст. 72 АПК РФ), а в отношении обеспечения доказательств до предъявления иска - по правилам, установленным АПК РФ для предварительных обеспечительных мер (ч. 4 ст. 72 АПК РФ). Вероятно, этим можно объяснить включение в обзор практики применения предварительных обеспечительных мер примеров, касающихся применения мер по обеспечению доказательств <*>.
--------------------------------
<*> Пункты 17 - 20 информационного письма Президиума ВАС РФ от 7 июля 2004 г. N 78 "Обзор практики применения арбитражными судами предварительных обеспечительных мер" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 8.
4. Решение суда, оканчивающее дело
"Закон не действует механически, - пишет И.А. Покровский, - для своего осуществления в жизни он нуждается в живом посреднике, который применит его к конкретным случаям. Таким посредником является суд" <*>.
--------------------------------
<*> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 90.
Осуществляя правоприменительную деятельность, где принятию итогового решения предшествует проверка фактических обстоятельств дела, определение их юридических последствий, фиксация этого в специальном акте-документе, допускающем в установленных законом случаях принудительное его исполнение, суд поступательно совершает различного рода процессуальные действия. В частности, судья определяет предмет доказывания (выясняет круг юридических фактов, обосновывающих исковые требования и возражения ответчика), исследует доказательства по делу (знакомится с письменными доказательствам, осматривает вещественные доказательства, заслушивает объяснения участвующих в деле лиц, показания свидетелей, заключения экспертов и т.д.), оценивает доказательства и доводы, приведенные участвующими в деле лицами и т.д.
В процессе рассмотрения коммерческого спора по мере возникновения различных текущих вопросов (требующих рассмотрения в силу заявленных сторонами ходатайств) суд выносит решение по каждому из них. Например, принимает решение об удовлетворении заявления об увеличении исковых требований или ходатайства о вызове свидетеля либо выносит решение об отказе в принятии обеспечительных мер или проведении экспертизы и т.п. Решения суда по текущим вопросам оформляются специальным правоприменительным актом-документом - определением. Определение представляет собой судебный акт, который выносится во всех случаях, когда дело не разрешается по существу.
Процесс рассмотрения коммерческого спора завершается подведением судом итога всему судебному разбирательству и принятием решения по существу этого спора. Принимая итоговое решение, суд дает сторонам ответ по существу предъявленных истцом требований. Такое итоговое решение суда, оканчивающее дело разрешением по существу, имеет форму иного правоприменительного акта-документа - решения. Решение представляет собой судебный акт, который оформляет окончательный ответ по существу предъявленных исковых требований.
В некоторых случаях суд при разбирательстве коммерческого спора может прийти к выводу о том, что по объективным причинам он не может дать ответ по существу предъявленных истцом требований. Например, в случае выявления обстоятельства, согласно которому дело не может быть рассмотрено этим судом по причине отсутствия у него компетенции на разрешение такого рода дел (п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ, ст. 38 Закона о третейских судах). В этом случае суд оканчивает дело, не дав ответа по существу предъявленных истцом требований. Это решение суда о завершении судебного процесса по делу, являясь итоговым, фиксируется в форме такого правоприменительного акта-документа, как определение, поскольку дело в этом случае не разрешается по существу.
И разрешая текущие вопросы, возникающие в процессе рассмотрения коммерческого спора по воле участвующих в деле лиц, и подводя итог всему судебному разбирательству, суд на основании норм материального и процессуального права совершает процессуальные действия - выносит решения по текущим вопросам или итоговые решения. При этом он не только обладает правом выносить решения (по текущим вопросам и итоговые), более того, суд обязан выносить решения, причем с соблюдением специально установленного порядка судопроизводства.
Вынесенные судом акты-документы оформляют процессуальные действия суда и имеют процессуальное значение - подтверждают, что судом были совершены все процессуальные действия, необходимые для разрешения текущего вопроса или подведения итога всему разбирательству. Кроме того, итоговое решение суда по существу спора (решения), а в некоторых случаях иные судебные решения по текущим вопросам (например, определение арбитражного суда о применении обеспечительных мер или наложении штрафа за неисполнение такого определения государственным судом), безусловно, имеют материально-правовое значение для сторон судебного разбирательства.
Резюмируя вышесказанное, можно утверждать, что термин "решение" употребляется одновременно в трех смысловых значениях, этот термин используется в смысле:
- действия суда, завершающего рассмотрение текущего вопроса или рассмотрение дела в целом (итоговое решение);
- результата правоприменительной деятельности по делу в целом, подразумевающего ответ суда по существу дела (то есть предписание суда, адресованное сторонам дела);
- акта-документа, фиксирующего результат правоприменительной деятельности в случае разрешения дела по существу.
Обозначение в законодательстве единым термином и действия, представляющего результат всей правоприменительной деятельности (или ее части - при решении текущего вопроса), и акта-документа, оформляющего этот результат, несет в себе некоторый негативный потенциал, создает известные проблемы в четком понимании их правовой природы и применении на практике отдельных законоположений. Четкое разграничение указанных понятий позволило бы, к примеру, поставить точку в дискуссии о правомерности признания судебного решения юридическим фактом материального права, а также решить некоторые практические вопросы, как, например, вопрос допустимости изложения содержания мирового соглашения (утверждается решением по текущим вопросам) в резолютивной части определения о прекращении производства по делу (оформляет итоговое решение суда).
Задачей настоящего параграфа является рассмотрение характеристик и особенностей решений суда, которыми завершается дело в целом (итоговых решений).
Вначале следует остановиться на тех случаях окончания дела, когда суд не выносит решения по существу. Учитывая, что завершение судебного процесса в этих случаях оформляется определением, а не решением, в теории процессуального права эти случаи объединены единым понятием "окончание дела без вынесения решения". Окончание дела без вынесения решения допускается в двух формах: прекращение производства по делу и оставление заявления без рассмотрения, которые различаются как по основаниям, так и по процессуальным последствиям.
Прекращение производства по делу представляет собой форму окончания дела, которая допустима в том случае, если объективные обстоятельства полностью исключают возможность разрешения этого дела в данном суде. Например, производство по коммерческому спору может быть прекращено по причине отсутствия у данного суда компетенции, либо в случае ликвидации коммерческой организации, выступающей стороной в деле, или смерти гражданина-предпринимателя, являющегося стороной в деле, либо в случае отказа истца от предъявленного иска и т.д. Основания прекращения производства по делу содержатся в ст. 150 АПК РФ, ст. 38 Закона о третейских судах. Последствием прекращения производства по делу является то, что повторное обращение в тот же суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается.
Оставление заявления без рассмотрения представляет собой такую форму окончания дела, которая вызвана процессуальными нарушениями, допущенными истцом при обращении с исковым заявлением, в силу чего разрешение спора по существу оказывается невозможным или нецелесообразным. Примером может служить обращение истца в арбитражный суд при условии наличия в производстве третейского суда дела по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям (п. 1 ст. 148 АПК РФ), либо несоблюдение истцом претензионного или иного досудебного порядка урегулирования спора с ответчиком, если такой порядок предусмотрен федеральным законом или соглашением сторон (п. 2 ст. 148 АПК РФ), либо подача искового заявления, которое не подписано истцом или подписано лицом, не имеющим права подписывать его, либо лицом, должностное положение которого не указано (п. 7 ст. 148 АПК РФ). Здесь надо отметить, что оставление заявления без рассмотрения - форма окончания дела без вынесения решения, известная арбитражному процессуальному законодательству, - не предусматривается ни Законом о международном арбитраже, ни Законом о третейских судах, но может определяться регламентом третейского суда (арбитража). Оставление искового заявления без рассмотрения не лишает истца права вновь обратиться с заявлением в общем порядке (в тот же суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям), но только после устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без рассмотрения.
Переходя к рассмотрению решений по существу дела, нельзя не отметить, что решения арбитражного суда имеют некоторые отличия от решений третейских судов. На этих отличиях хотелось бы остановиться подробнее.
Порядок принятия решений (завершающих действий суда) в арбитражном и третейском суде не имеет принципиальных отличий. Так, ст. 166 АПК РФ предусматривает, что после исследования доказательств по делу и судебных прений председательствующий в судебном заседании объявляет рассмотрение дела оконченным, и арбитражный суд удаляется для принятия решения. Согласно ч. 3 ст. 167 АПК РФ решение принимается судьями в условиях, обеспечивающих тайну совещания судей. Часть 1 ст. 176 АПК РФ предусматривает обязанность суда объявить решение (результат правоприменительной деятельности) после его принятия в том судебном заседании, в котором закончено рассмотрение дела по существу, тогда как изготовление решения в полном объеме в виде акта-документа может быть отложено на срок, не превышающий пяти дней. При этом дата изготовления решения в полном объеме считается датой принятия решения (ч. 2 ст. 176 АПК РФ).
Принятию решения в третейском суде (арбитраже) также предшествует деятельность по рассмотрению спора: оценке доказательств и изучению доводов, пояснений сторон (письменных и устных). После окончания рассмотрения дела третейский суд (арбитраж) приступает к принятию решения. Согласно ст. 29 Закона о международном арбитраже, ч. 1 ст. 32 Закона о третейских судах решение третейского суда должно быть вынесено большинством голосов третейских судей (в отношении международного коммерческого арбитража - в том случае, если стороны не договорились об ином). Решение (результат правоприменительной деятельности), по общему правилу, объявляется в заседании третейского суда, а мотивированное решение (акт-документ) направляется сторонам в срок, не превышающий 15 дней со дня объявления итогового решения (ч. 2 ст. 32 Закона о третейских судах). Следует отметить, что регламентами некоторых третейских судов (арбитражей) допускается возможность суда вовсе не объявлять решение (результат правоприменительной деятельности) в заседании после окончания рассмотрения спора, а направлять решение (акт-документ) сторонам в течение установленного регламентом срока.
Оформляющий результат правоприменительной деятельности акт-документ третейского суда (арбитража), как и акт-документ арбитражного суда, излагается в письменном виде (т.е. он может быть написан от руки или выполнен с помощью технических средств), в форме решения или определения (для международных коммерческих арбитражей - в форме решения или постановления согласно п. 1 ст. 32 Закона о международном арбитраже).
Действующим законодательством установлены различные требования к содержанию актов-документов, изготавливаемых арбитражным судом, и актов-документов, изготавливаемых третейским судом (арбитражем).
Судебные акты государственных судов вообще и, в частности, судебные акты арбитражного суда (акты-документы) рассматривают в качестве наиболее совершенных правоприменительных актов. Так, акт-документ арбитражного суда обладает специфическими признаками: он принимается именем Российской Федерации (ч. 1 ст. 167 АПК РФ); изготавливается в одном экземпляре, который приобщается к делу (ч. 5 ст. 169 АПК РФ); в законе детально перечислен круг его обязательных реквизитов и сведений, составляющих его содержание (ст. 170 - 175 АПК РФ) <*>; при коллегиальном рассмотрении дела предусмотрено обязательное подписание акта-документа всеми судьями, участвовавшими в принятии решения, включая судью, имеющего особое мнение (ч. 3 ст. 169 АПК РФ); решение арбитражного суда первой инстанции вступает в законную силу по истечении месячного срока со дня его принятия, если не подана апелляционная жалоба (ч. 1 ст. 180 АПК РФ). Кроме того, закон предусматривает жесткие требования к содержанию акта-документа арбитражного суда, который должен состоять из четырех частей - вводной, описательной, мотивировочной и резолютивной, имеющих специальное назначение (ст. 170 АПК РФ).
--------------------------------
<*> АПК РФ предусматривает дополнительные требования к судебным актам, которые выносятся по отдельным категориям дел: в частности, в резолютивной части решения о взыскании денежных средств арбитражный суд должен указать общий размер подлежащих взысканию денежных сумм с раздельным определением основной задолженности, убытков, неустойки (штрафа, пеней) и процентов, а при присуждении имущества - наименование имущества, подлежащего передаче истцу, его стоимость и место нахождения (ст. 171 АПК РФ); в резолютивной части решения о заключении или изменении договора указывается вывод арбитражного суда по каждому спорному условию договора, а в решении о понуждении заключить договор - условия, на которых стороны обязаны заключить договор (ст. 173 АПК РФ), и т.д.
В вводной части указываются: наименование арбитражного суда; состав суда; фамилия лица, которое вело протокол судебного заседания; номер дела, дата и место принятия решения; предмет спора; наименование лиц, участвующих в деле, фамилии лиц, присутствовавших в судебном заседании, с указанием их полномочий (если был предъявлен встречный иск, это отмечается во вводной части одновременно с указанием на основной иск). В описательной части излагаются предъявленные требования и заявленные возражения, объяснения, заявления и ходатайства лиц, участвующих в деле, причем они излагаются в этой части в том виде, как их описывали арбитражному суду участвующие в деле лица (если был предъявлен встречный иск, требования ответчика излагаются в этой части). В том случае, если истцом были изменены основание или предмет иска, увеличен или уменьшен размер исковых требований либо ответчиком был признан иск полностью или в части, об этом также должно быть указано в описательной части судебного акта. В мотивировочной части содержатся: 1) фактическое основание решения - как оно представляется суду в результате исследования и оценки имеющихся доказательств; 2) оценка доказательств - указание на доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле; 3) правовое обоснование решения - указание на законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле, а также толкование норм права, которыми арбитражный суд руководствовался при принятии решения, применительно к установленным по делу обстоятельствам <*>. В резолютивной части содержатся выводы об удовлетворении или отказе в удовлетворении полностью или в части каждого из предъявленных требований, указание на распределение между сторонами судебных расходов, срок и порядок обжалования решения.
--------------------------------
<*> Действующий АПК РФ содержит правило, закрепляющее право арбитражного суда прямо ссылаться в мотивировочной части судебного акта на постановления Пленума ВАС РФ по вопросам судебной практики (ч. 4 ст. 170 АПК РФ).
Требования к содержанию решения международного коммерческого арбитража законодатель очень кратко сформулировал в ст. 31 Закона о международном арбитраже; требования к содержанию решений "внутреннего" третейского суда установлены ст. 33 Закона о третейских судах гораздо более подробно. В частности, в отличие от решения арбитражного суда, изготавливаемого в одном экземпляре, ч. 3 ст. 33 Закона о третейских судах предусматривает направление (вручение) экземпляра решения третейского суда каждой стороне. В соответствии с п. 4 ст. 32 Закона о третейских судах решение третейского суда считается принятым в месте третейского разбирательства и в день, когда оно подписано третейскими судьями. При коллегиальном разбирательства спора решение может быть подписано большинством третейских судей, входящих в состав третейского суда, при условии указания уважительной причины отсутствия подписей других третейских судей (п. 1 ст. 33 Закона о третейских судах). В силу п. 1, 3 ст. 31 Закона о международном арбитраже решение арбитража считается принятым в месте арбитража и после подписания его арбитрами; для решения арбитража достаточно подписей большинства арбитров при условии указания причины отсутствия подписей других. Момент вступления в силу решений третейских судов (арбитражей) не определяется законодательством, что, бесспорно, создает определенные трудности при их исполнении (особенно при принудительном исполнении).
Законодатель, закрепляя в п. 2 ч. 1 ст. 32 Закона о третейских судах обязательные реквизиты решения "внутреннего" третейского суда, выделяет в качестве самостоятельной лишь резолютивную часть третейского решения, не определяя прочие части решения. В принципе, решение третейского суда можно рассматривать как содержащее вводную часть, включающую дату принятия решения и место третейского разбирательства, состав суда и порядок его формирования, наименование и место нахождения участвующих в деле юридических лиц и (или) фамилии, имена, отчества, даты и места рождения, места жительства и места работы граждан-предпринимателей; юрисдикционную часть, в которой указывается арбитражное соглашение, в силу которого третейский суд счел себя компетентным рассмотреть спор, а также отсутствие отводов судьям, а если они были заявлены, - то результат рассмотрения этого вопроса; описательную часть, описывающую требования истца и возражения ответчика, ходатайства сторон; мотивировочную часть, включающую обстоятельства дела, установленные третейским судом, на которых основаны выводы этого суда об обстоятельствах дела, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения; резолютивную часть, содержащую выводы об удовлетворении или отказе в удовлетворении иска (полностью или в части), а также сумму расходов, понесенных в связи с рассмотрением спора в третейском суде и распределение этих расходов между сторонами, а при необходимости - срок и порядок исполнения принятого решения.
Практика свидетельствует о том, что решения арбитражных судов и третейских судов (арбитражей) не являются безупречными, - имеют место неполнота принимаемых решений, неясность резолютивной части решения, описки, опечатки и арифметические ошибки в решениях, вследствие чего действующее законодательство допускает вынесение дополнительного решения тем же судом (ст. 178 АПК РФ, ст. 33 Закона о международном арбитраже, ст. 34 Закона о третейских судах), наделяет суды правом разъяснить вынесенное решения в случае его неясности и исправить описки, опечатки, орфографические ошибки (ст. 179 АПК РФ, ст. 33 Закона о международном арбитраже, ст. 35-36 Закона о третейских судах).
Далее хотелось бы остановиться на существенных отличиях решений арбитражных судов от решений третейских судов, которые обусловлены их различной правовой природой.
Решения арбитражного суда первой инстанции как государственного суда:
- являются общеобязательными, что означает подчинение всех субъектов выводу арбитражного суда, содержащемуся в резолютивной части решения (ст. 16 АПК РФ);
- подлежат принудительному исполнению на основании выдаваемого арбитражным судом исполнительного листа (ч. 2 ст. 318 АПК РФ);
- могут обжаловаться в вышестоящую инстанцию - апелляционную, кассационную, надзорную (ст. 257, 273, 292 АПК РФ; при этом обжалование решения в апелляционном порядке, как было сказано выше, отодвигает вступление этого решения в силу до момента принятия постановления арбитражным судом апелляционной инстанции);
- создают преюдицию: выводы арбитражного суда в отношении конкретных фактов, которые закрепляются в мотивировочной части решения, не подлежат повторному судебному установлению при последующем разбирательстве иного спора между теми же лицами (ч. 2 ст. 69 АПК РФ).
Решения третейского суда (арбитража) как негосударственного суда:
- являются обязательными для сторон третейского разбирательства (стороны, заключившие арбитражное соглашение, тем самым принимают на себя обязанность добровольно исполнять решения третейского суда (ст. 31 Закона о третейских судах));
- исполняются добровольно (ст. 44 Закона о третейских судах); при отказе от добровольного исполнения решение арбитража приводится в исполнение в соответствии с законом (см. об этом подробнее в п. 5 § 4 гл. I настоящей работы);
- могут быть оспорены <*> в компетентный государственный суд (ст. 34 Закона о международном арбитраже, ст. 40 Закона о третейских судах). Исключение из общего правила имеет место в тех случаях, когда в арбитражном соглашении стороны предусмотрели, что решение "внутреннего" третейского суда (арбитража) является окончательным (ст. 40 Закона о третейских судах);
--------------------------------
<*> На отличия термина "обжалование решения", означающего обращение в суд вышестоящей инстанции с заявлением о проверке вынесенного по делу решения в апелляционном, кассационном и надзорном порядке (для арбитражных судов), от термина "оспаривание решения третейского суда", предусматривающего обращение в государственный суд не в качестве суда вышестоящей инстанции, а в качестве компетентного суда, управомоченного проверить соблюдение требований, предъявляемых к третейскому разбирательству, при разрешении конкретного дела, указывалось в § 3 гл. I настоящей работы.
- не создают преюдиции.
Таким образом, можно утверждать, что решение арбитражного суда имеет существенные отличия от решения третейского суда, что вкратце представлено схемой 9.
Схема 9. Отличия решения арбитражного суда
от решения третейского суда
┌────────────────────────────┐ ┌────────────────────────────┐
│ РЕШЕНИЕ АРБИТРАЖНОГО СУДА │ │ РЕШЕНИЕ ТРЕТЕЙСКОГО СУДА │
└──────────────┬─────────────┘ └──────────────┬─────────────┘
│ │
\ / \ /
┌────────────────────────────┐ ┌────────────────────────────┐
│является общеобязательным, │ │является обязательным │
│что означает подчинение │ │для сторон третейского │
│всех субъектов выводу │ │разбирательства - стороны, │
│арбитражного суда, │ │заключившие арбитражное │
│содержащемуся │ │соглашение, тем самым │
│в резолютивной части решения│ │принимают на себя │
│(акта-документа) │ │обязанность добровольно │
└──────────────┬─────────────┘ │исполнять решение │
│ │третейского суда │
│ └──────────────┬─────────────┘
│ │
\ / \ /
┌────────────────────────────┐ ┌────────────────────────────┐
│подлежит принудительному │ │исполняется добровольно │
│исполнению на основании │ │а при отсутствии │
│выдаваемого арбитражным │ │добровольного исполнения │
│судом исполнительного листа │ │приводится в исполнение │
└──────────────┬─────────────┘ │в соответствии с действующим│
│ │законодательством │
│ │(см. схему 10) │
│ └──────────────┬─────────────┘
│ │
\ / \ /
┌────────────────────────────┐ ┌────────────────────────────┐
│может быть обжаловано │ │может быть оспорено │
│в вышестоящую инстанцию │ │в компетентный │
│арбитражного суда │ │государственный суд, │
│(апелляционную, │ │если в арбитражном │
│кассационную, надзорную) │ │соглашении не предусмотрено,│
└──────────────┬─────────────┘ │что решение третейского суда│
│ │является окончательным │
│ └──────────────┬─────────────┘
│ │
\ / \ /
┌────────────────────────────┐ ┌────────────────────────────┐
│создает преюдицию │ │не создает преюдиции │
└──────────────┬─────────────┘ └──────────────┬─────────────┘
│ │
\ / \ /
┌────────────────────────────┐ ┌────────────────────────────┐
│решение как акт-документ │ │решение как акт-документ │
│состоит из вводной, │ │состоит из вводной, │
│описательной, │ │юрисдикционной, │
│мотивировочной │ │описательной, мотивировочной│
│и резолютивной частей │ │и резолютивной частей │
└────────────────────────────┘ └────────────────────────────┘
В развитие рассматриваемой темы некоторое внимание хотелось бы уделить мировому соглашению, заключаемому сторонами в арбитражном суде и третейском суде (арбитраже).
Порядок заключения и утверждения мирового соглашения регламентирует глава 15 АПК РФ. Учитывая, что заключение сторонами мирового соглашения - гражданско-правовой сделки - влечет за собой урегулирование между ними спора о праве гражданском и, следовательно, судебное разбирательство лишается предмета рассмотрения, правилами ч. 2 ст. 150 АПК РФ предусмотрено, что в этом случае арбитражный суд своим определением прекращает производство по делу (ликвидация спора по соглашению сторон исключает возможность его разрешения арбитражным судом). Особенностью мирового соглашения является то, что при условии утверждения его определением арбитражного суда и отсутствии добровольного исполнения его условий в порядке и в сроки, предусмотренные этим соглашением, оно подлежит принудительному исполнению по правилам, предусмотренным для принудительного исполнения судебного акта (ч. 2 ст. 142 АПК РФ).
Статья 30 Закона о международном арбитраже устанавливает, что в случае урегулирования сторонами спора третейский суд прекращает разбирательство и по просьбе сторон, при отсутствии возражений к этому со стороны самого суда, фиксирует это урегулирование в форме специального акта-документа - решения на согласованных условиях. При этом в п. 2 упомянутой статьи закреплено требование о необходимости указания в таком акте-документе (решении на согласованных условиях) на то обстоятельство, что он является арбитражным решением. Таким образом, международный коммерческий арбитраж не разрешает спор по существу, а выносит решение, которым, по сути, оформляет мировое соглашение, заключенное сторонами коммерческого спора. Решение на согласованных условиях имеет ту же силу и подлежит исполнению так же, как и любое другое арбитражное решение по существу спора.
Ранее действующие нормативные правовые акты, регламентирующие "внутреннее" третейское разбирательство, предусматривали в случае достижения сторонами соглашения об урегулировании спора (мирового соглашения) вынесение третейским судом решения с учетом этого соглашения. В отличие от них ст. 38 действующего Закона о третейских судах закрепляет правило о том, что третейский суд, если им принято решение об утверждении письменного мирового соглашения, выносит определение о прекращении третейского разбирательства. Это свидетельствует о том, что законодателем избран совершенно иной подход, обусловленный, вероятно, прежде всего тем, что законопроект, регламентирующий порядок деятельности "внутренних" третейских судов, подготавливался и обсуждался параллельно с законодательством, определяющим судопроизводство в государственных судах: АПК РФ и ГПК РФ. Одновременная разработка и принятие новейшего законодательства о третейском разбирательстве и названных процессуальных кодексов повлекли единообразное решение вопросов мирового соглашения, которые требовали различных подходов, диктуемых особенностями регулируемых областей.
Обратившись к проблематике заключения и утверждения мирового соглашения, нельзя не отметить, что отечественное законодательство предусматривает обязательное правило, в силу которого в случае заключения сторонами мирового соглашения суд обязан проверить его на предмет соответствия установленным законом требованиям (ч. 3 ст. 139 АПК РФ, п. 3 ст. 32 Закона о третейских судах).
В том случае, если третейский суд не нашел препятствий к утверждению мирового соглашения, он принимает решение об утверждении мирового соглашения, которое представляет собой решение по текущему вопросу. После принятия решения об утверждении мирового соглашения (решения по текущему вопросу) третейский суд по правилам ст. 38 Закона о третейских судах прекращает производство по делу - выносит итоговое решение об окончании дела без вынесения решения. Причем по аналогии со сложившейся судебно-арбитражной практикой признается целесообразным оформлять единым определением и решение об утверждении мирового соглашения (решение по текущему вопросу), и решение о прекращении производства по делу (итоговое решение).
Теория процессуального права, как уже отмечалось выше, различает итоговые решения по существу спора, оформленные таким актом-документом, как решение, и итоговые решения, которые оканчивают дело без разрешения спора по существу и оформляются таким актом-документом, как определение о прекращении производства по делу. Таким образом, вряд ли вызовет возражение вывод о том, что определение третейского суда об утверждении мирового соглашения и прекращении производства по делу не может отождествляться с решением по существу спора. Не может названное определение рассматриваться и в качестве решения на согласованных условиях, поскольку это самостоятельная разновидность формы акта-документа.
Статья 236 АПК РФ предусматривает выдачу исполнительного листа лишь на решение третейского суда, т.е. на акт-документ, оформляющий итоговое решение третейского суда по существу спора. Иными словами, принудительной силой обеспечиваются только решения третейских судов по существу спора, причем только при условии соответствия их требованиям, изложенным в АПК РФ (подробнее об этом будет сказано в п. 5 § 4 гл. I настоящей работы). Принудительное исполнение мирового соглашения предусмотрено АПК РФ только для мировых соглашений, утвержденных арбитражным судом, - законодатель не ставил своей целью обеспечить принудительной силой мировые соглашения, заключенные в третейском суде.
Следовательно, норма Закона о третейских судах, предусматривающая в случае заключения сторонами мирового соглашения прекращение производства по делу (окончание дела без вынесения решения), лишает стороны возможности требовать принудительного исполнения мирового соглашения. Принуждение к исполнению мирового соглашения, заключенного во "внутреннем" третейском суде, возможно только посредством возбуждения нового дела.
Учитывая "неудобство" такого законодательного решения <*>, представляется неверным отказ от закрепления в Законе о третейских судах правил, аналогичных правилам Закона о международном арбитраже о включении мирового соглашения в содержание решения на согласованных условиях, что допускает принудительное исполнение мирового соглашения как решения третейского суда по существу спора.
--------------------------------
<*> Такой путь исполнения мирового соглашения всегда критиковался правоведами. В частности, А.С. Парамонов пишет, что невозможность принудительного исполнения приводит к тому, что "надо начинать и вести новое дело, так же, как и по неисполненному договору, надо разыскивать ответчика, место его жительства, а он в продолжении этого времени принимает свои меры - он уже успел перевести все свое имущество на чужое имя и сам выбыл..." (Парамонов А.С. Мировая сделка // Вестник права. 1900. N 3. С. 132.)
5. Принудительное исполнение решения суда
Как уже было сказано выше, юридическая сила решений (актов-документов) арбитражного и третейского суда (арбитража) существенно отличается. Решения арбитражного суда имеют общеобязательную силу и подлежат принудительному исполнению на основании исполнительного листа, выдаваемого арбитражным судом, тогда как решения третейского суда (арбитража) обязательны для исполнения только лицами, являющимися сторонами третейского разбирательства, а для целей его принудительного исполнения требуется прежде всего получить определение компетентного (в данном случае - арбитражного) суда о выдаче исполнительного листа. Все это и определяет порядок принудительного исполнения решений как арбитражных, так и третейских судов.
Предварить рассмотрение порядка принудительного исполнения судебных решений необходимо ссылкой на то, что далеко не все решения требуют выдачи исполнительных листов. Например, решение суда о расторжении договора не нуждается в принудительном исполнении.
Учитывая, что все коммерческие споры рассматриваются в исковом порядке, следует отметить, что, по общему правилу, исполнительные листы выдаются только на положительные решения по искам о присуждении - искам, "где имеется в виду решение о принудительном исполнении чего-либо со стороны ответчика" <*>. К искам о присуждении традиционно относят: виндикационный и деликтный иски, иск о взыскании основного долга, иск о взыскании неустойки и т.п. Решения по иным видам исков - искам о признании, направленным на официальное признание судом наличия или отсутствия правоотношения, и преобразовательным искам, направленным на изменение, прекращение или уничтожение правоотношения, - в принудительном исполнении не нуждаются. Это утверждение распространяется как на судебные решения арбитражного суда, так и на судебные решения третейских судов.
--------------------------------
<*> Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1912. (Цит. по кн.: Хрестоматия по гражданскому процессу / Под общ. ред. М.К. Треушникова. М.: Городец, 1996. С. 134.)
Порядок принудительного исполнения судебных актов арбитражных судов регламентируется прежде всего АПК РФ и Федеральным законом от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве" <*> (далее - Закон об исполнительном производстве). При этом АПК РФ регулирует вопросы, которые отнесены к компетенции арбитражного суда, а правила совершения всех исполнительных действий, непосредственно направленных на принудительное исполнение судебных актов арбитражного суда, предусмотрены Законом об исполнительном производстве и некоторыми другими нормативными актами.
--------------------------------
<*> Российская газета. 1997. 5 августа.
Принудительное исполнение решений арбитражных судов, как это следует из ч. 2 ст. 318 АПК РФ, осуществляется на основании исполнительных листов, которые выдаются арбитражным судом по ходатайству взыскателя.
Порядок выдачи исполнительного листа, который представляет собой властное предписание арбитражного суда органам исполнения принудительно осуществить резолютивную часть акта-документа арбитражного суда, регламентирует ст. 319 АПК РФ. В ней, в частности, предусмотрено, что исполнительный лист выдается после вступления судебного акта в законную силу, за исключением случаев немедленного исполнения. При этом:
- исполнительный лист на основании судебного акта, принятого арбитражным судом первой или апелляционной инстанции, выдается тем судом, который принял соответствующий судебный акт;
- исполнительный лист на основании судебного акта, принятого арбитражным судом кассационной инстанции или ВАС РФ, выдается тем судом, который рассматривал дело в первой инстанции.
Согласно ст. 320 АПК РФ в исполнительном листе, который подписывается судьей и заверяется гербовой печатью арбитражного суда, указываются:
- наименование арбитражного суда, выдавшего исполнительный лист;
- дело, по которому выдан исполнительный лист, и номер дела;
- дата принятия арбитражным судом судебного акта, подлежащего исполнению;
- наименование взыскателя и должника (юридических лиц) и их местонахождение и (или) полные имена взыскателя и должника (граждан-предпринимателей) и их место жительства, дата, место рождения, место работы; место их государственной регистрации в качестве предпринимателей;
- резолютивная часть решения судебного акта арбитражного суда;
- дата вступления судебного акта арбитражного суда в законную силу;
- дата выдачи исполнительного листа и срок предъявления его к исполнению.
Срок исполнительной давности - период времени, в течение которого исполнительный лист может быть предъявлен к принудительному исполнению, - определяется по правилам ст. 321 АПК РФ. Общий срок исполнительной давности составляет три года со дня вступления судебного акта в законную силу или со следующего дня после дня принятия судебного акта, подлежащего немедленному исполнению, или со дня окончания срока, установленного при отсрочке или рассрочке исполнения судебного акта (п. 1 ч. 1 ст. 321 АПК РФ). Срок исполнительной давности является пресекательным сроком, его истечение лишает взыскателя возможности требовать принудительного исполнения судебного акта арбитражного суда: предъявленный за рамками этого срока исполнительный лист подлежит возвращению взыскателю (ст. 10 Закона об исполнительном производстве). Вместе с тем пропущенный взыскателем срок исполнительной давности при наличии уважительных причин может быть восстановлен судом, - в этом случае взыскателю предоставляется трехмесячный срок для предъявления исполнительного листа к исполнению (п. 2 ч. 1 ст. 321 АПК РФ).
Иной порядок предусмотрен действующим законодательством для принудительного исполнения решений третейского суда. Необходимость обращения к арбитражному суду с заявлением о выдаче исполнительного листа возникает в случаях, когда должник - сторона третейского разбирательства - не исполнил добровольно в установленный срок вынесенное третейским судом решение. И в этом случае взыскатель - сторона, в пользу которой вынесено решение третейского суда, - не имея возможности иным образом принудить обязанную сторону к исполнению решения третейского суда, вынужденно обращается в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение упомянутого решения третейского суда.
Требования к заявлению о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, с которым взыскатель обращается в компетентный арбитражный суд, установлены ст. 237 АПК РФ. Однако для выдачи требуемого исполнительного листа недостаточно заявления заинтересованной сторон (взыскателя) - законодательством предусмотрена специальная процедура рассмотрения арбитражным судом вопроса допустимости принудительного исполнения решения третейского суда. Производство по рассмотрению вопроса принудительного исполнения решений третейских судов имеет наименование "Производство по делам о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда" (далее - производство по делу о выдаче исполнительного листа), его порядок урегулирован в § 2 гл. 30 АПК РФ (ст. 236 - 240), отдельные положения содержатся в ст. 45 - 46 Закона о третейских судах.
Одним из главных отличительных признаков дел о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда является отсутствие правового спора, так как спор уже разрешен третейским судом. В силу этого арбитражный суд не осуществляет проверку правильности вынесенного третейским судом решения в качестве вышестоящей инстанции (и, в частности, правильности данной третейским судом оценки доказательств, правильности применения норм материального права и т.д.), а проверяет соблюдение требований, специально предусмотренных в законе (ст. 239 АПК РФ), не выходя за пределы этой проверки.
Производство по делу о выдаче исполнительного листа, как уже было сказано выше, возбуждается на основании специального заявления взыскателя. Учитывая, что спор между сторонами отсутствует, названное производство не может рассматриваться как исковое производство. В силу этого лица, участвующие в деле о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, не могут именоваться как "истец" и "ответчик". АПК РФ предусматривает участие в деле о выдаче исполнительного листа обеих сторон третейского разбирательства (ч. 3 ст. 238, п. 2 ч. 2 и ч. 4 ст. 240 АПК РФ). При этом сторона, в пользу которой принято решение третейского суда, именуется "заявитель" (п. 5 ч. 2 ст. 237 АПК РФ), а сторона третейского разбирательства, против которой принято решение, - "должник" (ч. 3 ст. 236 АПК РФ).
АПК РФ закрепляет право арбитражного суда истребовать из третейского суда материалы дела, по которому испрашивается исполнительный лист, с соблюдением правил об истребовании доказательств (п. 2 ст. 238 АПК РФ). Но действующее законодательство не предусматривает привлечение к участию в судебном разбирательстве по вопросу о выдаче исполнительного листа каких-либо иных лиц, кроме заявителя и должника. С учетом сказанного, в процессе по делу о выдаче исполнительного листа недопустимо участие третьих лиц и тем более третейских судей (арбитров) или представителей третейских судов.
Арбитражный суд при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа проверяет вынесенное третейским судом решение на предмет его соответствия требованиям, предъявляемым к третейскому разбирательству (ч. 2 ст. 239 АПК РФ). Отказать в выдаче исполнительного листа арбитражный суд вправе в том случае, если сторона, против которой вынесено решение, представит надлежащие доказательства:
- недействительности третейского соглашения (п. 1 ч. 2 ст. 239 АПК РФ);
- ненадлежащего ее извещения об избрании третейских судей или о третейском разбирательстве (п. 2 ч. 2 ст. 239 АПК РФ);
- вынесения решения третейского суда по спору, не предусмотренному условиями третейского соглашения или не подпадающему под него, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы третейского соглашения (п. 3 ч. 2 ст. 239 АПК РФ);
- несоответствия состава третейского суда или процедуры третейского разбирательства соглашению сторон или федеральному закону (п. 4 ч. 2 ст. 239 АПК РФ);
- решения, не ставшего обязательным для сторон третейского разбирательства, отмененного или приостановленного компетентным судом (п. 5 ч. 2 ст. 239 АПК РФ).
Установив отсутствие доказательств нарушений, перечисленных в ч. 2 ст. 239 АПК РФ, арбитражный суд в соответствии с требованиями п. 1 ч. 3 ст. 239 АПК РФ обязан проверить допустимость рассмотрения данного конкретного спора третейским судом в соответствии с федеральным законом, т.е. вопросы арбитрабильности спора (об арбитрабильности спора см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы). При этом арбитражный суд будет исходить из того, что третейские суды могут рассматривать только споры, возникающие из гражданских правоотношений, как они определены в п. 1 ст. 2 ГК РФ. Третейские суды не вправе рассматривать, в частности, дела, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, дела о несостоятельности (банкротстве), дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение, и т.д.
В том случае, если рассмотрение спора третейским судом разрешено федеральным законодательством, арбитражный суд проверяет, не допущены ли принятым решением третейского суда нарушения основополагающих принципов российского права (п. 2 ч. 3 ст. 239 АПК РФ).
Используемая в ст. 239 АПК РФ формулировка "основополагающие принципы российского права" является весьма неясной и оставляет очень широкий простор для судебного усмотрения и, к сожалению, иногда приводит к судебным ошибкам. Большинство ученых склоняются к отождествлению понятий "основополагающие принципы российского права" и "публичный порядок", однако высказываются и иные суждения. Таким образом, говорить о сложившемся представлении о содержании понятия "основополагающие принципы российского права" сегодня явно рано. Однако нельзя не отметить, что в любом случае из смысла положений АПК РФ не следует, что арбитражный суд обязан заниматься проверкой применения третейским судом норм материального права, т.е. фактически осуществлять функции вышестоящей инстанции по отношению к третейским судам.
Часть 4 ст. 239 АПК РФ допускает, что основания к отказу в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения международного коммерческого арбитража могут содержаться в международных договорах, участником которых является Российская Федерация, и в Законе о международном арбитраже.
В случае положительного решения арбитражным судом вопроса о соответствии решения третейского суда всем предъявляемым АПК РФ требованиям и вынесении определения о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение указанного решения третейского суда, заявитель вправе ходатайствовать о выдаче собственно исполнительного листа. Особую значимость приобретает то, что исполнительный лист в данном случае выдается именно на принудительное исполнение решения третейского суда (а не определения арбитражного суда), в силу чего в нем должны быть указаны:
- наименование арбитражного суда, выдавшего исполнительный лист, наименование и место нахождения третейского суда, вынесшего решение;
- дело третейского суда, по которому выдан исполнительный лист, номер дела;
- дата принятия решения третейским судом;
- наименование взыскателя и должника (юридических лиц) и их местонахождение и (или) полные имена взыскателя и должника (граждан-предпринимателей) и их место жительства, дата, место рождения, место работы; место их государственной регистрации в качестве предпринимателей;
- резолютивная часть решения третейского суда;
- дата вступления решения третейского суда в законную силу;
- дата выдачи исполнительного листа и срок предъявления его к исполнению.
По правилам АПК РФ, исполнительный лист взыскатель может предъявить к исполнению в службу судебных приставов-исполнителей в течение трех лет со дня вступления решения третейского суда в законную силу.
Вышесказанное кратко изложено в схеме 10.
Схема 10. Принудительное исполнение решения суда
┌──────────────────────────────────┐
│ КОМПЕТЕНТНЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ СУД │
└─────────────────┬────────────────┘
│
┌──────────────────────┐ │ ┌──────────────────────┐
│ходатайство │ │ │заявление взыскателя │
│взыскателя о выдаче │ │ │о выдаче │
│исполнительного листа │<───────┴────────>│исполнительного листа │
│на принудительное │ │на принудительное │
│исполнение судебного │ │исполнение решения │
│акта АРБИТРАЖНОГО СУДА│ │ТРЕТЕЙСКОГО СУДА │
└───┬──────────────────┘ └─────────────────┬────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────┐ ┌───────────────────────────────────┐
│арбитражным судом │ │арбитражным судом возбуждается │
│выдается │ │производство по делу о выдаче │
│исполнительный лист │ │исполнительного листа │
│ │ │на принудительное исполнение │
│ │ │решения третейского суда │
└──────────────────────┘ └──────────────────────────────┬────┘
│
\ /
┌───────────────────────────────────────────────┐
│в судебном заседании арбитражным судом │
│проверяется отсутствие нарушений порядка │
│третейского разбирательства, исчерпывающе │
│поименованных в ст. 239 АПК РФ │
└──┬───────────────────────────────────────┬────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────┐ ┌────────────────────────────────────┐
│при выявлении │ │при отсутствии нарушений арбитражный│
│нарушений │ │суд выносит определение о выдаче │
│арбитражный суд │ │исполнительного листа (оно может │
│выносит определение │ │быть обжаловано в арбитражный суд │
│об отказе в выдаче │ │кассационной инстанции в течение │
│исполнительного листа,│ │месяца) │
│которое может быть │ └───────────────────────────────┬────┘
│обжаловано │ │
│в арбитражный суд │ \ /
│кассационной │ ┌────────────────────────────────────┐
│инстанции │ │ходатайство взыскателя о выдаче │
│в течение месяца │ │исполнительного листа │
└──────────────────────┘ │на принудительное исполнение решения│
│третейского суда (на основании │
│определения арбитражного суда) │
└───────────────────────────────┬────┘
│
\ /
┌────────────────────────────────────┐
│арбитражным судом │
│выдается исполнительный лист │
└────────────────────────────────────┘
§ 5. Урегулирование коммерческих споров с привлечением
посредников (медиаторов)
Используемый в литературе термин "медиация" означает "посредничество"; медиатор (посредник) - лицо, которое оказывает консультативные функции (в отличие от судьи, третейского судьи или арбитра, которые властно разрешают спор). Процедуру примирения (согласительную процедуру) обычно противопоставляют судебной процедуре: первая имеет целью способствовать урегулированию спора путем обеспечения коммуникации между сторонами, сближению их позиций (лицо, ее осуществляющее, не вправе выносить обязательное для сторон решение), а вторая характеризуется тем, что спор властно оканчивается путем вынесения судьей, третейским судьей или арбитром обязательного для сторон решения, которое может быть принудительно исполнено.
Услугами посредников (медиаторов) можно воспользоваться и в том случае, если между сторонами имеется спор по факту, и когда намечается или уже возник спор о праве (о разновидностях коммерческих споров см. § 3 гл. I настоящей работы), а также если спор о праве уже передан на рассмотрение арбитражного или третейского суда. Использовать согласительную процедуру (процедуру примирения) вполне допустимо и на стадии предварительных переговоров, когда гражданское правоотношение еще не связывает стороны, и при возникновении каких-либо трений в процессе их сотрудничества. Таким образом, согласительные процедуры (процедуры примирения) имеют очень широкий спектр применения, но, к сожалению, используются отечественными коммерсантами сравнительно редко. В отличие от российских предпринимателей зарубежные участники делового оборота нередко прибегают к услугам медиаторов: посредничество, являясь чрезвычайно популярной формой урегулирования споров в США, получает все большее распространение и в европейских странах.
Несмотря на то что в европейских странах пока немного специальных законодательных актов, подробно регулирующих процедуры примирения, практикой вырабатываются различные виды таких процедур, которые можно объединить в две основные группы:
- процедуры примирения, в которых посредник помогает достичь урегулирования коммерческого спора;
- процедуры примирения, в которых посредник дает оценку фактам, приведшим к спору или характеризующим спор.
К первой группе процедур примирения можно отнести:
- во-первых, председательство на мини-суде, когда посредник председательствует на мини-суде, под которым понимается рассмотрение спора руководством спорящих компаний. В этой процедуре комиссия, состоящая из представителей руководства спорящих компаний и возглавляемая посредником, получает информацию о сути спора, излагаемую специалистами от обеих сторон. Руководители после заслушивания специалистов относительно сути спора ведут переговоры по этому спору, получив объективную (двустороннюю) оценку о причинах этого спора и уяснив предложения специалистов о выходе из сложившегося конфликта. Задача посредника - руководство ходом процедуры, контроль за взаимодействием сторон и помощь комиссии в выявлении предмета спора и сглаживании конфликта;
- во-вторых, консультирование на переговорах, когда посредник работает над субъективной стороной конфликта: негативными представлениями сторон друг о друге, враждебными намерениями и поведением, преодолевая агрессивность сторон;
- в-третьих, структурированное посредничество, когда посредник поочередно работает со сторонами, координируя предоставление информации и контролируя взаимодействие сторон;
- в-четвертых, посредничество с позиции силы, когда посредник обладает возможностью оказывать на спорящие стороны воздействие (например, такое воздействие может оказывать юридическое лицо на лиц, подконтрольных ему или зависимых от него);
- в-пятых, председательство на переговорах, когда посредник только председательствует на переговорах сторон.
Ко второй группе процедур примирения можно отнести:
- во-первых, оценочное посредничество, когда посредник по просьбе спорящих сторон дает оценку правильности занятых ими позиций в данном конкретном споре;
- во-вторых, независимую оценку, когда в роли посредника выступает опытный юрист - авторитетный эксперт в соответствующей области права, который исследует факты коммерческого спора. Эксперт-юрист дает свое заключение (не имеющее обязательной силы, если только стороны прямо не договорились об ином) по поводу обоснованности позиций спорящих сторон и возможных шансах на успех судебного разбирательства в государственном или третейском суде;
- в-третьих, независимое экспертное заключение, когда посредник - специалист по техническому, финансовому или иному специальному вопросу - высказывает свое мнение по имеющему важное (иногда решающее) значение для урегулирования спора вопросу, по которому посредник выступает экспертом. Такая оценка посредника служит основанием для урегулирования спора; стороны могут договориться о том, что заключение посредника-эксперта будет иметь для них обязательную силу.
Вышесказанное кратко изложено в схеме 11, но указанные в ней разновидности процедур примирения, бесспорно, продемонстрированы не исчерпывающе - существует большое количество различных вариаций.
Схема 11. Процедуры примирения
┌───────────────────────────┐
│ ПРОЦЕДУРЫ ПРИМИРЕНИЯ, │
│ в которых: │
└─────────────┬─────────────┘
┌──────────────────────────┐ │ ┌──────────────────────────┐
│посредник помогает │ │ │посредник дает оценку │
│достичь урегулирования │<───┴────>│фактам, приведшим к спору │
│коммерческого спора │ │или характеризующим спор │
└─────────────┬────────────┘ └─────────────┬────────────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────────┐ ┌──────────────────────────┐
│председательство │ │оценочное посредничество │
│на мини-суде │ │ │
└─────────────┬────────────┘ └─────────────┬────────────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────────┐ ┌──────────────────────────┐
│консультирование │ │независимая оценка │
│на переговорах │ │ │
└─────────────┬────────────┘ └─────────────┬────────────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────────┐ ┌──────────────────────────┐
│структурированное │ │независимое экспертное │
│посредничество │ │заключение │
└─────────────┬────────────┘ └──────────────────────────┘
│
\ /
┌──────────────────────────┐
│посредничество │
│с позиции силы │
└─────────────┬────────────┘
│
\ /
┌──────────────────────────┐
│председательство │
│на переговорах │
└──────────────────────────┘
Стороны могут как включить соглашение о выборе процедуры примирения (согласительной процедуры) в основной связывающий их договор, так и заключить его отдельно от основного договора; как до возникновения спора, так и после его возникновения. В таком соглашении стороны могут предусмотреть применение любой процедуры, которая представляется им наиболее приемлемой: мини-суд, председательство при переговорах, независимое экспертное заключение или иную процедуру. Если стороны не договорятся о конкретной процедуре примирения, то таковой по общему правилу будет посредничество, осуществляемое по правилам организации, оказывающей посреднические услуги (обычно такие правила установлены согласительным регламентом организации).
Выбор кандидатуры субъекта, который выступит посредником в коммерческом споре между сторонами, целиком предоставлен сторонам и никоим образом не ограничен. В качестве посредника, как указывалось выше, может выступать и третейский суд (арбитраж), если такая процедура предусмотрена его регламентом, и частное (физическое) лицо, и организация, профессионально оказывающая такого рода услуги.
Использовать согласительную процедуру (процедуру примирения) допустимо только в том случае, если на это согласны обе стороны спора. При этом каждая из сторон вправе в любой момент отказаться от продолжения этой процедуры (до момента заключения соглашения об урегулировании спора), что повлечет за собой окончание согласительной процедуры, но не освободит стороны от оплаты за реально оказанные услуги по проведению упомянутых процедур. Особо следует отметить, что окончание согласительной процедуры (процедуры примирения) при неурегулировании сторонами коммерческого спора ни в коей мере не препятствует последующему обращению заинтересованного лица в арбитражный суд или третейский суд (арбитраж) за разрешением этого спора.
До настоящего времени, как уже указывалось выше, порядок примирения не регламентирован действующим законодательством, но он определяется разнообразными согласительными регламентами посредников - организаций, оказывающих такого рода услуги.
Поскольку примирение исходит из интересов сторон и направлено на оказание им помощи в ходе проведения переговоров, вся согласительная процедура (процедура примирения) направлена на защиту конкретных интересов сторон, тем самым обеспечивая им контроль над процессом урегулирования возникших разногласий. В силу этого нередко согласительные регламенты различных организаций включают статью о том, что положения этого регламента могут быть изменены по соглашению сторон (при условии одобрения этих изменений упомянутой организацией).
Согласительное производство обычно назначается по просьбе любой из сторон и при отсутствии возражений (при согласии) другой спорящей стороны. Сторона, желающая проведения согласительной процедуры, направляет письменное ходатайство в организацию, осуществляющую процедуры примирения, которая запрашивает мнение об этом другой стороны. Если другая сторона отказывается от процедуры примирения или не сообщает своего мнения, согласительная процедура (процедура примирения) не проводится.
При наличии согласия другой стороны на проведение согласительной процедуры стороны должны определить посредника либо нескольких посредников (например, если стороны договорились о проведении процедуры посредничества с участием нескольких посредников от каждой из сторон), либо арбитра-примирителя (если согласительная процедура будет осуществляться третейским судом (арбитражем)).
При выборе посредника (медиатора, арбитра-примирителя) стороны должны учитывать характер спора между ними. Таким образом, если коммерческий спор представляет собой спор о праве либо спор по факту, характеристика спора будет определять квалификационные требования к посреднику: в первом случае в качестве посредника необходим юрист - авторитетный эксперт в конкретной области права; во втором - специалист в иной области: экономист, специалист в технологической сфере и т.д. В тех случаях, когда спор между сторонами носит технологический или иной производственный характер, стороны нуждаются в посреднике - эксперте по такого рода вопросам. В том случае, если по какой-либо субъективной причине между сторонами возникла враждебность или имеет место негативная оценка поведения, препятствующая конструктивным отношениям между сторонами, им необходимо содействие посредника-психолога, который дипломатично поможет сбалансировать отношения сторон, сгладить острые углы в отношениях. Иными словами, в зависимости от существа возникшего конфликта стороны должны определить, специалистом в какой области должен быть посредник, чтобы он смог оказать необходимую сторонам помощь в урегулировании коммерческого спора или иного конфликта. В том случае, если стороны при выборе посредника (медиатора, арбитра-примирителя) из числа предложенных кандидатур не смогли прийти к единому мнению, то обычно посредник назначается организацией, предложившей кандидатуры неутвержденных посредников. Но независимо от того, сами стороны назначили посредника либо он назначен волевым решением названной организации, стороны вправе потребовать от посредника подтверждения его квалификации.
После определения посредника (медиатора, арбитра-примирителя (если согласительная процедура осуществляется арбитражем)) сторонам предлагается внести на депозит организации сумму в размере предполагаемых расходов этой организации, а также гонорара и расходов физических лиц, которые будут непосредственно выступать посредниками в данном коммерческом споре. Согласительная процедура (процедура примирения) не начинается до получения указанных денежных средств.
Затем начинается собственно сама согласительная процедура, порядок проведения которой зависит от вида такой процедуры, избранного сторонами (о видах согласительных процедур см. выше).
Одним из важнейших качеств любой согласительной процедуры (процедуры примирения) признается ее закрытость и конфиденциальность. Стороны не вправе: представлять куда бы то ни было в качестве доказательства любые предложения и уступки другой стороны, сделанные в процессе примирения; оглашать позицию сторон в отношении возможного урегулирования спора; каким-либо образом использовать тот факт, что другая сторона заявляла о своем желании принять предложение об урегулировании спора. Такие положения о конфиденциальности обычно закреплены в регламенте организаций, оказывающих услуги посредничества.
Как уже неоднократно отмечалось, примирение определяется как процесс, в ходе которого посредник (медиатор, арбитр-примиритель) способствует коммуникации между сторонами и достижению между ними добровольного соглашения об урегулировании конфликта (если это спор о праве - заключению мировой сделки). В этих условиях посредник не выносит обязательного для сторон решения; его цель - наладить взаимопонимание между сторонами и оказать им содействие в выборе наиболее приемлемого для них варианта урегулирования спора. Если ему удалось склонить стороны к миру, в результате чего ими заключается соглашение об урегулировании (это соглашение предусмотрено для случаев наличия технологического конфликта или спора по факту) или мировая сделка (соглашение, заключаемое по спору о праве), то цель согласительного производства считается достигнутой, а само производство - оконченным.
Посредники (медиаторы) не имеют права выносить решения, обязательные для сторон, но могут подвести стороны к заключению соглашения об урегулировании спора, выполнение условий которого происходит на добровольной основе. Принудительное исполнение таких соглашений действующим законодательством не предусмотрено.
Если сторонами с помощью посредника (медиатора) было заключено мировое соглашение по коммерческому спору, который рассматривался в арбитражном суде, то такое мировое соглашение представляется в арбитражный суд, и в случае его утверждения арбитражным судом может быть принудительно исполнено по правилам АПК РФ, предусмотренным для исполнения судебного акта (п. 2 ст. 142 АПК РФ).
В том случае, если согласительная процедура (процедура примирения) имела место в арбитраже и закончилась мировой сделкой сторон, стороны вправе избрать арбитра-примирителя для того, чтобы зафиксировать мировое соглашение в виде арбитражного решения на согласованных условиях (ст. 30 Закона о международном арбитраже) либо утвердить мировое соглашение определением (ст. 38 Закона о третейских судах).
Таким образом, можно говорить, что примирение - цивилизованный и весьма перспективный способ завершения коммерческих споров, позволяющий сэкономить время, которое в противном случае будет потеряно в судебных разбирательствах. Примирение сводит к минимуму дополнительные издержки и избавляет от непредсказуемых расходов, способствует оптимизации экономических процессов.
Резюмируя изложенное в настоящей главе, можно утверждать, что спорящие стороны при выборе органа, который поможет им окончить возникший коммерческий спор, должны руководствоваться принципом "компетентно - быстро - при малых затратах". Поэтому ими должны учитываться следующие рекомендации.
Во-первых, прежде чем выбирать тот или иной механизм разрешения или урегулирования спора, заинтересованным лицам необходимо ознакомиться не только с соответствующими законодательными актами, но и с регламентами избираемого третейского суда (арбитража) или организации, оказывающей посреднические услуги. Желание использовать процедуру негосударственного разрешения и урегулирования споров обусловливает обязательное ознакомление с названными документами третейского суда (арбитража) или организации, осуществляющей посредничество: регламентом, определяющим третейское разбирательство, либо согласительным регламентом, а также документами, на основании которых исчисляются расходы по проведению соответствующей процедуры (сборы, гонорары арбитрам или посредникам, иные расходы). Только ознакомление с правилами, закрепленными в этих актах, позволит заранее исчислить размер предстоящих затрат и определить срок процедуры арбитража или посредничества.
Во-вторых, важно реально оценивать возникший конфликт. Обращение в суд (государственный или третейский) еще до выяснения сторонами их позиций нередко перекрывает для них возможность дальнейшего сотрудничества, тогда как процедура посредничества могла бы сохранить деловые связи между ними. В силу этого необходимо максимально использовать согласительные процедуры, обоюдно демонстрируя стремление добиться ликвидации (урегулирования) спора, и только в ситуации, когда примирение становится невозможным, использовать процедуру разбирательства спора в арбитражном или третейском суде.
В-третьих, в случае избрания процедуры посредничества или арбитража использовать предоставленные сторонам возможности по установлению наиболее приемлемых для них правил проведения такой процедуры двусторонним соглашением сторон, в частности, определяя применимое право (для споров с иностранным элементом), количество третейских судей (арбитров), место нахождения арбитража либо количество примирителей и требования к их квалификации и т.п. Такой подход, безусловно, сократит время проведения процедуры арбитража или примирения.
В-четвертых, в современных условиях, когда создано достаточно большое количество третейских судов (арбитражей), а услуги посредничества предлагаются различными организациями, решающее значение приобретает качество работы упомянутых организаций и их соответствие должному уровню. Участники коммерческого оборота должны отдавать предпочтение тем субъектам разрешения или урегулирования спора, деловая репутация которых хорошо известна и которые пользуются заслуженным авторитетом в кругу коммерсантов.
Глава II. СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ,
ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ СТОРОНАМИ КОММЕРЧЕСКОГО СПОРА
§ 1. Механизмы защиты
субъективных гражданских прав коммерсантов
Изучение содержания коммерческих споров, передаваемых на разрешение в суды (арбитражные и третейские), позволяет говорить о том, что на сегодняшний день явно недостаточно используются самими субъектами защиты допускаемые законом средства правовой защиты. Такое пренебрежительное отношение к предусмотренным законом инструментам воздействия на нарушителя обходится коммерческим организациям очень дорого: судебные расходы, включая расходы на представительство в суде, разрушение договорных отношений и деловых связей и т.п.
В целях правильного использования предусмотренных законом средств правовой защиты необходимо знать, что они собой представляют <*>. Для ответа на этот вопрос прежде всего следует обратиться к понятию формы защиты гражданских прав (о понятии формы защиты гражданских прав см. § 1 гл. I настоящей работы), под которой понимают механизм реализации охранительной нормы - механизм защиты прав, предусматривающий использование допускаемых законом средств правовой защиты.
--------------------------------
<*> См., например: Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М.: Юрид. лит., 1984.
Отталкиваясь от существования двух форм защиты гражданских прав - юрисдикционной и неюрисдикционной, можно выделять, во-первых, механизм судебной защиты гражданских прав и механизм административной защиты гражданских прав, а, во-вторых, механизм защиты гражданских прав самим субъектом защиты (как непосредственно, так и с помощью иных лиц, не полномочных выносить обязательное для сторон решение). Для целей настоящей работы интерес представляют:
- механизм судебной защиты гражданских прав, допускающий использование средств правовой защиты, которые применяются арбитражным судом или третейским судом (арбитражем) при осуществлении правоприменительной деятельности, направленной на защиту прав коммерсантов. Основным средством правовой защиты, используемым всяким судом, является, конечно, судебное решение как результат правоприменительной деятельности (см. о нем п. 5 § 4 гл. I настоящей работы). К средствам защиты прав, используемым судом, следует относить и обеспечительные меры (см. о них п. 3 § 4 гл. I настоящей работы), и выдачу исполнительного листа (см. о нем п. 5 § 4 гл. I настоящей работы), и др.;
- механизм защиты гражданских прав самим субъектом защиты, который допускает применение тех средств правовой защиты, которые вправе использовать сам субъект защиты как до обращения в суд (удержание, предъявление претензии), так и после возбуждения дела по коммерческому спору (мировая сделка, заявление возражения), - подробнее о них будет говориться далее.
Отдельными учеными высказывается мнение, что вообще защита гражданских прав состоит только в вынесении судами (как юрисдикционными органами) соответствующих судебных актов, направленных на то, чтобы властно устранить препятствия на пути к осуществлению субъективного права или законного интереса, выражающиеся в противоречащем поведении нарушителя. При таком подходе деятельность самого субъекта защиты сводится лишь к своевременному заявлению требования в компетентный суд. Придание таким образом механизму судебной защиты главенствующей роли влечет за собой принижение значения тех возможностей по защите субъективных прав, которые отечественное гражданское законодательство предоставляет самому субъекту защиты, лишает значения выделение в качестве самостоятельного механизма защиты гражданских прав самого субъекта защиты.
В условиях действующего гражданского законодательства с изложенной позицией сложно согласиться, однако в период социалистической плановой экономики она преобладала: государственное принуждение было поставлено "во главу угла", и эффективная защита нарушенных прав была возможна только посредством использования силы государственного принуждения. В этих условиях нельзя не оценить вклад В.П. Грибанова, который одним из первых в условиях социалистической действительности пишет о том, что право на защиту нельзя рассматривать исключительно как право на обращение с соответствующими требованиями к компетентным органам <*>.
--------------------------------
<*> См.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 106 - 107. (Классика российской цивилистики.)
Тщательный анализ различий механизмов защиты субъективных гражданских прав позволяет дать определение одного из фрагментов механизма защиты - средства правовой защиты (или средства защиты гражданских прав). В литературе встречаются различные подходы к его определению, однако, думается, под средствами правовой защиты следует понимать приемы, допускаемые законом для правомерного воздействия на нарушителя этих прав с целью принудить его к определенному поведению.
При рассмотрении средств правовой защиты нельзя не отметить тесную взаимосвязь и взаимозависимость двух составляющих механизма защиты прав: средств правовой защиты и способов защиты прав (способам защиты прав будет посвящена гл. III настоящей работы). При этом следует обратить внимание читателя на довольно часто встречающееся отождествление или подмену понятий "средства правовой защиты" и "способы защиты прав", которые необходимо четко разграничивать.
Способ защиты прав олицетворяет собой ту непосредственную цель, к достижению которой стремится субъект защиты, полагая, что таким образом он пресечет нарушение (оспаривание) своих прав и восполнит понесенные потери, возникшие в связи с нарушением его прав. В свою очередь, средство правовой защиты - это орудие воздействия на нарушителя, к которому лицо, осуществляющее защиту, обращается для достижения этой цели. Например, для взыскания убытков (способ защиты) субъект защиты предъявляет иск (средство защиты); для расторжения договора (способ защиты) - соответствующее требование-претензию контрагенту (средство защиты); для возмещения внедоговорного вреда (способ защиты) субъект защиты совершает мировую сделку, условия которой определяют порядок такого возмещения (средство защиты); признание оспоримой сделки недействительной (способ защиты) суд осуществляет посредством вынесения решения (средство защиты) и т.д. Таким образом, если способ защиты гражданских прав указывает на то, что субъект защиты осуществляет для защиты и (или) восстановления своих нарушенных прав, то средство правовой защиты определяет, каким образом субъект защиты этого добивается.
Средства правовой защиты весьма разнообразны, однако необходимо учитывать, что различия упомянутых разновидностей механизмов защиты субъективных гражданских прав не могут не влиять на возможности их использования. Те приемы, которые допустимо использовать суду для принуждения нарушителя к определенному поведению, не могут быть использованы субъектом защиты, и, наоборот, тот достаточно широкий спектр средств правовой защиты, которым наделен субъект защиты, не может использоваться судом.
Средства правовой защиты могут быть классифицированы различным образом.
Прежде всего, все средства защиты можно разделить на действия и бездействие.
Механизм защиты гражданских прав самим субъектом защиты допускает использование субъектом защиты обоих видов названных средств защиты. Так, защита прав может осуществляться субъектом защиты, например, посредством обращения к должнику с претензией либо внесением денег в депозит нотариуса (действия), или неисполнения не основанных на законе и договоре требований контрагента или отказа от выполнения недействительного договора (бездействие).
Механизм судебной защиты гражданских прав разрешает судам как уполномоченным органам использовать только одну разновидность средств защиты - действие. Суды правомочны защищать права организаций и граждан только посредством осуществления правоприменительной деятельности по разрешению переданных на их рассмотрение коммерческих споров, итогом которой выступает решение - результат правоприменительной деятельности, - оформленное судебным актом (о решении как результате правоприменительной деятельности суда см. п. 5 § 4 гл. I настоящей работы). И, напротив, необоснованное бездействие судебных органов рассматривается как неисполнение возложенной на них законом обязанности.
По признаку дозволенности законом средства правовой защиты могут быть только правомерными, т.е. должны соответствовать требованиям законов, иных правовых актов и общим принципам гражданского права. Неправомерные действия (бездействие), даже совершаемые, по мнению субъекта защиты, в целях защиты прав, в любом случае не могут рассматриваться в качестве средств защиты прав. Например, не будет рассматриваться в качестве средства правовой защиты приостановление кредитором исполнения одновременно по нескольким договорам в случае ненадлежащего исполнения должником лишь одного из них.
Правомерные действия, влекущие юридические последствия, в теории юридических фактов традиционно подразделяются на юридические акты и юридические поступки. Следовательно, средства правовой защиты, являющиеся правомерными действиями, можно подразделять на юридические акты и юридические поступки.
Механизм судебной защиты гражданских прав разрешает судам использовать одну разновидность юридических актов - судебный акт (подробнее о судебном решении см. п. 4 § 4 гл. I). С учетом этого всякое судебное решение (действие суда, завершающее рассмотрение текущего вопроса или рассмотрение дела в целом) требует оформления соответствующим актом-документом (соответственно, определением либо решением (или постановлением), или выдачей исполнительного листа, если суд принял решение о принудительном исполнении судебного решения). Использование каких-либо иных средств правовой защиты судами законом не предусмотрено.
Механизм защиты гражданских прав самим субъектом защиты допускает использование субъектом защиты:
- во-первых - сделок, причем как односторонних (для совершения которой достаточно воли одной стороны), так и двухсторонних и многосторонних (для совершения которых требуется согласование воли двух и более лиц). Например, односторонней сделкой по защите прав можно признать отказ заказчика от исполнения договора в том случае, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда. Примером двусторонней сделки по защите прав может выступить мировая сделка, арбитражное соглашение;
- во-вторых, юридических поступков, к которым можно отнести, например, предъявление претензии или иска, заявление возражений, удержание, отказ заказчика от оплаты не предусмотренных договором работ.
Выделяя в качестве средства правовой защиты сделки, направленные на защиту прав, автор настоящей работы допускает, что такое разграничение встретит определенные возражения правоведов. Думается, что возражения против такого выделения будут основываться на ст. 153 ГК РФ, определяющей сделку как действие, направленное на возникновение, изменение и прекращения гражданских прав и обязанностей.
Действительно, ст. 153 ГК РФ дает определение сделки, указывая в качестве характерного признака направленность действия на возникновение, изменение и прекращение правоотношения. В связи с этим в литературе оспаривается допустимость совершения сделки, не воздействующей на динамику самого гражданского правоотношения.
Представляется, что сделка, не воздействующая непосредственно на движение правоотношения, имеет право на существование, в подтверждение чего хотелось бы провести следующие аргументы.
М.М. Агарков подчеркивает, что большинство сделок направлено на установление, прекращение или изменение правоотношений, но имеются и другие сделки, которые не устанавливают, не прекращают и не изменяют правоотношений. Он утверждает, что такого рода действия "все же правильно считать сделками, так как на них распространяются те же правила, которые существуют для сделок" <*>.
--------------------------------
<*> Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 349.
Рассматривая сделку как действие, направленное на возникновение, изменение и прекращения гражданских правоотношений, М.М. Агарков признает, что не каждая сделка, взятая отдельно, достаточна для произведения такого юридического эффекта. Установление, изменение, прекращение правоотношения, по его мнению, может быть результатом более сложного фактического состава, чем одна лишь сделка и, в частности, включать две и даже более сделки (далее для целей настоящей работы такой сложный фактический состав будет обозначаться как "сложная сделка"). Отсюда им был сделан следующий вывод: "Направленность действия на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений имеется не только тогда, когда стороны выразили волю непосредственно произвести этот эффект, но и тогда, когда они выразили волю, направленную на определение тех условий, от которых будет зависеть наступление эффекта" <*>.
--------------------------------
<*> Агарков М.М. Указ. соч. С. 350.
Предположим, стороны совершили гражданско-правовую сделку, в результате чего между ними возникло обязательственное правоотношение. Учитывая вероятность допущения нарушений ее условий с каждой из сторон правоотношения, участники сделки согласовали также определенную модель защиты прав, т.е. совершили сделку, направленную (потенциально) на защиту прав. Сделка, потенциально направленная на защиту прав, может найти свое отражение в основном договоре (например, договорные условия о неустойке, соглашение о подсудности), но может оформляться и самостоятельным документом (например, арбитражным соглашением, соглашением о залоге).
Сделка, направленная на защиту прав, нередко заключается после состоявшегося оспаривания или нарушения субъективных гражданских прав. Например, арбитражное соглашение может выступать в виде третейской записи, заключаемой сторонами после нарушения прав (самостоятельный договор-документ); после нарушения прав (или при возникновении правовой неопределенности) стороны вправе заключить мировую сделку.
При этом нет никаких препятствий для признания сделок, направленных на защиту прав, которые прямо не воздействуют на движение гражданского отношения (они не порождают, не изменяют и не прекращают гражданских прав и обязанностей: арбитражное соглашение, сверка расчетов, подтверждающее мировое соглашение), так и сделок, направленных на защиту прав и воздействующих на движение гражданского правоотношения (например, преобразовательная мировая сделка, всякое соглашение об обеспечении исполнения обязательств).
С учетом сказанного, думается, сделки, направленные на защиту прав, можно рассматривать в качестве самостоятельной категории сделок вне зависимости от момента их заключения, способа оформления и наличия воздействия на гражданское правоотношение (они могут входить в состав сложной сделки либо самостоятельно порождать указанные последствия).
Как говорилось ранее, защита гражданских прав представляет собой действия самого субъекта защиты либо правоприменительную деятельность суда, нацеленную на устранение препятствий в осуществлении субъективных гражданских прав, пресечение нарушений этих прав, восстановление нарушенных прав и компенсации всех потерь, вызванных нарушением (о понятии защиты прав говорилось в гл. 1 настоящей работы). Сказанное позволяет сделать вывод о том, что наряду с общей целью защиты права необходимо учитывать и ту непосредственную цель сделок, направленных на защиту прав, к достижению которой стремятся субъекты защиты.
Используя сделку как средство правовой защиты, стороны могут преследовать разнообразные цели: например, заключая арбитражное соглашение, могут преследовать цель ускорения разрешения спора, совершая сверку расчетов - подтверждения субъективных прав и обязанностей, мировую сделку - преобразования связывающего их правоотношения и т.д. Все непосредственные цели сделок, направленных на защиту прав, могут быть разделены на две группы:
- конкретизация формы защиты прав;
- ограничение, уточнение или замена способа защиты прав.
С учетом этого все сделки, направленные на защиту прав, можно разбить на две группы, это:
1) сделки, определяющие форму защиты прав (соглашение о подсудности, пророгационное соглашение и т.д.);
2) сделки, определяющие способ защиты прав (мировые сделки).
Помимо сделок, направленных на защиту прав, субъект защиты в соответствующих случаях может совершать правомерные действия, с которыми закон связывает определенные юридические последствия независимо от того, была ли у субъекта цель достижения правового результата, - юридические поступки.
