Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Вопрос 8.1. Социально-историческое и философские основания методологии науки.
Находясь «внутри» психологической науки, многое в ней трудно понять. Если вы знакомы с несколькими направлениями в психологической науке, то вас может привести в недоумение глубина их отличий, а также невозможность совмещения их положений.
Вне понимания исторических и философских корней психологической науки возникает впечатление ужасного хаоса, царящего в ней. Впрочем, впечатление это обманчиво; на самом деле в психологии правят бал упорядоченность и систематичность. Мировая психологическая наука приложила много усилий и смогла в значительной степени систематизировать и упорядочить свои базовые положения, как бы не пытались отдельные авторы изобразить существующую ситуацию как разброд или кризис. Понятно, что особое внимание уделялось и уделяется научному методу, поскольку от него зависят результаты эмпирических исследований. Научный метод не существует сам по себе. В частности, он претерпевает исторические изменения и находится под определенным влиянием философии. Разные философские позиции приводят к разным представлениям о научном методе в психологии, различным требованиям к нему и соответствующим стандартам.
Психологическая наука разнолика, но это оправдано сложностью познаваемого объекта. Психологическая наука следует строгим правилам и процедурам познания, но строгость эта вызвана необходимостью сводить к минимуму познавательные ошибки. Психологическая наука стремится познавать мир таким, какой он есть, но принимает во внимание его многоаспектность и неисчерпаемость. Так возникает онтологическое и эпистемологическое разнообразие психологической науки.
Наука не построена на едином (в смысле единственном) основании. Существуют разные представления о науке, о психологической науке в том числе. Философы и ученые расходятся в позициях по фундаментальным вопросам научного познания — о мире, истине, понимании, в том числе и о научном методе. Психологическая наука не обходит стороной эти вопросы. Ее традиции (скажем, построения психологических теорий, проведения количественных и качественных исследований), возникли в тесной связи с ориентациями на те или иные философские традиции.
В хитросплетениях психологии легко запутаться. Общая проблема, которую зачастую сама психология тщательно скрывает от непосвященного читателя, лежит в источниках знания и схемах познания, на которые ориентируется психологическая наука. Дело в том, что нет единых (единственных) источников знания и нет общепринятых схем познания. Разные психологии вступают в «идейную борьбу» друг с другом, прежде всего занимая разные позиции как раз в понимании источников знания и применении в науке тех или иных схем познания.
Вы привыкли к тому, что психологию разделяют прежде всего на отрасли (общая психология, социальная психология…), по предмету (инженерная психология, юридическая психология, психология искусства…), или по отраслям и предмету (возрастная социальная психология, социальная психология искусства…). По мере того, как философы обнаруживали все большее количество источников знания и находили в их пользу убедительные аргументы, психологи создавали все большее количество научных направлений. К настоящему времени они отличаются друг от друга не только тем, что они изучают, но и тем, как они это делают, т.е. тем, как они добывают научные знания и что для них значат такие фундаментальные понятия, как истина (правда), понимание, объективность, реальность.
Психологическая наука обязана искать ответы прежде всего на следующие вопросы. Может ли психология доказать существование того фрагмента мира (человека), который она исследует? Изучает ли психология свой предмет объективно? Являются ли психологические знания истинными (правдивыми)?
Каждый из этих вопросов так или иначе упирается в проблему источников знания. Психологическая наука не может решать ее, игнорируя собственную историю и сложившиеся традиции, минуя философию и фундаментальные взгляды на устройство мироздания. От того, как ставится вопрос источников знания, зависит не только предмет психологии, но и ее метод. В этой связи можно выделить по меньшей мере три фундаментальные оппозиции, разделившие психологию:
(1) естественнонаучная и культурно-историческая,
(2) эмпирическая и априорная,
(3) фрагментарное (атомизм) познание мира и интегративное (холизм).
