Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
В психоанализе параноидное расстройство личности понимается как состояние человека с параноидным типом личности, находящимся на пограничном уровне развития организации личности. Психоаналитики полагают, что человек с таким типом личности может находиться также на невротическом (что соответствует акцентуациям в отечественной психологии) и психотическом уровне, но характерные для данного типа личностные особенности при этом будут сохраняться.
Считается, что в основе параноидной организации личности лежит опора на защитные механизмы «отрицания» и «проекции». Такой человек имеет повышенную склонность отрицать какие-то неприемлемые части себя и проецировать их на окружающих. То есть, например, подозрения параноика, что окружающие замыслили против него что-то недоброе, являются результатом отрицания и проекции его собственных агрессивных мыслей. Это, впрочем, не исключает того, что он может оказаться прав в своих подозрениях — более того, благодаря своим отталкивающим личностным качествам, многие параноики буквально нарываются на конфликты и дурное обращение путём «проективной идентификации». Существуют чрезвычайно проницательные люди, тем не менее являющиеся параноидными. В паре с отрицанием параноиком может использоваться так же «реактивное формирование», для ещё большего отдаления от собственных аффектов.
У параноидных личностей замечаются сильные аффекты враждебного ряда (гнев, злость, желание отомстить, зависть), стыда, вины и страха. Причём все они обычно отрицаются и проецируются на окружающих, и потому недоступны осознанию для самих параноиков без специальной работы.
Психоаналитическая терапия параноидных личностей является довольно трудоёмким занятием, требующим от терапевта высоких профессиональных качеств и, прежде всего, способности переносить направленные на себя негативные эмоции. Параноидный клиент склонен проецировать на терапевта свои негативные (по мнению самого клиента) качества, подозревать терапевта во всех смертных грехах и активно искать доказательства своих фантазий, в том числе провоцируя терапевта на негативное к себе отношение (так называемая «проективная идентификация»).
Другая тенденция, с которой терапевт может сталкиваться — это временная идеализация. Обычно параноидный клиент, отрицая те свои качества, которые кажутся ему негативными, воспринимает себя как жертву внешней агрессии, а в окружающих (в том числе в терапевте) видит агрессивных носителей множества пороков. Однако на начальных стадиях терапии он может идентифицироватсья с терапевтом и идеализировать его наравне с собой. Тем больнее будет терапевту сталкиваться с неизбежной волной негатива, когда период идеализации закончится.
Успешная психоаналитическая терапия подразумевает осознание клиентом того, что качества и желания, которые ему не нравятся в окружающих, являются его собственными качествами и желаниями. Одним из основных средств достижения этого осознания является анализ переноса, в ходе которого клиент может видеть, что его фантазии о терапевте не имеют под собой объективных оснований. Для этого терапевту нужно на самом деле не давать таких оснований — успешно выдерживать провокации клиента и хорошо справлялся со своими чувствами, особенно негативными.
Опора параноидных клиентов на отрицание сильно сказывается на скорости терапии. Данный защитный механизм работает путём категорического отказа признавать нечто (а не путём забывания, как при вытеснении). Прямые интерпретации переноса натыкаются на ещё большее отрицание. Требуется значительное время и поддержка наблюдающей позиции клиента, чтобы он начал принимать саму возможность того, что то, что он видит в окружающих, может происходить из него самого.
Несмотря на все эти трудности, Ненси Мак-Вильямс (американский психоаналитик, преподаватель психоаналитической теории и терапии в Рутгерском университете), в своей книге («Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе»), отмечает, что процесс терапии оказывается чрезвычайно значимым для таких клиентов, которые, несмотря на то, что высказывают огромное количество упрёков и претензий своим терапевтам, упорно продолжают посещать сеансы. Мак-Вильямс высказывает предположение, что для человека с параноидным типом личности, видящим весь мир в мрачных, тревожных тонах, сеансы психотерапии, на которых кто-то выслушивает его негатив не отвечая ответными атаками, являются редкой и очень ценной отдушиной.