Юридические поступки отличаются от фактических тем, что они имеют юридические последствия. Определяя понятие юридических последствий, О.А. Красавчиков пишет, что под ними обычно понимают две категории явлений, связанных между собой: первая категория юридических последствий - это движение гражданского правоотношения вне связи с его осуществлением; вторая категория всецело предопределена первой и составляет последствия, наступающие в связи с осуществлением определенного правоотношения, к которым, по мнению ученого, обычно относят истребование вещи по виндикационному иску, взыскание пеней и неустойки и т.д. <*> Изложенное позволяет сделать вывод о том, что юридическим последствием любого правомерного действия, включая юридический поступок, может выступать не только возникновение, изменение и прекращение правоотношения, но также осуществление и защита субъективных гражданских прав.
--------------------------------
<*> См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Юридическая литература. 1958. С. 75.
Вследствие этого можно выделять:
во-первых, юридические поступки, совершаемые в связи с осуществлением права, важнейшим из которых О.А. Красавчиков признает исполнение должником лежащей на нем обязанности передачи имущества кредитору, выполнения работ и оказания услуг <*>;
--------------------------------
<*> Там же. С. 154.
во-вторых, юридические поступки, направленные на защиту прав, к числу которых можно отнести, например, внесение денег на депозит нотариуса, удержание, предъявление искового требования и т.д. Юридические поступки, направленные на защиту прав, как будет показано далее, определяют способ защиты прав, избранный субъектом защиты, но не могут определять форму защиты прав.
Особенностью таких юридических поступков, как средства правовой защиты, является то, что они всегда направлены на достижение определенного правового результата (служат достижению непосредственной цели), что принципиально отличает их от самозащиты права, осуществляемой действиями фактического порядка, не преследующими правового результата и не влекущими юридических последствий (о самозащите будет сказано в п. 2 § 4 гл. III настоящей работы).
С учетом вышесказанного можно говорить о том, что все средства правовой защиты подразделяются на средства правовой защиты, которые определяют форму защиты прав, и средства правовой защиты, которые определяют способ защиты прав.
Механизм судебной защиты гражданских прав допускает использование только одного из указанных видов средств правовой защиты, а именно средства правовой защиты, которое определяет способ защиты прав. Это использование выражается в том, что судебным решением нарушитель понуждается к той модели поведения, требование о которой было заявлено субъектом защиты: возмещению ущерба, выплате неустойки, признанию прав (способ защиты). В том случае, когда суд принимает решение о принудительном исполнении судебного решения, он использует другое средство защиты прав - выдает исполнительный лист.
Механизм защиты гражданских прав самим субъектом защиты, напротив, предусматривает как использование субъектом защиты средства правовой защиты, которое определяет способ защиты прав, так и использование средства правовой защиты, которое определяет форму защиты прав. Примером первой разновидности средств правовой защиты выступают, в частности, мировая сделка (сделка, определяющая способ защиты прав), отказ от принятия ненадлежащего исполнения (юридический поступок); примером второй разновидности средств правовой защиты - арбитражное соглашение, соглашение о применимом праве, соглашение о подсудности.
Изложенное представлено схемой 12.
Схема 12. Виды средств правовой защиты
┌───────────────────────────────────────────┐
│ СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ │
│ составляют в совокупности механизм защиты │
└───────────────────┬───────────────────────┘
│
┌──────────────────────────┐ │ ┌───────────────────────────────┐
│Механизм судебной │ │ │Механизм защиты прав самим │
│защиты допускает │<─┴─>│субъектом защиты │
│использование судом: │ │допускает использование им: │
└───────────┬──────────────┘ └────────────────┬──────────────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────────┐ ┌───────────────────────────────┐
│только правомерных │ │правомерных действий, │
│действий │ │а в некоторых │
│ │ │случаях - бездействия │
└───────────┬──────────────┘ └────────────────┬──────────────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────────┐ ┌───────────────────────────────┐
│только судебного решения │ │односторонних, двусторонних │
│(одного из видов │ │и многосторонних сделок │
│юридических актов, │ │и иных правомерных действий, │
│облаченного в форму │ │с которыми закон связывает │
│решения, постановления, │ │юридические последствия, - │
│определения, │ │юридических поступков │
│или исполнительного листа)│ │ │
└───────────┬──────────────┘ └────────────────┬──────────────┘
│ │
\ / \ /
┌──────────────────────────┐ ┌───────────────────────────────┐
│средств, определяющих │ │средств, определяющих форму │
│только способ защиты прав │ │защиты прав, и средств, │
│ │ │определяющих способ защиты прав│
└──────────────────────────┘ └───────────────────────────────┘
В завершение настоящего параграфа хотелось бы отметить, что изучение вопросов механизма судебной защиты обычно подменяется исследованием вопросов, касающихся процессуального порядка ее осуществления. Отмечая, что для защиты своих интересов лицо может обратиться в суд, большинство авторов переходит к рассмотрению сугубо процедурных вопросов (требованиям, предъявляемым к исковому заявлению, срокам и порядку рассмотрения искового заявления и т.д.) либо отсылает к работам по теории процессуального права. Вследствие этого возникают различные недоразумения и затруднения теоретического и практического порядка.
Между тем проблемы механизма судебной защиты представляют значительный интерес для цивилистической науки, которая сегодня вопросами судебной защиты практически не занимается. Необходимость цивилистических исследований механизма судебной защиты обусловлена тем, что, во-первых, основной задачей суда является защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов лиц (материально-правовая задача), а, во-вторых, вследствие использования этого механизма налицо наступление юридических последствий (материально-правовых последствий) - изменение или прекращение правоотношения, принуждение неисправного должника к исполнению обязанности и т.д. В свою очередь, проблемы порядка осуществления механизма судебной защиты есть проблемы процессуальной формы (о процессуальной форме см. § 4 гл. I настоящей работы), которые представляют интерес для науки процессуального права.
Вследствие этого необходимо изменить направление исследования, переместив его с рассмотрения процессуального порядка осуществления гражданского судопроизводства (процессуальной формы) на проблему доступных суду средств правовой защиты гражданских прав, использование которых порождает известные юридические последствия. Фактическое отсутствие цивилистических исследований проблем средств правовой защиты, используемых судом, приводит не только к отставанию науки в этой области, но и к целому ряду правоприменительных проблем.
Учитывая, что подробное исследование механизма судебной защиты не входит в задачи настоящей работы, далее он в настоящей главе рассматриваться не будет.
§ 2. Средства правовой защиты, определяющие
форму защиты прав
Предыдущий параграф содержит умозаключение о том, что коммерсанты могут использовать средства правовой защиты, определяющие форму защиты прав - форму, которая, как говорилось ранее, имеет два вида: юрисдикционную и неюрисдикционную (о форме защиты прав подробнее см. § 1 гл. I настоящей работы). Предваряя подробное рассмотрение наиболее часто используемых средств, определяющих форму защиты прав, хотелось бы сделать необходимые предварительные замечания.
Использование механизма защиты гражданских прав самим субъектом защиты предполагает использование коммерсантом соответствующих средств правовой защиты, предоставленных ему законом: удержания, предъявление претензии, заявления возражения и т.п.
В том случае, если субъект защиты не может сам эффективно защитить свои субъективные права по причине того, что не обладает возможностью осуществить способ защиты прав (например, признать оспоримую сделку недействительной), или в силу того, что использованное им средство правовой защиты не дало желаемого результата, он вправе обратиться к уполномоченному органу, т.е. прибегнуть к применению юрисдикционной формы защиты прав.
По общему правилу, защиту гражданских прав коммерческих организаций и граждан-предпринимателей осуществляет арбитражный суд, однако стороны вправе договориться об ином, заключив соответствующее соглашение. То есть стороны гражданского правоотношения для разрешения возникшего между ними коммерческого спора вправе обоюдным соглашением избрать иной арбитражный суд субъекта РФ (соглашение о подсудности), договориться о разрешении этого спора в конкретном третейском суде (арбитражное соглашение) либо иным образом конкретизировать форму защиты прав. Заключая такого рода сделку, стороны тем самым используют средство правовой защиты, определяющее форму защиты прав.
Прежде всего надо отметить, что средство, определяющее форму защиты прав, - всегда двусторонняя (многосторонняя) сделка, заключаемая коммерсантами. То есть в том случае, если стороны гражданского правоотношения определяют или конкретизируют форму защиты прав (например, будет ли коммерческий спор урегулирован с помощью посредников или передан на разрешение компетентного суда), они должны совершать эту сделку путем обоюдного волеизъявления, которое необходимо оформить в письменном виде.
Особенностью рассматриваемых сделок является то, что все они именуются "соглашением". Несмотря на то что в литературе высказываются различные точки зрения по вопросу о соотношении терминов "договор" и "соглашение", верным представляется присоединение к мнению тех авторов, которые под термином "соглашение" понимают сделку двустороннюю (многостороннюю), т.е. договор. Следовательно, сделки, которые определяют форму защиты прав, совершаются сторонами в виде соглашения и, безусловно, должны рассматриваться только как договоры. Или, иными словами, всякое средство, определяющее форму защиты прав, - это всегда договор (двусторонняя или многосторонняя сделка); в одностороннем порядке нельзя определить или конкретизировать форму защиты прав.
Так, при заключении гражданско-правового договора его участники могут оговорить, что все споры, разногласия или требования, возникающие из этого договора или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, нарушения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в конкретном третейском суде. Избирая третейский суд, стороны тем самым конкретизируют юрисдикционную форму защиты прав, которая будет использоваться в случае возникновения коммерческого спора. Стороны вправе договориться и о другом: например, установить, что ими будет использоваться согласительная процедура, определив тем самым конкретную неюрисдикционную форму защиты прав.
Изложенное представлено схемой 13.
Схема 13. Виды средств, определяющих форму защиты прав
┌───┬───────────────────────────────────────┐
│ │СРЕДСТВО, ОПРЕДЕЛЯЮЩЕЕ ФОРМУ │
│ │ЗАЩИТЫ ПРАВ, - всегда двусторонняя │
├───┤или многосторонняя сделка (договор), │
│ │заключаемая коммерсантами │
│ └───────────────────────────────────────┘
│
│ ┌────────────────────────────────┐
├──>│Соглашение о подсудности │
│ │ │
│ └────────────────────────────────┘
│ ┌────────────────────────────────┐
├──>│Соглашение │
│ │о международной подсудности │
│ └────────────────────────────────┘
│ ┌────────────────────────────────┐
├──>│Арбитражное соглашение │
│ │ │
│ └────────────────────────────────┘
│ ┌────────────────────────────────┐
└──>│Соглашение │
│о выборе процедуры примирения │
└────────────────────────────────┘
Нельзя не отметить того, что большинство сделок, определяющих форму защиты прав, традиционно признаются процессуальными соглашениями: это и соглашение о подсудности, и пророгационное соглашение, и арбитражное соглашение. Вследствие этого, прежде чем перейти к более подробному рассмотрению названных видов сделок, определяющих форму защиты прав, необходимо проанализировать понятие "процессуальное соглашение", выявив его правовую природу. Содержание термина "процессуальное соглашение", достаточно часто встречающегося в литературе, до сих пор не определено.
Разграничение соглашений на "материальные соглашения" и "процессуальные соглашения" основывается, бесспорно, на отличиях материальных правоотношений (под которыми в целях данной работы понимаются гражданские правоотношения) от процессуальных отношений (об отличиях гражданских отношений и процессуальных отношения см. § 4 гл. I настоящей работы).
Несмотря на то обстоятельство, что субъектный состав материальных отношений и процессуальных отношений различается (субъектами процессуального правоотношения являются суд и каждая из сторон коммерческого спора, но по отношению друг к другу стороны коммерческого спора процессуальных прав и обязанностей не имеют - они связаны между собой материальным правоотношением), к "процессуальным соглашениям" обычно относят соглашения, заключаемые сторонами спора. Таким образом, стороны "процессуального соглашения" - это стороны материального отношения, поскольку закон не предусматривает возможности заключения соглашения между участниками процессуальных отношений - судом и участниками процесса.
Вследствие этого провести границу между "материальными соглашениями" и "процессуальными соглашениями", руководствуясь таким критерием, как субъектный состав соглашения, невозможно. Так, соглашение по фактическим обстоятельствам, допускаемое ст. 70 АПК РФ, являясь "процессуальным соглашением", заключается не субъектами процессуального правоотношения, а субъектами отношения материального.
Важным является то, что "процессуальные соглашения", заключаемые сторонами материального правоотношения, не могут создавать или уничтожать процессуальных прав и обязанностей участников процесса, т.е. не могут воздействовать на процессуальное правоотношение, поскольку процессуальное отношение связывает каждого участника процесса с судом, который не может участвовать в "процессуальном соглашении".
Думается, в качестве критерия, позволяющего разграничить "процессуальные" и "материальные" соглашения, выступает прежде всего предмет соглашения:
- если предметом является поведение сторон в области, регулируемой гражданским правом, такое соглашение относится к "материальным соглашениям";
- если предметом выступают процессуальные действия участников процесса, то его следует относить к "процессуальным соглашениям".
Тщательный анализ норм российского законодательства о судопроизводстве позволяет отнести к "процессуальным соглашениям" соглашения, которые:
- заключаются в период реального производства по делу (то есть с момента возбуждения производства по делу до момента окончания рассмотрения дела);
- определены нормами процессуального законодательства (АПК РФ);
- обязывают суд проверять только процессуальную правосубъектность участников этого соглашения;
- способствуют осуществлению задач судопроизводства (к ним относятся правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов граждан и организаций, укрепление законности и правопорядка, предупреждение правонарушений, формирование уважительного отношения к закону и суду (ст. 2 АПК РФ));
- не допускают их изменения или расторжения по воле сторон, признания их недействительными по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством.
Названные выше критерии дают основание для вывода о том, что "процессуальное соглашение" - явление исключительное. Бесспорно, к нему можно отнести упомянутое ранее соглашение по фактическим обстоятельствам, а также соглашение о распределении судебных расходов.
Вместе с тем указанные критерии не позволяют относить к "процессуальным соглашениям" соглашение о подсудности, соглашение о международной подсудности, арбитражное соглашение и некоторые другие сделки, определяющие форму защиты прав. Проанализировав указанные соглашения, можно сделать вывод о том, что, во-первых, любое из них совершается обычно до начала судебного процесса по коммерческому спору (исключение составляет разновидность арбитражного соглашения - третейская запись, о которой будет сказано в п. 3 § 2 гл. II настоящей работы); во-вторых, порядок их совершения не урегулирован и не может быть урегулирован процессуальными нормами; в-третьих, при их оценке суд обязан проверить наличие гражданской правоспособности у сторон и полномочия подписавших их лиц; в-четвертых, они не направлены на содействие осуществлению задач судопроизводства; в-пятых, могут быть изменены или расторгнуты по воле сторон либо они могут быть признаны недействительными по тем основаниям, которые предусматривает ГК РФ.
Заключение любой сделки, определяющей форму защиты прав, обусловлено личными интересами сторон, имеющими материальную окраску. В этой связи очень выразительна метафора Н.Г. Елисеева, утверждающего, что стороны избирают тот суд, в котором они получат оптимальные юридические и фактические условия защиты своих интересов подобно тому, как покупатель приобретает товар там, где качество, цена продукции и прочие условия продажи являются для него оптимальными <*>.
--------------------------------
<*> Елисеев Н.Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран: Источники, судоустройство, подсудность: Учебное пособие. М.: Статут, 2000. С. 64.
Вследствие сказанного сделка, определяющая форму защиты прав, как и иные сделки, направленные на защиту прав, является гражданско-правовой сделкой, которая обычно входит в состав сложной сделки (сложный фактический состав), в целом направленной на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (основной гражданско-правовой договор (контракт)). Допустимо заключение сделки, определяющей форму защиты прав, и после состоявшегося нарушения гражданских прав субъекта защиты.
Любая сделка, определяющая форму защиты прав, обязательно должна быть совершена в письменной форме. При этом она может быть оформлена в качестве отдельного пункта в основном гражданско-правовом договоре (контракте). Однако вполне допустимо и имеет место на практике оформление самостоятельного договора, которым определяется форма защиты прав, отдельным документом, составленным как до, так и после возникновения разногласий между сторонами гражданского правоотношения. Необходимо подчеркнуть, что несоблюдение письменной формы любой сделки, определяющей форму защиты прав, позволяет говорить о том, что договор, конкретизирующий форму защиты, в этом случае считается незаключенным.
Равноценными по юридической силе могут быть признаны и документы относительно формы защиты прав, которыми стороны обменялись посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документы исходят от надлежащих сторон (п. 2 ст. 434 ГК РФ). Однако в литературе обычно подчеркивается целесообразность оформления (например, арбитражных соглашений) в виде единого документа, подписанного обеими сторонами, с объяснением этого тем, что такой способ заключения сделки позволит избежать неопределенности в отношении того, достигли ли стороны соглашения о передаче коммерческого спора на разрешение третейского суда (арбитража). Последнее утверждение в полной мере распространяется и на иные виды сделок, определяющих форму защиты прав.
Особенностью сделок, определяющих форму защиты прав, является то, что эти сделки не находятся в зависимости от наличия самого гражданского правоотношения, - сделки, определяющие форму защиты прав, являются автономными по отношению к основному гражданско-правовому договору (контракту). Иными словами, отсутствие между сторонами гражданского правоотношения (например, по причине недействительности основного гражданско-правового договора) не влечет автоматически недействительность соглашения, определяющего компетентный суд. И напротив, недействительность всякой сделки, определяющей форму защиты прав, никоим образом не может воздействовать на действительность основного договора (контракта).
Утверждение об автономности арбитражного соглашения возражений, возможно, не вызовет: российская юридическая наука традиционно признает, что отсутствие или недействительность основного договора не влечет недействительности арбитражного соглашения. Это подтверждено и нормами действующего законодательства. Так, согласно п. 1 ст. 16 Закона о международном арбитраже арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора; решение третейского суда о том, что договор ничтожен, не влечет за собой в силу закона недействительность арбитражной оговорки. Аналогичное правило установлено и в п. 1 ст. 17 Закона о третейских судах, предусматривающем, что арбитражное (третейское) соглашение должно рассматриваться как не зависящее от других условий договора, а вывод о том, что гражданско-правовой договор, включающий арбитражную оговорку, недействителен, не влечет за собой недействительность оговорки.
Вероятно, определенные возражения будут высказываться в отношении автономности соглашения о подсудности или соглашения о международной подсудности. Предвидя неоднозначную оценку выводу об автономности всех сделок, определяющих форму защиты прав, хотелось бы еще раз подчеркнуть, что рассматриваемая разновидность сделок в любом случае не порождает, не изменяет и не прекращает гражданских правоотношений (не воздействует на связывающее стороны правоотношение), о чем говорилось в § 1 гл. II настоящей работы. Всякая сделка, определяющая форму защиты прав, направлена на создание модели защиты прав; такого рода соглашение независимо от действия основного договора (контракта) и вступает в силу только в случае нарушения (оспаривания) одной стороной этого соглашения субъективных гражданских прав другой стороны, вытекающих из предположительно связывающего их гражданско-правового отношения.
Подтверждением позиции об автономности всех соглашений, которые определяют форму защиты прав, выступит, вероятно, норма ст. 446 ГК РФ, по правилам которой стороны, не заключившие основного договора, вправе передать свои разногласия, возникшие при его заключении, на рассмотрение суда (государственного или третейского). Иными словами, соглашения, которые определяют форму защиты прав, могут состояться и вовсе при отсутствии гражданско-правовых отношений между сторонами.
В литературе высказывается мнение, что автономность, в частности, арбитражных соглашений применима лишь при решении вопросов действительности сделок и не распространяется на иные случаи. В связи с этим делается вывод о том, что, в частности, при переходе прав кредитора по основному договору к другому лицу (уступка требования) к последнему переходят и права, вытекающие, к примеру, из арбитражного соглашения. Такая позиция представляется весьма спорной. Исходя из того, что сделки, определяющие форму защиты, во-первых, имеют самостоятельный предмет, отличный от предмета основного договора (контракта), во-вторых, не порождают для ее участников субъективных гражданских прав и обязанностей, можно говорить об отсутствии возможности перехода к новому кредитору прав из основного договора (контракта) и одновременно из сделки, определяющей форму защиты прав (арбитражное соглашение, соглашение о подсудности и др.).
Помимо изложенного из общей массы гражданско-правовых договоров выделяют рассматриваемую разновидность договоров, которыми определяется форма защиты прав, и достаточно узкий круг оснований для их изменения (расторжения). Так, изменение или расторжение всякого договора, которым стороны определили форму защиты прав, допустимо только по соглашению сторон (п. 1 ст. 450 ГК РФ) либо в суде по требованию стороны, когда такое право и основания расторжения (изменения) стороны специально оговорили в этом договоре (п. 2, 3 ст. 450 ГК РФ). Все иные нормы п. 2, 3 ст. 450, ст. 451 ГК РФ неприменимы в отношении рассматриваемой разновидности соглашений.
Достаточно ограничен и перечень оснований для признания сделки, определяющей форму защиты прав, недействительной. Это связано с тем, что юридические последствия, возникающие из рассматриваемых сделок, не предусматривают возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, о чем говорилось ранее.
1. Соглашение о подсудности
Правовая природа соглашения о подсудности (о понятии подсудности см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы) не является предметом дискуссий - в теории отечественного процессуального права его стабильно относят к процессуальным соглашениям, приписывая этой разновидности соглашений процессуальные последствия. Такой подход нуждается в коррективах: как и любая иная сделка, определяющая форму защиты прав, соглашение о подсудности является гражданско-правовой сделкой.
Опираясь на критерии, изложенные в предыдущем параграфе, рассмотрим это соглашение подробнее.
Статья 37 АПК РФ, фиксируя правило о том, что стороны путем заключения соглашения вправе изменить подсудность дела, не предъявляет никаких специальных требований к этому соглашению. По общему правилу соглашение о подсудности может включаться в основной (гражданско-правовой) договор сторон, а также выражаться в иных формах: в письмах, телеграммах, других документах, исходящих от сторон, в том числе составленных после возникновения коммерческого спора, но обязательно до принятия арбитражным судом заявления к своему производству (в противном случае такое соглашение не имеет юридической силы) <*>.
--------------------------------
<*> Вместе с тем действующий АПК РФ допускает отступление от данного правила в тех случаях, когда обе стороны заявили ходатайство о рассмотрении дела по месту нахождения большинства доказательств, то есть по существу пришли между собой к соглашению об изменении подсудности. В таком случае дело передается на рассмотрение другого арбитражного суда того же уровня (п. 2 ч. 2 ст. 39). Обращаясь с подобным заявлением, стороны должны обосновать свое ходатайство тем, что большинство доказательств находится на территории другого субъекта РФ.
Предметом соглашения о подсудности не являются процессуальные права и обязанности; такое соглашение не направлено на содействие осуществлению задач судопроизводства (на момент его заключения стороны не вступили в процесс по делу), а заключается сторонами, исходя только из субъективных соображений. Например, стороны могут заключить соглашение о подсудности, считая, что в избранном ими арбитражном суде первой инстанции сложившая судебная практика по конкретным видам споров является более правильной, нежели в арбитражном суде, которому в силу закона будет подсуден их спор. При заключении соглашения о подсудности стороны могут исходить из более удобного (для обеих или одной из них) местонахождения арбитражного суда первой инстанции либо, напротив, избрать тот арбитражный суд, местонахождение которого находится в достаточной удаленности от их фактического местонахождения. Иными словами, мотивы, которыми руководствуются стороны соглашения о подсудности, могут быть самыми разнообразными.
Таким образом, заключая соглашение о подсудности, стороны не имеют задачей каким-то образом воздействовать на судебный процесс - в любом арбитражном суде он проходит в соответствии с едиными правилами, установленными АПК РФ, но руководствуются собственными интересами и желанием защитить свои права наиболее эффективным образом. Вывод о том, что, заключая соглашение о подсудности, стороны стремятся к наступлению процессуального (процедурного) последствия, представляется неверным, поскольку для сторон важно создать условия для наиболее эффективной и компетентной, с их точки зрения, защиты их субъективных гражданских прав, и, следовательно, они ожидают для себя материально-правового эффекта от замены одного арбитражного (государственного) суда на другой арбитражный (государственный) суд первой инстанции.
Своим соглашением стороны вправе изменить территориальную подсудность возникшего или могущего возникнуть коммерческого спора, устанавливая иное место его рассмотрения и разрешения, нежели это предусмотрено ст. 35 - 36 АПК РФ. То есть стороны своим соглашением могут изменить территориальную подсудность юридического дела, установленную ст. 35 - 36 АПК РФ: общую и альтернативную подсудность.
Но стороны не вправе изменить те виды подсудности, правила о которых определены законом императивно (подробнее о видах подсудности см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы). Так, невозможно изменить исключительную территориальную подсудность, определенную ст. 38 АПК РФ. В частности, иск к перевозчику, вытекающий из договора перевозки грузов, пассажиров и их багажа, в том числе если перевозчик является одним из ответчиков, предъявляется в арбитражный суд по месту нахождения перевозчика (ч. 3 ст. 38 АПК РФ) - изменить это правило своим соглашением стороны коммерческого спора не в силах. Кроме того, стороны в любом случае не могут изменять родовую подсудность коммерческого спора и своим соглашением, например, отнести возникший между ними коммерческий спор к подсудности апелляционного арбитражного суда, федерального арбитражного суда округа или ВАС РФ.
Изменяя своим соглашением место рассмотрения и разрешения коммерческого спора в отличие от того, как оно определяется по правилами АПК РФ, стороны тем самым, по сути, изменяют свойство юридического дела, делая его подсудным другому арбитражному суду субъекта РФ, нежели это вытекает из диспозитивных норм процессуального законодательства.
Согласно п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК РФ арбитражный суд возвращает исковое заявление, если при рассмотрении вопроса о принятии заявления установит, что дело неподсудно данному арбитражному суду. Отсюда следует, что соглашение о подсудности должно представляться арбитражному суду одновременно с исковым заявлением и быть облечено в письменную форму.
При рассмотрении вопроса о принятии заявления судья арбитражного суда должен проверить названное соглашение на предмет его исполнимости, подразумевая под этим анализ соглашения на предмет того, что:
- из формулировок соглашения явно следует, что воля сторон соглашения была направлена на изменение территориальной подсудности коммерческого спора;
- само соглашение заключено в отношении общей или альтернативной территориальной подсудности;
- в тексте соглашения содержится обозначение данного конкретного арбитражного суда субъекта РФ, которому стороны договорились передать на рассмотрение и разрешение возникший коммерческий спор.
В случае соответствия соглашения о подсудности названным критериям у судьи арбитражного суда отсутствуют основания для возвращения искового заявления по мотиву его неподсудности данному арбитражному суду.
Как показывает практика, возражения одной из сторон в отношении действительности соглашения о подсудности или наличия у него юридической силы в большинстве случаев поступают уже после принятия судом искового заявления к рассмотрению и возбуждения производства по делу. При наличии таких возражений арбитражному суду необходимо исследовать соглашение о подсудности на предмет отсутствия дефекта воли сторон соглашения (например, заблуждения, обмана и др.) либо очевидного отсутствия полномочий представителя стороны при подписании этого соглашения, а также дать оценку доводам, если таковые имеются, об утрате соглашением о подсудности юридической силы (например, вследствие расторжения этого соглашения или истечения срока, если стороны предусмотрели срок действия этого соглашения, и т.д.).
В том случае, если арбитражный суд сделает вывод о том, что соглашение о подсудности недействительно или утратило силу, юридическое дело должно рассматриваться как изначально подсудное на основании закона другому арбитражному суду (по правилам подсудности, определенным арбитражным процессуальным законодательством). Последствием такой модификации свойства подсудности выступает вывод об ошибочности принятия арбитражным судом данного дела к производству. Поэтому арбитражный суд, принявший данное дело к производству и рассматривавший его, вправе передать это дело в другой арбитражный суд (в соответствии с подсудностью, основанной на законе) как принятое к производству с нарушением правил подсудности (п. 3 ч. 2 ст. 39 АПК РФ).
В завершение настоящего параграфа хотелось бы подчеркнуть, что, имея некоторую свободу в отношении определения компетентного арбитражного суда, которому подсуден возникший между сторонами коммерческий спор, стороны лишены права изменить своим соглашением подведомственность этого спора (о понятии подведомственности спора см. п. 1 § 4 гл. I настоящей работы). Иными словами, если спор подведомствен арбитражному суду, стороны не вправе своим соглашением отнести его к подведомственности суда общей юрисдикции, и наоборот. Это правило императивно и не может быть изменено ни при каких обстоятельствах.
2. Соглашение о международной подсудности
Соглашение о международной подсудности предусматривает передачу спора в иностранный государственный суд, когда налицо подсудность этого спора российскому государственному суду, либо, наоборот, устанавливает подсудность спора российскому государственному суду в тех случаях, когда дело подсудно иностранному государственному суду. То есть соглашение о международной подсудности касается вопросов не национальной (внутригосударственной) подсудности, а подсудности дел судам различных государств (международной подсудности).
Соглашение о международной подсудности необходимо отличать от арбитражных соглашений (о них будет сказано в п. 3 § 2 гл. II настоящей работы), в которых решается вопрос передачи спора из государственного суда в арбитраж (иностранный арбитраж, международный коммерческий арбитраж или "внутренний" третейский суд). Это отличие состоит именно в том, что соглашение о международной подсудности всегда предусматривает изменение подсудности спора: вместо государственного суда одного государства этот спор становится подсуден государственному же суду другого государства.
Вообще, в отношении понятия "международная подсудность" долгое время не было ясности: следует ли говорить о международной подсудности либо международной юрисдикции, международной подведомственности либо международной компетенции. Этим вопросом отечественные правоведы задавались по причине того, что терминологию законодательства зарубежных стран нельзя назвать единообразной, и в рассматриваемом вопросе иностранная терминология признается не всегда точной; нередко правовые нормы, регулирующие компетенцию судов в зарубежных странах, объединяются в институты, наименования которых различаются, и т.д.
На сегодняшний день устоявшимся и общепризнанным в доктрине международного гражданского процессуального права является термин "международная подсудность", которым обозначается подсудность дел с участием иностранных лиц (о понятии "подсудность" в аспекте теории отечественного процессуального права говорилось в п. 1 § 4 гл. I настоящей работы). Правовая регламентация правил международной подсудности коммерческих споров представлена нормами международных договоров РФ и арбитражного процессуального законодательства, причем в действующем АПК РФ гл. 32, устанавливающая соответствующие правила, имеет название "Компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по рассмотрению дел с участием иностранных лиц".
Здесь, вероятно, следует сделать замечание о том, что нередко в литературе отождествляют понятия "дела с участием иностранных лиц" и "дела с иностранным элементом", что в корне неверно и нередко порождает определенные правоприменительные проблемы.
Согласно ч. 1 ст. 247 АПК РФ к делам с участием иностранных лиц отнесены дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, с участием иностранных организаций, международных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность. Понятием "дела с иностранным элементом" охватываются не только дела, в которых принимают участие иностранные лица, названные в ч. 1 ст. 247 АПК РФ, но и дела, в которых спорное гражданско-правовое отношение осложнено иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей (ст. 1186 ГК РФ). Таким образом, понятие "дела с иностранным элементом" является по своему значению более широким, нежели понятие "дела с участием иностранных лиц".
Рассматриваемые в настоящем параграфе соглашения о международной подсудности предусматривают заключение их сторонами, одна из которых является иностранным лицом, что специально закреплено в ч. 1 ст. 249 АПК РФ. Таким образом, далеко не по всем делам с иностранным элементом допустимо заключать соглашения о международной подсудности.
Изменяя своим соглашением место разрешения дела с участием иностранного лица (в отличие от того, как оно определено правилами международной подсудности), коммерсанты, по сути, изменяют свойство этого юридического дела, делая его подсудным государственному суду иного государства, нежели это вытекает из правил определения международной подсудности.
Единых правил определения международной подсудности не существует. Однако общее правило определения внутригосударственной территориальной подсудности в принципе совпадает с правилами определения международной подсудности: в большинстве случаев подсудность определяется по общему правилу местом жительства (местом нахождения) ответчика.
Отличительной чертой действующего АПК РФ является то, что общее правило определения международной подсудности в нем не выделено, - в ст. 247 АПК РФ оно (первое по порядку) приводится вместе с другими девятью правилами определения международной подсудности. При этом, как отмечает Н.И. Марышева, последнее из перечисленных в п. 10 ч. 1 названной статьи АПК РФ правил наделяет российские арбитражные суды правом рассматривать дела с участием иностранных лиц "при наличии тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации", что чрезвычайно расширяет компетенцию арбитражных судов: формально арбитражный суд "не ограничен в праве принять к своему рассмотрению любое (подведомственное ему) дело, если установит тесную, с его точки зрения, связь правоотношения с территорией России" <*>. Частью 3 упомянутой ст. 247 АПК РФ предусмотрено, что арбитражные суды в Российской Федерации рассматривают также дела с участием иностранных лиц в соответствии с соглашением этих лиц (соглашением о международной подсудности), заключенным по правилам, установленным ст. 249 АПК РФ.
--------------------------------
<*> Марышева Н.И. Вопросы кодификации норм международного гражданского процесса в России // Журнал российского права. 2004. N 6.
Стороны коммерческого спора, в котором участвует иностранное лицо, не обладают абсолютной свободой в изменении международной подсудности. Так, в силу ч. 1 ст. 248 АПК РФ не могут передаваться на рассмотрение в иностранный государственный суд дела, отнесенные к исключительной компетенции арбитражных судов в Российской Федерации. К ним, в частности, отнесены вытекающие из гражданско-правовых отношений дела:
- по спорам в отношении находящегося в государственной собственности Российской Федерации имущества, в том числе по спорам, связанным с приватизацией государственного имущества и принудительным отчуждением имущества для государственных нужд;
- по спорам, предметом которых являются недвижимое имущество, если такое имущество находится на территории РФ, или права на него;
- по спорам, связанным с регистрацией или выдачей патентов, регистрацией и выдачей свидетельств на товарные знаки, промышленные образцы, полезные модели или регистрацией других прав на результаты интеллектуальной деятельности, которые требуют регистрации или выдачи патента либо свидетельства в Российской Федерации;
- по спорам о признании недействительными записей в государственных реестрах (регистрах, кадастрах), произведенных компетентным органом РФ, ведущим такой реестр (регистр, кадастр);
- по спорам, связанным с учреждением, ликвидацией или регистрацией на территории Российской Федерации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, а также с оспариванием решений органов этих юридических лиц.
Таким образом, законодательно закреплено правило о том, что отнесенные российским законом или международным договором Российской Федерации к исключительной компетенции арбитражных судов в Российской Федерации дела с участием иностранных лиц не могут быть переданы на рассмотрение суда иностранного государства. Иначе говоря, коммерсанты не вправе изменить исключительную подсудность дел с участием иностранных лиц. Аналогичные правила в отношении исключительной подсудности действуют и применительно к нормам иностранного права - исключительная подсудность спора не может быть изменена соглашением сторон. Недопустимость изменения исключительной подсудности означает, что заключенное с нарушением этого требования соглашение о международной подсудности должно рассматриваться как недействительная сделка.
Договоренность об изменении международной подсудности допускается только до принятия судом дела к производству.
Согласно п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК РФ арбитражный суд возвращает исковое заявление, если при рассмотрении вопроса о принятии заявления установит, что дело неподсудно данному арбитражному суду. Это требование в полной мере распространяется и на дела с участием иностранных лиц. Отсюда следует, что соглашение о международной подсудности, по которому дело с участием иностранного лица передается на рассмотрение и разрешение арбитражного суда в Российской Федерации, должно представляться арбитражному суду в письменной форме одновременно с исковым заявлением.
При рассмотрении вопроса о принятии искового заявления судья арбитражного суда должен проверить названное соглашение на предмет его исполнимости, подразумевая под этим, что:
- из формулировок соглашения явно следует, что воля сторон соглашения была направлена на изменение международной подсудности коммерческого спора;
- само соглашение заключено без нарушения норм иностранного права об исключительной подсудности;
- в тексте соглашения имеется точное обозначение того конкретного российского арбитражного суда или иностранного государственного суда, которому стороны согласованно доверяют разрешение возникшего между ними коммерческого спора.
В случае соответствия соглашения о международной подсудности названным критериям у судьи арбитражного суда отсутствуют основания для возвращения искового заявления по мотиву его неподсудности данному арбитражному суду.
В том случае, если после принятия искового заявления и возбуждения производства по делу арбитражный суд сделает вывод о том, что соглашение о международной подсудности недействительно или утратило силу, а правила международной подсудности не допускают его рассмотрение арбитражным судом в Российской Федерации, то это дело должно рассматриваться как не подлежащее рассмотрению в арбитражном суде. Последствием такого вывода будет прекращение производства по делу в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ.
Соглашения о международной подсудности принято разграничивать на:
- пророгационные соглашения, которыми стороны определяют, государственный суд какого государства будет рассматривать возникший между ними спор;
- дерогационные соглашения, которыми стороны исключают возможность передачи возникшего спора государственному суду конкретного государства.
Надо отметить, что в действующем арбитражном процессуальном законодательстве (ст. 249 АПК РФ) речь идет о пророгационном соглашении, именуемом там как "соглашение об определении компетенции", по которому спор передается российскому арбитражному суду при условии отсутствия нарушения норм иностранного права об исключительной подсудности. Вместе с тем о возможности передачи сторонами своего спора на рассмотрение иностранного государственного суда, как и о возможности заключения дерогационного соглашения, в ст. 249 АПК РФ вовсе не упоминается. В п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 11 июня 1999 г. N 8 "О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса" <*> также говорилось лишь о пророгационном соглашении, но возможность сторон передать спор на рассмотрение в суд иностранного государства все же оговаривалась.
--------------------------------
<*> Вестник ВАС РФ. 1999. N 8.
Многие требования, предъявляемые к пророгационным соглашениям, распространяются и на дерогационные соглашения. В частности, ч. 2 ст. 249 АПК РФ установлена обязательность письменной формы пророгационного соглашения: это соглашение может быть оформлено как отдельным документом, так и включаться в текст основного гражданско-правового договора (контракта). В упомянутом п. 7 названного Постановления Пленума ВАС РФ от 11 июня 1999 г. N 8 указано, что к форме пророгационного соглашения применимы требования, установленные российским законодательством для формы внешнеэкономических сделок. Эти требования, предъявляемые к форме пророгационного соглашения, в полной мере распространяются и на дерогационные соглашения.
Любое соглашение сторон о международной подсудности (пророгационное, дерогационное) должно быть достаточно четким, чтобы его можно было исполнить. В частности, должно быть указано конкретное государство, в суд которого стороны решили обратиться при возникновении между ними коммерческого спора или за разрешением уже возникшего спора, либо конкретное государство, в суд которого возможность передачи коммерческого спора, стороны исключили.
Более широкое применение на практике имеют пророгационные соглашения, в силу чего в их отношении хотелось бы сделать несколько замечаний.
Заключая пророгационное соглашение, стороны не лишены права заключить одновременно и соглашение о "внутригосударственной" подсудности. Так, определив пророгационным соглашением, что возникающие между ними споры по денежным обязательствам подлежат рассмотрению в арбитражном суде в Российской Федерации, коммерсанты могут изменить общую территориальную подсудность таких споров. Это достигается путем избрания конкретного арбитражного суда субъекта РФ (иного арбитражного суда, нежели тот, которому подсудны такие споры в соответствии с правилами АПК РФ), как это установлено ст. 37 АПК РФ.
Вместе с тем, заключая соглашение о международной подсудности, стороны не могут изменить подведомственность коммерческого спора, т.е. своим соглашением передать этот спор на разрешение государственного суда (отечественного или иностранного), к компетенции которого не относится разрешение коммерческих споров (о понятии подведомственности спора в аспекте теории отечественного процессуального права говорилось в п. 1 § 4 гл. I настоящей работы).
3. Арбитражное соглашение
Арбитражное (или третейское) соглашение представляет собой договор, по которому возникший между сторонами спор должен быть передан на рассмотрение и разрешение негосударственного суда - третейского суда (арбитража).
Необходимо отметить отсутствие единства мнений относительно разновидностей арбитражных соглашений. Одни из авторов выделяют, во-первых, арбитражный договор как самостоятельно оформленное соглашение о передаче возникшего (или могущего возникнуть), спора на рассмотрение третейского суда (арбитража), во-вторых, арбитражную оговорку как соглашение об арбитражном порядке разрешения споров, включенное в основной договор (контракт), в-третьих, третейскую запись как отдельное соглашение, заключенное сторонами после возникновения между ними спора. Другие авторы делят арбитражные соглашения на третейские записи (компромиссы), совершаемые отдельно от основного договора (контракта), и арбитражные оговорки - соглашения, включаемые в текст основных договоров (контрактов).
В отличие от предыдущих соглашений, определяющих форму защиты прав, правовая природа арбитражных соглашений является предметом горячих дискуссий. Мнения специалистов, высказываемые в отношении нее, могут быть условно объединены в четыре основные группы:
- договорную (сторонники понимания арбитражного соглашения как обычного гражданско-правового договора признают, что оно порождает для сторон гражданско-правовые обязанности, в том числе обязанность подчиниться решению, вынесенному арбитражем);
- процессуальную (приверженцы процессуальной теории рассматривают арбитражное соглашение в качестве соглашения процессуального характера, направленного на исключение компетенции государственного суда);
- смешанную (концепция смешанной природы арбитражного соглашения признается многими юристами более привлекательной по той причине, что позволяет учитывать как материально-правовые, так и процессуальные последствия: согласно этой теории арбитражное соглашение рассматривается как гражданско-правовой договор, порождающий одновременно процессуальные последствия);
- автономную (сторонники автономной теории не признают арбитражное соглашение гражданско-правовым договором, поскольку ни один гражданско-правовой договор сам по себе не может порождать процессуальных последствий; с другой стороны, арбитражное соглашение не рассматривается ими и как соглашение в области процесса, поскольку арбитраж выходит за рамки государственной юрисдикции).
Бесспорно, арбитражное соглашение значительно отличается от других соглашений, определяющих форму защиты прав, но, как и они, должно рассматриваться в качестве гражданско-правового договора. Таким образом, автор настоящей работы поддерживает точку зрения о договорной природе арбитражных соглашений, основываясь при этом на следующем.
Недопустимость отнесения арбитражных соглашения к "процессуальным соглашениям" базируется на несоответствии его тем критериям, которые были указаны в § 2 гл. II настоящей работы. Раскрывая это несоответствие, можно говорить о том, что:
- во-первых, по общему правилу, арбитражное соглашение заключается сторонами до обращения с иском в государственный суд, т.е. до момента возбуждения производства по делу. Исключением из общего правила признается третейская запись (компромисс) - арбитражное соглашение, в силу положений п. 6 ст. 148 АПК РФ, п. 4 ст. 5 Закона о третейских судах допускаемое во время судебного разбирательства в арбитражном (государственном) суде до момента принятия им судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу;
- во-вторых, арбитражное соглашение упоминается в АПК РФ, который, однако, не регламентирует ни форму его заключения, ни его содержание. Закон о международном арбитраже, Закон о третейских судах, определяющие форму (второй - также требования к содержанию третейского соглашения), являются комплексными законодательными актами, включающими наряду с нормами материального права также и процессуальные (процедурные) нормы, регулирующие порядок третейского разбирательства;
- в-третьих, проверяя арбитражное соглашение, суд должен удостовериться в гражданско-правовой правосубъектности его сторон, а также проверить наличие полномочий на представление сторон при подписании арбитражного соглашения;
- в-четвертых, арбитражное соглашение не имеет целью оказание содействия осуществлению задач судопроизводства и отвечает только интересам сторон (интересам защиты субъективных прав в случае их нарушения), поскольку для них важно обеспечить возможность защиты их прав наиболее быстрым и эффективным, с их точки зрения, образом;
- в-пятых, арбитражное соглашение допускает возможность его изменения или расторжения сторонами, а в некоторых случаях - признания его недействительным по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством, что признается большинством правоведов.
Вследствие сказанного можно говорить о том, что арбитражное соглашение, как и иные соглашения, определяющие форму защиты прав, не отвечает признакам "процессуальных соглашений".
Рассматривать арбитражное соглашение как соглашение, непосредственно влекущее процессуальные последствия, нет причин и в силу следующего.
Наличие арбитражного соглашения дает основание любой стороне заявить возражение относительно рассмотрения и разрешения спора в арбитражном (государственном) суде. Установив действительность арбитражного соглашения, которое не утратило силу и может быть исполнено, арбитражный суд должен признать себя некомпетентным на разрешение данного коммерческого спора. Отсутствие у государственного суда компетенции на рассмотрение и разрешение данного коммерческого спора влечет за собой такое процессуальное последствие как оставление искового заявления без рассмотрения (ч. 5 ст. 148 АПК РФ). Таким образом, процессуальные последствия не являются прямым следствием заключения арбитражного соглашения: собственно арбитражное соглашение свидетельствует об отсутствии у арбитражного (государственного) суда компетенции на рассмотрение данного спора, а отсутствие у арбитражного суда компетенции на разрешение данного конкретного спора влечет окончание судебного разбирательства без вынесения решения по существу спора. Вывод об отсутствии непосредственно у арбитражного соглашения процессуальных последствий лишает предмета умозаключение о смешанной и автономной правовой природе арбитражных соглашений.
При заключении арбитражного соглашения сторонам предстоит выбрать тот третейский суд (иностранный, международный коммерческий или "внутренний"), который будет рассматривать возникший между ними спор. Большинство третейских судов (арбитражей) формулируют собственные тексты арбитражных оговорок, которые рекомендуются для использования сторонами при подготовке арбитражных соглашений (типовые арбитражные оговорки). При этом рекомендации арбитражей обычно содержат указание на необходимость точного обозначения полного наименования третейского суда (арбитража).
Например, МКАС рекомендует арбитражную оговорку следующего содержания: "Все споры, разногласия или требования, возникающие из настоящего договора (соглашения) или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, нарушения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате РФ в соответствии с его Регламентом". Третейский суд для разрешения экономических споров при Торгово-промышленной палате РФ рекомендует заключать следующее арбитражное (третейское) соглашение в виде оговорки: "Все споры, разногласия или требования, возникающие из настоящего договора (соглашения) или в связи с ним, в том числе касающиеся его исполнения, нарушения, прекращения или недействительности, подлежат разрешению в Третейском суде для разрешения экономических споров при Торгово-промышленной палате РФ в соответствии с его Регламентом. Решение Третейского суда является окончательным".
Эти рекомендации обусловлены тем, что неправильная формулировка арбитражного соглашения, в том числе в части полного указания наименования третейского суда, может привести к неисполнимости этого арбитражного соглашения, вследствие чего третейский суд (арбитраж) будет не вправе принять исковое заявление и рассмотреть возникший спор по существу.
В изложенных выше примерах типовых арбитражных оговорок круг потенциальных коммерческих споров, которые стороны полагают передать на рассмотрение и разрешение третейского суда (арбитража), очерчен очень широко: "все споры и разногласия, возникающие из договора и в связи с ним". В этом случае объем арбитражного соглашения охватывает все возможные споры, вытекающие из данного договорного отношения (об объеме арбитражного соглашения говорилось в п. 1 § 4 гл. I настоящей работы).
В некоторых случаях круг споров, включаемых в объем арбитражного соглашения, специально определяется сторонами достаточно узко: например, арбитражное соглашение относит к компетенции конкретного третейского суда только споры по качеству поставляемой по договору продукции. В этом случае в третейский суд могут передаваться те споры, которые специально названы сторонами в арбитражном соглашении (входящие в объем арбитражного соглашения), а остальные подлежат рассмотрению в государственном (арбитражном) суде (например, споры, вытекающие из того же договорного правоотношения и связанные с неисполнением денежного обязательства). Принять к производству коммерческий спор, не входящий в объем арбитражного соглашения, для третейского суда значит превысить свою компетенцию.
В том случае, если стороны договорились передать возникший между ними спор на разрешение постоянно действующего третейского суда (арбитража) <*>, перед заключением арбитражного соглашения они должны ознакомиться с его регламентом (правилами). Регламент "внутреннего" третейского суда рассматривается действующим законодательством в качестве неотъемлемой части арбитражного соглашения, если стороны не договорятся об ином (п. 3 ст. 7 Закона о третейских судах); рекомендуемые типовые оговорки обычно содержат соответствующее указание на регламент, регулирующий процедуру третейского разбирательства в данном конкретном арбитраже. В соответствии со ст. 19 Закона о международном арбитраже стороны наделены правом по своему усмотрению договориться о процедуре ведения третейского разбирательства, а при отсутствии такого соглашения третейский суд (арбитраж) может вести третейское разбирательство таким образом, какой считает надлежащим.
--------------------------------
<*> Арбитраж ad hoc, как уже было сказано в § 1 гл. I настоящей работы, создается самими сторонами для рассмотрения единичного конкретного спора, а порядок судопроизводства такого арбитража, по общему правилу, предписывается самими сторонами.
Как уже было сказано ранее, арбитражное соглашение качественно отличается от иных сделок, определяющих форму защиты прав. Основное его отличие от ранее рассмотренных сделок состоит в том, что в арбитражное соглашение допустимо (и желательно) включать условия, касающиеся процедуры третейского разбирательства, тогда как соглашение о подсудности и соглашение о международной подсудности не могут содержать таких условий - государственные суды обязаны подчиняться императивно установленным правилам процессуального закона (АПК РФ).
Помимо указания на конкретный третейский суд (арбитраж), которому будут переданы возникающие между сторонами коммерческие споры, и формулировки объема арбитражное соглашение может включать ряд других условий, конкретизирующих форму защиты прав, в отношении которых стороны пришли к соглашению. Типовые арбитражные оговорки рекомендуют сторонам согласовать вопросы относительно:
- числа арбитров (третейских судей), которые будут рассматривать спор (согласно п. 1 ст. 9 Закона о третейских судах это число должно быть нечетным. Если стороны не договорились об ином, спор рассматривается тремя арбитрами (третейскими судьями), что специально предусмотрено п. 2 ст. 10 Закона о международном арбитраже, п. 2 ст. 9 Закона о третейских судах. Таким образом, российское законодательство об арбитраже в целом ориентировано на коллегиальное рассмотрение коммерческих споров, но в принципе не исключает возможность единоличного третейского разбирательства, если об этом договорились стороны, преследующие цель более быстрого и экономичного разрешения спора);
- места арбитража, т.е. места проведения третейского разбирательства (при отсутствии такой договоренности место арбитража определяется третейским судом с учетом всех обстоятельств дела, включая фактор удобства для сторон (п. 1 ст. 20 Закона о международном арбитраже, п. 1 ст. 20 Закона о третейских судах);
- языка арбитража, т.е. языка проведения третейского разбирательства (согласно п. 1 ст. 22 Закона о международном арбитраже стороны могут по своему усмотрению договориться о языке или языках, которые будут использоваться в ходе арбитражного разбирательства; в отсутствие такой договоренности язык (языки) определяет третейский суд (арбитраж). В п. 1 ст. 21 Закона о третейских судах предусмотрено другое правило: если стороны не договорились об ином, разбирательство во "внутреннем" третейском суде ведется на русском языке).
Помимо указанных условий арбитражное соглашение может в зависимости от желания сторон содержать и иные условия. Это могут быть условия:
- о квалификации и профессии арбитров (например, арбитрами Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате РФ являются видные отечественные ученые, юристы-практики, капитаны дальнего плавания, экономисты). Назначение непрофессионального юриста в качестве арбитра по коммерческому спору может явиться неожиданностью для одной из сторон соглашения и даже вступить в противоречие с ее намерениям при заключении арбитражного соглашения. Но если стороны специально не урегулировали этот вопрос при заключении арбитражного соглашения, для заявления отвода этому арбитру (третейскому судье) нет оснований. С другой стороны, в некоторых случаях стороны могут предпочесть для разрешения коммерческого спора не юристов, а специалистов иной квалификации (профессии), что лучше заранее оговорить в арбитражном соглашении. Такая ситуация может возникнуть в тех случаях, когда спор о праве возник из спора по факту (о видах коммерческих споров см. § 3 гл. I настоящей работы);
- о невозможности оспаривать решение третейского суда (об этом упоминалось в п. 4 § 4 гл. I настоящей работы). Действующее законодательство предоставляет сторонам право предусмотреть в арбитражном соглашении невозможность оспаривать вынесенное арбитражем решение (ст. 40 Закона о третейских судах). В частности, в рассмотренной выше типовой оговорке Третейского суда для разрешения экономических споров при Торгово-промышленной палате РФ содержалось указание на то, что решение этого третейского суда является окончательным, т.е. не подлежит оспариванию в государственном суде. В том случае, если стороны воспользовались предоставленным им правом и закрепили в арбитражном соглашении условие о том, что решение третейского суда (арбитражное решение) является окончательным, то арбитражный (государственный) суд не вправе рассматривать по существу заявление об оспаривании такого решения третейского суда и обязан прекратить производство по делу в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ;
- о повышенной конфиденциальности арбитража. Об общем принципе конфиденциальности третейского разбирательства уже упоминалось в § 4 гл. I, но здесь речь идет не о нем, а о случаях, когда на рассмотрение третейского суда (арбитража) передаются споры, предметом которых является, например, использование ноу-хау или другой конфиденциальной информации. В такой ситуации стороны могут включить в арбитражное соглашение дополнительные условия о неразглашении ими той или иной информации и таким образом установить режим повышенной конфиденциальности арбитража.
В арбитражное соглашение могут быть включены и иные условия, конкретизирующие форму защиты прав. Их включение всецело зависит от желания сторон и их взаимоотношений, характера связывающих их правоотношений и ряда иных факторов.
И еще один существенный момент заслуживает внимания.
В тех случаях, когда гражданское правоотношение рассматривается как осложненное иностранным элементом (об иностранном элементе говорилось в п. 2 § 2 гл. II настоящей работы), при возникновении спора между сторонами такого отношения обнаруживается необходимость определения права, которое подлежит применению к спорному правоотношению. Надобности в решении данного (коллизионного) вопроса нет, если правоотношение не осложнено иностранным элементом.
Необходимость определения подлежащего применению права возникает в отношении всех видов дел, осложненных иностранным элементом и переданных на рассмотрение арбитражных (государственных) судов либо международных коммерческих арбитражей, т.е. при рассмотрении дел, осложненных иностранным элементом, в каждом из названных судов будет непременно решаться вопрос подлежащего применению права.
В связи с изложенным международные коммерческие арбитражи обычно рекомендуют сторонам заключать соглашение о выборе применимого права, т.е. соглашение о применимом праве. В том случае, если стороны правоотношения, осложненного иностранным элементом, не используют предоставленную им законом возможность выбора применимого к их отношениям права, применению подлежат коллизионные нормы для того, чтобы выбрать то право, которое должно регулировать спорные отношения. При этом, как отмечают специалисты, не исключено, что материальное право, выбранное государственным судом или арбитражем с помощью коллизионных норм (нормы коллизионного права содержатся в разд. VI ГК РФ), может не иметь никакого отношения к той правовой системе, в которой производится разбирательство коммерческого спора.
Перечень вопросов, на которые распространяется действие избранного сторонами применимого к договору права, установлен в ст. 1215 ГК РФ и охватывает:
- толкование договора;
- права и обязанности сторон договора;
- исполнение договора;
- последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора;
- прекращение договора;
- последствия недействительности договора.
Этот перечень является не исчерпывающим, а довольно кратким, поскольку включает минимум вопросов.
Выбор сторонами правоотношения, осложненного иностранным элементом, права, применимого к их отношениям, регламентирован ст. 1210 ГК РФ, однако там не содержится специальных указаний относительно формы соглашения о применимом праве. Пунктом 2 упомянутой статьи ГК РФ предусмотрено, что соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или определенно вытекать из условий договора либо обстоятельств дела. Такая формулировка позволяет согласиться с выводом о том, что воля сторон относительно применимого к их отношениям права может быть выражена прямо, четко и ясно в договоре, отдельном документе или нескольких документах либо непосредственно в процессе рассмотрения спора в суде (при условии отражения его в протоколе судебного заседания). Кроме того, соглашение о применимом праве признавалось заключенным и в тех случаях, когда оно оформлялось в договоре (или корреспонденции сторон) ссылкой на документ, содержащий условие о праве, подлежащем применению, либо истец в исковом заявлении указывал в качестве применимого права на нормы законодательства конкретного государства, а ответчик в отзыве на иск, не оспаривая этой позиции истца, ссылался на те же или иные нормы закона этого же государства <*>. Таким образом, практика исходит из широкого подхода к способам заключения договора о применимом праве.
--------------------------------
<*> Подробнее об этом см.: Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М.: Статут, 2000. С. 16 - 19.
Фиксация соглашения о применимом праве допускается как в тексте основного договора (контракта), так и в тексте арбитражного соглашения. Это обстоятельство породило в литературе дискуссию о том, следует ли рассматривать соглашение о применимом праве, включенное в текст арбитражного соглашения, как независимое от него.
Некоторые авторы, рассматривая соглашение о применимом праве как служащее цели разрешения спора, считают недопустимым разделять соглашение о применимом праве, включенное в текст арбитражного соглашения, и само арбитражное соглашение.
С высказанной позицией сложно согласиться. Правильным представляется мнение тех ученых, которые признают соглашение о применимом праве независимым от арбитражного соглашения, в текст которого оно включено.
В подтверждение этого умозаключения можно сослаться на то, что предметом арбитражного соглашения является избрание конкретного третейского суда, которому будет передан на рассмотрение коммерческий спор, и конкретизация процедуры третейского разбирательства (определение формы защиты прав), тогда как предметом соглашения о применимом праве, по общему правилу, является выбор применимого права по договорным обязательствам (это способствует достижению того эффекта, на который нацелен основной договор, - об этом говорилось в § 1 гл. II настоящей работы). Кроме того, в отличие от автономного арбитражного соглашения соглашение о применимом праве вовсе не рассматривается как самостоятельное по отношению к основному договору (контракту): в случае недействительности основного договора (контракта) недействительным обычно является и соглашение о применимом праве.
Таким образом, арбитражное соглашение и соглашение о применимом праве являются самостоятельными в отношении друг друга.
4. Соглашение о выборе процедуры примирения (согласительной процедуры)
Переходя к рассмотрению соглашения о выборе процедуры примирения (согласительной процедуры), нельзя не отметить отсутствие на сегодняшний день законодательных норм, регулирующих это соглашение, как и весь порядок примирения в целом. Вместе с тем существование немалого количества согласительных регламентов различных организаций, оказывающих такого рода услуги, позволяет в общем виде сформулировать основные положения о рассматриваемом соглашении.
Как и любая иная сделка, определяющая форму защиты прав, соглашение о выборе процедуры примирения (согласительной процедуры) является гражданско-правовой сделкой, которая вовсе не отвечает признакам, присущим процессуальному соглашению. Рассматриваемая разновидность сделок, определяющих форму защиты прав, не будет анализироваться на предмет соответствия признакам процессуального соглашения по той простой причине, что соглашение о выборе процедуры примирения (согласительной процедуры) предусматривает избрание сторонами неюрисдикционной формы защиты прав (о юрисдикционной и неюрисдикционной формах говорилось в § 1 гл. I настоящей работы).
В том случае, если стороны договорились о том, что они нуждаются в услугах посредника (медиатора) или прибегнут к этим услугам в случае возникновения соответствующей необходимости, им надлежит избрать субъекта, который выступит посредником в коммерческом споре между ними. Выбор чрезвычайно широк и зависит лишь от желания самих сторон и вида избранной ими процедуры (см. об этом § 5 гл. I настоящей работы). В качестве посредника, как указывалось ранее, может выступать и третейский суд (арбитраж), если такая процедура предусмотрена его регламентом, и частное (физическое) лицо, и организация, профессионально оказывающая такого рода услуги.
Стороны могут включить соглашение о выборе процедуры примирения (согласительной процедуры) как в основной договор (контракт), так и оформить его отдельно от основного договора; как до возникновения коммерческого спора (или иного конфликта), так и после его возникновения.
В отличие от иных соглашений, определяющих форму защиты прав, соглашение о выборе процедуры примирения (согласительной процедуры) допускает односторонний отказ от его исполнения: если одна из сторон возражает против обращения к посреднику (медиатору), то процедура примирения (согласительная процедура) не будет проведена, а если она начата, то подлежит прекращению. Иными словами, использовать процедуру примирения (согласительную процедуру) допустимо только в том случае, если на это согласны обе стороны соглашения (ее окончание при недостижении сторонами урегулирования коммерческого спора или иного конфликта не препятствует последующему обращению заинтересованного лица в арбитражный суд или третейский суд (арбитраж) за разрешением этого спора).
Как и арбитражное соглашение, соглашение о выборе процедуры примирения допускает включение условий, конкретизирующих форму защиты прав, в отношении которых стороны пришли к соглашению. В частности, стороны могут предусмотреть:
- вид процедуры примирения, исходя из собственных представлений о целесообразности проведения той или иной процедуры (это может быть мини-суд, председательство на переговорах, независимое экспертное заключение или иная процедура; если стороны не договорятся о конкретной процедуре примирения, то таковой по общему правилу будет посредничество, осуществляемое по правилам организации, оказывающей посреднические услуги);
- язык проведения процедуры примирения и место ее проведения;
- число посредников (медиаторов), которые непосредственно будут оказывать посреднические услуги, способствуя урегулированию возникшего между сторонами коммерческого спора или иного конфликта (предусматривается как единоличное посредничество, так и коллегиальное проведение согласительных процедур);
- квалификационные требования к посреднику или посредникам (физическим лицам), которые непосредственно будут проводить согласительные процедуры.
- повышенную конфиденциальность процедуры примирения, включая заключаемое по ее результатам соглашение об урегулировании (речь идет о тех случаях, когда в процессе процедуры примирения будет раскрыта конфиденциальная информация).
Последнее условие нуждается в некоторых комментариях. Общим правилом процедур примирения, распространяющимся на заключаемое в результате соглашение об урегулировании <*>, признаются конфиденциальность и закрытость, если стороны своим соглашением прямо не предусмотрели иное. То есть за исключением случаев, когда нет договоренности об ином, стороны процедуры примирения ни при каких обстоятельствах не должны предъявлять в качестве доказательства в судебное разбирательство (в арбитражный суд или третейский суд (арбитраж)) следующее:
--------------------------------
<*> Конфиденциальность не может распространяться на мировые сделки (сделки, заключаемые сторонами в том случае, если они урегулировали спор о праве, но не спор по факту или иной конфликт). Это обусловлено тем, что неисполнение или ненадлежащее исполнение условий мировой сделки одним из ее участников (должником) может послужить основанием для обращения в суд с иском другого участника (кредитора), и содержание мировой сделки в этом случае подлежит раскрытию (во всяком случае в отношении положений, касающихся исполнения договора и ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнения обязанностей по договору). Иной подход к решению этого вопроса ограничивал бы кредитора в возможности защиты им своих субъективных гражданских прав.
- любые документы, заявления или сообщения, передаваемые другой стороной или посредником в ходе проведения процедур примирения, за исключением случаев, когда они могут быть получены самостоятельно стороной, желающей их представить в суд в качестве доказательства;
- всякого рода мнения, суждения или предложения относительно возможного урегулирования спора, сделанные любой стороной в ходе проведения согласительных процедур;
- любые признания, сделанные другой стороной в ходе согласительных процедур;
- любые мнения или предложения посредника, высказанные в ходе согласительных процедур;
- факт согласия любой из сторон на ее готовность принять предложение о заключении соглашения об урегулировании и мировой сделки.
К сожалению, далеко не во всех случаях стороны добросовестно следуют этому правилу конфиденциальности, если коммерческий спор передан на рассмотрение и разрешение суда. Но, что еще больше удручает, так это то, что суды считают возможным принимать такого рода доказательства, тем самым признавая их допустимость в судебном разбирательстве (это утверждение распространяется как на государственные (арбитражные) суды, так и на третейские суды (арбитражи)). В заключение хотелось бы выразить надежду, что подход судов в отношении признания упомянутых фактов в качестве допустимых доказательств кардинально изменится, что создаст дополнительные условия для дальнейшего развития процедур примирения (согласительных процедур), будет способствовать более цивилизованному подходу сторон к их использованию.
§ 3. Средства правовой защиты, определяющие
способ защиты прав
В предыдущем параграфе рассматривались средства правовой защиты, которые могут использоваться коммерсантами для определения формы защиты прав (см. § 2 гл. II настоящей работы). Здесь и далее, как следует из названия настоящего параграфа, будут проанализированы те средства правовой защиты, которыми определяются способы защиты гражданских прав.
Как отмечалось ранее, защита гражданских прав представляет собой действия самого субъекта защиты либо правоприменительную деятельность суда, нацеленную на устранение препятствий в осуществлении субъективных гражданских прав, пресечение нарушений этих прав, восстановление нарушенных прав и компенсации всех потерь, вызванных нарушением (о понятии защиты прав говорилось в § 2 гл. I настоящей работы). Сказанное позволяет сделать вывод о том, что наряду с общей целью защиты права необходимо учитывать и ту непосредственную цель использования средства правовой защиты, к достижению которой стремится субъект защиты (об этом говорилось в § 1 гл. II настоящей работы).
Общая правовая цель использования всякого средства, определяющего способ защиты прав, состоит в защите прав, а непосредственные цели использования того или иного средства защиты зависимы от избранного способа защиты и могут быть самыми разнообразными. То есть использование средств правовой защиты (действий) характеризуется наличием общей правовой цели, которая состоит в защите прав. Однако в каждом конкретном случае общая цель защиты прав может быть достигнута посредством достижения той непосредственной цели, которую самостоятельно избрал субъект защиты. Так, использование такого средства правовой защиты, как односторонний отказ от исполнения (в случаях, допускаемых законом), имеет непосредственной целью прекращение договорного отношения (способ защиты прав); использование такого средства правовой защиты, как предъявление претензии, может использоваться для достижения цели возмещения убытков (способ защиты прав), и т.д.
На практике средства, определяющие способы защиты прав, и сами способы защиты прав нередко отождествляют, что препятствует правильному использованию первых и эффективному достижению вторых.
Разграничивая средства правовой защиты, определяющие способы защиты прав, и сами способы защиты прав, необходимо исходить из того, что способ защиты есть воплощение (олицетворение) непосредственной цели субъекта защиты, достижение которой, по его мнению, позволит прекратить нарушение его прав и восполнить потери, понесенные им в связи с этим нарушением. В свою очередь, средство правовой защиты - это действие (в некоторых случаях - бездействие), при помощи которого субъект защиты добивается этой цели.
Используя подходящее средство правовой защиты, субъект защиты обозначает и реализует тот способ, который, по его мнению, прекратит нарушение его прав и компенсирует его имущественные потери. Например, посредством использованием такого средства правовой защиты, как предъявление претензии, субъект защиты может добиваться и возмещения причиненных ему нарушителем убытков, и выплаты неустойки, и расторжения договора. То есть посредством предъявления претензии субъект защиты осуществляет "подходящий" в его случае способ защиты прав.
В отличие от средств, определяющих форму защиты прав, оформляемых двусторонним соглашением (арбитражное соглашение, соглашение о подсудности и т.д.), в качестве средств, определяющих способ защиты права, могут использоваться не только двусторонние и многосторонние сделки, но и сделки односторонние, а также действия, с которыми закон связывает определенные юридические последствия - юридические поступки. Иными словами, под используемыми коммерсантами средствами правовой защиты, определяющими способ защиты прав, следует понимать:
- двустороннюю и многостороннюю сделку (например, мировая сделка, сверка расчетов);
- одностороннюю сделку (односторонний отказ от исполнения договора);
- юридический поступок (в частности, к нему относится удержание, предъявление иска).
Если субъект защиты намерен осуществлять защиту своих гражданских прав, он вправе использовать всякое доступное средство правовой защиты, которое раскрывает избранный им способ правовой защиты (способам защиты гражданских прав посвящена гл. III настоящей работы). Но прежде всего бесспорного внимания заслуживают такие средства, определяющие способ защиты прав, как двусторонние и многосторонние сделки (договоры).
Характеризуя названное средство, следует отметить, что оно принципиально отличается от соглашений, определяющих форму защиты прав. Последние являются автономными по отношению к основному гражданско-правовому договору (контракту) и не следуют судьбе обязательства, вытекающего из основного контракта, тогда как обязательства, вытекающие из сделок, определяющих способ защиты прав, всегда зависимы от основного связывающего стороны обязательства, являются дополнительными (акцессорными) по отношению к основному обязательству. Вследствие этого отсутствие гражданского правоотношения между сторонами (например, по причине недействительности основного гражданско-правового договора) автоматически влечет недействительность сделки, определяющей способ защиты прав. Однако недействительность сделки, определяющей способ защиты прав, никоим образом не может воздействовать на действительность основного договора (контракта).
Но не всегда использование средств, определяющих способ защиты прав, требует согласованного волеизъявления обеих сторон гражданского правоотношения, как это необходимо при совершении двусторонней сделки (договора). В некоторых случаях защита прав осуществляется посредством совершения субъектом защиты односторонней сделки - разновидности сделок, направленных на защиту прав (см. о них § 1 гл. II настоящей работы). Односторонние сделки представляют собой правомерные действия, направленные на возникновение, изменение и прекращение правоотношения (например, одностороннее изменение условий договора в случаях, предусмотренных законом). В отличие от двусторонних и многосторонних сделок односторонние сделки, определяющие способ защиты прав, предусматривают волеизъявление только одной стороны. Односторонние сделки, определяющие способ защиты прав, представляют собой достаточно редкий вид средств правовой защиты.
Гораздо чаще в качестве средства, определяющего способ защиты прав, используются юридические поступки, под которыми принято понимать правомерные действия, с которыми закон связывает определенные юридические последствия независимо от того, была ли у субъекта цель достижения правового результата. Отличительной чертой средств, определяющих способ защиты прав, как юридических поступков является то, что они всегда направлены на достижение определенного правового результата, определяя конкретный способ правовой защиты. Разграничение односторонних сделок и юридических поступков основано на том, что первые нацелены на юридические последствия вне связи с его осуществлением (то есть на движение гражданского правоотношения - его возникновение, изменение, прекращение), тогда как вторые - на юридические последствия, наступающие в связи с осуществлением определенного правоотношения (о юридических последствиях говорилось в § 1 гл. II настоящей работы). Вследствие сказанного к юридическим поступкам, которые являются средством правовой защиты, определяющим способ защиты прав отнесены, например, предъявление претензии или искового требования, удержание и др.
Помимо изложенного классифицировать средства правовой защиты, определяющие способ защиты прав, можно и иным образом. В частности, все средства, определяющие способ защиты прав, можно разделить на превентивные (обеспечительные) и пресекательные.
Превентивные (обеспечительные) средства защиты прав представляют собой правомерные действия сторон гражданского правоотношения, совершаемые до момента нарушения или оспаривания гражданских прав одной из его сторон и направленные прежде всего на предупреждение таких нарушений. Потенциальные участники гражданско-правовой сделки обычно договариваются не только относительно предмета основного договора (определяют модель дальнейшего поведения в нормальных условиях), но и согласовывают способы защиты, которые будут реализованы в случае нарушения условий основного договора одной из сторон этого правоотношения (определяют конкретную модель защиты прав).
Всякое превентивное средство правовой защиты в любом случае представляет собой двустороннюю или многостороннюю сделку, посредством которой (учитывая вероятность допущения нарушений с каждой из сторон правоотношения) стороны определяют способ защиты прав, к которому прибегнет субъект защиты в случае нарушения его прав. К рассматриваемым средствам, в частности, относится соглашение о неустойке, штрафе или пенях (краткий обзор этих средств будет дан в п. 1 § 3 гл. II настоящей работы). Такая сделка, посредством которой стороны определили модель защиты прав, т.е. потенциально направленная на защиту прав, может найти свое отражение в основном договоре (например, договорные условия о неустойке), но может оформляться и самостоятельным документом (например, соглашением о залоге).
Пресекательные средства защиты прав подразумевают под собой действия, производимые субъектом защиты в тех случаях, когда нарушение или оспаривание гражданских прав произошло или продолжается (например, односторонний отказ от исполнения договора, предъявление претензии, удержание, мировая сделка, сверка расчетов и т.д.).