Эти оппозиции частично взаимопересекаются. Например, естественнонаучная традиция связана с эмпирической и предполагает фрагментарное познание мира (поведенческая психология). Культурно-историческая традиция пересекается с априорным и холистским познанием (феноменологическая, экзистенциальная и гуманистическая психологии). Наблюдаются и другие сочетания этих оппозиций. Скажем, гештальт-психология является естественнонаучным и эмпирическим направлением, но целостно изучает феноменально-перцептивное поле человека. Культурная психология (ее американский вариант: Коул, Ратнер, Верч) развивает культурно-историческую традицию, целостно изучает культурные феномены и проводит эмпирические (качественные) исследования. В отечественной психологии прослеживаются и естественнонаучная (Бехтерев, Лазурский, Басов, Мясищев, Теплов, Небылицын, Ананьев, Мерлин, Климов, Голубева, Русалов, Вяткин, Крупнов, Дружинин), и культурно-историческая (Выготский, Леонтьевы, Лурия, Рубинштейн, Давыдов, Петровские, Андреева, Брушлинский, Абульханова-Славская, Зинченко, Петренко) традиции. В русле обеих традиций проводятся эмпирические исследования (более последовательно — в естественнонаучной традиции), и в обеих традициях преобладают интегративные (холистские) подходы.
Научное знание не всесильно; у него есть и сильные и слабые стороны. Сила научного знания состоит в его объективности, способности добывать истину и понимать мир, предсказывать еще не наступившие события и многое другое. С другой стороны, возможности научного знания ограничены. Наука может не все и не все ей доступно: в одних случаях потому, что далеко не всякий феномен можно изучать эмпирически, в других — потому, что проблема не вписывается в теоретический контекст, в третьих — потому, что сама наука еще «не доросла» до проблемы, требующей своего решения. В этом — слабость научного знания. Однако наука способна преодолевать свои «слабости» и усиливать свой потенциал.
Билет 8.2. Фундаментальные идеи естественных наук в психологии
Начиная с экспериментальных работ в области психофизики Фехнера (1860) и создания Вундтом первой лаборатории экспериментальной психологии в Лейпцигском университете (1879), естественнонаучная традиция утверждается в ряде направлений психологии: гештальт-психологии, поведенческой и когнитивной психологии, социальной психологии, психофизиологии, ряде других направлений. В отечественной психологии естественнонаучная традиция наиболее последовательно обнаруживается в психофизиологии и психофизике, дифференциальной психофизиологии и дифференциальной психологии, инженерной психологии и психологии труда, в исследованиях стилей деятельности и когнитивных стилей, установок, индивидуальности, способностей, интеллекта, творчества, познавательных и эмоциональных процессов, психосемантики, других психических феноменов.
Психология заимствовала от естественных наук ряд фундаментальных идей об устройстве мира и способах его познания. Например, физическая идея энергии была привнесена в психологию для объяснения движущих сил психики, оформилась в понятии «психическая энергия» и стала важной деталью ряда научных теорий: поведенческих — для объяснения воздействия стимулов на поведение, мотивационно-потребностных — для объяснения внешнего толчка (в экстринсивных теориях мотивации) или внутренней тяги (в интринсивных теориях мотивации).
Ассоцианистские теории восходят к идеям тяготения в физике или соединения и разложения элементов в химии. Отмечается известная параллель между дебатами о ненаблюдаемых феноменах в физике и химии, с одной стороны, и фундаментальной посылкой когнитивных психологов о том, что имеют место ненаблюдаемые когнитивные процессы. В 1960 годы на этой основе была совершена так называемая первая когнитивная революция и возникла когнитивная психология.
Научный метод естественнонаучной психологии имеет богатую философскую традицию. Он берет начало от воззрений Леонардо да Винчи, развиваясь затем по двум ветвям — по линиям эмпиризма (Бэкон, Гоббс, Юм, Локк, Беркли) и рационализма (Декарт, Спиноза, Лейбниц). Далее происходит синтез эмпиризма и рационализма в философской системе Канта. Потом возникает позитивная наука Конта, которая перерастает в логический (эмпирический) позитивизм. В настоящее время основные идеи научного метода разрабатываются в рамках философии науки (например, Кун, Поппер, Лакатос — подробнее см. в параграфе «Эмпирические и априорные традиции в психологии»).