В психоанализе шизоидное расстройство личности понимается как состояние человека с шизоидным типом личности, находящимся на пограничном уровне развития организации личности. Психоаналитики полагают, что человек с таким типом личности может находиться также на невротическом (что соответствует акцентуациям в отечественной психологии) и психотическом уровне, но характерные для данного типа личностные особенности при этом будут сохраняться.
Считается, что для шизоидной организации личности характерна опора на защитное фантазирование — уход во внутренний мир, фантазии. Кроме того, одной из наиболее характерных защит для шизоида является интеллектуализация, которая позволяет снижать эмоциональное значение происходящего, не теряя с ним связь. Кроме того, шизоидные личности часто опираются на сублимацию, которая может опираться на плоды богатой фантазии шизоида.
Предполагается, что первичный конфликт, формирующий шизоидную личность, лежит в области отношений и касается проблем сближения/отдаления. Шизоид постоянно выдерживает значительную дистанцию с людьми, из-за чего вечно жаждет близости. Вместе с тем, близость ассоциируется у него с нарушением границ и поглощением, что заставляет шизоида сохранять дистанцию, для обеспечения собственной безопасности. Для шизоидных личностей часто характерна эксцентричность, игнорирование социальных норм. Одно из объяснений этой особенности заключается в том, что шизоиды понимают «похожесть» на других как состояние «поглощённости». Шизоид может прикладывать значительные усилия для того, чтобы не вписываться ни в какие рамки.
Значительную популярность имеет гипотеза о влиянии противоречивых двойных посланий на формирование в ребёнке шизоидного типа личности.
Терапия шизоидных личностей, в целом, проходит относительно комфортно для психоаналитически ориентированных терапевтов. Одной из возможных трудностей, которых стоит ожидать, является переход диалога с клиентом на абстрактно-теоретический уровень, слишком оторванный от реальности. К этому склонны сами шизоиды, и терапевт также может увлечься такой манерой общения. Между тем настойчиво требовать от шизоидного клиента, чтобы он «изъяснялся нормально» — недопустимо, так как терапевт, не способный принять неординарный способ мышления клиента, воспринимается шизоидом как не эмпатичный, не заинтересованный в нём.
Общие проблемы, возникающие при работе с шизоидным клиентом, касаются, что предсказуемо, вопросов дистанции между клиентом и терапевтом.
Несмотря на относительную эмоциональную комфортность, психоаналитическая терапия шизоидных личностей занимает продолжительное время и вызывает много трудностей.
В психоанализе истерическое расстройство личности понимается как состояние человека с истерическим типом личности, находящимся на пограничном уровне развития организации личности. Психоаналитики полагают, что человек с таким типом личности может находиться также на невротическом (что соответствует акцентуациям в отечественной психологии) и психотическом уровне, но характерные для данного типа личностные особенности при этом будут сохраняться.
Считается, что в основе истерической организации личности лежит опора на защитные механизмы «вытеснения», «сексуализации» и «регрессии». Кроме того, такие люди часто могут прибегать к контрфобическому «отыгрыванию» (то есть активному приближению пугающего события), что обычно связанно с озабоченностью вымышленной властью и опасностью, исходящими от противоположного пола. Иначе говоря, истероид имеет повышенную склонность вытеснять из сознания (забывать) «неприемлемые» мысли и желания, причём «неприемлемыми» им считаются, в первую очередь, сексуальные желания. Истероиды часто очень сексуально-провокативны, но не осознают этой составляющей своего поведения и часто бывают глубоко шокированы, когда их действия воспринимаются как приглашение к сексу. Более того, если они уступают такому «неожиданному» предложению (как они иногда и поступают как для того, чтобы умиротворить пугающий сексуальный объект, так и для того, чтобы смягчить чувство вины за последствия своего поведения), то обычно не получают сексуального удовлетворения. Кроме того, такое согласие на, на самом деле, пугающий их секс, является и одним из проявлений контрфобического отыгрывания, о котором упоминалось выше.
Постоянная «рассеянная» тревожность истерических личностей интерпретируются как следствие большого количества подавляемых желаний, одновременно присутствующих в бессознательном. Аналогичным образом интерпретируются «истерические конверсии» — как непосредственное выражение бессознательных конфликтов.