В свою очередь, все пресекательные средства правовой защиты по непосредственным целям субъекта защиты <*> делятся на:
--------------------------------
<*> Непосредственная цель субъекта защиты определяет способ, который он использует для защиты своих прав. О разграничении способов защиты см. § 1 гл. III настоящей работы.
- подтверждающие;
- исполнительные;
- преобразовательные.
В качестве подтверждающих можно рассматривать те средства правовой защиты, использование которых направлено на констатацию наличия или отсутствия субъективного гражданского права или правоотношения в целом. Потребность в использовании данного средства обычно возникает вследствие оспаривания права или правоотношения, но до того, как произошло нарушение гражданских прав субъекта защиты, хотя нет препятствий для использования его и после нарушения гражданских прав.
Подтверждающие средства имеют в виду только предварительное констатирование права или правоотношения, за которым может последовать требование об исполнении признанного. Так, в случае неисполнения должником заключенного в арбитражном суде подтверждающего мирового соглашения (о мировом соглашении см. п. 7 § 3 гл. II настоящей работы) субъект защиты (кредитор) вправе обратиться с ходатайством о выдаче ему исполнительного листа на принудительное исполнение обязанности, вытекающей из мирового соглашения. Произведенная сторонами сверка расчетов, как подтверждающее средство правовой защиты, может выступить решающим юридическим фактом в процедуре урегулирования сторонами коммерческого спора.
В основе использования такого рода средств лежит необходимость устранения сомнений в существовании либо отсутствии определенного правоотношения или его части. Непосредственной целью субъекта защиты является обеспечение его позиции против нарушителя в будущем коммерческом споре (или уже возникшем споре), т.е. использование этого средства может рассматриваться в качестве вспомогательной ступени к использованию исполнительного средства правовой защиты.
В качестве исполнительных можно рассматривать те средства правовой защиты, использование которых имеет в виду понуждение (стимулирование) нарушителя к совершению какого-либо конкретного действия (в отдельных случаях - несовершение конкретного действия или бездействие). Необходимость в применении такого средства защиты возникает только после того, как произошло нарушение прав субъекта защиты. До момента нарушения гражданских прав субъекта защиты использование им исполнительных средств правовой защиты не может рассматриваться как правомерное, т.е. соответствующее закону.
Использование этой разновидности средств правовой защиты имеет непосредственной целью понудить нарушителя к совершению определенных действий либо к воздержанию от таковых в пользу субъекта защиты. При достижении поставленной цели можно говорить об эффективности такого рода средств правовой защиты. Исполнительные средства достаточно широко распространены на практике - это удержание, предъявление претензии или иска.
К преобразовательным относятся те средства правовой защиты, которые подразумевают внесение чего-то нового в существующее между сторонами правоотношение, в результате правоотношение в прежнем виде не должно сохраниться.
Как и подтверждающие средства правовой защиты, преобразовательные средства могут впоследствии повлечь за собой применение исполнительного средства правовой защиты. Но применение исполнительного средства будет использоваться уже с учетом "обновленного" правоотношения. Непосредственной целью использования преобразовательного средства правовой защиты является, как следует из самого его названия, преобразование связывающего стороны правоотношения.
Преобразование гражданского правоотношения, которого добивается субъект защиты, может состоять в его:
- изменении;
- прекращении;
- уничтожении.
Раскрывая суть непосредственной цели использования преобразовательного средства правовой защиты, направленного на прекращение или изменение гражданского правоотношения, необходимо отметить следующее. Изменение гражданского правоотношения осуществляется путем создания или отсечения отдельных составляющих его содержание субъективных прав и обязанностей, т.е. внесением в правоотношение чего-то нового или удалением чего-то из него. В отличие от изменения прекращение представляет собой погашение всего правоотношения в целом. Законодательство предусматривает немало случаев, которые дают основания для использования субъектом защиты преобразовательного средства защиты. Например, заказчик вправе отказаться от исполнения договора, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда (п. 2 ст. 715 ГК РФ); покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи, если продавец отказывается передать покупателю проданный товар (п. 1 ст. 463 ГК РФ).
Прекращение правоотношения необходимо отличать от уничтожения правоотношения. Если в первом случае правоотношение прекращается лишь на будущее время, то во втором случае правоотношение аннулируется, причем это происходит в случае признания судом оспоримой сделки недействительной. Единственным средством правовой защиты, с помощью которого можно уничтожить правоотношение, является предъявление иска.
Важнейшая черта всех преобразовательных средств правовой защиты заключается в том, что их использование допустимо только в случаях, указанных в законе, если имеются налицо те факты, с которыми закон связывает наличие у субъекта защиты права на изменение, прекращение или уничтожение правоотношения. Этим преобразовательные средства отличаются от подтверждающих и исполнительных средств правовой защиты.
Разграничение средств правовой защиты по непосредственным целям носит исчерпывающий характер и охватывает все возможные и допускаемые законом виды средств правовой защиты, определяющие способ защиты прав. На современном этапе можно говорить о необходимости введения рассмотренного разграничения, что позволит решить многие насущные вопросы, существующие не только в теории защиты прав, но и в теории договорного права, теории юридических фактов и т.д.
Правильность отнесения того или иного средства правовой защиты к одному из трех их видов, вероятно, повлечет за собой теоретические дискуссии, поскольку сформулировать универсальные правила, позволяющие безошибочно определить вид средства правовой защиты, представляется довольно затруднительным. Вместе с тем бесспорным представляется то, что при определении вида средства правовой защиты и его допустимости в конкретных условиях следует исходить из непосредственной цели, преследуемой в каждом конкретном случае субъектом защиты, а также последствий его применения.
Изложенное представлено схемой 14.
Схема 14. Виды пресекательных средств,
определяющих способ защиты прав
┌─────────────────────────────────────────┐
│ ПРЕСЕКАТЕЛЬНЫЕ СРЕДСТВА ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ │
┌────┴────────────────────┬────────────────────┴────┐
│ │ │
│ │ │
\ / \ / \ /
┌──────────────┐ ┌──────────────┐ ┌──────────────────┐
│Подтверждающие│ │Исполнительные│ │Преобразовательные│
└─┬──────────┬─┘ └────┬─────────┘ ┌──┴──────┬───────────┴───┐
│ │ │ │ │ │
│ │ │ │ │ │
\ / \ / \ / \ / \ / \ /
┌──────────┐ ┌─────────┐ ┌──────────┐ ┌────────┐ ┌─────────┐ ┌───────────┐
│двусторон-│ │юридичес-│ │только │ │двусто- │ │односто- │ │юридичес- │
│няя или │ │кий пос- │ │юридичес- │ │ронняя │ │ронняя │ │кий посту- │
│многосто- │ │тупок │ │кий посту-│ │или мно-│ │сделка │ │пок (предъ-│
│ронняя │ │(предъяв-│ │пок (удер-│ │госто- │ │(односто-│ │явление │
│сделка │ │ление │ │жание, │ │ронняя │ │ронний │ │претензии │
│(подтверж-│ │претензии│ │предъявле-│ │сделка │ │отказ │ │или исково-│
│дающая │ │или иско-│ │ние пре- │ │(преоб- │ │от испол-│ │го требова-│
│мировая │ │вого тре-│ │тензии или│ │разова- │ │нения │ │ния) │
│сделка, │ │бования) │ │искового │ │тельная │ │договора)│ │ │
│сверка │ │ │ │требования│ │мировая │ │ │ │ │
│расчетов) │ │ │ │ │ │сделка) │ │ │ │ │
└──────────┘ └─────────┘ └──────────┘ └────────┘ └─────────┘ └───────────┘
Главным отличием средств, определяющих форму защиты прав и характеризующихся определенной статичностью, является то, что средства, определяющие способ защиты прав, безусловно, в целом отличаются большей динамикой. Так, избрав конкретное средство, определяющее форму защиты прав, например арбитражное соглашение, стороны обоюдно связаны предусмотренными в нем предписаниями о компетентном третейском суде и с учетом того, что такое средство - всегда двустороннее соглашение, вправе отказаться от исполнения этих предписаний только посредством опять же двустороннего (обоюдного) соглашения. В отличие от средств, определяющих форму защиты прав, средства, определяющие способ защиты прав, если это односторонняя сделка или юридический поступок, используются в зависимости от желания, интересов и потребностей применяющей данное средство стороны. Таким образом, сторона, избравшая средство правовой защиты, не требующее двустороннего волеизъявления, в любой момент может отказаться от его использовании окончательно либо заменить его другим средством правовой защиты по своему усмотрению.
Например, субъект защиты может использовать такое средство правовой защиты, как удержание (об удержании см. п. 5 § 3 гл. II настоящей работы), для достижения цели понуждения неисправного должника к исполнению договорной обязанности в натуре (способ защиты). В том случае, если способ понуждения неисправного должника к исполнению обязанности в натуре не был реализован (должник так и не исполнил свою обязанность), субъект защиты может отказаться от использования этого средства правовой защиты (и, соответственно, способа правовой защиты) и вернуть имущество неисправному должнику. Использование удержания как средства правовой защиты в данном случае прекращается.
По общему правилу, отказ от использования одного средства правовой защиты (при условии, что поставленная цель не была достигнута) не препятствует применению другого средства правовой защиты. Следовательно, в рассматриваемом примере прекращение применения удержания позволяет субъекту защиты избрать иной способ защиты прав, например возмещение причиненных убытков, и использовать для этого такое средство правовой защиты, как предъявление претензии (или искового требования). Обычно же субъект защиты ставит перед собой цель обратить взыскание на удерживаемую вещь и удовлетворить свои требования из ее стоимости (способ защиты) посредством предъявления искового требования (средство защиты). Нельзя попутно не отметить, что цель обращения взыскания на имущество требует также применения таких средств правовой защиты, которые используются органами гражданской юрисдикции: вынесение судебного решения, выдача исполнительного листа, проведение публичных торгов и т.д.
Резюмируя сказанное, можно говорить о значительной свободе субъекта защиты в выборе и использовании средств, определяющих способ защиты прав, если такие средства не требуют двустороннего волеизъявления. В свою очередь, обязательность двустороннего волеизъявления для использования отдельных средств правовой защиты (например, для соглашений, определяющих модель защиты прав, или мировых сделок) лишает его участников возможности в одностороннем порядке отказаться от них и прибегнуть к использованию другого средства правовой защиты.
Например, заключая мировую сделку, стороны тем самым используют средство, определяющее конкретный способ защиты прав, - способ, который им кажется наиболее приемлемым в их случае. Учитывая, что мировая сделка требует двустороннего волеизъявления сторон, отказаться от ее исполнения ни одна из сторон не вправе, как не вправе в одностороннем порядке заменить используемое средство правовой защиты, например, предъявив исковое требование, вытекающее из прежних правоотношений сторон, имевших место до заключения мировой сделки.
В завершение настоящего параграфа хотелось бы отметить, что достаточно сложно исчерпывающим образом обозначить все допускаемые законом средства правовой защиты. Учитывая диспозитивность гражданского права, можно говорить о том, что для целей защиты гражданских прав субъект защиты может использовать те средства правовой защиты, которые не вступают в противоречие с нормами гражданского законодательства и не преследуют цели причинения вреда иным лицам.
1. Соглашение, определяющее модель защиты прав
Учитывая, что задачей настоящей работы является рассмотрение тех средств правовой защиты, которые могут быть использованы коммерсантами после состоявшегося нарушения их прав и законных интересов, т.е. в период формирования коммерческого спора или после его возникновения, превентивные (обеспечительные) средства правовой защиты не входят в предмет настоящего исследования. Однако с учетом большой важности этой разновидности средств правовой защиты в настоящем параграфе будет дан краткий обзор превентивных средств, использование которых предусматривается в период, предшествующий моменту нарушения гражданских прав коммерсанта. Характерной чертой анализируемых средств правовой защиты является то, что они могут быть использованы только участниками договорных обязательств.
Вступая в договорные отношения, любой коммерсант хочет быть уверен в том, что другая сторона (контрагент) исполнит свои договорные обязанности надлежащим образом: обусловленным договором способом, в установленный срок, в определенном договором месте и т.д. Вследствие этого в целях предотвращения или уменьшения негативных для кредитора последствий неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства стороны коммерческого договора заранее согласовывают те невыгодные последствия, которые должны наступить для нарушителя в случае неисполнения (ненадлежащего исполнения) им договорного обязательства. То есть при заключении практически любого гражданско-правового договора его участники обычно оговаривают различные последствия нарушения каждым из них принятых обязательств. Чаще всего результатом такого обсуждения является включение в основной договор соглашения о неустойке (штрафе, пенях) за то или иное нарушение (ненадлежащее исполнение) договорных обязательств.
Таким образом, стороны договорного обязательства определяют модель защиты прав, которая ими будет использована в случае допущения таких нарушений.
Определяя модель защиты прав, стороны договорного обязательства совершают сделку, (потенциально) направленную на защиту прав. Следовательно, в качестве классификационного критерия для отграничения сделок, определяющих модель поведения сторон правоотношения в нормальных условиях, от сделок, определяющих модель защиты прав, выступает общая цель, к которой они направлены. В первом случае общей целевой направленностью будет реализация субъективного гражданского права, во втором - предупреждение нарушения и защита субъективного гражданского права в случае его нарушения.
В отличие от обычных договоров, определяющих поведение сторон в нормальной ситуации и начинающих действовать после вступления договора в силу (в некоторых случаях - с момента, определенного самими сторонами), всякое соглашение, определяющее модель защиты прав, начинает "работать" лишь в случае нарушения или оспаривания субъективных гражданских прав или законных интересов стороны (сторон) договорного правоотношения. Этому утверждению, вероятно, будут противопоставлять, в частности, договор о залоге (относящийся к соглашениям, определяющим модель защиты прав), который в большинстве случаев предусматривает передачу заложенного имущества залогодержателю, т.е. предусматривает исполнение сторонами определенных обязанностей до момента нарушения или оспаривания прав. Думается, что обязанность по передаче заложенного имущества направлена не на исполнение обязательства, а на создание условий обеспечения обязательства, в силу чего закрепление такой обязанности не подрывает общую характеристику соглашений (договоров), определяющих модель защиты прав.
Общую цель заключения всякого соглашения, определяющего модель защиты прав, как соглашения, (потенциально) направленного на защиту прав, можно разделить на две составляющие. Это:
- цель предотвращения нарушения прав кредитора посредством стимулирования должника, т.е. понуждения его к исполнению обязательства надлежащим образом под страхом наступления невыгодных для него последствий (эта цель существует до момента, когда обязательство должно быть фактически исполнено; на этом этапе нет оснований говорить о защите прав кредитора, поскольку нарушения прав еще не произошло);
- цель защиты прав кредитора, которая состоит в том, чтобы компенсировать неблагоприятные последствия для субъекта защиты (кредитора), если таковые возникли по причине неисполнения нарушителем (должником) условий обязательства (эта цель обнаруживает себя после того, как обязательство должно было быть исполнено должником, но по субъективным причинам не исполнено им надлежащим образом).
Это утверждение основано на понимании защиты гражданских прав как комплекса действий, совершаемых с целью устранения препятствий в осуществлении субъективных гражданских прав, пресечения нарушений этих прав, восстановления нарушенных прав и компенсации всех потерь, вызванных этим нарушением (о понятии защиты гражданских прав см. § 2 гл. I настоящей работы).
Таким образом, способ, определяемый рассматриваемым видом соглашений, является пригодным как для цели предотвращения нарушения прав кредитора, так и для цели последующей защиты прав кредитора (субъекта защиты). Так, в случае, если стороны согласовали (определили) применение неустойки как способ, ориентирующий должника на надлежащее исполнение обязательства, то до момента нарушения прав этот способ рассматривается как способ обеспечения исполнения обязательства (то есть имеет целью предотвращение нарушения прав кредитора), а после нарушения прав - как способ гражданско-правовой ответственности (то есть имеет целью защиту прав кредитора).
Вышесказанное позволяет говорить о том, что соглашения, определяющие модель защиты прав, как и любые средства правовой защиты, находятся в тесной взаимосвязи и взаимозависимости со способами защиты прав: в число способов защиты, поименованных в ст. 12 ГК РФ, входит, в частности, взыскание неустойки, (штрафов, пени). В связи с этим, определяя модель защиты прав, стороны должны руководствоваться теми возможностями, которые им предоставляет гражданское законодательство с учетом диспозитивности большинства норм гражданского права. Например, устанавливая в договоре определенный размер договорной неустойки, стороны тем самым конкретизируют способ защиты прав, который будет использован ими в случае нарушения договорных обязательств. Стороны вправе договориться и о другом: например, ограничить использование какого-либо способа защиты прав или предусмотреть использование только одного способа защиты прав, допускаемого законом для данного конкретного вида договора. Так, ст. 468 ГК РФ определяет последствия нарушения условия договора купли-продажи об ассортименте товаров. При этом ч. 6 упомянутой статьи ГК РФ устанавливает, что содержащиеся в ней правила применяются, если иное не предусмотрено договором купли-продажи. Таким образом, стороны вправе согласовать правило, по которому при нарушении продавцом условия об ассортименте товара покупатель не вправе отказаться от всех переданных товаров и тем самым ограничить способы защиты прав покупателя.
Рассматривая соглашения об обеспечении исполнения обязательств, необходимо отметить, что далеко не все они могут рассматриваться в качестве соглашений, определяющих модель защиты прав (например, договор поручительства). Более того, некоторые средства, которые определяют способ обеспечения исполнения обязательств, не могут рассматриваться в качестве двусторонних соглашений: удержание представляет собой юридический поступок, банковская гарантия - одностороннюю сделку.
Институту удержания будет специально посвящен п. 5 § 3 гл. II настоящей работы, а в отношении договора поручительства и банковской гарантии хотелось бы сказать следующее. Их особенностью является то, что нарушение обязанностей одной из сторон обязательства, по сути, порождает не спор о праве между кредитором (субъектом защиты) и должником (нарушителем), а позволяет кредитору требовать от другого лица, не участвующего в обязательстве, исполнения обязанности вместо неисправного должника <*>. Именно к иному лицу, не участвующему в основном обязательстве, вправе обратиться кредитор, не получивший надлежащего исполнения от неисправного должника. Исполнение иным лицом договорной обязанности вместо нарушителя (неисправного должника) дает основания для предъявления к последнему регрессных требований. Следовательно, сделки поручительства и банковской гарантии фактически "вводят" в обязательство дополнительного должника, закрепляя, таким образом, что воздействие на нарушителя договорного обязательства (неисправного должника) будет не прямым, а опосредованным. Последнее обстоятельство не позволяет причислять сделки поручительства и банковской гарантии к сделкам, которыми стороны определяют модель защиты прав, поскольку по условиям соглашений, определяющих модель защиты прав, в случае неисполнения должником договорных обязательств требование о соответствующем поведении может быть предъявлено только к самому нарушителю. Введение же дополнительного должника отвечает не цели защиты прав, а цели гарантии надлежащего исполнения обязательств, что позволяет согласиться с высказываемым в литературе мнением о том, что поручительство, банковскую гарантию следует признавать гарантирующими способами обеспечения исполнения обязательств, тогда как неустойку, задаток - способами защиты прав. Исполнение условий гарантирующего обязательства поручителем или гарантом освобождают должника от исполнения обязательств перед кредитором по основному договору в объеме исполненного и делают его обязанным перед исполнившим лицом (соответственно поручителем или гарантом).
--------------------------------
<*> Согласно ст. 361 ГК РФ по договору поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства, т.е. сторонами договора поручительства являются одна из сторон основного обязательства (кредитор) и поручитель, а должник в данном договоре не участвует. Кредитор обладает правом потребовать исполнения обязательства не только от должника, но и от поручителя (по общему правилу должник и поручитель несут солидарную ответственность). Здесь нельзя не отметить неточность нередко встречающегося в юридической литературе (часто - в учебной литературе) термина "односторонние договоры" в отношении договора поручительства. Любой договор в силу своей природы не может быть односторонним, поскольку требует совпадения воли и волеизъявления двух сторон гражданского правоотношения. Более правильным в отношении договоров, которые порождают только права для одной стороны и только обязанности - для другой стороны, будет использовать термин "односторонне обязывающие договоры", отграничивая их от договоров, порождающих и права, и обязанности для обеих сторон правоотношения (т.е. двустороннеобязывающих договоров). Односторонней в силу своей природы может быть только сделка в тех случаях, когда для воздействия на движение гражданского правоотношения достаточно воли одной стороны этого правоотношения, но такая сделка не рассматривается как договор. Как раз примером односторонней сделки является банковская гарантия - письменное обязательство гаранта уплатить кредитору принципала (бенефициару) в соответствии с условиями даваемого гарантом обязательства денежную сумму по представлении бенефициаром письменного требования о ее уплате. Банковская гарантия характеризуется самостоятельностью по отношению к основному обязательству, связывающему кредитора (бенефициара) и должника (принципала). В отличие от всех обеспечительных обязательств она действительна даже в тех случаях, когда основное обязательство прекратилось либо признано недействительным.
С учетом сказанного, а также исходя из того, что средства правовой защиты определены в настоящей работе как приемы, допускаемые законом для правомерного воздействия на нарушителя прав с целью принудить его к определенному поведению, в качестве средств правовой защиты можно рассматривать отдельные (но не все) средства, определяющие способ обеспечения исполнения обязательств. Кроме того, к такого рода соглашениям можно отнести и иные соглашения, которые определенным образом определяют возможные способы защиты прав. Таким образом, к соглашениям, определяющим модель защиты прав, относятся:
- соглашение о неустойке, штрафе или пенях (ст. 331 ГК РФ);
- договор о залоге (ст. 339 ГК РФ);
- соглашение о задатке (ст. 380 ГК РФ);
- соглашение о конкретизации или об ограничении применения той или иной меры оперативного воздействия (о мерах оперативного воздействия см. подробнее п. 2 § 4 гл. III настоящей работы);
- соглашение о запрете применения того или иного способа защиты гражданских прав (см., например, п. 4 ст. 328 ГК РФ).
Всякое превентивное средство правовой защиты (сделки, определяющие модель защиты прав) представляет собой двустороннюю или многостороннюю сделку (договор). Попутно можно отметить, что соглашение, определяющее модель защиты прав, является тем средством, которое допустимо использовать только сторонам договорного обязательства. Такие сделки, посредством которых стороны определяют модель защиты прав, широко применяются в договорной практике. Нередко они находят свое отражение в основном договоре, но в некоторых случаях законодательством предусматривается оформление их самостоятельными документами. Например, соглашение о задатке обычно включается в содержание общего договора-документа, тогда как договор о залоге традиционно оформляется самостоятельным договором-документом. Некоторые из соглашений, определяющих модель защиты прав, требуют не просто письменной, но и нотариально удостоверенной формы и даже специальной регистрации (договор о залоге недвижимого имущества).
Все сделки, определяющие модель защиты прав, порождают обязательство, которое носит дополнительный (акцессорный) характер по отношению к основному, связывающему стороны обязательству. Это правило распространяется на все сделки рассматриваемого вида вне зависимости от того, влекут ли они какое-либо движение гражданских прав и обязанностей (договор о залоге) или не влияют на динамику правоотношения, входя в состав сложной сделки, в целом направленной на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (соглашение о неустойке).
Этот дополнительный характер проявляется в том, что:
- соглашения, определяющие модель защиты прав, производим от основного договора, что проявляется в том, что такие соглашения заключаются постольку, поскольку заключен основной договор (не может возникнуть соглашения, определяющего модель защиты прав, при отсутствии основного договора);
- недействительность основного договора влечет за собой недействительность соглашения, определяющего модель защиты прав, и, напротив, недействительность соглашения, определяющего модель защиты прав, не влияет на действительность основного договора;
- обязательства, вытекающие из соглашения, определяющего модель защиты прав, следуют судьбе основного обязательства при переходе прав кредитора к другому лицу. Например, при отсутствии специальных оговорок в соглашении об уступке права требования по основному обязательству новый кредитор приобретает право начислять неустойку в свою пользу при нарушении должником обязательства после перехода к нему прав по основному долгу;
- прекращение основного договора, как правило, влечет и прекращение соглашения, определяющего модель защиты прав.
От оптимального выбора сторонами модели защиты прав, предусмотренной для случаев нарушения (ненадлежащего исполнения) договорного обязательства, во многом будет зависеть и поведение должника. В связи с этим при выборе того или иного способа защиты прав, определяемого двусторонним соглашением, сторонам договорного обязательства необходимо учитывать особенности и существо связывающего их обязательства и возможности использования избранной ими модели защиты прав применительно к их виду договорных отношений. В частности, если речь идет об обязательствах выполнить работу или оказать услугу, возникающих из договоров подряда, банковского счета и других, предпочтительнее использование неустойки, поскольку интерес кредитора заключается не в получении от должника денежной суммы, а в получении определенного результата.
2. Предъявление претензии
Одним из наиболее известных, но недостаточно эффективно используемых на практике средств правовой защиты является предъявление претензии.
К сожалению, предъявление претензии нередко характеризуют только как обязательное в отдельных случаях условие обращения за судебной защитой, олицетворяющее суть претензионного порядка (претензионному порядку урегулирования спора было уделено некоторое внимание в § 3 гл. I настоящей работы). Учитывая, что несоблюдение претензионного порядка влечет за собой возвращение заявления судом, а если оно было принято к производству - оставление его без рассмотрения (п. 7 ст. 126, ч. 4 ст. 128, п. 2 ст. 148 АПК РФ), претензию иногда рассматривают как некое дополнительное "обременение" субъекта защиты.
Понимание претензионного порядка только как условия обращения за судебной защитой является чересчур узким, поскольку задача этого порядка - регламентировать внесудебное урегулирования спора (вне зависимости от того, законом или договором установлен претензионный порядок). Думается, необходимо уделить некоторое внимание содержанию и значению претензии, что поможет в деле преодоления сложившегося в отношении нее в некоторой степени негативного стереотипа.
Предъявление претензии представляет собой юридический поступок, под которым принято понимать правомерное юридическое действие, с которым нормы гражданского права связывают юридические последствия и который направлен на создание указанных последствий. Если следовать классификации О.А. Красавчикова, выделявшего по меньшей мере пять разновидностей юридических поступков, то претензию следует относить к тем из них, посредством которых осуществляется уведомление об определенных фактах <*>.
--------------------------------
<*> См.: Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Юридическая литература, 1958. С. 157.
Однако не в уведомлении состоит непосредственная цель предъявления претензии - его целью является обозначить требование потенциального истца (претензия от лат. praetensio - требование). Предъявление претензии следует понимать как предъявление субъектом защиты требования к нарушителю об определенном (должном) поведении. Вследствие этого указание в гражданском законодательстве на возможность предъявления стороной правоотношения соответствующего требования охватывает как предъявление искового требования, так и предъявление претензии.
Например, п. 2 ст. 344 ГК РФ устанавливает следующее: в случае повреждения переданного залогодержателю предмета залога, повлекшего за собой такие изменения этого предмета, что он не может использоваться по прямому назначению, залогодатель вправе отказаться от него и потребовать возмещения за его утрату. Таким образом, залогодатель вправе требовать возмещения как посредством предъявления претензии залогодержателю, так и посредством предъявления искового требования (об исковом требовании будет сказано далее).
Предъявление претензии возможно в рамках претензионного порядка урегулирования спора и уведомительной претензии, отличия которых необходимо обозначить.
Претензионный порядок урегулирования спора в некоторых случаях предусматривается нормами федерального законодательства и является обязательным для соблюдения сторонами. Например, претензионный порядок установлен для требований об изменении или расторжении договора <*> (п. 2 ст. 452 ГК РФ), требований к перевозчику, вытекающих из договора перевозки груза (ст. 797 ГК РФ, ст. 124 - 127 Воздушного кодекса РФ, ст. 12 Федерального закона "О железнодорожном транспорте в Российской Федерации" и т.д.), требований, связанных с предоставлением услуг организациями связи (ст. 55 Федерального закона "О связи", ст. 37 Федерального закона "О почтовой связи") и др. Кроме того, претензионный порядок урегулирования спора может быть обязательным в силу соглашения сторон. Именно на такого рода случаи - когда соблюдение претензионного порядка вменено в обязанность сторон законом или договором, - распространяются требования норм арбитражного процессуального законодательства о необходимости соблюдения претензионного порядка.
--------------------------------
<*> См. об этом: п. 60 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
Вместе с тем любая из сторон гражданского правоотношения вправе предъявить другой его стороне претензию и в отсутствие обязательного претензионного порядка. Предъявление претензии может быть продиктовано предположением о наличии фактической либо правовой неопределенности в правоотношении или установлением факта нарушения субъективного права. Соответственно, в содержание претензии может включаться извещение о некомплектности товара либо несоответствии выполненных работ требованиям по качеству, или уведомление о причинении внедоговорного вреда, причинителем которого, по мнению субъекта защиты, является адресат и т.п., а также конкретное требование предъявителя претензии. Такого рода случаи охватываются понятием "уведомительная претензия".
В коммерческой практике при возникновении фактической или правовой неопределенности стороны прибегают нередко к обычной переписке (как посредством почтовой связи, так и с использованием факса, телеграфа, электронной почты и других средств связи). В процессе переписки они поочередно излагают свою точку зрения на сложившуюся ситуацию, постепенно переходя к формулированию собственно требования (с одной стороны) и ответа (с другой стороны). Обычная переписка далеко не всегда себя оправдывает, поскольку переговоры могут растянуться на длительный срок и влекут для одной или обеих сторон имущественные потери и иные негативные последствия.
Думается, в коммерческой практике необходимо более широкое использование возможностей уведомительной претензии, в содержание которой входит, во-первых, исчерпывающая информация относительно возникшей ситуации (о фактической или правовой неопределенности либо нарушении или оспаривании гражданских прав) и, во-вторых, собственно требование одной стороны правоотношения к другой его стороне (предполагаемому нарушителю) об определенном поведении.
Предъявление претензии (как в рамках претензионного урегулирования спора, так и уведомительной претензии) в любом случае предусматривает соблюдение следующих правил.
1. Претензия должна иметь письменную форму и подписываться руководителем юридического лица либо гражданином-предпринимателем (или уполномоченным ими лицом).
Для того чтобы субъект защиты при необходимости в дальнейшем мог подтвердить факт предъявления претензии, обычно рекомендуют направлять ее заказной корреспонденцией (заказным или ценным письмом) либо по телеграфу, факсу, а также с использованием иных средств связи, которые обеспечивали бы фиксирование ее отправления (квитанция об отправлении) либо вручать под расписку (для нарушителей - юридических лиц обычно рекомендуется не расписка, а отметка на другом экземпляре претензии, включающая входящий номер, дату, печать и подпись должностного лица).
2. Адресатом претензии должно выступать лицо, которое рассматривается как непосредственный нарушитель гражданских прав субъекта защиты (или лицо, оспаривающее право субъекта защиты). В том случае, если корреспонденция, содержащая требования к нарушителю об определенном поведении, адресована иному лицу (например, материнскому обществу, управляющей компании и т.д.), она не может рассматриваться как претензия.
3. В претензии необходимо указание на то, в чем, по мнению субъекта защиты, состоит нарушение его прав, допущенное нарушителем (или в чем заключается фактическая или правовая неопределенность). Однако прежде должны быть указаны обстоятельства, из которых возникло отношение между субъектом защиты и предполагаемым нарушителем (договор сторон с указанием его номера и даты, факт причинения вреда с указанием его даты и т.п.), и только затем - обстоятельства, свидетельствующие о нарушении прав субъекта защиты (неисполнение в срок обязательства, неуплата подлежащих выплате сумм, производство работ ненадлежащего качества, приобретение имущества у лица, которое не вправе было его отчуждать, и т.п.). Только изложив обстоятельства, которые позволяют сделать вывод о нарушении его гражданских прав, т.е. указав все основания претензии, субъект защиты может сформулировать предмет своей претензии.
4. Являющийся ядром претензии ее предмет должен носить конкретный, а не общий характер. Иными словами, субъект защиты должен заявлять не общее требование о немедленном прекращении нарушения или оспаривании его прав, а конкретно-определенное требование.
Предмет претензии составляет материально-правовое требование в совокупности с объектом претензии, поэтому, для того чтобы требование к нарушителю об определенном поведении носило конкретный характер, необходимо:
- во-первых, сформулировать само материально-правовое требование: возместить, уплатить, признать, устранить и проч.;
- во-вторых, конкретизировать объект претензии, в качестве которого могут выступать нематериальные блага, имущество, включая денежные суммы, недвижимость, имущественное право, работы и услуги, и проч. Если претензия подлежит денежной оценке, необходим обоснованный ее расчет.
Таким образом, предметом претензии может являться требование об уплате основного долга в конкретной денежной сумме либо требование о возмещении внедоговорного вреда в натуре (предоставлением вещи того же рода и качества), требование об устранении недостатков в объекте строительства, требование собственника о возврате имущества из чужого незаконного владения и т.п.
5. Обстоятельства, на которых основаны требования субъекта защиты, должны быть подтверждены соответствующими документами, заверенные копии которых прилагаются к претензии, и иными доказательствами. Помимо заверенных копий подтверждать необходимые факты могут и выписки из документов (накладные об от пуске товара, счета-фактуры, платежные поручения и т.д.). Если все эти документы есть в наличии у стороны-нарушителя, в претензии делается соответствующая ссылка на то, что вся документация, необходимая для рассмотрения претензии, у адресата имеется.
6. Претензия должна содержать ссылки на те законодательные и иные нормативные правовые акты, которыми подтверждается обоснованность содержащихся в ней требований (обычно это указание на нормы гражданского законодательства, предусматривающие гражданско-правовую ответственность). Если речь идет о нарушении договорных обязательств, необходимы ссылки на конкретные условия договора, нарушение которых допустил адресат претензии, и те условия договора, которые предусматривают договорные санкции. Например, субъект защиты может указать в претензии, что обязанность по оплате энергии за фактически принятое абонентом ее количество в соответствии с данными учета предусматривается п. 1 ст. 544 ГК РФ и конкретным пунктом договора энергоснабжения, заключенным сторонами.
7. Необходимо установить срок для исполнения адресатом требований, изложенных в претензии (предмета претензии). В частности, ст. 464 ГК РФ предусматривает, что покупатель в случае, если продавец не передал или отказался передать ему относящиеся к товару принадлежности или документы, вправе назначить ему разумный срок для их передачи; если принадлежности или документы в указанный срок не будут переданы продавцом покупателю, первый вправе отказаться от товара (если иное не предусмотрено договором).
Срок исполнения претензии должен иметь разумную продолжительность с учетом всех обстоятельств, включая деловые обыкновения и сложившуюся между сторонами этого правоотношения коммерческую практику <*>. Если адресат претензии не исполнит требования об определенном поведении, изложенные в претензии, либо откажет в их исполнении, субъект защиты вправе использовать другие средства и способы защиты своих гражданских прав. Например, в случаях, когда продавец в разумный срок не выполнил требование покупателя о передаче комплекта товаров, покупатель наделен правом отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы (п. 3 ст. 480 ГК РФ). С учетом сказанного формулировка срока для исполнения претензии (предмета претензии) должна быть такой, чтобы из нее ясно следовало, что предоставляемый срок является окончательным.
--------------------------------
<*> Срок исполнения претензии (или срок ответа на нее), подаваемой в рамках претензионного порядка урегулирования спора, может быть предусмотрен законодательством либо соглашением сторон, а также устанавливаться в самой претензии. Например, п. 2 ст. 452 ГК РФ установлено, что требование об изменении или о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить или расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом либо договором, а при его отсутствии - в тридцатидневный срок. Срок исполнения уведомительной претензии (или срок ответа на нее) может устанавливать только в самой этой претензии.
Сказанное позволяет утверждать, что предъявление претензии следует рассматривать как пресекательное средство защиты прав, которое используется обычно после установления факта нарушения или оспаривания гражданских прав субъекта защиты. Своевременное и исчерпывающее уведомление другой стороны правоотношения о допущенном ею нарушении или ненадлежащем исполнении обязанности в некоторых случаях является залогом урегулирования зарождающегося конфликта на стадии его возникновения или успешного завершения начавшегося конфликта, позволяя сторонам избежать судебного процесса и сохранить деловые отношения.
Однако предъявление претензии допустимо и в том случае, если субъект защиты убежден, что существующая фактическая или иная неопределенность препятствует ему в осуществлении его гражданских прав. Учитывая, что разногласия сторон правоотношения относительно отдельных фактов могут повлечь за собой спор о праве (о споре по факту см. § 3 гл. I настоящей работы), обе стороны правоотношения заинтересованы в прояснении возникшей ситуации. В таких обстоятельствах вполне приемлемо предъявление уведомительной претензии, в которой будет поставлен вопрос о наличии неопределенности в правоотношении и сформулирован тот алгоритм поведения, который, по мнению обратившегося с этой претензией лица, необходим для прояснения ситуации.
Предъявление претензии может быть направлено на:
- подтверждение субъективных гражданских прав субъекта защиты (подтверждающее средство правовой защиты);
- понуждение нарушителя к исполнению требования об определенном поведении (исполнительное средство правовой защиты);
- преобразование правоотношения, связывающего субъекта защиты и нарушителя (преобразовательное средство правовой защиты).
Таким образом, значение обязательного претензионного порядка и уведомительной претензии заключается, во-первых, в том, что они создают предпосылки для урегулирования коммерческого спора или иного конфликта самими сторонами гражданского правоотношения (например, результатом в случае добровольного исполнения нарушителем требования, содержащегося в претензии). Во-вторых, позволяют определить тот способ защиты гражданских прав, который избрал субъект защиты (например, взыскание неустойки, расторжение договора и др.)
3. Предъявление искового требования
В том случае, если цель претензии - воздействие на нарушителя с целью понудить его к определенному поведению - не была достигнута, субъект защиты вправе предъявить иск (исковое требование), т.е. использовать средство правовой защиты, которое, несомненно, является на сегодняшний день наиболее популярным.
Это правило распространяется на те случаи, когда законом или договором предусмотрен претензионный порядок урегулирования спора, либо субъект защиты по собственной инициативе использовал предъявление претензии и ожидаемый результат не был им получен. Во всех остальных случаях предъявление искового требования, бесспорно, допускает непосредственное обращение в суд, минуя использование такого средства правовой защиты как предъявление претензии.
Сопоставляя претензию и иск, можно говорить об их принципиальном сходстве: и то и другое представляют собой требование, направленное на понуждение нарушителя гражданских прав к определенному поведению.
Вместе с тем обращение в суд представляет собой реализацию правомочия использования принудительной силы судебных органов (см. о нем § 2 гл. I настоящей работы), осуществляемого посредством обращения к уполномоченному органу, который обладает правом вынесения обязательного для сторон решения (решение арбитражного суда обладает свойством общеобязательности, т.е. обязательно для всех, решение третейского суда (арбитража) обязательно только для участвующих в деле лиц - см. об этом п. 4 § 4 гл. I настоящей работы). Вследствие этого иск представляет собой синтез требования к нарушителю об определенном поведении и требования к суду о принуждении нарушителя к этому поведению.
Таким образом, можно охарактеризовать иск (исковое требование) как адресованное суду и облеченное в специально предусмотренную законом форму искового заявления требование о властном принуждении нарушителя к определенному поведению. А главным и принципиальным отличием предъявления иска от предъявления претензии является двойственность юридических последствий первого: предъявление искового требования имеет как материально-правовое, так и процессуальное значение, т.е. одновременно является юридическим фактом и гражданского, и процессуального права.
С учетом сказанного предъявление иска можно одновременно рассматривать как:
- юридический поступок (то есть правомерное действие, с которым гражданское право связывает юридические последствия);
- процессуальное действие (при условии соблюдения требований, предъявляемых к форме и содержанию искового заявления, является основанием для возбуждения судом производства по делу (ч. 2 ст. 127 АПК РФ)).
Безусловно, в отличие от претензии иск - один из наиболее разработанных и в то же время один из самых дискуссионных правовых институтов. Несмотря на то что иск является средством правовой защиты и вследствие этого представляет собой категорию гражданского права, он не вызывал и не вызывает интереса у цивилистов. Исследованием проблематики иска традиционно занимаются процессуалисты. В результаты вопросы, имеющие большую значимость для цивилистической теории защиты права, рассматриваются обычно в другой плоскости - в рамках исследований процессуальной формы.
Процессуальный "уклон" исследований института иска позволил выделить два индивидуализирующих его элемента: предмет и основание, поскольку, как отмечает большинство исследователей, процессуальное законодательство указывает лишь на эти элементы иска. Некоторые ученые включают в состав иска еще один элемент, непоименованный в процессуальном законодательстве, рассматривая в качестве такого элемента либо противоборствующие стороны, либо способ судебной защиты (обозначая его как содержание иска).
Представляется, что исходя из существа иска, необходимо выделять четыре составляющих исковое требование элемента:
- субъекты иска;
- основание;
- предмет;
- содержание.
Итак, субъекты иска. Автор настоящей работы обозначает этот элемент указанным термином, объясняя это тем, что к субъектам иска относятся не только истцы и ответчики (стороны), но и третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора. Именовать этот элемент термином "стороны" значило бы необоснованно сужать этот круг; использовать термин "лица" - необоснованно расширять (все иные лица, участвующие в деле искового производства, и иные участники процесса не могут рассматриваться в качестве субъектов иска, поскольку их материальные права непосредственно иском не затрагиваются и они не обладают правом распоряжения спорными материальными правами). Введение этого термина для обозначения одного из индивидуализирующих элементов иска в юридической литературе встретило поддержку.
Выделение субъектов иска в качестве одного из составляющих элементов диктуется практической необходимостью. Так, суд общей юрисдикции отказывает в принятии искового заявления, если имеется вступившее в законную силу, вынесенное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда или определение суда о принятии отказа истца от иска либо об утверждении мирового соглашения сторон (п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ). А также если имеется ставшее обязательным для сторон и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение третейского суда, за исключением случаев, если суд отказал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (п. 3 ст. 134 ГПК РФ).
В действующий АПК РФ не включен институт отказа в принятии искового заявления, поэтому арбитражный суд оставляет заявление без рассмотрения, если после принятия к производству установит, что в производстве арбитражного суда, суда общей юрисдикции, третейского суда имеется дело по спору между теми же лицами (п. 1 ст. 148 АПК РФ). Кроме того, арбитражный суд прекращает производство по делу, если имеется вступивший в законную силу принятый по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям судебный акт арбитражного суда, суда общей юрисдикции или компетентного суда иностранного государства, за исключением случаев, если арбитражный суд отказал в признании и приведении в исполнение решения иностранного суда (п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ) либо имеется принятое по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям решение третейского суда, за исключением случаев, если арбитражный суд отказал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (п. 3 ч. 1 ст. 150 АПК РФ).
Следовательно, процессуальное законодательство допускает рассмотрение субъектов иска в качестве одного из индивидуализирующих иск элементов; сравниваемые иски признаются тождественными при условии полного совпадения всех трех элементов: субъектов иска, его предмета и основания.
При оценке тождества поступившего иска ранее предъявленному иску судами должны приниматься в расчет только субъекты иска, все остальные участники процесса не могут рассматриваться в качестве индивидуализирующего элемента иска. Так, при тождестве предмета и основания двух исков, а также совпадении истца и ответчика, но несовпадении свидетелей и представителей сторон иски будут тождественны, и тот из них, который заявлен позже, не может быть рассмотрен по существу.
Основание иска представляет собой юридические факты, на которых основаны предъявляемые исковые требования. Как и при предъявлении претензии, при предъявлении иска субъект защиты (истец) должен указать:
- во-первых, обстоятельства, из которых возникло отношение между субъектом защиты и предполагаемым нарушителем (например, договор сторон, факт причинения вреда, владение недвижимым имуществом на праве собственности и т.п.);
- во-вторых, обстоятельства, свидетельствующие о нарушении прав субъекта защиты (неисполнение в срок обязательства в натуре, неуплата (отказ от уплаты) подлежащих выплате сумм, производство работ ненадлежащего качества, приобретение имущества у лица, которое не вправе было его отчуждать, и т.п.);
- в-третьих, обстоятельства, подтверждающие неисполнение предполагаемым нарушителем досудебного требования субъекта защиты об определенном поведении (в частности, отсутствие ответа на претензию (как в рамках претензионного порядка, так и уведомительную претензию) или отказ нарушителя от исполнения требования, явно следующий из переписки сторон).
Совокупность обстоятельств, положенных субъектом защиты (истцом) в основание иска, составляет фактическое основание иска. Каждое из обстоятельств, входящих в фактическое основание иска, должно быть подтверждено соответствующим доказательством; отсутствие доказательств может послужить причиной для отклонения иска судом по причине его необоснованности.
Кроме указания на обстоятельства, совокупность которых послужила основанием для обращения с иском, т.е. фактическое основание иска (п. 5 ч. 2 ст. 125 АПК РФ), арбитражное процессуальное законодательство требует от истца, чтобы он делал ссылку на законы и иные нормативные правовые акты (п. 4 ч. 2 ст. 125 АПК РФ) <*>. Указание в исковом заявлении на акты законодательства и иные нормативные правовые акты рассматривается как правовое обоснование иска.
--------------------------------
<*> Интересно, что ст. 23 Закона о третейских судах, устанавливающая требования, предъявляемые к исковому заявлению, не предусматривает обязательного указания на законы и иные нормативные правовые акты. Вместе с тем специалисты в области третейского разбирательства считают целесообразным делать в исковом заявлении ссылку на соответствующие положения законодательных или иных нормативных правовых актов, а также условия договора.
Указание правового обоснования иска является обязательным в силу требования арбитражного процессуального закона, однако правовое обоснование иска не должно отождествляться с его фактическим основанием. Вывод о разграничении законодателем правового обоснования иска и фактического основания иска следует из положений ст. 125 АПК РФ <*>.
--------------------------------
<*> Этот вывод находит свое подтверждение в п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 31 октября 1996 г. N 13, где под изменением основания иска подразумевается лишь изменение обстоятельств, на которых истец основывает свое требование к ответчику // Вестник ВАС РФ. 1997. N 1.
Практическая значимость данного вывода заключается в том, что любой суд, не обладая правами по изменению фактического основания иска, вправе отказаться от указанного истцом правового обоснования иска и при вынесении решении руководствоваться теми нормами, которые подлежат применению в данном конкретном случае. Такая возможность предоставлена, в частности, арбитражному суду нормами п. 1 ст. 168, ч. 3 п. 4 ст. 170 АПК РФ: применив при разбирательстве спора иные нормы права, нежели были указаны в исковом заявлении, суд не изменяет основания иска, а в соответствии с принципом законности осуществляет правоприменительную деятельность.
Иной подход к решению этого вопроса, т.е. отождествление фактического основания иска и его правового обоснования, способствовал бы чрезмерной формализации судебной деятельности, существенно ограничивая суд при разрешении им коммерческих споров. То есть если бы истец ошибочно обосновывал свои требования не подлежащей в его случае применению нормой права, суд, не обладающий правом изменить основание иска, не мог бы удовлетворить такой иск ни при каких условиях.
Как и при составлении претензии, после изложения фактических обстоятельств, которые послужили основанием для обращения с соответствующим требованием, субъект защиты (истец) формулирует предмет своего иска.
Определение предмета иска считается одним из наиболее спорных в юридической литературе. В качестве предмета иска рассматривают:
- материально-правовое требование истца к ответчику;
- спорное правоотношение;
- субъективное право, подлежащее защите;
- защиту;
- способ защиты.
Как уже было сказано ранее, требование, адресованное суду, предъявляется с целью принудительной реализации требования субъекта защиты (истца) к нарушителю об определенном поведении. Иными словами, исковое требование представляет собой синтез требования к нарушителю об определенном поведении и требования к суду о принуждении нарушителя к такому поведению. В силу сказанного требование субъекта защиты к нарушителю об определенном поведении при отсутствии требования, адресованного суду, является претензией; в отсутствие требований к нарушителю вовсе невозможно предъявить требование, адресованное суду.
Учитывая целевую направленность искового требования, его предмет имеет очевидное сходство с предметом претензии: предмет иска составляет материально-правовое требование в совокупности с объектом иска. То есть материально-правовое требование субъекта защиты (истца) к предполагаемому нарушителю (ответчику) носит конкретный характер (это требование о взыскании, признании, возмещении и пр.), а объект иска входит в предмет иска в качестве составной части и позволяет конкретизировать иск.
Когда возникает вопрос об увеличении или уменьшении размера исковых требований (ч. 1 ст. 49 АПК РФ), то имеется в виду изменение только количественной стороны материального объекта, а не изменение всего предмета в целом. Обычно уменьшение (увеличение) размера исковых требований производится путем изменения суммы иска, но нет никаких препятствий для изменения - например, количества единиц или объема товара в тех случаях, когда истец (или третье лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора) требует передачи имущества.
С учетом сказанного можно утверждать, что предметом иска может выступать требование о взыскании основного долга в конкретной денежной сумме или о взыскании пеней в процентах за каждый день просрочки; требование о признании права собственности на определенное имущество или о признании преимущественного права покупки доли в праве общей собственности; требование о взыскании денежных средств в качестве возмещения внедоговорного вреда или убытков, причиненных неисполнением договора, и т.д.
Каждая из названных составных частей предмета иска - и материальное требование, и объект - имеют самостоятельное значение и могут быть изменены (вместе или по отдельности).
Но доктрина процессуального права, а вслед за ней и судебная практика, признают недопустимым одновременное изменение предмета и основания иска, в связи с чем необходимы некоторые пояснения.
Итак, остановимся подробнее на порядке изменения основания искового требования.
Как уже отмечалось, основание иска - это указываемые истцом (субъектом защиты) обстоятельства, на которых основано его материальное требование к ответчику; основание иска не есть одно обстоятельство, обычно это совокупность обстоятельств.
Истец вправе (при условии сохранения прежнего предмета иска):
- полностью заменить первоначально указанные обстоятельства. Полная замена указанных истцом обстоятельств (основания иска) - явление довольно редкое в судебной практике. Такая замена может произойти, в частности, в случае, когда при предъявлении виндикационного иска истец ссылался на заключенный им договор купли-продажи спорного имущества, однако впоследствии заявил ходатайство об изменении основания иска, указав на приобретение права собственности на спорное имущество в силу приобретательной давности (статья 234 ГК РФ);
- изменить указанные им обстоятельства в части, т.е. внести дополнительные и (или) исключить какие-либо факты, приведенные им в обоснование своих исковых требований. Так, арендодатель заявил требование о досрочном расторжении договора аренды с указанием в качестве основания иска на наличие между сторонами действующего договора аренды и существенное ухудшение арендатором арендуемого имущества. В процессе разрешения спора он ходатайствовал об изменении (частичной замене) оснований иска, указав иную причину предъявления требования о расторжении договора: непроведение арендатором капитального ремонта при том, что эта обязанность договором возложена на последнего (ст. 619 ГК РФ).
Переходя к возможностям изменения предмета иска, следует подчеркнуть, что такие изменения допускаются только при условии сохранения основания искового требования. Исковое требование может быть изменено в части:
- объекта иска;
- материально-правового требования истца к ответчику;
- предмета иска в целом.
Соблюдая условие о неизменности оснований иска, истец вправе изменить объект иска следующим способом:
- изменить количественную сторону объекта. Относительно изменения количественной стороны иска было сказано выше. Это может быть увеличение или уменьшение размера истребуемой в судебном порядке денежной суммы; количества единиц имущества или его объема; размера процентов, взыскиваемых в качестве санкций за ненадлежащее исполнение обязательств, и пр.;
- заменить первоначально указанный объект на иной объект. Замена первоначально указанного объекта иска на иной объект возможна при сохранении первоначального основания иска. Такая ситуация может иметь место, когда истец обращается с иском о возмещении причиненного вреда в натуре (путем предоставления вещи того же рода и качества, исправления поврежденной вещи и т.п.), а затем ходатайствует о частичной замене иска требованием о возмещении причиненного вреда в денежном выражении, что предусмотрено ст. 1082 ГК РФ, либо в случае, когда истец обратился с иском о признании за ним права собственности на имущество, а затем заменил объект иска на право хозяйственного ведения (объект иска в данном случае - имущественное право).
Реализация истцом права на замену первоначально указанного объекта на иной объект иска, как показывает практика, порождает наибольшее количество вопросов. Именно при рассмотрении ходатайств, в которых истец требует заменить объект иска, суду важно определить, сохраняется ли при замене объекта прежде заявленный интерес истца, поскольку один и тот же интерес может защищаться различным образом <*>.
--------------------------------
<*> Так, Президиум ВАС РФ по одному из дел признал возможной замену требования о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами по статье 395 ГК РФ на требование о взыскании штрафа за нарушение правил о совершении расчетных операций, поскольку в данном случае защищается один и тот же интерес // Вестник ВАС РФ. 1997. N 2. С. 76.
Изменить другую часть предмета иска - материально-правовое требование - истец может следующим образом (при сохранении прежнего основания иска):
- отказаться от части заявленных материально-правовых требований, что повлечет за собой, во-первых, прекращение производства по делу (п. 4 ч. 1 ст. 150 АПК РФ), а во-вторых, лишит его права обратиться впоследствии с тождественным иском (п. 1 ст. 148 АПК РФ). Это правило распространяется как на случаи полного отказа от иска, так и на случаи отказа от части исковых требований. Отказ от части иска допустим, если материально-правовое требование имеет сложную структуру, т.е. в нем соединено несколько требований о принуждении нарушителя (ответчика) к определенному поведению. Это может быть иск, содержащий: 1) требование об изъятии спорного имущества у ответчика; 2) требование о передаче этого имущества другому лицу. Истец вправе реализовать свое право на изменение иска и отказаться от одного из материально-правовых требований, заявленных в отношении имущества - от требования о понуждении ответчика передать спорное имущество другому лицу;
- включить дополнительное материально-правовое требование относительно прежде заявленного объекта иска. Такая ситуация противоположна рассмотренной выше. Она может иметь место в случае, когда истец первоначально обратился с требованием только признать за ответчиком обязанность по уплате долга (по сути, это есть иск о признании субъективного права истца требовать уплаты долга и соответствующей обязанности ответчика его уплатить), а впоследствии истец ходатайствовал о дополнении иска требованием о взыскании этого долга.
Изменение предмета иска может быть произведено путем:
- отказа от части предмета иска, что подразумевает отказ от одного из заявленных предметов в составном иске, т.е. иске, соединяющем несколько требований (и, соответственно, имеющем несколько предметов и оснований). Например, был заявлен составной иск о взыскании основного долга и одновременно о взыскании неустойки за просрочку обязательства. В случае добровольной уплаты суммы долга ответчиком истец отказывается от требования о его взыскании в судебном порядке (в этом случае суд прекратит производство по делу в этой части иска в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 150 АПК РФ и будет рассматривать только требование о взыскании неустойки);
- замены предмета иска в целом, если такая замена предусмотрена законом. Нередко законом предусматривается несколько альтернативных способов удовлетворения требований лица, права которого нарушены. К примеру, п. 1 ст. 475 ГК РФ установлено, что в случае, когда недостатки товара были оговорены продавцом, покупатель, которому передан товар ненадлежащего качества, вправе по своему выбору потребовать от продавца: соразмерного уменьшения покупной цены; безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок; возмещения своих расходов на устранение недостатков товара. Таким образом, если первоначально иск содержал в себе требование о возврате части уплаченных денежных сумм (если в соответствии с договором купли-продажи была осуществлена предварительная оплата товара, и истец избрал первый способ защиты права - соразмерное уменьшение покупной цены), а впоследствии это требование было заменено требованием о возмещении расходов на устранение недостатков товара, то здесь налицо замена предмета иска в целом, предусмотренная нормами гражданского законодательства.
Как уже было сказано ранее, предоставленная истцу возможность изменения основания или предмета иска имеет целью не допустить замены одного иска другим, не имеющим с первоначальным ничего общего, защищающим совершенно иной интерес. Следовательно, необходимо обозначить и ситуации, когда изменение отдельных элементов иска повлечет за собой полную замену преследуемого истцом интереса, т.е. по существу будет предъявлен новый иск в рамках уже заявленного искового требования без соблюдения установленного законом порядка предъявления иска.
Во-первых, замена одного материально-правового требования другим при одновременной замене объекта иска (то есть изменение предмета иска в целом), когда гражданским законодательством такая возможность прямо не предусмотрена, во всех случаях требует изменения основания иска. Например, истцом был заявлен иск о признании за ним права собственности на спорное имущество, однако впоследствии он обратился с ходатайством о замене предмета иска на взыскание с ответчика задолженности по договору. Подобное ходатайство истца должно рассматриваться как одновременное изменение предмета и основания иска, поскольку новый предмет иска здесь базируется на ином (новом) фактическом основании.
Во-вторых, включение в иск, по которому судом возбуждено производство, дополнительного предмета в целом или нового объекта иска влечет необходимость указания дополнительного основания. Так, на практике встречаются случаи, когда субъект защиты, обратившись с исковым требованием о взыскании основного долга, при разбирательстве спора вспоминает о необходимости применения к ответчику договорных санкций, предусмотренных договором, и обращается с ходатайством об изменении (дополнении) предмета иска или заявлением об увеличении размера исковых требований.
Между тем иск о взыскании основного долга и иск о взыскании, скажем, неустойки имеют различные фактические основания и разные объекты: первый вытекает из договорных обязательств, его объектом является основная задолженность; второй - из факта нарушения условий договора, а его объект - санкции за ненадлежащее исполнение обязательства ответчиком. Таким образом, заявление о взыскании санкций является самостоятельным исковым требованием и должно подаваться с соблюдением предусмотренных законом требований: субъект защиты может обратиться с составным иском, соединяющим в себе несколько исковых требований (и, соответственно, имеющим несколько предметов и оснований), либо каждое исковое требование оформить самостоятельным исковым заявлением.
В завершение настоящего параграфа нельзя не остановиться на таком элементе иска, как его содержание.
М.А. Гурвич, определяя иски как средства, направленные на получение судебного решения того или иного вида, признавал, что именно по этому признаку - виду испрашиваемой защиты - иски различаются между собой по так называемому содержанию <*>.
--------------------------------
<*> См.: Гурвич М.А. Судебное решение: Теоретические проблемы. М.: Юридическая литература, 1976. С. 37.
Ряд авторов возражает против выделения такого элемента искового требования, как его содержание, исходя из того, что оно исчерпывается его предметом и основанием. Однако с таким возражением нельзя согласиться.
В поддержку позиции М.А. Гурвича хотелось бы указать следующее. Такой элемент, как содержание, позволяет классифицировать иски в зависимости от цели субъекта защиты, что облегчает применение этого средства защиты. Ведь предъявление искового требования есть универсальное средство правовой защиты, использование которого допустимо для реализации любого способа защиты гражданских прав.
С учетом сказанного предъявление иска в зависимости от избранного субъектом защиты способа защиты прав и с учетом общей классификации средств правовой защиты в зависимости от непосредственной цели, преследуемой субъектом защиты (эта классификация приведена в § 3 гл. II настоящей работы), может быть направлено на:
- констатацию наличия правоотношения в целом или в части {подтверждающее средство);
- принуждение нарушителя к совершению какого-либо конкретного действия или воздержания от действия (исполнительное средство);
- изменение, прекращение или уничтожение правоотношения {преобразовательное средство).
С учетом изложенного верной представляется позиция тех ученых, которые придерживаются мнения о разграничении исков на три вида:
- установительные иски (иски о признании, которые направлены на официальное признание, или, иначе, установление, удостоверение (констатирование) судом наличия правоотношения в целом или его части));
- исполнительные иски (иски о присуждении, которые имеют в виду решение о принудительном исполнении со стороны ответчика в пользу истца);
- преобразовательные иски (иски, направленные на вынесение судебного решения, которым должно быть внесено нечто новое в существующее между сторонами правоотношение).
Установительные иски (иски о признании) - это иски, которые направлены на официальное признание (констатирование) судом наличия правоотношения или его части. То есть эти иски не направлены напрямую на присуждение ответчика к исполнению, а имеют задачей только предварительно удостоверить, констатировать, признать правоотношение или его часть.
Рассмотрение сути установительных исков необходимо предварить обозначением их отличий от претензии, содержание которой свидетельствует о ее направленности на устранение какой-либо фактической или правовой неопределенности в отношениях сторон. Если имеет место фактическая неопределенность, субъект защиты предъявляет требование о совершении адресатом претензии каких-либо действий фактического характера; наличие правовой неопределенности обычно влечет понуждение адресата претензии к признанию конкретного правоотношения или его части. Субъект защиты, предъявляя такого рода претензию, использует тем самым подтверждающее средство правовой защиты, которое имеет своей целью устранить сомнения в существовании определенного правоотношения (его части) либо фактическую неопределенность.
Фактическая неопределенность и возникающие в связи с ней споры по факту (о споре по факту см. § 3 гл. 1 настоящей работы), по общему правилу, не могут выступать предметом рассмотрения в суде, но правовая неопределенность - сомнения относительно правоотношения в целом или в части - при обнаружении в том необходимости может быть предметом судебного разбирательства.
Итак, если усилия сторон правоотношения не увенчались устранением сомнений в наличии или отсутствии правоотношения (или его части), заинтересованное лицо (субъект защиты, правам которого угрожает эта неопределенность) обращается в суд, предъявляя иск о признании (установительный иск). Такой иск не направлен против ответчика, а нацелен на получение судебного решения, которым будет властно подтверждено наличие правоотношения (или его части) либо отказано в констатации правоотношения (или его части). Это обусловлено затруднительностью принуждения какого-либо лица к признанию. Иными словами, суд не принуждает ответчика к признанию, а сам устанавливает наличие или отсутствие права или правоотношения в целом и, вынося об этом решение, излагает в резолютивной части судебного акта-документа соответствующий вывод.
Такое решение суда является обязательным для ответчика, а если это решение арбитражного суда, являющееся общеобязательным (см. об этом п. 4 § 4 гл. 1 настоящей работы), то и для всех иных лиц; обязательность его проявляется в том, что содержащееся в этом решении предписание должно соблюдаться указанными лицами в их деятельности. Поскольку стороны правоотношения (а если это общеобязательное решение арбитражного суда, то и иные лица) обязаны исходить в своих дальнейших действиях из наличия правоотношения, подтвержденного судом по установительному иску, решения по таким искам не требуют возбуждения исполнительного производства.
Учеными признается, что, подтверждая наличие или отказывая в подтверждении наличия гражданского правоотношения (или его части), суд устраняет сомнение, неопределенность, неясность в правовых отношениях лиц, устраняет угрозу положению субъекта защиты (истца). Вследствие этого целью иска о признании (установительного иска) называют обеспечение истца против будущего спора, т.е. иск о признании рассматривается также в качестве подготовительной, вспомогательной ступени к будущему иску о присуждении (исполнительному иску), вытекающему из спорного правоотношения.
С учетом вышесказанного к установительным искам, заявляемым при возникновении коммерческих споров, можно отнести:
- во-первых, иски о признании абсолютного правоотношения в целом (это иски о признании права собственности, о признании ограниченных вещных прав, о признании исключительных прав);
- во-вторых, иски о признании конкретных субъективных прав, которым корреспондирует конкретная обязанность ответчика, т.е. части относительного правоотношения (это иски из обязательственных правоотношений, в которых, как и во всяком ином гражданском правоотношении, каждому субъективному праву одной стороны соответствует обязанность другой стороны). Это может быть иск о признании права арендодателя на взыскание арендной платы в определенном размере или иск о признании права кредитора требовать уплаты установленного договором штрафа. Однако чаще такой иск предъявляется как требование о признании обязанности ответчика: соответственно, иск о признании обязанности арендатора уплачивать арендную плату в определенном размере, иск о признании обязанности должника уплатить кредитору штраф.
Не могут рассматриваться как установительные иски заявленные в суд исковые требования, из содержания которых следует, что речь в них идет не о признании правоотношения в целом или в части <*>. Так, не могут рассматриваться в качестве установительных исков:
--------------------------------
<*> В.М. Гордон пишет, что предметом подтверждения по тем искам, которые называются исками о признании (установительным искам), может быть только правоотношение (см.: Гражданский процесс: Хрестоматия: Учебное пособие / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Городец, 2005. С. 442).
- требования о признании недействительной ничтожной сделки либо, напротив, о признании сделки действительной, поскольку законом возможность предъявления такого рода требований не предусмотрена (подробнее о недействительных сделках будет сказано в п. 2 § 4 гл. III настоящей работы);
- требования о признании договора заключенным либо незаключенным, поскольку такое требование предусматривает не установление правоотношения, а констатацию юридического факта - совершения двусторонней сделки (договора), что не может быть предметом самостоятельного судебного разбирательства;
- требования о признании добросовестным приобретателем, законным пользователем, титульным владельцем, добросовестным векселедателем и др., поскольку правовая оценка поведения лица не может быть дана судом в самостоятельном порядке, а только при рассмотрении конкретного дела в общем порядке наряду с оценкой иных обстоятельств, необходимых для разрешения этого дела;
- требования о признании отсутствия правоотношения, поскольку законом возможность предъявления такого рода требований не предусмотрена (об этом будет говориться в п. 1 § 4 гл. III настоящей работы). Подтвердить отсутствие правоотношения в целом или в части может судебное решение, которым отказано в удовлетворении иска о признании наличия такого правоотношения в целом или в части.
Некоторые ученые склонны рассматривать установительные иски как иски, которые допустимы только при оспаривании прав и невозможны в тех случаях, когда нарушение права уже произошло.
Думается, что предъявить иск о признании можно в любом из названных случаев. И если установительный иск предъявляется в период, когда нарушение прав состоялось, это никак не ограничивает субъекта защиты (истца) в возможности последующего предъявления исполнительного иска, если решение по установительному иску ответчиком не соблюдается (так, истец может заявить о признании права собственности, а впоследствии в самостоятельном порядке потребовать виндикации).
Практическая значимость данного вывода заключается в следующем.
Размер государственной пошлины, уплачиваемой при подаче искового требования, подлежащего оценке (исполнительного иска), исчисляется по специально установленной шкале, согласно которой сумма государственной пошлины тем больше, чем больше цена иска (п. 1 ст. 333.21 НК РФ). В то же время при подаче искового требования о признании права (установительного иска) размер государственной пошлины в любом случае составляет 2000 руб. (п. 4 ст. 333.21 НК РФ). Вследствие этого субъект защиты в тех случаях, когда его правовая позиция не является прочной, может обратиться в суд с установительным иском (например, предъявить требование о признании обязанности ответчика по уплате штрафных санкций). Если решение по такому иску будет вынесено не в пользу истца, это позволит ему "сэкономить" на судебных издержках, которые бы он понес, предъявив сразу исполнительный иск. Если такой установительный иск будет удовлетворен, это создаст благоприятные предпосылки для предъявления исполнительного иска (иска о взыскании суммы штрафных санкций), поскольку решение по установительному иску содержит в себе преюдицию. Еще более благоприятный исход будет иметь место в том случае, если ответчик добровольно исполнит установленную судом обязанность, не ожидая предъявления истцом исполнительного иска и вынесения по нему решения (интерес ответчика состоит в том, чтобы не нести те судебные издержки, которые будут с него взысканы при удовлетворении исполнительного иска).
Небезынтересно, что при разработке новой редакции АПК РФ рассматривался вопрос о закреплении правила о раздельном рассмотрении требований о признании и присуждении. Предполагалось ввести в закон положение, согласно которому вначале должен быть заявлен иск о признании (установительный иск) и лишь затем, если ответчик добровольно не исполняет признанные судом обязанности, заявляется иск о присуждении (исполнительный иск).
Исполнительные иски (или иски о присуждении) определяют как иски, где в итоге имеется в виду решение о принудительном исполнении чего-либо со стороны ответчика. Суть такого иска всегда состоит в принуждении ответчика к совершению определенных действий либо к воздержанию от таковых в пользу субъекта защиты (истца), поэтому подобные иски называют исполнительными - в случае их удовлетворения судом и отсутствии добровольного исполнения нарушителем (ответчиком) возбуждается исполнительное производство. К исполнительным искам (искам о присуждении) традиционно относят, в частности, виндикационный и деликтный иски, иск о взыскании долга и неустойки и проч.; они являются наиболее распространенным видом исков в судебной практике.
Основанием исполнительных исков является действие или бездействие со стороны конкретного лица, которое повлекло нарушение гражданских прав субъекта защиты. Иными словами для предъявления исполнительного искового требования необходим достоверный факт состоявшегося нарушения гражданских прав субъекта защиты. И, если нарушение прав субъекта защиты не будет доказано (например, заявлен иск по требованию, срок исполнения которого еще не наступил), об удовлетворении такого иска не может быть и речи.
Предъявляя исполнительный иск (иск о присуждении), истец требует от суда принуждения ответчика к исполнению конкретного действия (воздержанию от конкретного действия), полагая, что данное действие ответчик должен совершить (воздержаться от его совершения) в силу существующего между ними гражданского правоотношения. С учетом этого при рассмотрении исполнительного иска суд вначале установит, существует ли между сторонами такое правоотношение и принадлежит ли истцу заявленное право, и лишь затем будет решать вопрос о допустимости принуждения ответчика к исполнению. Таким образом, исполнительный иск включает в себя определенные черты установительного иска, но по установительному иску констатация судом наличия или отсутствия правоотношения между сторонами является конечной целью судебного разбирательства, тогда как по исполнительному иску подтверждение наличия правоотношения является целью промежуточной.
При удовлетворении иска о присуждении вынесенное в пользу истца решение может быть осуществлено принудительным путем (исполнительное производство). Весьма сложным с точки зрения возможности принудительного исполнения представляется решение по иску о присуждении ответчика к исполнению обязанности в натуре. Далеко не всегда такое требование может быть реализовано принудительным путем. Например, вряд ли можно серьезно говорить о принуждении подрядчика осуществить строительство объекта.
Под преобразовательным иском понимается иск, направленный на вынесение судебного решения, которым должно быть внесено нечто новое в существующее между сторонами правоотношение. Спорное правоотношение в результате вынесения такого решения в прежнем виде не сохраняется. Преобразовательный иск направлен на изменение правоотношения или прекращение правоотношения, или уничтожение правоотношения (путем признания недействительной оспоримой сделки). Преобразовательный иск называют также конститутивным, т.е. иском о преобразовательном (конститутивном) решении. К таким искам относятся: иск о расторжении или изменении договора, о признании оспоримой сделки недействительной.
Преобразовательный иск, чаще всего возникающий из договорных отношений, используется в тех случаях, когда действует общее правило ст. 310 ГК РФ о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства или одностороннего изменения условий обязательства. Это ситуации, когда по причине неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанности одной стороной (в некоторых случаях в связи с существенным изменением обстоятельств, не зависящих от воли сторон, - ст. 451 ГК РФ) другая сторона утрачивает интерес в исполнении договора и вправе потребовать преобразования договора. В суд названное требование может быть предъявлено только после исчерпания возможностей претензионного порядка урегулирования спора (п. 2 ст. 452 ГК РФ).
В том случае, если закон или договор допускают односторонний отказ от исполнения обязательств и одностороннее изменение его условий (ст. 310 ГК РФ), обращения в суд с преобразовательным иском для осуществления соответствующего правомочия не требуется. Односторонний отказ производится иным образом (о нем подробнее будет говориться в п. 4 § 3 гл. II настоящей работы). В частности, односторонний отказ стороны от договора предусматривают п. 1 ст. 463, п. 5 ст. 486, п. 2 ст. 490, п. 3 ст. 509, ч. 2 п. 1 ст. 546, п. 3 ст. 715, ст. 739, п. 2, 5 ст. 896 ГК РФ. Это, впрочем, не лишает другую сторону обязательственного отношения права оспаривать правомерность одностороннего отказа или изменения договора в судебном порядке (об одностороннем отказе и изменении см. п. 4 § 3 гл. II настоящей работы).