Билет 9.1. Рационализм и эмпиризм
Эмпиризм
По замыслу Бэкона эмпиризм — это философия человеческого разума, полностью основанного на опыте. Он впервые также поставил вопрос о том, что опыт состоит из отдельных элементов. Бэкон связывал рождение новой науки с методом эксперимента. Но главное внимание было сосредоточено на новой технике рассуждения. Бэкон разработал совершенно другой метод, порядок и процесс продвинутого опыта, который был представлен в виде трех «таблиц открытий»: присутствия, отсутствия и сравнения. Для любых двух свойств, например таких, как тепло и трение, могут быть случаи их появления совместно («присутствие»), появления одного свойства в отсутствии другого («отсутствие»), их количественных изменений соразмерно («сравнение»). Возможно, Бэкон был первым философом, кто ввел в рассуждения понятие вероятности. Однако он не был «чистым» эмпириком. Утверждая первичность наблюдения и фактов, он выводил из них широкие обобщения. Конечная цель его таблиц заключалась в упорядочивании фактов таким образом, чтобы истинные причины феноменов (предмет физики) и истинные «формы» вещей (исследования природы бытия) могли быть установлены индуктивно. Эти идеи послужили краеугольными камнями в фундаменте будущей эмпирической психологии. Она прочно связала себя с (1) опытом (практикой наблюдения), определила свой магистральный путь познания, ориентируясь на (2) различении (анализе) и выделении деталей в значительно большей степени, чем на определении их сходства (синтеза) в рамках целого, (3) преимущественном применении индуктивных (по сравнению с дедуктивными), умозаключений.
Некоторое время спустя формируется классический британский эмпиризм. Его основы заложили философы Локк (1632—1704), Беркли (1685—1753) и Юм (1711—1776). Локк признавал опыт мышления так же, как и чувственный опыт, однако он утверждал, что познание всегда движется в направлении от органов чувств к мышлению (чувственные впечатления — источник мыслей) и от простого к сложному (все ментальные операции представляют собой концептуальные средства, образованные из комбинаций и смешений простых сенсорных элементов). Теория Локка была одной из разновидностей сенсорного атомизма. Она трактовала сознание скорее как источник открытий в мире, чем его создатель, и уподобляла мышление объектам, которые были источниками ощущений.
Главное философское намерение Юма заключалось в том, чтобы на базе достижений ньютоновской физики и естественнонаучных методов создать фундаментальную науку о человеке. Подобно Локку и Беркли, Юм разрабатывал проблему познания в психологической перспективе. И так же, как Локк и Беркли, Юм рассматривал сенсорные впечатления в качестве источников знания. Юм показал, что любой согласующийся перцептивный опыт происходит из ассоциативных возможностей сознания: ассоциации идей есть факт сознания, хотя отношения сходства, близости и причинно-следственные отношения не имеют внутреннего обоснования, так как являются продуктом необъяснимой «ментальной натуры». Таким образом, принцип каузальности, на котором покоится весь процесс познания, вовсе не предполагает связи между вещами за пределами сознания человека.
Рационализм
Хотя эмпиризм Бэкона возник несколько раньше рационализма, последний в лице Декарта завоевал доминирующие позиции во второй половине XVII в. От Декарта принято вести отсчет современного философского и научного мышления.
Декарт положил в основание естественной науки не чувственные впечатления и вероятности (как это сделал Бэкон), а принцип абсолютной определенности, который можно выразить в трех постулатах.
Первый постулат заключался в том, чтобы отвергать как ошибочное то, в чем можно было бы усмотреть малейшее сомнение, — чтобы увидеть потом, осталось ли что-либо, не подлежащее сомнению.
Второй постулат заключался в том, что принять определенно можно лишь такую идею, которая является (а) ясной, (б) отличается от других идей, (в) не содержит противоречия.
Третий постулат гласил, что любое знание должно быть определенным и не подлежать сомнению. Сомнению не подлежат только человеческие «Я» и мышление; все остальное (физический мир) окрашено знаком сомнения. В таком контексте следует понимать известное декартовское утверждение «Я мыслю, следовательно, я есть» (je pense, donc je suis).
Декарт полагал, что главным средством познания является интеллектуальная интуиция. Интуиция отделялась от чувственного опыта и рассматривалась как неотъемлемый атрибут «ясного и внимательного ума». Интуиция является отправным началом в цепочке понятий, дедуктивно выводимых друг из друга. Доверие интуиции стало одним из главных принципов рационализма как течения в целом.
Объединение эмпиризма и рационализма в философской системе Канта
Философия, согласно Канту, должна определять источник, степень и обоснованность человеческого знания, применяя для этого новый метод. Иногда Кант называл его «трансцедентальный метод», чаще — «критический метод». Кантовский метод был направлен на то, чтобы частично возвратить философии скептицизм, которому следовал Декарт до того, как претензии на абсолютную определенность науки стали преобладающими в его мировоззрении. Метод Канта состоял в том, чтобы подвергать критическому рассмотрению априорные суждения разума и исследовать его возможности, когда нельзя проверить его, опираясь на опыт. Кант исходил из посылки, что не человеческое знание должно соответствовать объектам знания, а наоборот, объекты знания должны соответствовать человеческим инструментам познания.