Наиболее распространённой причиной формирования истерической личности в психоанализе считается семья, в которой ребёнку так или иначе передаётся послание, что люди разного пола обладают не одинаковой ценностью и властью. Ребёнок усваивает как часть своего опыта, что его пол является его недостатком, и даже может быть опасен людям противоположного пола, но, через эту опасность, даёт ему определённую власть. Основы истерической личности формируются в период полового созревания, когда формирующаяся сексуальность девочки (или, реже, мальчика) отвергается: родитель противоположного пола становится всё более отстранённым, а родитель своего пола — всё более конкурирующим.
То, что от ребёнка требуют чтобы он, с точки зрения сексуальности, оставался ребёнком и ведут с ним себя соответствующе — закладывает в нём склонность к регрессии. Необходимость сдерживать и скрывать свою сексуальность — формирует опору на вытеснение. Наконец, то, какое сильное влияние могут оказывать на родителей проявления сексуальности — закладывает в ребёнке опору на сексуализацию.
В представлениях истерической личности о мире обычно наличествует бессознательная гипотеза о слабости и низкой ценности своего пола и, в то же время, об опасности и силе пола противоположного. Жизнь такого человека зачастую оказывается организована вокруг попыток «захватить власть» над лицом противоположного пола и, одновременно, попыток избежать контактов с ним, так как оно кажется опасным и неконтролируемым.
Согласно Отто Кернбергу (один из крупнейших и наиболее известных современных психоаналитиков) люди с истерическим расстройством личности:
- зачастую совершают совершенно неадекватный выбор партнера в личной жизни;
- обычно обладают «импрессионистским когнитивным стилем» — быстро ухватывают общую картину «грубыми мазками» и игнорируют детали, что может приводить к ошибкам.
Один из самых благоприятных прогнозов при применении психоаналитической терапии. Терапевту, однако, следует помнить о том, что попытки соблазнения — один из основных методов привлечения внимания в арсенале истерика, и, без сомнения, он будет использован и на терапевте; однако в случае, если соблазнение по отношению к терапевту оказывается успешным, это может оказывать самый разрушительный эффект как на ход терапии, так и на внутреннее состояние клиента. Другой серьёзной трудностью в терапии истерических клиентов является эротический контрперенос, который весьма часто возникает в терапии с этим типом клиентов.
Во время терапии с любым терапевтом у истерической личности очень быстро образуется сильный перенос, особенности которого сильно зависят от пола терапевта. С терапевтом противоположного пола истерический клиент обычно ощущает себя возбуждённым, испуганным и защитно-соблазняющим. К терапевту одного с собой пола — испытывает враждебность и конкуренцию. В обоих случаях перенос самым очевидным образом повторяет детско-родительский конфликт этого клиента.
Есть и ряд других серьёзных проблем, возникающих в терапии таких людей, как то: контрперенос на регрессию клиента, раздражение которое он может вызывать у терапевта, ошибочное недооценивание излишне театрально описываемых переживаний и другие.
В психоанализе ананкастное расстройство личности понимается как состояние человека с обсессивно-компульсивным типом личности, находящимся на пограничном уровне развития организации личности. Психоаналитики полагают, что человек с таким типом личности может находиться также на невротическом уровне (находиться на уровне акцентуаций или иметь обсессивно-компульсивное расстройство) и психотическом уровне (полная десоциализация), но характерные для данного типа личностные особенности при этом будут сохраняться. Кроме того, в рамках психоаналитического подхода на данный момент есть разногласия по поводу того, стоит ли считать это единым типом личности или следует выделять в нём отдельные обсессивный (склонный к думанию) и компульсивный (склонный к деланию) типы.
Считается, что в основе обсессивно-компульсивной организации личности лежит опора на защитные механизмы «изоляция аффекта» (в основе обсессивной симптоматики) и/или «аннулирование» (в основе компульсивной симптоматики), а также «реактивное образование» и «всемогущий контроль».