Договорные отношения могут быть преобразованы не только по требованию одной из сторон договора, но и по требованию лица, в нем не участвующего, если закон допускает для такого лица возможность требовать соответствующего преобразования правоотношения. Речь здесь идет о таком требовании, как требование признать оспоримую сделку недействительной (подробнее о недействительных сделках будет сказано в п. 2 § 4 гл. III настоящей работы), т.е. требование об уничтожении договорного правоотношения.
Но не только договорные отношения могут быть изменены или прекращены - в некоторых случаях в преобразовании нуждается вещное правоотношение. В качестве примера можно указать случай, ставший классическим: участник долевой собственности при недостижении всеми собственниками соглашения о способе и условиях раздела общего имущества вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества (п. 3 ст. 252 ГК РФ).
Таким образом, в судебном разбирательстве по преобразовательному иску рассматривается требование истца о преобразовании правоотношения - преобразовании, на которое не согласилась другая сторона (стороны) правоотношения и которое не может быть осуществлено без решения суда.
Преобразовательный иск имеет немало общего с установительным иском. В частности, как и установительный иск, преобразовательный иск не направлен против ответчика, а имеет целью получение судебного решения, содержащего соответствующее предписание. Отличительной чертой решений по преобразовательным искам является также и то, что они, как и решения по установительным искам, не подлежат принудительному исполнению. Эти, а также некоторые другие характерные черты преобразовательного иска позволили ряду ученых сделать вывод об отсутствии необходимости в выделении преобразовательных исков в самостоятельную группу и об отнесении их к искам о признании.
Названный вывод представляется неверным, поскольку при таком подходе не учитывается ряд особенностей преобразовательного иска.
Во-первых, преобразовательный иск отличается от любого установительного и исполнительного исков своей целевой направленностью. В отличие от последних, объединяемых в группу "декларативных исков" (не преследующих цели внесения изменений в спорное правоотношение), всякий преобразовательный иск предусматривает вторжение суда в гражданское правоотношение и преобразование последнего, которое обязательно для сторон этого правоотношения. Судебное решение, содержащее вывод суда по результатам рассмотрения и разрешения преобразовательного иска, является самостоятельным юридическим фактом, который может изменить, прекратить и уничтожить гражданское правоотношение (об отличиях изменения, прекращения и уничтожения гражданского правоотношения говорилось в § 3 гл. II настоящей работы).
Во-вторых, в отличие от решений по декларативным искам, выносимым в общем порядке, суд может выносить положительные решения по результатам рассмотрения преобразовательных исков только в случаях, прямо указанных в законе (numerus clausus), если имеются налицо те факты, с которыми закон связывает наличие права на изменение, прекращение или уничтожение правоотношения. Например, расторжение договора в связи с существенным нарушением его условий другой стороной (пп. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ) допустимо только при условии наличия надлежащих доказательств существенного нарушения; признание оспоримой сделки недействительной по мотиву совершения ее под влиянием обмана (ст. 179 ГК РФ) возможно только при наличии доказательств умышленного введения другой стороны в заблуждение с целью заставить ее вступить в сделку, и др.
В силу сказанного представляется бесспорной видовая самостоятельность преобразовательных исков.
В заключение хотелось бы подчеркнуть значение такого элемента, как содержание искового требования. Думается, что оно заключено в том, что позволяет суду координировать процесс по каждому конкретному делу: определять объем, характер, направление и особенности судебного исследования и судебного разбирательства, что в конечном итоге способствует вынесению обоснованного и законного судебного решения.
4. Одностороннее изменение условий договора и односторонний отказ от исполнения договора
Изменение договора или его расторжение возможно по обоюдному соглашению сторон, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 1 ст. 450 ГК РФ). Это правило отвечает основополагающему принципу гражданского законодательства о свободе договора. То есть, если интересы участников договорного обязательства требуют изменения (расторжения) связывающего их договора, стороны вправе заключить соответствующее соглашение об этом, если закон или договор не предусматривают запрета на такое изменение (или расторжение).
Отличительной особенностью одностороннего изменения условий договора и одностороннего отказа от исполнения договора, как следует из самого их наименования, является отсутствие на это согласия другой стороны договора (контрагента).
Общим правилом здесь является недопустимость одностороннего отказа и (или) изменения обязательств, однако ст. 310 ГК РФ предусматривает исключения из общего правила, закрепляя положение, согласно которому одностороннее изменение условий договора и односторонний отказ от исполнения договора возможны в том случае, если это прямо предусмотрено законом. Например, заказчик вправе в любое время до сдачи результата работ в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора подряда, если иное не предусмотрено договором (ст. 717 ГК РФ). Однако это положение не освобождает заказчика от уплаты подрядчику части установленной цены пропорционально части выполненной работы, а также убытков, причиненных прекращением договора подряда.
Статья 310 ГК РФ устанавливает также и иное правило: односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и одностороннее изменение условий такого обязательства допускаются также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства. То есть по смыслу упомянутой статьи допускается, как исключение, возможность устанавливать в договоре основания для односторонних отказа и (или) изменения обязательств при условии того, что, во-первых, обе стороны обязательства являются коммерсантами (предпринимателями) и это обязательство связано с осуществлением ими предпринимательской деятельности, и, во-вторых, иное не вытекает из закона или существа обязательства. В качестве примера, когда одностороннее изменение обязательства прямо запрещено законом, обычно указывают норму, установленную п. 4 ст. 817 ГК РФ: согласно содержащемуся в ней правилу изменение условий выпущенного в обращение государственного займа не допускается. Думается, этот пример нельзя признать удачным, поскольку одной из сторон обязательства (заемщиком) здесь является Российская Федерация или субъект РФ.
Часть 2 действующего ГК РФ предоставляет участникам договорных отношений право одностороннего отказа от исполнения договора и (или) одностороннего изменения его условий главным образом в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением другой стороной встречных обязательств. В частности, допускается односторонний отказ покупателя от исполнения договора при отказе продавца передать проданный товар (п. 1 ст. 463 ГК РФ), при передаче продавцом товара ненадлежащего качества (п. 2 ст. 475 ГК РФ) или некомплектного товара (п. 2 ст. 480 ГК РФ); в свою очередь, односторонний отказ продавца от исполнения договора может последовать при отказе покупателя принять товар (п. 3 ст. 484 ГК РФ) либо оплатить его (п. 4 ст. 486 ГК РФ), и т.д. Одностороннее изменение договора может заключаться, например, в переводе неисправного плательщика (нарушителя) на аккредитивную форму расчетов, перевод на оплату продукции после проверки ее качества и т.п. Отказываясь от исполнения договора либо изменяя его в одностороннем порядке по причине неисполнения или ненадлежащего исполнения договорной обязанности нарушителем, субъект защиты совершает действие, направленное на защиту своих прав, и это действие следует рассматривать как использование им средства правовой защиты.
Другое дело, если односторонний отказ или изменение договора вызваны не нарушением прав, а иными причинами. Так, в указанном выше примере отказ заказчика от исполнения договора подряда (ст. 717 ГК РФ) может быть вызван недостаточностью у него средств для оплаты результата работ в целом или утратой интереса к результату работ, и т.п. Здесь действия заказчика есть обычные действия по реализации предоставленных ему прав, и признавать их средством правовой защиты нет оснований. Объединяет такого рода случаи с рассмотренными выше ситуациями защиты прав посредством одностороннего отказа или изменения договора то, что в любом из них другая сторона договора не лишена права оспаривать правомерность одностороннего отказа или изменения обязательства и не лишена права потребовать возмещения убытков, возникших у нее в связи с исполнением ею договора.
Отказ от исполнения договора и (или) изменение его в одностороннем порядке, совершаемые субъектом защиты, есть правомерные действия, направленные на защиту его прав, т.е. средства правовой защиты. Непосредственной целью таких действий являются, соответственно, прекращение или изменение гражданского правоотношения. Такой вывод позволяет сделать анализ п. 3 ст. 450 ГК РФ. Использование такого средства правовой защиты, как односторонний отказ от исполнения договора, ведет к прекращению правоотношения, такого как одностороннее изменение условий договора, - только изменяет существующее договорное правоотношение. То есть одностороннее изменение условий договора и односторонний отказ от исполнения договора представляют собой средства правовой защиты, посредством использования которых субъект защиты реализует такой способ защиты гражданских прав, как изменение или прекращение правоотношения. Учитывая, что изменение и прекращение есть преобразования гражданского правоотношения, рассматриваемые здесь средства правовой защиты являются преобразовательными средствами правовой защиты, которые подразумевают внесение чего-либо нового в существующее между сторонами правоотношение. В результате правоотношение в прежнем виде не сохраняется.
Каждый раз, когда коммерсант для цели защиты своих прав использует возможность, предоставленную ему законом или договором, и совершает односторонний отказ от исполнения договора, равно как и изменение его условий, его действия влекут за собой движение гражданского правоотношения (соответственно прекращение или изменение обязательства). Вследствие этого любое из названных средств правовой защиты, бесспорно, является односторонней сделкой - сделкой, требующей волеизъявления только одной из сторон гражданского правоотношения.
Рассматриваемая односторонняя сделка допустима, как было сказано выше, только когда это предусмотрено законом или договором. В отсутствие предоставленной законом или договором возможности одностороннего отказа или изменения обязательства совершение такого действия представляет собой нарушение прав контрагента. Для случаев, когда односторонний отказ или изменение коммерческого договора не предусмотрены ни законом, ни договором, а стороны не смогли согласовать вопрос изменения или прекращения связывающего их договора, ГК РФ допускает судебный порядок (ст. 450 - 451 ГК РФ).
Утверждение о том, что прекращение или изменение договорного обязательства выступает непосредственной целью одностороннего отказа или изменения договора, вряд ли вызовет у кого-нибудь возражения. Вместе с тем такой способ защиты гражданских прав, как прекращение или изменение договорного обязательства, обеспечивает, во-первых, пресечение нарушения неисправным должником (нарушителем прав), а во-вторых, недопущение причинения субъекту защиты (кредитору) убытков по причине неисполнения нарушителем (неисправным должником) договорных обязательств надлежащим образом. В итоге у субъекта защиты, который своевременно воспользовался рассматриваемым средством правовой защиты (при наличии у него такой возможности), может и не возникнуть таких убытков вовсе.
В некоторых случаях право изменить условия договора или отказаться от исполнения договора существует и в том случае, если наличествуют такие обстоятельства, которые свидетельствуют о том, что следуемое кредитору (субъекту защиты) исполнение не будет произведено в установленный срок. В таком случае, изменив условия договора или отказавшись от его исполнения и прибегнув к его реализации в отношениях с другим контрагентом, субъект защиты может и вовсе не понести никаких убытков, а иногда и получить прибыль.
В завершение хотелось бы отметить достаточно большую эффективность такого средства правовой защиты, как одностороннее изменение условий договора и односторонний отказ от исполнения договора (см. о нем п. 2 § 4 гл. III настоящей работы, посвященный применению мер оперативного воздействия).
5. Удержание
Действующий ГК РФ предусматривает в качестве одного из способов обеспечения исполнения обязательств удержание.
Это новый для российского законодательства институт. Его появление в ГК РФ породило в цивилистической литературе бурные дискуссии относительно отнесения удержания к тому или иному разделу гражданского права, к тому или иному правовому институту. Особую остроту имеет полемика о соотношении института самозащиты и института удержания. Ряд цивилистов рассматривает удержание в качестве одного из проявлений самозащиты прав, другие придерживаются иной точки зрения, рассматривая право удержания (как способ обеспечения исполнения обязательств) в качестве самостоятельного гражданско-правового явления.
Помещение автором настоящей работы института удержания в главу, посвященную средствам (не способам!) правовой защиты, демонстрирует точку зрения, отличную от всех ранее высказанных. Такая позиция основана на следующем.
Изучая проблематику удержания, обычно отмечают, что его существо заключается в том, что кредитор, у которого находится вещь, подлежащая передаче должнику или указанному им лицу, вправе, в случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате этой вещи или возмещению кредитору связанных с этой вещью издержек и других убытков, удерживать ее у себя до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено должником (ст. 359 ГК РФ). Таким образом, в роли субъекта защиты (кредитора, ретентора), удерживающего вещь должника, нарушившего договорную обязанность, могут оказаться: хранитель по договору хранения, ожидающий оплаты услуг, связанных с хранением вещи; перевозчик по договору перевозки, не выдающий груз получателю до полного расчета за выполненную перевозку; подрядчик, не передающий созданную им вещь заказчику до оплаты выполненной работы, и т.п.
В рамках настоящего исследования важным является также положение п. 1 ст. 359 ГК РФ, предусматривающее, что в коммерческих отношениях удержанием вещи неисправного должника могут обеспечиваться также его обязательства, не связанные с оплатой удерживаемой вещи или возмещением издержек на нее и других убытков. Так, для целей понуждения доверителя к исполнению обязанности, вытекающей из договора поручения, поверенный, действующий в качестве коммерческого представителя, вправе удерживать вещь, подлежащую передаче доверителю (п. 3 ст. 972 ГК РФ). В части 2 ГК РФ упоминается и еще несколько отдельных случаев удержания, однако такое специальное указание на них вовсе не является обязательным. Право удерживать имущество неисправного должника вытекает из общих положений ст. 359 ГК РФ и не зависит от того, имеются ли такие указания в положениях, регламентирующих конкретные виды гражданско-правовых обязательств.
Анализ п. 1 ст. 359 ГК РФ, определяющего основания удержания, позволяет сделать вывод о том, что удержание не является непосредственной целью субъекта защиты. Непосредственная цель удержания заключается в понуждении (стимулировании) нарушителя к совершению действия по исполнению его обязанности в натуре, т.е. к определенному поведению. Таким образом, удержание определяет тот способ защиты, который избрал субъект защиты. Этот способ защиты состоит в понуждении нарушителя к выплате денежных сумм (или исполнении иной обязанности) и осуществляется при помощи такого средства правовой защиты, как удержание имущества нарушителя (неисправного должника). Вследствие этого можно говорить о том, что удержание не может рассматриваться как способ защиты гражданских прав (правоохранительная мера), а является средством защиты гражданских прав. В связи с этим можно говорить о допущенной законодателем неточности при именовании института удержания как способа обеспечения исполнения обязательств.
Необходимость в применении такого средства защиты, как удержание, возникает только после того, как произошло нарушение прав субъекта защиты (не исполнена договорная обязанность). До момента указанного нарушения гражданских прав субъекта защиты удержание чужого имущества не будет признаваться правомерным, т.е. соответствующим закону. Это, безусловно, позволяет говорить о том, что удержание не может рассматриваться в качестве одного из превентивных средств защиты прав - средств, которые осуществляются до нарушения или оспаривания гражданских прав одной из сторон гражданского правоотношения и направлены на предупреждение этих нарушений (см. о них в § 3 гл. II настоящей работы). Вследствие этого удержание вовсе не требует согласования сторонами и закрепления возможности его использования в договоре: оно применяется и при отсутствии соглашения сторон о допустимости применения удержания <*>.
--------------------------------
<*> Вместе с тем п. 3 ст. 359 ГК РФ предоставляет сторонам право своим соглашением исключить возможность удержания, и, если стороны закрепят в договоре запрет на использование такого средства правовой защиты, ни одна из них не вправе прибегать к его использованию. В современной литературе высказывается мнение и о том, что стороны могут оговорить в договоре и запрет удержания в отношении какого-либо вида вещей или ограничить удержание другими факторами.
Использование рассматриваемого средства защиты допустимо в тех случаях, когда субъект защиты понуждает нарушителя (неисправного должника) к исполнению его обязанности (исполнительное средство правовой защиты). Использование удержания не применимо ни для понуждения к признанию наличия или отсутствия правоотношения (в качестве подтверждающего средства), ни для целей изменения, прекращения или уничтожения правоотношения (в качестве преобразовательного средства).
Делая вывод из сказанного, можно говорить о том, что удержание есть пресекательное средство правовой защиты, которое направлено к цели понудить нарушителя (неисправного должника) исполнить возложенную на него обязанность в натуре (в соответствии с условиями договора). Следовательно, удержание представляет собой исполнительное средство защиты прав, посредством которого кредитор реализует один из способов защиты гражданских прав - понуждение к исполнению обязанности в натуре.
Сравнительно высокая эффективность использования такого средства правовой защиты, как удержание, обусловлена тем, что п. 2 ст. 359 ГК РФ наделил субъекта защиты (ретентора) правом удерживать находящуюся у него вещь и в том случае, если права на эту вещь были приобретены иным лицом (не должником по договорному обязательству). И более того, в случае, если использование рассматриваемого средства правовой защиты не повлекло за собой исполнение должником принятого обязательства, субъект защиты (ретентор) вправе обратить взыскание на удерживаемую вещь (об обращении взыскания на имущество будет сказано в п. 3 § 4 гл. III настоящей работы). Статья 360 ГК РФ предусматривает, что требование субъекта защиты (ретентора), удерживающего вещь, удовлетворяется из ее стоимости в объеме и порядке, установленном для удовлетворения требований залогодержателя за счет заложенного имущества (ст. 349 - 350 ГК РФ).
Нельзя согласиться с высказываемым в литературе мнением о том, что удержание является односторонней сделкой.
Как уже неоднократно указывалось, разграничение односторонних сделок и юридических поступков основано на том, что первые нацелены на юридические последствия вне связи с осуществлением гражданского правоотношения (то есть на его движение - возникновение, изменение, прекращение), тогда как вторые - на юридические последствия, наступающие в связи с осуществлением определенного правоотношения (о юридических последствиях говорилось в § 1 гл. II настоящей работы). Поэтому удержание, безусловно, относится к юридическим поступкам, которые, являясь средством правовой защиты, направлены на наступление юридических последствий, связанных с осуществлением определенного гражданского правоотношения. Являясь юридическим поступком, а не односторонней сделкой, удержание вовсе не нуждается в письменной форме. Вместе с тем субъект защиты (ретентор) должен известить нарушителя о том, что вещь ему выдана не будет - сделать это субъект защиты вправе как устно, так и письменно.
Используя такое средство правовой защиты, как удержание, субъект защиты реализует тем самым правомочие непосредственного воздействия на нарушителя, входящее в состав права на защиту (о правомочиях, составляющих право на защиту, см. § 2 гл. I настоящей работы). Таким образом, точнее было бы говорить о "правомочии удержания", но в литературе широко используется термин "право удержания", который использован в настоящей работе. В связи с этим нельзя не заметить, что в части второй ГК РФ термины "удержать" или "удержание" нередко применяются в своем грамматическом, смысловом значении в тех случаях, когда речь идет об удержании денежных средств (например, в п. 1 ст. 612, ст. 712, п. 3 ст. 866, п. 5 ст. 875, ст. 997 ГК РФ), что не имеет отношения к праву удержания, рассматриваемому в настоящем пункте.
Удержание имеет некоторое сходство с отдельными институтами гражданского права.
Большинство исследователей удержания проводят параллели между ним и институтом самозащиты. Признавая удержание разновидностью самозащиты прав, авторы обычно ссылаются на то обстоятельство, что удержание, как и самозащита прав, осуществляется без обращения к уполномоченным органам; при этом ретентор, как и любое лицо, осуществляющее самозащиту, является бесспорным обладателем субъективного права.
Между тем названные институты при некотором (указанном) "внешнем" сходстве имеют принципиальное отличие, которое заключено в следующем. Самозащита является самым своеобразным способом защиты гражданских прав, тогда как удержание представляет собой средство правовой защиты. Способ защиты прав воплощает ту непосредственную цель, к достижению которой стремится субъект защиты, полагая, что так он пресечет нарушение своих прав и (или) восполнит понесенные потери, возникшие в связи с нарушением его прав. Средство правовой защиты есть орудие воздействия, к которому субъект защиты прибегает для достижения этой цели. При этом самозащита, являясь способом защиты прав, нацеленным только на пресечение нарушения гражданских прав, в отличие от всех иных способов защиты прав, осуществляется не путем использования рассматриваемых в настоящей главе средств правовой защиты, а путем осуществления субъектом защиты действий фактического характера (самозащита будет подробно рассмотрена в § 7 гл. III настоящей работы).
Нередко право удержания рассматривают в качестве права на самостоятельную продажу чужой вещи (товара, имущества). Однако такой подход демонстрирует смешение сразу трех институтов: удержания, самостоятельной продажи чужой вещи и обращения взыскания на имущество, которые необходимо различать.
Удержание, как было сказано выше, представляет собой средство правовой защиты ретентора (кредитора), существо которого состоит в том, чтобы не передавать нарушителю (неисправному должнику) принадлежащую ему вещь до момента исполнения последним требований, вытекающих из связывающего сторон обязательства. Неисполнение нарушителем требований ретентора (субъекта защиты, удерживающего вещь нарушителя) позволяет последнему в соответствии с положениями ст. 360 ГК РФ обратить взыскание на удерживаемое имущество в порядке, предусмотренном для удовлетворения требований, обеспеченных залогом. Таким образом, субъект защиты прекращает применять удержание как средство правовой защиты, используемое для цели исполнения обязательства в натуре, и переходит к применению других средств правовой защиты, позволяющих ему обратить взыскание на удерживаемую вещь (обращение взыскания на имущество есть способ защиты гражданских прав - см. о нем п. 3 § 4 гл. III настоящей работы). Иными словами, обращение взыскания на имущество не совпадает с удержанием, как любой способ защиты гражданских прав не совпадает со средством правовой защиты (о необходимости разграничения способов защиты прав и средств правовой защиты говорилось в § 1 гл. II настоящей работы). Равным образом удержание не совпадает и с институтом самостоятельной продажи (реализации) чужой вещи, которая также является отдельным способом правовой защиты (см. о ней п. 3 § 4 гл. III настоящей работы).
Кратко характеризуя право самостоятельной продажи (реализации) чужой вещи (товара, имущества), можно говорить о том, что допустимость его реализации предусмотрена в ГК РФ в нескольких случаях. Это, например, право покупателя распорядиться товаром, от принятия которого он отказался, если поставщик своевременно не вывез товар, находящийся на ответственном хранении у покупателя, или не распорядился им (п. 2 ст. 514 ГК РФ). К таким случаям можно отнести и право подрядчика при уклонении заказчика от принятия результата работы продать этот результат работы при условии двукратного предупреждения заказчика (п. 6 ст. 720 ГК РФ). Другой случай имеет место при неисполнении поклажедателем обязанности взять обратно вещь, переданную на хранение. В такой ситуации хранитель вправе, если иное не предусмотрено договором, после письменного уведомления поклажедателя самостоятельно продать эту вещь (п. 2 ст. 899 ГК РФ), и т.п. Такого рода случаи, когда один из участников договора наделяется правом самостоятельно продать чужую вещь, объединяет то, что они направлены на освобождение этого участника от бремени хранения и содержания чужой вещи, т.е. преследуют цель предотвратить издержки, которое названное лицо может понести. Самостоятельная продажа чужой вещи осуществляется управомоченным лицом посредством простого договора купли-продажи, без обращения в суд или иной юрисдикционный орган и, следовательно, не нуждается в формализованной процедуре.
Несколько иной цели добивается субъект защиты, предъявляя исковое требование об обращении взыскания на имущество: эта цель состоит в том, чтобы компенсировать субъекту защиты потери, вызванные нарушением, которое допустил должник по договорному обязательству. В дальнейшем (после предъявления соответствующего требования) обращение взыскания на имущество, как способ защиты гражданских прав, осуществляется путем использования средств правовой защиты, доступных органам гражданской юрисдикции: вынесения судебного решения, выдачи исполнительного листа, проведения публичных торгов и т.д. То есть обращение взыскания на заложенное имущество в целом осуществляется не собственной властью субъекта защиты (кредитора), а уполномоченными органами в специальном порядке, установленном для обращения взыскания.
Вместе с тем по смыслу ст. 349 ГК РФ обращение взыскания на недвижимость возможно не только посредством предъявления в суд исковых требований, но и в порядке, предусмотренном сторонами в договоре, который был ими заключен после возникновения оснований для обращения взыскания на недвижимое имущество и при условии соблюдения требования о нотариальной форме такого договора <*>. Для движимых вещей соответствующее правило в ГК РФ изложено диспозитивным образом: требования кредитора удовлетворяются за счет заложенного имущества должника по решению суда, если иное не предусмотрено соглашением сторон (п. 2 ст. 349 ГК РФ). Применительно к удержанию можно говорить о том, что, во-первых, по причине ограничения в качестве объектов удержания недвижимого имущества и, во-вторых, по причине отсутствия между сторонами соглашения об удержании движимого имущества правило о допустимости договорного порядка обращения на имущество в отношении удержания действует в отношении весьма узкого круга эпизодов. Иными словами, по общему правилу, обращение взыскания на имущество, удерживаемое ретентором, допустимо в судебном порядке; исключением выступают случаи, когда субъект защиты и нарушитель заключили соглашение о порядке обращения взыскания на имущество после возникновения оснований для такого обращения.
--------------------------------
<*> Пунктом 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" установлено, что обращение взыскания на заложенное недвижимое имущество на основании исполнительной надписи нотариуса запрещено // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
Вышесказанное позволяет утверждать о бесспорном существовании разницы между удержанием (средством правовой защиты) и такими способами защиты гражданских прав, как самостоятельная продажа чужого имущества и обращение взыскания на имущество.
6. Заявление возражений как ответ на претензию (иск) и предъявление встречного требования
Как уже говорилось ранее, обращение к претензионному порядку создает для сторон намечающегося коммерческого спора благоприятные условия для полюбовного урегулирования разногласий еще на стадии возникновения этого спора. Надлежащее исполнение и субъектом защиты, и нарушителем правил, предусмотренных для предъявления претензии и ответа на нее, увеличивают вероятность ликвидации возникшей фактической или иной правовой неопределенности с сохранением при этом партнерских отношений между этими сторонами.
Ранее было рассмотрено такое средство правовой защиты, как предъявление претензии (см. о нем п. 2 § 3 гл. II настоящей работы), а в настоящем пункте, как следует из его названия, будет исследован ответ на претензию и заявление возражений как разновидность ответа на претензию.
Как и предъявление претензии, ответ на нее представляет собой юридический поступок - правомерное юридическое действие, с которым нормы гражданского права связывают юридические последствия и которое направлено на создание названных последствий. Вероятно, вызовет возражения умозаключение о том, что ответ на претензию следует рассматривать как действие, влекущее юридические последствия, однако в подтверждение этого вывода можно привести следующий пример. Если в ответе на претензию нарушитель признает себя обязанным по отношению к субъекту защиты, данное обстоятельство в соответствии со ст. 203 ГК РФ прерывает течение срока исковой давности.
Далее в развитие сказанного необходимо обратиться к порядку формирования спора о праве гражданском (см. о нем § 3 гл. I настоящей работы). Как говорилось ранее, совокупность, во-первых, факта нарушения (оспаривания) субъективных прав и, во-вторых, факта предъявления субъектом защиты требования к нарушителю об определенном поведении еще не есть спор о праве. Совершение такого действия, как предъявление субъектом защиты требования об определенном поведении к нарушителю его прав, свидетельствует лишь о том, что субъект защиты намерен защищать свое право, полагая нарушителем его прав адресата указанного требования.
Вместе с тем предъявление такого требования нарушителю может повлечь за собой прекращение последним нарушения права, восстановление положения, существовавшего до нарушения прав, возмещение убытков и т.д. И если требование субъекта защиты будет исполнено нарушителем добровольно, спор о праве гражданском вовсе не возникнет, поскольку для того, чтобы спор о праве был признан возникшим, необходимо, чтобы поведение нарушителя явно указывало на факт неисполнения требования субъекта защиты.
О факте неисполнения требования субъекта защиты могут свидетельствовать, например, заявленные нарушителем возражения (о заявлении возражений см. ниже) или отсутствие ответа на предъявленное требование (в этом случае молчание нарушителя приравнивается к несогласию с требованием субъекта защиты). Такое поведение нарушителя, свидетельствующее о том, что требование субъекта защиты к нарушителю не будет исполнено надлежащим образом, является замыкающим юридическим фактом в юридическом составе рассмотренных фактов и позволяет говорить о возникновении между коммерсантами спора о праве гражданском.
Вследствие сказанного, если задачей нарушителя является не конфронтация, а сохранение деловых отношений и недопущение возникновения коммерческого спора, он должен дать своевременный ответ на предъявленное ему требование об определенном поведении. Ответ на претензию, как и предъявление претензии, предусматривает соблюдение следующих правил.
1. Коммерческая организация или предприниматель, получившие претензию, сообщают ее предъявителю о результатах рассмотрения в срок, предусмотренный законом или договором, а если такой срок установлен в самой претензии - в указанный в ней срок. При отсутствии такого срока ответ предъявителю претензии направляется в разумный срок, который по общему правилу не должен превышать 30 дней со дня получения претензии.
2. Ответ на претензию должен иметь письменную форму и подписываться руководителем юридического лица либо гражданином-предпринимателем (или уполномоченным ими лицом). Как и претензия, ответ на нее должен быть направлен заказной корреспонденцией - заказным или ценным письмом - либо по телеграфу, факсу, а также с использованием иных средств связи, которые обеспечивали бы фиксирование его отправления, либо вручаться под расписку.
3. В том случае, если претензия, подлежащая денежной оценке, нарушителем признается, в своем ответе он указывает признаваемую сумму долга, номер и дату платежного поручения на перечисление указанной суммы. Если претензия не подлежит денежной оценке, нарушитель должен указать срок и способ исполнения требования субъекта защиты, изложенного в претензии.
Сказанное позволяет утверждать, что ответ на претензию, если он содержит признание правомерности и обоснованности требования субъекта защиты, не представляет собой средство правовой защиты. Своевременно сделанный и надлежаще оформленный, ответ на претензию препятствует возникновению коммерческого спора между сторонами, урегулирует зарождающийся конфликт, позволяя сторонам избежать судебного процесса и сохранить деловые отношения. Но обязанность нарушителя не исчерпывается только подтверждением прав субъекта защиты - своевременное и исчерпывающее подтверждение нарушителем прав субъекта защиты нуждается в соответствующем исполнении со стороны нарушителя.
Неисполнение обязанности, признанной в ответе на претензию, или ненадлежащее ее исполнение выступают тем замыкающим юридическим фактом, который позволяет говорить о наличии между сторонами спора о праве гражданском. Вследствие этого ответ на претензию, которым подтверждено право субъекта защиты и корреспондирующая обязанность нарушителя, при отсутствии надлежащего исполнения только лишь отодвигает момент возникновения спора о праве гражданском.
В некоторых случаях ответ на претензию может выступать и средством правовой защиты. Это те случаи, когда в ответ на предъявленное требование об определенном поведении нарушитель, защищая собственные права и интересы, заявляет возражения. То есть нарушитель наряду с субъектом защиты обладает возможностью защищать свои права как до возникновения спора о праве, так и после его возникновения (включая период судебного разбирательства коммерческого спора).
Заявление возражений является достаточно часто используемым средством правовой защиты. Определяя понятие "возражения", обычно подразумевают известное действие ответчика. В частности, М.А. Гурвич возражениями признает объяснения ответчика, способные служить его защите <*>.
--------------------------------
<*> Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича. М.: Высшая школа, 1975. С. 117 - 119.
В законодательстве в некоторых случаях термин "возражение" употребляется в бытовом значении довода или мнения против чего-либо, выражения несогласия с чем-нибудь <*>, что нельзя признать удачным. Например, этот термин употребляется в указанном значении в п. 2 ст. 621 ГК РФ, предусматривающем, что если арендатор продолжает пользоваться имуществом после истечения срока договора при отсутствии возражений со стороны арендодателя, договор считается возобновленным на тех же условиях на неопределенный срок; в ст. 999 ГК РФ, согласно которой комитент, имеющий возражения по отчету, должен сообщить о них комиссионеру в течение тридцати дней со дня получения отчета, если соглашением сторон не установлен иной срок; в п. 3 ст. 1008 ГК РФ, устанавливающем, что принципал, имеющий возражения по отчету агента, должен сообщить о них агенту в течение тридцати дней со дня получения отчета, если соглашением сторон не установлен иной срок. В рамках настоящей работы понятие возражения, используемое в таком его значении, рассматриваться не будет.
--------------------------------
<*> Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1991. С. 97.
Думается, при рассмотрении этого средства правовой защиты следует исходить из того, что заявление возражений, как и любой иной ответ на претензию, представляет собой юридический поступок.
Названное действие допустимо совершать как в качестве ответа на претензию, так и в качестве ответа на исковое требование (ответ на исковое требование традиционно именуют отзывом на иск вне зависимости от его существа, т.е. независимо от того, выражено в нем признание обоснованности иска или заявлены возражения). Возражения по своему содержанию всегда направлены против заявленного требования об определенном поведении. Иными словами, возражения против заявленных требований по существу (далее - возражения по существу) независимо от того, в судебном процессе или вне его они заявлены, направлены на опровержение требований субъекта защиты и опираются на нормы материального (гражданского) права.
Для выдвижения возражений по существу достаточно предъявления к лицу конкретного требования об определенном поведении - претензии или иска - со стороны субъекта защиты. Использование такого средства правовой защиты, как заявление возражений по существу, не зависит от того, имеется или отсутствует спорное право у адресата претензии (или ответчика по иску), допущено им нарушение гражданских прав субъекта защиты или нет, правомерными являются его действия или противоправными и т.п. Иными словами, заявлять возражения по существу вправе и лицо, действовавшее правомерно, и лицо, допустившее противоправное поведение. Учитывая, что адресат требования субъекта защиты далеко не во всех случаях является действительным нарушителем прав, далее в настоящем пункте он будет обозначаться термином "(предполагаемый) нарушитель" - лицо, которое по предположению субъекта защиты является нарушителем его субъективных гражданских прав.
Заявление возражений, как было сказано выше, является разновидностью ответа на претензию, предъявленную субъектом защиты (предполагаемому) нарушителю. Вследствие этого возражения должны быть заявлены в срок, указанный в законе, договоре или тексте самой претензии. В случае несоблюдения этого срока (предполагаемым) нарушителем заявленные им возражения не будут рассмотрены и приняты во внимание, что приводит нередко к негативным последствиям прежде всего для самого (предполагаемого) нарушителя. Так, несвоевременный ответ на уведомительную претензию субъекта защиты, приравниваемый к отсутствию ответа на претензию, может привести к использованию субъектом защиты такого средства, как односторонний отказ от исполнения договора (если такой отказ допускается законом или соглашением сторон).
Ответ, содержащий возражения (как и согласие на удовлетворение претензии), должен иметь письменную форму и быть подписанным руководителем юридического лица либо гражданином-предпринимателем (или уполномоченным ими лицом).
Вместе с тем ответ на претензию, оформляющий возражения, отличается по содержанию от ответа, направленного на признание предъявленной претензии.
Прежде всего (предполагаемому) нарушителю надо сформулировать свою правовую позицию. Для этого необходимо избрать тот вид возражений по существу, который в данном конкретном случае приведет к ожидаемому результату.
Все возражения по существу сводятся к отрицанию фактов, входящих в основание требования (претензии или искового требования), или правового обоснования, на котором построено требование субъекта защиты, либо опровержению их. То есть (предполагаемый) нарушитель может возражать против фактической или правовой обоснованности предъявленного ему требования или искового требования. С учетом этого возражения по существу делятся на:
- отрицание: фактов и (или) правового обоснования;
- возражение в собственном смысле: против фактов и (или) против правового обоснования.
Первый вид возражений по существу - отрицание - используется в тех случаях, когда, по мнению (предполагаемого) нарушителя, субъект защиты не имеет или не представляет надлежащих и (или) достаточных доказательств, подтверждающих фактическое основание предъявляемого требования, и (или), предъявляя требование, неверно его обосновывает.
Исходя из этого, (предполагаемый) нарушитель вправе отрицать достоверность фактов и (или) их достаточность для того, чтобы они были положены в основание предъявленного ему требования (отрицание фактов). Такая позиция (предполагаемого) нарушителя не требует от него представления каких-либо доказательств, поскольку он ограничивается только отрицанием фактического основания требования, предъявленного субъектом защиты, не приводя собственные контраргументы.
Отрицание правового обоснования также не предусматривает представления каких-либо доказательств. Указывая на неправильность правового обоснования требований субъекта защиты, (предполагаемый) нарушитель не приводит доводов в обоснование своей правовой позиции и не ссылается на нормы права, подлежащие, по его мнению, применению в данном конкретном случае.
Второй вид возражений по существу - возражение в собственном смысле - характеризуется гораздо большей степенью информативности и представляет собой аргументированный ответ или объяснения (предполагаемого) нарушителя.
В том случае, если аргументация (предполагаемого) нарушителя направлена против фактического основания требования субъекта защиты и базируется на фактах, приводимых (предполагаемым) нарушителем, - это возражения против фактов. Возражения против фактов могут иметь двоякое содержание. Они могут:
- опровергать фактическое основание требования (например, возражая против требования о возмещении внедоговорного вреда, адресат претензии, к которому обратился субъект защиты, может указывать, что вред в действительности причинен иным лицом);
- не отрицая фактов, положенных субъектом защиты в основание его требования, содержать указание на иные факты, обессиливающие значение первоначальных фактов основания требования (так, не возражая против возникновения просрочки в исполнении обязательства, нарушитель (должник) указывает на то обстоятельство, что обязательство не может быть исполнено вследствие просрочки самого кредитора (п. 3 ст. 405 ГК РФ)).
В отличие от предыдущих, эта разновидность возражений нередко требует подтверждения их соответствующими доказательствами. То есть обстоятельства, на которых основаны возражения (предполагаемого) нарушителя, должны быть подтверждены документами, заверенные копии которых должны быть представлены субъекту защиты, и иными доказательствами.
В тех случаях, когда (предполагаемый) нарушитель считает предъявленное ему требование об определенном поведении не основанным на законе, он вправе сделать об этом аргументированное заявление (возражение против правового обоснования). Указывая на неправильность правового обоснования требований субъекта защиты, (предполагаемый) нарушитель может ссылаться на законы и иные нормативные правовые акты, подлежащие применению в данном конкретном случае. То есть этот вид возражений должен содержать ссылки на те законодательные и иные нормативные правовые акты, которыми подтверждается правовая обоснованность возражений (предполагаемого) нарушителя.
Вследствие сказанного в подтверждении соответствующими доказательствами нуждаются лишь возражения (предполагаемого) нарушителя, заявляемые против фактов.
Заявляя возражения, (предполагаемый) нарушитель преследует одну цель - реализовать принадлежащее ему право на защиту. Таким образом, объединяющим моментом для всех разновидностей возражений выступает то, что в любом из названных аспектов они являются средством защиты прав. Значение заявления возражений состоит прежде всего в том, чтобы создать некоторые предпосылки для урегулирования зарождающегося коммерческого спора и подготовить почву для переговоров сторон, поэтому для этой цели лучше использовать не отрицание, а возражения в собственном смысле, которые несут в себе информацию о правовой позиции (предполагаемого) нарушителя.
Право заявить возражение возникает у (предполагаемого) нарушителя с момента предъявления к нему требования (в форме претензии или в форме искового заявления). Предполагаемый нарушитель самостоятельно решает, каким образом ему защищаться, и всякое возражение по существу, как одно из средств правовой защиты, находится в его полном распоряжении:
- он вправе воспользоваться принадлежащим ему правом и заявить возражения (в собственном смысле) в ответ на предъявленное требование;
- он вправе ограничиться одним лишь отрицанием фактов или правовых доводов;
- он вправе не отвечать (не возражать) вовсе <*>.
--------------------------------
<*> Заявление возражений, равно как и дача любых объяснений ответчиком по делу в гражданском судопроизводстве в арбитражном суде и третейском суде, рассматривается как право, а не обязанность этой стороны; никакой ответственности за отказ от совершения этих юридических действий процессуальным законом не установлено.
Гражданским законодательством предусмотрено, что граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им субъективные гражданские права; отказ от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом (ст. 9 ГК РФ). С учетом этого отказ от заявления возражений не влечет за собой отказ от права на защиту.
В некоторых случаях закон специально ограничивает право лиц заявлять возражения против отдельных требований. То есть гражданское законодательство в некоторых случаях подтверждает право (предполагаемого) нарушителя или иного обязанного лица выдвигать возражения и, подтверждая это право, устанавливает необходимые ограничения, направленные на защиту прав определенной группы лиц. Такие ограничения, связанные с допустимостью заявления тех или иных возражений, можно рассматривать как разновидность ограничений осуществления гражданских прав (ст. 1, 10 ГК РФ); их введение связано со стремлением законодателя снизить вероятность злоупотребления правом и направлено на придание большей стабильности коммерческому обороту. Например, правом заявлять возражения против требований кредитора наделен поручитель, однако возможности поручителя ограничены только теми возражениями, которые мог бы представить должник по основному обязательству (ст. 364 ГК РФ). Положение о простом и переводном векселе прямо предусматривает, какие возражения для вексельного должника исключены; иные возражения допускаются <*>. То есть в рассмотренных случаях (предполагаемый) нарушитель вправе мотивировать свой отказ от исполнения обязанности лишь возражениями с указанием на те обстоятельства, ссылка на которые допускается (не запрещена) гражданским законодательством.
--------------------------------
<*> Подробнее об этом см. в кн.: Новоселова Л.А. Вексель в хозяйственном обороте. Комментарий практики рассмотрения споров. М.: Статут, 1997. С. 28 - 32.
С учетом сказанного следует поддержать высказываемую в литературе точку зрения о допустимости совершения двусторонней сделки, по которой одно из совершающих сделку лиц отказывается от осуществления своего права выдвигать отдельные материально-правовые возражения. Такую сделку можно рассматривать в качестве основания возникновения "пассивного" обязательства (или "обязательства с отрицательным содержанием", упоминаемого в дореволюционной литературе), т.е. обязательства, которое сводится к пассивному поведению должника. В частности, такая сделка могла бы иметь место в отношениях между векселедателем и векселеприобретателем: она не прекращает прав векселедателя на представление возражений, но позволит упрочить позицию векселедержателя, что в конечном итоге будет способствовать устойчивости вексельного отношения. Стоит, однако, отметить, что вопросы, связанные с возможностью совершения такого рода сделок, требуют отдельного детального рассмотрения.
Защита прав (предполагаемого) нарушителя является общей целью заявления возражений, но непосредственные цели заявления могут различаться. В частности, заявление возражений может быть направлено на:
- понуждение самого субъекта защиты к исполнению его обязанности (исполнительное средство правовой защиты);
- преобразование правоотношения, связывающего субъекта защиты и нарушителя (преобразовательное средство правовой защиты).
Резюмируя вышесказанное, можно определить возражение по существу как заявление лица, обозначающее его правовую позицию в отношении предъявленного к нему требования об определенном поведении (претензии, иска), либо выражающее его несогласие с указанными лицом фактами.
Возражения по существу адресуются (предполагаемым) нарушителем субъекту защиты в том случае, если требование было заявлено в форме претензии. В то же время после передачи возникшего коммерческого спора на рассмотрение суда возражение по существу, приобретающее форму "отзыва на иск", в качестве адресата должно содержать суд, рассматривающий этот спор. Для суда, рассматривающего переданный ему на разрешение коммерческий спор, возражения (предполагаемого) нарушителя представляют интерес в качестве предмета исследования: наряду со всеми значимыми для дела обстоятельствами заявленным возражениям должна быть дана надлежащая объективная оценка.
Учитывая, что защита прав предусматривает возможность заявлять возражения как в качестве ответа на претензию, так и в качестве ответа на исковое требование (то есть при судебном разбирательстве коммерческого спора), думается, необходимо уделить некоторое внимание разграничению возражений по существу и процессуальных возражений (процессуальные возражения не представляют интереса в рамках настоящей работы и подробно исследоваться не будут).
Процессуальные возражения, которые допускаются в том случае, если коммерческий спор все же передан на разрешение суда, имеют принципиальное отличие от возражений по существу. Это отличие основано на различиях в субъектном составе процессуальных правоотношений и отношений гражданских (об их отличиях было сказано в § 4 гл. I настоящей работы). К субъектам процессуального отношения отнесены суд и стороны коммерческого спора; последние, не имея процессуальных прав и обязанностей по отношению друг к другу, связаны гражданским правоотношением.
В отличие от возражений по существу, процессуальные возражения представляют собой объяснения, касающиеся правомерности возникновения процесса или его продолжения, основывающиеся на нормах процессуального права и направленные против рассмотрения судом дела по мотиву неправомерности возникновения судебного процесса или его продолжения. Процессуальные возражения с учетом того, что они заявлены другой стороне процессуального отношения, всегда адресованы суду (в силу этого их иногда обозначают как "процессуальные отводы"). Заявляя процессуальный отвод, лицо указывает на те недостатки, которые, по его мнению, допущены в судопроизводстве по конкретному коммерческому спору и должны быть устранены с целью правильного его разрешения. Таким образом, процессуальное возражение есть обращенное к суду указание участвующего в деле лица на допущенное судом нарушение установленной законом процедуры рассмотрения спора.
Процессуальные возражения могут состоять, в частности, в указании на неподведомственность рассматриваемого дела данному суду и требовании прекратить производство по делу; указании на неподсудность дела и требовании передачи дела в другой суд, и т.д. Признается, что процессуальные возражения, как правило, указывают на такие недостатки процесса, которые суд, соблюдая императивно установленные законоположения, обязан устранить по собственной инициативе. Вместе с тем предоставление лицам, участвующим в деле, возможности обращать на них внимание суда рассматривается как существенная гарантия того, что такие недостатки будут устранены, поэтому недопустимы действия, направленные на ограничение возможности граждан и юридических лиц выдвигать процессуальные возражения.
В процессе рассмотрения дела суд обязан проверить обоснованность процессуальных возражений, заявляемых стороной коммерческого спора. При этом все доводы противоположной стороны коммерческого спора в этом случае юридически безразличны для суда, который при осуществлении своей деятельности связан императивными нормами процессуального законодательства и должен точно следовать содержащимся в них предписаниям. В случае обнаружения процессуальных нарушений, препятствующих разрешению конкретного дела данным судом, этот суд не вправе рассматривать дело по существу и оставляет исковое заявление без рассмотрения либо прекращает производство по делу (ст. 148, 150 АПК РФ). И, напротив, установив отсутствие процессуальных нарушений, преграждающих возможность рассмотрения дела по существу, суд продолжает процесс.
Рассматривая возражения по существу, возможность заявления которых предоставлена (предполагаемому) нарушителю, нельзя не уделить внимание возможности того же лица предъявить встречное требование субъекту защиты об определенном поведении (если спор передан на рассмотрение суда, такое требование оформляется как встречный иск, правила предъявления которого определены в ст. 132 АПК РФ). "Встречным" такое требование называется потому, что, предъявленное (предполагаемым) нарушителем, оно предусматривает наличие между первоначальным требованием (требованием субъекта защиты права) и встречным требованием (требованием предполагаемого нарушителя) определенной "точки соприкосновения". Иными словами, "встречным" требование будет, в частности, в следующих случаях.
Во-первых, это ситуации, когда требование (предполагаемого) нарушителя направлено к зачету первоначального требования (требования субъекта защиты).
Зачет встречного требования применяется на практике в качестве прекращения (полностью или частично) требований, вытекающих из обязательственных правоотношений, чаще всего - денежных обязательств. С учетом этого предъявление встречного требования, направленного к зачету первоначального, должно соответствовать правилам о прекращении обязательства зачетом, установленным ст. 410 - 412 ГК РФ. Например, недопустим зачет встречных требований, если по заявлению другой стороны к требованию подлежит применению срок исковой давности и этот срок истек, а также в иных случаях, прямо предусмотренных законом или договором.
В рассматриваемой ситуации встречное требование должно содержать однородное первоначальному требование (предполагаемого) нарушителя к субъекту защиты, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования. Понятие однородности первоначального и встречного требования не исключает возможности предъявления к зачету требований, возникших из различных договоров и внедоговорных обязательств. Существо понятия однородности заключается в наличии одного и того же объекта требований: деньги, аналогичная работа, передача одинаковых вещей. Предъявляя, таким образом, встречное требование, (предполагаемый) нарушитель соглашается с обоснованностью предъявленного к нему субъектом защиты требования, но указывает на наличие у него самостоятельных требований к субъекту защиты и предлагает произвести зачет встречного требования. Так, субъект защиты потребовал от нарушителя уплаты конкретной денежной суммы в качестве санкций за несвоевременное исполнение последним обязанностей по договору. Нарушитель, в свою очередь, предъявил требование о зачете к первоначальному требованию существующей перед ним задолженности субъекта защиты по другому договору.
Во-вторых, к встречным требованиям относятся те случаи, когда исполнение встречного требования исключает полностью или в части исполнение первоначального требования (требование субъекта защиты). Исключает исполнение первоначального требование такое встречное требование, которое опровергает или подрывает фактическое основание первоначального требования. Среди таких случаев можно назвать преждевременность предъявленного требования: предъявляя такое требование, сторона не сделала того, что должна была сделать со своей стороны. Например, требованию кредитора (субъекта защиты) о возмещении нарушителем убытков, причиненных просрочкой исполнения договора, противопоставляется требование нарушителя о возмещении убытков, причиненных просрочкой кредитора (п. 3 ст. 405, п. 2 ст. 406 ГК РФ). И если в рассмотренном выше примере встречное требование не преследует цели исключить исполнение первоначального требования, данный пример демонстрирует иную задачу: он направлен на исключение (полностью или в части) возможности реализации первоначального требования.
Практика может обнаруживать и другие случаи, когда между встречными и первоначальными требованиями имеется взаимная связь. Как и первоначальное исковое требование, встречное требование может иметь непосредственной целью:
- констатацию наличия или отсутствие субъективного гражданского права или правоотношения в целом (подтверждающее средство);
- принуждение нарушителя к совершению какого-либо конкретного действия или воздержания от действия (исполнительное средство);
- изменение, прекращение или уничтожение правоотношения {преобразовательное средство).
В том случае, если коммерческий спор передан на рассмотрение суда, заявляемое ответчиком встречное требование именуется встречным иском и оформляется исковым заявлением с соблюдением предусмотренных законом требований (ч. 2 ст. 132 АПК РФ). Истец по первоначальному иску указывается в нем в качестве ответчика по встречному иску, а ответчик по первоначальному иску - в качестве истца по встречному иску. В силу общих правил подсудности встречный иск независимо от его подсудности предъявляется в арбитражный суд по месту рассмотрения первоначального иска (ч. 10 ст. 38 АПК РФ); встречный иск должен быть оформлен самостоятельным исковым заявлением и отвечать требованиям ст. 125, 126 АПК РФ; на него полностью распространяются основания для оставления искового заявления без движения, предусмотренные ст. 128 АПК РФ, и возращения искового заявления, установленные ст. 129, ч. 4 ст. 132 АПК РФ; в процессе рассмотрения обоих исков в суде первой инстанции допустимы изменения как первоначального, так и встречного исков (ст. 49 АПК РФ). При решении вопроса о возможности принятия встречного иска суд в первую очередь исходит из необходимости и целесообразности совместного рассмотрения в одном производстве двух разнонаправленных исковых требований, оценивает способность встречного искового требования влиять на юридическую судьбу первоначального искового требования.
В заключение хотелось бы отметить, что по каждому из исков - первоначальному и встречному - суд принимает самостоятельное решение с соответствующим обоснованием в отношении каждого из них и отражает это в едином судебном акте.
7. Мировая сделка
Основным средством установления, изменения и прекращения гражданского правоотношения всегда было и остается такое средство, как соглашение сторон (двусторонняя сделка). Причины, побуждающие стороны, например, прекратить либо изменить существующее между ними правоотношение, могут быть различными: утрата одной из сторон обязательственного правоотношения интереса к исполнению обязательства, допущенные контрагентом существенные нарушения условий договора, существенное изменение обстоятельств и т.д. Любое из указанных обстоятельств может послужить мотивом для заключения сторонами соглашения о прекращении либо изменении связывающего их правоотношения.
Особой разновидностью гражданско-правовых сделок является мировая сделка. Ее отличие от совершаемых коммерсантами обычных гражданско-правовых сделок, т.е. сделок, направленных на движение гражданского правоотношения и являющихся средством реализации субъективных прав сторон, состоит в том, что мировая сделка в любом случае направлена на защиту гражданских прав коммерсантов вне зависимости от того, влечет ли она движение гражданского правоотношения или нет.
Мировое соглашение как разновидность мировой сделки имеет некоторые характерные черты, выделяющие его из общей массы мировых сделок (в частности, речь идет о необходимости судебного утверждения мирового соглашения посредством судебного акта и некоторых ограничениях, касающихся объема его содержания). Но принципиальных различий, позволяющих рассматривать мировое соглашение как самостоятельную правовую категорию, отграниченную от мировой сделки, не имеется <*>. Учитывая, что задачей настоящей работы является рассмотрение средств правовой защиты, используемых вне суда, мировое соглашение как разновидность мировой сделки здесь подробно рассматриваться не будет.
--------------------------------
<*> Подробно о мировой сделке см. в кн.: Рожкова М.А. Мировая сделка: Использование в коммерческом обороте. М.: Статут, 2005; Рожкова М.А. Мировое соглашение в арбитражном суде: проблемы теории и практики. М.: Статут, 2004.
Необходимость в защите прав возникает обычно тогда, когда происходит оспаривание или нарушение права. Но в некоторых случаях нужда в совершении мировой сделки возникает и при отсутствии спорности права (само субъективное право вполне определенно и несомненно), когда имеют место сомнения в осуществимости бесспорного права или иная неясность в правоотношении. Иными словами, потребность в заключении мировой сделки обнаруживается в ситуациях, когда возник спор о праве гражданском и налицо угроза предъявления искового требования в суд либо при бесспорности самого субъективного права, когда существует большая вероятность затруднений в реализации этого права. В таких условиях можно говорить о наличии предпосылок для заключения мировой сделки.
Сказанное позволяет рассматривать мировую сделку как двустороннюю или многостороннюю сделку (договор), совершаемую сторонами, уже связанными гражданским правоотношением, для защиты прав и прекращения имевшей место правовой неопределенности (неясности или спорности в правоотношении), которая повлекла или может повлечь спор о праве либо возбуждает сомнения в осуществимости субъективного права.
Для заключения мировой сделки необходимым условием является наличие между сторонами гражданских прав и обязанностей, возникших, в частности, из гражданско-правового договора, причинения вреда, неосновательного обогащения и т.д. Большинство юридических фактов, служащих основанием возникновения гражданских прав и обязанностей, перечислено в ст. 8 ГК РФ.
Участники гражданского правоотношения заключают мировую сделку, стремясь устранить имеющуюся (или потенциальную) угрозу своим имущественным правам и интересам, проистекающую для каждого из них со стороны другого участника, связывающего их правоотношения. Следовательно, для совершения мировой сделки требуется согласование воли двух (или более) лиц, участвующих в гражданском правоотношении (каждая из сторон мировой сделки может быть представлена как одним, так и несколькими участниками). Таким образом, не могут рассматриваться в качестве мировой сделки односторонние акты, такие как, например, односторонний акт прощения долга, состоящий в освобождении кредитором должника от лежащих на нем обязанностей (ст. 415 ГК РФ).
Как и всякое средство правовой защиты, мировая сделка направлена на защиту гражданских прав коммерсантов (общая правовая цель). Однако мировая сделка имеет и непосредственные цели, к достижению которых стремятся ее участники.
Эти цели могут быть самыми разнообразными, в силу чего за мировой сделкой традиционно признается способность воздействовать на гражданские правоотношения. То есть мировая сделка может изменять всевозможные обязательства, может прекращать обязательства, существующие между сторонами, а также иные гражданские правоотношения и порождать для участников мировой сделки новые права и обязанности. Например, по условиям мировой сделки субъект защиты может отказаться от получения товаров от просрочившего поставщика (нарушителя), согласившись на расторжение договора поставки и получение денежной компенсации части его расходов, возникших по причине неисполнения обязательства. Вследствие сказанного мировая сделка не является особым видом или типом договора - она может быть опосредована различными договорами (направленными на передачу имущества в собственность, на предоставление имущества в пользование, на производство работ, оказание услуг и т.д.) либо договором, сочетающим в себе элементы различных договоров (смешанным договором).
Вместе с тем мировая сделка, преследующая общую цель защиты права, иногда не влияет на движение правоотношения, но только подтверждает существование прав и обязанностей сторон. Обычно такого рода мировые сделки имеют место в тех случаях, когда между сторонами существует спор по факту, повлекший возникновение спора о праве (о споре по факту см. § 3 гл. I настоящей работы). Так, спор по факту в отношении качества результата работы подрядчика влечет за собой возникновение спора о праве гражданском, когда заказчик, считающий качество результата работ не соответствующим условиям договора, требует соразмерного уменьшения установленной за работу цены (п. 1 ст. 723 ГК РФ). В этой ситуации заключение мировой сделки, по условиям которой подрядчик и заказчик согласовывают подлежащую уплате цену, не преобразует существующее между ними правоотношение, а подтверждает право подрядчика требовать уплаты цены работы (в меньшей сумме) и обязанность заказчика уплатить эту цену.
Таким образом, резюмируя вышесказанное, можно говорить о том, что при заключении мировой сделки стороны могут преследовать цель:
- преобразовать связывающее их правоотношение (преобразовательное средство правовой защиты);
- подтвердить субъективные гражданские права субъекта защиты (подтверждающее средство правовой защиты).
Заключая мировую сделку, стороны могут отказаться от использования конкретного способа защиты права и ликвидировать конфликт на взаимоприемлемых условиях. Например, по условиям мировой сделки субъект защиты может отказаться от взыскания убытков или неустойки, приняв вместо этого конкретное имущество, либо отказаться от притязания на имущество, получив за это определенную денежную сумму, либо отказаться от предусмотренного договором порядка исчисления неустойки за просрочку исполнения, согласившись взамен на получение дополнительных услуг, не предусмотренных договором, и т.п. <*>
--------------------------------
<*> Хвостов В.М. в качестве примера мировой сделки рассматривал ситуацию, когда стороны соглашаются на то, чтобы право, на которое претендует одна из них, было признано за ней с тем, чтобы другая сторона получила определенное вознаграждение за это. (См.: Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. С. 210.) Г. Дернбург говорил о совершении мировой сделки в некоторых случаях "путем отказа от известного притязания за определенное вознаграждение в деньгах или иных ценностях". (См.: Дернбург Г. Пандекты. М., 1911; Т. 2. Обязательственное право. С. 285 - 286.)
Одним из основных признаков мировой сделки называют обычно взаимность уступок, в силу которой каждый из участников мировой сделки должен отступиться от части своего права ввиду такого же отступления с другой стороны. Представляется, что этот признак позволяет говорить об особой (компромиссной) природе возмездности мировой сделки, но не выделяет мировую сделку из ряда прочих возмездных сделок. Иными словами, мировая сделка - возмездная сделка; возмездность мировой сделки имеет особую (компромиссную) природу, но не выделяет из прочих возмездных сделок.
Совершая обычную возмездную сделку (реализуя субъективное право), субъекты приобретают блага (в широком смысле); при этом обязанности одной стороны совершить определенные действия соответствует встречная обязанность другой стороны по предоставлению материального или иного блага. Совершение мировой сделки обусловлено тем, что каждая из ее сторон защищает принадлежащее ей благо, соглашаясь на взаимные уступки или предоставляя что-то друг другу.
В этих условиях речь может идти об эквивалентности взаимных предоставлений сторон - мерила, на основании которого стороны мировой сделки определяют (оценивают) взаимные предоставления, исходя из позиций разумности и добросовестности. Эквивалентность - критерий субъективный, а не объективный, в силу чего эквивалентность в мировой сделке целиком зависит от усмотрения сторон.
Эквивалентность в мировой сделке необязательно должна выражаться в деньгах: это вытекает из терминологии ст. 423 ГК РФ, которая говорит о встречном предоставлении. То есть мировая сделка будет возмездной и в том случае, если по ее условиям стороны предоставляют имущество и уплачивают деньги, отказываются от осуществления права или подтверждают право, выполняют работы или оказывают услуги, отказываются от произведения действий или, напротив, соглашаются совершить конкретные действия, влекущие правовые последствия, и т.д. С учетом этого можно выделять несколько видов правовой зависимости действий сторон в мировой сделке. Это:
- синналагматическая правовая зависимость (когда обязанность одной стороны находится в правовой зависимости от действий другой стороны: одна сторона передает имущество и получает плату и, соответственно, другая сторона уплачивает деньги и получает имущество);
- условная правовая зависимость (когда обязанность одной стороны находится в условной зависимости от действий другой стороны: одна сторона отказывается от притязания на конкретное имущество, если другая сторона выплатит ей определенную денежную сумму);
- каузальная (причинная) правовая зависимость (когда обязанность одной стороны находит в мировой сделке подтверждение только в силу того, что другая сторона полностью выполнила свои обязанности: например, нарушитель подтверждает свою обязанность по уплате долга).
Надо отметить, что мировая сделка зачастую носит "локальный характер", т.е. ликвидирует не весь спор (иную правовую неопределенность) в целом, а только часть его, в отношении которой стороны пришли к соглашению.
Сказанное позволяет говорить о том, что мировая сделка может иметь весьма широкое применение на практике. Однако использование ограничено одним принципиальным правилом: мировая сделка допустима, если защита права может быть осуществлена лицом самостоятельно (в неюрисдикционной форме); мировая сделка становится невозможной в тех случаях, когда защита права может производиться только в юрисдикционной форме (судом). Так, недопустимо заключать мировую сделку по спору о признании оспоримой сделки недействительной. Ни одна из сторон этого спора не может отказаться от такого способа защиты права, как признание оспоримой сделки недействительной, поскольку данный способ защиты используется только судом. Иными словами, мировая сделка возможна в том случае, когда для защиты субъективного права лицо вправе воспользоваться способом, для которого допустима неюрисдикционная форма.
Кроме того, со всей однозначностью можно говорить о невозможности распространения мировой сделки на те права, которые возникли после ее заключения или не были известны сторонам в момент заключения мировой сделки.
В том случае, если, исчерпав собственные возможности по защите своих прав, субъект защиты не добился поставленной цели, он вправе обратиться к силе уполномоченного органа (суда). После возбуждения судебного производства субъект защиты в известной степени ограничен в возможности использовать собственные средства правовой защиты прав - использование средств защиты становится прерогативой суда. Вместе с тем процессуальное законодательство прямо предусматривает возможность сторон отказаться от судебной процедуры и урегулировать возникший гражданский спор самостоятельно путем заключения судебной мировой сделки - мирового соглашения. Таким образом, мировая сделка является универсальным средством защиты прав, которым стороны вправе воспользоваться во всяком положении спора.
8. Некоторые иные средства, определяющие способы защиты прав
Безусловно, обозначенные в настоящей главе средства правовой защиты перечислены не исчерпывающе. В ней нашли отражение самые известные из средств, широкое использование которых в коммерческой практике как раз и обусловило их выбор.
Вместе с тем коммерсантами используется немало иных средств правовой защиты, подробно остановиться на которых не позволяет объем настоящей монографии. Одним из наиболее известных средств будет, вероятно, сверка расчетов, которую одни правоведы рассматривают как сделку, другие - не признают таковой.
Но в большинстве случаев в арсенал коммерсантов могут быть включены такие средства правовой защиты, как юридические поступки, направленные на реализацию того или иного способа защиты прав. Особенно "богатым" в этом смысле является такой способ защиты прав, как меры оперативного воздействия (подробнее о нем см. п. 2 § 4 гл. III настоящей работы), допускающий совершение таких юридических поступков, как задержка выдачи груза получателю или отправление груза до внесения нарушителем всех причитающихся платежей, отказ от принятия ненадлежащего исполнения, отказ во встречном удовлетворении по причине ненадлежащего исполнения обязательства и т.д.
В завершение настоящей главы хотелось бы отметить, что исчерпывающим образом обозначить все допускаемые законом средства правовой защиты и дать им характеристику весьма сложно, если вообще возможно. Это обусловлено значительным усложнением коммерческого оборота и увеличением объема нормативного материала, а также иными причинами, затрудняющими выявление допускаемых законом средств, которые коммерсанты могут употребить для защиты своих прав.
Указанное позволяет утверждать о необходимости учитывать при выборе допустимого и эффективного средства правовой защиты следующее. Во-первых, выбор подходящего средства правовой защиты зависим от избранного субъектом защиты способа защиты прав, который определяет допустимые средства правовой защиты. Во-вторых, необходимо отсутствие прямого запрета на использование избранного средства правовой защиты в законодательстве, регулирующем конкретные отношения коммерсантов, и в договоре, заключенном между ними.
Глава III. СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ
В КОММЕРЧЕСКОМ СПОРЕ
§ 1. Разнообразие способов защиты гражданских прав
После нарушения субъективного гражданского права или в случае оспаривания субъективного гражданского права перед субъектом защиты встает вопрос выбора не столько средства правовой защиты, сколько мер, необходимых для целей защиты своего права и устранения последствий его нарушения. Оптимальный выбор и эффективное использование предоставленных законом мер позволят субъекту защиты осуществить поставленную задачу.
Предусмотренные гражданским законодательством специальные меры, посредством которых пресекается нарушение (оспаривание) гражданских прав и нивелируются возникшие из этого негативные последствия, обычно именуют способами (или мерами) защиты прав. Таким образом, под способами защиты прав следует понимать меры, прямо предусмотренные законом в целях пресечения оспаривания либо нарушения субъективных гражданских прав и (или) устранения последствий такого нарушения.
Определение понятия способов правовой защиты позволяет выделить две разновидности мер, предусматриваемых законом. Это, во-первых, пресечение оспаривания или нарушения субъективных прав и, во-вторых, устранение последствий нарушения этих прав.
Пресечение оспаривания либо нарушения гражданских прав является необходимым в том случае, если оспаривание либо нарушение гражданских прав коммерсанта (субъекта защиты) продолжается, тогда как в случае прекращения нарушения гражданских прав применение пресечения лишено смысла. В свою очередь, нужда в устранении последствий нарушения возникает в том случае, если нарушение уже произошло и этот факт имеет негативные последствия для субъекта защиты (оспаривание гражданских прав не влечет для субъекта защиты негативных последствий, а в противном случае превращается в нарушение прав).
В литературе способы защиты гражданских прав предлагается разграничивать в зависимости от результата, преследуемого субъектом защиты, на способы защиты, применение которых:
- позволяет подтвердить (удостоверить) защищаемое право либо прекратить (изменить) обязанность;
- позволяет предупредить или пресечь нарушение права;
- преследует цель восстановить нарушенное право и (или) компенсировать потери, понесенные в связи с нарушением права.
Исходя из того, что оспаривание, равно как и нарушение гражданских прав, является юридическим фактом, входящим в состав спора о праве гражданском (спор о праве гражданском был подвергнут анализу в § 3 гл. I настоящей работы), думается, нет оснований разграничивать способы защиты в зависимости от того, оспаривается ли гражданское право и налицо необходимость его подтверждения либо оно нарушается, что требует пресечения такого нарушения. В любом из указанных случаев - будь то при оспаривании прав или при их нарушении, если отсутствуют негативные имущественные последствия, - субъект защиты будет стремиться только прекратить (пресечь) имеющее место оспаривание или нарушение его гражданских прав. Таким образом, задачей (не целью!) субъекта защиты будет пресечение оспаривания либо нарушения его субъективных прав.
Иным, по всей вероятности, будет желаемый субъектом защиты результат, если из нарушения (и только из нарушения, но не из оспаривания!) гражданских прав для субъекта защиты возникли негативные имущественные последствия: в этом случае поведение субъекта защиты будет направлено на решение такой задачи, как устранение последствий нарушения субъективных прав.
В некоторых случаях разграничение задач пресечения нарушения прав и устранения последствий этих нарушений нецелесообразно, если вообще возможно. Например, задачей такого способа защиты гражданских прав, как взыскание неустойки за просрочку, является одновременное понуждение нарушителя к исполнению своей обязанности и нивелированию последствий, возникших из нарушения.
Вследствие сказанного и с учетом того, что направленность на достижение конкретного результата есть задача (не цель) субъекта защиты, способы защиты гражданских прав следует разграничивать на способы, имеющие задачей:
- пресечение оспаривания либо нарушения субъективных прав (например, признание права собственности, изменение и расторжение договора, и др.);
- устранение последствий нарушения субъективных прав (например, возмещение убытков, применение последствий недействительности ничтожной сделки, и др.);
- одновременное пресечение нарушения субъективных прав и устранение последствий нарушения субъективных прав (например, взыскание неустойки, обращение взыскания на имущество и др.).
Изложенное представлено в схеме 15.
Схема 15. Классификация способов защиты гражданских прав
в зависимости от задачи субъекта защиты
┌─────────────────────────────────┐
│ СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ СУБЪЕКТИВНЫХ │
│ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ │
└────────────────┬────────────────┘
┌───────────────────────┐ │ ┌───────────────────────┐
│пресечение нарушения │ │ │устранение последствий │
│субъективных │ │ │нарушения субъективных │
│гражданских прав │ │ │гражданских прав │
│(например, признание │<──────┼───────>│(например, возмещение │
│права собственности, │ │ │убытков, применение │
│изменение и расторжение│ │ │последствий │
│договора) │ │ │недействительности │
│ │ │ │ничтожной сделки) │
└───────────────────────┘ │ └───────────────────────┘
\ /
┌─────────────────────────────────────┐
│одновременное пресечение нарушения │
│субъективных гражданских прав │
│и устранение последствий их нарушения│
│(например, взыскание неустойки, │
│обращение взыскания на имущество) │
└─────────────────────────────────────┘
Сказанное дает основу для вывода о том, что гражданское законодательство предоставляет субъекту защиты достаточно широкий спектр возможностей по использованию способов защиты гражданских прав. Это заключается в том, что:
- во-первых, субъект защиты вправе прибегнуть к способу, направленному одновременно на пресечение нарушенных субъективных гражданских прав и устранение последствий их нарушения. Как уже было сказано ранее, заявляя требование о выплате нарушителем (неисправным должником) неустойки, субъект защиты стимулирует (понуждает) его к надлежащему исполнению обязанности и в определенной мере компенсирует свои потери;
- во-вторых, субъект защиты вправе использовать способ защиты, который только пресечет оспаривание или нарушение его гражданских прав. Оспаривание гражданских прав никогда не влечет за собой негативных имущественных последствий для субъекта защиты - при их возникновении можно уже говорить о нарушении прав, но не об оспаривании.
Способы защиты, применение которых имеет задачей только пресечение нарушения субъективных гражданских прав, нередко используются субъектами защиты для создания благоприятных условий для применения впоследствии способов, направленных на устранение последствий нарушения субъективных прав.
Нужда в создании таких условий возникает в том случае, если нарушение прав повлекло за собой определенные последствия, негативные для субъекта защиты. Например, исковое требование о признании права собственности зачастую предшествует исковому требованию об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Если же негативных последствий из нарушения прав для субъекта не возникло, то для использования способов защиты прав, направленных на устранение негативных последствий нарушения прав, оснований вовсе не имеется. Так, абсолютно бессмысленно требовать применения последствий недействительности оспоримой сделки, признанной судом недействительной, если к ее исполнению стороны не приступали;
- в-третьих, в том случае, если нарушение уже произошло и окончилось, субъекту защиты целесообразно использовать способ защиты, который имеет задачей только устранение последствий нарушения субъективных гражданских прав. Наиболее часто используемым способом защиты гражданских прав рассматриваемого вида выступает возмещение ущерба (убытков), предусмотренное ст. 15 ГК РФ.
- в-четвертых, при необходимости субъект защиты может использовать сразу два способа защиты, если один из них направлен на пресечение нарушенных субъективных гражданских прав, а другой - на устранение последствий нарушения этих прав. Например, в том случае, если оспоримая сделка была исполнена одной стороной, а впоследствии исполнившая сторона обратилась с требованием о признании этой сделки недействительной и применении конкретных последствий недействительности этой сделки. Здесь субъект защиты одновременно применил два способа защиты: потребовал признания сделки недействительной (способ, направленный на пресечение нарушения прав) и применения последствий недействительности сделки (способ, направленный на устранение последствий нарушения его прав).