После того, как Кант применил «критический метод», стала другой и философия. Критический метод включал три части: «аналитическую» (анализ правильного функционирования разума), «диалектическую» (обнаружение ошибок, демонстрация трудностей и ловушек, в которые впадает беззаботный разум) и «методологическую» (разработка правил рассуждений для практики).
Билет 9.2. Фундаментальные идеи культурной психологии
Современная культурная психология покоится по меньшей мере на трех фундаментальных идеях. Во-первых, она руководствуется идеями социального конструкционизма и конструктивизма, включая социально-историческую теорию Выготского. С этих позиций психические функции рассматриваются как социально обусловленные. Во-вторых, культурная психология усвоила ряд идей феноменологии Гуссерля, в частности, отношение к человеку как активной, творческой и конкретной индивидуальности. Интенциональные значения индивидуальности раскрываются в деталях, описательно и в качественном ключе. В-третьих, центральными понятиями культурной психологии являются «понимание» (Verstehen) и «интерпретация» (Hermeneutics), идущие от Дильтея. Считается, что культурный психолог должен обладать опытом и искушенностью, чувствительностью и эмпатией, проводить всестороннее и тщательное наблюдение, чтобы обнаруживать культурно обусловленные психические феномены.
Другие главные особенности культурной психологии обнаруживаются в следующих ее положениях.
1. Культурные психологи верят в то, что сознание является краеугольным камнем объективного знания, поскольку, как они думают, сознание обладает способностью к адекватной саморефлексии, с одной стороны, и объективно отражает социальные отношения, с другой. Это есть социальное конструирование мира, и оно позволяет познавать объекты такими, какими они есть, и, следовательно, придавать познанию объективный характер. Культурные психологи считают возможным выходить за пределы явлений и проникать в сущность вещей, вступая при этом во взаимодействия с изучаемым феноменом. Тем самым исследователь может получить полное понимание психологии людей.
2. Для культурной психологии принципиальным является вопрос о качестве психических феноменов. Культурные психологи утверждают, что могут понимать качественные особенности последних, не разлагая их на отдельные элементы. Изучаются качественные особенности феноменов, но отвергаются количественные измерения. Это положение не следует понимать буквально. Степень выраженности феноменов принято выражать в терминах качества, а не количества. Например, высокий (низкий) интеллект следует рассматривать как качество именно высокого (низкого) интеллекта. После того, как установлены качественные различия, могут использоваться количественные индикаторы, скажем, количество людей, проявивших одну степень качества феномена, и количество людей, проявивших другую степень качества феномена, или количество проявлений того или иного качества.
3. Объективность качественных исследований в культурной психологии обеспечивается ориентацией на комплексные качества феноменов. Поскольку комплексность определенно присуща психическим феноменам, то и качественные исследования определенно являются объективными.
4. Культурные психологи развивают представления Дильтея о понимании и интерпретации. Кредо понимания состоит в постижении значений человеческой экспрессии. Кредо интерпретации состоит в том, что значения следует выводить из экспрессии, но не искать их внутри нее.
5. Культурные психологи конструируют общие паттерны, опираясь на анализ индивидуальных случаев и метод индукции. Последний трактуется как творческая интуиция, позволяющая «схватить» общий паттерн, неявно присутствующий в индивидуальных случаях. Культурный психолог должен использовать для этого контролируемые и систематические данные, раскрывая внутрикультурные единообразие и вариацию культурно-психологического знания. Создание же общих паттернов есть процесс генерализации индивидуального опыта или поведения в наиболее существенных общих особенностях феномена.
6. Качественное исследование должно быть направлено в большей степени на постижение сущностных особенностей феноменов, чем просто фиксировать их поверхностные проявления. Поверхностные свойства феноменов понимаются при этом как «неполные индикаторы» сущности феноменов. Теоретические концепции, в которых схвачена эта сущность, должны направлять, организовывать и структурировать наблюдение культурного психолога. Сущность находится в общих паттернах.
