Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
Подписываем
Б.Л. Уорф
ОТНОШЕНИЕ НОРМ ПОВЕДЕНИЯ И МЫШЛЕНИЯ К ЯЗЫКУ
Люди живут не только в объективном мире и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который стал средством выражения для данного общества.
Мы обычно мыслим средствами своего родного языка и при анализе чужого, непривычного языка обнаруживается, что такой экзотический язык является зеркалом по отношению к родному языку. Автор сравнивает язык хопи с западноевропейскими языками при помощи таких классов понятий как “время”, “пространство”, “субстанция”, “материя” и пытается понять, зависит ли понимание данных понятий от структуры данного языка, или они одинаковы для всех людей .
В западноевропейских языках существует тенденция к объективизации, мысленного представления качеств и потенций как пространственных, хотя они не являются на самом деле пространственными (насколько это ощущается нашими чувствами). Например, «временные» термины подобные summer, morning и др. в западноевропейских языках образуют множественное число и исчисляются подобно тем существительным, которые обозначают предметы материального мира. В хопи эти же термины являются особой формой наречий (если применять терминологию западноевропейских языков). Если мы сделаем попытку проанализировать своё сознание, мы найдем не прошедшее, настоящее и будущее, а сложный комплекс, включающий в себя все эти понятия. В нашем сознании соединены чувственная и нечувственная стороны восприятия. Мы можем назвать чувственную сторону - то, что мы видим, слышим, осязаем - the present (настоящее), а другую сторону - обширную, воображаемую область памяти - обозначить the past (прошедшее), а область веры, интуиции и неопределенности - the future (будущее). В языке хопи глаголы не имеют времен, подобных нашим: вместо них употребляются формы утверждения (assertions), видовые формы и формы, связывающие предложения (наклонения), - все это придает речи гораздо большую точность.
Язык, по мнению автора, определяет нормы мышления (микрокосм), которые каждый человек несет в себе и с помощью которых он пытается измерить и понять окружающий мир (макрокосм).
Микрокосм SAE (западноевропейских языков), анализируя действительность, использовал, главным образом слова, обозначающие предметы (тела и им подобные), и те виды протяженного, но бесформенного существования, которые называются “субстанцией” или “материей”.
Непространственные явления мыслятся как пространственные, несущие в себе те же понятия формы и непрерывности.
Микрокосм хопи, анализируя действительность, использует главным образом слова, обозначающие явления (events или, точнее, eventing), которые рассматриваются двумя способами: объективно и субъективно. Объективно - и это только в отношении к непосредственному физическому восприятию - явления обозначаются главным образом с точки зрения формы, цвета, движения и других непосредственно воспринимаемых признаков. Субъективно как физические, так и нефизические явления рассматриваются как выражение невидимых факторов силы, от которой зависит их незыблемость и постоянство или их непрочность и изменчивость.
Поведение людей, говорящих на SAE, как и поведение людей, говорящих на хопи, очевидно, многими путями соотносится с лингвистически обусловленным микрокосмом.
Наше объективизированное представление о времени соответствует историчности и всему, что связано с регистрацией фактов, в то время как представление хопи о времени противоречит этому. Представление хопи о времени слишком тонко, сложно и постоянно развивается, оно не дает готового ответа на вопрос о том, когда “одно” событие кончается и “другое” начинается.
Формальное равенство якобы пространственных единиц, с помощью которых мы измеряем и воспринимаем время, ведет к тому, что мы рассматриваем “бесформенное явление” или “субстанцию” времени как нечто однородное и пропорциональное по отношению к какому-то числу единиц. Поэтому стоимость мы исчисляем пропорционально затраченному времени, что приводит к созданию целой экономической системы, основанной на стоимости, соотнесенной со временем: заработная плата (количество затраченного времени постоянно вытесняет количество вложенного труда); квартирная плата, кредит, проценты, издержки по амортизации и страховые премии.
Таким образом, наш лингвистически детерминированный мыслительный мир не только соотносится с нашими культурными идеалами и установками, но захватывает даже наши, собственно, подсознательные действия в сферу своего влияния и придает им некоторые типические черты.
Чтобы подвести итог всему вышесказанному относительно первого вопроса, поставленного вначале, можно, следовательно, сказать так: понятия “времени” и “материи” не даны из опыта всем людям в одной и той же форме. Они зависят от природы языка или языков, благодаря употреблению которых они развились. Они зависят не столько от какой-либо одной системы (как-то: категории времени или существительного) в пределах грамматической структуры языка, сколько от способов анализа и обозначения восприятии, которые закрепляются в языке как отдельные “манеры речи” и которые накладываются на типические грамматические категории так, что подобная “манера” может включать в себя лексические, морфологические, синтаксические и т. п., в других случаях совершенно несовместимые средства языка, соотносящиеся друг с другом в определенной форме последовательности.