При этом достаточно часто гражданское законодательство предоставляет субъекту защиты возможность выбора способа защиты (обычно способа, направленного на устранение последствий нарушения субъективного гражданского права) из нескольких предусмотренных законом способов. Например, в случае неисполнения арендодателем обязанности по производству капитального ремонта арендатор наделяется правом по своему выбору: произвести капитальный ремонт, предусмотренный договором или вызванный неотложной необходимостью, и взыскать с арендодателя стоимость ремонта или зачесть ее в счет арендной платы; потребовать соответственного уменьшения арендной платы; потребовать расторжения договора и возмещения убытков (п. 1 ст. 616 ГК РФ).
Таким образом, при выборе применимого способа защиты гражданских прав субъект защиты прежде всего исходит из желаемого результата. При этом субъект защиты связан также возможностями средств правовой защиты и пределами применения конкретного способа защиты, зависящими от специфики защищаемого субъективного права и характера его нарушения. Кроме того, допустимость использования того или иного способа защиты гражданских прав обусловлена целым рядом иных факторов, подробнее о которых будет сказано далее.
Способы защиты гражданских прав устанавливаются законодателем для различных случаев и прямо указываются в гражданском законодательстве. В частности, в ст. 12 ГК РФ перечислен ряд способов защиты нарушенных гражданских прав. К ним относятся:
- признание права;
- восстановление положения, существовавшего до нарушения права;
- пресечение действий, нарушающих право;
- пресечение действий, создающих угрозу нарушения права;
- признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности;
- применение последствий недействительности ничтожной сделки;
- признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления;
- самозащита права;
- присуждение к исполнению обязанности в натуре;
- возмещение убытков;
- взыскание неустойки;
- компенсация морального вреда;
- прекращение правоотношения;
- изменение правоотношения;
- неприменение судом акта государственного органа, противоречащего закону;
- неприменение судом акта органа местного самоуправления, противоречащего закону.
Указанные способы защиты, по общему признанию, являются наиболее часто встречающимися в судебной и деловой практике. По мнению некоторых ученых, их перечисление в одной статье позволяет сориентировать субъектов защиты в отношении возможных способов защиты, что, бесспорно, облегчает им выбор. Перечень этих способов, содержащийся в упомянутой статье ГК РФ, не является исчерпывающим: иные способы защиты устанавливаются в нормах, относящихся к институтам: сделок, права собственности, обязательственного права, исключительных прав и т.д.
Однако, что следует подчеркнуть специально, использование иных способов защиты гражданских прав допускается только при наличии прямого указания на то закона (это специально закреплено в ст. 12 ГК РФ). Другими словами, коммерсант вправе устранять последствия нарушения его субъективных гражданских прав только тем способом, который указан в законе. Если законом не предусмотрено использование способа защиты права, который, по мнению субъекта защиты, был бы действенным в его ситуации, такой способ защиты применяться не может. Например, нормы об истребовании имущества из чужого незаконного владения (ст. 301, 305 ГК РФ) не могут применяться в том случае, если подрядчик, изготовивший на заказ вещь и передавший ее заказчику до окончания расчетов, решит истребовать изготовленную им вещь обратно.
В литературе для различных целей используются разнообразные классификации способов защиты гражданских прав. Например, в зависимости от особенностей востребования все способы защиты делят на общие и специальные: первые применимы во всех гражданских правоотношениях (например, возмещение убытков), вторые используются в отдельных гражданских правоотношениях в случае прямого указания закона (например, специальные меры предусмотрены для защиты исключительных прав). В другом случае способы защиты гражданских прав подразделяют на меры защиты и меры ответственности (последние применяются только в отношении виновных в нарушении субъективных прав лиц и выражаются в дополнительных обременениях в виде лишения нарушителя определенных прав или возложения на него дополнительных обязанностей, например в виде взыскания неустойки). В зависимости от конкретной цели защиты способы защиты разграничивают на пресекательные, восстановительные и штрафные. К пресекательным мерам относят, в частности, пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, прекращение правоотношений, приостановление работ заказчиком, признание недействительным акта, нарушающего права; к восстановительным - восстановление положения, существовавшего до нарушения права, возмещение убытков; к штрафным - неустойку, отказ от приемки выполненных работ и т.д.
Подразделяют способы защиты и по объекту: на способы защиты субъективных гражданских прав и способы защиты непосредственно правопорядка, подчеркивая при этом, что гражданское законодательство в некоторых случаях устанавливает прямые санкции за нарушение правопорядка как такового (например, признание сделки недействительной вследствие несоблюдения требуемой законом нотариальной формы). Наконец, способы защиты делят на способы, имеющие в своей основе договорную природу, и внедоговорные способы защиты права.
В рамках настоящей работы представляется возможным ограничить круг исследуемых квалификаций. Кроме того, исходя из целей настоящей работы, далее в настоящей главе будут рассмотрены те способы защиты гражданских прав, которые допустимо использовать коммерсантам при возникновении коммерческих споров. Те способы защиты гражданских прав, которые не могут использоваться коммерсантами в отношениях между ними, здесь рассматриваться не будут (например, признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления, неприменение судом акта государственного органа или органа местного самоуправления, противоречащего закону, и т.п.).
С учетом существования рассмотренных ранее механизма судебной защиты и механизма защиты гражданских прав самим субъектом защиты можно говорить о том, что некоторые способы защиты гражданских прав могут осуществляться как самим субъектом защиты, так и посредством использования судебного механизма защиты, другие - только посредством использования механизма судебной защиты, а третьи - только самим субъектом защиты (о различных механизмах защиты говорилось в § 1 гл. II настоящей работы). Всякий из упомянутых в законе способов защиты может быть реализован посредством определенного механизма защиты субъективных прав. В этой связи для целей настоящей работы актуальной является классификация способов защиты гражданских прав, определяющим критерием которой выступает форма защиты гражданских прав, предложенная Н.И. Клейн <*>. Опираясь на существование юрисдикционной и неюрисдикционной форм защиты прав (о формах защиты прав см. § 1 гл. I настоящей работы), способы защиты гражданских прав подразделяются на:
--------------------------------
<*> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Контракт: Инфра-М, 1997. С. 42.
- способы, осуществление которых возможно только в юрисдикционной форме (например, признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности; применение последствий недействительности ничтожной сделки; присуждение к исполнению обязанности в натуре; признание права собственности);
- способы, осуществление которых возможно как в юрисдикционной форме, так и в неюрисдикционной форме (например, признание права; возмещение убытков; взыскание неустойки; прекращение или изменение правоотношения);
- способ, осуществление которого возможно только в неюрисдикционной форме, - самозащита прав.
Изложенное представлено в схеме 16.
Схема 16. Классификация способов защиты гражданских прав
в зависимости от формы их защиты
┌─────────────────────────────────┐
│ СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ СУБЪЕКТИВНЫХ │
│ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ │
└────────────────┬────────────────┘
┌──────────────────────────┐ │ ┌───────────────────────────┐
│способы, осуществление │ │ │способы, осуществление │
│которых возможно только │ │ │которых возможно как │
│в юрисдикционной форме │ │ │в юрисдикционной форме, │
│(например, признание │ │ │так и в неюрисдикционной │
│оспоримой сделки │ │ │форме (в частности, │
│недействительной │ │ │возмещение убытков; │
│и применение последствий │<───┼───>│взыскание неустойки; │
│ее недействительности; │ │ │прекращение или изменение │
│применение последствий │ │ │правоотношения; │
│недействительности │ │ │понуждение к исполнению │
│ничтожной сделки; │ │ │обязанности в натуре) │
│признание права │ │ │ │
│собственности) │ │ │ │
└──────────────────────────┘ │ └───────────────────────────┘
\ /
┌───────────────────────────────────────┐
│способ, осуществление которого возможно│
│только в неюрисдикционной форме, - │
│самозащита прав │
└───────────────────────────────────────┘
Другую значимую для настоящей работы классификацию способов защиты гражданских прав можно провести по непосредственной цели, преследуемой субъектом защиты. В зависимости от этого все способы защиты разграничиваются на:
- подтверждающие, то есть имеющие целью подтверждение гражданского правоотношения в целом или его части;
- исполнительные, то есть имеющие целью понуждение нарушителя к исполнению конкретного требования об определенном поведении;
- преобразовательные, то есть имеющие целью преобразование правоотношения, связывающего субъекта защиты и нарушителя.
Именно эта классификация была предложена в предыдущей главе для разграничения средств, определяющих способ защиты прав (см. § 3 гл. II настоящей работы). Именно эта классификация способов защиты позволяет сделать вывод о допустимости и эффективности применения того или иного средства защиты для цели достижения результата защиты прав. Например, желая достичь цели признания права собственности (подтверждающий способ защиты), субъект защиты вправе использовать такое средство правовой защиты, как исковое требование, а удержание в этом случае не может быть применено. Напротив, имея целью понудить нарушителя (должника) к исполнению обязанности в натуре, субъект защиты вправе удерживать имущество нарушителя, но применять мировую сделку (подтверждающее и преобразовательное средство защиты) будет для этого бесполезно.
Более того, использование некоторых способов защиты прав предусматривает применение только определенных средств правовой защиты. Так, меры оперативного воздействия, возможность использования которых прямо предусмотрена законом или следует из договора, осуществляются обычно посредством предъявления уведомительной претензии или удержания, а при недостижении соответствующего результата - односторонним отказом от исполнения договора; использование для осуществления мер оперативного воздействия такого средства правовой защиты, как, например, предъявление иска, недопустимо.
Изложенное представлено в схеме 17.
Схема 17. Классификация способов защиты гражданских прав
в зависимости от непосредственной цели субъекта защиты
┌───────────────────────────────────┐
│ СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ │
└─────────────────┬─────────────────┘
│
┌────────────────────┐ │ ┌─────────────────────┐
│Исполнительные - │ │ │Преобразовательные - │
│имеют целью понужде-│<─────────┼─────────>│имеют целью │
│ние нарушителя │ │ │преобразование │
│к исполнению конк- │ \ / │правоотношения, │
│ретного требования │ ┌─────────────────┐ │связывающего │
│об определенном │ │Подтверждающие - │ │субъекта защиты │
│поведении (присуж- │ │имеют целью │ │и нарушителя │
│дение к исполнению │ │подтвердить │ │(например, признание │
│обязанности в натуре│ │правоотношение │ │оспоримой сделки │
│и меры оперативного │ │в целом или его │ │недействительной, │
│воздействия; │ │части (например, │ │изменение │
│возмещение │ │признание права │ │и (или) расторжение │
│убытков) │ │собственности │ │договора) │
└────────────────────┘ │или признание │ └─────────────────────┘
│субъективного │
│права │
│в обязательстве) │
└─────────────────┘
Попутно представляется важным вновь подчеркнуть значимость четкого разграничения способов защиты прав и средств правовой защиты, что на практике не всегда имеет место. В литературе понятия "способ защиты прав" и "средство правовой защиты" нередко отождествляются или подменяются одно другим, хотя каждое из них имеет и самостоятельное значение, и собственное содержание. Несмотря на теснейшую взаимосвязь и взаимозависимость, способы защиты прав и средства защиты прав существенно отличаются.
Способ защиты прав, по сути, олицетворяет собой ту непосредственную цель, которой добивается субъект защиты, полагая, что таким образом он пресечет нарушение (или оспаривание) его прав и восполнит понесенные потери, возникшие в связи с нарушением его прав, либо иным образом сгладит негативные последствия нарушения его прав; средство защиты прав - это орудие, к которому он обращается для достижения своей цели. Например, для возмещения внедоговорного вреда (способ защиты) субъект защиты обращается с соответствующим иском в суд (средство защиты); для расторжения договора, который в силу существенного изменения обстоятельств стал убыточным (способ защиты), субъект защиты направляет контрагенту требование о расторжении договора (средство защиты); для получения с просрочившего должника платы за изготовленную вещь (способ защиты) кредитор удерживает эту вещь (средство защиты); для понуждения энергоснабжающей организации соблюдать качество подаваемой электроэнергии, то есть, по сути, пресечения действий, нарушающих право (способ защиты), абонент вправе отказаться от оплаты энергии, не отвечающей установленным требованиям (средство защиты); для понуждения должника исполнить обязательство целиком, то есть понуждения исполнить обязательство в натуре (способ защиты), кредитор вправе не принимать обязательство по частям (средство защиты).
Таким образом, если способ защиты гражданских прав указывает на то, что субъект защиты осуществляет для пресечения нарушения и (или) восстановления своих нарушенных прав, то средство правовой защиты определяет, каким образом субъект защиты этого добивается.
Думается, изложенное выразительно проиллюстрировало различия между способами защиты прав и средствами защиты прав. Обязательность терминологического размежевания представляется весьма важной, поскольку позволяет субъекту защиты правильно использовать предоставляемые гражданским законодательством возможности для эффективного осуществления защиты нарушенных субъективных гражданских прав.
Третьей (по счету, но не по значимости) является классификация способов защиты в зависимости от природы самих защищаемых прав и характера взаимосвязи субъектов правоотношений. Учитывая, что возможности по защите определяются природой защищаемых прав, такая классификация, бесспорно, имеет существенное значение для практического применения того или иного способа защиты прав. Если речь идет о нарушении права собственности или ограниченного вещного права, то возможности их защиты существенно отличаются от возможностей защиты прав, возникших из обязательственного правоотношения. Так, право собственности, являясь абсолютным правоотношением, наделяет собственника правом использовать особые вещно-правовые способы защиты прав, самым известным из которых является, пожалуй, виндикация. В отличие от права собственности, обязательственные правоотношения являются относительными и предполагают, что права одной стороны могут быть нарушены лишь другой стороной того же обязательства, вследствие чего субъект защиты правомочен защищать свои права именно от контрагента.
С учетом того, что виды гражданских правоотношений не исчерпываются вещными и обязательственными правоотношениями, способы защиты гражданских прав в зависимости от природы самих защищаемых прав разграничиваются на:
- вещно-правовые способы защиты (признание права собственности или ограниченного вещного права виндикация и др.);
- способы защиты исключительных прав (признание права на товарный знак, возмещение убытков, причиненных нарушением патента, и др.);
- способы защиты прав в обязательстве (изменение и расторжение договора, возмещение причиненного вреда, взыскание неустойки и др.);
- способы защиты прав в корпоративных отношениях (признание недействительным решения совета директоров, признание недействительным решения общего собрания и др.).
Все упомянутые виды правоотношений принято разграничивать на абсолютные и относительные правоотношения.
Абсолютные правоотношения есть правоотношения, в которых управомоченному лицу противостоит неопределенное число лиц. Это правоотношения собственности, участниками которых являются собственник (управомоченное лицо) и неопределенный круг всех иных лиц; это отношения в области исключительных прав, возникающие между обладателем исключительных прав (прав интеллектуальной собственности) и неопределенным кругом всех иных лиц. Относительные правоотношения, напротив, предусматривают строгую определенность в субъектном составе: в них управомоченному лицу (лицам) противостоит определенное обязанное лицо (лица). Это и обязательственные правоотношения, где кредитор (управомоченное лицо) и должник (обязанное лицо) всегда четко определены; это и корпоративные отношения, которые также позволяют выявить управомоченных и обязанных лиц.
Изложенное представлено в схеме 18.
Схема 18. Классификация способов защиты гражданских прав
в зависимости от природы защищаемых прав и характера
взаимосвязи субъектов правоотношения
┌───────────────────────────────────┐
│ СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ │
└──────────────────┬────────────────┘
│
┌──────────────────────────┐ │ ┌─────────────────────────┐
│Способы защиты прав в │<────┴────>│Способы защиты прав │
│абсолютном правоотношении │ │в относительном отношении│
└─────┬────────────┬───────┘ └────┬──────────────┬─────┘
│ │ │ │
\ / \ / \ / \ /
┌───────────┐ ┌─────────┐ ┌──────────┐ ┌───────────┐
│Вещно- │ │Способы │ │Способы │ │Способы │
│правовые │ │защиты │ │защиты │ │защиты │
│способы │ │исключи- │ │прав │ │в корпора- │
│защиты │ │тельных │ │в обяза- │ │тивных │
│гражданских│ │прав │ │тельстве │ │отношениях │
│прав │ │ │ │ │ │ │
└───────────┘ └─────────┘ └──────────┘ └───────────┘
Целью настоящей работы является, разумеется, обозначение тех способов и средств правовой защиты, применение которых поможет участникам коммерческого оборота самостоятельно достичь поставленной цели защиты своих гражданских прав. Но, к сожалению, далеко не во всех случаях возможность эффективной защиты находится "в руках" субъекта защиты - нередко для использования того или иного способа субъекту защиты следует обращаться в суд, то есть использовать юрисдикционную форму защиты гражданских прав (о юрисдикционной форме см. § 1 гл. I настоящей работы). В такой ситуации субъект защиты самостоятельно использует только то средство защиты гражданских прав, правом использования которого он обладает, т.е. предъявляет требование в суд, оформляя его исковым заявлением.
Отличительная особенность способов защиты прав, осуществляемых судом, состоит в том, что они могут быть реализованы только с соблюдением требований соответствующей процедуры (правил арбитражного процесса, установленных АПК РФ, правил третейского разбирательства, установленных Законом о третейских судах). Вследствие этого исковое заявление субъекта защиты выступает двигательным началом этой процедуры (о предъявлении искового требования см. п. 3 § 3 гл. II настоящей работы).
Далее суд по результатам правоприменительной деятельности выносит решение - использует средство защиты, принадлежащее этому уполномоченному органу (судебному решению было уделено некоторое внимание в п. 4 § 4 гл. I настоящей работы). Вынося решение, суд реализует тот способ защиты, который был определен в исковом требовании субъекта защиты и сформулирован в исковом заявлении. Например, суд, признав требования субъекта защиты законными и обоснованными, выносит решение о признании оспоримой сделки недействительной и применяет последствия ее недействительности. Таким образом реализуется преобразовательный способ правовой защиты и сделка уничтожается посредством использования судебного решения.
Характерной чертой способов защиты прав, осуществляемых только судом, является то, что эти способы нельзя реализовать, например, посредством направления уведомительной претензии или заключения мировой сделки (как досудебной, так и судебной - мирового соглашения) либо путем использования иного средства правовой защиты, доступного коммерсанту как субъекту защиты. Применять эти способы защиты гражданских прав может только суд (путем использования такого средства правовой защиты, как вынесение решения по результатам правоприменительной деятельности). Средством правовой защиты, использование которых допустимо для субъекта защиты (истца), здесь будет только исковое требование, адресованное суду; со стороны ответчика таким средством правовой защиты выступает, разумеется, заявление возражений.
Выносимое судом решение не всегда положительно для субъекта защиты, то есть не всегда достигается поставленная им непосредственная цель (реализуется заявленный способ защиты): при недостаточности материально-правовых оснований суд может отказать в удовлетворении заявленного требования (это возможно, в частности, при использовании ненадлежащего способа защиты гражданских прав или пропуске субъектом защиты срока исковой давности). Если же отсутствуют процессуальные (процедурные) основания, суд окончит дело без вынесения решения по существу (например, при разбирательстве спора выяснится, что исковое заявление не подписано субъектом защиты, что является основанием для оставления заявления без рассмотрения).
Представляется, что анализ разнообразных способов защиты гражданских прав коммерсанта целесообразно проводить, исходя из различной природы защищаемых гражданских прав и характера взаимосвязи субъектов взаимоотношений, вследствие чего способы защиты прав сгруппированы в настоящей работе соответствующим образом. Однако прежде, чем переходить непосредственно к исследованию допустимости тех или иных способов защиты в тех или иных гражданских правоотношениях, необходимо изучить содержание самих гражданских правоотношений, что создаст предпосылки для более глубокого анализа основных групп способов защиты, предусмотренных гражданским законодательством.
§ 2. Способы защиты прав обладателей вещных прав
Нормы вещных прав составляют целую подотрасль гражданского права, категория вещных правоотношений является фундаментальной для теории гражданского права. Определяя юридическую специфику вещно-правовых отношений, принципиально отличающихся от обязательственных правоотношений, отмечают обычно абсолютный характер первых и их особые (вещно-правовые) способы защиты.
Опираясь на то, что категорией вещных прав охватываются, во-первых, право собственности и, во-вторых, ограниченные вещные права, правильным представляется начать именно с права собственности.
Раскрывая понятие права собственности, большинство отечественных цивилистов склоняется к мнению, что оно представляет собой наиболее широкое по содержанию вещное право, дающее возможность своему обладателю (собственнику) осуществлять господство над вещью, которое выражается во владении, пользовании и распоряжении ею.
Изложенное определение права собственности требует некоторых разъяснений, поскольку оно обнажает только одну из его составляющих, а именно субъективное право управомоченного лица (собственника), тогда как корреспондирующая ему обязанность всех членов общества выпадает из поля зрения. Поставив во главу угла проблематику принадлежности конкретному лицу определенной вещи и содержания правомочий собственника по отношению к ней, правоведы отказывают в минимальном внимании другой немаловажной части содержания всякого гражданского правоотношения - корреспондирующей обязанности иных участников этого гражданского правоотношения.
Упоминание о корреспондирующей праву собственника юридической обязанности неопределенного круга лиц даже в учебной литературе встречается вскользь и далеко не всегда. Более того, современная научная литература обнаруживает умозаключения, согласно которым рассмотрение права собственности в качестве гражданского правоотношения (с участием большого числа обязанных лиц) лишает "насыщенности" субъективное право собственника. Таким образом, можно констатировать, что в отечественной доктрине сформировался (и был воспринят законодательством) подход, согласно которому право собственности рассматривается скорее как субъективное гражданское право (мера дозволенного поведения управомоченного лица), нежели как гражданское правоотношение.
Такие доктринальный и законодательный уклоны имеют весьма негативные последствия на практике. Например, их отрицательные последствия были выявлены при изучении практики арбитражных судов по рассмотрению дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение: оставляя без внимания то, что право собственности представляет собой правоотношение, судьи арбитражных судов допускали возможность признания права собственности как юридического факта (факта отношения лица к вещи). То есть в подавляющем большинстве случаев арбитражные суды признавали право собственности как факт, имеющий юридическое значение, - в порядке особого производства (по правилам гл. 27 АПК РФ). Безусловно, такие решения нельзя назвать правильными. Вывод о недопустимости рассмотрения подобного требования в порядке особого производства стал ключевым в обзоре практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение <*>. В п. 5 указанного письма Президиума ВАС РФ закреплено положение о том, что требование о признании права собственности - признании наличия гражданского правоотношения - не может рассматриваться в порядке особого производства. Такое требование (требование о признании права собственности) может быть предъявлено в форме искового заявления и должно рассматриваться в порядке искового производства.
--------------------------------
<*> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 17 февраля 2004 г. N 76 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение" // Вестник ВАС РФ. 2004. N 5.
Вообще, неравномерность развития учения о праве в субъективном смысле отмечалась еще Л.И. Петражицким. Он резко критиковал существующие способы изложения учений о праве, когда "после определения понятия правоотношения как двустороннего явления дальнейшее изложение делается односторонним, обязанности и сторона обязания исчезают, в частности, вопрос о природе обязанностей вообще обходится молчанием; непосредственно после параграфа, посвященного правоотношениям, следует учение о правах в субъективном смысле, затем о субъектах прав и объектах, затем в качестве последней части учения о субъектном праве вообще следует учение о возникновении и прекращении правоотношений или о приобретении и потере прав. ...Императивная сторона, сторона обязанности в большей или меньшей степени стушевывается и игнорируется и все учение имеет односторонний характер. И у тех юристов, которые учения о субъектах и объектах приурочивают к правоотношениям, фактически учение о субъектах получает характер учения не о субъектах обязанностей и прав, а главным образом или исключительно о субъектах актива, субъектах прав" <*>. Именно такой способ обычно используется и сегодня при изложении учения о праве собственности.
--------------------------------
<*> Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб.: Лань, 2000. С. 309. (Классики истории и философии права.)
Думается, для целей настоящей работы целесообразно разобрать право собственности, исходя из того, что оно представляет собой гражданское правоотношение, содержание которого (как и любого гражданского правоотношения) составляет наряду с субъективным правом корреспондирующую этому праву обязанность. Именно наличие "двух составляющих" - права и корреспондирующей этому праву обязанности - позволяет относить право собственности к гражданским правоотношениям, в которых праву управомоченного лица (собственника) противостоит обязанность неопределенного круга обязанных лиц (несобственников).
Анализ содержания права собственности как гражданского правоотношения целесообразно предварить исследованием такого элемента, как объект права собственности.
В качестве объектов права собственности ГК РФ называет имущество. Однако это не означает, что объектом права собственности является всякое имущество, перечисленное в ст. 128 ГК РФ. Отечественная доктрина традиционно относит к объектам права собственности только материальные вещи (в отличие от объектов исключительных прав, к которым относятся только нематериальные объекты, - подробнее см. об этом § 3 гл. III настоящей работы). Единственным исключением из общего правила является отнесение к объектам права собственности предприятия как имущественного комплекса, в состав которого входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначение, индивидуализирующее предприятие, его продукцию, работы и услуги и другие исключительные права, если иное не предусмотрено законом или договором (ст. 132 ГК РФ).
Натуральные свойства традиционных объектов права собственности (материальных вещей) определяют совокупность правомочий собственника: владение, пользование и распоряжение объектами права собственности. Эта "триада" правомочий нашла отражение в ГК РФ, п. 1 ст. 209 которого закрепляет положение о том, что собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Наряду с наделением собственника правомочиями по владению, пользованию и распоряжению принадлежащей ему материальной вещью гражданское законодательство возлагает на него бремя содержания имущества (ст. 210 ГК РФ), а также риск случайной гибели имущества (ст. 211 ГК РФ).
Итак, господство собственника над вещью состоит в возможности владеть ею, пользоваться и распорядиться по своему усмотрению, а также в возложении на собственника бремени ее содержания и риска ее случайной гибели. Ценность господства над вещью состоит в возможности осуществления собственником в отношении нее любых действий.
Осуществляя в отношении принадлежащей ему вещи любые действия, собственник вправе требовать от всех иных лиц (несобственников) не создавать каких бы то ни было препятствий к осуществлению этих действий. Иными словами, собственник обладает правом требования от всех членов общества воздерживаться от любых действий фактического или юридического характера, препятствующих осуществлению господства над вещью.
Соответственно, суть обязанности всех членов общества (несобственников) состоит в воздержании от совершения действий, препятствующих собственнику в реализации своей власти в отношении принадлежащей ему вещи. Такая (пассивная) обязанность несобственников предусматривает, в частности, невозможность оспаривания поведения собственника (даже абсурдного и нелепого) в отношении принадлежащей ему вещи, недопустимость какого-либо вмешательства в действия собственника, включая уничтожение им собственной вещи и т.д. Исследуемая обязанность всех несобственников вытекает из смысла п. 2 ст. 209 ГК РФ, предусматривающего, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.
В силу сказанного обязанность всех членов общества состоит не в воздержании от нарушения права собственности (эта обязанность вытекает из запретительной нормы п. 1 ст. 1 ГК РФ, а не из самого правоотношения), а в воздержании от препятствования в осуществлении собственником господства над принадлежащей ему вещью, что, бесспорно, не одно и то же. Классическим примером препятствования в осуществлении права собственности является препятствование в пользовании имуществом. Например, арендатор помещений ограничивает доступ собственника в смежное с арендуемым помещение, принадлежащее второму на праве собственности и не переданное им в аренду первому.
Таким образом, право собственности можно определить как гражданское правоотношение, в котором собственнику противостоит неопределенный круг лиц, обязанных воздерживаться от препятствования в осуществлении собственником господства над принадлежащей ему вещью. Исходя из этого, субъектный состав права собственности как гражданского правоотношения включает в себя собственника (управомоченную сторону правоотношения) и всех членов общества (обязанную сторону правоотношения). В свою очередь, содержание права собственности составляет право собственника осуществлять господство над вещью, а корреспондирующая этому праву обязанность всех членов общества - воздерживаться от создания любых препятствий к реализации собственником его права.
Большая значимость процитированной ранее нормы п. 2 ст. 209 ГК РФ заключена в том, что она определяет пределы господства собственника над вещью: совершаемые собственником действия в отношении принадлежащего ему имущества не могут противоречить закону, нарушать права и законные интересы иных лиц (несобственников). Другими словами, эта статья прямо закрепляет общие границы осуществления собственником субъективного права, которые установлены общими положениями гражданского права и определяют основные требования государства к поведению собственника.
Отдельные нормы гражданского законодательства дополнительно конкретизируют границы господства над вещью в зависимости от объекта права собственности. Так, собственник культурных ценностей, отнесенных к особо ценным и охраняемым государством, должен обеспечить надлежащее их содержание, нацеленное на сохранение этих объектов. Выход собственника за предусмотренные пределы и бесхозяйственное содержание в силу ст. 240 ГК РФ влечет за собой принудительный выкуп у собственника этих культурных ценностей.
Другие пределы господства собственника над вещью может устанавливать ограниченное вещное право, классическим примером которого является, в частности, сервитут, предусматривающий возможность пользования чужой недвижимостью и устанавливаемый при наличии объективных к тому причин (например, возможность проезда серветуария через чужой земельный участок при отсутствии другого пути). То есть ограниченное вещное право, по сути, обременяет субъективное право собственности, и, хотя в юридическом смысле право собственности остается "полнокровным", господство собственника уже не является полноценно свободным.
Как и право собственности, ограниченное вещное право представляет собой гражданское правоотношение. Содержание ограниченного вещного права (как гражданского правоотношения) составляет субъективное право его обладателя осуществлять не полное (по своему усмотрению), а усеченное господство над чужой вещью, и корреспондирующая этому праву обязанность всех и каждого - воздерживаться от создания любых препятствий к реализации этого права. Субъектный состав ограниченного вещного права включает в качестве управомоченной стороны правообладателя, а в качестве стороны обязанной - всех членов общества, в том числе и самого собственника вещи. Так, в указанном выше примере осуществлению серветуарием усеченного господства над чужой вещью (проезду по участку земли) не может препятствовать никто, в том числе и сам собственник этой вещи (собственник земельного участка).
Под термином "усеченное господство над чужой вещью" в рамках настоящего параграфа понимаются возможности, которые при наличии указанных в законе оснований предоставляются лицу, не являющемуся собственником имущества, в отношении не принадлежащей ему вещи.
Ценность господства над чужой вещью состоит в возможности осуществления управомоченным лицом некоторых действий, разновидности и содержание которых императивно и исчерпывающе определены в законе. Предоставляемые несобственнику возможности по совершению действий в отношении чужой вещи (вещи собственника) являются, бесспорно, гораздо более узкими по сравнению с возможностями самого собственника.
С учетом сказанного ограниченное вещное право можно определить как гражданское правоотношение, в котором праву несобственника осуществлять усеченное господство над вещью, принадлежащей собственнику, противостоит неопределенный круг лиц, обязанных воздерживаться от препятствования в осуществлении этого права.
Возникновение ограниченного вещного права может происходить как по воле собственника, так и против его воли (например, при отказе собственника установить сервитут для заинтересованного лица последнее может заявить требование о его принудительном установлении). Однако характер и содержание ограниченного вещного права всегда императивно определены законом, и коммерсанты не могут своим соглашением установить неизвестное отечественному гражданскому законодательству ограниченное вещное право либо "наполнить новым содержанием" предусмотренное действующим законодательством ограниченное вещное право.
Поскольку ограниченное вещное право возникает в отношении объекта (вещи), который принадлежит другому лицу на праве собственности, все требования, предъявляемые к объекту права собственности, распространяются и на объекты ограниченных вещных прав. Вследствие сказанного установление вещных прав на имущество, которое не допускает установления в отношении него права собственности, является невозможным.
Исходя из того, что никаких иных ограниченных вещных прав, кроме прямо установленных в гражданском законодательстве, не допускается, возможно их объединение в четыре группы:
- права пользования чужими вещами (сервитута, права пожизненного наследуемого владения и постоянного бессрочного пользования земельными участками, право пользования жилым помещением членом семьи собственника, по договору пожизненного содержания с иждивением или в силу завещательного отказа);
- права на получение ценности из чужой вещи (залоговые права);
- право на приобретение чужой вещи (преимущественное право покупки доли в праве общей собственности);
- право хозяйственного ведения и право оперативного управления.
Последняя из названных групп сегодня находится, пожалуй, на пике исследовательского интереса: в литературе высказываются серьезные сомнения в вещно-правовой природе права хозяйственного ведения и права оперативного управления - прав, признаваемых рудиментом командно-административной системы. Подвергнув разбору право хозяйственного ведения и право оперативного управления, правоведы пришли к выводу о том, что это есть способы осуществления права собственности, где господство над вещью осуществляется несобственником, и предусматриваются только некоторые ограничения в интересах собственника (а не наоборот, как это происходит при возникновении традиционных ограниченных вещных прав). Правильность этих умозаключений не вызывает сомнений.
1. Признание вещного права
Рассмотрение такого способа защиты, как признание вещных прав (признание права открывает перечень способов защиты прав, установленных статьей 12 ГК РФ), представляется правильным начать с принципов вещных прав.
В доктрине выделяют ряд принципов, на которых базируются право собственности и ограниченные вещные права. К ним относится принцип публичности, из которого вытекает обязательность государственной регистрации права собственности и ограниченных вещных прав на недвижимое имущество (ст. 219, 223 ГК РФ), наложение знаков, свидетельствующих о залоге, на предмет залога (п. 2 ст. 338 ГК РФ) и т.д. Далее можно указать на принцип открытости, согласно которому сведения о любом объекте недвижимости могут быть предоставлены любому физическому и юридическому лицу, предъявившему удостоверение личности и заявление в письменной форме или документы, подтверждающие государственную регистрацию юридического лица и полномочия его представителя соответственно (ст. 7 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"). К упомянутым принципам отнесен и принцип достоверности, суть которого состоит в том, что сведения, внесенные в Единый государственный реестр, предполагаются верными, однако эта презумпция может быть опровергнута в судебном порядке.
С учетом сказанного в том случае, когда право собственности (или ограниченное вещное право) собственника (правообладателя) на вещь оспаривается другим лицом, первый вправе предъявлять требование о признании за ним права собственности (или ограниченного вещного права). Речь здесь идет о таких ситуациях, когда нет прямого нарушения прав собственника (правообладателя) и существование у него права на вещь лишь оспаривается другим заинтересованным лицом.
Если оспаривается право на недвижимое имущество, которое зарегистрировано в установленном законом порядке, то, исходя из принципа достоверности, субъект защиты (собственник или обладатель ограниченного вещного права) не нуждается в предъявлении требования о признании за ним права собственности (или ограниченного вещного права). Напротив, именно лицо, оспаривающее указанное право, должно заявить требование о несоответствии закону государственной регистрации права собственности (или ограниченного вещного права) и доказать отсутствие этого права (права собственности или ограниченного вещного права). Таким образом, заинтересованное лицо должно оспаривать зарегистрированное право собственности (или ограниченное вещное право), предъявляя это требование к регистрирующему органу и собственнику (правообладателю).
В том случае, если право собственности (или ограниченное вещное право) нарушено, подтверждение права собственности (ограниченного вещного права) создает удобную платформу, в частности, для виндикации (о создании установительным иском базы для исполнительного иска говорилось, в частности, в п. 3 § 3 гл. II настоящей работы). Однако, думается, в случае нарушения вещного права требование о его признании целесообразнее предъявлять в сочетании с иным (надлежащим) требованием.
Если нарушено право собственности (или ограниченное вещное право) на недвижимое имущество, зарегистрированное в установленном законом порядке, то собственник (правообладатель) вправе предъявлять требование только о виндикации, поскольку его вещное право на недвижимость презюмируется. Указанное, впрочем, ничуть не препятствует нарушителю вещного права предъявить требование о недействительности государственной регистрации права собственности (или ограниченного вещного права), то есть оспаривать зарегистрированное право, о чем было сказано выше.
Резюмируя вышесказанное, заявлять требование о признании права собственности или ограниченного вещного права его обладатель может при условии отсутствия государственной регистрации этого права. Если вещное право (право собственности или ограниченное вещное право) зарегистрировано в государственном реестре, то действует презумпция существования такого права, вследствие чего оспаривать его наличие должно заинтересованное в этом лицо.
Такой способ защиты, как признание права собственности (или ограниченного вещного права), равно как и признание недействительной государственной регистрации права собственности (или ограниченного вещного права), может быть реализован только судом. Поэтому заинтересованное лицо вправе использовать только предъявление искового требования (средство защиты), а суд реализует анализируемый способ защиты посредством вынесения решения. Иными словами, признание права собственности или иных вещных прав - безусловная прерогатива суда. В этих условиях можно говорить о том, что признанием права собственности (или ограниченного вещного права) снимается сомнение в принадлежности права на имущество. Например, признав одно лицо собственником вещи, суд устраняет возможность осуществления господства над этой вещью со стороны всех других лиц.
Тема применения такого способа защиты права, как признание права собственности или признания ограниченного вещного права, вне всяких сомнений, не позволяет оставить без внимания проблему "фикции ответчика" по такого рода делам.
Действительно, нередко необходимость установления права собственности возникает у коммерсанта вне зависимости от факта оспаривания или нарушения этого права. Так, в арбитражные суды нередко обращаются коммерческие организации, ранее осуществившие приватизацию без составления пообъектного списка имущества либо не включившие отдельные объекты недвижимости в такой список. Их право собственности на такие объекты недвижимости или движимое имущество никем не оспаривается, но и распорядиться этим имуществом они не могут по причине отсутствия правоподтверждающих документов и существования правовой неопределенности в отношении права собственности. Назвать лицо, которое должно выступать в качестве ответчика в подобном исковом требовании, затрудняются не только коммерсанты, но и сами судьи.
Строго говоря, спор о праве гражданском в данном случае отсутствует по причине отсутствия нарушителя или лица, оспаривающего вещное право. Однако, учитывая, что подобного рода дела возникают на практике и в силу прямого указания ст. 12 ГК РФ, относящей признание права к способам защиты гражданских прав, такого рода требования должны рассматриваться в суде. Поскольку законом не допускается их рассмотрение в порядке особого производства <*>, о чем было сказано в начале настоящего параграфа, судам приходится прибегать к "фикции ответчика", то есть признавать ответчиком лицо, которое не оспаривает, не нарушает прав истца (субъекта защиты). Таким положением нередко пользуются недобросовестные участники коммерческого оборота: привлекаемая в качестве ответчика иная коммерческая организация в процессе разбирательства дела по признанию права собственности заявляет о признании искового требования, и суд, недолго думая, выносит решение о признании за истцом права собственности.
--------------------------------
<*> Интересно, что как в период подготовки названного ранее "Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение" (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 17 февраля 2004 г. N 76), так и после его принятия нередко звучали предложения о целесообразности "разрешить" устанавливать в порядке особого производства право собственности в тех случаях, когда нет спора о праве, и, следовательно, отсутствует лицо, оспаривающее это право. В обоснование таких предложений обычно указывалось на необходимость рассмотрения названного требования в более сжатые сроки, а также на затруднения в указании ответчика ввиду их бесспорности.
Между тем нельзя забывать, что, признавая принадлежность истцу права собственности или ограниченного вещного права, суд тем самым признает наличие абсолютного правоотношения в целом, поскольку праву собственности (и иному вещному праву) корреспондирует обязанность всего общества не создавать препятствий в осуществлении этих прав. Так как в абсолютном правоотношении собственнику (обладателю вещных прав) противостоит неопределенный круг лиц, ответчик (при отсутствии с его стороны оспаривания или нарушения прав истца) представляет собой только одно лицо из неопределенного круга лиц. В таких условиях признание иска (права собственности за истцом) одним лицом из этого неопределенного круга не должно вводить суд в заблуждение - обязанностью суда является установление наличия или отсутствия оснований для признания истца собственником конкретного имущества, исходя из обстоятельств дела.
Из этого следует, что в качестве ответчика (или второго ответчика) по такого рода делам целесообразно привлекать государственные органы, осуществляющие функции управления имуществом от имени государства (комитеты по управлению имуществом). Этот вывод приобретает особую значимость при рассмотрении дел о признании права собственности на самовольную постройку (п. 3 ст. 222 ГК РФ), признании права собственности за лицом в силу приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ).
Попутно хотелось бы обозначить актуальную сегодня проблему - проблему возможности признания права собственности третейским судом (арбитражем).
Анализ практики третейских судов свидетельствует о том, что исковые требования о признании права собственности принимаются и рассматриваются третейскими судами, которые выносят решения о признании права собственности по результатам их рассмотрения. Вопрос о допустимости признания третейским судом права собственности приобрел особую остроту по причине все более широкого использования института третейского разбирательства для целей незаконного "приобретения" недвижимого имущества в собственность. Известно немало случаев, когда по результатам разрешения названного иска третейский суд признавал собственником недвижимого имущества истца по делу, тем самым лишая права собственности на это имущество лицо, которое вовсе не знало об этом разбирательстве, не участвовало в процессе и не могло своевременно представить необходимые доказательства. При этом, как известно, удовлетворение иска о признании не требует выдачи исполнительного листа, и судебное решение, вступившее в законную силу, в соответствии с п. 1 ст. 17 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" само по себе является основанием для внесения записи в государственный реестр о наличии права собственности на недвижимое имущество. В результате собственник узнавал о прекращении у него права собственности на недвижимое имущество уже после внесения записи в Единый государственный реестр.
В отношении обозначенной проблемы высказываются различные мнения. Одни ученые считают недопустимым ограничение компетенции третейских судов по делам о признании права собственности. Другие высказываются за ограничение компетенции третейских судов в части признания права собственности, опираясь на теоретические изыскания и приводя немало примеров злонамеренного использования института третейского разбирательства. Третьи, соглашаясь с необходимостью изъятия дел о признании права собственности из компетенции третейских судов, указывают, что этот вопрос должен решаться путем законодательной регламентации. Представляется верным примкнуть к третьей позиции.
2. Восстановление положения, существовавшего до нарушения вещного права, и пресечение действий, нарушающих вещное право (вещно-правовые способы защиты прав)
Следующими способами защиты прав, которые могут быть использованы собственником или иным обладателем вещных прав, будут те, которые, по сути, являются разновидностью таких способов, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Названные способы защиты гражданских прав в ст. 12 ГК РФ объединены в одном абзаце, однако это вовсе не означает, что и пресечение нарушения гражданских прав, и восстановление положения, существовавшего до нарушения права, могут использоваться коммерсантами лишь в совокупности или представлять собой единый способ защиты гражданских прав. Напротив, поименованные в ст. 12 ГК РФ способы защиты прав могут разграничиваться и объединяться субъектом защиты, исходя из его потребностей, если это не противоречит существу этих способов и допускается законом.
Этот вывод обусловлен тем, что по своим задачам (об этом говорилось в § 1 гл. III настоящей работы) способы защиты делятся на такие, применение которых направлено на: пресечение оспаривания либо нарушения прав; устранение последствий нарушения прав; одновременно на пресечение нарушения прав и устранение последствий их нарушения. Вследствие этого субъект защиты вправе прибегнуть:
- к способу, направленному одновременно на пресечение нарушенных субъективных гражданских прав и устранение последствий их нарушения;
- к способу защиты, который только пресечет оспаривание или нарушение его гражданских прав;
- к способу защиты, который имеет задачей только устранение последствий нарушения субъективных гражданских прав;
- к использованию двух способов защиты, если один из них направлен на пресечение нарушенных субъективных гражданских прав, а другой - на устранение последствий нарушения этих прав (в том числе восстановление положения, существовавшего до нарушения права, возмещению ущерба и т.д.).
В рамках отношений между коммерсантами к вещно-правовым способам защиты прав, которые являются разновидностью таких способов, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, относятся:
- виндикация;
- устранение препятствий в осуществлении вещного права, не связанных с лишением владения имуществом ("негаторный иск");
- перевод прав и обязанностей покупателя.
Названные способы защиты гражданских прав есть специально предусмотренные законом вещно-правовые способы защиты прав, которые направлены на пресечение нарушения вещных прав и (или) восстановление положения, существовавшего до нарушения права. Учитывая, что по общему правилу вещные правоотношения допускают в качестве объектов только материальные вещи, рассматриваемые способы правовой защиты возможны только в отношении индивидуально-определенных вещей; эти способы защиты не предусматривают, в частности, замену истребуемой вещи другой вещью того же рода и качества.
Виндикация как способ защиты прав представляет собой истребование конкретного имущества из чужого незаконного владения. Она допускает ее применение собственником или обладателем ограниченных вещных прав, к которым сегодня относятся прежде всего субъекты хозяйственного ведения, оперативного управления и др., кроме того, иными законными (титульными) владельцами (ст. 301, 305 ГК РФ) <*>.
--------------------------------
<*> К законным (титульным) владельцам - субъектам, владеющим имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, - причисляют также субъектов обязательственных прав, связанных с владением чужим имуществом (арендаторов, хранителей, перевозчиков).
Этот способ защиты предусмотрен на случай утраты собственником (или иным титульным владельцем) своей вещи, которая, однако, не уничтожена, но находится во владении другого лица. Так, при реорганизации юридического лица путем разделения разделительным балансом предусматривался переход грузовой техники к одному из разделившихся лиц. Между тем пользование этой техникой осуществляло другое из разделившихся лиц, что дало основание для предъявления первым из названных лиц требования о виндикации.
Фактически виндикация является синтезом одновременно трех способов защиты прав, первый из которых состоит в признании права собственности или иного юридического титула (признание права), второй - в прекращении незаконного владения чужой вещью несобственником (пресечении действий, нарушающих право), а третий в возврате истребуемой вещи собственнику или иному титульному владельцу (восстановление положения, существовавшего до нарушения права). Учитывая, что виндикация объединяет в себе в том числе и такой способ, как признание права, применение этого способа защиты гражданских прав возлагается на суд. Субъект защиты вправе для реализации данного способа защиты использовать лишь такое средство правовой защиты, как предъявление искового требования.
В том случае, если на момент рассмотрения указанного требования в суде истребуемая вещь отсутствует, такое требование не может быть удовлетворено <*>. То есть этот способ применим для тех случаев, когда индивидуально-определенная вещь сохранилась в натуре, и невозможен в отношении тех вещей, которые:
--------------------------------
<*> См. п. 22 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 10.
- определяются родовыми признаками;
- являясь индивидуально-определенными, были переработаны и изменили свое первоначальное назначение;
- вовсе не сохранились.
Это обусловлено тем, что содержание виндикации состоит в возврате конкретной вещи ее владельцу (причем на виндикационное требование распространяется общий срок исковой давности - три года).
Требование о виндикации предъявляется лицу, которое фактически обладает вещью на момент предъявления требования. Статья 302 ГК РФ содержит пределы (ограничения) применения данного способа защиты гражданских прав, суть которых заключена в том, чтобы обеспечить защиту интересов другого участника коммерческого оборота - добросовестного приобретателя.
Требование о виндикации может быть предъявлено управомоченным лицом посредством иска. Мировая сделка между невладеющим собственником и владеющим несобственником возможна только в том случае, если субъект защиты изменит избранный способ защиты (например, взамен виндикации потребует возмещения убытков).
Другой вещно-правовой способ защиты прав - устранение препятствий в осуществлении вещного права, не связанных с лишением владения имуществом ("негаторный иск"), как это следует из самого его названия, представляет собой устранение препятствий в осуществлении вещного права, которые ограничивают господство конкретного лица над вещью или создают препятствия для его осуществления.
Как и виндикация, этот способ защиты допускает применение вещных прав их обладателями и иными законными (титульными) владельцами (ст. 304, 305 ГК РФ).
Нарушителем, к которому предъявляется требование об устранении препятствий в осуществлении господства над вещью, является лицо, которое, ограничивая господство над вещью собственника (или иного титульного владельца), действует незаконно. В том случае, если действия нарушителя правомерны, требовать устранения создаваемых препятствий обладатель вещных прав или иной титульный владелец не вправе.
Например, проложенный через поля трубопровод создает определенные препятствия для использования сельскохозяйственной техники и ограничивает пользование этими полями. Землевладелец в таких условиях вправе предъявить требование об устранении препятствий в осуществлении принадлежащего ему вещного права. В том случае, если прокладка трубопровода возможна только тем способом, который был использован, что подтверждено соответствующими экспертными заключениями, требование землевладельца не будет удовлетворено.
Основным отличием от виндикации, преследующей сразу три непосредственных цели - признание права, пресечение действий, нарушающих право, и восстановление положения, существовавшего до его нарушения, - такой способ, как устранение препятствий в осуществлении господства над вещью, преследует, по сути, только одну непосредственную цель. Эта цель состоит в прекращении создания препятствий в осуществлении господства над вещью или совершении отдельных действий, предусмотренных законом или договором (пресечении действий, нарушающих право). Таким образом, рассматриваемый способ защиты представляет собой пресечение длящегося нарушения, которое имело место к моменту предъявления соответствующих требований (претензии или искового требования). С учетом этого срок исковой давности не распространяется на требование об устранении препятствий в осуществлении вещного права, не связанных с лишением владения имуществом (ст. 208 ГК РФ).
Такое вещное право, как преимущественное право покупки доли в праве общей собственности (ст. 250 ГК РФ), как и всякое иное ограниченное вещное право, охраняется законом: в силу п. 3 ст. 250 ГК РФ нарушение этого права наделяет обладателя этого права возможностью требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя. Этот способ защиты гражданских прав следует также рассматривать как вещно-правовой.
Согласно п. 1 ст. 250 ГК РФ при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу остальные участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, кроме случая продажи с публичных торгов. Вследствие этого обязанностью продавца является извещение в письменной форме остальных участников долевой собственности о своем намерении продать принадлежащую ему долю постороннему лицу с указанием цены и других условий, на которых он ее продает. Если остальные участники долевой собственности откажутся от покупки или не приобретут продаваемую долю в праве собственности на недвижимое имущество в течение месяца, а в праве собственности на движимое имущество - в течение десяти дней со дня извещения, продавец вправе продать ее третьему лицу (п. 2 ст. 250 ГК РФ).
Если доля в праве собственности на имущество продана с нарушением преимущественного права (например, продавец вовсе не уведомил остальных собственников о продаже доли либо не дождался истечения установленного законом выжидательного срока), то любой участник общей собственности может в судебном порядке в течение трех месяцев требовать перевода на него прав и обязанностей покупателя.
Анализ норм ст. 250 ГК РФ позволяет сделать следующие, значимые для настоящей работы, выводы.
Во-первых, преимущественное право покупки доли в праве общей собственности (ограниченное вещное право) имеет весьма краткий срок "жизнеспособности": в отношении недвижимого имущества срок существования данного права составляет месяц, а в отношении движимого имущества - десять дней со дня извещения. В том случае, если данное право было нарушено, для его защиты ГК РФ предусматривает достаточно краткий срок исковой давности - три месяца с момента нарушения данного преимущественного права, причем указанный срок является пресекательным и не подлежит продлению или восстановлению.
Во-вторых, для реализации данного способа защиты ГК РФ прямо предусматривает использование такого средства, как судебное решение. Таким образом, для цели применения такого способа субъекту защиты необходимо обратиться с исковым заявлением в суд. Все вещно-правовые способы защиты допускают заключение мировой сделки (см. о ней п. 7 § 3 гл. II настоящей работы) при условии, что субъект защиты избирает иной способ защиты.
3. Возмещение вреда, причиненного повреждением или уничтожением вещи, и возврат неосновательного обогащения (компенсационные способы защиты, вытекающие из восполнительных обязательств)
Выше были показаны вещно-правовые способы защиты, которые проистекают из вещных - абсолютных - правоотношений и направлены на защиту именно конкретной материальной вещи. Однако рассмотренные вещно-правовые способы защиты прав не исчерпывают возможностей управомоченного лица (собственника или иного обладателя вещных прав) по защите. Названное лицо вправе воспользоваться и иными способами защиты гражданских прав: упомянутый субъект защиты вправе применить способы защиты гражданских прав, вытекающие из восполнительных (внедоговорных) обязательств.
К восполнительным (внедоговорным) обязательствам, относятся обязательства, которые возникают не на основе обоюдного соглашения сторон, а по причине наступления определенных юридических фактов, поименованных в пп. 6, 7 п. 1 ст. 8 ГК РФ (вследствие причинения вреда другому лицу или вследствие неосновательного обогащения). В отличие от обязательств, вытекающих из нормального коммерческого оборота (самым распространенным видом которых являются договорные обязательства), всякое из рассматриваемых в настоящем параграфе обязательств направлено на восстановление нарушенного коммерческого оборота и, возникая в результате нарушения одним коммерсантом имущественного положения другого коммерсанта, имеют общую направленность - восполнить имущественное состояние последнего (субъекта защиты).
Несмотря на специфику, присущую восполнительным (внедоговорным) обязательствам, они представляют собой обязательственные - относительные - отношения, связывающие конкретных коммерсантов (о субъектном составе относительных отношений см. § 4 гл. III настоящей работы). Поэтому способы защиты прав, вытекающие из восполнительных (внедоговорных) обязательств, представляют собой разновидность способов защиты прав в обязательственном правоотношении.
Вследствие сказанного способы защиты, вытекающие из восполнительных (внедоговорных) обязательств, имеют принципиальное отличие от вещно-правовых способов защиты, которое состоит в следующем. Способы, проистекающие из вещных правоотношений, направлены на защиту конкретной материальной вещи (т.е. не допускают ее замену другой вещью того же рода и качества). В свою очередь, способы защиты, вытекающие из восполнительных (внедоговорных) обязательств, подразумевают защиту не конкретной вещи, а имущественной сферы субъекта защиты (защиту субъективных прав коммерсанта), в силу чего предусматривают предоставление нарушителем денежного или имущественного эквивалента субъекту защиты. То есть субъект защиты здесь преследует не цель защиты своего вещного права, а цель защиты своего имущественного интереса - не допустить уменьшения имущественной массы.
Учитывая, что восполнительные (внедоговорные) обязательства возникают из нарушений, допущенных одним коммерсантом в отношении другого, т.е. в том случае, если нарушение уже произошло и окончилось, субъект защиты по общему правилу имеет задачей только устранение последствий нарушения своих гражданских прав.
Применение всякого из способов защиты, возникающих из восполнительных (внедоговорных) обязательств, имеет не вещно-правовую, а обязательственно-правовую природу и допускает, соответственно, предоставление собственнику суррогата - денежной компенсации или замены материальной вещи другой вещью того же рода и качества. Эти способы защиты могут осуществляться как посредством предъявления искового требования, так и во внесудебном порядке (путем предъявления претензии и заключения сторонами мировой сделки).
Особенностью анализируемых в настоящем параграфе способов защиты является то, что в одних случаях они носят самостоятельный характер, а в других - дополнительный (акцессорный). Примером первому случаю будет служить уничтожение нарушителем вещи, принадлежащей собственнику, - в этом случае собственник вправе требовать только возмещения причиненного ему вреда. Иллюстрацией ко второму случаю будет, в частности, повреждение материальной вещи лицом, которое ею незаконно владело, - здесь собственник вправе применить в совокупности виндикацию и возмещение вреда в натуре путем исправления поврежденной вещи (способ, вытекающий из деликтного обязательства).
К способам защиты гражданских прав, вытекающим из восполнительных (внедоговорных) обязательств, относятся способы, вытекающие из обязательств:
- по возмещению вреда (деликтного обязательства);
- вследствие неосновательного обогащения (кондикционного обязательства);
- по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами (подробно о нем будет сказано в п. 3 § 4 гл. III настоящей работы).
К первой группе способов защиты прав, вытекающих из восполнительных обязательств, отнесены способы, вытекающие из обязательства по возмещению вреда, то есть способы защиты, вытекающие из деликтного обязательства. Применение этих способов защиты возможно в тех случаях, когда в совокупности наличествуют следующие условия:
- во-первых, имеет место факт наступления вреда (то есть имуществу субъекта защиты был причинен материальный ущерб);
- во-вторых, нарушитель (причинитель вреда) допустил противоправное поведение;
- в-третьих, противоправное поведение нарушителя явилось причиной наступления вреда (причинно-следственная связь, существо которой может быть выражено в том, что противоправное поведение предшествует наступлению вреда и порождает его);
- в-четвертых, причинение вреда было виновным (то есть презюмируется наличие вины нарушителя в причинении вреда).
Способы защиты гражданских прав, вытекающие из деликтного обязательства, неисчерпывающим образом поименованы в ст. 1082 ГК РФ и предусматривают право собственника применять, в частности, следующие способы защиты прав:
- возмещение вреда в натуре предоставлением вещи того же рода и качества;
- возмещение вреда в натуре исправлением поврежденной вещи;
- возмещение убытков: реального ущерба и упущенной выгоды по правилам п. 2 ст. 15 ГК РФ.
Так, в случае, когда принадлежащей собственнику вещи был причинен вред либо она была полностью уничтожена, собственник будет защищаться не посредством вещно-правовых способов защиты гражданских прав (применение виндикации в таком случае исключено), а предъявит требование о возмещении причиненного вреда (способ защиты прав, вытекающий из деликтного обязательства). Для ситуаций, когда имело место создание одним коммерсантом препятствий в осуществлении другим коммерсантом господства над конкретной вещью, субъект защиты может потребовать не только устранения препятствий в осуществлении вещного права, не связанных с лишением владения имуществом ("негаторный иск"), но и возмещения убытков, причиненных вследствие такого поведения нарушителя.
Ко второй группе способов защиты прав, вытекающих из восполнительных обязательств, отнесены способы, вытекающие из обязательства вследствие неосновательного обогащения, то есть способы защиты, вытекающие из кондикционного обязательства. Применение этих способов защиты возможно в тех случаях, когда в совокупности наличествуют следующие условия:
- во-первых, имеет место факт обогащения коммерсанта - приобретение или сбережение им имущества (т.е. присоединение нового имущества либо сохранение того имущества, которое должно было выйти из состава имущества коммерсанта);
- во-вторых, приобретение или сбережение имущества коммерсантом (приобретателем) произошло за счет другого лица - субъекта защиты;
- в-третьих, поведение нарушителя, в качестве которого рассматривается приобретатель, является незаконным (то есть приобретение или сбережение имущества имело место без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований).
Неосновательное обогащение далеко не во всех случаях вызвано действиями нарушителя. Напротив, нередко оно может служить следствием действий самого субъекта защиты или иных лиц (например, ошибочная передача имущества вместо титульного владельца иному лицу, пользование чужим имуществом как своим при отсутствии возражений собственника и т.д.). Кроме того, в отличие от способов, вытекающих из деликтного обязательства, применение способов, вытекающих из кондикционного обязательства, не поставлено в зависимость от наличия или отсутствия вины нарушителя в приобретении или сбережении имущества. Иными словами, если коммерсант сберег или приобрел имущество за счет другого лица без законных оснований, коммерсант вне зависимости от виновности или невиновности его поведения рассматривается как лицо, неосновательно обогатившееся.
Неосновательное обогащение может возникать в силу различных ситуаций, многие из которых названы в гл. 60 ГК РФ. Касательно рассматриваемых правоотношений можно отметить, что правила, предусмотренные названной главой, применимы, в частности, в отношении лица, незаконно владеющего чужим имуществом, что прямо установлено п. 2 ст. 1103 ГК РФ. Требования закона о возврате неосновательного обогащения конкретизированы в ст. 303 ГК РФ, предусматривающей право собственника предъявить требование о возврате или возмещении всех доходов, которые извлек или должен был извлечь за все время владения недобросовестный владелец (либо, если владелец был добросовестным, - за период со времени, когда он узнал или должен был узнать о неправомерности владения или получил повестку по иску собственника).
Способы, вытекающие из кондикционного обязательства, разбросаны по нескольким статьям гл. 60 ГК РФ и предусматривают возможность применения, в частности, следующих способов защиты прав:
- возвращение неосновательного обогащения в натуре (ст. 1104 ГК РФ);
- возмещение стоимости неосновательного обогащения (ст. 1105 ГК РФ);
- возмещение неполученных субъектом защиты доходов (ст. 1107 ГК РФ).
Анализ указанных способов позволяет сделать вывод о том, что способы, вытекающие из кондикционных обязательств, универсальны - они применимы для всех случаев приобретения или сбережения одним лицом имущества за счет другого лица вне зависимости от правового основания такого обогащения. При этом правила о кондикционном обязательстве могут применяться наряду (одновременно) с другими нормами ГК РФ. Это правило вытекает из ст. 1103 ГК РФ, распространяющей действие положений о неосновательном обогащении на гражданско-правовые отношения, если иное не установлено ГК РФ, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа самих отношений. Так, нормы гл. 60 ГК РФ применяются субсидиарно к последствиям недействительности сделок, к возврату неосновательно полученного и т.д. <*> Вследствие сказанного представляется обоснованным замечание А.Л. Маковского о существовании в гражданском праве наряду с "генеральным деликтом" во многом еще более "генеральной кондикции", правила о которой во многих случаях позволяют решать вопросы, на которые прямого ответа действующее гражданское законодательство не дает <**>.
--------------------------------
<*> См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении" // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3.
<**> См.: Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч. 2. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 598.
§ 3. Способы защиты прав обладателей исключительных прав
Другим видом абсолютных правоотношений, как указывалось ранее, являются правоотношения, возникающие по поводу исключительных прав - прав на результаты интеллектуальной деятельности, а также на приравненные к ним средства индивидуализации лиц, участвующих в хозяйственном обороте.
Употребляемый в отношении рассматриваемых прав термин "интеллектуальная собственность" впервые в отечественном законодательстве появился сначала в Законе СССР от 6 марта 1990 г. N 1305-1 "О собственности в СССР" (ст. 2), а затем - в Законе РСФСР от 24 декабря 1990 г. N 443-1 "О собственности в РСФСР" (ч. 4 ст. 1). Помещение норм об интеллектуальной собственности в раздел законодательства о собственности, а также некоторая непоследовательность их изложения создавали иллюзию того, что этим термином обозначается собственность особого вида, однако такое впечатление было неверным. Так, относя к объектам интеллектуальной собственности произведения науки, литературы, искусства, а также результаты творческой деятельности в сфере производства (открытия, изобретения, рационализаторские предложения, промышленные образцы, программы для ЭВМ, базы данных, экспертные системы, ноу-хау, торговые секреты, товарные знаки, фирменные наименования и знаки обслуживания), упомянутый Закон РСФСР от 24 декабря 1990 г. обособлял их от объектов права собственности. Окончательным закреплением термина "интеллектуальная собственность" в российском законодательстве можно признать использование его в тексте Конституции РФ 1993 года.
Статья 138 ГК РФ закрепляет термин "исключительное право" как синоним, эквивалент термина "интеллектуальная собственность", определяя интеллектуальную собственность как исключительное право, принадлежащее гражданину или юридическому лицу, на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и т.п.). Сегодня двойное наименование одного и того же правового института стало привычным, однако раньше допустимость и целесообразность подобного обозначения вызывала бурные дискуссии правоведов.
Одни из ученых не усматривали в использовании законодателем термина "интеллектуальная собственность" каких-либо элементов ненаучного подхода, возражая только против использования дополнительного термина для обозначения той же категории. Другие отмечали условность и неточность термина "интеллектуальная собственность", что, по их мнению, допустимо в политических и экономических актах, но абсолютно исключено в гражданском законодательстве. Третьи подчеркивали, что "внешнее сходство" терминов "собственность" и "интеллектуальная собственность" наталкивает на мысль, что интеллектуальная собственность представляет собой разновидность права собственности <*>.
--------------------------------
<*> Представляется, что более уязвимым в этом смысле является термин "промышленная собственность". К объектам промышленной собственности традиционно относят изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и указания происхождения или наименования места происхождения товаров. Однако, как отмечается в литературе, термин "промышленная собственность", иногда трактуют как объекты права собственности, используемые в промышленности: заводы, машины, станки, иное движимое и недвижимое имущество. Учитывая это, предпочтительнее было бы обозначать рассматриваемую разновидность исключительных прав (интеллектуальной собственности), как обозначал их И.А. Покровский: "исключительные права промышленного характера" (Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 134).
По всей вероятности, термин "интеллектуальная собственность", являющийся отчасти данью традиции, отчасти результатом буквального перевода <*>, действительно может создать неправильное представление о содержании анализируемых прав и способах их защиты. Для целей преодоления этой негативной установки законодатель, раскрывая содержание интеллектуальной собственности, оперирует термином "исключительные права", который характеризует рассматриваемые права (интеллектуальную собственность) с точки зрения юридического содержания.
--------------------------------
<*> Термин "Intellectual Property" был переведен как "интеллектуальная собственность, хотя более корректным было бы перевести его как "интеллектуальное имущество" - такое понятие, бесспорно, куда как ближе понятийному аппарату, принятому в российском гражданском праве, поскольку, говоря "интеллектуальная собственность", имеют в виду вовсе не право собственности, а особый род имущества. Отмечая это, В.А. Дозорцев предлагал использовать термин "интеллектуальные права", который, по мнению ученого, верно отражал бы их суть и позволил бы этим правам найти достойное место в системе гражданских прав (см.: Дозорцев В.А. Интеллектуальная собственность: правовое регулирование, проблемы и перспективы // Законодательство. 2001. N 3. С. 11, 17).
Понятие "исключительное право" для российского законодательства не является новым. Необходимость установления в системе гражданского права новой группы прав, которые должны образовать духовный (дополнительный к существующим) правовой институт, обсуждалась в трудах ученых-юристов начиная с XIX века. Права, которые были порождены новыми отношениями, - авторское, художественное, музыкальное право, привилегии на изобретения, право на промышленные рисунки и модели, на торговое и фабричное клеймо, право на фирму - и не умещались в узких рамках правовых институтов римского права, обозначались как "исключительные". Это обосновывалось тем, что цель их защиты подразумевала предоставление известным лицам (правообладателям) исключительной возможности совершения определенных действий с запрещением всем прочим возможности подражания.
В советский период идея создания единого института "авторско-изобретательского" права под названием "исключительные права" была подвергнута резкой критике как категория, используемая буржуазным законодательством, и ее разработка долгое время практически не велась. Термин "исключительные права" стал использоваться только в качестве характеристики субъективных прав в широком смысле: исключительные права стали рассматриваться как права, предоставляющие определенному субъекту обладание известным объектом с исключением прав всех прочих лиц на этот объект. В этом широком значении к исключительным правам относили в первую очередь закрепленное Конституцией СССР право социалистического государства на землю, ее недра, леса и воды.
Начиная с конца XX в. понятие "исключительные права" стало наполняться новым смыслом. И сегодня нельзя понимать исключительное право как право, принадлежащее "исключительно" одному лицу, как разновидность обычного абсолютного права, отличающегося от права собственности лишь объектом. Исключительность рассматриваемых прав состоит в том, что:
- во-первых, объектом исключительных прав могут быть только нематериальные объекты, прямо названные законом в качестве таких объектов;
- во-вторых, исключительные права закрепляются за конкретным лицом только по основаниям, установленным законом.
Объектом исключительных прав является не материальный предмет, а некий неосязаемый, неовеществленный объект. Этот нематериальный объект находит свое воплощение в форме произведения литературы или искусства либо в содержании (существе) технического решения задачи, возникшей в сфере практической деятельности; при индивидуализации участников коммерческого оборота (товаров, работ, услуг) таким объектом является прием, с помощью которого было осуществлено такое выделение, и т.д. Объекты исключительных прав очень разнородны. На основе анализа действующего гражданского законодательства возможно составление исчерпывающего списка объектов исключительных прав, который будет отражать состояние законодательства в сфере интеллектуальной собственности на данный конкретный период времени. К объектам исключительных прав сегодня относятся:
1) результаты интеллектуальной деятельности (результаты творческого процесса):
- объекты авторского права и смежных прав: литературные, драматические, сценарные, хореографические, музыкальные, аудиовизуальные, фотографические произведения, произведения живописи, скульптуры, графики, дизайна, комиксы, программы для ЭВМ, архитектурный проект и т.д. (Закон РФ "Об авторском праве и смежных правах" (далее - Закон об авторском праве), Закон РФ "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных" (далее - Закон о правовой охране программ для ЭВМ и БД), Федеральный закон "Об архитектурной деятельности в Российской Федерации" и др.);
- объекты патентного права: изобретение, полезная модель, промышленный образец, селекционное достижение и т.д. (Патентный закон Российской Федерации (далее - Патентный закон), Закон РФ "О селекционных достижениях" (далее - Закон о селекционных достижениях) и др.);
- топологии интегральных микросхем - электронные схемы (Закон РФ "О правовой охране топологий интегральных микросхем" (далее - Закон о правовой охране топологий интегральных микросхем)).
2) средства индивидуализации:
- средства индивидуализации коммерсантов: фирменное наименование юридического лица (ГК РФ, федеральные законы "Об обществах с ограниченной ответственностью", "Об акционерных обществах" и др.);
- средства индивидуализации продукции, выполняемых работ или оказываемых услуг: товарные знаки, знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров (Закон РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания, наименованиях мест происхождения товаров" (далее - Закон о товарных знаках)).
3) коммерческая тайна - научно-техническая, производственная, экономическая и иная информация, включая секреты производства (ноу-хау), практическое использование которой в самых разных областях коммерческой деятельности может дать положительный экономический результат (Федеральный закон "О коммерческой тайне", ГК РФ и др.)
Не вызывает сомнений, что исключительные права, призванные выполнить в отношении нематериальных объектов ту же функцию, что и право собственности в отношении материальных вещей, принципиально отличаются от последнего.
Прежде всего, нематериальная природа объектов исключительных прав по-иному определяет возможности обладателя исключительных прав: правообладатель может всеми не запрещенными законом способами использовать принадлежащие ему объекты исключительных прав, закрепив нематериальный объект на материальных носителях или в иной объективной форме, но не может ни владеть, ни распоряжаться самими объектами исключительных прав. В этом состоит основное отличие исключительных прав от права собственности, которое предусматривает владение, пользование и распоряжение материальными вещами.
Отличие исключительных прав от права собственности состоит также и в следующем. Право собственности предусматривает господство одного лица над принадлежащим ему имуществом и в установленных случаях отдельные возможности обладателя ограниченных вещных прав, который вправе совершать в отношении принадлежащего собственнику имущества действия, разновидности и содержание которых императивно и исчерпывающе определены в законе. В отличие от права собственности исключительные права допускают одновременное использование одного и того же объекта интеллектуальной собственности несколькими лицами, однако основания для такого использования у них будут разные. Например, одно лицо выступает обладателем исключительных прав (правообладателем) и, соответственно, управомоченным в абсолютном правоотношении. Другие лица, использующие тот же объект исключительных прав на основании разрешения правообладателя, оформленного договором (далее - пользователи), обладают соответствующими правами в силу договора и состоят с правообладателем в отношениях относительных (обязательственных).
Вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что правомочия правообладателя (обладателя исключительных прав) ограничиваются:
- правомочием использования объекта исключительных прав любыми не запрещенными законом способами;
- правом распоряжения, во-первых, отдельными правомочиями использования объекта и, во-вторых, исключительным правом в целом (как было сказано выше, правомочием распоряжаться самим нематериальным объектом правообладатель не обладает).
Так, патентообладатель по своему усмотрению может использовать объект патентного права (изобретение, полезную модель, промышленный образец): правомочие использования предусматривает осуществление практического использования объекта исключительных прав разнообразными способами.
Кроме того, патентообладатель (лицензиар) вправе заключить с иным лицом (лицензиатом) лицензионный договор, по которому первый предоставляет второму право на использование объекта патентного права в объеме, предусмотренном договором. При исключительной лицензии лицензиату передается право на использование объекта в оговоренных пределах с сохранением за патентообладателем права на использование этого объекта в части, не передаваемой лицензиату. При неисключительной лицензии патентообладатель, предоставляя лицензиату право на использование объекта, сохраняет за собой все права, подтверждаемые патентом, в том числе и на предоставление лицензии третьим лицам (п. 1 ст. 13 Патентного закона). В любом из названных случаев патентообладатель, как обладатель исключительных прав, реализовал право распоряжения правомочиями использования объекта. Здесь патентообладатель является управомоченным лицом в абсолютных правоотношениях и одновременно одной из сторон отношения относительного (обязательства), другой стороной которого выступает лицензиат.