7. Качественная культурная психология признает, что наблюдатель и мир не тождественны, т.е. наблюдения могут соответствовать, не соответствовать или неполностью соответствовать реальности феномена. Следовательно, культурный психолог должен контролировать соответствие своих идей наблюдаемым феноменам. Такая процедура называется валидизацией, и она предполагает, что мир известен не в полной мере, возможности получения как истины, так и ошибки вероятны. Руководствуясь этими соображениями культурные психологи различают три вида валидности: дескриптивную, интерпретативную и теоретическую (объяснительную). Дескриптивная валидность затрагивает вопросы точности описания фактов. Интерпретативная валидность контролирует умозаключения о значениях действий. Теоретическая (объяснительная) валидность направлена на идентификацию мотивов и причин как источников феномена.
8. Качественная культурная психология изучает психологические феномены, многократно перепроверяя их через некоторое множество ситуаций, состояний, действий и поступков, учитывает характер предшествующих и последующих ответов респондентов, использует метод перекрестных оценок, получаемых от нескольких экспертов.
9. Психологические, культурные и социальные феномены предлагается определять концептуально, не операционально.
10. Понимание культурного характера психологических феноменов не ограничивается описанием только их содержания. Понимание предполагает также объяснение феноменов. Социально-культурная активность рассматривается при этом в качестве главного источника объяснения.
Билет 10.1. Методология в сравнении с теорией познания
Чем же наука отличается от других форм познания? Наука познает мир таким, каков он в действительности, то есть добывает объективные знания о мире.
Заметьте, это не представления о мире, каким он мог бы быть. Философские картины мира (их великое множество) — это возможные миры, изложенные как «вечные» истины. Но наука изучает именно реальный мир.
Объективные знания о мире — это также не мир должного как он предстает, скажем, в морали, изучаемой этикой. Реальная жизнь людей отличается от жизни, которой они должны были бы жить согласно той или иной морали. В чем-то их жизнь соответствует нормам морали, в чем-то — нет. Да и мораль со временем меняется, хотя ценности типа «не убий» являются непреходящими и существуют вечно. Мораль меняется вслед за поведением людей, которые в чем-то от нее отступают, и благодаря тому, что со временем та или иная практика принимает массовый характер. В отличие от морали, наука безоценочна. Она добывает знания о мире, но не дает ему моральную оценку: мир таков, каков он есть. Факты сами по себе не могут быть ни моральными, ни аморальными.
Следует отличать процесс добывания знания от процесса его применения. Наука безоценочна именно в процессе добывания знания. В процессе применения оценочный подход к научному знанию восстанавливается. Любое знание можно обратить в пользу человека и во вред ему. Открытие гипноза позволило более эффективно оказывать помощь людям, страдающим определенными личностными проблемами. Однако, применяя гипноз, можно наносить ущерб людям, лишая их самостоятельности и чувства собственного «Я». Моральные проблемы применения гипноза, однако, не могут приводить к запретам на новые знания о его природе.
Объективные знания о мире нужно отличать и от веры. Наука руководствуется рациональным критерием, следуя которому, ученый добывает знания, подчиняясь некоторым разумным (рассудочным) правилам, нормам и стандартам. Наука развивается на основе критицизма и скептицизма, и ее главный арсенал — логика, аргументы, доказательства, проверямые и перепроверяемые факты. Во имя получения истинного знания наука подвергает сомнению любое знание и потому отвергает априорную веру.
Объективные знания о мире приводятся в соответствие с логикой, но не сводятся только к ней. Как инструмент, логика не определяет специфическое содержание науки. Внутренняя логика присуща научной и любой другой, скажем, философской, религиозной или этической форме познания. И это требование не характеризует специфику собственно науки.
Какая форма познания «лучше»?
Можно ли определить, какая форма познания реальности «лучше»? Увы, ответить на этот вопрос невозможно с позиций науки. Хотя некоторые ученые утверждают, что наука является наиболее истинной формой познания, и речь далее будет идти именно о науке, возникает вопрос: как можно определить и доказать приоритет науки перед другими формами познания? Ученые не имеют познавательных средств, с помощью которых можно было бы доказать, что научная форма познания (и соответственно научная картина мира) является более верной, чем иные формы познания (и соответственно картины мира), религиозная или этическая.