Обсессивно-компульсивные люди испытывают большие трудности с эмоциональной сферой жизни. Это делает их иногда похожими на шизоидов, но тогда как для шизоидов проблемой являются чужие эмоции и желания, для ананкастов непереносимыми оказываются свои собственные. Переживание эмоций оказывается для них тесно связанным с ощущением потери контроля, опасности. Таким образом, уход в «думание» (вплоть до обсессий) служит для них способом отстраниться от своих эмоций, а «делание» (особенно компульсивное) — способом «отменить» пугающие последствия того, что они чувствовали, например, гнев. Реактивное образование же, как предполагается, защищает ананкастов от их собственных неприемлемых желаний. Но, как всегда в таких случаях, излишний контроль всегда оборачивается периодическими «срывами»: исключительно экономный ананкаст в какой-то момент может продемонстрировать чудеса расточительности, образец доброты — внезапно сорваться в насилие и так далее.
Психоаналитики предполагают, что обсессивно-компульсивные личности формируются тогда, когда родители, наряду с требованиями соблюдения высоких поведенческих стандартов, требуют от ребёнка ещё и соблюдения «стандартов чувствования» — запрещают ему испытывать те или иные эмоции и наказывают, обнаружив «проступок». Так как течение эмоциональных процессов не определяется сознательным выбором человека, то такие требования родителей приводят, в первую очередь, к ощущению ребёнком своей вины за неспособность контролировать свои чувства и желания, а также навязчивому страху перед неотвратимым наказанием.
Ненси Мак-Вильямс ставит терапию обсессивно-компульсивных личностей следующей по уровню сложности сразу после терапии истерических личностей, то есть считает её имеющей относительно благоприятные прогнозы. Однако эмоционально для терапевта такая терапия может быть весьма трудной. Обсессивно-компульсивные люди склонны демонстрировать полное, даже чрезмерное сотрудничество с терапевтом на сознательном уровне, но на бессознательном — провоцировать раздражение, критиковать каждое слово терапевта и упорно отрицать свои чувства. Ананкаст склонен видеть в терапевте авторитета, но в то же время бояться этой авторитетности и пытаться свергнуть терапевта с пьедестала (на который сам же его и вознёс). Атмосфера жёсткой подковёрной борьбы сопровождает весь процесс психотерапии. Терапевт может чувствовать себя бесполезным, глупым, скучным и даже начать сомневаться в эффективности того, что он делает. Но если он выдерживает всё это, не осуждая и не нападая — клиент глубоко это ценит.
Ненси Мак-Вильямс описывает личность с нарциссическим расстройством как «организованную вокруг поддержания самоуважения путём получения подтверждения со стороны», уточняя, что речь идёт о людях, для которых эта задача затмевает все остальные, а не о просто чувствительных к критике или похвалам. «Озабоченные тем, как они воспринимаются другими, нарциссические люди испытывают глубинное чувство, что они обмануты и нелюбимы». Также обращается внимание на то, что нарциссическая патология — это не сохранившееся до взрослого возраста нормальное детское чувство собственной грандиозности, а скорее компенсация ранних, и потому глобальных разочарований во взаимоотношениях. «Субъективный опыт нарциссических людей пропитан чувством стыда и страхом почувствовать стыд». В отличие от чувства вины, которое связано с ощущением, что ты поступил или поступал плохо, стыд — это чувство, что ты воспринимаешься плохим, что причина твоей «плохости» не в том, как ты поступаешь, а в том, как к тебе относятся другие. То есть для нарцисса локус контроля за его самоуважением находится где-то вне его, что и заставляет его постоянно пытаться контролировать мнение окружающих о себе. Нарциссические личности склонны обесценивать практически всё на свете, идеализируя при этом то, с чем ассоциируют самих себя. Всё не идеальное кажется им ничтожным, и наоборот, всё важное кажется им идеальным. Причём восприятие объектов может в любой момент резко диаметрально поменяться, так как грань между идеальным и ничтожным для нарцисса очень тонка. В связи с тем, что для нарциссической личности чрезвычайно важна способность людей поддерживать их собственное чувство значимости, все остальные аспекты взаимоотношений меркнут для такого человека, и он испытывает большие сложности в том, чтобы уметь любить кого-либо. «Их потребность в других велика, но любовь к ним поверхностна».
Трактовка по Кернбергу
Согласно Кернбергу, нарциссические черты характера сильно пересекаются с истероидными, и, в случае тяжелых личностных расстройств истерической группы, те и другие черты встречаются в комплексе.