Возможность реализации права распоряжения исключительным правом в целом предусмотрена, в частности, п. 5 ст. 10 Патентного закона. Патентообладатель вправе заключить с заинтересованным лицом договор о передаче исключительного права (такой договор именуется уступкой патента), в силу которого обладателем исключительных прав (патентообладателем) становится это заинтересованное лицо.
Попутно нельзя не отметить некоторое смешение терминов, когда речь идет о распоряжении передаваемыми правами. В частности, п. 2, 3 ст. 30 Закона об авторском праве предусматривают передачу исключительных и неисключительных авторских прав. И, соответственно, в обзоре практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона об авторском праве, где речь идет о передаваемых правах, указывается, что "права, передаваемые по авторскому договору, считаются неисключительными, если в договоре прямо не предусмотрено иное" (п. 6 Обзора); стороны авторского договора "могут договориться о передаче как исключительных, так и неисключительных прав" (п. 8 Обзора) <*>. Таким образом, может сложиться впечатление, что наряду с исключительными правами на нематериальные объекты существуют также и неисключительные права на них.
--------------------------------
<*> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 28 сентября 1999 г. N 47 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11. С. 73, 75.
Бесспорно, такой вывод был бы неверным, поскольку и в том и в другом случае речь идет о передаче исключительных прав (интеллектуальной собственности). А термин "неисключительные" права употребляется обычно для обозначения отдельных правомочий по использованию объекта исключительных прав или их совокупности. В тех случаях, когда речь идет о передаче "исключительных" (здесь - авторских) прав, подразумевается, соответственно, переход исключительных прав от одного лица к другому.
Кроме сказанного одной из теоретических проблем, имеющих важное практическое значение, является проблема разграничения прав на результаты интеллектуальной деятельности на имеющие личное или имущественное содержание. Безусловно, в отношении иных разновидностей исключительных прав - исключительных прав на средства индивидуализации и на коммерческую тайну - такой проблемы не существует.
Теория, признающая право на результаты интеллектуальной деятельности правом личности, и ее антипод - теория имущественного содержания названных прав, - достаточно подробно описаны еще в русской дореволюционной литературе. Но и в наши дни спор о преобладании в исключительных правах на результаты интеллектуальной деятельности личного или имущественного элемента не утратил свою актуальность.
Несомненно, заслуживающей поддержки представляется позиция В.А. Дозорцева, который относит к исключительным правам только имущественные права - права, которые могут передаваться без каких-либо ограничений и имеют имущественное, экономическое значение. Право на имя и право авторства правовед не признает составляющими исключительное право и причисляет их к личным неимущественным правам - правам, которые в соответствии с п. 1 ст. 150 ГК РФ могут принадлежать гражданину, в том числе и в силу закона, и являются неотчуждаемыми и не передаваемыми иным способом и, следовательно, не имеющими рыночной стоимости <*>. Вследствие сказанного право авторства любого произведения (музыкального, художественного, архитектурного и т.д.), любого объекта патентного права (изобретения, полезной модели, промышленного образца и т.д.), топологии интегральных микросхем принадлежит всегда гражданам - непосредственным их авторам, творческим трудом которых они созданы. Защищать названные личные неимущественные права (право на имя и право авторства) могут именно их обладатели, и это всегда граждане (способы защиты личных неимущественных прав граждан в данной работе не рассматриваются).
--------------------------------
<*> Дозорцев В.А. Понятие исключительного права // Проблемы современного гражданского права. Сб. статей. М.: Городец, 2000. С. 316.
В то же время исключительные (имущественные) права могут закрепляться за юридическими лицами и гражданами-предпринимателями (правообладателями), которые могут пускать их в оборот. Исключительные (имущественные) права, имеющие рыночную стоимость и допускающие их передачу на основании договоров (трудовых, авторских, лицензионных и др.), не только имеют ценность, но и обременяют их обладателя. Это обременение в чем-то сходно с обременениями собственника, ведь, как известно, господство собственника над вещью состоит не только в возможности владеть, пользоваться и распоряжаться ею, но и нести бремя ее содержания и риск случайной гибели. Вследствие того что общество заинтересовано в знаниях и информации, обладатель исключительных прав также несет бремя обязательных действий, уклонение от которых влечет для него неблагоприятные последствия. Например, уклонение правообладателя от использования запатентованных изобретений, полезной модели или промышленного образца или недостаточное их использование может повлечь за собой негативные последствия в виде принудительной лицензии (п. 3 ст. 10 Патентного закона).
Нарушение исключительных (имущественных) прав правообладателя позволяет ему осуществлять действия по их защите. Трудности, связанные с выбором и использованием эффективного способа защиты исключительных прав, проистекают из смешения понятий нарушения исключительных прав (в абсолютном правоотношении) и нарушения договорных обязанностей по использованию объектов исключительных прав (в относительном правоотношении).
Под обладателем исключительных прав (правообладателем) в рамках настоящей работы понимается управомоченное лицо в абсолютных правоотношениях. Вследствие этого в данном параграфе будут рассмотрены только те способы защиты гражданских прав, которые могут быть реализованы правообладателем как обладателем абсолютных прав.
Те случаи, когда нарушение прав допускается в обязательственных отношениях (существующих между правообладателем и пользователем, то есть лицом, которое использует объекты на основании договора с правообладателем), в этом параграфе рассматриваться не будут, поскольку к ним применимы способы защиты прав в обязательстве, которые пошли свое отражение в § 4 гл. III настоящей работы. Так, при неисполнении лицензионного договора, являющегося разновидностью гражданско-правовых договоров, допустимо применение такого способа защиты прав, как взыскание неустойки за нарушение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств; допустимо применение такого способа защиты прав, как применение последствий недействительности лицензионного договора (например, в случаях, когда не соблюдено установленное п. 5 ст. 13 Патентного закона требование о его регистрации в патентном ведомстве), и т.д. Вследствие этого надо четко разграничивать ситуации, когда речь идет о защите исключительных прав в абсолютном правоотношении, а когда - о нарушении субъективных прав при неисполнении или ненадлежащем исполнении договорных обязательств в сфере использования объектов исключительных прав.
1. Признание исключительного права
Одним из способов защиты исключительных прав правообладателя является признание его исключительных прав на нематериальный объект. О таком способе защиты прав упоминается, в частности, в ст. 31 Патентного закона (об установлении патентообладателя), в п. 1 ст. 11 Закона о правовой охране топологий интегральных микросхем, в п. 1 ст. 18 Закона о правовой охране программ для ЭВМ и БД, в ст. 45 Закона о товарных знаках и т.п.
Необходимость в применении данного способа защиты гражданских прав обусловлена тем, что неопределенность в принадлежности конкретному субъекту исключительных прав на нематериальный объект приводит к невозможности использования этого объекта или, по крайней мере, затрудняет его использование. Признание конкретного субъекта обладателем исключительных прав на соответствующий нематериальные объект позволяет устранить такую неопределенность и создает условия для надлежащего использования этих объектов как самим правообладателем, так и пользователями, а кроме того, предотвращает возможные нарушения этих прав. Так, признав одно лицо правообладателем, суд устраняет возможность использования спорного объекта исключительных прав со стороны всех других лиц (не иначе как по договору).
Так же как и способ признания права собственности (или ограниченного вещного права), такой способ защиты прав, как признание исключительных прав, может быть реализован только судом. Иными словами, признание исключительных прав осуществляет только суд, вследствие чего заинтересованное лицо (субъект защиты) вправе использовать такое средство правовой защиты, как предъявление искового требования, а суд в свою очередь реализует упомянутый способ защиты посредством вынесения решения.
Признание права представляет собой самостоятельный способ защиты исключительных прав, однако нередко он является тем способом правовой защиты, который используется лишь для создания базиса (основы) для последующего применения иных способов защиты. Это утверждение особенно верно в отношении признания авторских и смежных прав - прав, для которых законом не предусмотрены оформление и регистрация.
Действительно, в отличие, например, от исключительных прав на изобретения, полезные модели, селекционные достижения, товарные знаки, подлежащих официальному признанию (оформлению), исключительные права на произведения искусства, литературы, живописи и иные объекты авторских и смежных прав не нуждаются в оформлении, что делает их весьма уязвимыми для различного рода нарушений. Таким образом, прежде чем заявлять требование о возмещении убытков или выплате компенсации за нарушение авторских прав, их обладателю необходимо подтвердить свои исключительные (имущественные) права, позволяющие ему воспроизводить, распространять, передавать произведение для всеобщего сведения по кабелю и т.д.
Правообладатели, исключительное право которых на объекты "промышленной собственности" подтверждено соответствующим патентом, бесспорно, находятся в более выгодной ситуации - их права официально подтверждены и не нуждаются в судебной констатации. Вместе с тем исключительные права на объекты "промышленной собственности" также могут оспариваться посредством подачи в Палату по патентным спорам возражений и заявлений относительно предоставления охраны этим объектам (см., например, ст. 28 Закона о товарных знаках, ст. 29 Патентного закона). После рассмотрения такого рода возражений и заявлений в административном порядке в Палате по патентным спорам это требование может быть предъявлено в арбитражный суд <*> (отношения, связанные с вопросами патентоспособности и регистрации объектов "промышленной собственности", здесь рассматриваться не будут, поскольку они возникают не между коммерсантами, а между заинтересованным лицом и федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности).
--------------------------------
<*> См. об этом п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29 июля 1997 г. N 19 "Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой прав на товарный знак" // Вестник ВАС РФ. 1997. N 10. С. 86.
Таким образом, можно провести некоторые параллели: необходимость в признании вещных прав на движимое имущество и отсутствие надобности в признании вещных прав в отношении недвижимого имущества (об этом говорилось в п. 1 § 2 гл. III настоящей работы), безусловно, имеет некоторое (весьма условное) сходство с необходимостью судебной констатации исключительных прав, для которых не предусмотрено специальное официальное признание, и отсутствием надобности в такой констатации в отношении исключительных прав, подтвержденных патентом.
2. Пресечение действий, нарушающих исключительное право или создающих угрозу его нарушения
Нарушение исключительных прав имеет место при любом незаконном - без установленных законом или договором оснований - использовании субъектами (нарушителями) объектов исключительных прав. В литературе признается, что нарушением исключительных прав признаются любые действия, которые имеют целью незаконное введение в оборот охраняемых объектов исключительных прав.
При этом в качестве нарушения исключительных прав рассматриваются как действия, представляющие собой состоявшееся нарушение исключительных прав правообладателя, так и действия, которые можно признавать только как приготовление к нарушению. Такой подход законодателя можно объяснить нематериальной природой охраняемого объекта: достаточно сложно определить ту грань, которая позволяет говорить о том, что использование нематериального объекта уже имеет место, если положительный имущественный эффект от такого использования нарушитель не получил. То есть вне зависимости от того, принесло ли использование объектов исключительных прав нарушителю доходы или он только создал предпосылки для коммерческого использования этого нематериального объекта, - в любом случае его поведение позволяет говорить о нарушении им прав обладателя исключительных прав. Так, ст. 29 Закона о селекционных достижениях в качестве нарушений исключительных прав указывает, в частности, следующие действия:
- присвоение произведенным и (или) продаваемым семенам, племенному материалу названия, которое отличается от зарегистрированного названия этого селекционного достижения;
- присвоение произведенным и (или) продаваемым семенам, племенному материалу названия зарегистрированного селекционного достижения при том, что эти семена, племенной материал не являются семенами, племенным материалом этого селекционного достижения;
- присвоение произведенным и (или) продаваемым семенам, племенному материалу названия, настолько схожего с названием зарегистрированного селекционного достижения, что их можно спутать.
Нематериальная природа объекта исключительных прав имеет свое влияние и на возможности по его защите: применение способов защиты исключительных прав ограничено невозможностью физического воздействия непосредственно на сам нематериальный объект этих прав. Этим любой способ, используемый для прекращения нарушения исключительных прав, отличается от вещно-правовых способов защиты прав, предполагающих объектом воздействия именно материальную вещь.
Учитывая, что незаконное использование не причиняет и не может причинить какого-либо ущерба самому объекту исключительных прав в силу его нематериальной природы, восстановить положение, существовавшее до нарушения исключительных прав правообладателя, - задача трудновыполнимая, если вообще возможная <*>. В этом смысле весьма показательно выглядит практика по спорам, вытекающим из нарушения прав обладателя исключительных прав: в подавляющем большинстве случаев субъекты защиты применяют такие способы защиты, как пресечение действий, нарушающих исключительное право или создающих угрозу его нарушения, и компенсационные способы защиты прав (возмещение убытков или выплата компенсации).
--------------------------------
<*> Тем не менее действующее законодательство, регулирующее отношения в сфере интеллектуальной собственности, закрепляет возможность восстановления положения, существовавшего до нарушения прав. Это, в частности, предусмотрено ст. 18 Закона о правовой охране программ для ЭВМ и БД и ст. 11 Закона о правовой охране топологий интегральных микросхем.
Таким образом, как и признание права, указанный способ защиты может применяться в сочетании с другими способами или иметь самостоятельное значение. В некоторых случаях действующее законодательство конкретизирует способы, имеющие направленность на пресечение нарушения, но нередко законодатель ограничивается только указанием на возможность субъекта защиты требовать прекращения нарушения его прав. Так, п. 2, 3 ст. 46 Закона о товарных знаках предусматривает следующие способы пресечения нарушения исключительных прав:
- удаление с контрафактных товаров этикеток, упаковок незаконно используемого товарного знака (наименования места происхождения товара) или сходного с ним до степени смешения обозначения;
- в случае невозможности удаления такого рода этикеток, упаковок с контрафактных товаров - удаление (уничтожение) самих контрафактных товаров;
- в случае невозможности удаления такого рода этикеток, упаковок с контрафактных товаров - передача этих товаров правообладателю по его заявлению в счет возмещения убытков или в целях последующего уничтожения.
В то же время п. 2 ст. 14, ст. 31 Патентного закона не определяют конкретных способов пресечения нарушения прав, допуская использование патентообладателем любого способа защиты прав, который имеет задачей прекращение несанкционированного использования объекта исключительных прав (в частности, незаконного изготовления запатентованного продукта или производства продукта запатентованным способом.
Такой способ, как пресечение нарушения исключительных прав, нередко сопряжен с применением способов защиты деловой репутации (о защите деловой репутации будет сказано в п. 2 § 6 гл. III настоящей работы).
3. Возмещение убытков и выплата компенсации (компенсационные способы защиты)
Далеко не во всех случаях признание исключительных прав и прекращение их нарушения конкретным лицом (нарушителем) можно рассматривать как эффективную защиту правообладателя. В большинстве случаев правообладатель желает не только подтвердить свои права и пресечь их нарушение, но и удовлетворить свои имущественные интересы, возникающие при выявлении таких нарушений. Этот интерес состоит в получении субъектом защиты денежной (имущественной) компенсации за допущенное нарушение его прав. Иными словами, применяя способы защиты прав, имеющие компенсаторную функцию, субъект защиты не восстанавливает положение, существовавшее до нарушения его права, а компенсирует допущенное нарушение его прав. Таким образом, использование объектов исключительных прав лицом, не имеющим оснований для такого использования (нарушителем), создает для него обязанность по выплате соответствующей денежной компенсации субъекту защиты (правообладателю).
Действующее законодательство предоставляет субъекту защиты два варианта компенсационных способов защиты, предусматривая, во-первых, возмещение убытков и, во-вторых, выплату компенсации. Так, в соответствии с п. 2 ст. 49 Закона об авторском праве основным способом, доступным правообладателю, признается возмещение убытков, однако правообладатель вправе использовать и такой способ защиты, как выплата компенсации (определяемой либо в размере от 10 тысяч руб. до 5 млн. руб., либо в двукратном размере стоимости экземпляров произведений или объектов смежных прав, двукратном размере стоимости прав на использование произведений или объектов смежных прав и т.п.). Согласно п. 4 ст. 46 Закона о товарных знаках правообладатель и обладатель свидетельства на право пользования наименованием места происхождения товара вместо требования о взыскании причиненных убытков вправе требовать от лица, незаконно использующего товарный знак или наименование места происхождения товара, выплаты денежной компенсации, определяемой судом в размере от 1 тыс. до 50 тыс. минимальных размеров оплаты труда, установленных законом. Вместе с тем ст. 14 Патентного закона, ст. 18 Закона о правовой охране программ для ЭВМ и БД и ст. 11 Закона о правовой охране топологий интегральных микросхем предусматривают только возмещение причиненных убытков.
К убыткам в силу п. 2 ст. 15 ГК РФ относятся:
- реальный ущерб, под которым понимаются: расходы лица, право которого нарушено, уже произведенные или необходимые для восстановления его права; утрата или повреждение его имущества;
- упущенная выгода, под которой понимаются неполученные доходы, которые лицо, чье право нарушено, получило бы при обычных условиях оборота, если бы его право не было нарушено (при этом упущенная выгода должна быть возмещена в размере не меньшем, чем доходы нарушителя, полученные вследствие этого нарушения).
Как показывает практика, определить и оценить реальный ущерб, причиненный незаконным использованием объекта исключительных прав, довольно затруднительно. Вследствие этого гораздо чаще убытки взыскиваются в виде упущенной выгоды, которая, по всей вероятности, могла быть получена правообладателем, но поступила в доход нарушителя исключительных прав. В качестве упущенной выгоды, таким образом, рассматривается по меньшей мере весь доход, который незаконно получен нарушителем исключительных прав.
Убытки, по общему правилу, взыскиваются в денежной форме, однако в некоторых случаях законодательство допускает их взыскание и в иной (неденежной) форме. Такой случай, например, предусмотрен п. 2 ст. 46 Закона о товарных знаках, предусматривающем возможность передачи контрафактных товаров правообладателю по его заявлению в счет возмещения убытков.
Кроме того, как было сказано выше, в некоторых случаях законодательство пошло по пути предоставления правообладателю возможности выбора способа защиты - возмещения убытков или выплаты компенсации. Таким образом, субъект защиты вправе по своему усмотрению избрать такой способ защиты как выплата компенсации - способ, который, по оценкам экспертов, является самым распространенным. Его популярность объясняют тем обстоятельством, что субъект защиты в этом случае не должен обосновывать, исчислять и доказывать свои убытки или рассчитывать доходы нарушителя; для заявления требования о компенсации достаточно самого факта нарушения исключительных прав.
Любой из названных в настоящем параграфе способов защиты исключительных прав может быть реализован как посредством предъявления искового требования, так и во внесудебном порядке - путем предъявления претензии (см. об этом п. 2 § 3 гл. II настоящей работы), заключения мировой сделки (см. об этом п. 7 § 3 гл. II настоящей работы).
§ 4. Способы защиты прав кредитора
в обязательственных правоотношениях
Как было сказано в § 2 - 3 гл. III настоящей работы, абсолютные правоотношения (вещные и исключительные права) предусматривают пассивное поведение неопределенного круга обязанных лиц - лиц, обязанных не создавать правовых или фактических препятствий для полноценного осуществления управомоченным лицом своих прав (вещных или исключительных). В случае неисполнения любым лицом из круга обязанных лиц этой обязанности происходит нарушение прав управомоченного лица (субъекта защиты), которое вправе реализовать установленные законом вещно-правовые способы защиты или способы защиты исключительных прав соответственно.
Обязательственные отношения как яркий представитель относительных правоотношений имеют ряд принципиальных отличий от абсолютных правоотношений. Основным из таких отличий является то, что обязательственные отношения, направленные на оформление актов экономического обмена, возникают между конкретными лицами. То есть обязательственному правоотношению присуща полная определенность его участников (как на стороне управомоченных лиц, так и на стороне обязанных лиц).
Обязательственное правоотношение непременно предполагает наличие не менее двух субъектов, из которых один носит название кредитора (управомоченное лицо), а другой - должника (обязанное лицо). В отдельных договорных обязательствах кредитору и должнику присваиваются специальные наименования: продавец, покупатель, наниматель, страхователь, подрядчик, товарищ и т.п.
Основываясь на том, что стороны обязательства (и прежде всего обязанные лица!) всегда известны, законодательно сформулировано основное правило обязательственного права, суть которого заключена в том, что обязательство не создает обязанностей для иных лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц), хотя в предусмотренных законом или соглашением сторон случаях может создавать для иных лиц права (п. 3 ст. 308 ГК РФ).
Первоначально в римском праве обязательство рассматривалось как строго личное отношение, связывающее его участников, что не позволяло заменить одно из лиц. Впоследствии с развитием торгового оборота римское право стало допускать так называемое novatio inter alias personas (новацию со сменой лиц) - обновление обязательства, которое кардинально отличалось от новации в современном ее понимании и заключалось в том, что с общего согласия кредитора, должника и того лица, которому кредитор желал передать свое право (требования), это последнее лицо заключало с должником договор того же самого содержания, какое было в первоначальном обязательстве, именно с целью новым обязательством заменить первоначальное. Таким образом происходила полная замена одного из лиц, участвующих в обязательстве, на другое лицо; прежнее обязательственное правоотношение прекращалось и устанавливалось новое обязательственное правоотношение.
Развитие торгового оборота потребовало усиления подвижности обязательства, и в римском праве появился сначала институт процессуального представительства, а затем, при отсутствии официального признания, стала допускаться передача права требования (цессия) кредитором (цедентом) иному лицу (цессионарию). Таким образом, право стало допускать изменения в субъектном составе обязательственного правоотношения, причем как на стороне кредитора, так и на стороне должника.
Сегодня обязательственное правоотношение - это отношение, обладающее свойством динамичности. Обязательственное правоотношение теперь - не цепь, сковывающая строго определенный круг лиц, а юридическая связь между сторонами обязательства, причем на каждой из сторон обязательства возможна множественность лиц, допускается перемена лиц в процессе движения обязательства (с момента возникновения до момента его прекращения). Более того, допускается и одновременная замена участников обязательства на обеих сторонах. Таким образом, в период существования обязательственного правоотношения возможна замена участвующих в нем лиц при том, что само это правоотношение сохраняется. Перемена лиц в таком правоотношении прекращает его в том случае, если произошло совпадение должника и кредитора в одном лице (ст. 413 ГК РФ).
Общие названия участников любого обязательственного правоотношения - кредитор (управомоченный субъект) и должник (обязанный субъект) - отражают специфику его юридического содержания, которая состоит в том, что управомоченный субъект обладает возможностью требовать определенного поведения от субъекта обязанного (поэтому субъективное право в обязательственных отношениях именуется правом требования).
Принадлежащее управомоченной стороне (кредитору) право требования обычно определяют как одну из специфических, выделяющих особенностей обязательственного правоотношения.
Между тем эта черта присуща любому гражданскому правоотношению: во всяком правоотношении управомоченное лицо имеет право требовать от всех и каждого (для абсолютного правоотношения) либо от конкретного лица или конкретных лиц (для относительного правоотношения) придерживаться определенного поведения - совершения известных действий или воздержания от таковых. Это право управомоченного лица (субъекта права) требовать известного поведения и соответствующее ему обязательство обязанного субъекта (субъекта обязанности) составляют содержание каждого правоотношения. Иными словами, управомоченная сторона потому и называется управомоченной, поскольку она наделена правом требовать от обязанной стороны соответствующего поведения.
Особенностью всякого абсолютного правоотношения (вещного, исключительного) является то, что управомоченная сторона имеет интерес в совершении собственных действий и наделена правом требовать от всех обязанных лиц не чинить ей препятствий в их совершении. При этом главенствующее значение для абсолютного правоотношения играет объект (материальная вещь - для вещных прав и нематериальные объекты - для исключительных прав). Право управомоченной стороны в абсолютном правоотношении может быть реализовано путем беспрепятственного осуществления господства над материальной вещью или исключительного использования нематериальным объектом (см. об этом подробнее § 2, 3 гл. III настоящей работы).
Особенностью обязательственного правоотношения как относительного правоотношения является то, что интерес управомоченной стороны состоит в действиях обязанной стороны (чужих действиях), в силу чего она наделена правом требовать их совершения от последней. Под правом требования управомоченной стороны в обязательстве (кредитора) в одних случаях понимается право на действие другого лица, а в других - право на результат действий другого лица. То есть в любом случае права кредитора (управомоченной стороны) могут быть реализованы только в результате исполнения должником (обязанной стороной) своих обязанностей, вследствие чего для обязательственного правоотношения на первый план выходит его предмет.
Предметом обязательства признают поведение обязанных лиц, связанное с передачей самых различных объектов имущественного оборота, в том числе вещей, определенных не только индивидуальными, но и родовыми признаками, с производством работ, оказанием услуг материального и нематериального характера и т.д. Уже по римским представлениям предмет обязательства был достаточно разнообразным: во-первых, он мог состоять в "переносе собственности или в установлении особого вещного права"; во-вторых, в обязанности что-то сделать или, напротив, воздержаться от какого-либо действия; в-третьих, в обязанности возместить причиненный вред. То есть, как определяет И.А. Покровский, в целом "все то, что возможно ("impossibilium nulla obligatio" - "невозможное не является обязательством") и что не противно закону, может быть предметом обязательства" <*>. Он рассматривает обязательство как юридическую форму, посредством которой люди удовлетворяют свои конкретные потребности и нужды, регулируя взаимоотношения.
--------------------------------
<*> Покровский И.А. История римского права. СПб.: Летний сад; Нева, 1999. С. 372.
Сказанное вовсе не означает, что для обязательства не важен объект - объект обязательства всегда входит в его предмет в качестве основной составляющей. В качестве объектов обязательственных правоотношений допускается большинство поименованных в статье 128 ГК РФ объектов гражданского оборота: вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, работы и услуги. Интересно, что в тех случаях, когда объектом договорного обязательства является индивидуально-определенная вещь, то такой объект включается в предмет обязательства со всеми своими индивидуализирующими признаками (например, в обязательстве из договора купли-продажи - конкретного объекта недвижимости). Если же объектом договора выступает родовая вещь, то ее количественные, качественные и иные характеристики обнаруживают себя в содержании обязательства (в частности, в договорном обязательстве по поставке - в требованиях к ассортименту, качеству, количеству, таре и упаковке и т.д.).
Обобщая вышесказанное, можно говорить о том, что кредитор (управомоченная сторона) заинтересован не исключительно в объекте обязательства и самом поведении обязанной стороны (должника), а в удовлетворении своей потребности, что достигается только при надлежащем исполнении обязательства. Только надлежащее исполнение обязательства реализует право требования управомоченной стороны в обязательстве (кредитора) и тем самым удовлетворяет ее потребность. В силу этого ст. 313 ГК РФ предусматривает возможность исполнения обязательства третьим лицом (вместо должника) и обязанность кредитора принять такое исполнение, если из закона, иных правовых актов, условия обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. Эта норма демонстрирует, что для кредитора, стремящегося удовлетворить свою потребность, по сути, безразлично, кто выступит непосредственным исполнителем по обязательству (за исключением тех случаев, когда личность исполнителя имеет для кредитора принципиальное значение).
С учетом названных признаков можно определить обязательственное правоотношение как гражданское правоотношение, которое, имея целью получение кредитором реального удовлетворения из действий должника, порождает для его участников конкретные права и обязанности.
Определение обязательства было необходимо для проведения разграничения терминов "обязанность" и "обязательство". Отчетливое понимание такого разграничения необходимо для устранения попыток применять правила об обязательствах к случаям, когда обязательства как такового между сторонами не существует.
Так, положения об обязательствах пытаются распространить на такие отношения, которые не являются обязательством в собственном смысле этого слова.
Можно привести такой пример. Согласно п. 1 ст. 242 ГК РФ в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер, имущество в интересах общества по решению государственных органов может быть изъято у собственника в порядке и на условиях, установленных законом, с выплатой ему стоимости имущества (реквизиция). В литературе высказывается мнение о возникновении здесь обязательства по оплате его стоимости, следующего из решения о реквизиции вещи у частного собственника.
Между тем здесь нет обязательства в смысле ст. 307 ГК РФ. Упомянутый случай представляет собой допускаемый законом случай вмешательства государства в частные дела, что не подразумевает под собой вступление государства в обязательственные правоотношения. То есть основной принцип - принцип недопустимости произвольного вмешательства в частные дела - в данном случае не нарушен, но государство реализует предоставленное ему законом право вмешательства в частную сферу, что нельзя рассматривать как произвольное (то есть недопустимое) вмешательство.
Реквизиция, представляя собой один из установленных законом способов прекращения права собственности (помимо воли собственника), производится, во-первых, только при обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер, во-вторых, на возмездных основаниях, то есть с компенсацией собственнику стоимости изымаемого у него имущества. Такое изъятие допустимо по решению государственных, но не муниципальных органов и не требует вынесения судебного решения. При этом собственнику законом предоставлено право оспаривать в суде размер выплаченной компенсации, а также предъявлять исковое требование о возврате сохранившегося имущества при прекращении обстоятельств, в связи с которыми произведена реквизиция (п. 2, 3 ст. 242 ГК РФ). Поскольку государство осуществляет свои публичные полномочия, его обязанность по выплате стоимости реквизируемого имущества не является обязанностью по обязательственному правоотношению. Вследствие сказанного в такой ситуации не подлежат применению правила, установленные для обязательств, а также последствий их неисполнения и (или) прекращения. А применение их, соответственно, противоречит закону.
В современной литературе, в том числе, к сожалению, в учебной, термины "обязательство" и "обязанность" не разграничиваются и, более того, нередко подменяют друг друга. Кроме того, термин "обязательство" нередко употребляется применительно к налоговым и иным административным обязанностям, что недопустимо в принципе, поскольку обязательство, как указывалось выше, является гражданским правоотношением, связывающим равных субъектов, в то время как участники налоговых и иных публичных правоотношений всегда находятся в отношениях власти и подчинения, что не дозволяет возникнуть между ними гражданско-правовому обязательству. Именно это исключает возможность употребления таких оборотов, как "налоговое обязательство", "таможенное обязательство", поскольку речь идет о налоговой или таможенной обязанности, причем обязанности публичной, возникающей перед государством.
Итак, обязательство, как и всякое гражданское правоотношение, в каждом конкретном случае имеет соответствующее содержание, которое составляет единство субъективных прав (прав требования) и обязанностей. Это означает, что субъективному праву (праву требования) должна корреспондировать соответствующая обязанность. Таким образом, обязанность, участвуя в формировании обязательства, представляет собой только часть последнего и не исчерпывает в полной мере его содержания. Поэтому сам собой напрашивается вывод, что в обязательственном правоотношении обязательство и обязанность соотносятся как целое и его часть.
Проиллюстрировать вышесказанное можно на примере обязательства по передаче имущества в пользование, возникающего из договора проката. Здесь арендодатель - сторона по договору, - принимая на себя обязанность по предоставлению арендатору движимого имущества (в состоянии, соответствующем условиям договора и назначению имущества), соглашается тем самым принять на себя ряд "дополнительных" обязанностей, обусловленных публичным характером договора (ст. 626 ГК РФ). К ним, в частности, относятся обязанности арендодателя в присутствии арендатора проверить исправность сдаваемого в аренду имущества, а также ознакомить арендатора с правилами эксплуатации имущества либо выдать ему письменные инструкции о пользовании этим имуществом (ст. 628 ГК РФ). При обнаружении арендатором недостатков сданного в аренду имущества, полностью или частично препятствующих пользованию им, обязанностью арендодателя является устранение этих недостатков на месте либо замена переданного по договору имущества другим аналогичным имуществом, находящимся в надлежащем состоянии (п. 1 ст. 629 ГК РФ). Обязанность по осуществлению капитального и текущего ремонта имущества, сданного в аренду по договору проката, в силу п. 1 ст. 631 ГК РФ лежит на арендодателе. Но этим рассматриваемое обязательство не исчерпывается: наряду с названными обязанностями арендодателю принадлежат определенные субъективные права (например, право требовать арендной платы, уплаты стоимости ремонта и транспортировки арендованного имущества в случае приведения его в негодность арендатором). При этом, надо заметить, каждый из участников названного обязательства имеет как права, так и обязанности, то есть выступает одновременно и в роли должника, и в роли кредитора по отношению друг к другу (двустороннее, сложное обязательство).
В некоторых случаях тщательный анализ возникшего обязательства не позволяет обнаружить субъективного права, корреспондирующего обязанности. Так, согласно п. 1 ст. 720 ГК РФ заказчик обязан в сроки и в порядке, которые предусмотрены договором подряда, с участием подрядчика осмотреть и принять выполненную работу (ее результат), а при обнаружении отступлений от условий договора, ухудшающих результат работы, или иных недостатков в работе, - немедленно заявить об этом подрядчику. Пункт 2 этой статьи, не прибегая к термину "обязанность", указывает на то, что заказчик вправе ссылаться на обнаруженные им недостатки в тех случаях, когда в акте или ином документе, удостоверяющем приемку, были оговорены эти недостатки либо возможность последующего предъявления требования об их устранении.
Заявление о недостатках, адресованное заказчиком подрядчику, не есть исполнение обязанности: другая сторона (подрядчик) не имеет соответствующего права требовать заявления о недостатках. То, что в рассматриваемой статье обозначено как обязанность заказчика, признается лишь условием возникновения требования из недостатков (в данном случае - условием возникновения требования из недостатков выполненной работы), но никак не обязанностью в ее правовом значении.
Различия между обязанностью и условием возникновения требования из недостатков особенно ярко прослеживаются на последствиях их неисполнения заказчиком.
Предположим, в рассмотренном примере заказчик отказался принять результат работ, тогда как это является его обязанностью в силу п. 1 ст. 720 ГК РФ. Пункт 6 той же статьи защищает субъективные права подрядчика: если заказчик уклоняется от принятия выполненной работы, подрядчик вправе по истечении месяца и при условии последующего двукратного предупреждения заказчика продать результат работы, а вырученную сумму за вычетом всех причитающихся подрядчику платежей внести на имя заказчика в депозит.
В том случае, если заказчик при приемке результата работ отказался от проведения проверки ее качества и, следовательно, не сделал никаких замечаний по качеству, весь риск негативных последствий такого отказа он принимает на себя: приняв работу без проверки, заказчик лишается права впоследствии ссылаться на явные недостатки работы (п. 3 ст. 720 ГК РФ).
Таким образом, при том, что закон предусматривает определенные рычаги для понуждения обязанного лица к исполнению его обязанности, он не устанавливает возможность принуждения субъектов к осуществлению действий, которые не являются их обязанностью в правовом ее значении. Отсюда вытекает необходимость разграничения обязанности и иных правовых категорий, которые не могут быть признаны обязанностями в правовом значении этого слова. В таких условиях, естественно, встает вопрос определения существа обязанности в обязательственном правоотношении.
Исходя из того, что всякая обязанность определяется как мера должного поведения обязанного лица, необходимого для осуществления возможного поведения управомоченным лицом, можно выделить три вида гражданско-правовых обязанностей, которые необходимо различать <*>.
--------------------------------
<*> Три группы обязанностей выделял, в частности, В.П. Грибанов, но их содержание определял несколько по-иному (См.: Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей / Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 295 - 298).
Первая группа обязанностей - это обязанности, вытекающие из общих запретов, установленных нормами гражданского права. К ним следует относить обязанности, установленные теми запретительными нормами, которые формируют поведение субъектов при возникновении, изменении или прекращении гражданского правоотношения, то есть запретами, связанными с движением правоотношения (вне связи с его осуществлением). Это, например, установленные ст. 1 ГК РФ правила о недопустимости ограничения свободы договора и недопустимости вмешательства кого-либо в частные дела; установленные ст. 158 - 165 ГК РФ требования к форме сделок, и др. Это и общие обязанности - обязанности, которые касаются всех участников гражданского оборота независимо от того, является ли данный субъект управомоченным или обязанным лицом в гражданском правоотношении. Это обязанности не перед контрагентом, а обязанности любого участника гражданского оборота перед государством.
Вторая группа - обязанности, связанные с осуществлением прав. Они носят также общий характер и вытекают из общих положений гражданского права, но определяются нормами, связанными не с движением правоотношения, а с его осуществлением. В силу этого к таким обязанностям относят, например, обязанности, определяемые требованием о необходимости соблюдения пределов осуществления гражданских прав: не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах (п. 1 ст. 10 ГК РФ); обязанности, вытекающие из правила о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства и одностороннего изменения его условий (ст. 310 ГК РФ), и др.
Эти две группы обязанностей объединяет то, что они носят императивный характер при том, что это обязанности каждого участника гражданского правоотношения непосредственно перед государством, напрямую им санкционированные.
Третья группа гражданско-правовых обязанностей - обязанности, вытекающие непосредственно из конкретного гражданского правоотношения. Это обязанности лица обязанного перед лицом управомоченным.
Обязанности в обязательстве относятся именно к третьей группе. Вместе с тем, вступая в обязательственное отношение (например, заключая договор), лицо должно исполнять обязанности, вытекающие из:
- императивных норм, содержащихся в общих положения ГК РФ;
- конкретного договора, заключенного с контрагентом;
- диспозитивных норм законодательства, регулирующего соответствующий договор (постольку, поскольку договором сторон не установлено иное);
- обычаев делового оборота (в некоторых случаях).
Анализируя соотношение принятых на себя участниками договорного обязательства обязанностей (санкционированных государством и возникших из конкретного обязательства), можно утверждать, что как целое правовой феномен обязанности в качестве одной из составных частей включает в себя обязанности, вытекающие из обязательств.
Сказанное позволяет сделать очень ценный для настоящей работы вывод: понятие обязательства и понятие обязанности не тождественны, находятся в различных понятийных плоскостях: они только пересекаются, но не поглощают друг друга.
Для целей защиты прав управомоченных лиц в обязательстве определенного внимания требует также более подробный анализ содержания обязательственного правоотношения.
Как известно, юридическое содержание обязательственного правоотношения составляют субъективное право (право требования) кредитора и корреспондирующая ему обязанность должника. Вместе с тем в литературе не без оснований указывается, что примеров простых обязательственных правоотношений, где кредитор имеет только право, а должник - только обязанность, имеется не так много (это, например, договор займа, деликтное обязательство).
Нормой для обязательственного правоотношения является наличие у каждой из сторон обязательства нескольких прав требования, при том что каждая из них принимает на себя исполнение нескольких обязанностей. То есть общим правилом являются сложные взаимные (двусторонние) обязательственные правоотношения, участники которых обладают одновременно и правами, и обязанностями по отношению друг к другу.
Следовательно, большинство обязательственных правоотношений состоит из совокупности двух магистральных связей - обязательств. Например, обязательственное правоотношение, возникшее из договора купли-продажи, состоит из обязательства по передаче имущества (где покупатель выступает в качестве кредитора, а продавец - должника) и денежного обязательства (где покупатель является должником, а продавец - кредитором). Таким образом, обязательственное правоотношение есть правоотношение в целом; составляющих его обязательств - совокупности прав требования и обязанностей, объединенных общей направленностью, - в обязательственном правоотношении чаще всего два <*>.
--------------------------------
<*> Агарков М.М. отмечал, что удобнее называть обязательственным правоотношением обязательство в целом, то есть правоотношение со всеми его осложнениями (к осложняющим моментам он относил, например, альтернативное обязательство, обязательство с множественностью лиц на одной или обеих сторонах, обязательственное отношение из двустороннего договора); для обозначения совокупности прав требования и обязанностей "можно было бы говорить об основном обязательственном отношении, помня при этом, что в случае двустороннего договора - основных отношений неизбежно два" (См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М.: Юриздат НКЮ СССР, 1940. С. 73).
Обязательственное правоотношение, возникшее из причинения внедоговорного вреда, являясь простым, обычно совпадает по содержанию с единственным обязательством - обязательством по возмещению причиненного вреда: кредитором здесь будет потерпевший, а должником - причинитель вреда (нарушитель). Однако в том случае, если стороны договорились возместить причиненный вред в натуре, в частности предоставлением вещи того же рода и качества (ст. 1082 ГК РФ), то у потерпевшего (субъекта защиты) возникает обязанность по передаче поврежденного имущества причинителю (нарушителю). Таким образом, между теми же сторонами возникает второе обязательство, где потерпевший выступает в роли должника, а причинитель - кредитора.
Из обязательств простых (где контрагенты связаны только одним правом и одной обязанностью) и обязательств сложных (где контрагенты обладают совокупностью как прав, так и обязанностей) большее распространение, как было сказано выше, получили сложные обязательства. Иными словами, наиболее часто встречающимися будут обязательственные правоотношения, каждый из участников которых, имея совокупность прав и обязанностей, выступает одновременно и в роли должника, и в роли кредитора по отношению к другому участнику того же правоотношения. Такой конгломерат прав и обязанностей достаточно трудно разграничить на два обязательства.
Думается, что каждое обязательственное правоотношение можно разделить на более мелкие составляющие и обозначить их как обязательственные связки "право требования обязанность" (далее - обязательственные связки), в каждой из которых конкретному субъективному праву (праву требования) одного участника соответствует "одноименная" обязанность другого участника того же обязательственного правоотношения.
Вычленение таких составляющих диктуется практической необходимостью. Во-первых, разделив обязательственное правоотношение на совокупность обязательственных связок и выявив те из них, которые уже погашены исполнением, можно определить объем исполненного по обязательству каждой из сторон, установить, имеет ли место, надлежащее исполнение обязанностей. Во-вторых, при таком подходе более явственно видны случаи, когда возлагаемые на какое-либо лицо "обязанности" обязанностями вовсе не являются, и к таким случаям не могут быть применены нормы об ответственности за неисполнение принятых обязательств.
Достаточно явно прослеживается множественность обязательственных связок на примере обязательства из договора строительного подряда. Обязательственное правоотношение, возникшее из данного договора, состоит из двух магистральных обязательств: обязательства по созданию объекта (или выполнению определенного объема строительных работ) и обязательства по уплате денег (денежного обязательства).
Обязательственных связок, разумеется, больше. К ним, в частности, относятся:
- право подрядчика требовать предоставления для строительства установленного договором земельного участка и соответствующая обязанность заказчика (п. 1 ст. 747 ГК РФ);
- право заказчика требовать обеспечения строительства материалами, в том числе деталями и конструкциями, или оборудованием в случае осуществления строительства, иждивением подрядчика (из его материалов, его силами и средствами) и соответствующая обязанность подрядчика (п. 1 ст. 745 ГК РФ);
- в случаях, предусмотренных договором, право подрядчика требовать временную подводку сетей энергоснабжения, водопровода и обязанность заказчика оказать ему эти услуги (п. 1 ст. 747 ГК РФ);
- право заказчика осуществлять контроль и надзор за ходом и качеством выполняемых работ и обязанность подрядчика предоставить ему возможность осуществления такого контроля (п. 1 ст. 748 ГК РФ);
- право заказчика требовать качества работы, определенного требованиями, предусмотренными в технической документации и в обязательных в конкретном случае строительных нормах и правилах, и обязанность подрядчика не допускать отступлений от названных требований (п. 1 ст. 754 ГК РФ);
- право подрядчика требовать приемки результата выполненных работ (в некоторых случаях с привлечением к этому представителей государственных органов и органов местного самоуправления) и обязанность заказчика организовать и осуществить приемку результата работ (ст. 753 ГК РФ);
- право заказчика требовать сдачи результата работ в установленный договором срок и обязанность подрядчика своевременно сдать результат работ заказчику (п. 1 ст. 740 ГК РФ);
- право подрядчика требовать оплаты результата работ в размере, предусмотренном сметой, в сроки и порядке, которые установлены законом или договором, и обязанность заказчика произвести оплату (п. 1 ст. 746 ГК РФ), и т.д.
Вместе с тем не образует обязательственную связку предусмотренная в п. 3 ст. 743 ГК РФ обязанность подрядчика сообщить заказчику об обнаружившихся в ходе строительства не учтенных в технической документации работ, о возникшей необходимости проведения дополнительных работ и увеличившейся в связи с этим сметной стоимости строительства. Названная "обязанность", в сущности, представляет собой обязательное условие для возникновения у подрядчика права требовать от заказчика оплаты выполненных им дополнительных работ и возмещения вызванных этим убытков (п. 4 ст. 743 ГК РФ). То же можно сказать и об установленной п. 2 ст. 748 ГК РФ обязанности заказчика немедленно заявить подрядчику об обнаруженных при осуществлении контроля и надзора за выполнением работ отступлениях от условий договора, которые ухудшают качество работ, или иных недостатках; при отсутствии такого заявления заказчик теряет право в дальнейшем ссылаться на обнаруженные им недостатки. Обозначенным "обязанностям" одной стороны не корреспондирует право требования другой стороны обязательства, поэтому они не составляют обязательственную связку и в случае их неисполнения к участникам обязательственного правоотношения не могут применяться нормы законодательства о неисполнении обязательств.
Иной случай представляет собой обязанность подрядчика по охране окружающей среды и обеспечению безопасности строительных работ (ст. 751 ГК РФ). Эта обязанность также не входит в содержание обязательственного правоотношения и, следовательно, не образует обязательственную связку, поскольку является публичной обязанностью подрядчика. Контроль за исполнением такой обязанности осуществляют государственные компетентные органы; ответственность за неисполнение этой обязанности подрядчик несет не перед контрагентом по договору, а перед государством.
Резюмируя вышесказанное, можно утверждать, что обязательственное правоотношение представляет собой одно из наиболее любопытных видов гражданских правоотношений, интерес к которому со стороны цивилистов со временем не иссякает, а, напротив, возрастает.
Для целей настоящей работы немаловажным является тот факт, что для защиты в обязательственном правоотношении законодательство предусматривает большое разнообразие способов защиты прав, которые также являются предметом многочисленных исследований (это, в частности, такие способы, как применение мер оперативного воздействия, взыскание неустойки, присуждение к исполнению обязанности в натуре, взыскание убытков и т.п.). Кроме того, участники обязательственных правоотношений обладают широчайшим кругом возможностей по использованию различных средств правовой защиты. Действительно, "в руках" участников обязательства находятся не только предъявление претензии и иска, но и в некоторых случаях иные средства правовой защиты: односторонний отказ от исполнения обязательства, удержание, мировая сделка, сверка расчетов, неисполнение недействительного обязательства и др.
1. Признание субъективного права в обязательстве
Нельзя обойти вниманием вопрос исследования возможностей субъекта защиты по применению такого способа защиты, как признание прав в обязательственных правоотношениях.
Анализируемый способ защиты гражданских прав допустим, как говорилось ранее, в отношении признания принадлежности лицу субъективного права в абсолютном правоотношении, что, по сути, представляет собой признание абсолютного правоотношения в целом (см. подробнее об этом п. 1 § 2, п. 1 § 3 гл. III настоящей работы). Несколько иное содержание имеет такой способ защиты, как признание принадлежности лицу отдельного субъективного права в относительном правоотношении, то есть признание субъективного права в обязательстве подразумевает обычно признание обязательственного правоотношения в части принадлежности права субъекту защиты или возложения обязанности на нарушителя.
Таким образом, данный способ защиты может быть реализован в двух формах. Это:
- признание за субъектом защиты оспариваемого или нарушенного субъективного права (оспариваемого или нарушенного, соответственно, другой стороной обязательственного правоотношения);
- признание за другой стороной правоотношения конкретной обязанности, вытекающей из обязательства, которую эта сторона оспаривает или не выполняет.
Проиллюстрировать изложенное можно на примере, рассмотренном ранее. Так, подрядчик вправе заявить требование о признании его права на оплату результата работ в размере, который был определен сторонами, либо требование о признании обязанности заказчика произвести оплату в размере, который определен сторонами. Бесспорно, оба эти требования по своему смысловому содержанию идентичны: в первом случае предъявляется требование о признании права, которому корреспондирует конкретная обязанность нарушителя, во втором - требование о признании обязанности, которой корреспондирует право субъекта защиты.
В отличие от абсолютных правоотношений, которые предусматривают противостояние управомоченному лицу неопределенного круга лиц и вследствие этого обязательность признания такого рода прав только судом, признание прав в относительном отношении предусматривает признание их прежде всего конкретным лицом - другой стороной этого правоотношения. Следовательно, признание субъективного права в обязательственном правоотношении допустимо как в судебном, так и во внесудебном порядке.
Применение этого способа защиты прав в обязательстве ограничено несколькими правилами.
Во-первых, необходимость в применении этого способа защиты прав обычно возникает в случае, когда правоотношение только оспаривается (в целом или в части), однако этот способ можно применять и в тех случаях, когда нарушение гражданских прав уже произошло. В последнем случае реализация этого способа защиты прав при состоявшемся нарушении создаст удобную платформу для предъявления впоследствии другого требования - требования об исполнении (об этом, в частности, говорилось в п. 3 § 3 гл. II настоящей работы).
Во-вторых, в любом случае не подлежат удовлетворению требования о признании будущего или прекращенного права (например, будущего права требования на передачу помещения в строящемся здании или права требования, погашенного надлежащим исполнением). Это обусловлено тем, что подтверждающий способ защиты гражданских прав предусматривает подтверждение только существующих в действительности субъективных прав; он неприменим в отношении прав, которые только могут возникнуть (но еще не возникли) у одной из сторон обязательственного правоотношения либо уже прекращены.
В-третьих, в теории процессуального права признается допустимым предъявление требований, которые направлены на подтверждение отсутствия правоотношения. Отсюда проистекают умозаключения о допустимости такого искового требования, как требование о признании сделки несовершенной (договора незаключенным), на "жизнеспособности" и важности которого настаивает ряд авторов.
Между тем действующее гражданское законодательство не дает повода согласиться с указанным умозаключением, поскольку оно не предусматривает такого способа защиты гражданских прав, как признание отсутствия правоотношения между конкретными лицами. Иными словами, допустимо защищать субъективное право путем предъявления требования о его признании другой стороной обязательственного правоотношения (или аналогичного требования о признании корреспондирующей этому праву обязанности), если это право оспаривается или нарушается (то есть не исполняется корреспондирующая этому праву обязанность). Однако представляется весьма спорной возможность требовать признания отсутствия обязательственного правоотношения между конкретными лицами, поскольку не только защищать, но и оспаривать либо нарушать в таком случае просто нечего - ни права, ни обязанности по отношению друг к другу у этих лиц не возникли, вследствие чего и говорить о наличии правового спора между ними оснований не имеется.
Но признать отсутствие обязательства между конкретными лицами суд может в том случае, если при рассмотрении искового требования о признании субъективного права придет к выводу о том, что обязательственного правоотношения между сторонами не возникло. В этой ситуации (отрицательное) решение суда по иску о признании будет подтверждать именно отсутствие между сторонами обязательственного правоотношения.
2. Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих субъективное право или создающих угрозу его нарушения
Как уже говорилось ранее, такие способы защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, могут разграничиваться и объединяться субъектом защиты, исходя из его потребностей (см. об этом § 1 гл. III настоящей работы).
Особенностью обязательственных правоотношений является то, что они допускают применение такого способа защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, весьма ограниченно - только в отношении применения последствий недействительности сделок (ничтожной сделки или признанной недействительной оспоримой сделки), то есть в ситуации, когда сама сделка признается нарушением прав субъекта защиты.
Такое умозаключение основано на понимании обязательственного правоотношения как правоотношения, в котором целью кредитора является получение реального удовлетворения из действий должника (о понятии обязательственного правоотношения см. § 2 гл. III настоящей работы). Учитывая, что под нарушением гражданских прав в обязательственном правоотношении подразумевается оспаривание, неисполнение или ненадлежащее исполнение должником (нарушителем) своих обязанностей, достаточно затруднительно представить ситуацию, каким образом можно восстановить положение, существовавшее до нарушения прав: ведь и до момента нарушения своих прав субъект защиты еще не получил реального удовлетворения из действий нарушителя. В противном случае о нарушении прав субъекта защиты (кредитора) не может быть и речи.
Вследствие сказанного из рассматриваемых способов, бесспорно, более "многоликим" будет такой способ защиты прав, как пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. При этом немаловажным будет то обстоятельство, что действующий ГК РФ предоставляет возможность защиты прав не только после их нарушения, но и до него. Например, ст. 1065 ГК РФ допускает предъявление искового требования о запрещении деятельности, которая создает опасность причинения вреда в будущем, а п. 2 ст. 715 ГК РФ предусматривает право заказчика отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения убытков, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным. То есть этот способ имеет многочисленные модификации, которые самостоятельно поименованы в ст. 12 ГК РФ (например, присуждение к исполнению обязанности в натуре, признание оспоримой сделки недействительной, прекращение или изменение правоотношения), но представляют собой разновидности названного способа защиты прав, широко используемого коммерсантами на практике. Разновидности такого способа, как пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, будут подробнее рассмотрены в последующих пунктах данного параграфа.
2.1. Понуждение к исполнению обязанности в натуре и прекращение или изменение обязательственного правоотношения (присуждение к исполнению обязанности в натуре, меры оперативного воздействия, изменение или прекращение правоотношения)
Особенностью понуждения к исполнению обязанности в натуре как способа защиты гражданских прав является то, что он может быть реализован посредством:
- предъявления искового требования - средства, при помощи которого реализуется такой способ защиты прав как присуждение к исполнению обязанности в натуре;
- использования иных средств правовой защиты, например удержания, претензии, приостановления исполнения обязательства, отказа от предоставленных товаров при ненадлежащем исполнении обязательства и т.д., - средств, при помощи которых реализуются такие способы защиты прав, как меры оперативного воздействия.
В литературе отмечается, что общим принципом отечественного гражданского права является принцип реального исполнения обязательства, что подразумевает для кредитора возможность настаивать на реальном исполнении должником (нарушителем) его обязанностей. Хотя, безусловно, современные условия позволяют коммерсанту не требовать от нарушителя исполнения обязанности в натуре, а получить суррогат этого исполнения (взыскать убытки, вызванные этим нарушением).
Для тех случаев, когда коммерсант заинтересован именно в фактическом исполнении нарушителем его обязанности, законодательство предусматривает допустимость присуждения к исполнению обязанности в натуре. Вместе с тем предъявление такого рода искового требования не является панацеей, поскольку во многих случаях применение этого способа защиты прав ограничено.
Упомянутые ограничения в одних случаях вытекают из существа самого обязательства (например, вряд ли целесообразно принуждение подрядчика к исполнению обязанности по строительству здания или налогового консультанта - к оказанию консультационных услуг). В других случаях такие ограничения следуют из невозможности исполнения обязательства должником или, напротив, существования реальной возможности совершить заменяющую сделку (если должник (нарушитель) может быть легко заменен иным лицом, рациональнее для субъекта защиты произвести такую замену, предъявив нарушителю требование о возмещении возникших убытков). Обозначенные ограничения должны учитываться судом при рассмотрении каждого конкретного искового требования о присуждении к исполнению обязанности в натуре, равно как и некоторые другие (например, удовлетворение такого иска не должно иметь место, если принуждение к исполнению обязанности неразумно, обременительно или дорогостояще).
Иные ограничения допустимости требования о присуждении к исполнению обязанности обнаруживают себя при исполнении положительного решения суда, то есть решения, которым нарушитель (ответчик) присуждается к исполнению обязанности в натуре. Для реального исполнения подобных судебных решений необходимо наличие законодательно установленного механизма принудительного исполнения, поскольку при его отсутствии решение может рассчитывать только на добровольное исполнение его самим нарушителем.
Вследствие этого нельзя не учитывать, что буквальное исполнение положительного решения суда по иску о присуждении к исполнению обязанности в натуре, осуществляемого службой судебных приставов-исполнителей, допустимо только в отношении некоторых объектов гражданского оборота (в частности, силовыми методами может исполняться решение о передаче индивидуально-определенных вещей, освобождении нежилых помещений, уплате денег и др.). Совершение службой судебных приставов действий, направленных на фактическое исполнение таких решений, рассматривается как прямое принуждение. В остальных случаях (например, при принудительном исполнении требования о восполнении недопоставки товара по количеству, то есть поставке родовых вещей) допускается только косвенное принуждение к исполнению обязательства в натуре. Это не силовое, а административное давление на должника, которое осуществляется посредством применения службой судебных приставов-исполнителей возрастающих штрафов и иных санкций к должнику (нарушителю), что предусмотрено, в частности, ст. 85 Закона об исполнительном производстве.
В литературе не без оснований указывается, что самая известная разновидность присуждения к исполнению обязанности в натуре - взыскание денежного долга - имеет широчайшее распространение на практике, тогда как иные разновидности этого способа защиты применяются коммерсантами весьма редко. Думается, эта ситуация будет исправлена, поскольку реалии современного делового оборота в определенных случаях требуют применения именно этого способа защиты гражданских прав.
Закрепив в ст. 12 ГК РФ такой способ защиты прав, как присуждение к исполнению обязанности в натуре, законодатель не упомянул в названной статье возможности внесудебного побуждения должника (нарушителя) к надлежащему исполнению его обязанности, то есть не предусмотрел в ней возможность применения таких способов защиты прав, как меры оперативного воздействия. Однако это вовсе не означает, что меры оперативного воздействия как способы защиты прав в обязательстве не имеют под собой правовой основы. Напротив, действующий ГК РФ предусматривает и внесудебное понуждение должника (нарушителя) к исполнению обязанностей в натуре - такие миры "разбросаны" по Общей и Особенной части ГК РФ и допускают их использование сторонами договора (договорного обязательства).
Итак, меры оперативного воздействия представляют собой традиционные способы защиты прав кредитора в договорном обязательстве, которые не допускают обращения кредитора (субъекта защиты) к уполномоченным органам. В этом проявляется некоторое сходство мер оперативного воздействия с самозащитой гражданских прав, которая, в отличие от них, предусматривает использование не средств правовой защиты, а фактических действий в условиях, когда исключена возможность применения любого средства правовой защиты (о самозащите гражданских прав см. § 7 гл. III настоящей работы).
Меры оперативного воздействия находят широкое применение на практике. Коммерсант вправе реализовать всякую меру оперативного воздействия, допускаемую гражданским законодательством для конкретных видов договоров, если иное не предусмотрено договором. Другими словами, в том случае, если коммерсанты при заключении договора предусмотрели какое-либо ограничение применения мер оперативного воздействия (это ограничение представляет собой разновидность соглашений, определяющих модель защиты прав, которые рассматривались в п. 1 § 3 гл. II настоящей работы), они лишены возможности реализовать ее на практике. Несоблюдение этого правила лишает применение меры оперативного воздействия правомерности и позволяет рассматривать поведение субъекта защиты как незаконное. Например, в том случае, если покупатель не производит в установленный договором срок очередной платеж за проданный в рассрочку и переданный ему товар, продавец вправе отказаться от исполнения договора (п. 2 ст. 489 ГК РФ). Однако, если стороны предусмотрели в договоре иные последствия просрочки покупателем очередного платежа, воспользоваться указанным способом защиты прав продавец не может и односторонний отказ от исполнения договора в таких условиях рассматривается как не соответствующий закону.
Меры оперативного воздействия можно объединить в две основные группы:
1. Побуждение нарушителя к исполнению обязанности в натуре.
2. Одностороннее прекращение или изменение обязательственного правоотношения субъектом защиты в случае неисполнения нарушителем его обязанности.
Первая группа допускает использование таких средств правовой защиты, как совершение юридических поступков (юридическому поступку как действию, направленному на достижение определенного правового результата, уделялось определенное внимание в § 3 гл. II настоящей работы). Эта группа имеет в своем распоряжении, вероятно, самый широкий диапазон средств правовой защиты, среди которых можно назвать удержание, предъявление уведомительной претензии, приостановление исполнения в одностороннем порядке, отказ от предоставленных должником (нарушителем) товаров, работ, услуг при ненадлежащем исполнении обязательства и т.д.
К сожалению, что неоднократно отмечалось в настоящей работе, правоведы отождествляют способы защиты гражданских прав и средства правовой защиты, посредством которых реализуются способы защиты прав. Негативные последствия указанного смешения особенно явно проступают в исследованиях, посвященных мерам оперативного воздействия: не разграничивая собственно меры оперативного воздействия и средства правовой защиты, посредством которых реализуются меры оперативного воздействия, авторы затрудняются с классификацией упомянутых мер, выявлением их сущности и т.д. Четкое разграничение понятий "способ защиты прав" и "средство правовой защиты", безусловно, позволило бы авторам избежать подобных ошибок.
Если исходить из того, что способ защиты прав олицетворяет ту непосредственную цель, которой добивается субъект защиты, полагая, что таким образом он пресечет нарушение (или оспаривание) его прав и предотвратит негативные последствия нарушения, а средство защиты прав - орудие, к которому он обращается для достижения этой цели, можно утверждать следующее. Для понуждения должника (нарушителя) к надлежащему исполнению его обязанности (способ защиты) субъект защиты обладает возможностями по использованию ряда средств правовой защиты. Например, в силу п. 1, 3 ст. 359 ГК РФ для понуждения просрочившего нарушителя к оплате вещи или издержек, с ней связанных (способ защиты), субъект защиты вправе удерживать вещь, принадлежащую должнику (средство защиты), до тех пор, пока обязательство не будет исполнено. Согласно п. 2 ст. 520 ГК РФ в целях понуждения поставщика к поставке товаров надлежащего качества (способ защиты) покупатель как субъект защиты вправе отказаться от оплаты товаров ненадлежащего качества (средство защиты). В силу ст. 719 ГК РФ для понуждения заказчика к исполнению такой договорной обязанности, как предоставление материала, оборудования, технической документации (способ защиты), подрядчик, выступающий в роли субъекта защиты, может либо не приступать к работе, либо приостановить начатую работу, либо вовсе отказаться от исполнения договора.
Не могут рассматриваться в качестве меры оперативного воздействия такие способы защиты гражданских прав, как обращение взыскания на имущество должника и поручение исполнения, не произведенного должником (нарушителем), другому лицу с возложением расходов на нарушителя, поскольку оба эти способа не имеют своим назначением побуждение нарушителя к надлежащему исполнению своих обязанностей. Первый из указанных способов защиты прав является компенсационным способом защиты гражданских прав, поскольку подразумевает не исполнение обязанности в натуре, а компенсацию субъекту защиты негативных последствий нарушения его прав должником (ему будет уделено определенное внимание в п. 3 § 4 гл. III настоящей работы). Второй способ защиты гражданских прав также представляет собой компенсацию субъекту защиты последствий нарушения его прав; убытки субъекта защиты, возникшие вследствие замены неисправного должника (нарушителя) другим лицом, подлежат взысканию с нарушителя договорного обязательства.
Вообще, для цели понуждения неисправного должника (нарушителя) к надлежащему исполнению его обязанности целесообразно использовать такое средство правовой защиты, как предъявление уведомительной претензии (см. о ней п. 2 § 3 гл. II настоящей работы), в которой указывается разумный срок для исправления возникшей ситуации. При этом в претензии должно быть четко оговорено, что неисполнение обязанности к установленному сроку дает субъекту защиты право в одностороннем порядке прекратить обязательственное правоотношение или изменить его (такое право предоставляют, в частности, п. 2, 5 ст. 475, п. 2, 3 ст. 480, п. 2 ст. 482, п. 1 ст. 518, п. 1 ст. 519 ГК РФ).
Таким образом, субъект защиты при отсутствии надлежащего исполнения нарушителем обязанности в натуре может перейти к применению иных способов защиты гражданских прав, объединенных во второй группе. Вторая группа мер оперативного воздействия предусматривает использование такого средства правовой защиты, как односторонняя сделка, направленная на изменение или прекращение обязательственного правоотношения. Названное средство правовой защиты подверглось анализу в п. 4 § 3 гл. II настоящей работы, поэтому в настоящем параграфе подробно рассматриваться не будет.
Меры оперативного воздействия второй группы имеют задачей прекращение нарушения прав субъекта защиты и в значительной мере предупреждают возможные убытки. Но в том случае, если субъекту защиты не удалось избежать убытков, связанных с неисполнением или ненадлежащим исполнением должником (нарушителем) его обязанности, он вправе компенсировать свои потери посредством применения такого способа защиты прав, как возмещение убытков (возмещению убытков посвящен п. 3 § 4 гл. III настоящей работы). Это правило, в частности, предусмотрено для случаев непредоставления должником исполнения обязательства, обусловленного договором (п. 2, 4 ст. 328 ГК РФ), для всякой просрочки должником исполнения обязательства (п. 2, 3 ст. 405 ГК РФ).
В завершение обзора мер оперативного воздействия хотелось бы еще раз подчеркнуть, что использование любой меры оперативного воздействия не предусматривает обращения в суд или иной уполномоченный орган-субъект защиты осуществляет эти меры самостоятельно. Вместе с тем должник, полагающий, что применение рассматриваемого способа защиты прав было произведено субъектом защиты не в соответствии с законом, обладает правом оспорить в суде правомерность применения мер оперативного воздействия.
В отличие от мер оперативного воздействия, позволяющих субъекту защиты в одностороннем порядке прекратить или изменить обязательственное отношение, все остальные случаи прекращения или изменения обязательственного правоотношения требуют соглашения сторон, а при его отсутствии - судебного решения. Следовательно, такой способ защиты прав, как прекращение или изменение правоотношения, может быть реализован как посредством предъявления искового требования, так и во внесудебном порядке: путем предъявления уведомительной претензии и заключения мировой сделки.
Исходя из необходимости обеспечения стабильности коммерческого оборота, гражданское законодательство не допускает того, чтобы заключенный договор, который реально исполняется сторонами или хотя бы одной из них, в связи с чем уже понесены определенные затраты, вдруг по воле одной из сторон прекращал свое действие. В связи с этим ГК РФ устанавливает жесткие правила, регулирующие изменение и расторжение договоров.
Как общее правило установлено, что основанием изменения или расторжения договора является соглашение сторон (ст. 450 ГК РФ). То есть в нормальном коммерческом обороте не исключена ситуация, когда обе стороны, стремясь реализовать свои права, заключают соглашение о прекращении или изменении обязательственного правоотношения (например, стороны, достигнув поставленной цели, принимают обоюдное решение о прекращении связывающего их договора).
В качестве исключения из общего правила предусмотрены два случая, когда допускается изменение или расторжение договора по требованию одной из сторон по решению суда. Это случаи, когда:
- другой стороной нарушены условия договора и эти действия могут быть квалифицированы как существенное нарушение, т.е. нарушение, которое влечет для контрагента такой ущерб, что он в значительной степени лишается того, на что был вправе рассчитывать при заключении договора;
- они специально предусмотрены ГК РФ, другими законами или договором.
То есть закон признает, что в ситуации, когда имеет место нарушение гражданских прав стороны обязательственного правоотношения (субъекта защиты), эта сторона может быть заинтересована в прекращении или изменении этого правоотношения, и предоставляет ей право предъявить в суд требование об изменении или прекращении договора.
Обязательным условием изменения или расторжения договора по решению суда является соблюдение претензионного порядка урегулирования спора <*> (п. 2 ст. 452 ГК РФ). Последствием несоблюдения этого досудебного порядка будет возвращение искового заявления судом.
--------------------------------
<*> См. об этом: п. 60 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
Требование о расторжении или изменении договора может сопровождаться и требованием о возвращении того, что было исполнено при условии, что закон или договор предусматривает такую возможность (п. 4 ст. 453 ГК РФ устанавливает общее правило, согласно которому стороны лишены права требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или договором). Требование о расторжении или изменении договора может сопровождаться предъявлением нарушителю требования о возмещении причиненных этим убытков.
Совершенно особый случай представляет собой изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств (ст. 451 ГК РФ). Здесь защищается не нарушенное право стороны, а его имущественный интерес, оказавшийся нарушенным не контрагентом, а вследствие наступления упомянутых обстоятельств. Например, в силу заключенного договора строительного подряда подрядчик, приняв на себя обязанность обеспечения строительства всеми необходимыми материалами, конструкциями и оборудованием, добросовестно ее исполнял. В дальнейшем из-за стихийного бедствия был разрушен мост, по которому осуществлялась доставка материалов и оборудования к месту строительства объекта. В результате этого подрядчик был вынужден изменить маршрут транспортировки и пользоваться услугами парома, в связи с чем его расходы сильно возросли. В итоге коммерческий интерес подрядчика к исполнению договора утрачен, и он вправе предъявить требование о расторжении этого договора (хотя право подрядчика при этом не нарушено).
В указанной ст. 451 ГК РФ содержится следующее определение существенного изменения обстоятельств: "Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях". Данное определение носит абстрактный характер, поскольку невозможно перечислить конкретные явления, события, факты, которые могут признаваться существенным изменением обстоятельств. Вместе с тем в ГК РФ имеется определенный ориентир: для того чтобы какое-либо изменение обстоятельств, связанных с конкретным договором, было отнесено к категории существенных и тем самым достаточных для изменения или расторжения договора на основании решения суда по иску одной из сторон, требуется одновременно наличие в совокупности четырех условий.
Первое из упомянутых условий - это убежденность обеих сторон договора при его заключении, что такого изменения обстоятельств не произойдет (пп. 1 п. 2 ст. 451 ГК РФ). Можно предположить, что на стадии заключения договора возможность наступления каких-либо негативных изменений сторонами допускалась, однако наступившее изменение обстоятельств стороны не могли и не должны были предвидеть. Решающим фактором в оценке этого изменения будет ответ на вопрос, могли ли стороны разумно предвидеть такое изменение в момент заключения договора.
Второе обязательное условие, установленное п. 2 ст. 451 ГК РФ, - невиновность заинтересованной стороны (истца) в том, что причины, вызвавшие изменение обстоятельств, не преодолены после их возникновения. Или, как гласит закон, изменение обстоятельств, вызванное причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота. Если изменение обстоятельств произошло в результате поведения любого из контрагентов, то нормы статьи 451 ГК РФ к такому случаю не применимы - данная статья, как было сказано выше, применяется к такой ситуации, когда причины ее создания непреодолимы, не зависят от действий сторон договора.
В качестве третьего обязательного условия, подлежащего доказыванию, закон называет следующее: исполнение договора в существующем виде (на прежних условиях) влечет такой ущерб для заинтересованной стороны (истца), что она лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора (пп. 3 п. 2 ст. 451 ГК РФ).
И, наконец, четвертое условие, которое считается соблюденным, если из обычаев делового оборота или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона (истец).
По своему характеру существенно изменившиеся обстоятельства очень напоминают непреодолимую силу. Однако имеется значительное отличие: существенные изменения обстоятельств не влекут за собой невозможность исполнения обязательств, возникших из договора; напротив, возможность его исполнения во всех случаях должна присутствовать, но исполнение значительно нарушает баланс имущественных интересов сторон.
Что же касается отличия расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств от расторжения договора в обычном порядке, то оно состоит в том, что при расторжении договора в связи с существенным изменением обстоятельств суд по требованию любой из сторон должен определить последствия расторжения договора, исходя из необходимости справедливого распределения между сторонами расходов, понесенных ими в связи с исполнением этого договора. Как отмечалось ранее, при расторжении договора в обычном порядке стороны, по общему правилу, не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.
И еще одна интересная деталь. При наличии существенно изменившихся обстоятельств изменение договора по решению суда допускается лишь в исключительных случаях и только тогда, когда расторжение договора будет противоречить общественным интересам либо повлечет для сторон ущерб, который значительно превысит затраты, необходимые для исполнения договора на измененных судом условиях.
2.2. Признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности; применение последствий недействительности ничтожной сделки
Вопросам недействительности сделок посвящено немало работ, обращение к которым позволяет сделать вывод об отсутствии единства взглядов на понятие и правовую природу недействительных сделок. В частности, постоянные дискуссии вызывает вопрос о том, является ли недействительная сделка вообще сделкой. Объем настоящей работы, а также ее задачи существенно ограничивают возможность освещения различных точек зрения, высказанных в литературе по поводу существа и характерных признаков недействительной сделки.
Итак, недействительность представляет собой правовое понятие, которое предполагает, что закон не признает юридической силы за некоторыми действиями (актами) в случаях, если они имеют определенные недостатки с точки зрения права. Недействительность сделки в литературе рассматривается как качество конкретной сделки, указывающее на ее упречность, которое одновременно признается следствием такой упречности.