Воображаемая дискуссия на тему «какое познание более верно: научное, религиозное или этическое», безусловно, зашла бы в тупик и не не имела бы никаких перспектив. Ведь наука строится на рациональном основании, религия — на вере, этика — на долженствовании. Но нет такого общего критерия, с помощью которого можно было бы сопоставить рациональность, веру и долженствование. В чем-то похожая ситуация существует при попытке сравнить вес, длину, температуру и время: никто не в состоянии определить, что «больше»: 1 кг, 1 м, 1° или 1 сек. Впрочем, разнопорядковые физические величины все же удается объединить, описывая их в понятих «ускорения» (один из вариантов соотношения времени и пространства) или «нагревания» (соотношение объема вещества и его температуры). Но нет такой меры, которая позволяла бы найти общие пропорции рациональности, веры и долженствования, пусть даже такие попытки (поиска некой совершенной «гармонии» мира) неоднократно предпринимались как в прошлом, так и в настоящем.
Наука не претендует на универсальность собственного рационального основания и признает другие, «параллельные» фундаментальные основания познания, в том числе такие, как вера и долженствование.
Билет 10.2. Метафизика как наука: учение о предельной реальности и первых принципах.
Метафизика как наука
Метафизическая наука испытывает особую склонность к логическим построениям дедуктивного типа. Преобладание дедуктивных схем характеризует метафизику прежде всего как априорную науку. Ученый тоже опирается на дедуктивные схемы. Но если ученый обнаруживает, что его теоретическая конструкция не подтверждается опытом, он изменяет теорию или отказывается от нее. Метафизик не отказывается от своих теорий, поскольку он не знает и не может знать в принципе, соответствует его теория действительности или нет.
Очевидно, что исходные посылки метафизики должны быть не только самоочевидны, как скажем, начальные аксиомы евклидовой геометрии, но также и самообоснованны, чего в евклидовой геометрии нет. Исходные посылки должны быть таковы, чтобы любая попытка их опровергнуть приводила к еще большему их подтверждению. Декарт полагал, что его учение соответствует этому требованию в положении cogito, ergo sum («Я мыслю, значит, я есть»). Строго говоря, это положение можно рассматривать первой истиной только с точки зрения субъективной экспозиции, но не с точки зрения объективного порядка вещей.
Как отмечалось выше, априорная психология есть один из вариантов развития метафизики. Существуют множество направлений в психологии, которые построены на априорных (метафизических) критериях. Одна их часть «оккупировала» область практики. Среди них — психоанализ, гештальт-терапия, гуманистическая, экзистенциальная, феноменологическая психологии, психосинтез, нейролингвистическое программирование и ряд других, основанных на индивидуальном профессиональном опыте. Другая их часть претендует на господство в гносеологии (эпистемологии) и метанауке. К таковым относятся, в частности, ортодоксальная марксистская психология, социальный конструкционизм и ряд других. На уровне конкретных психологических теорий не всегда возможно провести отчетливую границу между эмпирической и априорной психологией. Лишь немногие теории являются или только априорными, или только эмпирическими. Многие теории содержат в себе как метафизический, так и эмпирический аспекты. Но в эмпирических теориях метафизический аспект сведен к минимуму, а в метафизических теориях, наоборот, к минимуму сведен эмпирический аспект.
Учение о предельной реальности
Метафизическая концепция мира включает в себя следующие важные (для метафизики) положения. Во-первых, предельная реальность мыслится как подлинная, настоящая, а явления — как обманчивые, вводящие в заблуждение. Эти идеи пережили века и восходят к Платону. Он различал явления (постигаемые мнением) и «истинные» реальности (познаваемые интеллектом). Объектами мнений являются чувственные впечатления, которые характеризуются нестабильностью. Потому сами мнения произвольны и содержат внутренние противоречия. Знание, напротив, характеризуется полной ясностью и свободно от ошибок. В знаниях отображается невидимый мир истинных реальностей, скрытых за слоем чувственных впечатлений. Скажем, на уровне чувственных впечатлений вода может быть или холодной, или горячей, но вода не может быть одновременно и холодной и горячей. На уровне интеллекта, напротив, можно постигать природу воды как таковой («истинная» реальность), выходя за пределы ее отдельных свойств.
Во-вторых, реальность мыслится как нечто первичное, самопорождающееся и не производное от чего-либо другого. Когда средневековые философы пытались установить характеристики того, что они называли настоящим и совершенным бытием, они искали нечто такое, что в контрасте с обычными вещами было бы полным, законченным и самообусловленным. Подобным же образом рационалисты XVII в. определяли субстанцию как нечто, что может объяснить само себя.