Сверх-Я нарциссической личности не развито, также не развито Я-идеальное, и главной личностной целью может становиться достижение статусных атрибутов, характерных для данного общества.
Нарцисс с трудом способен к межличностной близости, он не способен любить, как и ревновать — нарциссическая ревность возникает только постфактум, когда вторая сторона объявляет о разрыве отношений. Партнер нужен нарциссу как зеркало для отражения себя.
Согласно Кернбергу, мужской промискуитет, как правило, имеет нарциссическую природу, женский же — встречается практически при любом расстройстве личности.
Нарциссическая мать как правило не способна удовлетворять эмоциональные потребности своего ребенка и способствует передаче нарциссической патологии из поколения в поколение.
Психоаналитическая терапия весьма сложна.
Важной задачей для терапевта становится увеличение степени осознанности и честности нарциссического пациента по отношению природы его поведения. Так, например, существенным моментом может быть обсуждение того, насколько прямо пациент обычно выражает свои потребности. Это связано с тем, что нарциссические люди глубоко стыдятся попросить о чем-либо; они считают, что признание любой потребности позволяет окружающим увидеть дефицит в их собственном «Я». В результате, они попадают в межличностные ситуации, где чувствуют себя униженными, так как другой человек, без просьбы с их стороны, с трудом угадывает их потребности, а просить для них — унизительно. Продолжая этот поведенческий паттерн в терапии, нарциссические личности часто пытаются убедить психотерапевта, что их проблема сводится к бесчувственности и невниманию людей, с которыми они живут. Таким образом, проговаривание потребностей пациента позволяет обнаружить его убеждения относительно того, что нуждаться в ком-либо стыдно, а также позволяет терапевту дать пациенту представления о человеческой взаимозависимости.
Необходимо избегать стимуляции сильного стыда у пациента, так как он вызовет у него желание прекратить терапию, или приведёт к появлению секретов между клиентом и психотерапевтом.
В работах Нэнси Мак-Вильямс диссоциальное расстройство личности описывается в рамках понятия «психопатическая личность» и его синонима «антисоциальная личность». Мак-Вильямс описывает данное расстройство личности как основанное на глубинной неспособности (или крайне ослабленной способности) формировать привязанности к другим людям, начиная с собственных родителей и заканчивая собственными детьми. С её точки зрения социопат не видит привязанностей и между другими людьми, и интерпретирует их взаимоотношения исключительно как взаимную манипуляцию. В соответствии со своим восприятием общества, социопат строит и свои отношения с окружающими людьми: на манипуляциях, ради удовлетворения собственных желаний. Так как привязанностей у социопата нет, чужие потребности и желания для него не имеют никакой ценности и он действует ориентируясь только на свои собственные. Так как он не ожидает, что кто-то будет учитывать его собственные потребности, единственный долгосрочный план по обеспечению безопасного сосуществования с обществом, который он может выстроить — это «заставить всех его слушаться». От окружающих социопат ожидает того же, и, как следствие, не видит долговременной пользы от соблюдения социальных норм, в том числе и юридически закреплённых — общественные нормы и нормы морали воспринимаются антисоциальным психопатом как средства принуждения и манипуляции. Социопаты не смущаясь лгут и совершают противоправные действия. В большинстве случаев ими движет своя собственная выгода/невыгода, но лишь в краткосрочном плане. Действуют импульсивно и не склонны к планированию. Ограничения свободы и исполнения их желаний воспринимают тяжело, стараются препятствовать этому доступными им методами, в основном с помощью угроз или применения физической силы. Отказ от применения силовых методов воспринимают как слабость. Могут некоторое время производить крайне положительное впечатление, чтобы, впоследствии, использовать его для своей выгоды. Не испытывают угрызений совести, а точнее не обладают совестью или обладают ей в крайне недоразвитой форме (развитие совести непосредственно связано с формированием чувства привязанности).
Важно понимать, что такие люди вполне «понимают» социальные нормы, но игнорируют их. Они способны взаимодействовать с обществом по его правилам, но не испытывают потребности в этом, и плохо контролируют собственную импульсивность