Действующий ГК РФ в ст. 166 впервые прямо закрепляет давно существующее в теории деление недействительных сделок на:
- недействительные в силу признания их таковыми судом (оспоримые сделки);
- недействительные независимо от такого признания (ничтожные сделки).
Формулировка текста ст. 166 ГК РФ позволила отдельным авторам безоговорочно отнести все оспоримые сделки к недействительным. Однако такой вывод является ошибочным.
Анализ положений п. 1 ст. 166 ГК РФ позволяет относить к недействительным сделкам только те из оспоримых сделок, которые признаны судом недействительными по специально заявленному иску по основаниям, указанным в ГК РФ. Оспоримая сделка до вынесения преобразовательного судебного решения существует как юридический факт, порождает правовые последствия и при отсутствии искового требования о признании ее недействительной и судебного решения об удовлетворении такого требования продолжает дальнейшее свое существование. То есть только в силу судебного решения по специальному иску оспоримая сделка аннулируется, уничтожается со всеми имевшими место правовыми последствиями <*>. Именно судебное решение (как результат правоприменительной деятельности) уничтожает сделку, причем с обратной силой: все юридические последствия сделки признаются недействительными с момента ее совершения (ст. 167, 168 ГК РФ). Следует отметить, что признание оспоримой сделки недействительной (способ прекращения нарушения прав) и применение последствий ее недействительности (способ восстановления положения, существовавшего до нарушения прав) по общему правилу объединяются и оформляются единым исковым заявлением (их раздельное рассмотрение имеет смысл только в том случае, если стороны не приступали к исполнению договора и требовать восстановления положения, существовавшего до нарушения прав, не имеет смысла).
--------------------------------
<*> Признание оспоримой сделки недействительной и прекращение ее действия на будущее время, если из содержания оспоримой сделки вытекает, что она может быть лишь прекращена на будущее время (п. 3 ст. 167 ГК РФ), можно рассматривать как своеобразный случай прекращения обязательства непосредственно судебным актом.
Таким образом, любая оспоримая сделка до момента признания ее недействительной судом относится к категории действительных сделок, и лишь признание ее недействительной судебным решением переводит ее в категорию недействительных сделок. При отсутствии специального иска со стороны заинтересованного лица, либо по причине пропуска срока исковой давности, либо в силу отказа истца от заявленного иска о признании оспоримой сделки недействительной последняя так и останется действительной.
Вышесказанное позволяет согласиться с мнением, что действительные сделки следует делить на безусловно действительные и на условно действительные (или оспоримые) <*>. К последним следует относить те сделки, которые не были переданы на рассмотрение суда или в признании их недействительными судом отказано.
--------------------------------
<*> На это, в частности, указывает М.М. Агарков в работе "Понятие сделки по советскому гражданскому праву" (См.: Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 347).
В свою очередь, недействительные сделки можно разграничивать на абсолютно недействительные (ничтожные) и признанные специальным решением суда недействительными оспоримые сделки (недействительные оспоримые). Разделение недействительных сделок на ничтожные и признанные судом недействительными оспоримые сделки основано на наличии в их правовом статусе существенных различий. В частности, ГК РФ различает сроки исковой давности в отношении ничтожных и оспоримых сделок (п. 1, 2 ст. 181), субъектный состав лиц, обладающих возможностью заявлять требования о применении последствий ничтожности сделки и требования о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий недействительности оспоримой сделки. В литературе отмечается также и то, что недействительность ничтожных сделок установлена законом методом нормативного императива, тогда как объявление оспоримых сделок недействительными производится методом оспаривания их действительности.
Вышесказанное не позволяет согласиться с выводом о возможности рассмотрения в суде дел о признании недействительной ничтожной сделки со ссылкой на то, что ГК РФ не исключает возможность предъявления такого рода исков <*>.
--------------------------------
<*> См. п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
Во-первых, как было сказано в § 1 гл. III настоящей работы, из смысла ст. 12 ГК РФ следует, что допустимость тех или иных способов защиты гражданских прав прямо вытекает из закона. Отсутствие указания гражданского законодательства на возможность применения способа, который, по мнению субъекта защиты, является действенным и желанным, ограничивает этого субъекта в применении такого способа. Это соображение не имеет направленностью ограничение права на защиту, но сосредоточено на обозначении пределов применения защиты прав, поскольку право на защиту имеет определенные пределы (так, не вызывают возражений установленные законом сроки исковой давности - временные пределы, истечение которых уничтожает возможность судебной защиты прав).
В связи с этим в отличие от оспоримой сделки, равно как и от публичного акта (ст. 13 ГК РФ), недействительность которых требует судебного установления, недействительность ничтожной сделки не поставлена в зависимость от признания ее таковой судом, что прямо предусмотрено п. 1 ст. 166 ГК РФ. То есть факт недействительности ничтожной сделки, имевший место до суда и независимо от него, судом только констатируется в качестве обстоятельства, имеющего значение для конкретного дела; признание ничтожной сделки недействительной не требует вынесения самостоятельного решения по специальному иску. Правоотношение из ничтожной сделки вовсе не возникает, но, защищая свой законный интерес, заинтересованное лицо вправе требовать применения последствий недействительности такой сделки. В то же время требование о признании ничтожной сделки недействительной, предъявляемое в отсутствие требования о применении последствий ее недействительности, нередко используется в качестве своеобразного рычага давления на участников такой сделки.
Во-вторых, вывод о допустимости предъявления требования о признании недействительности ничтожной сделки не может не вызывать возражений и по той причине, которая обозначается в литературе: такой подход фактически размывает грань между ничтожными и оспоримыми сделками, поскольку возможность признания в судебном порядке недействительными ничтожных сделок официально признается.
Вместе с тем в литературе довольно часто можно встретить суждения в поддержку указанной позиции высших судебных инстанций. Сегодня достаточно распространена точка зрения, согласно которой возможность обращения в суд с самостоятельным требованием о признании ничтожной сделки недействительной должна быть непременно предоставлена участникам гражданского оборота, в том числе и в случае, когда исполнение по ничтожной сделке не было произведено вовсе. В качестве обоснования такого искового требования называются, в частности, неочевидность ничтожности сделки для ее участников и иных лиц, зависимость мотивации сторон сделки от судебного решения, предотвращение исполнения ничтожной сделки, определенность состояния участников сделки.
Возразить такой позиции можно словами известного русского правоведа Т.М. Яблочкова: "Суд не работает зря и на всякий случай!" <*>. Иными словами, стремлению субъектов права заблаговременно подкрепить свою позицию судебным решением противостоит отсутствие у суда консультативных и удостоверяющих функций в отношении обычных гражданско-правовых договоров - задачей суда является разрешение споров о праве гражданском.
--------------------------------
<*> Цит. по ст.: Попов Б.В. Мировая сделка, прекращение дела и судебное решение // Вестник права. 1915. N 29. С. 842.
Вместе с тем, думается, существует реальная необходимость в выработке четких критериев, позволяющих однозначно отграничивать абсолютно недействительные сделки (ничтожные сделки) от условно действительных сделок (оспоримых сделок, недействительность которых может быть признана судом по специальному иску). Введение таких критериев сделало бы более стабильным коммерческий оборот, придало бы большую определенность отношениям сторон и позволило бы эффективнее осуществлять защиту прав.
Дореволюционные цивилисты рассматривали ничтожность сделки как недействительность, которая имеет место в отношении всех лиц и не подлежит по общему правилу исправлению, тогда как оспоримость признавалась недействительностью в отношении определенных лиц и могла быть исправлена. Этим интересом указанных лиц и определялся критерий различия между ничтожностью и оспоримостью сделок: его видели в том, что ничтожность нарушает непосредственно публичный интерес, а оспоримость - частный интерес. Этот критерий используют и современные правоведы.
Для целей разграничения сделок, совершаемых в коммерческом обороте, на абсолютно недействительные (ничтожные) и условно действительные сделки (оспоримые, недействительность которых может быть признана судом по специальному иску) важно определить общие и специальные составы недействительных сделок.
Под общими составами следует понимать составы недействительных сделок, охватывающие случаи дефектности образующих любую коммерческую сделку элементов. К специальным составам относится состав недействительных сделок, не соответствующих требованиям закона или иных правовых актов.
Рассмотрим общие составы недействительных коммерческих сделок, к которым относятся: сделки с пороками воли, сделки с пороком субъектного состава, сделки с пороками формы, сделки с пороками содержания.
Сделки с пороками воли, совершаемые в рамках коммерческого оборота, относятся к разряду оспоримых сделок. Это:
- сделки, совершенные под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ);
- сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК РФ).
Сделки с пороком субъектного состава, если они совершены в коммерческом обороте, оспоримы. Это:
- сделки, совершенные юридическим лицом с выходом за пределы его правоспособности (ст. 173 ГК РФ);
- сделки, совершенные лицом, наделенным полномочиями, либо органом юридического лица от имени последнего, с выходом за пределы установленных полномочий (ст. 174 ГК РФ).
Оспоримые сделки имеют такое несоответствие нормам права, которое трудно распознаваемо и не может быть выявлено без представления и оценки необходимых доказательств. Вследствие этого для признания их недействительными требуется самостоятельное судебное разбирательство по специальному иску. Оспаривание такой сделки направлено на защиту частных интересов, вследствие чего закон предоставляет субъекту защиты право решать, сохранить ли ему эту сделку или требовать признания ее недействительной. С учетом этого требование о признании оспоримой сделки недействительной вправе предъявлять только лица, специально поименованные в гражданском законодательстве.
Сделки с пороками формы ничтожны только в следующих случаях:
- если такое последствие несоблюдения простой письменной формы сделки прямо установлено законом или прямо закреплено в соглашении сторон (п. 2 ст. 162 ГК РФ);
- если не соблюдена нотариальная форма сделки и (или) требование о ее государственной регистрации (п. 1 ст. 165 ГК РФ).
Во всех остальных случаях нет оснований говорить о ничтожности сделки, которая совершена с нарушением простой письменной формы, но договор (двусторонняя сделка) в этом случае рассматривается как незаключенный (ст. 432, 434 ГК РФ).
Вышесказанное нуждается в комментариях. Предположим, двумя юридическими лицами была совершена сделка купли-продажи малоценного инвентаря. Она не получила надлежащего письменного оформления: договор не был скреплен печатью одного из контрагентов, несмотря на установленную соглашением сторон обязательность соблюдения такого требования. Одной стороной были исполнены условия сделки (объект договора был передан), другая сторона уклонилась от ее исполнения (не произвела оплату). Учитывая, что стороны не заключили договор в надлежащей форме, говорить о возникновении между ними договорного обязательства нет оснований (договор не заключен). Вместе с тем, руководствуясь положениями п. 1 ст. 162 ГК РФ, субъект защиты вправе представить в суд письменные доказательства совершения сделки и ее исполнения. Учитывая, что договор не является заключенным, требовать принуждения нарушителя к исполнению договора у субъекта защиты нет оснований, но он вправе заявить требование о возврате неосновательного обогащения.
Иным будет решение вопроса в том случае, если объектом такой сделки выступило недвижимое имущество. В силу ст. 550 ГК РФ несоблюдение письменной формы договора продажи недвижимости влечет его недействительность. Следовательно, в соответствии с положениями п. 2 ст. 162 ГК РФ данная сделка будет ничтожной, и субъект защиты вправе заявить требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Говорить о незаключенном договоре в таких условиях нет оснований.
Сделки с пороками содержания относятся к разряду ничтожных сделок. Это:
- сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка (ст. 169 ГК РФ);
- сделки, совершенные для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия (мнимые сделки - п. 1 ст. 170 ГК РФ);
- сделки, совершенные с целью прикрыть другую сделку (притворные сделки - п. 2 ст. 170 ГК РФ).
Ничтожные сделки посягают на публичный интерес, нарушая специально установленные запреты правовых норм. Недействительность ничтожных сделок обычно очевидна, вследствие чего она не требует судебного подтверждения. Характерная особенность ничтожных сделок состоит в том, что такие сделки стороны могут не исполнять, а относиться к ним как к несуществующим. В том случае, если основания ничтожности не были установлены и ничтожная сделка послужила ложным основанием для произведения исполнения по ней, устранить последствия безосновательного исполнения можно путем заявления требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки (способ восстановления положения, существовавшего до нарушения прав).
Указания ст. 168 ГК РФ, которые следует рассматривать как специальный состав недействительных сделок, не охватывают положений, сформулированных в ст. 169 - 179 ГК РФ (общие для всех сделок составы недействительности). Иными словами, норма ст. 168 ГК РФ распространяется только на случаи несоответствия сделки положениям гражданского законодательства, специально предусмотренным для данной категории сделки (конкретного вида договоров), и не охватывает общие положения, сформулированные в ст. 169 - 179 ГК РФ для всех категорий сделок.
Используемый в ст. 168 ГК РФ термин "закон или иные правовые акты" должен трактоваться расширительно и охватывать все надлежаще установленные нормы гражданского законодательства РФ, в том числе нормы международного права, которые являются составной частью правовой системы РФ. С учетом этого при анализе сделки на предмет соответствия требованиям закона или иных правовых актов необходимо исходить из императивно установленных правил гражданского законодательства, предусмотренных специально для этой категории сделки (данного вида договоров) и действующих на момент ее заключения.
Статья 168 ГК РФ относит к ничтожным сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов, за исключением случаев, когда закон устанавливает, что такая сделка оспорима или предусматривает иные последствия нарушения <*>. Таким образом, для отнесения сделки к числу оспоримых необходимо специальное указание на это конкретного закона (иного правового акта); отсутствие такого указания позволяет рассматривать сделку как ничтожную.
--------------------------------
<*> Законодатель использовал в ст. 168 ГК РФ понятие "несоответствие закону". Думается, более точным было бы говорить о "противоречии закону", ибо, как указывает В.П. Шахматов, понятие "противоречие закону" трактуется более узко, нежели понятие "несоответствие закону", поскольку не всякое несоответствие сделки предписаниям правовой нормы будет противоречить закону и выступать основанием ничтожности сделки (см.: Шахматов В.П. Виды несоответствия сделок требованиям норм права // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. С. 334 - 335).
Для тех случаев, когда в норме закона употребляется родовой термин - "недействительность договора", - в доктрине сформулированы следующие подходы. Если редакция нормы статьи предусматривает, что сторона в соответствующем случае может требовать признания договора недействительным, речь идет об оспоримости данной сделки. В тех случаях, когда употребляется термин "недействительность", но не говорится о признании сделки недействительной по требованию стороны (даже и в отсутствие прямого указания на ничтожность сделки), это означает, что соответствующая сделка ничтожна.
Резюмируя вышесказанное, можно утверждать, что ничтожными будут коммерческие сделки, совершенные:
- с пороками содержания (ст. 169 - 170 ГК РФ);
- с нарушением требования о нотариальном удостоверении или о государственной регистрации (п. 1 ст. 165 ГК РФ);
- с нарушением требований закона (иного правового акта), специально предусмотренных для этой категории сделки (данного вида договора), когда по смыслу закона последствием несоблюдения предусмотренного в этом законе требования выступает ничтожность сделки.
Во всех остальных случаях речь может идти только об условно действительной (оспоримой) коммерческой сделке, недействительность которой может быть установлена судом на основании заявленного заинтересованным лицом специального иска (то есть иска о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности).
В том случае, если сделка имеет более одного основания оспоримости, налицо будет сложный состав недействительной сделки. Примером сложных составов будет сделка, совершенная юридическим лицом с выходом за пределы его правоспособности и под влиянием заблуждения (ст. 173, 178 ГК РФ).
В том случае, если при наличии оснований для оспаривания сделки будут существовать и основания, свидетельствующие о ее ничтожности, то сложного состава недействительной сделки не будет. Здесь применению подлежит норма о ничтожности сделки - оспоримость сделки будет "поглощена" ничтожностью. Иллюстрацией этому будет мнимая сделка, совершенная с выходом уполномоченного лица за пределы установленных полномочий (ст. 174, п. 1 ст. 170 ГК РФ).
3. Возмещение убытков, обращение взыскания на имущество, взыскание неустойки (штрафа, пеней), процентов за пользование чужими денежными средствами (компенсационные способы защиты)
Возмещение убытков является, пожалуй, одним из самых интересных и широко используемых способов защиты прав в обязательстве. Суть их взыскания состоит в компенсации нарушенного права субъекта защиты, в результате чего субъект защиты должен оказаться в положении, в каком он мог находиться, если бы нарушитель исполнил свою обязанность должным образом. Этот распространенный в гражданском праве способ защиты наиболее широкое применение находит именно в обязательственном праве, для которого общим правилом является возмещение кредитору (субъекту защиты) убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (п. 1 ст. 393 ГК РФ).
Правила возмещения убытков, закрепленные в ст. 15 ГК РФ, применяются во всех случаях, когда не произведенное должником (нарушителем) реальное исполнение обязанности стало невозможным в дальнейшем или утратило интерес для кредитора (субъекта защиты), а также в случаях, когда ненадлежащее исполнение, хотя его пороки были устранены впоследствии, причинило кредитору (субъекту защиты) убытки. При этом из смысла ст. 15 ГК РФ вытекает, что возможность требовать возмещения убытков возникает из самого факта неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанности, т.е. тогда, когда не требуется специального указания в законе или договоре относительно правомочия субъекта защиты в случае нарушения его прав требовать возмещения убытков. Напротив, освобождение от возмещения убытков допустимо лишь тогда, когда это предусмотрено в законе или договоре (речь идет о сочетании взыскания неустойки (штрафа, пеней) с возмещением убытков в тех случаях, когда оба этих способа защиты допускаются за одно и то же нарушение (ст. 394 ГК РФ)). Таким образом, возмещение убытков есть универсальный способ защиты гражданских прав, который может сочетаться с другими способами защиты.
Представляется важным отметить то обстоятельство, что понятие "убытки" не совпадает с используемыми в ГК РФ понятиями "вред" и "ущерб".
В отечественной доктрине вред понимается как негативные последствия нарушения прав субъекта защиты, имевшие место в отсутствие договорных отношений между субъектом защиты и нарушителем. Таким образом, сфера применения понятия "вред" ограничивается нормами, регулирующими такие восполнительные (внедоговорные) обязательства, как деликтные обязательства (см. о них п. 3 § 2 гл. III настоящей работы). Возмещение вреда, в свою очередь, представляет собой способ защиты прав субъекта защиты, допускающий возмещение вреда в натуре или возмещение убытков.
Понятием убытков охватывается, во-первых, реальный ущерб - расходы, произведенные субъектом защиты (или которые он должен произвести для восстановления нарушенного права), утрата или повреждение его имущества и, во-вторых, упущенная выгода - неполученные доходы, которые субъект защиты получил бы, если бы его право не было нарушено. Таким образом, можно говорить о том, что понятие "ущерб" рассматривается в качестве одной из составных частей убытков ("реальный ущерб"), однако это умозаключение не будет абсолютно точным.
В большинстве статей ГК РФ термин "ущерб" употребляется в значении составляющей убытков - реального ущерба (это, в частности, имеет место в п. 2, 3 ст. 796, п. 2 ст. 898 ГК РФ). Однако в ряде случаев термин "ущерб" применяется в бытовом его значении - потеря, убыток, урон <*>. В этом (бытовом) значении термин "ущерб" используется, например, в п. 3 ст. 209, пп. 3 п. 2 ст. 451, п. 1 ст. 981 ГК РФ. Изложенное позволяет говорить о необходимости точного уяснения субъектом защиты истинного смысла используемых законодателем терминов ("убытки", "вред", "ущерб") для цели использования надлежащего способа защиты нарушенных прав в каждом конкретном случае.
--------------------------------
<*> См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1991. С. 844.
Анализ норм, регулирующих возмещение убытков, позволяет сделать вывод, что законодатель допускает возможность их возмещения не только посредством обращения с соответствующим исковым требованием в суд, но и в добровольном порядке - посредством направления уведомительной претензии (см. о ней п. 2 § 3 гл. II настоящей работы) и заключения мировой сделки (см. о ней п. 7 § 3 гл. II настоящей работы).
При рассмотрении состава убытков особого внимания, пожалуй, заслуживают будущие расходы субъекта защиты - расходы, которые субъект защиты еще не произвел, но должен будет произвести. Для взыскания этой части убытков субъект защиты должен прежде всего обосновать их размер, для чего составляется соответствующий расчет и подготавливаются подтверждающие доказательства, в качестве которых могут быть представлены смета, калькуляция затрат на устранение недостатков товаров, работ, услуг; заменяющий договор, в котором определена подлежащая выплате сумма (о заменяющей сделке см. начало п. 2 § 4 гл. III настоящей работы), и т.п. Кроме того, должна четко прослеживаться причинно-следственная связь между неисполнением (ненадлежащим исполнением) нарушителем своей обязанности и будущими расходами субъекта защиты, поскольку расходы, напрямую не связанные с последствиями нарушения прав субъекта защиты, возмещению не подлежат. Также надо учитывать, что возмещению подлежат не любые, а необходимые будущие расходы, которые понесет субъект защиты в нормальные (разумные) сроки после нарушения его прав. Аналогичные правила должны быть соблюдены при исчислении размера неполученных доходов (упущенной выгоды).
Правила ст. 15 ГК РФ применяются в совокупности с другими нормами обязательственного права. Так, п. 3 ст. 393 ГК РФ устанавливает, что при определении убытков применимы цены, существующие или на день добровольного удовлетворения нарушителем требования субъекта защиты, а если требование добровольно выполнено не было - на день предъявления искового требования, или вынесения судебного решения <*>. В то же время п. 4 той же статьи требует учитывать при определении упущенной выгоды те меры, которые предпринял субъект защиты для получения соответствующей выгоды, и сделанные им для этого приготовления.
--------------------------------
<*> См. также п. 49 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
Статья 15 ГК РФ содержит презумпцию возмещения убытков в полном объеме и допускает (в виде исключения из общего правила) уменьшение их размера только в случаях, если это прямо следует из закона или договора <*>. Так, п. 1 ст. 547 ГК РФ предусматривает, что в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств по договору энергоснабжения нарушитель должен возместить причиненный этим реальный ущерб. Согласно ст. 717 ГК РФ если заказчик отказался от исполнения договора подряда, то он обязан возместить подрядчику убытки, причиненные прекращением договора, в пределах разницы между ценой, определенной за всю работу, и частью цены, выплаченной за выполненную работу (то есть в пределах цены, установленной за всю работу). В силу нормы п. 2 ст. 777 ГК РФ исполнитель договора на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ отвечает за нарушение договора лишь в пределах стоимости работ, а упущенная выгода подлежит возмещению в случаях, предусмотренных договором.
--------------------------------
<*> Порядок подсчета убытков уточнен в п. 10, 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
Общим правилом является то, что нарушение обязательства, произошедшее вследствие обоюдно ненадлежащего поведения кредитора и должника, влечет за собой уменьшение суммы, подлежащей выплате нарушителем в качестве возмещения убытков (п. 1 ст. 404 ГК РФ). Аналогичные последствия наступают и в том случае, если субъект защиты содействовал увеличению размера убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением, либо не принял разумных мер к их уменьшению.
Одной из разновидностей компенсационных способов защиты прав в обязательстве является такой способ, как обращение взыскания на имущество.
Этот способ защиты гражданских прав допустим для удовлетворения требований кредитора (субъекта защиты) в случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения денежного обязательства. Но он не может рассматриваться как понуждение к исполнению обязанности в натуре, поскольку его реализация имеет непосредственной целью компенсировать потери, вызванные нарушением прав субъекта защиты.
Анализируемый способ защиты, по общему правилу, предусматривает использование средств правовой защиты, доступных только органам гражданской юрисдикции: вынесения судебного решения, выдачи исполнительного листа, проведения публичных торгов и т.д. (см., например, ст. 349 - 350 ГК РФ, устанавливающие порядок обращения взыскания на заложенное имущество), из анализа содержания которых следует, что обращение взыскания на заложенное имущество в целом осуществляется не собственной властью субъекта защиты (кредитора), а уполномоченными органами в специальном порядке, установленном для этого).
Вместе с тем в литературе признается, что по смыслу ст. 349 ГК РФ обращение взыскания на недвижимость возможно не только в судебном порядке, но и в порядке, который предусмотрели стороны в договоре, заключенном ими после возникновения оснований для обращения взыскания на недвижимое имущество и при условии соблюдения требования о нотариальной форме такого договора.
Для движимых вещей соответствующее правило в ГК РФ изложено диспозитивным образом: требования кредитора удовлетворяются за счет имущества по решению суда, если иное не предусмотрено соглашением сторон (п. 2 ст. 349 ГК РФ).
Применительно к удержанию можно говорить о том, что, во-первых, по причине ограничения в качестве объектов удержания недвижимого имущества и, во-вторых, по причине отсутствия между сторонами соглашения об удержании движимого имущества правило о допустимости договорного порядка обращения на имущество в отношении удержания действует в отношении весьма узкого круга случаев.
Таким образом, компенсация материальных потерь субъекта защиты посредством обращения взыскания на имущество допускает в одних случаях использование средств правовой защиты, принадлежащих уполномоченным органам, в других - средств правовой защиты, которыми обладает непосредственно субъект защиты.
Другой разновидностью компенсационных способов защиты прав в обязательстве можно признать самостоятельную продажу (реализацию) чужой вещи (товара, имущества). Допустимость применения этого способа защиты прав предусмотрена в ГК РФ в нескольких случаях. Это, в частности, право покупателя распорядиться товаром, от принятия которого он отказался, если поставщик своевременно не вывез товар, находящийся на ответственном хранении у покупателя, или не распорядился им (п. 2 ст. 514 ГК РФ); право подрядчика при уклонении заказчика от принятия результата работы продать этот результат работы при условии двукратного предупреждения заказчика (п. 6 ст. 720 ГК РФ), и т.п.
Эти случаи объединяет то, что они направлены на освобождение этого участника от бремени хранения и содержания чужой вещи, то есть преследуют цель компенсировать издержки, которые названное лицо может понести (будущие расходы). Самостоятельная продажа чужой вещи осуществляется управомоченным лицом посредством простого договора купли-продажи, без обращения в суд или иной юрисдикционный орган и, следовательно, не нуждается в формализованной процедуре.
Широкое применение в коммерческой практике такого способа защиты прав, как взыскание неустойки, объясняется тем, что он является весьма удобным и эффективным, поскольку, в отличие от убытков, неустойка - величина, заранее установленная сторонами и зафиксированная в договоре (о соглашении, определяющем модель защиты прав, см. п. 1 § 3 гл. II настоящей работы).
Краткий анализ этого способа защиты гражданских прав следует, вероятно, предварить определением неустойки, которое дано в ст. 330 ГК РФ: "Неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков".
Из смысла этого определения вытекает, что для взыскания неустойки достаточно самого факта неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должником (нарушителем), и оно не поставлено в зависимость от возникновения у кредитора (субъекта защиты) убытков. Таким образом, вполне реальной является ситуация, когда неустойка взыскивается с нарушителя и при отсутствии у субъекта защиты фактических убытков. В этом случае субъект защиты обычно преследует задачу принудить нарушителя к надлежащему исполнению обязанности.
Следовательно, взыскание неустойки может быть направлено на:
- компенсацию имущественных потерь субъекта защиты;
- понуждение нарушителя к надлежащему исполнению обязательства (путем возложения дополнительного обременения на нарушителя).
С учетом этого, в одних случаях взыскание неустойки можно рассматривать в качестве разновидности такого способа защиты прав, как прекращение длящегося нарушения (понуждение нарушителя к исполнению обязанности в натуре), в других - как разновидность компенсационных способов защиты прав. Иными словами, взыскание неустойки характеризуется наличием двух задач, что позволяет относить этот способ защиты также и к способам защиты прав, имеющим задачей прекращение правонарушения, и к способам защиты, направленным на устранение последствий допущенного нарушения. Помещение его в параграф, посвященный компенсационным способам защиты, - дань традиционной теоретической дискуссии, предметом которой является соотношение неустойки и убытков.
Сегодня баланс взыскания неустойки с возмещением убытков определен нормами п. 1 ст. 394 ГК РФ, которые позволяют различать:
- зачетную неустойку (это общее правило, которое подразумевает, что субъект защиты помимо возмещения неустойки вправе требовать возмещения убытков в той их части, которая не покрыта неустойкой);
- штрафную неустойку (когда субъект защиты вправе требовать возмещения в полном объеме причиненных ему убытков и сверх того уплаты неустойки (например, при поставке товаров ненадлежащего качества));
- исключительную (когда в отличие от штрафной неустойки субъект защиты не обладает правом на взыскание убытков (например, с транспортных организаций за просрочку доставки грузов));
- альтернативную (когда для субъекта защиты возможно взыскать или убытки, или неустойку).
В законодательстве традиционно в качестве разновидностей неустойки определяют штрафы и пени. Под штрафом нередко подразумевают однократно взыскиваемую неустойку, которая выражена в твердой денежной сумме (либо в процентах к определенной сумме). Гораздо большее применение находит взыскание пеней, которые направлены на понуждение нарушителя к своевременному исполнению обязательства. Пени, по общему правилу, определяются в процентах по отношению к сумме обязательства, неисполненного в установленный договором срок, и представляют собой длящуюся неустойку, которая взыскивается за конкретный период (обычно - за каждый день) просрочки неисполненного в срок обязательства.
В большом количестве случаев кредиторы по денежным обязательствам (субъекты защиты) обращаются к нарушителю денежного обязательства с требованием о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами (ст. 395 ГК РФ). Взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами (далее - процентов годовых) рассматривается в современной российской доктрине в качестве применения к нарушителю имущественной ответственности (проблемы, связанные с гражданско-правовой ответственностью, не рассматриваются в настоящей работе, исходя из предмета исследования настоящей работы и ограничений ее объема).
Понимание процентов годовых как имущественной ответственности, разумеется, повлекло за собой формирование подхода, предусматривающего их взыскание по общим правилам об имущественной ответственности. Этот подход был воспринят судебно-арбитражной практикой и нашел свое отражение в официальных разъяснениях о порядке применения ст. 395 ГК РФ <*>.
--------------------------------
<*> Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применений положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 11.
Такой подход, исходя из принципа недопустимости одновременного применения двух мер ответственности, исключает возможность одновременного взыскания с просрочившего должника в пользу субъекта защиты (кредитора по денежному обязательству) процентов годовых и неустойки за просрочку платежа. Однако суд при этом не лишен права уменьшить ставку процентов годовых, взыскиваемых с нарушителя (просрочившего должника) в связи с просрочкой исполнения денежных обязательств <*>.
--------------------------------
<*> Там же. П. 6, 7.
В литературе неоднократно высказывалось мнение о том, что избранный подход не является верным. Соглашаясь с этим мнением, хотелось бы отметить следующее.
Во-первых, в обоснование понимания процентов годовых как имущественной ответственности нередко указывают на то, что ст. 395 ГК РФ носит наименование "Ответственность за неисполнение денежного обязательства" и она помещена в гл. 25 ГК РФ, регулирующую ответственность за нарушение обязательств.
Однако это обоснование дается без учета того факта, что в российском законодательстве отсутствуют прямые указания относительно нормативного значения наименования статьи. То есть наименование ст. 395 ГК РФ находится за пределами норм этой статьи и не может сказываться на регулировании отношений, подпадающих под действие этих норм.
Во-вторых, тщательный анализ правовой природы процентов годовых не позволяет рассматривать их в качестве имущественной ответственности: проценты годовых подразумевают под собой плату за пользование чужим капиталом.
Принципиальные отличия платы за пользование чужим капиталом, установленной ст. 395 ГК РФ, от аналогичной платы за пользование предоставленным капиталом, предусмотренной ст. 809, 819, 834, 838, 852 ГК РФ, состоят в различном основании возникновения у кредитора прав требования и порядке исчисления размера такой платы. В первом случае основанием возникновения права требования является внедоговорное пользование нарушителем чужими денежными средствами, а размер платы устанавливается после факта нарушения по правилам ст. 395 ГК РФ; во втором - основанием возникновения прав является договор, заключенный сторонами заемно-кредитных отношений, согласовавшими размер платы за пользование денежными средствами.
Следовательно, можно говорить о том, что в случае неосновательного (без установленного законом или договором основания) пользования чужими денежными средствами возникает обязательство по уплате процентов годовых - восполнительное (внедоговорное) обязательство, тогда как во втором случае возникает обычное договорное обязательство.
В отличие от договорных обязательств, возникающих на основании обоюдного соглашения сторон, обязательство по уплате процентов годовых, как и всякое восполнительное (внедоговорное) обязательство, возникает вследствие определенных юридических фактов, большинство из которых неисчерпывающе поименовано в ст. 8 ГК РФ. В рассматриваемом случае в роли таких фактов по смыслу пп. 8 п. 1 ст. 8, ст. 395 ГК РФ выступают следующие неправомерные действия юридических лиц или граждан-предпринимателей:
- неправомерное удержание чужих денежных средств;
- уклонение от возврата чужих денежных средств;
- просрочка в уплате денежных средств;
- неосновательное получение денежных средств;
- неосновательное сбережение денежных средств за счет другого лица.
Названные действия, бесспорно, нарушают имущественное положение субъекта защиты (кредитора по денежному обязательству). Вследствие этого взыскание процентов годовых является способом защиты прав, который вытекает из такой разновидности восполнительных (внедоговорных) обязательств, как обязательство по уплате процентов годовых за пользование чужими денежными средствами.
Рассматривая в качестве самостоятельного обязательства внедоговорное (восполнительное) обязательство по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами, автор настоящей работы не преследует цель аргументировать необходимость его отнесения к обязательствам по возмещению вреда (деликтным обязательствам) или к обязательствам вследствие неосновательного обогащения (кондикционным обязательствам). Но, отталкиваясь от внедоговорной природы рассматриваемой разновидности обязательств, автор имеет целью обозначить особенности обязательства по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами, которые предопределяют его автономность как обязательственного правоотношения и позволяют рассматривать в качестве самостоятельного (третьего) вида внедоговорных (восполнительных) обязательств, которых сегодня насчитывают только два - деликтные и кондикционные обязательства (см. о них п. 3 § 2 гл. III настоящей работы).
Субъектный состав внедоговорного (восполнительного) обязательства по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами имеет свою особенность. Эта особенность состоит в том, что субъектами анализируемого обязательства являются лица, уже связанные обязательственным правоотношением - денежным обязательством.
Вследствие сказанного налицо необходимость разграничения собственно денежного обязательства и внедоговорного (восполнительного) обязательства по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами - обязательства, которое носит дополнительный (акцессорный) характер по отношению к основному (денежному) обязательству.
Под денежным обязательством принято понимать обязательство, в силу которого должник обязан передать в собственность кредитору денежные знаки в конкретной или определимой сумме. Денежным обязательством признается:
- обязательственное правоотношение в целом (например, возникшее из договора займа, неосновательного получения денежных средств);
- обязательство, входящее в состав обязательственного правоотношения, о котором говорилось в § 4 гл. III настоящей работы (в частности, обязательство по оплате товаров, работ или услуг).
Неисполнение должником (нарушителем) всякого денежного обязательства влечет за собой неосновательное пользование денежным капиталом кредитора (субъекта защиты), т.е. возникновение обязательства по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами. Так, в случае неисполнения покупателем (нарушителем) денежного обязательства по оплате переданного товара продавец (субъект защиты) вправе требовать исполнения его в натуре - уплаты цены товара (это денежное обязательство, входящее в состав обязательственного правоотношения). Неисполнение денежного обязательства в виде просрочки уплаты денежных средств влечет за собой неосновательное пользование нарушителем денежными средствами субъекта защиты и, следовательно, является источником возникновения внедоговорного (восполнительного) обязательства по уплате процентов годовых (право требовать от неисправного покупателя уплаты процентов годовых специально предусмотрено п. 3 ст. 486 ГК РФ).
Другой пример. При осуществлении должником двойного платежа кредитору одного и того же долга возникает неосновательное обогащение кредитора (приобретателя), которое должно быть возвращено ошибившемуся должнику (п. 1 ст. 1104 ГК РФ). Неисполнение обязательства по возвращению неосновательного обогащения влечет за собой пользование приобретателем (который в этом случае становится нарушителем) денежными средствами субъекта защиты и, следовательно, является источником возникновения внедоговорного (восполнительного) обязательства по уплате процентов годовых (право требовать от приобретателя уплаты процентов годовых специально предусмотрено п. 2 ст. 1107 ГК РФ).
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что разграничение денежного обязательства и обязательства по уплате процентов годовых позволяет более четко проследить особенности анализируемого в настоящей работе обязательства, определить момент возникновения последнего и т.д.
Обязательство по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами имеет простую структуру, то есть его стороны связаны только одной обязанностью и одним правом требования, что в целом характерно для внедоговорных обязательств.
Как и традиционные внедоговорные (восполнительные) обязательства, анализируемое обязательство является односторонне обязывающим: кредитор имеет только право требования (право требовать уплаты процентов за неосновательное пользование его капиталом), должник - корреспондирующую этому праву обязанность (обязанность уплатить проценты за неосновательное пользование капиталом кредитора).
Таким образом, по юридическому содержанию обязательство по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами весьма схоже с иными внедоговорными (восполнительными) обязательствами.
Последним элементом обязательства по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами, который будет подвергнут анализу, выступает объект, под которым принято понимать то, по поводу чего возникает и осуществляется деятельность субъектов гражданского правоотношения. Характерной чертой рассматриваемого вида обязательственных правоотношений является то, что его объектом могут быть только деньги, что, бесспорно, выделяет это обязательство из ряда иных внедоговорных обязательств.
Восполнительное (внедоговорное) обязательство по уплате процентов за пользование чужими денежными средствами возникает вследствие невозвращения, удержания или неуплаты чужих денежных средств и предусматривает только предоставление денежной компенсации лицу, чьим капиталом пользовался должник. Иными словами, анализируемое обязательство имеет целью не возврат или уплату основного долга, а защиту нарушенного имущественного состояния кредитора, защиту его имущественного интереса; это обязательство носит компенсационный характер. Вследствие этого речь здесь идет только о предоставлении должником (нарушителем) денежной компенсации процентов за пользование денежными средствами кредитора.
Следовательно, единственный способ защиты, вытекающий из анализируемого обязательства, есть предъявление требования об уплате процентов годовых. Этот способ защиты позволяет просто и эффективно защищать имущественную сферу лица, капиталом которого неосновательно (по сути незаконно) пользовалось иное лицо.
Применение рассматриваемого способа защиты возможно только в том случае, если:
- во-первых, имеет место невозвращение, удержание или неуплата одним лицом (нарушителем) денежных средств иного лица (вследствие любого из названных выше действий);
- во-вторых, поведение нарушителя нельзя признать законным (т.е. пользование денежными средствами иного лица - кредитора по денежному обязательству - имело место без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований).
Вышеизложенное позволяет утверждать, что взыскание процентов годовых должно рассматриваться в качестве самостоятельного способа защиты, который допустимо применять как автономно, так и наряду со взысканием, например убытков или неустойки по денежному обязательству. В этой связи существующий ныне подход к трактовке правовой природы процентов годовых, видимо, нуждается в коррективах.
§ 5. Способы защиты прав в корпоративных правоотношениях
Теория корпоративных отношений бурно развивается в наше время, порождая все новые теоретические и практические проблемы. В силу особой значимости научные исследования корпоративных отношений, занимающие огромное место в зарубежном праве, все больше захватывают внимание отечественных цивилистов. Детальному исследованию подвергаются различные вопросы, однако, как представляется, прежде всего необходимо четко определить, что следует понимать под корпоративными отношениями, поскольку единства мнений в этом вопросе у специалистов не наблюдается.
Исследование сущности корпоративных отношений необходимо предварить некоторыми замечаниями, касающимися отдельных вопросов теории юридического лица, поскольку без обращения к постулатам этой теории невозможно целостное научное понимание теории корпоративных отношений.
Рассмотрение поставленного вопроса представляется правильным начать с анализа содержания понятия "корпорация", принимая во внимание, что в рамках различных правовых систем доктринальное понимание этого понятия не отличается единообразием.
С целью определить смысл, который придается в теории отечественного гражданского права понятию "корпорация", целесообразно обратиться к традиционной для германской доктрины классификации юридических лиц на корпорации и учреждения, основанной на критерии "членства". Членство рассматривается обычно как особый статус участников юридического лица, который предполагает, во-первых, строго фиксированный состав участников, во-вторых, наличие у участников коммерческих корпораций так называемых "корпоративных" прав.
Важное значение данной классификации для российского гражданского права обоснованно признается отечественными цивилистами, но, к сожалению, классификация юридических лиц по критерию "членства" не получила легального закрепления в отечественном законодательстве, как это имеет место в отношении деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации (ст. 50 ГК РФ). В качестве причины, по которой такое деление юридических лиц не прижилось на российской почве, указывают обычно то, что в современном российском праве "учреждение" и "корпорация" являются совершенно конкретными организационно-правовыми формами некоммерческих организаций.
Деление по критерию "членства" основано на признании:
- за корпорацией: членства, которое характеризует ее как объединение участников, которые преследуют общую цель, а состав имущества корпорации независим от смены участников;
- за учреждением: одного учредителя, который определяет цели созданного им юридического лица и состав имущества, необходимый для их достижения.
Анализ российского гражданского права позволяет относить, в частности, к корпорациям хозяйственные товарищества, общества, кооперативы, ассоциации (союзы) юридических лиц, а к учреждениям - благотворительные и иные фонды, унитарные предприятия и некоммерческие организации, создаваемые собственником (собственно учреждения).
Отсюда можно сделать первый значимый для данной работы вывод о том, что корпорация - юридическое лицо, которое характеризуется фиксированным числом его участников (членов), обладающих известными "корпоративными" правами (о них см. далее).
Юридическое лицо, определение которого дано в п. 1 ст. 48 ГК РФ, в гражданском праве уравнивается с физическим лицом - гражданином. Однако если всякое физическое лицо является реальной личностью, которая сама формирует волю и изъявляет ее посредством совершения действий, самостоятельно вступая в имущественный оборот, то юридическое лицо, как известно, является правовой фикцией, за которой только юридически закреплена возможность формировать волю и вступать в имущественный оборот. И в этих условиях на периферию настоящего исследования выступают органы юридического лица, которые фактически реализуют названные возможности юридического лица.
Согласно п. 1 ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. То есть юридическое лицо, являясь искусственной правовой конструкцией, не способно к вступлению в правоотношение собственными действиями - это допустимо только посредством осуществления действий физическими лицами. Д.И. Мейер по этому поводу пишет: "Юридическое лицо само по себе только - отвлеченное понятие: нет у него ни рук, ни воли; и вот, признавая существование юридического лица, законодательство определяет известные органы, через которые действует юридическое лицо, так что действие, совершенное органом, считается действием самого юридического лица. Поэтому и те действия, которые непосредственно совершены физическим лицом, для юридического лица возможны через его орган" <*>.
--------------------------------
<*> Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. М.: Статут, 2003. С. 144 - 145. (Классика российской цивилистики.)
Таким образом, вступление в имущественный оборот юридического лица осуществляется посредством действий органа юридического лица, вступающего в отношения с иными лицами (реальными - гражданами, искусственными - юридическими лицами). Для целей настоящей работы имеет значение вывод о том, что в правоотношениях с участниками имущественного оборота и иными лицами орган юридического лица рассматривается как само юридическое лицо, а действия органа юридического лица как действия самого юридического лица.
Такая формулировка позволяет дать однозначный ответ на вопрос о соотношении органов юридического лица и представителей юридического лица - вопрос, который длительное время вызывал бурные дискуссии правоведов.
Действительно, сегодня можно говорить о безусловном разграничении названных институтов, поддерживая тем самым точку зрения Д.И. Мейера, который, отмечая, что орган юридического лица называют иногда его представителем, подчеркивает, что "его можно назвать представителем только в том смысле, что он составляет физическую сторону, тело юридического лица, с которым орган совершенно сливается" <*>.
--------------------------------
<*> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 145.
По смыслу п. 1 ст. 182 ГК РФ представитель - лицо, действующее на основании доверенности, выдаваемой представляемым лицом и наделяющей представителя правомочием совершать сделки от имени представляемого. В отличие от представителя орган юридического лица совершает сделки не от имени юридического лица (как иногда ошибочно указывают в литературе), а в качестве самого юридического лица и в силу этого правомочен действовать без доверенности. Иными словами, представитель является самостоятельным субъектом гражданского права, который совершает сделки от имени другого субъекта права, тогда как орган юридического лица, не признаваемый самостоятельным субъектом гражданского права, совершает сделки в качестве юридического лица (субъекта права).
В связи с невозможностью всякого юридического лица действовать иначе, чем посредством действий физических лиц, существенное значение приобретает классификация органов юридического лица на:
- единоличные (директор, президент, генеральный директор и т.д.);
- коллегиальные (правление, дирекция, наблюдательный совет, совет директоров, общее собрание акционеров, ревизионная комиссия и т.д.).
Вступление в имущественный оборот юридического лица посредством действий единоличного органа проиллюстрировать достаточно просто. Это, например, ситуация, когда директор общества с ограниченной ответственностью (как единоличный орган общества) заключает договор с иным участником имущественного оборота - директор здесь являет собой само юридическое лицо (общество).
Сложнее дело обстоит с вступлением в имущественным оборот юридического лица, в котором создан коллегиальный орган. Здесь необходимо принимать во внимание, что органом юридического лица здесь является коллегиальный орган в целом, тогда как входящие в его состав члены (члены правления, члены директората и т.д.) по отдельности не признаются органами юридического лица. Следовательно, сделка, совершенная одним из членов правления, не является сделкой юридического лица - это сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица (п. 1 ст. 183 ГК РФ).
С учетом сказанного применительно к корпорации можно утверждать, что единоличные и коллегиальные органы корпорации, вступая в отношения с иными участниками имущественного оборота, действуют в качестве корпорации, действия этих органов есть действия самой корпорации.
В соответствии с нормами п. 1 ст. 48 ГК РФ юридическому лицу могут принадлежать вещные права (право собственности и ограниченные вещные права) и исключительные права, оно может состоять в обязательственных отношениях, приобретая права на чужие действия и становясь обязанным по отношению к другим лицам, а также вправе участвовать в судебных процессах в качестве истца или ответчика. Все эти права реализуются органом (органами) юридического лица, которое вступает в правоотношения с иными лицами: физическими и юридическими.
Вещные и обязательственные правоотношения, отношения в сфере интеллектуальной собственности есть "внешние" отношения корпорации с иными физическими и юридическими лицами (к "внешним" отношениям относятся также публичные правоотношения корпорации - отношения с участием налоговых, таможенных, антимонопольных и других государственных органов, - которые в рамках настоящей работы не исследуются).
В этой связи со всей остротой встает проблема разграничения "внешних" и "внутренних" отношений корпорации, поскольку участниками "внутренних" (корпоративных) отношений также выступают физические и юридические лица - члены корпорации.
Нельзя не отметить, что встречающиеся в литературе (в том числе учебной) понятия корпоративных отношений крайне узки. Более того, авторы нередко ограничиваются указанием на то, что корпоративные отношения, имеющие относительный характер, близки к обязательственным, связывают участников конкретной организации и закрыты для иных объектов имущественного оборота. Такой подход, бесспорно, нуждается в изменении.
Думается, что "внутренние", или корпоративные, отношения можно рассматривать как урегулированную нормами права юридическую связь членов корпорации и (или) создаваемых ими органов корпорации, которая выражается в наличии субъективных прав и обязанностей, возникающих в процессе управления и ведения дел корпорации.
Раскрывая понятие корпоративных отношений, следует подробно рассмотреть составляющие его элементы. Как и всякое гражданское правоотношение, корпоративное правоотношение позволяет выделять: основание (источник) его возникновения; объект; субъектный состав; юридическое содержание.
К основаниям (источникам) возникновения корпоративных отношений следует отнести первостепенной важности юридический факт - создание корпорации. До создания корпорации корпоративных отношений нет и быть не может.
Самой известной формой создания корпорации является, вероятно, создание нового юридического лица путем объединения лиц с одновременным объединением капитала. Эта форма создания корпорации реализуется посредством:
- решения учредителя (если юридическое лицо создается единственным учредителем) <*> или решения учредителей (в частности, оно необходимо для создания производственного кооператива), оформляемого протоколом или иным документом;
--------------------------------
<*> Допустимость создания корпорации одним учредителем, т.е. допустимость создания единоличной корпорации, вызывает серьезные возражения правоведов, которые указывают, что возможность создания единоличных корпораций размывает различия между корпорацией и учреждением.
- учредительного договора (если новое юридическое лицо создается учредителями числом не менее двух, и закон предусматривает для избранной организационно-правовой формы обязательное заключение учредительного договора).
Учредительный договор представляет собой многосторонний договор учредителей о создании нового юридического лица, который порождает обязательственные отношения между его участниками. Заключая учредительный договор, формируя уставный фонд (имущество создаваемого юридического лица) и совершая действия, направленные на государственную регистрацию создаваемого лица, участники учредительного договора преследуют имущественный интерес, который состоит в ожидании для себя положительных имущественных результатов от деятельности создаваемой корпорации - получении части ее прибыли.
Особенность учредительного договора состоит в том, что он является договором, который регламентирует:
- создание юридического лица (такого рода обязанности учредителей следуют из положений договора, устанавливающих порядок совместной деятельности по созданию нового юридического лица);
- участие учредителей в формировании имущества (уставного капитала) создаваемого юридического лица (это обязательство конкретизировано в условиях договора, определяющих размер, состав, сроки и порядок передачи имущества учредителями и иными лицами <*>, и обеспечивается возможностью применения к нарушителям мер ответственности, а также в условиях договора, устанавливающих обязанность корпорации выплатить учредителю стоимость вклада в случае его выхода из состава корпорации, передать имущество, остающееся после ликвидации корпорации, и т.д.);
--------------------------------
<*> К этим условиям относятся условия: о размере и составе складочного капитала полного товарищества; о размере и порядке изменения долей каждого из полных товарищей в складочном капитале (п. 2 ст. 70 ГК РФ); о совокупном размере вкладов, которые будут внесены коммандитистами (вкладчиками, не являющимися учредителями) в имущество товарищества на вере (п. 2 ст. 83 ГК РФ); о размере долей каждого из участников общества с ограниченной ответственностью, о размере, составе, сроках и порядке внесения ими вкладов (п. 2 ст. 89 ГК РФ).
- организацию деятельности, реорганизации и ликвидации создаваемого юридического лица (в случаях, установленных законом, определяется предмет и цели деятельности создаваемой корпорации, условия участия лиц в деятельности корпорации, порядок распределения прибыли и убытков, управления деятельностью корпорации <*>, порядок выхода учредителей из состава юридического лица и выплаты им стоимости вклада, порядок распределения имущества, остающегося после ликвидации корпорации, и т.д.).
--------------------------------
<*> К этим условиям относятся условия: о составе и компетенции органов управления обществом с ограниченной ответственностью и порядке принятия ими решений (п. 2 ст. 89 ГК РФ); о составе и компетенции органов управления акционерным обществом и порядке принятия ими решений (п. 3 ст. 98 ГК РФ); о составе и компетенции органов управления ассоциации (союза) и порядке принятия ими решений (п. 2 ст. 122 ГК РФ).
Таким образом, учредительный договор является одновременно и имущественным договором, и договором организационным.
При этом тщательный анализ первой и второй из названных групп условий учредительного договора позволяет говорить о том, что учредительный договор (в этой части) порождает обязательственные отношения. На стадии создания юридического лица это обязательство только между учредителями. Возникновение юридического лица (посредством внесения записи в государственный реестр юридических лиц) меняет ситуацию. Во-первых, прекращается обязательство по созданию юридического лица. Во-вторых, учредители становятся участниками корпорации (здесь уместно процитировать весьма точное замечание Г.Ф. Шершеневича, отмечавшего, что "пока действуют учредители, товарищества еще нет, когда возникает акционерное товарищество, учредителей уже нет, - они превратились в акционеров" <*>). В-третьих, факт государственной регистрации нового юридического лица в установленном законом порядке автоматически "вводит" его в число участников названного обязательства: так, требовать исполнения обязанности по формированию уставного капитала вправе не только участники, но и сама зарегистрированная корпорация. В свою очередь участники корпорации теперь вправе предъявлять требования к корпорации - например, в случае выхода из ее состава (о выплате стоимости части имущества, соответствующей их доле в уставном капитале). Таким образом, отношения между участниками и юридическим лицом (корпорацией) представляют собой отношения обязательственные, отношения "внешние".
--------------------------------
<*> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. М.: Статут, 2003. Т. 1: Введение. Торговые деятели. С. 405. (Классика российской цивилистики.)
В отличие от первых двух групп, третья группа условий учредительного договора несет функцию регламентации "внутренних" отношений в создаваемой корпорации (регламентации собственно корпоративных отношений) и в большинстве случаев находит отражение в уставе корпорации. Вследствие этого на практике учредительный договор во многом дублируется уставом. Но если учредительный договор и устав расходятся, то по общем правилу следует руководствоваться положениями устава, что прямо закреплено, в частности, в п. 5 ст. 12 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью".
Другой распространенной сегодня формой создания корпорации является объединение лиц (иногда - с одновременным объединением капитала) без создания нового юридического лица. Эта форма создания корпорации реализуется посредством:
- договора простого товарищества (более известного как договор о совместной деятельности), который предусматривает соединение вкладов двух и более лиц и объединение их деятельности без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели (п. 1 ст. 1041 ГК РФ); их вклады образуют общее имущество, учет которого может быть поручен одному из участвующих в договоре лиц (п. 2 ст. 1043 ГК РФ); порядок ведения общих дел определяется договором - их может вести каждый от имени товарищей, либо дела ведутся специально назначенным товарищем, либо совместно всеми товарищами (п. 1 ст. 1044 ГК РФ);
- соглашения о сотрудничестве (его иногда называют договором о совместной деятельности в широком смысле, допуская в этой связи применение к нему норм, содержащихся в гл. 55 ГК РФ, которые регулируют договор простого товарищества. К такого рода договорам, по всей видимости, можно отнести договоры о создании финансово-промышленной группы, холдинга, концерна и др.).
Названные разновидности договоров характеризуются тем, что, являясь имущественными, они признаются вещными договорами, когда предусматривают объединение капитала (передача вклада происходит на стадии заключения договора, и договор в этой части рассматривается как вещный, а не как обязательственный). Отношения между участниками по поводу общего имущества есть отношения вещные, отношения "внешние".
Кроме того, анализируемые договоры являются, безусловно, договорами организационными, поскольку они устанавливают условия зависимости между формально независимыми субъектами и контроля деятельности участников корпорации (в случаях, установленных законом, определяются предмет и цели деятельности создаваемой корпорации, условия участия в деятельности корпорации, порядок распределения убытков и прибыли, управление деятельностью корпорации и т.д.). Условия договора, определяющие организацию корпорации, несут на себе функции регламентации "внутренних" отношений в создаваемой корпорации, то есть отношений собственно корпоративных.
Итак, создание корпорации (в любой из рассмотренных форм) позволяет говорить о возникновении корпоративных отношений. Все "сопутствующие" созданию корпорации "внешние" отношения (обязательственные, вещные) должны четко разграничиваться с отношениями корпоративными ("внутренними") с той целью, чтобы не допустить применения к ним норм права, не подлежащих применению.
Следующим элементом корпоративного правоотношения заявлен его объект, под которым принято понимать то, по поводу чего возникает и осуществляется деятельность субъектов всякого гражданского правоотношения.
В большинстве случаев целью объединения в корпорацию является получение участниками корпорации выгоды. Однако эта цель достигается не обычным образом (как это происходит, например, в случае продажи гражданином вещи по более высокой цене), а путем участия в управлении деятельностью корпорации, которое диктуется потребностями оборота. То есть реализация имущественного интереса достигается участниками корпорации опосредованно: путем участия в управлении и ведении дел корпорации. Следовательно, под объектом корпоративных отношений следует понимать участие в управлении и ведении дел корпорации (с целью достижения определенных экономических целей). Здесь нельзя не отметить, что такой объект, как управление и ведение дел корпорации, не упоминается в ст. 128 ГК РФ, перечисляющей виды объектов гражданских прав, что, вероятно, нуждается в изменении.
Сформулированное выше определение понятия корпоративных отношений к субъектному составу корпоративного отношения относит:
- членов корпорации (физических и юридических лиц);
- органы корпорации, формируемые членами корпорации в соответствии с законом и учредительными документами (физическое лицо или группу физических лиц).
То есть проведенный анализ позволяет утверждать, что в корпоративных отношениях существенно возрастает роль органа юридического лица, который во "внешних" отношениях сращен с юридическим лицом. Именно самостоятельность органов корпорации (в корпорации они приобретают статус автономного субъекта права) отграничивает корпоративные ("внутренние") отношения от всех прочих гражданских правоотношений. Вследствие этого особенностью субъектного состава корпоративных отношения является то, что органы корпорации, которые во "внешних" отношениях не рассматриваются как самостоятельные субъекты права, в корпоративных отношениях приобретают статус самостоятельного субъекта, который обладает субъективными правами и несет обязанности, обеспеченные возможностью применения к нему мер ответственности.
В обоснование такого авторского отступления от общепринятой точки зрения (общепринятым является мнение, согласно которому корпоративные отношения возникают между участниками корпорации, а также между участниками и корпорацией в целом) можно привести следующее.
Во-первых, предлагаемый авторский подход усиливает позицию, согласно которой досрочное прекращение полномочий единоличного органа (директора, генерального директора) или членов коллегиального органа (правления, дирекции) по решению коллегиальных органов корпорации есть ситуация, вытекающая из корпоративных отношений, которая должна регулироваться нормами корпоративного права. Учитывая, что органы корпорации сменяемы (за исключением, естественно, общего собрания акционеров), участники корпорации или ее уполномоченные органы, безусловно, вправе самостоятельно решать вопросы формирования органов корпорации. Причем это допустимо как в отношении управляющей организации или управляющего, так и единоличных органов корпорации (директоров, генеральных директоров), и членов коллегиального органа корпорации (правлений, дирекций). В связи с этим представляется ошибочным рассмотрение названных ситуаций в рамках трудового права, а ссылки на то, что отношения между единоличным органом корпорации или членами коллегиального органа корпорации с одной стороны и корпорацией - с другой, основаны на трудовых договорах, кажутся неубедительными.
Во-вторых, предлагаемый авторский подход обосновывает возможность предъявления исковых требований не к корпорации, а к органам корпорации (единоличным или коллегиальным), которыми допущено небрежное или недобросовестное отношение к делам корпорации <*>, превышение компетенции и издание незаконных распоряжений, касающихся управления корпорацией. То есть к ответственности за вред, причиненный корпорации такого рода поведением ее органов, должна привлекаться не сама корпорация, а ее органы, допустившие такое поведение (или конкретные физические лица, входящие в состав этих органов). Следовательно, во всех случаях, за исключением ответственности управляющей организации, речь идет об ответственности физических лиц, входящих в состав органа корпорации. В связи с этим нельзя не сослаться, в частности, на нормы п. 1, 2 ст. 71 Федерального закона "Об акционерных обществах", в которых прямо названы субъекты ответственности: члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор), временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно управляющая организация или управляющий.
--------------------------------
<*> Такое поведение может выражаться, в частности, в: отсутствии контроля за персоналом; злоупотреблении положением с целью получения завышенного вознаграждения; факте хранения слишком долгого молчания в отношении рискованных операций, что в конечном итоге нанесло ущерб корпорации, и т.д.
Истцами по такого рода искам выступают участники корпорации, и, по сути, они защищают собственные интересы, но делают это не прямо, а косвенно (опосредованно): иск предъявляется о защите самой корпорации или в ее интересах, то есть выгодоприобретателем становится корпорация. Такие иски принято называть косвенными (производными) исками.
Возражения ученых-процессуалистов против допустимости косвенных исков, основанные на некоторой "зыбкости" процессуального статуса участника корпорации, предъявившего такой иск, безусловно, имеют под собой почву. Однако именно косвенный иск позволяет защитить интересы всех участников корпорации, обеспечивая им возможность принуждения органов корпорации к определенному варианту поведения. Кроме того, именно косвенный иск позволяет взыскивать присужденное в пользу корпорации, то есть одновременно в пользу всех участников корпорации, а не отдельных ее участников (участник корпорации, предъявивший иск, вправе претендовать на возмещение понесенных им судебных расходов в случае выигрыша дела).
Таким образом, косвенные иски, предъявляемые участниками корпорации (в интересах корпорации в целом) к органам корпорации или к ее конкретным членам, есть способы защиты, которые могут использоваться участниками корпоративных отношений.
Переход к рассмотрению последнего из названных выше элементов правоотношений - содержанию корпоративного правоотношения - хотелось бы начать с упоминания о том, что осуществление действий по участию в управлении и ведении дел корпорации имеет для участника безусловное значение: ценность участия в управлении и ведении дел корпорации состоит в возможности последующего получения участником корпорации части ее прибыли. Сомнительно участие в управлении корпорацией только ради самого управления - участие в управлении всегда обусловлено интересом в получении прибыли. Вследствие этого корпоративные отношения носят безусловное имущественное содержание, а корпоративные права представляют собой имущественные права.
Как известно, содержание всякого гражданского правоотношения составляют субъективные права и обязанности его участников. В корпоративных отношениях органы корпорации являются обязанными лицами: их обязанность состоит в управлении и ведении дел корпорации наиболее успешным образом для реализации поставленной перед корпорацией цели (обычно эта цель состоит в получении прибыли). В свою очередь, участники корпорации - управомоченные лица, субъективные права которых раскрываются через установленную законом дозволенность участвовать в управлении и ведении дел корпорации, получать информацию о деятельности корпорации и знакомиться с ее документацией <*> (ст. 67 ГК РФ).
--------------------------------
<*> Думается, что право контроля участников корпорации охватывается содержанием права их участия в управлении и ведении дел корпорации, а также права на получение информации о деятельности корпорации.
Надо отметить, что поименованные в ст. 67 ГК РФ права участников корпорации - право на получение части прибыли и право на ликвидационный остаток - представляют собой права, вытекающие из обязательства между участником корпорации и собственно корпорацией (то есть вытекающие из "внешних" отношений). Вследствие этого требование о выплате части прибыли будет предъявляться корпорации как юридическому лицу. В то же время требование о незаконности конкретного решения органа корпорации относительно распределения прибыли - требование, вытекающее из корпоративных отношений, которое предъявляется участником корпорации органу корпорации, вынесшему такое решение.
Таким образом, можно говорить о том, что корпоративное правоотношение - относительное гражданское правоотношение, в котором обязанность конкретного органа корпорации - осуществлять управление и ведение дел корпорации - корреспондирует праву участников этой корпорации (персональный состав которых может неоднократно изменяться) на получение информации и участие в управлении и ведении ее дел.
Резюмируя вышесказанное, можно говорить о том, что исследование способов защиты права, используемых в корпоративных отношениях, не входит в предмет настоящей работы, поскольку субъектный состав этих отношений составляют не коммерсанты (органы корпорации не могут рассматриваться как коммерсанты в классическом значении этого слова), и, следовательно, споры, возникающие из корпоративных отношений, - имущественные, экономические не есть споры между коммерсантами (коммерческие споры в значении, придаваемом ему в настоящей работе).
§ 6. Способы защиты деловой репутации
Статья 128 ГК РФ относит к объектам гражданских прав в том числе и нематериальные блага. В силу ст. 150 ГК РФ к нематериальным благам отнесены жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага.
Отнесение нематериальных благ, включая деловую репутацию, к объектам гражданских прав вместе с тем не повлекло законодательного установления их правового режима. Действующее гражданское законодательство не регламентирует права на нематериальные блага, но определяет возможности и порядок их защиты. Такое положение вытекает из смысла формулировки п. 2 ст. 2 ГК РФ, предусматривающего, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.
Характеризуя права на нематериальные блага, обычно признают, что они:
- во-первых, являются субъективными правами, входящими в состав абсолютного правоотношения, то есть обладателю права на нематериальное благо противостоит неограниченный круг лиц, обязанных воздерживаться от создания любых препятствий в осуществлении этого права;
- во-вторых, лишены экономического содержания и не подлежат денежной оценке;
- в-третьих, неразрывно связаны с личностью их обладателя, вследствие чего не могут ни передаваться другим лицам, ни прекращаться по каким-либо основаниям;
- в-четвертых, не регламентируются законодательством и ограничены одним требованием, суть которого состоит в том, чтобы осуществление этих прав одним лицом не нарушало прав другого лица (ст. 17 Конституции РФ).
Как и граждане (в том числе граждане-предприниматели), коммерческие организации обладают правами на нематериальные блага, круг которых, безусловно, значительно уже. Это основано на том, что всякое юридическое лицо является искусственным субъектом права, в силу чего оно не может иметь личных прав, лишь только некоторые неимущественные права, если это допускается гражданским законодательством.
Одним из нематериальных благ - благ, за которым не признается имущественное содержание и возможность отчуждения, - является деловая репутация, которая в силу п. 7 ст. 152 ГК РФ может принадлежать юридическому лицу. Учитывая поставленную настоящим изданием задачу, далее будут рассматриваться только вопросы защиты деловой репутации коммерсантов (граждан-предпринимателей и коммерческих организаций).
Тщательный анализ ст. 152 ГК РФ не позволяет согласиться с мнением тех авторов, которые полагают возможным выделять как положительную, так и порочную деловую репутацию, не подлежащую защите. Думается, что деловая репутация может рассматриваться только в положительном ключе - как отражение позитивной оценки профессиональной деятельности коммерсанта его клиентами и партнерами в рамках коммерческого оборота. Иными словами, положительная оценка деятельности коммерсанта способствует формированию деловой репутации, негативная ее оценка снижает деловую репутацию (понижает интерес со стороны потенциальных партнеров, порождает негативное отношение у возможных клиентов и т.д.) или вовсе уничтожает ее. То есть отсутствие у участников коммерческого оборота позитивного восприятия деятельности конкретного коммерсанта (только отрицательное мнение о нем со стороны иных участников коммерческого оборота) позволяет говорить об отсутствии у этого коммерсанта деловой репутации.
Отнесение деловой репутации к объектам, традиционно не подлежащим денежной оценке и не допускающим передачу, не препятствует на практике ни тому ни другому, и более того, в некоторых случаях и экономическая оценка, и возможность передачи деловой репутации допускаются гражданским законодательством. Такое утверждение основывается на анализе, в частности, ст. 1027 ГК РФ, регулирующей договор коммерческой концессии, которая предусматривает право использования одной стороной (пользователем) деловой репутации другой стороны (правообладателя), и вследствие этого допускает влияние "стоимости" деловой репутации на стоимость передаваемых исключительных прав. Еще дальше пошел законодатель, предусмотрев в ст. 1042 ГК РФ правило, согласно которому товарищ вправе вносить в общее дело не только деньги, иное имущество, знания, навыки и умения, но и деловую репутацию и деловые связи; при этом денежная оценка вклада товарища производится по соглашению между товарищами. Таким образом, деловая репутация, выступая одновременно условием и неовеществленным продуктом успешной деятельности коммерсанта, по сути, относится к его нематериальным активам и вследствие этого допускает как ее денежную оценку, так и ее использование.
Деловая репутация, обладая бесспорной коммерческой значимостью, имеет для всякого коммерсанта весьма важное значение, и в его интересах поддерживать ее на должном уровне. Необходимость постоянных усилий в отношении формирования деловой репутации ощущается у тех коммерсантов, возможность успешного существования которых находится в прямой зависимости от сложившегося представления о них партнеров и клиентов (например, коммерческие организации, оказывающие различного рода услуги).
Деловая репутация, обладая безусловным свойством подвижности и динамичности, на протяжении определенных промежутков времени может не раз изменяться как в позитивную, так и в негативную сторону. Учитывая, что деловая репутация коммерсанта создается не столько его поведением, сколько общественным мнением, факторами, которые влияют на формирование его деловой репутации, - способствуют ее образованию либо разрушают, - являются сведения, так или иначе относящиеся к его профессиональной (предпринимательской) деятельности. Такого рода сведения воздействуют на формирование деловой репутации начиная с момента создания коммерческой организации (регистрации гражданина в качестве предпринимателя) и до момента ее ликвидации.
Сведения, позволяющие дать оценку профессиональной деятельности коммерсанта, возникают из источников, которые можно (весьма условно) объединить в две большие группы:
- во-первых, публичное распространение сведений о коммерсанте и его профессиональной деятельности, воспринимаемое всеми членами общества (сюда входят опубликование сведений в печати, трансляция их по радио и телевидению, использование в хроникальных программах и других средствах массовой информации; распространение на интернет-сайтах; сообщение в публичных выступлениях; производство и распространение рекламы, демонстрация сведений на плакатах, стендах и технических средствах стационарного размещения или передвижного характера и др.);
- во-вторых, приватно распространяемые сведения о коммерсанте и его профессиональной деятельности (т.е. изложение их в соответствующих документах, заявлениях, адресованных должностным лицам, в других устных или письменных сообщениях, доведение до сведения одного или нескольких лиц, в том числе посредством частной деловой переписки <*>, и др.).
--------------------------------
<*> Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не признается их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем чтобы они не стали известными третьим лицам.
Любые из названных видов сведений могут быть достоверными или не соответствующими действительности. Однако порочащими деловую репутацию коммерсанта признаются только те сведения, которые, во-первых, имеют порочащий характер и, во-вторых, не соответствуют действительности. Только при наличии у таких сведений совокупности названных свойств их распространение рассматривается как порочащее деловую репутацию коммерсанта.
Так, негативные отзывы одного коммерсанта в отношении профессиональной деятельности другого коммерсанта при условии их соответствия действительности (то есть достоверности) не могут рассматриваться как сведения, порочащие деловую репутацию второго. И напротив, недостоверные сведения (не соответствующие действительности) не будут рассматриваться как порочащие деловую репутацию коммерсанта, если они носят позитивный характер. Таким образом, порочащими могут быть признаны, в частности, сведения (при условии их несоответствия действительности), содержащие утверждения о нарушении коммерсантом действующего законодательства, недобросовестности при осуществлении профессиональной (предпринимательской) деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота и др.
Кроме того, подрывать деловую репутацию коммерсанта можно и путем совершения иным коммерсантом (нарушителем) действий по использованию средств индивидуализации, права на которые принадлежат первому из названных лиц (о правах на средства индивидуализации говорилось в § 3 гл. III настоящей работы). Строго говоря, здесь в действиях нарушителя нет цели нарушения деловой репутации правообладателя, напротив, нарушитель заинтересован в сохранении деловой репутации коммерсанта, плоды от использования которой он получает. Однако незаконное участие в коммерческом обороте под фирменным наименованием известной коммерческой организации либо введение в оборот товаров, работ, услуг под известной маркой (товарным знаком, знаком обслуживания и наименованием места происхождения товаров) рассматривается как нарушение, если лицо, совершающее такие действия, не обладает соответствующими правами.
С учетом сказанного коммерсант вправе осуществлять защиту своей деловой репутации в случаях:
- создания и распространения порочащих сведений о нем самом и его профессиональной деятельности;
- незаконного использования другим лицом его деловой репутации.
Распространение порочащих сведений и совершение иных действий, подрывающих деловую репутацию коммерсанта, в условиях современного коммерческого оборота очень злободневно. С целью их исключения специальное законодательство нередко устанавливает различного рода ограничения, направленные на недопущение распространения сведений, порочащих деловую репутацию граждан и коммерческих организаций <*>, запрет на совершение упомянутых действий. Такого рода запрещения содержатся, в частности, в Законе РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", Законе РФ "О рекламе", Законе о товарных знаках и др.
--------------------------------
<*> В целях защиты деловой репутации законодатель предусмотрел также уголовную ответственность. Например, лицо, в отношении которого распространены не соответствующие действительности, порочащие его сведения, вправе потребовать привлечения гражданина, распространившего такие сведения, к уголовной ответственности за клевету и одновременно использовать гражданско-правовые способы защиты, требуя опровержения таких сведений, компенсации морального вреда, а в случае, когда при этом ему причинен имущественный вред, то и возмещения понесенных убытков. При этом надо иметь в виду, что уголовной ответственности за посягательства на описываемое благо коммерческих организаций отечественное законодательство не предусматривает, поскольку как потерпевшими, так и подсудимыми в уголовном деле о клевете или оскорблении могут быть только граждане. По этому поводу в литературе высказывается мнение, согласно которому под оскорблением юридического лица может рассматриваться оскорбление определенных физических лиц, представляющих данное юридическое лицо.