В-третьих, для метафизика реальность есть нечто доступное для его понимания — в оппозиции к явлениям, смутным, непрозрачным и недоступным для понимания. Явления же не только обманчивы и вторичны, но также лишены какого-либо смысла, взятые сами по себе. Если явления все же и имеют какое-то значение, то только как факты, подтверждающие и обосновывающие существование предельной реальности. Задача метафизика состоит в том, чтобы в конечном счете показать полную связность и полную продуманность природы на уровне предельной реальности. Обыденное мышление не годится для решения этой задачи, а явления, хотя и существуют, но не есть реальность — в том смысле, что они не относятся к предельной реальности, характеризуются нестабильностью и недоступны пониманию, как писал об этом Платон.
В-четвертых, метафизика поддерживает науку, но специфическим образом. Акцент делается по преимуществу на содержании и объеме теории: она призвана объединить различные аспекты мира, каждый из которых по отдельности является смутным, недостаточным и неполным. Метафизик верит в то, что объединяющая отдельные аспекты явлений (фактов) теория, есть приближение к реальности, доступной для понимания. В свете этой задачи приветствуются избыточные, нестрогие и неограниченные фактами обобщения.
Учение о первых принципах
Метафизика представляет собой теорию начал, или первых принципов. Первые принципы мыслятся как конечные и неопровержимые истины, исходные посылки или предельные допущения. Поэтому они служат основой для аргументов в пользу тех или иных идей. Выдвигая гипотезы, метафизик в попытках их обоснования обращается к первым принципам, которые формулируются даже не в форме гипотез — они просто постулируются. Такое движение мысли следует отличать от хода мысли ученого. Он выдвигает гипотезы об определенных вещах и исходит из того, что эти гипотезы могут быть как истинными, так и ложными. Поэтому гипотезы подвергаются тестированию. Кроме того, ученый затем может дедуктивно выводить вытекающие из гипотез следствия, но обоснованность гипотез подвергается непрерывному сомнению и проверке. Таким образом, если для метафизика критерием истины является соответствие гипотез, идей, теорий первым принципам, то для ученого, напротив, критерием истины является соответствие его гипотез эмпирическим фактам.
Билет 11.1 Методология и науковедение
Начиная с экспериментальных работ в области психофизики Фехнера (1860) и создания Вундтом первой лаборатории экспериментальной психологии в Лейпцигском университете (1879), естественнонаучная традиция утверждается в ряде направлений психологии: гештальт-психологии, поведенческой и когнитивной психологии, социальной психологии, психофизиологии, ряде других направлений. В отечественной психологии естественнонаучная традиция наиболее последовательно обнаруживается в психофизиологии и психофизике, дифференциальной психофизиологии и дифференциальной психологии, инженерной психологии и психологии труда, в исследованиях стилей деятельности и когнитивных стилей, установок, индивидуальности, способностей, интеллекта, творчества, познавательных и эмоциональных процессов, психосемантики, других психических феноменов.
Психология заимствовала от естественных наук ряд фундаментальных идей об устройстве мира и способах его познания. Например, физическая идея энергии была привнесена в психологию для объяснения движущих сил психики, оформилась в понятии «психическая энергия» и стала важной деталью ряда научных теорий: поведенческих — для объяснения воздействия стимулов на поведение, мотивационно-потребностных — для объяснения внешнего толчка (в экстринсивных теориях мотивации) или внутренней тяги (в интринсивных теориях мотивации). Ассоцианистские теории восходят к идеям тяготения в физике или соединения и разложения элементов в химии. Отмечается известная параллель между дебатами о ненаблюдаемых феноменах в физике и химии, с одной стороны, и фундаментальной посылкой когнитивных психологов о том, что имеют место ненаблюдаемые когнитивные процессы. В 1960 годы на этой основе была совершена так называемая первая когнитивная революция и возникла когнитивная психология.
Научный метод естественнонаучной психологии имеет богатую философскую традицию. Он берет начало от воззрений Леонардо да Винчи, развиваясь затем по двум ветвям — по линиям эмпиризма (Бэкон, Гоббс, Юм, Локк, Беркли) и рационализма (Декарт, Спиноза, Лейбниц). Далее происходит синтез эмпиризма и рационализма в философской системе Канта. Потом возникает позитивная наука Конта, которая перерастает в логический (эмпирический) позитивизм. В настоящее время основные идеи научного метода разрабатываются в рамках философии науки (например, Кун, Поппер, Лакатос — подробнее см. в параграфе «Эмпирические и априорные традиции в психологии»).