Актуальность темы защиты деловой репутации подтверждается тем, что высшие судебные инстанции регулярно возвращаются к этому вопросу, формулируя рекомендации для создания правильной и единообразной судебной практики. В частности, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 г. N 11, дважды подвергшееся редактированию (Постановлениями Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 1993 г. N 11 и от 25 апреля 1995 г. N 6), не так давно было признано утратившим силу по причине принятия нового Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц". В свою очередь, Президиум ВАС РФ выпустил информационное письмо от 23 сентября 1999 г. N 46 "Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации" <*>.
--------------------------------
<*> Вестник ВАС РФ. 1999. N 11.
Применительно к проблематике судебного рассмотрения дел о защите деловой репутации коммерсанта хотелось бы отметить, что в соответствии с п. 5 ч. 1, ч. 2 ст. 33 АПК РФ дела о защите деловой репутации, возникающие в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, подведомственны арбитражным судам независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, граждане-предприниматели или иные организации и граждане. Немаловажным будет и то обстоятельство, что на требования о защите деловой репутации, которые являются требованиями о защите неимущественных прав и других нематериальных благ, исковая давность не распространяется, кроме случаев, предусмотренных законом (ст. 208 ГК РФ).
В целом защита деловой репутации осуществляется коммерсантами на основании правил ст. 152 ГК РФ. При этом названная статья ГК РФ предусматривает как общее правило судебный порядок защиты деловой репутации как граждан, так и юридических лиц.
Вместе с тем Закон РФ "О средствах массовой информации" содержит статьи, предусматривающие определенную процедуру обращения заинтересованных лиц с требованием об опровержении сведений, порочащих их деловую репутацию. Учитывая, что данная процедура не является обязательным досудебным порядком разрешения спора, такой порядок не рассматривается в качестве обязательного (претензионного) порядка урегулирования спора. Поэтому коммерсанту предоставлено право либо обратиться с исковым требованием в суд, либо предъявить соответствующее требование непосредственно средству массовой информации, что не препятствует последующему обращению в суд с соответствующим иском <*>. Таким образом, коммерсант вправе сам определить, использовать ли ему юрисдикционную форму защиты деловой репутации или прибегнуть к внесудебным процедурам ее защиты, то есть использовать неюрисдикционную форму защиты прав (о форме защиты прав говорилось в § 1 гл. I настоящей работы).
--------------------------------
<*> См. п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 23 сентября 1999 г. N 46 "Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации" // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11.
Думается, что вывод о допустимости внесудебного урегулировании спора, возникшего из требования о защите деловой репутации коммерсанта, будет верным не только в отношении средств массовой информации, но и в отношении любого нарушителя, допустившего распространение сведений, порочащих деловую репутацию коммерсанта. Иными словами, в случае нарушения деловой репутации коммерсанта последний может осуществлять ее защиту как посредством предъявления искового требования, так и посредством использования таких средств, как предъявление уведомительной претензии (см. о ней п. 2 § 3 гл. II настоящей работы) и заключение мировой сделки (см. о ней п. 7 § 3 гл. II настоящей работы). Исключением, разумеется, будут те ситуации, когда лицо, распространившее такие сведения, невозможно установить (например, при направлении анонимных писем в адрес граждан и организаций либо распространении сведений в сети Интернет лицом, которое невозможно идентифицировать). В этих случаях, как это установлено п. 6 ст. 152 ГК РФ, коммерсант, чья деловая репутация пострадала, вправе обратиться в суд, предъявляя требование о признании распространенных в отношении него порочащих сведений не соответствующими действительности (такое заявление должно рассматриваться в порядке особого производства).
В иных случаях средства правовой защиты для целей защиты деловой репутации коммерсанта предусматривают использование их по отношению к нарушителю лицу, которое является автором и (или) допустило распространение сведений, порочащих деловую репутацию субъекта защиты, либо незаконно использовало деловую репутацию субъекта защиты. Так, если порочащие сведения были распространены в средствах массовой информации, то нарушителями являются автор и редакция соответствующего средства массовой информации (причем, если редакция не является юридическим лицом, к участию в деле в качестве ответчика может быть привлечен учредитель данного средства массовой информации), а в тех случаях, если эти сведения были распространены в средстве массовой информации с указанием лица, являющегося их источником, то это лицо, бесспорно, также рассматривается как нарушитель. В соответствии с п. 2 ст. 8 Закона РФ "О рекламе" коммерсант, которому стало известно о производстве или о распространении рекламы, содержащей сведения, порочащие его деловую репутацию, вправе предъявить соответствующие требования рекламодателю. По смыслу ст. 46 Закона о товарных знаках незаконное использование товарного знака или наименования места происхождения товара, по сути, приравнивается к незаконному использованию либо действиям по умалению деловой репутации правообладателя (обладателя свидетельства на право использования названных средств индивидуализации).
Согласно п. 2 ст. 150 ГК РФ нематериальные блага защищаются в соответствии с ГК РФ и другими законами в случаях и порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного права и характера последствий этого нарушения.
Анализ действующего законодательства позволяет сделать вывод, что для защиты деловой репутации коммерсанту (по отношению к другому коммерсанту) допустимо применять, по крайней мере, три различных способа защиты. Все эти способы могут быть реализованы субъектом защиты одновременно либо самостоятельно.
1. Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения
Такой группе способов защиты гражданских прав, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право, достаточно много внимания уделено в п. 2 § 2 гл. III настоящей работы. В целях защиты деловой репутации способы, направленные на пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, допустимо применять как вместе, так и отдельно от способов, направленных на восстановление положения, существовавшего до нарушения права.
К первой группе способов, задачей которых является пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, относится пресечение дальнейшего распространения порочащих сведений или незаконного использования деловой репутации. Этот способ защиты гражданских прав предусмотрен в качестве общего правила в ст. 12 ГК РФ и позволяет субъекту защиты, деловая репутация которого нарушена путем распространения порочащих сведений или незаконного использования деловой репутации, требовать, в частности, изъятия, к примеру, тиража журнала, в котором изложены сведения, порочащие деловую репутацию субъекта защиты.
Из аналогичных задач (задач недопущения дальнейшего незаконного использования деловой репутации правообладателя) исходил законодатель, устанавливая такие способы защиты гражданских прав как уничтожение контрафактной продукции (экземпляров произведения или фонограмм), что предусмотрено ст. 49.1 Закона об авторском праве, удаление за счет нарушителя с контрафактных товаров этикеток, упаковок незаконно используемого товарного знака или сходного с ним до степени смешения либо уничтожение за счет нарушителя контрафактных товаров, этикеток, упаковок в случае невозможности удаления с них незаконно используемого товарного знака и т.д., что устанавливает п. 2 ст. 46 Закона о товарных знаках, и т.п.
Ко второй группе способов, направленных на восстановление положения, существовавшего до нарушения права относится, прежде всего опровержение порочащих сведений (п. 1, 2, 3 ст. 152 ГК РФ, ст. 43-46 Закона РФ "О средствах массовой информации", ст. 8 Закона РФ "О рекламе", п. 2 ст. 46 Закона о товарных знаках и т.д.). Суть его заключена в том, что любое лицо, распространившее такие сведения, должно их опровергнуть. Если эти сведения были распространены в конкретном средстве массовой информации, опровергнуты они должны быть только в нем же. Если порочащие сведения были распространены в документе, исходящем от конкретной организации, та же организация должна заменить или отозвать этот документ. Если порочащие сведения содержались в частном письме, автор письма может понуждаться к направлению тому же адресату нового письма с опровержением изложенной ранее информации <*>. Если порочащие сведения были распространены рекламодателем, последний понуждается дать опровержение такой рекламы тем же способом, каким она была распространена (если рекламодатель не выполняет это требование в добровольном порядке).
--------------------------------
<*> См. п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 23 сентября 1999 г. N 46 "Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации" // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11.
2. Возмещение убытков и компенсация морального вреда (компенсационные способы защиты)
Бесспорно, пресечение нарушения, допущенного в отношении деловой репутации коммерсанта, далеко не в полной мере защищает его интересы. В большинстве случаев коммерсант желает не только прекратить имеющее место нарушение, но и устранить последствия, возникшие для него из этого нарушения. В устранении последствий такого нарушения и состоит интерес субъекта защиты получить денежную (имущественную) компенсацию допущенного нарушения его прав. Вследствие этого нарушение деловой репутации порождает право субъекта защиты требовать от нарушителя выплаты соответствующей денежной компенсации, то есть возмещения убытков, причиненных распространением порочащих сведений или незаконным использованием чужой деловой репутации.
К убыткам (см. об этом п. 3 § 3, п. 3 § 4 гл. III настоящей работы) в силу п. 2 ст. 15 ГК РФ относятся:
- реальный ущерб, под которым понимаются: расходы лица, право которого нарушено, уже произведенные или необходимые для восстановления его права; утрата или повреждение его имущества;
- упущенная выгода, под которой понимаются неполученные доходы, которые лицо, чье право нарушено, получило бы при обычных условиях оборота, если бы его право не было нарушено (при этом упущенная выгода должна быть возмещена в размере не меньшем, чем доходы нарушителя, полученные вследствие этого нарушения).
Как показывает практика, определить и оценить реальный ущерб, причиненный распространением порочащих сведений или незаконным использованием чужой деловой репутации, весьма сложно. Это основано кроме прочего и на том, что коммерсант может определить сумму понесенных им в текущий момент убытков (например, вследствие снижения объема продаж в настоящее время), но рассчитать возможные денежные потери в будущем, способные возникнуть из нарушения его деловой репутации, достаточно затруднительно. Например, у коммерсанта может появиться необходимость в изменении скомпрометированного фирменного наименования, его регистрации, проведения новой рекламной кампании брэнда и т.п.
В таких условиях целесообразно взыскивать убытки в виде упущенной выгоды, которая, по всей вероятности, могла быть получена коммерсантом (субъектом защиты), но не поступила в его доход по причине распространения в отношении него порочащих сведений либо, напротив, поступила в доход нарушителя, который незаконно использовал чужую деловую репутацию. Вероятно, в последнем случае в качестве упущенной выгоды может рассматриваться весь доход, который незаконно получен нарушителем (п. 2 ст. 15 ГК РФ).
Рассмотренный способ защиты гражданских прав может быть реализован как посредством предъявления искового требования, так и во внесудебном порядке путем предъявления претензии (см. о ней п. 2 § 3 гл. II настоящей работы), заключения мировой сделки (см. об этом п. 7 § 3 гл. II настоящей работы).
Далее необходимо остановиться на следующем. Статья 1099 ГК РФ предусматривает возможность возмещения морального вреда только в строго определенных случаях: когда такой вред был причинен действиями, нарушающими личные неимущественные права граждан. Конкретизируя это правило применительно к имущественным правам граждан, специально отмечается, что компенсация морального вреда, причиненного нарушением имущественных прав граждан, возможна лишь в случаях, когда возмещение такого вреда допускается законом.
Деловая репутация традиционно причисляется отечественным законодательством к нематериальным благам, несмотря на допускаемые законом возможности ее денежной оценки и использования другими лицами, о чем говорилось выше. До внесения соответствующих изменений в гражданское законодательство рассматривать деловую репутацию в качестве имущества коммерсанта вряд ли будет корректным.
В этих условиях такой способ защиты гражданских прав, как возмещение морального вреда, причиненного распространением порочащих сведений и незаконным использованием деловой репутации (п. 5 ст. 152 ГК РФ), заслуживает особого внимания.
Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" сформулировал определенные рекомендации для обеспечения правильного и единообразного разрешения судами общей юрисдикции дел о защите чести, достоинства и деловой репутации. Ссылаясь на прецедентную практику Европейского суда по правам человека, Верховный Суд РФ счел возможным признать, что требования о компенсации морального вреда могут предъявляться не только гражданами, но юридическими лицами, а правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяться и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица (п. 15 названного Постановления).
Такая рекомендация не может быть признана совпадающей с позицией Европейского суда по правам человека. Это обусловлено тем, что в практике Европейского суда по правам человека понятие "нематериальный (неимущественный) ущерб" является значительно более широким, чем понятие "моральный вред" в том значении, которое ему придается в отечественном гражданском праве. В силу этого ущерб, причиненный деловой репутации коммерсанта - юридического лица, не рассматривается Европейским судом по правам человека в качестве морального вреда, но, являясь нематериальным ущербом, причиненным такому лицу, может быть присужден Европейским судом по правам человека к возмещению. К сожалению, денежную компенсацию, присуждаемую постановлениями Европейского суда по правам человека в качестве возмещения "нематериального ущерба", в отечественной литературе в большинстве случаев неверно переводят как возмещение морального вреда, хотя термин "нематериальный ущерб" однозначно не совпадает по значению с термином "моральный вред".
Как известно, отечественное гражданское законодательство (ст. 151 ГК РФ) определяет моральный вред как физические или нравственные страдания гражданина и предусматривает денежную компенсацию, если моральный вред причинен действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом. Со всей очевидностью следует, что всякое юридическое лицо, являясь искусственным субъектом права, не может испытывать нравственные и физические страдания.
Указанное в свое время способствовало формированию известной точки зрения, согласно которой применение такого способа защиты неимущественных прав, как компенсация морального вреда, исключено по отношению к юридическому лицу. Вместе с тем, не отрицая за юридическим лицом права на компенсацию негативных последствий в результате нарушения его деловой репутации, большинство авторов склонялись к тому, что нарушение такого нематериального блага, как деловая репутация юридического лица, требует компенсации "на условиях возмещения морального вреда гражданину". Эти условия (ст. 151, 1100, 1101 ГК РФ) закрепляют правило о том, что при исчислении размера денежной компенсации морального вреда, когда вред причинен распространением сведений, порочащих деловую репутацию, необходимо учитывать не только характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, но и требования разумности и справедливости.
Установление для юридических лиц права на денежную компенсацию за нарушение их деловой репутации, несомненно, вполне оправданно. Но вряд ли целесообразно решать эту проблему посредством расширения сферы деятельности института компенсации морального вреда, предусмотренного исключительно для граждан, и вводить термин "компенсация морального вреда юридическому лицу". Думается, необходимо закрепить такой способ защиты деловой репутации граждан и юридических лиц как компенсация нематериального вреда, определив в ст. 151 ГК РФ понятие "нематериальный вред" применительно для обоих видов лиц и правила определения размеров денежной компенсации нематериального вреда, характерные для каждого вида лиц.
Этот вывод основан на том, что объективные последствия нарушения деловой репутации могут негативно сказаться на хозяйственной деятельности коммерческой организации. Вряд ли речь будет здесь идти только об умалении имущественной сферы - ведь утрате доверия партнера, негативному отношению клиентов сложно дать экономическую оценку, но эти факторы, бесспорно, затрудняют деятельность коммерсанта, а в некоторых случаях могут привести к ликвидации бизнеса в целом. Следовательно, нематериальный вред, причиненный распространением порочащих сведений и незаконным использованием деловой репутации субъекта защиты, должен возмещаться нарушителем в денежном эквиваленте. Такое положение, с одной стороны, нивелирует последствия этого нарушения для субъекта защиты, с другой стороны - окажет некоторое превентивное воздействие на потенциальных нарушителей деловой репутации.
Кроме того, наличие у гражданина-предпринимателя права требовать компенсации нематериального вреда, причиненного его деловой репутации, и отсутствие у юридического лица такой возможности не только ограничивает правовые возможности коммерческих организаций по защите своих прав, но и, вероятно, затрагивает принцип равенства, провозглашенный в ст. 1 ГК РФ. Таким образом, налицо острая проблема расширения возможностей коммерческих организаций по защите деловой репутации.
Исходя из реалий действующего законодательства, юридическое лицо в случае распространения сведений, порочащих его деловую репутацию, или незаконного использования его деловой репутации может претендовать на защиту в виде опровержения таких сведений или прекращения такого использования и возмещения причиненных ему убытков (ст. 152 ГК РФ). Учитывая, что рекомендации, сформулированные в упомянутом Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3, адресованы судам общей юрисдикции, они не могут рассматриваться как обязательные для арбитражных судов, вследствие чего вряд ли можно ожидать, что требования о компенсации морального вреда, предъявляемые юридическими лицами, будут удовлетворяться.
§ 7. Самозащита гражданских прав
Самозащита гражданских прав представляет собой единственный (и достаточно специфичный) способ защиты гражданских прав, осуществление которого возможно лишь субъектом защиты прав. В отношении этого способа защиты прав уже длительное время ведутся бурные цивилистические дискуссии, в процессе которых правоведы высказывают различные суждения, иногда взаимоисключающие.
Термин "самозащита прав", используемый в ст. 12, 14 ГК РФ, имеет достаточно узкое значение. Его содержание можно определить, исходя из общего понятия способа защиты гражданских прав, который представляет собой предусмотренную законом меру, осуществляемую в целях предупреждения нарушения субъективных прав, пресечения нарушения или устранения последствий нарушения субъективных гражданских прав (о способах защиты прав см. § 1 гл. III настоящей работы).
Под самозащитой гражданских прав в контексте ст. 12, 14 ГК РФ следует понимать способ защиты, который осуществляется только посредством действий фактического порядка, совершаемых субъектом защиты (или иным лицом) и направленных на предупреждение или пресечение нарушений гражданских прав в тех случаях, когда исключена возможность обращения к уполномоченному органу.
Раскрывая содержание самозащиты, можно говорить о том, что основное ее отличие от всех ранее рассмотренных способов защиты гражданских прав проявляется в средствах, которыми осуществляется данный способ защиты. Все иные способы защиты осуществляются путем использования средств правовой защиты - приемов, допускаемых законом для правомерного воздействия на нарушителя с целью принудить его к определенному поведению, - тогда как самозащита осуществляется посредством совершения субъектом защиты действий фактического характера, которые служат (или послужат в будущем) препятствием к нарушению его прав. Например, к самозащите можно отнести действия коммерсанта, который нотариально удостоверяет копию заключенного им с контрагентом договора и помещает эту копию в банковский сейф (в случае утраты подлинного документа, подтверждающего договорные обязательства сторон, и нарушения контрагентом условий договора субъект защиты без труда подтвердит обоснованность своих требований заверенной копией договора).
Всякое действие, посредством которого осуществляется самозащита, поскольку оно действие фактическое, само по себе не имеет юридической значимости и не нацелено на создание юридических последствий. Особенность действий фактического характера заключена в том, что они никогда не направлены на достижение определенного правового результата, и закон не связывает с ними наступление юридических последствий, что является важным отличием от всякого иного средства правовой защиты (о средствах правовой защиты см. гл. II настоящей работы).
Осуществление действий фактического характера для защиты субъективных гражданских прав обусловлено самой ситуацией, требующей применения такого средства. Это может быть чрезвычайная или исключительная ситуация, когда невозможны обращение к уполномоченным органам и использование самим субъектом средств правовой защиты (например, любые действия, совершаемые в условиях крайней необходимости). Либо, напротив, обычная ситуация, вовсе не предусматривающая использования средств правовой защиты как уполномоченным органом, так и самим субъектом защиты (например, любые действия по установке охранных средств и приспособлений). Таким образом, самозащита осуществляется посредством совершения фактических действий в ситуации, когда исключена возможность применения любого средства правовой защиты.
Вместе с тем вполне допустимо осуществить самозащиту, а затем прибегнуть к средствам правовой защиты, имея целью реализовать иной конкретный способ защиты. К самозащите можно отнести фактические действия собственника (арендодателя) по опечатыванию помещений для целей ограничения доступа в него работников арендатора - юридического лица, если договор аренды прекратил действие, а арендатор не освобождает помещение и не возвращает арендованное имущество. Указанное вовсе не препятствует последующему предъявлению арендодателем претензии или искового требования (средство правовой защиты) к арендатору о внесении арендной платы за просрочку возврата имущества (способ защиты).
Использование самозащиты обусловлено тем, что субъект защиты по понятным причинам не может обратиться к уполномоченным органам и осуществляет те фактические действия, которые, по его мнению, являются наиболее эффективными в его случае. Здесь необходимо добавить, что самозащита осуществляется обычно силами самого субъекта защиты, что не исключает содействия (участия) со стороны иных лиц.
Некоторыми авторами высказывается точка зрения, согласно которой самозащита осуществляется исключительно собственными действиями субъекта защиты, который не прибегает к помощи уполномоченных органов и любых иных лиц. Представляется, что такая точка зрения грешит излишней категоричностью, поскольку в некоторых случаях субъект защиты попросту нуждается в содействии со стороны не являющихся уполномоченными органов и иных лиц, права которых не нарушены (это может быть лицо, которое действует по поручению субъекта защиты, а также лицо, действующее самостоятельно). Например, к мерам самозащиты следует отнести выполнение сторонней организацией работ по устранению недостатков, обнаруженных субъектом защиты (заказчиком) и не устраненных нарушителем (подрядчиком) по требованию заказчика, - мера, пресекающая нарушение прав заказчика и создающая условия для предъявления впоследствии требования к подрядчику о возмещении расходов на такую работу (способ защиты).
С учетом того, что, по общему правилу, применение мер самозащиты основано на невозможности обращения коммерсанта за защитой к уполномоченным органам, получила распространение точка зрения, согласно которой такого рода меры признаются исключительным порядком защиты субъективных гражданских прав. Представляется правильным примкнуть к этой точке зрения с тем условием, что под обычным порядком защиты гражданских прав понимается защита субъектом принадлежащих ему прав с использованием средств правовой защиты. То есть осуществление субъектом защиты фактических действий для защиты собственных прав принципиально отграничивает самозащиту от иных способов защиты гражданских прав, осуществляемых путем использования средств правовой защиты.
Таким образом, можно говорить о том, что защита прав в неюрисдикционной форме может осуществляться самим субъектом защиты в порядке:
- обычном, то есть с использованием средств правовой защиты;
- исключительном, то есть посредством осуществления фактических действий (самозащита).
При этом нельзя согласиться с встречающимся в литературе мнением, согласно которому самозащита является не способом защиты прав, а самостоятельной формой защиты прав, допускаемой тогда, когда субъект защиты располагает возможностями правомерного воздействия на нарушителя без обращения к помощи судебных или иных уполномоченных органов. Такое умозаключение вызывает возражения, поскольку неюрисдикционная форма защиты прав представляет собой такую форму защиты прав, при которой лицо - субъект защиты - самостоятельно ("само" <*>) защищает принадлежащее ему право (о форме защиты прав говорилось в § 1 гл. I настоящей работы). Можно, вероятно, рассматривать неюрисдикционную форму защиты как самозащиту в широком смысле, однако самозащита в том смысле, который ей придан в ст. 12, 14 ГК РФ, имеет гораздо более узкое значение: она рассматривается именно как способ защиты гражданских прав.
--------------------------------
<*> "Само" - первая часть сложных слов, означающая: 1) направленность чего-нибудь на себя, исхождение от себя или осуществления для себя;... 3) совершение чего-нибудь без посторонней помощи, без постороннего участия" (см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1991. С. 692).
Понимание самозащиты не как способа, а как формы защиты прав позволило некоторым авторам утверждать, что в условиях действующего гражданского законодательства самозащита из исключительного порядка защиты гражданских прав превратилась в универсальный. В развитие этой точки зрения был сделан вывод о том, что возможность применения самозащиты существует не только в чрезвычайной ситуации (когда исключено обращение к уполномоченным органам и невозможно использование средств правовой защиты самим субъектом), но и в любых ситуациях, когда гражданское право субъекта защиты нарушается. По изложенным выше основаниям с таким выводом трудно согласиться.
Другим важным отличием самозащиты от всех иных способов защиты прав является то, что она в любом случае не может иметь целью устранение последствий нарушения прав, но допускает только предупреждение и пресечение нарушения прав. Это обусловлено тем, что самозащита осуществляется посредством действий фактического характера. Иными словами, всякое действие фактического порядка, осуществленное с целью самозащиты, направлено на недопущение нарушения прав или пресечение такого нарушения, но для устранения последствий нарушения гражданских прав применение самозащиты недопустимо. Это умозаключение подтверждается, в частности, нормой ст. 14 ГК РФ, определяющей границы действий, необходимых для пресечения правонарушения.
Из сказанного следует, что для устранения последствий нарушения прав субъекту защиты, безусловно, надлежит использовать не самозащиту, а иные способы защиты прав, которые направлены на достижение этого правового результата и могут осуществляться судом и субъектом защиты либо только судом (см. об этом § 1, 2 гл. III настоящей работы). В тех случаях, когда субъект защиты предпринимает попытки совершить действия фактического порядка для устранения последствий нарушения его субъективных прав, он совершает самоуправство <*> (самоуправство всегда запрещалось, а за его осуществление устанавливалось уголовное наказание). Так, самоуправством будет самовольное изъятие или насильственный захват субъектом защиты имущества нарушителя договорного обязательства с целью понуждения его к исполнению обязательства в натуре или принуждения к выплате задолженности.
--------------------------------
<*> В.М. Хвостов определяет самоуправство как самоуправное осуществление какого-либо действительного или мнимого права путем насилия над личностью или имуществом другого лица (см.: Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. С. 209). Самоуправство - противозаконное и приносящее вред осуществление своего действительного или предполагаемого права (см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1991. С. 694).
С учетом требований ст. 10, 14 ГК РФ коммерсант как субъект защиты при осуществлении любых действий по пресечению нарушения его прав должен соблюдать следующие условия (пределы самозащиты):
- во-первых, иметь реальной целью защиту собственных гражданских прав, а не фактическое причинение имущественного вреда иному лицу;
- во-вторых, соизмерять свои действия с совершенным нарушением, не выходя за пределы, необходимые для его пресечения, и исходить из того, что размер вреда, причиненного имуществу нарушителя, не должен существенно превышать объем предотвращенного ущерба имуществу субъекта защиты;
- в-третьих, учитывать временные границы самозащиты: осуществлять соответствующие действия субъект защиты вправе для пресечения нарушения его гражданских прав, а после пресечения (прекращения нарушения) любое дальнейшее фактическое действие уже не может рассматриваться как самозащита.
Гражданское законодательство не должно содержать перечня тех средств, которые могут быть использованы субъектами защиты в целях самозащиты (действий фактического характера, направленных на предупреждение или пресечение нарушения гражданских прав). Однако закон может содержать весьма приблизительный или избирательный перечень эффективных фактических действий, которые могут быть использованы субъектом защиты. Так, п. 1 ст. 48.1 Закона об авторском праве предусматривает в качестве технических средств защиты любые технические устройства или их компоненты, контролирующие доступ к произведениям или объектам смежных прав, предотвращающие либо ограничивающие осуществление действий, которые не разрешены автором, обладателем смежных прав или иным обладателем исключительных прав, в отношении произведений или объектов смежных прав.
Вместе с тем, поскольку самозащита представляет один из способов защиты гражданских прав (то есть одну из мер, предусмотренных законом в целях пресечения нарушения субъективных гражданских прав), требование о необходимости соблюдения пределов самозащиты прямо предусматривается законом. Так, ст. 14 ГК РФ устанавливает, что действия, совершаемые для целей самозащиты гражданских прав, должны быть соразмерны нарушению и не могут выходить за пределы, необходимые для пресечения этого нарушения.
Разъясняя указанную норму, высшие судебные органы указали, что при разрешении споров, возникших в связи с защитой принадлежащих гражданам или юридическим лицам гражданских прав путем самозащиты, следует учитывать, что самозащита не может быть признана правомерной, если она явно не соответствует способу и характеру нарушения, и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный <*>. Данное положение, вероятно, можно распространить на все действия фактического характера, посредством которых осуществляется самозащита: и превентивные (направленные на предупреждение нарушения), и пресекательные (направленные на пресечение нарушения).
--------------------------------
<*> Пункт 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.
Вышесказанное позволило разграничить меры самозащиты гражданских прав на две основные группы.
Во-первых, превентивные меры самозащиты, осуществляемые посредством фактических действий, направленных на предупреждение нарушений прав. Например, использование охранных средств и приспособлений в виде замков, охранной сигнализации на строениях и автомобилях и др. Такого рода меры, используемые коммерсантами до нарушения их субъективных прав (с целью избежать такого нарушения), безусловно, основаны на неэффективности обращения для этой цели к уполномоченным органам и невозможности использования для этой цели средств правовой защиты. Так, осмотр арендуемого имущества или проверка его исправности при заключении договора аренды является превентивной мерой самозащиты, которую может осуществить только сам арендатор. В случае ненадлежащего осмотра имущества, в результате которого арендатор не обнаружил недостатки, которые должны были быть им обнаружены, арендатор лишается права ссылаться на нарушение его субъективных прав арендодателем - за такие недостатки арендодатель не несет ответственности (и более того, впоследствии арендодатель может предъявить соответствующее требование арендатору).
Во-вторых, пресекательные меры самозащиты, которые осуществляются посредством фактических действий, допускаемых в тех случаях, когда нарушение уже произошло или продолжается.
Пресекательные меры самозащиты используются в таких чрезвычайных ситуациях, когда в силу особых условий или обстоятельств, при которых совершается посягательство на гражданские права, не представляется возможным обеспечить их защиту в юрисдикционной форме (в судебном или административном порядке) или неюрисдикционной форме (путем использования средств правовой защиты). В качестве примеров исключительного порядка защиты гражданских прав приводят обычно ситуации, возникающие при необходимой обороне или крайней необходимости (ст. 1066, 1067 ГК РФ).
Думается, что действия, совершаемые в порядке пресечения нарушения, можно разделить на две группы, исходя из последствий их осуществления.
Первую группу составляют действия субъекта защиты, следствием которых явилось причинение вреда имуществу лица (коммерческой организации или коммерсанта). Это действия, совершенные в состоянии необходимой обороны (ст. 1066 ГК РФ), и действия, совершенные в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК РФ). Действия, совершенные в состоянии необходимой обороны и в условиях крайней необходимости, характеризуются тем, что при их осуществлении субъект защиты причиняет вред другому лицу (имуществу нарушителя или иного лица).
Классификация действия субъекта защиты как совершенного в состоянии необходимой обороны или в состоянии крайней необходимости может быть дана только судом при рассмотрении искового требования о возмещении причиненного вреда. Иными словами, вывод о том, что совершенные субъектом действия фактического характера представляют собой действия, совершенные в состоянии необходимой обороны и в условиях крайней необходимости, есть юридическая квалификация действий, которая необходима при решении вопроса о возложении на лицо, совершившее эти действия, обязанности по возмещению вреда. Для самого лица, совершающего фактические действия для пресечения нарушения его прав (самозащиты), на момент осуществления такого рода действий их юридическая квалификация безразлична. Его целью может быть только защита собственных прав, осуществляемая с соблюдением необходимых пределов самозащиты (о них см. выше).
В силу закона возмещение вреда, причиненного действиями в состоянии необходимой обороны, не предусмотрено, если были соблюдены условия правомерности самозащиты. Таким образом, действия субъекта защиты, которые квалифицированы судом как совершенные в состоянии необходимой обороны, по общему правилу не влекут за собой никаких правовых последствий при условии, что они совершены без превышения пределов самозащиты (ст. 14, 1066 ГК РФ). В частности, действия в состоянии необходимой обороны могут прекратить право собственности, когда субъект защиты, осуществляя самозащиту, причиняет вред имуществу нарушителя (вплоть до его уничтожения), причем прекращение права собственности последнего на это имущество не влечет у субъекта защиты возникновения обязанности по возмещению вреда.
В то же время вред, причинный действиями в состоянии крайней необходимости, по общему правилу, подлежит возмещению лицом, его причинившим, то есть действия субъекта защиты, которые квалифицируются как совершаемые в состоянии крайней необходимости, вызывают конкретные юридические последствия - возникновение обязанности по возмещению причиненного вреда (ст. 14, 1067 ГК РФ). Однако при определенных условиях лицо, причинившее вред, может быть освобождено от обязанности по его возмещению.
Таким образом, суд при рассмотрении иска, вытекающего из причинения вреда при осуществлении самозащиты, должен определить, были ли соблюдены пределы самозащиты при ее осуществлении. По результатам такой оценки суд может принять одно из следующих решений: отказать в защите прав лица, против которого была применена самозащита; удовлетворить требования лица, против которого была применена самозащита, посредством возложения на лицо, превысившее пределы правомерности самозащиты, обязанности возместить причиненный вред.
Вторую группу составляют действия субъекта защиты, которые не причинили имущественного ущерба нарушителю. Вероятно, можно обозначить их термином "оперативные действия", поскольку они имеют некоторые общие черты со средствами правовой защиты, путем которых осуществляются меры оперативного воздействия (см. об этом п. 2 § 4 гл. III настоящей работы), но, в отличие от последних, осуществляемых средствами правовой защиты, оперативные действия осуществляются только действиями фактического порядка. Например, субъект защиты может огородить принадлежащий ему земельный участок, которым пользуется нарушитель для проезда при отсутствии у него соответствующего права (в отсутствие сервитута).
Изложенное в полной мере демонстрирует характерные черты самозащиты как специфического способа защиты гражданских прав, выделяющего его из ряда всех иных способов защиты гражданских прав.
БИБЛИОГРАФИЯ
Абова Т.Е. Охрана хозяйственных прав предприятий. М.: Юридическая литература, 1975.
Авдюков М.Г., Клейнман А.Ф., Треушников М.К. Основные черты буржуазного гражданского процессуального права. М.: Изд-во МГУ, 1978.
Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002.
Азаревич Д. Судоустройство и судопроизводство по гражданским делам: Университетский курс. Т. 3: Судопроизводство. Варшава: Типография Варшавского учебного округа, 1900.
Актуальные вопросы гражданского права. М.: Статут, 1998.
Актуальные вопросы международного коммерческого арбитража: К 70-летию Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации / Отв. ред. А.С. Комаров. М.: Спарк, 2002.
Актуальные проблемы защиты субъективных прав граждан и организаций. Сб. научных трудов. М.: Изд-во ВЮЗИ, 1985.
Актуальные проблемы теории и практики юридического образования на пороге XXI столетия. Хабаровск, 1999.
Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Курс лекций. Вып. 4. Свердловск, 1966.
Алексеев С.С. Теория права. М.: БЕК, 1995.
Алиева И.Д. Гражданско-процессуальная защита прав и охраняемых законом интересов других лиц по законодательству Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000.
Анненков К. Опыт комментария к Уставу гражданского судопроизводства. СПб., 1887. Т. 6.
Антимонов Б.С., Флейшиц Б.С. Авторское право. М.: Госюриздат, 1957.
Антимонов Б.С., Флейшиц Б.С. Изобретательское право. М.: Госюриздат, 1960.
Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. статей. М.: Статут, 2001.
Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1998.
Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 1999.
Арбитражный процесс / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Зерцало, 1995.
Бардина М.П. Особенности определения права, подлежащего применению международным коммерческим арбитражем // Международное публичное и частное право. 2003. N 5.
Белов А. Альтернативные способы разрешения внешнеэкономических споров // Право и экономика. 1998. N 6.
Богатырев Ф.О. Интерес в гражданском праве // Журнал российского права. 2002. N 2.
Богатырев Ф.О. К вопросу о существовании обязательств с нематериальным интересом // Журнал российского права. 2004. N 1.
Богданова Е.Е. Формы и способы защиты гражданских прав и интересов // Журнал российского права. 2003. N 6.
Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. М.: Юрист, 2004.
Бондарева Е.Е. Реализация распорядительных прав сторон в арбитражном процессе (в суде первой инстанции): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2003.
Брагинский М.И. Осуществление и защита гражданских прав. Сделки. Представительство. Доверенность. Исковая давность // ВАС РФ. 1995. N 7.
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 1998.
Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность: (Очерк теории). М.: Городец-Издат, 2001.
Братусь С.Н., Иоффе О.С. Гражданское право: Пособие для слушателей народных университетов. М.: Знание, 1967.
Бутылин В.Н. Институт государственно-правовой охраны конституционных прав и свобод граждан // Журнал Российского права. 2001. N 12.
Бушева С.Г. Орган юридического лица: Правовой статус и соотношение со смежными институтами // Законодательство. 2005. N 2.
Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М.: Изд-во бр. Башмаковых, 1914.
Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. (Классика российской цивилистики.)
Венгеров А.Б. Теория государства и права. Ч. II. Т. 2. Теория права. М.: Юристъ, 1997.
Веретенникова С.Н. Меры самозащиты в российском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004.
Вершинин А.П. Арбитражное соглашение // Третейский суд при Санкт-Петербургской торгово-промышленной палате. СПб., 2001.
Вершинин А.П. Способы защиты гражданских прав в суде: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 1998.
Викут М.А. О видах судопроизводства по гражданским делам // Арбитражный и гражданский процесс. 1999. N 2.
Виноградова Е.А. Правовые основы организации и деятельности третейского суда: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1994.
Витрянский В.В. Защита имущественных прав предпринимателей. М.: БЕК, 1992.
Витрянский В.В. Проблемы арбитражно-судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1996.
Волков С., Булычев В. Защита деловой репутации от порочащих сведений // Российская юстиция. 2003. N 8.
Вопросы советского гражданского права в практике суда и арбитража / Под общ. ред. И.Б. Новицкого. М.: Изд-во МГУ, 1960.
Вострикова Л.Г. Сроки осуществления и защиты гражданских прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998.
Гаврилов Э.П. Авторское право. Издательские договоры. Авторский гонорар. М.: Юридическая литература, 1988.
Гаврилов Э.П. Комментарий к Закону об авторском праве и смежных правах. М.: Правовая культура, 1996.
Гамбаров Ю.С. Русское гражданское право: Общая часть. М.: Зерцало, 2003. (Русское юридическое наследие.)
Гойхбарг А.Г. Курс гражданского процесса. М.-Л.: Госиздат, 1928.
Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства. СПб.: Изд-во Меркушева, 1913.
Гомиен Д. Путеводитель по Европейской Конвенции о защите прав человека. Страсбург: Совет Европы, 1994.
Гонгало Б.М. Обеспечение исполнения обязательств. М.: Спарк, 1999.
Горелик А.С. Уголовная ответственность за самоуправство // Юридический мир. 1998. N 8.
Горьковенко М.Л. Понятие и юридическая природа мер оперативного воздействия // Современные проблемы правотворчества и правоприменения.
Материалы научно-практической конференции. Иркутск: Изд-во РПА МЮ РФ, 2001.
Гражданские законы. Свод законов. По решениям Правительствующего Сената. СПб., 1878. Т. 10. Ч. 2.
Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова / Отв. ред. А.Л. Маковский; Исследовательский центр частного права. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1998.
Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч. 2. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996.
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт, 2004.
Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч. 1. Научно-практический комментарий / Отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М., 1996.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданский процесс" (под ред. В.В. Яркова) включен в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2004 (издание 5-е, переработанное и дополненное).
Гражданский процесс / Отв. ред. В.В. Ярков. М.: БЕК, 1999.
Гражданский процесс / Под общей ред. К.С. Юдельсона. М.: Юридическая литература, 1972.
Гражданский процесс: Хрестоматия: Учебное пособие / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Городец, 2005.
Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров: В 2 т. Т. 1. М.: Международные отношения, 2004.
Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под ред. В.В. Безбаха, В.К. Пучинского. М.: МЦФЭР, 2004.
Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е.А. Васильева. М.: Международные отношения, 1993.
Гражданское право России: Курс лекций / Под ред. О.Н. Садикова. Ч. 1. М.: Юридическая литература, 1996.
Гражданское право: В 2 т. Т. 2 / Под ред. Суханова Е.А. М.: БЕК, 1993.
Гражданское право: В 2 т. Т. 2 / Отв. ред. Суханов Е.А. М.: БЕК, 1999.
Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Т. 1. М.: ПБО-ЮЛ Л.В. Рожников, 2001.
Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. М.: БЕК, 1998.
Гражданское право: Учебник для вузов / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. Ч. 1. М.: Норма, 2001.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Гражданское право. Часть первая" (отв. ред. В.П. Мозолин, А.И. Масляев) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2005.
Гражданское право: Учебник / Под ред. А.Г. Калпина и А.И. Масляева. М., 2000. Ч. 1.
Гражданское процессуальное право России / Под ред. М.С. Шакарян. М.: Былина, 1998.
Гражданское Уложение. Проект Высочайше учрежденной редакционной комиссии по составлению Гражданского Уложения / Под ред. И.М. Тютрюмова. СПб., 1910. Т. 2.
Гражданско-правовые обязательства: Вопросы теории и практики: Сб. научных трудов / Отв. ред. А.С. Шевченко. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2001.
Грибанов В.П. Основные проблемы осуществления и защиты гражданских прав: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1970.
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. (Классика российской цивилистики.)
Грибанов В.П. Пределы самозащиты гражданских прав // Вестник Московского университета. 1968. N 4. (Серия 11. Право.)
Грибанов В.П. Что надо знать каждому о гражданском законодательстве. М.: Знание, 1978.
Грось А.А. Защита гражданских прав: Сравнительный анализ институтов римского частного права и действующего гражданского и гражданского процессуального права // Правоведение. 1999. N 4.
Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов: Приволжское кн. изд-во, 1970.
Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Саратов, 1971.
Гуляев А.М. Русское гражданское право. Обзор действующего законодательства и проекта Гражданского уложения. Киев, 1907.
Гуляев А.М. Русское гражданское право. СПб., 1912.
Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М.: Изд-во ВЮЗИ, 1950.
Гурвич М.А. Право на иск. М.; Л.: Изд-во Академии наук, 1949.
Гурвич М.А. Решение советского суда в исковом производстве. М., 1955.
Гурвич М.А. Судебное решение. Теоретические проблемы. М.: Юридическая литература, 1976.
Даниленко Г.М. Международная защита прав человека. Вводный курс: Учебное пособие. М.: Юристъ, 2000.
Демин А.А. Понятие административного процесса и административный процессуальный кодекс Российской Федерации // Вестник Московского университета. Право. 1998. N 4.
Дигесты Юстиниана / Пер. с лат. Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2002. Т. 1.
Добровольский А. Устав Судопроизводства Торгового: В 2 вып. СПб.: Законоведение, 1909.
Добровольский А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой формы защиты права. М.: Изд-во МГУ, 1979.
Дозорцев В.А. Права на результаты интеллектуальной деятельности: Сборник нормативных актов. М.: ДЕ-ЮРЕ, 1994.
Дозорцев В.А. Право на фильм как сложное многослойное произведение // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3, 4.
Дружков П.С. Судебная подведомственность споров о праве и иных правовых вопросов, рассматриваемых в порядке гражданского судопроизводства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1966.
Европейский суд по правам человека: Правила обращения и судопроизводства: Сборник статей и документов / Под общ. ред. А. Деменевой, Б. Петранова. Екатеринбург: Изд-во гос. ун-та, 2001.
Елисеев Н.Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран: Учебник. М.: ТК Велби: Проспект, 2004.
Елисеев Н.Г. Гражданское процессуальное право зарубежных стран: Источники, судоустройство, подсудность: Учебное пособие. М.: Статут, 2000.
Елисейкин П. Судебные мировые соглашения // Советская юстиция. 1968. N 7.
Еременко М.С. Стандарты Совета Европы в области гражданского судопроизводства и проблема доступа к правосудию // http://www/legist.ru/conf/Eremenko.htm.
Ермаков А.Н. Меры защиты в арбитражном процессуальном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002.
Ерпылева Н.Ю. Международные коммерческие контракты в международном частном праве // Законодательство и экономика. 2000. N 3.
Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М.: Городец, 1997.
Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. Составил И.М. Тютрюмов. Кн. 2, 4. М.: Статут, 2004. (Классика российской цивилистики.)
Захарьящева И.Ю. Примирительные процедуры в арбитражном процессуальном законодательстве Российской Федерации: (Концептуальные основы и перспективы развития): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2005.
Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М.: Норма, Инфра-М, 1999.
Зейдер Н.Б. Гражданские процессуальные правоотношения. Саратов: Изд. гос. ун-та, 1965.
Зейдер Н.Б. Судебное решение по гражданскому делу. М.: Юридическая литература, 1966.
Зинченко А.И. Мировые соглашения в гражданском судопроизводстве: Дис. и автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1981.
Зубовский Г.Б. Гражданско-правовая защита прав предпринимателей в Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
Иваненко Ю. Правовая защита деловой репутации юридических лиц // Российская юстиция. 2000. N 10.
Иваненко Ю.Г. Юридически значимые понятия по делам о защите чести, достоинства, деловой репутации // Адвокатская практика. 2002. N 2.
Иванов Г.Б. О понятии самозащиты в современном гражданском праве России // Современные проблемы правотворчества и правоприменения. Материалы научно-практической конференции. Иркутск: Изд-во РПАМЮ РФ, 2001.
Иванов О.В. Право на судебную защиту // Советское государство и право. 1970. N 7.
Интеллектуальная собственность. Основные материалы. В 2 ч. / Пер. с англ. Новосибирск: Наука, 1993.
Интеллектуальная собственность: Правовое регулирование, проблемы и перспективны // Законодательство. 2001. N 3.
Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли. Гражданское правоотношение. Критика теории "хозяйственного права". М.: Статут, 2000. (Классика российской цивилистики.)
Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. Л.: Изд-во гос. ун-та, 1958.
Исаенкова О.В. Основание иска и повод к иску в теории и судебной практике // Проблемы защиты субъективных гражданских прав: Сборник научных трудов. Ярославль: Изд-во гос. ун-та, 2000.
Исаков В.Б. Юридические факты в российском праве: Учебное пособие. М.: Юстицинформ, 1998.
Исаченко В.Л. Гражданский процесс. Практический комментарий на вторую книгу Устава Гражданского судопроизводства. СПб., 1907. Т. 5.
Исаченко В.Л. Русское гражданское судопроизводство. Практическое руководство для студентов и начинающих юристов. Пг., 1915. Т. 1.
Как защитить интеллектуальную собственность в России: Правовое и экономическое регулирование: Справочное пособие. М.: Инфра-М, 1995.
Каменков В. Внесудебные формы защиты прав в Хозяйственном Суде // Вестник Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь. 2003. N 16.
Каменков В.С. Защита интересов юридических лиц и граждан в хозяйственном (арбитражном) процессе. М.: Амалфея, 2001.
Канторович Я.А. Авторское право на литературные, музыкальные, художественные и фотографические произведения. Пг., 1916.
Карабельников Б.Р. Признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений: Научно-практический комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 года. М.: Юстицинформ, 2001.
Карапетов А.Г. Присуждение к исполнению обязательства в натуре: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
Карпов М.С. Гражданско-правовые меры оперативного воздействия. М.: Статут, 2004.
Карпов М.С. Гражданско-правовые меры оперативного воздействия: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
Кархалев Д.Н. Соотношение мер защиты и мер ответственности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003.
Кейлин А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств. М.: Внешторгиздат, 1958. Ч. 2.
Кирилин А. Защита прав и законных интересов // Закон. 2002. N 8.
Киселева Т.С. Форма и порядок заключения арбитражного соглашения: Сравнительно-правовой анализ // Третейский суд. 2002. N 1/2.
Кожевников С.Н. Меры защиты в советском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1968.
Кожухарь А.Н. Проблемы теории и практики права на судебную защиту в исковом производстве: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Киев, 1991.
Комарицкий С.И. Договорная подсудность есть нюансы // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. N 11.
Комаров А.С. Основополагающие принципы третейского суда // Вестник ВАС РФ. 2001. N 4.
Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М.: Юридическая литература, 1991.
Комиссаров К. Отказ от иска и мировое соглашение // Социалистическая законность. 1967. N 9.
Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. М.: Городец-Издат, 2003.
Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Г.А. Жилина. М.: ТК Велби, 2003.
Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.В. Яркова. М.: Волтерс Клувер, 2004.
Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / А.Т. Боннер, В.В. Блажеев и др. Отв. ред. М.С. Шакарян. М.: ТК Велби: Проспект, 2003.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Контракт: Инфра-М Норма, 1997.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1995.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Отв. ред. О.Н. Садиков. М.: Контракт: Инфра-М, 1997.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. Т. 3 / Под. ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова. М.: Юрайт-Издат, 2004.
Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / С.А. Алехина, А.Т. Боннер, В.В. Блажеев и др. Отв. ред. М.С. Шакарян. М.: ТК Велби, Проспект, 2003.
Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР (научно-практический) / Под ред. М.С. Шакарян. М.: Юристъ, 2000.
Комментарий к законодательству об охране интеллектуальной собственности / Сборник под общ. ред. В.И. Еременко. М.: Правовая культура, 1997.
Комментарий к Федеральному закону "О третейских судах в Российской Федерации" / Отв. ред. А.Л. Маковский, Е.А. Суханов. М.: Статут, 2003.
Комментарий к Федеральному закону "Об исполнительном производстве" / Под. ред. М.К. Юкова, В.М. Шерстюка. М.: Городец, 2000.
Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. М.: Юрист, 2002.
Комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. М.: Хозяйство и право: Спарк, 1995.
Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий. Ростов н/Д: МарТ, 2001.
Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Под ред. Б.Н. Топорнина. М.: Юристъ, 1997.
Котельников А.Г. Арбитражное соглашение: Правовая природа и последствия заключения // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. N 6.
Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Юридическая литература, 1958.
Кудрявцева Е.В. Судебное решение в английском гражданском процессе. М.: Городец, 1998.
Курбатов А.Я. Сочетание частных и публичных интересов при правовом регулировании предпринимательской деятельности. М.: Центр ЮрИнфоР, 2001.
Курс советского гражданского процессуального права: В 2 т. М.: Наука, 1981.
Ларионова М. Экономические споры в третейском суде.
Ласкина Н.В. Международное торговое право: Курс лекций: Учебник. М.: Экзамен, 2004.
Латкин А.А. Процессуальная форма разрешения дел в арбитражном суде первой инстанции: (Исковое производство): Дис. и автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
Латынцев А.В. Обеспечение исполнения договорных обязательств. М.: Лекс-книга, 2002.
Латынцев А.В. Система способов обеспечения исполнения договорных обязательств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
Лесницкая Л.Ф. Комментарий к Федеральному закону "Об исполнительном производстве". Значение принятого закона и порядок введения его в действие.
Лунц Л.А. Курс международного частного права: В 3 т. М.: Спарк, 2002.
Максоцкий Р.А. Возмездность и безвозмездность в современном гражданском праве: Учебное пособие / Науч. ред. М.В. Кротов. М.: ТК Велби, 2002.
Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в СССР. М.: Юридическая литература, 1981.
Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. СПб., 1876.
Малькин А.В. Некоторые правовые аспекты ограничения "самоуправства" от "самозащиты" // <http://npyurclub.infobox.ru/docs/criminal/article41.html>.
Малько А.В. Основы теории законных интересов // Журнал российского права. 1999. N 5/6.
Манов Б., Манов А., Москаленко К. Обращение в международно-правовые органы как средство защиты прав и свобод человека // Законность. 1996. N 6.
Марышева Н.И. Вопросы кодификации норм международного гражданского процесса в России // Журнал российского права. 2004. N 6.
Марышева Н.И., Павлодский Е.А., Лазарева Т.П. Вопросы правового регулирования деятельности третейских судов при рассмотрении внешнеэкономических сделок.
Мата О.В. Арбитражное соглашение и разрешение споров в международных коммерческих арбитражных судах. М.: Права человека, 2004.
Матвеев И. Юридическое значение формы сделки и ответственность за ее нарушение // Хозяйство и право. 2001. N 12.
Матвеев И.В. Правовая природа недействительных сделок. М.: Юрлитин-форм, 2002.
Матиевский М.Д. Спор о праве в советском гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1978.
Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М.: Юрист, 1999.
Матюшенко А.А. О понятии пределов осуществления предпринимательской деятельности // Право: Теория и Практика. 2003. N 7.
Международное коммерческое право: Учебное пособие / Под общ. ред. В.Ф. Попондопуло. М.: Омега-Л, 2004.
Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Н.И. Марышева. М.: Юрист, 2004.
Международное частное право: Современные проблемы. М.: ТЕИС, 1994.
Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2 ч. М.: Статут, 2003. (Классика российской цивилистики.)
Минаков А.И. Арбитражные соглашения и практика рассмотрения внешнеэкономических споров. М.: Юридическая литература, 1985.
Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М.: Статут, 2002.
Моисеева И.Г. Окончание рассмотрения дела арбитражным судом без вынесения решения по существу спора: Дис. и автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
Моргунов С.В. Виндикационный иск: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
Морозова И.Б. Взыскатель и должник в исполнительном производстве // Законодательство. 2003. N 6.
Мурадьян Э. О судебных процедурах // Советская юстиция. 1988. N 9.
Мурадьян Э.М. Цивилистика: право и процесс. Синхронность правил.
Муранов А.И., Павлов А.Е. Арбитражная оговорка как способ процессуальной защиты // Московский журнал международного права. 1999. N 3. С. 312 - 320.
Мурашко М.С. Судебная защита субъективных гражданских прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2000.
Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. В.В. Лазарева. М.: Спарк, 1997.
Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М.: Спарк: Хозяйство и право, 1999.
Некоторые вопросы договорного права России и зарубежных стран: Сборник статей / Отв. ред. Т.Е. Абова. М.: МЗ-Пресс, 2003.
Нефедьев Е.А. Склонение сторон к миру в гражданском процессе. Казань: Тип. Губернского Правления, 1890.
Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. (Для студентов.) М., 1909.
Новак Д. Соотношение самозащиты гражданских прав и права удержания // Хозяйство и право. 2002. N 6.
Новак Д.В. Институт самозащиты в гражданском праве России досоветского периода // Журнал российского права. 2003. N 2.
Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права. М.: Зерцало, 2000.
Новичкова З.Т. Обеспечение иска в советском судопроизводстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1972.
Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. М.: Статут, 2003.
Носырева Е.И. Альтернативное разрешение гражданско-правовых споров в США: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. Воронеж, 2001.
Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел: Учебное пособие. Свердловск, 1973.
Осипов Ю.К., Юков М.К. Защита прав социалистических организаций в суде. М.: Юридическая литература, 1982.
Осокина Г.Л. Иск: Теория и практика. М.: Городец, 2000.
Охрана интеллектуальной собственности в России. Сборник законов, международных договоров, правил Роспатента с комментариями / Отв. ред. Л.А. Трахтенгерц; науч. ред. В.М. Жуйков. М.: КОНТРАКТ, 2005.
Парамонов А.С. Мировая сделка // Вестник права. 1900. N 3.
Пахомова Н.Н. Основы теории корпоративных отношений: Правовой аспект: Монография. Екатеринбург: Налоги и финансовое право, 2004.
Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб.: Лань, 2000. (Классики истории и философии права.)
Пилехина Е.В. Мировое соглашение в арбитражном суде. Проблемы практики // Арбитражные споры. 2001. N 1.
Пилехина Е.В. Мировое соглашение в практике арбитражного суда и суда общей юрисдикции: Дис. и автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001.
Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3 / Под ред. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. (Русское юридическое наследие.)
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. (Классика российской цивилистики.)
Полуяхтов И.А. О некоторых проблемах подведомственности разрешения гражданских дел с участием юридических лиц в современном процессуальном законодательстве.
Попов Б.В. Коллизия между судебным решением и мировой сделкой // Вестник гражданского права. Пг., 1916. N 8.
Попов Б.В. Мировая сделка, прекращение дела и судебное решение // Вестник права. 1915. N 29, 30.
Попов Б.В. Право ответчика на судебное решение // Вестник права. 1916. N 47, 48.
Попов М.А. Теоретические и практические проблемы российской модели регулирования деятельности третейских судов: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001.
Постатейный комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2003.
Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2002.
Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2004.
Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2003 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М.: Статут, 2004.
Практика Международного коммерческого арбитражного суда: Научно-практический комментарий / Сост. и автор комментария М.Г. Розенберг. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1998.
Практические заметки. О значении мировых сделок // Судебный вестник. СПб., 1867. N 55.
Применение законов о защите прав на интеллектуальную собственность в Соединенных Штатах Америки. Юридическая школа им. Джона Маршалла в Чикаго. М.: Роспатент, 1998.
Проблемы защиты субъективных гражданских прав: Сборник научных трудов. Ярославль: Изд-во гос. ун-та, 2000.
Проблемы современного гражданского права: Сборник статей. М.: Городец, 2000.
Процессуальное право: Энциклопедический словарь. М.: Норма, 2003.
Пугинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М.: Юридическая литература, 1984.
Пугинский Б.И. Коммерческое право России: Учебник. М.: Зерцало-М, 2005.
Пушкар Е.К. Окончание гражданских дел без вынесения судебного решения в исковом производстве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Харьков, 1968.
Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны на современном этапе коммунистического строительства. Саратов: Изд-во гос. юридич. ин-та, 1962.
Ракитина Л.Н., Маркин А.В. Претензионное производство: Понятие, сущность, значение // Юрист. 2004. N 5.
Решетникова И.В., Ярков В.В. Гражданское право и гражданский процесс в современной России. М.: Норма, 1999.
КонсультантПлюс: примечание.
Учебник "Римское частное право" (под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004.
Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М.: Юриспруденция, 2000.
Рожкова М.А. Мировое соглашение в арбитражном суде: Проблемы теории и практики. М.: Статут, 2004.
Рожкова М.А. Основные понятия арбитражного процессуального права. М.: Статут, 2003.
Рожкова М.А. Судебный акт и динамика обязательства. М.: Статут, 2003.
Рожкова М.А., Афанасьев Д.В. Новые правила обращения в Европейский суд по правам человека. Текст Регламента, новеллы, комментарии (в соавторстве с Д.В. Афанасьевым). М.: Статут, 2004.
Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. М.: Статут, 2000.
Российское гражданское право / Под ред. З.Г. Крыловой, Э.П. Гаврилова. М.: Центр ЮрИнфоР, 1999.
Рязановский В.А. Единство процесса: Пособие. М.: Городец, 1996. (Классика русской юридической литературы.)
Рясенцев В. Мировые сделки (соглашения) // Социалистическая законность. 1984. N 12.
Салогубова Е.В. Влияние римского права на российское гражданское процессуальное законодательство // Вестник Моск. ун-та. Право. 1997. N 2.
Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. М.: Городец-издат, 2002.
Санфилиппо Ч. Курс римского частного права: Учебник / Под ред. Д.В. Дождева. М.: БЕК, 2000.
Сарбаш С. Прекращение обязательств зачетом в арбитражной практике // Хозяйство и право. 2001. N 10.
Сарбаш С.В. Арбитражная практика по гражданским делам: Конспективный указатель по тексту Гражданского кодекса. М.: Статут, 2000.
Сарбаш С.В. Право удержания и самозащита // Юридический мир. 1998. N 8.
Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. М.: Статут, 1998.
Саушкин Д.В. Содержание арбитражной оговорки во внешнеторговых контрактах // Правоведение. 1994. N 1.
Сборник международных договоров. Международная торговля. Международный гражданский процесс / Сост. И.В. Фисенко. Минск: Амалфея, 1999.
Свердлык Г., Страунинг Э. Способы самозащиты гражданских прав и их квалификация // Хозяйство и право. 1999. N 1, 2.
Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав: Учебное пособие. М.: Лекс-книга, 2002.
Свобода совести в правовом государстве: юридический и информационный аспект. М.: Институт религии и права, 2000.
Селезнев М. Самозащита гражданских прав // Российская юстиция. 1995. N 11.
Семенов А.В. Международные соглашения при решении вопроса подсудности в области морской перевозки грузов // Транспортное право. 2001. N 2.
Семенова Е. Работа с претензией // ЭЖ-Юрист. 2004. N 29.
Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Учебник. М.: Проспект, 1999.
Сергеева М.В. Некоторые теоретические и практические вопросы арбитражного соглашения // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. N 1.
Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. (Классика российской цивилистики.)
Скворцов О.Ю. Комментарий к Федеральному закону "О третейских судах в Российской Федерации": Научно-практический. М.: Омега-Л, 2003.
Скловский К.И. Некоторые проблемы оспаривания в суде реализации имущества на торгах // Вестник ВАС РФ. 2001. N 9.
Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: Учебно-практическое пособие. М.: Дело, 2000.
Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича М.: Высшая школа, 1975.
Советский гражданский процесс / Под ред. А.А. Добровольского. М.: Изд-во МГУ, 1979.
Советский гражданский процесс / Под ред. А.А. Добровольского и А.Ф. Клейнмана. М.: Изд-во МГУ, 1970.
Советский гражданский процесс: Учебное пособие. М.: Изд-во ВЮЗИ, 1957.
Советское гражданское право: В 2 ч. Ч. 1 / Под ред. В.А. Рясенцева. М.: Юридическая литература, 1986.
Советское гражданское право / Отв. ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой, Б.Б. Черепахин. Л.: Изд-во гос. ун-та, 1971. Т. 1.
Советское гражданское право. Т. 1. М., 1965.
Содерлунд К. Законы об арбитраже Швеции, Англии и России: Сравнительный обзор // Законодательство и экономика. 2004. N 4 (апрель).
Стоякин Г.Я. Меры защиты в советском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1973.
Субботин М.В. Специальные способы защиты права собственности // Законодательство. 2004. N 3.
Судебная защита прав и свобод граждан. Научно-практическое пособие / Отв. ред. В.П. Кашепов. М.: Норма, 1999.
Суханов Е.А. Ограниченные вещные права // Хозяйство и право. 2005. N 1.
Суханов Е.А. Третейские суды в системе торгово-промышленных палат: состояние дел и перспективы развития // Хозяйство и право. 2003. N 3.
Суязов Е.Е. Юридическая природа корпораций в РФ // Юрист. 2002. N 6.
Телюкина М.В. Понятие сделки: Теоретический и практический аспекты // Адвокат. 2002. N 8.
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М.Н. Марченко. М.: Зерцало; ТЕИС, 1996.
Тимаев Ф.И. Ответственность учредителей, акционеров, членов органов управления акционерных обществ.
Третейский суд. Законодательство, практика, комментарии / Составитель и автор комментариев Е.А. Виноградова. М.: Инфра-М, 1997.
Треушников А.М. Реализация судебных решений по искам о признании: проблемы исполнимости // Законодательство. 2000. N 7.
Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. СПб.: Лань, 1999. (Классики истории и философии права.)
Трубников П.Я. Судебное разбирательство гражданских дел отдельных категорий. М.: Былина, 1999.
Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок. Теоретический очерк / Под ред. Б.Л. Хаскельберга и В.М. Чернова. Томск: Пеленг, 1998.
Турышева Н.В. Примирительные процедуры и мировое соглашение в гражданском процессе зарубежных стран // Вестник Московского университета. 1996. N 3. Серия 11 (Право).
Тынель А., Функ Я., Хвалей В. Курс международного торгового права. Минск: Амалфея, 2000.
Тютрюмов И.М. Устав гражданского судопроизводства с законодательными мотивами, разъяснениями правительствующего Сената и комментариями русских юристов. В 2 ч. Петроград: Законоведение, 1916.
Учебник гражданского процесса / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Спарк, 1996.
Фалькович М.С. Третейский суд и принудительное исполнение его решений // Вестник ВАС РФ. 1993. N 7.
Федоров А.Г. Международный коммерческий арбитраж. М.: Дашков и К, 2000.
Фишман Л.И. Движение гражданского процесса. Харьков: Юридическое Изд-во НКЮ УССР, 1926.
Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М.: Юридическая литература, 1974.
Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996.
Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М.: Юрайт, 1999.
Ходыкин Р.М. Пророгационные условия внешнеэкономических сделок // Вестник ВАС РФ. 2002. N 6.
Хрестоматия по гражданскому процессу / Под общ. ред. Треушникова М.К. М.: Городец, 1996.
Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: в 2 т. Т. 2 / Пер. с нем. Договор. Неосновательное обогащение. Деликт. М.: Международные отношения, 1998.
Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. М.: Статут; Екатеринбург: Институт частного права, 2002.
Цыганова Е.М. Проблемы правового регулирования и деятельности коммерческих третейских судов в Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2001.
Чеговадзе Л.А. Защита субъективного гражданского права: Проблемы реализации // Арбитражная практика. 2003. N 6.
Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. (Классика российской цивилистики.)
Чечот Д.М. Иск и исковые формы защиты права // Правоведение. 1969. N 4.
Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968.
Шабунова И.Н. Корпоративные отношения как предмет гражданского права // Журнал российского права. 2004. N 2.
Шак Х. Международное гражданское процессуальное право / Пер. с нем. М.: БЕК, 2001.
Шебанова Н.А. Некоторые вопросы рассмотрения споров с участием иностранных лиц в арбитражных судах Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2000. N 5.
Шевченко Я.Н. Средства защиты в гражданском праве // Советское государство и право. 1977. N 7.
Шейнин Х. Новые аспекты судебной защиты прав и свобод граждан // Российская юстиция. 1996. N 8.
Шелкопляс Н. Арбитражное соглашение: теоретические вопросы, имеющие практическое значение // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 1998. N 3.
Шершеневич Г.Ф. Авторское право на литературные произведения. Казань, 1891.
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М.: Спарк, 1995.
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского торгового права. М.: Спарк, 1994.
Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула: Автограф, 2001.
Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1. М.: Статут, 2003. (Классика российской цивилистики.)
Шершеневич Г.Ф. Наука гражданского права. М.: Статут, 2003. (Классика российской цивилистики.)
Штейнберг А. Мировые сделки // Советская юстиция. 1940. N 10.
Щеглов В.Н. Гражданское процессуальное правоотношение: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 1967.
Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1912.
Эрделевский А. Недействительность сделок: условия, виды, последствия // Закон. 2002. N 1.
Эрделевский А.М. Самозащита гражданских прав // Юридический мир. 1998. N 8.
Юков М.К. Современные проблемы развития арбитражно-процессуального законодательства // Арбитражный и гражданский процесс. 1999. N 2.
Юридические монографии и исследования. Т. 1. СПб.: Типография товарищества "Общественная польза", 1867.
Яблочков Т.М. Учебник русского гражданского судопроизводства. Ярославль, 1912.
Яковлев В.Ф. Влияние арбитражной практики на совершенствование законодательства // Российская юстиция. 1999. N 6.
Яковлев В.Ф. Повышение эффективности правосудия и усиление действенности судебной защиты // Вестник ВАС РФ. 1996. N 3.
Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (Вопросы теории и практики). М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000.
Ярков В.В. Комментарий к разделу VII "Производство по делам, связанным с исполнением судебных актов арбитражных судов" АПК РФ.
Ярков В.В. Компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по рассмотрению дел с участием иностранных лиц // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. N 3.
Ярков В.В. Обзор практики третейских судов ПАУФОР и НАУФОР (1995 - 1998 гг.) // Юридическая практика. 1999. N 3.
Ярков В.В. Судебная власть и защита личности в гражданском процессе // Правоведение. 1992. N 1.
Ясеновец И.А. Мировое соглашение в арбитражном процессе: Актуальные проблемы теории и практики: Дис. и автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002.
АЛФАВИТНО-ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
А
Арбитрабильность спора п. 1 § 4 гл. I
Арбитражное соглашение п. 3 § 2 гл. II
В
Вещное право § 2 гл. III
Виды исков (установительные, исполнительные, преобразовательные) п. 3 § 3 гл. II
Возражение п. 6 § 3 гл. II
Встречное обеспечение п. 3 § 4 гл. I
Встречное требование п. 6 § 3 гл. II
Выдача исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда п. 5 § 4 гл. I
Д
Деловая репутация § 6 гл. III
Дерогационное соглашение п. 2 § 2 гл. II
3
Законный интерес § 2 гл. I
Защита гражданских прав § 1, 2 гл. I
И
Иск (исковое требование) п. 3 § 3 гл. II
Исключительное право § 3 гл. III
Исполнение судебного решения п. 5 § 4 гл. I
Исполнительные способы защиты прав § 1 гл. III
Исполнительные средства правовой защиты § 3 гл. II
Исключительный и обычный порядок защиты гражданских прав § 7 гл. III
К
Корпоративное правоотношение § 5 гл. III
Коммерческий спор § 3 гл. I
Компетентный суд п. 1 § 4 гл. I
Конституционное право на судебную защиту § 2 гл. I
М
Медиатор (посредник) § 1, 5 гл. I
Механизм защиты субъективных гражданских прав § 1 гл. II
Меры по обеспечению иска п. 3 § 4 гл. I
Меры по обеспечению исполнения решения п. 3 § 4 гл. I
Мировая сделка п. 7 § 3 гл. II
Н
Неюрисдикционная форма защиты гражданских прав § 1 гл. I
О
Обеспечительные меры п. 3 § 4 гл. I
Объект защиты § 2 гл. I
Обязательственное правоотношение § 4 гл. III
Одностороннее изменение условий договора п. 4 § 3 гл. II
Односторонний отказ от исполнения договора п. 4 § 3 гл. II
Односторонняя сделка § 3 гл. II
Определение суда п. 4 § 4 гл. I
Охрана гражданских прав § 1 гл. I
Оценка арбитражного соглашения п. 1 § 4 гл. I
П
Подведомственность дела п. 1 § 4 гл. I
Подсудность дела п. 1 § 4 гл. I
Подтверждающие способы защиты прав § 1 гл. III
Подтверждающие средства правовой защиты § 3 гл. II
Право на защиту § 2 гл. I
Право на обращение в суд § 2 гл. I
Правовое обоснование иска п. 3 § 3 гл. II
Правомочие использования принудительной силы судебных органов § 2 гл. I
Правомочие непосредственного воздействия на нарушителя § 2 гл. I
Правомочие урегулирования спора § 2 гл. I
Правосудие § 1 гл. I
Превентивные меры самозащиты § 7 гл. III
Превентивные средства правовой защиты § 3 гл. II
Предварительные обеспечительные меры п. 3 § 4 гл. I
Пределы самозащиты гражданских прав § 7 гл. III
Предмет иска п. 3 § 3 гл. II
Предмет претензии п. 2 § 3 гл. II
Преобразовательные способы защиты прав § 1 гл. III
Преобразовательные средства правовой защиты § 3 гл. II
Пресекательные меры самозащиты § 7 гл. III
Пресекательные средства правовой защиты § 3 гл. II
Претензионный порядок урегулирования спора § 3 гл. I, п. 2 § 3 гл. II
Претензия п. 2 § 3 гл. II
Пророгационное соглашение п. 2 § 2 гл. II
Процедуры примирения (согласительные процедуры) § 1, 5 гл. I
Процессуальная форма § 4 гл. I
Р
Расходы, связанные с рассмотрением дела в третейском суде, п. 2 § 4 гл. I
Решение на согласованных условиях п. 4 § 4 гл. I
Решение суда п. 4 § 4 гл. I
С
Самозащита гражданских прав § 7 гл. III
Сделка, направленная на защиту прав, § 1 гл. II
Соглашение о международной подсудности п. 2 § 2 гл. II
Соглашение о подсудности п. 1 § 2 гл. II
Соглашение о применимом праве п. 3 § 2 гл. II
Соглашение, определяющее модель защиты прав, п. 1 § 3 гл. II
Содержание иска п. 3 § 3 гл. II
Спор о праве § 3 гл. I
Спор по факту § 3 гл. I
Способы защиты прав § 1 гл. III
Средство правовой защиты § 1 гл. II
Средства правовой защиты, определяющие способ защиты прав, § 3 гл. II
Средства правовой защиты, определяющие форму защиты прав, § 2 гл. II
Субъект иска п. 3 § 3 гл. II
Судебные расходы п. 2 § 4 гл. I
Судопроизводство § 1 гл. I
У
Уведомительная претензия п. 2 § 3 гл. II
Удержание п. 5 § 3 гл. II
Ф
Фактическое основание иска п. 3 § 3 гл. II
Форма защиты гражданских прав § 1 гл. I
Ю
Юридические последствия § 1 гл. II
Юридический поступок, направленный на защиту прав, § 1, 3 гл. II
Юридическое дело п. 1 § 4 гл. I
Юрисдикционная форма защиты гражданских прав § 1 гл. I